Король рая

Король Рая. Книга 1. Профессор Браун

В книге использованы стихи автора этой книги и его картины.

Делаю шаг, наступаю на два… опрокинутая судьба.

Каблуком я пинаю пыль… от сна.

Наступаю на третий — четвёртый день, разбиваю года — их десятки — в тень,

Пробиваю душою дыру… у дна.

Эта Земля — это шар пустой, бью его в девятку…

цели той…

Прячьтесь, наивные, это летит… война.

Гвозди убивая, строю дома. Уничтожая рождаю себя. Этот бой — я так хочу — со мной!..

Розово — белая и голубая… кровь…

Топчется робкая в жилах… любовь…

И разрываются синими брызгами… льды…

Так и умершие в солнце зелёном мечты…

Вот, повороты… вот, разворот… только мне идти и жить вперёд, и если в бою оглянусь, то пропаду…

И мелькают и века и надежд и строк, и дутых и слепых и пустых и дорог… и всё это… цели… конечной… не впрок…

Белым, слепящим звуком — напополам!.. Всё, что чужое, что лишнее — в сторону, в хлам…

И, если прямо бы шёл, то упёрся б… домой… Но, если б в жилах любовь, — то вернулся б живой.

Встряхнитесь, суетой убаюканные.

«Лицом к лицу лица не увидать».

Рождается новая концепция Мира.

И призываю Господа Бога моего

в свидетели, что искренен

в своих заблуждениях.

(из откровений Олвета)

Персонажи

Уважаемый читатель! Небезинтересно вам будет узнать что-нибудь об авторе. Но конечно не только этой книги. Спешу уведомить вас, что если вы прочитали какую-нибудь книжку, то уже очень многое знаете о самом авторе. Даже то, что он сам не знает о себе. Отчего же так получается? — А от того, что все персонажи — это всегда и есть сам автор, но лишь в разных лицах! Вот именно! Автор в любом своём призведении неведомо даже для самого себя раскладывает себя на множество лиц-персонажей. И от лица каждого персонажа всегда говорит именно его душа, именно он сам. Это его личное мнение и его поступки, но не выдуманных там каких-то непонятных лиц. Ничего автор выдумать не может, как и человек всякий.

Мы нередко задаёмся вопросом о раздвоении личности. Смешно. Не раздвоение, а одновременно бесконечное раздробление личности существует у каждого человека. Он — то негодяй, то подлец, то мошенник, а то и просто настоящий и мужественный благородный человек, который стойко борется с силами зла. И всё это, представьте, в одном лице!

А противоположный автору пол — всегда идеал и мечта самого автора. Этот пол тоже нередко представлен во множестве персонажей, который может быть и, простите, лёгкого поведения, и злой, и коварный, и любящий, и предающий. Весь опыт и знания и мечты своего любимого или любимой — в персонажах противоположного пола. Но заметьте, это тоже всегда один человек, как и автор. Но просто ему так же присвоены имена множества лиц.

Таким образом, перед вами в любом произведении всегда только личность самого автора во множествах его оттенках — персонажей, и личность его мечты — женщины или мужчины, так же во множествах оттенках персонажей представленного.

Но ведь ни мужчина и ни женщина — не человек! А человек, это только когда они вдвоём. И вот перед вами раскрывается полноценный мир самого автора!

Смею надеяться, что чувствуем мы мир одинаково. Лично я сам считаю себя необыкновенным человеком. Логично, что если книга вам понравится, то это будет обозначать только одно: мы едины и похожи. Когда ты растворяешься в сердцах людей всего мира, то это обозначает, что ты не потерял своё «я», а стал одновременно всем. Этого не стоит путать к вопросу о растворении в «серых» массах.

Итак, вперёд к познанию личности автора и, если повезёт, и себя лично тоже!

Марюша — ассистентка профессора

Профессор Браун — преподователь университета информационного мира третьего пространства

Джек — студент профессора

Алёна — студентка профессора

Свияга — сын Свияги старшего

Вий — придворный врач короля Диего, родственник Свияги

Папа Свияги — сын Свияги старшего (какого-то младшего)

Ксения — студентка, нашла младенца Марину в своём сундуке, приёмная мать Марюши

Стиляга — главный повар королевской кухни, родственник Свияги

Свияга-старший — дедушка Свияги

Савойя-старший — папа Савойи-младшего, король четвёртого пространства

Люция — королева четвёртого пространства, жена Савойи-старшего.

Крас — Король подземного королевства четвёртого пространства

Агафья — старуха, нашла младенца — профессора Брауна — в стоге сена, приёмная мать профессора

Венс — карлик, житель в доме Свияги

Медогор — король двенадцатого пространства.

Гуэрло — командующий объединёнными вооружёнными силами четвёртого пространства

Сыромач — правая рука Медогора, внебрачный сын Медогора, короля двенадцатого пространства

Вояна — королева подземного царства седьмого пространства

Гранд — сын королевы Марины и Савойи-младшего

Чагра — великий пират, правитель многих галактик, неведомые могущественные силы

Чонг — сын Чагры

Хрюняч — самая опытная ищейка во всей галактике Черона

Грош — матёрый ветеран воздушных воинов

Дрон — друг детства Савойи-младшего в информационных мирах

Элвейс — украденный второй ребёнок королевы Рояны, матери Олчейса.

Глори — украденный второй ребёнок королевы. Её сестра — Антония, принцесса одиннадцатого пространства галактики Даяна.

Корниш — уличный король десятой планеты

Лучано — сын Гранда и Антонии

Отец Георгий — священник информационных миров.

Начало

Внимательно оглядев зал, перешёл сразу к делу: «сегодня мы с вами должны начать изучать древние учения, находящиеся за пределами понимания современной науки. Наша цель — проникнуть в тайны мироздания.

Но при этом напоминаю вам, что учёные древности облекали свои видения в формы и образы на уровне развития и восприятия мира именно того времени». Разобраться, что подразумевалось учёными древности под тем или иным архаичным образом сегодня уже куда сложнее. Ведь это образы тех времён и для тех времён».

Подошёл к столу и взял учебник, автором которого являлся он сам. Подняв его высоко над головой, задал вопрос аудитории: «сколько уже исправленных изданий выдержала эта книга?». В ответ последовала тишина. «Не знаете? — профессор усмехнулся — пятнадцать, если изволите!». Зал ахнул. И снова невозмутимо продолжал: «например, если я пишу данную книгу, то нередко возвращаюсь к ней неоднократно, поправляю, изменяю ранее написанное. Ведь действительно достаточно дней, недели, месяцев, чтобы я оценивал ранее изложенное уже по-другому.

Потому что течение времени изменяет мир, и я, соответственно, вижу одни и те же вещи уже по другому».

«А теперь представьте себе, как должны измениться древние науки написанные множество веков тому назад! И их никто не поправлял! По этой причине нам придётся отложить древние книги. Не будем заниматься гаданием на кофейной гуще. Вполне возможно, что мы можем и ошибиться, разгадывая манускрипты. Мы с вами будем изучать новый предмет: „логику материальных систем“. Хотя, всё новое старо как мир, но просто в современном изложении».

…Эти события описываются так детально неспроста. Потому что всё началось именно на этой лекции профессора Брауна. Он очень любил детей, своих будущих, разумеется. И когда тема могла касаться рождения чего-то, всегда произносил её — эту тему — весьма и весьма трепетным манером: «когда рождается человек, окружающие умиляются его невинности. Но одновременно иногда не секрет, что этот родившийся человек есть потенциальный правонарушитель с развивающемся в более зрелом возрасте негативным отношением к обществу. Когда рождалось человечество, оно тоже было невинным: Адам и Ева. Но уже тогда, задолго до сотворения человека и земли было известно, что этот ребёнок — человечество — по своей природе, развиваясь со-временем, будет негативно относиться к окружающему миру. Т.е. будет негативным членом в этой вселенной. И это тоже генетика.

И все живо представили Адама и Еву, взявшись за руки. А за ними, как бы шлейфом — полу-туманом уходящим вдаль — толпы агрессивно настроенных людей.

Однако надо отдать должное, что профессор действительно любил тему генетики и рождения, и последствия от этого рождения. Наверное, у кого что болит, тот о том и говорит. У профессора Брауна это болело. И никто пока ему помочь, к сожалению, не мог. Вздохнул, как бы показывая, что любимая его тема подошла к концу: «мы пытаемся заглянуть в далёкое прошлое, перебираем множество вариантов исторических событий, а присмотримся ближе и всегда видим, что события эти повторяются. Ничего нового в нашем мире не происходит. Ну что же, перед нами круг. Поставим на нём точку. И назовём её Началом». Пригвоздил мелом в доску жирную точку на круге и вывел каллигрофическим почерком простое слово: «НАЧАЛО»

Глава 1. Начало

Строго осмотрев вдруг притихший зал, произнёс долгожданные заветные слова: «а теперь давайте перенесёмся в другой мир. Взглянул на часы: «сейчас девять тридцать. Ровно в десять тридцать из аэропорта уходит наш транспорт. Прошу не опаздывать. Ждать не будем!…».

…А между тем, весёлые секунды превращались в грозные минуты. Но студенты не чувствовали скромного тиканья времени. Однако спохватились и заторопились.

А у профессора секундные стрелки бежали так же беззаботно и припеваючи. Ровно в тридцать минут звездолёт, покачиваясь, поплыл вверх. И ничто остановить его уже не могло. И даже вдруг появившиеся на посадочной площадке запыхавшиеся студенты только грустно проводили взглядом тающий в синеве звездолет. Вполне возможно, что студенты были не виноваты.

А может быть прав был профессор. «Ну что же, десять двадцать девять. Всем погрузиться в транспорт».

Захлопнулась дверь, и звездолёт поднялся в воздух. «Смотрите, смотрите, студенты бегут!» — закричала Алёна, глядя в иллюминатор.

Профессор посмотрел строго на Алёну, потом перевёл взгляд в иллюминатор, и загадочно пробормотал, почти про себя: «все мы бежим. Это как бег времени. Но часто не в одну сторону».

И вот час, отведённый по расписанию на смену аудитории, прошёл. Профессор, как ни в чём ни бывало, продолжил свою лекцию, но уже только двум не опоздавшим студентам.

Джек посмотрел на него удивлённо и подумал: «даже если бы здесь не было никого, то чувствуется, он бы так и читал свою лекцию в пустое пространство, словно перед ним студенты».

Тем не менее, лекция всё-таки состоялась. Профессор поднялся, подошёл к доске и продолжил, как ни в чём ни бывало: «кто мы, откуда и почему? Сегодня я расскажу вам об опыте, который приобрело человечество за период своего существования во всех воплощениях планеты Земля.

Вы знаете, что перед смертью у человека в сознании за одно мгновение проносится вся его жизнь.

И человечество, постигая данные знания, в конце своего существования так же переживает весь свой опыт за относительно короткий космический промежуток времени.

Ассистентка поднялась со своего кресла, подошла к профессору. Повернулась к Алёне и Джеку, и стала ассистировать профессору, как всегда это делала в лекционном зале университета. На таком методе преподавания настоял сам профессор. Он убедил начальство, что материал очень хорошо воспринимается, когда ведущие меняются ролями. И это должны быть обязательно мужчина и женщина. В общем, как бы то ни было, но профессор выбил себе право видеть свою ассистентку в работе.

Марюша глубоко вздохнула и улыбнулась: «что такое человечество?

То самое, которое пережило на нашей Земле эпоху Атлантиды и другие цивилизации, о реальном существовании которых мы строим лишь догадки?

Господин профессор, вы нас заинтриговали“. Теперь повернулась к профессору, как бы показывая этим, что теперь его очередь говорить. „Ну прямо спектакль какой-то — подумал Джек — вот людям неймётся! Нас же мало. Нет, чтобы дать двум студентам отдохнуть, этот проф. ну никогда не уймётся, честное слово!“. Взглянул на Алёну, свою ещё школьную любовь. Она слушала приоткрыв рот. Вздохнул про себя: „придётся тоже слушать“. И нечаянно погрузился в рассказ профессора. „Однажды родилась Сущность. Это было столь давно, что о времени говорить нет даже смысла. Какую она имеет форму, как она выглядит, сложно представить. Наверное так же, как и человек.

Марюша тут же подхватила: «но это совсем необычное существо. Огромное — преогромное. Даже нашего воображения не хватит, чтобы представить его размер, разве, что попробовать нарисовать. Вот и получается, как в матрёшке».

Вытащив непонятно откуда взявшуюся огромную матрёшку, стала терпеливо раскладывать их по росту.

«Да они что, репетируют что ли перед лекциями?» — снова не удержался Джек, ткнув Алёну в бок. — «Да погоди ты, интересно ведь. Не мешай, двоечник несчастный». Джек обиделся: «это я-то двоечник? Да я, если хочешь знать, не хуже кого-то соображаю. Всё это понимаю, что он говорит. Это же просто. Ну ладно, давай слушать, что же нам остаётся делать». И Джек наконец-то успокоился. А лекция продолжалась. И вот он уже сам вытянулся, не желая пропускать ни единого слова.

«…Конечно всем известно, что наша планета находится в двойной спиралевидной Галактике. И многие уже не сомневаются, что наша Галактика — это ДНК большого космического организма. Биологи не без удивления обнаружат облака сероводородных связей между кольцами Галактики… такиеже, как и в ДНК человека. И многое другое обнаружат похожее. Но если внимательно сопоставить современные научные данные о строении нашей Галактики и нашим ДНК, то обнаружится, что различий между ними нет! Ну, разве что в размерах…».

Ассистентка радостно заверещала: «вот здорово! Наша Галактика является копией человеческой ДНК!

Джек вдруг не выдержал: «смешно получилось: сколько же интересного астрономы и биологи могут рассказать друг другу! Наверное, им пора уже обменяться инструментами». Засмеялся и захлопал в ладоши. Алёне это понравилось: «ну наконец-то мой мальчик расслабился, а то прямо замучил своим нетерпением». Нежно прикоснулась кистью своей руки к пальчикам Джека, как бы призывая его дать и ей возможность сказать тоже: «получается, что в нашем ДНК существует планета Земля и на ней: минералы, растения, животные и человек! А точнее, всё это в сильно уменьшенном варианте, как мы для Сущности, в которой находимся».

Профессор любил эту студентку. Её любознательный и пытливый ум всегда восхищал его. Вдруг преобразился, забыл, что читает лекцию и стал говорить со своими студентами уже не официальным тоном, а как с равными: «совершенно верно! В нашем ДНК собирается и хранится информация, и роль хранителей выполняют те же люди, как мы. Они, как губки, впитывают и хранят информацию. Это и есть предназначение человека: собирать, хранить, распределять информацию по уровням и ячейкам, анализировать её.

Ассистентка же не зевала, и сразу подхватила: «а так же, профессор, позвольте заметить, что и вся биомасса Земли несёт в себе функцию хранения информации. Ведь всё это находится в ДНК — Галактике и, а значит, выполняет свою информационную функцию, как и человек.

Биомасса, как и человек, периодически появляется на новых планетах Земля. Например, берёзка появляется на том же месте, что была и в прошлых рождениях Земли. Она проходит свой эволюционный путь, как и любой человек. Это относится и к любому животному.

Но функциями самовоспроизведения обладает и неорганический мир — увлечённо тараторила ассистентка — любое здание, мост, любой город, метла, ложка, тарелка, иголка, нитка… появляются в каждом рождении Земли!

Воспроизводятся события и явления, т.к. они тоже являются объектами материального плана и несут в себе функцию хранения информации».

Алёна неожиданно для себя положила руку на плечо ассистентке и увлечённо перебила её: «Марюшенька, я поняла! Следы Атлантиды на нашей планете — это значит, что наша Земля появилась в космосе уже со следами цивилизации Атлантиды. Каждый год птицы перелетают Атлантический океан из Южной Америки в Европу и долго кружат посреди океана. Зачем им лететь в холодную Европу, да еще и кружить над океаном ведь для многих этот путь к тому же и последний? Ответ прост — они летят к Атлантиде. Атлантида существовала на прошлых планетах Земля, а её руины воплотились на нашей планете! И Стоунхендж — это тоже остатки, которые воплотились на нашей Земле. В южной части Англии в пределах Солсберийской равнины находятся загадочные голубые каменные гиганты, оставшиеся от некогда большого древнего храма в Стоунхендже. Круг диаметром 29,6 метра. Один из них — «Алтарный камень» ушел глубоко в землю. Вокруг всех этих сооружений возведен земляной вал диаметром 106 метра, с наружным рвом.

На прошлых планетах Земля эти цивилизации и существовали. Вот почему учёные не могут разгадать эти загадки. Потому что предполагается, что это было именно на нашей планете Земля. А оказывается всё это происходило на другой планете, но появилось у нас по-наследству».

Марюша улыбнулась Алёне и как-то невольно потянулась к ней: «точно-точно. Когда рождается Земля, то камни Стоухенджа, города Атлантиды и многое-многое другое возникает на Земле, проявляется вместе с новой планетой. Ведь это её прошлое. И оно никуда не делось. Никто не видел Атлантиду, но пространство пропитано информацией о ней. Поэтому и Платон и все остальные, кто писал об Атлантиде — описывали свои видения, то, что было на самом деле.

Даже монеты и письмена с упоминанием об Атлантиде проявились на новой Земле».

Профессор, вальяжно раскинувшись на кресле и закинув ногу-на-ногу, небрежно заметил: «а ведь, кстати, остатки нашей цивилизации тоже проявятся на будущей планете Земля. И человечество на той Земле тоже будет недоумевать и пытаться найти следы нашей цивилизации — но в их настоящем времени!

Взглянул на Джека: «а ты что молчишь?» Взгляд Джека находился где-то между профессором и Марюшей.

Уставившись куда-то туда, проговорил: «а я вот только-только начинаю понимать, что мы живём в ДНК какого-нибудь человека, которого называют Сущностью, хотя… матрёшка…». Алёна странно посмотрела на Джека: «и всё же такое невероятно представить даже. Как это мы в ком-то находимся? Это же всё-таки невозможно!». Тут Джек тоже откинулся на кресло, как и профессор. Закинув так же ногу на ногу, повернулся к Алёне, притянул её ладонь к себе поближе, нежно обнял её своими пальчиками и продолжил: «полагаю, что тут всё зависит от масштабов и расстояний. Вот наши корабли летают между планетами. А если взять другие масштабы, то даже если ты будешь пересекать на своём корабле мышечную ткань, то она тебе покажется скоплением каким-нибудь метеоритов или планет, и спокойно можно будет сквозь неё пролететь».

Алёна попыталась себе это представить. На мгновение воображение унесло её с её Джеком в космос. Представила, как летит с Джеком на космическом корабле, пересекают полосу скопления планет и метеоритов.

И ещё замечталась, как Джек обнимает её, а она прильнула к нему, и вот летят вдвоём по космическому пространству. «Смотри — Алёне даже показалось, что она как будто там разговаривает со своим Джеком — это, наверное, и есть та самая мышечная ткань, о которой ты говоришь. Я слышала, что астрономы обнаружили в космосе тончайшие образования — „жгуты“: струны (стринги). Они пронизывают вселенную извиваясь и перемещаясь в пространстве, то и дело сталкиваясь друг с другом. Испускают мощное гравитационное излучение, но часть их пропадает, тает». Но вот вздрогнула, как бы очнувшись, и с грустью подумала, что он так и не слышал её, так и не узнает, какая она тоже умная и всё понимает.

Но к её изумлению профессор точно ответил на её мысли, как будто бы проговорила их вслух и как будто она это говорила мечтательно не своему Джеку там, наедине в пространстве, а самому профессору: «это ты точно заметила. Эти стринги — волокна мышечной ткани того существа, внутри которого мы находимся. А то, что часть их пропадает и тает — это отмирание уже старых мышечных волокон. Ведь Сущность уже не молодая по возрасту. С человеческим летоисчислением ей уже, вероятно, лет восемьдесят пять уже будет — покачал задумчиво головой, словно соглашаясь с самим собой — явление-то уникальное: физиология человека идентична космосу, в котором мы живём».

Поднял руки вверх, потянулся и расслабленно снова плюхнулся в своё кресло. «Ээх — мечтательно пробормотал — вот бы объединить знания биологии с астрономией, физикой, математикой. Эта разобщённость мешает увидеть целое…

Но Джек словно вернулся откуда-то. Взглянув на профессора и потянувшись к нему через весь стол, он глядя таинственно ему в глаза, скорее задумчиво прошептал, чем спросил: «а с чем связана смерть Земли, т.е. растворение её в пространстве, а потом снова рождение, причём здесь человек?»

Профессор взглянул на Джека, потом отвёл взгляд. И уже как-то рассеянно стал говорить куда-то в даль: «да, ты прав. Земля рождается, материализуется, проходит все стадии своей эволюции и умирает, растворяется в пространстве. Спустя какое-то время снова появляется и снова умирает.

Но с каждым разом пассивная часть головного мозга человека, который появляется на каждой Земле, занимает всё больше и больше места, заполняется. Сколько рождений Земли прошло? Но сегодня пассивная часть мозга человека заполнена прошлым человека уже на девяносто пять процентов. Когда заполнится до краёв, наступит сто, Сущность исчерпает свои ресурсы развития и умрёт своей естественной смертью».

Марюша всё-таки не забыла свою работу. Неутомимо подняла указательный палец вверх, осмотрела присутствующих и заметила: «кстати и между прочим, у органического и земного неорганического мира так же практически полное заполнение ячеек памяти, как и у человека». Немного задумалась, потом продолжила: «но это я так, отвлеклась немного. А вообще, с рождением Сущности появились и первые ДНК. Это и наша Галактика. В ней появились первые планеты. Например, наша Земля. На ней возникло первое человечество. Активная, познавательная область головного мозга составляет девяносто семь процентов, а пассивная часть — всего лишь три».

Словно поддавшись её притягательной силе, все присутствующие увидели, словно наяву, Сущность, качающуюся в люльке. Земля тоже качалась в люльке. И человечество тоже. И ещё заметили вдруг все одновременно, что человечество в люльке — словно настоящий ребёнок. И мозг его был затушеван на те самые три процента, о которых говорила Марюша.

Видимо устала, и решила расслабиться. Откинулась на кресло, мило зевнула, прикрыв свой нежный ротик своей тоненькой ладошкой, посмотрела в иллюминатор. И стала рассказывать, но больше уже как бы свои мысли вслух, чем для кого-то: «вот она, эта Сущность, растёт… растёт… становится юной. А планета Земля в ДНК-Галактике то растворяется в пространстве, то вновь появляется, а вместе с ней всегда растворяются и появляются люди.

Познавательная область головного мозга составляет восемьдесят пять процентов, а пассивная часть — уже пятнадцать. И вот в этой-то пассивной части — пятнадцати процентах — и сохраняется накопленный человеческий опыт ранних воплощений Земли». Марюша глубоко вздохнула, словно сама только что много раз воплотилась вместе с Землёй и уже устала.

Словно следуя её мыслям, предстала в воображении слушателей Сущность, словно подросток. И Земля уже с юной улыбкой. И человечество уже юное. И как-то нарушало эту идиллическую картину изображение мозга у единого человечества, словно человека, затушёванное на уже пятнадцать процентов от его объёма.

А Марюша между тем продолжала: «прошло время… мы уже взрослые. Земля и люди так же продолжают появляться и растворяться в пространстве. Познавательная область уже пятьдесят один процент, а пассивная — сорок девять. А сейчас.… А что сейчас? Сущность уже довольно пожилая. Земля и человеческая цивилизация тоже старые. Вон они уже сколько раз рождались и умирали! Поизносились, конечно. Но активная познавательная область уменьшилась уже до пяти процентов, а пассивная часть увеличилась до девяносто пяти.

Вот в этих девяноста пяти процентах и содержится сейчас в человеке вся информация и опыт прошлых жизней!

Именно так всё и происходило…».

Наступила тишина и тут вдруг все заметили, что Марюша уснула.

Профессор снял пиджак и укрыл им ножки Марюши. Поглядывая с улыбкой на оживившихся от этой немой сцены Джека с Алёной, продолжил уже вместо Марюши: «такова с’est la vie». В человеческом ДНК её микро — Земля так же растворяется, потом появляется с уже новым микро-человечеством. Это процесс беспрерывный, пока у микро-человечества пассивная часть головного мозга не займёт сто процентов. И только тогда наступит предел в резервуаре хранения информации: земному человеку в это время уже лет девяносто, и он умирает своей естественной смертью». И заметьте, что умирает от старости человек лишь потому, что информацию в его ДНК сохранять больше негде, резервуары памяти заполнены до отказа. Но тут профессор упреждающе поднял вверх указательный палец: «А что касается болезней человека, то тут вы и сами всё понимаете. Если болеет человек, то болеет и ДНК Сущности. Ведь это же наша Галактика. Вот вам и нездоровая наследственность!». И тут вздрогнул то ли изобразив удивление, то ли по-настоящему удивившись. На доске неожиданно даже для него самого появилась картинка самой Сущности с болезненным выражением лица. Она сидела на диване и смотрела телевизор. А внутри неё — планета Земля с ручками и ножками, с больным видом.

Взглянул в окно: «ого, да мы уже прибываем. Вон речка внизу, бережок, хочется уже искупаться, расслабиться, отдохнуть. Да и вечер скоро, шалаш, ночлег.

Но тут послышалось сквозь сон Марюшино бормотание: «информацией управляет не только человек. Минералы, звёзды, планеты, само воздушное пространство, кнопка, ручка, тетрадка… так же хранят информацию». Шёпот её становился всё тише, Марюша снова погружалась в глубокий сон, шевеля своими прелестными губками: «поэтому с каждым рождением Земли все вещи, органические и неорганические, воспроизводятся заново, включая судьбу человека, события вокруг него…».

Глава 2. И профессор пустился в пляс

Профессор легко спрыгнул, неожиданно потянул руку ассистентки к себе. «Ой!». Но он уже крепко держал её в своих руках. Опустив бережно на землю свой бесценный груз, кинулся снимать с раскачивающегося звездолёта вещи. Пока ассистентка стояла с раскрытым ртом недоумевая по поводу столь неожиданной прыти профессора, все вещи были благополучно сброшены на землю. Однако беда была в том, что корабль постоянно поднимался от земли, ведь он становился легче, а может и по другой причине. Неизвестно. Только вот на нём так и остались лежать профессорский путеводитель и подробная карта этого материального мира числовых систем. Профессор, как ему наверно и положено по статусу, был очень рассеян. Ну разумеется он, конечно, не забыл что-то забыть.

«Срочно, срочно отправляемся в путь, нам надо успеть попасть в этот мир» — раздавался взволнованный голос профессора. Почему-то бегал вокруг вещей, размахивал руками и явно куда-то торопился. «Но мы уже в этом мире, профессор». Алёна как ёлочная игрушка была обвешана вещами, не успела ещё от них освободиться, но слова профессора повергли её в недоумение.

«Как в этом мире, почему? — вдруг остановился и огляделся — ах, Алёна, как же вы не не понимаете, что именно поэтому нам и надо торопиться сюда попасть, иначе мы не успеем. Ведь от нас ничего не зависит. Где мы находимся? Где мои карты? Мы погибли! Это неизвестный мир, кругом дикие племена. И только в моём путеводителе отмечены все безопасные места». Профессор говорил явно странные вещи. Ассистентка уже успела закрыть свой милый ротик, но это максимум, что она успела сделать за это время. События вокруг изумили её практичный ум. Логика — основа всех основ — была повержена напрочь в её милой головке.

Она так и осталась стоять на груде чемоданов и смотреть на профессора во все глаза. Внезапно он как-то почувствовал её отрешённый взгляд. Наверное, ему необходимо было задуматься над своим странным поведением, но взгляд его почему-то упал на её ослепительные ножки. И профессор уже второй раз за сегодняшний день снова подумал о детях. Почему-то милые ножки прелестных дам всегда рождают чувства и мысли о продолжении рода, как бы напоминая истинный смысл земного существования не только растений, но и человеков. Затряс головой, словно избавляясь от наваждения. Глубоко вздохнул о своей тяжёлой или нелёгкой жизни и прикрыл глаза, призывая себя только к спокойствию.

Прошло немного времени и всеобщие волнения утихли. Он бы тогда и не был профессором, если бы не знал, что всё что ни делается, всё к лучшему. И по привычной рассеянности снова забыл о том, что потерял карты и о том, что находится на неизвестной даже ему территории.

«Весьма, однако, вкусный суп вы сотворили, милая, так как вы говорите, вас зовут?» — неожиданно спросил профессор, обращаясь к своей ассистентке. — «Марюша, господин профессор» — её глаза выражали неподдельное удивление. Впервые этот странный, но очень близкий её душе и сердцу человек спросил её имя. «Какой-то сегодня странный день, или мир» — подумалось Марюше. Дело в том, что она уже давно любила своего профессора. Он часто говорил непонятные вещи, но, наверняка очень умные, потому что все студенты всегда записывали его слова. Хотя, может, поэтому они его и не слышали: некогда было. Они сосредотачивались исключительно на тетрадке. Но как-то так получилось, что Алёна и Джек были единственными студентами на весь курс, которые никогда не писали конспекты лекций. Профессор на них за это всегда очень сердился. Ему почему-то казалось, что его не уважают, не любят и не ценят, раз не записывают то, что он говорит. Вот и сейчас эти двое сидели напротив и ничего не записывали. «Но почему они оказались на звездолёте, а другие не услышали его слова? — профессор недоумевал — это совершенно точно мир с нечеловеческой логикой, всё уж слишком странно вокруг».

«Профессор, — вдруг подал свой голос Джек — как я понимаю, с каждым воплощением Земли человек материализуется вновь. Но за его плечами опыт-информация жизней на прошлых планетах Земля. Поэтому он мудрее, старше».

«Нет, тут определённо что-то происходит — профессор от неожиданности стал протирать свои очки. Этот самый ленивый студент его курса уже в пути поразил его своими рассуждениями, словно профессор был не он, а этот зазнавшийся студент Джек. И имя-то, какое… так зовут любимую собаку его соседа — ну, ничего, я покажу ему, что он ничего не знает».

Но Джек продолжал рассуждать с самым невозмутимым видом: «если человек прожил уже много жизней на многочисленных планетах «Земля», то в общем и целом одна его судьба была похожа на другую. А если определённые события в судьбе почти точно повторяются, то в чём различие этих событий, в качестве?

И изменяются скорее всего плавно по кривой. Какие-то повторяются на сто процентов, а какие-то на семьдесят, или на пять, — продолжал Джек — повторяются запахи, звуки, атмосфера вокруг человека. Например, на одних планетах «Земля» человечество проживало звёздные войны, на других лишь знакомилось с обитателями других планет, без военных последствий».

Но тут неожиданно раздался голос Марюши: «А может быть нам пора спать? — Марюша очень волновалась, где её профессор будет спать — уже поздно и господин профессор устал от дальнего путешествия». Конечно, Марюша так не думала. Хотя женское сердце подсказывало ей, что профессору необходим покой и, наверное, а вдруг он снова произнесёт слово: «милая», подхватит её и уложит спать, а потом будет долго говорить об устройстве этого мира, а она под эту колыбельную сладко заснёт у него на плече. Но Марюше не повезло.

Услышав слово: «спать», профессор вдруг вскочил и возбуждённо заговорил: «друзья, я расскажу вам, что такое сон. Представьте себе, сон — это для вас информация, а иногда предупреждение, какие именно события происходили синхронно в вашей прошлой жизни. А кто предупреждён — наполовину спасён.

Вскинув руки вверх, стал смешно водить ими вокруг себя: «представьте, человек спит в доме. Светит луна. К дому крадётся бандит с ножом. Человеку снится, как этот бандит набрасывается на него с ножом!». Профессор схватил первый подвернувшийся предмет и, изобразив ужасную гримасу злодея, прыгнул на воображаемую жертву. И тут все увидели, как из злодея профессор превратился в жертву: в ужасе вскочив, или даже подпрыгнув, он кидается в сторону и вскидывает руку, словно включает свет. Его круглые вытаращенные глаза, как догадались невольные зрители, увидели свет! И вот он приставляет ладонь к лицу, словно вглядывается в даль. И тут же поскакал, поскакал вприпрыжку, словно удирая от света и разоблачения. Но вот остановился, словно споткнулся своими мыслями о другую мысль. Видимо, вспомнил, что он — профессор, а не грабитель.

Усевшись неподалёку от Марюши продолжил, как ни в чём ни бывало: «но это не всегда обязательно ближайшее воплощение Земли. Это может быть и несколько воплощений назад, и тогда вы видите причудливых зверей, непривычные вам образы, но всегда главное — суть, атмосфера: благоприятное впечатление оставил для вас сон, или нет.

И самое интересное — вдруг замолчал и устремил свой взгляд куда-то вдаль… так продолжалось минуты две — самое интересное то, — продолжил профессор — что отнюдь не любой сон приходит к нам. Сюжеты снов не появляются спонтанно и хаотично. Это всегда строго определённые сны. Наша память притягивает именно те сны, которые соответствуют общей атмосфере и событиям, которые происходят в настоящее время вокруг нас.

Вот смотрите, там — вытянул обе руки вперёд, видимо, желая показать, где именно — два войска стоят друг напротив друга. Перед битвой. Спит воин в доспехах. Ему снится, что враг бежит, а он держит в своей руке знамя и кричит: «ура!»». Наблюдая решительный настрой профессора, все трое невольно потянулись к своим ушам, чтобы защитить их. Но напрасно. Продолжил миролюбиво, как ни в чём ни бывало. В общем, он был непредсказуем, перейдя уже на шёпот: «ведь частично наша судьба, как совершенно верно заметил Джек, повторяется. Поэтому притягиваются, как магнитом, одинаковые образы, звуки, запахи. Вот представьте себе: человек спит, а рядом с ним разговаривает группа людей: бу бу бу, бу бу бу. И под эти чужие разговоры ему снится сон: большой зал, группа людей оживлённо переговаривается. Он тоже в этом зале, ему хочется вырваться оттуда, но не может, кто-то из оппонентов бьёт его по голове воздушным шаром. Вдруг просыпается и слышит за стеной громкие разговоры, и голова ноет. Что происходит? А всё очень просто: частоты звуков: бу бу бу — совпали с общим шумом в зале, где он был в одном из своих воплощений. Ощущения от ударов по голове воздушным шаром совпали с ощущениями боли в голове. Вот и получается, что эти одинаковые формы притянулись друг к другу. А вместе с формами притянулись и сопутствующие события. И нередко даже запахи притягивают во сне сопутствующие им образы, и даже целые события».

Джек вскочил и стал нервно ходить вокруг костра. «Итак — продолжил он — эти звуки служат как бы магнитом друг для друга. И тогда получается, что нам снится какой-то сон, сюжет которого происходит именно с этими звуками. Просыпаемся и слышим эти звуки наяву! Значит, эти звуки притянули аналогичный звук из памяти, а тот звук из памяти потащил за собой событие, которое мы и увидели во сне. Потому что то прошлое событие происходило именно с этим звуком».

Профессор неодобрительно посмотрел на Джека: «вечно это мальчишка торопится» — произнёс он про себя. Поправил очки и продолжил: «представьте себе разницу: в настоящем человек ещё только сделал первый шаг в это событие, а форма, которая притянулась из памяти прошлого показывает, естественно, полное событие по времени. Ведь эта форма-событие уже прожита человеком на прошлой Земле и существует полной картиной во времени».

Марюша была в шоке. Не знала, что так можно. Никогда не видела своего профессора таким. И вот уже вдруг немножко сама забылась: «смотрите, смотрите — воскликнула она, всматриваясь почему-то в небо — светит солнышко, порхает бабочка. Человек сидит на траве, на лужайке. Недалеко играют двое детей. Рядом с детьми — кусты. А этот человек, видите, встревоженно смотрит на кусты! Эти кусты и атмосфера ему что-то напомнили, т.е. притянули аналогичные образы из памяти. А эти аналогичные прошлые образы связаны с событием: лужайка, и дети бегут в ужасе: за ними гонится страшный лев. А теперь — запрыгала от радости — этот человек бежит, схватив двух малышей. А из кустов выглядывает лев. Он в засаде и в досаде!». Перестала радоваться и стала оглядывться, вспоминая, где она. Теперь стала догадываться, что профессор не зря прыгал и скакал тут вокруг. Она, получается, не лучше.

«Вот как, — ухмыльнулся про себя Джек — сложно не „предсказать“ в таком случае, как будет развиваться ситуация. Ведь вся картинка этой прошлой ситуации-формы уже стоит перед глазами!».

«Вот и объяснение вещих предупреждающих снов — взгляд Джека обратился к профессору — и как следствие этому — предчувствие, интуиция, предвидение. Действительно, почему бы и не предвидение? Ведь в прошлых жизнях — множество аналогичных ситуаций». Неожиданно для себя подошёл к костру, пошевелил угольки. Ласково заискрились в ответ. Джек посмотрел на небо. «Смотрите, как искрятся угольки, и как искрятся звёзды на небе. Есть ли в этом разница? Разве это не одно и то же? Ведь в обоих случаях форма и образ одинаковые».

Теперь взгляд Джека упал на речку. Огоньки костра весело кружились и танцевали на водной глади. Задумчиво проговорил: «вот и костёр наш отображается в речке, интересный образ на поверхности воды. Если такое нарисовать, то не сразу и поймёшь, что это естественный огонь костра. Значит там, на небе, тоже горит наш костёр. А как же он выглядит? Тоже, наверное, необычно. Ну тогда мы можем точно сказать, что сейчас существует множество планов отображения этого огня. Один на другой не похожие, они составляют один собирательный образ костра, который нам может быть даже и неведом! Нам кажется, что истинный костёр — вот он, перед нами. А на самом деле — он ни перед кем. Лишь множество отображений в пространствах создают многоплановый образ, который нам ведом быть не может».

Алёна заворожено слушала Джека. Вдруг увидела, что её Джек и действительно стоит у костра. Огонь отображается в речке. Подобие огня она уже даже рассмотрела на небе. И увидела так же и на многих-многих разных уровнях пространства эти костры, словно эти уровни уходили в бесконечность. Их очень много. Но изображения костра на этих уровнях — разные, в самых причудливых и невероятных формах.

«А какой же тогда, интересно, истинный образ огня от костра, тот самый, состоящий из множества пространств? — продолжал Джек — Наверное, этот вопрос не имеет смысла, потому что этот собирательный образ, не исключено, что тоже является лишь одним из множества других уровней, и т.д.».