Бесплатный фрагмент - Больше, чем любовь…

Моим друзьям и любимому городу посвящается…

Предисловие

Моя Феодосия

Отрывок из рассказа «Крымские каникулы»

Ни один другой город не притягивает меня так, как Феодосия. Я полюбила ее раз и навсегда.

В первый раз меня привезли сюда четырехмесячной малышкой в августе шестьдесят седьмого. И с тех пор я не представляю жизни без моего любимого города. Его запах — не просто смесь ароматов природы, моря, сырой штукатурки и красок. Это- дух творчества, замешанный на мудрости времен! Вдыхая этот воздух, я будто проживаю тысячи лет вместе с любимыми улицами и развалинами Генуэзской крепости. Здесь хочется молчать и думать, смотреть и слушать.

Поэзия и живопись, музыка и архитектура, история и легенды — все переплелось здесь в один гармоничный мир, который дает мне силы жить, не переставая удивлять и радовать.

Снова и снова возвращаюсь я сюда…. В мой город детства. Сюда, где меня водили на море по улочкам, которые мало изменились с тех самых пор… И палатка с мороженым, и старик с весами, и «Ремонт часов», и бронзовый Ленин на привокзальной площади — все на своих местах вот уже сколько лет. Этот город стал частью меня. Здесь живут мои воспоминания. И я не могу не предать его, не забыть.

Много лет подряд мы приезжали с родителями сюда на отдых. Я помню замечательных людей, которые с годами стали нам родными. Я помню улицу и двор, в котором мы жили… Там, среди деревьев персика, абрикоса и вишни стоял стол, за которым собирались мои любимые люди. Помню собачку Белку, болонку, которую я боялась, как огня, соседского парнишку Сережку, который ловил огромных рыб и приносил нам… Недавно мы с сестрой ходили на ту самую улицу, Революционную, 25. Ничего не изменилось. Мой… Мой родной двор..

Много лет я трепетно храню свои воспоминания, как самую большую драгоценность.

1973 год. Городской пляж. Снимается кино. Режиссер просит нас, детей, поиграть в прятки. Я принимаю все за чистую монету и играю на совесть. Потому, полвека спустя, гордо рассказывая внучке о своих актерских талантах, в доказательство я смогла показать только мгновенно мелькнувшие в кадре знакомые с рюшами трусы.

В 74-ом нас с сестрой отправили в пионерлагерь «Восход». Ненависть к лагерному режиму уравновешивалась только красотой потухшего вулкана. Эх, сколько вечеров пришлось мне простоять у ворот лагеря в ожидании родителей, любуясь на профиль Пушкина, вырубленный матушкой природой на белых скалах.

Здесь, в Феодосии, я научилась думать и открыла свою философию счастья. Здесь я переживала свою первую большую любовь. Отсюда начались мои творческие дороги.

В 2017 г вышел сборник моих рассказов, в которых нередко Феодосия является главным действующим лицом.

Только этот город я готова слушать и слышать. Он вечен и бесконечен. Ничего не меняется, но и в голове не укладывается. Сколько лет смотрю на одни те же картины природы, так и не могу к ним привыкнуть. Они впечатляют меня, как в первый раз.

Недалеко от Феодосии, среди живописных холмов раскинулся маленький поселок Орджоникидзе. Добраться сюда можно как по морю, так и по берегу. Оба маршрута заставят вас потеряться в пространстве и окунуться в мир грез и фантазий. Дорога настолько удивительна и загадочна, что всякий раз кажется, что таинственно окаменевшие гигантские исполины, лежащие вдоль берега, вот-вот поднимутся, стряхивая с могучих плеч песок и деревья, и исчезнут в пучине морской, как братья-богатыри.

Про мыс Хамелеон лучше молчать, так как для его описания не хватит эпитетов!

Однажды, я сидела на берегу и рассматривала это удивительное чудо. На закате он казался сделанным из бархатной бумаги. Невероятное зрелище!

Люди уходили. Менялись дворы. Теперь уже наши дети знакомились с Кафой. Увы, но для них Феодосия — это всего лишь город в Крыму…

Для меня же Феодосия навсегда останется больше, чем просто населенный пункт на карте. Это место, в котором навсегда остались жить мое детство и мои воспоминания о тех временах, когда деревья были большими.

Воспоминания

Укрывшись рваным одеялом,

Мечтаю вновь о сентябре…

Крым. Кара- Даг… Как жизнь сначала..

Когда девчонкой во дворе

Под тенью вишни с абрикосом

Не знала я, как краток день…

Что век не долог.. А вопросов

Так много, как цветков в сирени..

По улице Революционной,

Дом 25… И детство в нем,

Как под забором пес бездомный,

 Уснуло вечным светлым сном.

Сыграло время злую шутку…

Все, как тогда… Песок и пляж…

Вокзал и Ленин на минутку

Берет весь мир на абордаж.

На площади старик с весами…

И Пушкин в сквере за углом…

Где на скамейке вечерами

Болтали мы о том, о сем…

Прогулка в город… И обратно,..

Жара. Пломбир. В душе- весна…

 И было мне вдвойне приятно…

 Ведь с мамой за руку она…

Кинотеатр, автобус, море…

Арбуз… Снимается кино,

Где появиться, эко горе!!!

В трусах из рюш мне суждено…

Разлука. Лагерь пионерский…

Поэта профиль на горе…

И в январе и в день апрельский

Мечтаю я о сентябре…

Когда времен следы святые

Увижу я в пространстве лет…

Там, где деревья все большие,

И живы те, кого уж нет…

Вивальди. Времена года или больше, чем любовь

Зима

— Еее… понский городовой, — Алкин смех звонким эхом расплескался по заснеженному двору.

Снежинки плели праздничные кружева и в веселом хороводе плавно ложились на блестящее покрывало сугробов.

— Ну, знаешь ли… — Алка слепила снежок и бросилась вдогонку за Русланом. — Негодная ты редиска! Стой, стрелять буду!

Девушка бросила парню в спину «снаряд» и поежилась от неприятного ощущения. Снег за шиворотом растаял и ледяной струйкой стекал вниз по спине.

Руслан, подстреленный метким снайпером, на секунду остановился и упал, красиво изображая раненого бойца.

— Ну, что, нехороший человек, сдаешься? — Алка встала перед поверженным «врагом» и картинно скрестила на груди руки.

— Русские не сдаются, теть! — Руслан резко схватил девушку за ноги, повалил на землю и поцеловал.

Парочка кубарем каталась по земле, превращаясь в снежный хохочущий ком.

— Вот дураки, — радовалась Ольга Семеновна, наблюдая за дурачеством молодых людей из окна пятиэтажки.

— Ничего и не дураки, мать, — Александр Иванович обнял жену.

— Да ну тебя, отец. Много ты понимаешь.

Отставной полковник, напевая «по долинам и по взгорьям», покинул наблюдательный пункт.

Намерения сына были явно серьезные. У него и раньше были девушки… Разные… Красивые… Даже слишком эффектные… Но почему-то увлечения быстро испарялись вместе с воспоминаниями о них. За Русланом в семье надолго прилепилось звание «бабник». И только бабушка по отцовской линии защищала внука и говорила, что «девки сами виноваты… И вот в наше время». За что ее теперь в семье называли не Зинаида Ивановна, а «Наше время». Противостояние продолжалось до появления Алки. Такого натиска жизненной энергии, обаяния и всеобъемлющей любви семья Руслана не ожидала. Девушка молниеносно и безоговорочно завоевала сердца всех членов семейства, которые ее приезда на новогодние праздники ждали с большим нетерпением.

Дверь хлопнула. На стене вздрогнул Климтовский «Поцелуй».

На улице зажглись фонари, и зимний вечер стремительно вступил в свои права.

Мороз рисовал на стеклах узоры. Непослушный ветер гонял поземку и играл серпантином на маленькой елочке, только что украшенной Алкой. Приближался Новый Год, а с ним надежды на счастье и вера в счастливое исполнение всех желаний…

Вечером пришедшие из гостей родственники оценили ущерб от страстной вечеринки. Ольга Семеновна прижала к губам палец, прикрыла дверь в комнату сына и пошла на баррикады. Александр Иванович прижался ухом к двери, за которой спала молодежь и хохотнул.

— Марш сюда!!! Быстро!!! — прошипела на него жена, поправляя сдвинутую на столе скатерть.

Потом она вернула на место перекошенный на стене «Поцелуй», собрала в опрокинутую на пол вазу конфеты и села на диван, прижимая, как дитя, холодный хрусталь к груди.

Александр Иванович сел рядом с женой и протянул руку к вазе. В темноте освещенная уличным светом комната казалась сказочной, а елочные игрушки живыми.

За окном бесилась зима, пугая снежными заносами прохожих. А в квартире номер семьдесят четыре цвели весенние сады.

Зима

Ольга Семеновна, тронув сына за плечо, протянула мобильный телефон.

Воспоминания исчезли, и Руслан вернулся в реальность. Он, сохраняя спокойствие, еще раз посмотрел из окна кухни на елку во дворе, затушил сигарету, повернулся к матери и прочитал сообщение: «С Новым Годом, Руслан! Счастья Вам и вашим близким! Буду в Москве, обязательно позвоню! Александр».

Пора было ехать на вокзал.

Ольга Семеновна хотела сказать сыну важные слова, но Руслан покачал головой, давая понять, что слушать не готов. Из комнаты доносился Леркин беззаботный смех.

Валерия — красавица блондинка с тонкими запястьями и манерными движениями, познакомилась с Русланом на одной из вечеринок.

На тусовку Леру привела знакомая Алиса, личность странная и неординарная. Впрочем, не более странная, чем все собравшиеся. Девушки не были близкими подругами. Алиса изредка устраивала выставки своих картин, а Валерия имела к этому непосредственное отношение.

Лера не очень любила всех этих байкеров и рокеров. Но любопытство и желание блеснуть внешними данными стали основной причиной согласия.

После концерта, на фуршете, Лера заметила угрюмого харизматичного мачо с брутальным тембром голоса, циничной манерой общения и пронизывающим тяжелым взглядом.

Обратить внимание на себя Лерке не составило труда. Проведенная вместе ночь послужила началом их совместного проживания. И девушка, как любая другая, надеялась на более серьезный шаг со стороны своего бойфренда. Его приглашение поехать вместе к его родителям в Воронеж она расценила как предисловие к предложению руки и сердца. Но, каникулы закончились, и ее мечты растаяли, как дым. Вопреки ожиданиям, дома Руслан не расслабился, а стал еще более задумчив и странен. Подолгу рассматривал дурацкий постер с «Поцелуем», на вопросы отвечал невпопад и не сразу. Валерия женским чутьем почувствовала неладное, и интуиция ее не обманула.

…………

— Лерка… Я сейчас скажу неправильные слова… Не те, которые ты ждала и хотела услышать…

Лера вскинула брови и нервно закусила губу.

— Подожди… Не перебивай, пожалуйста… Я уверен в том, что ты — замечательная женщина, верный друг и…

Лера не дала Руслану договорить.

— И ты меня бросаешь…

Дальше разговор терял смысл. Девушка коротко и ясно резюмировала итог.

— Ты — подлец! Слышишь? Подлец! Если хуже не сказать!

Дальше должна была состояться сцена истерики, но, вошедшая пара соседей по купе, восстановила ложное спокойствие.

Руслан вышел в тамбур, закурил, посмотрел на пейзаж за окном. Следом за ним пришла Лера. Закинув туго завязанные в хвост волосы, с наигранным спокойствием, девушка произнесла:

— И кто же она?

— Аврелий и Октавиан, — мрачно ответил Руслан.

— Издеваешься? — Лера достала сигарету и прикурила.

— Лер, я, правда, подлец и дурак! И нет мне оправдания! Ты вправе и ненавидеть меня, и говорить обо мне все, что хочешь, но только пойми — все это вранье! Понимаешь? Вранье, обман… Как можно притворяться счастливыми? Разве можно заставить себя быть счастливым?

Лерка глубоко затянулась и сузила глаза:

— Да что ты? И как же ты определил, что наш союз — не то пальто?

— Поверь мне, я — знаю… Прости за полгода надежд и иллюзий. Я виноват перед тобой и собой. Все это время я надеялся на то, что мои сомнения — это глупость и романтичные подростковые сопли. И со временем они растают без следа, как прошлогодний снег. Но я ошибся. Время превратило мои сомнения в уверенность.

— Да ну? А полгода ты меня, как тапочки, примерял?

— Лер… Давай отложим этот разговор… Если ты когда-нибудь захочешь меня понять, я расскажу тебе обо всем.

— Ты что Андерсен, чтобы мне сказки рассказывать?

Руслан снова закурил.

— Прости… Да и это неважно… Просто попробуй забыть…

— Как ты?

«Как я??? Если бы было так!!!» — подумал Руслан и промолчал.

— Да пошел ты!!! — Лерка грязно выругалась и вышла из тамбура, со злостью захлопнув за собой дверь и оставив теперь уже своего «бывшего» с его «тараканами» наедине.

Руслан вспомнил вечер их знакомства. Какая-то мутная зависимость снова и снова возвращала его к этим воспоминаниям. Он старательно прокручивал каждый момент памяти, добирался до бурной ночи, но так ничего и никого, кроме странных личностей, не находил. И все — таки было тогда что-то такое, на что он не обратил внимания, но, судя по играм разума, весьма для него ценное, раз мозг не желал с этим расставаться.

По приезду в Москву, Руслан решил отпустить ситуацию, расслабиться и забыться. Он позвонил своему другу Кирюхе, и они завершили новогодние каникулы праздничным марафоном в стиле 70-х под девизом «все, что нам нужно — это любовь».

Утром, надевая джинсы, Руслан заметил, как из кармана выпал разноцветный прямоугольник.

«Времена года. Персональная выставка картин Алисы Лис и работы неизвестных художников».

Далее следовали даты, время и место проведения мероприятия, а также разная рекламная муть.

Руслан тупо посмотрел на витиеватые узоры имени автора,

выбросил бумажку, закурил и позвонил другу.

Через час друзья встретились в «Бочке», неподалеку от съемной квартиры Руслана.

Кирилл бросил на стол рекламную визитку.

— О!!!

Руслан покрутил ее в руках, вздохнул и бросил обратно на стол.

— Может, сходим, глянем на современное гавноискусство?

Дальше все шло по накатанной схеме: знакомство с противоположным полом, поход в ночной клуб и разного рода увеселительные мероприятия. В процессе общения «Доны Хуаны» пригласили дам на выставку, о которой сами мало что знали.

На входе в выставочный зал их попросили поторопиться. До закрытия оставалось не больше часа.

Экспозиция размещалась в двух залах. В первом — работы самой Алисы Лис, а во втором — живопись неизвестных современных художников.

Гуляки, разбившись на парочки, обходили экспонаты, медленно приближаясь к финалу.

— Молодые люди, прошу вас покинуть выставочный зал.

Администратор вышла, не повторяя объявления.

Руслан пошел на выход мимо картин, которые остались без внимания. Боковым зрением он увидел надпись: «Руслан». Его, как громом ударило…

По морской глади, рассекая волны, бежал фрегат с затейливым узором на парусах. Название корабля проступало на его борту незаметными золочеными буквами.

Руслан уже знал, что увидит в следующую минуту.

Так и есть. Вот они — «Площадь влюбленных» и «Вивальди. Шторм».

Как они сюда попали? Кто напомнил ему снова о прошлом? А главное, зачем?

Он стоял, а картинки воспоминаний, как в цветном калейдоскопе, меняли друг друга, собирая из разноцветных осколков надежды на счастье.

Три года назад.

Осень

Осень.

В Яузе отражались прошедшее лето и ярко-рыжая листва.

Студенты неохотно стайками собирались у дверей института. Они все еще не отпустили лето, и были полны энергии, задора и авантюризма.

Алка частенько прибегала к Кириллу. Они о чем-то шептались минут пять, и она убегала, оставляя за собой неистребимый дух свободы.

В один из таких дней Руслан стоял у институтского окна, старательно изучая учебное пособие.

— Привет! — услышал он раздражавший его голос.

— Здрасть… — не скрывая антипатии, ответил Руслан.

— А Кирилл там? — продолжая улыбаться и указывая на дверь в аудиторию, спросила Алка.

Руслан смерил ее взглядом с головы до ног и, сложив руки, ответил вопросом на вопрос:

— Нет… Вот ты мне скажи… Чем ТЫ соблазняешь нашего красавца? А???

Что? Что у вас общего? Где Ты? И где ОН?

Последнюю фразу парень сказал особенно выразительно, театрально указав на Алку пальцем и вознеся руки и взгляд к небесам при упоминании друга.

Но Алка уже бежала дальше, выкрикивая на ходу:

— Передай ему, что я жду на Таганке в три, как договорились…

…

— Куда эта… ЖЕНЩИНА тебя все время зовет? — спросил Руслан, как только Кирилл вышел из дверей.

— Да есть места!

— О! Рэстораны, дискотэка?

— Почти угадал…

— Оружие, наркотики???

— Дети…

Руслан опешил.

— Чего? — на полном серьезе спросил он.

— Де… ти…

Парень постучал кулаком по рюкзаку Кирилла.

— А здесь, я так полагаю, алименты?

Кирилл открыл, было, рот, но Руслан опередил его:

— Только не говори, что эта сумасшедшая их мамаша!!!

— Слушай… Если хочешь все знать, поехали с нами!

— Ну, нет! Благодарю сердечно! Лучше, как говорится, вы к нам!

………..

С утра лил дождь, серое утро сменил грязно-серый день.

Друзья сидели в институтском кафе, обсуждая мелочи дипломных работ и серьезность новых знакомств.

Неожиданно Руслан произнес:

— Надо бы в церковь зайти… Свечку поставить… Прости меня, Господи!

— Куда зайти?

— В церковь… Услышал-таки Всевышний мои молитвы!!! Слава ему! Не видно давно сумасшедшей твоей!

— Которой?

Телефонный звонок прервал беседу.

— Дети хотят видеть отца? — Руслан саркастически улыбнулся.

— Нет. Сегодня старики хотят видеть внука! — поставил точку Кирилл.

— О, как! Интрига за интригой! Не горю желанием, но, пожалуй, поеду. Вдруг эта жаба к вечеру в принцессу превращается…

…

Эскалатор, как огромный рот, всеядно поглощал добычу. Кирилл шел первым. Алка чуть задержалась, и Руслан, следовавший за ней, нечаянно положил свою руку на ее ладонь.

Алка почувствовала его дыхание за своей спиной, сжала пальцы, но руку не убрала и даже не обернулась. Руслана будто обдало кипятком. Он слышал запах ее волос и биение своего сердца. Он злился. Ведь не может быть так, что тебе хочется обнять того, кто тебя раздражает?

Конечным пунктом поездки оказался Интернат для ветеранов. Руслан был сражен наповал.

Директриса встретила гостей, увела за собой Алку с Кириллом, а Руслана оставила под присмотром дедульки, грудь которого украшали ордена и медали разных степеней и заслуг.

— Пойдем — ка то, сынок со мной. Идем, идем, — дедок резво двинулся вперед.

— А далеко нам надо?

— Не… Недалече, сынок… Недалече…

— Недалече… Хоть это радует….

Руслан шел за «Сусаниным» и вспоминал момент, когда его рука коснулась Алкиной. Он снова и снова говорил себе, что эта девица — не его мечта, но пульс истерично подскакивал, а сердце будто срывалось и летело в бездонную пропасть.

В актовом зале, куда привел Руслана провожатый, зрителей можно было по пальцам сосчитать. Три старушки — божьих одуванчика, две из которых были с кавалерами, и «Сусанин».

Проводник сел рядом с Русланом и начал беседу. Говорил он без остановки, комментируя всех и вся. Руслан в ответ вежливо качал головой и не сводил глаз с Алки.

На сцене шел спектакль о Великой Отечественной Войне. Герои Кирилла и Алки случайно встретили друг друга на фронте. Они стояли, обнявшись.

Алка:

— Как странно, что мы встретились здесь, на фронте… В этом аду…

Кирилл:

— Мы не могли не встретиться…

Алка:

— Вместе навсегда?

Кирилл:

— Всегда… Всегда.

Голос Алки заметно дрожал. Она, не поворачивая головы, чувствовала взгляд Руслана. Ей было жарко и страшно. Что это с ней? Почему она не убрала руку там на эскалаторе? Отчего ей захотелось, чтобы адская лента не кончалась, а они остались одни? Как случилось так, что малознакомый парень, за какие-то пару часов, стал ей ближе и роднее самого лучшего друга?

…

— Ал? Ты оглохла?

Кирилл безрезультатно пытался достучаться до Алкиного сознания.

— Мать, ты это… Давай переодевайся быстрее…. Мы ждем тебя на выходе…

Дорога к метро проходила через городской парк. Шли, молча. Вечер был теплым, но осень не собиралась долго баловать горожан и готовила им немало сюрпризов.

Кирилл вдруг остановился и похлопал себя по карманам.

— Я, по ходу, мобилу оставил в раздевалке. Идите, не ждите меня.

Телефон был на месте, там же, где ему положено быть. Парень исчез, пауза затянулась.

— Я, конечно, от вас ожидал чего угодно, но… — начал Руслан.

— Но не думал, что многие нуждаются в помощи и поддержке? — продолжила мысль Алка, присаживаясь на скамейку.

Уже стемнело, в парке зажглись фонари. Листья шуршали под ногами, отдавая последнюю дань рыжей осени.

— Думал, но так близко не подходил.

Немного помолчав, Алка сказала:

— Да… Близко подойти очень не просто… Со стариками может чуть легче… Они, конечно, тоже ждут участия, но хотя бы понимают, что к этому финалу шли долгие годы… А вот как объяснить детям, особенно крохам, почему их окружают люди в белых халатах, и зачем мама плачет?

Руслан присел рядом с Алкой, держа руки в карманах куртки.

— Слушай, мы сейчас говорим с тобой, а в голове все крутится: «Навсегда? Всегда… Всегда… Навсегда? Всегда… Всегда…»

Алка рассмеялась:

— У, как тебя зацепило! Представляю, что будет после клоунов!

— Кого?

— Клоунов.

— Еще увидимся? — не очень решительно произнес Руслан?

— Да, — тихо ответила Алка. — Завтра в три, как всегда, на Таганке.

Время шло, они молчали, но уходить каждому из них не хотелось.

……………….

Дождь лил, как из ведра. Алка промокла до нитки, и от нее шел пар, как от только что пришедшего к финишу рысака.

Она стояла у входа в метро и боялась увидеть того, кто еще недавно был ей безразличен.

— Навсегда? — услышала она за спиной, вздрогнула и ответила, как на уроке:

— Всегда, всегда.

Руслан нервничал и хотел вести себя легко и естественно. Дурацкая фраза из спектакля, сказанная в шутку, должна была спасти утопающего, но спасательный круг стремительно тащил Руслана ко дну.

— Где Кирилл?

— Да, кто его знает? — брякнул парень и понял, что сморозил чушь. — Он разве не звонил?

На Алкином телефоне было тринадцать пропущенных звонков.

— А? Да… Точно. Звонил. Поехали?

— Поехали, конечно…

…

Неожиданно для Руслана приехали они в Онкологический Центр, где в детском отделении их уже ждали.

Заведующая проводила молодых людей в раздевалку и удалилась.

Молчали. Алка протянула Руслану нечто цветное. Руслан без вопросов облачился в предложенный костюм.

В небольшой игровой комнате на стульчиках сидели трое малышей трех-четырех лет и одна совсем молоденькая мамочка с сынишкой на руках.

Клоуны поприветствовали зрителей.

Времени, отведенного им, было крайне мало.

Когда пришло время расставаться, Сашенька, малышка трех лет, подбежала к Алке, обняла ее за ноги и протянула ей потрепанную куклу.

— Ты принесешь мне пони с фиолетовыми волосами?

В раздевалке Алка сняла парик и села на диван.

— Теть, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Руслан, заметив бледность и испарину на лице девушки.

— Никогда так хорошо себя не чувствовала, — отшутилась Алка.

В следующий их приезд девушки с ребенком уже не было. Алка принесла Сашке пони с фиолетовыми волосами, а потом, сидя в раздевалке, долго-долго плакала.

………………..

Они больше не разлучались. Между молодыми людьми сложилась особенная связь — без слов о любви, без просьб и одолжений. Они доверились друг другу сразу и навсегда. «Навсегда»! Это доверие не позволяло им обидеть друг друга подозрением, ложью или обманом. И разговоры об этом были также неуместны, как и намек на предательство.

Их связывало нечто большее, чем любовь или слова о ней.

После спектакля в интернате, Руслан понял главную формулу, которая четко и правильно давала ответ на один единственный вопрос. Оказалось все банально и просто. Проводить время, жить, спать, общаться он мог с разными женщинами. Но «навсегда» он хотел быть только с ней, с Алкой.

……….

Зима

На новогодние праздники было решено ехать в Воронеж.

Алка смотрела на проплывающий за окном пейзаж. Поезд романтично стучал колесами. Из-за двери их купе доносились голоса. Соседи ссорились. Это были молодожены, семейная жизнь которых трещала по швам, не успев начаться.

Голоса за дверью становились все громче, ссора достигла апогея. Новоиспеченная жена вышла из купе, на прощание громко хлопнув дверью.

— Да пошел ты! Козел!

— Сама дура набитая, — кричал ей вслед супруг.

Не смущаясь, девушка оценивающе взглянула на Руслана, улыбнулась обведенным яркой помадой ртом и поправила разноцветные пряди окрашенных волос.

— Сигаретки не найдется, молодой человек?

— Да, конечно, — Руслан достал из кармана пачку и протянул красотке.

Та достала сигарету, снисходительно посмотрела на Алку, вздохнула и удалилась в тамбур, кокетливо виляя бедрами.

…………

Старшее поколение было тронуто искренностью и открытостью избранницы сына. Даже сердце отца Руслана, военного в отставке, она растопила своим вниманием и душевным теплом.

— Эта девочка очень любит тебя, сынок.

Ольга Семеновна мыла посуду, напевая незатейливую мелодию.

— Я знаю, мам.

Руслан смотрел на украшенную Алкой елочку во дворе.

— Она для меня больше чем любовь…

Мать затихла и шепотом повторила:

— …Больше чем любовь…

Из комнаты доносились развеселые голоса.

Там играли в лото трое — Алка, Зинаида Ивановна и Александр Иванович.

Ольга Семеновна отвлеклась от романтических мыслей.

— Пойдем, сынок… Слышишь, как наш боевой командир раздухарился?

Александр Иванович надел для важности очки.

— Какие планы после защиты?

— Город Арсеньев, бать… Дальний Восток… Авиационный завод.

— Батюшки святы, — Зинаида Ивановна перекрестилась. — Это ж семь верст до небес…

Вечером родители ушли в гости, бабушка уехала к себе домой, а Алка с Русланом были оставлены наряжать елку.

Дверь хлопнула. На стене вздрогнул Климтовский «Поцелуй».

…

Время пролетело незаметно.

Вернувшись, родители обнаружили небольшой погром, пострадавший постер с «Поцелуем» и чудом уцелевшую в стихийном бедствии нарядную лесную красавицу.

Ночью Руслан проснулся в одиночестве. Из кухни доносились подозрительные шорохи.

— Ал? — позвал он подругу и пошел на поиски пропажи.

Алка стояла у окна, растерянно сжимала в руке стакан с водой и не отвечала.

— Ал? — переспросил Руслан и подошел к ней.

— Да… Вот, — Алка вела себя странно. — Голова разболелась.

Руслан обнял ее:

— Ты только скажи, все в порядке?

Алка кивнула, прижалась к нему и вдохнула запах его волос.

— Навсегда?

Алка снова кивнула.

Уезжая, она долго смотрела на «Поцелуй», потом тронула его рукой, будто прощаясь, и ушла, чтобы больше уже никогда не вернуться.

……………..

Весна

В Питер весна не торопилась. Жуткий ветер добавлял горожанам проблем.

Майские праздники приближались, а надежды на тепло таяли с каждым днем.

Линка еще спала, обняв плюшевую обезьяну с одинокой пуговицей вместо глаза. Рыжие волосы девушки разметались по подушке огненными всполохами. С раннего детства единственной мечтой Лины была музыка. И, сколько она себя помнила, ей всегда и везде нравилось петь. После окончания школы девушка без каких-либо препятствий поступила в Университет на факультет вокального искусства. И сейчас ей оставалось только сдать дипломную работу. В Москве, среди друзей, к ней надежно прилипло прозвище «Карузо».

………….

Ирина тихо пробралась в комнату дочери и стала нежно ее будить. Обезьяна нагло таращила на нее свой единственный глаз.

На кухне, издавая хлюпающие звуки, уже пила чай тетка Лины по отцовской линии Мария Андреевна. Приехав однажды из деревни к брату погостить, Андревна, как ее называли в семье, осталась навсегда, даже после того, как брат свалил в другую семью.

Линка ворвалась на кухню ураганом, стащила с тарелки бутерброд, потянулась за стоявшим на плите чайником, зацепилась краем пижамы за стол и…

Ваза с вареньем разлетелась на мелкие осколки, оставляя за собой липкие капли.

Ирина подскочила и поцеловала дочь в макушку.

— Не порезалась?

Линка мотнула головой.

— Мам, я в Москву первой лошадью… Дня на три… Алка звонила…

Завтрак не задался. Линка собрала мусор в ведро, вышла, через несколько минут, скача на одной ноге, вернулась, взяла бутерброд, откусила его, положила на место и ускакала тем же способом обратно.

Ирина вышла проводить дочь.

— Не волнуйся, Пенелопа моя! — Линка обняла мать. — Надо ж глянуть, что там за шуры-муры у Алки.

…

Алка познакомилась с Линой около года назад, на студии звукозаписи, куда она пришла записывать аудио рассказы для стариков из интерната.

Линку же со товарищи сюда привели слухи о мастерстве звукорежиссера и желание получить качественную запись музыкального шедевра под громким названием «Ромео и Джульетта», автором которого был один из ее московских друзей, студент ГИТИСА Сашка по прозвищу «Химик».

Партию Джульетты безапелляционно отправили Линке, так как ее героиня, как и она, проживала в Петербурге.

История любви пятнадцатилетней девочки и парня музыканта по прозвищу «Кобейн» так взбудоражила Линку, что она не спала, не ела, ждала информации о датах записи. Работать предстояло много, но Линка не торопилась. Она, как всегда, получала удовольствие от каждого шага на пути к назначенной цели.

И вот долгожданный день настал.

Девушки подружились.

Они часто созванивались, делились новостями, знакомили друг друга с близкими людьми и иногда встречались. В них обеих горела искра божья, несущая окружающим тепло, спокойствие и желание жить. Правда, многих бесила их неуемная энергия и «неправильные» цели, но с такими людьми наши «Прометеи» дружбы не водили.

………….