Бесплатный фрагмент - Культ

Глава I

Отца убили на его глазах… Он и еще четверо взрослых были привязаны к столбам, которые возвышались в центре большого мрачного зала, освещенного светом факелов на стенах и в руках служителей культа. Группа детей, с трех сторон окруженная культистами в просторных черных одеяниях с капюшонами, расположилась в нескольких метрах от связанных. Конечно, ни один ребенок не стал бы стоять спокойно и наблюдать, как его родителей приносят в жертву, потому что так угодно какому-то великому темному божеству. Но Рэндалл, как и все дети, стоял совершенно неподвижно и заворожено следил за речью и плавными движениями верховного жреца, так как перед началом обряда каждого ребенка заставили выпить по кружке сладкого опиумного отвара. Жрец тем временем, вещал низким хрипловатым голосом:

— Узрите, как вершится воля темного владыки. Ваши отцы — ничто! Зловонная грязь! Темные невежи и глупцы! Они убеждали, что любят вас? Любовь — это обман. Есть лишь верность! Верность воле Темного Господина!

Жрец подошел к деревянной подставке, взял в руки длинный нож с тонким лезвием и стал рядом с одним из привязанных мужчин. Это был отец Рэндалла… Мужчина хотел что-то выкрикнуть и уже открыл рот, но всё его тело объяла такая дрожь, что на миг даже стало слышно, как его зубы стучат друг о друга. Жрец продолжил:

— Ваши отцы настолько слабы и трусливы, что боятся принять милость Владыки, и заставляют вас поклоняться ложным, слабым богам. Их жалкие никчемные тела будут сожраны крысами! А души… Души будут принадлежать Ему!

После этих слов жрец вонзил нож в сердце мужчины. Рэндалл видел как отец дернулся, затем его тело выгнулось, и сразу же повисло на удерживающих веревках, как только жрец резким движением вынул нож из груди мужчины. Рэндалл уставился на кровоточащую дыру в груди отца, и больше не видел ничего вокруг. Он не видел, как жрец проделал то же самое с другими привязанными к столбам пленниками, как последнему несчастному перерезали горло, а один из культистов подставил большую чашу, чтобы собрать его кровь…

Сейчас, когда Рэндалл уже несколько лет был верным последователем, одним из заметных членов культа, он совершенно спокойно вспоминал обряд посвящения. Его отец действительно был слабым и жалким человеком, дни напролет гнувшим спину в мастерской того наглого грубого дварфа, которого Рэндалл собственноручно обезглавил несколько недель назад. Что отец мог дать ему? Что светлые боги могли дать ему? А верность Темному Владыке вселяла в него силу, уверенность и спокойствие, и кроме того, уже позволила в молодые годы стать хозяином той самой мастерской, где когда-то трудился его отец.

Убийство дварфа, конечно, не осталось бы незамеченным, и справедливая по мирским законам кара неотвратимо настигла бы Рэндалла в прежние дни, но сейчас, когда членами культа стал и градоначальник, и капитан местных сил правопорядка, юноше вряд-ли что-либо могло угрожать. По крайней мере, со стороны городских властей. Фактически, подчинив себе весь небольшой городок и устранив самых ярых последователей других церквей, члены культа все же не могли вести свою истинную деятельность открыто, так как градоначальнику приходилось выказывать полное подчинение и лояльность вышестоящей администрации губернии.

Зимним утром, когда до его семнадцатилетия оставалось пять дней, Рэндалл проснулся в плохом настроении. Последние дни он все время пребывал в плохом настроении, а разумом завладела мысль, что его верность делам культа не оценена по заслугам. Вернее, конечно же, Темный Владыка все видит и ценит старания Рэндалла, а вот старый жрец явно расценил стремления амбициозного юноши как угрозу устоявшемуся порядку и своему положению — и перестал давать ему важные поручения, а на регулярных собраниях уже не один раз старался унизить нескольких молодых культистов, в том числе и самого Рэндалла, а также его приятеля Рика. Рик был на четыре года старше Рэндалла, прошел обряд посвящения раньше и уже успел войти в верховный круг культистов, но позже был с позором разжалован в рядовые члены культа после того, как (по словам жреца) «грубейшим образом нарушил волю Владыки».

Жил Рэндалл теперь в комнатах над мастерской, которые раньше принадлежали дварфу и его семье, и Рэндаллу казалось, что он до сих пор чувствует запах пота бывшего хозяина, которым все было будто пропитано насквозь. Хотя здесь было явно лучше, чем в полуразвалившейся лачуге, где они жили, когда был жив отец, или в казармах убежища культа.

«Запах псины, — поморщившись, подумал Рэндалл, — надо бы зайти в лавку травника да подобрать каких-нибудь благовоний».

Он быстро оделся и вышел на улицу, не заходя в мастерскую — пожилой управляющий, высокий и худой, как щепка, был хорошим служащим, но боялся Рэндалла, как огня, и постоянно начинал заикаться, отчитываясь о делах. Это раздражало Рэндалла еще сильнее, чем запах псины в комнатах.

Парень зашел в трактир «Милашка Мэри», где в дальнем углу за уединенным столиком его уже ожидал Рик.

— Приветствую.

— Привет, Рэндалл. Ты опять мрачнее тучи…

— А тебе весело, как и всегда? Я не хочу всю жизнь провести в этом вонючем городе, прислуживая жирному хрену и его лизоблюдам. Не этому учит Темный Владыка…

— Опять ты за свое… Никто не вечен! Кроме Владыки разумеется… Придет время, мы вспорем старику его жирное брюхо и намотаем кишки на…

— Да, только когда настанет это время?! Он ведь халфлинг, и может служить еще хоть лет тридцать, пока окончательно не состарится. Сколько нам еще ждать?..

Тут Рэндаллу пришлось прерваться, так как, судя по грохоту, сотрясающему столы и посуду, к ним приближалась Мэри — владелица трактира, известная каждому горожанину отнюдь не как «Милашка Мэри», как мог бы предположить сперва приезжий, увидев название заведения. В городе её прозвали Кровавой Мэри, поскольку раньше ей часто приходилось разбивать носы и сворачивать челюсти перебравшим эля посетителям, пока все местные ни осознали, что в её трактире точно не стоит напиваться и нарушать порядок. Полуорк Мэри раньше была охотницей за головами, не чуралась рэкета, заказных убийств, грабежей и мародерства, в общем — занималась нелегким и грязным ремеслом наемника. Пока какая-то тварь в битве ни оторвала ей ногу, после чего ей пришлось осесть в этом городишке. Несмотря на отсутствие ноги и неповоротливость, Мэри отлично орудовала своими пудовыми кулаками, так что в трактире уже давно царил неизменный образцовый порядок и спокойствие. Она не состояла в культе, но Рэндалл, Рик да и многие другие культисты относились к ней с уважением за умение держать язык за зубами и не совать свой нос (а вернее сказать — рыло) в чужие дела.

— Ну что, разбойники? Опять что-то замышляете?

— Да! Замышляем насладиться жаренными ребрышками. Будь я проклят, если где-то готовят ребрышки лучше, чем в твоем трактире, Мэри!

— Ха! Кончай зубоскалить, Рик! Можно подумать, ты бывал где-либо, кроме нашей дыры…

— Ну не скажи! Я бывал во многих поселениях, да и во Врата Балдура заезжал не раз, и многое пробовал в тамошних тавернах и борделях.

— Ну, насчет борделей я и не сомневалась. Ладно, будут вам ребрышки. И чего нибудь выпить, верно? А твой приятель опять не в духе…

— Просто Рэндалл рожей не вышел, но душа его украшена яркими весенними цветами, благоухает и светится от счастья где-то глубоко внутри! Да, Рэндалл?

— Тебе бы лучше прикусить язык, а не то я разукрашу твою рожу, и тогда посмотрим, будет ли она светиться от счастья…

— Ну вот так уже лучше. Хорошая дружеская беседа всегда способствует здоровому аппетиту и пищеварению.

— Ладно, ребятишки. Развлекайтесь. Как будет готово, я все принесу.

«Две порции ребрышек, и пару кружек сидра!» — крикнула Мэри, обращаясь к хлопочущим на кухне гномихам. Её голос сотрясал столы и стены пустой таверны не хуже, чем её грузная переваливающаяся походка, и она тут же направилась на кухню сама. Мэри всегда так делала, когда официантки еще не приступали к работе, и ей самой приходилось обслуживать посетителей. Тем временем Рэндалл воскликнул:

— Разве мы не достаточно сильны? Ты же знаешь, почти весь молодняк пойдет за нами. К тому же, когда мы устраним старика…

— Молодые, конечно, не сильно его жалуют, но нет гарантии, что все пойдут за нами. Старик хоть и изрядно разжирел за последнее время, но все еще хитер. Он точно наобещал кому-то золотые горы, и они будут верны ему до конца. Да и Крастер со своими бойцами…

— Ты ведь говорил, что среди его бойцов много недовольных.

— Еще бы! Недовольных хватает… А кому понравится, если ты целыми днями только и знаешь, что сидишь в убежище, машешь мечом, да лупишь своих товарищей?

— А я тебе про что? Старик уже давно ослабел. Что мы сделали за последнее время? Он только и твердит, что нужно быть осторожными, что мы копим силы. Для чего?

— Старик сказал, что позавчера говорил с тайным посланником верховного круга из Гринеста. Они хотят, чтобы в условленное время мы подтянули свои силы к их городским стенам. Мы отвлечем стражу, а они ударят изнутри, и вместе мы захватим город.

— Да, старик так сказал. Привлечем наемников… ударим с трех сторон… Владыка благословляет. Но неужели ты в это веришь? Он просто морочит нам голову.

— Конечно не верю! Верховному кругу из Гринеста, как и нашему, и сейчас неплохо живется. Зачем им что-то менять? Старик точно не желает рисковать своим положением, поместьем, всеми побрякушками, которые он натаскал в свой особняк.

— А градоначальник, этот дурачина мистер Пикллз. Шлюхи из «Дикой розы» рассказывают, будто он любит, чтобы его связали, и несколько девок одновременно мочились ему на лицо… Да он же собственной тени боится…

— Он пустое место. Как только уберем старика, и ты займешь его место, я…

— Да о чем я тебе и талдычу уже столько дней. Нужно действовать! Нам и сейчас хватит сил, но что потом? Надо брать Гринест в свои руки, собирать армию, и расширять свое влияние. Но где нам взять армию?

— Горожане в Гринесте не шибко довольны положением дел. Торнвуд дерет с них три шкуры, сколько раз повышались сборы только за последние пару лет. А ведь он ничего не делает без ведома тамошнего верховного круга. Как только разобьем их, многие солдаты и горожане присягнут нам на верность.

— Темному Владыке и нам?

— Именно! Думаю, вместе с нашими воинами тогда наберется до тысячи неплохих крепких бойцов.

— Но этого недостаточно. В одном только отряде Йоргена сколько наемников? Под три тысячи штыков. В открытом столкновении у нас не будет ни шанса…

— Но других вариантов у нас нет. Придется начинать с малого! Ты же не королевский сынок, которому только штанишки надеть помогают человек двадцать.

— Слушай, если нет других вариантов набрать солдат, и в магии мы не сильны… Хотя… Ты ведь два года обучался в Гильдии Магов Гринеста, а толку…

— Я же говорил тебе, что там давно нет ни одного стоящего наставника. Одни старые пердуны и шарлатаны. Они, видите ли, носятся с изучением природы вещей. Один всё толчет какие-то травки да что-то разливает по ретортам и мензуркам, другой пытается понять женскую душу и мнет сиськи в борделях…

— Да-да, точно! Ты рассказывал… Да и эти два увальня у Крастера, они и сглаз-то наложить толком не могут — помнишь старика Роланда, вместо того, чтобы просто окочуриться, он отрастил бабские титьки, да еще и шесть штук, как у свиньи, и визжал из-за этого точно как свинка…

«Ребятишки, ваши ребрышки готовы!» — раздался звучный бас Мэри, а следом прогрохотала и она сама. Через минуту на столе перед друзьями стояли два больших дымящихся блюда со свиными ребрышками и большие кружки с сидром. После того, как Мэри удалилась, Рик ответил:

— Да, я тогда был в Бэрдаске, но ребята рассказывали, как им пришлось подпалить эту свинку…

— Ну я это к чему… Помнится, ты говорил — у старика в библиотеке есть одна книга…

— Хм…

— …в которой говорится, как вызвать это существо…

— Даже не начинай!

— Баатезу…

— Мы ведь уже говорили об этом!

— Да, но ведь контракт заключается на конкретных условиях! Ты говорил, что Баатезу не могут менять эти условия после подписания, и…

— Ты не понимаешь! Ты должен расписаться кровью, и что бы он ни обещал, ценою будет твоя душа! А поверь мне, он сделает все, чтобы твоя душа досталась ему!

Рик с удовольствием принялся уплетать ребрышки, запивая мясо сидром. Рэндалл, размашисто жестикулируя, продолжил говорить:

— Но ведь можно заключить контракт на своих условиях!

— Ха!..

— А что если он может дать армию? Или способность щелчком пальцев разрушать города?!

— Угу…

— Ну с этим я перебрал, согласен! Но послушай! А что если прописать большой срок, уладить все свои дела, а потом найти способ разорвать контракт?

Повисла небольшая пауза, пока Рик прожевал большой кусок мяса и сделал глоток из кружки. Затем он ответил:

— Нет! Ты полагаешь, ты один такой умник? Да половина Баатора — это души таких умников! Думаешь, им там сладко живется?

— Но ведь наш Повелитель сильнее какого-то вшивого Баатезу! Сместив старика, мы получим доступ ко всем тайным книгам и письменам. Мы прочтем их все, изучим все заклинания! Неужели Повелитель не поможет достойным? Или… ты сомневаешься в его могуществе?!

Рик, ковыряя зубочисткой между зубов, улыбнулся:

— Ни в коей мере! Но тебе пора бы научиться рассчитывать на собственные силы и думать своей головой. А не ждать помощи со стороны!

— Дьявол тебя побери! Но ведь тогда надо действовать! Пока мы сидим сложа руки… Да уже скоро Крастер возьмет своих ребят, выбьет дурь из старика и займет его место…

Дверь таверны распахнулась от тяжелого удара кулаком в кованой перчатке, и на пороге показался облаченный в черные потертые доспехи воин с густой рыжей бородой. Казалось, он заполнял собой весь дверной проем, и делая шаг внутрь, пригнул голову и даже повернул корпус, чтобы не задеть плечами дверные косяки. Вслед за ним в таверну вошли еще несколько вооруженных солдат. Обращаясь к Рэндаллу, Рик заметил вполголоса:

— А вот и он! Легок на помине…

И повернувшись к вошедшим, продолжил веселым голосом:

— Крастер, дружище! Не поверишь! Я как раз только говорил Рэндаллу, что его подмастерьям придется собрать всю сталь в городе, снять все канализационные решетки до последней и переплавить их, чтобы хватило на новенькие блестящие доспехи для нашего здоровяка Крастера!

— Заткни пасть, червяк! Посмотрим, как ты будешь веселиться в яме, когда крысы будут грызть твое смазливое личико! Именем Верховного Жреца ты арестован! Взять этого глиста!

В кухонном проходе показалась нахмурившаяся Мэри, Рэндалл вскочил со стула, задев стол так, что звякнули блюда, а пустая кружка Рика и вовсе свалилась на пол. Но Рик вовремя поднялся, заслонив разъяренного и готового броситься на солдат друга своей спиной, и сказал:

— А ты сегодня красноречив как никогда, Крастер! Что, надоело мучить детишек в своей берлоге? Решил вылезти…

Удар тыльной стороной огромной железной перчатки по левой щеке отправил Рика на пол, не дав ему договорить. Рэндалл, сжав кулаки, бросился к Крастеру, но два солдата схватили его за руки, а один из них тут же нанёс короткий удар в область печени. Мэри двинулась к командиру отряда, но тот остановил её:

— Стой на месте! Или отправишься в яму вместе с ним!

Двое других воинов подняли Рика, результат оплеухи оказался весьма плачевным: парень на несколько мгновений потерял сознание, и сейчас только начал приходить в себя, кашляя и выплевывая изо рта обломки зубов вперемежку с кровью. Его ухо было разорвано, так что кровь заливала теперь шею и левое плечо. Солдаты потащили Рика к выходу, вслед за удаляющимся командиром. Один из воинов, удерживающих согнувшегося от боли, но все еще сопротивляющегося Рэндалла, сильно толкнул его, так что юноша завалился между столами. В следующий миг Рэндалл поднялся на ноги и бросился вслед за солдатами, но что-то остановило его на полпути и развернуло — Мэри схватила его своей лапищей и прорычала под ухо:

— Остынь, пацан! Они же мокрого места от тебя не оставят! Остынь, я тебе говорю! Здесь мы бессильны!

Рэндалл стоял и смотрел, как воины выволокли Рика на улицу, а последний солдат захлопнул дверь таверны.

Глава II

«Вперед, быстрее! По лестнице, вверх…»

За углом два темных силуэта на четвереньках над распростертым на гладком каменном полу телом. Их руки скользят в луже крови, они грызут еще пульсирующую плоть, рвут зубами сухожилия…

«Нежить! В боковой коридор направо… Дьявол, заметили!»

Первый — огромный, распухший и весь покрытый черными струпьями, разворачивается, поднимается на ноги и вытягивает окровавленные лапы вперед, готовясь к прыжку… Молниеносный взмах меча…

«Дьявол! Ноги скользят в крови на полу!»

Клинок врезается в тело нежити чуть повыше левого плеча, и, раздробив ключицу, ребра и позвоночник, застревает в тазовых костях справа. Тело оседает вниз, разваливаясь на две неравные половины, но клинок прочно засел в массивных костях…

Подскакивает второй, с раскроенным черепом, и виднеющимися сквозь дыру в голове коричневыми засохшими мозгами. Он поменьше и намного быстрее первого, к тому же вооружен. Широко размахнувшись, нежить наносит удар палицей сверху вниз, целясь прямо в голову.

Короткий шаг и уклон назад, шипы палицы пролетают в нескольких сантиметрах от лица и едва царапают доспехи. Мгновение спустя тяжелый кулак в перчатке с кастетом обрушивается на морду нежити, так что от удара разлетаются ошметки кожи и плоти вместе с осколками костей, а монстр, отлетев на добрых пару метров назад, приземляется на ещё теплое тело, которым только что спокойно лакомился.

«Путь свободен! Но надо достать клинок!»

Пару мгновений спустя меч вызволен из зловонной кучи мяса и костей.

«Прямо, в переход, скорее!»

Впереди виднеется полу скрытый во мраке длинный мостик, по обеим сторонам которого высятся деревянные столбы, поддерживающие белый холщовый навес наверху. Мостик служит переходом для прислуги из одной части дворца в другую. Появившаяся из-за туч луна заливает переход бардовым светом, и на той стороне мостика появляется силуэт в длинной мантии с посохом в руках.

«Лич! Торм, помоги мне!»

В черной пустоте глазниц чудовища горят два красных огонька, они впиваются и жалят, будто ядовитые змеи. Лич произносит несколько слов хриплым каркающим голосом, поднимает посох и… Вспышка…

Шагая по пустому мостику сквозь медленно парящие в воздухе охваченные пламенем обрывки ткани и деревянные обломки, лич неспешно приближается.

«Где мой клинок? Руки… Не чувствую рук… Дьявол!»

Лич останавливается, обводит взглядом полуразрушенный мостик, и стены дворца перед собой. Чудовище ставит костлявую ногу на голую обожженную грудь…

«Нечем дышать! Конец!..»

Стоны… Хрип… Тело дергается в предсмертных конвульсиях, и глаза, наконец, закрываются…

***

Крастер открыл глаза, кашляя, хрипя и жадно вдыхая воздух, но мгновение спустя поднял голову, огляделся и осознал, что может спокойно дышать, никто его не душит, и вообще — он лежит на дощатой кровати в убежище культа, устланной колючим приятно пахнущим сеном и накрытой шерстяной накидкой. Сны снились ему нечасто, но когда такое происходило, это обычно бывали один или два повторяющихся кошмара.

Солнечные лучи пробивались сквозь закрытые ставни и ложились белыми полосами на пол, стены и потолок.

«Солнце уже встало!» — понял Крастер, быстро поднялся, потер пальцами глаза и крикнул:

— Седрик! Седрик, ты где!

Никто не ответил, хотя из-за двери доносились приглушенные голоса и — откуда-то издалека — собачий лай. Крастер распахнул дверь и проорал в темный коридор:

— Седрик, сучий сын! Бегом ко мне!

Вчера около одиннадцати часов вечера, Крастер вошел в покои Верховного жреца, и они долго беседовали. Рик, пользующийся большим авторитетом у молодых культистов, попал под подозрение жреца несколько месяцев назад, когда после долгого отсутствия вернулся из Гринеста и публично оспорил ряд его решений, и тогда жрец разжаловал Рика и вывел из верховного круга. Кроме того, жрец приказал Крастеру выяснить, что на самом деле на уме у этого вечно веселого и неунывающего с виду юноши.

Вчера доверенный человек Крастера сообщил, что в рядах культа назревает раскол, потому как Рик в течение довольно продолжительного времени активно настраивает молодежь против жреца и готовит вооруженный переворот. Жрец и Крастер решили, что последний направится к дому Рика до восхода солнца, где молодой человек к тому моменту уединится с очередной «дамой сердца», и арестует смутьяна.

Уже за полночь Крастер покинул обитель жреца и направился в убежище, чтобы поспать хотя бы пару часов, ведь даже капитан стражи, боевых отрядов и службы разведки культа, всегда пребывая «на ногах» на боевом посту и оставаясь для всех окружающим неизменно бодрым и полным сил, тем не менее нуждается в отдыхе, как и все остальные. Прибыв в убежище, Крастер первым делом наказал Седрику разбудить его без четверти четыре, а также приготовить доспехи и запрячь коней, а затем направился промочить горло перед сном и переговорить с подчиненными. Седрику было одиннадцать лет, и для своего возраста он был весьма расторопным и смышленым парнишкой, поэтому Крастер взял его в помощники. Седрик точно бы гордился и трепался другим мальчишкам о том, что является оруженосцем, если бы знал, что ранее Крастер был паладином. Однако, среди культистов данный факт был известен только Верховному Жрецу.

— Дьявол тебя раздери, Седрик! Я раздавлю твою глупую черепушку, если…

В дверном проеме появился молодой человек с длинным кривым носом, оттопыренными ушами и короткими черными волосами на голове. Он вытянулся перед Крастером по стойке смирно. Это был не Седрик. Крастер промолвил злобным голосом:

— Оливер, где Седрик? Провались он в Девять Адов…

— Капитан! Вчера Седрик пробрался на кухню и кинул кусок лошадиного навоза в чан с супом, который готовили специально для наших «дорогих» гостей — капитана городской стражи и его спутников. Он сказал, что проспорил Теду…

— Да-да! Я помню! Вы что, все нажрались этого супа и отупели? Я задал тебе вопрос — где Седрик?

— Вы прибыли ночью и повелели наказать его…

Оливер замолчал, и Крастер, помедлив секунду, но снова не получив требуемого ответа, заорал:

— Ты, вонючее гоблинское отродье, ответишь мне или нет!?

Оливер, опустив голову и запинаясь, пробормотал:

— Как вы и повелели, я наказал Седрика… Всего пять ударов плетью… Он… Он просто потерял сознание, а потом…

Лицо Крастера стало багровым, казалось, даже его рыжая борода сделалась ярче, а сам он сделал шаг вперед и встал, нависая над затихшим Оливером, который все-таки нашел в себе остатки смелости и закончил:

— Он помер…

Правой рукой, по локоть покрытой шрамами от ожогов, Крастер схватил Оливера за горло, с силой прижал к стене слева от себя и прорычал:

— Ты убил пацана! Я велел — наказать паршивца, а не убивать его!

Оливер просипел, еле выдавливая слова:

— Капитан! Простите меня… Я не виноват… Я только выполнял приказ… Кто знал, что мальчишка не держит удар…

Крастер рванул Оливера на себя, и тут же швырнул через открытую дверь в коридор, так что тот врезался спиной в стоящий у стены на другой стороне шкаф. Оливер завалился на пол, и шкаф с треском накрыл его сверху. Крастер заорал:

— Благодари Владыку, что у меня есть дела поважнее! Когда я вернусь, мы с тобой закончим! Вот тогда и посмотрим, как держишь удар ты!

И продолжил, обращаясь к показавшимся из боковых комнат солдатам:

— Седлайте лошадей! Четверо со мной! Живо!

***

Рэндалл шел по узкой захламленной улице, задумавшись и ничего не разбирая под ногами, так что уже не раз наступал в грязные зловонные лужи. Он думал, что делать дальше и как вести себя на запланированном на сегодняшний вечер общем собрании культистов.

«Наверняка, кто-то сдал Рика. Но кто? Я уверен в нескольких братьях — мы вместе выросли, прошли через все унижения, побои, испытания и стали полноправными членами культа. Никто из них и не подумал бы пойти к старику… Как теперь вытащить Рика? Да и старый хрыч наверняка не будет тянуть с судом… Дьявол! Его уже точно допросили и скорее всего пытали… Допрашивали ли других…»

Из раздумий его вывел звонкий окрик, прозвучавший откуда-то издалека из-за спины:

— Рэндалл! Ты что не слышишь меня?

Рэндалл обернулся. Бегом к нему приближался худой остриженный под горшок подросток, один из послушников. Мальчик остановился перед Рэндаллом, перевел дыхание и воскликнул вполголоса:

— Рэндалл! Верховный жрец желает видеть тебя! Он ждет у себя. Тебе бы лучше поторопиться…

Первой мыслью Рэндалла было: «Вот он шанс! Сейчас же пойду и всажу кинжал в жирное горло ублюдка!» Но он тут же вспомнил слова, которые Рик постоянно твердил в последнее время, о том, что нужно думать своей головой и принимать решения трезво, откинув эмоции. «Жрец не дурак и наверняка позаботился о своей безопасности! К тому же, даже если мне удастся его убить, чего я добьюсь? Меня тут же зарубят его телохранители, а Рика сгноят в темнице». И Рэндалл ответил:

— Как раз к нему и направляюсь…

Полчаса спустя Рэндалл уже сидел в коридоре перед массивными дверями кабинета. Он был здесь впервые в жизни. Видимо, жрец принимал кого-то еще, или просто давал понять юноше, что у главы культа есть и более важные неотложные дела. Дом жреца представлял собой небольшую крепость, не хватало только глубокого рва, окружающего территорию поместья. «Наверняка тут есть и подвал, с достаточными запасами провианта, и пара тайных подземных ходов найдется» — подумал Рэндалл. Пока он в сопровождении стражника шел по территории поместья, а затем и пройдя внутрь, парень старался тщательно изучить дом и прилегающую территорию, насколько это позволяло положение. «Если убирать старика здесь, то неплохо было бы осмотреться и составить план поместья. Только кто ж позволит сделать это как следует…»

Некоторые братья рассказывали, что на другой стороне дома находилась «женская половина». Насколько было известно Рэндаллу, кроме пожилой высокомерной жены, там проживал целый гарем — несколько молодых «жен» жреца, а также его многочисленные дочери. А вот сыном боги его пока не наградили.

«Сына ты уже точно никогда не увидишь, старый пердун! Уж я позабочусь об этом…» — пришло в голову Рэндаллу.

По обе стороны от дверей кабинета стояли два вооруженных воина из личной охраны жреца с бесстрастными лицами, а Рэндалл пока старался унять дрожь в руках и коленях и продумывал, как следует отвечать на каверзные и провокационные вопросы.

В который раз за сегодняшний день он вспомнил разговор с Риком примерно двухнедельной давности, когда тот сказал Рэндаллу:

— Многие разделяют нашу точку зрения! Но чем больше у нас людей, тем больше риск, что кто-то проговорится — целенаправленно или ненароком!

— А я говорю тебе, что нужно действовать уже сейчас! Как только остальные ребята увидят голову старика на пике, они поддержат нас!

— Нет же! Мы не можем полагаться на случай! Нужно разработать четкий план, хотя бы постараться продумать все мелочи. А пока… Думаю, нам нужна легенда. Её будем знать только мы с тобой! Если одного из нас или обоих арестуют, будем придерживаться общей версии. Это жизненно необходимо!

Сейчас Рэндалл прокручивал в голове все детали предложенной Риком легенды, и тем не менее юноша понимал, что ему наверняка будут заданы вопросы, ответы на которые придется придумывать на ходу. Рэндалл был настолько погружен в свои раздумья, что не заметил, как прошел почти час.

Наконец, дверь отворилась и показался молодой халфлинг, разодетый в нарядный красный камзол с золотой шнуровкой и повязанным на шее белым шелковым шарфом. Это был Лони — казначей жреца. Среди молодых культистов были распространены слухи, будто он частенько захаживает в «Дикую розу» и любит повеселиться там с мальчиками. Лони махнул Рэндаллу рукой, и тот проследовал в кабинет.

Шторы в кабинете были опущены, в кованых подсвечниках у стен горели свечи и курились благовония, испуская тонкие струйки голубоватого дыма, а в массивном камине из темного камня потрескивал огонь. Слева от входа у дальней стены располагался тяжелый матовый стол, за которым восседал жрец. Сидение его кресла было явно приподнято, так что казалось, что он обыкновенного человеческого роста. Возле кресла на расстоянии вытянутой руки располагался черный посох с большим темным камнем в навершии. Уже много лет жрец никогда не расставался с этим посохом и повсюду таскал его с собой. Справа от жреца, прислонившись спиной к боковой стене и скрестив руки на груди, стоял Крастер, а слева, боком к вошедшему за столом устроился Лони, взял в руки какие-то бумаги и принялся читать. Рэндалл поглядел на откинувшегося на спинку кресла жреца: маленький, толстый, с отвисшим вторым подбородком, русыми кудрями, обвивающими голову и полностью скрывающими уши.

«И вот это руководит культом! Вещает от имени Владыки! Вылитый баран, откормленный и мерзкий. Хоть сейчас на вертел и в печь!» — пронеслось в мозгу у Рэндалла. Хотя холодный взгляд серых глаз жреца, как будто вцепившийся в лицо собеседника мертвой хваткой, заставил его остановиться, и Рэндалл несколько мгновений простоял, как будто под гипнозом, пока жрец не указал ему на стул напротив. Рэндалл сел, и халфлинг тут же воскликнул:

— Ну, рассказывай!

— Да что рассказывать-то! Вам теперь уже всё известно. Еще летом после того, как Вы разжаловали Рика, он подошел ко мне и сказал…

— Так. Продолжай!

— Рик сказал, что вышел на связь с тайным агентом верховного круга Бэрдаска. Он попросил помощи и милости их старших, в обмен на то, что Рик соберет достаточно сил среди наших, чтобы сместить вас… Сами знаете, что некоторые из их старших давно мечтают прибрать к рукам наш город…

Жрец потянулся вперед к Рэндаллу, оперся локтями о край стола и вытянул руки вперед, скрестив пальцы.

— Мы слушаем, продолжай…

— Рик согласовал условия: их старшие гарантировали ему место наместника здесь, и помощь своих бойцов. Рик рассказал всё мне, предложил место своего помощника, и мы решили действовать.

— Друг предложил тебе измену братству, а ты и рад стараться?

— Не совсем! Рик предложил сыграть в предателей, вернее убедить их верховный круг в том, что мы соберем достаточно сил, чтобы ударить изнутри и убрать вас, ну и всю верхушку. А они бы действительно прислали своих бойцов в назначенный час, и тогда…

— Скажи, почему вы сразу не пошли к Крастеру, после того как переговорили с тайным агентом из Бэрдаска? Или измена капитана не входила в планы ваших новых друзей?

— Крастер ваша правая рука! Если бы они узнали, что мы все ему рассказали, их тайные агенты больше не вышли бы на связь. А Рик говорил, что агент не бездоказательно намекнул, будто у них есть уши в нашем городе и даже в убежище. Мы просто не могли упустить такой шанс… рассчитывали разузнать как можно больше о планах этих ублюдков, попытаться вычислить агентов среди наших, и вообще — выманить их, чтобы затем привести в ловушку, которую мы бы вместе подготовили, когда бы Рик все Вам рассказал. Тогда Вы получили бы Бэрдаск под свой контроль. Да и что уж там скрывать, конечно мы рассчитывали на признание и справедливую щедрую награду! Это в том случае, если бы дело удачно завершилось…

Рэндалл замолчал, а жрец повернулся к Крастеру в пол оборота, и в этот момент юноша заметил, как из под воротника рубахи слева на шее жреца появилась какая-то отметина, родимое пятно странной формы. «Напоминает песочные часы» — подумал Рэндалл, а жрец тем временем воскликнул:

— Хорошая история! Как тебе, капитан?

Крастер, поскреб пальцами кадык, подняв подбородок кверху, после чего ответил:

— Да, байка что надо!

— Наверное, долго придумывал? Пока просиживал штаны в коридоре?

Рэндалл только собирался ответить, но жрец продолжил с сарказмом:

— Послушать тебя, так капитан не зря ест свой хлеб, раз проморгал тайного агента прямо у себя под носом.

Крастер заметил:

— Малец выдумал занятную байку! Прикидывается этаким дурачиной, и считает такими же всех вокруг! А вот твой дружок поет совершенно по-другому!

На миг сердце Рэндалла сжалось, но он собрал все силы, чтобы унять вновь усиливающуюся дрожь и промолвил:

— Мы лишь хотели заслужить Ваше уважение. Полагали, что после прошлых провинностей, на которые Вы совершенно справедливо обращали внимание, нам предоставился отличный шанс сделать великое дело в интересах братства и Темного Владыки! Мы совершили ошибку! Но и я, и Рик, по-прежнему, всецело верны братству и воле Повелителя!

Жрец, протянув руку и коснувшись посоха, ответил:

— Безусловно, Рэндалл, в нашем братстве много по-настоящему верных последователей, а как бы иначе мы выстояли против врагов и несли в мир волю Владыки! Сегодня вечером вам будет дарован шанс доказать, действительно ли вы верны Темному Лорду! А сейчас — отправляйся в убежище!

***

В убежище было шумно. Внизу в обширном подвале был оборудован большой тренировочный зал, откуда доносились крики и звон оружия. Однако, Рэндалл ничего не слышал, он сидел на лавке в пустой столовой и думал о том, что жрец не поверил ни единому его слову. Но ведь его не арестовали и не бросили в темницу.

С кухни потянулся запах жареной рыбы, и в трапезную на ужин начали стекаться многочисленные братья. Рэндалл же встал и направился в подземелье, в дальнюю часть, где в центре квадратной комнаты располагались четыре прямоугольные ямы, накрытые на уровне пола комнаты решетками из толстых стальных прутьев. Стены и пол в ямах были выложены каменными плитами, так что вряд-ли кто-то мог бы рассчитывать сделать подкоп. Ямы предназначались для особо опасных преступников. Наверху в одной из глухих комнат тоже было оборудовано несколько клеток для заключенных, но туда Рэндалл уже наведался — здесь за решеткой, стеная, охая и бранясь шепотом, сидел только один Оливер. А перед входом в темницу с ямами Рэндалла остановил вооруженный алебардой солдат — тот самый, который ударил его сегодня утром в таверне:

— Куда собрался, Рэндалл? Пришел за добавкой?

— Слушай, Алан, мне нужно узнать, как там Рик. Дай всего пару минут…

— Конечно, проходи! Подержишь мою алебарду, я открою решетку, спущу лестницу в яму, и пойду пока поужинаю… Ты совсем идиот?! Топай отсюда, пока сам не оказался внизу!

— Алан, ты же будешь рядом. Я просто поговорю с ним…

Алан сделал шаг назад, ухватился обеими руками за рукоять оружия и принял боевую стойку.

— Убирайся! А не то твоим мясом накормят псов. Ночью Оливер пытался скормить им тело того пацана, Седрика. Мальчонка-то был тощ как палка, так что пёсики небось до сих пор голодные. Проваливай!

Рэндалл развернулся и пошел обратно наверх. Когда нужно было скрытно выкрасть что-либо, или прокрасться куда-то незамеченным под покровом темноты, то с Рэндаллом мало кто мог сравниться среди всех членов культа. Но что поделать с тренированным вооруженным воином в кольчуге да еще и в освещенном коридоре. К тому же, в зале с ямами тоже могли находиться один-два солдата, да и наверху — несколько десятков бойцов.

«Даже если освободить Рика, как пройти незамеченными?»

Оставшееся время до начала собрания Рэндалл провел, переходя из одной комнаты в другую и перекидываясь ничего не значащими фразами с разными братьями. Самым удручающим было то, что ему не удалось встретить ни одного из тех братьев, кому он доверял, и с кем можно было бы обсудить дальнейшие действия.

***

В просторном освещенном факелами зале было много народу. Собравшиеся расположились полукругом, в центре которого был установлен столб с привязанным к нему человеком. Это был Рик. Рэндалл стоял в первом ряду, так что мог отлично видеть, насколько изменился его друг за прошедшее время. В городе Рик любил щеголять и обычно одевался как заправский франт, сейчас же вместо темно-синего дублета, вышитого крошечными темными цветами, черной кружевной рубахи и штанов с лампасами, на нем болтались окровавленные драные лохмотья. Лицо и шея были покрыты запекшейся кровью, правый глаз совсем заплыл, Рик вряд-ли мог что-либо им видеть, щека почернела и вздулась, а от правого уха остались лишь ошметки. Босые ноги были покрыты засохшей грязью вперемежку с кровью. Рядом с ним, повернувшись лицом к присутствующим, стоял жрец, опираясь о свой посох. Он начал говорить:

— Не служите никому — лишь Бэйну. Бойтесь его всегда, и заставьте других бояться его еще сильнее, чем его страшитесь Вы. Черная Рука, в конце концов, всегда сражает тех, кто противостоит ему. Бросьте вызов Бэйну и умрите — или в смерти найдите преданность ему, поскольку он заставит сделать это. Подчинитесь слову Бэйна, произнесенному его духовенством, поскольку истинная сила может быть получена лишь через службу ему. Распространите темный страх Бэйна. Гибель тем, кто не следует за ним — не позволяйте силе попасть к ним в руки. Те, кто встают на пути Черной Руки, встречают свою погибель раньше других, и она гораздо страшнее.

Произнося последние слова, жрец посмотрел на Рика. А затем продолжил:

— Некоторые из вас уже слышали о том, кто был нашим братом, но сошел с истинного пути! Предпочел измену и службу собственным корыстным целям и амбициям посвящению всей своей жизни Темному Повелителю. Этот мерзавец публично осмеял и посмел извратить учение Владыки себе в угоду! Он посмел возвысить себя над всеми нами, и начал совращать других, еще не окрепших в истинной вере братьев. И мы все, как один, презираем его за это!

Жрец немного подождал, пока уляжется гул одобрительных возгласов, и снова заговорил:

— Этот подлец посмел нести хаос и смуту в наши ряды, разобщая братство, пытаясь разрушить то, что долгими годами возводилось милостью Темного Владыки! И мы все, как один, презираем его за это!

Толпа разразилась одобрительными выкриками, так что жрец снова вынужден был сделать паузу. Когда тишина была восстановлена, он продолжил:

— Этот подонок отвратителен, даже по меркам глупых смертных, ибо без колебаний воспользовался тем, что они почитают за высшее благо! Он использовал дружбу, он лгал без зазрения совести и толкал наших братьев, считавших его своим другом, на путь сопротивления Черной Руке! А это значит, он обрекал братьев на верную смерть! И мы все, как один, презираем его за это!

На этот раз толпа зашумела еще сильнее, а Рэндалл, похолодев, слушал, как множество глоток орало: «Смерть предателю! Вырвать его поганый язык! Убить изменника!»

Наконец жрец поднял руку, призывая к тишине, а затем воскликнул:

— Однако, каждый из нас знает, что восстающих против Черной Руки, ожидает справедливое возмездие и суровая кара! И сегодня все мы станем свидетелями торжества воли Владыки над ничтожеством, дерзнувшим бросить ему свой жалкий вызов!

После этих слов жрец подал знак одному из воинов позади связанного Рика. Тот подошел к подставке и взял темно-красную шкатулку, открыл ее и стал рядом со жрецом. В шкатулке лежал уже знакомый Рэндаллу, да и всем остальным братьям, ритуальный кинжал. Жрец, тем временем, указал посохом на Рика, и Рэндалл заметил как ослепительно блеснул черный камень в навершии, очевидно отражая свет факелов. Жрец провозгласил:

— А впрочем… Дарую тебе последнее слово! Говори, ничтожество!

Рик поднял голову, обвел присутствующих взглядом и рассмеялся, однако смех вскоре перешел в хриплый кашель. Откашлявшись, парень воскликнул:

— Вы молитесь тому, кто абсолютно слеп и глух к вашим молитвам! Ему плевать на вас, ему плевать на ваши жалкие жизни… и на ваши жалкие смерти во славу его имени! Это он — ничтожество!

Рэндалл слушал Рика, не веря своим ушам. Он подумал, что это часть какого-то хитрого плана спасения: сейчас Рик подаст знак, и братья пойдут в атаку, а сам Рэндалл приготовился прыгнуть и в одно мгновение пронзить сердце жреца. Однако, Рик продолжал:

— Есть лишь один истинный бог — и это Цирик! А ваша жалкая церковь обречена на уничтожение! Пока вы разобщены — мы будем пожинать плоды вашей глупости, зависти, гордыни, предательства… И пусть мне суждено умереть сегодня… сейчас… Наше дело будет жить, и, в конце концов, ваша церковь будет уничтожена вместе с вашим жалким божком!

Рэндалл почувствовал, как его дыхание перехватило, и кровь прилила к лицу, так что оно теперь горело. Толпа вновь начала заводиться, послышались призывы поскорее прикончить предателя. Жрец снова призвал к тишине и воскликнул:

— Рэндалл, подойди! Покажи этому ничтожеству, сколь могущественна и безгранична воля Темного Владыки! Вырви его лживое сердце!

Рэндалл невольно сделал несколько шагов, протянул руку и крепко сжал ручку кинжала. С пяти лет его учили, что Цирик — это злобное мелкое божество, которое вечно пытается строить козни против Черного Лорда, а все его последователи заслуживают лишь смерти. Рэндалл без колебаний перерезал бы горло любому, кто попытался бы растоптать всё, во что он свято верил. Но Рик был его другом. Он направился к Рику, глядя прямо в его здоровый глаз, колеблясь и пытаясь понять, предал ли его друг, или же все эти богохульства — не более чем часть какой-то замысловатой игры. Через мгновение Рик, с ненавистью глядя Рэндаллу в глаза, зарычал:

— Что, Рэндалл, струсишь так же, как и твой ложный бог?!

— Ты был моим другом…

— Дружба — лишь иллюзия для слабых духом!

— Ты был мне братом, Рик! Я любил тебя!

— Любовь — это обман! Тебя много лет учили быть верным только твоему мерзкому лживому богу, но ты даже этого не смог понять! А еще мечтал стать верховным жрецом… Ты думаешь, твой отец был жалким? Да ты еще более жалок…

Глядя прямо в лицо юноше, Рик рассмеялся, а Рэндалл, покрасневший, с раздувающимися ноздрями и стиснувший до хруста зубы, вонзил кинжал Рику в грудь. Ослепленный яростью, он ударил еще несколько раз. Кровь, хлеставшая из живота и груди Рика, заливала лезвие ножа и руки Рэндалла, брызги попали ему на лицо. Он снова стоял в этом зале, будто парализованный, и смотрел — теперь на пробитую и залитую кровью грудь Рика.

Вдруг Рик захрипел, с усилием поднял голову, и Рэндалл увидел красные пузыри на губах пленника. Их взгляды встретились, но теперь Рик смотрел не с ненавистью. Рэндалл прочитал во взгляде скорее усмешку, а потом — бескрайнюю боль. Юноша отбросил кинжал в сторону, изо всех сил зажмурил глаза и снова открыл их, будто не веря в происходящее. Рик теперь уставился в одну точку, Рэндалл обернулся и проследил за его взглядом. Рик глядел на черный камень в посохе жреца, который опирался о него левой рукой, а правую вскинул вверх и вещал громким голосом:

— Сегодня мы стали свидетелями явления воли нашего Повелителя! Во всей вселенной нет ничего, что могло бы противостоять его силе и его безграничной мудрости. Черная Рука вечен! Славься, Черный Лорд!

Толпа исступленно зашумела, но Рэндалл почти ничего не слышал. Из него будто всё вынули, разбили на мелкие кусочки и засыпали обратно. Мысли путались, руки и ноги не слушались, парень повернулся к Рику, но его голова уже безжизненно склонилась вперед, а тело бессильно повисло на веревках.

Рэндалл практически не помнил окончание суда, он ходил по залу вместе со жрецом и несколькими солдатами, что-то отвечал братьям, которые подходили к нему, жали руку, шутили, а некоторые высказывали слова восхищения и даже поздравления. Уже под утро Рэндалл кое-как доплелся до мастерской, медленно поднялся к себе, рухнул на кровать и забылся тяжелым сном.

Глава III

Крастер наблюдал за казнью сверху, с небольшого балкона, который был скрыт в полумраке. Отсюда открывался отличный вид на всех собравшихся, а вот капитана никто не мог видеть. Крастер следил за теми братьями, которых Рик собирался использовать для устранения жреца. Конечно, капитан не думал, что кто-либо из них кинется спасать Рика, так как это было бы настоящим самоубийством, но тем не менее, у него все-таки оставались некоторые сомнения насчет Рэндалла — этот может и броситься, когда жрец приступит к делу. Но рядом с владыкой достаточно солдат, которым велено уделить особое внимание поведению Рэндалла и остальных мятежников. Крастер видел, что все заговорщики растеряны, каждый нервно озирается, очевидно разыскивая взглядом своих товарищей, оценивая обстановку и ища поддержки. Но сразу после ареста Рика все они были разделены: кто-то изолирован в убежище, кто-то отпущен под наблюдением. В любом случае никто из них не имел ни малейшей возможности связаться и скоординировать свои дальнейшие действия. Сейчас мятежники были расставлены в разных частях зала и окружены другими братьями. Заговор был подавлен, а со смертью Рика он будет уничтожен окончательно.

Жрец начал свою речь. За годы служения Черной Руке Крастер слышал сотни подобных речей, и все они были практически идентичны — жрец произносил одни и те же слова, незначительно меняя формулировки. Крастер понимал, что такие речи необходимы, чтобы поддерживать святой огонь веры в могущество Темного Лорда в сердцах братьев, однако его до сих пор удивляло, как братья всякий раз восторженно реагировали на подобные разглагольствования, не замечая их однообразия. Много лет назад, когда Крастер был еще неопытным юнцом, он также восторженно внимал речам командиров и жрецов, однако в то время он, как и все окружение, поклонялся совершенно другому божеству. С тех пор слишком много горьких уроков и разочарований было испытано, так что сейчас капитана совершенно не трогали громкие слова. Он не любил болтунов, не умел произносить длинные витиеватые речи, а был человеком дела — его задача состояла в обеспечении безопасности братства и исполнении воли Черной Руки, а нести всякую высокопарную чушь, пусть и порой необходимую, он считал не самым достойным занятием.

Жрец тем временем начал описывать все злодеяния Рика против братства. Толпа одобрительно зашумела, требуя прикончить предателя, а Крастер отметил, как вытянулось и побледнело лицо Рэндалла, да и остальные заговорщики выглядели совершенно потерянными и раздавленными.

«Теперь каждый из вас, идиотов, десять раз подумает, прежде чем замышлять что-либо против верховного круга», — подумал Крастер. Жрец даровал последнее слово Рику. Это несколько удивило Крастера, поскольку обычно владыка такого не делал. Рик начал говорить, и Крастер до боли в пальцах сжал деревянные перила балкона.

«Какого дьявола! Что ты несешь?! Последователь Цирика в наших рядах! Как это возможно?!»

Нахмурившись и скрипя зубами, капитан слушал, как Рик, злорадствуя, оскорблял Темного Лорда и все братство. Вместе с тем Крастер продолжал наблюдать за всеми заговорщиками. Кто-то теперь стоял, выпучив глаза и открыв рот, кто-то нервно кусал губы до крови, а лицо Рэндалла побагровело, наливаясь гневом. Крастеру казалось очевидным, что все они поражены не меньше его самого.

Жрец подозвал Рэндалла, приказав вырвать лживое сердце предателя, его друга. Парень подошел, взял в руки кинжал, и Крастер увидел, как стоявший рядом со жрецом солдат, приготовился выхватить клинок.

«Если щенок решит напасть на Владыку, то Даг сразу зарубит его…» — подумал капитан, но Рэндалл направился к Рику. Толпа замолкла, и в зале установилась полная тишина, так что Крастер мог отчетливо слышать диалог двух друзей. Рик стал выкрикивать оскорбления, назвал Рэндалла жалким, громко рассмеявшись ему в лицо, и тот мгновенно вонзил кинжал в грудь пленника. Рэндалл ударил еще несколько раз… Толпа ликовала, а жрец, пытаясь перекричать поднявшийся шум, принялся славить Черного Лорда. Все теперь снова восторженно слушали жреца, и только стоявший рядом позади телохранитель и Крастер сверху продолжали наблюдать за Рэндаллом. Юноша бросил кинжал на пол и теперь замер, глядя на Рика в полной растерянности. Затем он обернулся и долго смотрел на жреца. Несколько минут спустя жрец подошел к Рэндаллу, и в сопровождении солдат и телохранителей они двинулись сквозь толпу. Крастер простоял некоторое время, размышляя о произошедшем и планируя дальнейшие действия.

«В наших рядах столько лет действовал последователь мерзкого Цирика… или… Когда пацан начал ему поклоняться? Дьявол! Как мы этого не заметили?! Он не мог действовать без поддержки, скорее всего есть и другие… А ведь его пытали, но он не заговорил об этом…»

Из раздумий его вывела наступившая темнота вокруг — все уже покинули зал, забрав факелы и подсвечники, так что в помещении теперь царил непроглядный мрак. Крастер поспешил вниз в трапезную, где уже было накрыто несколько столов — жрец распорядился организовать торжественный ужин. Повсюду встречались радостные братья, но капитану было отнюдь не до веселья.

Крастер вошел в заполненную трапезную и направился к главному столу, предназначенному для верховного круга. Вообще, такое происходило крайне редко, обычно члены верховного круга собирались и уж тем более принимали пищу отдельно от остальных братьев, но сейчас было сделано исключение. Видимо, жрец решил таким образом продемонстрировать единство братства. Капитан занял место по правую руку от жреца. Необходимо было срочно переговорить с владыкой, однако тот, принялся лакомиться запеченным гусем и беседовать с остальными братьями.

— «Что, черт возьми, со стариком?! В наших рядах обнаружился агент церкви Цирика, а он радуется, ест и пьет, как ни в чем не бывало», — думал Крастер.

— Дождавшись, когда прозвучал очередной тост во славу мудрости Черного Лорда, а затем Лони под сальные комментарии и громкий хохот начал рассказывать о том, как вчера в борделе подали большой чан и несколько десятков живых раков, собираясь их тут же приготовить, а затем один из тамошних мальчиков громко кричал и сквернословил тоненьким голоском, когда здоровенный рак вцепился ему прямо в ягодицу, Крастер наклонился к жрецу и тихо проговорил:

— Владыка, нужно кое-что обсудить.

— Да, безусловно! Днем мы соберемся и…

— Сейчас! Мы ведь пытали пацана, а он даже не дал намека заподозрить в служении Цирику. Да и за все прошедшие годы он ни разу…

— Успокойся! Мятежник убит, Рэндалл показал всем, что любого предателя, а тем более агента этого ублюдка, ждет только смерть и забвение.

— Но ведь сукин сын явно действовал не в одиночку. Он ведь только недавно приехал. Может, его завербовали, когда он учился в Гринесте и подослали к нам.

— Я уверен, что твои опасения беспочвенны! Предатель уничтожен, что тут ещё обсуждать!

— Послушайте! Наверняка он поддерживал связь со своими хозяевами! К тому же, мы не знаем, завербовал ли он кого-то из наших?

— Повторюсь, я совершенно уверен, что заговор уничтожен! Ему действительно удалось запудрить мозги нашей молодежи, но не этой чушью о Цирике! Если бы он раскрыл им свои истинные цели, его бы сразу убили. Собственно, что и сделал Рэндалл, когда узнал… Одно дело по молодости и неопытности ввязаться в сомнительное дело ради повышения в рядах братства, и совершенно другое — предать свою веру! В любом случае сегодня мы преподали отличный урок всей молодежи! Но тебе бы действительно не мешало прилагать максимум усилий для обеспечения нашей безопасности, чтобы никто даже помыслить о мятеже не смел!

— Именно поэтому я считаю, что теперь следует проверить остальных…

— Жрец перебил Крастера, немного повысив голос:

— Капитан! Если я говорю, что мальчишка был единственной угрозой, то это так и есть! Мы все благодарны вам за верную службу! Как бы там ни было, благодаря вам мы раскрыли этот мятеж и устранили зачинщика. Однако необходимо, чтобы впредь не возникало подобных ситуаций, следует работать с молодыми послушниками, но это уже наша общая задача!

— И добавил более спокойным ровным тоном:

— — Капитан, отдохни, развейся! Иногда полезно перестать думать о проблемах, хотя бы ненадолго. Когда ты последний раз просто наслаждался жизнью, ни о чем не думая? Вон, сходи в этот бордель с Лони!

— И глядя на скривившуюся физиономию Крастера жрец продолжил:

— Ну или позови девушек, думаю, желающих порядочно наберется!

— Как скажете, Повелитель! Если Вы уверены, что беспокоится не о чем…

— Абсолютно! Сегодня отдыхай, капитан!

— Крастер последовал совету жреца, вернее сделал вид, будто беззаботно празднует вместе со всеми. Он приметил, что Рэндалл, которому отвели место с другого края стола, сидел с отрешенным лицом и также лишь делал вид, что пьет и веселится, односложно отвечая другим братьям и фальшиво смеясь.

— «Что тебя так гложет? То, что ты убил друга? Или то, что тебе пришлось убить, чтобы не разоблачили всех вас?» — думал капитан. Крастер был совершенно не согласен с мнением жреца. Конечно, он не допускал и мысли, что сам жрец мог быть причастен к заговору и тем более служить Цирику, но не исключал, что старик просто излишне самоуверен и заблуждается в данном вопросе.

— «С другой стороны, все они были явно поражены, когда этот идиот начал кричать о Цирике. Что-то тут явно не сходится, и нужно выяснить — что!» — заключил Крастер. Уже далеко за полночь, когда все начали расходиться, а Лони и несколько братьев решили посетить бордель, Крастер направился в свою комнату.

***

Утро в убежище началось с построения. Капитан, по виду которого невозможно было определить, что он отдохнул всего пару часов, приказал разбудить некоторых братьев и вывести их на улицу. Они выходили с хмурыми лицами, после вчерашней попойки каждый предпочел бы выспаться и как можно дольше не показывать носа из протопленной казармы на утренний холод под срывающийся мелкий дождь. Среди собранных братьев присутствовали все молодые мятежники, участвовавшие в заговоре Рика, за исключением Рэндалла. Может это бы насторожило кого-то из них, однако все они вчера изрядно выпили и теперь мучились похмельем, к тому же в шеренге также находилось несколько других солдат, так что все бывшие заговорщики были спокойны. Капитан оглядел выстроившихся перед ним воинов и коротко сообщил, что они отправляются на важное задание. Спустя некоторое время, отряд из шестнадцати всадников миновал северные городские ворота и направился дальше к лесу.

Капитан ехал верхом на высоком гнедом жеребце, по обе стороны от него скакали два доверенных воина, остальные растянулись следом. Двигались молча, пряча лица от ветра в капюшонах. По дороге им встретился только один запряженный парой лошадей фургон — большая часть торговцев приезжала в город через южные и восточные ворота. Северные ворота (самые меньшие) служили в основном для проезда повозок лесорубов и редких путников. Лес на севере имел дурную славу, местные старались обходить его стороной, а путешественники по большей части также прибывали в Соубар по более благоустроенным южному и восточному тракту.

Приблизившись к лесу, Крастер направил коня не по дороге, а свернул влево, и по прошествии четверти часа отряд уже следовал за ним по заросшей, едва приметной тропе. Углубившись довольно далеко в лес, солдаты, наконец, выехали на широкую просеку, с краю которой виднелись несколько деревянных срубов, огороженных покосившимся частоколом. Когда-то здесь жили лесорубы, но древесина уже много лет заготавливалась в другой части леса. Строения давно развалились бы от ветхости, если бы культисты не поддерживали их в более-менее надлежащем состоянии после того, как лесорубам пришлось покинуть это место. Пока братство еще не имело теперешнего влияния и защищенного убежища с обширным подземельем на территории города, эти срубы служили в качестве казарм, а в одном из них даже был оборудован небольшой подвал для пленников, а также пыточная.

Между строениями можно было заметить вкопанные в землю сгнившие бревна, а также полуразвалившиеся стены над заполненными водой ямами. Когда-то здесь была тренировочная площадка для воинов братства. Капитан остановился посреди площадки, спешился, достал из седельной сумки трубку из белой кости с чашей, имитирующей оскалившуюся медвежью морду, а также небольшой мешочек. Раскрыв его, Крастер достал щепотку черных измельченных листьев и засыпал в чашу трубки. Следом он достал огниво и, умелым движением высекав искры, раскурил трубку. Капитан оперся спиной о бок своего коня, затягиваясь дымом и разглядывая подчиненных, пока они спешивались и выстраивались перед ним. При этом трое солдат как будто замешкались, остались в седлах и, приготовив заряженные арбалеты, объехали остальных сбоку. Перед Крастером теперь стояла группа из бывших заговорщиков, а справа расположились арбалетчики на лошадях. Молодые братья испугано косились то на арбалеты в руках товарищей, то на бесстрастное лицо капитана, пускающего струйки и колечки белого дыма. Наконец, Крастер заговорил:

— Здесь было положено начало церкви Бэйна в нашем городе. Большинство из вас тогда еще даже не родились. Здесь же церковь Бэйна и будет уничтожена!

Крастер вновь глубоко затянулся и выпустил целое облако дыма, глядя на недоумевающие лица молодых солдат.

— Как вам уже известно, вчера был казнен агент Цирика. А ведь никто и не подозревал, чем он на самом деле занимался… Рик говорил вам о своей вере? Предлагал присягнуть Цирику?

Молодые воины стояли молча, опустив головы. Не дожидаясь ответа, Крастер продолжил:

— Но вот чего вы не можете знать… нам пришлось допустить его казнь, чтобы не раскрыли остальных. Меня. Уилла. Криса. Короче, моих людей.

Тут Крастер указал в сторону на сидевших верхом на лошадях воинов, вооруженных арбалетами, и продолжил:

— Да, в нашем городе действует церковь Цирика, а я её возглавляю. Рик действовал по моему приказу. Он не успел сообщить вам об этом?

Никто не ответил. Каждый из молодых братьев по-разному отреагировал на услышанное: кто-то стоял, дрожа от ужаса, кто-то с ненавистью глядел на Крастера, хватаясь за оружие, но тут же с опаской озираясь на заряженные арбалеты, направленные в их сторону. Усмехнувшись, Крастер снова заговорил:

— Но мы не собираемся уничтожать вашу церковь, перебив при этом всех. Я знаю, многие не довольны положением вещей в вашем братстве, что не удивительно. Нашему Повелителю, единственному истинному богу, нужны верные последователи, которых он по-настоящему ценит и дарует им свою милость. Поэтому я задам единственный вопрос и дам на размышление минуту. Вы готовы принять истинную веру и присягнуть Цирику?

Ему снова никто не отвечал, и Крастер, перевернув трубку чашей вниз и выбив остатки дымящегося табака, убрал её обратно в сумку. А затем добавил:

— Преклоните колени и уверуйте в истинного бога, или примите смерть! С вами или без вас, в конце концов, мы уничтожим вашу церковь Бэйна, и тогда над Соубаром взойдет Черное Солнце!

Один из молодых братьев выхватил клинок и выкрикнул:

— Лучше умереть с честью, чем присягнуть этому мерзкому лживому ублюдку Цирику! За мной, братья!

Он тут же бросился к капитану, который сделал шаг вперед и подал едва заметный знак, останавливая арбалетчиков. Через мгновение парень, замахнувшись из-за плеча, попытался разрубить капитану голову, но Крастер оказался быстрее… Он подскочил к юноше, перехватил в полёте его руки, уведя клинок в сторону, дернул парня на себя и одновременно ударил головой ему в лицо. Юноша полетел на землю, выронив клинок. Через мгновение он вскочил на ноги и попытался поднять оружие, но Крастер вновь опередил его, ударив ногой в грудь. Парень успел лишь поднять руку, пытаясь блокировать удар, но это не спасло — он полетел назад и опрокинулся на спину прямо под ноги своих товарищей. Ему помогли подняться, и юноша, согнувшись, кашляя и вытирая рукавом куртки нос, который был сломан и сильно кровоточил, оглянулся к товарищам и закричал:

— Черт возьми! Нас же больше! Убьем этих выродков! Во имя Черного Лорда… мы должны их убить!

Кто-то ответил ему из-за спины дрожащим голосом:

— Бран, у них арбалеты! И капитан… Мы… мы не справимся!

Бран, отплевывая кровь, закричал: «Черная Рука! Помоги! За мной!» — и вновь кинулся на Крастера. Но капитан тут же двинул кулаком ему в скулу, и парень свалился в грязь, потеряв сознание. Крастер заорал:

— Бросили оружие, ублюдки! Два шага назад! И на колени!

Молодые братья побросали мечи и кинжалы перед собой и опустились на колени, но один из парней вдруг развернулся и побежал прочь в сторону ближайших деревьев. Крайний всадник тут же убрал арбалет и, пришпорив коня, достал веревку из седельной сумки. Через несколько мгновений он настиг беглеца, бросил веревку и мгновенно затянул петлю на поясе юноши. Тот рухнул на землю, и всадник притащил его обратно по грязи. Крастер обратился теперь уже к стоящим на коленях братьям:

— Последний шанс! Присягните Цирику, или умрите! Поднимитесь те, кто готов открыть свою душу Цирику! Остальные станут кормом для диких зверей!

Избитый Крастером парень пришел в сознание, перевернулся на спину, с трудом приподнялся и сел, вытянув ноги. Глядя капитану в глаза он подал голос, а следом раздались и голоса остальных:

— Будь проклят твой Цирик! И все вы вместе с ним!

— Давайте! Заканчивайте! Лучше сдохнуть!

— Братья отомстят за нас! Верховный жрец призовет на вас гнев Повелителя!

Юноша, который минуту назад пытался спастись бегством, а теперь с оцарапанным лицом и весь перепачканный в грязи стоял на коленях рядом с остальными, вдруг упал на четвереньки и пополз к Крастеру, забормотав в истерике:

— К-капитан! Пощадите! Пожалуйста, н-не убивайте… я… я сделаю все, что прикажете…

Громкий окрик капитана: «Назад, падаль!» — заставил его замереть на месте, уткнувшись лицом в землю и дрожа всем телом. Молодые братья с презрением смотрели, как на штанах парня проявилось мокрое пятно. А Крастер воскликнул:

— Повторяю… кто готов присоединиться к нам, встаньте и поклянитесь в верности Цирику! Остальные подохнут здесь!

Обмочившийся юноша, медленно поднялся, всхлипывая, глотая слезы, и, наконец, пробормотал, еле сдерживая рыдания:

— Я г-готов! Клянусь… Я буду с-с-служить Цирику… единственному бо…

Раздался громкий щелчок, и практически одновременно — глухой хлопок… Говоривший замолк, а затем послышался еле слышный хрип, и юноша рухнул на землю. Приготовившиеся к смерти товарищи видели, как пальцы несчастного свело предсмертной судорогой, а ноги заколотились в грязи… Его голова чуть повыше левого уха была пробита арбалетным болтом, и из округлого отверстия, а также из раскрытого рта хлестала кровь. Одиннадцать пар глаз вновь в отчаянном недоумении уставились на Крастера. Капитан воскликнул:

— Чертов предатель! Отправляйся в ад! А вы доказали свою верность Черной Руке, нашему Повелителю — Бэйну. Поднимитесь же, братья!

Молодые братья молча поднимались на ноги и отрешенно озирались по сторонам. Шатаясь, они шагали вперед и подбирали свое оружие. Двигаясь машинально, не думая и инстинктивно реагируя на жесты капитана, они вновь выстроились в шеренгу. Указав на убитого предателя, Крастер воскликнул:

— Убрать эту падаль. Закопать вон у тех деревьев. И приведите себя в порядок. Даю вам полчаса. Исполнять!

Спустя некоторое время отряд из пятнадцати всадников двигался по лесу. Крастер ехал позади всех и размышлял о произошедшем. Он был уверен, что среди собранных братьев обнаружатся те, кого завербовал Рик, кто предал братство и присягнул мерзкому Цирику. Капитан почти не сомневался, что сегодня этот вопрос был бы здесь закрыт раз и навсегда. В итоге один предатель всё-таки нашелся, но он точно не был завербован Риком, и был готов поклясться в верности Цирику только из страха. Тем не менее, трусливый предатель заслуживал лишь смерти. Теперь мысли капитана возвращались к Рэндаллу.

«Мог ли Рик посвятить в свои планы только Рэндалла? Да, они были лучшими друзьями. Мог ли Рэндалл предать свою веру? Хм, весьма вероятно. Ведь Рик же смог. Хотя…» — в который раз Крастер задумался о том, что Рик не давал даже малейшего намека заподозрить его в предательстве всего братства. Последний раз Крастер слыхал о церкви Цирика несколько лет назад, когда последнее пристанище его культистов было уничтожено в небольшом поселении к северу от Бэрдаска. А еще раньше капитан лично руководил несколькими операциями по уничтожению цирикистов в Соубаре и ближних поселениях. И вот уже довольно давно никто из доверенных лиц, шпионов и агентов Церкви Бэйна из других городов не сообщал никакой информации о деятельности цирикистов. Абсолютный ноль. И вдруг такой удар в спину — адепт Цирика в рядах братства, и скорее всего не один.

«Пацан выдержал все пытки, и потом вдруг решил выдать себя прямо перед смертью? А ведь мы и не подозревали о его целях. Хороший агент, который годами успешно скрывал свою деятельность, вот так просто сдает себя с потрохами? Н-да. Еще и старик не сильно-то удивляется признанию пацана… Да уж, слишком много вопросов. Ответы… теперь придется поискать у Рэндалла. И поговорить со стариком, что-то он явно недоговаривает», — резюмировал капитан и пришпорил коня.

***

Рэндалл проснулся совершенно разбитым и усталым. Ему снились кошмары, и в конце концов привиделось, будто он привязан к столбу, вокруг — гогочущая толпа и жрец, который появлялся то с одной, то с другой стороны, размахивал черным посохом, смеялся и кричал:

— Мы все, как один, презираем этого идиота!

Толпа приближалась к Рэндаллу, и он видел, что у всех окружающих одинаковые лица, изуродованные и одноглазые. Вокруг было множество лиц Рика! Они остановились, почти касаясь лица Рэндалла, так что он мог чувствовать хриплое ледяное дыхание. На мгновение все затихло, и неожиданно одновременно со всех сторон выпалили:

— Будь я проклят, если кто-то готовит ребрышки лучше, чем Цирик!

Лица растворились во тьме, после чего грудь Рэндалла пронзил кинжал, он опустил взгляд и смотрел, как лезвие разрезает его тело, как несколько рук с обеих сторон схватились за его ребра и тащили их в противоположные стороны, обнажая внутренности. Затем одна из десятков рук схватила его бьющееся сердце. Рэндалл попытался крикнуть, позвать на помощь, но со всех сторон снова раздалось:

— Что, опять ищешь помощи? Позови своего жалкого отца!

Взрыв хохота сотряс воздух постепенно затихая, откуда-то издалека ему вторило эхо, и… Рэндалл проснулся. Через окно с улицы доносился чей-то смех и веселые голоса. Снизу из мастерской слышалось шипение и лязг металла.

Рэндалл поднялся и стал шагать по комнате, бесцельно двигая стулья и перекладывая с места на место различные вещи. Он вспоминал вчерашние события и думал о том, что был абсолютно слеп и наивен. Его теперь не покидало ощущение, что вчера свершился самый большой и жестокий обман в его жизни.

«Если чертов Рик и был предателем, то он по крайней мере прав в одном: нужно принимать решения, продумывая каждый шаг. А я всегда иду на поводу у своих эмоций. Если Рик действительно поклонялся Цирику… Дьявол! Я могу узнать это только одним способом — нужно разобраться со жрецом! Ничего не изменилось! Только теперь нужно полагаться исключительно на свои силы и голову… Черт! Как же голова раскалывается…!»

Спустя пятнадцать минут Рэндалл уже сидел за столиком в трактире «Милашка Мэри». В таверне было несколько посетителей, но столик, за которым обычно сидел Рэндалл вместе с Риком, был свободен. Рэндалл занял привычное место, а через некоторое время из кухни послышался грохот, и следом показалась Мэри. Подойдя к столику Рэндалла она пробасила:

— Привет, Рэндалл!

— Здравствуй, Мэри! Знаешь, что мне нужно… У вас вроде бы были эти зерна, как они называются… У меня раскалывается голова, да и ночка сегодня предстоит бессонная… Можешь приготовить этот отвар? И наполни, пожалуйста, мою флягу!

— Как пожелаешь!

Мэри взяла протянутую Рэндаллом флягу и направилась на кухню. Она не стала задавать ему вопросов о Рике, хотя Рэндалл понимал, что рано или поздно Мэри узнает о том, что произошло.

«Хотя бы не лезет с расспросами… Вот бы все в братстве делали также…» — про себя заметил Рэндалл и тут же добавил вслух:

— Мэри! Сколько с меня?

Хозяйка таверны, не оборачиваясь, ответила:

— Ничего не нужно, пацан! Я угощаю!

«Черт! Она уже знает?! В этом городе что-то остается тайной хотя бы пять минут? Сколько же в братстве идиотов, не умеющих держать язык за зубами… Или, не знает?..» — подумал Рэндалл, глядя вслед удаляющейся Мэри.

Спустя несколько минут Мэри принесла Рэндаллу кружку крепкого бодрящего отвара и полную флягу. Юноша пил, обжигая язык и горло и не чувствуя горечи напитка. Он размышлял о том, что нужно отправиться в убежище и вести себя так, будто ничего и не произошло. Он верен жрецу, и только что собственноручно казнил предателя, последователя мерзкого Цирика, который готовил раскол в рядах братства. Насчет последнего Рэндалл не был категорично уверен, но нужно убедить окружающих, что он, нисколько не сомневаясь, считает именно так.

«Ублюдок наверняка подозревает меня, или… или считает, что я сломлен. Как и остальные. И пока он раздумывает и наблюдает, необходимо подготовиться и нанести удар. Собирать и настраивать братьев против старика теперь вдвойне опасно, да и кто согласится на такое после того, что случилось. Тогда следует действовать своими силами. Сегодня ночью…»

***

Несколько часов Рэндалл провел в убежище, упражняясь в лазании по стенам и метании ножей. Некоторые братья пытались заговорить с ним о вчерашней казни, но Рэндалл отвечал односложно, давая понять, что просто был обманут, и только благодаря мудрости Верховного жреца и милости Владыки смог все осознать и вернуться на путь истины.