Бесплатный фрагмент - луч света в полном мраке

Спасибо всем тем людям, что подарили мне эти эмоции, которые я испытывала при написании этих стихов. Были и хорошие, и плохие моменты у нас, но… так или иначе, я благодарю вас от всего сердца. Именно с вами я росла как писатель, именно вы сделали меня такой, какая я есть.

bari

счастье в руках

Хочу ощущать твою руку в своей руке,

чтобы дрожь рассказала про тепло от твоих касаний.

Аннулируй мне чувства, и после давай налегке

летать будем вместе под дальними небесами.

И, сверху смотря на погибель планеты Земля,

лишь чуть улыбнемся, усевшись вдвоем в облаках,

где нет тех, которые часто впустую нас злят;

где есть только счастье, что держится в наших руках.

2.8.13

цвет глаз

Цвет восхитительный иссиня-серо-зеленый

Может напомнить и небо, и землю зараз.

Странно не быть в тебя по уши крепко влюбленным,

хоть раз увидев пленительный взор этих глаз.

Люди лепечут: «глаза — отраженье души»,

коли же так, то твой внутренний мир потрясающ.

Я в удивлении, как я до этого жил,

если с тобой мы так долго не соприкосались?

Я без тебя не могу, но с тобой невозможно —

вот я и вынужден лить эти чувства в стихи.

Просто порою бывает действительно сложно

без протянувшейся с помощью милой руки.

Вот и спасают листок, ручка, крепкий напиток,

сводят печаль и отчаянье с болью на нет.

Я ведь, по сути, и так уж душевно убитый,

что же мне стоит добить свое тело вконец?

одевайся теплее

Одевайся теплее, пожалуйста: очень холодно;

месяц прошел: наконец наступила зима,

покрывая кристаллами улицы мертвого города,

что бесконечно огромен и крайне мал.

Я-то хожу нараспашку в любой из сезонов.

Люди, что знают меня, попривыкли уже:

все понимают, что нет никакого резона

куртку застегивать, коли мороз в душе.

Одевайся теплей, сохраняя огонь в груди,

пламя которого можно узреть в глазах.

Одевайся теплей и, пожалуйста, так и ходи

до поры, пока лето тепло не вернет назад.

посети

Посети мой мирок, увлеченный за грань высоты,

потревожь его душу, касаясь померкнувших звезд;

рядом с ними витают не видные людям мечты,

а сам мир до безмерности хоть и велик, все же прост,

да и пуст.

И везде, куда только ни сможешь теперь ты взглянуть,

видишь странные отблески раньше горевших планет.

Может быть, что твоя загорится от чувств где-нибудь,

но пока, видно, их в тебе даже и капельки нет.

Во Вселенной до крайности много похожих систем,

что, подобно моей, сохраняют мечты для людей,

тех, кто сумеет сыскать их, а лучше, для тех,

кто останется здесь, в этой тихой свободной среде

среди чувств.

И пока — посмотри — в небе черном ты видишь просветы,

и пока ты способна окинуть часть космоса взглядом,

знай: за краем сознанья, но все же делящий планету

одну с тобой, я буду рядом.

9.7.13

и ты

А ты и не знаешь, наверно,

что я лишь тобою живу;

что эта душевная скверна

уже не кошмар наяву,

а сон, позабытый теперь,

схороненный в грубой груди

среди пережитых потерь,

оставшихся вдруг позади.

А ты не узнаешь вовек,

запутавшись средь суеты,

что в чьей-то (в моей) голове

теперь поселилась и ты.

15.6.13

дороги

Я повстречал тебя не так давно

на улицах погибнувшей души,

как будто было кем-то решено,

что я с тобою буду снова жив.

Не верю в бога, но ведь явно, что

не просто так пришла ты в жизнь мою

и, показав мне мир за гранью штор,

заставила остаться на краю.

Ты не даешь упасть, меня держа,

и у меня от перебора чувств

искрится чистым счастием душа!

Я даже больше гибнуть не хочу.

Мне б только жить и быть всегда во власти

твоей любви на вечность или боле.

С тобою я не чувствую ни боли,

ни тревоги,

но разные у нас с тобой, к несчастью,

дороги.

15.5.13

мысли

Мой мозг от мыслей просто обесточен,

я сам себе уже осточертел.

Но если о любви не думать, впрочем

неплохо даже положенье дел.

Все так стабильно — боль, самовнушенье,

и наша близость в иллюзорных снах,

где крепкие с тобою отношенья,

где теплая душевная весна.

Все это — ложь, поверхностная чушь,

и ничего не может быть иначе!

Я глубоко в душе своей молчу

о том, что там же где-то горько плачу.

13.5.13

порез, порез

Один порез напомнит о тебе

и о тобою причиненной боли,

о череде твоих над мной побед

в сраженьях на любовном поле боя;

второй напомнит: счастья не бывает,

и у всего на свете есть конец,

и даже, если ты сейчас живая,

не значит, что предела жизни нет.

А остальные просто о тоске,

о слезах, о хождениях по краю.

Ты не моя, а значит я ни с кем,

но без тебя я просто умираю.

13.5.13

когда меня

Когда меня забудешь — дай мне знать,

и больше я тебя не потревожу.

Зачем?.. ну, просто, чтобы не писать

с надеждой, что ответ свой дать мне можешь.

Когда меня забудешь — дай сигнал,

я вещи соберу, уйду, смолчав,

что буду вспоминать, как было нам

в моих мечтах уютно, по ночам.

Когда меня забудешь — в тот же час

отправь мне весточку, что, мол, не помнишь, кто я,

и я умру, за горизонт умчась,

ведь без тебя весь мир ничто не стоит.

Когда меня забудешь — дай мне знак,

он сгубит все на глубине души.

Но, если все же сложится все так,

что ты меня полюбишь…

Напиши.

4.5.13

может

Хочу сбежать/уехать на недели,

туда, за горизонт, где все иное,

где все мечты бывают в самом деле,

где я смогу всю жизнь пробыть с тобою.

Хочу сбежать за грань существованья

людей, что рядом; в принципе — от всех,

чтоб только слышать ветра завыванье,

несущего ко мне твой сладкий смех,

чтоб только видеть в небе силуэт твой,

чтоб только ощущать твой аромат,

и в каждый день (туманный или светлый)

твое сиянье видеть в сотни ватт.

Неважно, что там — зимы, снег, метели, —

мне все это снести не тяжело,

ведь мысли о тебе до дрожи в теле

по крови разливаются теплом.

Держать тебя в объятиях, боясь,

что ты покинешь мир моей души…

Я долго думал, что несокрушим,

но эта мне не ведомая связь

до боли в сердце может устрашить.

Смогу ль существовать — ты мне скажи —

забыв про шрамы на своих запястьях?

Не знаю… может, ты подаришь жизнь?

И, может, я с тобой познаю счастье?

3.5.13

двери

Чуть меньше говорить, чуть больше слушать

и, сидя в темноте, с надеждой верить,

что счастье постучится все же в двери,

и все вокруг в моменты станет лучше…

Но нет, печалью заперты замки,

ключей не существует, чтоб открыть их,

и я, давясь от горечи событий,

хоть на мгновенье

мечтаю получить твоей руки

прикосновенье.

22.4.13

мечтаю

Рискуя без тебя прожить хоть день

и каждый раз ища тебя с тоскою,

мечтаю отыскать среди людей,

мечтаю гладить волосы рукою,

а не сгорать от собственных идей,

и больше не страдать/не плакать вновь,

чтоб не рвала, как раньше, жизнь на части.

Ты можешь подарить свою любовь,

чтоб наконец и я познала счастье?

21.4.13

сильней

Я часто забываю образ твой,

не буду также говорить, что я

припомню вмиг одежд твоих края

и оценю по качеству покрой.

Чем больше не встречаемся мы дней,

то тем быстрей тебя я забываю,

но верь, что неизменно вспоминая,

влюбляюсь я в тебя еще сильней.

21.4.13

устал

Писать, по меньшей мере, пять стихов,

черкать, потом выбрасывать, комкая,

чтоб не прочел никто и пары слов,

и чтоб не распознал, кто я таков,

и кто ж она, в конце концов, такая.

Излить эмоции; из самой глубины

достать и сжечь дотла свои проблемы,

такие, например, как: вес вины,

как душащая хватка тишины,

когда друг к другу глухи мы и немы.

Смотреть, как исчезает отблеск дней,

сгорая, как листы среди огня.

И пустота, напомнив мне о ней

и сдавливая голову сильней,

в конце концов испепелит меня.

Себя в стихах сжигая день за днем,

мечтаю, чтобы все переменилось:

чтоб были наконец-то мы вдвоем,

что я не обжигался бы огнем,

и чтоб она меня не сторонилась.

Я счастье обещаю подарить,

взамен прошу мурашики по коже.

Я так устал сжигать календари,

глядеть с печалью, как мечта горит.

И прошлое мое. И сам я тоже.

19.4.13

в никуда

У меня никогда ничего не бывает в порядке,

все всегда кувырком, все не так совершенно всегда.

Мне лишь нужно учиться сбегать побыстрей без оглядки,

и, первым же поездом в миг довозиться туда,

где меня никогда не связали б ни с кем провода,

и где б не звонил телефон, не писались бы письма.

Я хочу увезтись далеко. Насовсем. В никуда.

Чтоб хоть раз попытаться зажить настоящею жизнью.

16.4.13

весна

Любой неосторожный милый взгляд

и губы, вдруг поддавшись слабине

и также мило улыбаясь мне,

несут по телу огненный заряд.

День без тебя так глуп и так бессмыслен,

и я не вижу ничего вокруг.

Я первый раз в своей ненужной жизни

боюсь, что завтра, может быть, умру.

Я в первый раз пишу стихи без боли

и не роняю слезы не тетрадь.

Я чувствую себя другим с тобою,

я чувствую, что я хочу чуть боле

под небом этим просуществовать,

чтоб только каждый день с тобою рядом

присутствовать, смотреть в твои глаза,

и, умирая от желанных взглядов,

бессменно воскрешаться все ж назад.

Я знаю, снова в состоянье сна

загонит вид твоих волос прямых,

и вся ты ослепишь безумным светом.

Неужто наконец-таки весна

наступит после затяжной зимы

в душе давно погибшего поэта?

15.4.13

когда-нибудь мы

И когда-нибудь на краю Земли мы с тобою увидимся вновь,

я опять улыбнусь, как бывало давно и как более не повторится.

Мы присядем за стол, заварив себе чай с долькой яблока и корицей,

Будем молча смотреть на изменчивый мир, расстелившийся за окном,

В тишине на кухне, объятые тьмой, мы не скажем друг другу ни слова —

просто вспомним синхронно в душе о былом, о прошедшем, о дальнем-дальнем:

все, что раньше терзало, толкало на плач и встречалось весьма скандально

будет просто мгновеньями времени, что никогда не случатся снова.

Я, наверное, вновь посмотрю на тебя, утонувши в твоих глазах —

в них как будто бы все отпечаталось, словно вся жизнь — это просто фильм,

а актеры в нем — сбор разношерстного сорта людей: умных, и простофиль,

и ярчайших, и серых, и реалистов, и верящих в чудеса.

Может, также и ты по моим увидишь все то, что случилось «тогда»?

И не нужно нам будет ни фраз, ничего — только так друг на друга смотреть,

вспоминая счастливое прошлое, что, к сожаленью, умчалось вдаль

и уже ни за что

никогда

никогда

никогда

не вернется впредь.

я, наверное

Я, наверное, вправду ужасный такой дурачок,

потонувший в проблеме со ссылкой в недавнее прошлое.

Но, поверь, я хочу лишь, уткнувшись в твое плечо,

больше не думать совсем ни о ком/ни о чем

и не чувствовать даже секунды себя снова брошенным.

Я, наверное, вправду до крайного краешка глуп,

если вдруг я решил, что изменится все и… с тобой?

У меня много мыслей, что в мой разум вселяют мглу,

я стараюсь глухим быть, но я, к сожаленью, не глух,

страх мне шепчет, что здесь будет только лишь жуткая боль.

Я, наверное, вправду, с ума понемногу схожу,

каждый день только лишь о тебе все-все-все снова мысли.

Но они не толкают, как ранее, руки к ножу,

я уже не бью стен, не ору, но бессменно дрожу,

когда вижу тебя каждый день столь ненужной мне жизни.

Я, наверное, вправду, свихнулся на почве мечты,

но я честно не знаю, что делать/что думать и проч.

Я хочу, чтобы каждое утро со мною встречала ты,

и весь день был бы полон любви и твоей теплоты,

и ты спать бы ложилась, со мной проводя рядом ночь.

Неизменно встречая рассветы, тебя я ищу,

не найдя, утыкаюсь в подушку, кричу вновь на мир.

Ты спросила меня, почему я так часто грущу,

умираю душевно, явно о ком-то скорбя?

Этот мир переполнен неважными вовсе людьми,

точно знаю, что вместо их всех я желаю тебя.

14.4.13

одно свиданье

Твое сияние в душе оставит яркий след,

твоя улыбка заставляет ждать;

и до тех пор, пока твой вижу свет,

я буду и во тьме существовать.

Надеждою пропитаны все ткани,

и каждый миг в томительной тревоге

я жду тебя, теряя мысль в тумане

дней мелочных, безумных, серых, многих,

тону в потоке мыслей и желаний,

и мгла все гуще, гуще, все страшней.

Я не могу себе совсем представить,

как можно выносить давленье дней

без мысли о тебе хотя б одной,

без лучезарности твоей средь ночи/дня.

Я так желаю рядом быть с тобой,

но ты не жаждешь узревать меня.

Такое глупое к тебе мое стремленье,

я словно нитками привязана к тебе.

Мне остается лишь стихотворенья

писать, рассказывая про переживанья

словами, что зависли на губе…

Скажи, ты дашь одно всего свиданье?

14.4.13

зови

Зови меня, и я к тебе приеду.

Плевать на расстоянье, города.

что значат километры для поэта,

когда он в мраке долгие года

не мог познать и лучика от света,

а тут вдруг познает весь мир за раз,

вдохнувши наконец чистейший воздух?

Когда сиянье столь любимых глаз

напоминает блик на дальних звездах,

но заставляет помнить про планету,

забыв мечты о том, чтоб улететь?

Зови меня, и я к тебе приеду,

и точно никогда не брошу впредь.

28.4.13

я понял

Тебе хотелось сердце подарить,

разбитое, истоптанное в прошлом,

но собранное заново внутри

так бережно, с опаской, осторожно.

Доверился тебе и, улыбнувшись,

смотрел, как, сжав безжалостной рукой,

отбросила его, поранив душу

и обозвав редчайшим дураком.

И не было эмоций, как нет смысла,

я на пол опустился — я упал;

и первый раз в своей нижайшей жизни,

я понял, до чего любовь слепа.

письма твои

Не люблю, когда пишут мне люди. Но ты — исключенье.

Посланья твои я готов перечитывать век;

откладывать в памяти наши с тобой сообщенья,

строя из них, как из камня, барьер в голове

для других и, конечно, для собственных мыслей и чувств.

Мне б забиться теперь в одиночестве в том уголке

мозга, где все и запрятано (просто никем,

кроме тебя, я встревоженным быть не хочу).

Каждое слово твое — как дыхание в грудь;

еще один повод для сердца под ребрами биться.

Без писем твоих невозможно спокойно вздохнуть:

заперев свои легкие в рамки/пределы/границы.

Если вправду — без них просто хочется мне утопиться,

с грузом боли в душе безвозвратно пойти ко дну.

7.09.13

глуп

Мне важно лишь знать, как живешь-поживаешь ты,

и все ли нормально сложилось в твоей судьбе,

поэтому часто с вопросом весьма простым —

как идут дела? — я теперь обращаюсь к тебе.

Ты, конечно, всегда говоришь, мол, в порядке, все то же..

обидно почувствовать, что я не в круге доверья,

и ты не расскажешь о том, что на деле тревожит

тебя, что грызет. Но, пожалуйста, просто поверь мне.

Почему я прошу? Ты ведь знаешь ответ: потому что

ты стала роднее, чем в небе огромнейшем звезды,

ты стала единственной. Той. Той взаправду мне нужной,

без которой не дышится даже. Совсем. Серьезно.

Это чувство внутри отравляет, как будто яд.

И, хотя обсуждать его явно уже не внове —

я хочу, чтобы ты привязалась так сильно, как я,

чтобы мы поделили и беды, и радость вровень.

Я молю: попытайся всего лишь меня подпустить,

я устал погибать в этом мрачном холодном углу

черных мыслей о нас вместе взятых с тобой. Прости.

Ты мне нравишься сильно.

И да.

Я и вправду глуп.

3.09.13

убивает

Я душу подарил тебе свою:

что хочешь, то — пожалуйста — с ней делай;

я этой пустотой внутри давлюсь,

показывая боль терзаньем тела.

Я не прошу спасать, наверно — нет:

ты все равно не сможешь мне помочь,

ты все равно не думаешь о мне,

а я вот провожу любую ночь,

предавшись думам и мечтам о нас —

хотя ведь «нас» не может быть никак.

Страдания, что чувствую сейчас,

рассмотришь завтра на моих руках.

Опять в крови, опять перебинтован;

вот только душу бинтовать нельзя.

Как заживут порезы — буду снова

брать лезвие, по коже им скользя.

Ты невиновна. Это я дурак,

чья кровь — всего-то капли на ноже,

ведь что же делать, если вдруг дыра

размером с космос селится в душе,

как не пытаться вырезать ее?

Ведь всем известно — рана ножевая

и неглубокая — она же не убьет.

Ты нравишься мне — это убивает.

22.08.13

darlin

у нас

У нас с тобою разные понятья,

и разные невзгоды на сердцах,

и отношенья разные к объятьям

и к чувствам не взаимным в письмецах,

у нас с тобою разные маршруты,

позиции и будущая жизнь.

И точно знаю — никогда не буду,

как ты, я тем же самым дорожить.

У нас с тобою разные поэмы,

и рифмы разные, и строчки, и слога,

и разные совсем у нас проблемы,

и восприятья слова «дорога»,

у нас с тобою общего ни капли,

у нас с тобой отличного — моря,

и роли разные, хотя в одном спектакле,

и губы, что ничто не говорят

в те уши, что различны, как ни странно,

в сознанья, что совсем несовместимы.

У нас с тобой различны океаны.

Когда-нибудь друг друга навестим мы?

9.3.13

мост

Я строю мост — широкий, длинный, прочный.

Не отрываясь от строительства совсем,

я строю утром, днем и поздно ночью,

согласно грудам самых разных схем.

Нет права на ошибку и помарку,

нет права на допущенную блажь,

иначе все-все-все пойдет насмарку,

и мой строительный неважен будет стаж.

Я строю мост из сердца своего

к твоей душе — покрепче, подлинней.

Здесь нужно приложить все мастерство,

потратить не один, а уйму дней,

здесь нужно поработать, постараться,

а не кой-как прокладывать дорогу,

чтоб побыстрей к душе твоей пробраться.

Тут нужно помаленьку, понемногу

старательно достраивать весь мост

от самого сердечка до души.

Хоть цель и непроста, но вывод прост:

я доберусь. Я непременно — слышишь? —

Меня уже ничто не устрашит.

14.2.13

P.P.S

Привет. Ты пойми, мне хотелось тебе написать

парочку слов или, может, собравшись с духом,

хватило бы сил продолжить. Но ведь чудеса

не случаются с тем, кто желает их в мире тухлом, —

скорее обходят (и дальше, чем за километры).

Суть не в сием. Мне же просто хотелось сказать,

что с уходом твоим я ведь даже цвета спектра

не могу различать (но в порядке же были глаза).

Этот факт заставляет меня усомняться в себе,

хоть себя не причислю ни к хрупким и даже ни к нежным.

Нет. Но скопленье душевно-моральных бед

толкают на мысли, что вся эта неизбежность

поглотит, раздавит и беcповоротно порвет.

Пускай, не умру, но мне все-таки будет больно,

и я просто свихнусь от всего. Ведь и ты — не мое,

и весь мир уже спятил, и это теперь непристойно —

взаимно влюбляться. Поверь мне, действительно тяжко

искать где-то силы идти с постоянством вперед.

Сродни, что курить, ожидая какой-то затяжки,

однажды которая все же тебя убьет.

P.S. Прости, что тебе написал. И раз ты не прочтешь,

позволю себе донести до тебя мысль свою:

я тебя всей душой своего существа не люблю!

Не люблю! И не буду любить тебя!

P.P.S. Ложь.

вышел

Привет. Это я, твой забытый поэт,

что давненько не ведал счастья;

что черкает заметки о фазах планет

и о фазах сердец, отчасти.

Раньше — помнишь? — я письма тебе писал,

выдыхая прокуренный воздух;

клялся, что ты одна лишь — мои небеса,

что одна ты — и космос, и звезды.

Нет, серьезно,

я думал: не в силах спастись

от того, что на части крошит;

что, если долго безумно грустить,

то грусть и убить меня сможет.

Все же

это не так. Я всего-то остыл,

стал проблем и страдания выше.

И хоть выход отсюда и не был

простым:

я из запертой комнаты вышел.

13.7.13

рыжий друг

Мне сентябрь подарил человека такого, как ты,

он чудной. «без души» — говорят. Потому что он рыжий.

Я сначала смотрел на него как-то вниз с высоты

(потому что ведь думал, что многим я буду повыше),

потом присмотрелся и стало смешно быть вдвоем,

и стало забавно смотреть, как он что-то лепечет.

Я знал, что мы вместе и счастье разделим мое,

и поровну горечь и грусть на свои кинем плечи.

Я был эгоистом, но он излечил эту боль,

со мной разделил то, что мне до безумия нужно.

Я понял, что важно всегда и во всем быть собой

(наверное, этому учит правдивая дружба),

что важно не слушать других, ни о чем не грустить,

ведь рядом есть люди, которым от этого хуже,

которые могут помочь и от боли спасти,

есть люди, которым ты вправду до чертиков нужен.

спасибо тебе, рыжий друг с голубыми глазами

и с прядью окрашенных в ярко-зеленый волос,

за то, что в скучнейшую жизнь ты мне счастье принес,

наполнив мое существо хоть на миг чудесами.

29.5.13

бой

Проигран бой. И что сказать еще тут?

С большим отрывом, с разницей огромной.

Я ухожу с сомнительным почетом,

запрятав боль в душе наивно скромной.

Достался приз. Не мне. Я улыбнусь.

Поздравлю победителя со счастьем.

А что потом? Душа порвется пусть

на самые малюсенькие части.

24.5.13

любя

Я устала шептать твое имя в своем каждом сне…

Если вправду нужна — приходи, лишь тебя только жду.

Только каждый мой шрам, что любовь оставляла на мне,

гонит к краю обрыва, и я… я боюсь — упаду.

Я стою и смотрю, уставая от той же картины,

стою, не рискуя шагнуть и упасть в никуда.

Мы ушли друг от друга. Без явной какой-то причины.

Ушли, не оставив в душе у другого следа.

Я устала любить без ответа, писать этот стих,

перечитывать строчки твои и страдать все сильней,

пытаясь найти хоть немножечко чувств там твоих;

что горели в тебе чуть побольше, чем сто сорок дней;

пытаясь сыскать оправданье словам и вранью;

пытаясь не вздрагивать больше, твое слыша имя;

пытаясь не чувствовать рядом с тобой, как в раю

себя;

пытаясь с тобой быть чужими.

Прости, что друг с другом дружили,

любя.

когда

И теперь мы с тобою давно уж не так и близки,

ты ведь любишь другую всем телом, всем сердцем, а я…

я люблю горько-приторный привкус вчерашней тоски

по утру,

люблю срывать листы календаря…

Черт побери, когда же я умру?

29.3.13

кто? ты

Ты знаешь, сегодня проснулась — и вновь ты не рядом,

опять что-то рвется внутри, стало трудно вздохнуть,

вспоминать те объятья и все те прощальные взгляды,

которые, как теперь ясно, никак не вернуть.

А утро жестоко, оно так серо» и тоскливо,

что хочется выкинуть мебель в стеклянные окна,

чтоб разрушить тот мир, что я строила так бережливо,

а потом схорониться в развалинах, стать словно мертвой,

не чувствовать больше любви, раздирающей душу,

зажить, а точней умереть бы в спокойствии снов,

чтоб больше не верить (хотя бы чтоб больше не слушать)

тех нежных, но в корне прогнивших красивейших слов.

Что можешь ты сделать? Ты, правда, мне хочешь помочь?

Когда-нибудь мне принеси на могилу цветы,

вспоминая, как в прошлом, из солнца в миг сделавши ночь,

меня в сотый раз человек смог разрушить. Кто? Ты.

24.3.13

забудь

Забудь меня, как лист календаря,

который обозначил день вчерашний;

как будто познакомились мы зря,

как будто все, что было, и не важно.

Забудь меня, как луч во тьме ночной,

когда все мысли — только к дальним звездам,

Забудь. Иль вечность рядом будь со мной,

вдохнув в меня любовь. Пока не поздно.

20.3.13

уже

Тобой отравлен воздух — задыхаюсь,

пытаюсь не дышать — вдыхаю вновь.

Бегу подальше, снова возвращаясь

к тебе, что не ответит на любовь.

Мне воздух — жизнь. И ты, конечно, тоже,

но, если очень долго не дышать,

я привыкаю ко всему, похоже,

и я себя не стану разрушать,

когда тебя увижу рядом с ней.

Я улыбнусь без горечи в душе,

не буду после плакать сотни дней.

Не может ведь страдать, кто мертв

уже.

18.3.13

твой

Я твой поэт, влюбленный, тихий, нежный,

я твой худохник, и я твой прозаик,

конструктор, собирающийся спешно,

одна из тысячи таких, как я, мозаик.

Я не скажу, чтоб сочиняла очень

красивые до глупости стихи,

но, если и выходит пару строчек,

то искренних и даже неплохих.

Я твой поэт, бездумный и пропащий,

душевно умерший «страдавший эгоист»,

внутри любви давно не содержащий,

зато я в чувствах, как младенец, чист.

Меня нельзя любить за все за это,

ведь это ненормально — жить вот так,

поэтому скрываюсь я от света

с товарищем, чье имя «темнота»,

который мне поможет и утешит,

которому по силе простота

поэта, что влюбленный, грустный, нежный

описывает чувства на листах,

пытаясь придавать побольше смысла

в давно уже не нужные стихи.

Ему надежда сердце в дыры сгрызла,

оставив много боли и тоски.

Я твой поэт, влюбленный, ждущий встречи,

смотрящий на дорогу в ожиданье,

но знающий, что ты ни разу в вечность

мне не подаришь ни одно свиданье.

10.3.13

что если б?

Что если, вдруг была бы я с тобой?

Боль тебе была бы не знакома,

мы вместе знали б счастье и любовь,

душа моя твоим бы стала домом.

Что, если бы с тобой мы были рядом?

То на двоих делили бы тепло.

На зло другим дарили б свои взгляды

друг другу. И нам было бы светло

от них, всего лишь потому что

я б чувствовала, что тебе нужна я,

тебе бы было так же хорошо.

Но никогда не слышать мне «родная»,

ведь ты стираешь сердце в порошок

обычной фразой «это только дружба».

16.2.13

пока

Прости меня за то, что сотворила,

за то, что я хотела быть с тобой,

прости за то, что я тебя любила

и глупо выносила эту боль.

Прости теперь мне искренность мою,

я поняла, что всем не стоит верить,

я запираю снова в сердце двери,

я больше никого не полюблю.

И как бы ни просилась я обратно,

и как бы ни рвалась вернуться вновь,

скажи членораздельно и понятно:

«к чертям мне не нужна твоя любовь».

Так многие мгновенья пролетят,

и вот, когда с тобой я встречусь снова,

я просто опущу свой грустный взгляд,

пройду и не скажу тебе ни слова.

14.2.13

лекарь

Будь моим доктором, будь моим лекарем,

капли назначь и напичкай таблетками,

постельный режим пропиши, изоляцию

от внешнего мира и глупых людей,

запрети мне грустить и заставь засмеяться, ведь

я устала болеть от бредовых идей.

8.2.13

в облаках

Любовь витает в облаках,

под самым солнцем, будто птица,

а я молю ее спуститься,

безмолвно, влагой на щеках.

Она все там, под самым небом,

и сердце продолжает тлеть.

А ты не знаешь, где бы, где бы

найти мне способ, чтоб взлететь?

Я не хочу быть на земле,

раз здесь любви я не найду.

Ты — жизнь моя и мне теплей,

с тобою если проведу

хотя бы пару лишних дней.

5.1.13

поговори

Пиши мне, я прошу тебя, пиши,

не знаю, что. что хочешь, что угодно.

Ведь мне теперь так трудно жить свободно,

когда владеешь чувствами моими

и закоулками блуждающей души.

Давай, с тобой поговорим. не против?

О чем? О всем на свете, о любом:

о музыке, о книгах, о погоде,

о небе ярко-синем, голубом,

о всем, что хочешь. только не молчи,

ты только говори, не прекращая,

ведь я тебе доверила ключи

от сердца моего, и от души,

и от дверей пустующего рая.

Заполни сердце, там ужасно пусто,

заставь меня про боль забыть навек,

заставь поверить в искренние чувства,

которые не ценит человек.

30.1.13

диалог ни с кем

— Привет, ты как?

— Все так же нахожусь на промежутке

от безразличья, холода, бесстрастья

до моря чувства и эмоций жутких.

— Чем занята?

— Опять пишу бессмыслицу в тетрадках

и излагаю мысли на листах,

пытаясь все поставить на места.

— У тебя сбитые рифмы.

— Я знаю, только, правда, все равно,

эмоции нельзя писать словами.

А я пытаюсь. У меня едва ли

получается. Но я сама не знаю.

— Какой по счету стих?

— Вот этот — первый с сотни,

и я хотела написать красиво,

чтоб тронуло и чтобы прослезило,

а получилось то, что получилось.

Не лучше, чем стихи, что были ране,

но все-таки он, вроде бы, не ранит.

— Да, он спокойней. Что-то случилось?

— Ничто. Но просто не осталось чувств,

а я все изливать их тут пыталась,

наверное, холодной стать хочу.

Хоть это никогда не получалось.

— Ну вот опять.

— Да-да, опять, прости.

— Что, правда, грустно?

— Нет, не скажу, чтоб очень,

но просто все не так и все не то,

дела с утра доделываю ночью,

любовь храню в сердечке на «потом».

— Когда «потом», раз не сейчас?

— Вот в этом-то и дело,

что я не знаю ничего, и точка.

Наверно, я пытаюсь не спешить,

ведь это все не так-то уж и срочно.

Пишу я, что опять болит душа,

что я опять в беспамятстве люблю —

но все это не стоит и гроша.

Писать-то может каждый, а сказать?

Легко в стихах описывать глаза,

когда не видишь их перед собою,

прекрасные такие — небо с солнцем,

такие голубые с желтизною…

— Признайся, это будет лучше, правда.

— Проблема в том, что ничего не будет.

А этот человек уже влюблен

и скоро про меня совсем забудет.

А я опять останусь одиночкой

и буду снова душу изливать,

неровно выводя за строчкой строчку

в очередную толстую тетрадь.

26.1.13

не попытаюсь

Банальностью исписаны листы,

зачеркнуты сердечки на полях.

И уравнение любви, где я и ты

стремимся в бесконечность плюса,

равно теперь всего только нулям.

Я выкинула все свои тетради,

наверно, в панике внезапно поглупев.

Теперь меня безумно лихорадит,

я места своего найти не в силах —

везде настигнут мысли о тебе.

Опять сглупила. Знаю, это так.

А в комнате опять мольбы и стоны,

сжирающая душу пустота

и боль, что рвет на части сердце снова.

Саму себя безудержно гневя,

я думать о тебе не прекращаю.

Ты золото мое, и без тебя

я обнищаю.

Но обещаю — слышишь? — обещаю,

что я уже не попытаюсь вновь

почувствовать в себе твою любовь.

25.1.13

ты

Мой мир без радости, без чувства и без смеха,

и я сижу в объятьях темноты.

Ты предпочтешь другого человека,

а у меня надолго будешь ты…

13.1.13

ничем

Позволь мне быть ничем. Твоим ничем.

валяться там, где только пустота,

и на вопросы тихие «зачем?»

ответить много тише «просто так».

Позволь мне растворяться тенью в свете

и не мешать тебе, но наблюдать

и в зимний вечер с мыслями о лете

тебя сопровождать в твою кровать.

И в пустоту. Ведь мне не надо много:

лишь ощущать, что ты — ты все же есть,

что я могу обнять тебя, потрогать,

что ты… ты рядом… то есть ты… ты здесь…

Позволь мне быть ничем, идти во тьму

и приходить, когда я буду нужной,

и на вопрос твой странный «почему?»

ответить чуть страннее «потому что».

Позволь же превратиться мне в ничто,

но, если можно, лучше все же в нечто.

А если спросишь «что будет потом?»,

Я радостно отвечу: «будет вечность».

16.1.13

отвыкну

Ты знаешь, я отвыкну, только позже,

отвыкну от всего, что есть сейчас,

и это чувство, что меня так гложет,

утихнет вскоре, обсмеявши нас.

И мы с тобой, как прежде, только дружим,

и я уже не напишу под вечер,

и та любовь, что голову мне кружит,

в конце концов потухнет, словно свечи.

Ты знаешь, я отвыкну. Только позже,

я позабуду нас и наши связи,

и чувства вновь меня не потревожат,

и сердце будет без любовной грязи.

Я пошучу, ты снова посмеешься,

и дружба будет крепкой, словно вечной,

но через город ты не понесешься

из-за того, что очень хочешь встречи.

Ты знаешь, ты отвыкнешь. Я ничуть.

И я все так же буду по ночам

реветь от боли и, боясь вздохнуть,

я жутко буду по тебе скучать.

10.1.13

хэй

Хэй. Ну, привет. Или, может быть, даже здравствуй?

Мы не друзья, говоришь? — тогда как начать?

Впрочем — не суть. Кхм-кхм. В день этот столь ненастный

(точней будет — в ночь, ведь пишу я всегда по ночам)

мне хотелось всего-то напомнить тебе, что я есть

где-то тут, очень близко (не так, как хотелось бы), но

я все же живу на одном с тобой — выпала честь —

континенте (плюс и в городе даже одном).

Так случилось, что дальность в четырнадцать километров

явила себя через год, как с тобой сошлись.

Хотя, может так быть: тут ОНА не виновна конкретно;

может, в дальности нашей виновные мы с тобой, Лис?

Хотелось стать близкой — по факту, не стала никем;

и это письмо, в самом деле, как самореклама:

мол, вспомни о личности в черном пустом уголке.

Она там одна. Просит помощи. Плачет.

ЛаМа.

П. С. Не знаю, что делать с сумбуром в моей голове

(наверно, не стоило даже писать тебе это).

Уж лучше, взаправду, тебе разорвать бы конверт,

равно как я рву моменты прошедшего лета.

6.09.13

смириться

Неделю уже ты мне не звонишь и не пишешь;

наверно, уже позабыла, что есть я такой,

чей голос простужен от боли и вряд ли услышан

кем-либо, любым человеком и даже тобой.

«Ты мне дорога» — но слова не имеют значенья,

зачем повторять в сотый раз эту глупую ложь?

Я верю — потом пропадает любое общенье,

и, может, однажды и ты навсегда пропадешь…

Раны души не излечит ни бинт и ни йод,

спрей или мази чудесной огромнейший тюбик.

Надо смириться, что тот, кого искренне любишь,

рано иль поздно, но всенепременно уйдет.

3.8.13

за что?

За что я люблю? Без понятия.

Просто люблю… а за что…

Неважно.

Но без твоего объятия

я чувствую что-то не то.

Страшно,

что ты не обнимешь потом,

а просто пройдешь, вероятнее,

вспомнив о ком-то другом,

кто приятнее,

о ком-то таком

дорогом.

А я так и буду стоять

с улыбкой до самых ушей.

Забавно.

Мне трудно будет принять,

что недавно

тебе так хотелось обнять,

но уже

кто-то другой твоей стал чуть ближе душе.

27.1.13

связи нет

Привет. Как слышно? Я первый, второй, третий,

предположительно — друг, но, видимо, нет.

Привет. Ты не слышишь? Хотелось бы встретить,

а то как-то пусто во мне.

Прием. Прием. Грудь извне давит грозно,

дышать тяжело под ночь.

Хотя ты не слышишь.

Прием. Серьезно.

Тут пусто.

И проч., и проч.

Попроси. Покажи, что нужна. Впрочем — ладно.

Молчу. Игнорирую боль.

Наша дружба — руины; а замок был славный,

только пал как-то сам собой.

Я пыталась построить опять, только ты

очень любишь его ломать.

Знаешь, милая, милая, из пустоты

очень трудно извлечь слова —

но стараюсь, хоть ты не читаешь сие.

Это правильно.

Это бред.

Ты читаешь? Вникаешь? Прием. Прием!

Связь потеряна.

Связи нет.

уходи

Я помню лишь прошедшее в миру:

воспоминанья рвут меня на части.

И очень жаль, мой милый рыжий друг,

что я с тобой теперь не знаю счастья.

Ты просто как-то выцвел, потускнел,

и мне ты стал сейчас неинтересен.

И в каждом без тебя прожитом дне

я очень рад, что мы с тобой не вместе…

Ты спросишь, почему — тебе отвечу:

спасая раньше от проблем моих,

ты ныне лишь одергиваешь плечи,

когда мне нужно докасаться их.