МЕСТЬ БЫВШЕЙ
— Н-да — а… промычал он сквозь зубы, в которых была зажата сигарета, и переместил её языком, отчего пепел припорошил ему грудь.
— Тьфу ты! — хотел он выругаться, так вынуть сигарету не получалось: в правой руке булькала закадычная подруга — бутылка пива; а левой не было, оторвало на службе.
Награды, завоеванные собственной кровью, тоскливо мерцали сквозь стеклянные дверки шкафа. Они не могли вернуть Герою ни левой руки, ни его боевых товарищей, и уж тем более, — залатать душевных ран. Напротив, стоило ему открыть дверку шкафа, как иглы наград, пришпиленные к военной форме, впивались в сердце пулями, что покосили товарищей в бою, как и сейчас, жаля по его беспомощности.
И он пыхтя, опять передвинул сигарету во рту, и неудачно, отчего пепел полетел уже в глаза. Комната сотряслась от ругательств. Витёк, наконец, сообразил выплюнуть сигарету, и теперь она покинула уютное гнёздышко, где так славно дымила, отравляя своего хозяина…
Увы! Теперь она присоединилась в виде окурка, к пустым бутылкам на полу. Всякое, конечно было: и засыпал с куревом во рту… Но чтобы вот-так, по — предательски, фукнуть в глаза!
Он приложился к пиву, допил его. В мозгу что — то зашевелилось, похожее на мысль: — А как же ни разу не загорелась подушка?!
Он резко сел на диване, и тут же упал — от головной боли.
«Вот зачем было так напиваться?! — тоненько пропищала Совесть, где — то далеко — далеко…
Кажется, в пятках…
Он пошаркал пятками.
Потом ещё, и, кажется, полегчало.
Боль не так пронизывала мозги. Он закинул ногу на ногу, и всматриваясь туда, где Совесть пыталась дать о себе знать, снова повторил, косясь на пальцы ног, а вернее — на ногти завидной длины: — М-да — а!…Как у поручика Ржевского — скоро стучать, вместо копыт будут!
Пиво кратковременно заглушило похмелье, и он улыбнулся собственной шутке. Потом повернул голову на бок, и увидел батарею пустых бутылок у дверей комнаты. Он снова застонал: ну как он мог столько выпить!?
Такого просто не может быть!
Глядя на отблеск стекла, вдруг почувствовал нехороший холодок, скользнувший кратковременно, но ощутимо по всему телу. В такие минуты он звал кота, и тот подставлял ему тёплый мохнатый бок.
Кот — единственный, кто принимал его всегда, даже — пьяным. Но где же котяра, этот толстяк, способный убаюкать Витька без бутылки?
Изморозь до липкого пота прошлась уже по ногам, добирается до груди, от одного лишь воспоминания сна — кошмара, что видел он.
Кошмар, где в постели обнимала его Бывшая!…
Марево — сон, где слышится звук бьющегося стекла, переходящий в умопомрачительный звон, в пение хора тонких — тонких голосов, — такого он ещё не слышал, — и оно хуже собачьего воя, пробирает до костей…
Даже сейчас, когда Витёк проснулся.
На руке он заметил кровавые подтеки, засосы, где целовала его Бывшая.
— Это что?…Действительно — было!? — с ужасом подумал он. Ладонь противно тряслась. Он схватил допитую бутылку с пола, и с диким выкриком запустил в дверь.
Она как раз, открылась.
Там стояла Бывшая, которой уже не было в живых.
— У-у-у!… — морозящим до тошноты голосом произнесла красивая женщина.- Да тебе скоро к нам можно собираться! — и потёрла мертвенно — белые ладони…
Он стал шарить под матрасом. Нащупав пистолет, дрожащей рукой достал его.
Прошипел: — Пшла… Вон пшла, зарр-раза!
— Стреляй, дурачок! — улыбнулась она, и откинула окровавленную прядь рыжих волос.- Только не промахнись! — она открыла зияющую дырку во лбу. Из неё ещё сочилась кровь.
— Тебя же… убили! — прошептал Витёк.
— Так, да не так! — рассмеялась рыжая бестия, и захихикала нежным голоском, который быстро перешёл в невыносимое пение адского хора.
— Ну, хватит! — заорал он, и выстрелил наугад.
Шум знакомого оружия привёл его в чувство.
Дым рассеялся: на дверях прибавилось отверстий. Это был её не первый визит.
Он откупорил ещё пива.
Залпом выпил. Не помогло.
— Так!…Уже не помогает! — он заметался по комнате в поисках одежды. Дотянулся до выключателя.
Бесполезно.
— Какого чёрта!?… — заругался, обнаружив, что он не работает.
— Света нет. Для тебя он погас, Герой.- она сидела на диване, голая.
Он в ужасе попятился.
— Ну — ну! Я предвкушаю поцелуй, и вижу — ты мне очень рад! Недавно мы делили постель, и ведь ты на мне не был ягнёнком, верно? — она раздвинула бедра, — Когда — то ты покрывал эти ноги поцелуями с низу, до самого «ни- ха- чу-у! — протянула рыжая, и подняла одну ногу на диван. Погладила её от бедра к колену.
А дальше… А дальше — виднелось… волосатое копыто!
— Но… тогда у тебя были ноги, а не … — начал заикаясь он.
— А не копыта? — усмехнулась она.- Да ты на себя — то посмотри! Тоже мне — святоша!
Он глянул на свои ноги.
— Нет- нет!…Этого не может быть! — бормотал он.
— Чего не может быть –того уже не будет! — отрезала она. Потом тряхнула рыжей шевелюрой, от чего он невольно вздрогнул, — уж так хороша, на живую похожа!
А потом её лицо исказила жуткая гримаса, и он понял, что наверно, этот визит — окончательный…
А Бывшая уже меняла голос: в нём появились визгливые нотки, из адского хора: — Ты думал, став последним алкашом, и таскаясь с замужними тётками, — сделал очередной подвиг? …А? …Герой?…послышалось бьющееся стекло.
Витёк прикрыл глаза, чтобы не страшно умирать было.
Вот только обида — глупо как –то!
С Бывшей, да ещё — мёртвой…
Она притопнула копытом: — А тебя ведь предупреждали!
— Где?…Кто? — пытался хоть что — то понять Витёк.
— Да на, смотри! — и рыжая бестия щёлкнула чем — то.
И перед ним прокатилась кинолента прожитой Витьком судьбы. Как бездарно он потерял время, данное для дел.
Не то было ужасно.
Он увидел то, чего никак не ожидал:
И увидел Герой себя впереди роты, с Золотыми крыльями Победы.
Как она, Победа, била его руками врага.
Как уста Героя — Поэта вели на вершину Подвига бойцов, и там они, окрыляясь, возвращались к нашим войскам.
И шли впереди смертных, побеждая саму смерть!
И Герой плакал от стыда прозрения, что считал своих ребят погибшими.
Как он ошибался…
Они стали живее живых. И теперь с укором смотрели через свои нимбы Святых на падшего Героя.
…Через пелену запоздавших слёз, он видит себя в окружении батареи пустых бутылок, как на столе, так и под столом…
Он видит себя в постелях с замужними, чьи мужья считали его, Витька — другом…
Вот, Бывшая откусывает ему левое крыло Поэта.
Кот пристально смотрит ему в глаза.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.