Бесплатный фрагмент - Любовь вопреки законам

Любовь вопреки законам

Жизнь никогда не повторяет себя. Все готовые старые ответы в новой ситуации будут только мешать.

Предисловие

Свора диких, разношерстных, довольно крупных псов неслись со всех концов и, смыкая ряды, делали полукруг. Молодой, еще не окрепший волчонок, стоял хвостом к обрыву и наблюдал, как вокруг него сужается кольцо, усиливая напор. Еще один шаг и его задняя лапа сорвется в пропасть. Хвост балансировал, а шерсть на загривке поднималась дыбом. Стая не нападала, стая требовала подчиниться. А он, он упрямо стоял на своем. Он не думал давать им бой — это просто было невозможно. Он не мог отступить — это противоречило его внутреннему инстинкту. Он не мог уйти — просто некуда. Стая уставилась на него и рыжий, крепкий вожак, выступая на голову вперед остальных, оскалил клыки, требуя опустить голову и поджать хвост в знак примирения его воле.

Под лапой скользнул камушек и полетел вниз, отмеряя высоту. Когти вонзились в пыль сильнее. Мысли всех были подобны эху и лавиной врывались в его голову. Он зарычал, поднял хвост трубой, кто-то из стаи засмеялся, обозвав его щенком. Это было так обидно, так невыносимо, что он, вырвавшись из власти вожака, нашел шутника и показал ему свой окрепший клык. «Голоса» притихли, хвосты опустились. Вожак одним поворотом головы велел всем отойти. Это было, как нельзя, кстати, его лапа сорвалась и волчонку, поневоле, пришлось сделать прыжок вперед.

Запах! Ее запах пронесся мимо, нос уловил его, и уши навострились. Этот желанный, манящий его запах овладел им с легкостью, с какой не смог заставить покориться вожак и, размножился, понесся во все стороны, заставляя крутиться за своим хвостом, хватая пастью воздух.

Вожак прикрыл глаза и, так же как он, вдыхал этот сладкий запах, опуская уши, закатывая в наслаждении глаза, прикрывая лапой нос, скрывая набежавшую слюну….

Глава 1

«Если бы кто-нибудь спросил у меня: что или кого, появившись однажды в нашем доме, напомнили два красавца, я бы, в тот момент, честно сказала — НЕТ, никого! И даже ни на что не намекнули.

В то время мы, я и дочери, жили спокойно и хорошо, даже очень хорошо. Большая квартира, в самом центре города, свой бизнес, уютный, хотя и арендованный офис, и отпуск три раза в год.

Многие наши друзья удивлялись, зачем делить? Отдохнули бы по полной! Могли, но, первое — работа у нас была в радость. А во-вторых — нам так нравилось. Умчишься куда-нибудь весной — зарядишься позитивом, словно возродишься. Затем, на недельку — другую в сентябре, в самый бархатный сезон — прихватить с собой солнышка на всю зиму. Конечно же, в рождественские каникулы, непременное знакомство с новым городом. А вот лето, лето мы проводили на море. И только на Азовье. Почему? Да все очень просто. Ехать в сезон туда, где толпы уставших, вечно страдающих, ноющих людей — это выброшенные деньги. На Азовье, в маленькой деревушке Юрьевке, расположенной на самой высокой точке побережья, в старинном доме, на краю утеса, нижняя часть которого отдана под частный пансион. В уютных комнатах, с видом на море….

Вот единственное, чего мы не могли себе позволить, а скорее не хотели, лишить себя бывать там и сменить, на одну поездку за границу. Мы топтали родные земли, горы и измеряли глубины морей. А их, на нашей Родине целых тринадцать.

И вдруг приехали они — два красавца-атлета. Два предполагаемых жениха моих взрослых, самостоятельных, приверед к мужскому полу. Я открыла дверь и почувствовала, нет, увидела — девочки попали в сети, надолго, добровольно и без малейшего желания их избежать.

Мне, женщине прожившей почти полвека, вдруг безумно захотелось видеть этих мальчиков каждый день, всю оставшуюся жизнь, рядом с моими девочками.

И вот теперь я жена, теща, мать двух пар, бабушка четырех взрослых внучек, младшей из которых — 20 лет. И жизнь моя полна любви, счастья, удовольствия и, как ни странно, приключений. Моя жизнь растянулась до веч…»

Так начала Вилен свой долго-вынашиваемый дневник, пока не услышала голосок младшей внучки:

— Есть кто дома? Буличка, дедуличка! Вы дома?

И тут же ворвалась в маленький кабинет Вилен, симпатичная, юная девушка.

— Агния! Привет мое сокровище! И чего изображаешь сигнализацию?

— Буль!

— Вот только не говори, что я потолстела и похожа на твой «Буль- буль»! Можешь по-человечески? — девушка запрыгнула в кресло, поджав ноги под себя, и растянула ротик в хитрющей улыбке:

— Опять подтянулась! — отпустила комплимент в адрес молодо выглядевшей бабушки.

— Девочка моя! Я и спорт — несовместимы. Единственное, что я могу подтянуть, так это чулок на ножке.

— Ви! Ну, ты же прекрасно поняла, о чем я!

— Нет, не поняла. — Виен хитро заулыбалась, любуясь младшей внучкой. — Неужели пришла только за тем, чтобы отпустить мне комплимент?

— Конечно, нет! Виленочка, — голосок Нии сменился, веселье как ветром сдуло, теперь она говорила требовательно: — ты должна повлиять!

— На экономику страны или нравственность молодежи? И почему это — должна? Я ни у кого в долг не брала.

— Бабушка! Не лови меня на слове, плиз.

— А ты говори со мной, по-человечески. — Вилен поставила ручку в подстаканник и убрала книжечку в ящик.

— Мемуарчики?! — хихикнула Агния, подкалывая: — Ви — ручка, листок — отстой! Есть же ноут.

— Есть. Но это — личное. Так что за проблема?

— Личное — типа рукописи не горят! Все, не буду. Бабуля, помоги мне маму вразумить.

— Ух-ты, как закрутила! Не думала я, что у меня дочь, того! — Виен покрутила у виска, прекрасно поняв внучку, ибо прочла ее мысли уже давно, с первым произнесенным звуком. Это было ее кармой, даром — называйте как хотите, но жила она с этим уже не одно десятилетие и, поверьте, не радовалась. Ну, разве что в редких случаях.

— Ба! — требовательно издала Агния.

— Хорошо! Закончим трения. Говори суть.

— У меня скоро юбилей.

— Помню, уверена, мама тоже.

— Вот именно. Уговори ее отпустить меня отмечать с друзьями.

Вилена поднялась, пересела на диван и позвала внучку. Та, как котенок, усевшись рядом, прижалась и замурлыкала. Только Вилен не была столь мягка, как казалось на первый взгляд.

— И не подумаю! — твердо ответила она и, чмокнув Агнию в макушку, приготовилась к атаке.

— Ба! — с лица девушки моментально слетела вся «чеширская» соблазнительность.

— Помолчи, Агния! Дай я выскажусь. Двадцать лет — это юбилей и не только твой.

— Вилена, ну на день позже… — конючила Ния.

— Я дождусь, когда у тебя начнутся роды и скажу: «а давай, на день позже!»

— Не сравнивай.

— А ты не подражай толпе. Значит так. Отметишь с семьей, на даче. А на следующее утро, встречай друзей, и празднуйте хоть сутки.

— Бабушка! Ну, все же друзья гуляли в кафе.

— А у нас свой ресторан. Объясни мне, зачем платить незнамо кому, если тут кухня проверена, море, парк, комнаты для гостей. Места у нас — хоть весь курс зови!

— Бабушка! — стояла на своем девчонка. — Ну, один раз, как все.

— А все пойдут с моста прыгать, ты тоже? Ния, давай договоримся, сначала семья — потом друзья. У нас так было и на тебе не закончится. Тем более что это очень важный, для всех нас, день.

— Вот так всегда! Одни обязанности.

— Права твои никто не ущемляет. Но если ты хочешь быть личностью, молодой и красивой, как мамочка — будешь сначала думать, а потом эмоциями разбрасываться. Мне вон, уже восьмой десяток, а я еще думаю, прежде чем что-то сделать.

— Сколько?! — бровки девушки сомкнулись домиком.

— А ты думала — я подросток. Маме твоей, почти пятьдесят.

— Да знаю я, просто, когда вижу — забываю. И это… — девочка замялась.

— Ясно! — засмеялась Виен. — Боишься, что мама с теткой всех ваших женихов отобьют? Не переживай, мы не покажемся.

— Ну, допустим, у меня нет жениха, но подружки уже живут с парнями.

— Ох, Агния! Жизнь такая сложная штука. Жить и создать семью — разные вещи. И потом. Жить здоровым, красивым и молодым, наслаждаться полнотой и прелестями этой самой жизни, и поизносится в молодые годы, затем ныть, едва стукнет тридцать, знаешь ли, тоже, не комильфо. Как и то, что переспать и любить.

— Ба, вот зачем ты так?

— Как так? Роднюличка, я просто хочу, чтобы в твоем сердечке поселилась песня, куплета этак на три, да еще с припевами. Не какой-то там «Бамбук». А…

— Скажи еще романс.

— А чем он плох? Все! Давай прекратим споры до дня рождения. Гульнем, затем ты с друзьями оттапырешься. Так вы говорите? И сядем, все вопросы, что соберутся, зададим друг дружке.

— Ба! А вы с дедом сразу поженились, как встретились?

— Почти. От первого взгляда, до второго, почти тридцать лет ждали.

— Нифига себе! — Агния открыла широко глазка. — Расскажешь?

— А ты лучше у деда спроси — это он сказочник, я так, рифмоплет. А ты пока, поэкспериментируй со своими, сделай предложение погулять на море, в хорошем ресторане. Уверена, ни один не откажется. Кстати, а вот и дедуля! — Виен услышала шум шин, выпрямилась.

— Деда! — вскочила Агния и ринулась к двери, но, не увидев и не услышав его, повернулась.

— Припарковывает машину. — пояснила Виен, не сдвинувшись с места. — Скоро поднимется. Агния, могу попросить?

— Конечно.

— Не приставай напрасно к Жану, со своей просьбой.

— Не поможет?

— Нет! А лишние морали тебе ни к чему.

— Ба, а как ты его слышишь?

— Я же говорю — песня! — Виен положила руку на грудь, постучала пальчиками на то место, где колотилось сердце. — Вот тут, распустился бутончик, и благоухает.

— Здорово! Мне бы так.

— А ты не спеши за подругами, дождись, когда душа подскажет, когда поймешь, что без НЕГО жить невозможно, дышать нечем, краски исчезли, вот тогда и будет с тобой, твой Жан, Эд, или Дэн. Твой мужчина.

— Ага, а если я до старости не найду.

— А ты знаешь, где твоя старость? То-то и оно. А вот молодость потерять легко. Захочешь вернуться, да нет ее. Все, пришел.

Агния услышала, как щелкнул замок, побежала к деду. Слыша его зов:

— Девочки, вы где?

— Мы здесь, здесь! — радостно кричала Агния, худая как скрепка, длинноногая, с ежиком черных, как смоль волос. — А как ты догадался, что Ба не одна?

— Тайна! Привет, сокровище, с наступающим! — и он отдал ей цветы.

— Спасибо, только это же Виен.

— Да, признаюсь, не знал, что ты посетишь нас сегодня. Ну, раз ты уже здесь, то чашечку чего-нибудь выпьешь? — кивнул на пакеты. — Как догадался, спрашиваешь. Разве это не улика? — указал на разбросанные по прихожей кеды.

Агния опустила голову в охапку тюльпанов:

— Нет, дед, это Виен.

— Брось ломаться, я ей вечером два подарю! Лучше зови ее, есть повод забыть о времени.

— Я мигом!

Жан вымыл руки, поставил торт на стол, достал бутылку ликера.

— Привет, дорогой! — подставила Виен щеку. — Что празднуем?

Жан обнял ее.

— Голубки! — хихикнула девушка и, грызнув огромное яблоко, уселась в уголок стола.

— А разве приход внучки, не повод? Живем в одном городе, а видимся два раза в год.

— Жан, не надо, — Агния проглотила очередной кусочек: — я бываю часто, не то, что некоторые. Да и вы у меня.

— На кого это ты намекаешь? — сомкнул брови Жан: — Видимся, конечно же, видимся. А если серьезно, то у меня сегодня прошла грандиозная сделка.

— Поздравляем!

Наблюдая, как Ния с неохотой слизывала с ложки кусочек крема, Жан спросил:

— А ты, внучка, влюбилась?

— Ты чего?

— Глаза грустные.

— Да нет, это я так, печалюсь на общие темы.

— Поделишься?

— Деда! — сморщила она носик, пытаясь держать данное Виен слово. — А ты, правда, хочешь знать?

— Конечно.

— Устала.

— Нийка! — удивленно воскликнул Жан. Виен молчала, слушая мысли внучки.

— Я уже двадцать лет, как Нийка! А все одно и то же!

Жан поставил тарелку в мойку, разлил всем кофе:

— Ребенок, есть хочешь?

— Нет!

Жан глянул на нее задумчиво, присел на место и глотнул крепкий, без сахара, кофе:

— Говори конкретно, что тебя утомило?

— Деда, все! Славки уже год как в Англии.

— И ты поедешь. Закончишь универ, и никто тебя тут держать не будет. Что еще?

— Как что? Я вечно с охраной хожу, кругом и всюду! Даже в клуб с Михаилом.

— А как ты хотела?

— Деда! Да кому я нужна. Вон, чтобы к вам приехать и то с ним пришлось. Всего два квартала, могла и пешком пройтись.

— Так прошлась бы, кто мешает? А Михаил будет рядом. Просто рядом. Не воспринимай это болезненно и будет легко. — сказала Виен, повернувшись к ней, и заметила, как в глазах у внучки мелькнула тень. — Я так сто лет живу и ничего. А ты у нас, девочка особенная. Уродов, знаешь ли, вокруг много.

— Особенная?! Да я из толпы не выделяюсь.

— Правда? — поперхнулся Жан. — Я думал, ты индивидуум.

— Я образно.

— Агния! — Виен вздохнула глубоко. — Дай нам время, до твоего двадцатилетия.

— Ладно. — махнула она рукой и почесала нос.

— Спасибо. — сказал Жан, словно она сняла с него тяжелую ношу. — А насчет Михаила, ты зря. Он верный, преданный и надежный. А хочешь, поживи у нас.

— Уж лучше вы к нам.

Жан улыбнулся:

— Ты скажи, лучше, Максим приехал? На юбилей пригласила?

— А есть возможность не пригласить? Они же сами явятся! — Ее раздражение и неудовольствие вылезло наружу. Теперь от веселости и нежности к ним не осталась и следа. Уселась понуро, задрав ногу на стул, уткнулась подбородком в колено, царапала ногтиком скатерть.

— Ния! Не смотри на Максима, как на приложение, он тебе почти брат. Вы же вместе выросли. — напомнил Жан.

— Ну. Если только как брат, то ладно. — буркнула она и отвернулась к окну.

— А как же еще, он наш дальний родственник. — улыбаясь, говорила Виен. — А того паренька, как зовут?

— Какого? — настороженно спросила Ния. Выпрямилась, глянула на бабушку, затем на деда и лукаво сощурила глаза.

— Того самого, о ком постоянно думаешь. Сколько ему, учится или работает?

— Ба! Да мы только познакомились, а ты такое спрашиваешь!

— Что это я такого спрашиваю? Ах, да! Не современно. Сейчас же модно разделить постель, а потом спросить имя.

— Ба!

— Да я уже двадцать два года, как Ба! Придумай новое. Просто, будь осторожна.

— Вы же его даже не видели.

— Ей, наша Ноченька, видеть не нужно, у нее нюх! — отозвался Жан.

— Хорошо с вами, но я пойду, пора!

— Куда это тебе пора? Вроде дело к вечеру. — усмехнулся Жан.

— Осталась бы. — попыталась удержать ее Виен.

— Не могу. Надо курсовую закончить, да и диплом лежит, на половину сделанный.

— Эх, выпускница ты наша! Пойдем, проведу, ноги разомну, а то все колеса, да колеса. — Жан поднял на жену глаза, получил легкий кивок и пошел за внучкой. Обуваясь, Агния поглядывала на бабулю, но молчала, та тоже не стала ее тревожить вопросами, она и так прекрасно знала все ее ответы. Жан уже стоял наготове, держа в руке тот самый букетик. Агния пожала плечиком и взяла его из рук деда. И только выйдя из подъезда, Жан спросил:

— Уверена, что хочешь засесть за курсовую, может, проедемся в парк, погуляем полчасика. Прогуляемся по аллейке, и ты поделишься наболевшим, тем самым, что при Виен не сказала.

— Нет, дед, правда, буду готовиться. Мы с тобой посекретничаем, сто пудово, но не сегодня. Вот сдам все, стану вольной птицей… — Она развела руки в стороны и подняла голову к небу, словно собиралась взлететь. Жан уже держал локоть наготове и она, улыбнувшись на все свои тридцать два белоснежных и ровных зуба, прижалась к своему деду, крепкому, подтянутому, и гордо пошла рядом.

— Дед! А ты намного старше Виен?

— Очень.

— Скажи, а то я не знаю твоего возраста. Правда, на днях поймала себя на этом, что дату помню, а с какого ты года — нет!

— А сколько дашь?

— Жан! Ты же не девчонка. Если Виен под восемьдесят, то ты у меня долгожитель?

— Получается, что так, моя красавица. А возраст — это дело относительное. Главное то, как ты себя в душе чувствуешь.

— Да, я знаю, что есть биологический возраст и не только. — Агния остановилась, подняла к нему голову, в глазах блеснули слезки. — Дед! Пообещай мне, что вы с Виен не умрете!

— Дорогая! Такого я пообещать не могу. Но, слово могу дать, пока — не собираемся! Я еще на твоей свадьбе поплясать хочу.

— Ну, хоть за это спасибо. — грусть не ушла с ее глаз, но спинка выровнялась, и она опять прижалась к нему. — Лучше не думать про это.

— Вот и не думай. Ты мне лучше выкладывай, с чем таким важным к нам, так неожиданно, прибежала?

— Я все решила с бабушкой.

— Сомневаюсь.

— Твое право. А я, потерплю пару дней, ваш геноцид!

— Дурындочка ты наша.

— Знаю! Вот бы Славки приехали, не так бы обидно было.

— Обидно что?

— Сидеть с вами, в свой собственный бездик и есть торт!

— Так вот в чем загдоздка! Свободы не хватает. Ладно, не буду тебя сегодня пытать этим. А Славочки обязательно приедут, разве они смогут пропустить такое событие.

— И вы меня отпустите на следующий год с ними?

— Агния, зачем повторяться? Мы когда-нибудь отменяли свое решение, или ты в чем заметила нашу ложь? — Агния кивнула, опять прижалась к нему. — А Михаила не обижай — это его работа.

— И на свидания с ним?

— Свидание? Если они будут настоящими, обещаю, без него.

— В смысле, «настоящие»?

— Это когда тебе парень настолько понравится, что ты решишь познакомить его с нами. Мы узнаем, чем он дышит, как живет…

— Дед, ты чего? Ему что, справки собирать?

— А ты как думала? Такое сокровище и даром?! — Агния топнула ногой, убрала от него руку и закусила губку. — Уговорила! Можно без справок.

— Обижусь!

— Двух минут хватит? Твоя мама, отцу, столько лет голову морочила, а в двадцать три поняла, что можно к нему и на свидания побегать и семью создать.

— Вы у меня такая загадочная семья! Вроде дальше собственной двери не отхожу, общаюсь только с вами, а ничего не знаю!

— А хочется?

— Очень!

— Вижу, ты уже созрела, для большого разговора, хочешь узнать свои корни. Вот соберемся на даче, все что интересует или волнует, расскажем. Ночь будет долгая, вопросов много. Ты смотри, пришли, так быстро. Целуй деда, пойду назад.

— И не зайдешь?

— А я тебе верю. Ты хоть и бунтарка, но умная. А вообще, как одной в таком домище, не страшно? Сколько к себе зовем.

— Сами бы переехали. И я вовсе не одна, Лерка, Игорь и всеми любимый Михаил! Да и остальных не счесть.

— Постой, как Лера здесь, давно приехала?

— Давно, еще с сентября. Ты что, не знал?

— Странно, бываем часто, а ни разу не сталкивались. Ну да ладно, я-то думал, она в квартире живет.

— Вроде живет, приезжают поздно, уезжают рано. Я им спокойной ночи, аккурат в одиннадцать желаю.

— Значит, с сентября говоришь…

— Ага, все зудит, уму разуму учит.

— Ты на нее не сердись, ей много пришлось пережить. Вы еще маленькими были, вряд ли помните. Расспроси Игоря или ее на досуге. Все, целуй меня, а-то Виен ждет.

— Иди уже, бутон ее жизни! — поцеловала в щеку, крутанулась и полетела в дом. Жан не спешил уходить, стоял у ворот и думал о своем, и только когда она постучала ему в окно, кивнул и пошел, убрав руки за спину, сморщив лоб. Агния на миг призадумалась об их разговоре, о годах, даже начала предполагать возраст, заметив опущенные плечи и тяжелую поступь, как дед выпрямился и зашагал по-молодецки, с гордо поднятой головой, быстрым шагом. — Нормалек! А-то — старенький, старенький!

Жан, зайдя за угол, достал мобильный и связался с Михаилом:

— Привет!

«Здорово! Чего не зашел?»

— Да, как-то, сам не знаю…. Ты мне скажи, что с внучкой?

«Нормально все. Немного брыкается, а кто в ее возрасте был покладистым, но ездит со мной».

— А что это за ухажер появился?

«Еще не знаю. Видел пару раз, но так, мельком».

— Напоминать надо?

«Нет!» — коротко ответил Михаил и собрался, словно Жан стоял за спиной.

— Тогда жду звонка. — Жан сразу отключился и быстрым шагом пошел домой. Успокаивая себя, что они все правильно сделали, дав ей свободу жить отдельно. — Десять минут шагом — это не так и далеко. Она девочка умная, да и под постоянным, не назойливым, но все же присмотром. Виен ее слышит, если что… Да не будет этого «если»! Зато она не считает нас своими врагами! — он увидел Виен на балконе, помахал новым букетиком и забежал в подъезд. Выходя из лифта, заметил приоткрытую дверь: — А если это не я?

— Жан, не смеши меня. Провел?

— До самой двери. От чая отказался, спешил к тебе.

— Отпрашивалась?

— Нет, а куда? Собственно, я видел, что-то не договаривает. Виен, я спешил, потому что увидел тревогу в твоих глазах.

— Да, что-то не по себе мне. Но пока не могу ничего сказать конкретного. Скорее бы выходные!

— Скорее бы. Как воспримет Агния наше откровение? С каждым разом, все труднее и труднее мне дается это.

— Не ты будешь повествовать.

— Да! Но она-то прибежит ко мне.

— Что ж тут поделать, ты ее кумир.

— Виен! А ты знала, что Лерка живет в доме?

Виен подняла брови, на лице было явное удивление:

— Нет, я, конечно, догадывалась, ибо слышала иногда их споры с Нией, но мне никто ничего не говорил.

— Вот и мне удивительно. Даже Игорь не сообщил.

— Может с Эдом переговорили.

— Он бы сказал. Странно, да и Михаил не обмолвился. Да, теряю контроль.

Виен обняла мужа и погладила по щеке:

— Да ты его особо и не имел. Мальчики, выдрессированные Ольгой, докладывали тебе, но это чисто по привычке.

— Ты меня так красиво опустила в собственных глазах!

— Нет, мой любимый, я просто сказала правду. А вот теперь ты сделай выводы и приведи к тому знаменателю, какой нужен тебе! Все, без ночных дум. В конце концов — это и Леркин дом тоже, комнату ее никто не забирал. Пустое, не стоит обращать внимание.

— Не стоит. — Ответил Жан, а сам никак не мог понять, что же его смутило, во всей этой ситуации.

Глава 2

Вот уже год как Валери жила в перелетах. Как только дети, по настоянию мужа, покинули страну, она потеряла спокойствие. Уравновешенная к воспитанию дочерей мама, вдруг поменяла свое мнение. Ей резко стало казаться, что вокруг одни злодеи, что с ними там плохо обращаются, и обязательно случится нечто нехорошее. Она могла по нескольку раз в день звонить Виен, своей матери, обладающей скромным даром слышать мысли других, с одним вопросом: «Там все тихо?» и получив положительный ответ, сомневаться.

— Вел, ну прекрати, пожалуйста! — говорил ей муж. — Они взрослые, умные девочки.

— За тысячи километров! — повышенным тоном отвечала она.

— Которые ты, моя любовь, преодолеваешь одним лишь взмахом ресниц! — усмехнулся Эд, давно привыкнув к тому, что имея возможность трансформироваться, его любимая жена, отшлифовав дарование многими годами пользования, применяла практически везде, экономя, по ее словам, время. — Юрий и Галина с ними. Прошу, не накручивай себя, не напрягай их пребывание там.

— А ты вот мне объясни, зачем им Англия? Университета и нашего вполне достаточно, могли бы здесь уже найти работу по душе.

— А им хочется! Закрыли эту тему.

— Эд!

— Не ной, пожалуйста. Пока они сами не скажут, что хотят домой, я и пальцем не пошевелю. И тебе запрещаю.

Вел насупилась, собралась устроит скандал, но передумала, сложила руки на груди, слегка опустила голову, мотнув копной рыжих как медь волос, направилась в другую комнату, лишь сверкнув на него зелеными глазами.

— И не злись! — сказал он ей, но тут же передумал: — Хотя…, хочешь, злись и круши тут все, мне не привыкать. Скоро приедут и, если только намекнут, что им там надоело, останутся дома!

— Мужлан! — заглянула она в комнату, снова метнула в него взглядом, и охапка его документов разлетелась в разные стороны.

— А ты — ребенок! Избалованный, великовозрастный!

Эд и Вел — необычная пара. Эдгар — покладистый, что касается жены и дочерей, к остальным же — требовательный. Ах да, он еще и уступчивый, не только жене, а еще ее сестре и матери. Высокий, темноволосый, с глубоким взглядом, добрых глаз, цвета гречишного меда. Обладает легкой поступью, сильным телом и безапелляционным характером, несмотря на то что многим кажется, будто жена из него веревки вьет. Юрист, имеет свою юридическую фирму, с несколькими филиалами в разных городах. Хороший экономист, скорее по призванию. А еще техник и электронщик. Так что, вся техника, электроника в домах Гаев была на его плечах. А домов в семейке Гаев было предостаточно. Еще он педантичен, в прочем, как и все мужчины семейства. И так же, как они — однолюб. После бракосочетания, Эдгар, в честь любви к жене, открыл свой ресторан, на побережье Азовского моря, где у Гаев особняк с частным пансионатом.

Валери, в простонародье — Вел. Муж часто, в шутку, называет ее рыжей бестией, за ненасытность к работе, чему-то новенькому, к приключениям и нелюбви к мужчинам. Она словно в лупу разглядывает каждого, кто встречается на их пути, выискивая недостатки. Даже родные мужа прошли проверку на прочность, по ее критериям. Быстра, не только в движениях, но и принятию решения в делах. Слегка раскосые изумрудно-оливковые глаза смотрят с лукавинкой, вводя в заблуждение ее истинных дум. Но уж если она злится, то ее зеленые глаза превращаются в настоящий омут. Еще до замужества, она с сестрой основала свое издательство: журнал «Ты и Я» и несколько газет. Теперь фирма их разрослась, добавилось агентство по проведению праздников. Вел никогда не жалеет теряя сотрудника, считая: «свято место пусто не бывает», как и не заводит близких друзей.

Вел и Эдгар — в многочисленной семейке Гаев их именуют «старшие».

Славки — их дочери. Ее двойняшки. Вернее они, почему-то, всегда были его рыбками, но чем старше возраст, тем теснее становились их отношения с матерью, находилось больше общих тем, да и вообще, в последние годы, они стали подругами. Могли часами сидеть и болтать, смеяться от души и подшучивать над Эдом. А два года назад, в день своего двадцатилетия им пришлось узнать некую тайну семьи. Эд взял это на себя, по старой привычке, уж так повелось, что все проблемы в воспитании были на его плечах и, со всей своей педантичностью, поведал дочерям про то, что их семья принадлежит к небольшому роду бессмертных.

Разговор был долгим и серьезным.

— Вот, блин, подарочек! — услышав рассказ, выпалила Владислава, уставившись на отца. Смотрела довольно долго, не моргая, не отрывая внимания на других присутствующих.

— Огорошили! — более спокойно отнеслась Мирослава и перевела взгляд на Вел, как бы ища ответа, не пошутил ли отец. Затем вернулась к отцу. — Агния знает?

— Нет. Ей еще не время.

— Да, уж… — продолжала Владислава. — Что-то мне не весело.

— И гулять перехотелось. — кивнула Мира. — Родители, признавайтесь, это вы так пошутили, чтобы мы не пошли на всю ночь с друзьями?

— Да идите! — повысил слегка голос Эд. — Лишь помните, кто вы есть.

— А кто мы есть? Разве мы не люди? — вспылила Владислава.

— Люди! Самые настоящие, но особенные. — попыталась пояснить Вел. — Просто у вас есть особое положение в этом мире, которое требует соблюдать немного правил. И еще, мой вам совет, не заводите близких друзей, не так больно будет терять.

— У нас и так их по пальцам пересчитать можно. — опустила голову Мира и, вздохнув, добавила. — Все-таки, я не верю! Как такое может быть?! Я и вслух проговорить не могу.

— Так вот почему вы в детстве поставили табу на моем спорте! — Владка вскочила, засеменила по комнате. — Теперь-то все сложилось! А я-то думаю, что это мой любимый папочка, стал на дыбы!

— Влада! — Вел попыталась остановить дочь.

— К шутам, мам, все приличия!

— Пусть шумит. — обнял жену Эд. — Девчонки, забудьте все, что услышали. Празднуйте, веселитесь, поезжайте в клуб с друзьями. Только завтра, вы со мной пойдете в большую библиотеку и постепенно начнете изучать правила Рода. Никто торопить не будет, их не много, но они должны быть прочитаны и приняты. Никто над вами не шутит, так уж случилось и тут ничего не поделаешь. Стоп! Я преувеличил. У вас есть выбор, либо с нами, либо…, ну вы понимаете. А насчет спорта, пришлось, иначе бы трудно было исчезнуть, скрыться от общества.

— Как в сказке! — схватилась за голову Мирослава. — Кому сказать, не поверят.

— А вот говорить никому не стоит! Это не просто просьба.

— Типа — приказ! — добавила Влада. — Н-да, на трезвую голову не понять.

— Славочки! — обратилась Вел.

— Потом, мама, потом. Тут бы самим все понять… — и обе ушли, но за праздничным столом появились, немного потерянные, немного загадочные, практически без радости в глазах. И в клуб поехали, однако вернулись, чуть перевалило за полночь. Через два дня, закрылись вдвоем в библиотеке, прочли приготовленные отцом и дедом книги. А вернувшись в город, принялись писать диплом, не поддавшись на уговоры Агнии, рассказать, что же такого им говорили за закрытыми дверями. Очень тихо прошел и следующий месяц. И лишь только защитившись, и полностью перебравшись к морю, они подошли к Эду.

— Мы долго думали и пришли к выводу, вряд ли вы шутили. — Эд кивнул, не проронив ни слова. — Значит все Гаи, а вот же и мы, неуязвимые сверх-человеки!

— Не совсем так. У вас, конечно же, есть в крови определенные, будем их называть, гены.

— Поэтому мы никогда не болели?

— И поэтому тоже.

— И то, что мы называли между собой чудом, тоже от этого?

— Девочки, давайте поговорим, раз вы уже пришли к этому основательно. Сверх способности есть у многих, как они достаются людям, я не знаю. Но то, что вы обладаете необыкновенным даром и вот уже став взрослыми не утеряли его — это говорит в пользу нашей крови. Но стать бессмертным, не дано никому. Рано или поздно, так или иначе, приходит время расстаться со своим телом. Наш Род уникален, однако, чтобы быть таковым, нам приходится пить зелье. Не часто, лишь при необходимости.

— Отсюда ваша молодость?

— Да, девяносто процентов от эликсира. Главное же то, что мы стараемся себя не убивать. Нынешний мир бросился во все тяжкие, окутав себя легендами о конце света. Взяв это за основу, издеваются над собой, а ведь могли бы жить долго. Будет то, что они пророчат, или нет, я не знаю, но только слышу об этом, уже больше века.

— Пап, а тебе сколько, в действительности?

— Сто десять. Но это детство, по сравнению с Жаном, Женнетт и Николя.

— Ладно, о возрасте потом. Мы хотим узнать все подробней.

— Подробней? Вы, насколько я знаю, читали книги, какие я отложил. — обе кивнули. — Так вот, есть некие условия, совершенно простые — беречь себя. Разве это так уж невозможно? Не пить безмерно алкоголя, не принимать наркотики, не иметь интимную связь до замужества, не преступать закон, оставляя душу чистой. Остальное — все как у всех. Тогда прием эликсира пойдет на пользу.

— А когда его пить?

— Чем позже, тем лучше. Дело в том, что он омолаживает. Доза маленькая, поэтому не сильно бросается в глаза. Но тут есть два нюанса, и вы их должны знать. Не всем эликсир приносит долголетие, бывают случаи, когда от одного глотка, начинался обратный процесс.

— Почему?

— Грехи. Простое пренебрежение элементарными правилами. А иногда скрытые нарушения приводили к гибели потомства. Я, как-нибудь, приведу вам примеры из Рода, сегодня же мы говорим о нас. — Он увидел вопрос в глазах дочерей, поэтому поспешил успокоить. — Мы с мамой старались жить честно. А теперь я готов правдиво ответить на все ваши вопросы.

— Па, мы прочитали правила и некоторые показались смешными.

— Конечно, нынешний мир спешит жить, у нас же все идет размеренно. — Эд поднялся, вытащил бутылочку лимонада и подал девочкам: — В мире, где, казалось бы, все совершенно, господствует полный хаос. От этого люди не знают, за что хвататься, забывая о главном — жизнь одна и то, что потеряно, уже не вернешь. Придет время, завтра или через десятилетия, вы влюбитесь и тогда, мир станет с ног на голову. Это так прекрасно, только если сердце и разум в паре. А если сердцу сопутствуют только эмоции, проснувшись от самой влюбленности, приходит сожаление и жалость к себе. Поэтому прошу, не спешите.

— Легко говорить, — возразила Влада, сделав один глоток и, слушая отца, играла с водой, устраивая в стакане бурю. — Нет, мы, конечно же, с Миркой — привереды, не без вашей помощи, но не могу дать слово, что буду сдержана.

— Влада! — Мирослава забрала у нее стакан. — Не о том речь, я вот об этом совсем не думаю, влюблюсь — решу, что делать. У нас вся жизнь переменилась, я не пойму, что делать дальше.

— Подожди ты, разберемся. Дай задать еще один вопрос. Па, ты вот много говоришь о благоразумии, а сам, сам как вел себя с мамой?

— Это долго.

— Лично я, до пятницы, совершенно свободна, Мира, поверь, тоже.

— Ну, тогда… Мне приятно об этом вспоминать, даже больше, чем просто приятно. Влюбился, ваш папка девочки, не сразу, говорю честно, на третий день, как впервые увидел. Но когда разглядел, мой внутренний голос кричал, что это она, та единственная и неповторимая. Я тогда был уже довольно взрослым мужчиной, а мама…, Валерия, и почему не любит, когда ее так называют? Но я отвлекся. Мамочка была чуть старше вас. Год мне понадобился на то, чтобы разобраться в себе и… — он рассказывал, вспоминая различные моменты, некие курьезы, в которые попадал из-за своей, небывалой робости перед Вел и многое прочее. И решив подытожить, заявил: — Девочки, ваш папа был олухом. Я больше пяти лет оставался в тени, следуя за нею, ограждая незримо, от мелких бед, узнавая, изучая ее, на столько, чтобы знать до мелочей. Но и этих лет было мало, чтобы понять ее. Я до сих пор ее не знаю досконально. Но! Милые мои, наша с мамой жизнь полна новизны, мы не устаем, не приедаемся друг другу. Вы росли и, наверное, многое замечали, поэтому вспомните, если захотите и наши с ней недоразумения и любовь. Но уже сейчас скажу, любви у нас, во стократ больше. Поэтому стремитесь к тому же. Итог этому, такие крошки как вы. Но уйдем от возвышенных чувств, они окружены бытом.

— Да уж, повседневность… — задумалась Мирослава, перед глазами потекла их жизнь в обратном порядке, открывая многие загадки, раскрывая недопонимания, освещая темные углы. — Значит, ты обещаешь нам долгую жизнь, пока не знаю, радоваться ли. Подумаю. А в чем подвох?

— Не сказал. Наша жизнь не сплошные праздники. Она очень трудна и не только тем, что нам постоянно приходится быть хамелеонами, не попадать на глаза журналистам, да и соседям. Еще один момент, который нам всем был не в тягость, мы постоянно тусуемся вместе. Причиной стало то, что наша семья бережет много ценностей, да и главенствует небольшим родом.

Владислава присвистнула, но тут же выдала:

— Собственно, я не сомневалась, и что?

— Было несколько попыток нас свергнуть, одна из последних закончилась тем, что наших прародителей, живьем сожгли на костре. — Он сам не заметил, как начал рассказывать им, детально, все с самого начала. Отмечая, как их мордашки меняются от получаемой информации.

Его доченьки, двойняшки. Рыжики, как их мама. На первый взгляд, похожи — рост, телосложение, цвет волос. А присмотришься — совершенно разные, как и их характеры. Влада — зеленоглазая, золото-кудрявая, с легкой рыжинкой, прямолинейная, более тверже, где-то даже властная натура. Мира — синеглазая, с насыщенной медью в волосах. Намного мягче, медлительней в суждениях, рассудительней. Да, разные! Но когда они рядом, и он смотрит на него, то, в совокупности, видит свою любимую Вел, рыжую лису, так и не сдавшуюся ему полностью, временами, в определенных вопросах державшую его под каблучком. Но он сам этого хотел и продолжает в том же духе — быть ее и только ее, душой и телом.

— Кажется, я помню. — Перебила его рассказ, а вместе с тем и милования ими, Владислава. — Помню, как Лера долго болела. Значит, она собою закрыла Жана? Вот дает сестренка! Не побоялась броситься под пулю. Молодец! Слушай, пап, она приемная, вы это никогда не скрывали. И то, как попала в ваш дом, тоже знаем. Неужели, правда, что нас могло не быть?

— Да. Сразу после свадьбы, когда Вел была еще не защищена, мы с ней столкнулись с потусторонней, черной силой, называющей себя, не более — не менее, как Фауст. И мама ваша… — горько вздохнул и обошел подробности: — Мамочка сильно болела и все врачи, категорически утверждали, что детей у нее не будет. Дэн свершил чудо, я в этом уверен. Он так заботливо и старательно лечил нашу маму, постоянно экспериментируя с травами и настойками. И добился счастья для нас.

— Да уж…. А Лера, она знает, какой у нее дар?

— Нет, пока не знает. Мы ждем рождения их с Игорем ребенка. А если честно, то Вилена и Вел сомневаются, стоит ли ей вообще знать правду. Есть у них некое внутреннее чувство, что надо подождать. Дар и у нее был, в детстве, она видела души умерших и различала тепло живых людей.

— Как это, тепло живых?

— Как же вам пояснить? Люди все делятся на несколько категорий. То, что мы покрыты аурой, всем известно. Но есть еще один, малоизвестный факт — человек, даже живя, может быть не живой. Это не зомби, нет. Возможно, это последний виток рождения в человеческой плоти, а возможно и грехи. Вот священники говорят: Рай и Ад. А ни кто не видел, ни того, ни другого. Некоторые рождаясь, мучаются с первых минут — не Ад ли это, тут на земле? А ведь есть и такие, что с колыбели имеют буквально все, не прилагая усилий. Скажите Рай? Все субъективно. Но то, что тепло есть в одних, а других нет — это проверено лично мной.

— Значит, Лерка пока не у дел.

— Почему Лерка? Что так саркастично?

— Она много командует, постоянно лезет с советами, нравоучениями. Типа — «мамочка», а сама, без Игоря, и яичницу не пожарит.

— Значит им так хорошо. — пожал плечами Эд. — Не обращайте внимания, но и не задирайте ее. Постарайтесь решать вопросы мирно.

— Ок! — махнула рукой Влада. — С ней мы всегда могли разобраться, сейчас это тоже не проблема. Не боись, не скажем, выросли.

Они еще долго сидели и болтали, узнавали все, что всплывало в момент разговора, возвращались, припомнив не понятое. К вечеру вся история семьи Гаев, была для них, как на ладони.

— Да-уж! — устав от такого длинного разговора, проронила Мира. — Более-менее ясно. Так значит, ты у нас древний!

— Выходит, что так.

— Что ж, спрошу у мамы, каково это… — начала Владислава, но осеклась. Каковы бы ни были между ними отношения, но он ее отец и девушка это, никогда не забывала.

— Спроси. — неожиданно легко сказал Эд. — И еще, хотя вам, наверное, было бы проще поговорить с ней, осмелюсь… — он сделал акцент, легко подняв тему, но тут же взял себе долю секунды, находя доступные слова: — Девочки! Ни каких гражданских браков. Вам вступать в родник.

— Да поняли мы, пап, поняли, не заморачивайся. Да и законы ваши все прочитали, там так четко все описано. — остановила его Мирослава.

— Наши! — поправил ее Эд.

— Ну да, наши! Ты, папочка, не бойся, мы, видно, в вас с мамой, как-то еще не хотелось, ну ты понимаешь.

— А вообще, как жить столько лет? — поинтересовалась Мира, немного помолчав.

— Как только я влюбился в Вел, стало круто. А до этого — обыденно. Года пролетают быстро, в работе, заботах и прочем. Жизнь — это жизнь, сколько бы она не длилась. Мы так хорошо говорили, раскрою один секрет. Попросите Ев, пусть вам все покажет, она это может. Уж не знаю как, но в мозгах такое вытворяет.

— А ты, пап, что ты можешь?

— Я? Да даже не знаю, всего понемножку. — Эд поцеловал их, сослался на занятость и ушел. Довольный собой и ими, и тем, что, не смотря на их возраст, они так и не потеряли ту родную, теплую, семейную связь.

Глава 3

Славочки, как только узнали тайну семьи, понемногу отстранялись от Агнии, что привело ее к небольшой депрессии, которую она старалась скрывать от родных, уходя в учебу, написание эскизов и бесцельные прогулки по улице. Был в ее жизни и еще один минус — охранник следовал за ней как тень, чем привлекал к ней ненужное внимание прохожих. Бурчала, злилась, но не устраивала категоричных скандалов. Казалось, привыкнуть пора, но у нее не получалось. Знакомых было много, а вот близких друзей так и не завела, возможно, потому что она никак не могла найти замену сестрам. Сокурсники были интересны, но исключительно на время, так, отвлечься от занятий. Приезжая же домой — забывала даже о том, что кто-то куда-то приглашал.

Подходило двадцатилетие. Уже недели две, как сокурсницы требовали праздника и обязательно в ночном клубе. Агния раздваивалась — с одной стороны, как бы хотелось погулять хоть раз без близких, а с другой — если друзья ее утомляют днем, то что будет, проведи она с ними еще и ночь? Предложение бабушки приняла без радости, но едва обмолвилась одной из подруг, как поняла — и тут семья выигрывала. Уже через пять минут, вся группа и даже немного знакомых из параллельной, засыпали вопросами: «Почему раньше не знали? И как это они там еще не были? Неужели, правда, они будут тусить на море?» И еще с десяток вопросов в таком духе. Странным было одно — никто не отказался. Вот же, выходные она приедет с сокурсниками. Хорошо, что семья будет рядом, надоедят — будет куда сбежать. Да и такая настойчивая просьба матери и Ба, побыть с ними именно этот день, посеяла зерно любопытства.

Накануне праздника Ния, приехав домой, прошествовала мимо Анастасии, сменившую их старую, добродушную Максимовну, на посту «хозяйки» дома, открыла дверь в свою комнату и буквально заорала на весь дом:

— Славки! Мои Славочки приехали! Теперь-то я все узнаю, теперь-то я не буду скучать!

— Дитя, ты чего так орешь? — снимая ее руки с шеи, спрашивала Владислава, а Мира, просто закрыла уши, делая вид, что Ния ее оглушила. — Привет, человеческий детёныш. Хотя возгласы издаешь как настоящий «обезЯн». — шутили девушки, принимая ее поцелуи и одаривая своими: — Мы что, по-твоему, приехали пасть у твоих ног трупиками? И что свершилось столь трагического, что ты воешь, как бандерлог?!

— Что случилось?! Они еще спрашивают! Бросили меня тут одну, на растерзание. Не говорят со мной, два года. А у меня, между прочим, ЮБИЛЕЙ!

— Влад, давай проверим, наша ли это сестра? — хихикала Мира. — Воет, тараторит еще и преувеличивает! — Они набросились на нее, свалились все вместе на пол, стараясь ее щекотать. Агния хохотала, но не сопротивлялась, не отбивалась. Это ее сестры, и они рядом! Наконец Мира улеглась рядом с ней и подперла руками голову: — Первое — мы с тобой говорим, да, не так часто, как хотелось бы. Но, Кош, мы же на другом конце света. Второе — тебя никто не бросал, просто поехали учиться. Папка так нам описывал свой Оксфорд, что нам стало любопытно, что оно такое — графство Оксфордшир!

— А что у тебя с фейсом? — спросила Влада.

— Славочки, я соскучилась, ужасно, даже больше!

— Мы тоже! Но так сложилось. Нашла бы себе жертву.

— Фи! Вы все в свою Вел! Жертвы, вампирчики! Мне бы с людьми совладать.

— Да ладно, ты и не смогла ладить с человеками. Наша маленькая, болтливая обезьянка.

— Вы стали другие! — Агния села и смотрела на них. Улыбаясь, но глаза были задумчиво печальны. — Да, совсем другими! Новый вид, говор…. Ай, остальное я разберу потом.

— Да ладно. — махнула Мира рукой.

— Возможно, она права. — вздохнула Влада. — Ния, не бери в голову, обвыкнемся. Другие. — опять повторила Влада, уносясь туда, откуда только что вернулись. — Это же Великобритания! Поймешь осенью. Если, конечно, защитишься!

— Стоп! Что значит «если»? — толкнула сестру Мира. — Я что-то пропустила? У вас от меня секреты?

— Нет секретов! — засмеялась Агния. Все возвращалось на круги своя, пусть даже на короткий срок. — Ничего ты не пропустила. Диплом пишется, время ползет. А вы как, на сколько и будете ли на моем бездике?

— Вот спросила! Мы для чего все экстерном сдавали и летели, на крыльях, столько часов? Мы специально неслись, дабы разделить с тобою твой первый, настоящий, перешаг!

— Пере что? — не поняла Агния.

— Ох, дурында! Преодоление подросткового бунтаризма! Во, я загнула! Теперь понятно? — засмеялась Влада.

— А мальчики будут? — не давая Агнии ответить, осведомилась Мира. — Нам, пожалуйста, только аппетитненьких, а то там одни снобы.

— Ой, у нас еще хуже! — Агния поднялась, поправила прическу, взъерошив волосы двумя руками, чем привела сестер в очередной прилив хохота. Они вскочили на ноги, кивнули ей, приглашая к себе в комнату, и пошли переодеваться, заодно и вручить маленький сувенир. Ния чмокнула их в щеки, говоря: — Девочки, чего мне ждать от родителей?

— В смысле? — обе повернули к ней удивленные лица, сморщив лбы. Поняли сразу, к чему был вопрос, но отвечать не спешили.

— Я сейчас вспомнила загадочность на ваших лицах, в ваше двадцатилетие. Та же таинственность и сейчас спрятана за масками. Но меня-то вы не проведете.

— А тебе уже двадцать?! — сдерживали смех обе, действительно стараясь во всю не выболтать ей все прямо сейчас. — Я думала, всего шестнадцать! — шутила Влада.

— Ой, я оказалась точней, — не отставала от сестры Мира. — Считала, что восемнадцать!

— Славки! Ну, прекратите! Не верю, что забыли.

— Что ждать? Да только хорошее. Небось, готовят сюрпризные сюрпризы. Они на это мастера.

— Ясно, не скажите. Предатели!

— Первое — мы девушки, а значит предательницы! Второе — обидно, что ты о нас так думаешь. Нечего на нас так смотреть, мы родителей своих, а твоих тем более, в глаза еще не видели. Сразу к тебе неслись. А ты! Ну да ладно, прощаем. — говорила Влада, Мира кивала, а Агния, с усмешкой глядела на них, всем своим видом показывая — не верит, ну разве чуть-чуть. — Так, думай, что хочешь, я не все пункты перечислила: — Наконец, третье, главное! Агуся, мы, где обитаем? В мокром и туманном графстве. Ходим по мрачным, загадочным улочкам. Точно таким, как в «Гари Поттере». Так вот, ходим и ждем, пока из тумана появится ТОТ единственный! Но они видно все ждут тебя.

— Сделаю вид, что поверила. Ладно, пойду, позанимаюсь.

— Вот мы тебе уже и надоели! — Агния одарила их угрюмым взглядом, Мира скривила рожицу: — Иди, иди. И выше нос — подростка!

Ничего не сказав в ответ, Ния прошла квадратный холл, зашла к себе и легла на диван, скрутившись калачиком, ковыряла пальцем рисунок.

— Агния! — услышала она голос Михаила. — У ворот топчется длинное существо мужского пола. Пригласить, выйдешь сама, или отправить погулять до возвращения настроения?

— Скажи — я уехала. Не хочу сегодня никого видеть. И мне заниматься надо. — Не поворачиваясь, промямлила она.

— Я-то, скажу, не трудно. Но… — Михаил сделал вид, что есть еще нечто неописуемое и это подействовало, Агния повернулась и села.

— Что он еще вытворил?

— Он? Ничего! Ходит туда — сюда, как маятник на часах. Это я, хотел тебе кое-что предложить.

— Мишель! Говори уже, не томи.

— Может, впустим этого ходока, и вы побалуете меня партией в бильярд. Иль отвезу вас, куда скажешь, могу в боулинг. Все равно же заниматься сегодня не будешь.

— Не буду, но и его видеть не хочу. — сморщила носик. — А вот разбить тебя в пух и прах — это, пожалуйста. Пошли наверх, да и Славок кликни.

— Это те две стрекозы, что пронеслись мимо меня только что? Нет, не получится. Умчались проведывать стариков. К тебе заглянули, но ты видно напугала их своим «попом». Сказали, появятся к вечеру. А меня, старого волка, тебе никак не удастся победюЮть!

— Значит вот как вы все со мной! Ну и ладно, жду тебя у стола! А пока будешь делать телодвижения, вниз и верх, придумай, на что будем играть. — Михаил ухмыльнулся и ушел выполнять поручения.

Глава 4

Ев сидела на берегу, опустив голову к подбородку, прищурив глаза и закусив губу. Замечала ли она спокойствие воды, окунувшись в свои думы? Холодное майское море, облизывая ее ступни, пыталось стащить обувь, брошенную невдалеке. Вечерело, закат, обагривший небосвод ярким заревом, стух, а темнеющую даль, нечто невидимое просверливало, впуская в маленькие дырочки холодный, мерцающий свет. Шуршание песка под тяжелой мужской поступью ее не заинтересовало, не заставило повернуться и глянуть назад. Затихло. Неожиданно она взлетела над берегом и опустилась на что-то твердое. Дэн! Такой родной и любимый. Усадив ее на лежак, струсил песок с ножек и укутал в теплую шаль:

— Я понимаю, конец мая, но весна не была занудливо жаркой. — произнес он.

— И что? Иль боишься, заболею?

— Тревожусь! — присел сзади и, притянув ее к себе, окутал объятиями. — И вообще, не июль, рано загадывать ночные желания.

— Что? — не поняла Ев и пощекотав его коротко стрижеными волосами, слегка развернулась.

— Так, вспомнил прошлое. Ев, радость моя, что случилось?

— Ничего! — ответила, но тут же опротестовала свои слова. — Дэн! Ты не понимаешь? Моя дочь на пике перелома возрастов! Год живет одна, а я сижу здесь и слушаю тебя.

— Слушаешь, потому что умная женщина.

— Знаешь, что! Я тоже была девушкой и прекрасно знаю, как хочется поделиться с мамой, с сестрой, прожитым днем. А мы все ее бросили!

— Никто не бросал. Она приезжает к нам очень часто — это первое. Второе — Виен и Жан рядом. И третье, пусть не веское — ты говоришь с ней часами по телефону и по скайпу видишься не меньше.

— Все так, но нет меня рядом. Думаешь легко изображать современную мамочку, особенно когда она спрашивает: «А вы приедете хоть на эти выходные?» Дэн, я устала, да и фантазия закончилась, постоянно выдумывать отговорку.

— Ев, дочери двадцать, тебе на вид — двадцать три, хорошо, с натяжкой — двадцать пять. Ты чего хочешь, вопросов прислуги? Встретить знакомых и тоже отвечать на кучу тупых вопросов. Потерпи пару дней, больше ждала. Мы ей все скажем, и тогда она хоть не будет называть тебя мамой в присутствии всех. А ты подумала, о ее друзьях, парнях? Взбудоражишь тысячи юных сердец и что?

— Ах, вон оно что, ты боишься конкуренции?

— Кто, я?! Это кому еще бояться надо! Ладно, сокровище, я, конечно, преувеличил, мы выглядим немного старше, но никак не родителями собственной дочери. Это приезжая сюда она не понимает твое несоответствие с возрастом, а там, ой как будет бросаться в глаза. Вспомни Лерку, что та устраивала? И вампирами были, и еще бог знает кем. Кстати, Лерка там тоже поселилась. Год не виделись, опять донимать начнет. Отчего же вам так не хочется ее посвятить? — Ев молчала, ей в последние месяцы вообще было не до приемной старшими, притом замужней, девицы. У нее, как ей казалось, рушатся все связи с кровиночкой, единственной, неповторимой! Дэн понял — его слова улетают куда-то за ветром. — Ев, агов, ты на связи? Скоро двадцать восьмое! Трудный будет денек. Хотя, она у нас девочка в мамочку, все поймет, и мы будем с ней, пока не прогонит. Ев, кошечка, возьми себя в руки. — Она машинально сложила руки и взялась за собственные плечи, опустив голову на колени. Дэн засмеялся: — Я же не в этом смысле!

— Да ну тебя, изверг! Нет — чурбан! Ты никогда не любил нас.

— А разве я давал повод подумать иначе?! Вот сказала! Может мне, еще и жениться на тебе?

В этот же вечер, ближе к полуночи, Ев начало трясти, словно в лихорадке. Ее внутренний холод вылезал наружу, не оставляя ни миллиметра на теле, покрывая его мурашками, высыпая волдырями на губах. Она стучала зубами, свернувшись калачиком в обнимку с подушкой. Дэн, знающий ее настолько, что позавидовал бы любой муж, не трогал ее, не лез с лечением, а взял телефон и послав всего два слова: «Ев сдает». Отложил мобильный в сторону и ушел за дровами, растопить камин. Он прекрасно понимал, ни одно сказанное им слово, ни действия, ни движения, не согреют ее и не приведут в чувство. Это все ее упрямство. Она так выражает протест. Ей непременно нужно добиться своего. Такой уж у нее характер. Как, в прочем и у Виен, ее матери, и у сестры, у Вел.

А Вел тем временем, сидела на кровати, прищурив глаз, гипнотизировала мужа, выражая свое недовольство. Он занимался своими делами и, не поворачиваясь к ней, отвечал:

— Дорогая, не сверли меня взглядом, не поможет. Мы уже неоднократно все обговаривали. Ты не права.

— Интересно это, почему?

— Отбрось непонятно зачем вытащенную капризность, и ты сразу все поймешь.

— Эд! Они там одни!

— Опять двадцать пять. Не одни!

— Но без нас.

— Слышишь, видишься по сто раз на день. А своим поведением, сводишь всех с ума.

— Я только убедилась, что все в порядке, меня никто не заметил.

Эд повернулся и уставился на нее, широко открыв глаза:

— Опять?! Ты опять подглядывала? — подошел и присел рядом, взял ее за подбородок: — А теперь, пожалуйста, представь, если бы это сделала твоя мама. Ты бы как к этому отнеслась? Вел! Не веди себя как ребенок и пожалуйста, девочки приезжают на все лето, не преврати эти дни, в сплошные уговоры остаться. Дай им сделать самостоятельный выбор. — обнял ее, похлопал по плечам и вернулся к своим делам. Эд, как и Дэн, в домашних условиях, категорически называл Виен мамой, в отличии от их жен, которые все чаще обращались к ней, родной им матери, по имени.

— Мы были у Ви под боком, двадцать четыре часа в сутки.

— Не обманывай себя и не сравнивай то, что нельзя сравнить.

— Почему это? — она даже не задумывалась над их разговором, перескакивала, возвращаясь к своему: — Эд, мы вот тоже можем жить в Англии.

— И будоражить окружение дочерей своей молодостью. Нет! Потерпишь несколько лет, а потом опять можешь ехать в город и руководить. К тому времени Славки закончат учебу.

— Эд, ты меня не хочешь услышать! Я могу быть кем угодно, сестрой, подругой, компаньонкой вместо Галины.

— Вел! Сколько можно ныть? Не можешь! Ты должна помнить о том, что у них могут быть симпатии. Господи! Это же абсурдно, как ты не поймешь, отбивать у собственных дочек мужское внимание.

— В тебе проснулась ревность и собственность.

— А у тебя — уснула логика и здравый смысл. Вел, ты готова нестись за ними сломя голову, даже забыв о своем агентстве. Вел, родная, девочкам пора влюбляться.

— Вот! А вокруг одни ублюдки!

— Что ты говоришь?! Прямо-таки одни. Все! — Эд изменился в лице, стал строже. — Не хочу я больше слушать твое нытье. Ты и раньше была мужененавистной, а сейчас в тройне. — Он вышел из спальни, но тут же сделал шаг назад: — Удивляюсь, как ты еще делишь со мной постель? Я хочу чашку горячего чая, тебе принести?

— Да! — сказала и упала на кровать. Затем запустила в дверь лежащую книгу, но задержала ее в миллиметре от финиша и вернула на место. Проделала все с такой легкостью, не пошевелив ни одним мускулом, не моргнув даже глазом. — Да все ж такие умные, блин! Одна я… — Вел не стала договаривать, взяла ту самую книгу и положила на лицо, открыв посредине. Вернулся Эд, но она так и лежала, в своем «домике». Категорически решив — Уступок не будет!

Вот он поставил поднос, посуда звякнула. Присел рядом с ней — слегка прогнулся матрац. Полилась вода в чашки. Булькнул мобильный — прислав смс.

— Хоть бы заговорил, что ли! — подумала она. — Не высовываться же первой.

И он заговорил:

— Новая техника чтения? Вел, смска.

— Слышала! — растягивая слоги, проговорила она, но не сдвинулась, не шелохнулась.

— Хотел нечто сообщить, но раз ты занята.

Вел убрала книгу и уставилась вопросительно.

— Сахар? — спросил просто так, прекрасно зная, что жена пьет без.

— Да! — огорошила она его, Эд колебался, набрал в ложку и держал над чашкой. — Да. — повторила она, и песок пересыпался в чай. Сказала, удивив не только его, но и себя. Уставилась на ложку, закружив ее перемешивая.

— И пить будешь, не притрагиваясь?

— Размечтайся! Так что хотел сказать?

— Прочти смс, может важное. — глаза Эда лукаво улыбались. Он знал, что дочери приземлились и скоро будут дома, но не здесь, а в их, городском доме. Поэтому думал, что это они прислали послание. Она взяла телефон и по тому, как читала, догадался — не от них. Вел прочла, подняла на него глаза и опять уставилась в экран. Затем отдала телефон мужу, не говоря ни слова, выпила жадно, быстро, не прерываясь. Поднялась и вытащила дорожную сумку.

— Ты куда? — удивился Эд.

— К ним!

— Сядь! — Вел послушалась, уставилась на него, дыша так, что раздвигались ноздри. Эд отдал ей мобильный, выпил чай и только после этого сказал: — Сейчас соберемся и отправимся вдвоем, по-человечески. Тем более что есть причина там застрять надолго.

— Но… — начала она и замолчала, муж говорил с братом.

— Ничего смертельного. — отключившись, пояснил Эд: — Просто сообщил, что твоя сестра, так же, как и ты, сходит с ума. Вы обе — собственницы! Мне надо пятиминутный тайм-аут. Я соображу кому, какие дать указания. — Собрал посуду на поднос, пошел к двери и, не поворачиваясь, бросил: — проверь, все ли прочитала.

Вел послушно выполнила и это, хотя вся уже была на нервах. «Ев сдает»! — а он говорит ничего страшного! — Ушел на второй план контроль за дочерями. И тут ее осенило, они же бросят дом! Такого не бывало еще за все годы, кто-то один, но жил тут. Как только Эд вернулся, она открыла рот сказать ему об этом, но он опередил ее:

— Семья важнее! Ник уже едет сюда, а двадцать восьмого привезет нам все необходимое. Так, время позднее, утром обзвоню всех. Чего сидишь, собирайся. — Вел, послушно, принялась делать и это. — Телефон проверила, хороших новостей нет? — поинтересовался он в очередной раз.

— Нет! — угрюмо проронила она.

Эд в ответ глянул на часы: «Забыть послать весточку, дочери не могли, не в их стиле, скорее глючит связь. Может решили проучить мать? Да нет, связь!» Закрыв большой чемодан, сказал:

— Ну, вот! Теперь можно и к ним.

— Можно, если вам, сер, так угодно! — съязвила, но удовлетворения не получила.

Эд взял ее за руку и усадил рядом:

— Так мы никуда не поедем. Сейчас я тебе скажу нечто. Вел! Очень прошу, оставь все недовольства. Это наша с тобой жизнь, и ты прекрасно знала, что так будет! Мы ее выбрали, очень давно и ничего теперь уже не изменишь. Я люблю тебя, даже сильнее прежнего. Прекрасно понимаю, что ты переживаешь трудный период взросления детей. Но не утрируй, пожалуйста. Не привораживай лихо, пусть оно спит где-то тихо. Пожалуйста! — Вел вздохнула, не отвечая склонила голову, понимая — муж прав. Эд улыбнулся, убрал с ее лица волосы и нежно поцеловал, Вел не отстранилась, тогда он прильнул к губам, отбросил желание сообщить, что дочери вернулись, радуясь ее невнимательности к его словам. Значит, не будет обиды ни на него, ни на них. Увидятся, завтра же и увидятся. — Поехали? — За дверью заскулили и ударили лапой. — Вот и пес Барбос готов к поездке.

— Ты и Найда берешь?

— Предлагаешь оставить, чтобы он, как и ты, или еще хуже, как наша Гения, помирал здесь?

— Прав, нельзя его бросать. Он один меня понимает. — Эд не выдержал и рассмеялся.

Вел же, поднялась, не расправив понурых плеч, пошла одеваться. Бросила косметику в дорожный баульчик, лишь мельком глянув на свою мордашку, и стала перед ним.

****

Дэн просунул руки под гору одеял, под которыми, согреваясь, куталась жена, и надел на ее ледяные ноги носки. Она стучала зубами, обливаясь холодным потом, не замечая ни его самого, ни его заботы. Даже без термометра он знал — температура высокая, но сбить ее не получится даже у него. Через минуту он поставил на стол чашку благоухающую, парующего чая и краем глаза заметил в гостиной свет.

— Выпей, вампиренок! — умоляюще попросил он. — Это твой любимый, красный чай.

— Не прррравддда! Я люблю ромашковый.

— Но ягоды на данный момент, полезней. — Чмокнул в щеку, усадил и всунул в руки чашку. Глаза жены закатились от удовольствия тепла, впитываемого руками. Сам же вышел, встречать гостей. — С прилетом! — он искренне обрадовался старшим. — О! Вы уже и собаку выдрессировали. — Найк, помотал головой, унимая свое головокружение после перенесенной трансформации, ткнулся в его руку и, шатаясь, заковылял в комнату.

— Доброй ночи! — пожал руку брата Эд, а Вел подставив щеку, спросила:

— Где Гения?

— В спальне, где же еще болеют.

Вел прошла мимо, не ответив, лишь рукой отодвинула его с дороги. С порога заметила «кучу-малу», с горячей чашкой и выдохнула:

— Дааа….

— Сама такая! — шмыгнула носом Евгения.

— А я валенки и рукавички не прихватила. — Вел проигнорировала выпад сестры.

— Поостри мне!

— А то что? — ухмыльнулась Вел, и скомандовала: — Одевайся!

— Куда?

— Поймешь. — однозначно бросила Вел, вышла. Эд уже отнес вещи в их комнату, вернулся с бутылкой, собрался нечто поведать брату, но увидев жену, промолчал. — В общем так, мальчики. — заявила громко, чтобы слышала и сестра, смотря поверх голов, чтобы никак не отвлекаться на их реакцию: — Я сейчас сделаю последнюю глупость месяца. Если хотите, то подготовьте протест в письменном виде. — сразу же развернулась и ушла обратно.

— Повезло нам! — сказал Эд.

— Чем именно? Женами или что Вел нас сейчас не размазала по стене, как тараканов?

— И с тем, и с другим! Дэн, а я ей так и не успел сказать, что Славки вернулись. Вел их так опекает, постоянными проверками, что они ей решили сделать сюрприз и сдав все экстерном, уже в городе.

— Давно прилетели?

— Часа три как. Я немного потерялся во времени, с этими полетами. А! — махнул рукой, ухмыльнулся, предполагая последствия. — Увидятся.

— А может и нет, — как-то неуверенно произнес Дэн: — дело молодое.

— Вот что ты сейчас ляпнул?! — Эдгар насторожился, но собственная порядочность и сильная вера в нравственность дочерей, заставила тут же озвучить версию их отсутствия в доме: — Не увидятся, если только ночевать остались у Жана с Виен.

— Именно это я и имел в виду.

— Да уж, сдают наши жены.

Дэн взял у брата стакан и, пригубив, размазал скотч по небу, причмокнув пару раз, одобрил и только после этого сделал глоток, продолжая:

— Где делась вся их стальная выдержка?

— Зато теперь мы знаем, что они девчонки до мозга костей, а не рыцари в юбках. И еще, что меня не радует — их слабую сторону. Давай стакан, ночь будет долгой.

— Где взял «инглишь»? — повторил свой вопрос Дэн, не уставая кивком головы соглашаться с братом.

— Вел летала. А ты думал, только Ев показывает норов?

— Ты же молчишь. Давно? — Дэн и вправду очень удивился, ему казалось, кто-кто, а Вел с легкостью будет вдали от детей, ну разве что усилит контроль по телефону.

— С самого начала их учебы. Да я был бы не против, пусть видятся. Ну, где-то в кафе. Да даже погуляли бы по графству, сам знаешь, места обалденные. Так нет же, практически каждый вечер, словно ищет, за что их вернуть домой. Я даже Ольгу добрым словом вспомнил, та и то такое не вытворяла!

— Потому, что не могла. Значит, говоришь, каждый вечер. — Дэн все понял, но переспрашивая, думал, в очередной раз поражаясь, что так и не смог разгадать, как ему когда-то казалось, властный, чуть холодноватый характер Валери. — А моя изнемогает. Могла бы, уверен, тоже проверяла, следя за каждым передвижением. А может это мы чего-то не понимаем? Может быть, именно так и должны вести себя родители, ну матери по крайне мере? Нам-то с тобой не довелось узнать заботу матери. Да и Ольга… Вот ты ее вспомнил, добрым словом, а я не согласен. Мне вообще кажется, что бабушка за нами не скучала. Да и вообще ни за кем. Не умеет она. Эд, напряги память, напомни мне, когда бабушка, заменившая нам мать, тосковала хоть раз. Молчишь. Вот что я точно знаю, так это ее пристрастие к постоянной смене мест жительства. Четко распределенный график жизни в имении, кто, сколько лет там проживет, вплоть до часа. А нас, как она гоняла нас, чтобы мы не маячили перед соседями. Нет, не правильно мы жили! Соседям мы и нафик не нужны!

— Да, тронуло твою душу упрямство Ев. Ты, конечно, прав по-своему, но я вот что тебе скажу. Да, скучают, любят, оберегают — это все здорово. Но мне поведение Вел, кажется собственническим! Как бы то ни было, а говорить прекращаем. Негоже без их присутствия. Словно сплетничаем.

— Или боишься, что услышит и всыплет, по самое не хочу. — Дэн рассмеялся, толкнул брата в плечо и поставил перед ним пустой стакан.

****

Бросив категорическую реплику мужчинам, Вел вернулась к сестре. Ев выпила половину чашки, практически кипятка, сбросила с себя половину одеял, но все еще стучала зубами.

— Долго я буду тебя ждать? — спросила Вел, стоя напротив ее.

— Подождешь! Я тебя раньше, всегда ждала!

— Хорошо, подожду, но тогда ты мне скажи, неужели так трудно было позвонить? А сказать на прошлой неделе, когда мы отмечали твой день рождения?

— Что сказать?

— То, что у тебя не все в порядке!

— У меня было бы все в порядке, не сиди я в золотой клетке!

— Причем тут клетка? Ты что, никуда не ходишь, или Дэн свихнулся и не выпускает? Если так, то вообще не понимаю, почему безмолвствуешь?

— И что бы я сказала? Что схожу с ума и скучаю за Агнией? Переживаю, кто ее друзья, когда приходит домой? Ты это хотела услышать? Пророни я это вслух, ты бы первая подняла меня на смех, а еще обвинила бы, что я не доверяю Виен?

— А додуматься, что со мной происходит тоже самое, не могла?

— С тобой? Брось, я скорее поверю, что Эд за ними с ума сходит.

— Ну, спасибо, сестренка! Не думала, что ты обо мне такого мнения. Ну да ладно, хочешь — верь, хочешь — нет, а я тоскую по девочкам, включая крестницу. Мы с тобой матери. Я считаю нормальным, что нас интересуют любые мелочи. Давай, собирайся скорее.

— Да куда ты меня подгоняешь?

— В гости!

— К Агнии? Ты спятила, час ночи!

— И что? Не разговоры разговаривать приглашаю, не чаи гонять! Убедишься, что дома, жива — здорова, и назад. Через три дня приедет, наболтаешься.

Ев не задумываясь подскочила, забегала по комнате, одеваясь и поглядывала на сестру, боясь, что та передумает.

Глава 5

Агния мирно спала, довольная вечером и победной игрой в бильярд. Мерцание света сквозь не плотно закрытую дверь спальни ее никак не потревожил. Она улыбалась, видя приятный сон и время от времени почесывала носик. Ее спокойное, милое личико успокоило Евгению и, как ей не хотелось обнять и поцеловать дочь, она сдержалась и закрыла дверь.

— Домой? — прошептала на ухо Вел.

— Может, зайдем к Михею? — умоляя, глянула на сестру Ев, сдвинув бровки к переносице.

— Давай не будем его развлекать. — Вел отрицательно замотала головой и, взявшись за руки, они испарились, словно их и не было в городском доме.

Михаил же кожей чувствовал колебания в доме, приоткрыл дверь своей спальни, несколько секунд прислушивался и на темную пошел проверить дом.

— Неужто показалось? Старею, а еще мечтаю жениться… — бурчал он, почесывая нос от витающего в верхних комнатах, слабого запаха духов. Пробежался, замирая у каждой двери, вслушиваясь, нет ли посторонних звуков, затем медленным шагом пошел в нижнюю часть дома, где были служебные помещения и комнаты служащих. Еще раз оглянулся и, для успокоения совести присел у монитора. Час ночи, а паренек так и сидит на своем месте. Усмехнулся, собрался было выйти к нему, отправить домой, пояснив, что Агния второй сон видит, как тот поднялся, поднял голову на окна, протер глаза и быстрым шагом, даже не оборачиваясь, пошел прочь.

****

До приезда Агнии и ее друзей осталось два дня. Ев успокоенная помощью сестры, принялась готовить праздник, а Вел, поутру, получив от дочерей звонок, возликовала и послушно стала ждать их приезда на дачу, помогая сестре с торжеством. Эд поймал ее в коридоре, обнял и, лукаво улыбаясь, спросил:

— Значит, приехали?

— Ага! Вчера вечером.

— Чего же ты не несешься в город, не бросаешься им на шею, умоляя не уезжать, не пристегиваешь булавками юбки?

— Язви, сколько влезет, у меня отличное настроение и ты его не испортишь! Девочки дома. ДОМА! — повторила громче, подставила ему губки и, получив поцелуй, понеслась дальше.

Двадцать седьмого, рано утром, у ворот летнего дома сигналили — Жан привез семью. Славки выскочили и побежали вперед, Агния пошла чинно, дождавшись Виен и делая вид, что ей не очень хочется этого праздника, кривила губки. Вел первой вышла навстречу, заранее выбрав лицу подобающее, спокойное, с небольшой холодностью, выражение.

— Мамуля! — кричали оба рыжика. — Ты все та же железная леди! Дочери приехали, столько не виделись, а ты не рада!

— Очень рада, вот жду ваших обнимашек!

— Да она… — начала, появившись Ев, но замолчала под взглядом сестры, поняв, что девочки не в курсе. Сестры обняли тетушку, вручили подарок, извиняясь, что не смогли прилететь раньше и опять вернулись к Вел:

— А где отец, что, даже не встретит?

— Где-то в доме, поднялся чуть свет.

Дом ожил — хлопали двери, топали по лестницам, смеялись от души и болтали, болтали, болтали…

Одна Виен, жена Жана главы всего семейства Гаев, мама Вел и Ев, была сдержана в эмоциях. Плохого ничего не слышала, но нечто новое, таинственное, «щекотало» ей нос.

— Ну, что опять? — не сдержался Жан, застав ее у окна, смотря в то самое место, где некогда появлялся ОН, их Ангел, как предвестник печалей.

— Слушай! — не расслышав его слов, а просто среагировав на голос, сказала Виен. — Жан, ты никогда не задумывался над тем, какие разные у нас дома?

— Не понял…

— Тебя не смущало, что полы этого дома из мрамора, в центре семигранная звезда, а из нее идет столб?

— Нет, а что?

— Пока не знаю, но смущает меня это.

— Виен, голубушка! Больше двадцати лет ты прожила в этом доме, почему сейчас заострила свое внимание?

Вилена не ответила на вопрос мужа, вернула взгляд к окну, говоря:

— Да, столько лет, а ничего не меняется.

Ее простые слова больно ударили Жана, и он, подойдя, обнял ее, склоняя голову:

— Никак не можешь забыть. Как же я надеялся, что ты простила меня.

— Жан! — она резко развернулась: — Забыла, простила, выбросила! Давно, давно, даже не думай иначе. То была наша общая ошибка, ты не досказал, я недопоняла. Только давай сделаем ремонт.

— Давай! Я с радостью займусь этим, как только скажешь. Главное — не печалься.

— Милый мой, меня не наши с тобой отношения тревожат. Всем бы так жить! Появился в нашем окружении некто. — она прищурила глаз, всматриваясь в неясный образ, прилетевший к ней из дум младшей внучки. — Вроде молоденький парень, а так кого-то напоминает… Жан! Я его понять не могу. И это меня пугает.

— Парень? В нашем окружении? Покажешь?

— Я его еще не видела. Просто слышу, он всегда рядом. Агния о нем думает, даже Михаил, нет-нет, а задумается на его счет. Обещаю, обязательно покажу.

— И чем же он тебя пугает, неужели задумал нечто темное? Против кого?

— Нет, нет! Мысли его чистые. Он в Агнию влюблен. Меня настораживают голоса, которые идут гулким фоном его раздумий. Я и слов разобрать не могу. Странно это.

— А Ния, она в него тоже влюблена?

— Нет! — усмехнулась Виен. — Ее сердечко спокойно. Думаю, внучки пошли в матерей, не скоро обрадуют. — Виен отошла от окна, взяла расческу и, пройдя по волосам, словно сбрасывала все волнения, сказала: — Так, надо переключатся. Завтра праздник. Господи, как же время летит! Вот и младшей внучке уже двадцать. А ведь совсем недавно, в этом самом доме, я встретила тебя и девочки впервые и навечно влюбились. — вернулась к мужу, взяла его за руки. — Какое же это счастье, что ты нашел меня!

****

Ев дотянула до ужина, сдерживая внутреннюю дрожь. Поклевала салат, поглядывая на сестру, отказавшуюся помочь ей в таком важном разговоре с дочерью. Почти все время молчала, собираясь с духом, а встав из-за стола, попросила Дэна:

— Давай сделай коктейли, сядем на крыше, и ты все скажешь дочери.

— Почему я?!

— Потому, что у тебя уже есть опыт. Ты репетировал на мне, и я, как ни странно, тебе поверила. Проделай это еще раз. Уверена, будешь намного убедительней.

— Убедительней тебя, ты хотела сказать. — ухмыльнулся Дэн.

— Нет уж, убедительней в речах. Все! Встречаемся на крыше. — сморщив лоб, пошла вперед. Ния издали наблюдала их беседу, опасаясь, что родители в ссоре, решила исправить ситуацию и померить их, чтобы не делать свой юбилей еще тускнея, чем он ей ожидался:

— Мам! Ты такая таинственная. Давай, выкладывай все, и мы вместе найдем решение.

— Ну, пойдем, поговорим. — Ев обняла дочь, головой указывая направление.

Было еще светло, но звезды уже проклевывались, занимая лучшие места в партере. Агния свесилась с крыши:

— Интересно, в этом году отдыхающие понаедут, или опять выдумают холеру, чтобы наши берега пустовали?

— Мы думали дом больше не сдавать. — тихо ответила Ев. Она изучала дочь, присматривалась, уточняя тонкости, которых ранее не замечала. Хоть и виделись раз в две недели, а иногда и чаше, но дочь изменилась. Повзрослела, расцвела, лицо стало строже, ответственнее взгляд.

— Это же здорово! Можно будет переселиться на первый этаж. Думаю и проход проделать можно, чтобы не носится кругами.

— Да, думаю можно. — Ев сидела в плетеном кресле, уложив ноги на топчан, подняв голову вверх и прикрыв глаза. — Угловая, слева, когда-то была Моей, Вел и Виен. Мы там жили каждый год, приезжая отдохнуть. Представляешь, ездили, ездили и доездились. Это же надо было, влюбиться в такого клоуна! — она услышала шаги мужа и сказала нарочно громко.

— Мам, вы поссорились? — испуганно спросила девушка, убеждаясь в своих подозрениях.

— С Арлекином? Нет! — посмотрела на ребенка, улыбнулась. — Разве с этим шутом можно долго быть в контрах? Он же лапушка!

— Фух! — искренне обрадовалась Агния.

Дэн мелькнул в окне. Задорно перепрыгнул порог, чуть не разлив принесенное «Махито», в большом, покрытом испариной графине. И Ев хохотнула:

— Олег Попов!

— Мам! — заступилась Ния за отца.

— Не надо, доча, я сам виноват. Надел шутовскую маску, как только познакомились, а снять забываю. Все хорошо, это она любя. — обнял дочь, целуя в щеку. — Как же мы за тобой соскучились. Гостей будет много?

— Наверное. Точно сказать не могу, но готовьтесь. Сами же пригласили, я только озвучила.

— Ну и хорошо! Повеселишься. И Эд откроет сезон, а то ресторан работает в полсилы. — Он отпустил ее, разлил в стаканы и подошел к краю, глянул на нижние площадки. — Когда-то, очень давно, твоя мамочка и Вел, жили на первом этаже.

— В угловых комнатах слева! — перебила его Агния и радостно засмеялась. Затем сделав пару глотков, предложенного ей напитка, произнесла: — Вы позвали меня делиться воспоминаниями?

— Нет, красота моя! — сказала Ев и подвинула второе кресло ближе к себе. — Присядь, пожалуйста. Папа должен сказать тебе очень важную вещь. А ты не стой, как столб, налей мне еще.

— Агния! — выполнив просьбу жены, Дэн уселся напротив них. — Двадцать восемь лет назад, я сделал твоей маме предложение и вместе с тем взвалил на ее плечи большую тайну.

— Вы инопланетяне! — не сдержалась Ния, снова залилась, уж очень их лица были серьезны.

— Агния, побудь серьезной, пожалуйста. — попросил Дэн и с расстановкой поведал ей все. Закончив, поднялся, забрал пустой стакан, который она крутила в руке, и стал, убрав руки за спину. Агния молчала, хлопая огромными ресницами. Ее взъерошенный ежик, поднялся еще больше, потому что она, то и дело, почесывала голову, как бы успокаивая закипающие мозги. Дэн подал ей полный стакан, но дочь отказалась, поднялась и молча, не взглянув на них, ушла. Они не успели и слова сказать друг другу, как ее голова показалась в проходе:

— Так вот почему мне нельзя иметь друзей! — прокричала она.

— Девочка моя! — обратилась Ев тихо, спокойно, но без всяких улюлюкиваней. — Мы этого не говорили.

— Да?! Но если то, что вы сказали, правда, то терять их будет больно!

— Бесспорно. Друзей терять, в любом случае, больно. А товарищей ты можешь иметь, еще много, много лет! — пояснял Дэн, подойдя к ней, подал руку, но она ее отклонила, отстраняясь.

— И выбора у меня нет?

Дэн засмеялся, но тут же успокоился, видя ее состояние:

— Простите! — перевел взгляд от дочери к жене и обратно, извиняясь. — Просто, подобная реакция только у детей Виен. Есть у тебя выбор, родная, конечно же, есть! Ты можешь не присоединяться к нам и прожить свою жизнь ровно столько, сколько отмерено.

— Не понимаю. — сказала Агния, но Ев ее перебила:

— Прости, милая, я выясню у этого мужчины один момент и все тебе поясню. Что значит: такая реакция и именно у детей Виен?!

— Вспомни, как она закатила Жану скандал, узнав, что может жить долго, счастливо и не болеть?

— Ну, знаешь ли, ты перевернул с ног на голову, мама не этому возмущалась, а тому, что вы, именно ты и Жан, сделали ее подопытным кроликом. Я помню! И потом, я нормально приняла твой рассказ.

— Родители, может быть вы потом подискутируете?! — И тут до Агнии начало доходить. Она замахала руками, говоря. — Да нет, вы меня разыгрываете. Я лучше пойду, а то еще поверю. — скрылась.

Дэн сделал шаг за дочерью, но Ев его остановила:

— Не трогай, дай ей осмыслить твой сумбурный рассказ, поведанный с такой иронией.

— Ев! Я не понял, ты же еще два дня назад умирала за ней, почему сейчас сидишь с холодным видом, да еще меня критикуешь?

— Сам ты холодный! Ай! Тебе женщину никогда не понять.

— Ев! Что ты говоришь?

— Да ничего! Просто я, когда узнала, недели две обмозговывала, твое откровение.

Дэн поднял брови, удивляясь словам жены. Он-то считал, что Ев сразу поняла и приняла его:

— Да?! Интересно. И что я еще узнаю, через двадцать лет?

— Что-то, да узнаешь.

— Нет! — Дэн прошелся, отбрасывая шероховатости с женой, концентрируясь на более важном, в данный момент: — Я-то думал, дочь засыплет вопросами, будет выуживать больше информации.

— Мне кажется, или их стало больше? — не обращая внимания на его сетования, Ев смотрела на звезды.

— Конечно больше! — бросил Дэн, не совсем вникая, что она имеет в виду. — Они же тоже рождаются.

— И умирают.

И тут Дэн повернулся к ней, отбросив все посторонние мысли.

— Милая моя, что за разговоры? У нас праздник! У нас теперь нет тайн от дочери. А завтра нашей веточке исполнится двадцать лет! Двадцать лет мы вместе, в любви и согласии и Агния тому венец! — Он не сразу заметил, в пришедших сумерках, как пальчики Ев побелели, сжимая подлокотники кресла, а глаза закатились за веки. Она тяжело дышала, запрокинув голову назад. Дэн присел рядом.

— Пить! — прохрипела Ев.

Дэн не расслышал, взял за плечи и встряхнул, приводя в чувства:

— Ев! Ев! Приди в себя.

— Пить! — повторила она и Дэн, разобрав, схватил бутылку минеральной, крышка не подчинялась, прокручивалась. Наконец он свернул ее, вода хлынула, облив его и ее. Перелил в стакан, поднес к губам жены. Ев не глотала, не дышала, не издавала ни звука. Попавшая в рот вода заклокотала, и Дэн наклонил ее голову вперед, чтобы не подавилась. Затем опять попробовал напоить и, смочив полотенце, намочил ее лицо и грудь.

— Ежик, Ежик! Возвращайся! Что, что нахлынуло?! Эд! — кричал он в трубку мобильного, хотя брат еще не ответил. — Дождь на вашу голову, да где же вы все? Эд! — Брат не отвечал и Дэн, психанув, отключился и опять принялся выводить жену из транса. — Дорогая, родная! Как же давно такого не было…. Ев, Ев! — Он снова поднес стакан к губам и Ев, стуча зубами, осушил его полностью.

— Ох. — протянула она и Дэн заметил, приходит в себя. — Видения…. Накрыли…, больно.

— Миленькая моя, что же ты там увидела? — гладя, согревая ее руки, он смотрел, как глаза становятся яснее и жена возвращается в реальность.

Ев совсем пришла в чувства, от этого испытывала сильное головокружение:

— Как же больно! Голова. Дэн, хочу лечь. Как же давно такого не было, я уже и забывать начала.

Дэн не спешил ее транспортировать в комнату, помог лечь удобней и положил на голову компресс.

— Что ты видела?

— Не объясню. Пронеслось с такой скоростью, будто вся наша жизнь промелькнула.

— Не пугай меня, ты не можешь болеть!

— Болеть? Не могу. А почему?

— Радость моя, эликсир делает нас неуязвимыми, стерильными, стойкими к любым вирусам, бактериям.

— Да, я знаю. Только. … Дэн! — Ее глаза были полны ужаса. — Это Нии грозит опасность! Меня же не просто так колбасит последнее время. Я чувствую, да, я предчувствую, ей грозит опасность! Дэн! — Она поднялась, сразу же ощутив новый приток крови в голову, застонала. Слезы градом лились из глаз. Он силой уложил ее обратно, присел и стал уговаривать:

— Ев! Опомнись! Дочь, как и Славки — рожденная. У нее в крови иммунитет. Они не болели с младенчества! Ев, она уже бессмертная, ну, по крайне мере, не умрет ни от одной болезни известной человечеству.

— Да… — вяло сказала Ев.

— Не паникуй, пожалуйста! Мы ей все сказали, к утру поймет.

— Ты опять меня не слышишь. Я не говорю о болезнях. Дэн! Беды возвращаются!

— Милая, дорогая! Все будет отлично, в сентябре она присоединится к Славкам…

— Ты уже все решил! Ты, ты. Как ты мог…

— Это ее решение, если ты забыла, напоминаю, именно Агния целый год только и твердит, что хочет быть ближе к сестрам!

— Ууууу! — застонала Ев, схватившись за виски. — Опять… Собаки… Столько собак, что даже воняет псиной. — видения покидали ее, не дав четкого объяснения. — Помоги мне спуститься в спальню. Хочу лечь и забыться. Да! Я хочу выспаться и встретить юбилей дочери без тени в глазах.

Глава 6

Агния влетела к себе в комнату, упала на кровать и уставилась в потолок. В голове был полный вакуум. Все, что она услышала, смешалось и упало в область сердца, давило, словно неподъемный груз, расплющивая ее молодое, еще хрупкое сердечко, не давая дышать и мыслить разумно. Она закрыла глаза, уравновешивая дыхание. Постепенно вернулся слух, и она распознала за стеной бормотание телевизора Славок. Они старательно заглушали его, лепеча то на русском, то на английском, решая свои дела, или споря. Вместе со слухом повторился и рассказ отца, поведанный ей. Этаким комом, перекатываясь от сердца на мозги. Из всего, что бродило и закипало в голове, четким было только одно слово: «БЕСМЕРТНЫЕ»! Такое громкое, сочное, кричащее. Даже орущее, как предвыборный лозунг, многообещающее! Поднялась и пошла к сестрам. Уселась в кресло, придвинулась к самой спинке, задрала ноги и обняла коленки, точно так, как делала ее мама, Евгения. Худенькие коленки острячками торчали, делая ложбинку для головы, куда она ее и уложила.

— Я так понимаю, ее огорошили. — проговорила Мирослава Владе, став перед Нией, взгляд которой полностью отсутствовал.

— Сообщили! — согласилась Владислава и присев, помахала Агнии рукой. Зрачки сестрички дрогнули, и жизнь в глазах ее возобновилась. — Пациент оживает. Агния! Агов! Мы понимаем, что тебе доверили тайну.

— Тайну?! Вы хотите сказать, что прослушанная мной сага — правда?

— Истинная! Ты осознаешь, поймешь всю прелесть, чуть позже, а сейчас, нарисуй на лице улыбку, запоминая: ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА! И, ОНА У НАС, В САМОМ НАЧАЛЕ!

— Девчонки, ну это же абсурд! Такого не бывает!

— Хочешь факты? — Агния махнула рукой, мол, что вы можете предъявить! Славки сели на пол и ей пришлось снова опустить голову, подперев ее коленями. Влада тем временем, достаточно размеренно и доходчиво говорила: — Первый и самый увесистый — иметь такую внешность, как у всех Гаев. Не думала? Даже Николя. А он кто нам, прадед! Соображай! Будет мало, кивни.

— Спорить не буду, давно всех терроризирую этим. — скривилась, но все же кивнула.

— И что говорят?

— Образ жизни!

— Само собой — здоровый, тут бесспорно. А сейчас, попрошу, Ния, пожалуйста, отбрось все недопонимания на два дня. Поверь нашему опыту, все образуется. Все разложится по полочкам.

— Значит правда. И что со всем этим делать?

— Встречать двадцатый день рождения! Это потом они засадят тебя за книги, изучать правила. А сегодня — ты свободна! От всех и всего. Ния! Правда, поверь, не так все страшно, как кажется.

— Ой, не знаю. Просто сказка какая-то. Нет, не смотрите, хорошая! Но вот что я думаю, жить так долго — не скучно ли, прячась от всех?

— Скучно? Скажешь тоже. Все, два дня, дай себе всего два дня!

****

Семейный праздник прошел на славу, впрочем, как и всегда в семействе Гаев. Они были той семьей, которая считала: беды — без паник, жизнь — с весельем. Они не ждали, что им кто-то, что-то устроит на торжество, они его делали сами. Как и сами боролись с любыми трудностями. Всей семьей.

Ближе к вечеру, Жан с сыновьями незаметно исчезли и, чтобы их отсутствие не бросилось в глаза, Николя и остальные мужчины, развлекали женщин как могли.

В скорости в дверях банкетного зала ресторана появились мужчины, одетые в кожу, головы повязанные в банданы, с инструментами на перевес и больших черных очках. Они чем-то напомнили всем присутствующим рокеров и Виен крикнула:

— Простите, у нас закрыто.

— А мы по заказу. Нас, это, типа пригласили, на юбилей! — ответил один, и тут Виен прислушалась, уж больно голос был знакомым, но всеобщий хохот, на очередной анекдот из жизни Михаила, помешал ей, и она махнула рукой. Тут же Славки облепили ее:

— Виен, ну, ты чего! Это музыканты, неужели не видишь? У Агы же днюха, кто-то ей преподнес сюрприз, заметь в духе современных тенденций. Душечка, почему ты во всем видишь угрозу?

— Не во всем, девочки. И потом, я просто спросила, мало ли что, может они, просто поесть заглянули.

— Даже если перехватить, тебе что, жалко?

Ви улыбнулась внучкам, кивнула, но позвала Михаила, попросив проверить пришедших. Тот подошел, поговорил с мужчинами, кивнул ей, во всю улыбаясь. Виен отвернулась и заметила, что одна именинница, так и сидит, присматриваясь ко всем, без единого намека на улыбку. Мужчины настроили аппаратуру, спели пару песен на английском, затем исполнили популярные некогда французские песенки, подходящие к теме их сбора. И вдруг, совершенно неожиданно, самая настоящая, именная песня, про Агнию. И тут Виен поняла, что ее смутило в их приходе — мысли! Она слышала мысли мужа, но не предала этому значения, считая, что он где-то рядом, не в поле ее зрения, но и подумать не могла, что он решится на подобное. Зато у Ники в глазах появился огонек. Она была довольна, и счастье возвращалось в ее душу:

— Ну, папуличьки! Ну, даете! Все, заказываю вас на завтра! — Смеясь, подлетела она к музыкантам, целовала всех подряд, первой, без всякого сомнения, узнав отца, крестного и деда. Тут же Дэн закружил ее в танце, говоря:

— Дорогая, мы хотим еще пожить. Сегодня, пожалуйста, повеселим вас, правда, кроме этих песен, ничего не заучил. Ну, ты же знаешь, у меня к музыке нет тяги. Вот картины — да! Эд продолжит сам, ну может и Жан немного.

— Пап, а картины. Нарисуешь мой портрет? Хочу такой большой, как мамин.

Дэн вздрогнул:

— Прости, мое сокровище, не могу.

— Почему? — искренне удивилась Ния.

— Это не для праздника.

— Пап, ты вкратце и самую суть.

— Хорошо, попробую коротенько. Когда мы с мамой отыграли свадьбу, я подарил ей ее портрет, тот самый, что тебя так восхищает. Что произошло, какие силы вмешались, не могу точно сказать, но у нее появился двойник.

— У мамы?

— Да! Копия долго бродила по дому, путая нас и сбивая с толку. Ах, если бы мы тогда только знали, что за всей растерянностью, с какой иногда показывалась нам Ев, была не она… Ну вот, потом я уехал на несколько дней по работе. — лицо Дэна стало сумрачным, Нийка сжала его руку, поцеловав в щеку, и сказала:

— Если тяжело, не вспоминай, не стоит себя насиловать.

— Да уже вспомнил. Так вот, когда я вернулся, место мамы заняла Лже Ев. А мамочка, твоя мамочка, чуть не погибла в той самой картине, что висит у нас и тебя всю жизнь притягивает.

— Сказка!

— Согласился бы, если бы не видел собственными глазами, не пережил весь этот кошмар, и не спасал нашу мамочку.

— И как, как же вы поняли и ее спасли? — Любопытство в глазах девушки менялось на понимание, затем удивление и восторг. Мысли о том, что ее жизнь будет скучной, полностью улетучились.

— Зеркала помогли. — перехватил ее Эд и увел от Дэна. — Танец подаришь?

— Не откажу! Так что там с зеркалами?

— Они у нас волшебные, показывают истину, а копия Ев этого не учла. Вот мы ее и разоблачили. Ну и придумали заклятье, ты же в курсе, что мы все немного волшебники и пользуемся заклятьями?

— Да, ну тебя, дядюшка! Разыграли, да?

— Нет, Уголек наш, даже не думали. С твоей мамочкой это произошло. Так что возьми на заметку и никогда не мечтай о двойнике. Сказанное, а иногда и придуманное не вовремя, не в том месте и не в тот час, приводит к плачевным последствиям.

— Эд! А у нас много таких приданий?

— Есть, а что?

— Вы мне расскажите?

— Да, думаю я готов повествовать тебе и Славкам все. Виен, правда, грозилась написать, а Вел снять фильм, но все никак не возьмутся.

— Ничего, мы их подтолкнем. Ты же знаешь, если нам со Славками хочется…

— Да, разбаловали мы вас! — заулыбался Эд и быстро закружил ее по залу.

****

Утро. Ния проснулась вместе с солнцем и, от вчерашнего веселья не осталось и следа. Ее переполняло волнение, но не за свое будущее, а за гостей — вдруг не приедут, а если приедут, но никому не понравится? А что, если она не справится с ролью хозяйки? А если кто увидит родителей? Этих «если» набралось столько, что она поднялась и, одевшись, присела на ступеньках, ведущих на верхний этаж так, чтобы видно было комнаты родителей. Прошло минут тридцать, ей не сиделось, отправилась бродить по дому. Открыла двери на лестницу зеркал, но тут же закрыла, под впечатлением вчерашнего рассказа отца и крестного. А вдруг и ее не примут?! Буквально сразу отогнав глупые мысли, зашагала на галерею другим путем. Еще издали увидела окна спален родителей распахнутыми, сделала пару шагов и убежала, устыдившись собственным мыслям. Опять разместилась на ступеньках, постоянно проверяя время на мобильном. До приезда друзей еще не менее четырех часов, но ей уже наскучило ждать.

— Это что за чудо-юдо! — прозвучал над ней голос Жана.

— Деда! — подпрыгнула она и прижалась.

— С добрым утром! — погладив по голове, поцеловав в макушку, Жан, успокаивающе, похлопал ее по спине.

— С добрым! — вздохнула Ния.

— Не спится?

— Ага! Волнуюсь.

— Как не волноваться — это же первый взрослый бал. Даже Толстой не смог бы описать твоих глаз. Балконский полюбил бы тебя, а не Наталью!

— Дед, ну хватит подковыривать. Скажи лучше, Ви спит?

— Нет, ты же так орала, что разбудила нас.

— Я не…

— Милая моя, иногда мысли разлетаются так громко, что и слов не надо. Пойдем к нам, или дождешься родителей?

— Я хотела всего лишь попросить, не бросайте меня, сегодня. Ну, хотя бы встретить помогите.

— Поможем, как ты могла усомниться. И встретить, да и так приглянем, ты не волнуйся, все пройдет хорошо.

— Тогда я к себе.

— Да, иди внучка, часок поспи, а там, как это Виен говорит: «надень самую лучшую мордашку»!

— Обязательно! — с облегчением выдохнула и потопала к себе.

— Копия Ев, копия! — улыбался Жан.

Гости приехали большим автобусом, чуть стрелки коснулись десяти часов утра. Пели в открытые окна так громко, что все местные собаки, подняли вой. Девочки побежали их встречать, а ИВ уже стоял у ворот, готовый разместить всех прибывших по гостевым комнатам. Ния удивилась, предполагаемое число увеличилось вдвое, из них пятеро — друзья Славок.

Крики радости, восторга, немного укора, что она скрывала от всех такое богатство.

— Представляешь, что было бы, пригласи ты их в имение! — шепнула Влада и ущипнула ее за плечико. Ния отмахнулась и смотрела на подруг, не понимая восторга, но впервые гордясь своей семьей. Их управляющий, ИВ, взял гостей на себя, размещая на отдых. Славки не оставляли ее ни на минуту, беря все трудные ответы на себя, а Жан с Виен, показались, почтенно поздоровавшись со всеми и остались в тени, не маяча перед молодежью, прикрывали ее «тыл», готовые по первой просьбе внучки прийти на выручку.

Ев собралась было спуститься, но не смогла поднять голову, смутные видения стаи не то волков, не то диких собак, пригвоздили ее к кровати. Вел, не зная, что творится с сестрой, рассмотрела молодежь из галереи и всунулась в окно ее спальни, с криком:

— Ой, что-то будет! У меня так нос чешется!

— Вот в него ты и получишь, — бросил Дэн, прикладывая компресс ко лбу жены, — если не прекратишь орать как дикая самка.

— Дикие. — схватилась Ев за его слово. — Да, они все дикие!

— Ты чего это?! Вполне воспитанная молодежь.

— Видения у нее, опять видит собак. — пояснил Дэн и Вел, присев на подоконник, задумалась:

— Странно. Я думала, она свыклась с даром.

— Свыклась, если это прошлое. Будущее разрывает ее мозги.

— Дэн, что же ты сегодня такой грубый? — Вел перелезла к ним, давая больше доступа воздуха в комнату, да и собираясь поддержать Евгению.

— Я не грубый, Вел, просто, правда всегда колит уши. — Ев опять застонала и он, сняв полотенце, положил руки ей на виски и прикрыл глаза. Лицо его бледнело, а у Ев начали румяниться щеки. — Ну, вот и все, теперь тебе, мое сокровище, будет легче.

— Господи! Если это все так тяжело, то зачем этот дар? — разволновалась Вел.

— А кто нас спрашивает? — подняла голову Ев.

— Ты в норме. Здорово! Помнишь, что видела?

— Свору собак. Это уже третий раз за несколько дней. Представляешь, я даже ощущаю ветер от их бега. Так реально, словно они несутся мимо меня. Этот запах… — Ев покачала головой, подняла руку и потерла нос. — Запах загнанного пса.

— Так, сестренки! — Дэн уже пришел в норму, от своей помощи жене и опять был весел. — Вам пора заняться кино-романами. «Запах загнанного пса, свора, проносящаяся мимо» … У дочери, между прочим, гости.

— Стоять! — сказала громко Ев. — Мы обещали не мозолить глаза! Пусть развлечется.

— И кто это говорит? Умирающая Мать Тереза? Ненормальные женщины! Я ушел к Эду. — и он нарочно громко закрыл дверь. Вел же пересела к сестре:

— А теперь скажи то, что умолчала перед мужем.

— Ничего, правда, был ускоренный ролик. Псы, псы, псы.

— Да уж, а у меня чешется нос.

— Это же к прибыли. — голос Виен прозвучал неожиданно, и обе вздрогнули.

— Да нет, мама, на этот раз как-то он сверлит иначе.

— Тогда, почему бы вам не присоединиться к молодежи, чтобы незаметно проконтролировать?

— Но…

— Жан согласен. Я тоже чувствую легкий негатив, но понять не могу что это такое. Так что, берите мужей и проведайте детей, взгляните на всех, оцените. Да что я говорю, вы прекрасно сами все знаете!

— Нет, мама, я пообещала Эду иметь терпение и ждать, значит выдержу! — заявила Вел, категорически поставив руки на бока.

За дверью приближались голоса и в комнату влетели Славки:

— О! Штаб в сборе! Так вы с нами?

— И что нам там делать? — осведомилась Вел, совершенно равнодушным видом, но в душе ей так хотелось пойти туда, посмотреть чем живет современная молодежь и сильно ли отличаются от них. — Это ваши гости.

— Как хотите. Жан нас отвезет. — сказала Влада. — Захотите присоединиться, милости просим.

****

И опять подруги Агнии верещали:

— Суперово! И это все ваше?! И ресторан тоже?

— Да. — спокойно ответила Агния. — Родителей Славок. — Девушки носились по залу, всовывая во все носы. После вчерашнего вечера, украшения не разбирали, так что получилось даже прикольно, словно все было сделано специально для друзей.

— Нийка! — оттащила ее от толпы Влада. — Кто этот мальчонка, в стороне.

— Ухажер! Ходит хвостиком за мной, уже полгода. И ни слова!

— Не уж-то так и не заговорил?

— Да я его голоса вообще не слышала. Просто тенью работает!

— Ну, ты и злючка! — ударила ее в плечико Влада и уставилась на паренька. Высокий, с ладным и сильным торсом, футболка былого цвета не только выделяла его смуглую кожу на сегодняшний день весны, но и подчеркивала каждый «кубик» на теле. Джинсы не висели мешком, а облегали, притягивая взоры большей части девушек в этом зале. Черные, горящие как смоль волосы, с модной стрижкой, открывающей его лицо, выбритые виски. Он стоял в стороне ото всех, был немного растерян, держа в руках полупустой стакан с водой, которая уже давно согрелась и болталась от его движений. Он ехал на праздник Агнии с одной мечтой — сделать ей предложение встречаться. А тут глаза разбежались. Он увидел ее сестер, и словно раскололся на три части. Забился подальше от всех и переводил взгляд от одной к другой, пытаясь сделать выбор, но не мог, не находи, пока ни в ком ни лишнего плюса, ни единого минуса. И это его пугало, пугало до такой степени, что кружилась голова, во рту пересыхало, даже глотать воду было больно. В груди горел огонь, а в носу щекотало. Этот запах, как же он был похож на знакомый ему с детства аромат. Он даже подумал, что этот запах был у него в крови, заложен родителями и запрограммирован ими же на поиски именно той девушки, которая пойдет с ним по жизни. Вот только какая из троих?! Вся его уверенность, что Агния его судьба, развеялась в тот самый миг появления этих двух, похожих, но таких разных. О красоте их он даже не думал, его взор, то и дело приковывали их золотые локоны, струящиеся до пояса и как лучи солнца, слепящие глаза. Ходили с легкостью Агнии, смеялись, так же как она — задорно и откровенно. Шутили и парировали на подколки любого, так же как Агния, вводя собеседника в ступор и оставляя последнее слово за собой. А их глаза! Он даже терялся в цвете, тут было все: и зелень, и голубизна и немного серых тонов. Как у моря, в солнечный день. Брови — чайки, парящие над морскими просторами. Ах! Как же ему быть? Эти девочки, утонченные и такие простые в общении, были для него тем самым Эверестом, который он не мог в себе преодолеть. Они во всем выделялись от общего фона, а главное — это полностью совпадало с его внутренним миром, они не курили, не были высокомерны, хотя и богаты. Правда, их статус немного смутил его, приехав сюда, он впервые узнал, что Агния из достаточно зажиточной семьи. А еще они не пили все подряд, затуманивая себе рассудок, словно это было в последний раз. Будто верблюды, перед стартом преодоления пустыни. Сделал глоток, теплая жидкость смочила язык, освежила небо и потекла в горло. Он кашлянул, поставил стакан и подошел к Нии:

— Агния! — произнес с хрипотцой и волнением в голосе. — Это тебе! — На ладони лежала маленькая бархатная коробочка.

— Спасибо! — Смутилась, подарок приняла, но не знала, что с ним делать.

— Чего грустный? — заговорила с ним Мирослава. — Праздник же!

— Есть причина. — бросил на нее взгляд, с трудом оторвав от Нии, из груди рвался вопль, подавив который, парень спросил. — Я пойду?

— Иди! — смеясь, разрешила Владислава. — Найдешь веселинку, возвращайся, поболтаем. Если ты не занят, конечно, можешь и на танец нас пригласить!

— Я не занят! — громко и четко произнес он. — Ни кем и не чем! — Не дожидаясь, пока Агния посмотрит подарок, ушел.

— Ух ты! У него приятный голос! — смотря вслед, произнесла Влада. — А ты говорила он немой.

— Конечно не мой, просто учимся вместе, недавно! А если ты другой смысл имела, так я этого не говорила, обмолвилась лишь тем, что он со мной не разговаривал.

— Да ладно вам, девочки, еще подеретесь. Звать-то, его как?

— Мейсон! — ответила Ния и уставилась на коробочку, потеряв к парню всякий интерес. Сбежал не понятно чего, она что, за ним еще и бегать должна?! Ухажер называется!

— Клевое имя. Да и сам симпотный, дикий! Он кто? — продолжала допрос Мира.

— Не знаю, не вникала. Откуда-то с Юга. Держится отшельником.

— Да открой ты, не мучайся! — направила сестру в нужное русло Влада. И Агния послушалась, приподняла крышку и блеск слезинки, лежащей в ней, осветил ее лицо. — Ни фигулички! Давай приколю, она так подойдет к твоему платьицу.

— И не только! — согласилась Мира. — Сколько же он по тебе страдал, что собрал такое чудо?!

— Славки! Да не страдал он по мне. Он-то и учится с нами только этот год.

— И все время бегает за тобой. — напомнила Влада ее же слова.

— Хвостиком! — Не то — осудив, не то — сожалея, добавила Ния. Влада приколола брошь и Ния опустила голову, рассматривая подарок.

— Классно! Иди, скажи парню спасибо, он в дверях топчется. — подтолкнула Мира сестру, видя, как парень поглядывает на них в дверной проем. Ния пожала плечиком, но пошла:

— Сон! — позвала его придуманным, с первых дней его появления в группе, именем. Она его так называла из-за его молчаливости, а он, только ей одной это позволял. — Спасибо! Это очень красиво. И… — Ния задумалась, сморщив носик, немного сомневалась, стоит ли, но решилась и слегка коснулась его щеки губами. Мейсон вздрогнул, широко открыл глаза, уставившись на нее, а щеки залились румянцем. Зато Ния, не ощутив ничего, кроме благодарности к подарку, смогла закончить фразу. — Это же, наверное, очень дорого!

— Не дороже тебя или жизни! — ответил он, успокоенный ее словами.

— Я не в этом смысле. Просто хотела сказать, что подарок отличный, клевый, изысканный! Я его буду с радостью носить. — И опять чмокнула его, но уже в другую щеку.

Мейсон отпрянул и рукой прижал место поцелуя.

— Носи, мне не жалко. — невпопад ответил и пошел вперед, не выбирая дороги.

— Чудак! — пожала плечами Агния, возвращаясь к сестрам.

— Дай еще раз глянуть, — подвела ее к солнечному свету Влада. — Просто горный хрусталь!

— Алмаз! — возразила Мира. — Сияет.

На воротничке платья Агнии, удобно разместилась «слезинка», белого металла булавочка держала, крохотный «глазик» бирюзы, из которого та вытекала. — А это бирюза, я знаю точно. Нийка, похоже на оберег!

— Зато «оберегатель» сбежал.

— Ну, ты его, небось, так поблагодарила! — не унимались сестры. — Странно, что мы его не помним.

— Он учился где-то за границей, к нам перевелся. Девочки, я не вникала в его историю. Красивый — не спорю, но мне он никак! А ему внимания и без меня хватает, вон, весь универ табуном бегает.

— Тебе все никак! — заметила Влада. — Похоже, это у нас в роду. Вот и жди своего принца. А сейчас, удели внимания подругам, вон как косятся.

Глава 7

Мейсон, совсем молодой парнишка, смуглокожий, с черными как воронье крыло волосами, сильным телосложением и ровной спиной, удалялся от прибрежного ресторана, ускоряя шаг и вскорости, перешел на бег. Несясь со всей мощи по степи, возвышающейся над морем, затаив дыхание и, остановившись на краю обрыва, широко расставив руки, прикрыв глаза, поднял голову вверх. Сердцебиение успокаивалось, а вместе с ним и его пульсирующий разум. Его руки, как крылья огромной птицы, так и балансировали, держа тело на самом краю.

— И что мне теперь делать? — подумал он, затем тихо повторил и уже крикнул, во всю мощи голоса. — Что? — Повернул голову к багровому закату, повторил вопрос ему и, опустив руки, прислушался к себе. Небо словно залилось кровью, переполняющей его сердце. Оно, сердце, все еще рвалось наружу, но в голове, его второе «я», уже твердило свою старую песню, непонятную даже ему.

****

Ев вскрикнула и так вцепилась руками в сестру, что та «Ойкнула», а на коже появились следы от ногтей.

— Девочки! — встревожился Жан. — Что с вами происходит?

— Съездим-ка к детям! — ответила за них Виен. — Нечто кружится над нами, а я не могу уловить что конкретно.

— Так в чем дело? — Жан даже приподнял брови в удивление, растерянным лицам женщин. — Тем более что уже и время решить, кто остается ночевать, а кто домой отправится.

— А можно я подожду вас здесь? — как-то неуверенно спросила Ев, пересиливая тошноту и головокружение. — Только Дэна позовите.

Родители кивнули и вышли.

— Волки! — Едва закрылась дверь, сказала Ев сестре.

— Что волки? У нас на угодьях проблемы? — Не поняла Вел.

— Нет! Помнишь, у меня такое уже было. Давно, когда тот мальчик, ну как его…, Ларсен, любовью страдал…

— Хочешь сказать, что оборотни идут сюда?

— Сомневаюсь. Вижу их бег, сама не сразу поняла, кто это такие. Может у них там что-то случилось и им нужна помощь?

— Кому нужна помощь? — спросил, войдя Дэн, услышав лишь ее последние слова.

— У Ев опять было видение. А где Эд?

— Поехал с родителями. Я как-то тоже хотел глянуть на компанию, но вы позвали. А ему повезло, соблазнит там парочку красавиц.

— Давно пора! — бросила спокойно Вел и отошла, потирая руку, оцарапанную сестрой. Дэн занял ее место, присев на краешек подлокотника кресла, на котором разместилась жена, обнял ее голову и прижал к себе:

— Значит опять. Ты хоть сейчас поняла, что это было?

— Поняла, но боюсь, вам с Эдом, не очень понравится. — вздохнула. Муж же, поддерживая, погладил плечо, улыбаясь собственным мыслям. Ев, радуясь, что не смотрит ему в глаза, почти шепотом продолжила: — Я вижу оборотней. Может позвонить и узнать, не случилось ли чего?

— Это не мне, а Жану надо было сказать. И потом, мы не будем звонить, есть некие договоренности, они сообщат сами, если что. — отнесся спокойно, но веселость всю, как рукой сняло. Поднялся, отошел к окну: — А Эду не стоит вообще говорить.

— Но они же нам помогали! — не сдержалась Вел, напомнила.

— Ага! Или вину заглаживали. Я скажу отцу, он сам решит, как лучше.

****

Эд сидел за рулем и косился на Виен, та опять выставила левое ухо немного вперед, прищурив глаза.

— Что уже стряслось? — не удержался, прервал затянувшееся молчание. — Чего решили так срочно нестись к молодежи?

— Ничего не стряслось, просто я хочу поближе послушать, у кого на душе не спокойно. Но это не наши печалятся, так что не волнуйся. — Подъехав, Виен взяла под руку мужа, пошла ко входу ресторана, а Эд облокотился на крыло авто, прикусил сорванную травинку и впился взглядом в мелькающие за стеклом силуэты, угадывая настроение.

— О! Наши родители! — закричала веселая Ния, не уточняя, кто есть кто. Славки подлетели за ней. Все были раскрасневшиеся, довольные и полные сил еще тусить не один час. Гости повернулись, на их голоса и поздоровались, кивком, но подходить не стали.

Женщина была хороша, но мужчина привлек их больше. Это не мудрено — парней то, почти не было.

— Если это отец Нйки, то какой же у нее должен быть муж? — Сказала одна из девиц, кивая на Жана. — Теперь-то понятно, почему она от всех нос ворочает!

— Да ладно, просто клевый мужчина. — Ответил ей кто-то, Виен не поняла, кто именно и отключилась от девичьих пересудов, принялась искать предмет всеобщей тревоги.

— Добрый вечер всем! — сказал Жан. — Как настроение?

— Отлично! — Закричали многие.

— Не в наших правилах напоминать, но время к ночи. Хотим уточнить, вас сегодня никто не ждет? Домой когда собираетесь?

— А можно утром? — посыпалось со всех сторон.

— Можно, если вы оповестили родителей, или перезвоните им сейчас и предупредите. — Виен слегка сжала его руку, прося не переусердствовать и Жан, смутившись, поспешил добавить: — Гуляйте, мы не будем вам мешать. Девочки! — позвал внучек. — На пять сек!

Троица, кивнув гостям, последовала за ними. Увидев отца, Влада, мгновенно подлетела к нему, и прижалась. Мира была более сдержанна, но тоже подошла, взяла за локоть. Эд обнял Владку, чмокнул остальных и уточнял, как им тут празднуется, не надо ли чего еще. В окна их изучали, он заметил, но изменять положение не стал, прекрасно догадываясь, о чем все подумают. Наверное, это и к лучшему, решил он, и губы его тронула улыбка.

— Вы только посмотрите! — сказала все та же девушка, более глазастая. — К Владке принц приехал.

— Ух, ты! — заворковали многие. — Наверное, артист! Вот это мен! А кольца на пальчике никто не заметил? Может он муж ее, вон как по-родственному обнимает, не стесняясь родаков! Да что стесняться, они-то взрослые, учатся заграницей! — Пересуды полились с быстротой воды в реке. А Жан тем временем, отпустив руку Виен, подошел к Михаилу, уточнить, что да как тут.

Со стороны берега шел Мэйсон. Остановился, стараясь быть не замеченным. Казалось бы, одна из трех отпала, он должен был бы обрадоваться, но его почему-то всего скрутило, а в голове появился непонятный, злорадный шепот. Он опять побежал к воде, сбросил с себя все вещи и прыгнул прямо с обрыва. Остыл, в еще холодной воде, и уже спокойно пошел наверх.

— Как гуляется? — спросил девчонок Эд.

— Нормально! — Не выскальзывая из объятий отца, ответила Владка. — Хотя мы бы уже сбежали, но…, сам понимаешь.

— Я, если честно, тоже. — ответила Ния. — Не думала, что они все такие напряжные.

— Так мальчишек надо было приглашать, что же ты девчонок собрала? — улыбался Эд.

— Ай, мальчишек там хватает. Только все несуразные какие-то, слова сказать боятся, только пьют, да курить бегают.

— Эх, переборчивые вы у нас! — Радуясь в душе, заявил Эд.

— Ох, и хитрите вы, внучки! — присоединилась к ним Виен. — Один, я точно знаю, сохнет от страданий.

— А! Это Мэйсон! — Ответила Агния и, подняв воротничок, стала хвастаться подарком. — Смотрите что подарил!

— С назначением! — оценил Эд. — Не хиленький подарок. И он тебе не нравится?

— Фифти-фифти! — покрутила кистью Агния. — Не могу сказать, что плох, но глубоких чувств не испытываю. Да он вообще смылся куда-то.

Эд засмеялся, Виен молча стояла чуть поодаль.

— Девочки! — не успев даже подойти, начал Жан. — Почти ночь. Поймите только правильно. Я пришлю охрану, пусть присмотрят, чтобы чужие к вам не сунулись. Степь кругом, да и трасса.

— Как скажешь, дедуленька! Я бы уже закончила все это, но не выгонять же. — Промурлыкала Ния, сузив глазки.

— Пляшите, хоть всю ночь, охрану никто не заметит. Ну, бегите, мы на связи. — он обнял каждую, Эд так же. Владка задержалась, говоря отцу, что тот сделал фурор своим появление. Он щелкнул ее по носу и умчался, увозя родителей домой.

— Это кто тебя обнимал? — Налетели на нее, как только сестрички вошли в ресторан.

— Успокойтесь! Родственник. Но планы не стройте, занят! — Ния тем временем искала Мейсона, ее начала мучить совесть. — Кого ищешь? — Отбившись от подруг, спросила Влада.

— Его! Как-то не по-человечески получается.

— Так позови! Видно, прячется. Или позвони.

— Я что, номер знаю?!

— Люди! — крикнула Мира и рукой махнула, прося на время убрать музыку. — Кто видел Мэйсона?

— Да он ушел, давно!

— А номер, у кого есть номер его телефона?

— У меня, а что? — Спросил парень, сидя в обнимку с девушкой.

— Давай! Что, что? Свататься буду! — Мира скорчила гримасу, фигея от вопроса.

Мэйсон добрел к своим вещам, влез в штаны, оглянулся, ища рубашку. В кармане задребезжал мобильный, но он не реагировал на него. Звонок был настойчив. Взял трубочку, сердито бросая:

— Слушаю!

«Это я, Агния! — голосок девушки задрожал, она никак не ожидала такого тона. — Ты где пропал?»

— Ага! Ты? — подпрыгнул от удивления. — Как?

«Что как? — успокоилась, поняв, что он просто не знал ее номера. — Номер нашла? Не скажу, что молча, но и интерпол не подключала. Иди сюда и быстро. Мы за стол садимся, тортик и все такое».

— Не ем я, тортики.

«Так я ем! И не спрашиваю, хочется тебе или нет. Ты ко мне приехал, вот и иди сюда! Мы со Славками, с тобой поболтать, да выпить немного хотим. Не мори нас голодом. — Она все свободней и свободней говорила, как с хорошим, давним другом. Она вдруг поняла, обидела парня своим невниманием, а ведь могла же просто общаться, он новенький, ему тяжело. — Все, дуй к нам.»

— Я, это, искупался. Мокрый весь.

«Высушим! — услышал он в трубку сразу троих, и они отключились. Настроение улучшилось. Он расправил плечи:

— И чего это я?! Зовут же! — побежал в их сторону, подавляя опять рвущейся наружу внутренний голос.

****

Виен уселась на заднее сидение, открыла окно и, повесив руку на верхнюю ручку, ушла в свои мысли. Молчаливо ехала, молча поднималась к себе.

— Как там? — спросили дочери, едва она ступила на верхнюю ступеньку второго этажа.

— А? Нормально! Праздновать будут до утра. Жан послал охрану.

— А где мужики? — Спросил, появившись за спинами Дэн.

— Внизу, болтают с ИВ.

Дэн кивнул и исчез.

— Мам, не томи! — теребила ее Вел.

— А ты молоко? — слегка скривилась, но усмешки не получилось, да и дочери не отводили от нее пытливого взгляда, проигнорировав реплику. — Что интересует?

— Ты же слышишь нечто особенное, мы видим.

— Намекаешь, у меня уши торчком? — Виен снова отошла от темы.

— Девочек касается? — конкретней спросила Вел.

— Нет, не девочек. И опасности — никакой!

— Вот и мне так кажется! Кто-то посторонний просит нашей помощи. — Ев, испытала некое облегчение и нашла своим видениям объяснение.

— Поживем, увидим! — ответила Виен и сбросила таинственность с лица, более-менее поняв, что это были за стоны «души», доносившиеся к ней.

Постепенно все улеглось и затихло. Ев больше не посещали картинки и она, дождавшись фейерверка, улеглась спать, не ожидая прихода дочери. Девочки вернулись под утро, спали настолько крепко, что даже не вышли проводить друзей. А те, довольные, умчались к полудню, говоря спасибо провожающему их Жану и все поглядывая на хозяйский дом, в надежде увидеть того загадочного парня, что взбудоражил их девичье любопытство. Машина его стояла на виду, но, как ни тянули они свой отъезд, а он так и не появился.

А вечером того же дня и Виен засобиралась в дорогу.

— Вы в город с Нией поедете? — Евгения грустно сидела в комнате родителей уже минут десять и не знала, исчерпав все запасы, какие еще наставления произнести.

— Конечно, не бросим, в такой-то момент. — Виен улыбаясь, поглядывала на нее. — А вы подтягивайтесь, к выпускному.

— Но как? — В недоумении воскликнула Ев и подняла брови.

— Что «как»? Молча! Родители вы или нет! Ев, Жан в курсе, мы проверили, из ваших знакомых там никого не будет. Посидите тихонько в зале. Все как у Славок. Жан нашел замену всей обслуге в вашем доме, да и много чего еще предусмотрел.

И Ев радостная, как будто получила самый сокровенный подарок, носилась по дому, откровенно ликуя, даже укусила в плечо мужа, чем рассмешила всех присутствующих.

Глава 8

Максим, сын друзей, которого все ждали с нетерпением не приехал на день рождение Агнии, а она этого даже не заметила. Но уже на следующий день, получив поздравление по всем сетям и огромную посылку от его родителей, поняла — не хватает ей этого занудного, довольно крепенького, маленького, ей по ухо, ботаника! Ей его действительно не хватало — забавного братишки, с миленьким личиком, как у девчонки. С кем еще она могла чудить, всю свою жизнь, выдумывая не девичьи проказы. Этого кареглазого, с длинным чубом, цвета соломы, постоянно свисающего на глаза. С ним одним она могла подраться, лазать по деревьям и гонять соседских голубей. Состроить перед хозяином невинную мордочку, а он, как истинный джентльмен, отдувался всегда и всюду, за двоих. Славки-то, давно стали «барышнями», а он, наивно спрашивая: «Может не надо?», шел за ней как агнец на заклад.

Проснувшись следующим утром, уже в городском доме, перечитала все его письма и, достав мобильный, нажала кнопку его номера.

«Ния! — услышала она его голос, полный радости, с первым вызовом. — Привет!»

— Не здороваюсь, не радуюсь, не общаюсь с предателями!

«Агния, я не смог». — коротко сообщил парень

— Не понимаю…

«Как отметила?» — Он смеялся, прекрасно зная, что она не сердится, что играет с ним в молчанку.

— Не скажу!

«Неужели так обиделась, что и не похвастаешься?»

— Нет!

«И никогда не простишь?»

— Нет!

«А как загладить?»

— Нет, ну, что это такое?! Я что, всю жизнь буду тебя носом тыкать? Как щенка?

«Если тебе это доставит удовольствие…. — Макс так безумно радовался, что готов был слушать ее ворчание еще не один час. — А главное. Услышать от тебя: „всю жизнь“ — это уже многого стоит».

— Не начинай! — Агния остыла к нему так же быстро, как и поняла, что соскучилась. — Я подумаю о твоем прощении, если ты приедешь на выпускной.

«Приеду, обязательно приеду. Я пропущу свой, но буду обязательно!»

— Стоп! Ты же должен был закончить в прошлом году.

«Забыла, как всегда. — с грустью в голосе сказал парень. — Первое — это ты скачешь вперед. Мы школу с тобой закончили вместе. Второе — я перевелся! Третье — год интернатуры.»

— Не загружай меня лишней информацией. Увидимся — поболтаем. Это я тебе звоню. А пока — не простила, не скучала, не жду!

«Тогда обязательно приеду!»

Агния отключилась и бросила телефон под подушку. Удобно разместившись в кровати, задумалась:

— Максим и Мэйсон! Ни к одному из них у меня нет крепких чувств. Да, у меня не екает сердце! Я не влюблена. Не влюблена… Ну и ладно, еще есть время… Ой! А времени у меня… — Ее глаза прищурились, сквозь реснички пробивался свет и расплывался радугой. — Да, уж, появился первый положительный момент. Но с другой стороны — это может и не сработать. Отец же сам сказал, не всем дано. Так, Агния! Не морочь себе голову, будет что будет. Весна на исходе, двадцать лет, пора влюбится! И так, Мэйсон или Макс. Оба влюблены — я нет. Макс — словно брат мне, вместе выросли. Сон — влюблен. Но странный он какой-то. — Ния резко села, взъерошила волосы. — Брат! Так вот что имел в виду дедуля, говоря, что Макс мне брат. А я и забыла, правила! Надо хоть взглянуть. А знает ли Макс? И что это за фигня получается? Все всё знают, но молчат! Мне это не нравится. Да, мне это совсем не нравится! — Она потопала в ванную, чистя зубы, рассматривала себя в зеркало. — Значит так — ДИПЛОМ. Защита пройдет, вот тогда и займусь этой ВЕЧНОСТЬЮ, серьезно!

Максим. Старше Агнии на год с хвостиком. Он практически вырос с девочками Гаев. Родители дружили, семьями. Но это не главное. Важнейшим было то, что они были из одного рода. Того самого Рода бессмертных, который теряется среди человечества, стараясь быть не замеченным, будто хамелеоны. Вынужденные исчезать из поля зрения соседей, не иметь друзей и избегать многих доступных вещей обычного человека.

Казалось бы, еще совсем недавно, Максимка отметил свое двадцатилетие и услышал «приговор» из уст отчима, Влада, заменившего ему отца полностью. Прежде чем проявлять какие-либо эмоции, он сел и как полагается будущему врачу, изучил все законы, досконально и сразу же заявил, что хочет покинуть страну. Влад, не без удовольствия, перевел его обучение в свой вуз, где преподавал хирургию. Максим был сыном его жены, но он любил этого мальчика, теперь уже юного мужчину, ответственного, рассудительного, и видел в нем врача, врача с большой буквы. А Оля, мать Макса, просто обрадовалась решению сына. Неразделенная любовь Максима к Агнии, ее просто убивала. Как она не старалась, но поделать ничего не могла, как и помочь ему, однажды и безоговорочно, приняв условия мужа. Любовь ее мальчика была болезнью, которая постепенно, стала добавлять холодок в отношения с Ев и Вел. Они категорически отказывались вмешиваться, они даже не хотели об этом говорить, всего лишь раз высказав свое мнение: «дети взрослые, сами разберутся.» Был такой момент, в ее женской слабости, когда она бросилась к мужу, попросила помочь сыну, но и тот тоже отнесся к этому спокойно, говоря — в правилах есть не только пункты, которые они обязаны все, без исключения соблюдать, но и подпункты. Тогда Оля вспылила, долго высказывалась о его нелюбви к сыну, а в заключение заявила:

— И не думай даже говорить ему, а уж указывать, тем более! — Влад промолчал, лишь вздыхая ее не совсем здоровой фантазии, а она, немного остыв, добавила: — Пусть переболеет. Агния никогда не полюбит Макса. И вообще, они не пара! — Влад пожал плечами, но спорить не стал. Оля же прекратила названивать подругам, считая их виновными в этом.

Вот так Максим уже год прожил в Швейцарии, погрузился в учебу с головой и держал данное отчиму слово, не заговаривал с девочками Гаев о тайне Рода, не опережая события. Мечтая о Нии и боясь встречи с ней. Да, он боялся, снова услышать из ее уст: «братишка», на свое признание в любви. Опасался, что она уже знает о его принадлежности к роду и отстранится от него вообще. И так каждый день, список его предосторожности рос, а он и пальцем не шевелил, чтобы сдвинуть хоть что-то в их с ней отношениях.

Сегодняшний ее звонок вселил маленькую надежду. Он сиял как медный пятак, идя быстрым шагом к родителям, и открыв дверь, без вступления, заявил:

— Я еду к Агнии.

— Хорошо. — спокойно ответил Влад.

— Зачем? — воскликнула Ольга.

— Как это зачем? — повернули головы к ней оба мужчины.

— Ехать зачем, что он там не видел?

— У нее выпускной! — воскликнул Маск: — Агния звонила, пригласила. Между прочим, она обиделась, что я не приехал ко дню рождения.

— Ну, конечно, как это я не догадалась! Агния позвонила! Почему ты у меня такой подкаблучник?! Она крутит тобой, а ты бегаешь за ней хвостиком! О себе подумал бы.

— Мам, вот что ты такое говоришь? Кто мной крутит, за кем я бегаю? Да, я люблю Нийку, и ты это прекрасно знаешь. На нее ты взъелась за что? Она тут причем? Я и Славок люблю, отчего ты к ним не ревнуешь?

— Я ревную, я?! Ты ничего не попутал? Максим, я твоя мать и имею права высказаться.

— Да, ты моя мать, но это ревность, эгоистичная, материнская ревность. А что касаемо Агнии, то я поеду…

— Не поедешь!

— Поедет! — вмешался в их разговор Влад. — И Максим прав, он сам должен разобраться в своих чувствах и отношения. Взрослый! Не испепеляй меня взглядом. Мы едем все! Десять лет дома не были, пора в отпуск. И тебе не мешало бы, с подругами встретиться. Сидишь тут, на мыльных сериалах, жизни нормальной не видишь. Все, едем! Я сказал. Возможно, там останемся, надолго.

— Как это — надолго? — удивилась Оля, притихшая от всплеска категоричности мужа и сплоченности ее мужчин.

— Там видно будет, лето точно проведем на родине.

Максим лишь с облегчением вздохнул, может встреча будет более теплой, чем последнее прощание. Тогда он так и не смог ей ничего сказать, серьезно. А она, ленно махнула рукой, и ему показалось, что она устала от общения с ним. Но звонок, ее звонок, перевернул в нем все.

****

Ния, через время после их разговора, тоже вздохнула с облегчением, но отогнать двоякое отношение к нему, не смогла. Они перестали быть детьми, и ей наскучила его покладистость. Ей хотелось мужских поступков, пусть не таких как она видит в семье, но хотя бы немного инициативы со стороны мужчины. Но и лишиться Макса она не хотела:

— Вот дурачок! Интересно, подрос хоть? — но тут же мысли унеслись к Мэйсону. Год учебы вместе, но она не замечала в нем той красоты и силы, какую обнаружила днями. Да и подарок, такая тонкая работа… — Сон! И чего ты так долго был тенью? А Славки молодцы, глазастые, рыжие бестии! Красавицы же стали, а парни-то, как на них пялились! Ну, ничего, освобожусь от учебы и начну новую жизнь. Совсем новую! И женихов у них буду отбивать! — Смеялась она, кружась по комнате и поглядывая на себя в зеркало. Какая-то тень мелькнула за окном, она подлетела, надеясь увидеть Мэйсона на своем месте, но сегодня улица была пуста. Удивилась, но тут же выбросила из головы и понеслась к сестрам. Они тоже уже проснулись, но пока не поднимались. Владка читала, а Мира грезила. Ей всю ночь снился Мэйсон. Отпускать сон не хотелось, как и делиться с сестрой. В приоткрытую дверь всунулся черный ежик, затем появился носик и уже затем вся Ния:

— Не спите? Привет!

— Я нет! — ответила Влада. — Доброе утро! — повернулась к Мире. — Она, похоже, тоже.

Сестры сдвигали кровати, куда бы ни приезжали. Это повелось с детства. Поссорившись один раз, они разбежались по разным комнатам, но пробыли врозь несколько часов, померившись же, больше не расставались, любя часами, перед сном, обсуждать прожитый день. Агния улеглась между ними, и это так же стало традицией, с первыми самостоятельными шагами, сделанными Нией.

— Как настроение? — не открывая глаза, спросила Мира.

— Прекрасно! Говорила с Максом, приедет скоро, будет с кем пошалить.

— Вот неугомонная! Он же тебе надоел. — Мира открыла глаза и повернулась к ней. — Тебе пора не по деревьям лазать, а на свидания бегать. Кстати, Макс не подходит. Задумайся.

— Макс по всем параметрам не подходит. — закивала Агния. — Он — маленький лапушка, мой брат. Собственно, и ваш. Ну, это мне сказал Жан, узы Рода, или мы теперь по крови родные, не уточняла. К месту, он тоже, ну, бессмертный, как мы?

— Не интересовались. — отозвалась Влада. — Ния, мы, как бы, еще не бессмертны. Поэтому думай над новыми приключениями, прежде чем свершать, а то решишь, что тебе теперь можно все.

— Я давно уже выросла! А что касается Максика, то я соскучилась, а вы?

— Ния! Мы о нем не думали, уж прости за правду. — сказала Влада. — Бессмертный ли, скорее да. Он же сын Влада, хоть и приемный. Ты нам лучше о себе скажи, осознала положение вещей?

— Серьезно не думала, решила защиту пережить. Но разницу почувствовала.

— Правильно! Не спеши. — Влада отбросила книгу. — Так как, девчонки, махнем, без родителей, куда-нибудь? Лерка спрашивала, план у нас есть или им с Игорем разрабатывать?

— Пусть думает, и мы подумаем. — улыбалась Мира. — Компания большая собирается. Макса берем?

— Приедет, подумаем. — без энтузиазма отозвалась Агния.

— А Мэйсона, не хотите пригласить? — пряча глаза, предложила Мира.

— Можно и Мэйсона. — Влада заглянула сестре в лицо. — Ты часом не влюбилась?

— Я его один раз в жизни видела. А в любовь с первого взгляда я не верю.

— Даже если этот взгляд длится сутки? — не унималась Влада. Она-то еще в ресторане заметила, их молчаливое «общение».

— Не, он не поедет. — перебила их разговор Ния. — Он вообще нелюдимый. Я его и разглядела толком только вчера. Все позади всех, особняком держался, в дискуссии не вступает.

— А он что, тебе совсем не нравится? — уточнила Мира.

— Почему, нравится, красивенький, но не екает. Так что дерзай, сестренка!

Смех разнесся по дому и они, как раньше, подшучивая друг над другом, дошли до боя подушек и бегали по комнатам, заливаясь новой волной веселья.

****

Мэйсон хотел уехать еще ночью, но ему так было хорошо с ними, троими. Весело и покойно. И он остался. Утром, когда все гости разъезжались, не обмолвившись с Агнией и словом, не выразив благодарность, задержался. Он так поступить не мог. Затерялся от всех, правда этого можно было и не делать, о нем никто не вспомнил. Проводив взглядом автобус, перебросил сумку через плечо и засел невдалеке, в ожидании хоть кого из сестер. Он уже начал понимать, что ко всем относится по — разному, что сердце стучит в разных ритмах от их имен, что душа замирает или холодеет, при каждом видении памяти, разнообразно. Просидел часа три, когда услышал голоса, встал и увидел их. Ах, как же он пожалел, что не уехал. Владка шла с тем же парнем, что и вчера, Мира с ними, но немного позади. А Ния, Ния шла тоже, с молодым парнем, по-видимому, несколько старше его, и достаточно состоятельным. Одни часы на руке, были мощными и такими, что ему и не мечталось купить. Они смеялись, называли светлого мужчину Большим китом, что уже говорило о более близких отношениях. А потом, потом они плавали, долго, далеко и тот, большой Кит, постоянно был рядом с Нией. Ревность так закрыла его глаза, что Мэйсон понесся по берегу, переместившись из камыша в воду, нырнул так глубоко, насколько позволили легкие. Внутри его опять все перевернулось, съежилось, а в голове поднимался шум. А они, девчонки, так его и не заметили. Смеялись и ныряли, вместе с теми двумя, взрослыми мужчинами.

Двадцать лет, ему скоро исполнится двадцать лет! Отец просил обязательно приехать на недельку домой. На целую неделю! Наверное, в данный момент, это будет к лучшему, он разберется в себе, подумает, определится, да и мало ли что может еще произойти за целых семь дней. Пробежал немного вперед, но резко развернулся и понесся назад, решив все же проститься. Дорогу ему перегородил старый пес, не набрасывался, но оскаливался. И Мэйсон понял, не хочет подпускать его к девочкам. Он остановился, склонил голову на бок, уставился в глаза пса. Тот сделал шаг назад, поджал хвост, правда, с пути не сошел. Мэйсон сделал шаг в сторону, и пес сделал тоже самое, оглядываясь на людей. Только, не зовя их на помощь, не привлекая внимания. Мэйсон перевел взгляд к девочкам и опять пожалел. Черный мужчина обнимал двойняшек, а светлый — ухаживал за Нией! Укутал ее полотенцем, растер плечи. Мэйсон сник, сел на песок, опустил голову на колени. Пес поднял хвост и перестал рычать. Смотрел на него грустными глазами, такими мудрыми, мудрыми. Как же Мэйсон был расстроен и разочарован. Но еще больше он был в недоумении, почему тогда вчера, они, втроем, уделяли ему столько внимания? Пес заскулил и придвинулся к нему ближе. Мэйсон бросил последний взгляд в ту сторону, где поселилось его разочарование, и поспешил убраться.

****

Защита Агнии была с последней группой, ровно за два дня до выпускного. Она была готова, но все не могла отойти от книг, волнуясь, что что-то пропустила, не припомнила, позабыла. С головы вылетело все и то, что Мэйсон, со дня ее юбилея, так ни разу не объявился, ей даже не пришло на ум, что с ним могло что-то произойти. Зато Славки заметили его отсутствие и, выждав пару дней, поставили ей на вид:

— Агния! Тебе не кажется, что быть заучкой не есть хорошо!

— Легко говорить, не у вас диплом.

— Фи! Мы это проходили и еще предстоит. Ты все знаешь! Лучше скажи, где это наш общий обожатель спрятался?

— Это кто ж такой? — Ния подняла брови, действительно не поняв намека.

— Мэйсон! — ответили дуэтом сестры.

— Наверное, готовится. А что? — ее глаза сделались хитрющими, улыбка расползлась в две стороны, делая глубже ямочки.

— Набери его, пожалуйста! — молила Мира. — Мы здесь уже столько дней, а ни разу не пересеклись.

— Так и быть, наберу. Только ради вас! — Она достала мобильный, покопалась в исходящих, вспомнив, что его не занесла в книгу, и по дате легко определила его номер. Дала звонок. Ждала очень долго, наконец, на той стороне прозвучало:

«Слушаю!» — голос мужской, но она усомнилась.

— Добрый день! Извините за беспокойство, а Мэйсона можно пригласить, это из университета.

«Одну минуту. — замолчали, затем она поняла, что трубочку положили на стол, следом расслышала шаги и скрип окна. — Сын! Тебя девушка, говорит важно! — Ния ухмыльнулась и приготовилась услышать радость в голосе друга, но вместо этого прозвучало сухое: — Алло!»

— Мейсон, привет! Это Агния.

«Привет, Ага!»

Она сморщила носик, от того, как он ее назвал, но замечание не сделала, он же ей разрешал упрощать свое имя.

— Ты где пропал?

«Дома.»

Повисла пауза. Он был сдержан, и она почувствовала, даже нет, поняла — не рад ее звонку. «Что-то произошло» — пронеслось у нее в голове, но отогнав эту мысль, решила попрощаться, раз ему так уж в тягость говорить. Открыла ротик, но трубочку схватила Влада.

— Мейсон! Здравствуй. Это Влада, сестра Нии.

«Помню. Здравствуй!»

— Ты всегда такой молчаливый?

«В основном».

— Тогда понятно. Мы в городе!

— От меня привет! — сказала Мира нарочно громко, придвинувшись к уху сестры.

«Ей тоже.» — ответил парень, не дожидаясь пока ему передадут. И опять замолчал.

— Нет, ну так не честно! — сделав мягкий и обиженный голос, продолжала Влада. — Три девушки тебе звонят, переступая все приличия. Заметь — второй раз! Приглашают, почти, на свидание, а ты конкретно включаешь мороз! Но если мы не вовремя, то прощай!

«Подожди!» — крикнул он, боясь, что она и правда отключится. Рука Владки машинально отлетела, но лицо стало довольным. — Я это, потерялся…»

— Ух, ты! Совсем или по частям?

«Ну, не цепляйся к словам. Просто, звоните неожиданно».

— Ты, когда явишься? Защита же днями.

«Вот тогда и появлюсь».

— Мы так хотели вместе с тобой потусить…

«А-то, типа, не с кем!»

— Типа ревность! С чего вдруг?

«Да видел я вас… — Он оборвал себя, по спине опять пошел холод.

Но Владка была не из тех, кто останется без выяснений:

— Когда и с кем?

«На берегу…, на море.» — Деваться было не куда, сорвавшееся слово не вернешь. — Неплохо смотрелись».

— Так это ты нашего старичка волновал, прячась за валунами. Подглядывать не хорошо! Подошел бы, мы бы тебя познакомили.

«Не хотел нарушать идиллию».

— Ух, ты, даже так. Тогда запиши плюсик в свой адрес. — тут ее голос стал тверже, но вместе с тем притягательней: — Выбор у нас и правда есть, но звоним-то мы тебе!

Трубочку опять выхватила Ния, полностью придя в себя:

— Сон! Значит так. Хватит набивать цену, ни невеста на выданье. Хочешь общаться — приезжай и звони, не хочешь, твоя личная проблема! Так что, пока! — и отключилась, прекрасно зная, что тон ее задел Мейсона и тот начнет двигаться, не только телом, но и головой!

— Зачем ты так? — спросила Мира, выхватив у нее трубку. — Обидела парня.

— Да прям, обидела! Дала импульс к жизни. Ставит он мне, понимаешь, условия: приеду, если вы будите без парней! — она изображала его — голосом, мимикой на лице, и размахивая руками. Это выглядело так смешно, что Славки еле сдерживались. Если бы не желание Мирославы увидеть еще раз этого мальчика, которое Агния читала во всем облике сестры, то она бы давно поставила точку в отношениях, так и не начавшихся. А пока она шутила: — Вот выдумывал! Какие у меня парни?!

— Это он нас с папками увидел! — смеялась Владка. — Нет, я, конечно, знала, что они у нас клеевые, но что бы до ревности довести…

— Это от того, что мы на них смотрим глазами детей. — грустно сказала Мира, прокручивая в голове Нийкин день и следующий, улыбнулась.

— А ему, Сону, какая разница? Он что, жених? Ни брат, ни сват, а туда же!

— Девочки! — у Влады, с лица, пропала радость. — А ведь если задуматься, то просто жуть какая-то! Нам теперь как с ними, папками нашими, общаться? И это что, нигде не появиться вместе?

— Не преувеличивай! Пусть голова болит у окружающих, а нам, всего лишь не надо «папкать — мамкать»! Что и так в семье приветствуется. Вот сами вспомните, как наши родители своих величают. — спокойно рассуждала Мирослава. — Зато представьте, как нам все завидуют.

— Ага! Только зависть никогда до добра не доводит. — ответила Ния и прислушалась, ей послышалось, что у двери стоят. Трижды стукнули и девочки дружно ответили: — Войдите!

— Утро доброе, барышни! — вошел Эд. — Я с предложением от мамы. Не махнуть ли нам, всем вместе, в ночной клуб.

— Мама? — удивилась Мирослава. — И вы туда ходите?

— Не понял, а вы что, ее в старушки записали? Они с Ев и так лет пять никуда не ходили, если не больше, так еще вы масло в огонь подлейте. Развеяться можно?

— Но как?! — всплеснула руками Ага. — У меня же завтра, в 13:00 защита! — и расстроилась, за не своевременное предложение.

— А ты не готова? — удивился Эд. — Не поверю! И потом, вернемся рано, а вечер перед ответственным днем, надо хорошо отдохнуть и по возможности — активно! Так что, Агния, не отбивайся от коллектива, съездим часика на два, не понравится, уедешь сразу.

— Нийка! — схватились сестры за идею и облепили ее. Эд улыбнулся и ушел по-тихому. А те щебетали: — Или ты из клубов не вылезаешь? Там же парней куча, может, найдем кого, так развеяться.

— Развлечется и со своими можно. Да поеду, только не тискайте, не маленькая. — Ния насупила бровки, надула губки, делая недовольный вид. Славки радовались. — Мальчиков им подавай! Можно подумать вы их пачками меняете. Да! А вы видели, каким красавчиком стал водитель мамочки?

— Это кто, Серый?

— Он самый! Еще пару лет и под окнами табуны девиц бегать будут.

— Вот это да, а где же вы его прячете? — уточнила Влада, припомнив, парня не видела несколько лет.

— Да он все в гараже сидит. Ладно, пойду, просмотрю пару параграфов, чтобы вечер вам подарить.

— Молодец! Хоть глянем, как умеют наши предки развлекаться.

Глава 9

Столик был заранее заказан, Гаи в удовольствие погуляли по городу и к одиннадцати вечера подъехали к клубу. Настроение отличное, даже приподнятое, развлекали друг друга без труда, и родители, уж не без тайн, рассказывали детям о некоторых своих приключениях, добавляя во все происшествия, как можно больше юмора. Примерно через час, Агния заметила стайку девчонок из своего курса.

— Вот это да! Мои пожаловали. А кричат, что сидят сутками над учебниками. — возмутилась она и скорчив гримасу, отвела от сокурсниц взгляд.

— Это подтверждает, что моя гипотеза истинная. — стараясь перекричать музыку, сказал Эд. — Все перед экзаменами тусят.

— Придется вам ему поверить. — хихикнул Дэн. — Он-то, у нас, студент со стажем.

— Так! — глянула на Дэна Вел. — А вот с этого момента подробней. Я тут, всю жизнь, считаю его заучкой. По крайне мере, он так о себе рассказывал.

— И ты ему верила? — Дэн хохотал, а Эд обняв жену, опустил голову ей на плечо. — Он был самым распутным гулякой!

— Пап прекрати. — дернула отца Ния, боясь, что Вел расстроится.

— Какой я тебе пап?! — тут же прыснул Дэн.

— Все, не буду. Просто, рядом же посторонних нет.

— Точно нет. — хохотал он. — Сотни три присутствующих не считается.

— Я привыкну! — ответила Агния и посмотрела на Вел, та как ни в чем не бывало, болтала с Эдом. — Вот и пойми, где шутят, а где серьезно говорят.

— Так, где тут твои подруги? — спросила Ев, ей давно было интересно окружение дочери, но возможности познакомится не было. Агния кивнула в сторону бара. — Это те, с голыми телами?

— Ага!

— Но и взрослые у тебя сокурсницы. — присвистнула Ев.

Девушки были навеселе, они сегодня защитились, а Агния упустила этот момент, забыв кто в какой группе. Девушки заказали напиток и поглядывали в зал, явно кого-то высматривая. Одна из стайки заметила Агнию, та старательно делала вид, что их не видит, девушку это еще больше привлекло, и она указала остальным. Все тут же оценили окружение Агнии и нагло, следуя любопытству, пошли к ним:

— Привет! И ты здесь?! Вот уж не ожидали.

— Да и я здесь! Вас что-то не устраивает? — Агния приняла в штыки их слова.

— Так раньше же не ездила. Ты же у нас, вроде как — правильная.

— А я и сейчас такая.

— Слушай, а у тебя же завтра защита!

— Вот именно, завтра! А еще сегодня. — Агнии не хотелось с ними болтать, но те, как пиявки, не отходили от них, схватившись за кресла и пожирая глазами мужчин.

— Мы, девочки, всего на часик. — ответил за дочь Дэн, ему, как и ей, не нравились эти девицы.

— А родители хоть знают? — съязвила одна.

— О! — засмеялся Дэн. — Родители не только знают, а еще и настояли на поездке. Простите, милые, мы компанией.

— Ну, раз так, то мы пошли! — заявили девушки и, отойдя к стойке, принялись шушукаться.

— Зря я поехала с вами. — опустила голову Ния.

— Ты это чего? — обняла ее Ев. — Глупенькая! Кого тебе бояться, меня? Отца или преподов? Ты свободная птица! Знаешь, как-то на первом курсе, у Вел было день рождение, гостей приехало много, гуляли долго, а к полуночи решили ехать в клуб. Да, ей тогда тоже исполнилось двадцать. Так вот, мама меня не пустила. Вроде и доводы были вескими, но я до сих пор помню обиду. Все гуляют, всю ночь, а я дома. Главное, что ночь была, я-то и заниматься не села.

— Не уж-то правда не пустила?

— Да! У меня экзамен был через день, вот и не пустила. — Ев вздохнула и улыбнулась дочери. — Я поклялась себе, что никогда запрещать ребенку не буду ездить по клубам.

Ния не сдержалась и рассмеялась:

— А что тут хорошего?

— Ну, не знаю, музыка, танцы, не дома же.

— А дома кто-то не дает устроить подобное? Ну, я о музыке, танцах и друзьях. Мам! Вы же своей компанией, вот и весело вам. А место, где веселиться, роли, ну никакой не играет!

Ев подняла бровь:

— Вся в отца! Тот тоже терпит все это из-за меня.

— Эй, младшие! — позвала Вел. — Хватит кукситься. Чего приехали, сидеть? Славки, подъём, будите учить нас современным танцам.

— Так сказала, словно мы тут пропадаем. — хмыкнула Владка.

— Понятно! — Вел взяла сестру за руку. — Идем, сестренка, пусть сидят, как куклы на чайнике. — И они слились с толпой, сразу привернув к себе внимание множества глаз мужской половины. Агния подвинулась к Эду:

— И как, не ревнуете? Вон как молодняк к ним, просто косяком полился.

— Эй, крестница, не бузи! Иди лучше, напряги конечности, дай разгрузку мозгу.

Славки уже умчались отбивать от матерей внимание, Агния же не спешила. Музыка лилась однообразная и без перерыва. Вскорости Мира все же вытащила ее в зал и Влада, заняв ее место, прильнула к отцу:

— Тяжело жить с красавицей?

— А ты как думаешь? — улыбнулся он, но ответил довольно спокойно и серьезно: — Пять роз в одном букете, совершенно разных, но одинаково прекрасных.

— Пап! Я же серьезно.

— И я тоже. Чего уселась, а ну марш к остальным!

— Я за тобой соскучилась.

— Глупыш ты мой! — Он поцеловал ее в солнечно рыжие волосы, намного светлей, чем у Миры и жены. И вспомнил, как впервые сидел в таком же клубе, как Вел была его невестой, только старше. И она тогда страшно чего-то боялась. Старалась быть веселой, задвигая на задний план свой страх. Теперь-то он знает, причины ее тех ужасов. А тогда, тогда он принимал все на свой счет. Волновался, что не по нраву ей, а она его просто терпит. Самое главное, что выбор-то, у нее был… — Все, принцесса, — перебил он свои воспоминания, — иди к остальным, мне надо с Дэном поболтать, по-старчески. Сама понимаешь, давно не виделись.

— Да ладно! — чмокнула она его. — Не ищи причину, я ушла.

Дэн придвинулся ближе:

— Не пойму, кто из них больше похож на Вел.

— Обе! — Эдгар любовался своими девочками. Гордился ими, восхищался. Не успели они выпить и по глотку, как к ним подлетели две самые смелые девицы из группы Нии:

— А чего такие мальчики скучают? — спросила одна, без приглашения упав рядом с Эдом.

— Мы не скучаем, простите, голубы, но мы заняты.

— Ой, видели! — уселась вторая. — И зачем вам монашки? Есть девочки повеселей и опытней. — Сверля пьяненькими, в боевой раскраске глазками, говорила вторая.

— Милая девушка. — Дэн убрал ее руку с колена. — Вы бы вели себя поскромнее. Так ведь можно и на неприятность нарваться.

— А я так люблю неприятности! Просто жуть! Напугал-то как. Маньяк! — Хохотала девица.

— И не думал. Советую вам подумать, ведь рядом с нами могут быть жены.

— И что? Это же всегда адреналин! А жены кто, неужто сестры? — Скривила рот сидевшая рядом с Эдом.

— К чему такой тон?

— Да потому, что они еще и мужчину не пробовали! Мы-то знаем.

— Скажу по секрету, — громко сказал Эд. — Нас, двоих, не интересует Сэкэнхенд. Все, куклы, идите, не напрашивайтесь на неприятности.

— Подумаешь! — поднялась одна, смотря на него с высокомерием. — Мальчики — одуванчики! — Протянула руку подруге и, выказав им неприязнь всем своим видом, чем рассмешили мужчин до слез, пошли дальше.

— И как это понимать? — тут же появилась Вел. — Вас уже и оставить нельзя.

— Ошиблись девочки. — Эд протянул ей руку, но не поднялся.

— Обойдешься. Я же на минутку, спасти хотела, думала, вас обижают. — по лицу пробежало нечто загадочное и она, вспомнив причудливую песенку из какого-то сериала, запела, отходя от них: — «Одуванчики, одуванчики! Любят девочки, любят мальчики»…

— Не меняется! — заметил Дэн.

— А твоя? Ты их хоть не путаешь? Одно лицо, одного роста, скоро фигурки и те станут похожими.

— Ты чего? У Нии же стрижка!

— Дэн, ты слышал себя?

— А что? — Дэн повернулся к семье, маячившей невдалеке.

— Ничего, все нормально, Ния наша, и, правда, копия Ев, только моложе.

— Слушай! — дошло до Дэна. — А ты прав. Если Ев подстричь, спутать будет легко. Да, еще года два-три…

****

Стайка все больше хмелевших девиц, не найдя никого подходящего на вечер с продолжением, в упор пялились на женскую пятерку Гаев. То, что они были родственниками и к гадалке ходить не надо.

— Кто знал, что у Аги столько сестер? — прокричала одна из группы.

— Даже не интересовалась. Она вообще скрытная! — прокричала вторая. — Мы и семью ее только в этом году увидели и дом!

— А пойдем к ним, присоединимся.

— Зачем? Тебя что, кто-то звал?

— А вас типа нет! — и самая неугомонная, пошла вперед, не дожидаясь остальных: — Привет девчонки! Агния, почему не знакомишь?

— Привет еще раз. — вместо Нии ответила Влада. — Так мы все вроде знакомы. — девица скривилась. Только и Влада была не из боязливых: — Ты смотрю, отмечаешь.

— Естественно! А это тоже сестры?

— Надь, ты по делу? — спросила Агния, игнорируя все ее попытки что-либо узнать.

— Девочка хочет знать, — спокойно обняла дочь Ев. — Чьи это парни и женаты ли, как им сказали. Угадала? Так вот, наши! Еще вопросы есть, девочка?

— Я не девочка! — с вызовом ответила Надежда.

— Твоя проблема. И еще, так, простенький совет, не мешай другим веселиться. — и Ев отгородила дочь своей фигуркой. Алкоголь, выпитый безмерно и смешанный с никотином, начал бить Надежде в голову. Она подняла руку, собравшись затеять драку. Только Вел была рядом. Не показывая даже видом, что что-то не так, она удержала ее руку, действуя своим даром, крутанула девицу и легонечко оттолкнула от них. Надежда не удержалась на своих неудобных для такого места шпильках и рухнула в ноги толпе, тут же закрывшей ее от Гаев. Ее подруги расхохотались, помогать не спешили, даже забросали непристойными шутками, а та, ничего не понимая, лупала глазами, стоя на четвереньках.

Гаи вернулись к столику и Ния, сделав пару глотков, спросила:

— А можно мне домой?

— Чего так вдруг? — поинтересовалась Вел, только вошедшая в кураж.

— Не нравится мне тутошняя атмосфера. Вы веселитесь, меня папа отвезет.

— Да ладно, вместе приехали, вместе и отчалим. — сказала Мира. — Мам, вы оставайтесь, а мне тоже тут не в кайф.

— Ев! — взяла за руку сестру Вел. — Тебе не кажется, что наши дочки пошли в отцов?

— Не, кажется, я уверена. Домой так домой, мы же просто хотели вас развлечь.

— Оставайся. — посмотрела на мать Агния. — Это просто не по мне. Наверное, тут клево, только я лучше в мастерской посижу, ну или еще что. Ма! Я просто во всем этом не вижу смысла. Не обижайся.

— Глупенькая! Мне не обижаться, радоваться надо. Нет, так нет. Доставлю удовольствие Дэну, и больше не буду таскать его по этим злачным местам!

Дэн поднялся первым, за ним Эд говоря брату на ухо:

— Вот она, самая большая разница наших девочек.

— Да ладно! — возразил тот. — Просто с родителями, по клубам… Поехали бы одни, до утра зависли.

— Спорим, что нет!

— Спорим! Только ты ни разу не выиграл!

— Эх, брат! Требуй что угодно на кон, а дети наши из другого теста, чем вся эта молодежь. Они предпочтут что угодно, но не просиживать тут ночи.

— На что спорим?

— Да на что угодно!

— Договорились!

Проходя мимо стайки, Вел еще раз оценила девиц. Те были злые и недовольные, но их уже не трогали.

— Ничего не меняется! — сказала, взяв ее за локоть Ев.

— Почему же, лица другие.

— Да уж, а интеллект и желания те же.

Домой добрались к двум, Ния уснула сразу, попросив отца разбудить к девяти.

— Зачем так рано? — удивился Дэн.

— Так оклиматься надо, после загула. Не сонной же в универ ехать. А ты отвезешь меня? Не хочу с водителем.

— Отвезу и подожду. Так устроит?

— Вполне.

— Да, хотел спросить. Отмечать, как будешь? С нами, в ресторане, или со Славками соберете подруг и погуляете?

— Па, давай посидим в ресторанчике, какой сам выберешь. А с друзьями? Да не думала я над этим. Хотя… Выпускной… Группа собралась после торжественной части гульнуть, так сказать, по-полной. Но я еще не решила.

— А что так?

— Однообразие! Нажраться, упиться, обкуриться и забыться. Нет! Это не для меня. Так что, я полагаюсь на тебя.

— Неужели все так плохо?

— Ты что, пытаешь меня?

— Интересуюсь предпочтениями. Ты уже взрослая, хотелось бы знать, чем увлекаешься, к чему тянет.

— Боулинг — да! Бильярд — сто-пудово! Выпить в хорошей компании под приятную беседу — да! Ну и в таком духе. А все эти терки — тряски в прокуренных заведениях, не для нас со Славками! Все, спать хочу!

— Понял! Значит я у руля?

— Само собой. Правда, может случиться так, что я, к столу, добавлю в наш список парочку кандидатов. Пока не знаю. Цем!

Дэн оставил дочь, взялся за ручку двери брата, но, опомнившись который час, пошел к себе.

— Твоя взяла! — сказал он Эду прямо после завтрака.

— Что, прямо с утра признаешься в поражении? Забавно, но приятно. Так, я подумаю, что с тебя взять.

— Это вы о чем? — спросила, проходя мимо Вел.

— О наших детях. Ния высказала свое «фе» по вчерашнему вечеру.

— Да брось! Мы им мешали, вот и все.

— Увы! Я Эду сказал тоже, но оказался не прав. Не веришь, спроси у Славок, им тоже это не по кайфу.

****

Заснув, на удивление быстро и крепко, Агния проснулась бодрой и собралась очень рано, не только внешне, но и внутренне. Она была уверена в себя, как никогда. Времени до защиты осталось не много и она, подойдя к окну, заметила, не очень новый, но достаточно хороший «байк», напротив ее окон. Любопытство — не порок. Широко открыла окно и высунулась. Присмотревшись, поняла — Мэйсон вернулся, занял свой пост, да еще и не пешим! Засмеялась, отрыла дверь к Славкам:

— Ваш кавалер при полном параде! — как солдатик прошагала к окну и подняла жалюзи, впуская в их комнату яркий свет. — Красавец!

— Кто такой? — зевая, спросила Влада. Ей так еще хотелось спать, но у сестры ответственный день, надо же и поддержать, ну, по крайне мере, хотя бы просто быть рядом.

— Мэйсон, кто же еще! Или у вас еще завелись, а я не знаю? Да, сообщаю, у него байк, вполне не хилый.

— Да ты че! — подошла к ней Влада и выглянула в окно.

— А что вы удивляетесь? — подала голос Мирослава. — Я его по-другому и представить не могу. Он, как хороший Мустанг, быстрый, поджарый, необъезженный!

— Затянула старую песню на новый лад! Нравится, вот и займись им. — бросила Агния. — Он под стать всем твоим детским увлечениям. — Мира не поняла ее реплики и уставилась на сестру. Та сразу пояснила: — Я о собачках, лошадках и прочих…

— А вот и буду с ним общаться! — заявила вызывающе Мира, но тут же прищурила глаз: — Раз ты не возражаешь.

— Кто, я?! Совсем даже «за»! Пойду.

— А мальчик? — заволновалась Влада. — Что, так и будет под окнами стоять?

— Вот и сходите. Мне он даже не звонит.

Славки, недолго думая, понеслись вниз, Агния лишь засмеялась.

— Привет! — крикнули дуэтом, открыв ворота. — Ты за Нийкой?

Мэйсон неспешно поднялся, повесил шлем на руль и пошел к ним:

— Добрый день! Ко всем. Приглашали же, я и приехал.

— Так идем в дом, чего стоять тут?

— Нет! Пока нет.

— Ты чего, боишься родителей?

— Смешно! Нет, конечно. Просто, день не для гостей. — Он смотрел на них с большим интересом и желанием в глазах, вот только к кому именно тяга, не понял никто. Пожалуй, и он сам еще не разобрался. К Владке испытывал ревность, к Мире тянуло магнитом, а Ния… Ния для него была недосягаема. Он знал это, боролся с этим и слушался ее, как выученный пес:

— Я так понимаю, Агния занята. Ну, приятно было увидится. Я в универ.

— А вечером? Что ты будешь делать вечером? — спросила Мира.

— Вечером? Неужто хотите разделить его со мной?

— Нет! Хотим, чтобы ты разделил его с нами! Мы собрались отметить ваше окончание.

— Девочки, давайте завтра, во второй половине дня. Не ломайте голову в предположениях, это личное.

— Завтра, так завтра. — грустно сказала Мира. — Ты хоть позвони. — Мэйсон заметил кручину в ее глазах и улыбнулся, так просто, так искренне и еще пристальней стал взгляд:

— Если скинете номера, позвоню, обязательно. Но сюда, — он кивнул на свое средство передвижения, — поместится только одна.

— У нас машина! — улыбнулась Влада. — За тобой, развлекуха.

— Окей! На мое усмотрение?

— Точно! Только без толпы, пьянки и дыма столбом. Мы этого не любим.

— Так и мне подходит. — Махнул рукой, запрыгнул в седло и умчался.

— Дикий! — смотрела вслед ему Мира.

— Мама сказала бы — «брутальный». Но мне он нравится.

— Очень? — испуганно глянула Мира.

— Как друг. Ну…, или жених сестры! Мне, поверь, нужен, чуток постарше. Чтобы не возиться, не выращивать, а все и сразу…. Ну, ты понимаешь!

— Да ну тебя, сваха! — счастливые, веселые, вернулись в дом.

— Соблазняете? — как кот, растянулась на поручнях Ния и улыбалась хитренько, морща мордашку.

— Пока нет, но собираемся. — так же лукаво прищурила глаз Влада. — Нас пригласили, завтра, развлечься.

— Удачи. — ответила Агния, не поведя и бровью.

— Не поняла. Нас всех!

— Прямо всех? — послышался сверху голос Вел.

— Мам!

— Шучу! И даже не спрашиваю куда, с кем и насколько.

— Куда — не знаем. С Мэйсоном. Товарищ Нийки. И ненадолго. Сказал, вечера у него заняты.

— Какой положительный мальчик! — присоединилась к ним Ев. — Познакомите?

— Ты его только что видела! — толкнула ее Вел.

— Ев, а давай мы вас, потом познакомим. — испуганно глянула на нее Мира. — Нам бы с ним самим сблизиться. Нет, мы, конечно, в курсе, что ты кроме Дэна никого не любишь, но он-то, этого не знает. — Всех так рассмешили ее слова, что они не смогли сдержаться.

— Мам! Не переживай, я познакомлю! А пока, мне пора. До вечера! — Дэн уже появился в двери и, не вмешиваясь в женский разговор, ждал дочь. Как только та ступила на последнюю ступеньку, подал руку:

— Пойдем, отвезу тебя, копия моей жены!

— Пап, вот только этого не надо. Мы разные!

— Очень!

Глава 10

Подъезжая к университету, еще издали, Агния заметила уже знакомый ей байк и Мэйсона.

— Па! — кашлянув, сказала она: — Вон тот парень, типа, наш со Славками друг.

— Кожаный красавец? — усмехнулся Дэн.

— Точно! Поверь, фейс не хуже.

— Тебе он нравится? — просто спросил Дэн, не проявляя лишнего любопытства или заинтересованности.

— Как друг. А вот Мира, похоже, влюбилась.

— Ух, ты! — улыбнулся Дэн и стал припарковываться. Ния вдруг задумалась и, прежде чем открыть дверцу, спросила:

— Ой! А как мне тебя называть-то?

— Дэном. Как всех, по имени. Это у нас, вроде как, принято.

— Мне неловко.

— Мне тоже, по началу, было трудно называть отца по имени, но я справился. Тут нет ничего сложного. Хочешь, чтобы я исчез?

— Наоборот!

— Подразним молодежь? Ну, ты и штучка! А давай, хоть какое-то приключеньице! — обошел машину, открыл перед дочерью дверь. Взяв ее за ладошку, пошел рядом, смеясь самому себе. Его заводила эта ситуация, так было прикольно наблюдать за всеми. Дэн прекрасно знал, что смотрятся они рядом мило, даже очень романтично и это ему льстило!

— Сончик! — прокричала Ния громко и потянула к парню. Тот смущался, но огромные темные очки, которые он нацепил, увидев их, скрывали от Дэна глаза, в которых тот надеялся прочесть немало. Дэн отпустил руку дочери и замедлил шаг.

— Добрый день! — корректно ответил Мэйсон, скулы сжались, но он сразу взял себя в руки. Ния уже отошла на второй план, приехав сюда с парнем, она могла оставаться лишь другом, он ни за что бы на свете не стал мешать ее счастью. А вот Дэн вызвал в нем огромный интерес и Мэйсон напрягся.

— Вам пора познакомится! — Агния шутливо стукнула друга по плечу, взяла за локоть и протянула руку Дэну. — Это Мэйсон! Мой единственный и неповторимый, вместе с тем загадочный друг. А это… — она не успела сказать, как отец протянул парню руку:

— Дэн! Очень-очень близкий родственник этой девчонки.

— Мэйсон! — повторил парень. — Мы вместе учимся. Простите, учились.

— Приятно познакомится. Не скажу, что наслышан, но упоминания били. Мне вас проводить? — Ния светясь счастьем, взяла их обоих под руки. Мэйсон смущался, он не привык быть в центре внимания, да и то, что в нем колыхнулось, тоже было не вовремя. Дэн же ловил себя на мысли, что уже видел этого парня, несколько раньше, но где и когда, пока понять не мог.

В вестибюле стоял галдеж, но едва троица появилась, как все стихли и повернулись к ним. Ния — дикарка и нелюдимка, как ее считали многие, отвергающая ухаживания всех, шла под руку с Мэйсоном, за кем бегали половина девиц университете и обалденным красавцем, которого никто раньше не видел.

— Кто это с ними? — Задавались то тут, то там вопросы. — Если это ее парень, то, причем тут Мэй?

— Родственник! — говорили другие. — Интересно, женат?

Дэн усмехнулся, ну ничего в этом мире не меняется — первым делом все думают только об одном — свободен ли! Но почему не задуматься об интеллекте? Хотя зачем он им, не в шахматы же играть люди будут всю жизнь. Они остановились, Дэн еще раз пожал руку Мэйя, попросил не бросать ее, на растерзание пираньям. Чмокнул ее, уверовав, что будет ждать у машины, и повернулся к парню:

— Может вечер с нами?

— Спасибо за предложение, но, увы, вечер запланирован. Отменить не в моей власти. — Дэн кивнул и пошел к выходу, купаясь во взглядах девушек. Мэйсон закрыл собой Дэна. — Кто он тебе?

— Не переживай, Дэн женат. Придешь в гости, познакомлю с женой.

Их уже обступили девчонки и пытались разъединить:

— Ния! Ну, ты и скрытная!

Мэй вырвал ее из толпы, говоря громко и жестко:

— Простите все, у нас защита!

Агния была довольна его поступком, сильней прижалась к предплечью, определив обе руки на его локоть:

— Я краем уха слышала, ты нас завтра позвал на свидание?

— Это круто сказано, но провести с вами день, очень хочется.

— Здорово! Познакомимся ближе, мы же были так далеки…

— Ния! Это не я, а ты была далека.

— Нужно быть немного настойчивей.

— Для чего? Время покажет, что да как.

— Согласна, время, особенно мое, многое терпит. Да и как говорил некто великий: «Почему не подождать, если есть чего ждать»! — Мэй одарил ее улыбкой, но отмолчался. Агния приняла серьезный вид и став перед ним, продолжила: — Пока же, я хочу уточнить кое-что, по поводу завтра. К нам должен приехать брат. Пятая вода на киселе, третий плетень нашему забору. Из-за границы. Не взять его с собой — не можем, сам понимаешь. Но я надеюсь, вы подружитесь.

— Еще один брат?!

— Почему еще один? Ах! Не мучайся догадками, семья у меня очень большая. Так что готовься.

— Ния, я ничего не могу обещать, насчет дружбы, не зная человека.

— А, вот это правильно! — кивнула она и глаза стали лукавыми: — Ты начинаешь мне нравиться.

— А Рыжикам?

— Сон, не выпытывай! Договорились? Спрашивай прямо, мы так приучены.

— Договорились! Удачи!

— И тебе!

****

Дэн никак не мог успокоиться после краткого знакомства с Мэйсоном. Нечто старое, давно забытое, всплыло в его душе. Глянув на часы, подсчитал, что как не крути, а у него есть время, чтобы не маячить тут и не привлекать к себе усиленное внимание. Вывел машину на трассу и поехал кататься по улочкам, раздумывая, его не покидало чувство, что они знакомы с парнем.

— Да нет! Он слишком молод! — Его рассуждения прервало дребезжание мобильного. — Виен! Как здорово, что позвонила, собирался сам.

«Привет дорогой! Что-то важное? — она сделала короткую паузу, но так и не дала ему вставить слово, возможно, прочтя его мысли, тянула время, или отгоняла их. — Как справился с обольстительницами?»

— Надел черные очки. Важного ничего. Только Ния решила сбежать с выпускного, отметить чисто семьей.

«Она и раньше мне это говорила. Я позвонила просто уточнить. Пока, увидимся».

И Дэн притормозил у кафе.

Мэйсон зашел в аудиторию и защитился первым. Уезжать не спешил, выйдя на улицу, не заметив машины, присел на своего «коня». Прошло минут пять и он, решил подняться за подругой, так сказать, исполнить обещание. Уселся на окно и уставился на дверь. Наконец, Агния появилась.

— Агния! Могу поздравить?

— Сомневался?

— Нет, конечно же. — смутился.

— Ясно, типа, начало разговора. Сон, мне нужно позвонить.

— Выйдем на улицу, там спокойней. — Ощутив ее руку на своей, замер от пробежавшего по телу тепла, даже сглотнул образовавшийся ком, но руку не забрал, шел, оберегая ее от носившейся толпы. Ния же, выйдя на улицу, отошла в сторону. Закончив разговор, оглянулась, только Мэя не было. Байк стоял на месте, девушка спустила со ступеней и пошла к мотоциклу. Мэйсон возник сзади, бесшумно и неожиданно:

— Ния!

— Ты решил меня напугать? — вздрогнула она и повернулась.

— Это тебе! С окончанием! — протянул огромную, красную гербену. Опустил голову, вздохнул и спросил: — А рыжики приедут?

— Должны. Намекаешь, остальные им?

— Да! — вытащил он из-за спины цветы: — Передашь?

— Сам, дорогой, сам! Пойдем, посидим в тенечке, — потянула в сквер, — расскажешь мне о себе.

— Да мне нечего, особо рассказывать. Родился, учился. Вот, люблю гонять.

— А ты откуда?

— С озер. У нас там дом.

— Правда? У нас в той стороне тоже домик. Небольшой. Я там была, правда, всего пару раз и то в детстве.

— Зря! Там так красиво, спокойно и вообще…

— Сон! Может с нами? Познакомишься почти со всей семьей.

— Прости, Ния, правда, не могу. Мне пора, вечереет. За тобой приедут?

— Да! — Ния потерла плечи, день был прохладный, и он набросил на нее свою куртку. — Спасибо! Кофту забыла в машине Дэна. — она улыбнулась, не ожидая от него такого.

Мэйсон поправил волосы, привычно отбросив их назад:

— Хочешь, сделаем кружечек?

— Не сегодня, я же в платье.

— Ну да, не сообразил. Я вообще с девушками мало общаюсь. — Он как-то странно мотнул головой, и Нии показалось, что он ловил запахи. — Я это, на выпускном не буду, диплом получу потом. Мне надо…, ну, по семейным делам.

— Да я тоже не хочу, так, отмечусь на торжественной части. Сон, у нас еще два дня до торжества.

— Знаю, просто сказал, чтобы знала.

— Мои едут. — Увидела огни двух машин, улыбнулась.

— Целый эскорт.

— Семья большая. Так может с нами? Славки обрадуются.

— Ну, не могу! — Произнес он с болью в голосе и поднялся, снова протягивая ей цветы.

— О нет! Сам отдашь и мчись по ветру!

Из «Hummerа» уже выскочили две рыжие красавицы и бежали к ним. Двери машин приоткрылись, но больше никто не показался.

— Это вам! — протягивая цветы, Мэй волновался.

— Как приятно! Ты с нами? — сестры взяли его за обе руки, но он, скромно улыбаясь, отступил.

— До завтра? — уточнила Агния и отдала ему куртку.

— До завтра! — Мэйсон опять приподнял голову, глубоко вдыхая воздух. — И сколько же вас, сестер?

— Много! — не обратив внимания на необычный вопрос, ответила Ния и пошла вперед, хлопнув его, по-дружески, по плечу. Владка присоединилась к ней, пожав его руку. А Мира задержавшись, на миг, заметила, как парень нервничает.

— Ты позвонишь? — с замиранием сердца спросила она.

Парень взял ее руку, пальцы била мелкая дрожь: