Бесплатный фрагмент - Любимица Бога

ПРЕДИСЛОВИЕ

Мне очень трудно дается написание этой книги. Вино иногда помогает. И сигареты. Они расширяют сосуды и допускают туда, куда в трезвом состоянии духа посмотреть не решаешься. Потом я трачу все деньги на цветы — мне хочется заставить ими стол, комнату и всю квартиру… как будто это поможет преодолеть душевный барьер и я смогу, наконец, выразить невыносимое.

По сути, это мой личный дневник, который я вела во время терапевтического процесса. Здесь каждая часть отображает мое состояние на момент написания, а я менялась, поэтому повествование немного рваное. Даже каждый абзац предисловия тоже написан в разное время. Прошу, читатель, не суди меня строго, пожалуйста.

Я не знаю где взять душевных сил и порывов, чтобы окунуться в прошлое и описать все для вас в книге. Ведь даже спустя 20 лет жизни и 5 лет психотерапии выжженное поле внутри осталось, никуда оно не делось и никогда не исчезнет. Я навсегда с ним. Я научилась ходить по нему, научилась возделывать почву и высаживать вокруг деревья. Я наслаждаюсь садом и поглядываю из благоухающей красоты в тень собственного ужаса, страха, смерти.

Я выжила, не осталась там, нашла в себе силы. Иногда я прихожу в эту черную, безжизненную пустыню и кричу, ищу то, что оставила. И нахожу. Но это не сладость находки, а разочарование. До сих пор меня раскачивает, как на бешеных качелях, как в центрифуге, но я научилась держать внутреннее равновесие. Научилась дышать сквозь свою панику и превращать эту сжигающую изнутри энергию в творческую, дающую.

Заранее хочу попросить прощения за то, что вас ждет впереди, если чтение произведет на вас жуткое впечатление и растормошит ваши собственные душевные травмы, которые вы скрывали от себя. Если же это произойдет — не бойтесь. Я бы хотела обнять каждого, кто будет читать и переживать за меня.

ВВЕДЕНИЕ

Сколько вам было лет, когда вы первый раз занимались сексом? 14, 16,18, больше? Мне — пять. Когда говорю, или пишу, или думаю об этом — слезы молча скатываются. Я бы не смогла рассказать эту историю глазами пятилетней девочки, потому что она сделала вид, что ничего не было, что она ничего не помнит, она решила, что все себе придумала, вот такая у нее больная фантазия.

У вас есть сестра? Родная или двоюродная? У меня была двоюродная старшая сестра. А еще у меня была целая компания двоюродных братьев. Мы всегда проводили лето у бабушки в деревне и очень дружили с соседскими ребятишками. Почему-то однажды наши игры перестали быть веселыми, дети стали злыми, озверели и начали издеваться друг над другом, точнее надо мной, а моя сестра решила поиграть совсем уж во взрослую игру… каких-то моментов я до сих пор не помню. Помню, что очнулась в компании всех, с кем дружила, а они держали меня и мучили.

В детстве мы с сестрой делились девичьими секретиками и были очень близки, а потом она стала зачинателем моей травли. Я, пожалуй, не буду травмировать читателя описанием развратных действий. Но я больше не желаю делить эту тайну с ней. С тех пор у меня не стало сестры, и я предпочитаю в своих дневниках родственников называть «двоюродные люди».

Кошмар продолжался все лето. Взрослые ничего не замечали. Хотя иногда я орала как резанная, пока мне не затыкали рот, конечно. Я пыталась пожаловаться маме, но в пять лет я не знала слов «изнасилование» и «секс». Короче, мама меня не поняла, я не смогла ей объяснить. Когда с тобой происходят ужасные события, которые психика не в силах вынести, то ты отключаешься. Я помню тот момент. Когда меня в очередной раз затащили на кровать в летней кухне, у меня уже не было сил сопротивляться группе ребят и я обмякла, я подчинилась, я отключилась мысленно: «пусть происходит то, что происходит, а меня здесь как будто бы нет».

Проблема в том, что состояние внутренней «мертвости» и «не принадлежания себе» застряло во мне на долгие годы. Я жила с ощущением, что все вокруг происходит как будто не со мной, как во сне. Я не осознавала свое физическое тело. Однажды я поймала себя на том, что играю с игрушками и при этом не участвую в процессе, жуткое холодное состояние меня так напугало, что я сказала маме «я не чувствую себя живой», но она меня, кажется, не поняла.

Моя книга — рассказ о том, как я стала маленькой женщиной в раннем детстве, о том, что такое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), как с ним жить и как происходит излечение душевной травмы. О том, как перестать быть жертвой и стать автором собственной жизни.

ЧАСТЬ 1. КАК Я УЗНАЛА, ЧТО У МЕНЯ ПТСР

ГЛАВА 1. ДОЖДЬ

Мое тело лежало на полу, свернувшись калачиком. Оно дергалось от рыданий. Воздух в легкие набирался с трудом. Все сжалось. Глаза то зажмуривались, выпрыскивая слезы, то распахивались и смотрели, не мигая, в одну точку так, что аж глазницы пересыхали, то суетливо бегали в поисках убежища. Лицо то застывало и становилось каменным, то судорожно вздрагивало. Движения напоминали эпилептический припадок. Я плакала сначала взахлеб, потом уставала, и плакала молча.

Кажется, это был день. Да, день. Весенний мокрый день. Я гуляла под дождем без зонта, в летних кроссовках, которые промокли в первую же минуту. Мне надо было просто шагать, перебирать ногами по земле и позволить просочиться дождевой воде сквозь мое тело. Я никогда так раньше не делала, но решила поддаться порыву. Мне было сложно понять, что я испытывала тогда, холод и влажность возвращали меня в реальность. Дома я легла на пол в обуви и верхней одежде. Я чувствовала себя одинокой, брошенной, покинутой, никому не нужной.

Истерика продолжалась несколько часов до ночи, но она казалась вечной. Вздрагивая в нервом рыдании я махала руками и закрывалась так, как будто хотела защититься. В то же время, я пыталась найти что-то внутри. Я не понимала, что со мной происходит до тех пор, пока память не подкинула мне первую подсказку. Но о ней я расскажу чуть позже.

Этот истерический припадок случился в апреле 2014 года, тогда мне было 24 года, я жила в Москве всего 4 месяца и работала на федеральном телевидении корреспондентом. Для меня это было достижением. Я гордилась тем, что к тому времени я уже 10 лет была журналистом. Мои первые статьи выходили в свет еще в детской газете маленького городка в глубинке, где я родилась. Потом я осуществила свою первую мечту — поступила на факультет журналистики в областном центре. Со второго курса стала печататься в городских газетах, на сайтах, снимать первые сюжеты для телевидения… учеба и работа кипела! Я уже тогда знала, что телевидение, съемки, журналистика со мной навсегда, это моя жизнь.

После учебы я пару месяцев работала в новостях. Там я испытала все прелести информационного жанра: жесткий цейтнот, постоянный стресс, особо лестные отношения с властью и невозможность говорить правду. Поэтому я перешла в редакцию художественных программ. Это было еще одной сбывшейся мечтой! Я творила во всех жанрах: расследование, очерк, реалити-шоу, реклама, автор собственной программы. А через полтора года мне стало скучно… Тогда я решила уйти с лучшей любимой работы.

Я не могу сказать, что мне это легко далось. Казалось странным для самой себя — менять жизнь в момент, когда все идет хорошо, стабильно, нормально. Но в глубине души я часто чувствовала себя неудовлетворенной, подавленной, очень одинокой, ищущей, у меня было ощущение, что со мной что-то не так. Я много грустила, но считала себя при этом оптимисткой.

Все свои моральные, психические, душевные и физические силы я вкладывала в свое профессиональное развитие. Потому что безудержно хотела воплотить мечту — работать журналистом на телевидении. И я ее исполнила. При этом мне было странно, что я не получала много денег, мне кое-как хватало на жизнь. Большой миф, что на телевидении огромные зарплаты. Молодые держатся на энтузиазме, работают за мечту. Возмущенных маленькой зарплатой пришпоривают фразой «не нравится, можешь идти, тебя никто не держит — за дверью очередь из желающих работать на ТЕЛЕВИДЕНИИ». И так до сих пор происходит.

Моим домом тогда была комната в коммуналке, а в смежной жила пьющая женщина лет пятидесяти. По большому счету она была алкоголичкой и мне приходилось мириться с трудностями, которыми сопровождалось соседство с ней. Специфический запах в нашем блоке, собутыльники, ее пьяный вой или пение. Но больше всего меня бесило то, что она гадила мимо унитаза. А санузел у нас был один на двоих. Поэтому мне все время приходилось убрать за ней. Обстановка меня дико нервировала, но денег на то, чтобы снять жилье получше, у меня не было.

Я оказалась в ловушке: моя мечта сбылась, я работала на телевидении, чувствовала себя звездой местного канала и… достигла того состояния, когда профессионального развития в этом городе для меня не осталось. Личная жизнь тоже не сложилась. Да еще и денег постоянно не хватало.

Хоть я и круглосуточно работала, но находила время на то, чтобы два раза в месяц навещать родителей, встречаться с подругами и еще у меня было танго. После того, как я ушла с работы, у меня кончились деньги, чтобы оплачивать занятия в школе танцев. За возможность ходить на уроки, я согласилась на предложение мыла полы в зале по вечерам и в течение полугода ассистировала новичкам. Чтобы платить за квартиру и питаться я устроилась еще в одно место тоже мыть полы. На самом деле я очень благодарна школе и тем, кто дал мне тогда эту временную работу. Я радовалась отдыху от вечной спешки и неустанного генерирования творческих идей. Я изучала себя и пыталась услышать внутренний голос.

Я не понимала, что мне делать дальше. Я впервые задумалась о том, чтобы переехать в Москву, но «покорять» ее у меня не было желания.

Как-то воскресным утром я смотрела телевизор и разочарованно и возмущенно размышляла «Ну, что это за программы? Как там можно работать? Как это можно смотреть! Что я буду дальше делать?». А потом увидела передачу о технических новинках, где ребята тестировали все в кадре и восхитилась: «Как они это делают? Как они все так круто придумывают?» И невольно произнесла «Вот в такой программе я бы работала!». Я решилась на шаг, который изменил мою жизнь.

…

Между тем, как я переехала в Москву и моей первой панической атакой на полу комнатушки с видом на Останкинскую телебашню, прошло не более трех месяцев.

…

Я приехала к московским родственникам в последний день января 2015 года — посмотреть столицу. На самом деле обратного билета у меня не было. Не то, чтобы я очень хотела найти работу «своей мечты» — это единственное, что оставалось. Я уже даже не знала, хочу ли я работать именно телевизионным журналистом дальше. Я просматривала разные варианты: от написания статей для газет, журналов, интернет порталов до смотрителя музея. С утра я проводила по три часа у компьютера в поиске работы, а после обеда шла восхищаться Москвой.

Две недели я неуверенно нажимала на кнопку «отправить резюме» по электронной почте и радовалась, когда приходил отказ. Потому что в основном ответов не было.

Но деньги на первое время заканчивались и я понимала, что в какой-то момент придется согласиться на любую работу. Родственники уже планировали устроить меня продавцом на рынок, где они торговали мясом. Это меня побудило на смелый шаг, я написала автору той самой научно-популярной программы сообщение в социальной сети. Он сразу ответил: «попробую что-нибудь придумать».

Я прыгала и кружила по комнате, как будто мне было пять лет! Как будто бы меня уже пригласили работать. Я радовалась так, словно небожитель спустился и сказал — все будет хорошо!

На следующий день меня пригласили на собеседование. Оказалось, что открытых вакансий не то что нет, в тот день, когда я пришла, половина штата была уволена из-за кризиса. Но мне решили подарить шанс. Почти сразу стали давать настоящие журналистские задания, которые были для меня квестом, но я щелкала их как орехи и этим, я думаю, восхищала. Работа приносила мне большое удовольствие, не покидало чувство, что я поймала удачу! Коллектив очень дружелюбно отреагировал на провинциальную дикарку. Москвичи оказались совсем не такими, как мне о них рассказывали. Спустя год я написала на своей страничке в социальной сети:

«Сегодня у меня особая дата — мой личный Новый Год. Год в Москве. Я этот день не отмечаю, а работаю все выходные. И это счастье.

В прошлом году 31 января я прилетела в столицу. Меня, как в том фильме, приняли дальние родственники, которых я никогда не видела.

Я очень люблю этот город какой-то дурацкой, неописуемой любовью. Иногда мне хочется обнять всю Москву.

Мне нравится гулять одной. Бывает, я плачу от того, что раньше в жизни я не видела такой красоты! Хотя я путешествовала раньше, но я никогда бы не подумала, что буду жить в таком необыкновенно красивом, блестящем, дорогом, ярком, чистом (да, чистом!) шумном городе.

Москвичи совсем не такие, как думают о них провинциалы. Они очень отзывчивые, у них теплые сердца. Они простые и разные, как и все мы — люди.

Москва очень похожа на Россию, но меня не покидает чувство, что я выросла в какой-то другой стране.

Не знаю, покорила ли я Москву, у меня не было такой цели. Я считаю, что мы с Москвой друг друга поняли.

Я никогда не мечтала жить в столице и работать на федеральном телевидении, так само сложилось. Ведь я не могу не делать свою работу, не могу не писать, не могу не делать того, что меня радует, не могу не тянуться к красоте и к лучшему…

Я уверена, что в этом огромном удивительном мире еще много мест, где мне понравится. Но у Москвы всегда есть место в моей душе.

Еще у меня есть танго. Здесь мне повезло танцевать с самыми лучшими партнерами, так что я в экстазе! Что уж, если на любимой работе засекли, как я втихаря отрабатываю болео…

Кроме всего блестящего и нарядного, я очень много горького пережила за этот год, такого, что и делиться не хочется.

Иногда мне трудно поверить в то, что я та, кто я есть. И то, что было — было реально. Скажу лишь, что на своей шкуре проверила: трудности реально могут нас убить, а могут сделать сильнее. И решаю это я сама лично, осознанно или нет.

Спасибо тем, кто рядом. У всех вас есть место в моей душе».

31 января, 2016 г.

Сначала я работала бесплатно (думаю, поэтому меня и взяли, когда сотрудников после большого увольнения не хватало), кормили меня тетя и дядя, у которых я жила, а передвигалась по городу за счет скудных сбережений. Через пару месяцев мне стали платить небольшие гонорары, которых хватило на то, чтобы съехать от родственников. Я сняла комнату в Алексеевском районе, рядом с работой. С 14 этажа было видно Останкинскую телебашню. Тот городской пейзаж до сих пор завораживает и вдохновляет меня, когда я его вспоминаю или пересматриваю фотографии. К тому же в 10 минутах находится грандиозный и необъятный парк ВДНХ. И метро, благодаря которому, через полчаса можно оказаться в любой точке столицы. Соседствовать приходилось с хозяйкой — аккуратной и очень активной бабушкой 75 лет. Ее салфеточки на подоконниках, скатерти, сервизные чашки, цветы и большие южные окна, заливающие все светом, на контрасте с предыдущей соседкой, сразу покорили сердце деревенской девчушки. Такую волшебную комнату в 9 квадратных метров (с раскладушкой вместо кровати) я с радостью, в очередной раз приняла, как подарок судьбы.

В это же время я еще и влюбилась! Он был старше меня на 9 лет, ездил на красной Ауди, и как мне казалось, был успешным фотографом.

Я была на седьмом небе от счастья! У меня все сложилось лучше, чем я представляла себе! Впереди новые планы и победы. А потом случилась первая паническая атака. Впоследствии, я пойму, что они были и раньше, просто я не знала названий этих состояний.

ГЛАВА 2. ПИСЬМО

«Елена, я чувствую, что должна вам рассказать. Я давно хотела, но даже вам, не смотря на высокий уровень доверия, что между нами, я не могла. Даже маме, с которой у меня близкие отношения — не могла. Об этом стыдно и неловко говорить. Я представляла — вот расскажу и что дальше?

Сегодня со мной случился непонятный приступ, я бы даже сказала припадок. Я не понимаю, что со мной происходит, я выпадаю из реальности и впадаю в транс, я вижу видения, они как призраки прошлого, я неадекватно себя веду и делаю то, что не делаю обычно. Например, я ходила мокнуть под дождем, а потом пролежала на полу в сырой одежде. Я хочу понять себя и найти ответы!

Я согнулась калачиком на полу и начала плакать и причитать. Как будто мне 5 лет. Я искала утраченную целостность. Я зачем-то посмотрела под кроватью — не нашла. В истерике до меня с трудом дошло, что я не найду, то что ищу, потому что этого нет, и мне придется принять этот факт. Нет моей целостности. Нет целого кусочка моей души и тела. Я отчетливо видела этот стеклянный осколок. Но его не было. На моих глазах он почернел. После этого видения, память ожила.

Я не помню точно, сколько мне было лет, примерно 5 — 6, а этим ребятам, наверное, лет по 14 — 16. Но мне они казались взрослыми. Это было детской игрой! Любопытством к собственному телу, к новым ощущениям. Мне не было плохо или больно. Я не сопротивлялась, я играла.

Наверное, мне нужен был тогда этот опыт для того, чтобы узнать, что есть люди разного пола. Потому что мои родители мне ничего не говорили мне о том, что я — девочка. И они не уберегли меня от той ситуации. Но я прощаю своих родителей. И этих ребят я тоже прощаю — мы до сих пор «общаемся» и мои родители их знают, ведь это родственники. С одной стороны мне кажется, что я все забыла. С другой стороны в глубине души я всегда думала о той ситуации с самого первого дня, не переставая. А на самом деле я сдерживала за огромной стеной лавину ужаса. Я сделала вид, что ничего не помню. Я отказалась от части себя. В итоге нет целостности ни в моем теле, ни в моей душе. Вечный поиск того, чего нет. Чего-то, что должно быть у детей. Невинности.

Не знаю, как я тогда не подхватила никакой заразы и ничем не заболела. Как все это незаметно произошло. И никто об этом не знает до сих пор.

Сейчас я переоцениваю свой взрослый опыт с мужчинами. Мне кажется он важным, потому что в моей жизни появился один человек. Но все у нас как-то складывается странно, я не хочу допускать его до своего тела. Я стала думать, что обладать моим телом — значит обладать моей душой. А она дорога мне, что уж лучше пусть никого не будет.

Мне хочется духовности в отношениях. Я люблю и ценю себя. Хочется, чтобы человек, который сейчас со мной, оказался тем, кто даст мне духовный новый опыт, а не протащит, как щенка и не ткнет меня мордой в мое недопонятое прошлое.

Я понимаю, что бог знает какие «красные лампочки» есть в моей голове из-за того, что было тем летом с этими ребятами. Но хотя бы я могу об этом говорить.

Спасибо, что я могу говорить об этом вам».

4 Мая, 2015 г.

Но отношения с молодым человеком заставят меня вспомнить все. Он сделает то, чего я опасалась — он протащит меня, как щенка и ткнет мордой в мое недопонятое прошлое.

Елена — психотерапевт, женщина лет 45. К моменту, когда я решилась отправить ей это письмо, мы были знакомы три года. Возможно, некоторым покажется странным, что у меня был психотерапевт. Я понимаю, что для российской культуры это дикость. Ведь у нас как принято — в трудных жизненных ситуациях за советом ходить по бабкам, гадалкам, в храмы к священникам. Сначала я тоже так делала. Потом стала читала «умные» книги, потом — гуглить. Однажды я пыталась советоваться с психологом в университете, где училась, но не сработало.

Спустя несколько лет в моей жизни случайно появился специалист, который реально помог. Когда на меня нападали депрессивные мысли, когда я не знала, как поступить, как принять решение, я записывалась к психотерапевту. Она не давала мне советов, она помогала мне лучше понять себя. Я разбиралась, почему оказалась в той или иной ситуации, как я буду себя чувствовать, сделав или не сделав определенный шаг, находила внутренние ресурсы, когда не хватало эмоциональных сил.

ГЛАВА 3. 300 СЕАНСОВ

Следующий день после первого припадка я не очень хорошо помню. Я вообще с трудом вспоминаю о том времени. Дни были очень насыщенными работой, отношениями, танцами и терапией. Но у меня сохранилась переписка и все записи. Я получила ответ от своего психолога в тот же день. Она объяснила мне серьезность моего состояния и то, что ситуацию, которая произошла в детстве нельзя оставлять без внимания.

Психотравмой в популярной, не очень качественной, психологической литературе принято называть любое событие, которое произошло с человеком и внутренне его ранило. Например, вам в детстве не дали конфетку, ваш внутренний ребенок очень страдал из-за этого и теперь вы через всю жизнь несете ощущение обделенности. Это может доставлять дискомфорт, вам может быть по-настоящему внутренне плохо, вы можете из-за этого не достигать желаемого успеха, не понимая причины. Но пары сеансов с грамотным психологом хватит, чтобы разобраться с проблемой. Такие «простые» проблемы у меня тоже были, они есть у всех.

Настоящая психологическая травма буквально бьет по процессам в мозге, меняя нормальное состояние психики. Такое происходит, если что-то серьезно угрожало жизни человека (теракты, военные события, насилие). Последствия травматического воздействия естественно «заживают», как если бы вы сломали ногу — это тоже травма, но через несколько месяцев все становится, как было.

Может, правда, остаться шрам.

Посттравматическое стрессовое расстройство, сокращенно ПТСР, не психиатрической диагноз, такие люди не являются пациентами психиатров и не лежат в специальных учреждениях. Они не опасны для общества. Они сами страдают от панических атак, во время которых хочется снять с себя кожу, выдрать глаза, выйти из окна — все что угодно, лишь бы прекратить свои мучения.

Сексуальное насилие над детьми особо страшно тем, что ребенок понятия не имеет, что с ним происходит. Это тоже объясняется физиологией: половое созревания организм еще не прошел. В моем детском словарном запасе еще не было слов «секс», «половые органы» (и их названия), «насилие».

Мне повезло, оказалось, что психотерапевт, к которой я иногда приходила на консультации, специально обучалась работе с пациентами «травматиками» в институте Кельна в Германии.

300 сеансов — столько времени нужно, чтобы излечиться от последствий посттравматического синдрома. В Германии эти сеансы оплачивает медицинская страховка. А мне одна консультация стоила 3000 рублей за один час (2015 год).

Но тогда я получала на своей новой работе очень мало, еле-еле сводила концы с концами — мне кое-как хватало на оплату жилья, проездной и самую простую еду. Я была готова умереть во время панических атак, единственное, что меня держало на плаву — сеансы терапии, поэтому я была готова голодать, лишь бы иметь возможность посещать эти встречи. У меня не было выбора — я хотела жить.

Пока я читала письмо доктора, в котором она попыталась объяснить мне простым языком физиологию моего состояния и что оно требует внимательного отношения, у меня случился второй приступ — флэшбэк.

ГЛАВА 4. ВТОРОЙ ПРИСТУП

Я уже приподняла крышку с кипящего котла воспоминаний, теперь, как бы я ни старалась ее поставить обратно и прижать, у меня не получалось. Кипяток прошлого непроизвольно выливался и обжигал меня. Во время флэшбэка страшно то, что физически чувствуешь то, что происходило в момент события (для меня 20 лет назад). В 1995 году мне давят на грудь и зажимают рот, а я в 2015 году не могу дышать, словно с огромным камнем на груди: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ощущение неполного вдоха, как я прочитала позже, это «нормальное» и частое явление у «травматиков». Все тело охватывал ужас, я начинала отделяться от себя… Я буквально выходила из тела, отключала все чувства, потому что находиться в себе было нестерпимо больно, невыносимо. А «выйдя из себя», я ощущала леденящую невесомость — смерть. И страх смерти. Дрожь и слезы. Такой была моя вторая паническая атака.

— Что ты сделала, когда почувствовала все это? — спросила мой доктор Елена.

— Я резко встала, подошла к окну и попила воды.

В нашу первую встречу она помогала мне найти внутренний ресурс, чтобы я могла справляться с этими симптомами самостоятельно. Она попросила вспомнить все, что помогало мне когда-либо в жизни преодолевать трудности. Вот мой список.

Физические упражнения. То, что я встала и подошла к окну — тоже считается физическим упражнением, потому что я включила в работу тело. В дальнейшем, когда атаки начинались на рабочем собрании, я так и делала: подходила к окну, выходила в коридор под видом звонка или выхода в туалет. Суть в том, чтобы заставить организм резко переключиться в момент, когда эмоции начали зарождаться. Это может быть все что угодно, работа по дому, поливание цветов, уборка, стирка, прогулка (как в первый раз, когда я вдруг решила идти мокнуть под дождем), любой спорт, танцы…

Работа. Любая работа подходит, главное, чтобы вы могли увлечься чем-то, сконцентрироваться на важных задачах.

Общение с людьми: друзья, родственники, коллеги, социальные сети в моем случае рекомендовались без опаски стать интернет-зависимой. Мне помогал Фейсбук. Я фотографировала Москву, сочиняла стихи, когда становилось совсем невыносимо, и писала небольшие посты про то, как я люблю столицу и танго.

Танго — взрослый танец. Я имею в виду не биологический возраст, а эмоциональный. Способность пережить послание музыки в движении вместе с партнером, причем абсолютно незнакомым человеком. Я даже не говорю про довериться и открыться — здесь это априори. Позволить себе испытать сильнейшие чувства и поделиться ими… Это очень интимно, тонко… Иногда хочется прокричать о своих переживаниях… и кажется, что всего мира не хватит, чтобы выразить всю страсть, всю боль, всю тоску, всю любовь, все страдание и все наслаждение, все счастье и всю доброту… всю любовь… А в танго все это можно протанцевать… И если рядом оказывается партнер, который разделяет с тобой эмоциональный порыв, происходит невероятное слияние двух миров! Это как наркотик! Я поняла теперь, что ищут и что на самом деле танцуют помешанные на этом танце люди — блаженство, на которое может осмелиться не каждый. Спасибо, за насыщенное, жизненное, всепоглощающее, уносящее вглубь себя и музыки танго!

Май, 2015 г.

Еда и вода. Мне нравится то, что доставляет мне особое удовольствие, например, свежесваренный кофе в турке с добавлением теплого молока и вприкуску с бананом.

Хобби (в моем случае были танцы и записи в мой личный дневник).