Бесплатный фрагмент - Необычайные приключения Федора и Сани в Пимбанчике

Как простой мальчик Федор играл в шкафу и, сам того не желая, стал «О, Федором Великим и могущественным»

В одном небольшом поселке жил маленький мальчик Федор. У Федора была вполне обычная мама и вполне обычный папа, которые его очень любили, что свойственно вполне обычным родителям. Еще у Федора были Саня и Кузя. Саня — это младший братишка Федора (на тот момент, когда произошла эта история, ему только исполнилось четыре года, Федор был старше его на целый год, и ты, наверное, догадаешься, что Федору было… правильно! пять лет), а Кузя — это кот, обычный черный кот. Сам же Федор был не совсем обычным мальчиком: дело в том, что он очень любил фантазировать: он постоянно придумывал какие-­то занимательные истории, которые якобы происходили с ним, и даже сказки (вполне, надо сказать, неплохие сказки, ничуть не хуже тех, которые можно прочесть в коротеньких книжках для малышей). Наверное потому именно с ним приключилась эта удивительная история.

А начиналось все так:

— Саня, лифт ждет, полезай скорее, он сейчас уедет!

Возможно, ты спросишь: откуда в поселке лифт? Конечно, никаких лифтов в поселке не было, все дома были двухэтажные. В доме, в котором жили Федор и Саня, как и в других домах, на второй этаж вела обычная лестница. Зато там, в спальне родителей, был прекрасный шкаф­-купе (такой огромный шкаф с раздвижными дверцами), который, если только немножко включить воображение, превращался в лифт. А уж воображения Федору было не занимать.

— Лезу, лезу, не уезжай без меня, — Саня, как и всегда, с удовольствием поддержал затею брата, и они полезли в шкаф.

Но только они успели поудобнее устроиться на коробках, сумках и мешках с вещами, как вдруг их «лифт» начал куда­-то опускаться. Братья не на шутку испугались и попытались открыть двери шкафа, но безуспешно. Лифт продолжал свое движение. Все это продолжалось не больше минуты, но секунды казались вечностью. Вдруг лифт внезапно остановился, и двери сами открылись. Братья неспеша выбрались наружу и огляделись. То, что они увидели, было совсем не похоже на спальню родителей, да и вообще ничего не напоминало об их доме: они стояли на красивой зеленой лужайке, над головой пели птицы. Вдали виднелось море, самое настоящее море, именно такое Федор видел по телевизору, и мама обещала, что через год они с папой и Саней полетят на такое море на самолете. Именно на самолете, а не на лифте, который еще минуту назад и лифтом­-то не был.

— Где мы? — произнес удивленный Федор.

— В Пимбанчике, — ответил приятный голос.

Федор и Саня оглянулись и увидели красивую тетю, немного странно одетую: на ней было длинное розовое платье, на ногах были надеты розовые туфельки. У нее были длинные светлые волосы, которые свободно спадали на плечи. «Наверное, это принцесса», — подумал Федор. Ведь примерно так и выглядели принцессы, если верить книжкам, которые читала мама. Рядом с тетей суетилась маленькая розовая собачка, похожая на помесь болонки и той­терьера. Точнее, это была не совсем собачка (хотя бы потому, что до сих пор никто еще не встречал розовых собачек). У нее были острые беличьи ушки с кисточками на концах, пушистый хвостик, не совсем похожий на собачий, а на спинке росли прозрачные крылышки, какие могли бы принадлежать огромной стрекозе.

Немного придя в себя от удивления, Федор спросил:

— Кто Вы? Откуда Вы знаете про Пимбанчик, и разве можно попасть туда, ведь… — тут Федор запнулся. Саня в недоумении смотрел на брата. У него в голове тоже было много вопросов. Дело в том, что Пимбанчик — это волшебная страна, которую Федор придумал сам. Он много о ней рассказывал маме с папой и братишке, но никак не мог предположить, что сам в ней когда­-нибудь окажется. Происходящее явно напоминало какой­-то странный сон.

— Слишком много вопросов. Давай­-ка все по-­порядку, мой дорогой, — ответила тетя. — Итак, я фея детских снов и фантазий Сонная Сония. А это — Соняшка-­Умняшка — мой верный друг и помощник, — сказала фея, указывая на крылатую собачку. — Впрочем, можете звать его просто Слиппи.

Так вот, я знаю все детские фантазии. Я могу жить в них, но сама не могу в них ничего изменять. Зато я могу сделать так, чтобы маленький выдумщик, в самом деле, попал в придуманную им сказку или волшебную страну, как это и произошло в твоем случае, и при необходимости мог сам здесь что-­то изменить. Конечно, у меня не хватает времени на то, чтобы заниматься всеми детскими фантазиями. Но иногда я просто обязана вмешиваться, если вижу, что что­-то идет не так. К тому же я не оставляю без внимания интересные фантазии. Пимбанчик — необычная страна. Одно название чего стоит. Я и подумать не могла, что такой маленький мальчик может выдумать такую прекрасную страну. Когда я впервые попала сюда, мне показалось, что эта страна совершенна. Но постепенно выяснилось, что все-­таки есть некоторые недостатки, и они портят жизнь жителям этой чудесной страны. Вот поэтому ты здесь. Ведь, как я уже говорила, только ты можешь исправить то, что ты навыдумывал. Ну а твой братишка попал сюда по чистой случайности. Он просто вошел в выдуманный тобой лифт, и находился там, когда я отправила этот лифт в Пимбанчик.

— И долго мы тут пробудем?

— Это будет зависеть от вас. Вы должны будете оставаться здесь, пока все не исправите. Может, это займет у вас день. Хотя лично я в этом сомневаюсь. Может, месяц. А может, вам потребуются на это годы. Как видите, лифт уже уехал, так что пути назад для вас нет. Пока нет.

— А как же мама с папой, ведь они будут волноваться, что нас так долго не будет?

— Нет повода для волнений. В фантазиях время замедляет ход. Один месяц соответствует одной секунде реального земного времени. Так что если вы уложитесь в полгода, никто не заметит вашего отсутствия. Полгода — это всего 6 земных секунд. Примерно столько потребуется маме или папе, чтобы быстро подняться по лестнице в спальню.

Федор вздохнул с облегчением.

— Итак, не будем терять ни минуты, пойдемте, я познакомлю вас с великим и мудрым правителем Пимбанчика, и он сам расскажет, что вам предстоит сделать.

И они направились вперед по дорожке, которая пролегала вдоль берега моря.

Море было спокойным, легкий ветерок лишь слегка гладил его поверхность. На песчаном берегу играли дети, вполне обычные дети, ничего в них сказочного не было, за исключением того, что они совсем не ссорились, не дрались и не кричали. Они дружно строили красивые песчаные замки, в то время как их родители загорали на песке, беседовали друг с другом и пили сок из прозрачных бутылочек. Федору и Сане вдруг тоже очень захотелось пить.

— Уважаемая Фея, — обратились они к Сонии, — а можно нам тоже сока?

— По правде сказать, мы немного спешим. Впрочем, я не могу вам отказать. Ведь Пимбанчик — это страна, где все хорошие желания должны сбываться. Пойдемте. Видите яркий зонтик на берегу? Под ним находится сокоаппарат: это такое специальное приспособление, которое добывает сок и разливает его по бутылочкам.

— А откуда добывается этот сок? — поинтересовался Федор.

— Можно сказать, прямо из-­под земли. У нас в Пимбанчике произрастает редкий фрукт Сочник, которого нет больше ни в одной сказочной стране, да и в обычных странах тоже нет. Он очень большой и сочный, что понятно из названия. Растет он под землей. На поверхности виден лишь его маленький росточек. Необходимо сделать небольшой подкоп, присоединить трубочку к сочному плоду, которая, в свою очередь, соединяется с насосом, и можно получать до 50 литров сока в день. А это целая бочка. Сочник дает по 50 литров сока ежедневно в течение 10 лет.

А вот и наш зонтик. Сония приблизилась к аппарату и 2 раза нажала на зеленую кнопочку. Как по волшебству откуда-­то появились 2 бутылочки, наполненные золотистым соком. Братья открыли их и стали пить жадными глотками. Сок и вправду был восхитительный, у него был мягкий кисло­-сладкий вкус, и он прекрасно утолял жажду. Допив каждый свою бутылочку, братья поблагодарили Сонию, и вся компания продолжила путь.

Спустя какое-­то время они свернули с дорожки, пролегавшей вдоль берега моря, и направились через поля в сторону холма, видневшегося вдали. Среди полей тут и там стояли маленькие домики, каждый из которых был раскрашен яркой краской, при этом все домики были разных цветов, за весь путь они не встретили двух одинаковых домиков. Впрочем, если бы домики были выкрашены в один цвет, их было бы не так­-то просто отличить друг от друга. По своей конструкции все они были похожи, этакие разноцветные домики­-братья: небольшие, с волнистыми крышами, почему­-то круглыми окошками и овальными дверьми. Местные жители провожали компанию заинтересованными взглядами, они приветствовали Сонию кивком головы, при этом каждый из них три раза подпрыгивал, но никто не решался о чем­-либо спросить.

— Зачем это они прыгают? — спросил Федор.

— Это местная форма приветствия, принятая в отношении важных особ. Обычные жители, когда здороваются друг с другом, просто кивают головой. Но когда мимо проходит правитель страны, приближенные к нему особы или феи и волшебники, жители приветствуют их, три раза подпрыгивая в знак особого уважения. Какую-­то часть пути шли молча.

— Скоро мы придем? — спросил Саня, который уже немного подустал.

— Видите большой дом на холме? Это и есть дворец правителя Пимбанчика. Он сделан из камней, песка, бетона и дерева: из всех тех материалов, которые ты, Федор, упоминал, когда речь шла о строительстве.

По­-моему получилось неплохо.

Дом и в самом деле выглядел внушительно. Компания начала подниматься по ступеням из истертого камня, по которым было видно, что во дворце часто бывают посетители. Соняшке было трудно карабкаться со ступени на ступень, и Сония взяла его на руки. Спустя пять минут они подошли к большим деревянным воротам, обитым кованым железом, и позвонили в звонок. Раздался мелодичный перезвон. Спустя еще несколько минут ворота распахнулись, и им навстречу вышел заспанный человек в синем махровом халате, расшитом золотом. Он был довольно высокого роста, и братья поначалу даже немного испугались.

— Знакомьтесь. Это повелитель Пимбанчика, великий, но вовсе не ужасный, а, напротив, добрый и справедливый Пимба I, — произнесла Сония.

Пимба потер удивленные глаза. Было видно, что ему нелегко было так сразу проснуться, но когда ему это наконец-­то удалось, он сразу же упал на одно колено и по­целовал руку Сонии со словами: «Приветствую тебя, о, добрая фея, и тебя, о, добрый и верный служитель доброй и прекрасной феи, Слиппи Великолепный!»

Соняшка­-Слиппи от смущения стал еще чуть более розовым.

— А кто эти юные господа, которые сегодня имеют честь сопровождать тебя, о, прекрасная Сония?

— Это Федор и его брат Саня.

— Неужели это тот самый Федор, великий и могущественный творец и создатель, которому мы обязаны всем, что есть в нашей прекрасной стране? Наконец­-то ты нашла его и привела к нам, спасибо тебе, добрейшая Сония! — с этими словами Пимба упал на колени, но тут же опопмнился, встал и произнес:

— Что же мы стоим? Давайте пройдем в дом, и я угощу вас вкусным чаем. Я знаю, что ты, Федор, любишь оранжевый чай, а ты, Саня — миновый. Наверное, поэтому у нас в Пимбанчике произрастают именно эти сорта чая. Сония рассказывала, что когда ты, Саня, был маленьким и плохо выговаривал слова, ты называл жасминовый чай миновым. Так в нашей стране появилось растение мин, листья и цветы которого мы используем для приготовления чая.

Пимба проводил гостей в большой зал, который располагался недалеко от входа на первом этаже и, судя по всему, служил для торжественных приемов. Пили чай, ели вкусное печенье.

— Ладно, друзья мои! Думаю, вы позволите мне так вас называть. Перейдем к делу. Прежде всего, должен сказать: наша страна прекрасна. Тут нет никаких преувеличений. Здесь всегда тепло, даже немного жарковато. Кстати, жара — одна из главных наших проблем, но об этом позже.

Есть море, в котором плавают только красивые и очень вкусные рыбы. Есть озеро и речка, тоже вполне замечательные. Дождь у нас бывает, когда мы сами его закажем. Когда необходимо полить посевы или какие-­либо растения, мы пишем письмо­-заявку богине дождя Дождине. Она присылает нам тучку, которая поливает то, что необходимо полить. Снег мы заказываем под Новый год. Кстати, снег у нас теплый и мягкий. Я слышал, на земле снег холодный, и людям приходится надевать куртки, и даже шубы, чтобы не замерзнуть.

— Да, это так, — подтвердил Федор, — иногда этот снег даже слишком холодный. Впрочем, мы любим снег и не придаем этому особого значения.

— И не представляю, как вы там живете. Холодный снег… Бррр…

— Вполне неплохо, даже довольно весело. Строим снежные замки, играем в снежки.

— Могу себе представить: холодные замки, холодные снежки. Сомнительное удовольствие. Впрочем, это дело вкуса. Прошу тебя, о могущественный Федор, оставь нам, пожалуйста, наш теплый снег.

— Так уж и быть, — Федор уже вжился в роль могущественного повелителя и стал общаться немного снисходительно, как и подобает повелителям, но при этом старался быть благосклонным. А теперь рассказывайте, что тут у вас не так.

Пимба глубоко вздохнул и начал свой долгий рассказ:

— Я уже говорил, о, могущественный Федор, что наша страна прекрасна и практически совершенна. Есть всего десять проблем, которые портят нам жизнь. Первая — это великан Гартерус. Он поселился в нашей стране и заставляет жителей Пимбанчика строить его дворец.

— Ну, разве это проблема? Дворец когда-­нибудь будет достроен, и жителям больше не придется работать на этого Гартеруса.

— Если бы все было так просто. Дело в том, что Гартерус сам строитель и архитектор, и ему в голову постоянно лезут всякие идеи. Он все время стремится усовершенствовать свой дворец. Вот уже кажется, что все готово, и тут он снова что-­то выдумывает, и приходится все по-­новой перестраивать.

— А почему все слушают его приказания?

— Ходят слухи, что когда он разгневается, он может сделать нечто ужасное. Никто точно не знает, что именно, но на всякий случай все его боятся. Кроме того, у него есть брат Гелерук, который приехал к нему погостить, но почему­-то задержался. Вот уже несколько лет он живет в нашей стране и помогает Гартерусу руководить строительством. От одного его вида пимбанчан охватывает ужас. Ещё говорят, что он ест деревья. Как-то раз жители отказались работать, тогда Гелерук сказал, что если они немедленно не примутся за работу, он съест все наши прекрасные леса, и в Пимбанчике не останется ни одного тенистого уголка, где жители могли бы укрыться от жары.

Пимбанчане не на шутку испугались, что могут остаться без лесов и погибнуть от жары, и вновь принялись за работу.

— Ну, ладно. С этими великанами мы уж как­-нибудь разберемся, — сказал Федор, а Саня закивал в знак согласия. — Какая у вас там вторая проблема?

— Миралтукл.

— Это еще кто? Судя по имени, это какой­-то злой колдун, — предположил Федор.

— Ты не прав, о, великий Федор. Миралтукл вовсе не колдун. Впрочем, не уверен, что смогу точно сказать вам, кто это, — ответил Пимба. — Миралтукл похож на большую обезьяну. Весь такой лохматый. По ночам он проникает в дома, где есть непослуш­ные дети, и уносит их к себе в берлогу. Берлога Миралтукла находится на краю леса, и никто не осмеливается добровольно туда приходить.

— Он ест маленьких непослушных детей? — спросил Саня, и голос его дрогнул. (Возможно, потому, что Саня, как и Федор, далеко не всегда был послушным).

— Нет, — успокоил его Пимба, — Миралтукл не ест детей, он их перевоспитывает.

— Как это? — спросил удивленный Федор.

— Точно этого никто не знает. Ходят слухи, что Миралтукл щекочет детей до тех пор, пока они не пообещают ему, что будут послушными. Надо сказать, что это обещание до сих пор еще никто не нарушал. Равно как и никто не говорил, как именно Миралтукл добивается от детей послушания. Может, он вовсе не щекочет их, а применяет какие–то другие методы перевоспитания. Вернувшиеся от Миралтукла дети отказываются об этом говорить. Они просто становятся очень милыми добрыми детьми. Грубияны, как будто бы навсегда, забывают все грубые слова, забияки больше никого не задирают и не дразнят, капризульки больше не капризничают, лентяи перестают лениться: безо всяких напоминаний убирают за собой игрушки, заправляют постель, даже завязывают шнурки. Перевоспитанные Миралтуклом дети больше никогда не дерутся! Да, Миралтукл просто творит чудеса.

— Так что же во всем этом плохого? — удивился Федор. — Наши мама с папой наверняка были бы не против, если бы мы с Саней погостили недельку у этого Миралтукла.

— Неа, не хочу я у него гостить, боюсь я, — чуть слышно проговорил Саня.

— Дело в том, что еще не перевоспитанные дети его боятся. А страх — это чувство, которому не место в нашей прекрасной стране. Наши дети не должны ничего бояться и просыпаться по ночам от того, что их мучают кошмары.

— Так что с Миралтуклом-­то делать? — спросил Федор.

— Надо сделать так, чтобы его никто больше не боялся.

— Ну, как я и говорил, придется недельку у него погостить. Ты готов, Саня? — обратился к брату Федор.

— Да, готов, в общем-­то, — задумчиво произнес Саня.

— А вдруг он и нас перевоспитает? — вдруг задумался Федор.

— Ну, это вряд ли, скорее, мы его, — сказал Саня, и в его голосе звучала уверенность.

— С Миралтуклом вы меня немного успокоили, — сказал Пимба. — Продолжим. Что там у меня дальше по списку? Ах, да! Шмела!!!

— Какая­-такая шмела?

— О, великий Федор, когда ты был еще не таким великим, тебе было всего два года, ты еще не знал, чем шмели отличаются от пчел. Тогда-­то в нашей прекрасной стране и появилась эта зловредная шмела. Тогда ты называл так всех полосатых насекомых. Пользы от шмелы никакой. Летает целыми днями из одного конца страны в другой и очень громко жужжит, мешая жителям наслаждаться тишиной.

Цветы не опыляет (правда, они сами как­-то опыляются), пыльцу не собирает. Слышал, что в вашей стране пчелы именно этим и занимаются. А от нашей пользы никакой. Еще и кусается, когда в плохом настроении. Ума не приложу, что с ней делать.

И тут Сония, которая все это время молчала, вмешалась в разговор:

— Думаю, следует обратиться за помощью к Буквариусу.

— Кто это? — хором спросили братья.

— Это волшебник из соседней страны Буквиния, он же ее правитель, большой специалист по буквам и словам. Все зовут его просто «Великий повелитель букв». Он может менять суть вещей простой перестановкой букв в их названии.

— Но чем он сможет нам помочь? — спросил Саня.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво произнес Федор. — Буквариус превратит злобную и бессмысленную шмелу в обычную пчелу, и жители Пимбанчика наконец­-то перестанут бояться укусов злой шмелы и попробуют настоящий мед. Но согласится ли он встретиться с нами и помочь нам? И вообще, как мы попадем в эту Буквинию?

— Попасть туда не проблема, — успокоила братьев Сония. — В Буквинию ведет прямая дорога, вы доберетесь туда часа за два. А насчет того, поможет ли вам Буквариус: можете не сомневаться. Он добрый волшебник и помогает всем, кто его об этом просит.

— Кстати, Буквариус сможет помочь и Мекалю, а заодно и решить четвертую проблему Пимбанчика, — подхватил Пимба.

— Что это еще за Мекаль? — спросил Саня, — он что, мекает?

— Да, представьте себе, мекает, — подтвердил Пимба. — А мог бы муку молоть и хлеб печь. «Дядя Мекаль, дядя Мекаль», — как бы сам себе под нос проговорил Пимба.

— Да-­да, точно, дядя Мекаль, это же я его придумал, — обрадовано произнес Федор.

— Как, впрочем, и всех нас, — подтвердил Пимба. — Но этот Мекаль, надо признать, не лучшая твоя идея. Представь только, каково это: все время мекать. Мекаль очень хочет работать и приносить пользу Пимбанчанам, правда, он никак не может определиться, чем именно он хочет заниматься: молоть муку, то есть стать мельником, или печь хлеб, то есть стать пекарем. Он сам не может обратиться к Буквариусу за помощью. Тот ведь попросту не поймет его меканье. Кроме того, ты, Федор, его придумал, и только ты можешь изменить его судьбу.

— Так пусть и муку мелет, и хлеб печет, — предложил Саня. — Можно же так сделать.

— Ну, об этом вы уже будете с Буквариусом договариваться, — сказал Сония. — Идея, конечно, хорошая. Думаю, он согласится.

— С этим понятно, перейдем к проблеме номер пять. Что там у вас по списку? — деловым тоном спросил Федор.

— Это может показаться вам нелепым капризом, о, великие братья, — продолжал Пимба, — но мы очень хотим приручить барсуней. Барсуни — это такие прелестные зверьки, они очень нравятся нашим детишкам. Но барсуни чрезвычайно пугливы. Уж мы и ракушки им самые красивые приносили, а они ни в какую не хотят приручаться.

— Ракушки-­то зачем? — удивился Федор.

— Ой, прости, о, великий Федор, ты, наверное, забыл, что барсуни питаются ракушками. Ты ведь сам придумал для них столь оригинальное меню.

— Да, припоминаю что-­то… А кошки и собаки вас чем не устраивают? Почему вам нужны именно эти барсуни?

— Коски, бабаки, кто это?

— Да не бабаки и не коски, а собаки и кошки.

— Никогда о таких не слыхал.

— Удивительно! Как­-то я этот вопрос не продумал. Нет, значит, у вас кошек и собак. Ну и ну! Значит, будем приручать барсуней.

Сония, может, Вы нам что-­то посоветуете?

— Вам надо разыскать крота Йоллу. Этот мудрый крот знает и язык людей, и язык барсуней. Наверное, барсуни попросту не понимают, что пимбанчане хотят их гладить и кормить, и потому боятся и убегают. А когда Йолла им это объяснит, думаю, они и сами с радостью приручатся.

— Замечательно, — сказал Саня. — Только где этого Йоллу искать? Под землю лезть не хотелось бы.

— Йолла живет в подземных лабиринтах старого замка, — ответил Пимба. — Этот замок находится на высокой горе. Добраться туда будет нелегко. Я познакомлю вас с моими помощниками — мишками Мэльпой и Рэльпой. Они будут вашими проводниками. Они хорошо знают Йоллу. Дело в том, что Йолла помогает нам находить полезные ископаемые.

— Искупаемые? — недоуменно переспросил Саня.

— Нет, не искупаемые, а ископаемые, — поправил Пимба. — Это, так сказать, всякие полезности, которые находятся под землей. Например, нефть, уголь, глина, руда и тому подобное. Йолла очень любит рыть длинные ходы и нередко натыкается на эти самые полезные ископаемые, которыми очень богата наша прекрасная страна.

— А эти Мэльпа и Рэльпа — настоящие медведи? — настороженно спросил Федор.

— Нет­-нет, что вы, — успокоил его Пимба. — У нас в Пимбанчике нет настоящих медведей. Мэльпа и Рэльпа — обычные небольшие плюшевые мишки. Точнее, не совсем обычные: ведь у них есть душа и сердце.

Каждую неделю в понедельник Мэльпа и Рэльпа отправляются к кроту Йолле с большими корзинами провизии.

— Про чего? — переспросил Саня.

— Провизии. Это еда всякая. Крот ведь у нас главный по ископаемым, а еду ему некогда добывать.

— Ну а всякая там свекла, морковь, картошка — это ведь тоже ископаемые. Сам видел, как бабушка их выкапывает, — заметил Федор. — Почему Йолла не может сам их себе накопать?

— Может, конечно. Но некогда ему этим заниматься. Он же ищет для нас полезные ископаемые.

— А что, свекла, морковь и картошка, по-­вашему, не полезные? — не унимался Федор.

— Ты поставил меня в тупик своим вопросом, о, Великий Федор. Я как-­то не задумывался об этом. Просто разделяют ископаемые овощи и прочие подземные полезности. Так вот, вы отправитесь к Йолле в один из понедельников вместе с Мэльпой и Рэльпой. Думаю, вы сможете убедить его поговорить с барсунями.

— Что у нас под номером шесть?

— Бандамбара и Биндоступ, — ответил Пимба.

— Это еще кто?

— Снеговики-­призраки. Как я уже говорил, под Новый год мы заказываем снег. Снег у нас теплый, но при этом он сам не тает до тех пор, пока мы об этом не попросим. Так вот: выпадает много снега, дети выбегают на улицу и начинают лепить снеговиков. Но стоит им только долепить второго снеговика, как оба снеговика: и первый, и второй исчезают. Еще ни разу детям не удалось слепить много снеговиков, да что там говорить, даже трех снеговиков в Пимбанчике еще ни разу не было.

— Как же снеговики могут растаять, если ваш снег не тает? — удивился Саня.

— А я и не говорил, что они тают. Они просто исчезают: раз и нету.

— Не понимаю, как что-­то может просто исчезнуть, — произнес Федор.

— Никто не понимает, — ответил Пимба, — но легенда гласит, что это снеговики­-призраки, которые знают какую­-то тайну, и если весь Пимбанский народ узнает ее, мы заживем еще счастливее.

— А почему Вы решили, что их зовут Бан­дам­ба­ра и Бин­доступ, уж больно сложные имена? — спросил Федор.

— Всякий раз, прежде чем исчезнуть, они произносят эти слова. Один говорит: «Бандамбара», а другой — «Биндоступ». Всегда одно и то же. Мы думаем, что это их имена, было бы логично…

— А, может, это и не имена вовсе, — задумчиво произнес Саня.

— Как­-то раньше никто об этом не задумывался.

— Да, не имена, — продолжил Федор, — а волшебные заклинания. И если мы сумеем разгадать смысл этих заклинаний, мы сможем узнать и великую тайну. Да уж, тут есть над чем подумать. Это вам не барсуней приручать. Великая тайна, которая делает людей счастливыми. — Федор мечтательно улыбнулся.

Тут в разговор вмешалась Сония, которая уже очень долго сидела, не проронив ни слова:

— Пофилософствовать вы и без меня можете.

— По что лосоствовать? — переспросил Саня.

— По-­фи­-ло-­соф­-ство­-вать, — по слогам произнесла Сония. — Это значит долго и обычно без толку рассуждать о чем-­либо.

— Почему без толку? — возмутился Федор. — Мы тут великие проблемы решать пытаемся, а Вы говорите «без толку».

— Не обижайся, Федор. Я имела в виду, что проблему вы так сразу сейчас не решите, и я вам тут не советчик. В моих волшучебниках (это учебники для волшебников) ни слова нет про этих снеговиков. Так что, пока вы сами их не увидите и не станете свидетелями того, как они исчезают, вы ни на шаг не сможете продвинуться в решении этой проблемы. Потому давайте попросим уважаемого правителя Пимбанчика кратко изложить оставшиеся проблемы, пока у меня еще есть время. Вдруг я смогу дать какой­-то ценный совет, который вам впоследствии пригодится. Прошу вас, дорогой Пимба.

— Как Вам будет угодно, любезнейшая Сония, — произнес Пимба.

— Куда это она, интересно, так торопится? — недовольно прошептал Федор на ухо Сане. — Сама нас сюда затащила, а теперь у нее, видите ли, времени нет.

Слиппи насторожил свои беличьи ушки и тихонько зарычал так, что кисточки на ушках слегка затряслись. Стало ясно, что Федор прошептал недостаточно тихо.

— Что ты, Слиппи, не сердись, — ласково сказала Сония. — Мальчики имеют право знать.

— Так что, Вы все слышали? — смутился Федор.

— Да, мой мальчик, у фей очень тонкий слух, на будущее имей в виду. Впрочем, твое возмущение мне понятно. Но всему есть логическое объяснение. И оно частично заключается в моем имени. Дело в том, что мне пора спать. Сон — моя основная работа. Ведь когда я сплю, я проникаю в сны и фантазии мальчиков и девочек. Что происходит дальше, ты уже знаешь. Так что у нас дальше по списку?

— Жара, — произнес Пимба.

— Да уж, — согласился Федор. — Денек сегодня выдался жарким. Ну, сейчас­-то не о погоде речь. Сония спросила, что у Вас дальше.

— Я же сказал: жара. И сейчас жара, и дальше жара, и завтра, и послезавтра, и так без конца. Это и есть проблема номер 7. Хотя порой мне кажется, что это проблема номер 1.

— И чем, Федор, тебе понравились эти числа 32 и ­33. Не понимаю, — сказала Сония. — Точнее, наверное, понимаю. Ты тогда просто не знал других двузначных чисел. Так что тебе это простительно. Тем не менее, с погодой надо что-­то делать. Тут-­то вам, братья, как раз и пригодится мой совет.

Как уже упоминал наш дорогой Пимба, у жителей Пимбанчика есть возможность заказывать погоду, например, снег или дождь.

— Пусть тогда сами и закажут ту температуру, которая им нужна, — сказал Федор.

— Все не так просто, о, Великий Федор, — вмешался в разговор Пимба. — Мы можем заказывать только ту погоду, о которой ты упоминал в своих фантазиях. Мы можем заказать либо 32, либо 33 градуса.

И, чтобы не сойти с ума от жары, мы можем заказать дождь. Снег, как я уже упоминал, мы заказываем только под Новый год. В другое время заказывать его смысла нет, ведь он у нас теплый. Чтобы изменить ситуацию, ты должен заполнить стандартный бланк письма-­заказа погоды и отправить его Погоднику. Это наш Бог погоды. Ему подчиняются богиня снега Снежанна и богиня дождя Дождина. Это такая бумажка, где уже написано все необходимое, надо только вписать нужные цифры в пустые клеточки и поставить подпись — написать твое имя, о, Великий Федор.

— Ну, «Федор» я писать умею, и цифры как­-нибудь нарисуем. Давайте Ваш бланк.

— Если бы все было так просто. Дело в том, что бланк должен быть заполнен не простой ручкой, а волшебным карандашом. Этот карандаш находится в главной канцелярии Пимбанчика, у историка и летописца нашей страны Мартеруса. Этим карандашом он записывает все существенные события, которые происходят в Пимбанчике. Он никогда не расстается со своим карандашом, даже ночью он кладет его под подушку, чтобы не пропустить ни одного важного события. Впрочем, эта проблема одна из самых легкорешаемых. Когда дойдет до дела, — согласуем все детали.

Что ж, перейдем к проблеме номер 8. И это Пуська! — Пимба тяжело вздохнул, после чего он произнес следующее довольно странное двустишье: «Как нам Пуська надоела: все погрызла и поела».

— Это же твои стихи, Федор! — радостно воскликнул Саня.

— Припоминаешь, о, Великий Федор? — продолжал Пимба. — Эти строки ты сочинил, когда тебе было 3 года и 7 месяцев. Это был роковой для нас день. Она на самом деле погрызла и поела практически все. Она ест одежду, грызет ботинки, поедает запасы крупы, надкусывает ножки у столов и табуреток, жует занавески. Она уже побывала почти в каждом доме, и оставила там свой след.

— А как она выглядит, эта Пуська?

— Это уже тебе лучше знать, о, великий Федор. Дело в том, что Пуську еще никому не удавалось увидеть. Она пробирается в дома по ночам, когда все спят. Действует Пуська практически бесшумно и исчезает также незаметно, как и появляется.

— Вы не пытались ее поймать?

— Конечно же, пытались. Жители расставляли у себя в домах всевозможные хитроумные ловушки, но Пуська не попалась ни в одну из них. Случалось так, что, в результате, жители дома с утра сами попадали в свои же ловушки. Вероятно, эта Пуська очень умна.

— Насколько я понимаю, наша задача сводится к тому, чтобы выследить эту Пуську и захватить ее в плен.

— Только ни в коем случае не причиняйте ей вреда! Я уже говорил, что в нашей стране нет места злу и жестокости, и все должно решаться мирным путем.

— Договорились! Итак, остались еще 2 проблемы.

— Да, уже совсем немного нам осталось обсудить, и можно действовать. Что ж, перейдем к предпоследней проблеме №9. Это братья Фанти и Банти. Они колдуны.

— А чем колдуны отличаются от волшебников и волшебниц? — спросил Федор.

— Колдуны отличаются от нас тем, что они не используют волшебные книги, волшебные палочки и то­му подобные вещи, — объяснила Сония. — Для колдовства они пользуются тем, что произрастает на земле. Обычно это разные диковинные грибы, травы и цветы, всевозможные корешки и тому подобное. Колдуны собирают все это в определенных, порою, жутковатых местах, например, в глухом лесу или на вершине неприступной скалы.

Делают они это чаще всего по ночам, при полной луне или, наоборот, в абсолютно темную ночь. Затем колдуны приготавливают из того, что они собрали, всевозможные порошки или мази, или варева, в зависимости от того, какой результат они хотят получить. По правде сказать, я в этом почти не разбираюсь.

— Эти Фанти и Банти, — продолжил Пимба, которому наконец-­то удалось прервать длительные объяснения Сонии, — ничего ужасного не делают. Но неприятностей доставляют немало. Вчера, к примеру, заколдовали пимбасики.

— Что заколдовали? — переспросил Федор.

— Пимбасики, — повторил Пимба. — Извините, забыл объяснить. Пимбасики — это наши деньги. Так заколдовали, что они липли к рукам. И никто вчера не смог ничего купить. Продавцы были просто в ярости: целый день зря простояли у прилавков. Покупатели приходили, выбирали нужный им товар, а когда наступало время расплатиться, они доставали деньги из кошелька, и на тебе: деньги прилипали к рукам и отлипали только тогда, когда покупатели выходили из магазина.

Пимбанчане сразу поняли, чьих это рук дело. К счастью, колдовство Фанти и Банти действует не более суток, и сегодня уже все в порядке.

А на прошлой неделе, — продолжал Пимба, — Фанти и Банти додумались заколдовать дорогу, которая соединяет нашу страну с соседней Буквинией. И надо же было сделать это как раз в тот день, когда ко мне должен был приехать с визитом сам наиуважаемый Буквариус. Он выехал из своего дворца ранним утром, около восьми часов, и рассчитывал прибыть сюда в десять часов. Но стоило ему только въехать на территорию Пимбанчика, как с его машиной стало происходить нечто удивительное. Сначала его водителю стало казаться, что у машины прокручиваются колеса. Ведь ехали они довольно быстро, но при этом пейзаж вокруг совершенно не менялся, как если бы они стояли на одном месте. Вскоре стало понятно, что прокручиваются не колеса, а дорога. Буквариус был крайне раздосадован. Пришлось им развернуться и поехать обратно в Буквинию. К счастью, в обратном направлении дорога не прокручивалась.

В тот день он позвонил мне и рассказал о случившейся с ним «пренеприятнейшей истории». Я сразу понял, что это дело рук Фанти и Банти.

— Что ж, придется с ними серьезно поговорить, — заключил Федор. — Насколько я понимаю, осталась последняя, десятая проблема.

— Даже интересно, что это, — сказал Саня.

— Нам и самим интересно, — произнес Пимба. — Я бы назвал это «зеленый туман». А что это на самом деле… Возможно, это просто некое странное природное явление, а, может, здесь замешана магия и колдовство. Пока мы не нашли ответа на этот вопрос.

Итак, 10-­го числа каждого месяца (а их у нас, как и у вас двенадцать) над страной нависает зеленая пелена, и все жители страны испытывают необъяснимый страх. Этот страх такой сильный, что люди не находят себе места. Никто не работает, дети не ходят в школу, на улицах нет ни одного прохожего. Все попросту боятся выходить из дома. И это неудивительно, ведь воздух становится абсолютно непрозрачным: ничего не видно даже на расстоянии вытянутой руки. Еще накануне люди наглухо закрывают все окна и двери, чтобы не пустить этот зеленый туман в дом. И да, чуть не забыл, этот туман булькает. И мы боимся, что может произойти нечто ужасное, а поскольку ничего ужасного в нашей прекрасной стране никогда не происходило и не происходит, мы попросту будем к этому абсолютно не готовы.

— Ну, не стоит сгущать краски, — вмешалась в разговор Сония. — Не думаю, чтобы Федор мог нафантазировать что-­то ужасное.

— Я что­-то вообще ничего про этот туман не могу вспомнить: ни для чего я его придумывал, ни как от него избавиться.

— Тут надо будет поработать с твоим подсознанием.

— Под чем моим поработать?

— Не под твоим, а с твоим под­соз­на­нием. Это то, что ты как бы знаешь, но не всегда можешь вспомнить или объяснить. В этом я тебе позже помогу, — сказала Сония. — Думаю, проблемы надо решать последовательно. А теперь прошу меня извинить, мне и Слиппи пора спать. Тем более что в решении первых проблем я ничем вам не смогу помочь. Желаю удачи!

Соняшка-­Слиппи замахал своими крылышками, и братья с удивлением заметили, что с каждым взмахом он стал увеличиваться, пока не достиг размера приличной лошади. После чего Сония запрыгнула к нему на спину, и они вылетели в распахнутое окно.

Великан Гартерус и его дворец

Сония исчезла так внезапно, что все оторопели, и на некоторое время в зале воцарилась тишина.

Первым заговорил Пимба:

— Всякий раз одно и то же, но я все равно никак не могу привыкнуть. Она всегда исчезает как­-то внезапно, когда, казалось бы, еще есть, что обсудить. Но что тут поделаешь. Я не в праве указывать феям, когда им исчезать и когда появляться. Она считает, что ее помощь на данный момент нам не требуется. Что ж, попробуем справиться без нее. Тем не менее, думаю, разумно будет прислушаться к ее совету и решать проблемы последовательно. Стало быть, начинать надо с Гартеруса. Как же нам поступить, о, Великий Федор?

— Боюсь, я недостаточно великий, чтобы так сразу Вам сказать, как поступить и тому подобное. Думаю, для начала надо встретиться с этим Гартерусом и узнать, когда он планирует завершить строительство, если вообще планирует.

— Скажите ему, пожалуйста, что нехорошо эксплуатировать пимбанчан.

— Что, простите?

— Эксплуатировать означает заставлять работать кого­-то, кто вовсе не обязан это делать.

— Скажем­-скажем, — вмешался в разговор Саня, — мы ему еще не такое скажем.

— Ну, «не такое», пожалуй, не надо говорить. А то еще рассердите великана. Правда, я никогда не слышал, чтобы он сердился, он довольно добрый великан, именно поэтому, собственно говоря, я и разрешил ему поселиться в нашей стране. Но лучше не испытывать судьбу. Вдруг что не так пойдет.

— Да ладно Вам, — успокоил повелителя Федор, — не будем мы никого и ничего испытывать. Надо сперва разобраться в ситуации, а для этого, как я уже сказал, надо бы повидать Вашего Гартеруса. Так что говорите скорее, куда надо ехать или идти, и мы незамедлительно отправимся в путь.

— Дворец находится довольно далеко отсюда, приблизительно час на пимбомобиле.

— Это машины что ли у Вас так называются? — догадался Федор.

— Ты прав, Федор. Можно я буду называть тебя просто Федор, без «О»? Не беспокойся, твое величие не померкнет в моих глазах.

— Можно, можно, мне самому уже порядком надоело это «О». Хотя, признаюсь, было приятно.

— Ну что ж, пройдемте в мой гараж.

Братья вышли из зала и проследовали за Пимбой. Он повел их по длинному коридору, по обеим стенам которого висели разные портреты: среди них были портреты самого Пимбы, его придворных, еще каких-­то важных особ, несколько изображений Сонии, которые соседствовали, к великой радости и удивлению братьев, с их собственным изображением.

Портрет Федора и Сани представлял собой копию одной из их фотографий, но выполнен он был масляными красками на холсте, облаченном в прекрасную золотую раму.

В середине коридора была дверь, ведущая к лифтам, один из них, самый большой, доставил их прямо в гараж. Там восторгу братьев не было предела. В гараже стояло несколько шикарных автомобилей, по форме не похожих на те, которые братьям приходилось видеть в их стране, ослепительного золотого цвета с огромными синими колесами.

— Обалдеть! А они что, из золота? — спросил Саня.

— Не совсем, — ответил Пимба, — они покрыты тонким слоем позолоты.

— А в Пимбанчике всем машины золотом покрыва­ют? — поинтересовался Федор.

— Нет, такие машины только в гараже у правителя Пимбанчика, великого и могущественного Пимбы I, то бишь, у меня, собственно говоря. Машины высокопоставленных лиц тоже золотого цвета, но это не позолота, а обычная краска, и колеса у них чуть меньше и черного цвета. У простых жителей страны машины серебряного, бронзового и медного цветов. А дизайн (то есть форма и внешний вид), как видишь, у всех машин разный. В Пимбанчике вы не встретите двух одинаковых машин. Все они создаются нашими мастерами по твоим, Федор, эскизам.

— Каким еще эскизам, не делал я этого.

— Как же не делал? Да не волнуйся ты так, эскизы — это, проще говоря, рисунки. Ты рисовал много автомобилей, ни один твой рисунок не пропал даром. Все они были переданы на производство. Правда, были дни, когда ты был не в настроении и не очень-­то старался, потому нашим специалистам пришлось кое-­что подправить, но зато в итоге все автомобили получились просто великолепные. Думаю, для поездки стоит выбрать вот этот — и Пимба показал на самый массивный автомобиль, напоминающий огромный открытый джип обтекаемой космической формы с вместительным багаж­ником.

— Дорогой Пимба, есть небольшая проблема, — замялся Федор, — дело в том, что мы еще никогда не водили пимбомобили, да и обычные машины тоже. Правда, если Вы нам все объясните, думаю, мы сможем быстро этому научиться.

— В этом нет необходимости, — успокоил братьев Пимба, — с вами поедет Арни, мой лучший водитель, я не могу рисковать жизнью нашего создателя, ну и его брата, конечно, тоже. Кроме того, Федор, несмотря на все твое величие, твои ноги недостаточно велики, чтобы дотянуться до педалей. Так что без вариантов. Поедете с Арни. Он хорошо знает страну и быстро довезет вас до места, где живет Гартерус, а живет он, собственно говоря, в своем недостроенном дворце. А вот и Арни!

К ним приближался мужчина внушительных размеров, но при этом вид он имел вполне добродушный. У него были рыжие волосы и ярко­-синие глаза, одет он был в джин­сы и кожаную куртку.

— Добрейший вечерок, — произнес Арни. — А это и есть тот самый «О, Федор», наш великий создатель? И его брат Саня, насколько я понимаю. Честно говоря, не такие-­то вы великие, как я вас себе представлял. Какие­-то, прямо сказать, «небольшенькие».

Федор слегка оторопел, он только недавно согласился, чтобы к нему обращались без «О», а этот Арни не только не собирался использовать «О», но и вообще не проявлял к братьям никакого почтения.

— Мы, зато, ух какие могучие, — не растерялся Саня. — Недаром нас позвали ваши проблемы улаживать.

— Плохо себе это представляю, — пробормотал Арни себе под нос. — Ну ладно, раз Пимба настаивает, буду вас сопровождать. Чем смогу, — помогу.

— Да не надо нам помогать, мы и сами справимся, — недовольно заявил Федор.

— Не горячись, дружок, раньше времени. Ладно: меньше слов, полезайте в машину, едем к Гартерусу.

Братья почему­-то не осмелились ничего возразить, и молча залезли на заднее сиденье пимбомобиля. Да и сам Пимба, надо сказать, во время их беседы хранил молчание. Наверное, этот Арни пользовался авторитетом даже у самого великого Пимбы.

Дорога заняла приблизительно час. Ехали вдоль берега моря. Во время пути братья не уставали восхищаться морским пейзажем. Они даже попросили Арни остановить машину, чтобы они смогли вдоволь налюбоваться (а заодно и искупаться), но Арни отказал им, сказав, что не стоит смешивать работу с удовольствием, и уж он, во всяком случае, делать этого не намерен. И братьям пришлось смириться с решением Арни. Остаток пути проехали молча.

И вот, наконец, вдалеке показался дворец. О, какой это был дворец! Он даже с такого расстояния ослеплял своим великолепием. У него была золотая крыша и серебряные стены, и складывалось такое впечатление, что крыша и стены были не просто выкрашены золотой и серебряной краской, а для их изготовления и в самом деле использовались драгоценные металлы. Около дворца суетились пимбанчане: они выкладывали дорожку, ведущую к дворцу, из больших кусков горного хрусталя. Машина подъехала к кованым золоченым воротам и остановилась. Компании не пришлось долго ждать: по хрустальной дорожке им навстречу уже спешил огромный человек. Впрочем, не такой уж огромный (Федор и Саня ожидали увидеть великана размером с многоэтажный дом, и были даже несколько разочарованы, что их ожидания не оправдались): Гартерус был приблизительно в три раза выше и шире, чем Арни или любой обычный мужчина среднего роста, каких братья привыкли видеть в сво­ей стране. Одет он был скромно: на нем была обычная темно-­синяя футболка и светлые летние брюки из хлопка. На ногах у него были огромные черные сандалии.

— Добро пожаловать. Вы, без сомнения, узнали меня. Я Гартерус — великан и хозяин этого дворца. А вы, конечно же, Федор, Саня и Арни. Пимба предупредил меня о вашем визите. Пройдемте во дворец!

Они проследовали за Гартерусом по дорожке из горного хрусталя, вошли в золоченую дверь, украшенную многочисленными драгоценными камнями, затем прошли в холл, прямо из которого попали в небольшую комнатку, служившую, судя по всему, для приема важных гостей. Несмотря на небольшие размеры, комнатка поражала своим роскошным убранством. Гартерус усадил гостей за стол. Тут же, как по мановению волшебной палочки, появилась приятная девушка вполне обычного роста, которая принесла поднос с угощениями. На нем были прекрасные плоды, графин с соком и настоящее великанское печенье очень большого размера. Братья незамедлительно принялись за угощение, конечно же, не забыв поблагодарить гостеприимного хозяина.

Когда с едой было покончено, надо сказать, совсем покончено: на подносе остались только крошки от печенья и пустой графин, Федор сделал серьезное лицо и перешел к делу:

— Уважаемый Гартерус, Вы наверняка знаете, зачем мы здесь.

— Что­-то не так с моим дворцом? Я и сам очень обеспокоен на этот счет.

— Нет, как раз­-таки с дворцом все в порядке и, думаю, самое время завершить строительство.

— Боюсь, сейчас это невозможно.

— Но почему? Ведь дворец уже достроен, осталось доделать дорожку…

— Нет­-нет, — перебил Федора Гартерус. — Все не так просто. Да, дворец и территория вокруг него выглядят законченными, и, на первый взгляд, все прекрасно.

— Да и на второй, неплохо, — вмешался Арни.

— Вот и вы говорите: «неплохо». А надо, чтобы было «прекрасно» и на второй, и на третий взгляд.

— Не надо придираться к словам, — сказал Арни. — Я считаю, что все замечательно и, так же как и братья, не вижу причин продолжать строительные работы.

— Если бы я строил дворец только для себя, я бы уже давно завершил строительство. Думаю, стоит рассказать вам мою историю, и вы сами все поймете.

— Ну, если Ваша история все объяснит, то, пожалуйста, расскажите ее нам, — попросил Федор.

— С радостью, — ответил Гартерус и начал рассказ: у меня есть невеста в стране Великании, откуда родом я сам. Я не смог жить там, ведь другие великаны не понимали меня. Народ в моей родной стране достаточно суровый, подчас даже жестокий. Сам я совсем не такой. По складу характера пимбанчане мне очень близки. Когда я впервые приехал в Пимбанчик как турист, я полюбил эту страну и ее жителей всей душой. Вернувшись домой,
я сразу же написал письмо правителю Пимбанчика, чтобы он разрешил мне поселиться в этой прекрасной стране. Правитель созвал совет, состоявший из наиболее уважаемых и выдающихся жителей страны, и этот совет постановил: «разрешить великану Гартерусу поселиться в Пимбанчике, но при одном условии: он не будет обижать мирных и добрых пимбанчан». Я согласился на это условие, ведь я и раньше-­то никого не обижал. Скорее, обижали меня, так как великаны считали меня слабохарактерным, потому­-то мне было трудно с ними уживаться. Вот теперь я здесь, и, поверьте мне, я никого не обижаю.

Федор прервал рассказ Гартеруса:

— Что-­то в этой истории мне кажется подозрительным. Вы говорите, что никого не обижаете, но при этом пимбанчане работают на Вас и, насколько мне известно, делают это из страха.

— Это какое-­то недоразумение! Они работают у меня, потому что сами этого хотят. Кроме того, за работу я даю им вкуснейшие плоды, которые растут только в моем саду. Конечно, пимбанчане могли бы попросить, и я бы давал им эти плоды просто так. Но, вероятно, они не осмеливаются, бедняжки, а я этим пользуюсь. Но совсем чуть­-чуть. В этом же нет ничего плохого?

— Ну, как бы Вам это помягче сказать. Плохо это, очень даже плохо.

— Да и тут дело не совсем во мне. Если пимбанчане и боятся кого-­то, так не меня, а моего брата.

— Брата? — в один голос переспросили Федор и Саня, сделав вид, что они и понятия не имеют о существовании Гелерука.

— Да, я совсем забыл сказать, ко мне приехал погостить мой брат Гелерук. Он имеет очень грозный вид, хотя на самом деле он вполне мирный. К тому же, он ест деревья, что приводит пимбанчан в ужас. Пока он живет в Пимбанчике на правах гостя, но планирует оставаться здесь до тех пор, пока я не дострою мой дворец. Брат как­-никак, понимаете ли. А это может затянуться надолго.

— Мы здесь как раз для того, чтобы это не затягивалось, — сказал Федор.

— Хватит, — решительно сказал Саня. Саня обычно говорил коротко и по сути. Это вероятно объяснялось выдающимся умом.

— Хватит — не хватит, — задумчиво произнес великан, и взгляд его стал печальным. — Я бы и рад закончить поскорее, но что скажет Веролина, когда увидит, что мой дворец далек от совершенства.

— Веролина, кто это?

— Это моя любимая, моя невеста.

— Она тоже великанша? — спросил Саня

— Да, она великанша, но не такая огромная, как все остальные великанши в нашей стране. Она очень чуткая и добрая, но у нее особый изысканный вкус, вот почему я очень волнуюсь и никак не могу решиться показать ей дворец.

— Извините, а Вы ее кусали? — испуганно спро­сил Саня.

— Кого?

— Веролину.

— В смысле? Что за чушь! Ну конечно я ее не кусал. А почему у тебя возник такой дурацкий вопрос?

— Откуда же Вы тогда знаете, какой у нее вкус?

— Ах, ты об этом. Какой необразованный мальчик!

— Не смейте так говорить о моем брате! — вступился за Саню Федор. — Он просто маленький!

— Ладно, не кипятись ты так, Федор. Я ему все объясню. Вкус — это когда человеку нравится что­-то определенное, что кому-­то другому, возможно, и не понравится. Он носит одежду определенного стиля — это вкус в одежде, слушает музыку определенного стиля, например, классическую, как моя Веролина: у нее хороший музыкальный вкус. И, конечно же, Веролина захочет жить в совершенном дворце, ведь у нее изысканный вкус в архитектуре. Как видите, я строю для нее дворец в стиле «барорококо». Я заимствовал в вашей стране два стиля: барокко и рококо и смешал их. Вот и получилось «барорококо». Шикарно, не правда ли? До меня еще никто в этом стиле не строил. Но иногда я думаю, достаточно ли шикарно… В такие моменты я сажусь за свой письменный стол и начинаю рисовать, придумывать что-­то новое, еще более прекрасное.

— Куда уж прекраснее, — вставил Арни, и в его словах не было ни нотки иронии.

— Может, просто карандаш у него отобрать, — предложил Саня.

— Ну, это уж крайние меры, — заметил Арни.

— Стоп! — решительно произнес Федор. — Все мы сошлись во мнении, что дворец прекрасный, да и самому Гартерусу он явно нравится, несмотря на это дурацкое стремление что-­то постоянно совершенствовать. А главное, я просто уверен, что дворец понравится и Веролине. Так давайте же не будем терять ни минуты: просто поедем и привезем ее сюда. Рано или поздно все равно придется это сделать.

— Мне бы надо переодеться, — робко произнес Гартерус, слегка обескураженный решимостью Федора.

— Даю вам пять минут.

Гартерус торопливыми шагами вышел из комнаты и ровно через пять минут появился вновь. На нем был серый костюм, черные ботинки были начищены до блеска.

— Вот теперь я готов! В таком виде мне не стыдно будет предстать перед Веролиной.

Компания вышла из дворца.

— А вы уверены, что я помещусь в вашу машину? — засомневался Гартерус.

— Лично я, да, — успокоил его Арни. — Эта машина — самая вместительная в гараже нашего правителя. А вот и она.

Великания