Пролог
«Передо мной высокая непреодолимая стена. Я слышу каждый шорох, я улавливаю каждое твое движение. Я всегда искала способ летать, и ты воплотил мою мечту. Твои копыта взрывают землю. Твое тело борется с гравитацией. Твои движения лёгкие и плавные. Ничего лишнего. Ведь только так можно доказать, что ты имеешь право на полёт.
Сотни глаз уставились на мой затылок. Многие ждут моей ошибки. Но когда я на твоей спине, мне не так важно их мнение. Ведь ты знаешь, что я смогу, иначе бы не доверился мне.
Вот последний барьер. Последний темп. Я закрываю глаза и попадаю в совершенно иное пространство.
Темнота всегда открывала мне больше, чем дневной свет. В ней ты чувствуешь себя в безопасности, она полностью защищает тебя. Она безгранична. Молчалива. Её язык немного другой. Он одновременно прекрасен, таинственен и очень прост. Ведь гениальные вещи всегда просты…
Нужно рассчитать каждый метр… Не торопись… Вот так… Еще чуть ближе… И… Сейчас!
На мгновение колебание толпы стихло, но напряжение хорошо чувствовали мы оба. Это тот самый момент, когда ты замираешь в воздухе на такой короткий миг. В это время ты летишь. Делаешь последний рывок и прислушиваешься, боишься услышать тот звук, что означает победу. Победу притяжения над тобой.
…я на земле. Под ноги катится сбитая планка. Конь лежит рядом. Что-то пошло не так, и я не смогла этого предвидеть. Только дыши… Не покидай меня… Ведь нам ещё столько нужно преодолеть…
Глава 1
Вечернюю работу Билл всегда заканчивал в местном трактире. Он мог зависать там до утра, ведь дома ему всё равно делать нечего. Да и засыпалось ему спокойней, когда он выпьет кружку, а то и две отменного пива. Он любил смотреть на то, как молодые наездники шагают по манежу, гладя горячих коней по бокам и играясь с ними, как им вздумается. Они вряд ли бы задумались о том, что происходит с животным до выхода на манеж. Зато об этом прекрасно знал Билл. Никто не знает, каких трудов стоит эта блестящая на солнце шерсть.
Но он никогда себя не возносил. Билл считал, что не смотря на всю его заботу, ему не разорвать ту крепкую связь между лошадью и всадником. Доверия лошади добивается наездник, никак не ворчливый старый конюх.
И снова храпя, мимо него пронесся вороной жеребец. Конь наслаждался этой игрой, каждая его жилка дрожала от напряжения. Биллу казалось, он летает над препятствиями. Животное весом в тонну парит над всеми возможными гранями. Ни у человека, ни у лошади нет крыльев, но вместе они нашли возможность взлететь.
Билл робко посмотрел в глаза всаднику. Он улыбался и глядел прямо между ушей лошади. А конь все летел. И ждал его сигналов.
Вздохнув, Билл натянул козырек на лоб и медленно зашагал прочь от манежа. Прикрыв калитку, он шел по вытоптанной лошадьми тропинке, ведущей к пастбищам. Билл не старался идти совсем тихо и с любопытством наблюдал за поведением лошадей. Черные тени зашевелились на мгновение, но снова стихли, мирно пожевывая траву. Парочка лошадиных ушей выросла над забором, и тут же фыркая и брыкаясь силуэты отскочили, как ужаленные. Билл легко узнал молодых годовичков. Они используют каждую возможность выплеснуть скопившуюся в них энергию. Но к сожалению для них, жесткие мундштуки и шпоры не раз напомнят им о том, в каких целях ее нужно использовать.
В пару метрах от изгороди пасся Серый Нильс. Непроглядная тьма окутала Говардский лес, подарила надежду скрыться в тени, и по-летнему теплый ветер раздувал гривы ночных странников. Слава о мышастом жеребце пошла с тех пор, как его заставили прыгать через невысокие «тройники», прыжок у него был красив и хорош. Он был один из немногих лошадей, которые утирали нос вспыльчивым и порывистым ганноверским красавцам, и будучи 8-ми леткой выигрывал хорошие призы на соревнованиях по конкуру.
Лунный свет падал на бугорок, где лежал Тайлор Холт. Он держал блокнот в руках, изредка поглядывая в сторону пастбищ.
Билл остановился в смятении и стал наблюдать за парочкой. Жеребец поднял голову, раздул большие круглые ноздри. Нервно дрогнул серый бок, он заметил движение в кромешной тьме ночи. Тайлор захлопнул блокнот и резко вскочил на спину лошади. Словно пружина жеребец подскочил на месте, и сыграв в лунном свете серебристой гривой, влился в темноту. Конь скакал на цыпочках единым ровным темпом. Стук копыт ласкал сердце Тайлора. Билл же, находясь всего в пару метрах от них, не услышал ни звука.
Этой ночью в глубине лесов раздавались беспокойные возгласы старых сорок. Базарных птиц напугала тень, проскользнувшая мимо дерева и пустившая пыль прямо им в глаза. Треск сухих сучьев насторожил лошадей в загоне и заставил отвлечься от травы.
Миниатюрная роща из желтых тюльпанов примялась под копытами вороной лошади. Ее присутствие, верно, и отпугнуло мышастого жеребца.
Сквозь фонтан из черных прядей смотрели глаза, полные истинной и безусловной свободы, но что он искал здесь? Захотел бы он выпачкать изящные ноги в толстом слое грязи, осквернить сущность своего благородства и красоты? Бесновавшееся тело несло его прямо к загону, легкой добыче для дикого одинокого жеребца — табун, практически сдавшийся ему сразу, он бы увел его в считанные секунды, и никто не смог бы его догнать.
Но ни о чем либо определенном не думал вороной жеребец.
Повинуясь импульсу, ноги на цыпочках унесли его с поля обратно в лес, по дороге, ведущей в неизвестную глушь — преисподнюю, царство неуловимого Говардского демона.
Глава 2
Ветер медленно колыхал траву около пастбищ. Легкое фырканье прервало утреннюю тишину. Рыжая кобыла, словно летя, рысила по дороге, поднимая легкую пыль. Нерасчесанная и растрепанная её грива болталась в воздухе в такт ее движениям. Кобыла была в одной уздечке, на ее спине сидела девушка в майке и конных брюках. Она даже не шевелила поводом, кобыла сама шла по дороге, вздернув морду и подняв хвост. Могло показаться, что Джейн спала на великолепной Спарте, полностью доверяя её чутью.
Услышав стук копыт, Тайлор обернулся. Спарта узнала его по внешнему виду, похожему на худощавого городского парня, и навострила уши. Но Джейн специально сдавила ее бока, и лошадь пробежала мимо Тайлора без особого интереса. Вскоре она легко перешла на галоп, намеренно желая скрыться подальше от глаз Холта.
Джейн Морган — 23-летняя девушка из Миннесоты, стала новым членом клуба, ну может, лет 7 назад. Поражение она привыкла переживать здесь, где раньше жил ее отец. Обычно больше года она здесь не задерживалась. На следующий сезон она возвращалась опять, и оправившись, снова уезжала назад, в Сент-Пол.
Тайлор даже забывал о Джейн. Но когда она снова игралась со Спартой в малом манеже, у него ломалось сердце.
Возвращаясь с очередной пробежки верхом на Нильсе, он увидел ее посреди поля около дерева, стоящего возле холма. Там начинался лес. Он медленно зашагал к ней. Джейн легко смогла узнать его из далека. В пятидесяти процентах случаев она узнавала людей по походкам. Она хорошо запоминала людскую манеру движения.
И сейчас, когда он стоял в метре от неё, она не переставала узнавать все более взрослого Холта. Его прикид не менялся уже года три, прическа все та же не до конца расчесанная, и такие странные глаза. Что же такого в нём, что невольно заставляет смотреть ему прямо в самые зрачки?
Тем временем Тайлор едва сдерживал свою счастливую улыбку, наблюдая за длинноволосой шатенкой. Её тонкие губы выражали злорадный скал, когда она подсмеивалась над Холтом.
— Очередное поражение? Я уже ничему не удивляюсь, — Тайлор сел на корточки и достал из кармана пачку сигарет.
— Ты пришел подымить и подействовать мне на нервы? — Джейн сморщилась, почувствовав резкий запах табака.
— А ты сама попробуй. Тебе понравится.
— Нет, спасибо.
— Ну и как там в Сент-Поле? Натали не хворает?
— После того как ты побывал у меня в гостях, я стала находить у нее пачки сигарет под диваном. Скажи, вот тебе надо было дымить в её присутствии?
— Я не заставлял ее курить.
— Проблема в том, какой пример ты ей подал. Она же не понимает, что это не красиво.
Вдруг на все поле раздался протяжный визг. По полю пронеслась Спарта, а за ней быстро пролетела черная тень. Только через пару мгновений они распознали в ней лошадь. На шее вороного жеребца болталась веревка, и он был явно разъярён до предела.
Спарта чуть притормозила и резко выбросила в воздух задние ноги, ударив жеребца в челюсть. Только тогда он ослабил свой пыл, пошатнувшись от оглушения. Все происходило быстро, и Джейн даже не представляла, как подействовать в этой ситуации. Наконец она резко вскочила и понеслась вслед за Спартой.
Жеребец заметил девушку. Джейн, сверкая голубыми кроссовками, выбежала на дорогу. Она поминутно оглядывалась и из-за высокой травы она не смогла заметить вороного. Её адреналин рос с каждой секундой абсолютной тишины. Послышался двойной удар копыт, и жеребец, словно тяжелый затравленный хищник, приземлился на дорогу, издав протяжное устрашающее ржание.
От неожиданности девушка остановилась, вытаращив глаза на жеребца. Конь глубоко дышал, как и она, и на секунду он перевел дыхание, постоянно переставляя каждую ногу. Джейн разглядывала прекрасного демона, не боясь того, что в любой момент он мог её просто убить. Жеребец был неповторим. Словно сам Бог слепил эту неприступную красоту на зависть людям.
Из кустов выскочил конь, на котором возвышался Холт. Он выстрелил в вороного из небольшого пистолета. Пуля пролетела мимо, и было непонятно, специально или нарочно был сделан такой выстрел. Жеребец нырнул в траву и с устрашающей скоростью пронесся по полю, исчезнув за холмом.
— Ты в порядке?
— Я хочу увидеть его снова.
— Он чуть тебя не убил!
— Можешь считать меня сумасшедшей, но эта лошадь украла мое сердце.
В конюшне пахло сеном, едва уловимым запахом свежей моркови и кожей от амуниции, но больше всего только что вычищенной конской шкурой. Царапины на спине рыжей кобылы были неглубокими, но Джейн посчитала нужным обработать их хорошим раствором перекиси.
Без конца доносился звук раскачивающихся качелей во дворе — соседские мальчишки определенно желали доломать их окончательно, это было неприятно ушам, но мухи летали вокруг и садились на раны Спарты, как на торты в деревенских кондитерских, и девушка не решилась выйти и прекратить эти мучения над ее слухом. Так она просидела до вечера, и как только исчез последний лучик со спины гнедой лошади, она заперла ворота конюшни и вернулась к себе в коттедж.
Глаза 3
Утро было пасмурным. Холт решил все же дойти до конюшни и проверить, как там поживает его любимец Нильс.
Нильс наслаждался завтраком, который приготовил для него Билл. Холт улыбнулся коню и погладил по длинной и умной морде. Жеребец двинул ухом и, посмотрев на хозяина, продолжил свою трапезу.
— Билл, сегодня Джейн в конюшне не появлялась?
— Она зашла промазать раны Спарты. А затем куда-то ушла. Сказала до вечера не ждать.
— Хм. Куда же ей понадобилось уйти в такую погоду?
Тем временем Джейн скакала по направлению в лес Говарда. Лес прозвали так, потому что там жил кровный дядя девушки — Джастин Говард.
Это был довольно сварливый мужчина живший жизнью отшельника. Его дом находился в глубине леса, и Джейн всегда подъезжала к нему с разных сторон, чтобы никто не смог найти его убежище.
Дело в том, что он не раз крал лошадей и другой скот у ферм и продавал его за городом. Местные знали об этом, но по просьбе Джейн прикрывали старика от полиции. Джастин бы давно коротал дни в тюрьме, если бы не она. Он очень любил свою племянницу, хоть и редко выражал свою любовь.
Вот и сейчас он одиноко пил чай у окна, на его лице засияла улыбка, когда он заметил въезжающую во двор лошадь.
— Ну наконец-то, — прохрипел Говард, когда девушка зашла в дом.
— Ну здравствуй, дядюшка. Ну как ты? Не чихаешь?
— Еще чего! Меня никакая зараза не берет. Лучше ты расскажи, что ты здесь забыла.
— Слышал про Говардского Демона?
— Та еще тварь, — усмехнулся старик, двигая кружку с чаем к девушке. Джейн сделала пару глотков, смотря прямо в рот Джастину, слушая, что он скажет дальше. Но поняв, что он ждет ее слова, она с довольным видом посмотрела на него.
— Вчера он чуть не убил меня и мою лошадь. Слава богу, Холт умеет стрелять.
— Вы его убили?
— Он промахнулся. Я, честно говоря, даже рада. Не очень приятно было бы смотреть как умирает это божество.
— Ха-ха. Я тоже сначала повелся на его красоту. Пока он не порвал моего бигля на куски, — Джастин улыбался при воспоминаниях о коварном жеребце.
— Господи.
— Да… Он еще и не на такое способен. Года два назад наши мужики решили его прикончить, поймав на капкан и расстреляв из засады. Но он не только капканы обошел, так еще и их по лесу полночи гонял. Только под утро кое-как выбрались, он их кобыл увёл. С тех пор решили его в покое оставить. Вон у товарища, до сих пор его зубы на спине красуются, когда он с нами в баню ходит, — старик посмеивался на реакцией своей племянницы, попивая горький чай.
— А сам ты пытался его поймать?
— Да, куда там. Он пострашнее любой медведицы, когда человека видит. От любой пули уходит, дьявол. Он часто покушается на мое добро, но сейчас он ушел на север, и я давненько его не видел. Так говоришь, он тебя не убил?
— Как видишь.
— Повезло тебе. Но старайся его стороной обходить. С ним ничего хорошего не дождёшься, — старик закончил рассказ и закурил трубку.
Джейн посмотрела на старика поверх его седых волос. Каким же благородным и одновременно одиноким он был! Чужой этому лесу, лошади во дворе, чужой всему миру, но он алчно заявлял всем, как всемогущ он во всем своем проявлении, всей своей наступившей, так рано, старостью.
Дорога назад снова поменялась и была новой для лошади, поэтому она со всей осторожностью и присущей ей внимательностью шагала через лес, выбирая тропинки где было поменьше крупных древесных сучьев. На плаще Джейн скопилось много лесной росы, и она уже подумывала о том, как приедет домой и расслабится в кресле перед камином. Ей не хотелось писать Холту о том, где она сейчас находится, поэтому верной уверенной рысью Спарта выехала из леса, и ни у кого бы и не мелькнула мысль о том, чтобы искать ее там. Настолько тихо и бесследно исчезла всадница.
Утром Джейн снова зашла проверить Спарту. На крупе кобылы виднелась запекшаяся кровь, и Джейн бережно протирала её, поглаживая кобылу по шее. Тем временем лошадь мирно хрустела овсом, наслаждаясь лаской своей наездницы.
Утро было такое же пасмурное, как и вчера. Девушка раскрыла зонт и пошла по дороге в сторону старого дерева.
Около него лежал Холт и читал книгу, которую она спрятала под корнями.
Её кроссовки насквозь промокли, а сухие волосы развивались по ветру, попадая ей в лицо. Она пошла ему навстречу, немного улыбаясь тому, как он внимательно читает книгу. Он был легко одет, но это не мешало ему проникнуться чтением.
— Что ты тут делаешь? — Джейн сложила зонт, а Тайлор, не поднимая головы, усмехнулся.
— Детективы любишь?
— Конечно, ведь «у меня с тех пор самым любимым выражением осталось «наши обстоятельства в упадке».
— Я больше боевики люблю. А ты что делаешь здесь в такую погоду?
— Пойду искать Говардского Демона.
— Ты сумасшедшая.
— Я предупреждала, что не обижусь. Я хочу посмотреть ему в глаза.
— Если тебя оставят в живых, я сразу же пойду свататься к твоей маме.
— Мечтай.
Дождь прекратился, и Тайлор привстал с места.
— Ну хватит ныть. Ещё успеешь оторваться на Белле, — Джейн рассмеялась в кулак.
— Я планировал провести время с тобой. Тем более Белла уехала, а я вернусь в Croix Lutheran только летом.
— Ты тоже станешь учиться в Кроиксе?!
— Неожиданное совпадение!
Джейн шла впереди, вспоминая, в какую сторону побежал жеребец в прошлый раз. Небо было по прежнему мутное, а воздух был влажным. Он заставлял задыхаться им, пока не заканчивались силы делать глубокие вдохи.
Вскоре они набрели на ручей, который протекал внутри рощи. В нём отражался великолепный пейзаж леса, именно здесь слышались звуки птиц, будь то короткое чириканье или протяжные возгласы.
— Смотри, он недавно здесь был.
Холт указывал на следы, которые остались на влажном песке берега.
— Он был не один. Через пару метров следы повторяются. С ним есть еще одна лошадь, — Джейн рассуждала медленно, но верно.
Несколько часов они впустую бродили по лесу. Холт чуть ли не смеялся, наблюдая за тем, как Джейн упрямо сопротивляется тому факту, что они заблудились. Вскоре они решили взобраться по холму и выйти на трассу. Полазив по колючкам и испачкав одежду влажной грязью, они наконец вышли на дорогу. Теперь им оставалось только идти прямо.
— Так почему именно Кроикс? — Джейн до сих пор волновал этот вопрос. И определённо не устраивал.
— Ну, у меня крестная живет в Сент-Поле, а так как она уезжает во Флориду, то оставит дом мне, да и ещё свою старую тачку. Это как подарок на мое поступление в колледж. Что насчет Кроикса, то я узнал, что Белла тоже учится там, ну, и не долго думая решил поступать туда. Но честно, я не знал, что ты тоже учишься там.
— Надеюсь, ты не будешь бегать за мной по всей школе, чтобы позвать в буфет?
— Белла мне шею свернёт, если увидит, что я тебе хотя бы рукой машу. Я же про тебя не забуду. Так что, готовься, — он поднял подбородок Джейн рукой и злорадно улыбнулся.
Вдруг оба замерли и даже забыли как дышать.
На трассе стоял тот самый вороной жеребец. Черная грива развивалась по ветру, а сам он смотрел куда-то вдаль. Вдруг на трассу поднялась кобыла.
И этой кобылой оказалась рыжая Спарта.
Джейн стала падать назад, но руки Тайлора ловко подхватили её за плечи.
— Холт, пристрели меня.
Но, он и сам потерял дар речи.
Тысячи незапертых денников! Джейн ведь запирала лошадь в загоне, когда уходила с поля! Эти бессовестные глаза жеребца смотрели надменно, прямо в душу оробевшей кобыле. Это был вызов двуногим существам, это был бег в неведомое.
Лошади всё же заметили их. Жеребец заложил уши назад и напрягся готовый броситься в атаку. Но Спарта рванула вперед, а за ней инстинктивно погнался жеребец.
Джейн оттолкнулась от асфальта и побежала вслед за несущимися животными. Лошади добежали до поворота, но что-то большое преградило им путь. Большая фура надвигалась на них.
Как-то раз, Джейн чувствовала что-то похожее.
Это было только начало гонки, гонки за выживание на трассе, на весенних скачках в Денвере. Ее самая первая лошадь, мышастая Каверза, несла по прямой мимо судьи с секундомером в руках. Неистовая погоня за временем, за каждой секундой мимо орущей толпы. Тогда это вряд ли тронуло бы сердце порывистого зверя, но каждая жилка дрожала внутри благородной шеи, мясо плотно прижалось к костям и сердце, как мотор внутри автомобиля, заставляло кобылу ежесекундно отсчитывать метры до самого последнего заветного свистка.
Спарта не успела среагировать и попала под самые колеса. Фуру стало отклонять вправо, вороной метался по дороге в разные стороны. Джейн наблюдала за картиной с ужасом в глазах. Жеребец остановился на миг и тут же метнулся через трассу. Фура сбила Спарту дважды, та отлетела за пределы дороги. Было слышно, как её тело скатывалось и ломало ветки кустарников. Тем временем вороной выскочил из кустов и посмотрел наверх.
Джейн уже была внизу и смотрела на безжизненное тело кобылы, лежащее в сгустке кустов.
Лошади часто ломают ноги на скачках. Для старых наездников это перестало быть большим удивлением. Да, быстро скачут кони в холодном поту, стараясь как можно больше урвать от судьбы, и сустав, который чаще называют «бабкой», не выдерживает нагрузки на копыта. Семьсот килограммов веса на такую маленькую площадь!
Внезапно позади них раздался звук, как будто сломалась деревянная доска. Молоденькая кобыла упала на колени, ей казалось, что ее бег все еще продолжается. Противный кровяной привкус во рту, внезапно наставшая темнота, и резкая боль в ноге: таким оказался финиш для гнедой кобылки. Остальные лошади, в том числе и Каверза, продолжали свою бесконечную гонку.
Холодные слезы скатывались по её щекам. Холт же просто молчал. Он знал, что сейчас волнует Джейн меньше всего.
Они стали возвращаться домой. Уже темнело, и густой туман нависал над местностью. Холт шёл с серьезным видом, ничем не отличаясь от Джейн.
В пару метрах от них стоял тот самый вороной жеребец. Он уставился на девушку и навострил уши. Глаза Джейн налились кровью, она стала подходить ближе к коню. Но тот не трогался с места.
— Теперь я точно лишу тебя свободы. Слышишь?! Я заставлю тебя почувствовать, как железо режет тебе рот, и как шпоры впиваются в твои девственные бока! Я обещаю тебе!
Жеребец встал на дыбы и громко заржал. Холт стоял в полном шоке и восхищался бесстрашием девушки. Конь приземлился на ноги, и фыркнув, поскакал вдоль лесных посадков. Он отдавал Джейн должное — она не боялась осёдлывать дикаря.
Глава 4
С этого момента прошло несколько месяцев, прежде чем Джейн захотела снова увидеть вороного демона. Потеряв Спарту, она несколько недель ходила в депрессии и даже не появлялась на тренировках. Холт глубоко переживал расстройства девушки, но не решался показываться на её глазах.
Приближался ноябрь, уже выпадал легкий покров снега, и пора уже было давать лошадям отдых. Тайлор понимал, что Джейн специально ждала этого момента, чтобы не садиться в седло на другую лошадь. Для неё это было последним предательством.
В последнее время шли обильные снегопады, но лошади давно привыкли к таким ранним снегам. Для них не составляло труда откапывать что-нибудь съедобное из-под снега. Их часто выгоняли на свободу в теплые температуры, поэтому они не так уж и огорчались приходу зимы. Наоборот, для них это означало долгожданный заслуженный отдых.
Они игрались с воронами, что всегда летали около конюшни в зимнее время. Голод вынуждал прилетать птиц сюда, из леса, и им довольно часто перепадало что-нибудь поклевать. Да и лошади сдружились с этими птицами, благосклонно позволяя им садиться на их спины. Билла всегда забавляло, как они беззаботно катались на старых кобылах, сжимаясь в комок от резких порывов холодного ветра.
Тайлор угрюмо чистил снег во дворе конюшни, иногда делая перерыв и закуривая одну сигарету за другой. Около калитки послышался скрип, в воротах показалась девушка в длинном пальто с голубым вязанным шарфом. Холт без труда узнал Джейн.
— Значит, всё это время ты вязала себе шарф? — ухмылка Холта постепенно перерастала в счастливую улыбку.
— Больше тебе нечего сказать?
Тайлор молча встал и крепко обнял замерзшую девушку. Лишь тогда Джейн не пожалела о том, что вышла из дому.
Метель всё более усиливалась. Холт планировал съездить в город и упрямо звал с собой Джейн. Но, ей не хотелось сейчас куда-либо ехать, ей хотелось лишь сидеть дома, смотреть фильмы и пить чай. Последнее, что Тайлор успел сделать, было короткое безмятежное прощание. А потом расстроено сел в свою иномарку и смотрел в боковое стекло.
Девушка вернулась в дом, с облегчением положив замерзшие ладони на батарею. Теплый свитер был очень кстати, за исключением того, что нагреватель отказался поделиться своим теплом. Телевизионные программы были совсем скучные. По сути, она включала телевизор ради одной программы. Остальное время она уделяла чтению.
Лишь тут Джейн осенило. Книга осталась под деревом.
Джейн молила Бога, чтобы книга осталась целой. Но на этот раз она оделась намного теплее. Порыв ветра открыл ей дверь, и девушка побежала к дереву по самым глубоким сугробам.
Запустив руку в самый снег, она пыталась отодрать корни, или хотя бы подкопаться под них, но с ужасом отдернула обмороженную ладонь. А ведь Холт предупреждал, что забрать книгу надо раньше! Но, тогда Джейн определённо было не до этого.
Сзади донеслось знакомое фырканье, и она всем телом почувствовала, что сзади стоит что-то большое. В голове пронеслась мысль, что Билл по ошибке снова неплотно закрыл дверь денника. Джейн медленно поворачивалась в сторону объекта. Им оказался тот самый вороной конь. Он лишь прижал уши и переступил с ноги на ногу.
Сейчас он казался ей больше, чем в прошлый раз. Умные глаза смотрели прямо на неё, и казалось, смотрели глубже, чем ей могло показаться. Он не выражал ни единой капли страха. Он просто стоял и смотрел на неё, как обычная домашняя лошадь.
Девушка не ожидала такого доверия от дикого зверя.
Когда она подняла руку, конь чуть протянул голову навстречу к ней. Джейн покрылась дрожью от мысли, какими на ощупь будут его бархатные губы. Эта лошадь была для неё пределом всего возможного идеала. Это дикое, никому ненужное животное. Простой отшельник, который бездумно бродил по лесу всю свою жизнь, ища какой то смысл своего существования. В чём-то они были немного похожи. Но сейчас, он первый раз в жизни был так близко к человеку. Это поражало Джейн до глубины души.
Конь выпустил на девушку клубы холодного пара. Она прикрыла глаза, и сдерживаемая из последних сил улыбка растянулась на её лице чуть ли не до самых ушей. Жеребец нерешительно подошёл ближе и протянул морду к самому карману её куртки. Там лежали лакомства, которые она обычно приносила лошадям в конюшню. Обнюхав его, он одними губами вытащил кубик сахара и захрустел им на глазах поражённой девушки. Когда сахар был съеден, Джейн робко шагнула вперёд. Вороной обнюхал её ладонь и слегка боднул её так, что теперь она лежала чашечкой на его носу.
Через пару мгновений он зарысил по глубокому снегу в сторону леса. Эта новая картина, наблюдая за которой Джейн теряла счёт времени. Сейчас был только отшельник, беззаботно летящий над снежными сугробами и ничего больше. Конь заржал уже где-то там, на краю поля. Но его карие глаза навсегда отпечатались небрежной гравировкою в трепетном сердце девушки.
Глава 5
Холт уже возвращался из города с полными пакетами продуктов.
На приемнике играли старые песни. Раньше Холт подбирал музыку по её мотиву, и чаще всего его выбором были клубные и энергичные песни. А потом, он все более глубже вчитывался в текст. Теперь, он все чаще слушал занудные медляки.
Но, сейчас его мысли были очень далеко от текста песен. Его разум был туманным. Он не понимал, из-за чего. Спустя несколько минут он нервно долбанул по приёмнику. Тот заглох. Но, это вряд ли бы успокоило Холта.
Подъехав ко двору конюшни, он повернул ключ и вышел из машины. Снега не было. Ветра тоже. Да и в конюшне было пусто. Ни единой живой души.
— Привет, Тайлор.
Холт повернул голову. Джейн стояла сзади него и держала в руках черный недоуздок.
— Привет, Джейн.
— Я хотела показать тебе кое-что. Ты не против?
— Ну, давай.
Она снова зашагала в сторону дерева. Тайлор нерешительно шёл за ней, смотря в сторону заснеженного леса. Джейн оглянулась и прокричала на всё поле:
— Валет!
Вдали промелькнула чёрная тень: жеребец поскакал прямо к девушке.