Бесплатный фрагмент - Люди опорного края державы

О подлинных героях на все времена

А. П. СУРКОВ,

председатель Челябинского областного Совета ветеранов, Почетный гражданин Челябинской области, генерал-лейтенант

Миллионная армия ветеранов Южного Урала отмечает в 2021 году юбилей. Пятьдесят пять лет назад, 15 июня 1966 года в Челябинске состоялся первый слёт ветеранов области. Триста делегатов из разных городов и сел, среди которых были участники Октябрьской революции и Гражданской войны, первые комсомольцы Урала, герои победно закончившейся всего лишь два десятка лет назад Великой Отечественной, приняли решение создать в области единую организацию. Так на Южном Урале, в опорном крае державы зародилось ветеранское движение нашей страны.

В то время у ветеранов области не было особой необходимости в собственном печатном органе. Главным рупором суждений, мнений и проблем ветеранского движения служила областная газета «Челябинский рабочий», с 1969 года к этой тематике активно подключился только что созданный «Вечерний Челябинск», который возглавил ветеран-фронтовик, писатель Михаил Аношкин, столетие со дня рождения которого, кстати, выпадает тоже на юбилейный для нас 2021 год. Разумеется, активным боевитым помощником ветеранов была и областная газета «Комсомолец» — ведь именно по инициативе Челябинского обкома ВЛКСМ, руководимого Виктором Поляничко, создавались первые советы ветеранов.

Но сменилась эпоха, пришли иные времена. Сбилась шкала ценностей, подлинные герои нашего времени ушли со страниц газет. Их место заняли олигархи, коррупционеры, братки... - все те, кто не знает ответа на вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо».

Стало ясно, что неравнодушным ветеранам жизненно необходима собственная трибуна, чтобы открыто и бескомпромиссно обсуждать проблемы общества, отстаивать социальные права пожилых людей. По большому счету — служить прочной связующей нитью времен с нашими истоками и главными ценностями. И такой трибуной для людей старшего поколения на Южном Урале стал на рубеже столетий «Ветеранский вестник» во главе с А.И. Чернецовой, стартовавший с тиража всего в 150 экземпляров и быстро доказавший свою востребованность. С 2013 года преемником этого издания стала газета «Ветеран Урала».

С первых же номеров в центре внимания ветеранской газеты был человек и его созидательная деятельность на благо общества. На ее страницах постоянно появлялись очерки о людях, которые создавали Челябинскую область, защитили нашу страну ратными и трудовыми подвигами от фашистского нашествия, восстанавливали и преумножали многогранное богатство Родины, о тех, кто и в сложные времена не поступился своими идеалами, остался прям и честен перед своей совестью и Отчизной.

Сегодня, уважаемые читатели, вы держите в руках сборник, составленный из газетных публикаций последних лет о наших земляках. Тех, чьи имена известны, пожалуй, каждому уральцу, и тех, о ком, возможно, читатель узнает впервые. Безусловно, сборник не претендует на энциклопедичность — могучая и славная когорта достойных сыновей и дочерей Южного Урала во сто крат больше, чем могли бы вместить за эти годы страницы даже самой объемной газеты. Это наша скромная лепта в правдивый рассказ о судьбах наших предшественников и делах современников, посильный вклад в дело сохранения общей памяти и наследия, которое газета продолжит и впредь.

О людях с «железным» характером

Владимир ШЕВЧЕНКО,

председатель общественного движения «Наш Челябинск»

Читая собранные в этой книге газетные очерки, в очередной раз убеждаешься: особый уральский характер — это не выдумка, он есть на самом деле!

Закладываться он начал, наверное, еще в петровские времена, когда Урал становился железным хребтом России, а делали его таким особые «железные человеки», не боявшиеся быть на «ты» с огнем, раскаленным металлом и машинами. И апофеозом этого процесса стал ХХ век, с его переломными, трагическими и великими событиями. Тогда особый несгибаемый характер уральцев проявился в полную силу.

Очерки рассказывают о людях, которые сделали Урал опорным краем державы, и сами были его становой опорой, о тех, кто создавал легендарный Танкоград, и о тех, кто продолжил заложенные традиции трудовой доблести и славы. Разные люди, разные судьбы… И вот ведь что удивительно: далеко не все из тех, кого мы заслуженно называем своими земляками, были коренными уральцами. Чтобы не ходить за примером далеко: герой самого первого в книге очерка, Николай Патоличев проработал на Южном Урале, по сути, неполных пять лет. Но кто осмелится сказать, что он не «наш»? Эти пять лет стоят по масштабам дел иного полувека. И сам Николай Семенович всю жизнь говорил о них, как о самых важных в его жизни, ставших испытанием характера.

Видимо, есть труднообъяснимые словами — а, может, и не нуждающиеся особо в объяснении — процессы слияния характеров человека и края, когда есть в них схожие главные черты. Так же, как и в стародавние времена, когда новые приезжающие на Урал мастеровые люди быстро становились «своими», перенимая несгибаемые устои уральских «железных человеков».

У нас, уральцев, есть право гордиться тем, кто мы и откуда. Но куда важнее не просто нести в себе эту гордость, а своими конкретными делами продолжать заложенные до нас традиции, с тем, чтобы вывести родной край на новые рубежи славы и доблести.

Почётное звание города должно работать на его благо

Челябинск стал первым и пока единственным городом, увековечившим почётное звание в специальном почтовом знаке. В торжественной церемонии гашения почтовой карточки штемпелем «Город трудовой доблести» приняли участие губернатор Алексей Текслер, председатель Законодательного Собрания области Владимир Мякуш, директор регионального управления Почты России Владимир Образцов, председатель областного Совета ветеранов Анатолий Сурков и председатель общественного движения «Наш Челябинск» Владимир Шевченко.

Первый и пока единственный в России штемпель «Город трудовой доблести» будет действовать на постоянной основе. Он изготовлен в трех экземплярах. Один будет храниться в центральном отделении Почты России в Челябинске, где поставить оттиск смогу все желающие, второй — в почтовом отделении, размещенном в здании правительства Челябинской области, третий — в почтовом отделении, расположенном в здании Законодательного собрания.

Письма с отметкой «Город трудовой доблести» разлетятся по всей России и по всему миру, напоминая об огромном вкладе Южного Урала в Великую Победу.

(«Ветеран Урала», №199, 15.04.2021 г.)

Товарищ первый секретарь

Все, кто знал Николая Семеновича Патоличева, отмечали, что это был мудрый государственный деятель и человек большой душевной доброты.

Борец и труженик, он всю свою жизнь без остатка отдал Родине. Люди, окружавшие Николая Семеновича, как-то очень легко и естественно входили в его жизнь, где бы он ни работал.

В своих книгах «Испытание на зрелость», «Совестью своей не поступись» и многочисленных интервью Николай Семенович с благодарностью вспоминал сотни имен людей, с кем ему посчастливилось работать. О себе он почти ничего не говорил, но перед читателями зримо проступает образ самого автора, его роль в истории страны.

Короткое детство

Детство Николая Семеновича прошло в деревне Нижегородской губернии. Бедность, тяжелый труд «от зари до зари», голод. В семье Патоличевых было семеро детей.

Отец — Семен Михайлович Патоличев — герой Первой мировой войны, в гражданскую сражался в рядах легендарной Первой Конной армии под началом Семёна Будённого. За успехи в боях Будённый собирался вручить Семёну Патоличеву свою боевую саблю, в торжественной обстановке, после очередного боя. Но пережить тот бой Патоличеву-старшему не удалось. Он погиб в 1920 году, так и не узнав, что его жена умерла от тифа. Николай Семенович вспоминал:

«Похоронили мать по русскому обычаю, со всеми религиозными обрядами. Хоронить пришла вся деревня. Все любили маму за доброту и кротость. Помню, кто-то нам сказал: „Ну, дети, теперь кланяйтесь в ноги родственникам, просите не бросать вас!“ Мы действительно валялись в ногах у родственников, громко ревели, просили не бросать нас: мне тогда было двенадцать, младшему — три года. Когда вспоминаешь эту тяжелую картину, трудно удержаться от слез. Есть в жизни у каждого такие моменты, непременно есть, которые несешь через всю жизнь».

Николай попал в семью своего дяди Андрея, неунывающего и работящего крестьянина. Работали много и в поле, и в своей крохотной кузнице, но прокормить многочисленное семейство дяди все равно было трудно. От дяди Андрея он ушел в большую жизнь в 1924 году.

Завод, ФЗУ, комсомол…

В середине 1930 года ЦК ВЛКСМ по указанию ЦК партии направил большую группу комсомольских активистов на помощь сельским комсомольским организациям. Из города в село было послано 500 молодых людей. В их числе Николай Патоличев, секретарь Дзержинского районного комитета комсомола Горьковской области. Направлен был Николай Патоличев в Варненский район Уральской области секретарем райкома комсомола.

Секретарь районного комитета партии Г. И. Огарков с комсомольским вожаком Николаем Патоличевым днем и ночью мотались по селам, изучали обстановку, проводили собрания, разъясняли, убеждали. Вот как об этом времени написал Н. С. Патоличев в своей книге «Испытание на зрелость»:

«Никогда не забыть это время. Сколько бессонных ночей, опасных переездов от села к селу, часто глубокой ночью по зауральской степи провели мы с Григорием Ивановичем! Нередко бывало так: поздно ночью кончается собрание в одном селе, а на утро назначено в другом. Мы тут же в дорогу. Степь. Тишина… Обдумываем итоги собрания. Они не всегда были удачными. Кулаки действовали умело, исподтишка, оставаясь в тени. В этом была главная трудность. В любой момент может раздаться выстрел. Однако секретарь райкома партии спокоен. Его уверенность передается и мне».

В 1937 году Николай Патоличев окончил Военную академию химической защиты в Москве, после чего стал помощником начальника химической службы 1-й Московской пролетарской стрелковой дивизии.

С 1938 года на партийной работе — ответственный организатор отдела ЦК ВКП (б). В январе 1939 года он стал первым секретарем Ярославского обкома партии. Самый молодой руководитель области в Советском Союзе. Ему было только тридцать…

Николай Патоличев никогда, где бы он не работал, не «козырял» тем, что он сын героя гражданской войны, соратника самого Буденного. Только в 1940 об этом стало известно, и не по его воле. Николай Степанович писал об этом так:

«Март 1940 года. В ЦК ВКП (б) идет важное совещание по итогам советско-финского вооруженного конфликта. Много военных. Предоставили слово мне — первому секретарю Ярославского обкома партии. Потом ко мне подбежал, и это не преувеличение, генерал Андрей Васильевич Хрулев. Он взволнован.

— Так ты Патоличев?

— Да, я Патоличев.

— У тебя отец был военный?

— Военный.

— Командир кавалерийской бригады?

— Да, мой отец был командиром кавалерийской бригады.

— Он погиб? Когда? Где?

— В 1920 году на Ровенщине.

— Я же служил комиссаром в этой дивизии. Идем сейчас же к Ворошилову, Сталину и Буденному. Идем же!

Я сказал, что не знаю, как это вдруг пойти к Ворошилову, Буденному и тем более к Сталину.

— Ну, тогда я один пойду.

Мне было видно, как Хрулев что-то сказал Ворошилову, показывая на меня. Климент Ефремович очень удивился, видимо ответил: «Не может быть». Затем Ворошилов что-то говорил Сталину, и оба смотрели в мою сторону. В перерыве заседания меня окружили военные, знавшие моего отца. Среди других голосов слышу: «Неужели?». Я обернулся. К нам шел Семен Михайлович Буденный».

В Ярославле под руководством Николая Патоличева к началу Великой Отечественной войны на Рыбинском машиностроительном заводе был налажен серийный выпуск важного мотора М-105 для военной авиации. С началом войны хозяйство области перестраивалось на военный лад: велось строительство оборонительных сооружений, эвакуация важнейших предприятий, подготовка населения к противовоздушной и противохимической защите…

На Южный Урал

О том, что он назначен первым секретарём Челябинского обкома ВКП (б), Николай Патоличев узнал от Сталина.

На плечи Патоличева, которому в начале войны было всего 32 года, обрушились сложнейшие вопросы с размещением и скорейшим введением в строй сотен эвакуированных предприятий, строительства оборонных заводов.

«1 января 1942 года мы были в Челябинске, — рассказывал в своей книге Патоличев. — На второй день работы последовал звонок из ГКО: «Немедленно поезжай в Чебаркуль». Строящийся в Чебаркуле завод по производству коленчатых валов для авиамоторов был огромный, не хватало рабочей силы, оборудования, негде было разместить строителей.

Стояли 40-градусные морозы, никакой крыши над головой. Привозили из Копейска и Коркино уголь, жгли костры и в таких условиях под открытым небом строили завод».

От Патоличева ждали решительных действий, и он оправдал ожидания: увеличил штат строителей, снабдил людей оборудованием, снаряжением, питанием…

Завод пустили всего через три месяца после звонка.

Патоличев вникал в каждую деталь, и если через минуту ситуация менялась, он тут же вносил в документ поправку. Таким образом, иногда рождалось до десяти новых версий решений в день! Вопросы самые разнообразные — от эвакуации людей, их размещения, до выпуска оборонной продукции.

На станции приходило огромное количество грузов — иные после бомбёжки, без документов. В мировой практике подобного опыта столь масштабной эвакуации людских и промышленных ресурсов не было. Нештатные ситуации возникали чуть ли не ежедневно.

Особая ответственность

Челябинская парторганизация во главе с Николаем Патоличевым несла особую ответственность за выпуск танков. Кировский завод выпускал тяжелые танки КВ. В 1942 году война потребовала более скоростного и более маневренного танка: Красная Армия не только остановила гитлеровских захватчиков, но и переходила в наступление. Перед челябинскими танкостроителями была поставлена задача в кратчайший срок перейти на выпуск танка Т-34. В истории танкостроения не было таких примеров, чтобы всего за один месяц предприятие освоило новую машину. И это в самый разгар войны. Завод подвергся реконструкции: за несколько дней было установлено более тысячи новых станков, около 700 перенесли из одного цеха в другой. Нужно было успеть сконструировать и приготовить несколько тысяч штампов, инструментов, а тысячи специалистов обучить, как работать с ними. Чертежи деталей танка Т-34 цеха получают 22 июля 1942 года, а спустя месяц готова первая челябинская «тридцатьчетверка».

Коллектив челябинских танкостроителей во время войны создал и организовал производство тринадцати новых типов танков и артиллерийских самоходных установок, шесть типов танковых двигателей.

В историю Великой Отечественной войны Кировский завод вошел прежде всего как единственный разработчик и производитель тяжелых советских танков, равных которым в мире тогда не было. Сначала это был «танк прорыва» КВ с модификациями, а с конца 1943 года — «танк Победы» серии ИС. В октябре 1943 года на вооружение Красной Армии поступил тяжелый танк ИС, созданный конструкторским бюро под руководством Ж. Я. Котина и Н. Л. Духова. Гитлеровское командование со страхом отметило появление танка ИС на поле боя.

О производстве нового образца танка Н. С. Патоличев вспоминал:

«Это было в первом квартале 1943 года. В обком партии пришли И. М. Зальцман, С. Н. Махонин, Ж. Я. Котин и Н. Л. Духов. Товарищи рассказали, что у них разработан проект нового танка. — Советская Армия наступает. Ей настоятельно необходимы, наряду с Т-34, более мощный танк, — убеждал меня И. М. Зальцман. — Танк прорыва, — добавил кто-то. — Ну что ж, — говорю, — танк прорыва — это звучит убедительно. Прошло определенное время, и три танка были готовы. Начались испытания. Помню, собрались мы ночью у директора завода. Затем Зальцман, Махонин, Котин, Духов, другие конструкторы и я шли в цех, садились в танки и уезжали за город, в степь. С рассветом начинались испытания. Вечером возвращались в Челябинск. Испытания продолжались, пока не убедились, что танки готовы. Все показания были превосходны».

Народный наказ

Именно Николаю Патоличеву принадлежит идея создания Уральского добровольческого танкового корпуса. Он стал и инициатором и организатором.

На площади перед Главпочтамтом Николай Семенович вручил книгу-наказ командиру Челябинской добровольческой танковой бригады полковнику В. И. Коновалову. Наказ танкистам уральского добровольческого корпуса подписали сотни тысяч жителей Челябинской области. Над содержанием и оформлением Наказа работали писатель А. М. Климов, художники А. П. Сабуров и В. Л. Талалай, гравер И. И. Ногтев, переплетчик И. В. Шаманаев.

В начале мая 1943 добровольцы приняли воинскую присягу. 9 мая 45 тысяч челябинцев вместе с делегатами области провожали бойцов и командиров 244-й Челябинской танковой бригады.

«Исстари повелось у нас на Урале: провожая на ратные дела своих сынов, уральцы давали им свой народный наказ. Сделайте так, чтобы Уральский добровольческий танковый корпус еще больше прославил Урал, прославил Родину», — звучал текст Наказа.

Добровольцы дали трудящимся области клятву: «Мы не дрогнем в боях за нашу святую землю. Не пожалеем крови и самой жизни ради свободы и счастья нашего народа, ради полного освобождения родной земли от захватчиков. Мы выполним ваш Наказ и вернемся на родной Урал только с Победой».

Жёсткий распорядок

Распорядок работы Патоличева был очень жёстким. Около семи часов вечера он шёл домой и ложился отдохнуть до 10—11 вечера. Потом вставал, и снова шёл на работу. В 12 часов ночи на заводах и на железной дороге была пересменка — время, когда можно было встретиться с рабочими, конструкторами, решить производственные, бытовые вопросы. После этого ехал в обком: в стране действовал известный сталинский ночной режим работы для руководителей высшего звена. Сталин мог позвонить в любой момент.

В семье Патоличевых было четыре человека: он сам, его супруга Надежда Ивановна, две дочери — Нина семи лет и Наталья четырёх лет. В первое время с ними жила ещё тёща Патоличева, которую все ласково называли бабой Наташей. В 1943-м она умерла. Патоличев очень сильно переживал её смерть.

Вскоре семья расширилась. Из Чернигова приехали сёстры Надежды Ивановны — Софья Ивановна с двумя детьми и Клавдия Ивановна с тремя детьми. Позже приехала сестра Патоличева — Александра Семёновна с одним ребёнком. Мужья этих женщин ушли на фронт.

Все дети были разного возраста — от грудничка до 12-летнего подростка. Так и жили — шесть взрослых и восемь детей. Старшие учились в первой школе. Никаких нянек у них не было.

В комнатах Патоличевых был минимум мебели. С собой из Ярославля взяли лишь самое необходимое — чемодан с тёплыми вещами и бельём и, конечно же, книги. Собственно, больше и брать-то было нечего: остальное служебное. До сих пор дочь Наталья Николаевна помнит все предметы быта, снабжённые устрашающими бирочками «ОК ВКП (б)». Глядя на них, дети боялись сделать даже царапину на казённом имуществе.

Многочисленная ребятня всё донашивала друг за другом — мальчишки надевали девчоночьи кофты и наоборот.

По воспоминаниям однокашников Натальи Николаевны, дочери Патоличевых дружили с ровесниками и были очень скромные, без всякого зазнайства. Да и сам отец был категорически против всякого проявления барства.

Однажды друзья Николая Семёновича прислали им посылку из Средней Азии с фруктами. Дети впервые в жизни увидели мандарины. Наталья Николаевна прекрасно помнит, как мама аккуратно разделила эти диковинные фрукты: каждому досталось по одной дольке.

Спасение соснового бора

Если бы не Николай Семенович, Челябинск мог бы лишиться своего уникального реликтового соснового бора. Нужна была древесина для строительства завода АМЗ, и из Москвы за подписью заместителя председателя Государственного Комитета Обороны Молотова пришло распоряжение на вырубку бора.

Секретарь обкома позвонил Верховному Главнокомандующему, единственному, кто мог изменить ситуацию:

— Челябинск и так обделен зеленью, не вечно же будет война.

— А в другом месте древесину в те же сроки найдете? — поинтересовался Сталин.

— Найду! — заверил Патоличев.

— Хорошо, указание Молотова отменяю.

…28 ноября 1945 года Николай Патоличев выступал на собрании городского партийного актива с докладом «О культурно-бытовом строительстве и благоустройстве Челябинска». Участники собрания с недоумением слушали выступающего, многие считали, что такая тема — праздная, слишком мало времени прошло со дня объявления Победы. Но Патоличев прекрасно понимал, как важно создать концепцию развития столицы Южного Урала, дать городу архитектурный и культурный стержень.

Неполные пять лет у руля Южного Урала, был, по воспоминаниям Николая Патоличева, самым значимым периодом в его жизни, испытанием на прочность характера.

Николай Семенович Патоличев находился на государственной службе более 50 лет. В его биографии — работа в Министерстве иностранных дел и многолетняя работа министром внешней торговли СССР. Он предвидел наступающий крах СССР по причине потери государственного управления. Единственным путем перехода на рыночные отношения считал китайский: проведение реформ при полном государственном контроле.

Николай Патоличев умер 1 декабря 1989 г. в полном сознании от остановки сердца.

Имя на постаменте

В 1978 году Николай Патоличев был удостоен звания «Почётный гражданин Челябинска». На фасаде дома (проспект Ленина, 63), в котором жил Николай Семёнович с семьёй, установлена памятная доска в его честь.

В поселке Варна есть переулок Патоличева. В Варне он пробыл недолго, но оставил яркий и незабываемый след, когда работал в середине 1930 года первым секретарём районного комитета комсомола.

12 сентября 2017 года дочь Николая Семеновича, Наталья Николаевна Трубицына, передала в Объединенный государственный архив Челябинской области около тысячи фотографий, письма и личные вещи отца. В Челябинск также вернулась коллекция минералов, подаренная Николаю Патоличеву инженером-металлургом Григорием Носовым в 1946 году.

В городе Дзержинске Нижегородской области на пересечении улицы Урицкого и проспекта Циолковского установлен прижизненный бюст Патоличева, как дважды Героя. Также его бюст установлен на Аллее Славы завода имени Я. М. Свердлова.

Теперь бюст Николая Патоличева есть наконец-то и в Челябинске, на бульваре Славы.

Бронзовый мемориальный бюст установлен по инициативе областного Совета ветеранов при поддержке губернатора Алексея Текслера и председателя Законодательного собрания Владимира Мякуша.

Торжественное открытие состоялось 29 декабря 2020 года.

Выступая на церемонии, председатель областного Совета ветеранов, генерал-лейтенант Анатолий Петрович Сурков подчеркнул, что это долгожданное признание неоценимых заслуг Николая Семеновича Патоличева перед Южным Уралом:

— Мы долгие годы боролись за то, чтобы это памятное событие произошло. Не должно быть забыто будущими поколениями имя человека, который в тяжелое военное время трудился, не покладая рук, руководил эвакуацией оборудования и людей на Южный Урал, налаживал новое производство и быт тружеников тыла, превратил Челябинск в Великий Танкоград и давал Наказ отправлявшимся на фронт уральским танкистам-добровольцам.

(«Ветеран Урала», №193, 15.01.2021 г.)

«Бархатный орешек с металлом внутри»

Танкоград — такого города не было на карте, но о нем знали на фронте и в тылу, о нем сообщалось в сводках Советского Информбюро. Основателем и директором Танкограда был Исаак Моисеевич Зальцман. Американцы и англичане называли его королем танков.

16 октября 1941 года в Челябинск прилетели шестнадцать человек. Группу возглавлял Исаак Зальцман. Он был назначен директором Челябинского тракторного завода и одновременно заместителем наркома танковой промышленности СССР. Через месяц Исаак Моисеевич разрезал алую ленту, и с территории завода вышел первый челябинский тяжелый танк КВ.

История не знает таких примеров, чтобы в течение одного месяца весь огромный завод был перестроен для производства новых машин. Считается, что это технически невозможно. Зальцман доказал — возможно.

Танкоград начал действовать и с каждым днем наращивал выпуск боевых машин.

Теперь уже трудно представить, что до 22 июня 1941 года уральские заводы СССР не выпустили ни одного танка, что до нападения гитлеровских армий на Советский Союз ни их инженеры, ни рабочие просто не знали, как подступиться к этому виду военной продукции.

Создание Танкограда

В первые месяцы войны линия фронта вплотную подошла к Кировскому заводу. От вражеских позиций предприятие отделяли только четыре километра.

Под руководством Зальцмана на заводе был освоен выпуск некоторых образцов вооружения, крайне необходимого для нужд Ленинградского фронта и Балтийского флота. С начала Отечественной войны и по октябрь 1941 года Кировский завод произвел около пятисот тяжелых танков КВ. Одновременно осуществлялась эвакуация оборудования, необходимого для того, чтобы наладить производство танков на востоке страны. Работа эта велась под огнем противника. Именно за это время, за самые тяжелые дни войны, когда никого не награждали, да и казалось, награждать не за что, Зальцману было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В октябре 1941-го Исаак Зальцман назначается заместителем наркома танковой промышленности. Он руководит освоением производства танков на Челябинском тракторном заводе и одновременно на эвакуированном в Нижний Тагил Харьковском танковом заводе — бывшем ХТЗ.

Объединение ленинградского и уральского заводов позволило создать мощный центр по производству танков, который вошел в историю как Танкоград. Его основателем по праву считается Зальцман. Он был директором завода, переименованного в Кировский танковый завод в Челябинске. Танкоград был создан в неимоверно трудных условиях военного времени. Строительные и монтажные работы, выпуск деталей машин и сборка танков развертывались одновременно. Еще не успели сделать крыши, как ударили сильные морозы. Однако станки в цехах работали и выдавали детали для сборки танков. В сборочном цехе под корпусами танков разводили костры: из-за холода к броне нельзя было прикоснуться — жгло руки. Но сборка танков не останавливалась. Были сооружены семнадцать новых цехов. Позже предприятие еще расширилось — в связи с тем, что ему были переданы цеха московского завода «Динамо» и часть оборудования завода «Красный пролетарий».

7 ноября 1941 года челябинские танки участвовали в параде на Красной площади. Боевое крещение они получили в сражениях под Москвой.

Звонок Верховного

…В 4 часа ночи 2 февраля 1942 года Зальцману позвонил Сталин:

— Товарищ Зальцман! Все военные говорят, что очень хорошо зарекомендовал себя в боях танк Т-34. Мне звонили по этому поводу командующие фронтами, армиями и просили увеличить выпуск этих танков. Танки прекрасно ходят по глубокому снегу, маневренны. В Нижнем Тагиле построен большой вагоностроительный завод, туда эвакуирован 183-й завод из Харькова. Там должны производиться танки Т-34. Но уже февраль, а танков нет. Мы сняли директора Максарева. Постарайтесь утречком быть в Нижнем Тагиле, займитесь заводом как директор. У вас права заместителя наркома, ЦК дает вам все права, широкие полномочия, но чтобы танки Т-34 начали выпускаться в ближайшее время.

Исаак Моисеевич обладал фантастической работоспособностью, громадным опытом организатора производства. Писательница Мариэта Шангинян писала о нем: «Зальцман –бархатный орешек с металлом внутри».

Срочно направленный Сталиным в Нижний Тагил, Зальцман сумел обеспечить производство танков Т-34 в цехах бывшего Уралвагонзавода, и причем, в кратчайшие сроки. Роль, которую они сыграли в победах, одержанных советской армией трудно переоценить.

По инициативе Зальцмана в Нижнем Тагиле в рекордно короткий срок был сооружен уникальный сборочный цех. Длина его главного конвейера превышала километр. Подобного конвейера не было тогда ни в Германии, ни в странах-союзниках — США и Англии. Выдающаяся роль Зальцмана состоит в том, что он в поразительно короткие сроки сумел организовать поточное производство танков Т-34 на конвейере Уралвагонзавода в Нижнем Тагиле. Из ворот завода ежедневно выходили 25 новых боевых машин.

По решению Государственного комитета обороны Зальцман выезжает в Свердловск. Здесь, на Уральском заводе тяжелого машиностроения — Уралмаше, также было налажено производство танков Т-34.

В Свердловск позвонил Сталин и сообщил Исааку Моисеевичу, что он решением Политбюро и ГКО назначен наркомом танковой промышленности. Этот пост он занимал с 14 июля 1942 года до конца июля 1943 года. Сталин неоднократно подчеркивал свое расположение к Исааку Моисеевичу. На одном из заседаний Государственного комитета обороны он говорил о Зальцмане:

— Это человек дела. Все что поручишь — сделает.

И действительно, Исаака Моисеевича направляли на наиболее сложные и ответственные участки военного производства. Ему неоднократно поручались задания, которые считались нереальными. Однако, он вкладывал всю свою энергию, организаторский талант, инженерное искусство, и в результате добивался успеха там, где казалось он просто невозможен.

«Уральцы, вам, чьи руки золотые…»

С августа 1943-го по март 1949-го Зальцман — директор Кировского завода в Челябинске — Танкограда, одновременно, до июня 1945, заместитель наркома танковой промышленности.

Оставаясь основным центром по производству тяжелых танков, Кировский завод успешно освоил и выпускал также средние танки Т-34, самоходные артиллерийские установки и другую боевую технику. За период войны в Танкограде были произведены восемнадцать тысяч тяжелых танков КВ и самоходных артиллерийских установок, тысячи танков Т-34 и много другой военной продукции для нужд фронта. Танкоград был награжден орденом Кутузова первой степени. В Тракторозаводском районе Челябинска воздвигнут памятник героям Танкограда — боевой танк на гранитном постаменте и надпись:

«Уральцы, вам, чьи руки золотые ковали здесь Победу над врагом».

Заслуги Исаака Зальцмана были отмечены присвоением ему звания Героя Социалистического Труда. Он был удостоен трех орденов Ленина, орденов Суворова первой степени и Кутузова первой степени, двух орденов Красного Знамени и других наград.

В январе 1945 года ему было присвоено звание генерал-майора инженерной службы. Уже после войны И.М.Зальцману была присуждена Сталинская премия, он был избран депутатом Верховного Совета СССР.

«Ленинградское дело»

В послевоенные годы Зальцман остался работать директором Кировского завода в Челябинске. Предприятие продолжало выпускать военную технику. Однако первостепенной задачей теперь стало производство тракторов и других сельскохозяйственных машин. Опять потребовалась реконструкция. Появилось множество новых технических проблем. И не только технических. Как ни тяжелы были годы войны, самыми сложными в жизни Исаака Моисеевича оказались годы послевоенные.

В 1949 году возникло так называемое «Ленинградское дело», и Исаак Зальцман оказался к нему причастным. Ленинградские руководители были избраны мишенью для репрессий не случайно. Слово «Ленинград» в период войны стало символом мужества и стойкости. Удар по его руководителям был рассчитан, в числе прочего, на подавление выросшего в людях в военные годы чувства самоуважения. Целью удара было устрашение всех, кто мог усомниться в величии «вождя народов».

Арестованным А. Кузнецову, Н. Вознесенскому, П. Попкову и другим было предъявлено обвинение в измене Родине, в том, что они вели подрывную работу, намеревались превратить Ленинградскую партийную организацию в свою опору для борьбы с ЦК. Были осуждены к расстрелу или к длительным срокам тюремного заключения более двухсот партийных и советских работников Ленинграда, а также их родственники.

…Секретарь партийного комитета Кировского завода в Челябинске Зверев был обычным партийным чиновником, не очень разбиравшимся в производстве, но поднаторевшим в интригах. Когда его попытки давать указания директору предприятия Зальцману потерпели неудачу, он решил поквитаться. Как-то в порыве откровенности он скаал своим приближенным:

— Надел генеральский мундир и думает, что может делать все, что он хочет. Мы этого паршивца поставим на место.

Секретарь парткома хорошо понял смысл развернутой в то время компании по борьбе с космополитизмом. Зверев направил на имя Сталина письмо, в котором обвинил Зальцмана в порочных методах руководства предприятием, игнорировании мнений партийного комитета и коммунистов завода. Далее в письме содержались стандартные обвинения в неправильном использовании государственных средств и других нарушениях финансовой дисциплины.

Сначала к кляузе на Зальцмана в ЦК отнеслись без особого интереса. Он человек очень заслуженный, и главное, к нему с уважением относится сам Сталин, вроде даже покровительствует. Не раз ставил его в пример другим руководителям. Однако административный отдел ЦК направил служебную записку Маленкову, в которой содержалось предложение организовать проверку фактов, приведенных в письме секретаря парткома Зверева. Рассмотрев эту записку, секретариат ЦК принял решение о создании комиссии по проверке завода.

До войны Зальцман работал в Ленинграде, хорошо знал Кузнецова, Попкова и других руководителей города и области, и теперь мог стать важным источником компромата против них. Маленков надеялся выжать в этом плане из Исаака Моисеевича все, что можно и даже больше. Ведь директор самого крупного в Ленинграде завода общался с руководством «второй столицы» ежедневно и мог сообщить множество «жареных» фактов, поисками которых были заняты аппаратчики во главе с Маленковым.

В июне 1949-го Зальцмана вызвали на заседание Комиссии партийного контроля при ЦК. Присутствовали Маленков, Суслов и Шкирятов. Вел заседание Шкирятов — главный партийный инквизитор. Под его руководством партконтроль превратился в такое же карательное оружие, как и органы госбезопасности.

Шкирятов, открыв заседание по итогам проверки Челябинского Кировского завода, заявил: «Партия доверяла товарищу Зальцману, выдвигала его на высокие посты, но он не оправдал ее доверия. На ЧТЗ вскрыта масса недостатков, ответственность за которые несет товарищ Зальцман».

Суслов, выступивший вслед за Шкирятовым, продолжал в том же духе. Он говорил, что Зальцман не обеспечил руководство, не опирался на парторганизацию. Однако он может принести пользу партии, если окажет помощь партии в разоблачении врагов, окопавшихся в Ленинградской парторганизации и превративших ее в оплот борьбы с партией Ленина-Сталина.

Однако Исаак Моисеевич проявил мужество и отказался выступить в роли доносчика, прекрасно понимая, что он рискует жизнью, ибо последуют акции против него. От Зальцмана партфункционеры из ЦК так и не получили показаний против руководителей Ленинграда.

Репрессии против него последовали сразу же. Доносу секретаря парткома завода дали ход. 11 июня 1949 года принимается постановление Политбюро, подписанное Сталиным — Зальцмана освобождают от должности директора завода за нарушения партийной и хозяйственной дисциплины. Комиссии партконтроля дается поручение рассмотреть материалы о его антипартийном поведении. Собираются все новые и новые факты с целью обвинить Исаака Моисеевича в антипартийной деятельности. Комиссия затребовала в МГБ СССР и Челябинском облуправлении МГБ материалы, собранные в отношении опального директора, его родственников и сослуживцев.

17 сентября 1949-го секретариат ЦК утвердил постановление Комиссии партийного контроля об исключении Зальцмана из партии за недостойное поведение. Исаак Моисеевич еще хорошо отделался. Он считал впоследствии, что егоспасло то, что он в свое время преподнес Сталину подарок — письменный прибор в виде танка и артиллерийских орудий. Этот прибор Иосифу Виссарионовичу очень понравился и, возможно, спас директора завода от ареста и суда.

Судьбу Зальцмана, как и других привлеченных по «Ленинградскому делу», решал Сталин.

— С чего он начинал? — спросил вождь у Маленкова.

— Мастером.

— Вот и пошлите его опять работать мастером. С него хватит.

Из партии Зальцмана исключили. Однако, о лишении его звания генерала, наград Сталин ничего не сказал. А проявлять инициативу без «высочайшего указания» в подобных делах ни Комиссия партконтроля, ни МГБ не могли, да и не в их правилах это было.

Работник с генеральскими погонами

И вот на одном из предприятий провинциального городка Мурома появился новый мастер, дома у которого хранился мундир с генеральскими погонами.

Работать Исаак Моисеевич умел. В этом сразу же убедились его новые коллеги. С людьми он вел себя предельно скромно. О своих заслугах и высоких постах в прошлом помалкивал. Однако руководители завода отнюдь не были в восторге от того, что на предприятии работает такой авторитетный человек. Начались придирки по любому поводу. Зальцман перебрался в Орел, где продолжал работать мастером на заводе №537, который выпускал запасные части для тракторов и танков.

Вскоре после смерти Сталина начался пересмотр дел тех, кто пострадал в связи с «Ленинградским делом». Исаак Моисеевич был полностью реабилитирован и восстановлен в партии. Зальцман перебрался в Ленинград. Здесь его помнили и уважали. Правда, больших постов не предлагали. Некоторое время он работал главным инженером треста «Ленлес». Затем его назначили директором механического завода, который еще предстояло построить. Под руководством Зальцмана предприятие было введено в строй –он проработал директором этого завода более двадцати лет — до ухода на пенсию.

Умер Исаак Моисеевич в июне 1988-го. Попрощаться с ним во Дворец культуры Кировского завода, где был установлен гроб с телом покойного, пришли тысячи жителей Ленинграда.

Память об Исааке Зальцмане, так много сделавшем, чтобы приблизить День Победы над нацизмом, жива в городе на Неве и на всем Урале и по сей день.

Иосиф Тельман

(«Ветеран Урала», №49, 15.01.2015 г.)

Он посадил пехоту на колёса

Павел Павлович Исаков, главный конструктор СКБ-2 Челябинского тракторного завода, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники РФ.

Создатель уникального трактора ДЭТ-250, модификации которого (ДЭТ-320, ДЭТ-350 и ДЭТ-400) выпускаются серийно с 1960 года и по настоящее время. ДЭТ-250 поставлялся в 53 страны на все континенты земного шара. За 33 года работы под руководством Павла Исакова коллективом СКБ-2 ЧТЗ созданы десятки образцов бронетанковой техники — тяжёлые танки КВ, КВ-1с, танки от ИС-1 до ИС-6, Т-10, БМП и пять её модификаций. Все эти машины — серийного производства, многие из них до сих пор стоят на вооружении Российской армии. Были разработаны и испытаны десятки тяжёлых и средних танков, к техническим характеристикам некоторых из них только сейчас начинают приближаться создаваемые зарубежные образцы БТВ. За создание легендарной БМП Павел Исаков награждён орденом Ленина, он лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического труда. Под его руководством создано десятитомное учебное издание «Теория танков», которое является настольной книгой для студентов профильных вузов и слушателей военных академий. Скончался в 1999 году и похоронен в Санкт-Петербурге.

Питерский парень

Будущий конструктор, перевернувший мировое танкостроение, родился 11 января 1918 года в Петрограде в семье путиловского рабочего. После окончания средней школы в Москве, куда переехали родители, поступил в МГУ. Однако, проучившись один год, перевёлся на второй курс ставшего уже тогда престижным МВТУ имени Баумана. Защитить дипломный проект выпускникам училища 1941 года не позволила начавшаяся война. Но несмотря на это, пять вчерашних студентов-бауманцев, досрочно получивших звание инженера, среди которых был и Павел Исаков, были направлены в Челябинск на тракторный завод, где шла ускоренная подготовка серийного выпуска опытного тяжёлого танка «КВ».

Молодые специалисты были приняты в конструкторский коллектив СКБ-2 опытного завода «100». Его костяк составили прибывшие накануне конструкторы Ленинградского Кировского завода, руководителем которого был легендарный Жозеф Котин.

Уже тогда молодой питерский инженер-компоновщик принимал участие в создании всех без исключения танков «КВ» и САУ. В подтверждение его таланта достаточно назвать гениальнейшее решение, предложенное 23-летним (!) конструктором уже в самом начале войны. Он «разместил» в танке КВ-1C 114 выстрелов (снарядов) калибром 85 мм вместо 90 штук штатных. Это превышало даже количество выстрелов танка Т-34 для пушки калибром 76 мм.

Тринадцать модификаций тяжелых танков, САУ и ПСУ было создано и выпускалось на ЧТЗ в годы войны, и в каждой из них — вклад Павла Исакова.

После окончания войны в 1946 году танковое СКБ, руководимое Жозефом Котиным, возвращается в Ленинград. Вернулся в родной город и Павел Исаков, но уже в должности заместителя главного конструктора Ленинградского Кировского завода.

В 1953 году главный конструктор СКБ-2 ЧТЗ Михаил Балжи переходит на преподавательскую работу в ЧПИ. Вместо него главным конструктором назначается тридцатипятилетний Павел Исаков, которому пришлось вновь возвращаться в Челябинск. Под его руководством в течение двух десятков лет были созданы и переданы в серийное производство, в том числе, и на ЧТЗ, более десяти образцов бронетанковой техники, не имеющих мировых аналогов, среди них — плавающий танк ПТ-76, боевая машина пехоты БМП-1…

Будущий заместитель главного конструктора ГСКБ-2 ЧТЗ Эрик Яровой вспоминает, как вместе с Исаковым он участвовал в разработке, испытаниях и производстве первой в мире боевой машины пехоты.

— Нашему поколению, родившемуся в 1935 — 1937 годы, повезло: мы учились в ЧПИ у самого Михаила Балжи, автора проекта тяжелого танка ИС-3, — говорит Эрик Артёмович. — И по специальности сразу распределялись на ЧТЗ, зная точно, к кому идём — к самому Павлу Исакову, которому тогда всего-то было 37 лет. Но мы уже знали, что он, как и его соратники — Духов, Котин — это были люди-легенды.

Тогда, в 1958 году, как раз готовился самый тяжёлый в мире танк (в 56 тонн!), так называемый объект 750. Мощность двигателя, который, кстати, был тоже наш, четэзовский, составляла тысячу лошадиных сил. На танке была установлена самая большая нарезная пушка калибром в 130 миллиметров. С тех пор никто на танках таких пушек не устанавливал.

И вот что удивительно: всё рождалось параллельно — трактор ДЭТ-250, тягач, серийный танк Т-10, опытный танк — объект 750… После прихода Хрущёва отношение к танковой отрасли круто меняется, профиль тяжёлых танков от нашего СКБ передают Нижнему Тагилу, и появляется новая тематика: посадить пехоту на колеса.

— Работали самоотверженно, по двенадцать часов, а то и больше, — рассказывает Эрик Артёмович Яровой. — Нам поставили условие: машина должна быть на гусеничном ходу для проходимости в любых условиях — по снегу, по грязи, по косогорам и по болотам. Поэтому БМП должна быть плавающей, гусеничной, защищённой броней и способной везти экипаж в минимум одно отделение — одиннадцать человек. Главная задача: создать машину для оперативной переброски десанта с одного места на другое с запасом хода не менее пятисот-шестисот километров. БМП ни в коем случае не должна участвовать в боевых действиях, воевать в городе — для этого она не предназначена.

При этом БМП должна уметь защитить себя. Для этого была установлена 73-миллиметровая пушка «Гром», стрелявшая кумулятивными снарядами, которые пробивали любой танк. В мире подобных машин не было.

Испытания начались в Чебаркуле, продолжились в Подмосковье, Белоруссии, своим ходом БМП-1 вернулась в Москву для показа Хрущёву. Но к этому моменту Никиту Сергеевича сняли, и чудо техники показывали уже Брежневу…

Наш ответ НАТО

Появление боевой машины пехоты произвело переворот в стратегии и тактике управления Вооружёнными силами СССР. Для машины практически исчезли преграды при перемещении по пересечённой местности. Наши потенциальные противники были повержены в шок, в то время как страны Варшавского договора были восхищены характеристиками БМП и возможными действиями войск, оснащённых новой машиной. После демонстрации её на учениях советской армии «Днепр» и «Западная Двина» изготовление БМП, помимо СССР, было налажено в Чехословакии и Польше.

А здесь, в Челябинске, создатели машины с гордостью осознавали, что за всем этим стоит имя Исакова…

— Павел Павлович в отношение к работе, в образ жизни привнёс и что-то питерское, — добавляет Эрик Артёмович. — Прежде всего сдержанность. Всякие случаи бывали на производстве. Но мы никогда не слышали от него крика. Впрочем, его и без крика все боялись, потому что знали: он себя не щадил и с других требовал того же. Мы знали, что он владел информацией о всей машине и знал лично каждого специалиста, кто участвовал в создании каждого узла танка.

Он был просто работяга — утром, днём и ночью его интересовала только работа! Потому и создавал танки и трактора, подобных которым в мире не было! Да и сейчас нет…

Марат Гайнуллин

(«Ветеран Урала», №121, 15.01.2018 г.)

«Оттолкнувшись ногой от Урала…»

Весь советский народ знал его в лицо: он был один из тех немногих, чьи портреты несли в праздничных колоннах на демонстрациях.

Михаил Сергеевич Соломенцев, председатель Совета Министров России, член Политбюро ЦК КПСС — высочайшая в то время должность в стране, экономикой которой он управлял в течение двенадцати лет. Но именно с Южного Урала, которому он отдал восемнадцать лет своей жизни, начался его стремительный взлет. И до сих пор здесь вспоминают Михаила Соломенцева самым добрым словом, по праву считая его одним из тех, кто создавал Челябинскую область.

В Касли «за картошкой»

Сам Михаил Соломенцев оставил интереснейшие воспоминания в своей книге «Я верю в Россию», многие страницы которой посвящены и Челябинской области.

С детства мечтал он стать инженером. После окончания Ленинградского индустриального института Михаила пригласили учиться в аспирантуре. В тот день он до слез был счастлив и горд: «Неужели это я, вышедший из бедной крестьянской семьи, безотцовщина, переживший ужасы гражданской войны и нищету, получил высшее образование?!»

Но карьера ученого не состоялась: новоиспеченному инженеру надо было кормить молодую семью. Поэтому вместо аспирантуры Соломенцевы выбрали завод в Липецке, выпускавший мины. А на пороге уже была война, завод готовили к эвакуации на Урал, в город Касли.

Уже много позже Михаил Сергеевич будет вспоминать: «Было страшно, но люди рассказали, что в Каслях картошка растет замечательная». Значит, не пропадем, думали они…

Между тем старый уральский городок встретил эвакуированных хоть и приветливо, но… полным отсутствием быта и изнурительным трудом. Работать приходилось в две смены — с семи до семи. Рабочие постоянно недоедали. Соломенцев вспоминает, как в 1943 году, когда он стал парторгом завода, в одной из котельных обнаружили восемь мертвых рабочих-трудармейцев. Врачи констатировали: у всех была дистрофия в тяжелой форме. Позже выяснилось, что погибшие злоупотребляли алкоголем, продуктовые карточки пропивали, а потом попрошайничали. Однако было ясно, что на подаяние в то время прожить было невозможно.

Лишь с осени 1943 года, когда с фронта все чаще стали приходить радостные вести, стало полегче и в тылу. Воодушевленные заводчане решили даже возродить полузабытое производство знаменитого каслинского литья. Парторг активно поддержал начинание и отправился искать поддержки у секретаря обкома Николая Патоличева. Руководитель области также горячо поддержал каслинцев. На заводе провели большое переселение в новом цехе, весь верхний этаж освободили под художественное литье.

В начале 1945 года было получено из Москвы официальное разрешение на работы по восстановлению художественного литья, по сути единственного в мире уникального производства. И это несмотря на то, что завод все-таки едва справлялся с планом выпуска снарядов. Тем не менее, каслинцам удалось сохранить уникальный промысел, которым и сегодня по праву гордятся южноуральцы.

Радость Победы

Весть о Победе Соломенцевы встретили еще в Каслях, в которых решили остаться вместе со многими другими эвакуированными, полюбившими этот край.

«В День Победы люди обнимались, целовались, поздравляли друг друга с победой, — вспоминает Соломенцев. — Из некоторых цехов выкатывали бочонки с технологическим спиртом и тут же распивали. Казалось, что с самого начала войны в народе копилась какая-то особенная энергия, и вот наступил момент, когда она прорвалась в душе каждого человека, выплеснулась на широкий простор всенародного ликования. Продолжалось это несколько часов, после чего люди разошлись по рабочим местам. Не было ни одного случая недостойного поведения».

Вскоре талантливого инженера направляют в Златоуст на завод №259 — единственное в стране предприятие, которое помимо оборонной продукции и проката выпускало армейские ножи и кортики, в том числе подарочное оружие для генералиссимуса Сталина и маршала Жукова.

«Здесь работали целые династии рабочих, — вспоминал Соломенцев, — я полюбил этот город и этих людей».

После Златоуста его ждал Челябинск, где он становится директором завода №78, больше известного как «Станкомаш». Прежний директор позорно сбежал сразу же после знакомства с новым, ничего не объяснив. Да и что объяснять? Завод находился в бедственном положении, не хватало денег на выплату зарплаты.

За пять лет новому директору удалось вывести завод из тяжелого кризиса и превратить его в рентабельно работающее предприятие.

Поэтические топонимы

Мало кто знает, но именно Соломенцеву города Снежинск и Озерск обязаны своими нынешними названиями. В середине 50-х годов Михаил Сергеевич был секретарем Челябинского обкома КПСС, затем возглавил Челябинский совнархоз. В те же годы он курировал закрытые города области.

Не раз в то время обсуждались идеи переименовать безликие «семидесятку» и «сороковку». Сам Михаил Соломенцев вспоминает, как он отвергал предложения назвать города в чью-либо честь и однажды решил дать им романтичные и красивые имена. «Сороковка», расположенная в краю озер, стала Озерском, а Челябинск-70 — Снежинском, именно по личному впечатлению Соломенцева.

Михаил Сергеевич вспоминал в своей книге: когда ему впервые пришлось приехать в закрытый город атомщиков, он увидел вокруг него много чистого белого снега. Было так красиво, что секретарь обкома даже остановил машину и вышел, любуясь открывшимся ослепительным пейзажем. Поэтические названия родились сами собой, да так потом и прижились…

Спасите мужиков!

Когда речь заходит об антиалкогольной кампании, нередко к именам Горбачева и Лигачева прибавляют и его имя, Михаила Соломенцева.

Вот что в этой связи пишет он в своей книге:

«К середине 80-х годов потребление алкоголя в стране возросло до 8,4 литра на человека в год. Письма детей, матерей, жен шли в ЦК мешками: спасите мужиков — страна спивается. Какую цель мы перед собой ставили? Не запрещать алкоголь, нет. Вопрос не стоял, пить или не пить, а что пить и сколько. Постановление, и сейчас не сомневаюсь, было правильное. А что получилось? Как обычно наломали дров. Стали повсеместно закрывать магазины».

В дружбе с Кастро

В 1971 году Михаил Сергеевич становится во главе кабинета министров России. По своему государственному настрою Михаил Сергеевич Соломенцев был близок к Алексею Николаевичу Косыгину, то есть старался быть вне политики, прилагал все силы для устранения хозяйственных трудностей в развитии РСФСР.

В 1983 году Соломенцев возглавляет Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Как он сам вспоминает, эти годы были, быть может, самыми насыщенными: он многое успел. Объездил не только всю страну, но и почти полмира, в тесном контакте работал с виднейшими государственными деятелями планеты.