От автора.
Разрешите представить новый цикл работ. В сборник «Крысолов, он же Дудочник» вошли разномастные повести и рассказы. Они не связаны между собой одной сюжетной линией, так, пестрый винегрет. Есть грустное, смешное, страшное и забавное, разное. Надеюсь, на какое-то время чтение отвлечет вас от скуки бытия.
С уважением, Алла.
Подпись: (невнятная закорючка)
Часть первая
Певец, любимый повсеместно,
Я крысолов весьма известный,
И в этом городе с моим
Искусством впрямь необходим.
«Крысолов» Иоганн Гете
(русский перевод В. Бугаевского)
У Евгения Петровича было странное хобби. Вот некоторые собирают картины или книги, коллекционируют предметы старины, старые, ставшие раритетами автомобили, а он собирал досье на некого Крысолова из Гамельна, имелась у преступника и другая кличка — Дудочник.
Та история была страшная и увлекательная. Она потрясла воображение пятилетнего мальчика. Ребенок вдруг четко увидел, как идет за взрослым человеком в пестрых одеждах в ожидании чуда. Мужчина играл на простенькой дудочке веселый мотив, а дети пели, кто-то из них, ста тридцати, смеялся, кто-то молился. А кто-то и музыку не слышал, а пошел вместе со всеми просто так, из любопытства. Нестройная, бестолковая толпа. Родители, зачарованные дивными звуками, певшими о материнской любви и заботе, стояли неподвижно, безмолвно смотрели, как их дочери и сыновья уходят навсегда. Недолгий путь, а потом тяжелый камень завалил вход в пещеру, и началась кровавая бойня. Тогда там не выжил никто.
В другом варианте детей Дудочник увел туда же, куда и крыс, в реку. Они шли и пели, не обращая никакого внимания на воду, а потом беспомощно бултыхались до тех пор, пока не утонули. Все.
Преступника, как и детей, жители славного города Гамельна больше не видели, кто это был и куда исчезли дочери и сыновья, так осталось неизвестным.
Сказка удивляла крайней, патологической жестокостью, а таинственный музыкант заинтересовал тогда еще маленького Женю надолго. Жизнь заставляла его на некоторое время забывать о страшной легенде. Школа, армия, институт, работа. Но несмотря ни на что, папка с версиями, что же тогда произошло в славном городе Гамельне, неуклонно пополнялась. Версии были разные. Тут и крестовые походы детей в Иерусалим, и вербовка совсем молодых людей, практически подростков, на переезд в новые неосвоенные земли и последующая гибель на старом, потрепанном корабле в шторм и т. д. и т. п. Всего не перечислишь.
Эта история до сих пор интересовала Евгения Петровича, пухлая папка была уже неподъемна, а вопросов не становилось меньше.
Полистаем ее с самого начала. Город захватили полчища крыс, они выедали все съестные запасы, населению грозила голодная смерть. Магистрат обещал тому, кто избавит народ от страшной напасти выдать золота столько, сколько тот сможет унести с собой. Явился веселый незнакомец в пестрых одеждах, после недолгого разговора он сделал невозможное. Крысолов заиграл на дудочке и отправился к реке. За ним серой, шевелящейся массой потекли крысы, привлеченные удивительной музыкой. Все они утонули в прибрежных водах. Население Гамельна вздохнуло с облегчением. Магистрат посчитав, что проблема решена, отказался заплатить, а наглого требователя просто выгнали вон. И тогда пришелец вновь заиграл на дудочке, но только на этот раз за ним пошли дети, он увел их в пещеру горы Коппен. Никого из них так найти и не удалось. Такова одна из многочисленных версий случившегося 26 июня 1284 года. Впрочем, приводилась и другая, более поздняя дата. По некоторым данным, это была никакая не дудочка, а флейта, соответственно, преступник был не Дудочник, а Флейтист.
Евгений Петрович решил разобраться, наконец, с этой темной историей, так что же в ней такого привлекательного и чарующего? Подошел к делу как деловой человек.
— Итак, что мы имеем. Есть заказчик — магистрат и народ, исполнитель — Крысолов, есть действие — игра на дудочке, уход из города и гибель. 100% предоплата договором не предусматривалась, а по факту никто не захотел оплатить услугу. Что происходит дальше? Действующие лица те же: заказчик, а точнее его дети, исполнитель, действие. Все повторяется в точности. Но в первом случае — дается жизнь обывателям Гамельна, их спасают от голодной смерти, и они получают надежду пережить холодную зиму благополучно, а во втором — все отнимается. И жизнь у детей и надежда на продолжение рода. Самое поразительное, что действие было то же самое. Не в этом ли притягательность и загадка произошедшего?
Так кто этот чародей из Гамельна? Поклонник языческого культа, который провел в пещере горы Коппен страшный обряд жертвоприношения в день летнего солнцестояния? Или талантливый подросток-фанатик, в религиозном экстазе увлекший за собой толпу несчастных детей?
— В Иерусалим! Отвоюем у врага гроб Господень! Не позволим глумиться над христианскими ценностями!
В последнем случае, возможно установить имя если не этого Крысолова-подлеца, так других, орудовавших, например, во Франции или Германии. Христианские страны Европы тогда были зачарованны удивительной и пестрой смесью: фантастические легенды о завоеванной славе и прощение всех грехов, религиозные бредни, роскошь Востока, возможность быстрого обогащения, ну и праведная месть за поруганные святыни. Куда ж без нее? Неприлично даже как-то просто так грабить и убивать. Кто и когда кровавую бойню развязывал без громких лозунгов? Но конец этой истории все равно ужасен.
Большая часть детей, отправившихся за юными проповедниками в Крестовый поход, умерла по дороге от голода, болезней, побоев. Часть погибла на корабле, попавшем в бурю. Многие были проданы в рабство предприимчивым капитаном второго судна. Умудрившиеся выжить в кромешном аду рассеялась по чужим городам и странам. Счет шел на десятки тысяч, если не сотни, точное число участников детского похода так установить и не удалось.
Количество взрослых, умных людей, последовавших за ненасытным Крысоловом, и отравившихся воевать за христианские реликвии, бесславно погибших в жарких странах, идет на сотни тысяч, а если учитывать длительность и количество Крестовых походов, то цифра, по-видимому, и вовсе фантастическая.
Но что же все-таки произошло тем летом в славном городе Гамельне?
Евгений Петрович съездил в Германию, торжественно прошелся по улице Молчания, отдавая дань скорби невинно погибшим.
А уже в самолете бормотал: — Как это глупо! Может, такого и не было совсем? Легенды, мифы, сказки.
История, дама на редкость скромная и скрытная, не желавшая открывать свои секреты любопытным любителям, и на этот раз не ответила ни на один вопрос. А ведь знала все!
Но и опять покоя не было. Имелось в этой истории что-то еще, глубоко спрятанное. Какая-то тайная аллегория, намек на что-то очень важное, глубоко личное. Евгений Петрович подошел к делу решительно, после долгих психоанализов и душевных терзаний, получился такой расклад.
Есть Мечта, она же необходимость, а возможно, и условие выживания. Крысолов сам вызвался ее осуществить, что и делает. Но оговоренной оплаты не получает. Его удается обмануть, после несильных побоев — выгнать. Желаемое достается просто так, без усилий. Что происходит дальше? Платить все равно приходится, но на этот раз форму оплаты и размер определяет сам Крысолов. И спорить с ним или торговаться не получится. Возьмет самое дорогое, что у тебя есть, не считаясь ни с чем. И уйдет, весело насвистывая игривый мотивчик на простенькой дудочке. А оплакивать потерянное придется годами.
— Вот оно что! Вот в чем корень зла! Проклятый Крысолов, он же Дудочник! Сука еще та! Наглая! Сколько запросил! Скромнее надо быть! Сморишь, и скупиться никто не стал, и все было бы в порядке.
К слову сказать, магистрат сам определил сумму выплат. Но Евгения Петровича это не смутило.
Найдя виновного, разобравшись в мотивах преступления и убедившись, что стало понятно если не все, то многое, он успокоился, даже на какое-то время забыл эту страшную историю.
Из спальни жены донесся тихий, душераздирающий стон. Видимо, у нее опять болело сердце. Или она хотела так привлечь его внимание. А может то и другое вместе. Он поспешил к супруге.
Пять лет назад Таисия, его нежная, любящая, но не любимая подруга жизни тяжко заболела.
— Предынфарктное состояние. Необходимо создать самые комфортные условия жизни, никаких волнений, а уж тем более неприятных впечатлений. Запрещается так же просмотр телепередач про насилие, фильмы-ужастики, новости по некоторым каналам. Уж очень там много негатива. Создайте тепличные условия. Ну и, конечно же, диета, соответствующее лечение и уход, — так врач расписал ее дальнейшее существование.
Дама и до этого отличалась вздорным характером. Это ей не так, и это ей не этак, капризничала, как могла. Легко могла заплакать, не получая требуемое. А в сложных случаях в ход шла тяжелая бронетанковая техника — скандалы, топанье ногами и катание в истерическом припадке по полу. Нервы она трепала мужу нещадно. И добивалась-таки своего не мытьем, так катаньем. И что удивительно, на боли в грудине он никогда не жаловался, так как не воспринимал всю эту дамскую ерунду всерьез, а вот она растерзала свое сердце в клочья.
Выслушав наставление врача, Таисия поступила как строптивая лошадь: решительно закусила удила и помчалась во весь опор по кочкам своих капризов и прихотей. Теперь жизнь Евгения Петровича превратилась в сущий ад, и надо бы развестись и жить спокойно, но оставлять одну жену, совершенно отвыкшую от суровых реалий жизни и приспособленную только к праздности, он не решался.
— Столько лет вместе, сколько всего пережили! Двадцать лет в мусорное ведро не выбросишь, а ведь она до сих пор меня любит. Дочь взрослая, все понимает, будет переживать развод как конец жизни, не простит мне такого. Разве ж такое возможно? Это подло.
Его любовница, Елена была настроена более решительно.
— Сколько же ты будешь терпеть? Это длиться не первый год и не второй, и не третий. Сколько она еще проживет? Может и десять лет. Подумай о нас. У тебя есть ребенок…
— Не мой.
— Твой, твой. В этом сомнений нет. Прикрыла свой грех браком с этим дураком, никто ни о чем не догадался. И что теперь так и будем жить? Встречаться пару раз в неделю, а потом каждый в свою кровать? Сева мне надоел до зубовного скрежета, больше не могу так над собой издеваться, разведусь.
— Даже не думай, ни в коем случае! С чего и почему? Так все было удобно!
— Для кого? — Елена злобно прищурилась, — отвечай, сволочь! Для Таиски?
— Знаешь, дорогая, — он пошел на попятную, но решил не сдаваться, — мне и дома скандалы надоели. Желаешь истерику закатить? Занимайся этим в одиночестве.
Евгений Петрович решительно встал с грешного ложа и начал одеваться, стало ясно, на сегодня нежности и ласки кончились. Пора домой. Через пятнадцать минут он уже ехал в машине.
Елена стояла около окна, смотрела как раздраженный любовник сел в автомобиль, зло хлопнул дверью. Косой дождь хлестал по стеклу, а настроение было уж совсем тусклое.
— Этот слюнтяй так не на что и не решиться, какой благородный… олень, черт бы его побрал. Да и удобно ему, подлецу. Вот женат, значит, и претензий никаких. Имущество так спасает от жадных акул-девиц. Они обычно откусывают жирный кусок мясца при разводе. А так негодяй отделывается мелкими подачками. Уцепил меня за губу обещаниями и возит как рыбку на крючке по сухому песочку, наслаждается! Врешь, со мной этот номер не пройдет! Что мне мешает? Его жена. Есть ли способ решить эту проблему? Есть. Да вот только страшно это. Но куда деваться? Надо что-то делать.
Идея не нова, более того, еще три года назад Елена уже обдумывала этот вариант. Прикидывала и так и сяк. А в результате оказалась у Захарии на приеме. Она оказалась в числе избранных, попавших к ней в последний год жизни ведьмы. Пришла по серьезной рекомендации, хозяйка не смогла отказать.
Захария ее выслушала, разложила в причудливом узоре карты и недовольно спросила: — А что не нравиться? Ребенок растет в семье, есть у него мать и заботливый отец, который любит Мишу, хотя тот и не его сын. Мальчик обеспечен, сыт, присмотрен. А ваши отношения дело частное, да и насилия я тут не вижу. Все делалось по взаимному согласию. Зачем Таисию травить? Можно и немного подождать, вопрос решится сам собой.
— А что ждать? Он разводиться не желает! Я давно могла бы жить в роскоши и довольствии, а не так, как сейчас! В нищете прозябаю, копейки считаю, на жалкие покупки для себя по полгода коплю! Надоело! Желаю и все тут!
— Что желаешь? — хозяйка обозлилась окончательно, — двух мужей иметь? Умный телок вымя двух коров сосет? Сначала разведись!
— За этим не задержится, дело решенное. А к вам не за моральными нравоучениями пришла, а по делу. Так что? Вы не в состоянии продать нужное, а ваша слава так? Пшик? Сплетни и домыслы?
Ведьма и не подумала обижаться.
— Добро должно быть с кулаками? Так, кажется? Ладно, — она повозилась в ящике стола, достала аптечный пузырек без этикетки, — выльешь зелье в чай или кофе, что в чашку нальешь. Пусть выпьет. Действуй поаккуратнее, с опаской.
— А срок годности?
— Ну, года три-четыре гарантия есть, — она пожала плечами и назвала запредельную сумму, но Елена и не поморщилась. Дело того стоило.
Дома она, однако, как-то успокоилась. Может и вправду не гнать лошадей? Дело страшное, преступное, да и вдруг добавить отраву в напиток скрытно не получится? Тогда как?
Пузырек убрала в дальний угол, спрятала надежно и принялась ждать, и вот прошло столько времени, но желаемого результата нет и не предвидится. Что дальше?
После ухода любовника Елена взялась готовить ужин, сходила за сыном в детский садик, встретила мужа и плотно накормила обоих. Посмотрели втроем старую комедию, потом Сева уложил ребенка спать, затем и сам прилег, а она отправилась на кухню покурить. В ее голове оформился план, обдуманный и проверенный за сегодняшний день не раз и не два. Оставалось только выполнить его с блеском, а об остальном побеспокоиться можно было потом. В тревожно-радостном волнении женщина легла спать. Завтрашний день обещал многое.
Евгений Петрович после визита к любовнице домой не спешил, очередная порция громких возмущений, нервных воплей и крика сейчас была бы совершенно некстати. Он заехал к давнишнему приятелю Игорю Павловичу, там долго сидел за рюмкой коньяка и долькой лимона, а интересные разговоры касались всяких приятных тем, как-то: политика, спорт, любовные шалости. В общем, домой прибыл поздно, в весьма радужном настроении. И тут началось!..
— Нахалка Зинка, домработница чертова! Кое-как сегодня приготовила мне отварную рыбу! Да я ее и так есть не могу! Бе-е-е! А тут вообще кисель какой-то! Мало ли что доктор сказал? Ты ему заплатил, вот и придумывает черт знает что! Пытать себя не позволю! Так, где ты бываешь? Почему не следишь за Зинкой? Не можешь ей приказать как следует? Приучить к порядку?
— И что?
— Что? Что? Выгнала ее вон! Не желаю видеть! А почему от тебя гадкими духами воняет и коньяком? Опять шлялся! Продажная ж…! (имелся некий намек на гомосексуализм, чем благонравный супруг не грешил никогда) Привокзальная проститутка! Дешевая!
Последний аргумент был особенно обидным. Ну а дальше речь напечатать и рука не поднимается. Дама училась ругаться интеллигентно, по настоящим русским сказкам. Нет, не по обработанному и приведенному в более-менее приличный вид варианту, а так вот… в их исконном, настоящем виде.
Строго говоря, ничего нового Евгений Петрович не услышал. Да и скандал был ерундовый, каждодневный. И что возмущаться, спрашивается?
Но несчастный ругаемый обозлился окончательно, не вдаваясь в подробности жизни продажных извращенцев, хлопнул дверь своей спальни и решительно завалился на кровать.
Таисия внезапно лишилась зрителя, для которого и затевалась вся эта слезливая мелодрама напополам с нецензурными ругательствами. Нужен был срочно другой, более впечатлительный. Она дико завизжала, схватила тарелку и грохнула ее об пол, потом вторую, третью. На крик выбежала Света, дочь, и начала успокаивать мать, напоминая ей о больном сердце, и просила успокоиться. Через час упреков и стонов удовлетворенная Таисия ушла к себе. А Света расстроилась окончательно: — Вот так всегда. Почему и зачем?
Евгений Петрович слышал все, и раздосадовался окончательно: — Да что они все! С цепи, что ли сегодня сорвались? То одна, то другая. А еще говорит, что сердце больное, вон как орет! Как сирена гражданской обороны! Чтоб ее черти взяли, отдохнуть дура не дает! Чтоб ты сдохла, истеричка!
В раму приоткрытого окна кто-то сильно стукнул. Он удивился.
— Пятый этаж, как-никак. Э-э, да это птица. И какая большая. Наверное, насмерть расшиблась, вот даже и пятно красное осталось. Как только стекло выдержало? Непонятно! — он смахнул полуживую гостью вниз и отправил ее в последний полет, — Завтра скажу Зине, пусть перья с подоконника уберет, и все хорошенько промоет.
Евгений Петрович совсем забыл, что прислугу уволили, но это было и не важно. Так устал, что и думать не о чем не хотелось. Он разделся и нырнул в прохладу душистого шелка.
— Хорошо… А завтра новый день, новые заботы… — и заснул.
Примерно в это время Елена окончательно продумала все детали операции под названием «Чезаре Борджиа».
Часть вторая
На следующее утро она собиралась в гости к Таисии. Когда-то семья Евгения Петровича и родители Елены были хорошими соседями, ну а, разбогатев, тот сменил квартиру на более просторную и светлую. Но дружеские отношения сохранились. Мать посоветовала Елене после окончания университета, обратится к Евгению Петровичу.
— Я позвоню Таисии, не чужие, столько лет мы прожили рядом. Она вопросов никаких не решает, но вертит супругом как хочет. Он-то и позаботится о том, как бы тебе работу найти получше. Сейчас это не так просто. Без знакомств пропадешь.
Евгений Петрович помог не только советом, но и делом, даже можно сказать, и больше, заботой и любовью. Так с легкой подачи матери и Таисии завязался тайный, страстный роман. Длился он уже давно, беспокойная в последнее время любовница надоела мужчине точно так же, как и жена. Но Елена в отличие от супруги, прав никаких ни на что не имела, а требовала гораздо больше.
— Немедленный развод, второй брак! Срочно! Усыновишь своего сына!
С чего и почему опять было неясно. Но менять что-либо он никак не хотел.
— Удобно, ну а эти бабские штучки… Одну, другую, третью смени… И что? То же самое, если не хуже. Буду жить так. Привык, знаете ли.
Учитывая все это, визит к благодетельнице не был чем-то из ряда вон выходящим. Таисия согласилась ее принять, и Елена пришла в гости через час.
Света, девушка лет 18, уже студентка первого курса университета, уже убежала с утра пораньше по своим делам. Евгений Петрович находился дома, но явно куда-то собирался.
— Суббота, утро и что ж? Мы на ногах, веселы, бодры, — Таисия была в хорошем настроении и рада видеть гостью, — пойдем, дорогая, обсудим все. Как там твоя мама поживает? Вспоминаю о ней тепло, когда-то подругами были. Состарилась она, наверное? Все так же скандалит с отцом? Расскажи все подробно! Я про такое слушать люблю.
Она увела гостью к себе, а раздосадованный Евгений Петрович решил отложить все дела, выставить настырную любовницу вон во избежание скандала.
— Не случайно ведь забрела? Явно, что замышляет! Сука!
Он нервно ходил и курил. Через полчаса Елена пришла на кухню и насмешливо осмотрела любовника.
— С чего такие волнения? Что случилось, дорогой?
— Пошла вон! — он шипел, стараясь сдерживаться из-за всех сил, — кто звал? Что надо?
— Чаю хотела сделать. Где у вас тут зеленый с мятой? Таисия просила принести и диетическое печенье. Вот и его прихвачу.
Она решительно взялась за приготовление свежего напитка, тщательно и аккуратно готовила чай, думала о чем-то своем, а внимания на шипящих и недовольных решительно не обращала.
— Уходи, со своей женой сам разберусь.
— Еленочка, душа моя, скоро ли? Я все хочу узнать подробно. Так что сказал этот тиран твоей матери? — голос звучал приглушенно из-за закрытой двери, — мужчины такие эгоисты…
— Ты уходишь, а я сам расскажу, что ответила твоя мать твоему отцу.
— Хорошо, отнесешь ей эту чашку и тарелочку с диеткормом, а я собираюсь домой.
Условие вполне приемлемое. Он выглянул в коридор и громко сказал: — Таечка, нашей гостье мама позвонила, она домой спешит. Там очередная драма, а я тебе чаю несу.
Он вернулся, ловко подхватил поднос и ушел. Когда вернулся на кухню, Елена и не думала уходить. Смотрела на него остро, с интересом.
— Ну и как? Выпила?
— Странный вопрос. Тебе что за печаль? Отправляйся домой.
Она рискованно и преступно поцеловала его в щеку и убрела в неких сомнениях.
Ближе к вечеру Таисии стало плохо с сердцем. Врачи диагностировали обширный инфаркт, спасти жизнь пациентке не смогли.
Елена узнала об этом уже утром и приняла самое живое участие в организации похорон и поминок. Несчастный, страдающий вдовец должен был быть утешен и успокоен. Это самый удобный момент для показа своих лучших качеств: безмерной доброты, бескорыстной заботы и душевной красоты. Объект расслаблен, растерян, доверчив. Лучшее время для яростной и нежной атаки, ну а до исполнения заветного желания и вовсе рукой подать. Нечего размусоливать, за дело! Клиент тепленький, к процедурам готов.
Евгений Петрович особо себя таким не ощущал, но принимал все с чувством глубокого удовлетворения. Остался очень доволен. И долгожданная свобода, и так его все любят! О чем еще можно мечтать?
Елена, как и положено, выждала сорок дней, а потом приступила к выяснению отношений. Но получила жесткий поворот от ворот.
— Что это такое? Даже неприлично о новом браке и говорить! Жену еще похоронить не успел! А оплакать, а погоревать?! Год траура, так полагается, — Евгений Петрович был возмущен и озадачен, — да и куда спешить? Бежать мне все равно некуда!
Торговались долго, а договорились на «полгода», ни тебе, ни мне, ни ему, наполовину. Елена немного успокоилась, даже как-то притихла со своими требованиями и скандалами. А Евгений Петрович всерьез озаботился новой женитьбой. Партия представлялась весьма заманчивой.
19-летняя дочь Игоря Павловича, старинного приятеля, пришла вместе с отцом на похороны, сочувствовала искренно, даже плакала в особо печальные моменты.
— Но как она хороша! М-м-м. Невинная, чудная девочка! Умница, красавица, богата до крайних степеней.
Это Евгений Петрович знал точно и определенно. Брак был чрезвычайно выгоден для обоих приятелей. Игорь Павлович единственную и любимую дочь неизвестному проходимцу и негодяю вручать никак не желал, а Женьку знал давно и хорошо. Вот об этом и следовало подумать всерьез и все подробно обговорить. Договорились приятели, потенциальные будущие родственники, встретится вечером в ресторане.
На похоронах и поминках Елена так старательно опекала несчастного, страдающего вдовца, что полностью оттерла от него дочь. Девушка оказалась в окружении плаксивых и соболезнующих малознакомых, а то и вовсе незнакомых дальних родственниц. Они, кто искренно, кто — нет, сочувствовали ей, рыдали, называли сиротой, жалели. Все это проделывалось с одной целью, поближе познакомиться со Светой, а в случае необходимости, обратится к ней и не получить ледяного отказа. А наоборот — всемерное участие и бесплатную помощь. От духоты девушку мутило, от жары тошнило. Она отбивалась от сочувствующих, как могла, искала спокойный уголок, где можно было посидеть в одиночестве, ждала, когда же этот кошмар закончится.
Вторым мученикам на траурной церемонии оказался Сева. Здесь он никого не знал, атмосфера была самая угнетающая. Он так же искал и ждал. Очутился он здесь совершенно случайно. Елена строго потребовала: — О чем тут говорить? Что я там одна буду делать? И потом, как так одна? Я что вдова? Пойдешь со мной. Так прилично и положено, не спорь.
Парочка страдающих случайно сошлась в тиши холла ресторана, тогда как поминки проходили в зале. Разговорились, Сева представился, искренно, но сдержано посочувствовал девушке, рассказал для ее развлечения, что работает программистом, немного о своей работе. Она ему очень понравилась, ему действительно было жалко ее, такую замученную и несчастную. Света попросила его продиктовать свой телефон, записала на бумажной салфетке.
— Ничего в такой сложной технике не понимаю, а вопросов много. Может, когда и спросить что придется.
Он согласился ответить на любые вопросы и помочь, на этом разговор закончился.
Пару месяцев спустя девушка вспомнила о нем.
— Барахлит что-то комп, вирус, наверное. Надо бы три-четыре программы поставить. И со вторым процессором разобраться бы не мешало. Позвонить в службу? Дороговато выйдет. А ведь где-то был телефон этого… как его? Севы. Наверняка не откажется. Тогда он был так мил.
Отыскалась каким-то чудом его номер телефона в старой записной книжке, а Сева пришел через час. Сделал много, а вот деньги не взял, постеснялся. Впечатления остались от общения самые приятные.
Это была вторая, но не последняя встреча. Случайно столкнулись в толпе уже в городе, немного погуляли, зашли в кафе. Разговоры велись при этом самые невинные, но оба почему-то смущались и краснели.
Ну а о тайном свидании преступная парочка договорилась быстро и толково. Закончилось все это вполне банально, как и следовало ожидать. Они хитро секретничали и маскировались, говорить об этом не желали никак. Поэтому особенно ничего не известно. А раз так, промолчим и мы. Но ясно одно, нежные отношения присутствовали, в этом сомнений нет.
Назначенный любовником срок подходил к концу, Елена была настроена решительно. Казалось, что все очень хорошо. Евгений Петрович был в последнее время мил, особо не спорил по мелочам, а значит, и в главном вопросе должен был согласиться. Она уже всерьез подумывала о приготовлениях к свадьбе. А развод с Севой дело решенное, буквально нескольких дней. В самом радужном настроении она зашла к подруге, решив обсудить наряд невесты.
— Дело известное. Второй брак, а значит, цвет не белый, а нежно-золотистый. В богатстве жить. Так оно и будет.
Но та ошеломила ее с порога.
— Евгений Петрович женится!
— Понятно, на мне. Все об этом знают.
— Накось, выкуси! На Юле! А что? Девушка мила и скромна, а папаша миллионер! В субботу вечером сговор, это мне сестра сказала, а ей сам Игорь Павлович, отец счастливой новобрачной! Вот как! А ты тут к какому концу пристегнута? Хотя ясно, можешь ничего не объяснять! И как оно? Ничего? Ха-ха-ха!
Вышла Елена от сплетницы на негнущихся ногах. Не верить смысла не было. Уж очень все складно получается. Она принялась терзать телефон, но любовника дома не было, а по сотовому телефону он не отвечал. Нужно срочно его найти и развеять в прах нелепые слухи.
— Знаешь, Женя, это серьезно. Сам понимаешь, замужество для девиц есть вопрос жизни и смерти. Комедийно-трагедийный, так сказать.
— Зачем же так? Наоборот, все складывается на редкость благополучно. Приличный образ жизни обеспечить могу, а что касаемо остального… Мне нужен сын, наследник, и, как я понял, тебе — любимый внук. Обещаю постараться!
Игорь Павлович поверил, он знал Евгения Петровича не только по успешным совместным кутежам с девушками легкого поведения, но и на пару друзья занимались некими интересными делишками. В денежном благополучии потенциального жениха сомневаться не приходилось. Тут особых уточнений не требовалось, сомнений не было никаких.
— Я-то прямо — за, а вот как дочь и жена к этому отнесутся? Дамские капризы, то, се… Поговорить могу, но уж дальше ты сам действуй. В общем так. Ждем всем семейством в субботу вечером в гости. Представлю как жениха. Впрочем, тебя они знают, скажу правду, нравишься обеим. Жене даже больше. Надеюсь на успех.
— Отлично, договорились.
Но главное было сказано. Брак по точному расчету был выгоден для обоих семейств. Чувства самой девушки не учитывались никак. Стерпится, слюбится.
— Да и потом, что ей возражать? — удивлялся импозантный мужчина, дамский любимец, несчастный вдовец, неутешный в своем горе! На нежнейшее девичье сердце такой набор должен был подействовать как призыв к утешению и романтическим грезам. Игорь Павлович боялся, что дружок утонет в слезах и сострадании обеих родственниц.
— Кроме всего прочего, Евгений Петрович — прекрасная партия, завидная для первых невест города, — будущего тестя все устраивало.
Заневестившаяся дочь дружка Евгению Петровичу очень нравилась. Скромна, красива, умна, хорошее образование, богата до крайних степеней. Чем не жена? Соблазнить прелестное дитя и вовсе проблем не составляло для известного Дон Жуана.
Обе договаривающиеся стороны пришли к полному согласию к взаимному удовольствию. В конце разговора мужчины пожали друг другу руки и счастливый отец ушел. Евгений Петрович тоже было засобирался домой, но тут телефон зазвонил: — Опять… Когда же это кончится? Черт бы ее побрал!
Нежный голос ворковал ласково и встревожено.
— Привет, дорогой. Ты где? Как удачно! Я уже подъезжаю, немного подожди, надо поговорить всерьез, сколько же можно откладывать? — Елена обрадовалась и заторопилась. Уже через 10 минут она вошла в зал роскошного ресторана.
Второй, не менее серьезный разговор, в отличие от первого, был на редкость неприятный.
— Я слишком много поставила на карту. Все эти нервотрепки (убийство Таисии, жены Евгения Петровича и ее похороны) и развод с мужем… Это не пустяки! Это важно для нас! Впереди — бракосочетание, шикарная свадьба и долгая счастливая семейная жизнь! Сворачивать или пятится, не намерена. И зачем? Сейчас, когда цель достигнута! Ты свободен и готов к новому браку. Но нет, как заяц трусишь, собираешься сделать скок в сторону и убежать! Не получится! Никак!
— Получится все, в этом и сомнений нет. На мои планы твои глупые выдумки никак не влияют.
— Это как?
— О втором браке я думал давно, даже надеялся. Таисия прожила бы в лучшем случае полгода, может чуть больше. Имелся и второй диагноз (он назвал). А это значит, впереди мучительная смерть. Запустила болезнь, надежд на благоприятный исход лечения не было. Бедняжка не верила в это до последнего, делала вид, что нет такого и все. Не любила докторов до умопомрачения, а советы слушала только свои. Вот и результат. А тут так все удачно получилось, грех такое говорить, конечно, но по-другому не скажешь. За несколько минут до смерти впала в странное забытье, так и умерла во сне, без боли и страха.
— Значит, Захария была права, — собеседница уставилась на него, а думала о своем.
— А она тут причем?
Елена не ответила, только покрутила головой, помолчала.
— А что ж ты раньше молчал? — она смотрела на любовника зло и растерянно.
Евгений Петрович некоторое время разглядывал пассию, не понимая о чем она изволит говорить, а потом решил уладить дело миром.
— Давай встретимся в воскресение…
— А у тебя какие-то планы на субботу? Я что-то не поняла.
— Еду к Игорю Павловичу, буду делать официальное предложение руки и сердца его дочери. Вопрос этот мы уже обговорили и решили окончательно. Надеюсь на счастливую женитьбу, а по-другому, и быть не может. Так-то. А тебе, дорогая, пора успокоиться, хватит уже по чужим кроватям скакать. О сыне подумай, мать из тебя никакая. С Севой сойдешься опять, заживете дружно.
— А тебе это зачем?
— Зачастил Сева к нам вроде как по делу, секреты какие-то от меня появились. Светочка, моя дочка, на него заглядывается, а это лишнее. Надо бы и ее замуж пристроить, да вот как-то женихов хороших нет. Улажу свои дела, возьмусь за этот вопрос, пускать на самотек это дело никак нельзя.
— Это точно, девушка заневестилась.
— Ты согласна со мной, душа моя? Так всем лучше будет. Я закажу тебе кофе, его здесь готовят просто великолепно. Да, кстати, и сласти тут всегда свежие. Закажи что хочешь, не стесняйся.
Она кивнула, лихорадочно обдумывая положение. Ситуация выходила из-под контроля. Первый, жесткий удар ниже пояса она пропустила, жениться на ней богатый любовник и не собирался. То, на что она надеялась, стало невозможно. Затем последовал и второй, не менее сокрушительный. Он рассчитывал, что она будет верной женой и Сева, как примерный супруг, полностью занятый решением бытовых проблем, воодушевленный счастливым возвращением блудливой жены в лоно семьи, и не подумает обращать внимание на его смазливую дочку.
— Но Сева-то каков! Наш пострел везде поспел! Изменяет направо и налево! И с кем? Светка сука еще та! Но с ним разговор особый! Это потом. Сейчас подумаем о главном.
В лучшем случае, она как была, так и останется внештатной любовницей, или ей дадут полную отставку в виду полной ненужности. Когда есть персик, зачем урюк жевать?
— Лихо он всем управил! Хоро-ош!
Через пять минут полного молчания подали заказ, она подождала пока официантка уйдет, и пошла в атаку.
— Правильно ты все рассчитал, но имеется некое недоразумение. Чай с зельем тогда дал Таисии ты. Не знал, конечно, что и как, но дела это не меняет. Накапала яда я, но приняла отраву она из твоих рук. Так-то.
Он помолчал, что-то хотел сказать, потом махнул рукой. В приличном ресторане такие дикие заявления обсуждать было невозможно.
— Поедим ко мне, серьезно поговорим. Светочка должна уйти на два-три часа по делам, я надеюсь, времени нам хватит.
Он расплатился, встал и пошел к выходу, не обращая на собеседницу внимание. Она кофе так и не допила, поспешила за ним.
Между тем, Света и не собиралась идти на дополнительное занятие по английскому языку, плавание и к подружке, уточнить расчеты курсовой работы, как было заявлено отцу. Последнее он очень одобрил: — Это правильно, запускать учебу никак нельзя. Относись к этому делу со всей серьезностью.
Обманщица решила увидаться с Севой, погулять по вечернему городу, посидеть в кафе, а между другими интересными темами поговорить о предстоящем разводе и дальнейших планах. Она очень хотела быть рядом с ним в радости и печали, во здравии и болезни, всегда!
— Сева — свет солнца, первые лучи в предрассветной тьме. Счастье бытия.
Последние события давали вполне серьезные и реальные надежды на совместную семейную жизнь. Это следовало обсудить.
Девушка тщательно готовилась к предстоящей встрече. Она наложила макияж, нарядно оделась, взяла сумку и зонтик, уже стояла в прихожей. Но вспомнила, что забыла косметичку в спальне и пошла туда. Еще раз поправила помаду на губах, осмотрела себя в зеркале, осталась довольна.
— Хороша, что и говорить! Как не влюбиться в такую красавицу?
Она уже опаздывала, но была уверена, что Сева дождется обязательно, а значит, можно и не спешить.
Часть третья
В замке повернулся ключ. Девушка поняла, что отец вернулся, а значит, не миновать неприятных вопросов, а может быть и полноценного скандала. В это время у нее уже шел урок английского языка. Решила прогульщица так: спрячусь в спальне, а когда он уйдет на кухню или в ванную комнату — незаметно выберусь из квартиры, и вот она — свобода!
Света поспешно укрылась в небольшой гардеробной под слоем одежды и села, ожидая удобного момента для побега.
Отец вернулся не один, а с Еленой. Они зашли в квартиру, причем он ее очень грубо втолкнул в прихожую и женщина упала. Хозяин заглянул в спальню дочери, потом в ее кабинет, осмотрел кухню.
— Света! Света! Ушла. Теперь поговорим всерьез. Так что ты сказала в ресторане?
Елена повторила все громко и отчетливо, добавила: — как ни крути, а убийца ты. И в этом сомнений нет. А знал, не знал, был сговор, не было… Это все так недоказуемо, а мотив у тебя был и какой? Чудесный! Выгодная женитьба! Вскрытия не проводилось, диагноз ясен, сомнения нет. А вот выкопают труп, а в тканях сохранился яд! Эксгумация, так это называется? В общем, что тут размусоливать? Все ясно и понятно, или женишься на мне или вдвоем в тюрьму. Я знаю больше чем надо и держать язык за зубами, если что не так, не намерена. Строго говоря, и ты мне не нужен, старый дурак. Дело в другом. Положение и материальный достаток. Я хочу это получить! Ты сам сказал, что хочешь ее смерти, и я сделала это. Пришло время платить по счетам!
Ее понесло от боли и отчаянья уж совсем в неясное. Она плохо понимала что говорит. Главное, настоять на своем и убедить его в неизбежности брака и получить, наконец, все.
— Я тебе такого никогда не говорил! Врешь, сука!
— Мне, тебе, ему… Какая разница? Было сказано, а это главное.
Он кусал губы, молчал, не верил ей, но пришлось. Ведь не зря она тогда ни с того, ни с сего заявилась без приглашения в гости. Любовнице строго запрещалось звонить или каким-то образом напоминать о себе Таисии. Семейная жизнь и без того была насыщена скандалами из-за пустяков. А тут она пришла прямо вот так, смело и гордо, значит, и повод был серьезный.
— Так это ты… — он не смог договорить, — так это правда?
— Так это ты! — она передразнила его, — именно ты и ни кто другой. Ну и я чуток помогла. Как же без этого? Не чужой. Какой год постель делим? Ты настойчиво и упорно подталкивал меня к этой мысли, а теперь, когда дело сделано и знать ничего не хочешь? Так что?
— Не понимаю, — он явно растерялся и лихорадочно обдумывал все, стараясь найти наиболее выгодный вариант. Это был жесткий, очень конкретный шантаж. То, что она готова на все, сомнений не вызывало, слишком много откровений и… полная безнадега.
Одиноких шантажистов-дураков, как правило, убивают. Во-первых, само знание или владение компроматом посторонним и заинтересованным лицом и обещание их обнародовать чрезвычайно опасно для жертвы, а во-вторых, требования могут оказаться самые разные, не обязательно только деньги. Тут фантазия может разыграться не на шутку, а затянуться эта история может надолго. А выход из создавшегося положения один, и он до смешного прост.
Первый, неожиданный удар Елена пропустила и упала. Потом еще один, сильный и умелый. При падении она сильно стукнулась головой о выступ стены. Вместо требований и обвинений, начинающая шантажистка стонала и плакала. А потом поняла, ее убивают спокойно, холоднокровно, умело. Она хитро извернулась, ударила ногой любовника в пах и каким-то чудом выскользнула в дверь, убежала, не оглядываясь.
Преследовать ее Евгений Петрович не стал. Было ясно и так, что враг и убийца только временно отступил на заранее подготовленные позиции, и это только небольшая передышка. От своих требований любовница и не подумает отступать, после таких признаний это невозможно. Он подумал, что Елена могла бы сразу явиться с заявлением в полицию, но потом решил: нет, об этом и речи быть не может. Ей нужны деньги, его деньги и эта чертова, никому ненужная женитьба. Глупее и не придумаешь!
Он методично навел порядок в прихожей. Домработницу так никто нанять и не соизволил. Убиралась и стирала грязное белье Света сама, она же и закупала продукты, иногда отец привозил целые сумки съестного, а обедали они кто в ресторане, кто в кафе. Вечером тоже никого дома не наблюдалось. В общем, особых проблем не было. Учитывая частые, тайные визиты Севы, а так же любящего тишину и скрытность Евгения Петровича, чужой человек в доме был не нужен никому.
Мужчина огляделся, следов побоища не наблюдалось. Он, недолго думая, уехал к давнему приятелю. Там лишних вопросов не задавали, а рюмка-другая коньяка всегда была, в наличии частенько имелся и вкусный ужин. Гостя встретили дружок и две девицы самого смелого вида, вся компания решительно отправилась в ресторан, где и кутила до закрытия. Евгений Петрович напился всерьез, о произошедшем не вспоминал, а проснулся в объятьях пышной блондинки. Теперь, когда эмоции отошли на второй план, предстояло обдумать и поступить правильно. Но оказалось, что и это не нужно. Проблема решилась сама собой, без всяких вмешательств.
Света слышала разговор, все до последнего слова, стоны и прочие. Произошло это по причине крайней легкомысленности и лени, а так же можно упомянуть и забывчивость.
Что такое час? Небольшой отдых после долгого пути, как сон это время пролетает и вовсе незаметно, а как мука — длиться вечно. Это девушка прочувствовала вполне.
Она задержалась и услышала то, что не должна была знать ни в коем случае. Это были страшные дела подлых, взрослых людей, готовых на все ради своих желаний, мечты жестоких до умопомрачения, подлецы особенно и не переживали о случившемся. Так, игра. Елена и отец, сладкая парочка, шли как танки, круша и давя все, что мешало достичь желаемого. Света давно догадывалась об их отношениях. Подумаешь, какой секрет! Но вот чтобы так! Отравить больную мать! Отнять у нее полгода жизни, а может и год! Даже терпения у них не хватило подождать! Сволочи!
Ей не хотелось остаться и на минуту дома, но и идти было некуда. Елена ушла к мужу, а ночью, вполне вероятно, ляжет с ним в кровать. Жена, имеет законное право.
— Надо ехать к Севе, все ему рассказать! И уехать навсегда из ненавистного городка вдвоем!
Она ему тихо позвонила, как только поняла, что отец пришел не один, отменила встречу. Уйти просто так бы не получилось, все равно бы заметили. В этот вечер явно встреча откладывалась. А теперь дозвониться до него не могла.
Отец ушел, и насильно держать ее дома было некому, дверь в большой мир открыта: — Иди! Но она так и не смогла встать с дивана, горько плакала от безысходности, а потом незаметно для себя уснула.
Утром отца дома не было, он так и не ночевал дома, она позвонила Севе, и он ей сообщил такое, что девушка растерялась, долго сидела с телефоном в руке без всяких мыслей, а потом уехала к нему. Как оказалась, навсегда.
Вырвавшись из кошмара и забыв о лифте, Елена сбежала по лестнице, никого не встретив, и уехала домой. Сева куда-то запропастился, сын был у матери. Ее встретила полная тишина и прохлада. Женщина разделась и долго стояла под душем.
Поразмыслив что к чему, Елена поняла главное: Евгений никогда не любил ее, да, пользовался, когда было скучно или хотелось позабавиться, у него было надежное пристанище от семейных бурь и скандалов вздорной жены. И это все. Больше добавить в этот список нечего. Все ее надежды, мечты, любовь не значили для Евгения Петровича ровным счетом ничего. Ради него, а если уж совсем честно, ради желанного замужества и положения в обществе, нормального образа жизни, она пошла на немыслимое и совершенно бесполезное преступление. А ведь Захария ее предупреждала, более того, отговаривала. Да, видно плохо. Деньги понадобились жадной ведьме, вот она и не рассказала все подробно. А ведь знала, могла! Это она во всем виновата! Вот что!
Теперь, когда виновный во всех неудачах был найден, ей стало легче.
— А что касается Евгения Петровича, тут и думать нечего. Сама виновата. Проболталась по бабьей глупости, обозлилась потому что. Ну да ничего, куда он денется? Влюбится и женится! Как миленький!
Женщину резко затошнило, закружилась голова. Она, не вытираясь полотенцем, с трудом выбралась из душа.
— Сотрясение мозга гарантировано, вот черт, — она нагнулась, желудок вернул все съеденное. Стало чуть легче. Она опять встала под такие приятные струи горячей воды, а чувствовала себя все хуже и хуже.
Кошмар повторился. В какой-то момент пол ванной комнаты оказался залит водой с мыльной пеной. Елена неловко поскользнулась и упала. Ее голова с размаху ударилась об острый угол ступеньки.
Яркий свет погас, потом недолгое забытье перешло в вечный сон.
Сева ждал девушку, но она позвонила и сказала, что придти не сможет. Причин объяснять не стала, да и говорила очень тихо, сдавленно.
— Сейчас никак не могу, потом объясню все.
К слову сказать, она так и не рассказала Севе о произошедшем в просторной прихожей. На вопрос, что ж тогда случилось, объяснять ничего не стала, а нежно поцеловала его.
Обманутый муж и нежный любовник разочарованно сидел на лавочке в парке. То, что развод с Еленой, дело решенное, было ясно. Основная причина развода объяснялась супругой легко и просто: — На твою зарплату даже кошка не выживет! А ведь ты не один! Есть я и сын! Так дальше дело не пойдет!
Сама она трудиться не пожелала, объясняя это тем, что заботы о ребенке требуют много сил, хотя большую часть времени, ребенок проводил у бабушки.
Что изменяет ему — тоже не секрет, однако с кем, он не знал. Супруга тщательно скрывала свой роман с женатым человеком, но шила в мешке не утаишь. Выглядывали то хвост, то уши, как в басне.
Елена не чувствовала уверенности в отношениях с Евгением, а значит, следовало соблюдать осторожность и иметь крепкий тыл. Ну а затея с разводом, это от глупых надежд и безысходности. Прошло полгода, а Евгений и не думал на ней жениться. Такой решительный шаг как развод, был обязан его подтолкнуть к более активным действиям. Но этого тоже не произошло.
Те чувства, что так волновали Севу при первой встрече с Еленой, постепенно ушли в небытие, осталось только горькое разочарование. К разводу он был готов. Но был еще и один неприятный момент. Елена решительно заявила: — Ребенок останется со мной. Это даже и не обсуждается, и закон на моей стороне. Я — мать, и этим все сказано. Только я смогу обеспечить ему нормальное существование, хорошее воспитание и достойное образование. А ты так и пропадешь в этой нищете. Говорить тут не о чем.
Он и не сомневался, что будет именно так, как она уверенно заявила, но расставаться сыном не хотелось. Сева надеялся, что Елена разрешит ему после расставания встречаться с ребенком, хотя бы ненадолго.
Он подумал и решил пойти к матери жены, забрать сына и вечер повести с ним. При выходе из парка встретил своего однокурсника, тот пригласил его к себе домой. Обычное дело, взяли пива побольше, нехитрую закуску. Приятная встреча затянулась, а тем для разговоров было много. Основная — работа. Он явно засиделся в гостях, а попал домой только под утро.
Вернувшись, увидел мертвую жену в ванной комнате. Вызвал скорую помощь и полицию, тело забрали, а он еще долго собирал мыльную воду и плакал. Позднее приехала Света.
Картина произошедшего была ясна. Несчастный случай. Дамочка поскользнулась и упала, разбила голову, в результате полученной травмы скончалась. Сама поза и обстоятельства неуклонно указывали на это. Но была и пара подозрительных синяков от ударов, и гематома на голове, а потому и возникли сомнения и подозрения. А была ли она одна в этот момент? И кто нанес ей не смертельные повреждения?
Илья Ильич заинтересовался этим делом всерьез. Картина получалась непонятная.
Женщина звонила подруге при входе в ресторан, там пробыла с Евгением Петровичем недолго и парочка ушла. Имелась и видеозапись их пребывания, четко указывалось время. Но о чем говорили, осталось неизвестным. Официантка ничего толком объяснить не могла.
Через полтора часа Елена оказалась дома, в ванной комнате, где и получила телесные повреждения, несовместимые с жизнью.
Евгений Петрович встречу с Еленой не отрицал, сказал, что расстались они вполне доброжелательно и спокойно недалеко от ресторана. Потом он уехал домой, там пробыл около часа. Это подтвердила его дочь, которая была дома в это время. Затем он уехал к другу, потом вся компания отправилась в тот же ресторан, праздновала неизвестно что до закрытия. Затем он уехал к одной из девиц домой, где и пробыл до утра.
В этом и сомневаться не приходилось, Илью Ильича интересовало другое.
— Вы поговорили на нейтральные темы, а потом куда она собиралась?
— Не знаю, мне она ничего не сказала.
— Выпадает час-полтора, нам важно выяснить, что именно произошло в это время. Постарайтесь вспомнить, может быть, она упоминала, куда именно собирается?
— Нет, об этом и разговора не было.
— Но, возможно, упоминала о знакомом или подруге? Нет? Расскажите еще раз о чем шла беседа. Наверняка что-то еще и вспомните.
— Я уже все рассказал. Могу только все повторить.
— А вот гематомы уже у нее были? Нет? Но может что-то вы заметили? Ее волнение или беспокойство? Опасения? Может, ей кто-то угрожал?
— Нет, никаких угроз не было или, по крайней мере, она об этом не говорила.
Какие пытки терпел несчастный Евгений Петрович, объяснить никак нельзя. Дело страшное. Но настроен он был решительно, а потому ничего лишнего или подозрительного не сказал.
Была и еще одна проблема, очень сложная. Дочь не хотела возвращаться домой, так и осталась жить у Севы. А семейный разговор получился тяжким, болезненным.
— Я была тогда в своей комнате, все слышала. Твой разговор с Еленой и то, что случилось позже. Теперь я знаю, что произошло с матерью. Тебе это не прощу никогда. Домой не вернусь.
Евгений Петрович только охнул: — Не может быть…
Но девушка не слушала, продолжала: — Твоя вина в том, что ты знал, кто с тобой рядом, понимал. Это длилось ни день, ни два. Сам факт адюльтера не удивляет, что-то подобное и надо было ожидать. Но ты допустил, что Елена и мать встретились, а кончилось это смертью. Нельзя отрицать, что яд маме дал ты. Мне тяжко и противно стоять рядом с тобой, разговаривать. Но для того, чтобы раз и навсегда покончить с этим вопросом, скажу. Следователю подтвердила твое алиби, только по одной причине, ушла Елена сама, была жива, ну может быть, не совсем здорова. Как только решаться все вопросы следствия по ее гибели, мы с Севой уедим в столицу. Туда его звал дружок, обещал помочь с работой. Миша, милый мой, иди сюда, нам пора домой! Папа ждет.
Подбежал мальчик лет пяти. Он был очень похож на дочь, да что там, на него самого. Это был его сын, теперь сомнений в этом не было. Елена не лгала, отец ее ребенка именно Евгений Петрович и никто другой.
— Отдай мне Мишу, буду воспитывать его.
— С чего вдруг? Это ребенок Севы, он его любит, и расстаться с ним не согласится. Он официально его отец, мальчик родился в законном браке, какие могут быть сомнения?
— Такие…
Но она и слушать не стала, встала, взяла мальчика за руку, собираясь уходить. Евгений Петрович вдруг заметил, как его дочь пополнела, был заметен и небольшой животик.
— Это как…
— Да вот так. Я беременна, а брак зарегистрируем через три месяца, заявление уже лежит в Загсе. Ждем рождение девочки. Прощай, больше говорить не о чем.
— Но я могу помочь материально. Постой!
— Нет, от своих тридцати серебряников отказываюсь. У тебя деньги брать не хочу.
Она ушла, не оглядываясь. Больше ее и сына он не видел. Через три месяца после рождения ребенка действительно они уехали, но не в столицу, а в Сибирь. Сева устроился в одной из нефтедобывающих компаний программистом.
А что было дальше, Евгений Петрович не знал, все розыски и поиски завершались неудачей. Дочь, сын, внучка исчезли из его жизни навсегда.
Но это было гораздо позднее, а сейчас Илья Ильич заинтересовался Севой, но и тут все было ясно. Он был у друга почти до утра, что тот и его недовольные родители этот факт подтвердили. На вопрос о причине развода и отношениях в семье, Сева ответил просто: — У нее был богатый любовник, замуж за него собиралась, поэтому и разводиться собралась. Нет, ссор не было, я давно уже люблю другую. Нас обоих развод устраивал. Нет, не знаю кто это, да и неинтересно. Это ее дела.
Илья Ильич заинтересовался таинственным любовником Елены. Им оказался уже знакомый Евгений Петрович, тот и не думал отрицать этот факт.
— Да, а что вас удивляет? Женщина яркая, красивая. Мы знакомы много лет, обид и претензий не было ни у кого.
— Так вы говорите, что расстались с ней вполне мирно?
Вопросы начались по второму кругу. Нервов было потрепано много, а настроение было испорчено окончательно.
— Как эту чертовку угораздило убиться? — Евгений Петрович лишившись страшных угроз и шантажа, уже жалел несчастную и возмущался, — эк ее шмякнуло! А я теперь отвечай!
Выяснить, где именно и как получила Елена синяки, так и не удалось. Евгений Петрович предположил: — Подралась, наверное, с кем-то, может быть, с вором, пытавшимся отнять у нее сумку или с сексуальным маньяком. Сейчас и такое бывает. Этот вариант тоже исключить нельзя.
Спорить с этим было сложно. После долгих раздумий и сомнений, смерть была признана несчастным случаем, и дело отправилось в архив, где ему и место.
Пока Евгений Петрович отвечал на неудобные вопросы и ссылался на показания дочери, друга и компании, доказывая, что он тут совсем не причем, Света столкнулась со страшной проблемой. Денег, которые зарабатывал Сева, не хватало. Большая часть накоплений ушла на похороны и поминки Елены, и теперь приходилось рассчитывать только на экономию, умение вкусно и дешево готовить, самой научится шить и вязать. О платном обучении в университете речь не шла. А ведь ожидалось рождение ребенка. И что тогда? Трое на одной шее, особого комфорта ждать не приходилось.
Был очень простая и незатейливая возможность. Вернуться домой или попросить деньги у отца. Нет сомнений, что тот бы дал, но вероятнее всего, при этом поставил бы какие-нибудь условия. Он ничего не делал просто так, везде расчет и выгода. Но в мире с отцом и с его помощью было легче жить, а приспособиться можно ко всему. Этот удобный и приятный вариант она отвергла, даже не выслушивая. Сева недоумевал: — Почему ты не хочешь? Это же так просто! И потом это искренняя забота и проявление родительской любви. Ничего зазорного в этом нет.
Ответила она ему загадочно и непонятно: — Понимаешь, проблема ни в нем. Я себя не смогу после этого уважать, я стану такой, как он. А в этом случае, ты мне не нужен. Найдется жених и побогаче, и покрасивее. Тебе в той жизни места нет. А дети, что ж? Отберет их у тебя, и плевал отец на какие-то нежные чувства шутовского папаши.
Она заметила то, что Сева по наивности не видел. Его старший ребенок был похож на Евгения Петровича, сомневаться в отцовстве, зная об отношениях Елены и ее любовника, не приходилось. А потому и желание отца забрать Мишу, не удивило.
Муж хотел спросить что-то еще, но она перевела разговор на другую тему: — А что твой друг говорил? Когда можно собираться? Я хотела бы уехать как можно скорее.
Света понимала, что она круто сменила образ жизни, а это непросто. Это ломает на раз людей недостаточно сильных и смелых.
Девочка богатых родителей, избалованная, не знавшая реального быта и мать двоих детей, живущая со всей семьей на довольно скромную по сравнению с доходами Евгения Петровича, зарплату мужа. Разница, согласитесь, огромная. Но она сделала этот рискованный шаг и не пожалела, когда было тяжело, утешала себя так: — Сева меня любит и не бросит нас никогда.
Как ни странно, она была права. У Севы закончился затянувшийся период беззаботной юности. Теперь у него была настоящая семья, дети, а жену он любил. Теперь он постоянно думал о зарплате, о карьере и прочих мужских делах. Для выполнения всей обширной программы понадобятся все силы и знания, но он был готов к испытаниям, полон сил и стремился вверх и выше по карьерной лестнице.
Пока дочь терзалась своими комплексами и бытом, Евгений Петрович и не думал забывать о женитьбе. Через три месяца после разговора в ресторане, состоялась свадьба. Удивили, конечно же, всех. Непомерная роскошь, важные гости, а невеста была чудо как хороша. Ею восхищались, а Евгению Петровичу завидовали. Но реальность оказалась не такой радостной.
Оба приятеля ждали сына, наследника, внука. Но этого не происходило. Евгений Петрович как-то искал запропавший телефон жены, она просила его найти и принести, а увидел в ее тумбочке противозачаточные таблетки и поразился: — Но, как и почему?
— Я еще так молода, успеем, спешить некуда.
Он утешил себя так: — Таблетки гормональные, это даже и неплохо, что она их принимает. Обычно после их приема и небольшой паузы иногда рождается двойня или тройня. Это не худший вариант. А не приступить ли нам к выполнению этого заманчивого плана сейчас? Очень хочется!
Юная жена его волновала, это была настоящая женщина до мозга костей. Хороша была необычайно. Евгений Петрович даже в ее капризах видел проявления этой магической женственности, а не эгоизм (как вы могли такое предположить!).
Недолго думая он приступил к делу, старался, как мог, вкладывал всю душу в работу. Юля далеко убежать не успела, парочка расположилась на столе. И вот, в какой-то момент он понял, что что-то не так. Как нет ответа на его страстный призыв, заглянул через плечо жены и… увидел, что она внимательно разглядывает ногти. Полностью поглощена серьезной проблемой: сегодня ли срочно ехать к маникюрше или можно отложить визит до завтрашнего дня? Вопрос, согласитесь, очень серьезный.
Разочарование было полным. Но Юля с негодованием отвергла все обвинения в холодности: — Это длиться так долго и бестолково! Должна же я о чем-то думать!? Я мыслящее существо, в отличие от некоторых!
С этим трудно было спорить, пришлось согласиться.
— Я что хотела матери позвонить, уточнить собираются ли родители на прием, — девушка озабоченно рассматривала себя в зеркале, — из-за границы приехал сын знакомых, учился в … (она назвала известный университет), так вот, его предки решили пышно отметить возвращение и день рождения сыночка, мы тоже приглашены. Я, так уже собираюсь целую неделю, праздник состоится сегодня вечером. Ехать обязательно надо вдвоем, а как иначе? Ну не хмурься, там будет весь свет! Наше присутствие строго обязательно. Пора бы и начать собираться.
Она ушла в свою комнату и занялась последними приготовлениями. Он знал о приглашении, но как-то в повседневной суете о нем забыл. А вспомнив, обрадовался, начал обдумывал в этот чудесный выходной хитрый план.
Да, надо признать, его жена была холодна. Евгений Петрович обожал определенные удовольствия, нет, никаких извращений или ужасов. Нежность особого рода, но именно в ней влюбленному супругу было строго и навсегда отказано.
— Да что же это такое в самом деле? Просто возмутительно! Я и так столько терплю, мучаюсь! А тут еще и это! Как тебе могло только в голову подобное прийти! Так детей не делают!
Заявление было железобетонно аргументировано, и в который раз Евгению Петровичу пришлось согласиться. Да, вот действительно, как ни крути, детей таким образом не получиться. Он смиренно заметил: — Я буду ждать, столько сколько надо. Ты еще слишком молода, девочка моя. Однажды ты сама попросишь об этом.
Супруга только недовольно хмыкнула. В этом отношении прием у знакомых был очень удобен.
— Хорошо проведем время, настроение прекрасное, она чуть выпьет, смотришь, и не откажет мне в такой любезности. Сделает все хорошо, а как приятно! М-м-м!
Что и говорить, план был хорош и вечер прошел совершенно чудесно. Евгений Петрович уже собирался домой в предвкушении запретных удовольствий, но жены почему-то нигде не было. Но это его не удивило. Уставшие от развлечений гости разбрелись кто куда по огромному особняку, кто уехал, кто вел деловые переговоры, кто пил, кто играл в карты, самые прыткие пользовались удобным моментом для решения интересных вопросов.
Побродив по комнатам, Евгений Петрович спустился в чудесный парк, походил по тропинкам, тут и там находились укромные беседки.
В одной была парочка и явно не скучала. По крайней мере, то, что он слышал, сомнений в этом не оставляло. Он уже хотел свернуть в сторону, как увидел, на перилах беседки небрежно брошенное платье… своей жены. Евгений Петрович тихо подошел и заглянул вовнутрь.
Именинник трудился как проклятый, Юля, скрестив ступни у него на ягодицах, сдавлено стонала. Она прочерчивала глубокие борозды ногтями на его спине, но любовник боли не чувствовал, или ему это нравилось.
— Еще… еще… Нет, давай по-другому.
Мужчина стоял, а женщина опустилась на колени и действо продолжилось.
В такой невинной шалости жена Евгению Петровичу решительно отказывала, но тут, по-видимому, никаких запретов не было. В том, что они раньше были незнакомы, тоже сомнений не было. За границей парень прожил безвыездно десять лет.
Это была катастрофа. Обманутый муж уехал один, спал ночь в кабинете, а потом приказал устроить для себя отдельную спальню.
Юля нехотя поинтересовалась причиной переезда, Евгений Петрович ответил так: — Я видел, что было в беседке, хотел спросить только одно. Почему не я?
— Это так понятно. Он молод, хорош собой, а как любовник так вообще вне категорий.
О скандале речь не шла. Родители бы Юли этого демарша не поняли бы, да финансовые вопросы… После отъезда дочери дела пошли не столь успешно, а развод, раздел имущества, и происки обозленного дружка-папаши поставил бы его на грань разорения.
Евгений Петрович стал вести ту жизнь, которая была привычна и удобна. Он так жил в последние годы с Таисией и вроде бы огорчаться было не о чем.
К слову сказать, наличие раздельных спален Юлю никак не огорчило, наоборот, давало возможность, как следует отдохнуть от трудов праведных. Страстная дама поддерживала любовную связь с именинником, да и не с ним одним. Решила себе ни в чем не отказывать.
— С чего бы вдруг?
Иногда совсем пьяный, когда уже и сил не было тащиться к любовнице или проститутке, Евгений Петрович забирался в спальню к жене, но утром был расстроен этим фактом.
— Угораздило же меня! Так, где телефон? Позвоню я Ларисе. Надо бы в гости наведаться почаще, да и задержаться на ночь у нее не грех.
Через год Юля сказала ему: — Ну вот, исполнилась мечта идиота. Я жду ребенка, Ты, кажется, этого хотел?
— Дорогая моя, ты так молода, мир еще не видела. Давай съездим на итальянский курорт. Выберем лучший. Зачем тебе эта обуза? Ну, представь, толстый, огромный живот, на нем лежат разбухшие, отвисшие до пояса груди. Это непристойно! Неприлично!
Евгений Петрович не желал воспитывать чужих детей никак. Зачем? А потому и дал такой совет. Умные замечания смутили Юлю.
— Он прав, я еще так молода и хороша собой!
Вопрос с деторождением, к ее удовольствию, решился раз и навсегда. Отрицательно. Теперь можно было, не опасаясь последствий, смело бросаться в теплые, нежные волны безбрежного океана любви.
Через месяц, она уехала отдыхать в солнечную и прекрасную Италию, но не одна, а с очередным любовником.
Евгений Петрович порылся в письменном столе, достал деловые бумаги.
— Надоело это бабье до жути, пора бы, и подвести итоги. Подсчитать доходы и расходы.
И он занялся скучными расчетами.
Волчица
Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня — опять, как вчера:
Обложили меня, обложили —
Гонят весело на номера!
В. Высоцкий «Охота на волков»
Чтобы жизнь улыбалась волкам — не слыхал, —
Зря мы любим ее, однолюбы.
А у смерти — красивый широкий оскал
И здоровые, крупные зубы.
В. Высоцкий «Конец Охоты на волков или Охота с вертолетов»
— Я не знаю, не очень хочется, — Ангелина помялась, — может быть получиться как тогда?
Вчера Аркаша утащил ключи, висевшие на крючочке в прихожей. Ключики те были не простые, а от квартиры сестры, уехавшей на несколько дней к мужу на дачу, парочка провела ночь в чудных удовольствиях. Впечатления остались самые приятные. Он догадался позвонить матери и сказать, что с ним все в порядке, он жив и здоров, находиться в гостях у друзей. Но обеспокоенные родители, получив утром донельзя счастливого сына, быстро выяснили правду и устроили отпрыску страшный скандал. Мать вопила так, что звенели стекла в оконных рамах: — Эта девка не даст тебе даже школу закончить! Об институте и говорить нечего! Проститутка какая-то! Мгновенно забеременеет и женит тебя на себе, только об этом и мечтает оборванка!
Узнав о неких резиновых изделиях, активно применявшихся по ходу дела, она немного успокоилась, и продолжала расспрашивать: — И кто она? Кто у нее родители? Одна мать? Наверное, алкоголичка… Нет? Странно. На собраниях всегда приходит одетой как уборщица. Кем работает? Ах, даже так? Такие родственники нам не нужны! Ангелина тебе не пара! Нечего с нищетой связываться! Забудь об этой… раз и навсегда!
Отец, которому после бессонной и тревожной ночи хотелось спать, решил положить конец всем крикам: — Мужские грешки, бывает с каждым…
— Что-о-о? — невинный вопрос обещал как минимум продолжение семейного скандала, а по максимуму — избиение неверного супруга тем, что в этот момент окажется у ревнивой женушки в руках. Как она обычно обещала в таких случаях: — Что у меня в руках, то у тебя сейчас в зубах будет! Смешная угроза казалось почему-то страшной.
— Это я просто так, чисто гипотетически сказал, дорогая, со мной такого не бывает! Никогда! Аркаша, скажи маме, что больше с этой девицей встречаться не будешь, да и дело с концом, — нежный взгляд и грозный кулак показал всю убедительность предложения, от которого, как известно, нельзя отказаться. Это становилось ясно и понятно из знаменитого романа Марио Пьюзо «Крестный отец». Да, папашки, они такие! Решительные!
— Я там случайно оказался, может быть это проделки инопланетян, перемещение во времени или вот даже воздействие черной дыры!? Неизвестно! Но больше такого не повториться. Это точно.
— Аркашенька, обрати внимание на Мариночку, отличница, из богатой семьи, скромная, чем тебе не пара? Почему бы тебе с ней не подружиться?
— Она на Дракулятку похожа, с ней страшно рядом стоять!
— Бесстыдная ложь! Ты мне голову не крути! У богатых родителей рождаются только красавицы!
— Хорошо! Сегодня у Кима день рождения, он меня приглашал часам к семи, там соберется человек десять. Марина там будет обязательно и одна. Можно мне туда пойти?
— Если только с ней и ненадолго.
— Yes, my dear mother! — Аркаша чмокнул мать в щеку, в целях успокоения разволнованных родителей уселся за письменный стол и начал громко вслух читать один из загадочных текстов учебника физики.
Но вернемся к началу разговора, Ангелина сомневалась и не хотела идти в гости, но Аркаша решил ее уговорить: — У Кима соберутся все, мы там посидим минут пятнадцать и уйдем, погуляем по улице, зайдем в кафе. Мы там были, значит, и алиби есть. Соглашайся! Тут и раздумывать нечего! Предлог хороший, приходим к Киму поодиночке, можешь чуть опоздать. Если еще раз мои родители узнают, что мы встречаемся, запретят вообще все. Да не сомневайся! Все будет нормально!
В конце концов, ему удалось ее убедить. Около семи часов он уже был около дома Кима, около входной двери его встретили два приятеля именинника и затащили в подъезд.
— Значит так, если ты еще раз подойдешь близко к Ангелине, мы сломаем тебе руки и ноги. А пока так…
Мощный кулак одного из парней врезался в лицо несчастного Ромео и разбил губы, его дружок сильно ударил ногой упавшего гостя в живот.
— Все понял?
— Да.