Холокост

ДАВИД

Маленький Самуил чернея сажи сидел на земле со старшим братом Давидом в Варшавском Гетто. Самуил от испуга прижался к брату. Рядом на земле лежали пустые миски. Они давно потерялись. Или их родители были убиты. Одинокие и потерявшиеся дети в Гетто все равно как бездомные жили на улицах. Жизнь их была скоротечна. Их фотографировали эсэсовцы. Одни для праздного любопытства. Но и были такие, фотографы, что стояли на службе. Работа таких фотографов заключалась в запечатлении еврейских детей как отбросов, как чего-то низкого, животного и должна была служить пропаганде великого рейха! Показывая как они считали низшую расу на фоне, которой они арийцы — фашисты представали бы богами.

— Не бойся их Самуил! — сказал Давид и улыбнулся эсэсовцу в фотокамеру.

Фотограф остался не довольный. Этот замухрышка, словно над ним издевался. Фотограф понял, что снимок выйдет совсем ни такой как он хотел.

— Сострой испуг! — попросил фотограф решив переснять. — Сколько ты не ел?

— Это вас не касается! — грозно ответил Давид. — Фотографии больше не будет!

Давид встал и взял за руку брата:

— Фотографируйте пустые миски!

— Что? — не понял эсэсовец.

— Миски! Это то, что мы были на этой земле!!! Завтра мы может быть умрем! А эти пустые миски останутся как памятник тому, что мы были и пусть умерли, но не сломились! Что стоило вам наполнить эти миски?! Гроши! Но вы предпочли смотреть на нас голодающих и умирающих! Так вот мы уходим к Богу! А ваши пустые миски оставляем вам!

САЛАСПИЛС

Затравленных детей группами иза дня в день приводили в больничный корпус лагеря.

В белоснежном халате доктору в сопровождении медсестёр проводили по одному в кабинет.

Доктор шутил с каждым ребенком:

— Ну что солдат! Пришла твоя очередь! Кровь для госпиталей все равно как воздух!

Худенькая черноглазая Соня опустила голову. От худобы её глаза казались больше чем были.

— Я не солдат! — ответила Соня.

— Это ничего! У тебя редкая группа крови! Ты должна помочь раненым солдатам великого Рейха!

— Почему?

— Как почему?! Твоя кровь снова поставит в строй солдата!

— За чем?

— Как зачем?! Что за наивные вопросы! Для великих побед!

— Чтобы вы убили еще больше? — с силой в голосе и смело сказала маленькая девочка подняв голову…

— Кого убили? — стал хитрить врач. -Разве я похож на убийцу?

— Вы и есть убийца!

— Я?!

— Вы берёте у нас кровь! Всю до последней капли! Сёма умер! Сара умерла! Давид умер! Все мои друзья, после того как вы взяли у них кровь, умерли! Мы маленькие! А вам всё мало и мало! Берите мою кровь! Берите всю! Я отправлюсь к своим друзьям и мы все придем к Богу и расскажем! И тогда Бог сотрет вас в порошок! Вы ответе за каждую нашу каплю крови, всё ровно, что за слезы…

ФОТО НА ПАМЯТЬ

— Давайте смелее, проходите! — улыбнулся Генрих офицер СС. -Сейчас добрый дядя фотограф Вас сфотографируют для истории. — А потом в награду получите шоколад.

Измождённые голодом, болезнями и с затравленными глазами, дети стали стайкой перед фотографом.

— Что же Вы такие несчастные! Я же всем пообещал шоколад!! Улыбайтесь!!!

Самый младший Давид закрыл лицо от фотокамеры.

— А что такое? Что за капризы? Не получишь шоколад!

— А не хочу шоколад! — вдруг смело ответил Давид.

— А что же ты хочешь? Скажи я исполню все!

— Жить! — сказал Давид. — Вы нас сейчас сфотографируете и убьёте! Как всех!

Офицер опешил:

— Сколько тебе лет мальчик?

— Семь!

— Ты слишком умный еврейский мальчик! Я таких ещё не встречал! Я буду с тобой говорить как со взрослым! Да ты умрёшь! Вы все умрете!!!

— Ха-ха-ха! — засмеялся Давид каким-то зловещим смехом, что офицер по- холодел. — Мы не умрем! Вы дураки! Мы никогда не умрем! Фотографируйте!!!

Раздалась магниевая вспышка и осветила последние минуты жизни детей…

Офицер протянул Давиду шоколадку и не смог удержаться и не спросить этого необыкновенного мальчика:

— Почему ты считаешь, что Вы никогда не умрете, если через считанные минуты Вас всех не будет в живых?

— Потому что Вы нас можете убить, но память о нас никогда… И эту фотографию увидит весь мир! Все! И мы оживем и придем в сердца каждого и своей фотографией мы победим Вас! Мы уже победили смерть! Это фото ни для истории, а на память! На память, а том, что мы были! Вас проклянут, а мы… Мы память, это фото станет вечной памятью Вашим злодействам… — Давид улыбнулся. — Шоколад я не возьму! Я и так награждён Богом! Бессмертьем!! Потому что Вы дураки!!! И сделали, ни одну, а миллионы наших фотографий… Хотели показать, что какие Вы великие, а получится наоборот! Потому что Величие это не сеять смерть, а дарить жизнь…

ТРИДЦАТЬ КИЛОГРАММ

— Командир, не злитесь! Я не виноват! Эти жиды живучи как крысы!!! — оправдывался сержант перед лейтенантом СС.

— Сколько можно повторять не кормить! Урезать содержание! Когда ты выучишь, что только весом тридцать килограмм можно сжигать в печах!

— А дети?

— Про детей, я не говорю! Они хорошо ложатся в печи! Их даже не надо прежде стрелять и тратить патроны! Оглушил по голове кулаком и в печь! Только они потом стонут в огне, когда приходят в себя! Ты всё понял! Тридцать килограмм! Не килограммом больше! Всё иди собери с десяток. И детей! Детьми хорошо разжигать печь!