Бесплатный фрагмент - Котовасия

Ольга Вересняк

Рыжее счастье

Она всегда хотела иметь котика или собачку, но муж был категорически против. Не любил он животных. Она уже смирилась и только на улице иногда кормила и гладила кошек. В тот зимний день было особенно холодно и метель намела огромные сугробы. Она приготовила обед и ждала мужа поле работы. Он зашёл в дом, огромный, в заснеженной куртке и как-то несмело топтался у порога. Это совсем было непохоже на него. Она вопросительно посмотрела, а он, засмущался и опять переступил с ноги на ногу. Она снова посмотрела на него. И, словно решившись, расстегнул куртку и вытянул маленького рыжего котёнка. Она всплеснула руками, бережно взяла рыжий комочек. И снова посмотрела на мужа. Он покраснел и смущенно сказал: — Ну, это, не мог я пройти. Он, это, замёрз. Его надо покормить и обогреть. Она заулыбалась, поцеловала мужа и принялась хлопотать. Первым делом помыла котёнка в тёплой воде, накормила и котёнок заснул. А муж в это время молча наблюдал за ними. Огромный, два метра ростом, он всегда мало говорил. Она уже привыкла к его молчанию и разговаривала одна, рассказывала про свои дела за день, а он слушал. А сегодня он забыл про обед и ждал, когда она закончит хлопотать над котёнком. Только тогда они сели за стол и стали обедать. После обеда муж по привычке лёг на диван отдохнуть после работы. Она снова принялась за свои домашние дела. Когда снова зашла в комнату, где спал муж, то увидела такую картину — муж спал, бережно обняв котёнка. Она поправила плед и вышла. Вот так котёнок стал членом их семьи. Но самое интересное произошло потом. Она так привыкла, что муж почти не разговаривает, что однажды, придя из магазина услышала голос мужа, который кому-то в комнате рассказывал о своей любви к ней, своей жене. Рассказывал так, что она села на стул, слёзы счастья медленно текли по её щекам. Сидела, плакала и слушала какая она хорошая, что лучше её он никогда не встречал. А ещё просил, чтобы она её не расстраивала, не пакостила. Ведь разговаривал он со своей рыжей бестией, которая опять что-то разбила.

Мой Ангел

«Сегодня умер мой Ангел…» — написала она, в своем дневнике и ручка выпала из её руки, она уронила голову на руки и зарыдала…
Мой Ангел — так она звала своего черного кота. Он был замечательным красавцем, несмотря на своё изуродованное ухо. Вообще-то его имя было Пушок, оно ему очень подходило, грациозный кот, с черной пушистой шерстью. В тот год, сентябрь выдался очень холодным и дождливым. Она, словно это было вчера, помнила, как она замерзла тогда, но надо было ехать по делам в другой конец города. Дождь ещё больше усилился и почти ничего не было видно на расстоянии метра от неё. Она уже возвращалась домой, шла на остановку автобуса, когда её взгляд привлекло какое-то черное пятно на траве. Первая мысль была, что это просто черная тряпка и она хотела почти прошла мимо, но вернулась и с ужасом увидела, что это лежал маленький черненький котёнок, он не шевелился. «Он умер…» — подумала она, но, словно почувствовав на себе её взгляд, котёнок тихо мяукнул. У него уже не было сил, он замерзал…
Она схватила его, засунула грязное, мокрое тельце за пазуху и побежала на автобус. С автобуса она бежала так быстро, как только могла. Дома она пошла сразу в ванную комнату и стала мыть его тёплой струёй воды, испуганный, жалкий он даже не пытался убежать. Котёнок был легким как пёрышко, поэтому она назвала его Пушком. Вымытый, согревшийся и накормленный он заснул. Глядя на это беззащитное чёрненькое тельце, она решила оставить его себе. Всегда любила чёрных котов…
Так началась их совместная жизнь. Он обожал свою хозяйку, а она обожала его. Котёнок рос очень добрым и славным, но очень боялся улицы. Она пыталась приучить его к улице, но его всегда охватывал такой ужас, он так боялся остаться там, что она больше не настаивала на прогулках. Он очень комфортно чувствовал себя дома. Пока рос, иногда проказничал, но став взрослым, стал таким милым, тихим и совершенно беззлобным котом, что она стала называть его Мой Ангел. Когда она возвращалась с работы домой, он бежал к ней на руки и нежно гладил своими лапами её лицо и мурлыкал, словно говоря — «Я так тебя ждал…». Только ей он разрешал хватать себя внезапно, сжимать крепко в объятиях, но даже, пугаясь, никогда не позволил себе оцарапать её. А когда она болела, всегда был рядом и согревал её своим тёплым пушистым теплом, словно забирая её болезнь. Идя домой, она всегда знала, что дома ждёт Ангел и всегда рад её приходу. Если она работала дома на компьютере, он лежал между ней и клавиатурой. Ему было важно, чтобы она была рядом, а она это чувствовала и ей было так хорошо, тихо, мирно и спокойно. Они любили вечера, когда они были вместе. Так продолжалось четырнадцать лет и, вдруг, Пушок заболел. Она каждый день возила его на капельницы, ему делали разные анализы, процедуры, но ему становилось все хуже и хуже… Пушку сделали срочную операцию, она пошла успешно, но через несколько часов он умер… Это был сильный удар для неё. Она всегда знала, пока её Ангел был жив, с ней ничего не случится. Теперь она осталась одна…
Сегодня Мой Ангел умер…

P.S. Через три месяца, в холодный осенний дождливый день, она нехотя шла домой… Н остановке автобуса лежал мокрый и почти замерзший черный котёнок. Он взглянул на неё, и она увидела глаза своего Ангела…

Сергей Кобзев

Улыбка кошки под Луной

Пошла на убыль летнего дня романтика,

По небу пляшут огоньки далеких звезд.

Загрустила песенка в старом динамике, —

Наступило время кошачьих грез…

По строгим часам луна в зенит угнездилась,

Дорожка лунная поплыла по воде…

Чья-то тень на конек взгромоздилась,

Звуки разом померкли — тишина везде…

В разлете быстром мягкого вельвета ушки,

Влажным антрацитом светится нос,

Отвернувшись к стенке, мягкие игрушки

Издают дыхания простуженный прононс…

Есть в лунных забавах назначенный час,

Отзвучало разноголосье третьих петухов,

Как неузнаваемы сумерки подчас,

Но рассвета вердикт всегда таков…

Где все зрители, куда подевались сельчане,

Охрипшие петухи, создавая уют на бис,

Далеки от собственного отчаяния, —

Под луной объявился придворный артист…

Виденья чудесного легкий полет,

Кошачья улыбка по черепице бродит,

В очаровании неспешном выплывает лунный кот,

Его аура на крышу сходит…

Далек по серебряной лесенке до луны маршрут,

Нужно умело хвостом балансировать,

Как притягателен местных крыш уют,

«Горько!», «Горько!», -Начинают все скандировать!..

Манюня и четверо радужных котят

Гроза, ливнем с неба — дождь,

Пригрезилось ли, на крылечке нежданный гость…

С шерсти рекой потоки, во взгляде немая мольба,

Так в жизни моей обрелась кошачья судьба…

Недоверчива, не для нее всяк угол,

Легла у печки, там шепелявил уголь.

Не стоит ее до утра стеречь,

Кошка любая может себя сберечь.

НЕ отказалась от молока,

Видно, долго по чужим дворам блукала.

Цепные псы все околоточные злючие,

И клыки у них весомо колючие.

День, неделя пролетели, — прижилась,

Словно я падишах, проявляет свою ласть…

Картошку с ней окучиваем, поливаем петрушку,

Над нами поют хохотушки-кукушки…

Что за день расчудесный такой,

С утра тумана игрища над теплой рекой,

Водица в ней с утра распарена,

Удочка моя в нее поплавком вставлена…

Назвалась Манюней, вот оно и знакомство,

И карасики для нее — свежее лакомство,

А сегодня поутру, едва проснувшись,

Обыскался ее, не раз чертыхнувшись…

Пропала с губками в черной помаде,

Хвост трубой на пятачке деревенского променада,

Не отделаешься здесь курьезными шутками,

Ротозеев неуместны здесь злые минутки…

День светел в солнечном оперении, —

Гляжу и вижу Манюни явление, —

Его вовек уж совсем не забыть,

А четверо ее ребяток проявляют акробатическую прыть…

Все они в радужных цветах маститы, —

Манюнина порода родовита:

Трехцветный, черный, рыжий и белый пушок…

С березы белой слетел первый желтый листок!..

Ночной охотник

Времени лучик скользнул по часам,

Свой голос оттачивает на пружине кукушка, —

Что же делать остается всем нам,

Наша жизнь ночная — совсем не игрушка?..

Котенок Алиса предлагает иначе, —

Белое и черное обитают в сутках…

Днем, яркие огни дома мод Версаче,

Время же ночное, — все в прибаутках…

Ритмы жизни котенка совсем набекрень,

Ну и пусть, что кругом ночные дозоры, —

Ведь всегда по свету белому гуляют черные воры.

Ночь вся в кувыркашках, днем даже поесть лень…

В красном углу угрюмых святых образа,

Тишина на цыпочках закрывает глаза,

Свесилась к полу уставшая рука,

Казалось бы, спокойна ночи река…

Прохрипела сумбурно полночь кукушка,

Заскрипели ржаво все ее игрушки…

Скинув с плеч свой спальный потник, —

На всех своих четырех дрожит охотник.

Комната в хрущевском габарите,

Не жилище, а инока обитель.

Есть где разыграться здесь повсюду,

Приуныла даже в шкафу посуда.

Котенка совершенен аттракцион, —

Куда он, туда и звон.

Взлохматилась тишина не на шутку

Ей бы отдохнуть на минутку…

Как от туда проник?,

Среди хрусталя озорник,

Люстра в потолок дышит,

Даже она себя не слышит.

Кто не убрал повсюду шуршалки:

Из целлофана пакеты,

Конфетные фантики?..

Не вникают в звуки эти эстеты, —

Они во сне непробудном где-то…

Коротки летом июльские ночи,

Разбежались по углам

Непрошенные гости.

Те, что ходят непременно к нам.

Солнечных лучей рыжие спицы,

Что в эти моменты котенку снится?..

Темные воды зрить далеки,

В них толкутся серебряных рыб мальки…

Атласные спинки рядом совсем,

Всех я по очереди охотно съем…

Дня сиеста — сплошной малахит,

В натянутой паутине муха жужжит,

У них у каждой свои мультяшные треки,

Как уживаются с ними утренние человеки?..

Котипес и песикот

Не любят воду собаки,

Когда на них льют забияки.

А кошки к воде к воде привычны,

К чистоте они с детства привыкли…

Не разлей вода, сказаны слова неспроста,

Детство отменное среди них на виду,

От пеленок до свободного возраста,

Дни их ладненько нейтралитету завидуют.

Очи свои протирает лунная ночь,

Тишина устала, пора ей спать,

Выходят на арену тени точь в точь,

Что предназначены в темноте гулять…

Белые крапушки еще малы,

Щенок неспособен дать отпор,

Глаза котенка в желтизне веселы,

Он предлагает своих когтей напор…

Иглы выброшены до отказа,

Нежную шерстку стригут ланцеты,

Сколько же дней осталось до приказа,

Ведь хороши по себе все денечки эти…

Подтянулся щенок, на котенке — крест,

Не дает он в обиду свой бочок,

Только жалобное мяуканье окрест…

Наша любовь к ним одинакова,

Но разные у ребят оказались характеры,

На рассвете неизвестно какого дня

Драчливый котенок через окошко слинял…

Мяуки

В чем же они провинились —

Эти коты или кошки?..

Или их, наоборот, — благосклонно любят?..

То в ящик черный заскорлупят,

То выпустят страдать на раскаленной крыше…

Кто же их заунывные мяуки услышит?..

Чтобы они могли гулять с ежиком

В тумане

И питаться небесной манной…

Надежда Некучаева

Котенок и клубок

Бабушка взялась вязать.

Барсик стал ей помогать.

Распустил клубок у ног.

В уголочек уволок.

Когтем нитку зацепил.

Стало больно, завопил.

Бабушка очки надела.

— Ба, клубок-то проглядела.

Только кончик и остался.

Кто с вязаньем баловался?

Кончик ниточки взяла,

И за ниточкой пошла.

Завернула в уголок.

Вот где спрятался клубок.

Барсик нить не отдает.

Шерсть когтями он дерет.

Обмотался нитью он

Шерстяной со всех сторон.

Стал похож сам на клубок.

Только видны пары ног

Бабка Барсика поймала.

С него ниточки смотала.

Завила в клубок опять

И отправилась вязать.

20.10.15г. Н. Некучаева

Помогите Даяне

Возьмите кошечку Даяну

И подарите ей любовь.

Нанесены людьми ей раны,

И так нужны ей дом и кров.

В свои четыре с малым года

Пришлось немало испытать:

Понравилось одним уродам

Её мученья наблюдать:

В котёнка комьями швыряли.

Топили изверги в пруду.