Бесплатный фрагмент - Никки. Трилогия

Глоссарий

Никки — восьмилетняя девочка с планеты Зэта-437, на которой ее считали безобразным мутантом из-за щупалец вместо ног.

Хаккет — брат Никки, шестнадцатилетний подросток с огромными руками, на концах которых растут еще по четыре руки обычного размера.

Зета-437 — Резиновая планета. Место, где началась история Никки и Хаккета.

Вилук — светило, единственная звезда в системе Элдридж.

Воккер — дядя Никки и Хаккета.

Эмбер — тетя Никки и Хаккета.

Святая Эванджелина — покровительница мутантов.

Экерстон — деревушка, где жила Никки с тетушкой Эмбер и с дядей Воккером.

Экерпалас — столица Зэты.

Земля Вечной Ночи — темная сторона Зэты, та, что никогда не освещается светилом Вилук, место, где расположена ЗАЭС и рудники.

Двойка — старый пират, сутулый, с изогнутой, как крюк, спиной.

Шакал — собаковидный, горбатый, с тонким длинным хвостом, передвигающийся чаще всего на четвереньках, прихвостень Двойки.

Гросси — капитан, управлявший кораблем, улетевшим с Зэты-437

Эйфо — планета, соседствующая с Зэтой-437, официальное название Зэта-436. 55% планеты Эйфо занимают необитаемые непроходимые джунгли с диковинными зверями, 5% занимают горы, место обитания Парящих, 10% суши заселено лендарианцами и 30% занимают семь морей — царство акварианцев.

Лендария — царство людей, «сухопутных», единственное государство на суше.

Фествуд — столица Лендарии, крупного мегаполиса, на окраине которого, у самого берега одного из морей расположен единственный на планете космопорт.

Корасон Бландо — властитель Лендарии.

Джаверод Священный, хранитель семи морей — бог акварианцев, герой множества сказок и мифов.

Аквария — подводное царство, расположенное в семи морях планеты Эйфо, у каждого моря есть своя столица, всего в Акварии семь крупных городов и много маленьких поселений, ферм и торговых городков на границе воды и суши.

Рифус — огромный подводный город, столица Акварии.

Карим — властитель Акварии, Царства Семи Морей.

Свен Камерде — пятнадцатилетний подросток, ставший братом Никки и Хаккету.

Вилос Камерде — отец Свена.

Гвенда Камерде — мать Свена.

Братола — хозяин соседней рыбной фермы, пятикратный победитель кубка лучшего рыбака, отец пятерых сыновей.

Ева — возлюбленная Хаккета. Юная красавица акварианка.

Силицио Обернетти — профессор Главного Акварианского университета, археолог, очень авторитетный и уважаемый на Эйфо ученый.

Николай Николаевич Довженко — врач, ученый, участник экспедиции.

Лукас — молодой ученый, член экспедиции.

Мартин — молодой ученый, член экспедиции.

Гвилд — охранник экспедиции, лендарианец.

Тронк — охранник экспедиции, лендарианец.

Джармил — охранник экспедиции, лендарианец, который видел, как лес призвал Никки.

Хайвиль — город в горах, Царство Парящих.

Хельфлик — Властитель Царства Парящих.

Ханна — жена Властителя Хельфлика.

Кваризо — местный напиток, придуманный лендарианцами, готовится из микса фруктов.

Сио — огромная черная пантера, земной Хранитель леса.

Ули — дочь Сио

Ханк — небесный Хранитель леса.

Фафни — летающая кошка нежно-розового цвета, подружка Никки.

Генерал Гвоздичкин — предводитель армии наемников.

Карина — дочь Карима и жена Свена.

Малышки Лисси и Мисси — дочери Свена и Карины.

Джозеф Крайден — губернатор Зэты.

Елизавета Крайден — жена губернатора.

Толебо Квинди — начальник Бригады Безопасности Губернатора (ББГ).

Таури Квинди — жена Толебо, с недавних пор личный стилист губернаторской четы.

Кемби, Кембондо Паливаджи — водитель губернатора Крайдена.

Патрик — четырехлапый паукообразный мутант с нижнего этажа рудника.

Башка — сокамерник Свена.

Рукастый — сокамерник Свена.

Сорняк — сокамерник Свена.

Утенок — сокамерник Свена.

Слон — сокамерник Свена.

Сержант Трентон — наемник, принявший командование на Зэте.

Владимир Иванов — пилот десантного штурмовика наемников.

Айзек Керимов — пилот десантного штурмовика наемников.

Бургер — пилот десантного штурмовика наемников.

Тощий — наемник армии генерала Гвоздичкина.

ЧАСТЬ 1. ПОБЕГ

Глава 1

Никки Элдвин была простой девочкой, жившей на задворках вселенной. Она была мутантом, как и её родители, которые погибли в автокатастрофе вместе с братом Хаккетом.

Среди многих людей, населявших планету Зэта-437, бытовало поверье, что двойная буква «К» в имени приносит удачу. Вот и родители Никки и Хаккета придерживались этой старой традиции, хотя о какой удаче может идти речь, когда оба ребенка родились с щупальцами вместо ног. Ведь если тебе суждено всю жизнь просидеть в цветочном горшке, то твои перспективы на этой планете весьма ничтожные. Хоть работа погонщиков волуманов и тяжелая, но она, все-таки приносила небольшую прибыль, которой хватало, чтоб прокормить семью, ну или на худой конец, выжить самому! А «горшочников» не то, что на работу взять, их даже не регистрировали при рождении, как остальных людей, пусть даже и жутких мутантов!

Большинство «ходящих» жителей планеты пренебрежительно искривляли свои угрюмые лица, при виде «горшочников». Многие же искренне считали их чем-то вроде домашних растений и не воспринимали как интеллектуальных существ. Но если вы думаете, что нет ничего хуже, чем быть «горшочником», то вы глубоко заблуждаетесь! Гораздо сложнее и опаснее работать на рудниках темной стороны! Ведь работа на добыче урановой руды, питающей древние атомные электростанции, не позволяет дожить не то, что до сорока, но и до тридцати, а то и до двадцати! На Зэте-437 закон не позволяет забирать на рудники подростков младше пятнадцати лет, но и те, некоторые, из самых последних неудачников, что попали «на руду» в столь юном возрасте, успевали поработать «Во славу Империи» по пять или семь лет. За это непродолжительное время их тела успевали сгнить и почти разложиться при жизни! Поэтому «На руду» стараются набирать самых здоровых и сильных, желательно мутантов, так как за людей их не считал никто, даже сами мутанты, порой. Самых способных всеми правдами и неправдами тащили на рудники темной стороны, зачастую обвиняя в жутких преступлениях и, дабы избежать смертной казни, предлагали весьма сомнительную перспективу. Хотя всегда есть шанс вырваться с рудников. Ну и пусть этот шанс один на миллион, он все-таки есть! И уж, если кто и покидал рудники на своих двоих, то это были люди, у которых в имени стояла двойная буква «К»! Во всех трактирах Зэты-437, в самых мрачных уголках знали песню, которая начиналась словами: «Если сдернул с рудника, у тебя двойная „К!“».

Хотя, следуя логике этого суеверия, люди с двойной К в имени, вообще не должны были попадать «на руду»! Однако, удача, на Зэте — весьма условная и скользкая штука. Не зря в народе существовала еще и поговорка: «От долгов и рудников не зарекаются!», которая в общем-то и объясняла некоторые неудачи носителей удачливых имен.

Брат Никки, Хаккет, впрочем, как и сама девочка, родился с щупальцами вместо ног, которые то безвольно болтались, то самопроизвольно шевелились, но передвигаться на таких конечностях было невозможно. Брат и сестра росли в цветочных горшках.

Это там, в столице, единственном мегаполисе, маленькой планетки, безногие, да и те только, кто был из богатых, могли позволить себе ионколяски. А Никки жила в маленькой деревушке, без названия, в которой и так-то не жаловали мутантов, хотя из местных я бы никого красавцем не назвал, уж точно не стали бы терпеть девчонку с какими-то «корнями» вместо ног. Поэтому Никки росла в горшке.

Никки Элдвин была симпатичной девочкой. Лицо у неё было миловидное, волосы светлые и очень толстые, подобные колосьям пшеницы. И когда девчонка надевала длинное в пол платье, ничто не отличало её от обычной девочки с обычными ногами разве что длинные, сухие как ветки, пальцы рук. Но для того, чтобы скрыть этот недостаток, девочка шила себе из полиэтилена красивые перчатки. К слову сказать, вся одежда Зэтанцев изготавливалась из полиэтилена, впрочем, как и обувь, и многие предметы быта.

Всю свою жизнь, сколько себя помнила, Никки нисколечки не мешало отсутствие нормальных ног. Все детство папа носил дочку на руках, и в детский сад, и в магазин. Да и в саду, как думал её отец, девочку постоянно передвигали, то на солнце, то в игровую комнату, то в спальню зону

Но это была неправда! Лишь из жалости к отцу Никки врала, что за ней хорошо присматривают, постоянно передвигают, укрывают одеялом на сон часе, что другие дети тоже с ней играют. На самом деле, девчонка целыми днями стояла в углу, чтобы никому не мешать, и единственным её другом был робот-няня Брикс, который носил девочку в туалет и иногда, в свободное от работы время играл с ней.

Теперь же, когда, после той жуткой аварии, её забрали к себе дядя и тётя, Никки никто не носил на руках. В сад её с тех пор не водили, а когда настала пора идти в первый класс, тётя Эмбер, сказала, что местное образование годится лишь для погонщиков волуманов, и взялась обучать девочку на дому. На самом деле тётя Эмбер и дядя Воккер, которого все в округе звали просто Вок, стыдились своей племянницы, и не хотели лишний раз показываться «на людях». Хотя в Экерстоне, деревушке, где теперь жила Никки, мало кого можно было назвать людьми. До трагедии с семьей они жили на окраине Экерпаласа, не той, что заканчивается огромной пустошью свалки за Единственным шоссе, а с другой стороны, где на горизонте виднелись горы, за которыми начиналась Земля Вечной Ночи. Планета Зета-437 давно остановилась и не вращалась вокруг своей оси. На солнечной ее стороне всегда был день, хоть и холодный, так как планетка была на очень большом расстоянии от своего светила Вилук, единственной звезды в системе Элдридж. На темной стороне или как ее называли местные, на Земле Вечной Ночи всегда было темно и невероятно холодно. Без защитного костюма живым до туда никто не добирался, будь то человек, мутант или еще какой пришелец.

Даже волуманы с их непробиваемой шкурой мгновенно умирали едва их ионповозки пересекали границу с вечной ночью.

Волуманы были самыми любимыми животными Никки Элдвин. Возможно, потому что они были единственными существами на планете, кого ей удавалось погладить, и она совсем не прочь была получить образование местной школы, чтобы стать погонщицей. Однако, погонщик волуманов должен быть шустрым и проворным, а это, у девочки без ног, ну никак не получалось.

Она иногда мечтала, что её старший брат Хаккет вовсе и не умер, а выжил в той страшной аварии и теперь скитается по планете в поисках своей сестры. Брат вот-вот отыщет её, и они вместе поедут на операцию, по пересадке ног. И тогда-то она точно станет погонщицей!

Уж за что любила волуманов Никки? Уродливые, восьминогие, чёрные существа, с короткими тонкими хвостами выпученными глазами, вечно поедающие «резиновые скалы». Может быть девчонка почитала их, как дальних сородичей, ведь у неё тоже были восемь щупалец вместо ног. А может считала себя такой же уродиной, хотя и не имела столь безобразной внешней челюсти. Только вдобавок ко всему, на шее девочки, как и остальных «горшочников». с обеих сторон, прорезали плоть, уродливые жабры. Зачем они были нужны, ведь на этой планете не то, чтобы морей и озер, нет ни одной речушки, ни одного ручейка?! Или Никки мечтала быть такой же незаменимой в обществе грязных поселенцев холодной планеты Зэта-437, как эти уникальные животные.

Волуманы, будучи невероятно неприятными существами, были, пожалуй, единственным полезным, что могло быть на Зэте. Единственным, ради чего эту планету вообще заселили. Дело в том, что волуманы питались исключительно резиновыми скалами. Да-да, не смейтесь! Именно резиновыми! Скальник, который был основным ландшафтом планеты, действительно состоял из особо прочного вещества. Поедая этот скальник Волуманы, его переваривали и «выдавали», продуктом своей жизнедеятельности, круглые, тёплые, чёрные лепешки высококачественной резины, которую тут же собирали погонщики, и загружали в специальный термоконтейнер, чтоб фекалии не успели остыть и снова стать хрупкими и ломким, как весь скальник. Вот так, пока тепленькие, волуманьи лепешки везли на фабрику и обрабатывали, какой-то местной химией, которой на Зете тоже было в избытке! А поскольку качество резины «на выходе» было самым непревзойденным в галактике, то экспорт резины был единственным промыслом на планете. Так жители Зэты стали основными поставщиками резины для всей галактики Чёрного осьминога! Даже сам император однажды прилетал на убогую планету, чтоб разбить бутылку шампанского о новенькую стену только что открывшейся самой крупной фабрики резины в системе Элдридж.

Резиновые лепешки не воняли, как обычные фекалии человека или животного, они и пахли то резиной, правда паленой. Но Никки просто обожала запах жженой резины, поэтому, наверное, и любила этих чудовищ с огромной пастью из которой в разные стороны торчали серебристо-стального цвета клыки.

Тётушка Эмбер не очень любила Никки, ведь помимо презрительных взглядов и перешептываний соседей, девочка доставляла ещё и массу неудобств, то ей нужно прикупить одежду, то пасту для мытья, кстати сказать, воды на Зете практически не было, ни рек, ни озёр, ни уж, тем более, морей! Вся вода, которую добывали из-под многокилометровой толщи резинового скальника, была не пригодна для питья и использовалась исключительно для охлаждения ядерных реакторов ЗАЭС (Зэтанской Атомной Электро-Станции) — единственного источника энергии.

Как я уже говорил, тетушка Эмбер недолюбливала Никки Элдвин, но вынуждена была ее терпеть, поскольку ее взбалмошный муж Воккер, был родным братом отца бедной девочки «из горшка». И по законам мутантов обязан был воспитать детей брата. Да и своих детей у этой странной парочки так и не появилось. Сам Вок просто обожал Никки, конечно, не так как отец, чаще это проявлялось в различных экспериментах дяди. Однажды он хотел завить ей пряди на праздник Святой Эванджелины, покровительницы мутантов, первой у кого вырос глаз пророчества. Но поскольку они опаздывали в церковь Семи Святых Мутантов, решил завить ее импульсной дрелью, выдрав внушительный клок ее светло-желтых волос, похожих на колоски пшеницы с первородной Земли-матушки. В прическе образовалась огромная плешь, не говоря уже о дикой боли. Но на это дяде с тетей было наплевать, ведь сегодня в церковь должен был прийти Пастор Гниц, прилетевший из других миров. Был неплохой шанс поживиться дорогими подарками, если удастся выслужиться перед священником.

На Зэте совсем не было живой растительности. Раньше, конечно, еще до прихода людей, Зэта-437 была цветущим садом, и первые поселенцы были счастливы, вкушая диковинные плоды райских деревьев и испивая чистейшую воду из ледяных ручьев. Но спустя всего несколько веков, с тех пор как открыли первое резиновое «производство», все живое погибло, то ли от взрыва древнего реактора, то ли от резиновой пыли, убивающей не только живое, но и механическое, то ли от двух этих факторов сразу. Да, на Зэте до сих пор использовалась грязная ядерная энергия, хотя большинство фабрик в галактике работало на «импульсе». Импульсная энергия была почти бесплатной. Получаемая импульсными установками, стоившими сущие гроши, расположенными на орбитах и ловящими космические «струны», импульсная энергия значительно удешевила все производство! Настроившись на хорошую «струну», можно питать целую планету энергией не одну сотню лет! Но оставались и такие «дикие» планеты, на которые, даже импульсные установки не хотелось ставить. Ведь чистое производство может поспособствовать восстановлению Зэты, оздоровлению людей, и как следствие, отказ от «синтезатора» и тяжелой работы. Конечно, порядочный губернатор давно поставил бы роботов и автоматизировал процесс, но тогда и своровать из имперского бюджета не удастся!

Поэтому-то все растения на планете давно погибли. Оставались редкие засохшие кусты да деревья, стоящие безобразными чучелами тут и там, которыми пугают местных детишек.

У Никки была бабушка в соседней деревне, но заниматься ребенком «из горшка» у нее не было ни сил, ни желания и с ее молчаливого согласия, Никки осталась у дяди с тетей. Поскольку воды на Зэте, в свободном пользовании не было, то и речи о цветочных горшках из глины никакой идти не может, естественно все цветочные горшки, вся посуда и мебель, были исключительно из резины, разной плотности. Только цветы были из полиэтилена и могли простоять не увядая вечность! Разноцветный полиэтилен всюду украшал убогие домишки, пытаясь внести хоть каплю радости в мрачное, черно-серое существование зэтанцев. Ибо остальной пейзаж не мог порадовать ни обитателей Экерпаласа, ни жителей Экерстона, ни других малых поселений, разбросанных от Земли Вечной Ночи до Великой Мусорной Пустоши. Поскольку краска была дешевой и быстро облуплялась, все изделия, здания и ионмобили, были обшарпаны или вовсе приобретали свой изначальный серо-черный, резиновый цвет. Цвет волумановых какашек. Возможно именно это явление и стало причиной массового отчаяния и депрессии, но никому не хотелось дважды в неделю красить дом, машину, мебель… Всех устраивало серое и убогое положение, тем более «…Самую полную гамму красок вселенной, все потаенные уголки самых далеких галактик, древние цивилизации и священные сокровища предков…» всегда можно было найти в дешевых «виарвизорах», которыми не обладали, разве что младенцы.

Жизнь погонщиков была очень тяжёлой. Целыми днями они мерзли на холодных ветрах бескрайних степей и резиновых скал планеты. Единственным утешением после скромного синтетического ужина, были виарвидение и виарсеть. За небольшую подписку, 399 империалов в месяц каждый погонщик мог наслаждаться путешествиями в различные меры виртуального пространства галактики. Чем не спасение от рутины такой тяжёлой жизни, скажете вы? А я Вам отвечу! На какой бы из виртуальных планет ты ни находился ты не можешь дышать полезным морским воздухом на наполненным солями и минералами, например, как на Себулане. Не можете вы вдыхать сладковатый лесной аромат той же самой Зеты-436. Даже если вы находитесь на Каруфеки, излюбленном вместе отдыха всей галактической знати, вы не сможете наслаждаться истинным вкусом коктейлей из экзотических фруктов. И вы будете продолжать вдыхать грязный вредный воздух Зеты-437. Вы будете вдыхать её резиновую пыль. Которая убьёт вас гораздо раньше, чем вы можете состариться.

Никки надеялась, она верила, что ее брат выжил в страшной катастрофе. Может ей подсказывала интуиция, а может сообщение полицая, о том, что остатков горшка в ионмобиле не обнаружено. Он, конечно, мог сгореть полностью, как и родители, но зная качество местной резины, Ники была уверена, что часть горшка, хотя бы малая, но осталась бы. Рассказывая свои домыслы единственному другу, роботу Бриксу, Никки лишь находила жалкие попытки примитивного искусственного интеллекта подбодрить девочку. Боже мой, такую дешевизну даже в нищих лавках уже не продают, настолько низкий уровень искусственного интеллекта могут использовать только детский сад, поликлиника, ну и муниципалитет. И причина везде одна — коррупция! Ведь по документам у них супер-оснащенные детские сады, самые современные на планете школы и шикарные трудовые условия для жителей Зэты-437! Но это только в отчетах. Основная масса дохода оседает в кармане губернатора и его свиты.

***

Из-за отсутствия питьевой воды, основным источником этой жизненно важной жидкости являлся импорт. Львиная доля бюджета от продажи резины, которую не разворовали губернатор и чиновники, уходила на приобретение и доставку миллионов и миллионов литров воды. Может быть поэтому планета была в убогом состоянии, а практически все её жители нищими. Зато большинство несчастных, населяющих эту серую планету, имели работу. Девяносто пять процентов жителей работали погонщиками волуманов, остальные же пять управляли экспортом. А там и взяточники, и коррупционеры, и откровенные бандиты, готовые придушить кого угодно ради «тепленького местечка» и возможности воровать из бюджета. Были конечно и изгои, куда же без них! Жалкие пьянчуги, инвалиды, которым на производстве оторвало руки, да ссыльные преступники, всеми правдами и неправдами открещивающиеся от «неблагородной» работы. Был таким изгоем и Сникерс, паренёк лет шестнадцати, убежавший из дома и скитавшийся со старым космическим пиратом Двойкой и его прихвостнем по кличке Шакал. Двойкой пирата звали неспроста. Сутулый, с изогнутой, как крюк, спиной, этот сорокалетний мужчина, выглядел на все шестьдесят пять. Да ещё и волочил за собой, то ли третью ногу, то ли хвост. Сбоку посмотришь на него, так вылитая цифра два! Только в человеческий рост. Двойка был из четвертого поколения мутантов на Зэте. После взрыва ядерной станции лет двести тому назад, половину населения планеты уничтожило радиацией, те кто выжил, как-то приспособились, к вываливающимся челюстям, выпадающим глазам и сгибающимся в дугу спинами. Выжившие не переставали плодиться и через какое-то время, нарушения в генетике, стали «выдавать» обществу причудливых уродцев, большинство из которых гибли в первые годы своей жизни. Но, те кто выживал, чаще всего становились сильными, долго жили и трудились на благо империи! Лет до тридцати, максимум до сорока!

Пират Двойка был не из тех, кто видел смысл своей жизни в труде. В молодости он имел прекрасную перспективу военной карьеры. Замаскировав свой хвост, под заплечный мешок, Двойка даже устроился на военную службу и может, стал бы хорошим офицером, если бы не его врожденная алчность. Решив с напарником быстро разбогатеть, занялся было, Двойка контрабандой «синтезатора» — химического алкогольного напитка, на Зэту, что было исключительно пиратским промыслом и сурово каралось во всей империи. Так и не успев продать первую партию запрещённого зелья, Двойка был схвачен и позорно вышвырнут из звёздного флота. А таких, даже на Зэте стараются не брать на работу. Вот и скитался Двойка в компании себе подобных, прихвостня Шакала, что был ещё подлее и алчнее пирата, да мутанта Сникерса, парня с цветочным горшком вместо ног, коих было пруд пруди, что в маленьком Экерстоне, что в Экерпаласе — столице Зэты-437. Единственное, что отличало Сникерса от других горшковых мутантов, так это то, что из двух, невероятно длинных рук, вместо пальцев росли ещё по четыре руки, короткие, но сильные, с ловкими пальцами. Сникерс был ещё и очень умный парень, из любого мусора, мог смастерить что-то полезное, из любого хлама — какой-нибудь механизм. Успев стать свидетелем необычайных способностей молодого мутанта, Двойка старался держать «горшочника» при себе, потому как понимал, что без этого парнишки он сам на этой серой и убогой планете долго не протянет. Поэтому-то и кормил его баснями о карте сокровищ, которую он сам нарисовал, якобы, будучи взаправдашним пиратом, спрятавшим на соседней планете Зэта-436 несметные сокровища. Сникерс, конечно, не доверял пирату, но жажда приключений толкала его вперёд. Да и к тому же податься ему было некуда. Однажды, когда он только познакомился с пиратом, валявшимся в пьяном угаре возле лавки старьевщика, безнадежный пьянчужка, сверкнул глазом и подозвал мальчишку в цветочном горшке. Наврав с три короба про сокровища, Двойка сказал, что все что нужно, чтоб разбогатеть это помочь ему добраться до дома, ветхой лачуги, находившийся по ту сторону единственного на планете шоссе. За скоростной трассой, находилась огромная свалка, закрытая от ненужных взглядов сияющими рекламными щитами. На одном из таких щитов и была реклама батончика «Сникерс», шоколадки, которую продавали только в магазине космопорта и попробовать её могли лишь те счастливчики, кому удастся заполучить билет хоть куда-нибудь, лишь бы подальше из этой черно-серой резиновой помойки! Будучи уверенным, что старый пират и читать то не умеет, паренёк в горшке и представился Сникерсом, ведь отец всегда учил его не раскрывать имени перед подозрительным незнакомцем. Горшочный мутант не по своей воле согласился помочь пьянчуге. Схватив его одной своей огромной рукой, на конце которой были ещё четыре небольших руки с ладонями и пальцами, рванул наперерез через шоссе. Даже собаковидный, горбатый, с тонким длинным хвостом, передвигающийся чаще всего на четвереньках, прихвостень Двойки, Шакал, обычно проворный и скорый на беготню, изрядно отстал от, на удивление быстрого мальчишки в цветочном горшке! Такому не то, что в погонщики, этот и в полицаи сгодится! А может и на звёздный флот! Но боги Элдриджа, звёздной системы в самом хвосте спирали одной из дальних галактик, название которой даже никто не помнит, видимо имели свои планы на Сникерса. Забыв обо всем на свете, мальчишка, опираясь на правую ветвистую руку, лихо переставлял свой горшок, перемахивая через засохшие кусты и камни. В левой руке парень крепко держал пирата. Сникерс, ведомый желанием вырваться из нищеты и убогой судьбы зетанца, загорелся сказкой о сокровищах и решил, во что бы то ни стало, взглянуть на карту хотя бы мельком.

Вся трагичность последующих событий имела, по сути своей, банальную и до безумия простую причину. Пьяный Двойка стащил из лавки баночку гусеничного паштета, нет, не того, что красуется на столах вельмож и богачей, хотя в рекламе на экране у Единственного шоссе, позиционируется именно, как, знаменитый деликатес. «Почувствуйте вкус роскоши» призывал красивый голос, раздававшийся в динамиках всех ионмобилей, проезжавших мимо этого экрана. «Станьте истинным королём эмоций!», вторил тот же голос, призывая незамедлительно остановиться у ближайшей лавки или маркета и вкусить гусеничного паштета, который по факту состоял из крахмала, масла вторичной переработки, микроцеллюлозы, да кучи химикатов, придающих необычный вкус, и провоцирующих обильное слюноотделение. Никакими экзотическими гусеницами там и не пахло! Потому как мало кто знает, как на самом деле пахнет этот гусеничный паштет.

Так вот, ведомый страхом, быть пойманным, не состоявшийся пират, будучи настолько пьян, что не мог самостоятельно покинуть место преступления, завидев, убогого, на его взгляд, но сильного и доверчивого мутанта, решил спастись с его помощью.

— Эй, малец! — прохрипел Двойка, — куда ты так стремительно прыгаешь в своём гребанном горшке?

Мутант не ответил и постарался проскочить мимо, однако, старый опойка, зацепил парнишку крючком своей трости за верхний край горшка, да так удачно, что мутант с грохотом плюхнулся на землю. Пьяный пират, необычайно резво подполз к «горшочнику» и, схватив его за шкирку полиэтиленовой рубашки, сквозь прогнившие губы процедил:

— Ну и куда ты так спешишь щупальценогий? Да ты хоть знаешь, кто я? Я ветеран звёздного флота! Смотри! — и старик, схватив мальца за голову, покрытую толстыми, как колосья спелой пшеницы, волосами, ткнул лицом в свою грудь.

— Видишь? — Двойка указывал свободной рукой на цепочку с медальном, что болталась у него на шее, — видишь?

— Вижу, — пробурчал, Сникерс, он легко мог отшвырнуть, пьянчугу одной левой, но за избиение солдата или ветерана звёздного флота, можно было легко угодить на рудники!

— Так вот послушай, малыш, — начал заливать, пират, — я воевал капитаном крейсера! Долго воевал. А они меня вышвырнули! Так им этого мало! Сунули меня в эту дыру и пытаются разузнать, куда я спрятал свои сокровища! А сокровищ у меня знаешь сколько?

Сникерс продолжал молчать.

— Знаешь, щенок? — понимая, что несмышленого мутанта можно довольно легко обработать, потрепал за шкирку мальца, злодей, — отвечай!

— Нет, — испуганно крикнул мальчишка, он и так слишком долго добирался со школы, рискуя не прийти домой раньше родителей и получить хорошую взбучку. Так тут ещё и этот «ветеран» пристал, того и гляди устроит потасовку. Стараясь избежать лишних взглядов или бурной реакции прохожих, которым, впрочем, не было никакого дела, до происходящего на крыльце занюханной лавчонки, парень старался согласиться с каждым словом Двойки. «Побубнит немного, похрабрится, да и, глядишь, отпустит» — подумал в тот момент Сникерс.

Но старик не унимался.

— Да у меня столько богатств, что на них можно целую планету купить! Например эту! Но они же мне не дадут, они сейчас рыщут, уже ранили меня вот сюда, — пьяница ткнул в несуществующую рану на спине, — хотят, чтоб я отдал им карту сокровищ! А я не отдам! Умру, но не отдам! Я унесу эту тайну с собой в могилу! — театрально закричал Двойка, вскидывая руки вверх и поднимая глаза к небесам.

Сникерс, на миг почувствовав свободу, хотел было рвануть, но цепкая рука пирата снова схватилась за крюк, до сих пор висевший на горшке парня.

— Стой! — прокричал Двойка, — я вижу ты парень хороший, добрый. А знаешь, что? Отдам-ка я карту тебе! Хочешь?

— Нет, — раздражённо ответил, мутант, — отпустите меня, мне домой надо!

— Как же так? — искренне возмутился старик, он настолько вжился в роль, что спьяну уже сам начал верить в свою историю, — разве ты не хочешь разбогатеть и вырваться из этого проклятого дна? А ну, помоги мне встать!

Двойка начал догадываться, что вот-вот упустит парнишку, способного отнести его как можно дальше от магазина, пока хозяин не заметил пропажу и не сдал его полицаям.

— А я тебе докажу! — поднимаясь на ноги, громко крикнул пират, затем, одумавшись, приложил полусгнивший палец к таким же, гнилым губам, произнёс:

— Т-с-с-с! Они где-то рядом, а ну, пошли!

И пьяница повёл Сникерса в сторону Единственного шоссе, по дороге рассказывая, что карту он надёжно спрятал в своём доме, который, как выяснилось, позже был обычным шалашом, одиноко стоявшим на бескрайней пустоши помойки. Подойдя к самому полотну шоссе Двойка оглянулся и увидел стремительно приближавшуюся группу из трех полицаев. Скорее всего, хозяин торговой лавки уже понял, кто стащил банку гусеничного паштета и описал воришку.

— Вон, смотри! — калека заставил паренька повернуться, — они уже гонятся за нами. А раз ты со мной, то прикончат и тебя! Скорей, через шоссе!

— Напрямик? — крикнул от удивления подросток, — даже не дождёмся, пока опустится пешеходная эстакада?

— Слишком долго! Беги! Иначе нам хана!

Парень не на шутку испугался, схватил левой рукой пирата, и что есть сил оттолкнулся правой рукой. Сникерс мчался сквозь поток ионмобилей, бешено летящих из космопорта сотрудников, спешащих по окончанию рабочего дня выпить «синтезатора» и уставиться в свои дешевые виртувизоры.

Дважды, чуть не попав по колеса грузовых тягачей, несущихся из космопорта на очередную погрузку резины, Сникерс перепрыгнул через ионмобиль и скрылся в бескрайних кучах мусора, устроив невиданную доселе на Зэте-437, аварию. За спиной мутанта прогремело несколько взрывов, взвыли пожарные сирены, но парень продолжал скакать без оглядки.

Бежал Сникерс без остановки около часа. И лишь когда услышал, где-то снизу плач пирата, встал, как вкопанный.

— А-а-а! — кричал пьянчуга, — хвост! Мой хвост! Он зацепился!

Горшочный мутант бросил пирата на кучу мусора и обернулся. Скользкий серо-зеленый хвост, что до этого прятался где-то под одеждой, зацепился за острый обломок арматуры, торчащей из земли. Кровь, черная, вонючая как сгнивший в степи волуман, сочилась из раны. Парнишка, дернул арматуру на себя и освободил Двойку, который от резкой боли взвыл как недавняя пожарная сирена. К этому моменту их догнал Шакал.

— Двойка, приятель! — зарычал мутант, пытаясь отдышаться, что случилось? Неужели этот убогий тебя поколотил?

— Да нет, шакаленок ты этакий! — продолжал рыдать от боли пират, — мой хвост выпал! И зацепился за что-то острое.

— А, понятно. Беда, конечно, — пытаясь отдышаться, снова рыкнул недопес, — а то я уже хотел вцепиться в глотку этому уроду!

Шакал посмотрел на Сникерса и обратил внимание на его шею. Из-под расстегнувшейся школьной рубашки были видны то ли рубцы, то ли шрамы, похожие на жабры древнего существа. Собаковидный мутант поморщился и сплюнул, ему совсем перехотелось втыкать свои острые клыки в то, что он только что увидел.

Шакал был больше похож на собаку чем на человека. Передвигался преимущественно на четвереньках. Имел неприятный серый цвет кожи, обвислые уши и собачью пасть. Но тем не менее, всё же считался человеком и вызывал меньше презрения, чем горшочные мутанты. Сам по себе шакал был ничтожеством и постоянным объектом агрессии и насмешек зэтанцев. Поэтому получеловек старался держаться таких, как Двойка, чтобы иметь хоть какую-нибудь защиту. Ему конечно доставалось и от старого пьянчуги. Но не так часто и почти не больно. Из-за своей уродливой собачьей пасти Шакал не имел возможности пользоваться Виарвизором и ему были неведомы путешествия в различные миры многочисленных галактик. Поэтому убогому и примитивному существу оставалось лишь довольствоваться объедками и «синтезатором». Спиртное на Зете как и на других планетах было незаконным однако повсюду его производили подпольно. Из трупов волуманов, их мяса и костей вываривали «синтезатор», добавляя туда целый букет различных химических присадок, от которых, со временем, сгнивали не только мозги, но и другие органы. Человек регулярно употребляющий «синтезатор» проживал не более 5 лет. Чаще всего, бедолага умирал через три-четыре года после того, как подсаживался на этот напиток.

Купить «синтезатор» можно было в любом магазине из-под прилавка, но для этого нужны были империалы, а таким, как Двойка и Шакал оставался лишь один способ добычи денег — незаконный. Поэтому и жили они и им подобные на мусорной пустоши.

— Ну ладно, — прервав свои рыдания, сказал Двойка, — мы почти добрались до моего дома. Давай, сынок отнеси меня до той горы мусора, прямо за ней и находится моя хижина.

— Сам доползешь! — рявкнул в ответ Сникерс, он продолжал злиться и горевать из-за того, что так глупо подвел родителей и будет вынужден до конца жизни скитаться по этой мусорной пустоши. А ведь у парня были большие планы! Он, наверное, единственный из всех горшочных мутантов, кто имел такие огромные лапы, да еще и с четырьмя крепкими руками на конце каждой! Сникерс мог бы стать отличным погонщиком волуманов и хорошим помощником в семье. Но теперь эта перспектива была для него закрыта навсегда!

— Слышь, Шакал! — засмеялся вдруг, старый пират, — нет ну ты слышишь, как этот сопляк отвечает ветерану звездного флота?

— Оборзел малыш, — оскалился собакоподобный мутант, — наказать бы его!

— Не стоит! Ему теперь хуже, чем нам. Ты видел, какую катастрофу он устроил на Единственном шоссе? Теперь его точно на рудник отправят, если конечно найдут. А ведь я хотел, тебе отдать свою карту сокровищ Семи Морей! И отдам, если донесешь меня до дома. Ты же видишь, я ранен и истекаю кровью!

— Ладно, — хватая ветерана огромной лапой, недовольно проворчал Сникерс, — пошли, не бросать же тебя здесь, да к тому же и ветер усиливается.

Хоть на светлой стороне Зэты-437 и не наступала ночь, люди, все же, как-то умудрялись делить время на утро, день и вечер. В этом им помогала природа планеты. Обычно к окончанию трудовой смены поднимался сильный ветер, который резким порывом легко мог сорвать с «насиженного места» взрослого горшочного мутанта и унести далеко за пределы мусорной пустоши. Лучше бы переждать это время хоть в каком-нибудь укрытии. Так подумал паренек и потащил пьянчугу в сторону его хижины. Уставший от долгой изнурительной пробежки, Шакал, плелся сзади, все время чихая и кашляя.

По дороге Сникерс все время думал о сестре, кто же теперь будет за ней ухаживать? Ее маленькие ручки, пусть и с длинными пальцами, едва дотягивались до верхнего края тяжелого резинового горшка. Девчонка не то, чтобы передвигаться, она была неспособна даже сдвинуться с места. Кто теперь будет носить ее в туалет, когда родители на работе? Нет! Он должен вернуться и все рассказать родителям! Вряд ли его отправят на рудники, ведь он даже не зарегистрирован, как человек. Таких как он даже камеры не распознают, воспринимая, как деревья или помехи.

Двойка, словно почувствовал сомнения парня. Нельзя сейчас упускать такого услужливого помощника. Старику оставалось жить максимум год, он это чувствовал. Поэтому последний год своей жизни, пьянчуга хотел провести в максимальном «синтезаторном» угаре, а для этого нужен был тот, кто будет обеспечивать его любимым напитком. Да и едой нужно разживаться каждый день.

— Ты, сынок, даже не думай возвращаться, — начал свою старую песню пират, — даже если тебя не отправят на рудник, туда поедут твои папка с мамкой. Это как пить дать! А, Шакал?

— Верно, говоришь! — поддакивал четвероногий, — Еще как отправят. Не видать им больше белого света.

— А здесь тебя искать никто не будет. Здесь никогда никого не ищут. А будут искать — не найдут! — старик засмеялся, — знал бы ты, сколько тут нас живет под этой толщей мусора, целая армия!

— Ага, — вторил ему Шакал, — того и гляди, власть захватим! А-ха-ха!

Старые приятели не на шутку расшумелись со своим хохотом, что Сникерс невольно улыбался, слушая по дороге их дурацкие приколы.

Но, дойдя до хижины Двойки, смех пропал одновременно у всех.

— Кто? Кто разбомбил мой дом? — закричал, что есть мочи старый алкаш, — о нет! Горе! Карта, Карта!

Двойка вырвался из лапы Сникерса и вломился в свой шалаш, который не то что домом, хижиной нельзя было назвать. Хромой старикашка поковылял ко входу и вскоре скрылся в темной дыре проема, лишь оставив свой раненный хвост на улице.

— О нет! — раздалось из дыры в куче мусора, что пират называл своим домом, — украли, они украли мою карту! Посмотри, малыш! Они здесь все разворошили!

Сникерс заглянул в шалаш. И действительно, все было перевернуто вверх дном. Однако, если бы парень бывал здесь и раньше, то отметил бы, что подобный хаос являлся нормой для Двойки, и ничего необычного в этой куче мусора не нашел бы.

Но пьянчуга продолжал разыгрывать театр.

— Они все-таки нашли ее! Карту сокровищ Семи Морей! Ха-ха-ха! Дурачье! Он явно не знают!

— Чего? — удивленно спросил Шакал, он, кажется, уже и сам поверил в существование карты.

— Они не знают, что у меня есть копия, которая находится на импульс-накопителе. А накопитель спрятан в ячейке камеры хранения в космопорте!

— Ого! — гавкнул Шакал, — да ты, Двойка, хитрец! Здорово все продумал!

— А еще, там находится пароль от контейнера с богатствами. А без пароля этот мега сейф никто никогда не откроет. Они прекрасно это знают, поэтому-то и искали здесь не только карту, но и накопитель с паролем. Но им его не заполучить! Его получит только… Э… Как там тебя зовут, парнишка?

— Сникерс, — пробурчал горшочный мутант.

— О, да! Только Синкарс получит мои сокровища! Я одарю его за доброту!

— Хватит уже, — прервал выступление горе-актера паренек, — спать надо ложиться.

— И то в-верно, малыш, — прозаикался пьяница, — ты, небось голоден, как стадо волуманов? На держи! — и Двойка, достав откуда-то из кучи хлама пакет с синтетическим обедом бросил его парню, — поешь и ложись, завтра я покажу тебе здесь все и расскажу, как на этой свалке можно неплохо заработать! А мне еще нужно обменять кое-что на кое-что.

Двойка обвязал рану куском полиэтилена, вылез из шалаша и побрел куда-то в бескрайнюю пустошь свалки, менять украденную баночку гусеничного паштета на выпивку. Шакал, послушной собакой засеменил на четвереньках за своим боссом.

Сникерс не мог мириться с тем хаосом, что творился в хижине. «Беспорядок в доме — беспорядок в голове! Беспорядок в голове — хаос в делах!», вдруг вспомнились слова отца. Горшочный мутант прослезился и принялся за уборку. Наведя мало мальский порядок, если это понятие вообще можно было отнести к месту, в котором находился подросток, Сникерс присел.

— Ну теперь можно и поесть, — сказал вслух парнишка. Он не привык быть один и всегда болтал без умолку, находясь дома. Веселил сестру, учил ее читать и писать, играл с ней… Жаль, что так все вышло!

Сникерс нажал на кнопку разогрева на пакете с синтетической едой, и через три секунды пакет раскрылся, извлекая из своего нутра тоненькую струйку пара и аромат, от которого сразу закрутило в животе и рот наполнился слюной. Парень набросился на синтетическую курочку с точно таким же синтетическим картофельным пюре. Правда он не знал, что означают все эти названия, да и какая разница! Ведь было невероятно вкусно!

Поужинав, молодой мутант вышел «на улицу». Двойка с Шакалом уже возвращались, держа в руках пластиковые прозрачные баночки с жидкостью ядовито-зеленого цвета. Сникерс никогда не видел «синтезатор», но сразу догадался, что это именно он. Шатающейся походкой «сладкая парочка» подвалила к шалашу.

— Никогда не пей эту гадость! — прохрипел старик, — она погубит тебя! Сожрет изнутри!

— Да я и не собираюсь, — уверенно ответил Сникерс, — глядя на вас двоих, я уже вижу результат, и мне этого достаточно, чтоб никогда не прикасаться к этой дряни!

— Вот это слова настоящего человека! — икнув, сказал пьяница, заплетающимся языком, — постой, а ты вообще человек?

— Больше на куст похож! — протявкал шакал и тут же получил пинок под ребра.

— Заткнись, псина! — рявкнул на него Двойка, — а ну брысь на место!

— На себя посмотри, — обиженно гавкнул Шакал, но все же, поджал хвост и поплелся в шалаш, — крокодил беззубый!

Двойка, замахнулся на собакоподобного мутанта баночкой, но увидел, что в ней еще есть маленький глоточек отвратительного зелья, передумал и прильнул гнилыми губами к отверстию. Запрокидывая голову назад, пьяница не удержался, рухнул на кучу мусора и, спустя всего лишь пару мгновений, смачно захрапел.

Сникерс вернулся в шалаш, и встал в дальний угол. Парень спал стоя, как и многие из горшковых мутантов, однако сестру свою всегда вытаскивал из тяжелого резинового горшка и укладывал в кроватку. Мутант очень любил младшую сестренку и каждый вечер чистил ей щупальца моющей пастой перед сном. Раз в неделю Мальчишка обязательно подкрашивал горшок сестры, иногда добавляя причудливые орнаменты. Утерев одинокую слезу, вызванную воспоминаниями, парень заснул.

Утром бодрый и веселый пират ворвался в шалаш, всех разбудил, переворошил все вверх дном и с криком «все на выход» выскочил наружу.

Испуганный Сникерс, тут же выпрыгнул следом, а зевающий Шакал, лишь почесал за ухом и перевернулся на другой бок.

— Вот! — разводя руками крикнул старик, — теперь это все твое, малыш! Сегодня я научу тебя добывать себе на пропитание! И мне! На «синтезатор»!

— Ага, щас! — буркнул недовольно горшочный мутант.

— А ты что же это думал, я тебя кормить буду? — вскинув редкую, в три волосинки, бровь, возмутился пират, — я тебе не мамочка! Если хочешь бесплатной еды — возвращайся туда, где тебя ждут! Вернее поджидают! С наручниками и импульсными дубинками! — старик рассмеялся, — ну а теперь к делу! Здесь можно найти много поломанных вещей, виары, чайники, импульсные печки и всякая прочая домашняя дребедень. Что мы делаем? Находим пригодные на вид, подкрашиваем, упаковываем, благо упаковку от новых товаров тоже выбрасывают. Представляешь? И тоже сюда! Видал, какая удача? Так вот, чистим товар, подкрашиваем, пакуем и толкаем на блошином рынке. Но поскольку тебя разыскивают не меньше, чем меня, торговать будет Шакал, ты будешь собирать товар, а я упаковывать. Вот этим мы и живем!

— Так, погоди! — не понял Сникерс, — вы что, продаете сломанные вещи, как целые!

— Ну конечно, идиот! А как же еще? За это нас и бьют! Если вовремя просекут, что мы им фуфло втюхали! Такова жизнь на Зэте-437, мой друг! Каждый облапошенный, в тайне мечтает, чтоб его облапошили, запомни! Это закон рынка! Уж я-то знаю!

— Закон, который нарушает другие законы?

— Совершенно верно! Ты быстро учишься! Законы придумывают, для чего, знаешь?

— Для чего?

— Чтобы подчинить тех, кто готов соблюдать этот закон!

— А те, кто не готов?

— Для них придумывают другой закон, который способен подчинить непокорных, понял?

— Не совсем.

— Корче, здесь ты сам себе закон и это главное, что нужно понять. Там, — старик ткнул гнилым пальцем в сторону Экерпаласа, — там, закон это губернатор и ты будешь подчиняться его закону так или иначе. А здесь, малыш, свобода! Анархия! Короче ладно, хорош болтать! Иди поищи пару виарвизоров, нам нужно срочно промочить глотку, Шакал! А ну подымай свои дряхлые кости, псина ты недоделанная!

Хочу заметить, что сквернословил Двойка постоянно. Бранные слова вырывались из его гнилого рта даже чаще, чем обычные. Разумеется, я не буду их повторять, потому что сам никогда не употребляю «грязные» словечки.

— Нужно, как можно скорее отправить Шакала на блошиный рынок, так что принимайся за дело, парень! — тоном профессионального руководителя, произнес Двойка, — ты же не хочешь остаться без обеда?

— Не хочу, — ответил Сникерс.

— Ну тогда вперед! На поиски!

Горшочный мутант последовал призыву старого пьяницы и пошел рыскать по помойке. Парнишка достаточно быстро отыскал несколько разбитых чайников, сломанных утюгов и большой резиновый горшок для цветов. Аккуратно сложив свои находки, Сникерс принес их к лачуге пирата.

— Молодец, Синкарс! — радостно взвизгнул Двойка, — сейчас мы все упакуем, и Шакал отнесет «новинки сезона» на рынок. А ты можешь продолжить работу! — пьянчуга похлопал мутанта по плечу, — считай, на обед уже заработал, иди трудись, чтоб и вечером не голодать!

Сникерс, вернулся к новому промыслу. Мальчишке совсем не хотелось зарабатывать себе на жизнь обманом. Горшочный мутант раскопал кучу мусора и нашел виарвизор. Покрутив прибор в руках, парень вскрыл крышку и обнаружил, что контакты импульсной батареи оторваны и болтаются в батарейном отсеке. Немного порыскав, Сникерс нашел второй виарвизор с разбитым экраном. Мальчик открыл крышку и вытащил батарею. Контакты были на месте. «Горшочник» вставил целую батарею в первый виарвизор, из которого тут же раздался приветственный звук включения. Подросток одел виарвизор и перед глазами, на фоне сказочного пейзажа, всплыло меню. Сникерсу еще не приходилось пользоваться этим фантастическим устройством, и он слегка опешил. У парня возникло ощущение, что он на другой планете стоит на белоснежном песке в окружении зеленых деревьев, а прямо перед ним шумит море! Он сразу понял, что это море, потому что родители часто рассказывали перед сном сказки о морских приключениях Отважных Искателей.

Минут двадцать, а то и тридцать Сникерс сёрфил в пространстве виарсети, пытаясь разобраться, что к чему. Но резкий толчок в спину, прервал его путешествие по виртуальной вселенной.

— Ты чего это, малыш? — резким голосом спросил Двойка, — чего встал, как вкопанный? Хотя ты и вкопан в этот дурацкий горшок! Ха-ха ха!

— Да вот, виар починил, — спокойно ответил парень.

— Гонишь! — не веря мальчишке, сказал пьяница, сдергивая прибор с головы подростка, — а ну, дай!

Старик натянул виарвизор на свою грязную полусгнившую морду.

— Ах, точно! Работает! Но как, как ты починил его?

— Батарею поменял.

— Это как?

— Да вот, очень просто, — Сникерс показал, как вскрывать крышку, вытащил батарею, вставил обратно и вновь послышался приветственный звук включения устройства.

— Да ты просто гений, Синкарс! — восторженно взревел Двойка, — этак мы с тобой разбогатеем! А ну, давай, попробуй еще чего-нибудь починить. Чайник например или импульсную печь.

— Ладно, — пожал плечами паренек и принялся искать подходящие приборы и запчасти к ним.

К обеду, когда Шакал притащил выпивку и еду для мальчика, Сникерс уже починил один утюг и две печки. Зэтанцы были настолько глупы и ленивы, что никогда не думали о починке сломанной вещи. Они просто писали сообщение о поломке в службу контроля устройств и им привозили новое взамен. Деньги за новые приборы обычно сразу вычитали из зарплаты. Зэтанцам такой вариант был удобен, их это устраивало, он делали так многие годы, поэтому привыкли не тратить время и энергию на раздумья о причинах поломки. Все виарвизоры, импульсные печи и прочая утварь доставлялись из других миров, где стоили гроши из-за дешевой энергии и роботизированного производства. Поэтому и цена их, даже с учетом доставки на Зэту-437, была весьма привлекательная для погонщиков. И ремонтировать приборы, используя ручной труд живого человека было гораздо дороже, чем покупать новые вещи.

Так, всего за несколько дней усердной работы, Сникерсу удалось перевести деятельность своих новых друзей с криминальной, на более-менее честную, отчего парню было легче переживать чувство вины.

Один из виарвизоров Мальчишка оставил себе и, в свободное время, погружался в виртуальное пространство, путешествуя по различным местам галактики. И вот однажды, после долгих сомнений и страхов, он таки собрался с духом и выбрал из списка меню путешествие по планете Зэта-436.

Соседняя Зэта находилась так близко, что ее хорошо было видно даже невооруженным глазом. А те, у кого были ионувеличители, обычно это граждане обеспеченные, жители столицы, могли, по крайней мере ходили такие слухи, даже разглядеть моря и континенты, укрытые зеленым покрывалом джунглей!

На соседней планете условия жизни были несоизмеримо лучшие. Основным источником дохода этой планеты являлся экспорт драгоценной древесины, которая в изобилии произрастает всюду. Живущие там, могли выращивать настоящие овощи и фрукты разводить домашний скот питаться мясом настоящих животных! А самое главное там не было этой страшной резиновой пыли, которая забивала легкие настолько, что к 30 годам каждый человек уже был глубоким стариком! Теперь мальчишка мечтал перебраться на соседнюю Зэту. Но для того, чтобы осуществить этот короткий двухчасовой перелёт, нужно было годами копить на взятку высокопоставленному чиновнику, который, возможно, предоставит местечко в грузовом отсеке космического корабля.

Сникерс боялся виртуального путешествия по Зэте-436. Он опасался, что виртуальный мир будет настолько хорош для него, что он откажется от мечты о реальном полете на соседнюю планету. Ведь большинство населения планеты так и поступило! Они отреклись от мечты, заменяя ее виртуальной жизнью. Именно поэтому Виарвизоры были так популярны. Именно поэтому все погонщики так спешили домой после тяжелого рабочего дня. Для того, чтоб уйти от этой мрачной, серой, грязной реальности и хоть немного побыть там, где им никогда не суждено было побывать!

В первый раз Сникерс разрешил себе лишь ознакомительное пятнадцатиминутное путешествие по Зэте-436. Только для того, чтоб выяснить, что из слышанного им раньше правда, а что просто слухи или же полная чушь.

Глава 2

Шли дни, а может и недели, Сникерс не считал время, ведь на Зэте-437, на светлой ее стороне, никогда не наступала ночь. Мальчишка ремонтировал приборы и устройства, найденные на свалке, а Шакал продавал их на блошиных рынках, разбросанных по всему Экерпаласу.

Двойка практически не вылезал из своей лачуги, утопая в «синтезаторных» иллюзиях и виар-путешествиях, лишь изредка выбираясь на «свет белый» и рассыпаясь в сквернословиях по поводу нехватки зелья.

Бранные реплики старика, постепенно вошли в лексикон Сникерса. Он все чаще уподоблялся своему окружению, высказывая свое мнение или предположения. Мальчишка озлобился, огрубел и стал настоящим изгоем.

И так продолжалось бы до скончания дней горшочного мутанта, если бы не одно происшествие. Однажды, Шакал, убежавший утром на рынок с очередной партией товара, не вернулся к обеду. Не дождалась «честная компания» своего соратника и к ужину. Протрезвевший Двойка не находил себе места и весь день орал на Сникерса, добавляя к бранным речам пинки и подзатыльники. Наконец, терпение подростка закончилось, и, в ответ на очередное «физическое замечание» мутант отвесил пьянице хорошую оплеуху! Ошеломленный, такой реакцией, старик, рухнул на кучу мусора и потер покрасневшее от удара ухо.

— Ладно, — вставая сказал пьяница, — согласен, перегнул палку. Просто Шакала уже целый день нет, а мне позарез нужно выпить! У тебя есть что-нибудь для продажи?

— Есть два «визора» и чайник, — спокойно ответил Сникерс, стараясь сдержать улыбку, ему так понравилось, что он треснул старика. С этого момента парень перестал бояться бывшего солдата Звездного флота!

— Давай, — резко ответил Двойка, — сам сбегаю на рынок.

— Еды не забудь! — сурово наказал мутант, он понял, что теперь сам может стать лидером и раздавать указания и тумаки.

— Конечно, конечно, — согласился старик, словно почувствовав, как власть утекает сквозь пальцы, словно черная резиновая пыль, — принесу и ужин и на завтрак, что-нибудь.

С этими словами, схватив полиэтиленовую сумку с товаром Двойка отправился в Экерпалас. Но к вечеру тожене вернулся. Голодный Сникерс долго не мог уснуть и снова включил виарвизор. Ночь пролетела незаметно и уже под утро, сняв шлем визора с головы, усыпанной толстыми, как колосья пшеницы, золотистыми волосами, парень услышал какой-то странный звук. Выйдя из шалаша, горшочный мутант застыл и стал прислушиваться.

— Помогите! — едва разобрал в тишине помойки мальчишка, — Синкарс! Помоги!

Стремительно направившись в сторону исходящего звука, парень обнаружил в метрах пятисот истекающего кровью Двойку, который валялся в куче мусора и, как-то неестественно, лежа на боку, перебирал ногами, схватившись за живот. Вместо хвоста из-под серого полиэтиленового плаща торчал сочащийся черной вонючей кровью обрубок.

— Сынок, помоги! Синкарс! — жадно хватая ртом воздух, прохрипел Двойка.

— Что, случилось? — вскрикнул в страхе парень, подскакивая к пьянице и переворачивая его на спину.

— Убили… меня… — булькая ртом, наполненным кровью, хрипел старик, руки его безвольно упали, обнажив огромную кровавую дыру в животе, — прострел… прострелили… гады!..

— Кто? Почему? — завизжал от страха Сникерс, оглядываясь по сторонам.

Не зная, что делать, мальчишка схватил Двойку и понес в шалаш. Положив пьянчугу на старый обоссанный матрас, мутант схватил лежавшую неподалеку ветошь и прижал к дыре в пузе старого пирата.

— А-а-а! — закричал от боли ветеран Звездного флота, — мне бы глоток «синтезатора»! Напоследок! Чую минуты мои сочтены, друг мой! Прости! Прости меня!

— За что простить? — не понимал «горшочник».

— Я обманул тебя! Нет никакой карты! Я все выдумал, чтоб ты притащил меня сюда, в мой дом!

— Ах ты, гадина! –рассвирепел Сникерс. Он вдруг понял, что, если бы не этот обман, он до сих пор бы жил сейчас с родителями, ходил в школу и ухаживал за сестрой!

— Погоди! — как бы предчувствуя, что мутант уже готов самостоятельно лишить жизни старика, взмолился Двойка, — врал я только на счет карты! Но легенда о сокровищах Семи Морей действительно существует. На планете Зэта-436 действительно есть семь морей и в каждом море, на дне лежит контейнер с сокровищами. Эту легенду я не раз слышал от местных жителей, когда мы базировались на этой планете. Много кто искал сокровища, но контейнеры спрятаны слишком глубоко и без специальных машин туда не добраться.

— Врешь, скотина! — кричал Сникерс, слезы из глаз мальчишки летели в разные стороны, ты все врешь!

— Нет! — громко сказал Двойка, выпучив глаза, — сокровища существуют, я точно знаю! — из последних сил притягиваясь к лицу горшочного мутанта, пробулькал умирающий пьянчуга, — Ты должен найти способ… отправиться туда… ты должен найти сокровища! Ради… ради всех нас… жаб… жабры…

Это были последние слова Двойки. Так и не договорив, жалкий пьяница испустил дух.

Горевал парнишка недолго, желудок, не видавший пищи уже целые сутки, заставил подростка выйти из шокового состояния уже через час, после смерти Двойки. Собрав, все устройства, приготовленные для продажи, паренек направился в сторону Экерпаласа — столицы Зеты-437.

Продав за бесценок все отремонтированные приборы, мальчишка накупил синтетической еды и отправился в путь, не забыв и про подарок для любимой сестренки. Красивая позолоченная расческа с зеркальцем, наверняка ей понравится. Сникерс решил вернуться в родное поселение без названия близ Экерпаласа. Но придя в свою деревушку, парень не обнаружил ни своей лачуги, ни родителей, ни сестры. От соседей он узнал, что папа и мама погибли в жуткой катастрофе на Единственном шоссе, возвращаясь с работы на общественном транспорте, именуемом в народе «ионвагон» именно в тот день, когда Сникерс познакомился с Двойкой. А его сестру забрали тетя с дядей и даже бабушка не знала, да и не хотела знать куда. Как не хотела знать и самого Сникерса, то есть Хаккета.

Подросток, решил, во что бы то ни стало разыскать сестренку и отправился опрашивать всех жителей деревушки. Ничего не узнав, Сникерс, то есть Хаккет, добрался до следующей деревни, потом до следующей. Но никто не слышал о Никки, девочке со счастливым именем, растущей в горшке.

После долгих скитаний, Хаккет вышел на тропу, которая привела его поселение Экерстон. В последние дни были серьезные перебои с электричеством на Зэтанской Атомной Электро-Станции, которые возникли из-за бунта рабочих и повреждения одного из энергоблоков. Ходили слухи, что на ЗАЭС, даже прилетел имперский инженерный корабль, который привез все необходимое оборудование и инженеров высокого ранга! Но прошла неделя, а в маленьких поселениях типа Экерстона, коих было натыкано по всей планете сотнями, электричества так и не было.

Шутка ли? На таком холоде, без обогрева ветхие лачуги жителей Экерстона вымерзли и люди грелись, разжигая костры прямо в домах. Те, кто был поглупее оставляли огонь на ночь и во сне задыхались от дыма целыми семьями. Когда в округе сожгли все что можно было сжечь экерстонцы начали заглядываться на «горшочников», даже те, кто считал их людьми, в это тяжелое время склонялись на сторону, считавших этих особенных мутантов лишь растениями и отличными дровами для топки.

Оказалось, что Сникерс, то есть Хаккет попал в Экерстон как раз в то время, когда толпа, промерзших до костей, местных жителей бесновалась перед входом в лачугу Эмбер и Воккера. Они требовали отдать Никки для растопки и приготовления еды. Не то, что бы тетушка с дядюшкой прям рьяно защищали жизнь своей племянницы. Просто без виара и синтезатора они тоже выжили из ума и не отдавали племянницу лишь потому, что хотели единолично сжигать девочку, понемногу отламывая от нее. Как они могли забыть, что она такая же живая, как и все остальные? Как посмели забыть, что в ней тоже течет кровь их предков? Но внешний вид «горшочников» в такое непростое для всех время, убедил жителей Зэты, что мутанты деревянные!

Хаккет остановился возле дома Эмбер и Воккера, совершенно не подозревая, что здесь живут его дядя и тетя. Парень просто устал от долгих поисков и остановился понаблюдать за происходящим.

Но когда он увидел, как взломавшие двери дома, погонщики, вломились толпой и выволокли его родную сестру, пытаясь разорвать на части прямо на крыльце, в голове подростка помутнело. Глаза налились кровью, все восемь рук, растущих из двух огромных лап «горшочника» сжались в кулаки.

— А ну, стоять! — в бешенстве взревел Хаккет и бросился на толпу.

Крепкие кулаки подростка, лихо дробили челюсти местных жителей, ломали кости рук, ног, и вообще, всего что попадалось. В мгновение разметав толпу погонщиков, жаждущих сжечь его сестру, Хаккет схватил Никки на руки и поскакал прочь. От бешенной скорости, цветочный горшок подростка слетел и парню приходилось приземляться на свои мягкие щупальца. Но мутант не чувствовал боли. Девочка, испуганная до смерти, лишь прижалась к брату и громко рыдала.

— Хаккет! Братик! Ты пришел! — сквозь слезы, выдавила из себя Никки, — Я знала! Я всегда знала, что ты жив! Я ждала! Ждала тебя! Я верила, что ты придешь за мной!

— Я пришел, сестренка! — запыхаясь, от стремительного бега просипел парень, я нашел тебя! — ответил брат и тоже зарыдал.

Они оба плакали от счастья, продолжая скакать прочь от Экерстона. Хаккет крепко держал правой лапой сестренку, отталкиваясь левой от земли и подпрыгивая, отрывался от земли метра на полтора вверх.

Остановился мутант лишь тогда, когда горы, за которыми начиналась Земля Вечной Ночи уже приобрели четкие очертания. В этой местности, было много всякого мусора, но, конечно же ему не сравниться с разнообразием и масштабами Великой Мусорной Пустоши!

Получивший, большой опыт жизни на свалке, Хаккет быстро соорудил плотный и крепкий шалаш, застелил его полиэтиленом разных цветов и поставил свою сестру, в самый теплый, как ему показалось, угол.

Брат открыл свой заплечный мешок, в котором лежал заряженный виарвизор и провизия, но с разочарованием обнаружил, что остался всего один пакет синтетической пищи. Парень нажал на кнопку разогрева и ровно через три секунды пакет раскрылся, источая сильный аромат. Поделив еду пополам, брат и сестра принялись ужинать.

Перекусив последней порцией синтетической еды, брат и сестра обнялись и принялись на перебой рассказывать все события своей жизни, за то долгое время, что они были в разлуке.

Когда Хаккет узнал, что его родители погибли в автокатастрофе из-за того, что похитивший человека на рынке, злобный монстр-пришелец, спровоцировал аварию на Единственном шоссе, то горько расплакался.

— Я! — кричал он от боли и обиды, — я был тем монстром! Это я скакал через шоссе со стариком в руке! Но я не виноват! Он обманул меня! — рыдая начал оправдываться парнишка.

Никки лишь крепче обняла брата и нежно гладила его по толстым золотистым волосам.

— Ты ни в чем не виноват, братик! Я это точно знаю! Но как же так вышло, что ты пропал?

Сникерс, который снова стал Хаккетом рассказал сестре свою историю с того самого момента, как к нему прицепился бандит Двойка и до момента, как увидел сестру в Экерстоне.

— Так ты даже не знаешь, какую панику ты посеял на всей планете? В новостях говорили даже, чуть не о инопланетном вторжении. Всех напугал монстр, похожий на древнего динозавра, пожирающий людей. Я сама видела однажды в виарвизрое ролик с камер наблюдения на шоссе. Даже я тебя не узнала! Так что тебе нечего опасаться, родной!

— Да, возможно, — грустно ответил подросток, — но родителей уже не вернуть!

И брат с сестрой снова заплакали. Долго еще потом Хаккет и Никки обнимались, то всхлипывая, то начиная плакать снова. Что же теперь делать? Их дом, с гибелью взрослых, отняло правительство, жить теперь негде! Неужели им суждено до конца дней скитаться по свалкам и влачить жалкое существование? Да еще и эта авария на ЗАЭС, которая обесточила всю планету! Теперь ни виарвизоры, ни утюги с чайниками никто не купит.

Никки заснула на плече брата и Хаккет аккуратно достал ее из горшка и положил на постель, приготовленную заранее из кусков старой одежды.

Парню совсем не спалось, он все время думал о той страшной аварии, которая произошла из-за того, что юноша послушал старого пьяницу и рванул на дорогу. Решив просмотреть все новости за последние два месяца, парнишка включил виарвизор и одел шлем на голову. Набрав голосом в поисковике виарсети «видео с места аварии на Единственном шоссе», Хаккет обнаружил лишь один ролик, растиражированный местными новостными каналами. На этом ролике, перпендикулярно потоку ионмобилей скакало существо, совершенно не похожее на Сникерса. Размазанная картинка, свидетельствовала о том, что камера дорожного наблюдения не распознала в нем человека. А может еще и помехи были. На видео было лишь темное пятно, которое стремительно скакало. Огромная лапа Хаккета, которой он отталкивался от дороги, была больше похожа на ногу, а волочащийся сзади хвост Двойки, болтался так, что был похож на его собственный! Удивительно, но то, что было на этом видео, действительно походило на монстра-пришельца из сказок, но никак не на горшочного мутанта! Несколько раз просмотрев этот ролик, парнишка принялся за остальные новости. Самой интересной из последних была та, в которой говорилось о прилете Имперского инженерного корабля для починки ЗАЭС. И что было самое примечательное — корабль с инженерами и оборудованием прибыл не в космопорт, а прямо на площадку атомной станции, что находилась на Земле Вечной Ночи. Как раз за той горой, недалеко от которой сейчас находились Хаккет и Никки! «…Ты должен найти способ… отправиться туда… ты должен найти сокровища!..», — вспомнились мальчишке последние слова пьяницы, по прозвищу Двойка.

Парень начал лихорадочно «свайпать» новостные ролики по тематике Имперского инженерного корабля. Найдя несколько нечетких фото корабля, приземляющегося возле ЗАЭС, Хаккет максимально увеличивал их, чтобы попытаться рассмотреть отличительные знаки. Но снимки были сделаны с достаточно большого расстояния и ничего, кроме очертаний треугольного космолета разглядеть не удалось. Парнишка ввел в поисковике виарсети «Имперский инженерный корабль». Повыскакивали миллионы ссылок и на видео, и на виртуальную экскурсию, и методички по управлению, и даже схемы устройства со всеми отсеками, кабель-каналами и прочей инфраструктурой. Всю ночь горшочный мутант изучал устройство корабля и лишь под утро вырубился от усталости.

Проснулся Хаккет от того, что Никки тихонько трясла его за плечо.

— Хаккет, проснись! — нежно приговаривала восьмилетняя девочка.

— Что, что такое, малышка? — протирая глаза, спросил ее брат.

— Писать хочется, — ответила сестра, то ли виновато, то ли застенчиво, опуская глаза в пол.

— Конечно, конечно, милая, — вскочил мальчишка, — ты небось уже долго терпишь и боишься меня разбудить?

— Угу, — покачала головой девочка.

— Да ты что! Никогда не терпи, сразу буди меня! Слышишь? Ты что забыла? Я же всегда поднимался среди ночи, как только ты начинала хныкать! А ну, вспоминай! Кто всегда был рядом и приходил на помощь?

— Братик! — улыбаясь сказала дечвушка. Она вдруг вспомнила все те бесчисленные моменты, когда братишка ухаживал за ней, играл и рассказывал интересные истории. За последние два месяца девочка настолько отвыкла от их теплого общения, что совсем забыла, что такое забота, нежность, любовь…

— Я так тебя люблю, Хаккет! — вдруг прошептала сестренка.

— А я-то как тебя люблю, Никки! — ответил ей брат, — теперь мы никогда не расстанемся!

— Обещаешь? — все еще опасаясь, что брат снова исчезнет, перестраховалась девочка.

— Обещаю! — поспешил успокоить ее брат, — вот и сейчас, пописаем и пойдем вместе искать пропитание. Я тебя больше одну не оставлю!

— Ура! — радостно закричала Никки, то ли от обещания, то ли от скорого обеда, уж очень она проголодалась, — здорово!

Держа сестренку огромной левой лапой, Хаккет разгребал кучи мусора в поисках того, что можно было выменять на еду в Экерпаласе или в ближайшем поселении.

— Слушай, сестренка, я тут в новостях кое-то узнал, — начал издалека Хаккет, — из-за поломки ЗАЭС с соседней планеты прилетел инженерный корабль.

— Ага, и что?

— Говорят, что неделю чинить будут станцию. А ты что-нибудь слышала про соседнюю планету?

— Это которая Зета 436?

— Именно!

— Так, кое-что слыхала.

— И что же?

— Ну, типа там классно, деревья живые и много разных животных и все такое.

— Ну да, а хотела бы там оказаться?

— Конечно, Хаккет! Я хоть и маленькая девочка, но я ведь не дура! Я знаю, что здесь нам долго не протянуть, даже если ты найдешь способ нас прокормить. Резиновая пыль убьет нас раньше, чем мы успеем состариться!

— А ты молодец! — искренне удивился Хаккет, — смышленая! — парень на мгновение остановился и потрепал сестренку по волосам.

— А то! — гордо вскинула голову девочка и похлопала брата по плечу, — есть в кого!

— Так вот, Никки, я всю ночь изучал устройство этого корабля, я думаю я смогу им управлять.

— В смысле? — теперь настало время удивляться девчонке.

— Мы тихонько проберемся к станции и украдем космолет.

— Засекут, — делая важное лицо, спокойно возразила девчушка.

— Чего?

— Того! Засекут! Отследят куда корабль улетел, запеленгуют место посадки и начнут искать преступников. И ведь найдут! Рано или поздно, но обязательно найдут!

— Откуда?.. — у Хаккета от изумления перехватило дыхание.

— Откуда знаю? — перебила брата Никки, — Не знаю! Само, как-то пришло в голову. Логично же?

— Логично! — покачал головой парень, — ну ты у меня умница!

— Лучше пробраться, куда-нибудь в грузовой отсек и там затаиться.

— Почему ты думаешь, что так будет лучше?

— Да потому, дубина ты! — захихикала сестра, — потому, что мы не зарегистрированы, как люди, на нас ни один датчик не среагирует. Даже электроника воспринимает нас, как растения. Уверена, что, если мы встанем с тобой хоть в самой каюте капитана, он лишь решит, что служба уборки принесла новые цветы для декорации!

— И то верно, — от души засмеялся брат, — давай так и поступим, тайком проникнем, ты правильно говоришь.

— Спасибо! — отвесив неумелый реверанс, поблагодарила Хаккета сестра.

— Только, нужно раздобыть спецкостюмы, слышал, там такой холод, что даже волуманы мрут.

— Ну это уже по твоей части, братец, — выдохнув, ответила Никки, только давай сначала еды раздобудем, в животе уже урчит.

— Давай! — весело сказал Хаккет, снова принимаясь рыскать в кучах мусора.

Раздобыв примерно с десяток «свежих» батарей от виаров, брат с сестрой направились в ближайшее поселение и, спустя пару часов, обменяли добычу на припасы и воду. Странное дело! Как бы ни голодали жители Зэты-437, как бы ни томились от жажды, на первом месте для них была возможность, хоть на пару часов погрузиться в мир грез и виртуальных путешествий!

Вернувшись в свой временный лагерь Никки и Хаккет плотно поели. Девочка принялась расчесывать толстые, как колосья пшеницы, волосы, подаренной братом, позолоченной расческой, с зеркальцем с обратной стороны. Парень решил не терять время даром и, надев шлем «виарил инфу» по спецкостюмам, без которых им не пробраться на Землю Вечной Ночи.

Спустя пару-тройку часов, совершенно обессиленный Хаккет, снял шлем и сладко зевнул. Никки уже дремала, стоя в своем разукрашенном резиновом горшке. «Краска-то как облетела!», — подумал старший брат, — «Надо бы найти пару баллонов, да обновить орнамент». С этими мыслями парень заснул.

Выспавшись, брат с сестрой немного перекусили и отправились искать материалы для спецкостюмов. Дня три или четыре прошли в поисках вещей, из которых можно было соорудить некое подобие защиты от жуткого холода. Временами, Никки с Хаккетом, захаживали в ближайшие поселения, обменивая пригодные для использования батареи на еду и воду, и не тратя времени понапрасну, возвращались к поискам нужных материалов. Брат постоянно следил за новостями, боясь прозевать момент окончания ремонтных работ на ЗАЭС. Улететь с инженерным кораблем, что находился сейчас на Зэте-437 — единственная возможность! Другого такого шанса им уже не выпадет. В этом Хаккет был уверен!

Стараясь определить время подхода к станции, дети, с каждым днем подходили все ближе и ближе к Горам, за которыми начиналась Земля Вечной Ночи. Если верить картам, найденным в виарсети, ходу от подножья гор с темной стороны до атомной станции было часов пятнадцать. Однако, нужно было запастись временем, на всякий случай. Один раз брат с сестрой даже забрались на самый пик одной из гор, чтоб посмотреть, где именно находится станция, но кромешная тьма не предоставила им такого шанса. На поврежденной станции не горел ни один фонарь, а значит и направление было неизвестным. Зато ледяной ветер и жуткий холод чувствовались уже у подножья горы. А там, на самом верху, на пике, стужа была просто нестерпимой. Барт с сестрой едва выдержали там несколько минут и, бешено потирая застывшие руки, поспешили вернуться в свой временный лагерь.

К концу четвертого дня, когда спецкостюмы, ну или их подобие, были готовы, в «виарсети» анонсировали окончание ремонта к вечеру следующего дня.

— Все, сестренка, времени у нас больше нет, — взволнованно сказал Хаккет, снимая виаршлем, — сейчас перекусим и пойдем. Завтра вечером, возможно, станцию уже запустят. К этому времени мы уже должны быть на той стороне.

— Может сначала соберем немного батарей и обменяем их на еду и воду, — предложила Никки, — ну, в дорогу.

— Нет, малышка, — ответил брат серьезным тоном, не терпящим возражений, у нас есть несколько бутылок… — Хаккет заглянул в черный полиэтиленовый рюкзак, — четыре полных и еще пятая наполовину. Ее мы сейчас после еды выпьем и у нас останется по две бутылки на каждого. Будем экономить, сестренка!

— А еды? — осторожно спросила девочка.

— Так, что насчет еды, — парень снова полез в рюкзак, — три пакета синтетической. Ну ничего, пару раз перекусим, потом поголодаем немного, нам ли привыкать?

— Ну да, — с энтузиазмом подтвердила девчонка, — голодали и подольше, мы справимся, братик!

— Ну тогда, кушаем и в путь?

— Ага, кушаем! И в путь! Нас ждет Великое Переселение!

— Ух ты! Здорово сказала! Мне нравится!

Брат с сестрой так загорелись идеей путешествия, что моментально проглотили порцию синтетической еды, поделенной пополам, выпили остатки воды из пятой бутылки и отправились к горам. Через четыре часа, может немного больше, Никки и Хаккет очутились у подножья гор.

Ребята решили чуть-чуть передохнуть и спустя примерно пятнадцать минут начали восхождение. Трудно сказать, много ли времени занял подъем на гору, но по достижении вершины Хаккет изрядно подустал. Мутант поставил горшок с сестрой на плоский камень и выпрямился, вглядываясь в темноту. Тьма не открывала завесу ни на метр и плотной стеной стояла у самого подножья. Повернувшись в сторону Экерпаласа — столицы грязной и убогой планеты, парнишка начал вглядываться в еле различимые очертания домов. Серый город, на фоне серых пустошей. Даже столица сейчас выглядела, как огромная свалка, только вот «кучи мусора» были более правильной формы. Мальчишка загрустил. Где-то там, среди этой серости, был его дом, родители, которые погибли, школа и мечты о работе погонщиком… перспектива хоть и не слишком радужная, но все же там была семья, там было детство…

Вдруг серость мегаполиса вспыхнула миллионами искр. Запестрели, даже отсюда различимые экраны рекламных щитов Единственного шоссе. Справа от Экерпаласа, взорвался огнями огромный космопорт. Сердце Хаккета ушло в пятки. Медленно поворачиваясь на сто восемьдесят градусов, парень замер на пол оборота. Если бы у него были ноги, то они сейчас обязательно бы подкосились. Лишь благодаря тому, что он находился в тяжелом черном резиновом горшке для цветов, мальчишка не рухнул со склона высоченной горы. Где-то там, вдали, в кромешной тьме, тускло мерцали еле заметные точки света. Огни ЗАЭС, они включились! Но ведь прошло еще так мало времени! Неужели эти инженеры справились с поломкой раньше, чем планировалось?

Слева от Хаккета ахнула Никки. Она тоже увидела огни.

— Скорей, сестренка! — крикнул подросток, — надо надеть костюмы!

Парень достал из своего рюкзака два свертка, расстелил их на плоских камнях и начал одевать сестру. Застегнув все имеющиеся на костюме девочки молнии, брат крепко обмотал ее липкой лентой, для большей герметичности, а затем принялся надевать свой костюм. Застегнув все свои молнии, брат попросил Никки обмотать его лентой тоже. Но поскольку девочка не могла ни ходить ни даже подпрыгнуть, то Хаккету приходилось самому прыгать и поворачиваться в прыжке на пол оборота. Еле справившись с облачением, ребята начали спуск.

С каждым шагом вниз становилось все холоднее и холоднее, а у самого подножья была такая ледяная стужа, что казалось, кровь в венах загустела и превратилась в волуманские лепешки.

— Мы не дойдем! — прокричала Никки в прозрачный кусок пластика, служивший лицевым иллюминатором, который тут же запотел и покрылся инеем.

Увидев это, Хаккет решил не раскрывать рта, а лишь покрепче обнял сестру левой лапой и что есть силы оттолкнулся правой.

«Дойдем, родная!» — пытался мысленно подбодрить маленькую девочку, мутант, — «Вот увидишь, все у нас получится!».

Горшочный мутант скакал без остановки часов десять, не меньше, отдавая все силы, для приближения к ЗАЭС. Но в какой-то момент, эти самые силы, покинули парня, и он рухнул на землю. Никки взвизгнула, но брат крепко держал ее на весу. Немного отдышавшись, Хаккет поднялся и запрыгал дальше. Еще несколько часов он пытался не сбавлять скорость, но упрямое тело отказывалось повиноваться и Хаккет еще несколько раз больно грохался на землю. Отдыхать было все труднее. Как только парень останавливался, все тело тут же сковывал нестерпимый холод. Кончики пальцев костенели и теряли чувствительность. Никки болталась в полуобморочном состоянии и Хаккету казалось, что она вот-вот замерзнет насмерть. Издав громкий звериный рев, подросток кинулся в последний бой! Бой с холодом и усталостью. Вот уже видны очертания атомной станции. Еще полчаса и они достигнут цели! Но хватит ли сил? Парень пытался не останавливаться, но холод уже настолько проморозил Хаккета, что тот уже не скакал, а едва подтаскивал за собой тяжелый резиновый цветочный горшок. До космолета оставалось «рукой подать», когда подросток упал в очередной раз. Их еще окутывала тьма, но свет фонарей был всего в нескольких метрах. А за фонарями уже находилась взлетно-посадочная площадка и он, Имперский инженерный корабль! Но сил уже не осталось даже на то, чтобы подняться. И тогда Хаккет пополз. Хватаясь огромной лапой за ледяные выступы, парень подтягивал тело. Противный горшок норовил зацепиться за каждую неровность пустыни и отнимал последние остатки сил. Никки продолжала безжизненно висеть в объятиях брата.

Хаккет дополз до первого фонарного столба, зацепился за него всеми четырьмя руками правой лапы и начал потихоньку подтягивать непослушное тело. Как вдруг космолет зашипел, загудел, пошел мелкой дрожью и начал медленно подниматься.

— Нет! — закричал горшочный мутант, — не-е-е-т!

Слезы брызнули из глаз мальчишки, но тут же замерзли и превратились в ледяные шарики. Следующие слезы наплывали на маленькие ледышки и тут же застывали поверх старых.

А Имперский инженерный корабль продолжал набирать высоту.

— Не-е-е-е-т! Продолжал кричать и плакать Хаккет. Он опустил голову на серую поверхность Земли Вечной Ночи и колотил правой рукой по песку и мелким камням, что словно тараканы, тут же «разбегались» в разные стороны..

***

Капитан корабля Имперской инженерии дал команду на старт и шаттл начал медленно подниматься

— Курс 436 на полторы тяги! — скомандовал Капитан Гросси.

— Есть, курс 436 шесть на полторы! — подтвердил команду шкипер.

Космолет развернулся носом в сторону соседней планеты, продолжая медленно подниматься в черное небо.

— Курс 436, на две тяги! — снова прозвучал голос капитана.

— Есть, курс 436, на две! — вторил ему помощник.

Довольный тем, что инженеры закончили работу раньше срока, Капитан Гросси уже потирал руки в предвкушении вкусного ужина и веселого застолья в баре с друзьями. Они все хорошо поработали и в Министерстве наверняка отметят их старания премией. Был прекрасный повод заказать себе пару коктейлей и, от души повеселившись, далеко за полночь вернуться домой к красавице жене!

Не успел капитан Гросси, как следует размечтаться, как в переговорном устройстве захрипел голос диспетчера:

— Борт 118/436, прием! Борт 118/436, прием!

— Борт 118/436, на связи! Вышка, ну что там у вас?

— Борт 118/436, — снова прохрипел гнусавый занудный голос, — у меня тут папка с документами, прием!

— Не понял? — переспросил капитан, глаза его вылезли из орбит.

— Говорю, папка тут у меня, — не унимался гнусавый, — в ней отчеты о проделанной работе, акт приемки работ, оценки рисков… Все документы с печатями. Тут у меня лежат, прием.

Гросси посмотрел на шкипера, сначала недоумевающим взглядом, но спустя мгновение, когда к капитану пришло осознание происходящего, недоумевающий взгляд тут же превратился в злобный. Глаза, казалось, не просто засверкали, а заискрились молниями.

— Ах ты, дурья твоя башка! — процедил сквозь зубы капитан, — я уже открывал двери бара!

Шкипер не нашел что ответить, лишь пожал плечами.

— Курс 437, полторы тяги! — прорычал Гросси, — разворот на 180.

— Есть, курс 437 полторы тяги, разворот на 180, — без всяких эмоций, выполнил команду шкипер.

— Диспетчер, Борт 118/436, идем на снижение, прием!

— Борт 118/436, повторите, — снова задребезжал противный гнусавый голос, — сигнал пропадает, прием!

— Диспетчер, Борт 118/436, идем на снижение, прием!

— Вас понял, Борт 118/436, идете на снижение!

— Чертовы бюрократы! — откидываясь в капитанском кресле, прошипел Гросси, — ну отправили же все документы импульспочтой! Зачем бумагу-то переводить? Шкипер! Отправь кого-нибудь там за папкой, да скажи, чтоб пошустрее!

— Есть, отправить за папкой! — как, всегда, без тени эмоций, подтвердил команду помощник и начал набирать на голографической клавиатуре команду и траекторию самому шустрому роботу на корабле.

***

Начавший было стихать шум улетающего корабля снова нарастал и Хаккет поднял голову. Не может быть! Космолет шел на посадку! Медленно снижаясь, инженерный корабль развернулся носом к станции. На высоте примерно двадцати метров от земли начал открываться горизонтальный шлюз. Когда до земли оставалось всего метров пять корабль прекратил снижение и завис в воздухе. Из открытого шлюза выскочил юркий робот на ионподушке и стремительно умчался в сторону ЗАЭС.

Подросток, резким рывком сорвал с себя самодельный спецкостюм, чудом спасший его от смертельного холода, стянул с щупалец тяжелый резиновый горшок и начал обматывать подобием ног бездыханное тело сестры. Затем мальчишка достал из рюкзака остатки липкой ленты и намертво зафиксировал свои щупальца. Закончив дело, парень встал на руки головой вниз и побежал, отталкиваясь от ледяной посадочной площадки мощными лапами. Когда до шлюза оставалось всего пару метров, Хаккет что есть сил оттолкнулся от земли и подпрыгнул, переворачиваясь в воздухе. Зацепившись всеми восемью руками за край шлюза, парнишка резко подтянулся и с грохотом плюхнулся на железную поверхность. Мгновенно откатившись в сторону, забился в ближайший угол. В следующую секунду в ворота шлюза юркнул шустрый красный робот, держа перед собой папку с документами и, не останавливаясь просвистел в конец длинного металлического коридора.

— То там за грохот? — спросил капитан Гросси, — сходи посмотри! — приказал он шкиперу.

— Черт его знает, — пожал плечами помощник, — наверное этот придурошный ионобот зацепился за шлюз, висим-то высоко! — шкипер посмотрел на экран монитора, — так и есть, датчики движения сработали, вот он несется!

— Надеюсь папку он хоть ту схватил? — усмехнулся капитан.

— Да уж, наверное.

— Закрыть шлюз! — скомандовал Гросси.

— Есть, закрыть шлюз!

— Курс 436 на полторы тяги! Разворот на 180!

— Есть, курс 436 шесть на полторы! Разворот на 180!

— Курс 436, на две тяги!

— Есть, курс 436, на две!

— Курс 436, полный вперед!

— Есть, курс 436, полный вперед!

Имперский инженерный корабль качнулся и в одно мгновение превратился в светящуюся точку в темном небе грязной серой планеты.

Полет длился всего два с половиной часа, но для Хаккета он казался вечностью! Подросток боялся, что их обнаружат, снующие туда-сюда инженеры и вернут обратно. Но страхи парня были напрасными. Имперские инженеры были роботами и сразу по окончании работ встали на подзарядку. Из живых существ на корабле были только капитан и шкипер. Ну и еще два горшочных мутанта…

Со временем тело Никки оттаяло, порозовело и девочка, сделав глубокий вдох, пришла в себя. Хаккет отвязал сестру от своих щупалец, крепко обнял ее и заплакал.

— Получилось! — сквозь слезы шептал мальчишка, — у нас получилось!

Никки, осознав, где они находятся тоже тихонько заплакала.

Тем временем Имперский инженерный корабль, разрезая пространство, стремительно приближался к зеленой планете. Вот уже дана команда на снижение, разворот… Открытие шлюза… Хаккет, осторожно выглядывая из угла, в котором они просидели с сестрой все время полета, практически не шевелясь, решил, что лучшего шанса выскочить из корабля не будет. Медленно, превозмогая жуткую боль, он наступал щупальцами на железный пол все еще открывавшегося шлюза.

Теплый соленый, воздух ударил в нос, защекотав всю полость. Хаккет спрыгнул с корабля на площадку и поспешил укрыться в темноте за ближайшими кустами. Огромные лапы невиданного растения тут же укрыли брата с сестрой от посторонних глаз. На их удивление датчики движения тоже не сработали, а может и тут просто не было? Брат с сестрой беспрепятственно покинули территорию небольшого космопорта и скрылись в джунглях. Впереди, сквозь густые заросли виднелась полоска светлеющего неба. Хаккет направился на свет и вскоре они с Никки оказались на пляже. Впереди было бескрайнее море!

Вдруг шею Хаккета резко закололо, жуткие шрамы вздернулись, пошли судорогой, и мальчишка начал чихать и кашлять. Никки постигла та же участь. Брат с сестрой, задыхаясь, корчились на белоснежном песке.

Минут через пять судороги прошли, прекратился кашель и стало невероятно легко дышать!

Теперь заныли щупальца, мальчик и девочка испуганно посмотрели вниз. Адская боль пронзила нижние конечности, они начали извиваться, то скручиваясь в плотные кольца, то резко распрямляясь. Через несколько минут мучения внезапно прекратились и Хаккет с Никки застыли от изумления. Щупальца теперь не шевелились сами по себе, как это было на Зэте-437! Брат с сестрой теперь чувствовали свои конечности и даже могли ими управлять!

Словно неведомая сила потянула их к воде и мутанты, осторожно перебирая щупальцами, медленно поползли вперед. По мере приближения к морю жабры, что до этого болтались, вызывая лишь отвращение прохожих, начали самостоятельно раскрываться все шире и шире. Хаккет, с опаской потрогал одной из конечностей морскую воду.

— Теплая! — восторженно воскликнул мальчишка.

— Сколько воды! — не переставала удивляться маленькая девочка.

— Ну что, пойдем? — спросил сестру Хаккет, указывая кивком головы на море.

— Пошли, — без тени страха и сомнения, согласилась Никки.

Брат с сестрой взялись за руки и медленно вошли в теплую воду по пояс. До чего же это было приятно. Вода словно обнимала их, как ласковая мама обнимает своих детишек. Щупальца снова оживились и, неспеша, плавно понесли брата и сестру по воде. Набравшись смелости, Хаккет отпустил руку сестры и нырнул. Жабры тут же защипало, но в следующее мгновение дискомфорт прошел, и мальчишка почувствовал, как дышит морской водой. Глаза моментально адаптировались и, размытые поначалу образы, приобрели нужную резкость, открывая Хаккету невообразимой красоты, подводные пейзажи. Управляя щупальцами так ловко, словно пользовался ими с самого рождения, парень нырнул еще глубже, доплыл до самого дна и взял в руки, блестящий предмет, покоившийся на белоснежном песке под толщей воды. Вынырнув, мальчишка протянул сестре перламутровую ракушку и с улыбкой сказал:

— Смотри Никки, какие сокровища! Старый пьяница не соврал! Они здесь повсюду!

— Я хочу сама! — улыбнувшись в ответ брату, сказала девочка и бесстрашно нырнула в море.

Хаккет и Никки долго купались, весело выныривая и брызгаясь друг в друга. Немного подустав, брат с сестрой вышли на берег и улеглись на белый песок. Перед их взором было бескрайнее море! И где-то там, на горизонте всходило солнце. Это был первый в их жизни рассвет!

Часть 2. Сокровища семи морей

Глава 1

Время — странная штука! Казалось, еще вчера Никки и Хаккет прилетели на эту сказочную планету, хотя прошло уже больше месяца. Удивлению детей не было предела после того, как они обнаружили, что умеют отлично плавать и даже дышать под водой! Кожа их, напитавшись минералами морской воды, из серо-коричневой, со временем превратилась в нежно-розовую.

Но больше всего Никки и Хаккета удивило даже не это. Оказывается, на Зэте-436 живут подобные им мутанты! И не просто живут, у них тут целое царство! С огромными городами под водой, многоэтажными домами, площадями, театрами и музеями. Целая цивилизация людей, с щупальцами вместо ног, которые не просто не висят беспомощно, как на серой и унылой Зэте-437, а являются отличным средством передвижения под водой! Брат и сестра довольно быстро освоили технику плавания с помощью, порозовевших и ставших мягкими, щупалец. А если и уставали, то всегда могли воспользоваться транспортом.

Подводные ионмопеды, ионоботы и ионобасы ловко сновали по подводным дорогам и шоссе, перевозя маленьких детей в школы, взрослых на отдаленные рыбные и водорослевые фермы, а также огромные грузы в соседние города. Дорогами и шоссе эти направляющие трудно было назвать, скорее это были огороженные тросами с фонариками линии на разных уровнях моря, за пределы которых строго было запрещено выплывать любому транспортному средству. А поскольку живущие под водой люди с щупальцами вместо ног очень быстро плавали, то и транспорта в подводных городах было не так уж много. В основном это были служебные боты или церемониальные машины без крыши, для шествий и карнавалов.

Брат и сестра, пребывая на Зэте-436, успели много узнать, познакомиться с разными людьми и мутантами, хотя щупальценогих здесь так никто не называл. Как и не считали их за мутантов. Таких как Хаккет и Никки здесь звали акварианцами, подводное царство Акварией, а саму планету все без исключения жители называли Эйфо.

Как недавно узнали от своего нового друга Свена юные сироты, Эйфо населяют три касты жителей. Подводных, таких, как брат и сестра Элдвины, здесь называют акварианцами, тех, кто живет на суше — лендарианцами. Но есть еще и «Парящие» — сказочные существа-полубоги, какими их здесь считают. Крылатые кошки, наделенные разумом. Эти-то Парящие и заинтересовали Никки больше всего на этой планете. Хотя невиданных животных здесь было невероятное количество! Летающих, плавающих, ходящих, прыгающих и даже ползающих! Наверное, не хватит и пяти жизней, чтоб исследовать столь разнообразный и прекрасный мир!

— Свен, расскажи еще раз про Парящих, — в очередной раз взмолилась Никки, складывая вместе две ладошки, порозовевшие от морской воды. До переезда на Эйфо, там на грязной, серой и унылой Зэте-437 кожа Никки и таких же мутантов была пепельно-серой или слегка коричневатой. Девочка, ее старший брат и местный мальчишка, с которым они успели крепко сдружиться, только вылезли из теплой воды. Накупавшись вдоволь, ребята решили погреться на разогретом песке огромного пляжа.

— Да я тебе уже сто раз рассказывал! — смеясь ответил Свен, — ты все надеешься услышать, что-то новое?

— Вовсе нет, — скривила губки в имитации обиды восьмилетняя девчонка, — просто мне очень хочется еще раз послушать и представить, какие они, эти Парящие. Вот бы с ними встретиться!

— Даже не думай! Это будет твоя первая и последняя встреча с летающими кошками! — возразил местный парнишка.

— Ну с чего ты взял, что они обязательно съедают тех, кого уносят?

— Не я это придумал, все так говорят, и акварианцы и лендарианцы.

— Но ведь вы сами говорите, что из похищенных Парящими, обратно не вернулся ни один.

— Так и есть!

— Тогда с чего вы взяли, что их там обязательно съедают?

— Ну так, а что еще с ними… с нами делать? Держать в качестве домашних питомцев, что ли? — Свен снова усмехнулся, встал на четвереньки, насколько это могли позволить восемь щупалец, растущих вместо ног и начал гавкать.

Никки и Хаккет рассмеялись. Они уже были в городе лендарианцев и видели тех животных, что зовут собаками. Хаккету они напомнили Шакала, прихвостня Двойки. Только местные собаки были гораздо симпатичней и дружелюбней. И неизвестно по какой причине, но брату и сестре все время хотелось погладить по голове этих прекрасных созданий. Собаки от поглаживаний махали хвостом и пытались облизать лицо, а когда им это удавалось Никки с Хаккетом заливались звонким смехом.

— Ладно, так и быть! — перестав изображать собаку, сказал Свен и разлегся на песке, уставившись в ярко голубое небо, — Парящие это боги! Они живут далеко отсюда, на самых вершинах Эйфорианских гор. Говорят, что эти кошки бывают самых разных цветов. Якобы, один старец в городе видел своими глазами и фиолетовых, и желтых, и даже розовых. Но за нами прилетают только серые.

— А ты видел когда-нибудь Парящих, Свен?

— Я? Нет. А вот мой отец однажды видел, правда издалека. И слава Священному Джавероду, хранителю морей и океанов, что отец оказался слишком далеко, чтоб внимательно разглядеть этих Парящих, иначе меня бы здесь не было. Ведь те, кто оказывается слишком близко, рискуют попасться в мощные лапы и уже никогда и никому не смогут рассказать о летающих кошках и о тех местах, куда они уносят свою добычу!

— А правда, что их когти такие длинные, что протыкают пойманного насквозь? — не унималась Никки, глаза ее восторженно горели.

— Такое говорят, — хмуро ответил Свен, — я и вправду не понимаю, почему тебя так восхищают эти крылатые монстры?

— Сама не знаю, — улыбнувшись ответила девочка, — как-то не очень во все это верится.

— Можешь не верить, но не забывай почаще смотреть вверх, да прислушиваться к тишине!

— Так и буду делать!

— Ну ладно, хорош трепаться! — прервал их милую беседу Хаккет, из него иногда вырывался грубый и хамовитый Сникерс. Чаще всего это происходило, когда он злился или, разного рода разговоры, похожие на этот, его жутко раздражали. С каждым днем Хаккет все больше забывал о жизни на серой планете и Сникерс, как второе я мальчишки, появлялся все реже и реже. Никки это заметила и очень радовалась тому, что ее брат уже почти не сквернословит и не ругается, как в самом начале их прилета на эту потрясающую райскую планету.

— Наверное стоит вернуться в Рифус и подготовить груз к отправке, -решительно заявил Хаккет и они поплыли домой.

Рифусом назывался город под водой, столица Акварии — подводного царства, управляемого могущественным владыкой Каримом. Всего под водой располагалось семь больших городов. Так уж вышло, что Рифус был самым близким к космопорту Эйфо, где совсем еще недавно Никии и Хаккет выскользнули из инженерного корабля, прилетевшего с Зэты-437. Карим был мудрым властителем и, когда услышал о двух детях, сбежавших с «Резиновой планеты», непременно возжелал с ними познакомиться. Узнав историю детей, Карим сначала расстроился, но вскоре уже радовался такой большой удаче Никии и Хаккета. Властитель объявил брата и сестру героями галактики, вручил ордена и выделил неплохой домик в подарок, распорядившись, чтобы отец Свена по имени Вилос, приглядывал за ребятишками до их совершеннолетия. Вилос был владельцем рыбной фермы и Хаккет попросился к отцу Свена на работу. Такая новость была большой радостью для Вилоса, потому как сам Свен совершенно не хотел продолжать семейное дело. Свен мечтал стать ученым и придумать способ, как строить жилища не из донной глины. Или, как удешевить стекло, которое они покупают у лендарианцев. Ведь стеклянные дома могут себе позволить только акварианцы с большим достатком, а простые трудяги строят дома из прессованной донной глины. Да и то ее приходится вытаскивать наружу и обжигать в печи, предварительно формируя в прямоугольные кирпичи. Но глина довольно быстро размывается водой и такой дом приходится все время перестраивать, обновлять размытые углы, вытаскивать полуразрушенные кирпичи и заменять их новыми.

У Лендарианцев, кстати сказать, дела с жильем были не лучше. Хоть «сухопутные» и строили дома из дерева, только местный климат — высокая влажность, жуки-древоеды и плесень, достаточно быстро разрушают древесину. Как и акварианцы, лендарианцы тоже постоянно перестраивают свои города.

— И то верно! — вдруг вспомнил о своих обязанностях Свен, — пора поспешить, отец будет недоволен.

Семья Свена жила по меркам Акварии не богато, но и не впроголодь. Однако, чтоб жить в достатке нужно было упорно трудиться, помогать отцу на рыбной ферме.

Вилос и Гвенда, родители Свена, мечтали о большой семье, куче визжащих детей и больших угодьях рыбы и водорослей. Но им так и не удалось родить никого, кроме единственного сына. Мальчишка рос добрым и веселым, никогда не отказывал в помощи, но уж очень не любил тяжелый труд рыбного промысла.

Родители парнишки выращивали рыбу и продавали ее лендарианцам. Сам процесс выращивания не так уж и сложен, знай себе корми рыбешек и следи, чтоб сети вольеров не оборвало. Самое трудное в этом деле было собрать выращенную рыбу в специальные мешки, поднять на поверхность и доставить на рыбный рынок Фествуда — столицы Лендарии. Лендарианцы были дружелюбным народом и между «морскими» и «сухопутными» никогда не было серьезных конфликтов, а если и были локальные стычки, то решались они в суде, где заседали представители обоих царств. Смешные «двуногие» очень плохо плавали и не могли нырнуть даже на десять метров, чем постоянно забавляли акварианцев, барахтаясь в воде, словно только что вылупившиеся креветки, которые, кстати были излюбленным блюдом людей и выращивались на акварианских фермах в огромных количествах. Лендарианцы за это снабжали «морских», деревом, основным источником мебели и разных предметов быта, клеем и специальной пропиткой, которая не позволяла дереву подвергаться воздействию соленой воды.

Ну и конечно же куда без Зэтанской резины, которую лендарианцы привозили с «Серой» планеты или как ее еще называют в этой галактике — «Резиновая планета».

Из зетанской резины на Эйфо изготавливалась вся одежда, а также посуда и другие предметы, но в отличии от дешевого местного дерева, резина стоила очень дорого и предметы из нее считались чем-то вроде роскоши. Обычно изделия из резины дарили на дни рождения и юбилеи, на свадьбы и в качестве призов и наград за разные конкурсы. Однажды Вилос, отец Свена тоже получил одну из таких наград — кубок из блестящей выбеленной резины, за самый большой урожай рыбы. Вилос очень гордился призом, врученным самим властителем семи морей, и намеревался периодически пополнять коллекцию наград.

Но дети с соседской фермы, как-то неожиданно быстро выросли и стали отличными помощниками Братоле, хозяину близлежащих угодий. Пятеро старательных подростков помогали соседу уже шесть лет подряд занимать первое место по сбору урожая и семье Вилоса оставалось лишь радоваться их успехам, да иногда грустить о несбывшейся мечте о доме полном визжащих детей.

Может быть поэтому, Вилос и решил взять прилетевших с соседней планеты детей под свою опеку, когда властитель, всемогущий Карим, спросил на праздновании в честь прибытия героев, преодолевших такой опасный и нелегкий путь:

— Кто же возьмет на себя священную обязанность оберегать и заботиться о наших новых гражданах, о великих, хотя и еще совсем маленьких героях Зэты? Кому же будет определена столь высокая честь.

— Я, о, всемогущий властитель, — неожиданно для себя и своей жены выкрикнул Вилос. Гвенда посмотрела на мужа удивленными глазами, которые тут же подобрели, и отец Свена прочитал в них нескончаемую поддержку. Этот взгляд жены еще больше утвердил решение Вилоса, — мы, достопочтенный Карим, — сквозь слезы, выскочившие из глаз ко всеобщему и своему собственному удивлению, произнес Вилос, — наша семья готова с достоинством пронести сквозь годы эту честь, быть родителями героев с Резиновой планеты!

Карим не очень любил все эти пафосные речи, все эти обращения к нему типа «достопочтенный», «всемогущий» и подобные. Больше всего его бесило, когда к нему обращались: «О, великий Карим». Но правила официальных церемоний обязывали придерживаться подобных пафосных речей, такова была традиция предков. А традиции — это закон! Закон, на котором крепится нерушимость и единение Акварии и всех семи морей чудесной планеты Эйфо!

Карим встал с церемониального трона, вырезанного из цельного куска подводного хрусталя, обрамленного блестящими золотыми каймами и инкрустированного драгоценными камнями всевозможных цветов и оттенков.

— Досточтимый Вилос, — начал громким булькающим басом свою речь властитель, — я знаю тебя, как усердного работника, честного и порядочного гражданина. Наверное, за это мы должны поблагодарить твою красавицу жену Гвенду!

Весь зал захохотал, оценив шутку своего царя.

— Есть ли в этом зале граждане великой Акварии, которые хотят возразить желанию Свена и Гвенды, надеюсь оно у вас обоюдное? — Карим резко повернулся к жене Вилоса и пристально посмотрел ей в глаза. Гвенда улыбнулась, согласно кивнула головой, украшенной пышной копной золотистых волос, толстых, как колосья пшеницы, и поцеловала мужа в щеку.

— Слава Сященному Джавероду, желание обоюдное! — прогремел Карим.

Весь зал взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами.

— Еще раз спрашиваю, — прервал ликование собравшихся властитель, — ибо так велит традиция предков, что есть закон для нас! Спрашиваю я, есть ли среди собравшихся желающие возразить решению Вилоса и Гвенды, уважаемых нами соседей!

В зале воцарила гробовая тишина.

— Итак, если возражающих нет, — Карим опять выдержал значительную паузу, а затем продолжил, — если нет возражающих, мы с радостью объявляем Вилоса и Гвенду родителями Никки и Хаккета, отважных героев Резиновой планеты.

— Дети мои! — подозвал брата и сестру к себе Карим, — подойдите поближе! Скажите всем собравшимся свою волю! Желаете ли вы быть сыном и дочерью семьи Камерде, Вилоса и Гвенды? Желаете ли вы стать братом и сестрою Свену Камерде? Или же возражаете против их желания, может вы готовы самостоятельно жить в доме, ранее подаренном нами? Может желаете поступить на службу при дворце?

— Нет, достопочтенный Карим! — в голос ответили Никки и Хаккет, им нравилась эта пафосная церемониальная особенность и они с горящими глазами слушали все что говорилось в этом огромном зале дворца, что стоял в центре Рифуса, столицы Аквариии. — Мы с радостью и честью принимаем желание семьи Камерде и готовы стать сыном и дочерью Вилоса и Гвенды, а также братом и сестрой Свену Камерде, — снова в голос, громко, чтоб все услышали, прокричали Никки и Хаккет!

Вилос и Гвенда расплакались и стали обнимать и целовать друг друга.

— Такому быть! — крикнул в расшумевшийся зал властитель Карим, — воля их да будет исполнена ныне! — И Карим, со всего размаху ударил золотым посохом по огромному, как и сам царь хрустальному гонгу. Никки ожидала услышать резкий грохот, но вместо этого по залу, довольно громко, раздался приятный хрустальный перезвон, который отражался от всех уголков и создавал потрясающую красивую мелодию. Этим ударом возвещалось о принятом решении и звуки гонга достигали самых окраин огромного города Рифус.

Народ взорвался криками восторга! Многие плакали и обнимались! Да, вот такими они были, забавные и сентиментальные акварианцы. На Эйфо шутят, что моря соленые только от того, что акварианцы постоянно плачут по любому поводу.

После завершения церемонии, Вилос и Гвенда подошли к своим «новым» детям, обнимали и целовали их, Вилос подхватил Никки, усадил к себе на плечи и резко взмыл вверх. Сделав пару «фирменных» кувырков, новоиспеченный отец вернулся на площадь, и они поплыли домой.

А народ начал праздновать великое событие, которое будет записано в книгу истории Акварии, как некое чудо. Конечно, туда добавят историю о том, что акварианцы давным-давно расселились по всей галактике. Кто-то попал в лучшие миры, хотя что может быть лучше Эйфо? Для кого-то жизнь оказалась несладкой, и полной трудностей. Однако дети Резиновой планеты доказали всем, что акварианцы великий и стойкий народ, полный решимости и отваги. Каждый акварианец способен изменить свою судьбу и преодолеть любые трудности, даже космического масштаба! Что и доказали всему миру Никки и Хаккет, которые всего лишь хотели выжить!

Все эти события происходили спустя всего месяц или полтора после их прибытия на Эйфо. Брат и сестра до сих пор не могли поверить в то, что все это происходит с ними на самом деле. Как-то подозрительно и слишком хорошо все, чтобы быть правдой! Или действительно теперь они в раю и могут быть счастливы? Хаккет так полюбил рыбную ферму и все, что связано с этим незамысловатым промыслом, что готов был денно и нощно пропадать с дядей Вилосом на работах. Хаккет с удовольствием брался за любой, даже самый тяжелый труд. Ведь по сравнению с Великой Мусорной Пустошью Резиновой планеты, жизнь на Эйфо была действительно счастьем! Ради этого стоило рисковать жизнью!

Однако, шли дни, а сон не кончался. Счастье продолжалось, но где-то в глубине души, пока еще непонятной еле уловимой искоркой, маячило что-то беспокойное. Когда Хаккет особенно сильно чувствовал присутствие непонятной искорки, то старался списать все на страх. Обычно в такие дни он допоздна работал, а ближе к ночи выбирался с сестрой на сушу, и они долго лежали на нагретом дневным зноем песке. Дети любовались бесчисленными звездами, бесконечной глубиной космоса и вспоминали родителей. Если задержаться на пляже подольше, то, где-то за полночь, можно было увидеть, как из темноты джунглей медленно выползала их родная планета и не спеша «тащилась» по ночному небосклону. Даже отсюда за миллионы и миллионы километров Зэта-436 выглядела серой, унылой, грязной и ужасно скучной. Иногда Хаккету казалось, что огромное темное пятно на поверхности Резиновой планеты это и есть та Великая Мусорная Пустошь, где он обрел, пусть и на время, новый дом, в компании Двойки и Шакала. Хаккет часто вспоминал бродягу с крокодильим хвостом и его рассказы о сокровищах семи морей.

Никки ходила в школу, девочка быстро подружилась со всеми одноклассниками и обрела небывалую популярность, в основном, благодаря своим рассказам про тяжелую жизнь на Зэте-436. В свободное время девочка изучала историю Акварии, Эйфо, Лендарии и конечно же все, что касалось Парящих! Неизвестно было маленькой девочке, почему так манили ее эти существа, почему загорались глаза от одного только упоминания об этих летающих кошках. И хотя информации о полубогах, населявших далекие горные вершины, было катастрофически мало, девочка жадно вчитывалась во все книги, которые были в школьной библиотеке, в надежде найти еще немного историй про Парящих. Благодаря этой жажде, Никки быстро овладела школьной программой и стала самой успешной ученицей в школе.

Теперь, когда все книги в Рифусе были прочитаны, подросшая Никки все чаще просилась с братом на рынок в Фествуд. Ведь пока брат томился на жарком солнце суши в ожидании продажи рыбы, креветок и водорослей, девчонка бежала в местные библиотеки, музеи и магазины, от больших до самых маленьких, донимая расспросами местных жителей. Никки и среди «сухопутных» быстро обрела известность и популярность. Добродушные лендарианцы полюбили любопытную девчонку, ведь она за какой-то год жизни на новой планете стала знать гораздо больше об Эйфо, чем любой из местных, будь то «сухопутный двуногий» или акварианец.

Всем, что удавалось узнать от лендарианев, маленькая девочка спешила поделиться со своими старшими братьями, родным по крови Хаккетом и родным по духу исследовательства и приключений — Свеном. Благодаря невероятной любознательности сестры оба подростка довольно неплохо подтянулись по знаниям истории культуры и разных традициях обоих народов. Свену эти знания помогли успешно окончить школу и к наступлению своего совершеннолетия, которое происходит на Эйфо в шестнадцать лет, парень уже мог спокойно аргументировать родителям выбор своей профессии. Сына Вилоса и Гвенды манила наука, исследование морей и суши, геодезия и география. Юноша мечтал объездить все уголки родной планеты и составить подробную энциклопедию живых существ, населявших Эйфо. Еще много-много интересного влекло Свена и перспектива потратить свою жизнь работая на рыбной ферме просто удручала молодого акварианца. Родители, хоть и с грустью, но уважительно отнеслись к желанию сына и отпустили его на учебу в университет. Благо, что их второй сын, Хаккет, уже, видимо, наигрался в приключения и был счастлив на ферме.

— Ну что ж, — произнес торжественно Вилос на празднике принятия решений в честь Свена, — хвала Священному Джавероду, у нас появился второй сын, пусть он и на год старше первого, — отец мальчишек рассмеялся, за ним последовали и остальные члены семьи, — которого не манит неизведанность джунглей и прочая лабуда! Всемогущий послал нам Хаккета, трудолюбивого и верного партнера, благодаря стараниям которого в наш дом пришло процветание. Нам было бы очень тяжело без тебя дорогой мой! — поднимая кувшин с тягучим сладким напитком «кваризо», сделанным из фруктов, произрастающих в местных джунглях, пропел Вилос, — но теперь, вместе с Хаккетом, мы можем не беспокоиться за наше будущее и, хоть и с грустью, но большим уважением, согласно традициям предков, мы принимаем твое решение продолжить обучение в университете!

— Так говоришь, будто я уезжаю далеко и надолго, отец, — взрослым голосом, ответил Свен, — я ведь остаюсь дома, просто учиться буду с утра до вечера и помогать на ферме уже не смогу. А в остальном-то ничего не изменится.

— Пусть так, — улыбаясь продолжил отец, — но грусть присутствует в наших с мамой сердцах, и объяснить ее мы не в силах. Я уверен, что ты следуешь зову сердца и, став ученым, сделаешь гораздо больше полезного, чем если бы ты остался работать на ферме. Я верю, ты станешь великим сыном Акварии и твое имя запишут в Книгу Истории. А может даже и в Книгу Предков!

— Книга Предков — высшая награда, о которой можно мечтать, тут ты прав папа! — многозначительно подняв палец, произнес Свен, — но, мне кажется, гораздо важнее принести как можно больше пользы нашим акварианцам, лендарианцам и всем остальным, здесь, сейчас. Дать возможность нам всем понять, где мы живем, что нас окружает, что может принести пользу нам всем, а что опасно для нас. Есть ли защита от Парящих, уносящих от нас наших собратьев? Как нам развиваться дальше, если мы и семь морей не изучили до конца?! Как нам научиться строить жилища, которые могут простоять сотни лет и не тратить время и силы на перестройки домов, школ и зданий? Вот вопросы, на которые я хочу найти ответы, а если найденные мной решения позволят записать мое имя в Книгу Истории или даже в Книгу Предков, то это будет честь для всех нас, безусловно! Но только если это будет заслужено, по справедливости.

— Не переживай, мой взрослый сын! В Книгу Предков мимо справедливости не записывают. Даже если твоего имени не будет ни в одной книге, мы все равно будем любить тебя так же сильно, как все эти шестнадцать лет!

— Так будет, даже если ты превратишься в несносного лентяя, милый! — ласково сказала мама и погладила Свена по пышной шевелюре.

От таких нежных и проникновенных слов у всей семьи Камерде, как по команде, не исключая Никки и Хаккета, из глаз потекли слезы. Спустя мгновение все пятеро обнимались и громко рыдали от счастья. Что поделаешь, такие уж они, эти сентиментальные акварианцы!

Время — странная штука! Иногда тянется так медленно, как мед, стекая с ложки тоненькой струйкой. Никогда не хватает терпения дождаться, пока иссякнет эта золотистая ниточка и ты облизываешь ложку, дабы поскорее насладиться вкусным чаем, молоком или чем-нибудь еще. Но время — штука странная. Вот ты вроде бы только сделал первый глоток любимого напитка, на долю секунды закрыл глаза от удовольствия, глядь, а кружка уже пуста!

Чаще время летит быстрее скорости света и белокурый карапуз, сделавший первый шаг, в следующее мгновение оказывается дряхлым стариком, преодолевшим только что, свой шаг последний. Если не тормозить стремительный бег времени, не пытаться схватиться за что-нибудь, то пронесешься по жизни словно на скоростном ионпоезде, так и не успев полюбоваться местными красотами.

Вот и сейчас, казалось бы, еще вчера брат с сестрой вывалились из имперского инженерного корабля чуть живые и впервые увидели рассвет на Эйфо. Но с того времени прошел уже целый год!

Никки и Хаккет понимали жестокий феномен времени и старались как можно чаще хвататься за это самое «что-нибудь». Иногда это были ласковые теплые волны, плескавшиеся приятным шумом на песчаном берегу или сладкие фрукты из джунглей. Они тоже позволяли замедлить время и насладиться моментом. Но самым любимым, за что старались цепляться чаще всего брат и сестра было небо. Черное, ночное небо, украшенное миллиардами мерцающих огоньков. И если совсем постараться, то можно было замедлить время настолько сильно, что дождаться пока из-за темных джунглей, никуда не торопясь, важно выплывет Зэта-437. Ее бледное сияние завораживало настолько, что время, казалось, не только останавливалось, но и поворачивалось вспять! Конечно, огромной планете некуда спешить, у нее впереди не один миллиард лет! А сколько проживут они, щупальценогие мутанты с Резиновой планеты, так презираемые на своей родине и так почитаемы и любимы на чужбине?

И это им еще повезло. Все звезды сошлись именно так, что они отбились от толпы обезумевших людей, пытавшихся бросить маленькую девочку в печь. В те дни, когда Зэтанская атомная станция перестала давать тепло и свет зэтанцам. Повезло, что костюмы, которые Хаккет смастерил из мусора продержались достаточно долго и они смогли попасть на корабль. Повезло, что родители погибли в той катастрофе, что случилась по вине Хаккета? Повезло ли с этим фактом? Ведь теперь у них есть Вилос и Гвенда, которые, кажется, любят их по-настоящему, а иногда и больше, чем Свена! Теперь они почитаемы и популярны, у Никки и Хаккета есть возможность воплотить все свои мечты, живя на райской планете. Брату и сестре повезло несказанно! Повезло уже в том, что у них есть возможность сравнивать прошлое с настоящим и делать выводы о будущем. Брат с сестрой часто рассуждали на эту тему, лежа на теплом песке и глядя на медленно проплывающую в космосе Зэту-437.

— Ну вот сама посуди, — в очередной раз Хаккет рассуждал об их альтернативном будущем. — Если бы тогда Двойка не зацепил меня своей тростью с крюком у рынка Экерпаласа, если бы я не испугался, что меня побьют за грубое отношение к ветерану имперского флота, то не пошел бы с ним, а вернулся домой обычной дорогой. Тогда не было бы той жуткой аварии, и мы сейчас бы жили с родителями на окраине. Я бы уже работал погонщиком волуманов, а ты всю жизнь бы простояла в резиновом горшке, мечтая о том, чтобы собирать какашки уродливых животных на уродливой планете.

— Ты прав, безусловно! — легко, уже почти без грусти в голосе ответила Никки, — но все же мы были бы с ними и, возможно были бы счастливы. По-своему.

— Не отрицаю! Но никогда не поймешь, насколько тяжела потеря, пока не потеряешь, так?

— Так.

— Тогда могли бы мы ценить наших папу и маму так, как ценим сейчас память о них? Могли ли мы осознать, насколько любим их, если бы все было, как прежде?

— Ну это вряд ли, — еле слышно прошептала в ответ девочка, — это вряд ли.

— Вот! — многозначительно подняв указательный палец правой руки, подтвердил Хаккет, — однако мы с тобой любим наших новых родителей. Да, не так сильно, как настоящих, родных. Но их уже нет, и мы даже не их любим, а, наверное, память о них, согласна?

— Пожалуй, и тут ты прав.

— А теперь представь на мгновение картину, что по твоей или моей вине Вилос и Гвенда вдруг погибнут.

Никки замолчала, ее губки надулись обидой и сожалением. Несмелая слезинка еле заметно скатилась по щеке.

— То-то же! — важно произнес старший брат, — вот и получается, что раз мы уже знаем, как это больно потерять тех, кого ты любишь, кто любит тебя, а они тебя любят, поверь. Раз мы это знаем, значит должны ценить, то, что обрели в этом мире, тем более после того, как потеряли в том.

— Да я и не спорю, — уже не скрывая слез прокричала Никки, — я ценю то, что нам с тобой досталось, ценю что ты спас меня, ценю, что привез сюда, ценю родителей. Ну новых. И я их очень люблю. Просто по «старым» скучаю очень.

— И я… — еле смог выдавить из себя Хаккет, — очень-очень… И я боюсь потерять тебя, сильно боюсь! Я не смогу пережить, если с тобой, что-то случится!

— Да что же ты, братец! — удивленно вытирая слезы, сказала девчонка, — здесь-то что может случиться со мной?

— Твоя эта страсть к Парящим… Я очень переживаю, как бы она не довела тебя до беды.

— Я буду почаще смотреть в небо, обещаю!

— И обещай мне, что не будешь восторженно разглядывать летящую к тебе кошку, а сразу побежишь в укрытие!

— Обещаю! — Никки улыбнулась и потрепала брата за густые волосы, сияющие в бледном свете, серой унылой и грязной планеты.

Брат и сестра обнялись и снова улеглись на теплый песок, вглядываясь в космические узоры.

— Да! — спустя несколько минут в полной тишине, мечтательно произнесла Никки, — я действительно хотела бы увидеть этих Парящих, и как можно ближе. Конечно, это не должно быть последним, что я увижу в жизни, но необъяснимое чувство в груди манит. Манит меня. Я не понимаю еще многого, и вот это в груди не могу объяснить. Но влечет меня это.

— Понимаю, сестренка, — ласково произнес Хаккет, удивляясь, до чего же повзрослела девчонка за последний год, стала не по детски мудрой, хоть и не во всем, — это, наверное, называется мечта.

— А ты о чем мечтаешь, братик?

— О том… — Хаккет запнулся, закашлялся, его лицо покраснело, не то от кашля, не то от стеснения, но в такой темноте Никки этого не увидела, — мечтаю, что мы с Евой… Когда-нибудь поженимся…

— Ах! Да ты влюбился! — тихонько захихикала Никки, — это ты молодец, да еще и в кого? В самую красивую девочку на улице, а может и во всем квартале!

— Ну да! — смущенно ответил парень, — она действительно, самая красивая. Такая нежная и заботливая! Помогала мне с экзаменом на получение документов о гражданстве. Историю и культуру подтянула, пока была еще поумнее тебя!

— Вот именно, была! — весело сказала Никки и брат с сестрой снова расхохотались.

— Вот она моя мечта, завести семью, детишек, собственную ферму, и просто жить и трудиться. Может сделать что-то полезное для города. Стать дядей твоим детям, видеть, как ты стареешь со своим мужем и сидишь в кресле на крыльце дома.

— Хорошая мечта! — согласно закивала головой девочка, — я тоже о таком мечтаю. В будущем, когда буду готова к этому.

— Ну конечно в будущем! — расхохотался Хаккет, — тебе всего девять, ты и так счастлива, думай себе об уроках да о летающих кошках! Беззаботное детство!

— Ладно, замолчи уже, уши звенят от твоей болтовни! — с наигранным упреком сказала Никки.

И они снова замолчали, любуясь звездным небом. Зэта-437 уже вышла полностью и закрывала собой чуть ли не четверть неба. Зловещая красота.

— А знаешь, о чем я еще мечтаю? — неожиданно спросил сестру брат.

— Не-а!

— Я мечтаю вернуться на нашу планету и забрать оттуда всех! Всех, кто захочет улететь! В первую очередь, конечно, мутантов, ну, то есть акварианцев. Они ведь так несчастны и совсем не знают об этом мире, о том, что могут плавать и дышать под водой!

— Да, жалко их, конечно! Но вряд ли это осуществимо.

— Согласен. Если только старый выпивоха не врал…

— Про что?

— Про сокровища.

— Сокровища Семи Морей?

— Откуда ты знаешь? — вдруг резко подскочил Хаккет. Глаза его настолько вылезли из орбит от удивления, что даже в этой темноте Никки смогла это увидеть. — Я же никому об этом не рассказывал!

— Ты нет. Зато другие, да!

— Кто же это?

— А ты ни разу не слышал? Много кто говорит об этих сокровищах. Но большинство считают это выдумкой. Очень много лендарианцев пропало бесследно, отправившись на поиски древних сокровищ. Старый миф, не более того. Я же в Фествуде уже все библиотеки облазила.

— Думаешь, нет никаких сокровищ?

— Может и есть, кто знает, только мне до них дела нет.

— Ну ты только представь, найдем мы с тобой сокровища, купим на них огромный космический лайнер, наймем лучший в галактике экипаж и полетим на Зэту. Заберем оттуда всех несчастных.

— Все не влезут, слишком много страдающих там.

— Тут ты права, сестренка. — тяжело вздохнув, сказал Хаккет и замолчал.

— Пусть это будет пока что только мечтой, — голосом, исполненным вселенской мудрости, тихо произнесла девочка и крепко зевнула, — время все расставит на свои места.

И Никки с Хаккетом снова уставились в небесную тьму, наслаждаясь моментом, цепляясь за «что-нибудь», в попытке остановить стремительный бег времени. Лишь бледно-серая планета, одновременно наводящая на брата с сестрой трепет и ужас, не спеша проплывала по черной бесконечности космоса. Вот уж кому было действительно наплевать на время!

Шли дни, недели, месяцы. Никки заканчивала учебный год в школе, Хаккет встречался с красавицей Евой. Девушка познакомила его со своими родителями, и они были несказанно рады заполучить в родственники такого хорошего и трудолюбивого парня. В общем дело шло к свадьбе.

Свен закончил досрочно первый курс университета и собирался в научную экспедицию со своим преподавателем, профессором Силицио Обернетти, самым известным ученым в Акварии, и одним из самых авторитетных исследователей на Эйфо.

Экспедиция должна была продлиться месяц. Далеко в джунглях были обнаружены останки древних поселений и Никки с утра до ночи только и говорила о предстоящем приключении ее старшего сводного брата. Девочка уговаривала Хаккета разрешить ей поехать со Свеном, но парень молча уходил в сторону, иногда лишь покачивая головой в знак несогласия.

Хоть Вилос и Гвенда отпустили девчонку легко, Никки никогда не смогла бы уехать без разрешения брата, поэтому в свободное от работы время Хаккет только и делал, что выслушивал уговоры сестры, Свена и родителей.

— Да ничего со мной не случится! — устав убеждать упрямого брата, крикнула в сердцах девочка, — всю жизнь будешь трястись за меня что ли?

— Буду! — крикнул в ответ Хаккет, — ты же знаешь, я тебе говорил в ту ночь на пляже! Забыла?

— Ничего я не забыла! — прохрипела девочка десяти лет, — помню прекрасно! Но и ты меня должен понять!

Свену с родителями только и оставалось, что недоуменно переглядываться. Они не знали, что именно Никки и Хаккет сейчас имели в виду.

— Послушай, брат! — Свен все-таки решил вмешаться, — я буду всегда рядом с Никки, да и помимо меня в экспедиции будет десять взрослых! Да еще и четверо лендарианцев с оружием в сопровождении! Тебе совершенно нечего опасаться!

— Так уж и нечего, — тихо пробормотал парень, схватившись одной из четырех правых рук за область сердца, остальные три остались безвольно висеть на главной, большой и сильной руке, которая была толщиной с маленькую девятилетнюю девочку. — Вот тут болит, как только подумаю, что ты там одна, без меня будешь.

— Я буду не одна, — девочка понимала боль брата, она хорошо запомнила его слова той ночью на берегу моря: «И я боюсь потерять тебя, сильно боюсь! Я не смогу пережить, если с тобой, что-то случится!». Никки плакала, она очень сильно чувствовала боль брата, понимала его страх, но не могла отступить перед своей мечтой.

— Это она, — сквозь слезы шептала девчушка, — моя мечта! Не сейчас, так в другой раз, без Свена, без профессора Обернетти, без охраны…

— Но это же непроходимые джунгли, как ты будешь передвигаться? — не отступал Хаккет, хотя уже и знал, чем кончится весь этот разговор. «Все-таки нужно использовать все шансы до последнего, чтобы оговорить ее» — думал парень.

— Об этом не беспокойся! — тут же прервал его Свен, — профессор предоставит нам «шагалы». Это такие устройства…

— В которые садишься и они тебя везут, переставляя железные ноги и цепляясь железными руками за все подряд, — раздраженно закончил за него описание устройства Хаккет, — думаешь, я тупой рыбак? Да я таких десяток смастерю за день, дай мне только любую подходящую свалку! Не надо даже Великой Мусорной Пустоши!

— Не сердись, братик! — сквозь градом льющиеся слезы, проревела девчонка, — на Свена тем более, не за что.

Вилос и Гвенда уже давно ревели в сторонке, прижимая к себе друг друга. Скупая слезинка выскочила-таки и у Свена. От этого Хаккету стало еще больней. Не отпусти он ее сейчас, она все равно, рано или поздно поедет, а обида останется. Нельзя с обидой жить. Тем более ребенку. Но как же болит! Как же давит в груди!

— Поезжай, что уж с тобой делать, — на тяжелом выдохе еле слышно прошептал Хаккет. Ева, стоявшая все это время молча за спиной парня, подошла, обняла любимого и поцеловала его в щеку, как бы поддерживая его тяжелое решение.

— Правда? — Никки не поверила в услышанное, ей нужно было подтверждение.

— Езжай, говорю, но если что…

— Спасибо братик! — перебив его, громко закричала младшая сестра, — я тебя очень-очень люблю!

Девчонка бросилась на шею брату и снова зарыдала. Заплакал и Хаккет. Он уже чувствовал, что добром это не кончится, но старался сейчас не думать об этом.

— Если, что сразу звони мне по ионфону или «виару»!

— Каждый день буду звонить! — пообещала сестра.

Немного успокоившись, дабы сохранить традиции предков Хаккет, как единственный старший по крови дал свое благословение.

— Я с уважением принимаю твое решение, — официальным тоном произнес брат, — не возражаю против твоей воли. Так пусть и будет, ты можешь спокойно отправляться в экспедицию.

— Благодарю! — только и смогла ответить Никки. Сердце ее переполняла радость, какую она до сих пор не испытывала.

Радость и предвкушение сопровождали девочку всю неделю, до самого отъезда и лишь в день отправления девочка загрустила. На такой долгий срок она расставалась с братом лишь однажды, когда погибли их родители и ее забрали к себе дядя Воккер и тетя Эмбер.

Хаккету было трудно смотреть в глаза сестре, Свену и родителям, поэтому он быстро распрощался с Никки, обнял ее, поцеловал в щеку и прошептал на ушко: «береги себя!». Затем обнял Свена и ушел не оборачиваясь. Хаккет плакал. Он боялся, что больше не увидит сестру. А пойти с ней он не мог. Вилос не справится с фермой без его помощи. Разросшийся семейный бизнес требовал все больше усердия и без Хаккета, без его сильных рук, упорства и трудолюбия, ферма семьи Камерде попросту разорится. Даже за такой короткий период, как месяц. Но что сделано, то сделано, чего уж горевать. Сестра уехала, оставалось лишь надеяться на удачу и ответственность взрослых.

Никки плакала все время по пути в Фествуд. В столице Лендарии группа ученых встретилась с охраной, и они все вместе погрузились на ионолет. Летательный аппарат доставил экспедиционную группу и все оборудование, включая технику для езды и «шагалы», к месту высадки за каких-нибудь пару часов. Ну может и немного больше. Увлеченная созерцанием планеты с высоты птичьего полета, девочка совершенно не замечала времени. Ведь такое она могла видеть впервые! Сочная зелень джунглей разных оттенков прорезалась змейками рек, вдали виднелись озера и горы. Те самые, где живут Парящие — величественные крылатые кошки, коих на Эйфо считают полубогами.

Были горы и поменьше, те, что принято называть сопками и холмами. На таких горах обычно лендарианцы устраивали небольшие поселения и всегда приветственно махали каждому пролетающему над ними ионолету. Вот и в этот раз, пронося экспедицию практически над головами обитателей очередного поселка, ионолет чуть не поскреб пузом по высоким деревянным крышам домов. Девочка увидела внизу группу детей, машущих летящей машине, и автоматически помахала в ответ. Ей вдруг стало очень грустно, она внезапно ощутила тревогу. Наверное, интуиция теперь тоже подсказывала ей, что впереди ждет опасность. Но сейчас уже поздно было что-то менять. Выбор сделан, «ее желание принято братом»!

Заметив тревожность сестры, Свен пересел поближе к девочке, обнял ее и поцеловал.

— Все будет хорошо! Я присмотрю за тобой!

— Хаккет был прав! Не нужно было мне его оставлять!

— Предлагаешь вернуться?

— Нет! — после недолгого молчания решительно ответила Никки, — просто будем максимально осторожны! Так не хочется услышать от него: «Я же вам говорил!» — девочка улыбнулась, глядя на Свена.

Ее сводный брат долго смотрел на Никки, а за тем залился громким хохотом!

— Да уж, не хотел бы я после этого увидеть лицо Хаккета!

Теперь Свен и Никки хохотали уже вдвоем! Остальные сидели улыбаясь. Они не слышали разговора и им оставалось лишь догадываться о причине столь бурного веселья молодого ученого и его младшей сестры.

Командир летного судна объявил о скорой посадке, и вся команда вжалась в большие квадратные иллюминаторы ионолета. Воздушный лайнер садился на крохотную полянку, окруженную дикими джунглями. До ближайшего поселения было часа четыре ходу на «шагалах». А то и больше.

Первым делом, после посадки ионолета, охранники определили периметр и расставили защитный забор. Только после этого, участникам экспедиции разрешили выйти на полянку, окруженную зеленой стеной леса. Воздух был горячим и влажным. Пахло цветами и фруктами, совсем как на рынке Фествуда!

— В первый раз джунгли пугают, — оправдывая тревогу, читаемую в глазах Никки и Свена, сказал профессор Обернетти, — второй раз уже ничего не боишься, уже всеми покусан, перетрясен лихорадками, проткнут всеми шипами и порезан всеми острыми листьями. Второй раз уже привычнее!

— Ай! — испугано вскрикнула маленькая Никки, — в меня кто-то тыкнул иголочкой!

— Это москиты, забыл предупредить, — извиняющимся тоном произнес ученый.

— Москиты? Кто это?

— Маленькие мухи, жадные до нашей крови, переносчики самых опасных заболеваний. Сейчас дам вам спрей от всяких подобных гадов.

— Хорошо, что всего этого не слышит Хаккет, — попытался пошутить Свен.

— Истина твоя! — весело ответила Никки.

Профессор раздал всем по два баллона спрея от москитов. Остальные участники экспедиции разгружали ионолет. Последними выкатывали короба с «шагалами», четырехлапыми железными пауками с двумя стальными руками. Управлялись эти устройства с помощью ментального шлема, похожего на «виар», только без экрана. Шлем считывал определенные команды, посылаемые мысленно, и выполнял их. Задачка для начинающего не из легких.

— Итак, сегодня день тренировочный, поэтому разбиваем лагерь прямо здесь! — скомандовал Обернетти, — всем, кто не умеет управлять «шагалами» необходимо до конца дня освоить аппарат, иначе возвращаем обратно. Без «шагал» мы дальше не пройдем, впереди скалистые холмы!

Никки подошла к своему ящику с «устройством для передвижения по пересеченной и труднопроходимой местности», так было написано на табличке деревянного короба. Повернув ручку, девочка опустила боковую стенку ящика и «шагала» тут же вышел «на свет». К сидению была приклеена небольшая книжка с инструкциями и ментальными командами, которые необходимо было выучить, и маленькая исследовательница сразу же принялась за дело. Возвращаться в Рифус с позором, так себе перспектива! Свен, улыбнулся, глядя на вдумчиво читающую сестру и последовал ее примеру. В университете, чьей собственной разработкой был «шагала» им приходилось пробовать управление этим видом транспорта. Юноша довольно неплохо справлялся с этим «необъезженным жеребцом». Сам Свен не вполне понимал этого выражения, но профессор уверял, что на иных планетах люди ездят на спинах животных, заставляя их при этом подчиняться и выполнять разные команды. Зачем это все, если есть ионный транспорт?

Время — странная штука. Только что, неделя до поездки тянулась так долго. У Никки не хватало никакого терпения дождаться дня выезда. А тут, не успела сесть в «шагалу», как тут же село солнце. Охранники расставили по периметру лагеря огни и ультразвуковые отпугиватели, поэтому девочка без всякой опаски тренировалась в управлении «шагалой» до самой поздней ночи.

Закончив с тренировкой, Никки почувствовала сильную усталость и перед сном решила сообщить профессору, что успешно овладела управлением «шагалой». Постучавшись в деревянную стойку палатки, освещаемой изнутри приятным ионным светом, малышка дождалась приглашения и вошла.

Палатка профессора была большой, но очень тесной, так много разного оборудования Никки еще никогда не видела.

— Господин Обернетти, неужели…

— Так стоп! — оборвал речь маленькой девочки на полуслове пожилой ученый, — никакой я вам не господин! И уж тем более, прошу вас, юная леди, не называйте меня по фамилии. Силицио, вот как меня все зовут.

— Хорошо, Силицио! Меня можете звать просто Никки.

— Договорились!

— Я пришла сказать, что освоила управление и готова завтра выйти в поход.

— Отлично! Я в тебе и не сомневался! А теперь иди спать, сладких тебе снов!

— Спасибо! И вам хорошо отдохнуть!

Распрощавшись с Силицио, девочка поспешила в палатку и, сразу же как вошла, надела «виар». Никки связалась с братом и похвастала об успешном освоении «шагалы», послала воздушный поцелуй брату и поскорее улеглась спать. Свен уже давненько посапывал, почесывая светло-каштановые волосы, толстые, как колосья пшеницы.

Утро следующего дня выдалось суматошным. Вдруг пришло сообщение, что с запада надвигается грозовой фронт. Теперь нужно было в срочном порядке разместить на транспорте все оборудование и личные вещи, чтобы как можно скорее отправиться в путь. Чем мог быть опасен ливень Никки не знала, но не стала донимать старших расспросами. Девочка решила дождаться более подходящего случая.

Спустя полтора часа сборов экспедиция начала продвижение. Первая половина дня прошла без происшествий, лишь москиты, да разные летающие насекомые донимали своим писком и жужжанием. Пару раз юная исследовательница видела ярких птиц, быстро пролетавших над головами. Один раз в кустах кто-то громко рычал, ломая ветки, но никто из команды так и не смог разглядеть животное. Охрана отпугнула зверя во избежание несчастных случаев. В полдень участники экспедиции устроили небольшой привал, быстро перекусили, поправили сумки с оборудованием, закрепленные на «шагалах» да потуже затянули ремни.

Внезапно небо потемнело, налетел сильный ветер, прорывавшийся не смотря на густые заросли, вглубь джунглей. Спустя пару минут начался ливень. Земля тут же превратилась в мокрое грязное болото и управлять «шагалой» стало гораздо труднее. Стальной паук то и дело норовил поскользнуться на глине, хоть и считался невероятно устойчивым средством передвижения.

— Добавим ходу! — громко крикнул Обернетти, — нам нужно вырваться из-под шторма! Дальше путь идет вниз с горы, спускаться нужно по сухой земле!

Вся команда ускорила продвижение и когда экспедиция подошла к спуску с неба падали лишь отдельные капли. Им удалось обогнать грозу.

— Надо торопиться! — Снова послышался впереди голос профессора, — спускаемся быстро, но аккуратно! По возможности цепляемся руками за деревья или толстые ветки! Разумеется, руки используем не свои!

Экспедиция в составе шестнадцати человек начала спуск по крутому склону. Десять ученых, четыре охранника и студент с маленькой сестрой торопились достичь подножия холма.

Никки шла в середине группы, растянувшейся длинной цепочкой. Свен шел позади девочки. Когда команда прошла примерно половины спуска, сверху неожиданно раздался треск веток и странный шум, похожий на волны. Участники экспедиции словно по команде, разом обернулись и на их лицах застыл дикий ужас. Огромный поток воды низвергался с вершины холма, ломая и унося с собой все от толстых деревьев до густых кустов. Все тело маленькой девочки покрылось мурашками.

Вода с диким ревом приближалась невероятно быстро и Никки решила, что они обречены. Нет спасения от этой страшной стихии.

Все члены экспедиции просто застыли в ужасе, глядя на приближающуюся смерть. И только пожилой профессор озирался по сторонам в поиске решения, внезапно возникшей проблемы.

Наконец, Силицио обнаружил огромный камень в нескольких метрах справа от цепочки. Валун густо порос травой и кустарником, поэтому был похож больше на большую кочку. Однако, профессору удалось разглядеть провал у подножия, и многолетний опыт помог определить, что это именно каменный выступ. Если успеть до него добраться, то им удастся спастись.

Ни рации, ни виарсвязь не работали, поэтому Силицио набрал побольше воздуха в легкие и закричал:

— Цепляемся за руки! и отходим вправо по моей команде! Слышно всем? Никуда не бежим, идем шаг за шагом вправо, строго по команде! На счет три. И раз, два, три!

Вся цепочка шагнула вправо.

— И три!

Снова цепочка сделала шаг.

Шум падающей воды, вперемешку с деревьями и камнями превратился в грохот. Лавина приближалась все ближе и ближе. Участникам похода, что оказались на самом верху, уже доставалось по спине мелкими ветками и камнями. Кто-то вскрикнул от боли, когда очередной камень попал ему по затылку. До страшной трагедии оставались считанные секунды.

Но профессор Обернетти не сдавался, и выкрикивал команды все громче и громче. Каждый раз на его крик «Три», вся команда делала шаг вправо. Стоящий впереди Никки, молодой ученый поскользнулся, его «шагала» сорвался и покатился по скользкой земле. Однако, сцепка не дала ему свалиться далеко и, к тому же, шедший перед ним, успел схватить его железной рукой. Бледного парня быстро подтянули вверх и вернули в строй. Времени уже не осталось, вода начала заливать экспедицию с ног до головы. Вместе с потоком появились и крупные ветки, которые хлестали ученых по спине и затылкам.

Но упорство и желание выжить продолжали двигать цепочку из шестнадцати искателей приключений вправо.

Так шаг за шагом члены экспедиции добрались до большого выступа в холме, под которым и спрятались, как раз в тот момент, когда основная масса воды, огромной рекой достигла того места, где они стояли буквально мгновение назад. Жуткое зрелище повергло в шок не только маленькую девочку, но и бывалых путешественников. Подумать только! Сотни тонн воды с огромной скоростью рвутся к подножию холма, снося все преграды на своем пути. Окажись они сейчас на пути потока, их размолотило бы в кашу за несколько секунд. И даже остатков «шагал» никто не смог бы найти под этим толстым слоем глины и грязи, что сошел с горы вместе с водой. Это был первый раз, когда Никки пожалела о том, что не послушала брата. Сейчас ей больше всего хотелось оказаться рядом с ним.

Как только водный поток скрылся из виду и команда вздохнула с облегчением, экспедицию догнал ливень. Снова земля под ногами мгновенно намокла и стальные лапы пауков начали разъезжаться в разные стороны.

— Держим друг друга! — прокричал помощник профессора, — не отпускать ни за что! Цепляемся за корни и толстые ветки, за стволы деревьев и за все, за что можно уцепиться!

Никто и не собирался разжимать стальных рук своих «шагал». Все были сильно напуганы и не знали, что делать.

Вдруг Свен вскрикнул и посмотрел вниз, под ноги своего стального «коня». Земля под юношей дрогнула, дала трещину, которую тут же заполнил ручеек грязной воды. Трещина стремительно разрасталась, заставляя лапы «шагалы» растянуться чуть ли не в шпагат. В это же мгновение огромный пласт глины поплыл из-под левых лап Свена, утягивая юношу за собой вниз. Никки, державшая стальную руку «шагалы» брата мертвой хваткой, не удержалась и полетела за Свеном вниз головой. За ней последовали и все остальные. Датчики устройств сработали вовремя и включили систему защиты. Стальные дуги выскочили из скрытых отверстий «шагал» и образовали крепкий каркас, на котором тут же раскрылись мешки, которые заполнились гелем, уберегающим от травм и ушибов.

Время — странная штука! Казалось бы, вот только-только Никки проснулась и начала собираться в путь, а прошло уже больше, чем половина дня.

А теперь, когда девочка в составе экспедиции летела кувырком с горки в непроходимых джунглях, время совсем остановилось. Маленькую исследовательницу то подкидывало вверх, то резко бросало вниз и в стороны. Вскоре Никки совсем перестала понимать, где небо, а где земля. Адская тряска казалась вечной, девочку сильно тошнило, в глазах помутнело и она уже собиралась потерять сознание, как вдруг все закончилось так же внезапно, как и началось.

Минут пять все участники экспедиции лежали неподвижно, не произнеся ни звука. Затем гель их мешков, по трубочкам стек в свои резервуары, «шагалы» встали на лапы и защитные каркасы, дружно щелкнув замками, спрятались в свои тайные отсеки.

— Все живы? — послышалось хрипение профессора Обернетти, пострадавшие, раненые есть? Никки, как ты?

— В норме, — сухо ответила девочка. Ее очень сильно разозлила непредусмотрительность Силицио.

— А прогноз погоды мы не читали, да, профессор? — произнесла строгим тоном Никки.

— Прости меня дитя! Я совершил глупость! — извиняющимся голосом ответил Обернетти.

— Кто здесь дитя, надо еще поспорить! Был бы здесь Хаккет, уж я бы вам не позавидовала.

— Ты права, моя дорогая! Я думаю, мне еще предстоит беседа с твоим братом и поверь, мне уже очень страшно!

— Я обещала ему вернуться, профессор! — громко крикнула девочка.

Ответа не последовало, но Никки он и не был нужен. Юная исследовательница знала, что Обернетти сейчас плачет. Ученому очень стыдно за оплошность, едва не погубившую шестнадцать человек, включая десятилетнюю девочку.

— С этого момента без какого-либо легкомыслия, Силицио! — подытожила Никки, — если есть хоть малейший намек на подобные происшествия, мы все обязаны знать об этом, договорились?

— Да-да, конечно! — поспешил ответить ученый.

Остальные участники путешествия молча сидели. Никто не мог сказать от чего испытал более сильный шок. От жуткого потока или от слов маленькой девочки.

— В ней течет кровь Властителей! — робко произнес кто-то из команды.

— Да, да! Так и есть! — послышался другой голос.

— Джаверод Священный, точно в ней кровь Властителей! — уже третий голос говорил с другого конца растянувшейся на десятки метров цепочки исследователей. И уже спустя мгновение все десять ученых наперебой утверждали о непонятных для Никки вещах.

— О чем это они? — спросила Свена маленькая девочка.

— Видишь ли, — почесав затылок попытался объяснить брат, — Акварианцы не очень-то умеют так четко и предельно ясно выражаться. Так строго и без пафоса, что ли. Только Властители могут, те кого вписали в Книгу Истории или в Книгу Предков. Хотя не каждого Властителя вписывают… Ты прирожденный лидер, способный на хладнокровие в экстренных ситуациях. Ну может не сейчас, а когда вырастешь. Однако то, что ты сейчас сказала, вернее не столько то, а больше, как ты это сделала, не вызвало ни у кого сомнений в том, что так способны говорить только истинные Властители. И похоже ты одна из них! Что добавляет мне чести быть твоим братом! — сказал Свен и попробовал улыбнуться, давая понять, что даже в самой трудной ситуации можно найти место юмору.

— О как! — неожиданно громко ответила Никки и засмеялась, — я Властитель по крови? Или как они сказали?

— Они… — Свен хохотал, держась за живот, — они сказали… в тебе течет кровь Властителя!

Ученые, глядя на смеющуюся девочку и ее брата-студента, сначала начали робко похихикивать, но вскоре тоже залились громким смехом. Наверное, это был шок от пережитого.

Глава 2

Жаркий день быстро сменился сумерками, но прохлады за ними не последовало. Промокшая от, чуть не погубившего всю экспедицию ливня, одежда не высохла и к вечеру. Только разбив лагерь, Никки, Свен и все остальные смогли переодеться в сухое и с облегчением выдохнуть.

— Надо было все-таки взять нашу водную одежду, — укоризненным тоном нарочито громко произнесла девочка, когда все собрались у традиционного вечернего костра, — не мучились бы весь день в сыром.

— Согласен! — тут же отреагировал Обернетти, — с этого момента мы обязательно будем прислушиваться к твоему мнению. А теперь я предлагаю подвести итоги дня. Несмотря на чудовищную ошибку с моей стороны, я имею ввиду погодные условия, нам все же удалось преодолеть большую часть запланированного на сегодня пути. Это хорошо! Если завтра нам удастся ускориться, то к концу следующего вечера мы сможем наверстать упущенное. И тогда к вечеру третьего дня, полагаю прибудем на то место, где сошедшая от сильных ливней сель, наподобие сегодняшней, обнажила развалины древнего города. У вас у всех информация есть в «виарах», прошу перед сном ознакомиться и внимательно изучить снимки и видео с местности.

— Я все еще не понимаю, — прервал ученого Свен, — раз мы знаем место, где находится древний город, почему мы не высадились именно там? Зачем было так далеко от древнего города начинать наш поход?

— Вопрос вполне логичен, — незамедлительно ответил профессор, будто уже ждал вопроса и приготовил на него исчерпывающий ответ, — во-первых, рядом с развалинами до сих пор не просохла почва, а значит существует высокий риск для тяжелого летательного аппарата. Он мог бы запросто перевернуться при посадке, накрениться, скатиться вниз или еще что-то в этом роде. Такое происшествие грозило бы не только поломкой оборудования, но и тяжелыми последствиями для нас с вами. Во-вторых, та полянка, на которой высадились мы, как ни странно, самая ближайшая к месту. Все остальное вокруг древних развалин — густые джунгли, где кораблю, попросту не приземлиться, а спускать оборудование и членов экспедиции в непроглядные джунгли, тоже весьма опасно! Ну и в-третьих, я хотел, чтобы наши новые участники в полной мере ощутили дух исследовательства, познакомились с лесом, получили необходимый опыт. И если бы не моя грубейшая ошибка, если бы я не проигнорировал прогноз погоды, то, уверяю вас, впечатления к моменту нашего с вами разговора были бы исключительно положительные. Но тогда бы, возможно, мы никогда не узнали бы про то, что в маленькой девочке, прибывшей с другой планеты, течет кровь Великих! Ведь подобное возможно лишь в экстренных и чрезвычайных ситуациях, полагаю.

— Да, но это не умаляет вашей вины за чудовищный риск, — тоном, неизвестным доселе ни ей самой, ни участникам экспедиции, произнесла Никки, — будет ли теперь моя жизнь столь же счастливой и беззаботной? Тоже неизвестно. Я имею ввиду, ждать ли мне хорошего от этих новостей или же теперь детство закончилось?

— Зависит от вас, юная леди, — загадочно улыбаясь, произнес Силицио, — зависит от вас!

Немного оправившись от шока, вызванного словами девочки, вернее той силой Великих, которая чувствовалась в ней все отчетливей с каждым словом, участники экспедиции разбрелись по палаткам. Тяжелый день дал о себе знать и все быстро уснули. Все кроме маленькой девочки. Никки чувствовала изменения внутри. Она вроде бы стала вдруг очень мудрой, решительной и рассудительной, но все это, с другой стороны, очень пугало девчонку девяти лет отроду. Никки Элдвин, чья фамилия теперь была Камерде, долго ворочалась с боку на бок, но наконец, спустя несколько часов тяжелых раздумий, смогла уснуть.

Несмотря на непродолжительный сон, девочка проснулась на следующее утро очень бодрой и чувствовала небывалый прилив сил. Ночью, она никак не могла решиться, как поступить с пробудившейся внезапно силой предков. Никки и понять то до конца не могла еще, что же это с ней происходит, но взяв себя в руки, решила не торопить события и спокойно во всем разобраться. Ведь появившиеся способности, пока были не полностью ей доступны, да и обязательств никаких, скорее всего от нее не понадобится. А вот исследовать саму себя ей понравилось очень сильно! Открывать в себе неизведанное, пытаться это объяснить и научиться управлять полученными, вернее проснувшимися умениями и навыками, запущенными в результате угрозы жизни, было невероятно приятно и увлекательно! Хотя и очень страшно!

Солнечное утро было долгожданным не только для маленькой девочки. Все участники экспедиции были заряжены на достижение успеха и каждому не терпелось отправиться в путь. Наверное, поэтому завтрак и сборы заняли совсем немного времени и уже спустя примерно сорок минут вся команда вскочила на свои «шагалы» и отправилась на север. Теперь никаких гор, холмов и оврагов. Только джунгли, зеленой паутиной опутавшие шестнадцать смельчаков, пытались сдавить, связать, запутать, остановить. Конечно же это было всего лишь ощущение, но к концу второго дня путешествия, многие из участников уже начали всерьез задумываться о том, что эти джунгли — единый живой организм. И существо это, огромное страшное и непонятное, очень не хочет, чтоб путники двигались в сторону древних поселений. Даже сидя в «шагалах» нужно было прикладывать очень много усилий, для продвижения вперед. Густые заросли цеплялись за стальные «ноги», пытались хлестануть по лицу. Мелкие насекомые так и норовили проникнуть сквозь защитные ткани одежды и не переставали назойливо жужжать и пищать, летая вокруг. Отовсюду слышался жуткий рев, рычание, лай, скрежет гигантских клыков и когтей, но отважные охранники из Фествуда, используя какие-то неведомые никому устройства, умудрялись держать всех хищников на довольно приличном расстоянии. Настолько приличном, что участникам экспедиции, за весь день, так и не удалось увидеть ни одного зверя. Многих это и огорчало, и радовало одновременно. В конце концов, цель экспедиции — совсем не знакомство с местными представителями животного мира.

Вечерние посиделки у костра решили не затягивать долгими разговорами. Поужинав, все члены экспедиции выслушали отчет профессора Обернетти о проделанном пути и поспешили разойтись по палатками. В эту ночь Никки заставила себя не думать о новых способностях и быстро заснула. Весь день она только и делала, что вслушивалась в джунгли. Маленькая девочка вдруг начала чувствовать лес! Ощущала каждое животное, его страхи, желания, инстинкты. Иногда маленькая исследовательница даже пыталась обращаться к некоторым, особо агрессивным животным, что находились поблизости. Естественно, не при помощи слов. Никки посылала мысленные образы, картинки, которые, по ее мнению, должны были передать хищникам ее добрые намерения и отсутствие опасности со стороны экспедиции. Пару раз девочке казалось, что ей отвечали. То ли джунгли целиком, то ли отдельные представители леса. В этом было пока трудно разобраться. В общем, Никки вымоталась за этот день, настолько, что едва ее голова коснулась гелевой подушки, заботливо подготовленной сводным братом Свеном, девочка тут же провалилась в глубокий сон.

Проснулась Никки незадолго до рассвета. Девчонка хорошо отдохнула и снова ощущала невероятный прилив энергии. Ей захотелось немного полюбоваться джунглями, и маленькая исследовательница вышла из палатки. Рассвет уже тихонько крался по дальним кустам и вот-вот норовил выскочить из-за макушек огромных могучих деревьев. Утренние пташки нежно щебетали тут и там. Жары, приносимой днем светилом Вилук еще не было, поэтому Никки наслаждалась утренней прохладой.

Внезапно, девочка почувствовала, будто кто-то зовет ее. Нечто или некто, словно тихим ветерком шелестело в ушах, призывая подойти к границе лагеря. Розовые щупальца, безвольно висевшие когда-то серо-коричневыми сардельками, вдруг напряглись и понесли девочку в сторону леса. Никки не сопротивлялась, наоборот, она закрыла глаза и сконцентрировалась на ощущениях. С каждым шагом шелест ветра усиливался, но природу зова так и не удавалось распознать. Никки лишь чувствовала, что должна идти на призыв, не было ни страха, ни удивления. Подойдя к границе лагеря, девочка остановилась, подалась немного вперед правым ухом, как-бы прислушиваясь к лесу. Затем, робко переступив заградительный луч, исчезла в полумраке джунглей. Взревевшая в то же мгновение сирена оповестила еще спавших участников экспедиции о пересечении границы. Но охранник, наблюдавший за тем, как маленькая девочка уходит в лес, тут же отключил сирену. Перепуганные ученые выскочили из палаток и сбились в кучку в центре лагеря. Тогда старший из охраны подошел к команде исследователей и сообщил о том, что Никки покинула лагерь.

— Лес позвал ее, Джармил все видел.

— Надо срочно отправляться за ней, — крикнул Свен, паника охватила парнишку с ног до головы, — скорей, Силицио, надо бежать!

Сводный брат Никки повернулся к Джармилу. Охранник молча указал направление и Свен со всех щупалец бросился в джунгли.

Многие из лендарианцев верили, что джунгли живые. До сих пор в Книгах Предков встречаются слова о мудрецах, которые могли общаться с лесом или рекой, животными и птицами. Конечно, сейчас мало кто обращал внимание на эти утверждения. Большинство жителей планеты, плененные современными технологиями, считали Книги Предков всего лишь сборниками сказок и притчей. Но находились и такие, что свято верили в древние писания, чтили природу, как единый живой организм. Вот и охранники из Фествуда, похоже были из таких. Может они и не экспедицию охраняли от опасностей, а сам лес старались уберечь от непрошенных гостей? Кто знает?..

***