Бесплатный фрагмент - Литературные страницы — 15

Интернациональный Союз писателей

Интернациональный Союз писателей (Международный Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов) является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей. Наш Союз был основан в 1954 году. До недавнего времени штаб-квартира организации находилась в Париже, в данный момент основное подразделение расположено в Москве.

Наш адрес: метро Преображенская площадь, ул. Электрозаводская 52, Бизнес Центр «Колибрис» индекс 107023

Организация объединяет писательские союзы более чем 40 стран мира. ИСП защищает социальные и профессиональные права писателей и журналистов.

ИСП признается властями многих стран мира и удостоверение обеспечивает беспрепятственный доступ к событиям, представляющим интерес для писателя или журналиста. Оно дает право доступа в государственные и муниципальные учреждения для получения информации.

В Европарламенте, Совете Европы и других европейских международных организациях предъявлениe удостоверения ИСП достаточно для того, чтобы не только получить доступ к информации, но и содействие в подготовке и распространении материалов, а также в других вопросах деятельности на территории стран Европейского Союза. Во многих странах ИСП дает право бесплатно посещать музеи, выставки, спортивные состязания и другие массовые мероприятия. В некоторых странах ИСП дает льготы на проезд в общественном транспорте и т. д.

Удостоверение ИСП действительно, только если в нем обозначены координаты владельца, проставлена его подпись, а также имеются подписи координатора ИСП.

Наши члены Союза и кандидаты имеют право выдвигаться на международные премии и награды, имеют льготы при публикации книг и продвижении за границей.

Некоторые премии и награды учрежденные Интернациональным Союзом писателей и партнерами за рубежом:

Лондонская премия в области литературы (язык текстов русский и английский); Франкфуртская премия в области литературы (язык текстов русский и немецкий); Мальмёская премия в области литературы (язык текстов русский и шведский); Варшавская премия в области литературы (язык текстов русский и польский); Стружская премия в области литературы (язык текстов русский и македонский); Московская премия в области литературы (язык текстов русский и один из языков стран СНГ). А так же 12 литературных орденов и 14 литературных медалей.

Важно! Все произведения в сборнике публикуются с согласия авторов и в авторской редакции.

Реализм

Наталия Варская

Однажды в одной писательской группе Глеб натолкнулся на рассказ, который возмутил мужчину до глубины души. Какая-то стервозная дамочка наглым образом описала в своей иронической миниатюре именно его, Глеба, но сделала это в такой издевательской форме, что терпеть такое было невозможно.

В рассказе был описан «невзрачный, стареющий неудачник», мечтающий о большой любви с прекрасной девушкой, молодой и весёлой, умной и хозяйственной, любящей и ласковой, красивой, работящей и бескорыстной.

Дамочка-автор в рассказе смеялась над этими мечтами, разбивала их в пух и прах, советовала спуститься на землю и посмотреть на себя в зеркало.

— Вот гадина! — думал обиженный Глеб. В голову даже закралась мысль: не бывшая ли жена является автором этого опуса. Но этого быть не могло, потому как бывшая к литературе была равнодушна и даже короткую записку могла написать с трудом.

Лет десять назад Глеб полюбил молодуху и уличённый в измене, был изгнан из семьи. Молодуха любовника быстро бросила, так как он потерял хорошую работу, а на новой зарабатывал мало, да ещё стал попивать.

Мыслей о молодой, красивой жене Глеб не оставил и пытался найти такую на сайтах знакомств, но почти шестидесятилетнему, малообеспеченному мужчине не везло, девушки на него не клевали.

— Ну да, — думал Глеб, — я, конечно, не молод, но ведь душа-то у меня молодая, и вообще я ещё орёл-мужчина,

а эта липовая писательница пишет: «Престарелый жених, побитый молью и со следами пьянства на лице,

ещё на что-то надеялся. Возможно и нашёл бы он пару, если бы был адекватен, и искал среди ровесниц, так нет же, в калашный ряд рвётся.»

Глеб не выдержал и написал комментарий: — Дурацкий рассказ, глупый. Видимо автор немолода, одинока и злится на всех мужчин, которые в её сторону не смотрят, а на молодых девушек засматриваются.

Но автор оказалась сорокалетней, замужней дамой.

Тогда Глеб написал: — Кому этот ваш реализм интересен и нужен? Зачем такое писать?

И не понимал Глеб, что такими комментариями выдаёт с головой всю свою боль, беду, комплексы и проблемы.

Но остановиться мужчина не мог и всё продолжал и продолжал писать комментарии, на которые никто не обращал внимания. Через два дня Глеб писать перестал и на неделю ушёл в запой.

Я — кошечка, а значит я права!

Наталия Варская

Я — кошечка, а значит я права!

Не спорьте, господа, всё очевидно.

Любому, коль в порядке голова,

Не станет после слов моих обидно.

Любить меня — полезно для души,

Кормить меня — хорошая примета.

Тот от судьбы получит барыши,

Кто кошечку пригрел. Я пью за это

Хорошее, парное молоко!

Любите, господа, всех в мире кошек!

А от кого всё это далеко,

Тот человек не очень-то хороший.

Курортный роман

Наталия Варская

Летом Сергей всегда гостил у алкаша-отчима под Сочи, в ветхом домике и помогал сдавать отдыхающим второй, столь же ветхий домишко. Небольшие вырученные деньги успешно пропивались.

Этим летом домик аж на два месяца сняла дама лет сорока, ровесница Сергея, и должна была подъехать ещё и дочка этой дамы.

Женщина сразу Сергею понравилась и он начал отчаянно с ней флиртовать. Завязался курортный роман. Парочка вместе ходила на пляж, на прогулки по окрестностям, на танцы в соседний дом отдыха. Сергей даже пить стал умереннее.

И вот в один прекрасный день приехала эта самая дочка. Звали девушку Ольгой и было ей двадцать лет.

Через три дня Сергей понял, что по настоящему влюбился. Встал резонный вопрос: куда деть мамашу?

А мамаша, похоже, уже строила на Сергея серьёзные планы, приглашала к себе в Москву, обещала помочь с работой.

— Вот нескладуха! — сокрушался Сергей. — Ну почему дочка сразу не приехала?!

А Ольга чувств Сергея не замечала и веселилась. Теперь они всюду ходили втроём. Однажды на пляже Ольга заинтересовалась парнем-качком и даже первая подошла к нему знакомиться. Сергей негодовал:

— Ты меня позоришь таким поведением! Что подумают соседи!? Парень-то наш, местный, я его хорошо знаю. Ольгина мамаша возражала:

— Сейчас у молодёжи нет чётких разделений по поводу того, кто первый подошёл или позвонил. Это в наше с тобой время так было.

Сергей внутри вскипал:

— Что эта бабка себе позволяет?! «В наше время»! Специально меня состарить хочет!

Интимные отношения в паре прекратились с приездом дочери, Сергей объяснял это правилами морали и нравственности, а любовница говорила:

— Да моя Ольга девочка понимающая, она не осудит никогда, мы с ней как подруги.

Сергею же казалось, что он Ольге нравится, и что она нарочно на ревность его вызывает.

Ольга на настроение и высказывания Сергея вообще не реагировала и бегала на свидания со своим новым знакомым. Сергей рвал и метал:

— Что ж ты дочери такие вольности позволяешь?

Мать Ольги отвечала:

— Ну ты так реагируешь, будто она тебе дочь родная. Какой ты заботливый! Но не переживай, Ольге всё-таки не шестнадцать лет, сама разберётся.

— Как же донести до этой дуры, что я не как отец, а как жених переживаю? — думал Сергей.

Он долго готовился к серьёзному разговору и наконец решился.

Подойдя к домику квартиранток, Сергей услышал их разговор:

— Мам, ты что, серьёзно хочешь этого неотёска Сергея в Москву притащить? Ну погуляла здесь, на отдыхе и хватит. Он же выглядит старше тебя лет на десять, потому что пьющий. К тому же видно, что высшего образования он не имеет. Максимум кем он сможет работать, так это охранником в супермаркете, да и то быстро вылетит оттуда за пьянку. Ну ты, мать, даёшь!

Славик, с которым я сейчас здесь роман кручу, хотя бы не пьёт и спортом занимается. И то я его в Москву тащить не собираюсь. Всему своё место и время.

— Какая же ты у меня мудрая, доча! Пожалуй, ты права.

Тот самый случай, когда яйца успешно учат курицу.

Земля уплывала у Сергея из-под ног. Это он-то на десять лет старше выглядит!

Все надежды разом рухнули. А через два дня мама с дочкой укатили к себе в Москву.

Сергей смотрел в зеркало и злился: лицо опухшее, глаза злые, седина в волосах пробивается. Ему ужасно было жаль, что он не молод, к тому же не богат, и скоро не только молодые девушки, а и их матери перестанут реагировать на него, как на мужчину.

— Может быть бросить пить? — подумал Сергей, но мысль эта долго не продержалась на поверхности сознания. Пришёл сосед Витька с бутылкой и пошла пьянка с ним и с отчимом, которая длилась до утра.

Проснувшись к вечеру, Сергей выпил пива и пошёл с горя на танцы. Там он танцевал ожесточённо и долго, как бы пытаясь вытрясти из себя накопившуюся тоску.

Через несколько недель он практически забыл и Ольгу, и её мамашу, и этот курортный роман. Лето кончилось и Сергей уехал к себе в Саратов.

Подруга (16+)

Екатерина Бакличер

— В частной школе «Беркут» тридцатого апреля пятьдесят пятого года случился пожар. Погибли двадцать четыре человека. Некоторые школьники и преподаватели утверждали, что в здании находились монстры. Расследование ничего не показало. Спустя год при странных обстоятельствах начали умирать бывшие ученики «Беркута», их родственники и свидетели чего-то мистического. Загадочные убийства продолжались и после смерти всех людей, каким-то образом причастных к школе. Народ поговаривал о нечистой силе. Власти объявили чрезвычайное положение, вскоре после этого была найдена группа немецких учёных, которая проводила эксперименты над людьми. Ходили слухи, что немцы выполняли последний гитлеровский план по уничтожению СССР. Кстати, современники любят спорить на эту тему. Ведь супергосударство не могло так банально исчезнуть… В любом случае мы не сможем узнать правду. Ха-ха. Лучше вообще не думать об этом, а то голова заболит. У меня уже болит. Итак. В шестьдесят третьем решили восстановить школу и переименовать её в честь погибшего в пожаре директора, а также героя союза — Павлова Антона Валерьевича. Во время ремонтных работ произошло нечто необъяснимое. Сбежавшие из киевской психушки пациенты устроили на территории «Беркута» резню. Результаты допросов шокировали. Душевнобольным якобы приказала убивать… девушка в школьной форме. Самое интересное, что и все погибшие незадолго до смерти упоминали какую-то школьницу. В итоге КГБ изолировало «проклятое место» и про него временно забыли…

Шаги стихли, когда Кристина обернулась.

Мрак отступил. Яркий свет фонарика показал тот же разрушенный коридор подвала легендарного «Беркута». С прогнивших труб, которые висели на заплесневевшем и потресканном потолке, периодически падали крупные капли. На таких же жутких, как потолок, бетонных стенах с облупленной краской были новые и старые граффити.

Заметно, что все, кто проникал в школу, оставлял след. Среди дурацких фраз, шуток и признаний в любви нашлось что-то странное. Большая красная надпись гласила: «не верь своему учителю».

Внезапно воздух изменился, он словно потяжелел. Кристина с каждым новым вдохом чувствовала отчаяние. Оно поглотило её, напомнило о том, что она была лишь ничтожной шестнадцатилетней девчонкой, которую даже родители не любят.

Школьница очнулась, когда на её плечо легла ладонь Светланы Васильевной.

— И где твоё уважение? Я тут распинаюсь, целую лекцию устроила только для тебя, а ты не слушаешь. Крис, ты в порядке? Бледная, как поганка. Боишься? Понимаю, — преподавательница истории обняла растерянную спутницу за плечи. — Мы должны быть сильными.

— Если ритуал не сработает?

— Тогда мы вернёмся в город и долго будем смеяться над нашим маленьким приключением.

— Если что-то плохое произойдёт?

— Если кое-кто продолжит задавать глупые вопросы, то его месяц будут задерживать в школе после уроков. У нас, конечно, нет никаких страшилок. Но хватает двуногих монстров.

— Так точно, мэм.

Красивая кареглазая женщина с густыми каштановыми локонами, стянутыми в пучок на затылке, ослабила хватку и растрепала короткие светлые волосы девчонки в сером спортивном костюме.

— Какая же ты милашка.

— А ты шантажистка.

— Есть немного. Да уж. Славное местечко. Хотя я планировала провести вечер пятницы в горячей ванне с бокалом вина.

— Что?

— Просто мысли вслух, — учительница рассмеялась.

Приятный смех напомнил Кристине их первую встречу. В тот день одноклассники, думая, что Захарова специально говорит гадости в своих предсказаниях, заперли её в кабинете. Перед закрытием школы Светлана Васильевна, новый историк, нашла плачущую ученицу. Так началась дружба. Иметь человека, который всегда тебя поддержит и развеселит, и временами ставит двойки за контрольные, хоть странно, но здорово.

— Давай после миссии поедим пиццу, — тихий голос подруги вернул из воспоминаний. — Кстати, в той кафешке работает мой ученик из школы, где я практику проходила. Федя Мельников. Он симпатичный. И у него мозги есть. Ну, не смотри так. Тебе нужно начинать общаться с мальчиками. Почему? — она повторила вопрос и хихикнула. — Просто для опыта. Как ты найдешь своего любимого, если будешь бегать от парней?

— Не знаю.

— Неправильный ответ. Ты же гадалка. Так посмотри в своём Таро. Вдруг карты что-то полезное скажут. А это идея… Проанализируешь мне завуча? Сергеевич в кино звал. В общем, это длинная история, которую лучше рассказать в уютном месте за чашкой кофе… Фух. Сколько мы бродим? — Светлана посмотрела на наручные часы. — Скоро полночь. Надо поторопиться. Блииин, нужно было переодеться. Моей любимой блузке конец. Чёрт с ней. Не отставай.

Сделав шаг, Крис вспомнила о таинственной надписи.

Но не нашла её.

«Не верь своему учителю,» — мысленно повторив то предупреждение, Захарова поспешила.

Чем дальше они шли, тем холоднее становилось. Этот холод, такой дикий и неестественный, медленно убивал тело. Рядом что-то промелькнуло. В комнате, напротив которой девушка оказалась, кто-то был и он на чём-то висел. Если там правда кто-то находился, то он исчез. Луч света, показал сломанный деревянный стул, а на трубе болталась грязная веревка.

— Они здесь… Призраки вокруг. Они следят за нами.

— Что?

— Кажется, они напуганы. Алтарь рядом.

Лицо Кристины оказалось в ладонях Светы.

— Что за?

— Успокойся. Сделай глубокий вдох и выдох.

Решив не испытывать судьбу, жертва длинного маникюра выполнила приказ.

— Есть что-то пострашней призраков. Это… пенсия. И ничего смешного здесь нет, — обиженно отвернувшаяся скрестила руки на груди. — Учителям и так мало платят. Боюсь представить пенсию.

— Прости.

— Да ладно. Настроение подняла, и то хорошо. Крис, постарайся не обращать на призраков внимание. Звучит глупо, знаю. Ничего не навредит тебе, пока ты этого не позволишь. Представь вокруг себя зеркальную стену. Она будет отражать всё плохое. Люди так от энергетических вампиров защищаются. Наверное, и от духов поможет. И не смотри на меня такими глазками. Я это в Интернете прочитала. Кристина, ты потомственная ведьма, в тебе есть нечто невероятное. Возможно благодаря ритуалу в тебе проснутся силы, которые помогут сделать мир лучше. Помни это.

— Это нельзя забыть…

Благодаря историям про прапрабабушку Антонину, которую называли Лесной колдуньей, в детстве Кристина почувствовала себя особенной и заинтересовалась картами Таро. Её родители ради шутки соглашались играть в сеанс гаданий до тех пор, пока предсказания не начали сбываться. После чудесного избежания аварии, какую нельзя было объяснить, как другие случаи, Галина и Игорь начали сторониться дочери. А после рождения сына они отправили девочку к бабушке и встречались с ней только по важным праздникам.

Услышав о Лесной колдунье, увлекающаяся мистическим миром Светлана изучила корни семьи Захаровых и подтвердила некоторые факты из сказок. Вскоре она благодаря знакомым из исторического музея узнала об древнем манускрипте, где говорится о том, как получить силу умерших ведьм. Кристина долгое время игнорировала предложение провести небольшой эксперимент. Но неделю назад её младшего брата сбила машина. Сейчас Юра находился на волоске от смерти. Несмотря на напряженные отношения в семье и то, что практически все проблемы были от Юры, девушка хотела спасти братика. Возможно, после чудесного спасения любимого сына её родители станут добрее.

Пока существует даже маленькая вероятность возвращения любящей семьи, Кристина будет готова совершить такие глупости, как магический ритуал.

— Осталось пять минут. Нужно поспешить.

Запутанный коридор стал прямым тоннелем, уходящим вниз.

Из земляных стен сочилась вонючая жижа. Видимо, рядом проходила канализация. Исследовательницам пришлось закрыть носы рукавами. «Заключенная во мраке душа освободится…» — страдающая от головной боли и необычной дрожи Крис вспомнила своё утреннее предсказание. Внутренний голос умолял вернуться назад. И едва ощутимые потоки ветра усиливали сомнения.

Идущая впереди организатор вылазки резко остановилась.

— Здесь находится Алиса.

Выглянувшая из-за плеча школьница заметно посерела.

Существует легенда, что Павлов, гениальный учёный и человек с большими связями, проводил над своими учениками эксперименты, чтобы найти ключ к бессмертию. Алиса Велесова, красавица и умница, узнала тайну директора и попыталась ему помешать. В результате Павлов бросил изуродованное тело девушки в колодец под школой, а её сердце положил в шкатулку, которая стала источником мощного проклятия. Говорят, что призрак Алисы после долгожданной мести, напугавшей весь Советский Союз, не успокоился. Он скитается по школе, ожидая человека, в чьём теле сможет покинут свою темницу.

Пытаясь прийти в себя, Кристина ударила себя по щекам. Но её голова продолжила кружиться, накапливая различные мысли.

— Атмосферно. Поразительно, что «Беркут» сохранился. Радоваться равнодушию общества или трепетному отношению людей к истории? Как думаешь?

В центре круглого помещения с низким потолком, украшенном засохшими корнями деревьев и паутиной, находился накрытый бетонной плитой каменный колодец, на которой стояла маленькая деревянная шкатулка. При взгляде на неё в глазах потомственной ведьмы темнело и воображение рисовало тянущиеся к шкатулке силуэты, напоминающие человеческие тени с неестественными длинными рогами.

— Мы… не…

— Блин. Осталось две минуты! Подойди ко мне! — посерьёзневшая Светлана направила луч света в лицо дрожащей девушки, уронившей свой фонарик. — В манускрипте сказано, что нужно в полночь пролить кровь ведьмы над шкатулкой и открыть её. Ничего сложного, — хрупкая женская ладонь вытащила из модной сумочки большой кухонный нож.- Всего лишь маленький порез.

Ожившее в памяти предупреждение горячими цепями сковало Захарову.

«Я верю Свете, но… Вдруг её знакомые — сектанты?.. В „Беркуте“ правда есть призраки и они кого-то бояться. Этот кто-то совсем рядом… Мы умрём… Мы станем такими же тенями… Юра… Надо спасти Юру…» — присутствующая одновременно в реальности и в странном тумане Кристина неожиданно услышала вопли подруги и, переборов себя, побежала к колодцу.

Когда горячая кровь пролилась на шкатулку и на ней появились золотые символы, старшеклассница заметила нож в своей груди и почувствовала ладони своей любимой преподавательницы, державшие её над алтарём.

— Чтобы получить силу ведьмы, нужна особая жертва.

Светлана поцеловала умирающую девушку в лоб.

— Прости и спасибо. Мне было очень весело с тобой, Кристина.

Кристина упала на бок с остекленевшими глазами, в которых отразилась Света с тревожным, довольным и серьезным лицом. Ей хватило одного прикосновения к горячей, липкой шкатулке, чтобы почувствовать невероятную мощь.

— Ради этого можно и убить миллиарды людей.

Глубоко вдохнув, женщина легонько потянула пальцами крышку.

— Почему ты не открываешься? Эй! ПОЧЕМУ?!!

Попытавшаяся успокоиться снова попробовала открыть шкатулку.

С каждой неудачной попыткой усиливалась паника.

— В тебе нет духовных сил.

— КТО ЗДЕСЬ?!

Из угла вышла красивая девушка в советской школьной форме с большими белыми бантиками, украшающими длинные русые косы.

— Алиса? Алиса Велесова?!

Призрак улыбнулся.

Светлана упала на колени. Перед ней стояла та самая Алиса. Такая прекрасная и такая реальная. Почему-то почерневшее из-за грехов, наезда на ребёнка и убийства, сердце начало разрываться от чувства вины. Казалось, присутствие призрака убивали душу, используя воспоминания.

— Какая дура. А я её предупреждала… — подходя к трупу, героиня городских легенд грустно прошептала и облизнулась по-змеиному. — Интересно, из неё получится мстительный дух?

Чувствуя участившееся сердцебиение и незнакомую тревогу, побледневшая Света отползала к стене.

— Мы скоро увидим. Я должна тебя поблагодарить… Местные духи довольно унылые. С ними ужасно скучно. Мне не хватало общения.

Внезапно тело Кристины Захаровой загорелось чёрным пламенем, которое отравило затхлый воздух и вызвало в голове дикие видения. Чудом сохранившая сознание Света увидела, как умершая девушка поднялась на ноги. Её почерневшие волосы танцевали, словно языки огня, а из белых глаз текли кровавые слёзы. Алиса, наблюдающая за реакцией женщины и первыми шагами мстительного духа, рассмеялась и восторженно захлопала в ладони.

Кристина вытащила из груди нож и пошла к своей убийце, чьи волосы стремительно поседели.

Он подошёл ко мне на пляже

Наталия Варская

Он подошёл ко мне на пляже.

Я так давно его ждала,

Что не спросила имя даже,

А сердце сразу отдала.

Вот мы идём в мой личный номер,

Сидим с бутылкой при свечах.

Я вижу, он как-будто обмер,

Огонь и страсть в его очах.

Как эта ночь была прекрасна!

Весь отпуск я тонула в нём.

И это было не напрасно.

Теперь мы вместе с ним живём.

Была фата и платье было,

И белоснежный лимузин.

Подруга мой букет ловила.

Цветов — без счёта, сто корзин…

Меня из грёз вдруг вырвал голос:

«Бабуля, а который час?»

Стоит мужчина. Молод. Холост.

Но эта песня не про нас.

Вы напоказ

Оксана Чернышова

Вы напоказ с другою дамой флиртовали,

С надменным видом за моей спиной,

И отвернувшись, Вы меня не замечали,

Вы нЕ были тогда самим собой…

Вы были вновь в ударе нежных чувств,

Но в зале не со мною танцевали,

Слова любви я помню наизусть,

Которые когда то мне предназначали…

Вы напоказ ей ручки сладко целовали,

И одевали на запястье дорогой браслет,

А мне казалось, в грязь меня втоптали,

Что это всё пройдёт, что это просто бред…

Вам не понять, что любят в жизни только раз,

Что одному лишь человеку сердце доверяют,

Как успокоить душу мне теперь без Вас

Вам не понять, что в чувства не играют…

Свободный полет и прозрачное падение

Дмитрий Тартаковский

Я не могу назвать свой отдых полноценным.

После тяжелых смен в раскаленном цеху, в грохоте, выслушивая истерические крики напарника по ту сторону транспортного трака, сил остается только на самый простой отдых — лежа на диване, с работающим в половину громкости телевизором. Даже ноутбук я не включал, предпочитая слушать в полудрёме старый французский фильм.

За окном бушевал раскаленным ветром горячий майский день. Небо — чистое, вымытое, без единого облачка, выжигающее своей непривычной голубизной — заглядывало в окно, словно тербуя сбросить легкое одеяло и идти куда-то по загадочным делам. Стены соседней «хрущевки» в потоках яркого солнца казались ослепительно-белыми, словно потоки чистого молока.

Но мне не хотелось ни идти, ни бежать, ни водки, ни чаю — только дать отдых гудящим, словно колокола, ногам и уставшим плечам. И, как следовало ожидать, никакого отдыха не получилось.

Раздался звонок. Старая песня Майлин Фармер — «Либертине» — постепенно наполняла пустую квартиру, не оставляя шансов на спасение. Я поднял свой старенький смартфон, и на прилично заляпанном экране увидел имя, которое наивно мечтал больше не видеть и не слышать.

— Алло?

— Паша, это ты? — прозвучал глупый вопрос — Я…я наверное, ошиблась номером, прости.

— Так не ошибаются, — отвечать на глупости я уже привык, и сделал вид, что ничего ровным счетом не происходит — Что случилось?

Несколько мгновений в трубке царила тишина, затем последовал глубокий выдох.

— Паш, это всё очень тяжело… — снова тишина — Правда. Мне очень жаль, что у нас все так и не получилось. Ты сам, с мамой живешь?

— Нет, с матерью, но она уехала в тетке, в деревню. Будет там пару недель после Пасхи, будет заниматься установкой памятников и ремонтом дома.

— Понятно, — растягивали слова по ту сторону трубки — А ты свободен?

— У меня сегодня выходной

— Это хорошо. Я в городе, и хотела бы увидеть тебя. Желательно, трезвого

— Мадам, вы ставите мне нереальные планы

— И всё-таки

— Выделю пару часов, только обещай, что не будет истерик

— Клянусь

— Хорошо. Время и место?

— В парке, у старого фонтана, через час

— Идет

Смартфон замолчал, а я остался наедине со своими мыслями. Гость нежеланный, но вполне ожидаемый, пробудил волну приятных (и не очень) воспоминаний. Улицы старых европейских городов мелькали перед глазами, словно кто-то прокручивал на бешенной скоротси калейдоскоп. Запах, цвет, ощущение радости и эйфории, все те воспоминания, что дороги — вот, промчались мимо, словно пассажирский поезд, с грохотом и ярким светом в окнах купе.

И конечная остановка — в парке, у старого фонтана. Я вскочил, сбросил одеяло на пол, и помчался в душ. Закончив все гигиенические процедуры, выпил крепкого кофе, вылил на себя половину флакона туалетной воды, надел самую чистую футболку и самые яркие шорты. Посмотрев в зеркало, увидел среднего роста молодого человека в пестром наряде, но с серым и мрачноватым лицом, давно не знавшем улыбки и бритвы.

Солнце нещадно рассылало свои лучи из голубой бездны, стараясь выжечь каждый сантиметр земли. Футболка мгновенно взмокла и прилипла к спине — а ведь я только вышел на улицу.

Путь мой пролягал мимо старой промышленной зоны, где навсегда затихли коллосы алой эпохи труда и побед. Было откровенно страшно идти мимо разваливающихся цехов и громадных труб, нависающих над дорогой молчаливыми упреком всем, ныне живущим — за то, что с ними сделали.

Разруха, во всём своём мрачном великолепии царила здесь. Ветер играл обрывками проводов, свисающими со столбов, гудел в старых трубах и трубопроводов, разносил запахи ржавого железа и горячего пластика. Время здесь остановилось на отметке «1991» — тогда, когда затихли цеха титана, кормившего весь город. Следом за титаном растворились в тумане детские сады, школы, один техникум и множество людей, отдавших титану свои жизни и судьбы.

Заводской парк — а именно сюда я направлялся — переживал такой же упадок, как и все вокруг. Аттракционы были сданы на металлолом, фонтаны без воды обвештали, с них осыпалась голубая краска, а асфальт дорожек разрывался корнями деревьев.

И у центрального фонтана, чаши которого поддерживают разваливающиеся львы, меня ждала Евгения, моя бывшая жена и некогда самый любимый человек на Земле. Удостоив меня поцелуя в щёку, пресного, словно библейские хлеба, она села на парпет фонтана, и достала из сумочки сигареты.

— Знаешь, ты почти не изменился, — внимательный взгляд серых глаз — Такой же безответственный и наглый

— Что поделать — я отмахнулся от сигаретного дыма — Кому-то следует оставаться вечно молодым и вечно пьяным

— И ты решил быть таким, и только таким

— Женя, каждому предначертано своё. Вот нам с тобой, например — яркая, но короткая счастливая жизнь

Красивое лицо исказила мрачная ухмылка — наверное, так улыбается обреченный на смерть, идущий в расстрельный коридор.

— Ты просил без истерик, — окурок сигареты улетел в забитый мусором бассейн фонтана — Вот и давай без истерик и личных провокаций

— Сказала девушка, которая так часто путает телефонные номера

— Да, путаю, — пышные рыжие локоны едва не ударили меня по лицу — Что поделать, если ты — дурак?

— Это не прогрессивно, Жень. Я не дурак — я свободно мыслящая личность, предпочитающая нестандартные решения

— И твое самое нестандартное решение — молча съехать с нашей общей квартиры, купленной с таким трудом, оставив в прихожей обручальное кольцо. Гениально! — меня обожгли разъяренным взглядом.

— Лучше так, чем куча неприятных объяснений и споров

— Кто сказал?! — взвилась Женя так, словно её обвинили во всех смертных грехах — Ну скажи ты мне, ради всего святого, кто сказал тебе эту глупость?

— Я сам пришел к такому выводу

— Ложному! — отрезала Женя — И не додумался спросить у меня, как организовать развод более мягким способом!

— Не припоминаю, чтобы ты была специалисткой в подобных вопросах

— Ты невозможен, — выдохнула Женя и посмотрела в бездонное голубое небо — А помнишь, так же было в Венеции, когда мы там отдыхали?

Да, я помнил — голубое небо, улочки, такие узкие, что там с трудом вместе проходят два человека, и уютные кафе, в которых подают вкусный кофе, и номер в гостинице, и мелочи, мелочи, мелочи — то, что влюбленные зачастую не замечают. Мы и приехали туда на пике счастья, сразу после того, как расписались, и жили там целый месяц — в самой скромной гостинице, на смешные по меркам Италии деньги, но были счастливы.

Дешевая пицца и дешевое вино — но не было вкуснее нектара в моей жизни. И сейчас, глядя на Женю, я вспоминал только о том, как приятно было целовать эти припухшие губы, ласкать упругое спортивное тело, впитывая его тепло и запах, а еще приятнее было рано утром, когда она спала на моей груди, слабая и сонная, зарываться лицом в мягкие русые волосы. В те моменты обычная, слегка засносчивая и наглая Евгения превращалась в безобидного котенка, которого можно было свободно ласкать и щекотать.

— Знаешь, цепляться за прошлое не имеет никакого смысла. Было и было, да все утекло с водой

— Как легко! — Женя достала вторую сигарету — Как легко рассуждаешь, а. И словно не было у нас ни любви, ни брака

Была любовь и был брак. Были страстные ночи. Поцелуи, прогулки под луной, клятвы — одним словом, то, что и называют любовью. Но кроме этого было и то, что трудно выразить обычными ритуалами: взгляд, нежное прикосновение, обычное «доброе утро» с крепким поцелуем — этого было много, очень много, и ложилось на душу крепко.

— Было все, но пойми — наступает момент, когда людям надо разойтись. Ты сама когда-то сказала, что любовь живет три года

— Да, но не стоит воспринимать слова так буквально! Я имела в виду… — и тут Женя осеклась, подбирая выражения — Имела в виду, что настоящие чувства должны пройти проверку временем

— Не прошли

— По твоей вине, трусливый кот! — и тут же отвернулась, словно чего-то испугалась — Который не захотел решать проблемы, и побежал прятаться за мамину юбку

Ах, Женя, Женечка! Это у тебя всё просто, и дважды два равно четыре, и трижды три — девять, и не единой дроби в сторону. Программирование, твой хлеб и твой билет в будущее, признаёт строгие законы цифрового мира, поэтому и получилось у нас так — вытекла любовь, словно вода из расколотого сосуда.

— Ну чего тебе не хватало, а? — бывшая жена принялась загибать пальцы с аккуратным розовым маникюром — Отдельная квартира, теплая постель, я в этой теплой постели, кофе утром, вино вечером, поездки по всей Европе. Что не так?

— Все так, и все было чудесно, Жень, но вот тепло закончилось. Исчезло куда-то, вытекло, испарилось — как тебе угодно

— Ах, так тебе тепла не хватило? — голос задрожал от гнева и боли — Душеньки тебе, Паша, не хватило? Какой же ты идиот!

— Нет, я прагматик. И если костер былых чувств потух, зачем разбрасывать холодные угли? Только ради того, чтобы потешить собственное эго, восхищаясь собственным фальшивым подвигом во имя разрушенной любви. Зачем?

— Словоблудие, — отчеканила Женя — Исключительное словоблудие. И никакого объяснения

— Ну не могу я это объяснить! — чуть не крикнул — Не мучай меня. Спрашивай что хочешь, как хочешь, но только не об этом

— Так дело не пойдет, дорогой. Я пришла сюда за вполне конкретными ответами на конкретные вопросы, и пока их не получу — не уйду

— Значит, уйду я, — и уже обернулся, как в левое плечо уткнулось её лицо, а руки нежно обняли меня.

— Паш, — шепот был сладким и манящим — Не будь ты дураком. Возвращайся. Всё наладится, всё образуется, и будет у нас всё, как раньше. Даже если ты предал, я пойму и смогу простить

— Не будет. И пойми, «нас» больше нет — есть ты, есть я, и есть пустота. Ты справедливо обижаешься на то, что я молчу, но нечего сказать, — я, как мог, обнял свою бывшую жену — Всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и вполне логично закончилось. И с этим необходимо смириться

— Опять! — Женя вырвалась из моих объятий — Да не хочу я мириться с твоим уходом. Взял всё и выбросил, как в мусорную корзину

Да, выбросил всё. Особенно наши дни в Париже, дни, похожие на сказку, не смотря на то, что в реальности столица Франции оказалась намного скромнее, чем в рекламе. Но это не помешало — наоборот, оставшись на руинах розовых фантазий, мы предавались разврату и чревоугодию где только могли. В конце-концов, мы остались с двадцатью евро в кармане, и оборванные, слегка голодные, но веселые и влюбленные вернулись домой на родительские деньги. Взбучка была знатной, а отец Жени даже выставил меня за дверь — но уже спустя пару дней всё вернулось на круги своя.

Из той поездки я вынес ощущение красоты — подсвеченная Эйфелевая башня, Лувр, Версаль, хорошие рестораны с приятной музыкой. Это останется со мной навсегда, и даже на смертном одре буду помнить тот вид из окна номера старой гостиницы, и запах роз, купленных утром на местном рыночке.

— А придется. Смотри, Жень, — я поднял её голову и посмотрел прямо в глаза — Если я вернусь, начнутся скандалы и постоянные разбирательства. Простить ты меня не сможешь — в любом случае — и спустя время начнешь вспоминать о моем поступке

— Нет

— Да. И пойми другое — не получится у нас расжечь былую любовь. Будет небольшой костерок на лаве остывших чувств, который погаснет с копотью

— Смеешься? — в глазах Жени копились слёзы — Нет, правда смеешься. Издеваешься. Испытываешь

— Нет

— Значит, предательство, — полились слёзы — Кто она? Красивее меня, да? Умнее?

— Никого у меня нет, Жень. Никого, — я неловко вытирал слёзы, текущие по алым щекам — И никто не сможет с тобой сравниться

— Но почему уходишь?

Этот вопрос из дня в день повторял себе и я. Не было в нашей жизни крупных скандалов, ни большой беды, и даже нужды в деньгах особо не испытывали — но вот, после одного Нового Года я проснулся и понял, что внутри что-то перегорело. Женя лежала у меня на груди, мило сопела маленьким своим носиком, а я аккуратно отстранил её, переложив аккуратную головку с растрепанной в ночном пылу волосами на подушку, встал и закурил у окна.

Стало как-то пусто, тошно. Дым комом стал в горле, я закашлялся и выплюнул окурок в форточку. Налив чаю вернулся в спальню — а Женя так же безмятежно спала, обняв подушку руками. А я не смогу даже к ней прикоснуться.

С того дня всё пошло наперкосяк. Кофе потерял свой вкус, еда стала горькой и пресной, а любовь день за днем сгорала в непонятном раздражении. Пошли скандалы, и признаюсь честно — я сам искал повода для ссоры, даже когда его не было. Слёзы, споры, попытки выяснить «в чём дело», и попытки отвести меня к психологу (безуспешные), и… мой уход. Без истерик и угроз — собрал вещи и ушёл в утренний туман, оставив ключи на полочке у зеркала.

— Паш, ну не молчи, — Женя трясла меня за руки — Скажи, что-нибудь, но скажи!

— Любовь прошла

— И всё?

— Увы. В мире множество несчастных людей, обреченных на муки любви, — я вытер её глаза, медленно, стараясь касаться нежно и аккуратно — Так зачем нам с тобою оставаться в рядах этих мучеников? Всё было красиво и весело, но пора заканчивать. Тем более, ты сама постоянно говорила, что я безответственный

— Бред… Ты бредишь, Паша

Нет, она ошибалась. Бредил я в Афинах, когда наша очередная поездка закончилась, не начавшись, а я свалился с лихорадкой прямо в номере очередной гостиницы эконом-класса. Женя выхаживала меня, как больного котенка, а в ответ слышала потрясающую шизофазию из обрывков «Фауста» Гёте, курсовых по сопротивлению материалов, исторических статей и многого другого. Как она только выдержала это безумие?

Греческие врачи душевно и с энтузиазмом распотрошили наши кошельки. Болезнь загнали в глубины моего проспиртованного организма, где она и затихла. А Женя еще долго вспоминала мне эту историю, как до, так и после возвращения домой.

— Нет, дорогая моя, славная Евгения, — я поднял упавшую с парапета сумочку — Я не сбрендил, просто настал тот момент, когда следует остановится. Повторяю тебе, честно, и глядя в лицо — всё было прекрасно. Ни словом, ни делом я не могу обвинять тебя, и годы, проведенный нами вместе — лучшие в моей жизни. Но… — тут я замолчал, собирая в кулак последние слова — Финиш

Женя заплакала — в полный голос, навзрыд, а я вдруг захотел умереть. Здесь и сейчас своими руками разрушал счастье, самое настоящее счастье. Разрушал до самого фундамента, уничтожая всё, что было с таким трудом построено за прошедшие годы, без жалости к ни в чём не повинной девочке и попыток обдумать свои действия.

— Ненавижу тебя, — прошептала Женя — Не-на-вижу. За предательство без предательства.

Ответить было нечего. Она права — права во всём, абсолютно — и мне теперь с этим жить. Ей придется жить без меня, умирая каждую весну. И не будет выхода, как не будет и прощения.

— Знаешь, я пойду. Завтра мне на работу, следует отдохнуть, — в ход пошли спасительные казенные фразы — И тебе тоже следует успокоиться

— Да… — взгляд Жени медленно пустел — Отдохнуть и успокоиться. И забыть обо всём

Она молча забрала у меня сумочку, и медленно пошла по аллее, ведущей в город. Я пошёл следом — сам не знаю, зачем.

Все наши друзья были шокированы. Некоторые вызывали меня на «откровенный мужской разговор», другие отпускали сальные шуточки. Родители Жени повели себя достаточно спокойной, а вот моя мать не стеснялась в выражениях.

Но это ничего не изменило. Я удалил её из друзей «Вконтакте», сменил номер телефона (но она узнала мой новый номер от друзей), и отправился во внутреннюю эмиграци. Работа-дом-пиво по выходным. Никакой активности, никакого поиска, пустота в голове и душе.

И вот, наступил момент решительного разговора, который закончился, по-сути, ничем. Для Жени я стал вечным врагом, тем самым ненавистным бывшим, которым мечтал никогда не быть. Для себя я остался идиотом, который лишил себя счастья и разрушил чужую жизнь.

Так мы и шли — впереди Женя, беспечно размахивая сумочка, а следом брёл я. Следовал что-то сказать, и слова вырвались сами собой.

— Дорогая, — я догнал её — Женечка… Послушай!

— Ты же всё сказал

— Не всё. Да, я, наверное, сошёл с ума — слова полились сами собой, без лишних усилий — И поступаю мерзко. Более того, нормальные люди так не поступают

— Слова, слова, слова…

— Но я не могу описать то, что произошло! — крикнул так, что проходившие мимо люди с удивлением посмотрели на нас — Прошла любовь, Жень. Прошла. Не злись, ведь я выбрал путь наименьшего сопротивления

— Для себя

— Для нас обоих. Я уже говорил — начнутся ссоры, скандалы, мы возненавидим друг друга. Зачем? Я хотел уйти тихо, по английски

— Это так теперь называется?

— Да, так. И пойми, лучшего выхода нет

— Совсем? — обреченно спросила Женя

Последний раз такую обреченность я видел лишь прошлой осенью, когда мы хоронили её брата. Это было самое страшное, ведь молодой парень просто сгорел в считанные месяцы от рака. И я был рядом — постоянно, держа за руку, и никуда не отлучаясь.

И снова трудно дышать. Память начала услужливо прокручивать ленту воспоминаний: первый поцелуй, первая ночь любви, первая совместна поездка, первое, первое, первое… Всё окончательно смешалось в моей бедной голове.

— Нет, я понимаю. Всё проходит, как написано было на кольце царя Соломона. Но ведь любил?

— А разве давал тебе повод сомневаться?

— Вечная привычка отвечать вопросом на вопрос, — улыбнулась Женя сквозь слёзы — Всегда так

Эти слёзы я уже не вытирал. Не смог.

— Иди, — Женя оттолкнула меня — Иди, Паша. Тебя ждет долгая счастливая жизнь, и мне в ней места нет. Ты решил — и решила я

— Что решила?

— Нет тебя больше. Чужой человек. Пустота. Был — и нет, исчез, пропал. И так будет лучше для всех

— Да, именно так

— И не вспомню о тебе. И думать не буду

— Правильно

— Вычеркну из жизни. Все вещи тебе верну. Все упоминания сотру, начисто

— И это справедливо

— Прощай, Паша. Иди, живи, дыши свободно. Может быть, найдешь ту, что намного лучше меня, и будешь счастлив

— Не найду. Таких как ты больше нет

— Но уходишь

— Навсегда. И больше не буду тебя беспокоить

Женя отвернулась и пошла — быстро-быстро, как только могла. А я стоял и смотрел ей вслед, не в силах предпринять что-либо разумное.

Я стоял еще долго, наблюдая за тем, как её тень исчезала за деревьями, вспоминая то, что когда-то прочитал в одной старой книге:

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить…»

Город чёрной пеленой накрыла

Дмитрий Петров

Город чёрной пеленой накрыла

Беззаботная подруга — ночь.

Слеза счастья по щеке скатилась,

Наконец-то, он пришёл домой!

Нет, не бросил и не ушёл к другой,

Ему больше никто не нужен,

Он просто так купил букет цветов,

Чтоб ей сегодня стало лучше.

Слишком шикарна

Наталия Варская

Моя подруга Ирина нашла мне жениха. Нет, я её об этом не просила, да и сама никаких женихов не искала, но Ирина была подозрительно озабочена моей личной жизнью. Иногда у меня складывалось впечатление, что Ирка в глубине души мне завидует. Сама она была замужем, и на мой взгляд, особого счастья от этого не испытывала. У мужа Ирины был отвратительный характер, он был жадноват, эгоистичен, придирчив к мелочам. Ирина сама часто мне жаловалась:

— Мой сегодня скандал закатил на ровном месте, видите ли луковицу из супа я не вытащила. Аж тарелку перевернул.

Ужас! Да я бы ему эту тарелку на голову надела. Ирка, как пчёлка: с работы с сумками прибежала, быстренько в квартире прибралась, ужин приготовила, рубашки погладила. И так каждый день. И это ещё ничего, сейчас они с мужем вдвоём живут, двоих дочерей вырастили, замуж выдали и, конечно же, все хлопоты с детьми всегда лежали на Ирине. Я замужем тоже была, сына вырастили и разошлись. Сейчас я «ягодка опять», свободная и довольная жизнью. Хочу готовлю — хочу нет. Хожу куда хочу, общаюсь с кем хочу. Живу для себя. Но Ирка не унималась и вот, жениха нашла.

— Настя, это находка! Я машину поймала и с водителем разговорилась. Симпатичный дядечка, подтянутый, не старый, 51 год всего, бывший военный, с юмором, в разводе.

Интересно, а что это от такого золотого жена ушла? Нет, что-то здесь не так. Но спорить с подругой было бесполезно и в субботу она должна была приехать ко мне на дачу с женихом. Благо муж Ирнины в командировке находился.

Готовить я ничего не стала, чаю попьём и достаточно.

В назначенное время Ирина и «жених» были у меня.

С первого взгляда я всё поняла, но не выгонять же гостей. Дядечку звали Алексеем и ему очень подходило это определение — дядечка. Высокий, подтянутый, седовласый Алексей сразу показал свою коммуникабельность, вёл себя так, будто мы знакомы много лет. Он по хозяйски окинул взглядом участок, сказал:

— Надо бы баньку поставить, ну это для меня не проблема. Сделаем!

Ха-ха! То есть он жить у меня вознамерился? На соседнем участке показался сосед Гриша. Алексей тут же бросился с ним знакомиться.

Сели чай пить. Надо отметить, что гость не привёз с собой даже пачку печенья. Правда он спросил, не надо ли съездить за шампанским и тортиком, хотя, по моему, можно было всё это привезти не спрашивая.

За чаем я мало говорила и много слушала. Ирина тоже помалкивала. А гость заливался соловьём, только рассказы его были больно туманными. Он намекал на свою принадлежность к секретным службам, на большие связи чуть не правительственном уровне. А я возьми и обратись с делом, не сложным, но требующем, так сказать, блата. Алексей среагировал оперативно, кому-то позвонил, описал ситуацию, в разговоре часто произносил, «так точно» и тому подобные специфические словообороты.

А вот на выходе был пшик. Алексей бодро объяснил мне, почему его высокопоставленный друг ничем не может помочь. Честно говоря, я так и думала, да и с просьбой обратилась скорее в тестовом режиме, чем ожидая реального решения вопроса.

Кроме того оказалось, что проживает Алексей в двушке с бывшей женой и взрослой дочерью. Не смог за долгие годы обеспечить себя жильём. Не подумайте, я не корыстна, но ради какой великой цели стала бы селить у себя мужчину! А Алексей намекал на необходимость хозяйской мужской руки, описывал свои многочисленные навыки в строительстве, электрике. Вспомнился анекдот, который я несколько перефразировала: " Зачем ради кружки молока покупать целую корову?» Строителя, электрика, ремонтника всегда можно нанять, а не жить с ним изо дня в день.

Часа через четыре я сказала:

— Очень жаль, но вынуждена с вами распрощаться, у меня дела.

Ирина даже не протестовала, она тоже всё поняла.

Алексей уезжал с приговорками:

— Скоро ждите! Банька-то нужна! Общение надо продолжить! В следующий раз ждите с шампанским!

Правда номер моего телефона он не попросил.

А вечером позвонила Ирка и сказала:

— Да, типичное не то!

Он и сам всё понял. Так и сказал:

— Анастасия для меня слишком шикарна.

Маркиз

Екатерина Черняева

Памяти моего кота Маркиза, который погиб,

как герой, сражаясь на даче с собаками

Я — Котик, я — аристократ,

Меня Маркизом величают,

Я обожаю дом и сад,

Когда хозяева встречают,

Берут на руки и за ушком

Полдня готовы мне чесать,

Но я — не мягкая игрушка-

Маркиза нужно уважать,

За стол сажать, люблю я мидий,

И рыбку с тепленькой ухой,

Не вздумайте меня обидеть,

Я — кот волшебный, непростой,

И отомщу одной лишь мыслью,

Тому, кто не готов ценить

15 лет кошачьей жизни,

Что суждено мне здесь прожить.

Уйду на радугу однажды,

Как рыцарь, что полег в бою,

А впрочем, это все неважно,

Коты, цените жизнь свою!

Корнями, как сосна цепляюсь

Екатерина Черняева

Корнями, как сосна цепляюсь

За каждый камень бытия,

Но в небе синем растворяюсь,

Свободу искренне любя,

В её лазурно- нежной выси,

Как в белых лёгких облаках

Я ощущаю радость жизни

И нахожу её в стихах!

Август. Небо пахнет медом

Екатерина Черняева

Август. Небо пахнет медом.

Сладко, радостно без слов.

Под янтарным небосводом

Перезвон колоколов.

Всюду благовест звенящий

Льется музыкой души,

Словно ангел, вдаль летящий,

Пробегает летом жизнь

И, заметить не успеешь,

Осень вступит на порог,

Вот уже о Маккавеях*

Вспоминает в храме Бог.

Скоро яблочки в корзинке

Ты на праздник понесешь**,

А на ветках паутинки

Незаметно смоет дождь,

Будет прыгать по дорожкам,

Делать лужи во дворе,

Как нашкодившая кошка

В желтой прятаться листве.

Улетят куда-то птицы,

И захочется грустить,

Лета прошлого страницы

Нам уже не возвратить…

Господа и дамы, я скажу вам прямо

Наталия Варская

14 авг в 10:23

Действия

#литературные_страницы_15

Господа и дамы, я скажу вам прямо,

Что попал на остров, чисто, с кондачка.

Плыли на Одессу, вдруг такая драма:

Перепили дружно все мы коньячка.

И решили на спор силой потягаться:

Штангами служили, ясно, якоря.

Вам легко, конечно, будет догадаться,

Изо всех слабейшим оказался я.

Проиграл я волю и с одной сумою

Высадили, гады, на клочок земли.

Островок тщедушный, так — кусочек суши.

На колени падал, нет — все угребли.

Из сумы бутылку я достал с горилкой

Вылил её в море, пить некстати здесь.

Написал записку: «Ваше счастье близко!

Продаю свой остров, кладов в нём не счесть!»

Кто бы сомневался! Мой клиент попался,

Выловил послание, рыбакам в пример.

Корабли приплыли, сделку заключили,

Кончились страдания, я — миллионер!

Что же вы хотели? Бедного еврея

Высадить на остров, да без барыша?!

Робинзон я, Роби. Это моё хобби:

Сделать деньги быстро даже из «шиша».

Шлю вам на прошание эту свою песню,

Дико благодарен тем, с кем я играл.

Не были б ослами — высадились вместе,

Да и поделили бы этот капитал.

Робинзоныч может торговать хоть ветром,

Это знает каждый мудрый одессит.

Пусть летит к вам песня маленьким приветом,

Пусть у вас за Роби сердце не болит!

Вези меня, мой верный конь

Евгений Белозеров

Вези меня, мой верный конь

Сквозь горы, степи и леса.

Гони, превозмогая боль,

Когда на небе светит солнце и луна.

Вези скорей меня за перевал,

В мир счастья, неги и любви.

Где мы с тобой ещё и не бывали,

Где обретёшь и счастье ты.

Вези меня, мой верный конь,

Да пусть прибудет с нами сила!

А там уж вскоре попрощаюсь я с тобой,

И ты и я пойдём туда, куда душа велИт нам.

Я по своей дороге,

Ты по своей.

Я поверну на путь любовный,

А ты — куда захочется тебе.

Но только нам доехать надо,

Иначе и не может быть!

Зачем тогда все эти трудности, преграды,

Когда так хочется любить!

Шторм

Евгений Белозеров

Стягиваются воедино серые тучи,

Солнце собой закрывают.

Сейчас точно что-нибудь будет,

Погода об этом всем предвещает.

Ветер свистит сам не свой,

Пыль с дорог поднимает.

На море вот-вот разыграется шторм,

Ветер волны сильно о берег бросает.

Гроза сверкнула, почернели тучи,

Дождь полил как из ведра.

Грянул гром так круто,

Что даже вспенилась вода.

Шторм уже вовсю бушует,

Видать Нептун на что-то рразозлён.

Или с Зевсом ведёт беседу враждующую,

Или мерится силами, доказывая, кто больше силён.

Тёмно — синие волны

Пеной белой в берег вгрызаются.

Грозы одна за одной

В волны с силой врываются.

Кажется, неизбежно наводнение

У песчаных берегов.

Но вот всё стихло, видать примирение

Двух равных по силе богов.

Тучи на небе раздвигаются,

Шторм постепенно утихает.

Солнце лучами играется,

Мир вокруг оживает.

Местный Казанова

Наталия Варская

Гриша Шапкин пользовался бешеным успехом у противоположного пола и был очень этим горд.

Правда ареал успеха ограничивался рамками небольшого городка в котором Гриша родился и вырос.

По статистике «на десять девчат» там было не «девять ребят», а один. И не на десять, а на все пятьдесят.

Но такая статистика не мешала Грише быть довольным своей востребованностью и жить весело, удобно и беспроблемно.

Гриша был два раза женат официально, в этих браках родилось по ребёнку и мужчина решил, что нарываться на ещё одни алименты не стоит, а потому обращал внимание не на молодых девушек, а на своих ровесниц, дам за сорок.

И вот появилась в жизни Гришы новая пассия. Появилась она ещё до развода со второй женой, но не из-за любовницы семья распалась, а из-за того, что Гриша не мог с одной женой жить более трёх лет. Надоедала она ему, заедал быт и становилось скучно.

А как можно позволить себе скучать, когда он на весь город один такой?

С новой дамой, Викой, Гриша жил наездами, не хотел терять свободу и портить отношения рутиной. Кроме того, вторая жена Гриши, Валя, была уверена, что именно Вика является разлучницей и была переполнена жаждой мести и желанием сломать эту новую связь бывшего. Валя подружилась с бывшей свекровью, с которой раньше была в очень плохих отношениях, а также с первой женой бывшего. Казалось, что эти три женщины создали клуб по перетягиванию каната ввиде альфа самца Григория.

Дамы по очереди звонили Грише и придумывали всякие неотложные дела: то маме становилось плохо, то некому было везти ребёнка ко врачу, то срочно надо было сделать перестановку мебели в комнате другого ребёнка. Гриша, конечно, понимал, что за него идёт ожесточённая борьба и это ему льстило. Он не обращал внимания на то, что Валя распространяет в интернете всякую ложную информацию о Вике, что оскорбляет её. А что? В конкурентной борьбе все средства хороши. Казалось, что Грише самому было интересно, кто победит. Если бы букмекерские конторы принимали ставки, он бы, наверняка, поучаствовал.

Видимо, для пущего интереса Гриша всячески раззадоривал всех участниц этого «забега»: никому ничего внятного не говорил, от прямых вопросов уклонялся и бегал от одной участницы конфликта к другой, где каждой говорил, что она — главная в его жизни, не смотря ни на что.

Для усиления эффекта в игру вводились и другие участницы — статистки: девушки из ночного клуба, сотрудницы с работы и прочий био материал. Статистки быстро исчезали, а мать, две бывших жены и Вика были постоянными участницами этого спектакля.

С каждым днём самооценка Григория росла и вскоре выросла до комичного размера. Мужчина всё выше задирал голову, всё придирчивее относился к женшинам, всё вальяжнее рскидывал своё драгоценное тело по знакомым диванам. Возможно, Гриша ощущал себя султаном в гареме.

Вике давно надоела эта борьба и неопределённость. Женщине хотелось нормальной семьи.

Много раз Вика спрашивала:

— Гриша, ну почему ты не скажешь всем, что я твоя женщина, что ты меня любишь? Почему до сих пор мы не расписались?

Мужчина раздражался и отвечал:

— Тебе мало того, что я с тобой? Непременно хочешь повесить об этом объявление на площади? Не любил бы тебя, с тобой бы не был!

— Но мы ведь даже не живём вместе. Ты приезжаешь, когда тебе удобно. Очень обидно, что ты не вводишь меня в свою семью, не знакомишь с родителями и роднёй, а обе твои бывшие жены присутствуют на всех праздниках.

— Ну так они же матери моих детей, это навсегда. А маму нельзя волновать. Я сделаю всё постепенно. Не торопи меня и не усложняй и так сложную жизнь.

Надо сказать, что и первой жене, и второй, Гриша говорил почти те же слова, обещал снова сойтись и просил не торопить события.

Гриша понимал, что каждой женщине надо что-то обещать, иначе могут сорваться, а этот «гарем» уже давно стал мужчине необходим. Вон что ради него делается! А значит он неотразим, он Казанова нашего времени, он круче всех мужиков города!

Однажды Вика споткнулась, сильно подвернула ногу и её увезли на скорой в больницу.

Конечно же Вика тут же бросилась звонить своему Грише.

Гриша отреагировал странно:

— Хватит уже нарочно к себе внимание привлекать! Ты же знаешь, что сейчас я с дочкой, её мать к зубному пошла, ребёнка оставить не с кем.

В трубке раздавался, отнюдь, не детский смех. Вика расплакалась, а Гриша сказал: