18+
Мастер рун

Объем: 102 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Глава 1

В далёкой пустоши, что простирается от одного континента до другого, находилось поселение людей, одно из немногих, что ещё полностью не было оккупировано внеземными вторженцами. И хоть торговля рунами была запрещена Советом Солнечной Системы, люди до сих пор создавали, добывали и продавали их на чёрном рынке. А те селения что ещё не были захвачены или просто не интересовали Солнечный Совет, хоть и не напрямую, но имели свои точки сбыта и торговли рунами. Так и начинается история одного бедного торговца рун, которому только предстоит встать на путь мастера, заставив окинуть на себя взор всей солнечной системы.

В жаркий день посреди мёртвых и высохшей земли, отдавали бликами солнца металлические крыши на далёкие расстояния, маня к себе всё больше путников. И хоть дома селения были несколько выше обычных, оно всё же считалось малонаселённым, а законы были более жестокие, нежели в других городах, дабы не направить взор ССС на свою голову. Путники здесь надолго не задерживались, ибо закон был суров к непрощенным гостям и по истечению срока, их выгоняли. Жёны были некрасивы, а дети выглядели исхудавшими, благодаря старым и незыблемым законам, что выходили под руководством местного самоуправления. Город, если его можно так назвать благодаря давно забытым домам и разрушенным постройкам, делился на несколько секторов. Большая часть города находилась вне закона, так-как остальные сектора были забиты жилыми домами и торговыми точками, то брошенный сектор стал давно под запретом местным органом управления, давно прозвавшим себя Советом.

Как раз этот брошенный сектор являлся главной проблемой для местного органа власти, ибо заселить его становилось задачей невыполнимой как по законам, так и ограниченной планки населения, так и из-за большего числа преступных элементов, что занимались торговлей запрещённых предметов для распространения и создания, таких как рун, так и простого бандитизма, что как кажется, навсегда останется в умах человечества независимо от его возраста. Именно поэтому были возведены ограждения из мусора и проволоки, чтобы ограничить разгул бандитизма до жилого и торгового сектора, так и воспрепятствовать свободному перемещению людей. Те же путники, что желали попасть в город, должны были пройти по мёртвым улочкам некогда раньше развивающегося и красивого города, по разбитым тротуарам средь проевших коррозией машин, кидая свой взгляд из-за плеча, нервно проверяя оружие в кобуре. Если же путешественнику так и не удалось за годы своего скитания разжиться огнестрельным оружием, то всё на что он мог рассчитывать, так на кривую дорогу без лишних тупиков и открытых улиц. Но должен возразить. Даже на тяжелобронированным конвоям, хоть и редко, но совершаются набеги местных банд. И неизвестно откуда они берут новых членов банд, но факт остаётся фактом, что молодые девушки и парни, могут пропадать из жилых секторов. Поэтому, если путник идёт откуда-то с юга, то волей-неволей, но если жизнь дорога, то он подальше будет находиться от этого проклятого сектора, прибавляя ещё один день в копилку бесчисленных скитаний, но обойдёт за десятки километров. Понимая, что лучше устать и опоздать навстречу, чем прийти с голыми штанами, если вообще получится дойти…

В одном из брошенных домов, брошенной части города, что бросили на произвол судьбы некогда жившие люди, а ныне, являющиеся лишь тенью той прошлой цивилизации, о которой могут помнить лишь старики почившие давно этот бренный мир, и поселился ничем непримечательный рунщик со своей спутницей…

На втором этаже канувшего в лету жилого дома загорелся свет. Он был виден сквозь разбитые окна и щели блоков, из которых и был он построен. Дом, что свидетельствовал о том как жили люди прошлого, продвигался хоть и долго, но верно стремился стать частью обломков старой эры, во имя новой. Заскрипели доски, раздался зевок в позднею ночь. Это означало, что торговец принялся за работу, пока его телохранитель спал в соседней квартире. Даже по истечению десяти минут, его руки так и не взяли инструменты, а устройство собственной сборки так и не было окроплено. Владимир, так звали владельца этой руны, как и других, что он собирал и продавал сколько себя помнит, с неохотой смотрел на свою новую поделку. Чувствовал он неудовлетворение от своей работы и жизни, или же чувствовал отвращение к новому порядку, он так и не знал, но понимал, что сколько бы он не тянул время, но работу нужно выполнять. Ленивым не дают ни гроша, а трудящимся… Впрочем, Владимир и не хотел признавать честный труд, ибо когда-то накопленное непосильным трудом, можно и потерять при первом же налёте. Наверное это и сказывалось на его относительно бедную, но транжиреную жизнь, а что взять с того, кто не имеет ничего за душой, а только части рун, которому не каждому под силу их окропить, и придать им тот вид и свойства, которые хотел бы их хозяин.

Задумавшись об утренней встречи, Владимир достал из под стола огромную бутыль наполненной водой, на дне которой плавала грязь. Наполнил кружку жидкостью, и подошёл к подоконнику своей комнаты, на которой располагалась газовая горелка. Он не боялся, что свет привлечёт нежеланные глаза, ибо брать с него нечего, где он на данный момент преступникам известно, а значит, ему нечего бояться. Отпив немного воды из кружки и поставив её на горелку, он принялся наблюдать за двором улицы.

— Тихо, впрочем, как всегда. — проговорил Владимир с усталым лицом.

Каждый раз ночью, он стоял у подоконника, ставил кружку на газовую горелку и размышлял о чём угодно, разглядывая пейзаж за окном. Но как бы не были его мысли высоки, всегда итог был один: ненависть к новому миру, новому порядку и к людям, что его окружают. Так и сейчас. Пока Владимир находился в размышлениях, остатки воды в кружке потихоньку превращались в испарения, наполняя комнату лёгким паром.

— Люди никогда не меняются, меняются лишь их условия существования. — Проговорил он, будучи погружённым в мысли.

— Снова разговариваешь сам с собой? — раздался женский голос в другом конце комнаты.

Владимир, не отводя глаз от мёртвых пейзажей города за окном ответил:

— Что-то рано ты проснулась.

— Что-то поздно ты принялся за работу…

Он не знал как ответить ей, ибо понимал, что от этого заказа зависит их дальнейшее существование в городе, в среде криминала и разбоя. Добровольно спонсируя рейдеров и грабителей, он перечеркнул для себя жизнь среди простых выживших, но и не жалел об этом.

— Я ещё не начинал работу. Не могу больше себя уродовать и оставлять шрамы на ещё не заживших прошлых ран.

— А я? — грустно произнесла она.

Владимир обернулся в сторону черноволосый и произнёс, будто пытаясь оправдаться перед ней.

— Не переживай. Как бы не было мне тяжело, но я не брошу тебя. Просто количество заказов увеличелось… Не могу им отказывать, но и времени на отдых остаётся всё меньше и меньше. Думаю, что нужно собрать хотя бы немного денег и двигаться уже куда-то дальше. Боюсь, что я могу не пережить.

— В смысле?

— Давай поговорим об этом потом, хорошо? Мне сейчас нужно немного отдохнуть, и я примусь за работу.

— Хорошо. — Ответила она и ушла с грустным лицом обратно.

После короткого разговора, вода в кружке вскипела. Израненными руками, Владимир потянулся к коробочке с чаем. Зачерпнув грязными пальцами, он закинул траву в кружку и вернулся за свой рабочий стол. Перед ним лежала непростая задача: нужно закончить работу к утру, но с каждым днём его мастерство как рунщика не росло, а только стагнировало. С каждым новым заказом росла потребность во сне и покое, а новое им созданное оружие он не мог признать своим. Перед рунщиком весела непростая задача с которой ему необходимо справиться.

Подвинув руну к себе, он потянулся за кинжалом, и закрыв глаза: сделал надрез на своей ладони, сжав кулак порезанной руки из неё потекла густая, непрозрачная кровь наполняя механизм обогащённым топливом. Стизнув зубы он чувствовал что его сила передаётся в новое устройство для ведения войны между людьми, но и этого было недостаточно для него. Если он создаёт то что должно убивать, то это может позволить только он. Только его изделие должно убивать, но если оно не будет этого делать, то какой от него может толк? Зачем существовать тому человеку, что неспособен даже сделать что-то, что может убить его сородичей? Будет ли в нём необходимость в глазах других? Все эти мысли переполняли его голову и не выдерживая их напора Владимир снова взялся за кинжал и сделал глубокий надрез по ещё не зажившей ране. Кровь текла ручьём, заливая не только устройство, но и рабочие пространство.

С закрытыми глазами он чувствовал как по его руке стекает жидкость, напоминая скорее кисель, чем что-то жидкое. Пальцы уже не могли сжиматься, а это означает, что пора это прекращать. Перевезав свою рану испорченными бинтами, что видели ещё те времена, когда парочка бродяг заселяло это здание, и пользовались огромным спросом и по сей день без единой чистки всё также верно и жадно служили своему хозяину, не могли расстаться и до сегодняшнего дня. Трясущейся рукой Владимир стал активировать руну, через недолгое время оно загудело подавая признаки жизни, но что-то пошло на этот раз не так. Вместо того, чтобы начать испарять жидкость внутри и приводить в движение катушки, оно начала разбрызгивать кровь, буд-то закашливаясь. Катушки начали раскручиваться, а по трубкам стала расплёскиваться густая жижа. Со стороны это напоминало карусель, разбрызгивая кровь по всему помещению. Потолок, стены и рубашка Владимира оказались под огнём буйной машины, которая неумолкая издавала громкие шумы и расстреливала всё что могло её попасться под прицел. Вскоре, из неё пошёл вонючий дым и случился хлопок.

Настала гробовая тишина в комнате. По ладони стекала кровь закатываясь за рукава и капли падали с руки на пол, по щекам протекали слёзы, а уста безмолвно двигались, прошёптывая монолог с самим собой:- За что? -всхлипывая прошептал плачущий мужчина.-Будто бы ты не знаешь почему так с тобой обходится этот мир. Сын рабов, рождённый в лагере и по сей день живущий рабским укладом. Неужели ты считаешь, что если решил так дальше жить, то у тебя всё получится? Почему ты не пошёл работать среди остальных? Пахал бы себе, да коров доил. Мог бы быть мясником, может, у такого урода как ты была бы семья. А стал бы ты тем уродом, если бы решил бы жить по человечье? Но нет, мы же гордые, если твои родители стали насильно жить в лагерях, то ты конечно же имеешь право быть свободным человеком который хоть сколько-то понимает в жизни… Урод, который портит свою жизнь! — в комнате раздался крик и звук падающий мебели, последовал треск ломающегося стула об стену и вопли по всему дому.

Пробудилась девушка, что и так несладко спит в последние время. В глазах пробежал страх сменившийся на отчаяние, а в мыслях проскальзывали неприятные образы и слова. Заложницей ситуации, так она себя охарактеризовывала последние годы проведённые с человеком, что когда-то дал ей кров, еду и подарил ей стремление к жизни. Пообещав отблагодарить своего спасителя, стала прилагать все силы для защиты от внешних врагов, но она бессильна против внутренних демонов, и всё что она может сделать, так это тихо сидеть на разорванном диване где большую часть времени она проводит, и слышать через ободранные стены крики и истязанее чужой для неё души, которую она не может понять. Всё что она может, так это запереться в собственной голове прижавшись лицом к коленям и молить, чтобы и на этот раз обошлось. Ведя тем самым паразитический образ жизни от которого она всем сердцем пытается отречься.

Сложившись эмбрионом на диване и направив взгляд в сторону выбитого окна, в голове её проскальзывали мимолётные воспоминания о той жизни, с которой она когда-то смирилась как и другие. Принявшая свою судьбу будучи маленькой девочкой, она без колебаний отдавала свою душу и тело порочным душегубам. В те годы, яркие детские глаза сменились на пустые и безжизненные глубины страха и отчаяния. Стремление к свободе утухала и оставалась лишь жажда выжить. Выжить перед любыми невзгодами её тяжёлой судьбы писанная человеческими пороками. Глаза залились слезами, а в животе стала чувствоваться боль и пустота переходящая к потребности к еде. Подожди, дурочка, ещё не время, подумала она. Хоть и у неё были не только потребности привычные к обычным людям, но тот голод что она начала вновь испытывать в этот день не был сравним с простым недоеданием. Организм требовал подпитки и пытал её слабым духом и недомоганием, но она пыталась отречься от этого забивая свою голову грустными воспоминаниями пытаясь закалить дух перед самой собой. Только через тяжёлую закалку я могу называть себя свободной, думала она и намеренно испытывала голод чувствуя некое разочарование перед её спутником, что никак не интересовался её состоянием и не пытался как-то помочь. В голове её зародилась нить сомнения…

За окном всё также было темно, сосед переставал буйствовать, а в комнате были слышны скрипы мебели об деревянные полы. Прежняя обстановка возвращалась в норму как ей и положено быть и комната где был беспорядок возвращалась в прежние состояние. Всё те же потёртые временем стены, шкафы что заняли большую часть стены, койка находившаяся в самой дальней части комнаты и облепленные кровью стены что могли рассказать о тяжелой судьбе человека. Немного погодя и спокоившись, Владимир принялся вновь за работу. Собрал все детали которые мог соскрести, разобрал поломанную им же руну и спрятал куда-то на шкаф. Работы стало много- подумал он и принялся навёрстывать упущенное. Так и продолжалось до самого утра, пока девушка не решилась вернуться обратно.

Заглянув за порог, она обнаружела готовый пистолет похожий на револьер по габаритым говорящий, что человеку будет с ним тяжело совладать. Немного осмотревшись из далека, она осмотрела комнату и обнаружила тяжело дышащего Владимира лежавшего на кровати. Любопытство ей овладевало и в первую очередь она подошла к этому пистолету и взяла его в руки. Тяжёлый — подметила она для себя, — с этим я точно не предпочла бы ходить. Покрутив данную поделку в руке она всё не унималась и будто ищейка разбрасывала своей взгляд на необычную конструкцию револьера. Больше всего её интересовала рукоятка револьера, из которой торчали маленькие, но острые шипы. Убедившись что барабан пустой, она нажала на спуской крючок который шёл туго. Выше рукояти скрывалась маленькая и непримечательная кнопка. Расположив оружие на ладонь левой руки, она потянулась пальцем к этой кнопке, нервно посмотрев, девушка решилась нажать на неё. Плавным движением руки она нажала указательным пальцем, но ничего не произошло, но девушка понимала что не всё так просто и не решалась оставить эту затею в стороне. Через несколько секунд из рукояти раздался механический звук и прошла маленькая вибрация, после чего со страшной силой вырвались шипы. Такой механизм точно способен пробить человеческую плоть и вонзиться в ладонь, не насквозь конечно, но больно точно будет. Вот до чего мы докатились, — подумала девушка и положила устройство на место. Шипы вошли обратно, а чувство обречённости за мир никуда не пропали.

Она не могла поверить, что эта работа была выполнена всего лишь за одну ночь стараниями одного человека. В этом человеке заложен огромный потенциал, но жажда нормальной жизни и беды которые их постигли обоих, не дают раскрыться ему как мастер своего ремесла.

— Обычно, — раздался голос из-за спины — руну делают несколько дней, а пистолет сам за пару дней, но времени было мало. Повезло ещё, что у меня завалялся последний корпус.

Она обернулась назад и увидела сидящего Владимира на кровати. Его руки были перебентованы и местами виднелась на бинтах ещё свежая кровь. Кожа была бледная, а дыхание было учащенноё, глаза смотрели на неё неестественно голубым цветом. Силы были на исходе и они оба это понимали. Их общение друг с другом было тусклым и непримечательным и Владимир решил об этом напомнить:

— Даш, — обратился он к ней — в полдень заказчик должен прийти. Ты не могла бы меня разбудить к тому моменту, но только не при нём, хорошо?

— Без проблем. — сухо прозвучал ответ.

— Вот и ладушки. Ты наверное голодна. У нас ещё много сухпайков, но ты же понимаешь о чём я?

— Ты не в том состоянии, чтобы ещё проявлять заботу ко мне.

— Мы оба не в том состоянии, но должны делать то что должны. Я прилягу. Извини, но тебе придётся делать это самой. У меня тут на правой руке всё ещё кровь не остановилась, мог бы подать и левую, но извини, когда рубил, то не задумывался что будет дальше — будто с маленьким пренебрежением произнёс в слух.

Сразу же его голова поникла вниз, а глаза были закрыты. Он понимал, что сказал неприятные слова и чувствовал за них горечь, но далее не хотел продолжать диалог, ибо его усталость была выше желания поговорить, а голова не могла ясно думать. Расположив своё тело на кровати и накинув одеяло, он положил свою правую руку на живот обнажив рану перед ней. Глаза закатывались от усталости и его разум пал в бессознательное состояние.

Дарья могла только стоять и наблюдать находясь в тяжких раздумьях. С одной стороны для неё жизненно важно принять от него руку помощи, но с другой стороны она только ему и себе докажет, что ведёт паразитический образ жизни и подобный мысленных ход для неё является только отвращением. Всё о чём она думала и стремилась прогибалось перед её нынешним состоянием…

Робкими движениями ног она направлялась к его постеле. Взгляд был направлен исключительно на глубокий надрез на его руке с которой медленно стекала кровь. Наклонившись перед ним, она взяла его руку и стала рассматривать место разреза. Глубокое и неровное, если не остановить кровь и не зашить ему руку, то боюсь даже думать что будет после — терзают её голову переживания за него. И правда, если ему в скором времени не оказать медицинскую помощь, то он может умереть и его жизнь в её руках. Она может оставить его таким получив всё что хотела. Продать все накопленные ими вещи на чёрном рынке и первое время жить не зная бед, а дальше научиться вертеться в этом мире, но она была не такая. Не могла она бросить этого человека, хоть и хотела отучиться делать то что ей не хочется. В любом случае, она спасёт её жизнь, но что ей сейчас делать? Исполнить его волю и подчиниться своим потребностям, или стать выше этого и страдать от своего выбора?

Приятный запах, думал он. Его разум прыгал из стороны в сторону, но он сопротивлялся этому, ибо просто хотел знать что с ней всё будет хорошо. Что она сделает всё так, как он хочет. Не понимая что он делает, он ухватился левой рукой за талию отвернувшийся девушки и притянул её к себе. Обхватив ладонью её затылок, силой направил её лицо к ране. Глаза девушки наполнились скорбью и ненавистью к самой себе. Да, она не способна и не имеет право делать выбор перед такими вещами. Её светлые губы прижались к его руке, а на лице Владимира проступила улыбка. Он не знал, делает ли он правильно, насильно принуждая её к этому, но понимал, что так нужно. Губы Дарьи окрасились в алый цвет, а кровь из руки стала сильнее течь.

Через недолгое время в её руках уже виднелся швейный набор из нескольких мотков плотных ниток и иголок. Продев нить через игольное ушко и перевязав её с другой стороны, она принялась зашивать рану. На месте кровоточащего разреза руки виднелись следы от впивающихся зубов в рану.

— Прости. — тихо прошептав девушка принялась за работу.

Во время всего процесса Владимир не открывал глаза, а на его лице иногда виделись признаки боли, но здесь ничего нельзя было сделать. Окончив работу и вновь перебинтовав руку, Дарья чувстовала перед ним возрастающий долг за всё, что он сделал для неё и чувствовала, что за её душой это будет ещё не конец.

За окном полным ходом сияло солнце, а на механических часах что лежали на столе уже шло время к обеду, но покупателя так и не было, и неизвестно что могло было пойти не так. В голове у неё возникало множество теорий относительно этого, и все ввели к тому, что это будет не только хуже для покупателя что не получит свой товар, но и для них, ибо их материальное положение оставляет желать лучшего. Дело шло к вечеру, а тень отбрасываемая стройной фигурой девушки окутывало непросыпающегося Владимира. Похоже, что сегодня никто не станет их навещать и это даже к лучшему. Сможет ли встать он и ясно мыслить оставалось под вопросом. Воспользовавшись положением Владмира, она направилась к его постели. Окинув взглядом постель и его, медленными движениями она перебралась к нему и расположилась между стенкой и его вновь перебинтованной руки. Она хотела спать и понимала, что сегодняшняя ночь будет более холодной чем обычно.

Глава 2

Тусклые лучи солнца закрывались под грозовым небом, жар на улице спадал, а разбитый асфальт орошался маленькими капельками воды. С тех пор как Владимир создал последнию руну минуло двое дней, хоть он и стал чувствовать себя лучше, но это никак не повлияло на его общее состояние. Большую часть времени он проводил в постели и вставал лишь по нужде, пока Дарья приносила ему пищу. Яркий цвет его глаз так и не думал спадать и это пугало их обоих, ибо чем ярче становились человеческие глаза, тем ближе организм подходил к черте человечности, превращаясь в очередного кровопийцу какой стала Дарья. Всё что двигало такими людьми, так это частая жажда чужой крови, голод, который был похож на наш, но и описать его было невозможно. Не все кровопийцы теряли рассудок, многие, как Дарья оставались человечными и выполняли грязную работу ради утоления своей жажды которая ничем не отличалась от простой потребности человека к еде дабы выжить. Владимир боялся такой жизни и не мог спать ночами, а с рассветом засыпал размышляя о том, как его жизнь измениться когда он перейдёт эту черту, но не перешёл ли он её уже и не мутирует ли он сам? Этот вопрос не оставлял его в покое с последнего момента его пробуждения и рассказа Дарьи, что с ней происходило то же самое раньше. Они вели долгую беседу об этом, дольше обычного как они могли это заметить. Дарьи было интересно рассуждать, а Владимир лишь хотел скоротать время пока он чувствовал себя опустощенным и слабым…

Прошло уже более четырёх дней как Владимир смог самостоятельно встать и ходить не операясь по стеночке, готовить себе еду и кипятить воду, которая начала кончаться. В те дни, Владимир пил больше всего обычного чтобы унять жажду которая была неутолима. С ним точно что-то происходило и он боялся этого. Его глаза стали более чувствительны к свету, когда же глаза Дарьи давно уже потемнели с приходом её новой жизни и никак не боялись солнечного света. Долго он не мог привыкнуть к яркости света, из-за чего приходилось накладывать повязку на глаза временами и всё время носить солнцезащитные очки. Хоть это было необычно для него и пугающе, но и в этом он находил выгоду для себя, ибо в темноте он стал лучше видеть, хоть и не полностью, но это ему придовало уверенности во время ночных блужданий по комнате и в подъезде, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям и не размякнуть от накопившейся усталости в его теле под присмотром Дарьи. В дни его болезни они очень сблизились и узнали друг о друге большего. Дарья немного поняла человека, с которым она прожила хоть и не большую часть своей жизни с ним, но и этой части жизни можно было бы вспоминать с улыбкой, когда же на Владимире это никак не отразилось, будто бы в его жилах текла хладная кровь.

Наступило утро пятого дня с момента создания последней руны. Свет восходил на свой законный пъедистал и жара стала подниматься как обычно. Они оба уже стали забывать о заказчике и Владимир стал подумывать о поиске нового покупателя уже готового оружия. Он всё равно понимал, что долго его изделие не проживёт, но запасных частей у него, увы, не осталось как и денег с запасами продовольствия, которых бы хватило от силы на пару дней. Дарья не унывала, веря, что этот человек что-то обязательно придумает как выйти из этой беды. Владимир же, в свою очередь, думал только о том чтобы заказчик вернулся, ибо у него не было ни малейшего понятия кому можно продать не завершённое творение и на заработанные деньги не поскупиться и купить себе пару лекарств.

Ближе к закату на улице раздался звук проезжающих машин по близести. Грохот двигателей только нарастал и значило, что машины движутся в их стороны. Владимир незамедлительно встал с кровати и надел очки, вышел в подъезд и направился в квартиру Дарьи. Постучал, и попросил её встретить их гостей, пока тот достанет товар. Дарья быстро собралась и спрятала в своих рваных штанах складной нож, бережно спрятав рукоять под чёрной майкой. Не успев спуститься на первый этаж, раздался громкий звук скрипучий подъездной двери и смех мужского голоса. В дом вошли незванные гости, так оно могло казаться, но зная с кем имеешь дело, приходится радоваться, что и такие гости хоть иногда заглядывают в твоё жилище. Опустившись наконец-то навстречу к покупателям, Дарья недоверчиво посмотрела на них. Перед ней стояло трое мужчин одетых в лёгкую одежду и с татуировками на телах, обозначающие их принадлежность к какой-то мелкой банде. К девушке резко подошёл один из мужчин, что заставило её неспешно отойти назад и спрятать руку за спину в ожидании чего-то неприятного.

— Хозяин дома? — гнусно прозвучал вопрос с непонятной улыбкой на лице.

— Второй этаж, квартира справа. — отводя взгляд от грубого на вид мужчину ответила она.

Послышался смешок среди двух отстававших мужчин позади. Дарья ничего не могла им ответить, а лишь смеренно ждала когда они пройдут на второй этаж. Мужчина стоявший перед ней жадно её раглядывал, после чего, направился на вверх как и его свита. По её телу пробежался пот и ужас, который она давно не испытывала.

— Ублюдки… — тихо проговорил Владимир стоя на пороге своей квартиры.

— А вот и мы! — раздался крик в подъезде при приближении к нему головорезов.

Владимир ничего не хотел отвечать, в его голове была лишь надежда на скорейшее окончание сей встречи с последующей хорошей концовкой для него и спутницы. Отойдя от порога, он повёл в сторону своей квартиры дав понять, что дверь перед ними открыта и они могу зайти.

— Алекс, останься здесь и карауль, лады? — прозвучал голос спереди стоящего этой шайки.

Видимо, подумал Владимир, это и есть их главарь.

— Без б.- ответил крайний и сложил руки в замок перед собой начиная разминать своё тело.

— Даш, постой здесь, хорошо? Я не долго. — проговорил Владимир в сторону поднимающейся телохранительнице.

Её глаза сразу же принялись осматривать сложившиюся обстановку которая её не радовала. С одной стороны, немного выше неё стоит амбал, против которого у неё есть шансы, а с другой стороны, Владимир почему-то не хочет чтобы она присутствовала вместе с ним в одной комнате, где при случае чего, она могла бы его защитить и это противоречило её логике. Чего он добивается этим? — Думала она, — он же не сможет себя защитить в его состоянии. Её ход мысли был верен, ибо только она знала как человек переживает трансформацию, если она и была, и помнит, как о ней приходилось ухаживать первые дни пока вновь не приходилось работать.

Двое других зашли за порог двери и захлопнули за собой дверь. Тот главный, что приказал громиле остаться стал осматривать помещение в котором находится. Множество всякого барахла раскиданного по полкам окружали его. Правее были комнаты с кухней… И ванной?. Спереди большая комната с большим столом и шкафами, а левее красовалась основная комната в которой и проживал сам Владимир. Фыркнув, бандит направился прямиков в его комнату. Не зайдя в неё, он приказал второму остаться за дверью, после чего закрыв её повернувшись спиной к Владимиру. Когда же она повернулся обратно, перед ним сидел бледный мужчина за столом в солнцезащитных очках и в мятой рубашке.

— Не знал, что тёлкам можно доверять собственную шкуру.

На полочке стола Владимира лежал старый револьер, ещё довоенных времён. Он хоть и полностью не проржавел, но рука живущего в изготовлении оружия дала о себе знать. Владимир нервничал и уже был готов выхватить пистолет быстрее, чем что-то тот предпримет. Он не знал что ответить ему, ибо в том мире где он живёт, женщины чаще всего выполняли бытовую работу: следить за скотом, урожаем и угождать своему мужчине. Редко, но среди бандитского разгула встречались девужки и женщины, а ещё реже, девушки стояющие на защите закона, но как правило, часто они кончают одним, попадая в плен или умирая во время очередной перестрелке. Такой не могла стать каждой, на это влияли их родители, которые посвятили свою жизнь ношению оружия на плечах, или суровое прошлое. И пока Владимир подумал об этом, у него пробежалась искра сомнения в своём решении. Хоть и Дарья имела тёмное прошлое и могла за себя постоять в их путешествиях, но до знакомства с ней, она и пальцем не пошевелила ради себя. Окунувшись в мысли, он и забыл что перед ним стоит грозного вида мужчина, пока тот не окликнул его:

— Извиняй что так долго, дела были. Короче, забей, я слышал, что ты хороший чувак, который может сделать то, что я хочу. Я приходил, вот теперь и вернулся, но не вижу пушку. Она готова? Мы то просто при деньгах, но не вижу то, за чем пришли.

Рука Владимира потянулась ниже револьера и отодвинула одну из полок письменного стола, в одной из которых, и лежал желанный бандитом револьер. Подняв его над столом, он разрядил барабан и положил на стол отодвинув оружие после бандиту, дав понять, что товар готов. Кинув свой взор на Владимира, бандит почесал подбородок и жадно потянулся к оружию, позабыв что минуту назад он изоброжал из себя крутого головореза.

— Хорошо, а испытать есть где? — подняв свой взгляд на героя произнёс он.

— Да. За домом есть площадка для стрельбы, я могу провести.

Головорез в ответ только повёл глазами в сторону двери, указывая на своё согласие. Владимир же в свою очередь взял горсть патронов от оружия что держит в руках покупатель, и стараясь не вызвать подозрения достал из стола довоенный револьер, припрятав его при этом позади своих шорт. Выйдя из комнаты, Владимир направился впереди компании на лестничную клетку, где и увидел третьего разбойника стоящего около его входной двери, и немного ниже недовольную Дарью взгляд которой, был направлен в его сторону. Ничего не сказав, он прошёл мимо громилы и направился вниз, подзывая маленькими взмахами руки девушку к себе.

— Всё нормально было в моё отстуствие? — будто по отцовски он прошептал свой вопрос к подошедшей девушке.

— О чём ты только думаешь, оставляя меня здесь?

— Я не сомневаюсь в твоих способностях…

— Я сомневаюсь в твоих! — перебила громко она.

Владимир остановился, посмотрел на неё, но ничего не ответил и дальше направился вниз, оставив девушку позади c вопросами на которые она не найдёт ответ. Её раздумья были недолгими, пока лёгкий толчок ладони позади идущей компании не напомнил ей о их положении, и не обернувшись назад, то ли от испуга, или же от изначального понимания чей толчок был, она направилась следом за Владимиром. Выходя из подъезда, она на миг ослепла от яркого солнечного света. Пришлось прятать глаза под казырьком собственной руки и жмурясь идти вперёд пока неожиданно не появилась потная спина Владимира прямо перед лицом. Столкнувшись об припятствие, Дарья отошла назад. Её любопытство было так велико, что пришлось через силу жмуриться в ослепительно ярких лучах солнца в попытках разглядеть что могло заставить её остановиться.

Перед ней стоял Владимир, чьи руки спрятаны в карманах, а взгляд был направлен вперёд. Немного заглянув за плечи, она увидела несколько стоящих машин, чьи фары были направлены в их сторону. Одна из машин полностью пустовала, пока две остальные были битком забиты людьми и множеством ящиков.

— Что это? — спросил Владимир повернувшись назад к выходящей группе людей.

— Мои люди. У нас дело намечается, и мы бы хотели найти для себя какой-нибудь лагерь.

В голове Владимира стало бушевать бойня с подозрением на то, что их силой будут высилять из здания к которому они уже успели привыкнуть. Пытаясь мысленно симулировать, он пошагово считал сколько нужно совершить действий, пока барабан его револьера не опустеет, а сам он не сгинет под автоматным огнём. На лбу вскочил пот, а по рукам прошла лёгкая дрожь.

— Стрельбище находится за домом, просто… следуйте за мной. — проговорил он и недоверчиво зашагал в сторону стрельбища.

Пересекая угол дома за котором и следовал задний двор, можно было наблюдать большую свалку состоящию из разного рода мусора: кирпичей, стёкол и прочих вещей, которые обычно дома надолго не задерживаются. Владимир не стал далеко отходить от дома, а только приблизился в сторону окон первого этажа и прямиком встал под ними, после чего подозвал остальных. После того как подошли остальные, он указал в сторону стрельбища. Головорез от увиденного только рассмеялся, ибо в его понимании всё было намного серьёзнее, чем консервная банка стоящая на куче кирпичей. Чувствая некого рода унижения со стороны смеющегося и не понимающих взглядов со стороны приезжих, он мог произнести в собственное оправдание:

— Здесь нету ничего смешного. Оружие не тестируются на бетонной кладке и бронированных стен. Если хочешь оценить качество оружия, то сначала нужно просмотреть его пробивную способность.

— Мне что, проверять нужно на консерве этот револьер? Я пришёл за нормальным оружием, а не за детской игрушкой!

Его взгляд становился свирепее, и Дарья, что стояла около них ощущала беспокойство за своего напарника. Она понимала, что Владимир делает всё правильно, но похоже, тот человек с кем им пришлось иметь дело, совсем не разбирается в том, чего ему нужно. С этого можно поиметь свою выгоду, — подумала она. — Но тут нужно быть осторожнее, — добавила она также. Действительность была таковой, что большинство людей не понимает как работает то оружие, что изготавливается рунщиками, как происходит их калибровка и тонкая настройка под носителя. Простой оружейник, что потратил свою жизнь на создание обычного огнестрельного оружия, должен потратить несколько лет на учение рунами, с учётом того, если он сам не является носителем топливного элемента, что подвергнет во время эксперементов угрозе не его самого, а тех на ком он будет тестировать. Это будет похоже на то, как повар пытается распробовать своё блюдо, не имея вкусовых рецепторов на то.

— Походу дела, можно понять к чему эта консерва, — проговорил Владимир, стараясь не тыкать и не выкать, держась на нейтральных отношениях. — Для начала, надо пострелять в ту кирпичную кладку на которой есть уже отметены. Посмотрим, в норме ли прицел и нету ли разлёта пули.

Владимир достал горстку ярких и новеньких патронов из кармана своей рубашки и протянул их к заказчику отсыпая в его чёрствые руки. Тот сразу не понял как надо заряжать барабан, крутя револьером перед собой в попытках сдвинуть барабан в сторону. Через несколько неловких кручений, тот всё таки обнаружил механизм отперающий барабан в сторону, после чего, револьер обнажился перед ним. Тяжёлый случай, — подумал Владимир, — если бы он прожал не на ту кнопку, то пришлось бы долго объясняться перед ним. Ей богу, хоть бы подготовился перед тем как приезжать ко мне. К нам…

Зарядив револьер патронами и резким движением руки дёрнув его в сторону, барабан так и не изменил своё положение. На лице у заказчика появилась хмурая гримаса и недовольство от того, что его пируэт не удался и придётся простым движением руки задвинуть его обратно. Вскинув оружие перед собой, тот уже собрался стрелять, пока Владимир не дёрнул его за плечо и не показал левой ладонью два пальца, пытаясь намекнуть, что желательно сделать два выстрела по цели. Недовольным взглядом бандит отвернулся от него, дёрнув при этом плечом на котором лежала рука Владимира, дав понять, чтобы тот не нарушал его личное пространство и не указывал ему. Опустив курок револьера, тот занял стрелковое положение, что удивило Владимира, ведь тот, судя по стойке, умеет обращаться с огнестрельным оружием, но не способен даже нормально зарядить револьер. Разместив палец на спусковом крючке, тот плавно стал нажимать по нему делая три последовательных выстрела летящих точно в намеченную цель.

На лице Владимира появилось недовольство. Он не только не прислушался к нему, так ещё хорошо умеет стрелять, да и повезло ещё, что разброс пуль не заметен, но ощущение того, что созданное им оружие может обратиться против него заставляло его нервничать. Сомкнув руку, револьер оказался около лица бандита, после чего тот дунул в дуло оружия, из которого не исходил дым. Повернувшись довольным лицом к Владимиру, тот произнёс: — А ты говорил два! Позёр, — подумал Владимир, — стрелять вроде умеет, но детские замашки ещё остались. И что же будет, если у такого как он отнять его же игрушку?

— Хорошо, — говорит Владимир, — если проверку стрельбы прошли, то пора переходить к альтернативному режиму стрельбы. Будет немного больно. Какой уровень порога?

— Порога чего? — удивлённо спросил бандит оглядываясь то на Владимира, то на оружие.

— Для разгона пули нужна кровь носителя оружия, чужая может не подойти из-за…

— Мне не нужно рассказывать детально как это работает, просто скажи что нужно делать и я это сделаю.

Владимир немного громче вздохнул от тяжести данного диалога, поправил солнцезащитные очки и произнёс:

— Я приблизительно настроил руну, но мне так и не известен порог уровня боли и чувствительность руны к тебе. В общем, нужно подготовиться к этому. Для начала, надо револьер ровно разместить на ладони и крепко его держать, далее, нужно нажать большим пальцем на кнопку, что находится по выше рукояти и через несколько секунд, оно начнёт заряжаться. Я надеюсь, что я не ошибся и настроил её под тебя. Не переживай, будет либо немного больно, либо… представь, что ты просто положил руку на несколько игл с силой.

— Я мужчина, а не девка чтобы плакаться от какой-то иголки! — вскрикнул тот в ответ и незамедлительно нажал на кнопку, после чего проследовала вибрация и… — Ай, сука!

— Держи! Не бросай её! — раздался крик от Владимира.

Крики закончились также резко как и начались. Оружие стало испускать пар, слышался звук работающего механизма, а в глазах у разбойника проскачила слезинка.

— Теперь оно работает в альтернативном огне. Через время, иглы прекратят насыщать руну кровью и задвинутся обратно. Уже в этот момент можно начать стрелять. — подытожил Владимир.

Вся гордость клиента куда-то ушла, а взгляд стал напоминать измученного ребёнка. И было бы это до смеха до тех пор, пока кто-то другой не испытал той же боли. По его руке сочилась кровь, и похоже, что Владимир переборщил с выпускным механизмом, ибо казалось, что ещё немного и иглы прошли бы насквозь ладони. В этот момент, когда Владимир наблюдал за данной картиной, стал испытывать жажду, а пульс участился при виде только крови. Дарья же никак не отреагировала, а лишь молча стояла и наблюдала со стороны спин двух мужчин стоящих перед ней.

— Можно стрелять? — с грустным видом произнёс мужчина.

— Да, но только по банке!

Трясущийся ствол револьера направился в сторону новой мишени. Прожатие на спуской крючок, курок медленно начинает опускаться… раздался громкий звук! Люди, что оставались в машинах резко пробудились от тоски из-за столь необычного и по своей природе неведанного хлопка, что раздался с противоположной стороны дома. Переглянувшись друг с другом, они решили, что лучше бы пойти и проверить что могло произойти. Ну не из ракетниц же там они стреляют, можно было бы подумать будь кто угодно на их месте.

Банка, что служила тренировочной мишенью так и не шолахнулась от выстрела, зато, кирпич, что служил опорой для всей кладки раздробился на двое и вся конструкция вместе с мишенью повалилась на землю будто домино. Из дула револьера ввалил дым, а рука стрелка небрежно держала рукоять, будто сейчас выпадет, но этому мешали иглы, что до сих пор были вцеплены мёртвой хваткой к руке. Из-за угла вышло множество мужчин, будучи ошарашенными от происходящего они смотрели на своего лидера что истекал кровью стоя на коленях, и мёртвой хваткой держал револьер. На улице нависла тишина, а револьер всё таки упал на землю…

Владимир нервно сглотнул, ибо не понимал чего ожидать дальше. Если клиент откажется платить, то им придётся искать другие способы зарабатков или скрывать свою личину, но перейти жить к ближайшему поселению, что иногда, но страдает от рук бандитов которых он лично снабжает рунами, либо же ждать ответной реакции и чем это может закончиться никто не предпологает кроме самого заказчика. По сути вещей, этот самый заказчик и является ключевым звеном в переломном моменте жизни Владимира и Дарьи.

Глава 3

Тёмное помещение чей единственным источником светом являлась не зажённая свеча на столе, стала медленно освещаться яркими утренними лучами солнца. За непроглядной тьмой что окружала комнату стали виднеться силуэты разбросанных вещей и мебели, что со временем своего существования только лишь обшарпалась на удивление многих людей, что могли её наблюдать. Окно, что старательно было завещано хозяином комнаты разного рода тканью, так или иначе пропускало солнечный свет, что немало пользы могло приносить как естественное освещение, вот только человек что спал прямиком на кровати расположенной под окном думал на этот счёт иначе.

Свет стал падать на рыжеватого оттенка волос и сквозь пелену ткани навешанного на окна, слепил ещё чувствительные с просонья открывшиеся глаза. Девушка была не согласна с этим условием и с недовольным лицом отвернулась на другой бок, подставив под солнечный удар свой затылок и своё плечо. Но не успев сомкнуть свои глаза и отправиться в бескрайние просторы своего сознания, как в комнату вошла голубоглазая дама с каштаныными волосами:

— Юлия, вставай!

Девушка, чьё имя прозвучало не подавала и не звука, а только натянула ещё сильнее одеяло на себя дав понять, что сейчас не время. К несчастью для неё, незванный гость был уже готов к отказу и подготовил кружку холодный воды из ближайщего колодца что граничил между территорией их владений и прочих жителей городка. Отхлебнув воды из кружки, дама вылила всё оставшиеся содержимое, распределяя от ног до головы будто с любовью не пытаясь оставить и сухих мест. Вскочив от неожиданной наглости девушка попятилась назад подальше от мокрой постели натыкаясь ногами на разбросанные вещи. Удачно запутывшиеся нога предательски опрокинуло её к стене, чем та благополучно ударилась затылком. Схватившись обеими руками за затылочную часть головы и стиснув зубы от неожиданного пробуждения и последующего удара, Юлия поджала колени. Медленно полусонными глазами она обратила взор на виновницу происходящего и насупилась.

— Прости, — с улыбкой произнесла женщина. — я могла бы тебя не будить в столь ранний час, но к сожалению для тебя… — произошла пауза после чего женщина подошла к девушке и протянула к ней руку, — сегодня твой первый день работы.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.