Бесплатный фрагмент - Маска

23 февраля 2019 года появилось литературное сообщество «ЛИСТ». Поступило предложение от коллеги, поэта, члена Российского союза писателей о создании сообщества.

Не задумываясь, я его приняла. К тому времени и меня приняли в члены Российского союза писателей. Наша активность, дружелюбие, помогли набрать в коллектив очень ответственных администраторов, трудолюбивых и талантливых поэтов — друзей, художников, композиторов.

Сообщество набирало обороты. У нас более 7000 подписчиков. Выпущено более 50 сборников на Ридеро, много проведено флешмобов. Радио транслировало произведения поэтов из сообщества «ЛИСТ», проводятся конкурсы ВдохновЛист и Цитаты недели.

Благодаря поэтической мастерской, разделу #Хочу_критики и усложнению заданий на Поэтических батлах по картинам наших художников, произведения у наших подписчиков становятся более качественные, с мощной эмоциональной подачей, что не может не радовать.

Благодарю вас всех, мои дорогие. Приходите в наше сообщество! На правах руководителя сообщества «ЛИСТ» желаю от всей нашей администрации: оставайтесь такими же целеустремлёнными, активными, решительными, энергичными, амбициозными, талантливыми. И пусть в вашей жизни побед будет как можно больше, а трудностей на пути к ним — как можно меньше!

Главное — вера в силы и поддержка! Пусть вашу душу переполняют светлые эмоции, творческих успехов.

Е. Овчинникова

Александр Чупров

Попутчица

Было это в начале двухтысячных. Я возвращался домой с юбилея сестры. Было начало марта, погода стояла мерзкая. В Ачинске, где я ожидал своего поезда, дул сильный порывистый ветер, хлопья мокрого снега залепляли лицо. Отвернувшись от ветра, я курил, сменяя одну сигарету за другой, но дежурный по вокзалу так и не объявлял о прибытии поезда. И вот долгожданный голос объявил о прибытии. Вскоре показался и сам состав. Скрипнув тормозами, поезд остановился. Пятый вагон, в котором я должен был ехать, остановился прямо возле меня. Моложавая проводница вышла на перрон и приветливо произнесла: «Вы ко мне?»
«С удовольствием бы составил Вам компанию, но я женат!» — ответил я, чем вызвал смущение проводницы. Оправившись от смущения, она проверила мои проездные документы и паспорт и, убедившись, что всё в порядке, произнесла также весело, но уже без смущения: «У Вас четвёртое купе, семнадцатое место. Вам чай, кофе?»
«Чай с лимоном, минут через десять после отправления, " — ответил я. Я вошёл в вагон, в вагоне было тепло и чисто, проводницы добросовестно выполняли свою работу. Это было довольно редко в наше время. Дверь купе, в котором я должен был ехать, была приоткрыта. Я вошёл в купе, на полке возле окна сидела девушка и увлеченно читала. Она была одета во всё чёрное: чёрная длинная юбка, обхватывающая тонкую талию, свободная чёрная блузка, чёрный платок спадал с её русых, некрашеных вьющихся волос. Я поздоровался. Девушка, оторвав свой взор от Евангелия (а это было именно оно), взглянув на меня, произнесла: «Миланья!» И, помолчав немного, добавила: «Послушница!» Я назвал своё имя, девушка кивнула своей прекрасной головкой и вновь углубилась в чтение Священной книги. Её пухленькие губки непрерывно артикулировали, нежные черты её лица были просто прекрасны. Я впервые видел столь совершенное создание. Мона Лиза, со своей болезненной красотой, ей просто в подмётки не годилась: это было божественное совершенство. Она бы без труда была мисс Вселенная, что там… наша Фёдорова. Но как такая прекрасная девушка решилась уйти из мирской жизни, что её толкнуло сделать этот выбор… В её мимолётном взгляде, которым я удостоился при нашем первом общении, было что-то такое, что я сразу не мог определить, пока она сама не поведала историю своей жизни. То, что она мне рассказала, никак не могло уложиться в моё сознание. Я много слышал таких похожих историй, на как она изложила своё прошлое бытие, и если бы его ещё описать, это был бы шедевр. Из классиков на подобное решались Эмиль Золя и наш Бунин. И я бы никогда не решился описать то, что мне поведала эта прекрасная девушка, но её рассказ с каждым разом, когда его вспоминал, всё больше и больше давил на мою душу, и я решил его поведать вам. Я глядел в окно вагона. Мимо проплывали полуразрушенные здания каких-то мастерских или небольших заводов, когда-то ещё работающих, а теперь заброшенные; опустевшие, никому не нужные предприятия разваливались на глазах, как десять лет назад развалилась Великая страна. Девушка, отложив Евангелие, вдруг заговорила. Её голос поразил меня своим спокойствием и искренностью, хотя в нём прослеживались нотки боли, страдания. «Это я сейчас Миланья, — произнесла она первые слова. — Раньше, меня звали Светкой! Светкой-конфеткой! Да! Да! Не перебивайте, да я была одной из тех, которых в народе звали шлюхами, а проще — проститутка.»
«Если Вам неинтересно, тогда я лучше промолчу!» — сказала она, устремив на меня свой взор, из голубых, как два бездонных озера, голубых глаз. «Нет! Нет! Продолжайте, " — ответил я. «Я родилась и жила в этой местности, скоро будет город, в котором прошла моя прошлая жизнь. Там живёт моя мама, могилы отца и брата. Моя семья, до того, как случилась беда, была обыкновенной русской семьёй: отец, мать, два брата. Я была старшая в семье, следом за мной шёл Витя! «Царствие ему небесное!» — произнесла девушка и перекрестилась. — Младшим был Сашка, ему тогда было семь лет. Отец работал на железной дороге бригадиром пути, мама — учителем начальных классов. Жили мы в путейском бараке (казарме, как говорил папа). У нас не было родных. И мама, и папа были детдомовскими. Время было не простое, но мы жили неплохо, я училась хорошо, изучала английский язык и могла уже на нём читать. Это произошло, когда мне было тринадцать лет. Было начало ноября, осенние каникулы. Витя пошёл кататься на коньках на пруд. В это время мы все уже катались на коньках на пруду, мальчики играли в хоккей. Вот на этом пруду и произошла трагедия. Возле дамбы лёд оказался тонким, и мой брат и его друг Мишка провалились и ушли под лёд, в этом месте было течение. Нашли их водолазы через три дня. С этого дня моего папу как подменили, он стал пить, до этого он к спиртному прикладывался очень редко. Мама всячески старалась его успокоить и отгородить от этого зелья, и не заметила, как сама стала выпивать. Однажды, это было в конце февраля, отца ночью вызвали на работу, была метель стрелки не работали. Отец ещё не проспался после очередной пьянки. Не знаю, что там произошло, его нашли на рельсах, перерезанного пополам поездом. После этого сломалась окончательно и мать, она тоже запила. Её уволили с работы, кому нужен пьющий учитель. Мама устроилась в ресторан посудомойкой. Пить она продолжала. В марте мне исполнилось четырнадцать, я училась в седьмом классе. Я решила окончить восьмой класс и поступить в театральный техникум в Иркутск, в Красноярске такого техникума не было, а как быть с младшим братом я не знала, может мама образумится и перестанет пить. Как-то прихожу из школы, мама дома (неужели её уволили, подумала я, как же мы жить будем?) Мама была совершенно трезвая, что удивило меня. «Всё, доча, начинаю новую жизнь! Повысили меня на работе, официанткой буду работать, с шести вечера до двух ночи, зато зарабатывать больше буду.»
«Ой, мамочка, как я рада!» Но это было только начало, а вернее, продолжение нашей семейной трагедии. Мама стала одеваться прилично, а вскоре — вообще откровенно, соседи стали перешёптываться: «Вика-то уличной девкой стала, срам!»
Мама была очень красивой женщиной. Вскоре она даже не стала ночевать дома, приходила утром, ложилась спать, а вечером опять уходила. С деньгами проблем не было, братом теперь занималась я одна, матери было не до нас. Вскоре мама привела первого клиента в наш дом, я всё слышала и старалась Сашку оградить от этого. Одного я боялась: я была уже, как мама — красивая, стройная, и её клиенты, когда я проходила мимо, старались меня приобнять. И то, чего я боялась, произошло, и это изменило всю мою дальнейшую жизнь. И не только мою, но и моей семьи. Однажды мама привела клиента. Это был мужчина кавказской национальности, в то время их у нас в городе было много. Он не стал заниматься сексом с мамой, а сразу начал приставать ко мне. Мама, вместо того, чтобы защитить дочь, собралась и ушла в другую комнату. Я (сколько могла) отбивалась, кричала. Он ударил меня по лицу. Я потеряла сознание, и он меня изнасиловал. Когда мама вышла из комнаты, взяла у него деньги. И холодно, как бы с издёвкой, произнесла: «Всё! Кончилось твоё детство. Вместе будем работать!» А в соседней комнате заливался в истерике Сашка. Так я стала проституткой! Но школу я не бросала, продолжала учиться. У меня были мысли покончить с собой, а как быть с Сашкой?
Вскоре я «залетела», мама меня сводила к бабке-повитухе, после этого у меня открылось кровотечение, и я попала в больницу. Мне было всего четырнадцать лет, врачи обратились в милицию (продолжение следует)

Тиана Фар

Памяти блокадного Ленинграда

Шел тяжёлый холодный январь…

Грохот пушек и гул самолётов,

А над городом дымная марь,

Лишь руины кругом да болота.

Замер город. Воды нет, тепла,

Ни собак во дворах и ни кошек.

В этот город явилась война,

Вместо песен — раскаты бомбëжек…

И девчонка, малявка ещё,

В полутемном сыром помещении

Маме голову на плечо

Прислонила в изнеможении.

Рядом кот, облезлый, худой,

Положил к их ногам он добычу.

В дни блокады приносил он домой

Крысу или замëрзшую птичку…

С ним делили последний кусок,

Крошку хлеба, тепло своих рук.

Кот хранил их хрупкий мирок,

С ними вместе прошёл сотни мук.

Он их спас в дни холодной зимы,

И его берегли пуще злата…

Пусть не будет больше войны!

Память выжившим Ленинграда…

Зазеркалье

Я себя настоящую спрячу там, в Зазеркалье,

За тонким и хрупким стеклом.

Чтобы больше меня никогда не сломали,

Станет мир зеркальный щитом.

Я спрячусь от боли, беды и печалей,

От грусти, предательства, лжи…

Тоски вы в глазах моих не замечали,

Вы видели лишь миражи…

Пустой оболочкой, без чувств и без сердца,

Хочу я себя заменить…

От вас мне больше некуда деться!

Позвольте себя сохранить!!!

Пусть там, за сверкающей амальгамой,

Хранится моя душа!

Не хочется мне, чтобы жизнь стала драмой…

Я спрячусь в тени, не дыша…

Как только поверю, что больше не буду

От каждого слова страдать,

О Зеркальной стране совсем позабуду,

Я людям начну доверять…

Мне ласка нужна, чуть добра и покоя,

Я снова тогда оживу…

Тогда с отраженьем поменяемся снова,

Я жизнь свою проживу…

Полная луна

Заглянула ко мне в окошко,

Бледным ликом сияя нежно,

Не девица, не птица, не кошка,

А луна, совсем безмятежная.

Круглолицая и таинственная,

Цвета розового, как в румянце,

Разливая мерцанье безбрежное,

И тихонько двигаясь в танце…

То за тучи стыдливо прячась,

То выглядывая понемножку,

И, как будто со мной играясь,

Заглянула луна в окошко.

И зовёт, маня, тихим шёпотом,

И в душе будит лишь тревогу.

Будто это всё понарошку…

В небесах луна одинока…

Лишь сияет на небе чёрном..

Не собрать лунный свет в ладошку…

Чуть-чуть боязно, беспокойно

Заглянула луна в окошко…

Сага о погибшем солдате

Январь. Крещение. Морозы…

Девчонка парня провожает. Слезы.

В последний путь… Он с армии пришел домой

В гробу… С звездой… С пробитой головой.

Покрыт был флагом Матушки России.

Весь оцинкован. В орденах. Красивый…

А девушка рыдала над могилой…

И мать стояла… Грустно и уныло

Слезинки капали, слетая на ветру.

А сын погиб… «А может я умру?»

Такие мысли тяжело роились…

И вся та боль слезами вдруг пролилась…

Безудержны рыданья матери, невесты

За что погиб? Ответить же им честно

Никто не может… Нет у них сердец…

Зато все скажут: «Он — герой и молодец!»

Но что нам толку? Мертвый не вернется!!!

Погиб солдат! За что? Он не проснётся…

Почти два года отдал он Отчизне!

Два долгих года вычеркнул из жизни…

Служил он далеко — в горячей точке, на чужбине.

Хотя Чечня принадлежит России —

Она чужая: кровью облита отныне,

Жестокая страна, где верят силе.

Он должен был прийти за месяц до Крещенья:

Живой и невредимый… Извещенье

Пришло чуть позже… Он погиб в атаке…

И старенький отец упал, заплакал…

Он не один пришел так — грузом двести.

Ведь отслужить для них являлось делом чести…

И не вернуть их… Важно не забыть!

Каким бы не вернулись — продолжать любить….

Валентина Трясцына

Россия

России, знаем, не пристало падать духом.

Ей некогда в подушку слёзы лить.

Россия — матушка, нам вместе всё по силам.

Себя сумеем вместе сохранить.

День сегодня

Мне лёг в ладони день сегодня снежный —

Я заглянула в облака.

Закинула постель небрежно

И памятью ушла в снега.

Окна помыла

Окна помыла от мыслей вчерашних.

Горы Уральские спят за окном.

В тапочках дома летаю домашних,

Воздухом свежим дышу перед сном.

Воздух хрустальный подснежником пахнет

И аромат — выше всяких похвал!

Март ещё тот, скоро льдинами бахнет,

Волны сбегут далеко за Урал.

Мои акварели

Мои мысли — это краски,

Их разливаю на бумагу.

Они взлетают, словно птицы,

И косяком ложатся строчки.

А в этих строчках лица, лица…

Ах, мысли-птицы, мысли-птицы

Куда-то быстро улетают,

И словно звёздочки мерцают

На этих беленьких страницах.

Ну, а если вдруг вернутся —

Вновь акварелью разольются.

Детство

Косички заплетали

И в классики играли.

Раз, два, три, четыре, пять —

Мы подружки опять.

Всей детворой играли

В ворованное знамя.

А после на скамейке,

Играли мы в любовь.

Раз, два, три, четыре, пять —

Мы подружки опять.

Скакали на скакалке

На вашем тротуаре,

Ребята нам писали

В своём репертуаре,

Раз, два, три, четыре, пять —

Мы подружки опять.

Мы ссорились, мирились,

А после расходились.

Раз, два, три, четыре, пять —

Мы подружки опять.

Зелёный возраст

Косички и два бантика торчат на голове,

Совсем ещё зелёные, шагаем по стране.

Зелёный возраст — школа, зелёная тетрадь.

Решаем математику и получаем пять.

А пацаны зелёные идут играть в футбол.

Зелёная погода, и вот — в воротах гол.

Девчонки в белых туфельках, рюкзак их на спине.

Какая математика? Шестнадцать им уже.

А возраст их зелёный так быстро пролетит.

И одноклассник в кителе зелёненьком стоит.

Девчонки, что с косичками, с колясками идут.

А волосы свои в модных домах стригут.

Так относитесь к возрасту зелёному, любя.

Знайте, дни детства, юности зелёной,

Воспоминанья в старости — счастливая пора.

Счастье рядом

Куда мы спешим в суете быстрых дней?

Мы ищем, мы ждём, в миражи убегаем,

Думая счастье найти где-то там,

Далёко-далёко, в пути, за родным порогом.

Обыденным взгляд стал, просто ничем.

Уже не заводит и не стреляет.

А ты присмотрись: глаза детей, друзей

До боли родные, смешные бывают,

порой озорные,

Глаза с огоньком, со слезинкой, морщинкой.

Как важно быть рядом, подставить плечо.

Не надо искать его где-то там, далеко,

Чем раньше поймёте, — быстрее найдёте

Счастье своё…

Живи! (Мужу Юрию)

Ты просто живи, я прошу, живи!

Не думай, родной, что там впереди!

И не считай, сколько лет позади.

Просто живи, мой любимый, живи!

Твой остров

Что нашёл, потерять так просто.

Ты поверь, для тебя я — остров,

Остров в жизни твоей интересный,

До сих пор тебе лишь известный.

Не спеши, не теряй свой остров,

Ведь оставить его так просто.

Окна юности

Сквозь тонкое сплетение ветвей

Я вижу домик Родины моей,

Я вижу стайку снегирей

И окна юности моей…

***

— Что молчишь?

Сдалась? Устала?

Где твой крик? Борьба?

Ты предала меня?

Отвечай, душа моя!

— Просто я другою стала.

Alla Kretchmer

Осенние сны. На картины Джекоба Брострупа

  Реальность переходит в сны

  Каким-то странным преломленьем,

  И звуки в мире тишины

  Сольются с миром светотени.

  Лучи, как стебли диких трав.

  В окно проникнут, прорастая.

  А блики в глубине канав

  В воде бегущей исчезают.

  Там и моя мелькает тень

  На лестнице, ведущей в небо.

  Цветы роняет на ступень

  Пьеро, споткнувшийся нелепо.

  И падают цветы кругом,

  Мешаясь с красотой созвездий.

  А звёзды наполняют дом,

  Где мы с тобой сегодня вместе.

  Мы счастливы и влюблены.

  Вмиг разорвали нити фальши.

  Реальность переходит в сны,

  Где я люблю тебя, как раньше

Золушка

  Всем угождать давно уже привыкла,

  Но ожидала в жизни перемен.

  Пробила полночь — превратилась в тыкву

  Моя карета, мой гламурный плен.

  На бал не пустят, сразу стало ясно:

  Мои лохмотья не пройдут дресс-код.

  Я снова стала нищей и безгласной.

  Как попрошайка, плачу у ворот.

  Играют вальсы, бал давно в разгаре,

  И переполнен публикой дворец.

  Никто со мной уже не станет в паре,

  Моим мечтам и чаяньям конец.

  Я не забуду этот миг чудесный,

  Танцую с принцем в центре зала вальс.

  Осталась я игрушкой бесполезной

  И упустила свой счастливый шанс.

  Мой башмачок хрустальный был потерян,

  Оставит принц его, как сувенир.

  Предложит он другой его померить,

  Но это всё не больше, чем блезир.

Наталья

  Прекрасное имя — Наталья,

  Звучит, словно нежная трель.

  Вокруг необъятные дали,

  Где кружится в поле метель.

  В небесной заоблачной сини

  Растает туманным дымком.

  А сколько Наташек в России —

  Наверное, всех не сочтём.

  Наталья — строкою романса,

  Певучее имени нет.

  А кто посвятил тебе стансы?

  Тот юный влюблённый поэт.

  Летучая белая стая

  Снежинок касалась земли.

  Поэт, тебе строки читая,

  Шептал: «Je vous aime, Натали».

  Рассыпало лето ромашки

  По залитым солнцем лугам.

  Со мною подружка Наташка:

  Мы вместе, и весело нам.

Моя ли ты половинка

  Моя ли ты половинка,

  Не знаю я до сих пор.

  У нас в волосах сединки,

  И твой поредел вихор.

  Но столько несовпадений

  Во взглядах — на цвет и вкус;

  Дуэли различных мнений,

  А к ним заблуждений груз.

  Давай зачехлим рапиры,

  Ведь ссориться нам грешно.

  Закончим наш вечер миром,

  В бокалы нальём вино.

  Поставим хрусталь и свечи,

  Погасим телеэкран.

  Единственный тихий вечер

  Судьбою случайно дан.

  Пусть будет она, несхожесть,

  Но тяга друг к другу — знак.

  Нас бед шлифовал наждак —

  Сроднились, срослись мы кожей.

Кассандра

  Я вижу знаки в небесах высоких:

  Откроют боги вечности окно.

  Ах, если б люди верили пророкам,

  Но им ни знать, ни видеть не дано.

  Того, что мне показывает случай.

  И тяжесть знаний давит, как гранит.

  Вновь недоверья груз меня измучил,

  И горько от проклятий и обид.

  Нелепо, страшно, пусто, одиноко

  Быть против всех, не отступив на шаг.

  Кому дано услышать глас пророков,

  Того хранит вселенская душа.

  В степи у моря не одно столетье

  Стоит наш город, окружен стеной,

  Но вижу я, как гонит пламя ветер,

  Что хлынет вдруг безжалостной волной.

  Кричу: обман, предательство, измена.

  А мне в ответ: «Безумная, молчи.»

  От почерневших злаков пахнет тленом,

  И от пожара зарево в ночи.

  В осаде, говорите, устоим мы,

  Незыблем строй, законы все ясны.

  Но знаю я: не пережить нам зиму,

  И лягут в землю лучшие сыны.

  Ждет горожан позор и разоренье,

  И горький плен, и горькая нужда.

  В толпе царит всего одно лишь мненье,

  И захватила сердце слепота.

  И тонет зов мой в громогласном реве,

  Хоть предсказаний опыт слишком мал,

  Но вижу я, что два потока крови,

  текут, как вина, в золотой бокал.

Зина Дерягина

Берегите в себе ребёнка

Берегите в себе ребёнка,

Чистоту и наивность храня.

И тогда унесёт воронка

Праздность буднего дня.

Берегите в себе ребёнка,

Теплом маминых рук дорожа.

Вьюга пусть или ложь подонка,

Нет, не всё — остриём ножа.

Берегите в себе ребёнка,

С сыном в море и небе паря,

К маякам и звёздам потомкам

Укажите путь, благо даря!

Высоцкий…

Утром рано

Рот орёт.

Рифма рану

Режет, рвёт!

Рыком перлы

Про порок,

Рок и нервы,

Что не впрок.

Ритм круга,

Горы — риск.

Рука друга.

Тверди рыск.

Время-ветер

Развеет прах.

Присно тризна

Христа в крестах.

Россия

С росой жемчужною на травах поутру?

Или с березкой нежной и со статью?

С девчонкой рыжей, чьи кудри ветер треплет, словно ржи копну?

Сравню тебя лишь только с божьей благодатью.

Вдыхаю жадно я небес твоих голубизну,

И аромат лесов, неизмеримых пядью.

Хочу с разбега в море я нырнуть ко дну

И раствориться, стать морскою гладью.

Тройка

Эй, коренник ямской гармони,

Мчи за ясным солнцем вслед!

Песни, поцелуи, кони,

Снова нам семнадцать лет!

С бубенцами да на раздолье

Нам милей отрады нет!

Песни, поцелуи, кони,

Разливайся лунный свет!

Снег кружит, под шалью поле,

Заметает вьюга след.

Песни, поцелуи, кони,

Встретим с любым мы рассвет!

Рождество

В белом плаще с кровавым подбоем

Судьбы швырял он в костёр, словно мячик.

Всё же пророс виноградной лозой, не изгоем

Тот, кто ЛЮБИЛ. И не мог он иначе.

Боль и страдания, муки разлуки,

Потери, сомнения и неудачи,

Знают, как тошно от рёва белуги,

Те, кто НАДЕЮТСЯ и не могут иначе.

Вечно кружатся на небосклоне:

За жизнью смерть, а Всевышний тем паче.

Так и родятся в яслях и покрове,

Кто в Него ВЕРИТ и не может иначе.

Чемодан

Чемодан собирал 23-й

Оглянулся. Пронзительный взгляд.

И спросил: «За кого ТЫ в ответе?»

Выбор сделан: «Ни шагу назад!»

Бесы мутят: «За тех аль за этих?»

На слабинку поймать норовят.

И ведутся иные, как дети,

Будто снова в бирюльки шалят.

Чемодан собирал 23-й.

Знал, весной точно будет Парад,

Будет так, как Бог наметил.

Выбор сделан: «Ни шагу назад!»

Переделкино…

16-ой версты болота зарастают,

Они для бунтаря и странника — приют.

Триумф, аресты здесь они познают.

И в вечности бессмертье обретут.

Мне небожителей обитель открывают,

Стихи и проза, что с рожденья здесь живут.

Тут пики сосен небосвод пронзают,

Там наблюдают и от мрака стерегут.

Тернистый путь

Тернистый путь, пройдя с особой статью,

По сыновьям своим не мало слёз пролив,

Горда своей христианско-мусульманской ратью,

Они родней по духу, чем братья по крови.

И крутят они Землю сапогами пядь за пядью,

Чеканя имена друзей в гранит.

Ни пытки их не сломят, ни исчадье,

Лишь только смех ребенка прослезит.

Татьяна Мигунова

***

Год назад перелистаю,

Фото все пересмотрю,

Всё плохое оставляя,

Только лучшее возьму.

Возьму январские морозы,

Тепло родного очага,

И в шапках белые берёзы,

Поля, укрытые в снега.

Возьму весенние капели,

В овраге первый ручеёк,

И птиц чарующие трели,

Из одуванчиков венок.

Возьму рассветы над рекою,

Простор лугов, лесов красу,

И изобилие грибное,

Раскаты грома и грозу.

Возьму осенние листочки,

Пейзаж природы в сентябре,

И темноту прохладной ночки,

Морозец первый в ноябре.

Возьму дары природы щедрой

Её покой и красоту,

И пусть порой бывают ветры,

Себе на память заберу.

Пусть это будет повторяться

За годом год, за веком век,

Но не устанет восхищаться

Созданьем Божьим — человек.

***

У Зимы нет ярких красок,

Только белые холсты.

Зима — время добрых сказок,

Время чуда и мечты.

Время думать о хорошем,

И желанья загадать,

Как талантливый художник,

Взять и всё разрисовать…

Кистью написать картину,

Про чудесный Новый год,

Про надежды и вершины,

Что он нам преподнесёт.

Написать весну с капелью,

И подснежники в снегу,

Птиц с весёлой, звонкой трелью

И прекрасную мечту.

Лето с солнышком лучистым,

И цветами на лугу,

Огородом, пикниками,

И прогулками в лесу.

Осень яркими мазками

На холсте изобразить,

Главное своё желанье

В дне осеннем отразить…

Акварелью или маслом

Можно всё разрисовать,

Добавляя ярких красок,

Жить по-новому начать.

***

А, Осень, грустной не была

И скуку в дом не запускала,

Она манила и звала,

Дни, чем-то новым наполняла.

Она чарующей красой

Нарядом пёстрым восхищала

И разноцветною листвой,

Пейзажи щедро рисовала.

Даров лесных дала сполна,

Грибов, и ягод, и волнушек,

По тропам тайным провела,

Чтоб на прощанье, птиц послушать.

Она шутила с непогодой,

Ласкала солнечным лучом,

Шла в ногу по сезону с модой,

Прикрывшись, золотым плащом.

Нет, Осень, грустной не была!

И всё, что было, не напрасно,

Уроки новые дала

И показала — ЖИЗНЬ прекрасна!

Приближение Зимы

Белые снежинки кружатся, летят,

Зима примеряет свадебный наряд.

Скоро всё завьюжит в танце снеговом,

Опоит искристым, ледяным вином.

Серебром осыплет задремавший лес

И подарит много сказочных чудес.

Белоснежной шалью опушит поля,

Запакует реки в стёкла хрусталя.

Напоёт звенящий, ледяной мотив,

Юному Морозу, голову вскружив.

В облаках пушистых спрячется на миг,

Новый день запишет в потайной дневник.

Будет править балом она до весны

И дарить святые, бархатные сны.

Девственность невесты нежно сохранит,

Ночью новогодней чудом удивит!

***

Мы часто маски примеряем,

Под ними пряча свою боль,

И только дома их снимаем,

Вновь становясь опять собой.

Гримасы, шутки и веселье —

Порой натягиваем мы

И маскируем настроенье

В живые, яркие цветы.

Играя, входим в чудный образ,

Надеясь что-то в нём найти…

Он, как Вселенная и космос,

Даёт нам силы вновь идти.

Нина Онучина

Друг-недруг?

Бывает в жизни «не так что-то».

И непонятно, как нам быть…

Вас обманул и нагло Кто-то!

Что от досады «волком выть»?

Нет, надо срочно разобраться,

Причину тут беды найти.

Быть мудрым, а не им казаться.

Кто обманул? Зачем? Пойми!

Был глупым ты или наивным?

Поверил в чушь или обман?

И был ли друг тебе тут другом?

Его ты или деньги потерял?

Он обманул, ты знаешь это!

А ты поверил и молчал?

Солгал лишь только РАЗ тебе Он.

Жаль, Он на ВЕК, как Друг пропал!?…

***

…Тебя обидели! Ну, что же?

Так сам дал право поступать.

Назвали «глупым», «лапшой» тоже.

Опять что ль плакать и рыдать?…

Крепись, покрепче стисни зубы.

Я не учу тебя прощать!

Ты сам У Ч И С Ь НЕ ОБИЖАТЬСЯ,

улыбкой просто отвечать…

И, в то же время, не быть глупым,

а сделать вывод и понять:

ПРОЩЕНИЕ — СИМПТОМ просто!

Б О Л Е З Н Ь — О Б И Д А! Надо знать.

Стекло (быль)

Просил однажды Человек

у Мудреца совета:

— Прошу я, Мудрый, подскажи

есть справедливость где-то?

Вот — БЕДНЫЙ человек живёт.

Зайдёшь — тебя накормит

и, молча слушая, поймёт,

не осуждая доли…

БОГАЧ — не пустит на порог,

Не видит чужой боли.

Пустой там взгляд, не до тревог

чужих ему тем более…

— Пытаюсь разобраться я

причина здесь — в богатстве?

Мудрец сказал: — Взгляни в ОКНО,

Ч Т О видишь ты на воле?

— Я вижу луг, людей и скот,

идущий к водопою,

ещё ребёнок плачет там

и женщина в тревоге…

— А подойди ты к ЗЕРКАЛАМ,

взгляни туда упорно,

внимательно. ЧТО видишь там?

— ЛИЦО СВОЁ! Довольно!

Я понял истину, Мудрец.

Ты подсказал невольно.

В окне и зеркале-стекло!

В окне оно — прозрачно,

И сквозь него мы видим ВСЁ.

А в зеркале — иначе.

Слой серебра закрыл от нас

все тяготы людские.

И здесь мы видим лишь СЕБЯ,

да то, КТО мы такие…

Знай, то, как смотрим на людей

— ЧЕРЕЗ СТЕКЛО К А К О Е —

то и увидим… Ты поверь!

Учись людей ты замечать

и в радости, и горе…

Так будет не всегда (притча)

Шёл Человек, увидел Старца,

(тот у обочины присел):

— Послушай, дед, а, как справиться

с бедой моей? Я всё терпел!

Но дочь совсем от рук отбилась,

а сын — бездельник, очень глуп.

Жена — похоже, обленилась.

Дела — плохи, всё мимо рук…

Старик вздохнул, совет давая :

— Придёшь, табличку напиши

ТАК БУДЕТ НЕ ВСЕГДА и, зная

смысл слов, на двери укрепи…

И вскоре чудо тут свершилось.

Дочь — замуж вышла и ушла.

Сын — сразу бизнесом занялся.

Жена же — поумнела. Да

и Человек вдруг стал богаче,

клад в огороде раскопал…

И, проезжая раз на дачу,

того же старца увидал :

— По-прежнему, ты, здесь? И плохо

одет… А я — вот посмотри…

Богат и сыт! Хотя немного

с той встречи было впереди.

Совет не нужен мне, но всё же?

Старик, с улыбкой поклонясь,

ответил: — Ты не тронь табличку,

читай её, она поможет

не зазнаваться отродясь!

Красота

Всё покрылось белым цветом:

небо, лес, земля, кусты…

Волшебство царит под небом,

царит запах чистоты!

Снег скрипит напев весёлый,

здесь никак не устоишь.

И, слегка махнув знакомым,

торопливо дальше «мчишь»…

Щиплет нос Мороз и щёки.

Дышать трудно и легко.

И бегут проворно ноги —

поскорее бы в тепло…

Дома печка пышет жаром,

самовар «поспел», шипит…

Мать в печи уж шаньги жарит…

И безмерно счастлив ты!!!

Мария Камушкова

***

Жизнь наши годы крадёт без зазрения,

Время меняет и точку, и зрение.

Катится солнце за новым вчерашнее,

Завтра придет, чтоб о прошлом не спрашивать.

Звёзды порхают, сияя и падая,

Жёлтая осень шуршит листопадами,

Снег серебрится полосками белыми,

Будет потом то, что завтра не сделаем.

Жизнь с каждым годом мудрее становится,

Прошлого тень за туманами кроется,

С толку сбивая и точку, и зрение,

Время меняет свое направление.

Вихри под небом неистово вертятся,

С каждым падением в лучшее верится.

Эхом разносится грома знамение,

Ветер меняет свое направление.

Солнце к закату стремится размеренно,

Жизнь на века бесконечно разменяна.

Ветер вздохнёт, и одно лишь мгновение

Вновь поменяет и точку, и зрение.

Тоска

Словно шейный остеохондроз

Прострелил измученное тело,

Истерев сухие стебли роз

Склочным вихрем осень налетела.

В красно-желтом бархате ветвей

Растворилось ласковое солнце,

А в туманах тянущихся дней

Острый дождь, как голубь в окна бьётся.

До поры унылая тоска,

Тяжким грузом преломила плечи,

И слеза в бокале коньяка

До весны мне душу не залечит.

Не встряхнуть усталых крыльев мах,

Не расправить битый позвоночник,

И звенит в осенних серых снах

До весны увядший колокольчик.

Утес

В тихом таинстве заблудшего тумана

Там, где старый лес закончил путь земной

Чертит небо стан утеса-великана,

Что в веках хранит безмолвия покой.

Здесь любовь живёт, заточенная в камень

И цветы, что распускались по весне.

И осеннее природы увяданье,

Утонувшее в небесной глубине.

Затянуло серым мхом к реке тропинку

И следов застывших растворилась тень,

Век назад порвало ветром паутинку,

Что с душой плела природа для людей.

В тихом сумраке повисшего тумана,

Средь деревьев, рассекающих ветра,

Время точит край утёса-великана

Развернув ветвей кривые флюгера.

Последнее письмо

«Ну здравствуй, это я, ну как дела?

Вчера в бою я был смертельно ранен,

Лишь про себя успел подумать: «Рано!»…

А ты в то утро весточки ждала.

Стояла на рассвете у окна,

В кармане теребя платочек алый,

Но глядя, в даль, конечно же, не знала,

Что в этот миг осталась ты одна.

И не спешил усталый почтальон

К тебе прийти с такой тяжёлой вестью,

Он так привык с тобой нас видеть вместе,

Хоть, без сомненья, был в тебя влюблен.

Ты только, дорогая, не грусти-

Впусти рассвет в открытое окошко,

Ты подожди меня ещё немножко-

Моя душа уже к тебе летит.

А я пока пишу тебе письмо,

В нем о любви лишь три коротких слова,

Но знаю- скоро встретимся мы снова:

Ты верь, мы будем вместе все равно.

Ну ладно, дорогая, не скучай,

Ты посмотри, какое нынче лето!..

Прости, что не дождался я ответа!

Целую и люблю! Твой Николай!»

***

Довольствуясь счастьем, творю и пишу,

Встречая весну, улыбаюсь, хожу.

И ветер бежит, догоняя ручьи

Смеясь и играя, за солнышком мчит.

На крышах звенит колокольцем капель,

Доносится птиц золотая свирель,

Воздухом свежего утра дышу,

Довольствуясь счастьем, творю и пишу.

Растаял не вовремя выпавший снег,

Зима завершает трусливый побег,

Но я по морозу ничуть не тужу-

О первых мимозах стихи я пишу.

Весна! Расцветают подснежники вновь,

И в сердце мое постучалась любовь…

За временем гнаться уже не спешу:

Довольствуясь счастьем, творю и пишу.

Мила Морозова

Не умирай

Пожалуйста, не умирай.

Я не хочу тебя терять.

Я знаю, ты, конечно, в рай.

А я… Мне суждено страдать.

Но это только без тебя.

С тобой же в рай пойду и я!

Я буду Господа молить

За воскрешение твоё.

Скажи, как без тебя прожить?

Любовь не порастёт быльем.

Меня оставить не спеши,

Бальзам израненой души!

Мёртвое дерево

Мёртвое дерево пламенем вспыхнуло.

Мёртвое дерево тлело в тиши.

Были на нём переломы и вывихи.

Мелкий росток вдруг пробиться решил.

Но не оставили шанса и вырвали

Этот росток, что надежду давал.

Век переломов, ушибов и вывихов

Вместе с умершею кроной сгорал.

Там, где не ждут

Не смотри им в глаза пустоты.

Пусть охота, что нет больше мочи…

Брось гранату, взрывай мосты!

Разрывай отношения в клочья!

Всё обыденно там, но не ждут

Ни стихов, ни твоих новых песен.

Проложи себе новый маршрут.

Стал твой мир от безлюдия тесен.

Ты скитаешься по ночам,

В подворотнях ища приюта,

Отдавая стихи палачам

В проявлениях сиюминутных.

Кровоточит слогом поток.

Вырывается болью из горла.

Но надежды последний глоток

Тихо брезжит звездой искомой.

Не смотри им в глаза пустоты.

Пусть охота, что нет больше мочи…

Брось гранату, взрывай мосты.

Разрывай отношения в клочья!

Мимо…

Мертво сегодня всё во мне.

Вчера, казалось, очень ловко

Я расставляла рокировку.

Сегодня сердце всё в огне.

Теперь проси у непогоды

Немного денег на такси.

Меня ты в сердце не носил.

Сегодня вышел ты из моды…

Сложу поленья у камина.

Налью себе глинтвейн, не чай.

Меня ты больше не встречай.

Я изменилась… Иди мимо…

За пилигримами

Пусть с пилигримами сегодня

Уйдут вчерашние мечты,

Сквозь годы боль этого дня

Услышит эхо пустоты.

И всю ту нежность,

Что тебе не подарила,

Всё то, что я украдкой сохранила,

Найдёт тебя, как раньше это было.

И мы ещё поговорим,

Идя дорогой пилигримов.

Быть может, стих им посвятим,

Внимая речи Херувима.

Звездопад для тебя

Спят дома, всё ожидает снега.

Полуночная вползает мгла.

Хочешь в звёзды я нырну с разбега,

Чтоб собрать в охапку для тебя?

Если утром выйдешь прогуляться,

Посмотри с надеждой в небеса.

Я по млечной лестнице начну спускаться

И рассыплю звëзды для тебя.

И тогда забудешь ты о многом,

Что томило столько лет тебя.

Всё былое будет за порогом,

Я хочу, чтоб ты звезду взяла.

Снегопадом чистым и манящим

Снег просыплется на волос цвета льна.

Это звёзды с неба в настоящем

Закружились танце для тебя…

Кто-то стучится

Кто-то стучится?!

Я дверь не открою.

Пройдены слишком твои рубежи.

В комнате тесно, когда я с тобою.

Спрячься, уйди…

Мне глаза завяжи…

Нет, не открою!

Ты там с отражением,

Тем, что сокрыто в твоей же душе.

Пусть в горле ком…

Нас по-прежнему двое…

Но с отражением трое уже!

Александра Амосова

***

Чудесный день, мороз крепчает, солнце!

В лучах слепящих белый снег лежит.

Безветренный, сухой морозный воздух.

И лес притихший таинство хранит.

Спят сном глубоким голубые ели,

Кудрявые берёзы в серебре.

Забыты лишь на время все волненья.

И радостно сегодня на душе.

Мороз и солнце, день какой чудесный!

Голубизна безоблачных небес!

И запах снега чистый… бесконечный…

Кристальный воздух… неподвижный свеж.

Мгновенья всюду чистого восторга!

Сменилась проза жизни волшебством.

И благодать, и счастье, и свобода.

Сегодня радость… Поздравляю с РОЖДЕСТВОМ!!!

***

Вот и снова зима,

И опять Новый год.

А декабрь — это добрая сказка.

Серебро, кружева…

И снежинок полёт,

Не жалеет зима белой краски.

Снова шубки и шаль,

И кружится снежок.

И декабрь уж почти на исходе.

Заберёт он печаль,

Завтра станет далёк,

А сегодня подводим итоги.

Снова ждём мы чудес,

Жизнь без чуда скучна.

Следы прошлого снег заметает.

И снежинки с небес,

В нежном вальсе кружась,

На ладонях доверчиво тают.

Вот и снова зима,

И ещё один год

Незаметно свой бег завершает.

Волшебство, мишура…

Суетится народ,

Он о лучшем, конечно, мечтает.

И спешит Дед Мороз,

Мчится тройка коней.

Бубенцы и звенят, и играют…

И я верю до слёз,

В тишине светлых дней

Всё исполнится, что загадаем!

Будет так, будем жить,

Словно крылья растут,

Не бояться ненастья и бури.

Будет счастье светить,

Раны все заживут,

ХОРОШО непременно ВСЁ БУДЕТ!

Облако чудес

Там, где облако чудес,

Там, где ангелы во сне,

Белый снег летит с небес

В звонко-звучной тишине.

Невесомый, чистый снег

Серебрится и кружит,

Вызывая грустный смех,

Радость тихую дарИт.

К нам пришла сама зима.

И дыханием своим

Заморозила поля,

Побелел прозрачный мир.

В белом облаке чудес

Мир вокруг из серебра.

Полон чуда, волшебства

Вырос зимний дивный лес.

Белый дым приснился мне —

Это облако чудес.

Были ангелы во сне,

Там, где снег летит с небес.

***

Он так далёк, вчерашний день.

Он весь в пыли как будто.

Предметы, стены, даже тень…

Забытый запах утра.

Вчерашний день, он так далёк

В густом тумане синем,

В пыли от пройденных дорог,

Покрытый бледным дымом.

Ушёл от нас вчерашний день,

Вчерашние невзгоды.

Как исчезает чья-то тень,

Как улетают годы.

Вчерашний день, он так далёк.

Он, унесённый ветром,

За далью тёмных берегов,

Где не бывает света.

Вчерашний день, как он далёк.

Ушёл, печаль умножив.

Свечи погасший огонёк,

И больно так… до дрожи.

Окутан сумраком ночным

Вчерашний день далёкий.

Дождём умытый проливным,

Полупрозрачный, лёгкий…

Ушёл от нас вчерашний день

Туда, где бродит лето,

Где крик прощальный журавлей,

Где слабый голос ветра.

Где осень яркою была

И листьями шуршала…

Вчера, вчера… так далека…

Вдруг поле белым стало.

Вчерашний день вчерашних слёз,

Слёз с привкусом печали…

Задумчивый лишь взгляд берёз

И долгое молчанье.

Вчерашний день… оставил след

И канул в неизбежность.

Он стал историей для всех.

А завтра… неизвестность.

Ольга Перевощикова

***

Боже, милый.. иду за тобой.

Косиножка двуногая… падаю…

Персонаж — нескучный такой.

Чем-нибудь возьму да обрадую.

Чай горячий — держи — и шанежки,

Сухие носки — надень — тапочки.

Подзатыльник, теплые варежки.

— Садись уже… ближе к лампочке.

Как будто не знаешь прогноза:

То мороз трескучий, то слякоть.

В белой шубе неделю берёза.

Ветки гнёт прилипшая мякоть.

Город выбелен до горизонта.

Даже воздух и тот — молочный.

Десять дней такого экспромта —

И Душа побелеет точно.

Заискрится от счастья, ликуя,

Поскачет по белым верхушкам

И, снежинки во рту смакуя,

Мурлыку почешет за ушком.

Боже… милый, иду за тобой.

Говори со мной. Я тебя слушаю.

За снежной волшебной зимой

Иду с надеждою в лучшее..

***

Идите себе… потихонечку,

В сердце моём хранимые,

Такие чужие сегодня,

Мои дорогие любимые.

Печалью своей донимать

Никто ваши спины не будет.

Пеките свой белый хлеб

Из серых московских буден.

Да. Нынче — зима. Гололёд.

Стужа в сердцах белобрысая

Своими щекоЧет усами.

Я лично знаком с этой крысою.

Идите себе потихонечку…

Не шутка: зимой — гололёд.

Готовьте близким подарки,

Скоро придёт Новый Год.

***

Душа скулит в дождливый плащ

И превратилась в Недотрогу.

Не думала, что это так…

Но Это есть и Слава Богу.

А-у… друзья!? Родные, где вы!?

Где мой шаман, сен-сей и гУру..

Где лёгкость «фу-е-те» и «па»?

Не узнаю свою фигуру…

Молитвы. Свечи. Покаяние.

Лекарство пей. Оно не ново.

Дожди смывают боль и грязь.

Какое счастье… Слава Богу!

Балалайка — три струны (..на былинный распев)

Балалайка. Три струны.

Проще некуда.

На завалинке ей петь…

Дальше некуда;

Покудахтать вечерком

В пору тихую

Под усталою рукой

Деда МИхая.

Несерьёзные дела,

Звук воробышком,

И, казалось бы, уже

Видно донышко..

За околицей грустит

Дело прошлое.

Белым снегом даль её

Запорошена.

Архиповский Алексей,

Богом явленный,

Показал ей мир честной

И прославленный;

И запели три струны,

Браво Мастеру!

Неземные, брат, дела…

Люди счастливы!

Осенний джаз

Берёзы плакучей длинные нити

Трепещут, полощутся в струях дождя.

Цирюльник причешет зелёные кудри,

Вплетая в них золото сентября.

Янтарные ленты желтеющих листьев

Прощальным салютом порадуют нас.

Неделя, другая… Ты солнечным цветом

Ворвёшься в окно и устроишь джаз

Призывный, задорный, веселый и яркий.

Разгульный, мятежный барон — Господин

В какой-то из дней — пурпурный и жаркий,

Подарит на память гранат Альмандин.

Украсит грядущие будни людей

В оправе дождливой ли, снежной тучи.

В руке, направленной к свету, твоей,

Он всполохом ярким поймает лучик.

Я вижу в оскоминах чьи-то рожицы

В Челябинске — смог, на яблоках копоть.

Портной успел- таки небо заштопать,

Накрыть колпаком чадящие трубы

И дуть бесполезно теперь свои губы.

Шкодливых детей как-то надо учить

В гармонии жить, беречь и любить.

Для тех, кто не понял, есть и цунами,

А те в свою очередь дружат с горами..

Не дай нам увидеть, Боже, их танцы.

Ну, глупые мы и большие засранцы.

Я вижу в оскоминах чьи-то рожицы.

Да воздастся нам и приумножится!

Валентина Бахвалова

Маска

Боимся правду рассказать,

Нужна нам очень маска,

Чтобы лицо своё скрывать,

Как рыцарю из сказки.

Нам маска смелость придаёт,

Уверенность большую.

И наш характер не узнать,

Раскроем ложь любую.

Но как под маской полюбить?

Душа на волю рвётся,

Не стоит с маскою дружить,

А то грустить придётся.

Добро и зло

Добро не прячется под маской.

Под маской Зло скрывается всегда.

Мы в детстве наслаждались сказкой,

Где горе отступали и беда

Пред добрыми людьми, делами,

И даже Зло вдруг уходило прочь,

И покрывался мир цветами,

И утром становилась злая ночь.

Зло прячется под маску снова.

Не отличить — где Зло, а где Добро.

Жизнь на Земле, она сурова,

А злые люди все живут хитро́.

Ёлочка

Светила на небе большая луна.

Искрились на ели иголки,

Дарила волшебные блики она

Заснеженной маленькой ёлке.

Тоскливо в душе непонятной моей,

Покрыты мечты, словно пылью.

Эх! Сделать бы мне из еловых ветвей

Большие и прочные крылья.

А сильный мороз разукрасил стекло.

У дома деревья, кивая,

Качнулись, а землю опять занесло,

Но ёлка под снегом живая.

Умение прощать обиды

Умение прощать обиды —

Уделом сильных назовём.

Дороги в Рай для них открыты,

Любая трудность нипочём.

Бываем сла́бы мы порою,

И остаётся эта боль.

Я не из сильных. Да, не скрою,

И знаю слёз горючих соль.

Прощать, ведь нас Господь прощая,

Своею смертью смерть убил,

И от грехов нас очищая,

Нам путь к спасению открыл.

Искорка

Загляните в собственные души

И найдите искру правды светлой,

Пусть согреет в леденящей стуже,

Радугой коснётся семицветной.

Искорку дыханьем разожгите,

Запылает жаркий пламень в сердце.

К пропасти идущего спасите

И откройте замкнутую дверцу.

В каждом дремлет искорка такая.

Только спит она в душе, покуда

Сами мы её, не раздувая,

Превращаем в пламенное чудо.

***

Ты, как будто в волшебной сказке,

Вся под аурою любви,

Словно фея в прекрасной маске,

Ничего мне не говори.

Я пришёл из пустыни дальней,

Чтоб коснуться горячих уст.

Томный взгляд твой ловлю печальный,

Без тебя я душою пуст.

Не забыть зелёные очи,

В глубине их я утону.

Не исчезнут все наши ночи,

Потому что тебя люблю.

Прощаю

Прощаю всех за чёрствость и обиды,

За грубые холодные слова.

Пусть Ангелы поют мне панихиды,

И улыбнётся неба синева.

Прощаю ложь, предательство, измены

И раны, нанесённые душе.

Откроются другие перемены,

Не исчезающие в мираже.