Бесплатный фрагмент - Король-убийца

Книга посвящается

Моим родителям Наталье Александровне и Герману Николаевичу, моим бабушке и дедушке Марии Тимофеевне и Александру Владимировичу

Глава 1

Беглянка

Ночь — волшебное время таинств, опасностей и чудес. Когда мир окутывает мгла и тьма погружает всё живое в забытье, на небо величественно выплывает луна, освещая землю призрачным сиянием. Звёзды загораются тысячами огней. Млечный путь, словно луч солнца, сияет на небосводе. Повсюду царит грациозный дуэт тьмы и света в обличье небесных светил. Так выглядит обычная ночь в мире магии Сноуколд.

Но сегодня всё было по-другому. Звёзды померкли. Лунный свет едва касался земли, и тьма пронизывала пространство. С грозовых облаков, будто кристаллы, падали капли дождя. Сосны, покрытые снегом, недовольно шумели.

По небу стрелой пролетела Гром-птица, сотрясая чёрные облака взмахом могучих крыльев. Из её глаз сыпались молнии и потоки искр. Она была чем-то обеспокоена, от чего-то негодовала.

Храбрецы, осмелившиеся в такую пору выйти из дома, понимали: появление колдовской птицы — это предвестие. Однако стоит ли ждать добра, не ведал никто. Во все времена полёт Гром-птицы сулил бедствия и болезни. Память о них разносилась народной молвой и передавалась от старого поколения новому.

В эту ночь волшебная птица тоже неспроста развеяла темноту блеском магии. Она стремилась к самой страшной тюрьме мира, Смертфэлку. Неприступной крепостью тюрьма возвышалась над северным чертогом. Чёрные камни угрюмо смотрели поверх остроконечного забора, за которым простирались дебри Поющего леса.

На высоких башнях Смертфэлка летали призраки, старухи с гниющей кожей и одной ноздрёй. Их потрёпанное белое одеяние выделялось на фоне чёрных стен и развевалось при дуновении ветра.

Жители Сноуколда прозвали призрачных старух баньшами. Они появлялись там, где лежал больной и душераздирающими воплями оповещали о его скорой смерти. В Смертфэлке заключённые умирали постоянно. Поэтому баньши не покидали его.

Изнутри тюрьму охраняли демонические стражи — перты. Они представляли собой чудовищ с огромной головой и пузом. Лишённые симметрии тела и человеческой души, они были обречены на вечный голод. Через тонкую шею не проходила еда в их растянутый желудок.

Пертами становились заключённые-самоубийцы, которые при жизни отличались кровожадностью. Из них получались беспощадные стражи, подчиняющиеся лишь королю.

Гром-птица никого не боялась. Она пролетела над центральной стеной и метнула из глаз молнию. Баньши с визгом отлетели в сторону. Стена треснула и раскрошилась. Камни, покрытые тонкой ледяной корой, скатились к забору. Страшно было представить, кто из заключённых окажется на свободе.

Вихрь поднявшейся пыли вскоре осел. Из камеры вышла измождённая девушка в красном парчовом платье. Её золотистые волосы тускло поблёскивали. Карие глаза со страхом смотрели на полуразрушенный Смертфэлк. Кости проглядывали сквозь белую кожу, выделяя без того острые скулы и тонкие обветренные губы.

Бывшая узница сбросила дорогие, но потрёпанные туфли и бросилась бежать. Не важно куда, главное — подальше от тюрьмы. Гром-птица полетела в сторону Поющего леса, указывая путь. Девушка последовала за ней, хотя не помнила её, как и своё прошлое.

Тёмные твари Смертфэлка не преследовали их. Они боялись волшебного света Гром-птицы.

Бывшая заключённая беспрепятственно вбежала в лес. Корявые деревья скрипели, покрытые инеем. Земля промёрзла и превратилась в подобие льда. Морозный воздух, смешанный с трупным смрадом, не позволял вздохнуть полной грудью. Снегопад усиливался.

Передвигаться стало труднее. Корни цеплялись за подол и рукава. Сухие кустарники резали кожу, как бритва. Мерещилось, будто призраки водят хоровод вокруг окоченелых оленей. Разыгрывалась метель, и волки дружно подвывали ей.

Слух пронзил стон, словно мать оплакивает дитя. Пойти на него означало подписать себе смертный приговор. Много разбойников отдали жизни в Поющем лесу. Они желали смерти каждому, чтобы унять злобу и пополнить ряды призрачных мертвецов.

Гром-птица пролетела между облаков, магией развеивая призраков. Сотни ярких лучей отходили от её небесно-голубых крыльев. Дождём они сыпались на Поющий лес, мешая тёмным созданиям проявить себя.

Девушка бежала за сиянием птицы, не разбирая дороги. Деревья мелькали перед ней, сливаясь с призраками, таящимися среди ветвей. Вскоре она покинула Поющий лес и оказалась на поляне.

Пред взором беглянки предстал высокий каменный забор. За ним стоял замок с красными и фиолетовыми башнями. Их венчали крупные кристаллы. Они переливались в лучах восходящего солнца, отбрасывая разноцветные тени. Хозяева замка стремились показать всё своё богатство, не понимая, что демонстрируют бедность и безвкусие. Башни выглядели ярко. Но дёшево. Кристаллы в них были не драгоценные, а из обычного стекла.

Гром-птица подлетела к вратам, взглянула на растерянную девушку и исчезла в алом свечении. Беглянка осталась одна. Она чувствовала себя полностью обессиленной после годов, проведённых в Смертфэлке, и преодоления Поющего леса. Девушка постучала в дверь и, не дождавшись помощи, упала в обморок.

Очнулась она на старенькой кровати, в комнате, полной деревянной мебели. В углу сидела женщина лет сорока в чепчике, старом платье и белом фартуке. Лицо её покрывали веснушки. Жёлтые глаза смотрели с любопытством.

— Кто вы и где я? — поинтересовалась девушка, приподнимаясь.

— Дорогуша, наконец ты очнулась! — засуетилась женщина. — Извини, что стражники не нашли тебя раньше. Они боялись открыть врата. В округе бродит столько нежити! Хорошо, я проснулась и позвала Адриана. Он опытный воин. Ему монстры не страшны.

— Вы не ответили на вопрос, — напомнила беглянка.

— Меня зовут Юлиана. Я служанка лордов Мейраков. Ты находишься в королевстве людей — Штормгроте.

— Очень приятно, — устало улыбнулась девушка. — Своё имя я забыла. Помню, как очнулась в страшном месте. В окружении чудовищ, от которых меня отделяла каменная стена с маленьким окошком.

— Ужас… — прошептала служанка. — Надеюсь, ты находилась не в тюрьме короля Вальтэриана Колда. Впрочем, я глупость сказала. Из Смертфэлка ещё никто не сбегал.

— Можно мне остаться? — поинтересовалась беглянка. — Я буду помогать вам по хозяйству. Пожалуйста. Мне некуда идти.

— Что я могу? — пожала плечами Юлиана и подала целебную настойку. — Я бесправная служанка! Здесь всё решают леди Офелия и её внучка леди Астрид. Характер у обеих вздорный. Вряд ли они разрешат тебе остаться.

— Неужели ничего нельзя сделать? — умоляюще спросила девушка, затем взяла настойку и залпом выпила, ощутив нестерпимую горечь во рту.

— Вот и молодец, — похвалила служанка. — Пока не поправишься, живи тут. Мы с Адрианом что-нибудь придумаем. Еда на столе. Обязательно поешь! Не переживай и отдыхай побольше. Слава всем стихиям природы, ты добралась до нас невредимой.

Юлиана заботливо укрыла незнакомку и вышла, скрипнув дверью. Девушка встала с кровати и оглядела комнату. В углу находились резной сундук и шкаф. В центре — стол, накрытый белой скатертью с узорами рун, и два стула. Обстановка была бедной, однако бывшей узнице Смертфэлка показалась роскошью.

Беглянка села за стол и отведала солёной похлёбки. Ненамного лучше, чем в тюрьме. Хлеб тоже не отличался мягкостью. Впрочем, о большем девушка просить не смела. Окончив трапезу, она подошла к окну и распахнула ставни.

Солнечные лучи освещали дворцовый сад. В окружении живых изгородей росли яблони, груши, берёзы. У аллей, вымощенных фиолетовым кирпичом, стояли дубовые беседки. В них сидели фрейлины в пышных платьях, украшенных драгоценностями. Они смеялись и шутили, пока остальные работали. Стражники дежурили у входа в замок. Слуги носили коромысла, рубили дрова и поливали клумбы. Поварята тащили с базара корзины, полные овощей.

Девушка долго наблюдала за ними, пытаясь вспомнить прошлое. Неожиданно в смехе фрейлин она услышала мужской голос: «Нарушать законы Четырёх Стихий очень весело. Чувствуешь триумф, превосходство над остальными? Если всё получится, мы сможем путешествовать по мирам. Доверься мне». Бывшая заключённая пристальнее посмотрела на фрейлин. Однако мужчин среди них не увидела. Она поняла: тихий настойчивый голос звучал в её голове. Девушка ухватилась за него, как за соломинку, и напрягла сознание, чтобы вспомнить ещё что-то. Не получилось. Только разболелась голова.

Спустя два часа за дверью послышались голоса. Один тонкий, сбивчивый. Другой скрипучий, твёрдый. Беглянка вздрогнула, вернувшись в реальность, и отошла от окна.

Дверь распахнулась. На пороге появились Юлиана и стражник, облачённый в серые доспехи с фиолетовым плащом. Лицо воина было морщинистое, глаза усталые. Острый подбородок скрывала короткая седая борода.

— Дорогуша, я такую новость услышала! — затараторила служанка. — Не поверишь!

— Подожди, — прикрикнул стражник. — Я же сказал, нет!

— Почему? — обиделась Юлиана. — Задумка проста!

— А ещё рискованна и безумна! — топнул ногой воин.

— О чём вы? — прервала спор беглянка.

— Леди Астрид пришло письмо от короля мира, — прошептала Юлиана. — Фрейлины клянутся, он хочет жениться на ней! У него уже были невесты. Никто не знает, куда они исчезли. Последнюю звали Паулин Граффиас. Она была дочерью Гарольда, правителя южных земель. Поговаривают, Паулин умерла от руки короля Вальтэриана. Из-за этого её отец ведёт с ним войну. Паулин служила фрейлина — ведьма Калисса. Молва гласит, ей удалось выжить. Где она — неизвестно. Ты могла бы притвориться Калиссой перед Астрид и её бабушкой. Они приветствуют колдовство. Астрид сделала бы тебя своей фрейлиной.

— Не хочу лгать, — сказала девушка. — Головы можно лишиться. Нет ли иной работы в королевстве?

— Лучше рискнуть и стать фрейлиной, — настаивала служанка. — Моя участь не завидна. Любой обиду нанести может. Фрейлину же тронуть не осмелятся. По-другому заработать в Штормгроте тоже можно. Только вряд ли тебе понравится ублажать клиентов за горсть медяков.

— Значит, у меня нет выбора, — вздохнула беглянка. — Лучше притворяться ведьмой и охранять леди Астрид от тирана-короля, чем… Я согласна.

— Разрешите, наконец, представиться? — проворчал стражник. — Моё имя Адриан.

— Вы нашли меня? — уточнила девушка.

— Я, — подтвердил Адриан. — Если вас хоть капельку интересует моё мнения, то я против вашей затеи!

— Спасибо, что спасли, — произнесла беглянка. — Однако Юлиана права. Кем может работать девушка без дома, семьи и средств? Быть фрейлиной большее, к чему я могу стремиться.

— Живите, как хотите, — проворчал стражник и ушёл, хлопнув дверью.

— Не обращай внимания на его грубость, — посоветовала служанка. — Он хороший человек, хоть и ворчун. В молодости Адриан служил в армии отца Вальтэриана, покойного короля Зигфрида Колда. Тот воевал за объединение королевств: людей, магов, эльфов, оборотней, вампиров и демонов. Поначалу его идею поддержали лишь маги. Ведь Колды принадлежали к их расе и правили ими на протяжении веков. В ходе войны на сторону Зигфрида встали правители людей — Мейраки. С королевством эльфов он заключил брачный союз. Женился на Селене Снэик. Правители Нижнего Сноуколда без боя преклонили колени. Они были родственниками его жены. Хотя об этом не принято говорить. Подземный мир пользуется дурной славой. Остальных Зигфрид покорил силой и стал правителем мира. Те, кто воевали за него, вернулись к семьям. Адриану не повезло. Его деревню сожгла объединённая армия оборотней и вампиров. Жену и троих детей зарезали.

— Он нашёл в себе силы жить, — проговорила девушка, представляя его ужас.

— Адриан хотел пронзить себя мечом, — поведала дрожащим голосом Юлина. — В этот миг над ним пролетела Гром-птица и сделала в воздухе кувырок. Адриан не стал убивать себя, раз священная птица против.

— Священная? — переспросила беглянка.

— Да, — подтвердила служанка. — Она священна для всех жрецов Стихии Воздуха. Прихожане тоже почитают её. Адриан счёл появление Гром-птицы знаком, смирился с участью и пошёл в стражу Мейраков.

— Нелегка судьба, — прошептала девушка, стараясь вспомнить свою. — Не только ворчать начнёшь. Рассудок потерять можно.

— Совсем заболталась я! — всплеснула руками Юлина и достала из шкафа платье. — Тебе пора сменить наряд.

— Спасибо, — взяла одежду беглянка и невольно отметила: рукава зелёные, юбка и корсаж — бардовые.

— Не обижайся, я не имела в виду ничего такого, — потупила глаза служанка. — Просто на другое платье денег нет. А твоё совсем истрепалось.

— Не понимаю вас, — смутилась девушка.

— В королевстве эльфов похожие платья носят куртизанки, — пояснила Юлиана, краснея. — В Штормгроте об этом мало кто знает. Клянусь, не хотела обидеть!

— Понимаю, — кивнула беглянка. — Ничего страшного. Вы и так делаете для меня много. Когда-нибудь я верну долг.

— Не стоит, — проговорила служанка. — За добрые дела духи Четырёх Стихий мне здоровье дают.

Беглянка подождала, пока за Юлианой закроется дверь, и сняла одежду. Парчовый наряд с узорами из золота и серебра соскользнул на пол, обнажая белую кожу. Девушка надела простое, но чистое платье и вздохнула свободнее. Будто скинула годы, проведённые в камере.

Расправив складки одежды, она подошла к зеркалу, висевшему у кровати, и с волнением взглянула на себя. В нём отразилось измученное молодое лицо с острыми скулами и треснутыми губами. Единственное, что привлекало взор — это яркие карие глаза, как угольки сияющие на фоне болезненной кожи. Девушка заметила, что золотистые волосы сохранили прежнюю красоту, но сильно спутались. Сил расчесать их не было.

Беглянка легла на кровать и заснула крепким сном. Впервые за долгое время её не тревожили крики баньш и скрежет когтей пертов.

Девушке приснилась богатая комната с камином и множеством свечей. За резным столом сидела юная леди в красном платье с узором саламандры и накидкой цвета пылающего огня. Она читала письмо, содержание которого её явно огорчало.

Вдруг в комнату ворвались стражники в белоснежных доспехах с голубыми плащами, на которых была вышита Гром-птица. И, не медля ни секунды, схватили леди.

— Как вы смеете врываться? — вскричала она, роняя письмо. — Немедленно отпустите! Вы знаете, кто я и что вам за это будет?

— Приказ короля Вальтэриана Колда, — ответили воины.

Они провели леди через длинные коридоры замка и бросили в карету, связав запястья. Она уже не вырывалась, а с грустью и болью думала о ком-то.

Карета проехала мимо садов, посёлков и заснеженных полей. С каждой минутой дорога становилась безлюднее и мрачнее. Скоро девушку доставили в Смертфэлк.

Королевские стражи остались снаружи. А она без страха прошла внутрь в сопровождении демонических стражей. На пути к камере леди молчала, хотя бесы, окружающие её, не унимались ни на секунду. Стоны и крики заключённых тоже резали слух.

Девушку ввели в холодную камеру. Там её ожидал высокий худощавый мужчина с короткими серебряными волосами. Одет он был в белоснежный, созданный изо льда дублет, и штаны, узоры которых напоминали разбитое стекло. Плечи его покрывала меховая накидка, скреплённая серебряной брошью в виде змеи. С безымянного пальца правой руки свисал переливающийся перстень.

На лицо лорда падала тень, скрывая всё, кроме хищных голубых глаз. В них отражались холод полярной ночи и ярость вьюги. Глаза сверкали, как нож перед вкушением крови. Безжалостно, равнодушно, надменно.

— Наконец-то, — холодно сказал мужчина, испепеляя стражей взглядом. — Вы заставили меня ждать. Непозволительное упущение для тех, кто хочет жить.

— Простите, Ваше Величество, — проговорили монстры и, поклонившись, исчезли за дверью.

Король неторопливо вышел из тени. Луч света упал на бледное лицо с острыми скулами. Тонкие губы искривила презрительная ухмылка. Сложно было сказать, что скрывается за ней.

Вальтэриан вальяжно подошёл к леди и заглянул в глаза. Она не отступила. Хотя во взгляде её читались обвинение и обречённость.

— Не смотри так, — ледяным тоном велел король. — Ты знаешь, почему здесь. Мой приказ важнее любого закона. Ты его нарушила.

— Холодный, бесчувственный ублюдок, — произнесла девушка.

— Отлично подметила, — усмехнулся Вальтэриан и впился в её губы поцелуем. — Я скучал.

Он целовал долго, жадно, настойчиво. Леди пыталась оттолкнуть его. Но холодные руки, словно змеи, обвили талию. Когда девушке стало не хватать воздуха, король отступил. Разжал объятья, и её накидка упала к его ногам. Ткань вмиг покрылась льдом. Вальтэриан поднёс пальцы к вискам леди. Она ощутила, как холод проникает в каждую клеточку тела. Сознание начало медленно уплывать. Девушка пошатнулась и невольно прижалась к груди короля. В его ледяных объятьях она потеряла сознание. Он взял её на руки и положил на кровать. Поцеловав леди в последний раз, Вальтэриан прошептал: «Ненавижу тебя» и исчез в голубом портале.

Бывшая узница Смертфэлка проснулась, тяжело дыша. Мысли о прошлом тревожили её сильнее. «Кто та богатая леди, что так похожа на меня? — гадала она. — Что связывало её с королём мира?» Думая об этом, девушка пришла к выводу, что только в замке Вальтэриана найдёт ответ.

За окном рассвело. Кошмары ночи отступили перед сиянием синего солнца. Оно вошло в зенит и мерцало на голубом небосводе в окружении планетарных колец Сноуколда. Они переливались фиолетовым, синим и перламутровым.

Адриан сменился на посту другим стражем и побрёл в покои незнакомки. Он считал идею Юлианы глупой. Однако чувствовал ответственность за судьбу спасённой девушки. Потому решил помочь.

— Можно я войду? — поинтересовался он, шаркая ногами у двери.

— Конечно, — ответила беглянка.

Стражник неторопливо прошёл в комнату. В руках его шуршала карта, свёрнутая наподобие свитка. Адриан приблизился к столу и молча положил её на край.

Неожиданно из дверного проёма показалась голова служанки.

— Юлиана, опять опаздываешь! — возмутился стражник. — Договорились же, как караул передам, здесь собираемся! Между прочим, твоя идея. Вечно что-нибудь придумаешь. А мне старую спину под плеть подставлять!

— Полно ворчать, — сказала служанка и развернула карту. — Лучше рассказывай.

— Подожди, — отмахнулся Адриан. — Для начала уточнить следует. Гостья наша, ты не передумала фрейлиной служить?

— Нет, — покачала головой девушка. — Я представляю возможные последствия и не боюсь.

— Многие солдаты так говорили перед Последней битвой, и многие полегли, — вспомнил Адриан войну за объединение королевств. — Боится каждый. Только одни лучше скрывают страх, чем другие. Решила стать фрейлиной? Я помогу. Дам урок географии. Об остальном поведает Юлиана.

— Благодарю, — кивнула беглянка.

— Не стоит! — ответил стражник. — Не люблю лордовские манеры. Мне солдатская простота по душе.

— Я сказала искренне, — заверила девушка.

— Одного раза достаточно, — уткнулся в карту Адриан.

— Мне нужно господам на стол накрыть, — засуетилась Юлиана. — Удачи! Только не перебивай его. Злится страшно, будто в черта превращается.

— Уходи уже! — крикнул Адриан. — У меня времени нет слушать, какой я противный.

Служанка поспешила закрыть дверь. Стражник раздражённо взглянул на неё и забарабанил по столу мозолистыми пальцами. Девушка села около него. Взор её устремился на выцветшую старую карту.

— Мир магии Сноуколд состоит из шести королевств, — сказал Адриан. — На севере находится его столица — Альтаир. В центре её расположен королевский замок, Зимняя Роза. Севером, как и остальной частью мира, владеют Колды. Говорят, их кровь холоднее льда. На гербе Колдов изображена Гром-птица. По территории королевства протекает крупнейшая в мире река Духр и впадает в озеро Лист. В Альтаире живут маги. Глава династии Колд — король Вальтэриан. Большое влияние на него оказывает тётка по материнской линии, леди Еликонида Снэик. Лучше такая власть, чем анархия. Однако неприязнь моя к ним крепнет.

— В чём причина? — не удержалась от вопроса беглянка.

— Много нехорошего про них сказывают, — почесал облезлый затылок Адриан. — За день грехи короля и его тётки не перечислишь… На юге расположено королевство оборотней — Бекрукс. Там властвуют Граффиасы. На их гербе вышит чёрный волк. Во владениях Граффиасов есть Тихая пустыня, горы Василисков, крупнейший торговый порт и залив Эрика. Во главе династии стоит лорд Гарольд.

— Тот, что воюет с королём?

— Верно. На востоке расположено королевство эльфов и фей, именуемое Хионфлором. Правят им Снэики. Их главная резиденция — замок Диньлун. Герб — луна, оплетённая змеёй. Снэики часто вступают в брак с Колдами. Поэтому иногда рождаются не гибриды эльфов и фей, а маги. Ещё появляются демоны. Ведь Снэики имели с ними родство. Но это хранят в тайне.

— Почему?

— Демоны порочны. Их не жалуют. Леди Селена Снэик вышла за лорда Зигфрида Колда и родила нынешнего правителя мира — мага Вальтэриана. Думаю, он по материнской линии демон. Только не вздумай никому сказать! Слухи о нём топором пресекаются. Король стыдится происхождения. Оно портит его репутацию.

— Мне не за чем сплетничать, — сказала девушка. — И не с кем.

— После смерти Селены главой рода считается Вальтэриан, — продолжил стражник. — Он редко бывает в Хионфлоре. Поэтому правит востоком его наместник — лорд Нарцисс Снэик, эльф. Леди Еликонида хотела занять трон Хионфлора. Но народ взбунтовался против её власти. Еликониду считают виновной в исчезновении королевы Селены.

— Это правда?

— Свечу не держал! — проворчал стражник. — Могу про природу рассказать. О ней доподлинно известно.

— Давайте.

— Во владениях Снэиков находится семицветный водопад Фомальгаут, множество редких растений и один из самых больших вулканов — Касандэйская Сопка. На западе есть его брат-близнец. Однако красотами Хионфлора обольщаться не нужно.

— За красотой прячется коварство.

— Ты не представляешь, какое! Снэики владеют крупнейшим чёрным рынком. Незаконная торговля через них проходит. Король мира делает вид, будто не замечает. Ведь родственники делятся с ним прибылью. Органы волшебных созданий, рабы, опиум, запрещённые эликсиры — вот чем промышляют «благочестивые» лорды! Законы они для простолюдинов пишут!

— Откуда вам известно?

— Молва без причин не берётся. Доходы Снэиков за себя говорят. Не уверен, прикрывает их король или его тётя, или вместе. Но факт остаётся фактом, Снэики не такие прекрасные и невинные, какими кажутся на первый взгляд.

— На западе тоже разбойники в коронах?

— Западом правят Фаиэ, самый старый из всех домов Сноуколда. Его представители заключают близкородственные браки ради сохранения чистоты крови и богатства внутри семьи. Половина членов династии рождаются магами, половина вампирами. Королевство именуется Крэвэлэнд. Большинство Фаиэ безумные или уроды. Уроды не доживают до сознательного возраста. Безумцы же правят долгие годы. Члены династии Фаиэ считают, что в крови их течёт огонь. Другие полагают, яда в ней больше.

— Хотя бы чёрного рынка нет.

— Скорее всего потому, что лазейки к королю тоже нет, — фыркнул стражник и продолжил рассказ. — Глава рода Фаиэ — вдова покойного лорда Никанора, леди Эльвира. Она в отличие от мужа не колдунья, а вампирша. Герб Фаиэ — саламандра в круге огня, над которой кружится летучая мышь. В вампирском королевстве растут лес Опасности и Яблочная долина. Их разделяет хребет Диких гор. В лесу Опасности много разбойников, кочевников-друидов и прочей нечисти, на уничтожение которой Вальтэриан Колд изредка отправляет военные отряды.

— К северу от леса Опасности владения династии Мейрак? — уточнила девушка.

— Угу, — закивал Адриан. — Наше королевство — Штормгрот. Глава Мейраков — леди Офелия. Её сына лорда Максимильяна и его жену леди Констанцию убили в Последней войне за объединение королевств. Они сражались на стороне победителей — Колдов. Благодаря этому правители мира благоволят их потомкам. Около северной границы Штромгрота расположена королевская тюрьма Смертфэлк и Поющий лес. Герб Мейраков разделён на четыре части. На первой изображена астра, на второй — молот и наковальня, на третьей — единорог, на четвёртой — лук и стрелы.

— Других династий нет? — полюбопытствовала беглянка.

— Есть, правда, они не имеют большого влияния, — пояснил стражник.

— А моря, океаны?

— Мир Сноуколд омывают четыре океана. На севере океан Ледяных цветов, на юге Песчаный океан, на востоке Русалочий, на западе Штормовой. Рядом с поместьем Безумного барона, на западе, расположено самое чистое Хрустальное море.

— Занятно.

— Под землёй находится шестое королевство — Нижний мир. В нём живут демоны. Вальтэриан считается их королём, хотя больше времени проводит в Верхнем мире. В Нижнем правит его доверенное лицо и лучший друг лорд Сталий Эдасмор. У демонов три обличья: мужское, женское и чудовищное.

— Не ясно мне, — смутилась девушка.

— Всё просто, — произнёс Адриан. — Когда жители Подземного мира принимают облик монстров, то становятся огромного роста. Кожа их меняет цвет, грубеет. Появляются крылья, рога и когти. Некоторые демоны оставляют рога и крылья в мужском или женском обличьях, тогда они представляют собой промежуточный вариант. Обычно демоны предпочитают ходить в облике, в котором родились, и лишь изредка меняют его.

— Они злые или добрые?

— Я представитель расы людей. Для меня все прочие обитатели Сноуколда опасны и непонятны. Человек имеет право испытывать страх. Ведь он слабее вампира, оборотня, мага и демона. Мы вынуждены выживать. Леди Офелия стремится выдать внучку за короля мира, чтобы защитить нас от посягательств других рас. Не вини меня за излишнюю подозрительность. Я воевал. Знаю, на что способны соседи.

— Вы видели демонов? — полюбопытствовала беглянка.

— Не общался, — признал стражник. — Некоторые сослуживцы спускались в Нижний мир. Сказывали, будто там полно публичных домов, алкогольных напитков и беззакония. Мой лучших друг оттуда не вернулся. Сгинул, наверное.

— Или понравилось, — хмыкнула девушка. Озорные искорки загорелись в её карих глазах.

— Что? — нахмурился Адриан.

— Жуткое место вы описали, — поправилась беглянка. — Не удивительно, почему король не хочет, чтобы о его происхождении узнали.

— Хранить тайны он мастер, — вздохнул стражник. — Головы отрубил, и нет знающих лишнее. Если невозможно правду скрыть, приказывает слухи по королевствам распустить. Из-за этого не понятно, что правда, а что вымысел!

— Неужели Вальтэриан такое чудовище?

— Во время казни пленных оборотней он сказал, что скучно смотреть, как всем головы рубят. Надобно разнообразие! Теперь в Альтаире не только головы отсекают, но и вешают, потрошат, четвертуют, в огненном чане сжигают, на колья сажают, железные иглы под ногти вгоняют, в раскалённых башмачках плясать заставляют.

— Я поняла! — прервала беглянка.

— Несмотря на кровожадность, король мнит себя интеллигентом, — продолжил Адриан. — Стихи писать любит, на фортепиано играет, картины рисует.

— Боюсь представить, какие, — шепнула девушка.

— Увидишь, как в столицу приедешь, — буркнул стражник. — Хотя я не уверен, правду о короле глаголют или нет. Не воспринимай сказанное серьёзно. Народ склонен преувеличивать.

— Вы как считаете?

— Отец его был великим воином. Врагов рубил беспощадно. Мать славилась религиозностью. Подданным много помогала. Тётка… Сложно сказать. Не видал. Каким наш суверен уродился, только Четырём Стихиям ведомо. А они часто глухи к вопросам и молитвам. Скоро придёт Юлиана, расскажет о работе фрейлины. Затем мы представим тебя леди Офелии Мейрак и леди Астрид Мейрак.

Стражник свернул карту и побрёл к выходу. Дверь с пронзительным скрипом открылась и закрылась. Девушка принялась ходить из стороны в сторону, ожидая служанку. Она расчёсывала длинные волосы и тут же нервно накручивала на палец. Иногда выглядывала в окно, надеясь успокоиться при виде светло-голубого неба. Но его заслонили тучи, и ей стало тревожнее. Беглянка понимала: если не понравится Мейракам, её судьбе не позавидуешь.

Глава 2

Приворот

Прошло около двух часов, а Юлианы всё не было. Девушка устала от страха и ожиданий ещё в Смертфэлке, поэтому решила рискнуть. Она впервые покинула комнату и вышла в янтарный коридор.

Древние гобелены с гербом Мейраков украшали переливающиеся стены. Узоры петляли, образуя завитки у потолка. Около кремовой двери дежурили стражники. Они приняли беглянку за новую служанку и пропустили. Она прошла мимо картинной галереи, обогнула статую русалки и оказалась на улице.

Аромат тюльпанов витал в воздухе. Фрейлины обрезали фиолетовую сирень и наполняли вазы, стоящие между берёзовыми лавочками. Садовники стригли кусты в виде арок, шаров и волшебных животных. Служанки набирали воду из колодца и поглядывали на стражей, марширующих по аллее жёлтого кирпича.

Беглянка села на лавочку вдали от всех и закрыла глаза. В воображении возникла метель. Она кружилась, точно водоворот, искрилась и шипела. Ветер завывал. В перерывах звучал хрипловатый голос: «Иди ко мне. Расскажи, что прочла о магии сегодня? Я не строгий учитель. Но мы же должны о чём-то говорить. Я мог бы долго философствовать о делении созданий на хищников и жертв. Жаль, тебе моя теория не нравится. Хорошо, что по крайнее мере нравлюсь я».

Девушка открыла глаза, стараясь понять, кто произнёс эти слова. «Похожий голос принадлежал мужчине, который разговаривал с богатой леди из сна, — вспомнила она. — Высокая ледяная корона сияла на его голове. Кому она могла принадлежать, как не королю мира? Но при чём здесь я?»

Кусты зашелестели, ветви хрустнули. Беглянка вздрогнула, услышав шорох за спиной, и обернулась. Однако не увидела нарушителя покоя. Ощутив себя слабой и беспомощной, она выкрикнула имя, хранимое подсознанием:

— Вальтэр!

Вороны испугались и улетели подальше от замка. Из-за берёзы показалась темнокожая старуха в потрёпанной шали и чёрном платье. В руках её качалась корзина, накрытая грязной тряпицей.

— Не упоминай демона, он и не появится, — проскрипела старуха. — Примета штормгротская.

— Кто вы? — насторожилась девушка.

— Целительница, — улыбнулась беззубым ртом незнакомка. — В Альтаире называют ведьмой. Тебе ли не знать? Ты одна из нас.

— Вы обознались, — отошла беглянка.

— Нет, — покачала головой старуха. — По твоим венам течёт могущественная магия.

— Что вам нужно?

— Мне уже ничего. А тебе пригодится, что я дам.

Целительница всунула девушке в руки чёрную книгу с пиктограммой пятиконечной звезды и упала.

— Помогите! — закричала беглянка. — Ей плохо!

Стражники подбежали и начали проверять пульс старухи. Девушка растерянно дотронулась до корешка книги и перед ней пронеслось видение из прошлого.

Она стояла посреди замка, окутанная огнём. Он тёк по её венам вместе с кровью и выливался в магию. Рядом находился обладатель хриплого, полушипящего голоса и смеялся. Его ладони касались рук девушки, и пламя превращалось в лёд. Потом таяло и снова загоралось. Стены трескались от напряжения, ощутимого кожей. «Как тебе чувство превосходства над остальными? — вопрошал мужчина. — Мне доставляет удовольствие. Магия даёт подлинную власть! Неужели тебя это не заводит? Колдовать, как и пытать. До одури приятно. Столько эмоций, столько… Ты слушаешь меня?»

Воспоминание оборвалось, не позволив углубиться в прошлое. Беглянка стёрла с виска пот и прикусила губу от изумления. Она вспомнила, что её учил колдовать король мира. Больше ни о чём не догадалась. Ведь стражники жутко ругались, не в силах помочь старухе.

— Умрёт она, — вынес вердикт один из них. — Пульс слабый. Лекарей Мейраков отвлекать не следует. Много чести для оборванки.

— Она ещё и цыганка, — проронил второй страж. — Накличет беду. Довольно их в лесу Опасности. Путников губят, золотишко себе забирают.

— В уме ли вы? — возмутилась девушка. — Старушка нам плохого не сделала. Зовите лекарей, целителей, травников. Кого-нибудь!

— Поздно, — сказал страж, увидев, как старуха откинула руку. — Умерла.

— О, Четыре Стихии! — послышался голос подбегающей Юлианы.

Она остановилась около покойницы, взяла девушку под руку и быстро увела в замок. Они пришли в знакомую комнатку и сели на кровать.

— Что ты делала в саду? — спросила служанка.

— Искала вас, — ответила беглянка. — Потом заметила дверь, ведущую во двор, вышла и села на лавку. Захотелось вдохнуть свежего воздуха. Избавиться от страха, ожидания… Затем подошла старушка, отдала книгу и умерла.

— Нельзя с колдуньями связываться, — предостерегла Юлиана. — С книгой она передала тебе способность колдовать. Обычно у ведьм для этого есть ученицы. Эта же… странно поступила. Возможно, в твоём роду были колдуны, и она отдала свою силу, чтобы магия пробудилась в тебе.

— Надеюсь, колдунья угадала с преемницей, — проговорила девушка, рассматривая книгу.

— Чародеи умирают мучительно-долго, если некому передать колдовской дар. Думаю, она не спроста выбрала тебя. Ошибка чревата опасностями для перехода её души в иной мир.

— Старушка умерла быстро.

— Значит, не ошиблась. Спрячь книгу и никому не показывай. Многие в Штормгроте до сих пор не жалуют ведьм. Винят их в неурожае, нехватке у коров молока и прочих бедствиях.

— Я уже догадалась. Стражники пренебрежительно отнеслись к умирающей, потому что побоялись её сглаза.

— Минусы в колдовстве есть. Зато теперь можешь с уверенностью сказать Мейракам, что ты — Калисса. Я тебя так называть буду. Не против?

— Называйте, — позволила девушка. — Иного имени всё равно у меня нет.

— Я не пришла к тебе вовремя, извини, — вытерла руки о фартук Юлиана. — Работы много. Леди Астрид собирается через два дня ехать во владения Колдов.

— Мы идём к ней? — поинтересовалась беглянка, ощущая участившееся сердцебиение.

— Да. Другого шанса представить тебя Мейракам не будет.

— Я готова.

— Прежде кратко расскажу об обязанностях фрейлины. Нужно слушать госпожу, выполнять любые её поручения, знать последние новости и придворные интриги. Теперь пойдём. Нас ждут.

Служанка повела новоявленную Калиссу по янтарному коридору до лестницы. Затем они поднялись и направились к двери, обитой фиолетовым бархатом.

Перед ними предстала просторная комната. Красные шторы с балдахином, хрусталиками и множеством рюш не мешали проникновению солнечных лучей. На стенах в золотой оправе висели портреты членов династии Мейрак. Фарфоровые вазы с фиолетовыми цветами и резная мебель показывали любовь хозяев к роскоши.

Возле туалетного столика из слоновой кости крутилась леди Астрид Мейрак. Она обмахивалась веером из павлиньих перьев и не сводила глаз с отражения. Золотые браслеты позвякивали в такт её движениям. Пышное фиолетовое платье со множеством рюш подчёркивало белизну кожи и стройность фигуры. Светлые волосы стягивала сетка с голубыми топазами под цвет глаз.

— Это она? — Астрид посмотрела на Калиссу оценивающим взглядом.

— Да, моя леди, — поклонилась Юлиана.

Беглянка последовала её примеру, однако глаз не опустила. Служанка побледнела и задрожала от страха перед госпожой.

— За мной! — скомандовала Астрид.

Оставив позади парадные комнаты, она привела Юлиану и Калиссу в тронный зал. Хрустальные люстры освещали позолоченные стены огнём тысячи свечей. Аллея мраморных колонн вела к трону, обитому бархатом.

На нём сидела пожилая женщина в золотой короне и платье, усыпанном жемчугами. Руки её были унизаны массивными перстнями. На шее сверкало золотое колье. Оно отвлекало взор от сморщенной кожи и седых прядей в коричневых волосах.

— Леди Офелия Мейрак — правительница королевства людей, — объявила служанка.

— Вы опоздали! — разгневалась Офелия.

— Простите, добрая государыня, — пролепетала Юлиана.

— Я вынуждена тратить время на вас, — недовольно продолжала правительница. — Хотя у меня дела найдутся поважнее! Сам король к моей внучке сватается. А вы соизволите томить ожиданием. Правитель я или ты, Юлиана? За что я тебе плачу?

— Бабушка, зачем портить себе настроение из-за слуг? — обмахнулась веером Астрид. — Давайте просто бросим служанку в темницу. Слышала, там крысы размером с кота!

Юлиана упала на колени и взмолилась:

— Пожалуйста, леди Офелия, пощадите! Я первый раз вас ослушалась. Первый раз подвела!

— Про случай с крестьянами ты уже забыла? — возмутилась молодая правительница. — Ты и старый стражник украли две буханки хлеба с кухни и раздали уличным оборванцам! Он взял вину на себя, но я-то знаю, ты тоже замешена.

Офелия подозвала стражников, охраняющих вход в тронный зал, и они поволокли служанку в темницу. Адриан остался на посту. Он не собирался исполнять приказ и готов был разделить участь Юлианы.

— Миледи, отпустите её, — вмешалась беглянка. — Она не виновата. Я отняла ваше время.

— Кто ты, чтобы указывать мне? — возмутилась Офелия. — Моё королевство, мои земли, моя власть!

— Я Калисса, — представилась девушка, стараясь, чтобы голос не дрожал, но и не казался слишком уверенным. — Я не погибла там, где умерли другие. Я способна помочь вашей внучке стать королевой Сноуколда.

— Леди Паулин Граффиас в могиле, — напомнила старшая Мейрак. — Ты работала её фрейлиной, клялась защищать. Почему она мертва, а ты ещё дышишь?

— Мою госпожу убили в тайне от всех, — солгала беглянка в попытке защитить себя и Юлиану. — Я не успела спасти её. Фрейлин Паулин хотели лишить жизни позже. Поэтому я смогла сбежать. Клянусь, леди Астрид не повторит судьбу Паулин. Я буду предусмотрительнее.

— С чего я должна верить незнакомке, которая носит платье эльфийской куртизанки? — вопрошала Офелия.

— Средствами я не располагаю, — отряхнула наряд девушка и сконцентрировала энергию в ладони, образуя огненный шар. — У меня есть только магия и надежда, что мы окажемся друг другу полезны. Вам — фрейлина-чародейка, способная защитить от врагов. Мне — плата и кров.

Пожилая правительница вздрогнула, взглянув на пламя, скользящее между пальцев Калиссы. В глазах Астрид тоже мелькнул страх.

— Отпустите эту безродную, — указала на Юлиану Офелия. — Считай, мы договорились, Калисса. Получишь содержание фрейлины и даже больше. Но если с Астрид что-нибудь случится, знай, штормгродские палачи не хуже альтаирских. Не Вальтэриан убьёт, так я. Потому внучку мою береги. Не вздумай оставить и сбежать!

— Моя магия — ваш щит, — заверила Калисса. — Я не брошу леди Астрид, даже если вся нечисть ополчится против неё.

Стражники оставили вырывающуюся Юлиану и удалились. Офелия указала ей на выход, после огляделась и прошептала:

— Ответь честно. Вальтэриан Колд задаёт невестам три задания, а если те не справляются, убивает? От Паулин он избавился, потому что она не доказала, что достойна стать его женой или была другая причина?

— Может он Паулин вообще не трогал? — предположила Астрид. — Убил кто-то другой, чтобы подставить его и спровоцировать войну севера и юга?

Ведьма растеряно посмотрела на стену и отметила, что замок украшает не золото, а пирит — не драгоценный камень, прозванный «золотом дураков».

Калисса удивилась и перевела взгляд на леди. Она не сразу заговорила. Медлила, пытаясь придумать правильный ответ. Без доказательств обвинить короля мира нельзя. Клевета на члена высокородной династии чревата казнью. Виноват ли он, не известно. Ведьма заглянула Мейракам в глаза, внушая доверие, и произнесла:

— В момент гибели леди Паулин я находилась у сапожника-чародея. Она распорядилась подобрать к свадебному платью фарфоровые туфельки. Когда я вернулась, её уже убили. Мне не известно, чей приказ исполняли убийцы.

— Похоже на правду, — одобрила Астрид. — В тот год мода была на волшебные туфли.

— Ясно, — проговорила старшая правительница и вздохнула. — Страшно отправлять единственную внучку в логово зверя. Вдруг Вальтэриан — причина смерти невест?

— Сплетни про него распространяют глупые простолюдины! — взвилась Астрид. — Нужно рискнуть, выполнить три задания короля, показав не только красоту, но и ум. Тогда стану королевой. А вы поправите экономику Штормгрота.

— Сплетни не всегда плод зависти и злобы, — повысила тон Офелия.

— Бабушка, не начинайте! — капризно поджала губы невеста Вальтэриана и топнула изящной ножкой. — Я хочу уехать. Надоело прозябать в глуши. Столица мира ждёт меня. Король влюбится, будь он хоть самим чёртом! Благодаря его расположению мы озолотимся.

— Мне бы твою уверенность, — пробормотала старшая леди Мейрак, поворачиваясь к беглянке. — Калисса, ты отправляешься с Астрид в Альтаир. Защищай её, даже если обидчиком окажется Вальтэриан Колд.

Ведьма кивнула. Офелия поднялась с трона, согнувшись от старости, и побрела к выходу. Астрид поманила за собой Калиссу и привела к покоям, по обе стороны которых стояли стражи. Они опустили головы перед госпожой и распахнули позолоченную дверь.

Стены в комнате были выкрашены в фиолетовый цвет, символизирующий власть и магию. Такого же цвета кровать скрывал прозрачный балдахин. Большинство вещей было собрано в дорогу. Резные шкафы из чёрного дуба стояли полупустыми.

— Меня интересует личность Вальтэриана, — сказала леди Мейрак, задёрнув фиолетовые шторы.

— Что именно вы хотите узнать? — уточнила ведьма.

— Всё, — ответила Астрид.

— У него белые, почти седые волосы, голубые глаза и сложный характер, — вспомнила сон Калисса. — Постойте… Вы не знакомы с королём, а уже собираетесь за него замуж?

— Не я первая, не я последняя, — пожала плечами леди Мейрак. — Для высокородных девушек это норма. Тем более речь о Вальтэриане Колде. Он волен брать в жёны, кого захочет.

— Вы не против? — удивилась ведьма.

— Вальтэриан богат и влиятелен. Для Мейраков честь, что он выбрал меня из множества претенденток. Став королевой, я обрету безграничную власть. Я не вижу смысла противиться судьбе. Происходящее мне выгодно. Хотя всё же кое-что меня тревожит.

— Что же?

— Поговаривают, бабушка Вальтэриана по линии матери, леди Ламилионида Снэик, принадлежала к расе демонов. Верхняя часть её тела была женской, нижняя превращалась в змеиный хвост. Ламилионида влюбила в себя правителя эльфов и фей, вышла за него замуж, а по ночам поедала подданных. Она давно мертва. Однако легенды о ней до сих пор будоражат Сноуколд.

— Из могил не возвращаются, — сказала Калисса. — Вам незачем её бояться.

— Ты не дослушала, — фыркнула Астрид. — Если слухи о Ламилиониде правдивы, король тоже наполовину демон. Некоторое лорды уверяют, он имеет четыре обличья. Даже не три, как обычные демоны! Поговаривают, Вальтэриан умеет превращаться в Ледяного змея, воплощение хаоса.

— Вас тревожит его тёмная кровь?

— Нет. Он сам. Ледяной змей прилетает к девушкам, которые тоскуют по мёртвым возлюбленным, принимает обличье покойных, обольщает девиц и питается их любовью. Через неё высасывает молодость и душу жертвы. Так он укрепляет ауру, усиливает магию и молодеет. Девушки увядают. Если Ледяной змей больше не появляется, они сходят с ума и убивают себя. Демоницам и вампирам он не страшен. Но я смертная. Для меня ночь с ним равносильна ночи в заколоченном гробу.

— Ледяной змей — инкуб, а не дурак, — улыбнулась ведьма, не понимая, откуда про него знает. — Он не подчиняется слепо инстинктам. Захочет, будет контролировать чары и не причинит вам вред.

Астрид подошла к столу и достала шкатулку из жёлтого александрита. Калисса вспомнила: камень становится таким, когда опасность ожидает владельца.

— Вы уверены, что хотите ехать? — забеспокоилась она. — Шкатулка изменила цвет. Плохой знак.

— Обычно александрит розово-малиновый, — подтвердила невеста короля, осматривая камень. — Но это всё предрассудки! Ничто не помешает мне надеть корону. Займись лучше делом. Сказки мне не интересны. Перебери шкатулку. Сапфировые серьги оставь. Кольца и браслеты положи в другую.

Астрид поставила рядом с новой фрейлиной две шкатулки и села на кровать, убирая вплетённые в причёску драгоценности. Калисса приблизилась к комоду и принялась исполнять приказ. Она взяла изысканные изделия, однако они не вызвали у неё восторга. Казалось, будто ведьма их уже видела.

Она быстро справилась с заданием и хотела посоветовать госпоже, какие украшения надеть на встречу с будущим мужем. Но, вспомнив её мнение о свойствах камней, передумала.

— Почему ты не предвидела смерть Паулин? — неожиданно поинтересовалась Астрид. — Ты же ведьма.

— Видения возникают, как откровения свыше, — ответила Калисса и закрыла шкатулки. — Иногда их просто нет.

— У меня для тебя ещё задание, — сказала Астрид и подошла к квадратному предмету, накрытому красным бархатом.

Он стоял в тени шкафа, подальше от любопытных глаз. Леди Мейрак убрала ткань, и ведьма узрела её портрет. На нём Астрид была изображена в алом наряде с вуалью, прикрывающей пол-лица.

— Гонцы доставят королю портрет до моего приезда, — поведала леди. — Пусть увидит, как я хороша. Пусть томится в ожидании, а не в объятьях столичных девиц, которые постоянно вьются около него.

— Вы красивы, — отметила Калисса.

— Красоты мало, — вздохнула Астрид. — Мне нужна твоя магия. Она поможет завоевать его сердце. Приворожи ко мне короля. Да так, что б ни на одну девушку не взглянул.

— Приворот опасен для вас и Вальтэриана, — попыталась отговорить ведьма.

— Он должен принадлежать мне любой ценой! — воскликнула леди Мейрак. — Я приказываю. Сделай приворот.

— Как пожелаете, — склонила голову Калисса. — Распорядитесь, чтобы стражи вынесли портрет на улицу и поставили в дальнем углу сада.

— Сделают, как велю, — заверила невеста короля. — Ступай.

Калисса поклонилась и ушла. Она минула лестницу, прошла по янтарному коридору, пока навстречу не выбежала Юлиана, испуганная, с растрёпанными волосами.

— С тобой всё хорошо? — поинтересовалась ведьма.

— Благодаря тебе, да, — проговорила служанка. — По гроб жизни помнить буду твою доброту.

— Тебе и Адриану я обязана жизнью, — напомнила Калисса. — Не благодари. Чтобы не считали Мейраки, вы благородно поступили, отдав хлеб нуждающимся.

— Я рада, что ты так думаешь, — улыбнулась Юлиана. — Правители ни в чём себе не отказывают. В то время как простолюдины умирают с голоду. Леди Офелию мало заботит судьба народа.

— Астрид в бабушку, — прошептала ведьма. — Она приказала короля Вальтэриана приворожить. Не помню, где научилась, но я умею это делать. Сегодня полнолуние. Самое время для колдовства.

— Ох уж взбалмошная девчонка наша Астрид! — не выдержала служанка. — Избалована ужас! Своими решениями себя к пропасти ведёт, да тебя за собой тянет. С детства капризничала. Хочу то, хочу это! Выросла, нет бы успокоиться. Так ей короля мира подавай. В ошейнике, с кляпом и повязкой на глазах, чтобы не сбежал.

— Мне пора, — заторопилась Калисса. — Приказ не исполнить нельзя. Желаю спокойной ночи.

— Я бы тоже пожелала, — вздохнула Юлиана. — Но ночь у тебя спокойной точно не будет. Поэтому, просто удачи.

Ведьма кивнула и скрылась за дверью в свою комнату. После открыла книгу, данную старой цыганкой, и принялась листать пожелтевшие страницы, вспоминая любовную магию. За окном почернело. Часы на главной башне пробили полночь. Калисса взяла книгу и вышла из покоев. Пройдя через вход для прислуги, она покинула замок.

В отдалённом уголке сада стоял портрет младшей леди Мейрак. Освещённый сиянием звёзд, он выглядел мрачно. Красная ткань развевалась на ветру, открывая половину портрета. Глаза Астрид взирали с холста надменно и отчуждённо. От ветра кожа леденела. Лунный свет заливал землю, вмиг ставшую каменной.

Калисса обошла портрет три раза против часовой стрелки, остановилась позади него и представила пятиконечную звезду в круге. Листья на берёзах зашелестели. Книга вылетела из рук ведьмы и упала под ноги. Вокруг портрета появилась высеченная огнём пентаграмма. Колдовская книга раскрылась на странице с изображением кровоточащего сердца. Духи, обитающие в ночи, услышали призыв. Калисса почувствовала их присутствие. Они таились за деревьями, во мраке. Она мельком взглянула на нечисть и продолжила обряд.

Из озера вблизи замка вылезли черти. Они представляли собой низкорослых существ, покрытых чёрной кучерявой шерстью. Вместо носа у них торчало свиное рыло, вместо ступней — копыта. На голове виднелись рожки. За спиной вилял хвост с кисточкой на конце.

С визгом черти подбежали к Калиссе и отдали кривой кинжал. В свете колец Сноуколда на его рукояти проступали рунические символы. Вожак, обладатель самых длинных рогов, поклонился и протянул горсть кладбищенской земли.

— Это поможет в ритуале, — заверил он. — Вы спасли нас от гибели. Мы благодарны и надеемся на защиту в будущем. Король всё ещё зол. Неизвестно, надолго ли хватит его мнимого великодушия.

— От чего он сердится на вас? — полюбопытствовала ведьма.

— Представители нашего рода служили в свите королевы-матери и дали клятву оберегать её ценой собственной жизни, — поведал чёрт. — Когда она пропала, король мира решил, что они сговорились с врагами Селены и помогли избавиться от неё. Он отдал приказ истребить нас всех. Но нельзя же из-за нескольких предателей вырезать целый род!

— Праведен ли его гнев?

— Тут, как в картах, — чёрт щёлкнул пальцами, и берёзовые листья превратились в красочную колоду. — Такой расклад возможен. Думаю, черти из свиты замешаны в исчезновении королевы. Они выполняли приказ Еликониды Снэик. Я доложил Вальтэриану. Он не поверил, что тётя способна на такое и, не найдя виновного, сорвал гнев на нас. Хотя я и черти, которых вы видите, не при чём. Настоящих предателей прикрывает Еликонида. Мы перестали общаться с ними.

— Королева жива? — спросила ведьма.

— Тело не найдено, — сжёг карты вожак бесов. — Она словно растворилась в небытие. Уверен, её уже съели черви.

— Чем вам помогла я?

— Вы уговорили короля пощадить нас.

— Кто я? — взволнованно спросила Калисса. — Кем ему прихожусь?

— Мы не можем ответить, — переглянулись черти. — Мы и так в немилости у Вальтэриана.

— Он ненавидит меня? — поинтересовалась ведьма и, увидев в глазах бесов ответ, решилась на второй вопрос. — Почему?

— Вы его единственная слабость, — пискнул маленький бесёнок, за что получил от матери шлепок по голове.

— Нам пора, — буркнул вожак и побежал с сородичами к озеру.

«Я единственная слабость короля мира. Как это возможно?» — подумала Калисса, глядя на серебряную луну, что как рана разверзлась в чёрном небосводе. Вырваться из потока мыслей удалось не сразу. Словно вихрь, они кружили в голове ведьмы, отзываясь смятением в сердце. Вороны вылетели из гнёзд на вершине дубов и растворились в темноте. Калисса будто очнулась от транса и продолжила обряд, боясь упустить время, нужное для колдовства.

Она раскидала могильную землю вокруг портрета, и огонь заполыхал сильнее. Затем порезала кинжалом ладонь. Кровь капнула в пламя. Заговорённое чертями оружие исчезло, вернувшись на одно озера, из которого было принесено. Над портретом появился купол, сотканный из пламени и крови. Калисса дунула. Частицы земли взлетели и, словно светлячки, осели на портрете. Магия приворота впиталась, не испортив его красоты. Ведьма прошептала: «Пусть король мира Вальтэриан Колд полюбит Астрид Мейрак сильнее жизни. Именем стихии огня, воды, земли и воздуха заклинаю. Да будет так!» Калисса начертила в воздухе руну любви и ушла, не оборачиваясь. Портрет остался в центре поляны поглощать энергию полной луны.

Глава 3

Фрейлины

До отъезда Астрид и Калиссы остался день. Вещи леди Мейрак погрузили в сундуки и отнесли в карету. Лучших стражников отобрали для охраны. Благодаря проворности слуг и внимательности леди Офелии приготовления в нужный срок завершились.

Только Астрид не покидала тревога. Она перечитала книги по альтаирскому этикету и искусству соблазнения, перемерила множество нарядов и драгоценностей, не зная, в чём предстать перед королём. Но так и не успокоилась.

Служанки бегали по комнатам, точно загнанные лани, исполняя её приказы. Они несколько раз проверяли, всё ли собрано в дорогу, приносили Астрид сладости и успокоительные настойки.

От волнения она за раз съела десть мармеладок в сахаре и отослала служанок за зельем, убирающим лишний вес. Астрид боялась поправиться перед встречей с Вальтэрианом так же сильно, как и загореть. Ведь загар — признак простолюдинки, работающей на полях. А полнота не вызывает желания у большинства мужчин.

Стоя перед зеркалом и примеряя рубиновые серьги, леди Мейрак морщилась. Она находила в себе всё новые изъяны и желала на ком-нибудь отыграться.

— Где Калисса? — спросила Астрид у служанок, держащих шкатулки с драгоценностями. — Срочно позовите её!

Юлиана кинулась в спальню ведьмы. Войдя, она застала её спящей.

— Быстрее просыпайся! — поторопила служанка. — Младшая леди Мейрак зовёт.

— Что случилось? — потянулась Калисса.

— Ничего, думаю, — пожала плечами Юлиана и устремилась к выходу. — У неё просто плохое настроение. Одевайся скорее. Жду тебя в покоях госпожи.

Несмотря на усталость и бессонную ночь, ведьма быстро встала, привела себя в порядок и побежала к Астрид.

В покоях леди Мейрак толпились обеспокоенные фрейлины и служанки. На мраморном полу, словно ненужные вещи, валялись украшения и платья. В центре возмущалась хозяйка комнаты. Большое зеркало было разбито туфелькой, и Юлиана покорно убирала осколки.

— Не стоит бить зеркала перед свадьбой, — произнесла ведьма. — Плохая примета.

— Без тебя разберусь! — шикнула Астрид. — Где ты пропадала?

— Восстанавливала силы после исполнения вашего приказа, — ответила Калисса.

— Всё прошло удачно? — оживилась леди Мейрак.

— Более чем, — заверила ведьма.

— Ладно, — улыбнулась Астрид. — Подними вещи с пола и положи в сундук.

Вместе с другими фрейлинами Калисса принялась исполнять приказ. Скоро сундук наполнился до верху и пришлось доставать второй.

— Бабушка считает, что первый раз король должен увидеть меня в красном, — сказала леди Мейрак, рассматривая наряды, которые принесли служанки. — Этот цвет привлекает мужчин. Только мне больше нравится бирюзовое платье с фиолетовым шлейфом. Какое надеть?

Каждый наряд был по-своему хорош. Красное платье украшали сапфиры и золотые узоры. Бирюзовое — рюши, жемчуг и кружева. Однако оно выглядело вычурным для альтаирского двора.

Большая часть фрейлин польстили младшей правительнице, боясь не угодить.

— Ваш вкус бесподобен, миледи, — защебетали они. — Наденьте бирюзовый наряд.

— Красный вам подойдёт больше, — возразила Калисса.

Фрейлины бросили на неё враждебный взгляд и с опаской посмотрели на Астрид.

— Надену бирюзовое, — решила она.

Фрейлины выдохнули. Калисса, ничуть не удивившись, продолжила уборку. Астрид взяла платье и пошла мерить в смежную комнату. Три служанки последовали за ней. Оставшиеся прекратили работать и обступили ведьму.

— Кто ты такая, что вмешиваешься? — враждебно спросила темноволосая фрейлина в пышном сиреневом платье.

Вздёрнутый нос, не знавшие труда руки и идеальная осанка говорили о её знатном происхождении.

— Моё имя Калисса, — представилась ведьма. — А как тебя зовут?

— Я леди Таира Лосская, главная среди вас, — окинула её властным взглядом фрейлина. — Ты обязана меня слушаться. Мой первый приказ. Не вмешивайся, куда не следует. Молчи больше. Я скажу, когда можно говорить.

— С чего мне выполнять столь глупые приказы? — вопрошала Калисса. — Главная здесь Астрид. Или ты иного мнения?

— Как ты смеешь со мной так разговаривать? — возмутилась Таира и занесла руку, чтобы ударить ведьму. Та перехватила её ладонь. Главная фрейлина вскрикнула и отпрянула.

— На твоё место я не претендую, — пояснила ведьма. — Не нарушай мои границы, и я не нарушу твои.

— Я не собираюсь тебя бояться, — фыркнула Таира.

— Не нужно, — кивнула Калисса. — Боятся врагов. Я не враг.

Главная фрейлина раздражённо поправила волосы и выбежала в коридор. «Подвергать сомнению мой авторитет я не позволю! — подумала она. — Любой, кто делает это, враг. От врагов принято избавляться. Благо, по дороге в королевский замок может случится, что угодно».

Ведьма не прочла её мысли, однако импульс отрицательной энергии уловила. Другие фрейлины сделали вид, будто не обратили внимание на бегство Таиры. Они продолжили выполнять работу. Калиссу больше не трогали.

Астрид Мейрак вернулась в бирюзовом платье. Служанки несли перед ней золотое зеркальце, и она с удовольствием отмечала, что в нем её кожа выглядит белее, румяна ярче. Следом прошли стражники, держа тяжёлый ларец из яшмы.

— Мои фрейлины! — обратилась к девушкам леди Мейрак. — Как вам известно, я стала невестой короля Вальтэриана. Мне дозволено взять в столицу трёх фрейлин. Я выбираю Калиссу, Таиру и Неонилу.

— Для нас это огромная честь, — склонилась Неонила, шурша оранжевой юбкой.

— Вы поможете мне выполнить три задания Его Величества, — добавила Астрид. — Служанки останутся здесь. В письме жених сообщил, что сам выберет для меня прислугу.

Стражники с грохотом опустили ларец на мраморный пол. Леди Мейрак вздрогнула, смерив их взглядом, и подозвала служанку. Та засунула позолоченный ключ в замочную скважину, трижды повернула и открыла ларец. Астрид достала три маски.

— В замке короля вы будете носить их постоянно, — сказала она фрейлинам. — Такова моя воля.

Девушки не возразили. Калисса получила красную маску, расшитую жёлтыми кристаллами, Неонила — зелёную с изображением астры.

— Куда пропала Таира? — полюбопытствовала Астрид, вращая в руке белую маску, украшенную чёрными бархатными лилиями.

— Она плохо себя почувствовала, — солгала Неонила, мельком взглянув на ведьму.

— Пусть лечится, — произнесла леди Мейрак, отдавая маску Неониле. — Передашь подруге. И держись от неё на расстоянии. Не хватало мне без фрейлин в Зимнюю Розу отправиться! Впрочем, найти вам замену не составит труда.

— Я вас поняла, — кивнула фрейлина и взяла маску Таиры.

— Идите, — указала на дверь Астрид. — Готовьтесь к отъезду. На рассвете мы покинем Штормгрот. Кто знает, вернёмся ли когда-нибудь?

Девушки поклонились и вышли в коридор. Калисса поспешила уйти к себе. Она хотела отдохнуть от суеты, которая так контрастировала с одинаковыми днями в Смертфэлке. Но по пути встретила Юлиану и пришлось задержаться.

— Как прошёл первый день качестве фрейлины? — спросила служанка. — Я пошла на кухню выбросить осколки зеркала, и многое пропустила.

— Не успела слово сказать, как уже не понравилась главной фрейлине, — пожаловалась ведьма.

— Постарайся не обращать внимания, — посоветовала Юлиана. — Здесь многие огрызаются при виде соперников. Боятся потерять расположение Мейраков.

— То есть заработок?

— Не только. Ещё власть. Ради неё Таира плетёт интриги. Будь осторожна. В королевском замке подобных ей много.

— Видения зовут меня туда. Хотя я чувствую, лучше бы мне не вспоминать прошлое. От счастья память не теряют.

— Не настраивай себя на плохое. По прибытии в Альтаир постарайся понравится какому-нибудь лорду и беды знать не будешь.

— Не хочу думать об этом.

— В будущем твоё мнение изменится. У меня нет ни мужа, ни детей. Тебе такой судьбы я не желаю.

— Не переживай за меня. Всё будет, как предначертано.

Ведьма оставила Юлиану и устремилась в спальню. Войдя, она обнаружила на спинке стула багровое платье с лисьим воротником. Калисса догадалась: слуги принесли его по приказу леди Астрид. Невесте короля хотелось продемонстрировать богатство королевства людей. А для этого подданные должны выглядеть достойно. Ведьма положила платье в сумку, взятую из старого сундука, и легла спать.

Утомлённая бессонной ночью и утренними заботами, она быстро провалилась в забытье. Ей вновь приснился липкий, вязкий кошмар. Он повторялся всякий раз, когда она становилась ослабленной и беззащитной.

Метель свистела, слышался треск огня и навязчивый шёпот. Он не растворялся в потоке безумия, а звучал громче с каждой секундой. Ледяные глаза мерцали из темноты, пугая и одновременно завораживая.

Калисса проснулась под утро. Тело было холодно, как лёд. Но внутри будто растекалась лава. Ведьма пылала, вспоминая сон, и мечтала освободиться от чувства, которое тянулось из глубины прошлого, опутывая душу и тело, словно паутина. Ни заклинания, ни молитвы не помогали.

Калисса надела багровый наряд и открыла ставни, стараясь прогнать наваждение ночи. Проблески света проникли в покои и рассеяли темноту. Лёгкий утренний ветер обдул тело, успокаивая трепещущее сердце. К нужному времени она вышла во двор.

Астрид стояла у кареты и прощалась с родственниками, обмахиваясь веером. Она была одета в белую шубу, накинутую поверх фиолетового платья, украшенного золотой вышивкой. Жара мучила её, однако переодеваться леди не собиралась. Ведь северный чертог не далеко. Стоит отъехать от степей Штормгрота, как лето уступит зиме, и меха станут необходимы.

Позади Мейраков разговаривали Таира и Неонила, наряженные в платья с меховым воротником и муфтой. Около них ходили стражники, проверяя исправность кареты и повозок.

Под раскидистыми ветвями дуба Калиссу ждали Адриан и Юлиана. Ромашки цвели у их ног, опыляемые шмелями. Повсюду витал сладковатый аромат сирени. Он напоминал густой штормгродский мёд, который хранился долгие годы в любом королевстве, кроме Альтаира. Там он терял вкус и полезные свойства.

— Пора расставаться, — вздохнула ведьма.

— Счастливого пути, — смахнула слезу служанка.

— Желаю того же, — произнёс стражник. — Но слов мало. Может понадобиться это. — Адриан достал из сапога кинжал и протянул Калиссе. — Спрячь в рукав. Если понадобится, вонзи в обидчика по рукоять. Не вынимай, пока дух не испустит.

— Благодарю, — спрятала подарок ведьма. — Не забуду о вашей доброте.

— Леди Офелия выбрала для внучки самых быстрых коней, — поведал страж. — Послезавтра будете в Альтаире.

— Ни с кем не спорь, теплее одевайся и не забудь кланяться, — посоветовала Юлиана. — Улыбайся чаще. Но не широко. Некоторых господ улыбка раздражает. Веди себя смирно. Не высовывайся. Тогда не пострадаешь.

— Не волнуйтесь за меня, — дотронулась до кинжала Калисса.

— Я наспех рукавички связала, возьми, — полезла в карман служанка.

— Зачем ей в столице мира твоё вязанье? — воскликнул Адриан. — Придумала. Все в перчатках белых выйдут, а она в варежках! Лучше уж с голыми руками.

— Возьму на память, — улыбнулась ведьма.

— Калисса, не задерживай! — послышался крик Астрид.

— Светлые силы, призванные мной, с вами, — шепнула ведьма, направляясь к карете. — Они защитят в трудный час. Прощайте!

— Да хранят тебя Четыре Стихии! — Юлиана нарисовала в воздухе круг, защищающей от нечисти, и заплакала.

Адриан в знак почтения снял железный шлем. Калисса поднялась по белым ступеням в фиолетовую карету и заняла место рядом с младшей леди Мейрак.

Офелия махнула рукой. Кучер ударил хлыстом тройку шестиногих коней, и карета покатилась, окружённая стражниками, глашатаями, грумами и знаменосцами. Скоро экипаж выехал за ворота.

Ведьма прильнула к голубому сиденью и выглянула в окно. Дома с соломенными крышами напоминали самовары, лавочки — русалочьи хвосты. Пахло пирогами. Взрослые торговали на базаре. Дети бегали с леденцами в форме петушков, сверкая лаптями. Часовые на главной башне отдавали честь проезжающей правительнице.

— Как мило, — улыбнулась Калисса.

— Глухая провинция, — обронила Астрид, обмахнувшись веером. — Мне надоели серые улочки, кишащие людьми, как червями. Про пыльные неплодородные поля вообще молчу. Что хорошего в Штормгроте? Разве что пшеничное пиво. И то пробовать мне его не подобает. Другое дело, Альтаир.

— Правильно, — поддержала Таира. — Здесь одни дикари. Нищее необразованное королевство. Мы даже алмазы вынуждены покупать на юге. У нас нет возможности добывать их. Хотя юг втрое беднее.

— Тебе я слово не давала, — осадила невеста короля, почувствовав укол в сторону Мейраков.

— Простите, — потупила взгляд главная фрейлина, про себя проклиная госпожу.

— Астрид, можно спросить, почему среди сопровождающих нет Адриана? — поинтересовалась ведьма.

— Он стар для путешествий, — бросила леди Мейрак.

Калисса повернулась к окну и принялась молча наблюдать, как остаются позади деревни, огороды и начинаются бесконечно-длинные жёлтые поля.

Над ними алел закат. Кольца планеты Сноуколд, точно стрелки, указывали дорогу на север. Синее солнце уплывало за горизонт, очерченный рядом подсолнухов.

За ними простирались поля пшеницы. Их оберегали волшебные чучела из соломы. Они были куплены людьми у магов для отпугивания ворон, посягающих на урожай. Чучела ходили по полям, махали руками и прогоняли непослушных птиц. Железные вёдра гремели на их головах, а солома вылазила из тряпичных кафтанов, оголяя деревянные палки — кости чучел. Они не умели говорить. Зато работали исправно.

Калисса с интересом наблюдала за ними, пока кони резво скакали, убаюкивая. К ночи владения Мейраков остались позади. А впереди раскинулся Поющий лес. Мирные жители не пересекали его. До столицы мира плыли по океану. Но на это уходило много времени. А своенравная правительница людей не хотела ждать. Её экипажу пришлось въехать на территорию призраков.

Глава 4

Змеи

Вальтэриан Колд восседал на ледяном троне в окружении гвардейцев и советников. Придворные говорили шёпотом, чтобы не мешать ему читать доклад о военных действиях на юге. За стенами слышалось завывание метели.

— Ваше Величество, прибыли послы из Штормгрота, — объявил дядя короля эрцгерцог Иувеналий Колд.

— Пусть заходят, — разрешил Вальтэриан и жестом велел стражникам открыть дверь.

В тронный зал прошли семь послов. Двое несли портрет Астрид. Камзолы их отражали принадлежность к династии Мейрак. Чёрные узоры с вкраплением агатов переливались на фиолетовом фоне. Поклонившись, послы приблизились к трону.

— Ваше Величество, правительница людей передаёт подарок, — произнёс один из них.

Король снял красную ткань с портрета и склонил голову, смотря на холст. Его привлекли глаза невесты. Они заглядывали в самые потаённые уголки души, заставляя ледяное сердце биться чаще. Вальтэриан почувствовал магию приворота и отвернулся.

— Передайте леди, что мне понравился подарок, — как яд пролились слова короля, но дипломатией он не пренебрёг. — С нетерпением жду её в столице. Леди Саломея, распорядитесь, чтобы послы ни в чём не нуждались. Все свободны.

Главная придворная дама увела гостей из тронного зала. За ними ушли придворные и гвардейцы, оставив короля в тишине, которую он любил. Вальтэриан протянул руку к изображению Астрид, и оно покрылось льдом.

— Твоя новая жертва, племянник? — послышался голос из темноты.

Позади трона открылся проход, и к Вальтэриану подошла стройная эльфийка лет сорока. Возраст не портил её. Ведь представители этой расы стареют медленнее других. Платье из змеиной кожи обтягивало тело эльфийки, сверкая подобно её изумрудных глазам. Белая кожа отливала светло-зелёным, как у всех эльфов. Густые чёрные волосы были заплетены в косу, которая словно корона обвивалась вокруг головы. Эльфийка окинула взглядом оледеневший портрет и произнесла хрипловатым, полушипящим голосом:

— Красивая. В гробу будет хорошо смотреться.

— Тётя Еликонида, — улыбнулся король. — Вы вовремя. Человеческая девка не так глупа, как я думал. Она пыталась приворожить меня.

— Вальтэр, мой милый Вальтэр, Астрид не способна на колдовство, — сказала леди Снэик снисходительно, точно объясняла очевидное ребёнку. — Здесь замешена магия дома Фаиэ.

— Вы во всех бедах вините правителей запада, — отмахнулся Вальтэриан. — Фаиэ и Мейраки никогда не ладили. Вампиры пожирают людей, а не помогают им. Закон препятствует убийствам. Но вы ведь понимаете, ни один закон не изменит природу хищника.

— Не изменит, — согласилась Еликонида. — Может изменить кое-что другое.

— Вас опять тревожат призраки прошлого? — догадался король.

— Ты не убил леди Беатрису Фаиэ, — напомнила эльфийка. — Всё это время она провела в Смертфэлке. Недавно сбежала, и ты вместо того, чтобы бросить все силы на её поимку, бездействуешь!

— Мои воины не нашли Беатрису, — вышел на балкон Вальтэриан.

— Пойми, племянник, она не невинна, как кажется, — приблизилась Еликонида. — Леди Фаиэ лгала, обвиняя меня в исчезновении моей сестры. Ей выгодно поссорить нас, чтобы лишить тебя защиты и управлять тобой, как марионеткой! Не доверяй женскому обаянию. Деревенский мужлан может себе такое позволить. Но королём мира не должны управлять через постель!

— Довольно, — поднял руку Вальтэриан, призывая к молчанию. — Я не раз слышал ваши доводы. И верю вам. Хотя вы льстите Беатрисе, описывая её коварство. Она хотела добиться моего расположения. Не более. Обвинять вас, конечно, было глупо. За это леди Фаиэ заплатила сполна.

— Она пыталась хитростью завоевать твою любовь и использовать с выгодой для себя! — настаивала эльфийка.

— Не исключаю, — произнёс король. — Но в сегодняшнем инциденте она не виновата. Даже глава династии Фаиэ, её мать, не знает, что во время пожара в Крэвэлэнде Беатриса выжила и месяц провела в Зимней Розе. Со мной. Я исцелил её и заключил в Смертфэлк. Это справедливое наказание. Убийство — перебор. Память Беатрисе я стёр. Получить поддержку семьи она не может. Помочь Мейракам тем более.

— Всё же избежать наказания ей удалось, — не унималась Еликонида. — Ты её недооцениваешь. Она легко обманывала тебя раньше. Теперь вновь перехитрила. Не думала, что история повторится. Преступница на свободе. Король в дураках!

— Тётя, не забывайтесь, — предупредил Вальтэриан, хищно сверкнув голубыми глазами.

— Ты прав, — взяла его за руку эльфийка. — Если ты стёр Беатрисе память, нам не о чем беспокоиться. Она наверняка в одном из борделей Сноуколда ублажает очередного мужчину и не помышляет о придворных интригах.

Вальтэриан промолчал, бесстрастно глядя в небо, под которым простирались его владения. По выражению лица короля невозможно было понять, как задели его слова тёти.

— Я не желаю причинять тебе боль, — продолжала она, довольная произведённым эффектом. — Ты и сам видишь, чувства к леди Фаиэ опасны. Они лишают тебя сдержанности и рассудка. Слова о ком-либо не должны нарушать душевный покой властелина мира.

— Знаю, — сквозь зубы процедил Вальтэриан.

— Ты стал недооценивать предателей, — заметила Еликонида. — А в молодости смотрел на мир реально. Беатриса — болезнь, которую нужно вытравить из твоего разума и сердца. Чувства — слабость. Тот, кто любит, уязвим. Запомни! Не позволяй чувствам брать вверх. Слабые на троне не задерживаются.

— Вы стоите не перед простым мужчиной, — напомнил король. — Я умею контролировать низменные порывы. Поэтому правлю много лет. Любовь мне не присуща. Я удовлетворял потребности за счёт Беатрисы Фаиэ, не более. У меня нет слабостей. Просто я собственник. Мне не нравится думать, что моя вещь в чужих руках. Полагаю, это характерно для всех правителей.

— Мир у твоих ног, — указала на бескрайние просторы севера Еликонида. — Ощущать себя хозяином всего для тебя норма.

— Я Колд, — гордо произнёс Вальтэриан. — Лёд у меня в крови. Он подавляет любые эмоции. Ни одна леди меня не окрутит. Не думайте об этом. Я презираю всё, что делает магов слабыми.

— В крови лёд, в сердце камень, — одобрила эльфийка. — Так и должно быть, мой мальчик. Лучше умереть, чем позволить слабости проникнуть в сердце и разъедать его, подобно червю. Ты обязан быть сильным, мудрым и бесчувственным, как твой отец, король Зигфрид. По-другому не выжить.

— Жизнь в столице напоминает войну, — проговорил король. — Но на поле боя ты хотя бы знаешь, кто поднял против тебя меч. Здесь же нескончаемое противостояние сил, знаний и интеллекта. У кого их больше, тот победит. И не факт, что перед смертью ты его увидишь.

— Мы должны держаться вместе, племянник, — заглянула ему в глаза Еликонида. — Тогда никто не заберёт у нас власть, данную по праву крови.

Вальтэриан кивнул и ушёл с балкона. Кроме побега бывшей любовницы его тревожило отсутствие кузена. Он боялся, что Норд попал в неприятности. Однако ничего для поиска не предпринимал. Король чувствовал: опасения напрасны и кузен прибывает в безудержном веселье, как подобает молодым богачам. Подозрения оказались верны.

В самом дорогом борделе Сноуколда, на огромном ложе, лежал лорд Норд Колд. Его короткие серебряные волосы взмокли от пота. Крепкое тело содрогалось в конвульсиях после ночи с умелыми куртизанками. В зеркалах на потолке и стенах отражалось заспанное лицо с кругами под глазами.

Кузен короля встал, лениво откинул тонкое одеяло и принялся застёгивать синюю рубашку. Он не заметил, как сзади подошла женщина, прикрытая одними волосами, и обняла его за плечи.

— Отстань, голова болит! — отстранился Норд.

— Милорд ещё чего-нибудь изволит? — полюбопытствовала куртизанка, не желая отпускать богатого клиента.

— Карета моя у входа? — прорычал лорд, прислоняя ко лбу холодную бутылку из-под хионфлорского вина.

— Да, мой господин, — промурлыкала обольстительница.

— Пошла вон, — указал на дверь Норд. — Время закончилось. Тебе я заплатил.

— Как скажете, — покачнулась куртизанка, имитируя поклон.

Кузен Вальтэриана откинулся на вишнёвые подушки и зашипел, страдая от похмелья. На полу валялись пустые бутылки вина, разбитый кубок и одежда.

Ночью Норд здорово повеселился с друзьями-лордами. Наутро пришло время платить головной болью, тошнотой и криками опекуна-короля, который точно доволен не будет. Друзья давно уехали. Но нежелание Норда возвращаться в замок мешало последовать их примеру. Он нежился в кровати, пока солнце не стало выедать глаза.

К обеду лорд оделся и покинул красное здание борделя. Морозный воздух охладил изнеженного парня. Тот покрылся мурашками и быстро запрыгнул в карету. Кучер ударил тройку белых единорогов, и они пустились в галоп, везя голубую карету с помпезными вензелями.

Звон копыт эхом разнёсся по столице. Колокольчики на дуге зазвенели, оповещая, что Норд Колд едет. Карета неслась, заставляя прохожих сторониться. Кучер кричал: «Эх, разойдись!» Он знал: молодой господин любит пафос, и гнал коней, не жалея сил. Ведь пьяный Норд щедр и за особое старание доплачивает. Однако из-за плохого самочувствия лорд не обратил на кучера внимание.

Он лёг на сиденье, обитое крокодиловой кожей, и раздосадованно вздохнул, вспомнив об опекуне. «Теперь придётся выслушивать бредни Вальтэра, — проворчал Норд. — Я не сын ему, чтобы подчиняться! Зачем мне жить по его указке? Это моя жизнь. Завещал бы корону, тогда ладно. А так, пусть к болотным тварям катится!»

— Приехали, милорд! — раздался зычный голос кучера.

— Уже? — подскочил лорд. — Ладно, выхожу.

Он встал, шатаясь, и побрёл в замок. В своих покоях Норд с удивлением обнаружил Вальтэриана. Тот сидел на высоком стуле, закинув нога на ногу, и пристально смотрел на кузена.

— Мне доложили, где ты провёл ночь, — сказал король. — Не сыщики. Служанки шептались. Я услышал и потребовал рассказать.

— Что в этом такого? — угрюмо поинтересовался Норд. — Я мужчина. Иметь женщину моя естественная потребность!

— Имей сколько угодно, — фыркнул Вальтэриан. — Да только так, чтобы об этом не шептался весь Альтаир, и я точно знал, где ты. Тебя могут похитить. А меня шантажировать твоей жизнью.

— Вы забудете про меня и всё, — заявил Норд. — Шантажировать вас мной бесполезно.

— Ты сын моего покойного дяди Феликса, — поднялся король. — Ты Колд! Не хочу, чтобы пролилась кровь члена нашей династии.

— Семейные узы, — с издёвкой проговорил кузен. — Прелестно! Вы заботитесь обо мне с сестрой после того, как ваш отец убил нашего ради трона. Премного благодарен!

— Мир завоевал Зигфрид, — напомнил Вальтэриан. — Феликс пытался его свергнуть. Казнь бунтовщиков — логичное следствие восстания.

— Разумеется, — проворчал Норд.

— На карете тоже катайся аккуратнее, — продолжал король. — Благо в прошлый раз ты простолюдина сбил. Переехал бы лорда, затыкать родственников пришлось бы не мечом, а деньгами.

— Вам ли слухов бояться, — скривился кузен. — Вы сами-то…

— Я выбираю жертв из тех, за кого некому вступиться, — пояснил Вальтэриан. — Мнение других мне безразлично.

— С Паулин вы просчитались, — хмыкнул Норд. — Граффиасы весь юг подняли на войну.

— Как поднялись, так и полягут, — пообещал король. — Мы подавим восстание, когда я сочту, что южане достаточно ослаблены осадой.

— На этом лекция о правилах поведения закончена? — полюбопытствовал кузен.

— Хочешь сказать, я становлюсь таким же нудным, как Еликонида? — удивился Вальтэриан. — Я просто хочу передать тебе опыт! Ты должен понимать: не стоит демонстрировать перед подданными богатство и спесь.

— Некоторые лорды говорят, что, выходя к простолюдинам нужно выглядеть проще, дабы очаровать их, — вспомнил Норд. — Бедные озлоблены и хотят отомстить кому-то за свою ущербность. Лорд должен иногда давать им подачки, как собаке кость, и лишней раз не показывать своё сытое лицо. Усмирять разгневанную толпу затратно. Да и перед соседями неудобно. Поэтому все лорды стараются показать, что и сами богаты, и подданные не бедствуют. Мне так рассказывали…

— Знать бы, кто, — возмутился Вальтэриан. — Я выделяю золото на возведение храма. Лорды строят какое-то захолустье. Половину денег себе забирают. Воруют они, а крестьяне думают на меня. Хотя мне смысла нет. Я король. Всё и так моё. Лорды грабят мои земли!

— Не знаю, кто просветил меня в лордовскую философию, — буркнул Норд, не помня тех, с кем выпивал. — Но смысл разговора я понял. Истинные богачи стремятся казаться беднее, чем есть, запутать мозги крестьянам и оставить их голодными.

— Верно, — подтвердил король мира. — Ты неплохо понимаешь ход мыслей придворных интриганов. Хотя тебе девятнадцать.

«Только ваши думы мне не ясны, — хотелось сказать Норду. — Я до сих пор не понимаю, на чьей вы стороне. Волнуетесь за бедных и не любите окружающих вас лицемеров. Или это маска, и вы обманываете меня?»

— Вы с шестнадцати лет славились остроумием и проницательностью, — вместо этого произнёс Норд. — Писали стихи. В восемнадцать подавили восстание моего отца. В двадцать — восстание друидов. В двадцать три стали первым архимагом Сноуколда. С тех пор правите миром много лет, и он процветает.

— Настоящий лорд! — рассмеялся Вальтэриан. — Поёшь, как все придворные птички.

— Я пересказал вашу биографию, — смутился кузен. — Её каждый знает.

— Восхваление власти — единственная отрасль, в которой нет ограничений, — ухмыльнулся король. — Так отец говорил.

— Да-да, — пробормотал Норд, давая понять, что Вальтэриан миссию опекуна выполнил и может идти. — Достаточно семейных бесед. Я прочувствовал вину. Потренируйте родительский инстинкт на ком-нибудь другом.

— Было бы на ком, — холодно произнёс король, всё ещё не смирившись, что детей иметь не может.

— Появятся у вас орущие демонята, — заверил кузен. — А сейчас… У вас много дел! Королевских обязанностей. Я персона незначительная. Может, вы всё-таки…

— Ухожу, не переживай, — сказал Вальтэриан. — Трезвей. Жду в обеденном зале. И проветри тут. Запах опиума невыносим.

Норд закивал. Дождавшись, когда король уйдёт, он выдохнул, отмечая, что на сей раз упрёков в безответственности было меньше.

Вальтэриан вернулся в свои покои и сел за фортепиано. Холодный и величественный, он казался продолжением ледяных стен. Огни в подсвечниках тускло догорали, давая вечернему мраку проникнуть в апартаменты. Книжные шкафы бросали чёрную тень, мешая видеть клавиши. Но королю было всё равно. Он знал их наизусть.

Ему нравилось вспоминать, как клавиши заливала кровь очередной невесты. В тот день он играл особенно хорошо. Музыка звучала торжественно и жутко. Проникала в ледяное сердце, заставляя учащённо биться, разгоняя по венам холодную кровь.

Вальтэриан воспринимал убийство как часть искусства. Кровь, муки и боль жертв вдохновляли его. Он бросался писать стихи, рисовать картины. Если под рукой не оказывалось чернил или красок, пользовался кровью. Чужой. Но иногда и своей.

Сегодня король мира не долго наслаждался музыкой. Он закрыл фортепиано и подошёл к столу. Достал рукописи, которые не пополнялись с тех пор, как он надел корону и издал тихий стон. Бремя власти забрало вдохновение, подарив грязь придворных интриг.

Король провёл длинными пальцами по запылённой странице и медленно погрузился в прошлое, в дни, когда ему было шестнадцать. А в замке жили те, кто его недооценивал, унижал и мечтал уничтожить.

Искусство стало спасением Вальтэриана. Оно отражало его терзания и сущность. Один из стихов, написанный в ненастный день, звучал особенно жутко. Король ухмыльнулся и с удовольствием перечитал его, упиваясь болью прошлого и триумфом настоящего. Строки лились из уст Вальтэриана подобно мрачной песне:

Много сделал я плохого,

Но жалею лишь о том,

Что не стукнул человека

По макушке топором.

Говорил мне часто папа:

«Убивай врагов, сынок!»

Но не вняв его совету,

Это сделать я не смог.

Вот теперь жалею часто,

Что жизнь прожита напрасно.

Сколько смог б врагов убить,

Сотни судеб загубить!

А ведь эти твари живы.

Им, наверно, хорошо.

А лежали бы в могиле,

Их бы кости уже сгнили.

Но теперь жалеть не надо,

Что ты сделал мало зла.

Лучше вспомни тех людишек,

Что страдали от тебя.

Сразу сердце станет биться

Веселей в груди твоей,

И тебе во сне приснится,

Как ты мучаешь людей.

Закончив читать, король блаженно улыбнулся. Годы добродетельной юности он восполнил с лихвой. Убивал всех, кого причеслял к малоразвитым существам: оборотней, людей и тех, кто мешал ему. Так Вальтэриан приносил себе удовольствие и очищал Сноуколд от вредителей, коими считал многих.

Он отложил готовые стихи в сторону и принялся писать новые, прервав многолетнее молчание. На этот раз он творил не для того, чтобы выплеснуть боль и гнев. Его мысли не покидала леди Беатриса Фаиэ. Найти её не получалось, однако былые чувства не затихали. Они приносили сладостную муку, заставляя писать, не подпитываясь чужим страхом. Первый раз Вальтэриан посвятил стих той, о которой раньше и говорил нечасто.

Глава 5

Поющий лес.

Дорога в Поющем лесу отличалась от дорог в Штормгроте. Она заросла бурьяном и покрылась кочками. Карета с трудом проезжала, увязая в рыхлой земле, как в болоте. Кустарники цеплялись за колёса, скрипели. Деревья сплетали ветви, будто пальцы, не давая кучеру видеть путь. Они были так высоки, что свет не проникал в чертог призраков даже утром.

Таира и Неонила прекратили беседу и всматривались в окна, сдерживая тошноту, вызванную укачиванием и страхом. Астрид про себя ругала отвратительную дорогу и мечтала о свадьбе с королём. Корона мира казалась наградой, в сравнении с которой любое лишение ничтожно. Калисса была так же задумчива. Она вспоминала, как бежала среди чёрных деревьев, как зловеще они шелестели, царапали и пугали. Ведьма гадала, за какое преступление её заточили в Смертфэлк.

Погода с каждым часом портилась. На небе появились грозовые тучи и закрыли лес со всех сторон, точно купол. Стало темнее. Вороны загалдели в гнёздах.

Кучер перестал ориентироваться. Кони вели себя странно. То замирали, то без причины пытались скинуть седока. У некоторых воинов пошла кровь из носа, хотя до поездки они хорошо себя чувствовали. Здоровые стражники тоже забеспокоились. Ощущение, что Смертфэлк поблизости, пугало не меньше происходящего. Воины помнили: мало кто пересекал Поющий лес.

Большинство шли на зов призраков и гибли от голода, заблудившись в чаще. Некоторым везло больше. Их раздирали звери, и они умирали, испытав меньше мучений. Единицам удавалось выбраться из леса живыми.

Напуганные стражники принялись осуждать решение Астрид отправиться в столицу не по океану и без конца делились опасениями. Страх пробуждался в их сердцах, вызывая злость.

Внезапно начался проливной дождь. Он усилил тревогу воинов. Дорогу размыло, и карета увязла в грязи. Устинус, начальник стражи, отдал распоряжение вытащить её. Четверо воинов нехотя, слезли с лошадей и принялись толкать карету. «Ещё чуть-чуть! Давайте! Налегли!» — командовал начальник стражи, отдыхая под деревом, пока воины стояли по пояс в грязи.

Он был высокого роста и среднего телосложения. Его чёрные волосы топорщились во все стороны, падая на доспехи из литого железа. Плащ с гербом Мейраков цеплялся за зелёные кустарники.

— Что происходит? — высунулась из окна Астрид.

— Плохая погода, — сообщил Устинус.– Карета дальше не поедет.

— Как не поедет? Я ваша госпожа, и я приказываю: немедленно вытащите её!

Среди стражников прошёл возмущённый гул: «Приказывает она нам! Мы скоро сгинем в проклятой чаще. А всё потому, что ей подстилкой короля стать захотелось!»

— Немедленно замолчите! — крикнула леди Мейрак. — Знайте своё место. Вы слуги монаршей семьи. Мои слуги!

— Пусть госпожа катится под землю со своей каретой! — воскликнул один из воинов.

— Я за гроши спину гнуть не собираюсь! — поддержал его другой. — Плевать на Мейраков!

— Надо уходить, пока есть возможность! — хором прокричало четверо стражников.

Половина воинов, не взглянув в сторону кареты, умчалась прочь.

— Предатели! — возмутилась Астрид. — Я пожалуюсь бабушке!

— Сначала выберись отсюда, — засмеялся кто-то из уезжающих.

Леди Мейрак закрыла окна, чуть не порвав шторы, и опустилась на сидение. Что делать, она не знала.

— Не переживайте, не все стражники нас покинули, — попыталась успокоить её Калисса, хотя сама от волнения обломила ноготь.

Другие фрейлины тоже испугались. Но повели себя по-разному. Таира со злостью ударила кулаком стену, прошипев: «Трусы! Ненавижу!». Неонила заплакала.

— Паника не поможет, — вздохнула ведьма и покинула карету.

Дождь прошёл, грязь осталась. Подол платья испачкался и потяжелел. Калисса осторожно приподняла его и подошла к оставшимся воинам.

— Когда выедем из Поющего леса? — поинтересовалась она.

— Только Четырём Стихиям ведомо, — с досадой отозвался начальник стражи. — Сегодня точно не сможем. Глянь на дорогу!

— Придётся заночевать здесь? — уточнила ведьма.

— Да, — ответил Устинус, и глаза его сверкнули в темноте. — Чёрт подери, ночь скоро! Интересно, какие твари приползут на огонь? Трём одиноким девушкам лучше держаться ближе к сильным воинам.

Начальник стражи усмехнулся и попытался обнять Калиссу.

— Отойдите, — попросила она, вынимая кинжал. — Вы не получите, чего хотите.

— Сука! — выругался Устинус и выбил у неё клинок.

Калисса вскрикнула. Начальник стражи размахнулся и ударил её по лицу. Она упала и незаметно подняла кинжал. Когда Устинус наклонился, ведьма вонзила клинок ему в грудь. Начальник стражи попытался вырвать его из тела. Калисса усилила хватку и не позволила его ослабевшим пальцам перехватить рукоять. Устинус издал предсмертный стон и умер. Ведьма вынула кинжал. Кровь брызнула ей в лицо. Калисса достала из рукава платок и вытерлась, с опаской смотря на стражников.

— Бойтесь желания вкусить запретный плод, — произнесла она, вспомнив о тайной силе — магии. — Любая женщина может оказаться ведьмой. Совладать с такими сложнее. Не тревожьте нас в ночи и поставьте карету на сухую землю. Проявите любезность. Тогда моё колдовство вас не затронет.

Люди всегда остерегались колдунов. Стражники не оказались исключением. Страх перед колдовством с детства проник в их сердца и пустил корни. Возражать они не осмелились. О бесславной кончине Усинуса никто не сожалел. Все думали о себе.

Ведьма прочла это в их глазах и вернулась в карету, зная, что страх поможет воинам обуздать ненависть и похоть. Астрид и фрейлины ахнули, увидев на её щеке следы крови. Калисса рассказала о неуместном внимании Устинуса и заверила: больше никто на подобное не осмелится. Успокоив девушек, она взяла сумку и ушла вглубь леса, чтобы магией проложить путь в столицу.

Стражники разожгли костёр и приготовились спать. Лишь к одному воину сон не шёл. Он смотрел чёрными глазами в беззвёздное небо и думал о ведьме. Ему было восемнадцать, однако он старался выглядеть мужественнее. Отрастил чёрную щетину на смазливом лице, облачился в тяжёлые доспехи. Они висели на худом теле, как балахон на пугале, и поскрипывали. Стражник взъерошивал короткие чёрные волосы, стараясь унять бурный поток мыслей, свойственный юным и страстным натурам.

Он видел много куртизанок, разменивающих любовь на монету, красивых пустых фрейлин и боязливых служанок. Но только Калисса заставила его сердце трепетать. Её смелость и красота заворожили стража. Он узнал в ней ту, о которой грезил с двенадцати лет.

Ведьма не заметила прожигающий взгляд воина, устремлённый ей в след. В темноте она плохо ориентировалась и полагалась только на ведьминское чутьё. С его помощью Калисса нашла поляну, подходящую для колдовства. Опустилась на землю и достала из сумки пять серебряных свечей. После заставила их взглядом загореться и выложила в виде пятиконечной звезды. Вынув окровавленный кинжал из рукава, Калисса поднесла его к пламени и прошептала заклинание. Из кинжала просочилась чёрная дымка, и ведьма воткнула его в центр звезды. Он напитался энергией земли, заискрился и вспыхнул.

— Вечные обитатели Поющего леса, предстаньте предо мной! — воскликнула Калисса и взмахнула кинжалом, рассекая грань между мирами, открывая портал для мёртвых.

Туман окутал поляну. Из разлома выплыли тридцать тёмных сущностей, приобретая человеческую форму. Тело их покрывали мох и кора. Вместо рук росли ветви, вместо ног — корни, уходящие под землю. На головах колосилась трава.

— Зачем ты побеспокоила нас, вызвав из мира теней? — произнесли духи, словно были едины.

— Ваш лес не даёт нам пройти, — пожаловалась ведьма.

— Ты не представляешь, сколько крови пролилось здесь, — проговорили металлическим голосом тени. — Сколько живых испустили последний вздох! Поющий лес навеки проклят. Призраки полны гнева и жаждут страданий другим.

— То есть вы?

— Мы хранители лесов. А призраки — их обитатели.

— Что нужно сделать, чтобы они не преграждали путь?

— Дать призракам обрести покой. Они не уйдут, пока причина их страданий не исчезнет.

— Поясните.

— Всё началось давно. Когда построили Смертфэлк и лабиринт Потерянных душ, энергетика леса испортилась. Он стал пробуждать тёмные желания в смертных. Разбойники поселились в нём. Грабили и убивали. Но настоящий ужас был впереди. Не догадываешься, кто превратил Поющий лес в могильник? Кого притянула тёмная энергетика?

— Любого, кто хотел проводить чёрные обряды.

— Самого худшего. Того, у кого была возможность безнаказанно творить зло, Вальтэриана Колда. С девятнадцати лет он отличался коварством… Вальтэриан рос со старшими братьями Януарием и Северианом. С Янаурием не ладил и решил подставить его. Устроил восстание против отца, понимая, что его подавят. На революционных бумагах ставил печать кронпринца, приказывал скандировать имя Януария. Зигфрид поверил, что тот организатор восстания и казнил наследника престола. Его захоронили в родовом склепе Колдов. Однако ненависть по-прежнему съедала Вальтэриана. Он продолжил мстить покойнику. Приказал сообщникам вынести тело брата из склепа и выкинуть в этом лесу, дабы дух Януария не обрёл покой, лишённый погребения.

— Поэтому Поющий лес проклят? — спросила ведьма.

— Нескольких смертей мало, — молвили хозяева леса. — Король зашёл дальше. С Северианом он не ссорился и не убивал его. Однако всё равно случилась беда. Новый кронпринц влюбился в простую эльфийку и хотел жениться на ней. Королю Зигфриду это было не выгодно. Он запер её в темнице, а сына в замке. Поначалу Вальтэриан соглашался с его решением. Но, увидев, что брат хочет вспороть себе вены, убил половину отцовской стражи и помог ему бежать. Он спрятал Севериана в рыбацком доме на берегу Русалочьего океана. А на следующую ночь организовал побег его возлюбленной. Потом Вальтэриан посадил брата и эльфийку на корабль и отправил в восточные земли. Но эскадра Зигфрида настигла влюблённых. Севериана взяли под стражу. Остальных убили. Король догадался, кто помог им бежать. Хотя виду не подал. Вальтэриан уговаривал его не казнить кронпринца. Зигфрид пообещал даровать тому жизнь и приказал Вальтэриану отправляться в военный поход. Младший сын подчинился. Когда он вернулся, на площади, перед въездом в Альтаир, Зигфрид отдал приказ отрубить Севериану голову. Он сделал это торжественно, чтобы дать младшему сыну урок послушания. Вальтэриан вернулся с победой в битве. Но проиграл в интригах двора. Зигфрид сделал всё, чтобы помочь Севериану он не успел.

— Ужасно чувствовать себя победителем и одновременно проигравшим, — проговорила Калисса. — Что случилось потом?

— Его Величество пожелал воскресить брата, — ответили духи. — Он хотел, чтобы тело покойного перестало разлагаться и душа вернулась в него. В Поющем лесу король проводил эксперименты с живыми созданиями. У него не получилось воскресить Севериана. Зато он напустил в мир живых сотню полубезумной нежити. Монстры убивают, и призраки убитых жаждут отмщения. Из-за бесконечных смертей и чёрной магии открываются воронки в потусторонние миры. Лес превращается в самое опасное место Сноуколда.

— Вы сказали, причина страданий призраков должна исчезнуть, — напомнила ведьма. — Вы имели в виду…

— Да, — подтвердили догадку тени. — Убей Вальтэриана Колда, и призраки покинут Поющий лес. Они выпустят тебя исполнить их волю. Но твои спутники останутся здесь и уйдут только, когда ты вернёшься с его головой.

— Нет, — отказалась Калисса. — Если все порталы закрыть, призраки исчезнут. Хотят они того или нет. Лес очистится от чёрной энергии.

— Ты не справишься одна, — возразили духи. — Для обряда нужно много магов.

— Тогда я найду другой путь, — пообещала ведьма и задула свечу. — Благодарю за потраченное время. Вам пора в вечность.

Тени поблекли и растворились в портале, слившись с темнотой. Калисса сложила вещи в сумку и вспомнила, кто может вторгнуться во владения призраков. Мысленно обращаясь к Гром-птице, она возвела руки к небу и воскликнула:

— Дитя небес, услышь мой зов среди облаков, рассекая которые ты летаешь по свету. Помоги мне ещё раз! Стихией Воздуха заклинаю, к себе тебя я призываю!

Эхо Поющего леса унесло слова ведьмы далеко за его пределы. Она не была уверена, прилетит ли Гром-птица. В колдовской книге говорилось, что только жрецы Стихии Воздуха способны её призвать. И то, когда небосвод озаряется громом и молнией.

Время шло. Волшебная птица не появлялась. Ведьма устала вглядываться в чёрное небо и собралась уходить, как вдруг послышался взмах сильных крыльев.

Она увидела небесно-голубую Гром-птицу в окружении чёрной птицы Рух и огненного Феникса. Рух-птица была самой большой из них. Будучи птенцом, она поедала слонов. А теперь крыльями закрывала половину неба. Феникс была чуть меньше вороны, зато умела возрождаться из пепла и сжигать врагов пламенем не потухающих крыльев. Гигантские птицы не опускались на землю. Они парили вокруг, дабы не уничтожить Поющий лес.

Около них кружили сильфиды, крошечные создания, именуемые духами воздуха. Белые, как мел, в лёгких одеяниях, они напоминали кучевые облака.

Рух вытянула крыло и наклонила к земле, предлагая ведьме взойти по нему на спину. Сильфы потянули крохотные ручки в её сторону, приглашая к полёту.

— Я сейчас, — проговорила Калисса.

Она услышала крики, доносившиеся со стороны экипажа, и побежала туда. Они принадлежали живым, а не призракам. Звучали эмоционально, надрывно, по-человечески. С каждым шагом, крики усиливались и перерастали в отчаянные вопли.

У кареты земля была всклокочена и смята. Из неё, подобно червям, вылазили мертвецы. Их зелёная, местами разложившаяся кожа выглядывала из рваных одежд, позволяя определить возраст покойника. Мертвецы шатались и тянули костлявые руки к людям. Физический мир они не видели. Но чувствовали запах живых. Он манил их. Неупокоенные нападали на людей, кусали и утаскивали под землю, утоляя многолетний голод и жажду мести.

Стражники мечами рубили нападавших, оставляя на гниющем теле глубокие раны. Куски плоти отваливались от мертвецов, обнажая белые кости. Покойники свирепели и набрасывались с большей силой, не ощущая боли.

Много воинов полегло. Оставшиеся защищались, устало размахивая мечами. Против мертвецов оружие не помогало. Они из-под земли хватали воинов за ноги и тащили вниз.

Фрейлины закрылись в карете и вопили от ужаса. Покойники слышали их и предвкушали самое сочное мясо. Они проползли под землёй мимо стражей и перевернули карету. Астрид и Таира выскочили. Неонила не успела. Она ударилась головой о потолок и разбила череп. Карета придавила ее. Душа Неонилы вылетела из тела, присоединившись к призракам Поющего леса.

Правительница людей вцепилась в руку главной фрейлины и сжала зубы, чтобы не закричать. Неожиданно когтистая рука схватила Таиру за ногу и утащила под землю. Астрид закрыла лицо рукавом и зажмурилась. Запах гниения ударил в ноздри, вызывая тошноту.

Калисса выбежала из-за деревьев, метнув в покойника кинжал. Мертвец перегрыз горло стражнику, не вынимая клинок из спины, и направился в её сторону. Ведьма попятилась и упёрлась спиною в дуб.

Чувства её обострились и смешались воедино, усиленные страхом. Всплеск магии не заставил себя ждать. Калисса вытянула руку, сконцентрировала энергию в ладони и направила на мертвеца. Пламя объяло его и испепелило.

Гигантские птицы уловили изменение энергетических потоков и полетели в место, откуда исходили сильные магические вибрации. Они поняли: нужна помощь той, которая много лет назад спасла одну из них. Птицы окружили покойников. Феникс взмахнула крыльями, и огненные искры посыпались на поляну золотым дождём.

Мертвецы закружились в безумном танце, стряхивая огонь с гниющих конечностей. Минуты не прошло, как пляска закончилась. Обугленными костями они повалились на землю и рассыпались, точно чёрная галька.

Птицы взлетели выше, как бы говоря: «Не спеши, Калисса. Мы подождём». Сильфиды наоборот спустились и принялись лечить стражников. Они подносили руки к ранам, и те затягивались благодаря тёплому свету, льющемуся из ладоней.

Стражи не задавали вопросов, а просто позволяли себя лечить. После оживших мертвецов они перестали удивляться волшебным существам.

Среди выживших был молодой воин, мысли которого не покидала Калисса. Несмотря на рану в боку, он мягко отстранил сильфа. «Спасибо, это лишь царапина», — отмахнулся стражник. Он хотел произвести впечатление на ведьму. Однако она даже не взглянула на него.

Калисса успокаивала Астрид. Леди Мейрак держалась гордо, как подобает будущей королеве, хотя внутри трепетала от пережитого ужаса. Она тяжело дышала и опасливо косилась на землю. Ей чудилось, что вязкую почву вновь раздвинут мертвецы и утащат её в могилу.

Сильфы исцелили последнего раненого и воспарили под облака. Ведьма подошла к стражникам и объявила:

— Я, Калисса, ныне единственная фрейлина леди Астрид Мейрак. Духи неба услышали мой зов. Они спасли нас! Теперь нужно продолжать путь. В Альтаир мы летим на волшебных птицах. Оставаться опасно.

Слова ведьмы встретили одобрительными взглядами и покачиванием голов. Воины боялись произнести даже слово, чтобы не прогневать ту, кто повелевает грозными духами воздуха.

Калисса жестом попросила птиц приблизиться и произнесла:

— Пожалуйста, доставьте нас в Альтаир.

Волшебные существа разом кивнули. Гром-птица подлетела к Калиссе и вытянула крыло. Ведьма аккуратно взошла по нему и села. Гром-птица воспарила к облакам и облетела по кругу Поющий лес. Калисса крепко держалась за перья, боясь упасть. Вскоре она успокоилась и ослабила хватку. Привыкла к лёгкому головокружению. Сердце в груди переслало биться, словно желая выпрыгнуть.

Примеру Калиссы последовали остальные. Стражники забрались по огромному крылу птицы Рух на спину и подняли леди Астрид. Она с сожалением посмотрела на богатства Мейраков, брошенные в лесу, и села, приказав воинам находиться рядом и закрывать её со всех сторон. Невеста короля боялась упасть и разбиться. Некомфортные условия её угнетали. Но она не высказала неудовольствия. Ей не терпелось покинуть проклятые земли и увидеть столицу мира. А ради этого леди готова была потерпеть даже ветер, портящий причёску.

Рух взмахнула крыльями. Вершины деревьев заколыхались, и она устремилась за Гром-птицей. Феникс кружила около неё, мелькая ярким пламенем средь чёрных туч.

Калисса привыкла к небу. Страх более не вздымал её грудь. Она с восторгом смотрела по сторонам, доверившись волшебному созданию. Ощущение полёта было для неё знакомо. Откуда — ведьма не знала. Но счастливо смеялась, вспоминая давно забытую свободу и лёгкость. Она позволила ветру нещадно трепать золотые волосы, подставляя белую кожу навстречу первому дыханию зимы.

Сильфы скользили меж её локонов, не зная, где кончаются волосы и начинается солнце. Тихий нежный смех духов воздуха вселял умиротворение в сердце Калиссы.

Гром-птица ощутила настроение давней подруги и полетела быстрее, рассекая крыльями чёрные облака, делая в воздухе петли. Её звонкий клич огласил округу, говоря всем созданиям мира о силе духов воздушной стихии.

Стражники и правительница людей были не так раскованны. Они с опаской смотрели вниз, то и дело закрывая глаза. Однако вскоре любопытство победило страх. Они принялись рассматривать открывающиеся виды, наслаждаясь спокойным полётом между облаков светлеющего неба.

Глава 6

Север

Поющий лес остался вдали. Исчезли поля, полные цветов, и густые рощи. Появились редкие замёрзшие ручьи и бескрайние снежные пустыни. Чёрное небо сменилось голубым, жаркий воздух холодным. За горизонтом показалась полноводная река Духр. Она протекала с запада на север и впадала в оледеневшее озеро Лист. Блики солнца играли на ледяном покрове, заставляя людей из Штормгрота жмуриться и отводить глаза.

У реки порхали зимние феи, оживляя магией снеговика. Платья их были созданы из снежинок и изящного тонкого льда. На головах лежал венок из оледеневших листьев клёна, ягод рябины и полевых цветов.

Дальше простирались заснеженные горы, внутри которых находились пещеры крылатых волков и белых медведей. Около них играли медвежата. За ними присматривал хранитель северной пустыни, ульдра. Он недоверчиво косился на огромных птиц, готовый в любую минуту наслать на них град из сосулек.

Его обязанностью перед королём было кормление медвежат рыбой и защита диких обитателей севера от разбойников. За это ульдра получал жалование, как и другие блюстители порядка.

Он был покрыт с головы до пят чёрными волосами и одет в расписную телогрейку, как и его сородичи. Ульдра клацал остренькими зубками, дуя в берёзовую дудочку. Когти на его лапах цеплялись друг за друга, создавая протяжный звук, похожий на вой метели.

После пещер открывался вид на извилистые туннели, сверху покрытые льдом. В них жили снежные гномы с бородой в виде сосульки. Их звали барбегази. Благодаря большим ступням они могли выкапывать себя из лавин и кататься по ледяным горам. На барбегази была белая меховая накидка и ушанка.

Увидев людей, летящих на птицах, барбегази дружно замахали руками и выкрикнули слова приветствия. Но до путников долетели лишь свист и завывание вьюги.

По мере приближения к Альтаиру стало холоднее. В таком климате никто не обитал. Пустующие просторы были чертой, разделяющей богатую столицу мира и обычные северные деревушки. Снег одиноко покоился на земле, сияя под солнцем, что не грело. Голубое небо без единого облака надменно возвышалась над миром, блистая холодной красотой. Снежинки падали ковром на землю, смягчая суровый пейзаж. В них кружились маленькие феи, поднимая снег и создавая из него облака.

Калисса любовалась севером, пока не увидела среди бескрайних снегов деревянные снежинки и магов, прибитых к ним сосульками, точно гвоздями. К неудовольствию Астрид, она попросила птиц снизиться. Гром-птица опустила крыло, и ведьма сошла по нему на землю.

Десять распятых тел предстали перед ней. Оголённые по пояс, покрытые ранами и инеем, они выглядели беспомощно. Ведьма дрожала от холода и не могла представить, за какие грехи маги подверглись такой пытке.

— Они мертвы, — сказал стражник Мейраков.

— Их убили разбойники? — спросила Калисса.

— Да, если вы имеете в виду служителей короля, — подал голос один из распятых.

— Вы живы? — подбежала к нему ведьма.

— Скоро время это исправит, — ответил он, и из его синих губ полилась на снег багровая слюна.

— Почему вы здесь? — поинтересовалась Калисса.

— Дайте воды, — попросил маг.

— Пейте, — ведьма протянула созданный из воздуха и льда бокал воды. — Не спешите.

— Я и те, кого ты видишь, не виновны, — заговорил распятый, жадно глотая воду. — Нас именуют преступниками. Но мы лишь защищали своё. Стражники Вальтэриана грабили нас, собирая двойные налоги. Мы взбунтовались и… Не бойся тех, кого лорды называют смутьянами, ворами и убийцами. Они честные маги. Настоящие преступники при дворе короля! Не жалует добрых магов лорд Вальтэрин.

Калисса не успела ничего сказать. Речь мага прервалась. Он захрипел, последний раз содрогнулся от холода и умер. Ведьма подозвала птицу, села на неё и обратилась к невесте короля:

— Вы всё ещё хотите попасть к нему?

— А есть сомнения? — удивилась Астрид. — Гроша медного слова этого прокажённого не стоят. Полетели!

«Красота бывает опасна, — подумала ведьма, мысленно указывая Гром-птице путь. — Кожа короля бела, а душа черна. Зачем мы летим в гнездо змеиное? Чувствую, Астрид венец терновый вместо короны уготован».

Калисса подавила вздох. Права решать у неё не было. Птицы продолжили мерный полёт. Впереди сияла огнями столица мира — Альтаир. Там люди, оседлавшие волшебных птиц, никого не удивили. По небу носились маги на мётлах, крылатых конях и в заколдованных ступах. Самые талантливые парили, используя лишь магию воздуха.

Внизу красовались заснеженные улочки с деревянными и ледяными домами, из труб которых шёл разноцветный дым. Он менялся в зависимости от магии, которой занимался проживающий там чародей. Чем опаснее было заклятие, тем дым становился темнее.

Рядом с домами росли обычные деревья: сосны, ели, пихты. Но среди них встречались и волшебные. Они умели говорить, шевеля корой, как губами. Ветви их были неподвластны ветру. Деревья шевелили ими, когда вздумается, помогая чародеям строить дома, подметать крыши и улицы. Форма их листьев зависела от стадии луны. Окрас — от времени суток. В полнолуние они были круглыми и чёрными, в убывающую луну сворачивались полумесяцем, днём становились белыми.

Волшебные деревья произрастали у домов, перевёрнутых сверху вниз. Их создавали маги, увлекающееся экспериментами со стихией земли. Иногда деревья нападали на колдунов, и их приходилось сжигать. А чародея, создавшего опасное растение, штрафовать и лишать магии на год.

Вопросами нарушений закона в магическом мире занимался совет магистров, заседающих в Зимней Розе. Калисса не знала этого, но видела: надзор стражи в столице силён. Общаясь с помощью телепатии, их командиры отдавали приказы остальным, в редчайших случаях обращаясь к королю за советом. Самые сильные воины мыслью могли не только обездвижить нарушителя, но и убить.

Ведьме казалось всё удивительным и знакомым. Она гладила перья Гром-птице, страшась вырвать их от переполняющих её чувств. Люди из Штормгрота тоже не могли насмотреться на причуды магического королевства. Особенно их восхитила улица, заставленная магазинами.

Они имели разный вид. Были похожи на сапоги, грибы и парящие деревья. Постоянно меняли цвет, размер и форму. Если в магазине туфель начинали продавать эликсиры, здание приобретало вид зелья, оповещая об этом прохожих. Над многими магазинами парила надпись с информацией о товаре.

Улицы для прогулок были накрыты ледяным куполом, препятствующим проникновению снега. Маги огня поддерживали под ним тепло. Благодаря ему в сердце севера росли цветы и апельсиновые деревья.

По аллеям ходили колдуны, одетые в дорогие наряды, утеплённые мехом. На них был вышит элемент стихии, которую лучше всего постиг маг. Цвет тоже соответствовал ей. Узоры на одежде говорили о ранге и магических способностях носящего. Но зачастую врали. Чем богаче был чародей, тем более роскошным было его одеяние.

Много разных животных бегали по Альтаиру. Среди них были крылатые пантеры, волшебные кони всех видов и чёрные коты. Знатные леди гуляли у ледяных фонтанов с ручными сенмурвами на жемчужном поводке.

У этих питомцев была собачья голова и лапы, на спине крылья, сзади павлиний хвост. Сенмурвы не могли жить в дикой природе. Они постоянно нуждались в магическом эликсире, напоить которым могли только богатые хозяйки. Поэтому бедные жители столицы держали обычных котов. Видели призраков они ничуть не хуже. А проблем с ними было меньше.

Астрид жадно смотрела по сторонам, забыв о безопасности. Она представляла себя среди великолепия столицы, мечтая стать самой влиятельной женщиной в мире. Невеста Вальтэриана устремила взор к королевскому замку и приказала фрейлине поторопить птиц. Калисса мыслью направила волшебных созданий в центр Альтаира.

Они полетели быстрее. Ветер ударил в лицо гостям из Штормгрота. Стражники крепче схватились за перья, прекратили перешёптываться и воображать, как будут праздновать приезд в кабаке. Ведь чтобы повеселиться, нужно долететь живыми. А со спешкой леди Мейрак можно стать красным пятном на снегу столицы.

Птицы закружились над Зимней Розой, позволяя людям рассмотреть ледяной замок со множеством башен. К нему вели ступени с перилами, вырезанными в виде роз. Возле них стояли колонны, внутри которых находились замёрзшие цветы.

Вход в Зимнюю Розу охраняли изумрудные статуи сфинксов, привезённые тётей Вальтэриана с восточных земель. Сфинксы имели голову человека и крылья орлана. Передняя часть тела их была как у льва, задняя — как у быка. Они лежали на льду неподвижно. Но могли ожить, повинуясь магии короля.

Ни одно поколение мастеров трудилось над величием самого грандиозного замка в мире. Они тратили годы, вырезая во льду неповторимые узоры, вознося на башни голубые флаги и знамёна.

Резиденцию короля окружали остроконечные врата, созданные из миллиардов снежинок, соединённых магией. На вершине их иглами вверх стояли сосульки.

Гром-птица и птица Рух подлетели к вратам и опустились на землю. Огромный двор, способный вместить все кареты столицы, позволил им это сделать.

Стражники сошли с птицы и стали за спину леди Астрид, как подобает сопровождающим. Правительница людей расправила плечи и с гордо поднятой головой подошла к воинам короля.

— Я леди Астрид Мейрак, — представилась она. — Прибыла по личной просьбе Вальтэриана Колда. Я его невеста. Эти люди со мной.

— Добро пожаловать, миледи, — склонились стражники, скрипнув белоснежными доспехами. — Проходите в замок. Придворные вас проводят.

Астрид поспешила в сторону лестницы. Снег торопливо хрустел под её ногами. Она предвкушала торжественный приём. Но быстро войти в замок не получилось. Каблуки заскользили по ледяным ступеням. Леди взяла стража под руку, дабы не упасть.

Калисса поблагодарила волшебных птиц и ступила на лёд позже всех. Её слуха коснулся возмущённый голос одного из стражников династии Мейрак. Он спрашивал у друга:

— Зачем строить ледяную лестницу? Как думаешь, когда её переделают?

— Когда кто-нибудь из лордов головой о ступени ударится, — ответил второй страж. — А лучше сам король.

Воины рассмеялись и прошли в замок. Ведьма в мыслях согласилась с ними. Она не желала зла лордам и Вальтэриану, каким бы он ни был. Но возможность разбиться, упав с высокой лестницы, пугала и её. Калисса осторожно шла, придерживаясь рукою за перила. Оказавшись в Зимней Розе, она поправила маску и последовала за Астрид.

Невеста короля с жадностью смотрела по сторонам. Изящные скульптуры и фонтаны с замёрзшей водой, что виднелись из огромных окон замка, мало впечатлили её, в отличие от внутреннего убранства.

В центре просторного холла располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Она была сделана из слоновой кости и накрыта ковром красного бархата. По обе стороны от неё находились хрустальные вазы, полные голубых роз. У окон располагались столы с изумрудными торшерами и канделябрами из чистого золота. Высокий потолок украшала голубая мозаика и ряд хрустальных люстр.

На лестнице стояла колденья лет тридцати в пышном платье кремового цвета, бледная и худощавая, как все альтаирские леди. В её светлые волосы были вплетены лилии. Они придавали причёске объём. Колдунья обмахивалась веером из белых перьев и изо всех сил улыбалась прибывшим.

— Рада видеть вас, леди, — сделала она реверанс перед Астрид.– Я Саломея Бэринбор, главная придворная дама Зимней Розы. Стражи уже сообщили мне и королю Вальтэриану о вашем приезде. Его Величество ожидает вас. Следуйте за мной.

Леди Мейрак любезно улыбнулась. Калисса тоже, хотя забеспокоилась, почувствовав, что Саломея лицемерит.

Правду скрывать у главной придворной дамы получалось плохо. Она помнила, как стирала кровь со стола Вальтэриана после того, как он размозжил голову Паулин Граффиас. В правительнице людей Саломея видела новую жертву.

Другие лорды севера тоже. Но они молчали, не смея мешать сильнейшему из них делать своё грязное дело. Они окидывали мрачными взглядами гостей, представляя на их месте скелеты.

Невеста короля отвечала встречным чародеям приветливой улыбкой. Ведьма вглядывалась в них, пытаясь разгадать тайну Зимней Розы, заранее зная о ней. Стражники шли следом, прикидывая, сколько им будут платить, если Астрид станет хозяйкой окружающей роскоши.

Рядом с лестницей была ледяная стена, украшенная вензелями из белого золота. На ней висели резные часы и портреты членов династии Колд, покрытые ледяной коркой.

Надменные лица смотрели с изображений на гостей, видя в них шакалов, пробравшихся в сытые земли. От портретов людям становилось не по себе. Глаза, прорисованные несколько веков назад, выглядели живыми.

Поспешно поднявшись на второй этаж, леди и стражники вышли в коридор, на стенах которого висели гобелены и гербы с символикой Колдов. Изображения небесно-голубых Гром-птиц были единственным украшением второго этажа, отличающегося от холла холодом и аскетизмом.

Леди Саломея привела гостей к тяжёлой двери изо льда. На ней переплетались две змеи, инкрустированные малахитом. Стражники Колдов открыли её, поклонившись, и впустили людей в тронный зал. Холод объял их сильнее, чем на открытых просторах севера.

Ледяные стены и колонны, будто исполины, тянулись к голубому потолку. На нём горели синим пламенем люстры, созданные из осколков зеркала. Длинные окна сковывал мороз, испещряя снежинками и узорами. Белые шторы с кристаллами в балдахине не скрывали их, полностью сливаясь со стенами. Пол из бриллиантов сверкал, начищенный до блеска. В нём отражались силуэты вошедших.

У центральной стены стоял трон из снежинок и ледяных игл. К нему вели девять ступеней, названные придворными философами: сила, власть, величие, могущество, мудрость, бесстрашие, хладнокровие, справедливость и милосердие. Такими качествами, по их мнению, обладал король.

Он восседал на престоле, возвышаясь над подданными. Одет Вальтэриан был в голубой камзол, расшитый серебряными узорами в виде змей, белоснежные штаны и высокие сапоги, сделанные из материала, напоминающего лёд. На голове правителя Сноуколда, как всегда, сверкала корона из ледяных игл, на пальце был второй символ власти — переливающийся перстень.

От короля веяло холодом и запахом крови, ведь он провёл день, убивая. Столь терпкий аромат перебивали духи из лепестков роз. Но даже дорогой альтаирский парфюм не мог полностью уничтожить зловоние крови, въевшейся в правителя мира.

Калисса ощущала её едва уловимые нотки. Она сморщилась, но не смела прикрыть нос рукой. Ведьма испытывала необъяснимый страх при виде Вальтэриана. Будто оказалась в лесу, одна, а на её пути возник голодный и злой волк. «Нет, — поняла она. — Волк разорвёт, и на этом боль кончится. Король же — демон, Ледяной змей. Неизвестно, как он поступит. Особенно, если жаждет выплеснуть яд».

Астрид не чувствовала запах крови, как и остальные. Она кокетливо улыбнулась, сделав перед женихом реверанс. Стражники опустили головы и положили правую руку на сердце, в знак почтения.

Вальтэриан окинул их презрительным взглядом голубых глаз, что было присуще Колдам. Калисса задрожала, вспомнив сон, где он также надменно смотрел. Она коснулась рукой красной маски, пытаясь спрятаться за ней, как за стеной. Чтобы успокоиться, ведьма перевела взор с нечеловеческих глаз правителя на тех, кто его окружал.

Облокотившись о трон, стояла леди Еликонида Снэик. Благодаря принадлежности к эльфийской расе, она выглядела молодой и прекрасной. Еликонида могла бы сойти за старшую сестру короля, если бы не была его тётей. Чёрные волнистые волосы, как змеи, обвивались вокруг её головы в виде кетцалькоателя. Агатовые кольца унизывали длинные пальцы с когтистыми ногтями и цеплялись за тёмно-зелёное платье. Оно подходило к изумрудному колье, покоящемуся на зеленоватой шее эльфийки. Голову её украшала чёрная корона с крупным изумрудом посередине и двумя маленькими около него. Еликонида походила на королеву, и вела себя соответственно.

За ней находился магистр чёрной магии некромант Вечестр Чёрн. Облачённый в чёрную мантию с изображением козла на рукавах, он казался мрачным. Вечестеру исполнился сто один год. Это много даже по магическим меркам. Он гнил изнутри, и гниль лезла наружу. Тело некроманта иссохло и выцвело. Вечестр напоминал тень в чёрном балахоне.

Леди Еликонида и лорд Вечестр находились ближе всех к трону, а значит, и к королю. Калисса догадалась: они оказывают на него большое влияние. Глаза их не понравились ей. Зелёные, как болото, у Еликониды и чёрные, как могильная земля, у Вечестера, они взирали на мир с неприкрытым коварством.

Среди присутствующих в тронном зале был старый бородатый писарь, сидящий за хрустальным столом со множеством бумаг. Он старательно записывал каждый указ короля, тихо поскрипывая пером. Одет был в ярко-жёлтый кафтан, подпоясанный красным поясом.

В толпе магов, стоящих полумесяцем у подножья трона, ютился казначей Рустам в дорогой одежде со связкой ключей и мешочком монет за золотым поясом. Он был пузатым колдуном низкого роста с хитрыми глазами. Они, подобно мышиным, смотрели, где что украсть. Жёлтые, словно монеты, волосы топорщились, делая его похожим на одуванчик.

Под руку с Рустамом стояла его жена Злата. Не менее алчная, чем супруг. Она облачилась в платье красно-золотого цвета с воздушными рукавами. На её шее висели ряды янтарных бус. Толстые пальцы украшали перстни, запястья — разноцветные браслеты, уши — серьги из горного хрусталя, сделанные в виде капли. Рыжие волосы колдуньи были уложены в причёску с помощью тугих лент. Злата выглядела ярко, но безвкусно. Являясь полной женщиной, она неправильно подбирала наряды. В них ей было жарко и тяжело. Но желание выглядеть богаче всех пересиливало неудобства.

Возле Рустама и Златы бегали их дети, не обращая внимание на придворный этикет. Рыжеволосый мальчик лет семи с леденцом в форме петуха и трёхлетняя девочка, одетая наподобие матери.

Около семейства казначея шептались: магистры — советники Вальтэриана, фрейлины, придворные леди и лорды, стражники, рыцари, графы, герцоги и другие богатые чародеи. Они уступали по влиянию правителям запада, юга и востока. Однако были достаточно знатными, чтобы находиться в обществе короля мира.

Калисса внимательно всматривалась в каждого. Она чувствовала характер магов, их скрытые желания и грехи. Никто не вызывал у неё доверия. Все натянуто улыбались, желая обольстить вышестоящих или погубить. Чтобы увеличить власть и богатство.

Без труда ведьма определила родственников Вальтэриана, голубоглазых, серебряноволосых и белокожих. Они напоминали высеченные из камня скульптуры. Отличались равнодушным взглядом, холодной красотой, а также гордыней и эгоизмом.

По правую сторону от трона располагались брат и сестра, Норд и Нора Колды. Худые, точно тростинки. Они носили массивные наряды из серебра, расшитые бриллиантами. Выглядели безупречно, как все Колды.

По левую сторону находился лорд Иувеналий, дядя Вальтэриана. Он был самым старым членом династии. Белая щетина обрамляла вытянутое лицо, перетекая в жидкие серебряные волосы. Тонкий меч лежал в железных ножнах, не покидая их много лет.

— Леди Астрид Мейрак! — объявил глашатай, отвлекая Калиссу от созерцания лордов.

Правительница Штормгрота прошла в центр тронного зала и вновь сделала реверанс перед королём, демонстрируя вырез платья, открывающий плечи и верхнюю часть груди.

— Я и мои подданные с нетерпением ждали момента, когда сможем увидеть вашу красоту, — начал светскую беседу Вальтэриан. Из уст его лились слова лести. Они были мёдом для слуха Астрид. Мало кто понимал, что с языка змея может капать лишь яд.

— Благодарю, милорд, — улыбнулась леди Мейрак. — Я стремилась к вам всей душою. Приехала бы раньше. Но в Поющем лесу на мой экипаж напали ожившие мертвецы.

— Как вы выбрались из их когтей? — изобразил волнение король.

— Волшебные птицы прилетели на мой зов, — солгала Астрид. — Они уничтожили мертвецов и доставили меня в Зимнюю Розу.

Среди магов раздались восхищённые голоса. Калисса ничуть не удивилась. Она знала, что леди присвоит её заслуги себе. Ведьма даже обрадовалась. Ей не хотелось привлекать внимание порочных лордов севера.

— Вы владеете стихией воздуха, — констатировал Вальтэриан, смотря на герб, высеченный в ледяной стене. — Похвально. Не было ли среди ваших спасителей Гром-птицы с острова Эльт-Нат?

— Была, Ваше Величество, — потупила взгляд леди, вспоминая событие страшной ночи.

— Она покровитель моей династии, — проговорил король, теперь искренне удивляясь.

— Думаю, поэтому Гром-птица спасла меня и моих сопровождающих, — обернула ситуацию в свою пользу Астрид. — Возможно, это знак, Ваше Величество? Может, волшебная птица почувствовала, что мне суждено стать частью вашего дома?

— Полагаете, она спасла вас, потому что вы моя невеста? — задал риторический вопрос Вальтэриан и трактовал событие по-своему. — Мне весьма лестно, если это так. Впрочем, чему удивляться? Долг каждого создания в Сноуколде — служить мне и моим приближённым. Я не вижу в этом знака, леди Астрид. Просто подчинённый выполнил свою работу.

— Вам виднее, милорд, — сказала правительница людей, и в голосе её послышались обиженные нотки.

— Рад, что вы не пострадали, — выдавил из себя улыбку Вальтэриан, не желая пугать жертву раньше времени.

Он не поверил, что леди Мейрак способна к магии воздуха. Король знал: расы людей и оборотней не воспринимают духовный мир, потому считаются низшими. Вальтэриан, подобно другим правителям, делал вид, будто относится к подданным, как отец к детям, то есть никого не выделяет. Но на деле позволял себе мучить тех, кого считал бездуховными дикарями. Астрид он относил к таковым.

— Я счастлива пребывать рядом с вами, мой король, — произнесла она, ни о чём не подозревая.

— Столица не разочарует вас, — заверил король. — Как будете готовы, я дам вам первое задание. Леди Саломея проводит вас в ваши покои и познакомит со штатом прислуги. Обращайтесь, если будет что-нибудь нужно. Ваше желание сразу исполнят.

— Вы очень любезны, — проговорила Астрид, забыв всё на свете при упоминании возможностей, открывшихся перед ней.

Дверь с грохотом распахнулась. Лорды обернулись на звук. В тронный зал вбежал Курт — королевский шут, в пёстром наряде с колпаком, оканчивающимся тремя бубенцами. Сделав кувырок в воздухе, шут взмахнул погремушкой и громко воскликнул:

Здравствуй, наш король-отец!

Решил жениться — молодец.

А то ходишь весь прям злой,

Сразу видно — холостой!

— Я же не велел тебе приходить, — недовольно отметил Вальтэриан. — Или я что-то путаю?

— Упаси Четыре Стихии! — произнёс шут, тряхнув бубенцами. — Я видеть вас захотел, потому пришёл.

— Как мило, — скривился король, не поверив в его благие намерения. — Откуда вообще ты узнал, что леди Астрид прибыла?

— Вы опять чем-то недовольны, раз спрашиваете! — констатировал Курт. — Что ж, не впервой. Если вам интересно, ваш голос можно услышать, даже если вы будете на краю света. А я всего лишь за дверью подслушивал!

— Да угомонись ты! — прикрикнул Вальтэриан Колд.

— Какой король сегодня нервный, что, невеста не понравилась? –спросил шут и подпрыгнул к Астрид. — Красива. Но нос задрала больно высоко. Я до него не допыргну, даже если на стол залезу!

Крутясь вокруг леди, Курт подпрыгнул и умудрился щёлкнуть её по носу погремушкой.

Астрид изумлённо посмотрела на него, затем на короля. Чародеи тихо засмеялись. Даже Калисса не сдержала улыбку, ведь шут говорил правду. Вальтэриан ощутил, как внутри его насмешник и садист торжествует. Ему понравилась выходка Курта. Но дабы не выдать себя, королю пришлось остудить пыл подданного.

— Знай своё место, шут, — холодно бросил он. — Перед тобой властительница Штормгрота.

— Принцесса Янина Колд! — объявил глашатай, ненароком перебив.

В зал вошла фея с серебряными волосами, заколотыми жемчужным гребнем. На ней переливалось нежно-розовое платье с вишнёвыми бантами у подола и рюшами на рукавах. Оно струилось по хрупкому телу, как вода. Янина шла, точно парила над землёй. Её голубые глаза сверкали, подобно самым ярким кристаллам. В них отражались великодушие и доброта. За спиной принцессы хлопали полупрозрачные розовые крылья с голубыми прожилками. В руках она держала букет белых лилий.

— Ты опоздала, сестра, — гневно взглянул на неё король. — Мы уже уходим.

— Прости, — произнесла Янина и улыбкой, будто солнце, осветила тронный зал. — На улице впервые за долгое время настала хорошая погода. Я гуляла в саду. Там красиво!

— Мне пора заниматься делами шести королевств, — проигнорировал её слова Вальтэриан и обратился к невесте. — Леди Астрид, бал в честь вашего прибытия я устрою послезавтра. В день солнечного затмения. Можете идти. Вы устали после путешествия.

Король встал с трона. Для подданных это было знаком оставить его одного. Они устремились к выходу. Астрид поклонилась и ушла с сопровождающими и леди Саломеей.

Вальтэриан приблизился к Янине и прошипел:

— Даже ты, сестра, не смеешь врываться вот так в тронный зал. Я больше, чем брат. Я правитель мира. Будь добра, при придворных обращайся ко мне, как подобает.

— Как прикажешь, — сказала принцесса и, помедлив, спросила. — Знаешь, почему раньше я не опаздывала?

— Нет, — пожал плечами король.

— Раньше мы гуляли в саду вместе, — пояснила Янина. — Если ты, конечно, помнишь.

Уязвлённый Вальтэриан не ответил. Принцесса покинула тронный зал, стражники закрыли за ней дверь. Королю показалось, будто стало темнее. Он оглянулся и, никого не увидев, одиноко взошёл на престол.

За окнами выплыла чёрная луна. Звёзды гасли, когда их касался её мрачный свет. Они падали на землю одна за одной. Чудилось, будто небо плачет серебряными слезами. Кольца вокруг планеты Сноуколд закрутились быстрее. Частицы льда и пыли взлетели, смешиваясь и создавая новые светила.

Глава 7

Чёрный обряд

Саломея проводила невесту короля в апартаменты, интерьер которых был оформлен в золотом и фиолетовом цветах, дабы Астрид, живя при дворе, чувствовала себя уютнее, и бдительность её слабела. Леди обрадовалась богатству покоев, сочтя, что использование символики Мейраков — желание Вальтэриана угодить ей.

Главная придворная дама познакомила леди со служанками и проводила Калиссу в комнату меньшего размера. По богатству и обилию вещей она не уступала другим покоям.

— Будешь жить здесь, — указала дама. — Как тебя зовут?

— Калисса, — ответила ведьма.

— Знакомое имечко, — протянула Саломея. — Удачного прибывания.

Калисса поклонилась, и придворная дама ушла, озадаченная совпадением имён. Она твёрдо решила уведомить об этом короля. Он верил в знаки. А одинаковое имя у фрейлины его покойной невесты и нынешней сулило удачное завершение задуманного.

Калисса не смогла прочесть мысли Саломеи, ибо они были защищены магией. Но ощущала, что догадки верны — правитель мира опасен. Чтобы успокоиться, она вышла в прохладный коридор и спустилась по лестнице. Ведьма шла, погружённая в свои мысли, и не заметила, как столкнулась с королём. Он тоже любил прогулки во мраке.

— Прошу прощения, милорд, — поклонилась она. — Уже стемнело… Я не заметила вас.

— Вы — фрейлина моей невесты? — уточнил Вальтэриан.

— Да, — с опасением ответила ведьма.

— Вы мне кого-то напоминаете, — произнёс король и наклонился к её золотым волосам. — Помню нотки ванили, мускуса, амбры. Ими будто пропитаны ваши локоны.

— Ваше Величество? — отстранилась Калисса, поражённая его поведением.

— Обознался, — проговорил Вальтэриан. — Запах вашей кожи мне показался знакомым. Здесь темно. Не придавайте значения моим словам… Доброй ночи, леди.

— Вам тоже, мой лорд, — заторможенно молвила ведьма, глядя на его удаляющуюся фигуру.

Вальтэриан свернул за угол и растворился в темноте. Он не понимал причину, по которой здравый рассудок покинул его и заставил перейти грань дозволенного. Запах незнакомки одурманил некогда бесчувственного короля, на миг вернув в прошлое.

Калисса замерла посреди коридора. В голове звучала фраза: «Запах вашей кожи мне показался знакомым». Хотелось ответить: «Ваш запах мне тоже знаком». Но она сдержалась, понимая, чем откровенность может обернуться для неё, и решила вернуться в комнату, боясь вновь встретиться с королём.

Уйти далеко не удалось. На пути возник молодой стражник с короткими взъерошенными волосами. Он потупил взгляд при виде ведьмы. Глаза его горели смущением, тревогой и влюблённостью.

— Леди, — пробормотал воин. — Я боюсь показаться навязчивым… Вы помните меня? Я стражник Мейраков…

— Вы сопровождали леди Астрид, — догадалась Калисса.

— Давайте перейдём на «ты»? — робко предложил стражник. — Мне, право, неудобно. Я не желаю нарушать этикет. Однако мне кажется, так будет…

— Хорошо, — прервала ведьма.

— Меня зовут Кастор, — проговорил парень. — Кастор Хэдусхэдл. Моё имя тебе ни о чём не говорит. Да и не важно, в общем. Ты даже не спросила его, когда мы встретились в Поющем лесу… Не подумай, я не поддерживал затею командира!

— Я ни в чём тебя не обвиняю, — сказала Калисса, думая о странной встрече с Вальтэрианом.

— Я сын мелкопоместного лорда, — продолжал взволнованно вещать Кастор. — Мой отец разорился. Чтобы помочь семье, я нанялся в стражу правителей Штормгрота.

— Благородно, — бросила ведьма, желая поскорее уйти.

— Таков мой долг, — пытался впечатлить стражник. — Я всегда следую ему. Я хотел подать тебе руку на ледяной лестнице. Потом счёл, что ты найдёшь мой жест вызывающим. Надеюсь, мы могли бы…

— Мне пора, — вновь прервала Калисса. — Приятных снов.

— И тебе! — воскликнул Кастор.

Мысли ведьмы ещё больше сбились. Она забыла о стражнике, едва переступила порог своих покоев. Сердце отчаянно щемило, тело покрывала дрожь. Калисса напрягла сознание, чтобы прорвать пелену беспамятства. Тщетно. Память не возвращалась. Ведьма легла спать, и вновь ей виделись обрывки прошлого. Сбивчивый шёпот, тьма и языки магии. Они охватывали тело, заставляя дрожать то от холода, то от удушающей жары. Состояние походило на лихорадку. Однако с пробуждением исчезло.

Чёрная луна освещала королевский замок, погружая его обитателей в царство сна. Только Вальтэриан Колд не спал. Он стоял на балконе, укутавшись в тёмно-голубой плащ, и смотрел в небо.

Холодный ветер обдувал короля, развеивая полы одежды. Мокрый снег падал на лицо. Снежинки оседали на ресницах, делая их тяжёлыми и длинными. Вальтэриан небрежно обтирался рукой, сокрытой чёрной перчаткой. Но голову не опускал, невзирая на натиск природы.

Король изо всех сил старался сохранять равнодушие и спокойствие. Не получалось. В руке он нервно сжимал сосуд с багровой жидкостью, касаясь то его, то браслета из мориона — камня, помогающего в некромантии.

Десять долгих лет Вальтэриан ждал ночь чёрной луны. Оставались минуты до того, как она войдёт в силу. Он не мог успокоиться от мысли, что время для осуществления заветной мечты скоро настанет.

Черная луна медленно приобрела серебряную окантовку. Возрождённые звёзды заняли свои места. Кольца Сноуколда замерли, изредка мерцая. Непроглядная тьма сгустилась, скрывая как любовников, так и преступников.

В темноте ночи король сверкнул глазами и исчез, окутанный вихрем чёрно-голубого дыма. Он переместился в родовой склеп династии Колд. Среди гробов предков и потухших свечей его ожидал Вечестр Чёрн.

— Вы вовремя, мой король, — поприветствовал магистр чёрной магии.

— Нельзя упустить такую ночь, — сказал Вальтэриан. — Лишь один шанс заставить мёртвое сердце моего брата биться.

Вечестр понимающе закивал. Король подошёл к пиктограмме, в центре которой находился алтарь, и, взглянув на гроб Севериана, отдал приказ:

— Начинаем.

Магистр чёрной маги зажёг девять свечей, на каждой из которых были вырезаны руны. Вальтэриан вылил содержимое пузырька на алтарь, окропив его кровью младенцев. После колдуны повернулись лицом к западу и произнесли:

— Духи смерти, явитесь! На наш зов отзовитесь. Бездны врата распахнутся пред вами. Смерть пусть вещает вашими устами. Тенью, из хауса слепленной, станьте. Из мира мёртвых восстаньте!

Свечи погасли. Крысы замерли в углах. Стало подозрительно тихо. Холод, царивший в склепе, усилился.

— Они здесь, — прошептал король. — Я чувствую.

На ближайший гроб с грохотом упал подсвечник, и свечи рассыпались. Духи подтвердили своё присутствие.

Вальтэриан приблизился к гробу среднего брата и, медленно поднимая кисти рук, заставил воспарить крышку. Затем провёл рукой в сторону. Крышка опустилась на землю, став боком у алтаря.

Тело двадцатитрёхлетнего Севериана предстало перед колдунами нетронутым гниением. Его сохранял слой льда, наколдованный королём. Покойный кронпринц лежал худой, бледный, с длинными серебряными волосами, заплетёнными в косу. На нём серебрился камзол с голубыми рюшами у горла. Они прикрывали пустоту между отрубленной головой и телом.

— Вечестр Чёрн! — подозвал магистра к гробу король.

— Что, Ваше Величество? — поинтересовался Вечестр.

— Вы сыграли свою роль, — ответил холодно Вальтэриан.

Он достал из складок плаща кинжал, вогнал в сердце магистра и повернул, чтобы кровь лилась сильнее, окропляя мертвеца. Вечестр закричал и дёрнулся. Король принялся вращать кинжал в ране. Кровь брызнула ему на лицо. Вальтэриан ухмыльнулся и продолжил мучить магистра. Ощущение собственной силы и слабости жертвы одурманило, принеся блаженство и успокоение.

— Почему? — прошептал магистр, глядя в глаза единственному, кому верил.

— Свидетели мне ни к чему, — пояснил король. — Ритуал воскрешения знать должен я один. Крупная жертва для него тоже не помешает. Не хочу рисковать.

— Я двадцать лет обучал вас магии, — проговорил Вечестр. — Никогда не предавал. За что?

— Я убил множество невинных, — сказал Вальтэриан. — Ты помогал мне. Не так ли, учитель? Во имя магии любая жизнь ничтожна. С чего я должен жалеть тебя?

— Ради вас я убивал, — выплюнул кровь магистр. — Невозможно научить некромантии без убийств… Некромант должен видеть, как душа вылетает из тела, чтобы вернуть её.

— Не беспокойся, — улыбнулся король. — Ты был хорошим учителем.

— Будь ты проклят! — из последних сил прокричал Вечестр. — Я молю Четыре Стихии, чтобы ты умер более ужасной смертью. Настанет день, и ты погрязнешь в крови тех, кого убил. Как я теперь… У меня руки в крови, а у тебя ещё и душа. Мучайся вечно, Ледяной змей!

— Твоё тело не найдут, — пообещал Вальтэриан, перерезая магистру горло.

Его чёрная душа вылетела из тела, и оно тряпичной куклой упало в паутину. Мантия, расшитая серебром, смешалась с пылью.

— Наконец сдох, — проворчал король, вытирая кинжал об одежду учителя. — Сколько душ молодых колдунов выпил, чтобы тело дряхлое поддерживать. Скольких в зомби превратил, заставив служить. Спасибо, что научил тому же. Однако век твой истёк. Моё время настало. Конкуренты мне не нужны. Интересно, слышишь ты меня или уже горишь в пламени грехов?

Свеча вспыхнула в конце тёмного коридора. Вальтэриан улыбнулся: «Слышишь. Ничего. Скоро перестанешь. А пока узри мой триумф! Порадуйся. Это и твоя заслуга, учитель!»

Король наколдовал перо феникса и сжёг взглядом. Пепел рассыпал у сердца и изголовья Севериана. Пламя свечей задрожало. Из рук Вальтэриана на тело брата полился мощный поток чёрной магии.

— Очнись от сна длиною в вечность, — шептал король. — Проснись! Я приказываю. Давай… Чёрт подери, Севериан! Открой глаза!

На последнем слове он сконцентрировал тёмную энергию и вложил все силы в чары. Магия усилилась, накрыв мёртвого волной электрического разряда. Мрачный склеп осветила вспышка света. Севериан открыл глаза. Отрубленная голова приросла к телу. Король облегчённо выдохнул, облокотившись о стену. У него почти не осталось сил.

— Добро пожаловать в мир живых, брат, — проговорил он.

— Почему мы в таком мрачном замке? — спросил оживший кронпринц, с удивлением глядя по сторонам.

— Мы не в замке, — усмехнулся Вальтэриан. — Идём домой. Я всё объясню.

Король взял брата за руку, и они переместились в Зимнюю Розу. Оказавшись в своём кабинете, он лёг с ногами на софу и указал Севериану на соседнее кресло. Вальтэриан хотел спать. Но не позволял себе закрыть глаза, пока не поговорит с братом.

— Мы в кабинете отца? — поинтересовался кронпринц. — Как всё изменилось! Стол теперь не у окна, а в центре. Ледяные стены пусты. А раньше мечи висели ни них. Софы появились и шкафы с книгами.

— Этот кабинет мой, — пояснил Вальтэриан. — Зигфрид умер. Твою возлюбленную я не оживлял. Её тело сгнило. Прости за прямоту.

— Спасибо, что позаботился обо мне, — произнёс Севериан ровно, хотя король ожидал истерики и рыданий.

— В отличии от Януария, ты дорог мне, — признался Вальтэриан. — Тебе трудно будет привыкнуть к изменившемуся миру. Я помогу. Не возвращайся в загробный. Не бросай меня. Я здесь один. Почти все меня ненавидят.

— Конечно, брат, — взял его за руку кронпринц. — Я и не думал о самоубийстве. Бросить тебя, как можно? Я счастлив, что два принца опять вместе у родного очага.

— Я король, — дёрнулся, как от удара, Вальтэриан. — Сноуколд мой.

— Расслабься, — посоветовал Севериан. — Я не посягаю на твою власть.

— Ты помнишь загробный мир? — поинтересовался король, сложив руки домиком.

— Смутно, — отмахнулся кронпринц. — Блуждал во мраке, увидел тебя. Вот я и живой!

— Лексикон твой изменился, — напряжённо молвил Вальтэриан, уже не помышляя о сне. — «Расслабься!» Ты принц из великой династии, а не разбойник.

— Мне папочка голову отрубил! — беззаботно напомнил Севериан Колд. — Хорошо, что я вообще разговариваю. После такого любой начнёт ругаться хуже дворовой шлюхи.

— Согласен, — признал король. — Хорошо, что ты вообще дышишь.

— Ещё бы, — заявил кронпринц и потянулся к столику с белым виноградом. — Когда встреча с остальными родственниками?

— Я думал, тебе понадобится время, чтобы освоиться, — проговорил Вальтэриан.

— Ну да, — подтвердил Севериан, пережёвывая виноград. — Не сегодня. Я устал. Лежать в гробу утомительно! Кости затекли. Не позовёшь пару фрейлин поразмяться?

Король открыл рот и тут же закрыл. Поведение брата поражало его. Услышанному он не верил. Непонимание отразилось в его глазах, и принц, рассмеявшись, добавил:

— Шучу, братец! Каким чопорным интеллигентом ты был, таким и остался. Не девственник, надеюсь? А то заалел, будто ни разу девку не…

— Севериан! — остановил король. — Прекрати вести себя, как шут. Свою Гортензию больше не оплакиваешь?

— Гортензия Гортензией, а жить надо дальше! — подметил кронпринц и спрыгнул с кресла. — Где мои покои?

— Я проведу, — сказал Вальтэриан, не отойдя от шока. — Представлю тебя подданным на балу в честь моей невесты. А пока сиди тихо и, будь любезен, не пугай жителей.

— Невестой обзавёлся, — присвистнул Севериан. — Взрослеешь. Или стареешь.

— Брат, — с упрёком произнёс король, ведя его по тёмным коридорам.

— У тебя волосы уже не серебряные, а белые, — произнёс кронпринц, будто себе в оправдание.

— Спасибо, что заметил, — молвил с сарказмом Вальтэриан, остановившись у двери. — Здесь твоя спальня. Еду тебе принесут и не…

— Не высовываться, — продолжил кронпринц.

— Нет, — положил руку ему на плечо король. — И не думай о прошлом. Ты попал в новый мир. Я не отец. Я тебя не обижу.

— Как мило! — скривился Севериан. — Я не сомневался.

— Ты один меня не трогал, когда была возможность поиздеваться, — напомнил Вальтэриан.

— Имеешь в виду игры Януария и его друзей? — уточнил кронпринц. — Я никогда бы не поднял руку на любимого братишку, как бы ты всех не бесил.

— Тогда ты говорил, что помог бы мне, если б не боялся их, — улыбнулся король. — Впрочем, за то, что не вмешивался, уже благодарю.

— Я мастер не мешать! — воскликнул Севериан. — Ты без меня отлично справился. Кому корона к лицу, как не тебе?

— Первое доброе слово с момента воскрешения, — ухмыльнулся Вальтэриан. — Отдыхай. Глядишь, до бала станешь самой галантностью и порадуешь родственников.

— Спокойной ночи, — захлопнул дверь кронпринц.

— Спокойной, — шепнул король в пустоту, развернулся и выглянул в окно.

Чёрная луна сошла на нет. Синее солнце медленно выдвигалось из-за горизонта, рассеивая в сердце Вальтэриана подозрение, что пред ним не брат, а кто-то другой.

Глава 8

Сквозь века и грань миров

Солнечные лучи проникли в спальню Калиссы и разбудили. Ночь для неё прошла тревожно. Прошлое вторгалось в настоящее, трижды пробуждая. Однако выспаться удалось. Перина оказалась мягкой, а одело тёплым. Они закрывали со всех сторон, стирая память о кошмарах Смертфэлка.

Переодевшись, Калисса решила получше изучить книгу, подаренную цыганкой. Она открыла её и прочла до середины. Внезапно ведьма услышала крик и выбежала из покоев.

В соседней комнате она заметила палачей, одетых в плащи из кожи красного крокодила, с платками, закрывающими губы и нос. Один из них держал старую колдунью в каштановом платье. Другой доставал верёвку для удушья.

Колдунья кричала. Крик разносился по замку, сотрясал окна. Но никто не приходил на помощь.

— Что случилось? — вопрошала ведьма.

— Исполняем приказ Еликониды Снэик, — ответил палач, наматывая верёвку вокруг горла жертвы.

— В чём она провинилась? — поинтересовалась Калисса.

— Не наше дело, — меланхоличным голосом произнесли палачи.

Ведьма захотела помочь колдунье. Голос из глубины прошлого подсказывал, что это правильно. Невзирая на страх, Калисса взмахнула рукой, и палачи отлетели к шкафу. У одного при падении хрустнула кость.

— Уходите, — попросила ведьма.

Палачи поднялись, не думая отступать. Верёвка в руках старшего превратилась в змею и с шипением поползла к Калиссе.

— Лучше ты уходи, — предупредил он. — Лишнюю кровь мы не проливаем.

— Как и не спрашиваете, в чём вина приговорённого, — добавила ведьма.

— Мы адепты академии боевой магии — Сенамиры, — объяснил палач. — Мы делаем дело, а не говорим. Не мешай. Леди Снэик не приказывала убивать тебя.

— Сбежала бы, однако что-то заставляет остаться, — призналась Калисса.

Она выпустила из ладони огонь и направила в сторону палачей. Они выставили руки вперёд, создавая колдовской щит. Он сдерживал пламя. Но сильно накалялся. Колдуны не смогли долго поддерживать его. Магия их ослабела. Щит растворился в воздухе. Огонь поднялся до потолка и захватил половину комнаты. Дабы выжить, палачи выбежали за дверь, не выполнив приказ тайной хозяйки мира.

Калисса опустила руку, и пламя затихло. Ледяные стены не пострадали. Их защищало сильнейшее колдовство.

— Ты Калисса, фрейлина леди Мейрак? — поинтересовалась спасённая колдунья.

— Вы правы, — кивнула ведьма.

— Я бывшая воспитательница короля, графиня Леонила Альсори. Спасибо за помощь.

— Почему Еликонида Снэик желает вашей смерти? — спросила Калисса.

— Это долгая история выживания в Зимней Розе, — поведала графиня, садясь на диван. — В пятнадцать лет меня выдали за мага Назария Альсори. Я не смогла подарить ему детей и ушла в храм Четырёх Стихий. Молила небо о ребёнке, и духи смилостивились. В обитель приехала королева Селена, чтобы раздать пожертвования. На её руках плакал младенец.

— Вальтэриан?

— Угадала. Многие считают его чудовищем, хотя раньше называли совершенством. Будучи ребёнком, он казался идеальным! Маленькое невинное создание. Малыш, которого нужно защищать и беречь! Пока королева находилась в храме, я не сводила с него глаз. Она заметила это и предложила стать воспитательницей маленького принца. Благо, образование позволяло мне.

— Вы не ответили. Почему леди Снэик вас ненавидит?

— Вальтэриан заменил мне родных детей. Ради него я готова на всё! Это не нравится Еликониде. Она вредила племяннику всю жизнь. Травила, распускала про него сплетни, ссорила со старшим братом.

— Неужели у неё есть такая власть?

— Даже больше, чем ты думаешь. Еликонида наняла молодому Вальтэру учителя, лорда Вечестера Чёрна. Он должен был сделать из него сумасшедшего. Обучать предметам, к которым у Вальтэриана нет способностей, ссорить с братьями, подвергать опасности на каждом уроке.

— Вечестр Чёрн — магистр, который стоял возле короля?

— Да. Сейчас он куда-то исчез. Хоть бы в Нижний мир провалился!

— Мне показалось, они неплохо ладили.

— Верно. Еликонида не учла, что двое, помешанных на магическом искусстве, подружатся. Вечестр стал неплохим учителем. Он передал королю ценные знания. А ещё привил страсть к оживлению мёртвых и нарушению законов мироздания. Даже Еликониде это не понравилось. Только теперь у неё нет над Вальтэрианом власти. Он может делать, что хочет.

— Причина визита палачей — в вашей любви к правителю? — уточнила Калисса. — И только?

— Нет, — ответила Леонила. — Я слышала, как Еликонида накануне исчезновения сестры переговаривалась с сообщниками в кабинете. Она говорила сделать всё тихо и аккуратно.

— Возможно, это про украшение тронного зала? — в шутку предположила ведьма.

— Дальше она произнесла слово «Селена» и «страшная участь», — шепнула графиня Альсори. — Ты мне не веришь?

— Почему Еликонида Снэик не наложила на комнату заклятие, мешающие подслушивать? — проигнорировала вопрос Калисса.

— Забыла или была уверена в собственной силе? — предположила Леонила. — Впрочем, меня она заметила. С тех пор ненавидит.

— Вы пробовали поговорить об этом с королём?

— Пробовала. Он не поверил. Вальтэриан не слушал даже мать, когда она жаловалась на сестру. Может, поэтому Еликонида уничтожила её?

— Или всё дело во власти, которую она получила после смерти королевы мира. Я верю вам. Не знаю, почему.

— Мне кажется, Селена жива и её где-то прячут.

— Тогда почему до сих пор не нашли?

— Еликонида подкупила королевских сыщиков. Они её боятся больше Вальтэриана.

— Когда исчезла королева Селена? — поинтересовалась Калисса.

— После коронации Вальтэриана, — вздохнула Леонила. — Я виновата. Я не уберегла его от влияния тёти. Хотя так старалась! Когда почувствовала, что тьма заполняет сердце короля, я решилась на отчаянный шаг. Познакомила его с ведьмой из рода Фаиэ. Красивой, благородной, умной. Мой мальчик влюбился. Я сияла от радости. Девушка оказывала на него положительное влияние.

— Что произошло потом?

— Еликонида всё испортила. Оболгала её перед королём. Он решил избавиться от возлюбленной и заставил выйти за другого. Беатриса не смогла. Она сбежала из-под венца, устроила пожар в замке Крэвэлхолл и сгорела… Когда нам становится страшно в этом мире, мы уходим в тот. Но для меня бегство — большая роскошь. Не могу оставить Вальтэриана на растерзание леди Снэик.

— Король не похож на жертву, — отметила ведьма.

— О, нет, — подтвердила графиня. — Он не жертва. Мне известно, что Вальтэриан творит. Это меня ужасает! Ничего не будет, как прежде. Я борюсь за его душу с Еликонидой. И проигрываю. Я для него прислуга. Не более.

— На зверя король не похож, — вспомнила его лицо Калисса.

— Внешнее обаяние — не залог внутренней красоты, — проговорила Леонила. — Я убеждаюсь в этом, когда слышу о новых жертвах некогда доброго ребёнка. Вальтэриан болен.

— Значит, его можно исцелить.

— Нет! Тебе и Астрид лучше бежать. Если он правда убивает невест, не справившихся с заданиями, вы в опасности. Вальтэриан безжалостен и безумен! С рождения его мучает неизлечимая болезнь. Если он злится или переживает, у него идёт кровь из носа, рта, глаз. Волна ярости накрывает Вальтэриана, сотрясая в конвульсиях тело. В таком состоянии он способен убить любого. Во время торжественных приёмов король мира сдерживает себя, глотая собственную кровь. Когда они заканчиваются, он вымещает боль на подданных и предметах, пока не падает в ломке. Припадки безумия — так я называю его бесконечные нервные срывы.

— Лекарства нет?

— Есть наркотики. Король не может без них успокоиться.

— А раньше?

— Успокаивался. Помогала Беатриса Фаиэ. Она единственная могла находиться с ним во время припадков. Приходя в себя, обессиленный король садился на пол, а Беатриса сжимала его в объятьях. О болезни Вальтэриана мало кто знает. Случайных свидетелей он убивает.

— Сочувствую, — произнесла Калисса. — Не легко видеть страдания названного сына. Почему он не помог вам сегодня?

— Вряд ли Вальтэриан знает о распоряжении тёти, — сказала Леонила. — Хотя… Если бы меня убили, он бы не переживал. Король давно забыл меня. Я здесь никто. А Еликонида — самая влиятельная леди. За спиной её величают королевой. Не зря. Власть леди Снэик огромна.

— Жутко, — вздрогнула ведьма. — Но не повод сдаваться. Я помогу Астрид стать женой властелина мира. Надеюсь, брак образумит его и жизнь подданных станет лучше. Я не боюсь Вальтэриана Колда и Еликониды Снэик.

— Зря, — хмыкнула графиня. — Возможно придать форму воде. Однако лёд уже сформировался. Застыл. Его не переделать. Стремлением изменить незыблемое ты напоминаешь мне двух девушек.

— Фрейлину Паулин? — предположила Калисса.

— Не только, — заметила Леонила. — Ты похожа на покойную Беатрису Фаиэ. Глаза мои слепнут с каждым годом. Рискую ошибиться.

— Я не помню прошлого, — призналась ведьма и перед её глазами вновь предстали стены Смертфэлка. — Леди Фаиэ. Звучит красиво. Слишком красиво для меня.

— Вспомнить прошлое я тебе помогу, — пообещала графиня. — В запретной части библиотеки есть книга «Сквозь века и грань миров». В ней описано настоящее, прошлое и будущее самых известных жителей мира. Ей суждено сыграть не последнюю роль в истории магии. Лишь бы она не попала в руки тем, кто обратит знания во зло.

— Я не хочу нарушать порядок, — проговорила Калисса. — Прочесть запретную книгу… Король точно разгневается. Судя по вашим словам, убивает он и за меньшее.

— Ты словно близнец его покойной возлюбленной, — пригляделась Леонила. — Утоли моё любопытство. Я верю, леди Снэик не победила. Узнай прошлое, развей мои мечты, коли я ошибаюсь.

— Я больше всего на свете желаю узнать, кто я, — возвела глаза к небу ведьма. — Сомневаюсь, что Беатриса. Но, пожалуй, взгляну на книгу. Должна же я быть хоть кем-то? Вспомню, кто я, тогда и топор палача не страшен.

— Я отвлеку стражников и библиотекаря, — придумала план графиня. — Ты зайдёшь внутрь.

— Когда осуществим задуманное? — поинтересовалась ведьма.

— Сейчас, — ответила Леонила.

— Подождите, — остановила Калисса. — Разве вы не собираетесь рассказать о нападении на вас королю?

— Он не поверит, что приказ отдала его тётя, — вздохнула графиня. — Жалобы лишь сильнее разозлят её. От них толку не будет.

— Еликонида попытается убить вас снова, — настаивала ведьма.

— Я буду готова, — поднялась с дивана графиня. — Не думай обо мне, как не думает Вальтэр. Защиты просить у него бесполезно. Раньше не верил, не поверит и теперь.

Калисса не возразила. Вместе с Леонилой они прошли по коридору и остановились около библиотеки. Графиня Альсори решительно проследовала к библиотекарю, старому магу, читающему пыльный свиток.

— В западном крыле видели чудовища с оленьими рогами, — сообщила она.

— Вендиго? — испугался библиотекарь. — В наших краях их полным-полно! Как в замок забрели — не понятно.

— Позовите стражу! — попросила Леонила.

Старый маг закряхтел, слез со стула, подозвал воинов, охраняющих запретную часть библиотеки, и отправил их на поиски монстра.

Дождавшись, когда шаги в коридоре затихнут, Калисса подбежала к книжным шкафам. За ними виднелась дверь, опечатанная магией. Ведьма коснулась её. Красный свет полился из ладони, и дверь открылась. Магический барьер оказался преодолим. Калисса проникла в тайную часть замка.

Здесь хранились древнейшие тексты, написанные на папирусе, бересте и глиняных пластинах. Среди них лежали свитки, закрученные в трубочку, и книги, обложки которых были из кожи колдунов. На ледяной подставке стояла книга «Сквозь века и грань миров». Над ней висел купол, сотканный из лучей энергии, едва различимой в пространстве.

Ведьма оказала на него мысленное воздействие. Купол покрылся трещинами и разбился, точно хрустальный. Осколки превратились в крупицы пыли и слились с ковром.

Калисса взяла книгу. Едва дотронувшись до неё, она увидела событие, произошедшее много веков назад. Когда шесть королевств не были объединены, и жители воевали, совершая набеги на соседние земли.

Перед глазами ведьмы промелькнула комната, обставленная деревянной мебелью. За дубовым столом сидела рыжеволосая колдунья в белом сарафане и писала письмо. Свеча дрожала в лампаде, освещая клочок пергамента, на котором с каждой секундой появлялись размашистые слова. Закончив писать, колдунья подозвала чёрную кошку и сказала:

— Они близко, Чара. Я вижу… Они идут, чтобы навеки разлучить нас. Передай это письмо моему деду.

Кошка взяла пергамент в зубы и, выбежав в открытую дверь, слилась с темнотой. Колдунья смотрела ей вслед, пока на горизонте не появились разъярённые люди с факелами, вилами и топорами. Она не испугалась. Знала, что произойдёт, и принимала судьбу со смирением истинного предсказателя.

Люди ворвались в дом, подобно смерчу. Сорвали дверь с петель, обрушили шкаф и кресло. Лица их искривляла злоба. Глаза полыхали кровожадностью.

Колдунья не проявила к ним интереса. Она продолжила сидеть за столом, перелистывая страницы недавно написанной книги. Запах чернил ещё витал в воздухе.

— Джолин, — обратился к ней деревенский староста. — Ты обвиняешься в колдовстве. А участь нечестивых ведьм тебе хорошо известна.

— Верно, Милиар, — ответила колдунья.

— Увести её на площадь! — распорядился староста.

— Будь благодарен, что дышишь, — сказала Джолин, отстранив от себя людей. — Я спасла тебе жизнь магией, которую ты называешь злом. Что ж, плата хороша! Не смотри затравленно. Я не причиню тебе вред. Судьба тебя ещё настигнет.

— Выведите ведьму! — поторопил Милиар.

Двое здоровых крестьян выволокли её на площадь и привязали к столбу. У подножья его лежала солома. Толпа скандировала: «Ведьма, ведьма! Сжечь её!» Джолин вздохнула: «Невежды. Обвиняют, даже не пытаясь постичь магию».

— Наша односельчанка Джолин обвиняется в сговоре с нечистой силой и колдовстве! — поднёс факел к соломе староста. — Она приговаривается к смертной казни путём сожжения!

Солома вспыхнула и загорелась, образовав огненное кольцо вокруг колдуньи. Толпа восторженно заревела. Джолин не хотела умирать, видя озлобленные лица.

Она перевела взгляд на огонь. В пламени мелькали саламандры, взмахом хвоста приветствуя её. Сквозь боль колдунья улыбнулась. Любуясь созданиями магии, она пыталась погрузиться в духовный мир, где не страшны ни люди, ни смерь.

Огонь стремительно поднимался. Он охватил ноги Джолин, прожигая до кости. Она испустила крик, всколыхнувший пламя, и поняла: от боли не спастись. Колдунья подняла глаза к ночному небу, прощаясь со звёздами и луной.

На крыше дома, выполнив её последнее желание, сидела кошка и смотрела на умирающую хозяйку. Она тихо жалобно мяукала, не в силах помешать толпе.

«Всё хорошо, Чара, — мысленно связалась с ней Джолин. — Так должно быть. Велика плата за предвидение судьбы мира. Я должна умереть, чтобы достойнейшие прочли мои предсказания и спасли Сноуколд. Пройдут века, и грань миров сотрётся, прежде чем опасность будет грозить ему. Прощай, Чара. Радуйся! Мы не доживём до этих страшных дней».

С чёрного неба упала звезда, и тьма опустилась на деревню. Глаза колдуньи закрылись. В зрачках кошки отразился её обугленный силуэт.

Чара спрыгнула с крыши и побежала в дом хозяйки. Однако вместо него обнаружила горящие стены, внутри которых обращались в пепел рукописи Джолин. Кошка свернулась клубком, пытаясь защититься от всего мира, и тихонько заскулила.

У догорающего дома веселились деревенские ребята. Они услышали её плачь и подбежали.

— Смотрите! — воскликнул один из них. — Эта кошка принадлежала сгоревшей ведьме!

— Да, — подтвердил другой. — Тварь Джолин!

— А давайте её камнями закидаем? — предложил третий. — Нечисть надо уничтожать!

— Смерть чудовищам! — поддержали остальные.

По небу пронеслась Гром-птица. Но ребята не вняли предупреждению духов. Они взяли камни и со смехом забили кошку.

Она не сопротивлялась. Чувствовала, что после гибели Джолин придёт её черёд. Чара не захотела становиться бездомной и жить среди убийц хозяйки. Она выбрала мучительную, но быструю смерть. Когда последний камень был брошен, её окровавленное тельце упало и смешалось с землёй.

Мимо проходила старушка. Увидев труп, она молвила:

— Что вы наделали, детишки? Припомнят вам злодейство силы неизведанного мира!

— Проваливай, старуха! — закричали ребята. — Мы никого не боимся!

Она ушла. А на следующий день в деревне появилась чёрная холера. Ребята умерли, когда остальные уже лежали в могилах. Перед смертью они испытали то же, что убитая ими кошка. Почувствовали боль от потери близких и страх перед неизбежной гибелью.

В соседней деревне царило спокойствие. Дедушка Джолин получил её предсмертное послание. В нём говорилось о местонахождении книги «Сквозь века и грань миров».

Скорбеть у старика не было времени. Он отправился на поиски книги и откопал её у озера Лист. Затем отнёс книгу в храм Четырёх Стихий, жрицы которого спустя много лет передали её первому королю мира, Зигфриду Колду.

Исполнив последнюю волю Джолин, старик сел на камень возле маленькой речки и заплакал. Начался ливень, какого не бывало в этих краях. Речка разлилась по всей земле. Её нарекли «Духр», в честь дедушки предсказательницы. А сам он после смерти стал духом — вечным хранителем самой длинной реки.

Видение Калиссы закончилось. Она не заметила, как слезами намочила край книги. Ведьма поняла, какую цену заплатила Джолин, чтобы изменить судьбу Сноуколда, и не решилась заглядывать в будущее, боясь нарушить мировой порядок. Она открыла книгу в начале и принялась быстро листать, не желая больше задерживаться.

Перед глазами её пронеслись сотни имён выдающихся творцов истории. Среди них поблёскивали инициалы Беатрисы Фаиэ. Ведьма провела рукой по странице. Из красно-оранжевого дыма появился самый страшный день в жизни леди Фаиэ.

Калисса узрела зал храма Четырёх Стихий. Высокие колонны, ступени и алтарь украшали белые розы. В центре стояла огненная арка для свадебной церемонии. По обе стороны от неё находились вампиры, демоны и несколько магов.

Зазвучал свадебный марш. Стражи торжественно распахнули позолоченные двери. В зал прошла леди Беатриса, облачённая в белое платье с россыпью рубинов. Её золотые волосы венчала бриллиантовая тиара. Прозрачная фата тянулась за невестой шлейфом. Узоры языков пламени обрамляли вышитый золотом герб Фаиэ.

Беатриса держалась гордо, скрывая истинные чувства, и до боли сжимала букет красных роз. Шипы впивались в кожу, царапали, рвали. Окровавленные ладони саднили. Это помогало забыться. «Сегодня мне придётся терпеть и не такое», — думала в сотый раз леди Фаиэ, поднимаясь по ступеням к алтарю.

Жених ждал её. Демону Аваддону Соргасу не терпелось породниться с правителями запада. Одет он был в чёрный камзол с красной вышивкой на рукавах. Кулон в форме золотого скорпиона подчёркивал его богатство и знатность. Элегантность жениху придавали пряди светлых волос, падающие на широкие плечи. Глаза демона светились ярче огней, отливая красно-чёрным блеском. Аваддон завораживал красотой.

Беатриса стала перед алтарём, даже не взглянув на жениха. Её карие глаза с отчаяньем и любовью смотрели на короля мира. Она проклинала его, ведь он приказал ей выйти за другого. Однако ненавидеть всей душой не могла.

Вальтэриан сидел возле алтаря, окружённый придворными, и без интереса смотрел на происходящее. Он умело читал мысли Беатрисы. Знал: она умоляет остановить свадьбу. Но не проявил великодушия. Лишь отвернулся, одарив её строгим взглядом.

Верховная жрица в серебристой одежде с символами огня, воды, воздуха и земли провозгласила:

— Высокородные лорды и леди, мы собрались в этом зале, чтобы пред взором Четырёх Стихий узреть союз леди Беатрисы Фаиэ и лорда Аваддона Соргаса. Именем всевидящего Солнца берёте ли вы, лорд Аваддон, в жёны леди Беатрису?

— Беру, — ответил демон.

— Именем мудрейшей Луны берёте ли вы, леди Беатриса, в мужья лорда Аваддона?

Леди Фаиэ молчала. Верховная жрица повторила вопрос. Ответа не последовало.

— Мы ждём, Беатриса, — прошипел Вальтэриан.

Она сжалась и повернулась к нему. Увидев на его лице безжалостность, равнодушие и ни капли любви, леди Фаиэ стиснула зубы и отошла от алтаря.

— Что происходит? — поинтересовался король, теряя терпение.

Беатриса приблизилась к нему и со всей силы ударила его по лицу, зацепив ногтями кожу. Не успел он отойти от шока, как в него прилетели букет колючих роз, тиара и фата. Вальтэриан провёл рукой по щеке и на белых перчатках увидел капли крови. С хищным рыком он повернулся в сторону алтаря, ища взглядом леди Фаиэ.

Она убежала, обогнув королевских стражников. В зале остались растерянный оскорблённый Аваддон и толпа гостей.

— Найти её! — распорядился король, едва сдерживая ярость. — Быстро! Свадьба состоится!

Беатриса выбежала на улицу, села на Гром-птицу и взлетела. Свадебное платье развевалось, сливаясь с белыми облаками. Ветер размазывал по щекам слёзы обиды и ярости. Стражи не успели догнать невесту и вернулись в храм.

Леди Фаиэ прилетела в домой, в замок Крэвэлхолл. Спрыгнув с птицы, она отдала приказ стражникам-вампирам вывести придворных на улицу и не впускать. Ослушаться они не осмелились, хотя и смутились. Оставшись одна, Беатриса вошла в спальню, взяла со стола свечу и поднесла к шторам.

Они вмиг воспламенились. Огонь пополз по стенам, перекинулся на кровать с красным балдахином, с неё — на узорчатый ковёр. Цветы в вазах заполыхали.

Леди Фаиэ горько усмехнулась и села за стол. Затем взяла лист бумаги, ещё не тронутый пламенем, обмакнула перо в чернильницу и написала одну строчку: «Лучше умереть в огне, чем исполнить твой приказ». Поставив печать рода Фаиэ, Беатриса отправилась на балкон.

Солнце неистово слепило. Около замка суетился народ. Маги пытались потушить пожар колдовством. Вампиры следили за происходящим из окон тёмных склепов. Пламя шипело, не думая затихать. Оно подпитывалось магией Беатрисы, её болью и желанием смерти.

Леди Фаиэ смотрела на огненное безумие с радостью. Ведь скоро боль уйдёт. Огонь выжжет из сердца заразу, убивающую хуже яда. Настанет покой, которого она лишилась, став ненужной Его Величеству.

Кровь сочилась из её ладони, порезанной шипами. Беатриса надавила ногтями на рану, и несколько багровых капель упали в огонь. Леди Фаиэ произнесла заклинание. Пламя и кровь смешались, породив Феникса. Он встрепенулся, раскинул огненные крылья и издал клич. Беатриса всунула ему в клюв записку.

— Отнеси моё послание Вальтэриану, — попросила она, и птица улетела.

Видение Калиссы сменилось другим. Из сине-голубого дыма образовался ледяной балкон королевского замка.

На нём стоял Вальтэриан Колд. Он повернулся в сторону запада и сквозь леса и поля наблюдал за пожаром в Крэвэлхолле. Магия позволяла ему видеть на многие мили. От отчаянья в глазах Беатрисы сердце его не дрогнуло. Лёд не растаял. Король по-прежнему был уверен: с ней надо расстаться. Любым способом.

Феникс расправил перья и сел на перила балкона. Вальтэриан взял из клюва письмо, прочитал и разорвал. Птица улетела, взмахом крыльев подняв в воздух клочки бумаги.

Король покинул балкон. Гнев переполнял его, заглушая другие чувства. Он сосредоточился на нём, чтобы злиться, а не стенать от душевной боли. Вальтэриан налетел на провинившихся стражей.

— Вы настолько ничтожны, что не можете поймать женщину? — вопрошал он. — И это лучшие воины моей гвардии! Вы — позор королевства. Слабаки!

Стражи опустили головы, делая вид, будто пристыжены. На деле они думали, какая сволочь король мира.

Вальтэриан не читал их мысли и не ждал объяснений. Он создал ледяные иглы и пронзил воинов. Кровь и кишки стекли по льду на пол. Король обошёл лужу, взойдя по ледяным ступеням на трон.

«Мне всё равно, что с Беатрисой, — уверял себя он. — С её смертью я стану сильнее. Тётя тоже так считает… Избавившись от ничтожных чувств, я получу безграничную власть! Никто не сможет влиять на мой разум и решения! Никто. Никогда. Смерть Беатрисы — благо для меня. Благо… Разве нет?»

Стуча пальцами по подлокотнику трона, Вальтэриан заметил на руке свежую кровь. В памяти всплыли слова покойного отца: «На теле отражаются наши поступки».

«Неужели я совершаю ошибку? — подумал король. — Или царапина о завитки трона ничего не значит? Беатриса Фаиэ, слабость, власть… К чёрту раздумья!»

Он щёлкнул пальцами и исчез в чёрном дыме. Переместившись в Крэвэлхолл, Вальтэриан нашёл Беатрису без сознания, взял на руки и вернулся домой в тайне от всех. Когда она очнулась, он ушёл. Вместо него в покои пришли фрейлины и целители. Они сказали леди Фаиэ, что по воле короля ей нельзя покидать Зимнюю Розу.

Как только ожоги Беатрисы зажили, она попыталась сбежать. Узнав об этом, Вальтэриан передал ей письмо. В нём сообщалось, что, если леди Фаиэ не нравится жизнь в лучшем замке столицы, она станет узницей Смертфэлка. Беатриса не успела возразить. Её схватили и бросили в тюрьму, где Вальтэриан стёр ей память.

Досмотрев видение, Калисса захлопнула книгу. Она вспомнила семью, путешествие на север, любовь к королю и его предательство. Боль пронзила её сердце, точно осколок льда. Ярость взбудоражила кровь.

Глава 9

Бывшая любовница

Ведьма бросилась в тронный зал правителя Сноуколда. Он пустовал. Однако Беатриса ощущала присутствие Его Величества.

— Вальтэриан Колд! — воскликнула она, подходя к трону.

На нём лежал, свернувшись кольцом, Ледяной змей. Во лбу его сиял ярко-красный рубин. Зелёные чешуйки, объятые голубой дымкой, походили на маленькие кристаллы.

— Удивительно, как скоро ты предстал предо мной в настоящем обличье, — сказала ведьма.

Без маски король мира узнал её и принял облик человека. Не в силах произнести ни слова, он поражённо смотрел на бывшую возлюбленную, до боли сжимая подлокотники трона. Постепенно Вальтэриан пришёл в себя. Снова стал безразличным и отстранённым.

— Как ты сбежала из Смертфэлка? — ровным голосом поинтересовался он.

— Мне многое удаётся, — наигранно улыбнулась Беатриса. — А тебе нет. Как ты и хотел, Вальтэр, я потеряла память. Чуть не сошла с ума. Но мне помогла Гром-птица. Она разрушила часть стены, и я покинула тюрьму. Чтобы выжить, назвалась Калиссой и стала фрейлиной твоей невесты.

— Хитро, — усмехнулся король. — Отличный ход, леди Фаиэ. Чувствуется, у тебя был хороший учитель.

— Скольких невест ты убил? — вопрошала ведьма. — Если бы я не сбежала, стала бы следующей жертвой?

— Во-первых, не «ты», а «вы», — поправил Вальтэриан. — Во-вторых, убивать тебя я не желал. Астрид станет тринадцатой мёртвой невестой.

— Нет, — возразила Беатриса. — Я помогу ей. Леди Мейрак наденет корону мира! Ты хотел, чтобы я вышла за нелюбимого. Теперь я хочу, чтобы ты женился на той, которую не любишь.

— Кто ты, чтобы противостоять мне? — спросил король сквозь смех, разлетевшийся эхом по залу.

— Всё уже забыл? — улыбнулась ведьма, скрывая грусть. — Я Беатриса Фаиэ, дочь правительницы вампиров леди Эльвиры и мага лорда Никанора.

— Помню, — остановил Вальтэриан, не желая терять спокойствие и вспоминать дни, проведённые с бывшей любовницей. — Поэтому не верну тебя в Смертфэлк. Хотя ты ослушалась моего приказа, сбежав со свадьбы.

— Думал, я соглашусь принадлежать Аваддону? — с вызовом спросила Беатриса.

— Я запретил ему касаться тебя, — проговорил король. — Ты — моя. Даже сейчас.

— Нет, — покачала головой ведьма. — Твоей я перестала быть, когда ты поверил, будто я пыталась использовать тебя против Еликониды Снэик. Я не собиралась вредить ей. Просто хотела, чтобы ты знал. Она убила леди Селену.

— Моя тётя не совершенна, — вздохнул Вальтэриан. — Но против сестры не пошла бы.

— Верь Еликониде, если хочешь, — вздохнула Беатриса. — Только не обвиняй меня в попытке управлять тобой. Я довольствовалась ролью твоей тени. О большем не мечтала.

— Ты говоришь одно, тётя другое.

— Будь на твоём месте иной маг, я бы сказала доверять сердцу. Жаль, у тебя оно ледяное.

— Не полностью, — пробормотал король. — После первого задания Астрид можешь посетить Крэвэлэнд и увидеться с родными. Я дам тебе возможность попрощаться с ними. Ведь вместе с невестой я убиваю и её фрейлин. Первое задание станет для вас последним.

— Какой заботливый, — с сарказмом протянула Беатриса. — Убьёшь, но позволишь проститься! Когда ты насильно выдавал меня замуж, а после похищал, о моей семье ты не думал, как и обо мне.

— Правитель должен думать только о себе, — Вальтэриан встал с трона.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула ведьма.

— Ты потеряла ко мне последние капли… уважения? — поинтересовался король. — Только на «ты» обращаешься. Раньше не смела.

— Я трепетала перед тобой, — призналась Беатриса. — Любила. Ты разрушил мою любовь. А с ней уважение. Твои поступки низки, мой король. При подданных ты для меня Ваше Величество. Один на один — слабый мужчина. Ибо нападаешь на тех, кто защититься не в силах.

— Власть позволяет, — пронзил её холодным взглядом Вальтэриан. — Жизнь овец не имеет цены. Можешь меня ненавидеть. Только имей в виду, играть будем по моим правилам.

— Даже так я обыграю тебя, — пообещала ведьма. — Болью меня не испугаешь. Потеряю рассудок от пыток, пускай. Я, верно, и так не в себе, раз связалась с тобой.

— Думаешь, живя в Смертфэлке, познала истинный ужас? — ухмыльнулся король. — Я создал для тебя идеальные условия. Избавил от ежедневных пыток и работ. Запретил демоническим стражам смотреть на тебя, не то что насиловать.

— Это ты сделал для себя, — возразила Беатриса, пытаясь выровнять дрожащий голос. — Надоевшие игрушки ты ломаешь и выбрасываешь, но не отдаёшь другим.

— Король не должен делиться, — заявил Вальтэриан.

— Верно, — согласилась ведьма. — Мир твой. Однако я не рабыня. А дочь твоего вассала, правительницы запада. Я давала тебе власть над собой, шалея от любви. Теперь не дам. Я почти ровня тебе. Осмелишься причинить мне вред, весь запад поднимется на мою защиту. Королевской гвардии не выстоять против объединённой армии вампиров и оборотней.

— Оборотни веками презирали вампиров за изнеженность и манеры, — напомнил король. — Считали слабаками. При всей нелюбви ко мне, они не сплотятся. А за угрозу своему королю ты ответишь.

— Я уже пережила то, чего боялась до дрожи, — поведала Беатриса.

— Смертфэлк? — иронично поинтересовался Вальтэриан.

— Нет, — поклонилась ведьма. — Мне пора, Ваше Величество.

Беатриса пошла к выходу, не признавшись королю, что больше всего боялась потерять его любовь. После кошмара, пережитого наяву, остальное казалось жалким подобием той боли. Ведьма не хотела вновь показывать Вальтэриану слабость и то, насколько дорожила им. Она поспешила уйти из его общества, чтобы старые чувства не вспыхнули с новой силой.

Король не воспрепятствовал. Уязвлённый нарциссизм помешал ему. Он ощутил себя отвергнутым и оскорблённым. «Любимая вещь ушла от меня по своей воле, — размышлял Вальтэриан. — В чьих глазах я теперь увижу отражение собственного величия? Как та, кто лежала у моих ног, смеет выступать против меня? Я никогда её не любил. Хотя она единственная любила меня… Не может быть. Я не мог лишиться её! Она будет моей. Я сломаю Беатрису, если придётся. Но верну».

Ведьма оставила тронный зал и бывшего возлюбленного. Ей безумно хотелось узнать, о чём он думает, встревожен ли. Но читать его мысли она не решилась. Знала, что король почувствует и не позволит вторгнуться в сознание.

Беатриса вернулась к леди Леониле. Теплота её покоев окутывала. Тело ведьмы постепенно согрелось. Однако душу не покидал холод. От напряжения он перерастал в жар, учащая сердцебиение. Перестать думать о Вальтэриане она не могла, хотя любовь к нему превратилась в ненависть.

— Ты долго не появлялась, — заметила графиня Альсори. — Я забеспокоилась. Библиотекарь со стражниками всё ещё ищут вендиго! Наша хитрость удалась.

— Я Беатриса Фаиэ, — проговорила ведьма. — Благодарю, что помогли вернуть память.

— Рада, что ты вспомнила всё, — сказала Леонила. — Теперь ты на Вальтэриана обижена. Наверное, его ненавидишь. Только не совершай ошибок.

— Каких? Я лишь однажды ошиблась, когда заговорила с ним!

— Вальтэриан опасен, беспощаден, эгоистичен и жесток. Но, пойми, он каждую ночь засыпает с мыслью, что может не проснуться. Моего бедного мальчика окружают враги и лжецы! Добро здесь умирает в первую очередь. Интриги за власть беспощадны. Вальтэриан — король! Многие жаждут его смерти, чтобы захватить власть. Если он не будет уничтожать врагов, как фигуры на шахматной доске, они уничтожат его. Какой бы ни был Вальтэр — он мой названный сын! Я убью того, кто попытается причинить ему вред.

— Я не собираюсь вредить королю. Лишь хочу женить его на Астрид Мейрак. Он обещал, если она выполнит три задания, то докажет, что достойна стать королевой. Поверьте, с венценосной головы Вальтэриана не упадёт ни один волосок.

— Я лучше тебя знаю, что ты его не тронешь, — улыбнулась Леонила.

— Не трону, — подтвердила ведьма. — Извините, леди Альсори, я должна сообщить брату и лучшей подруге, что жива.

— Лорда Ленора Фаиэ год назад назначили капитаном королевской гвардии, — поведала графиня. — Сейчас он тренирует воинов. Леди Янина Колд в саду.

Беатриса не задержалась в апартаментах Леонилы и покинула Зимнюю Розу через запасной выход. Она попала в часть двора, предназначенную для тренировок гвардейцев.

Защитный купол цвета зари закрывал место учений. Он препятствовал проникновению разрушительной магии за его пределы и ослаблял её, чтобы никто из тренирующихся не пострадал.

Серебряные доспехи воинов скрипели при каждом выпаде. Лёд под ногами бойцов трескался, напоминая битое стекло. Мечи из метеоритного железа пронзали воздух, подобно солнечным лучам. Воины скрещивали «лучи» и атаковали друг друга. Чем сильнее была магия гвардейца, тем ярче горел меч и быстрее расплавлял оружие соперника.

Капитан королевской гвардии сражался в центре. От его меча исходил чёрный поток магии, который ослаблял ауру соперника и на время лишал способности колдовать.

— Ленор! — крикнула ведьма.

Черноволосый вампир обернулся и спрятал меч в ножны. Из-за блеска доспехов и шума сражающихся он не сразу понял, кто его зовёт. Чёрные глаза Ленора удивлённо расширились, когда он узнал Беатрису.

— Сестрёнка, неужели это ты? — спросил капитан гвардии.

— Я, брат, — подтвердила ведьма.

— Как такое возможно? — вопрошал Ленор, сжимая сестру в объятьях, будто призрака.

Беатриса провела рукой по воздуху. Он уплотнился, и образовалось жёлтое облако. В нём появились события из пошлого леди Фаиэ. Они были затуманены и расплывчаты.

Вампир не старался разглядеть происходящее в магической сфере. Он считывал энергетику, исходящую от неё. Боль сестры передалась ему на духовном уровне, позволив познать её прошлое сердцем, а не глазами.

— Я рад, что ты в порядке, — молвил Ленор. — Однако не слишком ли ты строга с королём? Он всегда был добр к нам. Спас тебя в пожаре. А значит, любил.

— Вальтэриан любил не меня, а то, как я любила его, — возразила ведьма. — Благосклонность короля меняется на гнев часто.

— Давай уедем домой, забудем эту историю? — предложил вампир.

— Я останусь и спасу Астрид Мейрак, — покачала головой Беатриса. — Нет лучшей кары для короля, чем разделение власти. В письме я сообщу матери, что со мной всё хорошо.

— Жаждешь мести?

— Моя цель не уничтожить Вальтэриана, а спасти от безумия. Помогая ему, я помогу Сноуколду. Бойню пора остановить. Для этого понадобится добрая королева и поддержка королевства людей, а не война с ними из-за гибели леди Мейрак.

— Да. Ещё одно восстание мы не выдержим. Воинов с каждым днём меньше, ресурсов тоже.

— Король обеспокоен?

— Он уверен в себе и готовится лично возглавить армию в походе против южных бунтовщиков. Подробнее нам расскажут на совете.

— Желаю тебе победы.

— Спасибо, сестра. Ты не представляешь, как мы с матерью винили себя из-за твоей «гибели». Нельзя было подчиняться приказу короля и не препятствовать твоей свадьбе.

— Мама сочла её выгодной. Она мечтала прервать мои отношения с Вальтэрианом.

— Как вижу, не зря. Мама даже войной хотела на Альтаир идти. Я уговорил не делать этого. Через год после твоей «смерти» король меня в королевскую гвардию призвал. Капитаном сделал. Наверное, хотел вину загладить. Да не получилось. Западные лорды и мама больше разозлились.

— Не хотел Вальтэриан вину загладить. Держа тебя подле себя, он имел возможность угрожать матери твоим убийством в случае восстания вампиров.

— Может, и так. Наш правитель интриган ещё тот. Однако за время, что я здесь, он ни разу меня не обидел.

Беатриса сказала, что рада это слышать, попрощалась с братом и отправилась в заснеженный сад Зимней Розы.

Ледяная аллея, по краям которой росли голубые кусты, привела её к фонтану. Вода в нём давно замёрзла и покрылась снежной пеленой. Он напоминал застывший факел, огонь в котором превратился в сосульки. Кругом цвели зимние розы, красные, как капли крови.

За ними ухаживала принцесса мира, осторожно обрезая больные бутоны. Она была в розовой шапке и муфточке, надетой поверх голубого платья с узором снежинок. Руки её скрывали белоснежные перчатки с тонкими браслетами из лазурита.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — поклонилась ведьма.

— Беатриса! — воскликнула Янина Колд. Из рук её со звоном упали серебряные ножницы. — Ты жива! Я думала, Вальтэр глупо пошутил, сказав, что ты не погибла в огне.

— Шутить ему не свойственно, — обняла подругу ведьма.

— Я чувствовала, брат не способен тебя убить! — затараторила принцесса от избытка эмоций. — Вальтэриан зануда, каких мало. Но тебя любит.

— Не говорите глупости, Ваше Высочество, — мягко улыбнулась Беатриса. — Он не способен любить.

— Зачем так официально? — удивилась Янина. — Мы же подруги! Что касается сердца Вальтэра, то я знаю его лучше. Он старается быть справедливым королём. Хотя иногда принимает неверные решения.

«Ошибаешься, — подумала ведьма. — Вальтэриан рассказывает тебе сказки. А ты, наивная, веришь. Думаешь, он не убийца, а творец правосудия! Некогда я тоже предпочитала не видеть правды. Иллюзии заманчивы. Но не вечны. Странности короля с каждым годом становятся очевиднее. Из милых шалостей превращаются в преступления. Хорошо, если твои иллюзии исчезнут, не причинив боли. Жаль, так бывает редко».

Янина не умела читать мысли, потому безмятежно улыбалась, уводя подругу вглубь сада.

Из снега выглядывали красные розы, покрытые коркой льда. Синие кусты сменялись рябинами, окутанными инеем. Их ветви клонились к земле под тяжестью ярко-оранжевых гроздьев, запорошённых снегом и кристаллами льда.

Беатриса смотрела по сторонам, всё чаще опуская взор под ноги. Она с удивлением отмечала: цветы подо льдом и снежинками напоминают дворцовый паркет. Увлечённая красотой зимы, ведьма не заметила, как очутилась на поляне.

Под заснеженной ивой стоял хрустальный стол и три стула, похожие на трон. По правую сторону серебрилась фигура Гром-птицы. По левую плавали в ледяном пруду хрустальные лебеди. Их создали маги-садоводы, чтобы в вечно холодном саду появилось напоминание о живых существах.

— Я многое пропустила? — спросила ведьма, присаживаясь.

— Магистр чёрной магии исчез, — поведала Янина. — Вместо того, чтобы искать его, Вальтэр сказал, что на завтрашнем балу нас ждёт сюрприз. Что он имел в виду? Загадки всегда меня привлекали! Однако тётя обеспокоена. Слухи о твоём появлении тоже не обрадовали её.

— Еликонида всегда меня недолюбливала, — сказала Беатриса, не желая углубляться в детали вражды с леди Снэик.

Она понимала, принцесса видит во всех только хорошее и не поверит, что тётя виновна в исчезновении её матери.

— Скоро она изменит своё мнение, — произнесла Янина, словно в подтверждение мыслей ведьмы. — Еликонида отходчива. Как думаешь, какой сюрприз приготовил брат?

— Можно ожидать чего угодно, — не разделяла её радости Беатриса.

— Есть ещё хорошая новость! — вспомнила принцесса мира. — Жена моего дяди лорда Джеральда Колда, леди Ревмира, ждёт ребёнка.

— Замечательно, — через силу улыбнулась ведьма.

— Ты чем-то расстроена? — спросила Янина.

— Немного, — не стала скрывать Беатриса. — Вальтэриан счёл, что я пыталась управлять им. Если бы он мне хоть немного верил, я избежала бы половины бед.

— Вальтэриан ошибся, — выгораживала брата принцесса. — Я поговорила с ним. Переубедить его трудно. Гордыня не позволяет брату признать чужую правоту. Однако я уверена, он изменил мнение.

— Хорошо бы, — вздохнула ведьма. — Только общими усилиями мы поможем ему.

— Поможем? — переспросила Янина. — Намекаешь на слухи о его безумии? Они лживы. Вальтэриан здоров и никогда не убивал невест. На него постоянно клевещут!

— Но Паулин… — проговорила Беатриса, не зная, стоит ли просвещать подругу, не желающую видеть правду.

— Паулин умерла, выпав с балкона, — повторила ложь Вальтэриана принцесса. — Её отец извратил правду, обвинив короля. Ему нужен предлог, оправдывающий предательство и желание узурпировать трон.

— Не спорю, — примирительно подняла руки ведьма. — Похолодало… Я успела замёрзнуть. Давайте вернёмся в замок?

— Наденешь мою муфточку? — засуетилась Янина. — Я с детства холода не боюсь.

— Не стоит, — отказалась Беатриса. — Зимняя Роза недалеко.

Леди встали из-за стола и пошли прямо по аллее. Деревья сменились голубыми кустами. За ними бродил молодой стражник в серых доспехах с фиолетовым плащом. Он изредка поглядывал на Беатрису и стыдливо опускал глаза.

— За деревьями кто-то ходит, — заметила принцесса. — Не знаешь его?

— Это, кажется, Кастор, — предположила ведьма. — Он страж леди Астрид.

— Кастор смотрит на тебя, точно влюбился! — хихикнула Янина.

— Он просто увидел знакомое лицо, — отмахнулась Беатриса, не придавая значения встрече.

Девушки покинули сад и продолжили разговор в Зимней Розе. Узнав последние новости, Беатриса отправилась в свои покои. Возле них она встретила Астрид.

— Я посылала за тобой, — возмутилась невеста короля. — Тебя искали и не могли найти! Как это понимать, Калисса?

— Моё настоящее имя Беатриса Фаиэ, — представилась ведьма. — Я ввела вас в заблуждение из-за потери памяти. Прошу прощения.

— Я думала, служанки лгут, говоря, что видели короля с бывшей любовницей, — ахнула Астрид. — Ведь это невозможно! Как ты выжила в пожаре?

— Посмотрите, — попросила Беатриса и показала ей то же видение, что Ленору.

Леди Мейрак поразилась, узрев шарообразное облако, созданное из воздуха. Потом её удивили события, возникшие в сфере. Она не знала, как реагировать. Астрид злилась на Беатрису. Ведь та обманула её и, к тому же, была любовницей Вальтэриана. Но, невзирая на это, леди Мейрак стиснула зубы и впервые сдержала гнев. Испугалась, что лишится чародейки, способной возвести её на престол.

— Больше меня с вашим женихом ничего не связывает, — объявила Беатриса. — Я по-прежнему готова помогать вам, чтобы ограничить его власть и не допустить войны со Штормгротом. Надеюсь, вы сможете стать хорошей королевой и благотворно влиять на политику и короля.

— Я достойна звания королевы мира, — заявила Астрид. — Если ты остаёшься у меня фрейлиной, значит, должна купить ткани для платья, в котором я пойду на бал, потом…

— Вы не поняли, — прервала ведьма. — Я буду помогать магией. Остальное поручите служанкам. То, что я фрейлина, теперь формальность. Я вам ровня. Командовать мной вы не смеете.

Беатриса учтиво кивнула Астрид и зашла к себе в комнату. Леди Мейрак заморгала. Рот её вытянулся, ногти впились в кружево платья. Она не сдвинулась с места, пока удивление не сменилось гневом.

Остальная часть дня ведьмы прошла благополучно. Она написала письмо матери и Юлиане с Адрианом, посетила библиотеку. На этот раз не тайно. Ведь запретные книги её больше не интересовали.

Синее солнце исчезло во мраке. Серебряная луна сменила его, озарив мир светом, словно огромный фонарь. Множество маленьких «фонариков», золотых звёзд мерцали вокруг неё, освещая Сноуколд.

Снег серебрился в саду замка. Леди Еликонида Снэик вглядывалась в обледеневшие фонтаны и видела отражение луны. Она ждала палачей, которые не исполнили её волю. Среди деревьев мерещились мрачные тени. Ветви дубов колыхались от снега, грузно навалившегося на них. Эльфийка куталась в чёрную шубу, замерзая от холодного ветра. Снежинки падали на её кожу, таяли и превращались в капли грязи.

Со стороны Зимней Розы послышался скрип подошвы и треск льда. К Еликониде подошли два палача, облачённые в тонкие плащи из красной крокодиловой кожи. Лица их больше не скрывала красная ткань. Светлая кожа и белые прямые волосы выдавали северное происхождение палачей. А грязные следы — место, из которого они пришли — кабак у топкого болота.

— Великие адепты Сенамиры! — с сарказмом воскликнула тётя короля. — Убийцы, не провалившие ни одного задания! Как это понимать? Вы не смогли убить старуху! Неужели в Сенамиру стали принимать бездарных колдунов? Или вы исключение? Единственное пятно на лике академии?

— Нас не учат убивать невинных, — ответил старший палач.

— Невинных? — вскричала эльфийка. — Я наняла вас не судить приговорённых к казни, а карать! Чему вас учат? По-вашему, Вальтэриан выделял средства на развитие академии, чтобы её адепты не исполняли приказы?

— Нас учат повиноваться королю беспрекословно, — сказал палач. — Не зря из Сенамиры выпускаются лучшие воины и палачи. Однако на указе о тайной казни графини Альсори не стояло его печати.

— Считаете, я не осведомила Его Величество? — наиграно возмутилась Еликонида. — Оскорбительное обвинение!

— Нет, леди Снэик, — смутился палач. — Мы ни в чём вас не обвиняем. Просто вмешалась ведьма. Её магия оказалась сильнее нашей.

— Беатриса Фаиэ помешала? — предположила эльфийка.

— Не знаем.

— Она. Раз вспомнила прошлое, значит, опять вмешивается в дела нашей семьи. Вы свободны! Идите и доложите главному магистру, что отныне королевская династия будет привлекать к казни наёмников с востока, а не адептов Сенамиры.

— Леди, позвольте!

— Прочь. Я всё сказала.

Палачи покинули сад, не получив вознаграждения и оказавшись в немилости у леди Снэик.

Настроение Еликониды испортилось. Она испугалась, что Беатриса докажет её вину в исчезновении королевы и будет влиять на решения Вальтэриана.

Казнить Леонилу эльфийка передумала. Решила избавится от неё по-другому. Дождаться, когда племянник будет в добром расположении духа и уговорить выслать бывшую воспитательницу из замка. Ведь та больше не нужна.

Придумать, как избавиться от Беатрисы, оказалось сложнее. Еликонида устала и замучилась, пока не вспомнила, что много лет назад подослала к Севериану эльфийку, которая обольстила его и настроила против отца, из-за чего среднего принца казнили. Тётя короля поняла: старые методы лучше новых.

Она вернулась в замок и отправила письмо баронессе, девушке красивой и искусной в любовных делах. Еликонида надеялась, Вальтэриан обратит внимание на её протеже и забудет леди Фаиэ. Тогда легче будет управлять им. Ведь баронесса, высказывая свои пожелания, будет навязывать королю волю покровительницы.

Глава 10

Соблазн

С утра в Зимней Розе царила атмосфера приятной суеты. Леди и лорды примеряли лучшие наряды, слуги хлопотали возле них. Повара заканчивали готовить изысканные кушанья и напитки. Поварята выносили их в тронный зал и выставляли на столы, накрытые полупрозрачной скатертью в виде паутины.

Когда луна затмила солнце и Сноуколд погрузился во мрак, двери тронного зала отворились. Волшебные свечи зажглись в хрустальных люстрах. Бриллианты в полу засверкали с новой силой, озаряя светом огромное помещение.

К назначенному времени в зале собрались маги из высшего общества. Колды пришли позже всех, как подобает правящей элите.

Первым вошёл Вальтэриан. Его белоснежный камзол имел вкрапления изумрудного и показывал принадлежность короля к Колдам и Снэикам. Голубая рубашка тихо шелестела. Вырез у горла, края рукавов и штаны напоминали переплетения малахитовых змей. За спиной короля тянулся плащ с тёмно-зелёными узорами льда.

От племянника на шаг отставала леди Еликонида Снэик. Платье из золотисто-зелёной змеиной кожи обтягивало её стройное тело. В заострённых ушках виднелись золотые серьги в форме кобры. Изумруд на указательном пальце походил на клубок змей.

За тётей короля шли другие члены высокородной династии: лорд Норд, леди Нора, эрцгерцог Иувеналий, лорд Джеральд, леди Ревмира и леди Янина. Все, кроме принцессы, облачились в голубые наряды.

Колды заняли место по правую сторону трона. Король выступил вперёд, и глашатай объявил:

— Внимание! Правитель мира Вальтэриан Колд!

— Леди и лорды, мы собрались, чтобы отметить приезд моей невесты леди Астрид Мейрак, — провозгласил король.

Присутствующие обратили внимание на правительницу королевства людей. Астрид надменно улыбнулась. Она почувствовала себя королевой и не заметила сочувственные взгляды некоторых придворных. Они без слов говорили: «Ты очередная игрушка избалованного короля. Он тебя сломает, как предыдущих кукол».

— Поднимем бокалы за прекрасную гостью! — воскликнул лорд Джеральд Колд, проигнорировав недовольный взгляд Вальтэриана и жены.

Маги взяли бокалы с ледяных столов и осушили. Король сделал вид, что выпил и продолжил:

— Объявляю бал открытым. Развлекайтесь!

Подданные поклонились. Вальтэриан сел на трон и принялся наблюдать за празднеством. Его взгляд мельком пробежался по советникам-магистрам в мантиях и колпаках и остановился на Астрид Мейрак, одетой в голубое платье цвета династии Колд. Король усмехнулся: «Мне будет приятно ломать тело и душу человеческой девке, возомнившей себя ровней мне. Хотя она безнравственное людское отродье с неразвитой душой и непомерными амбициями».

Представив, как будет мучить невесту, Вальтэриан перевёл взгляд на Беатрису, одетую в кроваво-красное платье со шлейфом. Длинные волосы свободно струились по её плечам, очерчивая стройную фигуру. «Превратить обычное платье в это великолепие достаточно просто, — рассудил король. — Но обдумать всё до детали может только обладатель отменного вкуса».

Вальтэриану понравился наряд бывшей любовницы. Хотя больше его интересовали изгибы её молодого тела. Он желал увидеть их ближе. Вспомнить наслаждение, которое получал благодаря стараниям Беатрисы.

Она чувствовала на себе томный, затуманенный страстью взгляд Вальтэриана. Но не реагировала. Ведьма продолжала разговаривать с Яниной и Леонилой. Ни единой эмоции не отражалось на её лице, хотя мысли Беатрисы были лишь о прожигающих голубых глазах.

Еликонида заметила, что взгляд племянника непозволительно долго задержался на ведьме, и загородила обзор. Вальтэриан раздосадованно клацнул зубами.

После пира начались танцы. В вальсе закружилось множество пар. Среди них — брат Беатрисы Ленор Фаиэ и кузина Вальтэриана Нора Колд. Наряд вампира цвета пламени и серебряное платье колдуньи сливались во время танца, создавая красно-голубой вихрь, который объединял две могущественные стихии.

Король понимал: нужно пригласить Астрид. Видел, она ждала этого. Но не мог пересилить себя. Он желал станцевать с Беатрисой. Только возможный отказ останавливал. Новый удар по самолюбию перенести не хотелось.

— Ваше Величество, позвольте представить баронессу Эвридику Фаиэ, — прервала его размышления Еликонида Снэик.

Перед Вальтэрианом предстала миловидная девушка с ярко-рыжими волосами, ниспадающими на полуобнажённую грудь. Платье цвета огня говорило о её родстве с Беатрисой.

«Вдова Безумного барона, который приходился ей не только мужем, но и двоюродным братом, — вспомнил король, оглядывая баронессу. — Умер в семьдесят пять лет, не пережив ночь любви с девятнадцатилетней жёнушкой. А возможно, яда. Эвридика не проста… По слухам, опытная обольстительница. Ясно, зачем тётя знакомит меня с ней».

— Добро пожаловать в столицу, — с ледяной учтивостью произнёс Вальтэриан.

— Мой повелитель, я счастлива видеть вас, — поклонилась Эвридика. — Ни один рассказ о ваших достоинствах не способен передать вашего величия.

Король ухмыльнулся, удивившись её наглости и умению льстить. Впрочем, комплименты потешили его самолюбие.

— Бедняжка напугана после смерти мужа, — с наигранным беспокойством проговорила эльфийка. — Любезный племянник, скрась её одиночество хотя бы на день.

— Станцуете со мной? — обратился к баронессе Вальтэриан, желая узнать, как далеко зайдёт марионетка тёти.

— Разумеется, мой король, — согласилась баронесса.

Вальтэриан и Эвридика начали танец. Еликонида Снэик с одобрением взглянула на них. Маги высшего света удивились поведению монарха. Однако обсуждать не осмелились. Астрид оскорбилась. От гнева руки её задрожали. Она чуть не выронила бокал. Со звоном поставив его на стол, невеста короля подошла к Беатрисе.

— Как это понимать? — возмутилась она. — Вальтэриан мой жених! Почему он позволяет наглой девке обнимать его, прижиматься? Почему меня не замечает? Я красивее!

— Успокойтесь, леди Мейрак, — рассеянно ответила ведьма. — Может, Вальтэриан хочет проверить, сдержаны ли вы? Не устроите ли скандал при всех? Он мечтает о покорной жене.

— Я владычица королевства людей и не потерплю к себе такого отношения! — воскликнула Астрид, хотя ради короны готова была терпеть и не такое.

— Тише, — попросила Беатриса. — Придворные, вероятно, подслушивают.

— Пусть думают, что хотят! — махнула рукой леди Мейрак. — Меня интересует только расположение короля. А он ко мне равнодушен!

— Вальтэриан не принадлежит вам, пока не выполните три задания, — напомнила ведьма. — До тех пор веселитесь и не обращайте внимания на выходки Его Величества.

Беатриса подошла к столу с напитками, взяла бокал вина и в один глоток осушила. Ей тоже неприятно было видеть Вальтэриана с баронессой, о распутных нравах которой она знала многое. От того ревновала сильнее. В голову ведьмы закралась мысль, что король назло ведёт себя развязно.

— Миледи, что-то случилось? — поинтересовался Кастор Хэдусхэдл, приблизившись.

В серых доспехах он сливался с другими стражниками и мерк среди наряженных лордов. Его чёрные волосы топорщились, как у ёжика. Чёлка падала на чёрные глаза.

— Всё в порядке, — отмахнулась ведьма.

— Простите мою бестактность, — пробормотал стражник. — Я не имею права разговаривать с вами. Мой статус ниже вашего… Владения моего отца ничтожно малы. Подданных у него не много. Зато они живут мирно. Ни в чём не нуждаются.

— Не стыдись своего положения, — произнесла Беатриса. — Будучи леди, я стала заключённой, потом беглянкой без крова, теперь я фрейлина невесты короля. Всё меняется.

— Узнав, кто вы, я не могу позволить себе обращаться к вам, как прежде, — проговорил Кастор. — Вы для меня теперь леди, госпожа, более того…

— Не стоит, — улыбнулась ведьма. — Оставим условности.

— Ты для меня легенда! — признался стражник, возвращаясь к дружеской манере общения. — Я много узнал о тебе от Ленора Фаиэ. Король жестоко с тобой поступил. Я бы никогда тебя не обидел!

— Давай не будем говорить о Вальтэриане? — попросила ведьма. — У меня непростое прошлое. Ты юн и не всё способен понять.

— Я невольно затронул неприятную тему, — смутился Кастор. — Прости. Не специально… Я…

— Не волнуйся, — посоветовала Беатриса. — Я не обиделась.

— Чудесно! — воодушевился стражник. — Позволь пригласить тебя на танец?

— Извини, — отстранилась ведьма. — Я не танцую.

Беатриса стала отходить от Кастора, как вдруг он осторожно взял её за руку.

— Прогуляемся вечером в саду? — не унимался стражник. — В ночи деревья таинственны и прекрасны, как ты.

Беатриса собиралась отказать. Но, взглянув на Вальтэриана и Эвридику, не смогла обуздать желание наказать всё ещё любимого короля. Она подошла ближе к Кастору и вымолвила:

— Прогулки не для меня. Я хочу станцевать с тобой.

На лице стражника появилась широкая улыбка. Он поклонился и повёл ведьму в круг танцующих. Музыка окутала их, и они начали вальсировать.

Движения Кастора казались жалкими и неумелыми на фоне Беатрисы, привыкшей к балам. Она плыла по ледяному паркету, словно лебёдушка. Платье её шелестело в такт нежной скрипке. Стражник любовался ведьмой, как святыней. Она же не обращала на него внимания.

Зато король смотрел пристально и сжимал ладонь Эвридике Фаиэ до хруста.

— Всё хорошо, мой лорд? — спросила баронесса, чуть не закричав от боли.

— Да, — прорычал Вальтэриан.

Эвридика принялась щебетать о достоинствах короля. Он не слушал, представляя, в каких муках будет умирать тот, кто осмелился прикоснуться к его собственности.

Беатриса разделяла чувства Вальтэриана. Ей было неинтересно слушать весёлые рассказы Кастора. Вид короля в объятьях другой вызывал необъяснимые приступы гнева.

Она не выдержала и после первого танца покинула стражника. Сердце, отвыкшее от вальса и ревности, кололо. Беатриса ощущала необходимость успокоиться. Она поднесла бокал к графину вина, наклонила, и он разлетелся на мелкие осколки. Голубая вспышка на миг ослепила. Ведьма протёрла глаза, повернулась и перед ней появился разъярённый Вальтэриан.

— Как ты смеешь? — прошипел он.

— О чём вы, Ваше Величество? — изогнула бровь Беатриса.

— Продолжишь общаться с ним, — прижал её к стене король. — Его убью. Тебя снова кину в Смертфэлк. Никто не помешает мне.

— Ты тоже не вейся вокруг моей родственницы, — поддалась порыву ведьма. — Не то найду способ и свергну с тебя престола. В казематах столицы юбок, которые можно задрать, нет. А если есть, тебе они не понравятся.

— Ревнуешь? — удивился Вальтэриан.

— Беспокоюсь о леди Астрид, — сказала Беатриса, успокоившись. — Она ревнует, не я.

— Не лги, — потребовал король.

— Извиняюсь, что отвлекаю, — кашлянул Кастор.

— Безродный ублюдок, ты кем себя возомнил? — в голосе Вальтэриана прозвучали угроза и недоумение. — Ещё раз так сделаешь — умрёшь. Я лично прикончу тебя.

— Простите, — склонил голову стражник.

— Беатриса, ты станцуешь со мной, — заявил король. — Это не обсуждается.

Бросив надменный взгляд в сторону Кастора, он повёл бывшую любовницу в круг танцующих. Она не противилась. Ей было интересно, как долго они смогут терпеть друг друга.

— Каково танцевать с королём Сноуколда? — поинтересовался Вальтэриан.

— Ты хотел спросить, каково танцевать с главным интриганом, убийцей и лжецом? — уточнила Беатриса.

Король ухмыльнулся, не пытаясь опровергнуть.

— Даже не будешь отрицать? — провоцировала ведьма.

— Нет смысла, — пожал плечами Вальтэриан, умело вальсируя.

— Хоть в чём-то мы согласны, — вздохнула Беатриса, ощущая себя слабой в объятьях короля, злясь на него за собственную беспомощность.

— Раньше ты не была такой острой, — заметил он.

— А ты таким холодным, — не осталась в долгу ведьма.

— Проверим? — хитро прищурился Вальтэриан и притянул её для поцелуя.

Маги, которые прежде делали вид, будто ослепли, теперь ошеломлённо смотрели в их сторону. Шептаться не смели, боясь гнева короля. Когда он прервал поцелуй, они поспешно отвернулись, вновь изображая статуй.

Астрид сжала зубы, с ненавистью глядя в сторону короля и его фаворитки. Она хотела опрокинуть столы, расцарапать стены. Но не позволяла себе выпустить гнев. Леди Мейрак чинно стояла в толпе придворных, представляя собой эталон спокойствия.

Её эмоции не укрылись от зоркого взгляда Еликониды. Она коварно улыбнулась и повернулась к Эвридике:

— Мой план почти удался. Невеста племянника возненавидела Беатрису. Её терпение скоро иссякнет, и у леди Фаиэ на одного врага станет больше. Мне бы хотелось, чтобы Астрид избавилась от неё.

— У правительницы людей не получится, — заявила баронесса. — Она несдержанна. Её глаза полыхают злостью. Леди Мейрак не способна придумать план убийства и воплотить.

— Зато нервы Беатрисы попортит, — отмахнулась эльфийка. — Дальше дело за мной. Важно, чтобы они поссорились у всех на виду. Тогда, если я избавлюсь от Беатрисы, в её смерти обвинят Астрид.

— Коварно, — одобрила Эвридика. — Браво, леди Снэик!

— Я ещё не решила, как поступить, — сказала Еликонида. — Не хочу торопиться. Если уберу с доски главную фигуру, выиграю партию. Остальные станут не опасны сами по себе.

— О чём вы? — не поняла баронесса.

— У меня много планов, — поведала эльфийка. — Не забивай прелестную головку ими. Затащи в постель моего племянника. Потом посмотрим, как действовать.

— Я очарую короля, — уверила Эвридика. — Продолжите покровительствовать мне, и он будет слушаться вас. Уже сегодня Вальтэриан приползёт на коленях к моей постели.

— Не будь уверена, — посоветовала Еликонида. — Он отверг многих.

— Видела я разборчивых, — засмеялась баронесса. — Ничего в них особенного. Одно слово «мужики». Все из плоти. А она их подводит. В постели мужчины беспомощны перед женской красотой. Я лучше многих знаю, как обернуть их слабость в нашу ползу.

— Хорошо, если правда, — сказала эльфийка.

Она понимала, важно взять под контроль племянника и лишить власти Беатрису. Ведь, если не получится, его придётся усыпить, как бешеную собаку. Тогда леди Фаиэ и другие враги потеряют силу, подобно пешкам в шахматной игре.

Из коридора выбежал шут, поскользнулся и едва не ударился о стол. Еликонида рассмеялась, не сдерживая злорадства. Подданные поддержали её заливистым смехом. Чужие падения всегда приносили им радость, пробуждая жажду крови. Тревога о будущем покинула тётю короля, позволив насладиться превосходством перед слугою.

— Идиот, — выругалась она, поймав Курта за шиворот.

— Хуже, — сказал он, раздражая широкой улыбкой. — Я жизнерадостный идиот!

Шут вырвался, махнул шляпой с бубенчиками и убежал. Эльфийка перевела взгляд на танцующих. Она не увидела Вальтэриана с Беатрисой и решила, что они уединились в спальне. Настроение её снова омрачилось. Пробеги шут на сей раз, она не удержалась бы и ударила его головой о стену.

Король и ведьма скрылись в саду, подальше от любопытных придворных. Беатриса не могла прийти в себя после того, как поддалась напору Вальтэриана и ответила на поцелуй. Она ощущала, будто падает в бездну. Но отрицать, что понравилось, не могла.

— Наконец закончился снег, — произнёс король, непринуждённо глядя в темноту. — Зачем мы пришли сюда?

— Я не хотела оставаться в замке, — сбивчиво ответила ведьма. — Душно.

— Морозный воздух мне тоже нравится, — вдохнул Вальтэриан ночную свежесть. — Хотя слушать похвалу придворных весьма занятно.

— Возвращайся на бал, если хочешь, — сказала Беатриса, не зная, чего желает сама. — Я не держу.

— Знаю, — кивнул король. — А ты? Вернёшься ли?

— Чуть позже, — не поняла намёк Беатриса. — Хочу насладиться спокойствием.

— Я предлагаю вернуться не в замок, — заглянул ей в глаза Вальтэриан. — Не упрямься. Нам хорошо вместе. Забудь, что я сделал.

— Играть по твоим правилам мне не под силу, — сказала ведьма. — Я устала, Вальтэр!

— Против меня играть не легче, — ухмыльнулся король.

— Я за тебя, — вздохнула Беатриса. — Мои действия тебе во благо.

— Понятия о моём благе у нас разные, — заметил Вальтэриан.

— Решение помочь Астрид неизменно, — как можно холоднее сказала Беатриса, хотя голос всё равно дрожал. — Твой брак с леди Мейрак — счастье для народа и покой для тебя. Мы больше не проснёмся в одной постели. Не держи меня.

— Я не разбойник, а король, — язвительно произнёс Вальтэриан. — За мной бегают. Не наоборот. Если честь делить со мной ложе для тебя велика, не настаиваю. До тех пор, пока ты мне не понадобишься.

— Я буду сопротивляться, — пообещала ведьма. — Взять меня, как безродную девку, ты не сможешь. Побоишься испортить отношения с вампирами. Не ты ли говорил, политика на первом месте?

— Когда я пожелаю видеть тебя рядом с собой, никто меня не остановит, — прошипел король. — Запад не раз ложился под север. Понадобится, ляжет вновь.

— О чём ты? — вопрошала Беатриса.

— Мой отец завоевал вампиров, — напомнил Вальтэриан. — Воспротивятся, повторю его успех.

— Не осмелишься, — оскалилась ведьма. — Я не позволю.

— Надоевших любовниц я убиваю, как и невест, — лениво проговорил король. — Знаешь, что удерживает меня от перелома твоей шеи?

— Последние капли благородства? — предположила Беатриса. — Благодарность за любовь?

— Нет, — рассмеялся Вальтэриан. — После того, как я впервые взял тебя в библиотеке, мне хотелось провести бритвой по твоей коже. Я желал упиваться болью, усиливая ощущение от соединения наших тел. Но ты сделала то, от чего мысли о подобном оставили меня. Ты опустилась на колени и обхватила рукою мой ствол. Я удивлённо ахнул и возвёл глаза к потолку. Слышала звук упавшего оружия? Нет? Неужели настолько увлеклась… Мне лестно.

— К чему ты говоришь это? — не позволила себя смутить Беатриса. Сердце её билось учащённо. Багрянец проявлялся на щеках. — Прошлому не повториться.

— Затем ты опустилась на колени, обнажённая, и взяла моё естество во влажный горячий рот, — хрипло продолжал король, погрузившись в воспоминания. — Я ощутил, как вместе с твоим проворным языком меня лижут языки пламени. Огонь разливался по телу. Я боялся растаять. Но прервать сладостные муки не было ни сил, ни желания. Убить тебя я не смог. Ибо понял, от твоих предсмертных мук получу удовольствие лишь раз. И пусть он будет самым сладостным, регулярное наслаждение всё же лучше.

— Ты бредишь, — отшатнулась ведьма. Жар разливался внутри неё, будто она вновь оказалась на королевском ложе.

— Брежу? — ухмыльнулся Вальтэриан. — Я лишь назвал причину, по которой ты дышишь.

— Подонок, — ощетинилась Беатриса. Холод ночи помогал думать, не теряясь в воспоминаниях, которые вызывали отнюдь не отвращение. — Объяснить так только ты мог. Пошло, грязно, омерзительно.

— Ты считала по-другому, лёжа подо мной, — нагло улыбнулся король. — Ты даже не представляешь, как мало о своих желаниях я поведал тебе… Мне всё ещё хочется исполосовать тебя бритвой или ножами. Что вынуждает меня заменять их поцелуями? Что заставляет вместо раскалённого металла вставлять в твоё узкое лоно член?

— Колд! — простонала ведьма то ли от возмущения, то ли от страсти.

— Я знаю ответ, — произнёс томно Вальтэриан. — Твои стоны наслаждения нравятся мне не меньше стонов боли. Ты в безопасности, Беатриса, пока являешься объектом моих желаний. Не забывай об этом. Иначе я тебя убью.

— Хочешь, но не любишь, — сказала ведьма, чувствуя горечь на языке. — Думаешь, сможешь по-прежнему использовать? Я не доставлю тебе такого удовольствия. Я свободна от порочной тяги к тебе… Не люблю.

— Ложь, — прошипел король и резко, яростно, быстро вторгся в её сознание.

Беатриса ослабла и едва удержалась на ногах. Вальтэриан придержал её, читая мысли и воспоминания. Он хотел понять, равнодушна ли она к нему на самом деле. Сомнения мучили его, хотя сбившееся дыхание ведьмы и горящие страстью глаза давали красноречивый ответ на вопрос короля.

Беатриса боролась с собой, пытаясь не погрузиться в беспамятство. Она не позволяла Вальтэриану властвовать в её голове, ведь он мог обернуть воспоминания в свою пользу.

Ведьму спасло появление придворного. Он смутился, увидев их, и развернулся, чтобы уйти. Колдовство Вальтэриана рассеялось, и он обратил взор на незадачливого лорда.

— Что ты хотел? — прошипел король, злясь, что не успел прочитать мысли Беатрисы.

— Вы просили предупредить, Ваше Величество, — замялся придворный. — Уже час… Некоторые господа расходятся. Не пора ли вам…

— Вспомнил, — прервал Вальтэриан. — Молодец. С заданием справился. С чистой совестью иди прочь!

Подданный встрепенулся, как лист во время ветра, и исчез. Ведьма очнулась от забвения и с обвинением посмотрела на короля.

— Не вышло, — прорычал он. — В следующий раз попробую снова.

— Нет, — сказала Беатриса, выравнивая дыхание. — Теперь я знаю, чего ты хочешь, и закрыла сознание от вторжения.

— Ментальные защиты против меня бесполезны, — усмехнулся король. — Я легко их ломаю.

— Этот барьер можно убрать, только убив меня, — произнесла с вызовом ведьма.

Вальтэриан одарил её взглядом, полным злобы и неудовлетворённости. Беатриса выдержала его, не говоря ни слова. Король растворился в чёрном портале и переместился в замок. Продолжать разговор не желал.

Ведьма села на снег, обессиленная и опустошённая. Чувство обречённости не покидало её. Она любила и боялась, не желая признать ни то, ни другое. Полчаса Беатриса провела в саду. Снег падал тяжёлыми хлопьями, давил, как бремя порочной любви. Большого труда ведьме стоило пересилить себя и вернуться на праздник.

Глава 11

Сюрприз

Вальтэриан встал в центре тронного зала и властно оглядел подданных. Они затихли, ожидая его слов. Опасение и интерес читались на их лицах. Король не заставил подданных ждать и произнёс:

— Настало время объявить первое задание моей невесте! Однако сначала я покажу подготовленный мною сюрприз.

Двери в тронный зал распахнулись. Перед лордами предстал оживший брат короля. Выглядел он как обычный представитель династии Колд. Белизне кожи могли позавидовать снежные духи. Серебряные волосы доходили до плеч и сливались с камзолом, расшитым бриллиантами. Смерть не изменила Севериана. Только светло-голубые глаза стали жёлтыми, будто выжженная пустыня. А взгляд тяжёлым, расчётливым.

Обитатели Зимней Розы вскрикнули от неожиданности. Страх отразился на высокомерных лицах. Роптать никто не осмелился.

— Севериан Колд ожил, — объявил Вальтэриан. — Моя магия свершила то, что вы считали невозможным! Почему молчите? Ну же, поприветствуйте вернувшегося к жизни кронпринца!

— Слава королю мира! — послышались заторможенные возгласы. –Слава кронпринцу!

Севериан заулыбался, с превосходством взирая на толпу магов, послушно выкрикиващих его имя. Подобно уличному лицедею, он поднял руки, демонстрируя, что счастлив видеть их.

— Севериан слишком слаб, чтобы провести с нами остаток праздника, — сказал Вальтэриан, одарив брата заботливым взглядом. — Завтра он почтит нас более долгим присутствием. Не так ли, брат?

Кронпринц насмешливо поклонился и ушёл в сопровождении стражников. Король вальяжно опустился на трон, положил руку на подлокотник и поднял кисть. Стражи, стоящие у дверей, магией закрыли их. Вальтэриан не хотел тратить силы даже на простейшее колдовство. Обряд воскрешения отнял много энергии. Требовалось время, чтобы восполнить её.

— Вам понравился мой сюрприз? — поинтересовался король.

Коварная улыбка говорила, что отрицательный ответ неприемлем. Подданные вынужденно зааплодировали, пряча страх и осуждение за маской покорности.

Одна Янина Колд не умела скрывать чувства. Она упала в обморок, не выдержав новости.

Около неё столпились придворные, обеспокоенно вздыхая. Они, как могли, изображали беспокойство за принцессу.

Еликонида оттолкнула их и подбежала к племяннице. Желваки ходили на её острых скулах. Она злилась на короля и еле сдерживала желание отругать его при подданных. Совладав с гневом, эльфийка позвала лекарей. Они подхватили Янину и вынесли из тронного зала в прохладный коридор. Дверь за ними закрылась магией Еликониды.

Беатриса и Леонила не сразу сообразили, что делать. Они намеревались пойти следом. Но полный спокойствия голос Вальтэриана остановил их.

— Не переживайте, — обратился он к толпе. — Принцесса упала в обморок от радости. Бал продолжается. Леди Астрид Мейрак, выйдите вперёд.

Король так быстро сменил тему, что правительница людей вздрогнула от неожиданности. Поклонившись, она приблизилась к трону.

— Ваше первое задание будет заключаться в поисках жезла Четырёх Стихий, — произнёс Вальтэриан. — Он находится в лабиринте Потерянных Душ.

— Ради вас, мой король, я смогу всё, — заверила Астрид, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, а не озадаченно.

Вальтэриан жестом велел невесте вернуться на место. Она вновь поклонилась и затерялась в толпе придворных. Король хлопнул в ладоши.

Дирижёр поклонился, взмахнул палочкой и инструменты заиграли сами по себе. Скрипка перебивала торжественное звучание фортепиано. Флейты вторили, создавая весёлую атмосферу. В нужный момент они затихали, повинуясь магии музыканта. А после зазвучали с новой силой, ускоряя танцевальный темп.

Самое интересное на балу закончилось. Вальтэриан заскучал и, обогнув танцующих, оказался в коридоре. Едва он вышел, подданные зашептались. Каждый маг сомневался в его психическом здоровье.

Еликонида увидела племянника и решительными шагами направилась к нему.

— Ты, верно, не в себе! — вскричала она с яростью фурии. — Как осмелился пренебречь главным магическим законом? Запрещено нарушать ход течения времени, искать способ обрести бессмертие и оживлять мёртвых! Тебе ли не знать?

— Я знаю достаточно, тётя, — с ледяной учтивостью произнёс Вальтэриан. — Законы писали слабые маги. Они не могли сделать то, что могу я. Я родился в правящей семье, чтобы всё изменить! Никто не смеет читать мне нотации. Вы том числе.

— Лорды боятся, что ты сошёл с ума, — проговорила эльфийка, задыхаясь от гнева. — Из-за страха за свою шкуру они могут свергнуть тебя! Я не желаю тебе плохого. Слушай меня, и всё будет хорошо. Иначе, найдётся тот, кто займёт твоё место.

— Вы мне угрожаете? — прошипел король.

— Я говорю, что может произойти, — пояснила Еликонида. — Не нарушай больше законы королевства. Никогда!

— Я совершил невозможное, — тщеславие Вальтэриана не знало границ. — Если человеческая девка не найдёт жезл Четырёх Стихий, я сделаю это. С ним моя магия усилится. До этого дня я не ведал, совладаю ли с ней. Но теперь уверен. Раз я могу оживлять, жезл мне покорится.

— Ты безумен, — прошептала эльфийка. — Когда король не соблюдает законы, подданные тоже! Магические законы созданы, чтобы оберегать нас от хаоса.

— Уходите, — приказал Вальтэриан. — Предпочитаю гулять в тишине.

Еликонида гордо вскинула голову, вынужденно повинуясь. Она свернула в западную часть замка, оставив племянника у тронного зала, и пришла в покои ожившего кронпринца.

Узорчатые завитки льда придавали комнате роскоши. Полки со множеством книг говорили об учёности Севериана. Картины с зимним пейзажем открывали романтичную сторону его натуры.

Эльфийка заметила: в покоях ничего не изменилось с момента гибели кронпринца. Ей почудился ледяной гроб, стоящий в углу. А в нём — безголовое тело. Еликонида тряхнула головой, прогоняя наваждение. Гроб исчез. Однако картины прошлого не покинули сознание.

Обернувшись к окну, она почувствовала запах крови и увидела призрак Севериана. Он собирался покончить с собой из-за разлуки с возлюбленной. Сомнения не давали сделать решающий шаг. Юный кронпринц плакал и царапал ладони кинжалом. Рассечь вены или всадить остриё в сердце не хватало отваги.

В комнате появился Вальтэриан. Эльфийка плохо помнила, как он выглядел молодым. Потому облик его окутывала туманная пелена. Вскрикнув, король бросился на помощь брату.

— Что ты творишь? — вопрошал он, забирая у Севериана окровавленное оружие. — Хочешь убить себя и стать призраком, как четвероюродный дядя Бертольд?

— Оказаться привязанным к месту смерти — пытка для любого, — проговорил кронпринц. — Участь дяди меня пугает. Я видел, как в полночь является его призрак с верёвкой на шее.

— Бертольд не может отойти в иной мир, — поведал Вальтэриан. — Обрести покой ему сложнее, чем умершим естественной смертью.

— Я тоже страдаю, только в мире живых! — обречённо выкрикнул Севериан. — Участь вечного скитальца не так меня пугает, как расставание с Генриеттой! Мама говорила, Четыре Стихии милосердны. Они соединят меня с любимой в загробном мире.

— Забудь о ней, — приказным тоном сказал Вальтэриан, исцеляя порезы на руках брата. — Найдёшь другую.

— Без Генриетты мне жизни нет! — ревностно вскричал кронпринц. — Я не ты, Вальтэр. Я не могу скрывать чувства и находиться в кровавом, лживом, несправедливом мире. Не для меня он создан!

— Я помогу тебе, — решил Вальтэриан. — Ты встретишься с той эльфийкой. Клянусь.

Магией льда он сковал стражей у входа, взмахнул рукой, и они разлетелись по полу ледяными осколками.

Воспоминание показалось Еликониде настолько реальным, что она отбежала, дабы не порезатья. Видение оборвалось. Силуэты растворились в воздухе, точно капли красок в реке.

Эльфийка ощутила забытое чувство — жалость. Она вспомнила, как приказала подданной очаровать Севериана, после чего рассказала об их романе Зигфриду. Месть сестре для неё была важнее кровных уз. Даже сейчас ненависть вытеснила из сердца сострадание.

Еликонида подумала: «Вальтэриан помог брату бежать и этим подписал ему смертный приговор. Мучает ли его совесть? Наверное. Каждую ночь он просыпается с криком, который слышен во всех уголках замка. Снятся ли племяннику убитые им? Севериан наверняка. Иначе избалованный король не оживил бы его. Соперничества он не терпит. А тут такая братская любовь! Интересно, будут ли мне сниться убитые мной? В любом случае, я страху не поддамся. Оживлять врагов хуже, чем убивать. Я буду хорошо править Сноуколдом, в отличие от Селены и племянника».

— Что вы хотели? — послышался голос из глубины покоев.

С софы, стоящей в тёмном углу, поднялся Севериан. Он до последнего делал вид, будто не замечает тётю. Однако она подозрительно долго молчала. Кронпринц не выдержал. Нехотя и лениво он подошёл к ней.

— Я зашла проведать тебя, племянник, — сказала Еликонида бесцветным голосом и села за стол.

Видения перестали мучить её. Лишь слабость в теле напоминала о них.

— С вами всё в порядке? — ради вежливости поинтересовался Севериан. Глаза его выражали безразличие.

— Вспомнила, как ты влюбился в Генриетту и что из этого вышло, — поведала эльфийка и начала приводить план в действе. — Я предупреждала. Ты не слушал. Доверять Вальтэриану глупо! Он подстроил, чтобы вас поймали во время отплытия. Хотел избавиться от тебя.

— Брат заботится обо мне, — сделал оскорблённое выражение лица кронпринц. — Он оживил меня!

— Совесть, видно, замучила, — ехидно сказала Еликонида. — Или поэкспериментировать в некромантии захотелось, что вероятнее.

— Нет, — ужаснулся Севериан, хотя взгляд его оставался бесстрастным. — Брат не мог обмануть меня!

— Плохо ты его знаешь, — вздохнула эльфийка. — Вальтэриан жаждал трона больше всего на свете. Ты был для него преградой на пути к безграничной власти.

— Он ни в чём не виноват, — проговорил кронпринц. — Брат пытался помочь. Не он, а отец разлучил меня с Генригреттой.

— Генриеттой, — поправила Еликонида, удивляясь, что племянник забыл имя возлюбленной.

— Угу, — кивнул Севериан и потянулся за бокалом вина, хотя раньше не пил. — Я верю любимому братишки.

— Посмотри, что с тобой случилось, — намекнула на казнь эльфийка. — Племянник, ты хотел лишиться головы?

— Нет, конечно, — пробормотал кронпринц, пережёвывая белый виноград и вновь наполняя бокал восточным вином.

— Не повторяй ошибок прошлого, — продолжала Еликонида, с непониманием смотря на странное поведение племянника. — Не доверяй Вальтэриану. Он делает всё только во благо себе.

— Тётя, тут одни лжецы и предатели, — прочистил горло вином кронпринц. — Кому доверять?

— Мне, — уверенно ответила эльфийка. — Я изменю всё.

— Ответьте на вопрос, — сузил глаза Севериан и начал говорить о своём прошлом так, будто оно лишь рассказанная кем-то история. — Мою возлюбленную убили. Жизнь для меня кончилась. Зачем брат оживил меня? Совесть замучить его не могла, ибо нет её. А эксперименты… Риск ошибиться во время обряда и погибнуть слишком велик. В чём-то подлог. Вам не кажется?

— Король боится остаться один, — предположила Еликонида. — Возможно, думает, что твоим оживлением искупит грехи. Вальтэр лжёт всем. Даже себе.

— Вы ненавидите его? — поинтересовался кронпринц.

Эльфийка вздохнула:

— Вальтэр, как и ты, мой племянник. Я не могу ненавидеть его. Однако он совершает безумные поступки. Они пугают. Пойми, Севериан, твой брат сошёл с ума! Ничего нет опаснее, чем безумный правитель на троне мира.

— Что вы предлагаете? — быстрым шагом приблизился к тёте Севериан. — Свергнуть короля?

— Когда-нибудь он отдаст приказ казнить нас, — строго сказала эльфийка. — Вальтэриан уже нарушил один из магических законов. Оживил тебя. Что он сделает потом? Уничтожит мир?

— Я… я не знаю, — проговорил кронпринц.

— Зато знаю я, — заявила Еликонида. — Мы обязаны его свергнуть. Вальтэриан перестал слушать мои советы. Зря я надеялась на его благоразумие. Получив власть, он захотел проявить самостоятельность. На деле показал дурь, которая вредит Сноуколду. Вальтэр вынудил меня идти на крайние меры. Его смерть поможет всем.

Севериан попытался осмыслить услышанное и схватился за голову. Сказанное эльфийкой не укладывалось в ней. Зато облегчало план, который он придумал, оказавшись в Верхнем Сноуколде.

Решив, что племянник сомневается, Еликонида схитрила:

— Когда трон освободится, ты взойдёшь на него. Понимаю, свергнуть короля тяжело, особенно, если он твой брат. Но это благо для Сноуколда. Вальтэриан причиняет зло даже тем, кого любит. Помнишь Беатрису Фаиэ?

— Она пострадала из-за того, что брат любил её, — пробормотал Севериан, продолжая играть роль наивного паренька.

— Такова сущность Вальтэриана, — развела руки эльфийка.

— Однако сейчас Беатриса в порядке, — заметил кронпринц.

— Король попытается убить её или подчинить силой, — продолжала уговоры Еликонида. — Он не изменится. Кстати, у него новая невеста, леди Астрид Мейрак из Штормгрота. Она будет следующей жертвой, если не поторопимся и не свергнем Вальтэриана.

— Почему он убивает невест? — Севериан сделал вид, будто не знает.

— Вальтэр — демон, — пояснила эльфийка. — Убивать для него естественно, как и дышать. Задания невестам лишь повод для убийства. Прелюдия перед пытками.

— Брат говорил, что ищет жену, которая способна сравниться с ним в мудрости, — вспомнил кронпринц.

— Поэтому он даёт невестам невыполнимые задания? — рассмеялась Еликонида. — Ты наивен, как Янина.

Севериан Колд потупил взгляд. Эльфийка, заметив, что слова подействовали, спросила:

— Ты согласен помочь свергнуть Вальтэриана? Великая цель, великие жертвы.

Кронпринц засмеялся гортанным жутким смехом. Ярко-жёлтые глаза запылали. Он упал на колени и сжался от невыносимой боли, будто его разрывали на части. Еликонида приблизилась и увидела, что аура, окутывающая Севериана, сменилась с голубой на чёрную.

— Приветствую вас, леди Снэик! — прозвучал изменённый голос кронпринца. — Вы догадались, кто перед вами?

— Демон, — поняла эльфийка. — Ты проник в Верхний мир в обличье усопшего Севериана, потому что король пренебрёг главным законом магии.

— Моё имя лорд Сталий Эдасмор, — представился незнакомец. — Я правитель Подземного Сноуколда.

— Ты лишь наместник моего племянника, — фыркнула Еликонида.

— Скоро это изменится, — усмехнулся Сталий. — Я долго ждал, когда получу власть во всём Сноуколде. Раз вы тоже против Вальтэриана, готов предложить сделку.

— Существует отдел магистров, следящих, чтобы жители Верхнего мира не попали в Нижний и наоборот. Как ты обманул их?

— Договор, заключённый ради порядка между расами, обойти легко. Король связался с силами, неведомыми ему, и открыл мне портал. Магистры не заметили это благодаря стараниям Его Величества. Он до сих пор думает, что оживил брата!

— Много демонов сидят в Смертфэлке за нарушение договора. Проникли, чтобы поглотить души жителей Верхнего мира и усилить магию, а попали в ловушку магистров.

— Они не почувствуют моё присутствие, пока я в облике мёртвого кронпринца.

— Что стало с Северианом после того, как ты вселился в его тело? — поинтересовалась Еликонида.

— Душа кронпринца давно в загробном мире, — поведал демон. — Тело начнёт разлагаться, как только я его покину.

— Предлагаешь заключить сделку и вместе убить короля?

— Мои условия вам не понравятся. Вы хотели стравить братьев, ослабить Вальтэра и избавиться от него. После восшествия кронпринца на трон стали бы манипулировать им. Со мной так не выйдет. Я согласен сделать вас советницей. Не более. Соглашайтесь, Подземный мир восстанет против Вальтэриана. Несмотря на то, что он формально считается правителем, они будут сражаться за меня.

— Раз у тебя всё продумано, зачем моя помощь? — не теряла бдительности эльфийка.

— О вашем коварстве слагают легенды, — признался демон. — Вы сможете собрать в Верхнем мире армию и заручиться поддержкой лордов столицы.

— Каковы условия договора? — полюбопытствовала Еликонида.

— Прочтите сами, — Сталий щёлкнул пальцами.

Чёрный туман сгустился в комнате, и появился пергамент. Демон подал его эльфийке. Она взглянула на чёрные строчки, отошла к окну и начала читать. В договоре говорилось, когда её племянник-повелитель будет убит, на трон мира взойдёт Сталий Эдасмор. Еликонида станет главной советницей в Верхнем и Нижнем Сноуколде. Внизу стояла печать в виде гиены — зверя, изображённого на гербе Эдасморов.

— Меня устраивает, — покачала головой эльфийка.

— Ставьте печать рядом с моей, — хитро улыбнулся Сталий Эдасмор.

Еликонида представила змеевидную печать, и она появилась в её руке. Эльфийка подошла к столу, взяла из шкатулки воск и накапала на пергамент, после прислонила печать.

— Отлично, — потёр руки демон и забрал договор. — Когда придёт время, начнём действовать.

Еликонида Снэик улыбнулась, покидая комнату. У неё были свои планы на будущее. Она собиралась предать Сталия, как только он поможет свергнуть Вальтэриана — лучшего друга, слабости и страхи которого демон знал, как никто другой. Эльфийка видела в знании оружие против племянника, потому ценила наместника из Нижнего Сноуколда. Хотя с первого взгляда поняла: он самоуверенный болван. «Пусть думает, будто я пешка в его руках, — решила она. — Однажды Сталий убедится в обратном и прольёт кровавые слёзы. Я умею играть долгие партии».

Глава 12

Поцелуй змея

Ночь закончилась. Тьма отступила, дав дорогу свету. Но тучи, нависающие над замком, не позволяли солнечным лучам проникнуть внутрь. Альтаир горел тысячами огней, и лишь Зимняя Роза оставалась во мраке.

Астрид поздно проснулась. Служанки помогли ей одеться и накрыли на стол. Леди Мейрак ужасно разозлилась, попробовав пирожные с заварным кремом. Она всё утро отчитывала служанок, ведь крем испортился. Земляничную воду Астрид не пила. Велела приготовить новые кушанья, а сама отправилась к Беатрисе.

Она не доверяла ей. Вынужденно обращалась, ведь отчаянно нуждалась в помощи. Астрид застала ведьму за чтением колдовской книги.

— Доброе утро, — поприветствовала Беатриса.

— Кому как, — буркнула леди Мейрак.

— Вы пришли узнать, о каком жезле говорил Вальтэр Колд? — уточнила ведьма.

— Разве у меня есть другие причины приходить к тебе? — проворчала Астрид.

— Я не обращаю внимания, что вы обращаетесь ко мне на «ты», как к служанке, — произнесла Беатриса. — Однако вашу дерзость не потерплю.

— Извините, — первый раз в жизни сказала леди Мейрак, решив, что свадьба с королём окупит это маленькое унижение.

— Я не обижаюсь, — миролюбиво улыбнулась ведьма. — Что касается жезла, я мало о нём знаю. Он дарует абсолютную власть. Находится в лабиринте Потерянных душ, как и сказал король.

— Мы справимся с заданием, — произнесла Астрид. — Всего-то палочку найти!

— Не всё просто, — вздохнула Беатриса. — Я не хотела бы давать Вальтэриану столь могущественный артефакт. Он уже переступил магический закон. Что король сделает, если жезл окажется у него?

— Мне безразлично, — ответила Астрид. — Важно только, что я выполню первое задание и на шаг приближусь к короне.

— Вдруг Вальтэриан уничтожит мир? — предположила ведьма, зная его амбиции.

— Я уже сказала, — рассердилась леди Мейрак. — Мне всё равно.

— Пострадать могут все, — заметила Беатриса.

— Хочу стать королевой! — воскликнула Астрид и, увидев неодобрение на лице ведьмы, предложила. — Жезл выкрасть можно, если король замыслит что-то плохое.

— Задание не выполнить нельзя, — проговорила ведьма. — А воровать… Мы леди, а не разбойницы. Я придумаю, что делать, если король решит устроить хаос.

— Славно, — улыбалась леди Мейрак. — Тогда я пойду. У меня подарок для жениха.

Астрид хитро подмигнула. Беатриса озадаченно посмотрела ей вслед, догадавшись о её задумке. Ведьме стало нехорошо. Сердце болезненно сжалось. Пришлось отвлечься от чтения и приготовить успокоительную настойку. Оставшуюся часть дня Беатриса гадала, как отреагирует Вальтэриан на подарок невесты.

Король мира восседал на троне, слушая доклады советников о ходе войны с южным королевством. Он не подозревал, чем закончится очередное скучное заседание.

Перед ним находился стол с картой. На ней располагались фигуры в виде пехотинцев, лучников и конных воинов. Ими были отмечены территории, находящиеся во владении воюющих сторон: Колдов и Граффиасов. Красные фигурки обозначали восставших. Голубые — королевскую армию.

— Война между севером и югом длится год, — монотонно вещал старый магистр белой магии. — Лорд Гарольд Граффиас терпит большие потери. Он готов идти на перемирие…

— Ни в коем случае! — прервал Вальтэриан. — Предатель посмел поднять знамёна против меня. Обвинил в убийстве Паулин! Я не собираюсь прощать такого оскорбления. Мы будем воевать, пока не убьём каждого заговорщика.

— Но мы можем разрушить Бекрукс, — пробормотал советник. — Это великое королевство. Многие его жители на вашей стороне.

— Не смей возражать, — прошипел король. — Не то разделишь участь Гарольда.

Старик с опаской поглядел на Вальтэриана и перестал защищать оборотней. Король самодовольно улыбнулся, встал с трона и подошёл к карте.

— Поход на Бекрукс я возглавлю, — напомнил он давнее распоряжение. — План атаки готов. Основную силу построим по левому флангу, подальше от гор Василисков. Битва произойдёт на поле Альфкар. Мы нападём первыми. Выступим на рассвете и разгромим мятежный юг до восхода луны. Иначе оборотни обретут силу и нам придётся сражаться с ними в их истинном обличье.

— Мудрое решение, Ваше Величество, — проговорил главный магистр. — Воины обрадуются при виде вас на поле битвы.

— Естественно, — подтвердил король.

Пока советники и военные обсуждали предстоящее сражение, в тронный зал прошёл эрцгерцог Иувеналий Колд. Поклонившись, он приблизился к королю и шепнул:

— Вас ожидает леди Астрид Мейрак.

— У меня совет, — огрызнулся Вальтэриан.

— Леди настоятельно просит аудиенции, — сказал Иувеналий.

— Что ей нужно? — спросил король.

— Могу лишь предположить, — хитро прищурился лорд. — Она ждёт вас в вашей спальне.

Вальтэриан в упор посмотрел на него, пытаясь понять, о том ли подумал. Покрасневшие щёки Иувеналия говорили, что он не ошибся. Король раздражённо зарычал и поднял правую руку, приказывая советникам замолчать.

— На сегодня собрание окончено, — объявил он и удалился.

Войдя в свои покои, король увидел сидящую на кровати правительницу людей. Она была одета в тонкое красное платье с вырезом на груди и бёдрах. Её светлые волосы волнами спадали на плечи. Астрид призывно улыбалась, зная, как хороша.

— Наконец вы пришли, мой повелитель, — томно произнесла она.

— Как это понимать, леди Мейрак? — опешил Вальтэриан.

— Я соскучилась по вниманию жениха, — Астрид приблизилась к нему и попыталась расстегнуть серебряный камзол. — Что плохого в моей любви к вам?

Король отступил. Убивать её, не наигравшись в жертву и охотника, ему не хотелось. Исполнить желание невесты он тоже не мог. Риск не сдержаться был велик. Ведь по-настоящему Вальтэриана возбуждало не красивое тело партнёрши, а её боль.

— Что-то не так? — поинтересовалась леди Мейрак.

— Идите вон, — ядом пролились слова короля.

— Неужели я вам не нравлюсь? — не поверила Астрид.

— Уходите и сейчас же отправляйтесь выполнять моё задание, — в голосе Вальтэриана слышалась угроза.

— Я лишь хотела… — запнулась леди Мейрак. Она не понимала, отчего король злится.

— Знаю, чего вы хотели, — прервал он. — Не смейте надеяться, что меня можно соблазнить. Путь к моему сердцу вы знаете. Принесите жезл! Выполните ещё два задания. Тогда кольцо вам обеспечено.

Астрид выбежала из покоев Вальтэриана. Её самолюбие было ущемлено, гордость растоптана. «Как он посмел так со мной обойтись? — негодовала она. — Я первая красавица Штормгрота! Любой благодарил бы духов за возможность провести со мной ночь. А король носом вертит, будто не мужик!»

Вальтэриан догадывался, как о нём думает невеста, и тоже не отвечал симпатией. «Обычная высокородная шлюха, — ходил он из стороны в сторону, прокручивая в голове утреннее происшествие. — Смотрит на меня, как на ключ к роскоши. Не виню. Много раздвигающих ноги перед сильными мира сего. Попробовали бы иной подход. Таким я насытился. Хотя, откуда им знать, что нужно мне, если я сам не знаю. Беатриса дарила мне всю себя. Понимала, любила. Жаль, этого оказалось мало».

Король так стремительно рассекал пространство в комнате, что не заметил, как вышел в коридор. На пути встречались высокородные маги. Они кланялись, улыбались. Он отстранённо кивал в ответ, погружённый в свои мысли.

— Вальтэриан Колд, — окликнула Эвридика Фаиэ.

Король обернулся, и она подбежала к нему.

— Слушаю, — проворчал он.

— Вы сегодня не в настроении? — угадала баронесса.

— Я не обязан ни перед кем отчитываться, — попытался обойти её Вальтэриан.

— Постойте, — преградила путь Эвридика.

— Вы тоже полагаете, что меня можно соблазнить? — поинтересовался король, окинув беглым взглядом наряд баронессы. — Хотите получить послушного щенка и дрессировать, используя в качестве вознаграждения своё тело? Править вместо меня мечтаете?

— Как можно, — залепетала вдова Безумного барона. — Я бы никогда не осмелилась!

— Я не юнец, который поверил бы, что вы преследуете меня из-за красоты моей души, — зашипел Вальтэриан и прижал Эвридику к ледяной колонне. — Не терплю лгунов. Ложь — первый шаг к предательству. Наказание за него одно. Смерть.

Король накрыл своими губами губы баронессы и поцеловал. Язык его удлинился, исследуя её рот, и переплёлся с языком Эвридики, будто пытался задушить. Поцелуй длился долго. Баронесса чуть не потеряла сознание от напора Вальтэриана. Почуяв, что яд растекается по телу жертвы, он отстранился и ушёл.

Подданные, видевшие момент их близости, не предали интрижке короля значение. Они тоже заводили романы, удовлетворяя похоть или ища влиятельных покровителей.

Баронесса почувствовала себя великолепно. От поцелуя голова закружилась, по телу разлилось приятное тепло. Она не сомневалась, Вальтэриан очарован. Это льстило самолюбию Эвридики и делало её выше многих при дворе. Она поспешила доложить Еликониде об успехе.

Приятное ощущение от поцелуя резко исчезло, уступив место ужасной боли. Припухшие губы защипали, треснули и из трещин потекла кровь. Во рту появилась горечь. Эвридика схватилась за сердце и закричала. Болевой шок был настолько силён, что она упала в обморок.

К ней подбежали придворные.

— Что с ней? — воскликнула леди Саломея.

— Она без сознания! — ответил член совета.

— Её нужно отнести к лекарю, — сказал другой придворный, взял баронессу на руки и отправился на первый этаж.

Астрид Мейрак не слышала шум, переодеваясь в своих апартаментах в обычное платье. Досада от неудачной попытки обольстить Вальтэриана помешала ей узнать об участи незадачливой соперницы. Надев фиолетовое платье и плащ, невеста короля выскользнула из замка.

Под окнами ждали карета и преданный кучер, готовый исполнить любой приказ. Леди Мейрак села и велела ехать в сторону кладбища. Раз приворожить Вальтэриана не удалось, она решила выпросить у нечистой силы неразменную монету, которая, по словам бабушки, дарует удачу и вечное богатство.

К старинному кладбищу на окраине столицы Астрид приехала быстро. Только покинуть карету решилась не сразу. Чёрные деревья шумели среди забытых могил, приглашая навестить усопших. Каменные плиты, потрескавшиеся столетия назад, грозили поглотить прибывших, словно порталы в иной мир.

Леди Мейрак глубоко вдохнула и, скрипнув дверцей, ступила на могильную землю. Обойдя карету, она увидела трёх чародеев в чёрном, колдующих на окраине кладбища. В их руках виднелись ножи. Чародеи крутили шею ещё живому гусю, нанося точечные удары в его дрожащее тело. Они владели акупунктурой. Знали, на какие точки в теле птицы следует давить, чтобы душу её приняли в подношение низшие сущности, которые остаются после смерти мага и медленно разрушаются на кладбище, пока высшая часть души отлетает в более тонкий мир.

Астрид плохо помнила обряд, который хотела провести. Поэтому осмелилась подойти к чародеям. Она успела трижды пожалеть, что не взяла с собой стражников. Колдунов она боялась больше слухов о её позднем отъезде.

— Приветствую, леди, — поклонился старейший чародей, сморщенный, как осенний лист.

— Вы должны мне помочь, — потребовала Астрид. — Я правительница людей, потому колдовать не умею. Мне нужно подсказать, правильно ли я буду действовать во время обряда. Хочу получить неразменную монету.

— Поможем, — заулыбался беззубым ртом старик, откладывая гуся. — Платой будет жизнь ребёнка из вашей семьи.

— Как это?

— Она из Мейраков потеряет дитя. Его жизнь перетечёт в моё дряхлое тело. Я смогу ещё пожить на свете, а вы обретёте вечное богатство.

— У какой из Мейраков не будет ребёнка?

— На то воля Четырёх Стихий, — развёл руками колдун.

— Думаю, не у меня, — рассудила Астрид. — Я ведь будущая королева! На остальных плевать.

— Перед Стихиями все равны, — изрёк один из чародеев и тут же замолчал под гневным взглядом старейшего.

— Решайте, — промямлил беззубый колдун. — Только знайте, в одиночку вам этот обряд не выполнить!

— Вы работаете с тушами мёртвых существ, — Астрид пнула гуся. — Так делают слабые маги. Сильные контактируют с тонким миром без крови, трупов и прочих посредников. На духовном уровне. Разве нет?

— Зависит от обряда, — задумчиво проговорил колдун. — Не сомневайтесь в нашем мастерстве. Благодарите духов, что встретили нас! Мы бывшие ученики Вечестера Чёрна. В призыве покойников много понимаем.

— Я согласна на ваше предложение, — произнесла леди Мейрак.

— Братья, начинаем! — прокричал старший колдун.

Чародеи как чёрные вороны заметались вкруг остроконечного алтаря с перевёрнутой пиктограммой. Он загорелся и разломился надвое. Из него вытекло несколько сущностей. Они вытянулись, их желеобразные тела затвердели и обрели чёткую форму. Астрид узрела шестерых демонов низшего уровня. Первым к ней подошёл монстр с головой свиньи и телом человека, прикрытым рыболовной сетью. В руках он держал шкатулку с разноцветными сапфирами.

— Не берите, — прошептал старейший чародей, смачивая слюной сухие губы. — Ждите того, кто заветную монету предложит.

Леди Мейрак махнула рукой и захлопнула шкатулку, хотя жаль ей было отказываться от драгоценностей. Первый демон исчез. Второй приблизился. Он представлял собой человека с содранной кожей и бараньими рогами. В окровавленных ладонях держал меч из литого железа с бриллиантовым эфесом. Рука Астрид сама потянулась к камню.

— Не вздумайте, — остановил чародей. — Оружием столь прекрасным он разрубил отца и стал проклятым. Теперь мечтает избавиться от проклятья, предав меч другому вместе с наказанием.

— Не нужен ваш дар! — выкрикнула невеста короля, отшатнувшись от жителя Нижнего мира.

Третьим демоном оказался пятилетний мальчик. Весёлый и зелёный, он предлагал Астрид корзину радужных камней, которые сыплются из земли, когда единорог бьёт копытом.

— Драгоценности заражены, как и мальчик, болотной болезнью, — предупредил колдун. — Отойдите, если не хотите заболеть. Тронете камни — зараза к вам перейдёт.

Леди Мейрак прогнала демона. В конце кладбища ухнула сова, и из серого тумана появилась женщина, замотанная тряпками, лысая и слепая. Она протянула кубок, созданный из крупиц чистейшей магии. Астрид не приняла. Не успела она разочароваться в задуманном, как подошёл исключительной красоты юноша и протянул зеркало. Леди Мейрак увидела в отражении себя, сидящую на троне в окружении гор золота.

— Не троньте! — закричал чародей. — Ждите неразменную монету! Она залог богатства и удачи. Она приведёт вас к трону Сноуколда!

Поздно. Астрид вцепилась обеими руками в зеркало, жадно смотря на иллюзию её идеального мира. Момент наслаждения длился недолго. Зеркало треснуло, и осколки разлетелись. Кладбище покрылось чёрной пеленой, через которую леди Мейрак услышала голос старейшего колдуна:

— Монеты вам не видать. Поддались соблазну. Но в вашей ошибке моей вины нет. Сделка всё равно состоялась. Душа одного из нерождённых Мейраков принадлежит мне!

Невеста короля не успела возразить. Во мраке исчезло всё: демоны, чародеи и даже гусь. Когда свет вытеснил тьму, Астрид растерянно посмотрела по сторонам. На минуту ей показалось, будто ничего не было. Только белое гусиное пёрышко и испуганные глаза кучера, спрятавшегося под каретой, напоминали: произошедшее не мираж. Не сумев ничего изменить, леди Мейрак села в карету, вернулась в Зимнюю Розу и вскоре забыла о случившемся.

Глава 13

Смерть и рождение

В комнате лекаря висели засушенные травы и грибы. На полках стояли зелья, чучела пикси, заспиртованные эмбрионы русалок и банки со змеиной чешуёй и рыбьими глазами. На деревянном столе горел фонарь со свечою внутри. В дальнем конце покоев располагалась кровать, заправленная тонким зелёным покрывалом.

Старый лекарь крутился на табуретке, пытаясь достать из шкафа книгу. Его остроконечные зелёные уши причудливо шевелились. Узловатые пальцы цеплялись за широкую рубаху с красным поясом. Короткие ноги скрывали шаровары и лапти. Рядом бегала рыжая лисица, махая пушистым хвостом, и летала сова.

— Лекарь! — послышались возгласы лордов и леди. — Альбин, где вы?

— Здесь, — слез с табуретки эльф. — Что случилось?

— Баронесса в обморок упала, — объяснила Саломея.

— Положите её на кровать, — распорядился Альбин.

Лорд, держащий на руках Эвридику, так и поступил. Лекарь сел на стул возле неё и начал выяснять причину обморока. Придворные столпились вокруг них.

— Не суетитесь, — попросил лекарь. — Вы мешаете.

Часть присутствующих с неохотой покинула комнату. Альбин, стараясь не терять ни минуты, влил в горло баронессы голубое зелье. Над ней образовалось белое облако. Оно поплыло по телу и, остановившись у губ, почернело. Лекарь взял со стола маленькую ложку и, открыв рот Эвридики, ахнул:

— Её укусила змея!

Оставшиеся лорды удивлённо зашептались. Альбин в спешке достал лист бузины, растворил в стакане с водой, влил жидкость в горло бессознательной баронессе и прошептал заклинание. Присутствующие перестали дышать в ожидании чуда. Эвридика Фаиэ не открыла глаза.

— Яд сильный, — пробормотал Альбин. — Боюсь, она не выживет.

— Может стоит обратиться к чернокнижникам, которые работают в алхимической лаборатории короля? — предложила Саломея.

Лекарь не успел ответить. Баронесса откинула руку.

— Умерла, — констатировал он.

Лорды и леди заахали. Они помнили, перед обмороком Эвридику поцеловал Вальтэриан. Что он демон Ледяной змеи, знали все, но молчали. Боялись его гнева.

Дверь с шумом распахнулась, заставив лордов вздрогнуть. В комнату вбежала побледневшая фрейлина.

— Альбин, у леди Ревмиры Колд начались роды! — воскликнула она.

— Ну и день сегодня, — поспешил в покои роженицы эльф.

Тем временем, в королевском саду гуляли Еликонида Снэик и Сталий Эдасмор, не снимающий обличье кронпринца.

— Когда мы избавимся от нашего правителя? — поинтересовался демон.

— Подождём, пока Беатриса Фаиэ и Астрид Мейрак покинут Альтаир, — ответила эльфийка, умолчав, что в её планы входит стравить врагов. — Потом подберёмся к королю. Нужно заранее найти, кого обвинить в его смерти, чтобы на нас не подумали.

— Вы чего-то не договариваете, — понял Сталий.

— У нас обоих козырь в рукаве, — хищно улыбнулась эльфийка. — Не так ли?

— Вы как всегда правы, — усмехнулся демон.

— Каков твой козырь? — поинтересовалась Еликонида. — Ты юн и импульсивен. Расскажи мне. Я посоветую, как сделать лучше.

— Несмотря на то, что я гораздо моложе вас, ума и прозорливости мне не занимать, — сказал Сталий. — Мой козырь вы скоро увидите.

Демон вышел из сада, сияя белоснежными острыми зубами. Эльфийка осталась стоять, разъярённая его хитростью. Она со всей силы толкнула белую колонну с вьющимися зимними цветами. Колонна разбилась, чуть не придавив подол её чёрной шубы. Это отрезвило Еликониду, и она заметила приближение фрейлины.

— Что ты хотела? — резко спросила эльфийка.

— Леди Снэик, извините, что помешала, — поклонилась фрейлина. — Вальтэриан Колд ожидает вас в покоях леди Ревмиры.

— Она родила или потеряла ребёнка, как предрекали целители? — поинтересовалась Еликонида и, не получив вразумительного ответа, поспешила в комнату Ревмиры.

Там она увидела большую кровать с белыми окровавленными простынями. На ней лежала уставшая женщина с тонкими чертами лица. Её каштановые волосы разметались по мокрой подушке. Обессиленные руки заботливо держали новорождённого, завёрнутого в голубую ткань. Невзирая на тяжёлые роды, Ревмира улыбалась.

Возле роженицы стоял её муж лорд Джеральд. На лице его тоже сияла улыбка. Король хмурился, глядя на дверь, за которой толпились другие члены династии.

— Поздравляю, Ревмира, ты всё-таки смогла родить, — с завистью произнесла Еликонида.

— Не с чем поздравлять, — влез в разговор Вальтэриан. — Она родила неестественно быстро. Ребёнок спешил появиться на свет, что чуть не прорвал её. А знаете, почему? Потому что леди Ревмира родила демона. Сильного демона. Ради безопасности всех его нужно уничтожить.

— Нет! — крикнула Ревмира, сильнее прижав к груди дитя. — Я не позволю!

— Одумайтесь, Ваше Величество, в нашем роду были демоны, — вступился за сына Джеральд. — Раньше никого не убивали за принадлежность к этой расе. Почему вы желаете смерти младенцу?

— Сегодня я видел вещий сон, — слова дались королю тяжело. Он знал, какая буря разразится из-за его решения. — Если ваш сын не умрёт, нам не избежать беды. Стража, заберите ребёнка!

В покои зашли четверо воинов. Они сковали колдовскими цепями сопротивляющегося Джеральда и приблизились к Ревмире.

— Умоляю, не троньте моего сына! — воскликнула она, уворачиваясь от стражников и прижимая плачущее дитя к себе. — Мой малыш! Не отдам! Нет!

— Что происходит? — взволнованно спросила Янина, пересекая порог комнаты.

— Они хотят убить моего ребёнка! — воскликнула Ревмира.

— Брат, это правда? — обратилась к королю принцесса.

— Он должен умереть, — ледяным тоном произнёс Вальтэриан.

— Ты не в себе! — Янина расправила крылья и заслонила Ревмиру. — Сначала пренебрёг главным магическим законом, теперь хочешь убить невинное дитя?

— Отойди, сестра, — прошипел король. — Я делаю всё во благо королевства.

— Никому не нужно королевство, построенное на крови младенцев! — не послушалась принцесса.

— Ваше Величество, пощадите ребёнка, — умоляла Ревмира. — Вашей доброты мы никогда не забудем! Проявите милосердие, хотя бы в память о покойной матушке, Селене. Она вас любила так же сильно, как я сына. Не лишайте меня радости материнства!

— Хорошо, — смилостивился Вальтэриан. — Но вы пожалеете, что сын не умер в младенчестве!

Король вздохнул и направился к выходу, приказав стражникам отпустить Джеральда Колда. Его освободили от серебряных цепей, и он враждебно выкрикнул Вальтэриану в след:

— Я знаю тебя с рождения, Ледяной змей! Ты не успокоишься, пока не добьёшься своего! Ты убьёшь ребёнка, когда безумие снова завладеет твоим разумом! Что б ты сдох!

— Джеральд, что ты творишь? — прошептала Ревмира.

Вальтэриан обернулся и подошёл к родственнику:

— Ты забыл, кто перед тобой? Или от страха рассудка лишился? Молчи и радуйся, что я сохранил твоему сыну жизнь.

— Он не мой сын, — пробормотал Джеральд, осенённый внезапной догадкой. — Я не демон, жена тоже. Кроме тебя в нашей династии их нет. Из Подземного мира они проникнуть не могут. Получается, есть лишь одно объяснение, почему родился демон. Ты его отец! Конечно, как я сразу не догадался? Ты не щадишь никого. А тут вдруг даровал жизнь ребёнку. Передумал заметать следы? Стыдно стало?

— Как ты смеешь? — прошипел король и, вынув из-за пояса кинжал, перерезал родственнику горло.

Ревмира закричала, прикрывая руками глаза. Янина, стараясь не смотреть на мёртвого, взяла её за руку. Молодая мать, вытерев слёзы, отдала ей младенца и ринулась к телу мужа.

— Джеральд, Джеральд! — трясла его она, пока не поняла, что он уже мертвец.

Испачкавшись в крови, Ревмира подошла к королю, который стоял в стороне и молча наблюдал.

— Радуешься? — вопрошала она, обезумев от горя. — Доволен, Вальтэр? Ты убиваешь всех. Тебе никого не жаль! Ты убийца, чудовище, кровавый тиран, как и твой отец!

— Пусть леди Ревмиру осмотрит лекарь, она не в себе, — распорядился Вальтэриан и ушёл.

Янина принялась успокаивать Ревмиру, а Еликонида покинула комнату вслед за племянником. Бесчувственности и равнодушия ей было не занимать, хотя случившееся всколыхнуло сердце, заставив вспомнить то, что она долго пыталась забыть… Стараясь не думать ни о чём, эльфийка дошла до своих покоев. Вдруг из-за угла появился Сталий Эдасмор.

— Увидели мой козырь? — осведомился он.

— Заходи в комнату, — скомандовала эльфийка. — Не безопасно разговаривать посреди коридора.

Едва демон открыл дверь, в глаза бросился тёмно-зелёный цвет, присутствующий везде, начиная от штор, заканчивая большой кроватью. В апартаментах властвовал полумрак, который любила Еликонида. Разглядеть мебель удавалось с трудом. Но даже в темноте было ясно, что она сделана из чёрного дуба и на ней вырезаны змеи. При дальнейшем рассмотрении Сталий заметил стол из зелёного мрамора, на котором лежали бумаги с печатью Его Величества, стояли чернильница и перья.

Эльфийка указала на стул, обитый зелёной замшей, и ушла вглубь покоев. Как только Сталий сел, ноги тугим кольцом обвил огромный змей с рогами, как у барана. Он выполз из тёмного угла, склизкий и бесшумный. Демон вздрогнул и попытался освободится, на что змей сильнее стиснул его.

— Онионт, отпусти гостя, — засмеялась Еликонида, ставя на стол чашки с травяным чаем.

Рогатый змей уполз и разместился на кровати хозяйки. Сталий брезгливо сморщился.

— Милая у вас змейка, — с сарказмом сказал он. — Чай не буду. Не думаю, что подсыпали яд, просто травяные напитки не моё. Мне бы винца.

— Давай переходить к сути, — отпила из чашки эльфийка. — Твой козырь — новорождённый демонёнок?

— Да. Он вырастет, магия его усилится. Я не выстою в схватке с Вальтэрианом, зато сын Ревмиры сможет. Демоны растут быстро, не беспокойтесь. Час убийства грядёт. Ваш козырь, стало быть, человеческая девка, Астрид?

— Я думала использовать её. В связи с последними событиями у меня родился план. Для начала нужно переманить на свою сторону Ревмиру и её сына. Когда он в силу войдёт, то убьёт короля. В убийстве обвиним леди Мейрак. Магистры поверят, ведь Астрид ревнует Вальтэриана к Беатрисе. Мотив для убийства у неё есть. К тому же, она чужая на севере. За неё никто не вступится. После избавимся от леди Фаиэ.

— Ещё нужна поддержка воинов, — напомнил Сталий. — В Нижнем мире у меня армия. Но солдат много не бывает.

— После победы племянника над южными властителями, переманим на нашу сторону казначея, — сказала Еликонида. — Он жадный. Ради лёгкой наживы согласится участвовать в заговоре. Казначей выкрадет деньги из казны и отдаст мне. На них соберём войско.

— После сын Ревмиры нападёт на Вальтэриана, — продолжил демон. — Только бы дождаться его совершеннолетия.

— С чего ты взял, что он станет нам помогать? — поинтересовалась эльфийка. — И откуда узнал, что у неё родится демон?

— Во-первых, Ревмира вырастит его в атмосфере ненависти к королю, учитывая произошедшее сегодня. Во-вторых, отец демонёнка я, а не Джеральд. Я принял его облик и возлежал с Ревмирой. В новорождённом демоне кровь Колдов и Эдасморов, поэтому он способен в одиночку уничтожить Вальтэриана.

— Бабушка Вальтэра тоже была сильной демоницей. Неспроста он — Ледяной змей. Уверен, что твой сын его одолеет?

— Сила короля не сравнится с силой моего сына, — заверил Сталий. — Не сомневайтесь.

— Почему ты хочешь свергнуть Вальтэриана? — поинтересовалась Еликонида.

— Мы с ним лучшие друзья, — рассмеялся демон. — Вечные соперники! В детстве я проигрывал ему во всём. И проигрыши меня… бесили. Ведь я лучше Вальтэриана. Выигрывал он только потому, что ему давали выиграть. Будь то рукопашный бой, битва на мечах или саблях, судьи помогали Вальтэру и выставляли меня дураком! Пора восстановить справедливость и повернуть колесо фортуны в мою сторону.

— Не думала, что из детской травмы может сформироваться жажда власти, — удивилась эльфийка. — Ты помнишь об условиях нашего договора?

— Разумеется, — подтвердил демон. — После свержения Вальтэриана вы станете моей правой рукой и самой влиятельной женщиной Сноуколда. Мне пора. Придворные могут заподозрить неладное.

Взмахом руки Еликонида отворила дверь. Сталий ушёл, гремя сапогами. Эльфийка допила травяной чай и достала из шкафа бутылку вина. Открыв её, она подозвала рогатого змея и сказала:

— Забавно. Лорд Эдасмор думает, будто меня устроит вторая роль. Я, а не он, взойду на трон мира. Сталий к тому времени будет мёртв. Он ведь так же самонадеян, как Вальтэриан.

Еликонида улыбнулась хмельным мыслям и погладила Онионта по голове. Очередной скучный вечер она провела в построении ловушек для врагов и создании хитроумных планов.

Глава 14

Вендиго

За окном поблёскивал месяц, окружённый тучами. Поленья в камине шипели. Тени от свеч дрожали на стенах, не принося тепла. Астрид Мейрак поёжилась и облачилась в золотое платье. Отойдя от мысли, что король ею не заинтересован, она пришла к Беатрисе.

— Отправляемся выполнять первое задание Его Величества, — с порога заявила леди.

— Что произошло? — удивилась ведьма.

— В том-то и дело, что ничего не произошло! — взвилась Астрид. — Король отверг меня и приказал немедленно покинуть замок для выполнения задания. Разумеется, это прикрытие. Он просто не хочет меня видеть! Ваш приворот не сработал. Вальтэриан даже не заинтересован мной.

— Король силён, — озвучила очевидное Беатриса. — Он почувствовал, что ваш портрет пропитан любовными чарами, и закрыл сознание от магического воздействия. Я поняла, что приворот не подействовал, как только мы прибыли в Зимнюю Розу.

— Всё же… Почему я Вальтэриану не нравлюсь?

— Каждый мужчина по природе охотник и завоеватель. Король видит, вы к нему не равнодушны. Ему не интересно завоёвывать крепость, которая готова сдаться без боя.

— Какая теперь разница! — махнула рукой леди Мейрак. — В любом случае придётся выезжать на чёртово задание! А у нас даже план действий не продуман!

— Вальтэриан явно погорячился с решением, — побежала к выходу ведьма. — Я поговорю с ним.

— Мне что делать? — крикнула ей вслед Астрид.

— Оставайтесь здесь, я скоро приду, — обернулась Беатриса и скрылась в лабиринте коридоров.

Она помнила, где расположены покои короля и уверенно приближалась. Волнение подгоняло, заставляя сердце стучать быстрее. Факелы на стенах бросали дрожащие тени. Придворные расступались, озадаченно переглядываясь. Ведьма не заметила, как очутилась около королевской спальни. Стражники скрестили мечи, проводники магии, и преградили путь.

— Мне нужно поговорить с королём, — сказала Беатриса.

— К нему нельзя, — ответил один из воинов. — Он спит.

— Разбудите.

— Король приказал не беспокоить. Уходите!

— Не вам мне приказывать. Я дочь правительницы Крэвэлэнда, — произнесла ведьма.

— Вам всё равно сюда нельзя, — не унимались стражники.

— Астрид вы всё же пропустили, — напомнила Беатриса.

— Она, возможно, станет королевой. Мы не могли отказать. Не гневайтесь. Вальтэриан Колд нас уже наказал.

— Мне надоели бессмысленные разговоры, — ведьма подожгла взглядом плащи стражников и, пока они пытались их потушить, проникла в комнату.

В спальне царила темнота. Чтобы развеять её, а заодно и разбудить короля, Беатриса зажгла подсвечники. Посветлело вмиг. Ведьма мельком осмотрелась и поняла: всё осталось по-прежнему.

Дорогие кинжалы украшали стены. В углу висел портрет Вальтэриана. В центре стояла огромная кровать с балдахином. Драгоценные камни сверкали в прожилках ледяного пола. Потолок унизывали люстры. Мебель зелёного и голубого цветов подчёркивала принадлежность короля к Колдам и Снэикам. Атмосфера холода, власти, величия и эгоизма пронизывала воздух.

Вальтэриан услышал шаги, проснулся и сжал кинжал под подушкой. Он не ведал, кто проник в покои, и был готов защищаться. Медленно открыв глаза, король понял, что ему ничего не угрожает. Вид стражников, пытающихся потушить плащи, изрядно позабавил его. А ухмылка Беатрисы напомнила о приключениях в прошлом. Вальтэриан лениво потянулся и встал, демонстрируя обнажённый торс.

— Я жду объяснений, — промурлыкал король.

— Извините, что вошла без позволения, — поклонилась Беатриса. — Не могли бы вы пересмотреть решение об отъезде леди Астрид в столь поздний час. Ночью на дорогах небезопасно.

— Вот, зачем ты пришла, — попытался скрыть досаду Вальтэриан. — Ладно, выезжайте завтра.

— Спасибо, Ваше Величество, — сказала ведьма.

— Хватит, — разозлился король. — Если мы наедине, обращайся ко мне, как раньше, на «ты».

— Как скажешь, — согласилась Беатриса и направилась к выходу.

Она была уставшей и напуганной, чтобы спорить. Янина рассказала о произошедшем в покоях Ревмиры, и ведьма начала опасаться Вальтэриана.

Он взмахом руки потушил пламя на плащах стражей и сказал:

— Вы уволены, клоуны.

Стражники потупили взор и ушли следом за Беатрисой. Не успела она отойти, как столкнулась с тётей Его Величества.

— Какая встреча! — наигранно улыбнулась Еликонида. — Не ожидала увидеть снова… Безмерно рада твоему благополучному возвращению!

— Я тоже счастлива видеть вас, — скривилась ведьма.

— Почему ты не навестила меня, как только вспомнила прошлое? — спросила эльфийка.

— Много дел, — театрально вздохнула Беатриса.

— Ты, наверное, ужасно соскучилась по моему племяннику, — ухмыльнулась Еликонида. — Жаль, он о тебе не вспоминал… Ты случайно не из его покоев выходишь?

— Король принял неверное решение касаемо невесты, — сказала ведьма. — Я хотела его переубедить.

— Как чудесно помогать двум влюблённым, — умилилась эльфийка, думая: «Опять не в своё дело лезет девчонка. От неё много проблем».

— Мне пора, — поклонилась Беатриса. — Всего хорошего, леди Снэик.

— Тебе тоже, — расплылась в улыбке Еликонида. В её изумрудных глазах плескалась ненависть.

Ведьма чувствовала, ядом пропитаны слова эльфийки. «От неё исходит опасность, — вздохнула она. — Я приложила столько усилий, чтобы доказать Вальтэриану виновность Еликониды в исчезновении Селены Снэик. Но проявила неосторожность. Эльфийка узнала о моих планах и настроила его против меня. Король не поверил мне. Я нажила сильного врага в лице Еликониды и однажды одолею его».

— Вы поговорили с Вальтэрианом? — выбежала навстречу взволнованная Астрид.

— Он разрешил выехать утром, — ответила Беатриса, проходя в свои покои. — Я устала и хотела бы отдохнуть. Спокойной ночи.

— Вам тоже, — удалилась леди Мейрак.

«Везёт людям, — подумала ведьма. — Они почти не чувствуют энергетику мест. Иначе Астрид упала бы в обморок, ощутив боль и страх жертв короля. Ведь их кровь пролилась в стенах Зимней Розы».

Ночь закончилась быстро для Беатрисы. Едва лучи восходящего солнца осветили землю, она проснулась, сняла ночное платье и переоделась в красно-розовое. Оно подходило для долгих путешествий и магических битв. Поверх ведьма накинула шубу из лисьего меха. Стараясь не терять времени, она отдала приказ стражникам подготовить карету к отъезду. После собрала вещи, попрощалась с лучшей подругой и братом и вышла на улицу.

Во дворе стоял Вальтэриан в меховой накидке с высоким воротом, изумрудном камзоле и ледяной короне. Он беседовал с Астрид Мейрак, которая, укутавшись в белую соболью шубу, как бы невзначай касалась его руки.

— Доброе утро, Ваше Величество, — приблизилась Беатриса. — Здравствуйте, леди Мейрак.

— Можете отправляться, — велел король, уставший от разговоров с Астрид.

— До свидания, мой лорд, — с придыханием произнесла она, поклонилась и села в карету.

Ведьма хотела проследовать за Астрид, но сильная рука Вальтэриана притянула её к себе.

— Мне наплевать, вернётся ли человеческая девка живой, — прошептал он, почти касаясь губами уха Беатрисы. — Главное, чтобы не пострадала ты. Иначе я убью и Фаиэ, и Мейраков. Запомни и не вздумай рисковать собой.

Ведьма, неуверенно качнув головой, отстранилась и села в карету. Король отошёл, взмахнул рукой, и экипаж сдвинулся с места. Карета покатилась по ледяной дорожке в сопровождении стражников династии Колд и Мейрак. Миновав красоты заснеженного Альтаира, экипаж поехал в сторону западной части Поющего леса, где находился лабиринт Потерянных Душ.

Ехали долго. Кони и всадники устали. Королевство снега и льда осталось позади, однако холод не отступал. Сугробы лежали повсюду. Конца дороги не было видно. Стемнело, а лабиринт Поющих Душ всё не появлялся.

Места проезжали путники дикие и опасные. Поющий лес всегда подтверждал дурную славу о себе. Человеческие кости валялись на заросшей тропе и пугали мрачным видом. На деревьях висели куски разодранной лани.

В чаще бродил вендиго — заколдованный человек. Давным-давно он заблудился с друзьями в лесу и от голода съел их. В наказание духи превратили его в полуоленя-полумедведя. Для утоления вечного голода вендиго убивает путников с приходом сумерек.

— Давайте остановимся на ночлег и разведём костёр? — предложила Беатриса. — Он отпугнёт лесных чудовищ.

— Нет, — заупрямилась Астрид. Карета скрипнула и наклонилась, проезжая кочку. — Я никого не боюсь.

— В прошлый раз вы тоже спешили проехать Поющий лес. Помните итог? Ваша гордость стоила многим жизни.

— Я хотела увидеть короля.

— Сейчас торопиться некуда, — заверила ведьма и обратилась к кучеру. — Остановите карету! Переждём ночь, не доезжая до чащи.

Приказ выполнили. Экипаж остановился, и Беатриса Фаиэ вышла из кареты.

— Бродить во тьме по лесу бессмысленно и опасно, — сказала ведьма стражам. — Разбейте лагерь. С рассветом продолжим поиски лабиринта Потерянных Душ.

— Да, миледи, — согласились воины. — Дождёмся утра. Ночью леший за нос водит.

Одни стражники набрали хворост для костра. Другие занялись обустройством лагеря. Они почувствовали себя уютнее, когда палатки вытянулись, а огонь разгорелся. Костёр успокаивал шуршанием горящих веток и согревал. Отделанные железом обозы дарили ощущение защищённости.

Лишь Астрид сидела у огня недовольная. Она злилась на Беатрису и стражников. Желая развеяться, леди Мейрак встала и скрылась за деревьями. Она надеялась, что прогулка её успокоит и не заметила, как ушла далеко от лагеря.

Беатриса не обратила внимание на отсутствие Астрид. Она беседовала с Кастором Хэдусхэлом. Он влюбился в неё и не мог забыть после танца на балу. В замке стражник боялся гнева Вальтэриана и не решался заговорить с ней. Зато теперь речь его лилась, как бурный водопад.

— Ты любила короля? — спросил Кастор в середине разговора. Ответ Беатрисы интересовал его больше всего на свете.

Ей надоела настойчивость воина. Вопрос разозлил леди, и она воскликнула:

— Я не обязана отвечать! Знай своё место, страж, я дочь правительницы вампиров. Тебя не касается моё отношение к королю мира!

— Значит, любила, — шепнул Кастор. В глазах его отразилась грусть.

Ведьма не собиралась ни обнадёживать, ни успокаивать стражника. Она любовалась костром. Ведь огонь и члены династии Фаиэ неразделимы. В пламени ей привиделся Вальтэриан. Видение быстро исчезло, но Беатриса не перестала всматриваться в огонь, представляя короля. Его демоническая красота и память о днях, проведённых с ним, не отпускали ведьму. Она любила Вальтэриана, невзирая ни на что. Страсть и безумие плескались в её взгляде.

— Астрид Мейрак пропала! — крик стражника заставил Беатрису оторваться от воспоминаний.

Она встала с бревна и огляделась. Не увидев невесту короля, ведьма воскликнула:

— Леди Мейрак заблудилась в лесу. Ищите!

Под предводительством Беатрисы стражники взяли факелы и пошли в чащу. Блуждая среди деревьев, они кричали: «Астрид!». Еловые ветви хлопали по спинам, цеплялись за ноги. Совы разлетались, пугая взмахами перламутровых крыльев.

Леди Мейрак не сразу поняла, что заблудилась. Прошло время, прежде чем она осознала своё положение и в страхе начала метаться и звать на помощь. Внезапно Астрид наткнулась на нечто огромное.

В тусклом свете луны она увидела перед собой вендиго. Его полупрозрачное тело с ледяным сердцем и костями имело человеческий силуэт. Изо рта торчали острые сосульки-клыки.

Леди Мейрак закричала громче прежнего и отпрянула от чудовища. В один прыжок вендиго оказался рядом. Он открыл пасть, чтобы растерзать Астрид, как вдруг на поляну выбежали стражники. Вендиго набросился на них и прокусил двоим горло.

Беатриса приблизилась к нему со спины и дала знак воинам, чтобы те перестали бессмысленно пытаться убить его. Она выпустила из ладоней огонь и направила на вендиго. Он не смог затушить пламя и упал с грохотом на землю. Ещё живой вендиго царапал снег, силясь встать. Ведьма взяла у стражника серебряный кинжал и вонзила в ледяное сердце монстра. Он заревел. Беатриса создала огненный шар и направила на него. Вендиго объяло пламя. Он начал таять. Как только от его сердца не осталось следа, все вздохнули свободно.

— Идёмте, до рассвета осталось немного времени, — сказала ведьма, беря испуганную Астрид за руку. — Нужно выспаться.

— Убитые — мои братья, — произнёс младший стражник, смотря на два растерзанных трупа. — Я могу похоронить их?

— Да, только быстрее, и зажги повсюду факелы, — ответила Беатриса, обернувшись. — Вендиго не единственный монстр в Поющем лесу.

— Я помогу ему! — вызвался Кастор.

— Вендиго? — улыбнулась ведьма.

— Диону, — смутился Кастор, указав на собрата по оружию.

— Пошутила, — объяснила Беатриса и направилась к лагерю.

Стражники удивились её хладнокровию и последовали за ней. Ведьма снисходительно взглянула на них. Она пережила много для хрупкой девушки и по духу стала сильнее большинства мужчин.

Больше ночью ничего не случилось, однако многие не могли спокойно уснуть, вспоминая бой с чудовищем. Астрид впервые за долгие годы снились кошмары, а не корона.

Глава 15

Воля высших сил

Воины выстроились возле стен замка, чтобы услышать речь Вальтэриана перед выступлением на южное королевство. Он стоял на балконе, одетый не в белоснежные доспехи, как солдаты, а в кожаный жилет и штаны цвета серебра, с узорами ледяных игл. Король властно смотрел на воинов, понимая, насколько они ничтожны по сравнению с ним. Холодный взгляд, величие, сила, красота и власть — всё это досталось ему от рождения и с годами приобрело особый оттенок самовлюблённости.

— Я ваш единственный правитель, Вальтэриан-Зигфрид Колд, сын завоевателя мира, — произнёс король. — Я приказываю уничтожить предателей, осмелившихся поднять знамёна против меня. Мы разгромим оборотней! Они будут умирать, корчась в муках у наших ног. Бекрукс падёт!

— Да! — поддержали воины.

— Мы либо умрём, либо убьём южных шакалов! — продолжил Вальтэриан.

— Слава королю мира! — проскандировали воины.

— Я не собираюсь следовать старым законам, — заявил король. — Поэтому использую магию, которую называют Запретной или же Высшей Практикой Тёмного Колдовства. Пользоваться ей умеют только двое великих магов: я и Еликонида Снэик. Сейчас я нарушу закон времени и пространства. Мы перенесёмся прямо на поле Альфкар. Там нас уже ждут. Я отправил весточку Гарольду Граффиасу о наступлении.

В завершении речи Вальтэриан лёгким движением руки создал чёрную воронку. С каждой секундой она становилась больше и темнее. Он спустился с балкона и посмотрел на неё выжидающе.

На небе сгустились чёрные тучи. Они означали, что действия короля не нравятся духам Четырёх Стихий. Подул холодный ветер, развевая серебристо-голубые плащи озадаченных бойцов.

— Плевать на суеверия, мы вырвем победу, чего бы она ни стоила! — воскликнул Вальтэриан, первым войдя в воронку.

Армия неуверенно промаршировала следом. Воины попали в окружение чёрного сияния и дыма. Король представил место, где им нужно оказаться. В ту же секунду он с войском появился на поле Альфкар.

Еликонида наблюдала за колдовством племянника из ледяного павильона в саду.

— Глупец! — вскричала она. — Опять нарушил магический закон. Четыре Стихии, даруйте ему победу на поле боя, но заберите его жизнь! Не позвольте Вальтэру помешать равновесию, которое защищает магический закон.

Эльфийка направила колдовские силы, чтобы её проклятие исполнилось. Зелёный поток магии устремился в небо, вплетаясь в закрывающуюся воронку. Негативным воздействием на события будущего Еликонида сильнее разозлила природу. Чёрные волосы и изумрудное платье принялся трепать ветер. Несколько снежинок превратились в метель. И эльфийка поспешила укрыться в замке.

Тем временем армия оборотней построилась около замка Гарольда Граффиаса. Атмосфера накалилась от тревоги и желания принять бой. Оставшиеся в живых воины Бекрукса собирались отомстить правителю мира за пролитую кровь единственной дочери Гарольда — Паулин Граффиас, которая не справилась с заданиями короля и поплатилась жизнью. Увидев, как из врат выезжает правитель юга, воины превратились в огромных волков и поклонились.

Гарольд Граффиас, облачённый в коричнево-зелёный камзол и кольчугу, ехал на крылатом гиппогрифе. Черная бородка обрамляла смуглое лицо с грубыми чертами. Мускулы на волосатых руках перекатывались. Броня подчёркивала могучее тело. Жёсткие чёрные волосы походили на волчью шерсть и топорщились на ветру. Жёлтые глаза смотрели с ненавистью и жаждой мести.

Рядом с правителем оборотней шла его сестра леди Матильда Граффиас-Вольф, её муж лорд Ликантр Вольф и их семилетний сын Рольф. У всех членов династии была смуглая кожа и чёрные кучерявые волосы.

На леди Матильде колыхалось жёлто-коричневое платье из кожи саблезубого тигра. К поясу крепился кинжал. Шею украшало ожерелье из клыков горных чудовищ. Плечи согревал чёрный медвежий мех. Вид Матильды говорил, что она не уступает в силе и решительности мужчинам.

Муж её выглядел не столь уверенно. Он принадлежал к династии Вольфов и его желание сражаться было не таким ярым, как у супруги. Тощий лорд Ликантр на фоне Гарольда Граффиаса выглядел ничтожно. Всклоченные волосы, массивный лук и устрашающий костюм из чёрной кожи не придавали ему храбрости.

Зато его сын со всём походил на мать. Уже в семь лет в глазах Рольфа поблёскивало тёмное пламя. Облачённый в коричневый камзол, он напоминал правителя оборотней в юности.

— Соплеменники! — обратился к оборотням Гарольд, и те приняли человеческий облик. — Я стою перед вами, чтобы сказать одно: виновный будет наказан! Свершится кровная месть, священная для нашего народа. Я оправдаю девиз Граффиасов. Мечом принесу в мир справедливость!

— Да здравствует лорд Граффиас! — раздались ликующие возгласы, одобрительный свист и конский топот.

Правитель оборотней пришпорил гиппогрифа и направился к полю битвы. Оборотни начали покидать столицу. Матильда Граффиас-Вольф передала сына служанке и ушла с остальными. Она хотела сражаться, ведь речь шла не только о возможном порабощении, но и о чести древнейшего клана оборотней.

Южане подошли к полю битвы и выстроились клином. Из чёрного тумана появились Вальтэриан Колд и его армия. В отличие от воинов Альтаира, на оборотнях не было доспехов. Только кольчуга защищала их могучие тела.

— Добро пожаловать, Король-Невестоубийца! — закричал Гарольд. — Ты умрёшь от моего меча. Больше невинной крови не прольётся!

— Не тебе меня судить, старый волк, — огрызнулся Вальтэриан, хотя понимал, правда на стороне врага.

— Избалованный мальчишка, ты не ведаешь, что творишь! — вскричал оборотень. — Ты жестокий тиран, убивающий из-за прихоти. Как тебе не стыдно смотреть мне в глаза? Ты убил мою дочь, обременил Бекрукс налогами и вынудил поднять восстание…

— Я не обязан тебя выслушивать! В бой! — скомандовал король, оборвав речь лорда Граффиаса.

Армия магов, в миг среагировав на приказ, создала вихри воды, огненные шары, смерчи, удушающие лианы и бросилась в атаку. Оборотни, издав громкий вой, обнажили когти и мечи. Настал день, поэтому они не могли превратиться в волков. Им пришлось биться, не имя преимуществ.

— Я дам тебе возможность выжить, Гарольд Граффиас, и не буду использовать магию для твоего убийства, — великодушно изрёк король, создал изо льда меч и нанёс удар правителю юга.

Оружия со звоном соприкоснулись. Начался танец мечей. Вальтэриан двигался быстрее Гарольда и умело уходил от ударов, хотя талантливым бойцом не был. Он изводил соперника, вихрем вертясь около него. Грузный Гарольд пыхтел, с усталостью занося меч для атаки. Ярость и желание отомстить придавали ему выносливости. Король уворачивался от ударов, но вскоре почувствовал слабость. Гарольд выждал подходящий момент и сделал выпад. Его меч пронёсся вблизи сердца Вальтэриана. Тот в последний момент успел отбить удар.

Битва казалась бесконечной. Воины Альтаира и Бекрукса нещадно резали друг друга. Трава пропиталась кровью побеждённых. Лязг оружия, крики раненых и всплески магии не замолкали. Матильда Граффиас-Вольф метала кинжалы во врагов, царапала когтями их плоть и разрубала двуручным мечом головы. Её муж стремительно бросался на магов, осыпая стрелами.

Ветер носился меж телами убитых, сбивал с ног живых, выл. Холодом и свирепостью он показывал воинам, что их деяния ему не угодны. Однако на невидимого посланника стихии воздуха никто не обращал внимания.

Король с удивлением обнаружил, что его бойцов стало меньше. Из Бекрукса пришла подмога армии Граффиаса. Старики и юнцы шли защищать свою землю. «Не может быть!» — пронеслась мысль в голове правителя Сноуколда. Он не ожидал, что врагов так много, и оказался прав. Помощь оборотням действительно подоспела, только была в разы меньше, чем ему привиделось. Чары Еликониды Снэик создали иллюзию оборотней, чтобы напугать и сбить с толку воинов Вальтэриана. Но ни он, ни подданные в пылу борьбы не поняли этого.

Гарольд Граффиас увидел численное превосходство своих бойцов и обрадовался. Он замахнулся, вложив в удар всю силу. Король отвлёкся на оборотней, напавших на него со спины, и не успел защититься. Меч правителя Бекрукса пронзил между рёбер.

Вальтэриан опустился на колено, касаясь рукой окровавленной раны. Он пожалел, что решил играть честно и не использовал магию, как его воины. Гарольд приготовился нанести решающий удар.

В эту минуту в храме Четырёх Стихий сидела на коленях сестра короля Янина Колд. Она молилась перед белым руническим алтарём за его жизнь и победу. Принцесса жалела оборотней, но брат ей был дороже.

Возле неё возвышались четыре колонны, из центра которых к потолку тянулись столбы дыма. Каждый из них представлял одну стихию. На стенах сияли мозаики в виде Четырёх Стихий. В центре было изображение духов огня — саламандр и духов воздуха — сильфов. По краям духов земли — гномов и духов воды — ундин.

После завершения молитвы к Янине подошла Верховная жрица Констанция Луннайт. На голове её виднелась диадема с камнем в виде солнца и луны. На лифе мерцали языки пламени, на юбке — волны, переплетённые с листьями. Рукава наряда были белы и воздушны, будто сотканы из облаков. Лицо скрывала прозрачная вуаль.

— Не переживайте за короля, — попыталась успокоить принцессу Констанция. — Я уверена, Четырём Стихиям угодно, чтобы он вернулся живым и невредимым.

— Не могу не бояться, — призналась Янина. — После его нарушений магических законов стихия воздуха разгневалась! Плохой знак. Что будет, если брат погибнет? Начнутся восстания, и неверные захватят власть?

— Четыре Стихии милосердны, — возвела руки к небу Верховная жрица. — Возвращайтесь домой, Ваше Высочество, и ни о чём не тревожьтесь. Они защитят нас.

— До свидания, — поднялась с колен принцесса.

— Да помогут вам огонь, вода, земля и воздух, — благословила её Констанция.

Янина направилась к выходу, кивнув Верховному жрецу. Минуя младших жриц в вуалях, скрывающих пол-лица, и жрецов в камзолах цвета Четырёх Стихий, она покинула храм. Его обитатели, взявшись за руки, произнесли молитву за короля.

Вальтэриан, истекая кровью и сжимая зубы, чтобы не закричать, приготовился к смерти. Сил не осталось, глаза затмевала боль. Неожиданно во мраке, окутавшем короля, он увидел свет, а в нём семью и Беатрису. Вальтэриан впервые за много лет обрёл силу не в ненависти, а в любви. Он поклялся до последнего сражаться, встал и увернулся от меча Гарольда. Затем нанёс удар. Озадаченный оборотень не успел отбить атаку, и меч правителя мира пронзил его. Гарольд Граффиас пал в битве.

Его армия потеряла былой пыл. Лорд Ликантр Вольф испугался смерти и закричал:

— Отступаем!

— Что ты делаешь? — возмутилась Матильда. — Нет! Не смейте отступать! Не смейте!

Она бросилась в сторону короля. Но маги преградили путь. Матильда продолжила яростно сражаться и увидела, как Боеслав, военачальник армии севера, пронзил магическим копьём её убегающего мужа. Остатки оборотней отступали зализывать раны. Сражение потеряло смысл. Матильда издала гневный рык и неохотно покинула поле боя.

Боеслав вытер окровавленный меч о плащ павшего оборотня и спросил короля:

— Ваше Величество, прикажете разрушить королевство юга, а жителей истребить за пособничество предателям?

— Нет, — объявил Вальтэриан. — В городе остались только старики, женщины и дети. Они не представляют угрозу. Я оставлю в Бекруксе преданных магов, которые будут наблюдать за всем и докладывать. Я даже не стану назначать наместника. Пусть южане сами выберут себе правителя вместо Гарольда Граффиаса.

Вальтэриан решил смилостивиться, ведь Четыре Стихии подарили ему жизнь. А он не любит оставаться в долгу.

— Как же так? — удивился Боеслав.

— Такова моя воля, — сказал король и обратился к остальным воинам. — Мы выиграли битву! Победа наша по праву. Сегодня залечим раны и отдохнём, завтра — уходим. Веселитесь, только местных жителей не трогайте. Того, кто ослушается, ждёт смерть.

Воины не выразили протеста. Ведь в армии Альтаира служило много известных лордов и рыцарей, среди которых был Ленор Фаиэ. Они отличались честью и дисциплинированностью. Простые маги, конечно, расстроились, что король запретил грабить и насиловать. Но вида не подали.

Уйдя с поля боя, маги во главе с Вальтэрианом прошли в покорённое королевство. Король был серьёзно ранен и мужественно терпел, с трудом делая каждый шаг. Оказавшись в Бекруксе, он посмотрел по сторонам. У стен домов жались друг к другу выжившие оборотни. За ними прятались женщины и дети. Худые и испуганные, они выглядели жалко.

Король вышел на площадь. Ради безопасности его окружили воины, выставив вперёд магические копья.

— Моё имя Вальтэриан Колд, — представился толпе правитель. — Вы наверняка слышали много лжи обо мне, ведь её вам внушал покойный лорд Граффиас.

— Лицемерный ублюдок! — на площадь выбежала Матильда. Её слова дружным хором поддержала толпа оборотней.

— Вы сестра Гарольда? — полюбопытствовал Вальтэриан, стервозно улыбнувшись.

— Да, я единственная осталась в живых, — с презрением и скрытой болью произнесла оборотниха. — Остальных вы уничтожили!

— Они поплатились за предательство.

— Гнусная ложь! Вы положили начало кровопролитной войне, убив мою племянницу. Вы не оставили выбора…

— Довольно! — поднял руку Вальтэриан, приказав Матильде замолчать, и обратился к жителям Бекрукса. — Чтобы народ юга убедился, что я не враг, я беру под защиту их жизни и имущество. Оборотни, отныне никто не причинит вам вреда! Более того, я дарую сыну Матильды Граффиас-Вольф право носить фамилию не только отца, но и матери. Род Граффиасов не закончится. Пока её сын мал, чтобы править, я позволяю совету оборотней выбрать для него регента.

Король, оглядев слегка успокоившихся оборотней, повернулся к Матильде.

— Я и моя армия покинем ваше королевство, как только я сочту нужным, — сказал он. — Вы обязаны предоставить моим воинам жильё, пищу и хорошего лекаря.

— Как скажете, — коварно усмехнулась оборотниха. — Ночь в краю оборотней не покажется вам скучной.

— Если узнаю, что ваши подданные посмели навредить воинам севера, от моего гнева не спасётся никто. Я сожгу Бекрукс дотла. Ясно?

— Да.

— Проводите меня в гостевые покои вашего родового замка и позовите целителя. Радуйтесь, что я простил предательство и попросил мало.

Матильда стиснула зубы и провела короля до Наккара — замка из серых камней и глины. Там она предоставила ему лучшие апартаменты, боясь разозлить. Но Вальтэриан всё равно остался недоволен.

Он с презрением оглядел комнату. Мебели было мало. На стенах висели кинжалы, щиты и топоры. На полу лежала шкура бурого медведя, полная клопов. Чучело василиска стояло за рядами доспехов.

Король счёл покои похожими на жилище варваров. По вкусу ему пришлись только грандиозный размер кровати и огромные окна, в которых виднелся лес и ясный месяц, едва появившийся на небосводе.

Увидев его, Вальтэриан вспомнил, что сегодня ночь полной луны — время, в которое оборотни не контролируют себя и внутреннюю силу, следуют инстинктам и зову луны. В обычные ночи они могут становиться волками почти безболезненно, сохраняя рассудок и волю. Однако в полнолуние природа берёт своё, и волк в теле оборотня подчиняет человека.

— Позовите целителя и уходите, — распорядился Вальтэриан, посмотрев на Матильду.

Она не сдвинулась с места.

— Чего вы ждёте? — раздражённо спросил король.

— Все южане — превосходные целители, — подошла к нему оборотниха. — Я в том числе.

— Стало быть, лечить меня будете вы? — удивился король.

— Да, снимайте дублет, — скомандовала Матильда.

— Кожаный жилет, — поправил Вальтэриан.

Оборотниха недовольно рыкнула и отвернулась. Король избавился от окровавленного жилета, стараясь не трогать рану, и сел на край кровати.

— Я сейчас вернусь, — удалилась Матильда.

Долго ждать не пришлось. Спустя минуту она явилась, держа раскалённые щипцы.

— Придётся немного потерпеть, — объяснила оборотниха. — Я покажу лучший метод обеззараживания.

Король кивнул, вымученно возведя газа к потолку. Матильда прислонила к порезу железо, пытаясь сделать правителю как можно больнее. Вальтэриан, привыкший к мягкой эльфийской медицине, от боли открыл рот, будто не хватало воздуха, и сжал пальцы в кулак, так что побелели костяшки, но не проронил ни звука. Оборотниха убрала раскалённые щипцы, и из груди Вальтэриана вырвался едва слышный стон. Король обессиленно опустился на кровать.

— Такой изнеженный лорд, — промурлыкала Матильда. — Наши мужчины выносливее.

— Замолчите, пока языка не лишились, — прошипел король. — У оборотней регенерация идёт быстрее. И вообще, северянам незачем терпеть боль. Мы знаем новейшие методы лечения, в отличие от некоторых варваров.

— Некоторых варваров? — покрутила щипцы в руке оборотниха. — Нам искусство и наука чужды, это правда. Зато мы сильнее представителей других рас в рукопашном бою.

— Серебряным мечом коснись вас и умрёте, — хмыкнул Вальтэриан.

— Не буду спорить, — вздохнула Матильда. — Ещё начнёте убивать стариков и детей.

— Спасибо за помощь, — указал на рану король. — Теперь идите прочь.

— Отдыхайте, — поклонилась оборотниха, стараясь удержаться от колкости и оскорблений.

— Разве у вас нет трав или целебных мазей, чтобы заглушить боль? — окликнул Вальтэриан.

— Были до того, как ваша армия на нас напала, — скрылась за дверью Матильда.

Король выругался сквозь зубы и лёг на кровать. Рана медленно затягивалась под воздействием магии, которая текла в его крови. Заснул он с ухмылкой, представляя, как воины кричат от такого лечения. Чужая боль всегда успокаивала его.

Выспаться ему не дали. Ровно в полночь послышался жуткий вой и скрежет когтей. Вальтэриан проснулся, накинул на плечи камзол и вышел из комнаты. Держа наготове шар, пылающий голубым пламенем, он зашёл в соседнюю спальню. В ней король увидел, как Матильда становится волчицей.

В полнолуние превращение происходило болезненно и тяжело. Оборотниха чувствовала, будто её выворачивают наизнанку, ломают кости, рвут мускулы. Взмокшая от пота, она со всей силы сжимала в руках простынь, кричала и билась в агонии. Её тело было напряжено, вены вздулись, на скулах ходили желваки. Глаза горели в темноте жёлтым, точно фонарики. Постепенно Матильда покрылась серой шерстью и превратилась в волчицу. Затем когтями разорвала ночное одеяние и, оскалившись, завыла на луну, которая светила из окна, отражаясь в её зрачках.

Вальтэриан посочувствовал жизни оборотней и пошёл к себе. Волчица заметила его и оскалилась. Король вальяжно прислонился к двери, перебирая пальцами языки ледяного пламени, как бы говоря: «Мне бояться нечего. Но рискнёшь ли ты?» Матильда подошла вплотную и осмысленно, по-человечески, на него посмотрела:

— Что бы ни говорили вампиры или представители других рас, мы разумные создания и не нападаем без причины. Даже в обличье волка. Идите к себе, Ваше Величество, и не гуляйте в нашем замке по ночам.

— Спокойной ночи, леди, — кивнул король.

— Я не леди, — прорычала оборотниха ему вслед. — Они не способны постоять за себя. Я оборотень, вервольф! И ночи спокойной у меня не будет. Мне пора охотиться. Мать-луна зовёт.

Волчица выпрыгнула в окно и побежала в лес. Вальтэриан прошёлся вдоль стен, увешанных гобеленами и гербами Граффиасов. Во мраке он заметил бледно-голубой силуэт, стоящий у окна. Король приблизился и узнал призрак отца, бывшего правителя мира Зигфрида Колда.

Фигура высокого крепкого мага с заострёнными чертами лица, увенчанная остроконечной короной, внушала трепет. Пустые глаза смотрели отрешённо, будто стеклянные. Мускулистые руки лежали на эфере призрачного меча.

— Отец? — изумился Вальтэриан, и голос его потерял былую уверенность. Ещё при жизни грозного отца он робел перед ним.

— Вальтэр, это я, — подтвердил призрак.

— Отец, зачем вы здесь? Почему покинули загробный мир? Подобный переход опасен для вашей души.

— Я пришёл, чтобы предупредить тебя, — призрак приблизился. — Уезжай на рассвете. Оборотни сильнее, чем ты можешь себе представить.

— Я их одолел, — нотки гордости прозвучали в словах Вальтэриана. Ему, в отличие от старшего брата, всегда приходилось выпрашивать похвалу даже за самые тяжёлые победы.

— Глупец! — разозлился Зигфрид. — Если оборотней загнать в клетку и регулярно издеваться, они ценой своей жизни захотят отомстить. Яростнее и злопамятнее вервольфов нет никого.

— Кроме меня, — огрызнулся Вальтэриан.

— Ты затеял войну из-за спеси и гордыни! — продолжал призрак. — Мудрые короли так не поступают. Останови это безумие, иначе останешься один. Армию потеряешь, советники и знать отвернутся от тебя, увидев, что ты неудачник.

— В битве я отстаивал честь семьи, — негодовал король, в душе его была странная, почти детская обида. — Вы учили меня этому!

— Успокойся, дорогой, — вздохнул Зигфрид. — Я перечислил не все твои ошибки. Почему у тебя до сих пор нет наследников? В твои годы у меня было трое почти взрослых детей. А тебе уже далеко за…

— Хватит, пап! — оборвал Вальтэриан. — Вы придираетесь ко мне, потому что всегда хотели видеть на троне моего старшего брата. Меня достали ваши нравоучения!

— Януарий не при чём, — отрезал призрак. — Я любил тебя больше. Хотя, вижу, ты не заслуживаешь.

— Вы нагло лжёте, — голос короля сорвался. — Я всегда был изгоем в семье! Странным книжником, слабым воином.

— Тш-ш-ш, — прошептал Зигфрид. — Хватит спорить. Сделай хоть раз, о чём я прошу. Оставь юг в покое. Оборотни покорены. У них нет сил противостоять мощи Колдов. Пусть ты во многом и не прав, но ты мой сын. Я горжусь тобой, Вальтэр. Не забывай.

Призрак короля переместился в загробный мир. Вальтэриан устало облокотился о стену и прошептал: «Я уеду, отец. Можете не волноваться, южные дикари не пострадают». Всё обдумав, король вернулся в свои покои.

Там его ждал чёрный оборотень в зверином обличье. От обычных волков он отличался размером и голубым отливом шерсти. Глаза его горели ярче факелов.

— Я не приказывал слугам приходить! — проговорил Вальтэриан, окинув взглядом оборотня.

Чёрный волк в мгновение изменил облик. Перед королём предстала оборотниха в коричневом платье. Тёмные кучерявые волосы падали ей на лицо, прикрывая острый нос.

— Я не слуга, — игриво сказала она. — Матильда Вольф приказала мне развлечь Ваше Величество. Вы наверняка устали после битвы и хотели бы снять напряжение?

— Правительница не отдала бы такой приказ, — отстранился король. — Или приход — твоя личная инициатива? Захотела разделить ложе с захватчиком и убийцей? Я имел более высокое мнение о женщинах твоей расы.

— Мы вас не разочаруем, — оборотниха вынула из-за пояса кинжал и метнула в Вальтэриана.

Он поймал его и воткнул в стол.

— Совсем обезумела? — налетел на неё король. — Ты хоть понимаешь, что маги сделают с твоими сородичами, если меня найдут убитым?

— А вы понимаете, что натворили? — зашипела от боли оборотниха, и Вальтэриан ослабил хватку.

— Это большая политика, девочка, — пояснил король. — Ты в ней ничего не понимаешь.

— Понимаю, поэтому выжила! — воскликнула оборотниха. — Мне удалось вырваться из ваших лап, в отличие от моей госпожи.

— Ты Калисса, фрейлина Паулин, — догадался Вальтэриан и взял её за горло. — Забавно, твоим именем некогда называлась умнейшая из женщин.

— Вы погрязли в грехах, — прохрипела оборотниха.

— Не тебе судить, — произнёс король. — Ты бросила свою госпожу и сбежала из Зимней Розы, как крыса с тонущего корабля.

— Я выжила, чтобы отомстить, — впилась ногтями в руку Вальтэриана Калисса. — Я готова сдохнуть, но только вместе с вами! Призрак Паулин не даёт мне покоя. Она хочет, чтобы вы страдали. Ей плевать, что ценой отмщения будет гибель клана оборотней.

— Ты же понимаешь, что слабее меня? — снисходительно спросил король.

Оборотниха заливисто рассмеялась и сквозь смех молвила:

— Магия моя слабее. Зато умом я превзошла вас. Прежде, чем прийти, я смочила руки в яде. Он разъедает мою кожу. А, поскольку, вы меня держите, яд медленно просачивается в поры вашей кожи, убивает. Наконец гниль, которая у вас внутри, выйдет наружу. Вы предстанете перед всеми в истинном облике.

— Ошибаешься, Калисса, — улыбнулся король, не ослабив хватки. — У меня с детства иммунитет к ядам. Ведь я внук сильнейшей демоницы, Ламелиониды Снэик. Она наполовину змея.

— Лжёте, — с надеждой прошептала оборотниха.

— Ни сколько, — пояснил Вальтэриан. — Я буду жить. А ты умрёшь, как горделивая кукла Паулин. Она не превосходила умом птицу. Красивая снаружи, пустая внутри.

Калисса начала задыхаться. Её бросило в жар от действия яда и безысходности. После сказанного Вальтэрианом она потеряла решительность. Обмякнув, как тряпичное изделие, оборотниха не смогла стоять на ногах, и король отпустил её. Калисса упала. Вальтэриан молча смотрел, как она умирает.

— Не играй против короля, проиграешь, — улыбнулся он и, помедлив, воскликнул. — Где стража, чёрт побери!

Стражники вбежали в покои только через минуту.

— Что случилось? — спросили они.

— Да ничего, — присел на кровать Вальтэриан. — Всё в порядке, ребята. Просто одна дура решила убить вашего короля, а так всё отлично.

— Извините, — в смятении проговорили оборотни, хотя вины не ощущали. Напротив, услышав зов правителя мира, из ненависти к нему не спешили приходить.

— Что вы, — продолжил издеваться король. — Моя жизнь — пустяк. Главное, вы выспались. Присядьте. Я вас не отвлёк?

— Ваше Величество, — протараторили стражники. — Мы подумали, что это ваша… Что вы приказали, чтобы вас и девушку никто не отвлекал. Она нам так сказала. Откуда мы могли знать, что она хочет вас убить?

Оборотни говорили неуверенно. Они знали о своеобразном характере короля, поэтому боялись его спокойного тона. Воины понимали: от их действий может зависеть судьба Бекрукса.

— Идиоты! — вздохнул Вальтэриан. — Развлекаться с такими девками любит Боеслав, но никак не ваш король. Да и оборотниха не та, за кого себя выдаёт. Как вы могли не узнать бывшую фрейлину Паулин Граффиас? Матильда приказала впустить её или вас просто подкупили? Немедленно отвечайте или я уничтожу вас и южное королевство!

— Нам приказали всячески потакать вашим приказам, — оправдывались стражи. — О том, что девушка является Калиссой, никто не знал. Наша госпожа не при чём. Мы из чисто логических соображений не стали мешать вам и девушке, которая пришла ублажать вас.

— Я услышал слово логических? — изумился король. — Логика? У вас? Откуда?

— Мы лучшие стражи Бекрукса, — сказали оборотни.

— А я лучший король Сноуколда! — передразнил Вальтэриан.

— Потому, что единственный, — проговорил один из стражей.

— Вон отсюда! И мёртвую захватите! — крикнул король и лёг на кровать.

Оборотни взяли тело Калиссы, поклонились и направились к выходу.

— Забыл предупредить: у неё на руках яд, — ухмыльнулся Вальтэриан. — Поосторожнее! Или уже поздно?

Стражи гневно посмотрели на улыбающегося короля и поспешили уйти, чтобы смыть с ладоней яд и убрать труп. Вальтэриан повернулся на кровати и проговорил: «Яд давно впитался в тело Калиссы. Но стражи пусть поволнуются».

Глава 16

Лабиринт Потерянных Душ

Утром стражники Колдов и Мейраков убрали лагерь и собрались в путь. Астрид Мейрак лениво потянулась и принялась есть жаренного на костре кролика.

Беатриса Фаиэ внимательно изучала карту Поющего леса, пытаясь отыскать место нахождения лабиринта Потерянных Душ. Маятник-кристалл указывал на запад.

— Пора ехать, — распорядилась ведьма. — Где лабиринт, точно не известно. Скажите, если увидите что-то на него похожее.

Астрид доела кролика, помыла руки в ближайшем ручье и села в карету. Настроение её вновь было плохим. Невесте короля не нравилось, что Беатриса отдаёт стражникам приказы. «Я здесь главная! Почему воины слушают её?» — негодовала леди Мейрак. Ведьма подошла к карете и оказалась рядом с невестой короля. Астрид, фыркнув, отвернулась и сделала вид, будто разглядывает пейзаж за окном. Путешествие ей давно надоело, и всё вокруг начало раздражать.

— Не волнуйтесь, мы обязательно выполним первое задание, — пообещала Беатриса.

— К чёрту короля, к чёрту его задание! Я устала. Хочу домой! — пожаловалась Астрид.

— Вы не желаете больше стать королевой мира?

— Желаю!

— Значит, не упрямьтесь и терпите.

Прошло около часа. Беатриса почувствовала головокружение и велела остановить карету. После вышла подышать свежим воздухом и разобраться в причине плохого самочувствия.

Облокотившись о карету, она оглядела местность. Птицы не пели, животные не прятались в кустах. Стояла зловещая тишина. Даже призраки не появлялись. Из чёрной земли просачивался на поверхность белый дым. Трава исчезала. Деревья стояли обгорелые и высохшие. За ними виднелись серые камни, покрытые синим мхом.

— Похоже, мы нашли лабиринт Потерянных Душ, — объявила ведьма.

Астрид оживилась и подбежала к ней. Стражи насторожились, вынув светящиеся колдовские мечи.

— Ну и где он? — возмущённо спросила леди Мейрак, увидев только скрюченные деревья.

— Он здесь, — шепнула Беатриса и повела за собой путников.

С каждым шагом она сильнее ощущала, как сгущается энергия вокруг неё и меняется аура места. Преодолеть её оказалось легче, чем деревья. Ведьма пыталась их разъединить руками, но не вышло. Они так сплелись между собой, что стражникам пришлось разрубать деревья мечами.

— По-другому не пройти, — смотря, как воины губят растения, произнесла Беатриса. — Я полагала, что деревья сгоревшие и слабые, оказалось, нет. Духам не понравится, что мы рубим лес.

Воины не реагировали, усердно махая мечами. С трудом они сумели проделать дорожку к странным камням и пропустили ведьму.

— Леди Астрид Мейрак, лабиринт перед нами! — воскликнул один из стражей.

Невеста короля протиснулась между деревьями, смахивая с подола репьи. Узрев лабиринт, она подпрыгнула от радости, считая, что самое трудное позади.

— Тише, здесь нельзя шуметь. Лабиринт стар, может случиться обвал, — предостерегла Беатриса, пытаясь считать энергетику места.

Стражники намеревались пройти дальше, однако ведьма преградила рукою путь:

— Всем идти нельзя. Лабиринт — врата между нашим миром и загробным. Скопление живой энергии может открыть их. Тогда нечисть выберется на свободу.

— Но мы должны защищать вас и леди Астрид, — вмешался Кастор, указывая на себя и стражей.

— Знаю, поэтому с нами пойдут трое. Кто, решайте сами.

Беатриса и Астрид прошли вперёд. За ними последовали три воина, среди которых был Кастор Хэдусхэдл.

Переходы в лабиринте Потерянных душ пестрели жуткими масками, костями магов и трупами двухголовых оленей. На стенах виднелись старые изображения чертей.

Ведьма старалась передвигаться по лабиринту быстро и бесшумно. Ведь он начал забирать силы не только у неё, но и у других путников. Стражники жаловались на головную боль, тошноту и озноб. Леди Мейрак поначалу шла резво, потом замедлила шаг и покачнулась.

— Беатриса, я… — пробормотала Астрид и упала в обморок.

Воины подбежали к ней. Беатриса опустилась на корточки рядом с потерявшей сознание леди Мейрак и приложила руку к её лбу. Магия полилась через ладонь, и невеста короля очнулась.

— Что со мной? — поинтересовалась она.

— Вы упали в обморок, — объяснила ведьма. — Лабиринт Потерянных Душ не любит чужаков. Я бы приказала стражам вывести вас, а сама продолжила поиски жезла. Но вы можете заблудиться. Лабиринт не часто отпускает вошедших. Поэтому идите медленнее и держитесь ближе к воинам.

Беатриса пошла впереди, несмотря на слабость и плохое предчувствие. Долго блуждать по лабиринту не пришлось. Неведомые существа, обитающие в нём, сами манили к себе незванных гостей.

Миновав извилистые проходы, они оказались в центре лабиринта Потерянных Душ. Там стояло тощее человекоподобное существо без рта, носа и глаз. От него веяло могильным холодом.

По правую сторону чудовища находились пожилые маги с бородой до пола, в длинных мантиях. По узорам на их одежде было ясно: старики — магистры. Они стояли ровно и не шевелились, напоминая статуи.

Как только монстр заметил путников, то полностью изменился. Из бледной кожи вылезли чёрные глаза и огромный, почти на всё лицо, рот. Чудовище разодрало когтями собственную кожу, та слезла и упала на землю. Из-за её отсутствия органы стали видны. Мяса на теле чудовища не было, имелись лишь тонкие кости.

Беатриса вскрикнула, зажав рот руками, и обернулась к спутникам. Их вид испугал её сильнее. Они попали под чары чудовища и превратились в живых статуй. Спутники ведьмы, как и старые магистры, перестали бояться монстра. Чувства их ослабли, сила воли исчезла.

— Прошло тринадцать лет с последней ночи Кровавой луны. Пришло время начать новую Игру Смерти! — прозвучал голос из ниоткуда.

Беатриса вздрогнула и осмотрелась, однако говорившего не увидела.

— Я задам один лишь вопрос, — продолжил голос. — Ответите правильно — будете жить. Тот, кто пришёл сюда в день солнечного затмения, выйди вперёд.

Один из пожилых магов сделал три шага и остановился. Перед ним исчезли стены лабиринта и появились клетки, как на шахматной доске. На каждой из них были начерчены цифры.

— Слушай вопрос и не торопись с ответом, — сказал голос. — Здесь законы времени не действуют. Итак, вопрос: какое число связанно с лабиринтом?

Маг, недолго думая, ответил:

— Тринадцать.

— Проверим, — произнёс неведомый. — Наступи на цифру, которую назвал.

Старик послушался. Клетка с числом тринадцать загорелась. Магистра объял огонь. Он сгорел заживо. Его обугленная мантия провалилась под землю.

— Неправильный ответ! — объявил голос.

Чудовище ждало только этого. Оно подползло к трупу старца и откусило ему голову. Тело магистра упало в Подземный мир следом за одеждой.

— Следующим будет отвечать магистр, который попал сюда в день солнцестояния, — велел голос. — Вопрос тот же. Какое число связанно с лабиринтом?

Старец тоже дал неверный ответ, и его постигла участь предшественника.

Ведьма с ужасом наблюдала за Игрой Смерти и не могла ничего сделать. На её глазах убили всех магистров. Когда очередь дошла до Беатрисы, она не спешила отвечать. Прокручивала в памяти рассказы о Поющем лесу и лабиринте Потерянных Душ.

В одном из них говорилось, что лабиринт в разные фазы солнца притягивает к себе мудрейших чародеев. Дух задаёт им вопросы, чтобы найти достойнейшего и возложить на него некую миссию. Недостойных убивает. Есть только один способ спастись. Нужно назвать несуществующее число.

Беатриса вспомнила легенду и подошла к чудовищу и цифрам.

— Я знаю, кто вы, — сказала она в пустоту. — Вы духи лабиринта. У меня есть ответ на вопрос. Цифра, о которой идёт речь, ноль. То есть ничего. Ведь раньше лабиринт Потерянных Душ не имел выхода и входа. Он представлял собой замкнутое пространство, выбывшее из реальности. Ничего для остальных, всё для его обитателей.

Вспышка света ударила в глаза ведьме. Спутники её очнулись. Рассудок вернулся к ним, и они стали с интересом следить за происходящим. Чудовище исчезло в языках серого пламени, цифры для Игры Смерти превратились в гвоздики.

— Правильный ответ, — согласился голос. — Лабиринт, духом которого я являюсь, создал архимаг Зорий Светлый, чтобы в нём накапливалась позитивная энергия и очищала лес от негативной. Мечты архимага не исполнились. Спустя год после его смерти, сюда нагрянули адепты и магистры. Они осквернили священное место, практикуя в нём чёрную магию. Я защитил лабиринт, создав из сгустков тьмы и мрака монстра, который уничтожал проигравших в Игру Смерти.

— Для чего нужна Игра? — спросила ведьма. — Ради мести?

— Нет, — ответил дух. — Однажды мне явился призрак Зория. Он сказал, что не может отойти в загробное царство, пока его последнее дело не будет завершено, и Поющий лес не очистится от зла. Зорий поведал, что исполнить его волю сможет только тот, кто назовёт правильное число в Игре Смерти.

— Зачем вы убивали проигравших?

— Монстр, созданный мной, питался головами. Без еды он бы умер, и это место вновь захватили бы варвары для проведения порочных обрядов. Исчез бы шанс найти того, кому под силу очистить лабиринт и лес от тёмной энергии.

— Я выиграла, только не знаю, чем помочь. Когда я первый раз очутилась в Поющем лесу, его духи рассказали, что здесь нужно закрыть сотни порталов, из которых выбираются призраки и создают хаос. Одна я не справлюсь.

— Архимаг не мог ошибиться. Исполнишь его желание — в награду получишь жезл Четырёх Стихий. Его последним владельцем был Зорий Светлый. Он завещал жезл победителю.

— Я попробую очистить ауру здешних мест, — дала согласие Беатриса. — Можно узнать, почему светлый архимаг Зорий был не против убийств во время Игры?

— Смерть — неотъемлемая часть жизни. Всему приходит конец. Таков закон Четырёх Стихий. Один умирает, другой рождается. Магистры, чьи смерти ты видела, были тёмными магами. Они убивали ради достижения низменных целей и заслужили смерть.

— Так счёл Зорий?

— Так сочла судьба. Ведь она отправила их на погибель.

Поговорив с духом, ведьма обратилась к стражникам:

— Разбейте лагерь возле лабиринта Потерянных Душ. Я постараюсь исполнить волю Зория Светлого и прийти как можно скорее. Если до захода солнца не вернусь, уезжайте.

Астрид невнятно кивнула и поспешила уйти. Два стражники сделали то же. Кастор помедлил. Он не хотел покидать Беатрису. Только её уверенный взгляд заставил его подчиниться.

Ведьма осталась одна в лабиринте. Духи нашёптывали, как проделать обряд очищения. Всё казалось сложным и запутанным. Риск погибнуть был велик.

Беатриса взяла чёрную свечу из отверстия в стене лабиринта и неторопливо вышла, читая заклинание. Она нашла уединённое место в центре Поющего леса и создала защитное поле из элементов Четырёх Стихий. После ведьма разожгла в руках огонь, усилив пламя свечи, и опустила его на землю рядом с прозрачным озером. Затем подняла ветку крушины и положила возле пламени.

— Первородные элементы мироздания, помогите, — прошептала Беатриса и, опустив кисть в воду, начертила руну Дагаз, означающую положительные изменения.

Ведьма подняла руки, и руна, созданная из воды, взлетела. Из огня, под взглядом Беатрисы, появилась руна Вуньо, символизирующая наступление света. Леди соединила ладони, и руны слились. Свет, исходящий от них, проник в самые тёмные уголки леса, заставляя монстров прятаться в глубоких пещерах, изгоняя призраков.

Беатрисе было тяжело поддерживать чарами колдовство рун. Они забирали магию, лишая сил. Сердце ведьмы билось в бешеном ритме, дыхание учащалось. В небе заискрилась молния, и Беатрису окутало белое сияние. Из сердца её просочились потоки света. Душа стремилась улететь.

С трудом ведьма вынула из-за пояса кинжал, рассекла воздух и упала на траву. Задыхаясь, леди Фаиэ воскликнула:

— Призраки Поющего леса, покиньте мир живых или сгорите в нём от моего света! Уйдите в мир теней, там ваши души найдут покой и встретятся с родными. Заходите в разлом между мирами!

Призраки подчинились. По очереди их прозрачные фигуры влетали в портал и исчезали. Впустив последнего призрака, разлом между мирами закрылся. Поющий лес перестал быть пристанищем чудовищ и мятущихся душ. Он стал обычным волшебным лесом Сноуколда.

Беатриса истратила последние силы. Лёжа на холодной земле, в беспамятстве она повторяла лишь одно слово: «Вальтэриан». Ведьма шептала его, как заклинание, в надежде, что он услышит и придёт. Ей хотелось умереть в его объятьях. Она не надеялась выжить.

Сердце её билось медленно. Беатрисе чудилось, что оно скоро остановится. Она не боялась смерти. Ведь все в Сноуколде знают, что душа покойного попадёт в тонкий мир, если он не самоубийца и не разбойник. Такие обречены скитаться в виде призраков на месте гибели, пока какой-нибудь маг не сжалится и не поможет отправиться в загробное царство.

Умирающая Беатриса жалела лишь, что не увиделась с родными. «Вальтэр не причинит никому зла из-за моей смерти, — надеялась она. — Ради спокойствия моей души он не исполнит угрозу, которую дал перед отъездом. Когда придёт время, я увижу его и тех членов семьи, которые не бессмертны. Четыре Стихии, сделайте так, чтобы у них всё было хорошо, и момент нашей встречи настал как можно позже. Я подожду. Таково моё последнее желание».

Перед глазами ведьмы предстал миг, когда она впервые увидела короля. Тогда она не догадывалась, через что придётся пройти из-за него.

Однажды в Крэвэлхолл приехала подруга матери Беатрисы, леди Леонила Альсори. Ей понравилась ведьма, и она захотела познакомить с ней бывшего воспитанника — короля. Но графиня не предупредила о намерениях ни его, ни Беатрису. Леонила сказала ведьме, что хочет показать ей столицу мира. Беатриса согласилась, не подозревая о скорой встрече с Вальтэрианом Колдом.

В Зимней Розе Леонила провела ведьму в кабинет Его Величества и представила:

— Король Сноуколда, разрешите познакомить вас с леди Беатрисой Фаиэ. Она моя гостья.

Ведьма не ожидала увидеть венценосного правителя и очень удивилась. Она думала, король гораздо старше. Её представления о нём оказались не верны. Взволнованная Беатриса присела в поклоне и осмотрелась.

В кабинете с картой на всю стену и роскошной мебелью сидел молодой Вальтэриан. Закинув ноги на стол, он читал толстую книгу. При виде Беатрисы король натянуто улыбнулся. Ему не понравилось, что его побеспокоили. Он внимательно изучил гостью, высокомерно изогнув правую бровь.

Волосы ведьмы были уложены в красивую причёску, локоны элегантно спадали на грудь, стянутую тугим корсетом. На шее Беатрисы красовалось колье с красными алмазами. Платье отливало золотом и имело жемчужный узор в виде роз.

Вальтэриан усмехнулся, гладя в лицо ведьме. Он решил, что перед ним очередная профурсетка, жаждущая внимания и богатства.

Беатрису смутило, что правитель с презрением её рассматривал, а теперь задумчиво молчит. Она отвела взор и хотела уйти, но рука Леонилы сжала её пальцы, не давая пошевелиться. Графиня, видя реакцию ведьмы на поведение короля, пожалела, что не предупредила о его вздорном характере.

Беатриса неожиданно разозлилась на себя. «С чего мне бояться? — подумала она. — Он король мира, я дочь правительницы запада. Мне не пристало показывать страх. Какая разница, что я ему не нравлюсь?»

Ведьма гордо посмотрела на короля. Неуверенность исчезла. С любопытством леди отметила, что на нём голубой дублет, белоснежная шёлковая рубашка, стянутая серебряной нитью у запястий, и такого же цвета штаны с узорами льда. «Типичный наряд столичного повесы, — подумала Беатриса. — Высокомерный… Удивительно: корона не у него на голове, а лежит рядом с книгой. Такой нарцисс её снимать вообще не должен».

Ведьма окончательно задушила страх перед Вальтэрианом и подошла ближе, не прерывая зрительного контакта.

— Отчего молчите, Ваше Величество? — поинтересовалась она. — Я огорчила вас визитом?

— Нет, что вы, — изрёк король, стуча пальцами по подлокотнику стула. — Мне представляться не нужно? Не так ли, леди Фаиэ?

— Я осведомлена, кто вы, — произнесла Беатриса, намекая на демоническое происхождение Вальтэриана.

— Замечательно, — холодно бросил король.

Что-то странное произошло с ним, когда он посмотрел в глаза ведьме. Былая злость исчезла.

Беатриса тоже не могла отвести взгляд. Несмотря на многочисленные недостатки Вальтэриана, её привлекала его холодность, таинственность и желание властвовать в любой ситуации.

Вечером ведьма и король увиделись вновь в библиотеке Зимней Розы. Беатриса искала книгу для углублённого изучения магии. Вальтэриан бродил среди стеллажей.

— Здравствуйте, милорд, — поклонилась ведьма. — Позволите взять книгу из вашей библиотеки?

— Разумеется, — ответил Вальтэриан, напоминая охотника, выслеживающего дичь.

— Извините, что помешала, — взяла первую попавшуюся книгу Беатриса и, сев за стол, начала читать.

Строки расплывались перед глазами ведьмы. Она не могла ни о чём думать, кроме короля, стоящего за её спиной. С ним творилось нечто похожее. Ему не хотелось ни на шаг отходить от Беатрисы. К ней тянуло силой, что крепче магии.

Беатрисе чудилось, будто время остановилось. Каждая секунда тянулась мучительно долго. Ведьма ощущала, как сбивается дыхание, напряжение тонкими иглами врезается в кожу.

Она встала, чтобы выйти на улицу и успокоиться, но у неё закружилась голова. Леди упала в обморок.

Первым, что увидела Беатриса, очнувшись, оказались голубые глаза склонившегося над ней Вальтэриана. В этот миг она поняла, что попала в смертельную ловушку, из которой не выбраться. Невзирая на мрак и тьму во взгляде короля, ведьма всё равно тонула в его глазах.

Даже теперь, перед смертью, она мечтала увидеть пронзительный взгляд правителя мира. Однако мечте не было суждено исполниться. Беатриса провалилась в забытье, не дождавшись Вальтэриана.

Последним, что она увидела, оказалось яркое свечение, появившееся в воздухе, из которого в её ослабевшую руку упал жезл Четырёх Стихий. Не Астрид Мейрак, а Беатриса Фаиэ выполнила первое задание властителя Сноуколда.

Глава 17

Возвращение

Ночь в королевстве оборотней закончилась. Вальтэриан не выспался, из-за чего настроение у него было крайне скверное. Хотелось сорваться на ком-нибудь из прислуги Граффиасов, однако они идеально выполняли обязанности, не давая повода.

Как только король проснулся, в комнату проскользнули четыре служанки-оборотнихи. Поклонившись, они спросили:

— Правитель Сноуколда, вы желаете, что бы мы помогли вам одеться?

— Нет. Можете быть свободны, — распорядился Вальтэриан, сонно потягиваясь.

— Завтракать желаете здесь или с членами династии Граффиас? — аккуратно поинтересовались оборотнихи.

— Точно не с оставшимися в живых Граффиасами, — ухмыльнулся король, встав с постели в одних штанах. — Позовите моего военного советника.

— Как прикажете, — поклонились служанки, уходя.

Не успел Вальтэриан надеть кожаный жилет, как подали завтрак. На золотом подносе лежал сочный бекон в окружении зелени и стоял бокал красного вина.

— Приятного аппетита, Ваше Величество, — пролепетала служанка и удалилась.

Король отрезал кусок мяса и собрался съесть. Двери распахнулись. Бюсты драконов в шкафу задребезжали. В комнату ворвался Боеслав, мускулистый маг с чёрными короткими волосами. Белые доспехи покрывали его тело. Голубой плащ тянулся до пола, сияя серебряной вышивкой.

— Звали, Ваше Величество? — уточнил вошедший.

— Да. Собери воинов на площади Бекрукса, — распорядился Вальтэриан. — Я произнесу речь перед оборотнями, и мы переместимся в Альтаир.

— Опять входить в воронку? — удивился военачальник, а затем послушно склонил голову. — Вам виднее. Но не лучше ли вернуться, не нарушая магический закон?

— Я всё сказал. Иди, исполняй приказ.

Боеслав поклонился и оставил правителя одного. Доев завтрак и залпом выпив вино, Вальтэриан полностью оделся и направился в покои леди Матильды.

У входа дежурили стражи. Увидев короля, они поприветствовали его поклоном и опустили руки на рукоять сабель.

— Доложите леди Матильде о моём визите, — приказал Вальтэриан.

— Заходите, Ваше Высочество, — послышался недовольный голос из-за двери.

Стражи впустили короля. Покои оборотнихи были оформлены в традициях южан. Луки, копья и голова льва украшали стены, мебель покрывал мех. В центре располагалась кровать с коричневым балдахином, расшитым боевыми сценами.

Лицо Матильды выражало озадаченность. Она ходила из стороны в сторону, запахнувшись в халат, отороченный мехом бурой лисы, и поправляла копну чёрных вьющихся волос.

— Мне сообщили о произошедшем прошлой ночью, — проговорила оборотниха. — Подданные и я ни при чём.

— Хотелось бы верить, — усмехнулся король. — Вы знали о проживании Калиссы в Наккаре? Скажите правду. Если узнаю от других, с помощью зелий или пыток, дни вашего королевства сочтены.

— Угрожать вы мастер, — признала Матильда. — Клянусь, я не ведала, что Калисса вернулась.

— Ложь… — прошипел Вальтэриан и направился к правительнице оборотней. — Я её чувствую. Вы лжёте!

— Что вы хотите сделать? — насторожилась оборотниха. — Я ничего не знала! И вообще, вам не нравится, как мы вас приняли? Ни один оборотень не проявил к вам неуважение.

— Посмотрите мне в глаза, — потребовал король, и зрачки Матильды Граффиас изменились.

Она впала в транс. Вальтэриан погрузил её в безвольное состояние, сделав не опаснее тряпичной куклы. Гипнозом он владел так же хорошо, как Еликонида.

— Вы были осведомлены о намерениях Калиссы? — спросил король.

— Я не знала о её желании убить вас, — монотонно произнесла правительница оборотней.

— Калисса жила в замке без вашего ведома? — допрашивал Вальтэриан.

— Я позволила ей скрыться в Наккаре, — ответила Матильда. — Не хотела, чтобы её убили.

— Понятно, — вздохнул король. — Когда я щёлкну пальцами два раза, вы придёте в себя. Раз, два. Просыпайтесь!

Матильда вздрогнула и посмотрела на Вальтэриана, будто очнулась от глубокого сна.

— Я применил к вам гипноз, — поведал король, видя молчаливый укор правительницы Бекрукса. — Мне всё равно, что вы думаете по этому поводу. Под гипнозом нельзя солгать, поэтому я снимаю с вас обвинения в пособничестве Калиссе.

— Видите, зря мне не верили, — проворчала обортниха.

— Правильно делал, — фыркнул Вальтэриан. — Ведь вы скрыли пребывание бывшей фрейлины Паулин в ваших владениях. Это приравнивается к измене.

— Я понимала, что вы убьёте Калиссу, как только узнаете, где она, — принялась нервно расхаживать по комнате Матильда. — И не могла позволить крови оборотней пролиться ещё раз. Почему вы убиваете невест с фрейлинами? Только не говорите, что их вина в невыполненных заданиях.

— У меня на то свои причины, — уклонился от ответа король. — Паулин была предупреждена, что, если не осилит мои задания, последствия будут ужасны, и всё равно рискнула. Каждая, кто считает себя ровней мне и не оправдывает возложенных надежд, умирает.

— Дело только в этом? — пристально посмотрела на Вальтэриана Матильда, будто пыталась прочесть его мысли.

— Заботьтесь о народе и лишнего не спрашивайте, — посоветовал король. — Я прощаю вас за сокрытие Калиссы. Однако, если продолжите покрывать врагов короны, вынужден буду принять жестокие меры.

— Я должна бы вас ненавидеть, как ненавидела раньше, — приблизилась оборотниха. — Ведь вы убили моих сородичей, однако я испытываю к вам жалость. Как же вас когда-то потрепали, что теперь вы при любой, даже призрачной, угрозе нападаете? Мой муж вёл себя так после того, как побывал в плену у ваших солдат в начале войны. Он был до дрожи напуган, когда мы его выкупили.

— Моя жизнь — не ваше дело, — надел маску равнодушия Вальтэриан. — Мне пора покинуть Бекрукс. Я решил, вам можно доверять, и восстаний больше не будет.

— Вы правы, — кивнула Матильда. — Не нападайте больше на наши земли, и мы сохраним верность короне. Я готова забыть о смерти Паулин ради мира и процветания королевств. За одну жизнь не должны гибнуть тысячи.

— Я ждал этих слов ещё от вашего брата, — удовлетворённо произнёс король. — Идёмте к подданным. Ваши сородичи будут рады моему отъезду.

Матильда и Вальтэриан в сопровождении стражи вышли на площадь. По правую сторону держались воины короля, по левую — мирные жители Бекрукса. Все были встревожены и смотрели на лица правителей, пытаясь угадать их намерения.

— Я и моя армия отправляемся домой, — произнёс Вальтэриан, повернувшись к оборотням. — Больше не будет войн между севером и югом. Предатели убиты. Благодарю леди Матильду Граффиас-Вольф за понимание и желаю вашему королевству процветания. Надеюсь, вы усвоили урок. Прощайте.

Король создал чёрную воронку. Она заискрилась и перенесла магов в Альтаир. Портал закрылся. Оборотни вздохнули с облегчением. Некоторые начертили в воздухе круг, защищающий от нечистой силы.

Тем временем жезл Четырёх Стихий подпитывал магией ослабевшую Беатрису, не давая умереть. Солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь. Стражи Колдов и Мейраков забеспокоились.

— Возвращаемся в замок, — скомандовала Астрид, не желая больше оставаться в Поющем лесу.

— Вы отправляйтесь, а нам не велено появляться без леди Фаиэ, — сказал начальник стражи Колдов. — Мы будем искать её.

— Я с вами, — заявил Кастор Хэдусхэдл.

— Поступайте, как хотите, — направилась к карете леди Мейрак. — Мешать вам умереть вместе с ведьмой не стану!

Воины Мейраков и Астрид покинули Поющий лес и поехали в сторону Альтаира. Воины Колдов с единственным стражником из королевства людей отправились искать Беатрису.

Блуждая среди корявых деревьев, они увидели вдали столб жёлтого пламени и пошли туда. На земляничной поляне воины обнаружили ведьму. Она лежала в окружении белых искр, слабо сжимая в руке жезл.

— Леди Фаиэ! — подбежал к ней Кастор.

— Вальтэр… — в забытьи прошептала Беатриса.

Юный воин тяжело вздохнул, услышав имя соперника, и взял возлюбленную на руки. Затем аккуратно сел на коня, передал жезл Четырёх Стихий начальнику стражи и впервые заговорил командным тоном:

— Скачем в замок короля, нельзя медлить! Иначе леди умрёт!

Вихрем Кастор помчался в Зимнюю Розу. Остальные стражники еле поспевали за ним. Их плащи развевались, подобно поднятым парусам. Мечи ударялись в ножнах.

Король не подозревал об опасности, нависшей над Беатрисой. Прибыв с армией в столицу, он произнёс ободряющую речь перед воинами и отправился в тронный зал. В нём его ждали эрцгерцог Иувеналий и Норд Колды.

— Поздравляем с великой победой! — воскликнул кузен Вальтэриана.

— Вы вновь уничтожили врагов, — ехидно заметил эрцгерцог.

— Южане расплатились за предательство кровью, — произнёс король, поднимаясь по ступенькам к трону. — Вы здесь не для того, чтобы меня поздравить. Верно?

— Вы, как всегда правы, Ваше Величество, — проговорил Норд. — Во время вашего военного похода крестьяне совершили нападение на поместье казначея Рустама. Они убили его стражников, всё разграбили. Рустам, Злата и их дети в порядке. Они отсиделись в подвале и даже спрятали в него кое-какие богатства.

— Почему мирные жители напали на них? — поинтересовался Вальтэриан, восседая на ледяном троне.

— Они обвиняли Рустама в казнокрадстве и взяточничестве, — ответил Иувеналий.

— Узнайте, правда ли это, и доложите мне, — распорядился король.

— Как прикажете, — поклонился эрцгерцог.

— У меня ещё вопрос, — сказал Вальтэриан. — Куда смотрели стражи городского порядка, когда крестьяне разоряли поместье Рустама?

— Как только они узнали о нападении, сразу бросили все силы на спасение семейства казначея, — поведал Иувеналий.

— Раз крестьяне посмели учинить расправу над моими приближёнными, то когда-нибудь посмеют напасть на меня, — задумчиво молвил король. — Я этого не допущу! Народ не должен думать, что он что-то решает, что у него есть власть. Своеволие из подданных нужно вытравить страхом, как можно скорее.

— Главных бунтовщиков поймали, — доложил эрцгерцог. — Они в тюрьме. Палачи ждут вашего распоряжения.

— Прекрасно, — хищно улыбнулся Вальтэриан. — Я повелеваю сегодня же на главной площади Альтаира отрубить мятежникам головы и насадить на пики. Пусть они находятся там, пока от них не останутся голые черепа в назидание остальным.

— Повелитель, вдруг бунтовщики правы, и казначей вор? — засомневался Норд.

— Даже если так, поведение народа не должно остаться безнаказанным, — нравоучительно произнёс король. — Они сочли, что вправе участвовать в управлении, поставили себя выше меня и понесут за это наказание.

— Не сделаете ли вы казнью хуже? — вопрошал кузен короля. — Вдруг подданные сильнее разозлятся?

— Ты юн, Норд, — отмахнулся Вальтэриан. — В отличие от меня, ты не смыслишь в управлении, поэтому не задавай глупых вопросов.

— Ваше Величество, остерегайтесь казначея, — посоветовал Иувеналий Колд, неожиданно поддержав младшего члена семьи. — Он продажный маг, не доверяйте ему и не делайте поспешных выводов.

— С чего Рустаму предавать меня? — спросил король. — Он верно служил моему отцу.

— Я лишь предостерёг, — пожал печами эрцгерцог. — Как поступить, решайте сами.

Вальтэриан недовольно покосился на дядю. Он не любил слушать советы, даже когда считал также. Вредность заставляла делать в точности наоборот. Поэтому он отрешённо посмотрел в сторону, давая понять, что не желает продолжать разговор. Дверь распахнулась, и в тронный зал вбежал стражник. От удивления король вздрогнул.

— Ваше Величество, прибыла леди Астрид Мейрак, — сообщил вошедший. — Она просит аудиенции.

— Леди Беатриса Фаиэ с ней? — поинтересовался Вальтэриан.

— Нет, мой лорд, — растерянно молвил страж. — Леди Астрид не принесла жезл. Леди Беатриса, желая помочь ей выполнить задание, осталась в Поющем лесу. Она проводила обряд и пропала.

— Как такое возможно? Я велел без неё не возвращаться!

— Ваши стражники тоже не прибыли.

— Ясно, все вон! — разгневался Вальтэриан. — И приведите ко мне леди Астрид. Быстро!

Стражник и представители династии удалились, поклонившись. Король продолжил сидеть на троне в ожидании Астрид. Дверь вновь открылась, и пред ним предстала невеста.

— Мой лорд, я не выполнила ваше задание, — пробормотала леди Мейрак, дрожа от страха.

— Значит, вас ждёт… — Вальтэриан не успел озвучить участь Астрид. В тронный зал вбежали воины.

— Повелитель, леди Беатриса вернулась. Она у себя в покоях. Жезл Четырёх Стихий найден.

Король с ненавистью оглядел невесту, жалея, что не успел убить, и произнёс:

— Завтра бал-маскарад. На нём я расскажу подданным о вашем успехе и объявлю второе задание. Радуйтесь, за счёт фрейлины вы стали ближе к короне.

Вальтэриан покинул улыбающуюся Астрид и быстрым шагом направился в спальню ведьмы. Его плащ извивался, как разъярённый змей, пока он шёл среди запутанных коридоров и лестниц. Серебряные украшения на камзоле звенели, словно цепи призрака. Распахнув дверь, король ворвался в комнату Беатрисы.

Она лежала на кровати без сознания. О том, что леди жива, говорила лишь её вздымающаяся грудь. Возле ведьмы суетился лекарь Альбин. Он смешивал лечебные травы и читал исцеляющие заговоры. На краю кровати сидел Кастор Хэдусхэдл, шепча тайной возлюбленной что-то успокаивающее.

При виде Вальтэриана стражник резко встал и поклонился. Лекарь тоже отвесил поклон, только у него он вышел неуклюжим. Возраст эльфа давал о себе знать.

— Ты выполнил свой долг, страж, — сдержанно молвил король, подходя к Беатрисе. — Можешь идти.

— Я хотел бы остаться, — набрался смелости Кастор.

— Что ты сказал? — обернулся Вальтэриан.

— Я хочу остаться, — повторил воин, зля спокойствием короля.

— Ты глупее, чем я думал, — приблизился к стражу Вальтэриан. — Неужели не понимаешь, что одного моего слова достаточно, чтобы ты превратился в мертвеца.

— Мне нечего бояться смерти, — заявил Кастор. — На мне греха нет, в отличие от вас.

— Как ты смеешь? — возмутился король. — Перед тобой твой повелитель!

— Прошу, не гневи лорда, — прошептал Кастору Альбин. — Ты же знаешь, он неравнодушен к Беатрисе Фаиэ.

— Глупости, король не умеет любить! — воскликнул страж Мейраков и решив, что больше терять нечего, продолжил. — Вы, Ваше Величество, использовали Беатрису. А затем спрятали как ненужную вещь, подальше от своих глаз. В Смертфэлк! В тюрьму, где ломаются и умирают даже самые страшные монстры. Вы посадили туда девушку, виновную лишь в том, что она полюбила вас!

— Пошёл вон, — угрожающе прошипел Вальтэриан, на этот раз без злобы, со странной задумчивостью в глазах.

Кастор медленно поплёлся к выходу. Более злить короля он не осмелился.

— Ты спас жизнь Беатрисе, за это я дарую тебе прощение, — окликнул Вальтэриан. — Оступишься ещё раз — разобьёшься. Я тебе гарантирую.

Стражник ушёл, забыв из-за случившегося поклониться. Король этого не заметил. Его взор был устремлён на ведьму.

— Ваше Величество, позвольте дать леди порошок из криандры, — пробормотал Альбин. — Он поможет.

— Делайте всё, чтобы она поправилась, — разрешил Вальтэриан.

Лекарь разбавил травяной порошок в воде и аккуратно вылил в рот Беатрисе. После Альбин трижды провёл в воздухе рукой, и из зелёного облака на ведьму полился тёплый свет.

— Леди скоро придёт в себя, — успокоил лекарь. — С ней всё будет хорошо. Она потеряла много энергии и устала. Ей нужен покой и здоровый сон.

— Понял, — качнул головой король. — Теперь идите. Я позову, если что-нибудь случится.

— Как угодно, — поклонился Альбин.

Вальтэриан несколько минут смотрел на спящую ведьму. Затем осторожно, чтобы не разбудить, прилёг рядом и не заметил, как уснул.

— Ваше Величество, — разбудило его лёгкое касание женской руки.

Король открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Беатрису.

— С тобой всё в порядке? — поинтересовался он.

— Да, я чувствую лишь лёгкую усталость, — сонно ответила ведьма. — Что вы делаете в моей постели?

— Что я только в ней не делаю, — ухмыльнулся Вальтэриан, но при виде возмущённого взгляда Беатрисы поправился. — Я пришёл узнать о твоем самочувствии и случайно заснул. Кстати, Астрид выполнила первое задание. Поздравляю, ведь за неё это сделала ты.

— Не хочу говорить о заданиях, — отмахнулась ведьма. — Раз вы здесь и, по всей видимости, не собираетесь уходить, может, расскажете какую-нибудь историю?

— О чем рассказать? — поинтересовался король.

— Поведайте, как взошли на престол, — попросила Беатриса, ложась удобнее.

— Хорошо, — согласился Вальтэриан и горько усмехнулся. — История не весёлая. Начинается она с того, как я помог сбежать Севериану с возлюбленной. Я не поддерживал их союз, но не мог допустить самоубийства брата из-за разлуки с эльфийкой. Севериан — единственный, кто поддерживал меня и никогда не осуждал мои безумные идеи.

— Спасти брата вам не удалось…

— Корабль, на котором он уплывал из столицы мира, нагнал флот отца. Возлюбленную Севериана и членов экипажа убили на борту. Отец дал клятву пощадить кронпринца и солгал. Он отправил меня в военный поход, вернувшись из которого, я увидел на главной площади отца, сидящего на троне, свиту и стражников, которые вели на эшафот Севериана. На моих глазах брату отрубили голову.

— Леди Селена присутствовала на казни?

— Да, мать держали за руки и заставляли смотреть. Поступок Севериана отец ставил ей в вину. Говорил, она неправильно воспитала сына. Отчасти он был прав. Излишняя набожность и наивность матери не делали нас умнее… Отрубленную голову Севериана показали народу. Я увидел хитрую улыбку отца и всё понял. Он специально устроил казнь перед моим возвращением. Хотел, чтобы я усвоил урок и не повторил ошибку брата.

— Что было дальше?

— В знак протеста я лишил себя магии, заключив её в хрустальный сосуд, и уехал из замка, будучи уверенным, что не вернусь. Я поселился в поместье Рэивонрокс. Кроме меня в нём жили четверо преданных мне стражников и старая служанка.

— Сколько вы пробыли в поместье?

— Два года. Я знал, что сделаю отцу больнее не ссорами и интригами, а отречением от престола. Не пойми неправильно, Беатриса, я не пытался мстить Зигфриду. Просто видеть его не хотел. Казнь брата простить не легко. Всё изменилось летней ночью. Я проснулся от кошмара. В нём увидел тело короля-отца, лежащее в гробу. Отойдя от сна, я услышал стук в дверь. За ней стоял гонец. Он сообщил о смертельной болезни Зигфрида и его желании примириться со мной.

— Продолжение я знаю. Вы согласились встретиться с ним.

— Мои решения тебе всегда известны наперёд. Гонец предупредил, что путь к замку лежит через излюбленное место разбойников — ущелье между горами — и посоветовал отправиться утром, когда навстречу выедет королевская стража. Странные мысли и предчувствия не давали мне покоя. Но я всё равно отдал приказ отправляться в ночи. Стражи и гонец оседлали шестиногих коней. «Садитесь ко мне в карету, — крикнул я старой служанке. — Ни на коне же скакать будете». Она поблагодарила и села рядом. Мы выехали.

— Вы проезжали на северо-западе? — не удержалась от вопроса ведьма, король кивнул. — Прекрасные места! Вы видели из окна деревушку гномов и поля роз?

— Я смотрел на мир пустым взглядом. Не заметил даже, как подъехали к ущелью. Карета еле передвигалась, камни попадали в колёса. Животные устали. Служанка заснула, а я не мог. Всё время глядел в окно, видя лишь кромешную тьму. Я был полностью погружён в свои мысли. Только звон мечей и всплески магии отрезвили меня. Служанка вмиг проснулась. «Что происходит?» — спросил я у стражей. Ответа не последовало.

— Испугались?

— Я не осознавал опасности. Хотя сердце чувствовало и стучало сильнее. Служанка из любопытства открыла дверь, и её пронзили кривым мечом. Я выскочил из кареты. Предо мной предстала ужасная картина. Стражников убили огненными шарами, гонцу перерезали горло. Разбойники превосходили нас в численности. Поэтому я не удивился, оставшись с ними один на один.

— Мне рассказывали, что ваши воины одолели врагов.

— Солгали. Я стоял один в окружении разбойников, глядел в их смеющиеся лица. У меня не было ни оружия, ни магии. Сзади ко мне подошёл атаман шайки и приставил меч к горлу. Он случайно порезал мою шею. Несколько капель крови упали на землю. Я не отреагировал, словно прибывал в трансе. Разбойник хотел, чтобы я молил о пощаде.

— И вы молили?

— Конечно нет. «Приятно убивать богатых глупцов, которые из-за самомнения путешествуют в ночи, да ещё и по таким местам! — закричал атаман шайки. — Вас, выродков, всем жизнь наделила, кроме ума». Я слышал много зависти и ненависти в его словах. Во мне пробудилась ярость. Разбойник думал, моя жизнь великолепна. Хотя это было не так. А он уже сделал выводы и посмел решать мою судьбу! Меня возмутило, что я, наследник короля Зигфрида Колда и королевы Селены Снэик, могу нелепо погибнуть от руки разбойника. Я понял, что никто не вправе решать, жить мне или умереть.

— Вы сцепились с разбойником. Понятно.

— Я взял его за руку, в которой он держал меч, и перекинул через плечо. Атаман упал, выронив оружие. Я подхватил меч и вонзил ему в сердце. Обнажив клинки и создав убивающие волны, ко мне подбежали остальные члены шайки. Их было много. Однако я не собирался сдаваться. Отражая удары, я наносил свои, более тяжёлые, успевал уворачиваться от огненных шаров и других наколдованных сфер. Я убил всех.

— Впервые рада слышать.

— Победив, я отбросил меч главаря разбойников в сторону. Мне было противно держать его в руках. Я отомстил за подданных и поспешил в родовой замок. Не ведая, куда идти, я пошёл вперёд, оглядев ущелье гор, ставшее для меня полем битвы. На нём я первый раз держал меч не ради тренировки, а ради убийства.

— Как вы шли в ночи?

— Как все, не разбирая пути. Руки царапали ветви деревьев. Вой волков заглушал биение сердца. Я стремился вперёд, несмотря на усталость. Страх, что не успею попрощаться с отцом, заставлял бежать по лесу, среди холмов и острых камней. Звери не трогали меня. Они чувствовали, что я опаснее. Словно волк, я рыскал во тьме, готовый растерзать и испепелить взглядом любого, кто осмелится причинить вред.

— Вы успели выйти из леса до того, как…

— Успел. Оказавшись в Зимней Розе, я быстрым шагом направился к отцу. Никогда коридоры замка не казались мне такими длинными и запутанными, как в тот день. Вбежав в королевские покои, я увидел умирающего отца. Возле него толпились все высокопоставленные особы Альтаира, кроме моей матери. Они смотрели на меня удивлённо, будто знали, что со мной произошло. Зигфрид велел им уйти, а мне — приблизиться. На последнем издыхании он передал мне корону и перстень — символ власти и магии. «Прости за всё, мой мальчик», — сказал отец и отошёл к предкам.

— От чего умер король Зигфрид?

— По мнению целителей — от сердца. По-моему — от яда. Отравителя я не нашёл. Плохо помню тот день. Похороны отца прошли как в тумане. Мать не пролила ни слезинки, а тётя рыдала так, что чуть не отправилась следом за покойным.

— Не похоже на Еликониду.

— Клянусь. Она даже упала в обморок во время отпевания в храме Четырёх Стихий.

— Траур закончился, вы взошли на престол и пропала леди Селена. Вам не кажется, что странное поведение тёти и исчезновение матери связаны?

— Беатриса, не начинай. Совпадение. Не более.

— Ладно, — не рискнула вновь переубеждать ведьма. — Как вы вернули магию?

— Разбил сосуд, в который заключил её, — поведал король. Грусть исказила его лицо.

— Сочувствую, Ваше Величество, — произнесла Беатриса. — У меня тоже нет отца. Он погиб на Последней Магической войне, когда мне исполнилось шесть. Можно задать ещё вопрос?

— Задавай, — разрешил Вальтэриан.

— Какова участь Януария, вашего старшего брата? — поинтересовалась ведьма. — Духи Поющего леса поведали мне. Теперь хочу услышать вашу версию.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — хмыкнул король. — Да, я устроил заговор против отца, чтобы подставить Януария. Вынести труп брата из склепа и выкинуть в Поющем лесу приказал тоже я.

— Почему?

— Я ненавидел его. Отец и мать всегда выделяли Януария, потому что он был престолонаследником. Брат недолюбливал меня, ведь я перенял от матери способность обращаться змеем, и моя магия была сильнее. Я тоже завидовал ему. Януарий лучше меня охотился и сражался. Отец ценил эти способности больше колдовских навыков, которыми я владел. Я любил книги и магические науки. Брат презирал книголюбов, называл слабаками. Мы были разные как день и ночь. В детстве всё время дрались. Став совершеннолетним, Януарий сказал, что, взойдя на престол, казнит меня и Севериана во избежание переворота. Я сделал всё, чтобы предотвратить это.

— Вальтэр… — вздохнула Беатриса. — Кто бы что ни говорил, вы защищали Сноуколд и выживали, как умели. Я не Севериан, однако понимаю вас. Ваши методы борьбы — ваше дело.

— Приятно слышать, особенно в связи с последними событиями, — сказал Вальтэриан. — Получается, ты не будешь больше пытаться женить Астрид на мне?

— Простите, мне придётся. Многое можно оправдать. Но не убийства невинных девушек. Брак с Астрид пойдёт вам на пользу, сдержит от неоправданной агрессии.

— Не тебе решать, что пойдёт мне на пользу, а что нет. Убивать в моей природе. Человеческая девка меня не остановит. Я не женюсь на ней.

— Это зависит от её везения. Она фактически выполнила первое задание. Ведь я фрейлина, а им разрешено помогать госпожам. Следующие задания мы тоже осилим.

— Я усложню вам задачу. Стану мешать. Испытания для невест придумал я, так что могу менять правила.

— Как пожелаете. У меня только одна просьба. Не отправляйте Астрид на задание сразу после бала. Я хотела бы съездить к родным в Крэвэлэнд.

— Для меня выгодно, чтобы ты уехала и не помогала ей, — растягивая слова, проговорил король. — Я исполню твою просьбу. Но есть условие.

— Чего вы хотите? — насторожилась ведьма.

— Твой поцелуй, — ответил Вальтэриан.

— Вы лишились рассудка? — опешила Беатриса.

— Многие так считают, — усмехнулся король и поцеловал её.

Ведьма вскрикнула и попыталась оттолкнуть Вальтэриана. Не получилось, она лишь расцарапала ногтями его кожаный жилет. Вскоре стало не хватать воздуха, и король отпустил Беатрису. Она отстранилась и дала ему пощёчину.

— Наверное, мне пора, — рассмеялся Вальтэриан.

Ведьма создала в руке светящийся шар и кинула в него. Король увернулся, театрально изогнувшись, и покинул комнату. «Нахал» — констатировала в мыслях Беатриса.

Глава 18

Жезл Четырёх Стихий

Король не заметил, как сутки пролетели и настал новый день, а с ним — ясное безоблачное утро. Выйдя из комнаты Беатрисы, Вальтэриан пошёл в алхимическую лабораторию, куда стражи доставили жезл Четырёх Стихий.

В центре лаборатории, среди шкафов с зельями и сооружениями для изготовления эликсиров и редких видов драгоценных камней, на парящей колоне лежал великий жезл. Рядом с ним стояли алхимики и чернокнижники. Никто из них не смел даже коснуться его рукой.

Вальтэриан приблизился к колонне и взял жезл Четырёх Стихий. Он внимательно осмотрел его, изучая каждую деталь. Жезл из белого кальцита был невероятно прозрачен и тонок. Вверху его венчал камень, придающий колдовскую силу. На нём были выгравированы элементы Четырёх Стихий.

— Выйдите вон! — властно прозвучал голос вошедшей Еликониды Снэик.

Алхимики посмотрели на короля и, увидев одобрительный кивок, удалились. Вальтэриан с недоумением взглянул на разгневанную тётю.

— Что случилось? — поинтересовался он, продолжая рассматривать жезл.

— А то ты не знаешь!

— Вы о моей победе над оборотнями?

— Не прикидывайся глупцом! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. С помощью жезла Четырёх Стихий ты намерен нарушить последний магический закон, обрести бессмертие. Раз ты не собираешься становиться вампиром и пить кровь, считая это звериными повадками, то тебе придётся использовать магию жезла для исполнения грешной мечты.

— Ошибаетесь, тётя. Я не хочу становиться бессмертным. Пока.

— Тогда зачем тебе жезл?

— Я оживлю родителей и тех, кто мне был дорог. Жезл поможет затратить меньше энергии на обряд. Оживление Севериана далось мне тяжело.

— Остановись! Ты не ведаешь, что творишь!

— Я всё решил. Вы ничего не сможете изменить.

— Ошибаешься, — тихо сказала эльфийка и ушла.

«Племянника-короля нужно остановить. Если оживут мои враги, то все узнают, что я сделала с сестрой. Хотя есть большая вероятность, что оживлённые будут безвольными куклами. Ведь их души из загробного мира не вернуть», — рассуждала Еликонида, идя в свои апартаменты.

На пути к ним она встретила Сталия Эдасмора с бокалом чёрного вина.

— В чём проблема? — спросил демон, считав энергетику эльфийки.

— Произошло то, чего я боялась. Астрид нашла жезл Четырёх Стихий, и племянник решил оживить родных, — ответила Еликонида, оглядевшись по сторонам. — Так нельзя поступать. Ведь смерть — неотъемлемая часть жизни. С оживлением мертвецов нарушится мировой баланс.

— Не беспокойтесь. Наш с Ревмирой сын скоро вырастет. Он принесёт смерть королю.

— Помню, демоны растут быстро. Однако Вальтэриан нарушит магический закон быстрее.

— Я помешаю ему. Достаточно обезвредить короля на некоторое время и забрать у него жезл.

— Как ты сделаешь это?

— Увидите.

Демон хитро заулыбался и собрался уходить. Еликонида остановила. Она схватила лорда за руку, впившись ногтями в кожу, и по-змеиному прошипела:

— Не натвори глупостей. Один неверный шаг — и в бездну упадём мы оба.

— Отпустите, — потребовал Сталий, хватка эльфийки ослабла, и он поведал. — Я всё продумал. Во время обряда воскрешения я отвлеку Вальтэриана, и мои подчинённые украдут жезл.

— Какие подчинённые?

— За время, которое я пробыл в Верхнем мире, у меня появилось множество союзников, готовых помочь убить короля. За хорошую плату разумеется.

— Они знают, что ты демон?

— Да. Им всё равно. Ради наживы они готовы на всё.

— Действуй осторожно. Окажешься замеченным и посмеешь что-нибудь рассказать племяннику про меня, я стану всё отрицать и прикажу стражам во время допроса «случайно» убить тебя. В любом случае я выйду сухой из воды, а ты утонешь.

— Не стоит меня недооценивать, — прошептал Еликониде на ухо демон и исчез в красном тумане.

Переместившись в спальню, он сел за стол и начал писать послание главному сообщнику — Донату, талантливому душегубу. В письме демон сообщил, что Донат и его банда должны прятаться в кустах возле родового склепа Колдов и при появлении короля сообщить.

Прицепив письмо к лапке летучей мыши и отправив её в полёт, демон стал ждать призыва, листая книгу чёрной магии. Его мысли были заняты предстоящим делом: «Главное, чтобы Вальтэр не почувствовал разбойников. Хотя склеп расположен в Поющем лесу, там и без них много отрицательной энергии. Король ничего не заподозрит. Даже если почувствует опасность, всё равно продолжит задуманное. Самоуверенность — его слабое место. Он считает себя сильнее и хитрее всех. Что ж, настало время доказать ему обратное. Мой „лучший“ друг потерпит первое в жизни поражение. А я одержу самую сладкую победу».

В это время Вальтэриан Колд сидел в библиотеке замка и изучал старинные свитки, чтобы ночью совершить обряд воскрешения. Не найдя в них и доли того, что нужно, король раздражённо откинул свитки в сторону. Взглянув в окно, он увидел полную луну и понял, что пора действовать. Король создал чёрный туман и исчез, с улыбкой вспоминая мнение тёти насчёт нарушения законов.

Оказавшись в Поющем лесу, он вошёл внутрь склепа, сжимая в руке жезл Четырёх Стихий. Король нервничал, поэтому не догадался, что в кустах притаились разбойники.

Тихим хором они прошептали: «Великий демон, Сталий Эдасмор, приди. Ваш враг здесь». Лорд услышал призыв и появился перед сообщниками.

— Выходите! — властно прозвучал его голос. — Я сражусь с королём, чтобы отвлечь его. Вы любой ценой украдёте жезл. Я попытаюсь сделать так, чтобы Вальтэриан выпустил его из рук.

Разбойники вылезли из кустов, кивнули и следом за Сталием пошли в склеп. На пути к нему демон изменил облик, не желая быть узнанным. Он превратился в темнокожего мага с синими волосами.

Внутри усыпальницы Вальтэриан взглядом заставил крышки гробов сдвинуться и упасть на пол. Он знал, как оживить всех, кто здесь покоится. Только насчёт матери его терзали сомнения. Ведь её тело не нашли. Души Селены Снэик-Колд не было ни в мире живых, ни в мире мёртвых. Нельзя было утверждать, что она мертва.

Стараясь действовать точно и быстро, король провёл жезлом по воздуху рядом с телом каждого мертвого Колда. Сгустки красного тумана заполнили склеп, сделав воздух почти осязаемым.

— Приветствую вас, кровавый король! — изменённым голосом воскликнул Сталий Эдасмор. — Ваш час ещё не настал, однако этот день будет началом вашего конца.

— Кто ты и как смеешь со мной так разговаривать? — спросил Вальтэриан, направив на демона жезл.

— Кто я — пока не важно, — оскалился в улыбке Сталий. — Важно, кем станешь ты, когда я лишу тебя власти и трона.

— Попробуй, — рассмеялся король и, взмахнув жезлом Четырёх Стихий, создал молнию, которая полетела в сторону демона.

Лорд Эдасмор с невиданной скоростью очутился в другой части склепа. Молния врезалась в стену, разрубив её пополам. Вальтэриан едва успел увернуться от падающих камней. Поднявшийся столб пыли мешал ему разглядеть врага, заставлял кашлять. Пошатываясь, король отошёл на безопасное расстояние от обвала и огляделся по сторонам.

В углу склепа смеялся Сталий. Ему было весело и страшно одновременно. Голос Эдасмора звучал истерически надрывно, отражаясь эхом от стен.

За статуями крылатых дев прятались его сообщники, боясь раньше времени заявить о себе и погибнуть в схватке двух чародеев.

Вальтэриан оценил ситуацию и, исчезнув в чёрном пламени, переместился к Сталию. Тот подумал, что король нападёт вновь и приготовился отражать атаки. Но Вальтэриан поступил иначе. Он наколдовал чёрную воронку, и она унесла противников из склепа.

Они оказались на обрывистом берегу Духра. Вода в реке ещё не застыла и быстрые волны бежали вперёд, пенились, бурлили, словно ожидали магической битвы.

Вальтэриан и Сталий стали друг напротив друга, создав магические сферы для сражения. Смотря в глаза сопернику, король не узнал в нём лучшего друга. Зато лорд Эдасмор прекрасно понимал, кто перед ним, знал, как король сражается и готов был использовать это против него.

Два демона быстро перешли от столкновения взглядов к магической атаке. Король сбивал вихрями Сталия с ног, жезл в его руках переливался. Эдасмор не отступал, направляя колдовские волны в сердце соперника, надеясь, что оно остановится навсегда.

Искры и вихри магии летали в воздухе, соприкасаясь друг с другом. Магия короля была холодного зелёно-голубого цвета. Соединяясь с красными колдовскими волнами Сталия, она впитывала их силу. Вальтэриан оттеснял демона Подземного мира к краю обрыва.

Сталий сопротивлялся, как мог, хотя понимал, что не выстоит против короля. Он был согласен на проигрыш, ведь его задачей было лишить Вальтэриана жезла, которым тот умело орудовал.

Лорд Эдасмор выставил правую руку вперёд и поток энергии, вырвавшийся из ладони, пошатнул Вальтэриана. Тот, не удержавшись, выронил могущественный артефакт.

Жезл Четырёх Стихий скатился с обрыва и упал в воду. Сильное течение Духра унесло его прочь, скрыв в волнах. Воля Зория Светлого исполнилась. Недостойные не подчинили силу Четырёх Стихий.

Сталий остался доволен поединком несмотря на то, что не заполучил жезл. Ведь он смог лишить Вальтэриана столь мощной силы. Воспользовавшись его замешательством, демон Нижнего мира исчез.

Разъярённый король вернулся в замок лишь под вечер, терзаемый потерей жезла и незнанием нового врага. Ему хотелось крушить всё вокруг, убивать каждого встречного. Но он сдерживался, стараясь соответствовать репутации Колдов, быть холодным и невозмутимым. К тому же титул короля обязывал не поддаваться гневу. Вальтэриан помнил: впереди бал-маскарад, на котором он должен быть выше подданных, надеть маску холодности, помимо обычной.

Король неторопливо начал готовиться к празднику. Он коснулся рукою груди, и из пальцев его появился лёд, который распространился по всему телу. Прежнее одеяние короля сменилось на ледяное. Вальтэриан оглядел себя в большое зеркало, подошёл к шкафу и достал шкатулку.

Изнутри она была обита красным бархатом. В ней лежала ледяная маска с тёмно-зелёным узором змеи.

Король надел её. Маска скрыла его верхнюю половину лица и едва заметные морщины у глаз, появившиеся рано из-за постоянных тревог. В завершении Вальтэриан подошёл к колонне, на вершине которой на алой подушке лежала остроконечная корона, взял её и, подойдя к зеркалу, надел.

Последний раз взглянув на своё отражение, Вальтэриан направился в тронный зал. На пути ему встречались наряженные лорды и леди. Они, завидев монаршую персону, низко кланялись. Король снисходительно кивал и ухмылялся их пафосному виду. «Бал-маскарад — не балаган. Почему много шутов?» — думал он, приближаясь к трону.

— Вальтэриан-Зигфрид Колд! — объявил глашатай.

Усевшись на высокий трон, король принялся угадывать лица под масками.

В центре зала он увидел сестру в нежно-голубом платье и кружевной маске. Волосы Янины были заплетены в пышную косу, завязанную голубой лентой. Крутя серебристый локон, принцесса рассказывала фрейлинам о пользе вышивания. «Хорошо, что хотя бы на маскарад сестрёнка пришла в одежде цвета Колдов, — отметил Вальтэриан. — Это важно, ведь цвет каждой династии обладает особой энергией, показывает характер носителя, его верность принципам рода».

Справа от Янины находилась Астрид Мейрак в перламутровом платье с открытыми плечами. Высокую причёску невесты короля венчал золотой гребень, усыпанный драгоценными камнями. Маска была в тон ему.

Правительница Штормгрота опасалась второго задания. Она вела себя скованно и зажато и старалась не смотреть в сторону правителя мира. Леди явно кого-то ждала, всё время вглядываясь в пестроту масок и нарядов.

Вальтэриану нравилось видеть, как вечно уверенная в себе властительница людей кусает губы от нервов. Однако он недолго наслаждался её страхом. Сердце велело искать Беатрису и король, повинуясь духовному порыву, пристально посмотрел на лордов. Леди Фаиэ ещё не появилась. Зато взору короля предстала тётя с вечно надменным выражением лица.

Леди Еликонида Снэик шла, горделиво подняв голову, взирая на магов свысока. Первый раз за долгое время она распустила волосы, и локоны чёрным водопадом струились по её плечам. На голове эльфийки покоилась золотая тиара с камнем, похожим на луну. Чёрная кружевная маска прикрывала пол-лица Еликониды, так что ухмылку на губах ничто не скрывало. Изумрудное платье тянулось за леди шлейфом.

Звонко стуча каблуками, она взошла по ступенькам к трону племянника, представляя, что идёт к собственному, и встала, по обычаю облокотившись на трон.

— Отлично выглядите, тётя, — вяло сделал комплимент Вальтэриан.

— Ты тоже, племянник, — искренне улыбнулась эльфийка. — Сегодня особенно похож на отца!

Время шло, в тронный зал зашли Норд и Нора в похожих голубых нарядах. А также Леонила Альсори. Она обменялась с тётей короля недружелюбными взглядами и растворилась в толпе.

В конце вереницы разодетых магов находились Ревмира Колд с сыном, росшим, опережая время.

Леди была одета в красное платье с тонкой белой накидкой и маской из белых и красных перьев. О том, что она по мужу Колд, говорил лишь герб Гром-птицы, вышитый на груди.

Сына Ревмиры звали Эрнестом. Он выглядел как двенадцатилетний парень и по уму не уступал взрослым, хотя недавно родился. Его красно-рыжие волосы доходили до плеч, были густыми и волнистыми. Телосложение — плотным и жилистым, кожа — смуглой. Глаза имели жёлтый оттенок, не свойственный голубоглазым представителям династии, членом которой парень считался. Зато одевался он как истинный Колд. На нём сверкал голубой камзол с изображением ледяных игл и серебряный плащ.

Маги, видя Ревмиру с сыном, осуждающе качали головами и шептали: «Изменила Джеральду, профурсетка. Непонятно кого родила!». Леди улыбалась в ответ на оскорбления. Она не догадывалась, что сын был зачат от демона в обличье супруга.

Только Вальтэриан смотрел на Ревмиру и Эрнеста без эмоций. Он понимал: его сон сбывается. Но больше не шёл против судьбы и спокойно ждал своей участи, готовясь в нужный момент переиграть будущего врага.

Сильнее короля тревожило отсутствие ведьмы. Он гадал, где она, пока не настало время объявить о начале торжества. Вальтэриан встал с трона и хотел произнести приветственную речь.

В этот момент в зал вошла под руку с братом Беатриса. Её распушенные золотые волосы украшала лёгкая фата. Платье переливалось и ослепляло, словно звёзды. Лицо ведьмы скрывала перламутровая маска, с боку которой торчало маленькое оранжевое перышко.

Ленор Фаиэ был в золотом камзоле с красными узорами пламяни и в чёрной маске.

Вальтэриан сделал вид, будто не обратил внимание на вошедших, и произнёс:

— Высокородные леди и лорды, я рад вас приветствовать! У меня хорошая новость. Моя невеста леди Астрид Мейрак выполнила первое задание и нашла жезл Четырёх Стихий.

По залу прошёл удивлённый шёпот и послышались возгласы:

— Покажите его! Мы хотим увидеть жезл!

— Ради вашей безопасности я не стану приносить столь сильный артефакт, — заявил король, умолчав о драгоценной потере. — Знайте одно: жезл Четырёх Стихий в надёжных руках.

Присутствующие недовольно зашептались.

— Вы мне не верите? — грозно спросил Вальтэриан. — Вы смеете сомневаться в своём короле?

— Ну что вы, Ваше Величество, — сказал какой-то лорд, и его поддержала толпа магов. — Мы вам верим, ваша воля для нас — закон.

— Замечательно, — растягивая слова, проговорил король. — Помимо находки жезла у меня есть не менее важное объявление. Армия севера покорила Бекрукс. Предатели наказаны. Я объявляю бал-маскарад открытым! Гуляйте, веселитесь. В конце празднества я оглашу второе задание для леди Астрид.

Подданные зааплодировали, зазвучала музыка, и пары начали танцевать. Беатриса подошла к Вальтэриану и спросила:

— Что случилось с жезлом Четырёх Стихий? Только не лгите. Я знаю, если бы жезл был в порядке, вы не упустили бы шанса покрасоваться с ним перед подданными, в очередной раз продемонстрировать превосходство над ними.

— Ты права, — ухмыльнулся король. — Я стремился оживить жезлом родных и пришёл в склеп. На меня напали. Дабы не разрушить усыпальницу, я перенёс себя и нападавшего на обрывистый берег Духра. Во время драки жезл Четырёх Стихий упал в реку. Противник исчез.

— Ясно. Вы хотели нарушить закон и поплатились.

— Хватит, Беатриса. Ты начинаешь напоминать мою тётю. Ей я вообще не хочу говорить, что жезл потерян. Очередную лекцию о магических законах в исполнении Еликониды я не выдержу.

— Хоть в чём-то мы с ней согласны.

— Да уж.

— Вы узнали, кто на вас напал?

— Нет, — вздохнул Вальтэриан. — Нападавший был силён и умел передвигаться со скоростью, присущей лишь демонам и вампирам.

— Вы заметили, как сын Ревмиры не похож на Джеральда? — спросила ведьма, пытаясь понять, кто стоит за нападением на правителя мира.

— Я по-твоему слепой? — прошипел король. — Это заметили все! Какой позор для нашей династии.

— Мне кажется, быстрое взросление сына Ревмиры и покушение на вас связаны.

— Неужели думаешь, что юный родственник осмелился напасть на меня?

— Конечно, нет. Это мог сделать только взрослый демон или вампир. У вас есть враги в Подземном Сноуколде или в Крэвэлэнде?

— Я король, у меня везде враги…

— Наверняка в покушении замешана ваша тётя.

— Беатриса, ты во всём её винишь. Хотя она никогда не плела интриги за моей спиной, всегда говорила мне правду в лицо.

— Думайте, что хотите, просто будьте осторожны. Я чувствую, тонкая паучья сеть плетётся вокруг вас. Боюсь, настанет день, и леди Снэик заставит нас плакать кровавыми слезами.

Вальтэриан Колд и Беатриса Фаиэ долго рассуждали о возможном заговоре против короля, в то время как Еликонида и Сталий Эдасмор его обсуждали.

— Вижу, у тебя всё получилось, — сказала эльфийка демону.

— Да, только жезл покоится на дне самой глубокой и длинной реки мира! — с досадой поведал Сталий.

— Тише, — приказала Еликонида. — Потеря жезла не страшна. Главное — ты лишил короля мощного оружия. Осталось уговорить Ревмиру и Эрнеста перейти на нашу сторону, и начало будет положено.

— Сегодня подходящий момент, — решил демон, смотря в сторону леди Колд. — Только не будем говорить Ревмире, что я отец её сына. Иначе она может не захотеть помогать нам.

— Естественно, — подтвердила эльфийка, идя в сторону Ревмиры и Эрнеста.

Поравнявшись с ними, она произнесла:

— Приветствую, леди Ревмира. Мне известно, как вы ненавидите моего племянника-короля. Жить в страхе за жизнь ребёнка хуже смерти.

— К чему вы клоните, леди Еликонида? — недоверчиво поинтересовалась Ревмира, заслонив сына собой.

— Я хочу помочь вам, — эльфийка достала из рукава шёлковый платок и поднесла к глазам, делая вид, будто плачет. — Племянник обезумел. Он нарушает магические законы, творит бесчинства, не думая о последствиях. Вальтэр убивает невинных девушек! Как бы горько мне ни было, ради королевства и всего мира мы должны его свергнуть.

— Разве такое возможно? — изумилась Ревмира Колд.

— Я полностью согласен с тётей, — вмешался в разговор Сталий Эдасмор, как всегда в облике Севериана Колда. — Мы должны положить конец тирании Вальтэра, убив его. Тогда наступит заря новой эпохи. Началом её станет моё восхождение на престол. Я люблю брата, но благо жителей Сноуколда превыше всего. Мои чувства по сравнению с безопасностью мира — ничто.

— Что вам от меня нужно? — обеспокоенно спросила леди Колд.

— Ваш сын имеет силу, которая поможет одолеть короля, — поведал демон. — Пусть он отомстит за отца. Смертью Вальтэриана Эрнест обезопасит и себя, и вас, и Сноуколд.

— Как он сможет победить самого короля? — вопрошала Ревмира, тайно желая, чтобы сыну была уготована судьба героя.

— Эрнест вырастет, и мы обучим его всему необходимому для магической битвы, — заверила Еликонида.

— Я согласна помочь вам подготовить сына к великим свершениям, — решилась леди Колд. — Ради его будущего я пойду на всё! Он избавит мир от кровожадного монстра и себе сыщет славу. Будет героем, как отец.

— Мудрое решение, — кивнула эльфийка, погладив Эрнеста по голове. — Сегодня Вальтэр не трогает вашего ребёнка, а завтра? Кто знает, что творится в голове у моего безумного племянника. Будьте осторожны, он опасен. Лучше мы его, чем он нас…

Усилив в сердце молодой матери страх, Еликонида и Сталий ушли в разные стороны, чтобы не вызвать у магов подозрений. Эльфийка коварно улыбалась, убирая сухой платок в рукав. Всё шло по плану.

Беатриса закончила разговор с Вальтэрианом, не сумев убедить его в виновности Еликониды.

— Ты выглядишь расстроенно, — подошла к ней Леонила Альсори.

— Я попыталась раскрыть глаза королю на деяния его тёти, — произнесла ведьма. — Как всегда неудачно!

— Не выражай неприязнь к Еликониде, — посоветовала графиня. — В прошлый раз это обернулось для тебя плачевно. Тётя Вальтэриана — настоящая змея. Чтобы её раздавить, нужно время и терпение.

— Я скоро уезжаю в Крэвэлэнд. Боюсь, за время моего отсутствия король пострадает.

— Не беспокойся понапрасну. Я всегда смогу защитить бывшего воспитанника.

— Разумеется. Извините, мне пора. Я должна собрать вещи перед отъездом. Пожалуйста, передайте правителю мира мои поздравления с победой над королевством юга. Я не успела его поздравить, обеспокоенная придворными интригами. А ведь это важно для Вальтэра.

— Разумеется, моя дорогая.

Бал-маскарад подошёл к концу, пока пожилая графиня и ведьма беседовали. Стоило Беатрисе отойти от Леонилы, как к ней подбежала раздражённая Астрид Мейрак. Скрывая за вежливостью злость, она поинтересовалась:

— Где вы ходите? Я извелась от переживаний. Вдруг вы куда-то исчезнете, и мне придётся самой выполнять следующее задание короля. Стражники доложили, вы желаете уехать на запад. Правда?

— Да, леди, — ответила Беатриса. — Я соскучилась по родным, навещу их и вернусь. Не волнуйтесь, я договорилась с правителем мира. Он разрешил отправиться выполнять второе задание после моего возвращения. Я недолго погощу в Крэвэлэнде.

— Хоть это радует, — прошипела правительница людей, злобно смотря на собеседницу. — Ой, король встал с трона! Похоже, собирается дать мне новое испытание.

Леди Мейрак не ошиблась. Вальтэриан, обсудив важные дела с советниками, поставил кубок вина на стол и произнёс:

— Лорды и леди, пришло время объявлять второе задание для моей невесты. Леди Астрид Мейрак, выйдите вперёд!

Как всегда, властительница людей подошла ближе к трону и поклонилась.

— Вы должны отправиться в Хионфлор — королевство эльфов и фей, найти разноцветный водопад Фомальгаут и достать из него гранатовое зёрнышко, — приказал Вальтэриан. — Отличить его от обычного жемчуга непросто. Верю, вы справитесь. Из зёрнышка нужно приготовить любовное зелье и принести мне. Всё сделаете — и второе задание я сочту выполненным.

— Да, мой лорд, — с трепетом проговорила Астрид.

— Отлично. Бал-маскарад окончен, — сообщил Вальтэриан.

Подданные короля постепенно разошлись. Беатриса, посмотрев на него, тоже покинула тронный зал. Кастор Хэдусхэдл наблюдал за ней всё время как зачарованный. Но не смел подойти. Он не боялся короля, просто не знал, о чём говорить с ведьмой. Кастор понимал: она высокородная леди из Крэвэлэнда, а он простой страж. У них нет будущего. Даже его неизгладимая вера в чудеса не вселяла надежду на счастливый исход.

Стражник замешкался у выхода, думая о любви к Беатрисе, и услышал властный голос Вальтэриана:

— Кастор, подойди!

Он обернулся и увидел, что остался один на один с правителем и тайным соперником. Кастор подошёл к трону и, поклонившись, выжидающе посмотрел на короля.

— Ты запомнил всё, что я тебе говорил, и не будешь путаться под ногами? — поинтересовался Вальтэриан.

— Вы мой король, а я ваш подданный, но не раб, — ответил стражник. — Я волен поступать по велению сердца.

— Не боишься, что я его вырву?

— Магию любви вам не уничтожить! — воскликнул Кастор. — Пусть у меня нет короны, я всё равно могу бороться за своё счастье.

— И что же ты сделаешь? — встал с трона Вальтэриан и демонстративно подошёл к воину. — А? Что ты мне можешь сделать? Я король, маг. Ты — всего лишь человек. Я могу свернуть тебе шею, и мне ничего за это не будет. Меня одолеть у тебя силёнок не хватит. Уяснил?

Кастор промолчал, бросая взглядом вызов королю.

— Возвращайся в Штормгрот, — прошипел Вальтэриан. — Леди Беатрису и леди Астрид ты больше не сопровождаешь.

— Я страж Мейраков, а не ваш. Вы не имеете права выгонять меня из столицы.

— Я не имею права? Я? Я — король мира, Мейраки — мои подданные. Захочу, они лишатся жизней в одночасье.

Правитель вернулся к трону и, понизив голос, лениво продолжил:

— Не хочешь, чтобы твои близкие пострадали? Тогда уезжай в свой маленький замок и не высовывайся. Я всё сказал, можешь идти.

Бравада покинула стражника. Он поклонился и убежал, звеня доспехами. Вальтэриан крикнул ему вслед:

— Удачи, Кастор Хэдусхэдл! Надеюсь, ты меня услышал.

Глава 19

Вольные племена

Леди Беатриса сняла маску, переоделась в ярко-жёлтое платье с меховым воротником и вышла во двор Зимней Розы, где её ждала карета. Ведьма подошла к ней и увидела в окне замка брата. Уголки её губ приподнялись в улыбке. Леди Фаиэ спросила:

— Точно не хочешь отправиться со мной?

— Вальтэр не отпустит, — ответил вампир. — Я ведь капитан его гвардии. Кстати, он в курсе, что ты уезжаешь?

— Я говорила ему о намерении навесить родных, и король дал согласие. Однако на балу мы не попрощались. Он разговаривал с лордами-советниками. Я побоялась его беспокоить.

— Ясно. Пока, сестрёнка. Передай родственникам, что я соскучился.

— Хорошо! До встречи!

Беатриса закрыла дверцу кареты и поехала в Крэвэлэнд в сопровождении лучших воинов-магов, которых приставил Ленор Фаиэ. Они скакали на шестиногих конях рядом с каретой, готовые защитить госпожу в любую секунду.

Путь предстоял не близкий и опасный. Чтобы добраться до королевства вампиров, нужно было ехать на запад, через Яблочную долину, возле леса Опасности и Диких гор. Важно не свернуть в ложном направлении, иначе можно попасть в деревню троллей в Диких горах или в логово разбойников в лесу Опасности.

Экипаж леди Фаиэ останавливался лишь, чтобы переждать ночь. Колдуны и ведьма не боялись путешествовать в темноте. Но им нужен был отдых, а энергия луны издавна придавала сил всем созданиям магии.

Минул заснеженный Альтаир, начались зелёные леса и цветущие поля. Прошло два месяца, путники увидели вдали Яблочную долину. Стражники пришпорили коней, и вот уже они скакали по тропе среди яблонь.

В воздухе витал аромат яблок и цветочного нектара. Воины сорвали сочные плоды и вкусили. Сок от спелых яблок, словно мёд, потёк по рукам стражей, разжигая аппетит.

— Не останавливайтесь, — приказала ведьма. — Я хочу как можно скорее встретиться с семьёй. По возвращении в столицу мира вы нарвёте яблок столько, сколько захотите.

Стражи подчинились и поскакали прочь от Яблочной долины. Деревянный указатель, стоящий на перекрёстке трёх дорог, показывал, что кратчайший путь до королевства вампиров идёт по центральной дороге. Члены экипажа выбрали его, не ведая, что попали в ловушку, устроенную троллями и гоблинами, чтобы заманить их к себе и ограбить.

Начало смеркаться, на пути появились высокие горы, и растительность почти исчезла.

— Леди Беатриса, сделаем привал? — предложил один из стражников. — На рассвете продолжим ехать.

— Странно, что мы ещё не приехали, — сказала ведьма. — Остановите карету, я выйду.

— Не безопасно, — попытался отговорить её другой страж.

— Исполняйте приказ, — настояла Беатриса.

Воины повиновались, и карета остановилась. Ведьма вышла, огляделась, прищурив карие глаза, и воскликнула:

— Я не помню этого места! Мы заблудились.

— Кто-то перепутал указатели местам, чтобы заманить нас в ловушку, — догадался Боеслав, боевой товарищ Ленора Фаиэ и правая рука короля по военным делам.

— Скорее всего, — согласилась Беатриса. — Будьте готовы. Мы в Диких горах. На нас могут напасть.

Стражники создали колдовские сферы и осмотрелись. Резкая вонь ударила в носы. Из горных пещер вылезли тролли — огромные существа с длинными ушами и серой кожей, похожей на камень. За ними появились гоблины — зелёные чудовища с клыками, выходящими за пределы рта, бородавчатыми носами и руками. От их топота с вершин гор попадали камни.

Пещерные жители приблизились к стражам и попытались схватить одного из них. Тот увернулся, а на чудовищ посыпался град искр и сфер магии.

— Стойте! — приказала троллями и гоблинам ведьма. — Как вы смеете нападать на правительницу ваших земель? Разве мы вам что-то сделали?

— Леди Беатриса, они не понимают вашего языка, — пояснил Боеслав, сражаясь с троллем. — Они разговаривают на тролленском.

— Я попробую поговорить с ними мысленно, — заявила Беатриса и создала огненный купол над экипажем. Он помешал монстрам возобновить нападение.

— Тролли и гоблины — глупейшие создания, — фыркнул Боеслав. — Они могут только пожирать людей и крушить всё вокруг. Разговаривать с ними бессмысленно.

Ведьма его не послушала и попыталась связаться телепатически с обитателями Диких гор. Она коснулась указательными пальцами висков и сосредоточилась. В голове гоблинов и троллей было много шума. Думали они только о еде и размножении. Ведьма передала им послание: «Здравствуйте, меня зовут Беатриса из дома Фаиэ. Я и мои сопровождающие не желаем вам зла». Спустя долгое время ей удалось разобрать ответ вожака троллей: «Мы съедим твоих спутников, тебя заставим готовить нам. Ты станешь женой одного из нас, научишься превращаться в камень и охотиться». «Нет», — ответила Беатриса и, прервав мысленный контакт, повернулась к Боеславу:

— Они не хотят нас отпускать. Придётся сражаться.

— Я же говорил, они глупые и нецивилизованные, — вздохнул военачальник. — Религии у них нет, своего королевства тоже. Тёмное племя… Тролли и гоблины подчиняются королю, потому что боятся его. На деле они своенравны. Однажды Вальтэр такую бойню здесь устроил! Они на всю жизнь запомнили. Эх, славные времена были!

— Точно, Боеслав! Вот как заставить их отпустить нас без боя, — улыбнулась ведьма и послала лишь одну мысль вожаку троллей: «Не отпустишь — король вас уничтожит».

Ответа долго ждать не пришлось. Не послав ни единой мысли, глава троллей ушёл в пещеру и увёл сородичей. Гоблины пошли за ними.

Беатриса насмешливо посмотрела на них и сняла волшебный купол с себя и стражей.

— Что вы им сказали? — поинтересовался Боеслав.

— Пригрозила гневом короля, — проговорила ведьма, садясь в карету. — А всё-таки тролли и гоблины не такие глупые, раз придумали, как заманить нас к себе.

— Это не они! — послышался оглушительный визг, и из-под камней вылезли тхау. — Обычно тролли и гоблины поедают заблудившихся путников первыми, а нам достаются лишь объедки. Хорошо, что они испугались. Мы получим больше!

Тхау были фиолетовыми созданиями без шеи, маленького роста, с крючковатыми когтями и огромным ртом. Они носили потрёпанную одежду, хотя в их пещерах лежало много золота и драгоценных камней, которые добывали в подземных шахтах гномы-рабы.

— Если вы умеете разговаривать на Эльсайсе, общем языке шести королевств, значит, поняли, что я говорила троллям, и не станете нам мешать, — произнесла ведьма, отходя от тхау, который норовил сорвать с её шеи кулон в виде саламандры.

— Мы не чтим правителей! — сверкнул кошачьими глазами самый старый тхау.

Его сородичи устроили суматоху среди гор. Они бегали между воинами, пытались укусить их, визжали и пугали коней жуткими улыбками. Леди Фаиэ пришлось вновь наколдовать огненный купол. Тхау обожглись и отпрыгнули.

— Взмах моей руки — и от вас останется пепел, — предупредила беснующихся монстров ведьма.

— Не стоит тратить колдовские силы на мелкие неприятности, — брезгливо посмотрел на тхау Боеслав. — Мы монстриков мечами одолеем.

Тхау заверещали, собрались в стаю и повторили нападение. Длинными ручонками они ударили в защитный барьер, надеясь его разрушить. Огонь объял их непропорциональные тела. Тхау загорелись.

Ведьма осуждающе на них посмотрела и сняла огненный купол. Затем подошла к подпалённым обитателям гор:

— Глупые, безрассудные существа! Неужели не видите, что противник вам не по зубам? Брысь отсюда, не то хуже будет!

Тхау не послушались. Тогда Беатриса пропустила между пальцев молнию и кинула в них. Монстры сильнее завизжали и отлетели в сторону.

— Сидите в кустах и не высовывайтесь, — приказала ведьма, создав клубок огня и показательно вращая в руке. — Узнаю, что вы на моих землях продолжаете дорожные указатели менять, направлю сюда отряд вампиров. От вас и гоблинов с троллями ничего не останется. Поэтому проконтролируйте друг друга.

Монстры притихли, обиженно шипя.

— Поедемте, леди Беатриса, — сказал Боеслав, положив руку ведьме на плечо. — Они не стоят вашего гнева. Жалко отдавать психическую энергию столь глупым существам.

Леди вернулась в карету, и экипаж поспешно покинул Дикие горы. Встречаться с орками или, того хуже, драконами никто не желал.

Оставшуюся часть ночи стражники ехали без отдыха. Будучи колдунами, они прекрасно ориентировались в темноте, чувствовали ауру вампирского королевства, однако не могли его найти.

— У меня ощущение, будто мы ездим по кругу, — выглянула из окна Беатриса.

— Леди, я тоже не понимаю, в чём дело, — пробормотал Боеслав. — Место аномальное или заклятие наложено, чтобы сбить нас с пути.

— Сейчас ночь, наше любимое время суток, значит, несмотря на препятствия, мы должны попасть в Крэвэлэнд, — произнесла ведьма. — Мы не люди, чтобы остерегаться темноты. Ночь делает нас сильнее. К тому же, ни заклинаний, ни проклятий я здесь не чувствую.

— Как скажете, но что нам делать? — спросил военачальник. — Крэвэлэнд не появляется. Вдали только дым от костра. Поедем туда? Посмотрим, кто его разжёг, и дорогу попросим показать?

— Вдруг там разбойники?

— Не волнуйтесь, леди Беатриса, мы сумеем дать отпор.

— Хорошо, направляемся к костру.

Кучер и стражники повернули коней и поехали в место, откуда слышался треск дров и веяло запахом жареного мяса.

Там маги встретили цыганский табор. Темнокожие и черноволосые, цыгане располагались вокруг костра. Одни пели под гитару, другие играли в карты.

Цыганки были в пёстрых многослойных юбках и кофтах с длинными пышными рукавами. На запястьях их звенели браслеты из монет. Цыганы сидели в разноцветных рубашках и широких штанах. За их поясами торчали кинжалы.

У деревьев стояли цыганские кибитки. Лошади мирно паслись рядом и жевали траву. Босоногие цыганята хватали их за семицветную гриву, путались в ней и танцевали, ударяя в бубен.

При виде экипажа цыгане замерли и устремили взор на прибывших. Стражник Колдов открыл дверь кареты и подал руку ведьме.

— Леди Беатриса из династии Фаиэ! — объявил Боеслав.

Она покинула карету и в окружении стражников подошла к цыганам.

— Доброй ночи, — произнесла ведьма. — Я хотела бы видеть вашего предводителя.

— С какой радости? — возмутилась одна из цыганок. — Фаиэ это вообще кто? Первый раз слышу.

— Цыц, женщина, — приструнил её цыган. — Я говорить буду.

На вид ему было около сорока пяти. Он имел плотное телосложение, короткие чёрные волосы и кулон с клыком волка на шее. Одет был в зелёную кофту поверх распахнутого чёрного жилета, синие штаны и высокие лакированные сапоги. На голове его лежала шапка с соколиным пером.

— Я барон табора, Бальдо, — представился цыган. — Что тебе нужно?

— Не могли бы вы показать дорогу до Крэвэлэнда? — попросила ведьма.

— Как ты оказалась в лесу Опасности? — перебил барон.

— Вы не имеете права так разговаривать с леди Фаиэ, — возмутился Боеслав. — Во-первых, вы должны обращаться к ней на «вы», во-вторых — поклониться, в-третьих…

— Не нужно, — мягко остановила его Беатриса.

— Чтобы ты знал, гаджо, я цыган и ни за что не стану потакать женщине, — не стерпел нравоучений Бальдо. — Мы вольный народ. Лордов и леди для нас нет.

— Вы покажите путь до вампирского королевства? — переспросила ведьма.

— Ты дочь правительницы вампиров? — поинтересовался барон.

— Да. Какое это имеет отношение к моему вопросу?

— Прямое. У меня есть сын Марко, отличный парень. Жениться ему пора, а он ни на одну цыганку не смотрит. На карнавале в Крэвэлэнде познакомился Марко с твоей сестрой Доротэей Фаиэ. Полюбилась она ему шибко. Мы проводим тебя до королевства, только ты уговори сестру стать женой моего сына.

— Покажите его, — приказала ведьма.

— Приведите Марко! — распорядился Бальдо.

Цыгане выполнили приказ. Из-за деревьев показался молодой цыган в красном наряде, с трубкой в зубах и серьгою в ухе.

— Правда, что сказал ваш отец? — спросила Беатриса. — Вы любите Доротэю?

— Да, — ответил Марко.

— Я не могу ничего вам обещать, — сообщила ведьма. — Сестра вряд ли согласится. Ни разу за всю историю Сноуколда леди из Крэвэлэнда не выходила замуж за кочевника-цыгана. Никто из нашей династии не одобрит подобный брак. Я даже не могу представить вашу семейную жизнь. Доротэя с детства любит роскошь и комфорт. Она не захочет путешествовать по свету. А жизнь в замке не для цыгана.

— Передай сестре о чувствах Марко и всё, — попросил борон табора. — Остальное пусть сама решает. Коли девка любит его — придёт, коли нет, то… Эх, жизнь! Сам чёрт не разберёт её.

— Вы проводите меня или нет? — в очередной раз вопрошала Беатриса.

— Ночь пройдёт, и проводим, — заверил Бальдо. — Опасно в такую пору ездить по лесу. Рогатые твари с телом свиньи из оврагов стаями вылезают. Лишь у огня мы в безопасности. Располагайтесь.

Сопровождающие Беатрисы подозрительно покосились на цыган, крепко привязали коней, спрятали ценные вещи и рассредоточились по поляне, будто разведчики во вражеском стане. Вновь заиграли гитары, цыганки начали петь и танцевать. Ведьма присела на бревно, лежащее около костра. Задумчиво глядя на пламя, она вспоминала короля.

— Отчего ты растерянная и печальная? — подошла к ней цыганка с платком на голове и колодой карт.

— Всё в порядке, — не желала беседовать Беатриса.

— Не нужно говорить неправду, — не отставала цыганка. — Давай я погадаю?

— Не нужно.

— Тебе не интересно узнать будущее?

— Я сама творю его.

— В духовном мире существует несколько вариантов развития событий. Неужели не желаешь узнать о радостях и горестях жизни, чтобы иметь возможность предотвратить ненастья?

— Гадания мне не нужны. А, впрочем, делайте, что хотите.

Цыганка перетасовала карты девять раз, вынула несколько и положила вниз колоды.

— Вытяни три, — попросила она, и ведьма молча сделала.

— Первая карта означает, что твоей любви с пиковым королём угрожают сплетни, — объяснила цыганка. — Об этом говорит сочетание пикового короля и 9 треф. Трефовый валет символизирует достижение желаемого, но не обретение счастья. В один день ты потеряешь всё. Вижу на твоём пути смерть пикового короля.

— Хватит, — остановила гадалку Беатриса, не давая убедить себя в плохом. Ведь вера в дурные предсказания придаёт им силу, а её отсутствие не позволяет им сбыться.

— Лучше я по руке погадаю, — смутилась цыганка. — Ближайшее будущее расскажу.

Она повернула ладонь ведьмы и, вглядываясь в линии, заговорила:

— В стенах родительского дома тебя ждёт сюрприз. За ними — искушение. Кто-то в мире борется за власть, кто-то — за жизнь. Не верь никому и держись подальше от чертогов короля мира. Иначе окажешься там, где была в начале пути. Не возвращайся в логово ядовитых змей. Они ждут момента, чтобы укусить.

— Довольно! — выдернула ладонь из рук гадалки Беатриса, сняла драгоценность и протянула цыганке. — У меня нет с собой монет, чтобы заплатить вам. Возьмите кулон.

— Я не стану брать с тебя плату, — сказала цыганка. — Я по своей воле стремилась предупредить тебя о приближении страшных дней.

— Как вас зовут? — запоздало спросила ведьма.

— Роза, — представилась цыганка.

— Кажется, я вас где-то видела, — произнесла Беатриса.

— Не меня, а мою прабабку Шофранку, — загадочно улыбнулась Роза. — Она передала тебе книгу колдовства и магию, когда ты была лишена памяти.

— Почему ваша прабабушка передала дар мне, а не родственникам? — поинтересовалась Беатриса.

— Ваша магия похожа. Шофранка не называла себя целительницей или гадалкой. Она считала себя ведьмой и предпочитала жить в королевстве магов, нежели в родном таборе. Её отцом был Зорий Светлый, а матерью цыганка.

— Откуда ваша прабабушка узнала про меня?

— Духи нашептали. Шофранка верила, что сущности из мира теней говорят с ней и просят найти того, кто изменит мир к лучшему. Прабабка отдала жизнь и дар, чтобы найти тебя. Великим провозглашают одного мага, не зная, сколько не менее сильных чародеев пожертвовали ради него всем.

— Хотите сказать, я великая чародейка?

— Шофранка дала бы ответ. Я же об этом не ведаю.

Роза пожала плечами и ушла. Беатриса не препятствовала. Её мысли занимало предсказание. Она не заметила, как костёр потух, музыка стихла и табор погрузился в сон. Ведьме не хотелось спать. Всю ночь она просидела возле костра, смотря на звёздное небо.

Глава 20

Отчаянье

Кастор из династии Хэдусхэдл прискакал в родной край, поместье Таирлан. Вместо усадьбы с резными жёлтыми крышами его встретило выжженное поле. Обгорелые крыши сиротливо отбрасывали тень на некогда плодородную землю. От людей остались обугленные черепки.

Кастор ужаснулся. Вслушиваясь в мёртвую тишину, он до последнего не верил, что это случилось с его домом. Молчание прервал протяжный стон. Стражник метнулся к завалам и, откинув почти сожженную софу, обнаружил старушку, покрытую ожогами.

— Сынок, — ласково сказала она. — Уходи с гиблой земли… Не то погибнешь… Мне недолго осталось…

— Что здесь произошло? Где мои родители? — спросил нервно Кастор.

— Сгорели все, милок, сгорели, — ответила старушка, и одинокая слеза сиротливо скатилась по её щеке.

— Кто сжёг Таирлан? — прокричал стражник, сжимая кулаки в попытке сдержать слёзы.

— Иноземное войско спалило всё. На их гербе была изображена птица… — старушка не договорила и умерла.

— Вальтэриан, — с ненавистью произнёс Кастор, достал из ножен меч и крикнул, смотря в голубое безмолвное небо. — Я тебя уничтожу! Слышишь, король? Ты за всё ответишь. Ты пожалеешь, что убил невинных людей. Я одолею тебя. Добро всегда побеждает зло!

Не в силах заглушит боль, парень ускакал на окраину королевства людей, в таверну «Еда и кров от семьи Лотос». Он заказал «огненную воду» и стал рассказывать посетителям о тирании короля.

Мебель в таверне была из дерева. На первом этаже находилась кухня, где готовили крестьянские кушанья и хмельные напитки. На втором — номера для постояльцев.

Спустя два часа распития алкоголя Кастор превратился в типичного обитателя питейных заведений, потрёпанного и уставшего. Покрасневшее лицо невыгодно оттеняло чёрную бородку, опухшие чёрные глаза напоминали жабьи, волосы торчали во все стороны.

Его новые знакомые выглядели так же. Для них подобный облик был обыденным. Справа от Кастора располагался мясник, толстый мужчина с расплывчатыми чертами лица. Слева — давний знакомый Хэдусхэдла, тоже страж Мейраков. Он был худощавым юнцом, с взъерошенными волосами. Третий был старым сапожником, не в меру весёлым и пьяным.

— Ещё что-нибудь желаете? — вопрошала хозяйка таверны, полная женщина в фартуке с вытянутым чепчиком на голове.

— Налейте ещё, — пьяным голосом потребовал Кастор. — Мы с друзьями отмечаем смерть Вальтэриана Колда!

Вздохнув, хозяйка ушла на кухню.

— Что ты несёшь, он жив ещё! — крикнул ему выпивший мужчина из-за дальнего столика.

— Ненадолго, — покачнувшись, засмеялся Хэдусхэдл. — Я исправлю ошибку Четырёх Стихий!

— Может, вам хватит выпивки? — вернулась трактирщица с бидоном «огненной воды».

— Наливайте! — чуть не упав со стула, приказал Кастор.

— Да, не скупись, красавица! — попытался приобнять её мясник.

— Мой муж вам руки оторвёт, — выкрутилась женщина и наполнила кружки посетителям.

Кастор отхлебнул, притянул друзей и проговорил заплетающимся языком:

— На рассвете я отправляюсь в столицу за головой короля. Кто со мной?

— Мы! — закричали собутыльники.

— Чш-ш-ш, — зашипел на них парень.

— Король поднял высокие налоги! — протянул мясник.

— Король заставляет нас воевать! — возмутился второй стражник.

— Да! Вальтэриан с остальными лизоблюдами живёт в роскошных замках, а мы тут с голоду подыхаем! — опустошил кружку сапожник.

Постепенно мужчины устали пить. Кастор Хэдусхэдл, шатаясь, поднялся на второй этаж и снял комнату. Упав на кровать, он заснул. Проснувшись к обеду, парень не нашёл вчерашних «друзей». Не удивительно, ведь пить за счёт Кастора — одно, а организовать покушение на короля — совсем другое. Парень вздохнул и попросил хозяйку трактира принести в номер еду и рюмку «огненной воды». Чувствовал он себя ужасно. Руки тряслись, голова болела.

Кастор вернулся в комнату, лёг на кровать и, закрыв глаза, попытался прийти в себя. Хмель не отпускал, болью отражаясь в висках. В дверь постучали.

— К вам можно? — раздался тонкий девичий голосок.

— Заходите, — ответил парень.

В комнату вошла девушка с золотистыми вьющимися волосами и пухлыми губами. На ней был фартук и недорогое тёмно-розовое платье. Она была служанкой, похожей на Беатрису Фаиэ, словно отражение в зеркале! В пьяном бреду границы между фантазиями Кастора и реальностью стёрлись.

Он встал с постели, подошёл к девушке и двусмысленно посмотрел на неё. Она торопливо поставила на тумбочку поднос с его заказом и молвила, отстраняясь:

— Тут всё, как вы просили. Хозяйка велела принести еды и питья… Я пойду, у меня работа.

Парень уже не слушал её. Залпом выпив водку, он резким движением схватил девушку.

— Проклятая ведьма, — прорычал Кастор. — Ты мне всю жизнь поломала. Из-за твоего садиста я потерял всё! Беатриса, ты ответишь мне за эту боль.

— Отпустите! — закричала служанка. — Что вы делаете? Сир? Я не…

— Грязная тварь, — не останавливался Хэдусхэдл, разрывая её одежду. — Что, я не так хорош, как король мира? А? Куда мне, простому стражнику!

Кастору мерещилась Беатриса, из-за любви к которой он получил израненное сердце, потерял семью и нажил врага в лице самого Вальтэриана. Ярость накрыла его с головой, заглушила рассудок и совесть. Он пренебрёг моралью, и животные инстинкты взяли верх. Никто не услышал, как девушка кричала и звала на помощь.

Когда Хэдусхэдл понял, что совершил, он ускакал из таверны, бросив вещи и деньги. Посмотреть в глаза обесчещенной служанке Кастор не решился. Он не знал, как жить после гибели родных и того, что он сделал с девушкой. Парень не понимал, чем теперь отличается от душегубца Вальтэриана.

Весь день Кастор бесцельно бродил по улицам Штормгрота. Его одежда запылилась и порвалась, взгляд выражал отчаянье.

Вокруг парня бегало много людей. Они суетились, покупали и продавали. У них были дом, семья и цель. Людей заботили мирские проблемы и ежедневные дела.

Глаза многих выглядели потухшими и безжизненными, хотя истинной боли прохожие не испытывали никогда, в то время как Кастора душевные муки разрывали изнутри. Его боль была не физической, а моральной. Мысли о самоубийстве не оставляли парня.

С поникшим видом он подошёл к лавке, в которой продавались прочные каучуковые верёвки. Кастор протянул руку к товару, как вдруг из серого здания выбежала худая женщина с взъерошенными волосами. «Ураган!» — воскликнула она.

Парень оставил самобичевание. Огонёк жизни снова заколыхался в его истерзанном сердце. У него появилась цель. Кастор бросился туда, откуда шёл сильный ветер. Он хотел помочь горожанам справиться с ненастьем. Кастор всей душой желал умереть, подарив кому-то жизнь, как подобает герою, а не насильнику.

Ураган сносил торговые лавки, вырывал с корнем деревья, выл как голодный волк. Двигался точно по кругу, стараясь унеси в небо чёрный старый дом, который прочно врос в землю и не в силах был взлететь с потоком ветра.

— Нечистая сила лютует! — кричала бабка, наблюдающая за странным явлением.

— Как есть, ведьмино колдовство! — подтвердил мужчина лет сорока.

— Дом проклят! Его жильцы прокляты! — продолжала вопить старая женщина. — Четыре Стихии хотят разрушить бесовское жилище!

Кастор остановился, не дойдя до говоривших. Он заметил в окне дома, окружённого воздушным вихрями, темноволосого мальчика пяти лет.

— Внук старой ведьмы! — заголосила толпа.

Резкий рывок урагана — и дом взлетел ввысь. Кастор Хэдусхэдл не послушал предостережения людей и в последнее мгновение схватился за крыльцо улетающего жилища. Он не мог оставить маленького мальчика наедине с бушующей стихией. Вместе с ним парень оказался под облаками.

На лету Кастор забрался внутрь дома. Из-за урагана все вещи в нём были перевёрнуты вверх дном. Убранство составляли две кровати, деревянная посуда и восковые свечи. Почти все жилища в королевстве людей не отличались богатством. Оглядевшись по сторонам, парень подошёл к мальчику. Тот испуганно сжимался в углу и с опаской смотрел на незваного гостя.

— Не бойся, — попытался говорить убедительно Кастор. — Я не причиню тебе зла. Я искренне хочу помочь. Как тебя зовут?

— Меня назвали в честь моего племени Абаасом, — последовал краткий ответ.

— Странное имя, — рассудил парень. — Где-то слышал о вашем племени… Не помню, где. Меня зовут Кастор Хэдусхэдл. Я бывший стражник Мейраков. Принадлежу к расе людей.

— А я не человек, — грустно произнёс мальчик.

— В Сноуколде многие не люди! — улыбнулся Кастор. — Как думаешь, куда занесёт нас ветер?

— Не знаю. Главное, чтоб мы не разбились.

— Отчего пессимистично рассуждаешь? В Хионфлоре многие феи летают вместе с домами.

— Мы не в Хионфлоре, а Штормгроте, — с плохо скрываемой ненавистью сказал Абаас.

— Почему ты не любишь людей? — поинтересовался парень.

— Они убили почти всех моих родственников, потому что абаасы не похожи на них, — поведал мальчик. — Из-за этого меня воспитывала бабушка. Она умерла, хотя клялась, что не оставит.

— Я тоже потерял семью. Но не из-за человека, а из-за мага. Они ничем не лучше других рас.

Воспоминания о сожжённых родных пробудили в Касторе гнев, который сменился тихой злобой и печалью. Он не смог вымолвить больше ни слова. Парень заторможенно смотрел в даль, видя облака и вершины гор Василисков. Ураган занёс его и мальчика далеко на юг, в царство оборотней.

Дом опустился на землю, и ветер исчез. Кастор поднялся с пола и задал вопрос, ответ на который его интересовал с начала полёта:

— Скажи, Абаас, почему именно твой дом унёс ураган?

— Бабушка позвала меня на родину, — последовал странный ответ.

— Твоя бабушка ведь умерла, — не понял страж.

— Да, умерла, но обещала помогать после смерти. Ураган вызвала её душа из загробного мира. В южных горах живут мои сородичи. Они позаботятся обо мне.

— Разве возможно наколдовать ураган после смерти? Грань между мирами живых и мёртвых непреодолима, — возразил Кастор.

— Раз в году она слабеет, и мёртвые могут воздействовать на живых. Сегодня именно такой день, — пояснил мальчик чётко и уверенно, будто всю жизнь изучал магию. — Пойдём к моим родным. Уверен, они будут тебе рады.

— Что ж, мне идти всё рано некуда, — рассудил парень и вместе с мальчиком аккуратно вышел из перевёрнутого дома.

Они оказались в окружении фиолетовых пещер и подземных туннелей. За ними простирались пески, перемешанные с красной глиной. Местность казалась безжизненной. Лишь мелкие ящерки ползали под ногами, прячась в камнях.

— Идём, Кастор, — коварно улыбнулся Абаас и потянул его за руку. — Я голоден.

Ничего не подозревая, бывший стражник пошёл за ним. Пройдя вдоль гор, они вошли в отверстие между скалами и оказались в огромной тёмной пещере.

— Идём! — эхом отозвался возглас мальчика.

Кастор петлял средь камней и прорубленных туннелей, следуя за Абаасом. Чем дальше он отходил от входа, тем больше стремился вернуться назад.

Непроглядная тьма царила повсюду. Летучие мыши кружили над головой парня и постоянно подлетали к лицу, стремясь выцарапать глаза. Несмотря на темноту, можно было разглядеть жирных светящихся улиток. Они ползали по стенам, оставляя за собой следы зелёной слизи.

— Я не пойду дальше, — не выдержал Кастор.

— Не бойся! — дёрнул его за руку мальчик. — Мы почти пришли.

Абаас довёл парня до центра пещерных лабиринтов. Там, далеко от входа, горел яркий свет факелов, лежали обглоданные кости гномов и людей, витал трупный запах. Около костра сидели каменные монстры, абаасы. Высокие одноглазые существа с длинной рукой и ногой клацали металлическими зубами, доедая свежее человеческое мясо.

Привыкнув к свету, Кастор понял, почему ему показалось имя мальчика знакомым. Он вспомнил: абаасами называли монстров, опаснее людоедов. Ведь они пожирали не только тело жертвы, но и душу. Человек, съеденный абаасом, не попадал в загробный мир, а неприкаянной сущностью бродил на месте гибели.

Тошнота стиснула горло парня в болезненном спазме. Его объял ужас. Тело стало ватным и не слушалось. Бывшему стражу хотелось закрыть глаза, однако выбыть из реальности было равносильно самоубийству.

— Вот мои родственники, Кастор! — воскликнул мальчик, и чудовища обернулись, лишая парня призрачной надежды на спасение.

— Сам пришёл, — проговорил почти человеческим голосом вождь абаасов.

— Недавно он хотел убить себя, — вторил ему другой монстр. — Чую, смерть кружила вокруг него. Хочешь умереть? Мы поможем.

Кастор Хэдусхэдл отчаянно замотал головой. Желание совершить самоубийство оставило его. Он захотел жить. Не важно, ради чего. Главное — жить! Смерть в забытой всеми пещере, в желудке абаасов парень считал позором.

Движимый жаждой жизни, он бросился бежать. За спиной его раздался протяжный вой абаасов, означающий смех. Бежать было некуда. Длинная рука старшего людоеда вытянулась и схватила стражника. Кастор начал вырываться, напрягая мышцы.

— Куда собрался? — произнёс абаас. — Ты наш обед.

— Нет! — прокричал парень и, изогнувшись всем телом, схватил с земли острую кость.

Он со всей силы воткнул её в трещину каменной руки абааса. Тот заревел и уронил строптивую добычу. Кастор поднялся и, пока монстр вытаскивал кость из тела, побежал к выходу.

— Мы не чувствуем боли, твои уловки нас не остановят! — прокричало ему вслед чудовище и ударило рукой по стене пещеры. Сверху посыпались камни и засыпали выход прямо перед парнем.

— От нас не уходили даже маги, — рассмеялись абаасы. — Куда уж тебе, человек.

«Силой монстров не взять, а хитрости у меня отродясь не было», — рассудил Кастор, задыхаясь от пыли. Упавшие камни рассекли ему бровь, самый большой из них порезал плечо до кости. Парень взвыл от боли, упал и затих. Он не предпринял попытки к бегству, даже когда несколько абаасов потащили его к костру.

— Надо было ему сразу руку проткнуть, чтобы не трепыхался! — визжали они.

Кастор тихо скулил от беспомощности. Сквозь пелену запечённой крови он видел полыхающие языки пламени и голодный оскал чудовищ.

Мальчик, который привёл его сюда, с удовлетворённым видом смотрел, как парня привязывали к большой палке, чтобы поджарить. Под одобрительный крик сородичей он разорвал на себе человеческую кожу. Вместо неё появились холодные мёртвые камни, являющиеся свидетельством того, что ничего от людей в нём не осталось. «Теперь я настоящий абаас! Я один из вас!» — с гордостью прокричал мальчик, победив в себе человеческие принципы и став чудовищем, пожирающим плоть и душу.

Кастор Хэдусхэдл пожалел его и поклялся, что, если Четыре Стихии даруют шанс на спасение, он не станет больше служить господам Сноуколда, а изберёт иной путь.

— Зачем нам жарить человека? — поинтересовался новообращённый абаас. — Давайте его так съедим! Свежее мясо напоминает мне о древних традициях нашего рода.

— Какой кровожадный! Истинный абаас, — заговорили людоеды и отвязали парня. — Живым человеческого сына есть интереснее.

Парень встрепенулся, чудовища усмехнулись и потянули его в разные стороны. Кровь Кастора закапала на огонь. Языки пламени стали голубыми, и людоеды остановились.

— Прекрасный дар Богини Йоары! — провозгласил старший абаас. — Кровь жертвы, изменившая цвет священного костра, означает наступление новой эры!

— Праздник! — загоготали абаасы.

— Тихо! — повелел старейший абаас. — Кто первым отведает его крови, станет следующим вождём. Но он должен это сделать прежде, чем человек умрёт. Перегрызите друг другу глотки. Победителю достанется всё!

Вождь вынул единственный глаз и положил на высокий камень.

— По обычаю, я не стану помогать никому из вас, — продолжил реветь он. — Мой глаз будет неустанно наблюдать за вами. Да покарают меня духи, если я что-то упущу из вашего поединка!

На месте глаза появились длинные корни и оплели место боя. Абаасы накинулись друг на друга, вгрызаясь железными зубами. Корни не давали им пересечь допустимую черту. Тот, кого за неё выкидывали, оставался без ужина. Как только кого-нибудь одолевали, слышался хохот и злорадный возглас: «Проиграл!».

Первым из сражения выбыл маленький абаас. Он злобно прошептал, что если бы знал о таком празднике, то сам бы съел свою добычу.

Кастор изо всех сил старался не впасть в забвение от боли. Ведь у него появился шанс сбежать. Парень незаметно пополз к выходу. Прорезанное плечо не давало быстро передвигаться, тянуло вниз. Кастор не верил, что ему удастся покинуть длинные цепи лабиринта, но всё равно превозмогал боль.

Абаасы не замечали ничего вокруг. Лишь глаз, лежащий на камне, видел, как Кастор уползал. Однако он не мог сообщить владельцу, частью которого был. Это дало Кастору бесценное время. Он сумел подползти к выходу, прежде чем маленький абаас обнаружил его пропажу и поднял шум.

Корни вползли в глаза старейшему абаасу, и он пошёл в сторону глаза. Воткнув его, абаас вскричал:

— Догнать человека! Он давно ушёл!

Абаасы бросились в погоню. Каменные и одноногие, они бежали неуклюже, постоянно спотыкаясь. Догнать беглеца им было бы тяжело, если бы не длинные руки.

Кастор слышал тяжёлые шаги. Они отражались металлическим звоном в ушах. Эхо пещер усиливало грохот абаасов. Парень быстрее полз к выходу, опираясь о камни, пачкая тело в грязи и слизи улиток. Сил почти не осталось, желание жить иссякало с каждой минутой. Свет мерцал в конце пещеры и манил к себе. Кастор полз, не переставая. Но усталость и кровоточащие раны взяли своё. Он потерял сознание. Последнее, что Кастор видел, это несколько оборотней, которые бежали ему навстречу. За спиной их гремели луки и ножи.

Глава 21

Королевство вампиров

С рассветом цыгане запрягли коней и сопроводили путников до чёрных кованых ворот Крэвэлэнда. Экипаж ведьмы въехал в королевство вампиров.