Бесплатный фрагмент - Мелодия Бесконечности

Танцующие во снах

Мы вернулись к вам,

Мы спешим к друзьям —

Вместе, как всегда,

Чтоб добро побеждало.

Мы навеки с тобой

В гонке за мечтой,

Стоит в чудо лишь поверить.

Каждый день будем сиять,

Каждый день живём мы в мире волшебства!

Мы свободны, можем летать.

Знай одно, всё будет так как хочешь ты,

Стоит в чудо лишь поверить.

Мы — рука в руке.

Мы — верны себе.

Вместе навсегда,

Ведь любовь так прекрасна!

В небеса мы летим,

Чудеса творим.

Этот мир мы вместе удивим,

Этот мир — для нас с тобой!

Любая настоящая книга — бесконечная… Но многие люди не замечают этого. Всё зависит от того, кто держит книгу в руках.

Михаэль Энде «Бесконечная история»

— Лаур-ра! Лаур-ра! — из своей клетки громко приветствовал вошедшую девочку крупный ворон.

— Корвин, да замолчи, глупая ты птица, — буркнула Лаурита, — Я сегодня не в настроении и хочу тишины.

В то время, когда Ондзи накрыла очищающая волна, лишая демонической его сущности, Лаура почувствовала, что теряет с ним связь — и это едва не разорвало её. От её пугающего вопля, стоявшая рядом Аманда вжалась в двери серванта, на полках которого красноречиво зазвенел хрусталь.

Блондинка уже мечтала оказаться как можно дальше от своей разъяренной госпожи, на её глазах успевшей собственноручно разбить пару бесценных бокалов из фамильного сервиза.

Гроза миновала, и Лаурита, преодолев эмоции, смогла взять себя в руки: плотно сжав губы и сцепив побелевшие пальцы:

— Ты хотела того темноволосого мужчину, Аманда? — ласково спросила белокурая девочка, пряча клокочущий вулкан бесовской ярости в своих глазах, принявших сейчас практически черный оттенок, — Твой шанс заняться им. Только сначала ты должна устранить его девчонку. Мне надоело с ними играть. Вот, если бы девчонка вообще не появилась на свет…

— Но, госпожа, — демонесса испуганно сжалась, вспоминая магический взгляд его глаз, который невозможно забыть, — Это потребует всех моих усилий, и я смогу изменить прошлое только один раз, а потом останусь абсолютно беззащитной. Если он узнает и будет в гневе, то ему не составит труда убить меня.

— Ты же так любишь его — неужели оно того не стоит? — Лаурита растянула искушающую улыбку, — Ели ты справишься, то он и помнить её не будет, девчонка просто исчезнет. Этот мужчина будет твоей наградой.

— Но… почему госпожа решила… — Аманда, вся дрожа, смотрела в темные глаза Лауриты таким затравленным взглядом, что той стало на секунду не по себе:

— Да, потому, что я не полная дура, в конце концов — я всё вижу, — девочка неожиданно смягчилась, успокаивающе проведя пальчиками по руке Аманды, — Я не против, если ты получишь Джона и приведешь его к нам, но он слишком привязан к своей маленькой ведьме — это препятствие нужно устранить.

— С большим удовольствием, моя госпожа, — Аманда облегченно улыбнулась и поклонилась.

— Ступай, исполняй. Возвращайся на вечер, пока тебя не хватились, — девочка нетерпеливо махнула рукой и отвернулась изучать картину на стене, — А теперь — Даниэлла. Дэни, Дэни… Ты отобрала у меня мужчину, которым я дорожила более всего. Такого я не прощаю! О! Я ещё буду смеяться последней… на твоей могиле, — Лаура хлопнула в ладоши, — Саймон! — позвала она громко, — Явись, Саймон, у меня будет задание для тебя.

— К вашим услугам, госпожа, — прозвучал искушающий бархатный голос за её спиной, и белокурая обернулась.

Перед ней стоял молодой мужчина — европеец, с коротко стриженными темными волосами и темно-карими глазами и легкой небритостью на лице. Всё в его облике было пронизано опасностью и сексуальностью: крупные черты лица, выразительно хищный взгляд темных глаз, от его полу-улыбки полу-ухмылки бросало в дрожь, и даже его солидный деловой костюм, застегнутый чуть ли не на все пуговицы, не скрывал его вызывающей сущности. Женщины безошибочно считывали эти знаки его тела и сами мечтали заполучить его в свою постель, и им не приходилось просить его дважды.

Его магическим даром была способность проникать во сны и управлять снами других людей, таким образом подпитываясь их жизненной энергией.

— Не заскучал ли ты, дорогой? — она поманила его пальчиком, — Могу предложить тебе совместить задание и удовольствие. Проберешься в сон одной девчонки: с ней можешь делать всё, что хочешь — на свое усмотрение, но она не должна проснуться.

— Когда приступать? — мужчина сверкнул глазами, соблазнительно прикусив губу в предвкушении.

— Полагаюсь во всём на тебя, только не затягивай, — кивнула Лаура.

Саймон поклонился и исчез:

— Будет исполнено.

А в клубе тем временем, словно ничего сверхъестественного и не произошло, люди продолжали веселиться, и в ярком мигании светомузыки ни кто не замечал ни шрама Даниэллы, ни бархотки Маргариты, ни появившихся белых прядей в темных волосах Джона.

Джон посмотрел на себя в зеркало — седые пряди придавали ему экстравагантности и загадочности. Ему даже понравилось. Пожалуй, он оставит, как есть и не будет их закрашивать.

Даниэлла провела пальцем по тонкому шраму на щеке.

— Если это для тебя проблема, то мы можем обратиться к отличному пластическому хирургу, у меня есть как раз такой знакомый, — поспешил успокоить её супруг.

— Нет, я хочу оставить его, — покачала девушка своей светловолосой головой, — он будет напоминать мне о том дне, когда мы могли умереть, и я не смогу этого забыть, и не желаю забывать.

А вот Маргарита оказалась не столь сильной, как её златовласая подруга — стоило ей бросить даже беглый взгляд на бархотку на шее или прикоснуться к ней, как снова и снова перед глазами вставала та ужасная сцена, где она видела себя с перерезанным горлом в залитой кровью одежде. Маленькая брюнетка решила воспользоваться предложением доктора, боясь, что иначе ей не избавиться от этого кошмара. Зла на Ондзи она не держала, ведь именно ей удалось уговорить Даниэллу отбросить гнев и боль и вместо уничтожения — очистить его демоническую сущность, но и не горела желанием постоянно мучиться кошмарами. И Маргарита не считала это слабостью, именно в этом и была её сила — в сочетании веры, доброго сердца, наивности, кокетства и женской капризности.

Посетители тем временем начали расходиться — их оставалось всё меньше и меньше.

Последними уходили недавние оппоненты Ондзи, которых он провожал лично, решив остаться на ночь в клубе под охраной Винтера, предоставив Максимилиану провести время с его рыжеволосой возлюбленной. По особому блеску в серых волчьих глазах оборотня он понял, что в скором времени девушку ожидает любопытный сюрприз, о котором она пока не догадывается — и он слегка улыбнулся от радости за них.

— Танака Ондзи, если я не ошибаюсь, — за спиной азиата раздался тихий мелодичный голос.

Ондзи обернулся и замер в нерешительности: перед ним стоял молодой мужчина в форменной синей куртке с матросским воротником, на котором белели три полоски, и такого же синего цвета брюках-клеш. Его черты были копией лица азиата, только его волосы были белоснежными и длиной по плечи — своего рода запущенная стрижка с филированием челки. На глазах его были темные очки, а в руках была трость.

— Решин?! — Ондзи спешно подошел и взял его под руку.

Господи, как же давно это было, когда он мог каждый день видеть это лицо и слышать этот голос. Они оба успели сильно измениться за это время, но смогли ли они остаться близкими? В той, прошлой жизни они много значили друг для друга, а что же сейчас? Как близнецы, раньше они безошибочно могли чувствовать один другого. Но в этот раз Ондзи, как ни старался, не мог ощутить, что же было с братом всё это время.

— Здравствуй! — блондин положил руку ему на плечо, и мягко продолжил, — Я так долго ждал встречи с тобой, брат, — и знакомые нотки родного голоса, отпечатанные глубоко в подкорке, заставляли дрожать пальцы и ресницы.

— Мы оставим вас, — видя, насколько оба были взволнованы, остальные деликатно предпочли удалиться.

— Не беспокойтесь, милые дамы, вам не стоит больше меня бояться, я теперь — обыкновенный смертный, и не смогу причинить вам вреда, — улыбнулся азиат, нарочито церемонно прощаясь, особенно с девушками под ревнивые взгляды мужчин, — Я останусь ночевать здесь, ведь и этот клуб, и агентство всё ещё принадлежат мне — но сомневаюсь, что нам и всей ночи хватит, чтобы наверстать упущенное в общении.

И им определенно было о чем поговорить, и чему поразиться, услышав истории друг друга.

— А ты стал другим, — Ондзи легким жестом убрал белые пряди с бледного лица брата, которого он давно считал погибшим и продолжал тайком оплакивать все эти годы, сложившиеся уже в века.

— Я стал ангелом, — доверительно прошептал блондин на японском, уверенный в том, что кто же ему поверит, если не родной брат.

— Когда ты ослеп? — Ондзи решился наконец спросить то, что волновало его сейчас больше всего.

— В тот же день, когда всё случилось, — Ондзи вдруг начало трясти от одних только воспоминаний, от которых он так и не смог избавиться даже за три прожитых столетия, он снова видел свою горящую деревню, которую сам же и уничтожил в припадке гнева, — Меня нашли умирающим демоны — падальщики, а зрения лишили демоны — ищейки, которым необходимо зрение невинных детей, чтобы выслеживать ауру людей с чистыми сердцами, намечая следующих жертв в бесконечном противостоянии добра и зла.

Боже! И как этот сидящий напротив него блондин-альбинос с такими знакомыми чертами, которые сам азиат каждый из нескончаемой вереницы дней видит в зеркале, может с таким спокойствием говорить об этом? У него, что — цельнометаллические канаты вместо нервов? Или в этой их ангельской обители напрочь лишены чувств? Его от одних только воспоминаний едва не выворачивает наизнанку, а тому хоть бы что e2a433. Он ведь тоже лишился всего в тот день. Один-единственный знак от него, знак, что брат жив, что он есть в этой вселенной — всё могло бы сложиться иначе, всё могло бы быть совершенно по-другому… Но ни одного знака не было… И всё случилось, как случилось… Не проходило ни одного дня, чтобы сам Ондзи не вспоминал родителей и брата, а вспоминал ли Решин? А ещё Ондзи подумал — какая ирония судьбы: двое близнецов стали отличными друг от друга, как свет и тень, как день и ночь. Что же стало с ними? Один стал ангелом, второй — бывший демон, лишившийся своих сил, ставший смертным. Даже бесконечность — не бесконечна. По правде говоря, азиат настолько устал от такой жизни, всей этой вереницы лиц… А сейчас он сидел рядом с некогда самым близким человеком, пытаясь осознать, что же с ними сделало время, в кого их превратило.

— Как ты… — хотел было задать вопрос Ондзи, но смущенно замолчал.

— Справляюсь, ты хочешь спросить? — успокоил его блондин, слегка улыбнувшись бледными губами, — Для того чтобы видеть людей насквозь, мне не обязательно быть зрячим. К тому же — я уже привык.

— Я так рад тебя видеть, брат, — азиат больше не смог терпеть, крепко обняв брата, и ощутил, как по его щеке скатилась слеза, — И не важно, сколько времени прошло.

— Всё это время я не переставал следить за тобой, но мне запрещено было вмешиваться, — светловолосый обнял его, пока Ондзи украдкой смахнул слезу, — Только сейчас мне разрешили встречу. Я здесь, чтобы защитить леди с золотыми волосами и дитя, которое она ждет. Её сын очень важен для мира, он — будущий ангел. А я избран оберегать мальчика, пока ему не подберут наставника — я для этого, увы, не подхожу из-за моей слепоты.

— А у твоих крылатых собратьев своеобразное чувство юмора, должен тебе сказать, — Ондзи подумал, как всё любопытно переплелось, что его брат станет хранителем ЕЁ сына. Сына Даниэллы…

— Какое есть, — смиренно улыбнулся блондин.

— Понять только не могу, почему на тебе морская форма? — поинтересовался японец у брата, с интересом разглядывая его облик.

— Ах, это, — едва слышно рассмеялся собеседник, — Служил судовым медиком во флоте в русско-японскую, потом — во Вторую мировую… Кажется, мне идет такой стиль — как считаешь? Похож я на заслуженного ветерана?

Ондзи с улыбкой отмахнулся, и они ещё очень долго — пока рассвет не окрасил в нежно-розовые оттенки вид за окном. Ему оставалось только благодарить судьбу за такое счастливое совпадение: обретение давно потерянного брата, когда он больше всего уязвим и нуждается в поддержке, начиная свою жизнь в забытом качестве простого смертного.

А наши герои поспешили вернуться в родные стены, где они найдут силы пережить и осмыслить произошедшее.

Когда они, взволнованные до предела, переступили порог родного дома Маргариты, их встретила ещё более встревоженная мадам Валентина.

— Мама, что- то случилось? Откуда такое озабоченное выражение лица? — на самом деле, Маргарита боялась задать этот вопрос, и ещё более страшно было услышать в ответ, что с дочерьми, или с Аделькой, или с Алишером случилось что-то нехорошее.

— Девочки весь вечер сегодня были беспокойными, — словно оправдывая её самые худшие опасения, начала мать.

«Словно почувствовали, что родителям пришлось тяжело» — подумала Маргарита.

— Еле удалось их успокоить, уснули буквально за полчаса до вашего приезда, — и только тут девушка смогла выдохнуть спокойно, прогоняя из своего воображения пугающие картины.

Когда же в прихожую спустились, протирая заспанные глаза, Алишер с Рози и Аделина, она окончательно успокоилась, достав из сумочки обещанные им шоколадные конфеты, которые Ондзи передал детям в качестве угощения. В свете произошедших событий, после всего пережитого, она, к своему стыду, чуть не забыла о том, что обещала им попросить у азиата эксклюзивных сладостей, доставленных прямиком из Японии по их просьбе.

От шума в прихожей, на втором этаже проснулись близнецы, своим плачем требуя внимания к себе.

Маленькая брюнетка под руку с Джоном, прихватив с собой теплый плед, поднялась в комнату, чтобы заняться ими, а доктор сопроводил утомленную супругу ко сну, остальные тихонько расположились на кухне, перешептываясь, обсуждали последние события.

Спустя некоторое время Мей начало клонить в сон, и она засобиралась пожелать друзьям спокойной ночи, тогда и Марк поднялся со своего места:

— Хочешь составить мне компанию? — японка взяла его за руку, и ей сразу стало спокойнее и теплее, — Она мне сегодня не помешает. Сомневаюсь, что смогу нормально выспаться после того, что случилось, — пристально глядя в его глаза.

— Сомневаюсь, что смогу удержаться и дать тебе возможность нормально выспаться, если буду так близко, — он и сам не ожидал от себя такой дерзости в словах и такой томной охриплости в голосе.

Осознав, что мог потерять её, не хотел теперь отпускать от себя ни на секунду. И пришло в полной мере понимание позиции Джона, стремящегося жить на полную, не упуская ни одного мгновения своей жизни.

— Тоже вариант, — шепотом согласилась Мей, и приятная дрожь прошла по телу от осознания того, что это она так на него влияет, — Главное, чтобы мне не снились кошмары.

— Кошмары полностью исключаем, — и поток мыслей уносил их далеко-далеко, где оставались только двое, — Только скажи, и я не дам тебе заснуть всю ночь, — обменявшись многозначительными взглядами, они поднялись наверх, в спальни.

И за закрытыми дверями происходило извечное таинство, что имеет место быть между мужчиной и женщиной, когда двое ведут диалог на языке тела, нежности и страсти — руками, губами, взглядами и вздохами, понимая друг друга без слов, познавая друг друга на всех возможных уровнях: тактильном, ментальном, эмоциональном, возносясь над всеми волнениями и страхами туда, где правит одна лишь любовь — в сплетении пальцев, прикосновении истосковавшихся жарких тел, где не сковывают лишние слова и лишняя одежда, где можно не стесняться выразить себя и высказать наивысшую степень доверия. Когда сильные пальцы мужской ладони переплетаются с тонкими пальцами женской руки, когда длинные прямые темные локоны смешиваются с волнистыми локонами цвета лаванды и одни губы похищают дыхание с других губ, а потом наоборот — и так бесконечное количество раз.

Постепенно и остальные стали расходиться по своим комнатам.

Стоя в тишине, всё ещё колеблясь произнести то, что больше всего волновало обоих, Эллен и Максимилиан прощались у входных дверей, пока девушка не сорвалась на плачь… Он стоял напротив неё, но ещё слишком свежи были в памяти воспоминания, когда он предстал не человеком, но зверем. И было до того страшно, что ни как не могла унять дрожь. Когда мужчина коснулся её руки, резко отдернула её, но голову, всё же, подняла, заставляя себя посмотреть на него. Сейчас его глаза были человеческими, но это мало успокаивало.

— Я понимаю, что не имею права просить тебя, — голос Максимилиана бал тихим, но от каждого произносимого им слова в ушах раздавался миниатюрный взрыв, и ощущение сжимающейся вселенной сдавливало грудь, не давая возможности свободно дышать, — Но, хоть просто поговори со мной, Эл. Выскажи свои справедливые претензии, пошли меня к черту, только не молчи.

Девушка опустила свою рыжую голову, чтобы не дать ему увидеть своих слез:

— Ты обманул меня, — с болью выдавила она, — Всё это время ты мне врал.

— Да, это так, — он не смел отрицать, но был в запасе у него весомый аргумент, — Только я предпочел умереть, чем причинить зло тебе и маленькой жизни внутри тебя.

— Что ты такое говоришь? — девушка отступила, замотав головой.

— Поверь мне, я чувствую такие вещи почти на уровне инстинктов, если хочешь проверить мои предположения, то можешь сходить в клинику и спросить у врача, — до помутненного сознания потрясенной девушки с трудом доходил смысл сказанного, — Я не оставлю свое потомство.

— Господи! Да, что же это происходит?! — и всё, что смогла воскликнуть она, чувствуя, что начинает задыхаться.

— Можешь считать меня дьяволом во плоти, — перед тем, как уйти, он ещё раз бегло коснулся её пальцев, — Только прошу, не лишай нас обоих шанса — если не ради меня, то ради нашего будущего ребенка. Сейчас ты зла на меня: я уйду, но ты попытайся успокоиться. Подумай хорошо, а я буду ждать твоего звонка.

Дверь за Максимилианом закрылась, и девушка без сил сползла по стене и долго еще сидела, обхватив колени руками, застыв в такой позе на долгих пятнадцать минут, прежде чем смогла заставить себя подняться на ноги и сходить в душ, там уже дав волю накатившим эмоциям, разразившись истерикой и сминая в дрожащих руках несчастный тюбик зубной пасты.

Пока Маргарита кормила дочерей в своей комнате, Джон обсуждал с братом концепцию новой совместной коллекции одежды и соответствующих аксессуаров и украшений.

Вернувшись в комнату, он нашел жену и дочерей спящими. Вид их умиротворенных лиц, их ровное дыхание рождали такой приступ нежности и умиротворения — вот, ради чего его глаза открываются утром каждого нового дня. Повторив позу Маргариты, он прилег рядом, обняв их. Вот — причина, почему всё ещё бьется в груди его горячее сердце.

Он провел рукой по светлым прядям в своих темных волосах и вспомнил, какую боль он испытал, сгорая заживо, но заботило его тогда больше другое — какой мир он оставит своим детям, вот этим крошкам, которые мирно посапывают под охраной любящей матери, своему старшему сыну — доброму и благородному юному Али, для которого отец был не только авторитетом и примером для подражания, но и близким другом. А скольким ещё детям нужны любовь, покой и безопасность? И ради такого мира он без страха снова шагнул бы в огонь, снова принял бы смерть.

— Моё солнце и звезды, — когда он наклонился к ней, Маргарита почувствовала, как её щекочут его локоны, не удержавшись, девушка чихнула и виновато улыбнулась, проведя пальцами по его губам, потом взглянула на дочерей — и снова вспомнила ритуальную фразу любовного признания из ставшей уже легендарной эпопеи Джорджа Мартина в не менее масштабной и впечатляющей телевизионной постановке.

— Луна моей жизни, — продолжил он мужской репликой, поправляя её выбившуюся прядь и нежно целуя в висок.

А в другой комнате, златовласая металась по подушке, и снилось ей, что она любуется видом ночных улиц с высоты шикарного пентхауса. Одета она была под стать окружающей обстановке — в длинное атласное платье по фигуре на тонких бретельках глубокого синего цвета. В лунном свете её волосы отливали серебром, и таинственным светом мерцали сапфиры в украшениях, что были на ней.

Даниэлла стояла у самого края смотровой площадки, глядя на ночные огни никогда не спящего города, когда рука в мужской черной кожаной перчатке легла ей на плечо. Она хотела рассмотреть стоящего рядом, но не могла пошевелить ни одним мускулом — только проследить взглядом, как высокий мужчина в дорогом модном костюме и модельных туфлях обошел вокруг неё, став напротив.

— Мне не солгали — ангел, сущий ангел, — он пропустил между пальцами прядь её светлых волос.

— Кто вы? Я вас не знаю, — девушка смотрела в его темные глаза и от хищного выражения его лица мурашки пробежали по спине.

— Зато я знаю, кто ты, — он провел рукой по гладкой ткани её платья, и Дени нервно дернулась: это всё, на что она была способна сейчас, — и теперь ты находишься полностью в моей власти.

— Я… я не могу пошевелиться, — обреченно констатировала девушка этот пугающий факт.

— Как тебе ощущение? — спросил Саймон, проведя пальцем по её скуле, потом очертив подбородок, — Я сковал твою волю и могу сделать с тобой всё, что угодно, а ты не в силах мне сопротивляться. Я — хозяин и режиссер твоего сна, — он наклонился совсем близко и прошептал ей в лицо, сверкнув глазами, — Говорят, что умерев во сне, умрешь и в реальной жизни… Что же мне с тобой сделать… Поцеловать или убить? Ангел… Интересно, а умеешь ли ты летать? Пожелать тебе приятного полета в бесконечность и вечных снов?

Дышать было тяжело, и мысленно у девушки уже началась самая настоящая истерика от собственного бессилия — не может она позволить какому-то малознакомому демону убить себя. И тут, точно в ответ на все её мысленные призывы, с эпицентром в районе её живота, от её тела начало исходить мягкое серебристое свечение, и возвращалась власть над собственным телом.

— Себе лучше пожелай! — она извернулась из его рук, а он оступился и полетел вниз с головокружительной высоты.

Подавив приступ тошноты, златовласая отошла подальше, растирая руками озябшие плечи:

— Может, я и ангел, но я — не святая…

Проснувшись утром и принимая душ, она обнаружила свежие красные следы на плечах, где прикасались его руки, а в выпуске утренних новостей сообщили о загадочной смерти в своей квартире молодого мужчины, подозреваемого в мошенничестве, который скоропостижно скончался ночью в своей съемной квартире, но механические повреждения на его теле говорили о падении с большой высоты, хотя квартира была заперта изнутри, и труп не перемещали.

А Маргарите в ту ночь снился совсем другой сон, когда слабо освещавшее ночной полумрак свечение, исходившее от её дочерей, окутало её, перенося сквозь пространство и время.

Маргарита открыла глаза и огляделась по сторонам — она стояла на тротуаре возле любимого кафе её родителей, которое снесли уже много лет назад, построив на его месте современный бутик. Ярко светило солнце, чистым воздухом ранней весны так легко и приятно было дышать, а лица прохожих казались особенно приветливыми. Девушка внимательно осмотрела себя — на ней было черное шерстяное пальто, красный шарф, красный берет и сумочка в цвет, а в мягкой и теплой длинной шерстяной юбке и высоких сапогах на танкетке было уютно и удобно. Но почему здесь снова старое кафе? Не успела она дать ход этим мыслям, как внимание её привлекла молодая темноволосая женщина, спешащая к перекрестку, всё время поглядывая на свои наручные часы.

Женщина, по всему видно было, всецело была поглощена своими какими-то думами, и не заметила, как из-за угла показался автомобиль уже устаревшей, по мнению Маргариты, модели.

— Осторожно! — Маргарита бросилась на дорогу, оттолкнув женщину.

Автомобиль на скорости врезался в столб, создав опасную ситуацию на дороге — и уже несколько машин громко сигналили. К месту уже выехал полицейский автомобиль.

Маргарита больно ушибла ногу, а молодая женщина, можно сказать, отделалась легким испугом и незначительными царапинами.

— Спасибо, спасибо вам! Не знаю, как и благодарить вас, — женщина помогла Маргарите подняться, подставляя плечо для опоры.

Их взгляды встретились, и девушка лишилась дара речи, не сводя глаз с лица женщины — это была её мать. Именно такая, какой она помнит её со студенческих любительских фотографий.

— С вами всё в порядке, мадемуазель? — Маргарита вопрос услышала, но не могла пошевелить языком, как загипнотизированная не в силах оторваться о серых глаз своей молодой матери.

— Мама… — восхищенно выдохнула Маргарита.

— Вам нехорошо? Как ваше имя? Где вы живете? — она и не заметила, как вслед за полицейскими подъехали медики, голова её была как в тумане, из всех вопросов она смогла назвать только свое имя.

Да и что Маргарита могла бы им ответить, кем представиться, какой адрес проживания назвать? Как объяснить, что она ещё в принципе не появилась на свет? Пришлось девушке сослаться на потерю памяти, а так как у неё были признаки сотрясения мозга, то врачи ей поверили, определив её в клинику. Валентине тоже рекомендовали проехать и пройти обследование, на котором она узнает, что ждет ребенка. Всю дорогу до больницы Маргарита не сводила глаз с матери и сопровождавшего её Шарля, который одним из первых выбежал из того самого кафе, где в то время ожидал прихода Валентины — и с трудом сдерживала слезы от переполнявших её чувств. Как же ей хотелось броситься им на шею и крепко-крепко обнять, и признаться, что она — их дочь, непостижимым образом переместившаяся из будущего. Кто ей поверит? Во скольких книгах и художественных фильмах упоминается об опасности влияния на события прошлого? Кто знает, что она имеет права говорить и делать, а что — нет, чтобы не допустить необратимых и страшных последствий? Ей следовало быть исключительно осторожной и аккуратной, чтобы не навредить своим близким либо самой себе.

Валентину отпустили домой в тот же день, выписав направление стать на учет в женской консультации. Позже, когда Шарль спросит жену, как бы она хотела назвать будущего ребенка, то Валентина ответит, что если родится дочь, то она назовет её Маргаритой — в честь девушки, которая спасла её и её будущего ребенка.

Маргарита смотрела на улицу из окна больничной палаты — до выяснения обстоятельств девушку с потерей памяти оставили под наблюдением, пока не найдутся родственники, а она ничего не могла им внятно объяснить, оставалось только надеяться, что эта ситуация разрешится каким-нибудь чудесным образом.

Когда же на следующее утро Шарль с Валентиной пришли навестить девушку, то палата её оказалась пустой, а Маргарита проснулась в своей постели — в своём времени.

За утренним кофе её мать вспомнила вдруг, почему именно это имя дала дочери, а Маргарита крепче обняла её, загадочно улыбнувшись.

А в сны азиата приходила светловолосая девочка:

— Ондзи-сан… — тихо позвала она.

— Здравствуй, Лаура, — он обернулся.

Она просяще заглянула ему в глаза.

Взяла за руку:

— Я хочу снова предложить тебе союз, — голос её всё ещё был тихим.

— Партнёрство? С тобой, Лаура? — удивленно переспросил он, — Теперь, когда я смертен?

— Я имела в виду не совсем это… Союз наших сердец, Ондзи-сан! — Лаурита крепче сжала его руку, подняв голову, чтобы лучше видеть его реакцию.

— Что?! — мужчина едва не поперхнулся, спешно отдернув руку.

— Мы были бы непобедимой силой вдвоём! Никто во Вселенной… — с жаром начала она, — Мы бы сами устанавливали Порядок и Хаос! Нам было бы подвластно всё: ангелы и демоны, бессмертие и чувства! Но, вы должны полюбить меня, Ондзи-сама. Чтобы объединённая сила нашей любви смела все препятствия… Я могу вернуть власть и бессмертие одному из сильнейших демонов, которых когда-либо знал мир.

— Нет, это уже слишком! Я не стану даже слушать! — Ондзи зажал уши руками.

Лаура мягко взяла его руки в свои:

— Но, почему? Почему, Ондзи-сан?

— Я не могу любить тебя, Лаура. Я уже отдал свою любовь… Она принадлежит не мне… — он покачал головой.

— Это любовь без взаимности!!! — девочка топнула ножкой.

— Неправда. Я получаю сестринское тепло… Мне вполне достаточно таких отношений…

— Лжёшь! — повысила она голос, — Но, чем я не нравлюсь тебе? — Лаура становилась всё настойчивей — Я же такая как она!!!

— Ты — не она. Это всё. Уходи, Лаура, — Ондзи сделал вид, что изучать кожный рисунок своих ладоней ему намного интереснее, только чтобы не смотреть на неё, не встречаться с ней взглядом.

— Надолго ли тебя хватит, интересно? Ты слишком привязан к своей силе и своему бессмертию, тебе нет места среди смертных. Как скоро ты начнешь сходить с ума? Ты всё равно вернешься ко мне — рано или поздно. Знай, когда бы ты не пришёл… я буду ждать… — произнесла напоследок Лаура, легко коснувшись губами губ Ондзи, исчезла, оставив его в глубочайшем море мыслей…

Только вместе мы сильны,

Чудеса творить вольны,

И всегда устремлены

К победе.

Волшебству у нас учись,

Мыслям добрым улыбнись,

Без оглядки в путь пустись,

Как ветер.

Если решишь,

Можешь ты стать

Одним из нас.

Мы волшебники,

Добрые феи.

И, конечно,

Нас ждут чудеса в облаках.

Мы летим сквозь пространство и время,

Сияет планета,

Как в сказочных снах.

Только вместе мы сильны,

Чудеса творить вольны,

И всегда устремлены

К победе.

Мы от вас не далеко,

Мы подружимся легко,

Не разлучит нас никто,

На свете.

Нас повсюду хранит

Путеводная нить,

И дарим мы свет планете.

Карма

Утро гасило последние запоздалые звезды, а на кухне Маргарита уже разливала ароматный чай, который должен был хоть немного успокоить её кузину. эышгьь Эллен выглядела совсем растерянной и такой бледной, что веснушки на её лице стали ещё заметнее, а большие глаза на исхудавшем лице стали казаться ещё крупнее.

— Ну, ты как, солнышко? — Маргарита заботливо поставила на стол чашку и присела рядом.

— Не знаю… Я так запуталась, — девушка тяжело вздохнула и сделала глоток горячего напитка, — Максимилиан оказался прав, тест подтвердил, что я в положении.

— Не переживай, всё будет хорошо… — ей больно было видеть сестру такой, но чем она серьезно сейчас могла помочь, кроме как поддержать?

Но иногда и этого бывает достаточно, чтобы не дать упасть духом, когда сталкиваешься с жизненными трудностями.

Рыжеволосая обвела пальцем ободок чашки:

— Вам легко говорить, — она тяжело вздохнула и опустила голову, — Ну, почему? Почему меня угораздило полюбить именно его: демона-оборотня.

— О! Поверь, это ты ещё Жана в гневе не видела, — попыталась улыбнуться Маргарита.

В это время на кухне появился Джанъян. Он звал уже проснувшихся детей помочь ему готовить особые кунжутные капкейки с карри.

— По иронии, самую большую боль мы причиняем тем, кого больше любим. И только они же могут принести самую большую боль нам. Так бывает, когда мы любим, когда нам не всё равно. Но он не собирается бросать тебя в сложной ситуации — это серьезный мужской поступок, — тихо произнес он, проходя мимо опечаленной Эллен, на что та ответила не слишком бодрой, но искренней улыбкой, — Ребенку нужен отец, а ему нужен этот ребенок — он тоже переживает. Может, стоит дать ему шанс?

— Жан?! Доброе утро! — Маргарита поднялась со своего места, чтобы поцеловать мужа.

— Доброе утро, милая! — мужчина с радостью поцеловал её, потом обернулся к рыжеволосой, — Подумай над моими словами, а мы поддержим тебя в любом твоем решении и не дадим ни кому в обиду.

Пока супруги миловались, а дети, с перепачканными мукой личиками, с шумом и воодушевлением своими маленькими пальчиками вылепливали цветы из теста, чтобы украсить ими пирожные, рыжая отхлебнула горячего чая — и приятное тепло разлилось по телу. И про себя Эллен подумала, что, возможно, и у неё получится создать счастливую семью, пусть даже и с таким непростым мужчиной, как Макс. В конце концов, он не отказывался ни от неё, ни от ребенка и ясно дал понять это. Максимилиан, конечно, не ангел, но и они — не простые смертные. Кому же понять её, как не ему? К тому же — любые отношения, это не только радость, но и ежедневный труд, работа над собой. Все мы по своей природе являемся эгоистами в той или иной степени, и приходится находить разумные компромиссы, чтобы жить и взаимодействовать рядом с другим, пусть и очень любимым, человеком. Может быть, если они постараются, то и у них получится создать, пусть не совсем нормальную, но счастливую семью.

Постепенно кухня наполнялась солнечным светом, голосами проснувшихся домочадцев, ароматами кофе и пирожных.

Даниэлла проснулась с тяжелой головой и мрачными мыслями. После такого пугающего сна её состояние сложно было назвать нормальным. С трудом открыв глаза, девушка вздрогнула — рядом на кровати сидел доктор и внимательно смотрел на неё:

— Ты не поехал в клинику? — спросила она, неловко пытаясь подняться с кровати.

— Я позвонил, сказал, что задержусь, — он потрепал её светлые волосы, потом взял с туалетного столика гребень и принялся бережно расчесывать золотистые пряди её волос, что почти магическим образом успокаивало, — Ты ночью спала беспокойно, кричала и вздрагивала во сне. Я испугался за тебя, тебе самой не помешал бы врач.

Златовласая умиротворенно улыбнулась и утвердительно кивнула:

— Я держусь, со мной всё будет хорошо. К тому же, наша Марго не даст мне погрузиться в уныние, — эти мысли заставили её улыбнуться, — а ты нужен своим пациентам, — Даниэлла провела рукой по его ладони и взяла со спинки кресла свой халат.

— Ты уверена? — вопросительно посмотрел на неё Джек.

— Я справлюсь, не переживай, — подобрав длинные волосы заколкой, девушка ещё раз улыбнулась своему отражению в зеркале, — Мне сегодня быть целый день с Маргаритой и детьми — скучать не придется, сам понимаешь.

В таком приподнятом настроении они спустились в столовую, пока Дэни не заметила на столе утренний выпуск многотиражки:

— Что это? Утренняя газета, — девушка подошла ближе и взяла её в руки, — И что пишут? — повертев газету в руках, она пробежалась глазами по заголовкам, — Программа телепередач — это неинтересно. Объявления о знакомствах — это нам не нужно, правда? А это что? — светловолосая изменилась в лице и побледнела, чуть не выронив газету, — Как? Как такое может быть? Только не это… — она присела на стул, справляясь со сбившимся дыханием, судорожно хватая ртом воздух, она вцепилась пальцами в сидение, — Что там написано? Что-то я не могу разобрать — этот человек, что, умер? Его убили вчера ночью? — она резко отложила бумаги, словно чего-то сильно испугавшись.

— Кто это? Ты его знаешь? — доктор вопросительно посмотрел в голубые глаза супруги.

— Хотела бы я никогда его не знать… — покачала светловолосой головой Даниэлла — Это я убила его.

— Что ты такое говоришь? — с подносом капкейков в руках, Джон так и застыл на пороге столовой, — Как это возможно?

Блондинка была вся на взводе, она подскочила со своего места, чуть не выбив поднос из его рук.

— Да послушайте же! — из глаз её брызнули слезы, она бессильно опустилась на стул, — Ночью он проник в мой сон и пытался убить меня. Но… но, я… Я убила его, черт побери! Я даже не представляю, зачем он это делал, не знаю, каким он был человеком… Как же мне жить дальше? — как ей этого не хотелось, пришлось поделиться ужасными подробностями своего пугающего сновидения.

— Милая, с тобой всё в порядке? — Маргарита отставила графин с соком и присела рядом, обняв подругу.

— Конечно, я не в порядке, — неожиданно Дени освободилась из её рук и стукнула кулаком по столу так, что стаканы на нем испуганно зазвенели, а Маргарита невольно вздрогнула, — как вы не понимаете?!

— Всё будет хорошо, послушай… — маленькая брюнетка робко положила руку ей на плечо.

— Ничего не будет хорошо, пока я не разберусь, что случилось, — светловолосая повернула к ней серьезное и напряженное лицо, — я должна быть там. Я не успокоюсь, пока не пойму…

— Да что это с ней? — озадаченно прошептал Джон, бросив заинтересованный взгляд в её сторону.

Но не успел он и развернуться, чтобы пойти за второй порцией пирожных, как девушка поднялась со своего места, ухватив его за рукав рубашки:

— А с вами что такое? Со всеми вами? — её возмущенный взор впивался в лица собравшихся.

— Он был демоном, Ди! Он убить тебя хотел! — весомо аргументировала Маргарита.

Брюнетка наивно полагала, что подобное должно было утешить подругу, но вместо этого златовласая разнервничалась ещё сильнее:

— Но умер он от моей руки! Я не контролировала себя! — развернулась она лицом к Маргарите, бросив контраргументы, — Я думала, что это только сон, а он погиб по-настоящему.

— Ты не виновата, ты защищалась, — доктор крепко обнял её за плечи и почувствовал на своих руках влажные капли её слез.

Даниэллу мало что могло довести до слез, но сейчас они были самые настоящие, она ревела как ребенок:

— Как такое могло произойти? — в последней надежде она обратилась к друзьям за так необходимой ей сейчас поддержкой, — Я же хорошая, ведь так? Так, черт возьми? Это так? Не молчите же, ради Бога! — она резко отстранилась, кода доктор попытался обнять её, схватившись руками за голову, — НЕТ! Лучше не говорите ничего. Мой мозг сейчас взорвется от ваших эмоций. Это… переполняет меня…

— Что? Что происходит с тобой? — слова доктора долетали до златовласой, будто издалека.

— Я и сама хотела бы знать, — чтобы как-то отвлечься и хоть чем-то занять руки, она почти автоматически кинулась разливать чай, но дрожащие руки не удержали чайник, и он выскользнул, расплескав кипяток и погребая под собой комплект столового фарфора.

Девушка схватила полотенце, чтобы прибрать со стола, но молодой хирург остановил её, заставив сесть на место:

— Боже, прости меня, я сегодня с самого утра сама не своя, — виновато выдавила она, но руки, на всякий случай, решила держать при себе и ничего не трогать, — Ты же мог обварить свои руки и лишиться любимой работы!

— Со мной всё нормально, — заверил её доктор, в то время, как Маргарита вопросительно стреляла глазами в сторону Джона, но тот мог только недоуменно пожать плечами, также не до конца понимая, что происходит, — А вот, что с тобой?

— Я не знаю, не знаю… Я начинаю тяготиться этой силой, — Даниэлла чувствовала себя такой опустошенной, словно переступила некую черту, за которой больше ничего нет — только бесконечная тьма, — Я больше не управляю ею, она управляет мной.

Вокруг воцарилось молчание — друзья ошеломленно притихли, да и сама девушка пыталась осмыслить ею же сказанное.

И все терзания её души видела в своем зеркале Лаурита:

— Какой сюрприз. Я чувствую сильное смятение, — Лаура, улыбнувшись провела ладонью по холодной гладкой поверхности стекла, точно считывая информацию по ту сторону зеркала и сканируя душевное состояние златовласой, — Что же, хоть какой-то от тебя оказался прок, Саймон. При жизни ты не смог послужить мне лучше. И на том спасибо — твоя гибель поселила сомнения в её душе и сделала восприимчивой к моему проклятию, которое сведет её с ума, — наконец, удовлетворенно хмыкнула она.

Решив не упускать подходящий момент избавиться и от златовласой, и от её ребенка, девочка начала произносить древнее заклинание. И по мере того, как она это делала, в руке её формировался сгусток темной энергии, который она швырнула сквозь стекло.

Тотчас же златовласая ощутила, как внутри всё похолодело, и в тело вторглось нечто настолько обжигающе ледяное, что пришлось задержать на время дыхание:

— Извините, мне нужно побыть одной, — после того, как она инстинктивно согнулась, обхватив себя руками, изучая глазами рисунок паркетного пола, девушка отдышалась и сделала попытку подняться.

— Эй, Ди, ты куда? — дернувшись от окрика доктора, она не устояла на слабых ногах, — Даниэлла! Вернись!

— Что вы понимаете! — обе девушки вовремя успели отскочить, когда она зацепила стакан с водой, пролившийся на тройник, вызвав короткое замыкание и фейерверк искр с локальным воспламенением, которое Маргарите удалось своевременно погасить при помощи своей силы, — Не прикасайтесь ко мне! Держитесь на расстоянии! — Даниэлла вскрикнула и предупреждающе выставила руку, — Да что же это такое?! Я стала опасна для окружающих. Я приношу только боль своим близким. Я сама себя боюсь. Это не может так дальше продолжаться. Это должно прекратиться.

— Ди? Да что это с тобой? — маленькая Маргарита подошла к ней и напомнила подруге дыхательные упражнения, которым их учили на курсах для беременных, — Давайте мы все сейчас успокоимся и вместе разберемся, в чем дело? Давай, на счет два — делай глубокий вдох, потом выдох…

Но все её попытки оказались тщетны:

— Вы только посмотрите, кем мы стали, — блондинка демонстративно проигнорировала её наглядную демонстрацию, — Наша сила калечит и убивает. Я — смертельное оружие, живая бомба. Я не хочу этой силы! Заберите её! Возьмите её назад! — и от её оглушительного крика грозило разорвать барабанные перепонки, мебель в столовой и посуда в серванте заходили ходуном, а оконные стекла покрылись паутиной множественных трещин.

— Мой Бог! Ди, остановись! — Маргарита прикрыла лицо ладошкой, изо всех сил стараясь не заплакать от того, насколько больно было ей видеть подругу такой.

— И не смейте меня преследовать! — Даниэлла быстрым шагом проследовала в прихожую, наскоро натянула сапоги, схватила с вешалки плащ и уже открыла входную дверь, столкнувшись с вернувшимся Этьеном, — Я хочу остаться одна, — она снова схватилась за голову, оперевшись о стену и медленно осела на колени, — Все эти эмоции, они повсюду: боль, страх, отчаяние, ненависть… Неужели люди способны испытывать столько негатива? Там на улице прошел человек, его мучает зубная боль, но он боится идти к дантисту. А в соседнем доме жена изменяет мужу со своим адвокатом. Какая мерзость! Я не хочу этого всего знать! Мне не выдержать!

— Тогда прочти наши эмоции! Как же доброта, забота, понимание, сочувствие, любовь? — брюнетка предприняла ещё одну попытку воззвать к подруге, — Мы поможем тебе, мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты только не волнуйся и постарайся расслабиться.

Даниэлла только раздраженно фыркнула и… исчезла. Просто растворилась в воздухе под изумленные взгляды друзей.

— Что случилось? Что у вас тут за шум? — обеспокоенно поинтересовался спускавшийся по лестнице под руку с Александрой отец Марка, Витриченко-старший, — Кто здесь мерцает?

— Мер… Что? — переспросила Маргарита, переводя удивленный взгляд своих огромных глаз то на Льва Витриченко, то на мужа, то на доктора.

— Мерцание — один из темных даров демонических сущностей, позволяющий перемещаться в любую точку пространства по своему желанию, — пояснил бывший Охотник, наблюдая, как всё расширяются и расширяются от потрясения их глаза, — Уж поверьте мне на слово, в демонической природе я разбираюсь хорошо. Так кто тут мерцал?

Демоническая способность у златовласой? Но, откуда? И где теперь искать Даниэллу?

Маргарита пошатнулась, ухватившись одной рукой за плечо мужа, с другой стороны её поддержал отец Марка:

— Дитя, с тобой всё в порядке? Это был демон, он напугал тебя? — сочувственно спросил мужчина, видя её нервное состояние.

Тут уже Маргарита не выдержала эмоционального напряжения и окончательно разрыдалась.

— Нет-нет-нет! Это не был демон, и я до сих пор не могу в это поверить, — всхлипывая, проговорила она, пока муж усадил её в кресло и подал стакан воды и таблетку аспирина, — Этого не должно было случиться… Мы должны помочь Дэни как можно скорее. Ей же очень плохо.

— Я правда испугался, что кто-то из моих бывших, так сказать, коллег, явился сюда. Прошу прощения, дитя, что расстроил тебя ещё больше, но мне ли не знать, я был далеко не самым последним в иерархии, — отец Марка присел на соседний стул со смесью неподдельного сожаления и гордости на лице, — «Властелин Ветров», не по должности, а по магическому дару.

— Ого! Так, наш Марк — почти принц, — присвистнул от удивления Джанъян.

Но мысль ему не дали развить, сразу же предупредив:

— Только ему пока не говорите, я сказал это не для того, чтобы похвастать. Меня считают предателем, на меня объявлена охота. И я совсем не уверен, что они уже успокоились — и это ещё одна из причин, почему мне следует как можно скорее покинуть ваш дом и не злоупотреблять вашим гостеприимством. Я совершенно не хочу, чтобы вы пострадали. И Марку пока не знаю, как сказать — не желаю, чтобы мой сын стал приманкой для тех, кто хочет выследить меня. Он сейчас погружен в несколько иные заботы, и не хотелось бы мешать его жизни и разрушать его счастье, — мужчина высказался и замолчал, и страхи его были понятны, а его забота о других людях и собственном сыне вызывали уважение.

Маргарита подумала, что как только они помогут златовласой, то должны найти способ защитить Льва Витриченко — нельзя отнимать у него шанс измениться и начать новую жизнь.

А Марк был занят более приятными заботами — в эту ночь и в это утро, рядом с той женщиной, которую он по-настоящему любил.

Миниатюрная японка игриво потянулась на постели и принялась перебирать тонкими пальцами лавандовые локоны Марка — она могла так целую вечность смотреть на него, любуясь его красотой.

Парень открыл глаза, поймав её пальцы, и улыбнулся:

— Доброго ранку! (Доброе утро! Укр.) — Мей не до конца понимала его слов, но сказаны они были с такой любовью и нежностью, что перевод и не требовался.

Она улыбнулась в ответ — ему так шла его легкая улыбка, которая делала его ещё моложе, совсем мальчишкой. Улыбка — универсальный язык, его понимают в любом уголке мира, люди, которые разговаривают на разных языках.

Парень поднялся на постели и обнял её за плечи, мурлыча себе под нос:

— Ти признайся менi,

Звiдки в тебе тi чари,

Я без тебе всi дні

У полонi печалi.

Може, десь у лiсах

Ти чар-зiлля шукала,

Сонце руту знайшла

І мене зчарувала?

Червону руту

Не шукай вечорами,

Ти у мене єдина,

Тiльки ти, повiр.

Бо твоя врода —

То є чистая вода,

То є бистрая вода

Синiх гiр.

Бачу я тебе в снах,

У дiбровах зелених,

По забутих стежках

Ти приходиш до мене.

I не треба нести

Менi квiтку надiї,

Бо давно уже ти

Увiйшла в мої мрiї.

Девушка поцеловала его в щеку и встала с кровати в поисках своего халата. Найдя, она накинула его и хитро сощурившись, улыбнулась:

— Марк, как ты думаешь, я могу поговорить с господином Танака, чтобы он позволил мне попробовать себя на фотосессии? — она провела рукой по его плечу, с надеждой глядя в его глаза.

— Хочешь обыграть этих моделей в их же игре? — и ни кто ещё не смотрел на неё с такой гордостью, кроме родителей, — Ты красива, умна и достаточно молода — почему бы и нет?

— Значит, ты поддерживаешь меня? — девушка с радостью кинулась ему на шею.

— Я всегда буду поддерживать тебя, — прошептал он, целуя её в висок, и снова облегченно улыбнулся, — что бы ни случилось. Просто знай это и помни всегда.

— А у тебя красивая улыбка, — Мей пальцем обвела контур его губ.

— Мне как-то дали один совет: улыбаться даже когда на душе очень тяжело, — серьезно ответил Марк, крепче обнимая её.

— Потому, что кто-то может влюбиться в твою улыбку, — закончила девушка за него.

— Именно, — договорить она ему не дала, закрыв рот поцелуем.

Тем временем внизу, на первом этаже Маргарита уже развернула бурную деятельность:

— О! Этьен, стой здесь и ни куда не уходи, я сейчас соберу остальных, — она деловито ткнула пальчиком в грудь озадаченного юноши, и бегом поднялась на второй этаж, — Марк! Мей! Ну, где же вы… Ой, ё! — Маргарита резко дернула за ручку двери, и та поддалась, — Простите, ради Бога! Я не смотрю, не смотрю… — увидев их целующимися и очень плохо одетыми, она прикрыла глаза ладонью и невольно покраснела, — Жду вас внизу. Спускайтесь, мы нужны Даниэлле, — уже скоро она вернула контроль над собой.

— Эй, тут вообще уважают неприкосновенность личного пространства? — Маргарита успела захлопнуть дверь до того, как рассерженная азиатка швырнула в неё подушкой.

— Я же извинилась! — крикнула с лестницы Маргарита, — Живо спускайтесь! Пока я покормлю дочерей, вы должны быть готовы.

— Дорогая, может тебе стоит умерить рвение? — Джон взял Маргариту за руку и попытался успокоить.

— Как ты можешь такое говорить? — девушка так резко развернулась на лестнице, и только то, что она вцепилась пальцами в его плечи, уткнувшись лицом в его грудь, не дало ей упасть со ступенек, — Я знаю Даниэллу почти всю свою жизнь и не позволю ей сгинуть, — нервно всхлипнула она в его объятиях.

— Я не это хотел сказать, — такой знакомый родной голос и тепло родных рук вселяли в сердце силу и уверенность, — Мы разделимся и поищем её, а тебе с матерью лучше остаться дома на тот случай, если она вдруг вернется. Ты ещё не достаточно сильна для активных действий.

Маргарита виновато кивнула:

— Ты прав, конечно. Прости, — она подняла голову и крикнула на второй этаж, — Раф, Ями! Рафаэль! Спуститесь к нам или я сейчас сама поднимусь.

— Достаточно, милая. Достаточно того, что ты их позвала, — Джон мягко взял её под руку, уводя с лестницы, пока она не покалечилась, не в силах совладать с собой от волнения.

— У нас проблемы? — сонно протирая глаза, пробормотал младший принц, спускаясь из спальни, пока сестра Джона искала, что надеть.

— Боюсь, что самой большой проблемой для меня сейчас будут поиски кольца для помолвки, — пожал плечами Марк.

— Ах, да, — согласно подмигнул Рафаэль, похлопав его по плечу, — кто-то же у нас собрался жениться. Ты обратился как раз по адресу, будет тебе кольцо, даже не переживай.

Возвратившихся из супермаркета Джастину и Дэна, Маргарита, даже не дав снять верхнюю одежду, огорошила известием о пропаже златовласой. Собрав друзей в столовой, Марго принесла карту, и они приступили к распределению кварталов города для скорейшего поиска. Со старшим братом Даниэллы, Питером, пришлось говорить шепотом, чтобы не услышали мистер Дерек и леди Камилла. Пришлось солгать им, что златовласой срочно понадобилось забрать конспект у однокурсницы, но к обеду она обязательно вернется. Когда приходится врать хорошему человеку, который доверяет тебе и не ожидает подвоха, то на душе становится так гадко. Но, не могла же она сказать им, что их дочь обрела демонические способности, которые сводят её с ума. Как она будет смотреть в глаза этим людям, если они не найдут Дэни, или с ней случится беда?

Изо всех сил Маргарита старалась держаться и гнать от себя такие ужасные мысли, пока домочадцы не разошлись по своим делам, а друзья не отправились на поиски Даниэллы.

Сменить ход её мыслей заставил плач дочерей на втором этаже, требующих к себе внимания.

Лишь ощущение тепла материнской руки на её плече придало ей достаточно сил, чтобы взять себя в руки. Успокоив малюток, накормив их и уложив спать, две женщины устроились на диване, закутавшись в теплый мягкий клетчатый плед, и принялись рассматривать альбомы с фотографиями. Глядящие со снимков улыбающиеся приветливые родные лица — это именно то, что необходимо было сейчас Маргарите, чтобы вернуть ей душевное равновесие.

Стоило только Маргарите снова увидеть Валентину, как тотчас же вспомнила свой сон, в котором она спасла жизнь своей матери.

Поставив на стол поднос с двумя порциями чая и печеньем, Маргарита подсела поближе к матери, с удовольствием переглядывая свадебные фотографии родителей и свои детские снимки:

— Мама, всё хотела узнать: а почему ты дала мне именно такое имя? — спросила, наконец, девушка, перелистнув очередную страницу фотоальбома, этот вопрос вот уже несколько минут вертелся у неё в голове и на языке.

— Разве я не рассказывала тебе эту историю? — женщина отложила альбом, глядя на дочь со всё тем же умилением и той же любовью, с какими смотрела на неё с момента её рождения, ведь для матери родной ребенок всегда остается её малышом или малышкой, сколько бы лет ему не было, а скоро Маргарита и сама поймет это, — В тот день, когда я узнала, что жду ребенка, я попала в автомобильную аварию. Меня спасла одна девушка. Совсем молодая… Вот смотрю сейчас на тебя и думаю, как же она была на тебя похожа. Видимо, не зря я назвала тебя её именем. Кроме её имени, я ничего больше не знаю о ней. Спасая меня, она потеряла свой крестик — это всё, что осталось мне на память о том дне. Я хотела вернуть ей украшение, но девушка исчезла. Когда мы с Шарлем пришли навестить её на следующий день, то узнали, что она исчезла из госпиталя. Потом мы отдали крестик тебе, чтобы та, что помогла тебе появиться на свет, и дальше продолжала оберегать тебя.

— Мой крестик? — Маргарита провела рукой по шее, нащупав цепочку.

— Он ведь всегда принадлежал тебе, не так ли?

Девушка не сдержала изумленного возгласа, когда мать обняла её:

— Надо же! Так, это был не сон? — в ответ руки Маргариты обвили шею матери, — Мамочка, я так тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя, дочка! — женщина улыбнулась, погладив её по голове.

— Но как ты поняла, что это была я? — девушка кокетливо прикусила губу.

— Я же твоя мать, — кивнула Валентина, и они продолжили пить чай и смотреть фотографии, пока малышки снова не проснулись.

В то самое время, пока Маргарита с матерью предавались нежности и воспоминаниям, а друзья исследовали город в поисках исчезнувшей Даниэллы, в покоях Аманды появилась хорошо знакомая девочка со светлыми волосами и карими глазами, недовольно нахмурив брови и надув пухлые детские губы:

— Ну, так что, Аманда? — Лаурита обошла нервно напрягшуюся всем своим существом блондинку, — Что делать будешь? Или ты уже не способна завлечь мужчину?

— Он не такой, Лаура, ты его не знаешь, — Аманда устало опустилась в кресло, — Я не встречала ещё такого, как он.

— Все они одинаковы, — сердито фыркнула девочка, подойдя к блондинке и нависнув над ней, уперев руки в подлокотники кресла, — все их клятвы и обещания: ни что не вечно. Они все, рано или поздно, уходят. И Ондзи такой же. Всем им нужно только одно: он молодой здоровый мужчина, который слишком долго не был с женщиной, пока его девчонка вынашивала ему дочерей. Так иди, утешь его. И было бы совсем неплохо, если бы до неё дошли некоторые слухи… Это убило бы её наивную веру в любовь, в них, в их отношения, в их будущее.

— Это слишком жестоко, Лаура, — Аманда схватилась за голову.

— Да, уж как есть, — девочка снисходительно потрепала её светлые локоны, — Тебе разве не хотелось отомстить? Тебе ведь тоже клялись в вечной любви? Но тот мужчина предал тебя, он оказался женат, а тебя выдал на суд толпы, приговорившей к смерти на костре. Твоя душа всё ещё не нашла успокоения и жаждет мести. Думаешь, я не догадываюсь, кто в городе безжалостно убивает женатые пары? Кто заманивает и соблазняет женатых мужчин, а после — испытывает извращенное наслаждение, убивая мужа на глазах у жены, выжигая легкие, и оставляет обоих заживо сгорать в адском пламени? Полиция квалифицирует это, как несчастные случаи, но стоит им копнуть поглубже и поискать совпадения…

И от сладкого тона её речей пробирало до дрожи в коленях:

— Что тебе нужно, Лаура? — призвав на помощь всю свою волю и выдержку, выдавила Аманда.

— Ничего, что составило бы затруднение для тебя, — Лаура, по видимости, считала, что это должно было успокоить её, — Мне нужен этот мужчина и его девчонка, вернее — их жизни.

— Как пожелает моя госпожа, — тяжело выдохнула блондинка, вцепившись побелевшими пальцами в кожаную обивку кресла.

Девочка улыбнулась и провела ладошкой по её щеке, больно ущипнув после:

— Не разочаруй меня! И не ври, что не получишь от этого удовольствие… — и исчезла так же внезапно, как и появилась.

А Джанъян продолжал искать по городу златовласую, не ведая, какая опасность нависла над ним самим.

Мучительно режущий по нервам визг тормозов, и Джон, чертыхнувшись и ударив кулаком по рулю, вышел из автомобиля:

— О, Господи, месье, мне так жаль… — миниатюрная блондинка виновато хлопала идеально накрашенными ресницами.

— Ничего, переживу — в конце концов, это всего лишь машина, главное, что с вами всё в порядке, — отмахнулся мужчина, критически осматривая повреждения автомобиля — она, внезапно появившись на дороге, заставила его резко свернуть к бордюру, помяв при этом бампер и проколов колесо.

— Да, я в порядке, если не считать, что до чертиков испугалась, — она выдала кукольную улыбку.

— Ну, не более, чем я, — усмехнулся смуглый, — Теперь остается только дождаться эвакуатора и вызвать такси, — он старался улыбаться, но после произошедшего утром со златовласой, внутренне он всё ещё был весь, как на иголках, ему нужно было разыскать её как можно скорее, а тут такое дело… — пытался дозвониться до жены, но телефон его так не вовремя разрядился. Мужчина мыслями был сейчас далеко, чтобы оценить опасность, исходящую от этого существа — суккуба с ангельским обличием.

— Можете позвонить от меня. Разрешите, пока вы будете ожидать, предложить вам чашечку кофе и пирожное, — девушка изобразила самое дружелюбное и приветливое выражение на лице, — Я живу тут совсем рядом — вон в том доме, из окна вы сможете видеть подъезжающий эвакуатор или такси, — для большего эффекта, она показала рукой в нужную сторону.

— Это очень любезно с вашей стороны… — он ответил на её предложение больше автоматически, он был на пределе.

— Аманда, месье, моё имя — Аманда, — блондинка протянула свою ухоженную руку.

— Очень приятно, Аманда, — он ответил на её приветствие, она ведь не виновата в его нервозности и, похоже, честно старалась помочь, — Я вас, кажется, помню. Мы встречались на мероприятии в клубе господина Танака. Меня зовите Джон.

— У вас красивое имя, месье, — кокетливо подмигнула светловолосая, и сердце внутри радостно затрепетало — он помнит её.

— Ну, спасибо, — за разговором они не заметили, как уже дошли до апартаментов Аманды, и она достала из сумочки ключи, чтобы открыть дверь, — мне оно тоже нравится.

Когда он вешал в прихожей свою куртку, блондинка мягко развернула его лицом к себе:

— У вас такой благородный взгляд. Месье, вам говорили, что вы похожи на сказочного рыцаря или принца? — она провела ладонями по его плечам, — Простите, что говорю такие странные вещи…

— Вы любите сказки, Аманда? — мужчина мягко отстранился, и улыбнулся своей чарующей улыбкой.

— Знаете, какая была в детстве моя любимая? — девушка заметно оживилась, доставая из шкафчика пакет дорогого кофе, и продолжила, когда мужчина заинтересованно кивнул, — Давным-давно жил-был Прекрасный Принц e2a433. Он хотел жениться на замечательной девушке, но злая колдунья зачаровала принца, чтобы стать королевой и завладеть его королевством.

— И что же было дальше? — нахмурился Джон от странного беспокойного предчувствия.

— Чтобы осуществить свое колдовство, ведьме нужен был знак, что её чары сильны… И вот, однажды она увидела в небе созвездие принца, его меч и три звезды его короны. Колдунья увидела знак, пленила красавицу и наложила на принца заклятие.

— Но принц победил злую колдунью, женился на красавице, и жили они долго и счастливо? — мужчина попытался свести всё в шутку, видя, как девушка напряглась.

Лицо Аманды стало серьезным, и она как-то грустно добавила:

— На самом деле, злая колдунья родила наследника, убила принца и навсегда завладела его королевством.

— Что это за сказка такая? — удивленно переспросил Джон, с волнением глядя на неё.

— Я была странным ребенком, — пожала плечами Аманда и загадочно рассмеялась, — Ваш кофе, месье, — не то, чтобы девушка проявляла какое-то особое рвение, но, кофе она приготовила достаточно быстро, поставив перед ним чашечку ароматного бодрящего напитка и вазу с пирожными.

— Благодарю, — Джон сделал несколько глотков, и что-то заставило его насторожиться, — Странный вкус у этого кофе, вы не находите? Как будто зерна слишком сильно пережарили… Никак не пойму, что же это за вкус…

— Это вкус твоей смерти, — девушка подошла к нему совсем близко, положив свои изящные руки на его плечи.

— Вы что-то сказали, Аманда? — он повернул голову, посмотрев затуманенным взором.

— Нет-нет, ничего, — она убрала руки и отошла посмотреть в окно.

— Что-то мне нехорошо, — перед глазами всё поплыло, конечности не слушались, — голова вдруг стала такая тяжелая… Я не могу… Только не сейчас — я нужен им… — и секунду спустя его голова безвольно опустилась на стол, а изящная фарфоровая чашка, из которой он пил, выпала из рук и разбилась об пол…

Блондинка взглянула на него, и в душе шевельнулось что-то большее, чем просто похоть. Ей хотелось именно его любви, любви взаимной.

— Молодец, Аманда! — за спиной девушки раздался пугающе спокойный голос, Аманда судорожно вздрогнула и обернулась, — Отведи его в спальню и дай мне его телефон.

— Простите, госпожа, но я не могу… — Аманда виновато опустила голову, но не отступила, покоряясь, — Я разрядила его…

Лаура замешкалась и сделала огромные глаза:

— Что?! Что ты сказала, повтори? — девочка требовательно протянула раскрытую ладошку и сердито топнула ножкой, её глаза опасно потемнели, — Теперь он — мой. А сейчас, исчезни! Без тебя разберусь, — Аманда умоляюще посмотрела в ставшее снова бесстрастным лицо, но Лаурита только отмахнулась от неё, как от надоедливого насекомого.

— Ты же обещала, что отдашь его мне! — Аманда опустилась перед ней на колени, подняв мокрое от слез лицо.

— Я передумала. А ты, наивная, мне поверила? — Лаура со злостью пнула её носком своего начищенного ботиночка.

В это мгновение Маргарита ощутила острую боль в сердце, от которой чуть не остановилось дыхание, и по щеке скатилась слеза. С болью выдохнула она имя мужа — и обручальное кольцо на его руке раскалилось, порождая боль, возвращающую сознание.

— Отойди! — демонесса, что была заключена в хрупком детском теле рвалась на свободу и уже приготовилась нанести удар, концентрируя в своих ладонях сгусток чистой энергии, — Влюбленная дура!

Странное дело, но Аманда ещё никогда не чувствовала настолько хорошо, и пусть Лаура считает иначе — да, она влюблена. И пусть её любовь безответна, пусть он никогда не ответит на её чувства, но он был честен с ней, а она обманула — и только это разрывало её и омрачало горечью влюбленное сердце. Она не даст ему умереть с мыслью, что был обманут ею. Сейчас она была просто влюбленной женщиной — не больше, но и не меньше.

Последнее, что она могла сделать — встать на пути атаки, посланной обозленной Лаурой.

От её предсмертного крика Джон дернулся, подскочив на месте, и открыл глаза:

— Аманда! — безвольное тело опустилось к его ногам, Джон едва успел подхватить её под руки, — Ты убила её, Лаура. Зачем? Зачем?!

— Она предала меня, — сокрушенно и медленно произнесла она, — Как изначально хотела предать тебя, солгав и хитростью совратив на грех. Она хотела доказать тебе свою любовь. Дура! Любовь лишила её остатков разума и здравого смысла. Что же… её желание исполнилось. Мне, правда, жаль — это должен был быть ты.

Самые уникальные способности человека — это способность творить и преодолевать препятствия, терпеть и преобразовывать, любить и быть выше наших страданий.

Бен Окри

— Всё это уже не важно, — голос Аманды, на удивление, был спокойным, на контрасте с судорожно напряженным смуглым лицом мужчины, — Поцелуешь ли ты меня на прощание, Ваша Милость? Споешь ли мне колыбельную, — она приложила ладонь к его губам и улыбнулась, даже в смерти она хотела остаться привлекательной для него. Он опустил глаза, и рот его передернуло от беззвучного всхлипа.

— АМАНДА!!! — Джон не смог сдержать крика и слез, она умирала из-за него, на его руках… Его глаза стали черными, а его сила, бесконтрольно выплескивалась, разметав всё вокруг.

— Да, кто ты такой?! — Лаура только чудом не свернула себе шею, оглядываясь по сторонам, — Откуда у тебя такая сила? — прошептала она, — Да, кто же ты такой, черт возьми? Но, я это выясню. Клянусь, выясню. И тогда… — постепенно её очертания становились всё более расплывчатыми, а голос — всё тише, — Такая сила должна служить мне. Твоя сила…

Джон так и остался сидеть на полу в кухне с мертвой девушкой на руках. А по улице уже спешил вызванный соседями полицейский патруль.

Азиат направлялся навестить свою хостес Аманду, когда заметил автомобиль с сиреной. Ондзи принял решение опередить служителей закона, сократив путь дворами:

— Какого… — едва переступив порог, Ондзи застыл в изумлении посреди разгрома.

— Господи, Лаура всё-таки сделала это, она убила её. Аманда для неё была только приманкой, чтобы заманить меня в ловушку, — растерянно пробормотал Джон, выглядевший не многим лучше мертвой Аманды: лицо его осунулось, глаза запали, его руки тряслись.

— Это ты окружному прокурору рассказывать будешь, — саркастически заметил азиат, помогая ему подняться, — а я с удовольствием на это посмотрю.

— Черт побери, но это правда! — Джон дернулся, и внутри всё скрутило от боли, — Я не делал этого! Я не убивал её!

Настроенный на философский лад, азиат заметил, подводя его к входной двери:

— Милый мой, кому она нужна, твоя правда, когда есть такой отличный подозреваемый? Я достаточно хорошо знаю людей. Полиции нужно закрыть дело, а журналистам нужна сенсация. И хочешь, я скажу тебе, какое объяснение будет для них более правдоподобным? Пока твоя жена была беременная, ты завел интрижку с другой женщиной, которая узнав, что ты собираешься вернуться к законной жене, решила тебя шантажировать — а ты избавился и от неё, и от проблемы — самым радикальным способом.

— Господи! И кто-то готов поверить в такую чушь? — Джон сплюнул с досады.

— Она звучит гораздо убедительнее твоей истории, согласись? — ехидно усмехнулся собеседник, — и молись, чтобы не нашлись свидетели, которые скажут, что последним, с кем видели девушку, был ты — иначе, у полиции появится к тебе очень много вопросов. Тебя подставили, а ты и повелся, как дурак, прости.

— И что я им скажу? — Джон оттолкнул его и сел на пол прямо в прихожей, обхватив голову руками, — Что Аманду убила шестисотлетняя демонесса в теле милого ребенка?

— Да, боюсь, что такое объяснение их вряд ли устроит… — с сожалением согласился азиат.

Голова всё ещё раскалывалась — то ли от пережитого, то ли, как последствие действия наркотика, которым опоила его Аманда:

— Грязь, какая грязь… И как меня угораздило вляпаться во всё это?

— В этом мире добро наказуемо, пора бы уже уяснить это, дорогой, — назидательно пояснил азиат.

— Как мне сказать об этом Маргарите? — Джон посмотрел на него взглядом полным мольбы о помощи и сочувствии.

Ондзи поднял его на ноги и настоятельно повел к выходу:

— Это разобьет девочке сердце. А о детях ты подумал? Достаточно даже подозрения, чтобы твое имя смешали со всей этой грязью — и что потом? Что будет ждать их?

— Но Маргарита имеет право знать правду. Кто же меня поймет, если не она? — покачал головой мужчина.

— Так, ну и сложную задачу ты мне загадал, — азиат серьезно задумался, щелкнув его по носу, — Замолчи и не мешай мне думать. Надеюсь, ты ничего не трогал в квартире?

— Я только пил кофе, — Джон растерянно захлопал ресницами.

— Вы посмотрите на него — он только пил кофе, — азиат беззлобно захохотал, — Вопиющая неосмотрительность. Значит так, слушай меня внимательно, — оставив безуспешные попытки образумить сейчас Джона, он присел рядом. И принялся вещать, загибая для солидности пальцы, — Я делаю это ради неё — Маргарита не заслужила такого даже по твоей исключительной наивности. Сейчас я вызываю скорую, а ты запоминай всё, что я скажу, чтобы наши показания в точности совпадали: твоя машина сломалась, ты вызвал эвакуатор, а я как раз проезжал мимо по пути к Аманде — она не появилась сегодня в клубе, сославшись на плохое самочувствие, вот я и решил проведать её, подбросил и тебя заодно. Запоминаешь? Девушка нам показалась слишком бледной и мы посоветовали вызвать врача. Аманда согласилась и предложила нам перед уходом выпить по чашечке кофе, но тут ей стало резко хуже и она потеряла сознание — до приезда медиков она не доживает. На наше большое счастье, Лаура убивает похоже на инсульт — но для верности лучше бы вскрытие проводил Хадзама-сенсей и подтвердил причину смерти. Всё понятно? Повторять не нужно?

— Не нужно, — коротко кивнул Джанъян.

— И ещё раз повторю — молись, чтобы ни кто не видел, как ты входил с ней в здание, — одной рукой азиат пытался удержать Джона хоть в каком-то подобии вертикального положения, второй рукой он пытался набрать номер скорой.

Ещё более сильное потрясение они испытали по дороге домой после дачи показаний в полицейском участке — это была девушка на мосту…

Азиат от волнения чуть не впечатал автомобиль в столб, когда узнал в ней златовласую. Они и надеяться не могли, что так скоро отыщут её. Только Джон рассказал ему о том, что произошло с Даниэллой, и вот он видит её, готовую закончить жизнь самоубийством.

Я знаю, каково это — когда ты боишься собственных мыслей.

Спенсер Рид

Им огромного труда стоило убедить патруль оцепления, что они знают её и могут попытаться помочь.

— Даниэлла, не делай этого, прошу, — Ондзи устремился к ней, но девушка выставила вперед трясущуюся руку, её бледное лицо было покрыто испариной, а глаза были безумными.

— Кто ты и что тебе нужно? — внутренние голоса нашептывали ей самые сокровенные страхи, что ей не суждено найти свое место в жизни и обрести счастье в этом мире, где никогда не примут таких, как она, и проклятие это коснется и её потомков. Она уже ни кого не узнавала и не понимала, что с ней происходит, заблудившись в самых пугающих уголках собственной души.

Жестом Ондзи остановил следовавшего за ним Джона и дальше продолжил путь один. Под удивленным взглядом голубых глаз он сначала перекинул одну ногу через ограждение, потом — вторую, затем медленно приблизился к девушке, протянув свою руку:

— Я не позволю умереть той, благодаря кому я смог почувствовать себя не демоном, а человеком — обыкновенным парнем, влюбленным в прекрасную девушку, — он был как никогда серьезен, и голос его дрожал, — И я понимаю, что ты чувствуешь, когда внутри тебя — нечто, что ты не можешь контролировать, что может причинить зло тем, кто нам дорог.

Я наткнулась на парадокс: если ты любишь до боли, боль уходит, и остается только любовь.

Мать Тереза

По щекам девушки потекли слезы, и она протянула свою ладонь в ответ.

Тогда он помог ей перелезть назад и передал в руки Джона.

В этот момент его позвали, и в толпе Ондзи увидел Решина:

— Волшебное дитя умножает силу леди, благодаря этому она смогла выдержать, — улыбнулся слепой, — Леди станет матерью будущего ангела, и твоя помощь была поистине неоценимой, — и звезды в вечернем небе засияли ярче.

Азиат достал свой телефон и набрал номер доктора, а златовласая вдруг согнулась, закричав от боли — пережитый стресс спровоцировал схватки.

Избежать неизбежного

А вскоре зал родильной палаты огласит детский крик, знаменующий приход в этот мир новой жизни.

— Привет, незнакомка, — улыбнулась с порога Маргарита, когда ей наконец разрешили навестить молодую маму с ребенком.

— Привет, напугала я вас, да? — устало усмехнулась златовласая, физически она была истощена, но морально она ещё ни когда не чувствовала себя лучше.

— Ди, Господи, как же мы переживали за тебя! — в глазах маленькой брюнетки стояли слезы, она перебросила свою сумочку на другое плечо и залепила своей маленькой ладошкой звонкую пощечину златовласой подруге, — Это за то, что заставила нас волноваться! Как ты могла? — потом она громко шмыгнула носом и крепко-крепко обняла её, заревев в голос, и слезы её капали на больничные простыни кровати златовласой подруги, — А это — за то, что я тебя так сильно-сильно люблю!

— Я тоже очень люблю тебя, малышка! — Даниэлла провела рукой по темным волосам подруги.

— Ди, я знаю, как тебе было тяжело, — Маргарита присела на край кровати и взяла её руку, — Я и сама не раз подумывала о том, чтобы отказаться от своей силы и пожить спокойной жизнью обычного человека — без демонов, без сражений и постоянного страха за свою жизнь и жизни близких. У меня, в конце концов, маленькие дочери, за которых мне так страшно. Хорошо знакомая нам Лаура даже как-то чуть не уговорила меня отречься от своей силы. Но я не сделала этого, и знаешь, почему? Сама по себе сила не принадлежит ни злу, ни добру — всё зависит от того, для чего она используется. Наши же силы используются ради добра. Нам не из чего выбирать — такова наша сущность. Что поделать — мы мазохистки, — хихикнула брюнетка, — Подумай, сколько мы совершили хорошего, и сколько ещё можем совершить. Ты самый добрый и светлый человек из всех, кого я знала — если бы наши силы были дарованы нам во зло, они никогда не достались бы такой, как ты.

— А ты — самый мужественный человек из всех, кого я встречала.

И в этом, видимо, и есть главная сила Маргариты — в том, чтобы придавать сил другим.

— Конечно, не твой сын станет воплощением зла на земле. И можешь считать меня круглой дурой, но я продолжаю верить, что моя любовь поможет спасти его, — и она действительно верила, несмотря ни на что, — Можно мне взглянуть на ангелочка? — девушка перевела взгляд на детскую кроватку, и Дэни утвердительно кивнула.

Тогда Маргарита наклонилась над колыбелькой:

— Привет, маленький Александр! Твоя тетя хочет с тобой познакомиться, — и очаровательное голубоглазое создание улыбнулось ей в ответ.

Сказано: время лечит все раны. Я не согласна. Раны остаются. Со временем разум, оберегая свое здоровье, затягивает их шрамами. И боль утихает, но не проходит…

Роза Кеннеди

Все, что мы сделали только для себя, умирает вместе с нами. Все, что мы сделали для других и мира, остается навечно.

Альберт Пайн

Всё отделение хирургии, в котором работал Джек, поздравляло доктора с рождением сына. Коллеги устроили ему настоящий праздник — с воздушными шарами, тортом и огромным количеством цветов и милых сувениров для молодой мамы.

Самочувствие Даниэллы было уже гораздо лучше, и она уже готовилась к выписке, пока в доме друзья готовились обставить их с доктором комнату необходимыми для детской предметами.

Танака Ондзи привыкал к жизни обычного смертного: ему предстояло уладить формальности с похоронами Аманды и решить некоторые свои личные дела, поэтому он навестил Даниэллу одним из последних.

— Можно зайти? — дверь приоткрылась, и на пороге показался азиат.

— Конечно, проходи, — златовласая жестом пригласила его, и в палату вошли азиат вместе со своим братом: такие похожие, и такие разные, как две противоположности, дополняющие друг друга.

Теперь, когда проклятие больше не властвовало над ней, Даниэлла снова могла улыбаться своей обворожительной улыбкой: новому дню, солнечному свету за окном, играющему отблесками в складках оконных гардин, плывущим высоко в небе облакам, ласковому ветру, свежести морозного воздуха.

Она улыбнулась со всей признательностью:

— Не знаю, как и благодарить тебя: ты спас жизнь не только мне, но и моему сыну. Я плохо помню, что было со мной, но это убивало меня.

Ондзи ответил взглядом, полным печали — она была так близко, и в то же время, так недосягаемо далеко:

— Если бы ты не была человеком, так оно и было бы. В каждом из нас есть темная сторона — это так, она дает нам силу воли, твердость, способность принимать решения. Сила человечности заключается в том, чтобы контролировать темную сторону, не дать ей одержать верх, подавлять в себе эгоизм и низшие инстинкты, учиться жить среди других и думать не только о себе, и нести ответственность за последствия своих решений и поступков.

Златовласая слушала, и чувствовала, что слова его искренны и правдивы. И от сердечности и откровенности его слов ощущался реальный прилив так необходимых ей сил.

Брат азиата посчитал нужным добавить:

— Сила дитя леди не позволила проклятию погубить её, — Даниэлла понимала, что лгать он не будет, она и сама отметила изменения, происходившие с ней, не просто характерные для нормальной беременности, — дитя леди будет вершителем великих дел. Наша встреча была предрешена. Настало время — и я нашел вас, нашел дитя.

Азиат поставил на прикроватный столик принесенную им диковинную стрелицию в горшке с лепестками в виде оперения тропических птиц, специально доставленную ему из Южной Африки.

— Я предлагаю тебе и господину Кхану стать совладельцами моего клуба, — обронил он, как бы между делом, раздвигая оконные шторы, — Мне хватает на жизнь, а вам деньги сейчас пригодятся. Дети будут расти первое время очень быстро, и им много чего может понадобиться: одежда, обувь, игрушки, детское питание.

— Благодарю, но мне кажется, что это лишнее, — смущенно заметила златовласая.

— Пожалуйста, не перебивай меня, — мягко улыбнулся Ондзи, присаживаясь рядом с ней на кровати, — Ещё я составил завещание, по которому, если со мной что-нибудь случиться, то клуб отойдет Джону. Он хороший человек, и я ему доверяю.

— Завещание? — девушка чуть не задохнулась от волнения, замотав головой, схватившись за его руку, испуганно глядя ему в глаза, — Даже не думай об этом, ты будешь жить ещё очень и очень долго.

— Теперь я — смертный, и должен предвидеть и такой вариант, — с улыбкой покачал головой азиат.

— Я не дам тебе умереть, обещаю… — златовласая крепче сжала его ладонь, — Мы не дадим… Мы защитим тебя.

Мужчина поспешил подняться, чтобы не встречаться взглядом с её глазами цвета небесной синевы — её милость, её сопереживание ранили ещё больнее:

— Я верю тебе, но хочу всё продумать, — тихо молвил азиат с болью в голосе и во взгляде, — Вы не можете быть рядом со мной круглые сутки. Если я могу ещё что-то для вас сделать, то я должен поговорить с Лаурой.

— С ума сойти! — она остановила его за руку, — Ты же больше не всемогущий демон… Это может быть опасно…

— Только не волнуйся, тебе вредно, — Ондзи ласково погладил её по светловолосой голове, — она не причинит мне вреда. Ты понимаешь, о чем я?

— Ты был у неё на особом счету? — Даниэлла подняла на него лицо, — Я с трудом могу вспомнить, но ты сказал что-то важное, когда пытался вернуть меня?

Ондзи снова покачал головой, подавляя в себе эту боль, что зарождалась внутри каждый раз, когда он смотрел на неё:

— Ничего, что бы волновало тебя…

Чувствуя, что обстановка становится напряженной, Решин осмелился отвлечь их внимание на себя:

— Леди разрешит, — он поднялся со своего места, опираясь на руку брата, — Поприветствовать будущего ангела?

Даниэлла кивнула, и Ондзи подвел его к детской кроватке.

— Танака-сан, — тяжело вздохнула златовласая, — Мне жаль, что не могу ответить на ваши чувства…

— Интересно, а при других обстоятельствах… — про себя задумчиво произнес азиат, а вслух добавил, — Не обращай внимания, я не хотел тебя волновать.

Джон всё ещё винил себя в смерти девушки и надеялся, что отпустив её душу, он сможет отпустить и свою боль. И Ондзи поддержал его в этом решении — как начальник Аманды, он должен присутствовать, когда её будут провожать в последний путь, и не возражал, чтобы Джон присоединился, зная насколько это будет важным для него. Они с Маргаритой уже надевали темные траурные одежды, собираясь сопроводить азиата на похороны Аманды — на улице в машине их уже ждали Марк и Мей. Маленькая японка имела лишь поверхностное знакомство с покойницей, но как коллега, она хотела принести дань уважения.

Сама церемония не была какой-то особенной для таких случаев, но для них это было в некотором роде откровением — насколько же они мало о ней знали.

Среди всей этой модельной элиты Джанъян заметил стоящего в отдалении седовласого мужчину в черном одеянии и солнцезащитных очках. Он стоял, облокотившись о ствол старого дерева, скрестив руки на груди. От него исходила мощная аура неопределенного характера.

Не в состоянии объяснить, чем этот человек настолько заинтересовал его, Джон шепнул несколько слов друзьям и подошел поговорить с таинственным незнакомцем.

— Кто вы? — приблизившись и коротко поприветствовав, он перешел к тому, что больше всего волновало его сейчас, — У меня такое чувство, я знаю вас…

— Смерть, — медленно протянул мужчина, глядя в упор, и тут же поправил сам себя, — Ангел Смерти, если быть точным.

— Я уничтожу тебя, и больше никто не будет умирать, — со злостью процедил Джон, и лицо его свело судорогой.

— Меня нельзя победить, — спокойно ответил незнакомец, но это совершенно не успокоило Джона, — Вам придется смириться. Я всегда получаю то, за чем прихожу.

Скорее — наоборот, просьба укротить себя и подчиниться вызывала в нем только новую, ещё более сильную, волну протеста.

— Господи, это же похороны, в конце концов, — сверкнул глазами Джон.

— В чем дело? — Смерть провел ладонью перед его лицом, считывая его боль и самые потаенные страхи, — Я забрал кого-то из ваших близких, и вы хотите его вернуть? Брата? Матушку? — Джон дернулся, его губы задрожали, виски сдавило, а к горлу подступила горечь, — Отца, я прав?

— Не смейте о нем говорить! — он даже не пытался скрыть, насколько эти слова задели его.

— Я так и понял, — понимающе кивнул собеседник, — у вас печальные глаза маленького мальчика, которого бросили в одиночестве, — снова провел рукой и добавил, пока Джон стоял оцепенев, — Вы злитесь на меня, потому что я забрал его. Вы отказываетесь принимать меня за того, кто я есть. Вы думаете, что сможете победить меня.

— Вы меня не знаете, — повысил голос Джон, — Вы ничего обо мне не знаете! — но вскоре постарался взять себя в руки.

— Сколько раз я уже видел это, — Смерть только покачал головой, — злоба, боль, яростное ожесточение против меня, словно я — зло в последней инстанции.

— А разве это не так? — недоверчиво изогнул бровь мужчина.

— Нет, я не добро и не зло, я просто есть, — собеседник доверительно положил руку ему на плечо, — Пока вы это не осознаете, вы не двинетесь дальше. Жизнь имеет смысл только потому, что не бесконечна, и именно смерть заставляет любить жизнь, — с сожалением вздохнул он, — Её время пришло, как когда-то настало время вашего отца. Прекратите бороться со мной.

Джон снова вернулся к реальности и обернулся в ту сторону, где священник продолжал читать отходную молитву:

— Прости меня, Аманда… — выдохнул Джон.

— Концентрация всей вашей ярости на мне делает вас уязвимым для настоящего зла этого мира, — заметил Смерть.

Джон устало развел руками:

— И как мне теперь быть? Я не знаю…

— Погорюйте, а потом продолжайте жить, — посочувствовал собеседник, — Тогда вам станет проще принять… Ваше имя следующее в моем списке…

— Не дождетесь! Я не собираюсь умирать.

— Ваше имя следующее в моем списке приемников… — Смерть всё же закончил свою мысль.

После этих слов Джон отпрянул, не желая верить, потом схватил собеседника за ворот плаща и припечатал к стволу дерева:

— А чего хочу я? Это ни кого не интересует? — Джон отступил, предупреждающе выставив руку.

— Полегче, Ваша Милость, — погрозил пальцем Смерть и исчез, растворившись в воздухе, — Примите это, и всем станет легче…

— Черта с два я приму это, — сердито сплюнул Джон и вернулся к остальным, — Прощай, Аманда, да обретет твоя душа вечный покой, — в свою очередь он возложил на её могилу цветы.

Следующим за ним был Ондзи:

— Прощай, Аманда, да смилостивятся к тебе Небеса.

Марк вместе с семьей решал проблемы несколько иного рода:

— Маркеш, ну, как, — не без гордости поинтересовался Витриченко-старший, — тебе понравился наш будущий дом?

— Да, отец, — согласился парень, ничего не имея против, — отлично.

Под довольным взглядом азиатки мужчина улыбнулся:

— Значит, ты не против переехать? Начинается жизнь, и начать её в новом месте будет символично. В доме друзей с появлением Александра понадобится свободная комната.

Витриченко-старший обнял их обоих:

— Ты — мой сын, и я всегда буду защищать тебя и ту, которую ты любишь. Вас можно будет оставить на неделю, пока мы слетаем за Оксаной?

— Мы справимся, отец, — рассмеялся Марк, — не волнуйся, — японка согласно кивнула.

— Пан Дестинофф обещал присмотреть за вами, пока мы не вернемся, — сообщил отец Марка, — сможете собрать вещи и подготовиться к переезду e2a433. Ваши друзья, кстати, уже приглашены на новоселье.

Проходя мимо них, Джанъян позвал мужчину для разговора, высказав свои опасения:

— Не сочтите за неуважение, но это — верх беспечности. Нам сейчас стоит держаться вместе.

— Но мы все имеем право на частную жизнь, согласитесь? — парировал Витриченко-старший, и по-своему был прав, Джон понимал это, но не переставал беспокоиться, — Мы же не на другой планете будем. Что-то случилось, и вы вините себя в произошедшем? Вашей вины здесь нет, вам не стоит мучиться, — разгадав его переживания, Лев по-отечески похлопал его по плечу.

— Спасибо! Вы, наверное, правы, — мужчина выдавил измученную улыбку, но постарался мобилизоваться и навести порядок в мыслях, — Я постараюсь успокоиться. Так от меня будет больше пользы.

И всем им было совершенно не до мужчины, стоящего поодаль, а между тем, игнорировать выводы проводившего вскрытие покойной Аманды доктора Артура Клейтона, начальника отца Маргариты, им не стоило — этот человек отличался наблюдательностью и настроен был очень решительно:

— Они? — мужчина нервно закурил, сделал пару затяжек, и потушив сигарету, вернулся к своей машине, в сейфе его рабочего кабинета уже было собрано внушительное досье по всем загадочным случаям и нераскрытым смертям, в связи с которыми фигурировали имена дочери Шарля-Анри, её мужа и её знакомых, — Снова они? Да что же это такое происходит? Снова загадочная смерть, и снова рядом оказываются эти люди? Что творится, черт возьми? Я уже не верю в простое совпадение. Я соберу больше информации и выведу вас на чистую воду.

После похорон Ондзи отпустил Винтера и Максимилиана до конца дня, попросив только предварительно отвезти брата в клуб, а сам отправился на старую квартиру, чтобы забрать кое-что из своих вещей.

Неожиданная пустота и тишина давили на мозги одиночеством и неопределенностью — квартира пустовала несколько дней, Лауры ни где не было видно.

— Лаур-ра! Лаур-ра! — азиат тяжело вздохнул и подошел к клетке с вороном:

— Пойдем со мной, приятель, я позабочусь о тебе.

Пройдясь по комнатам, он обнаружил разбитую фарфоровую куклу в комнате Лауриты.

Мужчина опустился на колени, собирая осколки:

— С Днем рождения, Лаура, — тихо прошептал он, прижимая у груди кукольное тельце, и в глазах его отразилась болезненная тоска. У Лауриты сегодня действительно был День рождения…

Лауры в квартире не было, стало быть, она наверняка занята какими-нибудь пакостями. Господи, когда же она насытится и успокоится?

И всё-таки, ему не хватало её капризов и истерик, её слез и её смеха. Не хватало её…

Для обеспечения безопасности хранителей, перед уходом он зашвырнул зачарованный сборник сказок в магическое зеркало Лауриты, где тот благополучно исчез, а зеркало пошло трещинами и в конце концов разлетелось на осколки.

Если Лаура узнает, то безусловно будет не в восторге от этого его поступка, но так он поступает правильно, единственно верно, как ему казалось.

В клуб он вернулся поздним вечером и всю ночь работал с документами — на следующей неделе тут должен выступать знаменитый Брюно Пелетье, и предстояло разобраться с бюрократическими вопросами.

Теплые простыни ещё хранили страсть и нежность прошлой ночи, а Джон и Маргарита в полной готовности, облаченные в спортивные костюмы, уже были готовы приступить к тренировочным занятиям в подвальном помещении дома, которое по настоянию Джона специально расчистили от всего ненужного и переоборудовали для этих целей.

— Не расслабляйся, будь готова к удару, — Джон уже стоял напротив супруги, принимая боевую стойку, — Я делаю выпад — ты блокируешь, ты делаешь выпад — я блокирую.

Несколько пробных выпадов и уклонений, и Маргарита, за время беременности отвыкшая от подобных нагрузок, уже выдохлась. Ему не стоило больших усилий уложить её на лопатки.

— Если ты хотел быть сверху, мог бы просто попросить, — улыбнулась Марго, когда он протянул руку, помогая ей подняться.

— Не смешно. От этого зависят наши жизни, — Джанъян, напротив, совершенно не выглядел веселым, но горячие объятия его не стали менее крепкими, — Тренировки будут стоять на первом месте — невзирая на наши отношения, или, скорее, именно из-за наших отношений. Нельзя игнорировать опасность. Тебе нужно восстановить форму. Мы должны быть готовы. И запомни — всегда смотри в глаза противнику, не отводи взгляд.

— А можно попросить тайм-аут? — попросила Маргарита, отдышавшись.

— Вставай, — он ещё долго всматривался в её лицо, — Демоны не дадут тебе тайм-аут, когда попросишь. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Я знаю, знаю, — девушка обреченно вздохнула.

Они не заметили, как спустились Марк и Мей.

— О! Мы, кажется, не вовремя, — азиатка хихикнула, прикрыв рот ладошкой, глядя на растерянное выражение на лице Маргариты, — Вы заняты?

— Проходите, — кивнул мужчина, — Бой на мечах учит уверенности и ловкости, — поцеловав смущенную Маргариту в макушку, он снял со стены тренировочные мечи, протянув один из них азиатке, — Марго, отдышись пока. Слышал, что Мей у нас талантливый мечник. Может, продемонстрируешь свое умение?

— Разве у меня есть выбор? — хмыкнула японка, проверяя балансировку оружия.

— Нет, — откровенно ответил Джон.

Достойно выдержав поединок, азиатка удостоилась похвалы от Джона и полного гордости взгляда Марка.

— Неплохо, совсем не плохо, — улыбнулся мужчина, принимая у неё меч и поманив Марка.

— Я знаю, спасибо, — Мей демонстративно поклонилась.

— Молодцы — пятнадцать минут медитаций для укрепления духа, и девушки на сегодня свободны.

Карнавал марионеток

После физических нагрузок Джанъяну и Маргарите так приятно было расслабиться под теплыми струями душа, где стирается грань между двумя телами, между страстью и нежностью, когда воедино сплетаются тела, пальцы, локоны — кожа к коже, локон к локону, дыхание к дыханию.

А на кухне шла полным ходом подготовка к новогоднему вечеру — весь дом пропах специями, ароматами выпечки и готовящегося в духовке мяса. эышгьь С самого утра над созданием аппетитных шедевров трудились мать Маргариты и молодое дарование от кулинарии — Джастина О`Нилл.

И как же хотелось верить, что всё плохое, всё опасное и тревожное останется в уходящем году, а новый год они войдут с новыми надеждами, новыми стремлениями, новыми мечтами.

Беспокойство вызывало исчезновение Лауры — её Джон и пальцем не успел тронуть, хоть руки так и чесались. Всем стало бы значительно легче, если бы не приходилось опасаться новых козней её злого гения. Маргарите же было искренне жаль её, в чьих глазах она видела печаль и боль, не свойственную детям. Сколько же она прожила лет? Или веков? Маргарита этого не знала, но знала, что это должно быть невыносимо тяжело — столько хранить в себе такие эмоции.

Больше всех волновался азиат: он переживал и за её судьбу, и за Хранителей, и не известно ещё, за кого больше. Став смертным, он перестал чувствовать ту, кто была его не только его госпожой три долгих столетия, но и просто была рядом всё это время. Странное ощущение пустоты — он уже успел привыкнуть, что она всегда есть, а теперь её не было — и он словно осиротел.

В погоне за способом наверняка обезвредить Хранителей, она могла накликать беду на всех них.

Без тьмы не будет света, она дает возможность свету сиять ярче. В мире должен поддерживаться баланс, иначе всё погрузится в хаос. Ондзи по-настоящему испугался, что Лаурита может от отчаяния додуматься выпустить древнюю силу Аватара, заточенную в незапамятные времена ради всеобщего спокойствия и блага. Не подконтрольная ни злу, ни добру, эта сила способна изменить привычный ход вещей в мире, и это может отразиться как на судьбе Хранителей, так и на судьбе самой Лауры, а ему, чего уже тут скрывать — не безразлична эта безрассудная девчонка.

И где искать её теперь?

Все эти размышления мешали ему сосредоточиться на финальных штрихах подготовки выступления популярной группы «The Cranberries» в новогоднюю ночь. Поставив последнюю подпись на договоре поставки спиртного на мероприятие, он опять задумался. За окном всё так же светило зимнее солнце и проплывали облака, а холодный ветер заставлял прохожих на улице сильнее кутаться, ускоряя шаг. И ни кто из них даже не догадывался, что именно в этот момент на кон может быть поставлено будущее всего человечества. Азиат встряхнулся — что-то в последнее время он совсем не собран.

А на кухне Маргарита наслаждалась каждой минутой в кругу друзей и близких, многие из которых вынуждены будут покинуть гостеприимный дом после праздников: отец Марка и Александра отправятся на Украину за маленькой Оксаной, с ними отправится в дорогу и сам Марк, чтобы принять участие в модном показе новой коллекции мужской одежды от украинского дизайнера Андре Тана, вернуться после каникул на родину предстоит и миниатюрной японке Мей. А скоро наступит весна — пора пробуждения природы от зимнего сна. Они молоды и свежи, и это их пора — время чистого неба и искренних эмоций, пора переполняющей энергии молодости и освежающего ветра, доносящего ароматы сирени, лаванды и жасмина, время теплых дождей и мягких красок, время надежд и свершений, время бессонных ночей, многообещающих взглядов и обостренных чувств.

Собирались в дорогу и Ями с Рафаэлем. Джанъян как раз обсуждал с последним детали новой коллекции ювелирных украшений для весеннего показа, который состоится уже в марте. Друзьям как раз выпадет уникальная возможность сопровождать доктора на его родину в Японию, где планируется проведение медицинской конференции по актуальным вопросам кардиохирургии. Им своими глазами предстоит увидеть всё то удивительное в этой стране, что уже успели увидеть Марк и Мей. Они и не догадывались пока, какие их ожидают приключения в самом сердце Страны Восходящего Солнца. Но всему этому ещё только предстоит свершиться, а в настоящий момент общая скорбь по отцу сблизила братьев, как никогда раньше, находя друг в друге поддержку и утешение. Как жаль, что для этого им пришлось потерять близкого человека. Но теперь пришло понимание того, что вместе они сильнее, а любые проблемы и жизненные невзгоды легче встретить сообща. И спустя годы, когда придет время, первый найдет слова, чтобы объяснить сыну, что небольшое соперничество между родными братьями нормально и допустимо, но это не должно переходить границ и перерастать в паранойю, а его родительской любви хватит на всех своих детей. Второй донесет до разума Анри, что быть младшим в семье вовсе не означает проклятие, а сила семьи — в единстве и взаимопонимании. Возможно, именно это и поможет вернуть парня и не даст повториться печальной истории их непримиримой вражды. Всю свою жизнь он будут сожалеть о том, что отец так мало времени проводил с ними — и подсознательно всегда бояться повторения подобной судьбы, бумерангом обрушившейся на их карму.

Из прихожей послышался звук открываемой входной двери:

— Мы дома! — Эллен отряхнула пальто и свои длинные рыжие волосы от мокрого снега, что шел на улице, — Кто-нибудь нам поможет занести покупки?

За ней зашел Макс с огромными пакетами из супермаркета в обеих руках.

— Эл, Макс, вы вернулись? — Маргарита приветственно помахала рукой из-за кухонной двери, пока парни принимали у Максимилиана пакеты.

— Может быть, хоть вы поговорите с ней? — проворчал мужчина, отряхиваясь от снега, — Я пытаюсь объяснить этой девушке, что в её состоянии танцы опасны. Придется сделать перерыв на некоторое время. А она меня не слушает, — выглядел он сейчас взволнованным и даже смущенным, что не вязалось с его брутальной внешностью.

— Странно, что это говоришь ты, — усмехнулась рыжая.

Мужчина обиженно надул губы, скрестив руки на груди:

— Я имею право волноваться, — справедливо возмутился он.

— Но, в танцах — моя жизнь, как ты не понимаешь? — слезы брызнули из глаз, и Эллен закрыла лицо ладонями и села на стул, пытаясь подавить в себе отчаянный всхлип.

— Друзья, давайте не будем ссориться, — Маргарита присела рядом и приняла у девушки перчатки, шарф и сумочку, — Мне кажется, что опасения Максимилиана от лучших побуждений. Это же не навсегда. Ты ещё вернешься на сцену, вспомни хоть Ноэль, к примеру… Девочка уже оправилась и делает успехи. Ноэль… Точно! — маленькая брюнетка прищелкнула пальцами от гордости за пришедшую ей в голову идею, — Вы же помните её? Она может временно заменить тебя, заодно это поможет самореализоваться и ей, окончательно вернуть ей веру в себя, пока ты возьмешь отпуск.

— Это так сложно и тяжело, — девушка слабо улыбнулась и решительно тряхнула копной своих рыжих волос, — Но похоже, вы правы.

— Солнышко, это не конец света, это жизнь, — Маргарита провела рукой по её волосам, Максимилиан тяжело вздохнул.

Рыжеволосая покачала головой:

— Да, но всё так стремительно меняется в последнее время. Мне придется свыкнуться с этой мыслью.

— Мы не опоздали к завтраку? — в дверях появились Этьен и Николь, отряхивая друг друга от снега, — Сегодня так метет.

Мимо продефилировала с сияющей улыбкой Джастина, весьма довольная результатами своей стряпни:

— Все, кто замерз — марш мыть руки, — девушка несла в руках поднос с кофейным сервизом, — Давайте, поторопитесь, а то кофе остынет.

— Ребята, у Никки есть к нам разговор, — неуверенно замялся рыжий, — И мне кажется. Нам следует послушать, что она хочет сказать.

— Мы долгое время оставались в стороне. Но больше не можем игнорировать… — Николь с самого начала знакомства производила впечатление девушки серьезной, но сейчас она была абсолютно сосредоточена, — Мы — Стражи, призванные охранять тайну существования магии от смертных. Обычно мы не вмешиваемся в противостояние, но вы являетесь важной частью магического наследия, к тому же — вы не исполнили пока свое предназначение.

— То есть, вы на нашей стороне? — недоверчиво переспросила златовласая, отставив чашку.

— Мы — сами по себе, но в данный момент, в интересах всеобщего блага и равновесия силы, мы должны защищать вас.

— Отлично! — с облегчением выдохнул Джон, всё это время внимательно слушавший беседу, но тут собравшимся пришлось обернуться к телевизору, где диктор вещала с пугающим спокойствием:

— Мы снова прерываем наш выпуск новостей для экстренного сообщения: найдена девятая по счету жертва таинственного преступника. Это — молодая девушка, студентка колледжа. Потерпевшая была найдена в центральном парке в состоянии кататонии и скончалась по дороге в клинику. Как и все предыдущие жертвы — она брюнетка, невысокого роста, хрупкого телосложения, её имя, как и остальных, также начинается на букву «М»…

— Да что же ни как не угомонится, — покачала головой Маргарита.

Азиат поспел только к окончанию завтрака, из окна они видели, как он припарковывал автомобиль. В этот раз он был без охраны и вел машину сам.

Златовласую обеспокоила такая его беспечность, в чем она мягко упрекнула его:

— Танака-сан, может быть, стоит быть более осторожным? — он согласно кивнул, а сердце защемило от того, что за него переживают, — Без своих сил вы не защищены, в то время, как мы не знаем, чего ожидать от одной нашей общей знакомой, — между тем продолжила Даниэлла, не обращая внимания на его снисходительную улыбку.

Тогда Ондзи решил пояснить, что волновало его на самом деле:

— Меня беспокоит исчезновение Лауры. Я перестал чувствовать её, и не могу сказать, где она сейчас и чем занимается. Но не это волнует меня сейчас. Мне она не причинит зла. Впрочем, как и для меня она не безразлична. А вот вы теперь, когда должны совмещать воспитание детей, карьеру и долг Хранителей — очень уязвимы. Я переживаю, чтобы Лаурита не навредила вам, — подавая чашку горячего кофе, Дэни ещё долго смотрела в его темно-фиалковые глаза и снова убеждалась в правильности своего решения послушать тогда Маргариту, отказавшись от мести за погибших друзей, очистить его и дать шанс на новую жизнь.

— Если можно было бы, я готов отказаться от всех своих сил и стать простым смертным, только бы все эти демоны перестали нас преследовать и оставили мою семью в покое, — пока Маргарита разогревала в микроволновке булочки, Джон присел рядом, осторожно подув на горячий напиток в своей чашке.

— Не торопитесь и будьте осторожны, а то ваше желание может исполниться, — предостерег его азиат, ему-то теперь очень хорошо понятно, что это такое, когда ты лишаешься того, что столько лет было частью тебя самого, — Как вы сможете защитить то, что вам дорого, без ваших сил?

— Ничего, не обращайте внимание. Это так, мысли вслух, — Джон напряженно вздохнул и опустил тяжелый взгляд снова на содержимое чашки, — Всё-таки, моя мать — земная женщина, — в глубине души он понимал, что азиат прав, и без своих способностей он не сможет гарантировать безопасность своих близких.

— Знаете, господин Кхан, после трех сотен лет я начинаю понимать вас, — отхлебнув кофе, Ондзи понимающе улыбнулся, — Но у меня нет ни жены, ни детей. Случись что, обо мне и плакать некому будет, — он задержал взгляд на кофейной пене.

— Не говорите так, Танака-сан, — белокурая серьезно нахмурилась, потом ободряюще похлопала его по плечу и предложила горячий сэндвич, — вы ещё можете начать всё заново, можете быть счастливым. Даже будучи демоном, добро говорило в вас сильнее.

— Смотри-ка, вы получили статус Невинного в её глазах, — хихикнула в кулачок Маргарита.

— Марго, не смущай его, — наигранно сердито пригрозила Даниэлла.

— Хорошо, не буду, — брюнетка подчинилась больше для вида, она совсем не испугалась, игриво перемигнувшись с азиатом, прежде чем поднялась на второй этаж проверить, как там малышки-близнецы.

Допив свой кофе, Ондзи поблагодарил за завтрак:

— Спасибо, было очень вкусно, — благодарно улыбнулся он, вставая, — Я, собственно, за Максом заехал.

— Максимилиан, спускайся, — крикнула Маргарита на второй этаж, в то время, как дочери у неё на руках улыбались и пускали пузыри, — Танака-сан приехал и ждет тебя.

Светловолосый лохматый великан с серыми глазами нехотя спустился. Вопреки опасениям, его вид не вызывал страха у малюток. Наоборот, они живо интересовались его персоной, словно большим плюшевым мишкой.

— Уже иду, — проходя мимо, Макс усмехнулся в ответ на их беззубые улыбки, — Какие милые у вас малышки.

— А ведь дети, как ни кто, чувствуют людей. И если они тянутся к вам, то и нам стоит прислушаться к их мнению. Как считаете? — Маргарита пыталась совладать с прыткими пальчиками их маленьких ручек, — Диана, Катрин, пустите уже дядины волосы. И бороду тоже отпустите, ну, же, будьте хорошими девочками, — но они продолжали строить глазки, улыбаться и тянуть к мужчине свои маленькие ручки, перебирая пальчиками его длинные русые волосы. Словно признавали в нем хорошо знакомого, родного человека: будущего наставника своего младшего брата и отца своего кузена.

— Они так юны, а уже знают, как обратить на себя внимание мужчины. Это что же будет, когда они вырастут? — с улыбкой заметил мужчина, — Что не удивительно при такой матери.

— Месье Максимилиан, вы так наблюдательны. Временами я даже начинаю ревновать, когда они открыто предпочитают общество Жана, — согласилась девушка и, обернувшись к супругу, забавно надула свои пухлые губы, — Да-да, дорогой, ты для них — сказка, мужчина-праздник, который спешит исполнить любую их прихоть. А как они обожают, когда папа поет им колыбельные — вы бы только знали. Это надо видеть их счастливые личики в этот момент. На твоем фоне мне бывает так тяжело быть хорошей матерью, что это заставляет меня нервничать, — потом её губы сами расплылись в широкой улыбке, и Маргарита подарила ему поцелуй, когда он принимал из её рук дочерей, — Но у них твои удивительные глаза, которые до сих пор не дают мне покоя. Я ведь думала, что любовь с одного взгляда бывает только в литературе, что так влюбиться — свойственно только излишне впечатлительным и увлекающимся натурам. А стоило только раз, один-единственный раз взглянуть в его глаза, как я всё поняла и всё узнала о нем. Узнала самое главное — насколько этот человек благороден душой и чист сердцем.

И в подтверждение её слов, едва очутившись на руках у отца, девочки успокоились и дружно засопели своими маленькими носиками.

— А мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что я не встречу лучшей девушки, что я уже нашел то, что искал — нашел свою судьбу, — подтвердил Джон и поцеловал жену в темноволосую макушку.

Маргарита ещё раз подняла глаза на мужа — какое же это счастье, видеть его любимые глаза, просыпаться в его объятиях, когда он видит тебя не накрашенной, взъерошенной со сна, и всё равно целует, называя при этом своей любимой женщиной.

— Ну, идем уже, Макс, — азиат поторопил помощника, — Мне нужно проверить перед мероприятием, достаточно ли мяты и трубочек для коктейлей, хватает ли чистых скатертей и полотенец — и тому подобные мелочи, которые могут испортить вечер.

— Всего хорошего, Танака-сан! — попрощались обитатели дома, когда Ондзи с Максимилианом покидали их, решив дольше не злоупотреблять гостеприимством, — До встречи вечером.

Но, пока до вечера было ещё время, чтобы Ондзи мог проконтролировать последние приготовления к новогоднему вечеру в клубе.

Этот день обещал быть исключительно насыщенным, ведь пока ты молод и полон энергии, хочется брать от жизни всё по максимуму. И перед вечером, нашим героям предстояло посетить выступление детской балетной труппы и увидеть в их исполнении балет «Щелкунчик» — самый новогодний из всех. За билеты им следовало поблагодарить рыжеволосую Эллен, которая всё-таки смирилась с тем, что придется сделать перерыв в карьере, но никто не запрещал ей наслаждаться прекрасным из зрительного зала. Полюбоваться действом и поддержать первый серьезный дебют Ноэль с тех пор, как её здоровье пошло на поправку, и она вернулась к репетициям, решили всей большой компанией, оставив самых младших детей на попечении бабушек.

Но день только начался, и до обеда можно было занять себя много чем интересным. На улице шел мелкий снег, делая воздух чище и прозрачнее. Привыкший к жизни в более жарком климате, Джон предпочел провести время с семьей у теплого камина, тем более, что молодая пара Ями и Рафаэль скоро отбудут домой, в то время, как его мать останется с ними ещё на какое-то время.

Марк тоже захотел остаться с отцом и Александрой дома, а Даниэлла была ещё слишком слаба для зимних прогулок. В итоге компанию Маргарите в праздничном шопинге составила маленькая азиатка. А ведь было время, когда Мей вела себя вызывающе и открыто ревновала её к Марку. А сейчас у них вполне дружеские отношения, хоть японка и старалась не упускать малейшую возможность показать свою значимость, только Маргарита не принимала эти её попытки близко к сердцу и легко позволяла ей чувствовать себя главной.

Поход по торговому центру обещал фантастические перспективы, не ограничиваемые размером наличности, а только исключительно полетом женской фантазии и изобретательности в вопросе выбора подарков для родных и близких.

Большие светлые залы были празднично украшены и полны людей. Бойко шла торговля, молодежь о чем-то увлеченно перешептывалась, обсуждая, вероятно, где и с кем они будут встречать Новый год и какие подарки дарить, а дети подолгу останавливались у ярких витрин. Но даже среди этой радостной суеты нельзя было не заметить двух привлекательных брюнеток, внешне неуловимо схожих между собой, увлеченно обсуждавших новинки модельного ряда женских туфель, примеряли блузы и юбки, браслеты и серьги. Эти двое болтали как лучшие подруги, и трудно было догадаться, что ещё не так давно они таковыми не являлись, что испытав достаточно боли в своей жизни, азиатка поначалу вела себя с новыми знакомыми отчужденно и настороженно, прежде чем поняла, что они не желают ей зла и не причинят новой боли. Сейчас же Мей легко и свободно общалась с Маргаритой, видя в ней уже не соперницу, а добрую и мудрую подругу, готовую всегда помочь, и не только советом. В младшей школе у неё было много друзей, которые продолжали и дальше искать её расположения. После гибели семьи девушка настолько разуверилась в людях, прямо-таки источала яд (за что и получила ещё одно своё прозвище «кобра»), что ожидаемо оттолкнуло от неё всех друзей. Теперь азиатка Сакурада Мей заново училась доверять людям, училась открывать для себя все краски мира и открываться самой навстречу ему.

Пара часов в поисках новогодних презентов пролетели, как один миг. Когда тебя переполняют радость, счастье и ожидание сказочного волшебства, перестаешь замечать ход времени.

Нагруженные большими пакетами, Маргарита и Мей уже собирались брать такси до дома, как заметили на стоянке странно одетую девушку, которая безуспешно пыталась загрузить покупки в багажник. Ну, странно-то она была одета, по мнению самой Маргариты, а вот для японки такой стиль казался вполне привычным. У неё на родине такие платья — с пышными юбками длиной до колена, рукавами-фонариками и корсетами, украшенными кружевами и вышивкой, и мягкие пальто нежных расцветок с такой же пышной юбкой, отороченные мехом в комплекте с высокими сапогами на меху с забавными помпонами и мягкой меховой муфтой на широкой ленте на шее — соотносились к стилю «Lolita». На улицах её родного Токио часто можно встретить молодых девушек, одетых подобным образом — особенно в районе «Харадзюку». В Париже теперь также открылся магазин такого рода одежды, аксессуаров и атрибутики популярного бренда «Baby, The Stars Shine Bright» для желающих приобщиться к данному стилю. Она и сама вся походила на аккуратную изящную куколку — её сапожки были идеальной чистоты, на её миниатюрной фигуре чистое и аккуратно наглаженное платье сидело просто идеально, её темные волосы были уложены аккуратными равномерными завитками, на её гладком лице легкий макияж создавал эффект натурально, здорового сияния, большие темно-синие глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, а пухлые губы соблазнительно блестели, покрытые легким слоем прозрачного блеска.

Обе девушки без опаски приблизились — Маргарита, более ведомая желанием помочь ближнему, а Мей — скорее, из чисто женского любопытства. Такая открытость, безусловно, достойна похвалы, но не будем забывать, что любопытство сгубило не одну кошку, а добро в этом жестоком мире порой очень сильно наказуемо. Но пока существуют такие безумцы, что свято верят в торжество добра и любви, до тех пор и будет держаться на них свет: весь наш огромный, противоречивый, но такой прекрасный мир.

— Мадемуазель, мы вам можем чем-нибудь помочь? — живо поинтересовалась Марго.

— Буду безмерно признательна, добрые самаритянки, если вы поможете мне, — незнакомка заговорила, и её медленная, певучая речь с некоторым придыханием была подобна гипнотическому усыпляющему журчанию воды.

— Ой, простите, пожалуйста, мы не представились, — стыдливо покраснев, спохватилась Марго после того, как они помогли девушке разместить купленное в багажнике её автомобиля, — Меня зовут Маргарита, а имя этой девушки — Мей.

— Как приятно, — мягко улыбнулась их новая знакомая, — какие красивые у вас имена. А меня можете называть Лола.

— Так много покупок, — всплеснула руками маленькая брюнетка, глядя на результат их совместных усилий, — У тебя большая семья и много друзей, вот здорово!

— По большей части — это для моей младшей сестренки, — Лола тихонько засмеялась, прикрыв рот белым кружевным платком, и Маргарита отметила безупречный французский маникюр на её руках, украшенный мелкими-мелкими стразами.

Просияв широкой улыбкой, Маргарита обернулась к японке:

— Это так мило, не правда ли, Мей? — на что та растерянно улыбнулась.

— Смотрю, вы все продрогли уже. А вы любите чай, девушки? — предложила Лола, глядя на их, раскрасневшиеся на морозе, щеки и носы, — Вы не очень спешите? Мне бы хотелось отблагодарить вас за помощь.

Маргарита в задумчивости закусила губу:

— И правда, сегодня ветрено и холодно, — она обратила полный ожидания взгляд на подругу, — Мы ведь не очень спешим, Мей? Мы заглянем только на минуточку, поможем выгрузить покупки и выпьем по чашечке горячего чая, что скажешь?

Азиатка пожала плечами — спорить с Маргаритой ей сейчас совсем не хотелось, да и сама она тоже чувствовала, как продрогла.

— Отлично! — Лолита радостно хлопнула в ладоши, — Прошу садиться в машину, девушки. Скоро будем греться фруктовым чаем с пирожными.

Садясь, азиатка не заметила, как порвался её браслет, зацепившись за ручку дверцы, и остался лежать на земле, когда автомобиль тронулся со стоянки.

Когда они остановились у роскошного старинного особняка, то девушки благоговейно замерли от восхищения.

У дверей их встретил дворецкий, который помог нести пакеты.

Пока девушки снимали верхнюю одежду, Лола дала распоряжения, чтобы в гостиной накрыли стол и подали чай. Рассевшись в креслах, они уже приготовились вдыхать фруктовые и ванильные ароматы десертов. И наслаждаясь изысканными запахами и вкусами, они так увлеклись, что не сразу сообразили, что что-то не так. Веки отяжелели, в голове шумело, конечности отказывались повиноваться…

Красивое лицо Лолы исказилось:

— Добрые самаритянки, теперь вы пополните мою коллекцию трофеев, — холодно констатировала она, — а ваша жизненная энергия молодости будет ещё долго меня подпитывать.

Азиатка хотела что-то возмущенно возразить, но смогла только нечленораздельно промычать — язык и пальцы словно одеревенели. Тонкая фарфоровая чашка выскользнула из непослушных пальцев, оставив на полу осколки и пятно пролитого чая.

Двигались только глазные яблоки.

Лола подошла к платяному шкафу и распахнула его резные деревянные дверцы, доставая аккуратно висящие на вешалках пышные платья нежных цветочных расцветок, отделанные дорогими кружевами.

Не в состоянии пошевелиться, девушки не оказывали сопротивления, когда их переодевали, когда надевали белые кружевные чулки и туфли на огромной платформе с высокой шнуровкой, и когда Лола расчесывала их длинные темные волосы в замысловатые крупные локоны, и когда, нанося макияж, подводила им брови и красила ресницы и губы e2a433. Потом она хлопнула в ладоши, и в гостиной появился всё тот же молчаливый дворецкий, который отнес их, перекинув через плечо, словно кукол, в спальню хозяйки и рассадил за сервированным игрушечной посудой круглым столом с резными ножками, белой ажурной скатертью тонкой работы и фарфоровым чайным сервизом.

Мягкий шелк и кружева, казалось, беспощадно жгли кожу, нарочито нарядная и воздушная обстановка комнаты раздражала, новая знакомая оказалась не подругой, а похитительницей.

Маргарита уже успела пожалеть о своей беспечности и в мыслях раз сто уже отругала себя за свою глупую доверчивость. Она ещё и Мей втянула в эту историю. Оставалось надеяться, что их найдут и вызволят. А их будут искать, обязательно будут…

— Восхитительно! Идеальные экземпляры, — с удовлетворением заключила девица, вытирая вышитым платком слезы, что от бессилия, осознания собственной вины, допустившей такое положение, и злости на саму себя стекали по щекам Маргариты.

Мей же только злобно сопела и водила глазами из стороны в сторону в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь им спастись.

Оставалось уповать, что друзья скоро забьют тревогу, обеспокоенные долгим их отсутствием и кинутся разыскивать. И неизвестно пока было, с какой целью они здесь, и как долго их собираются тут держать.

Маргарита обвела взглядом комнату, в которой они находились. Сейчас всё окружающее великолепие не вызывало уже такого восхищения. Резная мебель, дорогая белоснежная скатерть тонкой работы, легкие гардины и тяжелые портьеры на окнах вызывали сейчас только оторопь, а нежный цветочный аромат от букета из чайных роз, что стояли в высокой антикварной вазе на столе, казался удушливым смрадом. Как же она корила себя за непростительную беспечность, за свою неисправимую доверчивость. Как же так, что она снова и снова попадается в ловушку собственной доверчивости? Почему позволила так одурачить себя благопристойным фасадом? Пора бы уже научиться различать суть вещей, но так хочется верить… Просто верить, что добра в этом мире больше, что не все живут злобой и подлостью. Только прежде нужно выпутаться из этой переделки, в которую они с Мей угодили. Она обязательно извинится перед маленькой азиаткой за то, что втянула её в это, и попросит прощения у Марка, что подвергла опасности ту, которую он полюбил. Как же она виновата перед ним, перед всеми ними: перед отцом и матерью, перед Жаном, перед своими дочерьми. Только бы удалось спастись, только бы удалось вернуться, а уж она со всей искренностью попросит прощения за всё то волнение, что заставила их пережить. А дома наверняка уже начали переживать, когда девушки не вернулись и спустя три часа. Дом… Вернутся ли они домой, увидят ли ещё своих близких?

И эта дорогая одежда, и этот качественный макияж сейчас лишь пекли кожу, вызывая острое жжение и боль.

Она не имела права сдаваться, особенно сейчас. Пока человек не сдается — он сильнее своей судьбы, так учил её Джон. Отчаянно стараясь вернуть себе контроль над своим телом, Маргарита пыталась вспомнить, как ей удалось восстановиться после той страшной аварии, в следствии которой она оказалась парализованной на долгое время. Как по крупицам восстанавливала себя и своё тело. Собственный тяжелый опыт и исповедь молодого хирурга о трудном, неимоверно сложном и таком болезненном периоде реабилитации не позволяли разуму погрузиться в анестезирующую иллюзию. И только тянущие ощущения в нервных окончаниях и боль в каждом мышечном волокне позволяли чувствовать себя ещё живой. И впервые Маргарита была благодарна этой боли.

— Жан! Услышь, прошу, меня, — подавляя в себе нервный озноб и сводящую с ума пульсацию в своей голове, девушка снова и снова не оставляла попыток воззвать к тому, в ком всегда была уверена, даже больше, чем в себе, — Пожалуйста… нам нужна помощь! — последнее средство, к которому она решилась прибегнуть в исступленной попытке спасти себя и азиатку.

Как же ей было холодно сейчас — как никогда ещё в жизни.

Когда действие яда ослабло, приятный щекочущий импульс распространился от кончиков пальцев по кистям и предплечьям и дальше по всему телу.

Девушка заставила себя пошевелить пальцами руки и напрягла все мышцы в попытке приподняться в кресле. Она чувствовала дрожание каждого мускула, но удержаться так и не смогла, упав на ковер перед креслом под шуршание пышных накрахмаленных юбок. С досады и от злости на саму себя Маргарита закусила губу, сглотнув слезы огорчения и подавив отчаянный всхлип. Путем долгих и упорных манипуляций, она настойчиво пыталась подняться назад в кресло, что ей, к неоспоримому её удовлетворению, в конце концов удалось.

Азиатка всё ещё сидела в том кресле, куда её усадила Лола — в той же позе, только судорожно царапая ногтями скорченных пальцев скатерть на столе.

Ноги были ещё слабыми, пальцы рук не слушались, но речь понемногу восстановилась.

Маргарита с усилием свела брови — сейчас она не в состоянии не то, что вывести отсюда Мей, но и самой выбраться, чтобы позвать на помощь. Ну, как же так? Как же так случилось, что её непроходимая наивность завела их в такую переделку? Видимо, жизнь так её ни чему и не научила. Больших усилий Маргарите стоило даже просто протянуть руку, чтобы утешающе накрыть дрожащие пальцы азиатки:

— Всё будет хорошо, верь мне. Нужно только верить, — в ответ японка молча кивнула, — Влияние лекарства слабеет, и в ближайшее время мы сможем попытаться сбежать. Даже если это случится не так быстро, то нас обязательно спасут — нужно только немного потерпеть. Нужно дождаться их. Нужно. Наши друзья не оставят нас и вскорости будут здесь и освободят нас, — маленькая брюнетка продолжала упрямо повторять, — Прости меня, пожалуйста, прости…

Снизу послышались шаги, и Маргарита невольно дернулась и напряглась, а глаза Мей сузились до двух темных щелей, внутри которых сгущалась тьма. Краем глаза Маргарита заметила, как ногти на руках японки начали принимать форму когтей. Но парализующий эффект яда всё ещё продолжал сковывать движения — при всем желании, он не могли и пошевелиться, не то что сбежать отсюда.

Без мамы малышки дома подняли такой крик, что слышала, вероятно, едва ли не вся округа. Джон безуспешно пытался их успокоить, в то время, как у него самого голова раскалывалась. Мужчина опустился на пол, вцепившись пальцами в прутья детской кроватки. В своей голове он услышал её — Маргарита звала его.

— Что такое? Я слышал голос… — Джон повернул обеспокоенное лицо, его дыхание было тяжелым и прерывистым, — Марк, ты ничего не слышал?

— Нет, а в чем дело? — парень недоверчиво покачал головой, — С тобой всё нормально?

— Маргарита, мне показалось, что она звала меня, — Джон прокашлялся и подошел налить себе воды.

— Нет, я ничего не слышал. Но если ты так говоришь, то должен доверять самому себе, — Марк присел рядом и взял из его рук пустой стакан. Он искренне волновался за девушек, и готов был поверить в ментальную связь между Маргаритой и её супругом, пусть только она поможет их отыскать.

— Который час? — спросил Джанъян, всё ещё пребывая в глубокой задумчивости.

Парень посмотрел на свои наручные часы:

— Без четверти два. А что?

— Их нет уже три часа? — недоверчиво поинтересовался смуглый.

— Волнуешься? — Марк попытался усмехнуться как можно более расслабленно, — Девушки в торговом центре, полном красивой одежды, обуви, украшений и аксессуаров… Вполне ожидаемо, что они могли просто увлечься походом по магазинам. Позвони ей — ты услышишь её голос и перестанешь тревожиться.

— Марк… — дрожащими руками Джон взял со столика свой мобильный телефон, почти не глядя набирая номер, — Она не берет трубку. Что-то случилось, и я не могу просто сидеть сложа руки.

— Тогда, чего же мы ждем? — Марк подскочил со своего места, схватив его за руку, и потянул за собой на первый этаж, на ходу накидывая верхнюю одежду и предупредив отца и Александру проследить за детьми, пока они не вернутся, — Заводи машину, скорее. Нужно ехать и убедиться, что с ними всё в порядке.

В сумочке Маргариты, что висела сейчас на изящной вешалке у входа, продолжал разрываться телефон, но она могла только глотать накатившие от бессилия слезы, в очередной раз оказавшись на полу после неудачной попытки подняться на ноги.

Шаги на лестнице становились всё отчетливее. Азиатка дернулась в попытке подняться, но только зацепила, падая, скатерть, и весь дорогой фарфоровый чайный сервиз со страшным звоном полетел на пол.

За окном мелькнули две темные тени:

— Они так наивны и чисты, — произнес первый голос, печально добавив, — А мы не имеем права поддаваться страсти и любви.

— Они в опасности. Именно такого типа люди привлекают демонов, — ответил второй голос.

— Нам следует вмешаться? — глаза Николь цвета синих небес вопросительно посмотрели на сестру.

— Без нашей помощи они могут и не выжить, но тебе решать, как нам поступить, — в глазах Мишель цвета морской волны плескались штормовые волны, в то время, как глаза её сестры Николь становились всё темнее, словно затянутое грозовыми тучами небо, — Этот демон низшего уровня слишком много на себя берет, если думает, что может безнаказанно истреблять людей с чистыми сердцами: будущих врачей, меценатов, социальных работников. Её следует остановить.

— Я поняла, — девушка с короткой стрижкой кивнула, — Не будем терять время.

Два силуэта растворились в сгустившемся тумане. Усиливающийся ветер нагнал снеговые облака, преграждающие путь слабым лучам зимнего солнца, закручивая настоящую метель.

На пороге комнаты появилась Лола с торжествующей улыбкой на гладком кукольном личике:

— Не бойтесь меня, я пришла, чтобы подарить вам вечность, — она подошла совсем близко, положив свои ладони на темноволосые девичьи макушки, — Вы необычны. Те, что были до вас, были смертными, но от вас исходит сила, я чувствую это. С вами всё получится. Я предлагаю вам вечную молодость, а взамен — вы останетесь рядом со мной, и я буду подпитываться вашей энергией.

— А если мы не согласны? — Мей сердито тряхнула головой, наконец она снова смогла заговорить.

— Я не прошу об одолжении, — ласково произнесла Лола, погладив её по голове, от чего азиатка снова сильно дернулась, — Я выражаю свои ожидания. В любом случае, вы не покинете этой комнаты.

— И быть для тебя вечной батарейкой?! Ну, уж нет! — японка недовольно фыркнула, когда оконное стекло со звоном вылетело из своей рамы с такой силой и скоростью, что Маргарита и Мей забились под стол, накрывшись с головой сорванной со стола скатертью.

— Отойди от них! — в проеме раскрытого окна стояли две фигуры, и даже не видя их, Маргарита по голосам смогла узнать сестер-моделей Мишель и Николь, стражей, охраняющих мир магии, — А вы ещё не можете двигаться? Тогда, держитесь, сейчас тут станет ОЧЕНЬ холодно.

Девушки плотнее укутались в тонкую материю, теснее прижавшись друг к другу, когда в помещение ворвалась ледяная метель, что даже мебель мгновенно покрылась изморозью, а теплое дыхание видимым паром вырывалось изо рта при каждом выдохе. Ресницы и губы мгновенно обледенели, щеки пылали от мороза, и от холода пальцы сводило судорогой.

Однако, воздух был чист и свеж, с примесью влаги и ароматов моря.

На глазах у изумленных зрительниц Лола хаотично меняла облики, последним из которых был вид милой светловолосой девочки лет шести, пока не упала на пол сломанной марионеткой с лицом без черт, в неестественной позе.

— Вы… вы уничтожили её? — Маргарита первая рискнула выглянуть из своего убежища.

— Возвращайтесь домой, вы достаточно натерпелись за сегодня, — им подали руки, помогая подняться.

Обернувшись у самого порога комнаты, Маргарита поняла теперь, почему стражницы их так торопили:

— Кто это? Ребенок? — вместо сломанной разбитой куклы на полу лежала девочка, чей облик принимала Лола. Она была бледной, её спутанные волосы были словно выгоревшими, её старомодное платье викторианского фасона казалось полинявшим и почти истлевшим, чудом продолжая держаться на исхудавшем маленьком теле.

— Этот демон питалась энергией и воспоминаниями девочки, — равнодушно пояснила Николь на немой вопрос, застывший в испуганном взгляде Маргариты, бросившейся к ребенку.

— Она не дышит, что с ней? — девушка продолжала тормошить ребенка даже, когда не смогла нащупать пульс, объясняя тем, что в таком нервном состоянии просто сложно сконцентрироваться.

— Ребенок мертв. Без иллюзий, создаваемых демоном, ей незачем больше жить, — развела руками Мишель.

— И вы знали? — Маргарита медленно обернулась к ним, лицо её выражало глубокое страдание, — Вы знали, что произойдет и всё равно пошли на это? А как же девочка?

— А всех тех Невинных, что сейчас находятся в клинике в коматозном состоянии, тебе не жаль? — старшая из сестер-хранительниц сделала попытку поднять Маргариту с пола, которая демонстративно не приняла её помощи, — Они лишены чувств, они не могут пошевелиться, и их не один и не двое. Так не могло больше продолжаться.

— Но, ведь это только ребенок. Неужели нельзя было… — возразила она, а слезы продолжали течь по её щекам.

— Сожалеем, но у нас не было иного выбора, — вторая сестра поддерживала под руки всё ещё ослабевшую азиатку, — Мы выбрали меньшее зло.

— Это неправильно, неправильно! — Маргарита ударила кулачком по полу, — Так не должно быть, не должно… Дети не должны умирать.

— Мы не в силах спасти каждого, — мягко пояснила Мишель, — Это скорбный факт. Нам остается смириться с этим.

— Но я не смирюсь! Джек в клинике поможет ей, — маленькая брюнетка пыталась привести девочку в сознание, с силой выполняя непрямой массаж сердца, что хрупкие кости грудной клетки с треском еле выдерживали проявление её рвения.

— Ей уже не помочь, — ответила Николь, развернувшись по направлению к выходу.

— Что происходит? Что с ребенком? — крик Маргариты, на руках у которой бледное детское тело в истлевшем платье стало распадаться в прах, заставил девушку остановиться.

— Похоже, что это продолжалось намного дольше, чем мы предполагали, — на этот раз старшей из сестер удалось насильно оторвать Маргариту от трупа девочки, — Нет демонической поддержки, и её тело стремительно разлагается. Видимо, она уже достаточно давно была мертва. Пусть это послужит тебе хоть малым утешением — здесь уже ничего не поделать, — Марго только замотала головой, сильнее впадая в истерику.

— Господи, вы в порядке? — снова вздрогнули стекла в доме, но на этот раз это Марк своей силой выбил входную дверь черного входа, и они с Джоном уже поднялись по лестнице на второй этаж.

Посетив тот торговый центр, куда девушки отправились на шопинг, они заметили на стоянке блестящий предмет, которым оказался порвавшийся браслет японки, а дар убеждения Джанъяна помог им уговорить охранника показать записи с камер видеонаблюдения. Таким образом, им стали известны номер и марка машины, которая увезла девушек, а используя местный WI-FI и хакерские приемы из арсенала Марка, они узнали адрес владельца автомобиля и уже спешили по следу.

— Маргарита! Мей! — мысли путались в голове Джона, — А я ведь мог потерять вас! О чем вы только думали? — сначала он хотел отругать их и высказать накопившиеся страхи и претензии, но видя, в каком девушки прибывают состоянии, отбросил эти намерения и просто крепко обнял их.

— Жан, прости меня, я вела себя неоправданно безрассудно. Я заставила вас волноваться и рисковать собой, — Маргарита уткнулась лицом в грудь мужа, ей стыдно было поднять свои глаза на него, — Со мной и Мей подверглась опасности, за что я искренне прошу прощения. Марк, и ты меня извини — я не имела права рисковать той, которую ты любишь.

Японка только беззлобно фыркнула:

— Прости, конечно, но не стоит тебе так убиваться, — Джон провел ладонью по её волосам, и Маргарита стала всхлипывать уже значительно тише, и не так вздрагивала, — У меня и своя голова на плечах имеется. Я сама пошла с тобой и мне тоже было интересно.

— Мей, обещай мне впредь быть более осторожной, — тихо прошептал Марк ей на ухо, когда осознал, насколько она дорога его сердцу, и как он страшится лишиться её, — Я так испугался, что могу потерять тебя теперь, когда снова обрел любовь. Как думаешь, я всё-таки смогу убедить господина Йошида благословить наши отношения?

— Не знаю, Марк, но это было бы здорово, — облегченно усмехнулась азиатка.

— Пора, здесь нам нечего больше делать, — сестры проводили их к автомобилю, припаркованному у черного входа.

— Ничего не имею против, — согласилась Мей, — Умираю от желания скинуть это тряпье и стереть этот кукольный макияж.

— С первым — это я всегда готов помочь, — томно заверил юноша.

— Я не шучу, Марк, — нахмурилась девушка.

— Так, кто шутил-то? — игриво возмутился Марк.

— Да, уж — теперь я ещё не скоро смогу спокойно смотреть на кукол, — устало выдохнула Маргарита.

Садясь в автомобиль, Маргариту всё ещё трясло от холода. И судя по напряженному лицу азиатки — Мей тоже вся колотилась, но изо всех сил держалась, не подавая вида, насколько ей тяжело сейчас. Джон подал девушкам теплый плед, припасенный на случай морозов, и помог им поудобнее устроиться на заднем сидении автомобиля, чтобы хоть немного прийти в себя после всего пережитого за сегодняшнее утро.

Подняв взор на высокую рыжую Николь, Маргарита отметила мечтательно-меланхоличный взгляд её синих глаз. Стражница слабо улыбнулась и решительно тряхнув головой, ободряюще подмигнула. И от этой улыбки продрогшим девушкам, пусть и на мгновение, стало значительно теплее:

— Ваши принцы появились, и теперь мы можем быть за вас спокойны. Мы отказались от нашей мечты ради долга, но вы… Вы сможете, — когда она смотрела на них, таких молодых и влюбленных, и легкая грусть кольнула в сердце, — Не пренебрегайте этим шансом, вопреки всему, чем будут вас пугать. Берегите друг друга и тот свет, что внутри вас. Вы — главная надежда мира. Вы тот луч света, что засияет в надвигающейся тьме, — едва заметная улыбка на губах Николь была загадочной и слегка печальной.

Сестра тотчас же одернула её:

— Ну, перестань уже! Хватит их дразнить, это плохая привычка. Видишь, как напуганы и замерзли эти милые создания, — ласково погладив сестренку по плечу, вежливо извинилась за неё Мишель, как всегда — образец элегантности и грации, — Прошу прощения за те странные вещи, что наговорила вам моя сестра, — а речь её гипнотизировала подобно журчанию воды.

— Я лишь заметила, что они особенные, — несогласно передернула плечами рыжеволосая Стражница, — Ведь правда же, они очень милы? Молодые, чистые, светлые, полные больших надежд и прекрасных мечтаний.

— И в этом моя сестра права, — Мишель поправила свою пышную прическу, тихонько рассмеявшись, деликатно прикрывая рот ладонью, — Вы должны жить, любить и ревновать, учиться и познавать, нести свет и не бояться жить смело, просто жить…

Маргарита высунулась из машины, поймав Николь за руку:

— Вы с Этьеном такая красивая пара. Его друзья — и наши друзья тоже, — крепче сжав её ладонь, девушка продолжила, уверенная в силе своих слов и правильности своих убеждений, — Николь, мы обязательно постараемся найти Лауру и поможем ей понять, насколько прекрасен этот мир, раскаяться в своих злодеяниях — и мы готовы будем принять её раскаяние и показать ей путь к свету. Тогда у вас, возможно, станет меньше забот, и вы сможете отдавать все свои силы и все свое время, чтобы осуществить ваши мечты, сможете стать счастливыми. Посмотрите в мои глаза, и вы увидите, насколько я серьезна.

— Милое, наивное дитя, — Стражница потрепала темные волосы девичьей челки и усмехнулась, — Ну, что я говорила: чисто наивные дети. И это так прекрасно.

— Оставайтесь верны себе и своим принципам, — добавила её сестра.

— Обещаю, что мы приложим все наши усилия, — кивнула Маргарита, заметно приободрившись от их слов.

— Я согласен с Маргаритой, — Джанъян протянул свою руку, — Вы помогли нам, и мы постараемся отплатить вам добром, приложив максимум усилий. Мы ещё не показали всё, на что способны. К тому же, это и наше дело тоже. Лаура не оставит нас в покое. С этим следует покончить как можно скорее. Нам есть что защищать в этом мире. Всякий, кто попросит защиты у нас, получит её. Жаль только, что наши поиски этой маленькой чертовки не увенчались успехом. Как мы с Марком не пытались, у нас не вышло… Мы не смогли отыскать её.

— В центре шторма, в сердце урагана, шепот волн, шепот небес открыли нам предостережение о грозящей опасности. На линии горизонта виднеется надвигающийся кризис. Плечом к плечу мы встанем рядом с вами для спасения нашего общего будущего. Даже ценой собственной жизни… — Николь ответила на рукопожатие с ощутимой силой неукротимой воздушной стихии с порывом освежающего ветра и предчувствием перемен.

Её сменила нежная рука сестры и запах океана с ощущением соленых брызг на коже рук и лица:

— Изначально наша миссия была другого рода и отличалась от вашей. Хотелось бы, чтобы вам не пришлось узнать всего этого… Проявите все, на что способны, выложитесь на полную силу, и всё это закончится скорее. Сейчас мы вынуждены вас покинуть. А вы отправляйтесь домой и постарайтесь выспаться. Ещё увидимся на спектакле.

— Значит, нас ждет новая битва… — Маргарита тяжело вздохнула, глубоко задумавшись, потом резко выпрямила спину, хлопнув себя по коленям, — Ах, да — спектакль! Мы обещали Ноэль поддержать её и не можем подвести её. Это выступление так много значит для неё.

— Тогда, мы поспешим домой. Нам всем сейчас нужен отдых, — Джон слегка поклонился, — Ещё раз, примите нашу благодарность за помощь.

— Спасибо вам! Благодарю, что спасли наши жизни, — из-за спины Маргариты показалась азиатка.

— Спасибо! — следом за ними поклонился и Марк, — Спасибо, что не дали отнять у меня Мей.

Рука Николь мягко легла на его плечо:

— У всех нас миллион разных желаний, но стоит закрыть глаза, как останется лишь одно. Путешествуя сквозь пространство и время, мы каждый раз возвращаемся к свету. Мы — те, кому дано услышать музыку сфер, симфонию Вселенной, с трепетом благословляющую нас перед битвой. Чувствуете это тепло, что окутывает вас?

— Я! Я чувствую, — маленькая брюнетка согласно кивнула и повернулась, чтобы посмотреть на сидящую рядом Мей, — Холодно? Ты всё ещё не согрелась? Возьми меня за руку, — она протянула азиатке свою ладонь.

— Что это? Это тепло… — глаза Мей широко распахнулись, когда она ощутила живительное тепло каждой клеточкой своего озябшего тела.

— Постепенно я учусь управлять моей силой и сейчас пытаюсь нас согреть, — как можно понятнее пояснила Маргарита, — В таком состоянии меня только на это и хватит. Пройдет ещё какое-то время, прежде чем организм полностью восстановится после действия яда.

— И сколько? — поинтересовалась маленькая японка.

— Я не знаю… — девушка покачала своей темноволосой головой, — Я попрошу доктора провести комплексную чистку крови. Придется перетерпеть капельницу. Не боишься? — на всякий случай уточнила она у собеседницы.

— За кого ты меня принимаешь? За ребенка? — азиатка гордо вздернула нос, поморщившись, — Конечно не боюсь.

— Вот и славно, — облегченно улыбнулась Маргарита.

— Спасибо тебе! — Мей переменилась в лице и склонила голову в благодарном поклоне, выражая признательность, — Я согрелась и мне уже намного лучше.

Из окна машины они ещё какое-то время могли наблюдать приветливые улыбки на лицах Стражниц, провожая их взглядом, пока две стоящие рядом фигуры не превратились в одну маленькую точку, исчезнувшую на горизонте.

Год уходящий, год грядущий…

Смиренно выслушав справедливые нотации от домочадцев, первым делом девушек осмотрел доктор, для перестраховки решив не пренебрегать получасовой капельницей с физраствором (что надо сказать, к их чести, девушки выдержали стойко) и рекомендовал им выпить по стакану молока с медом, после чего они могли перейти к согревающим и расслабляющим водным процедурам.

А вот кормить детей после всего Джек пока не рекомендовал. Пришлось доставать запасы искусственных смесей. К счастью, маленькие близняшки спокойно восприняли такую замену, наконец успокоившись, когда поняли, что мама и папа дома, что с ними всё в порядке.

Марк тем временем имел беседу с отцом, который тоже был обеспокоен его поспешным исчезновением из дома.

— Что-то случилось? Где вы были? — серые глаза Льва светились мягким укором.

— Отец, мы так спешили, и всё равно чуть не опоздали… — юноша виновато опустил голову, — Если бы не Стражницы… Мне страшно подумать, что я мог потерять их. Какой же после этого мужчина, который не может защитить любимую женщину?

Отец присел в кресло, в раздумьях почесав подбородок, знаком предлагая сыну присесть рядом:

— А почему ты просто не переместился? Так было бы намного быстрее, — Марк так и застыл на месте, удивленно хлопнув ресницами.

— В смысле? Я же не умею мерцать, — парень устало опустился в соседнее кресло, с интересом глядя на отца в ожидании ответа.

— Умеешь, поверь мне, — мужчина поднялся со своего места и взяв сына за руку, подвел его к широкому окну, раздвигая тяжелые золотистые портьеры, — Пусть на половину, но ты демон, а это является нашей отличительной особенностью. Тебе стоит поработать над этим, и у тебя обязательно получится, нужно только четко представить себе, где ты хочешь оказаться. Цепляющий фактор, понимаешь? Попробуй. У тебя получится, Маркеш.

— Где бы я хотел… — Марк прикрыл глаза, приложив ладони к холодному оконному стеклу, и спустя мгновение исчез с тихим треском.

— Отлично, он смог, — удовлетворенно заключил Витриченко-старший.

Сквозь матовую штору ванной Мей рассмотрела силуэт. Прикрутив воду, она выглянула, отодвинув штору.

— Вибачай! (Извиняюсь! Укр.) Я не… — покрасневшее от смущения лицо Марка заставило её рассмеяться, — Я уже ухожу… — он поспешно отвернулся.

— И далеко ты собрался? — девушка накинула махровый халат и вышла из душа, — Марк, ты хоть представляешь себе, сколько раз мы могли погибнуть, потерять друг друга?! — она обняла его, прижавшись всем телом, пока он старался собраться с мыслями, погружаясь в состояние волнительного де жавю.

Это снова как и в первую их встречу… Он и сам задавался тем же вопросом, что и она — сколько ещё будет так продолжаться? Наступит для них когда-нибудь спокойная жизнь? Только в отличии от Джона, который тяготился своей силой, мечтающего о жизни обычного смертного, он с гордостью принял то, кем он является.

— Ох, у меня с непривычки голова кружится, — юноша оперся о раковину.

— Тебе нехорошо? — Мей смочила полотенце и протерла его лицо, с беспокойством наблюдая, как его бледность постепенно отступает.

— Ничего, сейчас пройдет, — слабо кивнул Марк, — Я и не знал, что так умею.

— Так ты теперь умеешь телепортироваться? — она провела рукой по его взмокшим волосам.

— Хм, похоже, что так, — с довольной ухмылкой выдохнул парень, — Я сосредоточился на том, где бы я хотел оказаться — рядом с тобой…

Она провела пальцем по его губам:

— Покажи мне любовь. Покажи, почему я с тобой, — это она произнесла уже ему в губы, когда они не в силах были дольше сдерживать проявление своих чувств, что мгновенно ударили им в голову.

— А ты сильно похудела, Мей, — даже под мягким махровым халатом угадывались очертания её сильно исхудавшего в последнее время тела, — Лопатки уже выступают. Я понимаю, ты хочешь стать моделью, но не стоит так изводить себя. Я не хочу изучать анатомию по твоему телу, я хочу, чтобы ты была здорова.

Азиатка обхватила пальцами его подбородок, прошептав:

— Запомни, Марк, что подобного рода беседы я веду исключительно в постели.

— Прости Жан, я постоянно доставляю вам столько проблем… Я безнадежная беспомощная дурочка, плакса и неумеха, — в другой комнате Маргарита вцепилась побелевшими пальцами в плечи мужа, ища в его лице поддержку и опору, — Мне никогда не стать такой как они… Как Стражницы — такой же смелой и уверенной в себе, они до конца верны долгу и никогда не забывают о нем.

— Посмотри на меня, — Джанъян заставил её посмотреть ему в глаза, обхвати ладонями лицо девушки, — Ты — это ты. И не нужно пытаться быть кем-то ещё. Ты ещё просто не знаешь, насколько ты сильная

Маргарита вздрогнула, направив взгляд в потолок

— Жан, почему этот мир так жесток к нам? — сглотнула подступивший к горлу ком, ища подпитки и утешения в глубине его темных глаз, — Та девочка… Я не знаю, смогла бы так с ней… Они сказали, что ей уже не помочь, но это всё равно больно. Она ведь тоже была чьей-то дочерью. Теперь, когда рядом спят наши дочери, я не могу это спокойно воспринимать.

— Знаю, — он обнял её, погладив по голове, — Да, мир порой суров, но не жесток. Ты знаешь, что нам не выпадает испытаний, больше того, что мы способны выдержать?

Маргарита зажмурилась, отдаваясь во власть теплых волн его силы.

Но скоро её отвлек звук голосов, доносящихся из кухни:

— Так, влюбленные, если вам уже так невтерпеж, дайте волю гормонам на втором этаже — ваши флюиды сведут меня с ума, — возмущалась златовласая.

— Завидуй молча, — с усмешкой парировала азиатка.

— Ди, ты мне, конечно, друг, только вот, нечего шастать в моей голове, — спокойно предостерег Марк.

— Ой, больно надо, — хмыкнула Даниэлла, взмахом руки заставив открыться дверцу кухонного шкафа и переместиться к ней на стол жестяную банку крупнолистового черного чая, — Думаешь, мне это доставляет большое удовольствие? Мне предстоит ещё много работы, прежде чем я научусь управляться с этим.

— Только тренируйся на ком-нибудь другом, пожалуйста, — смягчившись, добавил парень, подавая белокурой сахарницу.

Не пробуй. Делай или не делай

Йода

Маргарита тихонько хихикнула, заслышав их голоса, доносившиеся из кухни:

— Дорогой, не поможешь мне с платьем? — она игриво повела плечами и призывно откинула вперед свои длинные волосы, открывая доступ к застежке на вечернем платье. Мужчина медленно застегнул молнию, задержав пальцы на её спине, тяжело дыша.

— Мадам, если вы будете продолжать в том же духе, то я не смогу гарантировать, что мы успеем на спектакль, — горячо прошептал Джон, легко прикасаясь губами к её шее.

Маргарита посмотрела в его слегка затуманенные от страсти глаза и смущенно улыбнулась.

Никто не смотрел на неё так, как он — с такой любовью, гордостью и благоговением, как мастер смотрит на превосходный шедевр рук своих, на свое творение. Смотрел ли точно так же гениальный Леонардо на свою Джоконду? И в такие моменты наедине Маргарита ощущала крылья за спиной, чувствовала себя неуязвимой и непобедимой — она была его Мадонной. Она же смотрела на него, как на своего создателя. Он и создал её такой, какой она сейчас видит себя в зеркальном отражении — прекрасную и сильную, уверенную в своей неотразимости молодую женщину, чьи большие карие глаза светятся бесконечным счастьем. Этот мужчина помог открыть в ней такие грани, о которых не догадывалась даже она сама. Он стал её Пигмалионом, а она — была его Галатеей.

Их первую встречу трудно было бы назвать романтической, но сильные и трепетные чувства зародились между ними именно тогда — когда они только взглянули в глаза друг другу. Их души страдали, их сердца разрывались от боли, но любовь смогла стать для них утешением и спасением. Они выбрали любовь, сильными и успешными они станут вместе. Вместе — это значит близко. Это значит рядом, став друг для друга опорой и поддержкой — в горе и в радости, в болезни и в здравии. До скончания времен…

Выдохнув с сожалением, мужчина с большим трудом заставил себя отстраниться от неё, продолжая нашептывать сладкие речи в маленькие изящные ушки любимой супруги:

— Женщина подобна изысканному вину, с годами становясь лишь привлекательней и улучшая вкус, которым невозможно пресытиться, который невозможно забыть. Сколько жить буду, в памяти останется твоя улыбка, глаза матери и смех наших детей. Моя вера — это любовь, моя религия — это семья, и этому я буду верен до конца. Но даже у меня есть границы того, что я могу и чего не могу. И если когда-нибудь мне станет слишком тяжело, я буду вспоминать о том, что в этом мире есть люди, которые так верят в меня — и буду стараться приложить все усилия, как бы невозможно это не казалось, — он с удивлением отметил, что она не сводит с него глаз, — На что ты смотришь?

— На твое лицо, — девушка медленно наклонила голову, после чего кинулась ему на шею, — Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Милая, полегче, прошу тебя, — Джон покачал головой и усмехнулся, поглаживая её темные волосы, — ты слишком близко, чтобы так громко кричать. Мои уши будут тебе признательны, если ты сбавишь тон, — Маргарита изобразила виноватое выражение на лице, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, — Наши судьбы сплелись, как ветви виноградной лозы, и я в плену твоей улыбки и всегда буду защищать и оберегать тебя.

Но тут лицо его побледнело, и Маргарита чудом успела подхватить мужа под руки и усадить в кресло.

— Послушай внимательно, пожалуйста, — Джон провел рукой по вспотевшему лбу и взял её маленькие ладони в свои руки, — В последнее время мне стал всё чаще сниться сон, в котором я блуждаю черным лабиринтом и всё ни как не могу найти выход. Меня преследует тяжелое предчувствие. Что, если когда-нибудь меня не окажется рядом? А ты настолько наивна и беспечна e2a433. Что ты будешь делать тогда?

— Но, ты же всегда будешь рядом, чтобы защитить меня? — он видел, как от страха зрачки глаз Маргариты становились всё шире и шире.

— А что ты будешь делать, если я пойду против тебя? — Джон сильнее сжал её дрожащие пальцы и видел, как страх на её лице сменился настоящим ужасом.

— Но, ведь этого не будет никогда! — Маргарита впилась побелевшими пальцами в его плечи.

— Господи, о чем это я? Прости, я говорю пугающие вещи. Я скорее отрублю себе руку, чем подниму её на вас. Но послушай, ты всё же слишком на меня полагаешься, — мужчина прижал к себе её трясущееся тело, — Если я вдруг уйду, ты не должна плакать. Продолжай жить, верь в себя и никогда в себе не сомневайся. Если со мной что-то случится, то ты должна быть сильной. Верь и будь храброй. Я хочу, чтобы ты всегда помнила, кто ты есть — Хранительница. Пути назад нет — ты должна двигаться только вперед. Только твой свет не позволит тьме подчинить меня. Только твоя вера сможет обратить отчаяние в надежду. Ты сможешь, ты — единственная, кто сможет это сделать. Я всем сердцем желаю, чтобы ты была счастливее, чем кто-либо ещё. Все те испытания, что нам предстоит ещё пройти и все наши надежды на будущее, всё то, что дает мне силы… Моя судьба — в твоих глазах, она — в твоих руках.

Девушка приложила палец к его губам:

— Джанъян… — замотала головой Маргарита, — о чем ты говоришь?

— Ты никогда не звала меня этим именем. Твой голос дрожит… — Джон поцеловал её в макушку, силясь улыбнуться испуганной молодой женщине, — Выше голову! Я не боюсь, и не собираюсь пока умирать. Не сейчас. Я хочу прожить свою жизнь и состариться рядом с тобой, хочу видеть, как растут наши дети и внуки. Я уже бессмертен — часть меня будет жить в тебе, в моих детях. И это есть истинное бессмертие.

— Ты не оставишь нас? — Маргарита плотнее сжала губы, чтобы не заметно было, как они дрожат.

— Никогда — по своей воле я не покину тебя и детей. Знаешь, после смерти своего отца, я ещё долго злился на него, что он так мало был с нами. А теперь я больше всего боюсь повторить его судьбу. Боюсь, что мои дети так же будут упрекать меня в том, что я им мало уделял времени, — мужчина тяжко вздохнул, бросив взгляд на потолок, словно ища лишь ему одному понятное знамение, — Даже если будет казаться, что я сдался на милость судьбы, то знай, что я продолжаю бороться — за всё то, что люблю в этом мире. А если я встану на твоем пути, ты не жалей меня и сделай то, что должно.

— Не говори так, прошу, — в наступившей тишине Маргарита слышала, как беспокойно бьется его сердце, как напряженно он дышит, — Ведь ты же не верил тому, что нам напророчили.

— Отчего же? Как я могу не верить? — к мужчине снова вернулись твердость в руках и во взгляде, — Только я предпочту бороться до последнего, но никогда не покорюсь. Запомни, что и сына нашего я тоже не собираюсь уступать судьбе.

Маргарита прикрыла глаза и, запустив пальцы в его черные волосы, принялась машинально заплетать их в косички:

— Тогда и я. Я тоже должна работать над собой, чтобы ни тебе, ни нашим детям не пришлось стыдиться меня.

— Разве можно стыдиться тебя? Это я прошу прощения за то, что тебе предстоит вынести по моей вине, — и его поцелуй был ей заверением, — И слабейший из смертных может изменить будущее, а ты очень сильна, поверь мне, и ещё проявишь себя.

Уткнувшись лицом его грудь мужа, Маргарита вздрогнула от предвидения грядущего, стараясь заменить их видениями, живущими в её памяти — теми непередаваемыми ощущениями, когда сквозь сон любимые руки обнимают тебя и притягивают ближе к себе.

— Ты — мой, а я — твоя, куда ты — туда и я, — напомнила она свадебную клятву, — А сегодня, может, останемся дома? — опасаясь за его состояние, осторожно предложила Маргарита, — Ты ещё слишком бледен.

— Но, ведь мы обещали, не так ли? — мужчина через силу слабо улыбнулся, демонстративно поднимаясь, показывая, что ещё в состоянии стоять на ногах, — Я не настолько слаб. Пить мне нельзя, так как я за рулем, но вот таблетка от головной боли не помешала бы.

Маргарита поднялась со своего места, развела в стакане воды порошок аспирина и подала ему выпить, что он с благодарностью сделал.

— Только обязательно скажи мне, если станет нехорошо, и мы сразу же вернёмся домой? — девушка взяла стакан из его рук, когда Джон допил лекарство.

— Конечно, — подмигнул он, — Тогда продолжим собираться?

Раскапризничавшиеся близнецы срочно потребовали к себе внимания, и стоило мужчине взять дочерей на руки, как его боль отступила, и в голове наступило прояснение. Было ли это действием обезболивающего, но дышать стало легче и страшные сновидения отступили, а девочки перестали беспокойно дергать ручками и мирно засопели своими маленькими носиками.

За дверью послышался звонкий голосок малышки Аделины. Потом в комнате появилась и она сама, держа в руках красное платьице с пышной многослойной юбкой из бесчисленных накрахмаленных тюлевых юбочек по типу балетной пачки:

— Можно мне надеть его? Пожалуйста, — спросила девочка, в ожидании ответа крепче прижав к себе наряд, — У меня к нему и красные туфельки есть.

И пока муж выбирал костюм для вечернего мероприятия, Маргарита помогла ребенку одеться.

Аделька всё не могла налюбоваться собой в зеркале, откуда на неё смотрела красивая улыбающаяся маленькая девочка. Её светлые волосы были уложены во взрослую прическу, её голубые глаза светились радостью, и она была ужасно горда тем, что в этом платье она выглядела как самая настоящая балерина, увлеченно пытаясь тянуть носочек, как это делают танцоры балета.

Даниэлла уже покинула кухню и вернулась к маленькому сыну и застала в комнате прелюбопытную картину: Джек только на секунду отвернулся от детского манежа, чтобы посмотреть на входящую в двери златовласую супругу, и увидел изумление в её больших глазах. Доктор повернул голову в ту сторону, куда смотрела она. Лежащий в детской кроватке мальчик довольно улыбался, перебирая маленькими пальчиками, а над ним в воздухе кружило содержимое косметички матери, что лежала рядом на туалетном столике — маленькое зеркальце, пудреница, тушь для ресниц, блеск для губ и брелок с ключами, что так забавляло и веселило ребенка.

Это вызывало трепет смешанного чувства опасения и восхищения. Если уже у младенца проявляется не подвластная человеческому понимаю сила, то чего же можно ожидать, когда он станет расти? И это вселяло беспокойство в сердца родителей. Как вырастить достойного человека из того, кто больше, чем человек? Как научить его управлять своей силой и контролировать её? Даже такие житейские вопросы, как плановый визит к педиатру, выбор детского сада и школы для ребенка приобретали весомую проблематичность. И снова вставал вопрос — как им найти свое место в этом мире? Как воспримут люди известие о том, что рядом с ними живут такие, как они — со способностями, превосходящими человеческие? Оставалась надежда на советы и поддержку Небесного града, где они смогут укрыться в случае, если им или их детям будет угрожать опасность.

Марк и Мей некоторое время оставались одни.

— Мне плевать, сколько женщин оставили поцелуи на твоих губах, — девушка провела своим пальчиком по губам Марка, — Потому, что помнить ты будешь только мои.

А юноша и не помнил всего, что было до неё, целиком и полностью подчиняясь власти её губ. Он и не заметил, как даже воспоминания о Маргарите стали словно покрытые туманом, отделяющим его прошлую жизнь от настоящего.

— Знаешь, обручальное кольцо будет отлично смотреться на твоих красивых пальцах, — переплетая пальцы, она изучала его руки.

— Я бы хотел увидеть, как ты будешь выглядеть в торжественном свадебном платье, — прошептал он, спрятав лицо в её темных локонах, смешивая свои лавандовые пряди с темными волосами Мей.

— А я хочу увидеть, как ты будешь снимать его с меня, — томно протянула азиатка, сминая ткань его рубашки, а потом, дурашливо потрепав его за ухо, угрожающе добавила, сощурив глаза, — Но если порвешь его, то получишь в глаз.

— Понял я, понял, — кивнул Марк, улыбаясь, — Буду стараться аккуратно.

— Старайся, — маленькая японка легонько хлопнула его по плечу.

Спускаясь по лестнице под руку с доктором, держащим на руках маленького сына, светловолосая Даниэлла подавила смешок и по-доброму заметила, что не мешало бы подарить маленькой азиатке скамеечку, чтобы им с Марком было удобнее целоваться, выравнивая значительную разницу в их росте.

В таких милых и трогательных мелочах проходила подготовка к вечернему выходу в свет.

На город спустились сумерки — зимой световые дни так коротки. За окном автомобиля мелькали городские огни и сияющие неоновые рекламы, и с неба мягко падали легкие снежинки. Огни — повсюду были огни — в нарядных витринах магазинов и в окнах празднично украшенных домов. На улицах пока ещё кипела жизнь, люди и машины куда-то спешили, отчаянно пытаясь не опоздать, но совсем скоро всё замрет в ожидании нового дня, и последняя ночь уходящего года станет историей.

Когда все зрители заняли свои места в зале, интенсивность света начала постепенно снижаться, пока он совсем не потух, и голоса сидящих стихли.

Яркий свет прожекторов выхватил из темноты фигуру конферансье, который уже начинал свою приветственную речь:

— Добрый вечер! Надеемся, вы всем довольны? Уважаемые зрители, мы готовы начинать наше шоу. Пожалуйста, займите свои места зале и отключите мобильные телефоны. Будьте вежливы к окружающим и труду юных артистов и наслаждайтесь представлением. Благодарим, что пришли сегодня посмотреть на нас. Мы очень рады видеть вас всех сегодня вечером в этом зале и счастливы выступать для вас. Постараемся вложить всю свою душу в представление. Позвольте себе погрузиться в волшебство новогодней сказки для детей и взрослых. Пожалуйста, поддержите наших артистов аплодисментами.

Выступление юных артистов поражало своей искренностью, старанием и тем энтузиазмом, с которым максимально выкладывались маленькие танцоры. Особенно хороша была солистка. Глядя на выступление Ноэль, сидящая рядом с Максимилианом Эллен, рыжеволосая кузина Маргариты, была спокойна, что выросла достойная смена балетной труппы, а малышка Аделин во время антракта прямо в проходе тренировалась, повторяя движения со всем усердием, на которое была способна.

После спектакля им разрешено было пройти за кулисы и поздравить маленькую приму с первым серьезным выступлением и первым главным успехом в роли Мари из балета «Щелкунчик» по мотивам самой известной из новогодних сказок.

Продолжали праздничный вечер на благотворительном ужине в клубе азиата, где среди прочих собралось много известных и влиятельных людей мира моды и искусства.

Джон терялся в догадках, откуда продюссерам стало известно, но к нему подошли с предложением об участии в театральной постановке знаменитых легенд миров Средиземья профессора Толкиена об извечном противостоянии добра и зла, о человеческих страстях и пороках, мешающих нам на пути к цели, о любви, верности и чести — добродетелях, что делают нас сильнее и чище, и о Кольце Всевластья, подчинявшим себе все самые темные стороны человеческой натуры. Кто сказал им, мужчина не ведал, но они намекнули ему, что его умения владеть оружием и ездить верхом, его знания приемов боевых искусств будут как нельзя кстати для передачи образа благородного наследника трона Гондора — Арагорна, сына Араторна. Это такой редкий шанс блеснуть своими талантами для воссоздания любимого многими почитателями таланта писателя героя, а продюсерам позволит сэкономить средства на дублерах и каскадерах. Пока Джон пребывал в раздумьях, стоявший рядом и всё слышавший его сын вцепился в его рукав, умоляя согласиться и исполнить его мечту, воплотив персонажа, которым он восхищался, на которого хотел походить, которого мальчик ассоциировал со своим отцом на зависть своим товарищам. Какой же мальчишка не знает эту историю и не мечтал представить себя на месте её отважных героев без страха и упрека, в мире, полном магии, волшебства и удивительных чудес, где добро всегда побеждает, а зло всегда наказуемо. Алишера поддержала Маргарита. Мужчина не в состоянии был отказать им двоим. Ещё долго после ужина он не мог поверить, что всё-таки согласился на это. Но он даст мальчику ещё один повод быть гордым за своего отца. Это только позже, когда он прочтет сценарий, то поймет, насколько образ ему близок — он фактически не играл, а был самим собой, был Арагорном — наследником царской крови в изгнании, известном под именем Бродяжник или Следопыт.

Марк в этот вечер тоже не был обделен вниманием продюсеров благодаря своей приметной экзотической внешности. Ему предложили пройти пробы на роль одного из верных спутников Арагорна в Братстве Кольца — меткого эльфийского лучника из Лехолесья, сына Лесного Короля Трандуила — принца Леголаса. Подобная возможность выпадает всего один раз за всю жизнь, и второго шанса может больше не представиться — в случае удачи, в одну ночь можно проснуться знаменитым и всемирно известным. Такой случай нельзя упускать, использовав весь свой потенциал. Ещё одна роль, на которую мог пробоваться Витриченко-младший — поэт и рыцарь, Серебряный Принц от крови дракона: Рейгар Таргариен, герой самой романтической и самой драматической истории, послужившей началом грандиозных трагических событий в мире, созданном фантазией писателя Джорджа Мартина. Это подняло популярность Марка до невиданных высот, но все восторженные взгляды множества женских глаз не трогали его. Для юноши существовали лишь одни — карие глаза маленькой японки, важнее которых для него ничего не было. Мей же просто разрывало от гордости за него. Позже, когда они будут прощаться в аэропорту, Марк и Мей скажут друг другу ещё много пожеланий удачи в учебе и во всех других начинаниях, но уже сейчас ни от кого не укрылось, насколько эта миниатюрная чужеземка важна для парня, что он не замечает остальных. А эти остальные по-разному реагировали на такую ситуацию: кто-то радовался их счастью, кто-то переключил свое внимание на другие объекты, кто-то продолжал попытки привлечь к себе внимание, перекрасив волосы из светлого в темный цвет, исходя из того умозаключения, что Витриченко-младший предпочитает брюнеток. Но Марку было все равно на их выходки. Ответить он им мог не более, чем необходимой приличиями вежливостью.

Не желая отставать от мужчин, девушки тоже начали подумывать о том, чтобы тоже пройти пробы и попытать удачу.

Но и это будет позже. А пока что наши герои готовятся возвратиться домой, чтобы преклонить головы на мягких подушках своих постелей и проснуться следующим днем уже в новом году — с надеждой, что грядущий год принесет им больше удачи и радости и меньше горьких испытаний, чем год уходящий.

Самые уникальные способности человека — это способность творить и преодолевать препятствия, терпеть и преобразовывать, любить и быть выше наших страданий.

Бен Окри

Время хлопот

— Колесо судьбы уже начало свое движение… Грядут темные времена. Среди тьмы безвремия Глефа Безмолвия будет опущена и возвестит конец этого мира. И опустит её тот, чей меч будет обагрен в драгоценной крови, явив миру… Разрушение… Он не должен возродиться! Ради всего святого! Этого нельзя допустить! Умоляю… — смуглый темноволосый мужчина бежал из последних сил вдоль высокой черной стены, в кромешной мгле, почти на ощупь стремясь разглядеть во тьме выход, прислушиваясь к зовущему его голосу.

Этот голос… Он придавал сил и уверенности, обволакивая своим теплом.

— Кто ты? Постой! — продолжал он выкрикивать в темноту, протягивая руки к призрачному силуэту, не в состоянии рассмотреть скрытое туманной дымкой лицо, — Что ты пытаешься мне сказать?

Только ему стоило приблизиться, как светлый призрак, точно дразня, всё время ускользал от него, пока Джон не упал, надломлено, на колени, не в силах и шагу ступить дальше.

— Что это? Что это был за сон? — мужчина подскочил на постели, согнувшись от приступа судорожного кашля, — Интересно, сколько ещё раз мне предстоит проснуться посреди ночи с криком, вот так? Неужели я так и не смогу найти выход из того лабиринта? Но… в этот раз я прошел гораздо дальше. Я шел на её голос. Я не смог разглядеть лица женщины, зовущей меня, однако, её голос был мне знаком.

— Жан? Ты кричал во сне, — нащупав рядом с собой пустоту, Маргарита поднялась и обняла мужа за плечи, приложив ладонь к его пылающему лбу, — Господи, да у тебя жар! — она отняла руку, с тревогой глядя на выступившие капли пота, искрящиеся на его разгоряченном теле.

— Ох, вот же незадача, — Джон вытер мокрые ладони о простыни, опустив виновато голову, — похоже, что ты права. Прошу прощения, что причиняю беспокойство своим состоянием и заставляю переживать.

— Это всего лишь простуда, мы справимся, — девушка провела ладонью по его плечу, насильно заставив вернуться в горизонтальное положение, легко надавив ему на грудь своими маленькими ладошками, — Позволь мне позаботиться о тебе, предоставь это мне.

Мужчина сжал её руку, сморгнув:

— Так неловко чувствовать себя беспомощным, — губы его дрогнули.

— Пустяки, мне совсем не сложно, — девушка отмахнулась, стараясь сдержать улыбку на лице.

— Не в том дело, — покачал головой Джон.

— Разве ты никогда не болел? Даже в детстве? — Маргарита присела рядом, с любопытством глядя на него.

— В детстве… — он в задумчивости протер вспотевший лоб, пытаясь припомнить подобный опыт в своей жизни, — Да, такое случалось, а как-то… — Джон неожиданно вздрогнул, на его лице залегли глубокие морщины, — я был очень серьезно болен, и очень плохо помню подробности… Ну, как видишь, я до сих пор жив.

— И у тебя высокая температура, — Маргарита поцеловала его пылающие губы и решительно поднялась с кровати, — Не спорь со мной. Ты помнишь, когда Марк болел сильной ангиной и его лихорадило, ему помог цыганский травяной отвар? У меня записан рецепт. Я сейчас приготовлю, только покормлю девочек, а ты пока возьми градусник и измеряй температуру. Я скоро вернусь, а ты побудь пока в постели, хорошо?

С этими словами она развернулась, покинув спальню, и направилась подогреть молока и заварить смесь лекарственных трав.

— Что-то случилось, Марго? — обернулся Марк, когда Маргарита появилась на кухне, нервозно расхаживая и выворачивая содержимое столовых ящичков, — Ты с утра чем-то взволнованна? Не можешь что-то найти?

— Марк, те травы, что помогли тебе при лихорадке, они всё ещё на своем месте в шкафу? — девушка вцепилась в рукав его сорочки, спрашивая с надеждой.

— Что-то произошло? Девочки в порядке? — прошептал юноша, отвечая ей испуганным взглядом.

— С ними всё хорошо. Жан простудился, у него горячка, — она присела, подперев голову руками, и сама выглядела усталой и болезненной с воспаленными глазами на бледном осунувшемся лице.

— О, надо же, — парень удивленно выдохнул и присел рядом, — Нашему теплолюбивому принцу не по душе пришлась зима?

— Как грубо, Марк, — покачала головой Маргарита.

— Извини, не сдержался, — парень поднялся и подошел к большому окну, смотря на припорошенный снегом двор, — Я представлял себе его более закаленным, а принц раскис с наступлением холодов. Как же он сможет защитить дорогих ему людей? Нам сейчас нельзя расслабляться. Мы пока не можем знать, что планирует Лаура, и должны быть начеку, — в его голосе проскользили металлические нотки, а его лицо, всматривающееся в одному ему понятную даль, было напряженным.

Девушка вынужденно поднялась и подошла к нему, взяв его за руку:

— Марк… Ты никогда ещё не был настолько серьезен, — от него веяло силой и решимостью, он был, наверно, гораздо сильнее их всех, жизнь научила его бороться и не сдаваться ни при каких обстоятельствах.

И это с такой уверенностью говорил человек, ещё не так давно ненавидевший и презиравший весь мир. Он сильно изменился и повзрослел, он смог найти в себе силы и смысл жизни для себя — и те, кому удалось проникнуть в глубины его сердца, могут быть уверены в его преданности, в том, что он останется верен им до конца.

— Я обрел людей, дорогих мне, и не позволю отнять это у меня. Даже если придется рискнуть своей жизнью, — тихо продолжил он, не вздрогнув, когда её ладонь накрыла его руку, — Не делай такое лицо, Марго, я не хотел тебя напугать, — ощутив её волнение, юноша ободряюще улыбнулся.

— А ты стал совсем другим, Марк, — Маргарита смотрела, как лучи утреннего солнца играют в его волосах, сверкают в его глазах, освещая его острый профиль, — Не волнуйся, я сделаю всё возможное, чтобы Жан поправился как можно скорее, — несломленный и несокрушимый, прекрасный и сильный, подобный ветру.

— Ну, конечно, — он протянул ей пакет с травяным сбором, — Вот, держи, это те травы, что ты просила. Если что-нибудь ещё понадобится, ты только скажи, — заверив со всей серьезностью.

— Спасибо! — Маргарита прижала пакет к груди, благодарно кивнув, — Вы ещё собираетесь идти на каток? — отсыпав нужное количество в стеклянный заварочный чайник, она долила кипятка и закрыла крышку, снова развернувшись к Марку.

— Да, с нами идут Эллен и Макс, — подтвердил он, с сожалением встретив взгляд её карих глаз, — На самом деле, жаль, что вы не сможете к нам присоединиться.

— Ничего, в другой раз обязательно составим вам компанию, — убежденно кивнула Маргарита и, забрав с собой чайник, покинула кухню, — А сейчас мне нужно покормить дочерей и помочь мужу.

Вернувшись, прямо с порога, она попыталась взбодрить мужа веселым взглядом и легкой улыбкой.

— Прости, ты же хотела пойти на каток с ребятами, — он предпринял попытку подняться, но голова закружилась, и Джон со вздохом обреченного снова откинулся на постель.

— Ничего, сходят в этот раз без меня, — Маргарита помогла ему приподняться и принять более удобное положение, подложив дополнительные подушки, — Подкрепись пока, а я перенесу девочек в комнату родителей, чтобы они не заразились. Только прошу тебя съесть всё, тебе нужны силы. Потом выпей травяной отвар и прими жаропонижающее.

— Из тебя получилась отличная сиделка, — Джон не сдержал одобрительной улыбки, пока она обтирала его лицо, шею, плечи и грудь влажным полотенцем.

— Ну, знаешь… — протянула в задумчивости девушка, выкручивая полотенце в специальный тазик, — Раньше я не говорила об этом потому, что это были болезненные воспоминания. Но… сейчас они покрыты пеленой светлой грусти, и теперь я могу вспоминать об этом, не опасаясь, что сердце мое разорвется от боли и тоски — и всё это только благодаря тебе, — нежный поцелуй в губы, удостоверяющий её слова.

— Присядь, расскажи мне, — тихо попросил он, и Маргарита забрала пустую чашку и поставила поднос с завтраком, присаживаясь рядом с ним на кровати:

— Я ухаживала за Алессио, когда он проходил лечение в клинике, где работает мой брат, — и снова по хрупкому телу прошла волна дрожи от слишком ярких воспоминаний о тех днях, когда она ещё столь многого не знала, воспоминаний о первом опыте сильного чувства, до сих пор трепещущие в её сердце, — Это даже невозможно представить, насколько тяжело пережить подобное человеку, который привык зарабатывать своими руками, а оказался беспомощнее младенца. Он был действительно талантливым скульптором. Пока заживали порванные сухожилия кистей его рук, он не мог выполнять даже самого элементарного по обслуживанию самого себя. Мне приходилось кормить его, одевать, помогать расчесываться и бриться. Но я справилась! Так что, я смогу справится и с твоей лихорадкой. Можешь довериться мне.

Тот опыт многому научил её, научил ценить каждый день этой жизни, каждый её миг, не бояться жить, жить смело, не страшась своего будущего, научил лучше понимать чувства других людей и проявлять собственные самые лучшие качества в старании помочь ближнему.

— Вот как, а я и не знал, — Джанъян с исключительным уважением посмотрел на супругу, — Ты так спокойно рассказываешь об этом? Твоя боль отступила?

— Благодаря тебе. Ты сделал меня такой, ты помог мне пережить трагедию и раскрыться моим наилучшим чертам, став одним из самых близких мне людей — и далеко не только потому, что делим вместе одну постель, — снова повторила она, припомнив ещё одно из изречений древних мудрецов, — Слово любимого человека лечит лучше, чем все врачи мира… И убивает быстрее всех палачей, — лицо Маргариты осветила особенная одухотворенная улыбка, — Так говорят мудрецы, а они слов на ветер бросают.

— Ты всегда будешь вдохновлять меня своей улыбкой, — кивнул мужчина, широко улыбнувшись.

Маргарита вновь откровенно залюбовалась им:

— Ты улыбаешься так, будто кто-то рассыпал звезды на твои губы, и смотришь на меня так, будто я всё в этом мире, и мне хочется зарыдать, — она обхватила руками его шею и крепко прижалась к его горячему влажному телу.

И он ощутил такой небывалый прилив сил и энергии, пока ещё слабыми пальцами медленно перебирая её темные локоны:

— Твой свет озаряет меня, и я чувствую, как меня наполняет сила. Он направляет меня и поддерживает, помогая не сдаваться даже в самой отчаянной ситуации.

Но только стоило Маргарите взять их малышек на руки, как те принялись хмурить лобики и напряженно кривить ротики в плаче:

— Что такое? Да что с вами такое, девочки? — малютки ни в какую не хотели успокаиваться и перестали всхлипывать только когда их вернули в кроватку, — Не хотите покидать папочку?

Молодая женщина в растерянности посмотрела на мужа: ничего не поделаешь, дочери уже сейчас умели настоять на своем.

Сменив постельное белье, большим трудом, но ей всё же удалось собрать их на прогулку, пока помещение проветрится, а Джанъян отдохнет в комнате, которая была выделена его матери, под её присмотром.

— Как ты сынок? — когда он проснулся и открыл глаза, мать сидела рядом на кровати.

— Мама? — сон и лечение пошли ему явно на пользу, и мужчина смог облегченно улыбнуться, невольно жмурясь от света, заполнявшего спальню — день был в полном разгаре.

— Я здесь, Джанъян, я рядом, — он не знал, сколько времени проспал, но рад был, проснувшись, увидеть родное лицо.

Джон самостоятельно сел на кровати, устремив мечтательный взгляд в окно:

— Ты точно так же сидела у моей постели… — его хриплый голос значительно потеплел, согреваемый светлыми воспоминаниями детства, — Мама, ты помнишь, как я был сильно болен? Что случилось тогда?

— Тогда… — Сони накрыла его руку своей, задумавшись, пытаясь восстановить в памяти ход событий того далекого времени, — Ты много времени проводил в своей лаборатории, но в тот день случилось что-то ужасное e2a433. Я молилась, чтобы ты остался жив или прекратил свои страдания, если суждено остаться калекой. Я молилась и проклинала себя за такие мысли. Но судьба смилостивилась и вернула мне единственного сына, не дав тебе умереть. Это было сродни чуду, что тебе удалось выжить при таком взрыве. Твое тело должно было разорвать на куски, но что-то не позволило тогда тебе умереть. Ты сильно обгорел… Лекари меня долго не пускали к тебе, как я ни просила… Потом ты сам позвал нас с отцом. Мы ожидали увидеть ужасающие шрамы от ожогов на твоем теле, но… их не было, а ты так и не смог вспомнить подробностей случившегося.

Мужчина сосредоточенно пытался заставить заработать память, но мозг отказывался справляться с поставленной задачей:

— Именно тогда открылось, что я обладаю необыкновенными силами, но я так до сих пор и не могу точно вспомнить, что же произошло на самом деле. Мне говорили, что это последствия сотрясения, и как бы я не старался, воспоминания всё время ускользают от меня. Ещё ни кому не удавалось избежать смерти, но в тот день произошло нечто очень странное. Я не должен был выжить. Тогда, почему же я не умер? Много лет я задаюсь этим вопросом, но так и не могу найти разумного объяснения. Какое отношение к этому имеет моя странная сила? Я хочу найти ответы, — и спустя одиннадцать лет, те события и загадочные обстоятельства так и оставались окутанными тайной.

Была ли его история схожа с историей доктора, несгибаемая железная воля которого возродила к жизни следом и его искалеченное тело? И всё же, что-то подсказывало Джону, что в его случае — всё гораздо и гораздо сложнее.

Тогда как четверо из его друзей, две влюбленные пары, отдыхали в большом развлекательном центре среди праздничных декораций, основу которых составляла огромная, возвышающаяся среди центрального холла, наряженная игрушками и гирляндами, ель. Множество нарядно одетых людей посещали праздничные распродажи и рестораны быстрого питания вокруг залитого по случаю торжеств катка, под звучащие радостные мелодии. Молодежь, дети, люди постарше — сегодня это смело можно было назвать столпотворением. Катающиеся на коньках или наблюдающие сквозь высокие прозрачные ограждения. Сюда пришли целыми семьями, за столиками разнообразных кафе отмечая удачные покупки за чашечкой эспрессо или бокалом коктейля, в то время, как их дети наслаждались порцией мороженого или сладкой ватой.

В глубине души Марк был даже рад, что Джона сейчас не было рядом, и он не увидит его позора на катке. Юноша не умел уверенно стоять на коньках, в отличие от своей прекрасной спутницы. Он зачарованно следил, как она грациозно держалась на льду, высекая искры острыми лезвиями, легко и непринужденно скользя по сверкающей гладкой поверхности. В детстве у него не было денег на посещение подобных увеселений.

— Маркеш, ну что — так и будешь смотреть, разинув рот? — маленькая японка любила по-доброму подразнить его, — Я хочу как можно ярче и веселее провести время в вашей компании, чтобы было о чем вспомнить, когда я вернусь на родину, чтобы продолжить свои занятия.

За единственный вечер, разумеется, Мей не смогла бы научить его кататься столь же искусно, как и она сама, но уже сам тот факт, что вот сейчас он — такой сильный, ловкий и непобедимый, опирается о её руку, полностью в её власти, добавляло ей значимости в собственных глазах.

Теперь у Марка были деньги, и он мог оплатить время на катке и исполнить свою детскую мечту, а Мей взяла с него обещание, что когда она вернется в феврале поздравить его с Днем рождения, то они снова вместе сходят на каток, и он продемонстрирует ей, чему успел научиться

Азиат Танака Ондзи проснулся этим утром в одном из приватных кабинетов своего заведения. Голова ещё слегка кружилась от выпитого накануне спиртного, и снова всю ночь его преследовали её глаза… Этот полный презрения и ненависти взгляд, проклинавший его за предательство. Ондзи обхватил руками голову — ему продолжало казаться, что она всё ещё пылает. Он едва успел добежать до нужника, где его стошнило. Как девица беременная, ей Богу! Не к лицу подобное самураю и бывшему верховному демону. Умывшись, мужчина вернулся в комнату, открыл окно и обтер лицо свежим снегом с подоконника. Холод и мороз остудили и освежили его. За спиной захлопал большими черными крыльями ворон в клетке, что стояла на круглом столе в центре зала. Ондзи развернулся и быстрым шагом прошел к столу, открыл клетку и позволил птице сесть ему на руку:

— Ты не против размять крылья, дружище Корвин? — вымученно улыбнулся он, возвращаясь к распахнутому окну, — Только возвращайся ко мне, ты единственное, что у меня осталось от неё.

Ворон улетел, Ондзи выдохнул теплый пар в студеный воздух.

И он принял решение… Их сила должна была достаточно возрасти, чтобы он мог предложить опасный и рискованный вариант… То, что прочтут в его душе её синие глаза, которым он не в силах лгать, могут отвратить от него эту белокурую мечту, но только так, целиком и полностью разоблачившись перед ними, можно отыскать в глубинах его подсознания зацепки к планам и местонахождению Лауры. Хуже уже не будет, даже если его чувства вызовут лишь жалость и отвращение — уж лучше так, чем увидеть её мертвой. Он всё равно решил не ждать, пока его отвергнут, он сам уйдет, когда всё закончится — вернется на свои родные острова и попытается начать с начала, забыв все ужасы, забыв три долгих века жизни. Забыв любовь…

Допив для храбрости ещё бокал вина, он позвал Винтера готовить автомобиль, чтобы отправиться по уже знакомому адресу. Для грядущей беседы ему понадобится вся его воля и вся его смелость.

Пока друзья проводили время, прогуливаясь по торговому центру, Джон почувствовал, что у него уже достаточно сил, чтобы встать с постели. И когда брат с сестрой и его непоседливым сынишкой пришли навестить, то мужчина настойчиво потребовал помочь ему одеться и привести себя в порядок, чтобы в приличествующем виде спуститься в гостинную.

Маргарита тем временем, воспользовавшись возможностью, пока мать гуляла с малышками, решила пополнить свои знания по кулинарии, помогая подруг

Джастине с приготовлением обеда на большую компанию.

— Жюстин, до чего же вкусно пахнет, — облизнулась она, с воодушевлением повязав себе пестрый кухонный фартук, — Тайный рецепт? Секретный ингредиент? Можешь научить меня?

— В этом нет ничего сложного, — высокая сероглазая девушка без труда достала с верхней полки кухонного шкафа специи и, аккуратно отмерив нужное количество, добавила в кипящее рагу, — Постараюсь тебе показать. Только пробовать готовое блюдо будем понемногу, чтобы не испортить аппетит.

— Ой, вот спасибо, дорогая, — подвязав волосы, миниатюрная брюнетка присела за стол, приготовившись всё старательно записывать, — Я сейчас, только блокнот возьму, чтобы пометки делать.

Подруга не удержалась от добродушной улыбки, глядя на сосредоточенное личико Маргариты. Скоро Джону и Марку предстояло приступить к съемкам и репетициям, и девушка хотела быть им полезной, считая, что принести им в перерыв сытный, горячий обед будет совсем не лишним. Азиатка рассказывала, что в Японии широко распространена традиция бэнто — упакованных в специальные контейнеры обедов на одну персону, а их приготовление является одним из главных умений японских домохозяек, снабжающих своих мужей и детей питательными веществами для поддержания сил долгими трудовыми днями работящего народа. Маргарите, конечно же, было далеко до их мастерства, но освоить несколько несложных и вкусных блюд, чтобы порадовать дорогих ей мужчин — было вполне по силам. В отсутствие Мей, в ближайшие полтора месяца на её попечении оставался Марк — только Маргарите могла она доверить заботу о своем женихе.

Мимо кухни прошел доктор. Решив мимо не проходить, он зашел взять бутербродов с собой на дежурство. Маргарита сочувственно посмотрела на брата, недовольно пробурчав, что только бессердечные люди могут заставить молодого отца работать в праздник. Безусловно, он любил свою работу и всецело отдавался ей, а тут ещё — личная просьба главного врача. Ну, если даже её златовласая подруга не расстраивается по этому поводу, то и Маргарита сочла, что разумнее будет и ей успокоиться — нужно только проверить, чтобы любимый брат не забыл свой обед. Доктор любил свою работу, но бывало увлекался настолько, что зачастую забывал поесть вовремя.

Пока проводили Джека, спустился Джон в сопровождении своих родственников.

Первым делом обедать за стол усадили детей, которым уже не терпелось поскорее открыть дополнительные подарки, к уже полученным ими на Рождество.

— Жан, ты невозможен! — пока Аделька скармливала мясо Милорду, уверенная, что никто не заметит, как еда из её тарелки перекочевала в кошачью миску, Маргарита наклонилась к мужу, чтобы высказать свое возмущение его поведением, — Ты же обещал мне оставаться в постели, пока тебе не станет лучше. Ну, что мне с тобой делать?

Мужчина посмотрел в потолок, и едва лишь открыл рот что-то сказать, как в кухне появились только что вернувшиеся из торгового центра друзья.

— Что я слышу — неужели светлый образ моего соперника начинает меркнуть? — Марк озадаченно выгнул бровь, похлопав притихшего Джона по плечу.

Мужчина нервно содрогнулся, но тут Маргарита поспешила прийти ему на помощь:

— И ничего подобного! — девушка присела рядом, обнимая мужа, — Просто я переживаю за него.

— Ну, да, я так и подумал, — благодушно усмехнулся юноша.

— Маркеш, ты у меня сейчас договоришься, — азиатка ущипнула его за ухо и переключила свое внимание на светловолосую девочку, прибегая к проверенным ухищрениям, чтобы Аделька доела свою порцию пюре.

Марк смотрел на неё с нескрываемой и такой многозначительной улыбкой, что девушка не выдержала и повернулась к нему:

— А что ты на меня так смотришь? — Мей протянула ему тарталетку и, склонившись, прошептала, — Это в мои ближайшие планы не входит. Сначала нужно карьеру построить, достигнув чего-то в жизни — а потом детей рожать. Мои дети ни в чем не будут нуждаться, и будут гордиться своей матерью.

— А что насчет отца? — парень взял её за руку, пока остальные с интересом за ними наблюдали.

— Отец для них будет образцом для подражания, на который они смогут ровняться, — со всей важностью заявила японка, а Марк покраснел под понимающими взглядами друзей, — Ты же не забыл, что у нас будут сыновья?

Прожевав, смуглый мальчик с пышными вихрами темных курчавых волос широко улыбнулся и повернул свою кудрявую голову к сидящей рядом светловолосой девочке:

— А наш папа — герой, правда, Адель? — такими же выразительными, как и у отца, глазами Алишер посмотрел на Джона, — Я ребятам в классе так и сказал. Они теперь хотят увидеть, как ты надерешь задницы всем плохишам на большом экране.

— Что за выражения, Али? — тут мужчина капитально растерялся: то ли смеяться ему, то ли отругать сына за несдержанность речи.

— Папа, у нас скоро будет родительский день, — ребенок отложил в сторону вилку, которой он ел, — Мой класс рад будет послушать тебя.

Мужчина неуверенно привстал со своего места, чтобы ближе подвинуться.

— Ну, я не знаю даже… — после некоторой паузы ответил он, в уме прикидывая, что сын мог рассказать о нем своим одноклассникам.

В их возрасте жизнь предстает в ярких и красочных цветах, многое принимается за чистую монету, а многое видится окутанным сказкой и волшебством. Но то, что сын с непорочной душой считает его своим героем — несомненно грело отеческое сердце.

— Прошу, пожалуйста, — мальчуган определенно унаследовал от отца талант уметь настоять на своем, — Тебе же не трудно, правда?

Ответить мужчине не дал звонок в дверь, когда на пороге появился азиат вместе со своим помощником.

— Я хочу предложить свою помощь, — весь его вид выдавал его озабоченность: серьёзный, собранный и… бесконечно одинокий, — Ваши силы значительно возросли в последнее время. Я очень долго был с Лауритой… Если я могу быть вам чем-нибудь полезен…

Скупо поздоровавшись с присутствующими, Ондзи проследовал прямо на кухню и разом опустошив предложенный ему стакан воды, пододвинул ближайший к себе стул, сев как раз напротив белокурой Даниэллы:

— Даниэлла, Дэни… — он взял её за руку, цепляясь за глубокую, завораживающую синеву её глаз как за свет путеводной звезды, задержав свои пальцы на ее ладони дольше, чем того требовали приличия, что заметила Маргарита, вставая так, чтобы закрыть их от лишних взглядов, — Я знаю, ты можешь читать эмоции людей и проникать в их разум. Так прошу, прочти всё, что может вам пригодиться. Я могу и не подозревать о том, что сокрыто в глубинах моей памяти: там может быть и что-то весьма важное.

— Но… — такая решительность его пугала златовласую, и лихорадочный блеск в его глазах навевал мысли об опасности и скрытой тревоге.

— Не бойся, я не предатель, — азиат покачал головой, — Я выбрал сторону и останусь верен вам, хоть это и причинит страдания Лаурите. Я хочу и ей помочь, остановить, спасти от самой себя.

Златовласая увидела эту боль в его глазах и вздрогнула:

— Больно будет и тебе, — в словах её прозвучал чистый испуг.

— Больнее, чем уже есть? Сомневаюсь, — грустно усмехнулся Танака-сан, поглядывая, как Винтер меланхолично пьет свой кофе, стараясь не смотреть в сторону Маргариты, — Заранее прошу прощения. Ты увидишь много неприглядных вещей обо мне. Возможно, даже станешь презирать меня. Я очень рискую потерять твоё хорошее отношение, но только так вы можете попытаться получить полезные сведения.

— И ты сознательно идешь на это? — Даниэлла всё ещё не могла поверить, что он готов вывернуть свою душу ради их благополучия, восхищаясь такой невероятной силой духа.

Ондзи отметил это в её взгляде и улыбнулся своим мыслям.

— У меня нет выбора, — рука его утешающе сжала её пальцы, — Есть кое-что, что для меня важнее. Ваша жизнь, к примеру. Твоя безопасность… Вы удивительные люди.

— Тогда пройдем в гостинную, — белокурая поднялась, напряженно держа спину, когда он взял её под локоть и провел в зал, — Мы — обыкновенные люди, с той лишь разницей, что посвятили себя борьбе со злом.

Они присели на диван, и мужчина безропотно склонил голову под её ладони, сомкнув веки и молясь, чтобы ему достало сил выдержать это как можно дольше, наслаждаясь приятным теплом, исходившим от её пальцев.

— Что ты видишь? — хрипло выдавил азиат, не поднимая головы.

— Я вижу, как вы познакомились с Лаурой, — Даниэлла нервно запнулась, а по щекам потекли слезы, которые она молча сглотнула, — То, как поступили с тобой, ужасно.

— Что ещё? — неумолимо потребовал мужчина.

Руки продолжали дрожать, но она исполнила его просьбу:

— Вижу… Я вижу смерть своих друзей и твое очищение, — почти задыхаясь от волнения, прошептала белокурая, снова, как на яву переживая то ужасное кровавое сражение, с усилием пытаясь выровнять дыхание, в то время, как п всему телу пробежали неприятные мерзкие мурашки.

— Ищи ещё, — требовательный голос азиата заставил её снова вздрогнуть.

— Кажется, вот оно, — девушка побледнела и отстранилась, скорым шагом подойдя к окну, часто моргая, вдыхая морозный воздух, уперевшись в подоконник и опустив голову, — Немыслимо… но я видела её. Лаурита что-то упорно ищет.

В комнату вошли с обеспокоенными лицами Джон с Маргаритой, не пожелавшие оставлять их наедине дольше необходимого.

— Она ищет… тебя, — Даниэлла повернулась к появившемуся в зале смуглому мужчине, — Лаура, как одержимая, пытается найти что-то, связанное с твоим прошлым. И она не успокоится, пока не найдет это.

Мужчина устало опустился рядом на диван, слабость после перенесенной лихорадки давала о себе знать:

— Значит, у нас мало времени, — Джон хлопнул себя по коленям, крепче сцепив пальцы, — А я не могу вспомнить… Но я должен, должен! Да, что же это творится такое?! — он напряг лоб и дернулся, когда Маргарита присела рядом и опустила руку ему на плечо.

— Тебе трудно вспомнить? — она провела по его взмокшим волосам.

Джон глубоко вздохнул, слабо ухмыльнувшись:

— У меня богатое прошлое, — улыбка вышла у него скорее вымученной, чем легкой и беспечной.

— Надеюсь, не темное, — насмешливо шепнула брюнетка.

— В меру, — продолжал он машинально поглаживать дрожащие тонкие пальцы жены.

Маргарита возмущенно вскинула брови:

— Что?

— Нет-нет, ничего… Ничего… — уставший взгляд Джона смягчился.

— Надеюсь, я смог помочь вам? — Ондзи развернулся к выходу, бросив напоследок заинтересованный взгляд на Джона, — Чем же вы так удивили Лауриту, господин Дестинофф? — его голос опустился до шепота, — Советую вам вспоминать быстро, пока она не узнала первой.

— Я провожу, — получив одобрение супруги, мужчина вызвался проводить азиата до автомобиля.

— Благодарю, — они прошли из комнаты, — Я и так задержался у вас, а мне бы не хотелось оставлять брата надолго одного. Сами понимаете…

Японец согласно кивнул:

— Конечно.

— Мэгги, можно тебя на минутку? — златовласая стояла в оцепенении у окна, напряженно сжав пальцы в кулаки, — Там было ещё кое-что… Я… я не знаю… Он… его… Я прочла его чувства, которых мне следовало знать. Но я же не специально! Не думаю, что он хотел бы, чтобы я знала… Это его личное, — она замолчала, и собираясь с духом, мышцы на её лице судорожно напряглись, — И как мне теперь рядом с ним находиться?

— Погоди, погоди, я ничего не понимаю, — Маргарита подошла обнять подругу, — Он?…

— Любит… меня, — еле выговорила Даниэлла и, облокотившись о подоконник, закрыла лицо руками и зарыдала, — И что мне теперь делать?

— Господи, дорогая! — маленькая брюнетка, как могла, старалась утешить её, — Знаешь, как мы поступим? Надо отвлечь Ондзи романом с достойной свободной женщиной. Слабый пол сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому.

Блондинка улыбнулась сквозь слезы:

— Думаешь, в его окружении недостаток таковых.

— Мда… Ну и задачка, — в раздумьи протянула Маргарита, — Ничего, попробовать-то можно, а?

— Ладно, пойдем уже, — белокурая набрала побольше воздуха в легкие, увлекая подругу за собой прочь из гостинной.

В коридоре их перехватила маленькая японка:

— Маргарита, можно посоветоваться с тобой? — она взяла Маргариту за руку, — Рафаэль предложил посмотреть модели обручальных колец, поможешь выбрать?

— Это обязательно должна быть я? — удивленно распахнула глаза Маргарита.

Мей растянула расплывчатую улыбку:

— Если тебя не затруднит.

— Не затруднит, конечно, — кивнула Марго, легко усмехнувшись.

— Мне что-нибудь дорогое и эксклюзивное, а Марку можно самое простое, он даже носить его не будет, — азиатка принялась методично загибать пальцы.

Маргарита с силой встряхнула девушку за плечи:

— Мей, да что с тобой такое? Я тебя не узнаю.

— Я и сама себя не узнаю. Налейте мне бокальчик для успокоения. Лучше водки, — выпалила японка.

— Ну, ты чего такая нервная? — удивленно спросила Маргарита.

— И сама не знаю, — пожала плечами Мей, нервно дернувшись, — Чувствую себя потерянной.

Маргарита развернула девушку лицом к себе:

— Не ты ли его так долго добивалась?

— А я вот всё ждала, скажешь ты или нет, — съехидничала азиатка.

— Ты так долго добивалась его, что когда действительное заменило желаемое, ты и растерялась, — Маргарита приобняла девушку, и та в ответ по-ребячески прильнула к её плечу и всхлипнула:

— Наверно. Знаешь, временами я тебя просто ненавижу, но большей частью — я восхищаюсь тобой.

— В окружении Марка столько молодых привлекательных женщин, что если будешь изводить и себя, и его ревностью, то это никуда вас не приведет, — серьезно заметила Маргарита, увлекая девушку следовать за собой, — Пойдем лучше кольца смотреть. Подумай — только у тебя будут законные права на него.

— Ну, да. Вот если ты сейчас бросишь меня в таком состоянии, ты же себе этого не простишь, — буркнула азиатка.

— Это шантаж? — улыбнулась Маргарита.

— Да, это шантаж, — ответила улыбкой японка, неотразимая в своей непоколебимости.

Остаток дня они провели спокойно, просто наслаждаясь отдыхом, а ближе к ужину вернулся доктор, гораздо раньше, чем планировал. И вернулся он с большим букетом цветов, подарочным набором из бутылки дорогого коньяка и коробки шоколадных конфет с ликером, а также фирменного комплекта письменных принадлежностей. На деле всё объяснилось очень просто — дежурство было лишь предлогом, чтобы он появился в больнице и расписался в приказе о назначении заведующим хирургическим отделением с нового года. Друзья посчитали это вполне заслуженным признанием его заслуг и таланта. Это событие отметили фуршетом в ресторанчике неподалеку.

А на другом конце мира маленькая светловолосая девочка из недавних видений Даниэллы в недоступных для простых смертных хранилищах знаний изучала манускрипты и древние письмена в запыленных архивах, периодически заходясь кашлем от вековой пыли и всё больше негодуя от того, что не находила за что зацепиться. Несколько раз она в сердцах даже швырнула об пол тяжелый талмуд и топнула своей маленькой ножкой по полу, подняв столб пыли, от чего закашлялась и сердито сплюнула.

В доме Маргариты страсти потихоньку улеглись, и настала пора расставаться: отбывали на родину Ями и Рафаэль, Сэм и Кали, собрались на Украину за маленькой Оксаной Витриченко-старший и Александра.

И прощаясь в аэропорту, Джанъян ещё раз с радостью благословил своих родных, а Марк рад был пожелать удачи своему отцу и Александре.

Последней, с кем пришлось прощаться Марку, была Мей:

— Я буду скучать. Удачной сессии, — она крепко-крепко обняла его, с удовольствием вдыхая такой любимый его аромат с нотами вишни.

— И тебе удачи на экзаменах, Мей, — юноша нежно поцеловал её в щеку.

Она широко улыбнулась, глядя в ясные серые глаза:

— Маркеш, а что привезти тебе в подарок ко дню рождения?

— Ты для меня — уже лучший подарок, — парень погладил её по голове.

— Ну, всё-таки? — Марк только покачал головой, и они последний раз обнялись, прежде чем девушка отправилась на посадку.

Теперь они встретятся уже только на День рождения Марка, который приходился на День Святого Валентина. И в это время юноше вместе с Джоном было чем занять себя: они целиком и полностью погрузились в съемочный процесс. Мужчины отдавались тренировкам, разучиванию ролей, игре на музыкальных инструментах, а Маргарита приносила им в обед порции горячего и вкусного питания, приготовленного по рецептам её матери и под чутким руководством её близкой подруги Джастины О`Нилл.

Марку пришлось учиться игре на арфе, и когда его изящные пальцы, словно лаская, перебирали струны, рождалась трепетная мелодия, что накатывала, как ласковые волны.

Вместе с Джоном они собрали целую группу поклонников, в том числе и опытных каскадеров и тренеров, покоренных их мастерством в фехтовании и боевых искусствах. Они снова были в своей стихии, снова могли размять мышцы в тренировочных поединках и стрельбе по мишеням. Не раскрывая природы своего дара, могли они быть самими собой — благородными рыцарями и храбрыми воинами, вызывая восхищение у поклонников и зависть недоброжелателей.

Дети радовали своим здоровьем и развитием, по всем показателям значительно опережавшим своих сверстников — и полтора месяца пролетели, как один миг, в праздничных хлопотах, покрытые прохладным невесомым снегом, словно легким пуховым одеялом, под аккомпанемент беззаботных мелодий, плавно переходящих в романтические баллады Дня всех влюбленных.

Несмотря на радость, наполнявшую эти дни, настроение Маргариты омрачалось, стоило ей взглянуть на озабоченное лицо любимого мужа, которое преобразили слишком ранние морщины и несколько седых прядей в его темных волосах, оставшиеся в напоминание об ужасах сражения за свою жизнь и свое будущее. Как ни старался Джон, память надежно сокрыла от него события прошлого. Он мог злиться, мог негодовать, но не мог позволить себе сдаться и бездействовать. Пока что Лаурита тоже ничего не нашла, но кто знает, кому из них повезет раньше, и он всё чаще был хмур и задумчив, а Маргарита ничем не могла ему помочь, чтобы хоть как-то облегчить его переживания — и это причиняло боль её сердцу.

Напряженной и подавленной выглядела и Даниэлла — с того дня азиат всеми способами старался избегать её, ссылаясь на заботу о брате, который действительно требовал его внимания. А она не знала, как вести себя, как сгладить эту неловкость и недосказанность между ними. Он не произносил вслух опасных слов, но она прочла все его чувства, и он, вероятнее всего знал это. И только уход за маленьким сыном давал ей возможность отвлечься и заняться более приятными хлопотами.

Так и прошли эти дни, и наступления следующих праздников все ожидали с большим нетерпением, как желанную возможность расслабиться в хорошей компании и хоть ненадолго забыться и уйти от проблем в сверкающий мир грез. Ещё более важным поводом для них стал День рождения Марка — отличная возможность продемонстрировать другу свою признательность и свое уважение. У парня были сложные отношения с собственными днями рождения. Первые годы в приюте они отмечались чисто символически, зато рядом были люди, действительно неравнодушные к судьбе брошенных детей. И каждый раз он мечтал о единственном и самом главном подарке — вновь обрести семью. Потом, когда он скитался по миру, предоставленный сам себе, он вообще потерял счет дням и месяцам, где уж тут было вспоминать о таком, когда рядом с ним не было ни одного близкого человека. Когда же к нему пришла известность, на его торжество собирались знаменитости с мировыми именами, но и они не были близкими ему людьми, в их окружении он чувствовал себя чужим и одиноким — им не было дела до его души, большинство из них стремились лишь погреться в лучах его славы или завязать полезное знакомство.

И потому, когда Маргарита подошла к юноше поправить его галстук перед отъездом в клуб, сердце его не могло уловить фальши.

— Поздравляю тебя, Марк! — довольная своей работой, девушка улыбнулась, похлопав его по плечу, — Я очень рада за тебя, правда-правда.

— Не стоит оправдываться, — он наклонился, легко коснувшись губами её темноволосой макушки, — Уж в чьей искренности мне не приходится сомневаться, так это в твоей.

— Ты — очень важный для меня человек, — Маргарита провела ладонью по его щеке, — Я поняла это сразу, как только ко мне вернулись воспоминания. От всего сердца желаю тебе счастья.

Юноша счастливо улыбнулся:

— Спасибо!

И вот теперь всё было иначе — совершенно не так, как было тогда. Теперь собственный День рождения стал для него лишним поводом собрать рядом с собой людей, которых он всегда будет рад видеть по поводу или без оного, людей, которые сделали для него так много, и для которых он готов сделать ещё больше. Людей, которые переживают за его судьбу, и судьба которых стала и его судьбой тоже.

Это потом Джанъян скажет, что если бы он мог выбирать себе ещё одного младшего брата, то им стал бы именно Марк, и вторым (крестным) именем их с Маргаритой сына будет его имя — в честь крестного-защитника: Анри-Марк, которым его будет называть мать в минуты сильного волнения.

В новый год, в новый век — с чем войдешь ты, человек?

Рейс Мей задержали на пол-часа, и она должна была присоединиться к ним уже в клубе, а Марк нетерпеливо ожидал встречи с ней.

Вокруг него вилось множество красивых девушек-моделей, но он ждал появления той единственной, которая могла довести его до белого каления, и без которой он не мыслил своего существования.

Одна из девушек на вечере настойчиво пыталась привлечь его внимание. Он был знаком с ней по некоторым фотосессиям, и с любопытством заметил, что она перекрасила волосы, став из блондинки брюнеткой.

— Саванна! — приветствуя, парень обнял её, изучая прядь её волос в руке, — Я едва узнал тебя узнал. Ты покрасилась?

— Прекрасно выглядишь, именинник, — томно прошептала она, — Говорят, тебе нравятся брюнетки? Мне идет такая прическа?

Марк на это только негромко рассмеялся:

— Меня теперь интересует конкретная брюнетка, так что, прости, красавица, — покачал он головой.

— И что — совсем без шансов? — девушка хитро прищурилась.

— Без шансов, — доверительно прошептал молодой человек, — но, ведь на свете ещё очень много свободных привлекательных мужчин. Да, вот, хотя бы в этом зале.

— Ну, пока её нет рядом, может, пригласишь на танец? — Саванна взяла его под руку и повела в круг танцующих пар.

Посчитав один танец достаточным проявлением вежливости со своей стороны, Марк вернулся к друзьям, тут же забыв о девушке, стоило появиться в зале маленькой японке, от которой он не отходил до конца вечера, посвятив ей всё свое внимание.

Только Саванна не забыла о нем, с завистью наблюдая за этими двоими, посылая на голову азиатке все мыслимые и немыслимые проклятия. Подумать только — она даже волосы перекрасила ради него, а ему хоть бы что, удостоил лишь снисходительной улыбкой. Как он мог так поступить с ней? Никому не позволено смеяться над её чувствами. Ну, ничего, он ещё очень пожалеет о том, что так грубо отверг её! Они оба ещё сильно об этом пожалеют!

А влюбленные не замечали её гневных взглядов, и вечер продолжался своим чередом.

Весьма символичным подарком для его невесты стала музыкальная композиция из предстоящей постановки в исполнении Марка. Он так вдохновенно исполнял её, перебирая струны, рождая из них звуки, сливавшиеся в завораживающую и полную сладкого чувства мелодию, наполнявшую комнату. И казалось, будто за спиной у него выросли крылья. Мей слушала его игру молча, потрясенная его решением в личный праздник сделать подарок ей. Да ещё какой подарок. Она стояла и не могла сдержать слез, и хорошо, что парень взял её под руку, когда хотел вывести к себе на сцену по окончании мелодии, а то она непременно споткнулась бы о провода звуковых установок, слепо следуя за ним, когда слезы мешали ей ясно видеть. И сердце неистово билось о твердые прутья грудной клетки, стремясь разорваться — он во всеуслышание назвал её своей невестой и при всех собравшихся в этом огромном зале, украшенном в духе романтизма — крупными цветами и воздушными шарами в форме сердец, объявил об их помолвке. Её вело прикосновение его руки. И глубина его серых глаз говорила ей, что он для неё — единственный и самый главный человек в жизни, путеводный свет её мира. В модном сером костюме и белоснежной рубашке он натурально походил на принца — её сказочного принца.

— Марк, это… — и азиатка не могла найти слов от переполнявших её чувств.

— Не надо слов, — у всех на глазах он поцеловал её, — Достаточно будет одного. Просто скажи «да», — и, принимая на свой палец кольцо дорогой ювелирной работы, она не просто сказала, а повторила то, что он уже слышал, и что она готова ещё не раз повторить для него и для всего мира.

И томная ночь после завершения праздника вконец выветрила из головы образ Саванны, а вот девушка всё помнила и ждала подходящего случая для реванша.

Несколько дней она следила за обоими, пока не поняла кое-что для себя и не придумала план отмщения обоим.

Влюбленные искали собственную квартиру для съема, и это было на руку отвергнутой девице. Она представилась помощником риелтора и предложила посмотреть отличное предложение по выгодной цене в дальнем конце города.

Ничего не подозревающая девушка отправилась на встречу. Обычно азиатка не теряла бдительности — такое случилось только когда она была в расстроенных чувствах после трагической гибели родных, а вот сейчас она была влюблена и витала в облаках — на крыльях любви, как говорится.

Сильный удар по голове — и Мей погрузилась в беспамятство, а девушка с её номера набрала Марку сообщение волнующего содержания с просьбой немедленно увидеться. Её настолько впечатлила квартира, и хозяйка готова сдать хоть прямо с сегодняшнего дня — необходимо только присутствие Марка для подписание договора.

Парень несколько удивился, но если Мей настолько понравилось, что она не желает рассматривать дальше варианты, то он готов исполнить её желание и порадовать любимую.

Завершив съемки, он сразу же отправился по указанному адресу, даже не подозревая, что его может ожидать там:

— Мей, ты здесь? — парень вошел в слабо освещенную комнату с опущенными жалюзи на окнах, — Мей, отзовись, это я — Марк. О чем ты хотела поговорить? — он напряг зрение, пока его глаза не привыкли к полумраку, позже, когда его будут спрашивать, он не сможет описать обстановку в комнате, так как взгляд его был сосредоточен на мало ему знакомой девушке, которую он мельком помнил с пары мероприятий, но сейчас она держала одной рукой за шею Мей, а во второй руке у неё был пистолет, приставленный к виску миниатюрной японки — его Мей. И это настолько испугало, шокировало и возмутило, что Марк даже не задался вопросом, где Саванна взяла оружие — по большому счету, это было сейчас уже не важно, а важно было то, что под угрозой была жизнь любимой им женщины.

— Медленно закрой замок и брось ключ на пол, — холодно произнесла девушка, — Теперь медленно подойди — и никаких резких движений, — Марку пришлось повиноваться, пока она была бесстрастна и спокойна, юноша тоже старался сохранять спокойствие и выдержку, так как только они сейчас могут сохранить им жизнь, — Брось мобильный телефон. Скажи, Марк, чем она лучше меня? В чем секрет, ответь? Почему ты выбрал её своей невестой? Я люблю тебя, и она не станет между нами, правда, Марк? — она начинала терять терпение, ткнув дулом в висок Мей, продолжая держать палец на курке.

— Зачем ты это делаешь, Саванна? — он протянул ей руку, но девица предупреждающе замотала головой, теперь он вспомнил и даже назвал по имени, что, кажется, приятно тронуло её.

— Чтобы ты, наконец, обратил на меня внимание, — тон её голоса повысился, губы и ресницы задрожали, мимические мышцы напряглись до предела, — когда эта девчонка не будет нам мешать.

— Хорошо. Я понимаю тебя, — предугадывающе кивнул Марк, — Отпусти девчонку, тебе ведь нужен я, предлагаю себя в обмен на неё, — помогая себе плавными жестами, он старался придать себе больше сочувствия и понимания в её глазах, тем самым успокаивая её, — Я согласен — я поспешил, ты гораздо лучше неё. Ты думаешь, что я не замечал тебя, но я помню, помню тебя на том благотворительном вечере — разве мог я забыть девушку, с которой танцевал медленный танец? — он лгал, но чудом, эта его фраза возымела нужный эффект — девушка немного расслабилась.

— Правда? — она остановила на нём заинтересованный взгляд, в то время как по щекам Мей стекали черные от потекшей туши слезы, — Вот, всё то, что ты сейчас сказал? Тогда скажи это ей в лицо — скажи, что выбираешь меня!

— Да, конечно, я скажу, — он призвал на помощь всё своё самообладание, не сводя глаз с оружия, прекрасно осознавая, что от его неосторожности может пострадать самый дорогой для него человек, — Мей, прости, но я не тот, кто тебе нужен… Я больше не хочу быть с тобой, я выбираю Саванну, тебе с ней не сравниться, — он говорил, но голос его надрывно сходил на шепот, глядя на перепуганное лицо невесты, в надежде, что та всё правильно поймет — она всегда понимала его лучше других, поймет, что по своей воле он никогда не сказал бы этих ужасных слов.

— Точно! Ты всё сказал правильно, — Саванна приблизилась, таща за собой и Мей, — а теперь — докажи. Пусть она увидит, как ты любишь меня, прежде чем я её убью, — и откуда столько ненависти в этой хрупкой, милой с виду, девушке?

— Я сделаю всё, что ты попросишь, но, по-моему, лучше будет оставить ей жизнь — пусть живет и страдает, видя, что я предпочел тебя, — решительно высказался юноша, сдерживая гнев и отчаяние в попытке спасти возлюбленную.

— Поцелуй меня, — неожиданно потребовала она.

— Что, прости? — такого он не мог предугадать и нервно сглотнул, понадеявшись, что ему всего лишь послышалось.