Бесплатный фрагмент - Когда я жила здесь

Глава 1

Боль пронизывает каждую клетку моего тела. Она настолько сильная, что хочу кричать. Но звук не вырывается из горла. Только жалкий хрип. Шея сдавлена словно ошейником. Звенит в ушах. Не слышу ничего, кроме этого звона. Мне страшно. Пытаюсь открыть глаза, но под веки как будто насыпали горсть песка. Помогите.

***

Начало августа. Суббота. Лили проснулась в восемь. Рядом лежал Макс. Засыпала она без него. В последнее время задержки на работе стали обычным явлением. Но это не тревожило Лили. Девушка любила и слепо доверяла. Их жизнь была, как ей казалось, предопределена. Они поженятся, заведут детей, переедут в квартиру побольше и будут жить долго и счастливо.

«Какой же ты красивый», — подумала Лили.

Ей нравилось в нем всё: карие глаза, тёмно-русые волосы, родинка на щеке, обаятельная улыбка, голос с хрипотцой, чувство юмора, которое часто скатывалось в сарказм, и даже желание всё брать под собственный контроль.

Она хотела поцеловать Макса, но побоялась его разбудить. Вместо этого, тихонечко прокралась на кухню, где её дожидался пёс Леон — чёрная с рыжеватыми подпалинами такса, очень игривая и ласковая. Основным местом жительства собаки была кухня. Входить в спальню не разрешалось, потому что Максу это не нравилось. В последнее время ему многое не нравилось. Леон заливисто залаял и бросился к ногам любимой хозяйки. Пора на прогулку. Лили схватила со стула поводок, засунула таксу подмышку и выскочила из квартиры. Однако прогулка продлилась недолго. Небо затянуло тяжелыми тучами и начинал накрапывать дождь. А жаль. Девушка любила проводить время с обожаемой собакой, которую всей душой ненавидел её парень. Она думала, что он просто ревнует, и хотела всем уделять достаточно внимания. Поэтому утренние и вечерние прогулки были временем Леона. Но не сегодня. Уже подбегая к дому, Лили придумала, что приготовит на завтрак. Тихонько открыв дверь и войдя в квартиру, она почувствовала запах свежесваренного кофе и табака. Странно, Макс уже два года как бросил курить и предпочитал чай.

Она вошла на кухню. Парень стоял спиной с сигаретой в руке, смотрел в окно и явно о чём-то думал. Затем он сделал глубокий вдох, будто на что-то решался, и повернулся к Лили. Ей стало всё ясно от одного его взгляда.

Прозвучало неприятное и местами жестокое признание. Такое, после которого чей-то мир обязательно рухнет. И сегодня рушился мир Лили.

Макс вспоминал, что полюбил яркую девушку, которая могла вскружить голову любому, кто оказывался с ней рядом, а теперь Лили превратилась в домашнюю серую моль в сочетании с чрезмерно опекающей мамочкой. Он больше её не любит и устал скрывать это. Да и в придачу ко всему, уже подыскал ей прекрасную замену.

Лили хотелось кричать, но сжимающая боль в горле не давала этого сделать, словно свинцовая цепь, сомкнувшаяся на шее. К глазам подступили слезы, а в ушах громко зазвенело. Последние слова она практическим не слышала, они доносились эхом. Смысл был ясен и без этого, но разум отказывался принимать. По телу пробежала дрожь. Взгляд упал на заварочный чайник, стоявший на столе. Девушка захотела схватить его и разбить, но она с таким трепетом его выбирала. Лили не могла уничтожить то, что так любила. А вот Макс смог.

«Почему он не поговорил об этом раньше? Почему не поделился? Почему терпел до точки невозврата?» — в голове Лили вертелось множество вопросов.

Она почувствовала слабость, присела на колени и горько заплакала. Самую большую боль человеку приносит смерть. Даже если это умирает мечта или любовь. Масштаб трагедии всегда велик, особенно, когда смерть скоропостижная.

За окном началась гроза. Она полностью соответствовала чувствам Лили. Гнев, слезы, тяжесть и абсолютная темнота.

Лили собирала чемоданы. Было девять утра.

Дождь за окном не прекращался. Его тяжелые капли с огромной силой ударяли в окно, разносясь эхом по квартире, из которой исчезла привычная жизнь.

Макс не смотрел на Лили. Он остался на кухне, включил телевизор и переключал каналы, не задерживаясь больше нескольких секунд. Только чтобы не слышать эту звенящую тишину. А ещё этот стук капель. Созданный им траур угнетал. Но его не беспокоили чужие чувства, свои он уже давно похоронил.

Максу казалось, что они два альпиниста, которые взбираются на вершину горы, привязанные тросами друг другу. И вот настал момент, когда один продолжал карабкаться вверх, а второй перестал прилагать усилия и висит над пропастью, ожидая падения. И достаточно просто перерезать трос, чтобы освободить обоих. Макс думал, что это он тот, который повис. И решил сделать героический поступок — отпустить Лили. Только вот ей казалось, что было всё наоборот.

Девушка испытывала неприятные ощущения: не хватало воздуха, кровь прилила к голове, всё тело боялось, сжималось, оно мысленно готовилось к удару и желало только одного — выжить.

Лили сидела напротив раскрытого чемодана и думала, что забрать с собой. Когда она выйдет за пределы этого дома, начнётся какая-то другая жизнь. И ей не хотелось видеть в ней то, что будет напоминать об этом предательстве, об этом ужасном дне. Она взяла ноутбук, принадлежности Леона, пару книг, полупустую косметичку и одежду, которой оказалось не так много. В этот момент она отмотала свою жизнь на несколько лет назад.

Лили работала в крупной рекламной компании. Творческое мышление в сочетании с весёлым нравом сделали её любимицей в офисе. К тому же она была очень яркой и красивой девушкой, её чувству стиля могла позавидовать любая, а от ухажёров не было отбоя, хоть она не торопилась с кем-либо встречаться. Но когда в офисе четыре года назад появился новый дизайнер, она почувствовала, что бесповоротно влюбилась в этого мужчину. Это и был Макс. Вскоре у них закрутился бурный роман, и они съехались. Макс был очень амбициозным и трудолюбивым, быстрыми темпами он продвигался по карьерной лестнице и уже через полгода стал руководителем отдела. Стремление всё держать под своим контролем проявилось и в отношении Лили. Макс убедил её, что уже достаточно зарабатывает и может содержать их двоих. Пора ей просто наслаждаться жизнью, сидя дома. На самом деле он просто ревновал и не хотел делить её ни с кем. Лили не сильно сопротивлялась такому предложению, ей нравилась идея посвятить себя «семье», но и совсем от работы не отказывалась. Она ретушировала фотографии на заказ, сидя на собственной кухне. Со временем женственные платья сменили удобные худи. Свои длинные кудрявые чёрные как смоль волосы она всё чаще закручивала в гульку на затылке. Косметика исчезла, ведь в этом, как казалось, уже не было необходимости. Лили думала, что она нисколько не изменилась. Но это было не так. И дело не во внешнем виде. Даже без косметики она была очень привлекательной. Лили просто растворилась в другом человеке и перестала отличать свои желания от чужих, перестала говорить «я», а только «мы». Она распланировала всю жизнь на годы вперёд, а теперь горько осознавала, что будущее так хрупко и нужно было просто жить сегодняшним днём.

А ещё она растеряла практически всех своих подруг за эти несколько лет. Было не до них. А теперь ей даже не к кому поехать. Мама живёт далеко. Да и не хотелось её тревожить. Нужно было искать жильё. Нужно было всё начинать сначала.

«Ну почему, как это могло случиться, почему мир так несправедлив?» — только и крутилось у нее в голове.

Бедный Леон чувствовал боль своей хозяйки, но не знал, чем помочь. Он прижался к ней, уткнувшись головой в лапы, и тихонько стонал. Хотя быть может, он просто боялся грозы. Раздался гром, который заставил Лили прийти в себя. Нужно было думать, что делать дальше. Она открыла приложение для вызова такси и решала, какой выбрать пункт назначения. Девушка вспомнила один шикарный отель с потрясающим видом на весь город. Там она мечтала провести их первую брачную ночь, и решила поехать именно туда.

Она взяла чемоданы и собаку, положила ключи на тумбочку в коридоре и вышла из квартиры, затаив дыхание. Последняя надежа ещё теплилась в её сердце. Но чуда не произошло. Она услышала только звук поворота ключа. Поняла, что это конец. Такси уже ждало внизу.

Глава 2

Дверь подъезда была тяжёлой, совсем не открывалась. Она будто знала, что с Лили поступили неправильно, и не хотела отпускать.

Девушка сделала глубокий вдох и, направив все свои силы, освободилась от её плена. Но рывок оказался слишком сильным, и чемоданы потянули вперед хрупкое тело, унося его в объятья бетонного крыльца. Так сказать, второй удар за день. Но он был настоящим, физическим. В ладонях чувствовалось жжение и пульсирующая боль, на поверхности ободранной кожи появилась кровь. Ощущение собственной беспомощности сдавило грудь. А ещё было невыносимо холодно. Лили готова была заплакать. Леон разнервничался и попытался пуститься наутёк, но поводок, висящий на запястье хозяйки, сдержал его порыв.

В этот момент девушка ощутила чьи-то крепкие руки на своих плечах. Её окутал терпкий аромат сосны и пряного табака. Перед глазами возникли детские воспоминания, где они вместе с папой гуляли по лесу, собирали грибы, играли в охотников и пытались распознавать следы зверей. На мгновение показалось, что он рядом. И от этого стало тепло.

Но это был таксист, который видел грандиозное падение и поспешил на помощь. С виду — мужчина лет пятидесяти. С гладко причесанными назад каштановыми волосами, аккуратными усами и бородой. Высокого роста. Довольно подтянут. Он словно сошел с обложки какого-то журнала.

— Вы не ушиблись? Кажется, у вас кровь, — проговорил он достаточно низким с хрипотцой голосом.

— Не знаю. Вроде я в порядке. Меня ждет такси, — ответила Лили, поднимаясь с колен.

— Значит, нам по пути, — улыбнулся таксист. — Обещаю, что довезу вас в целости и сохранности. А ещё у меня есть аптечка, сейчас всё мигом обработаем.

Он подхватил чемоданы и в одно мгновение забросил их в багажник. Оттуда вытащил большой зонт и вернулся к Лили, которая так и осталась стоять у подъезда.

— Меня зовут Роберт, — сказал таксист, усаживая её в машину.

— Лили, — взяв в руки собаку, ответила девушка.

— И куда поедем, Лили? — улыбнулся Роберт, садясь за руль и доставая аптечку из бардачка

— Я же указала в приложении. Разве нет?

— Да. Я видел. Просто хотел переуточнить.

— Тогда поехали? — голос Лили стал раздражённым.

Внутри она понимала, что этот человек ни в чём не виноват и точно не хочет ей ничего плохого. Но желание оказаться наедине со своим горем и просто выплакаться было сильнее. Меньше всего ей хотелось изливать душу таксисту.

Машина тронулась. А дождь продолжался, даже усиливался. Улицы казались унылыми, серыми. Любимый город в одно мгновение стал отвратительным. «И почему я решила переехать именно сюда? Почему не осталась с мамой? Наверное, хотелось доказать всем и себе в том числе, что достойна лучшей жизни, что лучше других. А лучше кого, зачем?»

Мысли путались в голове. Они отказывались поддаваться логике, скакали с одного на другое и все равно возвращались к Максу, к его предательству, к этой невыносимой тоске по дням, где она была счастлива с ним и без него тоже.

Такси выехало на центральный проспект, отель располагался в самом его конце. Однако ливень внёс свои коррективы. Случился настоящий потоп, ливнёвки не справились с таким количеством воды, и она заполнила улицы, организовав свою маленькую Венецию в центре города. Из-за этого произошла авария и организовалась большая пробка.

Лили внутри злилась, но ничего не поделаешь. Сзади уже собралось много машин, и выехать из колонны не представлялось возможным. Только двигаться вперёд, что было проблематично.

Роберт посмотрел на Лили через зеркало заднего вида и спросил:

— Оставляете прошлую жизнь позади?

— С чего вы взяли? — голос Лили показался каменным, каким-то чужим.

— Вы не похожи на счастливого человека, собравшегося в отпуск. Да и едете не в аэропорт, а в отель. Я вижу глаза, полные слёз и растерянности. Так выглядят люди, которые потеряли кого-то или себя.

— Вы психолог?

— Не совсем. Но в моей профессии часто сталкиваюсь с людьми, с их историями и судьбами. Я давно научился отличать подлинное счастье от красивой лжи. А ещё сам знаю, что такое потеря.

— И что же это?

— Потеря — это ничто, пустота, приправленная гневом и бессилием. То, что разъедает самые крепкие кости изнутри, как паразит. Заставляет многое становится острым: боли, приступам ярости и памяти. В этот момент вспоминаются все счастливые события и плотно запечатываются в тебе, как бы заставляя жить вполоборота. Всё внимание в прошлом, будущее исчезает, в нём больше нет смысла. Полное ощущение беспомощности и страха, потому что пол под тобой рухнул, а ты не знаешь, сколько этажей было в здании и будет ли смертельным предстоящий удар. Это тоска и разочарование от несбывшейся жизни. А ещё море: море слёз и истерик. И это всегда не вовремя.

— Кого вы потеряли?

— Свою жену, пятнадцать лет назад. Я доктор в прошлом, хирург, светила, как меня тогда все называли. Только и был помешан на своей карьере, диссертациях, признании. А она всегда была рядом, моей опорой и поддержкой. Даже когда я в сотый раз говорил, что пока рано заводить детей, она молча соглашалась. А потом — заболела. Рак. Ни мои знания, ни мои связи не смогли её спасти. И я остался один. Один на один с моей потерей. Я прочувствовал всю её глубину. Она душила и убивала меня, заставила обесценить все мои труды, все мои стремления, самого себя. Я наконец осознал в чём моё истинное счастье, но было поздно. Я больше не смог лечить людей, по крайней мере так, как я это делал раньше. Скорее это была гонка за признанием. Я ушёл из медицины, но не захотел быть в одиночестве. Поэтому я теперь таксист. Всегда с людьми. Порой я вижу в них себя, а порой её. И если чем-то я могу кому-то помочь, я это делаю. Теперь это единственное, что заставляет меня смотреть вперёд. Да и за рулем особо не отвлечёшься, — улыбнулся Роберт.

Лили истошно зарыдала, даже не понимая, то ли её пронзила его история, то ли своя собственная ещё непрожитая боль выплескивалась. Роберт не стал утешать. Он просто дал ей время. А затем спросил:

— А кого потеряли вы?

И Лили рассказала ему всё. А потом добавила:

— Мое горе совсем не похоже на ваше. Оно, наверное, какое-то смешное.

— Разве может быть горе смешным? Разве мы с тобой отличаемся? Ты тоже потеряла свою любовь. Пусть человек жив, но он больше тебе не принадлежит. Он уже не часть твоего пути. Скоро ты почувствуешь, как говорят психологи, все стадии принятия. А пока скажи, почему едешь в отель? Тебе больше некуда пойти?

— Абсолютно. Я сузила свой мир до однокомнатной квартиры, и в нём не было места для кого-то кроме нас двоих. Поживу в отеле несколько дней, пока не найду себе новое пристанище.

— А как ты смотришь на то, чтобы пристанище нашло тебя уже сегодня.

— То есть как? — на лице Лили появилась удивленная улыбка.

Пролетело целых два часа их разговоров, дождь прекратился, движение транспорта восстановилось, и такси уже добралось до отеля. Небо начинало светлеть и сквозь облака пробивались лучи солнца. Лили почувствовала, что наконец согрелась. Леон тоже больше не дрожал. Он устроился на коленях хозяйки с настороженным видом, словно внимательно слушал беседу.

— Мой успех подарил мне и немало денег. Я любил шумный город, его скорость, движение, а жена мечтала об уединении, прекрасном домике с маленьким садом и огородом. И компромисс был найден. Мы купили большую светлую квартиру в самом центре, с окнами в пол и сплошным балконом, проходящим через все комнаты. Жена развела на нём настоящий сад. Это был наш маленький оазис. Наше убежище. После смерти моей Марии счастье, которым было пропитано это место, стало удавкой на шее. Всё напоминало об ушедшей радости, заставляло жить оглядываясь. Поэтому я купил небольшую квартиру ближе к окраине. А вот продать эту так и не смог, слишком Мария её любила. Просто сдаю. Своим же пассажирам. Тем, кто потерялся, утратил нить счастья. Наше с Марией убежище становится их местом обретения себя. Надеюсь, оно им помогает. По крайней мере, больше полугода никто в нём не задерживался. Хотя может дело в соседях, — улыбнулся Роберт. — Ты сама всё увидишь, если захочешь. Предыдущий жилец съехал неделю назад, даже оставил в подарок комод собственного производства. Удивительный человек. Так расстраивался, что потерял работу в банке, а теперь заделался мебельщиком. Счастливый. Ну что, согласна?

— Это просто невероятно, — опешив, сказала Лили. — Я согласна.

Леон громко гавкнул, словно поддержал решение хозяйки.

Роберт объехал отель, проехал по шумному проспекту пару кварталов и остановился около торца шестиэтажного дома, который выглядел очень величественно и богемно. Светло-серый фасад здания с узкими длинными окнами в пол и витиеватыми металлическими ограждениями на балконах был богато декорирован лепниной, а сверху укрыт мансардной крышей. Он смотрел на другой точно такой же дом, но чуть повыше. От них «пахло» элегантностью и изысканностью, а между располагалась пешеходная брусчатая аллея, в центре которой красовались пушистые глицинии, высаженные ровным рядом. Они цвели и воздух во дворе был наполнен сладким нежным ароматом. Между деревьями — скамейки, а вдоль домов расставлены большие вазоны с какими-то вьющимися растениями, явно пытающихся взять их в плен. На первом этаже дома Роберта располагался книжный магазинчик, довольно небольшой, так что многие книги занимали стеллажи, стоящие перед входом. Чуть дальше разместилась кофейня, откуда доносился аромат свежесваренного кофе и булочек с корицей. В конце дома расположился цветочный павильон, рядом с которым была настоящая галерея из самых разных цветов, бережно расставленных в металлические ведерки. Они создавали атмосферу праздника в и без того замечательном дворе. А в доме напротив находился ресторан с летней террасой, наполненной звуками живой музыки. В целом двор был настоящим оазисом в центре города, где пахло летом и уютом.

Роберт помог Лили выйти из машины и достал чемоданы из багажника. Леон был немного встревожен. Эта новая обстановка одновременно пугала и интересовала его. Необходимо всё изучить и обнюхать. Он потянул поводок и хозяйку вперёд. Подбежав к глицинии, пес загадочно посмотрел на неё, а потом, задрав заднюю лапу, сделал своё маленькое собачье дело. Лили бросило в краску, а Роберт рассмеялся в голос.

— Я думаю, он уже считает это место своим. А вообще, внизу по улице есть небольшой парк, там все гуляют с собаками.

— Понятно.

Лили была поражена этим местом. Ей не хватало слов, чтобы выразить свой восторг. Она даже не знала о существовании такого района. У неё слегка закружилась голова. Потрясений на сегодняшний день было предостаточно. Вместе с Робертом они прошли до середины дома и остановились сразу после книжного магазина.

— А вот и наш подъезд. Держи ключи. Этаж шестой.

Они поднялись наверх. Лили открыла дверь и вошла. Квартира была наполнена светом и воздухом. В ней было много старинной мебели, которая так и не менялась со времен первых хозяев. На полу лежал дубовый паркет, поскрипывающий при ходьбе. Стены окрашены в нежно молочный цвет, а потолок украшен лепниной и красивыми хрустальными люстрами, напоминающими о былом величии ее владельца.

— Что ж, неплохо, — хитро улыбаясь, сказала Лили. — А что по поводу оплаты?

Роберт назвал смехотворную сумму для такой квартиры, чем больше ввёл Лили в состояние шока. Он записал её номер телефона для связи и сказал, что должен работать дальше.

— Скажите, как это возможно? — спросила Лили Роберта, открывающего входную дверь.

— Ты хочешь продолжать жить?

— Конечно, — с натянутой улыбкой ответила Лили.

— Поэтому ты здесь, — сказал, улыбнувшись, Роберт и закрыл за собой дверь.

Лили стояла в центре гостиной с двумя чемоданами и до конца не осознавала, что вообще происходит, совсем позабыв заплатить за такси. Леон же в это время изучал новую территорию. Он обежал всю квартиру с заливистым лаем, там было где разгуляться. Потом взобрался на небольшой пуф около кресла в гостиной, очевидно думая, что это его новая подстилка, и уснул. Крохотная кухня предыдущей квартиры была маловата для его великой натуры.

Лили захотела подышать и вышла на балкон. Он проходил через всю квартиру и выходы на него были в каждой комнате. Помимо красивого плетеного кресла там имелась целая галерея растений. К сожалению, большая часть погибла, остальная — еле дышала.

— Наверное, это то, что осталось после Марии. Почему предыдущие квартиранты не захотели поддерживать эту красоту?

Лили решила, что обязательно займётся садоводством. Так она хотела отблагодарить Роберта за его доброту, да и голова будет занята.

Затем она обошла квартиру. Если не считать маленькой прихожей, открывая входную дверь, можно было оказаться в самой большой комнате — гостиной. Она была проходной и разделённой на две части широкой прямоугольной аркой с красивой лепниной по верхнему краю. С левой стороны она заканчивалась спальней, с правой — кухней. Первую часть гостиной занимал массивный диван, обтянутый изумрудного цвета бархатом и два кресла из той же коллекции с пуфами для ног. Небольшой стеклянный столик находился в центре комнаты. Во второй части гостиной располагался камин, обрамлённый с верхней стороны большим зеркалом. На нём стояли два витиеватых канделябра со вставленными свечами, сожжёнными до половины. В центре — длинный дубовый стол с семью стульями, расставленными вокруг. А ещё несколько стеллажей, предназначавшихся для книг, но они пустовали. Лили представила, как зимними вечерами здесь зажигали огонь, возможно, устраивали большие приёмы. Ей даже показалось, что она слышит гул голосов и лёгкую музыку.

В спальне стояла большая кровать и странноватый комод, будто собранный из четырёх разных, тот самый, который «презентовал» предыдущий квартирант. На краю матраса лежало чистое постельное бельё. Прямо в спальне был вход ванную комнату, где даже имелись полотенца и мыло с зубной пастой.

И наконец, кухня. Она была средних размеров, но в ней уместилось какое-то невероятное количество шкафчиков, стоявших на полу и развешанных по стенам. А ещё большая широкая плита на пять конфорок и небольшой столик с двумя стульями. Лили тут же принялась открывать шкафчики. Все они были чем-то наполнены, в том числе и посудой. Лили нашла десяток абсолютно разных кружек. Ей приглянулась ярко-жёлтая. Повернув её, девушка увидела надпись «be happy», как иронично. А ещё тарелки из разных сервизов, набор серебряных вилок и ложек, пару кастрюль и сковородок, словно сделанных в прошлом веке, и современный электрический чайник.

Лили очень любила готовить. По крайней мере, для Макса. В прежней жизни у неё имелось много различных баночек для круп и приправ, бутылочек для масел и соусов, специальные ножи и формы для запекания, а ещё красивая посуда. Даже — отдельная полочка для кулинарных книг.

От этих воспоминаний Лили почувствовала лёгкий голод. Шкафчики, наполненные несъедобными вещами, перестали её интересовать. Не посмотрев и половины из них, она вернулась в гостиную, уселась на мягкий диван, достала ноутбук и заказала доставку продуктов. Сейчас ей меньше всего хотелось изучать район. После этого она наполнила ванну горячей водой и погрузилась в неё и в свои мысли. Наконец Лили смогла осознать то, что с ней произошло. Слезы текли по щекам, а тело накрыло волной обиды и одиночества.

Уже наступил вечер, когда она немного пришла в себя и захотела выпить чая. Продукты уже доставили. С горячей кружкой в руках Лили вышла на балкон. Вместо пледа она взяла пододеяльник и уселась в кресло. Вид был чудесный, пусть даже на дом напротив. В какой-то момент она остановила взгляд на одной из квартир. В ней можно было хорошо рассмотреть буквально пару окон: кухни и гостиной. Там развернулась какая-то вечеринка, судя по большому количеству нарядно одетых людей. Мужчины в костюмах, а женщины в вечерних платьях. Лили начала гадать, кто они: «В основном взрослые, но не одного возраста, а значит не друзья. Может быть, коллеги, но нет. Ещё какие-то дети, которые упорно пялятся в телевизор. Скорее всего, родственники и у них настоящий светский приём».

Затем в гостиной началась какая-то суета и Лили увидела молодую женщину в длинном чёрном платье. Её белокурые волосы спадали на плечи крупными локонами, а в руках она держала пылесос.

— Неужели помощница по дому?!

В это время к белокурой красотке подошёл статный мужчина. Он был среднего роста и крепкого телосложения, с лёгкой щетиной на лице, белая рубашка с закатанными рукавами придавала нотку хулиганства его классическому образу. Рядом с ним девушка в чёрном платье казалось такой хрупкой. Он что-то сказал ей, улыбнувшись, и выхватил пылесос, а она пошла на кухню и включила кофемашину.

«Какая она грациозная, — подумала Лили. — А какой вырез на спине. Нет, она однозначно хозяйка этого бала».

Тот же мужчина пришёл на кухню, подошёл и поцеловал её в щеку. У них началась милая беседа.

«Наверное, её муж. Какие же они счастливые. Это наверняка их годовщина. Ну, или они сделали ремонт в своей шикарной квартире. По какому же ещё случаю такой бал?»

Лили смотрела сквозь стекла на пару напротив, а видела себя и Макса. Вся их возможная совместная жизнь проигралась у неё в голове. Жизнь, которая не случилась. Горечь вернулась. Она наполнила собой даже чай. Ощущая гнев, Лили резко поднялась с кресла и выплеснула содержимое кружки прямо с балкона. На мгновение ей стало легче. Она смахнула слезу со щеки, взглянула в последний раз на семейную идиллию и пошла спать. Завтра будет новый день. Завтра будет новая жизнь, которая не планировалась.

Глава 3

Звон стекла заставил Агату повернуться. В противоположном углу комнаты её тётушка уронила бокал. Осколки хрусталя разлетелись. Если бы не гул голосов в помещении, все услышали бы тяжёлый вздох Агаты. С милой улыбкой она поднялась с барного стула и направилась удалить следы неловкости пожилой дамы. Никто особо и не обратил внимания на происшествие.

Агата обвела взглядом комнату в поисках Артура. Люди вокруг были заняты болтовнёй и коктейлями. У окна кучковались родственники со стороны Агаты. Её мать стояла там же и развлекала родню впечатлениями о своей недавней поездке в Индию. Рассказывала, эмоционально разбрасывая руки в стороны и закатывая глаза. София выглядела прекрасно в свои почти шестьдесят. Агата смотрела на мать с восхищением — невысокая, худощавая, даже слишком, в сером брючном костюме и белых лаковых слиперах. Светлые волосы с незаметной сединой рассыпались по плечам. Седина была, и Агата знала об этом как никто другой. На шее — жемчуг. Маникюр с лаком цвет беж. На безымянном пальце правой руки — кольцо с огромным рубином, хотя она никогда не была замужем. Отца Агата не знала. Мать будто почувствовав взгляд дочери, повернулась в её сторону и улыбнулась, незаметно подмигнув. Агата улыбнулась в ответ и продолжила глазами искать супруга.

Дети играли в плейстейшн. Некоторые устроились на диване, забравшись на него с ногами. Другие уселись на полу. Они громко хохотали, одёргивали друг друга и выхватывали джойстик.

У стола, накрытого закусками, спорили мужчины. Каждый из них держал бокал с виски. Брат Артура вертел в руках сигару, будто собираясь закурить. Хотя знал, что в квартире это запрещено. Тем более, когда рядом дети. Мужчины обсуждали, в какую криптовалюту выгоднее вкладываться, и мнения разнились. Разговор протекал на повышенных тонах.

Не обнаружив мужа, Агата направилась в кладовую за пылесосом. В голове промелькнула мысль, что Алису она видела только в начале вечера, когда собирались гости.

— Пап, ну почему я должна находиться там, где не хочу? И проводить время с людьми, которых почти не знаю?!

Алиса забралась на кровать, не сняв кроссовки, и поджала под себя ноги. Девочка надеялась спрятаться в своей комнате от тётушки, которая щипала за щёку и умилялась, насколько «быстро вырос ребёнок». От двоюродной бабушки, которая закатила глаза при виде розовых прядей Алисы. От дяди, который предлагал папе отправить Алису в частную школу. И от двоюродных, троюродных братьев и сестёр, с которыми она не общалась в принципе. Все толпились в гостиной. А здесь, в этой комнате со стенами цвета моря, Алиса обустроила свой маленький остров. И хотела, чтобы он стал обитаемым лишь для неё.

Артур сидел рядом с дочерью:

— Они твоя семья…

— Ну и что из этого? Меня устраивает любить их на расстоянии. Не праздник, а скукотища. Взрослые говорят о важных вещах, — она изобразила пальцами обеих рук кавычки, — а дети играют в видео игры! Как будто плейстейшн впервые увидели.

— Алиса! — Артур пытался звучать грозно, но получалось так себе.

— Папа! Я останусь здесь! Пусть мама развлекается с родственниками! Такое чувство, что это её праздник! — последняя фраза прозвучала с горечью и Артур выпалил:

— Давай завтра отвезу тебя с подругами в… Куда захотите! Можно в пиццерию. А можно на шопинг. Что захочешь!

Алиса хитро прищурилась:

— Что взамен?

— Милая, это же твой день рождения. Возможно, мама перегнула с этим праздником. Просто для неё ты всё ещё маленькая принцесса. Иногда она забывает, что ты четырнадцатилетняя девушка, которой нужно своё пространство.

— Давно пора понять, — проворчала девочка, теребя прядь светлых волос.

— Ну что, мы договорились? Идём к гостям?

Меньше всего Алиса хотела провести ещё несколько часов в обществе этих людей. Но перспектива завтрашнего дня немного её приободрила, и она встала с дивана в тот же момент, как из гостиной послышался гул пылесоса.

— Что там ещё? — произнёс Артур и поднялся вслед за дочерью.

Они вошли в гостиную одновременно. Агата у окна пылесосила ковёр. Вокруг неё суетилась тётушка. Алиса осталась в дверях, Артур поспешил к жене:

— Что случилось, милая? — даже с пылесосом Агата выглядела потрясающе. Чёрное шёлковое платье в пол струилось по точёной фигуре и держалось тонкими полосками на плечах. Волосы уложены в голливудскую волну, ярко-красные губы. Агата потратила не один час, чтобы сиять в этот вечер.

— Ничего страшного. Катерина разбила бокал, — она указала на остатки осколков.

— Давай помогу, — Артур взял пылесос из рук жены, чтобы закончить грязное дело.

— Пойду сварю кофе, — бросила Агата и направилась в кухню. Посередине располагался остров с варочной панелью. Агата редко готовила дома. Обычно заказывала еду из ресторана, в котором работала. Но когда делали ремонт в квартире, она продумывала высоту полок, размеры ящиков, выбирала цвет фасадов между бежевым и оттенком шампанского. Спорила с Артуром о необходимости винного шкафа. Муж сопротивлялся, но потом был в восторге.

Агата засыпала зёрна в кофемашину. Артур закончил с ковром и присоединился к жене.

— Как дела? — он чмокнул её в щёку.

— Где ты был? Я тебя обыскалась, — Агата свела брови, доставая чашки с верхнего ящика.

— Разговаривал с Алисой, она не в духе, — вздохнул Артур.

— Что опять? — не поворачиваясь, спросила Агата. Она предполагала, в чём дело. Алиса не хотела устраивать вечеринку, звать гостей. Но Агата не только настояла, ещё и заставила её позвонить и пригласить каждого лично.

— Всё как обычно, — Артур выключил кофемашину.

— Ты же знаешь, я стараюсь, как могу.

— Дай ей пространство. Вспомни себя в четырнадцать! — улыбнулся Артур.

— Да, наверное, ты прав. Но хотелось бы немного больше терпения с её стороны.

Агата взяла последнюю пару чашек из кофемашины и поставила их на поднос:

— Идём к гостям.

Артур взял сахарницу и последовал за женой.

Они вернулись в гостиную и продолжили быть идеальными хозяевами этого светского раута. И даже не заметили, что их дочь снова исчезла из комнаты.