Граф Лев Николаевич Толстой
очень любил детей…
Д. Хармс
Из истории создания «Казочек»
Самый интересный проект, который мы осуществили с Петюней Малковым, если не считать его нашумевшую выставку «Лениниана» в выставочном зале Дворца Культуры Уралмаш и нашу, не менее нашумевшую, поездку в Корею по приглашению любимого вождя и учителя товарища Ким Ир Сена, было неофициальное издание небольшой книжицы под названием «Казочки». Книга эта вышла в одном экземпляре, более наша местная рукописная типография не смогла себе позволить. Книга — перифраз сказок и былей графа Льва Николаевича Толстого, написанный для детей младшего школьного возраста, которых он сам и обучал в своей, далекой от опустившейся донельзя цивилизации, деревне. Я пересказал сказки, чтобы они стали более понятны для современного поколения детей младшего школьного возраста, а Петюня выполнил иллюстрации в своей неповторимой манере извращенного черного юмора уральской глубинки.
«Казочки» поимели широкий успех в узких кругах Свердловской интеллегенции, и даже была предпринята попытка отснять серию мультипликационных фильмов на основе этого богохульства. Однако времена в России становились все более и более напряженными, денег порой стало не хватать не только на мультики, но и на самый обыкновенный портвейн №33. Поэтому было решено показать произведения одной шведской журналистке Виктории Сван, приехавшей на волнах перестройки в орденоносный город Свердловск под эгидой международного молодежного движения «Некст Стоп».
Виктория Сван была искренне восхищена Петюниной Ленинианой и его иллюстрациями к сказочкам, потому что они действительно стоили этого. «По усски» она была не бельмеса, так что сами сказочки, к сожалению, не были так же по достоинству оценены. Петюня оказался настолько умен под ее чарами, разговаривал с ней исключительно на непереводимом языке любви, что отдал ей наш первый и последний оригинальный экземпляр сказочек, что называется за красивые глаза и теплую любовь.
Они прощались на станции Свердловск-Центральный, поезд уносил ее на следующий некст-стоп в славный город Новосибирск, Россия, Земля, Солнечная Система, Млечный Путь. Уносил так же и сказочки Льва Николаевича Толстого, который, как доподлинно известно, очень любил детей.
Кондуктор не спешил, кондуктор понимал, что с девушкой Петр Малков прощался навсегда.
— Итс тайм, сан. (It’s Time Son!) Для идиотов, кто по англицки не сечёт, это означает, что пора уже лапти в вагон двигать, синявка, я из-за тебя состав задерживать не буду.
Однако чтобы продолжить свои журналистские исследования России, Виктория Сван пробилась в Копенгагене на вручение Нобелевской Премии в области литературы и искусства к Иосифу Бродскому. Она оказалась настолько настырна, что даже попала на банкет, посвященный награждению лауреатов, пробилась к Бродскому и добилась персонального интервью.
Иосиф был очень доброжелательный дядька, растроганный вручением ему такой высокой награды и миллиона долларов, он потратил несколько своих драгоценных минут на беседу с «чувихой» Викой в Тиволи-Гарден.
Вика похвасталась своим глубоким знанием России, рассказала о себе, как она исколесила матушку вдоль и поперек, как встречалась с великими людьми, и о нас с Петюней не забыла упомянуть, как о немаловажном жизненном приобретении.
Бродский настолько серьезно оценил наше с Петюней сочинение и иллюстрации, что забрал их с концами в свою коллекцию, назвав их одними из лучших в этом стиле «произведениями» (слово то какое сильное), которые он видел за последнее время. Забрав Петюнины координаты, он обещал нам позвонить, как только, так сразу, и, к несчастью, пропал навсегда. Что только не делали бедные сыновья лейтенанта Бродского, писали ему письма, звонили его литературному менеджеру в США, ходили в редакцию журнала «Юность», официальному агенту Иоси. Все напрасно, чувак пропал. Рукописи не горят, но пропадают в столах под сукном у великих мастеров. И пришлось нам восстанавливать упущенное, базируясь на собственных скудных воспоминаниях и воспоминаниях благодарных читателей.
В редакции журнала Юность на дверях главного редактора в то время висел вполне примечательный плакат-лозунг.
Какой?
«Юноши и девушки! Овладевайте друг другом!»
Не с внешней стороны редакторской двери, конечно, а с внутренней.
Чтобы прихожане не заметили.
Кстати, чувак Бродский умер, а стихи его живут.
Такие дела.
И ничего у меня от него не осталось.
Виктория Сван так пела, что очень хотелось сесть ей на лицо. Это Жванецкий так выразился о ней после встречи зарубежных журналистов с Клубом Толстяков России в 1998 году в Питере.
Нажралась эта чувиха там как грелочка и давай горланить Калинку-Малинку-Мою. И никто не мог ее остановить из уважения к женской зарубежности, так трудолюбиво и старательно, не, пропуская ни единого слова, она выводила — Кальйинка-Мальйинка мойа.
Да, и еще вот что, в 1999 году, в конце марта, Виктория Сван, к тому времени ярая антиглобалистка, получила прямо в лоб, в упор большую полицейскую болванку со слезоточивым газом. Произошло это около консульства Соединенных Штатов в Торонто, во время демонстрации протеста бомбардировки Югославии.
Через четыре дня она, не выходя из комы, благополучно скончалась в госпитале Моун Сэней от кровоизлияния в мозг.
Такие дела.
Из книги Михаила Уржакова «Дом, который построил Майк». Издательство «УльтраКультура», 2005 г.
Казочки
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.