Лестница

Посвящается моей маме.

Глава 1. Возвращение

Настойчивый громкий стук разбудил дремавшего в своем углу лабрадора Чарли, и он побежал посмотреть, что стряслось.

— Вера, немедленно открывай! Я позову отца, он выбьет эту чертову деревяшку. Ты слышишь меня?

Женщина с короткими каштановыми волосами и в толстом домашнем халате прислонила ухо к двери. Недавно ей исполнилось пятьдесят три, но из-за усталого лица она выглядела старше.

— Я приготовила твой любимый рулет с яблочным джемом. Оставлю его под дверью, — сказала она, успокоившись. — Ты уже неделю ничего не ешь, так нельзя. Ты убиваешь нас своим поведением.

Так и не получив ответа, женщина пошла на кухню, а теплый кусок рулета, щедро посыпанный сахарный пудрой, был съеден благодарным псом.

По ту сторону двери в неподвижной позе на подоконнике сидела виновница семейного беспокойства — двадцатитрехлетняя Вера с копной кудрявых волос пшеничного цвета, собранных в пучок. Уже второй месяц девушка пребывала в депрессии и, кажется, совершенно потеряла интерес к жизни. За окном бродяга-ветер поднимал пыль с дороги и, словно играя, катал по земле рваный целлофановый пакет.

— Полюбуйся, ты и есть этот пакет, — подумала Вера. — Ущербная, незаметная, уязвимая и не нужная. Никому.

Она вздохнула, спустила ноги на пол и стала следить за секундной стрелкой висевших на стене часов. Ровно одну тысячу четыреста сорок один час назад ее предал Сергей. Человек, который был для нее больше, чем друг. Они были неразлучны два года, а потом на своем дне рождения она познакомила его со своей подругой Женей. Общие знакомые намекали ей, что Сергей проявляет интерес к Евгении, но Вера закрывала на это глаза, пока не решила преподнести ему сюрприз: без приглашения приехала к нему на дачу. Радуясь близкой встрече, она вбежала на крыльцо дома и вдруг заметила женский силуэт в окне. Всмотревшись, она застыла: ее подруга, в рубашке Сергея на голое тело, готовила завтрак у плиты. Потом он подошел к ней и поцеловал ее в шею.

На месте прекрасной первой любви образовалась бездонная дыра, в которой гулял холодный ветер и сгущалась тьма. Два предательства, как два выстрела, лишили ее жизни. Со временем слезы кончились, боль приутихла, а разочарование в людях убило в ней желание общаться с кем бы то ни было. Тихая, незаметная прежде девушка стала и вовсе невидимкой.

Разрядившийся телефон так и не был включен. Интернет на пару с ноутбуком прекратили для нее свое существование. Освободившееся в душе место она заполняла тишиной, рисованием и сном. Изредка, под утро, Вера спускалась на кухню, брала несколько толстых вафель, кружку молока и снова закрывалась у себя.

Повторный стук в дверь отвлек ее от горьких раздумий.

— Вера, там к тебе пришли, — сказала мама.

На лице Веры появилась ухмылка: мамины уловки были ей хорошо знакомы. Но мать не обманывала, и Вера убедилась в этом, выглянув в окно: внизу стояла невысокого роста девушка в обтягивающей голову тонкой шапочке, просторном свитере, джинсах и кедах. Кончики ее темных волос были выкрашены в синий цвет, а маленький приподнятый нос и пухлые губы придавали ее лицу бесспорную миловидность. Она подняла голову, и два взгляда встретились. Сердце Веры заколотилось.

— Лина, — прошептала она. — Но как?

Она побежала вниз, дернула входную дверь и заключила нежданную гостью в объятия.

— Где ты была все эти четыре года? — вскрикнула Вера, всхлипывая от радости. — Уехала в Лондон и пропала. Мне было очень тяжело без тебя. Смотри, что со мной случилось.

Лина гладила рукой ее волосы и рукавом кофты вытирала слезы на ее лице.

— Я больше не оставлю тебя, — прошептала она.

Девушки зашли в дом, купленный отцом Веры на окраине Всеволожска пару лет назад. Жизнь в пригороде Санкт-Петербурга имела свои плюсы и минусы. Со временем члены семьи привыкли закладывать лишний час на дорогу до большого города, зато в награду каждый получил отдельную комнату, просторную гостиную и кухню. И Лина поняла причину их переезда, как только переступила порог: в доме было светло и уютно.

В просторной прихожей их встретили радостный Чарли и довольная мама.

— Я не знаю, кто вы, но уже вас люблю, — улыбнулась женщина и, заметив смятение на лицах подруг, поспешила добавить: — Исчезаю, ужин на плите.

Девушки уселись на диване в гостиной.

— Я в Питере уже два месяца. Приезжала к тебе в Купчино, но мне сказали, что вы уже год как там не живете, — говорила Лина. — Потом я вспомнила, как ты рассказывала про свою маму, которая работает в швейном цехе на Есенина. Я поехала туда. На проходной мне сообщили, что она в отпуске. Я выдала себя за ее племянницу, потерявшую телефон. Еще трижды я приезжала туда, и после долгих уговоров мне сообщили ваш адрес.

Вера улыбнулась и опустила голову на подушку дивана.

— Тебе, наверное, интересно узнать, что я тут делаю. В Лондоне я поступила на продюсерский факультет, проучилась два года, потом у меня закончились деньги, которые достались по наследству от деда. Помнишь, мы продавали дом?.. Ну вот, деньги кончились, и я решила самостоятельно становиться на ноги, начала работать. Мы с друзьями сняли небольшую комнату на окраине и креативили там. В основном выполняли функции рекламного агентства, снимали редко. Денег нам постоянно не хватало, и мы вернулись в Россию. Сначала год работали в Москве, весьма удачно обкатывая все то, что уже лет десять активно применяется за бугром. Наконец мы отсняли пару рекламных сюжетов для известного детского центра, и нас заметил один важный человек, который предложил нам подумать над другим форматом работы. Его интересуют реалити-шоу, с настоящими людьми, не актерами, и все такое. Мы загорелись идеей, а он выделил нам комфортный офис и дал гарантии хороших инвестиций в достойный проект. Но с условием: нужно переехать в Питер, что мы и сделали. В моей команде шесть улетных ребят, я тебя с ними познакомлю.

Вера с удовольствием смотрела на Лину. Девушки познакомились на первом курсе художественного факультета пять лет назад. Лина последней из первокурсников зашла в аудиторию. На ней был свободный красный сарафан, белые спортивные тапочки, очки с широкой черной оправой и множество цветных браслетов на правой руке. А еще у нее были длинные черные волосы, собранные на затылке в конский хвост, и массивный рюкзак из коричневой кожи. Все места в аудитории были заняты другими студентами, но на заднем ряду поднялась робкая девичья рука.

Подойдя ближе, Лина увидела худенькую девочку в сером льняном платье. Ее зеленые глаза выделялись на фоне белой кожи, светло-коричневых бровей и ресниц. Длинные пальцы вертели в руках ручку. Множество кудряшек песочного цвета спускались, как водопад, на ее плечи.

— Ты можешь сесть рядом, видно отсюда не очень, но боюсь, больше некуда, — сказала Вера.

— Меня зовут Лина Мирная, я не поступила на факультет продюсирования и решила скоротать время здесь. И между прочим, ты заняла самое отпадное место в этой скверной аудитории! — с улыбкой ответила Лина, швырнула рюкзак на стол и присела на свободный стул.

Они сразу подружились и много времени проводили вместе. Эмоциональная Лина, как истинный экстраверт, много говорила, а Вера слушала. Подруги дополняли друг друга, как два полюса. В отличие от Веры, Лина не относилась к коренный питерцам, она родилась в Екатеринбурге, и учеба на художественном факультете ей была необходима для получения места в общежитии.

— Я всегда хорошо рисовала. У меня просто не было другого выбора. Моя мама пишет натюрморты и зарабатывает этим на жизнь. А отец… Я не знаю, кем он был. Мама познакомилась с ним в аэропорту, они пили кофе в лобби-баре за одним столиком. Он оказался очаровательным китайским студентом и сразу понравился ей, любительнице экзотики. После пятиминутной беседы она сказала ему: «Я хочу от тебя ребенка». От неожиданности у парня выскользнула кружка из рук. Он не принял всерьез ее предложения, но мама своего добилась. Они начали встречаться. Потом вместе перебрались в Москву. Через полгода у них произошла большая ссора, и они поняли, что это конец. Спустя несколько дней мама узнала, что беременна. Не сказав ему ни слова, она собрала вещи и уехала обратно в Екатеринбург. На тот момент ей было двадцать шесть, она уже сама зарабатывала себе на жизнь. В детстве она мне часто говорила, что я была ее музой, вечным вдохновением и смыслом жизни. Я знала, что ей было со мной нелегко. Никакой помощи со стороны. Родители жили слишком далеко, и их здоровье не позволяло приехать на помощь к дочери. А ребенок, как ни крути, это обуза, твои планы кардинально меняются, ты больше себе не принадлежишь. Для творческого человека это подобно смерти. Но она смогла устоять, и я любила ее за это еще больше. Она всегда учила меня выживать в этом мире и следовать за зовом сердца. Если ты не любишь свою работу, свое дело, то баста, у тебя не будет ни счастья, ни любви, ни денег. Я обожаю придумывать, планировать. Продюсирование моя страсть, удовольствие и денежный поток. В этом году был бешеный конкурс, я попробую пробиться в следующем, — рассказывала Лина, когда они с Верой прогуливались по Невскому проспекту.

Однако сколько Вера ни зазывала Лину к себе в гости, та отказывалась приходить. Знакомиться с другими семьями ей не хотелось.

— Ты не можешь войти в мой дом, а значит, я не могу в твой. Иначе получается нечестно, я не хочу тобой пользоваться, — призналась как-то Лина, объясняя свой отказ.

Вера приняла выбор подруги и больше не настаивала. Будучи мягким и закомплексованным человеком, ей было сложно спорить с уверенной в себе Линой. Иногда она уставала от ее активности и под предлогом головной боли уходила домой. Впрочем, в одном подруги были схожи: обе учились в университете не по своей воле. Но если Лину заставили обстоятельства — нужна была крыша над головой, то Веру — возможность уйти от маминого контроля. Маргарита Александровна поздно родила единственную дочь и решила, что та реализует ее мечты, если станет известным и уважаемым человеком.

В четыре года Веру отдали в художественную гимнастику, но уже через шесть месяцев родители услышали вердикт: «У ребенка нет спортивного интереса, гимнастика не для нее». Вокал, плавание, иностранные языки, курсы шитья, балетная студия — Верин день был расписан по часам. Случались дни, когда девочка настолько уставала, что начинала придумывать себе болезни. Она так умело это делала, что в итоге болезнь приходила к ней самая настоящая. В такие дни Вера подолгу сидела в своей комнате и рисовала в тетради в клеточку. Мама часто заходила к ней в комнату, целовала в лоб, чтобы проверить температуру, и приносила теплый чай с вареньем. Иногда она заходила и перед сном, читала ей несколько страниц из сказок братьев Гримм и долго гладила ее волосы, пока она не засыпала. Эти моменты Вера любила больше всего на свете.

Ей было пятнадцать лет, когда за семейным ужином она сделала заявление:

— Я хочу вам кое-что сказать, — в волнении произнесла она, теребя салфетку на столе. — Мне не нравится петь и танцевать, я ненавижу спорт и иностранные языки. Я хотела угодить вам, но сейчас понимаю, что переступаю через себя. Каждый раз, посещая все эти занятия, я иду против своего желания.

— Чего же ты хочешь? — поинтересовалась Маргарита Александровна. — Через полтора года тебе нужно поступать в университет. Куда ты пойдешь?

— Пока не знаю, что-нибудь придумаю, — ответила Вера.

Художественный факультет она выбрала с надеждой, что мама перестанет лезть в ее жизнь. К живописи Маргарита Александровна была равнодушна.

Голос Лины оторвал Веру от размышлений о прошлой жизни и вернул в реальность:

— А пойдем со мной в студию? Прямо сейчас! — предложила она.

— Посмотри на меня, я два месяца никуда не высовывалась. Сначала нужно привести себя в порядок. Я пока не готова, — ответила Вера, натягивая свитер на колени.

— Ты шутишь! Два месяца это очень много. Хорошо, я дам тебе время, но завтра вечером в восемь заеду за тобой. И не вздумай отказываться. Поможешь нам переехать из пункта А в пункт Б, — подытожила Лина. — Теперь я побегу, мне нужно успеть заскочить в пару мест.

Подруги попрощались, Лина уехала на синем «Пежо», а Вера еще долго сидела на диване, потом поднялась наверх и заперлась в своей комнате.

Глава 2. Крутой поворот

В восемь вечера Вера стояла в прихожей дома и перебирала в голове различные версии, как отказаться от встречи с друзьями Лины. Она услышала, как подъехал автомобиль и дважды посигналил.

— Приехала. Придется выходить, — подумала Вера.

Наспех накинув просторное серое пальто, она натянула на голову белую шапку крупной вязки и влезла в черные утепленные кроссовки. Из машины доносилась энергичная клубная музыка. Лина дергала головой в такт и отбивала ритм пальцами по рулю. Вера подошла к двери с ее стороны. Лина опустила окно.

— Слушай, тут такое дело…

— Что произошло? Садись в машину, объяснишь.

Не успела Вера захлопнуть дверь, как машина тронулась.

— Так что ты хотела мне сказать? — спросила Лина с улыбкой.

— Кажется, я неважно себя чувствую.

— Ну, это поправимо!

Лина нажала на газ, увеличивая скорость, переключила трек и прибавила звук. Из колонок полился приятный обволакивающий голос Фрэнка Синатры. Он пел о своем пройденном пути: исколесив полмира, пережив радости и горести судьбы, он ни о чем не жалеет, так как всегда делал выбор сам. Вера слушала и нарочно смотрела в окно, чтобы подруга не заметила ее глаз, наполненных слезами. На улице пришла весна. Фонари освещали местами заледенелый асфальт, но воздух уже наполнен свежестью, и несмотря на поздний час, небо только начинало темнеть. Весна пришла и к Вере, она начала оттаивать от продолжительных заморозков, и исцеляющая вода стекала по ее щекам. Она понимала, что это лучшее, что могло с ней произойти в этот момент. Она еще жива, и это главное.

Лина остановилась у светофора.

— Я знаю про Сергея и Женю. Мне жаль, что все так вышло. Женя та еще мерзавка, но принцип бумеранга никто не отменял, она получит свое. Дорогая, ты потратила на эту историю очень много времени, и именно поэтому я больше не желаю об этом ничего слышать.

— Все не так просто. Я даже словно похоронила их обоих. Устроила в своем воображении настоящие похороны. Цветы, прощание, земля — все как полагается. Ни черта не помогло.

— Нет, похороны это не тот вариант. Как ты можешь похоронить то, что находится в живой тебе? Отпустить, вот что тебе нужно. Сейчас я открою окно, ты сделаешь глубокий вдох, соединишь всю свою боль, любовь, переживания и мысли. А потом, когда будешь готова, выдохни это все наружу.

— Глупости какие.

— Я открываю окно! Внимание, вдох!

Вера закрыла глаза и представила внутри себя воронку. Она сметала с разных уголков себя воспоминания, фотографии, подарки, моменты близости, пытаясь ничего не забыть. Приоткрыв рот, она протяжно и тяжело выдохнула в открытое окно.

— Вот и все! — вскрикнула Лина и тронулась на зеленый свет.

— Глупости, — еле слышно произнесла Вера.

На самом деле ей действительно стало легче.

— Боже, чуть не забыла! — Лина резко свернула вправо. — Мы должны забрать одного человека.

Подруга кивнула подбородком в сторону известного фастфуда. Припарковавшись, девушки вышли из машины и направились в сторону кафе.

В помещение оказалось немноголюдно, и Лина уверенным шагом направилась к столику у окна. Юноша лет двадцати пяти что-то сосредоточенно читал в своем айфоне, медленно проводя пальцем снизу вверх. Черная толстовка с изображением Путина на груди выглядывала из-под спортивной красной куртки. Забавная шапка цвета хаки прикрывала кучерявые русые волосы. Прямой нос и широкие брови придавали его приятному лицу оттенок брутальности.

— Вставай, холоп, время собирать хлопок! — громко объявила Лина, натянув шапку юноше до подбородка.

Парень поправил шапку и посмотрел на девушек светло-серыми глазами.

— Лина, не порть погоду. Тебя не было всего пять часов, я еще даже не начал стареть, — пошутил он в ответ. — Что за новую жертву ты привела с собой?

— Это моя подруга Вера. Вера, этого клоуна зовут Степан, — сказала Лина.

Спустя десять минут они уже ехали в машине по центру Петербурга. Степа говорил Лине:

— В общем, оставшиеся коробки уже подвезли к офису. Еще одна грузовая газель. Лена, Егор и Эд на месте и потихоньку все перетаскивают. Палыч и Настя подтянутся позже. С охраной удалось договориться, нас не выгонят до утра. Единственное, нужно убрать из коридора все вещи и мусор от упаковки.

— Отлично. Остался последний рывок, даже не верится. Мы точно ничего не оставили в Москве?

— Несколько пар убитых кроссовок, кучу ненужной макулатуры и твое бамбуковое дерево.

— Степа, какого хрена?

— Оно полтора метра высотой! Перевозить его в общем контейнере — самоубийство.

Вера молча следила за разговором, но тут слова сами вырвались:

— Не расстраивайся, я слышала, что бамбук впитывает в себя всю негативную информацию. Его рекомендуют менять каждый год.

— Степа, ты видишь эту добрую девушку? Она только что спасла тебе жизнь.

Степа улыбнулся и послал Вере воздушный поцелуй. От неожиданности она покраснела и отвернулась к окну.

На улице стемнело, когда Лина наконец остановила машину.

— Дамы и господа, мы приехали, просьба не оставлять на местах личные вещи, — сказала Лина, заглушив мотор.

Они вышли из машины, перешли через дорогу и оказались около высокого старинного здания. Перед входом стояло около тридцати коробок разного размера. Некоторые были подписаны корявым почерком.

— Предлагаю сразу взять по коробке, — скомандовала Лина.

Дверь в здание открылась, навстречу им вышли двое парней и девушка.

— Наконец-то, мы уже половину перетаскали. Я рук не чувствую, — плаксиво сказала рыжеволосая девушка в клетчатой рубашке. — Меня Лена зовут, а ты, наверное, Вера?

Вера кивнула головой. Только сейчас она поняла, что Лина поставила своих друзей в известность о ее приходе. А что еще она им рассказала?

— Привет, я Эд, — сказал накачанный брюнет в очках и черной водолазке. — Будь добра, пни в мою сторону вон ту длинную коробку.

Вера выполнила его просьбу, потом взяла в руки пластиковый бокс, обмотанный прозрачной пленкой, и вместе со всеми поднялась на третий этаж.

Офис оказался просторным. Помещение состояло из двух смежных кабинетов, маленькой кухни и туалетной комнаты. Вдоль стен выстроились коробки, набитые черные пакеты, боксы, разобранная мебель, кресла-мешки и аппаратура. В некоторых углах уже светились экраны ноутбуков и компьютеров, которые стояли прямо на полу. В дальнем кабинете имелся небольшой диван, но не было света. Перемещение по нему осуществлялось при помощи включенного экрана мобильного телефона.

Вера потеряла счет времени и количеству спусков за коробками. От огромного количества вещей в офисе образовались узкие проходы, по которым передвигались участники переезда. В очередной раз зайдя в темную комнату, она решила передохнуть и прилегла на диван. Она сразу почувствовала, как устало ее тело. Ноги гудели, руки покалывало, но в голове было настолько пусто, что уже через минуту она провалилась в сон.

Вера открыла глаза в кромешной темноте. Как и прежде, она лежала на диване, кто-то заботливо накрыл ее ноги пледом. Вера нащупала в кармане телефон. Пять пропущенных от мамы, время четыре утра. За стеной тем временем шел оживленный разговор.

— У нас уже почти все готово, я скинул тебе утром примерную смету с учетом непредвиденных расходов. Ты ее смотрела?

— Да. Эд, это очень большая сумма. Он нас пошлет к чертям. Нужно резать на треть!

— Мы сразу договорились, что делать будем хорошо. Если на треть сокращать, то получится пирожное, а не торт. Главное, объяснить и донести эту истину до босса.

— Ну окей. Что по концепции? Съемочная группа утверждена? Лен, с главным героем определились?

— Два дня назад концепцию утвердили. Но плясать будем от главного героя. Неделя уйдет на тестирование, анализ его жизненного пути, чем увлекается, чего боится, о чем мечтает.

— Какая неделя? Мы же утвердили главного участника, разве не так? Степа?

— Да, я подобрал крутых ребят, парня и девушку. Занимаются спортом, психологически уравновешены. Лично их протестил. Оба имеют весьма медийную внешность, интересную жизнь. Главное, свободны в ближайшие полгода. Фигура у девушки — огонь!

— Мы провалимся. Все не то.

Вера узнала голос подруги. Она опустила ноги на пол и направилась к остальным.

В комнате на полу в полутьме сидели Эд, Лина, Лена, Степан и Егор, который помогал переносить вещи. Добавились еще двое: девушка и юноша. Ребята сидели полукругом, посередине лежали три открытые коробки с пиццей. Лина, заметив появление Веры, молча протянула ей кусок «Маргариты».

— Мы все продумали до мелочей, — продолжал Степан, но Лина его перебила.

— Вчера я разговаривала с боссом. Ему нужна сенсация, яркие эмоции, радость, переживания, страх, слезы. Зрители должны поверить в искренность чувств, узнать себя в главном герое.

— Можно включить в проект преподавателя по актерскому мастерству, подготовим героя, текст напишем, — предложила незнакомая Вере брюнетка в красной футболке.

— Нам нужен обычный человек, — тихим голосом произнес Егор. — Самый обычный человек, без подготовки, с реальными проблемами. Предлагаю устроить кастинг в телепроект. Детали не разъяснять, просто сказать, что мы поможем изменить их жизнь.

— Мы должны понимать риски. Человек может повести себя неадекватно, получить травму, говорить невнятно, слиться на середине, — высказалась Лена.

Степа одобрительно кивнул.

— С другой стороны, никому не интересно смотреть на человека, легко справляющегося с задачей. У спортсменов это в крови. Переснимать по десять раз одни и те же дубли с разными персонажами мы не можем, — возмутился парень с собранными в хвост длинными волосами.

— Это исключено! — сказал Эд. — По контракту реклама и пиар-кампания проекта должны быть запущены за две недели до запуска программы в интернете и на телевидении. При этом каждую неделю мы выпускаем горячие релизы и заливаем в сеть анонсы с самыми вкусными моментами, дабы привлечь зрителей.

— Нам нужен обычный человек, — повторил Степа, потом вдруг посмотрел в сторону и остановил свой взгляд на Вере. — Человек, в котором мы уверены, которого знаем.

Вера перестала жевать пиццу и испугано перевела взгляд на Лину.

— А эта идея мне нравится, — сказала Лина, разглядывая Веру.

В испуге Вера кинулась к двери и вмиг оказалась на улице. Лина выбежала за ней.

— Вы издеваетесь? Я не позволю смеяться надо мной! — кричала Вера подруге. — Нашли бедную овечку, ничего не вызывающую, кроме жалости и сострадания. Кусок серой массы в эфир! Не смей идти за мной, я сама доберусь. И не звони мне!

Вера бежала изо всех сил, слезы катились из глаз. За очередным поворотом она перешла на спокойный шаг, выключила телефон и села на лавку автобусной остановки. На улице начинало светать. Пьяные парень с девушкой, вышедшие из ночного клуба, попросили у нее закурить и спросили, который час. Успокоившись, Вера включила телефон, вызвала такси и тихим шагами прогуливалась по краю дороги.

— Пойдем пить кофе? — раздался бодрый мужской голос за ее спиной.

Она обернулась и увидела высокого симпатичного брюнета с торчащими в разные стороны волосами. На нем была темно-синяя парка, на одном плече висел рюкзак, объемный шарф толстой вязки прикрывал его шею и уши.

— Вы ко мне обращаетесь? — сказала Вера.

— Да тут кроме вас больше никого и нет.

— Я замужем!

— А я крещеный! Я предлагаю вам чашку вкусного кофе, а не руку и сердце, — с магнетической улыбкой произнес юноша и открыл дверь в кафе. — Ну же!

Впервые в жизни Вере захотелось пойти на поводу обстоятельств, и она зашла в помещение.

Незнакомец, судя по всему, был здесь не в первый раз. Он без труда нашел уютный свободный столик у окна и кивнул официанту, тот ответил одобрительным кивком и удалился на кухню. Брюнет повернулся к Вере и заговорил.

— Извини за мой эгоизм, я ненавижу завтракать один. Чем занимаешься?

Официант принес два американских кофе, круассаны с сыром и сливки. Вера помедлила с ответом, а потом сказала:

— Пытаюсь жить.

Парень улыбнулся, потом пристально рассматривал ее лицо.

— А ведь у нас одинаковые планы! Именно поэтому я работаю в месте, где не существует времени, графика и правил. Есть хорошая зарплата, и на том спасибо.

Он поднес кружку к лицу и, подув на поверхность бодрящей кофейной жидкости, с удовольствием отпил. Поставил кружку на блюдце и продолжил, вскрывая одноразовый пакетик с сахаром:

— Мой отец говорит, что мало просто работать, нужно быть полезным для других. С трудом окончив медицинский, он устроился помощником в бригаду скорой помощи. Многое ему там пришлось узнать и увидеть впервые. В общем, попал в гущу событий. Аварии, сумасшедшие, бомжи и наркоманы, старушки и суицидники. Но его это не напугало. Еще через год он перешел в бригаду реанимационной помощи. Я был свидетелем, как за пару лет мой тридцатилетний жизнерадостный отец стал полностью седым, как старик. Но знаешь, он никогда не говорил о том, что хочет все бросить. Однажды он вернулся домой под утро, на его лице словно застыла маска то ли испуга, то ли отчаяния. Я не узнал своего отца и заплакал. Оказалось, в тот день он впервые встретился со смертью и проиграл ей битву. Мама умоляла его сменить работу, но каждый день он снова и снова возвращался в дребезжащую, орущую машину. Он и сейчас ведет этот затянувшийся бой за право другого человека продолжать жить в нашем мире.

Парень отпил кофе и откусил от круассана. Вере захотелось поддержать разговор.

— Не всем дано быть Робин Гудами и спасателями жизней. Кто-то должен убирать улицы, варить кофе и печь круассаны.

— Безусловно. Но и эти люди полезны для других. Кофе не только бодрит, но и вдохновляет на добрые дела. Его создатели практически маги. Уборщик заботится о том, чтобы горожане не дышали грязью и испытывали эстетическое удовольствие, прогуливаясь по городу. А кто я? Я работаю IT-специалистом в виртуальном мире. Придумываю программы, которым потребуется обновление уже через полгода. Если в один из дней я умру или пропаду без вести, никто этого не почувствует, никто просто так обо мне не вспомнит. Но вся соль не в этом. У каждого из нас есть предназначение. Мы живем для чего-то, что должно приносить пользу другим и в тоже время придавать смысл твоей собственной жизни. В противном случае ты зря прожигаешь время на этой планете и занимаешь чье-то место.

— Окей. Но как я узнаю, в чем мое предназначение?

— Это самое интересное. Судьба укажет тебе пальцем, когда ты меньше всего будешь к этому готова. Мой отец пошел учиться на медицинский, потому что проспорил своему другу и поступил вместе с ним. Друг вылетел на первом же курсе, а отец остался. Его затянула эта тема, он понял, что это приносит ему удовольствие, которое позже переросло в это самое предназначение. Я постоянно мучаюсь этим вопросом и жду, когда Вселенная подаст мне знак. Я не утомил тебя своей болтовней?

У Веры зазвонил телефон, пришло два сообщения. Одно от Лины, другое от службы заказа такси. На дисплее телефона высветилась надпись: «Подъехал серый „Рено“ номер такой-то». Вера встала из-за стола и подошла к парню.

— Я не знаю, в чем твое предназначение, но ты только что изменил мою жизнь.

Она поцеловала его в щеку и выбежала на улицу. Таксистом оказался пожилой мужчина в кепке и светлой рубашке, гладко выбритый и пахнувший освежающим лосьоном. Вера достала телефон из заднего кармана и открыла сообщение от Лины, состоящее из двух слов: «Ты добралась?» В ответ она набрала: «Я согласна!» — и не раздумывая отправила.

Глава 3. Тест на пригодность

— Подъем! Пора вставать!

Яркий свет ударил мне в глаза от распахнутых штор, но окончательно меня пробудил командный мужской голос:

— Вера, у нас пятнадцать минут на сборы, уже опаздываем.

Я натянула одеяло на плечи и узнала стоявшего у окна Степана. Как он попал в дом?

— Я сказала, что ты спишь, — словно прочитав мои мысли, произнесла мама, которая стояла в дверях. — Молодой и, кстати, весьма симпатичный юноша убедил меня, что хочет сделать тебе сюрприз. Я и не думала…

— Все нормально, — сказала я. — Степа мой друг, теперь мы вместе работаем.

Ответ ее вполне удовлетворил, и она удалилась.

— Ты теперь всегда будешь меня так будить? — спросила я у наглеца, ища хоть какую-то одежду поблизости.

На мгновение я остановила свой взгляд на нем. Высокий юноша крепкого телосложения смотрел на меня. Он стоял спиной к окну, и солнце освещало контур его тела, создавая эффект ауры. Словно прилетевший из другой галактики для выполнения важной миссии, он был здесь и сейчас. Прямая осанка добавляла его образу статности. Кучерявые волосы имели золотой отлив. И я вдруг поняла, что готова пойти за ним куда угодно.

— Будить — это дорогое удовольствие. Поэтому только по четным дням и когда твоя мама готовит вафли. В ближайшие пять минут я займусь их поглощением внизу на кухне, а тебе советую потратить это время на сборы, — произнес он и так стремительно вышел из комнаты, что я даже не успела ответить.

«Приплыли, Вера, теперь твоя жизнь не принадлежит тебе», — с этой мыслью я побрела в ванную.

Из зеркала на меня смотрела болезненно бледная девушка. Зеленые глаза поблекли, волосы топорщились в разные стороны. Я быстро собрала непослушную копну кудряшек в пучок, наспех умылась и вернулась в комнату. Открыла шкаф, из него на пол вывалилась полосатая кофта-тельняшка и синие джинсы. Выбор случился сам собой. Натянув на себя одежду, я спустилась на кухню. Все мои сборы заняли не более пятнадцати минут.

Степа сидел на высоком стуле за барной стойкой, служившей нам столом. Он смотрел повтор вечернего юмористического шоу.

— Можно к вам присоединиться? — спросила я, усаживаясь рядом.

— Да, конечно. Времени осталось на две вафли, которые я любезно тебе оставил, — не отрываясь от телевизора, сказал он и подвинул в мою сторону тарелку с ароматными вафлями.

Мама поставила рядом со мной кружку горячего какао, и я с удовольствием уничтожила лакомство. Это был самый вкусный завтрак за последнее время. По телевизору началась реклама жевательной резинки. Степа повернулся ко мне и увидел пустую тарелку.

— Нам пора, — произнес он серьезным голосом. — Спасибо за чудесный завтрак, вафли — улет!

— Приходите еще, я напеку пончиков с начинкой, — сказала мама, расплываясь в улыбке.