Бесплатный фрагмент - Ложь в красках правды. Том 2

От автора

Данная книга — результат авторского воображения. Все описанные места, названия организаций, происшествий, события, персонажи, их характеры и судьбы являются художественным вымыслом. Любые совпадения с реальными фактами, биографией, именами, личными данными или обстоятельствами других людей, ныне здравствующих или умерших, — случайны, и автор не несет за них ответственности.

Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.

Пауло Коэльо

Глава 17

Следующий день прошел в борьбе с токсикозом. Вчера после консультации у гинеколога Инна решила, что не будет принимать никаких препаратов, чтобы не навредить ребенку, но уже сегодня после обеда уверенности, что она выдержит токсикоз сам по себе, значительно поубавилось. Изучив в интернете все рекомендованные в этом случае лекарства, она остановилась на биологической добавке к пище, содержащей имбирь, магний и витамин В6.

Чтобы не терять времени зря, тотчас отправилась в аптеку. Через время тошнота стала значительно меньше, досаждая уже не так явно выражено, что позволило ей сесть за обработку фотографий, которые она решила показать Вадиму во время их предстоящей встречи. За работой не заметила, как наступил вечер.

Потянувшись от долгого сидения за компьютером, Инна встала и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом, и от удивления замерла: вместо привычного серого мрачного пейзажа поздней осени она увидела белый снег. Первый снег. Несмотря на сгустившиеся сумерки, над землёй повисли, словно налитые свинцом, тучи. Когда же он успел насыпаться так много?

Побелели земля, дома, деревья — весь мир словно покрылся белым пледом. И как будто змейки по нему чернели следы, оставленные людьми. Всё приняло необычный, сказочный, немного таинственный вид. Казалось, что она перенеслась из обычного мира в страну, где все искрится и переливается в свете фонарей и неоновых огней. Первый снег всегда прекрасен. Жаль, что завтра прямо с утра вместе с первыми лучами солнца он начнёт таять, оплакивая мелкими ручейками свою недолгую жизнь.

В воздухе пахло свежестью. Инна глубоко вдохнула его, надолго задержав в себе, в надежде, что появятся новые силы. Погода была тихая, безветренная. Может, выйти погулять?

Будто в ответ на её мысли прозвучал звонок в дверь. Как только Роман вошел в прихожую, его радостный голос возвестил:

— Пришла зима. Одевайся. Пойдем её приветствовать.

— Как самочувствие? — спросил он вдогонку.

— Хорошо, — ответила Инна, направляясь в спальню, где в шкафу находились зимние вещи. Укомплектовавшись в соответствии с погодой, она вышла к Роману.

Двор изменился до неузнаваемости. По нему уже вовсю бегали ребятишки, кидаясь первыми снежками, ведь они ждали этого почти целый год. Снег был мягкий, воздушный, так и хотелось окунуться в него. Девушка не удержалась и зачерпнула его в ладони, с улыбкой наблюдая, как белые снежинки превращаются в воду.

— Надо же! Я после полудня выходила в магазин, но, кроме посеревшего неба, даже намека не было на снег, а спустя каких-то пять — шесть часов всё вокруг преобразилось. Хочется радоваться, веселиться, подбрасывать снег вверх…

— Да уж, — согласился с ней Роман, — первый снег вызывает именно такие эмоции. Смотри: над нами стали кружится легкие пушистые снежинки, исполняя в воздухе только им известный танец, и, исполненные умиротворения, тихо ложатся на землю. Снег легко лепился и…

Не договорив, он слепил снежок и бросил его в Инну. Она в ответ слепила свой — и между ними завязалась битва, сопровождавшаяся смехом, визгом и шумом. Проходившая мимо пожилая женщина недовольно бросила в их сторону:

— Взрослые люди, а ведут себя, как дети.

Они засмеялись и, взявшись за руки, пошли гулять по близлежащим улицам.

— Смотри, что стало с березками! — воскликнула Инна, остановившись возле деревьев. — Словно ночные звездочки не погасли, а осыпались на них. И теперь на каждой веточке вспыхивают огоньки. Такое ощущение, что снег смешан с бриллиантами.

— Это капельки влаги от вчерашнего тепла застыли льдинками и превратили березки в хрустальные деревца, — сказал Роман, любуясь девушкой.

Она подставляла лицо и руки под падающие снежинки, которые опускались ей на ресницы, выбившиеся из-под шапки волосы, нос… С её лица сошла бледность, сменившись нежно розовым румянцем, глаза горели восторгом, и столько искренности было в её радостных эмоциях и словах, что он не мог сдержать улыбки и отвести от неё глаз.

— Да, — весело выкрикнула Инна, — первый снегопад — самый красивый! Посмотри, снег нежный, чистый и лежит на земле, как белый пух. Все им укрыто: и дороги, и клумбы, и опавшая осенью листва…

— Что ж, — это событие надо отметить шампанским, — поддержал ее Роман, увидев неподалёку супермаркет. — Я сейчас быстро схожу и вернусь.

Инна не успела его остановить и, махнув рукой, продолжила любоваться первым зимним пейзажем.

Через полчаса они вернулись в квартиру, продрогшие и возбужденные. Инна поставила две тарелки с приборами и к ним два бокала. Сделала нарезку ветчины и сыра, а остальным занялся Роман. Он отрезал от батона несколько кусочков и, намазав их маслом, украсил красной икрой. Отдельно выложил из пластиковой подложки слабосоленую севрюгу и закончил крупной клубникой, возле которой поставил креманку со сладкими взбитыми сливками.

— Ну вот кажется и всё, — сказал он, отходя от стола и осматривая стол. — Прошу садиться, леди. Будем отмечать нежданный праздник.

Инна рассмеялась и села напротив Романа. Она радовалась вдвойне, так как не испытывала изматывающей тошноты, донимавшей ее полдня. Взяв бокал с шампанским в руку, она произнесла тост:

— Пусть первый день зимы подарит нам радость и напомнит о том, что на земле есть прекрасное слово счастье!

— Давай будем чувствовать себя счастливыми и дарить эту радость другим людям! — поддержал Роман девушку.

Чокнувшись, он выпил шампанское до дна, заметив при этом, что Инна сделала всего лишь небольшой глоток.

— Э, так дело не пойдет, — воспротивился Роман. — Первый тост пьют до дна.

Инна посмотрела на шампанское, искрившееся в бокале, и подумала о том, что вреда для ребенка не будет, если она выпьет его до конца и остановится на этом. Чтобы не заострять внимание Романа на этом моменте, она допила золотистое вино и взяла бутерброд с красной икрой, внутренне напрягшись: вдруг на еду организм отреагирует тошнотой и ей придется выбегать из-за стола?

Она не хотела, чтобы Роман знал о её беременности. Конечно, она ему скажет о ней, но позже.

К счастью, бутерброд ребенок воспринял хорошо и не стал протестовать против него. Тогда Инна взяла еще один, а затем съела к нему и пару кусочков севрюги.

— Не знала, что закусывать шампанское икрой и соленой рыбой так вкусно, — удивилась она. — Почему-то всегда наблюдала, что в традиционном тандеме этот игристый напиток идёт с шоколадом или шоколадными конфетами. Но по мне это сочетание приторное.

— Брют считают правильным не закусывать сладостями. Так что ты по наитию пришла к правильному выводу. Еще очень подходят сыры с благородной плесенью, но я забыл купить хотя бы один из них.

— Ну и хорошо, я их не люблю. А вот клубнику со сливками попробую. Обожаю сочетание вкусов клубники и сладких взбитых сливок.

Однако она не пошла впрок, и, извинившись, Инна поспешила в туалет. Приведя себя в порядок, она вернулась и снова съела бутерброды с икрой и рыбой, от которых ей пришлось освободить желудок.

— Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Роман. — Может, тебе после отравления нельзя было это есть?

И он указал рукой на стол.

— Не беспокойся. По-видимому, шампанское не пошло и сливки. Сейчас я чувствую себя хорошо — так что праздник продолжается.

После ужина они перешли в гостиную: Роман с чашечкой кофе в руках, а она с напитком заваренной мяты. Он рассказал ей более подробно о встрече с Вадимом и о сегодняшнем разговоре с ним по телефону. Встреча была назначена в кафе на пятнадцать часов.

— Я за тобой заеду, и мы поедем к Вадиму вместе. Только не забудь взять с собой ноут с фотоснимками, — заострил он внимание девушки на главном. — Не реагируй на напыщенный вид Вадима. Это он так ведет себя для того, чтобы казаться незнакомым людям более важным и значительным. А по факту весьма компанейский и простой мужик. Но только с теми, с кем состоит в дружеских и приятельских отношениях. И не влюбись. Он весьма красив и воздействует на девушек, как магнит.

— Это мне не грозит, — уверенно заявила Инна. — И не до любовных отношений мне сейчас. У меня цели намного важнее.

— Вот и здорово, — весело произнес Роман. — Я пойду и сварю себе еще одну чашечку кофе. Ты не против?

— Да ради бога! Хоть десять! — ответила девушка, смеясь. — Для дорогого гостя мне ничего не жалко.

Роман бросил на неё короткий взгляд, в котором явно теплилась надежда, и Инна мысленно отругала себя за неосторожные слова.

Потом они еще раз просмотрели отобранные ею фотографии, внесли небольшие коррективы, и Роман стал собираться домой.

— Спасибо за приятный вечер, — сказала девушка, поправляя ему шарф. — Ты подарил мне сегодня маленький, но очень душевный праздник. Значит, до послезавтра?

— Да, милая, завтра не смогу к тебе приехать: дела, — ответил Роман, прижав её к своей груди и поцеловав в голову.

Слово «милая» из его уст слух её не воспринял, так как в памяти оставался голос Никиты, которому нравилось ее так называть. Инна непроизвольно скривилась, что не осталось незамеченным для Романа.

— Ты почувствовала себя хуже? — обеспокоенно спросил он.

— Всё в порядке, — поспешила она его успокоить. — Это остаточные проявления вчерашнего отравления. Спокойной ночи и успехов в завтрашней работе!

— Спасибо! Тебе желаю того же.

На этом они расстались, и Инна отправилась положить оставшиеся продукты в холодильник и убрать кухню после их непредвиденного застолья.

Ближе к утру она проснулась вся в поту и села на кровати, все еще находясь под впечатлением яркого сновидения. Было такое ощущение, что всё происходило с ней наяву. Глубоко подышав, Инна встала и прислушалась к своему состоянию. Лёгкая поначалу тошнота стала нарастать и, не дожидаясь, когда она достигнет своего апогея, девушка побежала в туалет. Через время, прополоскав рот, пошла на кухню, зная, что больше не заснет.

Весьма ощутимо хотелось есть, и она сделала себе два бутерброда с красной икрой, но без сливочного масла. С аппетитом съела их и еще один, но только с красной рыбой. Налив в чашку слабо заваренный чай, Инна, взяв её с собой, села в кресло в гостиной, подобрав под себя ноги. Ей было, о чем подумать. Особенно после того, как ей приснился странный сон. А сон ли? Она не была в этом уверена, поскольку то, что с ней произошло, больше походило на видение.

К ней ночью приходила Лера. Конечно, в жизни она ее никогда не видела, но в том, что это была ее сестра-близнец, сомневаться не приходилось, ибо выглядела та её точной копией. Она была одета в темно-синее платье, которое было на нее несколько великовато.

— Меня в нём похоронили, — ответила сестра на ее не высказанный вслух вопрос. — Терпеть не могу синий цвет такого оттенка, но выбирать не приходилось. Во что одели — в том и пришла.

Видя, что Инна вся сжалась от испуга, сказала, хрипловато рассмеявшись:

— Не бойся. Я теперь безобидная. Тело мое лежит на кладбище возле твоих родителей, а моя душа прилетела познакомиться с тобой и сказать кое-что очень важное для тебя. Вреда от неё никакого.

— Кто задушил тебя? — спросила Инна, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает её.

— Это долгая история, но я коротко расскажу тебе о ней. Двадцать восьмого июня мы всем курсом отмечали получение дипломов. Уж не знаю как, но я оказалась очень пьяна. Не исключаю, что мне что-то подсыпали в спиртное.

Я не помню окончания вечера. Пришла в себя в чьем-то доме, лежа голой на кровати. Всё тело болело. Когда осмотрела себя, увидела на нём множество кровоподтёков. На запястьях были следы от верёвок, по-видимому, меня привязывали за руки к чему-то. Между ногами всё жгло, отдаваясь тупой болью.

Я поняла, что меня изнасиловали, причем, в жесткой форме. С трудом встав с кровати, я увидела на полу в углу свое брошенное платье и мой клатч. Кое-как натянув его на себя, я было хотела покинуть эту чужую спальню, как услышала разговор в соседней комнате. Один голос был знаком. Он принадлежал Алексу с моего курса. Другой слышала впервые.

Я тихо приоткрыла дверь и увидела на полу Анжелу, мою однокурсницу. Они оба стояли, наклонившись над ней. Я достала свой телефон, который, к счастью, они оставили в сумочке, и стала снимать. Вскоре между ними началась словесная перепалка.

— Что теперь будем делать? — дрожащим от страха голосом спрашивал Алекс у того, кто стоял ко мне спиной.

— Затащим в багажник и отвезем за объездную, бросив тело в одно из торфяных болот.

— Какого ты хрена стал заталкивать ей бутылку в зад?

— Я не могу кончить, если женщина не кричит от боли. Ты же знаешь об этом.

— Знать — то я знаю, но не понимаю, зачем ты ее задушил.

— Да не собирался я этого делать. Она стала орать как резаная и вырываться. Вот я и закрыл ей рот рукой, точнее уперся в него, и, по всей вероятности, не рассчитал, захватив заодно ладонью и нос. А поскольку я должен был вот-вот кончить, не заметил, что ей нечем дышать. Поскольку она и раньше вырывалась, не обратил внимания на ее конвульсии. Когда пришел в себя после бурного оргазма, удивился, что она затихла и лежит без движения. Потянулся к ней, а она уже мертвая. Так что я не специально.

Пока они продолжали выяснять друг с другом отношения и решать, как вынести из дома тело, у меня закончилась зарядка на телефоне. Я положила его назад в клатч и стала ждать, когда они выйдут из комнаты, чтобы как-то выбраться из своей западни. Но тут услышала, как Алекс спросил:

— А Лера живая или ты ее тоже укокошил?

— Да нет, была живая, когда я переключился на Анжелу. Правда, находилась в отключке. Ты перестарался с наркотиком, поэтому слабо реагировала на боль. Я ее, конечно, хорошо разукрасил, но в чувство это ее не привело. Поэтому оставил, чтобы очухалась и тогда займусь ею. А так обе клевые тёлки. Ты хорошо постарался и отработал свой долг. А проценты заплатишь тем, что поможешь вывезти тело. Ясно?

— Да, — пробубнил Алекс. — Пойду посмотрю, уехали наши соседи или нет. Вокруг нас все дачники работают.

— Иди, а я посмотрю на Леру.

Я быстро оглянулась в поиске чего-то тяжелого, но в спальне ничего не было, кроме пустой бутылки шампанского. Я на носочках подошла к ней и, взяв в руку, стала за дверью. Когда она открылась и прикрыла меня от глаз этого урода, я услышала его крик:

— Черт возьми, куда эта шлюха делась?

А так как Алекс уже вышел из дома, я спокойно сказала:

— Я здесь.

И, когда он заглянул за дверь, изо всей силы ударила его бутылкой по голове. Неприятный звук прошелся по слуху, заставив вздрогнуть, и осколки бутылки упали мне под ноги.

Этот садист упал прямо на них, и мне пришлось переступить через него. Тихо и осторожно я вышла из спальни, неся в руке горлышко бутылки с неровными острыми краями, прошла через комнату, где лежала Анжела, потом через коридор дошла до входной двери и услышала шаги на крыльце. Быстро сообразив, спряталась в кладовке, возле которой стояла, а как только Алекс прошёл, выскочила во двор. Оттуда — на улицу, где, к моему счастью, проезжала машина.

Выбросив горлышко от бутылки, я остановила автомобиль и добралась на нем до метро. С трудом доехала домой, так как силы от пережитого стресса совсем стали покидать меня. Поскольку я была вся в отметинах, пришлось избегать встреч с Никитой, а потом решила и вовсе разорвать с ним, уехав как можно дальше. Зачем я ему была нужна после всего, что случилось со мной?

— Так почему не уехала? — спросила Инна. — Разве ты не понимала, что тебя станут искать? А так осталась бы жива.

— Уезжать надо с деньгами, а их у меня не было, — ответила Лера. — Вот я и решила добыть их с помощью записи на моем телефоне. Правда, видео получилось не ахти, да и голоса записались глухо, но материал для полиции был удобоваримый.

— Ты пошла в полицию?

— Что я дура? — возмутилась сестра. — Чтобы я получила от полиции? Кукиш? У меня созрел другой план, так как я поняла, кто был второй насильник. А может, он и был один, а Алекс только доставил ему нас. Но точно не знаю.

— И кто же был этот подонок?

— Его двоюродный брат, о котором он не раз хвастался на курсе. Его отец — крупный чиновник, весьма богатый человек. Вот я и решила пощипать ему перышки. Найдя в интернете всю информацию об отце Виталия, а именно так звали этого негодяя, поскольку опознала его по фотографии, я написала ему, что у меня есть доказательства того, что он убил Анжелу и потребовала, чтобы он перечислил мне на указанный счет пятьсот тысяч баксов.

— И он тебе поверил? — удивилась Инна.

— Конечно, нет. Потребовал, чтобы я предоставила ему доказательства. И тогда я написала его разговор с Алексом и отослала. Несколько дней ответа не было. Быстрее всего, соображал, что делать дальше. А потом прислал сообщение, что он перечислит мне требуемую сумму, когда мы оба пойдем в банк и обменяемся: он мне деньги, а я ему телефон.

Я купила еще один, перекинула на него видео и аудиозапись и положила в банковскую ячейку. Мы встретились с Виталием в банке, где я заранее открыла счет. Сев в углу возле высокого фикуса, включила видео. Он сразу понял, что я не шучу и у меня имеется на него компромат. Тогда он оставил возле меня Алекса, а сам поехал в свой банк, чтобы перечислить мне деньги.

После звонка моему Алексу, что деньги пошли на мой счет, я пошла проверить информацию. Кассир — операционист сказал мне, что деньги в банк поступили и скоро будут зачислены на мой счет. Я довольная вернулась к Алексу и отдала ему телефон, как было оговорено изначально. На этом и расстались.

— Тогда как ты оказалась на берегу того злосчастного озера?

— По глупости, ибо всё же оказалась обманутой дурой. Когда через несколько дней я пошла в банк, чтобы снять нужную сумму на билет и переезд, оказалось, что деньги вскоре после перевода были отозваны отправителем, вследствие чего я осталась с носом.

Тогда я опять написала Виталию, сказав, что Алексу я отдала копию, а оригинал остался у меня и предупредила, что теперь он будет наказан за обман и вместо пятисот тысяч должен мне перечислить вдвое больше.

— Как ты могла так рисковать! — возмутилась Инна. — Это же в чистом виде была игра с огнём.

— Тогда я об этом не думала. Большая сумма, которую я могла получить, отключила мои мозги. В один из дней тишины, которая наступила вслед за этим, я шла из дома в метро и не обратила внимания на машины, которых всегда много стояло в нашем дворе. Проходя мимо одной из них, дверь открылась и из нее вышли два парня в трениках. А дальше все произошло мгновенно: они отработанными движениями затолкали меня на заднее сиденье — и в машине щелкнули замки. Автомобиль быстро тронулся с места. Кричать и суетиться было бесполезно, так как на окнах были тонированные стекла.

Сначала я злилась, думала, что меня везут к Виталию, а потом поняла, что куда-то в Подмосковье. Ехали долго и остановились возле какого-то озера. Меня вывели, и по их непробиваемым эмоциями лицам поняла, что мне конец. Я стала плакать, просить, чтобы меня отпустили, но они были безучастны к моим стенаниям. Один из них достал из кармана веревку и, накинув мне на шею, стал душить. Всё закончилось быстро.

Моя душа всё еще витала над телом, когда появилась ты, и видела твои слезы, чувствовала твой страх и горе, ведь часть ее была в тебе. Она поняла, что ты моя сестра-близнец, которую украли, и послала тебе свою энергию-послание, которую твой мозг воспринял как мысль обменяться со мной паспортами. Так ты стала Валерией Николаевной Кудряшовой. Моя душа успокоилась и отправилась в мир душ.

Но и в нем полное успокоение к ней не пришло, ибо на свободе, припеваючи живя, остался неотмщенным садист, который может еще много зла принести другим девушкам. И я попросила своего Наставника разрешить мне связаться с тобой. Он позволил, и я пришла к тебе. Но так как отпущенное мне время заканчивается, ты должна знать вот еще что: банковская ячейка, в которой лежит телефон с компроматом на Виталия и Алекса, а также их данные и адреса, включая дачу, где произошло убийство, оплачена на год. Ключ от неё лежит под одной из паркетных дощечек под кроватью. Поскольку ты поменяла паспорт, на всякий случай возьми справку с паспортного стола с указанием серии и номера прежнего. Хорошо рассмотри мою роспись. Вот, пожалуй, и всё. Да, мое тело похоронено под твоим именем.

— Подожди! — крикнула Инна. — Я очень сожалею, что мы не встретились при жизни.

— Встретимся еще и наверстаем упущенное, — раздалось сквозь удаляющийся смех. — Я приду к тебе. Обязательно.

— Как?

— Наступит время — узнаешь.

И в этот момент Инна пришла в себя. А может, проснулась? То, что она воспроизвела в своей памяти, привело ее снова в шок. И чтобы убедиться, что она не сошла с ума, девушка помчалась в спальню и, отодвинув кровать, стала проверять паркетины. Одна из них показалась ей несколько подозрительной и, сбегав за ножом, она отковырнула ее. Дощечка приподнялась без особого труда. Под ней в небольшом углублении в цементе, сделанном, по- видимому Лерой, лежал ключ.

Инна тряхнула головой, не веря собственным глазам, а потом, подержав ключ в руке, положила его обратно и восстановила паркетину, после чего передвинула кровать на место. Растерянность и непонимание произошедшего вызвали дрожь в теле. Она до сих пор не верила, что подобное возможно и произошло не с кем-нибудь, а с ней. Душа Леры приходила к ней… Разве в это может ей кто-то поверить? Даже Никита вряд ли поверит, если она расскажет ему. Невозможное стало возможным, и осознание этого не вкладывалось в рамки её миропонимания и мироощущения. Но ведь факт оставался фактом, и с ним приходилось считаться.

Лера надеется, что она станет началом возмездия за её смерть. А что она может? Как объяснит полиции, откуда взяла ключ и знает банк, в котором находится ячейка? Вдруг до нее дошло, что она зря заморачивается: ведь в этой жизни она Кудряшова Валерия, а значит, это произошло с ней.

На сколько оплачена ячейка? На год? Выходит, у нее есть время все хорошо обдумать и принять единственно правильное решение. Впрочем, она ведь может оплатить ячейку еще на какое-то время.

Инна понимала: даже если она сейчас отнесет телефон с записями и напишет заявление в полицию, это вряд ли решит проблему. Она одна, никого не знает, и за ней никто не стоит. А за Виталием — отец на высокой должности, к тому же со связями. Ему ничего не будет стоить подкупить следователя — и главная улика исчезнет, а на неё откроется охота. Нет, с кондачка нельзя ввязываться в это дело. Жаль, что с Никитой нельзя посоветоваться или с Романом. Что ж, решила девушка, она будет ждать подходящего момента, чтобы уж наверняка наказать этого садиста и организатора убийства сестры и ее однокурсницы.

Незаметно наступил вечер, и Инна вспомнила, что не создала папку с фотографиями, которые будет показывать Вадиму. Она быстро села за работу и через два часа освободилась, чувствуя голод. Опять съела бутерброды с красной икрой и рыбой, которые, к сожалению, закончились.

Вечер был еще не поздний, а потому она решила сходить в магазин, чтобы купить себе еще пару баночек икры и столько подложек красной рыбы. Эта еда была единственной, которая не вызывала тошноты.

Снег шел два дня, но сейчас от него не осталось и следа. Девушка, выйдя из подъезда, вдохнула холодный вечерний воздух. Она зябко поёжилась, поплотнее закутала шарфом шею и пошла по тротуару. Серебряный диск луны, высоко повисший в темном небе и хорошо видимый сквозь черные ветви старых деревьев, проливал достаточно света на окружающее пространство, которое дополнительно освещалось тусклыми фонарями.

Находясь в супермаркете, она добавила к своим покупкам имбирное печенье, консервированные огурцы и ананасы, потом положила в корзину баночку селедки по-деревенски и два белых батона. Идя через двор к своему подъезду, она увидела с другой стороны детской площадки зеленый автомобиль. Было уже довольно темно, поэтому она не определила его марку и номер, но сердце отчаянно застучало, вещая, что это Никита.

Инна испытала сильное желание подойти к нему, но в последнюю минуту остановила себя. Она замедлила шаг в надежде, что Ник увидит ее и окликнет. Но чуда не произошло. Она даже несколько повременила у дверей, а потом решительно набрала код и вошла в подъезд. Силы вдруг покинули ее, и Инна прислонилась к стене.

Из лифта вышла соседка напротив и подошла к ней, участливо спросив:

— Тебе плохо, Лера?

— Да, что -то закружилась голова.

— Давай я донесу твои покупки до квартиры. Завтра покажись врачу, поскольку ты бледная, как смерть. Да и похудела, мне кажется.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила она, открывая квартиру и забирая пакет с продуктами. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Попрощавшись, они расстались, и Инна стала раздеваться. Дыхание до сих пор не восстановилось, поэтому ей пришлось сесть за стол. Её так и тянуло встать и подойти к окну, чтобы посмотреть, на месте ли машина. Но и этого она делать не стала. Если он, который ушел от неё по доброй воле, не делает первый шаг, ей тем более этого делать не следует. Разум это понимал, но вот сердце… сердце рвалось к Никите, оно скучало по нему и страдало без его любви.

А Никита и сам не мог объяснить себе, почему приехал во двор Инны. Он сидел уже около двух часов, не сводя взгляда с ее окон и надеясь, что увидит ее в стекле. И был вознагражден, видя, как она прошла на кухню и задержалась в ней. «Наверное, ужинает», — решил он. Потом свет в окне погас, и, по логике, можно было уезжать, но он тянул время, не зная, почему. И только когда Инна вышла из подъезда, Никита ответил на этот вопрос.

Он наклонился над рулем и стал провожать девушку пристальным взглядом. Увидев в ее руках пустой пакет, догадался, что она идет в магазин. Быстрее всего, в ближайший супермаркет. Дождавшись, когда она скроется за углом дома, Ник вышел из автомобиля и пошел за ней. Он прятался за стеллажами, наблюдая, как она выбирает себе продукты, как стоит в очереди в кассу — и сердце его щемило от осознания безысходности. Он любил эту девушку, и было глупо скрывать это перед собой.

Как только она вышла из магазина, Никита последовал за ней и опередил ее, пройдя к машине через соседние дворы. Он сел в нее и стал дожидаться Инну. Вот, наконец, появилась и она. Повернула голову в его сторону и какое-то время вглядывалась в темноту. Неужели заметила автомобиль? И, увидев, как девушка замедлила шаг, понял, что она догадалась о его присутствии.

Ему так хотелось открыть дверь и окликнуть ее, подойти близко и прижать к груди, а потом поцеловать ее такие желанные губы. Но желание не перешло в действие: он не сдвинулся с места, понимая, что ему нечего пока сказать ей, поскольку не разобрался еще с собой и своими чувствами, не знал, сможет ли оставить прошлое в прошлом и не тянуть его в настоящее.

Для него сейчас ложь так тесно слилась с правдой, что в оставшемся усеченном пространстве ему было тяжело жить. Никита понимал, что всё вокруг него — это ветер, а всё, что падает вниз, — пепел… Как и то, что выживает сильнейший, и это главный закон жизни, что человек живет ради того, чтобы обмануть или быть обманутым. Но от осознания этого на душе легче не становилось.

За свою жизнь он не раз убеждался, что беда принуждает ко лжи даже честных. Почему же тогда он не простил Инну? Ведь прибегнуть ко лжи ее принудила именно беда. Инна врала, обманывала, но оставалась при этом порядочным человеком. Никита это хорошо понимал, но что-то не позволяло ему закрыть глаза на её прошлое, на то, что она теперь Лера… Наверное, именно это «что-то» и удерживало его сейчас в автомобиле. Знать бы только, что оно собой представляет.

А ведь Инна не раз повторяла: «Не привыкай ко мне! Не приходи…» А он в душе смеялся в ответ и говорил себе, что она ещё маленькая, глупая и не понимает, что говорит. Так зачем же сейчас в его душе раздаются крики об обманутом доверии?

Даже народная поговорка гласит: «Без обмана не проживешь». Чего же тогда он возмутился тем, что Инна обманывала его? А разве сама любовь — это не восхитительный обман, на который человек соглашается по доброй воле?

Никита в последнее время все больше и больше задавал себе вопросов, на которые так и не смог ответить, и это не просто раздражало, а злило. Однако изменить ситуацию пока у него не получалось.

Но по-прежнему мечтал об Инне. Хотел видеть ее в своей постели, в своей жизни и в мыслях: ведь в сердце она уже поселилась давно. О, он знал, что это невозможно, но время от времени отгонял от себя страхи и сомнения, представляя жизнь с ней, мечтал о том, как здорово было бы им вместе. Это была его сказка, которой, как он считал, не суждено стать реальностью.

Инна долго успокаивалась. Наверное, прошло с полчаса, прежде чем она смогла встать и начала раскладывать купленные продукты. Поставила чайник и открыла пачку имбирного печенья. Она никогда его не ела, а прочитав, что в таблетках от тошноты есть имбирь, решила купить и попробовать.

Печенье оказалось довольно вкусным, и она не заметила, как съела, запивая мятным чаем, половину пачки. В магазине были еще имбирные пряники, и она решила при первой возможности купить и их.

Её трапезу прервал звонок от Романа. Сходив за телефоном, она вернулась обратно, по пути поздоровавшись с ним.

— Как чувствует себя моя красавица? — спросил он.

Инна хотела поправить, что она вовсе не его, но не стала. Зачем с первой минуты портить настроение замечательному человеку?

— Как прошел твой день? — вместо этого задала она вопрос.

— Прекрасно, но устал, как черт. Правда, не знаю, почему так говорят. Ассоциаций никаких. Пришлось неожиданно смотаться в Питер, так как один из наших корреспондентов загулял больше, чем на неделю.

— Уволили бы его, и дело с концом.

— Да не все так однозначно. Он прекрасный журналист, пишет интересные статьи в журнал, поднимая его рейтинг, а сейчас сорвался: запил, потому что жена ушла к другому.

— К сожалению, каждый второй человек в жизни сталкивался с изменами. Это не обязательно измена в привычном понимании слова. Может быть и предательство, которое сильнее и страшнее измены. Пережить измену нелегко: причем, обеим сторонам конфликта, — сказала Инна.

— Может, ты и права. Но вряд ли его жена переживает, загорая на Мальдивах со своим любовником.

— Так у него наступила депрессия по поводу измены супруги?

— Да, не может найти себе места, даже на любимую работу забил. Сидит рядом с недопитой бутылкой и жалуется: «Я с неё пылинки сдувал… выходит, для того, чтобы она всадила мне нож в самое сердце».

— Может, измены никакой вообще не существует? — высказала своё предположение Инна.

— А что тогда? — удивился Роман.

— Существует либо месть за мужское или женское предательство, либо новая любовь.

— Интересная гипотеза, в ней есть рациональное зерно, — согласился с девушкой Роман.

Инна продолжила свою мысль:

— Да и вообще мне кажется, что человек начинает изменять, когда перестаёт любить. Насколько мне известно из жизни, книг и фильмов, женщины трудно решаются на измену, но решившись — не останавливаются. А дети у них есть?

— Двое. Наталья отвезла их к своим родителям.

— Тогда пусть борется за них.

— Не все так просто. Мужчине без женщины трудно справляться с детьми. Тем более, с его работой. Алексею часто приходится ездить в командировки по заданию редакции журнала. Дети ж не смогут сами за собой присматривать в это время.

— Да, ситуацию аховая. И что ты предпринял?

— Привез его с собой. Пусть пока поживет у меня дома и работает в головном офисе. Его сейчас нельзя оставлять одного.

— Добрая у тебя душа, Роман. Ты меня приятно удивил своим поступком. Моё тебе уважение!

— Спасибо! Любой бы на моём месте поступил также.

— К сожалению, не любой, — не согласилась с ним Инна. — Я не раз попадала в трудные ситуации, но мне никто не предложил такую надежную руку помощи, как ты своему сотруднику. Поверь, это дорогого стоит.

— Ты своими словами, неровен час, заставишь меня уверовать в свою исключительность и задрать нос.

— К счастью, тебе это не грозит. Я другого такого человека, как ты, не встречала.

— Ну да ладно. Хватит обо мне. Лучше скажи, подготовилась к завтрашней встрече с Вадимом?

— Конечно. Все фотографии, что мы отобрали, сложила в отдельную папку.

— Вот и славно. Завтра заеду за тобой в два часа. Будь готова.

— Не волнуйся, не подведу. Уже поздно, так что давай прощаться. У тебя был трудный день, поэтому заслужил отдых. Приятных тебе сновидений. Обнимаю.

— И я тебя, малышка. До завтра.

И опять слово «малышка», как и «милая» в устах Романа резануло слух Инны. Эти обращения напоминали ей сразу Никиту, и на душе становилось горько. Но ничего, она сильная. Выдержит.

Глава 18

Встреча с Вадимом прошла лучше, чем она думала. Вначале он действительно важничал, представляя из себя придирчивого критика, но потом сбросил с себя эту шелуху и стал весьма приятным человеком. Инна сразу же убедилась, что у него взгляд профессионала, поэтому с нетерпением и замиранием сердца ждала его оценки после того, как просмотрит все фотографии.

Он отобрал двенадцать из них и сказал, что они займут достойное место на фотовыставке, в целом похвалив и остальные снимки. Когда рабочая часть их встречи закончилась, Роман заказал для себя и Вадима кофе, а для Инны — чашку чая. К ним добавил еще по два пирожных: одно — заварное, другое — бисквитное.

Это неофициальное время они втроём провели весело. Вадим пытался заинтересовать собой Инну, бросал на неё красноречивые взгляды, «нечаянно» касался ее руки, но девушка никак не реагировала на все его старания. Роман про себя посмеивался, видя, как приятель бесполезно пытается вылезти из кожи, лишь бы обратить на себя ее внимание.

Потом, не выдержав, с улыбкой сказал:

— Зря стараешься. Не по зубам орешек — сломаешь.

— Не порть мне азарт, — отмахнулся тот. — Если Лера не поддается твоим чарам, это не значит, что не поддастся моим.

— Значит, значит, — смеясь, остановила Лера его словоизлияния. — Я не западаю на донжуанов, а обхожу их стороной.

— Это я донжуан?! — шутливо оскорбился Вадим. — Наверное, Роман меня оговорил, чтобы такая красавица не упала в мои объятия…

— Не оговорил, а предупредил, чтобы не влюбилась в дамского угодника, коим ты являешься. Ветренного и порхающего с цветка на цветок, как мотылек.

— Ага, очерчивал границы своего огорода, — сказал Вадим, не пряча хитринки в глазах.

— А хоть бы и так, — не стал отнекиваться Роман.

— Что ж, на чужое никогда не зарюсь, — Так что отныне я для вас абсолютно безобидный.

— Жаль, что так сразу взял и отступился, — с показным огорчением произнесла Инна.

— Ну, негоже приятелю дорогу переходить. Принципы не позволяют. Но если проворонит, постараюсь вовремя оказаться в нужном месте.

— Ловлю на слове, — не промолчала Инна, с симпатией глядя на Вадима. — Мне будет приятно сотрудничать с тобой. И, надеюсь, не один раз. Во всяком случае я буду стараться делать фотоснимки, соответствующие твоим строгим критериям.

— Вот и молодчинка. Чувствую пятой точкой, что сработаемся.

Еще где-то с час они сидели и с удовольствием общались, а потом Вадим ушел на запланированную встречу, а Роман повез Инну в фотоателье, чтобы заказать фотографии для выставки. Она заплатила аванс, и Роман отвез ее домой.

В оставшееся до выставки время они виделись где-то три раза в неделю, что весьма устраивало Инну. За шесть дней до неё, они с Романом отвезли в художественную галерею готовые фотоснимки в рамках и таблички к ним с названием и фамилией автора, которые торжественно передали Вадиму. Он показал им план экспозиции, в которой фотографии Инны занимали почетное первое место. Другими словами, с них начинался просмотр всех остальных работ авторов.

На следующий день Инна устроила себе шопинг, так как было необходимо купить себе платье, в котором она будет присутствовать на открытии фотовыставки, и туфли к нему. На это ушел весь день, но результатом она осталась очень довольна, ибо приобрела себе такой наряд, который нарисовала в своем воображении. Или очень близкий к нему. Туфли решила дома загодя несколько разносить, чтобы не мучиться в день открытия и не натереть водянок.

День, когда она будет впервые присутствовать на выставке своих фотографий, наконец наступил. Инна, посмотрев на часы, стала собираться на торжественны прием, организованный Вадимом по этому случаю.

Поскольку за окном наблюдалось угасание дня, ей пришлось включить свет. Вернувшись из душа и высушив волосы, она надела купленный наряд. Из зеркала на неё смотрело призрачное, серебристо мерцающее видение. Дорогое вечернее платье в пол было необычайно элегантным и головокружительно облегало все прелести её женственной фигуры — упругие груди, тонкую талию, стройные бедра. Оно было незаурядным, запоминающимся своей утонченностью и женственностью. Струящиеся линии свободно ниспадающей ткани отождествляя её с нежным полевым цветком.

Платье закрывало ноги, но его изюминкой был акцент на открытой спине. Ажурное обрамление линии выреза и сверкающий ювелирный декор из кристаллов, завершающий отделку верха, подчёркивали женственность образа.

Инна усилила эффект своего праздничного наряда ярким макияжем и туфлями на высоком тонком прозрачном каблуке. Она подняла пряди волос и, скрутив их, уложила на голове в небрежно красивый узел, выпустив несколько волнистых прядей, которые изящно обрамили её лицо с тонкими чертами.

Она смотрела на себя в зеркало и ее внутреннее состояние переполнялось сказочными ощущениями, ассоциациями пребывания в ином времени.

Когда девушку увидел Роман, пришедший в квартиру, чтобы проводить ее до автомобиля, он только и смог сказать, не скрывая охватившего его восторга:

— Ты божественна!

Они приехали в галерею, когда залы уже стали наполнять приглашенные. Официанты разносили на подносах бокалы с шампанским. Инна и Роман взяли по бокалу и неспеша пошли осматривать выставленную экспозицию фотоснимков. Их увидел Вадим и поспешил навстречу.

Оба мужчины были в дорогих костюмах с бабочками. Осмотрев Инну с головы до ног, Вадим тихо присвистнул, незаметно показав большой палец, а вслух произнес:

— Ты выглядишь просто восхитительно и достойна всех комплиментов! Если бы я не знал, что ты состоишь из плоти и крови, подумал бы, что сошла со страниц красивой сказки, поскольку ты само очарование! И почему я не познакомился с тобой раньше Романа?

Инна не могла сдержать улыбки и, поцеловав Вадима в щеку, шепнула на ухо:

— Я тебя обожаю!

А вслух сказала:

— Спасибо! Твои комплименты пролились бальзамом на мое самолюбие. Ты разрешишь нам покинуть тебя и посмотреть выставленные фото?

— Конечно, идите, а я займусь другими гостями.

Никита пришел на торжественное открытие фотовыставки вместе с Ксенией. Она уговорила его сопровождать её, поскольку ей было дано задание написать статью в газету вместо своего коллеги, который находился в отпуске. Он не особо любил подобные мероприятия, но отказать Ксении причины не нашлось.

Зная, что она будет занята сбором материала и интервью с авторами отдельных работ, она попросила Марину и Андрея пойти вместе с ними, чтобы Никита не коротал время в одиночестве. К удивлению Ника, на открытие выставки пришло много людей из муниципальных структур, с которыми он взаимодействовал в своей работе. Он вежливо здоровался с ними, думая о том, как всё знакомо: привычные приветствия, гладко обкатанные фразы, искусственные улыбки… А подсознательно он боролся — вот уже больше двух месяцев — со своими страстями.

Самообладание всю жизнь было его оружием, давало ему возможность работать и было так же необходимо, как дыхание. Благодаря железному самообладанию ему удавалось управлять своим непростым бизнесом, нести груз ответственности, доставшийся ему вместе с ним. Он улаживал не только бесконечные проблемы, связанные с выживанием и процветанием своей строительной фирмы в неустойчивом новом столетии, но и более утомительные — личные, с которыми он никак не мог сладить.

Память жалила подобно осе, напоминая, кого он считал любимой… Ее образ возник перед ним как живой: стройная фигура в зеленом шелковом платье. Обнаженные изящные руки, мягкие очертания груди и бедер… Глядя на окружавшие фотографии, мысли его сосредоточились на женщине, которая притягивала все мысли, желания и чувства, а он всеми силами старался их подавить.

На скулах у него заходили желваки. Зачем он вспоминает Инну? Его будущее — это Ксения. Пусть не ближнее, но все же… Он обязан это помнить. Он должен вычеркнуть из памяти мысли о лгунье, которая… И тут он заметил, что Ксения растерянно на него взглянула, и ободряюще ей улыбнулся. Она ни в чем не виновата, но он с трудом мог себя заставить проводить с ней больше времени, чтобы лучше узнать ее. Возможно, она поможет ему забыть медовый аромат кожи Инны. И снова железная воля помогла ему совладать с собой.

Никита заменил опустевший бокал на новый и стал ходить вдоль фотоснимков, останавливаясь на короткое время напротив тех, которые вызвали его интерес. К нему подошла Ксения и попросила пойти с ней:

— Ты не представляешь, какие замечательные фотографии открывают экспозицию. Ты обязательно должен их увидеть. Их автор — талантливая фотограф. Хозяин галереи обещал мне помочь взять у неё интервью.

Взяв Никиту под руку, Ксения повела его в ту часть зала, где собралось большее количество приглашенных. Они рассматривали снимки, увлеченно обсуждая их. Фотографии действительно были великолепны несмотря на то, что были сделаны поздней осенью, когда для природы осталось позади лето с его пышным убранством и яркой палитрой цветов. Контрасты увядающей природы уходящей осени и синих озер, последних солнечных лучей и поредевших крон деревьев с затерявшимися на отдельных ветвях разноцветными листьями, хрустальный водопад на фоне утомленной осенними холодами зелени хвойного леса… все производило сильное впечатление, запечатлев уходящие мгновения осени накануне зимы.

Никита, вдруг почувствовав необъяснимое волнение, сердце отозвалось учащенным ритмом, и он, чтобы узнать, кто их автор, нетерпеливо протиснулся к одному из фотоснимков, на котором был изображен лиственный лес, разрисованный кисточкой осени-художницы разноцветными дивными красками. Взгляд мгновенно приклеился к табличке, на которой было написано: «Прощальная краса. Автор: Кудряшова Валерия».

В висках болезненно застучали молоточки — и вокруг всё размылось, лишив глаза и слух четкости восприятия.

— Что с тобой? — услышал Ник голос Ксении, пробившийся к нему словно через вату.

Он усилием воли привел свои чувства в порядок и спокойно спросил:

— О чем ты?

— Ты как-то неожиданно побледнел и даже покачнулся.

— Это тебе показалось. Наверное, усталость дает о себе знать. Сегодня на работе был день сплошных нервотрепок. Занимайся своим делом и не волнуйся обо мне.

— Мне действительно не о чем беспокоиться? — уточнила Ксения.

— Абсолютно. Я досмотрю фотоснимки этого автора и отыщу Андрея с Мариной.

— Тогда я пошла, — и, махнув ему рукой, Ксения скрылась среди других приглашенных.

Никита внимательно рассматривал фотографии Инны, переходя от одной к другой. Он понял, что они сделаны в Карелии. Причем талантливо, поскольку благодаря им никого не оставляла равнодушным осенняя красота карельской природы. Это как раз тот самый случай, когда даже самому упёртому любителю прозы становится ясно, о чём писал Пушкин в этих строках:

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса.

Как же она вышла на эту галерею? Ведь в современном мире, даже если ты сверхталантливый, о себе без связей заявить практически невозможно. К тому же всю экспозицию на выставке открывают ее работы…

И вдруг до него дошло, что Инна тоже где-то здесь. Дрожь пробежала по телу — и Никита стал лихорадочно оглядываться, пытаясь высмотреть среди присутствовавших ту, что лишила его покоя. Её нигде не было видно. И он решил медленно обойти все залы, в которых были выставлены авторские работы, теша себя мыслью: а вдруг?

Наконец он увидел её. Она стояла в окружении мужчин и о чем-то весело разговаривала. Их небольшая компания периодически взрывалась смехом. Инна была в шикарном платье, раскованна и очаровательна. Непослушный локон выбился из узла на затылке и струился по ее изящной открытой шее. Никите нестерпимо захотелось подойти к ней и, приподняв локон, поцеловать то место, которое он прикрывал.

Но он не сдвинулся с места. Просто стоял и наблюдал за девушкой, разглядывая ее блестящие темные волосы, нежную кожу и глубокий вырез платья, не скрывавший полной груди, к которой он так хотел прикоснуться. Мысли путались, желание затуманивало рассудок.

Она повернулась вправо и что-то сказала одному из мужчин. Он узнал в нём Вадима Вишневского, хозяина галереи. Тот дружески обнял ее за плечи и что-то прошептал на ухо. Инна громко рассмеялась. Тогда другой мужчина слева от девушки уверенно снял руку Вадима с ее плеч и взял ее под руку сам. В этих обоих жестах было что-то собственническое, указывающее, что этот мужчина ей значительно ближе, нежели остальные. Потом она, словно почувствовав на себе взгляд со стороны, оглянулась и увидела его.

Ее губы раскрылись, на лице читались удивление и испуг. Острое желание броситься через весь зал, упасть перед ней на колени и сжать ее в своих объятиях пронзило Никиту. Словно читая его мысли, лицо Инны покрылось румянцем.

«Какая очаровательная лгунья, — подумал он. — Как она умело изобразила стыдливость!» Никите захотелось чем-то досадить Ксении, которая затащила его на это мероприятие.

Он, не отрываясь, смотрел на Инну. Стоявший слева мужчина заговорил, и Инна повернулась к нему. Ник испытал и облегчение, и разочарование. Ему не хотелось терять взгляд этих глаз, цвет которых напоминал чистый изумруд. Все его внимание сосредоточилось на этой женщине, которая находилась так близко и одновременно за тысячу километров от него.

— Как я вижу, Лера тоже здесь, — услышал он голос Андрея.

Никита закрыл глаза.

— Да, — едва слышно произнес он.

— Эй, дружище, с тобой все в порядке? Ты выглядишь, как больной пёс.

Ник кивнул. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться где-нибудь в другом месте.

Инна не слышала ни слова из произносимых слов, хотя взгляд ее был прикован к стоявшим рядом мужчинам и казался неподдельно заинтересованным. Она умудрялась даже вовремя вставлять междометия в общий разговор и к месту улыбаться. Но внутри она медленно умирала, погружаясь в океан боли и разочарования. Главным же для нее сейчас было ничем не выдать своих чувств.

— Еще шампанского? — услышала она голос Романа.

Инна покачала головой

— Пока нет. Я и без шампанского чувствую себя превосходно.

Это действительно было так. Ей было приятно быть здесь вместе с ним.

Для их первого совместного выхода в свет она предпочла бы что-нибудь не столь людное и шумное. Ей нелегко далось решение пойти на этот прием под руку с Романом. Он — замечательный спутник, но она все же ощущала напряжение и скованность. Рядом с ними собралась смешанная компания его знакомых, а также деловых партнеров. Инна чувствовала себя не совсем в своей тарелке не только из-за незнакомого окружения — ее смущала слишком шикарная публика, поскольку торжественное открытие выставки в галерее Вадима привлекло огромное количество состоятельных людей.

Менее всего она хотела бы испортить Роману этот вечер, поэтому присоединилась к общему разговору. Вечер продолжался. Инна, улыбнувшись Роману, приняла его руку и его предложения познакомиться с выставленными работами. Бросая на него незаметные взгляды, она подумала, что в будущем для нее не составит труда позволить поцеловать себя. И со временем почувствовать к нему желание. А потом… потом, когда они получше узнают друг друга, полюбить его.

Они стали неспеша рассматривать фотографии, как вдруг девушка остановилась и замерла на месте. И в ту же секунду поняла, что никогда и ни за что на свете не сможет полюбить Романа, да и вообще любого другого мужчину. Потому что мужчина, которого она до сих пор любит, стоит перед ней и смотрит на нее.

Никита тоже видел только ее — высокую, стройную, в платье серебристого цвета. Он не видел никого вокруг, для него существовала она одна. Затем его взгляд переместился на ее руку, лежащую на рукаве пиджака ее спутника. И этот мужчина смотрел на Инну взглядом… собственника? Да, в первый раз он не ошибся. Именно взглядом собственника.

Ник инстинктивно шагнул вперед. Инна продолжала неподвижно стоять, изменилось только выражение ее лица — из потрясенного взгляд сделался непроницаемым.

— Добрый вечер, Лера.

Он произнес это недрогнувшим голосом. Но внутри у него все дрожало.

Инна не могла отвести от него глаз. Ноги были словно ватные и едва держали ее. Но она не должна показать свою слабость. Не должна поедать взглядом высокую, элегантную фигуру мужчины, от присутствия которого все остальные мужчины в зале выглядели тяжеловесными и неуклюжими. Не должна восхищаться красотой его точеного лица, черными блестящими волосами и — что самое основное — не утонуть безвозвратно в этих бездонных серо-голубых глазах, от взгляда которых у нее кружится голова, нечем дышать и слабость во всем теле. Она совершенно к этому не готова, он застал ее врасплох.

Инна убеждала себя, что не должна так реагировать на него. Только бы не потерять самообладание! Больше двух месяцев она пыталась примириться с тем, что между ними все кончено. Так много времени выстраивала для себя новую жизнь, далекую от той, что была у нее с Никитой. Пыталась забыть его. И оказалось, что достаточно одного мгновения, чтобы понять — все ее попытки тщетны.

Инну охватил ужас и сковал ее. Она была не в состоянии выговорить в ответ его имя. Им нужно просто обменяться вежливыми приветствиями, и он отошел бы от нее. Вернулся бы в свою жизнь, свой мир. И к той женщине, с которой она как-то видела его издалека.

Ей тоже следует отойти от него. Но она стояла и молчала. На помощь пришел Роман.

— Лера? — произнес он.

Его голос привел ее в чувство. Она с трудом разомкнула губы и даже смогла улыбнуться:

— Роман… это Никита Аверин. Я имела удовольствие консультироваться у него по одному вопросу.

Глаза, как предгрозовое небо, сверкнули.

— Это я имел удовольствие.

После секундной паузы он продолжил: — Я не предполагал, что вы будете здесь…

Она снова заставила себя улыбнуться.

— Я тоже не предполагала. — И взглянула на Романа. — То, что я здесь и мои работы, всё благодаря ему.

В глазах Ника промелькнул вопрос, и Роман протянул руку.

— Роман Вербицкий, — представила она его Никите, наконец обретя самообладание.

Ник пожал протянутую ему руку. Она была твердой, это рука солидного человека. Нельзя отрицать, что он хорош собой, у него умные глаза, он улыбчив. Понятно, почему Инна выбрала его. В Романе Вербицком нет ничего неприятного, все вызывает симпатию. Но почему он борется с желанием смахнуть ладонь Инны с рукава этого мужчины, взять ее за руку и уйти с ней вместе?

Увести ее, усадить в машину, уехать с ней в ее квартиру или в свою — да куда угодно, хоть на край света, главное, чтобы там была кровать, но не было ни Романа, ни любого другого мужчины. А потом… потом снять с Инны вечернее платье, вынуть заколки из волос, чтобы темный каскад подобно шелковому пологу упал ей на плечи, и припасть к ее приоткрывшемуся рту. И завладеть ее восхитительным обнаженным телом. Полностью насладиться им.

Он подавил прилив желания. Этого не произойдет. Инна осталась в прошлом. Все связанное с ней в прошлом. Он осознанно принял решение и порвал с ней, поэтому если она хочет завязать отношения с другим мужчиной — с таким, как этот Роман, — то какое ему дело? Никакого.

Привычным усилием воли он выбросил опасные мысли из головы и спокойно обменялся дежурными при знакомстве фразами с мужчиной, которому, несомненно, принадлежит Инна. Девушка больше не его, он сам так решил, и поэтому, если она хочет связать свою жизнь с другим мужчиной, его это не касается.

Несмотря на душевные мучения, Никита продолжал стоять рядом с этой парой. Его глаза пронизывали Инну насквозь, и молодая женщина чувствовала, как со дна ее души поднимается жаркая волна. Никита обладал слишком сильной сексуальной аурой, которая и раздражала, и притягивала ее. Неожиданно она поняла, что отчаянно хочет задержать его, хочет поговорить с ним хотя бы еще немного.

— Как ваш бизнес? — торопливо спросила она, боясь, что Ник уйдет. — Процветает?

— У меня все хорошо и в профессиональном, и личном планах, — ответил он улыбнувшись.

— Опять эта улыбка! — подумала Инна. — Когда он улыбается, у меня замирает сердце, а потом начинает бешено стучать.

Она сделала над собой усилие и взяла себя в руки.

Никита заметил это и подумал:

— А что остается ему?

И тут же ответил:

— Да все очень просто: отпустить руку мужчины и вежливо кивнуть Инне. И не обращать внимания на то, что её спутник с теплом гладит ее руку, а она касается плечом плеча этого Вербицкого, такого приятного, мужественного, уверенного в себе… А почему бы ему не держаться уверенно? Он ведь спит с Инной. Любой мужчина может ему позавидовать. Ник слегка улыбнулся бывшей возлюбленной, отошел от нее и ее любовника и вернулся к Андрею с Мариной.

Никита был рад, что Ксении не было с ним рядом в тот момент, когда он увидел Инну. Он не хотел, чтобы она столкнулась в свете с кем-либо из его прежних спутниц, занимавших в его жизни то место, которое сейчас занимает она. Эти орбиты никогда не должны пересечься.

Но Бог, по-видимому, решил иначе. Еще не избавившись от мыслей об Инне, он услышал Ксению, которая несколько минут назад присоединилась к ним.

— Где ты витаешь? Я уже дважды пыталась обратить твоё внимание на себя.

Никита виновато посмотрел на девушку, чувствуя на себе пристальный взгляд Андрея.

— Извини, задумался, — ответил он. — Что ты хотела?

— Я видела, что ты разговаривал с Валерией Кудряшовой, автором тех двенадцати замечательных фотоснимков. Я искала Вадима, чтобы он нас познакомил и я взяла у неё интервью, но нигде не могу его найти. Представь меня ей.

Никита скривился, словно от кислого яблока.

— Я ее не так хорошо знаю, чтобы знакомить вас, — сказал он. — Да и вообще я сейчас уйду, а то у меня сильно разболелась голова.

— Я тебя познакомлю с Лерой, — пришел на выручку Андрей. — Пойдем, пока она не перешла в другой зал.

Инна только делала вид, что смотрит на выставленные фотографии: от внутреннего переживания она ничего не видела перед собой и сжимала пальцы в кулаки, чтобы унять в руках дрожь. Слава Богу, что Роман, увлеченный фотоснимками, не замечает ее состояния. Вдруг она почувствовала на плече чью-то руку — и резко обернулась: перед ней стоял Андрей с очень красивой молодой женщиной.

— Добрый вечер, Андрей, — сказала она приветливо, протягивая ему руку.

Он, элегантно наклонившись, поцеловал ее и вопросительно посмотрел на её спутника.

— Разрешите вас представить друг другу: это Роман Вербицкий, мой близкий друг, — а это Андрей Поляков, мой хороший знакомый. Думаю, теперь твоя очередь представить свою спутницу.

— К сожалению, — хохотнул Андрей, — она не моя, а Никиты. Это Ксения Миллер, журналистка, пишет статью о сегодняшней фотовыставке. Она хотела с тобой познакомиться и взять интервью.

— Думаю, представлять тебе Валерию Кудряшову нет смысла? — обратился он к Ксении.

Та с улыбкой покачала головой.

— Я в восторге от ваших фотографий. Вы не дадите мне короткое интервью, которое я хотела бы поместить в статью о выставке молодых талантов в фотоискусстве.

— Наверное, сегодня оно будет как бы не к месту, — попыталась она избежать этой нежелательной беседы с журналисткой.

Инна, ревниво осматривала Ксению, а в голове со стуком пульсировало «Она не моя, а Никиты».

— Значит, он уже нашел мне замену, — с горечью мысленно признала она.

Тут подошёл Вадим и, увидев Ксению, воскликнул:

— Привет прессе! Давно мы с тобой Ксюша, не виделись. Работаешь все там же?

— Да, не люблю менять место работы: привыкаю к коллективу и требованиям начальства. Ты не разрешишь воспользоваться твоим кабинетом, чтобы я смогла взять интервью у Валерии?

— Пожалуйста. Сейчас вас провожу, — сказал он и, взяв под руки обеих девушек, повел их из зала.

Через несколько шагов Инна пришла в себя и высвободилась из руки Вадима.

— Прости, я на минуту отлучусь, — обратилась она к нему. — Я сама приду в твой кабинет.

Голос её прозвучал ровно, и выглядела она так же спокойно, удивляясь сама себе, что смогла привести себя в эмоциональную норму. Но это было только внешне, а внутри она была в полном смятении.

Инна протиснулась сквозь толпу и направилась к дамскому туалету. Ее мутило. В туалете она поспешно скрылась в кабинке и прислонилась спиной к дверце, не помня, сколько времени так простояла. Чувствовала только дикое биение сердца, в голове проносились обрывки мыслей. Постепенно потрясение улеглось. Не надо придавать значения встрече с новой возлюбленной Никиты! Это абсолютно не важно, они уже давно с ним чужие люди.

Сделав глубокий вдох, девушка вышла из кабинки, машинально открыла кран и стала мыть руки, глядя на себя в зеркало. Выглядела она неважно: лицо осунулось, взгляд потускнел, кожа посерела. Инна тяжело вздохнула. Жизнь редко приносит желаемое счастье. Вот как у нее, например. Как ей ни тяжело, но нужно вернуться в зал и идти в кабинет Вадима, чтобы дать интервью. Какая же она несчастная! Но почему, о господи, она снова увидела Ника? Хватит ли у нее сил сделать то, что подсказывал рассудок, — освободиться от бесплодных надежд, в которых она завязла, и начать жить заново, оставив его в прошлом?

Выходит, что это пустая надежда. Всего несколько мгновений — и надежда на избавление разбилась в пух и прах. Сердце сжалось от боли. От бесполезной мечты о том, чему никогда не суждено сбыться.

Никите кто-то что-то сказал, но он ничего не слышал. Да он едва заметил Ксению, снова появившуюся около него. Он был охвачен лишь одним чувством, и оно сжигало его. Злость. Эта злость клокотала и билась в нем. Он машинально поддерживал беседу, а внутри росло нетерпение.

Он должен вырваться отсюда. Освободиться от этих людей, в том числе и от Ксении. Он понимал, что несправедлив к ней — ведь она ни в чем не виновата. Не виновата, что стоит около него, не понимая, что с ним происходит и почему. Разве она виновата в том, что он любит другую? И не ее вина, что он не может ее забыть и выкинуть из сердца. И помимо всего этого — от гнева он совсем рехнулся! — не ее вина, что она не Инна.

Он словно нырнул в тоннель безысходности, и тот поглотил его. Гнев внутри продолжал расти, сгущался, давил. Но другое чувство тоже росло, оно разгоралось подобно тлеющему огню, который он хотел затушить, когда въезжал в этот тоннель. Это было желание. Желание того, чего испытать он уже не сможет. Но хотя бы один-единственный, последний раз…

Инна вернулась из дамской комнаты с маской на лице, которую она надела, чтобы войти в кабинет Вадима. Ксения сидела за приставным столом с диктофоном и листом бумаги с напечатанными вопросами и открыто улыбнулась, приглашая сесть напротив. Инне хотелось наброситься на нее, расцарапать броское лицо, выцарапать эти красивые глаза, которые с таким радушием смотрели на неё, но она ничем не выдала своего эмоционального состояния и клокотавшего внутри, словно вулканическая лава, желания.

— У меня мало времени, — холодно сказала она, не располагая ни к каким отступлениям в процессе беседы. — Задавайте свои вопросы.

Ксения удивленно посмотрела на нее, не понимая такого отношения к себе. Обычно люди, к которым проявляла интерес пресса, вели себя более заинтересованно и охотно сотрудничали. Эта же молодая женщина сидела напротив нее, словно Снежная королева, нетерпеливо, а может, нервно постукивая пальцами по столу.

Она стала задавать заранее подготовленные вопросы, записывая интервью на диктофон. Валерия отвечала на них лаконично, не вдаваясь в подробности. О своей личной жизни рассказывать категорически отказалась, подчеркнув, что она никогда не смешивает её с профессиональной. Когда был получен ответ на последний вопрос, она вдруг спросила у Ксении, не сводя с неё пристального взгляда:

— А когда вы стали встречаться с Никитой? Насколько я знаю, у него была другая девушка, на которой он обирался жениться. Я не шокировала вас своим вопросом?

— Нисколько. Мне нечего скрывать. Насчет моей предшественницы я ничего не знаю, так как о ней он никогда при мне ничего не говорил. Причину их расставания тоже не знаю. А встречаться с Ником мы стали немногим больше двух месяцев назад.

— И у вас всё серьёзно?

— Думаю, да. Правда, мы еще об этом не говорили, но то, как развиваются наши отношения, вывод напрашивается сам собой.

— Что ж, желаю вам счастливого завершения ваших отношений. Я больше вам не нужна?

— Нет. Спасибо, что согласились дать мне интервью. Я буду следить за вашей карьерой фотографа. Было приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ответила Инна и решительно направилась к двери.

Романа она увидела еще издали. Стараясь придать своему голосу теплоту, Инна сказала:

— Рома, спасибо тебе за всё и за чудесный вечер в том числе.

Получилось немного натянуто, но, кажется, он этого не заметил. Хотелось надеяться, что на ее рассеянности в конце вечера он тоже не заострил своего внимания.

Инна изо всех сил старалась быть приятной спутницей Роману — он это заслужил. Но обуздать свои мысли ей не удалось. Какое мучение знать, что Никита где-то здесь, в этой галерее, где сотни гостей. Ей безумно хотелось отыскать его глазами, прорваться взглядом сквозь эту массу людей, чтобы испытать радость от того, что она его видит. Но она не должна этого желать!

«Ты должна быть сильной! Должна! — твердила себе Инна. — Не ищи его глазами, оставь в покое. Ты ему больше не нужна!»

Но одно дело приказать, а совсем другое — сделать.

Когда приглашенные стали расходиться, девушка почувствовала облегчение. Вся под впечатлением от появления Ника и новости, которую узнала от его девушки, она не думала о том, какие могут быть планы у Романа относительно того, как этот вечер закончится. А потом вдруг осознала, что он поедет ее провожать, зайдет в квартиру и, возможно, попытается…

«О, нет! — мысленно воскликнула она. — Я этого не вынесу. Не хочу сегодня больше никого видеть и его тоже». И провидение, наверное, услышало ее, поскольку Роману кто-то позвонил. Он извинился и отошел для разговора. Вернулся быстро и довольно-таки встревоженным.

— Что случилось? — спросила Инна.

— Звонил отец: у мамы сердечный приступ, и ее скорая отвезла в больницу.

— Тогда немедленно езжай к ней, — сказала она. — Для тебя сейчас это самое главное.

— А ты? Я ведь не могу оставить тебя здесь.

— Не волнуйся, я попрошу Вадима вызвать мне такси.

Поцеловав Романа в щеку, Инна легко подтолкнула его к выходу. Когда он скрылся, она пошла искать хозяина галереи. Он находился у себя в кабинете.

— Ты чертовски везучая, девочка! — встретил он ее, вставая из-за стола.

— И в чем это выражается?

— Все твои фотографии купили, перечислив деньги на счет галереи. Как только мой бухгалтер вычтет из них наши комиссионные, сразу же перечислит деньги тебе. Завтра пришли номер своего счета. Что ж, могу официально поставить тебя в известность о том, что моя галерея будет сотрудничать с тобой, заранее оповещая тебя о тематике проводимых выставок. Устраивает тебя такая перспектива?

— Конечно, устраивает. Я и не надеялась на такое предложение!

— Я же сказал, что ты весьма удачлива. Я тебе за чем-то понадобился, что ты посетила меня в моей святая святых?

— Да. Роман вынужден срочно уехать в больницу к маме, а я пришла к тебе, чтобы попросить вызвать мне такси.

Вадим не стал терять времени зря. Вскоре диспетчер сообщила, что машина ждет у входа в галерею. Вадим помог ей сесть в такси и спросил:

— Мне проводить тебя домой?

Это было произнесено безо всякого подтекста, за что Инна была ему благодарна. Она заверила его, что прекрасно сама доедет до дома, снова поблагодарила за великолепный вечер и помахала ему в окно.

Глава 19

Стоило Инне остаться одной, как на нее нахлынули мучительные мысли. Она закрыла глаза. Жаль, что нельзя точно так же отгородиться от всех огорчений и неудач!

Но это невозможно, так как у нее нет сил подавить ураган чувств, которые охватили ее. «Господи, ну почему я снова увидела Никиту? — прошептала она. — Оказывается, я совсем не переболела им, не переборола свою любовь к нему… Надеялась, но… Оказалось достаточно одного взгляда на него — и я поняла, что все мои попытки его забыть оказались тщетны».

Сердце, как острием стрелы, пронзила острая боль, а мозг, словно кислота, разъедала мысль: «Я все еще его люблю. И это не изменить…»

Такси остановилось у ее дома, Инна вышла, открыла дверь подъезда. Ноги у нее были налиты, словно цементом. Она подхватила подол платья и с тяжелым сердцем стала подниматься в лифте. Никогда еще жизнь не представлялась ей такой пустой и никчемной. Казалось, что ее окутал плотный туман. Зачем ей спешить и куда? В пустую квартиру, где ее ждет одинокая ночь?

Безнадежное желание завладело сердцем: осязаемый образ любимого появился перед глазами. Но Ника рядом с ней нет. И никогда больше не будет. Никогда…

У двери в квартиру Инна задержалась, собираясь с силами, которые предательски ее покинули, чтобы войти. А когда вошла и захлопнула за собой дверь, то поежилась, ощущая вокруг себя темноту, пустоту и одиночество. Опустив сумочку на полку в прихожей, сняла пальто и медленно направилась на кухню, чтобы заварить чашку мятного чая на ночь. Щелкнула включателем — и застыла: за столом сидел Никита.

У Инны остановилось сердце. Она попыталась что-то сказать, но из гортани вырвался лишь сдавленный хрип.

— Где он? — услышала она гневный вопрос.

Голос, подобно удару хлыста, впился в душу.

— Кто? — с трудом выдавила из себя девушка.

У нее все закружилось перед глазами. Казалось, через комнату пролетела молния. Ошеломленная, она вросла в пол и не могла продохнуть, грудь сдавило тисками.

«Никита… Никита здесь… здесь! — стучало в висках, отдаваясь болью.

— Любовник, — ответил Ник, заскрежетав зубами.

Инна смотрела на него, остолбенев. Смотрела на человека, который сидел напротив и сверлил ее глазами, в которых полыхали гнев и злость. Она не понимала, что ему ответить, о чем он говорит. Да и вообще у неё исчезло любое понимание, так как вместо него она просто физически ощущала присутствие этого мужчины.

— Как ты сюда попал? — спросила она, с опозданием поняв, как глупо это прозвучало, ведь у него остался ключ.

Вдруг он резко поднялся и очутился рядом с ней. Выражение его лица было угрожающим.

— Разве он не приехал с тобой?

Этот вопрос терзал его всю дорогу, пока он сюда ехал, после того как отвез Ксению к Марине и пожелал спокойной ночи, не объяснив, почему он так поступил. Мысли его витали далеко от любовницы. Наконец он принял решение и поехал к знакомому дому.

Он нащупал в бардачке ключ от квартиры Инны, который он так и не вернул. В голове стучало: вернулась она к себе или уехала с Романом, который теперь находится рядом с ней вместо него? Или приехала вместе с любовником? Однако глядя на одиноко стоящую девушку, до него дошло, что домой она вернулась одна.

Инна не сводила с него взгляда, а его серо-голубые глаза неистово жгли ее своим огнем. Он что-то говорил, но она ничего не понимала. Не понимала ни слов, ни языка. Все происходящее не укладывалось в её сознание. Он схватил ее за плечи — и она почувствовала его железные, словно тиски, пальцы. Губы его зловеще изогнулись, глаза пылали страстью. Он хотел ее страстно и безумно. А она… У нее не было сил говорить, но тело ее выдало — она тоже его хотела.

Время остановилось. Инне казалось, что за эти несколько секунд она не сделала ни единого вдоха. Очень медленно Никита опустил голову к ее лицу. Он старался игнорировать ее нежную кожу, тепло ее руки, прижавшейся к нему, но все безуспешно. Он чувствовал, что с каждой секундой безудержно теряет голову от острого желания — и припал, словно измученный жаждой путник, к её губам.

Инна вспыхнула. Но не столько от смущения, что он столь бесцеремонен, сколько от болезненной радости снова быть в его объятиях и чувствовать его губы. Отрицать это перед самой собой было глупо. Но все же нашла в себе силы освободиться из его объятий и сесть за стол.

— Слышала от Андрея, что последние месяцы были весьма удачны для тебя, — вежливо заметила она, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее тело.

— Очень удачны, — коротко ответил Ник, поедая её глазами.

— Похоже, ты удовлетворен, — продолжала девушка, вдруг остро ощутив свою непричастность к его жизни.

— Да, — так же коротко ответил он, но на этот раз в его голосе появилась насмешка, говорящая ей о неуместности этого разговора.

Это задело Инну, которой остро хотелось, чтобы Никита тоже увидел в ней человека, а не просто объект желания, которым он может воспользоваться и бросить, когда пожелает.

— А почему ты не спросишь, каким были эти месяцы для меня?

— Я уже всё увидел в галерее на открытии фотовыставки.

Инна отвела глаза от его проницательного взгляда, смущенная тем, что покраснела, как девчонка.

— Все это неважно, Инна, — резко сказал он.

Он впервые назвал её этим именем.

— Конечно, моя жизнь не столь профессионально насыщенная, как твоя, но это моя жизнь, — так же резко ответила она.

Его глаза сузились, как бы решая, выслушать её или нет.

— Итак, что ты хотела мне рассказать? — нехотя спросил он. — Только остановись на самых значительных событиях.

Их у неё не было. Да, работа приносила ей маленькие победы, но в его глазах они вряд ли выглядели чем-то большим. Что касается личной жизни, то ее попросту не существовало. В отличие от него.

Никита подошел к ней и стал медленно наклонять голову. Сейчас он меня опять поцелует, подумала Инна, и ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Голос разума взывал к ней остановить это безумие, пока еще не поздно, но тело уже вышло из повиновения, мечтая вновь почувствовать прикосновения его губ и рук. Остатки здравого смысла покорно покинули ее голову.

Сейчас он меня поцелует! — торжественно прозвучало в ее ушах мыслью, что эта вспышка необузданного желания взаимна.

Пусть целует! — радость и наслаждение мощной волной обрушились на нее, когда движения до боли знакомых рук выдали силу его желания.

Да! Я хочу, чтобы он меня поцеловал — эта песня громко зазвучала в ее душе, когда она поняла, что все преграды рушатся под напором их обоюдной страсти.

Глубокий поцелуй соединил их — и они оказались в мире, где не существовало больше никого. С лихорадочной поспешностью они брали и отдавали друг другу прикосновения, яростные поцелуи… Они почти забыли, что находятся на кухне. Это придавало их безудержному желанию возможность воскресить в памяти испытанное ими несколько месяцев назад болезненную остроту ощущений.

Он снова поцеловал ее. Теперь в его поцелуе было чувственное обещание предстоящего наслаждения. «Через несколько шагов они окажутся в ее спальне», — с головокружительной радостью подумала Инна. Это делало происходящее этой ночью более интимным и запоминающимся, превращаясь из мечты в реальность.

— Больше никакого мужчины, кроме меня, милая, — произнес он твёрдо. — Никакого… Запомнила?

И его губы опять обожгли ей рот страстным поцелуем. Наконец-то его напряженное, сжавшееся в болезненный ком тело расслабилось, непробиваемая до этого стена самообладания обрушилась — и злость растворилась в воздухе.

Прошло много времени. Сколько, Инна не знала. Не исключено, что оно и вовсе остановилось.

— Пойдём на кровать, — голос Ника был хрипловатым от нетерпения и желания, которое ему пришлось сдерживать в течение нескольких томительных часов. — Я тебя отнесу сам.

— Не надо, — выдохнула Инна. — Ты можешь порвать мне платье.

Вопреки всему робкая надежда продолжала теплиться в её сердце. Разве не может случиться так, что Никита Аверин всегда будет ее хотеть?

В эту минуту, глядя на покорную его страстям девушку, он до боли жаждал вновь обладать ею, лелея тайную надежду на то, что это безумие закончится, стоит ему насытиться Инной. Просто между ними слишком сильная химическая реакция, продолжал убеждать он себя. Может быть, сегодняшняя ночь сведёт их вновь возникшую связь до чего-то вполне обыденного и поможет ему избавиться от романтических воспоминаний о тех волшебных ночах, которые она дарила ему, ночах, которые остались в его памяти фантастическими и неповторимыми событиями. Сегодняшняя ночь станет всего лишь временным напоминанием о них, поскольку Никита не собирался превращать ее в нечто большее. Инна знает, что между ними ничего не может быть долговременного, а значит, он не причинит ей боли.

Что связывает их? Только взаимное влечение и обоюдная страсть. Это означает, что никто из них не будет в проигрыше. Ник прерывисто вздохнул, подумав о нескольких часах наслаждения в объятиях Инны.

Ей, до сих пор не верящей, что Ник с ней рядом, отчаянно хотелось оставить в его памяти неизгладимое впечатление и затмить Ксению. Но она не знала, как это сделать, понимая, что единственная форма общения, которая осталась между ними, — это секс. А может, и не только? Ведь даже от звука шагов Никиты, когда он шёл вслед за ней в спальню, ее сердце билось быстрее, а ноги предательски дрожали.

Не дойдя до спальни, Инна остановилась и повернулась к своему ночному гостю. Губы ее слегка приоткрылись, соблазнительно и непреодолимо приглашая к поцелую. И Ник не устоял, со стоном притянув к себе женщину, задевшую самые сокровенные струны его души, и поцеловал ее с таким чувством, будто открывал неизведанное. Он боялся и в то же время желал знать, куда это приведет его и почему то, что он испытывает к ней, так не похоже на все то, что он испытывал раньше к Лере и другим женщинам. Он должен разобраться в своих чувствах, которые не дают ему спокойно жить и работать. Причем, сегодня и ни днём позже. Если он поймёт их, вновь сможет контролировать ситуацию. И тогда он наконец обретёт контроль над теми чувствами, которые вызывала в нем Инна.

Она распахнула глаза, которые смотрели на него с такой тревожной сосредоточенностью, как будто пытались проникнуть в самую глубину его души, чтобы найти там ответы, которые он и сам не знал. Ник улыбнулся, надеясь тем самым развеять ее беспокойство.

Он не двигался, боясь пошевелиться, так как чувствовал, что может не сдержаться. А он хотел не только получить наслаждение, занявшись любовью с ней, но и понять причину столь сильного воздействия на него этой женщины.

Его язык ворвался в рот Инны, словно стремясь наказать её за едва переносимое наслаждение, но даже ее покорная капитуляция оказалась коварно возбуждающей. Никита немедленно представил, что будет чувствовать, ворвавшись в ее женственные глубины…

Зайдя за спину девушки, он осторожно вынул шпильки из ее волос и перебросил их вперед, обнажив затылок и лопатки, в сотый раз отметив ее изящество и женственность. Затем провел рукой по хрупкому позвоночнику вниз до интригующих упругих полушарий и улыбнулся, когда под ней Инна задрожала. Она вообще, и он это хорошо помнил, была очень чувствительна к его прикосновениям. Впрочем, как и он к ее. И это сулило ему бесконечный восторг наслаждения.

«Я, оказывается, жива, — подумала Инна. — А думала, что умерла.

Её чувства, подавляемые больше двух месяцев, вырвались наружу. Она сняла платье — и тотчас их тела переплелись, губы, руки и ноги искали прикосновений… Они сливались, растворялись друг в друге, становясь одним целым.

Потом оба застыли. Инна слышала лишь стук собственного сердца и больше не ощущала ничего — все было отдано Никите. Его голос вдруг нарушил тишину и донесся откуда-то издалека. Слова тяжело выходили из его уст:

— Я не смогу жить без тебя, — с обреченным вздохом сказал он. — Но пока не смогу часто бывать с тобой. Ты должна это понять и принять. Буду сам приходить к тебе — по-другому не получится. Я пока связан с другой женщиной.

Потом замолчал, тяжело и взволнованно дыша. Инна ничего не отвечала на его откровения. Через время снова заговорил, и голос его звучал отрывисто и несвязно: — Потом… позже…

Инне показалось, что кровь ее застыла, но Ник не замечал ее состояния, продолжая говорить в тишину:

— Какое-то время возможно только так.

Инну стал сотрясать озноб, перешедший в дрожь. Больше он не произнес ни слова, глядя перед собой в темноту. Потом взял с тумбочки телефон и взглянул на время. Тяжело вздохнув, медленно встал, поднял валявшиеся на полу вещи и начал молча одеваться. Инна тоже молчала, глядя на него. От разочарования, горечи и боли она не ощущала себя. Надев на себя пиджак, с высоты своего роста произнёс:

— Прости, я должен уйти прямо сейчас. Мне не следовало к тебе приходить. Ксения может прийти ко мне и будет выглядеть подозрительно, что меня нет дома в такое позднее время.

Он удрученно вздохнул.

— Я не могу вот так сразу разорвать с ней. Она не заслужила этого. В том, что я люблю тебя, нет ее вины. Мне нужно время, чтобы объяснить ей, что к чему. В его голосе не было никаких эмоций.

Он стоял и смотрел на нее. Долго смотрел.

«Дай мне время», — мысленно попросил он, но вслух не произнёс этих слов, боясь, что они могут прозвучать как обещание, ведь он до сих пор не знал, сможет ли жить с Инной, не отождествляя ее с Лерой.

— Я, пока не освобожусь от обязательств, звонить тебе не буду. Ты должна меня понять.

— Я ничего тебе не должна, — прошептала Инна, борясь со слезами. Голос ее дрогнул, и Никита закрыл ей рот рукой.

— Всё. Больше ничего не говори, — сказал он и, выпрямившись, вышел из комнаты.

Инна вздрогнула, когда захлопнулась дверь. И заплакала, омывая слезами свою незадавшуюся любовь.

Утром после того, как тошнота ее отпустила, она, прополоскав рот, стала рассматривать себя в зеркале. Тяжело вздохнув, сочувственно провела рукой по щеке в попытке утешить изболевшееся сердце.

— Легко не видеть того, чего не хочется видеть, — сказала она, обращаясь к себе. — Никита так и не заметил, что я беременна, не заметил, какой чувствительной стала моя грудь. Он так и не оставил ключ от квартиры. Может, будет лучше сменить замок? Нет, мне нужно сделать нечто более решительное и радикальное. И я не дрогну. Я никогда не была слабой. Не буду ею и сейчас.

Поговорив с собой, Инна успокоилась, с каждой минутой убеждаясь, что приняла правильное решение.

Никита находился в прекрасном настроении. Он уже давно не испытывал такого эмоционального подъёма. Это заметили все: Андрей, персонал в офисе, подчиненные на стройке… Он знал, с чем они связывали это, но его приподнятое настроение не имело никакого отношения к тому, что он собирается сделать предложение Ксении. Даже забавно от того, насколько они ошибаются.

Страсть, сжигавшая его на открытии фотовыставки, когда он увидел Инну после двух месяцев разлуки, искала выхода. Он, уйдя от нее в тот злополучный день, убедил себя, что разрыв их отношений был необходим и неизбежен. Но стоило ему увидеть ее — и он понял, что Инна не может принадлежать никому, кроме него.

«Никакому другому мужчине. Только ему. И так будет всегда, поскольку в её жизни есть только одно мужское место — и это место его», — эти мысли, сопровождали его повсюду и убеждали в правильности принятого решения.

Теперь оставалось осуществить свой план. Никита откинулся в кресле, протянул руку к клавиатуре компьютера, и на дисплее высветился ежедневник. Он бегло просмотрел расписание на ближайшие дни.

Завтра он улетает в Екатеринбург, где пробудет шесть дней. После этого он поговорит с Ксенией и объяснит, что их дальнейшие отношения невозможны. Он бы и до командировки с ней поговорил, но она уехала в Беларусь на журналистскую конференцию и вернётся, когда уедет он. И хотя он пообещал Инне звонить, делать этого не будет, так как продолжал состоять в отношениях с другой женщиной. Вот как только освободится от них, сразу же поедет к ней, не обремененный никаким обязательствами. А пока проблема не решена, он не хочет унижать ее статусом тайной любовницы. Через восемь дней Инна опять окажется в его объятиях.

Жизнь снова обрела краски, и Никита стал готовиться к командировке.

Несколько раз он порывался позвонить Инне, но откладывал телефон, считая дни до своего возвращения. Он не сообщил Ксении о том, когда прилетает, чтобы она его не встречала. Приехав домой, он принял душ и позвонил Андрею.

— Ксюша тут тебя заждалась, — сказал тот смеясь. — Уже все уши прожужжала Марине о тебе. Как съездил?

— Прекрасно. Заключил выгодные договора на поставку стройматериалов. Сегодня у меня весьма трудный вечер, поэтому встретимся в другой раз.

— Что-то случилось непредвиденное?

— Да нет, как раз запланированное. Мне нужно серьезно поговорить с Ксенией.

— Наконец-то она дождалась. Значит, все-таки решился?

— Решился, но это не то, что ты думаешь. Впрочем, это не телефонный разговор. Встретимся завтра в обед в нашем кафе, и всё тебе объясню.

— Хорошо. Тогда до завтра?

— До встречи.

Пообедав бутербродами с кофе, позвонил Ксении и попросил приехать после работы. Время еще было, и Ник лег поспать после дороги.

На час раньше ожидаемого времени открылась дверь и, сбросив с себя на пол шубу, в комнату ворвалась Ксения и повисла на Никите.

— Наконец ты вернулся, — говорила она, целуя его лицо. — Я так соскучилась. Казалось, что нас разделяли не километры, а вечность.

Никита осторожно снял руки девушки со своей шеи и отошел от нее в сторону, а затем сел в кресло. Она с недоумением проводила его взглядом, не понимая, что происходит.

— Ты на меня за что-то сердишься.? — спросила она, пытаясь прокрутить в памяти, что могло вызвать его недовольство.

— Садись, — сказал Ник, указав ей на кресло, стоявшее напротив него.

Ксения, не скрывая волнения, села на краешек и вопросительно посмотрела на него. Никита тяжело вздохнул и постучал пальцами по подлокотнику, собираясь с мыслями.

— Ксюша, мне трудно говорить об этом, но я должен объяснить тебе, почему разрываю наши отношения.

— Ты меня разлюбил? — почему-то шепотом спросила она, закусив нижнюю губу.

— Это неправильное определение. Позволю напомнить, что я ни разу не говорил тебе о своей любви. О страсти — да, о том, что хочу тебя, тоже, о том, что мне с тобой хорошо в постели, я также не кривил душой. Но все то время, пока мы были с тобой, я любил другую женщину. Я пытался вытравить ее из своего сердца, заменив её тобой, но не получилось.

Ты прекрасный человек, очень красивая, умная, с хорошим характером, но, кроме химии, меня с тобой ничего не связывало. Я знаю, что тебе больно об этом слышать, но я не придумал более щадящего способа сказать тебе обо всем, чтобы у тебя не осталось надежды на то, что наши отношения можно каким-то образом удержать или возобновить.

Я старался хорошо к тебе относиться, чтобы ты чувствовала себя рядом со мной комфортно, но у наших отношений не было будущего. Даже если бы у меня не появилась возможность вернуться к той, которую люблю, я бы не женился на тебе, так как не представляю своей женой никакую другую женщину, кроме неё.

— Всё. Достаточно объяснений, — несколько дрожащим голосом сказала Ксения. — Я все поняла, так как ты предельно ясно и доходчиво объяснил причину нашего разрыва. Я не буду просить тебя передумать, не стану говорить о своих чувствах к тебе. Это лишнее, поскольку ты и без этого знаешь о них. Мне больно. Очень. И я не хочу скрывать этого, но то, что я чувствую в этот момент и как буду с этим бороться в дальнейшем, это уже мои проблемы. Единственное, что я хочу услышать, — кто она?

— Тебе обязательно нужно знать об этом? — уточнил Никита.

— Да. Это моя единственная и последняя просьба.

— Это Валерия Кудряшова.

— Фотограф?

— Она самая. Ты еще брала у неё интервью.

— Так это она? Та девушка, которая отказалась стать твоей женой? Мне о ней рассказала Марина.

— Да, это она.

— И что же изменилось? Она передумала?

— Не знаю. Я об этом с ней еще не говорил. Просто, увидев ее на открытии выставки, понял, что без нее жить не смогу. И убедился в этом, проведя с ней ночь. Она тоже любит меня и, думаю, что примет мое предложение руки и сердца, если еще раз попрошу об этом. Я очень виноват перед тобой, но, скажу честно, что пытался сделать все, чтобы у нас сложилось. Однако не получилось. Я не смог приказать сердцу разлюбить Леру. Все это время без неё оно жило своей жизнью, а я своей. Ты сможешь меня простить?

— А если не смогу? Это как-то отразится на твоей жизни?

— К сожалению, нет. Я не прошу, чтобы мы остались друзьями, зная, что это невозможно. Особенно с твоей стороны. Но не исключено, что наши жизненные пути будут пересекаться, так как Андрей мой друг, а Марина твоя подруга, поэтому мне бы не хотелось, чтобы мы чувствовали себя в одной компании врагами.

— Пока не знаю, что тебе ответить. Мою душу раздирают боль, гнев, досада, злость, ревность… Видишь, сколько эмоций мне предстоит усмирить, чтобы спокойно с тобой общаться. Не знаю, получится ли. Что ж, не буду больше у тебя задерживаться. Сейчас заберу кое-какие свои вещи и уйду. Ключ положу на тумбочку в прихожей. Меня провожать не нужно. Пойди на кухню выпить чаю, а я тем временем уйду. Прощай.

И Ксения направилась в спальню…

Дверь громко щелкнула, неприятно пройдясь по оголенным нервам. Никите было жалко Ксению, но изменить он ничего не мог. Облегченно выдохнув, он вернулся в гостиную и позвонил Инне. Она не ответила. Не усмотрев в этом ничего особенного, он решил позвонить позже. Возможно, пошла в магазин, а сотовый забыла дома. Однако вечером он тоже к ней не дозвонился — и раздражение достигло предела.

Одевшись, он сел в машину и поехал к девушке домой. Поставив автомобиль на привычном месте, он посмотрел на окна квартиры: в них было темно. Значит, Инны дома не было. На душе почему-то стало скверно. Неужели она где-то с Романом? От этой мысли ему даже слегка затошнило. Что ж, он дождется, когда она возвратится.

Придя к такому решению, Никита достал ключ из бардачка и направился в ее квартиру. Поднявшись на четвертый этаж, он попробовал открыть дверь, но ключ не подошел. Растерявшись, он попробовал вставить его в замочную скважину еще раз. Не получилось. Ключ явно не подходил.

Стукнув в раздражении кулаком в дверь, Никита постоял немного и пошел обратно к машине. Он был зол. Нет, его сотрясало от гнева. Как могла Инна так поступить с ним? Ну что ж, он дождется ее в машине и потребует объяснений.

Просидев в салоне автомобиля не смыкая глаз до самого рассвета и не дождавшись Инны, Никита поехал домой. Он старался не накручивать себя, но быть спокойным не получалось, так как не понимал, что происходит. Несмотря на то, что Инна так и не пришла домой ночевать, он не обвинил ее в неверности, будучи твердо уверенным, что она провела ночь не с Романом. Но чем больше проходило времени, тем в душу стали заползать другие непрошеные мысли, заставив его мучиться от ревности.

Не выдержав душевных мук, он вновь поехал к дому Инны и поднялся к ее квартире. Позвонив несколько раз в дверь, он прислушался, но никаких звуков из квартиры не доносилось. Тогда он стал стучать кулаком. Результат — то же. Правда на грохот вышла соседка из квартиры напротив.

— Вы к Лере? — спросила она.

— Да, — ответил Никита, — но она не отвечает. Я приезжаю сюда уже третий раз, но в квартире никого нет.

— А она и не сможет открыть, так как сдала свою квартиру другим.

Никита ушам своим не верил.

— Как сдала? — переспросил он. — А сама куда уехала?

— Вот этого не знаю. Лера мне не сказала. Просто предупредила, что на площадке появятся новые соседи. К концу недели они должны заселиться.

Никита не мог этому поверить, но факты — вещь упрямая. Он опять набрал ее номер — на вызов Инна не ответила. Он ехал домой в таком раздраженном состоянии, что готов был ввязаться в драку по любому поводу. Но, к счастью, такой повод ему не представился. Он посмотрел на часы. Был одиннадцатый час утра. Бессонная ночь и голод дали о себе знать. Он заехал в кафе и позавтракал блинчиками с творогом и двумя круассанами. Ложиться спать было нельзя, так как была назначена в полдень встреча с Андреем. И, чтобы не оставаться один на один со своими мыслями, Ник поехал в офис.

На встречу с другом он немного опоздал. Тот уже был в кафе, пил кофе и с кем-то переписывался.

— С Мариной? — спросил Никита.

— С ней самой, — и столько в голосе друга было теплоты, что он с удивлением посмотрел на него.

— Что, дружище, попался всё-таки на крючок?

— Ага. По всей видимости, наживку заглотал. Наверное, правильную подобрала.

— Что ж, одобряю. Марина — женщина, достойная во всех отношениях. Поздравляю!

— Рано еще с поздравлениями, я ведь скользкий угорь, поэтому несмотря на крючок, еще и из рук выскользнуть могу, — ответил Андрей, откладывая телефон. — А у тебя в связи с чем вызван неожиданный аврал?

— Всё очень сложно, но постараюсь объяснить по порядку. Всё началось с открытия фотовыставки, на которой мы присутствовали.

— Стоп! Не с фотовыставки, а с того мгновения, как ты увидел Леру. Так будет точнее. А теперь продолжай.

— Да что тут продолжать. В тот миг, когда я прочитал ее имя под первыми двенадцатью фотографиями, я понял, что она где-то рядом со мной, среди присутствующих — и вся моя жизнь в одночасье сфокусировалась на том, чтобы найти её. Я стал ходить по залам, сканируя всех взглядом. И вдруг я вижу её…

— Да, ее не мудрено было не заметить. Выглядела она сногсшибательно. Я видел, как многие мужчины, даже женатые тайком от жен, пожирали ее взглядом, но явно только один из них задирал нос: тот, который держал ее под руку и не сводил с неё влюбленного взгляда.

— Нет, точнее, взгляда собственника. Заметив это, меня, словно молния, пронзила ревность, испепеляя мои мысли и другие чувства. Во мне она пылала, как факел, отчего в глазах даже появился красный туман. Он гладил ее руку, поправил упавший локон волос на шею, обнимал рукой за талию… Словом, разум у меня помутился. Я хотел схватить ее в охапку и унести туда, где не будет никого, кроме нас.

Я пытался не смотреть на неё. Пытался изо всех сил, но неведомая сила поворачивала мою голову в ее сторону. Иногда наши взгляды случайно встречались, и я убеждался в том, что она продолжает любить меня, но борется с этим чувством всеми силами. Её тоже тянуло посмотреть на меня, но Инна оказалась сильнее, чем я. Вечер превратился для меня в ад, в котором я варился в котле своих эмоций за все совершенные мною грехи. И я не выдержал этой пытки.

Побыстрее избавившись от Ксении, я, как угорелый, помчался к дому Леры. Зашел в квартиру, благо у меня остался от нее ключ, и стал их ждать.

— Кого их? — уточнил Андрей, в душе сопереживая другу.

— Ин… Леру и Романа. В ожидании я копил в себе злость, чтобы выплеснуть ее на них и разукрасить симпатичную физиономию ее любовника так, чтобы его мама родная не узнала. Но она пришла одна. Такая красивая, соблазнительная, родная… И я не смог удержаться, не смог не припасть к ее зовущим, пленительным губам. Эта слабость породила другую. Поцелуев мне было мало, я должен был обладать ею полностью и без остатка. И в какую-то долю секунды понял, что если этого не случится я просто умру…

— Другими словами, ты остался у нее до самого утра. И стало легче?

— Легче? Не знаю. Но понял, что не смогу жить без неё. И сказал ей об этом.

— Так в чем же тогда проблема? Две разлучившиеся половинки соединились в обоюдном порыве. В пору кричать «Ура!» и в воздух бросать чепчики. А как же Ксения?

— В том -то и дело, что я совершил глупость, сказав Лере о ней. Я вообще нес такую чушь, что сейчас даже вспоминать стыдно. Но сказанного не изменишь. Понимаешь, все произошло так неожиданно и быстро, что я растерялся. Во-первых, не хотелось оскорблять Леру присутствием в моей жизни другой женщины. Во-вторых, надо было решить вопрос с Ксенией. С наскока ведь не скажешь ей: «Прости, твое время вышло. Я помирился с той, которую люблю. Спасибо, что спала со мной, пока ее не было».

Я посчитал, что мне нужно время, чтобы подготовить почву и расстаться с Ксенией корректно, не оскорбив ее чувства собственного достоинства. И сказал Лере, что буду приходить к ней редко, пока не разберусь с Ксюшей.

— Ну и олух же ты царя небесного! Кто же женщине, с которой хочет восстановить отношения, говорит о другой женщине да еще ставит её интересы выше? Это равносильно тому, чтобы срубить сук, на котором сидишь. Так и грохнуться с него не мудрено.

— Так я и грохнулся. И теперь не знаю, что делать. Потому и позвонил тебе.

— А вот с этого места поподробнее.

— Когда был в Екатеринбурге, решил, что не буду тянуть резину с Ксенией, и, когда вернулся, сразу же позвонил ей, попросив приехать. В общем, я ей все сказал, как на духу. Не стал ни юлить, ни придумывать словесный соус, под которым следовало бы сказать ей о разрыве наших отношений.

Ксения восприняла эту пренеприятнейшую для нее новость достойно. Без крика, истерик и оскорблений. Молча забрала кое-какие свои вещи, оставила ключ и ушла. И я сразу же позвонил Лере. Но она не ответила. Позвонил второй раз, третий — результат тот же. Потом поехал к ней. Свет в ее окнах не горел, и я решил подождать ее в квартире. Однако открыть её не смог, так как она сменила замок. Тогда я сел в машину и прождал ее до самого рассвета. Лера домой ночевать не пришла.

Не буду рассказывать, что творилось в моей голове и душе. Я поехал домой, а потом снова вернулся и стал стучать в ее квартиру. На грохот вышла соседка и сказала, что Лера кому-то сдала свою квартиру, а сама уехала в неизвестном направлении. И в тот момент я почувствовал, как качается земля под ногами. И что мне теперь делать?

Андрей смотрел на своего убитого обстоятельствами друга и понимал, что толку от него в сложившейся ситуации мало. Тем не менее, решил посоветовать:

— Тебе надо её искать.

— Где и как? Страна большая. У меня голова кругом идет, так как не знаю, за что ухватиться.

— Спроси у жильцов, которым она сдала квартиру. Они же будут как-то отдавать ей деньги за аренду. Не исключено, что она оставила им свои координаты, чтобы они могли с ней связаться в случае чего.

— Да, это вариант. А я, находясь в состоянии стресса, сам до этого не додумался. Они вселятся в квартиру через четыре дня. Сразу же поеду и побеседую с ними.

— Как видишь, один выход из тупика нащупали. Знаешь, у меня время уже подпирает, поэтому я по-быстрому откланиваюсь. Заплати за обед. В следующий раз платить буду я.

Никита остался один, думая о том, что ждать в бездействии эти четыре дня будет просто невыносимо. Их надо было чем-то заполнить, чтобы не сойти с ума от различных предположений, где может быть Инна. И начать он решил с Романа Вербицкого.

А в другом микрорайоне в это же время в кафе сидели Марина и Ксения, которая, не обращая внимания на других посетителей, тихо плакала, вытирая салфеткой слёзы. Марина не знала, какие слова могли бы ее сейчас утешить, а потому молчала.

Когда девушка более — менее взяла себя в руки, она посмотрела на подругу и спросила ее:

— Почему он со мной так?

— Я не знаю, — тихо ответила та. — Если бы знала, что ваши отношения закончатся таким образом, никогда бы не познакомила тебя с ним. Думала, что с его прежней девушкой покончено раз и навсегда.

— Так ты знала о ней?

— Да нет. Просто Андрей как -то обмолвился, что Никита впал в депрессию, так как эта Лера отказалась стать его женой, когда он сделал ей предложение и подарил помолвочное кольцо.

— А сколько они встречались?

— Кажется, чуть больше трёх лет. Да там с их отношениями вообще была какая-то мутная история. Она от него уходила, после удара виском о бордюр потеряла краткосрочную память. Он с ней возился, содержал, опекал, а в итоге она отблагодарила за всё тем, что послала его. А Андрею пришлось выводить его из депрессняка. Но я сложила эту картинку из обрывочных высказываний Андрея, которые иногда проскальзывали в наших с ним разговорах. А вообще в любых отношениях, не имеющих продолжения, нужно вовремя «рубить концы».

— Что Никита и сделал, — с горечью в голосе сказала Ксения. Знаешь, очень больно уходить и понимать, что стала для любимого человека посторонней, а потом осознать, что ты, оказывается, ещё и лишняя. От этого сердце просто разрывается на части от отчаяния.

— Да, всё у вас произошло по-идиотски. В моей жизни меня тоже два раза предпочитали другим женщинам. Помню, что было больно. Очень. После этого задумалась, почему так происходит: связываешь свою жизнь с самым любимым и самым лучшим человеком… а расстаёшься с самым плохим? Но ответа так и не нашла.

— Да, наверное, от обиды. Сам -то человек не меняется. Изменилось отношение к нему.

— Может, ты и права, — согласилась с подругой Марина.

— Я вот сегодня всю ночь думала, почему у меня все это произошло с Никитой. И поняла простую истину: он не дорожил нашими отношениями. Я удовлетворяла его как сексуальная партнёрша. Другое дело, почему так получилось. Наверное, потому, что я упала в его ладони спелым яблоком сама. Он даже не удосужился поднять руку, чтобы его сорвать. В этом случае, почему бы его не съесть и забыть о нём.

— А со стороны казалось, что всё у вас хорошо, — сказала Марина.

— Чтобы взаимоотношения были успешными, они должны быть для двоих важнее всего остального — важнее, чем карьера и деньги, важнее, чем машины и одежда. Для меня они и были таковыми, но не для Никиты.

Что и говорить, на обломках любви не получится счастья… Где-то я слышала эту фразу. Жаль, что я проигнорировала её, иначе бы не стала строить своё счастье на руинах, которые оставила в жизни Ника эта Лера. А теперь не знаю, как укрыться от боли, что делать с глазами, чтобы не горели от солёных слез, и куда деться от унижения.

— Даже не знаю, что сказать в той ситуации, в которой ты оказалась.

— А ничего и не говори. Мне достаточно того, что ты выслушиваешь мои стенания. Трудно держать все эти отрицательные эмоции внутри себя.

— Да ради Бога, я согласна стать твоей жилеткой: плачь и жалуйся, сколько душе угодно.

— Мои ночные раздумья привели меня к выводу, что тяжело потерять не самого человека… Тяжело побороть в себе привычку того, что он был твоим, и смириться с тем, что вдруг исчезла из его жизни и он не нуждается во мне, как это было раньше…

— Главное в твоей ситуации, не жить мечтами и надеждами, что все может вернуться. Уже не вернётся, потому что всё кончено, — посоветовала Марина, с участием глядя на Ксюшу. — Ты просто немного потерпи. Я как-то читала, что наиболее чужим становится тот, кого человек в прошлом любил. Наверное, из этого и появилась пословица, что время — лучший лекарь.

— Возможно. Я бы очень хотела, чтобы время как можно быстрее излечило меня от любви к Никите. А ведь я действительно люблю его. До самозабвения. После этого сто раз подумаю, прежде чем влюбиться в кого-то. И как мне теперь жить дальше?

— Что ты имеешь ввиду? — встревожившись, уточнила Марина.

— То, что после разрыва определенные улицы и места, где мы ходили и были вместе, стали для меня запрещенными, а город превратился в чистое поле, которое заполнили мины моих воспоминаний. Поэтому, прежде чем ступить ногой, надо внимательно смотреть, куда наступаешь, иначе может разорвать на куски.

— Прошедшую ночь, как я понимаю, провела без сна, раз стала философствовать?

— Естественно. Но самым трудным было первое утро после расставания: не было никаких сил, чтобы встать. Но более кошмарным было другое: проснувшись, я тотчас потянулась за телефоном в надежде увидеть пропущенный вызов Никиты. Даже смс просмотрела, теша себя мыслью: а вдруг? А потом так ругала себя, что от безысходности расплакалась. И стало легче.

— Да уж, женщины плачут при расставании с любимым человеком, но кто знает, возможно, оставшись с ним, они пролили бы гораздо больше слез. Подумай об этом применительно к Никите на досуге. Может, то, что произошло, для тебя и к лучшему, — высказала свое мнение Марина.

— Пока не знаю, что лучше. Посмотрим, что приготовило для меня будущее. Спасибо, что выслушала меня. Я немного пришла в себя. Но нам пора идти на работу. Обеденный перерыв уже полчаса как закончился.

Марина отмахнулась:

— Не за что меня благодарить. На то мы с тобой и подруги. Не исключено, что наступит время и ты будешь утешать меня точно также. Ты ведь знаешь, какой Андрей непостоянный. Наверное, он уже и счет потерял своим женщинам, и я могу не стать исключением из его правил. Так что сочтемся, когда придёт время.

Глава 20

Четыре следующих дня Никита метался в неизвестности, как раненый зверь в клетке. Он неумело убивал время, которое мастерски убивало его. И понимал почему: ведь он постоянно думал об Инне, о том, где она, ждал, что скоро узнает, куда она уехала, считал не то, что дни, а часы и минуты, когда встретится с её квартиросъёмщиками… Вот поэтому безмолвное время так долго и тянулось…

Наконец наступила суббота. Еле дождавшись двух часов, к которым, по его мнению, арендаторы должны были уже въехать, Никита оделся и спустился к машине, но, пока прогревал двигатель, подумал о том, что им будет не до приема неожиданного гостя, поэтому они просто отмахнуться от него, как от назойливой мухи, постаравшись сократить разговор до минимума.

Нехотя вылез из автомобиля и вернулся домой, где на него давили не только стены, но и тишина. Чтобы не сойти с ума от тревоги и неопределенности, решил позвонить Роману, который ночью вернулся из командировки. Андрей, используя свое знакомство с Вадимом, хозяином художественной галереи, взял у него номер телефона Вербицкого.

Он ответил не сразу, и Никита было уже решил отключиться, как услышал: «Алло».

— Извините, — начал он, — нас на торжественном открытии фотовыставки познакомила Валерия Кудряшова. Меня зовут Никита Аверин.

— Ах, да, вспомнил, — спокойно сказал Роман. — Чем вызван ваш интерес ко мне?

— Это не телефонный разговор. Мы не могли бы с вами сегодня встретиться в указанные вами время и месте?

— Вы знаете, сегодня, наверное, никак. Может, на следующей неделе?

— Очень прошу вас встретиться сегодня. Пожалуйста. Это касается Леры.

Между ними установилась тишина. Роман молчал, а Никита его не торопил.

— Хорошо, — прозвучало наконец желанное согласие. — Встретимся в кафе «У Кузьмича». Знаете, где это?

— Конечно. Когда?

— В шесть вечера. Раньше не смогу.

— Огромное спасибо! Буду ждать, даже если опоздаете.

— До встречи.

Короткие гудки оповестили о том, что Роман отключился, не желая дальше продолжать телефонный разговор. Никита в волнении ходил по комнатам, поглядывая на часы. «Поистине счастливые считают время минутами, тогда как для несчастных оно тянется месяцами», — подумал он, надеясь, что Вербицкий знает, где находится Лера.

«А вдруг она переехала к нему?» — прошиб холодный пот. От этого предположения в глазах даже потемнело. Но, поняв, что им он даже мысленно может оскорбить Инну, Никита выбросил его из головы, хотя подобный вариант воткнулся в мозг и досаждал, словно заноза.

Нет, Инна не из тех женщин, которые сегодня спят с одним, а завтра с другим, прыгая из постели в постель. И хотя он, придя тогда к ней ночью, не спросил, является ли Роман ее любовником, то, что она не прогнала его самого и охотно отвечала на его ласки, красноречиво ответило на этот незаданный вслух вопрос. Он верил в ее верность и честность несмотря на то, что с первой минуты их знакомства она окружила себя ложью.