Бесплатный фрагмент - Крест любви

       Любовь — это счастье земное,

       Любовь — высшее чувство людей,

       Любовь — это Божье желание,

       Чтобы мы берегли на Земле!

Это было то время, когда матушка — Русь жила спокойно, без революций, гражданских и мировых войн. Среди чудесной русской природы, в деревушке, в православной русской семье, родилась девочка и назвали ее Дашей. Родители были добрыми и трудолюбивыми, что было тогда на русской земле не редкостью. Они души не чаяли в Божьем даре — белокурой, с большими карими глазами дочурке. Владимир Сергеевич Бородин, отец новорожденной — офицер царской русской армии — не мог терпеть тех своих ровесников, которые дышали революционным душком, типа декабристов прежних времен, всегда говорил, что это самые отбросы нации, только и стремятся показать из себя вельмож, без труда пожить, точнее просуществовать. Мать Татьяна Александровна, урожденная Суворова, была умной, кроткой и нежной русской женщиной, напоминала пушкинскую Татьяну. Оба родителя были образованными людьми, часто вечерами Владимир Сергеевич читал своей любимой жене произведения русских классиков: Ивана Тургенева, Федора Тютчева, Михаила Лермонтова, а Татьяна Александровна играла на рояле и очень любила пение. Бывало, сядет за рояль и ласковым голосом скажет: «Где же ты, мой милый Вова, приди и спой что-нибудь, для моей волнующейся души, романс Сергея Рахманинова или Пётра Чайковского». Владимир Сергеевич, как настоящий любящий супруг, заходил в гостиную и начинал петь: «Здесь хорошо, здесь тишина…»! Дуэт родителей оставил в детской памяти незабываемое впечатление. Дашенька, сидевшая на коленях няни, около камина, открыв свои большие глаза, не мигая слушала прекрасное пение отца и игру матери на рояле. Старый добрый дворник, Лука Семенович, тоже скромно присаживался на крылечке красивого деревянного дома, со слезами слушая задушевное пение. Няня, Нина Павловна, тоже заслушивалась, тихо подпевая и гладя девочку по пушистым волосикам. Даже домашние животные в это время затихали. Черный пес Шарик ложился около ног Луки Семеновича и внимательно наблюдал. Коша Мурка тоже затихала, будто ее не было. Владимир Сергеевич был всеми уважаемый человек и занимал должность советника губернатора по хозяйственности. Он всегда охотно откликался на просьбы знакомых и незнакомых людей мирного края и старался помочь.

Тем временем над Русью стали сгущаться темные тучи, появились злые вороны, интеллигенция все больше и больше заражалась интернациональной чумой. Появились какие-то страшные и наглые типы, кричащие на ломаном русском языке чуждые лозунги на площадях, вроде того, что наконец-то наступает время свободы от принадлежности к корням, национального самосознания, самоуважения, веры, традиций. Все человечество будет жить под одной крышей без стыда, совести, духовности, культуры и традиций. Охватила тревога молодого русского офицера, он отказался от гражданской должности и добровольно вступил в ряды Отечественной армии. Чувствовал, что надвигалось страшное и бесовское. Еще не затихли взрывы Германской войны, как началась смута. В Думе ничего не делали для того, чтобы не допустить анархию. Все ярче выявлялось предательство думцами России. Вокруг всё кишело провокаторами, агенты неславянского типа призывали наивный народ на восстание, первым делом откликнулись лентяи, неудачники, выродки.

Из-за болезни наследника — трагедии семьи и державы — Император Николай Второй, будучи глубоко верующим человеком, надеялся на Божью волю, доверял окружающим его министрам, генералам, а они, в большинстве своем, его предали, отдали на расправу бесовствующим, как иуды. Революционный дух перешел в гражданскую воину, и началось мракобесие и произвол на Святой русской земле.

Семейству Бородиных пришлось, с болью на душе, оставить родные места, потому что так называемые большевики убивали и все разрушали, что было на их пути, уйти подальше от смерти. Месяцами они шли пешком, ехали по Сибири, затем перевалили через Алтайский хребет и двинулись в Забайкалье. Добрались до города Читы, куда еще не дошла интернациональная зараза. Владимир Сергеевич сразу вступил в добровольческую освободительную армию, а Татьяна Александровна стала, с малюткой на руках, преподавать в школе. Тем временем террор распространялся по всей матушке России, и в Забайкалье стало опасно. Бородины вместе с забайкальскими казаками перешли на территорию Маньжурии — Китай. Жизнь была трудная, но благодаря тому, что Владимир Сергеевич знал французский язык, через некоторое время они уехали в город Шанхай. По приезду, Владимир Сергеевич, быстро устроился на работу во французскую фирму. В Шанхае были русские православный храм и культурный центр, что облегчило духовное состояние беженцев-изгнанников. Жить пришлось в одной комнате, но недолго. Владимира Сергеевича, как ученого специалиста, пригласили во Францию. Итак, слегка окунувшись в китайскую жизнь, молодая семья Бородиных переехала в Париж. В Париже было много русских: военных, ученых, артистов… На улицах слышалась русская речь. Город красивый, с большим влиянием русской культуры. В театрах: русская опера, балет, драматические постановки, концерты Сергея Рахманинова, Александр Глазунова, Федора Шаляпина, русские хоры и оркестры. Великолепный православный русский собор Александра Невского, построенный во времена Николая Второго. Все это смягчило потерю родины, но её не заменило. Татьяна Александровна стала преподавать музыку в консерватории, а Даша пошла учиться в школу. Фирма, где служил Владимир Сергеевич, предоставила им хорошую квартиру, недалеко от Булонского леса. Дашенька была скромной девочкой, мечтательницей, так ее называли подружки. Матушка уже научила ее читать ноты, играть на рояле. А позднее она начала заниматься в консерватории по классам — рояля и пения. Проходили годы, и надежда на возвращение домой, в Россию, постепенно угасала. Советская власть засела, надолго на родной русской земле. Дашенька была очень талантливая девочка, во всем имела успех. Стала выступать на концертах, как пианистка, и петь в хоре, как солистка. Она была очень красивой, ей досталось все самое лучшее от родителей — глаза, волосы, тонкий стан. Поклонников было много.

Приехал на гастроли в Париж русский певец-тенор, Дмитрий Белов, молодой, красивый. Выступление в знаменитом зале Плейель, все билеты были распроданы. В зале собралось большинство русских, в том числе и Даша с подружкой Олей. Действительно, певец первоклассный! Публика наградила его овацией. Запал он в душу девочке. Когда она вернулась домой, то была молчалива, и слезы катились из выразительных карих очей. Матушка спросила: «Что с тобой, доченька?» Даша ответила: «Ничего страшного, маменька», зашла в комнату и закрыла дверь. На следующий день в консерватории подружки встретились, и Оля рассказала о своем впечатление от концерта соловья Дмитрия, как она не могла уснуть после концерта. «Оля, воскликнула Даша, не надо, не говори больше ничего о нем, я тоже не спала всю ночь, рыдала, напугала родителей. Они даже хотели вызвать доктора.» Тут же обе подруженьки начали смеяться и приговаривать: «ну и влюбились два невинных создания». «Только обещай Оля, что ты не будешь ревновать», попросила Даша и еще сильнее рассмеялась.

Между тем знаменитый певец уже дал свои концерты в Париже и уехал в другие страны. Остались две девочки-подружки со своей первой безответной любовью. Даша углубилась в занятия и имела большой успех, учителя были ею довольны. Любила Дашенька цыганскую музыку, часто с родителями ходили слушать в ресторан, где цыгане всем семейством пели и танцевали. Красивый молодой цыган, Андрей, влюбился в Дашу, но она его отвергла, потому что Дмитрий глубоко запал ей в душу. Была уверена, что встретиться с ним, так как афиши о его гастролях уже расклеены по городу. Для влюбленной девочки время тянулось невыносимо медленно: дни казались неделями, а недели месяцами. Она стала еще усердней заниматься на рояле, мечтала, что когда встретит Дмитрия, то так сыграет ему, что заставит обратить на нее внимание, а может и полюбить! Оля тоже страдает — не ест и не пьет — все думает, как она ему будет аккомпанировать, тем более что она уже выиграла несколько премий, как пианистка. И вот тот самый долгожданный день — приезд Дмитрия, который даже не знает о том, что его ждут, с нетерпением, две чистые души, русские девушки. Боже, сколько волнений, радости, разговоров, слез у милых тургеневских героинь! Приближается счастье!? Появилась у подружек ревность. Объявлено, что он будет исполнять партию Григория в опере Модеста Мусоргского «Борис Годунов». Нетрудно представить, что творилось на душе у чистых и наивных русских девушек. Дома Даша не находила себе места, примеряла платья, туфли, шляпки, перед зеркалом. Родители, наблюдая за дочерью, радовались за неё, ведь они же знали, что такое искренняя любовь и страдания. Матушка помогала доченьке советом, что ей одеть, наказывала, как нужно вести себя с молодым человеком, чтобы он обратил внимание. Говорила, что мужчины не любят открытой любви, считают, что это слабость, так что нужно контролировать свои чувства, не показывать их. Такое поведение его заинтригует, встревожит, заденет самолюбие. Это и есть начало той любви, которую называют истинной. Батюшка больше молчал и улыбался, лишь иногда не сдерживая волнения за свое любимое дитя. Но, как офицер, старался его не показывать. Спрашивал: «Нужна ли помощь доченька? Может пойти с тобой в театр?» «Папенька, родимый, отвечала Даша, да что ты, ведь я уже взрослая! Завтра мне восемнадцать уже!» «Билеты все проданы, воскликнула Даша, будет весь русский Париж! И подружка Оля!» Остановилась, видимо, ревнивая жилка вздрогнула. Наступило долгожданное время, когда должна решиться судьба юных девушек. «Кто же привлечёт его, этого героя-певца, или он не обратит на них внимания, это лишь одностороннее желание, чувство любви без взаимности? Нет, что со мной? Не может быть! Он непременно меня полюбит!», воскликнула Даша и расплакалась. В комнату вошла матушка: «Что с тобой, родненькая, успокойся, все будет хорошо! Вымой лицо и одевай платье, которое тебе так идет. Ты в нем, как лебедка». Раздался звонок в дверь. «Боже, маменька, это, наверно, уже Витя приехал, он обещал пойти со мной в театр». «Витенька, я сейчас, быстро, подожди минуточку, пожалуйста». Подъехали к театру, Виктор, как воспитанный молодой человек и добрый друг, открыл дверь автомобиля и подал руку русской красавице.

Народа у театра тьма. Все элегантно одеты, веселые. В фойе Даша и Витя встретили Олю с кавалером. Слышно было больше русской речи, чем французской. Прозвенел третий звонок, все заняли свои места. В зале погас свет, вышел дирижер, и понеслись волшебные мелодии гения Мусоргского. Bo время увертюры Даша увидела, как Оля, закрыв глаза, наслаждается музыкой. «Может, мечтает о нем?» — подумала подружка. У самой то же трепетала душа от музыки и предвкушения того, как она увидит его на сцене. «Не случится ли что со мной, вытерпит ли истомленное сердце?» Раскрылся занавес — сцена призыва Бориса на престол и затем коронация. Следующее действие — Пимен пишет правдивую летопись. У Даши и Оли захватило дыханье, сейчас появится Григорий Отрепьев — Дмитрий, любимый! «Боже, помоги пережить». Зазвучал ангельский голос: «А старик сидит да пишет…» Даша замерла, ей казалось, что она летит, и на душе так хорошо. Оля тоже порхала, была румяная и счастлива. Окончилась опера, бурные аплодисменты, браво, успех небывалый. Восторженные люди стали расходиться, раздавались голоса: «Какой певец! Какой красавец!» Даша и Оля продолжали сидеть в зале, на удивление кавалерам.