Маскотерапия

Посвящается Г. М. Назлояну.

Дайте мне необходимые условия, и я возвышу до предельного совершенства не только отдельного человека или группу людей, но и все человечество.

О книге

Книга является исправленным и дополненным вариантом первого издания, которое вышло в сентябре 2017 года под названием «Маскотерапия. В поисках лица». Она призвана обобщить мысли и материалы, накопленные в работе с клиентами частной практики и пациентами различных клиник и центров, с которыми мне приходилось сотрудничать. Описан и опыт обучения и популяризации маскотерапии.

Первые записи относятся к тому периоду, когда я только стажировался у основателя данного направления Г.М.Назлояна в 1998 году. С тех пор прошло около 20-ти лет. За это время появился новый опыт и конкретизировались некоторые понятия и взгляды на этот метод психотерапии.

Метод маскотерапии, развиваясь, продолжает нас восхищать своей результативностью и эффективностью. Эффекты же маскотерапии, думаю, будут восхищать людей столько же, сколько люди способны будут создавать портреты и/или автопортреты.

Май, 2018 года.

С.А.Кравченко.

Обращение к читателю

Уважаемые читатели, я полжизни применяю маскотерапию. И какой бы пациент не попался в моей практике, у меня не возникает чувства робости или неуверенности, которые были в начале, когда я еще не был знаком с этим уникальным методом психотерапии.

Я беру пластилин или карандаш и бумагу и предлагаю моему собеседнику создать его портрет или автопортрет, что как-то невольно, а часто синхронно и автоматически организует пространство беседы, снимает всякие преграды, сопротивления и противопоставления.

Создавая портрет человека, мы можем без особого напряжения начать жить, ставя в центр его лицо, личность, персону, его жизнь. Если же вести беседу, в том числе и психотерапевтическую, без портрета, то невольно беседа может соскальзывать на другие темы, где отсутствует главный герой диалога — пациент.

Вокруг портрета же возникает особая атмосфера, которую сложно с чем-либо сравнить, кроме как с самым доверительным разговором вокруг чего-то общего, главного, очень важного, и, вместе с этим, возвышенного, духовного и святого.

Основатель метода Гагик Микаелович Назлоян в свое время рассказывал такую историю. Он, как психиатр, вошел к своему пациенту в палату и увидел, что пациент спрятался под одеяло. Как ему прокомментировали, этот пациент уже много лет прячется под одеяло от своих терапевтов. Выманить пациента из-под одеяла для того, чтобы провести с ним беседу, было нереально.

Назлоян сел у постели больного и начал лепить его предполагаемое лицо. Он лепил лицо человека, комментируя свою работу. Он размышлял вслух, делал предположения, каким бы могло быть лицо пациента, который сидит под одеялом.

Через какое-то время терапевт стал замечать, что за ним наблюдают из-под одеяла. А через некоторое время пациент, который много лет ни с кем не общался, уже сидел на краю кровати и, свесив ноги, дружественно беседовал со скульптором-терапевтом о возникающем в его руках портрете из пластилина.

Данный рассказ ярко свидетельствует нам о том, что портрет может быть, по непонятным причинам, очень важным даже для таких больных, которые совершенно потеряли всякий интерес к миру, к людям, а может быть и к тем самим себе, кого они не знают до конца, но хотели бы узнать что-то такое, что, возможно, им подскажет портрет.

Я скажу больше, когда мы наблюдаем портрет, которому много лет, десятилетий, а может быть и столетий или тысячелетий, и автоматически, присоединившись к состоянию лица портрета, переносимся в то время, когда портрет создавался, в то состояние, в котором находился портретируемый много лет тому назад. Происходит смещение во времени, мы окунаемся в прошлое, которое, благодаря портрету, стало настоящим. Важно подчеркнуть основную мысль, которая здесь разворачивается. Она заключается в том, что портрет способен, подчеркиваю — только портрет способен преодолеть время и соединить самое отдаленное прошлое с настоящим. Портрет делает время относительным, портрет устраняет время как препятствие, как основную характеристику жизни, как основной элемент уходящей жизни, как что-то такое, перед кем, перед чем все преклоняются. Портрет же не просто преодолевает время, он становится над временем, он выходит за пределы времени, для него время как бы и не существует.

Точно также мы можем размышлять о преодолении времени, когда сейчас создающийся портрет будет жить на следующий год, через 10, 100, а может быть и через тысячу лет.

Таким образом, создавая портрет пациентов мы устраняем время, делаем возможным преодоление личностью того времени, которое отнимает у него жизнь. Даже если мы и не будем вести этих философских, психологических бесед вокруг портрета, то пациент, чей портрет мы делаем, всё равно прикоснется к этим переживаниям вечности, переживаниям выхода за пределы времени, к переживаниям бессмертия его лица и души.

Что значит прикоснуться к чувству вечности, к чувству бессмертия? Это значит, пусть на мгновение или на минуту, час, но пережить это состояние вечности и бессмертия, прикоснуться к нему хотя бы мыслью, и пожить в нём хотя бы мгновение, но приобрести этот уникальный опыт, благодаря портрету.

Имея такой опыт, кто из вас усомнится в вечности вашей душе? Кто из вас усомнится, что в каждом из нас присутствует что-то бессмертное, то, что делает нас выше тварного мира.

Кто-то из психологов или психотерапевтов, особенно кто-то из психиатров, возможно, скажет или подумает, что это философия, а не психотерапия. Я же скажу, что это самая настоящая психотерапия, но только она касается не тех частей души, которые запутались в своих мелких отношениях, а тех частей души, которые всегда ведут нас и определяют в этой жизни в главном, тех частей души, которые всегда выше злободневных проблем, которые определяют сколько нам жить, как нам жить, среди кого нам жить и ради чего.

Гагика Микаеловича Назлояна нет уже около 2 лет на этом свете, и как-то стало сиротливо без него. Не скрою — мы не были большими друзьями, но всё-таки мне грустно, что нет этого человека, великого мастера, большого труженика, который так и говорил, что он не может отдыхать. Как-то он даже говорил, что не скоро его метод маскотерапии будет общепризнанным, что не скоро современная психотерапия по достоинству оценит его начинания и его школу. Но иногда он мечтал вслух, что лет через 40—50 мировая общественность признает его заслуги и значимость школы маскотерапии. Как мы сейчас все признаём высшей оценкой Нобелевскую премию, так я не исключаю, что она будет дана кому-то из этой школы.

Но если вернуться на нашу грешную Землю и посмотреть вокруг, то мы можем видеть, что в современной арт-терапии очень мало художников и скульпторов. Почему-то общепризнанно, что арт-терапевтом может быть любой психолог-психотерапевт, который не имеет художественной одарённости и образования, который пачкает бумагу или лепит пластилин, делает что-то ещё с красками, карандашами, бумагой и другими художественными принадлежностями, считая, что реализует арт-терапию. В результате всех этих напряжений никогда не возникают даже подобия произведений искусства. Вместе с этим, арт-терапия изначально предполагает лечение искусством, а не попытку создать искусство.

Мои ученики всегда меня спрашивают, а могут ли они стать маскотерапевтами, если они не художники, если они не умеют лепить?

Здесь очень важно подчеркнуть, что если вы и дальше будете продолжать думать, что вы не умеете лепить или рисовать, то вы действительно не будете уметь лепить и рисовать. В процессе обучения самое важное, что надо сделать, так это поверить, что вы можете лепить и рисовать. Как только произойдет эта Вера, как только она возникнет в вашей душе, в это же мгновение вы станете художниками и скульпторами. А использовать скульптуру или рисунок при создании портрета или автопортрета я вас научу. Другими словами неверие в то, что вы художник определит и уровень вашей арт-терапевтической работы.

Опыт показывает, что даже совершенно неподготовленный в художественном плане человек способен за несколько недель превратиться в первоклассного скульптора, который может талантливо создать свой автопортрет. В моей практике сотни людей создали свои автопортреты, и подавляющее большинство из этих сотен людей при первых встречах говорили, что они не художники, и что они не умеют лепить или рисовать.

Соединяя всё вышесказанное, можно сказать следующие. Бог, создавая человека из праха земного по образу своему и подобию, был первым скульптором. Он был первый портретист и создал первый автопортрет, то есть Адама. Другими словами, мы, являясь его образом и подобием, невольно обладаем способностью к творчеству, к творению своего образа и подобия. Это самое главное, что вы должны знать, и во что вы должны верить.

Если вы верите, что вы и есть тот образ и подобие Божие, который изначально обладает способностью к портрету, то вы создадите свой образ и подобие. Более того, во время создания этого портрета вы приблизитесь к своей первоначальной природе, о которой многие забывают и не верят в свое предназначение, не верят в то, что они есть образ и подобие Творца.

Берите смело в свои руки кусок пластилина или глины. Садитесь перед зеркалом, наблюдайте свое лицо и творите свой образ и подобие. Не слушайте никого из тех, кто будет вам говорить, что вы не художник или не скульптор. В глубине вашей душе всегда отзовется то сокровенное, тихое и истинное ваше Я, и оно подскажет вам как создать свой образ и подобие из праха земного.

В зеркале вы увидите всё, что вам надо создать. В зеркале вы увидите гораздо больше, чем то, что лепите в своих руках, и это будет главной работой, которую вы проделаете синхронно с созданием своего портрета.

Особенно важно внимательно отслеживать и те ассоциации, которые будут возникать у вас во время создания автопортрета. Они являются теми драгоценными камнями, теми крупицами золота, которые мы ищем во время портретирования. Ассоциации, возникающие синхронно с портретом, подсказывают нам, что у нас в глубине души в настоящий момент является очень важным и актуальным, что в первую очередь нам надо осмыслить, осознать, прочувствовать, сделать объектом нашего рассмотрения и мышления для того, чтобы дальше наша жизнь была более гармоничной и счастливой.

Еще более продуктивной ваша работа будет, если вы будете синхронно с портретом записывать ваши чувства, ассоциации, мысли и виденья, которые на первый взгляд иногда кажутся совершенно отвлеченными от портрета. Но уверяю вас, что нет отвлеченных мысли, если вы держите в руках портрет. Более того, всё, что происходит вокруг портрета — всё это есть портрет.

Сложно сказать, что влияет в первую очередь, портрет на окружающую нас действительность, или окружающая нас действительность и люди в ней — на портрет. Можно прийти к компромиссу, утверждая, что портрет и окружающая нас действительность настолько связаны между собой, что они синхронно развиваются.

И здесь ключевым понятием, которое нам поможет продвинуться, является Диалог. Назлоян ставил диалог в центр маскотерапии, подчеркивая, что отсутствие внутреннего диалога характеризует человека с душевным расстройством.

Можно сказать больше — отсутствие внутреннего диалога предполагает отсутствие диалога внешнего. Если же мы развиваем внутренний диалог или диалог между портретом, зеркальным отражением и собственным лицом, и всё это отражается в дневнике, то этот диалог будет возникать в окружающей нас действительности.

Идя дальше, отрабатывая фигуры высшего пилотажа во внутреннем диалоге, мы можем перенести эти образцы виртуозного владения внутренней речью на внешнюю действительность, создавая более благоприятной жизненную ситуацию благодаря именно этим красиво построенным когда-то внутри диалогам.

Таким образом, не просто портрет, но и тот диалог, который происходит вокруг портрета, являются важными элементами насыщения арт-терапевтического процесса под названием маскотерапия.

Подводя итог моего обращения к вам, Уважаемый читатель, я хотел бы предостеречь вас от механистического подхода к данному методу, ожидая, что портрет чудесным образом изменить чью-то душу, устранит из неё болезненность, патологию или что-то такое, что мы хотим устранить из собственной души или развить в ней. Портрет более напоминает мне универсальный инструмент, которым умелые руки мастера могут преобразить действительность собственной души и реальность окружающего мира.

Портрет переживает чаще всего натуру, портрет переживает всегда время его создания, он устраняет время и подчеркивает вечность человеческой души. Прикасаясь к искусству портрета, мы сами творим не просто арт-терапию, мы творим вечность. Как сказал классик, каждый поступок художника отзывается эхом в вечности. А я бы сказал так, каждый поступок арт-терапевта отзывается в вечной душе пациента.

Творите вечность, творите портрет. Сотворите себя и окружающую нас действительность. Возможно, именно в этом высший смысл нашей жизни, наших отношений с людьми и со своей вечной душой.

Удачи вам!

ВВЕДЕНИЕ

Маскотерапия в моей практике представляет собой психотерапевтический комплекс технологий по методу Г.М.Назлояна, адаптированный к психологической диагностике, консультированию и психотерапии отдельной личности и/или группы людей. Маскотерапия родственна современным методам арт-терапии и, вместе с этим, отличается и превосходит их по своей эффективности.

В истории цивилизации накоплен значительный опыт познания, развития и коррекции личности с помощью портретирования. Обобщая исторический опыт, мы используем его в современном психологической практике. Данный подход (маскотерапия) является естественным и интуитивно понятным, так как в огромной степени черпает материал для своих методов из истории культуры и эволюции человечества.

Метод объединяет в себе достижения искусства и науки.

Почему маскотерапия?

Иногда меня спрашивают: почему метод называется маскотерапией?

В этом вопросе есть много смыслов и один из них заставил меня изменить название метода в другой книге на «Лицо личности». Но это уже — развитие маскотерапии. Что же касается самой маскотерапии, то название в последние десятилетия прижилось по нескольким причинам.

Одна из них — в простоте и запоминаемости слова, которое пусть и не отражает, на первый взгляд, сути метода, но живет среди специалистов и пациентов своей жизнью, как это делает маска, которую человек часто носит всю жизнь, скрывая свое истинное лицо, а иногда и не зная его.

Если же присмотреться к методу поближе, то возникает мысль, что иного названия у него и быть-то не может.

Что имеется в виду?

При создании портрета (автопортрета), который является основой маскотерапии, особенно на первоначальных этапах, портретное сходство отсутствует, но во всей красе возникают другие не случайные образы. Почему они не случайны? Потому, что при повторном создании портрета (автопортрета), но только в более крупном размере, они могут повторяться всё в той же своей неповторимости и своеобразии. Более того, эти «неслучайные» образы всегда напоминают кого-то иного, кто оказал в свое время значительное влияние на жизнь и формирование личности портретируемого. И что самое удивительное, эти «неслучайные» образы проявляются как при портретировании, так и при автопортретировании. Возникает мысль, что они нераздельно связаны как с личностью портретируемого, так и с его лицом. Их можно назвать масками.

Этих масок всегда несколько и они всегда могут быть названы именами. Другими словами, во время портретирования, словно из тени, проступают лица людей, которые в свое время были запечатлены в душе и стали частью ее структуры. Внешне же эти отраженные ранее лица всегда проявляются в виде масок, закрывая истинное лицо человека.

Есть даже мнения среди достаточно влиятельных ученых, что истинного Я (истинного лица) у человека и не существует. А один из моих достаточно продвинутых пациентов однажды у меня спросил: «А что если там ничего нет? А что если истинного лица, которое вы пытаетесь найти в каждом из нас, не существует?»

Самое удивительное в том, что обе точки зрения правы. Первая, которой придерживаюсь я, что истинное лицо человека, его настоящее Я, существует, и оно может быть найдено или создано. Вторая, что истинного Я человека не существует, а в нашем методе — истинного лица человека нет, а есть только маски.

Как может быть, что обе точки зрения истинны?

Решение кажущегося противоречия пришло мне не так уж давно. Суть его в том, что истинное лицо (Я человека) — сущность мерцающая, и может быть найдена только в облаке масок, которыми он всегда пользуется, порой не осознавая этого. Истинное лицо может быть и за пределам этого облака, но оно всегда связано с высшим состоянием души человека, которое достигается как горная вершина. Высшее состояние души — всегда состояние Творца, состояние творящего мир человека. Но не подражающего и не потребляющего. В состоянии подражания кумирам мы невольно уподобляемся им, теряя свое лицо, в состоянии потребления — служим своим потребностям, забывая о своей высшей природе.

Таким образом, маски скрывают или подменяют наше истинное лицо, порой не давая ему проявиться, состояться и стать замеченным другими людьми и самим его носителем. Более того, проявившись однажды, истинное лицо не обязательно будет оставаться всегда таковым и наблюдаемым. Чем слабее личность, тем легче она теряет свое лицо в присутствии других людей, одевая маску и подстраиваясь под актуальную роль. Но самое важное в том, что во время психотерапевтических сеансов, которые проходят «лицом к лицу» клиента (пациента) со специалистом, участники диалога невольно отражают лица друг друга в виде маски. Пациент после сеанса уносит маску специалиста, и некоторое время она его поддерживает, а специалист — маску пациента, от которой ему важно избавиться.

Другое дело, когда во время маскотерапии пациент сидит напротив зеркала, всматривается в свое лицо и создает свой портрет, а маскотерапевт находится на втором плане, в тени.

Подводя итог и отвечая на основной вопрос, почему маскотерапия, можем с уверенностью сказать, что мы всегда и везде работаем не с лицами, а с масками. Истинные лица личностей тоже могут встречаться. Они, как драгоценные камни, могут быть найдены совершенно случайно и в самых неожиданных местах, но они всегда очень редки. И этому есть причины, так как общество любит маски и усиленно распространяет их, а человек изначально создан так, чтобы эти маски эффективно принимать для использования.

Маскотерапия исследует набор масок, которыми пользуется человек, делает их осознанными и устанавливает диалоги с ними. В идеальном случае, когда выявлены основные маски личности, человек научается вести гармоничный внутренний диалог, который зачастую невольно осуществляется именно между теми субличностями, которые на поверхности оказываются масками.

В самых тяжелых случаях, которые хорошо описаны в работах Г.М.Назлояна, внутренний диалог на первоначальных этапах работы у пациента совершенно отсутствует, что и является основой его душевного расстройства. Когда же с помощью портрета, зеркального двойника и лица внутренний диалог возникает, то он постепенно возникает и между субличностями.

Таким образом, можно констатировать, что образное выражение «маска», которое является ключевым в методе маскотерапии, не является только теоретическим конструктом, а может всегда конкретно наблюдаться в каждом случае применения метода. Более того, возникающие в портретах маски, не всегда носят положительных характер, часто являются объектом тяжелых переживаний, но они уже частично внешние объекты наблюдения. Маска на портрете — внешний объект, с которым можно вести диалоги, диалоги, которые отражают всецело внутренние диалоги, в которые можно внести новые элементы, и в которых могут принять участие и другие наблюдатели, в том числе и маскотерапевт.

Если наш метод работает с масками, то как он может называться еще?

Суть маскотерапии

Маскотерапия — развивающая, диагностическая, психотерапевтическая или консультативная работа, в процессе которой, в первую очередь, создается скульптурный или графический портрет или автопортрет. Синхронно с портретом могут выполняться работы по росписи лица театральным гримом, фотопортретирование или киносъемка диалога клиента с психологом-психотерапевтом и со своим портретом.

Маскотерапия способствует развитию истинного видения клиентом самого себя, открывая, дополняя и развивая видение тех пластов личности, которые были ранее скрыты от восприятия или их восприятие было искажено. К таким пластам можно отнести следующие:

• животная основа личности и сопутствующие ей инстинкты и потребности,

• антропный пласт природы человека и его связь с миром,

• этно-родовой пласт личности и его связи с памятью предков,

• социальный пласт и

• пласт индивидуальных особенностей.

Сосредоточение на каждом пласте психики клиента, находящем отражение в скульптурном или графическом портрете, способствует раскрытию тех душевных сил личности, которые до этого могли быть ущемлены или полностью заблокированы. Раскрытие душевных сил влечет за собой увеличение психической энергии и проявление скрытых способностей личности, что в свою очередь изменяет особенности восприятия и взаимодействия с миром, людьми и самим собой в сторону увеличения адаптации и устранения душевных расстройств.

Сеансы маскотерапии отличаются по своему характеру, длительности и частоте. Они могут проходить от нескольких минут до нескольких часов. Развитие портрета или автопортрета происходит синхронно с диагностическими, консультативными или психотерапевтическими беседами, что не исключает и длительного молчаливого сосредоточения клиента на своем портрете. Портрет может развиваться в течение нескольких встреч на протяжении месяца, или года. Общее количество встреч варьирует от 5—10 до 10—20 и более, в зависимости от случая и внутреннего потенциала клиента. В любом случае, чаще всего именно клиент определяет свою готовность к встрече с психологом-психотерапевтом и со своим портретом.

Маскотерапия имеет свои естественные корни в искусстве скульптурного, живописного и графического портретирования, которые имеют начала в древних культурах. Их изображения лиц дошли до наших дней. Художник всегда понимал силу портрета, который придавал портретируемому дополнительные силы и стойкость в жизни, чаще всего переживал своего хозяина и нес память о нем потомкам, сохраняя его образ в вечности.

Соединенность с вечностью изначально заложена в любом портретном искусстве, что позволяет использовать эту связь и в искусстве психологического консультирования в процессе маскотерапии.

Суть маскотерапии и ее эффективность в том, чтобы при создании портрета подвести клиента к тем особым состояниям силы души, которые преображают личность и дают ей код доступа к вечности. Опыт переживания чувства вечности способствует взаимодействию со всеми измерениями времени, расширяя нам горизонты и источники жизни. Наиболее же важным данный опыт становится в преодолении ловушек Безвременья, характеризующихся состояниями безобразности и депрессии. Более подробно смотрите книгу «Темпоральная психология».

Важно подчеркнуть, что маскотерапия не всегда есть психотерапия. Маскотерапия может быть просто развивающий или корректирующий методикой. Она может выступать и как метод организации других методов психотерапии, педагогики или психологии с целью самопознания, диагностики и развития, коррекции или терапии, совершенствования личности, открытия способностей и талантов, поиска своего жизненного пути и уникального лица.

Маскотерапия работает до индивидуального уровня, но особенно она показана для работы с патологией, например, когда человек не принимает свое тело или его часть, считает себя иной личностью, плохо осознает окружающую его жизнь.

«Лицо личности» — метод, разработанный на основании маскотерапии, идет дальше, и выводит нас на личностный уровень и на уровень лидера, где не исключены патологические состояния и/или периоды, свойственные уровням пониже. И об этом важно упомянуть в настоящей книге, анонсируя книгу С.А.Кравченко «Лицо личности», которая в скором времени будет издана.

Лечение с помощью масок, через определение масок и разыгрывание диалогов между ними наиболее реально именно в скульптурном портретировании. В итоге — гармонизации отношений, решение внутренних конфликтов и определения Я.

Если же снять одну маску из папье-маше с лица, то этого будет недостаточно, так как у человека масок больше, чем социальных ролей. Книга С. А. Кравченко «Записки отшельника» — иллюстрация свободы от социальных ролей и масок, приближение к состоянию чистого Я.

Методология в рамках клинической практики

Особенностью данного комплекса психотерапевтических технологий является то, что пациент изначально рассматривается не как носитель психопатологических симптомов, а как личность, имеющая целый ряд различных психологических проблем, приводящих к социальной дезадаптации. В первую очередь, это внутриличностные конфликты, возникающие нарушения самоидентификации и патологическое одиночество (по Г.М.Назлояну — общий симптом для всех психических расстройств).

В современной культуре личность перестала быть объектом достаточного внимания. Существует тенденция к обезличиванию, бессубъектности, что приводит к возрастанию проблем самоидентификации и к нарушениям внутреннего диалога, психологическим проблемам и психическим расстройствам.

«Потеря своего лица» приводит к искажению восприятия себя и своей жизни, своего места в мире, к искажению самосознания и понимания других людей. В финале — разрыв адекватных взаимодействий с самим собой, с людьми и со всем материальным миром. Возникают проблемы в личной, семейной, профессиональной или общественной жизни. Нарушения самоидентификации могут достигать крайних форм, когда человек настолько отрицает свою сущность, что предпочитает называться другим именем, и воспринимает себя представителем другого этноса, культуры и пола.

С помощью маскотерапии пациент получает возможность восстановить гармонию между осознаваемой реальностью и своим подсознанием. Это способ реконструкции утраченного образа «Я», позволяющий пациенту наладить внутренний диалог с самим собой, а впоследствии — с окружающим миром, что приводит к исчезновению болезненных симптомов.

В маскотерапии преимущественно применяется скульптурный портрет (или автопортрет) обладающий неоспоримым преимуществом по сравнению с живописным или графическим. Он позволяет полностью воссоздать лицо больного, тогда как живопись или графика не дают объемного изображения и затрудняют процесс отождествления пациента со своим портретом и лицом.

Особенностью маскотерапии, по сравнению с другими видами психотерапевтической работы, является и тот факт, что в процессе реабилитации участвуют психотерапевт, пациент и его портрет, что позволяет врачу не навязывать свою волю, а лишь направлять его эмоциональные и рациональные переживания в нужном направлении. Терапия, основанная на равноправии и доверии, позволяет добиться лучших результатов, чем директивные методы.

С.А.Кравченко, являясь учеником и последователем Г.М.Назлояна, адаптировал данный метод к психологической практики и модифицировал его. Лечение или развитие осуществляется поэтапно, согласно структуре личности аналитической теории К. Юнга, и в привязке к измерениям времени теории темпоральной психологии.

Методы терапевтического портретирования:

— словесный портрет;

— фотопортрет;

— графический портрет;

— живописный портрет;

— скульптурный портрет.

Маскотерапия является развивающим и корректирующим методом. Например, в клинике Rehab Family данный метод используется для лечения депрессий, неврозов, различных форм химической зависимости и др.

Улучшение эмоционального фона при депрессии достигается уже после 3—4 сеансов маскотерапии.

Эффективность метода позволяет значительно снизить потребность пациента в базовой медикаментозной терапии и повышает ее эффективность. Уже на первой встрече, в течение 1–2 часов человек пробует воспроизвести себя, используя скульптурный пластилин. Начинает моделировать образ своего лица, являющегося образом его души.

Важной частью маскотерапии является групповая работа. Другие клиенты в группе могут участвовать в создании портретов друг друга, фиксировать заметные черты характера в портрете, что способствует объективному восприятию личности. Работа проходит при открытых дверях, чтобы и родственники или сотрудники клиники, при случае, могли подтвердить принадлежность скульптурного лица пациенту, его несомненное сходство с ним, что ускоряет процессы обретения «своего лица».

Модификацией метода маскотерапии Г.М.Назлояна является не только этапность лечения, но и инициация личности пациента для перехода на следующий уровень развития через кризисные состояния, возникающие в ходе создания им своего лица.

Первый этап — животный уровень (яйцо) — пренатальные и постнатальные вредности, родовые травмы. Интуитивно на физиологическом уровне человек отражает проблемы раннего возраста, и при тяжелом психическом расстройстве он не может слепить яйцо. Задача — выявление и коррекция отношения человека к миру.

Второй этап — общечеловеческий, когда слепок напоминает примитивные скульптуры древних людей. Задача — выявление и коррекция отношения человека к людям.

Третий этап — родовой уровень — человекоподобное лицо с признаками пола. Часто пациенты испытывают трудности в выражении пола, что может указывать на проблемы в психосексуальной сфере. На этом этапе решается задача выявления и коррекции отношений человека к полам.

Четвертый этап — семейный. В скульптуре проступают семейные признаки (черты бабушек, дедушек и др.). Задача — выявление и коррекция отношения человека к своим предкам. У зависимых людей, например, всегда наблюдается разрыв отношений с некоторыми предками, преждевременная смерть одного из них.

Пятый этап — индивидуальный. Считается завершением лечения, так как наступает стадия душевного благополучия — открытие своего лица. Задача — выявление и коррекция отношения человека к самому себе во всех измерениях времени (прошлое, настоящее, будущее, безвременье и вечность. Преодоление темпорального невроза.

Со временем, особенно когда портрет был призван решать не психотерапевтические проблемы пациента, а экзистенциальные вопросы клиента, были добавлены еще два этапа портретирования: личностный и лидерский. Данные этапы выходят за рамки традиционной маскотерапии и здесь не рассматриваются. Смотрите их описание в книге «Лицо Личности», где автор развивает свои взгляды в одноименном методе психологического консультирования.

Начинается работа маскотерапии с маленького яйца. С каждым следующим этапом увеличивается форма, при этом предыдущий портрет не уничтожается, а остается внутри (в идеале к окончанию работы размер должен совпадать с истинным). Переход к следующему этапу происходит только после успешного воплощения образа в предыдущем.

Основой для психотерапевтической работы на сеансах маскотерапии являются образы и ассоциации, возникающие во время создания скульптурного портрета собственного лица.

Для психотерапевта не столько важен автопортрет пациента, сколько его ассоциативные связи при создании, образа личности, всплывающие синхронно портретированию. Так женщины часто видят образ любимого мужчины, у кого-то обнаруживается сходство с известным актером, деятелем искусства или родственником (часто значимыми только на подсознательном уровне).

Человек начинает реально осознавать, что живет по чужому сценарию (например, в основе алкогольной зависимости внука может лежать большая значимость для него личности деда, также страдавшего алкоголизмом) и у него возникает желание «очиститься», жить собственной жизнью.

По мере увеличения сходства, скульптура обеспечивает присутствие «двойника», к портрету возникают чувства привязанности, возрождается внутренний диалог. Нахождение пациентом индивидуальных особенностей в своем лице приводит к катарсису («душевному очищению»), пониманию и принятию себя и своих проблем.