18+
Художественный Университет Йоги

Бесплатный фрагмент - Художественный Университет Йоги

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 70 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Монтара-поинт

Дама с факелом

Эйфель был, возможно, эротоманом. Чулок — Парижу. Даму с факелом — в подарок за океан. Свобода! В детстве в библиотеке — подшивка «Крокодила» за десять лет. Ни одного номера без американской статуи Свободы. В подписях к картинкам она неизменно берётся в кавычки. Тысячи фантасмагорических исполненных ужасом образов «Свободы» сопровождают все выпуски.

Вот зловещая колючка на голове этой отталкивающей истеричной женщины угрожающе нависла над негритянским бедняком, пытающимся спрятать от неё свою перепуганную семью. Кулаки ярости сжимаются от желания защитить их от беспощадной ведьмы. Листаем дальше. Вот своим факелом она поджигает очаг мировой войны и дома простых тружеников села Анголы.

Вместо Декларации независимости она нежно прижимает к груди ядерную бомбу, другой рукой безжалостно швыряя в Камбоджу и Вьетнам смертоносные «Першинги» и «Томагавки». Мир горит в пожаре империалистической войны. Вот каменной ступнёю она разбивает в прах на мелкие кусочки: «Права человека»!

На её плечах, словно на лошади, восседает пузатый монополист с сигарой. Закусив удила, она издевательски гогочет над непосильно страдающим рабочим классом всего мира! И теперь здесь на берегу Нью-Йоркской бухты довольно сложно избавиться от иррационального лёгкого холодка при виде этой исполинской фигуры — советская пропаганда была крайне убедительна в своих образах.

Уитни Дефо

Рон пришёл домой поздно. Я слышал, как скрипела лестница. Дом, в котором я живу, очень старый. Пало-Альто — небольшой тенистый городок под соснами. Неподалёку кампус Стенфордского университета. Название досталось от испанцев: «Пало» — сосна, «Альто» — высокая. Сам Лиланд Стенфорд имел отношение к первым постройкам в Профессорвилле — так называют этот тихий увитый плющем квартал, здесь селится профессура университета. Говорят, Стенфорд посещал этот дом, когда его только построили — он выделил на строительство домов средства.

Еноты, что живут под крышей, встретили Рона глухим ворчанием. Они вечно чем-то недовольны. На первом этаже прикованный к постели лежит сын Рона — Уитни Дефо. У него Синдром хронической усталости (CFS). Рон Дэвис заведует в Стенфорде Лабораторией генетики, которая этот злополучный синдром изучает. Уитни получает самую лучшую квалифицированную помощь в мире, но это его не спасает. За годы неподвижности у него отказали ноги, он может только ползать, сил хватает только, чтобы держать в руках айфон и сёрфить в интернете.

Наука не знает причин возникновения этого заболевания. В лаборатории думают, что это какой-то хитрый приспосабливающийся вирус, пожирающий организм. Ряд учёных полагает, что причина неврологическая. Уитни Дефо — известный в Америке фотограф, победитель многих конкурсов и обладатель множества призов. Объехал почти весь мир. Снял фильм о Далай Ламе, встречался с ним лично. И вот теперь, он не ходит, лежит, по ночам смотрит фильмы. Старается даже не говорить. Любые действия расходуют энергию, а организм отказывается её нормально восполнять. Уитни медленно угасает.

Я видел Уитни только раз. Рон вошёл на кухню и попросил помочь. Я кивнул, думая, что надо что-то перенести, и мы вышли в сад во дворе. На земле лежал Уитни. «У него был срыв, он пытался уползти из дома», — объяснил Рон. Стефани, приходящая сиделка, что готовит ему еду, думает, что он пытался увидеть меня. Я живу на втором этаже прямо над его комнатой, и он, вероятно, слышит всё, что я делаю: сижу за компьютером, разговариваю по телефону, принимаю душ. Дом старый, тонкие стены, половицы скрипят, слышен каждый шаг.

Эта комната раньше принадлежала младшей дочери Рона, Эшли — сестре Уитни. На стенах висят её фотографии в балетной пачке на сцене — она профессионально занималась в балетной школе в Сан-Франциско. Комнату они сдали, чтобы добавить средств на лечение Уитни, а Эшли переехала в соседнюю маленькую комнатушку. Единственный душ на этаже теперь в моей комнате, и Эшли, время от времени, завёрнутая в полотенце, смущаясь, стучится и на цыпочках пробегает в душ. Я снимаю эту комнату в доме Рона второй месяц с августа. Иногда, выползаю из окна на тёплую крышу и лежу по ночам, рассматривая звёзды.

Когда я подошёл, Уитни протянул мне свой телефон, не отрывая головы от земли. Там было написано: «Помоги. Мой отец мне не поможет». Рон стоял рядом. Я перепугался не на шутку, решив, что мне придётся вызвать полицию. «Рон и Жанет, его родители, должно быть, психи и издеваются над ним», — в ужасе подумал я, — «быть может, это они и довели его до такого состояния!».

Но Рон сказал, что Уитни просто просит отнести его обратно в дом, в его комнату.

У Рона больная спина. Я поднял парня на руки и отнёс обратно в кровать. Как пушинка лёгкий, худой, истощавший. Рон стал его раздевать. Я ушёл и через десять минут, получил сообщение на телефон от Уитни: «Принеси мне еду, пожалуйста». Догадка Стефани подтвердилась, парень хотел общения, осоловев в одиночестве.

Жанет подала мне разогретую в микроволновке тарелку с едой. Я зашёл к нему в комнату, положил тарелку на низкую кровать и сел на пол рядом. Уитни очень медленно сделал глубокий вдох, набрался сил, поднял телефон к глазам и прислал мне смс: «Спасибо». Мой номер был у него в контактах, Стефани помогла ему с этим. Мы немного побыли вместе, обмениваясь сообщениями, и я поднялся в свою комнату.

С тех пор он стал писать мне почти каждый день, интересуясь, где я и что делаю. Я подробно описывал. Через месяц я переехал в отдельные апартаменты в соседний Маунтин-Вью, поближе к телестудии. Жанет попросила больше не писать ему, поскольку переписка отнимает у него силы и стоит ему эмоций, которые беспокоят нервы и забирают энергию. И, видимо, удалила мой контакт из его телефона. Стратегия её лечения заключалась в том, чтобы полностью оградить его от общения и эмоций, избавить от любых усилий, требующих энергии и душевных затрат. Наше общение прекратилось.

Лишь спустя пять лет, я узнал, что Уитни жив, но теперь полностью парализован, его кормление происходит через трубочку. И вот буквально месяц назад на CNN появилась информация, что лаборатория Рона значительно продвинулась в исследованиях, и у людей с подобным синдромом появилась надежда на излечение. Рон дал большое интервью, о семье сделали репортаж.

Кто знает, быть может, мы ещё когда-нибудь увидимся, Уитни! И будем долго говорить обо всём в тенистом саду Рона. Держись!

Крис из коворкинга

Крис появился ниоткуда. Он прибыл в лабораторию за полночь. Словно приведение он слонялся по комнатам коворкинга и безмятежно уснул под утро на диванчике. Днём Крис отсыпается, а по ночам мастерит панели для солнечных батарей. Когда-нибудь всё вокруг будет на солнечной энергии, говорит Крис: «Это-то вы понимаете?».

Крис режет картонки на квадратики, проклеивает их плёнкой, наващивает провода. Обычно он восседает среди груды хламья и насвистывает что-нибудь из Чабби Чеккера. Над его головой вьётся дымок паяльника, чертежи на стенах над его столом содержат виды огромных плантаций, усеянных солнечными панелями.

Крис паркует свой байк рядом с кухней. На багажнике примотан верёвками целлулойдный мешок, в котором Крис спит, если судьба застаёт его ночью на улице. Его гитара увешана электроникой, разнообразные примочки и динамики издают неповторимый хрип в даунтауне по пятницам прямо рядом с сапожной мастерской на углу возле пиццерии.

Прохлаждающаяся публика не очень благодарна, медяков едва хватает на еду, но вряд ли что-либо заставит Криса вернуться домой в холодный Висконсин. Ведь вся его семья уже работает здесь рядом, в местечке под названием Моффет — за широким забором, в недрах ангаров НАСА, — так, по крайней мере, он всем часто говорит. Крис проверяет почту каждый день — приглашение на работу в НАСА должно вот-вот прийти. В это верят уже многие и таскают Крису кофе, пока он сосредоточенно режет картонки на квадратики.

Вчера Крис вытащил на улицу одно и своих творений — гравитационную световую линзу и выжег возле входа пядь сухого газона. На презентацию собралась небольшая толпа фанатов. Твиттер вёл прямую трансляцию. Подпалив попутно чей-то кроссовок, Крис обуглил своим гиперболоидом пару квоттеров на память дамам и удалился чертить новые схемы, прожаривая голый торс на парковке заднего двора. Ведь скоро не будет ничего вокруг кроме солнечной энергии, фолкс! Хоть это-то вы понимаете?

Новый байк

Всегда полезно приобретать свежие навыки. Так, например, в приятном во всех отношениях городке Маунтин-Вью в самом сердце Кремниевой долины я научился многим новым удивительным штукам, о которых раньше никогда и не задумывался. Я научился пристегивать велосипед, нанизывая на длинный корд велозамка оба колеса и седушку. Слава богу, мой третий байк имеет внутри седла специальное отверстие.

Третий байк за третью неделю. Байк в неделю! Теперь, глядя на свой велосипед, я подавляю чувства, которые могут меня с ним сроднить. Кто знает, увижу ли я его завтра? По крайней мере, вероятность этого не особо велика.

Первый байк я просто не пристегнул. Его увели той же ночью прямо с велопарковки респектабельного жилого комьюнити. Крушение иллюзий!

Приятель-американец, с которым у нас время от времени возникают разные рефлексивные дискуссии, почесав бороду, промежду прочим озадаченно заметил, что никогда раньше в своей жизни не слышал, чтобы кто-то на его памяти не пристегивал байк.

— Чертова Америка стонет от вала преступности, — удрученно прокомментировал он, насаживая свой велосипед на два титановых блокиратора.

Второй байк продержался пять дней. Я оставил его на полчаса в даунтауне и, вернувшись, обнаружил велосипед на своем положенном месте, пристегнутым… Без переднего колеса.

Стараясь сохранять душевное спокойствие, я отнесся к инциденту философски. Перенес велик в безопасное место и пристегнул снова. Через час я вернулся из магазина с новым колесом. Но остатков велосипеда и след простыл… вместе с замком. Я стоял посреди улицы с новым колесом в руках и думал, что теперь, мне просто нужно найти новый байк без переднего колеса на распродаже. Ведь, что-что, а переднее колесо-то у меня теперь есть. Как ни крути, проблема с передним колесом теперь-то уж решена! Осталось добить остатки.

Днём позже, оглядываясь, я бросал взгляды на свой новый велосипед, стараясь сохранить в памяти его внешний вид, когда покидал парковку. Кругом опутанный по последнему слову антиугонной стратегии, он тем не менее имел мало шансов сохранить хозяина в ближайшую неделю. Ведь у меня не было титановых замков. А легкомысленный стальной корд перекусывается моментально, пока ты перекусываешь средь бела дня в кафе за углом.

Саймон

По ночам Саймон слышит из подвала странные звуки. Как-будто кто-то ведёт передачу. Цифры и буквы. Бесcмысленный набор. Когда он спускается вниз, то не обнаруживает источника. Но это не тревожит его так сильно, как тот тихий голос из телефонной розетки, который каждый день, что-то устрашающе требует. Иногда Саймон просит кого-нибудь побыть с ним недолго. И тогда голос затихает. Но когда гости расходятся, он возвращается и металлическим тоном нудно и страшно делает Саймону мучительные выволочки. Многие думают, бедняга Саймон просто был проклят той старухой в дрянных лохмотьях на прошлогоднем празднике Огурца. Все видели их внезапную ссору у ларька с кукурузой. А кукуруза там — лучшая в городе!

На маяке всё тихо

Дорогой, Дон!

У нас все в порядке. Ждем вестей от Дяди. Схоронились пока на маяке во флигеле у смотрителя. Старик надежный. Болтать лишнего не будет. Наш позывной всё тот же. Мы сидим на рации весь день. Пришлите ваши координаты. Пришлите ваши координаты…

Когда живёшь на океане, к вечеру прибой усыпляет. Он цементирует сны. Он в них присутствует. Утром, ещё не открыв глаза, ты уже слышишь его порывистое дыхание и утробную мощь. Ночной сон растворяется, сменяясь сном дневным, под те же аккорды. В середине дня трудно понять: проснулся ты уже или это всё тот же сон, под те же звуки.

Если к вечеру удаётся убедиться, что всё более-менее реально — я спускаюсь на закате на берег, чтобы отнести чайкам немного сухарей. Разнообразить их скудный рыбный рацион. Они встречают шумно. Теперь они засирают не мой камень, а соседние валуны, куда я кидаю им мокрый мякиш. Впрочем, океан смывает всё, заботясь о чистоте владений.

Иногда меня посещают гости, и тогда мы досматриваем эпизод дня вместе, на отполированных прибоем каменных креслах, пытаясь угадать, что принесёт новая серия завтра. Горячий невод, прихватив напоследок зазевавшееся облачко, стремительно тонет, уходя за горизонт, под воду. И над багровым небосводом господь пускает лёгкие перьевые титры. И тогда в рыжих сумерках мы бредём по склону в дом. Открываем чем придётся бутылку вина и следуем указаниям наших докторов, готовя себя к испытаниям новых сезонов.

Дорогой Дон!

«Весь этот город пахнет,

как переспелая дыня».

На Маяке все спокойно, дорогой Дон! Только океан шумит по ночам, как футбольная арена. Волны монотонно едят берег. Я не закрываю окон. Иногда меня посещают чайки. Вчера они утащили весь хлеб. Мальчишка-молочник оставляет корзину за дверью по утрам. Смышленый парень. Белки и скунсы ходят за ним по пятам, он таскает им печенье с кухни. Я никуда не выхожу из моей кельи, только на берег. Приливы сменяют отливы. Солнце, сгорая до горячих красных угольков, с шипением падает в океан каждый вечер и выскакивает за горами на востоке по утрам снова.

Ах, эти горы! У нас все в порядке. Солнце печет по-прежнему. Я люблю лежать на траве, думая ни о чем. Иногда ко мне приползает свихнувшаяся черепаха. Она движется довольно быстро. Или это я так долго лежу? Хотя, бывает, мы лежим долго вместе, каждый думает о своем ни о чем. Хотел бы я знать, о чем не думает она. Вдруг она не думает о чем-нибудь интересном. Иной раз она просит меня подвинуться, если я лежу на ее пути. Настырное чудовище бодает меня в бок и призывает свалить с дороги. Однажды она разнервничалась и принялась бегать вокруг меня, как заведенная, пока Луна на небе тихо рождалась и утихала теми неделями. Я думаю, временами она просто перестаёт себя контролировать. Такое бывает. Но не с нами, дорогой Дон! Сохраняйте тонус, и мы еще свернем эти горы! Ах, эти горы…

Здесь можно потерять счет дням. Получили вашу посылочку. Ждем ваших телеграмм! Ваших телеграмм…

Я знал, что это случится. Ричи позвонил за полночь. Я понял сразу — пошло что-то не так. Нам надо срочно убраться из города! Не дрейфь, милая, это будет жаркая сальса. Шаг вперед. Качни бедром. Шаг назад. Горячий Лос-Анджелес стайл. Разрешите пригласить! Нас ждут закаты, детка! Нас ждут рассветы!

Копов удалось сбросить прямо на выезде. Двинули пока вдоль берега на юг. Надо переждать пару дней. Зарыться в песок на диком пляже.

Мы тихо катим по холмам от проклятой долины и не скучаем. Мы просто сидим на полицейской волне и держимся от неприятностей куда подальше. А кому они нужны, вы же понимаете, что за расклады в делах в наши дни. Многие парни пострадали. Никто не хочет проблем. Мы просто побудем пока за городом, пару дней. Расслабьтесь, погрейте девочек в джакузи. Мы позаботимся, как все решить лучшим образом в самое ближайшее время. Все стороны могут рассчитывать на результат. Вы же знаете, Тони подтвердит — у нас все, как всегда, в полном порядке и ушки на макушке. Никто не должен сомневаться. Отдельный привет дяде Чито и всем мальчикам, и девочкам с Большой террасы. Мы все так любим ваши пальмы. Мэри всегда напоминает мне о том вечере. Большой привет от нас Клэр и всем вашим. Всегда с вами. Ваши друзья. На пути к удаче!

Дым над долиной

Калифорния крайне неблагополучный штат. Здесь очень много людей болеет. Недомогает буквально каждый второй! Даже если человек, скажем, приезжает сюда здоровым, то очень скоро обязательно заболевает. И тогда квалифицированный доктор скорей строчит рецепт, и вот уже бедолага бежит в аптеку за лекарством, спасаясь от эпидемии.

Люди лечатся повсюду. Принимают свои лекарства на берегу, на улицах, в скверах и парках под южными дубами. Сдавленный кашель страдальцев разносится с утра до ночи по берегам и долинам. Горы оглашает сипение затяжного выдоха подлечивающихся повсюду хронически больных. Прослышав о бесценном опыте местных врачей, сюда стекаются хворые люди отовсюду. Калифорния самое нездоровое место в этом насквозь больном мире.

Бываю время от времени в Сан-Хосе. Думалось раньше, что это городок-сателлит по отношению к Сан-Франциско, типа жилье подешевле, промзоны. Но оказалось, что Хосе и есть столица Долины. Чертов Сан-Хосе в три раза больше, чем Сан-Франциско. Зажиточный мегаполис территориально по праву стрижет налоги с благодатных почв долины, плотно засеянных мировыми брендами. Судебная тяжба между Гуглом и Самсунгом, скажем, разворачивается здесь, в окружном городском суде.

По вечерам в даунтауне можно застать киношку на открытом воздухе на огромном экране. Народ раскидывает косточки на газоне или прямо на мощенном плиткой сквере. Завсегдатаи тащат свои подстилки, коврики, термосы, бутерброды и раскладные кресла. Я припал на траву к знакомой компании, отвисающей в парах медицинских каннабиноидов, и погрузился в знакомый сюжет.

На экране док Браун объяснял Марти принцип действия поточного генератора. Любопытна реакция аудитории. Невольно думаешь, что все эти люди видят фильм в первый раз — настолько живой и активный отклик на каждую сцену. Много детей, они-то, может, и правда, в первый раз смотрят это кино.

В фильме есть сцена — док Браун дает взятку полицейскому, чтобы тот не парился по поводу проводов на башне с часами. Сцена была включена в сюжет, как некий архаичный артефакт, оставшийся в 55-м году в прошлом и удивительный для путешественника во времени из 85-го года, для которого сей факт уже невозможен.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее