Бесплатный фрагмент - Наш любимый Пуззи. Охотники за трюфелями

Алекс Кама

Наш любимый Пуззи. Охотники за трюфелями

Книга третья

Далеко-далеко в космосе есть чудесные цветные миры, где на одной из главных планет, Центране, живёт удивительный народ: умный и одновременно наивный, добрый, отважный, смешной, красивый, хотя и… немного упитанный. Именно там в большой и дружной семье появился на свет маленький Пуззи — самый очаровательный из свинов, которых вы можете себе представить.

Он узнаёт мир с помощью чудесных наставников и новеньких гаджетов в школе, гордится дружбой с волком-воином из Зелёного мира и, уминая по три порции зараз в школьной столовой, а потом заедая их чипсами и шоколадными батончиками, мечтает стать знаменитым кулинаром, от чьих кушаний будут в восторге даже Короли. Но однажды его большая мечта — накормить всех вкусно-превкусно — оборачивается опасным и непредсказуемым приключением для него и его друга Чуни, а ещё грандиозным переполохом во всех цветных мирах и невероятной историей спасения.

Торчком и пучком

В дверь поскребли. Сразу после этого раздался весёлый голос Сеты:

— Ушки торчком, пятачки пучком!

Пуззи с Вересом, сидевшие в своей комнатке над домашним заданием по математике, переглянулись и хором проорали:

— Всегда торчком! Всегда пучком!

За дверью раздались смешки, шорох и затем голос Чуни, приятеля Пуззи:

— Привезли новых карасиков. Погнали смотреть!

«Карасиками» в школе называли новеньких. Маленьких свинов-первогодков, какими всего три года назад были и Пуззи, и Верес, и Сета, и Чуня, сейчас чувствующие себя умудрёнными опытом серьёзными учениками, ежедневно занимающимися важными предметами: от математики, литературы и физики до истории цветных миров, этикета и основ первой помощи.

Кроме этого, маленькие свины учились плавать под присмотром наставников — в огромном бассейне с хрустально чистой водой, а на уроках профориентации выясняли, что им милее всего из занятий.

Кто-то после месяца выяснения «кем я хочу стать?» в качестве любимого и углублённо изучаемого предмета выбирал танцы, кто-то — рисование, кто-то — шитьё, а кто-то — игру на музыкальных инструментах…

Пуззи же не рассматривал никакие варианты, кроме кулинарии. Очень уж он любил еду и всё, что с ней связано.

Малыши лишь спустя пару месяцев после поступления в школу узнали, что у ребят постарше есть традиция: на старте каждого нового учебного года спорить на то, кто из новеньких в первый же день заревёт и начнёт проситься домой. Как потом сказала тутор Пуззи, Летти, их группа для старших ребят оказалась огромным разочарованием: из поступивших в один год с Пуззи учеников на первой линейке не зарыдал никто, и это был прецедент.

— Тогда-то я тебя и заметила, — улыбнулась Летти. — Увидела, как ты хмуришься и сжимаешь губки и кулачки, и почти взмолилась: только не заплачь! И ты не заплакал! Хотя я видела, как тебе этого хотелось!

Откуда взялись «карасики»?

По словам Эми, дегустатора столовой для маленьких свинов и лучшей, не считая Летти, подруги Пуззи, которой эту историю рассказала её предшественница, прозвище прижилось ещё со времён основания школы. Её первый директор Жиман был большим любителем морской фауны. В его кабинете стояло несколько аквариумов с рыбками, и на встрече с самыми первыми учениками, очевидно, приунывшими из-за расставания с мамами и папами, он ласково произнёс:

— Ушки торчком, пятачки пучком! Здесь вас, маленьких карасиков, превратят в больших, мудрых, сильных дельфинов!

Эми всегда смеялась, рассказывая эту историю так, как будто сама всё видела и слышала. Рёв на линейке тогда стоял знатный, многие маленькие свины поняли слова директора буквально и испугались до мурашек, а самая юная из свинок завопила, размазывая слюнки по щекам: «Я не хочу быть рыбой! Рыбы скользкие и холодные!»

И вот теперь пришла их, Пуззи, Вереса и остальных, очередь спорить на новеньких плакс.

— Погнали! — крикнул Верес в сторону двери.

Они с Пуззи синхронно захлопнули тетради и наперегонки помчались к дверям натягивать кроссовки.

Верес, как всегда, успел сделать это быстрее. Он распахнул дверь как раз в тот самый момент, когда толстенький Пуззи, наклонившись и пыхтя, сосредоточенно шнуровал второй кроссовок.

— Попробуй лёжа. С таким пузцом лёжа вязать узлы намного удобнее, — хихикнул заглянувший внутрь комнаты Чуня.

— Тебе с твоим пушистым барабаном виднее, — пропыхтел Пуззи и, затянув шнурочек, выпрямился.

— И то верно, — ничуть не обидевшись, сказал Чуня. — А почему с пушистым-то? Он у меня лысый!

— К слову пришлось, — пожал плечами Пуззи.

Чуню он обожал. Такой же толстенький, как он сам, а ещё смешливый и болтливый маленький свин, любитель розыгрышей, который никогда не обижался, если разыгрывали его.

Впервые он привлёк внимание Пуззи в столовой, когда громко и смешливо захрюкал, получив прямо в пятачок выскочившим из надкушенного пирожка игрушечным поросёнком на пружинке. Одна из маленьких свинок в тот день вернулась с выходных у родителей с несколькими пирожками, которые испекла сама и раздарила одноклассникам. Часть пирожков оказалась с сюрпризами. Но пока все маленькие свины, получившие такие подарки с выскакивающими в пятачки игрушками, обиженно шептались, Чуня был единственным, кто рассмеялся.

Чуть позже выяснилось, что у Чуни и Пуззи есть кое-что общее. Безграничная любовь к еде. Оба всегда были готовы чего-нибудь съесть, пожевать, а также чем-нибудь угоститься, налопаться, набить животики и даже нахомячиться! Любое слово им нравилось, если оно означало еду.

Даже тот самый пирожок Чуня, чавкая, умял, вытащив и деловито отложив в сторону игрушку на пружинке. А спустя полчаса они с Пуззи встретились взглядами в классе — на занятии по свинофилософии — и обнаружили, что оба не столько слушают учителя, сколько старательно жуют, зажимая ладошками щёки, чтобы их надутость была не так заметна. Чуня тогда хихикнул, а Пуззи ему подмигнул. Хихикнуть он не мог — его ротик был набит до отказа.

Оба еле дождались перерыва, чтобы как следует познакомиться.

Будучи первым и пока единственным сынишкой у молодой пары с Центраны, сложно переживавшей разлуку с малышом и поэтому приезжавшей навестить его даже чаще, чем было можно, Чуня постоянно мечтал о братике или сестричке и проговаривал это желание вслух в полной уверенности, что если о мечте говорить всем подряд, она обязательно сбудется.

— Мне всё равно кто! Лишь бы родился! А то мама и папа как маленькие. Ничего без меня не могут!

Пуззи родители Чуни очень нравились: они были тихие, вежливые и работали на самой большой на Центране фабрике чипсов. В каждый свой приезд к сыну они привозили коробки вкусностей, которыми Чуня с радостью делился с Пуззи. Особенно нравилось Пуззи дегустировать экспериментальные новинки фабрики: чипсы со вкусом дыни, манго, помидоров, морковки, пекана, гороха, шоколада, кукурузы, листьев алоэ и даже… попок муравьёв!

— Ну что, обсудили свои крепкие животики, культурные наши? — иронично спросила Сета, уперев руки в боки. — Может, уже пойдём?

Возражать ей никто не стал.

К Сете, которая при первой встрече показалась ему противной выскочкой, Пуззи по-прежнему относился немного ревниво. Девчушка постоянно обходила его в учёбе, играх, соревнованиях, будучи более находчивой и быстрой. Это его бесило.

А когда на первом же школьном вечере, посвящённом игре в шахматы, Пуззи гордо объявил, что прекрасно умеет играть и даже обыгрывал в шахматы папу, но проиграл в первом же поединке, это взбесило его ещё больше. Потому что в отличие от папы, всегда подыгрывавшего Пуззи, новый соперник при всём желании помочь ему не опозориться в присутствии половины школы сделать этого не мог. И оказался этим соперником не кто иной, как Сета, в итоге выигравшая весь турнир.

Но Сету любили все друзья Пуззи, даже Летти и Эми. И чего уж скрывать, маленький свин сам не мог не признать, что Сета очень талантливая, добрая, хорошая девочка, к тому же замечательный друг. Стоило ему только попросить её о чём угодно: помочь с домашним заданием, отдать половину своего пирожного, выслушать недовольство кем-то из учителей, если тот, как казалось Пуззи, придирался, Сета без колебаний помогала, делилась и кивала, соглашаясь: «Да, этот Лупик (Чепс, Ритон, Хломи) самый вредный из учителей, но мы с тобой обязательно его удивим».

Когда друзья прибежали на главную площадь, где обычно проводили все торжественные построения перед соревнованиями, встречали гостей школы и где садились транспортные куласы, там уже собралось примерно полторы сотни учеников. Вместе с новенькими они слушали приветственную речь директора Пулка, рослого свина с кудрявой чёлкой, в сиреневом костюме с длинным пиджаком и алым галстуком в форме розочки. Прямо перед ним стояли со своими рюкзачками около двадцати маленьких свинов. Их ручки дрожали, мордашки выглядели растерянными, а глазки — предательски влажными.

Ну просто нюни!

«Если он скажет им про карасиков и дельфинов, мы тут утонем в слезах!» — подумал Пуззи.

И протолкавшись как можно ближе к Пулку и новичкам, он и его приятели принялись внимательно рассматривать «новобранцев».

— Ну что? Который из них? — наконец шепнула Сета.

— Дай подумать… — начал было Чуня.

— Девочка с краю, с бантиком на макушке и в плиссированной юбочке, — перебил его Верес. — Она из тех, кто живёт у мамы на ручках!

Малышка, о которой сказал Верес, действительно выглядела очень домашним ребёнком, трогательным и беззащитным.

— Возможно! — с досадой вздохнул Чуня. — Да, очень на то похоже… Но я тогда выбираю вон того, тощего!

— В свитере с начёсом? — удивилась Сета.

— Ага! — озорно кивнул Чуня. — Если ему нужен свитер в такую жару, то, может, он ещё чем-то удивит!

— Он удивит тебя, когда выиграет все конкурсы по всем предметам! — смешливо заметила Сета. — Явный же отличник!

— Где ему до тебя! — шепнул, легонько пихнув её в бочок, Чуня.

— А мой вон тот! — Пуззи не слушал спор друзей.

Он, сам того от себя не ожидая, пальцем указал на стоявшего чуть-чуть в стороне от всех маленького свина, который не дрожал и не всхлипывал. Он поглядывал на своих товарищей с тем же выражением на лице, какое как-то было у мамы Пуззи на пикнике за городом.

Тогда Пуззи с братьями и сёстрами, пытаясь поймать ускакавшего в поле питомца Яси, белоснежного кролика, умудрились всей толпой с разбега влететь в маленькое, но противное зелёное болотце и за пять секунд заляпаться грязью с головы до пят.

«Ну за что мне такое наказание?» — читалось в маминых глазах.

Не всхлипывавший маленький свин смотрел на других новичков так же жалостливо и удивлённо одновременно.

— Этот? — удивилась Сета.

— Этот не заревёт, — дуэтом выпалили Верес и Чуня ещё до того, как Пуззи успел хоть что-то ответить Сете.

— Знаю, — кивнул Пуззи, — поэтому он мне и нравится. Возьмём его в нашу компанию?

Пуззи-потеряшка

Чего Пуззи точно не ожидал, так это того, что после завершения всех приветственных речей Летти подойдёт к самой маленькой из новоприбывших свинок — той самой, с бантиком на макушке и плаксивым личиком, и, перебросившись с ней парой слов, возьмёт её на ручки, а малышка сразу же обнимет Летти за шею.

— Ого, кажется, у тебя появилась сестра по тутору, — заметил Чуня.

— Вот ещё! — резко возразил Пуззи, пытаясь погасить подступившую к самому горлу тревогу.

На самом деле он, видя обнимашки Летти с крошкой, подумал точно так же. Что это ещё такое? Летти его и только его!

Волновался он не напрасно. Передав рюкзачки девочки одному из старшеклассников и, видимо, пояснив, куда их отнести, Летти, огляделась, остановилась взглядом на Пуззи и его друзьях и двинулась к ним — вместе с назойливой, по мнению Пуззи, девчонкой на руках!

— Посмотри, это мой Пуззи, а это его друзья: Верес, Сета, Чуня. Они тебя обязательно полюбят. Привет, ребята. Познакомьтесь все, это Кукки.

— Вижу, что Кукки, — хмуро пробормотал Пуззи.

Какое ещё имя может быть у девчонки размером с белку, с бантом, в плиссировке и кофточке, как он только что разглядел, с нарисованными на ткани огурцами и редиской? И с какой стати мы её любить должны?

— Пуззи, я буду и её тутором тоже. Одобряешь? — улыбнулась Летти, словно не замечая сердитого взгляда Пуззи.

— Это ещё зачем? Зачем она нам нужна? — всё ещё не понимал маленький свин.

«Зачем ей Кукки? Ей что, меня мало?»

Сета тем временем уже что-то шептала этой самозванке на руках у Летти, щекоча её за ножку, а та хихикала, шутливо отбиваясь, и поэтому, очевидно, не слушала, что говорил Пуззи.

«Ну, Сета! Предательница!»

— Она же маленькая, Пуззи! — нежно сказала Летти.

— Да, вижу, что она с горошину! И что?

— Ей нужны друзья, забота… — не сдавалась Летти, свободной рукой поглаживая крохотную свинку по спинке.

— Мы-то с тобой тут при чём?

— А мы с тобой чем хуже?

Пуззи осознавал, что как бы он ни злился на Летти, она всё равно поступит по-своему. И ещё, что она… права.

Не то, чтобы Кукки ему совсем не нравилась. Она напоминала ему о сёстрах, а выглядела так трогательно, что её хотелось завернуть в пледик, погладить по ушкам и спросить: «Ну чего ты? Всё же хорошо!»

Вот только…

Разве будет справедливо, что ему придётся делить с этой Кукки его Летти? Это сейчас он, Пуззи, исключительный. Звезда школы и всей Центраны. Лучший друг настоящего воина Зелёного мира, как он сам всем рассказывал! Воспитанник знаменитого тутора! А если вмешается эта Кукки, то, получается, он уже не особенный? С ним-то кто так будет носиться? Он ведь уже не маленький! Получается, эта горошина с пятачком в плиссировке отнимет у него… абсолютно всё!

Едва подумав об этом, Пуззи уже не контролировал свой гнев.

— Ага. Я уступлю ей свою кровать, а сам буду спать на полу на коврике! Отдам ей все мои кепочки! А ещё давайте попросим Эми кормить эту Кукки с ложечки! И Чуня пусть отсыпет ей все свои чипсы! И Стил пусть приедет катать её на закорках! — ворчливо выпалил маленький свин, чем удивил не только Летти, но и всех, кто в этот момент его услышал.

Друзья уставились на него, вытаращив глаза. И Сета, и Верес, и Чуня, и неожиданно оказавшийся поблизости Блинчик. А когда тишина вокруг него стала по-настоящему звенящей, Пуззи, щёки которого почему-то заполыхали, а сердечко забилось сильнее, вдруг услышал тоненький, похожий на звук колокольчика голосок:

— А я ем сама. Меня не надо кормить с ложечки. Но я не люблю чипсы!

И кепочки мне совсем не идут! А этот Стил, правда, сможет сюда приехать, если вы его попросите? — поинтересовалась она и радостно заверещала. — Уиииии, если да! Уиииии!

Теперь уже Пуззи потерял дар речи, ошалело глядя на Кукки, которая по-прежнему крепко обнимала шею Летти, но вполоборота развернулась к нему и смотрела прямо в глаза, как маленький доверчивый котёнок.

— Разберёмся, — пробубнил маленький свин, неожиданно смутившись и не зная, что добавить.

А потом побрёл с площади, даже не думая, идут ли за ним Верес и остальные.

А они за ним пошли. Все, включая Блинчика. Чтобы сказать ему, что никакая Кукки не изменит того факта, что все они любят его, Пуззи.

В тот же день в столовой за обедом ребята благодаря стараниям Эми устроились за отдельным столиком, прихватив запасной стульчик и попросив дополнительную порцию.

— Пуззи, давай я просто принесу тебе суп в чашке побольше? — предложила Эми.

— Это само собой, неси, — кивнул Пуззи. — Спасибо. Но ещё один прибор нам нужен для нашего нового друга.

— О, хорошо. Я его знаю? — спросила Эми.

— Мы сами пока его не знаем, — вместо Пуззи ответила Сета.

Как только новички всей маленькой толпой показались в дверях столовой, Пуззи во всё горло крикнул:

— Иди сюда! К нам иди!

Малыши остановились, растерянно переглянувшись, а некоторые даже задрожали от испуга.

— Кто? — пискнула Кукки.

— Точно не ты! — отмахнулся Пуззи и ткнул пальцем в «того самого» свина. — Ты! Иди к нам.

Новенький маленький свин пожал плечами и подошёл лишь после того, как убедился, что для остальных, хотя он по-прежнему поглядывал на них как на недоразумение, есть места в столовой и что конкретно у Кукки будет всё, что ей нужно: и еда, и достаточно высокий стульчик, позволяющий ей дотянуться до своей тарелки.

Пуззи, глядя на то, как новичок заботится о малышке, вдруг неожиданно для самого себя расстроился, что сам до этого не додумался — организовать этой козявке высокий стульчик…

— Привет. Я Пешик, — просто сказал маленький свин, когда подошёл к столику с Пуззи и друзьями.

Он внимательно осмотрел каждого, задержавшись взглядом сначала на Сете.

Она улыбнулась ему и прошептала: «Я Сета». А затем похлопала ручкой по свободному стульчику рядом с собой.

Усевшись, Пешик в упор посмотрел на Пуззи:

— А я тебя знаю!

— Конечно, знаешь, — кивнула Сета. — Он первый и единственный из свинов за всю историю цветных миров, кому удалось пройти на параде в колонне зелян. Он дружит с настоящим волком!

— Ну, в колонне зелян он не шёл, а ехал, — со смешком возразил Чуня, тут же получив гневный тычок в бок от Пуззи.

— Да? Об этом я ничего знаю, — Пешик снова пожал плечами. — Меня там не было. Но это же его добровольцы трёх миров неделю искали по всем лесам? Это же он «Пуззи-потеряшка»?

Пуззи насупился. Вспоминать эту историю, как и своё прозвище, он не любил. Хотя забыть это было невозможно.

…Это случилось через полгода учёбы Пуззи в школе. В тот день — вернее, вечер — они с Чуней на занятиях в кулинарном классе прочитали в одной из книг, что на далёкой планете Терия растут грибы под названием трюфели. Они считаются настоящим деликатесом, королевской приправой, найти их можно исключительно с помощью поросят.

— Вот это да! Королевская приправа! Наверное, у королей это главное блюдо! Почему мне никто раньше не говорил про трюфели? — недоумевал Пуззи.

Друзья загорелись идеей найти трюфели здесь, на Центране, а затем приготовить из них какое-нибудь уникальное, но обязательно вкусное блюдо для всей школы. Хотя загорелся, скорее, Пуззи:

— Вот бы найти их! Лес ведь рядом есть?

Чуня как настоящий компаньон ободрил друга:

— Найдём! Мы же почти как поросята!

Но потом с ноткой сомнения добавил:

— Правда, они, если картинки не врут, выглядят как комки грязи…

Пуззи вид трюфелей на картинке тоже немного смущал. Но он не стал в этом признаваться. Да и остановиться уже не мог: у него началось то, что его старший брат Киран насмешливо называл «хочу и буду», а ещё «цель вижу — бурелома не вижу». В этом состоянии Пуззи не мог ждать ни минуты. Его разрывало от нетерпения.

Сначала, перед тем, как решиться на вылазку в лес, он хотел расспросить Эми, где могут расти трюфели, но решил, что так она обо всём догадается, и тогда никакого сюрприза не получится. А то ещё и разболтает Летти, а тутор их никуда не отпустит.

Поэтому Пуззи с Чуней в тот же день немного посовещались в пустом классе и, дождавшись, пока все уснут, включая их соседей по комнатам, взяли по набитому едой рюкзачку, а затем на цыпочках вышли из затихшего здания. Короткими перебежками, под прикрытием кустов на аллеях, они добрались до места, где, как они узнали ещё в первый месяц их пребывания в школе, можно пролезть под кирпичной оградой и выбраться с территории, минуя входные ворота, у которых поочерёдно дежурили Берк и Шави, самые настоящие волки, раньше служившие в армии Зелёного мира и прекрасно знавшие и Стила, и его маленького друга, свина Пуззи. Малыши прекрасно понимали, что эти двое их точно за ворота не выпустят.

Когда Чуня раздвинул кусты в том самом месте, то вдруг засомневался:

— Пуззи, а почему никто никогда не говорил, кто тут подкопал под оградой, зачем подкопал и где этот умник сейчас?

Пуззи вопрос друга показался интересным. Он задумался, самую малость испугался, почесал пятачок и наконец ответил:

— Копать под оградой — это же, — тут он для убедительности решил отчеканить по слогам, — не-за-кон-но! Ну, представь, что ты об этом узнал. Ты что, бросишься всем об этом рассказывать? Болтать? Стучать? Так это совсем не по-свински!

Чуню, как он потом признался, этот ответ не совсем устроил, но спорить он не стал. Тем более, что точно не хотел поступать «не по-свински».

Пуззи закинул в дыру под оградой их с Чуней рюкзачки и полез сквозь подкоп первым. Сначала всё было хорошо. Но вдруг он понял, что его голова и плечи уже за оградой, а зад и ноги — ещё нет, но он не может двинуться ни вперёд, ни назад.

— Чуня, — тихо и жалобно пискнул он. — Я застрял!

— Понял, — деловито ответил Чуня, и Пуззи тут же почувствовал, как приятель упирается руками ему в спинку, с усилием подталкивая сзади.

Ещё через минуту он весь вывалился на другой стороне, после чего быстро встал, отряхнулся от земли и листьев и обернулся к проёму, испугавшись, что может застрять и Чуня, а его с той стороны выталкивать уже некому.

Но Чуня пролез под оградой очень легко. Просто перекатился, как мячик, чем вызвал у Пуззи странное чувство.

Почему, если они с Чуней объедаются всегда вместе, на равных, животик у него, Пуззи, намного больше, чем у приятеля?

«Спрошу потом у Летти», — подумал он, а пока решил сосредоточиться на плане найти трюфели.

— Может, не пойдём? — вдруг спросил Чуня, который уже успел отряхнуться, надеть свой рюкзачок на плечи и встать рядом с Пуззи, настороженно вглядываясь в темноту дикого ночного леса.

— То есть как не пойдём? — опешил Пуззи.

— Там так темно…

— Конечно, темно. Ночь же. Иначе никак. Днём нас поймают.

— У нас даже фонарей нет…

— Звёзды светят! Этого хватит!

Чуня молчал. Но его молчание было очень красноречивым. Пуззи и сам начал сомневаться в их затее, поэтому рассердился:

— Не хочешь — не ходи! Я пойду один. И один найду трюфели! — он решительно шагнул в сторону леса, всем сердцем боясь, что Чуня и правда с ним не пойдёт.

Он протопал шагов пятьдесят, разгребая жёсткую колючую траву с кустами раза в три выше его роста, когда услышал сзади шуршание и фырканье: друг всё-таки пошёл за ним, он его не бросил! Пуззи чуть не расплакался от чувства благодарности, особенно когда сильно получил веткой прямо по лбу, оцарапал ладошку и наконец чётко осознал, что, наверное, идея пойти в лес была глупой авантюрой.

Но сказать об этом отважно пробирающемуся за ним Чуне он решился только через полчаса, когда они выбрались из густых колючих зарослей на маленькую полянку, где плюхнулись прямо на траву, тяжело дыша и какое-то время переглядываясь. Потом Пуззи достал из рюкзачка два шоколадных батончика, один молча протянул приятелю, а во второй вгрызся сам и, даже не жуя, проглотил сразу половину.

Первым, аппетитно чавкнув, подал голос Чуня:

— Как искать будем? Я из книги понял, что нам надо нюхать землю… Вот только мы не знаем, как они пахнут. Наверное, надо проверять все странные запахи, да? И перенюхивать все комки грязи. Если какой-то камешек будет вонять не грязью, значит, это он! Так ведь?

Пуззи вздохнул. Ему очень не хотелось сдаваться и расставаться с мечтой о королевском трюфельном блюде. В голове он уже нарисовал себе картину, как вся школа будет пировать, радоваться, благодарить и хвалить его, Пуззи… Но за то короткое время, что они обдирались (он даже в темноте заметил, как сидевший рядом Чуня вытирал кровь с рук), пробираясь по лесу, маленький свин успел осознать, что никаких трюфелей они скорее всего не найдут. Ещё и холодно становится! Так что лучше выйти побыстрее обратно и сделать вид, что ничего этого не было, чтобы их потом не засмеяли в школе и не стали дразнить «охотниками за трюфелями».

— Чунь… — грустно начал он.

— Что?

— Нам надо возвращаться.

— А трюфели? Ты же хотел…

— Я знаю, чего я хотел, — Пуззи всплакнул. — Я самый тупой свин на свете.

— Ну не самый… — ляпнул Чуня.

Пуззи вскинул на него глаза.

— То есть я не то хотел сказать. Ты совсем не тупой, нет! Ты хороший, ты мой друг! — Чуня дотронулся до плеча Пуззи. — Хочешь, давай вернёмся. Хочешь, пойдём искать эти вонючие комки грязи. Мне всё равно, куда идти, если мы с тобой вместе. Сам решай! — он выжидающе уставился на Пуззи.

— Идём обратно, — грустно прохрипел маленький свин. — Только я в подкопе застреваю. И если ты не сможешь снова меня пропихнуть, я там так и останусь, и надо мной будет смеяться вся школа. Так что нам надо добраться до ограды, ты пролезешь там, а я пойду вдоль неё, к воротам…

— Но это так далеко!

— Далеко, — всхлипнул Пуззи.

— А ещё Берк и Шави тебя увидят!

— Они никому не скажут! — Пуззи сам понимал, что прозвучало это не очень-то уверенно.

— Ещё как скажут! Они же за нас отвечают! — возразил Чуня и предложил другое. — Давай лучше мы поскребём землю и подкоп расширим, чтобы ты тоже там пролез!

Пуззи скорбно кивнул: «Ладно».

Вряд ли Чуня заметил этот кивок, но, видимо, догадался, что Пуззи с ним согласился. Он поднялся с травы. Пуззи тут же последовал его примеру.

И маленькие свины, закрепив на спинах рюкзачки, бесстрашно вломились обратно в жёсткую колючую растительность.

Вот только ни через час, ни через два, ни даже через три после того, как они вбуравились в заросли и ободрали уже не только руки, но и ушки с пятачками, к той самой ограде они так и не вышли. Вокруг них всё время был только густой, непроходимый тёмный лес. Малыши не видели даже намёка на просвет.

…Прошло несколько минут. Пешик не спускал глаз с Пуззи, ожидая ответа. Сета с Вересом с полуулыбками посматривали то на одного, то на другого. Пуззи сердился, дулся и молчал, размышляя, что зря он позвал за их столик этого любопытного Пешика и что надо бы отправить его к остальным малявкам. Но тут на помощь ему пришёл верный Чуня:

— Вообще-то, нас, потеряшек, было двое! И меня достало, что все всегда забывают обо мне!

Сета знает всё!

Пешик с минуту смотрел на Чуню, демонстративно надувшего губы, а потом вдруг широко улыбнулся, от чего на его щёчках появились изумительные ямочки:

— Я бы на твоём месте тоже обижался!

Обстановка разрядилась. Все облегчённо выдохнули и заулыбались.

— На самом деле я вам даже завидую, — Пешик перевёл взгляд с Чуни на Пуззи.

— Почему это? — всё ещё немного настороженно спросил Пуззи.

— Как ты не понимаешь? — Пешик нетерпеливо топнул ногой, мотнул головой и поморщил пятачок. — Благодаря вам в цветных мирах появился поисковый отряд «Пуззи-Спас», спасший уже сотни заблудившихся в лесах свинов, енотов, пожилых и маленьких котов!

— Сотни? — удивился Пуззи. — А Киран и Стил мне об этом не рассказывали!

— Во-о-от! Опять! «Пуззи-Спас»! — тут же возмутился Чуня. — А почему? Как будто искали тогда только Пуззи! А я что, пустое место?

На самом деле его негодование было больше похоже на весёлый троллинг, а не на реальную обиду.

— Сотни, — подтвердил Пешик. — Мой папа в отряде со дня основания, он точно знает. А не потеряйся тогда вы двое, отряда бы не было. Получается, что все старики, заблудившиеся в поисках грибов и ягод, и заигравшиеся дети остались живы в том числе благодаря вам! Вам двоим!

— Во-о-от! — снова повторил Чуня. — Нам! А где «Чуня-Спас»? Или «Пуззи-Чуня-Спас»?

Все немного помолчали, после чего Пешик добавил:

— Ну, папа рассказывал мне о том, самом первом поиске. Он же был среди тех, кто взял отпуск на работе, чтобы приехать вас искать. И он говорит, что отряд назвали «Пуззи-Спас», наверное, потому, что потерялись вы из-за Пуззи… Что второй маленький свин, то есть ты, Чуня, сам ничего такого не учудил бы… Извини, — он немного виновато посмотрел на Пуззи. — Это была цитата.

Пуззи пока не понимал, как ему на всё сказанное Пешиком реагировать, но чувствовал, что говорит новичок искренне и что, может быть, он прав. То их пятидневное приключение в лесу стало в итоге тем несчастьем, как говорит одна из его бабушек, без которого не было бы и счастья.

…Тревогу тогда забила Эми, с подачи Вереса. Он проспал и очень удивился, что Пуззи не разбудил его своими ежеутренними воплями и что, как он увидел, продрав глазки, соседа вообще нет в кровати.

Верес быстро собрался. Даже обошёлся без традиционного утреннего умывания. И, не заправляя кровать, что в случае с ним было признаком его крайнего беспокойства, побежал в столовую.

— Эми! — плаксивым фальцетом позвал он прямо от входа в обеденный зал, обратив на себя внимание всех бывших на тот момент в столовой малышей, среди которых, как он успел убедиться, не было никого, похожего на Пуззи.

Эми он не увидел и проорал:

— Э-э-э-ми-и-и!

— Иду! — раздался наконец её певучий голос из окошечка кухни.

Спустя минуту Эми вышла в зал с сияющей улыбкой, которая тут же погасла, стоило ей увидеть лицо Вереса.

Когда она подошла к нему вплотную, то задала вопрос, от которого сердечко маленького свина упало куда-то в район пяточек:

— А где Пуззи?

— Не с тобой? — безнадёжно спросил он.

Эми молча покачала головой и задумчиво, словно сама у себя, спросила:

— Может, он заигрался с Чуней и остался у него в комнате?

Верес воспрял духом от этой догадки, но надежда рассеялась буквально через несколько секунд, когда ввалившийся в столовую Блинчик, сосед Чуни по комнате, встревоженно спросил:

— Верес, а Чуня случайно не у вас с Пуззи ночевал?