Бесплатный фрагмент - Мой тигр Акбар

МОЙ ТИГР АКБАР

Улицы южного города. Кафе «Монолит». Наши дни

Вот и наступил год Тигра. С неба вода. На тротуарах грязь и слякоть. Бродячих торговцев, китайцев и пакистанцев на улице больше чем обычных прохожих. Это примета наших дней.

Худощавый, юркий китаец, с улыбкой, навсегда приклеенной к лицу, с ног до головы увешанный «ширпотребом», входит в кафе, отгороженное от улицы большими запотевшими стёклами.

Это маленькое кафе, расположенное в большом доме, называется «Монолит», хотя ему больше подошло бы название«Аквариум». Там, в дыму и перегаре «плавают» завсегдатаи с багровыми лицами. Китаец бродит между столами, предлагает свой нехитрый товар. В углу кафе уютно и надолго расположилась компания седых матёрых мужиков, которым «хорошо за 60». По тому, как они общаются, видно, что они столько же лет знают друг друга. Подошёл китаец, стал предлагать свой товар. Самому солидному, сидящему на месте тамады, он предложил забавного, смею­щегося, плюшевого тигрёнка. За столом резко наступила тягостная пауза. Тамада вдруг посерел лицам, брезгливо, как лягушку, держа в руках игруш­ку. Безмолвная тишина вдруг сменилась гомерической истерикой. Солидные седые дядьки падали со стульев, валялись на полу от хохота. Тамада бешено заревел, схватил несчастного щуплого китайца за шкирку, и занёс над ним свой страшный волосатый кулак.

Китаец ловко выкрутился, отступил на шаг, и нанёс седому верзиле классический «шаолиньский» удар ногой в челюсть. И сразу наступила чёрная темнота…

Полосатый рейс

В это ослепительно солнечное, весеннее утро в одесском порту царит необычайное столпотворение. На причале, где пришвартован трудяга — сухогруз «Демьян Бедный», собралась толпа. Ажиотаж этот можно понять. По экранам страны только что триумфально прошел фильм «Полосатый рейс», в котором Маргарита Бугрова вместе со своими тиграми исполнила главную роль.

И вот, страна провожает заслуженную артистку, гордость советского цирка, покорять обе Америки сразу. В трюме маяться тигры, словно предчувствуя морскую болезнь, на причале оркестр городского бюро оркестровых музыкантов играет Дунаевского. Ему вторит со спардека сидящий на чемоданах цирковой оркестр. Корреспонденты всех периодических изданий страны, лихорадочно скрипя вечными перьями, отражают это знаменательное событие. Журналы «Крестьянка» и «Работница» рвут на части капитана «Демьяна бедного». «Советский экран» и «В Мире животных» одновременно пытают циркового администратора Нуйкина о подробностях гастрольного маршрута. Под рев толпы, на верхней палубы появляется сама Маргарита Бугрова. Она вышла на поклоны в своем цирковом костюме. Костюм, сверкает всеми гранями украшающих его бесчисленных стразов. Не костюм, а «Копи царя Соломона»! Алмазный фонд! Воровато озираясь, корреспондент журнала «Огонек» записал подслушанную фразу.

— Соломона все равно не пропустят, — ехидно заметил корреспондент из «Правды».

Разрезая толпу, на борт сухогруза поднялась бригада таможенников. В каюте администратора Нуйкина, таможенники обнаружили целый клад, неуказанный в декларации. Пятьдесят банок «кильки в томате», и тридцать банок тушенки.

— Нарушаете, товарищ Нуйкин. — укоризненно заметил таможенник, — Придеться доложить вашему руководству.

— Ты Нуйкин, позоришь гордое имя советского цирка! Сдашь все на камбуз, — заклеймила пунцового администратора, Маргарита и предъявила таможенникам свой багаж. Из вещей выкатился сверкающий граненый камешек.

— Что же вы, Маргарита Семеновна бриллиантами сорите, — улыбнулся таможенник.

— Целых пять карат, — в тон ему ответила Маргарита, —

дарю! На память, вместо автографа.

Сухогруз «Демьян бедный» протяжно загудел и отдал швартовы.

Журналисты разбежались отсылать информацию по редакциям. А на причале остался только городской оркестр. Ему, еще предстояло встречать наших славных китобоев, обеспечивающих рыбьим жиром всю советскую детвору.

Рекламное лицо

Заглавные страницы газет и журналов обеих Америк. Фотографии и бросские заголовки, отражающие триумфальный гастрольный путь, Маргариты Бугровой, по континенту:

«Советские тигры по достоинству оценили аргентинскую говядину!»,

«Королева цирка, открывает футбольный мяч на стадионе в Сан-Пауло»,

«Королева цирка отказывает алмазному королю. Советская артистка не захотела стать рекламным лицом компании Де Бирс»,

«Бразильские бриллианты на груди повелительницы тигров».

Администратор Нуйкин, заодно исполняющий обязанности пресс-секретаря зачитывает заголовки и сортирует прессу. Маргарита внимательно слушает:

— Это в папку «Госцирк», это для отчета на партбюро, а это сожги немедленно! При мне. Нам такая реклама не нужна.

— Понимаю, — закивал, Нуйкин и полез в карман за спичками.

Сообщение о бразильских бриллиантах съезжилось в пламени и гостиничный номер заполнился едким дымом. Замигали противопожарные датчики и с потолка полилась вода. Маргарита и Нуйкин, сидели мокрые с ног до головы и смотрели на потолок.

— Капиталисты проклятые! — В сердцах сказал, Нуйкин, — у них в номере даже кипятильник нельзя включить, не то что…

— Заставь дурака богу молиться… — сказала Марго.

— Это вы про кого Маргарита Семеновна? — спросил администратор.

— А, ты как думаешь, Нуйкин? — устало проговорила Маргарита.

Подписано собственноручно

Майами. После представления, под восторженные крики зрителей, блеск фотовспышек и стрекот кинокамер, Маргарита раздает автографы. Она расписывается на глянцевых программках, билетах, майках и даже на голой спине какого-то верзилы в бейсболке. Седовласый джентельмен, восхищенно улыбаясь, протягивает ей что-то, похожее на узкий блокнот. Маргарита хочет поставить автограф, но незнакомец останавливает ее.

— Не надо, я сам распишусь, и ставит в блокноте свою подпись. Пожалуйста.

Маргарита нахмирилась:

— Здесь автографы раздаю Я!

— Свой автограф, вы обязательно оставите в банке, когда будете получать наличные, — обаятельно улыбнулся джентельмен, сунул ей визитку и исчез.

Маргарита посмотрела на бумажку которая оказалась банковским чеком. На нем прописью была обозначенный цифра — пятьдесят тысяч долларов.

— Это еще кто? — спросила она у переводчика.

— Это, знаменитый, Ричард Аведон, фотограф — последовал ответ.

— И чем он знаменит? — спросила Марго.

— Он сам делает знаменитостей — загадочно ответил переводчик.

Грудь амазонки

Фотостудия, Ричарда Аведона. Просторная студия уставлена отражателями и фонами. Аведон, сидит на диване с маленьким тигренком в руках. Полосатая кроха размером с взрослую кошку усердно сосет его указательный палец.

— Его, наверное, покормить надо — спросил ассистент.

— Не в коем случае, он должен быть голодным, иначе ничего не получиться, — загадочно ответил Аведон.

Ему доложили о приходе, Маргариты и он с тигренком в руках пошел ей на встречу.

— Ой, какая прелесть — восторженно вскинула руки Маргарита, — можно я его подержу?

— Неужели, они вам в цирке не надоели? — спросил Аведон.

— Что вы! Я маленьких так давно в руках не держала, моих то не очень поносишь!

Фотограф указал ей на огромный диван в центре студии:

— Кто вы Маргарет?

Маргарита удивленно вскинула глаза. Аведон нажал кнопку на пульте диапроектора и на экране возник слайд картины Сальвадора Дали «Лицо Мей Уест». Свирепые тигры, готовые разорвать обнаженную женщину, живописно возлежащую на каком то континенте.

— Это вы? — спросил фотограф.

— Какой ужас, — воскликнула Маргарита.

Компьютерная графика.

Она представила себя обнаженной на арене старого, доброго цирка на Цветном бульваре, детей которым родители закрывают глаза, чтобы они не видели подобного безобразия и безумное лицо инспектора Госцирка, Марицы Львовны Тихомировой, восставшей во весь рост среди зрителей:

— Такой цирк нам не нужен! Это политическая провокация!

— Это же просто порнография! — сурово осудили Маргарита Сальвадора Дали.

— Это все лишь сон художника навеянный полетом пчелы над гранатом, мягко возразил фотомастер, — Вы часто видите сны Маргарет?

— Таких никогда! — заявила Марго.

— В детстве я видела себя амазонкой, в кожаной юбке, с луком и стрелами.

— Фу — поморщился Аведон, — с этих амазонок все и пошло. Сегодняшние феминистки их родные сестры. Представляете эти дикарки удаляли одну грудь чтобы сильнее натягивать тетиву! Грудь им видите ли мешала!

Фотограф снова нажал на кнопку пульта. На экране появились новые слайды.

— Великий Леонардо, его бы стошнило от амазонки с дыркой вместо груди.

На экране чередой шли изображения божественных женщин Да Винчи.

На прекрасной «Мадонне с горностаем», движение замерло.

— Вот смотрите, — возбуждение мастера достигло предела, — это она.

Аведон потянул передвижное зеркало и Маргарита увидела в нем свое изображение с тигренком на груди.

— А это Вы!

Они работали забыв о времени, меняя освещение, костюмы и композиции. Тигренок совсем озверел от голода и свирепо рвал ткань у нее на груди. Разгоряченный мастер отошел к столу, плеснул виски в бокалы со льдом и один протянул Маргарите.

— Мне нельзя — засмеялась она — я ведь теперь кормящая мать.

Такой цирк нам не нужен

Управление Госцирка СССР. Маргариту вызвали на ковер. Марица Львовна Тихомирова, которую в цирковых кулуарах прозвали Тигрица Львовна, уже много лет рулила гастрольной политикой советского цирка. Она укрощала дрессировщиков, шутя справлялась с силовыми акробатами, словом жонглировала судьбами цирковых как Бог ей на душу положил.

В приемной Марго деликатно выставила на стол секретарши бутылку с медальным «Чивас Регал». Бутылка исчезла, как будто секретарша Туся работала ассистентом у Кио. Из за дубовой двери доносился заливистый женский смех.

— Кто? — интимно спросила Марго.

— Товарищ Румянцев — доложила Туся.

На селекторе зажегся красный огонек. Туся схватила трубку. По громкой связи раздался голос Марицы Львовны.

— Вы товарищ Румянцев, кажется народный артист, если я ничего не путаю? А какого народа, французского?, Правильно! Советского народа! Так и послужите своему великому народу, который оказал вам такую честь. Поедите в Великий Устюг. Ву Компроне? Туся, позвони в первый отдел и отмени Румянцева.

Дверь кабинета отворилась и в приемной оказался товарищ Румянцев — знаменитый клоун Карандаш. Сейчас он совсем не был похож на клоуна, а скорее на гробовщика из трофейного кинофильма.

— Марго, она надо мной смеется, — трагическим способом сообщил клоун, — За что?

— Работа у ней такая дядя Миша, — участливо сказала Марго.

— Ну да, ну да такая вот работа, с Карандашом в руках, — сказал грустный клоун, — Взяла и вычеркнула Карандаша из гастролей во Францию. А что я Кляксе скажу?

— Она у тебя умная, поймет, — успокоила клоуна Марго, — И еще скажи что я ей из Америке косточку привезла, как настоящая!

— Бугрову ко мне, — раздался голос по селектору.

Марго придирчиво отдернула свой сверкающий гусарский доломан и решительно открыла дверь.

— Тут тебе не цирк, — недовольно сказала начальница, — тут Госцирк! Ты чего вырядилась?

— Каникулы, Марица Львовна, — обьяснила Марго, — четыре выхода в день, боялась опоздать.

— Боялась это хорошо, — согласилась начальница, — Тут ты, значит, боишься, а там? — начальственный палец показал в сторону западного полушария.

Марица Львовна выложила на стол журнал «Плейбой» с фотографией Маргариты на обложке, -Это как прикажите понимать?

— Америка, — объяснила Марго, — Там без этого никак нельзя, Промоушн.

— Ты меня всякими ихними словами не пугай, ты артистка советского цирка. Знаменосец! Тебе на эту самую грудь сам генеральный лично Трудовое Красное знамя повесил, а ты выставилась на весь мир, как в бане, — взорвалась Марица Львовна.

— Я больше не буду, — взмолилась Маргарита.

— Не будешь, — согласилась начальница, — не видать тебе теперь этого «промоушена», как своих ушей.

Маргарита поняла, что пришло время действовать и потеребила манжет своего сверкающего, сценического костюма. Маленький сверкающий камешек скатился с манжета и заскользил по полированной поверхности стола. Марица Львовна, искоса посмотрела на камешек и выложила на стол лист бумаги.

— Вот, Маргарита твой новый гастрольный график. Поедешь по окраинам нашей бескрайней родины. Хабаровск, Благовещенск, Комсомольск-на-Амуре. Чтобы у твоих амурских тигров ностальгии не было.

Еще один сверкающий камешек чуть крупнее покатился по столу.

— Я, Маргарита потакать такому не имею права. Ты будешь сиськи демонстрировать, а мне отвечать? — спросила Марица Львовна.

— Одну, — сказала Маргарита, — Одну сиську.

— Лиха беда начала, — ответила начальница, — сначала одну, потом вторую, потом…

— Потом третью, — засмеялась Марго и провела рукой по груди которую украшали камешки покрупнее. Камень, который тянул карата на два, заскользил по столу и свалился на пол.

— Ты пойми, Маргарита, мне за тебя на бюро отчитываться. Это тебе не в клетку к тиграм зайти, — продолжала торговаться Марица Львовна.

— Ну что же — вздохнула Марго, — На нет и суда нет!

Ой, я кажется страз потеряла.

Марго полезла под стол, но начальница оказалась проворнее. Она тоже нырнула под стол и выхватила бриллиант из -под носа у Маргариты.

— Поедешь в Закавказье на три месяца. Бархатный сезон, а там все забудется, — под столом на карачках уговаривала она.

— На Кавказ раньше тоже ссылали, при царе, — упрямилась Маргарита.

— Что ты! Баку это же, как Рио-де-Жанейро! Очень похоже, — настаивала Марица Львовна.

— Только воняет, как в керосиновой лавке, — сказала Марго.

В это время дверь кабинета открылась и вошла секретарша Туся с кипой бумаг. Глаза ее округлились, увидев начальницу в нелепой и несолидной позе под столом.

— Марица Львовна я документы на подпись принесла, срочно!

— Вот сейчас все брошу и буду подписывать, — сказала красная Марица Львовна из-под стола.

Так Маргарита Бугрова со своими тиграми оказалась в Баку…

Утренний сеанс

Кинотеатр «Ветэн» (Родина). Из темноты раздаётся голос, усиленный могучим динамиком:

— Ребята! Очень прошу… Умоляю, в зале план не шабить! На втором сеансе зрители « под дым» попадают. Фильм демонстрируют киномеханики Асадулаев и Клячкина.

На экране появились титры всесоюзного документального киножурнала « Новости дня», где лилась мартеновская плавка и комбайны выдавили горы зерна.

Вдруг, в зале зажёгся свет. В проходе, в поисках удобного места, шёл высокий плечистый парень. Это Кошка. Он поднял руку, приветствуя киномеханика:

— Рафик! Извини, опоздал. Давай сразу кино, журнал не надо! — он согнал с кресла какого-то приблатнённого шкета и уютно устроился на его месте. Погас свет. Полилась музыка. Появились титры « Повелительница тигров.» На экране появилась ослепительна блондинка в чёрных чулках и совсем короткой юбочке, расшитой огромными бриллиантами. Она лежала на спине огромного тигра, щекотала ему усы и нежно шептала:

— Мой тигр, Акбар!

Кошка, как завороженный, смотрит на экран.

Перекуем мечи на орала

Железная рука сорвала с него одеяло:

— Вставай, подлец!

Кошка открыл глаза. Перед его лицом маячил огромный волосатый кулак отца, украшенный свинцовым самодельным кастетом.

— Что это?! — сотрясал кастетом отец.

— Нашел, — импровизировал Кошка, — В кустах.

— А это тоже нашел!? — Отец продемонстрировал «финку» с наборной ручкой и велосипедную цепь, — Ты что, бандит? Уже участковый приходил! Интересуется, вынюхивает. Спрашивает, когда домой пришел. Что, ты натворил? Шляешься по ночам со своей шпаной! Ты, почему в вечернюю школу пошел? Чтобы шляться?

— Я работу ищу, — оправдывался Кошка.

— Где ты ее ищешь? Тоже в кустах. В общем, так, — предъявил ультиматум отец, — Даю тебе, два дня! Не найдешь работу — пойдешь грузить мешки на мельницу. Раз вымахал здоровый как амбал, значит будешь амбалом!

Отец взял Кошкино оружие, большой молоток и спустился во двор.

Во дворе отец крушит молотком самодельное оружие. Мимо проходит сосед, доцент Кажлаев, отец, Бяши.

— Перекуем мечи на орала, — комментирует он происходящее, — Да, совсем от рук отбились. Надо мне тоже обыск сделать. Пока другие не сделали. Чего им не хватает?

— Если не хватает, надо добавить, — сурово сказал отец, Кошки, — для профилактики.

— Профилактика необходима, — согласился профессор. Они раскланялись.

Отец собрал металлолом и понес на мусорку. Как только он ушел, появился участковый Вагабов и стал деловито копаться в мусорном ящике.

Когда ушел отец, мать подала ему яичницу и налила чай.

Кошка, с незаслуженно обиженным лицом, шмыгал носом и поглощал глазунью, а мать грустно смотрела на него:

— Отец всю войну прошел, до Берлина и ни одной отметины, а у тебя вся голова в шрамах. В кого ты такой уродился?

— Наверное, в дедушку, — нашелся, Кошка и кивнул на стену, где висели дедушкин портрет и, потемневший от времени, кинжал, — Ты же сама говорила, что он был разбойником.

— Твой дедушка был революционер! — укорила его мать.

— А какая разница? — беззаботно ответил Кошка.

В это время с улицы раздался условный свист, и он рванул из дома.

Путь к вершине

Перед домом его уже ждали друзья. Тут были все. Рошка, Мазай, Балакан и Бяша. Только Шпанки не было. Он досиживал свои пятнадцать суток.

— Опять индюшка улетела! — сказал Балакан, — Достань, а? Мама плов готовить хотела. Гости у нас сегодня…

— Почувствовала, что сожрут, — съязвил Бяша, — Слушай, сколько вам всего возят. Вчера баран, сегодня индюшка…

— А ты, что ОБХСС, что ли? — огрызнулся Балакан.

— Где? — коротко спросил Кошка.

— Там, — Балакан показал на купол соседней филармонии.

Индюшка гордо сидела на самой верхушке купола, совсем как архитектурное украшение.

— Даже снимать жалко, — сказал Кошка, — Ладно, пошли.

Кошка стал взбираться по стене филармонии, цепляясь за лепнину и водосточную трубу. Ребята смотрели снизу.

— И в самом деле, как кошка, — сказал Балакан.

— Или, как обезьяна, — заметил Бяша.

— В лицо сказать сможешь? — сказал Рошка и дал ему подзатыльник.

Кошка уже на вершине купола держит в руках индюшку. Перед ним открылся весь город и синее море с кораблями… Вот сосед Лютвияр вышел на балкон, распеваться. Оперному певцу надо тренировать голос. Кошка помахал ему рукой.

— Паду ли я, стрелой пронзенный!? — раздалось в ответ.

Кошка спустился вниз и сказал Балакану:

— Скажешь матери, что с нее тарелка плова. Отнесем Шпанке.

Приют комедиантов

Его друг Рошка живет в старинном «архитектурном» доме напротив цирка. Все пацаны завидуют Рошке. Весь город знает, что у него в огромной, коммунальной квартире на третьем этаже, надолго останавливались: лягушки — лилипутки, черная Женщина — Гора, Мадемуазель Каучук, рыжая клоунесса Берта, сестры — акробатки Милавские и многие, многие другие. Гостиниц в городе было мало, и цирковым надо было где-то, как-то жить. Все они называли долговязого Рошку — Крошкой. Рошка, знал про женщин все, даже то, что они сами про себя не знают, и щедро делился своими знаниями с пацанами.

Кошка- Акбер, устал свистеть, вызывая друга специальными позывным и, поднявшись на третий этаж, стал стучать в дверь. Рошка, наконец, высунул свой длинный нос и стал корчить гримасы, как заговорщик. По странным повизгиванием за дверью Кошка понял, что у него кто-то есть.

— Ладно, я подожду. А ты давай быстрей.

Рошка, сделал страшно глупое лицо и исчез. Кошка пошел по темному, длинному, коммунальному коридору к туалету и открыл дверь…

В туалете уже был высокий и стройный человек в пиджаке, наброшенном на плечи. По набриолиненным волосам и безукоризненному пробору, Кошка сразу понял, что он тоже из цирковых.

— Молодой человек, вы мне не поможете, — спросил Пробор.

— А чего надо? — вдруг севшим голосом спросил Кошка.

Пробор повел плечами, распахивая пиджак, и Кошка увидел, что у него вместо рук, только крошечный культи.

— Сам я никак не справлюсь, — виновато улыбнулся Пробор.

Кошка расстегнул ему необычные брюки, которые застегивались по бокам, как матросские клеши, и деликатно отвернулся. Когда с процедурой было покончено, незнакомец предложил Кошке угостить его чаем. Кошка из любопытства согласился.

В комнате на стене висела старая афиша «Сегодня и ежедневно. Снайпер — художник — Ладо Гуляев».

— Это я, — скромно представился Пробор.

Дома он оказался не такой беспомощный, как в туалете. Ловко скинув шлепанцы, он ногой очень аккуратно разлил чай из заварного чайника по чашкам и пригласил Кошку сесть.

— Ну, за знакомство! — Ладо Гуляев улыбнулся и поднял чашку как бокал.

А Кошка, открыв рот, смотрел на этого человека. О таком друге можно только мечтать.

Когда новый друг узнал, что ему нужна работа, он задумался и спросил:

— Ты кошек любишь?

— А за что их любить? — искренне удивился Акпер, — Причем тут кошки?

— Так это работа такая, кошек кормить, — пояснил Ладо.

Ты за кого меня принимаешь? — крепко обиделся Акпер, — что я, чокнутая старуха что ли?

— У старушек жопы не хватит таких кошек кормить. Тут настоящий мужик нужен! — загадочно ответил Ладо, — В цирк пойдешь работать? С тиграми? Тогда, я постараюсь договориться.

Не отходя от кассы

По улицам города несется паренек с самодельной тележкой. На тележке «яуфы» и коробки с кинопленкой. Под визг тормозов, нарушая все правила, парень перебегает дорогу. Он перевозит копию фильма из одного кинотеатра, в другой. Надо торопиться. Люди ждут. В кинотеатрах города «катают» фильм « Америка глазами француза» и весь город выстраивается в очередь, у кассы. Посмотреть на Америку, пусть даже чужими глазами, всем интересно. Это «звездный час» для директора и проклятие для кассирши. А, для Шпанки, это просто обычная работа. Он спекулирует билетами. Касса еще не открыта, а очередь бурлит, напирает и, выясняет отношения.

То и дело слышится: « — Ты мужчина? Пойдем поговорим!» Шпанка, ходит вдоль очереди, словно автослесарь готовый приступить к капр­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­емонту. То присядет, надеясь что-то увидеть сквозь лес ног, то обходит очередь кругом. Наконец подошел к Кошке:

— Самолетик. По- другому не получится.

— Давай, — кивнул Кошка. Касса открылась. Очередь напряглась и заработала локтями. Кошка подхватил Шпанку, поднял вверх и бросил поверх очереди, где уже заранее были расставлены другие ребята. И Шпанка, в самом деле поплыл над головами, как самолет на взлетной полосе. Так он достиг кассы и сунул голову в окошко:

— Тетя Соня. Тридцать билетов без сдачи! Культурное мероприятие.

Шпанка «крутил» билеты по тройной цене, а Кошка стоял на «атасе» — В кино собрался? — услышал он за спиной голос Назы.

Она стояла с подругой.

— Что ты? Видишь какой «басабас». Билетов не достать! — ужаснулся Кошка. — Да, мы тоже хотели… Может тогда пройдемся? Погуляем. — предложила Наза.

— Нет! Лучше в кино. — испугался Кошка. Он подошел к Шпанке и отобрал у него последние два билета: — Вот! Идите скорей. Уже звонок! — А, деньги? — спросила Наза. — Купите себе мороженого. — отвернулся Кошка. — Атас! — подскочил какой-то пацан, — Вагабов идет! — Ну и пусть идет. — сказал Шпанка, — Я уже пустой. Участковый Вагабов не мог оставить без внимания такое скопление народа. Он вышел охотиться на спекулянтов и хулиганов. С тыльной стороны кинотеатра среди зарослей олеандра растут высокие деревья. На их ветвях, как птички на дереве, расселась малолетняя шпана, чтобы посмотреть запретный фильм. Экран отсюда виден как на ладони. Из зарослей появляется участковый: — А ну, слезайте оттуда! — говорит участковый, задрав голову вверх, — Детям до шестнадцати лет, смотреть запрещается. Сейчас всех отведу в отделение! — Ты сначала поймай! — отвечают сверху мальчишки. — Снимаю ботинки! — предупредил участковый и полез на дерево.

Едва он поднялся, как пацаны мартышками перебрались по веткам на соседнее дерево и оттуда спустились вниз. Участковый уже хотел слезать, как на экране появилась роскошная блондинка. Кроме красного трико, на ней ничего не было. Вагабов застыл, как ужаленный. Во весь экран, колыхались и подрагивали огромные белые груди… — Начальник, это случайно не твои штиблеты? — спросил голос снизу. Это Кошка. Он с ребятами подошел к дереву.

— Начальник, что ты мне не сказал? — с издевкой спросил Шпанка, — я бы тебе билет оставил.

— Сам смотрит, а нам весь кайф поломал! — вмешался малолетний шкет.

— Начальник, ты пока сиди, не слезай.

Там еще такие моменты будут! — Кошка чмокнул губами пальцы,

— Я это кино уже видел.

Его новая работа

Плюгавый администратор со смешной фамилией Нуйкин вывел его на арену, огражденную высокой решеткой:

— Сейчас королева выйдет и мы этот вопрос решим.

— Какая королева? — спросил Акпер

— Ну не английская же. Наша королева, Марго!

И тут она появилась на арене элегантная, строгая, в высоких сапогах и с хлыстом в руке.

— Риточка, Риточка, — засуетился Нуйкин, — вот перспективный молодой человек. Ладо рекомендовал…

Только теперь, Кошка понял, что именно ее он видел в кино. Только в жизни она была еще красивее.

— А чем перспективный — то? Что еще в штаны не наложил — заинтересовалась королева, — так еще рано. Вот сейчас Акбар выйдет, тогда посмотрим…

Раздался грозный, оглушительный рык и на арену выбежал тигр Акбар.

— Тебя как зовут, парень? — спросила укротительница.

— Акпер, — скромно ответил он.

— Что? Что? — расхохоталась королева Марго, — так вы что тезки что-ли?

— Ага! — подтвердил Акпер, — мое имя по-русски тоже так пишется.

— Ну все! Беру тебя без экзамена такого у меня еще не было, — веселилась Марго, — я и пара, два Акбара!

Так, наконец, он нашел работу.

Школа рабочей молодежи

Химичка открывает классный журнал. В классе только одна ученица, она же староста. Это Наза.

— Так, Атакишиева, здесь, — химичка ставит птичку в журнале, — Байрамов?

— Здесь, — встает из-за парты староста Наза.

— Бабаев?

— Здесь, — опять поднимается Наза.

— Халилов?

— Здесь, — отвечает староста.

— Ради бога, сиди. Ноги отвалятся, — пожалела ее учительница, — Эфендиев? Здесь. Клячкина?

— Она сегодня во вторую смену, — сказала Наза.

— Абдуллаев?

Дверь класса внезапно распахнулась и в класс просунулась лохматая голова Абдуллаева.

— Я здесь, Эмма Генриховна! — заорал он и снова скрылся.

— Ну, что ж, — сказала химичка, — Сегодня у нас по- теме уксусная кислота. Пишем формулу.

Театр Оперы и Балета

В классах пусто, а в коридоре полно учеников. Все парни сгрудились у окна, которое выходит во внутренний двор театра «Оперы и балета». Шпанка за пачку дешевых сигарет, сдает в аренду театральный бинокль. Желающих посмотреть очень много, ведь отсюда видна грим-уборная, где переодеваются артистки кордебалета.

— Худые какие! Смотреть не на что, — сплюнул парень из соседнего класса, — Зря только пачку отдал.

— Это не твой товар, — говорит Шпанка, — Тебе на певиц надо смотреть. Они все толстые.

Желающие есть? А то у них антракт кончается.

Кошка отобрал у друга бинокль и тоже стал смотреть. В это время раздался школьный звонок.

— А можно мне тоже посмотреть? — раздалось у него за спиной.

Перед ним стояла староста Наза.

— На, смотри. Тебе это не интересно, — сказал Кошка.

— Действительно, не интересно, — вернула бинокль Наза, — Хочешь, я тебя в гости приглашу? У нас напротив — баня. И окна там тоже есть.

— С удовольствием, — согласился Кошка, — Только с одним условием. Я приду, а ты пойдешь в баню.

— Хам! — засмущалась Наза и отошла.

— По-моему, она в тебя втрескалась, — сказал Рошка, большой специалист в этих вопросах.

Уроки кончились. Поздний, «бакинский» вечер…

В эту пору не хочется расходиться. Кошка с ребятами стоят у дверей школы и о чем-то толкуют.

Выходит Наза и, не глядя в сторону парней, сворачивает за угол. В это время к школе подъезжает огромный, черный «ЗИМ». Из него выходит парень в большой темной кепке и, небрежно постукивая папиросой о крышку «Казбека», подходит к ребятам.

— Угощайтесь, — незнакомец протягивает ребятам папиросы. Парни, с почтением, смотрят на его руки украшенные наколками.

— Ты Кошка- Акпер? — спрашивает незнакомец, — Есть разговор.

Кошка, вместе с ним садится в машину. В салоне плавает густой папиросный дым. На заднем сиденье сидят трое в кепках. Кошку вежливо усаживают на откидное кресло напротив.

— С тобой хочет поговорить Даглы Гадир, — Знаешь такого?

— Кто его не знает!? — сказал Кошка.

— Тогда, завтра в одиннадцать на Баиловском круге. Только паспорт возьми.

— А паспорт зачем? — удивился Кошка.

— Серьезный человек. К нему без паспорта нельзя, — сказали ему.

Сны большого города

После школы Кошка с друзьями гуляют по ночному городу. В этот час, он принадлежит только им.

— Помогите, — вдруг доносится откуда-то слабый голосок, — Помогите…

Друзья огляделись. Вокруг никого не было.

— Я, здесь, — сообщил голосок.

На будке телефона-автомата стоял ребенок. Друзья бросились выручать.

«Ребенок», оказался лилипуткой, средних лет, с испуганными глазами.

— Я, ее знаю, — радостно сообщил Шпанка, — Она бухгалтером работает, в торге.

— Как, ты там оказалась? — спросил Кошка.

— Поставили, — ответила лилипутка.

— Кто? — допрашивал он.

— Я, не знаю. Они, выпивши, были… — сказала маленький бухгалтер.

— Чего же ты, никого на помощь не позвала? — спросил Шпанка.

— Народу много было..Стыдно, — ответила карлица, — Спасибо, ребята, я пойду.

— Стесняется, — сказал Кошка, глядя ей вслед, — Как настоящая женщина.

— Самая настоящая. Только маленькая. Вот я, как- то… — Вспомнил Рошка.

— Ребята, идемте, лучше, арбуз кушать. Я угощаю, — предложил Шпанка.

— Что, больной, что ли, Какие, сейчас, арбузы? Все спят, — сказали ребята.

— Увидите, — загадочно сказал он.

Огромный, решетчатый сундук, сварен из толстой арматуры и заперт на тяжелый замок. Он доверху заполнен большими спелыми арбузами.

Друзья, сначала посмотрели на замок, потом на Шпанку.

— Не проблема, — заверил он и достал из кармана нож..

Ребята, с интересом смотрят, как он, засунув обе руки сквозь решетку, колдует внутри.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — с выражением, сказал Шпанка и

вытащил из рундука, красный ломоть арбуза, искрящийся сахаром, — Угощайтесь!

— Знаешь, почему ты не вырос? — восхищенно сказал Кошка, — От хитрости.

— Я, еще вырасту, — пообещал Шпанка, разрезая арбуз внутри рундука.

В это время с «лунной прогулки» возвращается городской сумасшедший Мишоппа.

— Мишоппа, иди к нам арбуз кушать, — позвали его ребята.

Тот подошел и стал очень сосредоточенно есть арбуз.

— В прошлом году, отцу прислали арбузы из Сабирабада. Такие же сладкие, только в три раза больше, — издалека начал Рошка.

— Ты же, обещал про лилипуток рассказать, — напомнил ему Бяша.

— А, я про, что рассказываю, — огрызнулся Рошка:

— Значит, в прошлом году снимали у нас комнату две лилипутки. У них в цирке номер был, каучук «Царевны-лягушки»…

— Ближе к телу, — торопит его Кошка.

— А, я, что? «Моя, лилипуточка, приди ко мне, побудем минуточку, наедине..»

Вообщем, пригласил я их на арбуз.

— Сразу двух? — не поверил Мазай.

— Они по одному не ходят, — объяснил Рошка:

— Выбирайте, говорю, любой, на свой вкус. Они по арбузам стучат, ухо прикладывают, а арбузы больше их самих. Потом, вдруг, вскочили на арбузы,

Ножками перебирают, руками баланс держат и, катаются по всей комнате как на коньках. Потом, стали жонглировать…

— Арбузами? — подозрительно спросил Мазай.

— У них с собой шарики были, разноцветные, — не попался Рошка.

Парни, живо представили, как две голые лилипутки катаются на огромных арбузах, а Рошка плотоядно поглощает красную спелую мякоть, весь залитый сладким соком…

— Короче, съели мы втроем огромный арбуз, — продолжал Рошка, — Взял я одну, посадил на колени, обнял.…А, она говорит: — Я писать хочу! Я к другой, а та, тоже в туалет просится. Арбуз очень большой был, а у них мочевой пузырь маленький…

Тут, из-за темного угла, вывернулся участковый Вагабов.

— Вот, вы где!

— Слушай, Вагабов, ты, вообще, когда-нибудь спишь? Ты же семейный человек. Жена твоя всем жалуется, — разозлился Кошка.

— Ты, откуда мою жену знаешь? — задохнулся участковый.

— Да ее у нас вся улица знает, — успокоил его Шпанка.

— Что, знает? — испугался Вагабов.

— Что она, твоя жена, — сделал невинные глаза Шпанка.

— Тебе, видно, пятнадцати суток мало было, я могу больше! Арбузы воруете? А этого чокнутого с собой взяли, чтобы потом на него все свалить? — Вагабов, наконец, вспомнил, что он при исполнении.

— Зачем, воруем? Я, теперь здесь работаю. Ты же сам говорил, что надо работать.

А это моя зарплата. Одна ночь — три арбуза. Слушай, начальник, мы тут поспорили. Я, говорю, что это «Сабирабад», а Кошка говорит, «Астрахань».

Может ты скажешь? — и Шпанка протянул участковому аппетитный кусок арбуза.

Участковый солидно откусил и посмаковал сладкую ароматную мякоть:

— Чистый «сабирабад», — с видом знатока объявил он.

— Я, выиграл! — обрадовался Шпанка.

— Ладно, сидите, — разрешил участковый, доев арбуз, — А, я завтра, все равно проверю, какой ты сторож.

— Пожалуйста, — разрешил Шпанка, — Только, когда будешь проверять, скажи, что ночью, сам с нами арбуз ел. «Чистый сабирабад».

Участковый поперхнулся арбузом.

Базарный День

Королева Марго и Кошка отправились на Таза- Базар покупать мясо для тигров.

— Красавица, — сказал мясник, любовно похлопывая огромную костлявую тушу. Туша, в ответ зазвенела, как фарфоровая, — Такой товар, бог давал.

— Оно же у вас мороженое, — сказала Марго.

— Марожны. Конечно, марожны! Бломбир. Эскимо на палочки, для красивы дамочки, — продолжал расхваливать свой товар, мясник.

— Вот, именно, что на палочке, — сказала Марго, — Почем килограмм?

— А, у тебя талон есть? — спросил мясник.

— Нет, — удивилась Марго, — Какие еще талоны? У нас в Москве, нет никаких талонов.

— У тебя талон нет, у меня мяса нет, Твой мясо в Москве! — мясник сразу потерял к ней интерес.

— Не станет Акбар, мороженое мясо есть. Он, что белый мишка, что ли? — возмущенно сказала Марго.

— А, я ем, — беззаботно сказал Кошка, и посоветовал, — Надо к частникам идти.

У частников, мясо было. Парная, свежая баранина, но когда ей назвали цену, Марго схватилась за голову.

— Да за такие деньги, я себе молодого цыгана найду! — возмутилась она.

— При чем здесь цыган? — насупился Кошка, — Вы, постойте, лучше в сторонке, я сам договариваться буду.

— Да это просто присказка такая, — стала оправдываться Марго.

Наконец, они остановились около заросшего детины в огромной кепке и белом халате, сплошь заляпанном кровью. Рядом с ним на крюке висела жалкая баранья ляжка.

— Это все, что у тебя есть? — пренебрежительно спросил Кошка.

— Если надо, зарежем, — устрашающим тоном сказал детина.

— Нам, сколько надо? — спросил Кошка у Марго.

Килограммов пятьдесят, на сегодня, — сказала она.

Кошка, склонился к волосатому уху мясника, и стал что-то шептать, показывая на Маргариту.

Наконец, они ударили по рукам и мясник улыбнулся ей всеми своими золотыми зубами.

— Что ты ему сказал? — спросила любопытная Марго.

— Я, сказал, что мы женимся, мясо на свадьбу надо, — объяснил Кошка.

— Молодец, — похвалила Марго, — Смышленый у меня жених. А, что завтра придумаешь?

— Мало ли, что, — отмахнулся Кошка, — Есть еще поминки, обрезания…

— Не дай, бог, — сказала Марго, — Это сколько же обрезать надо.

И, как-то по особенному посмотрела на него.

Лицом к стене

Следственный изолятор:

— Давайте паспорт. Я вас записал как переводчика, — сказал Вульф, известный в городе адвокат.

— Байрамов Акпер Рашид оглы. Переводчик. Оружие, наркотики, есть? — спросил контролер за окошком, листая паспорт.

— Откуда? — удивился Кошка.

С лязгом отодвинулась железная решетка и они пошли по коридорам мрачного старинного здания.

— Вы здесь когда-нибудь были? — спросил адвокат.

— Кыш, кыш, кыш, — Кошка подергал себя за ухо, — Не дай бог!

— А, вы знаете, здесь когда-то Сталин сидел? — сказал Вульф.

— За что? — заинтересовался Кошка.

— За экспроприацию, а проще говоря, за вооруженный грабеж, — объяснил адвокат.

— Значит мой дедушка тоже здесь сидел! — обрадовался Кошка.

— Эх, молодой человек, кто только здесь не сидел… — вздохнул адвокат.

Они сидели и ждали в камере для допросов.

— Лицом к стене, — раздался стальной голос конвоира и лязгнули двери.

Держа руки за спиной, в камеру вошел «авторитет» Гадир.

— Прекрасно выглядите, гражданин подследственный! — бодро воскликнул адвокат.

— Твои слова, да богу в уши! — сказал «авторитет», — Сам, как? Не хвораешь?

— Нервы, — пожаловался адвокат.

— Ну тогда, сиди, отдыхай, — разрешил подследственный, — Мне с человеком «перетереть» надо.

Кошка во все глаза смотрел на законника. Выглядел тот, в самом деле, неплохо. Майка-сетка сидела на его волосатой груди, как влитая.

— Это ты Спирина отметелил? — строго спросил он у Кошки.

— А что? — с вызовом ответил Кошка.

— Правильно сделал, — скупо похвалил Гадир, — Кури, — он пртянул Кошке пачку «Марлборо».

— Ты, почему в вечернюю школу пошел?

— Надоело, — честно признался Кошка, — И потом, для стажа. Если в институт поступать…

— Без стажа нельзя, — со знанием дела поддержал законник, — У меня сестренка тоже стаж зарабатывает. В мединститут поступать будет, — А ты где стаж зарабатываешь?

— В цирке. Я с тиграми работаю. У Маргариты Бугровой. Слышал? — гордо ответил Кошка.

— В цирке! Так ты артист?! Силен бродяга. Я знаешь, как цирк люблю. С детства. А Маргарита твоя, красивая баба! Слушай, а правда говорят что у нее весь костюм в настоящих бриллиантах? — спросил восхищенно Гадир.

— Конечно настоящих, почти обиделся кошка, — Что она, фальшивые носить будет!

— Я как откинусь, куплю билет и пойду в цирк. Первый ряд первое место, — мечтательно сказал вор в законе.

— Я тебя без билета пропущу, — пообещал Кошка.

— Хороший ты пацан. Правильный, — оценил Гадир, — Тебе доверять можно, — Так вот насчет сестренки моей. Вечерняя школа это хорошо…

Одно плохо… Ночью, девушка, одна через весь город. Родители нервничают. Ты же наш город знаешь?

— Задеть могут. Слово не то сказать, — подтвердил Кошка.

— Ты, пацан правильный. Я тебе доверяю. Можешь за ней присмотреть? Мою братву она к себе не подпустит.

— Чтоб я умер! — поклялся Кошка и, для убедительности хлопнул себя по щеке.

— Какие проблемы будут скажи: Гадир отвечает, — заверил авторитет.

— А, в какой школе она учится? — спросил Кошка.

— Как? — удивился Гадир, — Она же с тобой в одном классе учится. Назой зовут.

От растерянности Кошка еще раз хлопнул себя по щеке.

Гадир, сам нажал кнопку вызова конвоира и пошел к выходу, привычно заложив руки за спину. У самых дверей он остановился:

— На держи. Подарок, — и протянул Кошке свои четки.

Прогулка под луной

После занятий, из вечерней школы выходит Наза. К ней подходит Кошка:

— Давай, я тебя до дома провожу. — небрежно предложил он.

— Зачем? — удивилась она, — Я никого не боюсь.

— Зато я боюсь, — нашелся Кошка, — Мне одному страшно.

— Ну пойдем, если ты такой трусливый, — засмеялась Наза.

Они пошли. Вслед за ними, выждав достаточную паузу, двинулась вся Кошкина компания.

— Давай, немного в скверике посидим? — вдруг предложила Наза.

— Поздно уже, — солидно сказал Кошка, — дома волноваться будут.

— У нас же последнего урока не было, — напомнила Наза, — Только ты скажи, чтоб они ушли

.– Кому? — удивился Кошка и обернулся.

Компания мгновенно скрылась за углом. Они уселись на скамью. В скверике, в этот поздний час никого не было. Только городской сумасшедший Мишоппа сидел на дальней скамейке и, как всегда, разговаривал с луной, размахивая руками. Из-за угла выехал огромный черный «ЗИМ» и стал медленно объезжать сквер. Кошка занервничал, провожая машину глазами.

— У тебя пожевать ничего нет? — неожиданно спросил он.

— Вот, — Наза порылась в сумке и вытащила бублик, — только я его надкусила.

— Сойдет, — сказал Кошка и подозвал Мишоппу, — вот познакомься, это Мишоппа, его в городе все девушки любят!

Кошка протянул ему бублик. Мишоппа, с достоинством взял бублик, внимательно его осмотрел, а потом откусил в том же месте, где прежде кусала Наза.

— Ну вот, — сказал Кошка, — теперь он все твои мысли узнает.

— Ничего, — улыбнулась девушка, — он, ведь, никому не расскажет. Правда?

Она ласково погладила Мишоппу по плечу. Мишоппа вдруг страшно засмущался и бросился бежать.

— Что с ним? — испугалась Наза.

— Ты ему очень понравилась. — Объяснил Кошка.

— А тебе? — вдруг спросила Наза, — Ты, почему меня провожать решил?

— Как почему? — смутился Кошка, — Ты, ведь, у нас староста!

— Ты… Ты! — вскочила Наза и тоже бросилась бежать.

Из-за угла подошли ребята.

— Ну не умею я провожать, просто так! — с досадой сказал Кошка.

Этюд в багровых тонах

Королева Марго привычно двигается среди тесно установленных клеток с цирковыми животными. Она открывает клетку Акбара и входит туда. Акбар мирно лежит в углу, сытно урчит и облизывает лапы. Возле него стоит тазик, наполненный свежим кроваво-красным мясом, а рядом с мясом, стоит букет с не менее кроваво-красными розами.

Королева достает из букета записку: — Это тебе! — и подпись — «А».

Королева гладит тигра между ушами, совсем как кошку:

— Ах, негодник. Ты, оказывается, писать умеешь. А, я и не знала.

Всю эту сцену наблюдает Акпер, спрятавшись за клетку с обезьянами. Обезьяна корчит ему рожи и пытается ухватить за нос.

День рождения короля

— Сегодня мы идем в гости к Фасольке — предупредил Ладо.

— В честь чего? — спросил Кошка.

— День рождения! — сообщил Ладо.

— Фасолькин? — спросил Кошка.

— Увидишь, — загадочно ответил Ладо.

— Так, подарок же надо, — сказал Кошка.

— Получишь, — совсем загадочно ответил Ладо.

В уборной Фасольки уже был накрыт стол, а посередине его стоял видавший виды радиоприемник «Спидола». На стенах всюду висели вырезанные из заграничных журналов фотографии какого- то негра с золотой трубой.

— Поздравляю! — сказал Коршка, который неловко себя чувствовал без подарка.

— И я тебя тоже поздравляю, — сказал Фасолька, обнимая его.

— Извини, чувак, «Белой лошади» в магазине не было. Не завезли — сказал Ладо и подставил, Фасольке свои карманы.

— Ничего, «Русский бизон», тоже не плохо, — сказал Фасолька, доставая у него из карманов две бутылки «зубровки».

— Пора, — сказал Фасолька, — сел за стол и стал крутить настройку «Спидолы». Из радиоприемника раздался отвратительный треск и завывания.

— В такой день, гады! — злится Фасолька и стучит по приемнику.

— Давай, я стукну — предложил огромный, Гора — силовой жонглер.

— Я тебе стукну — огрызнулся Фасолька, схватил приемник и стал бегать с ним по маленькой комнате, то поднимая, то опуская. И вдруг сквозь ужасный треск из приемника послышалось:

— Вы слушаете радио «Монте Карло».

Фасолька застыл на месте, держа «Спидолу» над головой.

— Гора, иди сюда. Держи, да не так! Не шевелись.

Громадный Гора, послушно стоял и держал на вытянутых руках «Спидолу», как будто бы это была страшная тяжесть, а из приемника тем временем доносилось:

— Сегодня весь мир отмечает день рождения великого музыканта, короля «джаза», несравненного Луиса Армстронга. Давайте послушаем одну из его композиций…

— Слышали? — Фасолька встал и поднял стакан с «зубровкой», — весь мир отмечает! И мы! Как весь мир! За великого музыканта! За короля!

Фасолька опрокинул стакан «русского бизона», но не в себя, а в рот неподвижно стоящего рядом Горы. Тот, даже не поперхнулся.

— Красиво живете! — раздалось от двери. Там стояла Королева Марго.

— Ваше величество! — расцвел в улыбке Фасолька, — Ну конечно, на дне рождения короля, должна присутствовать королева. Прошу!

Потом они говорили тосты, пили и Фасолька играл джаз на всем, что подворачивалось под руку. На стаканах, тарелках, расческе и даже на Горе, который издавал слоноподобные звуки, когда Фасолька лупил в его богатырскую грудь.

Кошке было очень хорошо с этими умелыми и умными людьми, хотя он и не все понимал.

Фасолька подарил всем подарки, кустарные пластинки с записями Армстронга. Кошка держал в руках рентгеновский снимок на котором белели чьи-то кости и ему было страшно весело. Ладо снял туфли и нарисовал портрет Маргариты, который галантно вручил ей босой ногой. Только Кошке нечего было подарить…

В это время могучий голос Армстронга запел «Очи черные». Маргарита смотрела в огромные, черные Кошкины глаза и пела. И, Кошка, тоже смотрел на нее и пел, хотя глаза у нее были голубые.

— Хочешь, я на самое высокое здание залезу? — вдруг спросил он.

— Для чего? — удивилась Королева.

— Для тебя! — коротко ответил Кошка.

— А, давай! — тряхнув головой согласилась Королева.

Признание в любви

— Вот! — сказала Марго, — Стильное здание. Модерн.,А, то я очень современную архитектуру не люблю. Пойдет?

— Запросто, — ответил Кошка и полез. Он лез, цепляясь за уступы, водосточную трубу, разные каменные завитушки и даже ствол старого виноградника, который обвивал здание, с каждым мгновением забирался все выше.

Ладо, Фасолька и Маргарита смотрели снизу с тротуара. Несколько раз ноги у верхолаза срывались на узких каменных выступах, но он упрямо лез все выше и выше.

— Шени, деда, — сказал Ладо, почему-то по-грузински — Вот Дурак! Убьется. И мы все дураки! Нашли забаву.

В это время Кошка уже залез на самый высокий балкон и помахав им рукой исчез.

— Граждане, прошу всех оставаться на местах. Будете свидетелями, — сказал участковый лейтенант Вагабов, который вдруг реализовался, из темноты.

— Свидетелями чего? — спросила Маргарита.

— Квартирной кражи! — четко ответил участковый.

— Еще один дурак — сказала Маргарита, — Страна дураков!

— Что вы этим хотите сказать? — насторожился лейтенант.

— Что я дура! — ответила королева Марго.

В это время из подъезда вышел Кошка с громадным арбузом в руках.

— Откуда Арбуз? — спросил Вагабов.

— Оттуда, — показал на балкон Кошка — Там у меня друг живет.

На балконе стоял Рошка и махал им рукой.

Когда они уже отошли, Ладо отозвал Кошку в сторону.

— Ты, что думаешь это лучший способ покорить женщину — спросил он.

— А я больше ничего не умею, — честно признался Кошка.

Искусство и ремесло

Для того, чтобы попасть к портному, Гоги, надо сначала постучать в маленькое окошко с улицы и, только, услышав ответный стук, проходить. Гоги, боялся всего на свете: фининспектора, директора филармонии, руководителя ансамбля, который он обшивает. Проще перечислить, кого он не боялся, хотя весь город знает, что Гоги подрабатывает на стороне. Шьет быстро, а главное очень недорого.

Кошка, заказал новые брюки-клеш. Таких у него никогда еще не было.

— За подкладку, я с тебя не беру, кацо, — сказал портной, прислушиваясь, не идет ли кто, с проверкой, — Это, подарок.

— А, примерить, можно? — спросил Кошка.

— Обижаешь, генацвале. Зачем примерять, что я, первый день замужем? — сказал портной, озираясь на дверь.

— Батоно, Гоги, — сказал Кошка, — Мне черкеска нужна. Очень. Сшить можешь?

— Вай ме, зачем шить. Тут такого добра навалом. «Дикую дивизию» одеть можно. Выбирай, — Гоги, открыл дверь кладовки, где хранились старые танцевальные костюмы, — Хочешь красную, хочешь белую. Любой цвет, любой размер.

Пока, Кошка, копался в сундуках, чихая от нафталина, в дверь постучали.

— Вай ме, может ОБХСС! — испугался портной, — Сиди здесь. Только, я тебя как сына прошу, не чихай!

Паника оказалась ложной. На примерку явились девушки из ансамбля. Пока они переодевались, Кошка сидел в кладовке и страдал.

Ребята, уже давно ждут Кошку на улице. Бяша заглядывает в окошко мастерской:

— Они, там почти голые! Целый ансамбль, — возбужденно сообщил он.

Наконец, Кошка вышел. Весь красный.

— Видел? — обступили его ребята.

— Все видел, — сказал Кошка, — Как, только этот несчастный Гоги работает, умереть можно!

— Эээ… Он уже старый, — махнул рукой кто-то из ребят.

— Кошка, можно тебя на минуту? — взял его за руку Мазай.

Все знали, что он давно и безответно влюблен в Розу, девушку из ансамбля.

— А, ее тоже видел? — спросил он.

— Видел, — честно признался Кошка, — У нее родинка, вот здесь.

И показал в каком месте у Розы родинка.

— Только, я тебя, как брата прошу, никому не говори! — попросил Мазай.

— Чтоб, я умер! — поклялся Кошка.

Греко-римская борьба

Шпанка шустрил перед кинотеатром, толкал билеты. Шел аргентинский фильм «Возраст любви» с Лолитой Торрес и билеты летели, как горячие пирожки.

Сверкающая белая «Волга» и издала необычный музыкальный сигнал. Из машины кто-то поманил Шпанку рукой. Тот рванулся к машине, чтобы не упустить «жирного» клиента.

Из «Волги» вышел сам Мир-паша, чемпион мира по классической греко-римской борьбе в полутяжелом весе. Шпанка, вытаращив глаза, смотрел на знаменитость. Это была еще та картинка: могучую грудь и шею облегала шелковая тенниска «апаш», габардиновые брюки волнами сбегали на кремовые заказные босоножки, а на голове легчайшая «закордонная» шляпа с широкими полями. Чемпион, как будто сам сошел с экрана аргентинского фильма.

— Два билета в середине, — небрежно бросил чемпион и достал из кармана «четвертак», — Сдачи не надо!

Получив билеты, чемпион подошел к машине и элегантно открыл заднюю дверь. На свет божий явилась сама Королева Марго. Возлюбленная их товарища взяла чемпиона под руку и они, смеясь, пошли к кинотеатру.

— Пока Кошка за ее тиграми дерьмо чистит, она, смотри, что вытворяет! — возмутился Рошка.

— Да, похоже, ему ничего не светит, — сказал рассудительный Бяша, — С Мир-Пашой ему не справиться.

— Это мы еще посмотрим, — заявил Шпанка.

— Надо его отметелить, — предложил Мазай.

Ребята посмотрели на него как на Мишоппу, который стоял рядом и, засунув в рот палец, разглядывал девушек.

— Все! На сегодня «алвер» закончен, — объявил Шпанка, — Пошли в зал. Надо держать ситуацию под контролем.

Они пошли в кинотеатр. За ними увязался Мишоппа, который очень любил кино.

— А его куда тащишь? — с досадой, спросил Рошка, — Не до него, сейчас.

— Обидится, — ответил Шпанка, — Все равно один билет пропадает.

С небольшой эстрады, в сопровождении оркестра, поет певица:

В этом городе, добрых людей,

В этом городе, верных друзей.

Я учился жить и дружить,

Как же мне Баку, не любить!

Чемпион и Марго покупают мороженое. Ребята следят за ними. Мишоппа, тем временем уже занял свое место в зале. С мороженым в руках, к нему подходят чемпион и Марго.

— Эй, вставай это наши места, — заявил чемпион.

Мишоппа послушно встал, широко улыбнулся, и изо всех сил хлопнул чемпиона по его красивой шляпе. Шляпа налезла тому на глаза. Ослепший чемпион, однако, реакции не потерял. Могучим «двойным Нельсоном» он захватил Мишоппу за шею так, что у того вывалился язык. Первым, на помощь ему подскочил Шпанка.

— Ты, зачем больного человека обижаешь? Он, что тебе пара? Думаешь, если чемпион мира, тебе все можно?

— На него посмотри, — вопил Бяша, — Мишоппу ни один человек в городе пальцем не тронул. Его и так бог обидел!

Мир-Паша, наконец, стащил с глаз измятую шляпу. На голове его остался обруч, свернутый из газеты «Советский спорт». Видно, шляпа была великовата. Так, в этом нелепом обруче чемпиону пришлось выслушать гневную отповедь публики:

— Позор! А, еще «гордость республики». Надо в комитет написать.

— Такой амбал, а убогого обижает. Нашел на ком тренироваться!

— Тебя бог накажет! Он же как святой, он от несчастной любви с ума сошел.

И, наконец, профессор Талышинский, хирург через руки которого прошла половина города сказал:

— Я не для того вас лечил, молодой человек. Я не для этого вашу ключицу собирал по кусочкам. В нашем народе никогда убогих и слабых не обижают. Вы позорите республику. Вы позорите советский спорт!

Опозоренная «гордость республики», забыв про свою спутницу почти побежал из зала.

Изумленная Королева Марго оглядывалась вокруг и совершенно не понимала, почему эти люди проявляют такую заботу об умалишенном. Его поднимают, отряхивают, обнимают, угощают мороженым.

Наконец порядок и тишина в зале восстановлены. Погас свет и на экране появились первые кадры фильма.

— А вы не хотели Мишоппу брать, — сказал ребятам Шпанка.

На экране крупный план Лолиты Торрес. Слезы в ее прекрасных черных глазах. Звучит ее чарующий голос:

Я, не знала, что тебе мешала.

Что тобою избран,

Другой путь…

У публики тоже, слезы на глазах. Даже у ребят подозрительно блестят глаза. Бяша толкнул локтем Рошку:

— Слушай, как эта, Лолита, на нашу, Назу похожа. Как-будто сестры.

Секреты восточной кухни

В этот день, он пригласил « королеву Марго» в гости, на «дюшбяря».

— Моя мама «дюшберя» лучше всех в городе готовит! — хвастался он.

— А, что такое «дюшбере»? — спрашивала Марго.

— Это такое национальное блюдо — пельмени. Такие маленькие, что ложке должно умещаться тридцать штук, — хвастался он.

— С ума сойти! Делать вам нечего, — восхищалась она.

Отец торжественно встретил «руководительницу» сына. Их усадили за празднично накрытый стол, и когда мать принесла «дюшбере», они стали считать, сколько на самом деле пельмешек умещается на ложке.

— А у вас все блюда такие маленькие? — наивно спросила Маргарита.

— Что вы! — вскричал отец, — у нас есть блюдо — арзуманская кюфте — это тефтеля такая — ее могут поднять только два человека!

— Это одна порция? — спросила Марго.

Каждую минуту в дверь стучали и заглядывали соседи. Кто-то просил одолжить соль, кто-то эссенцию, а старая Зейнаб почему-то спросила нафталин. Всем хотелось посмотреть вблизи на знаменитую укротительницу. Всех, усаживали за стол и угощали. Появился, даже участковый Вагабов. В честь королевы Марго, Вагабов поднял бокал и провозгласил тост:

— Тем, как вы укротили вашего Акбара, восхищается весь мир, но вы укротили и нашего Акпера, и я снимаю перед вами шляпу, … то есть фуражку!

Провожая их, отец сказал:

— Спасибо вам за сына!

— Не за что, — смутилась Королева.

Акпер провожал ее до цирка.

— Надо посмотреть Акбара, — сказала она, — что-то он мне сегодня не нравился, вялый какой-то.

Да, да, — поспешно соглашался Акпер, — Мне тоже не нравился.

Не доходя до клетки Акбара, они потеряли над собой контроль. Он стиснул ее в объятиях и припал к губам.

— Ой! Не здесь, — бессильно шептала она.

И тут на весь цирк раздался яростный рев Акбара. Видно, ему тоже, что-то не понравилось!

Хлыст и пряник

Кошка проснулся от переливчатого женского смеха. Это смеялась Марго. Она стояла в мужской сорочке наброшенной на обнаженное тело, и держала в руках его новые брюки-клеш вывернутые наизнанку. Шелковая, разноцветная, с крупными набивными цветами, подкладка, работы мастера Гоги, предстала во всей красе.

— Ты, что клоун, что ли? — давясь от смеха, спросила Марго.

, — Почему, клоун? — обиделся Кошка, — Просто мой портной в филармонии работает. Шьет для ансамбля. А старые танцевальные костюмы пускает на подкладку. Платить не надо. У нас на улице все ребята у него шьют.

— Шпана, — с любовью, сказала Маргарита, — С кем я связалась? Я, тебе настоящие американские джинсы подарю. «Ливайс»! А эти панталоны, отдай Фасольке. Он будет счастлив. А, теперь, вставай. На работу пора.

— А, мы разве не на работе? — удивился Кошка.

— А, ты думал, что твоя работа, со мной в кровати лежать? Вставай, у нас сегодня первый манеж, до девяти.

Кошка вскочил с кровати и потянулся. Марго откровенно залюбовалась молодым стройным с хорошо вылепленными мышцами телом.

— Тебя, как на улице ребята зовут? — вдруг спросила она.

— Кошка, — признался он.

— Это хорошо, — оценила Марго, — Я, кошками умею управлять!

В ответ, Кошка зарычал, как Акбар, и бросился на нее.

— Смотри, что у меня есть, — похвастался Кошка, когда, наконец, они снова собрались идти на манеж. Он развернул газетный сверток и достал черкеску, которую ему подарил портной Гоги.

— Ну, как? — спросил он, надев черкеску на голое тело, — У меня еще и кинжал есть. Дедушкин. Я, его под клеткой Акбара спрятал. Надежней, чем в сберкассе.

— Кинжал, это класс, — ехидно сказала Марго, — Но, штаны тоже не помешают. Ладно, пошли в манеж. Будешь, мне спину держать.

— Что, хочешь, то и буду держать, — согласился Кошка.

«Онегин» и приятели

Первую получку они с Ладо обмывали в «Онегине». Столовую №7 райпищеторга прозвали так из-за старинного «пушкинского» фонаря на литом чугунном столбе, который стоял посреди замызганного подвального зала. К столику плавно пришвартовалась официантка Люся и сделала вид, что вытирает:

— «Биточки по восточке»? — привычно спросила она.

— Зачем биточки?! — возмутился Кошка, — Скажи Бедному, что Кошка Акпер пришел. Пусть сделает четыре «люля», а помидоры отдельно.

— Сделаем, — сказала Люся, — пить, что будете?

— Водку. Холодную! — объявил Кошка.

— Сделаем. — кивнула Люся.

— Делать не надо! — строго предупредил Кошка, — Принеси«Ордженикидзе». Только закрытую!

— Принесем, — как всегда, во множественном числе, заверила Люся и поплыла в сторону кухни. Кошка посмотрел ей вслед и доверительно склонился к Ладо:

— Вторая задница в городе! А первая…

— Интересный у вас город. — согласился Ладо и деликатно перевел тему, — А почему «ордженикидзе»?

— Привозная. У нас водка плохая. Из нефти делают. — сообщил Кошка.

— Водки плохой не бывает! — изрек Ладо, — Бывает только хорошая… И очень хорошая!

— Здорово! — восхитился Кошка, — Надо запомнить.

— Ты матери в подарок, что купишь? — спросил Ладо.

— Не знаю. У нее все есть. — ответил Кошка.

— Такого не бывает. У нее, например, нет подарка от любимого сына, который получил свою первую зарплату.

— Ладно. — согласился Кошка, — Куплю что-нибудь. Давай выпьем!

— За всех и до дна! — сказал Ладо, наклонился к столу обхватил губами стопку и резко запрокинул голову. Водка исчезла.

Принесли «люля». Беседа продолжалась. Естественно, разговор зашел о «Королеве Марго».

— Таких женщин я еще не встречал! — пылко говорил Кошка.

— Какие твои годы. — успокоил Ладо.

— Я когда на нее смотрю у меня живот болит. От любви живот может болеть? — спросил Кошка.

— Живот может болеть от несвежего, а от любви болит сердце. — объяснил Ладо.

— Значит, сердце, — легко согласился Кошка, — особенно, когда она голову в пасть сует! Это любовь?

— Это цирк. — сказал Ладо, — Слушай, а у тебя, вообще, девушка была?

— Какая девушка? — не понял Акпер.

— Со двора… С улицы… Из школы? Обыкновенная девушка, которая никому голову в пасть не сует. — объяснил Ладо.

— Мне никто больше не нужен! — отрезал Кошка.

— Эх, парень. Похоже это ты сам суешь голову в пасть… — задумчиво сказал Ладо.

В это время Акпер увидел Каву, слепого гитариста с их улицы. Он встал и подошел к музыканту:

— Кава, идем к нам. Я тебя с другом познакомлю. Это Кава. Он с нашей улицы. Лучше его никто в городе не играет. А это Ладо. Он цирковой. Заслуженный артист!

— А незаслуженных артистов и не бывает вовсе. Если они настоящие артисты! Милости просим! К нашему столу… — Ладо встал навстречу слепому.

— Что празднуем? — спросил Кава, примостив рядом гитару.

— Праздник урожая! Первые деньги намолоченные этим молодым человеком на ниве искусства — объявил Ладо.

— Это повод. — согласился Кава, — Кошка, с меня песня. Что тебе спеть?

Пока Акпер думал, Ладо сказал:

— Мы тут беседовали… О королевах, о любви. Очень, молодой человек, интересуется.

— Не вопрос. — сказал Кава, достал гитару и запел:

Звени бубенчик мой, звени,

Гитара пой шута напевы,

Шута давно в живых уж нет,

Что помнит ласки королевы.

Ладо подхватил песню и теперь они пели вместе, на два голоса.

И полилася песнь шута,

И полились его напевы,

В ту ночь, влюбленный шут узнал.

Как сладки ласки королевы.

Наутро входит сам король,

В опочивальню к королеве,

Он укрывается плащом,

И произносит в страшном гневе.

Шута я вовсе не любил,

Хоть и любил его напевы.

И бросил голову шута,

К ногам презренной королевы.

На последних словах песни Ладо положил голову на стол, как отрубленную:

— А, что! Очень актуальная песня.

— Да ну вас. — сказал Кошка, и тоже засмеялся.

В это время к их столику подошел «поддатый» верзила в короткой морской тужурке. Их компания гуляла в углу зала.

— Хорошо поешь, братан. Сбацай нам тоже чего-нибудь. — верзила бросил на стол мятую десятку.

Кава стал укладывать гитару в чехол, как-будто ничего не услышал.

— На сегодня заказы не принимаются. У нас праздник. — мягко сказал Ладо.

— Ты, что лабух, не можешь людям уважение сделать?! А ну встать, когда с капитаном разговариваешь! — приказал верзила.

— Сейчас, — сразу согласился Ладо, скинул туфли и легко вспрыгнул на стол. Мощным ударом ноги он навесил «капитану» прямо в челюсть. Тот сразу «уплыл» в дальнее плавание.

Его собутыльники, рыча и матерясь, повскакивали из-за стола. Но через минуту, все лежали вповалку на замызганном полу. «Морской бой» был окончен.

Ладо снова опустился на стул и вдел ноги в туфли. Кошка поражен, такого мастерства он еще не видел.

— Ладо, а туфли, зачем снимал? — восхищенно спросил он.

— В обуви убить можно, — скромно объяснил Ладо.

К ним уже шла Люся с милицейским нарядом за спиной.

— Вот! — сказала она, — Это они. Четыре «люля» и помидоры…

Любовь тому порука

Участковый Вагабов привел в отделение очередную жертву — это спекулянт порнографиями которого зовут Кер Азим. Дежурный райотдела с интересом рассматривает кустарные черно-белые снимки.

— Оформляй, — говорит Вагабов, — При обыске обнаружено двадцать пять снимков парнографических и двенадцать — однографических…

— Что? — непонял дежурный.

— Что. Что! — объяснил участковый, — Не видишь, что ли. Здесь двое, а здесь одна. Так и пиши.

В это время милицейский наряд привел в отделение Кошкину компанию и всех потерпевших.

— Дебош в ресторане. Драка. И легкие телесные… — доложил сержант.

Дежурный посмотрел на дебоширов:

— Ты кого привел? Что здесь, «собес», что ли? Один слепой, один безрукий…

— Я ими займусь, — вмешался Вагабов, — А ты пока моего оформляй.

— Мы артисты Госцирка! — гордо заявил Ладо, — Лично я, заслуженный артист Кабардино-Балкарии, а мой молодой коллега работает во всемирно известном аттракционе у Маргариты Бугровой…

— Тебя я не знаю! — перебил его Вагабов, — Как инвалида первой группы отпущу. А этого артиста я знаю, как облупленного! Ты, у меня за все ответишь. Пойдешь по статье!

— Постой, начальник, — вдруг попер на Вагабова, верзила — потерпевший номер один, — Ты чего, стрелочника нашел? Все на пацана валишь? Выходит он один нас всех отметелил?

Бери ручку, пиши! Ничего не было. Была дружеская встреча, застолье, банкет в честь выполнения трудовых обязательств моряками славного Каспийского пароходства. Этот товарищ пел, а заслуженный артист показывал нам фокусы. Написал?

Вагабов, в отчаяньи бросил ручку:

— Так и хочется вас всех посадить!

— Что за шум, а драки нету? — в дежурку вошел начальник отделения, подполковник Джавадов.

— Есть драка! В общественном месте. — подскочил к нему участковый, — Вот они…

— Привет, Кава. — сказал подполковник. Они обнялись, — Сто лет тебя не видел. Как жизнь, как мама? Ты, как здесь оказался?

— Да вот, проходил мимо, с друзьями. Решил зайти. — ответил Кава.

— Ладно, — засмеялся начальник, — Разберемся. Ты иди. Как-нибудь соберемся все вместе. Посидим…

— Я без друзей не пойду. — твердо сказал Кава.

— Где тут у вас на поруки берут? — вдруг мелодичный девичий голос. Это Наза. Она смело смотрит на начальника.

— И кого вы хотите взять на поруки? Бандита. Вора. Спекулянта. У нас выбор большой, — спросил подполковник. Сразу видно, что девушка ему нравится.

— Вот его! — Наза показала на Кошку.

— А вы ему кто? — допрашивал начальник.

— Староста! — объявила Наза, — Ему нельзя здесь сидеть. Нам к сочинению надо готовиться.

— Какому сочинению? — продолжал допрос начальник.

— На свободную тему «В жизни всегда есть место подвигу», — сообщила девушка.

— Есть, — вдруг согласился подполковник, — Кругом, одни подвиги, а жизни нету!

— Товарищ начальник, — подскочил участковый Вагабов. Он прикипел к уху начальника и зашептал:

— Нельзя его выпускать. По нему тюрьма давно плачет. У меня на него столько материала есть! Они, по ночам арбузы воруют, я, точно, знаю.

— Знать мало. Надо доказать. И, вообще, что ты здесь делаешь? Тебе участок доверили… сурово сказал начальник, а затем обратился к Кошке, — Ладно иди. Пиши. Меня твои подвиги очень даже интересуют. Девушка у тебя хорошая.

— Ты зачем пришла? — буркнул Кошка, когда они вышли из отделения, — Без тебя бы разобрались.

— Позвольте поцеловать вашу руку? — вмешался Ладо.

Назе было неловко отказывать и она протянула руку. Ладо церемонно склонил свою набриолиненную голову:

— Вам уже говорили, что вы ужастно похожи на Лолиту Торрес? Копия.

— Кто копия, я или она? — игриво спросила Наза.

— Что за вопрос. Конечно она! — галантно сказал Ладо и, глядя ей вслед, одобрительно покачал головой:

— Принцесса!

— Зато Марго — королева. — пылко возразил Кошка.

— Сегодня принцесса — завтра королева, — сказал Ладо и, подумав, добавил, — А голову в пасть, она уже умеет, не хуже Марго.

Высшая мера наказания

Ночь пока не рассеялась, но уже, заметно, посерела. Еще горят уличные фонари. В их свете,«поливальная» машина, которая умывает город, кажется черным жуком с огромными крыльями.

Навстречу, медленно едущей машине, выходит Кошка, и поднимает руку. Водяные крылья медленно уменьшаются и «жук» превращается в обычную водовозку. Кошка, подходит к кабине водителя:

— Доброе утро. Извини, что остановил, — очень вежливо поздоровался он, — Тофиг, ведь у вас в гараже работает?

— Какой, Тофиг?24 — 37? — спросил шофер.

— Номер я не помню. Он еще женился недавно. Во второй раз, — сказал Кошка.

Пока незнакомец с водителем выясняли, тот это Тофиг, или не тот, из ближайшей подворотни, черными тенями выскользнуло несколько ребят. Они подкрались, сзади, к машине и стали сноровисто привязывать длинную веревку к прицепному крюку.

— Когда увижу Тофига, что передать? — тем временем спросил шофер.

— Привет передай. Скажи, что я сказал: «Будь мужчиной», — сказал Кошка,

— Ну, пока.

Машина тронулась с места и стало видно, что позади к ней прицепился один из парней.

Медленно едет машина, натягивая веревку и, вдруг из подворотни тоже медленно выехала кровать, на которой кто-то спал.

У поворота поливалка свернула, парень который прицепился сзади спрыгнул, а кровать, набирая скорость, покатилась по спуску.

— Пошла э! — сказал один из парней, — Кошка, что теперь будет?!

— Будет знать, как ни за что на пятнадцать суток сажать, — сказал Кошка.

Кровать, все быстрее несется по спуску. На кровати, ничего не понимающий, участковый, лейтенант милиции Вагабов. Он вцепился в никелированные прутья спинки и, думает, что ему приснился страшный сон.

Кровать выехала на площадь и с разгона врезалась в бок милицейской «Волги». Из машины вышел сам, начальник райотдела подполковник Джавадов.

Первое, что он увидел, это своего непосредственного подчиненного участкового инспектора, который лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка.

— Встать! — приказал подполковник.

— Не могу, — простонал участковый.

Подполковник, как опытный оперативник, заглянул под одеяло и все понял. Кроме того, он вытащил на свет божий, еще и женскую ночную рубашку солидных размеров.

— Так вот значит, чем ты по ночам занимаешься! По чужим кроватям лазаешь! Тебе не место в советской милиции!

— Это моя кровать, — чуть не плача, сказал участковый.

— А, это что? — начальник сунул ему под нос ночнушку.

— Это жены, — признался Вагабов.

— А, как ты здесь оказался? — допытывался начальник.

— Не знаю. Я во дворе спал, — объяснял лейтенант.

— Почему, ты, офицер милиции, спишь во дворе? Дома места нет? — кричал начальник.

— Там все спят. Жарко. Даже, сам Закир Багирович! Товарищ начальник, это месть! Это все шпана наша. Хулиганье! Это их рук дело. Я, недавно, посадил одного на пятнадцать суток.

— Тебе страна, тебе я доверил охранять порядок. А ты, на своем участке со шпаной справится не можешь? Уволю!

— Я, найду, товарищ начальник. Я, знаю кто это. Я их всех посажу!

— Тьфу! — сплюнул полковник, — Марш в машину. Позоришь мундир!

— А с кроватью, что делать? — спросил милиционер, который сидел за рулем.

— Этим, пускай ГАИ занимается, — ответил подполковник, — Это уже не кровать, а транспортное средство. Поехали.

«Батендаун» и «разговоры»

Ребята собирают Кошку на свидание с Марго.

— Не подошли, — с сожалением сказал Кошка, с трудом стаскивая ноги мокасины, которые притащил Мазай.

— Вот, смотри, — Балакан торжественно достал из сумки рубашку, — Настоящий «батендаун», американский. Стопроцентный коттон. Видишь, сзади вешалка есть. А, вот галстук. Итальяно. «Тревира». На Кубинке пятьдесят рублей стоит.

— Что ты мне эти шмотки, толкать собираешься, — разозлился Кошка, — Вечером, все равно отдам.

— А, ты куда пропал? — накинулся он на запыхавшегося Бяшу.

— Ждал, пока пахан на работу не отвалит, — оправдывается тот, — На, держи.

Сорок третий размер. С «разговорами», отец из Штатов привез. А, это галстук, Видишь, что написано. НАСА. Такой галстук американские космонавты носят. Что за фуфло, ты нацепил? — накинулся он на Кошку, который безуспешно пытался завязать мазаевскую «тревиру».

— Сам ты фуфло! — страшно обиделся Мазай, — Подумаешь, отец из Штатов приехал. Такой, там одни негры носят!

Бяша с Мазаем едва не подрались из-за галстуков.

— Извини, брат, — Кошка, с трудом, удерживал разъяренного Мазая, — Твой, тоже клевый. Только у этого узел завязывать не надо. В следующий раз, твой одену.

— Вы, куда пойдете, в ресторан? — спросил любопытный Бяша.

— В Дом кино! — гордо сказал Кошка, — Из Москвы, какой-то фильм привезли.

Спецпоказ!

— А,у меня, сегодня тоже свиха, — сказал Бяша, — Помнишь, с той из музучилища.

— А, вы куда пойдете? — спросил Кошка

— Хаты нет. А так, сначала по Торговой, а потом, как всегда в «Знание»

— мач-гуч.

— Смотри, через Молоканку не ходи, а то будет тебе «мач-гуч». Ну, как?

Кошка небрежняком, прошелся перед друзьями.

— На фарцовщика похож, — одобрительно сказал Балакан.

— За похож, пока не сажают, — подмигнул Кошка.

Я возвращаю ваш портрет…

Маргарита и Кошка идут в Дом кино. На встречу, дыша воздухом свободы и широко улыбаясь, идет Даглы Гадир. За ним на отдалении почтительного следуют зловещий, черный ЗИМ.

— Акпер Джан, — авторитет широко разводит руки, словно собираясь обнять Кошку, — Только сейчас о тебе думал. Как житуха брат?

— Спасибо, ничего, — скромно ответил Кошка, — вот идем с Маргаритой в Дом кино.

— А я вас видел, в кино, — сообщил Гадир.

— Маргарита, — представилась она протягивая ему руку.

— Мы с братвой часто ваш фильм заказывали. Я наверное раз десять смотрел. И фото ваше у нас над каждой конкой висит. Народ вас любит.

— Кто это, — сказала Маргарита когда они распрощались.

— Большой человек. Авторитет! Его весь город уважает, — гордо сказал Кошка.

— А кем он работает, — поинтересовалась она.

— Я же говорю авторитет. Он не работает. Им нельзя.

— Почему, — осведомилась Маргарита.

— Потому что ворам работать нельзя. И жениться тоже. Это «мужики» работают.

— А фотографии мои где висят? — почти догадалась Маргарита.

— В колонии, — коротко объяснил Кошка.

— Ой, не нравиться мне такая популярность, — покачала головой Марго.

Огни рампы

В небольшом зале Дома кино полно народа. Кого, только здесь нет, и актеры, и режиссеры, и писатели, и, даже «цеховики».

— Друзья! — Объявил директор Дома, — Сегодня, мы покажем картину, классика Мирового кинематографа, великого Чаплина. Этот фильм, не шел в нашем прокате, и, поэтому, многие из нас его не видели. Это картина о цирке, и мы рады, что сегодня, у нас в гостях, звезда советского цирка, невероятно смелая женщина, заслуженная артистка — Маргарита Бугрова. Поприветствуем ее!

Марго поднесли цветы, погас свет и показ начался.

— Э..Старье привезли. Я, думал что-нибудь новое, — сказал шепотом Кошка.

— Чаплин, не может быть старьем, — сказала Марго, — Смотри.

Маленький, нелепый человечек, оказался в цирке. Он машет метлой, кормит зверей, попадает в самые невероятные ситуации и, наконец, влюбляется…

Когда зажегся свет, весь зал, некоторое время, сидел в молчании. Кошка поднял на Маргариту свои черные, повлажневшие глаза и спросил тихо:

— Это про меня, да?

— Это про всех, — мягко сказала она.

Потом, все стояли в фойе и вели светские разговоры.

Многие подходили к Марго и говорили комплименты.

— А, это мой ассистент, — величественно представляла она, Кошку.

— Простите, — какой-то мужик тронул его за руку, — Можно вас на минуту? Вы, не хотели бы сниматься в кино? У вас удивительная фактура.

Вы спортсмен? У нас на киностудии начинают снимать фильм. Боевик.

Вы «Великолепную семерку» видели?

— Пять раз! — гордо сказал Кошка.

— Вот, вот, наш фильм тоже боевик. По Самеду Вургуну. Называется «Семеро сыновей моих». Вы бы нам очень подошли…

Кошка очень хотел сниматься в кино, тем более в боевике.

— К сожалению, это невозможно, — неожиданно вмешалась Марго, — У нас турне по Латинской Америке и Канаде.

— Извини, брат, не могу. Уезжаю.. Как-нибудь в следующий раз, — сказал Кошка.

Принцесса на бобах

После просмотра они гуляли по улицам. Говорить не хотелось. Хотелось, просто держаться за руки и мечтать.

— Добрый вечер, — перед ними возникла Наза, — Это, твоя мама?

Кошка вначале, опешил, а потом взорвался:

— Нет, бабушка! Чего ты лезешь, куда тебя не просят! — заорал он на всю улицу, но было уже поздно.

Маргарита швырнула ему букет в лицо и ушла, презрительно бросив на прощанье:

— Сопляк!

— Ты, чего ко мне пристала! — закричал он на Назу, — Чего ты ходишь за мной, как наш участковый?! Следишь. Чего тебе от меня нужно?

Сравнение с участковым, Наза восприняла как самое страшное оскорбление.

Она повернулась и пошла, сгорбив плечи, опустив голову, не разбирая дороги.

— Эй, парень, — окликнули его.

Кошка повернулся и увидел знакомый черный «ЗИМ» и блатнягу в кепке.

— Слышь, — сказал блатной так, как-будто забыл его имя, — Гадир, хочет с тобой серьезно поговорить.

Машина тронулась с места и поехала вслед за Назой, а Кошка присел на корточках у облезлой стены. Ноги не держали.

Вопросы без ответов

Первое, что увидел доцент Кажлаев, когда открыл дверь — это собственный галстук. Перед ним стоял Кошка:

— Бяша, дома? То есть…

— Здравствуй, Акпер. Вагиф дома. Сейчас, позову. Проходи, — подчеркнуто вежливо, сказал доцент.

Кошка прошел, сел и стал снимать галстук. Вошел Бяша и остановился. Таким, друга он никогда не видел.

— Не пригодился, — сказал Кошка, кладя галстук на стол. Жалко улыбнулся и стал расшнуровывать штатские ботинки.

— Тоже, не пригодились? — участливо спросил доцент, — Странно.

— Дядя Шамиль, вы очень умный человек. Доцент. Философ. Скажите, почему мы такие?

— Какие? — уточнил философ.

— Ничего не умеем, а хотим все сразу. Уже взрослые, а как дети. Не живем, а как-будто кино смотрим. Почему? — спросил Кошка.

— На этот вопрос я не могу ответить, — честно сказал доцент, — Но, Я. всегда говорю своим студентам… Если вы сумели задать вопрос, значит вы можете найти на него ответ. Вопрос, вот, что самое главное. Вы меня поняли, молодые люди?

— Не очень, — так же честно ответил Кошка и посмотрел на друга.

Не счесть алмазов…

У себя в уборной Маргарита разделась и навела макияж, осталось только облачиться в свой «алмазный» наряд. До выхода оставалось всего ничего. Она расстегнула чехол, где на плечиках всегда висел ее игровой костюм. Вместо сверкающего гусарского доломана, на плечиках весела дурацкая черкеска ее ассистента.

— Мать моя, женщина! — ужаснулась Марго, — Сперли!

В это время в уборную заглянул униформист.

— Маргарита Семеновна ваш выход.

— Без тебя знаю урод! — заорала полуголая Маргарита, — Нуйкина сюда, живо!

Через секунду явился как всегда закутанный администратор.

— Раздевайся, — продолжала кричать Маргарита, — Ну, давай! Бикицер! У нас ЧП — игровой костюм сперли.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — Нуйкин трижды сплюнул через левое плечо и почему то перекрестился, — хорошо что не этот… а ведь я вас предупреждал Маргарита Семеновна.

— Кончай плеваться, снимай свой лапсердак, — торопила его Маргарита.

Нуйкин размотал шарф, снял пиджак под которым оказался сверкающий алмазами доламан, брат близнец ее игрового костюма.

— Ты бы хоть иногда мылся что ли, потом так и прет, — сказала Марго брезгливо держа пальцами доламан.

— А Вы попробуйте в такую жару походить во всем этом. Я ведь и сплю в нем, — оправдывался Нуйкин.

В это время в уборную ввалился Кошка с метлой в руках. Картина представшая перед ним не оставляла места сомнениям. Раздетая Маргарита и голый Нуйкин со спущенными штанами.

— Ограш, оглун гызы…, — истерически заорал Кошка на своем языке.

В безсвязном потоке непонятных гортанных звуков, можно было разобрать только два слова — «убью и задушу».

— А ну, пошел вон отсюда, — вдруг очень спокойно сказал Маргарита, — будешь тут венецианского мавра изображать. Тоже мне нашел Дездемону. Я еще с тобой разберусь!

Кошка в сердцах хлестнул Нуйкина по башке и хлопнул дверью выскочив из уборной.

— Я не согласен Маргарита Семеновна, — заявил испуганный Нуйкин, — Я не согласен чтобы мне ни за что поганой метлой в морду тыкали. Я этого так не оставлю.

— Он тебя еще зарежет Нукин, — успокоила его Маргарита, — эти абреки все чокнутые, у него и кинжал есть.

— Надо от него избавляться Маргарита, — не принял шутки Нуйкин, — Он нам все дело завалит!

— А ты тоже кровожадный Нуйкин, хоть и еврей, — заметила Марго.

— А вот такого антисемитизма Маргарита Семеновна я от вас никак не ожидал, — оскорбился Нуйкин, — в милицию заявлять будем?

— Ни в коем случае, нам только ее не хватало, — категорично ответила Маргарита.

Тут оркестр заиграл марш на выход.

Любовный треугольник

Тигр Акбар объявил голодовку. Мало того, что он порвал плечо тигрице Клео, он перестал принимать пищу и стал совершенно неуправляем. О том, что выводить его на арену не могло быть и речи. Срочно вызвали главного консультанта — родоначальника знаменитой династии дрессировщиков. Старый Герард, сразу поспешил к своему любимцу, Акбару.

— Стул какой? — строго спрашивает он у Маргариты.

— Какой стул? Ну, какой может быть стул, когда он уже пять дней ничего не ест?! — раздраженно отвечает Марго.

Герард подходит к клетке с тигром. При виде старого укротителя, Акбар сразу присмирел. Он улегся на пол и всем своим видом, стал демонстрировать глубокую депрессию.

— Стул, — коротко бросил старый дрессировщик.

— Опять, двадцать пять! Нету стула! — совсем разозлилась Марго.

— Стул тащи, говорю, дуреха, или табурет какой-нибудь. Будем думать, — Герард уселся на табурет рядом со зверем и, запустив руку в клетку, стал его гладить.

— Так, лимфотические узлы не увеличены. И шерсть, вроде, в норме. На инфекцию не похоже. Прививки делали?

— Ну, конечно! Я просто не знаю, что делать, — говорит Марго.

В это время появляется Кошка с двумя большими ведрами, полными мяса и костей. При виде его, тигр вскочил, бешено зарычал и принялся истерически грызть железные прутья клетки. Марго замахала на Кошку руками: «Иди, мол, отсюда». Кошка, пожал плечами, и пошел обратно.

— А, вот и диагноз! — констатировал старый циркач, — Опять, Ритка! В каждом городе себе Тарзана, заводишь?!Испортила, мне, зверя. Амурский тигр, твоих амуров терпеть не будет!

— А, что, Ритка! — вдруг по-бабьи заголосила Королева Марго, — Что я не баба, что ли? Всю жизнь не чемоданах. Ни какой личной жизни! Что я не имею права…

— Не имеешь! Работа у нас, такая, — сурово заключил Герард, — Выбирай. Личная жизнь, или публичная!

— Ладно, — сказала Маргарита, — Сегодня же, его в цирке не будет! По собственному желанию.

— Мне плевать, по чьему желанию. Надо, чтобы его духу здесь не было. Ты, поняла?

— Я же объясняю… — не понимала Марго.

— Ты, не мне объясняй, а ему! — дрессировщик показал на тигра, — Объясни так, чтобы он понял.

— Как? — удивилась Марго..

— Запах, — загадочно сказал старик, — Пока его запах здесь, зверь ничего не поймет. Надо, чтобы он увидел, что ты сделала выбор. Что ты выбрала его!

— Поняла. Не дура, — тихо сказала Марго.

— Ну, раз ты поняла, значит и Акбар поймет. Только тогда с ним можно будет работать, — сказал старик и пошел к выходу. Он свою работу сделал.

Изгнание из рая

Маргарита стоит у клетки с Акбаром и разговаривает с ним. В голосе слышны заискивающие нотки:

— Ну, что ты дурачок. Ну, хорошо, я виновата… Виновата. Прости. Акбарсик, ты же у меня умный.

Зверь сдавленно рычит и отворачивает огромную голову.

В это время появляется Кошка. На нем черкеска с газырями, которая очень ладно сидит на его фигуре.

— Ты, чего вырядился, джигит хренов! Ты, сюда работать пришел, или, что? — мрачно спросила Марго, сжимая в руках гибкий, длинный хлыст.

— Ты, же сама сказала, что можно, — сказал Кошка. Он чувствовал себя очень виноватым за вчерашнюю «бабушку».

— Тоже мне «дитя гор», — говорила Марго, специально подбирая обидные слова, — Развел здесь свинарник. Снимай свое барахло, и берись за метлу. Живо!

Желая объяснится, извиниться, просто найти нужные слова, Кошка сделал шаг ей навстречу.

Но тут, пистолетным выстрелом, хлопнул бич и, струйка пыли взвилась у него под ногами.

— Стоять! Место! — резким окриком осадила его Марго и снова подняла хлыст, — Твоя работа за тиграми дерьмо чистить. Тоже мне, артист! Или работай, или катись отсюда.

Кошка смотрел на нее и не верил, что все это происходит в самом деле. Не обращая внимания на хлыст, он все-таки подошел к ней, медленно снял черкеску и брезгливо бросил к ее ногам. Потом повернулся и посвистывая, пошел к выходу.

Марго подняла черкеску и швырнула ее в клетку Акбара. Урча, клыками и когтями одновременно, тигр стал драть ее в клочья.

— Ты, что это экзекуцию здесь устроила? — зло спросил, подошедший Ладо, — Совсем рехнулась, со своими зверями?

Потом увидел как Акбар разрывает остатки черкески, все понял и сказал:

— Рядом с тобой, он в конце концов, людоедом станет.

— Пошел отсюда! — заорала Марго, — У тебя ноги, есть? Вот и топай!

— В самом деле, — согласился безрукий, — Пойду. А то руки очень чешутся.

Страшнее тигра зверя нет

Ему надо было, во что бы то ни стало попасть в цирк, чтобы забрать дедушкин кинжал.

Ночью он пробрался к клеткам. Было тихо и звери спали. Кинжал в ножнах лежал под клеткой Акбара. Акпер подполз к клетке и стал шарить под ней, стараясь не разбудить спящего зверя. Его рука нашарила, наконец, рукоятку кинжала. Он потянул ее к себе и вытащил. В руках его оказался только кинжал, а ножны остались под клеткой. И он снова стал шарить под клеткой, в поисках ножен. Вдруг Акбар проснулся. Увидев своего врага, он зарычал и лапой хватил его за плечо. Плечо сразу залилось кровью, а тигр продолжал цепко держать его. И тогда Акпер закричал и кинжалом ткнул тигра в бедро. Тигр тоже заревел. На крик и шум сбежались цирковые. Маргарита в пеньюаре явилась одной из первых. Увидев окровавленного Акбара, она приказала:

— Врача! Немедленно! Будем останавливать кровь!

Цирковые показали ей на окровавленного Акпера с порванным плечом и кинжалом в другой руке.

— А с этим, что делать?

— Вызывайте милицию — сказала она, а потом добавила, — Шпана!

Протокол намерений

Кошке, «повезло», когда его доставили в отделение, там дежурил лейтенант Вагабов. Он, сразу, развил бурную деятельность. Первым делом, он зачитал