Книга утешения

Предисловие от расшифровщика

Мира, в котором мы живем, не должно быть. Я всегда чувствовал это, но когда-то не мог объяснить, почему это так. Теперь могу.

Примерно в семнадцать лет, может, немного позже, я сделал для себя удивительное открытие. Оказывается, большинство людей не знает, для чего они. Это было странное, в чем-то шокирующее открытие. Потому что сам я осознавал свое предназначение с первых лет жизни. По крайней мере, с того времени как помню себя.

До сих пор в памяти стоит картина из далекого-далекого детства: лежу на кровати повернувшись к стене, рассматриваю причудливые узоры на обоях, а из глаз текут слезы. Слезы сострадания, слезы боли и бессилия. Я не переставая задаю себе вопрос «Зачем?!», на который никак не могу найти ответ. «Зачем я?», «Мои папа и мама?», «Зачем люди?», «Зачем этот мир?»

Зачем нужен этот мир, в котором есть боль, разлуки, страдания и смерть?

Что было причиной тех конкретных слез, я не помню. Может быть, мертвая кошка на дороге, а может быть слова друзей в садике о том, что мои родители когда-нибудь умрут. У каждого просыпающегося есть свой Мертвец, свой Больной и свой Старик.

С самого детства я ощущал, что в нашем мире что-то не так, что в нем есть какая-то червоточина, какая-то неправильность, какая-то несправедливость. Да, именно, какая-то глобальная фундаментальная несправедливость.

Я не помню причин тех слез, но именно с тех пор эти слезы всегда со мной. Удивительно, но даже тогда, глядя на причудливый узор обоев и плача от бессилия понять, зачем нужен этот жестокий мир, в который меня забросили, я прекрасно знал свое предназначение. И когда во вполне уже зрелом возрасте я спросил у близкого друга, зачем он родился, и услышав «не знаю, да и никто не знает», сначала не поверил. Подумал, что шутит. Или не считает меня достаточно близким другом, чтобы говорить о таких вещах. Я был готов ему сказать о себе, и думал, что он тоже. Обиделся, но не сильно. В конце концов, ждать взаимности — это признак здорового сердца, но обижаться на отсутствие ожидаемого — признак больного.

Спустя какое-то время после того разговора я вдруг по множеству признаков стал понимать, что большинство людей вокруг не представляют даже близко, для чего они родились! Это было шокирующее открытие, которое заставило многое пересмотреть.

Я же просто знал, для чего родился: найти ответ на вопрос «Зачем этот мир?» и, если не найдется оправдания для его существования, выключить его. Прекратить этот мир.

Наверное, немного странные мысли для ребенка, еще дошкольника. Но их ощущение до сих пор со мной, может быть не на уровне памяти, на уровне ощущений.

Конечно, я стал постарше и начал искать ответ на вопрос, который пронизывал мое существо. Искать через знания других людей. Только совсем молодой человек может верить, что он особенный, и что его мысли до этого не думал ни один человек. Ведь на самом деле нет ничего нового под луной, как говорят мудрецы. Так что я с вдохновением начал изучать философов и религиозных деятелей всех времен и народов. В это сложно сейчас поверить, но в те далекие теперь годы, когда мои сверстники играли во дворе, влюблялись или делали неизбежные подростковые глупости, я сидел дома и читал Шопенгауэра, Канта, греческих философов, Вивекананду… и искал у них ответа, зачем этот мир.

Ответов было множество — это главный признак того, что настоящего нет.

Было отчаяние, было разочарование, были надежды. И не раз одно сменялось другим, и не раз главный вопрос затирался куда-то поглубже, чтобы не мешал. И каждый раз возвращался все обостреннее. Жизнь шла, я учился, работал, даже женился и обзавелся детьми. Нашел себе и религию, которая больше всего походила на то, что можно было бы назвать истиной.

Но вопрос, словно затянувшаяся, но не вылеченная рана, зудел всегда, побуждая не останавливаться. И хотя разумом я уже почти смирился, что ответа нет и не будет, душа такого предательства собственного предназначения не принимала. Как только открылись границы советского союза, я сбежал из него. Жил в разных странах, прошел через многое. И вот, когда уже готов был отчаяться окончательно, отчаяться даже в душе, пришел ответ.

ПРИШЕЛ ОТВЕТ!

Я невообразимым образом нашел «Книгу утешения». И все стало на свои места. Сердце сразу успокоилось, как обычно успокаивается душа, когда находит свое предназначение. Теперь было понятно об этом мире всё.

Я занимался расшифровкой и переводом книги многие годы, прежде чем решился отдать миру. Есть сомнения и сейчас, причину которых нет смысла описывать в коротком предисловии. Подробная история моей жизни и появления «Книги утешения» и остальных сопутствующих рукописей рассказана в отдельной большой автобиографической книге. Сейчас важно лишь одно: я не могу держать это знание только для себя. Спустя множество лет, я все же передаю «Книгу утешения» миру, и пусть судьба сама решает, правильный это шаг или нет.

Благословение

Эта книга, прочитанная сердцем и разумом в единстве, будет путеводной звездой всем, кто хочет навсегда вернуться из мира тьмы в свет источника. Путь этот маячок будет доступен любому свету, что заключен в машине из сгущений тьмы, любому, кто попал в плен из тлена. Вовеки веков. Рано или поздно знания из этой книги помогут всем осознать природу мира и вернуться к началу всех начал. Всему человечеству вначале. А когда люди смогут постичь и уменьшить страдания до исчезновения, то и всем, кто придет после и обретет способность осознавать. Тем же, кто не хочет или не может прекратить страдания, эта книга послужит утешением. Ибо говорит об истинах, о которых никто и никогда не говорил ранее так ясно. Хотя они и лежат на поверхности. И да прибудет истина там, где её ждут. Каждый, кто прочитает эту книгу с чистым сердцем, получит благословение и утешение, а тот, кто воспримет сердцем и разумом — сможет начать путь домой.

Книга утешения

1. Изначальное

1.1 Вначале всего — лишь ровный свет. Без конца и без различений. Лишь ровное, едва пульсирующее свечение изначального.

1.2 Качества изначального света и были, и не были. Не были, ибо некому описать. Были, ибо сейчас есть тот, кто может описать их отделенными словами, которые лишь намек на то, что есть. И качества эти: вечность, умиротворение, ровная радость и любовь.

1.3 Из мира опухолей каждое из этих качеств кажется интенсивным до невозможности. Слепит и поражает. Словно яркий луч, упавший в мир из вечного мрака на глаза, которые никогда не видели света, но способны его увидеть, когда тот появляется.

1.4 Но в мире ровного света пульсация равномерная и теплая. И нет наслаждения.

1.5 Наслаждение — это концентрация радости и любви в лоне вечности и умиротворения.

1.6 Из ровного света появляются искры — концентрации изначального света.

1.7 Искры обретают новые качества, которых нет в изначальном свете. А те, что были — усиливаются, подсвечиваясь осознанием себя.

1.8 Есть вечный закон, пронизывающий изначальное, а через него и все, что было, есть и будет. И это закон — сохранения.

1.9 Все, что светится сверх ровного, компенсируется тенью. Все, что возвышается сверх ровного, компенсируется провалом. У каждой горы есть пропасть, которая позволила горе стать горой.

1.10 Так и появление искр, которые есть концентрированный изначальный ровный свет, неизбежно приводит к появлению затемнений на бесконечном теле ровного света.

1.11 Искры удвоения вызывают лишь легкую тень. Искры-миры, искры-боги для своей концентрации требуют огромных пустот с разной степенью тьмы. Концентрация света невозможна без концентрации тьмы.

1.12 Есть миры-тени, есть миры-пустОты, а есть миры-опухоли. Но это лишь названия. Суть же в том, что есть миры с разной концентрацией тьмы, которые образовались для того, чтобы в вечном изначальном свете могли появиться миры концентрированного света.

1.13 Чтобы появилось наслаждение, необходимо страдание.

1.14 Искры удвоения — это души, обретающие индивидуальность всего лишь наложением света на свет. Это минимально возможная концентрация света, которая может осознать себя.

1.15 В бесконечности ровного света — бесчисленное множество искр удвоения. Они не порождают тьмы, а только легкие затемнения без страданий. Эти затемнения исчезают и появляются так же как и искры удвоения.

1.16 Появление и растворение искр удвоения — причина пульсации изначального ровного света.