Бесплатный фрагмент - Многогранный мир. Дети — надежда России

Нина Анатольевна Абель

(Ника Эльба)

Звёздная мелодия

Жил да был один маленький бельчонок, звали его Бельчоп. Услышал как-то поутру бельчонок разговор своей мамы с соседкой — рыжей белкой, заглянувшей к ним на минутку — одолженную корзинку вернуть:

— Спасибо за корзинку, соседка. Уже осень на пороге, а там и зима не за горами. Как ни нарядна рыжая шубка, а придётся скоро поменять её на серую. Серый цвет не так хорош, только он для вездесущей куницы зимой не так заметен. Я думаю, что и бельчат пора обучать, как от куницы прятаться.

— И то верно. Да только мой бельчонок Бельчоп, сколько ни учи его уму-разуму, всё равно норовит убежать к птицам, чтобы вторить их хорам, усевшись рядом с ними на веточке. Или, — случается, — дятлу подражает, постукивая орешком по стволу дерева. Беда, да и только! Как его в самостоятельную жизнь выпускать — ума не приложу: в одно ухо влетает, в другое вылетает вся моя наука.

— Не знаю, что тебе, соседка, и посоветовать. Да только бежать мне надо, поторапливаться с заготовкой грибов и орехов, да и за бельчатами надо присмотреть, — откланялась рыжая белка и поспешила к своему дуплу.

— Эй, Бельчоп, где ты там, помоги мне, пожалуйста, сушёные грибы с веточек снимать и в дупло прятать, а то, я смотрю, дождик начинает накрапывать. Оглянуться не успеешь, как осень пролетит, а там с нас и зима спросит, чтó успели на зимовку припасти, — принялась увещевать белка своего сына, торопливо снимая грибы в принесённую соседкой корзинку.

— Сейчас! Иду, мама, — откликнулся бельчонок, задумчиво осматривая себя с лап до хвоста. — И почему это я такой, как мама говорит, несерьёзный?.. Вот так так, — и у меня до сих пор шубка рыжая! вот помогу я маме — и переоденусь без её помощи в серую шубку. То-то мама обрадуется, какой я самостоятельный…

— Сейчас! Иду, мама, — повторил бельчонок. — Только переоденусь и приду!

И выпрыгнул из дупла.

— Синь-синь, — похвал бельчонок синичек, и те тут же слетелись на его зов.

— Милые пискухи-синички, на сегодня мы отложим наши спевки, мне необходимо самостоятельно к зиме переодеться. Не подскажете ли вы, кто пошил вам ваши жёлтые кафтанчики? Может быть, и я у этого портного себе шубку на зиму закажу.

— Синь-синь, — засмеялись синички. — Ну и смешной Бельчоп! Мы вовсе и не шили наши жёлтые кафтанчики, а носим их всегда, — ответили синички и упорхнули себе восвояси. «Вот неудача», — подумал бельчонок и постучал орешком по стволу дерева. На стук прилетел дятел.

— Подскажи мне, милый дятел, где ты заказывал себе красную шапочку и жёлтую накидку? Мне необходимо самостоятельно к зиме переодеться, может быть, и я там себе к зиме шубку закажу.

— Ну и ну, — опешил дятел — и вовсе я не заказывал себе шапочку и накидку. Я всегда их ношу, — ответил дятел и полетел по своим делам.

Совсем расстроился маленький Бельчоп, собрался было спросить у пролетавшего мимо селезня, где тот раздобыл себе зелёный картуз и коричневый кафтан, да неожиданно свалился с ветки — а когда ему удалось закарабкаться на дерево к своему дуплу, уже вечерело.

— Мама, я нашёлся! — бросился маленький бельчонок к встревоженной маме. — Я хотел самостоятельно переодеться к зиме и искал, кто бы мог подсказать, где мне серую шубку себе пошить…

— Не надо было её искать, — понимающе и загадочно улыбнулась мама. — Твою шубку я храню в сундучке, придёт время, я её достану. Завтра, как проснёшься, я расскажу тебе, как и для чего белки шубки переодевают. А сейчас ложись спать, поздно уже.

Свернулся бельчонок клубочком и заснул… как вдруг, внезапно, озарилось дупло таинственным серебряным светом: бельчонок выбрался наружу и изумился, — между ветвями дерева его поджидал эскорт, составленный из порхающих синичек, держащих в клювах мерцающее звёздное кружево.

— Садись скорей, маленький бельчонок, и мы отнесём тебя в звёздное царство музыки! — Одна из синичек подлетела к нему и опустила на его голову крошечную хрустальную корону, две другие накинули на него серебряный переливающийся плащ, а четвёртая принесла ему хрустальную палочку со словами: — Возьми эту палочку и восцарствуй в мире музыки!..

Прыгнул бельчонок в карету — на сияющее кружево, эскорт взмыл вверх, и перед ними раскинулось сверкающее от падающих звёздных снежинок небо.

— Звездопад, — замер в восхищении бельчонок. А потом стал и сам прикасаться своей хрустальною палочкой к каждой звёздной снежинке, пролетающей мимо, легко и свободно паря на изящном кружеве, что, трепеща, поддерживали неутомимые пискухи-синички, и вдруг запела каждая звёздная снежинка на свой собственный лад, рождая музыку сфер, и закружился бельчонок в сверкающем снежном звездопаде. И маленький рыжий бельчонок, дирижирующий звездопадом, и золотистые синички, и искрящиеся звёздные снежинки слились в сверкающий поток, не знающий времени и границ, космическая музыка заиграла во всех своих переливах, как огромный прекрасный алмаз, преломляющий свет несметным множеством своих граней. Бельчонок внял космической гармонии — и незаметно растворился в ней.

И вдруг из далёкого далека стала приближаться к нему звезда — и неожиданно заговорила голосом мамы:

— Бельчоп! пора вставать.

— Ах, мама, какой я сон видел! Я бы очень хотел стать музыкантом, чтобы дирижировать музыкой сфер…

— А как ты это собираешься делать? — поинтересовалась у своего сына рыжая белка.

— А я возьму хрустальную палочку и буду прикасаться к каждой снежинке, пролетающей мимо, когда наступит зима…

Посмотрела белка внимательно на своего сына и говорит:

— Послушай, малыш! Музыкой сфер не надо дирижировать, надо лишь вслушиваться, как звенят капли и поёт струящаяся вода во время дождя, как гудит зимой ветер, крутя снежинками, как шумит он, играя верхушками сосен, как плачет вьюга в заснеженном поле. И если твоё сердце сумеет выразить это в музыке, ты станешь замечательным музыкантом. А пока ешь, фантазёр, — и положила перед ним горстку орехов.

…Прошла зима, и наступила весна. Бельчонок повзрослел, и он уже знал, как переодеваются белки к зиме. Но он всё так же заслушивался хорами птиц, вливаясь вместе с ними в поток радости бытия; спускаясь с дерева на землю, он слушал, как трогательно и чисто звенят ландыши в рощице, изумлялся прелести прозрачно-хрустальной музыки журчащих ручьёв, внимал зелёному шуму распускающейся листвы и цветов, — и, полнясь этой музыкой, стал насвистывать и сам, вторя ранее услышанному, изображая то неумолчную песенку скромного лесного ручья или звенящий ландыш, то трепетный лист или прекрасный цветок… и, заслышав его, переставала шелестеть шелками листва и цветущее весеннее разнотравье, — природа, затаив дыхание, вслушивалась в самоё себя, чтобы потом, очнувшись как от чудесного сна, призвать царственного певца слиться с её хорами, наполняя небо и землю прекрасной одухотворённой музыкой.

А соловьи однажды подарили маленькому бельчонку дирижёрскую палочку.

Неужели ж и впрямь так прост этот путь, что его можно пройти даже во сне?.. Но — распахивается окно в солнечный мир, и изумлённый бельчонок чувствует, как он, оттолкнувшись от ветки, начинает свой медленный полёт над прекрасной цветущей поляной, и вот он уже не бельчонок, а серебристое облако, из которого тянутся ко всем цветам серебристые тонкие нити-струны, и, пролетая над каждым цветком, и, вдыхая аромат каждого цветка, он неожиданно для себя начинает улавливать его сокровенный смысл, и в тон ему начинает оживать и петь каждая серебристая нить, соединяющая его с землёй, порывы горячего летнего ветра пробегают по звенящим ниточкам-струнам, и они, отзываясь на его прикосновение, вплетают новые тона, новые краски в своё звучание, солнечные лучи пробегают по нитям, отсвечивая яркими бликами, и облако чистейшего серебра поёт и переливается прекрасной эоловой арфой, объединившей в себе музыку сфер и благотворные токи земли. И сердце захлёбывается от восторга, и, очнувшись, бельчонок спешит к своей дирижёрской палочке… Ты всё ещё хочешь ими руководить, маленький бельчонок Бельчоп?

Совсем потерялся бельчонок. И в замешательстве побежал к маме:

— Послушай, мама! почему так прекрасна музыка эоловой арфы, отчего так счастливо сливаться с музыкой ветра и горячих токов земли?

Посмотрела белка внимательно на своего сына и говорит:

— Сложную же ты, фантазёр, задал себе задачу… А что это за веточку ты принёс? Давай её попробуем посадить; может, и вырастет из неё что-нибудь примечательное.

Внял бельчонок маминому совету и посадил палочку — а наутро заметил, что саженец у него — пророс. Раскинулось над его головой чудесное музыкальное дерево с причудливыми инструментами вместо листьев, — и когда бельчонок вопросительно взглянул в мамины глаза, она ответила:

— Мой маленький Бельчоп! Возможно, это и есть одно из явлений в поисках того, чему нет названия?

Назвал его тогда бельчонок Оркестром и больше никогда с ним не расставался.

Как эльф лето догонял

Уснул эльф в чашечке цветка в последний день лета, а когда проснулся, увидел, что цветок лежит на земле, а земля, к его великому сожалению, усыпана жёлтыми кленовыми листьями.

— Ай, ай, — воскликнул эльф. — Куда лето подевалось? Куда исчезли травы и цветы и мои весёлые друзья эльфы?

А тут откуда ни возьмись серая мышка бежит.

— Мышка-хлопотунья! — позвал эльф. — В какую сторону лето ушло? Мне его догнать надо.

— Улетело лето на другой конец земли и вернётся теперь не скоро, — ответила эльфу хлопотунья-серая мышка. — Тебе, эльф, с твоими слабыми крылышками его не настигнуть. Только перелётным птицам под силу догнать лето!.. Выкопал бы лучше себе норку да зёрен припас для зимовки, вот тогда, наверное, и дождался бы возвращения лета.

— Спасибо тебе за совет, серая мышка, только мне лето во что бы то ни стало догнать надо, ведь вместе с ним улетели мои маленькие братья эльфы, а мне без них никак нельзя. Я их в лодочке догоню.

И принялся маленький эльф сооружать из листьев лодочку, парус из листа поставил, вёсла из листочков в лодочку положил. Шапочку и одёжку изготовил из маленьких листьев, приоделся, сел в лодочку и собрался было отплыть в кругосветное путешествие. Да неожиданно подхватил порыв ветра листик-лодочку, закружил в хороводе листьев над полем, и эльф от неожиданности происходящего свалился из лодочки прямо на спинку жаворонка, устремившего в это мгновение своё полёт вместе со стаей в дальние страны.

— Кто ты такой? — спросила птица у эльфа. — Я вместе со стаей жаворонков лечу на другой конец земли. У меня нет времени вернуть тебя на землю, иначе я отстану от своей стаи. Да я вижу, у тебя у самого крылышки имеются! прыгай скорей, пока мы ещё не так высоко поднялись.

— Видите ли, господин жаворонок, — воскликнул эльф. — Серая мышка поведала мне, что только перелётным птицам под силу догнать лето, мои крылышки для этого слишком слабы. А мне во что бы то ни стало надо догнать лето! Не будете ли Вы так добры взять меня с собой? ведь я такой лёгкий…

— И то правда. Будь по-твоему, — ответил жаворонок. — Только держись покрепче: перелёт будет долгим!

И так стая жаворонков (с эльфом) устремила свой полёт к берегам далёкой Африки и в один прекрасный день достигла солнечных берегов священного Нила.

— Спасибо Вам, господин жаворонок, — учтиво откланялся эльф. — Вы помогли мне догнать лето! Теперь я сам попробую разыскать своих братьев.

С этими словами он принялся порхать над зарослями прибрежного камыша, пока его внимание не привлекли розовые цветы, мерно колышущиеся над виднеющейся чуть поодаль илистой отмелью. Обрадованный эльф, в предчувствии скорой встречи с дорогими собратьями, поспешил было туда и уже спланировал на один из цветков, как вдруг цветок зашевелился… и длинная верёвка неожиданно выросшей шеи извлекла откуда-то снизу клювастую голову, удивлённо уставившуюся на неожиданного гостя.

— Простите, господин фламинго, что я принял Вас за большой цветок, — тут же нашёлся эльф, — но Вы, возможно, знаете, где здесь, среди этого вечного лета, разыскать моих братьев-эльфов..?

— Вот это новость! — озадаченно ответил фламинго. — Признаться, я в первый раз вижу эльфа и ничего подобного не видел в здешних местах… хотя подожди. Возможно, мы их разыщем в верховьях этой великой реки, на озере Виктория: там живёт богомол, уж он-то наверняка знает.

Усадив эльфа себе на спину, фламинго поднялся в воздух и устремился на юг. Много дней и ночей вилась под ними серебристая лента великой реки, пустыни сменялись саваннами, саванны тропическим лесом, тропический лес мангровыми зарослями, пока не закончилось и это путешествие.

— Вот мы и у цели, — воскликнул фламинго, оборачиваясь к потрясённому всем увиденным эльфу. — Это озеро Виктория, а в этих прибрежных зарослях мы попробуем отыскать богомола. Ба! а вот и он.

— Ну и зверь, — подумал про себя эльф, — к нему и подойти-то страшновато, хотя с виду он и миролюбив. Вот кабы только руками так странно не перебирал…

А богомол подвигал-подвигал руками, да и говорит задумчиво:

— Хотя ты и догнал лето, маленький эльф, но догнать твоих братьев-эльфов совсем не просто, не всякое лето для них подойдёт. Возможно, что это где-то очень далеко.

— Как же нам тогда помочь маленькому эльфу? — не удержался фламинго.

— Если то, что ищет маленький эльф, находится у нас в Африке, — после долгого молчания снова заскрипел богомол, — я помогу нашему новому другу, об этом не беспокойся. Везде, где знают мудрого богомола, там в два прыжка тотчас окажется жук богомол; так и поступим; но для начала мы посоветуемся с капским долгоногом, моим старинным приятелем. Забирайся ко мне на спину, маленький эльф, и не удивляйся тому, что увидишь.

И как посоветовал маленькому эльфу жук богомол, так и сделал маленький эльф. Он действительно не удивился, когда картина в очередной раз резко переменилась.

А богомол подвигал-подвигал руками, да и говорит лаконически

— Вельд.

Ждать им пришлось недолго. Вскорости в зарослях колючего кустарника-«буша» показалась нескладная скачущая фигурка — приблизилась («Ну и уши! — отметил про себя эльф. — «Как у кролика! А хвост как у кошки…»), — и, недолго думая, маленький эльф, расправив крылышки, спланировал прямо в ухо капскому долгоногу:

— Господин капский долгоног! господин капский долгоног! Это я маленький эльф, щекочу своими крылышками Ваше досточтимое ухо. Видите ли, мне очень надо разыскать лето, в котором живут мои братья эльфы…

Прислушался долгоног, задёргал ухом (свободным) и сообщил:

— В наших краях я об эльфах и слыхом не слыхивал.

— Значит, искать придётся за океаном, — задумался богомол. — Только как тебя туда доставить, вот вопрос..! Припоминаю, что не так давно, когда ещё не было Луны на небе, я забросил туда свою калошу, и с тех пор её называют Луной. А ведь у меня осталась другая калоша! Садись в неё, маленький эльф, а я попробую добросить её до Австралии. Там, я слышал, живут коала и кенгуру, они тебе помогут разыскать твоё лето, — с этими словами богомол посадил эльфа в калошу… тут-то и распрощался с Африкой маленький эльф.

А в Австралии тем временем над головой испуганного кенгуру со свистом пролетело что-то блестящее чёрное и уцепилось за ветку дерева, на котором сидел маленький коалёнок. Пока калоша покачивалась на ветке и кенгуру с коалёнком, осторожно приблизившись к ней, начали её обнюхивать, заранее обдумывая, кому она достанется, из неё выпорхнул эльф и, сделав реверанс на её гладкой поверхности, произнёс:

— Уважаемый кенгуру! уважаемый коалёнок! С помощью волшебной калоши мудрого богомола я благополучно добрался до вашей далёкой страны с тем, чтобы спросить у вас, не в вашем ли лете живут мои братья эльфы…

— Вот так так, — почесал макушку кенгуру. — Эльфов я никогда в наших местах не видел, а вот калоша мне очень приглянулась (да и коалёнок уже начал примеривать её на свой кожаный нос). Видишь ли, эльф, если обещаешь отдать калошу мне, а не коалёнку, так и быть — доставлю тебя на океанский берег к большой мудрой морской черепахе, уж она-то наверняка знает, в каком лете и на каком континенте эльфы живут.

— Так и быть! бери калошу себе и отвези меня к черепахе…

Но при этих словах эльфа коалёнок и кенгуру одновременно вцепились в калошу и порвали её пополам. Довольные исходом, коалёнок со счастливым видом напялил пятку калоши на свой кожаный нос и отправился пугать маму, а кенгуру с большим удовольствием засунул нос от калоши вместе с эльфом себе в сумку и широкими бросками направился в сторону океанского побережья.

Три дня скал кенгуру. Наконец на четвёртый день путешествия вдалеке зашумели, заплескались, зажурчали океанские волны. («Море», — устало вздохнул маленький эльф. — «Последний раз я видел его со спинки досточтимого господина жаворонка…»)

Доскакав почти что до самой линии прибоя, кенгуру вытряхнул эльфа из носка волшебной калоши на какой-то коричневый купол, одиноко возвышающийся на прибрежном песке. Через час из-под купола выставились две лапы, через два часа ещё две, а ещё через час — голова большой морской черепахи:

— Ты зачем это, кенга, барабанишь три часа кряду по моему панцирю, вздремнуть не даёшь? Какая тебе надобность будить-то меня?

— К тебе гости, — ответствовал кенгуру, указывая на эльфа глазами, — он ищет своих братьев-эльфов. Может быть, ты знаешь, в каком лете их искать. А мне бежать надо: уж так не терпится показаться перед своими собратьями с носком волшебной калоши.

— Две тысячи лет на свете живу, ни разу эльфов не видела, — задумалась черепаха, — однако припоминаю, что об эльфах рассказывала мне моя бабушка, подслушавшая разговор мореплавателей о том, что в далёкой стране по ту сторону океана, где земля покрывается раз в год холодным белым песком, который по весне исчезает, после этого возвращается туда лето, а вместе с ним травы и цветы и маленькие эльфы на крыльях перелётных птиц. Только находится эта страна далеко отсюда… но так и быть. Через океан в Таиланд я перевезу тебя на своём панцире, а там придётся просить помощи у слона, чтобы переправить тебя через джунгли.

— Но, госпожа черепаха! — воскликнул эльф. — Когда господин жаворонок перелетал через море…

— В вечности нет слова «когда», — загадочно улыбнулась мудрая черепаха. — Садись ко мне на спину, маленький эльф, и ты увидишь, каким коротким покажется тебе твоё путешествие. Едва из виду скроется берег Австралии, впереди, на горизонте, подымутся таиландские джунгли; ты спрашиваешь, почему? Повелитель всех океанских вод, морской дракон, подарил однажды, в моём присутствии, одному японскому рыбаку шкатулку со временем. В Японии знают, что произошло дальше: рыбак не справился с волшебной шкатулкой; с тех пор хозяйка шкатулки — я, поэтому-то мне и под силу преодолевать столь быстро необозримые морские просторы.

Как обещала маленькому эльфу морская черепаха, так и произошло; но едва приблизился впереди берег напоенного тропическим теплом Таиланда, задвигались на берегу огромные горы.

— Не бойся, — успокоила маленького эльфа мудрая черепаха, — это добрые слоны: они довезут тебя до Китая. Передай им мою просьбу, маленький эльф.