Бесплатный фрагмент - Любовный бумеранг

Глава первая

Небо бирюзовое, ясное прямо отливалось сиянием. И того добавлялось от дневного светила, которое словно выпило лишнего. И томилось за шторкой в виде белого марева. Веял чудный, красивый, божественный ветерок с побережья Онежского озера. И тот манил за собой. И дали дикие, прекрасные завораживали не на шутку. Круг опоясывал тёмный лес да густые бурьяны. Посёлок Вытегра в Вологодской области раскрывал свои объятия. Дорога асфальтная тянулась прямо и порой круто и далеко. Пассажирский автобус бордового цвета лихо ехал вперёд по правой полосе. Тонированные высокие стёкла ловили блики. И те отражали реальность. Колёса высокие лихо крутились. На спидометре стрелка указывала восемьдесят километров в час. В салоне гуляли свежие волны воздуха, которые залетали в открытый люк. Гулял лёгкий гул. За рулём восседал Демьян Николаевич Окуров. Он невысокий, коренастый. Голова овальная. Волосы густые, тёмные. Лицо загорелое, морщинистое. Глаза узкие, чёрные. Нос витой. Губы пухлые и вытянуты вперёд. Подбородок крепкий. Есть небольшие, острые усы. Он походил на цыгана. И, казалось, в его жилах имелись капли свободной и лихой крови. Глаза, выпученные слегка, цвета кислого молока скрывали тёмные очки. Ему пятьдесят три года. Он уже тридцать пять лет за рулём. У него есть все права. На работе водит автобус. Дома садится на свой родной красного цвета Запорожец и мотороллер. Он любитель полихачить. И даже имеет несколько приводов в отделение. И однажды он сильно опозорился. Его поймали в пьяном виде за рулём своего Запорожца. Он угонял в состоянии подшофе в час ночи от сотрудников ГАИ. И сбил несколько знаков. Ещё успевал и выпивать ядрёный квасок разбавленный водкой. И запевал песню: «Виновата ли я». Он превысил скоростной режим и пересёк дорогу не в нужном месте. Он чуть не сбил бабушку Лиду Абрамову. Та еле отскочила в сторону, когда переходила дорогу. Он в тот дурной день наехал псу Тузику на лапу. И тот дико завизжал. И долго, и скверно смотрел на автомобиль. И в глазах затаилась обида. А Демьян жал на гашетку. И ничего не замечал. В пьяных глазах огонь. Он на крутом повороте всё же не справился с управлением. И врезался в столб. И сильно изломал свой болид. Тот задымился. Отпал передний бампер. Фары вылетели. И разбились вдребезги. На дождевом стекле образовалась трещина. Капот сильно смяло. И дым потянулся ввысь тонкой струйкой. Демьян отделался тогда только испугом и царапиной на носу. И сам не понимал, казалось, где находится. Его вывели из кабины автомобиля. И тут же провели в служебный УАЗ. И отвезли в отделение на экспертизу. И там выявили в крови большую дозу алкоголя. Демьян нарушил все имеющиеся правила движения. Его лишили водительских прав. И оштрафовали на сто тысяч рублей. Он искупил вину. И больше не садился за руль в пьяном угаре. И вообще завязал. И даже не вспоминал о том своём позоре. Он взялся за ум. И выпивает теперь только в Новый год под пламенную речь президента и бой Курантов. Сейчас Демьян крепко держался обеими руками за широкую баранку. И умело рулил. Смотрел зорко прямо. И чуть надавил на педаль тормоза. Впереди уже маячила остановка, которая располагалась в центре посёлка. Сейчас водитель походил на дикого енота. И тот знал себе цену.

Веял тонкий ветерок. И тот лихо проникал в открытый люк салона, где восседали пассажиры. Всего насчитывалось около десяти человек. И по воздуху гулял говорок. Среди прочих здесь находился молодой и подающий надежды филолог Леонтий Николаевич Каталкин. Он родился в небольшой городе «К». Семья многодетная. У него есть и старший и младший брат. И те уже пошли своей дорогой. Мама Галя дала дельные советы. Папа Николай подал пример силой и смехом. Леонтий всё вкусил с молоком и коржиком. И тоже не сидел без дела. Он студент педагогического вуза факультет филологический отделение журналистики. Сейчас уже он обучался на третьем курсе. Он стройный, подтянутый и в меру упитанный. Плечи весьма широкие. Шея развитая. Руки крепкие, но не сильные. Есть небольшие бицепсы. Голова овальная. Волосы русые до плеч. Даже больше золотистые и рыжие. Он за теми ухаживает отменно. И часто моет шампунем. Прямо чистоплюй. Лицо весьма приятное. Черты симметричные. Щёки округлые. И на тех много веснушек. Глаза выразительные, большие, цвета морской волны и лазури. Нос прямой, греческий. Ноздри среднего размера. Губы большие, женские, полные, алые. Подбородок округлый. Он выбрит чисто. Ему двадцать пять лет. Он уже окончил училище культуры по профессии театральное искусство. И там подавал большие надежды на преподавателей. Но те не оправдал. И решил сменить направление своего движения. И сам до конца не был уверен в точности своего выбора. Но ему нравилось ярко сочинять. И он даже увлекся стихами. И порой те сочинял на ходу. И что-то сразу записывал. Но получалась завсегда полная белиберда. Он тайно жаждал большой любви. Но пока ему не везло на этом фронте. Он часто влюблялся и увлекался. Но, по сути, серьёзных отношений у него не сложилось. Хотя многие девушки сами вешались ему на шею. Но он не видел в них отменных достоинств. А вот недостатки примечал на лету. И сразу его внутренний голос говорил ему, что, мол, парень, у неё ноги коротки… А у этой дуры сиськи маленькие… Ты глянь получше на неё… А эта корова тебя просто задавит в постели… Смотри какая у неё попка сочная… А вот эта краля в самый раз… Но она тебе не по плечу… Ты ещё до неё не дорос… Ноги от ушей. Грудь третьего размера. Лицо как Мэрилин… Ты её знаешь… Она та самая… Но куда тебе с грыжей… Даже не смотри на неё… Она на тебя не клюнет… Рожей не вышел… Леонтий часто слышал этот внутренний голос. И даже тем увлёкся не на шутку. И прогонял из головы. Но тот не унимался. И порой сильно доставал Леонтия. Но всё же он нашёл, как усмирить бравого друга. Он резко отвлекался на другие темы. Сейчас Леонтий восседал возле окна. И чутко смотрел по сторонам. Глаза слегка утомлённые скрывали солнцезащитные, золотистые очки. Тело украшала рубашка в бело-бирюзовую полоску. На низу имелись синие джинсы. На ногах бурые ботинки с тонким носком. На ушах висели наушники. Плеер воспроизводил блюз. И Леонтий ощущал ритм. И чуть кивал головой. Он дышал ровно. Лицо слегка порозовело. В глазах рябило от тонких солнечных лучей. Мысли путались. «Вот же блин… Сколько мы уже в пути… Хренов автобус… Меня просто бесят автобусы… Тут всегда пахнет неприятно… И мотор гудит… И душно… И всё не так, как надо… Бесит меня автобус… Я уже в пути три часа… И куда я еду на практику… В какую-то лесную глушь… Три недели я должен отработать в редакции газету Бубен… Будь она неладна… Три недели… Это же целый месяц… Мать его… Целый месяц… Я буду жить в какой — то доме, где полно клопов и мышей… Это ещё полбеды… Я не знаю этого села… Зачем я вообще сюда сунулся… Надо было проходить где-нибудь в другом месте… А я сюда зачем-то согласился ехать… Ну есть у меня ум или его не существует… Я думал тут романтично… Но вижу улицу и небольшие, деревянные дома… Это не круто совсем… Куда меня занесло мать ети? Я не буду материться… Ведь я же филолог… Я корреспондент газеты… Мне дадут задание… И я пойду работать… Буду фоткать улицы и людей… И что-то сочинять… Какую — то заметку… Вот же белиберда… Куда я пошёл учиться? Что я делаю? Кажется, опять это всё мой внутренний голос… Он меня тоже бесит… Он появляется неожиданно… И даже тогда, когда я его не прошу… Какой — то бес что ли? Как ещё это объяснить… Мне просто не по себе… Куда я приехал? Так всё окей… Надо смотреть на вещи веселее… И всё будет окей… Я приехал на практику… Тут, наверное, много красивых девушек… Аха… Что — то размечтался… Так они меня тут и ждут… Ну вот опять мой голос… Чтоб его… Он мелет чушь… Надо думать позитивно… Сейчас я пойду в редакцию… И там мне дадут нагоняй… Как — то неохота работать… Сейчас лето, солнце, каникулы бы… Сейчас бы на пляже лежать… А я еду на практику в какую-то глушь… Посёлок или город Вытегра… Как ещё называть этот населённый пункт… Всё окей… Может, мне ещё понравится здесь… Вот бы с кем-нибудь зажечь… Это романтично… Домик, лужайка зелёная… И я на ней с какой-то жгучей красоткой. Она мне предлагает себя… Она уже голая… У неё грудь пятого размера… И я целую её нежно… И губы ласкаю… Аха размечтался… Так она просто под тебя не ляжет… Только если дура какая-нибудь… Но таких тут не водится… Так что облизнись… И иди на практику… Опять мой внутренний голос дал о себе знать… Его не просили появляться… Он всё испортил… Я думал о девушке… Блин что за фигня… Вот так всегда… Что — то со мной не так… Это же я подумал… И придумал какое-то оправдание… Я лежу с девушкой на лугу… И мы занимаемся любовью… Она жаркая… И пахнет французскими духами… Я целую её много раз… И добираюсь до самого интимного места… И руками сжимаю её упругую грудь… Она страстно стонет… И хочет отдаться мне прямо вся… И я её беру, какой она есть… Она обнажена… И я стягиваю с её тонкий бирюзовые трусики… И она пылко вздыхает… Я смотрю на её самое интимное место… И тут же всё случается… Мы с ней…», — подумал он. Леонтий вздрогнул. Его слегка качнуло. Он тут же вышел из своих мечтаний. И округлил глаза. И походил на пса, который проехал свою остановку. А хозяин вышел спьяну. И забыл дёрнуть поводок. Питомец проснулся не во время. Он прямо обалдел. И хотел сказать, что, мол, шеф поверни… Я проехал свою остановку… Мне надо там выйти… Но не мог так сказать. И лишь гавкнул тихо и скромно. Леонтий словно пробудился ото сна. Он подал вперёд. И выпрямил спину. Автобус приостановился. И начал свой остановочный путь. Колёса заскрипели. И люди оживились, взявшись за свои сумки и авоськи. Леонтий слегка недоумевал. Глаза округлил. И бегло глянул по сторонам. И сейчас напоминал дикого гуся, который не узнал своего укромного места. Мысли путались. «Мы что приехали уже… Все оживились… Значит, здесь выходить… Вот же блин… Это не круто… Тут небольшие дома и дорога там грунтовая… Значит, надо выходить…», — подумал он. Леонтий выдохнул. И тут же взялся за своё большой, тёмный рюкзак. В нём имелось всё необходимое на первое время. Там лежала зубная щётка, гранёный стакан, рулон туалетной бумаги, авторучка, блокнот, бутылка лимонада и кое-что ещё из необходимых принадлежностей.

Воздух сотряс тонкий скрип. Автобус как большая черепаха подплыл к автобусной остановке. И мотор затих. На больших стёклах отразился местный колорит и известные достопримечательности. Водитель Демьян, используя панель, открыл дверки. И те плавно отскочили в сторону. Он же чутко глянул в зеркало заднего вида. Глаза округлил. И сейчас напоминал бешеного гонщика, который проехал сто километров за полчаса. Очки тёмные отдали блеском. Он слегка улыбнулся. Словно сделал что-то невозможное. Пассажиры живо потянулись к выходу. Леонтий поднялся на ноги. И встал за бабушкой Афанасией Бурило. Та упитанная не в меру. Рост невысокий. Лицо грубое, загорелое. Глаза тёмные, как уголь. Платок синий на голове плотно повязан. Она всё время что — то жевала во рту. Как будто жвачку. Но, казалось, это просто привычка такая. Она тридцать девять лет работала уборщицей в конторе рыбзавода «красная бухта». И как — то по молодости там занималась любовью в кабинете. Ею тогда овладел рыбак Пашка. Тот десять лет назад сгинул в водоканале. Он полез в воду пьяным. И глупо утоп. Его нашли через неделю слегка опухшим. Она даже не знала, что с ним стряслось. Бабушка слегка выжила из ума. Но ещё соображала неплохо. Её недавно исполнилось восемьдесят три года. На ней имелась сиреневая кофта и платье бордовое. На ногах бело-розовые кроссовки. В руках чемодан и авоська. Афанасия живо вышла из автобуса. И быстро пошла через дорогу, намеченным маршрутом.

Повеял тонкий ветерок. И тот слегка бодрил. Леонтий выпорхнул из жаркого салона автобуса. И тут же глубоко вздохнул. Он быстро оказался один одинёшенек на площадке. Глаза округлил. За плечами держал сумку-рюкзак. И вид имел как у жеребца, который забрёл не на свою ферму. И тот чуть не заржал просто так. Но всё же сдержался. Леонтий чутко осмотрелся. Он бегло глянул на водителя автобуса Демьяна. Тот вышел из кабины. И решил проверить на месте ли колёса. Он закурил сигару. И та прилично задымилась. И даже Леонтий ощутил аромат крепкого табака. Он недоумевал. И сейчас уже походил на зайца, который убежал от волка. Но теперь не знал, где находится. Он заглотил слюнку. И глаза округлил. И чутко присмотрелся на местные красоты.

— Это реально не круто, — подумал он.

Небо бирюзовое сияло. Игрались тонкие лучи дневного светила. Веял лёгкий ветерок. Дорога грунтовая, широкая тянулась далеко. И где-то там круто обрывалась. По краям виднелись отлогие скаты. Вдоль дороги стояли деревянные избы и сараи. И те огораживали захудалые заборчики. На тех кое-где висела всякая утварь. Воздух гулко сотряс крик местного, горластого петуха. И тот вновь подал своё боевой клич. И взял паузу. По дороге живо пронёсся УАЗ. За ним промелькнул пёс Валька. Тот игривый сукин сын. Шерсть гладкая, рыжая. Морда как у волка. Глаза янтарные. Он бегает быстро. Хвост пистолетом. Он слегка завыл. На губе висели слюни. И он не упускал из виду автомобиль, в котором восседал его нерадивый хозяин Борька Родинкин. Тот любит пригубить вина и водки. И, как правило, всегда мешает выпивку. А потом срывается. И он машет кулаками. Но сам и получает больше всех. Он дикий тип. И уже три раза улетал на своём УАЗе в кювет. Он родился в рубашке. Гул живо угас. И вновь дорога опустела. И пыль осела на грунт. Вдали виднелись широкие поля и перелески. Круг опоясывал тёмный лес. Леонтий слегка развернулся, стоя на месте. Он округлил глаза. И чуть оправил очки на лице. Тонкие лучи игрались красиво. И в глазах слегка рябило. Мысли путались. «Вот же блин… Куда я попал? Тут везде глушь какая-то… Вижу дорогу, дома типа изб деревянных… И мне в одной из таких изб жить… И ходить в туалет на очко… Это нормально… Прямо романтика… Можно, и в кусты сходить и в поле… И лопухом вытирать зад… Это круто… Хотя это не круто… Но романтика… Дикая романтика… Привет село… Я приехал… Вот же блин… Нафига я согласился на эту фигню… И мне тут проходить практику около месяца… Что за фигня? Может, прямо сейчас свалить отсюда… Дам денег этому водиле… И он меня доставит домой… Хотя я не выдержу ещё триста километров… Скорее всего я блевану… Лучше здесь переночевать… Хотя мне жутко немного… Надо идти в редакцию… Меня там, наверное, заждались… Вот же блин… Куда я попал? Я сам согласился… Что теперь? Надо идти… Может, мне ещё тут понравится… Блин это не мои мысли… Это мой голос внутренний решил показать свою волю… Но надо идти… Вот же блин… Просто это не круто…», — подумал он. Леонтий глубоко вздохнул. И тут же вновь чутко осмотрелся. И приценился. Он слегка пожал плечами. Дышал ровно. Ветерок слегка волновал волосы. Пульс несколько участился в разы. Леонтий сошёл с площадки. И важно зашагал вдоль дороги.

Глава вторая

Небо бирюзовое отливалось чудным сиянием. Плавно тянулись белые облака. Дали необъятные и дикие завораживали. Веял тонкий ветерок. И тот манил за собой. Воздух сотряс тихий крик петуха. И тот затих. Где — то рядом затарахтел самодельный трактор. И тот угас. Лай бродячего и громкого пса Тошки дополнил всю замечательную композицию. Прямо оркестр. Леонтий Каталкин дышал легко. Он живо миновал пару кварталов. И остановился возле невысокого, белокаменного здания в два этажа. Крыша крутая, покрыта блестящим железом. Нержавейка отдавала блеском. Окна высокие, но узкие. Рамы пластиковые. Но не везде. Стёкла ловили солнечные блики. Вдох украшало небольшое крыльцо. И вывеска имелась справой стороны. На ней находилось наименование учреждения: «Редакция газеты Бубен». На площадке стоял белый автомобиль «Лада» девятой модели. Кузов обшарпанный. Резина лысая. Но салон идеальный. На руле розовый кожух. И болванчик на панели гламурный в виде статуэтки мисс Вселенная. Леонтий выдохнул, держа за плечами свой рюкзак. Глаза округлил. И бегло осмотрел улицу. Дорога тянулась далеко. По краям стояли небольшие дома за захудалыми заборами. Здесь же находились и попадались богатые бунгало. На обочине неподалёку стоял трактор МТЗ. И телега крепилась. В ней лежали сухие дрова прямо с горкой. Водитель Веня Рыткин находился в кабине. Он восседал на кожаном сидении. В руках держал бутылку водки и три луковки зелёного свежего порея. В таре стеклянной ещё булькало на дне. Веня небольшой, жилистый. Лицо как морда у гуся. Глаза навыкате, цвета томно-синего. Он сейчас дремал. Голову чуть запрокинул. И сопел чутко, как сурок. Он умело продавал всё, что плохо лежит. Чуть в стороне у небольшого продуктового магазина «Калач» на пустыре лежал пёс Тимка. Он среднего размера. Шерсть бурая. Морда массивная. Язык розовый на губе. Глаза янтарные. Он лениво поглядывал по сторонам. И чутко принюхался, оценивая умело посетителей магазина. Из того вышла упитанная женщина Клава Докина. Тело плюс-сайз. Грудь седьмого размера. Её украшало большое, жёлтое платье. Клава держала в обеих руках по большой авоське. И важно пошла вперёд. Лицо багряное, щекастое. И прямо как морда у дикого суслика. На голове платок бронзового цвета. Пёс Тимка слегка фыркнул. И отвёл нос в сторону. Казалось, он узнал женщину. И та не внушала у него доверия.

Дали диковатые завораживали. Повеял тонкий ветерок. Леонтий Каталкин вновь бегло осмотрелся. Лицо порозовело. Глаза прищурил. И чутко посмотрел на вывеску. Он сейчас напоминал ослика из мультика, который пришёл в гости к Вини Пуху. Мысли путались. «Вот она редакция… И что-то мне как-то не по себе… Может, не заходить туда… Просто свалить… Что я там забыл? Но мне не поставят оценку за практику… Я не хочу, чтобы меня из-за этого выгнали из универа. Значит, придётся повкалывать через не хочу… Вот же блин… Выглядит тут как — то всё не круто… Кто ездит на этой тачке… Я думаю, что какая-то девушка… На этой девятке… Скорее всего, девушка… На панели лежит помада. Руль розовый… И в салоне чисто… Значит, девушка… А на заднем сидении… Там что трусики лежат… Вот же блин… Там реально лежат красные трусики в кружево… Вот это да… Наверное, она недавно вернулась с пляжа… И там у неё было много секса… А может, она красотка офигенная… И у неё пока не удалось ни с кем зажечь… Она работает здесь… И я теперь здесь… Блин вот это да… Всё не так плохо… Но мечтать не вредно. Надо идти в здание… И идти к редактору в кабинет… Я знаю, что редактор женщина… Её зовут Азалия Борисовна Кукина… Сейчас ещё только десять утра… Мой первый день практики… Вот же блин… Меня ждут… Но сначала я покажу своему приятелю это здание… Он оценит… Думаю, что Авдей уже не дрыхнет… Хотя он спит до обеда… А то и больше… Сейчас я ему сделаю видео звонок…», — подумал он. Леонтий живо достал из кармана джинсовых штанов свой дорогой смартфон в кожаном кожухе. И тут же набрал на панели номер. И тут же включил скайп. На широком экране появилась сонная физиономия Авдея Леоновича Герасимова. Он невысокий, неказистый. Лицо медное. Глаза узкие, тёмные. Волосы томно — бурые. И чуб модный имеется. Лоб широкий. Нос как лампочка Ильича. Ноздри широкие. Губы полные, алые. Подбородок округлый. Лик прямо как мордочка у заумного ослика. Он сын богатых родителей. Те бизнесмены. Они держат торговый ряд у причала в туристической Мекке. И получают баснословную прибыль. Они торгуют сувенирами и украшениями. А также продают картины и бижутерию. Авдей пользуется их большим кошельком. Он ездит на бордовом, гоночном болиде. Он надевается модно. И умело пантуется. Но с девушками ему не везёт. Он приставал к Вале Дыниной. Но та его отшала. И прямо сказала, что, мол, хоть ты и богатый… Но мне ты не нравишься… Ты рожей не вышел… Я хочу чистой любви… Уж извини Авдей… Но отвали от меня… Мне не нужна любовь за деньги… Авдей только сплюнул. Он учится на филологическом факультете в педагогическом вузе на третьем курсе. И дружит со своим приятелем. Они обосновались в одной комнате общежития. И сейчас он находился за городом. И гостил у родителей на большой вилле, где есть и сад, и мангал, и бассейн, и квадроцикл. Он взял в руки смой дорогой оранжевый смартфон. И чутко глянул на лицо приятеля. И зевнул широко. И оголил свои неровные, белые зубы.

— Привет чувак… Как жизнь… Ты где? — сонно сказал Авдей.

— Привет… Я ты не поверишь? Я на практике в глуши… В лесу… Местечно такое Вытегра…

— Поздравляю парень… Передавай привет медведям и белкам…

— Хаахаахаааа… Знаешь, не смешно…

— Хаахахааааа… А чё так?

— Сейчас покажу тебе здание редакции… Ты просто закачаешься… Только не упади со смеху… Редакция газеты «Бубен»…Вот смотри…, — сказал Леонтий.

Повеял тонкий ветерок. Леонтий навёл видеокамеру на здание и на вывеску. Он слегка ухмыльнулся. Авдей чуть пожал плечами. И не скрывал своего удивления. И глаза ещё сонные округлил.

— Вот это да… Да по-моему так неплохое местечко… Ты себя там найдёшь… Тебе место в лесу… Хаахаахааа…

— Пошёл ты…

— Да я пошутил чувак… Ты там давай не рехнись умом… Пиши свои заметки, девчонок развлекай… Кстати, там много девчонок…

— Я ещё не заходил в здание… Но тут стоит тачка на площадке… Белая девятка… Там на заднем сидении красные трусики…

— Вау чувак…

— Что такого?

— Давай иди и зажги с девчонками… Ты ещё теряешься… Я уже представляю, как ты едешь на этой белой девятке в лесок. За рулём такая баржа сидит… Ну тёлочка… Тебе же такие нравятся… Я тебя знаю… А потом тачка трясётся на кочках. Эта баржа тебя там разорвёт… Хаахахааааа…

— Да пошёл ты… Сам ты баржа…

— Хаахахаааааа…

— Может, это недотрога… Прямо золушка… А я принц…

— Ой, тоже мне принц с горы… Хрен ты с горы… А не принц… Максимум ты там повстречаешь повариху, которая пишет заметки… Она весит сто пятьдесят килограммов. И в карманах носит пельмени… Хаахахаааа…, — нагловато сказал Авдей.

— Всё ты меня бесишь…

— Хаахаахааааа…

— Я отключаюсь Авдей… Надо идти… И показать себя во всей красе…, — сказал Леонтий.

— Чувак не тушуйся… Твоя повариха… Зажги с ней на сеновале… Или в курятнике… Это точно… Хаахахахаааа…

— Авдей… Хаахахааа… Отвали козлина…

— Я тебе наберу потом…

— Окей пока…

Повеял тонкий ветерок. Леонтий отключил видео связь на смартфоне. И тут же убрал тот в карман. Он выдохнул. И ещё раз чутко глянул на вывеску. Мысли томили. «Редакция газеты Бубен. Мне туда… Надо идти… А не хочется… Вот же блин… Я не хочу… Но всё же мне хочется узнать, что внутри… И это практика… Надо провести её весело… Можно, подумать, что я уже на каникулах… Что там пару заметок написать… Надо идти и познакомиться с редактором… А то, наверное, она уже спохватилась меня… Надо идти…», — подумал он. Леонтий выдохнул. И тут же снял с лица очки. И живо прошёл в здание. Дверь стальная хлопнула. Леонтий ощутил лёгкую прохладу. И важно зашагал по коридору. На высоком потолке мелькала небольшая лампочка. На матовой стенке висела афиша, где находилась развёрнутая сторона газеты «Бубен». Тут же мелькала стрелка, которая указывала путь движения в офис редакции. Леонтий свободно вздохнул. И тут же завернул в озарённый проём. И зашагал по каменной лестнице наверх. Леонтий глянул на окно, в которое проникал лучистый свет. На подоконнике стоял глиняный горшок с большим, зелёным растением. Листья широкие тянулись в разные стороны. И чуть колыхались. Леонтий мигом зашёл на второй этаж. И чуть приоткрыл двери. Впереди появился весьма длинный коридор. И виду предстали кабинеты. Веяло ароматом недорогих духов. Леонтий глянул на стрелку. И миновал около десяти метров. И остановился возле матовых дверей, на которых имелась вывеска с надписью редактор А. Б. Кукина. Леонтий выдохнул. И, как мог, собрался с духом. И тут же постучал в двери три раза. И открыл вход. Ручка золотистая поддалась легко. Леонтий прошёл в озарённый кабинет. И тут же взволновался. Глаза округлил. И походил на жеребца, который забрёл не в своё стойло. Он смутился. Но пытался не особо показывать свои эмоции. Рот чуть приоткрыл. И посмотрел прямо на редактора.