Бесплатный фрагмент - Неоновый рай

Из рекламного буклета города Нью-Роуз.

Вы устали от офисной работы?

Ваш босс постоянно напоминает вам, что может заменить вас на разумного андроида последней модели?

Вам нужно больше четырёх доз опиума, чтобы расслабиться?

Проведите свой отпуск в Нью-Роуз!

Основанный более пятисот лет назад, этот райский уголок с удовольствием примет вас в свои объятия!

Насладитесь незабываемым отдыхом в восьмизвёздочных отелях на берегу океана! К вашим услугам лучшие киберразвлечения, доступные человечеству!

Свяжитесь с нами уже сегодня и забронируйте номер в любой гостинице! Всё, что нужно, — это назвать номер вашего криптокошелька!

Свяжитесь с нами в мессенджере по номеру 555-12-NEWROSE-VACATION, и наши лучшие консультанты всего за 9,99 криптодоллара ответят на любые ваши вопросы, помогут спланировать отпуск или бизнес-конференцию.

Нью-Роуз — это место, которое меняет жизнь навсегда!

При поддержке компании «Малкольм Индастриз».

Глава 1. Девушка, которая полюбила Тома Уотса

1

Миссис Андерсон изучала электронные ценники в магазине «Еда и опиумные добавки» на пересечении Кроссворд-драйв и Седьмой улицы. Миловидная женщина уже давно перестала удивляться постоянному росту цен, но соевое молоко по цене 8,39 криптодоллара за литр ей казалось уже явным перебором.

Для миссис Андерсон поход в магазин всегда являлся эдаким вызовом. Каким образом она умудрялась покупать свежие продукты на жалование секретарши в отделе оптимизации бытовых отходов корпорации «Малкольм Индастриз», как это делают жители Делового и Прибережного районов, для многих оставалось загадкой. Но она справлялась с этой задачей с завидной расторопностью.

Ценники в подобных магазинах были двух цветов: розового и голубого. Если голубой ценник менял свой цвет на розовый — срок годности товара подходил к концу, а его стоимость снижалась на несколько криптоцентов. Иногда даже на целый криптодоллар!

Миссис Андерсон со временем научилась превращать подобные походы за покупками в игру: купить больше за меньшие деньги.

В любой момент её могут сократить с низкооплачиваемой должности и заменить на новенького блестящего андроида, который наверняка будет гораздо лучше отслеживать все входящие вызовы, проверять электронную почту и сообщения в мессенджере. Но даже у самого лучшего андроида никогда не будет невероятного шарма миссис Андерсон. Наверное, именно поэтому её начальник, мистер Пибоди-младший, до сих пор держал престарелую даму в штате. И она очень благодарна ему за это.

Но 8,39! Ради всего святого!

Район, в котором жила миссис Андерсон, никогда не был туристическим, даже до кризиса. Она на секунду представила, сколько может стоить свежее соевое молоко в Прибережном районе, и ещё раз поблагодарила высшие силы за то, что у неё есть работа, небольшая квартирка в стодвадцатичетырёхэтажном доме на окраине города и силы каждый день, семь дней в неделю отправляться на Коллинз-стрит в головной офис компании «Малкольм Индастриз». Пока миссис Андерсон размышляла, стоит ли брать соевое молоко за 8,39, ценник поменял свой цвет на розовый.

— Отлично! — воодушевлённо прошептала она. — За два дня мы точно опустошим пакет с молоком!

Она положила металлический прямоугольник в корзину к остальным продуктам и направилась к кассе, где её уже ожидал Рауль — беженец из кластера М-11, вечно заботившийся о новых имплантах, которые он каждый месяц вживлял в своё смуглое тело.

— Миссис А! — Рауль обнажил в улыбке свои титановые зубы. — Рад вас видеть! Почему не пришли вчера? Обычно вы радуете меня своим видом по вторникам и четвергам.

— Ах, — засмущалась дама, — вечно ты преувеличиваешь! Что это за металлические кружки на твоих руках?

Из-под белой майки, подчёркивающей атлетическое телосложение Рауля, на уровне предплечья красовались четыре металлических кружка, не больше двух сантиметров в диаметре, периодически мигающие оранжевым.

— Заметили? — с гордостью произнёс кассир. — Это новая модель мышечного стимулятора, миссис А, смотрите.

Он нажал на небольшую кнопку на запястье левой руки, и его бицепсы стали расти, казалось, что вены вот-вот лопнут.

— Боже правый! — ахнула миссис Андерсон. — Зачем это, Рауль?

— Сами понимаете, — он нажал на кнопку вновь, и его мускулатура уменьшилась до привычной, — мы живём в опасное время. Я тут один, на охранника у босса денег нет. А может, он не хочет их тратить. Всегда же дешевле нанять другого нелегального иммигранта, — кассир подмигнул голубым глазом и начал пробивать товары из корзины миссис Андерсон.

Кусок пшеничного хлеба. Срок годности — сутки. 2,31.

Карамельные хлопья «Космический экстаз» с тремя граммами опиума. Срок годности — трое суток. 4,99.

Шоколадный батончик «Крикет» из натурального шоколада. Срок годности — сутки. 12,95.

Соевое молоко «Бурёнка». Срок годности — истёк. 8 криптодолларов ровно.

— С вас 28,25, миссис А.

Пожилая миловидная женщина приложила тыльную сторону ладони к сканеру. Раздался писк, и нужная сумма списалась с её криптокошелька.

— Спасибо, Рауль. Я зайду на неделе.

— Буду ждать вас, миссис А!

Он вручил ей пакет с покупками и снова нажал кнопку на запястье, чтобы в очередной раз полюбоваться своими новыми апгрейдами.

2

Ночью разница между районами Нью-Роуз становилась слишком очевидной. Энджелс-Хоуп, где уже более шестидесяти лет проживала миссис Андерсон, располагался на окраине города. Периодические перебои напряжения в электросети превращали этот муравейник в долину мрачных металлических небоскрёбов, где в небольших квартирках ютилось больше трёхсот тысяч человек. Только изредка в некоторых окнах горел холодный белый свет, означающий, что в этой квартире стоит портативный электрогенератор.

Такой имелся и у миссис Андерсон. Ей подарил его мистер Пибоди-младший на тридцатипятилетнюю годовщину службы в «Малкольм Индастриз». Но включала она его крайне редко. Во-первых, электричество в доме на Энджелс-Хоуп давали два раза в день — с шести до восьми утра и с девяти до одиннадцати вечера, так что этого времени ей хватало, чтобы насладиться любимым интернет-шоу «Готовка с Элеонорой Кембридж». А во-вторых, Энджелс-Хоуп славился своей преступностью. Горящее ночью окно в этом районе могло стать чудесной приманкой для уличных банд и мародёров.

Миссис Андерсон, с пакетом наперевес, прошла два квартала на Кеннеди-стрит и зашла во двор многоэтажного металлического дома. Двор в Энджелс-Хоуп — это небольшая территория перед парадным подъездом, где изредка стоят две-три лавочки, обязательно облюбованные местной шпаной.

— Добрый вечер, миссис А! — хором сказали четыре подростка, которых явно не хотелось бы встретить в тёмном переулке.

— Добрый вечер, мальчики, — улыбнулась женщина, — как ваши дела в школе?

— Э-э-э, — протянул один из подростков с ирокезом и металлической вставкой в голове, — мы сегодня не были в школе.

— Как же так? — расстроилась миссис Андерсон. — Такие хорошие ребята! Вам обязательно нужно доучиться, чтобы устроиться на престижную работу в «Малкольм Индастриз». Перебраться из Энджелс-Хоуп в более приличное место. Ведь будущее только в ваших руках.

— А нам и тут хорошо! — сказал второй, с длинными сальным волосами. — Это наш район! Мы тут решаем! Тем более, глядя на вас, миссис А, устраиваться работать в этот корпоративный ад себе же дороже!

— Рюк! — прикрикнул на него третий член банды. — Заткнись! Прояви уважение к миссис А! Она старожил Энджелс-Хоуп!

— А что я такого сказал?! — удивился парень. — Я, наоборот, из уважения к миссис А. Я же вижу, как вы пашете, правда. Только вот никто в этой клоаке этого никогда не оценит! А как только вы накосячите, вас тут же заменят на андроида. И всё. Здравствуй, суровая реальность.

— Вы так юны, — улыбнулась женщина, — вам столько ещё предстоит узнать. Но мир не делится на чёрное и белое. Есть очень много других оттенков. У вас, мальчики, наступает тот самый возраст, когда нужно смотреть далеко вперёд. Что выберете вы? Постоянство или риск? Я же слышала, что ваши сверстники делают по ночам в Энджелс-Хоуп.

— Не волнуйтесь, миссис А. Мы всего лишь курьеры. Мистер Матанза даёт нам поручения из разряда отвезти посылку, забрать гонорар, присмотреть за кем-то. Но ничего криминального. Честное слово.

— Эктор Матанза? — миссис Андерсон вздохнула. — Ой, мальчики, все эти слухи…

— Это всего лишь слухи, мэм. Он честный бизнесмен.

— Ну, хорошо, мальчики. Я верю, что вы знаете, что делаете. Поможете пожилой даме донести сумку до лифта?

— Конечно, миссис А! — хором ответили все четверо и проводили пожилую секретаршу до скоростного лифта.

3

Алфея Андерсон смотрела на портативном проекторе последнюю серию нашумевшего сериала «Оук-Хайтс». История о подростках, обучающихся в престижной старшей школе Прибережного района, заманивала юную первокурсницу университета Энджелс-Хоуп яркими красками и незамысловатым сюжетом. Не один раз Алфея представляла, как бы сложилась её жизнь, если бы родители не погибли в автокатастрофе и ей не пришлось бы переехать сюда, на сто двенадцатый этаж, в бабушкину квартиру с одной спальней.

Спасал вид из окна. Окно от пола до потолка каждый день показывало Алфее, как живут где-то там, далеко, жители исторического Карстона, Делового района слева, с его стремящимися ввысь небоскрёбами в несколько сотен этажей, и Прибережного, со своими отелями, клубами, прожекторы которых бьют на несколько километров вверх разноцветными лучами.

И, конечно, пляж, который когда-то считался лучшим в стране.

Ей нравилось представлять себя среди них — успешных, с огромной суммой денег на счету криптокошелька. Ездить на дорогих машинах, есть свежие продукты каждый день. Жить не иллюзией, а реальностью, которую только богатейшие жители Нью-Роуз могут себе позволить.

Электричество отключили полчаса назад, поэтому Алфея использовала генератор, подаренный бабушке, хоть это и было запрещено. Но оторваться от последней серии сезона «Оук-Хайтс» девушка не могла. Тем более что следующий сезон ждать целый месяц!

Досмотреть, однако, ей всё равно не удалось, так как в решающий момент (главный герой — красавчик Томас — собирался поцеловать девушку Риту из параллельного класса) послышался механический голос умного дома Алистера, который поприветствовал миссис Андерсон после тяжёлого рабочего дня.

— Бабуля! — Быстро выключив генератор и проектор, Алфея побежала встречать бабушку. — Наконец! Что так долго? Как прошёл твой день?

— Я заходила в «Еда и опиумные добавки», — сказала она и поцеловала внучку в лоб. — Купила соевое молоко! Ухватила сразу после истечения срока годности!

— Бабушка, это же так дорого! Спасибо.

— А ещё — вот.

Миссис Андерсон достала из пакета шоколадный батончик «Крикет» и протянула Алфее.

— Настоящий?! — удивилась девушка.

— Всё лучшее для моей красавицы!

— Бабушка… — на лице Алфеи отразилось искреннее переживание. — Я не знаю, что сказать.

— Ничего не говори, моя дорогая. Алистер, вскипяти воду. Попьём отвар из кувшинок с натуральным шоколадным батончиком!

4

Утром следующего дня механический голос Алистера вырвал Алфею из приятного сна. Ей виделось, что она — лучшая ученица университета имени Людвига Хэйзенбауэра в Карстоне, ей вручают диплом и присваивают степень магистра в области генной инженерии. В реальности же она первокурсница Технологического колледжа в центре Энджелс-Хоуп, куда отправляются дети из неблагополучных семей, члены банд и идейные сумасброды, которые верят, что проходят таким образом школу жизни. Девушка сладко потянулась, насколько позволяла небольшая софа, спустила тонкие ножки на ковролин и направилась в крохотную ванную комнату для утренних процедур.

— Какая же у тебя толстая жопа! — раздался механический голос.

— Что?! — ещё не отойдя от сна, спросила девушка. — Алистер, что это значит?!

— О чём вы, мисс Алфея? — спросил голос.

— Что значит «толстая жопа»?! — девушка моментально повысила голос.

Назвать её полной было нельзя, наоборот, она подтянута, стройна и очень приятна внешне.

— Простите, мисс, но я ничего не говорил, — ответил умный дом.

— Ты только что сказал, что у меня толстая жопа, погремушка ты электрическая! Я сейчас тебя отформатирую!

— Простите, мисс, но я ничего не говорил, тем более о вашем телосложении. Просканировав вас, я могу утверждать, что вы весите 49 килограммов, охват ваших бёдер — 86 сантиметров, что никак не укладывается в концепцию, которую вы назвали «толстая жопа».

— А что тогда?! Ничего не говорил?!

— Нет, мисс. Простите. Может, вам приснилось?

— Смотри у меня! — Алфея попыталась изобразить угрожающий тон, но он всё равно походил на тон рассерженного ребёнка.

Часы, проецируемые на одну из стен кухни-комнаты, показывали 7:12. Миссис Андерсон уже не было дома. До выхода Алфеи оставалось десять минут, если она не хочет опоздать на пару по робототехнике. Девушка максимально быстро приняла душ, почистила зубы, собрала конский хвост из своих длинных кудрей и, натянув потёртые джинсы и серую толстовку, вышла из квартиры.

Дом на Кеннеди-стрит при свете дня выглядел не так ужасающе, как ночью. Поглощающий солнечный свет серый металл создавал образ монолита, как и все жилые дома вокруг. Однако в этом танце серых форм можно найти отдалённую нотку романтики, несмотря на наличие граффити на первых этажах жилого комплекса.

До Технологического Алфея добиралась на перевозчике. Всего за 22 криптоцента она садилась в минивэн на воздушной подушке и уже через пятнадцать минут стояла у чёрных ворот колледжа наряду с остальными учениками с Кеннеди-стрит. Конечно, колледж — это только название. Наверное, это единственная постройка в Энджелс-Хоуп, помимо полицейского участка, заброшенной библиотеки и пожарной станции, которая насчитывает всего три этажа. Покрытое тем же металлом, что и большинство жилых домов, образовательное учреждение выделялось только ярко-зелёной вывеской «Технологический колледж Энджелс-Хоуп», которая, несмотря на все трудности с энергообеспечением в районе, светилась круглые сутки.

Алфея уговаривала себя, что приходить сюда каждый день — это необходимость. Учёба — это первый шаг к той самой жизни, которая описывается в «Оук-Хайтс». Это путёвка в дивный новый мир, где она, будучи высококвалифицированным робототехником, сможет зарабатывать миллионы криптодолларов, вживляя таким, как Рауль, новые импланты по увеличению мускулатуры, улучшению зрения или вообще занимаясь добровольным замещением частей тела на биомеханические. Она видела цель и намерена была идти к ней во что бы то ни стало. Правда, отдавшись полностью размышлениям о лучшей жизни, Алфея совершенно не заметила пустую банку из-под содовой, наступила на неё, поскользнулась и всем телом плюхнулась на спину.

— Ты в порядке? — раздался голос откуда-то сверху.

Алфея смогла только простонать. Удар пришёлся на копчик.

— Давай, поднимайся, — молодой человек, по возрасту, может, чуть старше девушки, по-джентльменски подал ей руку.

— Спасибо, — сказала кряхтя и поднялась Алфея. — Грёбаная банка! Превратили весь район в мусорку.

— Да ладно, — улыбнулся молодой человек, — зато это наша мусорка.

Картинка в глазах стала чётче, и девушка смогла рассмотреть молодого человека получше. Высокий, стройный, небольшая, но густая бородка и короткая стрижка. Рукава клетчатой рубашки закатаны по локоть, и виднеются разноцветные татуировки. Алфея заметила несколько имплантов, стимулирующих рост мышечной массы, но в массиве с тату они смотрелись вполне естественно. Разные глаза. Один — карий, свой. Второй, видимо, был заменён, так как отдаёт металлической белизной. Наверное, камера 24/7.

Красивая улыбка. Зубы, похоже, тоже свои. Большая редкость.

— Ты точно в порядке? — спросил юноша.

— Да, — засмущалась девушка, — спасибо! Я такая неуклюжая. Пора, видимо, вживлять импланты.

— У тебя их нет?! — искренне удивился молодой человек.

— Нет. Только криптокошелёк. Моя бабушка… Она… старой закалки.

— Обалдеть. Я и забыл, когда последний раз видел полноценного биочеловека. Я Том.

— Алфея. Спасибо, Том. Все прошли мимо.

— Ну, что я могу сказать? Я — не все. Дашь номер мессенджера, Алфея?

— Да, — улыбнулась девушка, — почему нет?

— Запрос на контакт от абонента 1243—12А… Алфея?..

— Андерсон. 1328—21АА. Подтверждаю.

Контакты молодых людей отобразились в записных книжках их мессенджеров.

— Я тебе напишу, Алфея! Приятно познакомиться! Смотри под ноги, ладно?

Том подмигнул девушке и удалился в сторону колледжа. Весь оставшийся день Алфея провела в мыслях о прекрасном незнакомце, который, словно рыцарь из древних сказок, спас её от позора. Синяк от неуклюжего падения болел ещё несколько дней.

5

Несколько дней спустя Алфея услышала очень непривычный для себя звук — входящее сообщение в мессенджере. Рекламу и прочий спам она мастерски научилась блокировать, а у своих сверстников, даже несмотря на приятные внешние данные, девушка не пользовалась популярностью.

Том Уотс: Привет!

Том Уотс: Это Том.

Том Уотс: Хотя ты и так знаешь!

Том Уотс: Прости, только сейчас смог написать.

Том Уотс: Чем занимаешься?

Сердце Алфеи от волнения застучало в два раза быстрее обычного.

Алфея Андерсон: Привет, Том!

Алфея Андерсон: Да так, ничем…

Девушка поймала себя на мысли, что, возможно, зря написала, что ничем не занята. Том может подумать, что она бездельница. Или ещё хуже — что все эти дни она ждала от него сообщения.

Том Уотс: Пойдём гулять?

Алфея вскрикнула от радости. Кажется, её пригласили на свидание. Это её первое в жизни свидание!

Алфея Андерсон: Куда?

Том Уотс: Я знаю местечко!

Том Уотс: Мост через Эопию.

Том Уотс: Там очень красиво по вечерам и видно весь город!

Алфея Андерсон: Звучит заманчиво.

Том Уотс: В шесть?

Алфея Андерсон: Хорошо. До встречи, Том!

Том Уотс: Жду с нетерпением!

Алфея неожиданно для себя вскочила и громко вскрикнула:

— Алистер! Поставь Бонни Тейлор!

— Какую песню, мисс?

— Holding out for a Hero! И звук громче!

Алистер повиновался хозяйке, а она, пританцовывая под хит древних времён, отодвинула дверь белого шкафа, чтобы выбрать из скудного гардероба тот наряд, который сможет впечатлить её рыцаря.

Алфея примерила их несколько, рассматривала различные сочетания одежды, пока не остановилась на единственно верном для неё. Чёрные джинсы, подчёркивающие талию девушки, белый топик и голубая мужская рубашка, которая осталась ещё от папы. Она закатала рукава и завязала её на животе. Последним штрихом её образа стали распущенные волосы, крупными кудрями спадающие на плечи. Она готова.

6

Миссис Андерсон сидела за своим рабочим столом в отделе оптимизации бытовых отходов перед тремя портативными проекторами разных размеров. Весь день ей сыпались оповещения, приглашения, сообщения, а она, как истинный профессиональный сотрудник, тщательно их отбирала перед тем, как отправить мистеру Пибоди-младшему.

За тридцать с лишним лет она выучила все привычки своего начальника, по одному выражению лица могла определить, хорошее ли у него настроение или он проигрался в блек-джек. Наверное, поэтому мистер Пибоди-младший никогда не заменит её андроидом. Бездушная машина сможет отфильтровать входящую корреспонденцию, но вот выбрать момент, когда какие сообщения передавать, — вряд ли.

Миссис Андерсон просила Алфею звонить в офис «Малкольм Индастриз» только в самых экстренных ситуациях. Все разговоры сотрудников, как и сообщения, записываются, а делиться своей личной жизнью пожилая секретарша не собиралась. Поэтому, когда раздался входящий звонок от внучки, миссис Андерсон очень напряглась, потому что ожидать плохого — это то, что заложено в геноме человека.

— Боже правый, Алфея, всё в порядке? — испуганно спросила миссис Андерсон.

— Бабулечка, да! Прости, что беспокою. Знаю, что не должна. Хочу тебя предупредить. Я сегодня задержусь.

— А что такое? Дополнительные занятия в колледже?

— Нет, бабуль. У меня свидание! Представляешь?

Миссис Андерсон поменялась в лице, словно вместо хорошей новости услышала о смерти близкого.

— А с кем, моя дорогая?

— Его зовут Том Уотс. Он отличный парень! Учится в нашем колледже. Немного старше меня.

— Ах, милая. Ты же знаешь, как я отношусь к таким свиданиям.

— Не волнуйся, бабушка, я тебя очень прошу. Всё будет хорошо. Я чувствую. Если что — я на связи и моя геолокация у тебя отображается.

— Куда же пригласил тебя этот юноша?

— На Эопию. Смотреть закат на мосту. Романтично, не правда ли?

— Да, — улыбнулась пожилая секретарша, — очень.

— Мне надо бежать, хорошо? Я люблю тебя, бабуля!

— Будь осторожна, милая… — не успела закончить фразу миссис Андерсон, так как Алфея прервала сеанс связи. — Боже правый… Боже правый…

— Всё в порядке, миссис А? — послышался голос мистера Пибоди-младшего позади.

— Ах! Мистер Пибоди! Да-да, конечно, простите старушку.

Мужчина лет шестидесяти, в голубом атласном костюме-тройке, с густыми усами, из-под которых виднелся окурок сигары, подошёл к секретарше.

— Это ваша внучка? — спросил он и сразу закашлялся.

— Алфея, моя девочка. Совсем уже взрослая. Вы представляете, мистер Пибоди, она идёт на свидание!

— Хм-м-м… Это же здорово, не так ли?

— Конечно, конечно. Просто я так за неё переживаю! Она с таким трудом пережила потерю родителей.

— Это большое горе, миссис Андерсон. Но жизнь продолжается!

— Конечно, вы правы. Спасибо за поддержку, мистер Пибоди.

— Всё будет хорошо! Возвращайтесь к работе.

Мистер Пибоди-младший улыбнулся сотруднице и ушёл в свой кабинет, а миссис Андерсон, хоть и с тяжестью на сердце, вернулась к рутинной работе.

7

Река Эопия на востоке Энджелс-Хоуп тянулась от самого океана и являлась природной границей Нью-Роуз в той местности. Когда-то давно по ней ходили корабли и пароходы, чтобы выйти в океан, но сейчас на ней можно только изредка увидеть гонщиков на гидроциклах и мальчишек на самодельных плотах. Эопию пересекали два моста — железнодорожный, для грузоперевозок, и автомобильный, для тех, кто въезжает в город с востока. Но так как грузовые маршруты не проходят по границам города уже почти сотню лет, а на западе Нью-Роуз был построен скоростной монорельс, мост со временем стал ржаветь. Его облюбовали местные подростки, разрисовали разнообразными граффити, светящимися в темноте, и некогда единственный железнодорожный маршрут через реку превратился в символ молодёжной свободы. Ещё никому не известные банды любили собираться там ночами, чтобы курить опиум и обсуждать новые дела, парочки прятались там от чужих глаз, а художники любили приходить туда на закате, чтобы запечатлеть невероятный вид на город.

Алфея немного волновалась, так как кроме них на мосту мог оказаться ещё кто угодно. И хорошо, если это будет очередной художник, а не банда мародёров из Роккерс-Вэллей. Она старалась отгонять от себя негативные мысли. Ей не хотелось портить впечатление от первого свидания. Ей хотелось верить, что Том Уотс сможет её защитить и пригласил именно туда, чтобы посмотреть закат, а потом проводить до дома, чтобы обязательно встретиться на следующий день.

И на следующий.

И на день через.

На подходе к мосту не было ни мародёров, ни художников, только одинокая фигура стояла на краю одной из свай. Чем ближе она подходила к фигуре, тем чётче видела симпатичное лицо Тома Уотса. Её рыцаря.

— Ты пришла! — обрадовался он, спрыгнул со сваи и побежал Алфее навстречу.

— Конечно! — обрадовалась девушка. — Привет… Том Уотс.

— Потрясающе выглядишь! Просто потрясающе!

— Спасибо, — засмущалась она, — ты тоже.

— До заката ещё полчаса. Я знаю отличное место, сразу вон за той сваей.

— А это не опасно?

— Нет, что ты! Ты мне доверяешь? — Том протянул Алфее руку.

— Да, — ответила она, прикасаясь к его ладони своей.

Они направились к самому краю моста, чтобы увидеть Нью-Роуз на расстоянии вытянутой руки. Сложно поверить, что в одном городе проживает столько не похожих друг на друга людей. Все они заняты своим делом. Кто-то сейчас смотрит «Оук-Хайтс», кто-то убегает от преступника, а кто-то занимается любовью. Но всё это происходит там, далеко.

На улицах города и в небе над ними появились реки из красно-белых огней — офисные работники возвращаются домой после трудового дня. Постепенно зажигаются фонари в Прибережном районе, прожекторы бьют в небо, прорезая его своими разноцветными лучами. В Деловом районе небоскрёбы оделись в ломаный орнамент из включённого света в окнах. В этих районах и других проходит жизнь людей.

А с другой стороны — океан. Могущественный, стучит по берегу своими волнами. Если присмотреться, то можно даже увидеть разноцветные огонёчки — доски сёрферов, покоряющих волны. Где-то на пляже горят костры. Молодые и успешные, те, кто никогда не бывал в Энджелс-Хоуп, сидят возле этих костров и рассказывают друг другу весёлые байки.

— Невероятно, правда? — спросил Том.

— Мне иногда даже не верится, что мы живём здесь.

— Столько всего в этом городе. Интересно, о чём говорят те, на пляже.

— О чём могут говорить в Прибережном районе?

— Наверняка обсуждают всякую лабуду, как в «Оук-Хайтс»!

— Ты тоже его смотришь? — удивилась Алфея.

— Конечно! — улыбнулся Том. — Мне всегда хотелось хоть как-то приблизиться к тому миру. Нет, мы, конечно, можем сейчас поехать туда, посидеть с теми ребятами, но они всегда будут выше нас. С их дорогими машинами и имплантами. С квартирами их родителей и частными школами, университетами.

— Но… мы можем стать одними из них. Что нам мешает?

— Ничего. Ты права! Я тоже так думаю! Просто… Не подумай, что это зависть, но они родились со всем этим, понимаешь? Сразу с золотой погремушкой.

— Не зависть, конечно, — Алфея ехидно улыбнулась и положила голову на плечо Тому.

— Ну хорошо. Зависть. А что в этом плохого? Может, я тоже хотел бы быть из богатенькой семейки, а не сыном сварщика, который только и делает, что чинит андроидов да проводит нелегальные операции у себя в подвале, пропивая всё, что зарабатывает, или спуская на опиум.

— У тебя хотя бы есть сварщик. Мои родители погибли. Меня растила бабушка, которая вынуждена работать в «Малкольм Индастриз», чтобы мы сводили концы с концами.

— Опять этот «Малкольм Индастриз»! Они везде. Я их ненавижу всей душой! Корпоративные сволочи. Я уверен, это их вина, что Нью-Роуз превратился в филиал ада на земле.

Алфея рассмеялась.

— Не знаю, — сказала девушка, — у моей бабушки очень хороший начальник. Он заботится о ней, хотя давно бы мог заменить её на андроида, которому не нужно платить зарплату, который смог бы работать двадцать четыре часа в сутки. А мистер Пибоди за неё держится.

— Это большая редкость. Мой отец так и лишился работы. И мать.

— Ты живёшь в Энджелс-Хоуп? — спросила Алфея. — Мне кажется, я тебя раньше не видела.

— Я переехал недавно. Мы жили во Фрисконсе, но отец там задолжал одному из боссов, и мы переехали сюда.

— Как там, во Фрисконсе? Я там никогда не была.

— Да как… Обычный район. Много народу. Металла меньше. Я когда впервые оказался в Энджелс-Хоуп, был поражён местной… скажем так… архитектурой.

— Да какая тут архитектура, я тебя прошу! Стальные джунгли. Говорят, что раньше все жилые дома в Энджелс-Хоуп были из камня. А потом их покрыли металлом, поглощающим свет, чтобы на электричество тратилось меньше средств.

— Сработала идейка?

— Ну, как тебе сказать?

Алфея показала на тёмное пятно в Нью-Роуз. Дома Энджелс-Хоуп отражали кроваво-красный закат. Создавалось впечатление, что здания сливаются с небом, только изредка виднелись зажжённые окна.

— Да, там, откуда я родом, неоновые вывески повсюду. Можно даже ослепнуть.

— Свозишь меня туда?

— Конечно!

Том повернулся к Алфее и заглянул в её голубые глаза. Ей показалось, что всё вокруг них сейчас слилось в единый оранжево-красно-синий пейзаж. Солнце спряталось, и город окутало словно одеялом; с каждой секундой становилось всё темнее, но ненадолго, потому что эту темноту прорезали миллионы неоновых огней.

Алфея едва заметно потянулась к Тому. Он намёк понял и поцеловал девушку. Они сидели на заброшенном железнодорожном мосту на востоке Энджелс-Хоуп, целовались и узнавали друг о друге всё больше. Алфее не хотелось прерывать этот момент, но миссис Андерсон посчитала, что внучка достаточно провела времени с незнакомым молодым человеком.

— Чёрт! — раздражённо воскликнула Алфея, услышав звонок. — Это моя бабушка. Мне нужно ответить.

— Хорошо, только не обижайся, я пока не готов знакомиться. Тебе далеко до дома? Давай я тебе закажу такси?

Том поспешно встал и начал отряхиваться от ржавой пыли.

— Всё в порядке, Том? — испугалась Алфея.

— Послушай, ты мне очень нравишься, и я очень хочу продолжения. Я просто не готов пока знакомиться с твоей бабушкой. Прости. Я тебе всё объясню. Правда. Сюда такси заказать?

— Я сама закажу, спасибо.

— Прости, ты прекрасна, правда. Я тебе напишу.

Том поспешно схватил свою рубашку и побежал с моста. Звонок прекратился, но бабушка позвонила вновь.

— Да, бабуль, привет.

— Алфея, дорогая, всё хорошо?

— Да, я уже собираюсь домой.

— Этот дивный юноша рядом? — кокетливо спросила миссис Андерсон.

— Он… только что уехал. Ему позвонил его отец, сказал, чтобы тот срочно ехал домой, — соврала девушка.

— О боже! Я надеюсь, всё в порядке. Я вызову тебе такси.

— Спасибо, бабуль, я сама вызову. Минут через пятнадцать буду дома.

— Хорошо, дорогая, я тебя жду.

— Люблю тебя.

— И я тебя.

Алфея посмотрела по сторонам, но Тома Уотса уже нигде не было видно.

8

Целую неделю Алфея не находила себе места. В тот вечер она написала Тому, что добралась в целости и сохранности, но он даже не прочитал сообщение. В какой-то момент девушка очень разозлилась и захотела удалить контакт Тома Уотса из мессенджера.

Какой же нужно быть дурой! Повелась на смазливую мордашку, татуировки и импланты! Почувствовала себя нужной. Её радовала мысль, что там, на мосту, дальше поцелуев дело не зашло. Она бы чувствовала себя ещё хуже, если бы первый мужчина в её жизни просто исчез.

Миссис Андерсон, наблюдая, как переживает её внучка, старалась поддержать её, но загруженный график не давал посвятить полностью своё время Алфее. Она утешала её, но частенько усталость от работы в отделе переработки бытовых отходов брала верх, и женщина засыпала прямо в кресле в небольшой кухне-комнате. Алфея всегда накрывала бабушку шерстяным пледом, потёртым от времени, но сохраняющим запах новой вещицы.

9

Ещё спустя неделю Алфея пересматривала первые двадцать шесть эпизодов «Оук-Хайтс» — свою любимую часть сериала. Тогда всё только начиналось, персонажи ещё не были ненавистными стереотипами, а картинка выглядела волшебной. Как и многие сериалы, «Оук-Хайтс» постигла неминуемая участь однообразия отношений. Повествование об удивительной жизни таких разных учеников престижной школы Прибережного района превратилось в описание душевных переживаний из-за безответных чувств, измен и отсутствия взаимопонимания двух влюблённых. Но первые эпизоды дарили надежду на интересные сюжеты и переплетения. Девушка смотрела четырнадцатый эпизод, зная наперёд, что скажет тот или иной персонаж. Пыталась максимально абстрагироваться от обиды на мерзавца Тома Уотса, но уведомление о входящем сообщении отвлекло её от этого интересного занятия.

Алфея была замкнутой в себе. Она сторонилась своих однокурсников из Технологического колледжа, которые в большинстве казались ей невеждами, так что написать ей мог либо староста их учебной группы, либо… Сердце девушки немного дрогнуло. В момент все обиды на мерзавца Тома Уотса улетучились, и она открыла мессенджер с надеждой, что сообщение от него.

Том Уотс: Привет, красавица!

Том Уотс: Прости, я виноват.

Том Уотс: Я не связывался с тобой, но я могу всё объяснить.

Том Уотс: Позволь мне всё объяснить!

Том Уотс: Я буду ждать тебя сегодня на пересечении Крайслер-авеню и Шестой улицы в Карстоне. В пять вечера.

Том Уотс: Если ты не придёшь — я пойму. Но если ты дашь мне шанс, это будет волшебное второе свидание.

Алфея бросила мессенджер и сама не заметила, как крикнула: «Придурок!» Она посмотрела по сторонам, но потом вспомнила, что сейчас полдень и миссис Андерсон, которая не терпит ругательств в своём доме, уже четвёртый час на работе.

Том Уотс: Я соскучился! Правда.

Девушка посмотрела на мессенджер, и улыбка против воли появилась на её лице.

Алфея Андерсон: Я приеду.

10

Карстон — единственный район Нью-Роуз, где ещё можно окунуться в историческое прошлое этого славного мегаполиса. Когда-то давно, ещё до эры Техногенезиса и даже до эры Милосердия, молодой и амбициозный Джона Карстон основал небольшое промышленное поселение, куда съезжались добытчики природного этериума. Повсеместно открывались заводы и перерабатывающие предприятия, а отходы сливались прямо в океан, на берегу которого поселение было основано. После присвоения поселению статуса «город» встала необходимость заменить порядковый номер (GW-129438422-0116) на лаконичное название. Джона Карстон предложил совету попечителей название «Нью-Роуз» в честь своей возлюбленной жены — Розы Карстон.

По прошествии нескольких веков город превратился в мегаполис, а о том, что когда-то это был крупнейший добытчик этериума, можно было узнать из учебников и на экскурсии Национального музея. Поселение, с которого всё начиналось, стало историческим центром города, а Джоне Карстону и его супруге Розе воздвигнут памятник на площади, названной в его же честь.

В этом небольшом, но очень уютном районе ещё сохранились постройки из красного и белого кирпича, навсегда забытого в эру Техногенезиса. Двенадцатиэтажные постройки пропитаны духом того времени; правда, теперь купить жильё в одном из таких домов может далеко не каждый. Окружённый районами, где дома отливают металлическим блеском, Карстон выглядит как оазис среди пустыни. Невысокий, с широкими улицами и проспектами, с лучшими банками и учебными заведениями. Родиться там — настоящая благодать.

Алфея чувствовала себя не в своей тарелке. Одетая в старенькую серую толстовку с потёртым левым локтем и джинсы оливкового цвета, она резко выделялась среди разноцветных костюмом филантропов. Любая мелочь — от запонки до резинки для волос — отражали превосходство. Хотя для девушки вся это разноцветная денежная масса сливалась в один абстрактный пейзаж, в котором она смогла наконец разглядеть Тома Уотса. Он ждал свою возлюбленную на углу Крайслер-авеню и Шестой, рассматривая что-то в мессенджере, иногда улыбаясь от увиденного.

— Добрый вечер, мистер Том Уотс, я должна сказать, что вы полный…

— Алфея! — крикнул Том и, не дав девушке закончить фразу, страстно поцеловал её.

Вся приготовленная речь Алфеи о том, что нельзя так обращаться с чувствами дамы, вылетела из головы, а осталось только желание схватить Тома Уотса как можно крепче и больше никогда не отпускать.

— Прости, Алфея, — начал Том, — я действительно виноват перед тобой, но я хочу, чтобы ты знала: я думал о тебе каждую минуту. Каждую секунду. Я так соскучился!

— Почему не писал тогда? — спросила девушка.

— Я не мог. Мой мессенджер отслеживали. Я…

— В каком смысле отслеживали?

— Я всё тебе расскажу. Но прошу, не здесь. Слишком много людей вокруг.

Алфея скрестила руки на груди и явно ждала объяснения.

— Я знаю местечко, тут недалеко. Составишь мне компанию?

— Ну хорошо. — Алфее очень захотелось поверить молодому человеку. — Веди.

Они свернули налево и зашли в кафе «Опиумный кофе старика Арагуйо». Небольшое, уютное заведение, как и все в Карстоне. За барной стойкой из бамбука стоял пожилой темнокожий бариста — видимо, сам старик Арагуйо. Его худощавое тело обтягивали узкие жёлтые брюки и водолазка с воротом, чуть закрывающим подбородок. Старый фартук коричневого цвета, заляпанный пятнами кофе, придавал старику домашний вид, однако металлическая кисть и жёлтого цвета правый глаз говорили о способности пожилого бариста постоять за себя. Одному богу известно, во что могла трансформироваться его металлическая кисть руки.

— Я угощаю! — радостно воскликнул юноша и повернулся к бариста. — Два опиумных с белым шоколадом.

Том Уотс прислонил тыльную сторону ладони к сканеру, но нужная сумма не списалась. Он попробовал ещё раз. Ничего. Пожилой бариста не сводил взгляда с Алфеи, и ситуация стала совсем неловкой, когда он своим надменным тоном спросил:

— Юная леди что-нибудь изволит?

— Да… — замялась Алфея. — Два опиумных с белым шоколадом.

— С вас 14,95.

14,95 за два опиумных кофе, пусть и с белым шоколадом! Да в Энджелс-Хоуп красная цена ему 2,60 за порцию! Но это не Энджелс-Хоуп, а Карстон, потому девушка, чтобы совсем не ударить в грязь лицом, прислонила тыльную сторону своей ладони.

— Прости, — начал Том, — я сам не знаю, что за чёрт! Наверное, они заблокировали мой счёт!

— Всё в порядке, Том. Смотри, освободился столик у окна, пойдём туда.

Они сели за небольшой круглый столик, накрытый белоснежной скатертью с узорами. Алфея имела полное право разозлиться на Тома за исчезновение и за его неспособность угостить девушку кофе, но ей было всё равно. Она очень соскучилась по нему, и все невзгоды померкли, как только она встретила его наполненный любовью взгляд.

— Так ты мне расскажешь? — спросила девушка и сделала глоток опиумного кофе с белым шоколадом.

— Алфея… Я должен ещё раз извиниться. Мне кажется, меня ищут. Ищут очень влиятельные люди. — Том посмотрел по сторонам. — Это всё из-за отца. Помнишь, я говорил, что мы были вынуждены уехать из Фрисконса? Так вот, похоже, что приспешники Матанзы нас нашли.

Рот Алфеи немного приоткрылся. Она наслышана, что значит быть должником Эктора Матанзы.

— Я же не знал! — продолжил юноша. — Я в курсе, что отец взял несколько сотен криптодолларов у местного ростовщика, но я не знал, что он подконтролен Матанзе. Эти две недели я старался заработать хоть что-то, понимаешь? Но мне удалось скопить лишь 90 криптодолларов. Отец решил, что нужно бежать. Сам он мне не сказал, куда поедет, а меня отправил сюда. На границе Карстона живёт его сестра. Мерзкая тётка. Живёт на окраине района, а считает, что она — элита. Она разрешила мне поселиться в её подвале.

— Я думала, что дома на окраине Карстона под снос.

— Ну, ты же знаешь, как это бывает. Они разрабатывают проект реконструкции и ждут денег несколько лет. Там никого нет, кроме нас с ней. — Том посмотрел на Алфею и улыбнулся. — Какая же ты красивая! Алфея, я клянусь тебе, ты самая красивая девушка на свете.

— Даже без имплантов? — засмущалась она.

— Даже без них. — Он взял её за руку и посмотрел так, как смотрит тот, кто готов отдать жизнь за любимого человека. — Алфея… Я понимаю, что это может быть странно. Давай… жить вместе?

Алфея чуть не уронила картонный стакан с кофе.

— Прости, — сразу засмущался Том. — Прости, я дурак! Мы виделись всего три раза, а я тут… Дурак! Дурак!

— Ты не дурак, — успокоила его девушка, — ты очень милый. Когда я впервые увидела тебя, в моём сердце что-то встрепенулось. А потом стало очень тепло. Ты мне очень нравишься, но тебе не кажется, что это серьёзный шаг?

— А чего тянуть?! — улыбнулся Том. — Мы живём в то время, когда завтра может не наступить. Я хочу узнать о тебе всё. Не просто, что ты любишь или какое у тебя хобби. Я хочу знать, какая ты с утра. Когда тебе очень хорошо и когда тебе грустно! Ты невероятная, Алфея. Ты… словно не от мира сего.

— Том… — девушка сильно смутилась. — Я тоже хочу узнать тебя получше. Мне интересно с тобой и нравится, как ты говоришь. Просто, наверное… мне немного страшно.

— Перестань, — не отступал Том, — мы будем с тобой как Лукас и Джемма из «Оук-Хайтс». Будем поддерживать друг друга во всём, а самое главное, мы будем просыпаться и засыпать вместе каждый день! Что скажешь? Ты мне доверяешь?

— Хорошо! — воскликнула Алфея. — Мне не верится, что я соглашаюсь, но я согласна!

На радостный голос девушки обернулся мужчина за соседним столиком.

— Девушка! — громко сказал он. — Можно немного тише?! Здесь люди пытаются работать!

— Простите! Я не хотела вам мешать, — опешила Алфея и повернулась обратно к Тому. — Моя бабушка будет не в восторге.

11

Миссис Андерсон торопилась домой. Мистер Пибоди-младший ещё до обеда завалил её рутинной работой, но она решила во что бы то ни стало закончить её сегодня, чтобы завтра прийти в офис на час позже. Целое утро она сможет провести с единственной внучкой!

Миссис Андерсон не заметила, как добралась домой, а открыв входную дверь, не обнаружила Алфею на софе за просмотром любимого сериала.

— Алфея? — позвала пожилая секретарша внучку. — Алфея, моя радость? Ты дома?

Ответа не последовало. Совсем маленькая квартирка на сто двенадцатом этаже монолитной постройки показалась миссис Андерсон огромной. Она сразу достала мессенджер и набрала внучке.

— Связь не может быть установлена, — сообщил металлический голос.

— Алистер! — обратилась миссис Андерсон к умному дому. — Где Алфея?

— Она вышла в 16:01, миссис Андерсон.

— Вышла? Куда?

— Не могу знать, миссис Андерсон. Она проводила время за просмотром «Оук-Хайтс», затем в мессенджере, а затем вышла из дома.

— Да, но куда? — испугалась пожилая дама.

— Попробуйте отследить её по локатору, — предложил Алистер.

Миссис Андерсон открыла меню слежки в мессенджере и дала команду:

— Обнаружить местонахождение абонента Алфея Андерсон 1328—21АА.

Небольшой кружок в мессенджере крутился по часовой стрелке, сообщая о том, что идёт поиск.

— Местонахождение абонента 1328—21АА не обнаружено.

— Ещё раз! — скомандовала миссис Андерсон.

— Местонахождение абонента 1328—21АА не обнаружено.

— Боже правый! — По морщинам женщины начали течь слёзы. — Связаться с полицией.

На том конце сонная дама, явно не питающая любовных чувств к своей работе, ответила:

— Полиция Нью-Роуз, подразделение Энджелс-Хоуп. Чем я могу помочь?

— Здравствуйте, моё имя…

— Андерсон, да. Система вас определила в момент связи. Чем я могу помочь?

— Понимаете, я вернулась домой, а моей внучки нет!

— Алфея Андерсон. Вижу. Вы пытались связаться с ней?

— Да, она не отвечает.

— Вы пытались определить её местонахождение с помощью локатора?

— Конечно, зачем бы я тогда стала обращаться в полицию?

— Миссис Андерсон, согласно протоколу №1261 кодекса города Нью-Роуз необходимо, чтобы прошло более трёх суток с момента пропажи человека. Если в течение трёх суток ваша внучка не появится, то мы рассмотрим заявку о пропаже. До этого момента предлагаю вам поспрашивать у её сокурсников, может, она отправилась к кому-то и вернётся завтра.

— Но она ни с кем…

— Простите, миссис Андерсон, сейчас это всё, что мы можем сделать. Спасибо за обращение в полицию города Нью-Роуз, подразделение Энджелс-Хоуп.

Дама на том конце отключилась. Миссис Андерсон почувствовала, как в груди давит, но она запретила себе болеть. Пропала её внучка. Её единственная радость в этом мире. Она чувствовала: что-то не так. Миссис Андерсон уже потеряла дочь и зятя, потерять внучку она боялась больше всего на свете.

12

Женщина спустилась во двор высотного жилого здания на Кеннеди-стрит в надежде, что встретит их. Тех, кого называют шпаной, членами банд, уличными паразитами. Но для миссис Андерсон они были всего лишь не определившимися с будущим ребятишками.

Все четверо сидели на лавочке возле парадного входа, что-то активно обсуждая, судя по жестикуляции того, что с ирокезом и металлической вставкой в голове.

— Простите, джентльмены… — Женщина подошла к ним, и моментально все обсуждения остановились. — Найдётся ли у вас минутка?

— Конечно, миссис А! — ответил подросток с длинными сальными волосами. — Что-то случилось? Вы плакали?

— Ах, ребята… — Молодые люди расступились, освободив место пожилой женщине. — Моя Алфея. Вы же знаете её?

— Конечно, миссис А.

— Она пропала. Мальчики, моя Алфея пропала! Я звонила в полицию, но они говорят, что нужно подождать три дня! Представляете?

— Представляем, — ответил третий, в кожаной куртке без рукавов и татуировкой на лысом черепе, — чего ещё можно ждать от этого мусора?

— Не выражайтесь, юноша. Вам это не к лицу.

— Копы не будут возиться из-за какой-то пропажи, — сказал первый. — Тем более в Энджелс-Хоуп. Рюк, сможешь что-то сделать?

Рюк завязал свои сальные волосы в пучок и достал небольшой карманный компьютер. Очень быстро он ввёл какую-то комбинацию на цифровой клавиатуре, и его глаза закатились, обнажая слегка жёлтые белки.

— Что с ним? — испугалась миссис Андерсон.

— Всё в порядке, — ответил тот, что с ирокезом, — Рюк — наш хакер. Он может совершать такие вещи, которые вам и не снились, миссис А.

— Да, — сказал третий, — только вот банк ограбить он так и не может.

— Давай не сейчас, а?! — осадил его тот, что с ирокезом.

— Она вышла из дома в 16:03, села в перевозчик до Карстона.

— Как он это делает? — удивилась пожилая дама.

— Он подключился в сети к камерам города, — улыбнулся тот, что татуировкой. — Талантливый парень.

— Отслеживаю маршрут. В 17:01 она стояла на перекрёстке Крайслер-авеню и Шестой улицы. Затем повернула налево. Секунду. Зашла в кофейню. Промотаю немного вперёд. Вышла в 18:47. Села в перевозчик до Делового района. Вышла на окраине Карстона. Прошла на Эдайба-стрит и зашла в дом номер 12—54. Проматываю вперёд. Проматываю вперёд. Судя по всему, она ещё там.

Миссис Андерсон еле сдерживала слёзы.

— Спасибо вам, мальчики. Спасибо, Рюк. Какие же вы потрясающие молодые люди!

— Спасибо, миссис А! — ответили все четверо.

Подросток с ирокезом и металлической вставкой помог миссис Андерсон встать. Она ещё раз поблагодарила молодых людей и повторно вызвала полицию. Дама на другом конце была другая, но чувство к работе, видимо, у неё было таким же, как у предыдущей.

— Полиция Энджелс-Хоуп. Доброй ночи, миссис Андерсон. Чем я могу помочь?

— Мне нужен наряд, — уверенно сообщила женщина. — Я знаю, где моя внучка, но мне кажется, что может случиться беда.

— Мы отправим к вашему местоположению патрульную машину, миссис Андерсон. Ожидайте.

13

На окраине Карстона, в доме под номером 12—54, на восьмом из двенадцати этажей, Алфея Андерсон лежала в объятиях Тома Уотса на старом диване.

Том Уотс был очень галантен.

Вместо того чтобы воспользоваться ситуацией и симпатией Алфеи, он привёл её в небольшую квартиру, которая хоть и была заброшена, но сохранила приличный внешний вид. Две спальни и небольшой коридор были застелены тёплым ковролином, а на кухне (если этот закуток в два метра можно было так назвать) и в ванной комнате немного стёртая плитка казалась чистой. Жёлтые обои на стенах во всех помещениях совокупно с оранжевым светом люминесцентных ламп по углам создавали атмосферу уюта. Мебели практически не было. Одна спальня пустовала, а во второй стоял старенький диванчик, который раскладывался и превращался в королевское ложе, на котором уютно разместились Том и Алфея.

Несколько часов они рассказывали друг другу о своих мечтах и строили планы, как они смогут выбраться из этой дыры и в старости будут вспоминать эту квартирку с ностальгией.

— Ты изменил мою жизнь, Том Уотс, — прошептала Алфея, удобно устроившись в объятиях молодого человека.

— Я должен сказать то же самое, Алфея Андерсон. Не знаю почему, но мне хочется проживать с тобой каждый момент своей жизни. А ещё я хочу делать тебя счастливой каждый день.

— Я уже счастлива. Мне так хорошо. Только я немного переживаю за бабушку.

— Мне кажется, ты правильно сделала, что отключила локатор и мессенджер. Ты представляешь, как обрадуется твоя бабушка, когда увидит этот дом? Увидит нас! Завтра я первым делом отправлюсь на биржу труда. Я неплохой техник, мой старик многому меня научил. А может, подамся на Арену. Всем бойцам нужен хороший врач-техник.

— А как же учёба?

— Доучусь. Только подзаработаю деньжат нам. Облагородим это место.

— Том…

— Да, милая?

— Я никогда не встречала таких людей, как ты!

— А я никогда не влюблялся с первого взгляда…

— Ты любишь меня?

— Конечно! Я просто боялся спугнуть тебя. Но я люблю тебя, Алфея Андерсон!

— Я тоже тебя люблю, Том Уотс…

Алфея потянулась к Тому, чтобы поцеловать его. Она посчитала, что это и есть тот самый момент. Идеальный момент с идеальным молодым человеком. Где-то внутри она уверена, что он никогда её не обидит. Ведь теперь он часть её жизни.

Она стала расстёгивать молнию на своей толстовке, но из романтического настроения её вырвал стук в дверь.

Громкий. Мощный.

— Полиция! Откройте!

— Чёрт! — воскликнул Том. — Как они нашли меня?!

Он резко подскочил с кровати и начал метаться по комнате.

— Том, что с тобой? Ты меня пугаешь! — воскликнула девушка.

— Это копы, Алфея! Наверняка по наводке этого ублюдка Матанзы! — на лице юноши показался искренний страх. — Мне надо уходить!

— А что делать мне?! — возмутилась Алфея. — Ты опять оставишь меня?!

— Я вернусь! Дорогая, прости! Ты же всё понимаешь. Я под прицелом у Матанзы. Я такой дурак, что втянул тебя в это! Но мне нельзя оставаться. Они схватят меня и отведут к нему. А Эктор Матанза не прощает своих должников. Он меня просто убьёт, а органы отправит на чёрный рынок!

— Иди!

— Что?

— Иди, я сказала! Я разберусь! Скорей!

Том открыл окно и выбрался на пожарную лестницу. Перед тем как спуститься, он посмотрел на Алфею, улыбнулся и отправил воздушный поцелуй.

— Полиция! Откройте! — Стук становился настолько сильным, что вот-вот сломается дверь.

Алфея застегнула толстовку и направилась открывать входную дверь.

14

На пороге стояли два офицера полиции, в традиционной чёрно-синей форме Департамента полиции Нью-Роуз. У того, что постарше, сразу бросилась в глаза биомеханическая рука с гравировкой NRPD.

— Я офицер Родригез, — представился тот, что помладше, и поправил шлем, — это офицер Ротундо. Мэм, вы одна здесь?

— Да, — испуганно ответила Алфея.

Офицеры расступились, и в дверях показалась бабушка Алфеи. Заплаканная, с немного растрёпанной, но аккуратной причёской.

— Алфея! — обняла она внучку. — Слава богу, ты в порядке!

— Бабушка! — обрадовалась девушка. — Что ты здесь…

— Ты отключила локатор. И мессенджер! Что ты здесь делаешь? Почему ты ушла?

Офицер Ротундо прошёл в квартиру и обошёл все комнаты.

— Чисто, — подытожил он.

— Почему ты ушла, милая? — повторила вопрос миссис Андерсон.

— Я… Мы с Томом теперь живём здесь.

— С Томом? С тем молодым человеком?!

— Да, — Алфея опустила глаза.

— Но как же?! Ведь он тогда обидел тебя…

— Он мне всё объяснил. И я его понимаю. Он боится. Боится… — Алфея перешла на шёпот: — Матанзу.

Родригез заинтересованно приподнял бровь.

— Но, бабушка, посмотри, как здесь мило! Он нашёл эту квартиру специально для нас. Да, она заброшена, но мы живём теперь в Карстоне! Cкопим денег и отправимся с ним покорять карьерные лестницы! Разве не здорово?

— Милая, о чём ты говоришь?

— Конечно, это не наша с тобой уютная квартирка, но тут тоже очень мило!

Миссис Андерсон прошла внутрь заброшенной квартиры.

— Здесь две спальни, а ремонт и не нужен даже! Конечно, тут надо провести генеральную уборку, но это отличный старт!

— Алфея, — испуганно сказала миссис Андерсон, — о какой уборке ты говоришь? Тут невозможно жить.

Алфея улыбнулась. Она понимала скептическое отношение бабушки к такому жилью, но в какой-то момент картина поменялась. Она моргнула и увидела совершенно другую обстановку вокруг себя. Ковролин не был тёплым и немного грязным, он был с дырами, из которых виднелся бетонный пол, усыпанный осколками и мусором. Вместо жёлтых стен — серые, изрисованные граффити, с отколотыми до самого кирпича кусками штукатурки. Старый диван в комнате с разбитыми люминесцентными лампами по углам настолько запылился, что на нём отпечатался силуэт лежавшей на нём Алфеи. Она посмотрела на себя и увидела комья пыли и грязи на одежде. Алфея зашла в соседнюю комнату и увидела ту же разруху, что и везде. Никакого уюта. Только грязь, мусор и запах мочи.

— Этого не может быть… — прошептала она.

Миссис Андерсон подошла к внучке и обняла её.

— Алфея… Ты в порядке? Тебе плохо?

— Том… — шептала девушка. — Том…

— Миссис Андерсон, — отвлёк пожилую женщину Родригез, — можно вас на пару слов?

Она поцеловала руку Алфеи и подошла к полицейскому.

— Миссис Андерсон, ваша внучка жива. По закону мы обязаны отвезти вас домой или в любое удобное для вас место в пределах города.

— Но на вашем месте, — подключился офицер Ротундо, — я бы отвёз её в госпиталь.

Миссис Андерсон посмотрела на свою единственную внучку. Алфея стояла посреди грязной комнаты и смотрела в окно. Шёпотом она, словно мантру, произносила имя Тома Уотса.

15

Мистер Пибоди-младший всегда приезжал в офис компании «Малкольм Индастриз» в Деловом районе за двадцать минут до начала рабочей смены. На его плечах держалось дело жизни его отца и деда — управление отделом оптимизации бытовых отходов, потому ответственность в работе проявилась у него с раннего детства. Мистер Пибоди-младший воспитывался старой школой, именно благодаря этому его скромный механизм в глобальной машине «Малкольм Индастриз» работал без сбоев, задержек и с завидной точностью.

Отдел оптимизации бытовых отходов — чуть ли не единственный отдел во всей корпорации, в котором 20% сотрудников составляют люди, а не андроиды (обычно люди занимают лишь 5% штата). Такой подход он перенял от своего отца, который всегда говорил ему: «Сынок, можно поставить андроида на производство, но вокруг себя старайся держать одушевлённую компанию».

Удобно расположившись в своём огромном кресле из кожзаменителя, он докуривал уже вторую сигару за утро. Какая удача, что «Малкольм Индастриз» полностью оплатили операцию по замене лёгких мистера Пибоди-младшего и он не обязан отказываться от любимой пагубной привычки.

Электронный циферблат показывал 8:24, а значит, миссис Андерсон, его верная секретарша, задерживалась уже почти на полчаса. И это третий раз за неделю! Не в правилах мистера Пибоди-младшего лезть в частную жизнь своих подчинённых, но если это мешает механизму его компании работать слаженно, он должен разобраться, что к чему.

Когда миссис Андерсон появлялась на рабочем месте, всё вокруг словно оживало. Она поистине озаряла каким-то невидимым сиянием рабочее помещение, и на душе мистера Пибоди-младшего становилось очень легко и тепло. Но уже третий день его секретарша приходит явно взволнованная чем-то, и он, как настоящий руководитель, должен выяснить причины и исправить ситуацию.

Миссис Андерсон пришла на работу в 8:37. Мистер Пибоди-младший, не теряя ни минуты, пригласил её в свой кабинет.

— Миссис А, здравствуйте. — Он закурил третью сигару. — Надеюсь, вы поймёте правильно старика.

Пожилая дама на секунду поймала себя на мысли, что её уволят. Три опоздания подряд — это слишком много для «Малкольм Индастриз», а очередь из юных девушек, желающих занять её место, наверняка уже выстроилась от самого первого этажа. Если, конечно, юную особу одобрят на совете директоров. Скорее всего, миссис Андерсон будет заменена андроидом последней модели.

— Доброе утро, мистер Пибоди. Простите за опоздание. Я виновата, опозданий больше не повторится.

— Что вы, миссис А… Вы же устроились на работу ещё к моему старику? Упокой господь его душу.

— Да… — задумчиво наклонила голову миссис Андерсон. — Страшно представить, сколько лет назад.

— И за всё это время — ни единого опоздания. Ни единого прокола. Вы потрясающий сотрудник, миссис А! Но что-то явно поменялось в последнее время.

— Простите, сэр. Вы правы. Но я даю вам персональную гарантию, что этого больше не повторится.

— Мне приятно это слышать, ведь вы, миссис А, незаменимый сотрудник! Я даже боюсь подумать, что будет, если вы уволитесь или по каким-то причинам не сможете выполнять свои обязанности.

— Я понимаю. Спасибо за доверие, сэр.

— Миссис А, я вижу, что вас беспокоит что-то. Не сочтите за наглость… Могу я попросить вас поведать мне о проблемах? — Он сделал глубокую затяжку и неожиданно для себя закашлялся.

— Я… — засмущалась пожилая секретарша. — Я, право, не знаю, стоит ли, сэр. Ведь мои проблемы не должны волновать наш отдел и «Малкольм Индастриз».

— Да, но они волнуют меня, мэм.

Мистер Пибоди-младший впервые больше чем за тридцать лет назвал миссис Андерсон «мэм».

— Моя внучка… — тихо произнесла она. — У меня проблемы с внучкой.

— Она чудное создание! Могу ли я чем-то помочь?

— Я не знаю, сэр. За эти несколько дней я узнала слишком много нового и пугающего меня.

— Знаете, как говорил мой дед? Лучше виски в девять утра может быть только ирландский виски! Что скажете, если мы с вами немного побалуемся этим почти исчезнувшим напитком?

— Настоящий ирландский виски?! — удивилась женщина.

— Самый что ни на есть настоящий!

Мужчина встал из-за стола и подошёл к небольшому мини-бару, откуда достал два металлических стакана с гравировкой «Малкольм Индастриз» и разлил по ним солодовый напиток. Один он протянул миссис Андерсон, а из второго сделал жадный глоток.

Миссис Андерсон пригубила напиток. Его резкий терпкий вкус сразу отозвался в пустом желудке. Но ей понравилось ощущение, и потому она отхлебнула ещё.

— После смерти моей дочери и её мужа Алфея переехала ко мне. Мне, конечно, было страшно, потому что я с трудом подняла своего ребёнка, а когда её не стало — у меня вдруг появился второй. Я люблю внучку, но… — Она задумалась, стоит ли говорить, но решила, что может рискнуть. — Прожить вдвоём на жалование секретаря непросто. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь, мистер Пибоди, и благодарна вам за возможность, которой у многих нет. Я люблю свою работу и горжусь ей! Алфея росла, а мне было необходимо работать больше, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. Она очень хорошая девочка, сэр. Заботливая, умная, добрая. Лучшая внучка в мире.

Миссис Андерсон опустила глаза.

— Несколько недель назад она сказала мне, что идёт на первое свидание. Представляете, как я себя чувствовала и как волновалась!

— Конечно, миссис А! У меня самого две дочери.

— Но я была рада за неё. Мне просто хотелось, чтобы ей встретился достойный молодой человек. Она пришла такая счастливая. Рассказала мне о нём. Судя по всему, хороший парень. Можно даже сказать, что она влюбилась в него с первого взгляда. А потом он исчез. Не появлялся почти две недели. Это разбило ей сердце. И немного мне. Честно скажу вам, сэр, мне хотелось найти этого подонка и как следует отдубасить его! А потом он появился. И они встретились вновь. Несколько дней назад. Алфея и этот… Том Уотс решили съехаться, представляете?! Мне она, конечно, ничего не сказала о свидании, просто отключила мессенджер и локатор.

— Представляю, что вы пережили, миссис А.

— Я начала её искать. Благодаря мальчишкам во дворе нашего дома я узнала, где она, и с полицией поехала за ней. То, что я увидела, напугало меня. Я приехала в заброшенный дом на окраине Карстона, где моя внучка совсем одна обосновалась в какой-то забитой грязью квартире. Но мне она сказала, что это квартира её мечты. Она описывала несуществующую красоту, которую видела. А потом, видимо, пришла в себя. Увидела, где она. Как же там было грязно, сэр! А этот зловонный запах до сих пор в моём носу! Она увидела, где она, и замкнулась. Один из полицейских предложил отвезти нас в госпиталь, я не раздумывая согласилась. Несколько часов мы провели в приёмной, а когда наконец нас вызвали, я узнала страшные новости. У моей Алфеи шизофрения. Я, конечно, не поверила. — Миссис Андерсон сделала ещё глоток. — Знаю я всех этих докторов, которые лишь мечтают выгодно продать свои импланты и чипы! Обратилась к офицеру Ротундо. Очень славный человек. Он отследил маршруты передвижения Алфеи с первого свидания до того дома в Карстоне. Она в полном одиночестве ездила на заброшенный мост через Эопию, сидела на нём несколько часов…

Миссис Андерсон не смогла сдержать слёз. Мистер Пибоди-младший решил, что лучше будет подлить милой даме ещё ирландского виски.

— А потом, — продолжила она, — они вскрыли её мессенджер… Ни одного контакта под именем Том Уотс, сэр. Ни одной переписки. Ни одного сеанса связи. В тот день, когда я нашла её, она тоже была одна. Ездила в Карстон, заходила в кафе. Хозяин заведения говорил, что заходила милая девчушка, которая села за столик у окна, мешала всем, потому что громко разговаривала сама с собой… А потом я увидела, куда она привела себя… И у меня не осталось сомнений… Сейчас Алфея дома. Я спрятала её мессенджер и не выпускаю даже в колледж. Но я не могу держать её взаперти вечно…

— Я вам искренне сочувствую, миссис А. Но сейчас есть масса возможностей победить недуг шизофрении.

— Я знаю, сэр, но моя страховка покрывает только меня, а не членов моей семьи. Хоть я и против имплантов и чипирования, я готова на это ради Алфеи. Но 8000 криптодолларов, сэр. Мне придётся копить эту сумму несколько лет.

— Миссис А… — Мистер Пибоди-младший присел на край своего массивного стола из деревозаменителя. — Спасибо вам, что поделились со мной вашей историей. Позвольте мне… помочь оплатить импланты? И все необходимые процедуры.

— Что вы, сэр, я не могу…

— Миссис А, прошу. Вы не просто мой секретарь. За все эти годы вы столько раз помогли мне, без вас я бы не смог так чётко и слаженно выстроить нашу непростую систему. Я поговорю сегодня с отделом страхования и попрошу расширить вашу страховку на членов семьи. За выслугу лет. Вы это заслужили, миссис А. Это меньшее, что я могу сделать.

— Боже, сэр… — Слёзы горести миссис Андерсон сменили слёзы счастья. — Я так вам благодарна! Спасибо, мистер Пибоди! Спасибо вам!

— Не за что, мэм. Сегодня можете уйти пораньше. Вам нужно к внучке. Будьте рядом с ней.

Миссис Андерсон, не веря происходящему, вернулась к рабочему месту. У неё появилась надежда.

16

Вечером того же дня миссис Андерсон позволила себе доехать до высотного дома на Кеннеди-стрит на такси. Желание поделиться с внучкой прекрасной новостью распирало пожилую секретаршу, и когда она вошла в их небольшую квартирку стодвадцатичетырёхэтажного дома, сразу же позвала Алфею.

Та не ответила.

Миссис Андерсон, не разуваясь, пробежала в спальню, где её внучка спала, укутавшись пледом, потёртым от времени, но сохраняющим запах новой вещицы. Бабушка выдохнула. Она заботливо подоткнула плед, чтобы её единственной внучке стало теплей. Бедная девочка настрадалась за эти дни.

Выходя из комнаты, миссис Андерсон ещё раз взглянула на свою Алфею. Её внимание привлёк мессенджер, который виднелся под кроватью.

— Нашла-таки… — прошептала миссис Андерсон. — Наверняка опять смотрела свой сериал.

Очень тихо, чтобы не разбудить внучку, она наклонилась и подняла его. Ровно в тот момент, когда мессенджер оказался в руках миссис Андерсон, пришло сообщение:

Том Уотс: Привет, малышка! Я соскучился!

Заключённый Х-12/22

Раздался скрежет закрывающегося механизма титановой двери. Неприятный, но быстрый, он известил о том, что камера 12 блока Х плотно закрыта и оберегает город от того, кто внутри. Обозначение Х выбрано неспроста. Здесь сидят те, на ком суд города Нью-Роуз поставил крест. Навсегда скрыл от глаз общественности. Отправил находиться в вегетативном состоянии до конца дней под влиянием опиумного раствора и элемента Х. На улицах Роккерс-Вэллей и сейчас юнцы из банд распускают слухи, что элемент Х навсегда атрофирует часть мозга и вернуться к своему прежнему состоянию человек не сможет никогда.

Но заключённый под номером Х-12/22 смог еле заметно шевельнуть мизинцем левой руки. Он сидел посреди метровой ячейки с потолком высотой полтора метра, прикованный (что выглядело издёвкой в его состоянии) к металлическому креслу. Его руки, ноги и голову опоясывали титановые крепления, фиксирующие тело, создавая образ заключённого, которого пристегнули к электрическому стулу и вот-вот пустят разряд. Из небольшого отверстия на потолке лианами свисали провода и трубки, пронзающие его тело. По этим трубкам поступали растворы, питательные вещества и, конечно, элемент Х. Провода фиксировали его мозговую и мышечную активность, которой, по правде говоря, не было.

До того дня.

В полубредовом, сонном состоянии заключённый не мог говорить. Не то что говорить — мыслить. Он не помнил, кто он и откуда. Иногда только в его голове крутились страшные образы: неизвестные ему люди с ужасом и страхом в глазах умирали раз за разом страшной смертью. Их мёртвые, стеклянные глаза вновь и вновь возникали перед ним, но кто эти люди и почему их так жестоко убивали, заключённый понять не мог.

Иногда его отключали. Он понимал это, когда наступала тьма. И во тьме этой сначала ничего не происходило, по крайней мере он этого не помнил. Но однажды вместо привычной тьмы перед ним появилась миловидная женщина. Она стояла перед ним такая маленькая, не больше двух дюймов ростом, а он, заключённый, был гигантом по сравнению с ней. Вокруг мелькали цифры и знаки, которые ему были не интересны. Ещё был темнокожий старик, и мальчишка, и светловолосый парень. Все они видели его, а он не мог понять, почему испытывает к ним отвращение. А ещё он сиял. Ему казалось, что он сиял и свет, исходящий от него, озарял всё вокруг. Объяснить это можно было лишь тем, что смотрители камеры 12 что-то добавили к опиумной смеси. А потом он еле заметно шевельнул мизинцем левой руки. Почувствовал внутри, как мозг посылает небольшой разряд по его телу, чтобы мизинец чуть шевельнулся.

В его голове звучало только одно слово, значение которого он не понимал…

Зитс.

Глава 2. Старик и город

1

Ночь слишком сильно ощущалась на пересечении Челленджер-стрит и Шестой. Какой-то хулиган, которых в Карстоне явно меньше, чем в Энджелс-Хоуп или Роккерс-Вэллей, разбил один-единственный фонарь на перекрёстке. Мэрия города уже третий год обещала обновить фонари, заменить плафоны на непробиваемые, но зачастую находились статьи расхода поважнее, чем освещение в историческом районе города.

Старик Арагуйо, как обычно, выполнял свой ежедневный ночной ритуал: проверить все кофемашины, протереть их, отчистить кофейный налёт. Затем пнуть как следует старый робот-пылесос, чтобы тот наконец принялся за очистку кафеля в кафе, и, протерев столики и задвинув стулья, погасить свет и поставить заведение на плохонькую сигнализацию. Старику казалась грабежом трата 89,90 криптодоллара в месяц за сигнализацию, работающую через раз, но через раз — лучше, чем вообще ничего. И хоть Карстон считался относительно безопасным районом, всегда могли нарисоваться горячие головы из соседних Локхарда, Роккерс-Вэллей и Энджелс-Хоуп. Тем более что у кого-то же хватило ума разбить фонарь.

Арагуйо осмотрел своё заведение, которое он открыл несколько десятилетий назад. Эта цифра отразилась болью в его коленном суставе, и старик поймал себя на мысли, что пора бы уже заменить его на новый, титановый. Все знаменитые футболисты от Роджера Дривза до Ким Рэйо сделали это ещё в начале сезона, чем он хуже? Но тут же вспомнив, что, если он не получит стандартную выручку в конце месяца, платёж по залогу вырастет на 30%, он отогнал от себя глупые мысли. Старик погасил свет, набрал восьмизначный код сигнализации на небольшой сенсорной панели и начал рыскать по карману в поисках ключей.

— Закрываетесь? — послышался басистый голос позади. На всякий случай Арагуйо выдвинул небольшое лезвие из своей биомеханической кисти.

— Простите, сэр, — поворачиваясь и пряча руку за спину, ответил он, — на сегодня уже всё. Мы откроемся завтра в 7:45.

Перед ним стояли двое. Один, что повыше, был выбрит налысо, ему явно не мешало бы сбросить килограммов пятнадцать. Второй был покоренастей, и Арагуйо сразу понял, что если будет нападение, то нападать будет как раз этот. Коренастый держал руки в карманах, но круглые пластинки на шее и предплечьях выдавали импланты по увеличению физической силы.

— Разрешите вам представиться, господин Арагуйо? — спросил лысый и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Меня зовут Эдмонд Шаль, а это Джонни Два Ножа.

— Что за имя такое? Джонни Два Ножа.

— Прозвище с армии, — ответил коренастый и вытащил руки из карманов. По локоть они были биомеханическими. Раздался металлический щелчок, после которого руки разделились пополам, обнажив острые лезвия сантиметров по двадцать каждое.

— Тогда понятно, Джонни Два Ножа, — Арагуйо сверкнул своим правым глазом цвета начищенного золота. Моментально появилась красная точка аккурат на лбу Эдмонда.

— Мы пришли с миром, старик, — Эдмонд Шаль поменялся в голосе. — Я знаю, на что способна такая штука. Один выстрел — и моя голова разлетится, как тыковка. Даже пикнуть не успею. Хорошая технология. Старая. Проверенная. И незаконная. Не надо.

— Это не я пришёл к вам с оружием, — холодно ответил Арагуйо. — Джонни Два Ножа, как ты думаешь, насколько ты быстрый? Успею я снести голову твоему пухлому другу? Ты-то меня, конечно, прикончишь, но я и тебя задеть успею, поверь мне, сынок.

— Сэр, — тихо произнёс Джонни Два Ножа, — давайте попробуем ещё раз? — Он убрал лезвия, и его биомеханические руки приняли обычный вид. — Мы представляем интересы мистера Матанзы. Мистер Матанза посылал к вам нескольких юристов, тем не менее вы отказались говорить с ними. И он рассчитывает, что, может быть, вы сможете уделить время нам?

— Потому вы, молодёжь, припёрлись с угрозами к старику в столь поздний час? Деловой подход, ничего не скажешь!

— Мистер Арагуйо, давайте будем разумны?

— Мне без малого восемьдесят два, иногда кажется, что единственное, что держит меня в здравом уме, — это лошадиная доза опиума в моём утреннем эспрессо.

— Сэр, простите, что показались вот так и напугали вас, — неловко сказал Эдмонд.

— Напугали?! — искренне удивился старик. — Дружочек, это я держу твою тупую башку на мушке, а ты в буквальном смысле вот-вот обосрёшься. Так что давайте поступим вот как: очень внятно и очень кратко вы, девочки, скажете мне, что от меня нужно Эктору Матанзе. Одно предложение. После я попрошу вас отправиться на хер, а вы очень аккуратно и тихо — вы же не хотите будить жителей нашего прекрасного района — свалите подобру-поздорову. Как вам?

— Мистер Матанза предлагает вам очень приличную сумму денег за вашу кофейню, мистер Арагуйо. — Эдмонд сделал шаг влево, но старик продолжал держать его на мушке. — Вам этих денег хватит, чтобы достойно встретить старость. Купите себе квартирку где-нибудь в Прибережном районе, будете смотреть на океан, играть с другими стариками в «Бинго». Нет? Тогда вы сможете позволить себе самых горячих девочек и мальчиков из «Блаженства», которые сделают ваши самые грязные фантазии реальностью. Тоже нет? Тогда обеспечьте ваших детей, в конце концов. Вы здравомыслящий человек и наверняка найдёте применение такой сумме денег.

— Хм-м-м… — Арагуйо скрестил руки на груди и улыбнулся своей белоснежной улыбкой. — Проблема в том, парни, что мне неинтересен Прибережный район, тем более его старые пердуны. Девочки и мальчики, конечно, замечательно, но я, знаете ли, предпочитаю не платить за любовь. А детей у меня не осталось. Незадача, парни. Вы приходите ко мне и вынуждаете продать единственное, до чего мне есть дело в этом чёртовом городе.

— Мы не вынуждаем, сэр, а всего лишь озвучиваем предложение мистера Матанзы.

— Называйте как хотите. Суть не меняется. А теперь давайте последуем сценарию, о котором я говорил в начале этой аудиенции: я выслушал ваше предложение, пошли отсюда на хер.

— Сэр, — Джонни Два Ножа явно был недоволен таким развитием событий, — я всё-таки прошу вас подумать.

— Минутку… — Арагуйо почесал подбородок и сделал шаг в сторону Эдмонда Шаля. — Я подумал. Пошли. Отсюда. На хер.

Двое попятились назад.

— Ты не знаешь, что делаешь, старик! — крикнул Джонни Два Ножа. — Ты можешь послать нас, но Эктора Матанзу никто не посылает! Слышишь? Никто!

— Да! — поддержал товарища Эдмонд Шаль. — Смотри, как бы твою тошниловку не взорвали к чертям!

Их угрозы продолжались даже тогда, когда они повернули за угол. Старик Арагуйо рассмеялся и закрыл своё кафе на ключ. Но холодок по его телу всё-таки пробежал. Ему не хотелось верить, что он только что объявил войну Эктору Матанзе.

2

Старик Арагуйо вновь пожалел о том, что не отремонтировал свой старенький ховеркар. Он любил свою машину всей душой, но запчасти к ней стоили больших денег, а выручки от опиумной кофейни в историческом Карстоне едва хватало, чтобы погасить ссуду и кредит, да на пропитание немного оставалось. Ещё, как назло, разболелся коленный имплант, который ему вживил молодой аспирант Медицинского университета Нью-Роуз почти тридцать лет назад. Прихрамывая, Арагуйо свернул на Восьмую улицу и медленным шагом побрёл на Квортер-стрит, пересечение четырёх районов Нью-Роуз: Карстона, Локхарда, Фрисконса и Энджелс-Хоуп.

В своём почтенном возрасте Арагуйо считал себя везунчиком. Он никогда не бедствовал, как, например, весь Роккерс-Вэллей после кризиса. Богачом его тоже назвать было нельзя, однако остатков после выплат всех задолженностей хватало на несколько пакетов «Бурёнки» и парочку сочных стейков из соевого мяса с незамысловатым гарниром. Сворачивая на Терренс-авеню, он поймал себя на мысли, что не ел настоящего мяса более пятнадцати лет. Как и никто не ел. Хотя, может, парни в правительстве и балуют себя стейками из синтетического мяса, но так чтобы поесть настоящей говядины… Хотя кто знает?

Шаг за шагом его старые «крикерсы» со стёртыми задниками шуршали по бетонным плитам Карстона. Дорогу до его лачуги во Фрисконсе молодые ноги (или хорошие биоимпланты) осилили бы минут за двадцать, но старик Арагуйо преодолевал сей путь за гораздо большее время в силу и возраста, и финансового положения. Однако ему нравился этот путь. Каждый день ранним утром он видел, как Нью-Роуз ещё спит. Только редкие машины службы доставки «Малкольм Индастриз» нарушали тишину, торопясь привезти кафешкам продукты, которые там отмоют, переупакуют и будут предлагать жителям Карстона как уникальный товар. Каждый вечер он смотрел на неоновые вывески города, которых было несчётное множество, и только назойливая реклама «Другой жизни» разрушала эту идиллию разноцветного рая.

Повезло Арагуйо, как он считал, и с расположением его дома. Старик жил на последнем этаже в четырёхэтажном доме, построенном ещё до эры Техногенезиса. Дом находился на границе четырёх районов, но числился всё-таки за Фрисконсом. «Фрисконс — район работяг», — так говорят старожилы, и, конечно, старик Арагуйо был работягой.

С того самого дня, когда малышу Араги было четыре года, он помнит запах свежеиспечённых панкейков, который навсегда впитался в обои маленькой кухни. Его мама — высокая красивая темнокожая женщина — готовила их с особым изыском, рассказывая пяти своим сыновьям, что панкейки такие вкусные благодаря секретному ингредиенту — любви. С того самого дня малыш Араги знал, что, чтобы заработать на такой королевский завтрак, его мама впахивала в две смены в отделе доставки «Малкольм Индастриз», в то время как его папаша заливался на диване в небольшой гостиной дешёвым пойлом, дабы убить горечь от отсутствия работы для настоящего мужчины. Старику казалось забавным, что спустя столько лет он частенько находит себя на этом самом диване со стаканом самогона, купленного у миссис Хитроу за 3,99 криптодоллара литр.

Спустя минут сорок старик Арагуйо вошёл в подъезд дома на пересечении четырёх кварталов. Наличие рядом Карстона избавило этот дом от шпаны, что давало его жителям призрачное ощущение спокойствия и безопасности. Лампочка так и мигала, как вчера и позавчера, хотя Арагуйо сообщил об этом лендлорду, но, видимо, у толстяка нашлись дела поважней — например, пускать слюну, будучи онлайн в «Другой жизни». Чёртова «Другая жизнь»! Каждый второй житель города прячется туда от бытовых проблем, часто забывая, что вокруг них целый мир. Но это им уже не нужно. Зачем мучиться, приглашать девушку на свидание, выбирать наряд и покупать пластиковые тюльпаны за 9,99 криптодоллара, когда можно просто нацепить несколько датчиков, надеть визор и получить всё что угодно? Воплотить самую грязную фантазию. Стать самым известным человеком в мире. Пусть и в выдуманном.

Старик сморщился от этих мыслей. В его времена, чтобы просто положить руку на талию его несравненной Жаннин, он два с половиной месяца ходил с ней в кино и угощал опиумными леденцами. Они обедали в «1984», ужинали в «Бразилиане», и только когда они вместе пошли на праздник весны на главной площади Фрисконса, он осмелился приобнять её в танце. Как же она была прекрасна, его несравненная Жаннин! И как сильно ему не хватает её и по сей день.

Зайдя в лифт, старик посмотрел на своё отражение в замутнённом зеркале. Холодная синяя неоновая лампа делала его морщины угрожающими, а блики на поверхности золотого глаза придавали первобытной воинственности. Той, которая забыта сейчас. Имплант продолжал ныть, но Арагуйо старался не обращать на это внимание. Он свыкся с этой ноющей, тупой болью, как свыкся с болью от отсутствия Жаннин и двух своих сыновей.

Двери открылись, и по тусклому коридору он дошёл до квартиры 426В. Приложил тыльную сторону биомеханической кисти к небольшому датчику. Не сработало. Ещё раз. Снова провал. Арагуйо безнадёжно вздохнул и попробовал ещё раз. Дверь открылась. Сразу к его ноге что-то прилипло и заурчало.

— Хэй, Бадди, привет, дорогой, привет, — по-доброму сказал Арагуйо и погладил рыжего кота по спине. — Ты голодный? Я знаю, родной, знаю. Сегодня у нас с тобой королевский ужин.

Он закрыл за собой дверь и скомандовал включить свет. Небольшая прихожая, кухня и часть гостиной озарились тёплым светом. Стянул с себя потёртую кожаную куртку, аккуратно повесил её на крючок, который еле держался на одном-единственном болте.

— Сейчас, потерпи, дружок. — Кот не отлипал от своего человека.

В холодильнике нашлось три порции «Обеда на каждый день» от «Малкольм Индастриз». Арагуйо принял задумчивый вид, какой бы кулинарный изыск выбрать ему сегодня, хотя прекрасно понимал, что на вкус это всё чуть лучше подошвы. Выбор пал на соевые биточки со шпинатом.

— Что ж, Бадди, выбор невелик, но мы с тобой приспособились, не так ли? — улыбнулся старик и положил упаковку с едой в гидропечь. Через шесть секунд она издала неприятный писк, сигнализируя о готовности ужина. Отсыпав четверть порции коту, Арагуйо, не включая основного света, уселся за старый круглый стол, и они с Бадди принялись за безвкусную еду, причмокивая, будто ужинают в «Бразилиане».

После трапезы Арагуйо выкинул упаковку в утилизатор, помыл старую мельхиоровую вилку с викторианским узором и налил Бадди в небольшую металлическую миску воды. Сам достал самогон миссис Хитроу, налил половину стакана, а затем уселся на диван, где так любил проводить время его отец. Единственным развлечением до того, как он вырубится и проспит до будильника, оставались выпивка и телевизор. Наверное, Арагуйо — один из немногих в Нью-Роуз, у кого вообще остался телевизор, но вещание по нему всё равно продолжалось, а значит, в этот вечер, как и во все предыдущие, он не останется один. Щёлкая каналы один за другим, старик пытался найти хоть что-то, что привлечёт к себе внимание.

— Дамы и господа, только сегодня мы предлагаем вам уникальный товар…

Щёлк.

— Котятки, я рада приветствовать вас в прямом эфире с Дорис Кэмп!

Щёлк.

— Вы устали от постоянной работы? Вам нужно больше четырёх доз опиума…

Щёлк.

— Услышьте меня, ибо Господь наш всемогущ и говорит с вами через мои уста…

Щёлк.

— Это неизбежно! Слышите меня?! Это неизбежно! Конец придёт!

Арагуйо поднял бровь и слегка повернул голову влево. На экране молодой парнишка, лет двадцати максимум, кричал о неизбежности какого-то важного события возле здания городской ратуши. Его плакат оператор почему-то не показал, но наверняка надпись там имела для него большое значение.

— То есть вы хотите сказать, что конец близок? — спросил поставленным голосом репортёр.

— Он уже наступил! — крикнул парнишка. — Вы просто не можете этого принять. Вы не можете это понять! Есть альфа, и есть омега! Есть начало, и есть конец! Вы в конце! Слышите?! Вы в конце!

Но старик Арагуйо не слышал. Самогон миссис Хитроу выполнил своё дело, и уставший после тяжёлого дня Арагуйо засопел на диване своего отца, склонив голову на грудь. Бадди понюхал остатки содержимого стакана на дне и, недовольный запахом, свернулся в клубок возле ног своего человека.

3

Пойло миссис Хитроу отдалось в висках старика барабанной дробью. Только выйдя из пелены сна, он обнаружил источник неприятного звука — будильник, который Арагуйо каждый день ненавидел всё сильнее и мелодию которого каждый день обещал себе поменять, но забывал, окутанный бормотухой. Бадди поблизости не было. Старик решил, что кот пролез в форточку на пожарный балкон в поисках приключений на свою старую рыжую задницу. Громко выдохнув, он приподнялся с дивана и оглядел небольшую гостиную, озарённую светом просыпающегося города. Стакан лежал на половике под журнальным столиком рядом с кучей дисков и несколькими бумажными экземплярами газеты «Нью-Роуз Телеграф», а остатки самогона растеклись по полу, создавая миниатюрный макет алкогольного моря. Арагуйо даже не слышал, как он свалился на пол, хотя грохот падающего стакана наверняка спугнул беднягу Бадди. С другой стороны, Бадди наблюдал эту картину день за днём и, вероятно, привык. Датчик на биомеханической кисти мигал зелёным огоньком. Арагуйо отключил будильник и, ощутив всю тяжесть своего почтенного возраста, побрёл в душ.

В голове крутилась только одна мысль: какое сегодня число? Эти двое вчера перепутали все мысли в голове старика, а так как он не особо верил в софт для напоминаний и тем более не хотел покупать мессенджер, единственным процессором, которому он доверял, оставалось его серое вещество.

— Чёртовы дети! — неожиданно выпалил он, стоя под колющими струями холодного душа. — Чёртов Матанза!

То ли возраст стал брать своё, то ли похмелье от самогона миссис Хитроу взяло верх над его самоконтролем, но старик почувствовал, как в груди предательски появляется небольшая горящая точка. В один момент в его голове пролетели тысячи мыслей о том, что может сделать с ним Эктор Матанза (причём абсолютно легально) и к каким последствиям может привести его излишняя самоуверенность. Сделав несколько глубоких вздохов, Арагуйо успокоил своё внутреннее чувство самосохранения. Он слишком маленькая сошка для такого человека, как Матанза. Но зачем ему понадобилась его кофейня? Неужто она так необходима воротиле бизнеса? Он-то, этот воротила, имея все ресурсы города, наверняка пьёт самый лучший кофе, наверняка даже синтетический. А может, и натуральный, который для него выращивают специально обученные андроиды. Конечно, о любви к кофе здесь речи не идёт. Может, Матанза решил взяться за исторический Карстон? Улучшить его. Апгрейдить. Но тогда его кофейня как нельзя лучше вольётся в окружение района. Нет, тут что-то другое.

— Три дня! — радостно сказал Арагуйо. — До выплаты осталось три дня!

Ему было приятно осознать, что даже после пойла миссис Хитроу его голова работает. Может, не на все сто, но процентов на восемьдесят. Почти восемьдесят два, аккурат по его возрасту. От удачной шутки старик искренне рассмеялся, затем выключил воду, оделся в привычную водолазку и фетровые брюки, накинул сверху потёртую куртку и вышел из квартиры.

Лампочка, которая несколько дней раздражающе мигала, перестала гореть совсем. Арагуйо твёрдо решил, что первым делом после сегодняшней смены ворвётся в комнату ленивого лендлорда, сорвёт его визор и как следует наподдаст своей биомеханической кистью, чтобы этот толстожопый раз и навсегда запомнил: если ты получаешь вовремя оплату за квартиру, то будь добр, создай нормальные условия для жизни.

На выходе из подъезда его внимание привлёк ховеркар, припаркованный на тротуаре, что строго запрещено. Сначала Арагуйо очень разозлился. Почему нельзя встать где-нибудь рядом, ведь места для парковки достаточно?! Ховеркар не был новым, но при этом оставался в отличном состоянии. Немного стёртая боковина и царапина на пассажирской двери говорили о том, что водитель явно новичок и, может быть, не стоит предвзято к нему относиться. Старик, прихрамывая, подошёл к ховеркару и наклонился посмотреть, кто же сидит на водительском кресле. Девушка, небольшого роста, с черепашьими очками на переносице, нажатием кнопки опустила пассажирское стекло.

— Простите, мисс, — мягким голосом начал Арагуйо, — вы заехали на тротуар, а там висят камеры. Вам грозит большой штраф, если вы не уберёте машину.

— Боже мой! — вскрикнула девушка. — Я даже не почувствовала! Спасибо вам большое, сэр. Парковать эту хреновину — целое испытание.

— Да уж, — хихикнул старик, — во времена колёс было гораздо проще. Невозможно понять, какая из турбин куда направлена. Мне кажется, я так и не научился понимать.

— Спасибо вам, мистер, я сейчас же отъеду. Чёрт, главное, чтобы не пришёл штраф, — искренне расстроилась девушка из-за своей оплошности, — иначе я не смогу сделать выплату.

Заводя мотор, она посмотрела на Арагуйо с благодарностью, но через секунду на её лице застыл испуг. Девушка не успела произнести ни слова, как на плечи старика опустилась бейсбольная бита. Глухой удар повалил Арагуйо на бетонную плиту тротуара. Перепугавшаяся девушка, мыча, как маленький ребёнок, трясущимися руками завела ховеркар и резко поднялась вверх. Жар от двух турбин ударил в лицо лежащему старику. Он попытался повернуться, чтобы посмотреть на нападавшего, но не успел, так как ещё один удар пришёлся на биомеханическую кисть. Неприятный металлический скрежет прозвучал на всю улицу. Сукин сын повредил два пальца, а лезвие, которое частенько наводило страх на местную шпану, погнулось и теперь не могло служить холодным оружием. Арагуйо услышал, как бейсбольная бита поднимается снова. У него только один шанс свалить нападавшего, но как же болит всё тело! Острая боль в ключице отдавалась по всей спине, а повреждённые контакты биомеханической кисти сделали её бесполезным украшением. Арагуйо просто не мог угнаться за скоростью, с которой всё происходило. Промелькнула мысль, что это конец.

— Эй, какого чёрта?! — послышался крик позади.

Нападавший отвернулся от Арагуйо, чтобы посмотреть, кто лезет не в своё дело, и это стало его фатальной ошибкой. Старик резким движением повернул голову, направив взгляд на высокого, бритого налысо мужчину, затылок которого он сразу узнал. Эдмонд Шаль. Арагуйо охватила ярость. Если так ведёт бизнес Эктор Матанза, если так он относится к пожилым людям, то этому зажравшемуся олигарху нужно раз и навсегда донести, что у старика есть ещё порох в пороховницах. Золотой глаз Арагуйо сфокусировал цель на бритом затылке нападавшего, и когда тот повернулся, тонкий лазерный луч, диаметром не больше миллиметра, разнёс голову Эдмонда Шаля, украсив фасад старого здания на пересечении четырёх районов остатками мозгов и кровавой кляксой. Тело Шаля громко шлёпнулось на тротуар, а бейсбольная бита, которую он выбрал средством донесения информации до непонятливого хозяина кофейни, выкатилась на проезжую часть. Голова старика загудела, в ушах послышался неприятный писк, словно он несколько часов подряд слушал громкую музыку, прижавшись к колонке, а потом резко выключил звук. Последствия использования «Ока» — технологии самозащиты, запрещённой несколько лет назад.

— Вау… — сказал голос, приближающийся к старику. — Это же «Око», да?

Размытый силуэт стал более чётким. Темнокожий парень в глупой гавайской рубашке и камуфляжных штанах опустился возле старика на одно колено.

— Вы в порядке, сэр? — спросил паренёк.

— Тебе надо уходить. Сейчас нагрянет полиция.

— Что вы! — радостно ответил парень. — Наоборот, я — свидетель! Видеозапись моего мессенджера докажет, что это самооборона.

— Это докажет та камера, — старик показал на полукруглую сферу из тёмного фиолетового стекла с одной-единственной мигающей синим точкой. — Тебя загребут как соучастника. Впаяют что-то вроде «неоказания помощи потерпевшему».

Кряхтя, Арагуйо опёрся на стену, испачкав сломанную кисть в крови Эдмонда Шаля. Не думал он, что в таком возрасте ему придётся снова переживать нападения, как во времена эры Техногенезиса, когда любая получившая технологию мразь мнила себя королём улицы.

— Слушай, — откашлялся Арагуйо, — ты выглядишь славным малым, но тебе лучше свалить отсюда.

— Да перестаньте, сэр! — улыбнулся ровными белоснежными зубами паренёк. — Если бы я не окликнул этого лысого, кто знает, что бы он с вами сделал?

— Я бы смог за себя постоять, — холодно ответил Арагуйо, хотя прекрасно понимал, что парень прав. — Как тебя зовут?

— У меня много имён, сэр. Зависит от ситуации. Но вы можете называть меня «парень».

— Парень… — улыбнулся старик и выдавил из себя жалкий смешок. — Иди отсюда, парень.

Молодой человек почесал кудрявый затылок, а потом развёл руками.

— Ваше право, сэр! — Он повернулся и отправился прочь. Арагуйо провожал его взглядом, пока тот не скрылся за поворотом на Восьмую улицу.

4

Услышав приближающиеся сирены, несколько старожилов Карстона и Фрисконса зашторили свои окна, а те, у кого были ставни, сразу же сдвинули их. Полиция не предвещала ничего хорошего в столь ранний час. Только старик Арагуйо сидел спокойно, опёршись на кирпичную кладку здания, оценивая, насколько сильно повреждена биомеханическая кисть. От тела Эдмонда Шаля несколько струй алой реки стекали в водосточный канал.

Ховеркар чёрного цвета с несколькими серебряными линиями и надписью NRPD спустился откуда-то с неба. Воздух из турбин разгонял мусор на дороге вокруг. Машину подало чуть влево, а перёд её плавно опустился. Следом опустилась и задняя часть. Когда мотор выключился, из ховеркара вышли двое полицейских. Первый, с биомеханической рукой, на которой красовалась гравировка NRPD, одним резким движением наставил пистолет на старика. Второй обошёл машину и сделал то же самое.

— Офицеры Ротундо и Родригез! — крикнул тот, что вышел первым. — Я прошу вас поднять руки и сохранять спокойствие!

Арагуйо подчинился.

— Твою мать… — прошептал Родригез. — Смотри, Джо.

Не сводя с Арагуйо пистолета, Ротундо подошёл ближе к трупу.

— Что здесь произошло?

— Самооборона, — тихо ответил старик. — Или вы, мальчики, думаете, что в своём возрасте я буду брать заказы на убийство?

— Очень смешно… — Родригез сделал небольшую паузу, пока в его шлеме система распознавания лиц определяла старика, — …мистер Арагуйо. Загрузить данные за последние полтора часа с камер F16 и К7. Выявить непредвиденные действия.

С обеих камер в шлем Родригезу пришли видеозаписи события. Спустя несколько минут полицейский опустил оружие.

— Самооборона, — подытожил он. — Однако зафиксировано использование «Ока».

— «Ока»? — удивлённо спросил Ротундо. — Шутишь?

— Нет. Посмотри на чудный золотой глаз мистера Арагуйо.

— Чёртовы нелегальные торговцы.

— Я могу встать? — не опуская рук, спросил старик. — Мне нужно открывать кофейню.

— Сегодня жители Карстона останутся без опиумного кофе, мистер Арагуйо, — ответил Родригез. — А вы проедете с нами.

5

В кабинете допроса полицейского департамента города Нью-Роуз, что располагался в центре Карстона, стоял сильный запах пота. Арагуйо сидел неподвижно, парализованный действием «Стэйстила». Старик не понимал, зачем нужно было вкалывать ему средство, которое обычно используется на убийцах и насильниках, чтобы те не сбежали или не напали на допрашивающего офицера. Что такого может сделать в полицейском участке восьмидесятидвухлетний старик? Только если… этот старик пятью часами ранее не обезглавил запрещённым видом оружия приспешника Матанзы.

«О да, — подумал Арагуйо, — всё сходится. Даже несмотря на всю защиту и мощь полицейского управления, они всё равно боятся, что я смогу атаковать их. Что голова какого-нибудь офицера разлетится, как арбуз, в который выстрелили из двустволки. Хоть одно радует: то, что мне вкололи — хорошее болеутоляющее. Но ради всего святого, я скоро намочу себе штаны!»

Мысли старика прервал молодой офицер. Он вошёл в комнату для допросов, не представился, молча сел напротив Арагуйо и посмотрел на золотой глаз. Затем чуть наклонил голову вправо, явно заинтересовавшись диковинной технологией. На его лице досадным отпечатком остались бессонная ночь и усталость. Он громко выдохнул и скомканным движением немного ослабил узел галстука.

— Мистер Арагуйо, — наконец сказал он, — вы понимаете, почему находитесь здесь?

— Видимо, потому что вам, офисным работникам, больше нечем заняться, кроме как допрашивать пострадавшего старика.

— Разговор пойдёт не о вашей самообороне, мистер Арагуйо. Камеры всё показали, по этому инциденту вы оправданы. Но, мистер Арагуйо, вы использовали лазерный луч технологии «Око», которая…

— Запрещена, — перебил старик. — Я знаю.

— Тогда вы наверняка знаете, какое наказание следует за использование неаккредитованных видов оружия, сэр. — Допрашивающий офицер показался Арагуйо немного жалким. Словно он не хотел вести этот допрос.

— Просветите меня, офицер.

— Детектив. Детектив Лоуренс. Мистер Арагуйо, даже однократное использование запрещённого оружия карается сроком в Хастоне от десяти лет.

— Да я столько не проживу. — Старику хотелось вскинуть руки к небу, но «Стэйстил» сковал его движения.

— Тем не менее… — детектив Лоуренс явно занервничал, но взял себя в руки. — Мы проверили вашу историю в базе данных. Вы установили модель «Око-2638» шестнадцать лет назад. Закон о запрете данной технологии личного вооружения вступил в силу восемь лет назад, и вам следовало, мистер Арагуйо, избавиться от неё и поставить стандартный глазной имплант. Почему вы этого не сделали?

— Вы же детектив, Лоуренс, посмотрите на меня повнимательней! — Если бы не «Стэйстил», Арагуйо бы улыбнулся. — Я похож на человека, который может взять и поставить себе имплант просто так? Вы же наверняка вместе с моим досье изучили и мою кредитную историю. Доходов от кофейни мне хватает с трудом на ежемесячные выплаты по кредиту. А очередь замены моего импланта ещё не подошла, мне осталось всего лишь дожить до девяноста лет. И что мне нужно было сделать? Просто вырвать себе глаз? Вы понимаете, что такое для меня этот имплант? Расчёты, фиксация опасных лиц… Чёрт! Да если бы не он, я бы уже давно обанкротился, потому что в уме считать криптоценты я разучился лет двадцать назад.

— Я всё понимаю. Но вы нарушили закон, сэр. Поэтому вами займётся комиссия по делам… — Лоуренс чуть наклонился к Арагуйо, словно не хотел, чтобы его слышали. — Вы сможете оплатить залог?

— О какой сумме идёт речь?

— Три с половиной тысячи криптодолларов.

— Серьёзно, вколите мне противоядие от вашего парализатора, и я рассмеюсь вам в лицо.

— Что ж… Тогда мне очень жаль, сэр, но до заседания комиссии я буду вынужден отправить вас в Хастон.

— Хастон?! — попытался повысить голос Арагуйо. — Вы шутите?! Отправить меня на неопределённое время в самую жёсткую тюрьму страны?! Чтобы превратить меня в овощ? Сукины дети! Я ни разу не пользовался «Оком» до этого случая. Ни разу! Когда были погромы во Фрисконсе, когда на меня напали шесть лет назад — ваши камеры наверняка это зафиксировали, — ни разу! Но сейчас, когда другого выхода у меня не было… На меня напали приспешники этого говнюка Матанзы, и вот что я получаю!

— Повторюсь, мистер Арагуйо, что ваш случай признан самообороной. В этом вопросов нет. Но, мистер Арагуйо, использование запрещённого оружия… — Лоуренс перевёл дыхание. — На камере видно лицо вашего нападающего — это Эдмонд Шаль. Он действительно являлся сотрудником небольшой консалтинговой компании Эктора Матанзы, и мы устанавливаем мотив его действий. Но что вы хотите сказать своим заявлением?

— Включите мозг, детектив Лоуренс. Матанза наверняка знал о нападении. За ночь до этого происшествия Шаль и ещё один головорез по прозвищу Джонни Два Ножа приходили ко мне в кофейню.

— Что они от вас хотели?

— Может быть, уже вколете мне противоядие? И я вам всё расскажу.

— Простите, сэр, не могу. Это вопрос безопасности.

— Эктор Матанза хочет выкупить мою кофейню. Я не знаю, зачем она ему понадобилась, но я ему отказал.

— Что ж… Возможно, вам стоит согласиться на его щедрое предложение…

Старика пронзила мысль: почему Лоуренс использовал слово «щедрое»? Значит, он что-то знает? Чёртов белый воротничок!

— Тем более, — продолжил детектив, — мистер Матанза, обеспокоенный действиями одного из своих подчинённых, согласился внести за вас залог и оплатить новый глазной имплант.

— Вы шутите?! — искренне поразился Арагуйо.

— Ни в коей мере. Пострадала ваша кисть. Её мистер Матанза также готов заменить на модель последнего поколения. Вряд ли человек, желающий вашей смерти, стал бы предлагать вам такие подарки.

Стальные серые стены камеры допроса будто сдвигались вокруг Арагуйо. Ему стало тяжело дышать, а от пота намокли подмышки и грудь.

— Впрочем, это вас ни к чему не обязывает. Мистер Матанза уже внёс залог и договорился с клиникой по замене имплантов. «Око» вам придётся заменить в любом случае, это закон. Кисть — на ваше усмотрение. — Лоуренс снова нагнулся через стол и очень тихо произнёс: — Но на вашем месте я бы согласился на всё, что предлагает Эктор Матанза.

После этих слов он резко встал и вышел из кабинета допроса. Через несколько минут зашёл андроид белого врачебного цвета и вколол Арагуйо антидот от «Стэйстила».

— Действие лекарства начнётся через тридцать секунд, — монотонным голосом произнёс андроид. — Ещё две минуты ноги и руки будут ныть. Не вставайте резко. В коридоре вас встретят наши сотрудники и отвезут на операцию по замене имплантов. Хорошего дня, мистер Арагуйо.

6

Трое вооружённых полицейских сопроводили старика Арагуйо в ховеркар Департамента полиции Нью-Роуз. Его приятно удивило, что вместо привычной безразличности полицейских и холода, которым от них веет последние лет двадцать пять, он почувствовал уважение и даже какое-то подобие заботы. Произошло ли это потому, что они сопровождали старика, или потому, что так приказал глава департамента под давлением Матанзы, Арагуйо не волновало. Впервые за долгое время он ощутил, что к нему относятся с должным уважением — с чувством, с которым следовало бы относиться ко всем людям вне зависимости от возраста, расы и положения.

Карстон уже вовсю жил привычной торопливой жизнью. Объятый историческими постройками, он словно дышал тяжёлым металлическим воздухом, навеянным из соседних Локхарда и Энджелс-Хоуп, однако лёгкий ветерок со стороны Прибережного района давал надежду, что вздохнуть полной грудью всё же удастся. Наверное, поэтому Арагуйо так дорожил своей кофейней на пересечении Челленджер-стрит и Шестой. Она находилась в центре города, который слишком контрастен для времени правящих корпораций. Но Карстон, старый добрый Карстон никогда не изменял себе. Как и всю свою жизнь не изменял себе старик Арагуйо.

От полицейского участка они выехали на Рутгер-драйв — дорогу, знакомую всем жителям Нью-Роуз. Единственная закольцованная воздушная трасса, которая проходит через все восемь районов города. Платная трасса, которая позволяла за каких-то 4,99 криптодоллара оказаться в любой точке города быстро и без пробок. Конечно, стоимость не взималась с полицейских ховеркаров, карет скорой помощи и прочих автомобилей государственных служб, как не взималась и с транспорта корпорации «Малкольм Индастриз», силами которой когда-то казавшийся фантастическим проект стал реальностью. И в этой реальности выглядел он поистине фантастически! Воздушное кольцо, опоясывающее Нью-Роуз на высоте около трёхсот метров неровными линиями, считалось главной артерией города. Съезды во всех районах были спроектированы очень удобно, благодаря чему не создавались многокилометровые пробки, а скоростное ограничение семь миль в минуту позволяло обогнуть весь город за считаные часы. Дорога от Департамента полиции в Карстоне до медицинского центра «Малкольм Индастриз» в Деловом районе заняла всего десять минут.

Когда полицейский ховеркар подъехал к двухсотсемидесятиэтажному небоскрёбу, выложенному белыми плитами, потускневшими с годами, двое медицинских андроидов уже встречали своих клиентов, стоя неподвижно, чуть приподняв головы и сложа руки за спиной. О том, что на операцию по замене имплантов подъезжает пациент от Эктора Матанзы, сообщили сразу же после того, как полицейская машина покинула территорию департамента. Арагуйо, немного кряхтя от боли в ключице, вылез с заднего сиденья и подошёл к одному из андроидов.

— Добро пожаловать в Медицинский центр Нью-Роуз, — монотонно произнёс андроид. — Доктор Макнамара примет вас через двадцать одну минуту. Приносим свои извинения за длительное ожидание.

— Вы со мной, ребятки? — Арагуйо повернулся к сопровождающим его полицейским.

— Только я, — ответил один из них. — Офицер Китано.

— Приятно познакомиться, офицер, — с лёгкой иронией сказал Арагуйо. — Ну что ж, ведите меня.

Через массивные автоматические двери из матового стекла, края которых отливали на солнце золотом, они прошли в главный зал, отделанный белым мрамором. Несколько уровней над головами и гигантский прозрачный купол где-то вверху заставляли чувствовать себя маленькими муравьями на самом дне колодца. От яркого освещения Арагуйо захотелось нацепить на себя солнечные очки. Повсюду ходили люди — пациенты и медицинские работники — в голубых, цвета неба, халатах. Стоял гул, на фоне которого звучала приятная музыка, больше подходившая торговому центру. Слева от стойки регистратуры появилась гигантская голограмма седовласого мужчины с закрученными усами и седой бородой. На его лице, даже на голограмме, отчётливо виднелись многочисленные морщины, сообщавшие, что возраст мужчины превышает почтенный возраст старика Арагуйо. Мужчина выглядел задорным, а строгий старомодный костюм-тройка добавлял его внешнему виду статности. Каждый житель Нью-Роуз знал этого мужчину. Одни считали его богом, а другие — гением, но были и уверенные в том, что он — воплощение зла на земле. Но почти все завидовали его несчётному богатству. Перед стариком Арагуйо и остальными посетителями медицинского центра предстала пятидесятиметровая голограмма отца-основателя «Малкольм Индастриз» Джефферсона Малкольма.

— Дорогие жители Нью-Роуз! — обратилась к присутствующим голограмма. — Добро пожаловать в медицинский центр «Малкольм Индастриз». Лучшие врачи города двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю готовы предоставить вам несравнимый ни с чем сервис в области медицины от простого осмотра до чудес имплантологии. Они проконсультируют вас, подготовят всё необходимое и сделают ваше пребывание здесь настолько комфортным, насколько это возможно в наше в… в… — лёгкие помехи прервали речь голограммы, — в… время. Мы — гарантия качества уже несколько столетий. Мы те, кто делают жизнь Нью-Роуз с каждым днём всё лучше и л… л… лучше! Мы — «Малкольм Индастриз»! Добро пожаловать!

Голограмма сменилась проекцией рекламного ролика о какой-то процедуре, которая не вызвала интереса у старика Арагуйо. Андроид, получив сообщение о том, что палата для мистера Арагуйо готова, попросил его проследовать за ним.

Через гигантский холл они прошли к длинному коридору со множеством лифтов по обеим сторонам. Лифт №41 предназначался для старика Арагуйо и доставил его прямиком на девяносто восьмой этаж, в отделение имплантологии. Старик и его сопровождающий бесконечно долго шли по коридорам отделения, и Арагуйо показалось, что они находятся в лабиринте. Дойдя до кабинета с вывеской «Доктор Итон Макнамара, заведующий», андроид повернулся к старику и монотонным голосом пригласил его войти внутрь. Арагуйо посмотрел на Китано, переминающегося с ноги на ногу, и открыл дверь в кабинет доктора.

— Мистер Арагуйо! — добродушно поприветствовал своего пациента Макнамара. — Проходите, прошу вас.

Старик вошёл. Макнамара, фальшиво улыбаясь, протянул в знак приветствия пухлую, но сильную руку. Итон Макнамара уже давно обещал себе сесть на диету, потому что каждый раз после отпуска ему приходилось заказывать рабочий халат на размер больше. Арагуйо поймал себя на мысли, что доктору Макнамаре идёт его полнота. Она делает его добрее, а взъерошенные кудрявые волосы, в которых начала пробиваться седина, только дополняют этот образ добряка-спасителя. Старик пожал руку доктора и сел на обтянутый искусственной белой кожей стул.

— Замена глазного импланта, — начал бормотать доктор, немного поворачивая лицо старика, чтобы лучше рассмотреть его глаз, — да, без проблем. Сделаем быстро, шрамов не останется. Сам имплант уже здесь. Должен заметить, он очень хороший. Так, а что у нас здесь? — он взял биомеханическую кисть Арагуйо.

— Последствия столкновения с бейсбольной битой, — безразлично ответил старик.

— Боже правый! Мне сообщили, да. Самооборона. В Карстоне!

— На пересечении, если быть точным, док.

Макнамара выпрямился, и его взгляд направился в никуда. Такое обычно происходит, когда в глазной имплант приходит сообщение, но доктор просматривал другой файл — досье Арагуйо.

— Здесь сказано, что замена кисти добровольная? Минутку… Да, мне сообщили о том, что если вы согласитесь на операцию, то все расходы покроет страховая компания Эктора Матанзы, — он наклонил голову к старику. — Так что выбор за вами.

На долю секунды Арагуйо засомневался. Что будет с ним, если он примет предложение Эктора Матанзы? Означает ли это взятку? Попытку купить старика, чтобы забрать его опиумную кофейню? А с другой стороны… Ему уже за восемьдесят. Может, стоит согласиться на сделку и к чёрту всё? А как же Жаннин? Как же ребята? Их память? Мысли вертелись в голове старика со скоростью торнадо. В любом случае работать без хороших имплантов нельзя.

— Вы знаете, док… Давайте заменим всё, — улыбнулся старик. — А ещё я буду вам безмерно благодарен, если вы осмотрите мой коленный сустав и ключицу.

От такой наглости доктор Макнамара немного опешил, но спорить не стал. Очень быстро он приготовил смотровую, чтобы полностью просканировать старое измученное тело старика Арагуйо.

7

— Папа, смотри! Смотри скорей! Я сделал его сам! Сам!

— И что тут у тебя? — Арагуйо присел на одно колено, чтобы получше рассмотреть поделку маленького сына.

— Это робот-сахарница! — На лице мальчугана засияла белоснежная улыбка гордости. — Смотри! Вот здесь ты нажимаешь на кнопку, чтобы выбрать, сколько граммов сахара необходимо насыпать, затем нажимаешь «Запомнить», и… оп-па!

Мальчик с перемазанным в машинном масле лицом поднёс своего несуразного робота к чашке с кипятком, не заметив, как чуть высунул кончик языка, а затем нажал на кнопку «Насыпать». Заскрежетал простенький механизм, и ложка, прикреплённая к роботу, начала хаотично разбрасывать сахар по всему кухонному столу, что вызвало у Арагуйо искренний смех.

— Чёрт! — с досадой воскликнул мальчуган.

— Хэй! — раздался женский голос с кухни. — Следите за своим языком, мистер!

— Ругаться нехорошо, сынок, — Арагуйо потрепал мальца по кудрявой голове. — Но ты молодец! Доведёшь до ума своего робота и когда-нибудь станешь главным инженером «Малкольм Индастриз».

Но мальчик уже не слышал отца. Все его мысли были захвачены поиском ошибки, которую он допустил при создании своего чудо-робота. Арагуйо, опираясь на край стола, поднялся. Ему захотелось прижать к себе Жаннин и прикоснуться к её нежным губам, но на кухне уже никого не было. Сама же кухня начала кружиться вокруг него водоворотом. Когда водоворот остановился, старик обнаружил себя на площади Карстона, а его любимая смотрела на него поглощающими чернотой глазами.

— Вы собираетесь поцеловать меня, сэр? — с нотками сарказма спросила она.

— Непременно, мэм, — ответил старик, — только вот…

Он не успел договорить. Джазовый оркестр на сцене громом ударил по музыкальным инструментам, и все жители района стали отплясывать на деревянном настиле, не жалея ног. Арагуйо узнал этот праздник. Он был здесь вместе с ней много лет назад. Она была бесподобна. Её утончённую фигурку облегало воздушное платье нежно-голубого цвета, на ногах светились лакированные туфельки, а пышные кудри покрывала аккуратная шляпка. Тогда, на этом празднике, Арагуйо понял, что проведёт с этой женщиной всю свою жизнь, и мысль об этом грела его сердце. Когда он наклонился, чтобы поцеловать свою возлюбленную, водоворот схватил его с новой силой. Вокруг снова всё исчезло, слишком быстро, чтобы заметить детали, а на месте главной площади Карстона появилась поляна перед Техническим университетом, который с отличием закончил его младший сын. Арагуйо не скрывал гордости в тот день. Они с Жаннин и старшим сыном, уже руководителем отдела бытовой робототехники «Малкольм Индастриз», что есть сил хлопали в ладоши, когда младшенькому вручали диплом. Старик улыбался в тот день. Улыбался и мечтал о новой жизни для себя и своей семьи.

Он оказался в своей квартире. Жаннин не было уже две недели. Он скучал по ней, не спал ночами, каждый день ездил на кладбище по ту сторону Эопии от Роккерс-Вэллей. Ему казалось, что его жизнь закончилась, но старший сын клешнями вытащил его из этого состояния. Он специально приехал из Делового района, чтобы сказать Арагуйо, что тот станет дедом. Тогда старик расплакался как дитя. Он обнял своего сына, и вместе они распили бутылку текилы, привезённую младшим из командировки. Они вспоминали Жаннин, смеялись, только иногда грустно вздыхали, осознавая, что она так и не увидит своего первого внука.

Арагуйо повернул голову в сторону и оказался в небольшом ресторанчике во Фрисконсе, на границе с Прибережным районом и Карстоном. Вокруг были только члены семьи: старший сын с супругой и тремя детьми, младший с женой и двумя новорождёнными близняшками, сваты и маленький котёнок, которого Арагуйо подобрал на улице возле только открывшейся кофейни «Опиумный кофе старика Арагуйо». Все говорили слова благодарности и пожелания крепкого здоровья. В тот вечер ему не хватало Жаннин особенно сильно. Столько лет уже прошло, а она всё равно будто находится где-то чуть позади, приглядывая за стариком. Он искренне улыбался. Господь Всемогущий дал ему крепкое здоровье. Даже слишком крепкое, но в этом и заключалась трагедия, ведь старик Арагуйо пережил не только свою возлюбленную, но и своих сыновей. Правда, этого во сне во время операции он не видел. Анестезия, разработанная медицинским центром «Малкольм Индастриз», фокусировала сознание пациентов во время операций только на хороших воспоминаниях.

8

Доктор Макнамара лично зашёл в палату №10, чтобы проверить одного из самых ценных пациентов медицинского центра. Вечером ему предстояло позвонить человеку, который оплатил всё лечение старика, однако сама мысль о том, что доктору придётся разговаривать с Эктором Матанзой, вызывала у него лёгкую дрожь в коленях. Однако операция и содержание Арагуйо принесли клинике внушительную сумму — 18000 криптодолларов, и Макнамара, как ответственный руководитель, должен уладить все тонкости, иначе совет директоров безжалостно отправит его в неоплачиваемый отпуск, что равносильно отстранению от работы без выплаты заработной платы.

Арагуйо открыл глаза. Прооперированный глаз немного ныл, картинка сфокусировалась не сразу, однако старик отметил высокое качество изображения, хоть имплант и немного «испортил» картинку, чтобы его здоровый глаз мог привыкнуть к новому качеству зрения. Арагуйо понравился его свежий девайс. Рука выглядела как новая. Без каких-либо нововведений, просто аккуратный механизм. Старик оценил, что цвет металла остался прежним, и улыбнулся.

— У вас крепкое здоровье, мистер Арагуйо, — сказал Макнамара, закрывая за собой дверь в палату. — Всё прошло в высшей степени отлично!

— Спасибо, док. Немного мучит жажда… Можно ли глоток воды?

— Конечно, одну минуту.

Ровно через минуту в палату вошёл андроид с подносом, на котором стоял высокий стакан с прозрачной водой. Старик присел на кровати и жадно сделал два глотка.

— Мы будем готовы вас выписать ближе к вечеру. Вас ждёт ещё одна заживляющая процедура, коррекция, и вы можете быть свободны.

— А офицер? Парнишка… Как его?

— Офицер Китано в кафетерии внизу. Вы хотите, чтобы мы его пригласили?

— Нет-нет, что вы, — улыбнулся старик. — Просто хотел узнать, освободили ли ищейку.

— Ему необходимо задокументировать все ваши изменения согласно протоколу, чтобы передать обвинению. Думаю, после этого он от вас отстанет.

— Ха! — Арагуйо одобрительно кивнул. — Вопрос: надолго ли?

— Этого я знать не могу. Постарайтесь отдохнуть, сэр.

— Спасибо, док. Вы приятный малый.

Макнамара натянуто улыбнулся и поспешил из палаты прочь. Арагуйо посмотрел в окно размером во всю стену. Там открывался вид на Прибережный район с его виллами, клубами, банками и фитнес-центрами. Он поймал себя на мысли, что, возможно, и стоит променять эту чёртову кофейню со всеми её долгами на небольшие апартаменты возле океана.

9

Офицер Китано, задокументировав все новые импланты старика, отдал ему честь и проследовал к ховеркару NRPD. По законам города Китано должен был отвезти Арагуйо к месту его задержания, но старик сам попросил этого не делать, мотивируя сей поступок желанием прогуляться.

До Прибережного района можно было добраться на монорельсе — гигантской постройке, которая, как кровеносная система, окутывала весь город, а доехать из Делового района к океану старик мог всего за 2,99 криптодоллара. Неспешно он проследовал до Плант-драйв, где располагалась станция «Медицинский центр «Малкольм Индастриз»» — две металлические трубы-шахты, в которых скоростной лифт поднимал пассажиров на высоту около трёхсот метров на перрон. Арагуйо приложил тыльную сторону ладони к небольшому оранжевому прямоугольнику, затем в еле заметный микрофон произнёс: «До станции «Оушен-Вью», после чего нужная сумма списалась с его кредитного счёта и массивные двери трубы открылись. Он прошёл внутрь, двери закрылись и открылись снова через несколько секунд. Перед ним оказался усыпанный мелким мусором перрон, обрамлённый матовым стеклом, посередине которого тем же оранжевым цветом сияли название станции и таймер, показывающий время до прибытия следующего поезда. Арагуйо поймал себя на мысли, что у него всего полминуты, чтобы насладиться открывшимся видом. Когда таймер показал 00:00, состав подъехал к перрону. Старика не оставляло ощущение, что кто-то его преследует. Он посмотрел на выход из станции, пожал плечами и зашёл в поезд.

В вагоне он был один. Разместившись на пластиковом кресле чужеродного голубого цвета, Арагуйо смотрел, как меняется пейзаж за окном. В расщелинах между высокими монолитными зданиями, в окнах которых, если сфокусировать зрение на доли секунды, можно было с трудом различить офисных работников и андроидов. Солнце садилось за океан. На остановке «Прибережный район — Юг» зашли трое. Как показалось Арагуйо, обычные студенты, сбежавшие с лекции, чтобы поехать на океан и выкурить один-другой опиумный микс. Невольно старик улыбнулся. Ему вспомнилось, как и он сам, будучи совсем юнцом, незаметно присваивал себе одну отцовскую смесь в неделю, да так изысканно, что его так и не смогли уличить в этом преступлении. Спустя три станции состав остановился на «Оушен-Вью». Арагуйо и студенты-прогульщики вышли из поезда, старик закрыл глаза и сделал глубокий вдох. В его широкие ноздри с новой силой ворвался океанский воздух. Забытое ощущение — дышать свежим океанским воздухом, ведь Карстон находится вдали от Прибережного района, и смесь запахов в историческом районе Нью-Роуз не кружит так голову. Он спустился вниз на лифте, и когда двери открылись, сердце его забилось чаще, а по груди расплылось забытое ощущение детского восторга. Перед ним ровным ковром лежал белоснежный песок, а сразу за ним шумел океан нежного синего цвета, отражая в себе красно-оранжевое небо. Бетонные плиты набережной были раскалены от солнца, но это не помешало старику снять поношенные «крикерсы» и босыми ногами ступить на песок. Шаг за шагом к воде он чувствовал, как с каждым прикосновением к песку тепло приятно распространяется по всему телу, достигая даже биомеханической руки. Арагуйо дошёл до самого океана и уселся поудобнее, чтобы насладиться звуком разбивающейся о волнорезы воды и шумом города где-то вдали. Он снова закрыл глаза и дышал чистым, влажным, ни с чем не сравнимым воздухом. В данный момент, в данную секунду, впервые за очень долгое время Арагуйо был счастлив.

— Давай, ну, что ты там медлишь, толстожопый увалень! — послышался голос одного из подростков.

— Хэй! — ответил другой. — Выбирай выражения! Ты-то вообще ничего не сделал, чтобы получить эту смесь! Это мы с Фрэнком своими задницами рисковали в Диабло-Хиллз! Так что помалкивай!

Старик понял, чего ему не хватает для полного счастья. Кряхтя, он поднялся, отряхнул песок и подошёл к группе подростков-прогульщиков, которые явно напряглись при появлении непрошеного гостя.

— Простите, молодые люди, — начал он, — не могу не заметить, что вы, парни, отлично проводите время. Может, подсобите старику? Чуть-чуть.

— Простите, сэр, — ответил тучный молодой человек, — но лишних криптодолларов у нас нет.

— Юноша, — снисходительно улыбнулся Арагуйо, — я похож на человека, которому от вас нужен лишний криптодоллар? Я только что выписался из больницы, и маленькая щепотка хорошей опиумной смеси была бы идеальным завершением тяжёлого дня. Может, вы смогли бы помочь старику вспомнить былые деньки?

Лица студентов-прогульщиков явно расслабились, а один подросток даже рассмеялся. Они отсыпали в одноразовый металлический курительный контейнер несколько граммов смеси и с чувством выполненного долга вручили его Арагуйо. Поблагодарив студентов, старик подошёл ближе к океану, сел на песок и нажал на сенсорный кругляшок разогрева. Очень аккуратно, чтобы не наполнять лёгкие дымом сразу, он сделал первую затяжку. Все его рецепторы разбушевались от многогранности вкуса. Арагуйо смог различить дынный привкус с лёгкими мятными нотками. Вторую затяжку он сделал поглубже, чтобы прочувствовать и вкус опиума. Все негативные мысли в его голове начали отдаляться, словно между ними и стариком появилась невидимая преграда. Арагуйо почувствовал приятную расслабленность, и ему захотелось хрустнуть всеми своими суставами. Солнце уже наполовину скрылось за горизонт. Старик сделал ещё одну затяжку.

— Приятно проводите время? — послышался знакомый голос, вырвавший Арагуйо из позитивных мыслей. Кудрявые волосы, глупая гавайская рубашка, камуфляжные штаны. Сомнений не осталось, перед ним стоял его спаситель от гнусных наёмников Матанзы.

— Какого чёрта тебе здесь нужно? — старчески спросил Арагуйо.

— Не слишком-то любезно, сэр, — ответил парень и присел возле старика.

— Как ты меня нашёл? Следил за мной?

— Зачем мне за вами следить? — улыбнулся ровными зубами парень. — Я тут частенько ошиваюсь. Богатенькие цыпочки обожают плохих парней, если вы понимаете, о чём я.

— Ха! — Арагуйо закашлялся от затяжки. — А ты, значит, плохой парень?

— На самом деле нет. Я обычный парень. — Он набирал в ладони песок и аккуратной струйкой высыпал его обратно. — Настолько обычный, что даже как-то грустно.

— В том, чтобы быть обычным, нет ничего плохого. Я тоже обычный. Уже очень много лет обычный.

— Не соглашусь, сэр. Мне вы показались особенным. То, как вы разобрались с этим громилой. Это же просто… вау.

— В нашем мире приходится уметь выживать, парень. Как тебя зовут, кстати?

— А какая разница? Называйте меня как угодно. Поделитесь добычей?

— Почему бы и нет? — старик протянул парню одноразовый курительный контейнер.

— Неплохо! — резюмировал парень, сделав две глубокие затяжки. — Я смотрю, вас апгрейдили.

— Закон есть закон. Я и так слишком долго ходил по лезвию бритвы.

— Да уж…

— Хэй, не налегай на мою смесь, парень, — старик ловким движением отобрал контейнер.

— Вы можете взять меня на работу, мистер?

От такого вопроса Арагуйо даже закашлялся, когда делал очередную затяжку.

— А что? — не унимался парень. — Я могу быть официантом, убирать ваше кафе, выносить мусор. Мне кажется, вам помощник не помешает.

— Прости, приятель, но я не думаю, что могу тебе помочь. Дела идут не так хорошо, как хотелось бы. Я всё ещё выплачиваю кредит, который взял на переобустройство, прибыли хватает только на то, чтобы покрыть долг и купить несколько ужинов в неделю. И есть большая вероятность, что кофейню я продам.

— Нет-нет! — парень вскочил с места. — Вы не можете этого сделать!

— Тебе-то что?

— Мне кажется, что эта кофейня всё для вас! Разве не так?

— Я люблю свою кофейню, — спокойно ответил Арагуйо. — Но надо быть реалистом. Я не тяну её.

— Так наоборот, я нужен вам, как никто другой! Я буду вам помогать! Мне много денег не нужно. Просто тёплый ужин раз в день и пара стаканчиков опиумного кофе в неделю.

— Ты серьёзно? — Старика не отпускало ощущение, что всё это ему мерещится из-за опиумной смеси. — Зачем тебе это? Ты вроде бы нормальный парень. Поступи в университет, отучись на врача.

— Сэр, я очень прошу вас, — не отступал парень. — Вы не пожалеете.

— Ну… — старик пожал плечами. — Чёрт с тобой. Руки мне и правда пригодятся в кофейне. Ты нанят. Поехали, я покажу тебе, что к чему.

Парень помог старику подняться, и они направились в сторону монорельса. Солнце за их спинами полностью опустилось за океан.

10

Уже ближе к полуночи старик Арагуйо и незнакомый парнишка, которого тот взял на работу, добрались до пересечения Челленджер-стрит и Шестой. Парень шёл впереди как ни в чём не бывало, насвистывая War Pigs группы Black Sabbath, а вот у старика возникло ощущение, что что-то не так. Он не мог это объяснить, но где-то в затылке предательски пульсировало ощущение то ли опасности, то ли глубокого разочарования. Такие ощущения он испытывал несколько раз в своей жизни, и события, следовавшие за этими ощущениями, навсегда меняли вектор жизни Арагуйо.

— Погоди-ка, — окликнул старик парня. — Что-то мне это не нравится.

— О чём вы? — искренне удивился паренёк и почесал кудрявый затылок.

— Пока не знаю. Иди за мной.

Чем ближе они подходили к кофейне старика, тем сильнее пульсировало в затылке. Наконец в свете единственного еле работающего фонаря Арагуйо увидел россыпь осколков на бетонном тротуаре. Витрина не была полностью разбита, лишь в одном месте было небольшое отверстие, а остальная поверхность покрылась паутиной трещин от ударов явно чем-то тяжёлым. Арагуйо порадовался, что не поскупился на пуленепробиваемое стекло. Дверь была распахнута. Решётка, которая обычно защищает его небольшую кофейню от мародёров из соседнего Фрисконса, вся раскуроченная валялась неподалёку. Ни полиции, ни информационного оповещения от страховой службы и службы охраны. Тот, кто это сделал, однозначно держит эти службы у себя в кармане.

Аккуратными шагами, слегка придерживая парня, чтобы тот не ринулся вперёд, старик зашёл внутрь. Барная стойка, где он несколько десятилетий наливал своим посетителям отменный опиумный кофе, выглядела так, словно кто-то не пожалел добрый десяток патронов старого образца. Столы перевёрнуты, на полу осколки плафонов и ошмётки штукатурки с потолка. Зеркало позади стойки оказалось нетронутым, что удивило Арагуйо, но в свете заработавшего уличного фонаря он увидел послание — аккуратно выведенные краской из баллончика чёрные буквы:

НЕ СТОИТ БЛАГОДАРНОСТИ ЗА ЗАЛОГ!

— Вау… — тихо промычал парень. — Теперь-то лишние руки вам точно понадобятся.

— Да уж… — грустно согласился Арагуйо. — Давай-ка наведём здесь порядок.

Наступила глубокая ночь, когда уставший Арагуйо поставил швабру в небольшую подсобку, а старенького робота-пылесоса, созданного в «Малкольм Индастриз», подключил к станции зарядки. Старик вытер руки о потёртый передник и начал возиться с кофемашиной. Паренёк при этом лишних вопросов не задавал, но, почувствовав, что должен сказать хоть что-то, подошёл к барной стойке.

— Мы же не сможем принимать посетителей? Так ведь?

— Верно, не сможем, — не отвлекаясь от кофемашины, ответил старик.

— Кто… Кто сделал это? — в голосе юнца чувствовалось отчаяние.

— Тот, кто вытащил меня из полиции и оплатил операцию. Чёртов Эктор Матанза. Демонстрирует не только пряник, но и кнут.

— Что Эктору Матанзе нужно от вас? От этого места?

— Не знаю, парень, но мне кажется, что он крайне заинтересован в том, чтобы моя кофейня досталась ему. — Старик поднял голову и стал пристально рассматривать немного наивное лицо юнца. Арагуйо прищурил глаза, а потом его осенило. — Я вспомнил! Я вспомнил, где я тебя видел!

— Конечно, — замялся парень, — я спас вас от двух громил, помните?

— Нет-нет, — Арагуйо выпрямился и скрестил руки на груди. В свете уличного фонаря он выглядел человеком, несущим опасность. — Ты — парень возле ратуши, которого я видел по телику. Кричал что-то о неизбежности, верно? Ты держал плакат, который не показали в эфире. Поэтому ты скрываешь своё имя?

— Эм-м-м… Вы меня с кем-то путаете. — Парень явно занервничал. — Я не тусуюсь у ратуши. Я в городе-то совсем недавно.

— А может быть, вы, молодой человек, присланы Эктором Матанзой?

— Нет! — крикнул молодой человек. — Уверяю вас, сэр, нет! Но я не хотел бы с ним пересекаться. Он плохой человек, сэр. Очень плохой. Вы и сами можете это видеть. Я всего лишь чернокожий парнишка, который не хочет отсвечивать и мечтает стать невидимым.

— Невидимым, да… Ну, что ж… Лучшего места тебе для этого не найти. На глазах у всех проще всего скрыться. У тебя наверняка есть причина бежать от Матанзы, расспрашивать о ней я не стану. Но помни, парень: если я почую, что ты ведёшь двойную игру…

— Ни в коем случае, сэр! — голос парня дрожал, но выглядел он искренним. — Мне просто нужна работа, которую я смогу выполнять. Только и всего.

Арагуйо обошёл барную стойку, снял с себя передник и бросил его в парня.

— Тогда закончи здесь, а потом всё проверь и закрой. Завтра я отправлюсь в банк, чтобы получить кредит на ремонт. Чёртов Матанза. Можешь прийти днём сюда.

— Хорошо, сэр. Спасибо.

Арагуйо вышел из кофейни и направился в сторону дома. Паренёк смотрел ему вслед, а когда старик скрылся из виду, закрыл дверь и принялся дальше оттирать штукатурку с пола.

11

Холодный ветер с океана сумел добраться и до отдалённого Энджелс-Хоуп. Где-то на востоке солнце постепенно, не торопясь, поднималось над сотнями наконечников монолитных небоскрёбов, которые окрашивались из монотонно-серого в нежно-голубой. Арагуйо не решился пойти домой в ту ночь. Он думал о том, что его небольшую квартирку может ожидать та же участь, что и опиумную кофейню, а смотреть на разрушенный памятник его прошлой жизни он не был готов. После разговора с парнишкой он прошёл три квартала, свернул на Заппа-авеню и шёл медленным шагом, стирая уже и так поношенные «крикерсы». Исторический Карстон закончился слишком неожиданно. Арагуйо никак не мог вспомнить, когда он последний раз прогуливался по грязным улицам Энджелс-Хоуп. Мимолётное воспоминание из самого удалённого участка памяти дразнило его образом младшего сына и неприятной компании, что-то связанное с передозировкой опиума и «ласточки», но не более того. Память начала сдавать. А может, он сам заблокировал это воспоминание, ведь когда проходит столько лет, лучше вспоминать хорошее о тех, кого рядом давно уже нет.

Он свернул на Седьмую улицу и дошёл до Кроссворд-драйв. Вокруг была тишина, ещё слишком рано для города. Только заблудшие души, которые не боятся оказаться в лапах шпаны, и бездомные бродят по Энджелс-Хоуп в сей час. Но Арагуйо не боялся оказаться в лапах шпаны. Наоборот, он хотел встретить кого-нибудь из них.

Старик зашёл в магазинчик «Еда и опиумные добавки», и его взгляд сразу бросился на ценник шоколадного батончика «Иллюзия». Жалкая замена шоколада с непонятным наполнением всего за 3,99 криптодоллара. Старик поймал себя на мысли, что та же непонятная масса в Карстоне будет стоить все 9, а ценник в Прибережном районе вообще лучше не представлять. Хотя наверняка такого низкокачественного товара в Прибережном районе быть не может. Кассир посапывал, опёршись локтем на прилавок. Молодой, явно не из этих мест, может быть, очередной беженец из очередного кластера. Арагуйо очень тихо подошёл к прилавку и, взяв алюминиевую банку «Тоник-С», вполголоса спросил:

— Как ты меня остановишь, если я просто выбегу с ним?

— Я — нет… — сонным голосом ответил продавец и открыл один глаз. — А вот они остановят.

Он показал на два небольших датчика, пристроенных по бокам от входной двери.

— Новенькая охранная система от их сиятельства «Малкольм Индастриз». Выпускает паралитический разряд. Больно не будет, но штаны намочишь точно. С вас 6,99 криптодоллара, сэр.

— Вот как? Приятно видеть, что такие технологии доходят и сюда.

— Вы не местный, — констатировал продавец. — Дайте угадаю. Карстон?

— Фрисконс, если быть точным. Но я владею небольшой кофейней в Карстоне.

— Что же вы забыли в нашем очаровательном районе, сэр? В наши дни он не самый безопасный.

— А он никогда и не был безопасным. Держи, — старик прислонил тыльную сторону ладони к считывателю, чтобы с его кредитного счёта списалась нужная сумма.

— Оплата не проходит, сэр.

— Странно… — искренне удивился старик. Нужная сумма была на его счету, если только его не заблокировали. Расстроенный своим положением, Арагуйо поставил банку «Тоник-С» на место и прошептал: — Сукин ты сын, Матанза.

— Отправьте заявку в банк, сэр, наверняка это какая-то ошибка. У одной моей знакомой была схожая ситуация. Она обратилась в мессенджер Центрального банка Нью-Роуз и через полчаса получила новёхонький кредитный лимит.

— Вот уж спасибо, — криво улыбнулся старик. — Хорошего дня.

Так и не утолив жажду, старик вышел на улицу, продолжая свой путь вглубь Энджелс-Хоуп. Он точно знал, что ищет. Точнее, не что, а кого. Если есть в Нью-Роуз те, кто смогут помочь ему разобраться в этой ситуации, то они стопроцентно где-то здесь, среди однотипных небоскрёбов, сидят на улице, прогуливая школу и университет. Они — хулиганы, маленькие бандиты, шпана, которая пытается доказать городу, что они чего-то стоят. Маленькие уличные банды, разборки которых уже давно не проходят на улицах, — теперь они разбираются в сети, сидя в подвалах, на заброшенных остановках, станциях и частенько на берегу Эопии. Но они точно где-то здесь. Старик чувствовал.

По улицам начали курсировать мусорщики. Гигантские грузовики без колёс не могли оторваться от земли больше, чем на пять сантиметров, но этого для очистки города было вполне достаточно. Правда, у старика сложилось впечатление, что Энджелс-Хоуп нужен не мусорщик, а полная перезагрузка. Ни один даже самый честолюбивый мусорщик не сможет очистить улицы этого района. Одинокие мамаши со своими грудными детьми наперевес бежали к пункту выдачи еды по талонам. Его Арагуйо заметил сразу: гигантская вывеска благотворительного фонда «Малкольм Индастриз» сменила цвет с неоново-красного на зелёный, оповещая таким образом, что продукты готовы к выдаче. Потихоньку Энджелс-Хоуп начал просыпаться, а это означает, что те, кто ему нужен, исчезнут до нового наступления тьмы.

Он свернул на Пятую и прошёл несколько кварталов до маленького парка, где возле неработающего фонтана увидел, как двое совсем молодых юнцов-старшеклассников убирают лэптопы в рюкзаки. Один высокий, в безрукавке, даже несмотря на прохладный ветерок, в потёртых джинсах и с идеально бритой головой. Второй пониже, в солнечных очках неприятно розового цвета и кольцом в носу с голубым светодиодом, одетый в старую толстовку с логотипом Технического университета, чёрные полусношенные кожаные штаны и «крикерсы».

— Прошу прощения, господа, — окликнул их старик, — не могли бы вы мне кое-что подсказать?

Тот, что с кольцом в носу, явно напрягся и сделал шаг назад. Высокий закинул рюкзак на спину и подошёл к Арагуйо вплотную.

— Чего тебе, папаша?

— Мне нужна ваша помощь. Энджелс-Хоуп славится своими хакерами, а я настолько стар, что ничего в этом не смыслю.

— Продолжай, — от высокого в безрукавке веяло уверенностью. Он встал ровно и выпрямил спину, давая понять, что старик для него не помеха, если что.

— Меня зовут Арагуйо. Мне нужно найти в сети информацию о… О клочке земле в Карстоне. Если бы вы смогли мне помочь, я бы расплатился с вами чем смогу. Например, бесплатный опиумный кофе лучшего сорта на протяжении трёх месяцев.

— Я, кажется, вас знаю… — сказал тот, что пониже, и тоже подошёл ближе. — Вы держите кофейню в Карстоне. Ночью её разнесли ко всем чертям. Об этом уже масса новостей на форумах. Чёрт, сочувствую, дедуля.

— Я знаю, кто это сделал, но мне нужно понять — зачем?

— Я помогу, — ответил тот, что пониже, и улыбнулся. — Бесплатно. Вы напоминаете мне кое-кого. Я Саша. Это Филипп.

— Чувак! — озлобленно обратился высокий. — Ты на хрена наши имена выдал? А если он коп под прикрытием?

— Не говори ерунды, дурень. Этот тот старик, на которого было совершено нападение буквально вчера. Парни из Фрисконса писали, что потасовка была ого-го! — Он повернулся к Арагуйо: — Вы же он, да? Вы тот старик? Вы замочили одного из громил «Оком»?

— Скажем так… Мне нужно понять, зачем одному человеку моя кофейня. Его имя — Эктор Матанза.

У обоих молодых людей открылись рты.

— Простите, вы сказали «Эктор Матанза»? — тихо, чтобы ни в коем случае никто не услышал, спросил Филипп.

— Именно он. Ну что, не побоитесь помочь?

— Не-а, простите, сэр, — Саша скорчил подобие сочувственного выражения лица. — Мы не по этой части. Взломать сайт университета, сделать какой-нибудь шуточный опросник — это пожалуйста. Но для того чтобы нарыть информацию про Эктора Матанзу…

— Тише ты! — шикнул Филипп.

— Но для того чтобы нарыть информацию про Эктора Матанзу, — произнёс Саша тихим голосом, — нужен специалист покруче. — Он посмотрел на Арагуйо, а затем повернулся к своему приятелю: — Ты думаешь о том же, о чём и я?

— Люси Зубочистка, — ответил юноша. — Да, она может помочь. И она уж точно не боится искать запретную информацию.

— И как же мне найти эту вашу Люси Зубочистку?

— Она свяжется с вами, сэр. Но только предупреждаю: она стоит дорого. И бесплатным кофе вам отделаться не удастся.

Старик поблагодарил молодых людей и отправился в сторону ближайшей станции монорельса.

12

На Элтон-авеню, что на границе Карстона и Прибережного района, находилось одно из самых главных зданий во всём Нью-Роуз — Центральный банк. Одно из немногих учреждений, куда «Малкольм Индастриз» не смогли запустить свои щупальца, по крайней мере так думал Арагуйо. Он вышел на станции с одноимённым названием, осмотрел округу. Пейзаж слишком резко меняется в этом городе. По сравнению с той безработицей и нищетой, которая витает в воздухе Энджелс-Хоуп, здесь, на стыке исторического и престижного районов, ощущался запах денег. Определение из далёкого прошлого старика, когда криптодоллар назывался по-другому и его можно было пощупать руками. Вокруг носились клерки в дорогих костюмах — отголосок фондовой биржи в том же здании, где располагается банк. Старик поймал себя на мысли, что если бы открыл много лет назад опиумную кофейню здесь, то наверняка бы уже жил в Прибережном районе без каких-либо сделок.

Он прошёл пару сотен метров от станции до величественного семиэтажного здания в стиле ар-деко. Белоснежный камень отражал яркое солнце так, что неоновую вывеску «Банк», оформленную под старину, практически невозможно было различить. Гигантские тяжёлые деревянные двери, высотой в три человеческих роста, с невероятной лёгкостью разъехались, и перед стариком открылся вид из его детства. Когда-то давно он приходил со своей мамой в банк, где тёмный мрамор на полу и бежевые колонны подчёркивали величие этого места, его значимость для каждого жителя города. Невероятными сказочными монстрами сидели под потолком золотые горгульи — мифические существа, о которых никто уже ничего не знал. Только вот людей за множеством стоек уже не было. Их места заняли андроиды, которые не имеют такой непростительной оплошности в работе с клиентами, как человеческий фактор. Арагуйо и людей-то, сотрудников, не сразу заметил: охранник, единственная задача которого сообщить нужный код для активации программы безопасности, и супервайзер, высокая девушка лет тридцати пяти, в строгом костюме и очках-кошках, к которой старик точно не хотел бы обращаться. А ещё была серая масса. Настолько серая, что вся индивидуальность сгинула в эру Техногенезиса, а остались только базовые потребности, первая из которых — криптодолларовый кредитный счёт, который многие из этой серой массы не смогут погасить самостоятельно и будут вынуждены брать ещё один заём в Центральном банке. Клиентов в то утро действительно банку хватало с лихвой, и Арагуйо прождал полтора часа, пока андроид с дружелюбной табличкой «Хэнк-251. Я всегда рад вам помочь!» подозвал его к себе. Старик неспешно подошёл к стойке.

— Добрый день! Добро пожаловать в Центральный банк Нью-Роуз! Пожалуйста, приложите тыльную сторону ладони к считывателю информации. Пожалуйста, приложите тыльную сторону ладони к считывателю информации. Пожалуйста…

Старик не мешкая повиновался андроиду.

— Мистер Арагуйо М. Рады видеть вас снова. Какова цель вашего визита?

— Мой счёт заблокирован. Причина?

В чёрных как копоть глазах андроида появилась тонкая голубая линия. Он проверял базу данных.

— Причина блокировки вашего счёта устанавливается. Ожидайте.

В ожидании ответа Арагуйо посмотрел по сторонам. Сотни таких же, как он, стояли напротив андроидов, бездушных механизмов, напоминающих человека по своему строению, но на человека абсолютно не похожих. Стандартная модель для обслуживания клиентов в учреждениях и работы на предприятиях создана была ещё лет тридцать назад, все последующие апгрейды касались исключительно софта. Белая оболочка, покрывающая всё тело, стандартное человеческое лицо без изъянов, больше напоминающее посмертную маску, отдающие чёрным металлом двигательные элементы в локтях, шее, ступнях, коленях, кистях… Запрограммированные исключительно на один рабочий сегмент. Старик слышал, что сейчас андроидов больше, чем людей. Он и сам подумывал о том, чтобы прикупить одного в качестве официанта, когда финансовые дела ещё были относительно беззаботными.

— Причина блокировки вашего счёта не установлена, — монотонно произнёс андроид.

— В каком смысле?! — искренне удивился Арагуйо. — Дата моего платежа только завтра! Там не хватает всего сотни криптодолларов!

— Для выяснения обстоятельств необходима помощь супервайзера. Вы желаете обратиться к супервайзеру, мистер Арагуйо М.?

— К ведьме в старомодных очках? Да у меня волосы на заднице от неё шевелятся.

— Для выяснения обстоятельств необходима помощь супервайзера. Вы желаете обратиться к супервайзеру, мистер Арагуйо М.?

— Да, пожалуйста, — сдался старик.

Дружелюбный андроид Хэнк-251 нажал на сенсорную кнопку с краю стойки. Девушка, которую Арагуйо по неосторожности назвал ведьмой, появилась совершенно незаметно.

— Добрый день, сэр. Я так понимаю, возникли какие-то сложности? — поставленным, но очень приятным голосом спросила она.

— Да… — старик замешкался. Несмотря на весь холод, которым так сильно веяло от девушки, в ней было что-то страстное, а внутри его похоть начала сражаться со здравым смыслом. — Здесь какая-то ошибка…

— Минуту, — она ловким движением открыла голографический экран перед собой и ввела данные Арагуйо. — Никакой ошибки нет. Ваш счёт заблокирован в связи с неоплатой по кредитному займу.

— Дата погашения моего кредита…

— Изменена, — перебила она. — Банк принял решение сдвинуть дату платежа по причине трёх предыдущих просрочек. В договоре с банком это указано в пункте 48.1. И так как вы просрочили платёж, с сегодняшнего дня вам начисляются пени.

— Но это же… — старик осёк себя. Спорить с системой смысла не было, он знал, на что шёл, когда оформлял этот кредит. Надеялся просто, что его это не коснётся, но как он мог предвидеть, что дела в кофейне пойдут не очень хорошо?

— Если вы не оплатите обязательный платёж в течение пяти рабочих дней, банк имеет право наложить арест на ваше имущество, стоимость которого эквивалентна сумме займа. Также мы можем предложить вам рефинансировать ваш кредит под более высокий процент. Вы заинтересованы?

— Мне нужно подумать… — еле выдавил из себя ошарашенный Арагуйо.

— Предложение будет действительно в течение сорока восьми часов. Всего доброго, — она скрыла голографический экран и спешно удалилась.

— Оцените, пожалуйста, мою работу, — попросил андроид. — Как вы можете оценить мою приветливость по шкале от одного до десяти?

Старик вопроса не дослушал. Расстроенный ситуацией, он вышел из банка и направился к станции монорельса. Ему стало нехорошо. Сердце застучало быстрее, на лбу появилась испарина. Он сделал глубокий вдох и громко выпустил воздух через нос. В голове пронеслись тысячи мыслей. Можно ли покрыть пени имеющейся небольшой суммой на другом счету, которым он пользовался только в самых крайних случаях, чтобы оплатить дорогу? Может быть, занять у кого-нибудь денег, пока он не отреставрирует кофейню? Может быть, согласиться на рефинансирование, взять сумму больше и отреставрировать кофейню на эти средства? Ведь они именно этого и добиваются. Подсадили старика на крючок и теперь вытаскивают из него все деньги, а будут вытаскивать ещё больше. А может, к чёрту всё? Сколько раз эта мысль уже мелькала в голове Арагуйо? Продать кофейню Матанзе, и пёс с ним!

Он уже сидел в вагоне монорельса, направляясь на другую окраину Карстона, когда от мыслей его отвлекло входящее сообщение:

Мистер Арагуйо, сэр!

Рады сообщить Вам, что Ваш кредит успешно оплачен сегодня и Вы не имеете никаких задолженностей перед Центральным банком города Нью-Роуз. Мы благодарим Вас за ответственность, проявленную Вами, и рады видеть такого плательщика клиентом нашего банка. Мы приготовили Вам несколько предложений по кредиту. Если Вы решите воспользоваться ими, перейдите по ссылке ниже.

С уважением, Люксор Бенджамин,

генеральный директор Центрального банка Нью-Роуз

— Какого чёрта? — неожиданно громко сказал Арагуйо и вышел на нужной станции.

13

У кофейни он заметил девушку небольшого роста, атлетичного телосложения, одетую в рваные джинсы небесно-голубого цвета, чёрный топик с принтом и дутую безрукавку кислотно-зелёного цвета. Уже подойдя ближе, старик смог различить правильные черты лица, яркий макияж «смоки» и пухлые алые губы. Каштановые волосы были коротко острижены с одной стороны и свисали прямым занавесом с другой, а на виске красовалась синяя татуировка — дракон, морда которого устремлена ко лбу, а хвост к щеке. В зубах девушка крутила зубочистку.

— Хэй, дедуля, а вас не так-то просто найти! — задорным голосом произнесла она.

— Странно, но я ни от кого никогда не прятался.

— В сети вас нет, а ваш доисторический мессенджер работает через раз. Спасибо пареньку, что работает у вас, он подтвердил, что вы — Арагуйо.

— Где этот юнец? — тихо спросил Арагуйо, затем переключил мысли на девушку. — Вы Люси, верно?

— Она самая. Ребятки из Энджелс-Хоуп рассказали мне о вашей… задаче. Я могу помочь. За плату.

— Во-первых, дорогуша, докажи, что ты — это та, кто мне нужна. Во-вторых, давай-ка не будем обсуждать это на улице? Проходи внутрь, я угощу тебя крепким опиумным кофе.

Они прошли в кофейню. Парень постарался на славу. Хотя следы разгрома полностью убрать не удалось, он хотя бы смог навести порядок. Из рюкзака девушка достала лэптоп и, пока старик включал кофе-машину, села за один из столиков.

— Доказать, значит, да? Ну хорошо, дедуля.

Она достала небольшой проводок из кармана дутой жилетки, один его край вставила в лэптоп, а второй в еле заметный разъём в голове, скрывающийся за занавесом волос. Далее она вставила наушники, и глаза её немного поблекли. Физически она находилась в «Опиумном кофе старика Арагуйо», но на самом деле она вовсю сёрфила по просторам сети. Старик недовольно фыркнул и поставил возле Люси Зубочистки чашку свежезаваренного кофе. Через минуты две, если не меньше, глаза её вновь приняли прежнее выражение, девушка вытащила один наушник.

— Вам восемьдесят один год, вы родились во Фрисконсе, в семье рабочих техно-мануфактуры «Малкольм Индастриз». Есть несколько обращений о домашнем насилии от некой Барбары М., но обращения эти она же сама и отзывала. Вы были женаты один раз, на мисс Жаннин (Джонсон в девичестве), у вас двое детей — Роберт и Эндрю. Пятеро внуков. Ваша супруга умерла от неизлечимой болезни… Рак кишечника. Ваши сыновья ум…

— Хватит, — резко перебил Арагуйо. — Ты и правда хороша.

— Чёрт, сочувствую, сэр. Терять близких всегда паршиво.

— Это было давно. Но спасибо, Люси. Ты кажешься славной девочкой. Так что, ты сможешь мне помочь?

— Эти болваны из Энджелс-Хоуп сказали мне, что вы роете под Матанзу. Чёрт, я с радостью помогу. Я стою денег, как и всё в этом городе. Цена зависит от сложности информации, её доступности.

— Мне нужно знать: зачем Матанзе моя кофейня?

— Он хочет купить её?

— Да. Он не приходил ко мне лично, но несколько раз настаивал на том, что ему это место очень нужно. Похоже, сегодняшний день — не исключение.

— Что ж… — Люси вытащила второй наушник, потянулась на стуле и сплела пальцы, смачно хрустнув ими. — Я думаю, у нас получится.

— У нас? — удивился старик.

— Я не смогу скачать файлы такого человека, как Матанза, и просто передать их вам в пользование. Вам придётся отправиться со мной в сеть. Чтобы вы всё увидели своими глазами.

— Я не хочу просверливать в своей голове дыру, — Арагуйо показал указательным пальцем на разъём Люси.

— Вам и не придётся, — девушка снисходительно рассмеялась. — Я захватила с собой визор. Это может занять какое-то время. Кофейню лучше закрыть.

— Я и так слишком давно её не открывал.

14

Визор оказался старику как раз. Он полностью ограничил его обзор, погрузил в темноту, а наушники-капельки создали вокруг полную тишину. От визора к лэптопу Люси тянулись три провода. Сама девушка, снова вставив наушники, начала быстро стучать по клавишам лэптопа.

— Вы меня слышите? — тихо спросила она.

— Да… Ничего не видно.

— Потерпите, сэр. Мне нужно ещё пару минут.

Эти пара минут тянулась слишком долго. Арагуйо показалось, что он начал слышать свой внутренний голос, а мысли, крутившиеся у него в голове, начинали приобретать материальную форму.

— Всё готово. Если вы почувствуете, что вам некомфортно, снимите визор.

— Хорошо.

— Ваш обзор будет разделён на две части, вы будете видеть, что вижу я, и наоборот. Вы будете слышать мой голос в приоритете, я сделала его громче. Сеть слишком отличается от реального мира, но вы должны помнить, что всё вокруг вас — это набор нулей и единиц.

— Давай поскорей уже с этим покончим.

Люси снова постучала по клавишам. В полной тишине перед Арагуйо, внизу, появилась надпись:

ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ

Затем под надписью появилось множество звёздочек, которые старик посчитать не успел. Появилась вторая надпись:

ДОБАВИТЬ ГОСТЕВОГО ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ?

И когда Люси нажала кнопку Enter, перед стариком появился цифровой коридор жёлтого цвета. Пол, стены и потолок этого коридора всячески меняли значения, появлялись символы, старику неизвестные.

— Сделайте шаг, — попросила Люси.

Арагуйо показалось, что он поднял ногу и переставил её вперёд, в реальности он лишь чуть шевельнулся. В сети он сделал шаг. И второй. И третий…

— Охренеть… — прошептал он.

— Добро пожаловать в наш мир, — с искренней улыбкой сказала Люси.

Арагуйо повернул голову и увидел девушку. Она была точно такой же, как и в реальности, только в чёрном обтягивающем костюме и капюшоне.

— Я тоже так… выгляжу?

— Не так сексуально, может быть. К сожалению, сеть запрещает аватары. Мы — это наше отражение. Говорят, это сделано, чтобы люди не совершали виртуальных преступлений, но я думаю, что это для тотального контроля. Всё оборудование, не лицензированное «Малкольм Индастриз», здесь запрещено, так что вы только что стали соучастником.

— Меня это не сильно пугает. Я, знаешь ли, девочка, только что из полиции. Проходил по делу о незаконном использовании «Ока».

— Я читала в полицейских сводках, — Люси подмигнула и побежала вперёд.

Сделав несколько робких шагов, Арагуйо вскоре зашагал уверенной походкой, а потом и побежал следом за своей проводницей. Коридор из множества символов исчез, и они оказались на площади неизвестного Арагуйо города, без неба, с гигантскими чёрными небоскрёбами, каждый этаж которого обозначал тот или иной кластер информации.

— И что, здесь можно жить? — удивлённо спросил старик.

— Здесь можно всё. Конечно, есть свои правила и законы, но почти каждый житель Нью-Роуз уже давно перестал жить настоящей жизнью там, в реальности. Да и зачем, когда в таких районах, как Энджелс-Хоуп или Роккерс-Вэллей, жизни-то толком и нет. Вы что, никогда не слышали о «Другой жизни»?

— Я не обращал внимания…

— Богачи из Карстона и Прибережного района могут себе позволить наслаждаться жизнью там. Есть в ресторанах, за деньги заниматься сексом с кем хотят, покупать себе дорогие вещи. Сеть — это пристанище для таких, как мы. Бедных и простых. Правда, многим уже сеть не по карману. Как и «Другая жизнь». Слишком много рекламы, ограничений. Всё по подпискам, от игр до борделей. Вот она — наша реальность.

— Но нам-то не бордель нужен, — подметил Арагуйо.

— Сеть — это в первую очередь информация, которая хранится на серверах. Благодаря моим способностям практически любая информация станет для нас доступной. Вас, я надеюсь, предупредили, что я дорого стою?

— Я погасил кредит сегодня. Нужно будет — возьму ещё один.

— Тогда вперёд.

Пейзаж перед ними резко начал движение влево, а потом превратился в несколько линий с еле различимыми вставками бежевого цвета. Когда Люси сказала «Стоп!», перед ними показалась гигантская платформа, на которой стояло множество серверов.

— Так… — девушка громко выдохнула. — Сейчас я создам брешь в системе безопасности, у нас будет буквально пара минут. Я ввела геопозицию вашей кофейни и захожу в засекреченные данные Эктора Матанзы.

— Вот так просто? — удивился старик.

— Это совсем не просто! — рявкнула Люси. — По поисковым запросам выпало три документа. Открываю.

Перед ними открылись три документа: план микрорайона, где находится кофейня Арагуйо, план гигантского здания и смета на его строительство.

— Сукин сын… — прошептал Арагуйо.

— Судя по всему, он хочет построить на месте вашей кофейни казино. Виртуальных хватает, а вот настоящее… С андроидами-крупье и бесплатными напитками. Смелый проект. Любопытно.

— Он хочет превратить исторический район города чёрт знает во что! Неужели ему одобрят? Как это вообще возможно? Люси?

Девушка не отвечала.

— Люси, ты здесь? — Старик почувствовал, как страх предательски подбирается к нему. — Люси?

Все документы резко испарились, раздался неприятный писк. Арагуйо закрутило в водовороте, картинка перед ним снова превратилась в месиво из разных цветов тёмных оттенков. Он попытался снять визор, но не смог.

— Сэр?! — раздался голос откуда-то. — Сэр, вы меня слышите?

— Где ты, чёрт тебя дери, Люси?!

Девушка снова не ответила. Картинка резко остановилась и преобразовалась в силуэт. Вокруг Арагуйо стали одна за одной появляться надписи синего цвета:

ТЫ ЗНАЕШЬ

ЭТО КОНЕЦ

ОСТАЛОСЬ НЕДОЛГО

Силуэт стал более чётким, но всё так же отдавал неоновой синевой. Арагуйо смог различить обнажённого мужчину с длинными волосами и бородой.

— Я иду… — послышался голос, непохожий ни на один из тех, которые в своей жизни слышал Арагуйо.

Картинка резко пропала. Арагуйо открыл глаза и увидел перед собой разгромленную стойку бара, чистую, но нуждающуюся в реставрации собственную кофейню. Его очки лежали перед ним на столе. Люси была бледна, словно увидела привидение или ещё что похуже.

— Мне нужно идти! — резко протараторила она.

— Куда? А что с документами? И что это было вообще?

— Простите, мне нужно идти. Я вам всё показала. — Она поспешно закинула наушники, визор и лэптоп в рюкзак. — Денег не нужно. Всего хорошего.

Девушка выскочила из-за стола так быстро, что старик Арагуйо не успел ничего ей крикнуть вслед, только заметил, что за занавесом её прямых волос тонкая струйка алой крови стекает на кислотно-зелёную дутую безрукавку.

15

Семь бессонных ночей прошло с того момента, как старик Арагуйо впервые вышел в сеть. Максимум, что ему удавалось — прикорнуть на пятнадцать-двадцать минут, но каждый раз, когда образ силуэта, объятого неоновой синевой, появлялся перед ним, фраза «Я иду» громом звучала в голове — и Арагуйо вырывался из сна. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что боится уснуть, потому что образ этот приходил каждую ночь и вселял в него страх. Необъяснимый, сравнимый с животным страх.

«Ты знаешь. Это конец. Осталось недолго».

Но, как говорится, если в чём-то убыло, то в чём-то обязательно прибудет. Старик обратился в Центральный банк, оформил новый заём под более выгодный процент, ведь свою предыдущую задолженность он погасил раньше срока, и начал заниматься реставрацией «Опиумного кофе старика Арагуйо». Он не был уверен, что Матанза закрыл его долг, однако, учитывая, как сильно пресса набросилась на Эктора Матанзу на этой неделе, может быть, он и вовсе откажется от идеи постройки казино. Заголовки всех газет пестрели именем Матанзы, после того как Рон Полард — кандидат в мэры Нью-Роуз — в своём обращении открыто обвинил Эктора Матанзу в терроризме и коррупции. У последнего сейчас наверняка нет времени, чтобы беспокоиться о скромном долге старика и оплаченной операции.

Как же он заблуждался…

Дверь в кофейню распахнулась в начале девятого, как только солнце село за горизонт. Арагуйо отправил своего юного помощника в Энджелс-Хоуп, чтобы тот смог хоть что-то узнать про Люси Зубочистку, а сам собирал строительный мусор. Ему удалось вернуть своей кофейне прежний вид. Сначала зашли четверо. Все были одинаковы до безобразия: чёрные костюмы-тройки, с золотыми галстуками, все в длинных чёрных плащах, все скрывали за этими плащами биомеханические конечности, которые при необходимости трансформируются в огнестрельное оружие. Осмотрев кофейню, двое вышли, а внутрь зашёл человек, о котором по городу ходят самые разные легенды. Кто-то говорит, что он на самом деле тайный правитель «Малкольм Индастриз», другие — что он самый жестокий человек, который когда-либо существовал, а третьи и вовсе считают, что он питается синтезированным коктейлем из стволовых клеток детей до года. Одно можно было сказать с уверенностью: он не выглядел монстром. Человек, который зашёл в кофейню, был невысокого роста, а на фоне его смуглой кожи белый костюм выглядел ещё более светлым. Его лицо было усеяно морщинами, но это придавало ему аристократичности, как и зализанные назад волосы цвета серебра. Над верхней губой красовались густые седые усы. Весь образ этого человека скорее подходил добродушному дедушке большого семейства. Только его глаза абсолютно в этот образ не вписывались. Заглянув в них, старик Арагуйо увидел ярость, агрессию, животный инстинкт доминирования. Эти глаза просверливали насквозь. Тогда у старика не осталось сомнений — к нему в кофейню зашёл не кто иной, как сам Эктор Матанза.

— Могу ли я заказать у вас кофе в столь поздний час? — с лёгким акцентом спросил он.

— Мы закрыты, — холодно ответил старик. — Второе открытие кофейни ожидается на следующей неделе, приходите. Я угощу вас своим лучшим кофе.

— К сожалению, человек моей… особенности не может строить планы так заблаговременно. Может, вы могли бы сделать исключение, мистер Арагуйо?

Старик осмотрел гостя, затем двух его телохранителей, которые разместились по обе стороны входной двери.

— Конечно, почему нет? Присаживайтесь за любой столик. Я буду с вами через минуту.

Арагуйо почувствовал леденящий холод даже в кончиках пальцев биомеханической руки. Если Эктор Матанза пришёл лично к нему в кофейню, значит, ничего ещё не закончилось. Значит, он припомнит старику, что заплатил за него залог, оплатил операцию и долги. Наверняка Матанза в знак благодарности попросит отдать ему кофейню. Арагуйо зажмурился и пальцами помассировал глазные яблоки. В его голове пролетела мысль: а что, если он просто нападёт на Матанзу? Но он быстро отказался от этой идеи. Если он нападёт на самого влиятельного человека Нью-Роуз, живым из этой передряги он точно не выберется. Голос в его голове очень чётко произнёс: это конец.

— Вы знаете, я, признаться, очень обеспокоен событиями, произошедшими с вами, — тихо, но властно произнёс Матанза.

— С чего бы это? — Арагуйо принёс две чашки опиумного кофе, поставил их на стол, одну подвинул гостю.

— Я изначально неправильно выстроил с вами беседу, и мне стыдно за это. Присылать к вам переговорщиков было большой ошибкой, я это понимаю. С самого начала мне нужно было лично обратиться к вам.

— Переговорщиками вы называете тех двух дятлов, которые пришли угрожать мне? Мозги одного из них теперь украшают фасад моего жилого дома.

— Я вас недооценил. Признаюсь.

— Я пережил много событий, мистер Матанза. Не самых приятных. Вы правы, вам нужно было прийти ко мне лично.

Матанза сделал аккуратный глоток горячего кофе.

— Очень вкусно, мистер Арагуйо. Я не пил такой кофе с детства. Когда жил на задворках кластера 16-С. Бывали там?

— Не приходилось.

— Понимаете, мистер Арагуйо, жизнь в кластере, любом кластере, — ужасное испытание, которое абсолютно непонятно зачем дано Господом Всемогущим. И даже когда тебе удаётся из этого кластера выбраться… Никогда нельзя забывать корни. Ваш кофе — он напомнил мне о корнях. — Матанза склонился над чашкой и понюхал кофе. Он слегка улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь этим запахом. — Спасибо вам.

— Это моя работа, сэр. Эта кофейня — всё, что у меня осталось. Вы, как человек ценящий наследие, понимаете, о чём я говорю. Ведь вам же важно, какое наследие вы оставите после себя.

— Именно поэтому я ещё раз приношу свои извинения за недоразумение в самом начале наших с вами взаимоотношений. Я надеюсь, что залог, операция и погашение кредита загладят мою вину перед вами. Но давайте будем откровенны? Мне нужна ваша кофейня. Она нужна мне для своих целей, которые вам знать не обязательно, — он насквозь просверлил Арагуйо своим взглядом, старику от этого стало очень не по себе. — И я всегда добиваюсь того, что мне нужно, мистер Арагуйо. Всегда. Я уважаю вас и тот труд, который вы вложили в это место. Потому предлагаю вполне честную сумму: ваш новый долг будет списан, и я удвою моё начальное предложение. Что скажете?

Горло Арагуйо пересохло. Он даже чуть не закашлялся, но смог сдержаться.

— Мистер Матанза, не сочтите за неуважение… Я всю жизнь отдал этой кофейне. Здесь малышами бегали мои внуки, забегали на утренний кофе сыновья. Это место — не просто воспоминания… Благодаря этому месту я ещё жив.

— Скажите, мистер Арагуйо, почему ваши внуки не посещают вас? Вы производите впечатление семейного человека, достойно воспитавшего детей, которые так же достойно воспитали потом ваших внуков.

— Они не посещают меня, потому что их нет в городе, сэр, — Арагуйо понял, что Матанза всё про него знает и давит на болевые точки.

— Только поэтому? — не отступал гость. — Или, может быть, потому, что считают вас виновным…

— Прошу, не стоит, — перебил старик, — я вижу, что вы хорошо осведомлены, но не стоит лезть в чужую семью, сэр. Так же, как не стоит приходить в чужой дом и пытаться выгнать владельца. Я благодарю вас за ваш широкий жест. Вы действительно поступили правильно, как поступают люди нашей с вами закалки. Недоразумение между нами улажено. Я бы хотел так думать. Но пойти вам навстречу и продать это место я не готов.

Арагуйо чувствовал, как пульсируют вены на его висках. Морально он приготовился, что Матанза даст команду своим верзилам убить его, но для себя старик решил чётко: он возьмёт его с собой на тот свет. Матанза же отодвинул от себя чашку, встал, поправил костюм и улыбнулся.

— Вы правы, мистер Арагуйо. Мы с вами люди одной закалки, и я уважаю это. Вы знаете, кто я, и при этом не боитесь мне отказать. Это достойно уважения. Насколько судьба к вам благосклонна, сэр? Ведь кто знает, проводка в этой части Карстона слишком стара. Обязательно поменяйте её, мне бы очень не хотелось, чтобы здесь случился пожар.

После этих слов Матанза направился к выходу. Двое, что были у двери, встали позади своего босса.

— После пожара кофейню можно восстановить, мистер Матанза. — Стоя в дверном проёме, гость обернулся к старику Арагуйо. — Можно ли восстановить то, что у вас вместо сердца?

Эктор Матанза не ответил. Только улыбнулся и жестом приказал своим телохранителям следовать за ним.

16

«Опиумный кофе старика Арагуйо» открылся на день раньше, чем планировал хозяин. Старик заказал себе новую неоновую вывеску, которая сообщала об открытии кофейни, и люди, истосковавшиеся по хорошему кофе, не заставили себя ждать. Юный помощник проявлял себя как нельзя лучше, только иногда терялся где-то на задворках, оправдывая своё отсутствие важной для кофейни задачей. Совсем скоро старик научился уличать паренька во вранье, юнец делал виноватое лицо и шёл отрабатывать дополнительную смену.

В один из вечеров, уже после закрытия, парень неожиданно подошёл к старику, стоявшему за стойкой, и очень аккуратно спросил:

— У нас проблемы, сэр?

— С чего ты взял, парень? — удивился старик.

— Я… я видел, как вы общались с Эктором Матанзой. Тогда, несколько недель назад. Он навредит нам?

— Не забивай голову глупостями, а лучше займись делом.

— Да, но он же может…

— Послушай, сынок, не нужно волноваться. Мы разговаривали с Матанзой на равных. Мы с ним — нравится это ему или нет — из одного теста. Он уважает это. Вообще осталось мало таких людей, которые уважают. Тебе не о чем волноваться. Дела идут неплохо, я даже думаю, что смогу повысить тебе оклад.

— Вау! — обрадовался парень. — Это было бы кстати! Я думаю снять комнату в Карстоне. А то надоело жить в заброшенных квартирках на окраине района.

— Ты живешь в одном из домов под снос?!

— Ну, да… Многие люди уехали, побросав все личные вещи. Я нашёл прекрасную квартирку на восьмом этаже. Там очень мило.

— Чёрт, парень, почему ты сразу не сказал? Можешь остаться у меня. Комната моих сыновей пустует уже много лет, там есть кровать и шкаф. Перекантуйся, пока не наскребёшь деньжат на комнату в нормальном доме.

— Спасибо, сэр, но… Я не могу злоупотреблять вашей добротой.

— Глупости. Пошли. Я угощу тебя ужином.

Они ужинали в небольшой забегаловке «Бургеры тётушки Эмили» на Двенадцатой улице во Фрисконсе. Всего шесть высоких столиков, гостям предлагалось есть либо стоя, либо сидя на высоких старомодных барных стульях. Арагуйо заказал себе чизбургер с картошкой фри и луковые кольца, а его юный помощник — куриный сэндвич и молочный коктейль. Арагуйо собрался сделать самый приятный первый укус, когда с ним связались из страховой службы.

— Мистер Арагуйо, — сказал монотонный голос андроида, — произошёл несчастный случай в вашей кофейне, вам необходимо подъехать.

Бросив всё, они ринулись к пересечению Челленджер-стрит и Шестой. Когда они подбегали к кофейне, языки пламени уже практически погасли благодаря стараниям пожарной службы Нью-Роуз. Новенькая кофейня, не проработавшая и двух месяцев, превратилась в заляпанное сажей помещение.

— Что… что здесь произошло?! — запыхавшись, спросил пожарного старик.

— Похоже, проводка, сэр, — ответил тот. — Мне очень жаль. Страховой агент подъедет через несколько минут.

— Проводка… — тихо повторил Арагуйо.

— Это он, да?! — спросил юнец. — Это Матанза?

— Тише ты!

— Да они на нас даже не смотрят! Но ведь это он! Точно он!

— Кофейня застрахована. Всё можно восстановить.

— И что тогда? Он снова спалит её?

— Нужно вызвать полицию.

Полиция приехала вместе со страховым агентом. Арагуйо удивился, что одним из приехавших полицейских оказался знакомый ему офицер Китано.

— Что здесь произошло? — спросил он.

Арагуйо рассказал, как всё было, но о Матанзе не упоминал. Парня он попросил уйти домой, чтобы не отсвечивать лишний раз. Минут через десять андроид с клеймом страховой службы города подошёл к ним, повернулся и монотонным голосом выдал вердикт:

— Данный случай не является страховым, потому вам не может быть предоставлена страховая выплата.

И это Арагуйо разозлило. Он испытал настоящую ярость, чувство животного доминирования.

— Ах, ты погремушка металлическая! — крикнул он и со всего размаха биомеханической кистью врезал андроиду. Тот отлетел на несколько метров, попытался встать, но что-то в нём коротнуло, и попытка встать выглядела жалким танцем на бетонном тротуаре.

— Сэр, я прошу вас успокоиться! — грозным тоном произнёс офицер Китано и положил руку на рукоятку своего пистолета.

— Я спокоен! — крикнул Арагуйо. — Я спокоен. Это он. Это чёртов Эктор Матанза.

— Простите? — удивлённо спросил офицер.

— Эктор Матанза. Он стоит за этим поджогом. Он приходил ко мне некоторое время назад и просил продать ему кофейню. Я отказал, и вот результат!

— Сэр, это серьёзные обвинения. Если в суде выяснится, что вы ошиблись, вас обвинят в клевете, и тогда вам грозит не только большой штраф, но и исправительные работы.

— Да мне плевать! Это он! Говорю вам! Это он!

Китано и второй офицер отстранились. Донести сейчас что-то до взвинченного старика было невозможно, а их как раз очень удачно вызвал кто-то по рации в связи с домашним насилием на границе Локхарда и Карстона. Арагуйо упал на колени и зарыдал. Он старался держать эмоции в себе, но не мог. Андроид, валяющийся на тротуаре в несуразной позе, продолжал повторять одну и ту же фразу:

— Данный случай не является страховым… данный случай не является страховым… данный случай не является страховым…

17

Как старик Арагуйо оказался на берегу океана, он вспомнить не мог. Он никогда не жаловался на память, но почему-то его мозг заблокировал последние восемь часов. Он огляделся, осмотрел себя. На двух костяшках биомеханической кисти красовались вмятины от удара по отвратительному пластиковому лицу андроида. Пришло сообщение от миссис Хитроу, она написала, что покормила Бадди и он улёгся возле её ног. Она пожелала старику, чтобы его поездка прошла успешно, и написала, что по приезде его ожидает литр отличного самогона.

«Что за чёрт?!» — спросил Арагуйо про себя. Он не помнил, как оказался здесь, не помнил, что передавал кота миссис Хитроу. Из глубины его памяти вырывались другие воспоминания, которые он старался забыть. Закрыть их за мощной титановой дверью, как в банках, а ключ от неё выбросить.

Сначала была Жаннин. Она умирала долго. Он и забыл, как сильно её мучили боли, как она просила его отключить её от аппарата поддержания жизни. Он уговаривал её побыть на этом свете ещё денёк. Она страдала, а он своим эгоизмом, страхом остаться без неё мучил свою жену. Перед тем как сделать свой последний вздох, она сказала ему:

— Мы так и не открыли кофейню…

Она не говорила, чтобы он не скучал по ней, не просила позаботиться об уже взрослых мальчиках, она высказала сожаление, которое сопутствовало ей на смертном одре. Танцующая на главной площади Фрисконса Жаннин исчезла, вместо неё появилась бледная, иссохшая, измученная Жаннин, которая словно уснула тогда на койке в медицинском центре «Малкольм Индастриз». Арагуйо рыдал всю ночь.

Потом был Роберт. Старший сын. Гордость. Опора. Надежда. Какое же паршивое чувство юмора у судьбы, что отец смог пережить сына? Ему было всего сорок три. Он мог ещё жить и жить, помогать своим детям, растить собственных внуков, но рак передался по материнской линии и отлично прижился в организме Роберта. Снова была койка в медицинском центре, вокруг стояли его дети и жена… Тогда старший сын принял решение, и его жена с уважением отнеслась к нему. Дети Роберта обнимали дедушку, его жена и младший брат сидели рядом, молясь и причитая. Они рыдали всю ночь.

Потом был Эндрю. Младший отпрыск старика Арагуйо. Он был очень смышлёным, Эндрю. Он любил свою жену, своего отца. Часто навещал его. Когда их осталось всего двое, а мама и старший брат уже обосновались на небесах, они сблизились. Сильно. Смотрели вместе спортивные трансляции, Эндрю частенько заходил в кофейню перед работой. Арагуйо никогда не забывал о Роберте и Жаннин и надеялся, что умрёт раньше своего младшего сына. Он просто должен был. В тот день Эндрю не пришёл за утренним опиумным кофе. Арагуйо не заподозрил ничего плохого, просто наверняка у его младшего сына завал на работе, и потому он не смог забежать в этот день, чтобы повидать отца. А ведь Эндрю был совсем рядом. Инкассаторский ховеркар сбил мужчину, когда тот переходил Челленджер-стрит. Ранним утром народу в Карстоне не так много. Он пролежал ещё два часа на бетонном тротуаре, прежде чем отправиться к матери и старшему брату. Арагуйо корил себя за это. Он не мог этого предвидеть, но он должен был заподозрить, что что-то не так. Когда полицейские рассказали о случившемся семье Эндрю, его жена сразу поехала к Арагуйо. Он сидел в кофейне, которую открыл в память о своей единственной, совершенно один. Он ждал, что супруга Эндрю, когда придёт, поддержит его, ведь он потерял сына, но она на глазах его внуков набросилась на него с обвинениями.

— Как ты мог не знать?! — кричала она. — Почему ты не вышел посмотреть, он же лежал вот здесь, в нескольких сотнях метров!

В ней кричало отчаяние. Арагуйо понимал это, но потом задался вопросом: почему он не попытался выйти на связь со своим сыном? Почему, когда очередной посетитель сказал, что возле кофейни собралось много полиции и скорая, он не вышел посмотреть, что происходит? Почему он продолжил обслуживать клиентов как ни в чём не бывало?

— Пусть твоя кофейня пропадёт! — кричала жена Эндрю. — Я никогда не позволю своим детям общаться с тобой! Ты проклят, старик, слышишь? Ты проклят!

И не позволила. Она уехала из Нью-Роуз навсегда, забрав с собой внуков Арагуйо. Он рыдал всю ночь.

Старшие внуки старались поддержать деда первое время, но потом зажили своей жизнью. Все они покинули город, и постепенно общение с дедушкой сошло на нет. Получилось так, что они оставили старика Арагуйо наедине с прошлым, которое он так пытался забыть. Которое сегодня вырвалось из глубин его памяти.

Сидя на берегу океана, Арагуйо хотел только одного: скинуть с себя всю одежду, зайти в воду и плыть. Плыть как можно дальше, пока силы не покинут его или шальная волна не унесёт его в океан.

— Вы в порядке? — послышался знакомый голос.

— Твою мать, ты что тут забыл? — рассержено спросил старик.

— Я подумал, что я вам нужен. Вот и пришёл.

Парень подсел к старику. Его чёрную шевелюру раздувал ветер с океана.

— Кто ты такой вообще? — промямлил Арагуйо, захлёбываясь слюной. — Ты появляешься в самый неподходящий момент.

— Я обычный парень, которому всё ещё нужна работа.

— Работы не будет, сынок. Не будет ничего.

— Ты думаешь, ты сможешь? — юнец улыбнулся. — Вот так взять и плыть, пока будут силы. Ты же любишь себя, разве нет? Ты эгоист, старик, и всегда им был. Ты хотел, чтобы твои дети жили так, как устроит тебя. Но ты никогда не спрашивал у них, чего хотят они.

— Я любил своих детей. И свою Жаннин, — плакал Арагуйо. — Люблю внуков. Но я не должен был этого видеть. Постой-ка, — его осенило, — как ты узнал?

— Иди в воду, старик. Этому городу ты больше не нужен.

Слёзы превратили обзор в размытую пелену. Старик закрыл глаза и сильно надавил на глазные яблоки, а когда открыл…

…увидел перед собой широкоформатный телевизор, стоящий возле окна, а за окном виднелся океан и голубое небо. Бадди, как обычно, спал на диване возле старика. Диван был обит дорогим кожзаменителем приятного коричневого цвета. Он огляделся. Просторная квартира с огромной кухней и такой же огромной спальней. Панорамные окна на две стороны. С одной — пляж, с другой — вид на небоскрёбы Делового района. На стеклянном столике стоял стакан с торфяным виски двенадцатилетней выдержки. Картинка на телевизоре сменилась яркой заставкой, и диктор торжественным голосом объявил:

— Дамы и господа, представляем вашему вниманию: в прямом эфире из студии №316 Прибережного района Нью-Роуз — невероятная… Дорис Кэмп!

В прямом эфире с Дорис Кэмп

— Дамы и господа, представляем вашему вниманию: в прямом эфире из студии №316 Прибережного района Нью-Роуз — невероятная… Дорис Кэмп!

— Добрый вечер! Добрый вечер всем! Ваши аплодисменты для меня — это целый мир, котятки, как и ваша любовь! Сегодня… Спасибо. Спасибо большое!

— Мы любим тебя, Дорис!

— Я тоже вас люблю! Спасибо. Итак, сегодня важный для меня день! И не только потому, что гость сегодняшней программы — один из важнейших персонажей на политической арене сейчас, нет-нет. Сегодня мы отмечаем тысячный выпуск шоу «В прямом эфире с Дорис Кэмп»!

Спасибо!

Спасибо.

И именно поэтому вы, котятки, заплатили кругленькую сумму, чтобы присутствовать на этом празднике жизни! Тысяча выпусков!

Вау!

Я так сильно взволнована! Бедному мистеру Кэмпу пришлось всё утро возить меня от одного бутика к другому, чтобы я выглядела не просто на все сто, а на целую тысячу!

— Ты красотка, Дорис!

— Спасибо! Спасибо! Сегодня я встала пораньше, посетила одного из лучших парикмахеров Прибережного района (люблю тебя, Скотти!) и купила этот чудесный золотистый костюм от Ивара Нельсона. Да-а-а-а… Криптокошелёк мистера Кэмпа изрядно похудел сегодня. Но оно того стоит! Оно того стоит, котятки!

Тысячу выпусков мы выходим в эфире канала NR-6 при поддержке компании «Малкольм Индастриз»!

Да!

Вау!