Старинное гаданье
В зеркальном отраженье
Средь дали анфилад —
Всего одно движенье,
Один неясный взгляд.
Загадка глаз зеленых
За занавесом снов,
Как тень в парадной темной,
Где эхо голосов.
Старинное гаданье —
Заклятье вечных звезд.
Размножится мерцанье
Свечей… Растает воск.
Понять язык небесный
Стараюсь наобум.
Я вглядываюсь в бездну,
В колодец тайных дум.
Там, в темном зазеркалье,
В один короткий миг
На перекрестке дальнем
Я твой увижу лик.
Кружева
Кружева плету, кружева —
Рой снежинок из белых ниток.
В вечер светлого Рождества
Моей памяти тайный свиток
Раскрывается. И тогда
Из забытой туманной дали
Проступают через года
Берега, что мы потеряли.
Там по-прежнему снегопад
Заметает сады усадеб.
Лепестки на ветру летят
Из букетов крестин и свадеб.
Из души улетает тьма,
И хотя я давно не дома,
Остается со мной зима
В фотографиях из альбома.
В эмигрантском раю опять
Жарких дней наступает нега…
А настанет час умирать,
Попрошу напоследок снега.
Кружева плету, кружева:
Это иней, а не узоры.
Под ногами цветы, трава;
За окошком пальмы и горы.
Но который по счету год
Проживаю в краю беззимнем.
А на родине снег идет,
И на ветках пушистый иней.
Декабрьские дни
По руслам замерзшим, по тонкому льду
К полудню метель заиграет.
И снова сугробы на старом мосту
Пройти и проехать мешают.
Зима торжествует, и падает снег.
Все в белом — дома, огороды.
И, кажется, время припустит свой бег
До самого Нового года.
Скорее, скорее — еще белизны!
Восторг обновленья не стынет.
Счастливые предновогодние сны,
Где кружевом кажется иней.
Где розовый отблеск вечерней зари
Декабрьский денек завершает,
И щиплет морозец, и кожа горит,
Ресницы мне стужа слипает.
Не хочется плакать, но слезы текут.
О чем? Не могу я ответить.
О том, что люблю я домашний уют,
А может, тоскую о лете.
А может, о том, что мы так далеки —
Запутались наши тропинки.
И дни ожидания встречи легки,
Как Нового года снежинки.
Старый трамвай
Я слышу старого трамвая
На поворотах долгий скрип,
Где вьюга рельсы заметает,
И мокрый снег к стеклу прилип.
На остановках ветер кружит,
Стремясь, как гость, влететь в вагон.
Водитель кашляет, простужен —
Однообразьем утомлен.
В вагон ворвался вихрь-повеса;
Свободен, дерзок и ничей.
Тебе же твой маршрут известен
За много лет до мелочей.
И через все дожди и вьюги
Ты под влиянием минут
Не можешь выскочить из круга,
Внезапно поменять маршрут.
Ведь рельсы ставят нам преграду:
По ним — и больше никуда.
А где-то там, над Летним садом,
Горит вечерняя звезда.
Канавки Зимней лед непрочный
Ему увидеть не дано.
Скользит трамвай в кварталах блочных,
И светит сквозь пургу окно.
Бесснежная зима
Бесснежная зима — несовершенен свет.
Как наважденье, снег царит в моем сознанье.
Грязь, слякоть, пустота, а белизны все нет,
И голые кусты застыли в ожиданье.
На фоне серых зим сильней моя тоска;
Очерчен горизонт в ненастную погоду
Размытой полосой далекого леска,
И тяжко превозмочь нам время перехода.
Безлиственных ветвей сплелась, чернея, сеть,
Не выпуская нас в заснеженные дали.
А осени давно уж порыжела медь —
Последняя листва, последние печали.
Осенняя вьюга
Волн беснованье, ветра торжество —
Как продолженье темного ненастья.
Здесь осени заметно колдовство,
Здесь листопад о прошлом помнит счастье.
Но набегает невская волна:
Скользит в полете, разбиваясь в брызги.
И смутен день, тревожна тишина;
И странные ко мне приходят мысли,
Что преходяще все, и листопад
Напомнит о грядущих переменах.
Слова, как листья осени, сгорят.
Растает дым виденьем в мире бренном.
Вот так и мы: на тонком черенке
Боролись с ветром и осенней вьюгой.
Моя рука опять в твоей руке,
И в буре жизни мы летим по кругу.
Костер моей памяти…
В костре моей памяти тихо сгорают
Случайные встречи, ненужные даты.
Обиды и боль, словно дым, улетают;
Счета — я по ним расплатилась когда-то.
Имен преходящих ненужная ноша
Горит, словно хворост, рассыпавшись в искры;
О том, кто забыт, нелюбим или брошен,
Горят сожаления пламенем чистым.
Лапша, что мне на уши вешали густо,
Кристальная ложь — под алмаз твердой правды,
И боль, когда в жизни я праздную труса,
И стыд от ненужного мне брудершафта.
Но только одно твое имя храню я
И прячу от всех в потаенном отсек е-
Его не предам ни воде, ни огню я,
Ни мыслям горчайшим в стремительном беге.
Предзимье
Лес остывает, видимый насквозь…
Ноябрь уходит, след свой засыпая
Дождем и снегом. И зима седая
С собой приносит стужу и мороз.
Расписанное инеем окно
Меж рамами лежат игрушки с елки…
Коротким днем, декабрьской ночью долгой
Придет покой, заслуженный давно.
И будем коротать у камелька
Часы, читая пухлые романы,
Сухих цветов вдыхая запах пряный,
И тяжесть лет покажется легка.
Пусть сыплет снег на крышу, на крыльцо —
Почистим завтра во дворе дорожки.
Ну, а пока пускай мурлычет кошка,
Свернувшаяся на руках в кольцо.
Нечитаные письма
Нечитаных писем забытые тайны
Открылись неловко, открылись случайно
Их пачка лежит, перевязана лентой,
На полке за книгами, где документы.
За воду, за газ — меж счетов многолетних,
Вдруг с ятями буквы и с подписью бледной,
Среди аккуратно подшитых платежек
Читаю отрывок: «Так жить невозможно.
Ах, сколько же лет нас по свету бросает…
Никто нас не хочет и все выгоняют.
Понятно теперь, каково на чужбине.
Быть может, оставят в покое в Харбине?
Я все потеряла — здоровье и счастье.
Россия нас примет, а примут ли власти?
Боюсь, что на Родину нам не вернуться…
Ах, если б уснуть и вовек не проснуться…»
Меня потрясла откровенность признанья.
Судьба мне подстроила с прошлым свиданье.
Случилось и мне уезжать и прощаться,
Пройдя поэтапно кошмар эмиграций.
Отбросила все, что напомнит о прошлом.
На части рвала, по живому и с кожей.
А ночью шептала: «Ах, если б вернуться…
Хотела б уснуть и вовек не проснуться…»
Первый снег
Снег первый во дворе,
Как чистая бумага:
Отчетливей видна
Запущенность домов.
Ворон и снегирей
Следы, подобны знакам,
В рассветные часы
Написанных стихов.
Нам странным предстает
Знакомых птиц круженье —
Боятся, во дворе
Не хватит места всем.
Но белизна снегов
Приносит озаренье
Необъяснимых рифм,
Непонятых морфем.
Те первые стихи
Из снежного потока —
В небесной тишине
Лебяжьих крыл размах…
Родятся и умрут
Они в мгновенье ока,
И чистая капель
Вдруг застучит в сердцах.
Памяти обэриутов
Остановите шар земной
Хотя бы на одну минуту.
И в вечности вагон пустой
Опять войдут обэриуты.
Вновь станут зрячими глаза,
Исчезнет след от пуль на куртках.
И зазвучат их голоса
Среди гротеска и абсурда.
Мир пуст, и ангелы тихи,
Хоть многого не понимают,
Но учат странные стихи
И слов игру запоминают.
И вновь начнут их охранять
Не справившись с задачей прежде:
Критиковать иль расстрелять —
Решают умные невежды.
И по ошибке роковой
Поэт, боящийся ненастья,
Несовершенный мир простой,
Как слово, разобьет на части.
Абсурд проникнет в микромир
Словесно-атомной структуры.
И сохранит его клавир
Последней части партитуры:
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.