Бесплатный фрагмент - Любви все возрасты покорны

Первая любовь

Моей землячке Гале Коршуновой посвящаю.

Это лето у Наташки обещало стать особенным. Её маме и папе впервые в жизни выделили путевки в санаторий, и они должны были поехать на Кавказ на 24 дня. А потом собирались еще навестить родственников под Москвой, посмотреть столицу. Так что вернуться домой планировали только через полтора месяца. Оставлять Наташку одну в городской квартире было страшно, вот они и договорились с маминой младшей сестрой, что дочь поживет у неё в гостях какое-то время, а потом они вместе вернутся к приезду родителей Наташки. Проблему, кто будет присматривать за квартирой и поливать цветы, решили просто. Соседка баба Клава обещала это сделать.

Пора было собирать Наташку в поездку. Надо было подумать, какие вещи лучше взять с собой. Во-первых, в дорогу, чтобы было удобно лететь на самолете целых 4, а то и больше часов. И она приедет в поселок, где живут в общем-то не бедные люди — работники золотодобывающего прииска. Так что их дети могут носить хорошие вещи, и Наташке, как городской, нельзя было выглядеть хуже. Поэтому они с мамой походили по магазинам и купили дочери хорошее платье, летнее, с цветами, две кофточки, трусики и парочку лифчиков. Наташка за зиму подросла, окрепла, и у неё явственно стали проглядывать бугорки грудей под одеждой. Не забыла и себя мама в этих походах по магазинам, ей тоже надо было освежить свой гардероб перед поездкой в санаторий.

Так что довольные мать и дочь стали собирать свои чемоданы в дорогу. Мама старалась помочь дочери, но та всеми силами сопротивлялась. «Ну, мама, я уже 9 классов закончила, а ты за мной, как за маленькой, ходишь и контролируешь. Сама же приучаешь к самостоятельности», — говорила Наташка сердито. Но тем не менее мама знала все, что её дочь собиралась взять с собой в этой северный поселок. Главное, что не забыла положить легкую куртку и тоненький свитерок. Сестра написала, что там бывают прохладные вечера и ночи. И тапочки, которые очень пригодятся гулять по деревенским дорогам. Положили и невысокие резиновые сапожки на всякий случай. Правда, сестра писала, что во всем поселке проложены деревянные тротуары, и после дождя можно пройти, не испачкав обувь.

Наконец, все вещи были собраны, и через день Наташка должна была улетать в этот незнакомый ей поселок со странным каким-то названием, даже в чем-то неприличным — Херпучи. Родители её вылетали на Кавказ на следующий день после её отъезда. Вечером накануне отъезда Наташка решила повидаться с подругами. Они знали, что родители отправляют её на месяц-полтора к тетке в деревню, и жалели её. То ли дело летом гулять по родному городу, паркам, кататься на аттракционах, есть мороженое и пить ситро. Ничего этого в той деревне точно не будет. «Одно слово — деревня», — говорили подруги, жалея Наташку. «Интересно, там хоть купаться и загорать есть где?», — спрашивали они свою подругу. «Да тетя писала, что есть какие-то котлованы, там местные и купаются. Что это за котлованы, я не знаю», — отвечала им Наташка. «Но купальник беру, и сланцы тоже, чтобы не босиком ходить возле воды», — говорила она.

На следующий день все встали пораньше. Самолет должен был улетать в 9 часов утра, а до этого надо было купить билеты. Заранее билеты на самолеты малой авиации не продавали, так как неизвестно, какая погода будет на следующий день — летная или нет. «Малая авиация, что с неё возьмешь», — говорил накануне папа. Сами они купили билеты на самолет до Минеральных Вод, потому что туда летали большие самолеты Ил-62 и Ту-154, им лишь в ураган не разрешалось летать. Поэтому вышли из дома пораньше, на троллейбусе доехали до остановки «Малый порт» и вышли. Папа нес Наташин чемодан, мама сумку с пирожками и небольшим термосом с горячим чаем в дорогу. Папа предупредил, чтобы взяли продукты в дорогу, лететь почти 5 часов. Где покушать ребенку? Так что мама еще накануне напекла пирожков с разной начинкой — и с капустой, и с мясным фаршем. Наказала дочери, чтобы вначале съела пирожки с фаршем, с капустой даже в жаре не испортятся.

Они зашли в аэровокзал местных авиалиний. Там толпилось много народа. «Неужели все летят в Херпучи?», — подумала Наташка. «Какой же это самолет, чтобы все поместились?», — рассуждала она. Но все оказалось не так, как она думала. Раздался голос из динамика: «Внимание. Объявляется продажа билетов, регистрация и оформления багажа на рейс до Кукана», и несколько человек с вещами проследовали к стойке. Потом также объявили рейс до Троицкого, и опять несколько человек пошли к стойке, где продавали билеты и регистрировали пассажиров.

Наконец объявили рейс на Херпучи, и Наташа с родителями подошли к стойке. В этой очереди из 8 человек они оказались третьими. Они наблюдали, как стоящие перед ними мужчина средних лет и пожилая женщина покупали билеты, ставили на весы свои вещи и, взвесив их под бдительным оком женщины в красивой голубой униформе, получали отметку в билете и отходили. Мама достала из своей сумочки Наташин недавно полученный паспорт и 16 рублей, и подала женщине в униформе. Та очень быстро, привычными движениями, видимо, отработанными за долгое время, оформила билет и отрезала его как раз, чтобы получилась его стоимость — 16 рублей. Потом попросила поставить на весы чемодан и сумку, и отметила вес ручной клади — 9 кг. Потом на уголке билета написала 9 и отдала маме. Вместе с паспортом.

Они отошли от стойки. Мама все отдала дочери, велев паспорт спрятать в сумочку, а билет еще потребуется при посадке. В это время уже вовсю шла посадка на рейсы до Кукана и Троицкого. Народа в здании аэропорта все прибавлялось. Приезжали люди, которые улетали в небольшие поселения, и их рейсы были позднее. Наконец, была объявлена посадка на рейс до Херпучей. Они подошли к выходу, где дежурная по посадке в такой же униформе проверила билеты у всех пассажиров и велела следовать за ней. Папа попросил дежурную разрешить ему донести до самолета чемодан своей дочери, и та позволила это сделать. Наташа расцеловалась с мамой и, помахав ей рукой, пошла следом за отцом и другими пассажирами.

«У, кукурузник», — разочаровано сказала Наташка, увидев самолет с 4 крыльями, к которому их вела дежурная. «Не кукурузник», а АН-2», — весомо сказал папа и пошел за всеми. В самолете он поставил чемодан за последним рядом кресел, расцеловал дочь и, пожелав удачной посадки остальным пассажирам, вышел из самолета. У Наташки защемило сердце. Она испуганно оглядывалась. Сидевший рядом с ней у окна парень заметил это и спросил: «Первый раз летишь?» и она кивнула. «Не боись, долетит, самолет надежный», — успокоил парень и предложил ей поменяться местами. «Так тебе лучше видно будет», — сказал он. Они поменялись местами, и Наташка выглянула в маленькое окошко. Увидела, как папа, оглядываясь, шел с летного поля.

К самолету подошли два летчика. Они поздоровались с дежурной, и один молча прошел в кабину пилотов. Второй взял какие-то бумаги у дежурной, о чем-то поговорил с ней с улыбкой. Все это видела Наташка через открытую дверь самолета. Потом второй летчик поднялся в самолет, убрал лестницу, по которой все поднималась в самолет, и положил куда –то в хвост салона. Потом закрыл дверь на какую-то задвижку, поздоровался и шутливо произнес «Безбилетники есть?». И все заулыбались, даже Наташка, которая продолжала сидеть, вдавливаясь в кресло, как будто оно могло спасти от страха, который был у неё. Она никогда раньше не летала на самолетах, только на поезде ездила к бабушке в Вяземский. Как она перенесет полет, она не знала.

Заработал двигатель самолета, закрутился пропеллер, и через некоторое время, дернувшись, самолет покатил по летному полю. Наташка видела, как мимо пробегают закрытые плафонами лампочки вдоль рулежной дорожки и потом взлетной полосы. Самолет у края полосы развернулся и остановился. Потом двигатели громко заработали, набирая обороты, и самолет побежал по полосе, быстро набирая скорость. Неожиданно Наташка почувствовала, как земля остается внизу и самолет поднимается все выше и выше. Меньше становились домики, мимо которых пролетал самолет. «Полетели», — подумала девочка и краем глаза увидела довольное лицо своего соседа. «Надежный, надежный, а сам тоже волновался», — подумала она о нем.

Наконец самолет набрал высоту и как-бы остановился. Где-то далеко внизу медленно-медленно проплывали строения, дороги с маленькими машинами, поля с такими же маленькими тракторами. Постепенно Наташка успокоилась и с большим интересом осмотрела внутреннее убранство самолета. Увидела торчащие ребра жесткости, ничем не прикрытые. Видны были даже заклепки обшивки самолета. Посчитала пассажирские кресла. «Двенадцать», — про себя подумала девочка. Посчитала пассажиров. «Восемь, если считать и меня», — не сбилась со счета Наташка. Потом она увидела через открытую дверь пилотской кабины множество всяких циферблатов со стрелками и других каких-то приборов. «Как они не перепутают их?», — с тревогой подумала она. Он увидела далеко сбоку извилистую широкую реку, в которую впадали многочисленные речки, которые с высоты казались ручейками. «Это Амур?», — спросила Наташа у соседа. Тот взглянул в окно, утвердительно кивнул головой и продолжал читать какой-то журнал. Наташа пожалела, что ничего не взяла с собой почитать. И вдруг самолет куда-то ухнул, как будто-то провалился вниз. Аж сердце зашлось от испуга. «Воздушная яма», — невозмутимо сказал сосед, не отрывая взгляда от журнала. И добавил: «Ничего страшного».

Под самолетом продолжали проплывать поля, какие-то озера, речки и небольшие леса. И так продолжалось почти до самого Комсомольска-на-Амуре, в котором самолет приземлился примерно через час после взлета. Она тоже впервые была в самолете, который плавно приземлялся на бетонную полосу аэродрома. Пилоты очень аккуратно посадили самолет, его лишь чуть качнуло, когда два передних колеса коснулись земли, и плавно опустив хвост, самолет покатился уже на трех колесах. Двигатель как-то по-другому загудел, и самолет стал останавливаться. Но не совсем, он продолжал небыстро катиться по полосе, а потом свернул на рулежную дорожку и поехал к зданию аэровокзала. Потом самолет остановился, пропеллеры перестали крутиться, двигатель заглох. Один из летчиков встал и, пройдя в хвост самолета, отстегнул защелку и открыл дверь. Приспособил лестницу к порогу двери и выглянул наружу. К нему приближалась дежурная и с ней пять человек. Наташка подумала: «Пассажиры, что ли? Куда же их сажать будут, свободных мест всего четыре». Но она увидела, что один пассажир взял свой чемодан и вышел из самолета. Сосед предложил Наташе размять ноги и выйти на летное поле. Так она и сделала. Её сосед вышел из самолета первым и галантно подал ей руку, когда она стала спускаться по лестнице. Такое было впервые в её жизни, и она даже зарделась от смущения.

Полчаса они постояли у самолета, пока летчики сходили в здание аэропорта и вернулись. Потом всех пригласили в занять свои места. Последними зашли новые пассажиры и сели на свободные места. Снова загудел двигатель, и Наташкино путешествие продолжилось, чтобы еще через час опять на какое-то время прекратиться, так как самолет приземлился в аэропорту поселка имени Полины Осипенко. Так далеко на север своего родного края никто их её близких не забирался. Не считая тети, конечно. Но север не чувствовался. Ярко светило солнце, совсем нехолодный ветерок приятно освежал лицо. В этом аэропорту вышло трое пассажиров. Оставшиеся прошли в здание аэропорта и подошли с небольшому буфету. Её сосед тоже пошел к нему и купил бутылку сладкого ситро. Наташа вспомнила про пирожки и чай, но есть ей совсем не хотелось. Но так как она вышла из самолета со своей сумочкой и на посадку их еще не приглашали, он решила все же съесть один пирожок. Но есть одной было неудобно, тем более что сосед проявил к ней такое участие, и она предложила один пирожок и ему. Он не отказался, и они поели. Он с аппетитом, а она через силу. Сосед поделился с ней стаканом ситро, потому что доставать чай ей не хотелось. Ситро было такое же, как в городе. И это приятно её удивило.

Потом еще час полета. Наконец, самолет, развернувшись над сопками, окружающими поселок Херпучи, пошел на снижение. Она прильнула к окну и глядела на дома поселка, которые становились все ближе и ближе, на какие-то камни, образующие волны, с редкой зеленью на них, и небольшие озера с мутной водой между этими камнями. Потом самолет совсем низко пролетел над каким-то цехом и коснулся земли. Но это была и не земля вовсе, а все же камни, только лежащие ровным слоем. По такой совсем не гладкой поверхности самолету было трудно бежать, наверно, потому что двигатель снова довольно сильно загудел. Наконец самолет приблизился к какому-то совсем небольшому домику, на котором она увидела вывеску ХЕРПУЧИ. И увидела, как к самолету пошли люди, и среди них заметила свою тетю. И на душе стало очень легко и приятно. Все складывалось хорошо. И погода солнечная, и в полете самолет не бросало, и она легко перенесла полет. Сосед в самолете был приятный, и вот её встречает родной и близкий ей человек, её единственная тетя, младшая сестра её любимой мамы.

Потом сосед вынес её чемодан из самолета, кивком головы попрощался и, взяв свою сумку, пошел в сторону поселка. А она оказалась в объятиях своей тети, которую знала с детских лет и называла не тетя, а просто Валя. Они пошли вслед за тем молодым человеком, её соседом в самолете, и Валя расспрашивала Наташку, как она перенесла полет, что чувствовала при взлете и посадке, и говорила, что очень рада приезду своей племянницы. Они прошли мимо того цеха, и тетя сказала, что это мехмастерская. Потом шли мимо деревянных домов и заборов из длинных жердей. Тетя пояснила, что это называется «Седьмая линия». И на вопрос Наташки, что, есть еще 6 линий, как на Васильевском острове в Ленинграде, как она читала, Валя засмеялась и сказала, что есть всего одна линия — Седьмая. И добавила, что не знает, почему так зовут эту улицу.

Потом они шли мимо тех рядов камней и небольших озер, и тетя пояснила, что камни — это отвалы, а озера — котлованы. Они остаются после работы драги. А драга — это фабрика по добыче золота, и она её еще увидит. Потом они прошли через один мост над небольшой речкой, и тетя сказала, что эта речка Херпучинка. Потом был еще один мост, и впереди, на небольшом пригорке она увидела высокое деревянное здание. Успела насчитала всего два этажа и удивилась. В городе такой высоты здания имеют три этажа. Тетя сказала, что это школа, где она работает, и Наташка еще её увидит во всей красе. Они шли, и тетя давала ей пояснения: «Вот справа — магазин, вернее, даже три — хлебный, продуктовый и промтоварный. А в этом небольшом здании рядом со школой располагается гостиница». Наташка увидела, как куда-то вдаль уходила одна улица, но они с тетей не пошли по ней, а вошли через небольшую калитку рядом с закрытыми воротами на пришкольную территорию.

Теперь она могла хорошенько рассмотреть здание школы. Оно действительно было очень высоким, с огромными окнами, и лестницей, ведущей на чердак школы. Потом она увидела небольшую площадку между двумя выступами здания, с деревянным настилом. И в левом выступающем крыле здания была открытая входная дверь в школу. Вдруг из этой двери выбежали две девчонки и, смеясь, пробежали мимо, поздоровавшись с её тетей. За школой было какое-то невзрачное здание с высокой трубой. Тетя пояснила, что это кочегарка, она отапливает школу в холодное время года. Они прошли по школьной территории, скорее напоминающей улицу между школой и рядом стоящим зданием, и подошли ко второй калитке. Впереди была видна улица, в конце которой слева виднелась высокая гора. «Такая гора в центре поселка. Как странно», — мелькнула мысль у Наташки. Вдоль улицы слева и справа были аккуратные дома, вдоль улицы тянулись деревянные заборы и неглубокие канавы. Тетя сделана несколько пояснений о стоящих домах. «Вот видишь это длинное здание? Это наши школьные мастерские. А следующее здание — столовая. Ну а дальше жилые дома». Наташка наступила на деревянный тротуар и удивилась, что он такой крепкий, и доски под ней не прогибаются. И еще её удивило, что заборы не из жердей, а из аккуратного штакетника. Она взглянула на табличку на первом доме и прочитала «Центральная» и ниже вторую табличку с цифрой 2. «Все понятно, — подумала она, — улица Центральная, дом 2».

Они прошли первых два дома, и подошли к третьему по правой стороне. «Вот здесь я живу», — сказала тетя и открыла калитку. Они зашли в небольшой дворик с деревянным настилом, и Наташка увидела крыльцо и открытую входную дверь. Тетя перехватила ей удивленный взгляд и засмеялась: «Не бойся, я не забыла закрыть дверь, я живу не одна в этой квартире, у меня есть соседи. Сейчас ты с ними познакомишься, они дома». Они поднялись на небольшое крыльцо и вошли в дверь, которая, как оказалось, вела в сени, и лишь потом Наташка увидела вторую дверь, ведущую непосредственно в дом. Они вошли, и тетя громко сказала: «Встречайте гостей, мы приехали». На её голос из одной двери выглянула голова девочки лет шести, потом вышла женщина с приветливой улыбкой на лице. И лишь потом появился мужчина, который шумно заговорил: «Ну мы тут уже заждались гостей, обедать не садимся. Давайте знакомиться. Меня зовут дядя Вадим. А тебя как?». Он протянул руку Наташе. Та чуть пожала её и назвала свое имя. Потом она пожала руку женщине и узнала, что её зовут тетей Лидой. А улыбающаяся во весь рот девчонка сказала, что её зовут Наташей. Мужчина засмеялся и сказал: «Будем звать вас Наташа первая и Наташа вторая. А то как вас отличить по имени?».

Потом тетя Лида сказала, чтобы они умывались и шли к столу. Она приготовила обед на всех и приглашает Валю с племянницей пообедать с ними. Наташка прошла в комнаты, которые занимала её тетя, и они начали готовиться пойти в гости. Тетя показала Наташке, где туалет на улице, и это было очень кстати. Мочевой пузырь девочки был уже переполнен, и она из последних сил терпела. Но все закончилось хорошо. Потом Наташка надела одну из своих новых кофточек, и вместе с тетей пошла в комнату соседей. Потом вспомнила, что у неё есть пирожки, которые надо съесть, и вернулась за ними. Дядя Вадим увидел пирожки и сказал: «Обязательно попробую, как вкусно стряпает твоя мама». И Наташка довольно дерзко ответила: «Моя мама стряпает очень вкусные пирожки, вот увидите». Все засмеялись, а дядя Вадим сказал: «Не увидим, а съедим». И все снова засмеялись.

Обед прошел в непринужденной обстановке. За столом в основном говорила Наташка. Она рассказывала о жизни в Хабаровске, о своих подругах, о школе. Сказала, что их школа такая же высокая, но там три этажа. Маленькая Наташка слушала её, открыв рот. Ничего такого она раньше не слышала. А взрослые лишь поддакивали Наташке, не забывая есть. Обед был простой, но очень вкусный. Тетя Лида постаралась, сварила вкусный наваристый борщ, на второе было пюре с копченой рыбой. И хотя Наташка не очень любила рыбу, но или потому что сильно проголодалась, или потому что рыба была вкусная, с аппетитом съела три куска рыбы. Очень понравился девочке и местный хлеб. А потом дошла очередь до её пирожков. Дядя Вадим съел и с мясным фаршем, и с капустой, похвалил и шутя сказал, что Лиде надо научиться такие пирожки печь у Наташиной мамы. Та не поняла шутки взрослого человека и с жаром стала рассказывать, какая у неё мама мастерица на все руки. И тетя Валя её поддержала.

Кушали они не торопясь, довольно долго. Была суббота, и идти на работу не надо было. Но потом тетя Валя сказала, что пора и честь знать, и они с Наташкой, горячо поблагодарив хозяев за вкусную еду, пошли в комнату Вали. Там Наташка разобрала свой чемодан, повесила свои немногочисленные наряды на плечики, которыми любезно поделилась тетя, и облачилась в домашний халатик. Так за разговорами с тетей пролетел час. Наташке не терпелось забраться на гору в центре поселка. Дядя Вадим рассказал, что она называется Каланча, потому что когда-то давно на её вершине была пожарная вышка. А вот небольшая горка перед Каланчой носит название Конторка, потому что там стоит здание конторы прииска. Вернее, управления, как сейчас правильно называть. Тетя Валя, видя нетерпение племянницы, предложила пойти погулять. Но для этого надо было переодеться в спортивную форму, так удобней гулять будет. И, облачившись в трико и спортивные тапочки, они вышли из дома. Чуть пройдя по улице, Наташка увидела ту самую Конторку и контору на ней. А рядом высокую деревянную арку. У подножья Каланчи увидела и два сооружения. Одно напоминало киоск на высоком фундаменте, а вторым оказалась автобусная остановка, как пояснила тетя. И там и там были люди. Все они с интересом смотрели на Наташку, новенькую в поселке. Поднявшись на Конторку, Наташка увидела большой стенд и, подойдя к нему, прочла объявление, что сегодня в клубе имени Жданова художественный фильм «Война и мир», 1 серия. Наташка засмеялась и сказала тете, что они здесь отстают от жизни. В Хабаровске «Войну и мир» показывали полгода назад. Она это фильм уже видела, но согласилась составить компанию тете. Да и Вячеслав Тихонов в роли князя Андрея ей очень понравился.

Они стали медленно подниматься на вершину горы, туда, где были нагромождения камней. Но подойдя поближе, Наташка поняла, что это одна скала, из которой пластами выпадали камни, и по выступам скалы было просто подняться на самую вершину. А там ей открылся такой вид! Почти весь поселок был виден. Вокруг долины, где он располагался, были видны горы различной величины, а где-то вдали такие высокие, что на вершинах был снег, хотя была уже середина июня.

Тетя Валя, поднявшись следом за ней, стала давать пояснения. «Вон видишь, — говорила она, — там аэродром. Рядом «Седьмая линия». Наташка увидела, что рядом с ней возвышается гора, одна половина которой имела более густую растительность. На вопрос Наташки, почему так, тетя сказала, что когда-то здесь был лесной пожар, половина сопки выгорела, огонь дошел до тропинки. Но потом дожди затушили огонь, и теперь уже много лет растительность снова отрастает. На севере все медленно растет. Наташка видела и здание школы, и отвалы с котлованами. А где-то вдалеке виднелось что-то, похожее на гуся, вытянувшего шею. И тетя ей пояснила, что это и есть драга, плавучая фабрика золота. «Возьмем у соседей велосипеды и поедем туда, посмотришь, что это такое», — сказала Валя.

Потом она продолжила рассказывать про панораму поселка, лежащую перед глазами. «Вон видишь, вдали просека поднимается в гору? Это дорога в соседний поселок, Оглонги. Мы туда потом на автобусе съездим. А еще левее видишь дома. Это Успенский. Как и Седьмая линия, никто не знает, почему так назвали. За ним кладбище», — рассказывала тетя Валя. Успенский отделялся от остального поселка грядой отвалов камней и небольшими котлованами. Тетя пояснила племяннице, что драги, а когда-то давно была и вторая, ходили рядом с поселком, добывая золото. Иногда приходилось даже некоторые дома с их пути переносить на другое место. «Представляешь, Наташа, мне рассказывали наши старые учителя, которые здесь живут очень много лет, что всю ночь было слышно, как ковши драг скребут о скалистый грунт. И так было все лето, пока драги работали рядом с поселком. Потом одну драгу передали на другой прииск, а вторая стала работать вдали от поселка». «А эта улица Транспортная. В самом конце её стоит больница. Раньше она была в другом месте, мы потом увидим старое знание больницы, оно недалеко», — продолжала просвещать племянницу тетя. Наташка, еще только взойдя на вершину Каланчи, обратила внимание, что гора, на которой они сейчас стояли, только часть хребта, который уходил куда-то вверх. И была видна тропинка, идущая между деревьев. «Это Дубовка», — сказала Валя. «Мы туда завтра сходим. Нельзя же в один день все достопримечательности поселка показать», — засмеялась она. И Наташка с ней согласилась. «Что она будет здесь делать целый месяц. Подруг нет, все не знакомо», — подумала она. Потом тетя показала начало улицы Клубной и сказала, что они её сегодня вечером увидят, когда пойдут в кино.

Они вернулись домой. Наташку переполняли впечатления. Каланча, драга, высоченная школа, незнакомая Дубовка, на которую она завтра пойдет. Она думала, что обойдет весь поселок, чтобы потом рассказать своим городским подружкам, которые всего этого не видели и не увидят никогда. В её совсем еще юной головке роились мысли и планы.

К семи часам вечера, к началу первого сеанса в клубе, они были уже готовы. Принарядились и, попрощавшись с соседями, которым они обещали присмотреть за маленькой Наташкой, пока они пойдут в кино на второй сеанс, пошли в клуб. Они перешли через Конторку, и пошли по деревянным тротуарам мимо длинных деревянных домов с одной стороны, и домов поменьше в другой. «Это бараки, в них живут сразу 5—6 семей», — сказала тетя, показывая на длинные здания. Рядом с бараками были видны огромные поленницы дров. Такие же поленницы были около каждого дома. Наташка уже знала, что все холодное время года ими топят не только для обогрева, но и для приготовления пищи. Разве можно все приготовить на электроплитке. Такая же печка с плитой на две конфорки, закрытые чугунными кольцами разного размера, была и в квартире её тети. На ней стояла еда, которая была приготовлена к приезду Наташки, и была съедена на ужин.

Показалось здание клуба. Часть его была одноэтажная, но высокая, а вторая двухэтажная. «Там поселковая библиотека», — сказала тетя, показывая на двухэтажное здание. На клубе была большая вывеска «Клуб имени А.А.Жданова». Они поднялись на невысокое крыльцо и вошли в помещение, в углу которого было окошечко и над ним вывеска «Касса». Купив билеты, прошли в другое помещение, которое напоминало длинный широкий коридор со множеством стульев вдоль стен и несколькими столами посередине. За ними сидели люди, в основном мужчины, и играли, кто в шахматы, кто в шашки, кто в домино. А на стульях вдоль стен сидели в основном пожилые женщины и что-то оживленно обсуждали. «Сельские новости, наверно. Косточки соседям перемывают», — подумала Наташка. Многие женщины и мужчины поздоровались с Валей. И Наташка подумала: «Как уважают здесь учителей, и мою тетю тоже!». Потом в это помещение входили другие люди. С некоторыми Валя здоровалась первой, кто-то здоровался с ней. Наташка посмотрела в окно и увидела, что на волейбольной площадке за клубом играют мальчишки и молодые мужчины.

Открылась дверь, около которой встал контролер, и зрителей стали запускать в зрительный зал. Наташка вслед за тетей вошла в зал и увидела довольно просторное помещение с рядами кресел. Перед сценой, над которой видело белое полотно экрана, была концертная яма, какую она видела в Хабаровском театре музыкальной комедии, куда несколько раз ходила с мамой. Увидеть такое в сельском клубе Наташка точно не ожидала. Они нашли свои места и уселись. Вход в зрительный зал был перед её глазами, и она стала смотреть, кто входит в него. Черноволосого парня, стройного и хорошо одетого, она сразу выделила из массы входящих. Он ей сразу чем-то понравился.

Зрительный зал заполнился, погас свет, и на экране появилось изображение киножурнала «Новости дня». Потом на короткое время свет снова зажегся, в зал вошли опоздавшие зрители, погас свет и начался фильм «Война и мир». Фильм этот Наташка видела полгода назад, поэтому сюжет её не интересовал, она больше обращала внимание на игру актеров. Постепенно увлеклась, и фильм, как и в первый раз, захватил её.

Придя домой, Наташка поиграла с маленькой тезкой, потом вместе с Валей уложила её спать и почитала сказку. Телевизора с передачей «Спокойной ночи, малыши» в поселке не было. Потом, засыпая на диване, куда тетя Валя её положила спать, она вспомнила того черноволосого парня, который ей понравился в клубе. «А он ничего, симпатичный», — подумала она и сладко заснула.

На следующий день они с тетей Валей пошли на Дубовку. Маленькую Наташку, которая просилась пойти с ними, не взяли. «Маленькая, устанет», — сказала тетя Лида, и Валя с ней согласилась. Они поднялись на Каланчу и, пройдя по вершине хребта, стали подниматься выше. И тут Наташка увидела такую красоту, какую до этого ни разу не видела. Вся сопка была покрыта розовыми цветами, мелкими, которые росли на невысоких кустиках среди ярко-зеленой хвои лиственниц. «Багульник», — сказал тетя как ни в чем не бывало. Кончено, она видела все это не первый раз, а вот Наташка ни разу. Прежне чем потрогать руками эти цветочки, они прошли мимо трех могилок. Две была запущенными, в вот третья довольно ухоженной. «Здесь похоронен врач Нечаев. Он спас много жизней в этих поселках, а сам задохнулся выхлопными газами на моторной лодке», — сказала тетя. «Благодарные жители решили похоронить его здесь, а не на кладбище. Жаль, что все меньше людей осталось, кто слышал о нем», — продолжила Валя, останавливаясь у этой могилки.

Потом они снова шли мимо кустов багульника по тропинке, уходящей все выше в гору. Тропинка становилась все уже, и если к ней вначале примыкали участки травы, то теперь стволы деревьев, ветки которых касались их голов. Наконец, они обе устали и решили повернуть назад, тем более что ничего интересного впереди не видели. Спускаясь, они пересекли тропинку, которая шла поперек, и решили пойти по ней. И скоро вышли на склон, с которого была видна вся улица Транспортная и, вдали, Успенская. Продолжая спускаться, вышли почти к больнице, которую окружал забор и высокие лиственницы. Потом прошли по самой улице, и тетя показала ей детский садик. Садик Наташке понравился.

Вечером они пошли смотреть вторую серию «Войны и мира». Сидели на прежних местах, и Наташка поняла, что снова хочет увидеть того черноволосого парня, которого видела вчера. И когда он появился, у неё волнительно затрепыхалось сердечко. После кино повторилась вчерашняя история с маленькой Наташей, а потом Наташка стала читать найденную у соседей книгу — французский любовный роман и прочитала его до трех часов, выйдя на кухню, чтобы не мешать спать тете. Поэтому проснулась уже поздно, нашла на столе записку от Вали, где та перечисляла, что надо сделать, и сообщала, что пошла в школу на консультацию перед экзаменами.

Наташка умылась, причесалась, позавтракала, нашла деньги, которые оставила тетя на покупки в магазине, и решила пойти выполнить поручение. Дома осталась тетя Лида, которая работала не каждый день. Проходя в магазин мимо школы, Наташка захотела увидеть, как школа выглядит изнутри. Вошла в те двери, откуда в субботу выбежали две девчонки, прошла через длинный коридор мимо двух дверей, на которых были вывести «Химия» и «Библиотека» и, открыв дверь, вошла в высокий коридор. Слева круто вверх уходила деревянная лестница с блестящими от многих прикосновения перилами. «Где искать тетю?», — подумала Наташка. Прислушалась. Везде была тишина, и вроде как на втором этаже послышался шум. Решила подняться, но пошла очень нерешительно. Уж очень крутая была лестница, непривычно для неё крутая. И неловко наступив на одну из ступенек, она чуть не упала. И точно бы упала, если бы её не поддержал юноша, который шел за ней, и шаги которого она не слышала. «Осторожней надо шагать», — послышался голос за спиной. Она обернулась. Юноша стоял на две ступеньки ниже, и их глаза оказались на одном уровне. «О, какие глаза! Добрые и чуть смеющиеся», — мелькнуло в голове у девочки. А сердце забилось сильно –сильно. И не от испуга. Это был он, тот черноволосый парень из клуба.

Он поднялся на две ступеньки выше и спросил: «Я впервые тебя вижу. Ты приезжая?». И Наташка как на духу сказала, что приехала к своей тете в гости, та учительница, сейчас у неё консультация и она ищет её. Юноша спросил, как её фамилия и сказал, что знает, в каком кабинете тетя занимается. И велел идти вместе с ним. И когда они оказались на втором этаже, парень просто сказал: «Меня зовут Витя. А тебя?». Наташка почему-то засмущалась и тихо назвала свое имя. Парень широко улыбнулся и сказал: «Ну вот и познакомились. Вот класс, где занимается твоя тетя». И пошел дальше. Наташка провожала его взглядом, пока он не зашел в одну из классных комнат. Потом приоткрыла дверь, какую ей показал парень. И увидела свою тетю, которая что-то писала на доске и с недовольным видом оглянулась на дверь. Увидела свою племянницу, кивнула головой и сказала: «Подожди меня в коридоре. Я выйду». Через пару минут тетя вышла и спросила, зачем она пришла в школу. Наташка отвечала, что зашла уточнить, не будет ли еще заказов, она идет в магазин. Тетя улыбнулась и сказала: «Я вроде все тебе написала. Нет, ничего другого не надо». Наташка попрощалась с тетей и пошла в магазин. А перед глазами стоял тот парень, его глаза, улыбка и голос. «Витя, — повторила она, — Победитель».

В понедельник кино в клубе не показывали, и Наташке стало грустно от того, что она не увидит сегодня Витю. Но потом за разговорами с тетей, игрой с маленькой Наташей эта грусть притупилась. Но когда она легла на свой диван, ей снова стало грустно. «Неужели я влюбилась?» — думала девочка, ворочаясь на диване. «Да я же его знать не знаю, только и знаю, что его имя», снова и снова спрашивала себя Наташка. Она не знала, что сердцу не прикажешь.

На следующее утро Наташка попросила свою тетю показать ей школу. Она надеялась увидеть этого Витю. «Он, скорее всего, ученик этой школы и, по-видимому, выпускник», — рассуждала девочка. Но утром тетя была занята и обещала показать школу перед обедом. «Как раз там все консультации закончатся», — сказала она. Наташке не могла найти себе места, все поглядывала на часы, но стрелки так предательски медленно двигались по циферблату. Наконец тетя освободилась и велела племяннице одеваться.

Наташка примерила то одну кофточку, то другую, и, наконец, остановила свой выбор на не очень броской. Валя с интересом поглядывала на действия Наташки, но ничего не говорила. Она с утра чувствовала, что с её племянницей что-то происходит. Но что, не могла понять. Ведь вроде все время была у неё перед глазами. И так ничего не решив, она взяла племянницу и пошла с ней в школу.

Вначале она решила завести Наташку в учительскую и показать её учителям. Все уже знали, что к ней приехала в гости племянница-школьница. Они зашли в школу и мимо актового зала прошли в учительскую, которая была в противоположном крыле здания от входа. Наташка прочитала на двери, мимо которой прошли, напротив актового зала, вывеску ФИЗИКА. Зашли в учительскую, где было несколько человек. Валя сказала: «Прошу любить и жаловать. Моя племянница Наташа. Закончила 9 классов в Хабаровске. Хорошистка, 4 четверки в табеле за год». Учителя наперебой стали хвалить такую прилежную ученицу. Одна из них, крупная женщина в больших роговых очках, спросила: «После школы кем хочешь быть? Решила уже?». Наташка, чуть смутившись, ответила: «Да нет еще, не решила. Впереди еще целый год». Другая, довольно полная и с короткой прической сказала: «Это так кажется, что долго. Он так быстро пройдет». Тетя Валя решила перехватить инициативу и сказала, что привела племянницу показать школу. Очень ей она понравилась снаружи, и вот хочет увидеть внутри. Наташка вежливо попрощалась с учителями и вышла раньше своей тети, которая пропустила её вперед. Они посмотрели все классы на первом этаже, тем более что их было не так много — два класса и кабинет физики, да еще кабинет химии на самом входе, но они туда не пошли. Наташку поразили высоченные потолки и огромные окна, которые пропускала столько света, что она подумала, что можно и не включать электричество. Парты были хоть и старенькие, много раз крашенные, но очень удобные. В кабинете физики были столы в два ряда и огромные стеллажи во всю стену с приборами и наглядными пособиями. Наташка подумала, что в их школе кабинет имеет меньше пособий.

Потом они поднялись по той крутой лестнице на второй этаж и когда поравнялись с дверью с вывеской ДИРЕКТОР, та открылась, и вышел солидный мужчина лет 50-ти. Валя почтительно поздоровалась и сказала: «Константин Иванович, познакомьтесь, моя племянница Наташа. В гости приехала. Показываю ей школу». Мужчина приветливо улыбнулся и спросил девочку: «И как отдыхается? Поселок уже увидела?» Валя, видя, что племянница стушевалась, ответила за неё: «Да она только два дня гостит. На Каланчу и на Дубовку сходили и по некоторым улицам прошли, и все пока». Мужчина вновь улыбнулся и сказал: «Отдыхай как следует, на то и лето, каникулы. Всего хорошего тебе, Наташа». «Смотри-ка, запомнил имя», — подумала Наташка и, поблагодарив, сказала: «До свидания». Они с Валей пошли по коридору, а директор стал спускаться по лестнице.

И вдруг дверь в класс открылась, и вышел ОН. Наташка оцепенела и даже порозовела. Валя, увидев замешательство племянницы, сказала: «Здравствуй, Витя. Познакомься, моя племянница Наташа». И юноша, посмотрев на Наташу и потом, переведя взгляд на Валю, сказал: «Да мы уже знакомы. Вчера познакомились здесь, в школе». И Вале все стало понятно. И метания своей племянницы, и настойчивые просьбы сводить её в школу, и выбор нарядов. Влюбилась! Юноша вежливо попрощался и пошел вниз, а тетя с племянницей завершили осмотр школы. Наташка уже не так внимательно слушала пояснения своей тети, и та, видя это, постаралась побыстрее закончить экскурсию.

Дома Наташка была необычно тиха. После обеда села читать свой французский любовный роман, и как-то вяло отвечала на вопросы своей тети. Вечером они пошли в кино. И там Наташка опять увидела его. На этот раз Витя поприветствовал их обеих, сказав: «Добрый вечер!». А ночью Наташке приснился сон, как будто Витя её украл и куда-то повез, но почему-то это была зима, и он увозил её на санях, запряженных в тройку лошадей.

На следующий день Наташка, будучи во дворе, услышала, как две проходивших мимо девчонки сказали, что в киоск привезли мороженое, и надо пойти взять банки и купить его. Она зашла в квартиру, доложила об этом тете, и та дала ей пол-литровую банку, деньги и попросила сходить в киоск за мороженым. Выстояв немалую очередь, Наташка купила полную банку мороженого и, неся домой, не удержалась и лизнула его. Оно оказалось вкусным. Не пломбир, конечно, но и не молочное. Потом они вдвоем с Валей съели мороженое, угостив и маленькую Наташку, положив ей его в чашечку.

После кино случилось невероятное. Витя подошел к ним, когда Наташка с тетей возвращались домой, и, извинившись, спросил разрешения у Вали, не позволит ли она племяннице погулять с ним. Валя, видя смущение Наташки, и что она вся порозовела, разрешила, но предложила девочке зайти домой и взять курточку, потому что вечер стал прохладным. Когда Наташка вышла из дома с курточкой, Витя стоял у калитки и старался придать лицу безразличное выражение. Но Наташка заметила, как блеснули его глаза, когда он посмотрел на неё. В первый вечер они пошли на Дубовку. Витя оказался очень интересным и веселым парнем. Много рассказывал разных историй, о которых вычитал в книгах или услышал от кого-то. Истории чаще всего были веселые, поэтому они оба заразительно смеялись. Наташка в ответ тоже вспоминала что-нибудь веселое. Потом, как-то став серьезной, задала Вите вопрос о его дальнейших планах после школы. Витя ответил, что хочет поступать в железнодорожный институт в Хабаровске. На что Наташка ответила, что у неё в голове нет никаких мыслей о жизни после школы, хотя мама с папой настаивают, чтобы она подумала об учебе в институте народного хозяйства. Наташке понравилось, что у Вити есть уже задумки о своей дальнейшей жизни. «Целеустремленный, знает, что в жизни надо», — подумала она о нем.

Стало прохладнее, и Витя предложил девочке надеть курточку и помог ей это сделать. Наташке было очень приятно, что он за ней ухаживал, и был очень внимательным. И вообще он часто подавал ей руку, когда надо было куда-то подняться или перешагнуть. «Воспитанный», — думала о своем кавалере девочка. Её иногда провожали мальчишки из класса домой, но никогда они не ухаживали за ней так, как Витя. Незаметно пролетело полтора часа, и Наташка засобиралась домой. «Тетя будет волноваться. Да и Наташку надо спать укладывать, она без сказки на ночь не уснет», — сказала девочка. Они пошли домой, и у калитки, взяв Наташку за руку, Витя предложил завтра опять пойти погулять. Наташка с замиранием сердца от такого предложения тут же согласилась и, попрощавшись, вошла в дом.

Следующий вечер они провели вдвоем. Снова после кино, он уже на выходе из клуба подошел к ним и поздоровался. Как и накануне, спросил разрешение у Вали погулять с Наташей. Та согласилась и только попросила её не очень задерживаться. Витя сказал, что и ему надо пораньше лечь спать, ведь завтра экзамен. И они пошли не налево, как обычно шли от клуба к центру поселка, а направо. Шли по очень крепкому, добротному деревянному тротуару. Через два дома она увидела выступающий на дорогу угол какого-то здания с довольно большими окнам. Витя сказал, что здесь раньше была больница, а потом её перевели на другую сторону Дубовки. И добавил: «Я здесь родился. В этом крыльце здания родильный зал». И Наташка поняла, что перед ней юноша, уроженец этого поселка, который ей все больше и больше нравился. И поселок, и юноша. Они пошли дальше, в сторону «Камчатки», как назвал эту часть поселка Витя. Шли не торопясь, разговаривали об увиденном фильме. Постепенно людей рядом, которые, как и они, смотрели кино, становилось все меньше. И пройдя мимо длинного барака слева от дороги, они остались одни.

Уже стемнело, Наташе не хотелось идти туда, где не было видно ни огонька, и она предложила возвращаться. Витя охотно согласился и спросил: « Ну что, имеешь теперь представление об улице Клубной? А там дальше только лесопилка, больше ничего интересного нет». На что девочка утвердительно кивнула головой. И тогда Витя предложил завтра после экзаменов, поехать вместе на автобусе на Оглонги. «Ехать недолго, около 20 минут, там будет пара часов побродить по поселку, подойти к реке Сомне. Успеем как раз к вечернему сеансу кино вернуться». Наташа сказала: «Мне тетя обещала показать этот поселок, как же теперь?» « Да у тети твоей забот хватает и так. Конец учебного года, всяких бумаг знаешь сколько надо написать для отчета», — сказал в ответ Витя.

С утра Наташа стала отчаянно волноваться — как там сдаст свой экзамен Витя, хотя он заверил её, что знает этот предмет хорошо. И когда её тетя пришла из школы, где была членом экзаменационной комиссии, первым делом Наташа спросила, стараясь придать своему голосу как можно безразличней тон: «Ну как там экзамены? Все сдали?». Валя все прекрасно поняла, почему такой интерес у девочки, но не стала смущать её. Стала рассказывать, как отвечали выпускники и примерно в середине своего монолога упомянула, что среди сдавших на отлично был и Витя. У Наташки отлегло от сердца. И как можно безразличней она спросила: «Мне Витя предложил поехать в Оглонги сегодня. Ты, наверное, устала, мы поедем с ним, он мне все покажет». Валя так же безразлично ответила, что она действительно устала, и будет хорошо, если они поедут вдвоем. Ей еще и надо поработать с документами.

Поэтому когда минут за 10 до отхода очередного рейсового автобуса Витя появился у калитки, Наташа уже выглядывала из окна и, увидев его, сказав Вале о том, что она поехала, выпорхнула их квартиры. Валя посмотрела ей вслед и улыбнулась. «Ах, молодость, молодость. Все у вас в розовом цвете», — подумала она. Сама она больше десяти лет назад переживала похожие чувства, но молодой человек, как и она, студент, не решился предложить ей руку и сердце, и они были распределены в разные места. А попав в Херпучинскую школу, она поняла, что ничего лучше и не надо. Коллектив был очень опытный, многие прожили в поселке и проработали в школе по 20—30 лет. Часть приехала по распределению из институтов и училищ, нашли свою судьбу и живут счастливо. Некоторые бытовые неудобства не смущали её, горожанку, за 7 лет работы она с ними смирилась. Дети в школе в общем, послушные, родители стараются следить за успехами своих чад и часто заходят в школу. Учителей в поселке уважают, и Валентина в этом отношении не исключение. Особым уважением пользовался директор, который до этого много лет проработал в Оглонгах директором школы. Учительница математики Малинина еще до войны начала работать в школе, хотя сама откуда-то с западных областей страны. А учительница Черкашенинова сама закончила эту школу, после окончания института вернулась в неё учителем и сейчас стала заместителем директора по воспитательной работе. Как такие люди могут не пользоваться уважением?. Да и многие другие тоже.

А Наташа и Витя в это время уже сидели в автобусе. Наташа у окна, и когда автобус тронулся, Витя стал рассказывать о тех местах, мимо которых они проезжали. Рассказал и о том, что раньше дорога в Оглонги проходила не совсем так, потом отвалы камней разровняли и сделали хорошую дорогу, которую не затапливало в период весенней и осенней распутицы. Мимо мелькали деревья, среди которых были очень высокие экземпляры. В основном это были лиственницы. «Им, видимо, уже много лет», — подумала Наташа, слушая объяснения юноши.

Потом автобус, натужно ревя мотором, стал взбираться на гору. А на вершине свернул вправо и по пологому спуску поехал дальше. Далеко впереди перед автобусом стали мелькать какие-то речки и озера. Потом автобус сделал крутой поворот влево, и по левой стороне от него замелькали кресты и обелиски надгробий. «Это кладбище в Оглонгах», — сказал Витя, увидев, куда она смотрит. Потом автобус спустился вниз, в долину, и дорога какое-то время бежала среди густой растительности — деревьев и пока еще невысокой травы. Потом Наташа увидела несколько деревянных зданий, окруженных высокой насыпью со столбами и натянутой между ними колючей проволокой. «Это аммонитный, здесь взрывчатка хранится», — пояснил Витя девочке.

Потом замелькали одинокие домишки, и автобус въехал на деревенскую улицу. На ней, в отличие от многих улиц в Херпучах, не было деревянных тротуаров. Слева высилась сопка, вернее, целый хребет, у подножия которого и был поселок Оглонги. «Раньше этот поселок почему-то называли „Резиденция“. Возможно, потому, что при создании Херпучинского прииска сюда завозили по реке все нужные материалы. Да и сейчас завозят, здесь очень много разных складов, ты еще увидишь», — рассказывал Наташе юноша. Наконец автобус, проехав по мосту через небольшую речку, развернулся и остановился. «Приехали», — сказал Витя и встал. «На выход, мадам», — шутливо произнес юноша. Наташе это слово почему-то не очень понравилось. Она уже прочитала французский роман «Мадам Бовари», и это слово ассоциировалось именно с героиней романа.

Потом они вышли на обычную деревенскую улицу, по обеим сторонам которой были деревянные дома. Витя предложил вначале пройти в конец поселка, к электростанции, а потом сходить к реке и там посидеть, побросать камушки в реку. Поэтому они пошли по длинной-длинной улице, и Витя изредка называл то или иное место. Он сознался, что не очень хорошо знает Оглонги, бывал здесь считанное число раз. Но все же показал и здание местной восьмилетней школы, стоявшей левее от дороги на возвышении. И сказал, что есть еще одно здание этой школы, но он не знает, где оно. Справа внизу они увидел извивающуюся ленту реки, как раз в этом месте больше всего приблизившуюся к улице. Потом вдали показалось здание с высокими трубами, которое Витя назвал электростанцией, но они туда уже не пошли. Итак, по Наташиным подсчетам, они прошли больше 2 км. Поэтому они повернули назад, и Наташа продолжала рассматривать дома с поленницами дров. У кого-то они были за забором, а в некоторых домах у калиток. Вернувшись к автобусной остановке, они уточнили время очередного рейса в Херпучи и, свернув влево, пошли к реке. Времени у них было достаточно и поэтому они шли не торопясь. Витя отвечал на вопросы девочки, которые она еле успевали задавать, так много нового и невиданного ранее она видела буквально на каждом шагу. Слева были огромные строения, как сказал Витя, складов.

Наконец они вышли к реке. Наташа не ожидала увидеть набережную, как в Хабаровске, но все равно вид увиденного её разочаровал. Пологий берег с камнями, к которому приткнулись носами два катера, от которых на берег спускались сходни, как их назвал Витя. Вдалеке были лодки и на берегу, и в воде. И основная их масса их были деревянные. Витя сказал, что, по мнению херпучинцев речка называется Сомня, а вот оглонгинцы, среди которых есть капитаны катеров, называют её Сомнинской протокой реки Амгунь. Так она на картах называется, Сомня чуть выше по течению впадает в эту протоку. И спросил: «Ты хорошо географию знаешь?». Наташа покачала головой и сказала: «Нет, не очень. По-моему, все девчонки плохо знают географию. Зачем её знать, для чего?» «Для чего, для чего? Чтобы играть в города. Знаешь такую игру?» Наташка опять покачала головой, и Витя продолжил: «Я называю город на А. Например, Архангельск. А ты должна назвать город на К, на последнюю букву в моем городе. Поняла?» Наташка засмеялась и сказала: «Не а, не буду я с тобой играть, ты всегда выигрывать будешь. Да и на что играть?». И Витя, почему-то чуть покраснев, сказал: «На поцелуи. Кто проиграл, должен поцеловать другого». Наташа тоже покраснела и ответила: «Так не правильно. Я все время буду тебя целовать, а когда ты меня поцелуешь?» Витя, еще больше смутившись, сказал: « А я поддаваться буду». «Так нечестно», — сказала девочка и сама смутилась. А Витя уже более настойчиво продолжил: «Да ты и целовать-то не умеешь?». И Наташа, уже совсем красная, сказала, что ничего подобного, она же с родителями целуется. «А с мальчишками целовалась?» — продолжал допытываться юноша. И Наташка из последних девичьих сил чуть слышно прошептала: «Нет, не целовалась». И она не обманула юношу. Она действительно не целовалась с мальчиками, ну разве только с родней.

Витя, видя, что совсем смутил бедную девочку, решил переменить тему и солидно сказал: «Хорошо, чтобы ты знала, расскажу немного. Амгунь — это один из крупных левых притоков Амура, есть еще Бурея и Зея. А правые притоки — это Сунгари и Уссури. Повтори!». И Наташка, все еще в смущении, все четко, слова в слово повторила. «Ну что, уже можно играть в города и реки. В той игре можно любые географические названия разыгрывать», — в завершении разговора сказал Витя. Они посидели на берегу реки, побросали в воду камни, и лишь потом заговорили. Оба чувствовали, что отношения между ними стали теплее, чем были до этого разговора. Пора было идти к автобусу. Наташа, снова взглянув на реку, где произошел это разговор, вздохнула и пошла следом за юношей.

На обратном пути в автобусе они сидели, прижавшись друг к другу, и никто из них не хотел нарушить эту установившуюся между ними близость. В Херпучах Витя проводил Наташу до калитки, и они расстались. Валя заметила, что Наташа пришла какая-то не такая, как уезжала. Спросила, как они съездили, что она там видела, куда они ходили. И Наташа очень подробно обо всей поездке рассказала. Не упомянула лишь о разговоре, который состоялся у неё с Витей. Потом они поужинали и пошли в кино. Она не ждала там увидеть Витю, который сказал, что фильм этот видел, он ему не понравился. И что ему надо будет помочь родителям по хозяйству.

На ночь Наташа почитала еще немного любовный роман, представила на месте героев себя и Витю, уже повзрослевших, и чему-то улыбнулась. Так, с улыбкой на губах и уснула. Устав за день и от утренних переживаний, и длительной прогулки по Оглонгам, и от волнений очень откровенного разговора с юношей, она спала крепко-крепко, без сновидений. Валя, глядя на неё, тоже улыбнулась. «Дитя совсем еще. Вот как неожиданно нагрянуло первое чувство. Пусть живет и радуется жизни», — думала Валя, укладываясь спать.

Когда Наташа и Витя встретились на следующий день вечером после кино, девочка, не глядя в глаза, сказала: «Здравствуй». И потом добавила: «Что, все сделал по дому? И к экзамену готовился?». Витя ответил, что все и дома сделал, и прочитал несколько глав учебника к следующему экзамену. И сегодня у него есть возможность чуть подольше задержаться на прогулке. Вали при этом разговоре не было, её задержала одна из родительниц учеников. Поэтому она шла домой одна и рассуждала о том, что мир очень сложен и прост одновременно. Когда она ехала по распределению в этот, как ей казалось, Богом забытый поселок, она чуть не плакала, особенно когда самолет Ан-2, на котором летела, нещадно бросало из стороны в сторону ветром. Немного освоившись и узнав историю этого поселения, она уже по-другому стала смотреть на родителей своих учеников. Это были люди, которые незримо укрепляли могущество её Родины, добывали золото для страны. И драгеры, и разные подсобные рабочие, и инженерно-технические работники, каждый на своем месте делали великое дело. И её труд был нужен и важен. От того, какие знания она даст своим ученикам, зависело, станут ли они хорошими специалистами или так, на подхвате, дворниками. Она, как городской житель, считала дворников в самом низу служебной лестницы.

Незаметно она дошла до дома, и, отпустив Вадима и Лиду в кино, поговорила с маленькой Наташей, и подумала о большой. Где она, куда она пошла со своим кавалером. Каждый день Валя, глядя на племянницу, молчала. «Возможно, это её первая любовь, очень чистая и наивная», — думала она. О чем-то плохом она не думала. Витя мальчик из порядочной семьи, ничего непристойного по отношению к девчонке не допустит. А еще чего-то она и не ожидала. Хотя знала, что уже очень давно в поселке была изнасилована и убита девочка, еще младше Наташки. Причем была убита отцом, который потом покончил с собой, когда у него среди золы в печке нашли оплавленный металл — олово от бидона, с которым пошла за молоком несчастная девочка. Люди судачили, что он это сделал в отместку её матери, которая отвергла его. Но все это только догадки. А потом в поселке- то и хулиганов особых не было. Все жители на виду.

Оказавшись вдвое вдали от людских глаз, Витя и Наташа как-то засмущались, но потом почувствовали какую-то легкость и веселость, и на такой ноте у них прошел весь вечер и даже часть ночи. Они дурачились, подначивали друг друга, и все время хохотали. Было так легко и раскованно. Вспоминали забавные случаи из своей жизни. А потом ту, первую встречу на лестнице. И тогда Витя признался, что увидев её на лестнице, какую-то совершенно незнакомую девчонку, чисто интуитивно пошел за ней, хотя обычно поднимался в свой класс по другой, дальней лестнице. И вспомнив все это, они снова засмеялись, и вдруг Наташка почему-то оказалась между рук юноши. И затихла. Ей стало так уютно в его объятиях, что захотелось поднять голову и посмотреть в его лицо — не смеется ли он над ней. Её сердце колотилось в груди, а бугорки её маленьких грудей еще теснее прижались к его груди. Она чувствовала его дыхание, и ей даже показалось, что потом он перестал дышать. Она смутилась и высвободилась из его рук: «Вот еще, разобнимался», — сказала она, но недовольство в его голосе не было. И минуту они стояли молча, Витя ничего не ответил на её слова, а только смотрел на неё.

Потом она старалась как можно тише пройти в комнату, где они спали с Валей. Тетя на кровати, а она на диване. И вдруг в тишине раздался негромкий голос, скорее шепот Вали: «Иди, пожуй на кухне, на плите найдешь». И вдруг Наташе так захотелось, чтобы кто-то близкий узнал, как ей хорошо все последние дни, и она также тихо сказала: «Я не хочу есть. Можно я полежу с тобой на кровати?» Получив согласие тети, она юркнула к ней под одеяло и прижалась к плечу. Им было вдвоем тесно, но они этого не замечали. Валя также шепотом, как заговорщик, спросила: «Он тебе нравится?». И Наташе стало так хорошо, что её спросили об этом, и она торопливо заговорила тоже шепотом: «Да, нравится, даже очень. Он такой внимательный ко мне, веселый, у него такие красивые глаза и взгляд добрый». А потом спросила тетю: «А он тебе нравится?». И та ответила: «Хороший мальчик, я его давно знаю, серьезный. Учится хорошо, спортом занимается, родители хорошие». И на эти слова Наташа промолвила: «Это хорошо, что он тебе понравился. Только маме пока ничего не пиши, а то она волноваться будет. Хорошо?» Так сказала, что не напишет, и что Наташе пора перебраться на свой диван, завтра у неё рабочий день. Но они еще довольно долго не могли заснуть. Одна от обуревавших её чувств, а вторая от горькой обиды, что у неё с любовью вышла такая незадача. Она знала, что её возлюбленный нашел себе женщину в том поселке, куда его направили по распределению, женился, и у него уже растет дочка.

В один из погожих теплых дней Витя на своем велосипеде, а Наташа на взятом у соседей, решили поехать посмотреть, как работает драга. Ехать надо было довольно далеко, поэтому они в сумку положили съестные припасы. Тетя Лида, зная, что Наташе понравилась её копченная рыба, сделала несколько бутербродов с ней, Наташа налила в свой небольшой термос сладкий чай и взяла два пластмассовых стаканчика, которые складывались наподобие гармошки. Это тоже дала тетя Лида. Все сложила в сумку, но когда они встретились с Витей, тот взял сумку себе и повесил на руль. Они поехали по разбитой дороге, проложенной среди отвалов и леса в ту сторону, где в первый день Наташа заметила драгу. Ехали довольно долго и потом услышали вдалеке непонятный скрежет и какие-то стоны. «Витя сказал: «Слышишь, драга работает. Скоро приедем». И через несколько минут они выехали из леса на полигон, где работала драга и два бульдозера, которые снимали верхний слой земли вместе с деревьями и выталкивали его по сторонам полигона.

Проехать на велосипедах дальше было трудно, поэтому ребята оставили их у края полигона и дальше пошли пешком, поближе к драге. Когда они оказались совсем рядом с котлованом, по которому плавала драга, поворачиваясь вправо и влево, Витя стал давать пояснения: «Драгу называют плавучей фабрикой золота. Она состоит из поддона, на котором установлена и плавает. Лента идущих один за одним черпаков, или ковшей, срезает землю. Как экскаватор, только там один ковш, а здесь их вон сколько. Вот у этой, 98 драги, емкость ковша 250 литров. Это считается большая драга. А есть вдали от поселка две малолитражные драги, у которых ковш вмешает 80 литров. Вот видишь, от драги идут тросы с одной и с другой стороны котлована. С помощью них драга и поворачивается туда-сюда. Ковши выбирают грунт, и он поступает внутрь драги. Я точно не знаю, как там все устроено, никогда там не был, но рассказывают, что есть большая бочка с дырочками. Она вращается, и порода под действием воды размельчается. Золото, как самое тяжелое, падает через дырочки на какие-то специальные лотки, с которых его потом собирают. А пустая порода поступает на конвейер, и за драгой высыпается через этот самый, похожий на шею и голову гуся желоб, образуя отвалы. Они получаются в виде валиков один за другим. А бульдозеры снимают верхний слой земли, в котором золота нет». Наташа удивилась его таким познаниям и сказала об этом Вите. Но тот отмахнулся: «Да ничего я не знаю. Вот у нас есть мальчишки, у которые родители работают на драге, вот они все знают. Их отцы водили на экскурсию на свою работу». Потом они еще довольно долго обсуждали увиденное. Наташа задавала вопросы, на которые Витя по мере своих возможностей старался ответить. Потом они подошли поближе к бульдозеру. Из кабины выглянул чумазый мужчина, которого он не раз видела в клубе. Но тогда его лицо было чистым. Не глуша трактор, мужчина встал на гусеницу и спрыгнул на землю. Подошел к ним поближе, достал из кармана папиросы и спички и закурил. «Перекур, — сказал он, — показываешь гостье нашу работу?». Наташу не удивило, что мужчина знает, что она приезжая, об этом весь поселок знал. Витя ответил: «Да, показываю. И сам смотрю. Я уже давно не был на драге, года 3—4 назад последний раз». Они поговорили, потом бульдозерист загасил папиросу и вернулся на свой трактор, который снова стал сдвигать землю слой за слоем. А Наташа и Витя пошли к своим велосипедам. Потом они отъехали на приличное расстояние от полигона и решили перекусить. Свернули в лес, увидев поваленной дерево, на котором можно было посидеть.

Потом, когда они перекусили. Наташа спросила: «А давно здесь золото добывают?» Витя задумался и потом стал рассказывать: «В общем, об этом в школе не рассказывают, а жаль. Но мои родители живут здесь давно, поэтому разговаривали со многими старожилами, которых уже сейчас и нет в живых. Они рассказали, что золото в этих краях стали добывать еще с 70-х годов прошлого века. Старатели в основном, китайцев было много. На Херпучах было несколько приисков. От них и остались названия. Например, „Седьмая линия“, „Успенский“ и еще несколько. Кто там работал, не знаю. Но на „Седьмой линии“ были китайские фанзы еще в 50-е годы. А вот государственный прииск образовался в начале 30-х годов. Собрали две драги, одну ты уже видела, а вторую потом на другой прииск перетащили, когда здесь меньше золота стало. Драги электрические, поэтому построили электростанцию в Оглонгах. На дровах работала, много дров надо было. Еще во время войны недалеко от Херпучей создали лагерь заключенных, они лес валили. Но потом электростанцию перевели на уголь, а позже поставили дизеля, и на мазуте сейчас она работает. А прииск имеет еще несколько горных участков, является одним из самых крупных в крае». Наташа спросила: «А откуда такое странное название — Херпучи?» «А никто точно не знает. Одни говорят, что в переводе с китайского это „золотые россыпи“. Другие утверждают, что на негидальском языке — „деревянная лопата“. И кому верить?», — ответил на этот непростой вопрос юноша. Закончив рассказ, он покончил с последним бутербродом, разделив его на две части. Но Наташа отказалась, сказала, что уже наелась. «Я же меньше тебя, мне меньше продуктов надо, чем тебе», — глядя прямо в его глаза, сказала она. Витя не опустил глаза и тоже смотрел ей прямо в зрачки. И в его глазах загорелся какой-то внутренний огонек. Наташе стало даже не по себе.

Вечером, лежа на своем диване. Наташа думала о том, что поселковые мальчишки интереснее городских, её сверстников. Те могли только учиться, в футбол играть и болтаться по улицам. А этим надо много помогать родителям. Надо и дрова пилить. и колоть их, а потом носить охапки дров, чтобы затопить печи. А еще надо носить воду из водокачки, выносить помои. А кому-то надо уметь косить траву. Она знала это от Вити. И как они маленькими играли в лапту, «попа-гоняло» и «бей-беги». И хотя Витя ей объяснил, чем одна игра отличается от другой, она не помнила эти отличия, в памяти остались только названия. И ведь надо было получать хорошие оценки в школе, а то так и будешь жить в поселке, и не увидишь другие города, хотя бы Дальний Восток. А Валя думала о том, что не зря к ней проявляет внимание недавно приехавший на работу в прииск инженер, и, как уже знали местные бабы, холостой. Был он высокий и симпатичный, всегда улыбался, когда встречался на улице. И она все чаще думала об этом интересном мужчине. Может, он будет не такой стеснительный, как её прежний любимый мужчина.

К воскресенью установилась жаркая погода, все чаще на улице Наташа встречала девчонок с мокрыми волосами, которые шли и разговаривали про купание. Она спросила об этом Витю, и тот предложил ей сходить на котлован и позагорать: «Купаться еще рановато, вода прохладная. Хотя некоторые уже бултыхаются. В общем, надо на месте потрогать воду и решить, можно ли искупаться». Они договорились, что она пригласит на котлован Валю. Та согласилась пойти позагорать. «Скоро закончится учебный год, она пойдет в отпуск, а сама совершенно не загорелая», — рассуждала Валя, соглашаясь на приглашение племянницы. Они пошли на котлован, который пользовался самым большим спросом у херпучинцев. Он был неглубокий и быстрее прогревался. И вода в нем была не такая мутная, как в других. Да и отвалы уже порядком заросли лесом, в основном ивами. Придя на берег котлована, Валя постелила на горячие от солнца камни покрывало, и они с Наташей вытянулись на нем, оставшись в купальниках, подставляя свои белые тела жарким лучам. Потом послышались голоса, и из ивняка вышли Витя и еще один юноша, которого она уже много раз видела. Ребята подошли к лежащим на камнях Вале и Наташе, поздоровались. Витя достал из полотняной сумки покрывало и постелил рядом. Другого парня звали Олег, он познакомился с Наташей. Потом решил посмотреть, какая вода в котловане. Оставшись, как и Витя, в одних плавках, зашел по камням в воду и крикнул: «А вода-то ничего, теплая. Можно искупаться». И погрузившись в воду по грудь, размашисто брассом поплыл на середину котлована. Но довольно быстро стала плыть обратно. И выйдя из воды, покрылся мелкими пупырышками гусиной кожи. Наташа засмеялась: «Что, не такая уж теплая вода оказалась?» Но Олег лишь криво усмехнулся и улегся на нагревшееся на солнце покрывало. Через несколько минут гусиная кожа прошла. Солнце припекала, и Валя надела широкополую шляпу, достав её из своей сумки.

Валя в этой шляпе выглядела очень красивой. И вообще она была красавицей, на взгляд Наташи. Высокая, стройная, с большой грудью и длинными ногами. И почему ей не везет в личной жизни? Она услышала об этом во время разговора между своими родителями, где мама сетовала о неудачной судьбе младшей сестры. Да еще отправили по распределению после окончания института в этот отдаленный поселок, где найти подходящего мужчину весьма проблематично. И кавалер, с которым она встречалась в институте, не решился сделать ей предложение. Вот так и живет одна. И появление племянницы было для неё какой-то отдушиной. Наташа посмотрела на свое тело. Обычная девчонка, правда, талия тонкая и ноги длинные. Но вот грудь только-только начала расти, у некоторых её одноклассниц намного больше. И волосы самые обыкновенные. И что в ней нашел хорошего Витя, она не могла понять. Но то, что она ему нравится, она знала точно. Его выдавали его глаза, когда он смотрит на неё. Вот и сейчас он лежит, и периодически смотрит в её сторону. И он ей тоже очень нравится. Старше её на год, но такой умный и развитый по сравнению с другими мальчишками, которых она знала. И многое умеет, как всякий сельский юноша. И какой крепкий, когда подает ей руку, она это чувствует. Это чувство у Наташи было первое и она не знала, что оно называется любовью. Хотя догадывалась.

Во вторник у Вити был последний экзамен. Поэтому, отдохнув в воскресенье на берегу котлована и немного позагорав, почти весь понедельник он посвятил повторению материала по предмету, который он хорошо знал., Его мысли периодически витали совсем не там, не в учебнике. Он думал о Наташе. Ему очень нравилась эта девочка. Она была совершенно не такой, как его одноклассницы, какой-то более утонченной, что ли. С ней ему было интересно и легко. Да и её красивое лицо с большими глазами и чуть вздернутым носиком, точеная фигурка с небольшими бугорками грудей, стройными длинными ногами, волновали уже по-взрослому. Хотя в её поведении не было ничего вызывающего, и она выглядела временами очень стеснительной. Уже одно это возбуждало юношу.

Хотя и деревенские девчонки по- своему были хороши. В большинстве своем крепкие телом, работящие, озорные, шумные, они часто приставали к своим одноклассникам, хотя интересовались и более взрослыми юношами. Часто ребята и девчата ходили в походы, на прогулки в лес. Это их сближало. А Дубовка весной, когда цвёл багульник, была такой красивой! В это время там на каждом шагу встречались пары юношей и девушек. Но Витя за все годы учебы в школе так и не заимел подружку из своих одноклассниц. Они все были для него одинаковыми, и хотя некоторым он явно нравился, но на их попытки как-то сблизиться, не отвечал. А вот эта приезжая девочка была другой, и это привлекло его внимание. И, как он понимал, уже завладела его душой.

Выпускной вечер, где должны быть вручены «аттестаты зрелости», а потом состоятся банкет, планировались на следующий день после последнего экзамена. Поэтому почти весь день после экзамена будет свободный. «Чем заняться во вторник?», — думал он. «А может, сходить с Наташкой на рыбалку?» — родилась в его голове идея. Сам он был большой любитель рыбной ловли, но последний месяц в связи с выпускными экзаменами на рыбалку не ходил.

Вечером, накануне экзамена, они встретились на Дубовке. Наташе захотелось снова пройти вверх по тропинке, найти, где все же растут дубы. Им пришлось идти довольно долго, по все сужающейся тропинке, пока она совсем не пропала. На земле очень густо росли кусты стланника, по ним предстояло шагать. Увидел дуб первым Витя. Он узнал его по характерным листьям, и показал на дерево Наташе: «Смотри, дуб!». И процитировал Пушкина: «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. Дуб есть, а где лукоморье, не знаешь, Наташа?». И та в тон ему ответила: «Да вокруг. Зеленое море тайги, забыл разве, как Гуляев поет?» И засмеялась. Ей было так хорошо в лесу с этим юношей, который с каждым днем всё больше нравился ей, становился все дороже и дороже.

Во вторник с утра Наташа опять не находила себе места. Она волновалась за Витю, хотя тот заверил, что он знает этот предмет и сдаст экзамен. Не выдержала, пошла к школе. Она увидела, как две одноклассницы Вити вышли из школы и прошли мимо. «Наверное, уже сдали экзамен», — подумала Наташа. Девочки увидели её, о чем-то пошептались и, засмеявшись, пошли быстрее. Она присела на завалинку здания школьных мастерских, отсюда хорошо был виден выход из школы, но сидеть пришлось недолго. Из школы вышли Витя и Олег, о чем-то разговаривая. Витя увидел девочку и пошел к ней, улыбаясь и показывая растопыренную пятерню. «Пятерку получил», — подумала Наташа и пошла ему навстречу. Они пожали друг другу руки, и Витя сказал: «А давай сходим на рыбалку? Я покажу тебе, где можно ловить рыбу». Девочка охотно согласилась, хотя до этого ни разу на рыбалке не была. Они сговорились, что через два часа Витя с удочками подойдет не к её дому, а к магазину у школы, оттуда ближе идти к речке.

В условленное время они встретились, одетые для рыбалки. В руках Витя держал 2 удочки и небольшое ведерко. На дне его стояла жестяная банка, и в ней были черви. Все это Витя показал девочке, и ей при виде червей стало неприятно, даже мурашки по телу побежали. Витя засмеялся и сказал: «Не бойся, они не разбегутся, и к тебе под платье не заползут». Это фраза развеселила Наташу, она представила, как по её телу поползет червяк. Они пошли по дороге, проложенной прямо по середине отвалов. Эта дорога существовала уже долгие годы, камни вместе с породой превратились местами в мелкий щебень и пыль. Ребята шли около получаса, разговаривая обо всем. Витя рассказал, как сдавал экзамен, а Наташка упомянула о реакции Витиных одноклассниц на её появление у школы. Витя засмеялся: «Это они тебя ревнуют. Я же не с ними дружу, а с тобой». И у девочки в душе появилось какое-то злорадство — вот вам!

Наконец они свернули с дороги, и подошли к неширокой реке, как раз туда, где она делала изгиб. Здесь была каменистая отмель, а рядом с ней небольшое расширение русла реки. «Тут глубоко и рыба водится», — сказал Витя. Он размотал удочки, поправил поплавок, поставив на нужное углубление, достал из ведерка банку с червями и насадил наживку на крючки. Одну удочку дал в руки Наташе и пояснил, как надо действовать: «Как только поплавок пойдет вниз, на глубину, тяни удочку вверх. Но если будут только легкие подергивания поплавка, не тяни, пусть рыба проглотит хорошенько наживку и крючок. Все ясно?» Наташа спросила: «И это все? Я думала, тут целая наука рыбу ловить». На что юноша ответил: «Посмотрим, как ты поймаешь первую рыбку».

Они стали недалеко друг от друга и закинули удочки. Стали внимательно следить за поплавками, причем Витя следил за обоими — своим и девочки. Он-то и заметил, что поплавок её удочки стал погружаться в воду и сказал громко: «Тяни!». Наташа дернула вверх удилище, и в лучах солнца заблестела пойманная ею рыбка. И хотя она была очень маленькая, радость у девочки была большая. «Вот здорово, я первая поймала рыбку, а Витя еще не поймал», — думала Наташа. Витя отдал ей подержать свою удочку, а сам снял рыбку с крючка и бросил в ведерко, куда набрал воды из речки. «Молодец, с тебя причитается!» — сказал он. «Что причитается?» — не поняла девочка. «Как что, поцелуй!» — немного с вызовом сказал юноша. «Ну вот еще, я тогда ловить рыбу не буду, а то мне все время целовать тебя придется», — нарочито обиженно сказала Наташа, хотя самой так захотелось это сделать. Прикоснуться губами к его щеке или даже губам. Но она сказала: «Забери свою удочку, а мне дай мою». «Ты сама наживлять червяка будешь?», — с улыбкой спросил Витя. Но она представила, как возьмет в руки это мерзкое скользкое создание — червяка — и ответила: «Нет, ты наживи. Пожалуйста».

Рыбалка продолжалась около часа, на дне ведерка уже плескалось несколько небольших рыбок. «Котам отдадим, они любят», — ответил Витя на вопрос девочки, куда они денут улов. Но тут Наташа, поменяв немного место, забросила удочку в воду и почувствовала, что она за что-то зацепилась. Она сказала об этом Вите и тот, воткнув удилище своей удочки поглубже в землю, подошел помочь Наташе. Он сзади обхватил её двумя руками и взялся за удилище. И тут девочка, подчиняясь порыву страсти, бросила удочку, и, повернувшись лицом к Вите, обвила его тело своими руками и прижалась к нему. И когда Витя, тоже бросив удочку, обнял ей, она подняла голову и их губы соприкоснулись. И потом Витя стал покрывать её лицо поцелуями, а она млела под его ласками.

Сейчас никто не скажет, как долго продолжались первые поцелуи двух влюбленных сердец. Им они показались мгновениями, а вот случайным зрителям, наоборот, долгими. Оставим и мы это на суд наших читателей. Пусть они тоже вспомнят, как впервые поцеловались в своей жизни, и как долго этот поцелуй длился.

С рыбалки ребята шли притихшие и молчаливые. В руках у Вити были ведерко с рыбой и одна удочка. Вторая осталась там, на месте рыбалки. Течение отнесло удилище на середину речки, а зацепившийся за что-то на дне крючок не давал ей уплыть дальше. Но эта небольшие материальные потери нисколько не сказались на тех чувствах, которые бушевали в груди обоих влюбленных.

На следующий день с утра они не встречались. У Вити были дела по дому, он занимался ими всю первую половину дня. Потом все выпускники, нарядные и красивые, мальчики в белых рубашках, а девочки в белых фартуках и белых воротничках на платьях, фотографировались. Вначале в актовом зале школы, а потом на Дубовке. Профессиональный фотограф все старался найти хороший ракурс, поэтому это мероприятие затянулось. А затем начался вечер в школе, где всем выпускникам были вручены документы об окончании школы. А потом все, и школьники, и их родители, и учителя перешли в столовую, где были накрыты столы с угощениями. И лишь часов в 10 вечера, когда Наташа уже перестала ждать, в дверях комнаты, где она жила с тетей, появилась фигура Вити, а за ним выглядывала Валя. Это она пригласила Витю зайти в дом, поскольку он это сделать не решался. И Наташа, совсем не стесняясь своей тети и соседей, которые могли это услышать, бросилась на шею Вити, и стала его целовать. А Валя стояла и улыбалась, радовалась счастью этих молодых людей.

А на следующий день на танцплощадке возле клуба состоялись танцы. Танцплощадка была большой, деревянной, с перилами, у которых стояли люди, а кто-то из молодых людей и сидел на перилах. Обычно на танцы собирался почти весь поселок. Молодые танцевали, а люди в годах стояли на склоне горы, где была танцплощадка, и вспоминали былое. Вот и на этот раз история повторилась. Задолго до назначенного срока стал собираться народ. Одна какая-то пожилая женщина говорила своей соседке: «А помнишь, как здесь духовой оркестр играл. Мужики наши играли, Мошкович». Та ей отвечала: «Это какой Мошкович? Тот, с большим носом?» «Да, он, он. А девчонки у него какие красивые были. Прям загляденье». Тут в их разговор вмешалась молодая женщина: «Какие мужики? Я помню, в оркестре школьники играли. Они еще и на похоронах играли. Там тоже Мошкович играл». Та, что постарше, стояла на своем. Но тут свое слово сказала еще одна: «Мошкович играл и там, и там. В одном оркестре был музыкантом, а у школьников руководителем. Вначале оркестр был при клубе, а потом инструменты отдали в школу». И спор затих, тем более что из репродуктора раздалась музыка, и первые танцующие вошли в круг.

Витя знал о танцах и сказал об этом Наташе. Она с Валей решили обязательно пойти, выбрали самые нарядные платья, и пришли вместе. Одна повыше, другая ниже, но обе стройные, длинноногие, красивые. Присутствующие на танцах зрители невольно обращали на них внимание. Валентина, и Наташа это внимание чувствовали, и им было приятно. Но пока кавалеров для танцев явно не хватало. Молодых людей и юношей — старшеклассников было явное меньшинство. Но постепенно ребята стали подходить к танцплощадке, и Наташа увидела Витю с Олегом. Они тоже заметили их. Витя направился прямо к ним, а Олег подошел к группе одноклассников. Наташа вся светилась счастьем при виде Вити, так что ему стало даже чуть неловко. Поздоровавшись с обеими, он спросил: «Вы уже танцевали? Я слышал музыку, пока шел сюда». На что Наташа ответила: «Да все кавалеры нарасхват, нам не досталось». Снова раздалась музыка медленного танца. Тут Валя заметила, что к ним приближался инженер, который оказывал ей внимание. И у этой уже довольно зрелой женщины неожиданно забилось сердце, и щеки порозовели. И она не ошиблась, инженер подошел к ним и, галантно наклонив голову, произнес: «Разрешите?» И Наташа сказала за свою немного растерявшуюся тетю: «Конечно, она согласна». Инженер протянул Валентине руку. Они вошли в круг и, в ритм музыки стали двигаться. Наташа сказала: «А меня кто-нибудь пригласит?», — лукаво поглядывая на Витю. Когда тот протянул ей руку, она взяла её, чуть подрагивающую от волнения. Раньше, когда он давал её руку, она была очень твердой. Она шагнула к нему, и они начали свой танец. Первый в их жизни танец.

После танцев они пошли в разные стороны. Валя с инженером в одну, а Витя с Наташей стали подниматься на Дубовку. Он взял её за руку, и чем выше они понимались в гору, тем быстрее он шел. И когда они зашли в тень деревьев и кустов багульника, он привлек Наташу к себе и нежно поцеловал девочку. Она ответила ему страстным поцелуем, какой может подарить невинная девушка своему любимому. И весь вечер они периодически целовались, получая истинное наслаждение от прикосновений губ. Витя обнимал Наташу за талию, ощущая, какая она тоненькая. Он впервые ощутил её неуловимый аромат её парфюма. Почему-то раньше этого не замечал, хотя Наташа всегда им пользовалась. И, вдыхая запах её волос, он сказал: «Ты так вкусно пахнешь», хотя в данном случае это слово совсем не подходило. Но она не заметила несоответствия. Она была полностью поглощена тем состоянием непередаваемого счастья, которое пронизывала её всю.

Наташа вернулась домой уже за полночь. Валя еще не спала, перелистывая тот любовный французский роман, который уже несколько дней читала племянница. Наташа почувствовала, что у Вали хорошее настроение, и кокетливо спросила, кто этот её кавалер. И Валя, чуть смутившись, ответила племяннице, что это инженер прииска, недавно приехал, холостой. Последнее могла бы и не говорить, для Наташи это было и так понятно. Её тетя была очень порядочной женщиной, для которой всякие амуры с женатыми были табу. Они попили чай с хлебом и маслом. И эта простая еда показалась обеим такой вкусной, как будто это был торт «Киевский», который когда-то обе ели. Пожелав друг другу «спокойной ночи», они легли спать. Наташе снова снился Витя, с которым она целовалась и обнималась.

Оставалось несколько дней до отъезда Вити в город. Он собирался побывать во всех институтах города, посмотреть, какие условия для приема, а потом пойти на подготовительные курсы. Осечки при поступлении в институт быть не должно, иначе его ждала служба в армии. И хотя он её не боялся, но терять два года не хотелось. Все это он продумал и взвесил задолго до приезда Наташи в поселок. Да и с родителями все было давно оговорено. Так что их общению в поселке оставалось всего ничего, несколько дней. И они эти дни старались провести вместе. В хорошие солнечные дни загорали, Витя даже плескался в воде котлована. В плохую погоду они проводили время в квартире Вали, разговаривая обо всем. Или, одевшись по погоде, под зонтиками, гуляли по поселку. И тогда Наташа убедилась в верности слов Вали о том, что по поселку можно пройти, не испачкав ног. Конечно, не везде, но туда, где грязно, ребята не ходили. Они побывали даже на кладбище поселка за Успенским, походили между могилок, многие из которых были давно заброшены и заросли травой и молодыми деревцами. Витя этим посещением как-бы прощался со своей малой родиной, где он родился и прожил много лет. При посещении кладбища ребята были молчаливые и сосредоточенные. Витя читал плохо различимые фамилии на некоторых обелисках или крестах и старался вспомнить, кто были эти люди, оказавшиеся здесь на погосте.

Настал день, запланированный для отлета Вити в Хабаровск. Витя сказал девочке, чтобы она пришла в аэропорт часам к 12 дня. Обычно самолет из Хабаровска прилетал между 12 и 13 часами, если была летная погода. Его собиралась проводить мама, которая на этот день взяла отгул на работе. А с отцом он попрощается утром, перед уходом того на работу. Поэтому Наташа, грустная и задумчивая, медленно шла по знакомой ей дороге на «Седьмую линию» в аэропорт. Вот уже видно здание, называемое аэропортом, но такое маленькое, что там не могли разместиться все улетающие на самолете и провожающие. Издалека Наташа увидела Витю и рядом с ним женщину. «Мама», — подумала девочка. Она подошла, заметив, что Витя уже давно смотрит на подходившую к ним Наташу. Когда она совсем приблизилась, юноша сказал: «Мама, познакомься, это Наташа». Женщина лет 50-ти протянула ей руку и назвала себя по имени отчеству. И добавила: «Очень приятно». На что Наташа, почему-то смутившись, ответила: «И мне очень приятно с вами познакомиться». Витя сказал, что самолет чуть задерживается, прилетит после часа дня. И предложил маме идти домой, где у неё есть дела, да и папу надо будет накормить обедом. «А меня Наташа проводит», — сказал юноша. Витина мама грустно улыбнулась и потом сказала: «Это хорошо, что тебя есть кому проводить. Я действительно пойду, папу надо кормить». Попрощалась с Наташей и, поцеловав сына, чуть сгорбившись, пошла к поселку. Ребята долго смотрели ей вслед. Потом подошли к лежащим у забора бревнам и сели на них.

Им было грустно. Последний час оставался до разлуки. Они уже заранее обговорили, где они могут встретиться в Хабаровске, когда она вернется домой. Она знала, что дни, оставшиеся до отъезда с тетей в Хабаровск, покажутся ей годами, что каждый день она будет грустить без него. А Витя не знал, что его ждет впереди, но знал, что расстаться с этой девочкой, ставшей за такой короткий срок самой близкой на свете, ему не хочется. Они смотрели друг на друга, обмениваясь короткими фразами и отдельными словами, и тонули-тонули в этих любящих глазах. Вдали на небе появилась точка, которая все увеличивалась и увеличивалась, и превратилась в самолет. Он совершил посадку, пробежал по полосе и, остановившись, круто развернулся и стал приближаться к стоящим у домика аэропорта людям. Наташа впервые видела так близко летящий самолет. До этого она сама сидела в таком, с четырьмя крыльями «кукурузнике». Самолет остановился, из него стали выходить люди. А потом улетающие в Хабаровск стали уже садиться. Витя встал, взял в одну руку объемную сумку, в другую портфель, сказал: «Пора, Наташа». Она бросилась к нему на шею, не стесняясь никого, и стала целовать, что-то бормоча. Потом отпустила его и, круто повернувшись, низко опустив голову, быстро пошла в поселок. И слезы, горькие и чистые, слезы расставания первой любви, сами текли из её глаз…

Первая влюбленность

Галке было 12 лет, когда она влюбилась впервые в жизни по-настоящему. Конечно, она влюблялась и до этого, и в своих сверстников, и даже в друзей своего отца, красивых, молодых, стройных волейболистов. Отец брал иногда её с собой на тренировки, когда не с кем было оставить дома. А однажды взял её с собой на сборы в другой город. После тренировок все шли купаться на речку, и однажды друг отца Лева переплыл реку, и там, на лугу, нарвал цветов и, держа их в зубах, переплыл обратно и вручил Галке. Она была на седьмом небе от счастья. Тогда она влюбилась в этого Льва и очень жалела, что у него уже есть жена.

В детском садике она влюбилась в Мишку. Его приводила в садик бабушка, всегда такого чистого и ухоженного, аккуратно подстриженного. У других мальчишек вихры во все стороны, а у Мишки нет. Но однажды мальчишки надумали играть в прятки. И когда Мишка вылез из-под кровати весь в паутине и с растрепанными волосами, она его разлюбила. В первом классе влюбилась в Вовку. Он был самым маленьким в классе и на уроках физкультуры шел последним в шеренге мальчиков, а она как самая высокая девочка шла сразу за ним. Когда образовывался круг, она брала его за руку. Ей хотелось защищать Вовку и ухаживать за ним, как за любимой куклой, чтобы его, такого маленького и беззащитного, никто не обидел. Но потом мама рассказала, что мальчики сильный пол, и поэтому они должны сами защищать девочек. И любовь к Вовке прошла.

Но зато к ней любовью воспылал Лешка из соседнего подъезда. Он учился на два класса старше и считался самым хулиганистым во дворе. Поэтому её никогда другие мальчишки не пытались дернуть за косу, ударить по спине портфелем, опасаясь возмездия со стороны Лешки. Но он ей не нравился. Высокий, с длинными руками и пальцами, на которых всегда были нестриженные ногти с грязью под ними. И видя такое невнимание к своей особе со стороны Галки, Вовка переключился на другую девочку, Ленку, которой иногда нес портфель после школы. А Галка влюбилась в другого своего одноклассника, который пришел учиться к ним в четвертом классе. Он чем-то напоминал ей первую детсадовскую любовь — был такой же аккуратный и дисциплинированный. А так как он не играл в прятки или догонялки с другими мальчишками, то она его любила почти целый год.

Вообще состояние постоянной влюбленности было свойственно Галке. Если у неё не было настоящего мальчика, который бы ей нравился, то она влюблялась в героев кинофильмов, которые смотрела. Очень ей нравился капитан Грей из фильма «Алые паруса», и она хотела быть на месте Ассоль. А вот Ихтиандр из фильма «Человек-амфибия» почему-то не понравился. Уж больно слабый духом оказался, не мог постоять за свою любовь. Она, правда, думала, что потом Гутиэра приедет к нему на небольшой остров где-нибудь в океане, и они будут жить, как Робинзон Крузо. Вот этот герой романа и кинофильма ей очень нравился. Не растерялся и смог победить обстоятельства. Именно таких мужчин она и представляла рядом с собой. Об этом ей часто рассказывала и баба Пана, которая много чему их научила. Их — это её и младшую сестренку Танюшку, которая хвостиком ходила за Галкой с малых лет.

Обычно на летние каникулы их с Танюшкой отвозили к бабе Пане, но в тот год та себя неважно чувствовала и не могла принять внучек. А родителям впервые дали путевки в санаторий, да еще летом, и они поехали подлечиться. А Галку с Таней отвезли к другой бабушке, Уле. У этой бабушки было много детей и внуков. Многих из них летом привозили к бабушке с дедушкой, которые жили за городом в собственном доме. У них было большое хозяйство — огород с садом, сарай, где стояла корова с теленком, и кабан, а на насесте сидели курицы и петух. Хорошо, что не было гусей, которых Галка панически боялась. Её как-то в детстве очень больно ущипнул гусь. Свежее парное молоко, овощи и ягоды летом для всех внуков были в достатке. Но приходилось помогать взрослым. Полоть картошку от сорной травы, собирать созревшие ягоды и овощи. Галке, как самой старшей из внучек, доверили помогать и на кухне, где бабушка и её дочери готовили еду на такую большую ораву людей. Все за стол не умещались, поэтому вначале кормили младших внуков, а потом садились старшие. И Галке очень нравилось сидеть за столом со взрослыми.

Единственным развлечением для Галки в эти дни было послушать, что говорят взрослые на кухне. Она уже понимала, что не всегда взрослые правы в своих рассуждениях, но такие мнения, не совпадающие с её представлениями о некоторых членах семьи, делали её более практичной и знающей. По вечерам взрослые сидели перед телевизором, если шел интересный телефильм. Потом тетки долго обсуждали увиденное на экране. И Галка снова сравнивала их взрослое мнение со своим, подростковым. Но, в общем-то, ей не очень нравилось жить здесь, но что делать.

И вдруг все в её жизни переменилось. Появился ОН. Её двоюродный брат, на 6 лет старше её, который приехал поступать в институт. Она до этого однажды видела его, лет 5 или 7 назад, тогда совсем еще мальчишку. Он ненадолго останавливался у них, и спал в одной комнате с ними, Галкой и Танюшкой. Спал на раскладушке рядом с её кроватью, и она могла дотронуться до него рукой. Но тогда острого желания это сделать у неё не возникало. А сейчас ей это хотелось сделать. ОН приехал до неузнаваемости изменившийся. Высокий, стройный, спортивный, с сильными руками и ногами. Это она видела, когда ОН перед зеркалом становился в позы античных героев на скульптурах. Внешне он походил на друзей её отца, волейболистов, только моложе и, как она считала, красивее.

С его появлением изменилась не только её жизнь. Шумный, любивший попеть популярные песни Иосифа Кобзона, который только становился популярным, он привнес какую-то другую атмосферу. Все время подшучивал над младшими кузенами и даже над тетками, сыпал шутками и анекдотами. У теток появился еще один объект для обсуждений на кухне, и она, как губка, впитывала все, что говорили о нем. ОН старался походить на Кобзона, хотя Галке ОН казался намного красивее певца. И когда ОН пел «А у нас во дворе», Галке очень хотелось, чтобы эту песню он посвящал ей. Где-то в душе она понимала, что не может заинтересовать юношу, только окончившего школу, перед которым вся жизнь впереди. А ей всего 12 лет, и он её брат, и любить его было грешно. Но ничего сделать с собой она не могла.

К его приезду часть гостивших у бабушки с дедушкой теток и внуков уехали, так что его положили спать на кровать, стоящую в одной комнате с диваном, на котором они спали с Танюшкой. Но их укладывали спать рано, вскоре после того, как заканчивались передачи по телевизору. Взрослые уходили на веранду дома и начинали играть в карты. Сестра забиралась на диван и скоро начинала мерно сопеть носом, что свидетельствовало о том, что она уснула. А Галка тихо выходила на веранду, стараясь не привлекать внимание взрослых. Смотрела, как они играли в карты, в эти непонятные ей игры «Шестьдесят шесть» и «Кинг». То ли дело подкидной дурак. Нет, играть в карты — не женское дело, уже тогда решила она. Но ей нравилось наблюдать, как играет ОН. Иногда он начинал спорить, доказывая свою правоту, или красивым жестом бросал на стол карту. Шутил, что в картах везет тому, кому не везет в любви. А так как ему везло в картах, она думала, что в любви ему не везет, и хотела стать именно той, любимой и единственной. И с такими мыслями шла спать, когда кто-то из взрослых обращал на неё внимание и отсылал в спальню.

Но уснуть она не могла. Она ждала, когда ОН придет в комнату и, повертевшись перед зеркалом в шифоньере, когда все хорошо видно в лунную ночь, ляжет на кровать. «Вот бы прилег рядом со мной и обнял меня», — вертелась в голове у Галки шальная мысль. «Или мне пойти к нему под одеяло?», — и от этой мысли у неё похолодело в груди. Что они будут потом делать, Галка не знала, но что даже целоваться будет приятно, в глубине души догадывалась. И, обуреваемая такими желаниями, засыпала.

Днем ОН готовился к экзаменам, штудируя учебники. Но каждый час делал перерыв и выйдя во двор, прыгал, стараясь достать ветку на дереве во дворе. Галка в это время старалась обретаться где-то рядом. И сидя рядом с ним на скамейке в перерыве между сериями прыжков, задала вопрос, для чего он это делает. И ОН ответил: «Чтобы прыгать так же высоко, как твой папа». И ей было приятно это услышать, потому что отец для неё к этому времени превратился в образец мужчины. И ОН хочет быть похожим на отца. Пока только в умении высоко прыгать. Однажды, так же сидя рядом, она спросила: «А у тебя есть девочка?» Он чуть смутился и ответил перефразированной из кинофильма «Небесный тихоход» фразой: «Первым делом, первым делом тренировки, ну а девушки, а девушки потом». Но это его мимолетное смущение сказало ей все — девочка у него есть. И ей стало так обидно! Хорошо, что в это время вышла бабушка с миской и попросила её собрать в парнике огурцы на обед. Галка ушла в огород и там дала волю своему горю. Слезы сами текли из глаз, и ничего поделать с собой она не могла. Лишь набрав полную миску огурцов и посидев на парнике, она успокоилась и пошла к бабушке с покрасневшими от слез глазами. Та обратила на это внимание и спросила, почему глаза красные. «Аллергия, наверно», — каким-то непонятным, новомодным, услышанным от матери словом, ответила Галка.

В этот вечер она была необычно тихой и задумчивой. Не осталась смотреть, как взрослые играют в карты, вместе с сестрой легла на диван. Но долго не могла уснуть, ворочаясь и вздыхая, мешая Танюшке уснуть. Поэтому та недовольно пробурчала: «Галушка, успокойся», хотя не знала истинных причин такого поведения своей старшей сестры.

Но девичье настроение в эти годы такое же переменчивое, как погода весной, неустойчивое. Через три дня, все так же сидя рядом, Галка спросила: «Ну, если у тебя девочки нет, значит, ты и целоваться не умеешь?» Юноша покраснел и ответил нахальной девчонке: «Я? Не умею? Да я тебя еще научу целоваться!». И Галка с вызовом сказала: «Научи!». ОН ответил: «Будет свободное время, займусь твоим обучением».

Периодически ОН уезжал в институт. То на консультации, то на экзамены. И каждый раз Галка волновалась, пока ОН не возвращался. Дважды после экзаменов ОН приезжал довольно быстро, и на вопрос бабушки, как сдал экзамен, отвечал: «На отлично». И получал очередную порцию похвал и наставлений для следующего экзамена. После сдачи второго экзамена бабушка попросила его сходить в хозяйственный магазин и купить новую клеенку. Галка подговорила младшую сестренку, и они в один голос напросились пойти с ним. Мол, ОН и кленку не ту купит, и мороженое поесть им хочется. Получили разрешение и, нарядившись, составили ему компанию. По дороге ОН рассказывал анекдоты и интересные случаи из своей жизни, и девчонки задорно хохотали. В магазине купили именно такую клеенку, которую заказывала бабушка, потом съели по 150 грамм мороженного, положенного уставшей и потной продавщицей в вафельные стаканчики. И ОН поведал, что в детстве часто болел ангиной, и ему покупали только вафельный стаканчик, в то время как все остальные ели мороженное.

Возвращались все в хорошем настроении. И, не доходя сотни метров до дома, Галка спросила: «Ты когда собираешься научить меня целоваться?» И ОН буркнул: «После ужина». Остаток пути прошли в полной тишине, которую нарушал лишь стрекот кузнечиков в траве. ОН оказался человеком слова. После ужина, зайдя в огород и подкараулив там Галку, полез с поцелуями. Но или ОН не умел целоваться, или Галка так яростно отбивалась, ничего у них не получилось. А повторить урок не дала бабушка, которая зашла в огород и сказала ему недовольно: «Прекрати! Не совращай малолетку».

Наконец ОН уехал сдавать последний экзамен — писать сочинение. И пропал, появился лишь под вечер. Галка уже вся извелась. «Что там могло случиться?» — вновь и вновь задавала она себе вопрос, то и дело выбегая за калитку и вглядывалась, не показалась ли вдали знакомая фигура. А ларчик просто открывался. ОН рассказал: «Сочинение пишется долго, 4 часа. Потом решил развеяться и сходить в кино. А там две серии оказалось. Потом долго добирался. Есть хочу как зверь. В столовых очереди огромные». Галка, успокоившись, промолвила: «А что ты хочешь? Город, лето, отпускников много». И спросила: «Когда результат сочинения узнаешь?» «Завтра», — ответил ОН и пошел к столу, который успела накрыть бабушка.

На следующий день ОН поехал узнать, какую оценку получил за сочинение. Хотя сочинение не было профилирующим предметом на экзаменах, получить двойку означало всё. «Пролетишь мимо института, как фанера над Парижем», — пояснил ОН и бабушке, и всем остальным родственникам. И как обрадовалась Галка, когда ОН вернулся и сказать, что и за сочинение получил «Отлично» и теперь для него зачисление, которое будет через 4 дня — пустая формальность. ОН из абитуриента стал студентом.

На следующий день ОН от нечего делать полез в кладовку и нашел там старые боксерские перчатки. Предложил Галке: «Я тебя целоваться не научил, так давай боксировать научу». Надев на свои руки с помощью Танюшки огромные, как показалось Галке, боксерские перчатки, она стала старательно копировать движения своего кузена, имитируя удары и отклонения от них. Потом они стали боксировать друг с другом. Но если ОН бил несильно, чтобы не было больно девчонке, то Галка вкладывала в удар всю свою маленькую силу, но большую злость. Злость на него за то, что он не обращал на неё внимания, ни разу не обнял и не поцеловал, лишь подшучивал и смеялся над ней, страдающей от любви к нему 12-летней девчонки. И она очень сильно его ударила в челюсть, когда он не ожидал этого. ОН даже сморщился от боли, и от этого вся злость Галки исчезла. «За что я так сильно ударила его, такого любимого и родного?» — вертелась в её голове мысль. И она сказала: «Я устала. Давай не будем боксировать».

Последующие дни ОН уходил из дома, оставляя Галку в расстроенных чувствах. То на пляж, то в кино, то вечером на танцы. Она, глядя ему в след вместе с бабушкой и Танюшкой, представляла, как было бы хорошо, если бы они вместе могли пойти на танцы. «Ну почему он такой большой, а я еще маленькая? Он не сможет ждать меня, пока мне не исполнится 18 лет, чтобы мы могли пожениться», — думала она. И потом мысль, как удар молнии, поразила её: «Какая женитьба? Он же мой брат!».

Наступил день, когда вернулись с курорта её родители и приехали к своим родителям рассказать о поездке на курорт и забрать дочерей. Когда Галка увидела на пороге веранды их, загоревших под южным солнцем, настроение у неё резко испортилось. «Все, я уеду, и когда снова увижу его, неизвестно!» — думала она, обнимая и целуя отца и мать. Но долго грустить она не могла, особенно после известия, что дома её ждут подарки с юга. Отец, узнав, что завтра у его племянника зачисление в институт, и тот сдал все экзамены на «отлично», похвалил его и пожелал хорошо учиться. «Учти, учеба в институте очень отличается от учебы в школе. Там ты на виду у учителей долгие годы, а здесь преподаватель видит тебя в лучшем случае несколько часов, пока идут практические занятия. Так что нельзя запускать занятия, потом трудно догонять», — поучал ставшего студентом племянника отец Галки, сам выпускник института. Потом все сели за стол, и родители рассказали, как они отдохнули и какое лечение получали в санатории.

Наконец настала минута прощания. Галка перецеловала всех родственников, последним среди которых был ОН. Она остановилась в замешательстве. И тут ОН проявил галантность. Чуть приобнял Галку и поцеловал её в порозовевшую щеку. И пожелал всего хорошего. Так же он поступил и с Танюшкой. Все вышли во двор. Отец Галки еще раз обнял и поцеловал своих родителей и, помахав всем рукой, вышел за калитку, где их ждала машина. Галка вышла самой первой, чтобы никто не увидел выступившие у неё на глазах слезы. Слезы первой любви…

Разговоры в бане о женщинах. История первая

Свой предыдущий рассказ я закончил на том, что за столом пошел разговор о женщинах после рассказа Леонида о выловленной в море бутылке с запиской, где молодая девушка умоляла спасти её.

И оказалось, что у всех присутствующих в бане есть что вспомнить из их отношений со слабым полом. Начал этот разговор все тот же Леонид. Он вспомнил давний свой роман с одной прекрасной дамой. Вот что мы услышали от него: «Пришла к нам работать в отдел новая сотрудница. Высокая яркая блондинка. И тут меня посылают в командировку в другой город для знакомства с новыми образцами техники. Вместе с этой дамой, которая как раз должна отвечать за внедрение новой техники. Ну, мне то что, только приятно побывать с красивой женщиной в поездке, не так одиноко будет в командировке. В самолете места рядомоказались, я проявил все свое красноречие, чтобы расположить к себе молодую женщину. Она не осталась в долгу, тоже была весьма словоохотлива. В общем, к концу 3-х часового полета мы были уже лучшие друзья.

Приехали мы в город Иркутск, оба в нем никогда не были. Поселили нас в гостинице, в двухместных номерах, мы устроились и пошли на выставку, где должны были знакомиться с образцами этой новой техники. Дали нам четыре дня на командировку, вместе и пролетом туда-обратно. Расстояния на Дальнем Востоке и в Сибири сами знаете какие, не мне вам рассказывать. В общем, познакомились с новой техникой импортного производства, набрали всяких проспектов, пообщались со специалистами на стендах, которые нам разъяснили принципы работы того или иного оборудования. Но мы люди недоверчивые, нам надо досконально все знать. За что платить будем проклятым капиталистам. Узнали, где уже установлено это оборудование, и нам обещали его на следующий день показать в работе. Так и первый день прошел.

Вечером мы немного погуляли по незнакомому городу, полюбовались на луну и звезды, сидя в парке на скамейке и болтая обо всем. Потом поужинали в ресторане при гостинице, я расплатился за обоих и мы поднялись в свои номера. Я чинно распрощался со своей спутницей, пожав ей руку.

На утро мы встретились за завтраком и пошли снова на выставку. Подошли к тому стенду, где нам обещали организовать посещение предприятия, на котором установлено их оборудование. Нам подтвердили тот уговор и сказали, что за нами приедут через полтора часа. Мы со своей спутницей снова обошли всю выставку, снова разговаривая не только с экскурсоводами на стендах, но и с посетителями выставки, которые поделились своим мнением о технике, уже эксплуатируя нечто подобное. Потом вернулись к тому стенду, где должны были встретиться с представителями предприятия. Там нас уже ждали. Мы вместе с моей дамой поехали на это производство, увидели в работе очень неплохое оборудование. Потом по приглашению хозяев предприятия пообедали в их закрытой для других столовой. И были весьма довольны качеством всех предложенных нам на выбор блюд комплексного обеда. Но особенно стоимостью обеда. Нам очень понравился сопровождавший нас инженер, а он во все глаза проглядел на мою спутницу. Она явно ему очень понравилась. И в конце нашего общения он поинтересовался, не бывали ли мы на знаменитом озере Байкал недалеко от города. Мы посетовали, что не были, что нам очень бы хотелось увидеть его хоть одним глазком, но не знаем, как туда добраться. И тогда нам спутник предложил свои услуги. У него есть свой автомобиль, он на завтра возьмет отгул на работе и свозит нас на озеро. Мы стали отказываться, мол, неудобно его утруждать. Но он был настойчив, тем более что мы работаем в одной отрасли и нам надо налаживать контакты между нашими предприятиями в рамках рыночных отношений, которые стали широко внедряться в стране в те годы. Мы согласились и договорились о встрече на следующий день.

Вторую половину дня мы посвятили прогулке по центру этого старинного города, полюбовались деревянной архитектурой. А вечером снова поужинали в ресторане. Но в отличие от предыдущего вечера уже потанцевали, тесно прижимаясь друг другу во время танца. Близость такой красивой женщины приятно волновала и возбуждала. Её парфюм кружил мне голову. После ужина я снова проводил её до дверей её номера. Мы на прощанье посмотрели друг другу в глаза, а потом я поцеловал её в руку и откланялся. Уходил я от этой женщины с большим нежеланием».

Рассказ Леонида затянулся, поэтому мы решили сделать перерыв и попариться. И минут через 10—15 он продолжил: «На третий день мы провели чудесный день на берегу красивого озера с удивительно прозрачной, но прохладной водой. Но, тем не менее, мы и купались, и загорали. Моя спутница в открытом купальнике была ослепительна. Я с этим бедным инженером, нашим провожатым на озеро, не сводил глаз с этой красавицы. Она приятно возбуждала, особенно после небольшого количества алкоголя. Правда, наш спутник лишь пригубил, а мы с дамой выпили чуть побольше. Её глаза блестели не менее наших, ей явно нравилось производить на нас впечатление. Наши разговоры становились все более фривольными, шутки развязными, анекдоты сальными. Если бы это был не конец лета, наши тела были к этому времени не были загорелыми, то за этот день мы бы точно обгорели. Особенно наша дама, светлокожая по природе, как все природные блондинки. Но она периодически набрасывала на свое тело халатик и часто пряталась в тени развесистого дерева, под которым мы расположились.

На обратном пути мы, сидя на заднем сиденье «Жигулей», тесно прижимались друг к другу бедрами. Я ощущал тепло её тела, упругость бедра, она, несмотря на некоторое неудобство, не отодвигалась, а наоборот, прижималась ко мне. Естественный запах её тела кружил голову не меньше, чем принятый алкоголь. Наш водитель ощутил наши отношения и старался не отвлекать нам разговорами. Он явно завидовал мне.

У гостиницы мы тепло распрощались с ним, сердечно поблагодарив за все, что он для нас сделал. Он пошутил, что за солнце не отвечал, оно сама так светило на небе, а вот за все остальное он и нас может поблагодарить. Я ему ответил, что когда он приедет к нам в Хабаровск в командировку, мы и ему организуем путешествие на Амур или на какое-нибудь озеро в окрестностях города.

Мы с дамой поднялись в номера, чтобы отдохнуть от нашего отдыха на озере, прежде чем пойти ужинать в ресторан. Стоя под струями душа, я вспоминал прекрасное тело своей спутницы и понимал, что очень хочу обладать ею. Но как это сделать в незнакомом городе, в номере на двоих, тем более что мой сосед очень пожилой и постоянно кашляющий человек вряд ли пойдет мне на встречу.

В назначенное время я поступал в дверь своей спутницы. Раздалось: «Войдите» и я впервые оказался в её номере. Явно здесь остановились женщины. На кроватях и стульях были разбросаны платья. У меня мелькнуло: «Хорошо, что трусики и бюзики не разбросали». Моя дама познакомила со своей соседкой по номеру, молодой, но очень некрасивой женщиной, которая еще больше проигрывала на фоне моей спутницы, яркой блондинки в красивом светло-зеленом платье. Я буквально пару минут подождал, пока моя дама в ванной комнате набрасывала последние штрихи своего макияжа, поговорил с её соседкой, которая мне еще больше не понравилась из-за своих зубов, не ровных и желтых. Судя по пачке сигарет на её тумбочке, она еще и курила.

В этот вечер в ресторане было много посетителей. Но наш столик, о котором мы договорились с метродотелем еще в первый приход в это заведение, был свободен. Убрав табличку «Заказано», официант услужливо отодвинул стул перед моей спутницей. Сегодня она была вообще в ударе. Легкая улыбка играла на её губах, накрашенных неяркой помадой. Глаза с неброским, совсем не вечерним макияжем, блестели. И вся ей стройная фигура с несколько широковатыми бедрами, тонкой талией и небольшой грудью, в этом шелковом платье притягивала внимание всех сидевших в зале мужчин, независимо от возраста».

Подошло время идти в парную, но все мужики даже не вспомнили об этом. Всех захватил рассказ Леонида. Каждый из сидящих представлял свой образ этой роковой женщины — блондинки. И для каждого она была желанной, несмотря на наш весьма уже солидный возраст.

Леонид продолжил: «Это был незабываемый вечер. Мы много танцевали, прижимаясь друг к другу в танце, и нас обоих охватывала дрожь от обоюдного желания физической близости. Сидя за столом, мы обменивались репликами, сказанными негромкими голосами. Мы смотрели в глаза друг другу, и в них горело все тоже желание — отдаться и овладеть. Увидев какую-то женщину с цветами, я купил у неё одну розу и подарил своей даме. Она ответила мне благодарной улыбкой. Но потом эта женщина вновь подошла к нам с большим букетом цветов в небольшом пластмассовом ведерке и поставила к нам на стол, сказав, что это подарок от какого-то мужчины в зале. Моя спутница поблагодарила эту женщину, но даже не взглянула на того мужчину, который прислал ей этот букет. Позже, когда мы уходили из ресторана, она взяла только мою розу, оставив остальные цветы стоять на столе.

Мы поднимались к ней в номер, горя диким обоюдным желанием физической близости. На ум пришел пошлый анекдот про грузина, который на вопрос, какая охота лучше всего, ответил — когда тебе охота, и ей охота, вот это охота! Если бы это была не она, моя богиня, ставшая такой за три прошедших дня, я бы нашел возможность, где овладеть ей. Но предложить ей такое было выше моих сил. Мы подошли к её номеру. Она, чуть вздохнув и нежно улыбнувшись, прошептала «до завтра» и нежно поцеловала меня в щеку. От всего этого я чуть ли не впал в ступор».

В предбаннике наступила тишина. Все мужики представляли, что это такое — пережить расставание с женщиной, которую ты всеми фибрами желаешь, которая так близко и так доступна. Молчание было довольно продолжительным. Потом Валера задал вопрос, который был готов сорваться с губ всех присутствующих: «А что было потом?». И Леонид завершил свой рассказ: «А ничего! В смысле ничего хорошего. Мы были оба не свободны, у нас были дети — сыновья. У меня чуть постарше, у неё еще совсем маленький, дошкольник. Мы иногда встречались на работе, останавливались и недолго разговаривали о жизни, глядя друг на друга влюбленными глазами. Мне было так тошно на душе, я очень сожалел, что не мог найти возможность хоть одну ночь провести с любимой женщиной, о которой мы оба потом вспоминали бы всю жизнь. Но… Однажды её муж уехал в командировку, сына она отвезла к матери на ночь, и сказала, что мы могли бы встретиться у неё дома. Но когда мы после работы приехали к ней, в дверях торчала бумажка — телеграмма от мужа, что он сегодня прилетает раньше срока. Времени до прилета самолета, на котором должен был прилететь муж, оставалось совсем мало. Так что мы лишь успели выпить чаю, и я вышел из квартиры, поцеловав свою любимую впервые в губы. И она ответила мне страстным поцелуем, тесно прижавшись ко мне. И на её глазах появились слезы. А вскоре её мужа перевели в другой город и они уехали».

Опять наступила тишина. У Сергея, самого пожилого из нас и самого сентиментального, на глазах появились слезы, но он их быстро смахнул. Потом Павел сказал: «Вот за что я не любил тогдашнюю жизнь в совдепии. Никогда невозможно было попасть в гостиницу. То бронь надо, то еще что. Да и гостиниц было раз-два, и обчелся. Приедешь в командировку и хоть на вокзале ночуй. Особенно если экстренная командировка. А уж встретиться с понравившейся женщиной вообще было невозможно. Конечно, если ты уважаешь себя и её. Бомжи вон под каждым кустом сношаются». Все снова заговорили уже на тему отсутствия возможностей провести день или ночь с любимой женщиной, не вступив с ней в брак. И у всех оказались свои истории о том, как наш мужик обходил эти трудности. Но об этом будет следующий рассказ.

Разговоры в бане о женщинах. История вторая

Для тех читателей, что прочитали предыдущие рассказы про рыбалку и первую историю про женщин, будет ясна диспозиция. Для тех же, кто начал читать с этого рассказа, повторю.

Дело происходит в бане у одного из перебравшихся в Москву и Подмосковье дальневосточников. Случайная компанию людей, не очень давно встретившихся на собрании хабаровского землячества, соскучившиеся по общению со своими земляками, раз в неделю встречаются в бане Валерия. Он в прошлом председатель золотодобывающей артели в Хабаровском крае. Все участники этих посиделок примерно одного возраста, из интеллигентных семей и очень воспитанные люди, не позволяющие себе мат и другие проявления хамства в жизни, не говоря уже об отношениях друг к другу. Они парятся, отдыхают, кушают и пьют пиво. Ну и ведут свои разговоры. А так как они не очень давно познакомились, то у каждого находится история, неизвестная другим, и все с интересом слушают своего земляка. Сегодня свой рассказ поведал Валерий. Но чтобы лучше понять его, вам, дорогой читатель, лучше прочитать два предыдущих.

Валерий: «Я всю жизнь занимаюсь золотодобычей. И когда работал на государственных приисках, не испытывал недостатка в деньгах, а когда стал председателем успешной артели, и тем более. Командировок у меня было много и в разные места. Конечно, там, где были участки моей артели, куда я чаще всего летал, у меня там были обычно квартиры с одинокими женщинами, которые могли не только обстирать и покормить меня вкусно, не как в столовой для персонала артели, и в любое время. Ну и ублажить, если что. У меня хорошая жена, любящая, и сын хороший, но когда ты много дней находишься в отрыве от дома, в далеких поселках, возникает потребность удовлетворить, как тогда называли, свои физиологические потребности. Публичных домов, как на западе, у нас нет, борделей, как у немцев в вермахте, тоже. Вот таким образом и выходил из положения.

Бывало, в советские времена подаешь документы администратору в гостинице, куда вложена или десятка, или четвертак, и всегда место находится в номере. Да еще и чай в номер принесут. А бывало, иногда и свое тело предложат. Не часто, но бывало и такое. Все же деньги и в те времена ценились. А уж в постсоветские времена они и подавно были в цене. Правда, был период, когда цена на золото в мире упала, пришлось нам туго, можно сказать, каждую копейку считали, чтобы не обанкротиться. Но потом все устаканилось и деньги в моем кармане были постоянно. Вот тогда и случилась та история, о какой я хочу рассказать.

Все произошло в Николаевске-на-Амуре. Город небольшой, гостинца там одна. И миновать ни город, ни эту гостиницу по пути в северный район края, где был участок артели, было невозможно. Иногда в этом городе приходилось и неделю торчать, если пурга зимой, или дожди и туман летом. Дел в этом городе у меня особых не было. И вот как-то прилетел я в него ранней весной, надо было готовить участок к промывочному сезону. Проблемы были всякие с организацией, там мое пребывание было обязательным. Знал, что погода неустойчивая, но рискнул. А тут застрял в Николаевске. Прихожу в гостиницу, где уже не раз останавливался, и вижу новенького администратора. Моложавая такая, пухленькая, с миловидным лицом и большой грудью, что мне всегда в женщинах нравилось. Я подхожу, как обычно вкладываю ассигнацию в паспорт и подаю ей. Она удивленно поднимает брови и смотрит на меня. Я сделал со своим лицом самое симпатичное выражение и улыбаюсь. Она мне: «Извините, у нас мест нет». Я ей: «Как так, всегда были, а сейчас нет, что ли?». Она повторяет: «Да, вот такой редкий случай и именно для вас приключился. Совещание здесь региональное проводится, все места заняты». И улыбается так приветливо. «Вот, — думаю, — зараза, еще и улыбается». Спрашиваю: «Так что вы посоветуете? Мне куда, в ночлежку податься, так их у вас нет. Или в вытрезвитель на крайний случай, чтобы крыша над головой была. Вот напьюсь и заберут меня в это самое заведение». Вижу, ей такой разговор нравится, улыбается во весь рот и показывает красивые ровные зубы. Потом улыбка сошла с лица, но насмешливые глаза остались. Говорит мне: «Вы мне понравились, я вас выручу. Вот вам ключ от моей квартиры, вот адрес, идите и ждите. Я в 8 часов меняюсь, приду, накормлю вас и спать уложу. Место найдется». Всякое было в моей жизни, но чтобы совершенно незнакомая женщина предложила свою квартиру на постой, и совершенно незнакомому человеку, такого не было. Что-то тут нечисто. Я ей говорю: «Ага, я приду, расположусь, поужинаем и в постель. А тут звонок в дверь. Вы мне: „Муж пришел. Прыгай в окно. А то убьет!“. Я выпрыгну голышом, а вы мои вещи, но, главное, деньги, прикарманите. Да и голышом на улице я недолго протяну, быстро замерзну. И не кому будет с вас спросить». Она уже со смехом говорит: «Да не бойтесь. Не разбойница я. Город у нас маленький, выйдут на меня следователи быстро. Не удастся мне ваши денежки потратить»…

Вот такой разговор состоялся у меня в этом пустом фойе гостиницы. Что делать остается? Взял я ключи, адрес, зашел в магазин, накупил всяких продуктов, уговорил продавщицу продать мне хорошего вина, зная, что у них в загашнике всегда такое бывает. Нашел адрес, захожу в квартиру. Небольшая двухкомнатная квартирка, все чисто, убрано, как будто гостей ждут. Положил продукты в холодильник, увидел, что ничего там особо и нет. Посмотрел по сторонам, на серванте увидел фотографию мальчика лет пяти, с красивым миловидным личиком, чем-то походим на женщину, что дала мне ключи от своей квартиры. «Сын, видимо, — подумал я — где же он сейчас?»

С утра у меня маковой росинки во рту не было. Поэтому поставил на огонь чайник, пожарил себе яичницу с колбасой и пообедал. Делать мне было нечего, хотя на полке в серванте было немало книг в красивых обложках. «Начитанная» — с какой-то непонятной для себя теплотой, подумал я. Решил к приходу хозяйки приготовить ужин. Сервировал стол в комнате, поставил фужеры для вина и поджарил картошки. Уж что-что, а картошку жарить я могу, и она у меня получается как надо, в меру поджаристая. Нарезал колбасы, копченной рыбки. Пожалел, что для салата ничего нет.

В начале 9-го раздался звонок в дверь. Открываю — она. Невысокая, в недорогой шубе как раз по её фигуре. Ей раскрасневшееся то ли от мороза, к вечеру похолодало, то ли от быстрой ходьбы, то ли он смущения, показалось мне таким красивым! Я помог есть снять пальто, и она прошла в комнату. Так же удивленно, как тогда, в гостинице, увидев мой паспорт с купюрой, подняла брови и улыбнулась. «Да, вот уж не думала, что мой гость будет вести себя как хозяин. Очень приятно», — сказала она и благодарно посмотрела на меня. Потом она облачилась в домашний халатик и предложила мне принять менее официальный вид. Я переоделся в спортивный костюм, и мы сели к столу. Не успели выпить по бокалу вина, как раздался звонок в дверь. Я вздрогнул, а Валя, так звали эту женщину, улыбнулась. «Не бойтесь, это соседка, обещала принесли в 9 часов интересную книгу почитать», — сказала она и вышла в прихожую. Раздались негромкиеголоса, потом входная дверь хлопнула и все стихло. Валя вошла в комнату с книгой, положила её на сервант и села к столу. И сказала: «А мужа у меня нет. Полтора года назад утонул, смыло волной на рыбалке в шторм. А вот сынок есть. Он сейчас у мамы в Краснодарском крае. Я ведь из тех мест. С мужем познакомились, когда он там отдыхал по путевке. Приехала сюда, и вот такое несчастье. Мама все уговаривала вернуться, но я пока не смогла. Мне это показалось предательством с моей стороны по отношению к мужу. А сын живет там у моих родителей последний год перед школой, там тепло и фрукты, овощи свежие. И солнца много».

Мы поужинали, выпили всю бутылку вина. Валя раскраснелась, стала более оживленной. Потом, глядя мне в глаза, сказала: «Спасибо, Валерий, за этот вечер. Здесь, в Николаевске, после смерти мужа это такой первый вечер». И я ей ответил: «Спасибо Вам. Где бы я ночевал, если бы не вы? Долг платежом красен!» Мы еще долго сидели за столом, разговаривая о жизни. Потом женщина пошла мыть посуду, а я помог ей отнести все на кухню. Мы посмотрели вместе телевизор, изредка обмениваясь репликами. Она постелила мне на диване в комнате, а сама пошла спать в спальню. Я долго ворочался, все никак не мог уснуть. Во мне боролось два желания. Одно — пойти к ней и согреть эту маленькую, соскучившуюся по мужской ласке и любви, очень понравившуюся мне женщину. Но я очень боялся обидеть её, такую добрую, верную и любящую жену и мать. Так и уснул.

Проснулся от неясного шума на кухне. Оказалось, Валя встала уже давно, приготовила мне завтрак, сходила к соседке и от неё позвонила в аэропорт. Погода была летная, и у меня был шанс сегодня улететь на Север. Но признаюсь, мужики, я был бы рад, если бы погода была нелетная. Тогда я бы смог побольше побыть рядом с этой женщиной, к которой как-то очень быстро, всего за вечер, проникся огромной симпатией. Бывает ведь такое, но редко. Когда мы прощались с ней в прихожей, она посмотрела на меня своими умными и добрыми глазами, улыбнулась и спросила: «Можно, я вас поцелую? Вы очень хороший человек. Дай Бог вам всего хорошего в жизни. Спасибо вам за всё».

В этот день я улетел на север и там пробыл больше полутора месяцев. На обратном пути решил остановиться в Николаевске. Зашел в гостиницу устроиться. Места были, мне сразу предоставили номер. Спросил, где администратор Валя, и мне сказали, что она неделю назад, отработав положенный месяц перед увольнением, рассчиталась и уехала в Краснодарский край. И я понял, что тот самый вечер, что мы провели вместе, растопил в душе этой женщины то горе, что было, и она решила начать новую жизнь. Мне до сих пор жалко, что я не узнал ни её фамилии, ни адреса её родителей в Краснодарском крае. Я хотел узнать у Вали все это на обратном пути, уж больно запала мне в душу эта женщина. Но видимо, не судьба»…

На этом Валерий закончил свое повествование, и снова наступила тишина. Вот ведь как в жизни бывает, думал каждый. Иногда случайная встреча меняет всю дальнейшую жизнь, а иногда оставляет след, рубец, который долго мучает человека. Вот и два героя моих рассказов не имели хэппи-энда в своих отношениях с понравившимися им женщинами. Но у нас в компании были еще мужчины, и их рассказы ждут своего часа. Все еще впереди, дорогие читатели…

Завершение посиделок в бане

В своем предыдущем рассказе, вернее, новелле, я поведал о том, как один из наших компаньонов по бане, Валерий, встретился с женщиной, которая проявила к нему чуткость и в безвыходном положении не оставила его один на один с обстоятельствами.

И тут заговорил Виктор, солидный мужчина, весьма стройный для своих лет, если не сказать поджарый, с лицом, сохранившим следы былой привлекательности. В его голосе слышались нотки какой-то обиды, что ли, или сожаления. Он начал с того, что позавидовал и Леониду, и Валерию, что у них в жизни встретились такие женщины, о которых те вспоминают с особой теплотой через столько лет. «А у меня настоящей любви так и не было», — сказал он, и продолжил: «Мужик я и в молодости, и в зрелые годы были видный, девчонки на меня гроздями вешались. Да потом и женщины не отставали. Но всем им что-то он меня было надо.

Отец у меня был адмирал, жили мы в хорошей большой квартире во Владивостоке. В местный мединститут на факультет, где готовили санитарных врачей, я поступил по блату. И потом мне часто ставили оценки не совсем заслуженные. Так что по окончанию ВУЗа я получил диплом с хорошими оценками, но знаний у меня было не очень много. Хорошо, жизнь столкнула с обстоятельствами, которые заставили меня трезво взглянуть на себя, уже по ходу наверстывать упущенное в институте. Но я не буду останавливаться на этом, коль мы говорим о наших отношениях со слабым полом.

В институте много девчонок старались обратить мое внимание на них. Сами понимаете, медики, в том числе и будущие, народ в области секса просвещенный, так что я побывал в большом количестве постелей своих сокурсниц. Вполне доступные, они не вызывали у меня теплых к себе чувств. Скорее, даже наоборот, я их стал презирать. Им от меня была нужна не только физическая близость, любовь, ласка, но и возможность через меня достать им какой-то дефицит. У отца были большие связи в торговле, я всегда был одет с иголочки, в импортные шмотки. Ну, я кое-что доставал своим подружкам. Так, по мелочам.

Проработав несколько лет в Приморском крае, где у меня случился прокол в работе, я перебрался в санэпидстанцию в Хабаровск. По блату, мой отец договорился с другом-генералом из штаба округа и меня пристроили на хорошее место. Но к этому времени я уже взялся за ум, так что отцу больше не пришлось за меня краснеть. На работе я контролировал работу торговых точек города — и продовольственных, и промтоварных. Родители мне купили кооперативную квартиру в Хабаровске, почти в центре города. Квартира однокомнатная, но зато в центре, в хорошем доме и на престижном третьем этаже. Её запросто можно было поменять на двушку в любом другом районе города. Но мне хватало и этой. Жил я один, но спал обычно вдвоем. То одна, то другая дама оказывалась моей квартире. Кто-то на день-два, кто-то на неделю, а одна прожила со мной почти полгода. Никаких глубоких чувств у меня к ним не было, так, физическое влечение к новому молодому телу и красивой мордашке. Чаще всего женщины были из сферы торговли. И не всегда это были рядовые продавщицы. Были и заведующие отделами, и завмаги. Но те были обычно замужние женщины и, переспав со мной, получив то, что им требовалось — благоприятное заключение санэпидстанции, они исчезали из моей жизни.

Годы шли, я вначале мужал, потом стал стареть, круг женщин вокруг меня стал меньше с утратой моей мужской привлекательности. И я по-прежнему не имел постоянной привязанности, женщины, которую я бы любил, и которая любила бы меня чистой и светлой любовью. Я стал реже бывать в обществе. Раньше я не пропускал ни одной премьеры в театре или концерта модного исполнителя. Теперь мне все это надоело, я иногда в выходные дни целыми днями валялся на диване, мне все было неинтересно. И вот однажды случилось то, что перевернуло мою жизнь.

К нам в крайпотребнадзор, как стали называть наши органы последние годы, пришла новая сотрудница. Молодая, очень симпатичная, можно сказать, даже красивая. Как я узнал, на 18 лет младше меня. За ней сразу стал ухлестывать наш молодой сотрудник, примерно её одногодок. Но она отвергала все его ухаживания. Я заметил, что она все чаще и чаще стала заходить ко мне в кабинет якобы за советом, то не откажется попить со мной чайку, то напросится со мной поехать в командировку в район. Сказать, что я её игнорировал, нельзя. Как мы, мужики, можем не обратить внимания на красивую женщину? И вот однажды поехали мы с ней в командировку в район. Работы было много, проверяли несколько предприятий. И как-то возвращались в гостиницу поздно вечером уставшими и голодными. Идти в ресторан при гостинице и ждать, когда там обслужат, не хотелось. Я жил в одноместном номере и предложил ей что-то по пути купить в магазине, и поужинать в моем номере. Она охотно согласилась. Нас водитель той организации, что мы проверяли, завез в магазин, где мы купили все нужное к столу, и потом отвез в гостиницу. Мы договорились через полчаса встретиться у меня в номере.

Минут через 35 она зашла ко мне. Говорят, что мужчину больше возбуждает не голое тело, а чуть прикрытое. Вот так она и выглядела. Коротенький шелковый халат — разлетайка, под которым были лишь трусики, при любом движении распахивался, открывая то грудь, то бедро. Она кокетливо извинялась, запахивала халат, чтобы через минуту все повторилось. В общем, нет ничего удивительного, что ночь мы провели вместе в моем номере. Она оказалась ненасытной молодой женщиной, к утру я был измочален и чуть не проспал к завтраку. А она была такой, как будто всю ночь сладко спала и была очень довольна своими сновидениями.

У меня началась новая жизнь. Через неделю она перебралась со съемной квартиры в мою однокомнатную. На работу и с работы мы шли вместе под ручку. Всю наша организация заговорила о нашей скорой свадьбе. Многие удивлялись, как такого убежденного холостяка, как я, удалось подвести под венец. Мы вдвоем посещали все выставки, вернисажи, премьеры и концерты. У меня словно выросли крылья. Мне казалось, что я люблю эту женщину, как любит она меня. По крайней мере, и наедине, и еще больше на людях она демонстрировала свою любовь ко мне.

Но через пару месяцев эта сказка кончилась. Однажды я приехал из командировки на несколько часов раньше, чем обещал. Я зашел в квартиру и …. Нет, я не застал любовника в своей постели. Я услышал разговор свой дамы с подругой по телефону. Она разговаривала в ванной комнате и поэтому, видимо, не слышала, как я открыл входную дверь и вошел в квартиру. Из этого невольно подслушанного разговора мне стало ясно, что хотела получить от меня моя новая молодая подружка. Во-первых, стать моей законной женой и на официальных основаниях поселиться в моей квартире в центре города. Во-вторых, после смерти моих родителей, стать хозяйкой апартаментов моих родителей во Владивостоке и, в зависимости, как будет складываться наша жизнь, перевести своих родителей из периферийного городка или в Хабаровск, или во Владивосток. А уж любить меня не обязательно. Главное — демонстрировать любовь. Как вы понимаете, мужики, со следующего дня я жил уже один…»

В предбаннике наступила гнетущая тишина. Потом Сергей из Комсомольска спросил: «Так ты сейчас живешь один?». Виктор криво усмехнулся и ответил Сергею: «Почему один? Нет. У меня есть женщина в Москве, с которой я как-то списался в Одноклассниках. Она вдова, у неё большая квартира в центре Москвы, оставшаяся после мужа-дипломата. Она чуть старше меня по возрасту, боготворит меня, ревнует ко всем соседкам младше себя. Есть дача в Переделкино, но там живет её дочь с семьей. Так что в материальном отношении все нормально. Квартиру в центре Хабаровска я сдаю за очень хорошие деньги. А квартиру умерших родителей во Владивостоке я продал. Но вот настоящей любви в своей жизни так и не встретил». И тяжело вздохнул.

На этом сделаем небольшой перерыв. И в разговоре про женщин, да и требуется попариться и чуть отойти от той информации, которую мы узнали от своих знакомых. Я подумал, почему у всех дальневосточников были такие грустные истории. Неужели какой-то рок лежит на нашем брате из тех краев? И захотелось услышать более позитивный рассказ об отношениях мужчины и женщины среди наших общих знакомых. Так что сегодня нам предстоит услышать еще два рассказа. Вот первый.

Своей историей поделился Анатолий: «Мужики, в этом деле огромное значение имеет случай. И иногда даже и не знаешь, как и когда он случится. Вот я вам расскажу свою историю. Много лет назад женился. Как казалось, по большой любви. Но ошибался, это было всего лишь юношеская влюбленность. Когда понял это, было поздно. Были дети, которых надо было растить, ставить на ноги. И когда вроде как уже все стали жить самостоятельной жизнью, я состарился, стал никому не интересен как партнер для совместной жизни. Так и жили каждый своей жизнью с женой, периодически ссорились, чуть дело до мордобоя не доходило. Делать особо нечего, и стал я составлять свое генеалогическое древо. Что-то у меня самого было, что-то родственники подкинули. Вспомнил еще об одной веточке нашего дерева, где у меня были большие пробелы. Узнал от родственников E-mail и написал своей кузине, чтобы рассказала о своей родне. Она на 6 лет младше меня, мы друг друга с детства знали. А вот последние 25 лет ничего друг о друге не слышали. Стали переписываться по электронной почте и вдруг выяснилось, что она — моя вторая половинка. По крайней мере, именно такое впечатление у меня возникло, когда я стал читать её письма, очень содержательные. Она была в разводе несколько лет, долго болела, на своей личной жизни поставила крест. А наши переписка, детские и юношеские воспоминания воскресили её, у неё появился интерес к жизни. И у меня тоже, потому что мы имели одинаковое мнение почти во всем, и нам интересно общение друг с другом. А это же главное в нашем возрасте, согласитесь». Он замолчал. Потом добавил: «Помните старый фильм „Доживем лдо понедельника“? Там один из героев фильма — мальчишка так пишет про любовь — главное, чтобы тебя понимали. И он был прав. Вот это понимание между нами и появилось». И он снова замолчал. Но этот незаконченный рассказ никого не удовлетворил. Тот же Виктор задал вопрос: «Так чем все дело кончилось?»

Анатолий, чуть засмущавшись, с улыбкой ответил: «Да все нормально, мужики. Я приехал к ней в гости, увидели друг друга в реале, не испугались, а наоборот, понравились друг другу. Я развелся, и теперь мы живем новой семьей душа в душу. Уже несколько лет, и я понимаю, что вот только сейчас у меня настоящая любовь!». Самый молодой из нас, Павел, не утерпел: «А как же секс? Какая настоящая любовь без секса?» Анатолий еще больше смутился и сказал: «Да и с сексом все нормально. Полностью удовлетворяем друг друга. И как оба поняли, и в этом деле впервые в жизни такой…» И он замолчал, видимо, не найдя подходящего слова. И всем было понятно, что взрослому человеку совсем не нужны слова, чтобы выразить, что испытывают два немолодых человека в постели, занимаясь любовью. Именно любовью, а не сексом…

Прошло время. Пора было уже и по домам разъезжаться. И тут заговорил Михаил: «Слушаю я вас, мужики, и вроде как завидовать вам должен. Сколько женщину у вас было. С кем только не переспали за свою жизнь. А не хочется завидовать. Я влюбился в свою Галю в седьмом классе, и вот в тех пор и люблю. Я старше её на 2 года, она в соседнем доме жила в нашей деревне. Тогда у нас было 11 классов, но я решил пойти работать после 9 класса и учиться в школе рабочей молодежи, чтобы на год раньше кончить. И вот закончился 10 классов, получил аттестат зрелости и собрался уезжать из деревни, поступать в институт. Мы к этому времени с Галей уже крепко дружили, и она знала, что у меня к ней серьезные отношения. Решила она после окончания 8-го класса вместе со мной уехать. Родители её категорически против, а она ни в какую. Любовь, говорит, у нас с Мишей настоящая. Я, говорит, в городе в медицинское училище поступлю. И мои родители были против нашей затеи, но все же уговорили мы их. Поступили — я в институт, она в училище. Жили в разных общежитиях. Через год ей исполнилось 16 лет, и мы уговорили в ЗАГСе нас зарегистрировать. Стали снимать квартиру. Родился у нас сын, потом я в геологическом управлении получил комнату в общежитии, потом одну квартиру дали, вторую. Я все лето в экспедициях, она на работе. Сына на лето к родным в деревню отвозили. Так и не заметили, как состарились друг возле друга. Галя у меня девушка башковитая и настойчивая. Закончила медицинский институт, стала детским окулистом. Вот так и жили долгие годы в Хабаровске. А потом мне удалось втиснуться в федеральную программу по строительству жилья для геологов, кто много лет в партиях проработал. Переехали в Москву. Хоть и не в центре, но в столице. Я на пенсии, она у меня неплохая, а Галя на приеме в детской поликлинике работает. А в квартире в Хабаровске сейчас живет наш сын с семьей. И знаете, мужики, ни одной женщины, кроме моей Гали, у меня не было за всю мою жизнь. Хотите, верьте, хотите, нет. И желания найти кого на стороне тоже не было».

Михаил замолчал, и все посмотрели на него другими глазами. Кто-то подумал, что привирает мужик, кто-то подумал, что в геологических партиях на счет секса просто, все спишется. Думаю, так думали в первые минуты все после того, как Михаил завершил свой монолог. Но потом все поверили ему и подумали — повезло же мужику. Одну полюбил и на всю жизнь. Но высказывать свою точку зрения никто не стал. И правильно. Жизнь прожить — не поле перейти, в ней всякое бывает. На том я и хочу закончить свой последний рассказ-репортаж из бани. А вы уж сами решайте, что в этой истории правда, а что художественный вымысел автора.

Соблазнение

К своим 16 годам Вовка выглядел намного старше, уж года на три минимум. Высокий, стройный, мускулистый, он за прошедшую зиму вытянулся почти на 5 см и был одним из самых высоких в школе.

Год назад во время летних каникул ему посчастливилось потренироваться в Детско-юношеской спортивной школе, где занимался волейболом его двоюродный брат, который жил в городе и тренировался в этой ДЮСШ. Они вдвоем уговорили тренера, и тот разрешил Вовке посещать тренировки, тем более что некоторые воспитанники школы по разным причинам не могли заниматься летом. За то лето он научился многому. И правильно разбегаться перед нападающим ударом, что позволяло прыгать выше, ставить блок, играть в защите. Рассказывал тренер и о тактике игры, о разных системах построения игроков на площадке. Так он узнал, что каждое место на площадке имеет свой номер. Подающий имеет номер 1, и потом против часовой стрелки есть номера от 2 до 6.

В волейболе всегда ценилось умение играть в защите. Очень красиво и эффектно взять мяч после сильного удара противника почти над площадкой, а если это еще в падении на грудь, как тогда называли, «рыбкой», то это всегда вызывало одобрение. Он научился выполнять и этот прием. Особым шиком было после падения на грудь проехать еще пару метров. Но так можно было сделать на хорошо покрашенном и ровном полу. А вот на земляной площадке это делать было просто опасно.

Умение играть в волейбол ценилось и на пляже. Обычно образовывался круг из 10—15 человек, которые перебрасывали мяч друг другу. Находилось 3—4 человека, умеющие выполнять нападающий удар. А принимать мячи после таких ударов было некому. Когда Вовка в то лето входил в круг, вытаскивал 2—3 «мертвых» мяча, да еще с падением на грудь, и все — он был король. Все девчонки смотрели только на него. Да и на площадках возле домов смотрелся очень хорошо. Сильный нападающий удар в любую точку площадки, умение видеть поле и делать обманные удары, уверенный прием подачи и игра в защите стали его козырями.

Приехав осенью в свой родной поселок, он удивил своих одноклассников и уж тем более мальчишек помладше, тем, что стал намного лучше играть. И нападающий удар наносил сильнее, и ставил блок нападающим соперника. И своих игроков на площадке расставлял правильно, как научили. Вот таким, умелым и спортивным он встретил эту весну, когда заканчивал 9 класс.

Сказать, что ему никто не нравился из девчонок, было нельзя. Как и то, что он сам нравился девочкам не только из своего класса, но и из других. Особенно интерес девчонок старше себя он почувствовал, когда подрос, и весной вышел на волейбольные площадки после долгой зимы. Он все чаще ловил на себе их взгляды. Но сам остановить свой выбор на какой-то одной не мог.

Его увлечение спортом не сказывалось на учебе, он был способным мальчиком еще с первого класса школы. Поэтому опаски, что он не перейдет в следующий класс с хорошими оценками в табеле ни у него самого, ни у его родителей, не было, и он разрешали Вовке вечерами подолгу играть в волейбол.

Особенно ему нравилось играть на волейбольной площадке около интерната. Все будние дни по вечерам он играл на ней, и лишь в субботу и воскресенье на площадке возле клуба, где ему компанию составляли другие старшеклассники и молодые парни. Но и с ними у него получалось выделяться своей уверенной игрой, особенно в нападении. А вот на площадке около интерната играли все интернатские юноши и девчонки. Делать им вечерами было нечего, вот разве что поиграть или поболеть за какую-то команду и оставалось. Поэтому и на самой площадке, и вокруг неё всегда были люди, которые азартно поддерживали команды. Многие интернатские приехали из небольших сел, где спорт не был развит вообще, поэтому с большим интересом наблюдали за игрой.

Как известно, для того, чтобы нападающий удар был успешным и проносил или очко или переход подачи, надо было выполнить несколько действий. Первое — это принять перелетевший с другой стороны мяч и отправить его игроку, который будет пасовать нападающему. Второе — это иметь так подбросить мяч над сеткой, чтобы он бы на удобной высоте и не очень близко к сетке. Ну и третье действие — это сам нападающий удар. Очень многие ребята и девчата научились хорошо принимать мяч и отдавать его ближе к сетке. А вот хорошо паснуть нападающему было намного сложнее, и поэтому очень немногие умели хорошо это делать. Поэтому Вовка любил играть с другим Вовкой, своим одноклассником, Ковалевым, который жил как раз в интернате и часто составлял ему компанию. А вот среди всех остальных ему было все равно, кто играет с ним или против него, на другой стороне сетки. Главное, чтобы они умели подавать — т.е. перебивать мяч на другую сторону площадки, стоя за лицевой линией своей. И поэтому когда одна девочка из интерната, учившаяся на два класса старше его, которая умела это делать, ему нравилось, когда играла с ним в одной команде. Было больше шансов победить.

Девочку звали Лена, она приехала из другого поселка учиться лишь в старших классах школы и жила в интернате уже третий год. Но по-настоящему он обратил на неё внимание только этой весной. Высокая, стройная и гибкая, она к тому же хорошо бегала на лыжах. И даже выступала за сборную школы на районных соревнованиях. А к таким спортивным девчонкам у него всегда было хорошее отношение, они ему нравились больше, чем даже модницы.

Однажды вечером он пришел со своим волейбольным мячом на площадку около интерната и какое-то время в одиночестве стучал мячом о землю. Потом из дверей интерната появилась Лена и спросила: «Поиграем?» Он радостно согласился и они стали перебрасывать мяч друг другу, стоя на одной стороне площадки. Так продолжалось минут пять. Иногда мяч от её рук улетал далеко, и Вовка всегда бегал за ним, хотя должна была бежать она. Лена только благодарно улыбалась ему. Потом подошли другие девчата и ребята из интерната, разделились на две команды, и Вовка попросил Лену играть в его команде. Потом появился и Вовка Ковалев и тоже стал играть за него. И они начали выигрывать у всех, кто-бы не становился на противоположной стороне. Лена очень хорошо подавала и неплохо принимала мяч, Ковалев хорошо пасовал, и Вовка с его пасов нападал. Особенно ему удавались удары в центре сетки, где она немного провисала и была ниже положенных 245 см. Хорошо разбежавшись и высоко взлетая в воздух почти над головой Вовки Ковалева, он с силой бил вертикально вниз, и мяч врезался в площадку. Как тогда говорили, «забивал кол». И обернувшись, он замечал восхищенный взгляд Лены, и тогда ему хотелось снова повторить свой удар.

Иногда, потянувшись вдвоем за мячом, они с Леной сталкивались, и он старался придержать её, если сильно врезался в девушку в азарте игры. Однажды он нечаянно взялся за грудь Лены и удивился, какая она упругая. Вовка впервые в жизни прикоснулся к груди девушки. Она зыркнула на него своими зелеными глазами и ничего не сказала. Но когда он специально взялся двумя руками за небольшие и упругие девичьи груди, когда стал поднимать упавшую на землю девочку, Лена покраснела и укоризненно посмотрела на него. И он потом старался не прикасаться к её грудям, хотя иногда это было трудно сделать при столкновениях в процессе игры. В тот день они играли допоздна, пока был виден мяч на светлом фоне неба.

В следующие вечера на площадке продолжались баталии, со спорами и толкотней. Но в таких случаях Вовка решительно вмешивался и устанавливал порядок. Во-первых, он лучше знал правила игры, а во-вторых, был самым авторитетным среди мальчишек, хотя на площадке играли и юноши из десятого и одиннадцатого классов. И Лена обычно играла в его команде. Они начали здороваться при встрече, хотя обычно в среде школьников это не было принято. Разве что среди одноклассников. Вовка все чаще стал замечать на себе какой-то изучающий взгляд Лены. В ответ он чуть улыбался, и она отворачивалась.

Однажды в субботу вечером он с мячом шел в сторону клуба, чтобы там поиграть в волейбол перед сеансом кино. И догнал Лену, которая шла купить билет в кино себе и своим подружкам. По субботам кино разрешалось смотреть старшеклассникам, и билетов не всегда хватало. Вовка попросил девушку купить ему билет, чтобы не стоять в очереди, а начать играть. Она охотно согласилась, только спросила: «На какой ряд тебе купить билет?». Он ответил: «Да можно на один с вами» и поспешил на площадку, отдав Лене 20 копеек на билет.

Закончив играть минут за 20 до начала сеанса, он успел сбегать домой и помыться до пояса водой из рукомойника, надеть свежую рубашку, и за две минуты до начала сеанса прийти в клуб. Лена ждала его у входных дверей и, отдав ему билет, вошла в зрительный зал. Вовка проследовал за ней в полной уверенности, что сидеть будет с ней рядом. Он даже не взглянул на ряд и место, указанные на билете. Но он ошибся. Место рядом с Леной было занято, а его место была то самое, на котором он любил сидеть — в середине заднего ряда, напротив прохода. Оттуда лучше всего было смотреть кинофильмы, ничьи головы не мешали это делать. Вовка подумал: «Странно, откуда она знает, где я люблю сидеть?»

Кино было интересным, комедия, зал все время хохотал. Потом, когда все вышли из зала, чтобы освободить его для следующего сеанса, он увидел перед собой несколько идущих девчонок, и среди них Лену. Они смеялись, видимо, вспоминая сцены из фильма. Потом он заметил, как Лена обернулась, поискала его глазами и улыбнулась. Хотя на улице было темно, но она как раз оказалась под фонарем на столбе вдоль улицы.

На следующий вечер, в воскресенье, он снова играл на площадке возле клуба. Заранее купив билет на своё любимое место в зрительном зале, он не торопился уходить с площадки. Закончив за несколько минут играть, он зашел в туалет, снял свою спортивную майку, обтер свое вспотевшее тело и одел другую майку, которую он захватил с собой. Зашел в зал в числе последних зрителей, и, не глядя по сторонам, прошел по проходу к своему месту. Показывали какую-то драму, и настроение у Вовки было под стать фильму. По крайней мере, сумрачное. В таком настроение он и покинул зрительный зал в числе последних, почти ни на кого не глядя. Волейбольный мяч и его вспотевшая майка в авоське отнюдь не добавляла настроения. Но когда он проходил мимо открытой калитки, которая вела на участок вокруг клуба, из неё вышла Лена и сказала: «Здравствуй, Вова. Проводи меня, пожалуйста». У Вовки куда-то ухнуло сердце, а потом сильно-сильно забилось. До интерната было минут 10—15, если идти не торопясь, и по хорошо освещенной дороге. Так что просьба была несколько странноватой, но Вовка ей очень обрадовался. Настроение у него сразу улучшилось, и он сказал: «А может, погуляем? Вечер какой хороший». Лена охотно согласилась, и они свернули с улицы в проулок, который вел в сопку, которая в это время года была сплошь покрыта багульником.

Какое-то время они шли молча, потом Вовка спросил: «Лена, у тебя когда начинаются экзамены? Скоро уже?» Она оживилась и сказала: «Через неделю. Грустно, что заканчиваю школу. Хорошее время было. Временами трудно, но в целом очень даже хорошее. И девчонки наши интернатские, мои подружки, тоже хорошие. Жалко, расстанемся скоро». Вовка сказал: «А мне еще два года учиться. Через месяц после школы поеду в город на каникулы». И почему-то вздохнул. Они еще помолчали, и потом Лена снова спросила Вовку: «А ты, наверное, после школы будешь поступать в пединститут на факультет физвоспитания? Вон ты какой классный спортсмен». Он, чуть подумав, ответил: «Да не знаю еще. Сейчас мне спорт нравится, а как потом будет, не знаю. Учитель — неплохая профессия, но я бы только не физкультурником стал, а историком, например. Мне очень история нравится». Лена сказала: «А что, история очень интересный предмет, мне тоже нравится. Можно не только узнать, как жили до нас люди, но и интересно рассказывать об этом ученикам. Многие ученики историю любят». Еще помолчали, а потом уже он спросил: «А ты куда после школы собираешься поступать?». Лена ответила ему: «Мне девчонки-подружки предлагают поехать поступать в Томский университет. Там много разных специальностей хороших. Но пока надо еще экзамены сдать хорошо. А там думать буду, с родителями посоветуюсь». И добавила: «Пойдем в интернат, а то меня девчонки потеряют. Я же никому не сказала, что пойду гулять». И они пошли к интернату.

Прошел почти месяц. Вовка успешно закончил 9 класс, начались каникулы. Днем уже хорошо припекало солнце, он часто в хорошую погоду шел на небольшое озеро загорать и купаться. Хотя в это время года вода в озере еще не прогрелась как следует, и его купание можно было скорее назвать окунанием в воду, чтобы охладить нагретое солнцем тело. Иногда он проплывал метров десять и, замерзнув, выходил на берег. По вечерам все также играл в волейбол, но преимущественно на площадке около клуба. Интернатские дети разъехались на каникулы, остались только сдающие экзамены ученики 11-го класса, а их было не так много и, к тому же, не все из них умели играть в волейбол. Так что Лену он встречал очень редко, или случайно на улице, или в клубе. И каждая эта встреча оставляла какое-то волнение у него. И девушка обычно чуть смущалась, увидев его.

Когда стало уже совсем тепло и по вечерам тоже, он увидел объявление, что профком проводит вечер бальных танцев и приглашаются все желающие. Вовка совсем неплохо танцевал, умел даже кружить в вальсе, чему его научили городские девчонки, когда он летом бывал на танцах. Поэтому он принарядился, начистил свои остроносые модные ботинки, одел пижонские узкие брюки и пошел. Участвовать в конкурсе он не собирался, просто решил хорошо провести вечер. Он не был уверен, что на танцы придут интернатские девчонки и Лена. Все же у них шли экзамены. Но был приятно удивлен, когда увидел стайку нарядно одетых девчонок из интерната. Лена на их фоне ничем не выделялась, но Вовке она все равно понравилась больше всех.

Конечно, среди танцующих было много его одноклассниц, которые знали о том, что он хорошо танцует и галантный кавалер. Так что партнерш по танцам у него было достаточно. Он иногда искал глазами Лену, она иногда танцевала с мальчишками из своего класса, но их было всего двое, и поэтому она чаще танцевала с подружками. Они иногда обменивались взглядами с Леной.

Объявили «белый танец». Вовка стоял в задумчивости, гадая, кто его пригласит на танец. И вдруг совершенно неожиданно для него перед ним оказалась Лена и спросила: «Можно тебя пригласить на танец?», чуть смутилась и опустила глаза. Конечно, он охотно согласился, и они закружили в вальсе, который лился из репродуктора над танцевальной площадкой. Пар было немного, и на этом фоне они выделялись умелым вращением в вальсе. Он не знал, что Лена так классно танцует и был удивлен, откуда девочка из небольшого поселка знает бальные танцы.

Закончился танец, и Вовка проводил Лену к стоящим её подружкам, многие из которых так и не нашли себе кавалеров для «белого танца». Галантно наклонив голову, он поблагодарил Лену за приглашение и доставленное удовольствие. И отошел на свое место. Потом были еще танцы, и фокстрот, и танго. Вовка танцевал со своими одноклассницами и был нарасхват. Перед окончание вечера танцев на середину танцплощадки вышел представитель профкома и объявил, что единогласным решением жюри (где оно было, это жюри, разве что в кустах вокруг площадки пряталось?) победителями конкурса стали Вовка и его партнерша по «белому танцу». И попросил их подойти к нему для получения призов. Смущаясь, Вовка подошел за получением приза, которым оказался одеколон «Шипр». Но еще больше смутилась Лена, которая, красная как рак, подошла и взяла свой приз — духи «Красная Москва». Раздались аплодисменты. Возможно, был бы Вовка повзрослей и побойчее, он бы поцеловал свою партнершу, а так они просто пожали друг другу руки, сказали: «Спасибо за танец» и отошли к своим местам.

Прошло еще несколько дней. Как бывало всегда, в хороший солнечный день Вовка пошел на озеро. Вода там уже прогрелась, и можно было не только окунаться, но и недолго плавать, освежая разгоряченное тело. Вовка расстелил свою подстилку на песке недалеко от воды и вытянулся в свой уже немалый рост. Никого рядом не было, желающих купаться в еще прохладной воде было мало. Он загорал, поворачиваясь то на спину, то на живот, то на бок. Несколько раз успел зайти в воду и потом лежал просто на горячем песке, чтобы не мочить подстилку. Даже чуть задремал, лежа на животе. И вздрогнул, когда рядом раздался знакомый голос: «Можно с тобой рядом постелиться?». Обернувшись, он увидел стоящую над ним Лену. В первую очередь бросились в глаза её длинные стройные ноги из-под легкого коротенького халатика, потом острые бугорки грудей и в последнюю очередь её глаза.

Вовка поднялся. Улыбаясь, сказал: «Не только можно, но и нужно. Я уже задремал в одиночестве». Они подошли к его подстилке, и Лена расстелила рядом свое покрывало с кровати в общежитии. Потом сняла халатик и оказалась в открытом купальнике. Её тело совсем не загорело, в отличие от его успевшего загореть смуглого тела. Бросились в глаза её длинные стройные ноги, тонкая талия и небольшие груди. И её зеленые глаза, которые выглядели завораживающе. Потом они лежали и разговаривали, а когда их тела под лучами солнца готовы были расплавиться, пошли в воду. Оказалось, что Лена совсем не умеет плавать. Вовка взялся её учить, но у него лучше получалось обнимать её в воде, прикасаясь к её грудям, попке, бедрам. Она смеялась и не сопротивлялась. Потом они оба замерзли в воде и пошли греться на солнышке.

Вовка был более подкован в сфере отношений между лицами противоположного пола, чем многие его земляки из поселка. Во-первых, у них в домашней библиотеке уже давно была книга «Декамерон», которую он прочитал от корки до корки. Во-вторых, год назад на волейбольной площадке в городе он играл с молодым человеком, который после игры пригласил его зайти выпить чайку. Молодой человек оказался врачом-гинекологом, и у него была большая библиотека специальной литературы. И он дал Вовке почитать дома пару книжек из неё, в том числе книгу «Сексопатология». Так Вовка узнал многое из того, о чем намёками говорили мальчишки старше его. Его уже беспокоили и эротические сны, были и поллюции, то есть все признаки превращения мальчика в мужчину. Но вот как подойти к понравившейся ему девушке и предложить интим, он не знал.

И вот он оказался вдвоем с девушкой, которая ему очень нравится. На пустынном берегу озера, в жаркий солнечный день. Он знал, что через четыре дня она уже уедет в свой родной поселок, сдав последний экзамен и отгуляв выпускной бал. И они расстанутся навсегда. А сейчас эти два молодых тела влечет друг к другу не разврат, а неумолимый зов природы, естественный инстинкт молодости. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалось желание близости.

И она свершилась. Для этого им пришлось углубиться в лес вокруг озера и там, на траве, он овладел девушкой. Очень неумело, для Вовки это было вообще в первый раз, а Лена была более опытной. Год назад во время летних каникул её совратил в родной деревне взрослый мужчина, с которым она имела несколько половых сношений. Он ей нравился, но пошла она с ним на близость не из желания, а скорее из любопытства узнать то, о чем так красочно пишут в любовных романах. А вот к Вовке её влекло какое-то дикое, неуемное желание близости, которое нарастало в ней с первых встреч с ним на волейбольной площадке этой весной. Поэтому она и решилась на связь с этим молодым и неопытным мальчишкой, когда она почувствовала, что он тоже желает того же самого.

Удовлетворив свое необузданное желание, они вышли из леса и легли на покрывало Лены, продолжая ласкать друг друга, нежно целоваться. Через некоторое время Лена почувствовала по иступленным ласкам юноши, что у него появилось желание повторить близость между ними. Она тихо прошептала: «Не здесь» и поднялась первой. Они снова углубились в лес, и там отдались друг другу уже не торопясь, во время близости чутко прислушиваясь друг к другу, и побывали на вершине блаженства.

Через три дня был выпускной бал класса, в котором училась Лена. Она знала, что по традиции выпускники встречают рассвет все вместе, гуляя и общаясь. И у неё родилась шальная мысль. Она уговорила своих подружек-одноклассниц, соседок по комнате в интернате, что они дадут ей возможность провести какое-то время с мальчиком ночью в их комнате. Уговаривать не пришлось, подруги уже давно чувствовали, что творится в сердце девушки, и завидовали ей. Лена нашла возможность «случайно» встретится с Вовкой и улице и шепнула, что будет ждать его в полночь на волейбольной площадке у интерната. В полночь она тихо провела его в свою комнату мимо пустых на каникулах комнат, и закрыла за собой дверь на ключ. Наступило их время. Они ласкали друг друга, периодически отдаваясь друг другу, испытывая истинное наслаждение. А с первыми лучами солнца она проводила Вовку до дверей интерната и они расстались. Расстались навсегда, нежно поцеловавшись и пожелав друг другу всего хорошего. Они ни о чем не жалели. Наоборот, были счастливы оттого, что жизнь предоставила им возможность такой встречи, о которой они будут вспоминать всю оставшуюся жизнь.

Любви все возрасты покорны

Она не первый раз летела в Испанию. Там у неё жила дальняя родственница в Барселоне, к которой она уже несколько раз ездила в гости. Но предыдущие разы она летала из Москвы. А тут решила лететь из Питера. Знакомый до последнего уголка аэропорт Пулково, недалеко от которого она жила, приветливо распахнул ей двери. Было лето, жарко, как не часто бывает в Санкт-Петербурге, и она представила, как будет жарко в Испании ей, уроженце северного района в Сибири. Поэтому она и выбрала местом жительства Питер с его белыми ночами, так привычными ей, которая всю сознательную жизнь провела на 60-й параллели. Но все же в Питере иногда были дни, намного жарче, чем в её родном городе. И вот такой именно день был сегодня, в день её отъезда в Мадрид.

Она приехала заранее, чтобы не суетиться и волноваться, если вдруг не будет транспорта. Вещей у неё было не так много, чтобы заказывать такси и платить лишние деньги. Они ей понадобятся и в Испании. Её чемодан на колесиках было удобно катить за собой. Еще одна сумка в качестве ручной клади была на сто раз пересмотрена, чтобы туда случайно не попали запрещенные к провозу предметы. Например, в прошлый раз у неё отобрали парфюмерный набор с пилкой и ножничками. Как будто с этим набором она сможет захватить авиалайнер. Но что делать, не она устанавливала эти дурацкие правила провоза багажа.

Поэтому когда была объявлена регистрация на рейс Пулково-Мадрид, она неспешно пошла к стойке, катя свой чемодан за собой. Она была далеко не первой в ряду пассажиров, желающих улететь этим рейсом в Мадрид. Впереди неё оказался пожилой мужчина в светлом легком костюме, но ему и в нем было жарко, потому что он постоянно вытирал пот с лица носовым платком. Проклятая жара, особенно в эти полуденные часы, доставала и её. За ней в очереди пристроился молодой человек в легкой тенниске, которому была явно не жарко. Взглянув мельком на него, она обратила внимание на внимательный взгляд его темных глаз, в которых была теплота. Мужчина был весьма загорелый для этих широт, загар был явно приморский, насыщенный и ровный. Через открытый ворот тенниски была видна его волосатая грудь.

Очередь неспешно продвигалась к стойке регистрации. Наконец, и она подала свой билет сотруднице аэропорта. А когда её попросили поставить чемодан на весы, молодой человек, который стоял за ней в очереди на регистрацию, сказал: «разрешите», легко поднял её чемодан и поставил на весы. Потом они видела, как её чемодан поехал куда-то внутрь аэропорта за стойкой регистрации, а у неё осталась лишь бирка с номером от талона, повешенного на её чемодан. Другой талон красовался на ручке её сумки. Она прошла в магазин Дюти-фри, чтобы как-то убить время до посадки в самолет. Покупать она ничего не собиралась, деньги, которых было не так уж много, ей потребуются за границей. Тем более что в этом магазине были очень высокие цены. Стоя в очереди и посматривая на выставленные на витрине товары, он вдруг услышала знакомый голос: «Вы не подскажите, что лучше купить в дорогу — Фанту или Кока-колу?». За спиной был тот мужчина, что стоял за ней в очереди на регистрацию. Она ответила: «Не знаю, что вам больше нравится. Я пью в самолете негазированную воду, её в достаточном количестве разносят в самолете». Хотела добавить, что и денег можно сэкономить, но не стала, еще подумает, что тетка последние деньги наскребла, чтобы поехать за границу.

В самолете её место было в заднем салоне, она прошла к своему месту, внимательно всматриваясь в указатели. Вдруг она увидела того же мужчину, который встал и позвал её: «Наверно, ваше место рядом с моим». И верно, они оказались соседями, их разделяла лишь ручка кресла. Он встал и пропустил её к месту около окна.

Когда самолет взлетел, и разрешили ходить по салону, он принес парочку пластиковых стаканчиков и бутылку воды без газа. Как будто почувствовал, что её очень мучит жажда. И потом он был очень предупредителен к ней. Когда она стала мерзнуть из-за очень сильного кондиционирования воздуха в самолете, зябко поводя плечами, он попросил стюардессу принести ей плед. А когда стал им накрывать её, она перехватила его взгляд в вырез её платья, на её большую грудь, которая иногда была её гордостью, а иногда доставляла ей неудобства. Он, заметив, что она увидела, куда он смотрит, чуть покраснел и отвел глаза.

Пригревшись под пледом, она задумалась. Уже три года никто из мужчин не был так предупредителен с ней. Именно три года назад от кровоизлияния в мозг умер её муж, не старый еще мужчина, заслуженный нефтяник. За его спиной она чувствовала себя, как за каменной стеной. Её муж чуть ли не на руках носил все годы их брака, и после его смерти ей стало его очень не хватать. И вот этот молодой человек поступал так же, как её муж. Такой же внимательный и заботливый. Когда у неё возникла потребность сходить в туалет, она вылезла из-под пледа и повернулась к молодому человеку. И он, как бы предвосхищая её желание, сказал: «Давайте познакомимся. А то уже почти час летим, а как обращаться друг к другу, не знаем. Я — Митя». Она ответила: «Очень приятно. Меня зовут Екатерина Даниловна», — назвала она себя по имени отчеству, понимая, что молодой человек лет на 20 моложе её.

Покушав принесенный стюардессой бортпаек, они разговорились. Оказалось, что Митя живет, как и она, в Питере, работает на заводе. Вот по линии своего завода и летит в Испанию на стажировку, чтобы лучше обслуживать оборудование, поставленное из этой страны. Будет в этой стране три недели, компания, у которой они купили оборудование, находится в предместье Мадрида. Перед отъездом был в отпуске, ездил на теплое море в Анапу, поэтому у него такой свежий морской загар. Митя был весьма разговорчив, и с ним время полета пролетело незаметно. В Мадриде они расстались, и ей казалось, что навсегда. Ей было немного жаль, очень понравился этот молодой человек. Только вот уж больно большая разница в возрасте между ними была.

Незаметно пролетело время её пребывания у родственницы в Барселоне. Та показала ей достопримечательности столицы Каталонии, составила ей компанию в прогулках к морю, где они обе весьма недурно загорели, хотя были белокожие. Но ласковое испанское солнце, белоснежный песок и теплое Средиземное море сделали свое дело, и к отъезду в Питер она выглядела очень импозантно. Такой была и по приезду, выгодно выделяясь на фоне белокожих соседок. Ей даже самой нравился этот темный загар, такой редкий на её теле. Летом практически не было выставок, вернисажей, премьер в театре, куда она была большая любительница ходить еще с мужем, а особенно после его смерти, поэтому она скучала, проводя время на диване за книгой, которые любила читать с детства. Раньше она часто писала стихи для себя, имея определенные способности. А иногда поздравляла знакомых и подруг в стихотворной форме. Часто её стихи были очень содержательные, как раз о человеке, который праздновал свой день рождения, и тогда все восхищались её талантом..

Однажды ближе к полудню раздался звонок у входной двери. «Кого еще черт принес?» — недовольно пробурчала она, зная, что в квартире уже давно не прибиралась. Глянула в глазок и удивилась. Там, на лестничной площадке, стоял её попутчик по полету в Мадрид. «Как он узнал мой адрес?» — мелькнула в голове мысль. Она крикнула в дверь: «Минуточку», быстро прошла в комнату, поменяла халатик на более красивый, причесалась, и открыла дверь. И ей был вручен красивый букет, который держал в руках Митя. Она удивленно подняла брови: «За что такое богатство?» (букет действительно стоил немалых денег). Митя, чуть улыбнувшись, сказал: «За наше случайное знакомство».

Потом они сидели за столом, пили чай с тортом, который тоже принес Митя. Торт был очень вкусный, пломбирный, очень свежий и нежный. Рассказали друг другу о пребывании в Испании, Митя отметил её красивый приморский загар. Потом она задала вопрос, который уже давно вертелся у неё на языке: «А как вы меня наши?» И Мите пришлось не ограничиться коротким ответом, а рассказать целую историю: «Вы помните, когда покупали билет на самолет до Мадрида? Нет? А я помню. Именно в тот день я впервые увидел вас. Я сидел в кассе, где продают авиабилеты, в той, недалеко от Невского. Вы зашли и прошли к окошечку. За вами тоже тут же пристроилась дама, которая вошла в кассу сразу за вами. А я занял очередь за ней. Услышал, как вы сказали про билет до Мадрида на такое-то число. Мне надо было лететь туда же, но двумя днями позже, но я решил взять билет на тот же рейс, что и вы. И в надежде, что наши места будут рядом. Вы мне с первого взгляда очень понравились!». Она снова повторила: «Ну хорошо, мне ясно с билетом. Но как вы меня в Питере нашли?» И он продолжил: «Да вы в нашем разговоре в самолете упомянули ваш адрес, улицу и номер дома. Просто не обратили на это внимание. А уж найти квартиру, где живет Екатерина Даниловна, было проще простого. О жильцах все есть в Интернете. По крайней мере, в управляющей компании вашего дома». И повторил: «Вы очень красивая и яркая женщина».

Она опять удивленно подняла брови и сказала: «А вас не смущает, что вы мне в сыновья годитесь?», на что он ответил: «Меня — нет! А вас?» и улыбнулся… «Да он не промах, и очень симпатичный», — подумала она. И вспомнила, как он ненавязчиво оказывал ей знаки внимания в самолете, и почему–то засмущалась и вроде как даже покраснела. Вообще краска заливала её лицо довольно часто, и это всегда выдавало её состояние. Но Митя вроде как-бы не заметил её смущения и ждал ответа. Она собралась с духом и как можно безразличней ответила: «Ну, я что, женщина опытная. Прошла, если так можно сказать — огонь и медные трубы. Привыкла получать знаки внимания от мужчин, но они чаще всего оставались именно знаками». И осталась довольна собой, вроде как ответила, не сказав ни да, ни нет.

Разговор снова перешел на прежнюю тему — про Испанию, потом поговорили о жизни в Питере и так далее. Через час такой беседы она задала вопрос: «А почему вы не на работе? Сейчас ведь четверг, рабочий день». И внимательно посмотрела на Митю. А он просто ответил: «Видите ли, я на работе отвечаю за внедрение новой техники. И мне приходится раз в неделю работать в специальной библиотеке, куда стекаются со всего мира сведения обо всех новинках, и не только по нашему профилю. Обычно я работаю там по четвергам, чтобы в пятницу на планерке у Генерального доложить о новинках. Так что я сейчас на работе».

Она опять почему-то засмущалась и сказала: «Так вы намерены как долго находиться на работе?», имея в виду эту самую библиотеку. На что Митя довольно дерзко сказал: «Пока не выгоните!» И тут она вся залилась краской, которая была видна даже через её загорелую кожу.

Я не буду томить вас, уважаемые читатели. Все завершилось банально в таких случаях — постелью. Я не мастак описывать эротические сцены, скажу лишь, что секс, который случился между ними в этот день, был восхитителен. Как и в последующие четверги еще несколько лет. Она привязалась к этому молодому человеку и ждала в эти дни и вкусной едой, и напитками, чистой постелью, и жаждой снова и снова отдаваться этому сильному мужскому телу. У неё уже довольно давно не было месячных, так что бояться беременности, пользоваться презервативами было не обязательно. И он приходил к ней возбужденный предстоящей близостью, обязательно с цветами и небольшими подарками. Ко дню рождения подарки были намного существенней. Они тосковали, если по каким-то причинам их встречи по четвергам срывались.

Она, которая раньше предпочитала заниматься сексом только в вечернее и ночное время, стесняясь своей большой груди, сейчас полюбила эти ласки и интим днем. Они ласкали тела любимого человека, говорили приятные слова. Как оказалось, Мите с юности нравились девочки с большой грудью, потому что у его любимой мамы, которую он считал самой красивой на свете, была именно такая большая грудь. Поэтому именно Екатерина так и запала ему в душу при самой первой встрече, еще у касс аэрофлота.

Митя проводил у неё большую часть четверга. Иногда он готовил на ужин свои любимые блюда, даже пек блины. Все это он научился делать, будучи долгие годы убежденным холостяком и научившись себя полностью обслуживать. А она готовила вкусные обеды, проводя у плиты часть дня накануне, и благоухала любимым им ароматом парфюма к его приходу.

А вечером он шел домой, где его никто не ждал. Жена его не любила, несколько лет назад соблазнила, правильно оценив возможности его карьеры. Он её тоже не любил, называл Д2С, что с молодежного сленга означало — доска два соска, потому что она была тощая и плоскогрудая. Секс между ними был нудной обязанностью, и занимались им они все реже и реже. Маленькая дочь часто гостила у бабушки. Карьера у него действительно удалась. Будучи очень трудолюбивым и организованным человеком, он стал начальником отдела, бывал за границей, получал хорошие деньги. Появилась хорошая квартира, престижная иномарка. За внедрение нового оборудования получал большие премии, но об этом его жена не знала. Сама она уволилась с работы, целыми днями валялась на диване с книжкой Донцовой или Марининой, лишь иногда вместе с такими же неработающими подругами гуляла или сидела в кафе.

На этом мы покинем героев моего рассказа. Что с ними будет дальше, одному Богу известно. Но то, что их свел в аэропорту случай, и не совсем случайный, мы с вами узнали. Пожелаем им того счастья, которое возможно в их ситуации.

Любовница

Татьяна с детства считалась красавицей. Особенно она расцвела в девичестве. Высокая, стройная, естественная блондинка с точеной фигуркой приковывала взгляды не только представителей противоположного пола. Женщины тоже любовались ей. Вот, мол, какие экземпляры среди нас бывают.

Родилась Татьяна в семье военного. Мама никогда не работала, всегда ездила с мужем по военным гарнизонам. Но служба у отца не задалась, в части, которой он командовал, случилось ЧП, обвинили в этом командира части, и отец должен был уволиться в чине майора, не имея нужного стажа для получения хорошей пенсии как военный. Чтобы жить, отец устроился охранником в проходную завода, а мать, в прошлом заядлая театралка, вынуждена была работать гардеробщицей в театре. Хорошо, что отец успел получить квартиру как командир части, которую позднее приватизировал. Татьяна была единственной их дочерью, но такой поворот в судьбе отца сказался и на ней.

Обладая красивой внешностью и хорошей памятью, она с высокими оценками закончила школу, и решила поступить в Университет на юридический факультет в другом городе. Профессия юриста была престижной, конкурс на этот факультет был большой, но Тане повезло на экзаменах. Не очень хорошо зная один из предметов, который надо было сдавать на экзаменах, она своим внешним видом и показной скромностью очаровала одного из экзаменаторов, и он вместо заслуженной тройки поставил ей отлично. Она поступила, но как настоящая дочь своей матери решила, что лучше иметь хорошего и богатого мужа, чем всю жизнь самой работать юристом. Поэтому она стала искать выгодного жениха, тем более что отбоя от кавалеров у неё не было.

На первом курсе она сделала ставку на однокурсника, сына генерала. Но парень оказался ленивый, избалованный вниманием родителей и очень не самостоятельным. И хотя она ему отдалась, но через полгода разочаровалась в своем избраннике и под благовидным предлогом рассталась с ним. Это случилось как раз перед экзаменами за первый курс. Потом она ответила на назойливые ухаживания доцента Университета, который был женат, имел ребенка, но был не прочь развлечься с красивой, броской молодой девушкой. Он подвозил Татьяну на своих «Жигулях»» к общежитию, водил её на концерты, в рестораны, предпочитая за городом. В теплое время года они ездили на его дачу, а в холода он брал ключи от квартир своих знакомых для их интимных встреч. Их связь продолжалась больше года, но потом какой-то аноним сообщил об их романе его жене. Та обратилась в партком Университета, грозили огрвыводы, и доцент расстался с Татьяной.

Татьяне уже не хватало тех денег, что ей посылали родители, тем более что она ушла из общежития и снимала комнату. Надо было срочно искать мецената, и такой нашелся. Им оказался давний её знакомый, сослуживец отца. И хотя он был тоже женат, но жена его постоянно болела, часто ездила на курорты, и майор мог спокойно приводить Татьяну в свою квартиру, тем более что детей у него не было. Персональный автомобиль командира небольшой воинской части, возможности предоставлять своих солдат для оказания услуг и получение за это определенных денежных средств, позволяли новому любовнику спокойно отлучаться из части в любое время и не считать деньги на молодую девушку. Так продолжалось до окончания Татьяной Университета. Она не обращала внимания на вьющихся вокруг неё молодых людей, своих однокурсников, и слыла недотрогой.

Наконец, студенческие годы позади. В те годы еще существовало распределение выпускников ВУЗов в различные организации по их заявкам. Татьяна имела неплохие оценки в дипломе, да и ставший уже подполковником любовник подсуетился, и она получила распределение в крупную юридическую консультацию, где и стала трудиться. Хотя её не устраивал её любовник, который был всего на 7 лет младше её отца, в качестве постоянного спутника жизни, но достойной замены ему она не находила. Как многие красивые девушки, она мечтала о рыцаре на белом коне и проходила мимо многих достойных молодых людей. Она хотела стать сразу генеральшей, минуя категорию жены лейтенанта или хотя бы капитана, что соответствовало её возрасту.

Так прошло несколько лет. Начались 90-е годы, которые потом в истории нашей страны назовут «лихими». Татьяна Ивановна, как её уже стали все звать, продолжала работать на прежнем месте. Звезд с неба она не хватала, заведующий консультацией, уже пожилой мужчина, которому она в первый год работы отказала во взаимности, задвигал её на второстепенные дела, и она работала в основном по гражданским процессам, дающим мало что для повышения квалификации, необходимой для защиты при уголовных или имущественных процессах. Но пока это вполне устраивало Татьяну Ивановну.

Как-то в один прекрасный, а, вернее, наоборот, день, она почувствовала, что у неё заболел зуб. До этого её зубы никогда не беспокоили. Ровные и белоснежные, как у голливудских звезд, они были предметом её особой гордости. Она решила сразу пойти к врачу. От своих коллег по работе она знала, что есть частный стоматологический кабинет, где принимает врач, который использует современные американские методики лечения. И хотя за свои услуги берет немало, но оно того стоит, как говорили все в консультации. Она взяла номер стоматолога и записалась на прием. Сказав секретарю заведующего юридической консультации, по каким делам она отлучается, пошла к стоматологу.

Уже входная дверь и красивая вывеска располагала к тому, что здесь работают уважающие свою профессию и пациентов люди. Небольшая, очень рационально оборудованная приемная с приветливым регистратором тоже порадовала Татьяну Ивановну. Молоденькая девушка в накрахмаленном халате приветливо улыбнулась и спросила:

— Вы Татьяна Ивановна? Вам придется немного подождать, сейчас выйдет пациент. Присаживайтесь, пожалуйста.

Татьяна Ивановна села в удобное кресло и взяла с журнального столика рядом проспект по стоматологии, но прочитать не успела. Открылась дверь и солидный мужчина вышел из кабинета, сказав в дверях:

— Еще раз спасибо, доктор. Мне очень понравилось. Теперь буду лечиться только у вас.

Регистраторша снова улыбнулась Татьяне Ивановне и сказала:

— Проходите, пожалуйста. Извините за задержку.

— Ничего, это же буквально две минуты, — сказала Татьяна Ивановна и зашла в кабинет. Просторный кабинет, покрытые кафельной плиткой стены, потолок и пол, какая-то невиданная бормашина и кресло посредине. Молодая девушка в белом халате, колпаке и с марлевой повязкой на лице приветливо сказала:

— Присаживайтесь в кресло, пожалуйста. Возьмите рядом стаканчик и пополощите рот.

Татьяна Ивановна выполнила все указания медсестры, как она поняла. Ибо в это время из-за стола встал сидевший к ней спиной мужчина в таком же белом халате, колпаке и марлевой повязке на лице. Он подошел к Татьяне Ивановне и, глядя ей в глаза, спросил:

— Что вас беспокоит?

Татьяна Ивановна сказала, что два дня назад у неё заболел зуб, но она не знает, какой.

Врач сказал:

— Ничего страшного, сейчас мы узнаем.

Он сел на маленький вертящийся стульчик у её изголовья и стал опускать головной конец кресла, опрокидывая пациентку на спину. Медсестра расположилась рядом с ним. Врач попросил:

— Откройте рот, пожалуйста. Так, чуть- чуть шире. Да у вас прекрасные зубы. Посмотрим, посмотрим, что у вас болит.

Он взял какой-то инструмент и стал постукивать им по зубам Татьяны Ивановны.

— Если будет больно, скажите.

Когда он прикоснулся к одному из зубов на нижней челюсти, Татьяна Ивановна почувствовала боль и поморщилась.

— Что, больно? Седьмой зуб слева на нижней челюсти — прикорневой кариес, — продиктовал он своей ассистентке.

— Сейчас посмотрим все остальные и займемся больным зубом — успокоил он Татьяну Ивановну. Она смотрела на нависшего над ней лицо врача, и видела внимательные зеленые глаза молодого человека. И хотя низ лица скрывала повязка, она поняла, что он весьма недурен собой.

— Так — закончив осмотр, сказал врач — У вас небольшой кариес, сейчас мы поставим светоотвердевающую пломбу под цвет ваших зубов, и ничего не будет видно. У вас прекрасные зубы, дорогая. Вы хорошо сделали, что пришли сразу. Можете закрыть рот и отдохнуть.

Он отошел к столу и взял листок.

— Вас зовут Татьяна Ивановна? Правильно?

— Можно просто Татьяна, не такая уж я старая.

— Ну почему старая. Просто у нас так принято называть пациента по имени отчеству. Сейчас начнем.

Врач сделал какие-то записи в листке, и когда медсестра сказала:

— Готово, Вадим Сергеевич, — подошел к креслу с лежащей на нем пациенткой.

— Откройте рот, — сказал врач и побрызгал на зуб какой-то жидкостью.

— Это обезболивание. Сейчас сделаем еще укол, чтобы совершенно не было больно, и начнем ставить пломбу.

Для Татьяны Ивановны посещение стоматолога было впервые в жизни. Ну разве при медосмотрах она показывала свои зубы врачам. И поэтому она не знала, как боялись зубных врачей все люди с больными зубами, столько мучений им доставляла любая манипуляция врача, будь то сверление зуба маломощной бормашиной, удаление нерва, постановка пломбы или удаление зуба. И очень часто пломбы, поставленные врачами, вылетали из дупла через полгода. И все ругали врачей-стоматологов за плохую работу. Но теперь опытные врачи, столкнувшиеся с современными методиками в стоматологии, которые пришли в Россию из-за границы, знали, что в этом виноват кальций, которого просто мало в организме людей, страдающих кариесом. Но у людей с такими зубами, как у Татьяны Ивановны, с кальцием было все в порядке.

Через 15 минут Татьяна Ивановна, поблагодарив врача за работу, вышла из кабинета, заплатила нужную сумму за работу регистратору, получила на руки квитанцию об оплате, которая являлась и гарантийным обязательством врача, и вышла на улицу. Она шла и думала, что не ошиблась, когда решила, что врач еще молодой человек, ибо когда он снял свою повязку, и она увидела его чувственные губы и щегольские узенькие усики, это стало совершенно очевидным.

— Вадим Сергеевич, — напомнила себе его имя отчество Татьяна Ивановна и поспешила на работу.

Через несколько дней она зашла в супермаркет, который только недавно появился в городе, чтобы купить продукты на неделю. Тяжело с сумками будет добираться до квартиры, но она решила взять такси, как обычно это делала. И когда она с тележкой пробиралась между рядов с разнообразной продукцией продовольственного отдела, услышала над ухом:

— Здравствуйте, Татьяна Ивановна!

Она обернулась и увидела врача-стоматолога. Он широко улыбался.

— Здравствуйте, Вадим Сергеевич, — сказала она.

— Можно просто Вадим. Не такой я уж старый, — он засмеялся.

Дальше они пошли вместе. Татьяна Ивановна задала вопрос:

— А что, у вас больше некому ходить за продуктами. А жена?

— У меня нет жены. Я холост. Да я не так часто захожу в магазины. Это просто судьба, что мы встретились. Дома не оказалось сервелата и сыра, да и хлеб заканчивается. Холостяцкая жизнь на бутербродах, — сказал молодой человек.

— И я тоже не замужем, — сказала она, и добавила: — Видно, точно судьба наша встреча.

И они оба отчего-то засмущались и покраснели. Потом Вадим предложил подвести её с сумками домой. Когда они зашли на автостоянку, и мигнула сигнализация на крутой БМВ, Татьяна поняла, что у этого молодого человека жизнь сложилась совсем неплохо.

Через месяц Татьяна сообщила родителям, что выходит замуж. Свадьбу они сыграли скромную, Татьяне Ивановне деньги были нужны на другие цели.

— Зачем кормить на халяву дармоедов? — рассуждала она.

Подполковник посетовал немного и успокоился, тем более что выполнять свои мужские обязанности в постели ему становилось все труднее и труднее.

Они в Вадимом стали снимать двухкомнатную квартиру с хорошей мебелью и задумались о своей. Через 9 месяцев Татьяна родила большого, весом более 4-х килограммов, мальчугана, блондинистого, как она. Ребенка назвали Кириллом. Первые два месяца Татьяна Ивановна пожила у родителей, чтобы мама научила её премудростям молодой мамаши, а потом перебралась уже в новую, трехкомнатную квартиру, которую снял Вадим и оборудовал, чтобы у малыша была своя спальня.

Так у Татьяны Ивановны началась новая жизнь. Она взяла отпуск по уходу за ребенком до 3-х лет, и все дни занималась своим малышом. Кормить грудь перестала, когда сыну исполнилось три месяца, чтобы не испортилась грудь. Вадим каждые два дня привозил настоящее коровье молоко от фермерши, которая была рада услужить хорошему врачу-стоматологу, поэтому ребенок рос весьма крепенький и мало болел. Через два года им стало труднее жить. Открылось несколько частных стоматологических кабинетов, увеличилась конкуренция, и чтобы привлечь к себе клиентов, стоматологи стали снижать расценки на свои услуги. Денег в семейном бюджете Вадима и Татьяны стало меньше. Поэтому Татьяна Ивановна отвезла 2-х летнего Кирилла к матери, а сама вышла на работу. Никто её в юридической консультации так рано не ждал, и поэтому у неё возникли некоторые проблемы. И хотя закон был на стороне молодой матери, повоевать со своим строптивым начальником Татьяне Ивановне пришлось немало.

Она стала задумываться над сменой места работы. Однажды по своим делам она присутствовала на судебном заседании, и услышала блестящую речь адвоката Сергея Александровича, о нем шла молва как о человеке, выигрывающим все дела, за котрые берётся. И эта речь произвела на Татьяну Ивановну впечатление.

— Вот бы у кого поработать и поучиться, — подумала она. Не имея никакой надежды на успех, после заседания она подошла к адвокату:

— Сергей Александрович, вам не требуются адвокаты? — глядя в глаза собеседнику, спросила она. Тот внимательно посмотрел на красивую молодую женщину и сказал:

— Вот вам моя визитка. Приходите по указанному адресу завтра в 11—30, я буду ждать, поговорим.

С тем они расстались. Татьяна у своих коллег кое-что узнала об адвокатском бюро, в котором под руководством Сергея Александровича работало несколько частнопрактикующих адвокатов. Брались они в основном за уголовные и имущественные преступления, за которые платили хорошие деньги, особенно когда защита подозреваемых заканчивалась или малым сроком, или вообще оправданием. И подавляющее большинство процессов адвокаты этого бюро выигрывали, поэтому имели очень хорошую репутацию в области.

На утро Татьяна Ивановна одела свой любимый брючный костям, который очень ей шел, сделала более яркий макияж и, отпросившись у начальства, в назначенное время постучала в дверь.

— Войдите — раздалось из-за двери. Она вошла. Навстречу ей поднялся Сергей Александрович. Он был лет на 10 старше Татьяны Ивановны, тоже высокий и стройный, в добротном и явно дорогом костюме.

— Явно занимается спортом, — подумала Татьяна Ивановна, оценивающе оглядев вышедшего из-за стола мужчину.

— У него уже есть седина, но она его совсем не портит, — подумала женщина и сказала:

— Вы мне назначили встречу.

— Проходите, садитесь, — Сергей Александрович указал на мягкое кресло около журнального столика в углу кабинета. Они уютно расположились в креслах, и мужчина спросил:

— Чай, кофе?

И когда Татьяна Ивановна попросила кофе, он нажал на кнопку и сказал вошедшей секретарше:

— Сделайте нам пару кофе и по бутерброду. — и, обращаясь к Татьяне Ивановне, сказал:

— Я сегодня рано встал и проголодался. Дела, знаете. Ну-ка, расскажите о себе? — попросил адвокат.

Они проговорили полчаса. Татьяна Ивановна рассказала, что она закончила, где работала, семейное положение. Сказала о том, что её не удовлетворяет та работа, которой она занимается, и она хотела бы поучиться у него адвокатской практике. Сергей Александрович внимательно слушал, изредка задавал вопросы и сказал:

— Я не умею учить молодых адвокатов. Если вас устраивает, вы будет рядом со мной во время моего рабочего дня, за некоторым исключением, и сможете посмотреть, как я работаю. В конце рабочего дня мы с вами будем беседовать, и вы сможете задавать мне вопросы, что вам понравилось, что нет. И будем двигаться дальше. Оба. Я тоже засиделся без вливания новых идей. Платить я вам буду 75% ставки адвоката нашей конторы. Согласны? А там дальше посмотрим, как вас лучше использовать. Работы у нас много.

Татьяна Ивановна согласилась и через неделю уже работа в адвокатском бюро, которое возглавлял Сергей Александрович. Работы действительно было много у всех адвокатов, особенно у руководителя. Популярность адвокатской конторы в те лихие времена была очень большой, хотя частнопрактикующих адвокатов был пруд пруди. Но Сергей Александрович далеко не все дела брал в работу. Большой опыт и дьявольская интуиция позволяли ему браться за те дела, где он видел промахи следствия, при построении защиты бил именно в эти болевые точки и выигрывал процессы. 75% средней ставки адвоката в его бюро были почти в 2 раза больше тех денег, что получала Татьяна Ивановна на прежнем месте работы. Но там она чаще отбывала номер, а здесь училась стать настоящим защитником.

С утра до вечера Сергей Александрович и Татьяна Ивановна были вместе. И на судебных заседаниях, и при ознакомлении с материалами следствия, и при обсуждении их. Ей стало интересно работать. Женщина не без способностей, она стала раскрываться. Особенно ей нравились вечера, когда они оставались с руководителем конторы один на один и говорили начистоту обо всем, что касалось рассматриваемых дел. Она иногда высказывала мысли, которые не приходили в голову мужчине, и тогда Сергей Александрович благодарно ей улыбался.

К этому времени Татьяна Ивановна знала, что её шеф женат, имеет двоих детей старшего школьного возраста. Любит играть в теннис и нырять, каждый год стремится попасть на море в какие-нибудь экзотические страны и острова. А потом всем раздает привезенные с морей раковины, засушенных по особой методике, моллюсков и другую «живность».

Через месяц Татьяна Ивановна уже не представляла своей жизни без ежедневного общения со своим патроном. Иногда она работала по субботам, если были срочные дела, составляя компанию шефу, который работал каждую субботу. Возвращаясь усталая домой поздно вечером, она с радостью думала, что завтра снова увидит Сергея Александровича, и они продолжат вместе разбираться во всех хитросплетениях запутанных дел, которые ложились к ним на стол. Она чувствовала, что растет, и когда через полтора месяца Сергей Александрович рекомендовал её в коллегию адвокатов, она поняла, что что-то стоит в этом мире.

К ним в контору поступило предложение помочь защитить подследственных в одном из приморских городов. Сергей Александрович спросил Татьяну Ивановну, может ли она поехать в командировку, и она ответила согласием. И вот они летят рядом в самолете в этот город на побережье моря, крупный портовый город. Гостиница им была заказана, и они заселились — он в номер-люкс, ей достался двухместный номер. Весь день они знакомились с материалами дела, и лишь поздно вечером пришли в гостиницу. Решили через полчаса встретиться в ресторане и поужинать.

Когда она с небольшим опозданием зашла в ресторан, все сидевшие там обратили на неё внимание. Высокая стройная блондинка в бледно-бирюзовом платье на высоких каблуках не могла не привлечь внимания как женщин, так и мужчин. За одним из столиков поднялся Сергей Александрович и позвал её. Она подошла, и он галантно усадил её за стол и позвал официанта. Шеф выглядел тоже очень импозантно. Вместо обычного галстука на шее был красивый шелковый платок, в нагрудном кармане такой же расцветки платочек. Они заказаны ужин и как раз вовремя. Заиграл оркестр и очень громко. Они разговорились, наклонившись над столом.

— Сергей Александрович, как вы расцениваете наши шансы на защиту?

— Да пока как 50 на 50. Надо будет еще покопаться в материалах дела, может, там что-то всплывет. Дело, как вы понимаете, Таня, не простое.

— Да вам простые дела не попадают. Только вот такие сложные.

— Да, это верно. Но зато как интересно победить в очном споре с прокурором. Меня не гонорар интересует, а сам процесс поединка.

— Я это уже давно поняла. У вас так логично все получается, все доводы как привязанные идут один за другим. Вы талант, Сергей Александрович. Если бы я оказалась на скамье подсудимых, только бы вас выбрала своим защитником.

— Не дай Бог. Я бы вас защищать не согласился.

— Почему?

— Вы очень красивая, и судья, а если будет суд присяжных, то они, будут смотреть только на вас и пропускать мои аргументы мимо ушей. И вас приговорят как колдунью к сожжению на костре, — шутливо сказал Сергей Александрович. Они оба засмеялись. С этим человеком Татьяне Ивановне было очень легко.

В это время принесли заказанные блюда, и они приступили к еде. Сергей Александрович налил немного хорошего, дорогого коньяка в широкие коньячные рюмки, и, согревая напиток в руках, произнес тост:

— Давайте выпьем за то, чтобы наша совместная работа приносила нам и в дальнейшем удачу во всех делах. Вы не возражаете, Таня?

И он внимательно посмотрел в её глаза, она прочла в них и любовь, и желание обладать ею как женщиной. Чуть смутившись и опустив глаза, ибо она не ожидала увидеть такого откровенного и пронизывающего до глубины души взгляда мужчины, сказала:

— Я — не возражаю. Я вам очень благодарна за науку, Сергей Александрович. И вообще за все, что вы для меня делаете.

Они чокнулись бокалами и осушили их. Приятная теплота распространилась по телу Татьяны Ивановны и у неё через короткое время чуть закружилась голова. И от коньяка, и от тех чувств, которые она прочла в глазах Сергея, и аналогичные испытывала сама. Ей нравилось в этом мужчине всё — внешний вид, манера держаться, говорить, ум, честность, что не очень характерно для адвокатов. Она чувствовала силу его — и физическую, и духовную. Он в чем-то подавлял её, ей хотелось ему подчиняться, отдаваться. Такие чувства она испытывала впервые в жизни.

Музыка продолжала громко играть и пары танцующих отбивали в такт музыке быстрый шейк. Потом музыка замолчала, и Татьяна Ивановна спросила своего компаньона:

— А вы любите танцевать, Сергей Александрович?

— Очень, но уже забыл, когда танцевал в последний раз.

— Потанцуем, — пригласила она.

— Хорошо, если будет более медленный танец.

В это время зазвучала мелодия знаменитого «Белого танца» Давида Тухманова, Татьяна улыбнулась и протянула руку:

— Пойдем?

Он согласно кивнул и протянул ей свою руку с тонкими, но сильными пальцами. Они вышли на середину танцзала и сразу стали кружить. Музыка подхватила их, и они все быстрее стали кружиться, все остальные пары стали уступать им место. С непривычки они быстро задохнулись, но упорно продолжали кружить. Пока, наконец, Татьяна не выдохнула:

— Передохнем немного.

Партнер послушно остановился, и остаток танца они медленно передвигались в такт музыки.

Когда они сели за стол, Татьяна сказала:

— Я не знала, что вы так хорошо танцуете. Учились?

— Да, еще в школе. В наше время считалось, что хорошо танцевать должен каждый мужчина. Помните балы в 18—19 веке. Как там вся знать умела танцевать хорошо, и какие сложные фигуры. Сейчас уже нет такого воспитания молодежи, как даже в наше время.

Они продолжали ужинать, выпивать, у Татьяны голова кружилась еще больше, ей было очень хорошо рядом с этим надежным и любящим её человеком. И любимым ею самой, и это еще больше волновало её. В её жизни наконец-то появилась любовь, настоящая любовь, о которой она мечтала в молодости. Её рыцарь на белом коне! В зале появилась немолодая женщина с корзиной цветов. Когда она проходила мимо их столика, Сергей Александрович купил одну красную розу и, глядя в глаза, вручил Татьяне Ивановне. Она зарделась под стать розе и прошептала:

— Спасибо.

Сергей Александрович подозвал официанта и тот принес высокую вазочку, в которую поставили цветок. Но вдруг к их столику подошла та же женщина с цветами и сказала:

— Это вам. Моряки дарят. — и поставила всю корзинку на стол.

Татьяна Ивановна и Сергей Александрович посмотрели в ту сторону, куда показывала женщина, и увидели парочку гражданских моряков, которые поднимали бокалы и показывали большой палец — мол, классная женщина.

И в это время заиграл шлягер этого года «Ах, какая женщина». Они снова пошли танцевать и в танце прижались друг к другу. Наклонившись к уху Татьяны, Сергей прошептал:

— Вы необыкновенная женщина. Я впервые говорю такие слова даме.

И он еще сильнее прижал женщину, затрепетавшую от таких слов признания в любви. Когда они закончили танцевать и снова сели за стол, Сергей Александрович сказал:

— Таня, я предлагаю закончить наш ужин в моем номере. Там нам будет уютнее. Не возражаете?

Она впервые сама так внимательно посмотрела в глаза мужчине, прочла в них бушевавшее в нем желание, и ответила:

— Нет, не возражаю. Я этого тоже очень хочу, — вкладывая в эти слова весь смысл своего желания — и продолжения ужина, и начало любви.

Сергей Александрович подозвал официанта и попросил принести заказанные им еще блюда в его номер-люкс, добавив еще фруктов, расплатился, оставив щедрые чаевые. Они поднялись и вышли из ресторана, оставив корзинку с цветами стоять на столе. А подаренную Сергеем розу Татьяна нежно несла в руке. Она чувствовала, что весь ресторан наблюдает за ними и была уверена, что многие мужчины завидуют Сергею Александровичу.

Продолжить ужин она смогли не скоро. Оказавшись в объятиях Сергея Александровича в его номере, Татьяна с трудом дождалась момента, когда все заказанные блюда, фрукты, алкоголь и напитки оказались на столе в люксе, и они смогли отдаться тем чувствам, которые бушевали в обоих. Сергей и в постели оказался таким же умелым и решительным, как в своей профессиональной деятельности. Впервые в жизни Татьяна испытывала такие ощущения в сексе, такой бурный оргазм, который продолжался, как ей показалось, вечно, и ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Потом они лежали, обнявшись, в широкой постели спальни номера-люкс, ласкали друг друга, нежно целуя. Татьяна была на вершине блаженства. И чувствовала, что такие же ощущения были и у Сергея. Отдохнув и приняв душ, под струями которого мужчина продолжал ласкать и целовать женщину, они сели за стол, Сергей наполнил бокалы коньяком и спросил:

— За что выпьем, Таня?

— За командировку, чтобы она никогда не кончалась и была удачной во всех отношениях, — нашлась женщина. Они выпили и продолжали смотреть друг на другу ласковым, любящим взглядом.

Последующие несколько дней прошли в напряженной работе днем и бурных ласках ночью. Татьяна заходила в свой номер, только чтобы взять свежее белье или переодеться. Даже туалетные принадлежности она перенесла ванную комнату номера Сергея. Тот нашел уязвимые места в следствии и взялся за дело, расценив его как весьма перспективное. Потом они еще несколько раз приезжали в этот город, проводя такие же напряженные дни и ночи, и выиграли процесс. Люди, чьи интересы они защищали, выплатили большой гонорар. Слава об удачливом адвокате распространялась еще больше, и Сергея Александровича стали приглашать в другие города. И всегда они ездили вдвоем. Сергей сказал Тане, что она приносит ему удачу.

Так прошло два года. Татьяна и Сергей тщательно скрывали свои отношения, позволяя чуть открыться лишь во время совместных командировок. В своем городе встречались довольно редко и чаще всего за городом, в одном из закрытых заведений, где можно было провести время и поужинать, не мозоля глаза. Кирилл подрос и скоро должен был пойти в школу. Приезжая к родителям навестить сына, Татьяна так часто рассказывала, какой удачливый и богатый её шеф, как умело он ведет дела, что мать стала внимательно поглядывать на дочь. А однажды спросила её:

— Ты так много рассказываешь о Сергее Александровиче, что у меня закралась мысль — а не влюбилась ли ты в него? Смотри, у тебя сын растет. Ему отец нужен.

Татьяна чуть смутилась, но быстро пришла в себя и сказала:

— Мама, я люблю Вадима и верна ему. А Сергей Александрович мой шеф, я его подчиненная. Помогаю ему в делах. Служебного романа между нами нет, только работа.

— Ой, смотри, дочь. Я же желаю тебе добра!

Как-то в офис зашел молодой, лощеный, хорошо одетый и наглый молодой человек. Он попросил проводить его непременно к Сергею Александровичу. О чем они говорили, Татьяне было неизвестно, пришедший попросил разговора тет-на-тет, а желание клиента — закон. Когда он ушел, Сергей пригласил Татьяну и сказал, что наклевывается интересное, но плохо пахнущее дело. Татьяна уже не проводила все время в кабинете шефа, у неё был свой стол, свои дела и клиенты, но если дело было интересное и требовалось её участие, часто просто для удачи, Сергей приглашал её участвовать в нем.

На следующий день они на «Лексусе» Сергея поехали в офис фирмы, представитель которой был накануне. Татьяна по поручению Сергея собрала материалы о ней. Из них следовало, что эта процветающая и богатая компания начала свое восхождение с рейдерских захватов нескольких фирм-конкурентов, потом подмяла под себя еще несколько небольших компаний в разных секторах бизнеса и стала развиваться, не брезгуя и криминальными схемами. Конкуренты подавали на них в суды, которые тянулись бесконечно. И основатель компании, громко именующий себя президентом, решил обратиться к удачливому адвокату, чтобы тот помог разобраться по всем искам в суды. Дело и впрямь было тухлым, но Сергей Александрович должен был заботиться о доходах свое адвокатской конторы и не мог пройти мимо выгодного предложения. И вот они едут на встречу с президентом компании.

Офис компании располагался в старинном здании в престижном старом районе города, со множеством таких же старинных и очень красивых зданий постройки 19 века. В здании сохранилась архитектура тех лет — высокие потолки с лепниной, широкая лестница вела на второй этаж. Но вот приемная президента была обставлена аляповато, явно чувствовалось отсутствие дизайнера при обустройстве офиса. В такой же манере был обставлен и кабинет президента, который встретил их, не вставая со своего роскошного кресла. Сергей Александрович без приглашения сел на стул около стола и пригласил сесть Татьяну Ивановну. Представился сам и представил свою помощницу. Еще при входе Татьяна Ивановна обратила внимание, как хищно и похотливо заблестели глаза президента, в общем-то еще молодого человека, чуть за 30—35 лет. По его манере поведения чувствовалось, что он из грязи попал в князи.

Сергей Александрович сказал президенту, что он пока не решил, стоит ли ему браться за предложенное дело. Для этого надо познакомиться со всей имеющейся документацией и претензиями, с которыми вышли к компании истцы. Если господин президент согласен, то этим будет заниматься Татьяна Ивановна. И замолчал, ожидая решения президента. Тот подумал и, подбирая слова, сказал:

— Если бы я не решил предоставить вам всю полноту действий, я бы не обратился к вам. Вам будет предоставлена вся документация, которая потребуется для успешного ведения дела. Я дам соответствующие распоряжения и с завтрашнего дня Татьяна Ивановна может знакомиться с материалами. Если потребуется моя помощь, обращайтесь.

Он перевел свой взгляд на Татьяну Ивановну и снова оценивающе посмотрел на неё. И потом стал демонстративно двигать бумаги на столе, давая понять, что аудиенция закончена. Адвокаты встали и, попрощавшись, вышли из кабинета. Когда они вышли из здания, Сергей Александрович сказал:

— Неприятный тип. С ним надо быть поосторожней. Посмотри внимательно все, что нас будет интересовать. Да что тебя учить, Таня. Ты уже собаку съела на этих делах.

И приветливо улыбнулся, усаживая её в автомобиль.

На следующий день Татьяна Ивановна стала знакомиться с документами. Ей был выделен отдельный кабинет, по её первому требования представлялись необходимые справки, счета и т. д. Материалов было много, они требовали внимательного рассмотрения, и Татьяна Ивановна освобождалась только к концу рабочего дня. Заходила в свой офис, докладывала Сергею Александровичу о результатах дня, получала дополнительные указания и потом уходила домой. Шеф освободил её от всех других дел, перепоручив их другим адвокатам.

На третий день работы Татьяны Ивановны открылась дверь её кабинета и в ней выросла фигура президента. Он оказался не очень высоким полноватым мужчиной, хотя по нему было видно, что он когда-то занимался спортом. Борьбой скорее всего, так как его уши напоминали вареники. Бесцеремонно сел напротив стола и, даже не поздоровавшись, спросил:

— Как идут дела? Что-нибудь нашли интересно?

Татьяна Ивановна посмотрела на него и ответила:

— Здравствуйте. Дела идут неплохо. А вот интересное с какой точки зрения? Следователя, прокурора или защитника?

И внимательно стала следить за реакцией этого мужлана. Тот задумался. Он явно хотел выглядеть умнее, чем был на самом деле, и долго переваривал вопрос Татьяны. Потом кашлянул и важно сказал:

— Интересного для защиты, для вашего шефа. Он не решил еще, берется за это дело или нет?

На этот вопрос Татьяна Ивановна сказала, что не уполномочена озвучивать решения своего патрона, тот сам сообщит свое решение.

Президент поднялся и пошел к двери. Открыв её, сказал:

— До свидания.

В двери мелькнула фигура его телохранителя.

— Даже по офису ходит с охранником. Кого он боится? — подумала Татьяна и снова углубилась в бумаги.

На следующий день вечером, уже когда она собиралась уходить в свой офис, в кабинет зашел президент, и как всегда, не здороваясь, сказал:

— Я приглашаю вас поужинать со мной. Отказ не принимается.

Татьяна Ивановна растерялась. Никто и никогда не разговаривал с ней таким тоном и так ультимативно. Она ответила:

— Я не могу. Во-первых, я не одета для ужина, а, во-вторых, должна о проделанной за сегодня работе доложить Сергею Александровичу. Он ждет меня.

— Никто вас не ждет. Я сейчас звонил ему, мне сказали, он на встрече с клиентом и его сегодня не будет. Так что собирайтесь. Ужин заказан. Он будет в приватном месте и там ваш наряд очень подойдет.

Через десять минут «Мерседес» президента с водителем, Татьяной Ивановной и хозяином машины на заднем сиденье, мчался по дороге, ведущей за город. За ними следовал «Геленваген» с охраной. Еще в машине президент, отделившись от водителя стеклом, начал разговор:

— Татьяна Ивановна, я предлагаю вам работу. Наша фирма растет, успешно развивается, и я планирую сделать юридический отдел. Вы его возглавите. Если вас такой вариант не устраивает, помогу вам открыть адвокатскую контору, и вы будете там руководителем. Выбирайте!

Татьяна Ивановна задумалась, и минуты через три ответила:

— Я так понимаю, вы предлагаете мне стать вашей любовницей?

— Предлагаю. Вы мне нравитесь. Вы будете купаться в золоте и бриллиантах. Я богатый человек и денег на вас жалеть не буду.

— Хорошо, я подумаю.

— Думайте, но не долго. До конца сегодняшнего вечера, — сказал президент и попытался обнять Татьяну Ивановну. Та отстранилась.

— Ну, не кочевряжься — грубовато проговорил президент, сопя носом.

Татьяне стало неприятно, и она едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью или не отвесить пощечину.

В это время автомобиль остановился у двухэтажного дома, на котором не было вывески, но он был освещен как внутри, так и по периметру. На стоянке стояло несколько дорогих и престижных автомобилей. Они оставались сидеть, пока охранники из «Геленвагена» не проверили помещение и окрестность дома. Наконец, начальник охраны подошел и открыл дверь:

— Все спокойно, шеф. Можно выходить.

Они зашли в небольшой зал этого загороднего ресторана. Татьяна Ивановна никогда не знала о существовании этого уютного ресторана, да и Сергей Александрович никогда не говорил ей о нем. В зале негромко играла музыка, стояло несколько столов, было полумрак и лишь на столах были фонари в виде свечей. К президенту бросился метродотель и провел их к столику в углу, дальнем от оркестра, который играл красивую зарубежную мелодию. Двое охранников разместились за соседним столиком, а еще двое и водитель автомобиля шефа стали прогуливаться по периметру здания снаружи. Под их пиджаками оттопыривалось оружие в кобурах под мышками.

Через полчаса президент набрался, в его разговоре стали проскакивать матерные слова, он грубо хватал Татьяну Ивановну за руку, пытался неуклюже поцеловать. Ей все это было неприятно, но что ей делать, она не знала. А когда заиграла танцевальная музыка, президент чуть ли не силком вытащил её в круг танцующих, грубо наваливался и хватал её за ягодицы. Она отталкивала его руки от своей попы, но уйти у Татьяны не доставало ни физических, ни моральных сил.

Вдруг как будто лазер чиркнул по её глазам. Она обернулась и обомлела. На неё из другого угла зала смотрел… Сергей Александрович. Как он оказался в этом же ресторане, она не знала. Видимо, клиент привел. Но от этого ей стало еще горше. Она отпихнула своего партнера и пошла к столу, чуть ли не волоча его за собой.

Как закончился этот вечер, она не помнит. В эти дни её муж был в командировке, у него нашлись клиенты в другом городе, он уехал зарабатывать деньги, сын был у родителей, поэтому торопиться было некуда. Она за столом залпом выпила рюмку коньяка и захмелела. И это последнее, что она отчетливо помнила в этот вечер. На утро она проснулась в постели рядом с президентом, который пьяно храпел на весь номер. Что было ночью, она не помнит, но скорее всего, было все…

Она посмотрела на часы. Времени было много, ей надо было ехать на работу в свой офис, там её ждал клиент. Но где она находится, в какой гостинице этот номер, не знала.

— Скорее всего, там же, где и ресторан, — подумала она и выбралась из постели. Пошла в ванную комнату и долго плескалась под душем, чтобы смыть с себя все — и эти лапающие её тело руки, и наваждение от всего пережитого. Потом она нашла свою одежду и выглянула в коридор. Один из телохранителей дремал в кресле рядом с дверью. Она растолкала его и сказала, что ей надо на работу. И хотя охранник ничего не хотел предпринимать, не получив команду от своего шефа, Татьяна Ивановна грубо его обругала и сказала, что он еще пожалеет, что не выполнил её просьбу.

Через несколько минут «Мерседес» президента уже вез её на работу. Она, конечно, опоздала, клиент ушел, не дождавшись её. Секретарша, увидев её без макияжа, но все равно с красивым лицом, сказала, что Сергей Александрович еще не появлялся на работе, хотя звонил, что задержится. Татьяна Ивановна пошла в свой кабинет и села за стол, стала разбирать бумаги.

Через полчаса зазвонил внутренний телефон, и Татьяна Ивановна подняла трубку, из которой раздался голос секретарши шефа:

— Сергей Александрович просит срочно зайти к нему.

С дрожью во всем теле, на негнущихся ногах Татьяна Ивановна подошла к двери до боли знакомого кабинета.

— Проходите, Сергей Александрович там.

Она вошла и застыла на пороге под ледяным взглядом все еще любимого ею человека. Сергей не пригласил ею пройти и сразу сказал:

— Татьяна Ивановна, — и у неё оборвалось сердце. Он так называл её только тогда, когда были посторонние люди. Сейчас же они были одни.

— Татьяна Ивановна, — повторил он, — я не могу требовать от вас верности мне, как к мужчине, но после всего, что вчера случилось, я не могу доверять вам и как своей сотруднице. Прошу написать заявление об увольнении по собственному желанию. Причину можете написать любую. А сейчас извините, мне надо работать, — сухо сказал Сергей Александрович.

Она вышла из кабинета. Её душили слезы и, чтобы не расплакаться прямо в приемной, она чуть ли не бегом прошла в туалет и там дала волю чувствам. Ей стучали в дверь, спрашивали, что случилось, но она не открывала. И лишь, когда выплакалась, умыла лицо холодной водой, пошла к себе в кабинет и написала заявление. К концу дня у неё на столе лежала её трудовая книжка и энная сумма денег, включая небольшой «золотой парашют» (Прим. — сумма, выплачиваемая сотруднику при расторжении трудового договора. В наше время эти «золотые парашюты» достигают несколько окладов, особенно у топ-менеджеров).

У себя дома она снова расплакалась.

— Какая я дура, все испортила в своей жизни, — ругала она себя. Татьяна уже думала, что когда-то они с Сергеем будут вместе. Когда его дети подрастут, станут на ноги и его уход из семьи не будет очень болезненным. А её Кирилл все равно не знает своего отца, видит его только урывками. И вот все полетело в тартарары. Надо было не тащить президента к столу, а бросить его и подойти к Сергею там, в ресторане, все объяснить. А все потом было уже как следствие этого неправильного решения. А он тоже хорош, не понял, что я том ресторане оказалась насильно. Оба оказались гордые… А теперь будем оба страдать… Она была почему-то в этом абсолютно уверена.

Ночью ей приснился сон, в котором Сергей очень зло что-то ей выговаривал, а потом нанес пощечину. Она проснулась, как будто физически ощутила удар по лицу. Но это был только сон.

Что ей делать? Она решила пока поехать к родителям и там, в их обществе и рядом с сыном, чуть отойти от той душевной травмы, которую она сама себе нанесла. А потом согласиться на предложение президента и открыть свою адвокатскую контору. Быть у него юристом у неё не будет сил.

Утром раздался телефонный звонок. Звонила секретарша Сергея Александровича. Она спросила, что случилось, почему такое экстренное увольнение. На что Татьяна Ивановна ответила, что по семейным обстоятельствам. И секретарша сказала, что Сергей Александрович тоже срочно ушел в отпуск, даже не завершив все дела и передав их своему заместителю. А президенту компании, о которой Татьяна Ивановна знает, отказал.

Прошло несколько месяцев. Президент сдержал слово и помог ей открыть свою адвокатскую контору, набрать штат, но выдержать конкуренцию с бюро Сергея Александровича она не могла. Занималась всякой мелочевкой, не приносящей большого дохода. Случайно узнала, что у Сергея Александровича не получилось выиграть один важный судебный процесс. Татьяна Ивановна корила себя:

— Я ведь приносила Сергею удачу. И вот впервые он проиграл процесс.

С президентом встречалась нечасто, но тот очень любил похвастать красивой любовницей, и об этом стало известно мужу Вадиму. Все чаще, возвращаясь домой, Татьяна Ивановна улавливала запах алкоголя в квартире и легкое амбре от мужа. А однажды случилось то, к чему шло. Придя домой, Татьяна Ивановна застала мужа удивительно трезвым и спокойным. Он попросил её сесть и сказал:

— Таня, я знаю, что у тебя есть любовник, и назвал фамилию президента. Считаю, что нам надо пожить отдельно. Пока официально не разводиться, чтобы не травмировать Кирилла, но жить отдельно. Иметь такую большую квартиру, которая фактически пустует, нам не надо. Я уже нашел для себя небольшую квартиру. Ищи себе и ты, будем снимать. Я буду платить за обе. А там посмотрим, как поступить дальше.

Татьяна Ивановна молча выслушала мужа и лишь ответила:

— Хорошо, я подыщу квартиру себе.

И ушла в спальню. Ей было себя очень жаль, но плакать она себе не позволила. Приготовила ужин на двоих, но сама ужинать не стала, сославшись на нездоровье. Так закончилась её семейная жизнь.

А еще через месяц она перестала быть любовницей президента. Однажды, придя на работу, она услышала телефонный звонок.

— Кто это может быть в такую рань? Мы начинаем работать только через полчаса, — подумала она, но все же сняла трубку. В ней услышала взволнованный голос секретарши президента. Та сказала, что вчера вечером, на выходе из любимого ресторана президента, его убили. Стреляли из снайперской винтовки с соседнего дома. Убийцу не нашли. Скорее всего, это был киллер-профессионал.

Татьяна Ивановна окаменела. Она ничего не ответила и положила трубку.

— Что делать, как жить? И на что? Доходы от адвокатской деятельности были небольшие, без мецената в лице президента будет еще хуже. Возвращаться к мужу не позволяла её гордость.

Обо всем этом думала Татьяна Ивановна в то утро. А вечером снова плакала, представляя себе ласки и поцелуи Сергея Александровича, упоительные минуты физической близости. Всего этого было не вернуть…

Прошло 18 лет. Татьяна Ивановна официально развелась с Вадимом и через год после описываемых событий вместе с сыном перебралась в северную столицу. Её пригласила туда её сокурсница, которая сразу после окончания переехала в Санкт-Петербург и сделала успешную карьеру адвоката. Татьяна Ивановна работала у неё, успешно используя тот опыт, который получила, работая с Сергеем Александровичем. Кирилл закончил институт, стал врачом-стоматологом, женился. После смерти своих бабушки и деда получил в наследство их квартиру, продав которую, внес первый взнос на квартиру по ипотеке. Когда у него родилась дочь, Татьяна Ивановна перестала работать и стала помогать молодым, все свое время отдавая маленькой внучке, как бы возвращая ей ту материнскую ласку и любовь, которой не хватало её сыну.

Сергей Александрович, несмотря на солидный возраст, продолжает адвокатскую деятельность. И по-прежнему успешно. Тот прокол, когда он проиграл процесс, был единственным в его долгой карьере. Живет с сыном в загородном доме. Жена его несколько лет назад погибла в автомобильной катастрофе. Сын пошел по стопам отца, закончил Университет и работает в адвокатской конторе отца. И весьма успешно перенимает богатый опыт родителя. Младшая дочь Сергея Александровича вышла замуж за топ-менеджера «Газпрома» и живет в Москве. Несколько лет назад у неё родилась дочь. Ушла из жизни бабушка, появилась внучка — так часто и происходит в природе.

От автора: Уважаемые читатели. Прошу не искать в моем произведении морали — что хорошо, что плохо. Мной была описана жизненная ситуация в жизни одного человека, которая, по мнению некоторых, не может служить образцом добропорядочной жены и матери. Но сколько таких людей живет на белом свете. Жизнь прожить — не поле перейти, Не суди, и не судим будешь — так гласят народные поговорки, как отражение народной мудрости. Я не беру на себя роль судьи, решать вам, дорогие читатели.

Катюша

Телефонный звонок прозвучал неожиданно.

— Кто может так поздно звонить? — подумала Катя, которая уже начала готовиться ко сну. Приближалась полночь. Она подняла трубку и услышала возбужденный голос своей давней, уже более 20 лет, подруги:

— Катюша, я замуж выхожу!

— Ты? Замуж выходишь? Так ты же зареклась не только замуж выходить еще раз, но и на мужчин вообще смотреть! Кто же это счастливец?

— Это друг моего старшего брата. Он старше меня на 6 лет. Женат, перенес тяжелую операцию, сейчас реабилитируется, но его жена от него отказалась.

— Ну и зачем тебе этот инвалид сдался?

— Ты ничего не понимаешь! Я девчонкой была в него влюблена. Он после школы уехал учиться в другой город, там рано женился. Я о нем иногда что-то от брата узнавала. В юности он такой мачо был — умный, красивый, сильный! Все девчонки в школе в него влюблены были.

— Ну, теперь то он старый и больной! Зачем он тебе?

— Так после операции и реабилитации он может стать дееспособным. Он на это надеется, и я тоже. Я чувствую, он нуждается во мне, это по его письмам понятно!

— По каким письмам? О чем ты? Вы что, переписываетесь?

— Да, по электронной почте. По 5—6 писем в день друг другу пишем. Я без его писем не могу, а он без моих. Мы любим друг друга!

— Ну, ты, подруга, и даешь! Вспомнила свою детскую любовь. Ты лучше вспомни, сколько тебе лет! Скоро на пенсию пойдешь, и туда же! Любовь у них! Как вы жить-то собираетесь?

— Он для начала приедет ко мне в гости, мы посмотрим друг на друга в реале, а там будем решать. У него дом за городом в Сибири, но я туда не хочу. Пусть там его жена остается со взрослой дочерью и внуком. А у меня квартира большая, я к ней привыкла. Да и у нас тихо, ты же знаешь!

— Даже слишком тихо, по-моему. На улице по вечерам не души.

Катя как-то была в гостях у подруги, которая переехала в небольшой городок в Подмосковье. Там к вечеру жизнь просто замирала, разве что у магазина «Красное — Белое» толпились люди и останавливались машины. Она продолжила расспрашивать подругу уже более заинтересованным тоном:

— И когда он к тебе в гости приедет?

— Да оформит все документы на дом, на получение пенсии по инвалидности, и будет покупать билет. Тут ехать-то на поезде двое суток.

— Да, подруга! Если это у тебя не очередная блажь, то я тебе завидую! Ты же на мужчин внимания не обращала уже столько лет.

— Так там же мужики были мало знакомые, а этого я несколько лет любила. Как вспомню, какой он был парень, с сильными руками, плечами, так меня аж в дрожь бросает!

— Так он же сейчас не такой, постарел ведь. Да и ты не девочка.

— Он и сейчас красивый, я пришлю тебе его нынешнюю фотографию, сама убедишься. А еще фото, когда он юношей был, там он вообще неотразим. Ладно, не буду тебя отвлекать, спать уже пора!

— Да какой сон теперь после такого известия? Но надо спать, у меня завтра презентация продукции. Спокойной ночи, дорогая!

— Я тебя целую! Чмоки!

И в телефонной трубке наступила тишина.

Катя положила свой мобильный телефон на прикроватную тумбочку и задумалась. Несмотря на то, что они дружили много лет, но звонили друг другу и встречались нечасто. Лишь когда кому-то требовалась помощь или поделиться радостью. И вот сейчас был звонок по второму поводу. За столько лет дружбы они знали друг о друге все. Подруга дважды была замужем, от каждого мужа есть ребенок. Старшая дочь вышла замуж, живет в Москве. А младший сын с матерью в Подмосковье, но очень хочет вырваться в столицу. Но пока не может, мать лишь недавно оклемалась после тяжелой болезни и депрессии, вызванной тем, что её успешный бизнес отобрали рейдеры, и она без поддержки надежного друга не смогла противостоять этим подонкам.

Екатерина постелила постель, совершила вечерний туалет и легла в кровать. Но сон не брал. У неё самой жизнь тоже не сложилась. Ранний брак, рождение ребенка. Потом скорый развод и жизнь матери-одиночки. Хорошо, её мать много помогала, вырастила дочь, которая уже сама вышла замуж и уже имеет двух дочерей. Катя помогала своей дочери, ей нравилось возиться с внуками, пока они были маленькие и послушные. А потом задумалась о личной жизни. Периодически она знакомилась с мужчинами, приводила их к себе, но ни один не лег на душу, не потянулись к ним душа и тело. Подруга, у которой в бизнесе были мужчины-компаньоны, пыталась знакомить Катю с разведенными солидными мужчинами, они водили её в рестораны, театры, дарили цветы, подарки, но не нравились ей они. У всех был один явный, с точки женщины, изъян — они никогда не служили в армии, и у них не было личного автомобиля. Она говорила подруге:

— Мужчина — от слова мужественный. А какие они мужчины, если в армии не служили, не знают, что это такое — Родину защищать. И на автомобиль не заработали.

Уже несколько лет у неё есть связь с мужчиной, водителем-дальнобойщиком. Крупный, сильный, в прошлом служил в спецвойсках, носил краповый берет. Познакомились, когда она однажды за городом проколола колесо на своей машине, а он остановился, помог поставить запаску. Приезжал он к ней нечасто, раз в месяц-два, на полчаса заскочит и в дорогу. Немногословный, из него слова надо клещами вытягивать. В начале все боялась подхватить какую заразу от него, но он сразу сказал, что с «плечевым», т.е. проститутками, обслуживающими дальнобойщиков, дела не имеет принципиально. И Катя успокоилась, стараясь получить максимум удовольствия от этих коротких встреч. А вот сейчас у подруги, которая на два года старше её и не такая красивая, как она сама, может появиться надежный друг рядом. Что же ей делать?

С такими невеселыми мыслями Катя уснула. Ей приснился сон, что она на автостоянке стукнула своей маленькой машиной крутой джип, из которого вышел высокий, красивый мужчина, подошел к ней, испуганной и плачущей, и протянул ей свой носовой платок. Катя проснулась вся в слезах.

— Я что, плакала во сне? — подумала она и пожалела, что так и не узнала, чем закончился её сон. Очень ей понравился этот мужчина в нем.

Во второй половине дня у неё была презентация продукции косметической компании, в которой она работала дистрибьютером. Работала успешно, у неё была большая сеть таких же дистрибьютеров, оборот вырос, это позволяло ей и самой жить в достатке, и дочери помогать. Именно зарубежные руководители фирмы стали звать её «Катюша» и это имя намертво приклеилось к ней. Все сотрудники, и зарубежные, и соотечественницы, стали звать её также. Вместе со своими помощниками, вернее, помощницами, она проводила презентацию продукции фирмы в офисе большой государственной компании из военно-промышленного комплекса, где работало много женщин. Если все удачно пройдет, то есть шанс значительно увеличить сбыт продукции, и завести новых дистрибьютеров. Так что Катя оделась в яркий, красного цвета, брючный костюм, который ей очень шел, из продукции своей фирмы сделала красивый макияж и в назначенное время оказалась у проходной этого предприятия. Огромное шестиэтажное здание с большими окнами и многочисленными кондиционерами на стене, построенное в советские годы, свидетельствовало о солидности компании. Об этом говорили и автомобили, стоящие на площадке перед зданием. Среди них были в основном иномарки и немалое количество внедорожников. Катя с трудом нашла место для парковки своего Фольсваген Поло рядом с огромным джипом Лэнд Крузер.

В проходной ждали её сотрудница и член профкома предприятия, которые провели Катю через турникеты, мимо многочисленных охранников. В зале, где проводилась презентация, все было уже готово. Многочисленные работницы ходили мимо выставленных образцов косметики, парфюмерии, моющих средств. Наконец, в зал вошла председатель профкома, солидная женщина средних лет, и предоставила слово Екатерине, назвав её по имени-отчеству. Это было так непривычно, её всегда называли просто Катюша.

Презентация прошла очень удачно. Катя рассказала о продукции фирмы, её преимуществах перед продукцией конкурентов, помощницы раздавали рекламные буклеты. Учитывая, что сотрудничество в этом огромном здании сулит хорошие перспективы в плане роста сбыта продукции, Катя сама сделала деловой макияж председателю профкома, а одной из вызвавшихся работниц компании на пол-лица дневной макияж, а на второй половине лица вечерний. Девушка ходила между рядами, демонстрируя возможности преображения лица с помощью косметики фирмы, где работала Катя и её помощницы. Потом были ответы на вопросы, самыми частыми из которых был один — где можно купить продукцию фирмы. Катя дала номера сотовых телефонов всех своих сотрудниц. Вся продукция, которую девушки привезли на презентацию, была раскуплена прямо в зале.

Председатель профкома пригласила Катюшу пройти к ней в кабинет, угостила её чаем с домашним печеньем, а Катя на прощание подарила губную помаду, тени, туалетную воду и шампунь. Обе расстались весьма удовлетворенные встречей, обменявшись номерами своих телефонов. Пока Катя была в кабинете профсоюзного лидера, её девчонки уже уехали. С некоторым трудом она нашла свой маленький автомобиль, который закрывали громадные Форды, Мерседесы, БМВ. Выезжая в коридор между двумя рядами стоящих автомобилей, Катя слишком сильно вывернула руль и задела своим Фольсвагеном джип. Сработала охранная сигнализация, замигали желтые фонари, и завыла сирена.

— Вот, черт возьми, — выругалась Катя и вышла из машины. У Лэнд Крузера был чуть поцарапан задний бампер, а вот своей машине женщина нанесла более серьезный ущерб — помяла правое крыло и разбила фару. Через пару минут рядом с ней оказался владелец джипа — высокий, красивый, в дорогом костюме. Он нажал на кнопку сигнализации, отключая её, и подошел в Кате.

— Что случилось, какие проблемы? — своим сочным баритоном произнес мужчина, очень похожий на того, что был сегодня в её сне.

Катя молча показала рукой на повреждения на обоих машинах, еле сдерживая слезы.

— Да что вы расстраиваетесь. Это такая ерунда. Мою машину вообще можно не ремонтировать, а у вас работы на два дня. И будете ездить, как на новой, — сказал мужчина, и улыбнулся, явно желая поддержать виновницу ДТП.

— Следующий раз будете выезжать в таких стесненных условиях, попросите кого-нибудь подкорректировать ваш выезд. Все могут оказаться в таких условиях, никто не откажет, — посоветовал мужчина. И продолжил:

— У вас есть знакомый автослесарь или мастерская? Если нет, я могу поспособствовать, чтобы ремонт сделали быстро и качественно. И не дорого.

Катя посмотрела на него благодарным взглядом, чуть улыбнулась и сказала:

— У меня нет таких знакомых. Я в ДТП не попадала, да и машина у меня не очень давно.

Она продолжала оценивающе глядеть на мужчину.

— Ему лет 45, наверное. Какая дорогая машина, и костюм дорогой. Он явно какой-то начальник, — вертелась в голове мысль.

Мужчина тоже оценивающе смотрел на Катю. Она в своем красном брючном костюме, с хорошей прической и ярким макияжем смотрелась намного младше своих пятидесяти лет.

— Ну что, назвался груздем, полезай в кузов, — продемонстрировал мужчина знание народного фольклора.

— Давайте ваш номер телефона, я созвонюсь с СТО, вам перезвоню и скажу, куда и когда подъехать. Буду вас сопровождать, а то еще кого-нибудь стукнете, — явно желая продолжить знакомство, закончил этот незнакомый красавец. И добавил:

— Меня зовут Виктор Иванович! А Вас?

— Екатерина Михайловна, но чаще меня зовут Катюша.

— Катюша? Очень интересно! Вы совсем не похожи на гвардейский миномет, а просто красивая женщина, — сделал комплимент Виктор Иванович.

Катерина кокетливо посмотрела на мужчину и произнесла:

— Вы столько для меня сделаете, как же я вами рассчитаюсь?

— Натурой, — пошутил мужчина и рассмеялся. А Катя от его слов покраснела.

— Ну, вы и шутник! Кому такая старуха нужна?

— Старуха? Да вы когда на себя последний раз в зеркало смотрели?

— Да утром, когда прическу и макияж делала.

— И что, вы там увидели старуху? Я вижу красивую женщину в зрелом возрасте, — с пафосом сказал мужчина, и Кате от этих слов стало приятно на душе. Таких комплиментов она давно не слышали от мужчин.

Когда она появилась в своей квартире и включила компьютер, сразу видела, что от подруги по электронной почте пришло письмо.

— Фотографии своего мужчины прислала, наверное, — подумала Катя и сразу стала смотреть. Да, она не ошиблась. Это были фотографии. На одной были изображены два молодых парня лет по 18, один — брат подруги, а второй, видимо, его друг. Симпатичный, с лукавым взглядом с прищуром, улыбкой на губах. А на второй был солидный мужчина лет под 60, седовласый, тоже с чуть прищуренными глазами и такой же, как в молодости, улыбкой. Чувствовалась порода.

Катя тут же набрала номер телефона подруги, и когда услышала в трубке «Алле», сказала:

— Получила твои фотографии. На первой в юности он настоящий мачо, а на второй туз… Он какие должности в жизни занимал?

— Да уже больше 15 лет начальником работал. У него это проскальзывает, вокруг него всё должны крутиться, и все делаться по его плану.

— Ну, так это не страшно, если планы хорошие. Очень породистый мужчина, я тебе скажу. Недаром ты в него влюбилась. Я бы тоже это сделала девчонкой. А у меня что сегодня произошло, я до сих пор отойти не могу.

И Катя рассказала подруге и про сон, и про то, что случилось на автостоянке, и все о так понравившемся ей мужчине. И добавила:

— Я чувствую, что это именно мой мужчина. Как он на меня смотрел! Я ему явно понравилась. Я увидел у него на руке наколку якоря. Он, наверно, в морской пехоте служил. Представляешь, какой крутой! Теперь надо с ним продолжить знакомство обязательно. Как ты думаешь?

— А что тут думать, действовать надо, — с неожиданным энтузиазмом сказала подруга. По-видимому, ожидаемые и приятные перемены в её личной жизни так положительно повлияли на неё.

— Сегодня буду ждать от него звонка. Он обещал перезвонить, когда переговорит со знакомым автослесарем.

— Так что ты со мной болтаешь? Он, может, до тебя дозвониться не может. Пока, потом перезвони, расскажешь, как все пройдет.

И в трубке наступила тишина. Но буквально на минуту, потому что раздался мелодичный звон телефонного звонка и знакомый баритон произнес:

— Добрый вечер! До вас не дозвонишься!…

Женские хитрости

Гости приехали дружно, зная приверженность хозяина дома к дисциплине и порядку. Да и повод был серьезный — 55-летие хозяйки дома. Пять лет назад юбилей был в ресторане, с большим количеством гостей, а на этот раз были приглашены лишь самые близкие друзья. Все друг друга давно знали, за исключением одной пары. Мать, ровесница хозяйки, и дочь, очень красивая и милая девушка лет 18—19, не похожая на представительниц московской молодежи, впервые появились в этой компании. Гостей встречали хозяин дома, высокий, поджарый мужчина чуть за 60 лет, и хозяйка, очень миловидная женщина, красивая, выглядевшая гораздо младше того возраста, который собирались отмечать приехавшие.

Представляя незнакомую пару, хозяйка дома, которую звали Светлана Ивановна, сказала:

— Прошу любить и жаловать. Моя школьная подруга, тоже Светлана, только отчество другое — Владимировна. Нас в школе так и звали — Света Белая и Света Черная, по цвету волос. А сейчас они стали одинаковые — крашенные.

И засмеялась. Продолжила:

— Светлана замужем за дипломатом, постоянно живет за границей. Сейчас приехала в Москву устраивать свадьбу дочери. Марина выходит замуж за хорошо образованного молодого человека, окончившего МГИМО, и сейчас работающего третьим секретарем посольства, где трудится муж Светланы Владимировны. Ну, а Мариночку я уже представила. Ты не обиделась за такое представление, и что я открыла твою сердечную тайну, — обращаясь к девушке, сказала Светлана Ивановна.

— Да вы что, тетя Света, это уже не тайна, пол-Москвы знает о моей женитьбе, — улыбнулась Марина.

— Уж больно ты преувеличиваешь свою роль в жизни столицы, — улыбаясь дочери, сказала Светлана Владимировна.

— Тебя вообще никто не знает, — добавила мать.

— Если бы не знали, столько женихов бы не предлагали свою руку и сердце, — парировала дочь.

Слушая небольшую пикировку гостей, вмешался хозяин дома, который пригласил гостей в беседку, где планировалось провести застолье. Большая застекленная беседка, в которой хватало места всем гостям, подходила как нельзя лучше для этого действа в жаркий июльский вечер. Все расселись за столом, за долгие совместные встречи предпочитая садиться так, чтобы было удобно общаться. Застолье началось. Подавала блюда и разливала алкогольные напитки специально нанятая на этот день супружеская пара, специализирующиеся на такого рода услугах. А готовила блюда мать этого мужчины, предварительно согласовав меню со Светланой Ивановной. Помогала ей дочь лет 16, умело справляющаяся с подсобными работами на кухне. Семейный подряд в действии. Ну, а шашлыки должны быть позже, и готовить их будет хозяин дома, никому не доверяющий это дело. Но до шашлыков дело еще не дошло. Муж именинницы поднялся и попросил тишины:

— Друзья, сегодня мы собрались, чтобы поздравить с днем рождения самого дорогого для меня человека. Не жену, не подругу, а именно человека. Хотя она мне и верная жена, и подруга, которая ездила со мной по всей стране. Она умная, я бы даже сказал, мудрая женщина, и к её советам я всегда прислушивался. Так давайте выпьем за её здоровье и пожелаем долгих лет жизни со мной, её верным рабом!

Все заулыбались, потому что знали, кто есть кто в этой семье, стали чокаться с именинницей и дружно осушили бокалы. Застолье началось, и продолжалось довольно долго в приятной, дружеской обстановке. Все приглашенные были примерно одного возраста, всегда находили тему для разговора за столом. Не совсем уютно себя чувствовала лишь девушка. Поэтому она нашла возможность и подошла к хозяйке дома:

— Тетя Света, можно я посмотрю ваш дом и участок?

— Да ради Бога, Мариночка. У нас тут беспорядок, Эдик все что-то благоустраивает, строит. А я не возражаю. Надо же чем-то заниматься на пенсии.

Марина пошла в дом. Дом был двухэтажный, деревянный, построен по индивидуальному оригинальному проекту, подсмотренному в Финляндии. Он был построен около десяти лет назад, но вначале использовался только в летние месяцы. 5 лет назад хозяин дома вышел на пенсию, и супруги решили жить за городом, на природе. А в их большой московской квартире стала жить семья их сына. Сейчас она отсутствовала, потому что выехала в Испанию во время отпуска главы семьи. Светлане Ивановне здесь было удобно заниматься творчеством. Она была филолог по образованию. Работала в школе, потом в институте, лет десять назад начала писать небольшие рассказы, которые стали издаваться и были популярны у некоторой части любителей прозы. Как правило, у тех, кто любит читать в транспорте по пути на работу. Чистый воздух, природа, прогулки в рядом расположенный лес, придавали новые импульсы творчеству, а подсмотренные у соседей события давали новые сюжеты для рассказов.

Через некоторое время Светлана Ивановна, организовав общение своих гостей, решила пройти в дом и узнать, что интересного нашла в нем Марина. Она увидела девушку, стоящую перед большим портретом хозяина дома в одной из комнат. Там он был изображен в рост, в парадном мундире адмирала флота, с кортиком на боку. Марина услышала скрип открывшейся двери и обратилась в Светлане Ивановне:

— Так Эдуард Васильевич военный? Моряк? А я не знала! Какой он здесь красивый!

Хозяин дома действительно на этом полотне, хорошо передававшем характер человека, в своем мундире с погонами вице-адмирала, выглядел не только представительно, но и красиво. Портрет был написан в то время, когда Эдуард Васильевич служил в Главном штабе Военно-морского флота России на очень высокой должности. И его в это время Светлана Ивановна страшно ревновала ко всем женщинам в штабе. Она не могла поверить, что её муж, такой красивый, при должности, не имел интрижки с сослуживицей, тем более что основной темой рассказов Светланы Ивановны были именно такие сюжеты.

Снова скрипнула дверь и в комнату вошла Светлана Владимировна. Марина бросилась к ней:

— Мама, ты почему никогда не говорила, что Эдуард Васильевич военный, да еще адмирал? Посмотри, какой он красивый на этом портрете!

— Доченька, да я сама только недавно об этом узнала. В диппочте за границу много не напишешь, а адмирал — это сплошные секреты.

— Мама права, — сказала Светлана Ивановна. Мы долгое время не поддерживали связь. Мама уехала с твоим папой за границу, мой муж служил на всяких секретных военно-морских базах. Он же был подводником, командиром лодки, потом соединения. А я с ним моталась по гарнизонам. На Севере, в Гремихе, на Камчатке, в Приморье. Это вот когда его перевели в штаб, в Москву, мы с твоей мамой нашли друг друга и написали несколько писем.

— Так Эдуард Васильевич был подводником? Обалдеть! Это же опасно!

— Да, опасно, особенно когда они подо льдами Северного Ледовитого океана плавали. Я так волновалась, когда его лодка неожиданно ушли и только через месяц вернулась. А он не хотел меня волновать и не сказал, что они подо льдами будут плавать.

— Как интересно! Расскажите, тетя Света!

— Что я буду рассказывать, ты лучше Эдуарда Васильевича попроси.

— Обязательно попрошу рассказать. Мне это так интересно. Я же ничего не знаю. Живем за границей и общаемся только с дипломатами и немногими приезжающими. Скучно, — надула пухленькие губки девушка.

— Ну что, посмотрела наш дом? — спросила Марину Светлана Ивановна. Пойдемте к столу, там, наверно, Эдик как раз шашлыки приготовил. А их надо есть горячими, прямо с мангала.

И они вернулись в беседку. На улице пахло дымком и шашлыками. Хозяин дома повернулся к обеим Светланам и Марине, сказал:

— Ну, где выходите? Шашлыки уже готовые, пора есть, пока горячие.

И все дружно налегли на шашлыки, нахваливая хозяина и за вкусное, мягкое мясо, и за умелое приготовление шашлыков. Снова все стали выпивать, произнося тосты в честь именинницы, гостеприимный дом, хорошую погоду, которую устроили именно сегодня, чтобы не сорвать торжество. Всем было весело и приятно.

Позже Светлана Ивановна увидела, что Марина о чем-то разговаривает с её мужем, улыбаясь и размахивая руками, иногда картинно поднимая их кверху. А тот несколько снисходительно поглядывал на девушку, что-то немногословно отвечал, кивая головой.

Потом, когда гости, чрезвычайно довольные приемом и угощением, уехали, захватив с собой Светлану Владимировну с дочерью, приехавшие в гости на такси, Светлана Ивановна спросила мужа, о чем он разговаривал с Мариной. Они сидели на скамейке недалеко от беседки. Было тихо, лишь где-то вдалеке раздавались птичьи голоса.

— Да просит, чтобы я нашел время и рассказал ей о своей героической службе. А что рассказывать? Да и кому? Что она понимает в морской службе?

— Ты не прав, Эдик. Молодежь надо просвещать. Вот вырастит у неё сын, пойдет не в дипломаты, а на флот. Разве это плохо для страны? Ты всегда говорил, что на флоте должны служить те, кто любит море и военную службу.

— Мне через пару дней надо ехать в Москву по делам. Приглашу её в кафе, посидим, немного расскажу, чтобы интерес пропал.

Но как показали дальнейшие события, этот интерес только увеличился. И не только к военно-морской службе, особенно на субмаринах, но и к личности самого Эдуарда Васильевича. Через десять дней Светлане Ивановне позвонила её школьная подруга и попросила встретиться по очень важному, не требующему отлагательств, делу. Эдуард никуда не собирался, поэтому Светлана Ивановна на их автомобиле Лексус поехала в Москву, и они с подругой встретились в кафе недалеко от дома Светланы Владимировны. Та сказала, что именно там лучше встретится, потому что дома Марина. Светлана Ивановна ехала и думала, к чему такая секретность?

Когда они разместись за столом в кафе и сделали заказ, Светлана Владимировна, глядя в глаза подруге, спросила:

— Ну, что будем делать, подруга?

— Что делать? О чем ты?

— А ты знаешь, что моя дочь влюбилась в твоего мужа и не хочет выходить за дипломата!

— Да ты что? Как влюбилась? Когда? Они же два раза друг друга видели.

— Моей дочурке этого хватило, чтобы влюбиться. Вчера сообщила об этом, и категорически отказалась выходить замуж за своего жениха.

Светлана Ивановна откинулась на спинку стула и смотрела на подругу ничего не выражающим взглядом. Потом в нем появилась какая-то мысль, и она спросила:

— А я куда денусь? Что она сказала об этом?

— Да ничего она не сказала, — с вызовом, немного повышая голос, с каким-то раздражением сказала Светлана Владимировна. — она твердит, что любит Эдуарда и ни за кого замуж выходить не хочет!

— Девчонка! Ты с ней говорила?

— Да говорила, конечно. И муж звонил из-за границы, уговаривал её. Уперлась и всё. Я жить без него не могу! Он такой героический человек и нуждается во мне. Была бы у него дочь, тогда другое дело. Тетя Света уже старая, она ему не пара. Он такой красивый, мужественный мужчина. Нашла где-то фотографию Эдуарда, где он молодой, в парадной форме, и поставила на прикроватный столик.

— А жених-то знает, что она ему собирается отказать? Свадьба-то когда?

— Да не знает. Это же она вчера только заявила. До этого несколько дней ходила задумчивая, и вот на тебе. Нам надо вначале в своей семье разобраться, не до жениха. Да вот с тобой, вернее, с твоим мужем.

— А что с ним разбираться? Он, наверно, и не знает, что в него девчонка влюбилась? Да какая это любовь? Блажь!

— Конечно, не знает. Но что тогда делать будем?

Светлана Ивановна задумалась. Через пару минут сказала решительным голосом:

— Я знаю, что делать. Так поступают героини моих рассказов. Я с ней поговорю, с твоей Мариной. Только вот надо подумать, где это лучше сделать. Ни у вас, ни у нас не стоит.

— О чем ты с ней будешь говорить, Света?

— Это мое дело, что сказать. Я уже подумала сейчас. Да, вернее, уже давно, когда в рассказе подобную ситуацию разруливала.

— И как, разрулила?

— Разрулила! В рассказе проще, там можно все, что угодно, придумать. В жизни труднее. Но надо пробовать! А иначе разводиться придется, — со смешком завершила разговор Светлана Ивановна.

Они еще посидели, поговорили, стараясь не касаться той темы, которая волновала обоих. Светлана Владимировна знала характер своей дочери, и поэтому эта блажь, как назвала поступок её подруга, действительно заставила её прибегнуть к помощи Светланы Ивановны. Она знала свою подругу со школьных лет, та всегда отличалась благоразумием, какой-то не женской логикой. Поэтому её рассказы так пользуются популярностью у читателей. Там всегда описываются жизненные ситуации, и главные герои находят выход из самых безнадежных. И это выход находит за них её школьная подруга.

Светлана Ивановна ехала домой и думала — сказать ли об этом мужу? У них не было тайн друг от друга, только чисто военные Эдуарда, связанные с его службой. Решила не волновать мужа, тем более что он перенес инфаркт и операцию АКШ на сердце. Думала о том, где лучше организовать встречу с Мариной и как её построить. И постепенно у неё созревал план, как это обычно у неё было, когда появлялся интересный сюжет. Когда она по приезду домой рассказала его своей подруге по телефону, та только подивилась находчивости Светланы Ивановны.

На следующий день обе заговорщицы, захватив с собой Марину, поехали навестить своего одноклассника, который недавно перенес инсульт и, парализованный, лежал в больнице. За ним ухаживала его жена, дама младше его возрастом лет на 5—6. Одноклассник уже начал чуть разговаривать, но больше мычал. Все зашли к нему в палату, немного побыли, оставили принесенные с собой фрукты, соки, и поехали домой. Светлана Ивановна видела, что это посещение произвело на Марину именно такое впечатление, на какое она рассчитывала. Как было условлено, Светлана Владимировна попросила остановить у банка, под видом того, что ей надо куда-то перевести деньги, и оставила подругу наедине с дочерью. Светлана Ивановна начала решающий разговор:

— Представляешь, Марина, в каком положении оказался наш одноклассник. А он на десять лет моложе моего Эдуарда. Да, у него была очень нервная работа, так и мой Эдик не на диване лежал всю жизнь. Сколько всего было во время службы, особенно когда командиром лодки был. Он мне не рассказывал, это от его подчиненных кое-что узнавала. А многое и не узнала. Вот посмотрела на одноклассника и подумала — а вдруг с Эдиком такое случится? Ведь инфаркт уже был. И придется за ним ухаживать, памперсы менять. Никуда не уехать надолго, ни на юг к морю, никуда. Только ухаживать до конца дней, его или моих. Представляешь, какая жизнь может быть? А, Марина, что молчишь?

Она повернулась к сидевшей на заднем сиденье девушке и поняла, что цель разговора достигнута. Ничего больше говорить не надо. Марина сидела в состоянии, близком к ступору. Видимо, представила, какая жизнь её может ждать, если она свяжет себя, такую молодую, с уже немолодым человеком, да еще имевшим в жизни большие нервные перегрузки. Она же знала, что все говорят — все болезни от нервов.

На следующий день Светлане Ивановне позвонила подруга и сказала, что свадьба будет через две недели. Они с дочерью поехали выбирать свадебное платье.

Поздняя любовь

С утра у Нины Петровны было приподнятое настроение. Вечером у неё будет свидание. Она сама себе удивлялась — казалось бы, не девочка, 60 лет уже, а волнуется, как в юности.

Этого мужчину она приметила неделю назад. Он прогуливался в парке с маленькой собачкой. Выше среднего роста, крепкий, седовласый, степенный, он излучал уверенность и доброжелательность. В их парке, расположенном в отдаленном от центра микрорайоне, гуляли в основном одни и те же люди. Много молодежи с детскими колясками, пожилые пары прогуливались или сидели на скамейках. Больше всего любили постоянные посетители парка гулять вокруг озера, на котором недавно открыли прокат весельных лодок. Иногда молодые пары катались, и Нине Петровне, рожденной у большой реки, были заметны неумелые действия гребцов — то «леща пустят», то обрызгают свою подругу, то так погрузят весло в воду, что и грести не могут.

А этого мужчину она до этого не видела, и он ей сразу понравился. Несуетливый, с уверенной походкой. И собачка под стать хозяину, не гавкает без надобности, как у некоторых других, выгуливающих собак в этом парке. Нина Петровна решила, что ему чуть за 60 лет, и сравнила с собой. Для своих лет она выглядела очень хорошо, намного младше. Чуть полноватая, с высокой грудью, пышной прической, она еще со времен работы в институте следила за своим внешним видом и поведением. И представив себя с этим мужчиной со стороны, решила, что они были бы идеальной парой.

А вчера они познакомились. Нина Петровна сидела на скамейке у озера и наблюдала, как очередной неумеха пытался справиться с лодкой, то и дела обдавая подружку брызгами. Она увидела, как к воде подбежала собачка того мужчины, о котором она неоднократно думала в эти дни.

— Семен, ты куда? На берег! — раздался над ней приятный мужской голос.

Она обернулась и увидела стоящего за скамейкой седовласого мужчину, который звал собачку. Он обошел скамейку и спросил:

— Позволите?

Нина Петровна чуть улыбнулась, и своим приятным нежным голосом произнесла:

— Конечно, садитесь. Скамейка пустая.

Мужчина сел рядом и непринужденно сказал:

— А кавалер-то грести не может. Его дама скоро вся мокрой станет.

Нина Петровна с удовольствием поддержала разговор. Для неё, преподавателя с огромным стажем работы, длительное молчание в последние годы было хуже любой пытки.

— Вы правы, не умеет. Да и где учиться этому? Раньше во многих местах был прокат лодок, а сейчас единицы. Да и на реках плавают на моторных лодках, а не на весельных.

— А Вы, я вижу, знаете проблему. Видимо, не раз катались на лодке?

— И не только каталась, но и гребла. Я родилась на Оке в небольшом селе.

В это времени к хозяину подбежала собачка и завиляла обрубком хвоста.

— Какая-то странная кличка у вашей собачки? Семен — это же мужское им, — спросила Нина Петровна.

— Да его так дочка назвала. У неё мать этого кобелька из клуба собаководов, кличка Соня, а принято называть продолжателей рода с такой же буквы. Вот и появился Семен.

— Так это не ваша собачка?

— Нет, уже моя. Целую неделю. Мне его дочка отдала, чтобы мне не скучно было одному в квартире. И о ком-то заботится, и поговорить можно.

— Так Вы недавно в нашем микрорайоне живете? — продолжала расспрашивать Нина Петровна, наслаждаясь разговором с приятным человеком.

— Да, неделю назад переехал. Купил здесь квартиру, а свою в центре дочке оставил. У неё семья, сын уже скоро в школу пойдет.

Нина Петровна чувствовала, что её собеседник тоже с большой охотой продолжает разговор, изредка бросая на неё оценивающие взгляды.

— Так Вы один? А что с Вашей женой случилось?

— Умерла три года назад. Рак. Еще совсем молодая, чуть старше 50 лет было, — грустно сказал мужчина.

— А у меня муж умер от рака шесть лет назад, — почему-то тоже поделилась своим горем Нина Петровна, — заядлый курильщик был, рак легких. Но он старше был, скоро должно было 70 лет исполниться. И вот не дожил полгода.

Они помолчали, думая каждый о своем. Собачка вертелась рядом, то и дела ставя свои лапки на скамейку и ластясь к хозяину.

— Это что за порода? Я в собаках только овчарку могу различить, — спросила женщина.

— Той-терьер. Я в собаках тоже не копенгаген, — пошутил мужчина.

— Вы не работаете? Я Вас в парке часто вижу, — продолжала расспрашивать Нина Петровна.

— Постоянно — нет. Иногда консультирую. У меня пенсия хорошая, на жизнь хватает. Да и устал, знаете ли. Подготовил смену и можно на покой.

— Я тоже на пенсии. Мне предлагали взять часы в институте, где я работала, но надоело неучам ставить хорошие оценки только за то, что у них родители богатые. Противно было.

— Да, проблема подготовки кадров в нашей стране остро стоит. Во всех отраслях производства, в образовании, в медицине.

— Если не секрет, кем Вы работали? — опять спросила женщина.

Мужчина внимательно посмотрел на неё, чуть улыбнулся и ответил:

— Раньше был секрет, а сейчас уже нет. Я инженер-конструктор.

— А вы не в том большом здании в центре города работали?

— В том. А как вы догадались? — заинтересовался мужчина.

— Да все проще простого. Если секретная работа, то только там. Весь город знает, что там НИИ, на оборону работает. Хоть вывеска и другая.

— Да, у вас точно не женская логика, — улыбнулся мужчина, и продолжил:

— Коль вы все обо мне узнали, остается только представиться. Меня зовут Владимир Степанович, — и протянул даме руку.

Она охотно пожала её, глядя в глаза мужчине, и сказала:

— А я Нина Петровна.

— Очень приятно, — сказал он и широко улыбнулся, показывая красивые белоснежные зубы.

— Как голливудский актер! Или на Шона Коннери похож, — Нина Петровна почему то сравнила Владимира Степановича с актером из Англии, сыгравшем роль Джеймса Бонда, знаменитого агента 007.

— Мне было очень приятно познакомиться. А Вы не откажете мне показать этот микрорайон, если это Вас, конечно, не затруднит? — спросил Владимир Степанович.

— С удовольствием. Я ведь такая затворница стала последние годы, даже не знаю, какие изменения в нашем микрорайоне произошли. Ведь он расстраивается, верно?

— Ничего не могу сказать на этот счет, мне не с чем сравнивать. Я узнал только близлежащие магазины и аптеку.

— А аптека Вам зачем? Вы очень хорошо выглядите!

— Моя жена тоже очень хорошо выглядела и не любила ходить к врачам, особенно к гинекологам. И вот результат. Так я для профилактики пью кое-какие лекарства.

— Ну и правильно делаете. Я тоже принимаю витамины и БАДы.

— А что это такое — БАДы? Я слышал краем уха, но что такое, не знаю.

— Я тоже не специалист, как вы сказали, не копенгаген, — улыбнулась Нина Петровна, и продолжила:

— БАДы — биологически активные добавки. В последнее время ученые доказали, что не только белки, жиры и углеводы, или витамины нужны организму, но и всякие микроэлементы. Вот в БАДах и содержатся все эти добавки к нашему рациону. Я недавно беседовала у моей знакомой с дистрибьютером китайской компании «Тяньши», они предлагают средства, сделанные по рецептам тибетской народной медицины. Знакомая их употребляет больше года, ей очень помогло. Она стала лучше выглядеть и чувствовать.

— И, как Вы, поверили этому дистрибьютеру?

— Я потом прочитала литературу и поняла, что в этом есть много рационального. Ведь китайцы живут очень долго, а члены ЦК КПК умирали старше 80—90 лет, потому что принимали эти препараты. Как тут не поверить.

Собачка Семен уже весь извертелся, ему надоело сидеть на одном месте. И хотя поводок хозяин одевал только тогда, когда они были в общественных местах, но приученный выполнять команды, он дисциплинировано сидел рядом. Владимир Степанович заметил это и сказал:

— А что, Нина Петровна, завтра мы с Вами сможем прогуляться по микрорайону? Прогуляемся, а потом посидим в ресторане. Как Вы на это смотрите?

— В ресторане? Замечательно, я уже много лет не была в ресторане. Я знаю в этом микрорайоне очень неплохой ресторан. Там и музыка играет негромко, и кухня хорошая.

— Странно, говорите, давно не были в ресторане, а сами знаете про этот ресторан.

— Ничего странного. Там отмечали юбилей нашей коллеги, это не считается.

— Ну, вот и прекрасно. Погуляем, нагуляем аппетит. И тогда нам кухня еще лучше покажется. Итак, когда Вам удобно со мной встретится и где?

— Я живу недалеко от этого парка, мне вполне удобно у входа в него.

— Ну и договорились. Часов в шесть вечера Вам удобно будет? Пару часиков погуляем и пойдем в ресторан. Как его название, я на 8 часов закажу столик?

— Название? Ой, я точно не помню. Он на улице Ватутина один, вы сможете узнать.

— Хорошо, узнаю про этот ресторан и закажу столик. А сейчас вынужден откланяться. Мой песик уже извелся весь.

Он понялся со скамейки, встала и женщина.

— Всего Вам хорошего, Нина Петровна, — сказал Владимир Степанович, и когда женщина подала руку, поцеловал её. Это было так неожиданно для Нины Петровны, что она даже зарделась от смущения.

И теперь у неё было прекрасное настроение в ожидании встречи с таким галантным кавалером.

Вдруг раздался звонок у двери.

— Кто это может быть, я никого не жду, — подумала Нина Петровна и пошла к двери. Заглянула в глазок:

— Да это же Марина Александровна, моя коллега по институту. Вот принесла нелегкая, — подумала женщина и вначале решила не открывать, но потом мелькнула мысль — а может, что-то важное.

Открыла входную дверь и воскликнула:

— Марина Александровна, каким судьбами? Проходите.

Марина Александровна была на десять лет моложе хозяйки и не отличалась самым примерным поведением. За годы работы в институте сменила трех мужей, стараясь найти богаче и с положением. Следила за собой, всегда носила яркий макияж и, как говаривали на кафедре, не чуралась романов со студентами.

Сейчас она зашла в квартиру и защебетала:

— Ниночка Петровна, я без ног, зашла передохнуть и испить чаю. Не откажите? Была в Вашем новом торговом центре, вы, видимо, уже были там? Супер! Обошла весь, приехала с утра, пока там мало народу. Кое-что купила по мелочам. Но туда надо ехать с толстым кошельком.

— Нет, не была. Где он, я только рядом в магазинах и бываю? На пенсию много не купишь, сами знаете.

— Да он не так давно открылся, это всего через один квартал от вас. Сходите, хоть посмотрите, что там продают.

Нина Петровна на просьбу коллеги выпить чаю откликнулась положительно, и пошла на кухню ставить чайник, а гостья пошла за ней. Она впервые была в этой квартире, куда Нина Петровна переехала через год после смерти мужа, когда вышла на пенсию.

— Ой, какая у Вас миленькая кухонька. Здесь так уютно, давайте пить чай здесь. Я Вас не отвлекала от дел, дорогая?

— Да все нормально, Мариночка, я к вечеру пойду по делам.

— Какие же могут дела вечером у пенсионерки? Только сердечные, я думаю, — сказала гостья и своим вопросом вызвала некоторое смущение у хозяйки. Марина, увидев это, опытная во всех этих делах, стала напирать:

— Что Вы засмущались, Нина Петровна? Вы женщина в самом соку, уже столько лет живете без мужа. В самый раз завести себе мужчину. Сознавайтесь, так и есть?

Нине Петровне почему-то захотелось поделиться своей радостью, хотя она и понимала, что Марина не самый хороший собеседник. Но это желание было столь велико, что Нина Петровна сказала:

— Да, вчера познакомилась с достойным человеком.

— Кто он? Сколько ему лет? Женат?

— Сколько лет — не знаю, за 60, видимо. Жена умерла. Он недавно переехал в этот микрорайон и сегодня мы договорились погулять, я ему обещала показать микрорайон.

— Он на пенсии? Но где-то работал? Как его зовут?

— Да, пенсионер. Инженер-конструктор в том НИИ, что в центре города, секретном. Зовут Владимир Степанович.

— Владимир Степанович, Владимир Степанович, что-то знакомое имя, — в задумчивости терла подбородок Марина, и через минуту воскликнула:

— Так это же бывший Генеральный Конструктор, он недавно ушел на пенсию. Лауреат Государственной премии. Ну, Вам, Ниночка, повезло. Он же академик, да еще лауреат. Не теряйтесь. Вот бы мне такого дедушку-пенсионера отхватить.

— Генеральный Конструктор? Да не может быть! Он такой простой, с собачкой маленькой гуляет.

— А он что, по-вашему, с волкодавом гулять должен? Мне его как-то показывали в театре, видный мужчина из себя, с седыми волосами. Он тогда с дочкой и зятем в нашем театре в ложе сидели.

Нина Петровна представила их старинный, построенный еще в 19 веке театр, с несколькими ложами над партером. Она была в Большом театре, что-то было похоже, только там все помпезнее и больше. Но акустика, как ей говорили, в нашем театре не хуже, поэтому так и любили выступать в нем московские гастролеры. Да, в ложе сидеть простой гражданин не может, только Генеральный Конструктор одного из ведущих КБ оборонной промышленности. Она знала, что это за большое здание в центре города и что за НИИ.

В это время закипел чайник со свистком, и женщины приступили к чаепитию. Марина Александровна продолжала охать и ахать, завидую своей коллеге, а та говорила, что может быть, это совсем не тот Владимир Степанович, о котором говорит Марина. Наконец, коллега ушла, пожелав Нине Петровне узнать сегодня же, кто такой Владимир Степанович.

Время приближалось к шести часам вечера, когда Нина Петровна, нарядная, с прекрасной прической, которую она сама умудрялась делать, используя свои длинные и густые волосы, подходила к входу в парк. Она издалека заметила Владимира Степановича, одетого в строгий темно-синий костюм и в белоснежную рубашку. Но вот галстука, который бы очень шел к этому костюму, не было. И это понравилось Нине Петровне. Галстук в летнюю пору, хотя и к вечеру, придавал бы излишнюю официальность этой встрече. Женщина приблизилась и, подавая руку мужчине, кокетливо спросила:

— Я не опоздала? Я такая копуша!

— Вы точны, как швейцарский хронометр. Куда пойдем? — спросил Владимир Степанович.

Следующие два часа они гуляли по тенистым улицам микрорайона, Нина Петровна показывала, где есть что, нужное для полноценной жизни в этом районе. Увидели и большое здание Торгового Центра, но заходить в него не стали. Женщина иногда удивлялась появившемуся новому зданию, но еще больше удивлялась неосведомленности своего кавалера элементарным бытовым вещам. Таким некомпетентным обычный мужчина быть не может, и у неё все больше укреплялась мысль, что её коллега была права.

Вечер они провели в ресторане за богато сервированным столом, пробуя самые изысканные блюда и напитки. Нина Петровна старалась меньше смотреть на своего кавалера, но то и дело перехватывала его изучающий и в то же время ласковый взгляд. Чувствовалось, что он очень воспитанный, тактичный и галантный мужчина, прекрасно умеющий вести себя за столом. Когда Нине Петровне хмель ударил в голову, она решилась открыть карты:

— Владимир Степанович, а я знаю, кто Вы!

— Знаете? Откуда? Наводили справки?

— Нет, не наводила, мне просто сказали, что вы — Генеральный Конструктор, академик, лауреат. Это так?

Владимир Степанович откинулся на спинку стула и стал внимательно смотреть на женщину. Потом, чему-то усмехнувшись, сказал:

— Да, от женщин не скроешься. И как Вы быстро меня раскусили, просто удивительно.

— Ничего удивительно нет, — довольная произведенным эффектом, заулыбалась Нина Петровна, — просто вас знает моя коллега. Вы известный в городе человек, у вас даже ложа в театре есть.

— Ну, на счет ложи ваша коллега не права. Её может заказать любой желающий.

— Заказать может, но не каждому её дадут.

— Тут Вы правы. А вы что, откажетесь со мной встречаться, если я в прошлом был Генеральным Конструктором?

— Нет, я не откажусь! А Вы? — глядя ему прямо в зрачки, спросила женщина.

Он не отвел глаз, его взгляд стал серьезным и каким-то жестким. Потом он ответил:

— Я очень бы хотел, чтобы наши встречи продолжились и привели бы к более серьезным отношениям. Вы мне очень нравитесь, Нина! — впервые назвал по имени.

Нина Петровна опустила взгляд, но потом снова посмотрела на мужчину:

— Вы мне тоже нравитесь. Я сегодня весь день волновалась, как перед первым свиданием.

Владимир Степанович улыбнулся:

— Я тоже так себя чувствовал, Нина. Давайте на ты, у нас разница в возрасте не такая уж большая.

— Давайте, Володя! — улыбнулась женщина.

— А я о тебе, Нина, тоже кое-что знаю. Но мне помогли товарищи из спецслужб, они все знают.

— А ко мне совершенно случайно зашла моя коллега, она еще ни разу на этой квартире не была, но адрес знала. Мы с ней никогда не были в очень доверительных отношениях, но тут я назвала твое имя-отчество и сказала, где ты работал конструктором. И она мне сказал, что был Генеральным. Как странно, верно?

— Ничего странного нет. Это судьба!

— Да, наверное, судьба! А что такое судьба, ты мне скажи?

— Кто-то там, на небесах, за нас решает, а мы идем послушно.

— Ты что, верующий?

— Да нет вроде. Но вот в судьбу верю.

Они посидели почти до 11 часов вечера, потом Владимир Степанович вызвал дежурную машину из своего НИИ, и их доставили по домам. Прощаясь у подъезда, Владимир подал Нине карточку, где был только номер мобильного телефона и имя отчество. Просто сказал:

— Звони в любое время. Я знаю твой номер и обязательно отвечу.

Прощаясь, Нина Петровна подала руку, и мужчина нежно её поцеловал.

Ночью Нина Петровна спала, как никогда в последние годы — глубоко и спокойно. До этого её тревожили думы, связанные с болезнью мужа, который почти полтора года пытался бороться с раком легкого. Надсадный кашель всю ночь не давал ей уснуть. Потом, после смерти мужа, она все не могла прийти к решению — уйти на пенсию или продолжить работать. Потом всякие бытовые неурядицы и проблемы то у себя, то в семье сына, с которой они жили вместе. Когда они разъехались, и она вроде как могла жить и спать спокойно, у неё почему-то не получалось. А сегодня она уснула спокойно и сладко.

Выспавшись, она задумалась о вчерашнем вечере, о том человеке, которому так неожиданно открылась. Раньше она была довольно скрытным человеком, а тут сама пошла навстречу, и он ответил тем же. Неужели это любовь? В таком возрасте? Она никогда ранее не испытывала такого влечения к мужчине. Да, у неё были влюбленности в школе и в институте, но до физической близости не доходило. Вышла замуж во время учебы в аспирантуре за ассистента кафедры, где училась, он очень помогал ей при написании кандидатской диссертации. Страстной любви с её стороны не было, скорее, была благодарность мужчине, что он тратил свое личное время на неё, вчерашнюю выпускницу института.

Потом муж стал доцентом, затем заведующим кафедрой, на которой она работала. На работу и с работы вместе — где там романы на стороне. Хотя ей нравились некоторые мужчины из института, и она подозревала, что и она нравится многим. Но шли годы, она взрослела, потом стала стареть, хотя и сохранила былую женскую привлекательность. Потом смерть мужа, траур, увольнение из института, и она стала вести уединенную жизнь. Сын часто говорил матери, что она заперла себя в четырех стенах, очень редко куда-то выходит. Участие в юбилеях своих коллег не были той отдушиной, что могли бы быть в других компаниях. И вот такая неожиданная встреча. Неужели действительно судьба, и кто-то там, на небесах, толкнул их с Володей друг к другу?

Утром она не могла дождаться, когда будет прилично позвонить, чтобы не разбудить мужчину. Но он был уже давно на ногах и ждал её звонка. Они договорились встретиться и пообедать в том же ресторане, что были вчера. В назначенное время Нина Петровна увидела у подъезда вчерашнюю машину, и поспешила выйти на улицу. В ресторане эти два уже немолодых человека не могли насмотреться друг на друга, даже заказанное первое блюдо остыло. Потом Владимир сказал:

— Нина, надо поесть. Я сегодня не завтракал, не было желания. Все о вчерашнем вечере думал.

— Ты знаешь, я тоже думала, но все равно чашку кофе с бутербродом выпила.

— А я думал о том, как у нас все быстро развилось, только сутки прошли, как мы познакомились, и уже стали родными людьми.

— Ты прав, это просто удивительно. Володя, я вчера обратила внимание, что бы малокомпетентен в бытовых вопросах. Как же ты живешь один?

— Да, я всю жизнь не занимался домом, бытом. Все было на плечах жены. Она не работала, я зарабатывал достаточно, чтобы мы ни в чем не нуждались. А я работал по 12—14 часов в сутки. Отпуск проводили только в закрытых санаториях, да и там часто решали производственные вопросы. Я не жил обычной жизнью. И когда уже стало тяжело выдерживать такие нагрузки, решил уйти на пенсию и переехать подальше, где нет того шума, как в центре города. И вот я неделю, вернее, уже девять дней, живу здесь. Мне помогает дочь, она 2 раза в неделю приезжает ко мне, убирает квартиру и готовит на два-три дня еду. Мне остается только разогреть. А это я уже научился делать. После смерти жены мы жили с семьей дочери. Так что у меня единственная забота — это собачка, её надо два раза в день выгуливать.

— А я тоже устала, и когда ушла на пенсию, вздохнула спокойно. Пенсия у меня не такая большая, но мне помогает сын, он неплохо зарабатывает.

— Нина, это не будет выглядеть скороспелым решением, если я предложу тебе выйти за меня замуж. Я уже все продумал, думаю, нам надо жить вместе. Мы созданы друг для друга.

— Володя, я не возражаю, но давай хоть поставим в известность своих близких до того, как подадим заявление в ЗАГС. Там как долго его рассматривают?

— С нашим тянуть не будут, я тебе гарантирую.

Они принялись за второе, тоже остывшее блюдо, а выпив кофе, вышли из ресторана. Машина уже ждала их. Нина повернулась к мужчине:

— Володя, я хочу пригласить тебя на ужин. Ты не возражаешь?

— Нет, конечно, но мне надо будет выгулять собаку.

— А мне надо заехать в магазин и кое-что купить.

— Отлично, сейчас и заедем.

Через час Владимир Иванович уже занес купленные продукты в квартиру Нины Петровны. Удивился, какая она маленькая и очень уютная. Потом стал прощаться и впервые поцеловал женщину не в руку, а в губы. Их поцелуй оказался не таким уж коротким, как бывают при прощании.

Автомобиль отвез бывшего Генерального Конструктора домой, и водитель спросил, не потребуется ли машина еще. Владимир Степанович чему-то улыбнулся и сказал:

— Нет, не потребуется. Отдыхай, Василий, — и хлопнул дверью Мерседеса.

Поздно вечером, когда Владимир Степанович и Нина Петровна, обнявшись, лежали на разложенном диване, Нина задала вопрос, который мучил её с самого начала:

— Володя, а не получится ли у нас, что мы бросились в объятия друг друга потому, что уже давно не испытывали такие чувства и желания, но пройдет месяц-два, полгода, потом все уйдет и мы станем чужими другу, как мы были еще три дня назад?

— Ниночка, я уверен, что такого не произойдет. У меня никогда в жизни не было такого отношения к женщине. Конечно, на каком-то этапе это было чисто физическое влечение, но я уже понял, что ты очень умная, глубоко мыслящая женщина и очень мудрая. Те разговоры, что у нас уже состоялись, говорят, что мы одинаково относимся ко многим вещам в жизни.

— Володя, да мы почти и не говорили.

— Это тебе так кажется. Я неплохо знаю психологию людей, мне часто приходилось выявлять лучшие качества у своих подчиненных, причем это надо было делать в считанные дни. Там много происходит на уровне интуиции. Вот и тебя я интуитивно чувствую, и поверь, не ошибаюсь. Мы подходим друг другу. Но если ты хочешь, чтобы мы пока не были вместе, я возражать не буду.

— Любимый, я очень хочу быть с тобой каждый день, каждую минуту. Меня влечет к тебе всеми фибрами души. Но давай все же подождем и официально заключать брак не будем. Проверим наши чувства.

— Хорошо, солнышко моё. Но я думаю, ты переедешь ко мне, как только я переговорю с дочерью.

— Хорошо, перееду, если ты так хочешь. Хотя мне здесь привычно, но я хочу поступить так, как тебе нравится.

— Видишь ли, дорогая, я еще выполняю кое-какие работы по конструированию, в моей квартире у меня есть все необходимое для этого.

— Да нет вопросов. Завтра приглашу к себе сына и поговорю с ним. Он же уже не мальчик и часто меня упрекал, что я живу затворницей.

— А ко мне завтра должна приехать дочь, и я с ней тоже поговорю.

— Володя, можно я скажу, что мы знаем друг друга уже месяц или два? А то всего три дня и уже решили жить вместе, да еще пожениться. Что подумает сын? Что мама вертихвостка?

— Можешь строить свой разговор с сыном как тебе удобно. Только потом мне расскажешь, как он прошел?

— Обязательно, дорогой! И ты тоже расскажешь. Мы должны познакомиться с нашими детьми и их тоже познакомить друг с другом. Я правильно рассуждаю, любимый?

— Конечно, солнышко мое. Ты же мудрая женщина.

— Как ты думаешь, почему нас так повлекло друг к другу? Мы ведь уже пожилые люди.

— Да какие пожилые, ты что говоришь. Я не видел еще такой темпераментной женщины.

— Это ты меня так возбудил. Но все же, почему?

— Ты знаешь, любимая, народную пословицу — браки рождаются на небесах? Кажется, целая цепь случайностей привела к нашей встрече. Я переехал в этот микрорайон. Мне дочь отдала свою собаку, и я стал её выгуливать именно в том парке, где гуляешь ты. Мы увидели друг и друга и сразу понравились, ведь ты же говорила, что думала обо мне. И я тебя тоже сразу заметил еще в первый день, когда пошел на прогулку. И моя собака побежала к озеру рядом со скамейкой, где ты сидела. Разве это случайно? Я думаю, что нет. Кто-то нас подвел к этой встрече на скамейке у озера.

— Ну и хорошо, что подвел. Я такая счастливая сегодня! Спасибо, тебе, милый. Я люблю тебя! — Нина Петровна стала целовать лежащего мужчину, и он стал отвечать тем же.

На следующий день в квартире у Нины Петровны появился её сын. Он сразу обратил внимание, что мать непривычно оживленная, и неё горят глаза, и улыбка не сходит с её лица.

— Что случалось мама? Почему ты просила приехать? — спросил сын.

— Я не знаю, как начать, сынок. Дело в том, что у меня появился мужчина, и мы любим друг друга.

— Наконец-то! Поздравляю, мама! Сколько можно убиваться по отцу, уже столько лет прошло. А ты у меня еще ого-го! Кто он, твой избранник? Давно ты с ним познакомилась?

— Нет, недавно, 2 месяца назад. Он пенсионер, до этого работал в Большом доме, в НИИ.

— Надеюсь, не охранником, хотя там и охранником престижно работать. Такая секретная организация.

— Нет, не охранником. Конструктором. Генеральным.

— Ты что, Генеральным Конструктором? Его случайно не Владимиром Степановичем зовут?

— Да, Владимиром Степановичем. А ты откуда его знаешь?

— Да он у нас года два назад лекцию читал в институте. Чувствовалось, не человек — Глыба! Как же ты с ним познакомилась?

— На прогулке в нашем парке. Он собачку выгуливал. Той-терьера, кличка Семен.

— Ну, мама, ты даешь! На прогулке с таким человеком познакомилась. Да еще с собачкой, — засмеялся сын и сказал:

— Если ты ждешь моего благословения, то я тебя благословляю, дорогая мамочка! Мы все тебя поздравляем. Дай я тебя поцелую, любимая моя.

— Дорогой, он предлагает мне переехать к нему. Как ты на это смотришь?

— Мам, да это в прошлом веке не разрешалось до свадьбы ни жить вместе, ничего. Сейчас другие времена, и если Вы хотите жить вместе — живите!

Вечером у Нины Петровны зазвонил мобильный телефон, и в нем она услышала голос Владимира Степановича:

— Ну, что, дорогая, поговорила с сыном? Что Вы решили? Переезжаешь ко мне?

— Переезжаю, любимый. Могу даже сегодня, я уже основные вещи еще с утра собрала. Была уверена, что сын одобрит мое решение. Кстати, он тебя знает, ты у них года два назад лекцию в институте читал. Не поверил, что я тебя в парке подцепила! — со смешком завершила разговор Нина Петровна.

— Хорошо, через час мы с Василием подъедим. Я тоже поговорил с дочерью. Она очень рада за меня. Но мне показалось, что и за себя тоже. Ей не надо будет два раза в неделю ко мне ездить, — раздался смех в трубке.

Через два дня многочисленные посетители парка увидели уверенно скользящую по глади озера лодку, за веслами которой сидел седовласый мужчина, на корме рулила дама тоже не первой молодости, а из лодки раздавался звонкий лай собачонки.

Прошло два года. В парке каждый день можно было увидеть идущих под руку мужчину и женщину в зрелом возрасте, держащую на поводке собачку породы той-терьер. За эти два года эту пару могли увидеть в Париже, Лондоне, Риме и Мадриде, в санаториях Черноморского побережья Кавказа. По их внешнему виду чувствовалось, что они счастливы, и не скрывали этого ни от кого.

Инкогнито

Наташа задержалась на работе и очень торопилась. Если она не успевала до «часа пик» проехать через центр города, то её возвращение домой могло затянуться надолго из-за больших пробок на дороге. Она завела свою Дэу Матиз и уже собралась трогаться, как увидела на ветровом стекле под «дворником» бумажку. Быстро вышла из машины, обошла свою маленькую машину спереди и сняла бумажку. Села, сунула бумажку в бардачок и тронулась. Она чуть опоздала со своим выездом, машины уже начали заполнять улицы города, и ей пришлось постоять в пробках. Да еще какой-то нахал на джипе стал влезать в её ряд, и они чуть не стукнулись. В сердцах, когда это чуть не произошло, Наташа даже выругалась.

Дома приготовила ужин, накормила пришедшего с тренировки сына и села к компьютеру. Надо было пообщаться с подружками в социальных сетях, на работе она была лишена такой возможности. Главный бухгалтер большой компании должен подавать пример подчиненным. Да и работы всегда было много. Отчеты, проводки, перечисления на счета. Очень внимательным надо быть постоянно.

Потом было два или три телефонных звонка, перед сном поговорила с пятнадцатилетним сыном, дала ему наказы на завтра:

— Костя, тебе надо будет купить картошки и молока, у нас и то, и другое кончается. На счет хлеба и булочек сам посмотри, я их не ем, ты знаешь.

— Мам, да ты уже стала такой худой, хоть иногда хлеб надо есть.

— Ты видел мои фотографии в юности, помнишь, какая я «пампушка» была. Не хочу быть толстой, как некоторые молодые девицы. Как твоя тренировка прошла?

— Да все нормально, мам.

— А что у тебя синяк под глазом?

— В карате без синяков не обойдешься, ты же знаешь. Спарринг был с одним парнем, он старше меня на год. Но я ему не уступил.

— По очкам победил, что ли? У него два синяка под глазами? — пошутила Наташа.

— Да нет, но ему досталось больше, чем мне.

— Я рада, что ты умеешь постоять за себя. Как дела в школе?

— Да сегодня не спрашивали. Все домашние задания на завтра сделал.

Потом легли спать в своей маленькой однокомнатной квартире. Перед сном Наташа стала снимать дневной макияж и вспомнила о бумажке, которую сняла с ветрового стекла.

— Там вроде как было что-то написано, — подумала молодая женщина. И сразу забыла о бумажке.

Утром они с сыном уходили в разное время. Наташе надо было ехать через весь город на работу, а сыну было два шага до школы. Заведя машину, женщина полезла в бардачок за темными очками и увидела бумажку. Развернула и прочла «Здравствуйте! Вы так чудесно выглядите в этом вашем платье. И.».

— Что за черт, кто это мог написать? — вслух подумала Наташа, — псих, что ли?

Она поехала на работу, но записка не выходила из головы. Она знала, что очень хорошо выглядит. Высокая, стройная, с красивыми ногами и шеей, брюнетка, весь год загорелая, она выглядела намного моложе своих 35 лет, никто ей больше 20 не давал. И во вчерашнем платье, довольно коротком, на высоких каблуках, она смотрелась очень эффектно.

Приехав на работу и запарковавшись, она оглядела дома вокруг. Дома как дома. Два жилых и один большой, тот, где она работает.

— Откуда мог меня видеть этот И? И почему не А?. Типа аноним, — рассуждала Наташа, поднимаясь на свой этаж. Зайдя в свой кабинет, и сняв с него сигнализацию, она позвонила на пульт охраны и погрузилась в работу. И в течение дня ни разу не возвращалась к этой записке.

Сегодня торопиться ей было не куда. С подружками они вечером планировали посидеть в кафе, а потом она их должна развести по домам. У сына была еда, она старалась готовить сразу на несколько дней, так что ему оставалось только подогреть. Чуть задержавшись после работы, наводя марафет на лице, четыре молодых женщины прошли в кафе, расположенное в доме через дорогу. Заказали кофе, пирожные, три бокала мартини. Продолжили разговор, который вели уже не первый раз. Одна из женщин спросила:

— Наташка, я никак не могу понять тебя. Ты красивая, молодая, при должности, почему не можешь найти себе мужа?

— А он мне нужен, муж? Для чего? Дома мужскую работы взрослый сын выполняет, машину мне обслуживают в автосервисе. Только еды готовить больше, да стирки.

— Наташа, ну ты же знаешь, что чего мужчина женщине нужен? Ублажать, подарки дарить, в рестораны водить. Ну, и секс тоже.

— Ой, девки, не говорите мне про секс. Нету сейчас тех мужиков, которые женщин удовлетворять могут. Нет их! — с жаром ответила Наташа, и предложила:

— Давайте о чем-нибудь другом поговорим. Вы в новом магазине на Ленина были? Как он? Есть приличные товары?

Остаток вечера женщины провели за обсуждением новинок моды, семейных дел, сделанных покупок. Расплатившись, вышли из кафе, и пошли к одиноко стоящей на площадке машине Наташи. Мигнула сигнализация, женщины стали рассаживаться. Вдруг одна из них, которая садилась на переднее сиденье, сказала:

— Наташа, тут какая-то бумажка под «дворник» вставлена. Это что, штраф, что ли?

— Возьми её и отдай мне, — ответила Наташа.

Она не стала распространяться о вчерашней записке, и эту постаралась быстрее бросить в бардачок. Две подруги жили в этой части города, а еще она вместе с Наташей в другой. Минут через сорок Наташа уже подъезжала к своему дому. Ей нравилось ездить по пустынным улицам ночного города, и настроение у неё было хорошее. Выходя из машины, она чуть не забыла в бардачке новую записку. Решила прочитать уже дома.

Записка оказалась такая же короткая. «Здравствуйте! Вы сегодня в своем брючном костюме были неотразимы! И.» Наташа прошла в комнату и стала переодеваться, и думала:

— Что за чудак? Он что, со мной не решается познакомиться? Непонятно. Откуда он за мной следит? Меня видеть можно, когда я из машины иду к зданию. Живет он там, или работает?

Хотя она так жестко ответила подружке на счет мужчин, но в душе она хотела бы, чтобы рядом было сильное, надежное мужское плечо. Иногда так хотелось с кем-нибудь близким поговорить о тех проблемах, что иногда мучают её, выслушать дельный совет, да и не брать на свои хрупкие плечи решение всех проблем в жизни. Живя уже долгие годы без мужа, в разводе, она иногда имела встречи с мужчинами, как она говорила, «для здоровья», разряжая свою накопившуюся сексуальную энергию. Но никто по-настоящему из этих мужчин не привлекал. Хотя не так давно она обратила внимание на нового сотрудника в их офисном, с большим количеством разнообразных компаний и фирм, здании.

Ночью ей приснился сон, будто бы она была в цирке, и к ней подошел человек в полумаске и что-то сказал. Она хотела снять маску, но он отшатнулся и ушел. Проснувшись, Наташа еще долго не могла уснуть под впечатлением увиденного сна. На работе продолжала гадать, кто это может быть, этот самый незнакомец. Из задумчивости ей вывел стук в дверь.

— Войдите! — громко сказала Наташа.

На пороге стоял начальник охраны здания. Молодой, физически очень крепкий, всегда улыбающийся, именно он нравился Наташе. С ним она решала некоторые финансовые вопросы по оплате за обеспечение охраны. Она знала, что он в прошлом военный, офицер, воевал в Чечне, получил ранение и был уволен по состоянию здоровья.

— Проходи, Игорь, что встал в дверях. По какому вопросу? — спросила молодого человека Наташа.

— Наталья Владимировна, вы неправильно нам сумму перечислили.

— Что, не доплатили?

— Наоборот, лишнее перечислили. У вас недостача может получиться.

— Может. Спасибо, Игорь, я сейчас разберусь, кто неправильно произвел расчеты. Как у тебя дела? Давно что-то не заходил.

— Да в отпуске был, в санаторий путевку давали, здоровье поправить.

— И как, поправил? Вон как браво выглядишь!

— Да ничего, чувствую себя нормально. Спасибо, что поинтересовались. Ну, я пойду, у меня дел еще много сегодня надо сделать, недавно же из отпуска вышел. До свидания.

И круто, по военному, повернувшись, Игорь повернулся и вышел из комнаты.

Наташа посмотрела ему в след, и подумала:

— Нормальный ведь мужик. И почему холостой? Сколько девок в этом здании работает, и никто не может захомутать.

И вызвала сотрудницу, которая рассчитывала затраты на охрану офиса.

Вечером она опять увидела бумажку на ветровом стекле. На этот раз она прочитала записку сразу. Она гласила: «Здравствуйте! Вы удивительно красивая девушка. И.» Наташа, держа в руках записку, села в машину и задумалась:

— Что хочет от меня этот И.? Чтобы я гадала, кто он такой и думала о нём? Ну так нет, не дождется! Завтра, если еще будет записка, не буду её читать, а сразу выброшу.

Приняв такое решение, Наташа завела машину и выехала со стоянки. Но вечером все равно задумалась об этом человеке, который пишет ей записки и, по сути дела, признается её в любви. И кто он такой. Что за И? И вдруг её осенило:

— Так это же инкогнито! Не аноним, не мистер Х, а инкогнито! Но все равно, кто бы он не был, завтра читать записку не буду.

И на следующий день, увидев очередную записку под «дворником» на ветровом стекле своей машины, она демонстративно, на глазах всех водителей, разорвала записку на мелкие кусочки и выбросила в урну, стоящую на автопарковке.

Потом два дня никаких записок на ветровом стекле не было. Но Наташе стало от этого неприятно.

— Почему он больше не пишет? Обиделся? Значит, видел, как я разорвала записку и выбросила. Ну что же, значит, отказался от меня. Не так уж сильно он меня и любит. А впрочем, какая может быть любовь, если я его и не видела никогда.

Но выбросить этого неизвестного из головы у неё не получалось. И когда на третий день она увидела на ветровом стекле бумажку, чуть ли не бегом бросилась к ней. «Вы зачем разорвали записку? Вам не нравится, что вам пишу? И.» — было написано в записке. Наташа села за руль и задумалась.

— Что ответить этому И? — вертелась мысль в голове, — И главное, как ответить?

Наконец, она приняло решение, и когда на утро уходила от машины, на ветровом стекле была уже её записка под «дворником» следующего содержания: «Что вы пишите, нравится. Не нравится, что я вас не знаю!» Вечером на том же месте был ответ: «Ошибаетесь, вы меня знаете! И.»

Следующие два дня были выходные, Наташа много занималась домашними делами, ездила с сыном в магазин за продуктами, готовила еду на следующую неделю, но мысль о незнакомце, который утверждал, что она его знает, не выходила из головы.

— Был бы нормальный мужик, могли бы выходные провести не так. Сходить куда-нибудь прогуляться, посидеть в кафе, поболтать. Он помог бы по дому, вместе быстрее, да и ночью мог бы приласкать. Конечно, требуется другая квартира, сын уже взрослым становится, но у меня уже на счете есть деньги, на «двушку» не в центре хватит, — рассуждала молодая женщина.

— А потом можно и машину другую купить, на моей не солидно с мужиком ездить. Мне уже предлагал не новый БМВ в хорошем состоянии на СТО мой постоянный автомеханик за разумные деньги. Муж должен и свою лепту внести в общий бюджет. Я уже так устала от постоянной ответственности и на работе и дома. Я же женщина, слабый пол, — мысленно говорила себе Наташа, готовясь ко сну.

В понедельник, сразу после планерки у Генерального директора, Наташа позвонила начальнику охраны:

— Игорь, ты можешь сейчас ко мне подойти?

— Конечно, могу. Прямо сейчас или попозже?

— Подходи сейчас. Мы с тобой поговорим, и я начну заниматься делами.

Через пять минут Игорь был у неё в кабинете. Улыбающийся, никогда не унывающий парень, он еще больше стал нравиться молодой женщине, и она ему все рассказала. Тот сразу стал серьезней, начал думать, рассуждать, прикидывать, как лучше сделать, и попросил отдать ему записки, написанные на компьютере.

— Это все? — гладя ей в глаза, спросил Игорь.

— Нет, я одну же разорвала, — ответила Наташа.

— Жаль, там могло быть что-то ценное, что позволило бы выйти на этого человека. Принтеров у нас в здании около сотни, определить, на каком печатался текст, будет очень трудно. Но попробую, вечерами придется работать, когда все сотрудники уйдут.

— Игорек, я тебе буду очень благодарна, — чуть ли не со слезами, ответила молодая женщина.

— Но у меня полной уверенности в том, что я смогу его вычислить, нет, — сказал, пожимая плечами, сказал начальник охраны.

— Ну, на нет и суда нет, — с горечью промолвила Наташа.

Потом она спросила молодого мужчину:

— А ты в каких войсках служил?

— В ВДВ, псковское училище закончил.

— Скажи, вы там карате занимались? У меня сын ходит на карате, хочет стать сильным, чтобы меня защищать. Поможет?

— Еще как поможет. Если бы не карате, я бы остался в Чечне навсегда, и мы бы с вами не разговаривали.

— Ну, хорошо, Игорь. Спасибо. Я на тебя надеюсь!

Вечером на стекле была очередная записка. «Я вас люблю, а вы хотите от меня охраной отгородится. Нехорошо! И.» — все, что было в этой небольшой записке. Наташа ехала в полной задумчивости, чуть не попала в аварию, во время не оценив дорожную обстановку.

Во вторник записки не было. Вечером в среду, идя к машине, Наташа зашла в кабинет начальника охраны. Игорь поднялся из-за стола, оторвавшись от компьютера, на котором что-то печатал, и промолвил:

— Добрый вечер, Наталья Владимировна. Какими судьбами?

— Игорь, дорогой, ничего нового нет?

— Да нет, к сожалению. Я же говорил, что это будет долгое расследование.

Наташа посмотрела в окно кабинета начальника охраны. Её Дэу Матиз стоял как на ладони. Она посмотрела на Игоря и увидела смеющиеся, с хитринкой глаза молодого человека, и все поняла. Подошла к нему и ударила своим кулачком по груди.

— Ох, ты и паразит, — только и смогла промолвить молодая женщина, прежде чем Игорь заключил её в свои объятия.

Заграница

Лариса уже не первый раз была за границей. Но все предыдущие поездки были по столицам Европы — Вена, Париж, Лондон. Но за прошедший год она очень устала на роботе, и решила поехать на море куда-нибудь в Европу. Знакомая по предыдущим поездкам туроператор предложила итальянский Римини. Город на побережье Адриатического моря, 40 км пляжей, прекрасные гостиницы и многочисленные пиццерии. Тем более что в сентябре, как хотелось Ларисе, чтобы продлить лето, заканчивался туристический сезон, и отдыхающих меньше, чем в летние месяцы. Лариса согласилась, её это вполне устраивало.

Все предыдущие поездки за границу Лариса совершала в составе туристических групп, поэтому знание иностранного языка было не обязательным. Там все рассказывал гид, шоппинг по магазинам помогал проводить туристам переводчик, всю программу пребывания знали заранее. На этот раз знакомый туроператор сказала, что, хотя будет туристическая группа, но туристы будут находиться в разных городах Италии. Часть в Болонье, часть во Флоренции, и лишь одна Лариса будет в Римини. Но это не должно пугать девушку, в любой момент к ней может подъехать сопровождающий группу из наших соотечественников, живущий в Италии.

В назначенный час Лариса с вещами и туристической путевкой приехала в аэропорт Кольцово под Екатеринбургом. Отпуск у неё был большой, все же работала на севере, в городе Когалыме, в компании «Лукойл». По пути в Екатеринбург остановилась в Тюмени, чтобы встретиться с подругой по институту нефти и газа, с которой дружила со студенческой поры. Они обычно вместе ездили за границу. Обе молодые, 25 лет, высокие, красивые, незамужние. Но в этот раз подруга не смогла составить компанию, у неё сильно болела мать, и она вынуждена была ухаживать за ней. Поэтому Лариса лишь на двое суток остановилась в Тюмени, сходили с подругой в кафе, прошлись по магазинам, которых за последние годы было очень много построено в этом городе. И все со звучными названиями, полными товаров. Но более тщательное изучение магазинов оставили на потом, когда Лариса вернется из Италии и снова приедет в Тюмень.

В международном секторе аэропорта Лариса издалека увидела женщину, держащую в руках табличку с названием туристической фирмы. Она подошла к ней, отметилась и стала ждать, когда объявят регистрацию на самолет до Форли. Наконец, все процедуры были пройдены, и Лариса села в самолет. Почти пять часов полета пролетели незаметно рядом с соседом, молодым человеком, который старался развлечь привлекательную молодую женщину рассказами об Италии, куда он едет не в первый раз как представитель фирмы. Когда они прощались в аэропорту Форли после паспортного и таможенного досмотра, Лариса даже пожалела, что он не турист из их группы.

Выйдя в зал прилета, Лариса увидела нескольких членов своей туристической группы рядом с незнакомой женщиной.

— Наверно, наш сопровождающий, — подумала Лариса и подошла к ним. Женщина старалась пересчитать количество подходящих к ней людей, и лишь когда все члены группы собрались вместе, представилась:

— Я ваш сопровождающий по линии туристической компании. Зовут меня Светлана, вот мои визитные карточки с телефоном. Если будут какие-то накладки, проблемы, звоните, я подъеду или решу всё по телефону. Сейчас мы пройдем в автобус, и я вас отвезу в те города, где вы остановитесь. В автобусе познакомлюсь со всеми. А сейчас пошли в автобус.

В автобусе Светлана взяла микрофон и объявила, что первой точкой маршрута будут Римини, потом Флоренция и последнее — Болонья. И коротко рассказала обо всех этих городах. А потом узнала, кто будет отдыхать в Римини, подошла к Ларисе, села рядом и заговорила:

— Вас как зовут?

— Лариса.

— Очень приятно познакомиться, сказала женщина лет на 10 старше Ларисы, и продолжила:

— Я вас заселю в отель, где у вас будет отдельный номер. Завтрак и ужин в отеле, обедать вы сможете в пиццерии, которая буквально за углом гостиницы. Там меню на русском и итальянском языке, и многие официанты знают русский язык. А вы говорите по-итальянски?

— Нет, но у меня есть русско-итальянский разговорник, там самые распространенные фразы. Я всегда пользуюсь такими разговорниками, когда бываю за границей. Да и английский немного знаю и понимаю.

— Ну, молодец! Вы не первый раз за границей?

— Четвертый. До этого были Париж, Лондон, Вена.

— Хочу сразу предупредить, что в Италии принято оставлять чаевые в размере 10%. Не знаю, как поступают европейцы, а русские дают чаевые. Вообще Римини сейчас тихий и спокойный город, а вот летом в нем творится что-то невообразимое. Масса немцев приезжает к теплому Адриатическому морю отдыхать. Все пляжи забиты ими, вечерами идет по улицам два сплошных потока — один в одну сторону, другой обратно. Отель расположен на центральной улице, которая идет вдоль всего города. Пляж выберете по своему усмотрению, они идут один за другим больше сорока километров. До пляжа буквально пять минут ходьбы. Там будете брать лежак, он стоит недорого, и отдыхайте. Ко мне есть вопросы?

— Нет, вопросов нет.

— Тогда я пойду к другим туристам, а к вам подойду, когда автобус приедет в Римини.

Лариса стала смотреть в окно. Привычный пейзаж, который она не раз видела по пути из столиц разных стран до аэропортов. Но сразу заметила, что в Италии не так чисто, как в той же Австрии. Часто встречаются мусорные свалки со строительным мусором. И то и дело видны футбольные поля с удивительно ровным зеленым газоном. Просто поле, редко когда есть трибуна для зрителей, а уж две вообще редкость. На некоторых полях мальчишки гоняли мяч.

Автобус въехал в Римини, о чем узнала Лариса по указателю, и тут же к ней подошла Светлана.

— Лариса, другие туристы хотят поехать в Венецию и Рим, вы не составите компанию? Или будете только на море отдыхать.

— В Венецию я бы поехала, там все необычно. Город на воде. А вот в Рим особого желания нет. Я лучше в Сан-Марино съезжу.

— Хорошо, я вам сообщу через администратора отеля, когда мы поедем, автобус подойдет к гостинице. Выезжать придется очень рано, чтобы успеть в этот же день вернуться в свои отели.

— Хорошо, хорошо, я буду готова.

Через несколько минут автобус остановился возле отеля. Лариса, взяв свою дорожную сумку и сумочку для документов, проследовала за Светланой в отель. Процедура заселения заняла немного времени. Светлана поднялась с Ларисой в гостиничный номер и записала в свой блокнот телефон в номере, чтобы сообщать Ларисе все новости и сведения. Женщины попрощались, и Лариса принялось распаковывать свои вещи.

Ларису хорошо покормили в самолете, так что она могла потерпеть до ужина. Поэтому решила пройти, посмотреть и на пляжи, и на пиццерию за углом. В своем легком платье с открытыми плечами и в кокетливой соломенной шляпке, она выглядела очень элегантно. Выйдя из дверей отеля, девушка поняла, что гостиница расположена на углу двух улиц. Одна, как её назвала Светлана, шла параллельно берегу моря. Лариса прочитала название улицы на латинице. Другая шла перпендикулярно, один её конец выходил к побережью, а другой уходил куда-то далеко, к виднеющимся вдали горам. Именно на этой улице и была пиццерия, о которой говорила Светлана.

Повернув назад, Лариса вышла к берегу моря, пройдя мимо домов за оградами, похожих на элитные коттеджи или небольшие гостиницы с двориками. Еще одна идущая вдоль побережья улица позволила Ларисе пройти мимо многочисленных пляжей, каждый из них имел свою инфраструктуру, не похожую один на другой. Это не был просто песок, идущий до моря. Сооружения для хранения инвентаря, аттракционы для детей, маленькие бассейны, волейбольные площадки и потом почти до самого уреза воды многочисленные зонтики.

Не торопясь, Лариса прогулялась по городу, увидела все, что её интересовало, а так же многочисленные лавки и магазины, которые выставили свои товары на тротуар, и на всех висело SEIL (распродажа). Всякая бижутерия, парфюмерия, платья, головные уборы и много-много всякого другого товара бросалось в глаза. Но Лариса знала по своим предыдущим поездкам в Европу, что там очень высокие цены на все товары, в России можно купить не хуже и намного дешевле. Просто у европейцев высокий уровень доходов, они много получают, поэтому могут позволить купить за такую цену. Тем более что в Россию не собираются ездить за товаром. Прогуливаясь, Лариса замечала на себе взгляды многих мужчин, во всей видимости, итальянцев, судя по черным волосам и южному загару. На фоне большинство местных женщин Лариса выделялась. Естественная блондинка с белой кожей, но которая, что было удивительно, не обгорала на солнце, но и получить темный загар тоже не получалось.

Вечером на ужин Лариса сделала яркий макияж и одела элегантный брючный костюм вишневого цвета, потому что собралась после ужина погулять. На неё сразу обратили внимание и мужчины, и женщины еще в коридоре гостиницы. Ей выдали в рецепшен номер столика на ужин, и она подсела к трем дамам за столиком с указанным номером. Познакомились, разговорились. Две дамы оказались из Москвы, приезжают сюда уже много раз. Покупают в Италии эксклюзивные модели женской одежды по заказам богатых москвичек и отправляют в Россию. Часто ездят в Милан, где самые модные модели женской и мужской одежды. А третья дама была в командировке, и через два дня возвращалась в Питер. Когда Лариса сказала, что живет в Сибири, все очень заинтересовались этим. А две москвички стали спрашивать, не найдутся ли покупатели в Когалыме на те товары, что они привозят из Италии. Лариса сказала, что не знает, она всего 4 года живет в этом городе, но спросит у своих коллег, много лет живущих в этом городе. Москвички оставили ей свои визитки.

После ужина она погуляла вместе с соседкой по столику, которая уже целую неделю в этом городе и кое-что узнала. Они шли, разговаривали, иногда заходили в бутики, и к ним сразу приставали продавщицы с предложением купить что-то. Но ни у Ларисы, ни у её попутчицы таких намерений не было, они просто гуляли в теплый приморский вечер.

Спать Лариса легла рано. В Сибири уже было глубокая ночь, так что глаза у девушки сами слипались. Ночью ей приснился Вадим, и он этого она проснулась. Он стоял перед ней, как живой, хотя уже прошло больше 4-х лет после его трагической гибели в автокатастрофе, когда пьяный водитель вылетел на встречную полосу. После этого Лариса долго не спалось. Она вспоминала своего первого мужчину, с которым они собирались пожениться после окончания института. И вот такая нелепая случайность буквально накануне защиты диплома. Он ехал к ней в Ялуторовск, где она писала диплом и жила у родителей. Её отец был строителем, долгие годы работал прорабом, и часто уезжал на стройки в сельские районы Тюменской области. А мама была учительницей, так что Лариса с малых лет помогала родителям вести домашние дела. Вот и в этот раз поехала писать диплом и помогать матери, которая не очень хорошо себя чувствовала, а отец отсутствовал.

Потом она уснула и проспала почти до 7 часов по местному времени. Пора было вставать, идти за завтрак. Приведя себя в порядок, Лариса спустилась в буфет, где был шведский стол. Как обычно, Лариса легко позавтракала — кофе, пара кусочков сыра и круасаны. Лариса никогда не была худышкой, наоборот, ей всегда приходилось соблюдать диету. В зрелом возрасте она превратилась в девушку того типажа, который так нравится мужчинам. Большие выразительные глаза, пышные волосы, довольно большая упругая грудь, тонкая талия, крепкая попка и широкие бедра в сочетании с длинными стройными ногами привлекали взоры многих мужчин. Но у неё до сих пор в глазах стоит Вадим, её первая и единственная любовь. И хотя боль утраты стала стихать, но выкинуть из сердца и души этого молодого человека она не могла. Потому и не была до сих пор замужем, хотя находились очень порядочные мужчины и достойные кавалеры, которые предлагали ей руку и сердце.

Как довольно крупная и белокожая девушка, Лариса предпочитала закрытые купальники. И сейчас на море взяла два таких, на смену. Один будет сохнуть, в другом она пойдет на пляж. За всю жизнь она единственный раз была с родителями на море, в Анапе. Плавать она умела, но боялась заплывать далеко от берега. Поэтому большую часть времени на пляже предпочитала лежать на лежаке с книгой в руках, желательно под шезлонгом. На пляже рядом с гостиницей, куда она вчера заглянула, таких шезлонгов было много, и она решила, что уж один-то ей достанется точно.

Так и случилось, когда она пришла на пляж. Работник, выдавший ей лежак, сам донес его до места, на который она указала. Как раз под шезлонгом. Получив свою плату с 10% чаевыми, он мило улыбнулся, и как показалось Ларисе, даже чуть подмигнул ей. Расположившись и сняв свой легкий халат, в котором она пришла на пляж, Лариса пошла попробовать воду. Берег был песчаный, пологий, она долго шла, прежде чем вода стала по талию и она поплыла. Вода была в меру теплая, так что девушка проплыла от берега метров тридцать и, повернув обратно, вышла на берег, совсем не замерзнув. На фоне еще не очень жаркого утреннего сентябрьского солнца этого было вполне достаточно, чтобы взбодриться.

До обеда она несколько раз заходила в воду, не очень уж и прозрачную из-за песка, но соленую. Но большую часть времени лежала на лежаке, переворачиваясь с бока на бок, чтобы загар был ровнее. В шляпке на голове, которая закрывала пол-лица, в больших темных очках, она не боялась, что лицо покраснеет до жаркого южного солнца. Пора было идти обедать. Лежак остался под присмотром служителя пляжа. Придя в номер, Лариса приняла душ, чтобы смыть с себя песок, одела легкое платье и пошла в пиццерию за углом. Впервые в Италии, она не знала, какие блюда чаще едят на обед. Заказала себе порцию пасты (прим. — спагетти с сыром), пиццу, чашку кофе. Но когда официант принес ей порцию пасты, ей стало плохо. Такую огромную порцию ей одной точно не осилить. А ведь еще будет и пицца.

— Кошмар! Что делать? — вертелось в голове у Ларисы. Она подозвала официанта и с помощью разговорника попыталась отказаться от пиццы, но тот сказал, что заказ сделан, пицца уже готовиться, и отменить уже поздно. Но есть выход. Они упакуют её пиццу в фольгу, положат в кулек и она сможет поесть её в гостинице, когда проголодается. Так они и поступили. Неся кулек к себе в номер, Лариса решила заказывать один день пасту, на другой пиццу, так как оба блюда ей нравилось.

Отдохнув после обеда в гостинице, Лариса опять пошла на пляж. Она снова лежала на своем лежаке, и когда однажды пошла искупаться, увидела яхту, которая подходила к берегу. Небольшая белоснежная яхта легко скользила по водной глади, и два молодых человека, загорелых до черноты, ловко управлялись парусами и рулем. Наконец, яхта уткнулась носом в песок, и молодые люди, спустив паруса и выйдя на берег, затащили нос яхты чуть подальше на песок. Лариса впервые так близко видела яхту, и все эти манипуляции людей на ней очень понравились.

— Ишь, какие они ловкие и загорелые, видимо, все лето на пляже проводят, — подумала девушка, любуясь на молодых людей, которые прошли в домик, где выдают лежаки на их пляже. Потом она прошла к своему лежаку и углубилась в чтение, лежа на животе. И вдруг услышала буквально над ухом:

— Здравствуйте! Вы из России?

Она обернулась на голос и увидела рядом со своим лежаком одного из тех молодых людей, что приплыли на яхте.

— Да, из России. Откуда вы узнали? — в свою очередь спросила она.

— У вас на полотенце лейбл гостиницы, в которой чаще всего останавливаются русские, — с улыбкой пояснил молодой человек, не спуская глаз с девушки.

— Я из России, но почему это вас заинтересовало? А вы кто?

— Я тоже из России, но живу здесь уже почти десять лет. Мои родители сюда переехали, у них тут бизнес. Я хочу предложить вам прокатиться на яхте.

— Мне? Почему мне? Есть же другие девушки.

— Мне кажется, вы такая одинокая и вам не с кем поговорить на родном языке. Не бойтесь, мы через час-полтора вас сюда привезем. Честное пионерское! — продолжал улыбаться молодой человек. И представился:

— Меня зовут Вадим. А вас как?

Лариса на мгновенье остолбенела.

— Опять Вадим. Это что, какое-то стечение обстоятельств или счастливый случай? — мелькнула в голове у девушки мысль. Ничего не решив для себя, она ответила:

— Лариса.

— Ну, что, Лариса, покатаемся на яхте?

— Я даже не знаю. Ни разу не плавала ни на яхте, ни даже на пароходе. Только на катере, и то давно.

— Да ничего страшного. Даю вам слово кабальеро, все будет нормально, и я вас доставлю в это же место через полтора часа. Вам же надо будет одеться к ужину.

— А вы откуда знаете, когда в гостинице ужин.

— Да я не одну девушку из этой гостиницы катал за последние годы, — снова с улыбкой сказал молодой человек.

— Ну, хорошо, вы меня уговорили. Когда поплывем?

— А что откладывать, только позову Марко, и поплывем.

Через десять минут яхта подняла паруса и плавно заскользила по воде, увозя вдаль от берега двух молодых людей и девушку. На яхте, глядя, как завороженно Лариса смотрит и на воду, и проплывающие мимо пляжи, гостиницы вдоль берега Адриатического моря, Вадим спросил:

— Лариса, а вы недавно в Римини?

— Второй день. И первый раз пришла на пляж. Вернее, второй, с утра уже была.

— И как вам наш город? Уже успели посмотреть?

— Совсем немного, около гостиницы и вдоль берега.

— А можно я вам покажу свой Римини? Помните, уже давно был фильм в России, где играет Алексей Баталов и жена Михаила Боярского? «Поздняя любовь» называется, по-моему. Вот он показывал ей свой Ленинград.

— Я не видела этот фильм. Но не откажусь, покажите мне свой Римини.

— Хорошо, после ужина я за вами заеду, и мы покатаемся по моему Римини, — снова улыбаясь, ответил Вадим.

Через полтора часа, как и было условлено, яхта подошла к берегу и Вадим, спрыгнув на берег, взял Ларису на руки и поставил на землю. Потом сказал арриведерчи, запрыгнул на яхту, которая тут же отошла от берега.

После ужина Вадим уже поджидал Ларису на своем кабриолете «Фиат» и они поехали кататься по городу. Ларисе понравился этот не очень большой, но уютный город, растянувшийся вдоль побережья на много километров. Потом Вадим свозил девушку в Риччоне, город-сад, где они прогулялись по широкой аллее Вьяле Чеккарини, полюбовались на красивые парки, виллы с просторными садами. На обратном пути молодой человек пообещал в другие дни свозить Ларису в другие города — Каттолику, Беллария Иджеа Марина, Мизано Адриатико, и в Сан-Марино. Так как Лариса захватила в машину ту пиццу, что ей отдали в обед, они остановились и с аппетитом съели её, купив в автомате по чашке кофе. Вадим сказал девушке, что он не успел поужинать, так как надо было успеть отогнать в гавань яхту и взять машину, да еще и переодеться, поэтому очень благодарен Ларисе за это неожиданное для него угощение, сказав при этом:

— Вы очень предусмотрительная и заботливая девушка. Грацие!

— Я так и подумала, что вы не успеете поужинать, а у меня пицца пропадет. Я столько не ем, — сказала девушка, и ей было очень приятно, что она не ошиблась, взяв с собой еду.

Прощаясь у гостиницы, Вадим галантно поцеловал Ларисе руку и она засмущалась. Никто и никогда в жизни не целовал ей руку. Приехали они поздно, уже около полуночи, поэтому Лариса быстро приняла душ и скоро оказалась в кровати. Как только её голова прикоснулась к подушке, она уснула. Столько впечатлений за день — плавание на яхте, езда на машине с открытым верхом, когда ветер раздувает волосы, посещение красивых мест в городе, в соседнем Риччоне — сказались, и сон у Ларисы был глубокий и долгий. Утром, еще лежа в постели, она стала размышлять о том, что от неё хочет получить Вадим. Секс? Но она не чувствовала с его стороны никаких намеков на это. Он её совершенно не знает, а вот она к концу вечера уже знала, что ему 28 лет, он инженер, работает на фирме у отца, который хочет передать ему по наследству. Вчера у него был выходной, и он с другом Марио, у которого есть яхта, катался. И на пляж приплыл для того, чтобы решить со служащим пляжа, своим партнером по игре в футбол, когда будут играть в следующий раз. А тот сказал Вадиму, что тут его соотечественница, очень красивая девушка, и показал на неё. И он решил покатать соотечественницу. Так и не решив для себя ничего, Лариса пошла на завтрак.

На пляже знакомый работник сказал:

— Буон джорно, синьорина, — и широко улыбнулся. Сам отнес лежак к шезлонгу и, когда она протянула ему деньги, сказал:

— Но, но, грацие, — и широко зашагал к своей будке.

В обед Лариса уже заказала половину порции пасты, выпила чашечку кофе и съела порцию мороженного. После ужина, усаживаясь в кабриолет Вадима, который галантно открыл перед ней дверь, она спросила:

— Надеюсь, вы сегодня поужинали? А то у меня пицца закончилась, — и кокетливо улыбнулась.

— Не беспокойтесь, все нормально. Я поужинал, — ответил молодой человек, по-прежнему улыбаясь.

На этот раз они поехали в Каттолику, на берегах небольшой бухточки, с пляжами, защищенными по бокам зелеными холмами, с роскошными гостиницами. Вадим сказал, что здесь курорт международного уровня, отдыхает много богатых людей из северной части Европы. Проехали они и мимо порта, который, как сказал молодой человек, один из важнейших рыбных портов Адриатики, и именно отсюда его отец берет рыбную продукцию для своих ресторанов. Когда Лариса спросила Вадима, причем рыба и фирма отца, тот ответил, что у его отца есть небольшой завод по переработке пищевых продуктов, а с ресторана он начинал свой бизнес в Италии. Сейчас у него еще два ресторана, которые пользуются популярностью у туристов.

На обратном пути, отвечая на расспросы Вадима, Лариса рассказала о своих родителях, что она закончила и где живет и работает. Когда она назвала город Когалым, молодой человек сказал:

— Так это же где-то далеко на севере в Сибири. Там же холод ужасный!

Для него, уроженца Ростова, мороз ниже 10 градусов казался чем-то ужасным. Но Лариса, будучи коренной сибирячкой, ответила:

— Да, это север, у нас летом бывают белые ночи, а зимой солнце показывается на два-три часа. И морозы за 40 градусов, а бывают и 50.

— А в такие морозы как можно на машине ездить, её же не заведешь?

— У нас ездят мужчины. Я впервые приехала в Когалым и удивилась, когда осенью увидела, как от машин идут какие-то провода к домам. Оказалось, так электричеством греют моторы в холодные дни, чтобы завести двигатель. Но позже появились какие-то иностранные обогреватели, но они потребляют бензин и электроэнергию от аккумуляторов, и их не очень охотно ставят, только по нужде, если нет возможности подключить к электричеству.

— И как же вы добираетесь по такому морозу на работу?

— Нас привозит служебный автобус, он возит нас на обед и развозит по домам после работы.

— Да, это очень интересно. Но еще бы, это же «Лукойл», известная компания.

— Нет, возят своих сотрудников все компании, работающие в городе. А вы знаете, что мэр Москвы Сергей Собянин был когда-то мэром нашего Когалыма?

— Нет, не знал. Вот здорово! Какую карьеру сделал ваш бывший мэр.

— О нём и в Тюмени с теплом вспоминают. Я же училась в Тюмени, у меня там подружка живет. Я на обратном пути к ней обязательно заеду, а потом к родителям в Ялуторовск поеду. Мама хворает. Как перестала работать, так стала чаще болеть. Все ждет, когда у неё внук или внучка появится, чтобы нянчить.

Они проговорили о жизни в России до самого приезда в Римини. Вадим давно, с тех пор, как уехал с родителями 18-летним юношей, ни разу не был. Вначале не было такой возможности, пока бизнес не раскрутили, все доходы вкладывали в расширение бизнеса. Потом учился, подрабатывал на каникулах у отца в ресторане официантом, а после окончания университета стал работать инженером на заводе отца. Сейчас он главный инженер, правая рука отца в бизнесе, который все чаще берет на себя административные функции. За все годы работы Вадим ни разу не ходил в отпуск. И вечера с Ларисой для него стали неожиданной отдушиной. Он все больше привязывался к этой девушке.

В следующий вечер они поехали в Сан-Марино, небольшое государство недалеко от Римини, расположенное на горе и насчитывающее 25 тысяч жителей. Они посетили средневековый замок, посидели в небольшом кафе, отправили в Россию открытку с фирменной здешней маркой. Как сказал Вадим, это традиции всех туристов в Сан-Марино, которых в год бывает около 3-х миллионов человек. Потом они полюбовались видами ночного Римини со смотровой площадки, и Вадим впервые приобнял Ларису за плечи, сказав:

— Вам не холодно, Лариса?

Она почувствовала крепкую мужскую руку и притихла, в ответ прижалась к молодому человеку, ответив:

— Да, холодновато. На вершине ветерок чувствуется.

— Может, поедем обратно?

— Давайте еще немного постоим. Уж больно красивый вид открывается. Вон луна вышла из-за туч и по водной глади лунная дорожка появилась. Правда, красиво?

— Да, очень красиво. Я никогда не был в Сан-Марино вечером. Спасибо, что показали мне такую красоту!

— Я показала? Это кто меня сюда привез вечером? Забыли? — со смехом ответила Лариса.

— Ну, хорошо, мы оба показали друг другу эту лунную дорожку, — засмеялся Вадим и теснее прижал к себе девушку.

В гостинице девушке передали записку, где просили позвонить по телефону, и она прочитала телефон Светланы. Зайдя в номер, он сразу набрала нужный телефон. В трубке послышался немного сонный голос Светланы. Лариса спросила, что случилось, и та сказала, что уже второй вечер не может до неё дозвониться, завтра экскурсия в Венецию, выезд в 5 часов утра. Лариса поблагодарила, сказала, что будет готова к этому времени, и задумалась. Они же на завтра договорились вечером встретиться с Вадимом и поехать в Мизано Адриатико, покататься на тамошнем автомобильном треке. Он приедет, будет ждать, а её не будет. Она расстроилась, но потом решила написать ему записку. Может, догадается и зайдет к регистратору, и тот отдаст ему записку.

Еще не было 5 часов утра, когда в дверь номера осторожно постучали. Лариса открыла дверь. На пороге стояла Светлана. Они быстро пошли к автобусу, в регистратуре отеля Лариса с помощью Светланы объяснила, кому надо отдать записку, которую она написала. В автобусе уже сидело несколько человек, которые выехали еще раньше из Флоренции. Автобус покатил к Венеции. Начало светать, и скоро Лариса могла различать дома, увидела из окна Адриатическое море, по берегу которого шла автострада.

До Венеции они добрались часа через четыре, по пути сделав остановку и позавтракав в придорожном кафе. Из автобуса они пересели на небольшой пароходик, который доставил их до центра Венеции, до площади Святой Марии. Им пришлось подождать экскурсовода, и вместе с ним совершить экскурсию по Венеции, этому городу, который Гете назвал «Невеста моря». Лариса шла мимо знаменитых канала Гранде, моста Риальто, Дворца Дожей, церкви Санта Мария делла Салуте, других достопримечательностей этого необычайного города. А когда они стали кататься на гандоле, она явственно почувствовала от воды запах канализации.

— Конечно, — подумала Лариса, — куда же сбрасывать отхода, как не в эти каналы.

А увидев во многих местах стены домов, возвышающих прямо из воды, с обвалившейся штукатуркой, она поняла, что жизнь в этом городе совсем не сахар. Особенно с учетом огромного количества туристов. Видимо, все эти 75 тысяч жителей и работают на обслуживание туристов, решила Лариса. Ведь всех надо накормить, показать, рассказать, привезти, отвезти и т. д.

Прошагав пешком несколько километров, зайдя в многочисленные соборы, исторические места, пообедав в столовой самообслуживания, вся группа туристов с нетерпением ждала, когда можно будет сесть на пароходик и поехать к автобусу. Не меньшее желание испытывала и Лариса. Она волновалась еще и за Вадима. Догадается ли зайти в рецепшен, сможет ли узнать его администратор и отдать её записку, — эти мысли постоянно вертелись у неё в голове. Но когда на обратном пути в автобусе стали показывать художественный фильм про венецианскую проститутку, которая спасла город от разорения Османской империей, она увлеклась и забыла про Вадима. И лишь когда уже почти в 11 часов вечера они подошла к администратору, та сказала, что записку молодому человеку отдали, а её ужин стоит в номере.

— Вот это сервис, — взяв ключи и поднимаясь в номер, подумала Лариса. Есть ей совсем не хотелось, но пока она принимала душ, размышляла об увиденном в Венеции, аппетит пришел, и она немного съела из того, что принесли в номер.

День прошел как обычно. Завтрак, пляж, обед в пиццерии, опять пляж, ужин. На ужин Лариса одела свой любимый брючный костюм вишневого цвета. Он её стройнил, очень красиво выделал грудь, которая была видна из глубокого выреза. Поэтому, когда она вышла из гостиницы и увидела машину Вадима, который стоял, опираясь на капот, поглядывал на входную дверь отеля, ей стало легко на душе и захотелось пошалить. Поэтому она, подойдя к Вадиму, подав ему руку для поцелуя, сама поцеловала его в макушку наклонившейся головы. Вадим поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза девушки, и, открыв широко в улыбке рот, сказал:

— Есть предложение перейти на обоюдные поцелуи. Для начала в щечку. Нет возражений?

— А у меня есть еще одно предложение — перейти на ты! Не возражаешь, Вадим?

— Какие могут быть возражения! С радостью. А то вы да вы такой молодой, младше меня, девушке, не солидно.

— Подумаешь, всего на три года младше, — засмеялась Лариса.

Такое игривое, веселое настроение было у неё весь вечер. Они поехали в Мизано Адриатика, посмотрели морской туристический порт, и Вадим погонял на своем «Фиате» по специально оборудованной трассе автомобильного трека, разогнав свою машину до 220 км/час. Лариса сидела, вжавшись в сиденье и глядела, как стрелка спидометра отклонялась все правее и правее, пока не уперлась в ограничитель. На машине без верхней крыши, кабриолете, скорость ощущалась еще сильнее, и поэтому девушка выдохнула, когда Вадим стал притормаживать. Хотя она не чувствовала опасность, молодой человек вел машину очень уверенно, но само ощущение какой-то запредельной скорости влияло на неё.

На обратном пути крышу пришлось поднять, так как пошел небольшой дождь. Вадим сказал, что на завтра синоптики обещают дождь, она взял отгул и предлагает поехать на север провинции Римини, в город Баллария Иджея Марина, где посмотреть на возрождающие природные лесные массивы, исторические здания, в одном из которых — Башне Торр Сарачена, посмотреть музей морских раковин и бумажных денег. Такое путешествие вдвоем на машине с молодым человеком, который все больше и больше нравился Ларисе, обрадовало её, и она с радостью согласилась. На прощание они поцеловались, как и собрались, в щечку, на минутку прижавшись друг к другу.

Уже ночью, лежа в постели, Лариса пыталась разобраться в своих чувствах. Что это, любовь? Сегодня, когда она увидела Вадима, она почувствовала у себя давно забытое чувство, у неё стали мокрыми трусики. Неужели она хочет его как мужчину? Ведь такого у неё не было больше 4-х лет, со дня смерти того, другого Вадима. Этот Вадим нравился ей своей чисто русской широтой души, непосредственностью, манерами держаться и вести себя с женщиной. А как он к ней относится? Он же проводит с ней каждый вечер. Когда они на минутку прижались при прощании, она почувствовала, что он тоже в возбуждении, и у неё снова стало мокро в трусиках. Неужели они любят друг друга? Но ведь она через восемь дней уедет, а он останется в Италии, и они расстанутся навсегда. Или на год, пока она снова не приедет в Римини. Но за год много воды утечет, мало ли что может случиться. Что делать, как поступить? С этими мыслями она уснула. И снова ей приснился Вадим, тот, первый, но он почему-то уходил от неё, помахав на прощанье рукой.

Утром на следующий день, когда они выехали на север провинции Римини, от былой веселости не было и следа. Лариса отвечала односложно, Вадим тоже не настаивал. Видимо, и у него были большие сомнения в перспективности их дальнейших отношений. Молодой человек явно понял, что на легкомысленный флирт и секс девушка не пойдет, поэтому старался вести себя в рамках приличий. Она очень отличалась своим поведением от других девушек из России, которых он катал на яхте. Те сами лезли к нему в плавки, стараясь заняться сексом с молодым, красивым мужчиной, да еще с яхтой и кабриолетом. Таких девушек он не уважалась, хотя и пользовался их услугами, но скорее для того, чтобы не ударить в грязь лицом как мужчина.

Он включил обогреватель в машине, закрыл окна и нажал на кнопку автомагнитолы. Раздалась красивая музыкальная композиция, сменяемая песнями в исполнении Криса Ри, Джо Дассена, Хулио Иглесиаса. Под влиянием тепла в машине, красивой музыки Лариса постепенно стала оттаивать, разговорилась, и к прибытию в Баллария Иджея Марина они уже оба шутили, смеялись. После вкусного обеда, от которого Лариса отвыкла, налегая то на пасту, то на пиццу, они пошли в Башню Торр Сарачена, посмотрели музей морских раковин и бумажных денег. Потом еще посмотрели, как на холмах вокруг двух городков, слившихся в одну коммуну, растут молодые деревца, придавая неповторимый колорит окрестностям города. На одной из смотровых площадок, которых хватало на вершинах холмов, Вадим остановил машину и выключил двигатель. Предложил перейти на заднее сиденье автомобиля. Негромко играла музыка, но она совершенно не мешала разговору двух молодых людей.

— Что с тобой утром случилось, Лариса? Вчера вечером ты была весела и жизнерадостна, а сегодня с утра как-то потухла.

— Ой, Вадим, мысли меня тревожат, да и ночью сон неприятный приснился.

— А что за сон? Можешь рассказать?

— Рассказать? Ну, попробую. — Лариса помолчала, а потом продолжила:

— У меня был жених несколько лет назад. Мы собирались пожениться после окончания института, но он погиб. Поехал за мной в другой город, встречный автомобиль выехал на встречку, и они столкнулись. Мой жених погиб на месте. Его звали, как и тебя, Вадим. Сегодня ночью увидела во сне Вадима, он уходил от меня. Возможно, навсегда. А тут такая встреча. И ты — Вадим. И ты мне понравился. Да ты это чувствуешь, наверное.

— Чувствую, Лариса. И ты мне очень нравишься. Мне с тобой так легко, с другими девушками такого не было. Местные ставят себе задачу мужика заарканить, тащат в постель, хотя у них девственность до брака — это святое. Католички ведь. Но такая строгость была давно, сейчас отношения другие. И сами женщины другие. С ними говорить не о чем. Только о домашних делах. Мне это неинтересно. А ты много знаешь, с тобой есть о чем поговорить. И красивая очень. Все мужики с тебя глаз не сводят.

— Я боюсь продолжения наших отношений, Вадим. Какие у них перспективы? Привяжемся друг к другу, и придется расстаться. Ты живешь в Италии, я в России.

— Я был бы рад, чтобы ты переехала сюда жить, мы бы поженились.

— Я не могу. У меня там родители, я у них единственная опора. Без меня они умрут. Мама уже на пенсии, папа тоже, но работает, хотя чувствует себя неважно. Да и я же работаю, много получаю, родителям помогаю.

— И мне никак не уехать. Кем я буду работать в России? Уже 28 лет, и начинать карьеру сначала? Отец свой бизнес на меня завещал. Он же источник нашего дохода, пока очень успешно развивается. Люди всегда будут кушать, верно?

— Верно, я с тобой согласна. Ну, вот и раздумалась вчера вечером и сегодня с утра.

— Странно, мы с тобой еще ни разу не поцеловались, а уже о совместной жизни заговорили. Ты такая строгая со мной. Ты — девственница?

— Нет, не девственница. Но у меня был всего один мужчина. Вадим, мой жених, — с какой-то грустью произнесла девушка.

— Я хочу стать твоим вторым и последним мужчиной, — с чувством сказал молодой человек и поцеловал Ларису в губы. Она ответила ему чувственным поцелуем. Он стал ласкать её, обнимать, нечаянно прикоснулся к груди и удивился, какая она упругая. И у Ларисы снова стали мокрыми трусики. Только тот, первый Вадим, будил у неё желание, и вот второй.

Нацеловавшись, они еще немного поговорили о своих отношениях и, пересев на первые сиденья, поехали в Римини. Погода улучшалась, дождик совсем прекратился, дорога стала подсыхать, но Вадим не торопился. Ему явно не хотелось расставаться с девушкой.

— Может, пойдем, поужинаем в ресторан? — спросил он Ларису.

— Нет, Вадим, в следующий раз. У меня сейчас настроение не такое, чтобы идти в ресторан. Не обижайся на меня.

— Да какие тут могут быть обиды. Я тебя понимаю. Просто хотел улучшить твое настроение.

— Спасибо. Я сегодня после ужина хочу просто полежать, почитать, да пораньше лягу спать.

Когда они подъехали к отелю, Лариса предложила:

— Ты не провожай меня, давай в машине поцелуемся. Я не хочу, чтобы нас видели. Еще черте что подумают. Приехала баба отдыхать и уже итальяшку подхватила.

Они поцеловались в губы долгим поцелуем, и девушка вышла из амины, на прощание произнеся — арриведерчи.

Оставшаяся до отъезда Ларисы неделя прошла как обычно. До вечера она пропадала на пляже, успев дочитать толстый роман и приобрести нежный загар на своей коже. Вечерами они с Вадимом катались на машине. Он старался показать ей все интересные места на побережье Адриатики. В воскресенье они уплыли на яхте в далекую бухту, где не было песка, и вода была очень прозрачной. Вадим с Марком научили её плавать в ластах, с маской и трубкой, для этого Вадим специально взял напрокат снаряжение для Ларисы. Девушка впервые увидела красоту подводного мира. Лариса от увиденного была в восторге, тем более после плаваний с Вадимом, когда они, взявшись руками, проплывали над расщелинами среди больших валунов, обсыпанных звездами и ракушками, разнообразными водорослями, а рыбешки плавали мимо них.

Поездки по городу и пояснения Вадима позволили увидеть достопримечательности города, такие, как площадь Кавура, мост Тиберия, Палаццо дель Подеста, арку Августа и церковь Святого Августина. Узнала Лариса и о том, что немного севернее города протекает знаменитая река Рубикон, что протяженность города вдоль побережья составляет всего 15 км, а вот с пляжами пригородов составляет эти 40 км, о которых пишут все туристические проспекты. Узнала, что живет в городе около 150 тысяч человек, но в отдельные дни сезона в нем останавливается более миллиона отдыхающих. Они не могли не посетить знаменитый парк Феллини, кинорежиссера, который родился в этом городе, побывали и в другом парке — Развлечений, покатались на многочисленных аттракционах.

Два последних вечера перед отъездом они пробыли в номере Ларисы, впервые насладившись близостью друг с другом. Оба поняли, что их не зря влекло так друг к другу — секс был умопомрачительный. Лариса впервые получала такое удовольствие от близости с мужчиной. Но даже во время близости над обоими как домоклов меч видела мысль о скором расставании.

Накануне отъезда Вадим повел Ларису в свой любимый ресторан. Там, за ужином с самыми изысканными блюдами, они снова заговорили о наболевшем. Лариса спросила:

— Когда мы снова с тобой увидимся, Вадим?

— Я хочу приехать в Россию месяца через два. Прилечу к тебе в Когалым, и мы увидимся.

— Прилететь в Когалым тебе вряд ли придется. Хоть есть компания «Когалымавиа», но она выполняет рейсы из Сургута. Но оттуда до Когалыма недалеко. Я могу тебя встретить и в Сургуте.

— Да нет, дорогая. Ты уж лучше меня встреть в своем городе вкусным угощением. Хочу настоящего борща со сметаной. Ты умеешь его готовить?

— Ты смеешься, любимый? Я его еще в школе научилась варить. Мама же в школе на уроках весь день, папа на работе, вот мне и пришлось научиться. У меня бабушка ведь хохлушка. Я в неё такая толстозадая, — засмеялась Лариса.

— Какая ты толстозадая? У тебя очень аппетитная попка, — тоже рассмеялся Вадим.

Услышав от Вадима, что он собирается приехать к ней, девушка почувствовала облегчение, и настроение у неё улучшилось. Она предложила Вадиму потанцевать и в медленном танце прижималась к нему всем телом. И ей было совсем не стыдно. Она пока не загадывала далеко, главное, через два-три месяца они увидятся. Если поймут, что их чувства не ослабли от разлуки, будут думать о дальнейшем.

За ужином Вадим предложил Ларисе отвезти её в Форли в аэропорт. Но девушка отказалась:

— Нет, нет. Я не хочу, чтобы ты на обратном пути попал в аварию. Я этого не выдержу.

— Ну, почему ты решила, что я попаду в аварию именно на обратной дороге.

— Тот Вадим ехал ко мне, будучи моим женихом. А ты пока только мой кавалер, хотя и любимый. И я могу тебя потерять именно на обратном пути.

Уже в машине, когда они нацеловались и наобнимались перед расставанием, Вадим извлек из бардачка автомобиля коробочку и вручил Ларисе со словами:

— Это тебе на память о нашей встрече.

Лариса открыла коробочку и ахнула. Там лежало обручальное кольцо с бриллиантом. Именно такое кольцо они собирались купить Ларисе перед свадьбой.

— Неужели этот Вадим читает мои желания? — мелькнула в голове девушке шальная мысль. Но вслух она сказала:

— Я не смею отказаться от такого дорогого подарка, потому что это на память от дорогого мне мужчины. Спасибо тебе, любимый!

— Мы еще обязательно с тобой встретимся, и найдем выход из этого положения. Мы же оба русские, а русские всегда находят выход.

Ночью Лариса плохо спала. Ей снились оба Вадима, они о чем-то спорили и чуть не подрались, а Лариса пыталась их разнять. И когда проснулась, поняла, что это всего лишь сон, и тот, первый Вадим, уже не может помешать ей любить второго Вадима. И остаток ночи провела, лишь временами проваливаясь в сон.

Поэтому обратная дорога у неё прошла в состоянии полудремы. Все аэродромные процедуры лишь на короткое время вывели её из этого состояния. А в самолете она уснула, и даже отказалась от бортового пайка, который ей предлагала стюардесса. Но сон освежил её, и когда в салоне раздалось:

— Уважаемые пассажиры! Наш самолет прибывает в аэропорт Кольцово. Температура воздуха в Кольцово плюс 8 градусов, идет дождь, — Лариса была уже в полном порядке. Заграничная поездка закончилась, хотя еще придется проходить таможенный и паспортный досмотр.

— Всё, я дома, в России! — вертелась в голове Ларисы мысль, и от неё было приятно на душе.

Вещий сон

Со сном проблемы у Сергея Михайловича были с малолетства. Он не мог уснуть в детском садике, когда все детишки мирно и спокойно спали. Закончив ТОВВМУ (Прим. — Тихоокеанское высшее военно-морское училище), он начал служить на подводных лодках. И в «адмиральский час», когда многие офицеры тоже спали, он предпочитал читать историческую литературу.

Служба у Сергея Михайловича сложилась неплохо, но вот его сон всегда доставлял неудобства. Многие офицеры или матросы сразу засыпали, как только их голова прикоснется к подушке, а он еще долго ворочался. Когда стал помощником командира подводной лодки, нес вахту с 4 до 8 часов утра, когда больше всего хочется спать. А уж когда стал старпомом, на котором очень много ответственности, стал спать еще меньше. Подчиненные всегда удивлялись, когда он только отдыхает. На еще более ответственной должность командира атомного ракетоносца он вообще потерял покой и сон. Особенно на боевом дежурстве, в «автономке», он проводил в центральном посту круглые сутки, засыпая на своем командирском кресле. Да и хлопотная должность начальника штаба соединения тоже часто не давала спокойно уснуть, тем более что он часто выходил «старшим на борту» в первых автономных походах молодых командиров, являясь их дядькой-наставником.

Поэтому, уйди в отставку по выслуге лет, он задумался о спокойной жизни где-то в деревне, и его жена, с которой он познакомился, будучи курсантом ТОВВМУ, поддержала его решение. Помотавшись по отдаленным гарнизонам на Камчатке и на Севере, она захотела остаток жизни провести в теплых краях. Денег они накопили, детей не было (у жены был первый выкидыш, во время второй беременности было кровотечение, и матку удалили). Поэтому купили неплохой домик с участком в одной из станиц Краснодарского края недалеко от теплого Черного моря. Стали заниматься натуральным хозяйством. Сад, небольшой огород, домашняя птица — индюки и куры, требовали физических усилий, чем и занимались оба супруга. И сон у Сергея Михайловича нормализовался. Обняв свою супругу, он сладко засыпал. Но рано утром уже был на участке, позволив жене досматривать сны, которые она за завтраком ему рассказывала. А мужчина все удивлялся, как жена помнит все подробности сна. В любой момент они могли поехать на своей машине к морю, искупаться и к вечеру вернуться в станицу. Казалось бы, жить да радоваться. Но беда пришла, откуда и не ждали.

Супруга Сергея Михайловича была полноватой женщиной. Жизнь в отдаленных гарнизонах, где она временами не могла найти работу, при её врожденной склонности к полноте, привели к этому. Стала жаловаться на боли в животе, местные врачи ничего страшного не находили. Но вдруг состояние резко ухудшилось, женщину срочно госпитализировали в краевую больницу. Часто навещать жену Сергей Михайлович не мог, живность требовала ухода и кормления, но два раза в неделю ездил проведать супругу. При одном из таких посещений он узнал, что жену перевели в реанимацию, а через два дня сообщили, что она умерла от панкреонекроза.

Страшное горе обрушилось на мужчину. Он, всю жизнь смотревший в глаза смерти во время своих многочисленных походов в моря и океаны, жив. А его жена, которая вместе с ним кочевала по гарнизонам и терпеливо ждала мужа на берегу, ушла в мир иной, оставив его наедине со своим горем. Его сослуживцы старались поддержать своего командира, часто приезжали к нему в гости, и тогда боль утраты отпускала Сергея Михайловича на какое-то время.

Уже в первые дни после госпитализации жены у него появились проблемы со сном. Во-первых, в кровати рядом не было любимой женщины и некого было обнять, чтобы уснуть. Да и всякие тревожные мысли колобродили в голове, мешая спать. А когда Сергей Михайлович остался один, он вообще стал мало спать. Физическое состояние мужчины при больших физических нагрузках без сна стало ухудшаться. И врачам ничего не оставалось делать, как назначить Сергею Михайловичу снотворное. Постепенно он привык спать только со снотворным. Естественно, при таком сне сновидения не посещали мужчину.

Прошел год. Время лечит, и постепенно Сергей Михайлович стал оживать, физическое его состояние улучшилось, но со сном было по-прежнему неважно. Местный врач порекомендовала съездить в санаторий, чтобы полечить свою бессонницу. Сергей Михайлович не раз бывал в военных санаториях, после «автономки» весь экипаж субмарины отправляли в санаторий восстановить здоровье. Однажды он и с женой ездил в санаторий на Черноморское побережье Крыма. Так что Сергей Михайлович согласился на предложение врача. Получить военному пенсионеру путевку в санаторий нужного профиля было просто, тем более такому заслуженному, как Сергей Михайлович. Оставалось решить, кто будет ухаживать за домом и домашней птицей. Согласилась помочь соседка, у которой был взрослый сын, приехавший с Севера в длительный отпуск. Вот они и согласились присмотреть за хозяйством одинокого мужчины.

За два дня до отъезда, а ехать в санаторий здесь же, в Краснодарском крае, Сергей Михайлович собрался на автомобиле, произошло необычное явление. Как обычно, вечером мужчина выпил свои снотворные таблетки и через полчаса уснул. И вдруг он увидел сон. Будто бы он приезжает в санаторий, совершенно ему незнакомый, приходит в кабинет врача, и его там встречает средних лет женщина в белом халате, с пышной прической на голове, очень красивая, чем-то похожая на Джину Лоллобриджиду, в которую он влюбился в свои юношеские годы, после просмотра фильма «Собор Парижской богоматери». Она смотрит на Сергея Михайловича и что-то говорит ему, укоризненно качая головой. Но что она говорит, он не разобрал. Потом выслушивает его сердце, измеряет давление и снова что-то говорит. А потом подает какие-то бумаги. Сергей Михайлович взял эти бумаги и …проснулся.

Он потом долго не мог уснуть. Что это? Он ведь уже очень давно не видел снов. А если и видел, то утром не помнил, о чем они. А тут так ясно все увидел и запомнил, вот только слов доктора не разобрал. Так и не придя ни к какому решению, уже под утро снова уснул.

Доехать на своей «Волге», ухоженной, всего трех лет эксплуатации, до санатория на побережье Черного моря, по хорошим дорогам Краснодарского края, было очень легко и просто. Сергей Михайлович был очень дисциплинированным водителем, всегда соблюдал правила движение и строго следовал дорожным знакам. И через четыре часа уже подъезжал к санаторию, в который у него была путевка. Удивительное дело — этот санаторий показался ему знакомым, хотя он точно знал, что никогда в нем до этого не был. И вдруг мысль озарила Сергей Михайловича:

— Да я же его видел во сне. Точно, он. Вон там будет спальный корпус, а там водолечебница. А еще дальше тот лечебный корпус, где я был на приеме у врача.

Ему стало как-то не по себе. А если и врач будет именно такая, как он увидел во сне, то это был не простой сон, а вещий! Вот только о чем он поведал, этот сон? Какой будет конец уже не во сне, а наяву?

С этими мыслями Сергей Михайлович подъехал к регистратуре. Там он оформился, узнал, где можно оставить свой автомобиль, какой режим в санатории, где он будет жить, где обедать, и к какому врачу он должен будет пойти. Через час он уже сидел у нужного ему кабинета врача, на котором было написано «Врач высшей квалификационной категории Бородина Светлана Васильевна». В очереди было два курортника. В свои 53 года Сергей Михайлович выглядел очень хорошо. Выше среднего роста, что ему мешало ему передвигаться в подводной лодке, крепкий, с развитым торсом, широкими плечами, в рубашке с короткими рукавами, из которых были видны волосатые грудь и руки, в светлых брюках и такого же цвета ботинках, он привлекал внимание всех женщин, которые ему встретились на пути в лечебный корпус. Как бывший моряк (хотя бывшими они не бывают), Сергей Михайлович признавал только два цвета — черный и белый, как его форменная флотская одежда. Сейчас было лето, и как раз подходила форма №1 — все белое. (Прим.- все военные одеваются по форме, номер которой объявляют в гарнизоне. У моряков есть формы от №1 (все белое — белый верх фуражки, белые китель, брюки, туфли, до №5, которую носят зимой — черные китель, брюки, ботинки, шапка, шинель).

Из кабинета вышел очередной пациент, и через минуту загорелось табло «Входите». Сергей Михайлович твердым шагом военного офицера вошел в кабинет и остолбенел. За столом сидела та женщина из его сна. Она сказала:

— Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь!

Сергей Михайлович преодолел свою первую оторопь и подошел к столу, сел на стул у торца стола, за которым сидела врач. До неё было рукой подать, и можно было убедиться, что она живая, а не сон. С большим трудом мужчина поборол свое желание потрогать руку врача.

Она приветливо посмотрела на Сергея Михайловича. У того мелькнула мысль:

— Ну, точно, Джина Лоллобриджида. Как в том фильме про собор.

Доктор спросила:

— Давайте ваше направление. Как вас зовут, что вас беспокоит?

— Меня зовут Сергей Михайлович. А беспокоит бессонница.

— И давно беспокоит?

— С детства.

Врач удивленно вскинула брови:

— Как с детства? Вы, что, всю жизнь не спите?

— Да нет, временами очень хорошо сплю. Но вот уже год только со снотворным.

— А что такое случилось, что вы потеряли сон?

— Жена умерла от панкреонекроза.

— Очень печально. Приношу свои соболезнования. Вы долго в браке жили?

— 30 лет, поженились, когда я военное училище закончил. И с тех пор вместе по всем гарнизонам ездили. В основном по северу. Не успели пожить в своем доме на юге.

— А вы кто были на службе?

— Подводник, капитан 1 ранга в отставке.

— Вы на атомных лодках плавали? Извините, мне это очень интересно. Мой отец был моряком, контр-адмирал в отставке. Ему уже 75 лет, но он еще очень крепкий.

— Да, служил на атомных. На ракетоносце, потом начальник штаба соединения.

— Как интересно. Вы как-нибудь мне расскажите? Мне папа рассказывал о службе на надводных кораблях, а мне интересно узнать и про подводные лодки.

— Что же это так вас интересует, Светлана Васильевна?

Женщина звонко рассмеялась. Потом промолвила:

— Вы запомнили табличку на двери? Это не моя, меня сегодня попросила попринимать, я в другом кабинете работаю. Зовут меня Дина Петровна. Но вы зовите меня просто Дина, мне как больше нравится.

— Хорошо, если больше нравится, буду звать Дина. Редкое имя. Так почему вас это интересует?

— А давайте как-нибудь в другой раз я вам отвечу. Мне же надо вас осмотреть, все заполнить, это время требует, а за дверями уже другие пациенты ждут.

Она осмотрела его, послушала, измерила давление, быстро заполнила все графы в специальном листе курортника, и, поставив точку, подала несколько направлений к другим врачам, и потом сказала:

— Я работаю в 11-м кабинете. Завтра часиков в 12 вы могли бы заглянуть, мы бы поболтали с вами, Сергей Михайлович? Я впервые вижу командира атомной ракетной подводной лодки. Все же они бессонницей редко страдают, видимо. Как вы на это смотрите? Все назначенные процедуры к этому времени вы пройдете.

— Я буду очень рад ответить на вопросы такой красивой женщины. В 12 часов приду обязательно, — с чувством ответил Сергей Михайлович, и поднялся.

Женщина улыбнулась ему, её глаза излучали тепло и нежность. Видимо, ей тоже приглянулся бравый моряк-подводник, одетый почти что в форму раз.

— Хорошо, до завтра, — сказала она.

— До свидания, Дина, — ответил Сергей Михайлович.

Он вышел из кабинета. Его сердце предательски билось. Выйдя на улицу из здания, он сел на скамейку и задумался:

— Что это за наваждение? Она совершенно случайно оказалась в этом кабинете, удивительно похожа на Джину Лоллобриджиду. Я же был влюблен в эту артистку, пока учился в старших классах школы и на первых курсах училища. Но не встретилась похожая, вот и женился на той, что сама выбрала меня в качестве мужа. А эта женщина, такая красивая, вряд ли бы ездила со мной по гарнизонам. А вот когда я уже могу жить, где хочу, она мне встретилась. Интересно, она замужем? Странно, что она сама назначила мне свидание на завтра.

Подождав, пока сердце перестанет учащенно биться, он пошел на обед в столовую. Потом, отдохнув в комнате, прошел по кабинетам для разнообразных процедур, которые были назначены врачом.

Вечером после ужина он прогуливался по парку, поглядывая на море, мелькавшее среди деревьев. Какая-то неведомая сила его удерживала на территории парковой зоны, в то время как большинство курортников пошло к морю. И его интуиция не обманула. Он увидел идущую ему на встречу от лечебного корпуса Дину Петровну. Очень стройная, с красивой фигурой, очень похожая на знаменитую артистку, в легком платье, с развивающимися от ветра волосами. Подходя к Сергею Михайловичу, она уже широко улыбалась. Он улыбнулся в ответ и спросил:

— Вы всегда так поздно с работы уходите?

— Нет, я же сегодня на двух рабочих местах была. Надо было все дела сделать. А вы почему не у моря? Обычно все после ужина туда идут.

— Да я моря уже насмотрелся за свою жизнь. Правда, не с такого ракурса.

Они пошли рядом в одну сторону, к выходу из санатория.

— Мне папа рассказывал, как в сильный шторм корабль бросает. А лодку также качает?

— Нет, нам проще, мы в основном под водой, там не качает. Погрузимся и можно есть спокойно. На надводном корабле в сильный шторм супчик не покушаешь.

— Вот видите, как все интересно. Если бы я была мужчиной, стала бы моряком. Честное слово.

— Странное увлечение. Откуда оно появилось?

— Так мой же отец моряк, мы жили у моря. Севастополь — сплошные моряки. Красивая форма, парусники, соответствующие книги о море. «Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой». Папа хотел, чтобы родился мальчик, а родилась я. Он же был уже в возрасте, я поздний ребенок.

— Очень интересно. Да, всякое случается в жизни. Я жил далеко от моря, и, тем не менее, стал моряком. А у вас муж моряк, наверное, коль вы так к морю относитесь?

— Был моряком. Утонул во время шторма, за борт смыло, не успели выловить. Пять лет назад. Он плавал на спасателе капитаном. Стал спасать моряка, а самого смыло. Я поэтому и уехала из родного города. Мне здесь спокойно жить одной. Правда, часто пристают курортники, но я научилась их отшивать.

— Дина, вам далеко ехать? Я вас могу подвезти, у меня машина стоит здесь.

— Нет, спасибо, я недалеко живу. Снимаю квартиру у местной одинокой женщины. Спасибо за предложение, Сергей Михайлович.

Они подошли к остановке у санатория как раз вовремя. Подходил автобус. Дина сказала «До завтра» и села в него. Сергей Михайлович увидел, как она помахала ему рукой.

Погуляв вечером по аллеям парка, подышав свежим воздухом, выпив стакан кефира на ночь, Сергей Михайлович пришел в свою комнату. Напарника пока не поселили, так что даже переброситься с кем-то словом не было возможности. Поэтому он лег спать раньше обычного и забыл выпить снотворное. Удивительно, но всю ночь проспал, и без всяких сновидений.

К 12 часам Сергей Михайлович уже был у кабинета №11 лечебного корпуса. На двери было написано «Врач-невролог Данилова Дина Петровна». Ровно в 12 часов мужчина постучал в дверь. Оттуда раздалось:

— Входите, Сергей Михайлович!

Он удивился прозорливости доктора, и вошел. Спросил:

— Здравствуйте, Дина. Как вы узнали, что это я?

— Интуиция, — засмеялась Дина. И добавила:

— Мне очень хотелось вас увидеть, Сергей Михайлович. Я о вас вчера весь вечер думала. И вы военный, точность наверняка у вас в крови. Так что постучать в дверь в 12 часов могли только вы. Проходите, мы с вами чайку попьем.

Она достала из шкафчика на стене две чашки, сахарницу и тарелочку с печеньем. Расставила все на столе, включала электрочайник. Проговорила:

— Он недавно кипел, но надо подогреть. Ну, рассказывайте!

— О чем рассказать, Дина?

— Начинайте, расскажите, как стали моряком, коль жили далеко от моря?

— Да что рассказывать. Мы жили в военном городке в Приморском крае, мой отец летчик. Однажды поехали к морю отдохнуть, увидел во Владивостоке курсантов военно-морского училища, форма очень красивая. Да еще покупался в соленом море, понырял за морской живностью, понравилось. Решил поступать после школы в ТОВВМУ. Поступил. Так и стал военным моряком.

— А отец не хотел, чтобы стал летчиком?

— Да не очень, служба тоже не сахар. Но что решил служить, одобрил.

— И очень тяжело служить было? Тем более на подводной лодке?

— Да за столько лет привык. Всяко приходилось. Особенно командиром сложно было, ответственность большая. На лодке ракеты, которые несколько городов могут уничтожить, если поступит приказ. И выполнять надо без раздумий. Тяжело это.

— Да, я представлю. Папа служил, когда еще атомных ракет не было. Я имею в виду на надводных кораблях. Потом в штабе служил, там проще, мне кажется. Ну что, попьем чайку? Как раз согрелся.

Они стали пить чай с печеньем. Во время чаепития Сергей Михайлович рассказал о службе на Камчатке, на Севере, о походах подо льдами, о плавании к берегам Америки. Сейчас это были уже не секретные сведения, после развала СССР об этом можно было прочитать где угодно. В конце разговора она спросил:

— Дина, вам кто-то говорил, что вы на Джину Лоллобриджиду похожи?

— Да нынешнее поколение об этой артистке мало знают. Но были два человека, кто говорил, что похожа. Мой муж и отец. Вы третий человек будете, что об этом сказал. А вы откуда о ней знаете?

— Да я в старших классах фильм видел «Собор Парижской богоматери», где она Эсмеральду играла. Очень она мне в душу запала.

— Вы что же, в неё влюбились?

— Да, влюбился. Было такое.

— А в меня вы не влюбились? — с какой-то теплотой спросила Дина.

Сергей Михайлович смотрел в красивые глаза женщины. Потом, чуть смутившись, сказал:

— Я вам сейчас расскажу вещий сон. За два дня до отъезда сюда сон увидел. Обычно я их не вижу, а если вижу, то утром не вспомню. А этот запомнил до мелочей. Я увидел ваш санаторий и вас в том самом кабинете, где мы с вами встретились. И когда все это я увидел наяву, я понял, что нас свела судьба. Особенно когда узнал, что вы не замужем. И что в этом кабинете всего один день принимали, когда я приехал. Поэтому могу сказать уверенно — я вас полюбил. Вот так сразу — увидел и влюбился.

— Так может, не в меня, а в Джину Лоллобриджиду?

Сергей Михайлович не сводил глаз с женщины, и она тоже смотрела в его зеленые глаза, и понимала, что он не обманывает, он любит именно её, Дину, а не Джину. Ей очень нравился этот мужчина, на 15 лет старше её, но такой интересный, в нем чувствовалась уверенность и мужская сила. Может, это и правда судьба. Она никогда не назначала свиданий, на что решилась совершенно неожиданно для себя вчера на приеме.

Подумав, Сергей Михайлович сказал:

— Джина была виртуальной любовью, а вы, Дина, реальная. Наверное, это настоящая любовь, которая свершается на небесах. Вот так, я вам неожиданно признался. Вам решать, как со мной поступить. Полюбить или отшить?

Дина, не отведя глаз от мужчины, проговорила:

— Все это так неожиданно для меня. Вещий сон, ваше призвание. Я вам сейчас ничего не отвечу. Вы мне сразу понравились, оттого и попросила вас прийти сегодня. И вчерашняя встреча тоже не случайна, наверное. Давайте продолжим наши встречи, привыкнем друг к другу. Впереди еще целых 22 дня. Договорились?

— У меня нет другого выхода, Дина. Будем встречаться, привыкать. Я пойду, погуляю, подумаю. Может, вечером я вас довезу до дома?

— Я буду вам очень благодарна, Сергей Михайлович, — с теплотой в голосе ответила Дина, — тогда до вечера.

— До вечера. Спасибо за чай, — ответил мужчина.

Вечером, когда Сергей Михайлович вез Дину домой на своей «Волге», она сказала:

— Вы видите меня как женщину, влюбились в мой физический облик, похожий на Джину Лоллобриджиду. Совершенно не знаете меня как человека, да и я вас знаю только как красивого мужчину. Давайте не будем форсировать наши с вами отношения. Может быть, пройдет намного больше времени, чем ваш срок лечения в санатории. Я могу взять отпуск за свой счет, и мы вместе поедем к вам, поживем, узнаем друг друга лучше. Как вы смотрите на мое предложение?

— Очень положительно смотрю. Вы правы, я, может быть, в быту очень неприятный человек. Скряга, или наоборот, мот. Носки по дому разбрасываю.

— Да причем здесь носки. Я к этому спокойно отношусь. Для меня никогда не в тягость было убрать за любимым человеком. Главное, как мы будет понимать друг друга в повседневных отношениях. Мне надо будет работать. У вас в станице больница есть?

— Больница есть, а вот на счет работы надо подумать. А вы знаете, после наших вчерашних встреч я уснул без снотворных и спал всю ночь. Выходит, ваше появление в моей жизни хорошо подействовало на меня.

Она засмеялась и сказала:

— Наверно. Я вчера тоже о вас долго думала. И сегодня после чаепития, когда вы рассказали про вещий сон. Я подумала, что обычно не очень охотно подменяю свою коллегу на первичном приеме, а в этот раз с легкостью согласилась. Что это, как не судьба? Мы должны были встретиться именно в этом кабинете.

Через несколько минут машина остановилась у небольшого каменного домика в нескольких километрах от санатория. Дина посмотрела на Сергея Михайловича и сказала:

— Ну, вот мы и приехали. Я не приглашаю вас к себе. У меня в комнате кавардак. Да и хозяйка хворает в последнее время. У нас впереди много дней, еще увидите, как я живу. Спасибо вам, Сергей Михайлович, что подвезли. И за то, что вы появились в моей жизни.

Она потянулась к мужчине и чмокнула его в щеку. Потом улыбнулась, и вышла из машины, бросив:

— Пока, пока. До завтра.

— Всего вам хорошего, Дина, — бросил вдогонку Сергей Михайлович.

Оставшиеся 22 дня пребывания Сергея Михайловича в санатории пролетели очень быстро. С утра он проходил процедуры, в целесообразности которых уже очень сомневался, так как сон у него нормализовался. В 12 часов приходил к Дине в кабинет, и они пили чай. А вечером он отвозил её домой. Дине все больше и больше нравился этот основательный, уверенный в себе мужчина, привыкший брать на себя ответственность. Она оценила его человеческие качества, его аккуратность и исполнительность. И он узнал, что кроме красивой внешности, Дина еще и хороший человек, любящая дочь и классный специалист, к которой часто обращаются за советом или консультацией другие врачи санатория.

Однажды Дина познакомила его с тем врачом, которую она подменяла в памятный для обоих день. Она попросила Сергея Михайловича свозить её коллегу в другой городок, чтобы забрать там купленный урожай цитрусовых. В дороге Сергей Михайлович спросил:

— А вам Дина Петровна не сказала, что вы оказали непосредственное влияние на наше с ней знакомство?

— Нет, ничего не сказала. А каким образом? Кто мне расскажет, как это случилось? Вы, Сергей Михайлович, или Дина?

И Дина рассказала коллеге и про вещий сон, и про их встречу в кабинете первичного приема курортников, и про свою схожесть с Джиной Лоллобриджидой. Коллега заверещала:

— Ой, как интересно. Неужели так бывает? А я все думаю, на кого ты похожа, Дина. Но фильмов с участием Лоллобриджиды я не видела. Софи Лорен мне нравится, Элизабет Тейлор помню в её молодые годы. Но ты же знаешь, Дина, я не большой любитель ходить в кино. Работа, дом, дети. Уже скоро второй в школу пойдет.

В выходные дни Сергей Михайлович и Дина выезжали на городской пляж, покупались и позагорали. Оба были впечатлены фигурами друг друга в обнаженном виде. У Дины оказалось тонкая талия и крутые бедра, почти как у Лоллобриджиды, а фигура Сергея Михайловича напоминала Тарзана из старого американского фильма, только чуть постаревшего. В следующее воскресенье они съездили Пицунду. Оба очень привыкли друг к другу и не мыслили, как они будут жить врозь.

В один из вечеров Дина позвала его к себе в гости. Она сказала, что хозяйка на два дня уехала в гости, и Сергей Михайлович может остаться у неё ночевать. Они заехали в магазин и на рынок, закупили все необходимое для маленького сабантуйчика, и вечером устроили его на веранде около дома. Сидя в плетеном кресле, Сергей Михайлович сказал:

— После того сна я оживал изменение в своей жизни, но то, что это произойдет так быстро и в лучшем виде, не ожидал. А ты о чем-то похожем думала, Дина?

— Сережа, дорогой, я уже пять лет старалась ни о чем подобном не думать. Не хочу сказать, что поставила на себе крест, просто мне все это казалось не важным, — сидя рядом с мужчиной на таком же кресле, сказала женщина. Они держали в руках бокалы с сухим вином, а перед ними на плетеном столике стояла ваза с фруктами. Дина продолжила:

— Твое появление перевернуло все в моей жизни. Я поняла, что еще не старуха, что могу нравиться серьезным мужчинам, что могу быть любимой и сама полюбить. Спасибо за это, мой родной.

Они уже несколько дней назад перешли на ты, и Дина призналась мужчине, что он любим ею. Но секса между ними еще не было. Сергей был порядочным мужчиной и не предлагал любимой торопливый интим где-то. Дина несколько дней уговаривала свою хозяйку съездить в гости к своей племяннице, как только та поправилась. И вот они сегодня смогут быть вместе, но торопить события ни он, ни она, не хотели. Вечер был чудесный. Приморская прохлада летом в заросшем деревьями саду, на этой старой веранде, с плетеной мебелью, придавала их свиданию неповторимое очарование. Это очарование не прошло, когда они оказались в одной постели, предаваясь любовным ласкам. Глубокой ночью они уснули, обнявшись. И спали как два младенца, насладившись друг другом.

За два дня до завершения лечения Сергея в санатории Дина взяла отпуск без сохранения содержания и стала собираться в поездку. Они решила, что она поедет с Сергеем к нему в станицу, они поживут там какое-то время и решат, стоит ли им продолжать жить вместе. Она узнает и возможности трудоустройства в местной больнице. Каждый день они продолжали встречаться, очень хотели быстрее приехать в дом Сергея и начать совместную жизнь.

И вот наступил последний день. Накануне Сергей проверил свой автомобиль, заправил полный бак бензином, подкачал колеса. Утром взял в санатории выписные документы и появился у дома, где жила Дина. Поднялся в домик, поздоровался с хозяйкой, с которой уже познакомился несколько дней назад. Та сказала, что Дина куда-то ушла, но сказала, что скоро придет, и просила Сергея подождать. Минут через десять он увидел идущую Дину. Вначале он подумал, что у него опять наваждение. К нему шла сама Эсмеральда, в ярком красном платье, которое облегало её фигуру, с белым цветком на плече. Она шла и улыбалась своей обворожительной улыбкой. Подойдя к Сергею, прижалась к нему всем телом и нежно поцеловала. Он чуть-чуть отодвинул Дину от себя и сказал:

— Я думал, ко мне идет Джина. Ты специально такое платье сшила?

— Да, недавно мне такая мысль пришла, Поздновато, вот и пришлось идти сегодня у портнихи забирать, вчера она не успела сшить. Нравлюсь я тебе?

— Очень. Больше, чем Джина Лоллобриджида. Я тебя очень люблю!

— И я тебя очень люблю, дорогой мой. Мне даже не верится, что так можно любить.

Быстро загрузили вещи Дины в автомобиль, попрощались с хозяйкой дома и тронулись в путь. Вещий сон сбылся к радости обоих. Они ехали и улыбались, оба были счастливы.

В Париже

Накануне нового тысячелетия Косте выпала возможность побывать в Париже. Он знал, что на Эйфелевой башне высвечиваются цифры, которые показывают, сколько дней осталось до Мундиаля, и мечтал сфотографироваться на фоне башни.

Костя 15 лет назад закончил фармацевтический факультет медицинского института, работал провизором в аптеке, потом стал заведующим аптекой, а после разрешения частных аптек, он, пользуясь своими связями, организовал вначале одну аптеку, потом еще несколько, а три года назад получил выгодное предложение от самой крупной в регионе оптовой фармацевтической компании. Её организовали имеющие деньги люди, весьма далекие от фармации, и им потребовался знающий дело исполнительный директор. Костя по все параметрам подходил для этой должности. Получив предложение, согласился, выставив одно условие — его аптеки вливаются в эту компанию. Это оказалось выгодным — иметь под одной крышей и оптовую, и розничную сеть. Дела пошли в гору, получая определенный процент от оборота, Костя имел хороший доход, занимаясь организацией получения и сбыта медикаментов и парамедицинских средств.

Личная жизнь у Кости не сложилась. Его жена, никогда и нигде не работающая, требовала все больше и больше от мужа. И дорогих меховых изделий, и драгоценностей, устраивая скандалы. Да еще и рубила сук, на котором сидела — допускала мужа до своего тела по большим праздникам. Терпение у Кости лопнуло, и они развелись. Он любил свою дочь-школьницу, всегда привечал в своей квартире, одевал, обувал, но жене больше оговоренных алиментов денег не платил, знаю её способность транжирить незаработанные ею деньги.

Работа доставляла Косте удовольствие. Хозяева компании не особо вникали в его деятельность, предоставив ему полную свободу действий. Главное — он все увеличивал и увеличивал их прибыль. Находя самых выгодных поставщиков, компания могла выиграть много лотов на различных конкурсах по оптовым поставкам лекарственных средств в регионе. Косте весьма часто приходилось выезжать на переговоры с поставщиками в другие регионы страны и даже за границу. Он побывал по приглашению немецкого концерна «Байер» в Берлине, польской «Польфа» в Варшаве, венгерской «Гедеон Рихтер» в Будапеште. И вот получил приглашение от французской «Сервье» приехать в Париж на семинар и переговоров по поставкам продукции фирмы на более выгодных условиях, чем раньше. Отказаться от такой поездки было бы глупо, тем более что проезд и содержание в Париже брала на себя французской компании. Ему требовалось только добраться до Санкт-Петербурга, так как самая большая часть делегации на семинар была из этого города.

В оговоренный фирмой «Сервье» день и час Костя прибыл в аэропорт Пулково в Санкт-Петербурге, и стал искать, у какой стойки будут регистрировать рейс на Париж. И недалеко от неё увидел молодого человека, который держал в руке табличку «Сервье», и около него стояло несколько человек. Как понял Костя, это были члены делегации. Он подошел, представился. Стали знакомиться. Костя сразу выделил в группе 2-х человек. Молодого, холеного мужчину в дорогом костюме и светлом плаще, а также молодую женщину с очень веселым выражением лица. Мужчину звали Вадим, а женщину Натальей. Все члены делегации были примерно одного возраста. Многие были знакомы друг с другом, судя по разговорам между ними. А вот Наталья была явно иногородняя, поэтому Костя подошел к ней и спросил:

— Наташа, вы не питерская? Я вот тоже из Сибири, из Тюмени.

— Интересно, я тоже сибирячка, из Новосибирска. Вы где работаете?

— В частной компании, оптово-розничная сеть. Исполнительный директор. А вы?

— Как странно. Я тоже занимаю такую же должность, и в такой же компании. Мы одни из самых крупных в Сибири.

— Еще бы. Новосибирск самый удобный транспортный узел в Сибири. Логистику все знают.

В это время молодой человек из «Сервье» попросил подойти к нему, чтобы забрать авиабилеты и подготовиться к регистрации, посадке в самолет. Костя и Наташа подошли вместе, взяли свои билеты и так же вместе подошли к стойке регистрации. Поэтому их места в самолете оказались рядом, и они продолжили свой разговор в самолете. Естественно, он крутился вокруг их бизнеса. Выяснилось, что в их работе было очень много одинаковых подходов к решению разнообразных проблем в бизнесе. И к прилету в Париж они уже разговаривали на одном языке, и казалось обоим, что знают друг друга сто лет.

Костя с юношеских лет интересовался историей. Прочитал много книг по истории, в том числе художественных произведений, разнообразных справочников. С удовольствием смотрел кинофильмы на исторические темы, а когда появились фильмы на видеокассетах, стал покупать их для домашнего просмотра. Особенно его интересовала Франция, и когда появилась возможность поехать в Париж, он освежил свои знания. Поэтому в своем разговоре с Натальей уже на темы Франции он поразил молодую женщину очень интересными сведениями о городе и парижанах.

Французская компания поселила всю делегацию в небольшом отеле в исторической части города, совсем рядом с Лувром. Быть в Париже и посещать только те места, куда повезут хозяева, было не в духе Константина. Он уже много лет имел очень хороший фотоаппарат, и всегда из своих поездов в другие города привозил массу фотографий. И на этот раз, узнав, что после ужина у них свободное время, предложил Наталье:

— Как вы смотрите, Наташа, на мое предложение прогуляться по центру города рядом с гостиницей. Тут рядом Лувр, недалеко до Тюильри. Прогуляемся, я сфотографирую вас на фоне исторических зданий. Могу что-то рассказать об увиденном.

— Костя, вы это серьезно? Погулять по Парижу вдвоем? Как здорово! Да, конечно, согласна! Сейчас только переоденусь.

И вечер они гуляли по старинным и узким улицам этого города, воспетого писателями и поэтами, художниками и кинематографистами, Костя рассказывал прочитанное об этих исторических зданиях, о событиях, описанных в разных романах. Костя часто фотографировал женщину, и она его тоже фотографировала, и все слушала, слушала рассказы Константина. Иногда прикасалась рукой к этим стенам, которые помнили еще королей Людовиков и императора Наполеона. К концу прогулки уже перешли на ты, по пути в отель купили пирожных, и потом в номере Кости пили вечерний чай.

Следующие два дня в первую половину дня вся делегация участвовала в семинаре фирмы. На неё приехали гости из нескольких стран Европы. Хозяева постарались — организовали синхронный перевод на четыре языка — французский, английский, немецкий и русский. Как обычно, в перерывах был кофе-брейк, а во второй половине дня делегации из России показали Париж, все основные достопримечательности прошлого и настоящего. Костя впервые увидел Эйфелеву башню и посмотрел на город с высоты смотровой площадки, Елисейские поля с Триумфальной аркой и Елисейским дворцом — резиденцией Президента Франции. Был он и на Марсовом поле, в Доме Инвалидов, постоял у саркофага с телом Наполеона. Конечно, свозили их и на площадь Трокадеро с конной статуей маршала Фоше. Провезли через туннель, в котором погибла принцесса Диана, по мосту Александра Третьего. Вдалеке от центра города им показали Большую арку Дефанс, которая не произвела ни на кого впечатления. Что это за сооружение — большой квадрат? Никакой красоты. Костя подумал, что это реклама придает какой-то ореол исключительности этому зданию, как и «Черному квадрату» Малевича. Русской делегации был оказан совершенно другой прием, чем небольшим группкам специалистов из других стран Европы. Те развлекали себя сами.

Костя был в восторге — он прикоснулся к Истории. Уже после ужина Костя с Наташей совершали свои вылазки то в один район города, то в другой, заходили в магазины, покупали всякие сувениры, а Наташа купила модное платье на лето. Побывали на знаменитой улице Красных фонарей, увидели знаменитые красные крылья на кабаре Мулен Руж. И хотя это был далеко не туристический сезон, на улице Красных фонарей вечером было очень много народа, веселого, разбитного. Наташа спросила Костю:

— А ты не хочешь побывать в одном из этих заведений?

На что он ответил:

— Не люблю продажную любовь, да и наши женщины мне больше нравятся, — и внимательно посмотрел на молодую женщину. Даже в полутьме он увидел, как она покраснела, а может, это отсвет Красных крыльев отразился на лице.

Возвращаясь с улицы Красных фонарей, Наташа стала рассказывать о своей семье. Какой у неё умный муж, доцент местного Университета, славная дочурка и собачка той-терьер. Пожаловалась, что часто приходится выезжать в командировки, чтобы при личных встречах обговаривать льготные поставки медикаментов от производителя или у Федерального поставщика. Костя засмеялся:

— Тебе проще уговорить. Ты вон какая молодая и красивая, а там менеджеры все мужики.

— Проще? Почему? Если думаешь, что через интим, то ошибаешься. Я мужу не изменяла.

И они больше к этой теме не возвращались. Наташа продолжала рассказывать о своей дочери, как она ездила с ней на море и там научила её плавать. Костя спросил:

— А ты сама плавать умеешь?

— Еще как! Я в секцию ходила, когда в школе училась. У нашего дома был бассейн, вот родители меня туда и отвели. Так что плавать и нырять я могу, и совершенно не боюсь. Жалко только, что редко удается на море выбраться.

— Мне тоже нравится плавать, я и нырять тоже люблю, но на море, где вода прозрачная. Однажды ездил на Байкал, но там вода холоднючая, только окунуться можно и тут же на берег.

Дальше разговор пошел на темы, связанные с подводным плаванием, и оказалось, что оба, и Костя, и Наташа, любят его. Молодая женщина пожаловалась:

— А мой муж не умеет плавать, только по-собачьи. Поэтому мы и редко ездим на море.

— А что ты его не научишь плавать?

— Научишь его! Он гордый, кандидат наук, сейчас над докторской диссертацией работает.

— А чем вы тогда в отпуске занимаетесь? Дачей? Ведь у него отпуск летом, как у преподавателя, верно?

— Он нас в походы по родному краю таскает. Со школьных лет у него такая привычка.

— Так он эгоист у тебя. Только о своих пристрастиях заботится.

— Есть у него такое. Он у нас пуп земли.

Дальше они шли молча, думая каждый о своем. Костя смотрел на названия улиц, вспоминая, как они шли в этот квартала из отеля, и через 40 минут неспешной ходьбы они увидели знакомый отель.

— Ты не хочешь чайку выпить перед сном, Наташа, у меня кое-что осталось, — спросил Костя.

— Нет, спасибо. Я устала, столько много сегодня ходили. Побыстрее лягу спать. Спокойной ночи, Костя! — ответила молодая женщина.

— Спокойной ночи, — промолвил Костя с некоторым сожалением. Они уже два вечера пили чай в его номере.

Потом была экскурсия в Версаль, резиденцию французских королей. Все сравнивали увиденное с Петергофом, особенно питерцы, которые много раз бывали в этом пригороде Санкт-Петербурга. Погода благоприятствовала прогулке по парку, но все равно, самое большое восхищение вызывали убранства многочисленных залов дворцов. Одна женщина из Вологды, которая впервые была за границей, стала возмущаться, говоря, что короли жили в таком великолепии, а французский народ голодал, от этого и случилась революция. Костя в ответ сказал, что такое положение было во многих развитых странах Европы, но французский король Людовик XVI проявил мягкотелость и не расстрелял картечью парижскую чернь, и воспользовались слабостью короля его недруги. А вот ставший императором Франции Наполеон поставил несколько пушек и подавил начавшееся против него возмущение парижан. Как и русский император Николай Первый дал команду открыть огонь на поражение декабристов на Сенатской Площади и русской революции в 1825 году не случилось. Распространяться о Февральской революции 1917 года он не стал, но все члены делегации с уважением стали поглядывать на эрудированного молодого человека. Он заметил и несколько удивленный взгляд Наташи, которая очень внимательно вслушивалась в спор Кости с дамой из Вологды.

Вечером они опять погуляли по Парижским улочкам, часто заходили в многочисленные магазинчики, но в основном для осмотра. Костя сказал, что в Европе очень высокий уровень доходов граждан, если сравнивать с нашими соотечественниками, поэтому очень высокие цены на все виды товаров, особенно в Париже. Сейчас можно в России купить ту же самую вещь, но гораздо дешевле. Поэтому они покупали в основном сувениры для своих близких и коллег по работе, как память об их поездке в Париж. Потом снова был вечерний чай в номере Кости с обсуждением увиденного. Разговор был легкий, непринужденный, молодые люди часто смеялись, а Наташа явно кокетничала с Костей.

На четвертый день с утра делегации дали отдохнуть, а потом свозили в Булонский лес и на знаменитое кладбище Сент-Женевьев-дю-Буа. Все члены делегации, притихшие, ходили мимо надгробий с известными фамилиями и именами — Ивана Бунина, Александра Галича, Андрея Тарковского, танцора Нуриева, большого монумента с именами представителей русской эмиграции после революции, в составе которой были и белогвардейские генералы, в том числе Деникин. Надгробие Нуриева отличалось от всех. Как будто ковер из камня покрывал могилу известного на весь мир танцора балета.

На вечер был заказан столик в ресторане на борту теплохода, курсирующего по Сене. В назначенное время все собрались в холле и с удивлением увидели бывшего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, который якобы бежал из России. Он разговаривал с Вадимом и после недолгого разговора пожал тому руку и что-то передал. Громко сказав всем «До свидания», Собчак вышел из отеля. Костя подошел к Вадиму и спросил:

— А ты откуда знаешь Собчака?

— Так он меня в должности первого заместителя департамента здравоохранения Питера утверждал, будучи мэром. Вот с тех пор и знаю. Сейчас передал кое-что для жены его Нарусовой.

Через несколько минут появился сопровождающий из фирмы «Сервье» и все пошли к автобусу. А потом состоялась удивительная прогулка на теплоходе по Сене. Вначале все любовались видами Парижа с борта теплохода, увидели обрамленную огнями громаду Эйфелевой башни, другие узнаваемые даже в полумраке здания. Потом все дружно и с большим аппетитом поели деликатесную французскую пищу. В конце поездки на теплоходе Костя и Наташа стояли в борта, опершись на поручни, глядели на отражающиеся в реке огоньки, и вели неспешный разговор.

— Ты знаешь, Наташа, я никогда не думал, что смогу побывать в Париже, когда в школе читал «Трех мушкетеров», «Королеву Марго» и другие романы. А вот как жизнь изменилась. Я вижу Эйфелеву башню, видел много других достопримечательностей города. Я читал, что каждый год около 48 млн. туристов посещают Францию, и большинство из них заезжают в Париж.

— Ты знаешь, меня не очень интересовала история, хотя любовные французские романы читала в юношеские и студенческие годы. Интересовалась французской модой. Ну, так все наши женщины себя ведут, или, по крайней мере, большинство. И тоже не думала, что когда-нибудь попаду в Париж. Теперь эта поездка останется на всю жизнь. И ты тоже, — сказала молодая женщина и чуть прижалась бедром к молодому мужчине. Тот приобнял её и спросил:

— Тебе не холодно?

— Нет, да мы скоро уже приплывем. Видишь вон то место? — показала рукой Наташа. — Мы оттуда отплывали, я запомнила.

Она отказалась от предложения Кости попить чайку в его номере, сославшись на то, что надо собираться в дорогу. Ведь завтра с утра их повезут в аэропорт Орли, чтобы посадить на рейс до Санкт-Петербурга.

Костя долго не мог уснуть в эту ночь. Ему очень хотелось встать и пойти, постучать в номер Наташи. За эти несколько дней он уже привык к ней, с большим удовольствием проводил с ней время. По сути дела, они еще с аэропорта Пулково были рядышком. Он понимал, что она очень нравится ему и как женщина, со своей точеной фигурой, вздернутым носиком, большими, выразительными глазами в обрамлении длинных ресниц. И человек она была очень приятный, он за время их общения это понял. Если бы такая женщина была рядом с ним, то ни о каком разводе он и не подумал бы.

Ночью ему приснилась Наташа, как они, взявшись за руки, шли по Елисейским полям вечером, на деревьях горели тысячи гирлянд, и о чем-то говорили, и целовались, целовались. Когда он проснулся, очень огорчился, что это был всего лишь сон. Надо было собираться в аэропорт. За завтраком в отеле они встретились с Наташе, и, как обычно, вместе поели. Костя обратил внимание, что Наташа ела без аппетита, и даже оставила на тарелке свои любимые круассаны. Зная, что у Наташи тяжелая сумка, молодой человек зашел к ней в номер, и вынес сумку к автобусу. В машине они сидели рядом и продолжали болтать на всякие темы, лишь периодически Костя обращал внимание Наташи на отдельные достопримечательности Парижа, видимые из окна автобуса.

Почти 4 часа лета между аэропортами Орли и Пулково пролетели незаметно. Как обычно, Костя и Наташа сидели рядом, и оживленно обсуждали увиденное в Париже, рассматривая многочисленные буклеты, которые купили в аэропорту Орли. Иногда начинали спорить, особенно когда обсуждали панораму города с высоты Эйфелевой башни. Наташа не всегда ориентировалась в этих фотографиях, сделанных с необычного ракурса, и Косте приходилось её поправлять.

В аэропорту Пулково все члены делегации распрощались. Вадим пригласил Костю заходить, если будет в Питере. Другие просто пожали руки, женщины поцеловали его в щечку. Они остались с Наташей вдвоем. Самолеты улетали с часовым интервалом друг от друга, а до регистрации первого, до Новосибирска, оставалось два часа. Так что смысла уезжать из аэропорта у них не было.

Они посидели в кафе, поболтали. Потом объявили регистрацию на рейс до Новосибирска, и они пошли к стойке. Костя, как обычно, нес довольно тяжелую сумку Наташи. Наконец, все формальности были соблюдены, сумка отправлена в багаж, и они стали ждать, когда объявят посадку на самолет. Наконец, голос диктора объявил:

— Уважаемые пассажиры. Объявляется посадка на рейс до Новосибирска.

Костя с грустью в голосе сказал:

— Ну, вот и все, давай прощаться. Прекрасная поездка была в Париж, согласись, Наташа? Об одном буду жалеть — мы так с тобой и не переспали, — прощаясь с молодой женщиной, сказал Костя.

Та весело засмеялась и проговорила:

— Дурачок ты, Костя. Надо было быть понастойчивее. И тогда не стал бы жалеть. Да и я тоже.

— Так ты же сразу сказала, что не изменяешь мужу.

— С тобой бы изменила. Ты славный, добрый, искренний. Мне такие нравятся.

Она чмокнула Костю в щеку, на секунду прижавшись к нему. Потом резко отодвинулась и пошла к входу на посадку. У самого входа обернулась и помахала Косте рукой. А он в ответ тоже поднял руку и держал так, пока она не скрылась из глаз.

Последний шанс

Лида с детства была очень влюбчивой. Еще в детском садике она влюбилась в мальчика Сережу. Он был меньше её ростом, самый маленький в их группе. Лида с детства была самой рослой из четырех сестер, и самой высокой в группе детского садика. Сережа нравился ей в первую очередь тем, что бы спокойный, не задирался к девчонкам, не капризничал, всегда был чисто одет. Лиде даже иногда приходилось заступаться за Сережу, когда на него налетали мальчишки из группы. Она думала, что вместе с Сережей будет учиться в школе, но его родителям дали квартиру в другом районе города, и они переехали.

В начальных классах она еще несколько раз влюблялась в мальчишек из своего класса, выбирая из них самых спокойных и невысоких. Ей нравилось их в чем-то опекать, защищать, потому что в отличие от хулиганистых мальчишек они старались держаться обособленно. Некоторые из этих мальчишек даже дружили с ней, носили портфель из школы. Но, если что-то случалось в их отношениях, и мальчику она переставала нравиться, он уже не носили её портфель, она не очень долго переживала, быстро находила другой объект для обожания.

И в школе Лида была самой высокой среди своих сверстниц, учитель физкультуры старался привлечь её к игре в баскетбол, обещая, что со своими физическими данными она может стать хорошей баскетболисткой. Но Лида еще с начальных классов хотела стать учительницей. Причем учительницей именно начальных классов, так как больше всего любила свою первую учительницу, к тому же соседку по лестничной площадке, Тамару Андреевну. Та нередко заходила к её матери по разным делам, чаще всего что-нибудь сшить, и видела, как Лида со своей подружкой Машей учили младшую сестру Катю, копируя свою учительницу. Даже повторяя слова и целые монологи своей любимой учительницы.

В начальных классах Лида училась прилежно и очень хорошо успевала, а вот уже в средних классах проявилось, что её умственные способности весьма средние. Она чаще получала тройки по многим предметам, и лишь изредка проскакивали четверки. Родители её, работавшие на местной швейной фабрике, отец слесарем-наладчиком, а мать швеей, относились к этому с пониманием. Они считали, что для девушки главное, чтобы была трудолюбивой и хорошей хозяйкой в доме, хранительницей семейного очага. Кто-то должен быть и простым рабочим, думали они, и поэтому согласились, когда старшая дочь Валя после 7-го класса пошла учиться в техникум при фабрике, а потом стала на ней работать. Но вот остальным дочерям отец решил дать законченное среднее образование, получить «аттестат зрелости», и был очень рад, когда его вторая дочь Нина закончила школу, имея в аттестате в основном четверки, и лишь по некоторым предметам тройки.

Когда Лиде исполнилось 15 лет, и она превратилась в крупную девочку с бугорками грудей, на неё стали заглядываться мальчишки постарше, она влюбилась в кумира всех девчонок школы Мишу, который учился на два года старше её. Высокий, стройный, черноволосый, он прославился тем, что впервые в истории школы выиграл чемпионат города по одному из видов легкой атлетики. Учился он тоже очень хорошо, планировался на медаль по окончании школы. Поэтому классная учительница Лиды пригласила его на собрание в класс, чтобы он рассказал восьмиклассникам, как ему удается совмещать занятия спортом и учебу. Вот именно на этом собрании Лида и влюбилась в Мишу. Он так интересно рассказал всему классу, как это хорошо — быть сильным, крепким, много знать и ставить перед собой цели. И в спорте, и в жизни. По его речи, по ответам, которые он давал на многочисленные вопросы учеников, чувствовалось, что это начитанный, хорошо владеющим словом юноша. И когда один из её одноклассников спросил:

— Миша — ты хороший спортсмен. Будешь поступать в институт физкультуры или педагогический на факультет физического воспитания, чтобы стать тренером?

Миша чуть задумался и ответил:

— Ты знаешь, в мире очень много профессий, очень интересных и полезных, о которых мы пока не знаем. Замыкаться на одном спорте всю жизнь, как великий хоккейный тренер Тарасов, я не хочу. Мне хочется Родину защищать. Поэтому хочу поступать в военно-морское училище, стать подводником. Они хорошо себя зарекомендовали в годы войны, много фашистских кораблей потопили. Да и форма у морских офицеров красивая.

Лида представила, как будет выглядеть Миша в морской форме, да еще с кортиком, и тут же влюбилась. И потом старалась на переменах бывать в тех местах, где можно было увидеть Мишу. Зачастую ей составляли компанию другие девчонки из класса. Они уже прознали, что Миша ни с кем из девчонок в школе не дружит, много времени уделяет учебе и тренировкам. И у всех девчонок были шансы понравиться юноше. Особенно у Лиды, которая ростом составляла идеальную пару с Мишей. Но он так и не стал дружить с ней, хотя нередко перебрасывался с ней шуточками. А потом он закончил школу, и пропал из её поля зрения.

В девятом классе Лида влюбилась опять в юношу старше её, Гену из десятого класса. Он был тоже высокий, с курчавыми волосами, и с небольшими усиками над верхней губой, которые были заметны, когда он проходил мимо. Девушка решила не ждать у моря погоды, и сама стала чаще заговаривать с юношей, когда с ним встречалась в школьных коридорах или на школьном дворе. Он охотно заговаривал с ней, оценивающе оглядывая девичью фигуру, с округлившимися грудью и бедрами. Однажды даже проводил до дома после танцев в школе. Лида была на седьмом небе, хотя ничего такого Гена себе не позволил. Даже не обнял, хотя бы ненароком.

Пролетел учебный год, Гена закончил школу и уехал, так и не решившись ни разу поцеловать Лиду и не пообещав ей писать письма. Став десятиклассницей, девушка огляделась вокруг и не заметила возле себя юношу, которого она хотела бы любить. Одноклассники были еще совсем мальчишками, да и ростом были ниже её. Так что выпускной класс Лида провела, усердно налегая на учебу и зачитываясь французскими романами про любовь. Когда прочитала «Трех мушкетеров», подумала, что Генка с его кудрявыми волосами на голове и небольшими усиками очень похож на Д*Артаньяна, и пожалела, что она не Констанция. Учится она стали прилежней и исправила многие тройки на четверки, но все равно в числе лучших учеников в классе не дотягивала.

Пора было выбирать дальнейший жизненный путь. Продолжать учебу или пойти работать на швейную фабрику, как родители и старшая сестра? За месяц до выпускных экзаменов она решила услышать совет своей любимой учительницы. Тем более и повод был, накануне Тамара Андреевна отмечала день рождения, и к ней в гости ходили родители по-соседски. Лида взяла коробку конфет и пошла поздравлять учительницу. За чаем она попросила совет у умудренной педагогическим и жизненным опытом Тамары Андреевны, как ей лучше поступить. Та ответила сразу, без раздумий, как будто знала, что девушка обратиться к ней за советом, и давно решила, как ей ответить:

— Понимаешь, Лидочка, в жизни очень важно сразу вступить на ту ступеньку, которая поведет тебя вверх, а не вниз, в подвал. Ты имеешь средние способности к учебе, но этого вполне хватает, чтобы обучать первоклашек и других учеников начальной школы в первую очередь усидчивости, грамоте, письму, арифметике. Я помню, как ты с подругой играла в школу, обучая младшую сестру тому, что узнавала в школе сама. И ты помогла Кате лучше подготовиться к школе, она же пришла в мой первый класс уже почти готовой второклассницей. Так что мой тебе совет — поступай в педагогическое училище. Там тебя научат всем премудростям педагогики, а усидчивости и желания учить детишек у тебя хватает.

Лида внимательно выслушала, что ей сказала опытная учительница, и поступила именно так, как та ей посоветовала — после окончания школы подала документы в педагогическое училище. Она успешно сдала экзамены и прошла по конкурсу в училище, которое было в другом городе. Пришлось уезжать от родителей и жить в общежитии, но ей даже понравилась такая жизнь. С девчонками в комнате она сдружилась быстро, все они были одного возраста и способностей. Вместе ходили на занятия, в кино, на танцы, готовили еду в кубовой общежития, знали все секреты друг друга. Одно им всем не нравилось — достойных юношей в небольшом городе, всего на 30 тысяч жителей, было мало, и никто из мужского пола не учился в их училище.

У Лиды всегда нравившиеся представители противоположного пола были рядом с ней — и в детском садике, и в школе. Поэтому она не стала отходить от своих традиций, выделила из всех мужчин-преподавателей училища одного, Леонида Александровича, который вел занятия по математике. Был он средних лет, улыбчивый, очень находчивый, всегда готовый шуткой разрядить обстановку в аудитории. И очень доходчиво объяснял материал. Лида, у которой всегда были проблемы с математикой, стала понимать предмет и даже получать отличные оценки за ответы на занятиях. Но она знала, что педагог женат, его жена тоже работает в училище, и она иногда видела их вместе. Очень симпатичная пара. Так что у Лиды скорее была какая-то мазохическая любовь к своему преподавателю. Но не иметь вообще симпатии она не могла.

После окончания училища она по распределению попала работать на север, в большой поселок на побережье, где основным занятием была рыбная ловля и её обработка. Море в самое холодное время года замерзало, рыбаки уезжали в отпуск на Большую Землю, большинство с толстыми пачками денег. И месяца через три возвращались, чтобы раздать долги и начать снова зарабатывать деньги. Связывать с такими мужчинами свою судьбу у Лиды желание не было, хотя она не раз замечала, что на неё, высокую, стройную молодую женщину обращали внимание многие мужчины и даже пытались заговорить, а наиболее смелые даже проводить. Жила Лида в служебной квартире, в которую селили молодых специалистов, приезжающих отработать три года после распределения. Квартира была трехкомнатная, для каждого специалиста по комнате, с общей кухней и санузлом. Вначале Лида жила одна, но потом приехали две молодых женщины-врачи. Обе после окончания медицинского института. Одна моложе, шатенка, которую звали Надежда, поступила сразу после школы, сейчас ей было 23 года, всего на три года старше Лиды. А вот вторая, Светлана, блондинка, которой уже исполнилось 28 лет, поступила в институт после работы фельдшером несколько лет по окончании медучилища. Она уже была замужем, но развелась. Почему, об этом во время совместных завтраков на кухне она не говорила.

Жизнь сразу завертелась. Врачихи были не прочь пофлиртовать с молодыми и холостыми мужиками, с которыми сталкивались в больнице. Это у Лиды контакт был чаще всего с мамами учеников, отцов своих учеников она видела только издали, в школу они не приходили. Да и она не очень часто ходила в кино в местный клуб, предпочитая проводить вечера за чтением хороших книг, в том числе и про любовь.

Все чаще в соседних комнатах, где жили врачи, по вечерам раздавался смех, шутки, играла музыка. Соседки удивлялись, что молодая «училка» не составляет им компанию, и не раз намекали, что могли бы привести ухажера и для неё. Какое-то время Лида сопротивлялась этим приглашениям, но однажды не выдержала и пришла в комнату, откуда слышался шум и музыка. За столом сидела одна пара, Надежда и очень прилично одетый молодой человек, который ей что-то яростно доказывал, жестикулируя руками. А на диване сидели рядышком Светлана с мужчиной далеко за 30 лет, который обнимал женщину. Увидев, что дверь открылась и в ней показалась Лида, все разговоры и обнимания закончились. Взгляды всех присутствующих в комнате обратились на вошедшую. Надя радостно произнесла:

— А, Лида! Проходи, садись к столу. А то все одна и одна. Так и разговаривать разучишься, -и пьяненько засмеялась.

Светлана добавила:

— Ты только стул из своей комнаты принеси, и посуду захвати. А то у нас в обрез с посудой.

Мужчины встали и представились. Одного, того, что постарше, звали Кирилл, а второго Сергей. Сергей помог Лиде принести из её комнаты стул и стал куда-то собираться. На вопрос Лиды, вышедшей в коридор, где одевал верхнюю одежду молодой человек, ответил, что сбегает в магазин за закуской. Попросил закрыть за ним дверь. Пока Лида принесла из своей комнаты тарелку, блюдце и чашку со столовыми приборами, врачихи быстренько добавили на стол закуски — колбасы, сыра, банку кальмаров и огромную тарелку с крабами. Здесь, в северном рыболовецком поселке на Дальнем Востоке, это не было большим дефицитом.

В прихожей раздался звонок у входной двери, и Лиду, как самую молодую, отправили открывать дверь. На пороге стол Сергей и из-за его плеча выглядывал еще один молодой человек, который произнес:

— Добрый вечер, — и широко улыбнулся. — Впустите нас?

Сергей по-хозяйски зашел в прихожую, и представил Лиде гостя:

— Знакомьтесь, это Вадим, наш механик.

Тот протянул Лиде руку, во все глаза разглядывая её:

— Вадим, — и по его довольному виду стало понятно, что девушка ему понравилась.

Когда они втроем зашли в комнату, Надежда, переглянувшись со Светланой и мужчинами, произнесла:

— А, Вадим, какими судьбами? Ты как раз вовремя.

Вадим, получив в бок локтем от Сергея, ответил:

— Да пошел в магазин за хлебом, а тут Вадим подошел. Спросил, нет ли желание провести вечер с красивыми девушками. Я согласился.

— Ну, так вот, тебе задание. Принести с кухни оставшийся стул, а Лида пусть тебе и посуду поищет, — командирским тоном добавила Светлана.

Через некоторое время все расселись за столом и оживленно заговорили. На столе появилась непочатая бутылка хорошего коньяка, который разлили, за отсутствием бокалов или стаканов, по чашкам. Лида, которой за всю предшествующую жизнь приходилось не более пяти раз пить алкоголь, да и то менее крепкий, было неудобно отказываться, и она чуть-чуть отпила из своей чашки этот напиток. В голове приятно закружилось. Вечер прошел в теплой обстановке. Молодые люди много танцевали, у Надежды был магнитофон с хорошими мелодиями, разговаривали, шутили. Из разговоров Лида поняла, что все три мужчины — члены одного экипажа большого рыболовного траулера, который пришел в их поселок сдать улов на рыбокомбинат. Сейчас они отдыхают и готовятся к новому выходу в море. Кирилл был старшим помощником капитана, Сергей штурманом, а Вадим механиком. Очень воспитанные, с высшим образованием мужчины, но, видимо, привыкшие к вниманию со стороны женщин. Еще бы, рыбаки, с большими деньгами, они всегда желанные гости в компании. И на этот раз вся выпивка и закуска на столе была принесена ими.

Посиделки закончились уже почти в двенадцать ночи. Врачихи вызвались проводить мужчин, а Лиде наказали убрать со стола и помыть посуду. Привыкшая к такого рода поручениям, она очень быстро навела порядок, тем более что мужчины перед уходом разнесли по комнатам и на кухню все стулья. Уже лежа в постели, Лида услышала, как вернулись её соседки, и по шепоту в прихожей поняла, что вернулся и кто-то из мужчин. Как оказалось утром, это был Кирилл, который, ничуть не смущаясь Лиды, вместе со всеми позавтракал. Ночь у Лиды пролетела незаметно. После выпитого алкоголя, танцев, во время который Вадим крепко обнимал девушку, она от избытка эмоций боялась не уснуть, но едва её голова коснулась подушки, тут же погрузилась в сон.

После работы, возвращаясь домой, Лида увидела выходящего из дверей гостиницы для плавсостава Вадима, одетого в форму гражданского моряка, с уже привычными её глазу погонами и нашивками на них. Ей показалось, что он специально поджидал её у окна в гостинице, и быстро одевшись, вышел к ней навстречу. Женская интуиция подсказала ей это, тем более что Вадим совсем не удивился, увидев её, идущую с портфелем с тетрадками учеников. Лида пока не привыкла проверять их в учительской, и носила домой. Там, поспав после обеда, она садилась проверять тетради, и обдумывала завтрашние уроки.

Вадим уверенно подошел к ней и спросил:

— Домой? Можно, я провожу?

Лида посмотрела в глаза молодого человека и ответила:

— Можно, только по пути зайдем в магазин, у меня сахар закончился.

В магазине они разошлись. Лида стала в очередь в бакалею, а Вадим пошел к гастрономическому отделу. Накупил там продуктов в большой бумажный пакет, с которым и пошел провожать девушку. Подойдя к своей квартире, Лида вопросительно посмотрела на провожающего. Но тот, ничуть не стушевавшись, сказал:

— Ты сейчас возьмешь у меня пакет или позволишь занести?

Лида чуть покраснела и произнесла:

— Да я же не смогу донести. У меня портфель тяжелый с тетрадями и сахаром. Неси уж ты, — и притворно вздохнула.

Так появился в её жизни первый мужчина. Три недели, пока рыбаки были на берегу, почти каждый вечер у них устраивались танцевальные вечера, но на ночь оставался лишь один мужчина, который утром и завтракал с молодыми женщинами. Нужно сказать, что несмотря на почти ежедневные гулянки, продуктов в холодильнике женщин всегда было много, и все покупали мужчины. А свои заработанные деньги дамы могли тратить на украшения, одежду и вообще расходовать по своему усмотрению. Когда Лида посчитала, сколько денег у неё сэкономилось за эти три недели, которыми она могла распоряжаться, она сразу часть из них перевела родителям. В ответ мать в своем письме поблагодарила её за деньги, но попросила больше этого не делать. Им на жизнь хватает, а она должна купить себе новую одежду, и питаться нормально.

Через неделю после отплытия в очередной рейс сейнера с Кириллом, Сергеем и Вадимом, у врачих появились новые ухажеры. Но на их предложение найти кавалера и для Лиды, та ответила категорически отказом. Как-то вечером к ней зашла Светлана и заговорила:

— Лида, ты что, собираешься хранить верность Вадиму? Глупо, он может и не появиться в ближайшие год-два в нашем поселке. Их сейнер могут послать улов сдавать на другой рыбокомбинат, их вон сколько на побережье. Да и вообще, муж-рыбак, это еще хуже, чем муж-подводник. Те хоть в одну и ту же базу возвращаются. И таких, как мы, у этих рыбаков в каждом рыболовецком поселке хватает. Да и ты, видимо, не собираешься оставаться жить в этой дыре всю жизнь? Отработаешь три года и адью?

— Ну почему, мне поселок нравится, дети в школе меня любят, да и заработок большой. Могла бы и остаться.

— Ты еще скажи, что отпуск большой, проезд по стране бесплатный. Нет, я три года отработаю и уеду. Мне семью создать хочется, ребенка родить. Чтобы муж каждый вечер приходил домой и не мотался по морям по полгода. Чтобы квартира была своя, а не служебная комната. Да и работа должна быть интересной. Я ведь хирург, мне кроме аппендицита и травм и другие операции надо научиться делать.

— Свет, я у меня работа везде одинаковая будет. Детишки-первоклашки, что здесь, что в большом городе — все похожи.

— Не, Лида, не скажи. В большом городе люди в общем более воспитанные, и более образованные. Да и там будет жизнь не только в отпуске, а каждый день. И в театр можно сходить, на выставку, и кино покажут не через полгода после выхода, а через парочку недель, а то и сразу. Да и людей много, в том числе потенциальных женихов. Не в учительском же коллективе их искать. А пока мы молоды и свободны, надо пользоваться этой свободой и жить на полную катушку. Ну ладно, пойду я. Сегодня днем привезли тяжелого больного, прооперировала, надо будет сходить в больницу, посмотреть, как он там.

После ухода соседки Лида впервые задумалась о дальнейшей жизни. Да, Света права, Вадим сегодня здесь, а завтра там. И он не собирался ей предлагать руку и сердце. Так что она свободна. Да и перспектива провести всю жизнь в далеком от цивилизации рыболовецком поселке на побережье холодного моря, где даже летом невозможно купаться, её уже не прельщала. И по здравому размышлению, она не стала отставать от своих подруг и соседок по служебной квартире. Мужчины в их квартире не часто, но менялись. Не какие-то рядовые рыбаки, а в основном из числа командного состава рыболовецких судов. Да и интенсивность посещений уменьшилась. Всем требовался и отдых, и личная жизнь.

Первый свой отпуск Лида, получив отпускные и бесплатный проезд, решила провести в Крыму, тем более что там жила какая-то их давняя родственница. Набрав с собой деликатесов из рыбы и морепродуктов, Лида приехала к троюродной тетке, уже солидного возраста бабуле, которая обрадовалась племяннице. Живя одна и редко выходя на улицу посудачить с соседками, она была довольна появлению слушательницы и собеседницы. Да еще с такими дарами с далекого Дальнего Востока. Почти все соседки по дому перебывали в её квартире, где тетя угощала их деликатесами, нахваливая свою племянницу. Вырваться на пляж и позагорать Лиде удавалось лишь в определенные часы, после того, как она приготовит обед и ужин для их обоих, сходит в магазин и уберется в квартире. Тетка была жуткая чистюля. Пляж был далеко от дома, где жила родственница, и Лида после выполнение всех домашних обязанностей шла на пляж и там проводила все время до ужина. Так что через месяц девушка имела ровный коричневый загар. На обратном пути Лида еще на 10 дней остановилась в Москве, где её тоже приютили далекие родственники, а потом еще на неделю заехала к родителям.

Второй год её работы и жизни в рыбацком поселке мало отличался от первого. Лида хорошо вошла в коллектив, над ней, как самой молодой, взяли опеку самые пожилые учителя, у кого уже не было в поселке детей. Вообще школьный коллектив был возрастной, самым молодым, если не считать Лиду, было около сорока. Большинство учителей были замужем, лишь директор школы никогда не имела мужа, да еще две учительницы из числа местных аборигенов, закончивших, как и Лида, педагогическое училище. Многие мужья работали на рыбокомбинате, часть занимали руководящие должности, а у одной учительницы, Елизаветы Степановны, муж был корреспондентом местной газеты, заядлым охотником и рыбаком. Так что учительница нет-нет, да подбрасывала молодой Лиде то рыбки, то мяса утки или гуся. Периодически у неё, как и у её соседок, появлялся очередной ухажер, как врачихи говорили — для здоровья.

Уже весной она получила письмо от своей одноклассницы Леймы, красивой девушки с отцом-грузином и матерью-русской. Та еще в школе была очень активной общественницей и, узнав у родителей Лиды её адрес, написала, что в конце августа планирует провести встречу одноклассников в связи с пятилетием окончания школы. И предложила так спланировать свой отпуск, чтобы в это время быть в родном городе. Лида, показав письмо своей директрисе, получила отпуск не с начала лета, а с июля.

На этот раз часть отпуска Лида провела у своей старшей сестры в Красноярске, куда та переехала, выйдя замуж за очень хорошего парня, где у того жили родители. Она ходила с сестрой в походы, ездила на пикники, вела активный образ жизни и отчаянно завидовала сестре, которая буквально купалась в счастье семейной жизни. Но к нужному времени Лида уже была в родном городе, и зашла к Лейме, чтобы узнать, где будет встреча. Та пояснила, что встречаться будут в школе, а потом пойдут в ресторан. К их выпуску присоединились выпускники предыдущего года, которые не догадались организовать встречу годом раньше.

И вот к назначенному времени Лида, накрашенная, в дорогом платье, высокая, со своей пышной прической с кудрявыми локонами, приближалась к родной школе. На неё многие обращали внимание, и когда её увидели бывшие одноклассники, все в один голос сказали, что она выглядит потрясающе. Лиде было приятны и похвалы своих школьных подруг, с которыми она редко виделась в течение этих лет, и увидеться с ними, узнать, как сложилась их судьба, было приятно. А потом она увидела Геннадия, и он показался ей очень красивым. Все та же копна волос и уже хорошо видимые усики придавали этому высокому молодому мужчине очень импозантный вид. Лида подошла к Гене, и просто сказал ему:

— Очень рада тебя видеть. Как ты живешь?

— Да неплохо. А ты такая красивая, Лида. Глаз не оторвать.

Она вспомнила роман Дюма и сказала:

— А ты на Д*Артаньяна похож со своими усиками, — и засмеялась, счастливая от комплимента.

Всю встречу они провели вместе. В ресторане, после выпитого алкоголя, Лида, прижимаясь всем телом к молодому мужчине, глядя ему в глаза, спросила:

— А ты все такой же стеснительный? Так и не поцелуешь меня?

— Почему, поцелую.

— А когда?

— Да сегодня же. Вот пойду провожать тебя и поцелую. Если ты захочешь?

— Геночка, я этого хочу уже шесть лет. А ты так и не поцеловал ни разу.

Остаток Лидиного отпуска они провели вместе. Гена после школы отслужил два года в армии, закончил механический техникум, и работал слесарем-наладчиком на заводе по производству энергетического оборудования. Провожая Лиду на самолет, они с Геной договорились, что по окончании учебного года Лида уволится, вернется в родной город, и они сыграют свадьбу. На время зимних каникул Гена прилетит в их поселок. А пока они будут писать друг другу письма.

Так они и поступили. Лида каждую неделю получала письмо от Геннадия и отвечала ему тут же. На все предложения соседок привести ей нового мужика, отвечала категорическим отказом. Однажды не выдержала, и когда очередной кавалер утром ушел, сказала своим соседкам:

— Девки, вам не надоело ложиться под каждого встречного и поперечного?

Надежда хотела что-то возразить, но Светлана весомо ответила:

— Молчи, Надя, она права. О нас уже черте что говорят в поселке. Называют то переходящими вымпелами для передовиков рыбной ловли, то элитными проститутками. Пора заканчивать с мужиками. Как мы будем привыкать к своим мужьям?

Надежда с вызовом сказала:

— Где они, эти мужья?

— На Большой Земле, наверно, — ответила Света, — вот Лида нашла же своего.

И когда зимой Гена приехал в гости, они очень помогли Лиде как следует встретить жениха. А после его отъезда сказали, что Геннадий — мужик что надо, видный, степенный, надежный. И это было очень по душе Лиде, что даже такая умудренная опытом женщина, как Светлана, оценила её будущего мужа по достоинству.

По окончанию учебного года она уволилась, сдала свою служебную квартиру и выехала в родной город, тепло простившись со своими коллегами по школе и с соседками, которые планировали уехать из поселка позднее её на четыре месяца, так как позже приехали. На аэродроме Лиду встречал Гена и младшая сестра Катя. Через два месяца они сыграли свадьбу, а еще через четыре месяца Лида почувствовала, что у неё беременность. В это время они с Геной жили на съемной квартире в небольшом пригороде, где Лида устроилась работать учительницей начальных классов. Директор школы, заслуженный учитель РСФСР, пообещал, что если она хорошо себя проявит в работе, то через год получит комнату в малосемейке, а еще через три года свою квартиру. Поэтому у Лиды был стимул хорошо работать.

Конечно, после больших денег, которые она получала на севере, теперешний заработок казался смешным, поэтому и Гена, которому на заводе платили не очень много, как начинающему работнику, и она, стремились при любой возможности взять подработку. Лида пробыла в декретном отпуске положенное число дней и вышла на работу. Мальчик родился крупный, больше 4 кг весом и 55 см ростом. Первое время им помогали родители Геннадия, потом им на смену пришла мать Лиды. Да и сама молодая мамаша во время перерывов в уроках прибегала домой покормить малыша грудью. Благо съемная квартира была рядом со школой. Геннадию приходилось дольше ездить на работу, но он скоро приспособился ездить на рабочем автобусе, который возил работяг из их пригорода в центр города. Так что в семье Лиды всё было хорошо.

Когда сын подрос, она отдала его в ясли-сад, и целых четыре года он проводил там почти все время. Но по вечерам и Геннадий, и Лида с удовольствием гуляли с ребенком, катали его вначале на коляске, на санках, а потом он любил ходить пешком, взявши родителей за руки. Благо в их небольшом пригороде хватало детских площадок, было небольшое автомобильное движение и загазованность.

Директор школы оказался человеком слова, и вначале Лида с семьей поселилась в большой комнате малосемейного общежития, а еще через три года она получила ключи от своей двухкомнатной квартиры в новом доме. Радости у Лиды с мужем было много. Но Гена знал, что через год надо будет ремонтировать квартиру, да и требовались деньги на покупку мебели. Поэтому он искал возможности для приработка. Имея золотые руки, он брался за любые аккордные работы. Работал он много, так что кое-какие деньги в семье имелись. Лида стала по просьбе директора пионервожатой, и на лето она поехала в пионерский лагерь, захватив с собой маленького сына.

Так прошло несколько лет. Сын рос, пошел в школу. Лида и Гена продолжали упорно работать, стараясь зарабатывать больше денег. Каждое лето Лида выезжала в пионерлагерь, Гена оставался дома, обрабатывая в свободное время еще и свой огород, который они завели недалеко от дома вместе с соседями. И лишь после уборки урожая он мог не так интенсивно работать. Однажды в конце зимы он завел с Лидой разговор:

— Лида, сегодня встретил Славку, помнишь, он учился со мной в одном классе?

— Это тот коренастый, со светлыми волосами, что ли?

— Да, он. Я его давно не видел. Все же мы не в городе живем, по улицам не ходим. Так вот, он уже несколько лет работает у Туманова.

— А кто такой Туманов? Чем он известен?

— Он председатель старательской артели, очень успешной, все старатели у него много денег зарабатывают. Он с Высоцким знаком, тот был в его артели, про артель песню написал.

— Ну и что, что он там работает, это самый Славка.

— Он пообещал поговорить с Тумановым, им старатели нужны на сезон. Хочет мою кандидатуру предложить.

— Так ты что, все лето будешь отсутствовать? Как же я одна буду?

— Лида, да ты на все лето опять уедешь в пионерлагерь. В другое время и мои родители помогут, и твоя мама. Но зато я много денег заработаю.

— А как же огород? Бросить придется?

— Да если у нас будет много денег, у любых соседей что хочешь можем купить.

Лида подумала, посоветовалась с родителями и сообща приняли решение, что пусть Геннадий будет работать в старательской артели. Первое лето для Лиды было трудным. Все же к ней никто не мог приехать в пионерский лагерь, чтобы проведать и узнать, не надо ли чего, как делал каждый выходной Гена. Но когда он появился против семимесячного отсутствия, то они смогли очень много купить на заработанные им деньги. А уж какие жаркие ночи были в первый месяц после приезда, им самим было приятно вспоминать. Зимой Геннадий много что-то делал по дому, устраивался на временную работу, чтобы пополнить семейный бюджет. Так прошло три года, когда муж возвращался домой уставший после 12-часовых вахт, но зато с большой суммой денег. Они стали задумываться, чтобы купить «Жигули», при небольшой экономии это было им уже по силам. А в квартире было все высший класс — и мебель, и сантехника, и посуда. Лида стала меньше работать, тем более что их сынок стал терять зрение. Местные врачи не могли поставить диагноз, и Геннадий принял решение — отправить жену и сына в Москву на обследование. Списались с ведущей глазной клиникой, в которой появилось современное медицинское оборудование — ядерно-магнитный томограф. И хотя обследование на нем было не дешево, но денег на это Геннадий с Лидой не пожалели. Но врачи после проведенных обследований ничем порадовать родителей не могли. У ребенка в голове была доброкачественная опухоль, которая сдавливала глазные нервы. Опухоль росла очень медленно, но итог был все равно один — полная потеря зрения. Пока у нас в стране операции по удалению таких опухолей не делались.

Много ночей проплакала Лида после возвращения из Москвы. За что ей такое? И все чаще приходила мысль, что это расплата за тот образ в первые два года жизни в северном поселке, с её беспорядочными связями с разными мужчинами. И еще горше стало на душе. Стал сумрачным и Геннадий. Временами он с большой жалостью смотрел на своего сына, и не знал, чем помочь ему. Только гладил по головке и старался чаще читать ему интересные книги, которые самому нравились в школьные годы.

Потом в конце апреля он уехал на свой участок по добыче золотоносной руды. И пропал. Если первые годы он часто писал письма жене, а тут за весь сезон всего одно письмо, где жаловался, что очень много работы и он сильно устает. Лида в ответном письме посоветовала ему завершить работу в артели, мол, и без «Жигулей» проживем. Но прошло лето, осень, Геннадий должен был уже вернуться, но его не было. Наконец, пришло письмо от него, очень короткое, но которое ударило Лиду как обухом по голове. Муж сообщал, что встретил другую женщину, полюбил и просит дать ему развод. И еще просил у неё и сына прощания. А через две недели приехала свекровь и привезла деньги от Геннадия, которые он передал матери с оказией. Рассказала, что узнала от передавшего ей деньги старателя. Тот рассказал, что в артели появилась в качестве маркшейдера какая-то молодая красивая баба из Сочи, и буквально клещами вцепилась в красивого Геннадия. И тот после завершения сезона уехал с ней на Черное море. Узнав это, Лида буквально впала в транс. Она взяла больничный лист, что никогда не делала, кроме как в декрете, и две недели лежала пластом дома и ревела белугой. Ни мать, ни сваты не могли её успокоить. Наконец, пришла её первая учительница Тамара Андреевна и помогла своим разговором привести Лиду в рабочее состояние. Та вышла на работу, и теперь все время проводила в школе и около сына, зрение у которого становилось все хуже и хуже.

Прошло несколько лет. Пока сыну не исполнилось 16 лет, Геннадий исправно платил алименты и присылал подарки на дни рождения Лиды и сына. Это были неплохие деньги, так что Лида не бедствовала. Согласие на развод с мужем она дала. А однажды случилось неожиданное. Лида зимой, как обычно, вышла из дома, чтобы пойти в школу, и увидела сидящего на скамейке во дворе… Геннадия. Увидев бывшую жену, он встал и пошел к ней навстречу. Первым желанием у Лиды было повернуться и уйти в подъезд, где был кодовый замок, но она пересилила себя. Остановилась и ждала, пока Геннадий шел к ней, глядя ей в глаза виноватым взглядом. Он остановился в метре от Лиды и сказал:

— Прости, если можешь. Я хочу вернуться к тебе.

Вся злость, какую несколько лет копила в себе Лида по отношению к бывшему мужу, сразу куда-то улетучилась. Она протянула ему ключи от подъезда и квартиры и сказала:

— Иди домой. Я скоро вернусь, отпрошусь у директора. Сын дома, спит еще. Ты пока его не буди.

Когда через полчаса она вернулась домой, на столе её ждал завтрак, который приготовил Геннадий. Лида не стала ничем попрекать мужа, просто рассказала ему, как живут они с сыном. Весь вечер Геннадий провел с повзрослевшим сыном, который очень смутно мог разглядеть своего отца. Он рассказывал ему о своей работе, читал по просьбе сына рассказы из домашней библиотеки. Ночью, лежа на плече мужа, как в первые годы, Лида гладила его постаревшее лицо, его поредевшие и поседевшие усы и волосы, и все говорила и говорила, периодически прерываясь на ласки. На следующий день Геннадий купил сыну хороший магнитофон с наушниками, чтобы тот мог слушать музыку и красивые песни.

Когда прошли первые дни после встречи и прощения, Геннадий сказал, что ему надо съездить в Сочи, забрать все свои вещи, которые он оставил в камере хранения, не зная, простит ли его Лида. Со своей второй женой он развелся, она оказалась очень непорядочная и жадная женщина, и помучавшись с ней несколько лет, он все же решился на разрыв. Улетая в Минводы, он отдал Лиде сберкнижку на предъявителя с весьма большой суммой денег. Улетел и снова пропал, хотя обещал вернуться в течение недели. Лида снова очень переживала, и как оказалось, не зря. Пришла телеграмма из Краснодара от друга Геннадия. Он сообщал, что Геннадий попал в автомобильную аварию, долго был в коме, очнулся, назвал другу адрес Лидии, и когда уже пошел на поправку, скоропостижно скончался — тромб оторвался и закупорил легочную артерию. Телеграмма была длинная, заверенная больничной печатью. Первой мыслью у Лиды появилось желание поехать на похороны, но все взвесив, она отказалась от этой мысли.

Прошло еще несколько лет. Лида за эти годы раздобрела, превратилась в крупную, дородную женщину. Занимаясь в школе и ухаживая за своим сыном, который научился обходиться дома без зрения, она ничем другим не занималась. Каждый вечер, взяв слепого сына под руку, она гуляла с ним по пригороду, рассказывая об изменениях в населенном пункте. Иногда она видела слезы на глазах сына, и тогда с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь самой. Оставленных Геннадием денег хватило при экономном их расходовании на несколько лет безбедной жизни. Младшая сестра, которая жила в деревне недалеко от города, привозила ей овощи со своего огорода. Лида, оставив на несколько дней еды сыну, ездила ей помогать в уборке урожая. Не забывали её и одноклассники, особенно Лейма, которая обязательно приезжала к Лиде после развода с очередным мужем. Да еще выросшие пионеры нет-нет, да приходили проведать свою пионервожатую, и тогда в квартире у Лиды начинался небольшой сабантуй. «Пионеры» приносили закуску, фрукты, немного вина, и вся компания, включая сына Лиды, который школьником каждое лето выезжал в пионерский лагерь, вспоминали школьные и пионерские годы. Эти встречи с молодостью были как бальзам на израненную душу Лиды.

Когда стало приближаться 25-летие со дня окончания школы, неугомонная Лейма снова организовала встречу выпускников. На этот раз к ним присоединились выпускники еще трех классов. Когда Лида только подходила к школе, она увидела стоящих перед входом несколько мужчин и среди них Мишу в форме морского офицера, только без кортика. Несмотря на возраст и черную бородку, он выглядел очень красиво. Стройный, поджарый офицер в черном кителе и кремовой рубашке, с тремя золотыми звездами на погонах, он показался Лиде сказочным принцем.

Получилась довольно большая компания, но все равно одноклассники «кучковались» друг с другом по классам. Встреча получилась очень теплой. Все громко аплодировали стихам ставшего известным на Дальнем Востоке их одноклассника Саши, который прочитал очень теплые, проникновенные стихи о школе, о бывших учениках, о родном крае. Продолжил он чтение и в ресторане, в небольшом зале, где были лишь выпускники школы. А танцевать все выходили в большой зал, в котором играл оркестр. Лида с трудом выкроила время, когда около Миши не оказалось его одноклассниц, и сама пригласила его на танец. Оркестр играл вальс, но Лида не умела кружиться, поэтому они с Мишей в такт музыке лишь переставляли ноги. Лиде было все интересно, и она задавала офицеру вопросы.

— Миша, а это что за значок, — показывая на маленькую подводную лодку со звездочкой, на правой стороне груди, спросила она.

— Этот значок показывает, что я могу управлять подводной лодкой.

— А этот значок? — снова спросила любопытная женщина.

— Это за дальний поход — ответил Миша.

— А вот эти значки в виде ромба? — снова допытывала Лида.

— Один — за окончание военного училища, второй за окончание академии.

Она перевела взгляд на левую половину кителя офицера.

— А это что за разноцветная полоска? — снова спросила женщина.

— Это орденская планка. Не носить же все ордена и медали, — удовлетворил ей любопытство Миша, уже начавший злиться.

— А у тебя есть и ордена и медали? — удивленно подняла глаза на него Лида, — ведь сейчас не война.

— Есть и ордена и медали. И война идет, только холодная.

— А какое у тебя звание, если не секрет? — снова настаивала женщина.

— Капитан первого ранга.

— А ты кто по должности, — с трудом подобрала нужное слово Лида.

— Командир подводной лодки, — с каким-то вызовом ответил Миша.

— Атомной? — ресницы Лиды снова взметнулись вверх.

— Да, атомной. Да мы будем с тобой танцевать, или я буду на твои вопросы отвечать? — засмеялся Миша, и уверенно повел даму в такт музыки.

Вечером, сидя в последнем автобусе, который вез её за город, Лида думала, что как повезло жене Миши. Она слышала от его одноклассниц, что он женат, имеет сына, который в настоящее время курсант военно-морского училища в Кронштадте, а сам Миша служит на Северном флоте, и скоро должен получить звание контр-адмирала.

Прошло еще пять лет. На очередной встрече одноклассников Лида услышала фамилию своего одноклассника, которого звали Николай. Оказалось, что он давно живет на Сахалине, работал на шахте, имеет квартиру там, был женат. Сейчас живет один, на пенсии, которую получил в 50 лет как работающий под землей. Жена несколько лет назад умерла от онкологии. Вышел случайно на Лейму, узнав, что одноклассники в очередной раз собираются. Но не сумел вовремя купить билеты на материк, и поэтому не смог приехать к назначенной дате. Лейма попросила Лиду встретить Колю в аэропорту, и поделилась кое-каким сведениями о нем. Оказалось, он в школе был влюблен в Лиду, но у той всегда были другие парни на уме. Вот и уехал на Сахалин, поздно женился, детей нет. Выйдя на пенсию, продолжал работать, но недавно шахту закрыли, и он окончательно ушел на пенсию, которая у него большая. Денег на жизнь хватает, да он еще большой любитель рыбачить, и не только на удочку. Так что особого желания перебраться на Большую Землю у него нет. Да и где он может жить? Умирающий шахтерский город, квартиру не продашь, или за смешные деньги, только на переезд и хватит.

После этих слов Лида задумалась. Она хорошо помнила невысокого и худого своего одноклассника Колю, который часто смотрел на неё своими грустными глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами.

— Как у девчонки, — всегда думала о его ресницах Лида.

Был этот юноша тихий, редко вступал в споры, никогда не дрался и не задевал девчонок. Кое-кто из них называл его «ботаником», так как он шарахался от женского пола как черт от ладана. И она не догадывалась, что нравится этому тихоне.

— А вот так получилось, — мысленно рассуждала Лида, собираясь на аэродром встречать одноклассника, — придется встречать. Узнаю ли я его в аэропорту? Хоть бы фотографию его сегодняшнего увидеть.

Но от Леймы она знала, что у Коли нет компьютера и на сайте «Одноклассники» он не зарегистрирован. Так что хоть большими буквами фамилию его на большом листе бумаги написать остается. Но это ей показалось унизительным в первую очередь для него. Неужели она не узнает? Или он её? Хотя из довольно худой молодой девушки она превратилась в дородную тетю, но что-то своё, только её, Лиды, осталось же.

— Если не я его, так он меня точно узнает, если был в меня влюблен в юности, — подумала Лида, и у неё приятно защемило сердце.

— Неужели он еще меня любит? Да нет, конечно, но вот симпатия должна остаться, — мысленно решила она, — А может? — учащенно забилось сердце, — вспыхнут первые школьные чувства и он сможет полюбить меня такую, постаревшую, но по-прежнему жаждущую женского семейного счастья. А уж как я могу любить, он сможет убедиться. Я в своей способности беззаветно любить нисколько не сомневаюсь.

И женщина еще энергичней стала собираться, и впервые за много лет прихорашиваться. Еще бы, это был её последний шанс.

На пляже

Лешка проснулся от первого луча солнца, попавшего ему на лицо. Летние каникулы, так что торопиться было некуда. 19-летний юноша встал, убрал свою постель с раскладного дивана в гостиной, где он спал, привел диван в обычное положение, и прошел на кухню. Дома никого не было. Был будний день, родители были на работе, оба работали на заводе имени Горького тут же, в этом поселке под таким же названием, который являлся частью города Хабаровска. Отец работал начальником цеха, а мать в бухгалтерии.

На кухонном столе его ждал немудренный завтрак — два сваренный вкрутую яйца, хлеб. Лешка достал из холодильника сливочное масло, отрезал кусок вареной колбасы и сел завтракать. Примерно такой же завтрак был у него почти каждый день, разве что вместо колбасы и яиц было что-то другое. Лешка взглянул на отрывной календарь, на котором уже было сегодняшнее число, 13 июля 1967 года, четверг. Отрывал календарь каждое утро отец, заходя на кухню завтракать.

За завтраком Лешка вспомнил вчерашний вечер, как ходил на танцы в парк ОДОСА, как познакомился с красивой девчонкой с редким именем Маргарита. Еще когда девочка сказала, как её звать, Лешка вспомнил роман Николая Островского «Как закалялась сталь» и Риту Устинович, знакомую главного героя романа Павки Корчагина. Но девочка была совершенно не такая, как героиня романа Островского. Скромная выпускница школы, которая только собиралась поступать в институт, потому что имела очень хорошие оценки в аттестате. Весь вечер они танцевали вместе, потом Лешка проводил её до автобуса 8-го маршрута, который должен был отвезти её на остановку 38-школа, где она жила с родителями. А сам еле успел на последний автобус, который и доставил его в поселок.

Взгляд юноши упал на большую фотографию сборной команды педагогического института по волейболу, которая была сделана после их победы на первенстве «Буревестника» в мае этого года, стоящую на серванте. Её решила поставить мама, которая очень гордилась спортивными достижениями своего сына. Это именно она, сама в прошлом неплохая волейболистка, отвела сына в секцию волейбола в Доме культуры своего завода, и с тех пор Алеша занимался волейболом и уже имел первый разряд. Поступив в прошлом году на факультет физического воспитания педагогического института, он стал членом сборной команды, имевшей неплохие успехи не только в студенческом волейболе, но и одними из сильнейших в крае. Первые роли в команде играли Витя Пышный, огромный, ростом 190 см, сутуловатый, с широкими плечами, уже отслуживший в армии. Для него с 47–м размером ноги было большой проблемой найти кеды, поэтому Пышный играл босиком. Такими же «звездами» в команде были Вася Варава, тоже отслуживший в армии и игравший за команду СКА, пасующий Кулешенко и играющий тренер Валерий Дегтяренко, сам закончивший факультет физвоспитания. За год учебы рядом с такими игроками Лешка значительно вырос в прямом и переносном смысле, и стал если не игроком основного состава, то очень близко к нему. В некоторых играх Дегтяренко выпускал Лешку на замену основных игроков, и тот не портил игру.

Команда педагогического института не без труда выиграла студенческое первенство. И прошлогодние чемпионы из мединститута со своей «звездой» Володей Рыбаковым, обладающим огромной силы ударом и высоким прыжком, и новоявленные студенты из только делавшего первые шаги института физической культуры, где основные игроки — пасующий Леша Ляскин и «угловой» нападающий Володя Мельниченко, — просто терроризировали соперников быстрой игрой и комбинациями «крест», «взлет», оказали достойное сопротивление команде пединститута. Но те все равно выиграли все игры. Вот поэтому мама и поставила фотографию, где одним из членов команды был её сын, на всеобщее обозрение.

Отпуская своих воспитанников на летние каникулы, Дегтяренко давал им индивидуальные задания тренировок на лето. Лешке он посоветовал улучшить общефизическую подготовку и побольше играть в волейбол на песке, чтобы укрепить стопу. Лучше всего играть было на городском пляже, где собиралось много хороших игроков, и всегда можно было окунуться в воды Амура. На пляж в любой погожий день и стал ездить Лешка. Судя по солнцу, такой день ожидает хабаровчан и сегодня. После пляжа Лешка решил снова сходить на танцы, поэтому надо было заранее приготовиться к вечеру. Он нагладил стрелки на своих новых брюках, по последней моде зауженных книзу, погладил рубашку с коротким рукавом. Больше ничего с собой брать он не собирался. Деньги на дорогу, обед в столовой и на танцы он положил в карман, еще один карман был занят носовым платком, а в заднем кармане у Лешки всегда лежала маленькая бархотка, чтобы наводить лоск на туфли. А вот какую-то подстилку Лешка на пляж никогда не брал. Всегда находились знакомые девчонки, у которых можно полежать на подстилке и позагорать. Тащить тряпку с собой на танцы было не с руки.

И когда через полтора часа Лешка спустился с Комсомольской площади на пляж, он увидел знакомую картину. Основная масса отдыхающих лежала на песке, кто-то на подстилках, одеялах, простынях, мальчишки просто на песке, часть купалась в водах Амура, а на волейбольной площадке среди отдыхающих сражались две команды, еще несколько игроков ждали своей очереди, чтобы занять место проигравшей команды, и еще в двух местах в волейбол играли в кружке.

Он вспомнил, как лет десять назад отец впервые привел его на городской пляж. Тогда не было ни стадиона Ленина, ни открытого плавательного бассейна. Поэтому прямо на акватории Амура напротив пляжа было деревянное сооружение, отгораживавшее часть водного пространства деревянными мостками, плавающими на воде и удерживаемыми на одном месте и якорями, и тросами, идущими к берегу. На мостках были даже стартовые тумбочки, как в настоящем бассейне, а из воды на мостки можно было подняться по лесенке, опущенной в воду. Дальше, где было глубокое место, на мостках высилась вышка для прыжков в воду с несколькими площадками для прыжков с 2, 3 и 10 метровой высоты. Здесь летом тренировались пловцы и прыгуны в воду из сборных спортивных обществ.

Лешка шел среди отдыхающих и вдруг услышал знакомый голос:

— Иди сюда, Леша!

Он обернулся на голос и увидел однокурсницу Ленку, как и он, волейболистку с факультета физвоспитания. Он помахал ей рукой и направился к лежащей на своей подстилке девушке.

— Добрый день, дорогая. Ты давно здесь торчишь?

— Да уже около часа. Вода сегодня теплая, солнце ведь с утра нагревает. А ты что задержался?

— Да вчера на танцах в ОДОСА был. Пока после них добрался до своего Горького. Вот и встал поздно.

— Вчера на танцах много было народа?

— Да не очень. Все же будний день. В субботу и воскресенье много бывает. А я что-то тебя не встречал?

— Я ездила к родне в Бикин, тетка попросила приехать.

Ленка была, как и Лешка, коренной жительницей Хабаровска, тоже несколько лет занималась волейболом, и они встречались на юношеских соревнованиях. Лешка симпатизировал этой высокой и стройной девушке, на которую заглядывалось немало парней. Но вот как она относится к нему, он не знал.

Лешка разделся, поставил на уголок подстилки свои туфли, на них аккуратно положил брюки, и сверху накрыл свернутой рубашкой. Потом растянулся на подстилке рядом с девушкой и сказал:

— Хорошо. Люблю загорать и купаться. Все мечтаю искупаться в море, но не получается.

— А меня после окончания школы родители возили в Крым, мы в Гурзуфе отдыхали. Так что я в море искупалась.

— Ну и как, понравилось?

— Ты знаешь, Лешка, не так чтобы очень. Все время был прибой, вода мутная была, так что ничего в воде не смогла увидеть.

— А мне рассказывали ребята, что в Японском море прозрачная вода и много всякой живности. Одного нашего соседа еще в детстве отправляли в пионерский лагерь на острове Русский, там внутри острова есть длинная бухта. Вот там всего много — и звезд, и ракушек, и рыбы.

— Ты не хочешь искупаться? А то я уже нажарилась.

— С удовольствием, — ответил Лешка и встал, подал руку девушке. Так, взявшись за руки, они и пошли к воде, обходя лежащих на песке людей.

Берег Амура в районе пляжа был пологий, так что они зашли довольно далеко от берега, прежде чем смогли плыть. Рядом плескались люди, вода в эти жаркие часы буквально кишела от желающих охладиться. Лешка сделал несколько сильных гребков руками и отплыл дальше, почти к самым буйкам, ограждающих разрешенное для купания место. За ним поплыла и девушка. Они оказались почти рядом со спасательной шлюпкой, которая удерживалась на месте с помощью весел. Течение влекло молодых людей к утесу, и поэтому они стали плыть к берегу. Выйдя на берег, они оказались метрах в пятидесяти от своей подстилки, и пошли к ней, лавируя между отдыхающими.

Растянувшись на ней и подставив свои уже изрядно загоревшие тела под лучи солнца, они некоторое время молча лежали. Потом Ленка повернулась на бок и легла лицом к Лешке. — А ты никогда мимо утеса не плавал? — спросила девушка, внимательно глядя на сильное, тренированное тело своего однокурсника.

— Плавали мы однажды с парнями два года назад. Течение сильное, отнесло нас почти на середину Амура. Но там поток как бы завихряется, и плыть к берегу не очень тяжело. Но отнесло нас очень далеко, и потом пришлось идти в одних плавках и по набережной стадиона Ленина, и мимо утеса.

— А я бы ни за что не рискнула, хотя плаваю неплохо. А вдруг судорога или еще что. Я боюсь.

— А я хочу купить ласты, маску с трубкой, если поеду на море. На следующий год планируется во Владивостоке разыгрывать Кубок Дальнего Востока среди студентов. Куда будут приглашаться сильнейшие студенческие команды. Нам Дегтяренко говорил. Вот тогда есть шанс искупаться в море. Конечно, если мы выиграем чемпионат «Буревестника» и я попаду в сборную команду института.

— А ты сомневаешься? Ты стал лучше играть за этот год. Я же помню тебя в юношах. Тебя с институт физкультуры не приглашали перевестись?

— Нет, не предлагали. Да я же еще не игрок основного состава.

— Ну, у тебя есть перспектива, так что еще могут предложить.

Оглянувшись, Лешка увидел еще одного сокурсника, который искал кого-то глазами, идя между отдыхающими. Он крикнул ему:

— Мишка, ты не нас ли ищешь?

Тот обрадованно взмахнул руками:

— Да тебя ищу. О, да с тобой и Ленка. Пойдем играть, мы так команду формируем. Вас двое и нас уже четверо. Полный комплект. Пошли, — продолжил он, подходя к ребятам. Он протянул руку девушке и добавил:

— Тебе придется встать на пас, у нас нападающих хватает.

— Ну что же, придется вам, парням, пасовать. Вроде не разучилась за лето. Пошли, — и девушка первой пошла к волейбольной площадке, провожаемая восхищенными взглядами обоих парней. Действительно, фигура у девушки была на загляденье.

Немного подождав, когда закончится очередная партия, они заняли место проигравшей команды. Ленка стала на третий номер, Лешка на четвертый, все остальные ребята заняли остальные места на другие позиции на площадке. Все они уже несколько лет играли в волейбол, были членами студенческих сборных, поэтому для любителей, которые выходили против них играть, было трудно играть даже на равных. Хороший прием подач соперника позволял девушке выходить к сетке с разных номеров расстановки, давать хорошие пасы ребятам в края сетки и в середине, на взлет, где в основном эффектно забивал «колы» Лёшка. А высокий блок хорошо передвигающихся ребят не давал возможности наносить сильные удары игроков на другой стороне площадки.

Азарт в игре в первых партиях сменился спокойствием и уверенностью, что и у очередной команды они смогут выиграть. Но в какой-то момент на противоположной стороне площадки собрались далеко не любители, которые компенсировали силу нападающих ударов молодых парней хитростью, многочисленными обманами в незащищенные места площадки. Азарт снова появился в действиях всех игроков команды, где играли Лешка, Мишка, Ленка. Они пластались по площадке, доставили трудные мячи и все же сумели выиграть у соперников. Но усталость у ребят уже ощущалась, ведь играть на песке, да еще под палящими лучами июльского солнца, было тяжело. Поэтому, выиграв довольно легки и очередную партию, ребята уступили место на площадке, и пошли искупаться.

Всей группой ребята зашли в воду, поплавали, а потом от души порезвились, обдавая друг друга брызгами. Ленка часто пряталась за Лешку, когда её уж очень интенсивно старались обрызгать, особенно Мишка. Все чаще руки юноши обхватывали стройное тело девушки, прикасались к небольшим грудям и упругой попке спортивной фигурки сокурсницы. Плескались они довольно долго, наслаждаясь теплой амурской водой, хотя и очень мутной.

Когда Лешка и Ленка подошли к своей подстилке, юноша решил взять деньги и пойти купить лимонада и какого-то печенья. Он поднял рубашку и не увидел своих брюк. Сразу стояли его туфли, из которых виднелись носки.

— Украли, пока мы играли, — первая мысль, которая пришла в голову. Он огляделся вокруг. За то время, что они играли, вокруг сменились отдыхающие.

— Вряд ли они могли видеть того, кто взял мои брюки, — решил Лешка, но все же спросил:

— Никто не видел, кто взял мои брюки?

Но все отрицательно помотали головами.

— Что же делать? Как добраться домой без брюк? — молча рассуждал юноша.

Ленка также переживала за своего однокурсника, оставшегося без брюк в общественном месте. Она спросила:

— Ты что собираешься делать?

— Обращусь к милиционеру, что остается. Но брюк не найдут, это уже точно.

— Как же ты поедешь домой? У тебя деньги есть?

— Денег нет, да и кто меня в плавках пустит в автобус. Надо идти в милицию.

— Ты сейчас пойдешь или позже?

— Да что толку торопиться. Поезд уже ушел. Позагораем еще.

Девушка сходила в киоск, где купила бутылку лимонада и пачку печенья. Ребята чуть перекусили, но настроение у обоих испортилось. Поэтому они еще не очень долго позагорали, и Лешка собрался в милицию, которая была в районе Речного вокзала, а Ленка собралась домой. Когда они уже собрались разойтись, девушка чмокнула юношу в щеку и сказала:

— Да ничего страшного не случилось. Подумаешь, украли брюки. Зато будет что вспомнить. Всего тебе хорошего, Лёша. До встречи на пляже.

И посмотрела на него нежным взглядом, от которого у юноши предательски забилось сердце.

Девушка пошла к лестнице, ведущей с пляжа на Комсомольскую площадь. А Лешка в рубашке, плавках и начищенных туфлях пошел вдоль набережной к речному вокзалу. Первый встретившийся ему милиционер сделал замечание, что в плавках ходить здесь нельзя, и юноше пришлось объяснять, что у него украли брюки на пляже. Второй раз это же самое он объяснил еще одному встретившемуся милиционеру, а в третий раз уже в опорном пункте, где ему пришлось написать заявление о краже брюк, указав их цвет, размер и рост. Дежурный милиционер велел ему ждать, пока не будет оказия, чтобы отвезти его в районное отделение милиции.

Ждать пришлось довольно долго, пока в опорный пункт не зашел милиционер и не спросил:

— Кого тут везти в райотдел?

Дежурный показал на Лешку, и приехавший милиционер сказал:

— Пошли в машину.

Лешка устроился на заднем сиденье ГАЗика, рядом с еще одни милиционером. Пришлось и ему рассказать, почему он ходит без брюк. Сидевший за решеткой в «обезьяннике» пьяный мужик, слышавший рассказ юношу, расхохотался:

— Так тебе милиция и найдет твои штаны. Держи карман шире.

В РОВД Лешку хотели посадить вместе с пьяным за решетку, но он возмутился:

— Я что, преступник? Я пострадавший, этот пьяница может и украл мои брюки, пропил, а вы меня с ним в одну камеру?

Дежурный по РОВД сказал подчиненному, чтобы Лешку отвели в комнату, где отдыхают дежурные милиционеры. Там было шумно, накурено. Лешка, не выносивший табачный дым, попросился сидеть в коридоре рядом с этой комнатой, и ему разрешили это сделать.

Шло время. Никаких действий с юношей не проводилось, его заявление, написанное в опорном пункте, перекочевало в какую-то папку. Прождав около часа. Лешка напомнил о себе дежурному милиционеру, но то сказал:

— Жди. Видишь, сколько всяких подозреваемых навезли, разберусь, потом с тобой займусь.

И когда уже после 11 часов вечера Алешка напомнил о себе, дежурный обратился к сержанту-милиционеру, который только что зашел в отдел:

— У тебя мотоцикл с коляской?

И, получив утвердительный ответ, приказал:

— Отвези парня в поселок Горького. У него брюки на пляже украли, в общественный транспорт в плавках не пускают.

Сержант посмотрел на Лешку, который был выше его на целую голову, оценивающим взглядом. Стоящий перед ним высокий парень в светлой рубашке с короткими рукавами, в плавках и туфлях выглядел так, что милиционер решил:

— Да, в таком виде в автобус не пускают, — и сказал юноше:

— Пошли, отвезу тебя на мотоцикле.

В коляске Лешка с трудом разместил свои длинные ноги, так что колени чуть ли не уперлись ему в грудь, прикрыл наготу брезентовым пологом, и они поехали. Когда подъехали у Алешкиному дому, стало уже темно, и юноша был этому рад.

— Хоть соседи не увидят меня в таком виде, — подумал Лешка и, поблагодарив милиционера, быстро поднялся в свою квартиру на третьем этаже. Ключ от квартиры вместе с деньгами, носовым платком и бархоткой был украден вместе с брюками, поэтому ему пришлось позвонить в дверь. Открывшая дверь мать удивилась:

— Ты что в таком виде?

Лешка вошел в прихожую и сказал:

— Мам, потом расскажу. Я в туалет, а ты мне что-нибудь поесть приготовь, с утра ничего во рту не было.

Потом на кухне он рассказывал родителям про сегодняшнее приключение, уплетая за обе щеки приготовленный матерью ужин. Мама все охала и охала, а отец, взглянув на отрывной календарь, глубокомысленно сказал:

— А вы что хотите, 13 число.

Не совсем безответная любовь

Этот морозный зимний день навсегда изменил жизнь Ларисы. Ничего не предвещало такого продолжения. День начался как обычно. Она проснулась по привычке рано, еще до звонка будильника. Просто накануне уснула очень рано, намаявшись на работе и потом дома. Накануне она ходила на родительское собрание в школу, где учился её сын в третьем классе. Там ей сделали замечание, что её сын, имея неплохие способности, не очень хорошо учится, хуже, чем мог бы. Возвращаясь с собрания, молодая женщина рассуждала:

— Да, мой Мишка имеет способности. Очень быстро научился писать, читать, память хорошая. Все объяснения схватывает на лету. Но готовит домашние задания, только когда я над ним стою. А когда мне стоять? Живу без мужа, надо много работать, чтобы получать больше. Много ли платят на одну ставку акушерке в женской консультации? Вот и приходится брать подработки, да еще и дежурства в родильном доме. Пока доберешься с работы домой за окраину города, проходит много времени. Потом надо еще ужин приготовить. Хорошо, что Мишка сам ходит в магазин покупать продукты по списку. Иногда так хочется просто сидеть, вытянув ноги, и ничего не делать. Но надо, надеяться не на кого. А уж про сон вообще говорить нечего, спать хочу постоянно.

Придя домой и, выслушав сына, который до этого смотрел в планшет, подаренного ему дедушкой с бабушкой, как он провел сегодня день и выполнил ли домашние задания, Лариса попросила его принести свои тетрадки и дневник. Мишка немного удивился, обычно мать смотрела только дневник каждую неделю, а вот тетрадки нет, но все принес и положил перед матерью на стол. Молодая женщина внимательно все посмотрела, несколько раз укоризненно глядя на сына, когда видела в тетрадках замечания учительницы, а потом начала разговор:

— Миша, мне сегодня на родительском собрании за тебя было стыдно. Мне твоя учительница сказала, что ты со своими способностями можешь получать оценки гораздо лучше. Ты же ведь мужчина будущий, на тебе лежит ответственность за женщину, мы же слабый пол. Разве я могу на тебя надеяться, если ты так учишься? Ты моя опора.

Подобные разговоры Лариса уже вела с сыном, но они действовали на Мишу лишь короткое время. Лариса чувствовала, что сыну не хватает отца, которому он мог бы подражать и учиться у него. Но вот муж, с которым она рассталась три года назад, не мог стать таким примером для сына. Когда они познакомились, Лариса увидела лишь видного молодого курсанта высшей школы милиции, высокого, с усами, подтянутого и очень веселого. Тогда она работала в поликлинике УВД, и случайно обратила внимание на него, когда тот проходил медицинский осмотр в поликлинике. Он тоже обратил внимание на молодую симпатичную медичку, в приталенном белом халате и накрахмаленном колпаке. Заговорил с ней, рассыпаясь в комплиментах. Молодая девушка ответила на шутки балагура, который ей сразу понравился. В этот же день вечером после работы они встретились и пошли гулять.

Дело было в августе, на Ларисе было легкое платье, которое почти не скрывала все её прелести. Девушка тоже не лезла за словом в карман, отвечая на шутки молодого человека не только смехом, но и остроумно подшучивая над ним. Им было обоим очень легко друг с другом, их свидания участились, и через два месяца Костя, так звали этого курсанта, предложил ей руку и сердце. Лариса познакомила его со своими родителями, которых жених дочери просто очаровал, и она дали согласие на брак дочери. Костя был чуть старше Ларисы возрастом, приехал из далекого города, где до поступления в Высшую школу милиции был рядовым милиционером. Они стали жить в частном доме её родителей на окраине города. После окончания школы милиции Костя получил лейтенанта, стал оперативным работником одного из отделений в городе. Лариса была на седьмом небе, она любила своего мужа, всегда с удовольствием ходила на всякие сабантуи в его отделе, где муж был неизменным тамадой. Родился сын, Лариса год была в декретном отпуске, потом вышла на работу. Пока они жили с родителями Ларисе, они помогали семье дочери.

Потом Косте как милиционеру дали квартиру. Небольшую, всего однокомнатную, но в новом доме, рядом с детским садиком и школой. Казалось бы, все хорошо в семье Кости, Ларисы и Миши. Но все чаще Костя приходил с работы подшофе. Когда к ним в гости приехала его мать, Лариса с ужасом узнала, что отец ей мужа алкоголик, с детских лет подносил стакан Косте. Поэтому жена его выгнала из дома и развелась. И все, что рассказывал Ларисе Костя о своих родителях, оказалось неправдой. И эта пагубная наследственность все больше сказывалась на поведении мужа. Он стал выпивать не только после работы со своими друзьями, но и на службе. А когда по пьянке потерял табельное оружие, его выгнали с работы. Лариса развелась с мужем, и он уехал в свой периферийный городок и стал там снова работать, но уже адвокатом. Но алименты от мужа Лариса получала копеечные, так как и на новой должности Костя продолжал пить.

Поэтому так трудно было Ларисе разговаривать с сыном, для которого его личный отец не мог быть примером. И очень волновалась, чтобы у сына не было наклонности к тому пороку, что был у его отца. Старалась уделять сыну максимум внимания, но надо было кормить, поить, а на зарплату акушерки не очень зашикуешь. Тем более что родители постарели, стали часто болеть. Да и частный дом тоже не стал новее, требовал от отца Ларисы усилий по ремонту. Миша на каникулах жил у бабушки с дедушкой и помогал деду.

За прошедшие после развода три с лишним года у Ларисы не возникало желание знакомиться с мужчинами, они её просто не интересовали, Хотя она по-прежнему оставалась привлекательной женщиной. Но перейдя на работу в женскую консультацию, которая была намного ближе к её дому, она могла видеть мужчин только по дороге на работу и домой. Все остальное время её интересовал лишь один мужчина — её сын Миша, который пошел в первый класс, и вот теперь уже учится в третьем.

Потом они поужинали с сыном, Лариса посмотрела немного телевизор, и они с сыном стали укладываться спать. Она спала на все той же супружеской кровати, а сын на диване-книжке, который на день они складывали. Сделав вечерний уход за лицом, Лариса в ванной надела ночнушку и легла в постель. Миша уже мирно спал, посапывая носом. Немного поворочавшись, Лариса тоже уснула. У неё уже несколько лет был хронический недосып, уж очень больно рано ей приходилось вставать, чтобы успеть все приготовить для сына, и доехать до работы. Женская консультация начинала вести прием с 7—30 утра.

Посмотрев на часы и убедившись, что уже шестой час утра, Лариса прошла в ванную комнату. Вдруг она почувствовала резкую боль в правом боку внизу живота, там, где обычно бывает аппендицит. Сразу перехватило дыхание, ноги стали ватными и Лариса опустилась на пол в ванной комнате. Потом собрала все силы и на четвереньках выползла в комнату. Приблизилась к дивану, где спал сын, она шепотом произнесла:

— Миша, подай мне телефон, а сам беги к тете Маше в 16 квартиру, попроси прийти ко мне срочно.

Миша открыл глаза, увидел сидящую на полу мать, очень бледную, сразу вскочил с кровати, нашел мобильный телефон матери и подал ей.

Лариса сразу решила звонить не на скорую, вдруг там не сразу ответят, а набрала номер своей подруги, такой же акушерки, и когда та ответила, негромко сказала:

— Света, вызови мне скорую. У меня что-то в животе произошло, сильные боли. Сил нет встать. Даже говорить не могу, дыхание перехватывает.

Она услышала, как подруга сказала:

— Сейчас вызову скорую, не волнуйся. С кем Мишка будет?

Но Ларисе не было сил разговаривать с подругой, и она просто выключила телефон. Буквально через две минуты сын привел соседку Марию Васильевну, бывшую учительницу, которая была уже на пенсии. Та, увидев Ларису сидящей на полу у дивана сына, воскликнула:

Что с тобой, Лариса?

Молодая женщина с трудом ответила:

— Не знаю, Марья Васильевна. Сильные боли в животе. Сейчас подружка скорую вызовет.

— Чем тебе помочь, соседка?

— Помогите добраться до кровати. Меня, скорее всего, положат в больницу, вы за Мишкой присмотрите. Сегодня завтрак ему приготовьте, я не успела.

— Хорошо, хорошо, Лариса, я все сделаю, и за Мишей присмотрю. Твоя мама знает о твоей болезни?

— Нет, у меня нет сил позвонить. Когда скорая уедет, вы сами ей позвоните.

Две женщины с большим трудом добрались до кровати, у Ларисы буквально подгибались ноги. Когда она оказалась на кровати, легла на бок и подогнула к груди ноги, так вроде как стало легче. Страшно кружилась голова, и сквозь пелену в глазах молодая женщина наблюдала, как оперативно ей сын выполнял все указания Марии Васильевны, с тревогой поглядывая на мать. А соседка хлопотала на кухне, готовя мальчику завтрак. Наконец, раздался входной звонок и на пороге комнаты появился врач и сестра в белых халатах. Видимо, верхнюю одежду они сняли в прихожей. От них веяло морозом. Врач подошел в Ларисе и задал вопрос:

— Что с вами случилось, что болит?

Лариса, с трудом разлепляя спекшиеся губы, тихим голосом произнесла:

— Внезапно появилась резкая боль в животе. Мне даже показалось, что там что-то лопнуло.

— Где, в каком месте?

Лариса потрогала низ живота около правой паховой области:

— Вот здесь сильно болит.

Врач прикоснулся к животу и чуть нажал. А когда оторвал руку, боль стала очень сильной, что Лариса вскрикнула.

— У вас когда месячные были?

— Они у меня нерегулярные, последние были около месяца назад.

— Вы не беременны?

— Нет, я не живу половой жизнью.

В это время медсестра измерила артериальное давление и произнесла:

— АД 70 на 50, доктор.

Врач задумался на минуту и произнес:

— Симптомы раздражения брюшины налицо. На аппендицит не похоже, может, киста яичника лопнула. Повезем в гинекологию. Вы сами дойти да машины сможете?

— Вряд ли, доктор. Я до кровати еле из ванной добралась.

Врач повернулся к сестре:

— Иди в машину, пусть Михалыч несет носилки. Но кто второй поможет их нести?

Мария Васильевна, которая все время присутствовала в комнате, сказал:

— Я попрошу мужа. Он уже в возрасте, но крепкий мужчина.

Получив разрешение от врача, тоже вышла из квартиры.

Водитель скорой и сосед появились почти одновременно. Ларисе помогли немного одеться, уложили на носилки, накрыли суконным одеялом и понесли к машине. Нести со второго этажа было недалеко, и хотя в коридоре было холодно, Лариса не замерзла.

Минут черед пятнадцать скорая привезла Ларису к приемному отделению гинекологической клиники. Санитары клиники занесли носилки с молодой женщиной в один из кабинетов приемного отделения. Через три минуты в кабинет зашел высокий и довольно стройный врач лет сорока, и приблизился к кушетке, на которой лежала Лариса. Хотя было раннее утро, всего около 6 часов, и доктор был явно из дежурной смены, но от него пахло свежестью и приятным парфюмом.

Следующие пятнадцать минут были посвящены осмотру молодой женщины, включая мануальные исследования, в том числе влагалищное, сдача анализов. Все это проводилось под руководством доктора с удивительно добрыми зелеными глазами, обрамленными пушистыми ресницами, и тонкими длинными пальцами. Ларисе подумалось:

— Такие длинные тонкие пальцы и должны быть у врача-гинеколога.

Когда все исследования были сделаны, доктор сказал молодой женщине:

— Требуется экстренная операция. Её буду проводить я. Не волнуйтесь, Лариса, все будет нормально.

Он повернулся к появившейся в кабинете медицинской сестре:

— В операционную. Вызывайте анестезиологов и операционную сестру.

Следующие часы в сознании Ларисы не отложились. Будучи сама медицинским работником, он представляла, что должно было последовать за этим словами доктора, которому она очень доверяла. Его добрым зеленым глазам и тонким пальцам, всему его уверенному облику. Но почти ничего из этого она не увидела. Ей уже в приемном отделении сделали примедикацию, стали вводить в наркоз. Боли в животе не беспокоили из-за введенных наркотических средств. Смутно запомнила, как её привезли в операционную, видела, как ей в вену поставила капельницу. Последнее, что запомнила, это маску, которую врач-анестезиолог наложил ей на лицо.

Потом сознание к ней вернулось в палате, где около ней хлопотали врачи и среди них тот, который её оперировал. Ей вводились какие-то препараты, в другую руку в вену капала кровь. Она вспомнила, что еще в операционной к ней вернулось сознание, и она подумала, что операция уже позади, но потом она снова погрузилась в сон. И вот теперь такая суета вокруг неё. Но ей было все совершенно безразлично, главное — никакой боли она не чувствовала, только голова, даже при том, что она лежала на подушке, кружилась. И она снова уснула.

Наконец, она проснулась от яркого света, который бил ей в глаза с потолка. Пошевелила правой рукой и поняла, что она шевелится. Скосила глаза на руку, чуть приподняв голову. Убедилась, что никакой капельницы в вене нет, и она рукой может потрогать свой нос, который почему-то чесался. Удовлетворив свое желание чесаться, она посмотрела налево. Рука была привязана к кровати, в вене стояла капельница, и жидкость из пластикового пакета по каплям вводилась в её организм. И вдруг в поле её зрения возник тот доктор, что её оперировал, и ей стало очень хорошо. Сквозь силу она попыталась улыбнуться, но даже не поняла, удалась ли ей эта попытка. А вот доктор точно улыбался:

— Ну что, Лариса, как ваши дела? Ну и напугали вы нас!

— Чем, своим видом напугала? Конечно, я же не накрашенная, — попыталась пошутить Лариса, явно заигрывая с врачом.

— Да нет, ваш внешний вид вполне соответствует оперативному вмешательству. Но вот ваш организм выдал такой фортель, что мы чуть вас не потеряли. Хорошо, вовремя заметили и приняли меры.

— Неужели так опасно было. Вы мне расскажите? Я ведь акушерка, пойму.

— Что вы наша коллега, мы уже знаем. Из вашей консультации уже все телефоны оборвали, интересуясь вашим состоянием. Расскажу, но не сегодня. Да мне уже давно пора было дома быть, а я все за вас волновался. Сейчас можно спокойно идти.

И он чуть пожал руку своей пациентке, улыбнулся и, обращаясь ко всем лежащим в палате женщинам, сказал:

— Всего хорошего, дамы. Да завтра!

И вышел из палаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Лариса за ночь хорошо отдохнула и стала чувствовать себя намного лучше, чем с вечера. Больных разбудили рано, велели мерить температуру и кое-кому поставили уколы. Ларису еще перед сном отвязали от кровати, убрали капельницу, оставив в вене канюлю, к которой в любой момент можно было подключить новую капельницу. Утром соседка по палате на соседней койке рассказала, как врач Сергей Евгеньевич (так звали её оператора и лечащего врача их палаты) вчера весь день не отходил от неё. Он сам мерил ей давление, приводил на консультацию терапевта и реаниматолога, они обсуждали, что лучше сделать, чтобы вывести Ларису из того состояния, в которое она впала через 2 часа после операции. И потом каждый час заходил в палату и следил за её состоянием, хотя после ночного дежурства мог спокойно уйти домой.

От этих слов и заботы о ней доктора у Ларисы стало тепло на душе. Ей все больше и больше нравился этот врач-гинеколог. Поэтому она с нетерпением ждала, когда он откроет дверь и зайдет в палату. Но его появления все равно стало для молодой женщины неожиданным. Дверь неслышно открылась, и она услышала приветливый голос Сергея Евгеньевича:

— Доброе утро дамы! Как спалось? Не забывайте, что в хорошем сне — успех лечения. Только во сне у человека наступает нормализация всех его процессов.

Лариса сразу обратила внимание, что первый взгляд доктор бросил в её сторону, и, улыбнувшись, сразу направился к ней, говоря:

— Ну как вы себя чувствуете, Лариса? Отдохнули за ночь? Какое давление вам сестра намеряла?

Лариса, чуть смутившись от такого непривычного для неё внимания, ответила:

— Давление утром было 100 на 70.

— Маловато для такой молодой женщины, тем более что вы отлично сложены, не худышка.

Лариса еще больше засмущалась, даже покраснела, и это заметил не только врач, но и все больные в палате.

— Дайте мне вашу руку, Лариса, — сказал доктор и, взяв за руку, стал щупать пульс.

— Да, пульс слабого наполнения и частит. Вы волнуетесь?

— Немного, доктор.

— И зря, все самое страшное позади. У вас была киста, которая лопнула, одновременно лопнул аномальный сосуд, который подходил к кисте. Поэтому у вас было внутрибрюшное кровотечение, причем очень большое. Пришлось повозиться во время операции, пока нашли этот сосуд и наложили лигатуру. Вся брюшная полость в крови была. А после операции какая-то реакция на все манипуляции и медикаменты, упало давление до 40 мм. рт. столба. Пришлось с вами повозиться. Сегодня на перевязке я посмотрю ваш живот и наружный шов.

Доктор очень внимательно смотрел прямо в глаза молодой женщине, и ей показалось, что во взгляде была симпатия. Потом он еще раз улыбнулся и сказал:

— Вас пригласит на перевязку медсестра.

И повернулся к соседке Ларисы по палате:

— Как у вас, Ангелина, дела?

Лариса не прислушивалась, о чем вел речь доктор с другими женщинами в палате. Она продолжала ощущать приятный и очень легкий запах парфюма, и все в облике её лечащего врача говорило о том, что он высоко ценит себя, уверен в своих действиях.

Началось лечение Ларисы в гинекологической клинике. Её посещали коллеги по женской консультации, родители, навестила даже соседка Мария Васильевна, которая рассказала, как ведет себя Миша. Похвалила мальчика, сказала, что он послушный и часто приносит из школы хорошие отметки. Сказала, что Миша стал лучше учиться, потому что она, бывшая учительница, сказала, что от его успехов в школе мама быстрее поправится. Это радовало Ларису, и она действительно быстро шла на поправку. Но её это огорчало, потому что тогда она не будет видеть своего лечащего доктора.

Она уже знала, что он из семьи потомственных медиков, его дед и отец были известными в Благовещенске и Амурской области гинекологами, и сын пошел по их стопам. Он врач высшей категории, один из ведущих гинекологов в городе, особенно хорошо оперирует сложных больных. Его не раз приглашали в местную медицинскую академию, но он отказывается. Женат, у него трое детей, все девочки. Жена его сокурсница, они поженились еще на последнем курсе института. Все это донесло до Ларисы «сарафанное радио». Поэтому все женщины в палате хоть и были влюблены в своего доктора, который очень много времени проводил в палате, отвечая на вопросы и рассказывая, что за болезни у каждой, но для них он был «отрезанный ломоть» — женатик.

Ей разрешили прогулки, и однажды вечером она гуляла по коридору. Из ординаторской вышел Сергей Евгеньевич, и они столкнулись чуть ли не нос к носу. Лариса смутилась, а доктор улыбнулся и сказал:

— А, Лариса. Гуляете? Зайдите в ординаторскую, я хочу с вами поговорить.

И широко открыл дверь, пропуская ей вперед.

Там он предложил ей сесть на диван и сам сел рядом. Лариса оробела. Впервые она сидела так близко с доктором не в привычной обстановке больничной палаты, и не на койке, а на диване. Она явственно ощущала идущий от врача-гинеколога запах так полюбившегося ей парфюма.

Сергей Евгеньевич заговорил:

— Вы знаете, Лариса, вы удивительно красивая женщина. Я узнал о вас в женской консультации почти все. Ваша подруга Светлана, которая недавно вас навещала, зашла в ординаторскую спросить о вашем здоровье, и поделилась со мной кое-каким сведениями о вас. Мне жалко, что у вас так жизнь сложилась. Но не стоит вешать носа, надо жить!

— Сергей Евгеньевич, скажите, почему у меня возникла киста?

— Да причин много. И одной может быть гормональные нарушения в вашем организме. Вот у вас и месячные нерегулярные, верно? И вот та реакция после операции тоже скорее всего с этим же связана. Надо вам гормональный профиль сделать и показаться грамотному эндокринологу. Есть у вас на примете такой?

Лариса покачала головой:

— Нет, у нас в консультации совсем молодая, год назад специализацию прошла.

— Хорошо, я договорюсь о вашей консультации у хорошего специалиста.

Лариса, преодолевая смущение, посмотрела в лицо доктора:

— Да вам неудобно, наверное. Я сама найду.

Сергей Евгеньевич чуть усмехнулся и сказал:

— К сожалению, врачей у нас много, а хороших клиницистов мало. Редко бывает, что попадешь учиться к хорошему клиницисту. Мне повезло. Много лет назад я был на курсах повышения квалификации в Хабаровске. Там тогда гремела фамилия врача-гинеколога Дульмана Бориса Семеновича. Вот это был врач! Грубиян, насмешник, но делал это как-то так, что никто не обижался на него. Ни женщины, которым он тоже изредка так говорил, ни персонал отделения, где он заведовал. Этими прибаутками, матерками он создавал такую непринужденную остановку в коллективе. Оперировал классно, диагност был от Бога. На его дежурстве все знали, что ничего плохого не произойдет, Борис Семенович всегда найдет выход. И находил. Уж какие кровавые операции бывают в гинекологии. Выходишь с операции весь в крови. Но женщина-то остается живой!

Доктор задумался. Видимо, вспомнились ему эти кровавые операции, когда жизнь женщины висела на волоске. Лариса тоже молчала. Ей нравилось слушать этого мужчину, которого она полюбила, в этом она была уверенна. Впервые за столько лет она не только по-настоящему взглянула на мужчину, но и полюбила его. Он ведь спас и её.

Врач очнулся от воспоминаний и сказал:

— У Бориса Семеновича было мнение, что при желании в любой женщине можно найти что-то прекрасное. У одной это лицо, у другой глаза, еще у какой-то тело или ноги. А у еще какой-нибудь женщины на гинекологическом кресле такая красота открывается.

От этих слов Лариса покраснела. Она-то почти каждый день на работе видела эту красоту на гинекологическом кресле. А Сергей Евгеньевич завершил:

— А бывает, что нигде ничего красивого нет, но вот яичник всегда красив у любой женщины. Только эту красоту может увидеть врач-гинеколог при операции.

И тут Лариса вдруг ляпнула:

— И у меня красивый яичник?

Доктор посмотрел на неё улыбающимися глазами, и ответил:

— У вас, Лариса, все, что я перечислил, прекрасно. Как врач-гинеколог говорю.

И Лариса, как ей показалось, покраснела с головы до пят. Такое признание от мужчины было в её жизни впервые. Да еще от мужчины, в которого она была влюблена.

Сергей Евгеньевич видел это смущение и растерянность женщины, которая была ему симпатична, и решил разрядить обстановку:

— Идите в палату, Лариса. Я сейчас вечерний обход буду делать.

Через день Ларису выписали из клиники. Когда ей сообщили, что завтра выписывают, она улучила момент, когда в ординаторской был лишь её лечащий врач, и зашла внутрь. Подошла к удивленно поднявшему голову врачу и сказала:

— Сергей Евгеньевич, я хочу вам подарить икону «Животворящий крест», реликвия Переславля-Залесского. Это наша семейная икона, мои родители были потомками первых переселенцев на берега Амура в XIX веке. Не откажите, пожалуйста, я от чистого сердца. Это для того, чтобы у меня все было хорошо в жизни.

И она протянула доктору полиэтиленовый пакет, где была икона, завернутая в бумагу. Её принесли мать при посещении Ларисы. Сергей Евгеньевич внимательно смотрел на молодую женщину. Что только ему не дарили благодарные женщины, чаще всего коньяк и конфеты, но вот икону ему подарили впервые. Он не мог отказать этой молодой женщине, которая почему-то запала ему в душу. Он поблагодарил Ларису и поцеловал её в щеку. Она, как обычно, зарделась, сказала: «Спасибо, доктор», и поторопилась выйти из ординаторской, чтобы не заплакать.

К 12 часам следующего дня за Ларисой приехал на такси отец и отвез домой. Она была рада, что оказалась в домашней обстановке, рядом с сыном, но в тоже время знала, что ей будет не хватать ежедневного общения со своим спасителем. Накануне вечером приехала ей мама, приготовила вкусненькое на обед, и потом до вечера все расспрашивала дочь о пережитом. Сын Миша, придя из школы, повис у Ларисы на шее. Ребенок очень переживал за мать, пока она лежала в больнице.

Через несколько дней раздался звонок на её мобильный телефон от Сергея Евгеньевича, который пригласил её к себе в больницу в удобное время. Она в тот же день приехала и зашла в ординаторскую. В ней было несколько врачей, но она видела только своего любимого мужчину. Поздоровавшись со всеми, она по приглашению доктора подошла к столу, за которым сидел Сергей Евгеньевич. Тот пригласил её присесть к столу и сказал:

— Я договорился о вашей консультации с эндокринологом. Поедите к поликлинику областной больнице и найдете кабинет 18. Передадите врачу в кабинет эту записку, и вас вызовут без очереди. Прием в областной поликлинике ведут с утра до 16 часов. Как ваше самочувствие?

Лариса влюбленными глазами смотрела на мужчину, впитывая каждое слово. Она была ему благодарна за все.

— Он ведь потратил свое время, чтобы договориться о консультации, написал записку доктору, чтобы принял без очереди. Неужели он так ко всем больных относится. Или я для него исключение? — думала молодая женщина, слушая доктора.

Она рассказала ему о своем самочувствии, поблагодарила за заботу и попрощалась со всеми. Ехала домой и думала, какой же хороший человек Сергей Евгеньевич. Неужели я ему нравлюсь? — вертелась мысль в голове Ларисы.

Потом она побывала на консультации у доктора в областной поликлинике, которая назначила ей лечение. Вышла на работу и мысли о Сергее Евгеньевиче как-то стали все реже посещать. Но как-то весной, идя по делам в центре города, она услышала за спиной:

— Лариса, подождите!

Она обернулась и увидела идущего к ней быстрым шагом Сергея Евгеньевича. Очень обрадовалась и с трудом сдержала желание броситься к нему на шею. Только протянула обе руки:

— Здравствуйте, доктор! Вы давно уже догоняете меня?

Сергей Евгеньевич засмеялся:

— Да уже порядочно, квартала два. Вашу фигуру давно заметил и решил догнать, узнать, как чувствуете себя.

— Вашими заботами и моими молитвами ничего себя чувствую, — приняла игривый тон Лариса, — неужели я такая приметная, что меня за квартал увидеть можно?

— Нет, за полквартала. Это два квартала я вас догоняю. Вы вроде не быстро шли, но не стану же бежать. Солидный мужик и вдруг бегом за женщиной. Что подумают?

— Что подумают? Да что вы в меня влюбились и вот боитесь, что меня кто-то перехватит. Такую красивую, которую за полквартала видно, — засмеялась Лариса, и у неё на душе стало приятно.

— Да, вот это я не подумал. Ну, вы тогда отойдите, а я пробегу десяток метров. На большее меня не хватит, — тоже засмеялся мужчина.

Вот так они и шли, подшучивая друг над другом. Когда-то, десять лет подшучивали друг с другом Лариса и Костя. Как и тогда, Ларисе с Сергеем Евгеньевичем было легко друг с другом. Они уже не были доктором и пациентом, просто два симпатичных человека, которым нравилась эта игра. Потом Сергей Евгеньевич пригласил Ларису в кафе, где они выпили по чашке кофе, и Лариса съела пирожное. От шампанского или вина она отказалась. Расстались, очень довольные друг другом. Ночью Ларисе приснился её любимый мужчина, и она проснулась с колотящимся, готовым выпрыгнуть из груди сердцем.

Наступило лето. Еще не было той ужасающей июльской духоты, но было тепло, и Лариса ходила на работу в летнем платье с короткими рукавами. Однажды она переходила дорогу на пешеходном переходе, и вдруг остановившаяся машина издала сигнал клаксона. Она обернулась на звук, увидел выглядывающего из окна автомобиля Сергея Евгеньевича, который крикнул:

— Лариса, садитесь в машину, подвезу.

Молодая женщина без раздумий бросилась в машину и села на заднее сиденье. Машина тут же тронулась, чтобы не останавливать движение транспорта, так как сзади уже начали сигналить.

Лариса оглядела салон. Очень красивый, с велюровыми сиденьями. Руль, как и положено в японских автомобилях, был справа, и Лариса оказалась за Сергеем Евгеньевичем, который сидел за рулем. Никого больше в салоне не было. Она взглянула в зеркало заднего вида и увидела глаза мужчины, который периодически смотрел на неё.

— Здравствуйте, Сергей Евгеньевич, — сказала молодая женщина, — я не знала, что у вас есть машина.

— Машины у меня давно. Но поздней осенью продал свою прежнюю, а вот на днях купил другую и теперь привыкаю к ней. Специально отпуск взял на пару недель, чтобы поездить на новой машине.

— А какая марка у машины? — спросила Лариса, совсем не понимающая в автомобилях.

— Тойота Марк-2, — ответил Сергей Евгеньевич, — Ей всего три года, недавно пригнали из Владивостока знакомые парни.

— Красивая, — заметила молодая женщина.

— Да, мне тоже она нравится. Куда поедем, Лариса? — спросил мужчина.

— Да мне все равно. Я после ночного дежурства, раньше отпустили, прогуливаюсь.

— Тогда поедем за город, там есть забегаловка, где делают очень хорошие шашлыки. Я там иногда бываю, — предложил Сергей Евгеньевич.

— Хорошо, мне все равно.

— Только вы пересядьте на переднее сиденье, а то мне неудобно разговаривать, вы у меня за спиной.

Он аккуратно притормозил, и Лариса пересела на переднее сиденье слева от водителя. Её короткое платье не прикрывало и середины бедер, и молодая женщина увидела, как Сергей Евгеньевич бросил на ноги взгляд.

— Ну, что, поехали, — произнес водитель, и машина плавно набрала скорость.

Это была незабываемая поездка. Да, придорожное кафе было небольшим, но очень уютным. Сергея Евгеньевича в нем знали, и очень скоро на их столе стояли еще горячие шашлыки на шампурах. Сергей заказал вино, овощи, фрукты, но сам лишь чуть-чуть пригубил, и почти всю бутылку выпила Лариса. Под вкусные шашлыки, которые чуть ли не таяли во рту, это было совсем не трудно. Когда голод был утолен, Сергей Евгеньевич задал вопрос:

— Как у вас отношения с сыном? Я вот всегда хотел иметь сына, но все девочки рождались, целых три уже.

— С сыном у меня неплохие отношения, но не хватает мужской руки и примера в семье. Трудно мне с ним. Сейчас на каникулы отвезла к родителям, там дед займется его воспитанием, будет приучать к труду. Так то Мишка мой парень смышленый, но ленится, контроль за ним нужен. А я все время на работе. А вечером много ли успеешь, если сама с ног валишься от усталости.

— Да, трудно с мальчишкам без отцовского примера. Мне хотелось бы, чтобы наша династия врачей не прервалась. И дед, и мой отец — были гинекологами, и я пошел по их стопам. А вот кто дальше продолжит, не знаю.

— Так вам можно еще ребенка родить.

— Поздно, нам с женой под сорок лет, да и здоровье не то. Да и кто гарантию даст, что не девочка родится. Мы с женой же на одном курсе учились. Она сейчас окулистом работает. Работа не очень тяжелая, только прием в поликлинике ведет. Но давление всё равно скачет. Так что кто будет ухаживать за малышом? Нет, поздно заводить еще одного ребенка.

Они помолчали. Потом Сергей Евгеньевич налил себе в бокал чуть побольше вина, чем обычно, наполнил бокал Ларисе и предложил тост:

— Давайте выпьем за то, чтобы наши дети были живы, здоровы и счастливы. Мы обязаны обеспечить им такую счастливую жизнь.

Они чокнулись бокалами и осушили их до дна.

Обратно они возвращались, когда начало темнеть. Лариса без умолку говорила, что, в общем-то, на неё было непохоже. Но она была не только пьяная от выпитого вина, но и от счастья, что провела полдня рядом с любимым человеком. Сергей Евгеньевич подвез ей к самому дому, но на предложение зайти к ней и выпить по чашечке кофе, отказался, сказав, что его дома уже заждались.

Дома никого не было. Ларисе стало обидно, что любимый мужчина не зашел, не уделил ей больше внимания, а может, и ласки.

— Ведь он же наверняка чувствует, как она к нему относится, чисто интуитивно. Испугался чего-то? Что она будет преследовать его своей любовью? Но она никогда бы не пошла на то, чтобы разрушить его семью. Ей просто хочется ласкового отношения к себе, любви, хотя бы раз в неделю встреч, даже у неё дома, когда Миша уезжает к бабушке. Почему не зашел? — весь вечер думала молодая женщина.

Потом она несколько раз под надуманными предлогами звонила ему на работу, якобы за консультациями. Ей, взрослой женщине, познавшей любовь и страсть, было понятно, что Сергей Евгеньевич тоже неравнодушен к ней. Каждый раз после разговора по работе возникала какая то неловкая пауза, они раз пять друг другу говорят до свидания и ждали, кто первый положит трубку. Лариса не думала, что это её фантазии, она чувствовала, что он испытывает такие же примерно чувства, что и она. И от безысходности у неё портилось настроение. А потом он сообщил, что с семьей на новой машине уезжает на три недели в Приморье к морю.

Все последующие дни на Ларису напала хандра. Не было настроения, ей не хватало любимых глаз, голоса, на душе было тяжело, как никогда. Она понимала, что это такое, но что делать дальше, не могла решить. После работы старалась ездить к родителям, где был её сын, отвлекаться на всякие домашние работы. Мать, которая всегда внимательно наблюдала за поведением своей единственной дочери, заметила внутреннее волнение Ларисы. Однажды, когда они остались вдвоем, спросила:

— Доченька, что тебя беспокоит? Ты сама не своя?

Лариса прижалась к груди матери, и слезы сами закапали у неё из глаз. Мать стала гладить голову дочери и успокаивать:

— Ну что ты, доченька, не плачь! Поделись со мной своими печалями, тебе легче станет. Мы же всегда с тобой были как подружки.

Лариса отпрянула от груди матери, села рядом и начала рассказ:

— Мне кажется, я влюбилась в того доктора, что делал мне операцию.

Мать прервала её рассказ:

— А что, в него влюбиться можно, он весь такой статный и красивый. Что же тебе не нравится?

Лариса продолжила повествование:

— Да он женат, мама, и у него трое детей, три девочки. Младшая одногодок нашему Мише. Жена врач, они в институте поженились. Думаю, я ему симпатична, но что дальше будет? Как мне жить со своей любовью к этому человеку?

Мама задумалась на минутку и ответила дочери на этот непростой вопрос:

— Да жить как жила. Угораздило тебя влюбиться в женатого человека. Но любовь зла, сердцу не прикажешь. Вообще больные часто влюбляются в своих спасителей-докторов. Помнишь соседку через два дома от нашего, бабу Агу?

— Эта маленькая такая? Полная, всегда улыбается при встрече. Очень добрая. Конечно, помню. А что с ней случилось?

— Она умерла не так давно. Мы перед смертью с ней разговаривали. Она мне поведала свою историю. У них, как известно, детей своих не было. Муж виноват, как я поняла из её рассказа. Он умер давно, старше её был на 12 лет, и когда ей не исполнилось еще и 60 лет, она осталась одна. Муж долго и тяжело болел, не вставал с постели, она за ним ухаживала года два, не меньше. И за полгода до его смерти обнаружила в своей груди шишку. К врачам не пошла, не до этого было. А после смерти обратилась. Поставили ей рак и направили на операцию. Вот её оперировал хирург, Анатолий Степанович, она его имя запомнила на всю жизнь, и мне велела запомнить. Почему мне? Дело в том, что она в этого Анатолия Степановича влюбилась. Ему еще и 40 не было, а ей под 60. Поэтому полюбила как своего сына. Потому что этот хирург с ней столько возился. Договаривался с облучением, а потом химиотерапию делал. Было это давно, наш онкодиспансер был маленький, всех раковых больных не мог вместить. И доктор всегда консультировался там по поводу своей больной бабы Аги. И хотя у неё была запущенная форма, но правильно сделанная операция и полный курс необходимого лечения позволили ей прожить после операции 25 лет.

— Ну, а тебе зачем запоминать его имя отчество, мама?

— Дело в том, что баба Ага всегда ко дню рождения Анатолия Степановича пекла пирог и ездила в больницу поздравлять его, и вручала свой подарок — пирог. И она попросила меня делать это за неё, когда её не будет. Оставила мне денег на муку, на начинку. Вот я в прошлом году ездила поздравлять его. Хирург уже старый, больше 60 лет, стал профессором, солидный. Он высокий, раза в два выше бабы Аги. Но помнил её все эти годы, и при каждом поздравлении осматривал бабу Агу. И умерла она от сердца, не от рака.

Женщины помолчали. Потом дочь спросила:

— Ты зачем мне эту историю рассказала, мама?

— Видишь ли, дочь, любовь к своему спасителю разная бывает. Бывает материнская, как у бабы Аги, а бывает безответная. Или обоюдная, но вместе быть люди не могут, чтобы не причинить боль другим людям. У этого доктора девчонки-то еще школьницы, я думаю. Им отец нужен, дом. Так что ты не должна с ним встречаться, не будоражить его чувства. Даже если он к тебе уйдет, все равно будет мучиться, как там его дети. Нет, дочь, я думаю, тебе надо одной переболеть и этой болезнью. Не заражать другого, тем более любимого.

И мать снова прижала голову своей дочери к груди, передавая ей всю женскую ласку и любовь.

Руслан и Людмила

Это год складывался для Людмилы как никогда трудно. Вначале года умерла долго болевшая мать. Рак унес эту еще не очень старую женщину. Людмиле приходилось каждый день после работы навещать мать, ухаживать за ней, делать перевязку, готовить еду на следующий день. Иногда её подменяла в этой работе старшая дочь, но часто делать это не могла, имея на руках маленького ребенка. А младшая дочь недавно вышла замуж за офицера-пограничника и уехала с ним на пограничную заставу. Так что почти полгода Людмиле приходилось разрываться между двумя квартирами. Приходила домой усталая, с одним желанием — вытянуть ноги и отдохнуть. Муж ей помогал, но не очень охотно, у него с самой свадьбы не заладились отношения с тещей, и ему не нравилось, что жена весь вечер проводит у матери. И хотя он ничего не говорил, но по его недовольному виду Людмила это понимала.

После смерти матери не прошло и два месяца, как заболела старшая дочь. Ей пришлось делать полостную операцию, после которой произошло нагноение, и больше месяца дочь пролежала в больнице. Все эти дни Людмила ходила на квартиру дочери, чтобы что-то приготовить поесть и присмотреть за внучкой, которой было всего шесть лет. Зять Людмилы был милиционер, и во время его ночных дежурств Людмила ночевала с внучкой. Так что черная полоса в жизни Людмилы в этом високосном году явно затянулась. Практически она не имела никакой личной жизни, что явно не устраивало её мужа, который не раз высказывал свое недовольство, что у них совершенно прекратилась интимная жизнь. И хотя времена между Людмилой и её мужем была физическая близость, но никакого удовольствия женщине она не доставляла. И хотя она старалась изобразить что-то, похожее на оргазм, но, видимо, муж, который помнил и более лучшие времена, этому не верил. Так между супругами появилась небольшая трещина. И когда она увеличилась, Людмила не сразу заметила, занятая своими проблемами. Возвращаясь поздно домой, она не догадывалась, что муж вернулся незадолго до неё. Но потом соседка спросила женщину, что это так она поздно возвращается, и когда Людмила объяснила, почему, та спросила:

— А ваш муж вам там помогает? Он тоже часто поздно домой приходит.

Людмила задумалась. Что это за задержки и где, с кем? Но выяснять не стала, ведь соседка не сказала, как часто видит поздно возвращающегося мужа. Да и свои заботы не отпускали. Но потом заметила, что муж очень редко стал склонять её к исполнению супружеских обязанностей. Но однажды в выходной день, когда мужа не было дома, позвонила хорошая знакомая и сообщила, что только что видела её мужа с какой-то дамой, они прогуливались под руку в заснеженном парке, куда знакомая случайно зашла. Людмиле все стало понятно. Но как женщина умная, она не стала скандалить, выяснять, что за дама, рвать ей волосы. С мужем они прожили уже около тридцати лет, возможно, устали друг от друга. Да и она в последнее время совершенно перестала уделять внимание мужу. Вот и результат — появилась дама на стороне.

Обиженная Людмила стала разглядывать себя в зеркале.

— Да ничего я еще выгляжу, хоть мне скоро 50 лет исполнится. Лицо гладкое, морщины лишь вокруг глаз. Фигура стройная, все же всю жизнь слежу за собой, не переедаю, зарядку каждое утро делаю. Ноги стройные и, мне кажется, вполне длинные. Все же рост у меня 168 см. Грудь, конечно, не 90 см, больше, да и бедра тоже шире эталона, но для своего возраста я вполне хорошо выгляжу. Просто мужу уже приелась.

И Людмила с горечью подумала, что и ей муж, хотя она вышла за него по большой любви, уже не так интересен, как раньше. Конечно, жить было не просто. После института по распределению уехали в незнакомый город, через три года вернулись. Пока получили квартиру, жили на съемной. Дети родились, вначале одна, потом вторая дочь. А мужу хотелось сына, хотелось прививать ему то, что сам умел делать. А руки у мужа были золотые, много вещей и всевозможных поделок сделал в квартиру. Когда его родители купили дачу, много времени работал на ней, а Людмиле тоже находилось дело там же. Но все это уже в прошлом. И его, и её родители умерли, на даче теперь только они с мужем и работают. Дочери туда приезжали разве что ягоды поесть, помогали мало.

— Сама виновата, что не приучила с детства помогать себе в домашних делах. Все жалко было девчонок, уж больно хрупкие росли. Да и время другое стало, — размышляла Людмила, разглядывая себя в зеркало.

И стали они жить с мужем каждый своей жизнью. Когда заботы по уходу за матерью и дочерью прекратились, Людмила старалась чаще бывать дома, вкуснее готовить, но чувствовала, что прежних теплых отношений с мужем не было. Поэтому для разрядки чаще стала общаться со своими подругами по работе.

Работала Людмила в научно-исследовательском институте инженером-конструктором. Коллектив в основном женский, хотя на других этажах их высокого девятиэтажного здания хватало мужчин, с которыми она сталкивалась в столовой. Но питание сотрудников института было организовано по графику, так что слишком часто встречаться с мужчинами не приходилось. На работе Людмила поддерживала наиболее доверительные отношения с двумя инженерами, которые были почти её ровесники. Одна, Валентина, была на год младше её, вторая, Лидия, на три года младше. Валя была скромной, немного застенчивой женщиной, весьма симпатичной. Особый вид ей придавала прическа, уже не модная к тому времени «шишка» на голове, уложеная из длинных волос. Она была замужем, муж был не из их среды, а судебным медиком. Лидия тоже была симпатичной и, в отличие от Валентины, весьма разбитной дамой, всегда модно, даже вызывающе одетой.

Однажды после работы подруги зашли посидеть в кафе и разговорились. Валентина рассказала, как она познакомилась с мужем, они учились в разных концах города, в совершенно разных институтах — политехническом и медицинском:

— Ты же знаешь, Люда, что медицинский институт был в центре города. В нем раньше всех из институтов организовали вокально-инструментальный ансамбль, и танцы у медиков всегда проходили под живую музыку. Однажды моя школьная подруга, с которой мы поддерживали отношения в институте, и которая училась в меде, пригласила меня на танцы к ним в институт. Вот на танцах мы и познакомились с Валентином, который проводил меня домой после танцев. Ну а потом дошло дело и до свадьбы.

— Валь, а ты с ним не переспала до свадьбы? — спросила Людмила.

— Ну как можно, скажешь то же. Он мой первый и единственный мужчина. И только после свадьбы стал им.

Лидия, которая присутствовала при этом разговоре, удивилась:

— Валь, а если он бы тебя не удовлетворил как женщину, что бы ты стала делать?

Валентина, удивленно посмотрев на Лидию, промолвила:

— Удовлетворил? А что это такое? У нас с ним двое детей, что еще надо женщине?

— Ну как же, — не унималась Лидия, — а когда улететь при интиме с мужиком хочется, у тебя было?

Валя задумалась, и потом ответила подруге:

— Нет, такого никогда не было. Приятно было, но чтобы вот так, улететь — никогда.

Лида заключила:

— Ну, вот и ты, хоть тебе скоро будет 50 лет, и есть двое детей, до сих пор девственница. Ну как можно прожить жизнь и не испытать настоящий оргазм.

— А ты знаешь, мне это и не надо. Желание отдаться мужчине у меня не возникает, но отказать мужу в ласках я себе не позволяю, у меня всю жизнь никогда голова ночью не болит, — Валентина засмеялась.

— Я бы не смогла так жить. У меня этих мужиков было много. Особенно когда я после первого развода жила одна. Тогда в моей квартире немало мужиков перебывало, все хотелось найти самого сексуального, — сказала Лидия.

— Ну и как, нашла? Это твой теперешний муж, наверное, — вставила фразу Людмила.

Лидия удивленно посмотрела на неё.

— С чего ты взяла? Я до сих пор в поиске. Муж мужем, а я при случае всегда могу найти мужчину. Мне многие нравились, но не со всеми спала, конечно. Вот сейчас очень приглянулся один мужик из нашего института. Примерно нашего возраста, но такой импозантный. Седовласый, с такой же седоватой бородкой. Всегда с иголочки одет. А парфюм у него вообще обалденный. Я как-то с ним в лифте ехала и сделала ему комплимент. Он явно заинтересовался мной, потому что стал здороваться при встрече.

Людмила снова спросила Лидию:

— А где ты этих мужиков находишь, и где с ними сексом занимаешься?

— Так у меня же муж вахтовик, месяц на вахте, месяц дома. Вот когда на вахте, я и могу с кем-то переспать. Дочь у меня в Москве в турфирме работает. Я по путевке на Кубе была, в Турции. Там мужики на наших баб очень падкие.

— Как ты не боишься подхватить что или забеременеть?

— А презервативы на что? Кстати, недавно классный анекдот рассказали. Слушайте. Пришла одна дама в дом, где сексуальные услуги оказывают мужчины. Её спрашивают — Вам какого? Белого, черного, желтого? Она думает, с белыми я уже спала, попробую черного. Заказала. Заходит в комнату огромный негр. Спрашивает: Предохраняться будем, мэм, или нет? Дама думает: Не хватает еще черного ребенка родить. Говорит: Будем! Негр достает из кармана две ватки и засовывает в нос. Дама обалдела: Зачем? Негр отвечает: Не люблю запаха паленой резины! — и Лида громко рассмеялась, а две её подруги заулыбались, видимо, представив эту картину. На смех Лиды обратили внимание за соседними столиками.

Потом Людмила сказала:

— Я бы никогда не привела в свой дом чужого мужчину.

— Ну, это ты так рассуждаешь, пока у тебя нет такого, желанного мужчины.

Женщины замолчали, переваривая все сказанное и услышанное.

Вечером, готовясь ко сну, Людмила подумала, что неплохо бы увидеть этого нового кавалера Лидии, хотя он еще никакой не кавалер. Но видимо, приглянулся ей, коль она поделилась своей тайной. Но спустя несколько дней, Людмила, идя из туалетной комнаты в кабинет, увидела на лестничной площадке Лидию, болтающую с тем самым импозантным мужчиной, о котором говорила. Он действительно был ничего — высокий, стройный, но не худой, с моложавым лицом, которое не старили ни седые волосы, ни аккуратная шкиперская бородка. Лида увидела Людмилу и позвала:

— Людочка, иди сюда. Я тебя познакомлю с Русланом Алексеевичем.

Людмила подошла у мужчине, который с головы до ног осмотрел её, пока она шла.. Видимо, остался вполне довольный осмотром, потому что его прищуренные глаза смотрели на подходившую женщину с интересом. И когда Людмила подала руку, он неожиданно для неё чуть наклонился и поцеловал руку. От мужчины очень приятно пахло парфюмом. Потом сказал:

— Очень приятно познакомиться. Вы с Лидой работаете в одном отделе?

— Да, в одном. И даже наши рабочие места рядом. Извините, мне надо идти. До свидания, — постаралась уйти быстрее от этого ловеласа с его прищуренным заинтересованным взглядом почему-то засмущавшаяся женщина.

Зайдя в кабинет, она подошла к столику, за которым сидела Валентина:

— Хочешь увидеть кавалера Лиды? Пойди в туалет, они на лестничной площадке щебечут.

Валентина взглянула на Людмилу, тут же поднялась, и молча пошла к двери.

— Какие мы, бабы, любопытные. Даже работу не закончила, слово не дописала, — подумала Людмила, глядя на стол подруги.

Через какое-то время Валентина зашла в кабинет и тут же направилась к столу Людмилы.

— А он ничего. Взгляд, почти как Ричарда Гира. И такой же седой и стройный. Только повыше ростом. Тебе он понравился? — спросила подругу Валентина.

— Понравился. Он мне даже руку поцеловал, — ответила Людмила.

— Да? А мне только руку пожал, — с удивлением в голосе произнесла Валентина.

— Видно, ему Лида сказала, что целовать руки незнакомым дамам в нашем обществе не принято, — постаралась смягчить ситуацию с поцелуем Людмила.

Но когда подруга отошла, она задумалась. Конечно, она выглядела привлекательнее своей подруги, хотя и была старше её. Та была полноватой, да еще со своей старомодной прической на голове, с остатками утреннего макияжа выглядела даже старше своих лет. Но все же это не повод не поцеловать ей руку. Может, именно так и было, что Лида сказала ему по этому поводу?

Минут через пять в кабинете нарисовалась и Лида. Она сразу подошла к Людмиле и зашептала:

— Ты произвела впечатление на Руслана. Он интересовался, кто ты и замужем ли. Ну, подруга, смотри, не отбей мужика у меня.

— А ты что, его уже своим считаешь?

— Ну, я же первая его заметила и познакомилась. Да и тебе он зачем? Ты же мужу изменять не собираешься?

— Кто знает. А вдруг, как ты говорила, он у меня желанный будет, и я с ним изменю? — засмеялась Людмила, и подруга отошла, чуть надув губы.

Вечером, опять перед сном, Людмила вспомнила прищуренные глаза Руслана и его внимательный, оценивающий её взгляд. Подумалось:

— А может, Лида и права, я ему понравилась. Вот и руку поцеловал, и потом у Лиды расспросил обо мне. А смогу ли я изменить мужу, если вдруг так сложится ситуация и будет желание?

И ей вспомнилось одно давнее приключение, случившееся у моря в Геленджике. В тот год они с мужем, еще совсем молодые, сняли дачный домик недалеко от моря. Погода была хорошая, они много загорали, купались. Она несколько раз обращала внимание на одного мужчину примерно своего возраста, который отдыхал один на пляже, изредка знакомясь с девушками и рассказывая им какие-то веселые истории, потому что оттуда раздавались взрывы хохота. Людмиле показалось, что она видела этого мужика где-то в дачном поселке. Однажды, когда они с мужем пошли к морю, им навстречу попался этот молодой парень и кивнул им головой, как старым знакомым. Он шел в сторону поселка. А однажды, когда они пошли на пляж, она поняла, что оторвалась пуговичка на лифчике её открытого купальника. Муж пошел к морю, а она вернулась. Но буквально через 2—3 минуты в дверь домика постучали. Людмила подумала, что вернулся муж, даже похвалила его, не пошел один к морю без неё. Поэтому, даже не спросив, кто там, открыла дверь. И тот самый молодой парень быстро зашел в дом и обнял её, стал неистово целовать. Её губы, лицо, глаза, грудь, которую она не успела прикрыть купальником. Сопротивляться она не смогла, и парень овладел ей прямо на диване небольшой веранды этого домика. Это был первый и последний раз, когда её овладел чужой мужчина.

Буквально через три дня закончилось их пребывание у моря, и Людмила больше не видела того молодого мужчину, который, по сути дела, её изнасиловал. Она себя в душе корила, что не оказала ему сопротивление, не стала кричать, но в тоже время чувствовала, что испытала с этим незнакомцем настоящий оргазм, который с мужем не испытывала. Много лет спустя она прочитала высказывание артистки Маргариты Тереховой, которая сказала, что каждая женщина в тайне хочет, чтобы её хоть раз в жизни изнасиловали, но не сознается сама себе. Поэтому Людмила понимала Лидию, которая все ищет своего суженного, желанного мужчину.

Прошло около месяца, когда Людмила снова увидела Руслана на проходной. Была ранняя весна, поэтому он был в длинном черном плаще, широкополой шляпе такого же цвета. Выглядел совсем не так, как большинство мужчин не тольно в их НИИ, но и в городе. Он увидел её и сказал:

— Здравствуйте, Людмила. Вы домой? Вас подвести?

— У вас есть машина? Я бы не отказалась, но мне неудобно вас утруждать.

— Какой же это труд. Подвести красивую женщину до дома? Это скорее награда.

Людмила засмущалась от этой неприкрытой лести, но взяла в себя в руки и сказала:

— Ну, тогда везите, и назвала свой адрес.

Они вышли на площадку перед зданием института, где были запаркованы машины сотрудников. Руслан уверенно подвел её к солидному джипу, мигнули огоньки сигнализации, и Руслан открыл пассажирскую дверь.

— Садитесь, Людмила, — сказал он и протянул руку, чтобы помочь женщине сесть в высокий автомобиль.

Людмила обратила внимание на роскошь салона автомобиля. Кожаная обивка кресел, деревянные вставки на руле и панели, подлокотники на креслах. Когда Руслан завел мотор, он лишь на мгновенье зарычал, а потом стал работать очень тихо. Лишь по небольшим вздрагиваниям автомобиля можно было догадаться, что двигатель работает.

Некоторое время они ехали молча. Потом Людмила задала свой, давно уже вертевшийся на языке вопрос:

— Почему у вас такое редкое имя?

Мужчина засмеялся и ответил:

— Отцу моему в детстве очень нравился Пушкин, и он решил назвать своих детей именами так полюбившегося ему произведения — Руслан и Людмила. Вот так я получил свое редкое, вы правы, имя. А моя младшая сестра стала зваться Людмилой.

— А я еще подумала, как вы запомнили мое имя, всего один раз его назвала Лида.

Они еще немного помолчали, мужчина старался следить за дорожной обстановкой, которая в эти часы пик была довольно напряженной. Потом Людмила снова задала вопрос:

— А как называется ваша машина? Я в них совершенно не разбираюсь.

— Лексус. Это Тойота, но для американского рынка дали такое название.

— Он, наверно, дорогой?

— Дорогой.

— Где вы столько денег нашли?

— Я же долгое время работал за границей, да еще в совместном предприятии, там хорошо платили.

— Так почему же приехали в Россию?

— Разные обстоятельства. Во-первых, на Родину потянуло. Сестра тяжело заболела, я привез из-за границы лекарства, но они не помогли. Она с мужем в разводе, двое детей-студентов, надо было помогать. А потом и моя мама, которой было уже за 80 лет, умерла. Наследство, то да се, пришлось вначале взять отпуск, а потом вообще уволиться. Да я и в нашей конторе неплохо зарабатываю, все же начальник большого отдела. Этих денег как раз хватает на то, чтобы безбедно жить. Автомобиль я купил сразу по приезду.

— А вы женаты? Извините, что спрашиваю, но вы все о других членах семьи рассказывали.

— Был женат. Но мы с женой давно в разводе, у неё другая семья. Наш общий сын закончил военное училище, служит на Камчатке. Все приглашает приехать посмотреть на тамошние красоты, действующие вулканы, покататься на горных лыжах.

— А вы умеете кататься с гор?

— Немного. Пока жил в Европе, ездил на горнолыжные курорты, обычно в Австрию или Францию. Но последние раз стоял на лыжах полтора года назад.

Незаметно они подъехали к её дому. Руслан подвез её к самому подъезду, вышел из машины, открыл дверь и подал Людмиле руку, помогая спуститься с высокого порога автомобиля. Они распрощались, и Людмила поднялась на свой этаж. Она в этот день приехала раньше обычного, поэтому стала хлопотать на кухне. Муж приходил на полчаса позже Людмилы, так что время приготовить ужин у неё было.

Прошло еще время. Однажды три подруги зашли в кафе посидеть, поболтать о жизни. Там Людмила задала Лидии долго мучавший её вопрос:

— Лида, как твои отношения с Русланом складывается?

— Да никак. Он настойчивости не проявляет, да у меня и муж с вахты приехал. Ему надо внимания уделять.

— Ну, вы хоть с ним встречаетесь?

— Встречаемся. В коридоре нашей конторы или на лестнице. Здрасьте, здрасьте, пару минут поговорим и расходимся. Хоть бы подвез до дома, у него ведь машина такая крутая.

Людмила хотела сказать, что Руслан однажды подвозил её на своем Лексусе, но не стала дразнить подругу, вспомнила, как та предупредила, чтобы не думала отбивать мужика.

Они еще посидели, поболтали о том, о сем, и разошлись.

Однажды после работы Людмилу, выходившую из здания их НИИ, задержал Руслан вопросом:

— Людмила. Вы очень торопитесь домой? У меня есть предложение прокатиться на машине. В лесу начинают распускаться листья на деревьях, кое где цветы появились. Мы ненадолго, на час-полтора. Вас дома не потеряют?

Людмила думала совсем недолго. Её приглашает прокатиться в лес красивый мужчина, о котором она все чаще и чаще думает, что тут отказываться. Поэтому она сказала:

— Поехали. Ужин для мужа есть, да он собирался сегодня задержаться. А куда мы поедем?

— Мне все равно. А у вас есть предложение?

— А поехали ко мне на дачу, я хоть посмотрю, как там. Не разорили ли за зиму. Мы там ни разу не были.

— Поехали на вашу дачу. Она в лесу?

— Да, это старая дача. Досталась нам от наших родителей. Тогда еще не отсчитывали 6 соток, да и вокруг лес был с незапамятных времен.

Через какое-то время они уже подъезжали к даче. Ехали через лес, покрытый свежей, ярко-зеленой листвой, иногда встречались хвойные деревья. Руслан ехал медленно, открыв окна автомобиля, и свежий воздух проникал в салон. Подъезд к даче Людмилы был виден издалека, поэтому она заметила, что у дачи стоит чей-то автомобиль. У них с мужем автомобиля не было, вернее, были старые, еще родительские «Жигули», которые стояли на мертвом приколе в гараже. Муж считал, что ездить на такой машине — уронить свой престиж в чьих-то глазах. Так что тот автомобиль, стоящий у входа на дачу, сразу вызвал подозрение у женщины. Она попросила Руслана остановить машину и, если это можно, заехать в кусты. Для джипа Руслана это было нетрудно, он так и сделал. И потом спросил свою спутницу:

— Что-то случилось, Людмила?

Женщина, внимательно посмотрела на него и, после некоторого раздумья, сказала:

— Да, случилось. Муж свою любовницу на дачу привез. Тоже воздухом подышать, наверно, — и нервно засмеялась. И через минуту продолжила:

— Давайте подождем, они скоро должны уехать. Муж обещал задержаться на час-полтора, не больше.

Действительно, ждать им пришлось недолго. Вначале из дачного домика вышла женщина средних лет, модно одетая, и прошла к машине. Потом Людмила увидела мужа, который закрыл дверь дачи на замок, также закрыл калитку на участок, и тоже сел в машину. Когда машина с любовниками поезжала мимо автомобиля Руслана, Людмила наклонила голову, чтобы её не узнали. Когда машина скрылась среди деревьев, она расплакалась.

Ей было обидно за все. И за обман мужа, и за то, что свидетелем её позора стал этот сидящий рядом мужчина, который ей симпатичен. Она не разглядела хорошо любовницу мужа, но то, что она полная женщина, несмотря на средний возраст, заметила. Черты лица были издали не очень заметны, но какая разница. Её муж предпочел её другой, моложе. И от этого она еще горестней зарыдала.

Руслан какое-то время сидел молча. Потом решительно обнял Людмилу и прижал к себе.

— Все, хватит, слезам горю не поможешь. Вы только сейчас узнали, что у мужа любовница?

Некоторое время женщина не знала, призваться ли в том, что она уже знала о существовании у мужа любовницы. Но потом рассказала Руслану все. Ей почему-то захотелось довериться этому человеку, неожиданно так быстро ставшим ей близким. Своей интеллигентностью, тактичностью, сочувствием, даже своими прищуренными глазами, в которых читалось боль за её страдания. Она рассказала о своих проблемах с начала года, о том, что стала меньше уделять мужу внимания, и догадках о другой женщине. Мужчина тоже долго молчал, а потом заговорил:

— Я понимаю ваше состояние. Обидно, очень обидно, да еще на глазах мужчины, сидящего рядом. Но я никому не скажу об этом. Вы знаете, Людмила, мы с вами из одного поколения, которому не объясняли родители, как надо строить семью, как искать суженного. Потому что и сами не знали этого. Видимо, вы, как и я, рано вышли замуж, в студенческие годы. Первую влюбленность приняли за настоящую любовь. Недаром свыше половины студенческих браков рано или поздно заканчиваются разводом. Я тоже допустил много лет назад ошибку, предложив руку и сердце девочке с нашего курса. Пока студент встанет на ноги и станет получить хорошие деньги, будет иметь жилье, много времени пройдет. Далеко не все молодые семьи выдерживают испытание бытом. Вот и моя семья разрушилась. Моя жена была симпатичная женщина, нашла вдовца лет на десять старше себя, с положением и квартирой, и сейчас живет с ним. Ни о какой любви в их семье нет и речи, но ей это и не надо. Курортные романы её вполне устраивают. Я знаком с её вторым мужем. Назвать нас друзьями нельзя, но он мне кое-что рассказывает при редких встречах о своей семейной жизни с моей благоверной. Ничего хорошего, но живет. Привык к ней, своему дому, уюту, комфорту. Вам надо решить, есть ли смысл продолжать такую двусмысленную жизнь. Думаю, вы после всего увиденного вряд ли простите мужа.

И он замолчал. Людмила уже давно перестала рыдать и внимательно слушала мужчину. Потом задала вопрос:

— У вас что, после развода не было женщин?

— Были, конечно. Как мужчине без женщин. Но все романы мимолетные, ни один не перерос в серьезные отношения. Да я много лет прожил за границей, там проще снять жрицу любви на ночь, чем найти порядочную женщину, понимающую русскую душу.

— А почему вы так рано поседели?

Руслан улыбнулся и ответил:

— Вы знаете, много лет назад я слышал анекдот, как должен мужчина отвечать на этот вопрос. От переживаний. В первые три месяца беременности, появится ли он на свет, намекая на аборт. Вторые три месяца — будет ли у него отец, ибо часто мужчины, узнав, что их дама беременна, просто бросают её. И последние три месяца — будет ли у матери молоко, ведь очень часто женщины, чтобы не испортить форму своей груди, переходят на искусственное вскармливание, которое не так полезно, как молоко матери. Но если серьезно, то это наследственное, и мой отец, и дед довольно рано начали седеть.

Ветер в открытые окна автомобиля шевелил его волосы. На улице было тепло, но комаров еще не было. Стояла оглушительная тишина, и лишь какие-то звуки, раздающиеся из травы, нарушали её. Руслан сказал:

— Люда, пойдемте, погуляем. На улице так хорошо. Не зря же мы ехали в лес.

Они закрыли машину на сигнализацию и углубились в лес. Эти места были хорошо знакомы Людмиле, летом и осенью она здесь собирала грибы и ягоды. Перешагивая через валежину, она оступилась, и мужчина поддержал её. Поэтому она взяла его под руку, и они медленно пошли по лесной тропинке, вдыхая весенний воздух. Через какое-то время Людмила сказала:

— Спасибо, вам, Руслан, что поддержали меня своими словами. Да, мне очень обидно, но потерянного не вернешь. Но пока ничего предпринимать я не буду. На днях муж должен везти на погранзаставу дочери её вещи, кое-какие овощи, соления и варенья с нашей дачи. Вот вернется, сядем, обсудим, решим. Я не скандалистка, поверьте.

— Вот об этом вашем качестве я бы подумал в самую последнюю очередь. Вы с первого взгляда мне понравились. Вначале внешне, а узнав ваше имя, я подумал — а не та ли эта Людмила, которая мне предначертана еще великим Пушкиным. И хотя мы с вами совсем немного раз встречались, я все больше прихожу к этому выводу. А какое ваше мнение на этот счет, Людмила?

Женщина, еще недавно плакавшая навзрыд, после всех слов Руслана, сказанных за последние полчаса, тоже начала об этом думать.

— Странно, — думала она, — сколько на свете симпатичных мужчин моего возраста, но вот об этом Руслане я стала думать с самой их первой встречи. Может, он действительно мой суженый?

Потом произнесла:

— Мы с вами совсем друг друга не знаем, но вы мне понравились с первого взгляда. И потом все наши встречи убеждают меня, что вы очень порядочный и даже благородный человек, очень надежный. Не знаю, как сложится моя судьба в дальнейшем, но полюбить вас, мне кажется, я бы смогла.

Руслан улыбнулся и промолвил:

— А я вас уже люблю, и мне это не кажется. Все эти месяцы, что прошли после нашей первой встречи, я все время думаю о вас. Ваша подруга Лидия ко мне приставала, желая, чтобы я обратил на неё внимание. Но она не в моем вкусе не только физически, но в первую очередь по душевным качествам. В отличие от вас, серьезной и домовитой женщины, всегда помогающей близким, она таковой не кажется. По-моему, для неё изменить мужу пара пустяков, она может это сделать с любым, кто ей понравится. Вы совершенно не такая, я в этом уверен.

Когда они сели в машину, Руслан попросил номер её номер телефона, занес его в свой мобильник и позвонил ей. Обменявшись таким нехитрым образом номерами телефонов, они договорились, что Людмила может звонить ему в любое время, а он только в тех случаях, когда ей будет удобно говорить. Когда они подъезжали к её дому, она попросила не заезжать во двор, а остановиться около небольшого частного магазинчика на углу дома, чтобы она могла купить хлеб, пошутив:

— Уверена, что у моего муженька голова закружилась после свидания, и он забудет выполнить мою просьбу на счет хлеба.

Потом она пожала руку Руслана, лежащую на рычаге автоматической коробки передач и произнесла:

— Спасибо вам за все, за вашу поддержку меня в трудную минуту. Всего вам хорошего. Спокойной ночи!

— Вот спокойная ночь у меня сегодня вряд ли предвидится. Столько эмоций за сегодняшний вечер. И вам всего хорошего, дорогая Людмила.

Поднимаясь на свой этаж, Людмила размышляла, сказать ли мужу о том, что она видела его с любовницей. Но потом решила, что не будет этого делать, тем более что пообещала так поступить и Руслану.

Муж собрался ехать к дочери накануне праздника День Победы 9 мая, пользуясь тем, что будет целых три дня отдыха с выходными, и ему осталось взять лишь один день отпуска за свой счет. Еще накануне отъезда они собрали все, что просила привезти дочь, и еще оставшиеся после зимы заготовки урожая прошлого года — соленые огурцы и помидоры, маринованные грибы, варенья. На слова Людмилы, что ему будет трудно все это тащить до поезда, муж сказал, что здесь его отвезет на вокзал такси, а на станции назначения встретит зять на машине погранзаставы. Людмила помогла мужу отнести весь груз к машине, они мимоходом поцеловались, и такси тронулось, увозя мужа на железнодорожный вокзал.

Поднявшись к себе, Людмила не могла найти себе места. Позвонила старшей дочери, узнала о её планах на праздничный день, на выходные, сообщила, что отец поехал к её сестре с поклажей. Сделала звонок Валентине, чем немало ту удивила. Обычно из дома они очень редко перезванивались. Женщина знала, что в настоящее время идет торжественное собрание, посвященное празднованию Дня Победы, и Руслан, как начальник отдела, обязательно должен там присутствовать. Ей было обидно от того, что у всех предпраздничное настроение накануне праздника Великой Победы, а она одна, обиженная мужем и не знает, как провести этот вечер и все последующие дни. Поэтому временами на неё нападала такая хандра, что слезы сами катились из глаз. Так было и тогда, когда уже вечером раздался звонок на её мобильном телефоне. И на вопрос Руслана, что она делает, ответила:

— Плачу.

И Руслан сразу сказал:

— Еду. Какая у вас квартира?

— Двадцать шестая.

Раздались гудки. У Людмилы зашлось сердце. Как так, она в своем доме собирается принять чужого мужчину? Она же говорила Лидии, что никогда этого не допустит, и вот сама позвала. Но ей действительно не хватало этого мужчины, его надежного плеча, его улыбки, его глаз, его запаха. Конечно, у них должен быть интим, она впервые в жизни этого захотела только от одной мысли. А если так, то надо быстро привести себя в порядок, и сделать небольшой макияж. Все же она не молоденькая девушка, а дама за 45.

Приготовившись к приему гостя, она выключила свет на кухне и подошла к окну. Она видела, как джип Руслана с трудом втиснулся рядом с припаркованными машинами, водитель вышел из машины, которая мигнула желтыми фонарями, и пошел к подъезду. Высчитав, когда Руслан может подняться к ней на этаж, подошла к двери и открыла замок. Буквально через минуту дверь открылась, и на пороге стоял он, её желанный мужчина.

А он мне нравится

Машенька росла в простой рабочей семье. Её папа был токарь на заводе. Правда, не простой, очень квалифицированный, ему поручалось вытачивать самые сложные узлы к оборудованию, которое выпускалось на этом заводе. Как квалифицированный работник, он уже давно получил от завода двухкомнатную квартиру в доме, расположенном недалеко от завода. Мама Маши была воспитательницей в детском садике, тоже заводском, именно в этот садик и ходила девочка до школы. А сейчас ей было уже 13 лет, и она только что закончила 6 класс школы все в том же рабочем районе города. Как обычно, часть лета она должна будет провести в пионерском лагере, тем более что это была уже последняя возможность поехать в лагерь простой пионеркой. Конечно, и на следующий год тоже можно будет поехать, но только в качестве обслуги — или пионервожатой, или на кухне работать, или уборщицей. В те далекие 80-е годы, о которых пойдет речь в моем повествовании, это было в порядке вещей.

Школьные друзья Машеньки тоже были из рабочих семей, живущих в её доме или по соседству. В советские времена так было принято — строить какой-то большой завод и рядом с ним жилой микрорайон, сразу со школой, детским садом, кинотеатром, поликлиникой, магазинами и другими учреждениями. Можно было прожить в этом районе всю жизнь и, никуда не выезжая, иметь все удобства. Родители Машеньки предпочитали проводить отпуск на даче, выращивая так необходимую для семьи продукцию. Дача у них была очень обустроенная, уютная, на ней можно было ночевать в домике, построенного руками отца девочки. И ехать на дачу не надо было, можно было дойти пешком за 25 минут, если не торопиться. Отец Машеньки ездил на дачу на велосипеде, на котором возил и инструмент, и продукцию с дачи. Умелые руки отца, его работа на заводе позволяли изготавливать все необходимое и с высоким качеством. А так как завод, на котором работал отец девочки, относился к оборонным, был очень большой, имел много цехов, то изготовить на нем было можно все, что угодно.

Накануне отъезда в пионерский лагерь в квартире Машеньки состоялся такой разговор. Начала его мать Машеньки, Тамара Иосифовна:

— Доченька, ты уже подросла. На тебя мальчики постарше возрастом могут обращать внимание. Ты девочка красивая, рослая, фигурка у тебя хорошая, так что этого исключать нельзя. Будь умницей, не делай необдуманных поступков.

— Ну что ты, мама. Мне никто из наших мальчишек не нравится, — ответила девочка.

— Там туда привезут мальчишек из других районов города. Всякие бывают, и испорченные тоже. Кто из твоих одноклассниц еще поедет?

— Валя Лопатина, Таня Серебрякова, Маша Донцова. Ты всех их знаешь, они ко мне приходили.

— Ну, это хорошо, что у тебя будет много знакомых одноклассниц.

Мать отпросилась с работы, чтобы проводить дочь в пионерлагерь. На школьном дворе стояли три автобуса, в которые садились пионеры. Мама Маши с удовлетворением отметила, что старшая пионервожатая школы выезжает с этой группой пионеров, значит, там должен быть порядок. Поцеловав на прощанье дочь, она пошла в свой садик.

Маша оказалась в одном автобусе со старшей пионервожатой. Та быстро организовала хор, и из открытых окон автобуса понеслось «Взвейтесь, кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих!». Это была самая популярная песня у пионеров школы. Пионерский лагерь был довольно далеко от города, в хорошем сосновом лесу на берегу реки. Был он построено давно, в те же годы, что и завод, жилой микрорайон. Поэтому лагерь был хорошо обустроен, имел крепкие спальные корпуса, столовую, клуб и спортивную площадку. С первых же дней в пионерлагере закипела настоящая жизнь, где сочетались и отдых, и спортивные соревнования между отрядами, и художественная самодеятельность.

Через неделю после начала смены в отряде Маши сменился вожатый. Прежнего увезли в больницу с аппендицитом. И на смену ему пришел юноша лет 16—17, очень высокий, черноволосый, с карими глазами в обрамлении длинных ресниц. Он на своей рубашке носил и комсомольский значок, и красный галстук. Представляя отряду нового вожатого, директор лагеря и старшая пионервожатая сказали, что Игоря прислал районный комитет ВЛКСМ из резерва вместо заболевшего вожатого, что Игорь учится в средней школе, расположенной совершенно в другом районе города.

Девчонкам новый вожатый очень понравился, прежний был какой-то тихий, не очень активный. А этот сразу развил бурную деятельность. Собрал весь отряд и стал спрашивать, кто что умеет делать или кому что нравится. Узнал, кто знает стихи и хорошо их читает, кто поет, кто спортом занимается. Очень быстро запомнил имя и фамилию всех своих пионеров. Особенно понравились Маше слова Игоря:

— Ребята, наш народ очень мудрый, и поэтому есть много умных пословиц и поговорок. Например, такая, — без труда и не вынешь и рыбку из пруда. У нас в лагере три отряда из старшей возрастной группы. Мы должны подавать пример малышне, а иногда и помогать не только личным примером, но и работой с младшими. Давайте станем лучшим отрядом в пионерском лагере! У нас для этого все есть, вон вы какие молодцы, много что умеете.

И ребята пошли за своим вожатым. Все старались активно участвовать во всех мероприятиях, которые неутомимый Игорь организовывал. Особенно старалась Маша, которой вожатый очень понравился. Активность Маши заметил Игорь и как-то на собрании отряда перед сном похвалил её, и предложил брать с неё пример. Он таких слов Маша покраснела и засмущалась. Но в душе у неё все полыхало от радости, что Игорь заметил её, выделил среди всех и похвалил.

Однажды поздно вечером, после отбоя, Маше захотелось в туалет, и она вышли из спального корпуса. И на крыльце увидела сидящего Игоря, который смотрел на небо. Маша засмеялась и спросила:

— Игорь, ты что, звезды считаешь?

Юноша посмотрел на неё и ответил:

— А что их считать, их миллиарды миллиардов, со счета собьешься. Нет, смотрю некоторые созвездия, по которым можно ориентироваться, чтобы не заблудиться.

— Ты что, и это знаешь?

— Да, знаю. Мне интересная астрономия.

— Игорь, а может быть, ты нам как-нибудь расскажешь об этом, когда вечером безоблачное небо будет. Ну и что, что на час позже ляжем. Мы успеем выспаться.

— А ведь это идея. Спасибо, Маша, за подсказку. Ну а теперь иди спать, поздно уже.

Маша, лежа в кровати, все думала о пионервожатом:

— Ведь он чуть старше меня, а как много знает. И наверно, не только про звездное небо. Начитанный какой. И спортивный. Вон как быстро бежал на стометровке, да и на турнике подтягивается. Мама говорит о таких, — целеустремленный.

И Машенька уснула с улыбкой на губах. Ночью ней приснился Игорь, который держал её за руку и куда-то вел. Они шли по лесу, но уже осеннему. Это Маше хорошо запомнилось, когда она проснулась и старалась вспомнить сон. Но вот куда они пришли, и вообще пришли куда-то, в её памяти не отложилось. Здоровый образ жизни, хорошее питание, всевозможные игры на свежем воздухе и положительные эмоции очень благоприятно отразились на девочке. Она просто на глазах росла и расцветала. Появились бугорки грудей под её пионерской блузкой, юбочка стала тесноватой на округлившейся попе. Она все чаще стала ловить на себе внимательный взгляд пионервожатого.

По традиции вечером накануне отъезда устроили пионерский костер. Отвечали за его организацию старшие отряды. Они принесли все, что нужно для костра, организовали скамейки вокруг площадки, где собирались жечь костер. Наконец, весь пионерский лагерь имени Бонивура собрался вокруг костра. Появилось пламя над ворохом хвороста, которое поднималось все выше и выше, и отдельные искорки отлетали по сторонам. Торжественную линейку начал директор лагеря. Он подвел итоги социалистического соревнования между отрядами разных возрастных групп. Среди старших победил отряд, в котором была Маша. Игорь получил похвальную грамоту, а потом директор лагеря назвал фамилию Маши и попросил ей выйти перед всеми. И торжественно вручил ей грамоту и ценный подарок за активное участие в общественной жизни лагеря.

После того, как были спеты все пионерские песни под гитару, потух костер, ребята еще долго не расходились по своим корпусам. За смену у многих появились новые друзья и подружки, и перед расставанием всем хотелось поговорить, назначить свидания в городе в летние месяцы. Маша не заметила, как к ней подошел Игорь и сказал:

— Маша, пойдем погуляем?

У Маши сильно-сильно заколотилось сердце от такого неожиданного предложения. Но она, стараясь не выдавать своего волнения, промолвила:

— Пойдем, Игорь.

Некоторое время они шли молча, углубляясь все дальше в лес, среди которого был расположен лагерь. Потом Игорь спросил:

— А ты живешь рядом с заводом?

— Да. А ты?

— Я в центре города с мамой и папой и еще младшим братом.

— А в какой школе ты учишься?

— В первой. Она уже старая, здание несовременное, но учителя очень хорошие. И директор классный мужик, очень хорошо относится к ученикам. Его все родители уважают.

— А у тебя кто родители? Мои простые люди, папа токарь на заводе, а мама в детском садике работает воспитателем.

— Моя мама учительница русского языка и литературы в старших классах, а папа заведующий кафедрой в институте, профессор.

— У вас, наверно, дома большая библиотека. Я заметила, какой ты начитанный.

— Да, библиотека большая, и я люблю читать. Интересно же узнавать что-то новое. А ты любишь читать?

— Да не очень. Все как-то не получается. Родители мне много поручений дают, надо что-то сделать в квартире, да и к урокам готовиться надо. У нас дома мало книг, мне иногда подружки дают свои почитать.

— А ты хочешь, чтобы я давал тебе интересные книги, которые сам люблю?

— А это можно? Тебя родители не будут ругать за это?

— Но так ведь ты их будешь возвращать, верно?

— Конечно, я всегда подружкам их книги возвращаю в целости и сохранности. Но тогда мы с тобой будем дружить?

— Конечно! А ты, что, против?

— Но я же младше тебя и из простой семьи, тебе со мной скучно будет.

— Не будет. Ты активная, мне такие нравятся. Папа называет это активной жизненной позицией, и меня учит таким быть.

— Так у тебя папа профессор, а мой папа рабочий.

— Ну и что? У меня папа очень демократичный. Он не сразу профессором стал. Мой дед обычный служащий, а прадед вообще крестьянин. Так что мой отец уважает людей труда.

— Ты обо всех своих предках знаешь? А я только про бабушку с дедушкой, родителей мамы.

— Мне отец много что рассказывает. Очень интересно. Вот мы будем вместе с ним беседовать, ты много нового узнаешь.

— Да я не против. Мне это тоже интересно.

— Мы с родителями на эти темы много говорим. Вот отец моей мамы был спецпереселенец, она только после его реабилитации смогла в институт поступить.

— Ой, как все интересно.

— Да если бы не революция, ни мой отец, ни мать не стали бы грамотными людьми, коль их предки крестьяне. Папа рассказывал, что многие крестьяне вообще неграмотными были. Это ему его дедушка рассказывал.

— Игорь, ты такой интересный и так много знаешь. Почему ты со мной хочешь дружить?

— Я тебе уже сказал, что мне твое отношение к жизни понравилось. Ты не вертихвостка, как некоторые. И красивая.

От этих слов юноши у Маши буквально остановилось сердце и перехватило дыхание. Никто из мальчишек никогда не говорил ей такие слова. Она замолчала, смутившись. Смутился и Игорь, тоже впервые сделавший такой комплимент девочке. Потом он сказал:

— Пойдем обратно, надо уже всех ребят спать укладывать.

— Да завтра же домой, пусть пообщаются. Ты разве против?

— Я не против, но все равно какой-то порядок должен быть. Да и начальник лагеря, скорее всего, меня уже потерял.

— Ну, тогда пойдем.

Подойдя к спальным корпусам, они увидели несколько групп пионеров, которые вели разговоры. Время было за полночь, поэтому на призыв вожатого расходится, девчонки и мальчишки, прикрывая ладошками зевоту, пошли в свои комнаты в корпусе. Когда Игорь подал Маше руку, чтобы попрощаться, Маша неожиданно для себя шагнула к юноше, неумело чмокнула того в щеку, и сразу же убежала в корпус. Ей так хотелось как-то выразить свое отношение к Игорю, что этот поцелуй получился совершенно спонтанно. А Игорь еще долго стоял в задумчивости, поглаживая щеку, в которой остался влажный след от поцелуя девочки, которая ему очень нравилась.

На следующее утро они расстались. Прощаясь, Игорь вложил в руку Маши записку и сказал:

— Звони, там номер телефона.

И пошел к автобусу, который вез пионеров в центр города, а Маша поехала на том, что привез их во двор школы. Еще в автобусе Маша прочитала записку, где красивым почерком был написан адрес, номер телефона и имя отчество родителей и имя младшего брата Игоря. Когда Маша оказалась дома, там никого не было — родители были на работе. Девочка сходила к маме на работу в детский садик, взяла у неё ключ, и пришла в знакомую до каждой щелочки в полу квартиру. Поставила на плиту чайник, села на кухне за стол, размышляя обо всем, что произошло с ней в пионерском лагере. И самым важным в этих воспоминаниях было знакомство с Игорем. Даже при упоминании его имени у девочки возникало какое-то волнение.

Вечером, когда они после ужина остались с мамой вдвоем на кухне, а отец пошел смотреть телевизор, Маша спросила:

— Мама, а твои родители были колхозники?

— Да, доченька, колхозники.

— А крестьяне это кто?

— Ну как тебе сказать. Вот мои родители и были крестьяне, только вступили в колхоз и стали называться колхозниками.

— А, понятно. И твои бабушка и дедушка тоже были крестьянами?

— Конечно. Все мои потомки были крестьянами.

— А дедушка и бабушка были грамотными?

— Дедушка умел читать и писать, а бабушка нет.

— А дедушку кто научил читать и писать?

— Были до революции церковно-приходские школы, вот там и учили грамоте.

— А ты же закончила школу. Где она была?

— в 30-е годы в СССР объявили борьбу с безграмотностью, построили школу в нашем селе. Вот я её и закончила. 7 классов, потом надо было уезжать в интернат учиться дальше, я не захотела, надо было помогать родителям. Вот поэтому вначале поработала, потом училище закончила и, когда уехала в город, познакомилась с твоим папой, стала работать вначале в одном детском саду, а когда завод построил свой ведомственный садик, перешла туда работать.

— А у папы кто были родители?

— Папа его был токарь на заводе, а мама нормировщица на том же заводе. Но во время войны папу забрали в армию, он там получил ранения, и после войны через два года умер. Тогда папе был всего годик.

— А кто дедушка был у папы?

— Тоже крестьянин, но в 30-е годы уехал в город и стал работать на строительстве металлургического завода, то есть тоже стал рабочим. А почему тебя это вдруг заинтересовало?

И Маша рассказала матери все. И как она познакомилась с мальчиком, пионервожатым, как они разговаривали и о чем, сказала и в дружбе, которую предложил этот Игорь. Мама долго слушала дочь, не перебивая, но потом задала вопрос:

— Этот Игорь тебе понравился, дочь?

— Да, мама, понравился. Он совсем не похож на мальчишек из нашего микрорайона. Взрослей и самостоятельней. Мне понравились его рассуждения. Он обещал, что его отец расскажет еще очень много интересного.

— Так ты собралась дружить с ним? Но он же тебя старше и так далеко живет? Да и его родители не чета нам с папой. Отец профессор, мать учительница. Интеллигенция.

— Игорь сказал, что его папа очень уважает людей труда. Его прадед тоже был крестьянином.

— Тогда понятно. Но все же я не очень понимаю, почему он предложил тебе свою дружбу?

— Я ему понравилась, что такая активная в пионерской работе. Мне вон и грамоту поэтому вручили, и подарок. И еще он сказал, что я красивая. Я правда красивая, мама?

— Конечно, красивая. Для своего возраста, но тебе еще расти и расти, взрослеть. Много воды утечет, прежде чем ты станешь девушкой, которой можно будет выходить замуж.

Поздно вечером, когда все легли спать, мать рассказала отцу о разговоре с дочерью, и промолвила:

— Не очень я одобряю дружбу Маши с этим Игорем. У него отец профессор. Правда. Маша сказала, что он очень уважает рабочих.

— Мать, ну когда ты перестанешь комплексовать перед интеллигенцией? Вспомни, что было после революции? Диктатура пролетариата! А я кто? Рабочий, т.е. пролетарий. А сейчас у нас полное равноправие в стране, и все твои комплексы от старых крестьянских предрассудков. Пусть дружит с этим мальчиком. Им обоим интересно, и узнает много нового в их семье. Учиться будет лучше, а то сплошные четверки, а ведь может и пятерки получать.

И мама Маши согласилась с отцом. Действительно, если девочка будет узнавать что-то полезное от самого мальчика или от его родителей, это будет полезно для её учебы. Судя по рассказу дочери, мальчик был серьезный, не избалованный, хоть и профессорский сынок. И родители спокойно уснули, ведь их единственная дочь была дома, и спокойно спала в соседней комнате.

Но Маше в эту ночь не спалось. Она была под впечатлением и предложением Игоря, и разговором с мамой. С утра решила пересмотреть семейные фотографии. Многие из них, уже старые и пожелтевшие, она видела очень давно, и плохо помнила. Интересно, у Игоря в семье много фотографий? Наверное, есть фотографии и его прадедушки, и дедушки. И девочка подумала, что ей повезло, что заболел их первый вожатый, и ему на смену приехал именно Игорь. И с образом так понравившегося ей мальчика она уснула.

На следующее утро она пересмотрела старые родительские фотографии с гораздо большим интересом, чем ранее. Читала на обороте фоток пояснения, кто изображен на фотографиях. Она после вчерашнего рассказа матери стала лучше разбираться в своих родственниках. Ведь в жизни она видела только одних бабушку и дедушку, когда она с родителями ездила к ним в гости, на родину её мамы. Но это было уже давно.

Около 12 часов Маша решилась, и набрала номер телефона, который был написан в записке Игоря. В трубке раздался приятный женский голос:

— Алло.

Маша назвала имя отчество матери Игоря, глядя в записку, и попросила позвать Игоря к телефону. На эту просьбу все тот же голос ответил:

— Это наверно, Маша? Игорь пошел в магазин и попросил тебе передать, если ты позвонишь, что он будет дома в 2 часа дня. Перезвонишь, Машенька?

— Да, конечно, обязательно перезвоню. До свидания.

Голос в трубке попрощался, и раздались короткие гудки.

Маше стало приятно, что Игорь предупредил маму, что ему может позвонить девочка, которую зовут Машей. Видимо, он тоже рассказал своим родителям о знакомстве с ней, Машей. Она включила телевизор. Пощелкала тумблером переключение передач и на первом канале увидела концерт артистов советской эстрады. Певица Анна Герман пела песню «А он мне нравится, нравится, нравится». Машеньке нравилась эта польская певица за очень красивый голос, и эта песня с такими словами легла на сердце девочке, у которой впервые в жизни появился мальчик, которому она симпатизировала. И она все время по 2 часов повторяла слова этой песни.

И когда в 2 часа дня она снова позвонила, в трубке услышала знакомый юношеский голос Игоря:

— Алло, вам кого надо?

— Это я. Маша, — почему-то чуть слышно пролепетала в трубку девочка.

— Ты? Вот здорово. Я ждал твоего звонка. Давай встретимся сегодня?

— Давай. Когда и где?

Я не буду дальше передавать разговор девочки и юноши, которые назначили свою первую встречу. Вдруг вы, уважаемый читатели, захотите увидеть героев моего рассказа. Пусть уж их первое свидание пройдет без свидетелей. Договорились?

Человек родился

Вглядываясь в маленькое, сморщенное личико своей новорожденной дочурки, сосущей её грудь, Татьяна вспоминала свою предшествующую жизнь, которая привела к появлению этого беспомощного ребенка. Пока беспомощного, но то, что она, мать, будет делать все для того, чтобы дочь выросла большой, стала счастливым человеком, Татьяна была уверена. Очень уж дорогой ценой достался ей этот долгожданный ребенок.

Татьяна была первым ребенком в семье. Но так сложилась жизнь, что все эти годы она была в тени своей младшей сестры. Похожая на своего отца, крепкого мужчину с округлым лицом и широкой костью, она как девочка красотой уступала родившейся на год позже сестре. Та с детства была очень красивой девочкой, похожей на какую-нибудь итальянку или испанку. Но на самом деле она походила на свою мать, обладающую редкой красотой черноглазой и черноволосой женщину. Потом в первом классе она проболела большую часть года и стала учиться в одном классе с сестрой, младшей на год. Сестра училась играючи, а вот Татьяне приходилось намного больше учить уроки. И к окончанию школы они подошли с примерно одинаковыми и очень высокими оценками.

Как всех послевоенных детей, мать приучала своих дочек делать вкусную еде при минимуме продуктов. Этому научились обе сестренки, но младшая имела лучшее воображение, и чаще украшала приготовленную пищу каким-нибудь изыском, придававшим лоск, если это подходит к пище, вид. И аппетит соответственно.

Закончив школу в одном классе, сестренки поступили в фармацевтический институт, но в нем учились в разных группах. И опять учеба давалась старшей сестре с большим трудом, чем младшей. После окончания института младшую оставили в аспирантуре, как выпускницу с «красным» дипломом, а Татьяну направили в районную аптеку сельского района рядовым провизором. Но хорошие знания, усидчивость, трудолюбие и организаторские способности через несколько лет привели Татьяну в кресло заведующей аптекой.

Те, кто помнит жизнь в 70-80-е годы прошлого века, знает, что в нашей стране многое было дефицитом. Таким же дефицитом являлись и некоторые лекарства. Это не значит, что их вовсе не было, они были, но отпускались лишь некоторым людям. Так у Татьяны появилась возможность стать нужной некоторым людям из райкома и райисполкома. Как молодой специалист она получила квартиру, а как заведующая аптекой улучшила свои жилищные условия. Вместо небольшой однокомнатной квартиры в деревянном доме она получила возможность занять большую двухкомнатную квартиру в доме на двух хозяев, где её соседом был второй секретарь райкома партии. У дома был участок, и Татьяна увлеклась огородничеством.

К этому времени она превратилась в солидную тридцатилетнюю женщину, в меру полную, с очень миловидным лицом, неплохой фигурой и высокой грудью. На такую женщину стали засматриваться уже не пацаны, а мужчины с положением. Но Татьяна рассуждала так:

— Все порядочные мужчины к 30 годам уже женатики, или покинули районный центр и уехали в город, так что выбирать среди всех кандидатов в мужья нечего.

Зная практически всех мужчин, занимающих какое-то руководящее положение в райцентре, однажды среди них Татьяна заметила новое лицо. Им был заместитель начальника райотдела милиции. «Сарафанное» деревенское радио тут же донесло до молодой женщины, что этот заместитель переведен из отдаленного поселка, где он родился, и после окончания учебного заведения работал участковым милиционером. Был женат, но какое-то время назад развелся с женой и оставил ей свою квартиру. Был этот мужчина примерно одного возраста с Татьяной, спортивного вида и весьма недурен собой.

Татьяна своим внешним видом выделялась на фоне многих женщин в районе. Всегда красиво, даже изысканно одевалась (сказывалось влияние младшей сестры, известной модницы), она всегда шла не спеша, гордо неся голову и степенно отвечая на приветствия односельчан. Поэтому немудрено, что новый заместитель начальника райотдела милиции обратил внимание и как-то при случае познакомился с Татьяной, придя в аптеку для проверки противопожарной сигнализации. Они не только познакомились, но и разговорились. Татьяна продала Ивану, так звали этого мужчину, дефицитное лекарство, и это был знак, что у мужчины есть шансы занять место в сердце молодой женщины, которая до 30-ти лет оставалась невинной.

Иван и Татьяна стали встречаться. Молодой человек не позволял ничего предосудительного по отношению к женщине, они иногда гуляли за поселком в лесу, ходили в кино. Потом Иван предложил Татьяне выйти за него замуж. Татьяна написала об этом предложении своим родителям, прося их совета. Мать, которая боялась, как бы её старшая дочь не осталась старой девой, тут же написала, что если Иван ей нравится, выходи замуж. Потом Иван познакомил Татьяну со своими родителями, которые жили в отдаленном селе, имели свой дом и хозяйство — корову, свинью и домашнюю птицу. Татьяна родителям Ивана очень понравилась, тем более что привезла им нужные для стариков лекарства. Свадьбу решили сыграть в родительском доме Ивана, тем более что все его закадычные друзья жили в этом селе. Зарегистрировавшись в районном ЗАГСе, Иван, Татьяна и некоторые сотрудники аптеки на выделенном райисполкомом служебном автобусе выехали в родное село Ивана, где без лишнего шума и без традиционного для села мордобоя сыграли свадьбу. И лишь после этого Татьяна стала женщиной.

Началась семейная жизнь у Татьяны с Иваном. Их дом был полной чашей. Пользуясь своими возможностями обеспечивать нужных людей дефицитными лекарствами, Татьяна имела возможность покупать все необходимые продукты, вещи, мебель, а Иван иногда приводил мужиков, которые попадали за хулиганство на 15 суток, работать на их огороде. Младшая сестра, которая за это время успела закончить аспирантуру, защитить кандидатскую диссертацию, стать ассистентом в родном институте, выйти замуж, родить дочку и развестись, приехав в гости, радовалась, что у старшей сестры есть семья, достаток и уважением односельчан. Татьяна была хорошим организатором аптечной службы в районе. Умея разговаривать в начальством областного аптекоуправления, пользуясь поддержкой районного руководства, она получала больше всевозможных лекарств для аптек района, чем другие. Люди, сравнивая ассортимент лекарств в своих аптеках и в соседнем районе, понимали, что заведующая районной аптекой на своем месте.

Прошло два года. Казалось, Татьяне только жить и радоваться. Но её удручало, что никак не наступает беременность. Они с мужем жили регулярно половой жизнью, не предохранялись, но беременности не было. Пользуясь своими связями, Татьяна сделала в областной больнице обследование на предмет каких-то отклонений в её организме, не позволяющих забеременеть. Но гинекологи её успокоили, она может забеременеть. Однажды, во время поездки по аптекам района, Татьяна заглянула к своей свекрови и поделилась своими проблемами на счет отсутствия беременности. Сказала, что очень хочет ребенка, нянчить его, даже по ночам ей это снится. Это очень огорчило свекровь. Она-то знала, что причина в Иване. Его и первый брак распался потому, что жена не могла забеременеть. Но ту, первую жену Ивана, свекрови не было жалко. Обычная деревенская деваха, одноклассница Ивана, она так и осталась соседской девчонкой. Хотя после развода вышла замуж и уже успела родить ребенка от местного тракториста.

Свекровь задумалась. Терять такую невестку, которая снабжает её дефицитными лекарствами, да еще подбрасывает при случае продукты и кое-какие вещи, она не хотела. И в голове у этой простой деревенской женщины родился план.

Однажды на работе в кабинете у Татьяны зазвонил телефон. На другом конце провода она услышала тихий голосок своей свекрови, которая сказала, что захворала, и просит Татьяну подъехать к ней. Та забеспокоилась, захотела вызвать врача, но свекровь просила подъехать только её. Встревоженная, Татьяна отменила поездку аптечного УАЗика на склад за товаром, села на машину и поехала в село к свекрови. Зайдя в дом, она думала увидеть свекровь лежащую на кровати, а вместо этого она увидела накрытый стол в комнате и улыбающуюся мать её мужа. На недоуменный вопрос Татьяны, что это за цирк, свекровь, улыбаясь. Сказала:

— Доченька, я хочу с тобой поговорить. Не обижайся, что вот так срочно тебя пригласила, но время не терпит. Садить к столу, почаевничаем.

Удивленная женщина села к столу, свекровь тут же подала ей чашку с любимым невесткой грузинским чаем и села напротив, налив и себе чаю. Заговорила:

— Танечка, ты знаешь, почему Иван разошелся со своей первой женой?

— Он сказал, что не сошлись характером, больше ничего не говорил.

— Да не так все было, доченька. Его первая жена с ним в одном классе училась. Ванька мой парень видный, вот соседская девчонка его и захомутала. Женились они еще до его ухода в армию, потом вместе уехали в город, пока он учился на милиционера. И все годы жили как муж с женой, а жена-то не брюхатила. Ездила она на обследование, ей сказали, что вся причина в муже. То есть в Иване, он не может иметь детей. Сам-то он не обследовался, точно это неизвестно. Родители его жены настояли, чтобы она развелась с ним, очень им хотелось иметь наследника.

— Мама, а почему вы мне это не сказали до свадьбы? Я бы подумала, выходить мне замуж за Ивана или нет.

— Да уж очень ты мне понравилась, доченька. Да я еще подумала, может. У Ивана только с той женой ничего не получилось, а с тобой будут дети. Но ты в прошлый приезд меня расстроила. Думала, думала, и вот какой план у меня родился.

— Мама, какой план? О чем вы?

— Слушай и не перебивай, а то собьюсь сама. Так вот. А что, если ты поедешь на курорт одна, там познакомишься с каким-то мужчиной, на курортах, сказывают, всегда романы заводят. Забеременеешь, а по приезду вы все равно с Ваней спать будете, кто скажет, от кого дитя. Неделей раньше родился, неделей позже.

— Так вы что, мама, меня на измену мужу толкает. И кому, вашему сыну. Вам не стыдно!

— А не стыдно, доченька. Я сама своему мужу не изменяла, хотя иногда и было такое желание. Он ведь пьющий, да и были у него по этому делу бабы на стороне. Я все о нем знала, деревня ведь, слухи быстро доходят. А молодая была видная бабонька, не раз меня хотели на сеновале поиметь молодые мужички. Иногда из последних сил отбивалась. Но так у меня и сын есть, и три раза аборты делала, и еще один выкидыш был. А ты знаешь, как мне хочется внучку иметь. Девочки все равно более ласковые, чем мальчишки. И к матери льнут больше.

Татьяна сидела красная от стыда и возмущения. Хотя в глубине души понимала, что в их с Иваном положении это единственный выход. Она уже как-то ездила на курорт, и так к ней приставали мужики. Но она не могла, да и не хотела, лишиться невинности с каким-то ловеласом. А сейчас она уже не девушка, почти три года замужем. Муж нравится, живут они хорошо, все в семье ладно, кроме детей.

А свекровь продолжала:

— Танечка, никто об этом не будет знать. Это будет наша с тобой тайна. А Ване скажем, что вот получилось у него. Да еще нос его первой жене утрем рождением у тебя ребенка. Ну подумай сама, что другое можно предпринять.

— Ой, мама, ну и задали вы мне задачку. Ладно, я подумаю, а вы никому ни слова об этом, хорошо?

— Я — могила. Разве я могу кому сказать, что моему сыну рога наставили. Нет, конечно. Ну уж ты подумай хорошенько, и прими мой план.

В районный центр Татьяна ехала в глубокой задумчивости. Как женщина разумная, организованная, она уже начала в уме прикидывать, как все это лучше всего устроить. И к приезду домой у неё уже все было в голове. Она учла, когда у неё будет самая большая вероятность забеременеть, исходя из сроков её менструации. Причем эта связь должна состояться не в начале пребывания на курорте, а ближе к концу, чтобы был маленький срок между зачатием и интимной жизнью с мужем. Конечно, это план так и не был написан, Татьяна все нюансы его держала в голосе. Скоро у неё на руках была путевка в один санаторий на Минеральных водах в Ставрополье в самый бархатный сезон. Ивану было сказано, что ей надо поправить здоровье, ибо имитацию какого-то желудочного заболевания она начала сразу после приезда от свекрови. Муж был очень рад, что жена поедет на курорт. Сам он, деревенский в общем-то парень, был не очень посвящен в обстановку, которая обычно бывает на курортах, никто из его знакомых никогда туда не ездил.