Бесплатный фрагмент - Кошмарная сказка

Глава Первая

Сердце Лили сделало громкий удар и ухнуло вниз. Похожее чувство возникает, когда летишь с крутой горки на санках. У неё перехватило дыхание, и казалось, будто весь воздух ушёл из мира. Всего лишь одна маленькая секундочка заставила девушку испугаться. Она не поняла, что произошло и почему так случилось, но что-то изменилось. В тот день и в тот час Лили исполнилось шестнадцать. Она очень хорошо запомнила тот самый момент.

Праздника, как раньше не было, мама приготовила ей жареную картошку с грибами и подарила серёжки в виде звёзд и луны. Подруга семьи, Джоанна принесла пирожные с лимоном, как и обычно.

День должен был быть весёлым и радостным, но Лили чувствовала грусть и одиночество.

Были летние каникулы, одноклассники разъехались кто куда, а единственная подруга переехала в другой город.

Ещё весной Лили поняла, что осталась без друзей, и всё ещё переживала из-за этого. Так что подарков и вкусностей было недостаточно, чтобы развеселить её по-настоящему.

Впрочем, Лили привыкла грустить. Ей не удавалось дружить, и она не могла понять из-за чего. Это осложнялось тем, что она, как и многие другие, была уверена в том, что идеальна. Ей не везло в дружбе. Она не совсем понимала, почему друзья стараются влезть в твою душу и выложить свою. Почему они плохо воспринимают твоих «тараканов», не замечая своих. И почему постоянно требуют измениться, сетуя на то, что ты поступаешь как-то неправильно. Почему специально ищут твои пороки, да так усиленно, будто это и есть цель дружбы? А когда находят их, то орут: «Ага! Вот ты какая!».

А зачем искать?

Дружба — это сложная вещь, одна из самых драгоценных. Лили же была лишена этого сокровища.

Девушке казалось, что рано или поздно дружба превращается в обвинения. Ей не нравилось затрагивать серьёзные темы в разговоре. Она старалась избегать разговоров о других людях и их поступках, не любила болтовню о том, как устроен мир и как надо жить. Такие темы, считала она, портят отношения между людьми, потому что люди ещё не готовы мириться с чужим, отличным от своего, мнением и взглядами на вещи. Так разговоры превращаются в спор, в убеждение друг друга, и начинается ссора. Да и зачем быть столь серьёзными в семнадцать лет?

Одни заставляют других принять их точку зрения, и если так происходит, то чрезмерно радуются своей правоте и победе. Или злятся, даже бесятся, что их не поняли, не разделили их отношение к той или иной ситуации. А, бывает, говорят: «Это бред! Он думает неправильно, как же так можно?!».

Она любила болтать о ерунде — о сладостях, облачках, котятах. Любила смешные и печальные истории.

Разве плохо болтать о кино, одежде, еде, погоде или хобби? Разве это — не легко и весело?

«Почему и когда эти темы для разговора стали признаком скудоумия?» — частенько задумывалась Лили.

Она любила литературу, но отставила попытки говорить о ней. Потому что каждый раз непременно разгорался жаркий спор с обвинениями и оскорблениями.

Почему-то стало модно говорить о неком «внутреннем мире», ожесточённо показывать его или остервенело искать. Зачем, если самое интересное всегда обнаруживается на поверхности?

Она устала от споров со сверстниками, устала от выяснений отношений, от теорий, от тяжёлых разговоров о «невыносимости бытия» и просто перестала говорить об этом. За что сразу же получила ярлык недалёкого, глуповатого человека.

Все сразу забыли о её талантах и способностях, ведь она перестала доказывать всем, что умна, интеллектуальна и на многое способна.

Лилия была неглупой и милой девушкой, пытающейся скрыть свои хорошие качества за показным сарказмом. Она была не сдержанна, излишне эмоциональна и это могло быть как достоинством, так и недостатком. Конечно, чаще всего это воспринималось как недостаток. Любопытно, что она была совершенно лишена юношеского максимализма и необоснованных амбиций. Даже несмотря на то, что она лишилась отца при очень неприятных обстоятельствах (он сошёл с ума и покончил жизнь самоубийством) и об этом говорили до сих пор, а мать так и не оправилась от потери, Лилия не была депрессивным подростком. Она была просто немного грустна. А главное, она была доброй.

Доброту часто путают с наивностью. Доброта — это очень важно, а наивность — не так уж и плохо.

Так вот, в тот день ей впервые приснился кошмарный сон. Он не был очень уж ужасным — скорее, несколько неприятным. Но, проснувшись, Лили забеспокоилась, потому что хорошо помнила, как отец жаловался на донимавшие его сны и, обвиняя во всём кошмары, начинал пить уже с утра.

Девушке не нравилось, что теперь она и в собственных снах несчастна, и постепенно Лили становилась ещё более печальной, чем обычно.

Ей было некому рассказать о своих чувствах, кроме Эдика — мальчика, живущего напротив, но он не мог дать ей подходящий совет.

Эдик был приблизительно её возраста, но он был болен и не мог посещать школу. К сожалению, мальчик совсем не мог ходить, да и говорил он с большим трудом. У него было какое-то сложное заболевание, и большую часть своей жизни он проводил в больнице.

Ему очень нравилось проводить время с Лилией, потому что она всегда могла его развеселить. Девушка рассказывала ему много всяких историй и читала книжки, говорила обо всём на свете и называла его Эдичка.

Лили рассказала ему, что плохо спит, но не стала пугать его страшными снами и своими переживаниями об отце — ей не хотелось его расстраивать. Так что девушке приходилось всё держать в себе.

Летние дни были прохладными и одинокими. Лилия старалась как можно больше гулять, но делать это одной было не так весело, как она предполагала. Да и их городок Тёмные воды не располагал развлечениями больших мегаполисов.

Город раскинулся в длинной низине и был окружён лесами и болотами, из-за чего по утрам и вечерам по дорогам стелился туман. Тёмные воды был довольно-таки большим городом, но сильно растянутым вдоль горного хребта, так что даже центр города представлял из себя лишь одну широкую улицу и маленькую площадь с фонтаном.

В июне Лили совсем загрустила и даже периодически плакала после завтрака или перед сном.

Её мама много работала и совсем не замечала, что дочь опечалена больше обычного.

Девушке по-прежнему снились кошмары, но, к счастью, они становились менее страшными и теперь были скорее тревожными. Правда, это не спасло девушку от той обречённой тоски, которая поселилась у неё в сердце.

Однажды перед сном, в душную ночь, Лили много ворочалась и не могла уснуть. В тишине она услышала скрип паркета и машинально открыла глаза. Тогда она впервые увидела его.

Он был высоким, тощим, словно вытянутым. Ему пришлось сильно сгорбиться, чтобы поместиться в комнате, и теперь его костлявая спина подпирала потолок, а голова на странно изогнутой шее опускалась ниже плеч. Его кожа была серой, местами — с перламутровым оттенком и неестественно гладкой на вид. Чересчур длинные руки с узорами чёрных вен свисали ниже колен. Длиннющие узловатые пальцы заканчивались чёрными гладкими ногтями, напоминающие когти ворона. У него был огромный рот, в котором торчали острые зубы в два ряда. Его нос имел очень широкие ноздри, а в запавших глазницах сверкали жёлтые глаза с большими чёрными зрачками.

Одежды на нём почти не было — всего лишь серые штаны с ремнём и рваное подобие туники болотного цвета.

Лицо его напоминало иссохший череп мертвеца, длинные волосы были седыми, а глаза наводили ужас, и он был бы очень страшным, если бы не фиолетовый маленький цилиндр, нелепо надетый на голову. Шляпа сдвинулась на бок, так как ей не хватало места и совершенно неизвестно, как она держалась.

Его каждую кость наполнял кошмар. А на когтях прятались десять самых страшных, а на кончике носа притаился самый милый кошмар.

Когда он хотел, чтоб человек видел страшные сны, он вытаскивал из себя кость и дотрагивался ею до спящего. Или прикасался когтём, если желал наслать самое страшное сновидение.

Милые кошмары он хранил для особых людей. Монстр заставлял их соскочить с кончика носа в ладонь, а потом высыпал мелкую крошку на спящего.

Он был довольно-таки ужасным созданием из самых тёмных мест наитемнейших миров. Но он был одинок, а как нам известно, одиночество прячет свою доброту, скрывает в себе некое внутреннее тепло. Это чувство часто пытается найти кого-то, кто смог бы заметить это страстное желание быть обнаруженным. Всё это наделяло чудовище приятным очарованием.

Когда Лилия увидела его впервые, то не напугалась. Она думала, что это ей снится, а во сне, как она полагала, не могло случиться ничего ужасного.

Она внимательно разглядела неожиданного гостя и спросила:

— Кто ты такой?

— Я твой кошмар, — тихий голос совсем не подходил его внешности. При таком виде ожидаешь загробного, мрачного баса с хрипом и скрежетом, а тут чистый, молодой и приятный тембр.

— Ты совсем нестрашный, — Лили склонила голову набок.

— Ты тоже, — с улыбкой ответил монстр.

— Ахаха, — смех Лили был похож на звон колокольчиков, — было бы интересно, если бы я смогла тебе напугать. Только чем? Чего ты боишься?

— Сложно сказать, — незваный гость задумался и поправив шляпку, ответил очень серьёзно, — есть много вещей которые меня страшат. А ты что ж, хочешь, чтобы я был напуган?

— Нет, — тут же сказала она, — я не хочу кого-либо пугать. Никому не должно быть страшно и тебе в том числе.

— Спасибо, — поблагодарил он.

— Почему ты пришёл ко мне? — спросила Лили.

— Я должен был. Нет так, иначе. Не во плоти. Я следил за тобой, чтобы слать кошмары. Но потом, вдруг, увидел тебя с тем мальчиком. Твоим соседом. Я понял, ты — хороший человек, — сказало чудовище, — а твоя жизнь сейчас так ужасна и горька, что я решил утешить тебя.

— Это очень мило с твоей стороны, — вежливо заметила девушка, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Что ж, тогда сегодня я буду твоим милым кошмаром.

— Здорово, очень здорово, но…, я обязательно натворю что-нибудь, и тебе больше не захочется относиться ко мне хорошо, — голос девушки наполнился печалью. — Все будут разочарованы.

— Ты как-то заранее настроилась на это, — усмехнулся он и почесал подбородок.

— Да. Так всегда бывает.

— Не стоит так думать. Ты звучишь безысходно.

— Ты кошмар или нотация? — возмутилась Лили. — Странно слышать такие слова от того, кто выглядит, как чудовище из ада, пусть даже и милое.

— Утешающий кошмар, — улыбнулся он, но его улыбка больше походила на гримасу.

— И чем же ты можешь меня утешить?

— Побуду с тобой. И если тебе понравится, то я стану твоим другом.

Глава Вторая

Утром Лилия подумала, что это был всего лишь сон, хоть и очень реальный, но на следующую ночь кошмарный гость пришёл вновь.

— И всё-таки ты не сон, — заявила она ему сразу, как только он появился.

— Нет. Я один из тех, кто их создаёт, — чудовище постаралось сесть в кресло, но оно было слишком мало для него, так что ему пришлось устроиться на полу.

— А есть кто-то ещё? — спросила девушка, придвигаясь поближе.

— Есть те, кто дарит прекрасные сновидения, те, кто приносит пророческие сны, и есть мы — повелители кошмаров.

— Мы?

— Я — Ночной кошмар, старший. И у меня есть четыре брата: Дэй, Мон, Ив и Твай*.

— А как твоё имя?

— Просто Найтмэр*. Или Найт.

— Меня зовут Лили, — она с опаской протянула ему руку.

Найт неловко пожал её, боясь, что по неосторожности может причинить ей боль.

— Я знаю. Красивое имя.

— Ты приходишь ко всем?

— И да, и нет.

— Как так?

— Я прихожу, как кошмары, но свой облик показываю не всем, — прищурился монстр.

— Ты всегда приходил ко мне?

— Я пришёл к тебе в твой шестнадцатый день рождения.

— Почему?

— Я должен насылать на тебя самые страшные сны, — он замолчал на несколько секунд. — Но мне не очень хочется это делать.

— Почему должен?

— Так сложилось.

— И что же? Ты будешь преследовать меня кошмарами до тех пор, пока я не сойду с ума? — Лили занервничала, думая, что обречена на участь отца.

— Он позвал меня именно для этого.

— Он?

— Не хочу о нём говорить. Однажды я совершил ошибку. Теперь я ему должен и никак не могу расплатиться с долгом.

— Мне очень жаль, что так случилось.

— Мне тоже.

Лили завернулась в тёплый плед и устроилась поудобней.

— Расскажи мне о себе.

— Что?! Разве тебе интересно? — Найт поправил свою шапочку-цилиндр, которая съехала ему на бровь.

— Конечно, интересно! Разве это может быть неинтересно!?

Найт усмехнулся и рассказал девушке немного о себе — о том, как создаёт сны и насылает их, о том, как живёт и о чём думает.

Лили задавала много вопросов, но на многие он не мог или не хотел отвечать.

— Теперь моя очередь спрашивать тебя, — заявило чудовище на следующую ночь.

— Что я могу тебе рассказать? Разве моя жизнь может быть интересной по сравнению с твоей? Ты — повелитель кошмаров, а я всего лишь Лили. Просто девушка.

— У меня нет друзей среди людей, поэтому мне любопытно.

— У меня тоже нет друзей среди людей, — грустно улыбнулась Лили. — И я очень хочу дружить!

Глава Третья

Лили и Найт виделись почти каждую ночь, а потом он стал приходить к ней и днём. Его никто не мог видеть, кроме неё, а она никому не раскрывала своего секрета — никому, кроме Эдика, потому что он, как оказалось, в отличие от остальных, мог видеть повелителя страшных снов.

Сначала мальчик испугался. Но после того, как Лили объяснила ему, что бояться нечего, а Найт подарил ему такую же смешную шапочку-цилиндр, как у него самого, Эдик понял, что даже чудовища могут быть очаровательными. Они стали ходить на прогулки втроём, и Лилия впервые почувствовала, что радуется таким простым вещам.

Найту было интересно проводить время с Лилией, гулять по длинным улицам, слушать рассказы о соседях, читать книги и просто болтать. Он мог часами смотреть, как она рисует или пишет письма.

— Кому ты пишешь?

— Пишу письма к счастью, — Лилия аккуратно положила письмо в разноцветный конверт. — Только вот адреса не знаю. Может, его и нет совсем.

— Наверное, оно никогда не задерживается на одном месте подолгу, — предположил Найт. — К тому же навряд ли оно скоро приедет в этот город.

— А вот какое оно — Счастье? Как выглядит? — Лили вопросительно уставилась на Найта, полагая, что он знает ответы на все вопросы.

— Не знаю. Я никогда его не встречал.

— Хм. Жаль. Я написала ему так много писем. Думала, ты сможешь передать.

— Я могу попробовать его найти. Но не думаю, что получится. Вряд ли ему сняться кошмары, — Найт оскалился, что означало широкую улыбку.

— А дружба? Как думаешь, какая она?

— Ну, не знаю… может, для каждого своя? Для меня, например, дружба выглядит, как ты, — честно ответил он.

— Правда?

— Правда-правда! — Повелитель кошмаров улыбнулся Лилии, не разжимая губ, чтобы не показывать свои страшные зубы.

— Здорово! Только вот как мне теперь представлять нашу дружбу? Как кошмар? — девушка громко засмеялась.

— Ну… — протянул Найт, — на самом деле я — кошмар…

— И друг! — Лили подняла указательный палец вверх. — Значит, ты — кошмарная дружба!

— Пожалуй! Звучит интересно!

— Пусть так и остаётся, — твёрдо произнесла она. — Ведь это моя лучшая дружба из всех кошмарных. А кошмары, как нам известно, бывают очень даже милыми и дружелюбными.

Нэйт тихонечко засмеялся и погладил её по голове, стараясь не растрепать волосы.

— Хочу, чтобы так было всю жизнь.

— Когда ты вырастешь, мы не будем дружить так, как сейчас, — грустно сказало чудовище.

— Почему? Из-за того, что я повзрослею и перестану верить в чудеса? Этого не случится, пока моё воображение со мной. А я не собираюсь его терять.

— Просто у тебя не останется времени на меня. Всё станет по-другому, я перестану быть милым другом. Я стану страшной, опасной галлюцинацией, и ты не захочешь видеть меня. Дело в том, что всё изменится, особенно ты.

— Знаешь, я не хочу тебе ничего обещать, потому что ты можешь оказаться прав. Но я могу сказать одно — я постараюсь сделать всё, чтобы не потерять связь с тобой и, тем более, не забыть о нашей дружбе. Всё может быть иначе в моём случае, ведь мне уже семнадцать лет. Я больше не ребёнок. Но я вижу тебя, и нам легко общаться, хотя так не должно быть.

— Да, в этом ты и вправду особенная. Так что неизвестно, как всё может сложиться.

Он много спрашивал её про всякие мелочи и заботы, а она пыталась узнать у него, почему он должен насылать кошмары именно на неё, а главное, кому он это должен.

— Расскажи, Найт. Я же должна знать, почему так происходит, — Лили не находила себе места, потому что сегодня за обедом её мама опять вспоминала об отце и плакала.

— Я не думаю, что это — хорошая идея.

— Мы же друзья! А друзья всегда рассказывают друг другу всё!

— Это связано с историей этого города, — вздохнул Найт и начал свою историю. — Случилось это давным-давно. Горожане совершили ужасное преступление, которому не было оправдания. Тогда к ним явился некто. Говорили, что он, никто иной, как посланник смерти или даже сама Смерть. Он собирался наказать их всех за совершённое зло. Но они просили прощение, и он его дал. Но с условием — за свои жизни, запятнанные преступлением, они будут обязаны платить ему. В течение двухсот лет каждый второй четверг каждого месяца он будет приходить в город, чтобы забрать любого человека. Жители должны собираться на площади и предлагать жертву, но выбор всегда остаётся за ним. А когда умрут все, кто помнит уговор, он будет просто ходить по городу и выбирать того, кто отправится с ним. Вторым предначертанием было то, что все потомки тех, кто напрямую участвовал в злодеянии, по достижении семнадцати лет будут каждую ночь подвергаться кошмарным снам. Для этого он призвал Повелителя кошмаров, который был обязан ему и поклялся верно служить. То есть меня.

Горожане решили, что двенадцать человек в год не такая уж и большая плата за жизни всех жителей города, а Проклятье Кошмарных Снов, они и вовсе посчитали чем-то несущественным. Они не знали, что сны могут сводить людей с ума, и те будут сами прощаться с жизнью. И уж тем более они не подумали о тех невиновных, кто будет жить после них. Двести лет — большой срок. Вот так проклятье легло на весь город и нависает над ним и по сей день.

— А что они совершили? — голос Лилии был тихим и испуганным.