На перекрёстке трёх дорог

Честно говоря, всегда с некой настороженностью относился к «женской» поэзии. Не из-за каких-то мужских предрассудков, нет! Просто, очень часто это «приторно-ванильное люблю-куплю и полетим» в розовых тонах, либо, наоборот, «всё надоело, мир — бардак, все мужики — сво…». И вот, совсем недавно, мне посчастливилось познакомиться со стихами Елены. Творчество отображает внутренний мир, мысли и переживания автора. Если бы мне дали прочесть её стихотворение, а потом предложили среди множества фотографий найти фото автора, я бы точно не показал на её фото, на эту худенькую, улыбающуюся несколько наивной и озорной улыбкой девчонку. В стихах о Боге, о христианской любви мысли и слова присущие человеку, идущему по стезе духовной битвы, это стихи, скорее, монаха, или умудрённого службой и постом священника. Строки о семье, детях, любви рисуют в воображении картинки из детства. Примерно также, простыми словами меня когда-то учили жить, отличать фальшь от истины мои родители, бабушки и дедушки. Огромный жизненный и духовный опыт чувствуется в этих строчках, умение видеть великое в простом, понимать в обыденном и ежедневном великое таинство жизни. Ну и стихи о войне… Тут я не задумавшись, сказал бы: «Наш человек! Знает, о чём пишет. Сиживал, видать, в окопах.» Поэт — это прежде всего человек, способный «видеть душой», это талант, а зачастую и тяжкий болезненный крест умения пропускать через себя боль, переживания, страхи, разочарования общества. Это некая «лакмусовая бумажка», которая, «окунаясь с головой» в агрессивную среду событий, показывает миру её суть в цвете. И если говорить, что поэзия и творчество в целом — это вечная битва добра и зла, то, в этой войне, как говорится, с таким человеком я бы без тени сомнения пошёл в разведку. Искренне желаю творческих успехов и удачи Елене!

Артём Сычёв — участник и ветеран боевых действий на Северном Кавказе, поэт, писатель, член Российского союза писателей.

Письмо солдата

Однажды я вспомню тот день,

Где жаркое солнце Афгана

Сожрало малейшую тень,

Паля беспощадно на раны.

Мучительно ныла душа,

И ухала вниз, как с обрыва,

Ты знаешь, родная моя,

Лишь в фильмах уходят красиво.

А в жизни совсем всё не так,

Здесь нет показушной бравады,

И, волю зажавши в кулак,

Мы в бой шли под шум канонады.

Неведом нам думаешь страх?

Да нет, мы обычные люди,

И страшно нам всем ещё как…

Но нет, мы об этом не будем.

Тут горы и горы кругом,

И рыжая пыль на равнине,

Забывшись на час, снится дом,

И наши берёзки родные.

К нам письма идут через раз,

Не плачь там, смотри, понапрасну,

И сердце не мучай подчас,

Ты выдумать, знаю, горазда!

Жара… И на камне большом

Свернулась песчаная эфа,

А вечером в небе ночном

Не смолкнет протяжное эхо.

Мы здесь друг за друга горой,

И нет среди нас ненадёжных,

Коль надо — мы встанем стеной,

На этом чужом бездорожье.

Ну всё, больше времени нет,

Как только смогу — вновь отвечу,

Всем нашим огромный привет,

И жди.

Я иду к нашей встрече.

2015 год.

Слёзы войны

Красная кровь на сожжённой земле,

Что от войны так устала,

Глупой, бессмысленной, злобной войны,

В этих аулах Афгана.

Словно жрецы, для которых одна,

Вера, несущая славу,

В жертву приносят неверных они,

Эти» святые " — душманы.

И не понять их безумным умам,

Что все равны для Аллаха,

Что о другом совсем учит ислам,

Рубящий шеи на плахах.

В землю затоптаны судьбы людей,

Смешаны с кровью и пОтом,

Где же он был всемогущий Аллах,

Видящий всё своим оком?

Что ж не утешил он? Что ж не помог?

Вы ведь так верно служили!

Скольких неверных нашёл пулемёт,

Сколько вы их положили!

Красная кровь на сожжённой земле

Душит всё больше и больше,

Как же взглянуть нам в глаза тех ребят,

Путь для которых окончен?

2000 год.

Чеченская земля

Стих основан на реальных событиях. Прошу молитв о воинах, живот свой положивших за Отечество. Имена сохранены.

Безоблачно-пронзительное небо…

В Республике Ичкерии рассвет,

И бронегруппа БМП и бэтээров

На пыльной трассе оставляет след.

Молчит Аргун. Тревожное затишье.

Ночным кошмаром где-то Ханкала,

И за ночь поседевшие мальчишки,

И те, кто не дожили до утра.

Идет колонна, Грозный за плечами,

Шали, Урус-Мартан и Гудермес,

Уже нет мыслей ни о доме, ни о маме,

Всё сжёг огнём, войны чеченской бес.

Пусть трое суток нет во рту ни крошки,

Не это им сейчас терзает грудь,

А то, что нет Костяна и Алёшки,

Их на броне везут домой — в последний путь.

И нет Максима, он один у мамы

Был сын — и вот лежит без ног,

Простой парнишка с добрыми глазами,

Он по другому поступить не мог.

«Сегодня Пасха — праздник у кафиров!» —

Оскалясь, ржал чернобородый чех —

«Умрёте, как ваш Бог, пусть остальные

Издалека увидят этот Крест».

И штук по пять гвоздей вонзалось в руки,

Вас распинали как Царя Христа,

Хлестала кровь, и корчились вы в муках,

Но не предали Бога до конца.

И два Креста воздвигли на вершине,

На них два Воина — Никита и Сергей,

Внизу чеченцы, впереди в долине

Наши войска, что видят вас в прицел.

В тот миг никто не проронил ни слова,

Та ярость была злее всяких слов,

«Вперед! " — приказ. Бойцы и так готовы.

Всё потонуло в свисте трассеров.

И был он взят — отряд проклятых чечей,

И вас снимали мёртвых со Креста,

Христовы Воины, вы в памяти навечно

Вы повторили Крестный Путь Христа.

Война чеченская… Ах сколько, сколько горя!

Нам землю грызть хотелось в том бою,

Слёз жён и матерей разлилось море,

Но мы не предали Россию — Мать свою.

И вы за нас, убитых, помолитесь,

Мы сделали тогда всё, что могли,

За воинов, живот свой положивших,

Такой ценой мы ВАС уберегли.

О тех, кто выжил, Господа помолим,

Чтоб лета многая вы жили на земле,

Российский миротворец, мы запомним

Твой подвиг и от нас земной поклон тебе!

2015 год.

Ботинки для Мустафы

Кабульский госпиталь. Задворки каменистые.

Гоняет ветер пыль свинцовую по кругу,

И клочья ваты бурой пляшут в ней неистово,

Среди сараев кособоких буги-вуги.

В смолистом мареве пила визжит и мается,

Вторят за нею молотки с утра до вечера,

Комвзвод с солдатами тут скоро управляются,

Гробы готовят павшим воинам Отечества.

А их немало, грузовик сигналит сызнова,

В халатах мокрых санитары чертыхаются,

И рукава повсюду каплями забрызганы,

А караван проклятый так и не кончается.

Ох, и горяч афганский воздух, пышет «Примою»

Усатый прапор, загоревший в чёрным-чёрное,

Белы ресницы, от древесной пудры пыльные,

У верстака, пожалуй, нет его проворнее.

Но кто же там? Да Мустафа верхом на ослике,

В нём деловая хватка — где уж взрослому!

В мешке потёртом мандарины им привозит он,

Ссыпает молча на газеты лист разостланный.

 Взамен кладёт в мешок щепу с опилками,

 Продаст её он на базаре, вот и денежка,

 Трещит мешок, до неприличия утолканы

 В него сокровища, от Мустафы не денешься!

Малец доволен, ведь добыча нынче славная,

— Пасипа… шурави… — кивает прапору,

И хмурый взгляд того теплеет под панамою,

В усы густые улыбнётся он украдкою.

Такой же сын его заждался под Полтавою,

Война проклятая, за что ты детям выпала?

Не разграничишь ты войну заставами,

Жадны до крови детской её идолы.

И вдруг кричит малец, комвзвод вскочил в мгновение,

Ах, вот беда — в ноге заноза острая,

Ну нет, нельзя такое портить настроение,

 Да как назло кругом щепа разбросана.

— Давай же ногу, не боись, ты хлопчик маленькой,

Всё заживёт до свадьбы, верь бывалому!

Недетским взглядом Мустафа глядит на дяденьку,

 По пальцам грязным кровь стекает алая.

— Ну вот и всё, постой-ка здесь минуточку, —

Вернулся прапор вскоре с пыльными ботинками,

— А ну примерь! Война, мой друг, не шуточки,

Тут не спасёшься босиком да со слезинками.

И рад малец, шнурки вязать пытается,

Блестят глаза черешней спелой с поволокою,

— Спасипа… шурави…, — он улыбается,

Совсем как сын, что под Полтавою далёкою.

 ________________________________________

Идёт по тропке Мустафа в ботинках кирзовых,

Усталый прапор смотрит вслед ему задумчиво,

 И загораются на небе звёзды гильзами,

 Ему пророча ночью гибель неминучую.

2018 год.

Стих написан на основе «Афганских дневников военного репортёра», автор Виктор Баранец.

Возвращение солдата

Солдатам Великой Отечественной Войны и тем, кто ждал их в тылу посвящается

Лишь займётся заря светом розовым,

Побегу со всех ног за околицу,

Там клубится всё духом берёзовым,

И в тумане река наша кроется.

И в платке, что тобою подаренный,

Я на мостик взойду, зябко кутаясь,

И до боли в глазах, я отчаянно

На дорогу смотреть буду, путаясь,

Сколько времени здесь уж оставлено,

И идёт кто вдали иль мерещится,

Но я буду стоять неустанная,

Чтоб скорее с тобой, милый, встретиться.

И однажды, сквозь дымку туманную,

Силуэт долгожданный замечу я,

И, взметнувшись вмиг, птицей израненной,

Полечу, как на крыльях, навстречу я.

Это ты! Не мираж, не видение,

В одном шаге замру, чтоб опомниться,

Я не чувствую ног, лишь парение,

Сердце, что колокольчик на звоннице.

Как ждала я тебя, как взывала я

По ночам к Пресвятой Богородице,

Припадая к мафорию алому,

В жгучий час, душу рвущей, бессонницы.

Всю войну берегла тебя Матушка,

Православного воина русского,

Все дороги прошла с тобой рядышком,

По окопам и тропами узкими.

Как незрячая, пальцами чуткими,

Вся дрожа, я лицо твоё трогаю,

Голубых твоих глаз незабудками

Залюбуюсь — они теперь строгие.

Очертания скул стали резкими,