Бесплатный фрагмент - Ландкарт

Глава 1. Столица Пяти Городов

— Якоря на воду! Мы прибыли! — раздался громкий голос капитана, эхом прокатившийся по всему кораблю и разбудивший тех, кто ещё дремал в своих каютах. Моряки, сразу встрепенувшись, начали собираться на верхней палубе, готовые к действиям.

— Где мы? — спросил кто-то из толпы, всё ещё не до конца проснувшись.

— Хороп, господа. Мы в Хоропе, — ответил капитан, сделав глубокий вдох, словно впитывая в себя дух этого места.

Для большинства моряков, впервые попавших сюда, открывшийся вид казался невероятным. Перед ними возвышались монументальные горные стены, густо покрытые виноградной лозой, которая оплетала их до самой вершины. Между листвой доносилось мелодичное пение птиц. Однако внимание привлекал не только этот зелёный массив: естественный проход между горами словно бы был вырезан самой природой, образуя огромные ворота, ведущие в сердце Хоропа. По обе стороны этого прохода стояли два колоссальных дерева, высота которых доходила до середины гор, но их вид озадачивал. В разгар лета, их желтые, обвисшие листья выглядели так, будто осень пришла для них намного раньше.

Под деревьями начиналась старая лестница из двадцати ступеней, обросшая мхом и травой, будто по ней давно никто не ходил. На вершине лестницы находились две огромные клетки, в которых покоились львы необычного огненно-красного окраса, их глаза сверлили путников, оценивая каждого, кто осмеливался подойти.

— Хватит любоваться! Всем сойти на берег! — рявкнул капитан.

Моряки, спустившись на землю, с любопытством и восхищением продолжали оглядывать это необычное место.

— Мы здесь ненадолго. — Капитан снова обратился к команде. — Пару дней отдыхаем, пополним запасы и двинемся дальше. Всем ясно?

— Да! — дружно ответила команда, бросившись к лестнице, ведущей в город.

— А ты чего стоишь? — спросил капитан, подойдя к одному из пассажиров — молодому человеку, который всё это время тихо наблюдал за происходящим. — Когда мы вытащили тебя из холодных вод, ты только и твердил «Хороп». Вот ты и здесь.

— Да, — ответил парень, бросив быстрый взгляд на капитана, затем снова посмотрел на величественный город впереди.

— Иди, смотри. Мы уйдем через пару дней. Если передумаешь или что-то не сложится, всегда будешь желанным гостем на моём корабле, — добавил капитан, отходя.

Парень кивнул и направился вслед за моряками. Он выглядел сосредоточенным и словно что-то очень важное искал в этом месте. В свои двадцать лет, с прямыми чёрными волосами, голубыми глазами и смуглым лицом, он выделялся среди моряков. Одет просто: сапоги с ножами в петлях, свободные чёрные штаны и лёгкая рубашка. За плечами — лук и колчан, в котором оставалось всего две стрелы.

Когда парень поднялся по лестнице и прошёл мимо клеток, львы, которые до этого яростно рычали на каждого моряка, внезапно успокоились. Они склонили головы, будто кланяясь, и даже когда один из моряков споткнулся, случайно уронив что-то, львы не сдвинулись с места, продолжая следить за парнем с неподвижными, но проницательными взглядами.

Остановившись на мгновение, парень обернулся, услышав шум. Над его головой разлетались птицы, словно что-то их напугало. Два дерева, стоящие по обе стороны прохода, внезапно сбросили свои жёлтые листья, оставив землю, усыпленную шуршащей листвой, в то время как вокруг царила тишина. Даже море затихло, словно затаив дыхание.

Вдохнув полной грудью, парень снова посмотрел на корабль, который привёл его сюда. Его сердце наполнилось предвкушением: он знал, а точнее хотел верить, что всё самое лучшее впереди, и направился в Хороп.

Перед его взором расстилалась, аллея с высокими стройными деревьями обложенная ярко красными плитами, постепенно поднимаясь верх от того уровня земли где стоял парень. Она вела ко дворцу местной знати, который стоял на возвышенности и был очень внушительных размеров, с наивысочайшими башнями из серого и белого камня с маленьким арочными окнами на верху. По сторонам аллеи были небольшие озера с голубой прозрачной водой. Сквозь воду проглядывались морские камни разноцветной палитрой, видны были рыбки золотистого цвета, а по прозрачной зеркальной воде плавали не обычные черные лебеди.

С верху в озера падала вода, создавая занавески, за ними виднелись некие животные размером с обычную дворовую собаку, своим видом и присутствием на своей голове что-то похожее на рога они напоминали оленей.

Горы с той стороны от куда приплыл парусник казались своими склонами и высотой обычными горами, а со стороны города они были непреступными скалами, по ним не кто и не когда не смог бы подняться на самую вершину ну конечно кроме тех животных, которые заселяли с толь не обычные стены.

Алея ведущая прямо ко дворцу властителя этих земель была очень длинная что на первый взгляд можно было подумать, что она стелилась через весь город так как по ее обе стороны, были выстроены городские дома.

Все строения стояли на разных уровнях напоминали лестницу, на которой они были построены и чем выше находились дома, тем они были больше и краше тех что были ниже говоря о богатстве свих хозяев и так до самого дворца.

Дома, стоявшие на нижних уровнях земли, были деревянные с соломенной крышей, те что поднимались выше были уже построены из белого камня с дерновой крышей порошей мхом, у подножья дворца дома были выстроены из красных камней с крышей выложенной черепицей желтого цвета.

Парень шел по аллее виляя головой по сторонам рассматривая все красоты, которые встречались ему на пути. Пройдя несколько первых домов, он обратил внимание на людей которых было очень много и все они куда-то спешили.

Парень шел дальше, от внезапного толчка в спину он остановился, а толпа веселых улыбающихся людей, одетая в разное мешкообразное тряпьё, шла, дальше не замечая парня и не предавая не какого интереса к его персоне тем боле он уж очень отличался своим видом от всей толпы так как был одет иначе.

Обернувшись на зад, он увидел крупного парня, который был настолько большим что занимал треть дороги своими габаритами не удивительно что именно он и умудрился врезаться в него.

Незнакомец был также одет, как и все люди, которые встречались ему на пути, но сильно отличался своими размерами. Он был толстым его живот свисал по колени, ноги, которые виднелись из-под его наряда были настолько волосаты что можно было и не носить штаны, на которых не было обуви видимо на такую лапу трудно было пошить какие-то сапоги, а его большие руки свисали чуть ниже пояса в правой руке был крепко зажат глиняный кувшин, из которого он пил то, что его так веселило, черноволосая и кудрявая голова его и лицо были округлой формы с большими гладка выбритыми щеками, по которым тянулась до самых ушей улыбка.

— Ты чего остановился? Извини это не я это мой живот совсем не видит куда идет. Здоровяк попытался заговорить с незнакомцем.

— Дружище все хорошо я не в обиде. Слушай, а куда это все спешат? Задумчиво спросил парень.

— На турнирные игры. Подняв кувшин и указывая им вперед ответил здоровяк. — А ты чего в первые у нас в городе?

— Да, а что за игры? для чего? что нужно делать?

— Ха тебе интересно, ты что-то можешь? Ехидно улыбаясь здоровяк ответил на вопрос вопросом.

— Нужно принять участие в трех турнирных состязаниях; первое это, Трое сильнейших второе, Сражение двух отрядов и третье это Битва львов. Крепко стиснув зубы и сжав кулак своей свободной руки, ответил здоровяк.

— И что? какое вознаграждение получит тот, кто победит в этих трех твоих состязаниях? С ухмылкой словно все это ему по плечу спросил парень.

— Да не уж тут у нас победитель. Друг ты даже и не знаешь, о чем спрашиваешь, а уже уверен, что можешь принять участие и победить в таких не легких состязаниях. Ухмыльнулся здоровяк.

— Я так не сказал, а, впрочем, почему бы и нет? Какое вознаграждения ожидает меня? Сделав серьезный вид повторил свой вопрос парень.

— Обычно всем участникам обещают, что победитель этих игр получит личную встречу с нашим королем Ашасом и в дальнейшем останется служить при короле. Ответил здоровяк.

— Но победителей наш король давно уже не видел. Добавил здоровяк, сделав глоток из кувшина.

— То, что мне и надо. Повернувшись и уходя дальше в след толпы людей сказал парень.

— Постой, подожди как тебя звать друг мой? Прокричал здоровяк в след уходившему незнакомцу.

— Килот. Не оборачиваясь и гордо подняв голову ответил парень.

— Да постой ты если собрался идти на игры, то нам по пути.

Окликнул здоровяк уходившего собеседника.

Килот остановился и еще около минуты стоял ждал, когда его новый друг со своими габаритами до него доковыляет.

— Борг Волей. Представился здоровяк, положив свою огромную руку на плече парня от веса которой Килот немного прогнулся.

— Килот. Еще раз повторился парень.

— Если ты решил победить на турнире, то учти уже очень много лет не кому не удавалось одержать победу на столь тяжелых состязаниях. Упрекнул Борг Волей.

— Это потому что я не участвовал. Улыбаясь ответил Килот

Недавно познакомившиеся приятели дальше шли молча. Борг Волей то и дело подносил кувшин с содержим ко рту и делая несколько глотков улыбаясь протягивал, предлагая испробовать питье Килоту который постоянно в ответ махал, отказываясь головой.

— Закончилось. Жалостно и протяжено простонал Борг Волей.

Килот посмотрел на здоровяка улыбнулся ударил его по плечу, и приятели пошли дальше.

— Борг, братец. Раздался крик, позади который заставил остановится и обернуться новых друзей. Крик доносился с низу аллеи от куда бежал огромный здоровяк которого было трудно разглядеть так как он был далековато у первых деревянных домов, а Килот и Борг Волей стояли в конце аллеи и собирались уже сменить маршрут, который привел бы их прямо к той самой арене где проводился турнир.

— Братец. Громко прокричал Борг Волей и спотыкаясь побежал на встречу кричавшему здоровяку.

Килот не стал дожидаться, когда они встретятся где-то на середине своего пути развернулся и пошел дальше искать место где проводился турнир трех испытаний ведь победа была ему очень важна так как он проделал очень большой и не легкий путь, на котором испытал суровее испытания.

Найти правильную дорогу к арене было не сложно Килот догнал людей которых пропустил из-за медлительности своего нового друга тем боле с ним рядом уже давно его не было и не кто не замедлял ему путь.

Люди шли вперед. Килот не торопясь следовал за ними. И вот перед его взором стояло строение из резных каменных колон высота которых была примерно метров десять. Восемь колон стояли по кругу и были связаны между собой каменными фермами на которых висел огромный восьмиугольный канделябр с горящими синем пламенем факелами, каждый угол канделябра был параллельно колонам. По низу до середины колон по кругу были выстроены деревянные трибуны. В центре на верхнем ярусе пять кресел были обшиты красной тканью для самых знатных зрителей.

Люди толпами вваливались и занимали места на трибунах. Все трибуны были заняты шум и гам ожидающих представление был ужасен люди так галдели что не могли услышать друг друга. Были свободны только пять мест и эти места не кто не смел занять. Кому не хватило место чтобы сесть они стояли поверх всех трибун на специальном помосте, связывающем все трибуны воедино с перилами чтоб стоящие люди не выпали.

Наступила внезапная тишина, настолько глубокая, что каждый шаг эхом отдавался по деревянному настилу, отчётливо слышались удары каблуков. Люди, стоявшие в толпе, сдержанно расступались, пропуская вперед небольшую процессию. Впереди шли шестеро стражников в полном обмундировании, вооруженные длинными копьями. Их шаги были твердыми и уверенными, они держались так, словно провожали самую важную особу в этих краях. За ними следовали четыре фигуры — одна женщина и трое мужчин, одетые в роскошные, дорого украшенные одежды, сверкающие на фоне общей серости окружающего народа. Процессия замыкалась еще шестью стражниками, вооруженными уже не копьями, а длинными мечами, свисающими с поясов.

Они медленно и торжественно подошли к местам, обшитым дорогой красной тканью, предназначенным для знатных особ. Все сели, но одно место в центре, самое почетное, осталось пустым, словно ожидая хозяина, который должен вот-вот появиться.

На первом месте уселся мужчина с рыжими бородой и усами. Его внешний вид был исполнен яркого величия. Он был одет во всё красное: сапоги, лосины, длинный плащ, который спадал до земли. Капюшон накидки был натянут на голову, и из-под него выглядывали рыжие вьющиеся волосы. Этот человек источал силу и уверенность, его взгляд был направлен в пустоту, словно он не замечал никого вокруг.

Второе место заняла женщина в длинном черном платье с эффектным шлейфом, который тихо скользил по полу. Её осанка была гордой, а наряд, подчеркнувший стройность её фигуры, состоял из узкой талии и рукавов с широкими манжетами. Глубокий треугольный вырез платья привлекал внимание к её роскошному бюсту, обрамлённому мехом, придавая образу некую дикость и грацию. На голове красовался тюрбан, сквозь сетку которого пробивались длинные чёрные волосы, похожие на змею, плавно обвивавшую её шею и спускавшуюся на плечи. Её лицо было смуглым, строгим, с чётко очерченными чёрными бровями, а большие чёрные глаза выражали недовольство и скрытое презрение к происходящему. Длинные тонкие пальцы с серебряными кольцами на каждом были жестко сжаты, словно она пыталась подавить своё раздражение. На её ногах были черные кожаные сапоги, украшенные золотыми узорами и небольшими железными каблуками, которые добавляли ей роста и величия.

Третье место продолжало оставаться пустым. Все взгляды невольно направлялись туда, но никто из присутствующих даже не думал занять его. Это кресло было зарезервировано для кого-то, чьё появление ждало всё собрание.

На четвёртое место сел пожилой мужчина, выглядевший как закалённый ветеран бесчисленных битв. Его седая густая борода, длинные волнистые волосы и воинственное обмундирование говорили о его боевом прошлом. Он носил кожаную рубаху, поверх которой сверкала тяжёлая кольчуга, доходившая до колен. Каждый её килограмм, а их было не меньше двадцати, подчеркивал его силу и выносливость. На его поясе висели ножны с крепким мечом, а ноги были закованы в короткие кожаные сапоги. Лицо старого воина производило сильное впечатление: левая сторона была испещрена глубокими шрамами от ожогов, а правая — пересечена двумя старыми ранами, оставленными острым лезвием. Эти следы прошлого говорили о том, что перед собравшимися находился человек, прошедший через многие битвы и выживший, чтобы рассказать о них.

Пятое кресло занял рыжеволосый толстяк с короткой стрижкой. Его внешность сразу же привлекала внимание: он выглядел так, будто наслаждался жизнью каждую минуту. Его лицо было округлым и всегда украшено широкой, довольной улыбкой. Он был одет в рубаху и серую холщовую безрукавку, а на ногах были удобные черные сапоги, простые, но надежные. На правом глазу у него была повязка, что придавало его облику некую хитроватую загадочность. Лицо его тоже не осталось без шрамов — левая сторона была покрыта следами ожога, но это, казалось, ничуть не портило его добродушный вид.

.Килот повернулся в сторону входа на арену и заметил небольшую группу людей — около семи человек, которые стояли в стороне у мужчины, одетого в яркий и броский наряд. Этот мужчина, худощавый и среднего роста, был явно не из простых. Его желтый камзол, украшенный множеством разноцветных лент, и сапоги, сияющие от начищенности, сразу привлекли внимание. На поясе висел короткий меч, скорее декоративный, чем боевой, а на груди болтался массивный медальон, символизирующий, видимо, его статус.

Мужчина нервно перебирал в руках пергамент, черкая по нему гусиным пером, записывая что-то. Он то и дело обрывал взглядом тех, кто подходил к нему, разглядывая их с выражением насмешливого превосходства. Его лицо — худое, с резким подбородком и носом с горбинкой — выдавалось ещё и хитрым, быстрым взглядом. Гаер, как его назвали в толпе, явно наслаждался своей властью, решая, кому разрешить участвовать в турнире.

Килот подошёл ближе, и Гаер, не дожидаясь, бросил в его сторону язвительно:

— А ты чего тут ошиваешься? Тоже хочешь испытать свою удачу?

— Если нет, нечего тут толкаться! — с раздражением добавил он, едва скрывая своё недовольство.

— Успокойся, не кричи, — ответил Килот спокойно. — Запиши меня, я готов испытать судьбу.

Гаер прищурился, будто проверяя, действительно ли перед ним стоял достойный участник, и с усмешкой переспросил:

— Как тебя записать? Кто ты такой?

— Килот, — уверенно ответил он.

Получив имя, Гаер, всё так же с издевательской ухмылкой, вписал его в список. Килот присоединился к остальным участникам, которые уже были записаны, и последовал за ними в помещение под трибунами.

Четверо участников сидели молча на длинной лавке у стены справа от входа, будто сговорившись не произносить ни слова. Каждый из них был погружён в свои мысли, возможно, обдумывая предстоящие испытания. Килот выбрал место напротив входа, где он мог наблюдать за ареной через щели в бревенчатой двери. Песок арены простирался перед его взором, но она пока оставалась пуста.

Комната, в которой находились участники турнира, располагалась по левую сторону от главного входа на арену. Из-за этого Килоту открывался отличный вид на трибуны, обшитые красной тканью, где сидели знатные гости. Он внимательно рассматривал их, задерживая взгляд на каждом из них. Особое внимание привлекла женщина в чёрном — её величественная осанка, царственный вид и надменное выражение лица заставили Килота предположить, что перед ним королева. Однако он не мог не заметить, что центральное место рядом с ней оставалось пустым. Это вызвало у него вопрос: где же король?

Время тянулось медленно, но турнир не начинался. Толпа на трибунах становилась всё более беспокойной, как и сами участники. Ожидание сгущало атмосферу напряжения. Люди пришли сюда ради зрелищ и крови — турниры славились не только искусной борьбой, но и смертями, которые часто происходили на этих аренах. Вся арена словно затаила дыхание в ожидании того, что вот-вот начнётся кровопролитие, а с ним и долго ожидаемые драматические моменты.

Килот сидел и дальше наблюдал сквозь решетчатую дверь все что происходило в поле его зрения и несколько раз его взгляд пересекся со взглядом той женщины по виду которой, он считал ее королевой.

Народ окружающий знать вел себя сдержано, люди не позволяли себе громко кричать и ходить по трибунам даже дети сидели смирно, показывая свое уважение к этим людям высочайшего титула или может это был просто страх перед ними. Этого Килот не понимал и продолжал сидеть слушая, о чем беседуют четверо его коллег которые болтали без умолку о своих подвигах хвастаясь друг перед другом как они ходили в походы против существ и побеждали неведанные силы, о которых ранее он не где не слышал.

Наблюдая за теми, кто сидел на креслах, Килот обратил внимание что мужчина в красных нарядах, который сидел на первом кресле куда-то откланялся, шепнув королеве что-то на ушко. Так же он видел, как на третье кресло уселся другой мужчина из-за броши на его груди Килот понял, что это Риксрод назначенный королем выполнять его волю и по-видимому короля нет в городе или же он болен подумал он.

Этот мужчина был одет в дорогие наряды черные кожаные слегка в складку сапоги, заправленные в них черные штанины, пошитые по бокам волнистыми узорами золотого цвета, с его плеч свисал по колени черный камзол поверх развевалась на ветру мантия на которой на всю его спину был изображен красный грозный лев в короне, такой же лев был у него на груди на броши в виде ромба Золотая брошь Риксрода короля имела форму идеально вырезанного ромба, окруженного узким ободком с тонкой филигранью. В центре броши гордо возвышался лев — символ силы и власти. Его фигура была мастерски выгравирована, а каждая деталь его шерсти переливалась при свете, создавая впечатление живого движения. Лев стоял на задних лапах, с поднятой вверх передней, словно готовый напасть или защитить. На его голове красовалась корона, инкрустированная крошечными изумрудами, что добавляло величия и символизировало его близость к королю и трону.

Фон за львом был гладким и полированным, отражая свет, что усиливало контраст между ним и объемной фигурой животного. Вокруг броши, на самом ободке, был выгравирован девиз рода короля — «Сила в верности», который напоминал о клятве, данной Риксродом. Брошь выглядела тяжёлой и внушительной, но, тем не менее, изящной, свидетельствуя о высоком положении её владельца.

.В руках он держал трость. На рукоятки этой трости была голова того же льва, сделана она была по-видимому из серебра так как была белого металлического цвета. На трость из редка опирался Риксрод, когда шел занимать свое по праву место, рядом с королевой.

Тем временем пока все были в ожидании турнира. Гаер, задыхаясь, вбежал в покои короля и, преклонив колено, проговорил: — Ваше Величество, турнир скоро начнется, все ждут вас.

Король, обессиленный болезнью, поднял голову с подушки и попытался сфокусировать взгляд на Гаере. Его глаза были налиты кровью, лицо осунулось, а кашель рвал легкие. Сухие губы с трудом шевелились: — Кто… ждет?

Гаер склонился ближе, едва скрывая отвращение к слабому и гниющему телу монарха. — Народ, мой король. Сегодня турнир трёх испытаний, вам нужно быть там.

Король слабо закашлялся, подняв дрожащие руки, как бы пытаясь подняться, но тело не слушалось его. Вся его энергия ушла на попытку произнести несколько слов. Он выглядел так, словно не мог вспомнить, когда последний раз чувствовал себя по-настоящему сильным. Гаер жестом подозвал прислугу, которая подошла с тазом воды и чистой тканью.

— Вам необходимо встать, мой король. Позвольте помочь, — продолжал Гаер, брезгливо взяв за руки короля и пытаясь помочь ему подняться.

Король испустил хриплый стон, приподняв голову и посмотрев на своего верного слугу: — Кто ты? — Я Гаер, ваш слуга вы даровали мне титул Вестника праздника служу вам и вашему народу.

Король обратил внимание на брошь Гаера: маленькие флажки, выполненные из яркой ткани и металлических элементов, символизировали празднование и веселье.

Казалось, болезнь высасывала из него всю жизнь, оставляя лишь тень величия, которая когда-то была. Он попытался встать, но силы его покинули.

Он с трудом удерживался на ногах, пока прислуга тихо мыла его истощенное тело. Её руки, касаясь иссохшей кожи, собирали длинные седые волосы короля, которые теперь отрывались прядями. Король выглядел как человек, которого сама смерть держала на краю, но не отпускала окончательно. Он не мог понять, что происходит вокруг, и тем более не мог постичь, что происходит в его королевстве.

Гаер, отойдя к столику, наполнил чашу вином и подал королю: — Пейте, мой король, вино заглушит вашу боль.

Король, с трудом сфокусировавшись на чаше, с резким усилием выпалил: — Ты хочешь затуманить мой разум ещё больше? Я гнию заживо, а ты предлагаешь вино?

Его гнев был внезапным и ярким, как вспышка огня, который тут же погас, уступая место слабости. Гаер молча наблюдал за королем, как, будто не замечая его страданий, но внутри него скрывался холодный расчет. Он тихо поставил чашу обратно на стол и, с плохо скрытой усмешкой, вышел из комнаты.

Король, едва державшийся на ногах, присел обратно на постель и глухо выдохнул: — Авос… Авос…

Он несколько раз повторил это имя, словно в забытье, пока наконец из тени не появился худощавый юноша. Тихий, незаметный, он скользнул в комнату, как тень, избегая малейшего шума.

— Я здесь, мой король, — тихо произнес Авос, подходя ближе.

— Авос… ты… — король попытался встать, но рухнул обратно. Его голос ослаб, но гнев в нём был ощутим. — Что-то происходит… что-то плохое… Я чувствую это. Я не доверяю никому, кроме тебя.

Король говорил медленно, словно осмысливая каждое слово. Слабость затуманивала его разум, но страх не отпускал. Он чувствовал себя пленником в собственном дворце, и подозрения овладели его разумом.

— О чем вы говорите, мой король? — Авос осторожно спросил, подавая чашу. — Зачем я вам понадобился?

— Сегодня турнир… Я хочу, чтобы ты наблюдал за ним. Если появится победитель, приведи его тайком ко мне. — Король попытался заглянуть в глаза Авосу, но его взгляд снова замутился.

— Победителя? — слегка улыбнулся Авос, но сразу понял, что королю было не до шуток.

— Не смейся… — с упрямым выражением на лице продолжил король. — Никому нельзя верить. Я чувствую заговор…

Авос кивнул, его лицо стало серьёзным. Он знал, что слово короля никогда не звучит просто так. Заговоры в королевстве не были редкостью, но сейчас что-то было по-настоящему тревожным.

— Я все понял, мой король. Я буду осторожен, — проговорил Авос, укрываясь в тени комнаты, чтобы затем покинуть её так же тихо, как вошёл.

За дверью слышались шаги. Авос задержался на миг, увидев в просвете под дверью красные сапоги. Шаги становились ближе.

После того как Авос скрылся в тени, за дверью стало слышно приглушённое топанье. Шаги приближались. Король, лежавший неподвижно на постели, не подозревал о тихом вторжении, его мысли ещё блуждали между реальностью и тревожными видениями. Дверь едва слышно скрипнула, и в покои шагнул человек в красном одеянии. Его лицо было скрыто тенью капюшона, но по жестам можно было заметить уверенность и холодную решимость.

Человек в красном подошёл к столику, на котором стоял кувшин с вином. Он беззвучно вынул пробку и, наклонив кувшин, аккуратно заменил его на другой, похожий на первый, но с содержимым, которое вызвало бы ужас у любого, знающего о его истинной природе. Запах был едва уловим, но его действие было смертельным. Словно ритуал, мужчина положил руку на кувшин, как будто прощаясь с ним, и тихо вздохнул.

Король, в этот момент, начал шевелиться, тихо простонал, но так и не проснулся. Незваный гость на мгновение замер, стоя у постели, затем сделал шаг назад, наблюдая за королём с выражением, в котором смешались презрение и скрытое удовлетворение. Он не хотел задерживаться дольше, чем требовалось, и, завернувшись в свой плащ, тихо покинул покои.

Как только шаги стихли, Авос вылез из-под ложа. Парень, едва переводя дыхание, быстро окинул взглядом комнату, взгляд его остановился на кувшине с вином. Руки Авоса нервно подрагивали, но он знал, что должен действовать осторожно. Он подошёл к столику и, глядя на опустошённую чашу, раздумывал над тем, что произошло.

Юноша, хотя и был молчаливым слугой, слышал многие тайны дворца. Его подозрения начали крепнуть: вино… оно выглядело как обычное, но после всех его наблюдений за королем он знал, что что-то с этим вином было не так. Король пил его каждый день, и каждый день становился всё слабее. Но кто мог осмелиться так подло действовать, и зачем?

«Король говорил о заговоре,» — подумал Авос, всматриваясь в кувшин, — «но он не знает, насколько всё серьёзно.»

Парень взял пустую чашу и быстро налил немного вина из нового кувшина. Он поднёс чашу к носу, вдыхая слабый аромат. Ничего необычного, но интуиция подсказывала ему, что не всё так просто. Авос бросил быстрый взгляд на дверь и незаметно вылил вино в ближайшую вазу, боясь, что его кто-то увидит.

Он знал, что королю нельзя доверять это вино, но что же ему делать дальше? Он принял решение: следить за человеком в красном одеянии, за всеми его шагами. Авос не знал, как именно помочь королю, но понимал одно — время играло против них. Но нарушать приказ короля Авос не смел, и сейчас у него оставалась только одна задача — попасть на турнир, чтобы лично лицезреть победителя и, каким-то образом обойдя всю знать, привести его лично к королю Ашасу. С этими мыслями Авос покинул покои.

В это время на арене царила атмосфера волнения и ожидания. Килот сидел под трибунами, его глаза блестели от нетерпения. Звуки восторженных криков доносились издалека, предвещая начало турнира. С каждой минутой напряжение нарастало.

Вдруг вбежали двое здоровенных чернобородых воинов, одетых в боевое обмундирование. Их лица были одинаковыми, как и телосложения. На нагрудниках был изображён герб с гроздью винограда, а в руках они держали большие молоты.

— Килот, друг, ты тут? — послышался громкий смех одного из воинов на арене. — Ты всё-таки нашёл дорогу!

Килот удивлённо повернулся к незнакомцу:

— Нашёл. Но мы знакомы?

— Ах, да! Ты же не местный, я совсем забыл, — незнакомец успокоил смех и бросил взгляд на своего брата. — Борг Волей, — добавил он, протягивая руку с улыбкой.

Килот, озадаченно прищурившись, ответил:

— Борг Волей? Не понимаю… а где живот, где та масса? Что за шутки?! — Килот вскочил, засыпав Борга вопросами.

— Друг, я из древнего и мирного народа, который занимается виноделием. Мы никогда не враждуем — мы не воины. Но среди нас есть те, кто рождён для борьбы. Не слышал о таком народе? — спросил Борг, чуть улыбнувшись.

Килот нахмурился:

— Деловины? Я думал, это сказка, которую мама мне рассказывала перед сном. О подвигах Деловинов…

— Нет, друг. Это не сказка — это мой народ, — спокойно ответил Борг.

Килот, оглядывая второго здоровяка рядом, кивнул в его сторону:

— А это кто?

— Торг Волей, — представился тот, протягивая руку.

— Мой брат, — с гордостью добавил Борг.

Килот всё ещё был озадачен:

— Подождите… а как так? Где живот? И ты совсем не похож на того, с кем я познакомился по пути. — Он понял, что на этот вопрос ответа всё ещё не получил.

Борг с улыбкой пояснил:

— Деловины обычно невысокого роста и полные. Лица у нас круглые и добродушные, глаза сияют от радости. Мы носим яркую одежду из натуральных тканей с традиционными узорами, символизирующими нашу культуру. Мы живём в гармонии с природой, занимаясь виноделием. Хотя мы и мирный народ, но при необходимости можем защитить себя. В моменты угрозы… или если жаждем приключений…

— …наш облик может измениться, — перебил его Торг, стоя рядом. Его тело стало более подтянутым, а лицо приобрело суровые черты, взгляд стал более выразительным.

Пока братья и Килот продолжали разговор, в помещение под трибунами вошли ещё шестеро воинов, готовых принять участие в турнире трёх испытаний.

— Начинается, — пробормотал Торг Волей, выглядывая через решётчатую дверь на арену.

Килот взглянул в ту же сторону, заметив человека, который поднялся со своего места и поднял обе руки к небу.

— А это кто? — спросил Килот, прищурившись.

— Риксрод Сироб, главный советник нашего короля, — ответил Торг Волей, не скрывая уважения в голосе. — Его слово весит больше, чем даже слово многих лордов.

Килот кивнул, но его взгляд быстро переключился на женщину, сидевшую в роскошном кресле рядом с Риксродом.

— А это? — спросил он, уловив, как лицо Торга слегка исказилось от неприязни.

— Королева Анири, — ответил Торг с явным отвращением, — она… не та, кто заслуживает этого титула.

В этот момент Риксрод поднял руки высоко над головой и трижды хлопнул в ладоши. Трубачи затрубили, барабаны загрохотали, оглушая арену ритмичным гулом. Этот оглушающий звук длился несколько минут, возвещая начало торжественного действа. Казалось, сама арена вибрировала под тяжёлыми ударами барабанов.

Наконец, Риксрод Сироб протянул ладонь вперёд, и в тот же миг музыка резко оборвалась, погрузив арену в напряжённую тишину.

— Я приветствую вас на ежегодном турнире «Трёх испытаний», — начал он суровым, но властным голосом, который отразился эхом по всей арене. — Этот турнир — наше достояние. Он отличает нас от всех народов Ландкарта. Только здесь может проявиться воин, достойный служить самому королю. Только здесь, в этих священных стенах, избираются те, кому будет доверена судьба королевства. Не где-то там, на полях битвы за нашими стенами, а здесь, перед взорами наших правителей и всех вас. Здесь рождается истинный, кровный воин, которому король сможет доверить и себя, и трон.

Его голос был твёрд, а слова — словно вырубленные из камня. Каждый воин на арене застыл, вслушиваясь в каждую фразу, осознавая важность происходящего.

— Да начнётся турнир! — прокричал Риксрод, его голос взметнулся в воздух, как боевой клич, пробуждая армию к действию. После этого он сел на своё место, сделав короткий кивок в сторону королевы.

Тишина снова поглотила арену, как перед бурей. Все воины замерли, напряжённо ожидая начала испытаний. В этот момент на арену вышел Гаер — человек в ярком наряде, держащий в руках свиток с правилами. Он поднял его высоко и громко начал зачитывать:

— Правила первого испытания гласят… — произнёс Гаер, поднимая свиток высоко над головой.

— Первое испытание называется «Трое сильнейших». Все воины, принимающие участие, выходят на арену и сражаются до тех пор, пока не останется трое, кто сможет устоять на ногах. Эти трое и станут победителями, получив право пройти дальше в следующее испытание, — пояснил он, бросив последний взгляд на напряжённые лица воинов, и покинул арену.

В этот момент дверь под трибунами распахнулась, и на арену вышли тринадцать сильнейших воинов, готовых сразиться за право служить королю и принять тяжёлые условия неравного боя, где каждый должен сражаться только за себя.

Бой начался с ярости и напряжения. Силы столкнулись, словно буря, и в течение сорока минут на арене остались лишь трое — братья Волей и Килот, стоящие в кругу побеждённых.

« — Ну, пришлось побарахтаться», — произнёс Борг Волей, обтирая свои руки о кровавый молот. Его глаза горели от возбуждения.

— Толи ещё будет, — с широкой улыбкой добавил Торг Волей, протянув свой молот к небу, как бы призывая силы победы.

Килот, всё ещё осматривая арены, сказал:

— Я и не думал, что эти состязания будут такими суровыми, — вытаскивая свою стрелу из тела поверженного воина, который лежал на песке, он почувствовал, как сердце колотится от адреналина.

На трибунах царило безумие. Люди были так возбуждены, что готовы были броситься на победителей, чтобы показать им свою любовь. Некоторые не сдерживались и снимали с себя одежду, кидая её на арену, как символ поддержки.

Пока раненых и погибших уносили с арены, снова вышел Гаер.

— Да, это было сильно и жестоко, но впереди нас ждёт следующее испытание. Второе состязание — это сражение двух отрядов: победители против воинов, предоставленных самой королевой.» А кто они, вы увидите сейчас своими глазами», — сказал он с игривой улыбкой и покинул арену.

В этот момент на арену вышло пятеро древоподобных существ. Они выглядели как обычные люди, с руками, ногами, головой и телом, но их кожа была похожа на кору дерева. На голове вместо волос рос зеленый мох, а вместо пальцев виднелись веточки; местами на теле были отростки дерева, как будто они только что вышли из леса.

— Что это такое? — спросил Килот, отступая на шаг назад, не в силах скрыть своего удивления и тревоги.

Его сердце забилось быстрее, когда он осознал, что следующее испытание может быть куда более опасным.

— Это Древокожие, и сейчас нам не поздоровится.» С ними очень сложно сражаться», — произнёс Торг Волей, оценивая обстановку.

— В атаку! — крикнул Борг Волей и устремился к одному из Древокожих, нанося сокрушительный удар молотом по его голове. Удар оказался столь мощным, что голова противника провалилась внутрь его тела.

— Ты говоришь, что будет сложно? — с ухмылкой ответил Борг, обращаясь к брату.

Однако, как только он закончил фразу, голова поверженного врага вернулась на место, и Древокожий с яростью нанес ответный удар, отбрасывая Борга к стене арены.

В ответ на это Торг Волей и Килот ринулись на своих врагов, нанося удары, несмотря на получаемые ответные атаки. Торг и Борг Волей били Древокожих своими молотами, а Килот, используя меч, подобранный на арене после первого испытания, рубил им головы и руки. Но это было бесполезно — на месте отрубленных конечностей сразу же вырастали новые.

— Борг, подожди! — крикнул Килот, отдышавшись от боя.

— Что случилось? У тебя есть план? — удивлённо спросил Борг, наблюдая, как Килот наматывает кусок тряпки на стрелу.

— Ты сможешь подбросить меня к тому канделябру? — спросил Килот, указывая вверх.

— Думаю, смогу, — ответил Борг, бросив молот на землю и приняв удобную стойку, выставив руки.

Килот с разбега прыгнул, отталкиваясь от рук Борга, который с силой подкинул его вверх. Килот достиг канделябра и поджёг стрелу. Падая обратно на землю, он метнул её в одного из Древокожих.

Древокожий тут же воспламенился, как сухая щепа, и заорал, словно зверь, попавший в ловушку.

— Не тратьте силы на бесполезные сражения! Скидывайте их в кучу к этому угольку! — закричал Килот, указывая на горящего Древокожего.

Братья обменялись взглядами и изо всех сил начали толкать своих противников к их горящему сородичу. Борг Волей схватил одного из Древокожих, самого крупного, и поднял его над головой, а затем с силой швырнул в кучу, которая полыхала, словно дрова в печи.

Люди на трибунах ликовали, кричали и аплодировали победителям, одолевшим столь сильного противника, превосходящего их числом и мощью. Однако знать, сидя на своих местах, выражала сомнение и озадаченность. Они перешептывались друг с другом, а их лица отражали растерянность. Даже человек в красном одеянии, пришедший к концу первого испытания, был так возмущен этой победой, что начал топать ногами по полу, сжимая кулаки, словно ставил на победу Древокожих и теперь испытывал горечь поражения.

На арену вновь вышел весельчак Гаер. Он осмотрел толпу, поднимая руки к небу и подбадривая зрителей. Люди начали аплодировать в унисон, но знатные персоны остались в своих местах, с недовольными и угрюмыми лицами, их взгляды были полны опасений и непонимания.

— Итак, это было второе испытание, — проговорил Гаер с напускной радостью. — Честно скажу, никто не думал, что вы одолеете воинов королевы. Но именно так и закаляются истинные воины! Третье испытание — это битва львов. Все вы — львы, а значит, вам предстоит сразиться друг с другом. Только один из вас станет настоящим воином короля и встретится с ним лицом к лицу!

Гаер покинул арену, оставив за собой гудение зала, наполненное ожиданием и тревогой. Но в сердце королевы разгоралась другая страсть — она лишь ждала момента, чтобы закончить это представление.

« — Вот сейчас, дорогой братец, мы и узнаем, кто настоящий воин среди народа Деловин», — произнес Торг Волей, обращаясь к брату, в глазах которого отражалась неуверенность.

« — Да, мы всегда знали, к чему ведут эти испытания», — произнес Килот с выражением подавленности. В его голосе ощущалось, что он осознает риск, с которым столкнулись они и его друзья.

Небо затягивалось красной пеленой, а солнце медленно погружалось за горизонт. Люди в ожидании затихли, как будто сами понимали, что третий бой будет решающим. Кто станет долгожданным победителем турнира трёх испытаний? Все сидели, затаив дыхание, даже не замечая, что провели на арене уже три часа.

— Открыть ворота! — прозвучал властный голос королевы, когда она сняла головной убор. Освободив свои черные густые волосы, она поднялась и подошла к перилам, ограждающим от падения, схватив их одной рукой. Её жест был полон решимости, а взгляд метался по арене с холодным интересом.

— Вперед! — закричала она, указывая на ворота, за которыми скрывались её настоящие намерения. В её глазах сверкали опасные искры, и было видно, что ей не нужны победители — она мечтала о гибели этих смельчаков, осмелившихся бросить вызов короне. Она не спроста нарушила правила второго испытания, и теперь эти смелые воины могли расплатиться за свою наглость.

— Я сказала, открыть ворота! — Королева вскрикнула с такой силой, что её голос пронзил всю арену, как удар хлыста. Её большие чёрные глаза, полные холодной ярости, сверлили каждого, кто осмелился задержаться взглядом на ней. Казалось, что даже воздух вокруг неё стал тяжелее.

Килот и братья Волей смотрели друг на друга в замешательстве, пытаясь понять, что происходит. Королева была непредсказуемой и явно нарушила правила и третьего испытания. Они не понимали, зачем она так поступила, но её взгляды и поведение не оставляли сомнений — она хотела, чтобы они погибли. Они бросили недоумённые взгляды на ворота, которые ещё оставались заперты. Что могло их ожидать по ту сторону?

Скрипнули ворота, и они начали медленно распахиваться. Первым на арену вышел высокий человек в белой мантии, которая скрывала его тело от головы до ног. В руке он держал массивный деревянный посох, чуть выше его роста, а сам был под два с половиной метра. Его лысая голова не имела ни глаз, ни шрамов, ничего, что могло бы объяснить это уродство. Лицо лишено глаз, лишь нос, рот и уши с заострёнными мочками придавали ему странный вид.

Человек сделал несколько шагов вперёд, и вслед за ним на арену выбежал огромный лев с огненно-красной гривой, которая развевалась, словно пламя. Его ярко-зелёные глаза сверкали хищным блеском. Лев был выше своего хозяина на несколько голов, его лапы словно обрушивали землю под ним с каждым шагом.

— Битва львов? Ну, вот вам и лев, — с язвительной насмешкой произнесла королева, её голос наполнил воздух напряжением. — Что за битва львов без самого льва?

Она громко рассмеялась, и её смех эхом разнёсся по арене. Но в нём не было ни веселья, ни радости, лишь холодное презрение.

— Что она творит? — выдохнул Борг Волей, глядя на королеву с яростью.

« — Мы отсюда живыми не уйдём», — сказал Торг Волей, его голос дрожал от напряжения. — Это Доместикад и его ведомый лев.

— Хватит стонать, — сурово прервал его Килот, сжав кулаки. — Нет ничего, что нельзя победить. У всего есть слабость.

Торг обернулся к нему с гневом, но и страхом в глазах.

— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело! — проговорил он, яростно указывая на льва и его хозяина. — Доместикад — это слух этого льва, а лев — его глаза. Они едины, не могут существовать друг без друга! Они стоят сотню воинов на поле боя, а нас тут всего трое! Как ты можешь просить нас успокоиться?!

Килот натянуто усмехнулся, пытаясь подавить страх.

— Вот и слабость. Они зависят друг от друга.» Одолеем одного — победим и второго», — сказал он, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.

Толпа на трибунах была в замешательстве. Люди понимали, что королева нарушила правила турнира, но никто не осмелился сказать об этом вслух. Последние полгода она держала всех в страхе — её жестокие указы и казни парализовали народ. С тех пор как король уехал в чужие земли, оставив её править, она превратилась в тирана.

Доместикад поднял голову в сторону королевы, вытянул посох вперёд и резко рванул вперёд, бросаясь в атаку. Килот и братья Волей, видя приближающуюся опасность, приготовились к схватке. Но, когда Доместикад почти достиг Килота, он внезапно остановился. Посох выпал из его рук и с глухим стуком упал на землю. Лев, стоящий за ним, также замедлился и склонил свою пылающую голову к земле, словно кланялся перед владыкой.

Толпа застыла в шоке. Никто не мог понять, что происходит. Даже знать, сидящая рядом с королевой, начала обмениваться озадаченными взглядами. Королева, чьё лицо исказилось от ярости, на мгновение потеряла дар речи. Её взгляд метался по арене, она не могла поверить в происходящее. И вот, спустя пару секунд, указывая рукой на трибуны, она холодно приказала:

— Всем покинуть арену! Представление окончено!

Люди, словно испуганные птицы, вскочили со своих мест и поспешили к выходу. Братья Волей смотрели на происходящее в немом недоумении.

— Что происходит? — спросили они одновременно у Килота, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Он не мог найти объяснения тому, что только что произошло, и это пугало его.

Доместикад подошёл к Килоту, молча поклонился, поднял свой посох и вскочил на спину льва. Повернувшись, они медленно вышли через ворота, оставив арену.

В мгновение ока арена опустела. На трибунах остались только знать и несколько стражников, стоящих за их спинами. Королева, всё ещё яростно сжав перила, холодно приказала:

— Взять их под стражу!

Королева, покинув своё место на трибуне, подошла к мужчине без глаз, дерзко схватив его за руку, повела в сторону, откуда пришла. Стражники немедленно последовали за ними. Риксрод Сироб, спустившись на арену, с важным видом посмотрел на Килота и братьев Волей.

— Уведите их в Палу, — приказал он стражникам, его голос звучал, как приговор.

Килот, ощутив, как тревога сжимает его сердце, недоуменно оглядел своих братьев. — Куда нас ведут? — спросил он, пытаясь скрыть свой страх.

— Не переживай, дружище! — усмехнулся Торг Волей, подмигнув. — Может, нас ждёт что-то интересное, а?

— А может, это просто долгий путь к бесплатной выпивке! — добавил Борг, хихикая. — Говорят, в Пале подают отличный напиток.

Килот нахмурился. — Пала? Что это такое?

Торг и Борг переглянулись, и их шутливое настроение мгновенно исчезло. — Знаешь, Пала — это ужасное место, — начал Борг, глядя на брата. — Это тюрьма и пыточная, куда отправляют тех, кто не угоден власти.

— Да, если сюда попадаешь здоровым человеком, то назад Хороп встречай калеку, — добавил Торг, придавая словам серьёзный оттенок. — Говорят, там люди просто исчезают.

Килот знал, что братья шутят, но их слова вызывали у него трепет. — Почему нас ведут туда? Мы всего лишь хотели служить королю! — произнес он, его голос дрожал от беспокойства.

Стражники молча подхватили их, и группа медленно двинулась в сторону южных ворот Хоропа. Дорога была узкой и извивающейся, утоптанной под тяжестью шагов множества людей. По обе стороны от них стояли здания, многие из которых были покрыты грязью и запустением, как будто они сами сожалели о своём существовании.

Килот шёл, осматриваясь вокруг, но каждое новое лицо лишь усиливало его тревогу. Впереди маячила высокая, угрюмого вида тюрьма, известная своей мрачной репутацией. Стены Палы, построенные из серого камня, были покрыты вьющимися растениями, словно природа пыталась скрыть её ужас.

« — Да, здесь не место для слабых», — произнёс Борг, оглядываясь на братца. — Говорят, что там даже свет не проникает.

Постепенно они приблизились к тюремным воротам, огромным и ржавым, с налётом времени. Стражники остановились, и один из них с силой толкнул массивную дверь, она скрипнула, как будто жаловалась на то, что снова открывают. За ней открывался мрачный двор, окружённый высокими стенами.

На площади двора Килот заметил виселицу, которая, казалось, ждала своего часа, чтобы исполнить свою ужасную миссию. Рядом стояла гильотина, а помощник палача, склонившись, готовил три веревки для виселиц, механически выполняя свою работу. Килот не мог отвести взгляд от его действий — с каждой веревкой он ощущал, как страх проникает в его душу.

— Это и есть наша награда за победу в турнире? — произнёс он, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

— Да, если сюда попадаешь здоровым человеком, то назад Хороп встречай калеку, — вновь напомнил Торг, заставляя Килота содрогнуться. — Я бы лучше дрался с тем львом, чем оказался здесь!

На улице уже смеркалось, и Борг Волей, улыбаясь, произнёс:

— На сегодняшнюю ночь это место станет нашим ночлегом.

— Ну да. Вот только интересно, доживём ли мы здесь до утра? — пробормотал Торг Волей, бросив тревожный взгляд на мрачное здание.

— А вы заметили, что палач подготавливает виселицу? — заинтересованно спросил Килот, обращаясь к братьям.

Братья кивнули в ответ. Перешагнув несколько каменных ступеней, они встретились с большой железной дверью, на которой висел огромный замок, скрывающий от них то, что происходило внутри этого серого каменного строения. Один из стражников отпер замок, и победителей турнира, ждавших награду, ввели в это сырое и темное здание.

Приоткрывшаяся дверь открыла перед ними коридор, который освещался лишь лунным светом. Длина его была неясна из-за недостатка освещения.

Стражник, открывший замок, прошёл первым и зажёг факел, сняв его со стены. Благодаря горящему факелу стало видно коридор и железные двери по бокам. Стражник продолжал двигаться вперёд, зажигая остальные факелы, вставленные в отверстия в стене. Затем он открыл одну из дверей, и стражники, стоявшие позади братьев и Килота, затолкали их в тёмную комнату, после чего закрыли дверь на засов и ушли.

В комнате царил жуткий смрад, и слышно было, как местные жители — крысы — радовались новому пополнению. Темнота окутывала всё вокруг, лишь луч света от коридорных факелов пробивался сквозь небольшое решётчатое оконце в двери, освещая пространство. Благодаря этому лучу Килот, и братья Волей смогли разглядеть на полу места, усыпанные сухой травой, вероятно, предназначенные для сна узников. Без лишних слов и обсуждений они улеглись на траву и уснули.

Тем временем, за пределами серых стен тюрьмы, разыгрывались свои события. Сурт Дар, известный как одноглазый казначей, отвечал за финансы и сделки между различными народами и королевствами. Его хитрость и расчётливость делали его ценным союзником, и он не брезговал оплачивать свои увеселительные походы за счет казны. Одно из его любимых увлечений — охота в лесах вместе с королём Ашасом.

Сурт Дар жил недалеко от арены, и его дом был внушительных размеров. Королева вела его по улице города, быстро шагая в сторону его дома. Они молчали, словно опасались, что их могут услышать горожане, только что покинувшие турнир трех испытаний.

— Поясните, как такое могло произойти? Как он смог остановить атаку Доместикада? Кто он? Этот парень мне кого-то напоминает… его небесные глаза, его лик. Я где-то ранее уже встречала эти глаза. Сурт Дар, вам не показался его лик знакомым? — настаивала королева, её голос звучал настороженно.

Казначей, чувствуя на себе её пристальный взгляд, молча пожимал плечами, делая неестественный вид, словно что-то скрывал. Его трясущиеся руки и испуганные глаза пытались избежать контакта с королевой, то и дело скользя по комнате, обвешанной трофеями охоты и всевозможными орудиями.

— Нет, он мне не показался знакомым. Братьев Волей я знаю — они лучшие виноделы, которых я встречал, а вот кто третий был с ними на турнире, я не знаю и вижу его впервые только сегодня, — отнекивался хозяин дома, его голос дрожал от напряжения.

— Сурт Дар, я ещё раз вас спрошу: вы точно довели дело до конца, о котором я вас просила двадцать лет назад? — произнесла королева, её голос звучал холодно и решительно.

— Да, конечно. Я о нём уже забыл, а вы чего это вспомнили? — заговорил дрожащим голосом Сурт Дар. Его глаз всё больше забегал, выдавая его внутреннее беспокойство. Суета и поведение истинного лгуна должны были открыть глаза королеве, но она не находила никакого подвоха в его манере, ведь для одноглазого это казалось естественным. Поэтому она не придала значения его словам.

— Сурт Дар, господин, а почему всё так закончилось на турнире? Они же победили? — вдруг раскричался один из прислуги, вбежавший в комнату без разрешения и одобрения. В ту же минуту он поплатился за своё небрежное появление.

Королева Анири, не задумываясь, сорвала тяжёлый меч со стены и направилась к прислуге. Тот не успел даже произнести слово, как королева, словно палкой, взмахнула мечом и лишила его головы. Голову, как мяч, отшвырнуло в угол комнаты.

— Прикажите убраться, — закричала королева на Сурта Дара, её голос был полон гнева и презрения. Она бросила окровавленный меч на пол, и металл с глухим звуком отразился от каменного пола, прежде чем она покинула его дом.

Сурт, оставшийся в комнате, с трудом перевёл дух, глядя на тело прислуги, на его безжизненное выражение. Понимание того, что королева могла легко расправиться и с ним, сжимало его сердце.

Королева Анири, дождавшись охраны, направилась к замку, который находился всего в десяти минутах ходьбы от дома Сурт Дара в северной части Хоропа. Поднявшись по лестнице, она вошла в свои покои и улеглась на кровать, увешанную роскошными ламбрекенами и застеленную дорогим текстилем. Её состояние было возбуждено.

Обычно Анири отличалась агрессивным, подлым и мстительным поведением, но сейчас её переполняли эмоции. Она впервые собственноручно лишила человека жизни, и это было вызвано её беспокойством о том участнике турнира, чей облик показался ей знакомым. Это было нечто большее, чем просто неприятное воспоминание; она ощутила, как будто сама стала не своя.

— Ты узнал, кто он такой? — заговорила королева грубым голосом с мужчиной в красном, который только что переступил порог комнаты.

— Нет. Когда? Уже поздно. Завтра я всё узнаю. Чем он стал тебе так интересен? — ответил он, стараясь сохранить спокойствие.

— Чем? Чем ты спрашиваешь? Я боюсь. Прошло уже двадцать лет, а передо мной снова то лицо и те глаза, — дрожащим голосом проговорила королева, её волнение было заметно.

— Он просто похож, не накручивай себя. Всё будет хорошо, он не помешает нашим планам, — успокаивал её, обнимая, мужчина.

« — Адур, я боюсь», — произнесла она с отчаянием в голосе.

— Не бойся, сестра. Я рядом, а значит, со всем разберусь, — продолжал он успокаивать королеву, его уверенность придавалась сил.

Внезапно королева изменилась в лице и, наклонившись к мужчине, начала осыпать его поцелуями.

— Адур, любимый, я тебе верю. Я тебе верю, — стонала королева, сидя на нём и снимая с себя и с него одежду.

Утренние лучи солнца проникали сквозь оконные занавески, освещая красивые обнажённые тела королевы и её брата. Хотя им было уже больше пятидесяти лет, они оставались молодыми. По меркам Ландкарта, людям было свойственно жить полторы сотни лет, и не только люди были долгожителями — среди них находились и другие существа, населявшие Ландкарт.

— Проснись, — прошептал Адур Траб, склонившись над королевой и целуя её в шею. Королева медленно проснулась, тихо смеясь, извиваясь по постели. Их неосторожный смех заглушил стук в дверь.

Служанка вошла с чашей воды для утреннего очищения, но, увидев королеву с её братом, застыла на месте. Её лицо побледнело, и она на мгновение задержала дыхание. Что я вижу? — мелькнула мысль, но страх не позволял ей двигаться. Рука задрожала, и вода в чаше чуть не расплескалась.

— Ой… Простите, — прошептала она, чувствуя, как напряжение растет, но стараясь сохранять спокойствие. — Я никому не скажу.

Королева мягко повернулась, её голос был на удивление тёплым:

— Милая, не бойся. Ты ведь просто выполняешь свою работу. Всё в порядке.

От этих слов служанке стало легче, но внутри всё ещё таилась тревога. Она медленно кивнула, делая шаг назад, стараясь побыстрее выйти из комнаты.

Покои королевы находились в угловой части замка и по её просьбе были соединены переходом в смотровую башню, предназначенную для обозрения окрестностей. Эта башня также служила для нужд королевы, и она направила служанку туда.

— Милая, отнеси воду наверх, — указала королева, обернувшись в простыню и следуя за служанкой по винтовой лестнице к верху башни.

— Поверьте, моя королева, я никому ничего не скажу, — торопливо произнесла служанка.

— Не скажешь, не скажешь, — повторяла королева, поднимаясь по лестнице.

Когда они достигли окна башни, служанка с улыбкой заметила:

— Вода уже остывает.

Королева Анири снова взглянула на служанку, приблизилась к ней, и та отступила назад. В этот момент королева резко толкнула её в окно, глядя, как она летит вниз с высоты, ещё раз произнесла:

— Теперь точно, никому ничего не скажешь.

Умывшись, королева вернулась в свои покои. Адур Траб лежал на постели, словно его не беспокоило увиденное служанкой. Он был уверен, что королева позаботится о том, чтобы никто не узнал о том, что происходило этой ночью.

— Ты до сих пор лежишь? — спросила королева.

— Да.

— Что «да»? Вставай и иди к себе, пока нас не увидел кто-нибудь. На сегодня с меня чужих глаз хватит, — вспылила королева, взглянув на брата. — А ещё нам нужно повидать короля.

— Зачем нам к нему идти? Он всё равно ничего не знает. Какой смысл появляться у него на пороге?

— А я тебе говорю, пойдем. И зря ты его недооценишь. Он всегда и всё знает, будто кто-то ему докладывает, даже когда его нет в королевстве.

«– Как пожелаете, моя королева», — сказал Адур Траб, прижимаясь к ней и пытаясь поцеловать.

Тем временем король Ашас, ослабленный ночными тревогами, сидел в тронном зале. В это время королева с братом направились к нему.

— Значит, говоришь, остановил Доместикада? Это интересно, — обратился король к Авосу.

— Да, я с самого начала турнира присутствовал там, и этот парень действительно привлёк особое внимание, — ответил Авос, стоя позади короля в одеянии стражника.

— Его отправили в Палу? — проревел король Ашас, вскочив на ноги.

— Да, всё верно. Королева приказала взять под стражу, и стражники отвели его вместе с двумя братьями, — злостно ответил Авос, оценивая несправедливость происходящего.

— Я тебе верю. Ты служишь мне уже много лет и ни разу не дал усомниться в себе, — прохрипел король, корчась от боли, которая с каждым днём становилась всё невыносимее.

— Пойди вон, — приказала королева, вошедшая в тронный зал.

— Стой! — возразил король Ашас, но её холодный взгляд заставил его замолчать.

Королева, подтирая пол длинным нарядным платьем, уселась за стол, стоявший в центре тронного зала, напротив короля. За ней села и её брат, Адур Траб, сменивший свой красный наряд на белый. Адур Траб отвечал за законы королевства, многие из которых он придумал и принял сам, не получив одобрения короля Ашаса.

— Где все? Где Риксрод Сироб, где полководец Глод Ниов, где казначей Сурт Дар? — спросил разгневанный король, подтирая кровь, сочившуюся из его глаз.

— Я здесь, мой король! — прокричал вбежавший Сурт Дар, обливавшийся потом от тяжести своего собственного тела, и уселся рядом с королевой.

— Вы прибрались? — почти шёпотом спросила королева, имея в виду тело обезглавленного слуги.

— Да, не беспокойтесь. Сразу после вашего ухода я приказал всё убрать и молчать об этом, — ответил Сурт Дар.

В это время в зал вошёл седоволосый Глод Ниов, прижав правую руку к груди и сделав приветственный знак перед сидящими за столом, отдельно поприветствовав короля Ашаса.

— Итак, все в сборе. Вы были на турнире трёх испытаний? — спросил король.

Сидящая знать за столом в ответ лишь кивнула головами.

— Я знаю, что, наконец, у нас есть победитель, и что интересно, он не один, а трое. Вы понимаете? Трое! И что вы делаете? Запираете их в Палу? Запираете их там, где должны сидеть преступники, в эти сырые комнаты, где отрепье всего королевства? Зачем? Кто приказал?

В ответ никто из сидящих за столом не спешил с ответами на его вопросы, только кивали головой, глядя друг на друга. Все боялись. И только когда королева заметила слабость короля, который попытался в гневе встать и подойти ближе к столу, она вмешалась. Он упал, и стражнику пришлось помогать ему сесть на трон.

«– Я приказала», — произнесла королева, словно обретя уверенность.

— Поясни, — спросил король, уставившись на неё глазами, покрытыми белой пеленой от болезни.

— Что пояснить? Мне показалось, что они нарушают правила испытаний. А значит, нарушают правила турнира — это недопустимо, — объяснила королева, не боясь последствий.

— А как мне знать, что ты не нарушила все правила турнира?

— Я просто немного изменила правила игры.

— Теперь мне всё ясно. Идите и приведите этих воинов ко мне. Именно этих троих. Других можете не подсовывать, не думайте, что я слеп и ничего не пойму.

Сидящие за столом тут же покинули тронный зал.

— Авос, ты хорошо их запомнил?

— Да, мой король. Очень хорошо, особенно того, кто остановил Доместикада.

— Хорошо. Подождём их здесь. — Простонал король.

Королева Анири и её приближённые — казначей и Риксрод — направлялись в Палу за участниками вчерашнего турнира. Это задание вызывало у них нежелание, ведь сама королева не стремилась к этой встрече, но приказ короля никто не осмеливался нарушить.

Тем временем Адур Траб, по указанию королевы, отправился в леса Живолесья. Эти таинственные леса, находившиеся всего в двадцати километрах от города Хоропа, были населены многочисленными племенами Древокожих. Эти существа, похожие на деревья, имели плотную кожу, на которой можно было увидеть причудливые узоры, словно природа сама пыталась рассказать их историю. Древокожие обитали в гармонии с окружающей средой, но так и не смогли найти общего лидера, который смог бы объединить их разрозненные племена. Им было проще подчиняться чужим приказам, чем стремиться к самостоятельной жизни.

Древокожие выживают, собирая корни черного дуба, которые растут исключительно в лесах Живолесья. Раз в год эти деревья сбрасывают слабые корни, которые не могут пробиться вглубь и служат основным источником пищи для Древокожих. Однако они живут под властью лорда и правителя города Толома, одного из сыновей короля Ашаса, который использует их как дешевую рабочую силу.

Королева Анири и её свита стояли во дворе Палы, наблюдая за толпой людей, собравшихся на казнь. Это событие было назначено на полдень, и казнь фанатика, обвиненного в убийстве девушки, найденной повешенной в Живолесье, привлекло внимание местных жителей.

— Приведите вчерашних заключенных, — приказала королева стражникам, стоявшим у двери в Палу.

Стражники отомкнули единственный вход, и дневной свет осветил коридор и камеры, где содержались заключенные под стражей.

Килот давно не спал. Его разбудил сосед с камеры напротив, который громко молился и призывал кого-то, хлопая в ладоши и стуча руками об пол. Братья Волей, напротив, погрузились в сон, не замечая шумов вокруг. Они спали до тех пор, пока стражники не отодвинули засов на двери их камеры.

На выход. — рявкнул усатый стражник.

Спустя пару минут Килот вновь увидел дневной свет и королеву Анири, о чем-то беседующую с другими представителями знати города Хоропа. Братья Волей стояли позади и тянули руки к небу, пробуждаясь ото сна.

— Уже полдень, ведите убийцу, петлю на него.

Все обратили внимание на толпу разъярённых людей, которые ждали чью-то смерть, именно за этим вся толпа этих людей во дворе Палы и собралась. Килот и Братья Волей мгновенно пробудились ото сна, и в своих головах уже сложили картинку, что именно поэтому королева, которая вчера приказала отправить их сюда, стояла сейчас перед ними, чтобы произнести последний приказ, который они услышат перед тем, как потеряют свои головы.

Но нет, вслед за ними вывели ещё одного заключённого, и именно на него Килот посмотрел с недовольством, вспоминая бессонную ночь. Заключённого повели на виселицу и накинули на него петлю.

— Вас обвиняют в жестоком убийстве человека и приговаривают к смертной казни через повешение. Палач, приведите приговор к исполнению.

— Рака!!! восстань, восстань мой король, — произнёс заключённый, хлопнув руками перед тем, как палач успел опустить рычаг. Толпа ликовала недолго и быстро разошлась, словно этого было им мало.

Проклятые еретики, — пробормотал Риксрод Сироб, скривив губы.

На площади появился Ялов Дус, королевский судья, с важным выражением лица. Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад, а на строгом лице отражались годы служения правосудию. Ялов носил изысканный черный мантии с золотым узором, символизирующим его высокое положение, и с гордостью шагал, словно каждый его шаг был тщательно продуман. Он вышел вперёд и взглянул на толпу, словно искал в ней моральное одобрение своих решений.

— Тишина! — воскликнул он, поднимая руку. — Мы здесь, чтобы завершить дело правосудия. Это не развлечение.

— Выспались? Вас ожидает король, — усмехнулась королева, протягивая руку и указывая на дворец.

Победители стояли, отпустив головы вниз, боясь смотреть королеве в глаза.

— Ты, подними свои глаза и смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь, — завопила королева, обращаясь к Килоту.

Килот молчал, не понимая, что его ожидает во дворце. Какое может быть вознаграждение, если вчера сразу же прозвучал приказ запереть их в Погреб, где сидят злодеи и изменники, кем он не являлся? Он пытался представить себе, что же может произойти, но в голове не складывалось ни одной ясной картины. Взгляд Килота остановился на королеве.

Королева, глядя на Килота, тряслась от злости. В ее памяти всплывали глаза небесного цвета, которые она больше не хотела встречать в своей жизни.

— Ты кто и откуда? — спросила она, стараясь не показать, как истерика сжирала ее нутро.

— Вам приказано нас привести к королю, так чего же вы медлите? — осмелился Борг Волей, пытаясь прервать Килота.

— Да, действительно, чего это я, — улыбнулась королева, словно пытаясь скрыть свои волнения.

Братья Волей и Килот направились следом за Риксродом, а королева и Сурт Дар шли позади, раздраженно о чем-то беседуя.

— Так! Медлить больше нельзя. Сурт Дар, вы вместе с Сиробом сейчас отведите их к королю. Я не знаю, что он знает и что задумал, но лучше быть на чеку, — указала королева и быстро ушла.

Риксрод Сироб, открыв распахнутую дверь тронного зала, первым вошёл внутрь, за ним следовали братья Волей и Килот.

— Мой король, по вашему приказу мы привели участников вчерашнего турнира трех испытаний, — отчитался Риксрод, указывая руками на вошедших.

— Я вас плохо вижу, но слышу отчётливо.» Итак, я попрошу остаться только тех, кто был на арене, кто стал победителем турнира моей жены, который она устроила», — произнёс король Ашас, его голос звучал с трудом, как будто каждое слово давалось с усилием.

Риксрод и Сурт Дар, услышав слова короля, молча обменялись взглядами и покинули тронный зал, не решившись протестовать.

— Я вас приветствую. Проходите и усаживайтесь за стол, — прохрипел король Ашас, его взгляд искал поддержку среди пришедших.

Килот и братья Волей, прижав правую руку к груди, поприветствовали короля и уселись за большой стол, имеющий шесть сторон и шесть углов. На поверхности столешницы была изображена карта всех королевств Ландкарта, ее детали мерцали под мягким светом, создавая атмосферу величия.

— Братцы, я никогда не думал, что буду сидеть за столом Гексагон, за которым сидят короли, — прошептал Борг Волей, не скрывая восхищения.

И действительно, этот стол, известный как Стол Гексагон, был местом для великих королей и великих воинов. Здесь подписывались мирные и военные договоры, и не каждый смел даже мечтать о том, чтобы сидеть за ним.

Смуглый кудрявый мальчишка, поддерживая короля, помог ему подняться с трона и довёл до Гексагона, усадив рядом с братьями Волей напротив Килота. Сам он подошёл к тумбе у стены, взял кувшин с вином и вернулся к королю. Сначала осторожно налил вино, а потом встал рядом.

— Авос, это они? — спросил король у кудрявого мальца.

— Да, да, это они, — ответил Авос, продолжая наливать вино.

Король, услышав, что чаша уже наполнена, потянулся за ней. Смочив свои сухие губы, он поставил чашу на правую сторону стола, именно там, где сидел Торг Волей. Но Торг, словно разъярённый зверь, вскочил и с силой скинул чашу с вина, которая, перевернувшись, пролетела и упала прямо к трону короля. Затем, выхватив кувшин с остатками вина у Авоса, он швырнул его в раскрытое окно тронного зала.

— Да что с тобой? Черт возьми, что ты себе позволяешь? — закричал разгневанный король, его голос звучал как раскат грома.

— Король Ашас, я прошу прощения, но это вино…

— Что с ним не так? — заинтересовался король, его внимание привлекла серьёзность слов Торга.

— Это вино отравлено. И судя по вашему виду, вы очень долго его пьёте. Вам пить его больше ни в коем случае нельзя.

— Как? Как ты это понял? — недоумевал Килот, невольно напрягаясь.

— Как? — добавил король, его интерес возрос.

— Килот, друг, ты что, забыл? Мы виноделы. Я по запаху могу понять, из чего оно сделано и сколько ему лет. А сейчас на столе стояла чаша, наполненная вином с добавлением сушёного корня Красухи, — ответил Торг Волей, глядя на короля с тревогой.

— Что это такое? — прохрипел король, его лицо стало бледнее.

— Я не знаю, откуда в Хоропе корень Красухи, его у нас нет. Могу точно сказать, что эту отраву завезли с другого места. Это растение прорастает только в королевстве Нокард и на одном из пяти островов в Пятиостровье, — ответил Торг Волей, его голос напоминал шёпот, полный ужаса.

— Но вот видишь, Авос, я знал, что кто-то затевает что-то против меня. Хоть им и удалось затуманить мой разум, но душа все-таки не желает оставлять моё больное тело, — король был в ярости. Мысли о том, кто мог попытаться его отравить, крутились в его голове, затуманенной вином.

— С этим я ещё разберусь, — прошипел он, его голос стал холодным. — Меня сейчас интересует, кто смог остановить Доместикада.

— Я, — ответил Килот, поднявшись из-за стола, его уверенность выделялась на фоне общего напряжения.

— Кто ты и откуда? — насторожился король, его интерес к Килоту возрос.

— Меня зовут Килот, и я проделал путь в Хороп из Пятиостровья, а именно с острова Падших.

— Как ты смог остановить Доместикада? Кто тебя породил? — Как! Я и сам этого не понимаю. Отец мне неизвестен; меня растила мать, которая умерла около пяти месяцев назад. Моя мама часто говорила, что я достоин жить в столице пяти городов, поэтому после её смерти я отправился сюда, в Хороп. -Как ты сюда добрался? — Рассказывать долго, но могу сказать, что по морю, — ответил Килот, его голос звучал уверенно, хотя в душе всё ещё царила тревога. — А вы, я так понимаю, Деловины, и вы из наших земель? — Да, мой король, — в один голос ответили братья. — Я понимаю, что вы разбираетесь не только в вине, но и в растениях и ядах? — спрашивал король Ашас, внимательно изучая братьев. — Да, но не во всех ядах, а именно тех, что изготовлены из растений. Это просто обязательно знать каждому из народа Деловинов, — ответил Борг Волей, его тон был серьёзным. — Так сколько теперь понадобится времени, чтобы моё больное тело вернулось в былое состояние? — обратился король к братьям, подтирая глаза, которые налились кровью.

— У вас нет времени. Вам в таком состоянии осталось жить месяц или два. Яд глубоко проник в ваше тело и поедает его. Вам ничто не поможет, — сообщил Торг Волей, его голос был полон сострадания.

— Как ничто не поможет? Разве от яда этого растения нет лекарств? — закричал король в отчаянии, вытирая глаза.

— Есть, — вскочил и закричал Килот, его лицо сверкало надеждой.

— Что есть? — закричали король и братья Волей в один голос.

— Вам нужна серебряная чаша Арут Тура.

— Как она мне поможет? — спросил король Ашас, глядя на братьев, которые не понимали, о чём говорит Килот.

— Нужно испить воду из серебряной чаши Арут Тура, первого короля Ландкарта, — ответил Килот, его глаза горели решимостью.

— И где нам её взять? — вскрикнул король, подскакивая с места, словно осознав, что это давно забытый артефакт, местонахождение которого никому не известно.

— Моя мать рассказывала мне много легенд второй эпохи и также легенду о последнем короле Арут Туре и его злостном брате.

— Эту легенду знают все, и стар, и млад. А чаша где? Куда идти, чтобы её отыскать? — ворчал король Ашас, его голос становился всё более раздражённым.

— Это могут знать только в башне хранителей знаний, — ответил Килот, корчась от боли в пустом животе, ведь он и его приятели не ели с вчерашнего дня, а время уже приближалось к вечеру.

— Авос, распорядись, чтобы тут накрыли стол. Мы сейчас будем ужинать, — приказал король, будто слышал, как урчали животы всех присутствующих за столом.

Вскоре стол был накрыт различными блюдами: мясом из разных животных, рыбой и птицей, напитками разного рода, начиная от воды и заканчивая вином различных сортов.

Король со своими гостями мгновенно приступили к поеданию всего, что лежало на столе, но он не мог поспеть за остальными в силу своей болезни. Король ел медленно и боялся притронуться к вину, несмотря на то что здесь присутствовали первоклассные знатоки вина и ядов. Они бы точно не пропустили присутствие яда в каком-либо из блюд или вине.

Еда, что лежала на столе, быстро уплеталась теми, кто вчера и не мог представить себе, что сегодня будет сидеть за одним столом с королём Ашасом. Авос, заметив, что на улице уже начинает смеркаться, поджёг все факела на стенах и над головой висящий канделябр, создавая атмосферу настоящего пира.

Все сидели, пили и ели молча, пока Борг Волей, будучи очень сытым и пьяным, да и вообще в состоянии глубочайшего спокойствия, вдруг мгновенно принял свой истинный вид, данный ему с рождения. Все взгляды устремились на него, и в комнате раздался хохот, когда Борг Волей из большого мужественного воина превратился в толстого поросенка весом в триста килограммов.

Смех охватил всех, даже король чуть не упал со стула, когда увидел, как Борг распахнул свою одежду, которая едва прикрывала его мужское достоинство, и некоторые даже прокомментировали, что он теперь больше похож на местный деликатес, чем на воина.

Спустя пару минут истерического смеха король Ашас всё-таки свалился со своего насиженного места, увидев, как Торг Волей снова стал похож на своего брата. За ним и Килот не удержался, упав со стула и не в силах сдержать слёзы от смеха. Единственным, кто оставался серьёзным, был Авос, стоящий с каменным лицом, будто ни разу не испытывал никаких эмоций.

— Авос, мой мальчик, покажи нашим гостям комнаты, где они сегодня будут отдыхать. А завтра мы ещё раз увидимся и поговорим о вашей службе, — приказал король, еле сдерживая смех, и добавил с улыбкой: — И позаботься о том, чтобы Борг Волей не застрял в двери.

— Пойдемте, — сказал, не поведя скул, Авос.

В это же время королева Анири сидела на устеленной дорогим бельем кровати в прозрачном наряде, сквозь который была отчетливо видна вся красота ее тела. Она замышляла план по уничтожению голубоглазого паренька, который ей казался опасным и мог навредить ее коварным намерениям.

На самом деле, это волновало только ее; больше никого из знати столицы не беспокоил этот парень. Подумав, что не следует принимать поспешных решений, королева решила дождаться, что скажет король Ашас по поводу Килота, а потом уже принимать какое-либо решение.

— Может, я зря волнуюсь из-за всего этого, тем более что король болен и не может мыслить здравым умом, — пробормотала вслух королева Анири.

В этот момент дверь открылась, и в покои вошел Адур Траб.

— Ну как? Ты нашел их? — спросила королева, растягиваясь по кровати. — Иди ко мне, — манила пальцем Анири, когда Адур приближался.

— Да, я все сделал, — отвечал Адур Траб, снимая верхнюю одежду. — Они готовы работать на тебя, моя королева. — Он подошел ближе, склоняясь к ней.

— И что они смогут сделать? — с интересом спросила Анири, поднимая бровь.

— Они достаточно ловкие и способны добиться своего. Под их контролем Килот не успеет даже опомниться. — Адур Траб улыбнулся, словно предвкушая успех.

Королева задумалась, откинув волосы на плечи.

— Отлично. Пусть они действуют.

С этими словами королева обняла своего брата и посмотрела в его глаза. Словно заключая сделку, они обе осознали, что в их планах нет места для слабостей.

Столицу наводнил сильный дождь, который лил с самой ночи. Раскаты грома и молний заставили пробудиться всех в городе. Утро выдалось мрачным: солнечный свет не спешил пробиться сквозь окна, затянутые черными тучами. Ветер ломал деревья с такой силой, что ветки разлетались далеко от своих стволов, падая на крыши и сшибая кровлю домов, принося неудобства жителям.

Город Хороп, благодаря своему строению и возвышенности земель, не был затоплен даже от столь сильного дождя, который продолжал лить без остановки. Вода, падающая с неба, стекала в Мертвое море, омывающее берега Хоропа, и именно по этому морю приплыл тот самый парусник с моряками.

От бушующей погоды никто в Хоропе не спал, кроме братьев Волей. По приказу короля Ашаса, Авос разместил Килота и братьев в одной из свободных комнат дворца, и по стечению обстоятельств, эта комната соседствовала через стену с покоями королевы Анири.

Килот не мог уснуть из-за шумного дождя, сопровождаемого гремящими раскатами грома и яркими вспышками молний. Он отчетливо слышал, что происходило в соседней комнате, но пока не догадывался, кто там живет.

— Ну и да, приснится же такое! — заговорил дрожащим голосом Борг Волей, вскочив, словно его что-то укололо. — Хорошо, что это всего лишь сон, — добавил он, глядя на своего брата.

— Что с тобой? Плохой сон приснился? — с интересом спросил Килот, наблюдая за поведением друга.

— Да нет, всё хорошо, всего лишь сон.

Килот сидел и смотрел на метаморфозу, как большой и неповоротливый Борг Волей превращался в того самого лысого чернобородого воина, с которым он познакомился под трибунами на турнире трех испытаний.

— Эй, ты, вставай! — улыбаясь, крикнул Борг, пиная брата под выставленный зад. На что Торг открыл глаза и заулыбался.

Спустя пять минут оба брата были готовы к бою, обернуты в простыни, так как их предыдущая одежда разорвалась во время превращений.

— Зайдите! — ответил Килот на стук в дверь.

В комнату вошел Авос, неся новые одежды для братьев.

« — Вас все ожидают в тронном зале», — сказал он, закрывая за собой дверь.

Братья Волей одели холщовые черные штаны, кожаные сапоги и поверх черных кафтанов надели кожаные черные мантии. В новых нарядах, вместе с Килотом, они направились в тронный зал.

В зале громко обсуждали решение короля Ашаса доверить тройке участников турнира особое задание, которое, по мнению королевы Анири, было непосильной задачей для Килота и братьев-виноделов.

Когда братья и Килот вошли в тронный зал, все присутствующие немного успокоились и обернулись, глядя в проем, где стояла славная тройка, полюбившаяся горожанам во время турнира. Вошедшие поприветствовали всех, прижимая правую руку к груди. Не получив в ответ подобного жеста, они подошли ближе к королю, который восседал на троне. На короле была корона, сделанная из красного дерева и облитая золотом, украшенная вырезанными узорами, напоминающими два дерева, которые Килот увидел перед входом в Хороп.

Король Ашас с трудом поднялся со своего трона и подошел к друзьям. В руках он держал сверкающий меч, отразивший блики настенных факелов, на который он опирался, чтобы не упасть. Указав мечом на пол, он приказал друзьям преклониться на колени перед ним.

— Ты готов служить мне и королевству Пяти городов? — спросил король Ашас, держась за голову Килота.

— Да, — ответил Килот, склонив голову.

Король Ашас снял корону с себя и надел ее на Килота, затем протянул лезвие своего меча ему в руки. Резким движением он порезал ладонь Килота так глубоко, что была видна кость, но ни капли крови из раны не сочилось. Забрав корону, король подошел к Боргу и затем к Торгу, проделывая с ними такой же ритуал.

— Я прошу всех признать Килота и братьев Волей наделенными силой меча Жизни, — обратился король Ашас к присутствующим в тронном зале.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на происходящее с недовольными лицами, лишь покачивая головами в ответ королю. Килот, стоя на коленях, смотрел на порез на руке, который затягивался, оставляя за собой только ярко-голубой рубец.

« — Прошу, встаньте», — сказал король, опираясь на меч.

Килот и братья Волей поднялись, повернулись и внимательно разглядели лица тех, кто был явно недоволен волей короля Ашаса. Особенно это было заметно на лице королевы Анири и ее приспешников — Адура и Сурт Дара.

Риксрод Сироб тоже не радовался тому, что король наградил эту тройку силой меча. Просто он старался не показывать своего недовольства, ведь теперь его власть перед участниками и победителями турнира не имела значения. Люди, имеющие отметину от меча, служили лично королю, и никто другой не мог им приказывать. Это означало, что теперь эти трое были независимы от всех, кроме короля Ашаса, и никто не сможет им воспрепятствовать.

Глод Ниов, полководец королевства, и Ялов Дус, судья королевства Пяти городов, не имели ничего против воли короля и с радостью приняли ритуал посвящения Килота и братьев Волей.

Знать, сидевшая за Гексагоном, разошлась. Король Ашас попросил Килота и его друзей занять места, где сидели знатные чины столицы.

— Итак, теперь я хочу вам поручить одно задание, — начал беседу король Ашас. — На сколько она тяжела, мне не ведомо.

— Мы к вашим указаниям готовы, — гордо отозвался Борг.

— Что прикажете делать, мой король? — подхватил его брат Торг.

Килот молчал, у него было много личных вопросов, о которых он умалчивал, понимая, что король Ашас сейчас сильно болен.

— Ну а ты что скажешь? — посмотрел король на Килота. — Готов к моим поручениям?

— Всегда готов, — ответил немногословно Килот.

— Мне нужна чаша Арут Тура. Принесите ее мне.

Братья Волей и Килот молча встали со своих мест, посмотрели в открытое окно, глядя на солнце, и поспешили к выходу из тронного зала, намекнув королю, что всё будет сделано в срок. Они обязательно отыщут этот древнейший артефакт, который должен поправить здоровье короля Ашаса, так как ему осталось совсем немного времени править королевством Пяти городов.

Перед выходом из зала они увидели свои молоты и лук со стрелами, которые были отобраны перед тем, как их взяли под стражу. Улыбнувшись, друзья разобрали свои инструменты для битвы с неизвестностью на своем пути.

Покинув зал, они наткнулись на Сурта Дара, который сделал вид, что проходит мимо, пройдя дальше по коридору, но друзьям сразу стало ясно, что он стоял за дверью и подслушивал.

Не дождавшись нового дня, друзья отправились в путь, тем более что погода на улице уже давно наладилась. Ровно в полдень они покинули северные ворота города, направляясь в башню хранителей знаний, которая находилась на севере Ландкарта.

В это время королева Анири сидела в саду диких черных яблонь. Деревья не тянулись к небу, а стелились по земле, образуя ограждения и визуализируя тропинки лабиринта. Ее черное приталенное платье касалось земли и сливалось с пейзажем этого сада, а черные длинные волнистые волосы трепал ветер.

— Моя королева, он все понял! — закричал замученный от поиска королевы Сурт Дар. — Нас казнят!

— Да успокойся ты, — закричала на одноглазого королева. — Кто и что понял? Сядь и отдышись, — указала она на лавочку в саду.

— Моя королева, вы сказали остаться за дверью тронного зала. Я так и сделал.

— И что?

« — Дело в том, что король Ашас отправил этих троих», — говорил дрожащим голосом Сурт Дар, вытирая пот со своего лица промокшей от пота рубахой.

— Куда он их отправил? Не молчи!

— За… за… за чашей. За чашей жизни. Да, за той самой серебряной чашей Арут Тура, — выдохнул Сурт Дар, словно боясь рассказать то, что услышал за дверью тронного зала.

— Что? Как? — разгневалась королева Анири до такой степени, что от злости ударила несколько раз по лицу Сурта Дара, а затем поспешила во дворец.

На пути во дворец королеве повстречался ее сводный брат Адур Траб в своем традиционном наряде красного цвета.

— Ты отправил Древокожих? — королева Анири вскрикнула в гневе, её глаза сверкали.

— Да, они сразу же последовали за ними, — ответил озадаченно Адур Траб, пытаясь прикоснуться к ней. Он потянулся, чтобы обнять её, но она отпрянула.

— Перестань, — она резко оттолкнула его. — Сейчас не до тебя!

— Что случилось? Почему ты так взволнована? — Адур нахмурился, пытаясь уловить суть.

— Я не знаю, как, но Ашас обо всем знает, — прошипела она, оглядываясь по сторонам, будто кто-то мог услышать их разговор.

— Как он мог что-то узнать? Что может знать этот старик? — Адур удивленно поднял бровь.

— Пока не знаю точно, — Анири отошла на несколько шагов, сжав руки. — Но знаешь, какое задание он дал этим троим новоиспеченным воинам его величества?

— Нет… какое?

— Он отправил их на поиски чаши! Чаши Арут Тура! — королева повысила голос. — С её помощью он может восстановить свои силы. А когда окрепнет… тогда нам с тобой придет конец!

Адур замер, осмысливая услышанное.

— Но как? Как он может знать? — пробормотал он, провожая королеву в сторону дворца. — Его разум одурманен… он ничего не поймёт.

— Ты должен сделать всё, чтобы они не нашли эту чашу, — холодно произнесла Анири. — Понял?

— Они не покинут земли Пяти городов, обещаю, — Адур кивнул, сдерживая тревогу.

Внезапно в разговор вмешался низкий голос:

— Что мне прикажете делать? — раздался бас за их спинами.

Королева вздрогнула, резко обернувшись. Она вскрикнула, ухватившись за руку Адура, словно её посетил ночной кошмар.

— Сироб! Не смей так подкрадываться! — закричала она.

— Прошу прощения, ваше величество, — Сироб поклонился. — Но я понял, что время действовать. Что мне прикажете?

— Ты прав, — быстро ответила Анири. — Отправляйся в Гадесон и передай весть моему сыну: пора занять трон. Риксрод Сироб кивнул, не проронив ни слова, и направился выполнять поручение своей королевы.

— А ты, мой дорогой брат, найди Сурт Дара и передай ему, что завтра он должен рассчитаться с нашими друзьями с островов, — указала Анири Адуру, прежде чем уйти в свои покои.

Адур Траб, оставшись в зале, быстро обдумал поручение. Он вышел на поиски одноглазого казначея, его мысли уже крутятся вокруг финансового положения королевства и того, как их использование может помочь в ближайших планах.

Королева, провожая взглядом брата, направилась во дворец. В её голове возникали различные стратегии по свержению короля Ашаса с трона, на который она давно метила в пользу своего сына, Брога, лорда и правителя города Ибулог. Её сердце наполняло холодное волнение; она знала, что время пришло, и любой шаг мог стать решающим.

Тем временем Сурт Дар, окружённый полуголыми девицами, сидел за столом, отпивая крепкое вино. Каждый вечер он проводил в трактире Онив, неустанно прожигая время с местными красавицами и азартными играми, оставляя немалую долю того, что крал из казны королевства Пяти городов.

— Половой! Неси еще вина! — приказал Сурт Дар, почесывая бровь над отсутствующим глазом.

Половой тут же налил полный графин вина и поставил его на стол.

— Чего-то еще изволите? — спросил он.

— Брысь! — ответил Сурт Дар, брезгливо махнув рукой.

Девицы, окружающие его, рассмеялись, продолжая ублажать очередной мешок с монетами.

— Ну конечно, где, если не в Онив, тебя найдешь, никчёмный мешок? — произнес Адур Траб, вошедший в трактир.

Сурт Дар встал, разгоняя девушек.

— Что ты здесь забыл, Адур Траб? Я здесь, потому что где мне еще быть особенно вечером.

— Завтра к тебе придет человек. Он скажет, что от королевы. Ты заплатишь ему, понял?

Сурт Дар напрягся.

— Да. Но как мне понять, что я уплатил именно тому человеку? — его жадность и осторожность взяли верх.

« — На его голове капитанская треуголка», — сказал Адур Траб, покидая трактир, не желая, чтобы его здесь заметили. Он направился отчитываться перед сестрой.

Шагая по коридорам дворца, Адур заметил короля Ашаса у двери в покои Анири. Сразу же шмыгнув за угол, он спрятался от короля, не желая, чтобы тот его заметил и заподозрил в шпионаже.

Король Ашас, опираясь о стену, задумался, как будто забыл, зачем он здесь. Через несколько минут он всё-таки открыл дверь и вошёл в покои королевы, не запирая её за собой.

Адур Траб, прильнув к стене, не мог совладать с любопытством. Его лицо выражало лютую злобу и ревность, а скулы напряглись. Он встал, не задумываясь о том, что король в любую минуту может повернуться. Ничто его не беспокоило; он считал королеву своей и был готов в любой момент ворваться в покои и столкнуться с Ашасом. Но что-то удерживало его от поспешных действий.

« — Анири, душа моя», — произнёс король, входя в комнату. — Ты спишь?

В ответ — полная тишина. Королева Анири лежала на кровати, неподвижная, её черты лица были спокойными, но в глазах её проскользнула тень недовольства, когда она услышала голос короля.

— Как давно мы не были вместе, как давно я не касался тебя. Душа моя, ты так прекрасна, — шептал Ашас, наклоняясь к ней, стараясь завоевать её внимание.

Королева не отвечала. Внутри неё разгорался гнев, но она оставалась на месте, не желая давать ему повода думать, что его слова способны тронуть её.

— Ты чего? Испугал меня, — произнесла она, стараясь не выдавать своего истинного чувства. — Прости, я тебя не слышала.

— Я не хотел тебя разбудить, — смущённо ответил король, отстраняясь.

Анири приподнялась на локте, осматривая его. Король выглядел подавленным, что лишь усилило её внутреннее отторжение. Он не должен был быть таким уязвимым, не в её присутствии.

— Тебе стало хуже? — спросила она, но её тон был лишён заботы. Она не хотела демонстрировать слабость и заботиться о нём.

« — Не знаю, наверное, мне тебя не хватает», — произнёс Ашас, и в его голосе послышалась тоска.

— Прости, я тебя обязательно завтра навещу, просто сейчас так много дел, — попыталась отвлечься королева, уклоняясь от эмоционального контакта.

Ашас кивнул, но его взгляд не оставлял её. Он явно надеялся на большее. Королева, отворачиваясь, почувствовала, как её раздражает эта ситуация.

— Анири, душа моя, — продолжил он, обнимая её. — Я не просто болен. Меня кто-то травил всё это время, и я не знаю, кто это делал. Но надеюсь, что Килот и братья Волей успеют вовремя и добудут мне Чашу жизни.

Королева снова почувствовала, как ей становится не по себе. Она не могла понять, почему он не оставляет её в покое.

« — Я уверена, что они справятся», — произнесла она, стараясь звучать уверенно, хотя сама не верила в это. — Нам нужно быть готовыми к любым неожиданностям.

Ашас, уставившись в пол, вдруг умолк. Его молчание говорило больше, чем слова. Королева, ощущая напряжение в воздухе, решила, что пора положить конец этой встрече.

« — Пожалуйста, береги себя», — сказала она, стараясь говорить, как можно менее тепло. — У нас много дел, которые нужно решить.

Король кивнул, оставив покои королевы, и она почувствовала облегчение, как только дверь за ним закрылась.

Король Ашас, еле передвигая своё больное тело, отправился в свои покои, беседуя сам с собой и перебирая затуманенные разумом мысли. Он не заметил, как в коридоре за ним наблюдает шпион — Адур Траб.

Адур оставался незамеченным. Он стоял в тени коридора, внимательно провожая взглядом короля. В этот момент из покоев королевы раздались крики гнева — она начинала кидать всё, что попадалось под руку, и едва не угодила в Адура, который уже стоял у порога.

— А я тебе говорил, что давно нужно было покончить с ним и задушить его во сне, — высказался Адур, имея в виду короля Ашаса.

— Да, ты как всегда прав, — холодно ответила королева, метнув в его сторону испепеляющий взгляд. — И что теперь нам делать?

— Ждать, — произнес Адур, уверенно сложив руки на груди.

— Ждать? — закричала она, взрываясь от ярости. — Что ждать?

— Они никогда не найдут Чашу жизни. За ними уже следят, и вскоре с ними будет покончено. Я отправил за ними Древокожих и Воронов.

— Я их ещё мало знаю, но думаю, что они не простые.» Не недооценивай их», — произнесла королева, стараясь успокоиться и снимая с себя одежду.

В воздухе повисло напряжение, и Адур ощутил, что это противостояние лишь начинается. Он знал, что исход событий может зависеть от каждого их решения.

Глава 2. Кризис власти

Королевство Пяти городов находилось на западе Ландкарта. Пять городов граничили друг с другом сухопутными границами, но все омывались морями и подчинялись одному королю. Правление короля Ашаса шло уже как пятьдесят лет, и за это время ни один из городов, подчиняемых его власти, не противился и не перечил столице и правителю.

Во главе каждого из городов стояли сыновья короля Ашаса. На северной стороне королевства в городе Толом правил Номил Шас, первый сын короля, на юге в городе Лорксад правил второй сын Иод Шас. На востоке королевства находился город Солорид под правлением Борта Шаса третьего сына короля, а на западе Брог Шас последний сын правил в городе Гадесоне. Пятым городом в королевстве была столица Хороп, под правлением самого короля.

Воины, наделенные силой меча, покинули город Хороп и уже третий день находились в пути, приближаясь к горному массиву, не встретив никаких приключений.

Горный массив назывался Хребет Черепахи. Множество гор из-за своей возвышенности получили это название, так как по краям горы были ниже, а в середине становились выше. Горы были покрыты зелеными лесами, и только средние три горы, задевавшие облака, имели снеговые отложения.

Хребет Черепахи был известен не только своей красотой, но и народом, который здесь жил. Это были горные дворфы — скрытный народ, который не желал ни с кем родниться и избегал общения с другими народами. Их существование было окутано тайной, и лишь единицы могли считаться друзьями этого народа.

В их кузнях изготавливалось орудие, подобного которому нигде в землях Ландкарта не делали. Хотя были и другие умельцы этого ремесла, но то, что создавали горные дворфы, невозможно было повторить. В каждом изделии, выходившем из их кузниц, была вложена истинная сила и мастерство.

Каждый кузнец создавал оружие с такой страстью и вниманием, что его работа становилась не просто предметом, а настоящим произведением искусства. Оружие, созданное дворфами, служило не только как орудие боя, но и как символ их наследия, впитывая в себя характер и дух народа. Это мастерство передавалось из поколения в поколение, создавая уникальные вещи, обладающие магическими свойствами.

Теперь, когда воины приближались к Хребту Черепахи, их ожидали не только высокие горы, но и тайны, которые этот народ хранил веками.

Килот и братья Волей хорошо понимали, что обходить Хребет Черепахи займет немало времени, и им не оставалось ничего, кроме как подняться в горы и спуститься с другой стороны, чтобы продолжить свой путь к башне хранителей знаний, до которой еще было много дней пути.

— Через час уже начнет смеркаться, думаю, нужно сделать привал и заночевать здесь.» Завтра мы продолжим путь», — сказал Килот, окидывая взглядом окрестности.

— Я с тобой согласен, брат, — ответил Торг Волей.

— Что правда, то правда. Действительно, нам нужно передохнуть, — согласился Килот с братьями.

Путники разместились под большим дубом, ветви которого прикрывали от солнца и могли бы укрыть от внезапного ночного дождя. Килот подстрелил несколько полевых зайцев, которыми они и решили полакомиться. Борг развел костер, а Торг взялся за разделку дичи.

Запах от крутящейся на вертеле зайчатины привлекал местную фауну, которая то и дело выбегала из леса, чтобы поглазеть на тех, кто потревожил обитателей этого дивного леса. Внезапно, на ветвях неподалеку, появились вороны, внимательно наблюдая за движением путников. Однако, герои не придали им никакого значения, сосредоточившись на своих приготовлениях.

Через час уже начало смеркаться, и солнце все дальше уходило за горизонт.

После вечерней трапезы Килот и братья Волей улеглись на заранее заготовленные места для ночлега из листьев и сухой травы. Тишина леса была прервана лишь треском сухих веток под ногами.

— Мне кажется, этот лесочек следует за нами, — указал Килот на деревья, оставшиеся позади путников.

— Где? Какие? — обернулся Торг Волей, прищурившись в сторону леса.

— Вон тот лесок. — Килот вновь указал, не отрывая взгляда.

— Да нет, по-моему, он всегда там был, просто ты не обратил внимания, когда проходили мимо. — Торг пожал плечами, но в его голосе звучала нотка сомнения.

— Нет, братец, мы за эти три дня, кроме полей, не проходили никаких лесов. Я тоже заметил, что, как только мы покинули столицу, этот лес следует за нами. — Удивлённо добавил Борг Волей.

— Да какой же это лес, друзья мои? Там примерно десять деревьев! — рассмеялся Торг. — Просто они далеко, и мне точно не сосчитать. Это всего лишь лесочек.

— Ну да ладно, может, и в правду нам показалось. — Согласился Килот, закрыв глаза. Ему казалось, что пора спать.

Через двадцать минут вся тройка уже спала крепким сном, и весь лес мог услышать, как они храпят, но никто из обитателей леса не смел потревожить уставших путников.

Костёр угасал. Звёздное небо освещало все королевство Пяти городов. Ночь была настолько светлой, что можно было разглядеть зверей, бродивших по лесу, и птиц, сидевших на кронах деревьев.

Крик Килота прервал сон братьев. Они не сразу поняли, в чём дело, только спустя минуту осознали, что их окружила шайка Древокожих.

Братья взглянули на Килота. Его тело было вытянуто над землёй, схвачено за руки и ноги лианами. Один из Древокожих с силой пронзил грудь Килота своими ветвями, которые вышли через спину.

У братьев не осталось ничего, кроме как наблюдать за происходящим, ведь они были во власти противника и не могли сопротивляться — их руки были связаны ужасными ветвями, напоминающими змей. Борг и Торг с трудом глотали воздух, пытаясь разжать свои стянутые в хватке шеи.

Борг Волей смотрел, как умирает его брат, и не мог с этим ничего сделать. Внутри него раздиралось чувство беспомощности перед столь необычным врагом.

Эти Древокожие были не похожи на тех, с кем герои столкнулись на арене во время турнира. Тех они не затрудняясь победили, но эти враги были свирепее. Один из них наступил на ещё не до конца погасший костёр — и ему было всё равно, он словно не заметил, хотя у него воспламенились человекоподобные ноги. Другой Древокожий махнул веткой, словно веером, и потушил пламя на своём соратнике.

Враги могли с лёгкостью принимать облик обычного дерева, обрастая ветвями и листьями, а затем мгновенно превращаться в человекообразного монстра, уничтожая всё на своём пути. Так они и следовали за Килотом и братьями Волей с самого Хоропа, и почему-то именно здесь, у хребта Черепахи, решили напасть.

Торг Волей из последних сил старался вдохнуть, но не смог — Древокожий сломал ему шею и отпустил его безжизненное тело.

Борг, глядя на тело брата, лежащее у костра, без признаков жизни, словно зверь изо всех сил схватился за лианы, сжимающие его шею, и разорвал их на части.

Понял, давайте адаптируем текст с учетом ваших указаний. Вот как можно продолжить:

Освободившись от хватки Древокожего, Борг схватился за свой молот и, словно с приумноженной в тысячу раз силой, нанес сокрушительный удар по тому, кто убил его брата. Удар оказался настолько мощным, что противник треснул пополам, как орех, и больше не смог подняться от удара такой силы.

В этот момент с небес, как молния, на толпу Древокожих обрушились три воина-дворфа. Их одеяние сверкало в ночном свете — кольчуги, покрытые блестящими символами их народа, отражали свет, как звезды. У каждого из дворфов в руках были огромные мечи, горящие синим пламенем, которое словно танцевало на лезвиях, угрожающе освещая все вокруг.

Древокожие, увидев это, остановились в ужасе. Их горящие мечи напоминали жгучие языки огня, готовые разорвать любое живое существо на куски. Каждый дворф, спрыгнув с высоты, приземлился с громом, заставляя землю дрожать. Их могучие тела, крепкие и закаленные, были готовы к бою, и они ринулись в атаку, размахивая мечами с невероятной ловкостью и силой.

Борг, все еще не отходя от своего брата, почувствовал, как надежда начинает пробуждаться в его сердце. Дворфы, словно штурмовые волки, с невероятной яростью начали сражаться с Древокожими, их мечи оставляли за собой пылающие следы, и враги начали отступать, сбиваясь с ног.

— Вставай, брат! — крикнул Борг, обращаясь к Торгу, который лежал без движения. — Смотри, они пришли на помощь!

Торг, услышав это, открыл глаза и, осознав, что происходит вокруг, с трудом приподнялся на локтях.

— Дворфы… — произнес он, еще не веря своим глазам.

— Да, они сражаются за нас! — сказал Борг, его голос был полон решимости. — Мы не одни, Торг!

С этими словами Борг снова посмотрел на битву, полную огня и ярости, и почувствовал, как внутри него загорается надежда.

— Уходим в гору, быстрей, если хочешь жить! — рявкнул дворф, поднимая безжизненное тело Килота с земли. Второй дворф схватил Торга и взвалил его себе на спину. Они побежали вверх по тропе, которая появилась словно по волшебству, только когда это стало необходимо. Лес, казалось, ожил: кусты и деревья расступались, открывая проход в горы, по которому уже мчались Борг Волей и его спасители, оглядываясь назад на то, как тропа зарастала за ними.

Замученный Борг Волей смотрел на строения перед собой. Дома были в два раза выше, чем в Хоропе, сделанные из огромных каменных блоков, выдолбленных и украшенных замысловатыми узорами. Они сверкали на фоне светлого неба, как драгоценные камни в короне. Вокруг царила необыкновенная тишина, прерываемая лишь редким звоном молотов и пере криками жителей, которые ходили взад-вперед, занимаясь своими делами. Каждый дворф был занят чем-то своим, и Борг мог расслышать отдельные слова их разговоров, хотя те шли далеко от него.

— Что это мы где? — дрожащим голосом спросил Борг, уставившись на бородатое лицо дворфа, который стоял перед ним, как охранник, готовый защитить свои земли.

— Я спрашиваю тебя, где мы? — повторил Борг, переводя взгляд на брата и Килота, лежащих у ног своего спасителя. Он ощущал, как его сердце стучит в груди, а страх смешивался с необъяснимым волнением.

— Мы на хребте Черепахи, а именно в городе Дворфов, — ответил спаситель, разводя руки в сторону своих собратьев. Он указывал на своих земляков, которые были не просто жителями, а хранителями древних тайн и удивительных навыков, которые Борг мог лишь догадываться.

Слова дворфа развеяли его страх, и вместо него пришло восхищение. Борг смотрел вокруг, словно попав в сказочный мир: от массивных ворот, украшенных резьбой в виде мифических существ, до тронного зала, изобилующего золотыми украшениями и произведениями искусства, которые, казалось, дышали жизнью. Это было место, полное магии и силы, где каждое строение, каждая деталь, казалось, впитывала в себя историю этого народа.