Форсайты образования
Образование 2030
Карта опорных исследований EduRoad 2030.
Первый российский форсайт образования 2030. EduCamp–2010.
Московская область, Бекасово
«Дорожные карты будущего образования».
Результаты первого российского форсайта
образования 2030. 2010 год. EduCamp–2010.
Московская область, Бекасово
Как собрать университетское образование?
Результаты форсайта в развитие
«Дорожных карт будущего образования».
Сентябрь 2011 года
Карта «Образование 2030». Первая сборка.
(Результаты цикла форсайтов и исследований 2010–2011 гг.).
Проектная группа «Метавер»,
Агентство стратегических инициатив. 2011 год.
Версии на русском и английском языках
C 17 по 20 октября 2010 года в пансионате «Бекасово» (Московская область) состоялся «EduCamp: образование будущего», в котором приняли участие свыше 150 человек. Цели EduCamp–2010 — консолидация сообщества, продвигающего конкурентные решения для образования XXI века, совместное проектирование дорожной карты образования будущего и инициация проектов по ее внедрению.
Результатом работы EduСamp–2010 стали пять форсайт-карт и первая карта будущего образования «Edu RoadMap 2030». Проведение первого в России форсайта образования 2030 основывалось на предварительном анализе российских и международных исследований в области образования по следующим направлениям: Дмитрий Песков («Метавер») — технологизация Rapid Foresight, технологии, форматы, политики); Павел Лукша (МШУ СКОЛКОВО) — мегатренды, пост-вуз, форматы, политики); Илья Савчук («Метавер») — школа, форматы); Михаил Кожаринов (образовательное бюро «Солинг» — вуз, форматы, политики); Елена Картаева (ГК «Прогрессор») — пост-вуз, форматы). Важной особенностью форсайта образования 2030 стало первое применение технологии Rapid Foresight, разработанная группой «Метавер».
«Полная «картина» рождалась на пересечении проекций пяти призм: глобальных трендов, школьного, вузовского и поствузовского образования, NBIC (нано-био-инфо-когнитивных технологий)» (Дмитрий Песков).
«EduCamp: образование будущего» стал 6-м мероприятием в формате «баркэмпа», который с 2008 года стал впервые проводиться в России группой «Метавер». Баркэмп, как формат, появился в Силиконовой долине в 2005 году и унаследовал интернет-идеологии Web 2.0 и open source. «Метавер» сделал из формата «баркэмпа» технологию по совместному производству будущего. О дальнейшем развитии «Форсайта образования 2030» читайте в книгах «Образование 20.35. Будущее» (том 6), «Образование 20.35. Человек» (том 7). О формате «баркэмпа» и «EduCamp–2010» читайте в книге «Метавер» (том 32), о методологии Rapid Foresight читайте в книге «Rapid Foresight» (том 1).
Основываясь на результатах EduCamp–2010 и предварительно проведенных исследованиях, проектной группой и участниками сообщества «Метавер» был создан первый вариант доклада о будущем образования. В 2010–2011 годы основные тезисы доклада тестировались на рядке российских и международных площадках. В 2011 году была создана первая карта «Образование 2030», в которую были включены основные тренды и события в образовании на горизонте до 2030 года.
Разработчиками карты были также представлены изменения форматов для разных уровней образовательной системы — от навигационных систем по образованию и развитию и франшиз на схемы образовательных услуг, актуальных в первой половине 2010-х годов, к игре, как доминирующей форме обучения, обучения через игры/симуляторы и обучения в группах, связанных нейросетью — актуальных форматах после 2020-х годов. В карте рассматриваются смены дискурса в школьном, вузовском и пост-вузовском образовании, а также этапы трансформации образовательных систем.
Карта опорных исследований Eduroad 2030
Дорожные карты будущего образования
(Результаты первого российского этапа исследования). Инфографика
Условность ключевых терминов
Согласно нашему пониманию, такие сущности как «школа» и «вуз» являются социально обусловленными. Их границы постоянно переопределяются с точки зрения возраста студентов и решаемых ими задач. Мы рассматриваем эти социальные сущности как системные решения «экзистенциальных» проблем, с которыми индивиды могут (статистически) сталкиваться в определенном возрасте (Erikson, 1959). В современном мире эти сущности и их «задачи» (грубо) определяются следующим образом (см. ниже). В будущем задачи и содержание образовательных процессов в этих сущностях может меняться (этот форсайт указывает на некоторые возможные направления изменений). Мы решили сохранить традиционные имена имеющихся социальных решений, понимая, что в будущем они могут принимать самые разнообразные формы.
Необходимое предупреждение
Форсайт не является ни прогнозом развития событий, ни планом действий. Это карта достаточно вероятных событий, которые могут произойти в обозримом будущем и которые важно учитывать при принятии решений в настоящем.
Способ построения форсайта — коллективная работа большого числа экспертов над построением «карт будущего». Используемая нашей группой технология форсайта позволяет учитывать не только линейные тренды, но и возможности качественной смены трендов. Однако любые предсказания более чем на 5 лет носят индикативный характер.
Форсайт в основном ориентирован на Россию, поскольку разница в содержании и способах управления между образовательными системами очень велика, они находятся на разных стадиях развития и решают разные задачи. Однако касательно влияющих на образование технологий, а также рынков образования, существующих в глобальной конкуренции (университетское образование и образование для взрослых), сделанные в форсайте выводы носят глобальный характер.
Важно: Перечисленные в форсайте тренды и события не выражают позицию создателей и экспертов форсайта относительно желаемого будущего!
Образование 2030: основные выводы
1. Масштабные изменения в образовании неизбежны в ближайшие годы.
2. Образование будет непрерывным, повсеместным, ориентированным на человека, представленным множеством форм.
3. Трансформация образования — шанс для роста бизнеса и экономики, инструмент влияния на глобальном рынке. Форсайт указывает на некоторые из возникающих возможностей.
4. Государство и общество может поддержать или блокировать эти возможности.
Мегатренды: общественный договор
К 2014 году: кульминация конфликта между авторитарным и демократическим путями развития в России.
С 2015-го: «Викификация» — распространение форм сетевой саморегуляции общества (при выходе на «демократическую ветку»).
Мегатренды: Новая индустриализация
К концу 2010-х: запуск новой «кондратьевской» волны технологий, перестройка / перетряска экономик.
2010–2015: «Мегаавария»: возможная технологическая катастрофа, усиливающая переключение на новые технологии.
2017–2020: «Местечковость»: распространение DIY-культуры (на базе 3D-печати и smart-технологий) и снижение роли «традиционных» корпораций.
Мегатренды: Лидерство Азии
В результате масштабной урбанизации и целевых инвестиций в человеческий капитал азиатские страны становятся крупнейшими рынками науки и культуры: Китай — в конце 2010-х, Индия — к концу 2020-х.
С 2015: «Азиатчина»: переключение бизнеса и образования на обслуживание спроса Китая, Индии и региона.
Мегатренды: «Виртуальный халифат»
С середины 2010-х: развитие проекта возрождения Мирового халифата (доминирования ислама в мировом масштабе) с активным использованием виртуальных и сетевых структур.
Территория России как одно из (возможных) опорных пространств для «Виртуального халифата».
Мегатренды: «Новые старые»
С 2010-х и далее: старение населения, рост среднего класса и рост качества здравоохранения приведут к формированию массового и растущего класса социально, физически и умственно активных людей старше 60 лет.
Сдвиг демографической пирамиды в сторону взрослого и пожилого населения: основное развитие образования — в пост-вузовском сегменте.
Технологии: «Все в сети»
К 2016: в результате развития широкополосного и беспроводного доступа> 90% населения страны присутствуют в Интернете.
2018: минимальный (бесплатный) доступ в Сеть предоставляется государством.
К 2018–2020: обязательный универсальный идентификатор личности в Интернете.
Технологии: «Точка бога»
2022: в результате развития цифровых и мобильных технологий вся поддающаяся оцифровке информация (в том числе культурное наследие и описания технологий) хранится в Сети и доступна из любой точки планеты.
2020: принципиальный пересмотр моделей управления знаниями, включая науку, образование и управление архивами.
Технологии: «Шестое чувство» и «Умная среда»
2023: в результате развития RFID и минитюаризации:
— развитие «телесных» интерфейсов (прототип: MIT MediaLab Sixth Sense) и отказ от компьютеров как «специальных отдельных объектов»;
— распространение Умной среды — любой объект в физическом пространстве может присутствовать в Сети.
2020–2025: «графеновая революция» поддерживает развитие «умных» материалов для Умной среды.
Технологии: Когнитивная революция
2015–2020: массовизация когнитивных технологий (технологии обмена информацией «нервная система — компьютер — сеть» + нано- и биотехнологии для усиления возможностей нервной системы).
2017: «Психоразрыв» — разделение пользователей и не-пользователей «когнитивных» продуктов.
2022: HTTP-2 (Human Thought Transfer Protocol) — возникновение протоколов прямого обмена информацией между нервными сетями через Сеть.
2020: вторая психоделическая революция (поддержка био-DIY).
Школа: Стабильная деградация
До 2015–2017:
— деградация учителей (непрестижно, бедно, «худшие кадры»);
— ухудшение качества учеников: плохое здоровье, плохая подготовка в семье, снижение мотивации к учебе, «империя клавиш»;
— школа нужна в основном как «камера хранения» детей;
— демографический спад и «сворачивание» школьной системы идут параллельно, делая ухудшение менее заметным.
Школа: «Культурный разрыв»
2010-е: расширение разрыва между «цифровыми» учениками и «нецифровыми» учителями.
2015–2020: «Психоразрыв».
2022–2025: «Культура самостоятельности» — развитие форм ранней социализации, включающих во взрослую жизнь (предприниматели и пр.).
Поддерживается ростом культуры DIY, доступными экономиками игровых вселенных, международной сертификацией и трансформацией ЕГЭ.
Школа: внешнее давление на Систему
2013–2020: развитие внесистемного образование и рост его доступности благодаря сети.
2015–2025: учителя-непедагоги.
2015–2025: запрос от работодателей на развитие надпредметного образования для среды с возрастающей неопределенностью.
Государство теряет стратегическое влияние на Школу, удерживая только административные и хозяйственные функции.
Вуз: стабильная деградация
До 2017–2018:
— рост разочарования студентов в вузовском образовании: неинтересно и неполезно (продолжается);
— «культурный разрыв»: цифровое поколение студентов компетентнее своих преподавателей (продолжается);
— переход качественных преподавателей в альтернативное образование и смежную деятельность (продолжается).
2020: момент пересмотра доминирующей модели вуза в связи с приходом к власти в вузах цифрового поколения.
Вуз: давление работодателей
С 2010-х: «приватизация» систем подготовки вследствие неудовлетворенности качеством (и ответственностью) выпускников.
2012: развитие форм оценки для более эффективного отбора работников.
2013: возрождение профобразования в форме бакалавриатов [вероятный провал реформы к 2025].
2015: начало подготовки меж- и трансдисциплинарных специалистов.
Вуз: факторы внешнего давления
Глобализация образовательной системы, конкуренция за студентов (продолжается).
Давление государства:
— 2010–2015: отбор вузов «первого эшелона», получающих поддержку и финансирование для трансформации;
— 2010–2020: запрос на решение проблем инновационного развития в разрезе страны / регионов (рост требований к инновационной деятельности);
— 2010–2020: решение проблем интеграции мигрантов и роста толерантности.
Вуз: поддержка образовательных инноваций
С 2010-х: рост числа «профессоров-непедагогов» из корпораций.
2013–2015:
— легитимизация новых форм обучения как части подготовки студентов (дистанционные, мобильные и другие);
— легитимизация индивидуальных образовательных траекторий;
— прозрачность образовательного процесса (обучение и оценка), в том числе начало онлайн трансляции защит.
Пост-вузовское образование: корпоративизация
В 2010-е: рост корпоративных университетов и доминирование транснациональных корпораций на глобальных рынках корпоративного образования.
2015: корпоративные университеты становятся активными игроками образовательного рынка.
2018: ИКТ-компании становятся лидерами глобального рынка корпоративного образования.
Пост-вузовское образование: конвергенция
К 2015: начало конвергенции бизнес-школ, тренинговых и консалтинговых компаний.
2015–2020: альянсы лидеров рынка бизнес-образования и консалтинга.
К 2025–2030: конвергенция бизнес- и личностного образования.
Предпосылка конвергенции: рост спроса на самореализацию
2010-е: Обучение (социальному) предпринимательству как бизнес- и личностное развитие «в одном флаконе».
ПРИЛОЖЕНИЕ 1: МЕГАТРЕНДЫ
Мегатренды для образования в России
Демография:
• старение населения России;
• «демографическая яма» молодежи до 2015 г.;
• рост населения за счет нетитульных наций, в том числе рост среднеазиатского и кавказского населения в городах;
• лидерство больших азиатских стран (Китай и Индия) в сфере науки и культуры как следствие быстрого и значительного роста молодого городского населения.
Социум и политика:
• «граждане мира»: развитие надстрановой (глобальной) культуры;
• рост низовой демократии, развитие сетевых сообществ;
• рост авторитаризма правительств при их возрастающей неэффективности;
• инфантилизация молодежи;
• развитие глобального ислама, проект Мирового халифата.
Экономика:
• глобализация как глобальная конкуренция за производство ресурсов, товаров и услуг, проигрыш России в сфере высокотехнологичного производства;
• глобальная конкуренция на рынке труда, повышение профессиональной мобильности;
• рост среднего класса, разнообразное потребление как жизненная ценность;
• быстрая смена состава профессий;
• смена технологической парадигмы (к 2020 г.), в том числе развитие высоколокальной экономики, в том числе сектора DIY (поддерживаемой технологией 3D-принтеров).
Экология и природные ресурсы
• ухудшение экологической ситуации в развивающихся странах, глобальное потепление и другие последствия антропогенного влияния на природу.
Расширенный список мегатрендов: демография
1. Рост общего числа людей с 7 млрд (2011 г.) до 9 млрд (2030 г.) Самой большой страной в мире по численности к 2025 г. будет Индия. Есть тенденция к замедлению роста численности людей в мире.
2. Старение населения в развитых странах (Европейский Союз, США, Япония и др.) и некоторых развивающихся странах (Россия, Китай), связанное с двумя основными демографическими тенденциями:
• ростом средней продолжительности жизни (улучшение здравоохранения, безопасности, качества жизни и др.);
• снижением фертильности (меньше детей на одну женщину).
Вместе с тем существует ряд больших стран, где молодое население будет продолжать преобладать на стариками (эти страны являются и потенциальный источник политической нестабильности и новой культуры), в том числе Индия, страны Азии (Афганистан / Пакистан / Средняя Азия); Африка (например, Нигерия).
3. Рост населения во многом за счет нетитульных наций (как правило, более бедных, хуже образованных и пр.) в больших развитых и развивающихся странах, включая Россию.
4. Урбанизация (в широком смысле — перемещение сельского населения в города и распространение городского уклада жизни в деревнях). В том числе рост урбанизации в развивающихся странах (Азия) — доля городского населения растет с 30% до 80% к 2025 г. (+1 млрд жителей — создателей и носителей новой культуры и науки).
5. Рост роли женщин-профессионалов, в том числе на высоких позициях.
6. Изменение структуры семьи в развитых и развивающихся странах (связанный с урбанизацией и ростом качества жизни):
• семья становится меньше (рост значимости неродовых межсемейных сетей и снижение значимости родовых связей);
• формы семьи меняются (появление и распространение множества новых форм «сожительства», как правило, нелегитимизированных государством).
Расширенный список мегатрендов: экономика
1. Глобализация (распространение капитализма в англосаксонской версии):
• как устойчивый тренд: рост значимости мировой торговли; глобальная конкуренция за производство ресурсов, товаров и услуг, глобальная конкуренция на рынке труда;
• как снижающийся тренд: рост изоляционизма после кризиса 2008 г., рост ксенофобии.
2. Смещение центров экономической власти:
• вероятность прекращения «эры доллара» и снижения значимости американского капитала к 2020;
• риск распада еврозоны к 2020 г. и деградация ЕС;
• возникновение новых центров власти: Юго-Восточная Азия (Сингапур, Гонконг), Индия и Китай.
3. Рост благосостояния:
• как устойчивый тренд: к 2020 году численность среднего класса в Китае / Индии увеличится с 5% до 40%; резкое сокращение абсолютно бедных стран (Африка, Юго-Восточная Азия);
• как снижающийся тренд: рост социального расслоения и конфликты по линиям богатые-бедные в Лат. Америке, США, России; смена технологической парадигмы (к 2020–2025 гг.) существенно перераспределит мировое богатство.
4. Коммерциализация (проникновение рыночной сферы во все более широкие области человеческой деятельности).
5. Смещение типов запросов потребителей от «экономики продуктов» к «экономике опыта» с индивидуализацией потребления.
6. Изменение структуры экономики:
• рост постиндустриальной экономики и сектора услуг;
• развитие постинформационной экономики (смещение от профессий к «линиям занятости», развитие высоколокальной экономики, в том числе сектора DIY (поддерживаемой технологией 3D-печати)).
7. Сохранение и рост зависимости от опорных секторов экономики, в том числе:
• рост потребности в продуктах питания (изменение технологий с экстенсивных на интенсивные);
• рост потребности в энергии со сменой структуры (на возобновляемые источники энергии);
• инфраструктура ИКТ;
• неопределенный тренд: транспорт (возможная «бездорожная экономика»).
Расширенный список: политика и социум
1. Развитие надстрановой (глобальной) культуры (поддерживаемой сетью и космополитичными мегаполисами).
2. Демократизация общества:
• как устойчивый: рост разнообразия форм самоорганизации общества, «демократия снизу», в том числе поддерживаемая сетевыми формами;
• как снижающийся: ограничение демократии правительствами, в том числе в развитых странах; исчезновение «чемпионов демократии» (напр. США).
3. Смена лидирующих организаций:
• возрастающая неэффективность правительств;
• рост значимости корпораций как общественных лидеров;
• рост значимости сетей и сетевых сообществ, самоорганизация;
• рост значимости мировых религий в их страновых / региональных версиях, в том числе религиозного фундаментализма;
• кризис культуры постмодерна.
4. Территориальная и социальная нестабильность:
• внутристрановые этнические/религиозные конфликты: Россия, Индия, Китай, ЕС, …;
• риск распада крупных стран (Россия, Китай, Индия, США и др.).
5. Новые транснациональные геополитические проекты:
• «Виртуальный халифат»;
• «перезагрузка» геополитического проекта США (после 2020 г.).
6. Развитие межстрановой организации:
• как устойчивый: возникновение межстрановых партнерств и контактов, не связанных с государством;
• как снижающийся: распад старых социальных институтов при отсутствии новых (ООН, МВФ и др.).
7. Рост вероятности глобальных конфликтов (к 2020):
• активизация глобального ислама: война Индия-Пакистан (и др.) и угроза мировой войны;
• война Россия-Китай (в случае масштабного кризиса в Китае).
Расширенный список мегатрендов: экология и природные ресурсы
1. Глобальное потепление:
• изменение температур (средние / разброс) — смена пригодности регионов для жизни;
• изменение морских течений (напр. исчезновение Гольфстрима).
2. Дальнейшее исчезновение дикой природы.
3. Развитие сельского хозяйства и появление новых регионов земледелия (в том числе повторное освоение с/х земель в Европейской России и рост с/х земель в Сибири).
4. Сворачивание нефтяного сектора (к 2030 г.):
• переход на электротранспорт;
• переход энергогенерации на газ, ветер, уголь и атомную энергию.
5. Резкое ухудшение экологической ситуации в развивающихся странах из-за быстрой индустриализации (особенно Китай, Бразилия, Мексика).
6. Дефицит воды в развивающихся странах (особенно Китай и Индия).
7. Угроза глобальных эпидемий за счет роста населения и быстрой урбанизации в развивающихся странах (не всегда сопровождающейся развитием инфраструктуры здравоохранения и гигиены).
Источники
1. The Future of the Family to 2030. A Scoping Report. OECD International Futures Programme, Paris, 2008.
2. Global Trends 2025: A Transformed World. National Intelligence Council, Washington, DC, 2008. Электронная версия: www.dni.gov/nic/NIC_2025_project.html
3. Cohen, Barney (2006) Urbanization in developing countries: Current trends, future projections, and key challenges for sustainability. Technology in Society 28 (2006) 63–80
4. The Evolving Internet. Driving Forces, Uncertainties, and Four Scenarios to 2025. Report prepared by Cisco and GBN, 2010.
5. Global Governance 2025: At a Critical Juncture. National Intelligence Council, Washington, DC, 2010.
6. Kaplan J.L., Pocharski M. (2010) Growth Capitals: Megacity Growth Strategy. Monitor Group Report.
7. Trend Compendium 2030. Research by Roland Berger.
Электронная версия:
http://www.rolandberger.com/expertise/functional_issues/trend_compendium_2030.html
8. The Future of Foresight. Long Term Strategic Considerations for Promoting the Precautionary Principle. Prepared by the smartMeme Strategy & Training Project for the Science and Environmental Health Network. September 2005 — June 2006.
9. World agriculture: towards 2015/2030. Summary report. FAO, 2002.
10. Meadows D., Randers J., Meadows D. (2004) Limits to Growth, The 30-Year Update. Chelsea Green Publishing Company.
11. Changing the Balance of Power: 16 Geopolitical Megatrends Affecting Every Aspect of your Life. OilPrice.Com, 2010. Электронная версия: http://oilprice.com/Geo-Politics/International/Changing-the-Balance-of-Power-16-Geopolitical-Megatrends-Affecting-Every-Aspect-of-your-Life.html
12. Naisbitt J. (1988) Megatrends: Ten New Directions Transforming Our Lives. Grand Central Publishing.
13. Martin J. (2007) The Meaning of the 21st Century: A Vital Blueprint for Ensuring Our Future. Riverhead Trade.
14. 2020 Forecast: Creating the Future of Learning. KnowledgeWorks Foundation. Электронная версия: http://www.futureofed.org/forecast/
15. Thornburg D. (1997) 2020 Visions for the Future of Education. Электронная версия: http://www.tcpd.org/Thornburg/Handouts/2020visions.html
16. Top 12 areas for innovation through 2025. Social Technologies, 2007. Электронная версия: http://www.nanowerk.com/news/newsid%3D3290.php
17. Форсайт «Детство-2030». Электронная версия: http://www.moe-pokolenie.ru/402/files/images/Forsait-proekt_-Detstvo-.ppt
18. Форсайт: наука и технологии в 2025 году. Журнал «Российские нанотехнологии», 5–6 номер 2009 г.
19. Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу. Электронная версия: http://mon.gov.ru/work/nti/dok/str/08.12.18-prog.ntr.pdf
20. Перспективные направления развития Российской отрасли информационно-коммуникационных технологий. Долгосрочный технологический прогноз Российский ИТ Foresight. Москва, 2007.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2: О ФОРМИРОВАНИИ «КАРТ БУДУЩЕГО»
Как собрать университетское образование?
Результаты форсайта в развитие «Дорожных карт будущего образования».
Сентябрь 2011 года
Революция в вузовском образовании
В ближайшее 10-летие модель организации вузов будет вынуждена существенно измениться под давлением внешних обстоятельств.
Изменения определяются в первую очередь сдвигом технологической парадигмы — и осовением новых возможностей глобальными лидерами образовательного рынка.
Переходной зоной является период 2017–2025; когда эффекты изменения глобальных правил игры станут очевидны и в России*.
Регуляторы образования в России, не учитывая вызовы в этой трансформации, по факту готовятся к «прошедшей весне».
* Индикативно мы ставим точкой изменения 2021 год как середину этого периода.
Интернационализация: сдвиг парадигмы
2012–2021
Структура вузов
• 5 top-вузов России в top 100 — активная интернационализация, игра по международным правилам
• 20—30 ведущих вузов — частичная игра по международным правилам (программы обмена, привлечение международных специалистов, совместные научные проекты)
• 400.+ вузов (после санации системы, в т. ч. около 200 поддерживаемых государством) — ориентация на локальные рынки и локальные потребности (зачастую — «вуз одного заказчика», крупный бизнес региона либо региональная отрасль либо региональные власти), деинтернационализация как своеобразное преимущество
2021–2030.+
Принципиальный сдвиг
• ведущие вузы испытывают жесткое давление глобальной конкуренции сверху
• мировой top-20 (Гарвард, МТИ, …) как провайдеры образования «для миллиарда человек»
• новые глобальные игроки (в основном ИКТ-компании) делят рынки «быстрого технологичного обучения»
• потеря «образовательного суверенитета» большинства стран, в т. ч. России
• путь выживания вузовской системы — «нишевая локализация», принятие роли вуза как «агента развития» территории / отрасли
Учебный процесс и стандарты: сдвиг парадигмы
2012–2021
Локальные изменения
• компетенции заменяют квалификации
• сдвиг к практикоориентированному образованию
• «дегуманизация» (спрос на «как» [способ действия], а не на «зачем» [смысл действия])
• постепенная де-факто приватизация образования бизнесом, стандартизация и оценка компетенции перемещаются к работодателю
• девальвация дипломов и появление новых точек оценки (независимые центры сертификации, стандарты лидеров отрасли [например, сертификация Microsoft])
2021–2030.+
Сдвиг модели
• массовое образование: индивидуальное «безлюдное» образование [образовательный fast-food] с применением новых технологических решений (персонализация образовательных траекторий, образование 24/7, ИскИн-наставники, симуляторы и вирт-обучение)
• дорогое высокоинтенсивное «живое» образование: коллективная творческая работа, формирование и развитие команд (в т. ч. обучение в сообществах практики и корпорациях-сообществах («McKinsey is a university’))
Наука: сдвиг парадигмы
2012–2021
Локальные изменения
• распространение международных стандартов оценки результативности научной работы, быстрая интернационализация науки
• возрастающий запрос на практичность научных исследований и быструю коммерциализацию результатов
• новые модели организации исследовательских пространств (в т. ч. распространение современных кампус-моделей)
• развитие инструментов удержания знания между поколениями ученых
• рост междисциплинарных исследований
2021–2030.+
Сдвиг парадигмы
• новые практики получения знания и новая эпистемология (например MAS, 4th paradigm и др.)
• конец классической фундаментальной науки, междисциплинарные wiki-сборки научных картин мира
• массовый переход к распределенным исследованиям
• самособирающиеся команды, работающие в конкурсной логике (постановщики задач для науки как ключевая компетенция)
• стирание грани «наука-практика», концентрация научного знания в сообществах практики
• коллапс традиционной патентной системы, новые механизмы признания достижений и распределения выгод
Студенческие сообщества: сдвиг парадигмы
2012–2021
Инструментальный подход
• появление wiki-образования
• новые модели самоуправления в образовании
• использование студенческих сообществ как «еретиков», не признающих научных авторитетов
• студенческие научные общества как зона проверки новых образовательных инструментов
• проверка новых образовательных траекторий как форма подготовки специалистов нового поколения
• проверка модели «прямого заказа образования» от студента-потребителя
2021–2030.+
Партнереский подход
• студенческие сообщества как самообучающиеся системы
• сращение студенческих сообществ с профессиональными сообществами по принципу «питательного бульона»
• студенческие сообщества как источник генерации новых общественных смыслов и траекторий развития общества или «университеты нео-Ренессанса»
• внедрение саморегулирующихся образовательных стандартов на основании статистически востребованных индивидуальных образовательных траекторий
Общее вузовское пространство: сдвиг парадигмы
«Игра в догонялки»
• выведение пяти вузов в top-100 (и 20–30 вузов «прицепом») как путь модернизации учебного и научного процесса
• поддержка глобально конкурентных исследователей (до 10 тыс. человек) как путь сохранения науки
• санация системы
• постепенное приближение содержания программ вузов к запросам работодателей
• активное привлечение в вузы экспертов-практиков, развитие авторского содержания и новых форматов преподавания
Новое образование и наука
• массовое образование через ИТ-решения (в первую очередь — от глобальных провайдеров), исчезновение «преподавателей-граммофонов»
• «живое» образование в сообществах, нацеленное на обучение команд, способных решать проблемы (ключевая компетенция «преподавателя» — организация творческой командной работы под реальные задачи)
• наука как практико-ориентированная деятельность (конец фундаментальной науки, смена эпистемологии, wiki-science)
Ключевая роль сообществ
• сообщества как пространство целеполагания, формирования стандартов деятельности, образования, создания нового знания и развития среды
КАРТА «ОБРАЗОВАНИЕ 2030». ПЕРВАЯ СБОРКА.
(Результаты цикла форсайтов и исследований 2010–2011 гг). Проектная группа «Метавер». 2011 год. Версия на русском языке
КАРТА «ОБРАЗОВАНИЕ 2030». ПЕРВАЯ СБОРКА.
(Результаты цикла форсайтов и исследований 2010–2011 гг). Проектная группа «Метавер». 2011 год. Версия на английском языке
КАРТА «ОБРАЗОВАНИЕ 2030». ВТОРАЯ СБОРКА
(Результаты цикла форсайт-сессий по созданию карты глобального образования в феврале — марте 2013 года).
2013 год. Инфографика
Тезисы первого доклада, подготовленного по результатам EduCamp-2010, а также первая карта «Образование 2030» в 2011–2012 годах неоднократно обсуждались на российских и международных площадках. В 2012 году на первом стратегическом мероприятии «Форсайт-пароход 2012», который прошел 13–18 августа 2012 года на Москва-реке и Волге, «Форсайт образования 2030» получил свое развитие через проектирование модели нового университетского образования. Участники выделили четыре основные тенденции, которые будут оказывать влияние на облик высшего образования в России на горизонте
15–20 лет. Это: «размывание» или отмена государственных стандартов образования; развитие вузовской науки; интернационализация учебного процесса; развитие и усиление влияние студенческих сообществ. Результаты форсайта «Образование 2030» на «Форсайт-пароходе» в 2012 году вы можете почитать в книге «Инфраструктура» (том 35), главе «Форсайт-флот».
В феврале-марте 2013 года состоялся цикл сессий, посвященных созданию карты глобального форсайта образования. Результатом сессий стала «Карта будущего» для глобального образования до 2035 года, а также «Доклад о глобальной повестке будущего образования», написанный на ее основе экспертной группой Re-Engineering Futures в 2013 году. Результаты представлены в книгах «Образование 20.35. Будущее» (том 6) и «Образование 20.35. Человек» (том 7), а также на сайте www.edu2035.org. В августе 2013 года прошла сессия, на котором результаты «Форсайта образования 2030», включившего в себя десятки сессий в 2010–2013 годах, были обобщены, многие из направлений, включенные в карту «Образование 2035» перешли в формат проектного акселератора для существующих и новых проектов.
Карта «Образование 2030» 2013 года была разработана Дмитрием Песковым Павлом Лукшей, в соавторстве с участниками сессий Форсайта образования EduCamp–2010, Форсайт-парохода 2012, Форсайта компетенций 2012, Глобального форсайта образования 2013. Большой вклад в создание карты «Образование 2030» 2013 года внесли Агентство стратегических инициатив, Ассоциация индустрии детских товаров, Московская школа управления СКОЛКОВО, Российское управленческое сообщество, Министерство образования и науки Российской Федерации, группа «Конструирование будущего», Малая академия наук «Интеллект будущего», группа «Метавер», ГК «Прогрессор», ОБ «Солинг», УК «Сберинвест», компании Cisco, Intel.
Форсайт-флот 2013. Форсайт «образование 2030». 2–7.08.2013 (Ладожское и Онежское озера). Инфографика
Время: 17 октября — 20 октября 2010г.
Место: Подмосковье, Пансионат «Бекасово»
Участники: 150 человек
В 2013 году на «Форсайт-флоте», который прошел 2–7 августа 2013 года на Ладожском и Онежском озерах, в рамках очередного форсайта «Образование 2030», участники продолжили проектирование четырех основных направлений образовательного сектора. Это детские образовательные сервисы, школьное образование, высшее образование и система дополнительного образования.
Участники выделили общие тренды, которые влияют на развитие образования:
• фактор ИКТ: рост онлайн-решений в образовании и развитие смешанной педагогики, комбинирующей онлайн и оффлайн обучение;
• глобализация: распространение глобальных требований к работникам образования и стандартам подготовки, приход международных провайдеров образования на российский рынок;
• рост несистемного образования и появление в сфере несистемного образования новых системных решений;
• увеличение игровой компоненты в образовании (образовательные игры начинают играть важную роль на всех уровнях подготовки);
• рост индивидуализации и персонализация образовательных траекторий;
• рост внимания к физической и психологической безопасности образовательных решений, особенно в сфере образования для детей.
Сводная презентация результатов работы групп по направлению «Высшее образование»
Форматы и события на трендах
События
Рост Remote Workforce (1)
Отмена ФГОС (2)
My Way (система достижений, которая отражается в профиле студента) (2)
Новые инструменты институты для восстановления и развития навыков социализации (2)
Приватизация государственных вузов (2)
Рост онлайн-образования (1)
Индивидуализация обучения (2)
Рост несистемного образования (3)
Безвизовый режим с большим количеством стран (4)
Культура честности (прозрачность ведет к новым социальным стандартам) (6)
Интеграция образования в международную систему (4)
Рост прозрачности результатов и системы образования (6)
Повышение практикоориентированности образования (7)
Форматы
Гибридные образовательные системы (массовое офлайн + онлайн обучение) (1)
Меритократия (1)
Участие университетов в школьном образовании (2)
Обеспечение гуманитарного и личного развития (2)
BYOD (2)
Экзистенциальная диагностика (2)
Трансформация HR-систем (учет MOOC) (2)
Развитие образовательной экосистемы как центра притяжения и развития талантов (2)
Обмен преподавателями между вузами (3)
Поддержка культуры волонтерства (3)
P2P-образование (использование «пиринговых» технологий в обучении) (3)
Соло-университет (3)
Здоровье-центричные образовательные комплексы (3)
Стратегический образовательный лоббизм (3)
Отрыв бренда вуза от активов юридического лица (3)
Исследовательские и предпринимательские университеты (4)
Международное соглашение об образовательных стандартах (4)
Образовательная миграция (4)
Работа вузовской системы на развитие национальных конкурентных преимуществ (4)
Повсеместное использование 3D-печати в обучении (4)
Конкурсы учебных работ (6)
Независимая сертификация (6)
Интеграция преподавателей вузов в бизнес, стажировки в сообществах практик (7)
Компетентностный подход к образованию (7)
Образовательные кластеры (интегрированные системы: образование + трудоустройство + личностный рост) (7)
Вузы как центры региональных компетенций (7)
Массовое студенческое предпринимательство (7)
Развитие мультикластеров (7)
Дуальная система образования (7)
Гражданская активность (НКО становятся партнерами вузов в обеспечении гражданской активности) (7)
Использование симуляторов как основного формата (7)
Временной срез: состояние к 2025 году
Присутственное образование становится элитарным
• онлайн-образование как массовое, присутственное — как прерогатива избранных
Национальная вузовская система в условиях жесточайшей конкуренции
• глобальные провайдеры контента как вызов образовательному суверенитету
Тотальная геймификация
• предельная геймификация обучения
Среда тотальной прозрачности
• новые технологии и форматы закрывают лазейки, доступные студенчеству 1900-х и 2000-х
Предельная прагматизация обучения
• выход в практику как неотъемлемая часть траектории
Ключевые выводы по теме
1. Система высшего образования РФ в ближайшие 5–10 лет начнет переживать изменения под воздействием экспансии зарубежных образовательных франшиз и приходом в Россию «университетов для миллиарда» (таких зарубежных провайдеров образовательных контентов, как Coursera и Edx, предоставляющих русскоязычные курсы и связанные с ними возможности для профессионального развития). Если российская вузовская система не сможет реагировать на вызовы, связанные с качеством и прозрачностью образования, в ближайшее десятилетие существует вероятность того, что Россия может утратить образовательный суверенитет. Поэтому необходимо уделять особое внимание развитию российского высшего образования с учетом растущей международной конкуренции в борьбе за интеллектуальные ресурсы и российский человеческий капитал.
2. В следующее десятилетие в России усилится роль высших учебных заведений исследовательского и предпринимательского типа, формирующих вокруг себя распределенные мультикластеры различных образовательных форматов, работодателей, сообществ (в особенности такие мультикластеры будут востребованы в регионах). Если углубленной интеграции вузов с профессиональными сообществами не произойдет, сохранившийся разрыв в подготовке кадров для новой экономики России усилится, подрывая потенциал страны в глобальной конкуренции за идеи и ресурсы.
3. Прозрачность вузовской системы — ключевой вопрос для долгосрочного развития страны. В ближайшие 5–10 лет в России будут появляться новые форматы, направленные на обеспечение прозрачности результатов и процессов в системе высшего образования. Например, могут быть сформированы «пиринговые» (peer-to-peer) системы оценки курсовых и дипломных работ, а также сформированы онлайн-рейтинги преподавателей высшей школы РФ. Если прозрачность вузовской системы не будет обеспечена, российские вузы проиграют глобальным провайдерам образования, приходящим на национальный рынок.
Сводная презентация результатов работы групп по направлению «Образовательные сервисы и дополнительное образование для взрослых»
Временной срез: состояние до в 2025 году
Каждый получает то, что хочет
• индивидуальные профессиональные и образовательные траектории, БОС, персональный тьютор
Учиться интересно
• антистрессовое и игровое обучение
Повышение роли профсообществ
• появление мега-экспертов
Сращение образование и здравоохранения
• запрос на сохранение психологического, физического и духовного здоровья (безопасные и экологичные психо- и образовательные сервисы)
Тотальная прозрачность
• образовательные навигаторы, рейтингование и страхование, цифровое портфолио и диплом компетенций
Синхронизация личностной и профессиональной траектории
• рост спроса на личностное образование и его частичное сращение с бизнес-образованием
Ключевые выводы по теме
1. Дополнительное образование трансформируется в сферу непрерывного образования в течение всей жизни и становится более важным, чем высшее образование.
2. В результате ускорения технологического процесса в течение жизни человека сменяется несколько технологических циклов, поэтому для обеспечения конкурентоспособности человека на рынке труда курсы и программы дополнительного образования и повышения квалификации становятся все более короткими, но более интенсивными, при этом в ближайшее время будут востребованы курсы для населения 45+. Из-за необходимости профессиональной мобильности в течение жизни (смены профессиональной деятельности) потребность в кросс-дисциплинарных курсах возрастает.
3. В целях повышения качества дополнительного образования в РФ необходимо повышать прозрачность образования и результатов, полученных в ходе обучения, с этой целью необходима реализация проектов в сфере создания электронных дипломов с фиксацией всех работ и экзаменов в электронном виде, а также создание профиля компитенций как замены трудовой книжки.
4. Лего-образование.
Три образа российской школы к 2025 году. Экспертная доработка результатов работы групп по направлению «Школьное образование»
Форсайт «разложен» по трем сценариям, которые могут быть реализованы в период 2014–2025 годов:
• Периферия глобализации — базовый сценарий, «продленное настоящее», отсутствие революций социально-политических, но наличие энергетической революции и, следовательно, снижение нефтегазовых сверхдоходов; Россия — Северная Турция; субъективная оценка вероятности = 67%. Базовая предпосылка — Россия отстает в развитии от переднего края технологий и педагогики на 10–15 лет в силу неготовности как институтов, так и населения. Развилки и триггеры сценария: (1) быстрый переход мировой экономики к альтернативной энергетике; (2) мировые экономические кризисы; (3) экологические катастрофы (обрушение советской инфраструктуры); (4) миграция и националистический переворот.
• СССР 2.0 — сценарий воскрешения авторитарного строя на новой технологической платформе и, возможно, на новых идеологических основаниях; Россия — Восточная Белоруссия; субъективная оценка вероятности = 30%. Базовая предпосылка: развилки и триггеры сценария те же, что в базовом + дополнительные: (1) конец глобализации как результат мировых военно-политических конфликтов; (2) развитие нейро- и когнитивных технологий до уровня, позволяющего их использовать для политического контроля; (3) развитие биотехнологий до уровня возможности внедряться в тело человека без его ведома; (4) роль РПЦ в формировании авторитарной идеологии.
• Узел глобальной сети — сценарий превращения России в самостоятельного игрока не только на поле торговли сырьем, но и на поле производства знания, включая экспорт образовательных услуг. Базовые предпосылки: (1) наличие у элиты образа будущего и стратегии интеграции в глобальное экономическое и технологическое развитие; (2) наличие общественно-политического консенсуса насчет образа будущего и стратегии; (3) благоприятная внешняя конъюнктура, отсутствие военных конфликтов. Россия — Евразийская Канада; субъективная оценка вероятности = 3%.
Периферия глобализации
Главная функция образования: мобильность и стратификация. Родители платят за обучение, чтобы дети либо уехали, либо были в колониальной элите. Колониальная элита формируется по корпоративному принципу (экспортно-ориентированные мэйджеры типа Норникеля и ТНК типа Кока-Колы и Гугла).
Почти все школьное образование — платное (кроме школ-«отстойников» и, возможно, 3–4 лет обучения в начальной школе, где дается базовая грамотность).
ДОС-атака на школу («детские образовательные сервисы»). Родители, способные заплатить больше, платят за ДОСы. Аналогия — система платной медицины в Москве. ОМС существует, но все, у кого есть деньги и желание выбирать, пользуются ДМС.
Начальная школа сохраняет функцию социализации, и даже многие платежеспособные родители может быть будут отдавать туда своих детей, но лишь для того, чтобы их дети привыкали к другим детям и более ни для чего.
Количество учителей существенно сократится. Качество их подготовки останется на нынешнем уровне + появление тьюторов-звезд в ДОСах, которые становятся брендами (как в современной платной медицине — Клиника доктора Дикуля, так в будущем образовании — Школа юного самурая Юрия Аистова, спонсируемая японскими корпорациями, которые отбирают себе персонал через эту школу).
Формат: соцпакет в продвинутых международных корпорациях включает варианты ДОСов для детей сотрудника. Сотрудник может выбирать между индивидуальными образовательными траекториями для своих детей, как сейчас выбирает клинику в рамках корпоративного соцпакета ДМС. Поскольку лучшие ДОСы не привязаны к месту, виртуальны и также транснациональны, как и корпорации, то через детей можно дополнительно укреплять корпоративную идентичность россиянина 2025 года в ущерб идентичности национальной.
Принципиальное изменение к 2025 году — синхронизация системы оценки ДОСов с вступительными экзаменами в послешкольные образовательные траектории (специально уходим от связи школа — вуз, потому что это может быть связка 2-х негосударственных, неформальных систем). Таким образом, у детей появляется возможность полностью избежать государственной школьной системы, при этом социализироваться через ДОСы и через них же — готовиться к послешкольной траектории.
Формат: WorldSkills как оценка компетенций для подростков, закончивших соответствующие негосударственные ДОСы. По результатам WorldSkills они могут начать работать либо продолжить обучение, не обязательно в России.
ЕГЭ распадается на множество разных систем оценки, в том числе на основе портфолио. В отношении систем оценки — образовательный империализм.
Формат: центры разработки систем оценки находятся в Калифорнии или Сингапуре, соответственно там концентрируются добавленная стоимость от использования в странах-колониях и Big Data о детях.
В итоге — настоящая индивидуализация образовательных траекторий начиная уже с детского сада и до университета, однако в условиях слаборазвитой социальной сферы эта индивидуализация усиливает «компетентностное расслоение», закрепляет социальную стратификацию по уровню доступа к тренировке компетенций и последующим возможностям трудоустройства на глобальном рынке труда.
В связи с деградацией школы как единой системы — риск ослабления социализации. Эффект для государства — окончательный распад национальной идентичности у поколения, родившегося после 2010 г. Остается идентичность в «малых социальных кругах» (социальные сети, MMORG) и корпоративная идентичность, поддерживаемая образовательным империализмом.
Реакция на этот риск со стороны обеспеченных родителей — элитное офлайн-обучение, при котором дети объединяются в одном месте с очень плотной социальной коммуникацией, формируют команды для совместного выполнения интеллектуальных и физических упражнений. Желательно при этом — отключение интернета / нейронета как практика «детской цифровой випассаны» (летняя школа юных яхтсменов на Мальте). Это формат «элитных концлагерей», который потребует новых компетенций для наставников, которые будут там работать.
Обратная сторона расслоения — школы-отстойники, государственные «концлагеря» для детей из неблагополучных семей: мигранты, село, моногорода. Проблемы будут не столько со знаниями, сколько с социализацией, командными компетенциями, и у детей будет мало шансов «пробиться» в глобальных системах оценки.
Формат: учителя-охранники, переквалифицированные из милиционеров после сокращения штата МВД. Они не обладают никаким предметным знанием, а просто следят за тем, чтобы дети не сбегали из класса, а сидели тихо за своими планшетами.
Формат: учителя-гастарбайтеры в школах для детей гастарбайтеров (тем самым решается проблема с преподаванием русского языка как не родного).
Big Data о детях (и частично — через детей о семье в целом) становятся отдельным товаром, и вокруг него возникает рынок, сначала черный (аналогия = диск на горбушке с паспортными данными для липовых кредитов); затем — цивилизованный, подконтрольный корпорациям, которые таким образом таргетируют свои продажи и отбирают талантливых будущих сотрудников.
Нормативный акт: 2020 год — «Закон о национальной защите персональных данных в электронных образовательных сервисах». В народе прозван «черным списком ДОСов». Вполне может привести к тому, что, например, Академия Хана демонстративно покинет Рунет в знак протеста против закона. В сценарии ПеГло этот закон, конечно, не работает как эффективный инструмент защиты национального образовательного суверенитета. В сценарии ПеГло он будет нацелен на протекционизм отечественных монополистов ДОСов, которые к тому времени могут сформироваться и проигрывать конкуренцию глобальным игрокам на российском рынке. А также нацелен на повышение взяткоемкости Рособрнадзора, который с помощью этого закона наделен особыми полномочиями регулировать доступ иностранцев на российский рынок. Но поскольку страна стала бедной — иностранцы все равно пролоббируют себя.
Формат: новая ключевая функция Минобра и Рособрнадзора — контроль за children big data. Поскольку у страны нет стратегии, то стратегически эти данные никак не используются, но утечки становятся причиной скандалов, аналогичных тем, что мы сейчас имеем с ЕГЭ.
Распространение «парапедагогики». Постепенное разрушение единства школьной системы приводит к процессам, аналогичным протекавшим в медицине в 1990-х. Государственные школы очень слабые, частные — очень дорогие, поэтому часть родителей будет пользоваться услугами шарлатанов и «парапедагогов» (Школа восточных единоборств «Теперь я знаю кун-фу»). Особенно расцветет с первыми признаками нейронета — поскольку родители не разбираются в новых технологиях, а дети доверчивы и хотят все и сразу (да и родители тоже).
Формат: рекламное объявление «Ваш ребенок дислексик? Волшебная флешка и ваш ребенок умеет писать через два часа!». Естественно, что эффективность таких методов будет ненамного выше, чем эффективность фильтров Петрика.
Формат: «Образовательные пирамиды». Дмитрий Гужеля в роли Сергея Мавроди: агитирует детей и родителей принять участие в новом образовательном проекте, собирает Big Data об учениках, продает их педофилам и производителям чипсов. В результате — родители без денег, у детей «взломаны» виртуальные личности и реальная психика, Гужеля — на Сейшелах. Если серьезно, такой формат отражает три важнейшие особенности школьного образования в 2025 году: (1) Big Data как зона уязвимости, особенно для детей; (2) рынок образования настолько увеличивается, что становится для мошенников привлекательнее рынка финансовых инструментов; (3) государство слабо и неспособно эффективно контролировать неблагонадежные проекты (контроль есть, но он бюрократический, инерционный и нацелен на обогащение контролеров, а не на системные решения).
СССР 2.0
Главная функция образования — формирование лояльности. На выходе — не аттестат зрелости, а «аттестат патриотизма». Такой сценарий — не страшилка для либералов, а нормальный расчет для руководства страны. Две причины:
1. Школьная система по состоянию на 2013 год — одна из двух вертикалей, тотально поддерживающих власть. Ее перестроить под цели укрепления нового тоталитаризма «дешевле», чем выстроить новую вертикаль.
2. Под предлогом внедрения в школу ИТ-технологий и заботы о безопасности детей легко обеспечить информационный контроль, а впоследствии — информационную блокаду. Необходимый элемент — Great Russian Firewall по аналогии с китайским, чтобы дети не привыкали к свободному интернету на компьютерах родителей.
2 этапа «обновления» школы в рамках сценария СССР 2.0:
• 2015–2020 — ставка на ИКТ. «Кадровая революция лояльных айтишников». Вместо уходящих на пенсию педагогов приходят айтишники. Отсутствие предметного знания — для них не проблема, т. к. предметное знание получается дистанционно и виртуально. Контроль знания — через компьютерные тесты (учитель). Отработка навыков — через симуляторы и компьютерные игры. ФГОСы остаются и контроль за их содержанием даже ужесточается, но внутри ФГОСов методы обучения меняются радикально в сторону blended learning, flipped classroom, etc.
• 2021–2025 — ставка на когнитивные и нейротехнологии. Чипизация школьников и новая педагогика на базе когнитивного контроля. Необходимая предпосылка — успеть развить эти технологии, пока страна окончательно не закрылась, либо сотрудничать с другими странами, которые имеют потенциал развития в этой сфере (Китай?). Потому что в изоляции от мира такие технологии не успеем развить к 2025 году.
К концу 1-го этапа возможен открытый конфликт между реформаторами из правительства и «объединенной родительской оппозицией». Но поскольку родительская оппозиция слишком разрознена, а правительство поддерживают крупные ИТ-компании и интернет-провайдеры, заинтересованные в школьных госконтрактах, — правительство побеждает активных родителей при молчании пассивного большинства. Тем более, свободы слова давно нет, включен Great Russian Firewall и введены выездные визы.
Все негосударственное школьное образование является бесплатным (а негосударственного — почти нет, разве что церковное). Спецшколы и школы для элиты — также бесплатны, поскольку государство в этом сценарии перераспределяет блага, а не регулирует рынок. В обмен на финансирование школы — государство получает контроль и данные о школьниках и родителях.
Фактором успешности школьной системы в рамках сценария СССР 2.0 является способность школы осуществлять не только селекционную (спецшколы для юных NBIC-изобретателей и полит. элита), но и интегративную функцию — перемешивать детей разных национальностей в целях сохранения империи и усреднения уровня развития (детям московских интеллигентов — прививать традиционные ценности, детям аварских пастухов — технологическую грамотность). Возможно исключение — если внутри СССР 2.0 заложена националистическая идеология. Тогда школа будет осуществлять селекцию и по национальному признаку тоже.
Новая пионерия. Задача закрепления лояльности требует полной перестройки массовой школы, благодаря чему наконец происходит отказ от предметности (даже раньше, чем в других развитых страных). Учебный процесс строится не по предметному принципу, а вокруг программ патриотизма и лояльности. Сохранение предметности — в рамках урока «Роль России в загнивающем мире».
Главный человек в школе — не директор, а сотрудник информационной безопасности (контролирует распространение информации через средства ЭДО). На первом этапе — формирование из отставных ФСБшников и сотрудников безопасности разорившихся госкорпораций. После — воспроизводство через спецвузы и специальные курсы переквалификации для взрослых.
Компьютерные игры как новый главный спорт. По двум причинам: (1) это дешевле, чем спорт высоких достижений, где требуются передовые достижения биотехнологий и киберизация; (2) идеологически верные компьютерные игры — простой способ сформировать патриота. Как результат — формирование отдельной «ветви» детско-юношеских игровых школ, чемпионы по компьютерным играм без экзаменов принимаются в вузы, ездят по стране и в другие страны, в общем это для государства — дешевая и полезная траектория детской мобильности.
Военная подготовка также осуществляется через компьютерные игры (в рамках школы). Опять же по двум причинам: (1) оператор беспилотника или робота-сапера — более важная профессия в 2025 году, чем танкист; (2) дефицит физически здоровых детей: дистрофик с плоскостопием и плохим зрением не сможет стать танкистом, но легко сможет через компьютерные игры обучится на оператора беспилотника. Да и девочка сможет, так что не обязательно в армию брать только мальчиков. Им же не в казармах жить.
«Черный лебедь»: к 2025 году психотропные вещества становятся атрибутом учителя и полицейского, в молодежной контркультуре (если такая осталась) — запрос меняется на 180%: теперь запрос на чистоту мозга и отсутствие аддикций, как виртуальных, так и наркотических.
Спецшколы для политической элиты. Задача — формирование касты, консервация правящего класса в своих границах. Возможно, в них есть доступ из рунета в глобальный Интернет. Однако в них не менее важна информационная пропаганда: элита должна понимать, что она выполняет какую-то суперважную функцию (спасает страну от развала/спасает мир от либерастов/несет в мир Атомное Православие и т. п.). Это и есть предмет «Роль России в загнивающем мире».
Спецшколы для будущих сотрудников служб информационной и когнитивной безопасности (а также для инженеров и разработчиков в этих сферах). NBIC-технологии для целей идеологического контроля населения — аналог ядерной физики и авиакосмических технологий в СССР, государство в них активно инвестирует и развивает как науку, так и детско-юношеские проекты в этом направлении.
Формат: Заочная нейробиологическая школа как отдельный трек для одаренных детей, сочетающий развитие талантов, контролируемую мобильность и индоктринацию (по аналогии с физтеховской ЗФТШ).
Формат: вместо колоний малолетние преступники отправляются в центры юношеского когнитивного перевоспитания. С помощью чипизации и нейроинтерфейсов удается уменьшить детскую преступность и наркоманию. За эксперименты над неблагополучными детьми нейрофизиологи получают премию имени Макаренко. Таким образом, сценарий СССР 2.0 потребует более серьезного развития NBIC-технологий (для целей сохранения власти), чем базовый сценарий. Россия может вернуть себе одну из лидирующих позиций в науке и в новой педагогике благодаря возможности экспериментов над людьми.
Узел глобальной сети
Главная функция образования: формирование независимой и ответственной личности. На выходе — не только работник, конкурентоспособный на глобальном рынке труда, легко «переключающий» профессии и карьерные траектории, но и потенциальный предприниматель, и независимо мыслящий гражданин. Важно, что школьная система не способна сделать это «в одиночку». Если изменения в школе не будут сопровождаться соответствующими изменениями в обществе, формирующими запрос на конкурентоспособность, ответственность и независимость — школа будет скатываться в «Периферию Глобализации».
Государство относится к ДОСам как умный заказчик к профессиональному исполнителю. То есть:
• стимулирует развитие ДОСов как инновационного рынка. Формат: государственный венчурный фонд поддержки новых педагогических технологий (именно не НИИ педагогики, а венчурный фонд);
• стратегический протекционизм: поддержка отечественных разработок не по клановому/коррупционному принципу, а в целях повышения конкурентоспособности российских стартапов и поддержки экспорта образовательных решений;
• государство становится на сторону активных «продвинутых родителей», готовых содействовать изменениям в школьном образовании и отказывается от поддержки консервативно настроенных родителей. Формат: родительский комитет по дерегулированию школьного образования, председатель комитета выбирается в соцсетях и на родительских собраниях (первым председателем становится, конечно, Цицулина).
Децентрализация системы школьного образования:
• как и в сценарии «периферия глобализации» выделяется начальная школа, которая более всех сохраняет черты единой системы и для которой продолжают действовать госстандарты. Однако, в данном сценарии, в отличие от базового, начальной школе уделяется серьезное государственное внимание, она должным образом финансируется, и в ней тоже есть место новым методам;
• государственные и частные провайдеры ДОСов для возраста 10–15 лет (там, где раньше была средняя школа);
• элитные и спецшколы (микс из просто очень дорогих ДОСов для детей крупной буржуазии типа «школы юного яхтсмена» на Мальте и предметных спецшкол, в которые отбираются талантливые дети для выращивания будущих изобретателей, космонавтов и киберспортсменов). Отличие элитных спецшкол — очень строгая селекция и гораздо более высокая плотность коммуникации между детьми (и в некоторых, возможно, включена опция виртуальной няни и т. п.).
• школ-«отстойников» — нет. Бедные родители просто не имеют возможности купить услуги дорогих ДОСов (хотя государство развивает систему субсидий).
Происходит естественная смена поколений педагогов (около 2018–2020 гг.) За счет того, что есть платежеспособный спрос и государство грамотно поддерживает рынок образовательных решений, в «педагоги нового образца» идут молодые талантливые специалисты, экспериментаторы и т. п. Создаются курсы «постановки и апгрейда педагогических навыков» для тех, кто хочет работать в ДОСах.
Большая часть образования — платная (даже та часть, которую предоставляет государство). При этом хорошо развита система кредитов (государственно субсидируемых), система отбора талантливых детей: им дается возможность «апгрейда» образовательной траектории за более низкую стоимость.
Разница между государством как провайдером ДОСов и частными провайдерами (включая международные образовательные холдинги) — как между Сбербанком и другими банками. Между государством и частниками — здоровая конкуренция. Государственная часть системы больше, но не воспринимается населением как единственно возможная (есть удаленные и бедные регионы, где школы только государственные, однако и там возможно дистанционное получение виртуальных ДОСов).
Значительно увеличится влияние родителей на формирование контента ДОСов и даже государственных школ. Поскольку государство опирается на активных «продвинутых родителей» — оно создает меры поддержки «осознанного родительства» как важнейшего элемента гражданского общества.
Сценарий «Узел глобальной сети» — единственный, в котором возможно начнется реальное участие самих детей в формировании контента школьного образования. Потому что именно этот сценарий предполагает наиболее гибкую подстройку под требования родителя и ученика.
Как и в сценарии СССР 2.0, активно поддерживается внедрение в государственные школы методов новой педагогики. Однако, это внедрение осуществляется менее централизовано, с иными целями и иными последствиями:
• драйвер внедрения новых методов — конкуренция между провайдерами ДОСов (субсидируемые государством экспериментаторы внедряют передовые технологии, затем за ними подтягиваются наиболее шустрые частные провайдеры, затем — остальные, включая государственные школы);
• отказ от предметности и внедрение когнитивных технологий происходит медленнее, чем в сценарии СССР 2.0, потому что государству приходится преодолевать сопротивление консервативной части родителей демократическими способами (обман и подкуп) вместо грубой силы.
• вместо средств централизованного контроля — средства распределенного контроля. Например, в отдельных регионах могут обязать родителей покупать специальных дронов, которые будут сопровождать детей по дороге до места занятий (специально уходим от слова «школа» в качестве обозначения локации)
Принципиальное увеличение доли edutainment и тех видов деятельности, которые сейчас назвали бы развлекательными. Не только поддержка компьютерных игр как главного детского спорта, но и внедрение «альтернативной физкультуры» (фитнес, йога, все доступные детям виды спорта на серьезном уровне). Со стороны государственных школ — это инвестиция в физическое и психическое здоровье нации, со стороны частных ДОСов — реакция на спрос со стороны родителей.
Что такое новая педагогика? Это когда продуктом, за которым ребенок идет в школу, становится не знание «о жизни», а совет «как жить». Идеальный ДОС: вместо набора учителей-предметников — набор «детских консультантов» разной профессионализации (к 2025 году такое возможно только в лучших и самых дорогих ДОСах):
• консультанты по сборке образовательных траекторий (лего-конструкторы);
• собственно наставники (особенно в творческих школах — мастера, передающие ученикам свое мастерство и личный опыт его обретения);
• всевозможные спортивные тренеры и специалисты по развитию здоровья (отличаются от педиатров как превентивная медицина от обычной);
• коучи, специалисты по формированию команд и взаимодействию в них, в том числе в виртуальных, пространственно удаленных командах (цель — максимально раскрыть личность ребенка и его способности);
• «специалисты по расширению сознания» (по подбору оптимальных психотропных средств, когнитивных технологий и нейроинтерфейсов);
• детские психотерапевты, способные работать с новыми вызовами и новыми технологиями (например, способные «снять с нейростимуляторов» или посоветовать мальчику как быть, если девочка не хочет переходить от виртуального секса к реальному);
• специалисты по тайм-менеджменту и организации работы.
Начинается смена практики «хождения в школу»: дети вместе с родителями раз в неделю/месяц/полгода ходят к разным специалистам, специалист «прописывает программу», ребенок следует этой программе вместе с другими детьми (предметная часть — осваивается виртуально и самостоятельно, компетентностная — в командах). Специалист — удаленно контролирует и оценивает прогресс в выполнении программы.
В 2013 году на «Форсайт-флоте», который прошел 2–7 августа 2013 года на Ладожском и Онежском озерах, в рамках очередного форсайта «Образование 2030», участники продолжили проектирование четырех основных направлений образовательного сектора. Это детские образовательные сервисы, школьное образование, высшее образование и система дополнительного образования.
Участники выделили общие тренды, которые влияют на развитие образования:
• фактор ИКТ: рост онлайн-решений в образовании и развитие смешанной педагогики, комбинирующей онлайн и офлайн-обучение;
• глобализация: распространение глобальных требований к работникам образования и стандартам подготовки, приход международных провайдеров образования на российский рынок;
• рост несистемного образования и появление в сфере несистемного образования новых системных решений;
• увеличение игровой компоненты в образовании (образовательные игры начинают играть важную роль на всех уровнях подготовки);
• рост индивидуализации и персонализации образовательных траекторий;
• рост внимания к физической и психологической безопасности образовательных решений, особенно в сфере образования для детей.
Согласно выводам форсайта «Образование 2030», в области системного образования (школа/вуз) будут происходить следующие процессы:
Уже в ближайшие 7–10 лет систему образования ожидает реальная конкуренция с независимыми и международными провайдерами образования (особенно на уровне высшего образования, где российские вузы будут конкурировать с проектами «университета для миллиарда», который делает топ-10 мировых университетов).
Будет происходить дальнейшая сегментация и расслоение образовательной системы, увеличение разрыва между «элитными» и «отстающими» учебными учреждениями, вплоть до возникновения школ и вузов, выполняющих преимущественно социальную роль «институтов призрения», «камер хранения для детей».
Будет происходить постепенный выход государства из образовательной сферы с сохранением двух функций: (1) удержание «базового уровня» (в логике социальной безопасности) (2) поддержка ограниченного числа «точек прорыва» в системе образования (которые зависят от экономическо-политической стратегии государства).
Российская система образования сможет удерживать свои позиции только в том случае, если произойдет кадровое обновление: появление новых преподавателей (в первую очередь — владеющих современными образовательными технологиями), новых управленцев учебными учреждениями, а также компетентных заказчиков (родителей и работодателей).
В области несистемного образования (образовательные сервисы для детей и взрослых) будут идти следующие процессы:
• развитие Lego-образования («человек, собери себя сам»), в котором человек сможет полностью собрать свою траекторию базового и профессионального образования и быть конкурентным даже без посещения школ и вузов;
• взрывной рост рынка образовательных сервисов (новые формы и новое содержание), который связан с несколькими условиями, в т. ч.:
— отсутствием «политики сдерживания» (неразумных ограничений на новые образовательные сервисы) со стороны государства;
— развитием «компетентных заказчиков» (родители, работодатели, сами учащиеся);
— развитием институциональной инфраструктуры образовательного рынка (например, появлением национального поисковика по онлайн-курсам) в форме государственно-частных партнерств.
Выводы о необходимых шагах для развития сферы образования, сделанные участниками, читайте в книге «Инфраструктура» (том 35), в разделе «Форсайт-флот».
Global education futures
КАРТА «ГЛОБАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ 2015–2035» (MAP.EDU2035.ORG) подводит итоги пятилетней работы российских и международных экспертов над совместным образом будущего сферы образования. На карте представлены наиболее значимые тенденции развития образовательных систем и прогноз технологий и событий, существенно влияющих на образование будущего. На карте «Глобальное образование 2015–2035» понятие образования (по сравнению с картами «Образование 2030» 2011 и 2013 годов) существенно расширено и подразумевает множество институтов, поддерживающих обучение, воспитание, профессиональное и личностное развитие человека на протяжении всей его жизни, включая детский сад, школу, университет, институты повышения квалификации и другие типы учебных заведений.
Карта «Глобальное образование 2015–2035» была создана экспертной группой Re-Engineering Futures в рамках проекта «Глобальный форсайт образования» и является приложением к докладу «Будущее образования: глобальная повестка» (Global Education Futures). Авторами карты являются Дмитрий Песков и Павел Лукша, при участии Максима Афанасьева, Алексея Гусева, Дениса Коричина, Катерины Лукши, Татьяны Макаровой, Ивана Смагина, Ивана Столярова, Дмитрия Судакова, Тимура Щукина, несколько тысяч участников форсайт-сессий, дискуссий и обсуждений о будущем образования. Значимый вклад в создание карты внесли: Агентство стратегических инициатив, Ассоциация индустрии детских товаров, проектная группа «Метавер», группа «Конструирование будущего», группа «Конструкторы сообществ практики», ГК «Прогрессор», Институт образования — НИУ Высшая школа экономики, Министерство образования и науки Российской Федерации, Московская школа управления СКОЛКОВО, Малая академия наук «Интеллект будущего», ОБ «СОЛИНГ», Российская венчурная компания, Российское управленческое сообщество, Сколковский институт науки и технологий, УК Сберинвест, Центр стратегических разработок «Северо-Запад», Cisco, Intel/Project Harmony International.
GLOBAL EDUCATION FUTURES (GEF) — уникальный международный проект, ставящий целью понять направление передовых образовательных систем мира и установить вектор, определяющий возникновение глобальной образовательной системы. В обсуждении вопросов о будущем образовательных систем и поиске решений, стоящих на повестке GEF, принимают участие сотни лидеров мирового образования. Вопросы, которые ставит перед собой GEF:
• Какие навыки и знания будут нужны экономике и обществу в XXI веке для достижения успеха и ответа на глобальные вызовы?
• Как нужно изменить существующие образовательные системы, чтобы сформировать эти компетенции, и какие новые формы образования должны возникнуть в дополнение к существующим?
• Какие меры государственной политики, частные и некоммерческие инициативы могут помочь сформировать новые образовательные модели?
ИНФОГРАФИКА «МИР ОБРАЗОВАНИЯ 2035» была подготовлена по результатам сессий проекта GEF в Казани, Калифорнии и Берлине, состоявшихся в апреле–августе 2015 года.
Более подробно о проектах, повестке и промежуточных результатах GEF можно почитать в книгах «Образование 20.35. Будущее» (том 6) и «Образование 20.35. Человек» (том 7).
Карта «Глобальное образование 2015–2035». Третья сборка. (Промежуточные результаты цикла форсайт-сессий в России и мире (октябрь 2014 — март 2016 гг.) в рамках проекта «Глобальное будущее образованиЯ»). 2015 год
Карта «Будущее образования», подготовленная в рамках проекта «Глобальное будущее образования» (версия на английском языке). 2016 год
«Мир образования 2035». Global Education Futures
«Путь и повестка Global Education Futures». Рабочие материалы. 2016 год
Форсайты компетенций
Сводная карта результатов форсайта кадрового обеспечения автомобильной промышленности в рамках разработки программы кадрового обеспечения стратегии автомобильной промышленности Российской Федерации на период до 2020 года.
Тольятти. 2011 год
В начале 2011 года Минпромторг России при участии ведущих компаний-автопроизводителей, таких как ОАО «АВТОВАЗ»; «Группа Газ»; ОАО «Соллерс»; ОАО «КамАЗ»; ОАО «ФОЛЬКСВАГЕН ГРУП РУС», инициировал разработку программы кадрового обеспечения Стратегии автомобильной промышленности Российской Федерации на период до 2020 года, включая создание профессионально-квалификационной структуры отрасли и 12 профессиональных стандартов.
В разработке программы приняли участие Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, Международная ассоциация корпоративного образования и Высшей школы экономики, МШУ «Сколково», проектная группа «Метавер».
Проектной группой «Метавер» были проведены форсайт-сессии с участием более 80 экспертов российского автопрома. Результаты сессий были положены в основу программы кадрового обеспечения стратегии развития российского автопрома до 2020 года.
Целью форсайта являлось быстрое получение достоверной карты развития автомобильной отрасли. В процессе проведения форсайта было сформировано видение автомобильной промышленности в 2020 году, что позволило разработать направления деятельности, развивающие данную отрасль.
Форсайт показал, что, несмотря на наследие качественной советской инженерной школы (что характерно в целом для автомобильной отрасли), можно выделить три аспекта, без выполнения которых, как показывает мировой опыт, коренных преобразований в отрасли не произойдет:
• глобальный аспект;
• работа с будущим;
• самостоятельность.
В результате участники форсайта получили так называемую «дорожную карту» проектов — визуальный образ совместного будущего, включающий ключевые тренды, события, технологии, стратегические развилки и точки принятия решений, план законодательных и лоббистских мер, прогноз развития технологий и ключевых рынков.
Полученный результат можно рассматривать как прототип постоянного организационного решения для управления развитием отрасли, в частности как инструмент коммуникаций между всеми уровнями отраслевых игроков (поставщики кадров, производства, управленческие структуры и т. п.).
В рамках проектного семинара «Форсайт кадрового обеспечения автомобильной отрасли до 2020 г.» было сформировано видение автомобильной промышленности в 2020 году и принято решение разработать следующие направления деятельности, развивающие данную отрасль:
• альянс образовательных учреждений,
• проектная деятельность,
• профессионально-квалификационная структура отрасли,
• система прогнозирования кадровых потребностей,
• создание инжиниринговых центров на территории РФ.
Более подробно о результатах Форсайта кадрового обеспечения автомобильной промышленности читайте в книге «Метавер» (том 32).
Примеры результатов серии форсайт-сессий «Форсайт-компетенций 2030»
Направления «Биотехнологии», «Медицина и здравоохранение», «Медиа и индустрия развлечений», «Наземный транспорт». («Атлас новых профессий 1.0»). 2012 год
«Форсайт-компетенций 2030», в котором за 2012–2014 год приняли участие свыше 2500 экспертов, стартовал в мае 2012 года на площадке Московской школы управления «Сколково». Исследовательский проект «Форсайт компетенций 2030» был одобрен в начале 2012 года Наблюдательным советом АСИ и получил статус проекта Агентства в направлении «Молодые профессионалы». Проект был реализован Центром образовательных разработок Московской школы управления «Сколково». Существенная часть содержательных результатов была получена в рамках государственного контракта «Исследование долгосрочного спроса на кадры, обладающие компетенциями в сфере технологических инноваций», заказчиком которого выступало Министерство образования и науки Российской Федерации.
26–27 мая 2012 года была проведена первая форсайт-сессия по трем высокотехнологичным отраслям экономики: биотехнологиям, медицине и здравоохранению, а также рациональному природопользованию.
Биотехнологии
Участники форсайта описали шесть больших рынков, на которых присутствует современная биотехнологическая индустрия, в том числе: биоэнергетика, биофармацевтика, производство новых материалов. Было выделено два принципиальных типа специалистов, которые смогут решать основные задачи биотехнологической индустрии: «биоинженер» (профессия, которая уже существует в западных вузах, но которой еще не учат в России) и «конструктор живых систем».
Биоинженер, получив заказ, «собирает» клеточную, геномную технологию, которая производит новые вещества, новые материалы, новые лекарства или химические компоненты с заданными спецификациями. «Конструктор» живых систем разбирается в том, как устроены сложные системы, состоящие из биотехнологий, например, биореактор, в котором конечный продукт с заданными свойствами появляется в результате нескольких биоциклов. Кроме того, он обладает необходимыми навыками и опытом для общения с заказчиками и может доступно сформулировать задание конкретным разработчикам, то есть биоинженерам. Такой «конструктор», по сути, является еще и управленцем, который может проектировать новые типы продуктов под полученную задачу.
Природопользование
Эксперты в области эффективного природопользования в первую очередь говорили об эффективной и экологичной добыче полезных ископаемых. В частности, на секции было отмечено, что необходимо наращивать компетенции в области морской геологии и морской добычи, так как возможности добычи полезных ископаемых на суше постепенно исчерпываются.
Кроме того, технологическое будущее в индустрии было признано за робототехникой. Автономность месторождений будет увеличиваться ввиду их труднодоступности. Вместе с тем человеческий фактор является ключевым фактором риска при добыче и транспортировке полезных ископаемых. Поэтому все более востребованными становятся инжиниринговые компетенции, связанные с постановкой задач на разработку и правильным конфигурированием робототехнических систем.
Системная инженерия, включая компетенции проектирования на полном жизненном цикле, по прогнозу участников форсайта, становится необходимой технической компетенцией для любых сфер природопользования. Для эффективной эксплуатации природных ресурсов необходимо принимать решения не только о том, как находить и добывать эти ресурсы, но и как завершать цикл природопользования (например, закрывать месторождение) и восстанавливать естественную среду.