Материнская любовь

ПРОЛОГ

Погода сегодня была никудышная. Я в начале горки потеряла лыжную палку. Вернее оттолкнулась ею, и она, «зараза такая», застряла в мокром снегу. А учитывая, что произошло это в начале горки, то в итоге я оказалась внизу, а палка наверху.

День сегодня не задался с самого утра. Проспала в школу, соответственно опоздала. Угораздило натолкнуться ещё в вестибюле школы на директрису, которая не преминула отчитать. Схлопотала, двойку по английскому, в принципе потому, что опоздала на урок и не знала о чём идёт речь.

К обеду было ощущение, что весь мир ополчился на меня.

Благополучно добралась до спортивной школы, и тут успев во время, уже облегчённо выдохнула. Да не тут-то было. В дверях столкнулась со старшими ребятами, которые решили поприкалываться надо мной. И самое обидное, что среди них был Семён Ховрин, который мне очень нравился.

Обида за неудавшийся день накатила лавиной, и я чуть не расплакалась. Постаралась сдержаться и, глянув в глаза нравившемуся парню, гордо вскинула голову и, зло поджав губы, проскочила мимо.

— Эй, растеряха, — послышалось сверху горы.

Я подняла глаза и внутри всё похолодело. Там стоял Семён и махал моей палкой. Чего от него ждать я не знала.

Парень бойко съехал с горки и притормозил рядом.

— Держи, — миролюбиво произнёс он, протягивая палку.

Я неуверенно потянулась, ожидая подвоха и какого-нибудь прикола.

— Снег сегодня липучий, даже палки готов отбирать у нас, — дружелюбно и даже тепло произнёс парень, чем удивил меня.

Я с любопытством посмотрела ему в глаза.

— Ты извини нас, остолопов, — мило улыбнулся Семён, а глаза при этом оставались такими грустными, как обычно.

Эту черту я у него подметила ещё год назад, когда впервые обратила на него внимание. Даже если Семён смеялся, глаза были грустные.

Парень начал чувствовать себя неловко, он говорил, а я на него пялилась, молчаливо изучая.

— Меня зовут Семён, — решил представиться он, чувствуя себя уже совсем по-дурацки.

— Я знаю, — подала я голос. — Думаю, ты тоже знаешь, как меня зовут.

Семён улыбнулся и кивнул, обрадовавшись, что перестала молчать.

— Я поеду, — неуверенно сообщила я. — Мне ещё десятку докатать надо.

— Можно я тебе подожду после тренировки? — выпалил парень.

Я почувствовала, как мои щёки покраснели, и, стараясь скрыть смущение, кивнув, укатила вперёд.

Сердце билось как сумасшедшее. В висках стучало молоточками, я летела на лыжах как никогда прежде, стараясь охладить жар внутри.

Полчаса бешеной гонки и впереди показалась фигура тренера, он грозно посмотрел на меня и, хмурясь, сказал:

— Я же тебе десятку задал.

— Я пробежала, — робко подняла глаза на Виктора Фёдоровича.

— Да, ну, Томилина, не рассказывай мне сказки, так быстро ты можешь только на соревнованиях бегать, — недоверчиво усмехнулся он. — Сколько проехала?

— Могу проехать ещё пять, — предложила я, решив не спорить с тренером, тем более это всегда было, практически, бесполезно. Жар внутри начал снова подниматься, в висках застучало, и я пулей бросилась вперёд, по пути сворачивая на малый пятикилометровый круг.

ГЛАВА 1. Вдали от дома

Раздался стук в дверь. И одновременно с этим, сама дверь открылась, сопровождаемая голосом:

— Алин, ты готова?

В комнату вошёл мой Семён, его кучерявая шевелюра явно требовала стрижки.

— Ну, блин, Сёма, — послышался возмущённый голос моей подруги и соседки по комнате, Юльки, которая только и успела натянуть футболку.

— Ой, Юля прости, — Сёма смущённо отвернулся. –ААлинка где?

Юля решительно вытолкала парня из комнаты и сказала вслед:

— Подожди тут, она скоро выйдет.

Я торопилась, зная, что Сёма не любит приходить в нашу половину и ждать меня. При этом он старательно собирался заранее, не слушая доводов разума, о том, что нам девушкам для одевания надо гораздо больше времени, чем ему. Иногда я по этому поводу праведно злилась, но стоило ему посмотреть в мои глаза, я таяла и всё прощала. Хотя с годами обиженную мину научилась выдерживать немного дольше.

Накинула на себя бежевую дублёнку и напоследок, глянув в зеркало, выскочила в коридор.

— Ты опять без шапки, — своим наставническим тоном, хмуро заметил Семён.

— Чего бурчишь с утра? — ласково и весело спросила я, поцеловавпарня в щёку и, прихватив его под руку, увела из женской половины общежития.

— Ну, а что, пришёл — выгоняют. Стою, жду — снуют ваши девчонки, между прочим, тоже бурчат, — пожаловался парень.

— Ой, да ладно тебе. Ты же, как всегда, стучишься и ответа не ждёшь, сразу заходишь. Нам, что с Юлькой закрываться всегда, — пояснила я. — Я же говорила тебе, подожди меня на улице. Но ты же всё по-своему делаешь. Можно подумать меня тут из комнаты воровать собираются.

— Хорошо, больше заходить за тобой не буду, — немного обиженно ответил Семён.

Я хитро посмотрела на своего любимого и, остановившись, повернула парня к себе. Пролёт между этажами был пуст, привстав на цыпочки и, обняв его за плечи, поцеловала. Парень моментально обнял меня за талию и прижал к себе. Моё сердце аж зашлось. Пару минут мы целовались, пока я не услышала шаги этажом ниже.

— Всё, пойдём, — ласково шепнула я на ухо Сёме.

Спустившись по лестнице половину пролёта, нам навстречу попался Матвей Захаров, спортсмен из нашего родного города.

— О, привет влюблённым, — громко басом прогудел Матвей. Он всегда был очень шумный и занимал много пространства вокруг себя, хотя, как и все спортсмены-лыжники сборной команды страны, был в отличной спортивной форме.

— Привет, — весело отсалютовала я.

Семён пожал парню руку.

— На сборы едете? — поинтересовался Матвей.

Я кивнула, Семён отрицательно помотал головой.

— А ты чего не едешь? — удивился Захаров.

— У меня диплом, да и после окончания универа поеду домой, там меня в нашу спортивную школу на работу зовут, — очень серьёзно ответил Сёма.

— Алинку тут бросишь одну? — удивился Матвей.

— Я что вещь? — возмутилась я.

— Ой, прости-прости, — попытка Матвея сделать свой басистый голос более высоким и тонким, оказалась комичной. — Но Сёма не прав, что оставляет такую красивую девушку на произвол судьбы в таком большом городе.

Я хохотнула и, махнув рукой, сказала:

— Ой, да ну тебя. Нам идти пора. Потом увидимся.

Матвей пропустил нас и ещё некоторое время смотрел вслед, я прям спиной ощущала его пристальный взгляд.

— Сём, а может, попробуем тут остаться? — тихонько спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Ну, ты чего. Мы же уже всё с тобой обсудили, и ты согласилась, — грустно и обиженно произнёс Семён.

Я вздохнула и сказала:

— Ну, я надеялась, что ты можешь ещё передумать.

Семён собрался с духом и поделился:

— Утром звонилтренер, я не прошёл отборочные на Олимпиаду.

Я вздохнула и решила, что пора переводить разговор на другую тему. После этого сообщения окончательно поняла, что придётся возвращаться домой. Надеяться на то, что Семён будет искать работу не по спорту, не приходилось. Я знала, что об этом мечтает уже не один год. А тут на тренерскую работу его никто не звал.

— Как твоя дипломная работа? — почти весело полюбопытствовала я.

Семён оживился, с улыбкой посмотрел на меня благодарным взглядом.

— Всё хорошо, я вчера сдал, надеюсь, последний вариант, — весело отрапортовал он. — В прошлый раз были только стилистические замечания и немного по оформлению. Всё исправил.

Мы дошли до торгового центра, надо было выбирать подарок на день рождения маме. Завтра мы собирались ехать в наш родной город, повод был значительный.

Сёма всегда помогал мне с подарками, я вообще поражалась, как ему хватает терпения ходить со мной по магазинам. Девчонки рассказывали, что их парни просто ненавидят такие походы, стараясь всеми правдами и неправдами, увильнут от этого долгого и нудного занятия. Мне повезло, мойСёмка ещё и подсказывал мне, зачастую очень дельно, что приобрести, в особенности это казалось подарков близким. Правда за одеждой я предпочитала ходить сама, тут уже тащить с собой парня было просто глупо.

Я собиралась подарить маме какой-нибудь набор для вышивания, она последнее время очень увлеклась данным занятием.

В рукодельном магазинчике был очень большой выбор картин, у меня аж глаза разбежались.

Семён терпеливо пересматривал наборы, которые на его взгляд стоили внимания. И как всегда именно он отыскал зимний пейзаж с домиком, очень похожим на мой родной дом.

Визит в торговый центр мы завершили походом в кафе, где я выпила чашку зелёного чая с кусочком торта, утешив себя тем, что на тренировке пробегу на пару километров больше. Сёма, после решения закончить со спортом, в качестве спортсмена, диеты придерживаться перестал. Но из солидарности со мной не заказал себе гамбургеров или чего-то подобного, хотя очень хотелось.

Я была ему благодарна за это, прям зависнув на странице меню, где располагались самые вредные и такие вкусные яства. Потом с горестным вздохом отложила книгу с картинками, и сделала заказ.

В кафешки мы захаживали не часто, обычно с тренировками и учёбой времени было не много и иногда хотелось просто побыть вместе, а так как Сёма в этом году жил один в комнате, то я чаще всего зависала у него.

Мы болтали о пустяках, больше о варианте остаться тут я не заговаривала. Хотя меня это немного напрягало. Я очень люблю свой родной городок, обожаю туда приезжать, гулять по нему. Да и вернуться я в принципе не против, но есть там одно препятствие, и боюсь, оно может стать непреодолимым, в достижении нашего общего счастья. Именно это меня напрягало и заботило в последние дни.

Я люблю Сёмку, мы вместе уже почти восемь лет. За это время мы всегда были вместе. С тех самых пор, как поступили в школу высшего спортивного мастерства, и уехали из родного города. Вдали от дома понимаешь близость родной души острее и ценишь это особенно.

Что принесёт мне возвращение домой, я не знала, и это сильно напрягало. Даже разлука почти на год не пугала так. Да и разлукой это можно назвать лишь условно. До нашего городка всего-то каких-то двести километров, поэтому всегда есть возможность приехать и повидаться.

По пути в общежитие я в основном молчала. Мне почему-то вспомнилось, как мы начали встречаться. Когда Семён провожал меня после первой тренировки, он очень сильно смущался, и мне тогда было немного смешно. Я его всегда представляла таким бравым парнем, а он рядом со мной робел. Меня это раззадорило, и я осмелев, рассказывала свои школьные случаи, а он меня внимательно слушал. Это была его основная черта, он умел слушать, внимательно и вдумчиво. Оказалось, что он очень давно искал повод подойти, я ему казалась зацикленной на тренировках и не смотревшей на мальчишек. Тогда я не призналась, что иногда поглядывала именно на него.

Поначалу Сёма меня просто провожал, держа за руку. Его рука всегда была такой надёжной, что хотелось не вынимать свою ладонь из этого уютного тепла. А потом были Всероссийские соревнования, на которых Семён пришёл вторым в своём возрасте, а я заняла третье место среди девчонок. Так как моя гонка была после Сёмкиной, он ждал меня на финише и очень переживал. Я с хорошим отрывом от четвёртой финалистки фактически сразу ушла на заминочный круг, немного придя в себя, вернулась к финишу и попала в родные объятия. Тогда он поцеловал меня первый раз. По-настоящему. Я растаяла, и это было моей самой лучшей наградой в этот день.

— Ты чего это молчишь? — вывел меня из воспоминаний Сёмкин голос.

— Да, так, задумалась, — я посмотрела на него немного грустно.

— Не переживай, у нас всё получится, — обнадёжил меня любимый, и мне очень хотелось ему поверить.

ГЛАВА 2. Год спустя

Последний курс меня вымотал окончательно. К весне я сообщила тренеру, что заканчиваю тренироваться. Это его немного расстроило, так как запас моих сил был в избытке. Я могла спокойно взять академку и целый год посвятить себя тренировкам и соревнованиям. И хотя Сёма не настаивал, но говорил постоянно о том, что в следующем году мы будем всегда вместе, не давая мне даже мысли допустить о том, что бы остаться.

Решив потратить год плодотворно, я выучилась на маникюршу, сейчас умение делать долгоиграющие ногти было очень выгодно. А так как тренерская деятельность навряд ли принесёт богатство, то это может оказаться вполне себе хорошим подспорьем в жизни.

Государственные экзамены надвигались грозной и неизбежной лавиной. Меня потихоньку потряхивало. Дипломная работа была написана и благополучно одобрена моим куратором. И вроде было ощущение, что я и так уже всё знаю, но всё равно нервы были ни к чёрту.

С Сёмой мы не созванивались уже пару дней, потому как в прошлый раз я просто сорвалась и нагрубила ему. Вообще общение по телефону, последнее время, часто у нас заканчивалось размолвками и мини скандалами.

Сегодняшний день оказался солнечным и радостным, но это не прибавило мне настроения, я плохо спала всю ночь, в голову постоянно лезли нездоровые мысли. Да ещё и последняя размолвка с любимым не прибавляла спокойствия.

Я стояла у кабинета, вместе со своими однокурсниками. Волновались все, ну или почти все. Была у нас пара кадров, которым всегда было весело. Они всё сдавали, на тройки, и их это устраивало.

Тут над ухом я услышала тихий голос:

— Привет любимая.

Стремительно обернувшись, увидела грустную улыбку Сёмкиных глаз.

Он обнял меня и прижал к себе. Тут же все мои страхи утихли и волнение улеглось. Уверенность и спокойствие опустилось на меня мягкимоблаком.

Экзамен я сдала на отлично, чему сама была удивлена. Настолько приезд моего Семёна поднял мой дух, даже вопросы самого противного и придирчивого преподавателя по педагогике не сбили меня, я ответила на всё, легко и непринуждённо. Впереди была только — защита диплома, но тут я как-то и не волновалась почти.

До самого вечера мы гуляли по городу, наслаждаясь солнечным днём, и друг другом.

Тренироваться я почти прекратила, так немного занятий, для себя любимой. Поэтому за рационом приглядывала теперь в пол глаза, и могла позволить себе периодически всякие вредные вкусности. Пообедав в закусочной на набережной, мы отправились в парк. Майский день был на удивление тёплый, и мы развалились на лужайке.

Когда-то, очень давно, Сёмка придумал смотреться друг другу в глаза как в зеркало. И вот сейчас мы оба лежали на траве и смотрелись в своё отражение. Это всегда было очень странно, и поначалу казалось, что ты там ничего не видишь, но потом происходила какая-то метаморфоза, тебе начинало казаться, что ты видишь не только очертания себя в отражении, но и чёткие, мельчайшие подробности. Я разглядела свою белокурую косичку и улыбку до ушей, от которой у меня на щеках проступали ямочки.

В год нашего знакомства Сёма признался, что именно ямочки всегда притягивали его внимание, а так же мой заливистый смех. Ямочки и смех в те годы у меня были стабильным сочетанием. Я была или чересчур серьёзная, или смеялась.

— Какие планы на ночь, — полюбопытствовала я у любимого.

— Да вот договорился с Юркой Ломовым, что переночую у него, — немного смущённо ответил Семён. Он знал, как я отношусь к его однокурснику, достаточно безалаберному оболтусу обеспеченных родителей. И хотя парень тот был не злой и не наглый, но с ярко выраженной иждивенческой жизненной позицией. Правда, пока это отражалось на высасывании денег из родителей, которые сами всю жизнь, проработав тренерами, самозабвенно баловали своего сына.

— Юлька сегодня уедет со своим парнем на дачу, так, что… — я многозначительно посмотрела на Сёму.

Он явно обрадовался.

— Здорово, я тогда у тебя и останусь, — очень уверенно заявил он. — Мне-то к Ломову не очень охота идти, ибо он просил пивка принести. А ты же знаешь, пивка принеси, компанию составь, за добавкой сбегай.

Я улыбнулась, меня радовало, что мой Сёмка к спиртному негативно относится. Этим ему многие ребята пеняли, на днюхах для приличия пригубит, и всё. Не заставишь. Тот же Юрка Ломов вечно до последнего сидит за столом и к рюмашке прикладывается, а как горячительное заканчивается, ещё и первый за добавкой побежит. А ведь парень в школе подавал большие надежды, но в итоге дальше кандидата в мастера спорта он так и не сдвинулся.

Нагулявшись вдоволь, мы отправились к общежитию. Вечерело и становилось прохладно. Я созвонилась с Юлькой, на всякий случай, что бы вдруг не попасть впросак. Та подтвердила, что они уже на даче, и я могу спокойно вести Сёму к нам в комнату.

— Откуда ты знаешь, что я с Сёмкой?

Юлька на мой вопрос рассмеялась и ответила:

— Да видела я его, утром, когда мимо универа шла, а он как раз только туда заходил.

— Ну, подруга и проницательная ты у меня.

— А — то! Это же я, — подруга ещё побалагурила, а потом, пожелав мне приятного вечера, и получив от меня аналогичное напутствие, попрощалась и выключила телефон.

Прелесть нашего спортивного общежития была в том, что тут не сидела комендант на входе, и у спортсменов более свободный вход, правда до одиннадцати вечера, потом входные двери обычно запирают.

Я отправила Сёму в магазин, купить что-нибудь, поесть, а сама пошла, приводить нашу с Юлькой комнату в романтический порядок.

Мы девушки запасливые и дальновидные, комната у нас тоже не самая маленькая, имелся самонадувающийся матрац. А ещё за годы совместной студенческой жизни у нас было припасено штук тридцать свечей, которые можно расставлять по полу и полкам. Чем я собственно и занялась.

Окна я беспощадно зашторила, что бы создать в комнате полумрак. Свечи расставила в романтическом беспорядке, но при этом в безопасной близости от предметов, имеющих шанс возгореться. Юлька один раз подпалила шторку, и после этого нам пришлось покупать новые, самостоятельно. Можно конечно было не покупать, и сдать подпорченное, получив целые взамен. Но мы разумно предположили, что увидев сгоревший кусок, нас явно могут проверить на предмет воспламеняющихся предметов. Да и не только нас. Вдобавок, прошманают всё общежитие, прочитают курс лекций о пожарной безопасности, и поставят охранника на входе, который будет нас проверять каждый день. Поэтому мы умолчали, благо Юлька всё заметила вовремя, и успела затушить намечавшийся пожар.

Когда раздался стук в дверь, в комнате царил романтический полумрак, блики от пламени свечей неровно гуляли по потолку. И я успела переодеться в лёгкий шёлковый халатик.

— Сём, ты? — полюбопытствовала я у дверей.

— Ну, а кто же ещё? — послышался удивлённый голос любимого.

Я впустила Семёна и выглянула в коридор, там было пусто и тихо. Это кстати, меня удивило, обычно, в это время у нас большая часть спортсменов в общаге и тут постоянно кто-то ходит.

— Кого там высматриваешь? — спросил Сёма, ставя пакет с едой на пол и оглядывая преображение комнаты.

— Ты совсем забыл о жизни в общаге, дорогой, — усмехнувшись, ответила я. — У нас тут постоянно кто-то ходит, да и стены почти картонные.

Сёма снял обувь и, дождавшись, когда я запру дверь на ключ, притянул меня к себе.

Как-то очень быстро мой халатик оказался на полу, я даже не успела заметить, как любимый развязал поясок, только почувствовала мягкую ткань у своих ног. Мои руки оказались на плечах Сёмки, и я самозабвенно получала удовольствие от любимых губ. По телу разливалось тепло и нега. Я поняла, что пока до матраца мы не доберёмся. Руки любимого, тёплые и такие родные, запускали табуны мурашек по телу, голова кружилась. Я чувствовала себя пьяной и счастливой.

Когда мой милый успел раздеться, я так и не поняла, у него это всегда получалось как-то быстро и виртуозно. Всё это время он не выпускал меня из своих нежных и мужественных рук. Дрожь нетерпения пробежала по всему телу. Сёма знал, что это значит пора, я готова к пику близости. И он не заставил себя ждать, сильным движением приподнял меня за бёдра, и япочувствовала, как внутри меня взрывается салют. С каждым движением я теряла себя, уткнувшись в плечо любимого, чтобы не закричать. Остаток мозга подсказывал, что если я разрешу себе озвучить свои эмоции — то под дверью скоро соберётся толпа зевак. Завтра все будут шушукаться у меня за спиной и ехидно ухмыляться уже мне в лицо.

Спиной почувствовала, что прижимаюсь к стене, темп нарастал, внутри меня зрел взрыв. Сёмка тоже приближался к финалу, умело доводя меня до исступления.

Невероятной силы, вспышка энергии накрыла меня с головой, разлилась по всему телу, и лишила сил. Семён подхватил меня на руки и уложил на матрац. Меня поглотило наслаждение, я лежала, закрыв глаза, и ловила эти моменты всеобъемлющего счастья.

Любимый нежно гладил мой живот, постепенно поднимаясь выше, я застонала. Желание поднималось вновь, хотя мне казалось, что я совсем без сил.

— Ты волшебник, — тихо прошептала я, волна возбуждения давала новые силы и погружала в какое-то невесомое состояние.

— Я тебя люблю, — еле слышно на ухо, прошептал мой Сёмка, его слова были как источник живительной силы, я как будто пробуждалась ото сна, готовая к новым подвигам.

Угомонились мы только под утро, отвлекаясь, периодически, друг от друга, что бы перекусить и восполнить потраченные силы.

— Тебе во сколько завтра ехать? — спросила я, посмотрев на часы.

— В десять утра автобус, — ответил Сёма и, поглядев на часы, добавил, — осталось шесть часов.

— Срочно спать, — скомандовала я, прижимаясь к нему всем телом.

Утром, проводив Семёна на автобус, я вернулась в общежитие и продрыхла почти до вечера. Разбудила меня Юлька, вернувшаяся с дачи.

— О, подруга, ты зря времени не теряла, — с лукавством в глазах разбудила она меня. — Вставай соня, а то день с ночью перепутаешь.

Я открыла один глаз, потом второй и спросила:

— Сколько сейчас?

— Половина пятого, ве-че-ра, — медленно растягивая последнее слово ответила Юля.

Я потянулась, вспомнилась прошедшая ночь, истома прокатилась приятной волной по телу.

— Так, подруга, — командным голосом заявила Юлия. — Вставай, приводим всё в порядок и идём гулять, а то я на тебя смотрю, и мне, прям, завидно становится.

— Чего это, завидно? — удивилась я. — Ты же с дачи приехала, вы там, чем занимались?

— Угу, хороший вопрос, Витёк меня с родителями возил знакомиться, сюрприз мне сделал, а потом ещё и замуж позвал, — тяжко вздохнув, поведала подруга.

Я проснулась окончательно, раздумывая о том, кто кому ещё завидовать должен.

— И что ты ему ответила?

— Сказала, что подумаю, — Юля вздохнула ещё раз, — вообще-то я пока замуж не собиралась, он меня озадачил.

— Ты же его любишь, вроде, — удивилась я её нерешительности.

— Ага, Пашку я тоже, помнишь, как любила, а где сейчас он и где я, — скептически ответила подруга. — Это ты у нас с Сёмкой как начала встречаться в пятнадцать лет, так у тебя он один и есть, я бы на твоём месте и не думала, сразу согласилась, а тут вот уже задумаешься. Поеду к маме и посоветуюсь.

— Наверное, ты права, — сказала растерянно, я конечно представляла, как Семён будет делать мне предложение, и мне этого хотелось очень, но пока сильно над этим старалась не думать.

ГЛАВА 3. Возвращение домой

Получив диплом, я благополучно приехала домой.

Родители были просто счастливы, что после стольких лет вдали от них, я всё-таки вернулась под крышу родного дома. Девять лет — это вам не шутка.

Два месяца до начала учебного года я отдыхала и впервые за долгие годы могла просто бездельничать. Правда меня-то как раз это безделье и напрягало, ну вот не умею я сидеть и тупить целыми днями, пялясь в телек или зависая в компе, и по сей день.

Отдохнула недельку, благо погода выдалась просто чудесная. Ясные солнечные деньки радовали с самого утра, что позволяло накупаться в озере до одури.

При этом всю эту неделю я не сидела, сложа руки, а давала информацию в социальных сетях и среди знакомых, что делаю маникюр. Это сработало и вот у меня понемногу стали появляться клиенты. Девочка я старательная и ответственная, и к концу лета у меня уже сложилась приличная клиентская база. Теперь я со спокойной душой могла идти работать в бюджетную организацию, под названием «спортивная школа».

Сёмка за год работы уже вполне освоился со своим новым статусом и с тем, что его величали не иначе как Семён Владленович, и обязательно на «вы».

В конце августа мои родители уехали в отпуск, оставив меня на хозяйстве. Почти целый месяц мы жили вдвоём. Прям, совсем замуж захотелось.

Засыпать и просыпаться в объятиях любимого, о чём можно было ещё мечтать. Сёмка отвозил меня на работу, на папиной машине, и мы вечерами иногда ходили прогуляться по нашему маленькому и тихому городку, здесь всегда было уютно и спокойно. Умиротворение и уверенность в завтрашнем дне росли во мне с каждым днём.

Правда, было одно «но», о котором мне совсем не хотелось думать. Я очень верила любимому и в то, что вместе мы справимся с любыми препятствиями.

Начался учебный год, и я с головой окунулась в тренерскую работу. Мне надо было набратьдве группы, и я успешно бегала по школам и агитировала деток записываться в лыжную секцию. Так же мне досталась группа ребят постарше, их тренер уехал в другой город. Работа закипела, закрутила. Меня очень радовала занятость. Хотя иногда очень хотелось побездельничать. Заказы на маникюр росли с геометрической прогрессией, появлялись постоянные клиенты.

Родители приехали из отпуска и отношения с Сёмой вернулись в прежнее русло. Мы просто встречались, вместе работали, часто объединяя тренировки и придумывая что-то интересное для детей.

Так прошло два месяца, и я почувствовала себя загнанной лошадью. Мой любимый как-то был доволен жизнью. У него всё было просто замечательно — любимая я и работа, всё рядом.

Вот только я всё меньше и меньше чувствовала себя этой самой любимой. Хотелось уже выпорхнуть из родительского гнезда и вить своё. Только вот замуж никто не звал — и это огорчало. Настроение портилось, но Семён этого упорно не замечал.

Наступил ноябрь, холодный и промозглый, хотя иногда выдавались погожие деньки. Тренировки перенеслись в зал, дети радовались возможности поиграть в спортивные игры и позаниматься на тренажёрах. Хотелось уже снега и зимы.

— Давай сегодня сходим в кафе, — предложил Семён после работы.

Я вяло согласилась. Наши последние прогулки всегда как-то оказывались однотипными, прогулка, кафэшка и провожание домой. Несколько раз он оставался ночевать у меня, когда мои родители уезжали. Дальше этого движения не было, меня это бесило.

День выдался из тех редких и безветренных, прогулка действительно была приятной. Сёма на меня как-то заговорщицки поглядывал, и у меня в груди заалела надежда, что сегодня он мне что-нибудь скажет толковое. Настроение улучшилось, и я весело топала под ручку с любимым.

По дороге мы обсуждали работу. Мне последнее время стало казаться, что у моего парня больше нет тем для разговоров, как его воспитанники и процесс тренировок.

В кафе было почти пусто, мы заняли свободный столик у окна. Мимо шли люди, кто-то с работы усталый и понурый, ребятня весёлая и вечно смеющаяся.

— Алинка, — отвлёк меня от окна Семён.

Я повернулась к нему и вопросительно посмотрела.

— Меню, — тихо напомнил парень.

Усмехнувшись, я поняла, что витая в своих мыслях забыла про заказ. Быстро исправившись, я посмотрела на своего парня и попросила:

— Сём, давай больше не будем сегодня разговаривать о работе.

Он радостно кивнул и сказал:

— Просто ты последнее время какая-то обиженная, вот я и не лезу с другими разговорами. Вдруг чего не то скажу, ты на меня вообще обидишься.

«Вот это вам здрасьте, приехали — называется» — я удивлённо уставилась на парня. Оказывается я же ещё и виновата. А он меня ещё и боится теперь. Замечательно.

— Я не обиженная, — хмуро буркнула в ответ.

— Ага, ты бы сейчас себя в зеркало увидела, — заметил Семён. — У тебя настроение меняться стало как погода, и синоптики в предсказаниях не помогают.

Я усмехнулась. Меня гложили мысли, я не знала, как донести до своего любимого, что надо как-то определяться. Ну, не делать же мне ему предложение самой. Мы с ним вместе уже столько лет, он у меня первый и единственный, я его очень люблю и хочу быть женой. Но видимо в этом русле мой парень пока и не думал.

Как же я ошибалась. Думал, да только совсем не так как я.

Пока мы ждали заказ, Семён накрыл мою руку своей, и посмотрел таким ласковым взглядом, что у меня внутри сердце сделало сальто. Я прям, ожидала, что он достанет колечко и сделает мне предложение.

— Алинка, я думаю нам надо попробовать пожить вместе, — сказал любимый.

Я собрала всю силу в кулак, что бы сразу не разреветься, даже постаралась сохранить улыбку на лице, хотя сама понимала, что это больше похоже на гримасу. Сёма же не замечал ничего, он видимо считал, что предложил мне всё счастье мира. А моё сердце бухало с такой силой, что казалось — его слышат все окружающие. Руку забирать я не стала, хотя очень хотелось. Внутри лопнула какая-то струна, в горле образовался ком.

Обстановку разрядила официантка, принёсшая заказ. Я нашла повод вернуть свою руку поближе к себе, сразу уставившись в тарелку. Мои щёки пылали, в голове гудело.

Видимо румянец на щеках мой любимый воспринял как хороший знак, а молчание как растерянность. Он рассказывал какие-то анекдоты и вспоминал, как мы с ним жили, когда учились.

Выскочив в туалет, я позвонила отцу:

— Па, ты можешь меня забрать, через полчаса в центре?

— Что случилось? — в голосе у отца прозвучали тревожные нотки.

— Ничего смертельного, я тебе по пути домой расскажу, — пообещала я папе. — Просто надо сделать вид, что ты меня случайно тут увидел и едешь домой.

Мой любимый папочка вопросов больше не задавал. Он у меня многое понимал, и всегда поддерживал. Мама могла отмахнуться и сказать разбирайся сама, а папа нет.

— Давай немного прогуляемся, — предложила я через чур ласковым голосом. Сёма не заметил, решив, видимо, что всё хорошо. Моё молчание тоже воспринял как должное. Настроение у парня было очень радостное, а мне хотелось дать ему по башке, чем-нибудь тяжёлым.

Одевалась я медленно, хотя очень хотелось сбежать. Решив не показывать своего расстройства, доигрывала до конца. На душе скреблись кошки, и мне казалось, что моя жизнь разлетается на осколки.

Машину отца я увидела ещё издалека, но не подала виду. Когда мы шли по парковой улице, отец нас окликнул:

— Привет молодым, как жизнь?

Сёма обрадовался моему родителю:

— Здравствуйте, Сергей Викторович. А мы гуляем.

— Вижу я, что гуляете, — отец улыбнулся Семёну и спросил у меня:

— Домой подвезти? Я как раз еду.

Я облегчённо выдохнула, и мило улыбнувшись своему любимому, сказала, что поеду с отцом. Кстати он не особо-то и расстроился. До моего дома было далековато, а вот до его совсем близко, грузик свалился, и я заметила эту мелкую радость.

По дороге я рассказала отцу о том, что мне предложил Сёма. Реакция отца была резкой, я вот даже и не ожидала такого:

— Я не разрешаю, так и передай своему ухажёру. Я понимаю, что ты девочка взрослая, но жить без свадьбы я тебе не позволю. Вот если до тридцати пяти лет замуж не выйдешь, тогда посмотрим. А сейчас только через ЗАГС.

— Па, ты чего? — я удивлённо посмотрела на него. — Вообще-то я и сама не хочу так жить. Просто мне надо было переварить всю информацию, и я не знаю пока, как отказать Сёме. Если честно, я в шоке от его предложения.

Взгляд отца был тёплым и понимающим, от моих слов он успокоился и сказал:

— Радует, что я в тебе не ошибся, моя девочка.

«Моя девочка» он сказал, так как всегда говорил в детстве, тепло и нежно. Я при этих словах чувствовала всегда себя в безопасности, как будто у меня есть свой личный рыцарь-защитник. Воспоминания улыбнули, и на душе немного отпустило.

Дома я закрылась у себя в комнате и с горькими мыслями улеглась на кровать. Не хотелось ничего. Вернее хотелось реветь в подушку и никого не видеть. Минут через пять раздался стук в дверь.

— Дочь, — тихим голосом произнёс папа и, приоткрыв дверь, заглянул.

— Пап, — я нахмурилась, вставать с кровати не хотелось. — Я хочу побыть одна.

— А ты лежи, и только послушай, что я хочу сказать, — я почувствовала, как отец присел рядом со мной. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, это очень больно. Думаю, ты ощущаешь себя преданной. А вот твой Сёма сейчас летает на крыльях и думает, что он тебя осчастливил. В моё время даже предложить такое девушке было не реально. Сейчас у вас это — норма. И часто вижу как сейчас девушки, живущие с парнями таким образом — считают себя замужними, а вот ребята свободными. Очень комфортная позиция, и волки сыты, и овцы целы. И даже могу предположить, что Семён не думает об этом с такой точки зрения, он просто делает как все. Ты поплачь, родная — слёзы для женщины лучшее в данной ситуации. Маме не говори, если что приходи ко мне, я тебя выслушаю и пожалею.

Папа помолчал немного, а потом встал с кровати и вышел из моей комнаты. После его слов плакать почему-то перехотелось. Я встала, разделась и, расстелив кровать, залезла под одеяло. Зазвонил телефон, на экране высветилась улыбающаяся физиономия Семёна, я смотрела на фотку и вспоминала, как мы год назад гуляли по осеннему городу и мечтали, что у нас всё впереди. Как мы строили планы на будущее и много смеялись. С момента возвращения домой я смеялась всё меньше и меньше. А последнее время вообще забыла, что такое хорошее настроение.

Телефон замолк, через минуту тренькнула смска. Я вздохнула и прочитала: «Доброй ночи, моя Алинка, надеюсь очень скоро мы с тобой будем засыпать вместе… Целую»

— Ага, сейчас, бегу и падаю, — сказала в пустоту я и, закутавшись в одеяло, попыталась уснуть.

ГЛАВА 4. Сборы

Правильно говорят «утро вечера мудренее».

Проснувшись с утра, я поняла, что вчера довольно быстро уснула. И главное, выспалась. А так же приняла решение игнорировать предложение Семёна. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока он не начнёт усиленно напирать в этом направлении. Зная его характер, я предположила, что он будет выжидать, давая мне возможность подумать. Этим я и воспользуюсь, буду пока думать, как выкрутиться мне из этой ситуации, и не разрушить отношений.

Встав с кровати, я накинула халат, и подойдя к окну, обомлела. Там всё было в снегу. Ночь принесла мне радость. Я быстро оделась и пулей выскочила из дома. Во дворе отец уже орудовал лопатой. Радостно прихватив горсть белоснежного и пушистого снега, я окунула в него лицо. Папа всегда смеялся над этой моей привычкой — умываться первым снегом. Даже не знаю, откуда она у меня появилась, но была очень давно. На учёбе я всегда скучала по этому ритуалу, так как снег в большом городе никогда не бывал чистым, ну если только не нападал прямо в ладошки с неба. Да и в этом случае чистота его была сомнительна, так как выпадал он уже вместе с выхлопными газами.

Умывшись снегом, я повернулась к отцу, тот стоял оперевшись на широкую лопату и с улыбкой смотрел на меня.

— Ты не меняешься, — ласково сказал он. — Моя девочка.

Я улыбнулась в ответ и убежала в дом. Такие моменты возвращали мне счастье. И папа всегда был неотъемлемой его частью.

На работу я сегодня пришла пораньше, что бы сдать на проверку журналы. В учебном отделе наш старший тренер Виктор Фёдорович сообщил, что они собираются отправить нас с детьми на сборы, через две недели.

— Как на сборы? — удивилась я.

Конечно, что такое сборы я знала, всю жизнь, занимаясь спортом и поездив по стране с тренером. Но как ехать самой, я растерялась.

— Обыкновенно, — весело хохотнул Виктор Фёдорович, — со своей старшей группой поедешь, Семён тоже выберет самых толковых. Поедете на север. Там уже снег, начнёте кататься, как раз к первым соревнованиям успеете.

— Хорошо, — ошарашено ответила я и положила журналы на стол инструктора-методиста. — Сёме сказали?

— Ещё нет, — ответил старший тренер. — Он ещё не пришёл, а мы только утром узнали, что нам оплатят сборы на тридцать детей и двух тренеров. Поэтому готовься. Списки сдать завтра-послезавтра. Детей оповестить, с родителями созвониться.

Я присела на стульчик, переваривая услышанное.

Сёма пришёл минут через десять и наш любимый старший тренер поставил его перед фактом.

— Да я только «за», — радостно, даже как то через чур, ответил мой любимый и подмигнул мне.

Я в ответ улыбнулась и, забрав проверенные журналы, ушла переодеваться в тренерскую. По пути я размышляла, как мне быть со всеми моими клиентками, ногти они у меня делали регулярно, а тут я пропаду на целых три недели. Это перед самым отъездом надо будет сделать маникюр всем и как-то сразу.

Большая часть подготовки к сборам выпала на разговоры с родителями и уговоры школьных директоров отпустить детей.

С Сёмой мы последнее время виделись только по работе и на работе. Вечерами я была занята своими клиентками, зачастую засиживаясь за полночь. Перед самым отъездом, не спала всю ночь. Мои женщины ради красоты готовы на многое. С одной стороны радовало, что они хотят обслуживаться только у меня, но в нынешней ситуации это немного напрягало.

Сутки без сна превратили меня в варёную сельдь, именно такой я себя чувствовала. Плохо соображая, я прибыла на вокзал, поручила любимому проверить моих детей, опасаясь пропустить что-то важное, и не дай бог оставить кого-нибудь на вокзале. Тут Сёма меня не подвёл и всё сделал ответственно и чётко. Правда разговаривать с родителями мне приходилось самой, и я крепилась из последних сил.

Погрузились в поезд и разместились по, заявленным в билетах, местам. Я жутко хотела спать, но детвора галдела и постоянно приставала с вопросами.

— Так, — почти командным голосом заставил замолчать всех Семён. — Алине Сергеевне надо прилечь и отдохнуть. Поэтому освободили купе, разместились по друзьям и болтайте там.

Ребята притихли, но послушались. В этот момент я была благодарна любимому, как никогда. Я даже готова была ему простить предложение пожить вместе, вместо ожидаемого «замуж».

Полку свою я застелила. Стоило мне положить голову на подушку, я даже не успела накрыться одеялом, меня вырубило, моментально и беспробудно.

Проснулась я к вечеру.

— Алина Сергеевна проснулась, — раздалось откуда-то с верхней полки. Я подняла взгляд и сонно улыбнулась.

Настя Привалова одна из моих любимиц, свесилась с верхней полки и счастливо махала мне ладошкой.

— Кушать хотите? — поинтересовалась она.

— А ты у меня заботливая, — я усмехнулась, принимая вертикальное положение.

— А-то, я тут ваш сон берегу и никому не разрешаю шуметь, — деловито поделилась моя черноглазая воспитанница. Её толстенная коса болталась, прямо над столом.

— Ну, спасибо, а теперь кормить будешь?

— Ага, — с довольной улыбкой ответила девочка, шустро слезая с верхней полки.

Решив не провоцировать ребёнка, на кормёжку меня взрослой, полезла в свою сумку с продуктами.

— Давайте я вам чая принесу, — предложила Настя.

Подумав минуту, я предположила, что это не считается как использование детского труда, и согласно кивнула. Моя юная спортсменка всё также радостно, поскакала за горячей водой, по пути оповещая всех наших о моём пробуждении.

Сёма появился с кружкой горячей воды, позади него маячила обиженная Анастасия.

— Ну, Семён Владленович, — гундела девочка позади него, — Алина Сергеевна меня попросила. Я сама могу.

— Настя, будь добра радоваться, что я вам не запретил бегать за кипятком, когда вам это самим требуется, — резко сказал, как отрезал мой любимый, глянув на девчонку таким взглядом, что та стушевалась и обиженная ушла в другое купе.

— Ну, ты строг, — с улыбкой заметила я. — Как там остальные?

— Всё хорошо, поели, теперь кто в планшете, кто в телефоне по своим полкам валяются. Пока зарядка не кончилась, все спокойны. Ты как? — участливо поинтересовался Сёмка.

Примостившись на своей полке, я взяла в руки кружку с водой, положила туда чайный пакетик. Посмотрела любимому в глаза, он меня удивлял этой заботой, которуювсегда проявлял в отношении меня. В этот момент в груди потеплело, и я почти забыла о его предложении жить вместе.

— Спасибо тебе, за возможность отоспаться. Чувствую себя почти новенькой.

Выглянув из купе, Семён подсел ко мне и обнял.

— А дети? — посмотрела на него смущённо.

— Они пока заняты, — ответил Сёмка и прижал меня к себе. — Как-то последнее время мы и не виделись почти.

Я лишь согласно кивнула, прижавшись к моему, такому родному и любимому человеку.

Сборы прошли, почти как отпуск. Мы сами накатались на лыжах вдоволь. Снег здесь лежал уже почти месяц, и было его много. Каждый вечер мы с ребятнёй устраивали снежные побоища, и регулярные валяния в сугробах. После ужина вся наша команда разбредалась по комнатам, не в силах бузить и создавать неприятности.

Мы с Семёном могли себе позволить вечерние прогулки вдвоём. Я всё время старалась избегать разговоров на щекотливые темы, всё больше отдаляясь от решения, такой не простой для меня, проблемы. Сама того не осознавая, я вселяла любимому надежду, что по приезду у нас всё будет хорошо. Он считал, раз я молчу, значит всё в норме.