Бесплатный фрагмент - Мировоззрение

Мировоззрение

Основы понимания мира и себя в нем

Путь развития естественнонаучного мировоззрения на основе принципов научной методологии с оценкой преимуществ и недостатков. Эта книга — для неудовлетворенных существующими и готовых на многое, чтобы узнать и понять новое.

Оглавление

Предисловие

Что такое мировоззрение? Это не конкретные теории мироздания. И это — не философия с ее основным вопросом. Прежде всего, это непротиворечивая система самых общих представлений о мире, взаимосвязях и самом себе в этом мире. Это не просто какие-то почерпнутые в книгах сведения, а собственные знания, складывающиеся в слаженный пазл с каждым новым элементом опыта.

То, в каком направлении стоит набирать опыт — очень важно, от этого может зависеть буквально все потому, никто не может начать исследовать мир «с нуля» и критически важно не потерять время на огромное множество ложных путей.

Поэтому в этой книге предлагается не просто путь развития адекватных реальности представлений, а возможность оценить его правильность и сделать свой осмысленный выбор, не полагаясь просто на веру.

Я не стал бы писать эту книгу без уверенности, что есть очень многое, что я могу сказать нового о привычном. Мировоззренческий сайт Форнит на домене scorcher.ru существует с марта 2003 года (на самом деле он возник еще в 1996 году с другим доменом) и с тех пор по мере актуальности пополняется оригинальными статьями о наиболее важных вопросах, возникающих в обсуждениях. Но, главное, сформировалась целостная система взаимодополняющих представлений, основу которых составляли знания об организации психики.

К настоящему времени вышли 4 книги, трех разных уровней понимания, раскрывающие эту систему, имеются научные рецензии от известных, социально активных ученых.

Но есть и существенный минус: реальность убеждает, что глубокое понимание этой системы для многих оказывается не вполне доступным, что говорит о недостаточности популяризацонного потенциала и о недостающих у таких людей представлениях, о которых невозможно сказать парой слов. Оказалась нужна еще более общая книга — самый нулевой, мировоззренческий уровень. И вот она появилась.

Мудрый юморист Михаил Жванецкий как-то высказал истину в том смысле, что нужно сказать очень много слов, чтобы тебя поняли и приняли. Хотя он это сказал применительно к пробуждению интереса женщины, но, как обычно бывает с меткими мыслями, они оказываются универсальны.

Конечно, текст этой книги не может быть воспринят каждым именно так, как задуман. Но это и не нужно потому, что я не хочу выдавать его за готовые истины и желаю гораздо большего: пусть каждый извлечет что-то полезное для себя, а это — точно возможно.

Существует множество самых разных мировоззрений, но все они могут быть сгруппированы по одному важнейшему признаку: насколько те действия, что по логике следуют из данного мировоззрения, приносят желаемое в реальном мире. Или насколько предполагаемое соответствует получаемому (адекватно реальности).

В этой книге будут предлагаться к рассмотрению те принципы, которые, как мне кажется, обеспечивают такую адекватность. Но в этом каждому стоит окончательно убеждаться самому, а не просто верить в сказанное. Только тогда сведения в книге окажутся не просто методичкой, а основами адекватного личного знания. Эта книга содержит способы, позволяющие проверять верность таких представлений.

То, о чем будет рассказано, не потеряет свою актуальность потому, что мировоззрение — самое основное, что связывает Идею и Мир. Несомненно, когда-нибудь появятся более удачные слова и примеры, способы популяризации, но принципиальная суть останется той же.

Существуют немало книг о мировоззрении, но большинство из них религиозного характера и в них вместо мировоззрения пропагандируется идеология. Иногда это даже попытка компромисса — как книга Гудинг Д., Леннокс Дж. «Мировоззрение».

Но эта книга — не повторение уже сказанного другими, а во многом — трактовка, позволяющая взглянуть на обычные вещи с непривычным пониманием. Такой подход способен заинтересовать даже специалистов.

Утверждения здесь могут показаться несколько категоричными, как в учебнике, где нет сомнений в истинности сказанного. Но при этом они будет показаны достаточно очевидно и будет приводится достаточное количество обосновывающих материалов в виде коротких интернет-ссылок, которые очень легко вводить вручную.

Если скачать архив всех статей сайта Форнит (на главной scorcher.ru в правой колонке), то дополнительные материалы можно будет читать и без подключения к интернету, легко находя их по короткому адресу.

Все материалы по мировоззрению с сайта Форнит занимают около 7000 страниц формата А4 (~2000 файлов только основных статей). Поэтому в этой книге — только ключевое, мировоззренческое обобщение всех этих материалов.

Хотя уровень изложения рассчитывался на школьников и школьных знаний достаточно для понимания хотя бы в первом приблежении, но иногда потребуется цепкая память чтобы, не упуская сказанное, увидеть целостный смысл. У человека, решившего понять суть взаимосвязей себя с миром, должна быть развита нормальная способность удерживать в памяти 5—7 прерываний предыдущего смысла (что у людей как раз оптимизировано природой), но это нужно тренировать во-первых, чтобы получить возможность воспринимать самодостаточные по смыслу фрагменты, во-вторых, чтобы постепенно тренировать способность обобщающего восприятия и, в-третьих, чтобы развить способность к системному охвату (такая способность формируется до 25 лет развитием лобных долей мозга: fornit.ru/7524). Это, как раз, и была один из таких фрагментов, после которого стоит решить: читать ли дальше.

Про реальность

Марк Твен, тот, что подарил людям неувядающий юмор про «Янки во дворе короля Артура», в своем более позднем завораживающем произведении заставляет читателя поверить, что все вокруг — лишь его воображение. Сегодня куда более техничный и современный полет фантазии породил идею «Матрицы».

Как-то давно Энгельс сгруппировал все философские направления по отношению к «основному вопросу философии», который он сформулировал как «вопрос об отношении сознания к бытию, духовного к материальному». У него получились два основных типа философии: «материалистический» тип полагает, что материя является первичной и порождает сознание, а «идеалистический» тип — что сознание является первичным, и порождает материю или как часть своего сознания или актом творения.

Важно обратить внимание на то, что в формулировке и интерпретациях основного вопроса используются неопределенные, а значит, многозначительные понятия: непонятно, что именно имеется в виду под словом «сознание» просто потому, что до сих пор нет общепринятого определения, которое бы основывалось на функциональной сущности этого явления. Понимание слова «материя» вырождается до неопределенного: «все сущее». Энгельс вообще любил давать мистически неопределенные определения вроде: «Жизнь есть способ существования белковых тел».

Если вместо слова «сознание» сказать: «какая-то хитрая штуковина», то это как-то несерьезно. Нельзя же признаваться, что вообще не понимаешь, что это такое, а невольно хочется замаскировать такой риторикой, чтобы возникло впечатление определения. Это делается даже не специально чтобы обмануть, а вполне добросовестно, считая такое определение корректным. И сегодня в словарях определение сознания звучит вот так нелепо ни о чем: «состояние психической жизни человека» и затем идет перечисления его свойств, но далеко не всех.

Очевидно, что когда мы полностью выясняем сущность какого-то объекта, то и отпадают вопросы про его отдельные свойства, т.е. нет необходимости перечислять все свойства штуковины: «Ну, это то, что способно переживать, мыслить, воображать, фантазировать, мечтать, удивляться и т.п.». В разных состояниях сознанию могут быть присущи самые разные до противоположности свойства и никакие перечисления не выявят его сущность. И так можно сказать про любые определения вообще: они не должны просто перечислять свойства объекта определения, меняющиеся в разных условиях.

Когда есть функциональная модель явления (то, какие функции реализуются в более общей системе), то в ней отражаются все взаимосвязи процессов причин и следствий, которые в разных условиях проявляют те или иные свойства. Такое понимание сразу снимало бы все вопросы, в том числе основной философский. Но многим все еще не ясно, мозг ли мыслит или это — душа, которая временно соединилась с мозгом. Если бы был точно ясен механизм как мозг мыслит, какие функции сознание выполняет, то и вопросы бы отпали сами собой.

Вот определение из словаря того, что такое ложка сразу апеллирует к ее функциональности и назначению без попытки перечислять свойства разных ложек: «столовый прибор, отдаленно напоминающий небольшую лопатку в виде мелкого сосуда-чашечки (черпала), соединённого перемычкой с держалом (рукояткой). Размер чашечки соразмерен размеру рта человека».

Наука как раз занимается тем, что строит модель объекта исследования, определяющую его функцию.

Наука способна оперировать только с чем-то уже определенным, выявляя его функции в причинно-следственных связях [1]. Исследовать, к примеру, такой объект как сепулька можно только после того, как станет возможным как-то соприкоснуться с его функциями, а без этого о сепульке можно сколько угодно говорить и философствовать, но толку не будет, чем и интриговал читателей фантастический юморист Р. Шекли в рассказе «Путешествие четырнадцатое».

Вот почему наука не занимается такими вопросами как доказательство существования или несуществования Бога, сотворением мира, субъективистскими и мистическими теориями. Поэтому и «основной вопрос философии» к науке не относится.

Далее в этой книге мы будем сопоставлять разные теории не по отношению к неопределенным понятиям «основного вопроса философии», а по тому, насколько обоснования соответствуют объективной реальности или с помощью принципов научной методологии, которая это соответствие призвана обеспечивать.

Несколько позже по тексту книги станет ясно, что такие критерии сопоставления — привилегия не просто науки, а прямо следует из организации нашей возможности понимать и приспосабливаться. Так работает наша психика чтобы быть адекватным окружающей реальности, а не пребывать в субъективных иллюзиях, без чего не удавалось бы выжить.

Яйцо или курица?

Сопор о первичности яйца и курицы — типичный пример спора о словах и их значениях. В спорах такого типа все зависит от того, какой именно смысл придать словам. Поэтому спорить о словах можно бесконечно и это будет совершенно бесполезно [2].

Можно сказать, что когда в природе были яйца у насекомых, то еще не было кур и даже вообще птиц. Получается, что яйца были раньше. Но если уточнить: «говорим только о курах и куриных яйцах», то придется учесть, что куры и их яйца имеют различающиеся из-за изменчивости гены, что позволяет им выживать и развиваться в разные породы. Строго говоря, в любом случае куры несут уже другие яйца, чем было то, из которого вышла курица. И когда-то раньше нечто совсем не курица постепенно превратилось в то, что мы называем курицей. Вопрос оказывается снят как некорректный. Даже если сделать автомат, который будет нести в точности те же яйца, а из них возникать в точности те же куры, то только от конструктора зависит, с чего он начал в первую очередь, а нам это совершенно неведомо и спор бесполезен, просто нужно конкретно узнать.

Зато такие споры, когда творцом-конструктором подразумевается высшее существо, погружают в многозначительно-мистическое состояние и заставляют смириться с неопределенностью ради чего-то невыразимо чудесного.

В случае сознания и материи все обстоит ровно так же. Скорее, речь идет о том, был ли конструктор? Но если нам важно знать первопричины, то резонно задаться вопросом: а что сотворило конструктора? И ведь может быть сколько угодно звеньев такой цепочки сотворения. Можно сказать, что конструктор был вечен и убежденно поджать губы, не задумываясь, а как это быть изначально вечным? Все это оказывается настолько надуманно, что теряет любой смысл кроме смысла напустить непознаваемую многозначительность.

Но даже ученые сегодня иногда всерьез задаются будоражащей темой: а вдруг наш мир — чье-то компьютерное творение, а мы — в полной власти творца и он может выключить нас, когда ему вздумается. Знаменитый бизнесмен Илон Маск полагает, что мы живем в такой искусственной «Матрице» и финансирует исследования по доказательству этого: fornit.ru/7599.

Матрица

Есть люди, всерьез впечатленные фантастическим фильмом «Матрица», пишущие статьи, доказывающие, что мы живем в Матрице. Они приводят в пример необычные явления в жизни, которые, конечно же, не могут объясняться ничем иным, как Матрицей. Особенно впечатляет довод: «Ну не может быть во вселенной так точно все сделано для нашего существования, ведь если бы любая из фундаментальных констант (это такие константы как скорость света в вакууме, гравитационная постоянная, постоянная Планка, масса электрона, заряд электрона, масса протона) имела хоть незначительно другое значение, то мир бы не мог существовать».

Ученые пытаются объяснить это и в самом деле чудесное совпадение «антропным принципом»: в постоянно образующемся бесконечном множестве больших и малых вселенных с самыми разными константами жизнь стала возможна только в той, где все фундаментальные константы оказались вот так взаимно согласованными. Вот там мы и можем задавать всякие вопросы.

Ученые непосредственно наблюдают материю на уровне ее элементарных частиц, а о других ее проявлениях судят хотя и косвенно, но вполне определенно, даже если невозможно непосредственно это зафиксировать. Значит, симуляция нашего мира должна начинаться не с макрообъектов как в компьютерных играх, а с квантов.

Попытка компьютерного моделирования показывает, что для вычислительной поддержки одного квантового объекта необходимы немалые ресурсы, обеспечивающие его поведение во всех присущих ему взаимодействиях. По мере увеличения числа таких частиц необходимые ресурсы растут нелинейно. Это категорически означает, что при любой мыслимой мощности компьютера и его быстродействия предел возможности будет достигнут уже при эмуляции незначительного числа частиц. Те программисты, что на себе попробовали поддержку такой нелинейности, например, при «пузырьковой» сортировке, отлично знают, как быстро достигается этот предел возможностей.

В старой притче о мудреце, которому царь предложить выбрать любую награду за то, что тот увлек его шахматами, мудрец скромно попросил положить на каждый следующий квадратик шахматной доски в два раза больше рисинок, чем на предыдущий, начав с одной. В шахматах 64 клетки. Количество подарочных рисинок равно 2 в 64 степени или 18.446.744.000.000.000.000 штук. Эта нелинейность привела к столь огромной цифре всего за 64 шага. Во вселенной же существует примерно 328 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 частиц.

Но у идей, основанных на неопределенности, есть одно свойство: ее носители всегда придумывают такие доводы, которые для них оказываются вполне оправдывающими существование этой идеи. Так, сегодня все еще существуют люди уверенные в плоскости Земли. Знаменитый американский репер Бобби Рэй всерьез утверждает, что Земля плоская, а НАСА все врет, хотя два американских космонавта откликнулись на это в соцсетях и выложили для него свои видеосъемки Земли с орбиты. На это репер заявил, что фотки сделали объективом «рыбий глаз» чтобы продолжать получать миллиарды на космос и открыл проект по сбору денег на доказательство плоскости Земли.

Самый главный вывод из всего этого: слова (и любые другие формы изложения вплоть до математических формул) сами по себе ничего не доказывают и бессмысленны вне их однозначного соответствия реальным фактам действительности [3]. Неопределенные рассуждения обычно используют те, кто таким образом хочет ввести в заблуждение других людей или даже самого себя (ведь блажен кто верует).

Объективная реальность

И, все же, есть нечто в основном вопросе философии резонное: существуют два мира: мир объективной и мир субъективной реальности.

Мир субъективный состоит из фрагментов, соответствующих миру объективному, в нем нет ничего своего самовыдуманного какими бы абсурдными ни были сочетания этих фрагментов. Реально в нем только то, что он существует в голове в форме условных смыслов (абстракций объективной реальности). Не в виде чего-то материального в голове, а как абстрактная форма материальных процессов. А форма нематериальна, т.е. не существует в природе в виде чего-то самостоятельно. Образов субъективного мира нет в действительности потому, что все они — абстрактны и условны и не существуют самостоятельно в виде каких-то сущностей [4]. Нет меридианов и параллелей, нет силовых линий, нет прекрасного и ужасного, нет чисел и слов, нет даже, казалось бы, столь очевидного как пространство и время (fornit.ru/7020).

Если задуматься, в природе нет вообще никаких образов, мыслимых субъективно, какими бы осязаемыми они ни казались. Все, что выделяется осознанным вниманием из объективного мира — условно потому, что никаких форм и выделений в действительности нет в природе: невозможно провести границу никаких объектов, больших или малых так, чтобы было четко и ясно: вот до сюда — один объект, а дальше — другой. Даже если что-то одиноко висит в космическом вакууме, вокруг него бурлят возникающие и пропадающие виртуальные частицы вакуума, которые на какое-то время становятся частью объекта, когда рядом бывшая частица объекта заняла ее место и рекомбинировала опять в ничто. От тела исходит тепловое излучение, испаряется какая-то часть достаточно летучих составляющих, тело поляризует свой массой и зарядами все вокруг, и волна этой поляризации распространяется вокруг.

Можно выделять огромные образования, а в них — более мелкие, можно выделять системы мелких образований в огромном объеме, — это все будут произвольные условности.

Мало того, все в нашем воображение состоит из тех мельчайших составляющих, на которые делится рецепторами потоки воздействий окружающего, т.е. мы воспринимаем реальность отдельными точками ее воздействия и даже отдельными составными частями (гармоники звуков). И не только у разных животных, но и у разных людей особенности строения органов чувств придают разные качества элементам воспринимаемого.

В фантастических фильмах часто показывают мир с точки зрения монстра, который видит все совсем не так как человек. Но кроме сенсоров организма на элементы восприятия очень сильно влияет их дальнейшая обработка мозгом. Он не только выправляет перевернутое изображение глаз, но и реконструирует его из-за неравномерности сетчатки, движений глаза, силы света, цветовой гаммы и других факторов, привязывая восприятие к реальным свойствам чего-то извне.

Все это вообще никак не похоже на реальность, но делает самое главное: все ощущения зависят от реальности так, что на это оказывается возможно полагаться.

Если у нас вдруг откажет зрение, то постепенно мир начнется восприниматься через слух и осязание, вызывая так же образы, зависящие от динамики внешнего. Это позволяет не наугад, а вполне уверенно воздействовать на реальность в зависимости от состояния субъективного: потребностей, проблем и целей.

Выходит, что субъективное — вовсе не реальность, а некоторое условное, личное ее отражение, в чем-то вполне соответствующее причинам и следствиям действительности, а в чем-то нет, и в таком случае неадекватность или корректируется насущной опытом или остается такой как есть. Поэтому дальше под словом «реальность» будем умолчательно понимать только объективную действительность в природе.

В принципе, не имеет практического значения, эмулирован ли наш мир или возник самостоятельно, не важно, кто или что было вначале (до тех пока это не станет актуальным), а важно то, что все, происходящее в мире всегда строго следует законам причин и следствий, в одних и тех же условиях процессы всегда идут воспроизводимо одинаково [5]. Мир безупречно стабилен в своих свойствах и никогда не подводил в этом. Иначе бы не была возможна наука и чрезвычайно сложная, чувствительная современная техника.

За много столетий ничего не грозило внезапно разрушить этот мир из-за изменившихся его свойств и такие угрозы на ближайшие миллионы лет не известны, хотя на голову может упасть метеорит или настигнет хищник, но это уже относится к познаваемым свойствам мира.

Попытку переопределить слово «объективность» делали многие, в том числе и доктор исторический наук В. Мединский в диссертации «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV — XVII веков»: «Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука, — насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда». Отсюда прямо следует, что у каждого государства — своя объективность, своя версия прошлого, выгодная данному государству. Становятся допустимы такие варианты как «Армия США победила фашистов» или «Укры вырыли Черное море». В этом случае история — уже не наука, а вырождается в государственную идеологию, и тогда вовсе не нужны никакие раскопки и исторические факты.

Но объективность — что-то одно, уже безвозвратно совершившееся и не может быть в принципе, чтобы существовали несколько разных противоречивых объективных реальностей в одном мире.

Науку следует отличать от политики и идеологии, и она занимается именно всамделишной объективностью, а не выдумками. Как только реальность подменялся выдумкой, это — уже не наука.

Что такое личность

Мир для человека возникает не с «Большого взрыва», а с непосредственного восприятия окружающих сущностей действительности. Поэтому нет необходимости сразу погружаться в первоосновы фундамента вселенной и решать «основной вопрос» философии, а каждый с детства постепенно постигает на своем опыте законы мира, начиная с ближайших явлений и постепенно раздвигая границы неизвестного. В точности так же поступает и наука, в отличие от философии.

Это — первый принцип разумного мировоззрения: начинать познавать не с неизвестного и неопределенного, а с уже уверенно познанного и постепенно продвигаться дальше [6]. И здесь возникает противоречие с религиозным мировоззрением, которое изначально предлагает поверить в нечто совершенно неопределенное и даже не наблюдаемое.

Понятие личности

Каждый где-то с десяти лет с изумлением открывает, что именно он — исключительная личность в этом мире. Но такая сильная иллюзия возникает просто потому, что он не может заглянуть в мысли любой другой личности и увидеть ту же самую исключительность. Самосознание проявляется гораздо раньше — в период начала интенсивного формирования функций приспособления к миру наиболее эволюционно совершенных, лобных долей мозга, развитие которых завершается примерно в 25 лет.

Более 20 лет постепенно формируются осознаваемые представления на основе уже имеющихся более простых, достигая наивысшего уровня для данного индивида. Разброс по уровню достигнутой сложности очень велик у разных людей и зависит от большого количества различных факторов, среди которых наследственность играет лишь потенциальную роль.

Наиболее сильно влияющий фактор — особенности ближайшего социального окружения в возрасте от рождения до 25 лет. Этот период — самый длинный среди всех других животных и только у некоторых видов обезьян он соизмерим с человеческим, но значительно короче. Именно это и дает человеку имеющиеся преимущества в способности гораздо более глубокого понимания и приспособления к меняющимся условиям жизни, причем не только самого себя, а в тесной связи с окружающим обществом.

С момента осознания окружающего человек начинает осмысливать наиболее для него интересное, наделяя своим личным отношением. Это и есть момент появления новой личности — носителя субъективного или психики. Человек начинает познавать мир, строя свою субъективную модель взаимосвязей объектов внимания, включая самого себя. В такой модели не просто отражается происходящее, а вычленяется то главное, что касается именно данной личности, которая строит свое отношение ко всему. Это является следствием того, что сознание появилось как необходимость выделять из всего окружающего наиболее важное и новое для него — для того, чтобы научиться учитывать это новое, уточняя привычные, уже не осознаваемые реакции.

Подстройка поведения для новых обстоятельств — самая основная функция сознания (fornit.ru/5214) и именно так будем рассматривать все, что касается сознания далее в этой книге.

В результате все окружающее приобретает оценку личного отношения, которое обычно не выделяется и не осознается, просто весь мир воспринимается через такое личное отношение. Отсюда возникает ощущение своей исключительности.

У всех других людей — одинаковые принципы субъективного понимания, которые находятся очень далеко от того, что привносит наследственность, поэтому условно можно уверенно сказать, что все люди вокруг — одна и та же личность, но развившаяся из своих начальных условий и своего окружения.

Это так же, как если бы из одного человека суметь сделать несколько его точных копий. В первый момент у них будут совершенно одинаковые системы реагирования, но очень скоро различия в окружении начнут привносить свои уникальные особенности и чем больше времени пройдет, тем более разными будут становиться личности. Даже однояйцевые близнецы, если живут в разных условиях, во взрослом состоянии часто оказываются похожи лишь внешне, да и то, различия в субъективности накладывает на внешность свой отпечаток. Не зря в романе А. Камо «Падение» сказано: «После определенного возраста каждый человек сам отвечает за свое лицо».

При этом из-за схожести социального окружения и общего взаимопонимания разные личности во взрослом состоянии оказываются больше похожи одна на другую, чем одна личность на разных этапах своего становления. В детстве, юношестве, взрослости и старости — поочередно возникают совершенно разные личности по отношению к окружающему и самому себе: их реакции — оказываются специфичны к потребностям данного возраста и окружения так, что, например, повадки детства уже никогда не бывают востребованы взрослым.

Получается, что последовательно возникают и умирают несколько типов личности в одном теле. И это — не просто аналогия, а именно так все и обстоит на самом деле, но мы не делаем трагедии из очередного перевоплощения, хотя и ностальгируем о прошлой жизни.

Этапы формирования личности

С самого рождения у человека и других животных связь с внешним обеспечивают несколько очень эффективных, выверенных поколениями анализаторов внешнего мира.

Один из них разлагает потоки света в матрице изображения в глазу по три точки яркости цвета и точку яркости белого (но не как палитра цветов CMYK, а более сложно, с учетом общей яркости). Эти точки за счет обратных связей имеют широчайший динамический диапазон, который все еще не доступен современной оптике. Другой анализатор разлагает звуки на отдельные гармоники, опять же очень широкого диапазона силы звука. Третий анализатор выделяет отдельные функциональные группы в химизме запахов. Четвертый — так же разделяет вкусовые элементы.

Еще есть анализаторы прикосновений, температуры и множества параметров внутренней среды, важных для организма. Обычно, когда говорят про органы чувств, последние анализаторы не упоминают, но именно они обеспечивают определение важнейших потребностей и опасных для организма состояний, а вместе образуют возможность позитивно или негативно относиться к различным состояниям и воздействиям, способным изменять важные параметры организма. И что главное — позволяя учиться избегать нежелательного и стремиться к желаемому.

Есть общее у всех органов чувств: они разлагают физическое воздействие на мельчайшие составляющие из которых потом формируются сначала очень простые примитивы (абстракты) восприятия, а затем все более сложные.

Все это позволяет организму строить свою систему управления для максимального соответствия с окружающим и приспосабливаться к особенностям этого окружения так, чтобы оставаться жизнеспособным. Но такая система должна дополняться новыми элементами управления всякий раз, когда возникает новая ситуация или новые условия, которые делают прежние реакции уже неверными, приводящими к не нежелательному.

Вот почему так необходимо, в первую очередь, определение именно негативных последствий [7]. Бывают люди, нечувствительные к боли. Они не способны приспосабливаться к тому, что вызывает боль и такие повреждения нарастают без контроля, приводя к смерти.

Для того, чтобы выделять самое важное в новой ситуации, что приводит к негативу или пока только угрожает привести к негативу, возникла система корректировки старого поведения в новых условиях — канал обработки наиболее актуального или канал сознанного внимания.

Этот канал единственный и поэтому ему необходимо достаточно быстро переключаться с одной актуальности на другую чтобы успевать обрабатывать самые важные новые ситуации. И он переключается так быстро и незаметно, что мы осознанно можем контролировать сразу несколько действий одновременно. Для этого нужно не усиленно концентрировать внимание на этих действиях, а наоборот, расслабиться и полностью довериться организму.

Первые осознанные воспоминания возникают очень рано, в возрасте 1—2 года. Это — начало работы системы выделения наиболее актуального из всего воспринимаемого, того, что не просто важно, но и в чем-то ново. Пока происходит просто переключение внимания и запоминание отдельных фрагментов воспринятого, а даже не их последовательности. Это сопровождается не осмыслением, а простой констатацией образа. Что именно показалось важным в этом образе трудно вычленить, почему именно эпизод был осознан, но что-то в нем есть такое волнующее, что потом не раз вернет его в виде небезразличного воспоминания. Этот эпизод связан с личной его значимостью, пока еще не конкретизированной неким определенным смыслом.

Принципиальный признак такого воспоминания: оно зафиксировалось всего за один эпизод восприятия, без повторений, как это необходимо для формирования условного рефлекса. Образ некоторое время «крутился» в памяти из-за своей личной значимости и новизны и такое повторяющееся эхо заменило собой множество отдельных эпизодов, которые были бы необходимы для закрепления в виде условного рефлекса. За это время формируется постоянное воспоминание.

Все чаще такие эпизоды связываются с попытками собственных действий и тогда возникает более определенная оценка значимости их удачности или неудачности. Постепенно возникает и все более совершенствуется еще один важный механизм осознанности. Всякий раз, когда привычное действие оказывается неудачным, нужно суметь в следующий раз уже не повторять его, а заставить себя действовать как-то более правильно. А если что-то кажется удачным по памяти схожего опыту, то нужно усилие, чтобы попробовать вопреки привычке действовать по-другому.

Возникает конфликт между привычным и тем осознанным предположением о более правильном реагировании, которое теперь хочется выполнить вместо привычного действия. Иногда такое сопротивление привычного бывает настолько сильным, что требуется еще более сильное противодействие. К примеру, бывает очень непросто заставить себя преодолеть боль или страх от каких-то действий. Но если очень нужно, то только сознание способно пересилить привычное. Это называют силой воли или волевым усилием. С этим связывают понятие свободы воли. Свобода воли — это не есть способность делать что-то совершенно неожиданное, а способность произвольно пересиливать привычное для реализации желаемого.

По сравнению с более древним механизмом условных рефлексов, осознанное реагирование отличается как минимум двумя главными признаками: одноразовым запоминанием и способностью действовать непривычно. Это и обеспечивает несравнимо более эффективную возможность приспособления к новому.

Все животные, обладающие такой системой адаптации, обладают личным каналом осмысливания ситуации (фокусом сознания), или личностью. А проявление работы такой системы называют психикой. Психика позволяет строить личные модели объективной реальности окружения и ситуаций для того, чтобы использовать их для предвидения негатива и возможности выбора более правильного действия.

Вот так возникает личное отношение к миру и появляется личная картина мира.

Возникновение мира личности

Каждый может вспомнить одно из самых первых своих впечатлений в жизни в виде врезавшейся в память картинки из очень раннего детства. В ней есть нечто необъяснимо завораживающее, хотя если попытаться кому-то рассказать, то получится совсем не интересно. И только для вас в этом воспоминании есть нечто важное. Это — как попытки рассказать самые захватывающие сны другому. Трудно поверить, но то, что только что так сильно потрясло, обидно не задевает слушателя и не находится слов, чтобы передать это фантастическое значение.

Эта глубоко личная важность, непередаваемая никому никакими словами, актуальна только для нас и только для определенных обстоятельств. Именно так выделяется среди всего воспринимаемого то, что увлекает именно нас свое пока еще непривычной новизной. Это — самая главная основа осознания и того, из чего состоит личность, позволяющая обращать внимание на самое актуальное и адаптироваться к нему. В последнем и состоит функция психики.

Можно условно сказать так: все, что происходит с организмом вне осознания — автомат, а все, что осознается составляет текущий момент личностного восприятия с произвольным реагированием. Условно потому, что даже при самом ярком осознании огромная часть реакций происходит автоматически, вне осознания.

Канал осознания один, и в каждый данный момент его внимание обращается только на что-то одно, т.е. канал подключается только к какому-то одному из множества возникших образов в мозге: или это отражение происходящего или это собственные мысли (последовательности осознания) и воспоминания (цепочки кадров-фрагментов осознания при переключении канала внимания). Последовательно и подробно об этом написано в книге по адресу fornit.ru/a. Но пока на это не стоит отвлекаться, а нужно просто иметь в виду, что есть возможность продолжить развитие представлений в области глубокого понимания организации психики.

Лишь то, что осознается создает очередной запоминающийся фрагмент текущего восприятия с пониманием его смысла на основе уже имеющейся модели понимания. Мир для личности — это текущий момент восприятия с сопутствующими мыслями и воспоминаниями, позволяющими спрогнозировать наиболее вероятное, плюс произвольная возможность воскресить другие фрагменты памяти или сфокусироваться на текущем восприятии.

Этот мир — не настоящий, а субъективный, условный или абстрактный и поэтому может сколь угодно значительно отличаться от объективного мира по свойствам и зависимостям. Он лишь приблизительно отражает объективное, но может очень точно отражать характер взаимодействия тех объектов внимания, что выделило из настоящего мира сознание. Были бы у нас анализаторы радиоизлучения и ультрафиолетовое зрение или, наоборот, не было бы зрения вообще, и мы бы воспринимали мир существенно иначе как это и происходит со многими видами животных.

Но в любом случае результаты взаимодействий в объективном мире отражаются в нашем понимании так, что мы можем ощущать, что именно это для нас значит или может означать. Это называется осознаваемой значимостью или просто смыслом происходящего (fornit.ru/7339).

Весь мир, отражаемый нашим сознанием условными его символами наших ощущений представлен в виде сформированных опытом моделей понимания смысла происходящего: у каждого события есть последствия как-то затрагивающие нас потому, что иначе бы мы просто не осознали это событие, ведь осознается только то, что для нас важно и что оказывается в чем-то новым для нас (fornit.ru/5400).

Модели мира в виде памяти о событиях оказываются связанными между собой так же как связываются в объективном мире события — по законам причин и следствий. И эти взаимосвязи отражаются в моделях потому, что мы заметили, что это — достаточно важно для нас, для возможности получать желаемое. Изучая причинно-следственные закономерности объективного мира, мы оказываемся способны приспосабливаться к нему.

При этом бывает немало иллюзий, самообмана и даже намеренного обмана одних людей другими так, что предполагаемое оказывается неадекватно объективному, что в попытках получить желаемое приносит негатив.

Причины и следствия

Если бы в мире была магия или сверхъестественные сущности, нарушающие причины и следствия событий, то сознание не могло бы сформировать достаточно надежные для адаптации модели мира. Вряд ли вообще бы возникло сознание и были возможны даже рефлексы, ведь каждое новое событие могло бы происходить по какому-то сверхъестественному сценарию и не было бы возможности к ним приспособиться. Даже магия должна следовать каким-то воспроизводимым законам, что и приходится учитывать писателям в фантастических мирах, и там магия — техника использования особого знания.

Объективный мир буквально во всем демонстрирует поражающую по точности и надежности воспроизводимость процессов без каких-то исключений, включая законы квантового мира, которые так же чрезвычайно строги при наличии квантовомеханической неопределенности. Эта неопределенность не нарушает причинность взаимодействия, а входит в эту причинность как важнейшая составляющая для процессов, лишенных метрики пространства и времени потому, что квантовые процессы протекают со скоростью света и ее квантовые участники, тем самым, лишаются пространства и время в соответствии с формулой преобразований Лоренца: они как бы «одновременно» и в начале и конце пути между событиями их появления и взаимодействия.

Только на уровне свойств отдельных квантов существует особая неопределённость, но и у нее есть совершенно точно соблюдающиеся особенности, на которые всегда можно положиться и быть уверенным, что так будет всегда и во всем.

В динамике же объектов, состоящий более, чем из нескольких квантов, события происходят очень строго, без какой-то неопределенности, и описывающие это формулы резко теряют неопределенность с численностью более одного кванта, в том числе волновых-корпускулярных свойств.

Если условия прохождения события одни и те же, то и взаимодействия в этих условиях будут происходить одним и тем же способом. И это становится строго детерминированным для любых материальных объектов, сложнее отдельных квантов.

Ничьи волшебные мысли и желания не могут непосредственно воздействовать на объективные процессы. Такие воздействия не были зарегистрированы даже в самых незначительных случаях, а попытки выявить сверхъестественное нарушение причинности или хотя бы нарушение нормальной статистики событий делались очень многими. Так, в лаборатории Принстонского университета этим серьезно занимались в течение 30 лет (fornit.ru/2339), но ничего сверхъестественного не удалось обнаружить ни в каких событиях даже как следы или намеки. Всегда причина четко порождает закономерные следствия [8].

Поэтому науки, изучающие причины и следствия в различных предметных областях, дают настолько точные и воспроизводимые утверждения, что на них уверенно можно полагаться и создавать надежную технику, использующую такие знания.

Физика

Есть любители, аккуратно складывающие длиннющие последовательности домино со сложными фигурами, а потом щелчком запускающие цепь падений. За этой цепной реакцией многие с увлечением наблюдают даже в выложенных видеороликах. Одна рекордная по числу элементов композиция была составлена из сорока тысяч костяшек, боксов от компакт-дисков, пластмассовых стаканов, книг и брусков. И все это завораживающе неизбежной волной прокатывалось одно за другим по всем заготовленным направлениям. Те, кто это сделал, полагались на надежную воспроизводимость физических законов.

Иногда мультики дарят захватывающий сюжет с настоящим торжеством изобретательской фантазии: на полке в насесте сидит курица, ее бьет током, и она в ужасе сносит яйцо, которое катится по желобу и падает на чашу весов, а другая чаша взлетает, толкая стержень, тот как бильярдный кий бьет тяжелый шар, слетающий по спиральному желобу вниз, и он с раскрученной силой ошарашивает в лоб изумленного персонажа.

Те, кто хорошо представляет реальные последствия увиденных взаимодействий, получает удовольствие от позитива ожидаемой неизбежности последствий, от фантазии и умения конструкторов. Дети же увлекаются новыми для них впечатлениями, приводящими к интересным результатам.

Законы причинно-следственных взаимодействий изучает физика. Но уже появляется новая физика, которая выходит за область пространства и времени, где нет причинно-следственных последовательностей, и там начинается настоящий абсурд потому, что для нас немыслимо понимание того, что вне времени.

Современная физика продвигается очень мелкими и осторожными шажками, как по скользкому ледяному склону, очень опасному возможностями ошибиться и улететь в бездну неверных теорий. Слишком большой оказывается цена за допущенное неверное утверждение, на основе которого воздвигается теория, строятся дорогущие установки для ее проверки, а множество поверивших людей начинают мыслить ложными представлениями.

Вообще без ошибок обойтись невозможно потому, что любое новое субъективное предположение, как правило, сначала или полностью ошибочно, или в каких-то своих деталях [9]. Это — чистая статистика. Об этом хорошо знают программисты и схемотехники и вообще те, кому приходится творить что-то новое, что тут же проверяется на верность реальностью. Опытный программист, написав новый код, озадачено уверен, что он содержит ошибки и первым делом начинает тестировать его, выявляя эти ошибки. Иногда приходится серьезно помучиться, чтобы, наконец, в реальности все работало так, как задумано.

Отсюда прямо вытекает вывод, что вообще все субъективные предположения оказываются во многом ошибочными [10], и только потому, что эти ошибки оказываются не проверенными реальностью, они могут долго не замечаться. Соответственно, в любом литературном или философском тексте также есть скрытые ошибки, которые не видит автор, но может заметить кто-то со стороны.

Ошибки — это не зло, а неизбежность адаптации к реальному миру, которую нужно учитывать. Особенность субъективных ошибок в том, что автор сразу не видит их, иначе бы он их не совершал и нужны немалые навыки и подходящие методы верификации предположения, чтобы их выявить.

Но человек с другими представлениями, с «другим взглядом» может заметить ошибки. Поэтому рукописи очень желательно вычитывать не автору, а другому человеку, лучше профессионально научившемуся видеть ошибки — редактору и корректору. А программы желательно тестировать тоже другим людям — профессиональным тестерам, которых в штате солидных фирм бывает больше, чем программистов.

Современная физика дошла до постановки проблемы совместимости в более фундаментальной теории таких уже очень хорошо выверенных на практике предметных областей как теория относительности и квантовая физика, но пока породила только огромное множество предположительных теорий на этот счет, не имея возможности даже достоверно верифицировать, чтобы уверенно опереться на одну из них.

В теории относительности определяющими являются представления о предельной скорости процессов (скорости света в вакууме) и влиянии массы тел на пространственно-временную метрику вокруг них.

В квантовых явлениях главное — некая первосущность всех частиц и, соответственно, их взаимодействий, которая не имеет своего пространства и времени, опять же, в силу предельной скорости в своей системе отсчета, что порождает квантовомеханическую неопределенность.

Эти две области связаны между собой каким-то элементарным общим свойством материи так, что с одной стороны области, разнесенные в пространстве, не могут взаимодействовать пока действующие кванты не сблизятся с бесконечной скоростью потому как для них нет времени и пространства (принцип отрицания дальнодействия), а с другой стороны, скорость света в вакууме всегда постоянна относительно стороннего наблюдателя.

Постоянство скорости света напрямую приводит к выводам, что сам свет оказывается вне пространства и времени, точнее, с его точки зрения (его системы отсчета) свет как бы одновременно пребывает и в точке излучения, и в точке поглощения. Это описывается очень простой формулой, называемой «преобразованием Лоренца» и любой школьник, подставляя значения в формулу увидит, что, двигаясь со скоростью света, у объекта не будет ни пространства (он растягивается во всю дистанцию) ни времени (которое становится нулевым).

Получается как бы парадокс: кванты проявляют свою сущность во взаимодействиях с бесконечной скоростью с их точки зрения, но относительно других квантов и их сложных образований все имеет свои относительное скорости, ограниченные скоростью света в вакууме. Происходит как бы сравнение разных бесконечностей так же, как в каждой нарисованной линии разной длины бесконечное число точек, но линии при этом относительно друг друга вполне соизмеримы.

В это сложно поверить потому, что логика привычной жизни требует: если с движущегося тела выстрелить, то скорость пули сложится со скоростью движения ствола. Но есть и другая логика — распространения звука в среде, например, в воздухе и там тоже скорость звука постоянна и не складывается, а при попытке превысить скорость звука начинает разрываться структура вещества (хлопок от сверхзвукового самолета).

Относительность пространства и времени заставляет подумать о том, что эти понятия не являются какими-то самостоятельными сущностями, а представляют собой «степени свободы» объектов взаимодействия. Пространство — степень свободы того, в каких направлениях может происходить взаимодействие, а время — с какой быстротой могут развиваться взаимодействия в своей динамике.

Физики некоторых квантовых теорий полагают, что более элементарные взаимодействия и динамика на уровне отдельного кванта имеет больше трех пространственных направлений свой динамики изменений. Говорят о девятимерном и даже десятимерном пространстве, которое действует только для самого кванта, а при взаимодействии с другими квантами возможны только три степени свободы. Поэтому для нас в мире есть только три пространственные измерения и время «скорости» изменения процессов. Свойства этих измерений зависят от условий, в которых реализуются взаимодействия так, что в условиях действия большой массы или при большой скорости реально наблюдаются изменения свойств эти метрик в полном соответствии с формулами Лоренца.

Скорость света в вакууме, как и звук в веществе, тоже постоянна из-за каких-то свойств среды распространения — вакуума. И здесь возникает определенная связь со свойствами квантовых объектов, из которых, собственно, и образовано вещество. Это проявляется в «принципе неопределенности».

Представим, что мы раскрутили велосипедное колесо и ткнули в него палкой. Она застрянет между какими-то двумя спицами. Нам будет не просто предсказать заранее, между какими именно. Только построив механизм, который будет тыкать палкой строго в нужный момент, удастся сделать это определенным. Так и поступали конструкторы самолетного пулемета, стреляющего сквозь вращающийся пропеллер, не повреждая его. Они точно синхронизировали выстрел со временем ухода лопасти с траектории выстрела.

Но внутри квантовой системы нет времени потому, что ее динамика совершается с предельно возможной в природе скоростью — скоростью света. А в таком случае время и расстояние исчезают по формуле преобразования Лоренца, что было проверено в реальности множеством способом. А раз нет времени, то нет возможности что-то синхронизировать и хоть как-то предсказать результат. Можно говорить только о вероятности результата. Из-за нулевого времени и пространства в квантовых явлениях нет никакого способа точно определить результат их событий. Но это не столько неопределенность, как определенные свойства квантовых событий. В частности, известные свойства этой неопределенности всегда строго обязательны.

А теперь немного настоящего треша.

По сравнению с механической аналогией велосипедного колеса, у такой системы появляются новые свойства, вытекающие из этой особой «неопределенности»: не может быть абсолютной пустоты потому, что точно известно свойство квантовомеханической неопределённости: электрическое и магнитное поля в данной точке не могут быть одновременно точно равны нулю даже в абсолютной пустоте (fornit.ru/383). Это прямо означает, что в вакууме в каждый данный момент должна быть или электрическая, или магнитная составляющая фотонов.

И так же как «нулевые» электромагнитные кванты, в вакууме появляются колебания самых разных частот и состояний любых других квантов, имеющие одну общую фундаментальную природу неопределенности. И не только кванты, но и их стоячие волны в виде элементарных частиц вещества. В каждой точке незанятого другим квантом пространства обязательно появляются и тут же исчезают все возможные виды элементарных частиц.

Нормальному человеку трудно представить логику такого принципа. Так и кажется, что эти очкарики-ученые чудят сверх меры. Но это не они придумали, а в реальности в самом деле так и происходит, что подтверждается постоянно и очень надежно. Можно гадать о первопричинах таких свойств, но они есть и их нужно учитывать. Это как фонарик в руке, большинство просто пользуется им, не задумываясь про свободные электроны и их свойства при прохождении вещества.

На почту сайта Форнит присылают много самых разных авторских теорий, большая часть которых объясняет природу мироздания. Вот одно из последних: «Мне 80 лет. Написал 20 статей. Просто и понятно объяснил глупости традиционной физики. Выдвинул свою „ДИПОЛЬНУЮ ТЕОРИЮ“, которой объясняю физическую сущность всех явлений, например: свет, гравитацию, секрет питания растений корнями, почему „протонный луч“ отклоняется в сторону положительной отклоняющей пластины».

У него положительно заряженные протоны притягиваются к положительно заряженной пластине как следует из его опытов: «Я проводил эксперименты с протонным лучом. Я проводил множество экспериментов с наэлектризованными телами и их взаимодействиями. Я пишу просто, без математики и заумных терминов, которые наукой не объясняются».

В присланном файле теория начинается с негодования об ошибочности законов Ньютона: «Ускорение свободного падения отличается той любопытной особенностью, что оно в данном месте одинаково для всех тел, для тел любой массы. На первый взгляд это очень странное свойство. Ведь из формулы (F = m a), выражающей второй закон Ньютона следует, что ускорение тела должно быть больше чем меньше его масса. Тела с малой массой должны падать с большим ускорением, чем тела, у которых масса велика. Опыт же показал, что ускорения свободно падающих тел не зависит от их масс».

В интернете есть немало статей, отвечающих на вопрос: «почему ускорение свободного падения не зависит от массы тела». Он просто очень невнимательно вникал в элементарную физику и не увидел причин и следствий. Для него даже простые утверждения физики были трешем, а его открытия игнорировались «инквизиторами от науки».

Разные люди в той или иной степени способны к сопоставлению и обобщению сведений и очень по-разному подготовлены к пониманию обоснованности чужих утверждений. Это зависит от того, как именно сформировались их модели понимания, отражающие свойства объективной действительности и от того, каков есть опыт методов рассуждения и их проверки, что в науке называется «научной методологией».

Но продолжим констатацию надежно обнаруженных фактов. Все виртуальные частицы в вакууме возникают парами со своими «зеркальными» противоположностями — античастицами (а кванты — вместе с такими же квантами, но закрученными своими волнами в противоположную сторону) так, что в какое-то время они взаимно компенсируют друг друга и становятся недоступными для взаимодействий (а значит, как бы исчезают в небытие), а в другой момент эта компенсация нарушается и каждая частица оказывается способной взаимодействовать с реальными частицами. Поэтому такие частицы вакуума назвали вирутальными: они еще не вполне реальны и в целом их как бы нет.

Это трудно вообразить, но это и в самом деле происходит в космическом вакууме: он бурлит виртуальными частицами всех возможных в природе типов, которые появляются и тут же исчезают, в среднем образуя ничто. Но эти несуществующие частицы могут влиять и влияют на реальные частицы, определяя их состояние и поведение. Мало того, их можно получить и в явном, материальном виде, если один из зеркальных партнеров в момент его появления удалить, например, с помощью горизонта событий черной дыры. И тогда оставшаяся частица уже ничем не компенсируется и оказывается реальной, при этом черная дыра излучает специфический спектр, который называют излучением Хокинга, что подтверждается экспериментальным путем (fornit.ru/451).

Свет, распространяясь через вакуум, неизбежно сталкивается с виртуальными частицами, которые способны с ним взаимодействовать (как, например, электроны) и концентрация (точнее частота появления) таких частиц строго постоянна в вакууме так, что свет не просто летит через пустоту, а постоянно переизлучается ее вириальными компонентами, что приводит к ограничению скорости его распространения относительно внешнего наблюдателя. Получается, что он не летит через пустоту, а просто переизлучается от одного рядом возникшего виртуальной частицы к следующей. Так что дальнодействия нет уже на квантовом уровне.

Этот процесс и порождает ограничение наблюдаемой скорости света так же как скорость звуковых волн ограничивается частотой частиц вещества и их свойствами. Чтобы превысить скорость света, нужно порвать саму сущность вакуума.

Последний вывод не является общепринятым и экспериментально подтвержденным. Он вытекает из логики: если в вакууме возникают все виды квантов и их вещественные формы — частицы, то возникают и электроны-позитроны, которые обязаны взаимодействовать со советом. Это — теоретическое предположение с которым можно не согласиться, но факт постоянства скорости света все равно остается экспериментально подтверждаемым фактом и у него есть своя причинность, которая бы отсутствовала, будь вакуум в самом деле пуст от всего.

Какими бы удивительными и непредставимыми рациональным умом ни были описанные факты исследований, они всегда демонстрируют свою незыблемую воспроизводимость без малейшей произвольности. Хотя и сегодня есть люди, которые интерпретируют данные квантовомеханических процессов как зависящие от мысли наблюдателя или способные к взаимодействиям на расстояниях, исключающих столь быструю передачу этого взаимодействия, но стоит это начать изучать достаточно внимательно и корректно, как мистические эффекты уступают более прозаическим картинам, и у сенсации, которая бала так нужна людям, истово пропагандирующим квантовую магию, не остается места в объективной реальности. Мысли никак не влияют на результат квантовых взаимодействий, а квантовая телепортация не способна передать не только материю, но даже информацию. Говорить о дальних взаимодействиях невозможно.

Кстати, слово «информация» понимается в разных случаях очень по-разному и очень противоречиво. Так что с этим стоит разобраться, чтобы затем использовать это слово адекватно контексту.

В физике информация — это антиэнтропия. Энтропия для термодинамической системы является мерой беспорядка, хаоса системы, тогда как информация (антиэнтропия) является мерой упорядоченности и сложности системы, тем, что определенно что-то характеризует.

В кибернетике информация — структура обмена данными в управляющих системах, с единицей информации — битом.

Все это не имеет ничего общего с обыденным пониманием информации: то, что придает информированность (понимание смысла сказанного).

При этом в случае информированности в одних словарях говорится о сведениях, в других — о знаниях, хотя эти слова — явно не синонимы. Обычно под сведениями понимается формализованные в виде символов условные понятия. Это — еще не знания, а лишь «книжные знания». А под знаниями понимается то, как эти понятия интерпретируются у данной личности: как они понимаются и какой смысл приобретают. У кошки интерпретируются только сигналы общения кошей и сигналы взаимных договоренностей с человеком, но не обозначения символов в книге, которые ее ни о чем не информируют.

Понятно, что информировать можно только того, кто знаком с передаваемыми сведения символами и понимает условный смысл сведений.

Впредь будем считать информацией тот смысл, что означают сведения в понимании конкретного человека.

Вернувшись к физике, заметим, что сегодня пока еще не просматриваются горизонты понимания наиболее фундаментальных основ мироздания, а на ее переднем крае с каждым новым открытым фактом исследований возникает огромное количество предположений, иногда чрезвычайно экзотического и надуманного характера. Но общий непротиворечивый пазл не складывается и это дает основания полагать недостаточность существующих теорий. А по опыту истории ясно, что реальность оказывается куда круче, чем многие предполагающие о ней теории.

Всякий раз объективная реальность оказывается гораздо изощрение и интереснее, чем любые субъективные предположения о ней [11] потому, что человек по сути не способен придумать нечто совершенно новое, а лишь комбинирует элементы старого в разных сочетаниях, как калейдоскоп стеклышки, только гораздо более сложно. Всякий раз открытия и даже изобретения оказываются куда более необычнее начальных предположений, и вместо нелепых ковров-самолетов по небу летают несопоставимые по сложности устройства.

Более обстоятельно про свойства материи и строение вещества: fornit.ru/216.

Вероятность

Если акушер Василий на пикнике попал из дробовика по двум бутылкам из десяти, а десантник Михаил красиво, почти не целясь, расстрелял 9 бутылок, то случившиеся никак уже не вернешь назад, это уже совершилось. Но мы можем прикинуть, что если дать еще один подход Василию, то вряд ли он сшибет все бутылки, а, скорее всего, попадет в одну или максимум три. А вот насчет Михаила мы не сомневаемся, ну, может, конечно, разок промахнуться.

Совершенно бесполезно и бессмысленно что-то предполагать в отношении того, что уже произошло, ведь итак известно, что именно случилось. Зато есть смысл собрать статистику попадания с данного расстояния данным ружьем у группы людей без какой-то подготовки и тех, кто отзанимался по определенной методике целый год. Это — вполне уверенные практические предсказания и называются вероятностью того, что может еще случиться.

В природе нет повторяющихся событий и даже самые элементарные из них оказываются уникальными по каким-то характеристикам окружающего влияния. Философы говорят: «В одну и ту же реку невозможно войти дважды. Все течет, все изменяется». Человек условно выделяет что-то из уникального потока событий и пытается оценить, насколько возможно повторение такого явления в будущем.

Если на исход события влияют какие-то конкретные причины, то для определения вероятности необходим сбор статистики достаточно большого числа событий. Чем больше число учтенных событий, тем с большей точностью вероятность можно впредь уверенно использовать.

Но огромное число событий происходит так, что невозможно точно найти, что именно влияет на разброс выделенного вниманием параметра от среднего. И таких зависимостей бывает немало. В случае полностью случайной причины получается определенный график зависимости числа опытов и расхождения от среднего, похожий на колокол: около среднего результата (например, местоположения бутылки при стрельбе) будет больше всего попаданий, а чем дальше — тем все меньше.

Среди даже полностью поглощающего случайного шума можно выделить полезный сигнал. Для этого нужно точно знать зависимость распределения случайных событий, и тогда, при достаточном числе опытов, отклонения зависимости от стандартной позволяет судить, что есть совсем другие, отдельные неслучайные.

Именно этим занимаются на адронном коллайдере, когда среди огромного числа событий с известной зависимостью распределения вероятности обнаруживают новые события. Особенно, если могут предсказать, как именно такое новое событие повлияет на общую статистику. Огромным числом повторений добиваются достаточно высокой уверенности и после этого резонно считают, что новое событие типа бозона Хигса можно считать достаточно уверенно обнаруженным.

Точно так же становится возможно прикинуть, насколько вероятно, что партнер лжет, заявляя различные оправдания своих действий. И это может быть очень надежные оценки. Причем, часто для этого даже не нужно что-то высчитывать так же как мы по опыту уже точно знаем, что коровы по небу не летают (fornit.ru/707). Если в детстве нам бывает трудно прикидывать вероятности событий, то чем более искушенными становимся, тем труднее нам обмануться и, если еще хорошо понимать, как корректно использовать вероятности, то можно развить очень хорошие навыки вероятностных предсказаний.

Вероятностная интуиция или эвристика — чрезвычайно востребованный навык без которого мы бы оказались беспомощными во многих случаях. Но многие люди, неверно оценивающие вероятности, так и остаются такими наивно беспомощными, их легко обманывать, они и видят чудеса там, где все куда прозаичнее. Часто поводом для самообмана бывает даже добросовестно полученная статистическая зависимость, например, в работе, выявившей зависимость потребления моцареллы на душу населения от количества защитившихся докторов в сфере гражданского строительства (fornit.ru/6612).

Поэтому чрезвычайно важно понимание природы и сути процессов, влияющих на зависимость распределения событий. Просто попытка бездумно применять даже самые точные и совершенные методы вычисления вероятности могут привести к критическим ошибкам. К тому же стоит знать, какие вообще бывают ошибки использовании вероятностных методов. Это проясняется в статье про развитие эвристического метода оценки вероятности: fornit.ru/7498.

В реальности случаются поистине удивительные совпадения, которые давно уже были задокументированы в отчетах выпадения выигрышей в рулетку. Чтобы лучше прочувствовать характер вероятности можно воспользоваться страницей, точно имитирующей вероятность выпадения игральных костей с любым числом сторон, от двух (орел-решка), до сотен тысяч: fornit.ru/rand.

Случаются настолько невероятные совпадения, что люди не верят в их случайность и, пораженные глубоко в психику, строят свои потрясающие предположения. Так, один американский телезритель, под горячую руку проклял взлетающий по телику космический корабль с экипажем, только что душевно прощавшемся с Землей, и тут же этот корабль загорелся и взорвался в воздухе. Несдержанный американец в ужасе осознал, что он натворил и у него на этой почве поехала крыша. Такие совпадение породили мистическое направление, которое К. Юнг назвал синхронизмом и объяснял высшими комическими силами.

Много других чудесных совпадений описано в статье Теория невероятности: fornit.ru/1423.

Нужно понимать, что никаких вероятностей нет в природе, а это люди научились выделять то, что следует из логики множества взаимодействий, а свойство прогнозировать события возникло на определенном уровне развития индивидуальной адаптивности (fornit.ru/952). И кроме вероятностных методов придумали много других, не менее эффективных. Совокупность таких методов, позволяющих измерять и наблюдать, не попадая под иллюзии восприятия, строить свою теоретическую модель причинно-следственных процессов, корректно проверять предсказания этой модели и описывать ее так, чтобы смысл был понят другими, составляет то, что называют наукой.

Наука и ученые

Лучи смерти и зомбовирус, уродцы от маньяков-хирурхов и супермены, уничтожение планет и всей вселенной из научного любопытства — так обычно живописно показывают ученых в фильмах и книгах.

Отношение людей к науке очень неоднозначно. С одной стороны, она имеет настолько высокий авторитет, что все им пытаются воспользоваться, объявляя новость от имени науки. С другой стороны, во многих книгах и фильмах ученые представляются идиотами, далекими от всего человеческого, иногда смертельно опасными маньяками. В современной мистической философии, как правило, возникает парадокс: утверждения объявляются научными со ссылками на разных академиков (как иначе завоевать доверие у неискушенных людей?), но сама наука представляется как нечто отжившее себя по сравнению с более эффективным «прямым знанием» и прочими сверхъестественными откровениями (fornit.ru/748).

Мистический философ Томас Кун в книге «Структура научных революций» (1962) заявил, что все научные открытия — всего лишь временная парадигма, которая неизбежно будет заменена на новые теории. И поэтому нет особого смысла держаться за какую-то теорию, все равно она будет опровергнута когда-нибудь. Красивое и непонятное словечко «парадигма» с восторгом было подхвачено и стало настолько популярным, что даже ученые им пользуются, не задумываясь о том, что оно означает тленность любых научных теорий.

Но вся история науки сводится к тому, что найденные и хорошо проверенные экспериментальные факты, представленные теоретической формой (строгим описанием и/или формулами), образуют островок надежно выясненного, а дальнейшие открытия уже не опровергают это, а лишь дополняют с учетом новых условий [12]. Так, классическая механика Ньютона оказывается и сегодня очень надежным и востребованным инструментом. Ее используют буквально во всех расчетах, получая достаточно точные результаты. Теория относительности может описать все те же явления более широко и точно — с учетом скоростей объектов и гравитации, но такая точность обычно не нужна в повседневности, хотя уже в системах геопозиционирования учитываются релятивистские эффекты, без которых не получилось бы достаточной точности вычислений.

Такие достоверно надежные сведения называют аксиомами, и каждая предметная область развивается, опираясь на основы системы взаимосвязанных аксиом (систему аксиоматики fornit.ru/127) для чего учеными делаются ближайшие предположения, экстраполируя известное в область новых условий, или же выдвигаются произвольные утверждения (постулаты), проверяется их объективная верность и корректируются ошибки. Если многие независимые специалисты убеждаются в правоте сделанного утверждения, оно получает статус аксиомы и на него более уверенно полагаются, учитывая, что в рамках тех условий, для которых была показана его верность, утверждение уже не может быть опровергнуто.

Обычно слово «ученый» понимается, как человек, у которого есть корочки научной степени. Но в детстве все мы были учеными, увлеченно и успешно исследующими мир, испытывающими жизнь своим поведением и добивающимися желаемого соответствия реальности.

Жизненный опыт растет в направлении актуально нужного и этим интересного. С каждой проблемой приходится находить решения, но зато потом похожая проблема решается уже легче. У ребенка нет еще хорошо выверенных методов, как исследовать и как делать выводы, чтобы не обмануться. Но те навыки исследования, что он приобретает, он начинает целенаправленно использовать, без чего его усилия оказались бы напрасными.

Именно навыки исследования и осмысления результатов придают человеку реальную эффективность усилий что-то познать. Тот, кто не является носителем таких навыков, не сможет познать даже уже кем-то хорошо сформулированное. Значит все мы являемся учеными в той области, в которой наработали такого рода навыки. Правда бывает, что такие области настолько специфичны, что это как бы не наука. Уметь быть лидером или уметь быть привлекательной или уметь переспорить кого угодно — тоже как бы наука, не достижимая для тех, кто не обладает нужными навыками. Но есть нечто, различающее бессистемное обретение личного опыта и науку.

Долгое время ученые на Земле были похожи на детей с очень разными наборами наработанных навыков исследования и применения результатов, хотя такие востребованные области как риторика, логическое рассуждение, математика и т. п. приобретали все более общие системы специфических методов. Лишь в середине двадцатого века были сделаны первые попытки систематизации всех принципов и методов исследования, обработки данных и формализации. Философы науки Карл Поппер и Имре Лакатос особенно полно развили отдельную предметную область: научную методологию. Только относительно недавно ее стали преподавать в вузах так, что многие даже очень известные и великие ученые не были знакомы с системой ее принципов, хотя их общая мировоззренческая подготовка уже делала эти принципы для них очевидными, а значит, для них достаточно убедительными.

Тут стоит прерваться на очень важное понимание роли очевидности в субъективных представлениях. Очевидность — высокий уровень обоснованности убеждения в том смысле, что считается бесспорным данной личностью, а такая уверенность может быть обусловлена или авторитетом, или пониманием причин и следствий явления. Для личности принципиально нет ничего более доказательного, чем очевидность [13] (fornit.ru/7117) это — собственная оценка уже выясненного. Поэтому для того, чтобы какого-то в чем-то убедить нужно суметь так показать, чтобы это стало для него очевидным. Наивному ребенку или фанату достаточно сказать: это потому, что так сказал Он (папа, гуру, великий ученый).

Исторически возникло резкое разграничение тех направлений, которые считались науками, но противоречили важнейшим принципам научной методологии и поэтому они не могли приносить достоверно надежных результатов. Это различные мистические направления: алхимия и астрология, гомеопатия и т. п.

Нужно признать, что и сегодня многие ученые с высокими научными званиями не вполне владеют системой взаимосвязанных принципов научной методологии и совершают соответствующие ошибки в рассуждениях. Так что не корочка и звание определяет то, насколько человек ученый, а только следование им научной методологии. Ученый это, прежде всего, носитель научной методологии.

Подробнее обо всем этом: fornit.ru/607, fornit.ru/809, fornit.ru/1505.

Донаука

Физику определенно можно назвать наукой потому, что сегодня ее методы соответствуют современным принципам научной методологии, иначе бы невозможно было получать достоверные данные в столь сложных условиях фундаментальных исследований. Но когда-то в прошлых веках это было не так потому, что эти принципы еще не были выявлены на аксиоматическом уровне. Несмотря на это, такие исследователи как Ньютон, наследуя культуру и этику исследователей, обеспечивал объективную достоверность итоговых утверждений, их проверяемость и строгую корректность формулировок. Он уже был носителем во многом пока еще неформализованных, но достаточно выверенных методов, которые постепенно веками сложились в эволюции навыков исследований и формализации результатов.

Каждый великий мыслитель со времен Аристотеля привносил как удачные, так и порочные находки, но главное — даже не вполне удачные идеи оказывались настолько интересными, что они корректировались в попытках их использовать, отшлифовывая минимальную необходимость главных своих составляющих и отсеивая второстепенное.

Чуть предваряя, стоит заметить, что именно такая минимизация отсеиванием вротостепенного (необходимость и достаточность) — главный и универсальный процесс оптимизации идей, заложенный в механизмах сознания в виде формирования и совершенствования субъективных моделей понимания и отношения.

Раньше всех исследователей называли философами. Они делали важное дело: в каждом новом направлении исследований находили самое главное, то что составляет суть предметной области и позволяет начать исследования этой сути, образуя первые островки уверенно познанного в виде системы взаимно-выверенных утверждений — системы аксиом. Никаким методом науки невозможно вычленить эту основу. Только наблюдением и осмыслением возможно создать в своей голове модель, отражающую явление и затем постепенно освободить ее от второстепенного, несущественного.

Сначала понимание возникает в голове одного конкретного исследователя, даже если этим занимаются сразу многие вместе. Это понимание долгое время может оставаться никак не облеченным словами и без возможности передать его другим. Но когда выкристаллизовывается принципиальная основа явления, ее становится возможным формализовать словами или другими условными символами, понятными другим потому, что при этом выявляются многие связи с уже известным и, главное, определяется личное отношение — смысл.

Иногда увидеть ключевой принцип помогает что-то, казалось бы, совершенно к нему не относящиеся. Так, Аристотель черпал идеи, рассматривая узоры на штукатурке. Кто-то смотрит на волны или огонь, кто-то пишет слова почти наугад, кто-то играет математическими конструкциями. Это происходит тогда, когда понимание уже есть в неформализованном виде, так что словами его выразить не удается, но оно как бы светится внутри. И вот, какая-то аналогия формирует более конкретную мысль, зарождающуюся в глубине неосознаваемых процессов, оставленных изолировано после очередного осмысления, эта мысль становится настолько важной при своей новизне, что в конкуренции со всем другими мыслями оказывался самой актуальной и всплывает в сознании. Ученый хватается за стилус, ну или кричит «эврика» из ванны.

Философия не является наукой по определению, но она — необходимый этап осмысливания для формирования понимания и возможности его формализации. Поэтому философии не нужны строгие рамки и есть множество взаимоисключающих философий. Она — личное донаучное средство понимания. Философия же как дисциплина в одной из своих ипостасей, часто политизированная или религиозная, — лишь картина стилей и методов понимания каких-то философов или компоновка этого. Подробнее о философии и ее месте в культуре: fornit.ru/1711и fornit.ru/920.

Ненауки

В культуре взаимопонимания исследователей и творцов нового есть много предметных областей, которые не являются науками по определению (в чем-то не следуют принципам научной методологии или вообще ей не соответствуют), но занимают свою важную нишу.

В отличие от «естественных» наук, таких как физика, химия, биология, многие такие науки не имеют даже своих определений, например — математика потому, что математика не изучает какие-то отдельные виды явлений (в отличие от прикладной математики). Любое из справочных определений математики недостаточно: «математика — наука о структурах, порядке и отношениях, исторически сложившаяся на основе операций подсчёта, измерения и описания формы объектов».

Почему именно формы объектов? Имеется в виду, что выделенный вниманием математика объект исследований нематериален, а является лишь субъективной, абстрактной формой материальных явлений.

Итак, математика оперирует с мыслительными условными абстракциями с, опять же, условной и необходимо произвольно постулируемой логикой таких операций.

Проще говоря, математика — специфический способ формализации идей, но не единственно возможный и не единственно корректный.

Существует неизбежная последовательность: cначала понимание идеи, потом — ее формализация и никак не наоборот, о чем иногда заявляют некоторые даже математики. Это проявляется особенно ярко в математическом творчестве. У людей возникает иллюзия некоей логической последовательности мышления и возможности создавать новые конструкции, но механизмы организации мышления и творчества сугубо не последовательны и многоуровневы. Основная часть творческих процессов не осознается, и возникающие идеи появляются как бы ниоткуда. А иллюзия плавности мышления при всех скачках фокуса осознанного внимания возникает уже после самого процесса мыслеобразования.

Особый «математический» стиль мышления — всего лишь один из множества реализации контекстов сформированных субъективных моделей и сопутствующих навыков с наработанными автоматизмами.

С математикой связано множество легенд, отражающих ее эффективность и исключительность. Самая распространенная — что только математика может быть единственно верным, современным инструментом исследования, приносящим новые идеи. Это — принципиально не так. И, тем более, математика не может быть в основе мироздания, хотя многие заявляют о математической первопричине законов природы. Подробнее о математике: fornit.ru/693.

Множество специализированных предметных областей поддерживают различные виды творчества, но при этом не являются науками по определению, хотя имеют отдельные черты науки, используют отдельные научные методы и не противоречат основополагающем из них. Это — большой пласт наук «художественного» творчества, различные «гуманитарные» и «технические» предметные области. Все это включает в себя свои специфические принципы и аксиоматические основы, но пока на уровне промежуточного состояния методологии: между философией и наукой. Развитие этих предметных областей, сопоставление и обобщение в систему может привести к полноценно научным направлениям.

Певдонауки, альтернативные и Антинауки

Псевдо — значит кажущееся, ложное, чем-то похожее на настоящее, но таковым не являющиеся. Анти — противопоставление, отрицание.

Все такие субъективные новообразования, которые выдаются за науку, на самом деле в чем-то или даже во всем противоречат принципам научной методологии и поэтому вместо истинных утверждений о действительности, декларируют не соответствующие реальности, но кажущиеся правдоподобными или просто чем-то заманчивые утверждения.

Все, что основано на мистических и религиозных представлениях, что в основу закладывает не строго верифицированные аксиомы, а нечто непознанное и даже непознаваемое, начиная возводить систему представлений от этого неопределенного, являются не просто ненауками, а ложными, уводящими от адекватности реального фантазиями.

Часто говорят об альтернативной науке, как бы добивающейся успеха там, где обычная наука в принципе не способна что-то сделать, обычно из-за ее «консервативности», «косности», «засилью инквизиторов». Здесь люди просто путают науку с организацией науки. Но нет альтернативы научной методологии. А консервативность и скептицизм — один из способов избегнуть ошибок опрометчивости и субъективных предпочтений. Эти качества не являются в науке самоцелью и не гипертрофированы до абсурда, а разумно сбалансированы.

То, что для ученого наиболее важно и определяет его направление исследований, должно подвергаться беспощадному скептицизму, в том числе и собственные идеи. Все это должно проверяться до уровня очевидности для профессионала в данном направлении и, к тому же, проверяться корректными экспериментами, и, самое важное, — другими независимыми исследователями. Ученый ни в коем случае не должен любить свою идею и делать из нее сверхзначащую, не подлежащую сомнению (про идею-фикс: fornit.ru/449).

Все перечисленные виды лженауки характерны именно безусловной, предельно значимой верой в какую-то идею. Подробнее об этом: fornit.ru/736, fornit.ru/908.

Продолжим краткий обзор основ наук, и после физики со всеми ее разделами, начиная с космологии, следующей по охвату природных явлений оказывается химия.

Химия

Химия — это не только вонючие реактивы и взрывы юных химиков в подворотнях. Химия — это частный случай физики, изучающей свойства и взаимодействия веществ в различных условиях. Все вещественное, что есть в природе, включая человека — химические элементы и из соединения. Мы сами — химия и едим химию. Поэтому химия очень важна во всех аспектах нашей жизни.

Большинство свойств веществу придают внешние электронные оболочки, но они сами зависят от того каков заряд ядра, а масса ядра в основном определяет вес вещества.

Взаимодействия веществ (химические реакции) происходят за счет внешних электронов (их числа, удаленности от ядра и состояния), а условия, которые влияют на результат, зависят от температуры среды (термодинамика), измельченности (поверхностная энергия), формы вещества и присутствия других веществ.

Температура очень сильно влияет на химические реакции. Изменение температуры на 10 градусов изменяет скорость реакций примерно в два и более раза. Стоит температуре подняться от комфортных 25 градов до 30 и нам становится слишком жарко, а при 20 приходится теплее одеваться. Поэтому чтобы наши мозги и многие метаболические процессы функционировали нормально, организму приходится термостатировать внутреннюю среду, поддерживая температуру крови, как главного теплоносителя, на оптимальном градусе.

Химия мозга должна быть еще более стабильной и поэтому существует гематоэнцефалический барьер, не пропускающий в кровоток мозга многие химические вещества, которые могли бы резко нарушить работу нейросети. Но все равно есть вещества, которые туда проникают и, выпив алкоголь или приняв некоторые препараты, люди утрачивают нормальное мышление, заменяя его на сюрреалистический суррогат.

Можно сказать, что все химические соединения, включая био-организмы, подчиняются закону Дарвина об естественном отборе: остаются только те формы и соединения, которые в данных условиях оказываются достаточно стабильными (fornit.ru/806, fornit.ru/1640).

Биологические объекты обладают настолько специфичной химией, что она выделяется в отдельную предметную область — биохимию. Но кроме сложных белковых молекул в организмах есть простые и распространенные вещества, начиная с воды.

Про химию достаточно подробно и интересно написано в статье: fornit.ru/1139.

Биология

Биология — еще более частная предметная область, чем химия. Все живое — химия, в основном, органическая химия во многообразии ее природных воплощений.

Основой биологии являются механизмы наследственности и адаптивные системы биологических организмов.

Если раньше биологи в основном занимались описанием и классификацией живых существ по отдельным внешне проявляемым признакам и особенностям строения, то сегодня молекулярная биология стала уже полностью научной системой представлений со своей надежной аксиоматической базой. Она с полным основанием относится к естественным и даже «точным» наукам.

В биологии до сих пор нет строгого определения того, что такое «живое». Просто нет насущной необходимости дать такое определение потому, что на нем не основываются никакие биологические механизмы. Мало того, нет вообще четкой границы того, что является живым, а что еще — нет, кроме очень условных. Это касается и самого принципа наследования (fornit.ru/806) потому как наличие генетического механизма не является определяющим для наследования свойств. Мало того, генетический механизм сам — лишь одно из составляющих условий развития определенной формы сложного организма, в первую очередь — наличие клетки, обеспечивающий условия экспрессии генов.

Неорганические и вообще любые вещественные образования точно так же сохраняют форму вследствие достаточной стабильности в данных условиях и являются преемственными из каких-то предшествующих структур и форм.

Но форма — произвольно выделенная сознанием условная абстракция и нет возможности точно выделить границы живого или неживого образования, хотя на первый взгляд эти границы кажутся очевидными: вот вдоль того пушистого хвоста, включая волосинки (или не включая?..).

Хотя слово «эволюция» стала раздражителем для религиозных людей, верящих в сотворение мира, стоит только подумать, чтобы стало ясно: для всего на свете, живого и неживого справедливо утверждение, что в неизменном виде остается только то, что не поддается повреждающим, изменяющим факторам. Но даже вода и ветер точат камень, и его форма эволюционирует, а в пещерах из этой воды, растворившей минералы, кристаллизуются красивейшие узоры.

Этот универсальный и очевидный принцип — необходимое и достаточное условие для эволюции форм, остальное — дополнительные механизмы, обеспечивающие определенность таких изменений. Так, если камень сточится течением реки так, что останется только его верхняя часть, то он уже не будет подвергаться воздействию потока и надолго застынет в такой форме.

У меня есть знакомый геолог, склонный к вере в Бога. Однажды мы шли вдоль языка ледника Федченко и увидели огромный круглый камень ровного серого цвета, опоясанный вдоль и строго перпендикулярно поперек широкими белыми полосами кварца. Геолог в восхищении воскликнул: «Ну вот смотри, разве может такое возникнуть само по себе?». Я спросил его, а знает ли он, как возникают те красивейшие узоры, что мы видели в новой и пока не разграбленной пещере? Он признался, что нет, потому как с химией у него было хило. Тогда я ему рассказал, как растут кристаллы и что определяет направление и скорость их роста, неважно какие кристаллы, хоть снежинки, хоть аметисты (fornit.ru/635). Потом выдал пару правдоподобных предположений о том, как могли возникнуть те полосы в сером камне.

Множественные химические реакции и чисто физические взаимодействия в условиях смены термодинамических условий и обновленного состава веществ образует многообразие форм и видов живого и неживого, которые за миллионы лет достигает поражающей сложности постепенных изменений. Исчезновение того, что оказалось недостаточно приспособленным и изменение того, что возникает в достаточно стойкой в данных условиях форме — это результат воздействия других объектов, это, по сути, — причинно-следственные взаимодействия. О том, как происходит и все еще происходит эволюция буквально всего на Земле: fornit.ru/1640.

Генетический способ сохранения общей программы развития и свойств дает преимущества в некоторых условиях и годится только для этих довольно узких параметров состояния среды. Зато в этой среде появляются новые качества стабильности и возможностей вплоть до феномена технической цивилизации, что позволяет приспосабливаться к гораздо большему диапазону сред и ситуаций.

Можно выделить одну общую закономерность: чем сложнее организм, тем меньше оказывается численность его популяции, но больше возможности индивидуального приспособления. Простые организмы выживают и изменяются за счет своей высокой численности. Сложные организмы выживают за счет большей гибкости индивидуальных свойств, большего уровня социализации и передачи опыта выживания следующим поколениям. Но у всех численность особей и время существования отдельных особей оптимизированы для условий их существования.

Слово «эволюция» — это условная абстракция для обозначения процессов постепенного и скачкообразного изменения форм и свойств. Но для того, чтобы проследить эволюцию выбранного объекта наблюдения, то, по каким причинам он остается неизменным в старых условиях, и что предпринимает он, когда ему удается сохранить качества, по которым мы его выделяем среди всего другого, лучше подойдет другая условная абстракция: «адаптация».

Адаптология

Чтобы взойти на вершину, высотой более 5000 метров, нужно акклиматизироваться потому, что наш организм не рассчитан на такое малое количество кислорода и возникает отек мозга. Чтобы успешно заниматься дайвингом нужны несколько иные перестройки тела, тоже связанные с недостатком кислорода, но уже при повышенном давлении. Чтобы суметь выпить сразу две бутылки водки залпом и не упасть сразу под стол замертво, нужна немалая адаптация к этому тяжелейшему потрясению организма. Граф Монте-Кристо в романе Дюма понемногу добавлял дозу яда, привыкая ко все большей дозе, чтобы его не смогли отравить враги. Но далеко не к каждому яду возможно адаптироваться.

Любой вид поведения (в самом широком смысле слова), в конечном счете, направлен на то, чтобы соответствовать текущим условиям и ситуации, а формирование поведения для такой цели называется адаптацией. Как уже замечалось, невозможно провести резкую границу между адаптацией неживого, от чего оно сохраняет некоторые свои свойства, и адаптацией живых организмов, позволяющих выживать в изменившихся условиях. Множество самых разных по виду и сложности ухищрений возникает в био-организме. Они бессистемны в том смысле, то нет общей системы для целенаправленного реагирования, или системы управления. Такие целевые адаптирующие механизмы стали возникать с появлением нервной системы.

Потенциально бесконечное разнообразие видов живых существ убедительно стройно классифицируется по тем находкам эволюции, которые позволяют организовывать все более сложные уровни приспосабливаемости к окружающему. При этом у самых сложных в этом отношении животных используются все эти уровни одновременно, но с разным качеством их функциональности.

Животные могут быть внешне и анатомически очень разными по форме и отдельным биомеханизмам, но все они обладают общими принципами, позволяющими им приспосабливаться к объективной реальности. Все огромное разнообразие форм и их воплощений реализует одни и те же принципы восприятия и управления поведением с оптимизацией этих форм к конкретным условиям обитания.

В технике для систем управления давно используются многие из этих принципов и даже существуют теории адаптивных систем и их математическая формализация: fornit.ru/6969.

В природе эти принципы реализованы от самых простейших организмов, в которых адаптивное управление ограничивается лишь самым основным принципом, до самых сложных, в которых каждый последующий принцип возникает на определенном этапе развития организма и формирует свою функциональность на основе предыдущих.

Далее — краткое описание иерархической последовательности основных принципов управления в мозге.

1. Возник универсальный элемент для формирования цепей управления — нейрон — как распознаватель состояния активностей на своем входе (fornit.ru/6449). Это оказалась настолько удачной находкой эволюции, что нейроны стали использоваться во всех структурах мозга всех организмов. У насекомых простейшие цепи управления напоминают по логике работы простые связи от рецепторов до эффекторов с небольшим числом промежуточных звеньев.

2. Для того, чтобы стало возможно достаточно быстро переключать взаимоисключающие стили поведения (страх, ярость, исследовательское, половое, пищевое поведение и т.п.) появились нейромедиаторы в мозге и гормоны в теле. Теперь каждая из общих программ реагирования стала формироваться в среде присущего для данного стиля нейромедиатора. А в теле появляются те гормоны, которые оптимизируют работу жизненно важных органов для данного вида поведения (fornit.ru/5387). Из-за этого в среде данного стиля невозможны реакции другого стиля.

3. Регуляция гомеостаза (поддержание стабильных и оптимальных параметров среды организма) и, затем, стилей поведения, которая была организована в виде рецепторов, реагирующих на отклонение жизненных параметров от нормы и возврат их в норму, образовала основу распознавания критических состояний. Связываясь с сенсорными распознавателями разного вида (зрение, слух, вкус, запах, ощущения кожи) стало возможным определять, как те или иные сочетания приводят к изменениям жизненных параметров, т.е. появилась система значимости воздействий на организм (fornit.ru/324). Стало возможным определять, каких сочетаний сенсорных признаков нужно избегать, а к каким стремиться.

4. На основе системы значимости предопределенные наследственно рефлексы развились в систему условных рефлексов, зависящих от сочетаний признаков восприятия и состояния жизненных параметров организма (fornit.ru/5231).

5. Первые разграничения цепей управления для разных стилей поведения начали дополняться уже не нейромедиаторным, а схемотехническим способом — в виде контекстных активностей (создающих условия для более частных реакций за счет перераспределения возбуждения и торможения в нейросети), активирующихся в зависимости от особенностей условий и ситуации. Таких особенностей может быть очень много, и они могут быть разными в жизни разных особей. Теперь же цепи поддержки различных стилей реагирования стали формироваться в рамках активности тех или иных условий. Поведение стало намного более контекстно-зависимым и гибким (fornit.ru/5136, fornit.ru/5139, fornit.ru/5339).

6. Появилась возможность не упускать важнейшие раздражители даже если они пропадают из вида. Теперь если добыча на время скроется, все равно охота не прекращается. Это — результат возникшей возможности замыкать выходы распознавателей добычи и ее местоположения (довольно уже сложный образ добычи) на вход распознавателей ее активизации, после чего образ добычи уже не исчезал при исчезновении признаков восприятия, а его активность самоподдерживалась на время охоты и даже дольше (fornit.ru/7620, fornit.ru/5290).

7. Появилась система, позволяющая выделить среди хаоса важного и нового в восприятии наиболее актуальное, на что нужно обращать внимание. Это стало возможно, когда возникли определители нового в элементах контекста старого образа. Возник «ориентировочный рефлекс» (fornit.ru/5400).

8. «Ориентировочный рефлекс» стал обрастать системами управления, специализирующимся на обработке выделенной наиболее актуальной активности. Возникла возможность сконцентрировать ресурсы на самом главном из происходящего. Возникли зоны, где фиксировались результаты действий в новых условиях, связываемые с откликом системы значимости, а также много других сопутствующих зон, как, например, картирование того, что сопровождает наиболее актуальное: верные и неудачные пути поиска на местности и т. п. Теперь, даже если более древние зоны значимости активируют (не) желательность чего-либо, новые зоны оценки могут интерпретировать ситуацию вопреки этому совершенно по-своему, требуя поступать не привычным, а найденным для новых условий способом.

Это настолько сложная тема, что о функциях такой произвольности еще будет сказано более понятно.

Эффективность системы работы с новым и важным по сравнению с условными рефлексами стала несопоставимо выше, в том числе за счет самоподдерживающихся активностей образов, не требуя множества повторений для запоминания (fornit.ru/7208). Проявления работы этой системы называют сознанием.

Социология

Не так давно возникло мужское движение против «бабьего рабства» или просто «баборабства» (fornit.ru/1790). Трудно поверить, что здоровые и не обделенные женским вниманием мужики вдруг с таким живым увлечением принялись горячо и тщательно доказывать повальное закрепощение коварными женщинами невинных и добродушных мужчин — непосильных производителей всех благ для женщин. Но они всерьез собираются на сходки, выпускают и распространяют листовки, у них свой фольклор, свои профессора (С. Савельев, Б. Жуков) и даже своя субкультура. В общем, не шутя ведут политическую борьбу за свои права. Это даже забавнее, чем движение феминисток, так что похоже, что многие там участвуют по приколу. Но они создали свою модель гендерных взаимоотношений в обществе, свою социологию.

И таких социологий в мире очень немало. Приведем всех их к общему знаменателю соответствия научной методологии, отфильтровав ненаучные и тогда в осадке останется только одна, научно обоснованная социология.

Наличие системы общения в виде звуков, жестов, мимики, любых других условных сигналов, объединяет особи в общность по понятиям — взаимно понимаемым символам общения. Многие из этих символов означают взаимно согласованные правила или этику поведения, что уменьшает вероятность критического конфликта и гибели особей.

То, что системы приспособления к реальной действительности у разных особей даже разных видов имеют одни и те же принципы, позволило во многом верно оценивать совершаемое другой особью, и копировать важные элементы поведения, чтобы развить навыки таких действий. Мы по многим признакам определяем настроение не только человека, но и кошки, чего она хочет, как относится к нашим действиям. Людей мы понимаем ненамного лучше.

С появлением этики стало не нужно каждой особи заново постигать все ошибки и удачи в жизни самостоятельно, а почти все, кажущееся полезным, заимствуется у окружающих особей.

Каждый человек в своих специфических условиях и ситуациях, формирует навыки приспособления, учитывающие не только свои потребности, а и с учетом всех значимых в его жизни людей и получает специализацию своей роли в социуме. Это напоминает различия стилей поведения одной особи, только в огромном разнообразии и намного большей эффективности.

Общество в целом проявляет определенное согласованное поведение и ведет себя как личность в разных случаях реагирования. Хотя у каждой личности может быть свой доминирующий контекст, но в каком-то общем деле возникает результирующий, во многом схожий контекст всех участвующих в нем личностей, и тогда они действуют согласовано.

Развитие в социуме приводит к тому, что собственные новые, не заимствованные навыки возникают как редкие открытия в очень незначительном количестве, а в основном все используют наработанные в поколениях заготовки поведения, лишь несколько видоизменяя их в притирке к собственным особенностям строения тела и текущим условиям. Это составляет общую культуру.

Человек, который развивался вне культуры людей, оказывается чрезвычайно беспомощным в обществе (эффект Маугли). Он не может сам наверстать то, что формировалось в ранних критических периодах развития.

Законы социальных явлений и развития социума напрямую вытекают из особенностей организации индивидуальных систем адаптации. Без понимания их принципов и отдельных механизмов невозможно выйти из рамок философии и описательных ограничений. Это относится и к тем предметным областям, которые наследуются из более общих. Так, адаптология личности и социума наследует свои принципы из физики, химии, биологии. Соответственно, для ее полноценного освоения необходимо понимание и принципов наследуемых дисциплин.

Между народами и между отдельными личностями постоянно возникают конфликты. Когда двое конфликтуют, каждый искренне считает себя правой стороной, если только он не сошел с ума. Тот, кто не считает себя правым, оказывается не в состоянии эффективно отстаивать свою позицию. Так, попавшийся любовник не может толком сопротивляться разъяренному мужу, он понимает, что не прав…

Конфликты, включая международные, это — столкновение субъективных представлений о своей правоте (fornit.ru/612) в рамках этики общей культуры.

Однако, рано или поздно конфликты улаживаются, делаются выводы и даже очень разные культуры приобретают общий опыт, который определяет допустимость действий и способы взаимопонимания. Это образует мощную тенденцию развития взаимопонимания и взаимоиспользования, сближая в более общую культуру.

Кроме разрешения конфликтов сближению культур в общую способствуют и общие идеи в фокусе общественного сознания и их практические последствия. Это — доминирующие теории, сегодня, прежде всего это — научные теории и следующие за ними достижения техники.

Теории мироздания

Раньше буквально все приходилось вымаливать у богов. Чуть что не так или даже просто косо посмотрел на шамана и все, посыпались несчастья. Но некоторые обнаруживали, что можно показать дулю облакам и ничего, тебя не убивало молнией. Шаман был куда страшнее, потому, что если он накладывал проклятье, то жертва неизбежно умирала. Неважно от чего. Иногда просто с невыразимым ужасом понимая, что жизнь уже отобрана и жалкие остатки утекают как песок.

Одна советская учительница с комсомольским энтузиазмом предложила всему классу хором показать дулю в потолок и всем деткам это понравилось больше, чем слушать неинтересный урок. Они дома взахлеб рассказывали, что бог совсем ничего им не сделал, но отдельные родители излили гневный протест в дневнике для училки. Потому что они привыкли вымаливать у богов буквально все и страшно вообразить неминуемый конец света, если этот процесс вдруг остановится.

Но те, кто не напуган гневом божьим, оказывается ближе к миру без всяких посредников, а вместо теории богов у них есть более понятное и непосредственное представление о мире. Они убеждаются на собственном опыте, что чем более полные знания приобретает, тем большие возможности появляются, а боги скромно и грустно уходят куда-то подальше, оказываясь ни при чем.

Если бы человек попал в совершенно иной мир, где нужно выживать и нет других людей, то он был бы вынужден реагировать точно и без иллюзий, за которые он может поплатиться жизнью. Но совсем иные условия возникают в окружении других людей. Оказывается, в общении бывают очень полезны не адекватные объективной реальности, а придуманные с максимальной выгодой для себя идеи. К примеру, во многих религиях непреложные догмы защищают верховного правителя и, конечно, главного религиозного служителя, относя их к неподсудному божественному.

С самого раннего возраста каждый из нас учится оказывать нужное для него воздействие на других с помощью таких психических явлений как ложь (fornit.ru/662), обида (fornit.ru/927), а позже многие осваивают риторику (fornit.ru/1249) и даже зомбирование (fornit.ru/436).

Все это развивается в систему общих представлений и взаимодействий в социуме, а наиболее эффективные и важные идеи образуют элементы картины мира, разделяемой большими группами людей, образующими субкультуры в условиях ослабления влияния альтернативных систем взглядов.

В специальной подборке представлены наиболее представительные из существующих теорий мироздания: fornit.ru/74.

Мистические теории

Для поддержания веры в утверждения мистических теорий требуется лишь поверхностные оправдывающие объяснения, достаточные для того, чтобы отбросить сомнения. Если рассмотреть внимательно тексты основополагающих религиозных книг, то, несмотря на то, что они максимально адаптированы к современности и не содержат явного абсурда по сравнению со своими более древними версиями, заметны не столь очевидные на первый взгляд противоречия и даже явная ложь. Работу по выявлению таких моментов проделывали многие исследователи и писатели, но любые доводы легко обходятся «объяснениями», достаточными для сохранения веры.

В культурах разных стран, где есть атеистические субкультуры, поддерживается некоторое равновесие в понимании неприемлемости гражданской войны на почве противоборства религии и атеизма, но и идиллический мир не возможен просто потому, что организаторам религий необходимо постоянное пополнение числа верующих из поколения в поколение, иначе эти организации вырождаются. Им жизненно необходимо внедрение мистических представлений на максимально ранней стадии развития душ, хотя бы в школах. И для каждого уровня индивидуального развития создается свой вариант религиозной картины мира со все более изощренными философскими уловками для ее поддержания.

Этому способствует естественное религиозное чувство, возникающее при осмыслении невероятной сложности и подавляющей грандиозности явлений природы в сопоставлении с собственными возможностями, когда срабатывает древний стиль поведения «преклонение пред несоизмеримо более сильным». На этапе активного исследования окружающего неизбежно возникают такие моменты бессилия, порождая период увлечения мистикой, период допущения самых невероятных предположений, которые с возрастом приобретают все более рациональный вид: Дед Морозы, Змей-Горынычи и волшебные феи отходят в наивное прошлое, а идеи все более связываются с существующей моделью социальных отношений. Если раньше жизнь богов представлялась подобной жизни земных властителей с теми же агрессивными мотивациями и придворными взаимоотношениями, то сегодня боги уже более цивилизованны, но столь же понимаемые в требованиях подчинения и преклонения.

Многие люди выходят из периода увлечения мистикой в силу все большего понимания истинных процессов причин и следствий, в силу сопоставления атрибутов веры и действительности. Но люди, не обремененные внутренней необходимостью рационального понимания мира или обделенные достаточными для такого познания качествами и подготовкой, только укрепляются в удобной для них спасительной вере, если только жизнь кардинально не ломает эту идиллию.

Организаторы религии придумывают множество притчей (fornit.ru/735) и будто бы реальных историй и мифов, которые своей «мудростью» и примером помогают сохранять и укреплять веру. В них обосновывается, что большинство ученых являются верующими и даже Альберт Эйнштейн не отвергал бога (а вот как было на самом деле: fornit.ru/1005).

Вере необходим авторитет. А. Эйнштейну, как общепризнанному авторитету, посвящено множество религиозных историй, притчей и даже анекдотов. Большинство людей не способно разобраться с его теориями, зато притчи о нем как бы косвенно дают понять, чего стоят его непонятные теории по сравнению с великой мудростью религии.

Наука сегодня обладает высочайшим авторитетом, и организаторы религии стараются свои теории так или иначе связать с научными достижениями, часто просто объявляя их подтвержденными научно. Но никто никогда не смог показать хотя бы самое маленькое чудо без фокусов, в корректно поставленном эксперименте, хотя за такой показ присуждена премия в миллион долларов (fornit.ru/1539), а научные лаборатории занимались попыткой выявить возможность паранормальных явлений, в том числе и лаборатория Принстонского Университета, которая не оставляла эти попытки 30 лет (fornit.ru/2339).

Хотя религиозные философы утверждают, что все религии, по сути, говорят об одном и том же разными словами, но самой характерной чертой мистических теорий оказывается их взаимная противоречивость, как в деталях, так и в основных представлениях (к примеру: fornit.ru/1589).

Про мистические миры и мистические теории собрано огромное количество материалов: fornit.ru/744. Эти теории не выдерживают пристального взгляда и раскрывают свою абсурдность даже при умозрительной верификации. Да и просто во многом кардинально противоречат одна другой. Ни одна из них даже в принципе не может быть подвигнута экспериментальной проверке.

Сегодня различными мистическими философами, психологами и просто мошенниками создано огромное количество вирусных теорий, пожинающих свою доверчивую паству. Вот некоторые из них в виде критического взгляда:

· Дианетика и саентология — fornit.ru/24

· Кастанеда Карлос — fornit.ru/555

· В. М. Бронников и Зрячие — fornit.ru/213

· Дэир (Дальнейшее энерго-информационное развитие) — fornit.ru/392

· Реинкарнация — fornit.ru/68

· Трансерфинг реальности — fornit.ru/1616

· Про фильм «Секрет» — fornit.ru/1136

· Про фильм «Что мы знаем!? Вниз по кроличьей норе» — fornit.ru/1137

· Живая вода Масару Эмото — fornit.ru/407

· Психо-аттракционы — fornit.ru/1183

· Таинственные истории — fornit.ru/1401

Научные теории

В подтверждаемых корректными экспериментами научных теориях, в отличие от гипотез, нет взаимных противоречий и нет опровержения ранее утверждаемого, хотя в развитии научных представлений обязательно возникают ошибки и неверные предположения. Это является принципиальным следствием использования научной методологии.

То, что сегодня с полным правом можно отнести к науке, то, что составляет систему взаимно-непротиворечивых предметных областей науки, определилось после детального обсуждений философами науки и взаимного принятия учеными в виде принципов научной методологии. С тех пор то, что не соответствует этим принципам, считается ненаучным потому, что в чем-то нарушает адекватность представлений и реальности.

В первую очередь, к наукам относятся предметные области познания природы: физика, частный случай физики — химия и их смежные области. Так, наследие прошлых времен в виде общепризнанных аксиоматических утверждений в физике «классическая механика» вошла как частный случай «теории относительности» и применяется до сих пор там, где не целесообразна повышенная точность релятивистских расчетов.

Если теория относительности (fornit.ru/914) до сих пор не связана с квантовой механикой (fornit.ru/564), то лишь потому, что пока не создана объединяющая их, более общая теория, но есть множество предположительных обобщений, которые проверяются, развиваются, сопоставляются и порождают новые с каждым новыми данными исследований. Когда-нибудь и в этом будет сложен непротиворечивый и целостный пазл.

В ходе развития на переднем крае научных предположительных теорий возникают по-настоящему экзотические образования потому, что фантазию и воображение в этих направлениях ограничивает лишь текущая ментальность исследователей, но с каждым фактом, отсекающим вероятность тех или иных предположений, теории освобождаются от всего, что показывает невозможность своего существования.

Итак, научность теории определяется не авторитетными утверждениями и нравоучительными притчами, как в религии, а соответствием принципам методологии в ходе их обобщения и экспериментальной проверки. А результат научного обобщения — тем, насколько утверждения согласуются в общей непротиворечивой системе представлений, основы который образованы достоверно выверенной аксиоматикой предметных областей. То, что вызывает противоречие с такой аксиоматикой, требует повышенного скептицизма и внимания. Это не значит, что аксиоматика навечно и принципиально не может быть уточнена, но надежность и уверенность ее многочисленных верификаций независимыми исследователями несопоставимо превышает уверенность в новом предположении, которое ее опровергает, в том числе и новым фактам, что требует пристального внимания. Чаще всего оказывается достаточно более тщательно проверить эти факты и возможные ошибки при их получении. Поэтому в первую очередь перепроверяют такие выходящие из общей системы предположения, и лишь в крайнем случае — аксиоматические основы. Это — разумная очередность.

Из-за того, что наука характеризуется строго определенными свойствами и следствиями, становится возможно привести критерии, позволяющие предположить ненаучность какой-то идеи, например, такой тест: fornit.ru/tnn.

Наука — то, что находится в головах ее носителей — ученых, т.е. людей, которые в исследовании, обработке результатов, верификации и формализации следуют научной методологии. Поэтому ученые — это не обязательно те, кто имеет корочки и звание, а те, кто следует принципам научной методологии, будь то хоть марсианин, хоть деревенский умелец.

При этом в чем-то человек может быть на уровне науки, а в чем-то попирать научные принципы. Второе порождает эффект Фоменко (fornit.ru/1510) когда хороший специалист в какой-то предметной области уверен, что и в других областях его интуиция столь же блестяща, но на деле получается профанация. Этим грешат многие ученые в системе организации академической науки (fornit.ru/121) потому, что до сих пор там авторитет играет чрезвычайно высокую роль. Поэтому с авторитетом нужно быть крайне осторожным (fornit.ru/607).

В то же время наука не предполагает некоей строгой ограниченности фантазии и воображения и не гарантирует отсутствие ошибок. Ошибки предположений являются обязательным и неизбежным атрибутом предположений, даже говорят: «Отрицательный результат — тоже результат» потому, что неоправдавшееся предположение эффективно ограничивает область дальнейшего поиска. Но существует методология минимизации ошибок (fornit.ru/1012), что сокращает время поиска и число возможных иллюзий понимания.

При публикации предположительных утверждений нужно честно предупреждать об отсутствие должной проверки и приводить те обоснования, которые показывают, почему сделано такое предположение, чтобы не давать повода запрашивать очевидно недостающее. Так как для специалистов в данной области известна аксиоматическая база, то часто предупреждения о недостаточности проверки отсутствуют как само собой разумеющееся, но в популярном изложении это может приводить к заблуждениям. Поэтому популяризация требует показа причин утверждения до очевидности у целевой аудитории.

Ученые очень склонны к фантазированию, но не в отрыве от непреложной аксиоматики, а в развитии уже выверенных представлений. Воображение является важнейшим качеством научного творчества и поэтому существует определенная свобода утверждений (fornit.ru/6477). При этом увлечение ученых (и не только) воображаемыми теориями может быть настолько чрезмерно, что предположения уже делаются очень далеко от базы надежно исследованного, но, учитывая неизбежность ошибок в любых предположениях, просто нет шансов одной лишь силой ума сделать верными столь далекие экстраполяции.

Альтернативные теории

Это — такие теории, как правило, не верифицированные даже в основе предположений, которые делают попытку объяснить природу вещей самобытно, вне общепризнанных мистических или научных теорий. Обычно это — авторские теории, которые автор создал самостоятельно или в узком кругу единомышленников, хотя стоит иметь в виду, что в группе, занимающейся творчеством, только один человек оказывается носителем наиболее полной модели представлений из-за того, что существует отставание формализации представлений от их зарождения.

Из-за изолированности от основных направлений в данной предметной области, альтернативные теории мало известны и не вызывают фокуса общественного внимания в той среде, где они вообще могут быть интересны. Однако, альтернативные общепринятой модели представлений теории могут порождать свою субкультуру, например, теории эфира (fornit.ru/1349), гомеопатия (fornit.ru/498), дармовая энергия (fornit.ru/1279), эзотерические теории (fornit.ru/6949), теории разума (многие академические теории разума чрезвычайно противоречивы и ненаучны: fornit.ru/R1) и т. п.

Мировоззренческие принципы и понятия

Принцип — от слова «основа» — формулировка основополагающей сути, показавшая убедительную верность. Это может быть принцип работы устройства, описывающий главную суть, принцип поведения в обществе, принцип понимания чего-то.

В книге уже было изложено немало мировоззренческих принципов, которые стоит иметь в виду, но лучше даже не осознанно, а так, чтобы они срабатывали нужным образом в нужное время, т.е. стали бы личными знаниями. Когда есть ясное до очевидности понимание сути чего-то, то это уже не требует осознания, а само включается во все, что затрагивает. Это происходит потому, что наша психика способна строить модели сути вещей и убеждаться в их верности или ошибочности. Если эта модель достаточно хорошо соответствует реальному миру, то возникает уверенность, что на нее можно полагаться, и она не подводит в уже привычных случаях. Модель становится основой личного отношения и прогнозов как уже готовый автоматизм.

Вспомним ранее сформулированные принципы, они были выделены в тексте жирным. Если что-то вызовет недоумение или неприятие, стоит вернуться и посмотреть почему именно было сделано такое утверждение.

— Наука способна оперировать только с чем-то уже определенным, выявляя его функции в причинно-следственных связях. Поэтому наука не занимается такими вопросами как доказательство существования или несуществования Бога, сотворением мира, субъективистскими и мистическими вопросами

— Спорить о словах можно бесконечно и это будет совершенно бесполезно

— Слова (и любые другие формы изложения вплоть до математических формул) сами по себе ничего не доказывают и бессмысленны вне их однозначного соответствия реальным фактам действительности

— Образов субъективного мира нет в действительности потому, что все они — абстрактны и условны и не существуют самостоятельно в виде каких-то сущностей