Бесплатный фрагмент - Нескучная — это по любви

Начало

Я иду по улице в центре города. Кругом пробки и суета. Все спешат домой. На часах восемнадцать десять. Жара, солнцепек, люди томятся. Уверена, если сейчас, в эту минуту, я обернусь вокруг собственной оси и внимательно посмотрю по сторонам, то не замечу ни единого довольного жизнью лица. Вот уже какой-то мужчина выскочил из машины и подлетел к соседнему авто с нецензурными выкриками. Оттуда ответной трелью доносится не менее «ласковый» женский писк. Так и хочется закричать: «Эй, люди! Ну чего вы?!», но не послушают. Да и ну их, в самом деле!..

Я по-прежнему иду по улице. А вокруг все те же пробки и суета. Но мне кажется, что жизнь как будто остановилась. Хотя, пожалуй, нет. Так скорее пишут в трагических произведениях, дабы обрисовать душевные тяжбы героев. А я больше, чем довольна собственной судьбой. Так что вернее будет сказать, что жизнь как будто бы просто замедлила свой ход. Это, как в кино, когда счастливые моменты лирично тянутся, чтобы каждый зритель успел расчувствоваться и проронить хотя бы одну скупую слезу. И вот сейчас я ощущаю себя объектом невероятной непосредственности, легкости и непринужденности, проплывающим в море всеобщего суетного хаоса и озадаченности; проще говоря, цветной картинкой на черно-белом фоне. В одной руке чуть ли не подмышкой я держу свою огромную дамскую сумку с предательски оторвавшейся ручкой, а в другой, словно противовес внушительного размера мороженое. И забавно же, наверное, я выгляжу со стороны. Уверена, на моем лице сейчас крупными буквами написано слово «СЧАСТЬЕ». А отчего? Да-да. В частности и от мороженого. Ведь я научилась радоваться мелочам. А еще: улыбаться без причины, зависать где-то далеко в мыслях, не замечать дождь, не видеть убегающего автобуса с нужным номером и до слез умиляться сопливыми фильмами. Да-да. Я влюбилась. И в этом чуточку неадекватном состоянии всем нам мир кажется несколько прекраснее, чем он есть. Да и, впрочем, именно по этой причине самое обыкновенное сливочное мороженое для меня сейчас — нечто божественное.

Покинув душный офис, где я исправно тружусь в роли рядового менеджера, мне вздумалось прогуляться пешком до дома. А живу я, кстати говоря, не так уж и близко относительно рабочей «плантации». Но все же потребность в прогулке оказалась сильнее, чем лень. Да и о какой лени можно теперь говорить? Как раз-таки она, прошедшая со мной немалый путь, внезапно улетучилась. Теперь я даже сплю по три часа в сутки. Это примерно с трех до шести утра. А до трех я… Ну, всего-то несколько раз ходила на свидания. Хотя нет, на порядок больше. И ввиду этих новых обстоятельств возвращалась домой поздновато. Благо мои домашние спят на зависть крепко, растратив всю свою энергию друг на друга во время длинного дня. Сестра, её муж и двое прекрасных деток — вот состав моего нынешнего превеселого дома. Собственно, это семейство и подарило мне возможность радоваться по пустякам и зависать в мыслях. А было это так…

Еще по плану трехгодовой давности, составителем которого являлась Зоя, моя старшая двоюродная сестра, я должна была познакомиться с одним другом её мужа. Тогда три с лишним года назад она ненавязчиво показала мне его фотографию и спросила:

— Ну как тебе Димка?

— Хе-хе! Кто? Вот этот? — ответила я со свойственным мне тогда высокомерием, увидев на фото улыбчивого, но не сногсшибательного парня заметно старше меня. Мне было двадцать, и, сказать, что я была очень уверенна в себе — почти ничего не сказать. Я мнила себя уникальнейшей особой грандиознейшей красоты и считала, что для меня, такой замечательной во всех отношениях, обязательно найдется столь же красивый и к тому еще успешный и богатый молодой мужчина.

— Зря ты так, — вступилась за обсмеянного бедолагу сестра. — Он — хороший парень. Живет в Питере. Холост. Военный. Квартира, дача…

Ну и на последнем слове мне, провинциальной девчушке, не имеющей за душой ни гроша, конечно же, по логике вещей нужно было повнимательней еще раз рассмотреть фотографию, дабы увидеть ранее неотмеченные прикрасы. Но я лишь безразлично фыркнула:

— Ну и что?!

Остается надеяться, что тогда я не задела чувства сестры, наверняка, желающей мне только лучшего.

В общем, такой тип мужчин казался для меня слишком прост, как ни крути и как, собственно, фотографию не переворачивай.

Но со временем что-то, видимо, переменилось…

Моя сестра переехала к мужу в славный портовый город Владивосток, у них появились прекрасные детишки (мальчик и еще один мальчик). Отметив мое прозябание в совсем уж маленьком городочке, они позвали меня к себе. Я устраиваюсь на новом месте. И спустя буквально полгода тот самый Димка, что был на фото, дает весть Артуру (мужу моей сестры) о том, что он вскоре приезжает в командировку. Стечение обстоятельств — не иначе. Но отчего-то я ждала этой встречи, почему-то надеялась, что он хотя бы «ничего». Может, причина в том, что в новом городе мне встречались парни чуть младше меня? Я ведь этого жуть как не выношу! Хотя… нет, были и постарше. Но вот как раз они незавидным сплошняком слыли со своим личным «приветом»: кто по тридцать минут без умолку мог про технологию складывания парашюта рассказывать, кто с пристрастием маньяка поджидал около дома из-за одного пропущенного звонка, кто играл по сети в «Танчики», водружая на себя шлемофон, кто каждые пять минут цитировал киногероев и вдобавок тут же еще пояснял, из какого фильма… В общем, опыт общения с забавными индивидами у меня накопился весьма внушительный.

И вот как-то отчаявшись от очередного неудачного знакомства, возвращаясь домой, я ненароком поразмыслила: «Поскорее бы этот Димка приехал». И буквально в ту же минуту мой сотовый издал «бззык» от полученного сообщения, отправителем которого оказалась Зоя. Это радовало. Не потому что я догадывалась, что именно окажется в послании, а потому что оно поступило не от тех недоразумений, с которыми я успела назнакомиться.

«А Дима, оказывается, уже приехал!» — увидела я на экране своего сотового.

Знак судьбы ли это или материальность мысли? Или невероятная генетическая связь с сестрой? Или она умеет читать мысли на расстоянии? В общем, этот момент меня мало интересовал. Я была в ступоре. В приятном ступоре. И в этот момент отчетливо понимала, что ждала. Ждала этого самого Димку, ждала знакомства с ним, как только он дал знать о своей грядущей командировке. Может, поэтому и притягивала подсознательно к себе всякие недоразумения вроде того, что в шлеме танкиста.

А Зоя рассказывала о Димке только хорошее:

— Общительный, веселый, всегда-всегда улыбается! С ним есть о чем поговорить… — с долей воодушевления приговаривала сестра. — С ним с единственным я могла нормально общаться, когда мы приезжали с Артуром в Питер. Остальные его друзья скучные. Только я разболтаюсь с Димкой, так кто-нибудь обязательно подойдет и отвлечет его какой-нибудь нудятиной!.. А он, глядя на нас с Артуром, всегда говорил: «Вот бы мне такую же хорошую девушку, как Зоя». И я ему как-то ответила: «У меня сестра есть двоюродная, но… она еще такая маленькая…»

В последнем Зоя, конечно, была права. Навряд ли тогда (в двадцать) я стала бы думать о каком-то Димке, приезжающем всего-то на месяц-другой. Да и в то время меня не особо огорчало мужское окружение. Трудно, конечно, сказать, что на личном фронте у меня были исключительно успешные красавчики, да и дело вовсе не в том. Просто на тот момент мне не нужны были серьезные отношения. И я их не искала. Но времена меняются…

И вот скоро-скоро наступил тот самый день, когда Димка должен был прийти в гости. Артур днем поехал по рабочим делам, а после должен был прибыть вместе со своим питерским другом. Мы с Зоей, словно перед официальной ревизионной проверкой, за несколько часов умудрились навести полный шик-блеск: убрались в квартире, приготовили, привели в порядок непоседливых мальчишек, погуляли с ними, уложили на сон час, разбудили и снова привели в порядок, и, конечно же, себя успели приукрасить. Даже немного устали от этого приготовления в скором режиме. А Артур взял и приехал один.

— Да-а… Мужчины, умеют так делать… — высказалась тогда на тот счет Зоя. — Как-то они так «интересно» договорились друг с другом…

— Уверена, что гость пожалует теперь в самый неожиданный момент… — высказала я свое предположение и вовсе не ошиблась. Димка по закону подлости пришел именно в тот вечер, когда у меня наконец-таки свершилась тяжелая изнурительная тренировка в тренажерном зале после большого перерыва. Можете представить себе, как я выглядела? Взмокшие волосы, собранные в небрежный хвост, частями утраченный макияж, кроссовки, спортивные штаны, старая олимпийка и автопилотная полухромая походка. Вот в таком виде я и заявилась домой. Сразу же на пороге мне бросилась в глаза незнакомая мужская обувь, и тут же стало понятно, что момент заветного знакомства может наступить в любую минуту. Я быстренько проскользнула к себе в комнату и принялась на скорую руку приводить себя в порядок. Хотя «в порядок» — это несколько громко сказано, скорее, в более ли менее человеческий вид. В процессе этакой «шлифовки» я поймала себя на волнительной мысли: «А что, если Дима окажется в жизни жутко несимпатичным, несуразным и до предела непривлекательным и неприятным?..» Пожалуй, было бы обидно. «Бы». «Было бы». Наш долгожданный гость оказался очаровашкой. Как только я зашла на кухню, где за столом собрались все и вся, мое тело как будто застыло. Такого со мной не было никогда. Я жутко застеснялась, сказала тихое «здрась-те» и, не найдя себе места, принялась уделять внимание младшему племяннику, ползающему по полу и одновременно жующему что-то из сладкого. Мне даже показалось, что на этом закончился момент долгожданного знакомства. Но внезапно (не прошло и полчаса) Артур сделал акцент на моем появлении.

— А это наша Лена! — словно конферансье, объявил муж сестры.

Мне оставалось только разулыбаться и снова поздороваться, но на этот раз несколько громче и выразительнее… Димка улыбнулся в ответ, и это было так очаровательно. Подумать только! Раньше мне казалось, что тридцать лет — это уже старость, но оказалось совсем не так. И в ту минуту мне было очень трудно отвести взгляд от новоявленного и очень понравившегося мне знакомого. Да и он на меня смотрел с явным интересом на протяжении всего нашего долгого ужина, завершившегося поздней-препоздней ночью.

«Химия» или «искра»…

Вернувшись в свою комнату, я долго не могла отойти от закрытой двери, зная, что за ней Он… Димка, которого я ждала.

Сердце колотилось, как бешеное. Казалось, что кружится голова и подкашиваются ноги…. Нет, не алкоголь. Наверное, это Она…

Любовь…

Глава 1

Возвращаюсь домой почти в восемь вечера. Что ж, пешая прогулка оказалась затяжной, ведь я, собственно, и не торопилась. Димка сегодня на службе. А стало быть, возможность встретиться и провести время вместе настолько мала, что о ней можно и не задумываться. И поэтому я начала потихоньку заполнять свое вечернее время.

На пороге дома меня встречает старший племянник Максимка.

— Тетя Лена! — радостно кричит он, на ходу вытягивая руки мне навстречу. — А что ты нам принесла? — продолжает Максик, уже крепко обнимая меня за ноги. Вот хитрец! И я, знаете ли, уже выучила большинство этаких детских уловок. Потому-то и возвращаюсь домой почти всегда подготовленная: с гостинцами для моих маленьких родственников.

Из-за спины я вытаскиваю пакет с мармеладными червяками и змейками:

— Держи! — отвечаю я. Вот и влетит же мне опять от сестры за такой аттракцион щедрости. Ведь эти детишки, не успокоятся, пока не слопают весь пакет за один присест.

Макс, счастливый, с добычей мчится обратно в свою комнату, откуда выглядывает и его младший братец Антоша. Вытащив соску изо рта, он произносит свое любимое ликование:

— А тя Ле! — что в переводе на взрослый означает «Тетя Лена»; и уже собирается подбежать ко мне, как замечает крайнюю увлеченность своего брата. В общем, дети становятся заняты всерьез и, наверное, надолго.

Оставив обувь в коридоре, я пробираюсь к себе в комнату. Кидаю сумку на пол, высвобождаюсь от тесной футболки… и, только стоит мне снять джинсы, как дверь комнаты распахивается.

— Мам! Мам! — доносится со спины голос Максимки. — Мама! Тетя Лена с голой попой!

Повернувшись лицом к двери, я уже не наблюдаю этого маленького проказника. Надо сказать, у него талант быстро исчезать «с места преступления». Чтобы такового не повторилось, я беру полотенце, забрасываю его на дверь и плотно закрываю её, прилагая немалое количество усилий. Этакая конструкция служит замком, в силу его отсутствия, и, надо сказать, она весьма практична. Навряд ли ребенок сможет её преодолеть. Хотя… только я успеваю водрузить на себя домашнюю одежду, как дверь снова открывается.

— Максиииим! — немного протяжно говорю я, еще не повернувшись к двери.

— Не угадала! — доносится женский голос в ответ. Это Зоя. Она заходит в комнату и так же плотно, как и я, закрывает за собой дверь.

— Привет! — Зоя, как всегда улыбается.

— И тебе привет! Как день? — спрашиваю я.

— Да хорошо. У нас гости.

— О, нет…

— Да, Максимка умеет подметить некоторые вещи при посторонних людях… — глумливо посмеивается сестра.

— Дима? — полушепотом спрашиваю я и уже мысленно продумываю, что лучше надеть на себя из домашнего гардероба.

— Неее, один сотрудник Артура. Я зашла тебя попросить, не слишком-то вступать с ним в дискуссии, а то он такой разговорчивый, как будто последние десять лет прожил в изоляции. Третий час уже никак не отделаемся от него… Кстати, о Димке, мы сегодня днем ездили с ним на море.

— А как же служба? Долг перед отчизной и все такое? — открыто иронизирую. Ведь не очень-то приятно осознавать, что кое-кто, похоже, обманул меня по поводу отсутствия свободного времени.

— Да он только ближе к вечеру на дежурство заступил… — отвечает Зоя, и моя сердитость тут же улетучивается.

— Понятно. Ну и как ему на местном море?

— Конечно, понравилось. Он, хоть и живет в культурной столице, но не городской человек. Все его тянет к природе. Грибник, охотник, рыболов…

— Робинзон Крузо… — улыбаясь, ровно, как и моя сестра, добавляю к услышаному. Ведь Димкины увлечения мне не по душе.

— Значит, ты будешь Пятницей!

— Здорово придумано! Буду осваивать его плантации?

— Смех смехом. А, похоже, у нашего Робинзона, другая Пятница в Питере… — с видом матерого интригана начинает повествование Зоя. От услышанного я уже закипаю, но стараюсь держать себя в руках, потому просто молчу, а сестра продолжает: — Сегодня этот гад заговорил о какой-то стерве!.. Ну, вообще-то, если честно, он еще до приезда рассказывал Артуру душещипательную историю про несчастную любовь. Якобы он любит, а его, такого разнесчастного, нет.

«Любит?!» — мысленно я уже беру в руки свой ноут (потому что он ближе всего из хрупкого) и швыряю его в стену. Но Зоя не останавливается:

— …И, уезжая из Питера в командировку, Димка сказал этой Пятнице: «Я отбываю, а ты думай. Как приеду, скажешь: да или нет!»

— Что значит «да или нет»?!

— Ну, будем вместе или нет… — на лице информатора на мгновение возникает раздражение от моего глупого вопроса. — В общем, с этой дамой он хотел построить серьезные отношения. Каких-то изменений от нее ждал. А она его отвергла, и из рассказов я поняла, что несколько раз. А он все не мог успокоиться, и снова перед отъездом сказал, чтобы она подумала.

— Вот же дерьмище! — наконец, вырывается самая искренняя фраза из моих уст.

— Да успокойся ты! — смеясь над моим возмущением, заявляет Зоя. — Он о ней так рассказывает и отзывается… в общем, как-то пренебрежительно. Наверное, эта Пятница — так себе экземпляр.

— Да не скажи! Первоклассная грибница, наверное.

— Может, и грибница. Но, кажется, там скорее ситуация: на безрыбье и рак рыба. Ведь сколько мы раз не приезжали в Питер, Димка всегда был один. И вот, видимо, случайно ему подвернулась… она. И он набросился на первое, что попалось. А сейчас познакомился с тобой. А ты у нас красивая, интересная девушка. И молодая… Да и о тебе Дима говорит совершенно по-другому. Всегда спрашивает, как у тебя дела. Рассказывает, куда вы ходили вместе, о чем говорили…

Зоины слова обо мне, словно бальзам на душу. Так бы и записала их на диктофон и переслушивала бы перед сном. Да и утром тоже. И в обед, и вечером.

— Но если все так хорошо, зачем ты тогда вообще рассказала мне про эту девушку… или женщину… как там ее? — требую ответа от сестры.

— Это затем, чтобы ты не теряла голову. Не позволяла себе лишнего, на всякий случай…

Разговор прерывает стук в дверь и отчаянный крико-плач Антоши, потерявшего из поля зрения маму.

— Ну ладно, я пойду. За мной пришли… — улыбается Зоя и уходит.

Надо бы, наверное, и мне выйти из комнаты, поздороваться с гостем. Но… так не хочется. Я заваливаюсь на кровать, беру в руки телефон и начинаю перечитывать переписку с Димкой. Вот он мне пишет в первый раз: «Спокойной ночи, Элен…», вот я отправляю ему стишок собственного сочинения, он, конечно, приятно удивляется и в последующих сообщениях снова просит поэзии… Блин! Что за стервозина у него там в Питере?! Все-таки меня жуть как бесит все то, о чем мне поведала Зоя! Наверное, я не смогу так быстро выкинуть из головы этот разговор…. Но ведь Димка на меня так смотрел, как будто бы никогда прежде не видел симпатичной девушки. А, когда мы впервые встретились один на один, то он жутко стеснялся и вел себя скованно, словно мальчишка. А то, как он нарядился! Вырядился, я бы даже сказала. И обильно полил себя парфюмом. И на первом свидании даже не поцеловал. Скромняга. Тридцатилетний скромняга!

— Тетя Лена, а что ты там делаешь? — практически над ухом доносится голос Максимки. От неожиданности я вздрагиваю и поднимаюсь с кровати. Максим стоит рядом со мной, дверь открыта, полотенце лежит на полу. — Кто это так тебя закрыл? — разводит руками маленький силач. — Я тебя освободил! — торжественно ликует он. — Пойдем с нами тортик кушать!

Не дождавшись одобрения, Макс за руку вытягивает меня из комнаты, я только и успеваю схватить телефон, который от испуга уронила на кровать. Действиям прыткого мальчика трудно противостоять. Макс не по годам сильный и крепкий. Медвеженочек.

— Ой, тетя Лена, какие у тебя ручки тоненькие! — восклицает Максимка, уже притащив меня на кухню.

— Так вот, Максик, будь аккуратен, а то сломаешь ручки тете Лене. И что мы потом делать будем? — шуточным тоном произносит Зоя, хлопочущая с чаем.

— Какая ты кровожадная… — негромко говорю сестре, когда она подходит ко мне, чтобы поставить кружки на стол.

— А ты думала?! — смеется Зоя, и тут же переключает внимание на внезапно возникших рядом Артура и его сотрудника. — Егор Иванович, познакомьтесь, это моя двоюродная сестра, Елена.

— Здравствуйте! — приветствую гостя, не вставая со стула. Безынициативно, с минимальной затратой энергии, чего не скажешь о Егоре Ивановиче. Ведь тот наклоняется передо мной, и чуть ли не встав на одно колено, целует мою руку.

Все в шоке. Даже Максимка. Даже Антоша от изумления выронил соску изо рта.

— Егор Иванович Боровский! Очень приятно познакомиться с такой очаровательной леди! — заявляет гость, после чего по-свойски устраивается за столом рядом со мной.

Возможно, наше удивление не было бы столь явным, если бы не некоторые нюансы, а именно: лысина, седые вески и позолоченные коронки Егора Ивановича. Мужчине ведь явно больше пятидесяти.

Зоя разрезает торт и ставит его на середину стола. Взяв на руки Антошу, она усаживается напротив меня. Рядом с ней устраивается Артур и Максимка.

— Леночка, а чем Вы занимаетесь? Каков род Вашей деятельности? — обращается ко мне Егор Иванович.

— Офисный… примитивный… — чуть слышно, но не без улыбки, бубню в ответ и погружаюсь в изучение своего сотового. Все-таки хорошо, что на свете существуют эти чудо-устройства. Когда тебе неинтересен разговор с человеком, можно уткнуться в свой мобильник и делать вид, будто занимаешься чем-то крайне важным.

— Что, простите? — снова пристает с вопросом гость, явно не расслышав то, что я сказала.

— Я офисный работник… — на этот раз отвечаю, уже не глядя на собеседника.

— А чем именно Вы занимаетесь?.. — раздается новое обращение, и тут ко мне на подмогу вызывается Максимка. Он встает со своего места, берет свою кружку и блюдце, на котором красуется уже покусанный кусок торта, и подходит ко мне.

— Я буду сидеть здесь! — объявляет он, выжидательно глядя на гостя.

И как бы удержаться, чтобы не захохотать? Чего стоит только один недоумевающий и растерянный взгляд старого ловеласа!

— Максим, но там ведь уже занято место. Так нельзя. Так некрасиво, — вызывается на помощь несчастному гостю Зоя. Однако упертого мальчика это не останавливает. Он только ставит на стол свою кружку и блюдце, и снова поступает хитро, переводя разговор на другую тему, будто и вовсе не слышал, о чем ему говорят.

— Тетя Лена, вот твой цветок! — Максимка указывает пальцем на розу, стоящую в вазочке посередине стола. — Это тебе дядя Дима подарил, да?

Я молчу и перевожу взгляд на сестру. В её глазах я вижу усмешку. Мы-то понимаем, что сейчас происходит. Макс отваживает от меня нарисовавшегося горе-пикапера.

А племянничек-то не промах! Уже оценил обстановку и понял что к чему. Детей даже в этом не обманешь.

Максимка берет свой стул с прежнего места и ставит его рядом со мной, даже не удостоив взглядом назойливого гостя. Через несколько мгновений Макс уже, как ни в чем не бывало, сидит между мной и Егором Ивановичем и продолжает уплетать торт.

— А что ж Вы, Артур, не собираетесь обратно к себе в Санкт-Петербург возвращаться? Там ведь Ваши родители и друзья, наверняка. Привыкли уже за десять лет к Приморью? — видя, что дела со знакомством у него плохи, Егор Иванович обращается к мужу сестры.

— Почему же не собираемся? — отвечает Артур. — Если восстановиться служить здесь не получится, поедем в Питер. Посмотрим. Пока мы тут, но в Санкт-Петербург каждое лето приезжаем. Ну, кроме этого…

Внезапно мой телефон издает резкий звук, отчего я даже заметно вздрагиваю.

— Сообщение пришло, — словно оправдываясь, негромко произношу я, заметив, что все сидящие за столом обратили на меня внимание.

На экране сотового я уже заметила отправителя послания. Это Димка. А кто же еще, собственно, может быть? Со всеми своими горе-ухажерами я попрощалась сразу же после знакомства с ним. А Егор Иванович еще не успел стрельнуть мой номерок.

Не без легкого волнения я беру телефон, чтобы прочесть послание, но он тут же выскальзывает из моих рук. И падает прямиком в кружку с чаем.

!!!

«Вот так неудача!» — подумала я. Но одним словом.

Судорожно, но быстро вытаскиваю мобильник из своего чая и читаю сообщение:

«Привет, Элен! Чем занимаешься?»

Ох, знал бы ты, Димка, чем я сейчас занимаюсь, а точнее, чем буду заниматься: сушить телефон по твоей милости!

Я отключаю сотовый. От волнения даже в горле пересохло. После я беру свою кружку, делаю из нее глоток и машинально бросаю взгляд на Зою и Артура, что сидят прямо напротив. На их лицах крупным шрифтом написано словосочетание «Я в Шоке!». Антоша, сидящий уже на коленях у отца, сморит на меня с тем же удивлением. И Егор Иванович тоже. Один Максимка невозмутим. За поеданием сладкого, похоже, он и не заметил всего представления.

Ну как?! Ну как, скажите мне, можно было уронить такой широкий телефон в достаточно узкую кружку?! Сотовый поместился в ней тютелька в тютельку. Словно его в чехол засунули… Похоже, такое может случиться только со мной. Ведь я — ходячее недоразумение!

— Спасибо за чай! — говорю я и направляюсь в свою комнату. Мне срочно-пресрочно нужно высушить мобильник и ответить Димке.

В который раз уже делаю вывод, что мне вообще нельзя притрагиваться к технике. К какой бы то ни было. Без исключения… Во время интенсивной сушки телефона, мой фен тоже потерпел «фиаско». Надеюсь, он просто перегрелся, а не сгорел, оттого и не включается.

Я с горестью смотрю на экран сотового, под которым виднеются капли жидкости. Ну почему именно со мной? Почему именно сегодня? Почему в этот момент?.. Наверняка, Димка хотел что-то предложить. А тут такая незадача! Как бы не подумал, что я его игнорирую.

— Ну, ты даешь! — в комнате появляется сестра.

— Даже не знаю, что тебе ответить… — пытаясь улыбнуться как можно веселее, отвечаю я. А самой в этот момент так хочется заплакать, что еле сдерживаюсь. Обидно… Прикусив верхнюю губу, я смотрю на Зою из-под челки.

— Мне больше всего понравилось, что ты не только прочитала сообщение, а еще и отхлебнула чай. Как будто это вполне обычная ситуация, когда телефон падает в кружку.

— Жаль только, что теперь мне никак не ответить…

— Вселенская катастрофа! — иронизирует Зоя. — А то у нас в доме больше нет телефонов! Возьми мой. Или… подожди.

С последним словом сестра выходит из комнаты, но вскоре возвращается и уже не с пустыми руками.

— Скажи спасибо Артуру, что он не дал мне от него избавиться… — она презентует мне телефон старой модели. — Это, конечно, не айфон, но основные функции мобильника выполняет.

Что ж, проблема со средством связи решена. Теперь остается только разобраться с ним, к чему, собственно, я и приступаю.

На написание ответного сообщения у меня уходит, наверное, минут десять. И дело не в подборе слов. Всему виной проклятые кнопки, которые нажимаются через раз.

Я: «Привет! Да ничем особенным не занимаюсь. Не так давно вернулась с работы. Вот думаю, как провести вечер… Может быть, отправлюсь на прогулку.»

Димка: «На прогулку? Меня возьмешь с собой?»

Он что не на службе?! Что за ерунда?.. Хотя тем лучше. Было бы неплохо встретиться.

Я: «Было бы неплохо встретиться…»

Димка: «Жаль, но, наверное, я не смогу…»

И как это называется?! А еще говорят, что это женщины странные натуры, и их тяжело понять. А вот для меня Димка во многом-премногом непонятен. И странноват. Но это не дает ему права меня динамить!

Я набираю его номер телефона. Ведь лучше любой переписки простой звонок.

— Алло! Привет! — практически сразу отвечает Димка.

— Привет! А я тебе звоню с предложением! — торжественно объявляю я.

— С каким?

— Руки и сердца, конечно же!.. Шучу, не пугайся! Предлагаю устроить тебе экскурсию по злачным местам в городе. В программу входит посещение тридцати увеселительных заведений. Но можно и больше…

— А альтернативы есть?

— Конечно. Прогулка до рассвета. Или… в общем, много чего можно придумать…

— Это здорово, Лена, но… мне нужно пробыть на катере до утра. И поэтому прогуливаться я могу только рядом с ним.

— Значит, служба идет?.. — с грустью приговариваю. — Но я могу…

— Ты можешь погулять сегодня без меня… — вставляет свою фразу Димка. — Только не до рассвета. Подальше от маньяков. И лучше с подружкой.

Внезапно связь прерывается. И это, надо отметить, как раз кстати. Да и вообще было бы неплохо иметь такую функцию в телефоне: автоматическое отключение в момент, когда разговор уже исчерпан.

Мобильник показывает, что нет сети. Все-таки телефон работает неидеально. Но тем и лучше. Не хочу сейчас разговаривать с Димой. Он испортил мне настроение. Я понимаю, что у него работа и все такое. Но все равно как-то досадно. И дело, может, не только в этом случае. Хотя и в этом в частности. Да во всем! Ощущение, как будто он нужен мне больше. Хотя Зоя говорила, что он просто очень сдержан. Но… я не знаю, как его понимать! Да, мы не так давно знакомы, и это немаловажный фактор. Но почему-то при общении с другими мне было достаточно одного-двух свиданий, чтобы понять их намерения, и есть ли они вообще. А Димка какой-то таинственный. Тоже мне, мужчина-загадка!

Оставив телефон в комнате, я возвращаюсь обратно на кухню.

— Что-то не вижу вашего гостя… — полушепотом говорю сестре, которая уже убирает со стола последствия чаепития. На кухне больше никого нет.

— Свершилось чудо! — улыбается Зоя. — Он ушел! Попросил извиниться перед тобой, что не попрощался лично. Странно, что не спросил твой номерок.

— Ничего странного. Я же на его глазах лишилась средства связи…

— Ну, это-то да… А что с Димкой? Созвонились?

— Почему ты думаешь, что мне нужно было позвонить именно ему?

— Я не поверю, что ты стала бы от кого-то другого читать сообщение при подобных обстоятельствах.

— Может, у меня завелся новый маньяк! — пытаюсь перевести разговор на смех. Для справки: маньяками мы с сестрой называем всех моих ухажеров. Такое прозвище они получили из-за того, что некоторые из них были очень, ну очень, назойливыми и излишне интересующимися. Что, кстати говоря, пугало.

— Маньяк? Когда ж ты успела с ним познакомиться? — явно недоверчиво молвит сестра. Но для нее не требуется ответ, она прекрасно знает, что я вру, и говорила именно с Димкой.

— Пока шла домой. Такое тоже бывает!

— Да с тобой-то бывает все! — смеется сестра. — Обманщица!

— А к нам сегодня на работу заезжал свадебный картеж. Нас даже шампанским угостили… — перевожу разговор на другую тему, однако сама тут же понимаю, что это бессмысленно. Ведь в душе творится что-то непонятное, неприятное и… в общем, хочу высказаться, и возвращаюсь к первоначальной теме: — Он какой-то странный!

— Ты хотела сказать оно? Шампанское? — уточняет сестра. Ну как будто не знает, о чем я! А точнее о ком.

— Нет, он. Димка… — с раздражением перевожу дух и продолжаю пояснением: — Серьезный, временами веселый, стеснительный и непонятный… И, если честно, он иногда меня так смешит! Вот недавно рассказывал, как нырял под лед за катером, а потом с воспалением легких слег. Еще и дома лечился. Сам. Народными методами.

— Я тоже слышала эту историю. Видно, для этого чуда немил белый свет без катера. Как бы он рыбачил?

— С берега. Или ходил бы по свои грибы-ягоды.

— О, да! Без этого Димыч тоже не может! Вот, кстати, недавно он меня на полном серьезе спросил: «А почему Лена за грибами в лес никогда не ходила»? А я ответила: «Вообще-то она жила и выросла в городе, да и некогда особо: учеба, потом работа. Да и молодость! Хочется развлечений, общения…»

— На самом деле в детстве я ездила в лес с родителями… Да и вообще не имею ничего против грибов и ягод. Просто не хочу, чтобы они занимали такую важную роль в моей жизни! Ведь в мире столько всего интересного…

— Да, Элен… Похоже, это не наш кандидат, — делает заключение Зоя. — Посадит тебя дома с кастрюлей, будешь носить шерстяные рейтузы и чистить рыбу, которую он ведрами со своих рыбалок привозит. Тебе нужно интересного парня. А с этим что?..

— Да нет, Зой, я не думаю, что все так плохо. Да и вообще он стал со мной во многом соглашаться… — с надеждой отвечаю я. — Здесь же мы не по лесу с ним гуляли. Может, ему просто раньше не с кем было заниматься чем-то, кроме рыбалки, охоты и дачи…

— Может быть, все может быть. Главное, чтобы скучно не было.

— Моего «нескучно» хватит на двоих! Вот возьму сейчас и приеду к нему!.. — говорю с максимальным за весь разговор восклицанием, но тут же сменяю интонацию на неуверенную: — Или это глупо?.. Он же военный. И у него не все так просто. Может не понять…

— Боже мой! Какая ерунда! — отмахивается Зоя. — Когда у нас с Артуром все только начиналось, он и сам сбегал, и я к нему приезжала. Да мы и первые месяцы жили на корабле тайно. То есть все думали, что он один. И ничего! Все хорошо! Служба не пострадала… Главное, чтобы было желание. Да и чем, в конце концов, столь важным сейчас занимается этот Димка на своем катере?..

— Ну… он начальник… — отвечаю в заминкой.

— Он же начальник, он же штурман! — посмеивается сестра. — Димыч просто возит на катере важных господ. Это, конечно, ответственность, но почему-то мне кажется, что в это время он не за штурвалом. И сейчас по-любому не один. Наверняка, может и улизнуть на пару часиков… Ну, как-то же другие это делают!

— Ты права, Зоя! — на меня как будто бы снисходит озарение: — Кто хочет, найдет возможность.

— Точно! Только на всякий случай предупреди о своем визите…

— Конечно, предупрежу. Я же не знаю, где именно причален его катер.

Оставив Зою, я мчусь к себе в комнату, чтобы скорее позвонить Димке, пока не погас мой запал решимости. В таком состоянии я бываю крайне редко, но в эти минуты, клянусь, я готова на все! На все абсолютно!.. Ну, кроме некоторых вещей. Тех, что запрещены уголовным кодексом.

— И снова привет! — с наглой уверенностью быстро проговариваю я на первое «алло» Димки.

— Ну, привет! — мило отвечает он. Уверена, сейчас на его лице красуется улыбка.

— Знаешь что? Я решила приехать к тебе. Ненадолго. А, может, надолго. Лучше, конечно, второе… Если ты не идешь ко мне, значит, я иду к тебе!

— Здорово. Но я же… Я как бы занят.

— Как же мне нравится выражение «как бы»! Оно тебя и выдало. Значит, все решаемо.

— Какая ты настойчивая! — посмеивается Димка. — Ты понимаешь, что, если приедешь, мы сможем увидеться всего минут на двадцать, не больше?

— На двадцать минут, так на двадцать минут! — даю понять своему военнообязанному, что для меня все вот эти нюансы — сущие пустяки.

— Ну, я же совсем в другом конце города от вашего дома.

— Ну и что!.. Да и вообще, откуда ты можешь знать, где я сейчас? Может, совсем близко…

— Эх, Элен… — вздыхает Дима. — Что ж с тобой поделаешь?.. Ладно, постараюсь подмениться с одним товарищем. Но это ненадолго и мне нужно будет находиться недалеко, чтобы если что, я мог быстренько вернуться обратно. Окей?

— Договорились! — я просто ликую. — А как же адрес? Я ведь и не знаю, где находится место нашей встречи.

— Адрес я отправлю тебе в сообщении.

И, правда, не обманул. Через несколько минут после разговора я его получила. Вот так-то! Теперь у меня есть координаты нахождения маленького судна Димки.

В том же послании он написал, что будет свободен уже через два часа. Юююю-хууу! Сработало!.. Теперь дело осталось за малым: нужно привести себя в порядок, нарядиться, накраситься… Стоп! Мне же совершенно нечего надеть!

Глава 2

В один час уложилась. Обычно на свидания я собираюсь подольше. Но на этот раз пришлось ускориться.

Подумать только! Как же все это романтично! Мы с Димычем, словно герои красивой истории о любви:

«Он военный. Она просто скромная очаровательная особа (в особенности скромная). Они встретились по воле судьбы, не иначе, в чужом городе… Она приезжала к причалу его корабля (маломерного, но это упустим). А Он, рискуя своей репутацией, тайно сбегал со службы, чтобы увидеть хотя бы ненадолго свою возлюбленную…»

— Тетя Лена, Антоша накакал! — с небес на землю меня возвращает восклик Максимки.

Да уж. Такое услышать после мечтаний — это словно лететь и внезапно врезаться в стену.

Я оборачиваюсь в направлении голоса племянника и вижу следующую картину: буквально в метре от меня стоит Максим, а рядом с ним горшок. Вроде бы ничего подозрительного. Но… горшок пустой. Вот он момент истины! За Максом стоит Антоша, со спущенными штанами и… в общем, старшенький не обманул. Всё случилось, но мимо.

Ну почему они так любят какать в моей комнате?!

Нет, пожалуй, не совсем верно. Еще раз:

Ну почему они так любят какать рядом со мной?!

Похоже, это наследственное. Ведь родной братец Зои, будучи маленьким, постоянно преследовал мою маму с горшком. И в какой бы части дома она не находилась, он считал своим долгом всегда делать свои большие дела рядом с ней.

Внезапно мне приходит сообщение. От Димки:

«Ты еще не вышла?»

В ответ я:

«Пока нет. Мне нужно уладить одно дельце, а после сразу выбегаю…»

Вот же и заинтригуется Димка насчет «дельца»! Наверное, спросит, что там такое мне необходимо было совершить. Уверена: точно ни за что не догадается! Да и никто ему не выдаст правды.

После сверхскоростной уборки, я быстро убегаю, чтобы снова не привлечь неожиданных обстоятельств. И только зайдя в лифт, расслабляюсь. Суета прошла. Пока еду на первый этаж, поправляю прическу перед зеркалом. Все-таки сегодня я выгляжу по-особенному. Вроде бы простые джинсы, туника, босоножки… Но я сделала прикорневой объем чудо-плойкой, накрасилась ярче обычного и во-ля! Вечерний лук… Димка такой меня еще не видел. Кстати, о нем. Почему он спрашивал, вышла я или нет?

Покинув подъезд, я достаю телефон из кармана сумочки, чтобы позвонить Диме. Хм… Пропущенный звонок от него же. Интересно… Я тут же набираю его номер.

— Алло, Лен. Я не смогу уйти сегодня с катера… — доносится голос Димы из трубки.

— Что? — не веря услышанному, переспрашиваю.

— Я не смогу с тобой сегодня встретиться. Мне нужно остаться на катере. Нам предстоит большая уборка, и мы справимся только ближе к ночи…

Я молчу, но не кладу трубку. Не верю. Обидно. Разочарование… Я ненавижу разочарование!

— Алло-о! Ты тут еще? Не молчи… Почему ты молчишь? — игривым тоном Димка пытается вернуть меня в разговор. — Алло! Там кто-нибудь есть на том конце провода?

— Так нечестно! — наконец-таки выдаю. Зря, конечно, так претензионно. Но ничего не поделаешь. Это эмоции…

— Что значит «нечестно», Лена? — чувствую, что Димка возмущен. — Я на работе. Приехал в командировку. Ты думаешь, я просто сижу тут в носу ковыряюсь?!

Его слова меня обижают. Он разговаривает со мной, как с ребенком! Я снова молчу и снова не кладу трубку.

— Так и будем слушать тишину?.. Лена… Лена… — мое имя звучит раз пять разными интонациями, и вскоре я не выдерживаю:

— Может, я все-таки могу приехать? Ну, на пять-десять минут!.. Я так долго собиралась!

— Ну прости, Лен… А ты, значит, вся такая красивая сегодня? В чем-то особенном?

— Ты этого не увидишь! И не узнаешь! Или все-таки?.. — мой мозг в экспресс-режиме ищет новый вариант, который я тут же озвучиваю: — До скольких ты будешь занят? Уже и так поздний вечер. Если уборка — это дело пары часов, я могу пока поехать в центр погулять, а там и ты подъедешь…

«Какая же я дура!» — тут же мысленно ругаю себя. Похоже, что все эти уговоры бессмысленны.

А еще… я ужасно навязчива!

— Лена, я не могу тебе ничего обещать. Я позвоню, хорошо?

С моей стороны все то же молчание. Молчание, а внутри досада…

— Ну, так что? Договорились?.. Эле-ен!

Молчу.

— Я сейчас положу трубку.

Не положит! Он же не хочет, чтобы я обижалась! Он сейчас обязательно скажет что-нибудь такое, после чего…

Сброс…

Размечталась!

Этого я не ожидала. В одно мгновение у меня появилось такое мерзко-отвратное чувство, как будто бы в душу посадили огромного скунса!

Мама, наверное, сейчас сказала бы, что я просто привыкла к тому, что со мной церемонятся. Может и так. Но я не хочу отвыкать! Не хочу забывать, что такое внимание, ухаживания, забота, и как это прекрасно, когда мужчина делает все, лишь бы милая ему девушка смотрела на него с восхищением; чтобы её глаза лучились счастьем, чтобы она просто улыбалась…. Эх, да о чем это я, в самом деле?!

«…Будешь носить шерстяные рейтузы и чистить рыбу…» — на ум приходят не так давно прозвучавшие слова. Может быть, Зоя действительно права?

Пожалуй, лучшее действие в данный момент — это позвонить подруге и договориться о встрече в баре, а потом, отключив телефон, тусоваться: танцевать, уничтожать коктейли, веселиться, знакомиться… Как жаль, что я не успела обзавестись таким важным и нужным человеком в этом славном и пока не до конца знакомом мне городе.

С отчаянием я усаживаюсь на лавочку около подъезда. Достаю из сумки кардиган и набрасываю его на плечи. Вечереет, становится прохладно…

«И что? Вернуться обратно? — Нет…» — это мой внутренний диалог с собой, как у сумасшедшего. — «Но не буду же я просто вот так сидеть и выжидать время… Значит, всё-таки вернуться?.. — Не хочу…»

На глаза наворачиваются слезы все от того же разочарования… Наверное, я отдала бы сейчас все за то, чтобы контролировать свои чувства. Мне до ужаса хочется подвести итог нашей встречи с Димкой и понять для себя, что он не тот, что я найду лучше. Но при всей его непонятности он нравится мне! Это неконтролируемо и одержимо. Это плохо… Я хочу быть рядом с ним, и была бы счастлива приехать к нему даже на десять минут. Но Димке этого не нужно.

— Девушка, Вы будете заходить? — из мыслей меня выдергивает голос незнакомца. — Вам оставить дверь открытой?

— Нет, спасибо, — коротко отвечаю мужчине, стоящему около подъездной двери. Видимо, он подумал, что я забыла код домофона или ключи, отчего не могу попасть домой. Наверное, выгляжу еще той потеряшкой.

— Точно? — переспрашивает незнакомец. Вот же какой внимательный! Молодец. Побольше бы таких неравнодушных людей. Однако мне сейчас совсем не хочется быть объектом милосердия.

— Точно, — с вежливой улыбкой отвечаю я и, закинув на плечо сумку, поднимаюсь с лавочки и ухожу.

Привычка и медленный шаг приводят меня к автобусной остановке. Мне хочется прогуляться, развеять свои мысли, подумать. А как успокоюсь, вернусь. Чтобы обойтись без дискуссий… Ведь, если я прямо сейчас приду домой, то обязательно обсужу с Зоей состоявшийся разговор. Обсужу небеспристрастно и возможно расплачусь. А зачем это надо? Я не хочу выглядеть и ощущать себя размазней.

Из вечернего тумана показывается большой желтый автобус.

Пусть без Димки, но вечер продолжается…

Общественный транспорт доставляет меня в центр города. Изначально я планировала просто прокатиться по кругу и вернуться домой. Но планы изменились. Мне не хватило времени успокоиться, да и к тому же, последняя неделя лета!

С Аллеутской улицы я выхожу на Арбат. Это одно из самых старых мест города. С двух сторон располагаются невысокие дома, а между ними прогулочная зона с маленькими фонтанами, сверкающими оттенками синего цвета. Всё очень мило. Обстановка красивая и романтичная. Не хватает только человека, идущего рядом за руку… Ох уж этот Димка! Заполонил мой мозг!

А вокруг очень много людей. В те дни, когда мы гуляли в этой местности с моим военнообязанным, не было такого ажиотажа, и фонтаны не работали. Сейчас же здесь сказочно и оживленно.

Арбат приводит меня к набережной, на которой гордо красуется большой фонтан. Широкий и высоко вздымающий в темное небо. Он, в отличие от тех маленьких фонтанчиков на арбате, меняет свой цвет. За краем набережной во мгле сверкает море. Со всех сторон доносятся звуки лиричной музыки. Юные ребята, да и не очень юные, катаются на роликах и скейтах, парочки танцуют медленный танец. Вблизи фонтана стоят торговые лотки с мороженым и разными сладостями. Мммм…. Как же все вокруг красиво! В своем родном городе я не видела ничего подобного! Я восхищена и вдохновлена! Но моя этакая детская радость вскоре сменяется грустью. Жаль, что в этот момент я не могу ни с кем разделить своего восторга. Это здорово, что я сейчас нахожусь в таком красивом месте, и ни чуточки не жалею, что пришла сюда, но… я одна. Грустно… А могло бы быть иначе, если бы Димка… Да ну его! Наемся мороженого и буду гулять себе дальше!

Подхожу к одному из торговых лотков. За стеклом витрины красуются контейнеры с разными видами мороженого, которое с легкой руки продавца трансформируется в шарики. Шоколадное, тирамису, йогуртовое, фисташковое, мятное… Так много всего, что сразу определиться с выбором попросту невозможно.

— Какое желаете? — прерывает мои раздумья голос продавщицы. — В вафельный рожок или в простой стаканчик?

— Лучше в рожок, — отвечаю я. Отчасти выбор сделан!

— Рожок большой или маленький?

— Большой, — не задумываясь, отвечаю. Я же в стрессе! Мне нужно успокоительное. А что такое маленький рожок? Один шарик? А мне сейчас требуется не меньше трех. — Можно, пожалуйста, йогуртовое, фисташковое, банановое…

— Хорошо, — молвит продавщица и зачерпывает несколько шариков одного йогуртового.

Так. Что-то не то… Перевожу взгляд на рожок. Да там же целое рожочище! Почти ведро! Но отказываться уже как-то неудобно. Так что мой десерт получился из десяти шариков. Отходя от прилавка со своим увесистым рожком, замечаю, что все дети вокруг смотрят на меня с черной завистью. Все-таки я переборщила. Не такой уж и большой стресс у меня для полученного количества мороженного. Но думать поздно, надо есть.

Так, уничтожая шарик за шариком, я прогуливаюсь вдоль моря. Не дойдя и до середины набережной, останавливаюсь и, облокотившись на бетонную изгородь, смотрю вдаль, на волны.

— Молодой человек, купите девушке цветочек! — доносится за спиной знакомый назойливый голос. Обернувшись на звук, недалеко от себя замечаю верткую бабулю лет шестидесяти с охапкой роз в руках. Да это же именно та бабушка, которая и Диму заставила купить мне цветок. И та роза, между прочим, до сих пор стоит у нас на кухне.

В тот поздний вечер мы стояли на этом же месте и также смотрели на море. Мило разговаривали, улыбались. Димка держал меня за руку. Я думала, в столь романтичный момент он поцелует меня, но тут вмешалась бабушка. Он был просто загнан в угол, впрочем, как и все парни, которые когда-либо гуляли по этой набережной с девушкой…

Из воспоминаний к реальности меня возвращает громкий смех мимо проходящей девицы, которая, как и многие, была удостоена честью, получить садовую приморскую розу. И тут я понимаю, что задержалась, стоя на одном месте. Так не хочется, чтобы кто-то подумал, что я гуляю одна и даже никого не жду. Мне уже кажется, что проходящие мимо пары смотрят на меня с жалостью. Да-да, вероятно, у меня просто мания!

С важным видом я достаю из кармана сумки телефон и принимаюсь делать вид, будто пишу сообщение. Не отрываясь от этого занятия, я возобновляю прогулку по набережной и через некоторое время дохожу до пирса, омываемого волнами…

Море сегодня бушует. Люди, не доходя и до середины причального сооружения, возвращаются обратно на берег. Вот одна из пар осмеливается пройти дальше. Наивные. Думают, что волны их пощадят?!.. Девушка, опережая своего спутника, смело идет вперед. На высоченных шпильках, в коротенькой юбочке, с прической. Ох, и обидно же ей будет соприкоснуться с пеной морскою… Неотразимая и смелая, она встает спиной к морю, а парень начинает шлепать фотографии. Только он успевает сделать несколько быстрых щелчков, как волна резко вздымается над пирсом. Девушку накрывает с головой. Но, к счастью, ее спутник успевает на подмогу. С ловкостью танцора он подхватывает свою модель за талию и торопливо уводит с опасного «подиума».

Надо же, как материализуются мои мысли! Бедняга с ног головы мокрая. Её нарядная одежда превратилась в унылые тряпки, прилипшие к телу, а прическу теперь и таковой не назвать. Что ж… не повезло! Сегодня не ее день, впрочем, как и у меня.

Но я продолжаю путь дальше…

Мы с Димкой тоже побывали на этом пирсе. На самом краю. Море тогда было тихое, а небо — звездное. Дима стоял у меня за спиной и показывал, где какие созвездия. Я делала вид, что мне интересно, а он — как будто бы знал астрономию. И держал меня за талию со спины, словно просто тем самым пытался повернуть меня в правильном направлении, чтобы я смогла рассмотреть звезды. Да, все-таки застенчивости ему не занимать…

Так я подхожу к тому месту, где заканчивается набережная. А людей здесь раза в два больше, чем в начале. Почему? Может, оттого что поблизости есть какие-то кафешки?.. Пары, компании и никого поодиночке. Да у меня скоро разовьется комплекс неполноценности! А, между тем, мое мороженное уже иссякает. Я выбрасываю салфетку в урну и направляюсь по обратному пути. Постою еще немного у большого фонтана и буду возвращаться домой. Хотя… так еще не хочется! Вокруг все веселятся, общаются. Как же я все-таки завидую каждому, кто проходит мимо!

— Девушка! — вдруг слышу приятный мужской голос, судя по всему, обращающийся ко мне.

Не останавливая и не замедляя шаг, я поворачиваю голову на звук, в сторону моря. Чисто машинально. У изгороди я замечаю трех молодых мужчин, весьма миловидных. И один из них, который как раз посередине, расплывается в счастливой улыбке.

— Можно с Вами познакомиться? — снова обращается ко мне парень.

Я не отвечаю и прохожу мимо, но на моем лице тоже появляется улыбка. С чего бы это?! Сама не понимаю. Или понимаю?.. Наверное, сейчас я особенно уязвима, потому и стало вдруг приятно такое внимание. Хотя обычно я не придаю значения подобным выпадам со стороны противоположного пола.

С презентованной улыбчивостью я иду себе дальше по набережной и сморю по сторонам. Наверное, нужно вызвать такси, чтобы уехать обратно домой. Уже поздно. И, вероятно, прокатиться обратно на автобусе мне не удастся.

— Девушка! — до моего слуха вновь доносится ранее прозвучавший голос, но на этот раз со спины. Я не оборачиваюсь. Ведь к этому моя уязвимость, к счастью, пока еще меня не привела. Тогда незнакомец догоняет меня и начинает идти рядом.

— Здравствуйте! — снова молвит молодой человек.

— Здравствуйте… — произношу в ответ.

— А почему Вы такая грустная?

— Грустная?! Я не грущу!

— Да? А я подумал Вас слегка развеселить. Ведь зачем такой красивой девушке грустить еще и в одиночестве?!

— Я… не грущу… — повторяюсь с усмешкой (вроде: «чего непонятного?»), и решаю озвучить свою легенду: — И в одиночестве ненадолго. Только пока жду человека.

— Человека?.. — как будто слегка удивляется незнакомец, однако не спешит слиться: — А можно, пока не пришел Ваш человек, я буду прогуливаться рядом.

— Ну не могу же я Вам запретить идти по этой улице… — отвечаю с непринужденным видом.

— Вот и хорошо! Может, тогда познакомимся? Я Дмитрий.

— Елена… — улыбаюсь в ответ. Как бы и вовсе не засмеяться. Еще один Димка! Ну, зато имена не перепутаю в случае чего… Ладно, пожалуй, поболтаю с этим парнем. Все лучше, чем одной слоняться. Да и он вроде веселый.

— А давай на «ты»! — предлагает Дима. — А то не по себе обращаться к молодой девушке, как… к немолодой.

— Давай! — отвечаю я, продолжая улыбаться еще о своем.

— У тебя красивая улыбка.

— Спасибо. А ты здесь с друзьями? — решаю сменить комплиментарную тему.

— Ну как… Это мои коллеги. Мы приехали в командировку. Остановились здесь недалеко в гостинице. И вот решили прогуляться.

Все понятно: еще один командировочный. Надо, наверное, также расспросить про рыбалку и грибы. А то вдруг на меня какое заклятье наложено. Вроде: «И будут ей встречаться одни залетные. Дмитрии, любители первобытных увлечений…»

— Значит, ты неместный? — после короткой внутренней усмешки решаю продолжить разговор стандартными вопросами: — И как тебе город?

— Хороший, но Хабаровск лучше.

— Ты из Хабаровска?

— Да. Но я часто езжу по Дальнему Востоку. Работа такая…

— И какая работа, если не секрет?

— Не секрет. По организации систем безопасности.

— Звучит серьезно… — произношу первый напросившийся на ум вывод.

— Еще бы! — восклицает и улыбается Дима, вероятно, не считает свою деятельность грандиозной. — А ты чем занимаешься? Учишься, наверное, еще… Студентка?

— Нет, я уже слегка переросла этот период… — с видом умудренной жизненным опытом дамы отвечаю я. — Работаю в офисе. И ничего об этом более поведать не могу…

— Неужели так скучно?

— Нет, просто это коммерческая тайна… — после моей последней фразы мы смеемся, слегка, но вголос.

— С работой понятно. Все под грифом «секретно». Ну а какие занятия ты предпочитаешь вне работы? — продолжает разговор Дима.

— Отдых…. — снова улыбаюсь. А беседы по душам — уж точно мне сейчас ни к чему. Так что пускай все будет в шутку.

— Неожиданный ответ! — поддерживает мой ироничный тон недавний знакомый. — До сегодняшнего дня в принципе не догадывался, что можно отдыхать!.. А если серьезно, то мне редко выдается возможность побездельничать. Пару лет назад так вообще не удавалось…

— Почему? У тебя была рабочая пятилетка?

— Можно и так сказать. Трудился на двух работах со студенчества.

— На двух работах и еще учеба? Это явно нелегко. Что же заставляло тебя так?

И на этом моменте я чуствую, что побрела в разговоре куда-то далеко. Сама не открываюсь совсем, а к парню пристала с расспросами. Однако мой собеседник ответом дает понять, что не закрывается (в отличие от некоторых!):

— Да я начал жить с девушкой в девятнадцать. Нужно было снимать жилье, да и вообще обеспечивать семью… Девушка была старше, на шесть лет, потому мы иначе видели комфорт. А она не работала. Да и я не настаивал.

— На шесть лет?.. — откровенно удивляюсь я и тут же представляю себя в подобной ситуации. Найти мальчишку и упасть к нему на шею?.. Как-то это негуманно. От одной только такой мысли на душе становится неприятно, и я проникаюсь некоторой материнской жалостью к новому знакомому, который, кстати, по виду старше меня не на один и не два года.

— Неужели это так кошмарно, когда такая разница в возрасте? — в ответ на мое удивление Дима улыбается.

— Наверное, да. Не знаю… — сомневаясь, отвечаю я. — Мне больше непонятно, почему она не нашла себе объект постарше и посостоятельней, имея такую жизненную позицию…

И тут я понимаю, что меня уже конкретно понесло: назвала своего собеседника объектом и сравнила его по сути с денежным мешком. С захудалым денежным мешком. А его даму — расчетливой стервой… но, у которой все плохо с логикой. С осознанием собственной бестактности я закусываю нижнюю губу и отворачиваюсь от Димы. Однако его совершенно не задевают мои слова. В ответ он только посмеивается и говорит с такой легкостью, будто передаваемый им смысл его уже вовсе не задевает:

— Ну, она тогда еще находилась в поиске. А когда нашла, утвердила кандидатуру, проверила ее, так и… всё!

Возникает нелепая тишина. Я понимаю, что нужно что-то сказать, чтобы не чувствовать себя глупо, но на ум, как назло ничего не приходит. И я задаю, наверное, наиглупейший вопрос:

— Обидно, наверное, было?

— Ну да, было. Но все уже позади. Давно… И я рад этому, иначе бы не смог познакомиться, с такой милой девушкой, как ты! — в итоге Дима выдает рекордную жизнерадостность за весь разговор.

— Ты еще совсем не знаешь меня… — неловко улыбаюсь в ответ. Ведь кое-кто, похоже, любит преувеличивать. И даже мастер в этом деле.

Внезапно мой телефон издает звук входящего сообщения. Я тут же достаю его из кармана сумки и читаю послание:

«Чем занимаешься?» — обращается второй командировочный. То есть первый. И такой жест внимания меня даже удивляет. Не думала, что он напомнит о себе в ближайшее время.

«Гуляю…«» — начинаю набирать в ответ, но тут же стираю. Пожалуй, не буду сегодня писать. Для профилактики. А-то как-то со мной все уж слишком ясно, понятно и просто получается. Надо бы и в свое поведение тоже добавить некую завесу таинственности.

— Тот, кого я ждала, не приедет… — озвучиваю продолжение своей легенды, чтобы перейти к вызову такси. — Так что я — домой.

Пятнадцать минут ожидания подачи автомобиля…

За это время Дима ведает еще несколько фактов из своей жизни. И почти все из них касаются работы. Так что я прихожу к выводу, что он трудоголик. Весьма неплохая черта для мужчины. А еще он скоро собирается покупать квартиру и съезжать со съемной. В общем, завидный жених, можно сказать. И не таинственный, как некоторые. И к рыбалке относится равнодушно. Только вот как раз-таки некоторые, почему-то влияют на меня просто гипнотически! По закону подлости, наверное… И я даже не знаю, как бы так помягче отказать Диме, если он попросит мой номер телефона. А ведь он, наверняка, попросит.

Моя совесть показывает мне кулак. На ум приходит рассказ о двух работах во время учебы, о девушке, которая свинтила к объекту посостоятельнее… Блиннн! Я не хочу огорчать этого доброго парня!

Подъезжает такси, а я все думаю, как мне попрощаться с Димой, чтобы и не обидеть, и не одарить надеждой.

— Оставишь свой телефончик? — спрашивает добрый парень.

Вот он — этот момент! Этот неловкий момент! И что прикажете делать?!

Ну, конечно же, я откажу! Совесть совестью, но у меня планы на другого человека.

— Ну, так что по части телефона? — с улыбкой повторяет он, отметив мою нерешительность.

— Восемь девятьсот четырнадцать… — произношу я, не понимая, что делаю, — Триста восемнадцать, семнадцать, десять.

Вот так…

Получив то, что хотел, Дима любезно открывает передо мной дверь такси и коротко прощается. Я быстро плюхаюсь на сиденье, что выходит даже неуклюже от внутреннего напряжения, и машу рукой своему новому знакомому.

Ну вот, теперь в моем арсенале два Димки, и они так не похожи друг на друга!

Таксист лихо вдавливает в пол педать газа, и мы уезжаем, оставив за собой облако дыма из выхлопной трубы. Эффектно. Но услугами этого такси, пожалуй, я больше не воспользуюсь.

Глава 3

Открываю дверь квартиры своими ключами, стараясь как можно меньше греметь связкой. Уверена, что все: и Зоя, и Артур, и дети уже спят. Не хотелось бы нарушить их сон. Завершив последний оборот ключом, тихонечко тяну дверь на себя, и она открывается практически без поскрипываний. Затем я снимаю с правой ноги босоножек и только потом ступаю босой ногой за порог; то же повторяю с левой. Ведь для чего лишний раз стучать каблуками? В последнее время я стала очень предусмотрительной в подобных моментах: как не разбудить детей, какие предметы убирать с края стола, а какие и вовсе прятать…

В свою комнату я пробираюсь буквально на ощупь, ведь мои домашние никогда не оставляют включенным ни один источник света на ночь. Счастливые люди! Словом — без фобий. Без боязни всепоглощающей темноты… Первым делом я нащупываю выключатель. И в следующий миг комнату озаряет яркий свет лампы, из-за чего я зажмуриваюсь и вновь на ощупь берусь за ручку двери, а после закрываю ее за собой. Все так же, не открывая глаз, я начинаю стягивать с себя одежду. Жду не дождусь того момента, когда мне наконец-таки удастся запрыгнуть под свое мягкое одеяло. Как-то я устала, хотя вернулась не так уж и поздно. То есть поздно, но когда мы гуляли с Димкой, он возвращал меня, как минимум, часа на два позже.

Внезапно в тишине раздается сигнал моего мобильника. Такой громкий и особенно противный в столь поздний час. Тут хочешь — не хочешь откроешь глаза! И почему я не поставила телефон на вибрацию?! Пожалуй, все-таки предусмотрительность — это не про меня.

Поджав губы, я беру свой мобильник и, прикрывая на нем динамик, смотрю на дисплей.

Димка?

Звонка я не ожидала…

Не убирая палец с источника ночного тризвона, я забираюсь на кровать и устраиваюсь поудобнее около стенки. Обычно такое я проделываю, когда готовлюсь к длительному разговору. Не знаю уж, будут ли на этот раз оправданы «усилия», но подождав еще несколько секунд для нарастания волнения звонящего, я отвечаю.

— Алло… — по максимуму равнодушно, насколько только хватает моего актерского таланта, произношу я.

— Привет… Привет еще раз… — неуверенно молвит Димка. Его интонация напоминает мне оправдывание, и внутренне я ликую. — Чем занимаешься?

— Сижу в кафе, пью мартини… — не сдерживая фантазии, отвечаю я.

— Где? — удивленно произносит Димка. Вот же наивный! Неужели он не заметил иронии в моей интонации?..

— В кафе, — продолжаю в том же стиле. — Встретила своих знакомых…

— Ну, хоть не мужчин? — серьезным тоном продолжает Дима.

— Конечно, мужчин! — ну просто не могу не поддаться соблазну позлить его. — Стала бы я допоздна с девушками сидеть?! Кто бы меня потом провожать пошел?

После моей последней фразы Димка уже не отвечает, но, и не кладет трубку. И теперь мне кажется, что я переусердствовала.

— Дима, я вообще-то пошутила… — произношу уже не колкой, как буквально несколько мгновений назад, интонацией. — Я дома.

— Дома?.. А почему ты не ответила на мое сообщение?

— Наверное, потому что была огорчена.

— Огорчена? — похоже, что Димка смягчается. — И до какой степени?

— Не знаю, как называется степень, при которой поглощают десять шариков мороженого… — отвечаю вслух. «И при которой еще знакомятся с первым желающим» — добавляю мысленно.

— Десять шариков?! — удивляется и вместе с тем по-доброму смеется Дима. — Ты как себя чувствуешь? Тебе не плохо?

— Да вроде нет. Только думаю, теперь долго не захочу мороженого.

— Да, терапия сладким — она такая… Я не хотел тебя огорчать.

— Охотно верю.

— Сарказм?

— Угадал.

— Элен, ну и что теперь? — по интонации Димки я чувствую, что он улыбается; думаю, что и не понял, насколько мне было важно увидеть его. — Ты простишь меня?

— А ты разве чувствуешь себя виноватым? — таким же полушуточным тоном отвечаю. Однако для меня этот вопрос скорее серьезный.

— Нет. Не чувствую. Я же был на работе.

«А в работе ли дело?» — так и хочется сказать. Ведь я просто почувствовала себя ненужной, и об этом говорить, пожалуй, не стоит. Потому и произношу первое, что следующим приходит мне в голову:

— И как дела на работе?

— Нормально. Ничего особенного, — несколько ошеломленно отвечает Димка; видимо, ожидал от меня продолжения из «подколов». — А ты чем занималась?

— Гуляла, — выдаю, не раздумывая. — Я ведь уже собиралась гулять.

— С подружками?

— Нет. Здесь я еще не успела обзавестись подругами. Так что гуляла одна, а потом… — делаю паузу. Что-то я разболталась.

— А потом? — требует продолжения Димка. — Чего замолчала?

— А потом я встретила коллегу из Хабаровска. И мы немного прогулялись вместе.

Ну вот, почти правда получилась. Мой новый знакомый ведь действительно живет и работает в Хабаровске, вот только никакого отношения к фирме, в которой я работаю, не имеет. Разве что самое косвенное. Ведь чисто теоретически когда-нибудь он может заняться организацией систем безопасности и у нас.

— Коллегу? — с сомнением переспрашивает Дима.

— Коллегу, — утвердительно отвечаю я.

Внезапно со стороны стены я слышу шорох, а потом голос сестры, который звучит буквально из розетки, что у меня под ухом:

— Хватит болтать по телефону! Иди пить чай.

Еле сдерживая смех, я пытаюсь закончить разговор. Вообще-то такие переговоры из кухни в комнату через розетку для нас не новшество, но этот метод передачи информации не перестает меня веселить.

— Ладно, Димка. Надо заканчивать. Уже поздно, могу кого-нибудь разбудить.

— Хорошо. Спокойной ночи, Элен.

— Спокойной ночи… — отвечаю и нажимаю на сброс.

«Элен…» — и как же все-таки он нежно произносит эту забавную вариацию моего имени… Я ощущаю прилив тепла и замечаю, как настроение не то, чтобы повышается… а даже подпрыгивает!

Набросив халат и занырнув в тапочки, я направляюсь на кухню.

Прибыв к месту назначения, вижу, что на столе меня уже ждет чай и большая коробка конфет из разряда «ассорти». Любим мы, знаете ли, угоститься сладким перед сном.

— Какие конфеты… — слегка удивленно приговариваю я, усаживаясь за стол напротив Зои. — Кто-то презентовал или купили?

— Конечно, презентовал. Кстати тебе, — отвечает сестра, и я вижу в ее глазах усмешку. Что бы это могло значить?

— Кто? Судя по тому, как ты на меня смотришь, это был не Дима.

— Ну конечно, — продолжает улыбаться Зоя. — Только ты ушла, как нарисовался этот, как его? Сотрудник. Егор Иванович. Так огорчился, что ты упорхнула. Передал эти конфеты тебе. И еще: сказал, что ежели чего, его номер телефона есть у Артура.

— Похоже, дяденька невероятный оптимист! — делаю вывод, и мы практически в раз начинаем смеяться.

— А ты что, не с Димой гуляла? — прервав смех, спрашивает Зоя.

— Ну, как сказать?.. С Димой, да не с тем! — продолжаю улыбаться.

— Что это значит? — с наигранной строгостью говорит сестра. — Срочно рассказывай!

Я угощаюсь конфетой и рассказываю всё, как было и есть…

Наши ночные посиделки… Их не заменить ничем!

Новое утро. Мой день, как и прочие предыдущие будни, начинается с шести утра. Проснувшись от звука будильника, я тут же перевожу его на десять минут позже. Казалось бы, что там эти несчастные десять минут?! Однако утром нам кажется, что это ничтожно малое количество времени просто необходимо доспать.

По новому звонку будильника я принимаю вертикальное положение. Не резко, конечно, скорее вяло, но стремительно. Душ, завтрак, макияж — мною запускается отработанная схема.

От третьего планового действия меня отвлекает поступившее на мобильник сообщение:

«Доброе утро, красавица! Желаю тебе отличного дня!» — вижу на экране сотового.

Как же все-таки мило… Димка проснулся и написал мне. Теперь у меня будет приподнятое настроение целый день! Вот как влияют такие мелочи…

Стоп! Похоже, я все-таки выдаю желаемое за действительное. Ведь номер телефона… Да он же не определился и не знаком мне!

И кто бы это мог быть? Маньяк из прошлого?.. Хм…

Продолжаю наносить макияж…

А ведь Димка ни разу не писал мне по утрам. Только перед сном. И только в ответ.

Как же все-таки не по мне быть сильным звеном в общении с мужчиной. Хочется, чтобы молодой человек, который тебе нравится, сам проявлял инициативу во всем. Я, конечно, понимаю, что все люди разные. Вот взять хотя бы Диму, с которым я познакомилась вчера…

О-оу! Дима. Дима из Хабаровска. Может быть, это он?

Беру телефон и быстро набираю сообщение незнакомому доброжелателю: «Доброе утро! Спасибо. Но… кто это?»

Ответ приходит менее, чем через минуту. «Дима. Набережная. Поздний вечер» — вижу новый текст на экране мобильника.

Что ж! Сегодня моя логика меня не подводит. Ну… пока.

«Сохрани себе мой номер. Может пригодиться :)» — поступает еще одно послание.

Ппффф! Естественно! Сохраню и прямо сейчас. Надо же знать телефон, на звонок с которого не стоит отвечать при Димке. Остается только придумать шифр…

«Ди Хабарова» — сохраню-ка под таким именем.

Мой рабочий день, как и все предыдущие, пролетает практически со скоростью света. Спасибо моим безынициативным начальникам, что не пытаются упростить и систематизировать работу отдела. Серьезно, может, это и к лучшему не болтаться ни минуты без дела, окунувшись в «прекраснейший» мир бумаг, цифр, разношерстных программ… Но ровно в шесть я выбегаю из кабинета. В нашей компании принято считать, что у уходящих вовремя работы недостаточно, но мне плевать. Ведь у меня на кону личная жизнь, которая может изменить все. И возможно очень скоро я уже не буду работать в этой конторе, умчавшись вслед за своей любовью… Примерно так.

Дима сегодня отдыхает. Об этом мне доложила сестра, а у нее есть свой надежный источник. Так что я тороплюсь домой. Очень тороплюсь. Ведь, чем быстрее мне удастся привести себя в порядок, тем быстрее получится увидеться с Димкой. Как и в предыдущие дни, сегодня он позвонит мне. Я знаю.

Всего-то полтора часа дороги (на фуникулере, на автобусе, еще на одном автобусе; так и хочется добавить: «на собаках, на оленях»), и я дома. У порога я скидываю босоножки и, пока меня еще не успели засечь, скорее бегу в свою комнату. Вот когда хотя бы переодену ненавистную блузку подстрелыша, тогда можно и предаться обряду приветствия с детьми. Он ведь может затянуться надолго. А вдруг Дима нагрянет с минуты на минуту. А на мне что? Это уродское подобие деловой одежды!.. Пришлось нацепить на себя по просьбе начальства. Нет, она не звучала как: «оденьтесь в уродов», нас лишь попросили в связи с приездом вышестоящих привести себя в более ли менее презентабельный вид. Но для меня это оказалось непросто. Ведь большая часть моего гардероба: принты и… принты. Ну и еще кислотные цвета. Или что-то а-ля из секс-шопа для новичков (то есть без всякой жести, но все же). Так что пришлось сменить амплуа: напялить на себя старую блузку, которую мама насильно всучила мне, когда я уезжала, со словами: «А вдруг пригодится». Чтобы стало понятно насколько ужасна эта «милейшая кофточка» (для моей мамы милейшая), уточню, что она появилась у меня еще в старших классах. Эх, и почему же я не расту вширь? А, впрочем, мама была права. На один день это хламье все-таки пригодилось. Но теперь пора бы его стянуть и как можно скорее.

Зайдя в свою комнату и закрыв за собой дверь, я тут же сдергиваю с себя блузку. Без всякого намека на старание быть аккуратной. Так что, кажется, теперь на ней нет ни одного целого крючка. Но это уже не важно, ибо свою миссию она уже выполнила. После я разворачиваюсь от двери в сторону окна, чтобы швырнуть уже ненужный предмет одежды на кровать, но в оцепенении останавливаюсь. Буквально в двух метрах от меня стоит Димка. С голым торсом. Фактически, как и я, только на мне еще лифчик.

— Как ты правильно заходишь… — приговаривает он и медленно приближается ко мне. На его лице милая и отчасти даже застенчивая улыбка. — Ты знала, что я здесь? — полушепотом произносит он, убирая мою прядь волос за ухо. Блузка падает из моих рук. Дима наклоняется и целует меня в плечо. По моему телу пробегает приятная дрожь. И я уже готова броситься на шею Димке, страстно поцеловать и сказать ему о том, какой он гад, и как я его обожаю. Меня останавливает звук, открываемой двери за спиной и я сразу же отстраняюсь, спрятавшись за турником, который служит еще и вешалкой для моей одежды. Вот я и спустилась на землю. Сейчас забежит Максимка и закричит, что его тетя голая!

Дима успевает придержать дверь и оставить ее в полуоткрытом состоянии. Одной рукой он не позволяет ей распахнуться, а второй как бы преграждает путь в комнату.

— Ты чего еще не переоделся? — из-за двери доносится голос Зоиного мужа.

— Да мне только футболку накинуть, — отвечает Димка. С такой интонацией, что мне становится понятно: он улыбается. Точно улыбается!

— Что-то ты долго. Мы уже домой возвращаемся, — а в голосе Артура слышится подвох. — Ты Лену не видел? Вроде обувь в коридоре…

Следует молчаливая пауза. Димка поворачивает лицо на меня и, улыбнувшись, отворачивается обратно. «Ну, скажи же что-нибудь!» — мысленно заклинаю, и он, словно услышав, прерывает тишину:

— Здесь она.

Я закрываю лицо ладонями. Ну не так же! Что теперь обо мне можно подумать?!..

— Зоя с детьми уже на лифте поднимается. Оденься! — на этот раз голос Артура звучит как учительский. Строго и требовательно.

— Хорошо, — отвечает Димка и закрывает дверь.

— Блин! Что за…? — у меня не хватает слов. — Ты был дома один?

— Ну да. Мы гуляли, и я неожиданно оказался весь в песке. Попал в потасовку между детьми. И вот пришел переодеться. Хорошо, что часть вещей у вас оставил.

Я стягиваю с турника первую попавшуюся футболку и наскоро натягиваю ее на себя.

— А почему ты решил переодеться именно в моей комнате? — недовольно бурчу я. — И почему долго?

— Потому что моя сумка с вещами лежит здесь, — Дима указывает на баул около турника. И зачем он только взял с собой столько вещей? Недоумеваю. — А долго, потому что не торопился… — на последнем слове он игриво подмигивает. Смешно ему, наверное. А вот мне нет! Моя репутация запятнана, и самое обидное, что ничего-то и не было.

Вскоре из коридора начинают доноситься детские восклики. Похоже, Зоя уже привела мальчишек.

— Надень уже футболку! — с легкой улыбкой даю указание Димке и выхожу из комнаты в коридор.

Но, признаться, его вид без футболки мне нравится больше…

Глава 4

За ужином выясняется, что Димка ночует у нас. А сам ужин затягивается на часы. Когда дети уже уложены по своим кроватям и сладко спят, на столе появляются напитки восемнадцать плюс.

Первым с сейшена удаляется Артур. Он всегда уходит раньше всех, потому что привык придерживаться режима. Это мы с Зоей можем смотреть фильмы до четырех утра, когда мне в шесть вставать на работу, а ей немногим позже для сбора старшего в детский сад. И уже имея такой опыт не спать по ночам, сестра ответственно «несет вахту» и не оставляет нас наедине.

А мне хочется побыть с Димкой вдвоем. Ведь при Зое, он даже не держит меня за руку! Мы лишь переглядываемся и улыбаемся друг другу, совсем как при первой встрече. Никакой динамики!

Облако сонного часа подбирается и ко мне. Так что еще немного, и я буду вынуждена откланяться первой из оставшихся.

А Зоя, кажется, специально выжидает, чтобы мы с Димкой ушли спать. И не вместе.

Она, что, сторожит меня?!

Но все не вечно, как и терпение Зои. Так что через некоторое время и она решает отравиться вслед за мужем, а перед этим назначает нашему гостю место для сна. В их с Артуром комнате. И еще добавляет к этому (с улыбкой):

— Аккуратнее тут давайте…

— Многозначительно, — отмечает Дима, когда Зоя уже покидает кухню, где мы продолжаем «ужинать».

— А, по-моему, в эту фразу был вложен один-единственный смысл… — предполагаю я. — Думаю, мне тоже пора идти спать…

— Но ведь завтра выходной!

— Но ведь это не отменяет желания поспасть…

А на самом деле стыдно как-то. Стыдно, что Зоя дала именно такое ценное указание. Потому и хочется спрятаться в своей комнате. Да и Димка поступит в свое место дислокации еще до того, как уснет моя заботливая сестра, и потому у нее будет возможность засвидетельствовать «аккуратное» поведение.

Позорище какое-то…

Я встаю с места и начинаю прибираться. Димка, как добросовестный помощник, присоединяется ко мне в этом деянии, поэтому мы справляемся очень быстро.

— Ну, ладно, я пойду… — подытоживаю уборку и пытаюсь продвинуться в сторону выхода, но Дима останавливает меня, взяв за руку. Повернувшись к нему, я сразу же обращаю внимание, как он смотрит. Определенно с каким-то чувством. Сначала прямо в глаза, потом, опустив взгляд ниже, куда-то в область шеи. И так еще пару раз. Я слегка улыбаюсь и жду какого-то комментария. А Димка, отчего-то очень серьезный в эту минуту, то сжимает, то разжимает мою руку. Ощущение, будто он хочет что-то сказать, но не решается. И что бы это могло быть? На ум, конечно же, приходят, только лестные мысли. Признание в чувствах, в том, что еще никогда не встречал такой девушки, как я. Предложение поехать с ним, когда закончится эта командировка. Да, я хочу многого!.. Но через некоторое время Дима произносит лишь два слова:

— Я провожу.

— Да я не заблужусь, и никто на меня не нападет… — отвечаю игривым тоном и улыбаюсь, ведь этим своим взглядом он поднял мне настроение. А как иначе, когда на тебя смотрят, не отрывая глаз? Такие моменты очень приятны. Сразу же растет самооценка и все такое. А вообще Димка частенько вгоняет меня в краску подобными проявлениями, и тогда, мне кажется, что у нас может быть будущее. Вот только, когда он не рядом… тогда пессимистичные мысли вытесняют позитивные, и напрашивается другой исход — что все может закончиться вместе с командировкой.

— Предлагаю не рисковать! — наконец, улыбается Дима. Теперь его выражение лица уже не такое озадаченное. Но всматриваться в черты Димки остается недолго, ведь он выключает свет. Так что кухню теперь освещает только луч от луны, пробирающийся сквозь занавеску. После этот доброволец уводит меня в сторону моей комнаты. Почему-то я уверена, что после полученного наставления он поцелует меня в лоб и смиренно направится к ложу, отмеренному моей строгой сестрой. Ведь кто-кто, а Димка уж точно может быть застенчивым. Хотя, когда я застала этого скромнягу за переодеванием, он показал себя совершенно в ином амплуа. Выходит, бывают и у тихонь проблески раскрепощенности.

До моей комнаты мы добираемся практически на ощупь, ведь, как я уже упоминала ранее, перед сном в доме отключаются абсолютно все источники света… А Димка ориентируется в пространстве намного лучше меня! Мне ведь однажды и при дневном освещении удалось повернуть раньше, чем заканчивалась стена. Мой лоб тогда «украсил» нехилый синяк. А Зоя долго смеялась и подкалывала меня шутками типа «надо подарить тебе план квартиры в шагах во избежание будущих жертв».

Практически бесшумно Дима открывает дверь и заводит меня следом за собой. Такое впечатление, что мы направлялись в его комнату, а не в мою! Отблеск луны позволяет рассмотреть его силуэт. Симпатичный. Димка выходит передо мной и произносит:

— Ну что, будем ложиться спать?

— Что значит «будем ложиться спать»? — не скрываю своего удивления вновь проявившейся раскрепощенности (да даже наглости!) прежде скромного гостя. — В этой комнате сплю только я! Ты забыл, что тебе сказала моя старшая?

— Нет, не забыл. Мы будем аккуратны, — смеется Димка.

— Я вообще-то про то, где ты будешь спать… — тоже не без улыбки уточняю.

— Конечно же, здесь.

— Я и не догадывалась, что ты такой наглый! А где, по-твоему, буду спать я?

— Со мной.

— Значит, даже не ты со мной, а я с тобой? — поддерживаю шуточный тон.

— Именно, — продолжает в том же духе новоявленный постоялец. — Да ты не переживай! Я уйду еще до того, как все проснутся. Заведу будильник, встану раньше всех. Так что никто и не узнает, что ты спала со мной.

На последнем слове он снимает с себя всю одежду, кроме нижнего белья, и с комфортом располагается под моим одеялом.

Да с выключением света этот застенчивый тип просто фонтанирует бесстыдством!

— Как-то неприлично это звучит… — отвечаю с улыбкой и добавляю: — Только я около стенки! — вроде как диктую свои условия.

В общем, мне ничего не остается, кроме как тоже разместиться на кровати. Но, в отличие от некоторых, я преследую цель именно поспать, потому не снимаю одежду. А укрывшись одеялом, поворачиваюсь лицом к стене. Димка же подтягивает меня к себе и заключает в объятия. Его руки крепко смыкаются у меня на животе. Вот же провокатор!

Так мы лежим больше нескольких минут.

Он что, и, правда, просто спать сюда пришел?!

Вот это поистине наглость!

Из приличия мог бы хоть начать приставать! На это я сказала бы «нет» и, вот тогда бы мы уснули. А то совсем уж неинтересно…

Поняв, что подкатов не ожидать, я поворачиваюсь лицом к Димке, чтобы просто поцеловать. Но он опережает меня. Без пометки «просто». Так, что уже вскоре пытается снять с меня футболку… В общем, наступает время для моего выхода. Для «нет». Но в сонной тишине ночи раздается детское хныканье, словно спасение меня от коварного скромняги.

— Антоша проснулся, — шепотом говорю я.

— Потерял соску? — также чуть слышно произносит Дима.

— Похоже на то…

Вскоре Антоша затихает. Наверное, Зоя легла рядом с ним. Все-таки лучшее успокоительно для ребенка — это мама.

Но Димку не смущает обстановка; ни дети, ни взрослые. Он продолжает целовать меня и искать застежки на моем лифчике.

— Стой! — утвердительно заявляю, — Надо прекращать. Ничего сейчас всё равно не будет. И смысла, значит, в этом нет.

— Почему? — шепчет Дима. — Я не хочу останавливаться. Нас никто не услышит.

«Нас никто не услышит…» Заманчиво, а?!

Пожалуй, одна из самых сомнительных фраз для того, чтобы склонить девушку к продолжению. Но что бы вместо нее не прозвучало — сейчас нет. Это точно. И я без дополнительных комментариев так и отвечаю:

— Нет, — а после, отвернувшись к стене, напоминаю: — Не забудь встать раньше всех.

Но как я и подозревала, раньше всех встал кто-то из соседней комнаты. Это я понимаю, когда просыпаюсь от шороха в коридоре, а рядом с собой вижу все еще спящего Димку. Голова на подушке, одна рука под щекой… Ну, просто ангел! Не хватает разве что улыбки на лице.

Посмотрев на часы, я прихожу к выводу, что за стенкой Артур. Собирается на работу. И как же жаль, что у него не пятидневка. Ведь будь иначе, спал бы он себе сейчас еще как минимум на протяжении часа.

После того, как шорох затихает, я слегка тормошу Димку за плечо:

— Просыпайся! — обращаюсь полушепотом. — Ты что, не завел будильник?

— Забыл… — отвечает Дима, будучи еще в полудреме.

— Ты меня опять подставляешь! Вставай!

Нехотя, Димка поднимается, собирает свою одежду, и вместо того, чтобы облачиться в нее, сразу же выходит с ней за дверь.

Вот так и знала, что надо было выгнать его еще вчера!

Ко мне опять подкрадывается чувство стыда, потому я пытаюсь заснуть снова. Пускай уж лучше оно накроет меня позднее. Тогда и найду оправдание своему поведению. Хотя… может, и вовсе никто ничего не понял?

Еще одно пробуждение. И на этот раз я просыпаюсь от скрипа двери.

Так-так… Кажется, в комнату пробрался один из двух маленьких «будильников».

Вскоре по еле-слышным шагам я понимаю, что не ошиблась.

— Тетя Лена, ты спишь? — раздается тихий голос Максимки. Он как-будто и не хочет меня будить, просто проверяет. — Тетя Лена! — уже громче обращается Макс. — Ты спишь?

Или все-таки хочет?..

Но что бы там ни задумал этот хитрец, я бы предпочла и дальше проводить время в кровати. Так что, если не выдам себя, заскучав, он уйдет. А все орудия для излюбленных развлечений Макса: помады, блески, тени, вне досягаемости. Так что вероятность художественного катаклизма сведена к минимуму.

Однако, несмотря на мое молчание, Максим долго не выходит из комнаты, а просто таинственно затихает. Я бы даже сказала, зловеще. Потому что такая тишина зачастую опасна. Для окружающего порядка. Но, если я открою хотя бы один глаз, чтобы оценить обстановку, мой ленивый план сразу же рухнет к чертям. Так что я продолжаю делать вид, будто еще крепко сплю.

— Волны… — тем временем приговаривает Максимка чуть слышно. — Волны…

Какие, блин, еще волны?!

— И здесь волны, и тут волны… — продолжает маленький интриган: — Какие… большие… вооолны!

Так. Похоже, пора сдаваться…

Да, поистине было пора. Ведь открыв глаза, я вижу целое нашествие «волн». На пустой стене со светлыми обоями… Маленький Пикассо разрисовал ее огромными завитками. Шариковой ручкой, непонятно откуда раздобытой. Моей.

Упс!..

Опять упущение. Ума не приложу, где и при каких обстоятельствах я оставила ее в свободном доступе.

— Максим! — строго, насколько хватает моей негрозной суровости, обращаюсь к племяннику и соскакиваю с кровати. О сне, конечно, уже и речи быть не может. Я забираю у творца ручку, на что тот даже не обижается, а только лишь гордо приговаривает:

— Тетя Лена, смотри, какие волны я нарисовал! У тебя теперь на стене целое море!

— Да уж… целое море… — бормочу в ответ. — Собственное.

— А пойдем с нами кушать! — снова восклицает Макс. Он, что, позвать меня пришел, и только лишь между прочим порисовал? То есть, отреагируй я раньше, у него в голове не возникло бы идеи воссоздать то, что воссоздал?..

Максим утягивает меня на позавтракать. Ох, уж эти завтраки с детьми! Прежде я всегда их пропускала, а теперь плюс несколько кг.

— Доброе утро, тетя Лена! — с улыбкой обращается ко мне Зоя, когда мы появляемся на кухне. И по этой улыбке я понимаю, что она в курсе, где ночевал Димка. Он кстати, судя по отсутствию обуви в коридоре, уже ретировался.

— Доброе утро! — неловко улыбаюсь в ответ.

— Как спалось? — как будто издеваясь, продолжает сестра.

— Хорошо, — стараюсь делать невозмутимый вид. Ничего ведь и на самом деле не было.

— Странно… — с хитрым взглядом заключает Зоя.

— С чего бы? — отвечаю в ее же манере.

— Ну… Димыч же ослушался насчет спального места.

— Я его выгоняла, честно… — а теперь я делаю слегка смущенное лицо.

— Какой нахал! — уже посмеивается сестра. — Артур сказал мне, что засек Димку перед тем, как уйти на работу.

— Больше никто не засек?

— Больше никто. Иначе бы ты уже услышала вопросы о дяде Диме.

Я облегченно вздыхаю. Хотя чему тут радоваться? Представляю, какого мнения обо мне муж сестры, ведь, насколько я поняла «он строгих правил».

— Дяде Диме… — Максимка, балуясь, повторяет за Зоей последние слова. — А где дядя Дима? — добавляет он от себя.

— Дядя Дима пошел к себе домой, — отвечает Зоя и переключается на меня. — Поехал в гостиницу.

— Я все! — заявляет Макс, оставив немного каши в своей тарелке. — Спасибо!

Через мгновение, на кухне маленького вопросника уже нет.

— А ты, что тут сидишь, весь в каше? — обращается Зоя к Антоше, что весело болтает своими маленькими ножками, прибывая в детском стульчике для кормления. На его слюнявчике комками повисла манка. Он старательно отрывает ее перепачканными пальцами и кидает обратно в тарелку. — Ты поел? — спрашивает Зоя младшенького.

— Да! — восклицает малыш. — Аси! — а это он так благодарит свою маму, которая вскоре высвобождает его из стульчика и принимается хорошенько вытирать полотенцем, при этом приговаривая свое обычное:

— И когда же вы уже вырастите?..

Как только Зоя отпускает Антошу, он моментально ускользает вслед за своим братом. Похоже, сюрпризов в комнате из разряда уже нагрянувших «волн» не миновать.

— Дети накормлены, можно теперь и маме с тетей Леной чаю попить, — Зоя ставит на стол две наполненные кружки. Одну из них я присваиваю себе и угощаюсь бутербродом с маслом и колбасой.

— И давно Димка уехал? — между делом задаю вопрос.

— Насколько я понимаю, в то же время, что и Артур, — сестра продолжает издевательски улыбаться, и на этот раз я задаюсь вопросом уже вслух, как будто бы и вовсе не понимаю, отчего у нее такой пронзительный взгляд:

— Ну что?! Что ты так улыбаешься?

— Не-не… Ничего, — Зоя иронично отмахивается.

— Так стыдно… — признаюсь я, делая наигранно виноватый вид.

— Да ладно тебе!

— Представляю, что вы обо мне думаете.

— Брось ты уже! — вот сейчас Зоя уже смотрит по-обычному: — Я же знаю, что ничего у вас не было.

— Конечно, не было! — восклицаю я.

— Ну и вот! — как будто подытоживает моя утешительница, но на этом не прекращает речь, а добавляет новый «виток»: — Я и Артуру сказала, сразу: «У Лены не такое воспитание, чтобы что-то допустить». Я же тебя знаю…

«И когда вы только успели обсудить свои догадки?!» — еле сдерживаюсь, чтобы тут же не выдать поступивший вопрос.

— Говорю ему: «Чтобы вот так с кем-то — это не про Лену»… — продолжает Зоя.

Вот так с кем-то?!

С кем-то?!

Меня возмущает это определение! Да даже обижает! Ведь это — не «кто-то», а Димка. И я не просто так с ним общаюсь. Он для меня — не развлечение на время затянувшегося уикенда. У меня к нему чувства! Что, кстати, вообще некоторый нонсенс… Да и причем тут воспитание вообще?! Кто-нибудь обсуждал со старшим поколением, при каких обстоятельствах заниматься сексом пристойно, а при каких нет?

Свою бурю я сдерживаю внутри, и хорошо с этим справляюсь, выдав лишь что-то вроде шутливого преувеличения:

— Да я вообще сама невинность! Это все Димка.

— А Артур, кстати говорил, что он тот еще… — Зоя таинственно замолкает, не продолжая фразу. При этом она слегка прищуривает глаза. Ну, вероятно, имеет в виду, что он обольститель тысячного уровня.

— Серьезно?! — посмеиваюсь я. — Он самый застенчивый из всех, кого я знаю. Какой из него «тот еще»?

— Какой-никакой, а врача из медпункта в училище склеил.

— Мне остается надеяться, что врач был женского пола.

— Женского… — смеется Зоя. — И еще я слышала, что Дима…

— Все-таки не просто целовался с ней? — не выдерживаю слушать, оттого перебиваю сестру такой ироничной фразой: — Подожди… Так выходит, он, что? Не девственник?! — произношу с наигранным удивлением и закрываю рот руками, будто я в диком шоке, но когда вижу, что сестра не разделяет моего веселья, обращаюсь к ней уже серьезно: — Зой, извини, но я не понимаю, для чего ты мне это рассказываешь. История в училище была уже триллион лет назад! Зачем мне вообще знать о ней?

— Чтобы быть предусмотрительной… — Зоя одаривает меня укоризненным взглядом, вероятно, по поводу моего паясничества, и мне становится неловко. Но она недолго держит эту марку, через считанные секунды переведя разговор на веселый лад: — Но Артур сказал, Димке теперь по-любому придется на тебе жениться! Он, кстати говоря, немного расстроился, что ты с Димой… Просто планировал Дениса своего тебе… порекомендовать.

— Порекомендовать? — немного посмеиваюсь над подобранным словом. Но я вовсе не удивлена. Денис — это родной брат Артура, который живет в Санкт-Петербурге. Холост, гуляет, пьет, в общем, всячески развлекает себя, как свободный человек, на что родители вечно жалуются Артуру. Вот он и хочет скорее подсвязать братца… какой-нибудь Леной.

— Но я за Димку, — уверенно продолжает Зоя. — Он более серьезный парень, но и не зануда. Короче, больше нам подходит.

Не успеваю я ничего ответить насчет этого забавного «нам», как раздается противный звонок моего подменного телефона. Пожалуй, после того как отвечу, сразу же переставлю симку в своего подсушенного пострадальца.

А входящий оказывается от того, кто нам больше подходит. Стоило только вспомнить!

Глава 5

Для меня показалось удивительным, что Димка предложил мне встретиться как можно раньше. Когда он вернулся в гостиницу, то не смог уснуть. Надеюсь, он хочет сказать мне что-то важное. А, может, то, что в корне изменит мою жизнь?..

На улице жуткий ливень, как будто и не лето вовсе. Небо затянуто. Вокруг серость. Ощущение, что через пару часов наступит всепоглощающий мрак. А на часах всего лишь пятнадцать десять.

Я сбежала из дома во время сон часа детей (так им гораздо проще расставаться с кем бы то ни было), прыгнула на автобус, потом пересела на другой… В общем, какие-то несчастные сорок минут, и я на месте. И, кстати, я ничуть не иронизирую: такое время в пути на общественном транспорте во Владивостоке при дожде сравнительно со скоростью света! Те, кто здесь жил когда-либо, меня поймут.

Мы договорились встретиться с Димкой на том же месте, с которого началось наше первое свидание: у виадука, что ведет от автобусной остановки к гостинице, где временно пребывает мой военнообязанный.

К отвратительному дождю присоединился ветер. Он безжалостно выворачивает мой зонт в обратную сторону, когда, я взбираюсь на виадук. Несобранные волосы развиваются настолько сильно, что путь мой становится невидимым, а стало быть, непредсказуемым. Вот я уже щедро зачерпываю холодную воду в босоножки. Дернул же черт меня надеть открытую обувь с приходом циклона! Новый поток ветра резко отталкивает меня назад вместе с вывернутым зонтом. Но чему-чему, а стихии меня точно не остановить! Интересно же, наверное, со стороны из тепленькой машинки наблюдать, как я рьяно с ней сражаюсь. Вслепую. Под такое зрелище и попкорном угоститься не грех… Резким движением руки одновременно с рывком вперед, я отдергиваю из-за спины уже весьма потрепанный зонт и в своем этом слепом деянии умудряюсь кому-то изрядно зафитилить. Это я понимаю по жалобному стону. Видимо, жертва не ожидала такого поворота событий, как и я того, что кто-то еще может отважиться полезть на виадук в подобных условиях. Когда я убираю волосы с лица, приложив при этом немало усилий, мне предоставляется возможность увидеть пострадавшего смельчака. И им оказывается Димка.

— Я думала, ты будешь внизу… — говорю первое, что приходит мне в голову.

— А я думал, что ты не сможешь подняться по ступеням в такой ветер.

Сквозь пелену дождя и вихри безжалостного ветра мы добираемся до гостиницы. Еще каких-то минут пять, и я пью горячий чай, устроившись на краю Димкиной кровати.

Номер оказался небольшим и нешикарным: всего лишь одна комната с небольшой плазмой, двумя кроватями и шкафом. Но, тем не менее, здесь весьма симпатично и аккуратно. И среди этой обстановки красуется неразобранный баул Димы, что еще недавно стоял в моей комнате. И как он только умудрился забрать его, не разбудив меня? Крался на цыпочках?.. Однако я спрашиваю о другом:

— У тебя есть сосед? — и указываю на вторую односпальную кровать.

— Да. Олег. Мы вместе приехали. Я тебе про него рассказывал.

— А сейчас-то он где?

— Гуляет.

— Ну да, погода как раз подходящая, — иронизирую с улыбкой.

— Да он уже, наверное, в каком-нибудь теплом местечке, где продают алкоголь, — с усмешкой отвечает Димка. — Я попросил его погулять, и он не смог отказать мне.

— А зачем? — спрашиваю с невинным лицом. Не то, чтобы я не понимаю, просто мне хочется послушать, каков будет ответ.

— Чтоб побыть вдвоем. Вчера нам мешали дети за стеной… и взрослые, — все эти слова Дима произносит с какой-то холодной невозмутимостью и таким ровным тоном, что у меня создается впечатление, будто речь идет совсем не о близости. Услышанная интонация скорее ассоциируется у меня с новостной подборкой в радиоэфире: как будто бы Димка ведущий и просто констатирует очередной факт. В общем, скудно: ни романтики, ни страсти. И сидит на расстоянии вытянутой руки от меня. И смотрит то ли со смущением, то ли с мыслями о чем-то отвлеченном. Ситуация такая, над которой не пошутить почти невозможно. Мне до ужаса хочется пустить в ход что-нибудь язвительное, но я сдерживаюсь, ведь подобного рода выходки крепко ударяют по самолюбию. Однако отвечать, тем не менее, что-то нужно. И на ум мне приходит одна затейливая версия.

— Черт! Мне же надо было на работу заехать. Совсем забыла! Утром позвонили, сказали, что я не закрыла вчера окно. А те, кто сейчас в офисе, не имеют доступ в мой кабинет. Так что мне нужно съездить. Иначе там все зальет…

Вранье, конечно. Во избежание продолжения этой странной сцены. Хотя и от продемонстрированного я уже в некотором разочаровании. Из-за скудности в эмоциях. Или излишней стеснительности. Или отсутствия фантазии. Фффррр… даже не знаю, что из этого списка мне было бы обиднее получить, как оценку моего поведения в момент склеивания парня.

Так под выдуманным прикрытием вскоре я покидаю своего непылкого героя. Он провожает меня до такси, которое мне пришлось вызвать, для пущего эффекта необходимости срочной реакции.

— Пока, Элен! — говорит Димка на прощание, когда я уже усаживаюсь на пассажирское кресло. — Удачи! И не забывай закрывать окна!

— Х-ххорошо… — отвечаю с замешательством. И в следующее мгновение мой провожающий уже захлопывает за мной дверь прибывшего авто.

И чего это он вдруг решил дать мне наставление, будто прощается со мной надолго?

Пока я нахожусь в раздумьях, такси уже почти привозит меня к моему офису (он находится не очень далеко от Димкиной гостиницы). Адрес я назвала оператору сразу, когда звонила из номера. Таксисту остается только завернуть на прилегающую территорию, но, опомнившись, я резко обращаюсь повышенным голосом:

— Нет-нет, не заезжайте! Мне нужно по-другому адресу.

Тяжело вздохнув, с недовольством, вроде «что за люди!», таксист останавливается, а потом, повернувшись ко мне, говорит:

— По какому?

— Анны Щетининой шестнадцать.

— Снеговая падь?

— Да.

— В ту сторону уже пробки… — снова вздыхает таксист: — Пересчет стоимости поездки будет по времени.

— И сколько может стоить поездка? — тут же уточняю. Не зря же было выдано предупреждение. Значит, стоит понимать, во что ввязываешься. Однако я тоже не в восторге от общения с этим типом, что за рулем, ведь он всем своим видом показывает, будто делает мне большое одолжение.

— Рублей девятьсот пятьдесят…

— Что?! — тут я уже не сдерживаю своих эмоций. Ведь в дни, когда я опаздываю, поездка на работу на том же такси обходится мне намного, намного дешевле. А тут просто обдираловка какая-то!

— Это придумал не я… — отвечает таксист. Ну, хоть тут понимает, что как-то слишком дорого будут стоить его услуги.

— Довезите тогда меня до ближайшей остановки, — высказываю свою просьбу, и уже через считанные минуты покидаю авто.

А обратная дорога на общественном транспорте оказалась черепашьей. Уже на середине пути я зареклась больше никогда никуда не выбираться в дождь.

Домой я возвращаюсь мокрая, разочарованная и злая. Прошло два с половиной часа с момента, когда таксист высадил меня на остановке. Так что для успокоения души помимо стандартного зарыться в теплый плед, мне еще требуется кастрюля борща. Или тазик пельменей. Или… что там Зоя еще могла приготовить?

Но, зайдя за порог квартиры, я застаю сестру не на кухне, как это часто бывает, а прямо в коридоре. Она надевает на младшенького резиновые сапожки. Макс уже собранный стоит рядом с ними и покорно ждет.

— Ого! Ты из бассейна? — смеется Зоя, увидев меня.

Я тут же заглядываю в большое зеркало, что при входе, и вижу в нем Эмили из «Дневника памяти», из сцены под дождем. Растрепанные волосы промокли так, что хоть отжимай, одежда прилипла к телу. «Красотища». Это притом, что у меня был зонт. Владивосток — ван лов!

— Из автобуса… — бормочу в ответ. — Не советую идти на прогулку.

— А мы не на прогулку. В аэропорт, — заявляет Зоя и смотрит на меня так, будто я понимаю, зачем. Но я не понимаю, потому и спрашиваю:

— В аэропорт?

— Ну, да. Артур вот-вот должен подъехать. Если ты с нами, иди и быстрее переодевайся.

— С чего бы..? — начинаю спрашивать, но останавливаюсь, потому что на ум приходит предположение, в чем собственно дело, и я задаю другой вопрос: — Димка что ли улетает?

— А ты чего, не в курсе? — удивляется Зоя. — Ты была не с ним?

— С ним, но… он мне не сказал.

— Отправил домой одну на автобусе и ничего не сказал? Что ты ему сделала? — посмеивается сестра. Знаю, она не думает, будто я могла ему насолить. Вероятно, просто считает, что слегка развеселит меня такой фразой. Но я отвечаю без улыбки:

— Вот, видимо, ничего и не сделала… — и про себя еще добавляю: «того, что было так незаманчиво предложено».

У Зои звонит телефон. Она тут же отвечает на звонок и после короткого «хорошо» кладет трубку.

— Артур подъехал, — комментирует сестра. — Не знаю, что у вас там получилось, но давай уж определяйся побыстрее, а то мы опоздаем.

— Я не поеду… — обиженно бормочу и ухожу к себе в комнату. Там я нервозно быстро меняю футболку на сухую и только снимаю штаны, как в комнату заходит Зоя.

— Ты гонишь?! — возмущается она. Давай напяливай на себя низ и поехали!

— Зой, он мне не сказал, что улетает! Тебе не кажется, что это как-то странно? — пытаюсь дать понять, что происходящее мне, мягко говоря, неприятно.

— Обсудим в машине, окей? — судя по интонации, сестра настроена категорично: склонить к поезде, и все тут. Возможно, потому все-таки добавляет: — Вообще у него срочный вылет. Он сам узнал не так давно. Может, ты была уже в пути, когда ему сообщили. На автобусе-то, наверное, часа три ехала…

Тут я с несколько секунд обдумываю услышанное. Может, так и есть. Маловероятно, конечно. Особенно учитывая его прощание со мной: «Удачи! Закрывай окна». Да и сумка, которую он решил забрать именно сегодня. Но… да даже если Димка и специально не сказал об отъезде, пожалуй, я все-таки покажусь. Хотя бы просто чтобы посмотреть ему в глаза! Понаблюдать за реакцией. К тому же, если он сливается, то вообще плевать: пусть считает меня навязчивой. А, возможно, уже давно такой считает.

— Тетя Лена… — доносится негромкое обращение Максимки, который заглянул в комнату. — Оденься уже. А то попа замерзнет.

И я оделась. Взяла с собой косметичку, чтобы поправить макияж в дороге. Расческу с редкими большими зубьями, чтобы не остаться лысой за распутыванием мокрых волос. В общем, мы все, в полном составе, едем в Кневичи провожать дорогого гостя.

— Хорошо, что гостинцы заранее купили, — приговаривает Артур, управляя своей старенькой неубиваемой кароллой.

— Ну да, где бы мы сейчас успевали их покупать? Тем более в такую погоду, — поддерживает мысль Зоя.

— Осталось только «Птичье молоко» раздобыть… — продолжает Артур. — Надеюсь, по дороге, встретится еще какой-нибудь магазин.

— Да не нужно никуда заезжать. Я из дома взяла, — предостерегает нас от остановки предусмотрительная сестра. — Те, что мы для Наталии Сергеевны покупали.

— Ох, и оставили же, Макс, твою воспитательницу, без конфет на день рождения…

После реплики папы к разговору подключается Максимка:

— Мам, а кому мы везём конфеточки? — интересуется он с пристрастием.

— Конфеточки — это гостинец для бабушки и дедушки, — отвечает Зоя.

— Мы полетим к бабушке и дедушке? — в голосе мальчика читаются нотки радости и, наверное, больше от самой возможности забраться в самолет.

— Нет, Максимка, мы не полетим. Полетит дядя Дима и передаст им от нас подарочки.

Лицо ребенка, который уже мысленно водрузился на воздушное судно, заметно меняется. Надув губы, он снова спрашивает:

— А дядя Дима улетает?

— Да, улетает… — мягко отвечает Зоя. — Дела закончились, и он снова летит домой.

— А тётя Лена? Тётя Лена не полетит с дядей Димой, и они не поженятся?

После фразы Максимки до моего слуха доносятся сдавленные смешки его родителей. И на моем лице невольно появляется улыбка. Да, мальчик развит не по годам. Нестранно, что у него уже есть подружка в детском саду, с которой он регулярно целуется.

— Тётю Лену мы просто так не отдадим! — с шутливым ответом вызывается папа.

А мне на ум приходит другая версия: я не полечу, потому что в пролете. И все время, пока мы едем, я думаю, думаю, думаю. О том, чем так могла не угодить Димке, что он даже не посчитал нужным сообщить об отъезде. Но, может, он решил, что я узнаю через Зою? Узнаю, а там, как себя поведу: поеду в аэропорт или нет. Что-то вроде проверки. Хотя… кому такое нужно?!

Буквально в километре от аэропорта нас останавливают полицейские. Артур выходит из машины с документами, а мы, затаившись, ждем его возвращения.

— Странно… — негромко произносит Зоя. — Обычно здесь не останавливают.

Вскоре Артур возвращается, вновь заводит машину и без комментариев разворачивается в противоположном направлении. По его безмолвию становится понятно: он явно чем-то недоволен и возмущен. Пока мы едем в обратную сторону и не отъехали слишком далеко, Зоя решается спросить мягким тоном:

— А что такое? Почему мы возвращаемся?

— Дальше нельзя, — отвечает Артур. — Видимо, какие-то важные товарищи тоже сегодня улетают.

И что же? Выходит, это всё?! — Мои мысли путаются, но они об одном:

Я даже не увижу его? И он меня?

Даже издалека?

Да, не так давно я вообще заявила, что никуда не поеду. Но это эмоции! И я быстро перенастроилась и подумала что, раз уж так сложилось, может, я хотя бы в момент прощания смогу произвести на Димку особое впечатление, которое он обязательно оставит в своей памяти. Правда, я совсем не знаю, как. Но, впрочем, это уже и не важно. Я смотрю на мелькающую разметку сквозь тонированное стекло. Фоном слышу голоса Зои и Максима, которые говорят тихо, чтобы не разбудить уснувшего Антошу, а воображением пытаюсь нарисовать улыбающиеся глаза Димы.

Когда прямая дорога сменяется поворотом, мы останавливаемся. И, как ни странно, этот момент для меня трудно ассоциировать с вдохновляющей надеждой. Мое настроение с ней несовместимо. Быть может, это глупо, но, кажется, я уже начала привыкать к грусти. К такой, при которой уже больше ничего не надо… Ох уж эти «качели»! В общем, душевные терзания делают людей очень странными и противоречивыми.

— Сейчас позвоню этому пижону, — с улыбкой комментирует Артур и выходит из машины, взяв с собой телефон.

— Расстроилась? — спрашивает меня Зоя.

— Ну, только самую малость… — делаю акцент на слове «самую». — Еще когда поняла, что была недостойна знать про срочный вылет.

— Да брось ты! — успокаивает меня сестра. — У этих мужиков черти что в голове! Они друг с другом-то договориться иногда не могут, а с девушками подавно. Может, Димка решил, что ты и так все поймешь. Он же странный! Сама говорила. Ну, вот и воспринимай это, как его странность. Ты дома в стены лбом врезаешься, он считает, что передает мысли без слов. Вы — отличная пара! У вас может быть продолжение.

— Ну да уж… продолжение… — я с разочарованием посмеиваюсь, но не продолжаю вновь приводить аргументы, почему смею предполагать иначе. Будем считать, что я оценила юмор. Зоя же и вовсе, как будто не слышит мою фразу и продолжает о своем:

— А вот у Артура, похоже, может и не получиться передать подарки родителям. И он сильно расстроится.

— А может получиться? — я немного озаряюсь надеждой.

— Не знаю, посмотрим, что скажет Артур…

Мой телефон издает короткий звук, и я понимаю, что это от сообщения.

— Димка умудряется одновременно разговаривать с Артуром и писать тебе? — улыбается Зоя. — Или это какой-то забывшийся оптимистичный и не теряющий надежды маньяк?

— Предполагаю, что всё гораздо проще. Наверное, МТС. Денег хочет, — с последними словами я достаю телефон из кармана толстовки и снимаю блокировку.

— Ну и? Кто был прав? Ты или я?

— Никто. Это Хабаровский Дима… — отвечаю сестре с улыбкой. — Однако он тоже может оказаться маньяком. Чисто теоретически.

— И что пишет твой теоретический маньяк?

— Желает хорошего дня, надеется, что я проснулась в замечательном настроении и предлагает встретиться…

— Мам! — в нашем разговоре появляется третий. — А кто такой маньяк?

— Так, похоже, нам пора исключить это слово из лексикона, — с улыбкой заключает Зоя. — Или заменить…

Не успеваю я высказать своей вариации замены, как дверь с моей стороны распахивается. От неожиданности я вздрагиваю. Надо мной нависает крепкая фигура. Это муж сестры. Он протягивает мне свой телефон.

— Тебя… — комментирует Артур и после того, как я беру в руки его мобильник, отходит в сторону.

Не смотря на изумление, я догадываюсь, в чем дело, поэтому для разговора, еще не ответив по телефону, выхожу из машины. И, о чудо! На меня не льет! Дождь закончился совсем. Ну, хоть на этом спасибо! Возрадовавшись погоде, я бросаю в трубку неловкое:

— Да! Я слушаю…

— Привет, Элен! — раздается бодрый голос Димы.

— Привет! — отвечаю я и замолкаю в ожидании следующей его фразы.

— У нас здесь полная облава, так что мне никак не выбраться.

И чего это он такой непринужденный? И правда считает, что умеет передавать мысли без слов? Совсем не думает, что по-хорошему стоило сообщить мне о вылете?

Так. А что он сказал? Не выбраться?! Уууу….

— Жаль… — вздохнув, заключаю. Однако я немного повеселела оттого, что этот «пижон» решил поговорить со мной. Потому тоже перехожу на непринужденную манеру подачи:

— Выходит, мой коварный план сорвался!

— Какой еще план? — по интонации Димки становится понятно, что он улыбается. Что ж, мне удалось его заинтриговать.

— Улететь вместе с тобой. Получается, зря тащила чемодан… — пытаюсь пошутить, но по ощущениям, выходит это как-то неловко.

— А ты с вещами? — Дима делает вид, что поверил; подыгрывает мне. — Ну, я бы с радостью тебя взял. Правда, тот самолет, на котором мы полетим, совсем не такой, как рейсовые. Так что тебе, можно сказать, повезло, что не получается на нём прокатиться.

— Возможно… — коротко отвечаю, и после нависает неловкая молчаливая пауза. Наверное, Димка не знает, что еще сказать, а я жду. Жду, и тоже не знаю чего. Наверное, того, что даст мне надежду. Однако вместо этого, спустя еще нескольких секунд, я слышу только:

— Ну, заезжай в гости, если будешь в Питере. А сейчас мне уже надо бежать, извини.

— Да, конечно. Ну, давай! Хорошего полета! — не дожидаясь следующей фразы, я кладу трубку. Похоже, все-таки переборщила с наигранной любезностью, которая, наверняка, выдала мое разочарование.

Вскоре я возвращаюсь в машину, где уже вовсю бушуют непоседливые мальчишки, и это притом, что один из них еще пару минут назад спал. Но их веселье длится недолго, ведь Макс и Антоша снова оказываются закованными в детских креслах. Такая вот своего рода смирительная рубашка для маленьких попрыгунчиков.

— Ну что, поговорили? — спрашивает меня Зоя с наступлением редкой тишины. Она бросает на меня загадочный взгляд и улыбается, как будто уже уверена в том, что их дорогой Димыч сделал мне предложение руки и сердца, а я все никак не объявлю эту радостную новость.

— Поговорили… — отвечаю сестре тоже с улыбкой, но, увы, невеселой. Ведь разговор оказался чисто символическим.

Глава 6

Прошло чуть больше месяца. И самым значимым событием за это время, пожалуй, стало наступление осени. Димка позвонил мне, когда приземлился в Питере, сказать, что он в порядке. И… все. Потом звонила я. Пару раз. Но он не отвечал. Лишь перезванивал через много-много времени. И тут мое настойчивое альтер эго отступило. Нет же тревожащего объекта рядом. А грусть… Грусть, она, вроде, всегда в легкой форме должна присутствовать осенью. Ведь каждый уважающий себя человек, который умеет хотя бы чуть-чуть хандрить, обязательно должен посидеть на окне с кружкой чая и с тоской посмотреть на падающие листья. Но меня листья мало тревожат, тем более во Владивостоке они еще на месте. Осень здесь теплая и лучистая, словно конец лета. Но редкий прохладный ветерок ненавязчиво напоминает, что ждать зимы все-таки стоит. Хоть до нее и далековато. Ведь сейчас только конец сентября. Я гуляю в рваных джинсах, кедах и толстовке. Настоящий подарок для человека, родившегося и выросшего в Сибири, где люди уже прячутся от снега под шапками и пальто. А моя легкая грусть — это завершение нашего общения с Димой. Такое бесстрастное, вялое завершение. А вот кого-то после расставания гложет ярость. Или обида. Сильные, в общем, эмоции. А я ощущаю лишь тупое разочарование. Даже не пострадать, как следует! Вот такая скучная смерть нашего недоромана. И Димку в нем я могу сравнить разве что с талым эскимо. Вытащил его такой, как дурак, полностью из упаковки, раз-два надкусил, а оно — полностью на асфальт.

А вообще, знаете, много разных забавных сравнений в голову приходит. Но они не совсем умны. Или даже совсем неумны. В голове сущий бред, приправленный больной фантазией. Иной раз могу, просто идя по улице, так крепко призадуматься, что прохожу мимо нужного места. Однако, будучи в компании моих маленьких родственников, я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, ибо без должного внимания дети творят невероятные вещи. Но сейчас, наблюдая за тем, как Макс весело разъезжает на своей мини-машине, отталкиваясь от асфальта ногами, я между делом строю предположения о том, поздравит ли меня Димка с грядущим днем рождения… Мама Зоя назначила меня надзирателем старшего малыша, чтобы отлучиться с младшим «по техническим причинам». Сегодня мы вчетвером пребываем в детском парке развлечений. Развлекаемся, пока папа Артур трудится в этот ясный субботний денек.

— Не все еще ботинки стер со своим дрифтом? — с улыбкой обращается ко мне Зоя по возвращению. Она не отводит взгляда от Максима, который все энергичнее разгоняет свое «авто». — Все думаю, когда уже эта машина сломается? Пять пар обуви за лето прикончил…

— Подожди, скоро Антоша на нее пересядет… — тоже улыбаясь, отвечаю сестре.

— Нет уж! Я думаю, что мы ее где-нибудь перед следующим сезоном «нечаянно» забудем…

Снова собравшись, мы отправляемся в дальнейший путь по парку, и вскоре оказываемся рядом с аттракционом, похожим на американскую горку. В уменьшенном варианте. Этакая детская версия. Завидев сие устройство, вдохновленный Макс, который почти все время передвигался на своем персональном авто, резко бросает его и мчится к аттракциону.

— У него рельсы… — приговаривает Максим. — Какие большие!

Широко распахнув глаза, он внимательно рассматривает изгибы трассы, как будто обводя взглядом ее контуры. При виде такого восхищения в глазах ребенка, наверное, у каждого взрослого машинально рука перетекает в карман или в кошелек. У Зои так же.

— Хочешь прокатиться? — спрашивает она Максимку.

— Конечно, мамочка! — будто не веря своим ушам, радостно отвечает Макс.

И вот уже через считанные минуты я и мой племянник сидим в вагончике перед подъемом на трассу: он спереди, я сзади. Не то, чтобы мне тоже так же рьяно захотелось прокатиться, тут, скорее, я очень не против такой развлекаловки. Но в первую очередь просто подхожу по параметрам для сопровождающего. Мелкая. А моя Зоя роскошных форм девушка. Да еще и Антоша пытается повиснуть на ней в самом прямом смысле этого слова…

К нам подходит оператор аттракциона, юный паренек, на вид еще школьник, и пристегивает нас какими-то серьезными на вид ремнями.

— Ого! — приговариваю я, а сама убираю свои распущенные (вечно мешающие!) волосы назад. — Очевидно, мы готовимся к полету!

— Ты держись! — по-свойски обращается ко мне малышонок и строго указывает на ручки, которые находятся перед сиденьем.

Ох! Вот же нагнал жути! На детском-то аттракционе!

Я выполняю указание, проверяю, сделал ли то же самое Макс, и после поворачиваю голову в сторону Зои с Антошей. Взглядом я изображаю что-то вроде: «Видела, как тут все серьезно?!», а Зоя просто посмеивается. Знаю, над чем. Над тем, что очередной подросток принимает меня за свою.

Когда мы возвращались домой после неудачной попытки проводить дорогого питерского гостя, то по дороге забрели в один магазинчик на окраине. Пока Зоя с детьми выбирала, чего бы им взять на перекус, я стояла в стороне, и ко мне подошел мальчишка, вероятно, даже помладше этого (лет четырнадцати). Без облома он сказал мне: «Есть мелочь? Полтинник разбить. В очереди стоять не хочу». Собственно поэтому я не надеваю кеды и крашусь поярче, когда выбираюсь погулять, как взрослая.

Вот мы и тронулись. Пока наш вагончик медленно поднимается наверх, я успеваю отметить, что извилин на «трассе» не так уж и мало. Да и высота не настолько крохотна, как кажется, когда стоишь рядом, вне действа. Уже через мгновение после того, как мы оказываемся на самой высокой точке аттракциона, наш вагон резко и с огромной скоростью пускается в дальнейший путь. Вот тут и улетучиваются абсолютно все мысли! Накрывает страх. Меня такую взрослую даму. И вот уже через какие-то считанные секунды, я, как будто со стороны слышу свой собственный смех. Да, смех. Такая дебильная реакция на легкий экстрим. Вскоре и Максимка начинает смеяться. То ли позднее меня поймал похожие впечатления, то ли просто решил поддержать компанию хохочущей трусливой тети… Поворот за поворотом. Каждый все резче и резче. Пожалуй, перед таким перемещением в пространстве было бы не лишним пройти спецподготовку. Но, не смотря, на пережитый страх, из вагончика мы выходим довольные и улыбчивые. Оба: мой трехгодовалый племянник и я — взрослая особь.

Вот так детский аттракциончик! А взрослые, пожалуй, вообще теперь буду обходить за километр.

— Мама! Мам! — радостно восклицает Максим, когда мы возвращаемся к своей группе поддержки. — Ты видела, как мы поворачивали?! Видела?!

— Видела, видела! — улыбается Зоя и переводит взгляд на меня: — Со спецэффектами: волосы назад!

— Да уж… — улыбаюсь в ответ, приглаживая распушившуюся прическу… — Суметь бы теперь расчесаться!

— Ну, если что, немного сменишь амплуа. Сделаем тебе стрижку, как у Артура… — посмеивается Зоя. — Машинка дома есть. Можем прямо сегодня организовать!

— Спасибо, конечно, за предложение. Но, пожалуй, в таком случае я лучше похожу с запутанными волосами.

— Боишься, что Дима, отменит планы на тебя, если узнает, что ты отстригла свои косы?

Секунд десять я молчу. Сначала с подозрением посматриваю на сестру, а после перевожу взгляд на малявок. Те, будто их недавно подзарядили, активно резвятся друг с другом. Заметно, что после аттракциона Максимка изрядно подобрел: с каким энтузиазмом возится с младшим братом! Будто минут двадцать назад и не заявлял о том, как ему «надоело играть с ним в эти детские игры».

Так с чего бы это Зоя вспомнила о Димке? И какие ещё планы?!

В сердце закрадывается надежда, что Дима всё-таки со мной не расставался. Ведь, похоже, моей сестрице известно что-то такое, что неведомо мне…

— Так. Давай без вот этих вот загадок! — наконец, отвечаю сестре и требую внятного ответа: — Говори напрямую!

— Эй, полегче! — вероятно, ощутив напористость, со смехом отмахивается Зоя: — Я всего-то увидела сообщение от твоего Ди из Хабаровска: «У меня есть кое-какие планы. Может, обсудим?» — слова из сообщения она произносит, будто интригующе, и сразу после отдаёт мой мобильник, который я оставила ей, уходя на аттракцион.

Я забираю телефон и, не прочитав сообщения, убираю его в карман толстовки. Что уж скрывать?! Я слегка разочарована. И, наверное, больше не тем, что Дима из Питера всё-таки откололся, а тем, что, оказывается, до сих пор способен вызывать лёгкое трепетание где-то в области между солнечным сплетением и животом… А с его теской из Хабаровска, да, я переписываюсь. Бывает, что он звонит. Но чаще все-таки пишет. Наше общение — с его подачи. И это прямо правильно! Да и вообще он милый. И не пропал после отъезда. Как некоторые!

— А о каком Диме ты подумала? — решается поинтересоваться Зоя, когда мы уже уходим в другую сторону парка.

— О том, что написал, — берусь соврать, но, судя по следующему заявлению сестры, получается у меня это неправдоподобно.

— Ну да уж! Потому и не стала читать! Сдаётся мне, катероводец всё не выходит из твоих мыслей.

В ответ я смеюсь. Ну, надо же было так обозвать профессию благородного петербуржца!

— Катероводец… — повторяю медленно, будто пробуя это слово на вкус. — Теперь уж точно не выйдет, после такого-то именования!

Через пару часов мы вернулись домой. А Ди из Хабаровска я так и не ответила. Надо бы его, кстати, переименовать. Ни к чему ведь теперь эта шифровка. Вот я сразу и переименовываю его в Диму, но писать в ответ не решаюсь. Чего-то нет настроения, да и интрига была слабее, чем то, что я вспомнила и почувствовала.

Бесит!

Бесит!

Да как же бесит!

— Все в порядке? — ко мне в комнату заглядывает Зоя.

— Я сказала это вслух? — отвечаю вопросом.

— Ага! Но скорее громко сказала. Так что тебя так бесит? — снова интересуется сестра, после чего заходит в комнату и закрывает за собой дверь.

— Смею предположить, что ты догадываешься…

— Ну, что в деле замешан катероводец — то да. Но вот что конкретно…

— Зачем ты меня смешишь?! — возмущаюсь, подавляя смех (реакцию на новое прозвище Димы). — Ты же видишь, что я злюсь!

— Ну, извините! — с иронией произносит сестра. — Так что, расскажешь?

После нового вопроса я выдыхаю, чтобы успокоиться и собрать мысли. Сложно. Но, подумав ещё немного, наконец, выдаю:

— Бесит, что у нас с Димкой вот так все закончилось. Как будто и не закончилось! В общем, осталась недосказанность что ли… Лучше бы сказал напрямую: «Лена, у нас ничего не будет», ну там: «ты много улыбаешься».

— Слишком много улыбаешься… — добавляет Зоя. Тоже, кстати, улыбаясь. Этому высказыванию я не придаю значения, ведь сама ляпнула первое, что пришло в голову.

— Или: «Ты одеваешься как будто в магазинах для подростков…» — продолжаю вторым примером, который пришёл на ум.

— Как в магазинах для озабоченных подростков, — вновь плюсует к сказанному мною сестра. Что ж! Я уловила. Это она имеет в виду мою мини-юбку-сетку, пышную такую, суперкороткую. И еще корсет, похожий на белье, но в лисичку. Узор такой. Маааленькие лисички. И еще черные капронки в горошек. И парочка обтягивающих футболок с диснеевскими принтами и глубоким декольте…

— Ну, в общем, мысль ты поняла… — подвожу итог, оставив без ответа и новый комментарий, вероятно, предназначенный для поднятия моего настроения.

— Поняла, — отвечает Зоя и выдает следом неожиданный совет: — Ну, так позвони ему.

— Что?! — я просто в изумлении.

— Позвони ему, да и спроси. Ну, на дурака: «Чего не звонишь?» Тут он пожалеет тебя, вроде: «Ах, какая глупышка!» И возьмется мягко объяснить, что вы не пара. Разница в возрасте и все такое. Ну, или еще что-то придумает. Но, по крайней мере, точно объяснит, что у вас закончилось…

— Значит, ты не рассматриваешь вариант, при котором он не станет объяснять, что закончилось?

— Ну, знаешь, на расстоянии быстро можно забыть человека. Тем более, когда по близости маячит боль прошлых лет. Короче, позвони. С тебя не убудет! И, возможно, полегчает… — с этими словами Зоя покидает мое унылое общество. А я остаюсь стоять в той же закрытой позе, сомкнув руки на груди. В ней и выдала откровение сестре. Так что не всегда все вот эти общеизвестные штуки (как трактовка невербальных знаков) работают. Может, и Дима вовсе не отказался от затеи продолжать общение со мной, как это логичнее предположить. Вдруг у него что-то случилось, из-за чего ему просто не до этого. Ведь ни я, ни Зоя не знаем, что у него сейчас там происходит. Но эта «боль прошлых лет»… Да что же там за «боль», что Димка так легко поддался искушению закрутить в командировке? И порой смотрел на меня с неподдельным любованием, будто прежде-то и вовсе не встречал ни одной симпатичной девушки… Однако периодически он действительно вел себя странно. А в особенности странность набрала обороты к концу его пребывания во Владивостоке. Ведь что это за поведение было в гостинице? Он, что, хотел затестить близость со мной? Ну, для сравнения. И подойти к делу с холодной головой, максимально беспристрастно, потому и начал закидывать удочку на расстоянии вытянутой руки. А, быть может, Дима просто так отшивал меня? Ну, я должна была обозвать его нахалом и сказать, чтобы он больше не смел принимать какое-либо участие в моей жизни. И тогда бы он со спокойной душой в тот же день улетел своим срочным рейсом, о котором бы и не сказал. Хотя он и так не сказал!

Да уж… Я никогда не разгадаю этот ребус «поведение Димки». А было бы неплохо понять каждую странность, откуда она брала свой исток…

Но всё-таки я скучаю по тому времени, что мы проводили вместе. Почти каждый вечер я собиралась на свидание. Прибегала с работы (если это был будний день), смывала свой дневной макияж, делала вечерний, в быстром темпе маникюр, выпрямление волос, вьющихся от влаги морского воздуха. Тысяча действий для каждого свидания, как шанс произвести новое впечатление. Мои старания предстать в самом лучшем виде были, пожалуй, рекордными. Но это не отменяло моей рассеянности. Однажды я забыла надеть бретели на бандо-корсет (тот самый, с лисичками). И, поскольку мои формы, увы, невнушительного размера, держаться ему, собственно, было непросто. Свою оплошность я обнаружила уже в пути, а на свидание, в лучших традициях, конечно же, опаздывала. Поэтому такое стечение обстоятельств заставляло меня через каждые десять метров прогулки возвращать корсет на его штатное место. Мне казалось, что я выполняла это очень ловко и незаметно. Но когда мы с Димкой присели на скамейку, он повернулся ко мне, немного приобнял и, подтянув этот корсет, тихонечко произнес:

— Наверное, тебе жутко неудобно в этой штуковине.

Да в ней на самом деле и с бретелями-то не особо удобно. Но красиво. Талия становится просто осиной! Но вот теперь эта штуковина висит без дела. На моей импровизированной вешалке. И лисички с нее смотрят на меня с какой-то усмешкой, будто намекают, что выгуляют их еще нескоро. Пусть так, но примерить эту вещицу, я решаю прямо сейчас. Так что вскоре наглые рыжие морды уже на мне, красуются перед зеркалом. Да, клевый корсет! К нему я ярко крашу глаза, выпрямляю волосы, которые, к счастью, удалось расчесать. Нет, я никуда не собираюсь. Просто так захотелось. Для себя. А тут следом и самоуверенность подъехала. Так что вскоре я уже с телефоном в руках. Набираю Димку. Пожалуй, не буду действовать по схеме, предложенной сестрой, просто попробую поболтать.

Не успеваю я придумать, с чего начну разговор, как гудки прекращаются, и я отчетливо слышу женский голос:

— Алло! Алло! Говорите. Вас не слышно… Да не знаю, Дим, тишина…

Глава 7

Конечно, я нажала на сброс. Ведь провернуть что-то другое в такой ситуации для меня просто немыслимо. А жаль! Будь я посмелее, поимпульсивнее. Но… про меня другое: мне очень, очень занадобилось выбраться из дома. Причем выбраться основательно. Желательно так, чтобы наутро болела голова. Ведь в таком состоянии страдаешь разве что от сожаления. Сожаления, что не остановился на меньшем количестве алкоголя.

Только вот с компанией туго…

Бесспорно, моя Зоя была бы лучшей партией, но она с тяжелым «прицепом». Так что в путь-дорогу на прогулку я направилась со своими беспечными лисичками.

— Ого! Ты куда-то собралась идти? — увидев меня прихорошившуюся, спросила Зоя.

— Да нет, просто накрасилась и выпрямила волосы… — ответила я, когда еще не решилась отправиться «на приключения».

— Обычно, когда ты так никуда не собираешься, в итоге что-то наклевывается…

— Сегодня не тот случай. Я распугала всех, кто мог бы меня куда-то пригласить.

— Так пригласи себя сама! — сестра подала идею с таким видом, будто: как это мне самой не пришла в голову столь элементарная вещь. Но для меня такое предложение, скорее, необычное, потому, немного смутившись, я ответила:

— Ну, не пойду же я гулять одна! Как-то это странно…

— Мужикам гулять одним нестранно, а девушкам странно?

В общем, Зоино убеждение прозвучало, как призыв к действию. И действие последовало. Ведь я была очень уязвима и податлива после голоса в трубке…

— Ты, кстати, позвонила Димке? — тут же спросила она.

— Да. Но он не ответил, — соврала я. Хотя, наверное, и не соврала. Дима ведь и действительно не ответил. Ответил его «секретарь», очевидно «боль прошлых лет». И нынешнего времени. Ходят там, наверное, по своему лесу. Ягоды собирают.

Но ведь кто-то должен их собирать?!

Иначе дела с одним из моих любимых сиропов для кофе будут обстоять еще сложнее. Он и так редко бывает в общепите. Но, к счастью, в этом заведении, которое я выбрала стартовым, есть.

— Ваш латте с черничным сиропом! — объявляет официант и ставит передо мной на столик большой прозрачный стакан с наикрасивейшей пенкой.

— Спасибо! — с довольной улыбкой отвечаю, а официант удаляется.

Здесь очень мило. Но не тусово. И нестранно, ведь я в обычной кофейне. Это место я выбрала, чтобы просто посидеть, полистать телефон и прийти к решению, куда отправиться дальше.

Признаться, я совершенно не в курсе, где тусуется местная молодежь, и мне еще ни разу не довелось побывать ни в одном ночном заведении Владивостока. Сегодня это будет впервые…

Вообще я переехала абсолютно неподготовленная и живу, словно иммигрант из страны прошлого века. Ведь я даже не знаю, на каком сайте можно посмотреть фотоотчеты с вечеринок, чтобы понять, куда все-таки стоит нагрянуть. Что ж! Придется довериться поисковику.

Спустя пятнадцать минут изучения сети, к моим раздумьям прибавляется нервное подергивание ногой под столом. Всё-таки купание моего мобильного пагубно сказалось на его способности быстро реагировать на запросы. Особенно печально обстоят дела с загрузкой изображений. Похоже, вскоре у меня задергается глаз. Или сразу оба. Даже и представить себе не могу, насколько были крепкие нервы у людей, которые пользовались первым доступным интернетом.

Наконец, мой телефон прогружает какой-то справочник с адресами и номерами телефонов ночных клубов. Ну, хотя бы так… Я обзваниваю несколько мест, интересуюсь программой на вечер-ночь, и мой выбор падает на заведение «YellowSubmarine». Этот клуб находится в центре города, так что там не может быть скучно! Да и платный вход. Значит, он пользуется спросом.

Но вот только каким…

Сделав всего несколько витков на такси, я оказываюсь у места назначения.

И где же толпа из желающих «прорваться» у входа? Где это полчище вызывающе одетых девиц и причесанных парней? Где галдеж? Где шум, в конце концов?!

Неужто меня привезли не туда?

Да нет. Туда. Блеклая вывеска с названием заведения говорит, что по адресу.

Но чего ж все так странно?!

Пока я мешкаюсь, рядом возникают две взрослые женщины и направляются к одинокой двери, за которой, очевидно, все-таки что-то есть. Быстрым шагом я следую за ними.

— Извините! — окликаю я незнакомок, и те поворачиваются. Они тут же окидывают меня оценивающим взглядом, с ног до головы. Как будто соперницу! Это странно, ровно как и то, если бы подруги моей мамы смотрели бы на меня так же. В общем, это немного смущает, но не отклоняет меня от намеченного курса. Я все-таки намерена отыскать эту «субмарину», так что озвучиваю свой вопрос:

— Не подскажите, где вход в ночной клуб?

Одна из дам отвечает, коротко и лаконично: «Здесь». И после я направляюсь вслед за этими двумя причипуренными особами. Короткие стрижки с объемными укладками под слоем лака, блузы с рюшечками, виднеющиеся из-под плащей… Да, примерно так и готовятся к вечеринкам мамины приятельницы. И этим девушкам далеко за сорок. У одной рюши из атласа, у другой из шифона…

Так. В какой клуб мы направляемся? В шахматный?!

Но, может, конечно, здесь просто целый развлекательный комплекс, ведь здание немаленькое. А женщины идут в ресторан.

Вскоре я и дамы в рюшах оказываемся в холе, где нас встречает еще одна не очень молодая особа с бордовыми волосами и ярким макияжем. Как выясняется позднее, это хостес, гардеробщица и кассир (какой многогранный универсальный работник!) Собрав с нас деньги за вход и плащи у моих попутчиц, бордововолосая отпускает нас в свободное плаванье. Но направление заметно только одно: за стеклянную дверь, где в темноте сверкают вспышки стробоскопов, откуда доносится знакомая клубная музыка. Да, все-таки это ночная тусовка. Без шахмат. Остается надеяться, что местный колорит закончился на хостес-гардеробщице-кассирше.

Тёти с причёсками выходят вперёд, смело открывают дверь, и, вот уже стробоскопы придают и их внешности что-то такое… не скажу, что манящее, но уже не ассоциирующее их с девятнадцатым веком.

И чего их понесло сюда? Может, пришли шпионить за своими детьми? Ну, так это им навряд ли удастся сделать незаметно. Ведь белую ворону видно везде… Однако когда я попадаю в само клубное пространство, ко мне приходит осознание, что белая ворона здесь я. Вокруг снуют люди возраста моих родителей: опрокидывают шоты, курят кальян. Вприсядку на танцполе под микс одной из песен The Black Eyed Peas задорно отплясывает лысеющий мужчина с усами, как у Менхаузена.

Да как он это вообще делает?!

Пожалуй, для такого энергичного танца явно требуется спецподготовка или допинг. Если же этот дяденька не балерун, вероятно, наутро его ждут страшные мышечные боли. Только от одной попытки подняться с кровати.

Немного смущенная контингентом, я направляюсь к барной стойке. Не то, чтобы мне надо скорее запить это дело. Просто, если я устроюсь за столиком, то буду выделяться еще больше. А иметь дело с пятидесятилетними поклонниками и уж тем более с обозленными претендующими на них дамами, мне совершенно не хочется. Да и вообще я решила не выпивать алкоголь, поскольку гуляю одна. Но теперь даже не знаю, смогу ли вот так просто расслабиться! Однако здесь в любом случае стоит осторожничать с напитками. А то вон как Менхаузен разгорячился! Я рискую к нему присоединиться…

— Ананасовый сок со льдом, пожалуйста! — подойдя к стойке, обращаюсь к одному из двух барменов. А они, кстати, молодые парни, что не может не радовать. Считай, нашла свою стаю, и стало как-то спокойнее.

Но вообще, конечно, это забавная картина: зрелые люди придаются развлечениям, в то время как молодежь на них работает. Будто родители заставили трудиться детей, пока сами безудержно кутят.

Между тем, бармены очень симпатичные ребята. Один блондин, а другой брюнет. Оба очаровательно улыбаются.

— Ваш сок! — объявляет светленький и вручает мне стакан с трубочкой.

Я коротко благодарю его в ответ и спрашиваю, сколько должна. Однако парень отрицающим жестом дает понять, что ничего.

Я что, заплатила одним своим присутствием? Ну, да ладно! Я не против такого аттракциона щедрости, какая бы там ни была причина широкого жеста заведения или же бармена.

Взяв сок, я разворачиваюсь в сторону танцпола и опираюсь на стойку. Так мне открывается вид на все пространство, и я, конечно же, не упускаю момента, чтобы осмотреться. По краям зала расположены столики для гостей, но большинство мест для посетителей, похоже, находится на втором этаже, который со своего ракурса мне видно лишь частично. Посадочных мест в клубе достаточно много, пространства у бара и на танцполе — тоже. Но, судя по количеству людей в зале, напрашивается только один вывод: вероятно, заведение переживает не лучшие времена. В этой «субмарине» мало гостей, очень мало в сравнении с тем, сколько задумывалось уместить…

За танцполом возвышается сцена, на которой снуют музыканты. Они ходят из стороны в сторону, общаясь друг с другом и подключаясь к аппаратуре.

Громадное помещение, качественный звук, свет, живая музыка. Откуда заведение берет деньги на содержание всего этого, если клуб не битком? Однако может, просто еще не подошло время для заполнения всего этого пространства, и самый пик еще впереди. Собственно, на это я и рассчитываю. А еще на присоединение к тусовке компаний помоложе.

Вскоре миксованная музыка затихает, и на сцену подается свет. Певец произносит несколько приветственных слов, после чего вступают клавиши, а за ними барабаны. Я замечаю, как все вокруг, включая барменов, замерли в ожидании развязки, и буквально через несколько секунд, понимаю почему. С первых нот вокальной партии чувствуется уровень исполнения, и когда группа задействует все инструменты, я ощущаю себя не в клубе, а на крутом концерте. Признаться, не ожидала увидеть подобное выступление во Владивостоке, а, тем более, здесь, после встречи с такими интересными персонажами. Вскоре большинство присутствующих дам оказываются на танцполе, а я, не понимая, как можно отвлечься на танец, продолжаю смотреть выступление, проникнувшись музыкальной атмосферой… Да, ради этого, пожалуй, стоило забрести в столь странное место.

— Прошу прощения… — в мое пространство, где я прибывала наедине с музыкальным действом: слушала, внимала, восхищалась, врывается мужской бас. Немолодой. Что ж, похоже, началось катание дедами. Благо, музыка звучит очень громко, и я искусно стараюсь делать вид, что не слышу. Но не тут-то было. Бас определенно решает до меня достучаться.

— Прошу прощения! — на этот раз голос звучит уже громче и настойчивее.

Да чего ему нужно?!

Не выдержав, я поворачиваюсь в сторону звука и буквально в шаге от себя вижу того самого, из пятидесятилетних поклонников. Ну, или немногим младше, но то, что дяденька годится мне в отцы — это уж точно. Однако он уже «подготовленный» для знакомства. Хорошенько заправлен эликсиром храбрости, что читается по его затуманенному взгляду, да и по легким покачиваниям.

— Вы мне? — спрашиваю, изображая вежливость. Со старшим поколением все-таки приходится общаться.

— Да, — кивает мужчина и обращается уже с вопросом: — Вы курите?

— Нет, не курю.

— Как? — как будто расстраивается собеседник. Вероятно, у него была заготовка по другому сценарию.

— Ну, вот так! — произношу, слегка улыбнувшись. Но дядя оказывается не промах и заходит уже с другой стороны:

— А с обаятельными мужчинами наедине общаетесь?

С обаятельными мужчинами? А где они? Хотелось бы поинтересоваться! Но я, конечно же, этого не спрашиваю, ведь не хочу так больно ранить воспрявшего духом дяденьку, он же имеет в виду никого иного, как себя. А я, имея в виду, что он пришел не по адресу со своими подкатами, делаю вид, будто не расслышала и отвечаю:

— Нет, не курю!

И после этого достаю свой телефон, изображаю, будто намерена позвонить, а сама ретируюсь. Удаляюсь в дамскую комнату, подальше от пикаперов. Это еще спасибо тетеньке хостес, что спросила меня, почти утвердительно: «Вы, наверное, не будете сдавать тренч в гардероб?» Так что я осталась в своей кожаной куртке, очевидно, похожей на что-то другое, и мой образ выглядит достаточно сдержанно. А если бы я появилась у бара со своими голыми молодыми плечами? В корсете, похожем на предмет белья. Получилось ли бы так же просто отделаться от столь «обаятельного мужчины», и не подцепить по дороге в туалет еще парочку таких же?

В уборной я возвращаю телефон в сумочку. Взамен достаю пудреницу и поправляю макияж перед большим зеркалом. Не то, чтобы это необходимость, просто надо же чем-то себя занять. Между тем до моего слуха доносится межкабиночный разговор двух женских голосов, уже дошедших до кондиции, когда начинают стираться рамки приличия.

— Я сказала ему, что у нас ничего общего! — с важной интонацией солирует первый голос.

— А как же секс? Его ты не считаешь?! — восклицает второй более высокий.

— Ой, ну было — да было! Сейчас же я решила, что этого больше не повторится, — убеждает свою подругу героиня обсуждения. Однако та демонстрирует явное недоверие:

— Да ладно! Еще немного алкоголя, и ты отменишь свое решение!

Через несколько мгновений незнакомки появляются в поле моего зрения. Прихорашиваясь, около зеркала напротив, они без стеснения продолжают свой разговор.

— Ты лучше забери у меня телефон, чтобы из клуба мне домой уехать, а не куда-то… — высказывается всё та же мадам, которая «было — да было». На вид ей лет сорок пять, и, судя по тому, как она нарядилась, уже заранее спланировала не ехать к себе домой после клуба. Ее аппетитные нижние недевяноста обтянуты лосинами под кожу, а верхние просматриваются через полупрозрачную тунику.

— Делать мне нечего! Портить тебе все выходные! — весело подтолкнув плечом свою спутницу, отвечает вторая женщина. Эта героиня примерно того же возраста, комплекции и стиля одежды. Однако степень прозрачности верха другая. Тут, вероятно, она еще оставляет себе шанс вернуться с вечеринки в одиночестве. После её фразы обе подруги начинают смеяться и фонтанировать пошлыми шутками. Мне становится не по себе, и я покидаю уборную. Ну, не могу спокойно смотреть на поколение моей мамы, моих благочестивых учителей в таком обличии. А не смотреть не получается: это ведь для меня необычное зрелище.

Делать нечего, я возвращаюсь к стойке, где уже, к счастью, нет того самого мужчины, и есть несколько свободных мест. Я усаживаюсь за бар и вежливо прошу повторить мой безалкогольный напиток. На этот раз на просьбу откликается тёмненький бармен, и когда он отдает мне стакан, я решаюсь спросить:

— А у вас в заведении всегда такой контингент? Или моложе бывает?

— Контингент? У нас самый хороший контингент! — с позитивной улыбкой отвечает бармен и показывает классы обеими руками. — Обожаю с ними работать!

Обожает он с ними работать! Так бы и сказал: «Чаевые норм». Потому что молодежь сюда не заглядывает. Так что, выходит, ровесников ждать не стоит. Однако, взглянув на часы, мне уже не хочется искать другое место для тусовки. Уже поздновато для перемещения в другой клуб. Тем более, не факт, что в нем может оказаться лучше.

Я разворачиваюсь на стуле от бара к сцене и принимаюсь смотреть выступление. Оно-то и делает мою вылазку непустой. Так что будем считать, что я на концерте. Да и рядом со сценой тоже, кстати, нескучное представление. Ведь с исполнением более узнаваемых композиций люди на танцполе становятся всё веселее и распутнее. На «Sweet Dreams» так вообще начинают происходить страшные вещи! Но среди всех одной женщине удается выделяться особенно ярко. Не то, чтобы своим внешним видом, кстати, достаточно эффектным для зрелого возраста. Эта дама симпатичная и стройная, с аккуратной прической в стиле «Чикаго». Но выделяется она своим поведением. По нему-то и становится понятно, что градус спиртного в ее крови начинает зашкаливать. Незнакомка то вбегает в толпу людей, то выбегает к краю танцпола. То приобнимет одного мужчину за шею, то криво присядет в пол перед другим. И всё это, как часть одного постановочного танца. В какой-то момент женщина резко останавливается, берется за бок и, тяжело дыша, неровной походкой направляется к бару. Устала. И не удивительно!

Вскоре эта танцовщица усаживается за бар рядом со мной и заказывает себе мартини. Я чувствую, как она впивается в меня своим взглядом, но не поворачиваюсь в её сторону. Ещё пьяных разговоров мне не хватало! Ведь, похоже, дама ищет себе свободные уши. Но в какой-то момент я все-таки допускаю оплошность, слегка наклонив голову так, что машинально бросаю на нее взгляд. И незнакомка понимает это, как призыв к действию:

— Марина, — говорит она и тянет мне наманикюренную загорелую руку. Солярий или путешествие в жаркую страну. В общем, заметно, что эта особа при деньгах. И больше, наверное, по размеру камня на ее кольце.

— Лена, — смущенно отвечаю и выполняю самое скоростное рукопожатие, поскольку другого варианта действия выдумать, увы, мне не удалось.

Через минуту я узнаю, что моей новой знакомой сорок три, а её мужу тридцать. Через две минуты, что у них есть двухгодовалый ребенок. Через три, что она владеет какой-то компанией. А через четыре, что муж изменил ей с подругой, которой «аж» пятьдесят.

— Мне… мне сорок три, а ей-то уже аж пятьдесят лет! — восклицает Марина. — Почему с ней?! Я вообще ничего не понимаю! Мне сорок три… ей пятьдесят…

Половину слов из эмоционального повествования навязавшейся собеседницы я и вовсе не слышу, ведь ее голос заглушает громкая музыка. Да и если честно, я не очень-то стараюсь вслушиваться. Скорее из вежливости просто делаю вид, что внимаю рассказ. Когда женщина Марина выдает тот информационный минимум, что, по-видимому, планировала слить, она вновь шагает на танцпол. Только я успеваю выдохнуть, как она возвращается и толкает мне в руки свою сумочку со словами: «Только держи крепче, там полтора миллиона!» После она резко перемещается вглубь танцпола и начинает двигаться еще более энергично. Видимо, до этого ее танцу все-таки что-то мешало. Сумочка. И полтора миллиона в них. Однако вне зависимости от того, что там внутри этого клатча, меня совершенно не прельщает эта идея — следить за чьей-то вещью. Но первые минуты я просто терпеливо сижу и, нервно подергивая ногой, жду, когда у этой тусовщицы вновь закончится энергия. Мои ставки были на одну песню. Но не тут-то было! К началу второй Марина навешивается на шею к какому-то захмелевшему мужчине примерно её возраста и, судя по всему, к бару в ближайшее время не собирается. Собрав решимость и злость, я встаю с места и направляюсь к этой сладкой парочке. К моему счастью, как раз, когда я подхожу, они расцепляются. Что ж, спасибо!.. Я всучиваю в руки Марины её клатч, а она навязчиво снова пытается оставить его мне. В ответ на это я заявляю, что ухожу. Уходить я, конечно, по правде, пока и не думала, однако это помогает мне избавиться от груза.

Какое-то время с ракурса барной стойки я еще наблюдаю яркие страстные танцы, но в основном мило общаюсь с барменами и не могу понять, кто мне нравится из них больше: темненький или светленький. На кого, делать упор…

— Водки! — в наш разговор с барменами врывается уже ставший мне знакомым голос. Голос обманутой.

Темненький, выполняет указание. Марина тут же опрокидывает стопку, занюхав запястьем, а мы со светленьким машинально направляем друг на друга слегка шокированные взгляды. Или скорее так: я шокированный (и не слегка!), а он — взгляд вроде «Ну да, это бар. Тут бывает и не такое».

— Хочешь спросить меня, что я здесь делаю? — неожиданно завляет Марина, глядя мне прямо в глаза. Очевидно: она обращается ко мне.

Конечно! Конечно, не хочу! Но молчу, потому что снова в изумлении. Однако отвечать мне и не требовалось, ибо разгоряченная женщина продолжает без этого:

— Я здесь, чтобы взглянуть этому кабелю в глаза! И кинуть ему в лицо эти полтора миллиона, которые он когда-то взял в кредит на свадьбу. Этот голодранец любит здесь появяться. И подруга моя тоже. Бывшая.

— И зачем мне эта информация? — высказываю свою мысль вслух, когда информатор уходит обратно зажигать на танцпол. Произношу я свои слова не так громко и не так старательно, ведь мне-то не обязательно посвещать рядом находящихся. Однако один из барменов все-таки меня услышал, ведь он, улыбаясь, пожимает плечами, а после подкатывает ко мне новый наполненный стакан со льдом и соком.

— Когда мне уже начать платить за напитки? — с улыбкой спрашиваю бармена, подавшись вперед и взяв стакан.

— Не сегодня! — весело отвечает он. — Просто присоединяйся!

Сначала я, конечно, не понимаю до конца, о каком присоединении идет речь. Но, когда пробую напиток, ставится яснее, ведь в нем уже что-то алкогольное…

Глава 8

Дальше стало еще интереснее и веселее.

Нет, я не напилась вусмерть, пользуясь опцией бесплатной выпивки. Но и домой возвращаюсь не как «стеклышко»…

Какой-то неизвестный алкоголь с соком пить я не стала. Не, думаю, конечно, что кому-то прямо нужно было конкретно меня споить, но и проверять его действие на себе не хотелось. Тем более после слова «присоединяйся». К кому? К Марине, которая потом на танцполе еще налетела на какую-то женщину и пыталась затеять драку? Пыталась, потому что ее сразу же оттащили охранники и выдворили из клуба. А мне стало так жаль эту драчунью! Перепила из-за проблем с мужем, а набросилась, вероятно, на ту самую подругу. Так я предположила сразу, потому что жертва на вид была постарше нападающей.

«Она одна. Вдруг станет плохо. Еще упадет где-нибудь, и никто ей не поможет!» — подумала сердобольная я и решила уйти вместе с этой сорокатрехлетней Мариной.

Перед выходом на бум я выбрала светленького. С кем-то же мне нужно было обменяться телефонами! Да и эти двое, правда, симпатяги.

— Может, сходим в кино? — спросила я парня, на которого указал этот самый «бум».

— Я не могу! — положа руку на грудь, словно глубоко сожалея, ответил он. — Честно! Не могу!

Так что мне еще раз разбили сердце!

Шучу, конечно! Отказ светленького меня не тронул. Я сказала ему что-то вроде «ну, ладно» и улыбнулась. А потом ушла. Только не совсем…

На улице я отыскала эту Марину и предложила увезти ее домой на такси, но та категорически отказалась, потом вновь присела мне на уши с рассказами вроде «Я из него человека сделала! Да кем он был?..», конечно же, имея в виду своего мужа. Но, к счастью, слушать эти монологи долго не пришлось. На улице появилась та самая женщина, которая чуть не пострадала от рук моей новой разъяренной знакомой. И, решив это дело исправить, Марина ринулась к ней. Начался нешуточный бой. Тетеньки таскали друг друга за волосы, выкрикивали самые изощренные ругательства (о существовании некоторых так я вообще узнала от них). Но остыли они друг к другу достаточно быстро. Когда подоспели какие-то добровольцы мужчины, чтобы их разнять. Вот тогда дамы переключились на них. Стали кричать, чтобы те не лезли не в свое дело и убрали «свои поганые руки от женщин». А в итоге этих двух накрыли эмоции так, что они обнялись и разревелись. Чуть позже подруги-соперницы и вовсе ушли вдвоем. Наверное, продолжать перемирие.

А я вернулась в клуб, чтобы вызвать такси и подождать его в тепле. Все-таки ночью, особенно под утро, зябко. На баре я заказала кофе и (ура!) в него мне не подлили алкоголь. Но одно сожаление все-таки оставалось: как опрометчиво я со светленьким! Почему выбрала его? Теперь ведь темненький казался милее. Но поздно. Ибо выглядеть так, будто я пристаю ко всем подряд, не хотелось.

Но после кофе я не уехала домой. За баром появился третий. Рыжий. И это не я пристала к нему. Он сам со мной познакомился. Рассказал, что работает барменом в клубе за стенкой, а в «субмарину» зашел после смены к друзьям.

На миг задумавшись о жизни, уже протрезвев от столь странной ночи (а на меня обычно глобальные мысли находят именно при эффекте «остаточного алкоголя») я делаю вывод, что моя жизнь — это сплошное собрание сочинений. И, знаете, не очень-то умного автора, который то и дело норовит сотворить со своей героиней в один вечер такую череду событий, что при прочтении одного из рассказов читатель скажет «Да ну!», конечно же, не поверит и решит, что всё описанное маслом масленое, переперченное и посыпанное сверху сахаром.

События вечера-ночи-утра я прокручиваю в голове, пока поднимаюсь по лестнице на свой девятый этаж. С лифтом всё в порядке, просто мы, философы, любим, знаете ли, за своими думами прогуливаться пешком, особенно в подъезде…

Клуб, два бармена… и третий — рыжий. С последним мы пошли гулять по берегу моря, прихватив розовое шампанское и пару бокалов. Да, парень воспользовался своим служебным положением, а я нарушила данное себе обещание не пить. Мы прогуливались по безлюдному берегу и болтали о сущей ерунде. И как бы, между прочим, он сказал, что женат. В общем-то, я ни на что и не претендовала. Он не был эталоном, чтобы огорчаться. Я только подумала: «Ну и прилетело бы мне от его жены». Если бы только она увидела его разгуливающего под рассвет с какой-то девицей… А когда путь вдоль моря нам перекрыло ограждение, и уже вовсю светало, мы поехали на завтрак в один из круглосуточных баров. Там мы подошли к барной стойке, за которой сидели несколько бородачей внушительных размеров, и мой спутник радушно их поприветствовал, а одного даже по-дружески похлопал по плечу.

— Это Лена! — объявил он, после чего парни так приветливо и по-доброму заулыбались, как будто очень наслышаны обо мне и даже ждали этой встречи долгие годы. Умеют же отыгрывать в пользу друга! Только они не учли, что мы можем быть знакомы всего несколько часов. Впрочем, так и было.

Мой новоявленный друг заказал нам по доброй тарелке вкусностей. За трапезой он активно общался со своими приятелями, а я не особо вникала в их разговор. Не вслушивалась, не хотелось. Мне было просто хорошо. И вкусно.