Мы склоняем рифмы к совершенству

Мы склоняем рифмы к совершенству

Мы склоняем рифмы к совершенству

И порою это не понять,

Что стихи не музыки блаженство,

А что к Богу тянется опять…

Только Бог напомнит нам однажды,

Нашим рифмам подарив приют,

Что и музыки блаженство важно

И стихи без песен не поют…

Симфония наших молитв

Наших душ партитура лежит,

Чтобы сердце её открывала

И симфонию наших молитв

Антологией нот прочитала

Антологией вечной любви

Где и радости наши и боли.

Пусть симфония жизни звучит,

А для слуха не надобно более.

Я начинаю говорить

Я начиню говорить —

Идёт рожденье слова.

Верней, того, с чего мне быть

Дано первоосновой.

Я созерцаю этот мир

И щупаю глазами.

На языке картавый пир

Прекрасными словами.

Ещё так много шелухи

И многое невнятно.

Но гениальность чепухи

Так слушать всем приятно…

Со мной растут мои слова,

Запас велик и прочен.

Уже со всеми я сполна

К общенью полномочен.

Уже и к росписи рука

К листу идёт привычно.

И все пишу слова пока

На чистовик обычно.

Но вот приходит жизни миг —

Вдруг пауза на строчке.

На том, что мыслим, говорим.

И ставим многоточие…

Табун

Табун обустроен

Своею судьбой.

И ходят в нём кони

Теснейшей гурьбой,

Верней, табуном,

Но чтоб этим им стать —

Ещё научиться

Соседа лягать,

Вперёд предлагая

Свою наготу.

Кобыле рябой,

Что невмоготу

Родить в том раздолье,

Средь белых берёз,

Того жеребёнка,

Что в сердце пронёс

Средь белого лета,

На шёрстке налив,

Звон первого света

И запах рябин.

И в яблоках краска

На нежной груди —

И ты, мой прекрасный,

По лету лети…

Я прислонюсь к тебе росинкой

Я прислонюсь к тебе росинкой

По новой утренней заре.

Да только след твой, как песчинка

Давно растаял в сентябре.

Осенний этот первый месяц,

Не близок сердцу моему.

То весь в печали, а то весел

Средь танца листьев на ветру.

Но всё равно на той заветной,

На той единственной тропе,

Дал Бог росинкой безответной

На миг приблизиться к тебе…

Гейзеры

Гейзеры — вода насмарку.

Но красиво и очень жарко.

И если захочешь

Можно даже

Фонариком охотничьим

Сыграть адажио

На парильне

Высокой самой.

Сопки Курильские,

Чем не сопрано?

Ну, что опять сидишь ты грустный?

Ну, что опять сидишь ты грустный?

Какая новая напасть,

(Чтоб было всем напастям пусто!)

Смогла так в грусть тебя вогнать?

Твоя любимая пропала,

И где теперь её искать…

И не ищи, ведь всё сказалось —

И разотри, и наплевать…

Считай, что повезло немерено —

В потерях тоже суть удач.

И пусть твою святую веру

Сменяли на чужой калач…

Калач когда-то зачерствеет

И зуб сломают об него.

А твоя вера забуреет,

Всем тем предательствам назло.

Ну что опять сидишь ты грустный?

Звонит мобильник — сладу нет!.

Зовут друзья на дальний остров

Уплыть от чепуховых бед.

А там, по — щучьему велению,

Где в речке тает звёзд полёт,

К тебе, без всякого сомнения,

Твоя русалка подплывёт…

Душевные мозоли

У душевных мозолей

Счёт особенный есть.

Говорят про пуд соли,

Что положено съесть.

Но без этих мозолей

Бесполезен наш труд —

Не намыть этой соли

На положенный пуд…

Старый дом идёт на снос

Старый дом идёт на снос.

Дом, с которым перенёс

Жизнь от самого рождения

До седых своих волос.

Исчезает адрес старый

На Вишнёвой номер семь.

Да и. улица, пожалуй,

Исчезает насовсем.

Новый ждёт микрорайон.

Весь в высотках нынче он.

От людей закрыты двери,

На которых домофон.

Да и адрес новый наш,

Словно высший пилотаж,

Поднимает нашу память

На семнадцатый этаж…

Романс «Пробуждение»

Расстегнёт утро блузку тумана,

И над гладью прозрачной реки,

Я увижу венок первозданный

И прекрасные руки твои.

С добрым утром, моя незнакомка.

Ты скажи, как тебя называть?

Тишина разливается звонко

И ничто не мешает мечтать…

Вот шелка разольются заката

И пурпур ниспадает их ниц.

И во сне, так по — детски, так сладко,

Дрогнет бархат прекрасных ресниц.

Упадёт полог твой покрывала

Раздвоив обнажённую грудь.

А мне рядышком спать не пристало —

Мне беречь сновидения путь…

Расстегнёт утро блузку тумана,

И над гладью прозрачной реки,

Я увижу венок первозданный

И прекрасные руки твои…

Моя душа переселилась

Моя душа переселилась

В плоть бестии рычащей зло.

Охотник, голодом гонимый

Рвёт ледяное полотно,

Когтями, тундровой пустыни

На белизну бросая тень,

И моей жертвою отныне —

В пути споткнувшийся олень.

И пасть клыков пронзила жертву

И потекла парная кровь.

И жизнь моя пред чей-то смертью

В меня вселяет силы вновь…

Моя душа переселилась.

Но отхожу я ото сна.

Кто скажет мне, что это было?

Такие сны смотреть нельзя!

И скажет кто, что нужно делать,

Чтоб эти не являлись сны?

Пусть лучше яблоней я белой

Во сне явлюсь среди весны.

Иль, на худой конец, несмелой

Ромашкой будут пусть цветы.

А лучше — ничего не надо,

И никаких снов не хочу.

Душе переселяться рано,

И позже тоже не хочу!

Запах антоновки

Сад мой осенний листвою отринутый,

Туманом прикрыта твоя нагота.

Даже на Юге сошли мандарины

А запах антоновки будет всегда.

Сад мой осенний, плоды все в подарок

В корзинки плетёные ты разложил.

А яблони дарят и дарят всё старые

Запах антоновки нам для души…

Пауза

Что слово — блеф!

Давно всё сказано.

Вершит свой век

Одна лишь пауза.