Бесплатный фрагмент - Лучик солнца в пыли

Лучик солнца в пыли
Артемьева Ксения

Глава 1. О былом

— Дед, а дед, расскажи ту историю, про наших предков, Стася еще не слышала.

— Я вам уже сотню раз рассказывал. Вот сами и расскажите.

— Дедуль, ну расскажи. Так, как ты, мы не расскажем, пожалуйста. — Внучка мило растянула гласные. Всё-таки это досталось ей от матери. И кто сказал, что человечество меняется с течением времени? И всё же хватило бы мига оглянуться на мир вокруг и понять, что меняется. Парадокс.

— Хорошо рассаживайтесь поудобнее… Это было в те давние переломные года, когда человечество дошло до состояния «ниже уже сложно». Они губили собственную планету из-за своей жадности, большинство не меняло ничего из-за своей лени, а признаваться себе в этом почти никто не хотел или не мог уже — тут сложно сказать, — честность же вообще стала скорее недостатком, а не сильной стороной. Люди всё ещё покупали еду за деньги, теперь и воду тоже. Чистые уголки природы тщательно охранялись, потому что их оставалось совсем мало. Большая часть людей работала, чтобы жить, и жила, чтобы работать, — они сами это так называли. И это была горькая правда, сложившаяся за столетия. Их окружали духовные наставники, многие из которых занимались не просто тем, что осуждала их религия, но даже тем, что осуждало само падшее человечество. Сложно вырасти морально сильным человеком в таких условиях. Люди боялись задаваться вопросом, что будет дальше.

— По-моему он сгущает краски.

Внук пихнул подругу локтем:

— Да не, слушай дальше.

— Так вот. Нелюбимая работа, повседневная рутина. Тяжелое утро, наделяющий моральными силами получасовой душ, простенький завтрак, тяжелая сумка на плече, мешок с мусором в руке — здравствуй новый день! Пять знакомых углов, две арки, три улицы, вход. Десятки людей со своими проблемами, десятки людей, создающих проблемы тебе, пара человек, дарящих улыбку (стоило ценить их!), знакомые задачи, привычные вещи. Мало что вызывает отвращение, мало что вызывает восхищение — привычное существование (Что еще можно желать?). Дом — работа — дом. Боже, я знал людей за всю свою жизнь не выезжавших дальше своей области. Это один из тех феноменов, которые не укладываются в голове. И был бы это красивый благоустроенный край! Нет, грязный, убитый город — край, убивший сотни надежд, сломавший тысячи жизней. Там жили уставшие от тяжелого существования люди — гул завода в ушах, стекло в глазах, взрослые, общающиеся на мате, забывающиеся в стакане, дети школьников, не доживающие до училища — многие из них по своей сути толковые, интересные люди, за каждым своя грустная история. Это был средний, вполне довольный жизнью человек. Было много тех, кто жили лучше, и, наверно, ещё больше тех, кто жили хуже. Так или иначе, Оксана родилась именно в таком городе. Росла она в хорошей по тем меркам семье. Родители любящие, отец работящий, мать заботливая, брат сносный… — дед усмехнулся, перехватив меткий выстрел взглядом внучки в сторону брата, — всё же люди такие же, как и сотни лет назад, — было где жить, было что есть, они даже могли позволить себе съездить в отпуск на море почти каждый год — по тем временам это было привилегией не многих семей. Училась она хорошо, но без особого энтузиазма, были школьные подружки, были довольные учителя, были грамоты за достижения в учёбе — да, раньше, чтобы поощрить человека к хорошей работе или похвалить его, писали бумажку, особую бумажку, которую можно было повесить на стену. Она показывала другим, что ты добился успеха.

— Но это так забавно, неужели так делали взрослые люди?

— Да, тогда это считалось необходимым. И бумаге вообще часто придавалось большое значение, слишком большое. Но да об этом вы уже слышали. Итак, на чем это я остановился… Ах, да. Так достаточно гладко и просто она окончила учёбу в школе, ей вручили диплом — еще одну важную бумажку. Она присмотрела себе институт в большом городе, приехала, прошла приемную комиссию, поступила, провела приятные несколько лет, как оказалось потом, за учёбой.

— Почему «как оказалось потом»?

— О, это надо прожить, чтобы понять. Этот темп жизни: всё нужно успеть вовремя — не успеешь — вылетишь, всё нужно понять сразу там, где это понять почти невозможно — не выкрутишься — вылетишь, нужно выполнить невероятное количество работы дома к сроку в такой атмосфере — иначе…

— Вылетишь. Воу, сурово — слушатели хихикнули.

— Вам это сейчас забавно, а тогда ребенок лет семнадцати — девятнадцати, ваш ровесник, рыдал вслух от того, что жизнь его кончена, он неудачник, ничего у него не получится. Мне рассказать о том, какой был уровень подростковых самоубийств? Из-за оценки на бумаге ребенок не знал, как дальше жить. Ему к его годам казалось, что мир сошелся на оценке на этом несчастном клочке бумаги. Вот ценности тех времен. Но тогда на всё это в целом закрывали глаза, так как были такие, как наша счастливая Ксанка, кто с этим всё же справлялся, забывал о большинстве неприятностей, сохранял побольше позитивных моментов и, заручившись друзьями с курса, выходил во взрослую жизнь абсолютно — дед затянул паузу — неподготовленными.

— Дед, подожди, но как же, они ведь учились тогда сколько лет подряд и в таком ритме…. За это время их могли подготовить.

— Теория почти всегда сильно отличалась от практики. Они старались найти работу, но для этой работы требовался опыт, которого у них не было, а он, в свою очередь, должен был приобретаться на той самой работе, для которой требовался. Обычно выпускники сначала устраивались на работу, на которой убивали всё своё время за небольшие средства к своему существованию, скажем прямо, минимальные. Спустя какое-то время, став профессионалом своего дела, наш счастливый выпускник мог точно также убивать всё своё время на работе, но получать за это уже бóльшие средства для своего существования. И люди не могли еще понять, почему никак не получается достичь счастья. (Вот ведь вопрос, правда?) Многие видели его уже в том, что ты смог дожить до этого уровня своей жизни, и оставались этим довольны. Так было поначалу и с нашей Оксаной. Более того, у неё была верная подруга, с которой они вместе прошли огонь и воду, разлуку и совместный быт. Не поверите, но людям это было трудно — иногда проще умереть за друга, чем жить с ним. Но вам это сейчас совсем не понять… Да ладно, в общем, была у Ксанки подруга, которой её сам Бог одарил.

Глава 2. Один день из жизни Оксаны

Будильник противно звенел уже третий раз. Оксана открыла глаза.

— Ну за что мне такие мучения?

Она неподвижно лежала еще пару минут, но ответа так и не последовало.

— Всё, сегодня лягу спать вовремя. Точно. Приду домой — и сразу спать.

Сработало! Переговоры прошли успешно. Тело начало слушаться, хоть и с переменным успехом. Оксана села на край кровати. Зябко. Голова такая тяжёлая. Она закрыла глаза.

— Мммм… Как хорошо!

Снова проклятый будильник.

— Да почему же ты у меня такой жестокий?!

Почти семь утра. Пятница.

— Немного осталось. Поехали.

Отлаженный механизм снова заработал.

Кто придумал тёплый пол и душ? Огромное человеческое спасибо этим людям. И как раньше встречали утро без этих маленьких радостей в жизни? Суровые были времена.

Оксана скинула пижаму, отодвинула подальше от себя кран и включила горячую воду. Вода коснулась пальцев ног. Холодок пробежал по телу. А ведь бодрит (но сейчас сложно оценить эту привилегию по-достоинству). Если задержать дыхание, окунуть кончики пальцев руки и начать медленно считать, то где-то к пятнадцати почувствуешь, что вода начала теплеть, а к тридцати можно уже и аккуратно включать душ. Ещё совсем чуть-чуть и волна блаженства от ласковых тёплых струй покроет сполна все пережитые страдания. Интересно, сколько времени потребуется техническому прогрессу, чтобы в морозные дни зимой из крана в этом доме сразу шла горячая вода? Как бы то ни было, ритуал существовал уже пару лет. Наверное, если бы из крана при включении вдруг пошла горячая вода — день показался бы странным. К счастью, ничего подобного не произошло. Оксана, задержав дыхание, считала секунды. Она поджала пальцы ног, по коже бегали мурашки. Ещё чуть-чуть. Уже почти тёплая. Надо попробовать. Струя наполнила ладонь. Есть что-то завораживающее в воде. Можно вечно смотреть на её движение. Сколько не наблюдай — не надоест. Капли, струи, потоки, волны — вода восхитительна в любом своём виде. Вот она окончательно нагрелась, и кожа медленно тает, а каждая клетка ещё полуспящего существа наполняется энергией жизни. Потрясающе! И вроде бы даже жить хочется. Лёгкая улыбка скользнула по лицу. Щёлкнула тугая крышка шампуня. Нежный цветочный аромат наполнил комнату. Мягкая пена растёт на густых мокрых волосах, под массирующими движениями рук сползая на лоб и шею. Снова струя тёплой воды. Ещё пару минут просто понежиться в этом обволакивающем тепле — и жить уже определённо хочется.

Если с кровати тяжело вставать, то с готовкой завтрака и сборами на работу приходится выкручиваться. Оксана бегала от фена к шкафу, проверяя по пути вскипел ли чайник и заправляя тарелку с готовой овсянкой фруктами. Если включить чайник и насыпать хлопья в тарелку, можно успеть высушить голову, залить хлопья готовой водой и одеться, пока каша настаивается. Остаётся приготовить кофе и достать пирожное из холодильника. Вот и готово. Какой аромат! У Оксаны была привычка «портить кофе молоком», но у всех свои недостатки, не так ли?

И вот посуда в раковине, стол убран, последние необходимые вещи закинуты в сумку. Ключи и телефон с собой. Можно выдвигаться на работу.

Лифт едет вверх. Ждать долго и скучно, быстрее будет спуститься по лестнице. Лестницы старых домов в Петербурге славятся не зря. Даже самый глухой дом с жуткими коммунальными квартирами может удивить своей парадной. Широкие площадки с высокими потолками и лепниной на них, мозаика на полу и кованые перила необычайной красоты совсем не вяжутся с серыми облезлыми стенами дома, унылыми дворами-колодцами, где из одного окна можно не напрягая голос поприветствовать соседа из окна напротив. Во многих квартирах нет горячей воды или душа вообще — в царские времена необходимости в подобных комнатах не было, а в современной северной столице огромные шикарные дома дворян поделены между десятками семей, где договориться о чём-то уже представляется мало возможным. Оксана как-то побывала в одном таком доме в самом сердце города на Миллионной улице, где Атланты сотни лет держат стены Эрмитажа. Нет там горячей воды, да и ванной комнаты там тоже нет. Зато есть уникальный туалет, больше похожий на маленький встроенный шкафчик, с большим мутным окном с рассохшейся рамой, которая уже давно не закрывается на щеколду. Ксанка стало любопытно, куда же оно выходит. И кто б мог подумать — на лестницу, «черную лестницу» старого дома, которой пользовалась когда-то прислуга богатых хозяев, узкую с крутым подъемом и крохотными площадками. Заходя в этот чудесный туалет, стоит проверить, не надумал ли ничего не подозревающий сосед в данный момент спуститься по лестнице. Зато живут владельцы таких уникальных туалетов во дворцах в самом прямом смысле. Местные жители, проводя экскурсию приезжей девочке, рассказывали много интересного о своём уникальном городе, его зданиях и жителях. Так Оксана узнала, что фраза «проходной двор» тесно связана со старинными дворами. Двор-колодец мог выпускать своих жильцов через арки сразу на две и даже три улицы. Этими удобными ходами пользовались знающие люди — те, кто хотел сократить свой путь. Многие такие тропы сейчас уже перекрыты, чтобы «всякие» тут не ходили. Но кое-где можно ещё проскочить сквозь арку дружелюбного дома. Оксана любила такие проходные дворы и включала их в свои повседневные маршруты.

Так и её короткий путь на работу пролегал через подобный двор. В одном из домов этого просторного двора была школа. Гость из провинции не сразу признает школу в здании в строй части Санкт-Петербурга, если не обратит внимания на небольшую табличку или на то, что вокруг необычно много детей для этого района. Чаще всего школа находится в старинном здании, соединённом стенами с другими такими же зданиями и ничем не выделяется среди них. Нет здесь стадиона — в лучшем случае площадка для различных игр вроде баскетбола, волейбола и футбола, во всех остальных случаях дети ходят бегать в ближайший сквер, если такой имеется. Двор, через который шла Оксана, намекал на наличие школы особой чистотой, наведённой заботливыми дворниками, и красочной росписью стен: с одной дама в пышном бальном платье любуется площадкой, стоя на балконе, увитом плющом, за ней в окне в большой золотой клетке красуется яркий попугай. Дворовая инвентарная постройка замаскирована под старую конюшню, возле которой гусар прикуривает трубку. Уютный двор аккуратно вымощен брусчаткой, клумбы под окнами летом пестрят всевозможными садовыми цветами. А дальше остаётся перейти улицу, три минуты и уже на работе. Вообще работа рядом с домом в городе с многомиллионным населением — большое преимущество. Вот закончишь работу, вроде бы и силы ещё есть кучу дел дома переделать, а потом едешь час — полтора, стоишь в пробках или толкаешься в душном автобусе или плотно забитом трудягами и студентами вагоне метро — и уже ничего больше в жизни не хочется — лишь бы побыстрее доползти до родного диванчика.

Но Оксане здесь очень повезло, и, прогулявшись пять минут по живописному старому кварталу Петербурга, в районе девяти часов утра она открывала массивную дверь делового центра, где её ждал стол, нескончаемая кипа самых разных образцов заявлений, обращений, объяснений, воззваний, страданий, угроз и стенаний и, конечно же, принтер, любимый принтер, который частенько хулиганил, зажёвывая в самый неподходящий момент какой-нибудь очень важный документ.

Приняв рабочий вид и придав его своему столу, Оксана по традиции, существующей в офисе, наполнила свою чашку кофе не особо высокого качества из местной кофе машины, но весьма подходящего для поднятия тонуса в начале рабочего дня. Теперь можно и приниматься за работу. Время пошло: тут же стали возникать друг за другом десятки людей, дополняющие коллекцию всё новыми образцами деловых листов. С людьми работать сложно, но интересно. За годы работы Ксанка научилась с ходу определять настроение человека и вести диалог так, чтобы он закончился наиболее благополучно для обеих сторон. Особенно приятно было, встретив хмурого заявителя, отпустить его в хорошем расположении духа. Это удавалось не всегда, но когда всё же удавалось, поднимало настроение самой Оксане. Конечно, бывали времена, когда день был явно начат не с той ноги, и тут, как назло, попадался кто-то необычайно одарённый. Тогда Ксанка чувствовала, как внутри что-то бурлит и кровь постепенно вскипает, и внутренний голос предупреждает, что ещё немного и засвистит. Буквально вчера Оксана ощущала в себе эту бурю эмоций.

Это был милый с виду молодой человек. Приятный внешне и вроде бы обходительный. Сперва, когда посетитель только открыл рот, Оксане показалось, что он развлекается. Но уже на десятой минуте разговора Ксанка боролась с сильным желанием треснуть его. В голове внутренний голос попеременно то рычал, то выл. Она с трудом улавливала смысл беседы.

— Ихний дОговор просрОчился, — вещал молодой человек.

— Какого числа истёк срок действия договора?

— Чё?

— Когда договор «просрочился»?

— Да в тот месяц.

— В прошлом месяце?

— Да, девушка. Я же и говорю: «В тот месяц». Вы очень не внимательно слушаете.

Так быстро и внимательно одновременно (не дай Бог появится здесь снова) Оксана ещё не заполняла формы и описи. Только распрощавшись с трудным клиентом, она свободно выдохнула.

К счастью, такое происходило довольно редко, учитывая поток людей, сменяющих друг друга за день на стуле напротив. Личности разных возрастов, привычек, манер, мировоззрений, каждый в меру способностей и понимания своего положения в запутанном мире бумаг и бюрократических условностей пытались объяснить, какого рода справку они хотят получить. Оксана становилась их поводырём на этой планете печатей и штампов. Она отлично разбиралась в миграции различных видов документов, знала их путь в сложном лабиринте столов малых и больших чиновников, и помогала разобраться во всем этом растерявшимся посетителям.

Так за горой бумаг в обществе интересных людей подходил к своему концу очередной серый будний день. Погас монитор компьютера. Коллеги желали друг другу приятных выходных — рабочая неделя официально завершена.

Чувствуя особую любовь к вечерам всех пятниц в своей жизни, закрыв массивную дверь документного центра, девушка вышла из трясины рабочей недели и окунулась в радужные эмоции выходного дня.

В пятницу вечером с людьми в Петербурге случается тот же феномен, что и в погожий солнечный день — их лица преображаются. Ксанка с интересом наблюдала за встречными: сейчас однозначно меньше загруженных грустных лиц и гораздо больше улыбчивых и мечтательных. Ощущение маленького праздника раскрепощало походку, облегчало сумку, окрыляло и подкидывало идею провести этот вечер вне дома. Ксанка набрала подругу.

— Привет. Чем занята? Да вот, звоню с надеждой вытянуть тебя где-нибудь посидеть.…Да, уже сейчас. Марк не против? Великолепно, тогда там же, где всегда, через час? Отлично! До встречи.

Глава 3. Задушевный разговор

Оксана листала красочные страницы меню.

Ухоженная официантка лет двадцати, одетая по стандартам заведения в черные брюки и водолазку с серебристым бейджем, подсказывающим, что девушку зовут Ольга, подошла к столику с намерением принять заказ. Ксанка точно знала, что Ольга студентка, хотя сложно сказать, что именно выдавало её: была ли это манера поведения и разговора, или что-то во внешнем виде наводило на эту мысль. Всё-таки занятия накладывают свой отпечаток даже на внешний вид человека. Ксанка безошибочно угадывала учителей, компьютерщиков и студентов в незнакомых людях. И тут не надо быть Шерлоком Холмсом, просто эти люди своей особой манерой выделяются из общей массы.

Девушка вежливо улыбнулась:

— Готовы сделать заказ?

— Взвар из малины, пожалуйста.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, жду подругу. Позже закажем вместе. Спасибо.

Официантка опустила узкий черный планшет с блокнотом и удалилась в сторону кухни.

Ксанка снова принялась за меню. Она взяла его в руки и откинулась в мягкое кресло. Кухня этого ресторана была универсальной: в меню были блюда японской, китайской, итальянской кухонь и других стран восточной Европы. Среди десятков соблазнительно представленных блюд сложно быстро определиться с выбором. Ксанка пыталась понять, что же ей сейчас хочется больше: суп-пюре со шпинатом и картошечку с куриными рулетиками в беконе, запечёнными в духовке, или мисо суп и набор роллов. Суп-пюре взял верх. Тут появилась Полина.

— Ты уже заказала?

— Решила тебя дождаться. Держи, — Ксанка протянула подруге меню.

— А я уже знаю, что хочу. Меня сегодня тянет на роллы — закажу свои любимые. И саке. Я однозначно хочу саке.

Девушка с серебристым бейджем вернулась к столику с яркой чашкой на небольшом подносе. Высокая желтая кружка на бирюзовом глиняном блюдце переместилась с подноса на стол поближе к Оксане.

— Вы определились с выбором?

Подруги определились и озвучили свои пожелания.

Официантка повторила заказ и, озвучив сроки приготовления, снова удалилась.

Оксана взяла чашку двумя руками.

— Как же это вкусно пахнет!

— Особенно когда проголодаешься.

— Как твоя неделя?

— Я рада, что она закончилась — какая-то тяжелая была. Но сейчас уже нормально всё вроде как.

— Проекты на работе?

— Да не знаю, всё как-то, как всегда, одновременно навалилось. Начальник как с цепи сорвался — совсем озверел, тут еще заказчики со своими заморочками. Прямо как сговорились все! И с Марком всю неделю какие-то конфликты. Мне кажется, я сама — сплошная колючка. Но сейчас уже ничего, да и два дня можно ни о чем не думать.

— Что-нибудь планируете в выходные?

— Выспаться. Завтра отключу все будильники, телефоны, домофоны и посплю подольше, прямо до победного.

— Ммм…. Как я тебя понимаю.

— У самой как дела? Мне кажется, мы на этой неделе даже и не созвонились ни разу. Безобразие какое-то. Кстати, о планах на неделю: Марк хотел пиццу готовить в воскресенье. Приходи — вместе готовить будем.

— О, здорово! С меня вино — я тут недавно попробовала очень вкусное и знаю, где его можно достать.

— Вот и договорились. Люблю, когда Марк берет на себя глобальную готовку, а я только помогаю. Мы когда встречались, он часто готовил и угощал чем-нибудь вкусненьким. Теперь такое бывает редко. В основном готовлю я.

Оксану позабавил разочарованно-мечтательный вид Полины.

— Вот она семейная жизнь.

— Да нет, я люблю готовить. Я даже от этого удовольствие получаю. Но иногда хочется, чтобы кто-то другой приготовил.

Оксана недоверчиво угукнула.

— Слушай, а расскажи, как вы встретились. В смысле, я помню ту нашу поездку к бабушке, но я не помню, где вы первый раз увидели друг друга. Когда я тебя представила, Марк сказал, что вы уже виделись.

— А, это. Тебя действительно рядом не было. Ты же знаешь, как я люблю во всякие неловкие ситуации попадать. Эта была одна из них.

Тут официантка принесла заказ.

— Ты не против, если я за едой расскажу, а то я просто умираю с голоду. Ты звонила — я ужин доготовила, а поесть не успела.

Это было у тёти Светы и дяди Вани. Помнишь, она вечером рассказывала, что рисует и показывала свои работы?

— Да, у неё очень реалистично получаются пейзажи.

— Вот. На следующее утро ты прошлась с тётей Светой рано утром по её огороду и палисаднику (дядя Ваня на работу тогда уехал). До чего талантливая женщина! А её характером я вообще восхищаюсь…. Но не в этом суть. Я пошла звонить родителям, поднимаюсь к нам в комнату. А в соседнюю дверь открыта была. Помнишь, прямо напротив нашей? И на стене картина очень красивая висела. Я и решила подойти посмотреть. Просторная комната, но плотные тёмные шторы были почему-то задернуты. За дверью стояла кровать на высоких ножках, на ней было свалено в кучу много одеял, как мне тогда показалось. Вообще эта комната никак не вязалась в общую картину опрятного ухоженного жилища этой почтенной пожилой пары. Но как-то в тот момент я отвлеклась на картину. Что-то подсказывало мне, что этот пейзаж, занимающий полстены, принадлежал кисти тёти Светы. Как я уже говорила, в комнате было темно, не смотря на то, что время шло уже к обеду. Поэтому я обошла кровать и подошла вплотную к полотну, чтобы рассмотреть его как следует. И тут куча на кровати позади меня засопела и начала шевелиться. Ужас! Я так испугалась! От неожиданности я запаниковала и прижалась к полу так, что меня с кровати не могло быть видно. Я понимаю, что пространство между кроватью и стеной не очень широкое, а до прохода в сторону двери ползти таким образом далеко, просто не реально в данных обстоятельствах. А вставать обратно в этой дурацкой ситуации мне не казалось возможным. Поэтому ничего другого не осталось, как заползти под кровать.

— На мой взгляд, такое могло случиться только с тобой.

— Ну и вот я, проклиная своё любопытство, стараюсь бесшумно развернуться лицом в сторону выхода, чтобы при первой возможности сбежать отсюда. Отдать должное тёте Свете — под кроватью не было пыльно, иначе меня обнаружили бы сразу…. А ещё, не знаю как, но инстинктивно я знала, что на кровати был мужчина, и что он уже не спал, хотя лежал тихо. Кроме того, я была почти уверена, что осталась не замеченной. И тут я слышу, что вернулись вы с тётей. Ты поднялась в нашу комнату, потом спустилась вниз. И до меня доходит, что ты ищешь меня! Я судорожно стала доставать телефон из кармана, что оказалось весьма проблематичным. Достать-то его надо было бесшумно! Он начал звонить. И я успела! Я успела скинуть до того, как он успел издать какой-либо звук, но сама в это время знатно долбанулась головой о фанерное дно кровати. Всё-таки не предусмотрено производителем кроватей лежания под ней, несмотря на такие высокие ножки. И…. Моё присутствие явно было обнаружено. Вот я вижу, как ноги в широких темно-синих штанах опустились на мягкий ковер у кровати. В моей голове в бешеном темпе генерировались варианты того, как объяснить происходящее. Он нагнулся, поднял свисшее одеяло (я внутренне молилась о том, чтобы смогла чудесным образом провалиться на нижний этаж), и я увидела его лицо. Так мы и увидели друг друга впервые. Могу поспорить, что на моём лице было такое же удивлённое выражение, как и у него. В этот момент ты зашла в комнату. Я всеми возможными жестами умоляла его не выдать меня. Он встал, дальнейший разговор ты, скорее всего, помнишь. Ты была рада его приезду, звала вниз завтракать и обещала познакомить со мной. Тут он вышел с тобой и повёл тебя к тёте Свете. У меня же была возможность выйти и вернуться к нам в комнату.

— Очень занятная история. И как ты не рассказывала её мне раньше?!

— Пока мы с Марком встречались, как-то стыдно, наверное, было за этот случай. А потом почему-то мне казалось, что я тебе уже рассказывала.

— Да уж. С того дня нашего отпуска моя подруга ушла в зону «абонент недоступен», как это бывает с влюблёнными в отношении всего остального мира. Но я рада, что у вас всё так благополучно сложилось.

Полине принесли саке.

— Могли бы вы принести бокал красного вина?

Девушка с бейджем предложила несколько видов и посоветовала одно из них, Оксана решила довериться знающему человеку.

— Я сегодня всё о себе. А ты так и не рассказала, что нового у тебя.

— Сложно сказать. У меня этап переосмысления моей жизни, — Оксана засмеялась, — я не знаю, как это еще назвать.

— Ого. Что ты имеешь в виду? Что-то случилось?

— Нет. Наверное, в этом и дело. Честно говоря, эта мысль приходит ко мне давно. Последнее время я прихожу к выводу, что моя жизнь похожа на забег. Я всю жизнь бегу, бегу без тормозов. У меня нет времени даже задуматься о том, куда я бегу и зачем.

Оксана пододвинула принесённый бокал ближе.

— Я долго училась: в школе, в университете, и училась хорошо. Я устроилась работать, устроилась в хорошую компанию, у меня не плохая зарплата. Пашу, как лошадь — тружусь усердно. В целом, у меня всё есть. Я многое могу себе позволить, но меня смущает не это.

Погрузившись в мысль, которую Ксанка хотела облечь в слова, она водила кончиком пальца по краю бокала.

— Я хочу жизнь с большим смыслом что ли…

Ксанка посмотрела на подругу и улыбнулась.

— Последнее время я задаюсь разными вопросами, на которые ещё не нашла ответ. Чего я хочу достичь? И я на самом деле не могу ответить на этот вопрос… Заработать много денег? Мне они не нужны. Все знают, что не это ценно в жизни. Признание моего труда другими, успех и фотография на «доске почёта»? Это здорово и приятно. В какой-то мере в этом я достигла определённых успехов. Но я не хочу посвящать свою жизнь работе. Точно не ей. И не хочу прийти к этому выводу тогда, когда менять что-то будет уже поздно, — Оксана сделала паузу, — что-то сделать нужно сейчас. Наверное, я слишком долго иду проторенной дорожкой, делаю то, что от меня ожидается, не задумываясь. Но я не уверена, что это мой путь. Я не живу полной жизнью. К выходным я так выжата, что меня практически ни на что не хватает. Прихожу домой, уткнусь в экран и смотрю фильмы о героях, которые спасают планету, помогают людям — восхищаюсь ими. А хочется самой жить так, чтобы хватало времени думать о том, что происходит вокруг, думать о людях, которые нуждаются во мне, которым я могу помочь. Может быть, моя мысль сейчас слишком глобальна, но сосредоточившись на себе, на своих личных мелких проблемках, спрятавшись за экранами своих планшетов, занимаясь в сети, по сути, ерундой, мы губим себя, как вид. Звучит странно, но за своей занятостью мы многое не замечаем из того, что происходит вокруг. Где доброта и забота о ближнем? Во что мы превращаем нашу планету? Я понимаю, что мне это не исправить. Но и ничего не делать я не хочу. Моя цель — прожить жизнь человеком, хочу прожить со смыслом. Как-то это странно совсем звучит, когда вслух произносишь. И это грустно, потому что кажется очень важным, но как-то умалчивается. Я собираюсь начать с чего-то небольшого, я ведь сама ещё не совсем понимаю, как мне воплотить мою идею в жизнь.

Легкая улыбка снова пробежала по её губам.

— Буду понемногу себя разгружать, начну видеть окружающих, буду стараться помочь тем, кто рядом. Я не знаю. — Она посмотрела в глаза подруге, — то, о чём я говорю, ведь имеет смысл? Очень странно. Вещи простые, но они уходят из поля зрения.

Полина опустошила маленькую чашку рисового напитка.

— Ну и вопросы ты задаешь в вечер пятницы!

— Уж слишком масштабно получилось, я согласна. Хочу в марте взять небольшой отпуск, сгонять к родителям, дать себе время спокойно всё взвесить.

— Я думаю, это хорошая идея.

Задушевный разговор плавно перешёл в оживленную беседу о планах на предстоящую поездку.

Глава 4. Алекс

— Дед, мне нужно позвонить родителям. Подожди, не рассказывай без меня.

Дед откинулся в кресло поудобнее. Во время рассказа он подвигался ближе к слушателям, звучным голосом рассказывал историю, меняя высоту и тон в зависимости от персонажа, и много жестикулировал. Эта история получилась длиннее обычного, поэтому сейчас он немного устал. Пауза была очень кстати.

Вообще этот день начался у деда рано утром и прошел весьма насыщенно. Алекс со своей женой жил в просторном двухэтажном коттедже, который он сам и построил лет 50 назад. Дом располагался в горах вдали от ближайших соседей, до них добираться верхом на лошади или на машине четверть часа, не меньше. Вокруг сосновый лес, чуть дальше быстрая горная река и мост, а ниже большое искусственное озеро, вода в которое поступала из реки. Вода в нем была всегда свежей и кристально чистой благодаря постоянной циркуляции и сложной новейшей системе фильтрации. Встав на краю деревянного пирса или даже отплыв на привязанной к нему лодке на середину озера, можно было увидеть его дно и форель, завезенную сюда дедом — выращивать ее было одним из его увлечений. Вообще Алекс гордился своим участком и тщательно следил за состоянием и внешним видом своих владений. Его дом отражал характер владельца, во всем чувствовалось, что к строительству подошли с душой. Основательный фундамент был покрыт сверху тесаными камнями, корпус обшит деревом, перила и лестница ручной работы — дед умел работать с деревом, умел выполнять как масштабные столярные работы, так и мелкую искусную резьбу. Вообще работа в его руках спорилась, и он любил доводить всё, что начинал, до совершенства. Дед тщательно изучил местность, подготовил строительные чертежи и материалы, досконально изучив особенности каждого из них. На первом этаже была кухня, гостиная и одна гостевая комната, на втором находилась хозяйская спальня и три другие гостевые комнаты. У Алекса было трое детей и семь взрослых внуков, кроме того, много друзей, поэтому в доме почти всегда были гости.

Так было и прошлым вечером. В этот раз гостили внуки со своими друзьями. Вечером допоздна горел свет в гостиной, из окна на улицу доносились звуки гитары и дружного пения. И хотя легли все уже далеко за полночь, свежий утренний воздух и ласковые золотистые лучи, играя нитями занавесок, просочились в комнату и разбудили Алекса рано. Сон прошел. Дед потянулся, закинул руку за голову и осторожно повернулся к жене, чтобы случайно не разбудить ее. Она сладко спала. Супруга всегда просыпалась позже, когда дед уже успевал сделать все свои утренние дела и приготовить ей кофе. Было около пяти часов утра. Алекс любил эти утренние часы, пока все спят, когда в доме еще царила тишина. Он осторожно встал, оделся и спустился по винтовой лестнице вниз. Эта лестница спускалась на кухню прямо из их спальни. Вторая лестница находилась между комнатами и вела в гостиную. На кухне, налив в чашку воды, он встал возле окна. День обещал быть чудесным. По привычной дорожке дед спустился к озеру. Никто б не догадался, что Алексу больше шестидесяти. Его бодрая походка, деятельный характер, статная фигура и ощущаемая интуитивно внутренняя сила создавали образ полного жизни мужчины средних лет. Его лицо не было морщинистым, глаза излучали спокойствие и уверенность. Только волосы были уже седые и выдавали возраст. Но и это лишь добавляло его внешности свой особый шарм и подчеркивало большой жизненный опыт. Алекс был человеком, к которому тянулись люди, по большей части благодаря своему характеру. Первое впечатление о нем тоже создавалось приятное, и внешность играла в этом не последнюю роль.

Летом утро Алекса начиналось с заплыва в бодрящей горной воде. Рядом с озером уже давно вписалась в общий пейзаж небольшая постройка, где находились все необходимые купальные принадлежности и где был горячий душ на случай прохладного дня.

Дед переоделся, взял полотенце и босиком пошел по сухой хвое вдоль берега к пирсу. Сквозь просвет между соснами виднелся горизонт — для создания озера выравнивался горный склон, и с противоположной стороны было мало деревьев. Горная цепь на горизонте ярко освещалась солнцем, были видны вершины, покрытые белыми снежными шапками, только в это время они казались розовыми. Желто-коричневая хвоя, зеленые пушистые ветви, золотые лучи солнца, темная вода озера в тени деревьев, яркое голубое небо и бело-розовые снежные вершины на горизонте рисовали незабываемую картину. Дед любил эти виды. Эти пейзажи ему не наскучили за десятилетия, проведенные здесь. Казалось, что красота этих мест западает глубоко в сердце и может поражать всё снова и снова нескончаемым разнообразием красок.

Вода в это утро холоднее обычного, но не ледяная. Всё же Алекс вышел из озера быстро. На пирс попадали лучи солнца, сумевшие пробиться сквозь деревья, поэтому дерево и полотенце, оставленное там, были теплыми. Дед выполнил несколько упражнений и снова нырнул. Плавать сегодня больше не хотелось, поэтому вышел он почти сразу.

Следующие полтора часа в списке утренних дел были посвящены коню Алекса. Это был красавец, гордость и друг деда. Он всегда чувствовал шаги хозяина и радостно посапывал в деннике. Коня назвали Шторм, он занял просторный сарай, стоявший ниже озера. Этот сарай в своё время был полностью переоборудован под нужды скакуна. Сено и корм лежали в отдельном закутке, сбруя, седло, щетки и весь прочий инвентарь для чистки и уборки висели рядом на просторных полках и специально вкрученных в пол перилах. Такой порядок во всём значительно сокращал время рутинной работы. Освободившись, дед мог пройти в дом прямой тропой, но утром он всегда возвращался той же дорогой через пристройку с душем у озера.

Уже подходя к дому, Алекс услышал знакомый шум мотора. Красный старенький пикап подъезжал по дороге, плавно спускающейся к подножию горы к коттеджу соседа, который содержал ферму средних размеров, где разводил коров, овец и других домашних животных. Марик, хозяин фермы, был давним другом Алекса, между их семьями установились прочные бартерные отношения — Марик и Алекс любили посидеть вместе с удочками на озере деда, могли вместе перегонять скот соседа или заготавливать корм на зиму. Марик же в свою очередь привозил пару раз в неделю свежий сыр или творог в зависимости от того, что готовил на этой неделе, большой металлический бидон молока и другие молочные продукты, которые по праву считались самыми вкусными в округе. Сосед знал толк в их производстве.

Пикап миновал мост через реку и остановился рядом с входом в кухню. Из машины с широкой добродушной улыбкой на лице вышел друг Алекса. Это был широкоплечий крепкого сложения бородатый мужчина, он был младше деда. Его русые с редкой проседью волосы растрепал ветер, под расстёгнутой красной в крупную клетку рубашкой виднелась однотонная серая рабочая футболка, брюки, слегка растянутые на коленях, были заправлены в короткие резиновые сапоги. Сосед умел плодотворно работать и от души отдохнуть, был известным добряком, много знал о животноводстве, о своей местности, растениях и живности в лесу, любил вкусно поесть и был интересным собеседником, за что и нравился деду. Сосед был басистым, громким, достаточно прямолинейным, дед — интеллигентным и общительным, оба душевные и искренние, на чём и сошлись при всей разности их характеров. Соседствовали они так давно, что никто уже точно и не помнил, как началась их дружба: они вместе приехали в эту местность, завязались добрососедские отношения, потом растили детей, теперь уже стали почти роднёй — общались семьями: все большие и маленькие мероприятия проводили вместе. Так и этот утренний визит был частью давней традиции, поэтому, возвращаясь домой, дед уже посматривал в сторону дороги, ожидая увидеть знакомую старую машину соседа. Марик не обманул ожидания и вот уже приветствовал деда крепким рукопожатием и братским похлопыванием по плечу. Был девятый час, солнце ярко светило сквозь макушки деревьев, когда, обменявшись новостями этого утра, мужчины выгрузили продукты и внесли их в дом. Сосед очень быстро согласился остаться на завтрак. Этому была своя причина: дед всегда вкусно готовил. О его кулинарных навыках не понаслышке знали все друзья и знакомые. Обычная яичница в его исполнении радовала глаз, обостряла еще на этапе готовки нюх и аппетит и таяла во рту. Весь секрет деда заключался в том, что он никогда не жалел продуктов для своих блюд. Например, сегодня он обжарил приготовленную накануне курицу, добавил помидор, пассированный лук, много зелени, залил всё яйцами, отдельно подогрел в сковородке на сливочном масле отварной картофель и подал всё это в трёх тарелках с аккуратными кружочками огурцов и оливками. Теперь же дед стоял и караулил кофе, который вот-вот попытается сбежать, и слушал историю друга о вчерашнем происшествии с его младшим сыном в школе, когда на лестнице послышались лёгкие шаги. Жена Алекса вошла в комнату, поприветствовала соседа, поцеловала супруга и переняла эстафету с приготовлением кофе, дав возможность мужу уделить всё своё внимание гостю.

— И мой малой, вместо того, чтобы сказать о своём проступке, быстренько всё спрятал и слинял. А сам всё твердит, что взрослый уже. Вот, теперь меня вызывает учитель, пойдём сегодня с Тошкой в школу вместе. Я уже жду, когда он, наконец, закончит её, и я вздохну с облегчением.

— Сильно только не мечтай, там очередь внуков пойдёт. Сколько твоему старшему до нового круга просвещения осталось?

— Ха, нет уж, пусть с ними дети теперь учатся.

Кофейный запах наполнил комнату. Алекс любил крепкий кофе, жена разбавила свой свежим молоком. Сосед обычно пил травяной чай.

Запах еды привел на кухню Стаса, внука Алекса.

— Что это у вас тут так вкусно пахнет? Еще немного — и все подтянутся и со второго этажа.

Стас взял тарелку. Высокий, статный — он был похож на деда, но волосы были светлые — в родню матери. Ему было семнадцать этой зимой. Вставать рано он не любил, как, в общем-то, и другие внуки. Но, проснувшись, не сидел без дела — так уж тут было заведено. Вкусный сытный завтрак, приготовленный дедом, стал хорошим стартом деятельного дня.

Мальчик был прав: следом подтянулась сестра со своей подругой.

Марик попрощался с хозяевами, решив больше не отвлекать их от мелких утренних забот и пообещав прийти со своей семьёй к ужину на свежем воздухе, который организовывал Алекс этим вечером на берегу озера.

Дальше день в доме Алекса прошёл в подготовке к этому событию. Площадка у озера расчищалась, натягивался шатер, расставлялись стулья, накрывался стол, готовились основные блюда, салаты и закуски.

Вечером, когда всё уже было почти готово к приёму гостей, Алекс начал разводить костер для шашлыков в компании внуков и их подруги. Именно тогда Стас и попросил Алекса рассказать историю.

Вот и внучка возвращалась в круг слушателей.

— Всё, я освободилась. Кстати, бабушка сказала, что гости скоро будут здесь. Дедуль, продолжай рассказ, что там было дальше.

Глава 5. Глоток жизни

— Знаешь, о чем я сейчас подумала? — Полина лежала на диване с книгой в руках. Марк оторвался от ноутбука, — Чтобы быть собой нужна большая смелость. — Полина перевела сосредоточенный взгляд с угла комнаты на мужа, — Мне нравятся естественные люди. Они не боятся быть такими, какие они есть на самом деле. Не боятся быть скучными или непонятыми другими. Намного легче, в каком-то смысле, пытаться соответствовать стандартам «нормального человека». Хотя это очень странно, если подумать.

— Все люди странные, абсолютно все — каждый по-своему. И это же здорово. — Марк уже привык к неожиданным приступам философского настроения у жены. — Посмотри на наших друзей. Ведь они все очень странные. Но эти странности озадачивают лишь поначалу, а потом к ним привыкаешь и уже не замечаешь.

— Вот вроде бы понимаю, что и ко мне относятся также, но не всегда получается быть собой. Как этого добиться от себя?

— Я тебе сейчас дам гениальный совет: просто будь собой, — Марк сделал ударение на слово «будь».

— Ну да, всё просто.- Полина, занятая своими мыслями, пыталась в третий раз читать абзац и в итоге захлопнула книгу, — не идёт сегодня чтение.