«Океаны»
Говорят, глаза твои — океаны.
В них утонешь, ныряя с китами.
Глубина зрачков — Марианская впадина.
Там и лягу, укрывшись волнами.
А у тех океанов, я слышала,
Нет ни дна, ни границ.
Не летают над ним стаи птиц.
Нет покоя в них, нет покоя.
Я с разбегу — и в воду.
Искры брызг и корочка соли.
Говорили, это так холодно.
Пробирает насквозь. Глубже коже.
Бархат губ и линий изгибы,
Запах мёда и молока с корицей.
Наверно, мне всё это снится.
Прикасаюсь к твоим ресницам.
Говорят, глаза твои — океаны.
В них тонула я вместе с китами.
Глубже только душа беспечная.
Любовь к тебе вечная. Вечная…
«Там, где бушуют грозы»
Там, где бушуют грозы,
А люди словно из стали,
Ты возвращался с моря.
Я ждала на причале.
В ладонях моих океаны
О скалы твои разбивались.
Все попытки взлететь
Лишь через раз удавались.
Чувства наши — цунами.
Ссоры подобны шторму.
Штилем не назывались,
Если любовь, то серьёзно.
Выбеленные солью,
Души полны страданий.
Ты возвращался с моря.
Я ждала на причале.
«Дайте яда»
Дайте букет мне
Из чёрных роз. Дайте.
Яда.
Острых шипов поцелуи
И слёз.
Стоя сегодня под этим
Небом кровавым,
Я отвечаю себе на извечный
Вопрос.
Нет. Ни крыльев, ни тех,
С кем летать.
Пеплом серым припудрены
Дни.
Где же та, кто умела до боли
Мечтать
И до боли любить декабри?
Пеплом.
Присыпаны боль и потери годов.
Пеплом.
Во рту… от любви?
Столько дорог, и какая из тех,
Что вернёт мне мои декабри?
Я сегодня не знаю ответ.
Может, завтра.
Или весной.
Я узнаю секрет.
Мой извечный вопрос
Крылья сложит.
Настанет покой.
«Там, где не видно»
Там, где не видно, но очень больно,
Там, где в клубочек свернулась печаль,
Дышит глубокое, дикое море.
С чёрным дельфином вместе пьём чай.
Там, где не видно, но сильно ноет,
Серым хвостом заметая следы,
Сердце подбитое волком завоет.
«Выхода нет», — вслух решишь ты.
Долгая осень. Путает мысли
Нежный до боли знакомый прибой.
Ты — моё море. Ты — моя пристань.
Главная слабость и вечный покой.
«Кладбище звёзд»
Одна вторая секунда любви.
Одна на двоих, и её не отнять.
Будь ты хоть так далеко,
Что ни телом, ни взглядом тебя не обнять.
Одна вторая секунда любви,
Когда в небе взойдёт луна,
И с какого бы края Земли не смотри,
Там взглядом я встречу тебя.
Одна вторая меня из воды,
Из соли морской и вина.
Как глубоко бы ты ни нырял,
Вряд ли достигнешь дна.
Я и сама боюсь глубины.
Слишком опасно нырять одному.
Можно за руку тебя я возьму?
Вместе пойдём ко дну?
Одна вторая тебя из комет,
Космической пыли и звёзд.
Буду кричать, задыхаться,
Но жить. Они не увидят слёз.
Одна вторая меня — это ты.
Твой ангел — хранитель — я.
Где — то в соседней галактике вдруг
Огнём полыхнула звезда.
И свет от её последних секунд
Летел через тысячи лет.
Мои мотыльки на спасительный луч
Летели ему в ответ.
И где — то внутри, между пульсом планет,
Устав одиноко петь, попробовал кит
Не доплыть — долететь.
Глупо ведь не хотеть.
И гасли лучи, догорали осколки,
Тлея под звёздным шатром.
Маленький кит, не дождавшись кометы,
Устало махнул плавником.
Одна вторая секунда любви,
Когда в небе сгорает звезда.
Зная, что точно не долетит,
Вновь поджигает себя.
«Холодным, одиноким ноябрём»
Холодным, одиноким ноябрём,
Пытаясь отогреться у камина,
Своей дрожащей маленькой рукой
Перебирала ветер его дикой гривы.
Безумно снежным, тихим декабрём,
Когда метели воют волком у порога,
Задумчиво глядел он на неё,
На девушку, нечаянно укравшую свободу.
А январём, таким хрустящим и морозно — белым,
Те губы, что белее были мела,
Ему рассказывали сказки и песни пели,
Как будто даже без опаски.
Он диким был. Об этом знала.
Глаза метались то и дело за порог.
Но дверь она не запирала,
А без неё бы он уйти не смог.
И странной они парой были, очевидно:
Матёрый зверь и девушка из леса.
Друг друга отчего — то полюбили,
И тысячи вопросов без ответа.
Любовь находим вдруг, и не случайно
В других нам открывает красоту.
И в тех глазах напротив как — то странно,
Быть может, я спасение найду.
«Любовь без инструкций»
У любви ни инструкций, ни правил.
Она сердца шального не спросит.
Ослепит, оглушит, улыбаясь,
В воды канувших выбросит гордость.
У любви так обманчива внешность,
Так красива её оболочка.
Но ломала и более сильных.
На колени! Курок. Вот и точка.
У любви нет гарантий, страховки,
Ты с неё не возьмёшь расписки.
Обними своё сердце покрепче,
Обвяжи его красною ниткой.
Чтоб однажды к тебе на рассвете
Постучалась робко в окошко.
Отогрела замёрзшее сердце,
Как большая пушистая кошка.
Да. У любви нету правил. Дилемма.
Страхи эти у нас в голове.
Выбираем сами мы схему.
Не решаем, когда лишь и где.
«Колыбельная»
Осторожно. Не скрипнет и пол
Под ногами.
Тихо и не спеша.
Накинув не плечи твой тёплый
Из фетра зелёного шарф,
На цыпочках выйду к нему,
Руки раскинув в стороны:
— Дай обниму?
По — осеннему холодно. Но
Между ключиц тепло.
Лёгкие просят воздуха.
Вдыхаю. Очень легко.
Белая пелена волн касается робко.
Легко.
Так глубоко…
Море мне шепчет тихо
Старые сказки и сны.
Где — то на дне глубоком
Песни поют киты.
Тихо. И рыбы молчат.
Гавань баюкает штиль.
Спит наш корабль.
Затих.
Спи скорее и ты.
«По дороге двое идут»
От чего бегу и чего боюсь?
С чем пытаюсь бороться вновь?
Босиком по льду. Обжигает грудь.
Ну, хоть кто — нибудь.
Загляни туда, где не видно свет,
И оставь там след.
Чёрным по белому или белым по чёрному.
Разницы, собственно, нет.
Разожгу костёр из обид и слёз.
Ты подкинешь свои дрова.
Сизый дым заструится ввысь,
Очищая нас добела.
Стая птиц улетит на юг.
Лето скинет зелёное платье.
По дороге двое идут.
Пыль дорог для них словно бархат.
Отчего смеюсь и к чему стремлюсь?
С кем хочу разделить уют?
По дороге двое идут.
Нет конечной цели на карте.
«Пепел»
Ветер холодный, как север.
И пепел ложится на плечи.
Слёзы потопят горе,
Но в памяти всё будет вечным.
Чувства разгонят тучи,
Море согреется солнцем.
Кто — то смеяться научит,
Кто — то поведает больше.
Буря плывёт над волнами.
Волны вздымаются зверем.
Помнишь, как птицей летали?
Помнишь, как мы горели?
Крик сорвётся внезапно,
Эхом от скал отдаётся.
В мире всё неслучайно.
Каждому воздаётся.
«Миллиметры наготы»
Я боюсь холодных зим
И неловких белых строчек,
Что так часто пишет тот,
Кто страдает в одиночку.