Бесплатный фрагмент - Матрица

Своей новой книге Анна Ильина дала название «Матрица». С легкой руки фантастов понятие «матрица» превратилось в пугало, во что-то вроде частокола из единиц и нулей, заключающего человечество в виртуальную тюрьму, где реальность замаскирована броскими голограммами. Матрица Анны –другая:

…Коловрат — всё та же матрица

на протяжении веков.

Опять грозит позёмкой белою.

Всё устаканится, пройдёт

и за зимой обледенелою

весна наступит в свой черёд…

Как растение из матрицы — семени, из коловрата-круговращения Земли и Солнца рождается все многообразие мира, сочетающее постоянство чередования природных и погодных циклов с вечной изменчивостью красок, очертаний, звуков:

…А утренние зори красят склоны,

расцвечивая иней по откосам,

и даже серо-чёрные вороны

вдали мелькают розово-белёсы.

…Жужжанье пчёл, шуршание листвы,

псалмы ветров, напевов птичьих малость,

хмельное утешение травы…

Такая же «природы часть» — человеческие чувства, далеко не всегда возвышенные, и поступки, порой отнюдь не благостные.

…Люди, дел натворив, валят на времена:

это время, мол, выдалось очень плохое…

Но стоит перекладывать свои ошибки и провинности на время, природу, Создателя?

…Жизнь учит даже малое ценить

не потому, что голоден и болен,

а просто так.

Вполне счастливым быть,

довольствуясь насущным,

каждый волен.

Почувствовать земную благодать,

не спевшись в общем хоре с дураками.

И вместо хлеба камень не подать,

не растерять опоры под ногами.

Матрица человеческой жизни заключает в себе возможность быть одновременно и созданием, и Создателем.

Я — твой Господь, промокший мотылёк,

всего на три минуты и не более.

Вот так, в ненастье, кто бы уберёг

и нас на перепутьях нашей доли.

Два мира прикоснулись — и тепло

спасает обитателя планеты.

Отрадно: хоть кому-то повезло,

что по просёлкам шляются поэты.

Анна Ильина не отринула эти возможности.

Ольга Юрьевна Исаченко, поэт

МАТРИЦА

***

Месяца небесная подкова,

праздничный куржак на провода —

нам, землянам, всё это не ново,

не надоедая никогда.

То, что было, есть и снова будет

перед рождеством и для души:

млечное мерцанье, иней, люди

и домов иззябших миражи.

И ужель за этой (правый Боже)

вечностью в сиреневой дали

(и запрограммированной может)

только единицы да нули?

***

Ветер.

Запах палой листвы.

Сети

придорожной травы.

Смута.

Хрип ворон в тишине,

будто

что-то знают о дне

новом —

повседневья ликбез,

словом,

слыша голос небес.

Полно.

И без них непокой.

Вольно

век бегущей строкой.

***

В замирье относительно спокойно.

Удачи, Нео. Жизнь неподконтрольна,

представившись планидою — судьбой,

что по себе сплошной системный сбой.

Сердечный сбой, ответные сигналы,

предчувствий виртуальные порталы —

перезагрузкой на душу легли

и кончиться иначе не могли.

Учившись жизни, всякое видали…

ах, прекрати. Кого не предавали

под гул моторов и шуршанье шин —

а это ль не вторжение машин?

И всё ж «ars longа», «истина в вине»,

шанс выбора на нашей стороне.

Прощай — и за программную черту

Мессиею на сторону на ту.

***

Наваждение мыслей облыжных:

— И от нас сохранится хоть что — то.

Между тем в колумбариях книжных

кровоток чёрно — белого фото

ненавязчиво, без притязанья

постепенно иссяк понемногу,

отсылая архив узнаванья

на алтарь электронному богу.

***

Замыленная присказка веков:

мир не таков как раньше, не таков.

По-новому расчётлив, не таков.

В нём чётче разделенье на врагов

замкАми стопудовыми дверей,

солЯми высыхающих морей,

безжалостными страхами с утра

и пропастью меж завтра и вчера.

Гнетёт антропогенный неуют

и птицы не по-прежнему поют,

раздолье пустоте и наготе

и сами люди, кажется, не те.-

Не те, что в стародавние года.

Продвинутые юзеры? — Ну да,

но с прежними программами измен

и застарелым страхом перемен.

***

Дожди предпотопные. Крепко прижало.

Небесной водою размыты огни.

Плохая погода — не повод для жалоб.

Дались же нам эти проточные дни.

В ближайшее время потопа не будет —

ковчег не построен, не праведен Ной,

а чёртовых грешников время рассудит,

суть нас.

Да и что за злосчастья весной,

пока ещё пылью трава не побита,

богатый страстей караван не во сне

и сердце дыханию жизни открыто,

и вера жива и надежда в цене.

А как же любовь? —

Без любви как без вздоха.

Признания смелость — не с неба вода.

Храни нас Господь! И жалей нас эпоха

и мудрая правда и ложь иногда.

***

Полупустых надежд крушения.

Страдают с миром отношения.

Приблудный ветер треплет прядь.

Где от отравы дней спасение? —

То обострение осеннее,

то скверных знаков кругорядь.

Причуды судеб и традиции

не под вопросами юстиции,

не по чинам и не с руки.

Обыкновенное предчуствие:

вдруг впасть в хрустальное бесчувствие,

в листвы прощальные стихи.

***

Меняется палитра сновидений.

От прошлого остались только тени.

Прощай наивность. Просквозило мимо

то, что судьбой давно не совместимо

как с жизнью загнивающие раны

иль глупые бесславные романы

и наважденья мОрочных часов

с романтикою алых парусов —

причудливых надежд во всей красе,

но на побег отважатся не все

в иное бытие ли, бытиё…

чем сердце успокоится моё?

***

Азбука эстетики,

классика романтики:

детские секретики,

стёклышки да фантики.

Блажью вспоминаются

бедственные шалости.

Сердце разрывается

от щемящей жалости,

от щенячьей малости,

от высокой осини,

ледяной усталости

обостренья осени.

***

И пуста и где-то ржава,

по-осеннему светла

колокольная держава —

золотые купола.

Ненадёга.

В далях отчих

октябрей не долог век.

В точках А и Б и прочих

синий ветер,

близкий снег.

И прозрачно и привольно

до покоя на челе —

и уже совсем не больно

на тревожащей Земле

в мире хрупком, в мире шатком

под угрозою беды.

В небе резвые лошадки,

антарктические льды.

***

Бег времени. И сколько будут длиться

иллюзии на праведную новь:

помогут небеса иль заграница?

Война не фейерверк, а грязь и кровь.

Святая справедливость жизни, где ты?

И по каким ты вертишься осям,

пока рожаем умные советы

и Бога поминаем там и сям?

***

Это утро ничего, вроде.

По асфальту сизари бродят.

Обещает много благ лето.

О, наивный детский мир, где ты?

Ожидания уйдут в небыль

чрез озоновый проём в небе.

Без тревог не могут жить люди.

Ждёшь подвоха или нет — будет.

***

Скрыто небо облаком седым.

Улицы окутывает дым

сизых дней. — Заведомый посыл.

Новый день во власти тайных сил

покрывала белые строчит,

в сердце запустением стучит.

Прозорливость свАлочных ворон,

черноты снегов оксюморон…

Оттого ли хочется стряхнуть

всю эзотерическую муть

с ходиков Земли.

Туда — сюда —

маятник от слова маета…

И в фантасмагории немой

заскучаю по себе самой:

по весенней, летней и лесной,

любящей тебя и мир честной.

***

Постоянство год от года:

размышлизмы да природа —

стихотворное меню.

Список, в общем-то, не длинный.

Так и веет нафталином

коронованного ню

от «люблю» до «ненавижу» —

как фанера по Парижу

и над оным… с неких пор.

Что там завтра — неизвестно,

но тревожит, если честно,

удручающий минор.

***

Затянула сполна хмурых дней пелена

и привычно уже пребывать в непокое.

Люди, дел натворив, валят на времена:

это время, мол, выдалось очень плохое,

нехорошее просто само по себе.

Где утерянный Рай? Что ни шаг — то проблемы,

заунывные тяготы в общей судьбе,

Апокалипсис — самая модная тема,

актуальная:

то есть вселенское зло

угнездилось настолько, что страшно представить…

и опять нам со временем не повезло.

Может можно ещё ну хоть что-то исправить?

***

В согласии живут и быль и небыль:

латунная звезда сорвалась с неба.

Загадывать желанье — что за бред

казалось бы, пусть тайно, для приличия,

чтоб не смешила мания величия —

но так уж повелось за много лет.

И наша детскость — милое чудачество,

земное умиляющее качество

до седины, да в сердца простоте.

Глядишь — и что-то, кажется, сбывается…

творцы вселенной мудро улыбаются

в такой родной бездонной пустоте…

***

…и ещё есть одна среди истин проверенных:

королева — Фортуна целует уверенных,

не блеснув новизной. — Это всё ничего:

испытанья сомненьями стоят того.

Не всегда удаётся развеять в дымы

половодья печалей и страхи из тьмы.

***

Наташе

Неистребимый закон созидания:

выдернешь карту — обрушится здание.

Шишки набиты. Запомнить пора

то, что без зла не бывает добра.

Всё очевидно, как на плацу.

На неизбежность роптать не к лицу.

Взбалмошной жизни причудлив узор:

доблестью вдруг обернётся позор,

чёрное слово — живою водой,

доброе дело — лихою бедой.

Много чего у тебя на пути

не предугадано, детка, прости.

***

Хранить в душе достоинство и честь —

возможно, это главное и есть,

но рядом паразиты мыслей низких,

и не хватает времени для близких.

Одна из человеческих примет:

мечты, желанья… — у кого их нет.

У праведнейших гуру? — Не скажи.

Какой соблазн поверить в миражи.

Всё потому, что просто грань тонка

меж пафосом лаврового венка

и тщанием простой, надгробной моды,

что, в общем, не меняется за годы,

как прочее совсем другого плана.

До чуда далеко, как до Монблана.

Но чудеса не так уж и важны

и нам чужие лавры не нужны.

***

Песчаные миры-печальные миры,

где времена до нас и время после

о вечности песках не помним до поры,

беспечно обретаясь где-то возле

и сами по себе.

Единая для всех

нацеленно — насущная забота,

одни на всех мечты: достаток и успех,

людская благодарность хоть за что-то.

Багряный призрак Страшного суда

Затёрт в умах монетою разменной

и по большому счёту ерунда

по меркам энтропической вселенной.

***

Годы сердцем осязаются

нестираемы и зыбки.

Хорошо, что забываются

несмертельные ошибки.

Наживное нежеланное —

тема общемировая,

пробуждение нежданное

и любовь полуживая,

уязвимая доверчивость

пёстрых сложных чувств империи,

где измены и изменчивость —

очень тонкие материи.

***

Терпение в страданьях неизбежных.

Как под копирку множатся враги.

Расшатаны основы истин прежних.

Расхристанное небо, помоги,

расписывая новые страницы

молчаний

перехлёстами дождей.

А может правда: что-то сохранится

в коллайдерном разбеге скоростей?

Мы чувствуем сполна твоё дыханье,

наш век,

пред летаргией ветхих слов

мы сами себе суд и наказанье

под пафосной геральдикой орлов.

***

Отчаянья звонок пока что не набат.

Претензий нет к судьбе. Никто не виноват.

Нежданный поворот — беда, но не вина.

Треклятая любовь всё спишет, как война.

Назад возврата нет, когда снега горят

безропотным огнём который год подряд.

Бессмысленно пусты слова в немой мольбе,

но колокол звонит пока не по тебе.

Россия

Неясен и смутен, и просто убог

набор представлений о смерти и жизни,

когда всем заведует случай, не Бог

в моей крестовинооконной Отчизне.

На вечное небо гляжу сквозь стекло,

как чрез ограждение, смуту итожа:

у нас по-другому и быть не могло,

без всяких «быть может»…

без всяких «быть может».

***

В России жить не так уж плохо.

И даже с ходу не понять

какую трудную эпоху

нам предначертано принять.

Что знает век и помнят люди? —

То ворог злой, то вождь рябой,

а разнопляс торжеств и буден

зовётся общею судьбой.

Страны Колосс — не в поле колос.

Скрипит, но всё же едет воз,

не всё на части раскололось

пусть общий хор разноголос,

звенят раздолбанные струны

и где же ты святая злость,

чтоб колесо слепой Фортуны

пускай с трудом, но поддалось?

***

Аркады радуг, перламутр туманов

без хмурых низких туч над головой.

И всё же ждёшь чего-то беспрестанно,

поскольку август — месяц роковой

не только для страны тревоги нашей —

приметили уже за много лет.

Ответно на сюрприз споём и спляшем.

и даже можем станцевать балет.

Дефект системы. Это всё похоже

на зАмки из сыпучего песка,

движение вперёд к беде, быть может,

где круг замкнёт подспудная тоска.

Непонятная вечность

Ночное тарахтенье козодоя,

заведомая свежесть от пруда

и небеса с размытою звездою

уже не повторятся никогда,

однажды канув в долгие пределы.

И всё быстрей прядется жизни нить.

И ничего-то с этим не поделать.

И ничего в себе не изменить.

А недоосознание утраты

(или утрат) от боли сохранит.

Больничные палаты. Невозвраты

в могильный, обращенные, гранит…

такое же расхристанное небо.

Мохнатый колокольчик сон-травы,

и вписанная в вечность быль — что небыль

такая непонятная, увы.

***

Встречай мазки небесной просини —

переразлив на всю страну,

рубин варенья, запах осени

и золотую тишину,

но и в тиши не всё нам ладушки

и груз работы не забыт,

поскольку сын России-матушки

запрограммирован на быт,

заботы праведные мирные,

когда заполнят всплеском дни

рябины листья ювелирные,

осин багряные огни.

***

Отмена на табу воспоминанья

в отшельничестве брошенных садов.

Прозрению предшествует страданье,

бессвязные осколки снов и слов,

невечных чувств.

Счастливый поворот

возможен,

где-то и закономерен.

Утешься врачеванием забот:

то Новый год, то лес, то огород

и город, что на карте одномерен,

там, где рассветы оставляют след

в заветренных жиых нагроможденьях

и все устои сводятся на нет

в исканьях, забываньях, заблужденьях.

***

Старые дали, новая небыль.

Снежные птицы, парящие в небе.

День наступивший сквозит без преград.

Всё ничего, не считая утрат,

и понимаешь посконное счастье:

летопись снега, луч солнца в ненастье —

всё не впервой и по сути — пустяк,

стереотипов захватанный стяг.

Прежние страхи без изменений.

Нзамутнённая цепкость видений.

Синие тени. Над головой