Бесплатный фрагмент - Капрезе на вынос, или Кухня итальянских страстей

Посвящается моему папе,

Степунину Михаилу.

---

---

Однажды, решившись на сверхбезумие, понимаешь, что это единственно правильное решение. Иногда это спасение.

---

Я живу в Южном Тироле, недалеко от моего дома есть небольшой виноградник, где мы любим гулять с моей собакой. И вот как-то во время ранних осенних дождей она принесла в зубах мокрую растрепанную тетрадку, которую нашла под лозой. Я забрал у нее новую игрушку и решил отнести домой просушить, а потом, может быть, написать объявление, положить на стойке в нашем кафе и отдать пропажу владельцу. Придя домой, я швырнул тетрадку на подоконник, и она неожиданно раскрылась на последней странице, а оттуда выпал мокрый листок. Подняв его и, намереваясь снова его засунуть на место, увидел, что последние страницы вырваны, а на сохранившейся невольно прочел весьма странный текст. Мне стало так интересно, в чем там дело, что я стал читать дальше… Знаю-знаю, это некрасиво, просто не смог оторваться.

                                          * * *

«Мы справились. Как и обещала, место твое, о дальнейшей карьере подумаем позже», — несколько задумчиво произнесла Кьяра. Новоиспеченная хозяйка замка-отеля «Крон» нехотя оторвала глаза от бумажной работы за письменным столом, блеснув кольцом с семейным гербом де Риво. Она медленно опустила свой взгляд, демонстрируя, что меня в этом кабинете уже нет. Я онемела от осознания того, что же я сделала. Да, цель достигнута, но какой ценой! Я стала шефом де ранг в ресторане при пятизвездочном итальянском замке-отеле, придя сюда две недели назад совершенно без опыта. Раньше у меня бы только вызвало смех подобное «повышение», все-таки факультет международных экономических отношений в государственном вузе за плечами. Но современные реалии аграрно-туристического региона Италии диктуют иные ценностные правила.

Вот она, сладость горькой победы, пусть небольшой в формате жизни, но ценной в формате этапа в ней. Ввязавшись в целую вереницу событий для того, чтобы выжить, незаметно для себя выстроила другую линию, которой я следовала, чтобы победить. Счастлива ли я? Нет! Горжусь ли я тем, как действовала? Нет! Ни на секунду не задумывалась о том, что мое сердце будет разрываться. На той вершине, куда я забралась, оказалось одиноко и холодно.

Поблагодарив Кьяру де Риво, я направилась к выходу. Массивная дверь XIII века медленно и со скрипом открывала мне новые возможности в моей карьере, а, возможно, и в жизни. Спускаясь по средневековой лестнице, к моему месту работы в новой должности, мысленно пытаюсь разобраться в нахлынувших эмоциях. Повеяло запахом жженой листвы. Что это, неужели стыд?

Не место красит человека

С потерей постоянного места работы мне казалось, что я потеряла и свою надежду на нечто новое и интересное, соответствующее моему образованию и опыту. Многочисленные попытки найти постоянное место работы не принесли никаких результатов, но я не отчаивалась и продолжала свои поиски. Все мои друзья, соседи, знакомые, друзья друзей и соседей были вовлечены в эту увлекательную игру под названием «Поиски работы для Анастасии». Вечером раздается телефонный звонок от моего хорошего знакомого, Манфреда:

— Привет, Анестезия. Нет сейчас времени объяснять, нахожусь в роуминге. Договорился о встрече для тебя. Завтра в 11 подъедешь в замок-отель «Крон». В ресторане найдешь синьору де Риво, поговори с ней. Скажешь, от меня.

— А-ха-ха, Анестезия — это интересно! А что за работа для меня имеется в замке? — удивилась я.

— Просто езжай и поговори с ней, де Риво все расскажет. Прости, времени нет. Приеду — поговорим.

Я облегченно вздохнула: наконец-то мое спасение, возможно, близко. Настораживало только одно: замок-отель. Разве может найтись место менеджеру или экономисту в замке-отеле? Как правило, итальянским предприятиям дешевле передать бухгалтерские и налоговые расчеты специальным фирмам, заплатив им гонорар за работу. Это позволяет сэкономить на сотруднике. Привыкшая регулярно создавать план и исполнять его, пытаться предугадать, какие события могут последовать за тем или иным решением, я весь остаток вечера находилась в состоянии размышлений. Только мой маленький рыжий пес Вушель вилял своим пушистым хвостом, предпринимая попытки вывести меня на прогулку. Поиски поисками, а законы природы никто не отменял. Я надела спортивный костюм, беговые кроссовки, взяла поводок и выбежала из дома.

Моя беговая тропа проходит среди винных виноградных лоз и яблочных плантаций, потому и люблю бег трусцой и в дождь, и в зной. Регион Южный Тироль, в котором я живу, принадлежал когда-то Австрии и в Первую мировую войну перешел под юрисдикцию Италии, поэтому появилось и второе его название, итальянское — Альто-Адидже — райский уголок для тех, кто ценит единение с природой и наслаждается ею в полной мере. Моросил теплый майский дождь, и вся зелень вокруг благоухала.

Не могу себе позволить бегать в наушниках: а как же дыхание природы, птичьи концерты и приветствия Вушеля проходящих мимо него друзей? Рыжик, в отличие от меня, не особый поклонник быстрых перемещений, поэтому, чтобы наша спортивная вылазка была всем полезна и приятна, я бегаю очень медленно, иногда на месте, когда мой четвероногий с особым чувством заинтересованности останавливается возле очередных пышных кустов. Сейчас я просто наслаждаюсь этим моментом, моментом неизвестности, свежести и общения со своим игривым карапузом. Глубокий вдох-выдох, — и будь что будет.

Иногда не стоит все анализировать, необходимо жить и строить планы спонтанно или же менять их на лету.

Наша часовая прогулка обоих очень взбодрила. Вернувшись домой, я подготовила одежду для моего завтрашнего похода и отправилась спать.

Утром, вернувшись с прогулки, пока Рыжик похрюкивал над своей любимой миской овсяных хлопьев с куриными потрошками, я стала готовиться к предстоящей встрече.

Люблю деловой стиль в одежде, но все же допускаю иногда элементы итальянского хаоса в виде небрежно накинутых шарфиков или своеобразных ремней-поясов. Вспомнила об офисном этикете относительно парфюма — самый минимум. Ну, вот я и готова.

Сажусь в машину и отправляюсь в путь на час раньше, чем предполагала. Подумала, будет время осмотреться и свыкнуться с обстановкой. Меня переполняют эмоции вдохновения, и сопровождает запах майского меда. Задумалась о том, что же такое счастье? Может быть, это не результат, а возможность достичь его? Возможно, это только надежда, которая, как солнце, восходит на горизонте, и ты пока не знаешь, в какую сторону она повернет, держишься за нее, потому что это шанс.

Сердце начало восторженно колотиться при виде возвышающегося на холме старинного замка среди виноградников, пальм и бесчисленного количества цветущих роз. Мгновенно представились две красивые молодые дамы в длинных платьях, шляпках и с зонтиками от солнца, которые, пошептавшись, со смехом, исчезли. А я поднималась по серпантинной дороге, пытаясь через открытое окно в машине уловить тонкий запах цветущих роз.

Добравшись до парковки, выхожу из авто. Подхожу к стенду, где графически изображена территория замка-отеля и его приусадебного хозяйства. Мое внимание привлекли: виноградник, четко разделенный по сортам винограда — «совиньон», «шардоне», «каберне», «мерло», «лаграйн»; бункер с обозначенной датой строительства: 1915 — период первой мировой войны; территория яблочных плантаций; на самой вершине горы — развалины древнего замка IX века, ну, и сам отель с рестораном, винным подвалом и музеем рыцарских доспехов.

Оглянулась вокруг. Солнце так ярко светит после вчерашнего дождя, официант из ресторана побежал с подносом, полным напитков, к бассейну, возле которого нежатся гости отеля, мужчина средних лет с теннисной ракеткой идет на корт, из припаркованного феррари двое молодых людей достают свои вещи и направляются в здание гостиницы. Неужели это место моей будущей работы?

Отель представляет собой монументальное сооружение конца XIII века, конечно же, неоднократно ремонтированное. Каждая мелочь, вплоть до самого маленького камешка, гармонировала с чем-то. Казалось, что невидимый дух-покровитель хранил все семь веков эти камни и до сих пор занимается прекрасными садами и клумбами вокруг. На маленьком балкончике, на втором этаже отеля, я заметила фигуру пожилой женщины в синем строгом платье с белым кружевным воротничком, которая устремила свой задумчивый взгляд на простирающуюся перед ней долину. Она стояла неподвижно, углубившись в свои мысли, и только теплый ветер колыхал локоны ее прически и развивал легкую голубую шаль. Была бы художником, обязательно запечатлела бы этот момент.

Я направилась ко входу в отель, но мои колени предательски дрожали. Подумала, дай-ка я выпью фужер вина перед встречей, авось отпустит. Благо, что итальянские законы позволяют безобидную порцию промилле. Огромная и очень тяжелая дверь с висящим на ней кольцом и большим гербом с двумя орлами, казалось, с трудом поддастся мне, но, стоило только толкнуть, автоматическая система сама открыла ее. Подхожу к ресепшен, и в стеклянном окошке «повисла» белоснежная мужская улыбка:

— Меня зовут Микеле. Чем могу быть полезен?

— У меня встреча в ресторане с синьорой де Риво, — ответила я, пытаясь так же широко улыбнуться.

Но, видимо, не очень хорошо получилось, поскольку лицо Микеле застыло в неподвижной маске и только в его бегающих глазах угадывался процесс припоминания:

— Ах, да! Вы — Анастасия и пришли немного раньше, чем было запланировано. Я сообщу синьоре де Риво, что вы уже здесь. Прошу вас, проходите, — указал он мне направление рукой.

Поблагодарив администратора, отправилась на поиски ресторана по указанному им маршруту. Лабиринты коридоров были несложные, поэтому я шла и рассматривала стены, увешанные многочисленными портретами, с которых на меня смотрели серьезные лица в средневековых костюмах. Здесь же находились барельефы на мифические и религиозные темы, вырезанные из дерева и прикрепленные под потолком. В основном это были образы ангелов в разных настроениях. Все тут меня потрясало: казалось, что жизнь, бурлящая внутри здания, наполняла старые стены новым глотком дыхания.

И вот я застываю возле открытой двери на небольшой площадке, находящейся на возвышении перед пространством, куда вели восемь ступеней вниз. Это был ресторан, гармонично сочетавший в себе средневековый стиль и современные штрихи дизайна. Я задержалась, пытаясь рассмотреть его получше. Люстры из муранского стекла величественно переливались на солнечном свете, проходившем через огромные окна. Каменные стены, украшенные предметами кухонной утвари прошлых веков, дополняли картины, представляющие традиционную еду средневековья. Вся левая часть просторного зала была заставлена столами, где гости отеля, предпочитавшие поспать подольше, наслаждались своим поздним завтраком. В центре стоял десятиметровый стол, на котором разместился буфет с разнообразными блюдами изысканного итальянского завтрака. Правая часть — бар с напитками и выпечкой, кофейный уголок, где официанты готовили кофе и капучино.

Несмело я сделала первый шаг по ступеньке вниз, рассматривая массивные перила. Обгоняя меня, проскользнул симпатичный официант с тарелкой аппетитно шипящей яичницы-глазуньи, посыпанной мелко нарезанным зеленым лучком:

— Проходите, пожалуйста, — с обворожительной улыбкой сказал он мне. — Где бы вы хотели позавтракать — в ресторане или на террасе?

— Я не гость отеля, у меня встреча с синьорой де Риво, — ответила я.

— Прошу вас. Сегодня солнечно, может быть, вы подождете ее на террасе? Проходите и выбирайте любой стол на ваше усмотрение. Я скоро подойду, — сказал мне молодой человек и понес яичницу ее счастливому обладателю.

Путь к террасе лежал через буфет и бар, и мое внимание привлекла магнетически зовущая выпечка. Соблазняющий аромат итальянского кофе витал вокруг меня, как облако, и я решила вместо обещанного себе фужера вина заказать чашку капучино и кусочек шоколадного торта «захер».

Я вышла на террасу, и у меня захватило дух от открывающейся красоты: вся долина была как на ладони. Горы и холмы, расставленные рукой Творца в шахматном порядке, были затянуты все еще легкой дымкой, и только виноградники и яблоневые сады, яблоневые сады и виноградники вокруг. Высятся несколько шпилей церквушек в маленьких деревеньках. Город Больцано лежал как на блюдце, и казалось, еще не пробудился ото сна, но солнце настойчиво снимало с него одеяло легкой дремоты.

Накрытые столы расставлены в один ряд, и местоположение каждого из них предоставляло возможность вкушать красоты сказочного пейзажа. Я разместилась на удобном кресле и положила сумку на соседнее. Через несколько минут ко мне подходит уже знакомый красавец-официант с бейджиком на груди «Замок-отель Крон. Петер», которому я и заказала капучино и захер.

Его элегантность и ловкость потрясала! Ни одного лишнего движения и никакой суеты.

— Отличный выбор! Вся выпечка производится в нашей кондитерской, у нас знаменитый кондитер из Австрии — Хельга, вам очень понравится, — сказал он, все больше заражая меня своей улыбкой, при которой появлялись симпатичные ямочки на щеках, и удалился.

Вдоволь насладившись десертом, откинувшись на спинку уютного кресла, я начала наблюдать сквозь открытые окна за работой в баре-ресторане. Обстановка гармонировала с духом замка и располагала к спокойной трапезе. Все размеренно и чинно. На идеальной чистоте «глаз отдыхал», и во всем Южном Тироле так заведено — «ни соринки, ни пылинки!» Этим он и славится, все-таки туристический курорт мирового уровня.

Напавлиненные официанты в белоснежных, накрахмаленных рубашках и пестрых жилетках бесшумно лавируют между столами. Легко подхватывая подносы с приготовленными напитками кончиками пальцев левой руки, грациозно отправляются к посетителям ресторана. На первый взгляд скупые улыбки говорили об их педантичной учтивости, а нет-нет, да и промелькнет искренний смех или дружеские жесты. Становится все легче и легче. Чувствуется умиротворение, спокойствие и легкость во всем происходящем вокруг меня. Это обнадеживает. Начало «отпускать».

До встречи с хозяйкой отеля оставалось двадцать минут. Минуты превращались в часы. К счастью, синьора де Риво оказалась весьма пунктуальной. «Здравствуйте Анастасия», — услышала низкий и спокойный голос.

Я повернулась и увидела ту женщину, которая стояла на балкончике. Аккуратный макияж на ее морщинистом лице, идеально уложенные светлые волосы свисали локонами ниже плеч, синее строгое платье подчеркивало сдержанность ее стиля, только красный лак на ногтях выдавал ее былую страстную натуру. На указательном пальце левой руки у синьоры де Риво поблескивало красивейшее кольцо с гербом, таким же, как и на входной двери, украшенное несколькими бриллиантами. Присаживаясь на то кресло, где лежала моя сумка, синьора бережно положила ее себе на колени:

— Это кольцо — наша семейная реликвия и передается из поколения в поколение по женской линии, ему лет двести, — заметив мой любопытствующий взгляд, произнесла синьора де Риво.

— Оно потрясающее, — сказала я.

— Но его не каждый сможет надеть. В этом кольце — душа замка, — задумчиво улыбнулась синьора, — именно она дает согласие на его ношение.

— То есть кольцо нужно заслужить у замка? — решила поддержать необычный разговор я.

— Именно так! К тому же, оно охраняет его обладателя.

— А еще мне очень понравился ваш кружевной белый воротничок. Видимо, вы сами его вязали? — перевела странный разговор в другое русло я, в тайне надеясь, что уж тут-то наверняка нет никаких секретов.

— Да, лет сорок назад, — улыбнувшись, поддержала легкий тон разговора хозяйка отеля. — Но давайте поговорим о наших делах. Где вы раньше работали? Какой у вас опыт?

Я начала рассказывать о своем офисном прошлом, но то, как она часто отворачивала голову в сторону, якобы присматривая за гостями, сидящими за столами по соседству, говорило, что ей это неинтересно. И я решила приступить к разговору по существу:

— Манфред мне рассказал, что вы меня можете взять на работу. Могу ли я полюбопытствовать, какое место у вас освободилось?

— Место в сервисе, «комми де ранг», обслуживание в ресторане, помощник официанта, — глядя мне в лицо, на котором отразилось непонимание ситуации, продолжала объяснять женщина.

Мне вмиг стало холодно. Вот уж чего не ожидала, так это должности помощника официанта.

— Манфред — лучший друг моего сына. Он мне рассказал о том, что вам нужен заработок. На официантов в Южном Тироле учатся четыре года в школе гостинично-ресторанного бизнеса, и только после обучения можно попробовать к нам пойти практикантом. У вас нет ни должного образования, ни опыта работы в ресторане, и, тем не менее, я согласна взять вас к себе. Мне восемьдесят три года, и я могу определить с точностью до девяноста пяти процентов, справятся сотрудники со своей работой или нет. Мне Манфред говорил, что вы увлечены психологией. Коллектив у нас большой, и все сотрудники разные, будет, где отточить ваши знания, — поглаживая сумку, говорила синьора де Риво. — Приходите завтра в 13.00. Увидите, вам понравится.

— Но мне тридцать пять лет, не слишком ли я переросла возраст официантки?

— Возраст ничего не определяет. Есть двадцатилетние с отсутствующей жизненной силой, а есть и восьмидесятилетние с таким эмоциональным тонусом, что будут увлекать молодежь за собой! Тем более, внешне вы выглядите на десять лет моложе.

— Хорошо, я согласна, — медленно произнесла я, решив «ввязаться в драку», а там будь что будет. — Какая форма одежды?

— Белая рубашечка и черная юбка не выше колен или брюки. До завтра.

Прощаясь, пожилая синьора встала и осторожно положила мою сумку на место.

Как гром среди солнечного тирольского неба, прозвучали для меня ее слова. Посидев еще минут десять, мысленно прокручивая наш разговор, я подозвала официанта, чтобы попросить расчет. На что улыбчивый Петер ответил, что хозяйка распорядилась записать мои капучино и тортик на счет заведения, как знак «Добро пожаловать»:

— Ты расстроена? — Петер явно пытался наладить со мной контакт. — У нас не соскучишься, посмотри на ситуацию по-другому. Это совершенно новая сфера, и тебе будет интересно.

— Петер, откуда ты знаешь, что я твоя будущая коллега? — удивилась я.

— Быть в курсе всех событий — это обязанность хорошего официанта. — И он удалился, унося с собой свою очаровательную улыбку.

Я села в машину и отправилась домой, до часа «Х» оставалось немногим больше суток. По пути домой пыталась ухватиться за обрывки мыслей: «83 года», «ай, да Манфред!», «кружевной воротничок», «кольцо с семейным гербом», «душа замка, которая должна дать свое согласие», «помощник официанта». Но что меня искренне поразило — это тот боевой дух, в котором находится хозяйка замка-отеля в свои годы.

Любая работа — к деньгам

Добравшись до дома, решила набраться теоретического мастерства обслуживания в ресторане в недрах интернета. Несколько часов потратила, изучая в сети нюансы своей будущей профессии. Но, как ни крути, без практики не обойтись, и коль меня уже взяли на работу, научусь всему по ходу. «Нужно пойти и отметить свое новое назначение», — подумала я. Взяла маленькую бутылочку шампанского, красивый фужер, немного винного сыра, специальные печенюшки без сахара для Вушика, одеялко, и мы отправились в виноградник.

Расстелив одеяло под кроной виноградных листьев и гроздьев малюсеньких, еще не созревших ягод, налила себе фужер шампанского и кинула несколько печенек своему сопровождающему, которые сию секунду и были слизаны. Вушель лег рядом, уткнув свою мордочку в траву. А я сижу и наслаждаюсь тем, как колючие иголочки охлажденного шампанского приятно играют у меня во рту, и представляю воображаемые сцены моей предстоящей работы. Место, прямо скажем, необычное, и, чтобы ничего не упустить, буду вести дневник и подробно записывать все, что со мной происходит в замке.

Тут Вушель насторожился: вдалеке показался приятный мужчина лет тридцати пяти, одетый в резиновые сапоги, синий фартук поверх одежды, что является здесь принадлежностью к крестьянскому сословию, и тирольскую шляпу с пером. Мужчина, заметив нас, направился прямо в нашу сторону.

— Здравствуйте! Я тоже сейчас вот так развалился бы, да работы много, — начал он разговор.

— Чудесное место, мы любим приходить сюда, чтобы часок-другой отдохнуть, — отвечаю ему я.

— А Вы знаете, под каким виноградом сейчас сидите?

— В прошлом году здесь был белый виноград, если не ошибаюсь, — улыбаюсь я.

— Все правильно, «шардоне». Созреет, приходите на пробу. — И, вставая, стряхнул у себя с руки сразу же несколько комаров. — Ну, маленькие друзья Люцифера.

Его красивые глаза казались небесно-синими на загоревшем лице, и, если бы не пугающая щетина, он был бы очень даже симпатичным. Вушель снова уткнулся рыжей мордочкой в траву. А я легла в виноградной тени и сама не заметила, как заснула. Проснулась от того, что было уже прохладно. Оглянулась, Рыжик сидит и охраняет меня с виноватым взглядом. А, ну, конечно, он доел свои печеньки и мой сыр заодно. Запаковав все, что осталось от нашего «пиршества», мы направились домой.

Завтра — первый рабочий день! Аллилуйя!

Оделась, привела себя в «официаЛЬнтский» вид. Сажусь в машину и еду. По пути вспомнила вчерашние синие глаза, и мое лицо растянулось в широкой улыбке, а потом привиделась щетина, и меня перетрясло. Почему? Да просто не люблю ее. Интересный молодой человек, но профессия «крестьянин» — фи, как-то неблагородно. По мере приближения к замку движения моих рук становятся плавными, размеренными, спинка сама собой выравнивается. Очень редко, но замечала за собой такую физическую особенность, когда на подсознательном уровне тело само начинало вести себя под стать каким-то обстоятельствам.

Вот уже и замок. Выхожу из машины и вижу на аллее, рядом с моим парковочным местом лежит изящная фиолетовая туфелька. Думаю, нужно непременно подобрать и отнести в администрацию, вдруг объявится Золушка, ее обладательница. Но тут услышала приглушенные крики из рядом растущих кустов. Осторожно, на цыпочках, иду на голос. За кустами хруст веток и женский всхлип:

— Прости, прости меня, ну, я ведь тебя люблю!

— Это тебя не касается! Еще раз ты сунешь свой нос, убью! — это уже рычит мужчина.

Слышится треск раздвигаемых кустов, я отпрянула за ближайший, спрятавшись так, что мужчина, которого я видела вчера с теннисной ракеткой, меня не увидел. От ужаса боялась пошевелиться. Он вышел из кустов, ударив по веткам изо всей силы. Что мне делать? Пойти и помочь женщине? Будет ли это помощью? Что там случилось? Может, лучше не лезть сюда? Наверняка это случается не в первый раз. Немного посидев, я поплелась к своему рабочему месту, решив, что нужно попытаться для начала во всем разобраться.

Захожу. Ко мне подходит шеф ресторана, представляется. Его зовут Марчелло, на вид около сорока лет. Очень ухоженное лицо и светлые, аккуратно зачесанные назад волосы. Предложил для начала выпить кофе либо освежающий напиток, а потом приступать к работе. Я решила в пользу моего любимого капучино. Так можно немного потянуть время, привыкнуть к обстановке и соскрести всю свою храбрость воедино.

За барной стойкой работает девушка очень миловидной внешности, на вид около двадцати пяти лет. Охотно приготовила мне капучино и представилась:

— Привет, коллега! Меня зовут Тимея! Ты голодна?

Какое голодна! Меня почти парализовало сразу же, как моя нога ступила на территорию ресторана, но такой заботе я была рада. Потихоньку, маленькими глоточками, пила свой капучино и присматривалась дальше.

К бару подходит Петер и вполголоса, практически шепотом заказывает Тимее:

— Тимми, для своих напитки, — параллельно выбивая заказ на кассе. Увидев меня, забившуюся с чашкой в уголочке, улыбнувшись, сказал:

— А, решилась все-таки, хорошо. Я, кстати, из Венгрии. Бывала в наших краях?

— Привет, Петер. Пока не доводилось.

— Не бойся, тебя уже приняли. Пусть теперь шефы боятся, — подойдя ко мне совсем близко, рассмеявшись, сказал он. После чего удалился с полным подносом приготовленных Тимеей напитков.

Она, увидев, как Петер флиртует со мной, посчитала нужным оповестить:

— Интересный мужчина.

— Да, — согласилась я.

— Но у тебя никаких шансов, он счастливо женат.

На что я ничего не ответила, только пожав плечами, многозначительно улыбнулась. Ну зачем мне непонятные аферы? Предыдущие пятилетние отношения истощили весь мой запал. Нет у меня больше доверия к мужчинам. История в кустах стала только подтверждением. Только работа и никаких интрижек!

Допив свою «чашку мужества», подхожу к бару, демонстрируя, что готова, «нате, пользуйтесь».

— Не так быстро, — улыбнувшись, сказал вовремя подоспевший Марчелло. — Сначала пройдемся, сделаем кружок, я тебя познакомлю с рестораном.

Снова отлегло.

— А когда начинать, шеф? — спросила я.

— Не волнуйся, всему свое время. И не называй меня шеф, он у нас тут один, сын синьоры де Риво, Томмазо, — прищурив левый глаз и приподняв правую бровь, сказал Марчелло.

Хотя заметила, что ему понравилось, как я повысила его в статусе.

Шеф ресторана провел меня для начала в шпайзе-зал (трапезную) из 20 столов, сдвигающихся-раздвигающихся, одним словом, трансформирующихся под любые условия, случаи и количество людей. Зал был уже подготовлен и накрыт к ужину. На каждом столе в маленьких вазочках были цветы в синих тонах, в небольших подсвечниках стояли голубые свечи, сверкали отполированные столовые приборы. Фужеры для воды и вина ждали свои напитки. Белоснежные салфетки сложены в форме веера, каждая из них украшена живыми цветочками, напоминающими незабудки. Казалось, что зал томно прикрыл глаза перед желанной встречей со своим гостем.

— Если на улице становится свежо и на террасе ужинать прохладно, гости остаются здесь, как планируется сегодня, — продолжал Марчелло. — Этот зал сервируют сразу же после завтрака. Вечером гостям отеля, у кого пакет полупансиона, здесь формируют салат-буфет для салатов, овощей и холодных закусок. Их выносят непосредственно к ужину.

Мы вернулись в зал, примыкающий к бару.

— Это у нас называют просто «ресторан», — продолжал мой непосредственный начальник. — Он в основном для посетителей «А la carte» — это те, кто пришел поужинать в ресторан, и выбирает себе еду из меню. Хотя… поскольку в нашем отеле любимым гостям позволено все, то все едят, где хотят и что хотят.

Это было обеденное время, и в ресторане все шло своим ходом. Приглушенно звучала какая-то классическая музыка. Официантов не было заметно, но они появлялись в нужное время. Зал украшали свежесрезанные розы, позже мне рассказали, что по всему саду высажено около полутора тысяч кустов самых разных размеров, цвета и времени цветения. Как сообщил мне Марчелло, несколько раз ими украшали рождественскую елку.

— А мы идем дальше, — сказал шеф ресторана и вывел меня на уже знакомую террасу. — По желанию гостей мы тут сервируем завтраки, обеды и ужины, также здесь можно выпить послеобеденный кофе со свежеприготовленной выпечкой. Важно знать, что посетители для нас — короли! Они могут получить все, что угодно и когда угодно, и в любой уголок территории отеля! Также у нас есть еще три зала, которые открывают и украшают для специальных мероприятий: свадеб, юбилеев, крещений, первых причастий.

Я, впечатленная увиденным, поинтересовалась:

— Может, мне поднос уже куда-нибудь нести?

— Да успеешь еще. А для начала необходимо отполировать столовые приборы, свернуть и уложить в ящичек триста салфеток на завтра, — улыбнувшись, сказал мне мой наставник.

— Что? Триста? Справлюсь легко, — смело ответила я и приступила к делу.

Оказалось не так все просто, как казалось. Веера не получались такие же красивые, как те, что стояли на столах. Надо наловчиться…

И как начала «ловчить»! С периодичностью в несколько минут ко мне заглядывали мои новоиспеченные коллеги и помогали осваивать премудрости салфеткокручения. Все поддерживали, кто как мог. То сверну не так, то закручу не туда, то разглажу не с той стороны. Взяла одну салфетку со стола в качестве примера и, разделив все на маленькие шажки, начала ее раскручивать, пошла от обратного, разобралась. Начало получаться. Я от счастья увеличила скорость. Послышался голос Марчелло: «Не спеши, они должны быть красивые и ровные, одна к одной!» Где он спрятался? Не понять! Откуда он увидел?

Спустя час стали сходиться остальные работники ресторана, согласно своего рабочего графика. Ингрид из Словакии подошла и, выразительно громко представившись, протянула руку. Пристроившись к моим салфеткам, начала рассказывать о своей нелегкой жизни.

— Я пр-р-иехала в Южный Тироль 12 лет назад, — начала она, выделяя в своей речи букву «р».

— Кстати, ты боишься пр-р-ивидений? — внимательно посмотрев на меня, серьезно произнесла Ингрид.

— Даже и не знаю, что тебе ответить, никогда их не видела! — заворачивая очередную салфетку, ответила я.

— А, ну это дело поправимое, — засмеялась она.

Меня немного смутил поток информации, поступивший от нее за пятнадцать минут, но Петер, забежавший ненадолго к нам выпить глоток воды, жестом показал, что не надо обращать на это внимания. Просто продолжать работать.

Салфетки были готовы, теперь — столовые приборы. Они оказались из серебра. Надо было протереть влажным полотенцем почти полторы тысячи единиц, чтобы не было подтеков после посудомоечной машины! Но быстрая Ингрид мне с удовольствием помогала. Дело спорилось. За это время я узнала о ней почти все: и то, что она не замужем, без детей, о нескольких ее любовных историях, о коварных соседях в Словакии, о том, что она пишет стихи и танцует сальсу. Какая общительная девушка!

Пришел бармен, сменил Тимею, заглянув к нам в закоулок, сказал:

— Я — Мирек, вечерний бармен.

По имени несложно догадаться, что он — славянин. Сразу же показалось, что он — легкий в общении человек, который любит свое дело, поскольку, даже проходя мимо нас, жонглировал бутылками. А мы все, продолжая натирать ложки-вилки, восхищались им.

Послышался степенный голос: «Добрый вечер, господа-коллеги»! Мне стало интересно, и я выглянула из-за двери. Элегантно одетый в тирольский национальный костюм господин с плешиной, длинноватыми седыми волосами и носом картошкой наливал себе стаканчик воды. Это оказался сомелье, Джироламо. На вид ему лет пятьдесят пять. Первое, что пришло мне в голову: «Это надо же до седых волос бегать с бутылками между столами». Позже поняла, что как раз бегать-то он и не собирался, чинно проплывая, как ледокол. Окинув меня взглядом, продемонстрировал прохладное безразличие. И удалился так же бесшумно, как и появился.

Ну вот, все сложено и начищено. Теперь надо было готовить ресторан для ужина. Накрывали все вместе, поэтому получилось очень быстро. Ингрид объясняла мне, как правильно стелить скатерть и маленькую скатерочку, раскладывать столовые приборы, ставить стаканы для воды и винные фужеры, вазу с цветами, подсвечник со свечой, цветы для украшения салфеток, а еще небольшие свежесрезанные части виноградных побегов, которые, красиво изгибаясь на столе, добавляли атмосфере в ресторане романтического настроения.

Мне казалось, что от такого объема информации у меня голова лопнет. Взяла листок и начинала записывать. Все засмеялись.

— Уж лучше пусть надо мной смеются, чем плачут! — заявила я.

Все согласились и разошлись мгновенно.

Пришли еще два официанта. Оба они из Южного Тироля, местные. Одному около сорока лет, Имми, а второму — 15, Джакомо. Имми всю жизнь проработал в ресторанах высокого уровня, его считают корифеем подноса и штопора. Высокий, смуглый с завязанными в небольшую косичку волосами, с красивыми выразительными глазами. А Джакомо — ученик в профессиональной школе, которая готовит специалистов для гостинично-ресторанного бизнеса. Он учился быть профессиональным официантом, а пока был на последнем курсе и проходил практику в отеле. Джакомо Лупини — высокий черноволосый парень с очень красивыми чертами лица, истинный Казанова в молодости, одетый в жилетку цвета фуксии и в лакированных туфлях со скрипом. Казалось, что иногда руки и ноги его не совсем слушаются, но в самый последний момент он направлял их в нужное место. Поинтересовалась, какой это аромат у него? Молодой человек гордо выпрямился и сказал, что за успешное окончание учебного года папа подарил ему парфюм от «Гуччи».

Практикант сразу обошел столы, которые я накрывала, и с многозначительным видом начал углубляться в теорию:

— Итак, — говорит он, — приборы должны лежать в двух сантиметрах от края стола, параллельно друг другу. Никакой кривизны! Салфетки поворачивают всегда лицом к входящему в зал посетителю, так же и декор. А тут у тебя все пляшет!

Начал поправлять, выравнивая все не более чем на миллиметр. Думала, в офисе задавила бы его интеллектом, а тут надо прислушаться…

Отправились готовить двадцать хлебных корзиночек. Как я уже поняла, Джакомо очень любил все объяснять, видно, другой такой возможности у него в ближайшее время не представится, вот он и отыгрывался на мне.

— В корзинке должны быть всегда: свежая белая салфетка, гриссини — это такие сухие хлебные палочки, около 20 см длиной, — постные печенья, разные сорта черного и белого хлеба.

Натянув перчатки, все бережно распределяли хлеб, прикрывая его второй половинкой салфетки, чтобы он не засыхал. Мне очень понравилось то, что при работе с хлебными изделиями нужно надевать специальные перчатки. Если так во всех ресторанах, начинаю есть хлеб.

Столы накрыты, меню сложены, хлеб в корзинках, минеральная вода охлаждается. Все готово!

Тут Джакомо посмотрел на часы:

— 17.30! Пора идти есть. Я голодный, как охотник!

Это у них так выражают степень «оголодания».

— А я не голодна, — отвечаю.

— Неправильный ответ! Официантам обязательно надо поесть перед началом официального ужина, а то накидаешь слюней гостям в тарелку, кто это потом будет есть? — очень убедительно прозвучало из уст моего малолетнего наставника.

Пришлось снова подчиниться пареньку.

Весь персонал отеля ровно в шесть, как по швейцарским часам, выстроился на кухне в очередь перед готовой едой, разложенной в крупные кастрюли и сковороды. Поваров не было видно, скорее всего, они тоже ужинали. Каждый набирал еду по своему вкусу. Тут и салаты, и овощи, и мясо, и рыба, и несколько видов пасты (различные макароны), заправленные разными суго (это так называются соусы). Овощи, мясо и рыба остались с предыдущего дня, а макароны персоналу готовят свежие. На правах подопечной я прикрепилась к Джакомо. Взяв себе немного овощей и кусочек рыбки, посмотрела в тарелку моего коллеги-попечителя и засмеялась: там возвышалась огромная гора макарон, обильно политая соусом болоньезе, на что он, улыбаясь, ответил: «Ну, я же итальянец!»

Мы отправились ужинать в ресторан за специальный стол для официантов, который находится в уголке трапезной. В мой адрес сыпалось множество вопросов. Отвечать не очень хотелось: не люблю о себе рассказывать, поэтому увиливала, как могла. Охотно поддерживаю любой интересный разговор, но не о себе. Не потому, что считаю тему обо мне неинтересной, а оттого, что не люблю выставлять свою личную жизнь напоказ. Имми решил сделать ход конем и сказал:

— Никак не поверю, что такая симпатичная блондинка и не замужем.

— Ну, хотя бы друг-то есть? — продолжил разговор Петер.

— Ну, конечно, есть, — отозвался Марчелло.

— Вот так тебя и замуж выдали, и другом обзавели, — рассмеялась Ингрид.

— Тема для меня непростая, но в данное время я не замужем и друга нет, — рассеяла сомнения я.

— А давай мы тебе друга найдем, — предложил Джакомо.

— Ты сначала себе подружку найди, сваха, — хохотал Имми.

— Ничего, замок сам подберет ей жениха, — рассмеялся шеф ресторана.

— Как это можно понимать — замок подберет? — удивилась я.

— А так и понимать! Все сама увидишь! — коротко ответил мне Марчелло.

Разговоры поутихли, и мы доедали в тишине. Да что же это такое, о замке говорят, как о живом существе, неужели он обладает магической силой? Даже не знаю, что и думать.

После ужина все официанты пошли накрывать салат-буфет и выносили из кухни полные чаши салатов и овощей, подносы с холодными закусками.

— Я бы сейчас кусочек съел, — в скрипящих туфлях пробегает мимо Лупини, держа в руке огромный поднос с типичным итальянским блюдом «вителло тоннато» — запеченная холодная телятина под соусом из тунца и каперсов, и за ним тянулся интенсивный шлейф от «Гуччи».

— Смотри, сам не накидай слюней, — говорю я, смеясь.

Вот так, за несколько минут был сформирован огромный салат-буфет. Это разные салаты, начиная от крупнолистовых, щипаных на мелкие кусочки, до декоративных, таких как валериана, руккола, молодые листочки свеклы и шпината; овощи вареные, на гриле, маринованные и вяленые; мясные и рыбные нарезки. Деликатесы выносят в самом конце. И если после ужина на буфете остались дорогостоящие блюда, забирают на кухню самыми первыми, дабы снизить вероятность того, что голодающий официант сможет подкрепиться ими, пока никто не видит.

Тут Марчелло громко захлопал в ладоши и стал кричать:

— Всех работников ресторана прошу сюда.

Собралось около пятнадцати человек. И все выглядели безупречно. Только Петер по-щегольски не застегнул пуговки на рукавах белоснежной рубашки. Ну, я это еще раньше заметила, смотрится стильно. Шеф ресторана внимательно осматривает внешний вид каждого, а к практиканту наклоняется, вытирая своим пальцем свежую каплю соуса с лица Джакомо, и, слизывая ее, цедит:

— Да, черного перца маловато сегодня в вителло тоннато…

Глядя прямо в глаза настороженному юноше, задумчиво и очень спокойно Марчелло говорит:

— Сегодня будешь после ужина полы мыть, поможешь Ренате, отпущу ее пораньше.

И отправился посмотреть, скрыл ли Джакомо следы своего преступления на подносе. Да, молодой человек так замаскировал отсутствующий кусочек телятины, что никто и не догадался бы, что он там был.

— Не бойся, сегодня для тебя, в основном, ознакомление, — подойдя ко мне, продолжил Марчелло. И, повернувшись ко всем:

— 18.30, синьоры. Надеваем все свежие фартуки, и за работу, сегодня — отличный день.

Со звуками «чух-чух-чу-у-х», последнюю букву «у» он намеренно растянул, и, имитируя звук паровоза и руками изображая работу колес, покатился из трапезной в ресторан, куда должны были прибывать гости, а за ним пристроились Имми, Петер и Джакомо.

Надев длинные бордовые фартуки с золотым логотипом «Замок-отель «Крон», все отправились в ресторан, к лестнице, встречать гостей, казалось, прибывающих из другого мира, мира элиты и утонченности, изящества и благосостояния.

— Он всегда такой артистичный? — обратилась я, улыбаясь, к рядом идущей Ингрид. На меня это ну никак не могло не произвести впечатления.

— Да, — отвечает она. — Не выходит из образа никогда, все уже привыкли. Ему пятьдесят семь лет, а пришел в замок работать четырнадцатилетним парнишкой. С тех пор так и трудится здесь, а это уже сколько? Да, сорок три года. Всю жизнь он влюблен в свою супругу Марию, которую ласково называет Мэри.

Подумать только, этот мужчина выглядит максимум на сорок пять. Лицо свежее, румяное и пышущее здоровьем, глаза блестят… Видно, дело в особенностях его настроения. Фигура хоть и худощавая, но мускулистая. А уж осанка у него истинно королевская.

Мы выстроились рядом со ступенями и обменивались шутками для поднятия настроения, пока не пришел Марчелло.

— Это что за парад, а ну разбрелись все так, чтобы на один квадратный метр количество официантов не превышало двух, — разведя руками, сказал шеф. — А герб барона поставили?

Ингрид, покачав головой, ушла. Вернувшись, она рассказала, что вот уже более тридцати лет дважды в год немецкий барон фон Краузе со своей супругой останавливается у нас в отеле и гостит по месяцу. И на стол всегда нужно ставить его семейный герб. Я отправилась посмотреть на этот знак, никогда еще не видела и не слышала, чтобы на стол в ресторане ставили гербы.

Отличительный символ барона был красиво вышит на ткани и помещен в резную позолоченную рамку, приблизительно десять на пятнадцать. Сразу стало интересно и одновременно страшновато.

Первой на ужин появилась синьора де Риво, для нее накрывают всегда один и тот же стол. Она сдержанно улыбнулась, и, махнув головой, поприветствовала собравшийся персонал. Марчелло прошмыгнул к синьоре и, взяв осторожно за локоток, провел к ее столу. Немного пошептавшись с ней, приходит и говорит мне:

— Иди на кухню и закажи для синьоры де Риво ньокки с белыми грибами.

Я быстро начала записывать под дружный хохот коллектива, не понимая, что происходит, ведь все официанты записывают заказы.

— Итак, заказы до трех блюд ты должна держать в голове. Но, ничего, пока выучишь карту предлагаемых блюд, лучше записывать, чем потом перепутать, — объяснил шеф ресторана.

Я отправилась на кухню. Все повара занимались каждый своим делом. Это были мужчины совсем молодые, видно, практиканты, и постарше, возраст я уже старалась не угадывать, потому что опыт с Марчелло научил, что все-таки не годы главное, а душевное состояние. Увидев меня, повара оторвались от работы и начали игриво разглядывать. Я, поздоровавшись, представилась новой официанткой, и, прочитав с бумажки название блюда, попросила приготовить ньокки с белыми грибами для синьоры де Риво.

Один из поваров, высокий красавец с крупными чертами лица, большими черными глазами и красивой формы бровями, в поварской бандане, подходит ко мне и говорит:

— А какие белые грибы? Которые собраны в августе, или сентябре?

Я в недоумении, под дружный хохот поварской команды, отправилась обратно в ресторан, к Марчелло. По пути думала, ого, неужели так важен для сбора белых грибов месяц? Нужно взять на заметку.

— Марчелло, повара спрашивают, какие белые грибы брать: августовские или сентябрьские?

Шеф ресторана прыснул от смеха.

— Значит так. Чтобы тебя не «сожрали» повара или коллеги-официанты, научись с ними общаться, у тебя всегда должен быть достойный ответ. Если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, шути, как это ни странно звучит! Никогда не принимай ничего на свой счет и нарасти себе пять слоев толстой кожи, через которую ничего не будет проникать. Веди себя так, словно здесь нет ничего личного. Просто рабочая атмосфера, которая позволяет всем держаться на одной волне. А это, ой, как непросто. Я такого обычно никому не говорю, ты мне просто понравилась, наверное, ты хороший человек, но и это здесь не причем, — участливо сказал мой наставник и пошел прочь.

— Так какие грибы-то брать? — не унималась я.

— Нет никаких августовских и сентябрьских грибов, есть просто белые грибы, — повернувшись, сказал он мне.

Вот теперь и мне стало смешно. Лучше спросить на один раз больше, чем на один раз меньше. И я вернулась на кухню.

Ко мне подходит тот самый повар и вопросительно кивает головой:

— Я все уточнила. Бери грибы, собранные на юго-западном склоне горы Розенгартен, а уж августовские или сентябрьские, решай сам, — безучастно ответила я.

Он засмеялся и протянул мне руку:

— Штеффен, шеф-повар, — сказал молодой человек, сверля меня взглядом.

Я сжала его руку со всей силой, на какую только была способна, и пристально глядя в глаза, мягко сказала:

— Анастасия, ваша новая коллега.

Отпустив его большую руку, спрашиваю:

— А что такое «ньокки»?

— Это очень вкусное итальянское блюдо из теста, в которое добавляется картофельное пюре. Оно становится нежное, как суфле. Приходи после смены попробовать, я тебе приготовлю ньокки с белыми грибами, собранными на юго-западном склоне горы Розенгартен, — не унимался Штеффен.

— Подумаю, — обнадеживающе заявила я. И, прихватив тарелку, красиво украшенную грибами и мелкими сушеными цветочками, понесла ее синьоре де Риво, слыша вдогонку: «А цветочки для тебя».

«Не могла ему что-нибудь другое сказать?» — корила я себя по пути. Вот, сейчас человек будет думать, что я стану есть его ньокки. Ладно, проехали. Что ждет меня дальше?

Проходя по небольшому коридору, кинула взгляд на ангелов на стене, которые, как мне показалось, мило и приветливо улыбались.

— Приятного аппетита, синьора де Риво, — ставя тарелку перед хозяйкой отеля, сказала я.

— Ну, как первый рабочий день? — поинтересовалась она.

— Благодарю вас, мне интересно. Веселый коллектив, — ответила я.

— Я рада, что коллектив произвел на вас именно такое впечатление, — спокойно сказала синьора и приступила к своему ужину, сверкнув потрясающей красоты кольцом.

Ресторан и трапезная наполнялись посетителями, и работа наша началась.

Мир ароматов

Гости рассаживались за приготовленные для ужина столы, а официанты разделились каждый по своему рангу.

— У официанта, то есть «шефа де ранг», свой участок работы, туда входит 10–15 столов. Официант принимает заказы гостей ресторана; в случае необходимости, рассказывает, как готовятся блюда, которые имеются в меню; учитывает пожелания клиентов в случае замены ингредиентов; принимает заказы вин, если гости знают, какое вино они хотят, и других напитков. Но вино предлагает, в основном, сомелье. Твоя задача, как помощника официанта, приносить уже готовые блюда, наполнять пустые стаканы водой, а фужеры — вином и уносить пустые тарелки. Будь внимательной, когда забираешь пустые тарелки: использованные столовые приборы ты тоже должна прихватить. Например, забирая пустую тарелку из-под супа, — уносишь ложку, забирая пустую тарелку из-под салата, — уносишь вилку и нож, забираешь с собой тарелку от основного блюда, — уносишь с собой хлебную корзиночку и все оставшиеся приборы, кроме десертных. На столе должна быть чистота и никаких пустых стаканов, исключение только тогда, когда гость сам захочет иного, — рассказывает мне Марчелло, параллельно пробивая по кассе заказы посетителей ресторана.

— И прекрати записывать! — заметя у меня ручку и листок в руках. — Сегодня ты работаешь на два зала: в ресторане и трапезной, завтра будешь помогать Ингрид на ее ранге. Увидишь красный — он указал мне на лампочку рядом с кассой, — иди на кухню за тарелками и неси за столы, у каждого из них свой номер, — показал мне ламинированный план столов, находящийся тоже рядом с кассой. — Набирайся опыта, а теперь — вперед.

Все коллеги были заняты своим делом. Мирек доставал охлажденные бутылки с минеральной водой и делал коктейли, Петер встречал своих гостей и провожал их к столу, Имми нес четыре тарелки с горячими закусками, Джироламо медленно перемещался с картой вин между столами, Ингрид пробивала заказ по кассе, Джакомо, скрипя своими туфлями, нес хлебную корзиночку чтобы пополнить ее. Все были заняты своей работой, одна я не знала, с чего же начать, и, казалось, никому не было до меня никакого дела.

Я отправилась «сделать кружок», как выразился сегодня днем Марчелло. Смотрю, пара, которая вчера выгружалась из феррари, сидит за столом. Подхожу, здороваюсь и наполняю каждому опустевшие стаканы с водой. Иду дальше — салфетка на полу лежит. Забираю и приношу чистую потерявшему ее клиенту. И все пошло, начинаю втягиваться. Красная лампа — побежала за тарелками на кухню.

— Пробежками на беговой дорожке будешь заниматься, а здесь учись тихо и бесшумно скользить, — заметил шеф ресторана.

На кухонном столе стояло шесть тарелок и лежал листочек, указывавший на принадлежность их другому рангу. Вовремя подоспевшая Ингрид говорит мне:

— Это неважно, твой ранг или нет, готовые блюда должны быть срочно доставлены гостям, пока не остыли. Берем по три берем и идем.

Я чуть не расплакалась: какое по три, я и две-то пока не смогу унести так, чтобы эту красоту не сместить с центра тарелки! Но Ингрид, все понимая, не теряя времени, берет четыре тарелки, а мне оставляет две, показывая знаком: «Догоняй!» Я беру две тарелки, и руки у меня предательски дрожат. Все повара начинают ехидно смеяться.

Штеффен подходит ко мне, протягивает стакан воды и говорит:

— Все, успокойся, выпей глоток и сделай несколько глубоких вдохов.

Я послушно выпила, вдохнула и выдохнула.

— А теперь бери эти две тарелки и со всей нежностью, с которой ты только умеешь, неси к столу номер 112, — начал снова флиртовать со мной повар.

Его спокойствие и хорошее настроение передались и мне. Я понесла тарелки к указанному столу, где Ингрид уже разложила свою посуду и разливала для компании гостей минеральную воду по стаканам, рассказывая им, что она в Южном Тироле уже двенадцать лет.

— А вот и ваша оленина подоспела под винным лаграйновым соусом с артишоковым пюре, — общалась Ингрид с гостями.

— Меня зовут Анастасия, а оленина на тарелках, прошу вас, — решила пошутить я, заметив, что посетители ресторана начали меня рассматривать, как подоспевшую дичь. Поставив тарелки перед гостями и пожелав приятного аппетита, я удалилась под общий смех, прихватив с собой пустую хлебную корзиночку.

Ресторан напоминал пчелиный улей, все работали, но было по-прежнему тихо, только слышался шорох длинных фартуков и иногда скрип туфель молодого практиканта.

Надев перчатки, я быстро наполнила хлебом корзинку и понесла ее гостям. Только подойдя к столу, поняла, что забыла их снять. Гости это отметили, оценив стерильность моей работы, и посмеявшись, я пошла дальше совершать свои «подвиги».

— Не забываем вовремя надеть и вовремя снять перчатки, — отметил Марчелло, подходя к кофейному аппарату, тем самым давая мне понять, что он все видит. — Как я устал за сегодняшний день от этого «Гуччи»! Лупини, еще раз обольешься этим парфюмом, будешь работать в подвале!

— Прости, шеф, больше не буду, — оправдывался молодой практикант.

— И в тапочках, если еще раз наденешь эти скри-и-п-у-у-чие башмаки, — сделав чашку эспрессо, пропел, растягивая гласные, наш наставник.

Становилось совсем жарко. А гости все приходили и приходили, но столик с гербом фон Краузе еще пустовал.

— Какая красотка за столом 108, — сказал Имми подошедшему к нему Петеру.

— А ты видел, какой с ней перец сидит? — парировал романтично настроенному герою его коллега.

И тут же оба разошлись. «Невероятно, — подумала я, — у них хватает еще времени красоток рассматривать».

Синьора де Риво сидела за своим столиком и внимательно наблюдала за тем, что происходит в зале, хотя мне казалось, рассматривает она только меня.

У входа в ресторан появилась пара, держащаяся за руки. Смотрю, женщина в тех самых фиолетовых туфельках. Точно, это же та самая пара из кустов. Симпатичный мужчина, высокий, темноволосый, около сорока пяти лет, и женщина, с короткой стрижкой, шатенка, очень худенькая. Я бы сказала, что она тонкой кости, но ее чрезмерно впалые щеки говорили либо о болезни, либо об ее увлечениях диетами, либо о совсем непростой семейной жизни. Пара остановилась на верхней ступеньке лестницы, окидывая взглядом ресторан, задерживаясь на каждом столике, после чего продолжила спускаться к нам. На женском личике был обильно наложен тональный крем, видимо, скрывающий синяки. Синие пятна были и на ее тоненьких ручках.

— Это Томмазо, сын де Риво, и его супруга. Держись, детка, — шепнул мне Джакомо, проходя мимо.

Пара подошла ко мне.

— Здравствуйте, синьора Кьяра и синьор Томмазо, меня зовут Анастасия, — начала я.

— Да что ты, Насти, мы будем сразу на «ты» и без всяких синьор, так проще, — ответила мне, улыбаясь, Кьяра.

— Как тебе здесь? — спросил Томмазо, глядя на мою грудь под блузкой, которую я застегнула на все пуговицы, дабы избежать лишних разговоров.

Я почувствовала себя очень неловко.

— Сколько тебе лет? — продолжал разговор с моей грудью владелец отеля.

— В офисе должны быть все данные обо мне, можете посмотреть там, — тихо ответила я.

— Ты занимаешься спортом? Ты такая подтянутая и талия тонкая, — не унимался он.

Кьяра молчала, опустив взгляд.

— Анастасия, хлебные корзинки нужно поставить на столы 202, 203 и 204, — спас меня Марчелло, предварительно извинившись перед Томмазо и его супругой.

— Было приятно познакомиться, — ответила я и отправилась для начала в трапезную, убедиться, действительно ли там нужны корзинки с хлебом.

Не нужны. Я не знала, что и думать, мне стало так неловко и приятно, что готова была обнять весь мир за такое чудное избавление.

— Марчелло, спасибо большое! — улучив момент, решила поблагодарить его я.

— Анастасия, я здесь знаю все! Человек еще даже не подумал, а я уже догадываюсь, что он будет делать. Разбираюсь в людях и сразу понимаю, кто на что способен. Поэтому почти всегда могу предугадать, будет он воровать или нет, пойдет по рукам или нет, станет настоящим членом нашей команды или нет, ведь соблазнов-то здесь достаточно. А уж появления Томмазо я ожидал. Он любит блондинок с длинными волосами, тем более, таких симпатичных, как ты, — сказал мне шеф ресторана.

Ко мне подходит ледокол «Джироламо» и вручает огромных размеров букет цветов. Говорит, чтобы я определила их в вазу и отнесла за стол 109.

В этот миг на верхней ступени лестницы появилась пара, всем видом демонстрировавшая свою важность. «Не иначе, как титулованное семейство пожаловало», — подумала я. В секунду у подножия лестницы очутился Марчелло и повел гостей к столу с гербом. Проходя мимо меня, барон отклонился немного от своей величественной оси и, пытаясь разыскать меня в букете, заговорил:

— А кто это тут в цветочных кустах прячется?

— Наша новенькая, набирается опыта, — сказал шеф ресторана, пытаясь увести именитого гостя от неопытной сотрудницы.

— Здравствуйте, господин фон Краузе, — поприветствовала его я, пытаясь убрать с лица аспарагус, которым был украшен букет.

— Вы сегодня первый день? Поздравляю! — на его лице засверкала искренняя улыбка.

Аспарагус так нащекотал мне нос, что я едва сдерживала себя, чтобы не чихнуть.

— Да, первый день, но эти цветы не в мою честь, — решила пошутить я, все еще силясь не чихнуть.

— Я попрошу Марчелло, чтобы вы обслуживали мой стол, — все еще улыбаясь сказал барон и направился за шефом ресторана.

Тут я не выдержала и чихнула, пытаясь забежать в официантский уголок, где мы крутили салфетки и начищали столовые приборы. Это было так громко, что многие гости обернулись и заулыбались. Марчелло, направляясь ко мне, повернулся к гостям, сказал: «Неужели свежие специи из Индии привезли?» Я вытирала слезы от смеха и попутно подбирала подходящую вазу для цветов.

— Я надеюсь, все обошлось без соплей на цветах, — промурлыкал наш наставник, готовясь сказать мне о том, что сегодня я обслуживаю стол барона.

— С цветами все в порядке, а со стен придется кое-что соскрести, — пошутила я, набирая воду в вазу и расставляя букет.

— Слушай внимательно. Тебе очень повезло, что твои первые гости — барон с женой. Научишься обслуживать стол от начала до конца. Не бойся, я буду наблюдать. Только бутылку вина я сам декантирую, а ты учись, завтра будешь повторять. Иди, избавься от букета и приходи сюда, я дам тебе несколько советов.

— Марчелло, я забыла за какой стол нести букет. Мне Джироламо сказал, а тут барон, — начала лопотать я.

— Так, это букет моей хорошей знакомой, ей сегодня пятьдесят, и они за столиком… — выглядывая из закутка и разглядывая столы, — за столиком номер 109, — говорит Марчелло.

Чтобы букет не мешал общаться гостям именинницы, я поставила его на дополнительный столик, стоящий рядом, и, поздравив виновницу торжества, поспешила в подсобку, где меня ждал мой наставник.

— Сейчас ты идешь вместе со мной к барону. Сначала спросишь, что бы они хотели выпить и все запишешь! Ручка и листок есть?

Я кивнула, и мы отправились к столу.

— Как прошел ваш сегодняшний день, господа? — обратилась я к семейной паре.

— Благодарю вас, Анастасия, неплохо, — прочитав мое имя на бейджике, ответила дама. — А как ваш?

— А у меня сегодня первый рабочий день, столько всего нужно запомнить и столькому научиться, что у-у-у… Поэтому все интересно и тоже неплохо, — ответила я.

Марчелло стоял рядом и слушал наш разговор.

— Что бы вы хотели выпить? Воды? Вина?

— Нам, пожалуйста, литровую бутылку воды без газа комнатной температуры и бутылочку красного кюве, как всегда.

Я поблагодарила за заказ, и мы отправились: шеф ресторана пробивать по кассе и доставать бутылку вина, а я к Миреку за водой комнатной температуры.

— Получив бутылку воды, убедись еще здесь, что ты в состоянии открыть крышку, чтобы перед гостями не кряхтела. Но открывать ее ты все равно будешь перед ними. А если заказали бутылку красного вина, бери салфетку и штопор. Есть красные вина, для которых требуется декантер. Пока разливаешь воду, я буду открывать бутылку кюве, после чего ты примешь у них заказ на еду.

Я, находясь в совершенном шоке, спрашиваю:

— А что такое кюве и что такое декантер?

— Декантер — это графин особой, замысловатой формы, в который переливают красные тяжелые вина для того, чтобы они вступили во взаимодействие с воздухом. Смешиваясь, они раскрывают нам свой букет. А кюве — это ассамбляж, смесь нескольких сортов вина. Фон Краузе отдают предпочтение кюве «кронер» нашего собственного производства: 40% мерло, 40% лаграйн и 20% каберне фран. Все, идем, никогда не заставляй ждать гостей. Когда они голодные, они непредсказуемые.

Я сложила все на поднос и понесла, держа его двумя руками. Марчелло следовал за мной с одним пустым фужером. Было не тяжело, две бутылки, декантер и салфетка со штопором, но руки дрожали от страха, поэтому бокалы время от времени дребезжали. Я разлила по стаканам воду, а шеф приступил к декантированию вина…

Для начала он представил бутылку даме, потом барону, они, улыбнувшись, одобрили ее. Следующее движение метрдотель проделал так быстро, что я не заметила, как он уже протянул пробку на маленьком блюдце, предварительно понюхав ее. Фон Краузе оглядел ее, тоже понюхал и положил ее обратно. В дополнительный фужер Марчелло налил немного вина для пробы, глотнул, оценив вино сам. Наливает глоток для дегустации барону, а бутылку, развернув этикеткой к гостю, держит элегантно немного поодаль. По довольному лицу барона было видно, что вино ему очень нравится. Супруга барона с интересом наблюдает. Шеф ресторана наливает немного вина в декантер, ополаскивает его и выливает остаток в фужер для пробы. Теперь он медленно тоненькой струйкой переливает вино в подготовленный декантер, откуда наполняет фужеры гостей ровно на глоточек. Остальное вино оставляет на дополнительном столике, и отходит в сторону, давая понять, что я сейчас должна принять заказ.

Барон, наслаждаясь запахом вина, надиктовал мне заказ, который оказался несложным: спагетти с морепродуктами, как горячая закуска, и каре из ягненка с беби-морковкой, горошком и картофелем по-тирольски. Марчелло пошел «пробивать» блюда и отправлять заказ на кухню, распорядившись, чтобы я шла помогать Ингрид, у которой уже все гости поели и нужно было менять скатерти. Я помогала ей и следила за красным сигналом. Тут лампа загорелась, и я отправилась на кухню, но блюда были готовы для другого стола. Напряжение достигло предела, все-таки это мой первый заказ. Спагетти с морепродуктами через несколько минут были готовы, я их отнесла, красиво представив и долив из декантера немного вина гостям.

— А что это вы с Марчелло в закоулке тискаетесь? Он женат, забыла? — ехидно уколола меня словачка.

— Да что вы все сговорились, что ли? Я что, похожа на ту, которая тискается? — разозлившись, но, тем не менее, тихо ответила я. — То одна, то вторая. У меня нервы сегодня на пределе, дайте мне спокойно день доработать!

Я отправилась к баронам. Там уже стоял Марчелло с пустыми тарелками в руках и любезничал с ними, показав мне знаком, что заказ на ягненка может быть отправлен на кухню.

— Твой барон выглядит счастливым, — проходя мимо и подмигнув мне, сказал Петер. — Молодец! Имми, а ты видел грудь за столом 201?

— О, да! Люблю, когда центр тяжести у женщины выше пояса, — поигрывая бровями, сказал Имми.

Пошла на кухню спросить, как правильно нужно отправить заказ, на что Штеффен ответил, что это делается через кассу. Марчелло должен мне показать, а пока шеф-повар приготовит без кассового корешка.

Выходя из кухни, встречаю довольного наставника:

— Я забыл дать тебе кассовый номер. 1213 — я его уже создал. Позже получишь карточку с электронным кодом, а то ты у нас такая шустрая, чувствую, сама скоро заказы снимать будешь. Сделано.

— Марчелло, так я уже на кухне заказала, а ты еще на две порции отправил заказ.

— Ну, так тому и быть, — сказал он.

Когда первые две порции каре из ягненка были готовы, я отнесла их гостям. По пути мне встретилась Ингрид, которая заявила:

— Не думаю, что это лучший вариант — повышать на меня голос. Нам нужно сработаться, от этого зависит твоя работа здесь.

— Сработаемся, Ингрид, если ты не будешь лезть в мою личную жизнь. И что-то не очень помню, когда голос повышала, — ответила я и пошла в трапезную раскладывать столовые приборы к завтраку.

Гости уже доели ягненка и допивали вино. Я забрала тарелки и долила остатки вина из декантера.

К этому времени были готовы еще две порции ягненка, которые шеф ресторана пробил через кассу. Забрав их из кухни, отнесла в наш закоулок и спросила что же делать с этим заказом.

— Минутку, — сказал Марчелло появившись с двумя фужерами красного вина.

— За здоровье? — спросила я по-русски. Я была в шоке, кушать совсем не хотелось.

— Надо брать от жизни все, если получается. В ресторане мы пока не нужны, выпей винца и съешь ягненка за твой первый удачный рабочий день. Я люблю удачливых, а ты как раз из таких.

Я взяла фужер, но в этот миг в закоулок заглянули Ингрид и Имми. Ингрид обожгла меня взглядом, якобы все понятно, что я за дама, и исчезла. А Имми попросил кусочек ягненка и глоток вина. Отведав наше нежданное угощение, он воскликнул: «О, Боги! Пусть все рушится! Как хорошо сейчас!»

Это был действительно удивительный момент, ставший стимулом работать в таком темпе и дальше. Иногда жизнь дарит нам мгновения — счастливые и яркие, и ими нужно успеть насладиться!

Девять вечера. Мой первый рабочий день подошел к концу. Марчелло, отправляя меня домой, попросил завезти по адресу, который записал мне на листок, тот гигантский букет цветов, который забыла в ресторане его знакомая:

— Она живет недалеко от тебя, оставь возле ворот, а на следующий день, с утра, она их увидит. Приходи завтра в 14.00.

Я попрощалась со всеми, кто оставался дальше работать, и направилась с цветами к выходу. Возле него мне встретился барон:

— А вы говорили, что цветы не ваши, — засмеялся он.

— Иногда происходят счастливые случайности, — грустно улыбнулась я.

Он вложил мне купюру в руку, которая обнимала букет.

— Случайности не случайны! Благодарю вас, нам было приятно ваше обслуживание, завтра снова увидимся, — сказал барон и довольный, припевая, отправился за стол к супруге.

— Спасибо вам большое. Хорошего вечера и до завтра, — сказала уже его спине.

Я села в машину, непонятно почему, меня душили слезы. Вроде бы, действительно очень удачный день, но, скорее всего, слишком много событий произошло за единицу времени. Я попыталась проанализировать все, что случилось за долгий день, но сумбур в моей голове не давал провести анализ произошедшего. Да, место не простое, работодатели с «двойным дном», но мне нужны деньги и потому буду держаться…

Подъехала к воротам дома, где я должна была оставить цветы. Обнаружив открытую калитку, зашла на территорию и поставила прямо по центру дорожки вазу с букетом. Но как только завела мотор, меня догнала именинница и тоже дала купюру со словами благодарности. О! Точно надо постараться удержаться в замке.

Развернулась и направилась домой, где меня ждал Вушик, который начал и ругаться, и вилять хвостом одновременно. Я взяла поводок и отправилась выполнять свои обязанности хозяйки. Разные эмоции нахлынули и, не понимая, как с ними справиться, я брела по тихим, почти пустынным улицам своего маленького городка и тихо плакала, чувствуя себя совсем выжатой. Только в этот момент я разжала кулак и обнаружила две изрядно отсыревшие купюры по пятьдесят евро. Вот она, моя новая жизнь: зависть одних и поддержка других, благодарность третьих, выраженная в купюрах. Мое сердце бешено колотилось, а слезы лились, не переставая. Мне казалось, что если у замка и была душа, то душа недобрая, питающаяся живой энергией и страданиями новичков.

Вдруг я заметила мужчину в синем фартуке и тирольской шляпе с пером, который шел мне навстречу и широко улыбался. Я сразу же распознала моего собеседника со щетиной.

— Здравствуйте, а я сегодня вас вспоминал. Мы с друзьями в пиццерии на площади засиделись. Вот уж не ожидал вас сейчас увидеть, — обратился ко мне наш случайный знакомый.

Вушель подбежал к нему, виляя хвостом, и начал обнюхивать.

— А что это за порода? На шпица похож, — сказал он.

— Без породы пока, — отозвалась я, пытаясь незаметно убрать слезы с лица. — Добрый вечер.

— Значит, будет чистокровная оригинальная южно-тирольская смесь, — засмеялся он.

Он погладил собачку, и, увидев бейджик, который я забыла снять дома, и слезы на моем лице, пригласил в соседний бар выпить стаканчик вина.

— Пошли, поговорим, может, чем помогу.

Я подумала, что не может быть плохим человек, которого животные любят и не боятся, и, вспомнив о том, что наличность у меня с собой имеется, согласилась.

Был теплый майский вечер, и мы разместились за столиком на улице, заказав по фужеру мерло.

— Ты работаешь в замке-отеле «Крон»? — начал он.

— Да, сегодня первый день, — ответила я.

— Я знаю, там непросто, но для того чтобы прижиться, ты не должна обращать внимания на мелочи, а сосредоточиться на главном, на работе.

— Благодарю тебя, я все понимаю, только пока со своими эмоциями не могу справиться.

Его синие глаза действовали на меня успокаивающе.

— Меня зовут Алессандро, а тебя, как написано на бейджике, Анастасия.

— Очень приятно, будем знакомы, — уже успокоившись, сказала я.

— Когда я был подростком, мои родители отправили меня работать в этот замок на лето, Томмазо — мой друг, мы учились вместе. Я знаю, как там обстоят дела, и первое время мне тоже многое казалось странным, но нам, мужчинам, проще. Моя бабушка, которая, кстати, хорошо знакома с синьорой де Риво, посоветовала мне придумать такую игру. Она научила вовремя распознавать вот-вот накроющий поток эмоций и как справляться с ним.

— Интересно, каким образом?

— Привяжи каждую эмоцию или чувство к своей ассоциации, например, цвету, предмету или запаху. Ты будешь занята ее распознаванием и будешь связывать ее не с собой, а с этим конкретным предметом. Старайся определять все эмоции: и плохие, и хорошие, тогда тебе будет легче. Давай попробуем. С чем у тебя ассоциируется радость?

— Пусть будет лесная земляника.

Тут Вушель, разлегшийся под стулом, начал похрапывать, и мы засмеялись.

— Хорошо, а блаженство?

— Майский мед.

— Очень интересно! А страх?

— Сырой подвал, — вспомнив свою детскую боязнь, ответила я.

— Понял, у тебя эмоции вызывают запахи. Вот так дальше и действуй. Если втянешься, то это поможет тебе избежать неконтролируемых реакций собственного организма в самый неподходящий момент. Когда я начал свою игру, был еще подростком, а сейчас мне сорок два года и не припомню моментов, чтобы она меня не выручила: помогала избегать агрессии, конфликтов, тщеславия, даже похоти, — и тут он засмеялся, опустив глаза.

Мне очень понравилась игра Алессандро, и я себе пообещала, что обязательно буду в нее играть. Мы еще долго сидели с ним за столиком уличного кафе, беседуя на отвлеченные темы, и время пролетало совсем незаметно. Я ловила себя на мысли, что украдкой разглядываю его. Мой собеседник мне казался уже не таким необразованным крестьянином, как вчера. Его речь, взгляды на жизнь и понимание мира находили во мне трепетный отклик. Шляпа с пером и синий фартук как-то глупо на нем смотрелись, поскольку лицо его выглядело благородным. Красивый прямой нос, чувственные губы, а синева глаз завораживала своей глубиной, и при свете свечи, стоявшей на столе, они казались еще красивее. В этот момент его щетина казалась совсем незаметной.

Часы на центральной башне щелкнули, а это означало, что секундная стрелка отсчитывает уже начало нового дня. Мы засобирались, и я предложила заплатить за вино, как это принято в Европе.

— Это исключено, я не позволяю девушке платить за себя, а тем более — за меня, — запротестовал кавалер.

— Благодарю тебя, Алессандро, за такой приятный и полезный для меня вечер. Ты меня успокоил. А то отчаяние не дало бы мне выспаться перед завтрашним рабочим днем.

— А с чем у тебя ассоциируется отчаяние?

— Запах мокрого асфальта, точно! — резюмировала я.

А вокруг витал запах утренней росы. Что это? Симпатия? Уже включилась в игру…

Вушель поднялся и начал бегать по кругу, что означало — он готов идти дальше. Алессандро проводил нас до дома, и мы попрощались.

Уложила наконец-то голову на подушку. Хотелось улыбаться и припомнить подробности нашего свидания, но сильная усталость взяла свое, и я провалилась в сон, как в пропасть.

Нюансы сервиса

Как приятно просыпаться, если заснул в хорошем настроении. Солнечные лучи уже заглянули ко мне в комнату, и Рыжик принес поводок, намекая, что уже пора идти на пробежку. Ранняя прохлада, беговая тропа, пролегающая среди виноградников и яблочных садов, и мы с Вушелем. Пахнет майским медом, что означает — я блаженствую. Прокручиваю в голове разговор с Алессандро и пытаюсь все упорядочить. Итак, эмоции и чувства обладают своим запахом. А чем пахнет одиночество? Не буду искать запах для него как такового. Пусть оно пахнет надеждой, а надежда для меня — морской бриз.

Решила отправиться на работу пораньше, хотелось походить по призамковому хозяйству и разобраться что и где. Припарковав машину, отправилась вдоль теннисных кортов к небольшим строениям, минуя фитнес-зал. Зал фитнеса представлял собой интересную конструкцию: опоры по углам, а вместо стен — стекла. В этом помещении тренируются гости отеля, а смотрю, Имми тоже жмет штангу. Он, заметив меня, приветственно махнул головой, и, надувая щеки, продолжил свое дело. Как интересно, подумала я, обязательно спрошу у Марчелло, можно ли мне тренироваться. Подхожу к каменному строению, захожу. Длинный коридор, двери с обеих сторон, некоторые из них приоткрыты. Заглядываю в одну — прачечная, несколько девушек славянской внешности разглаживают на гладильной установке скатерти и салфетки из ресторана.

— Привет, девочки, меня зовут Анастасия, я — новая официантка из ресторана, — представляюсь.

— Привет, Анастасия, — отозвалась одна из них. — Я Ленка, сама видишь, горничная в отеле. Как ты сюда забрела?

— Да просто хожу и осматриваю все.

— А, ну, понятно. Хочешь кофе? Мне уже прерваться пора, а то спина побаливать начинает.

— Не откажусь, — согласилась я.

Мы с Ленкой зашли в комнату отдыха, где был кофейный уголок для персонала, стоял холодильник, стол, старенький диванчик и несколько стульев. Приготовив две чашки кофе, сели на диван, который со скрипом прогнулся почти до пола.

— Ты откуда, Ленка? — спросила я.

— Из Словакии, наших много в отеле работает, так что не скучаем. Мы даже пикники устраиваем, здесь есть специальное место, в углу, за яблоневым садом. Видела, где «пинк леди» растет?

— «Пинк леди» растет в саду? Не подозревала, — решила пошутить я, зная, что это сорт яблок. А подо мной при каждом движении все скрипел диван, не давая расслабиться.

— Как тебе здесь работается? — поинтересовалась Ленка.

— Сегодня у меня — второй день, поэтому пока все нравится.

— Ну, ты симпатичная, поэтому тебе лучше держаться от Томмазо подальше. Он — бабник, причем любит блондинок, как раз таких, как ты: стройных, с косой по пояс, — заметив мой вопросительный взгляд, решила пояснить Ленка. — Уже скольких уволили до тебя из-за его шашней. Ну, и характер у него бешено взрывной. Кьяра может только вином его успокоить, вот и носит ему по несколько бутылок в день вместо завтрака, обеда и ужина, чтобы не протрезвел. Иногда кажется, что он начинает понимать людей только после выпитой бутылки. Будь осторожна с ним!

— Ого, спасибо большое, Ленка, что предупредила. Мне бы выдержать этот сезон до ноября. А зимой, когда отель закроется, я уже поднакоплю деньжат и буду искать себе другую работу.

— Понятно, а ты замужем?

— Нет, не замужем, был друг здесь, в Тироле. Но поняла, что мне не подходят европейские мужчины. Хочется своего, родного.

— А чем же твой тебе не угодил? — Ленка удивленно приподняла брови.

— Очень длинная и неприятная история, даже и рассказывать не хочется. А ты замужем? — поинтересовалась я.

— Да, замужем, муж тоже работает здесь, садовником — то в саду, то в винограднике.

— А вы и живете здесь?

— Да, вот тут у нас комната рядом.

— Ленка, а ты знаешь всех сотрудников в отеле?

— Да, конечно, я здесь уже тринадцать лет работаю. У тебя проблемы с кем-то?

— Нет, проблем нет, просто хотела узнать подробности какие-нибудь, кто есть кто. Может, ты меня спасешь, если я буду знать о неприятностях заранее, о разных причудах и буду с некоторыми внимательнее.

— А, понятно! Ну, слушай всю нашу подноготную, — и Ленка устроилась поудобнее. — В ресторане у вас все молодцы. Марчелло — очень чуткий и интересный, всегда выручит и никогда не предаст. Держись его и не иди поперек, тогда ручеек чаевых обязательно потечет к тебе, а это немало. Ну, ты знаешь, как говорят: у официантов такие хорошие чаевые, что они за зарплатой забывают приходить. Марчелло любит свою распрекрасную Мэри и никогда ей не изменяет. Ты это учти — не флиртуй с ним. Просто покажи ему, что ты готова работать и подольше, и задерживаться, и перерабатывать, если это будет нужно. Упаси Бог тебе попасть в его немилость, тогда полный игнор. Имми и Петер — оба мировые парни, они постоянно со всеми флиртуют, но это просто их манера общения — ничего больше, просто поддерживай игру. У Имми папа — южнотиролец, а мама из Перу, поэтому и внешность такая экзотическая, похож на Киану Ривза, правда? — она сама себе кивнула, не ожидая от меня ответа, и стала тараторить дальше, — Ингрид — профи сервиса, но немного странная, с бешеными перепадами настроения, не обращай внимания и каждый день делай вид, что вчера ничего не произошло, она сама вряд ли все вспомнит. Мне кажется, что у нее психика не в порядке на почве отсутствия мужчины. Родители Джакомо — друзья Марчелло. И вот когда мать Джакомо должна была рожать, она потеряла сознание, а в этот момент пришел Марчелло, вызвал скорую помощь, спас их обоих, в общем, он — крестный Джакомо. На кухне все в своих руках держит Штеффен — шеф-повар, он — уникум, талант, в общем, мастер. Перед ним можно шляпу снимать. Две трети всех рецептов идут из его головы. Повара рассказывают, что иногда он в кладовку заходит с закрытыми глазами, достает первые попавшиеся продукты и берет их за основу будущего блюда. Потом просто выстраивает новую цепочку из ингредиентов, которые хорошо сочетаются между собой, расставляя акценты. Вот так! Бац, и шедевр! — Ленка щелкнула пальцами. Кофе чуть не пролился из ее чашки, и она отставила ее на колченогий столик, — Он постоянно экспериментирует!

— Интересно Штеффен блюда придумывает, — смогла и я вставить слово.

— Да, он — талантище, да еще к тому же красив, как бог, и знает об этом. Говорят, что ему пока что ни одна девушка не отказала. Вот уж не знаю, правда ли, нет? Остальные в ресторане тоже ничего, только не такие интересные. Синьора де Риво — кажется, что держится в стороне, но на самом деле управляет всем она. Эта пожилая тетка, как хищник, держит в своих лапах Штеффена и Марчелло, а уж они-то вертят всеми остальными. Если ты хочешь здесь задержаться подольше, старайся понять, чего она желает. Угадаешь — будешь на коне! Кьяра — не такая простая, как кажется, хочет как можно скорее перенять бразды правления отелем, затаилась, присматривается ко всем с близкого расстояния и готовится к прыжку. А пока притворяется овечкой и терпит всех блондинок Томмазо. Она же развела своего мужа с его первой женой, и та с двумя детьми уехала в Германию. Так что старайся не перебегать дорогу этой дамочке, ух, она и змея. Томмазо — бесхитростный, но вспыльчивый. Он родился здесь, у него всегда все было, есть и будет, поэтому кроме того, как вино выдерживать в бункере, и там же, не отходя от бочек, пьянствовать, в теннис играть и с девушками зажигать, не делает. Вот она, картина.

— Ленка, спасибо большое, ты мне очень помогла, ты просто местная энциклопедия, — вставая со скрипучего дивана и еле разгибая спину, сказала я. — Пойду дальше осматриваться и переваривать информацию. Благодарю за кофе, очень вкусно, было приятно с тобой познакомиться и поболтать.

— И мне. Заходи, если будет свободный вечер, — улыбнувшись, попрощалась со мной Ленка и тут же спросила: Да, кстати, тебе уже рассказали о привидении в замке?

— Тут есть привидение? — повернулась я.

— Ну, — немного помялась Ленка, — лет пятьсот назад один из владельцев замка грешил со служанками, избивал свою жену. Несчастная графиня, хозяйка замка, не выдержала всего этого ужаса и сбросилась со скалы. И говорят, что она настолько при жизни любила собственный дом, что защищает всех его жителей и после своей смерти.

— Бред какой-то. Не думаю, что это может быть правдой, — возразила ей я.

— Ну, как знаешь! — и она отправилась работать.

А я пошла осматривать окрестности дальше. Раздумывала о том, что узнала от Ленки, что я как раз во вкусе Томмазо, о его жестокости, пьянстве и любви почаще менять девочек. А синьора де Риво просто настояла на том, чтобы я, без опыта, шла работать в ресторан. Я гуляла и думала, что это не просто так. Скорее всего, хозяйка отеля строит козни против Кьяры. Надеется, что я прыгну в постель Томмазо, а она с моей помощью сможет устранить нелюбимую невестку. Сдадут же у той когда-нибудь нервы, и она бросит мужа. И возможно, де Риво намерена возвратить первую жену сына с двумя детьми. Да, скучно здесь точно не будет, прорвемся, еще не такое проходили. Присматриваемся дальше.

Небольшой парк с большим шахматным полем на земле и громадными фигурами, которые, конечно, можно передвинуть, но только если постараться. Обязательно буду приходить сюда играть в шахматы, самое главное — найти достойного соперника. Маленький пруд с японским карпом, который так лихо размножается, что места в водоеме уже маловато. Детская площадка с каруселями и качелями рядом с бассейном, вокруг которого расставлено около тридцати шезлонгов… Иду дальше.

Мне очень приглянулось одно очень романтичное место на склоне, в винограднике, похожее на шатер с балдахином. Везде золотыми нитями вышито «Замок-отель «Крон». Отсюда открывается потрясающий вид на долину. Все находится вдалеке от людских глаз. Буду обязательно почаще бывать здесь. Вот и Марчелло сюда направляется, он, заметив меня, улыбнулся:

— Что, обнаружила мое любимое место? Здесь мы иногда пикники гостям устраиваем, если они закажут.

— Теперь это и мое любимое.

— Договоримся. Постоянно прихожу сюда набраться сил перед рабочим днем, поразмышлять о своих буднях и буднях отеля. Эти виды одновременно и расслабляют, и заряжают энергией, — окинув взглядом все вокруг, сказал он задумчиво. — Знаешь, если ты потерялся в красоте, то это не потерянное время.

— Красиво сказано, — заметила я. — Я пойду работать, увидимся в ресторане, Марчелло.

— Да, увидимся. А ты молодец, не растерялась вчера. Принимай все обстоятельства с убеждением, что все к лучшему, держи удар, что называется. Делай, что нужно и должно, и обстоятельства изменятся, неприятности отступят, а ты станешь сильнее. Никогда не обращай внимания на мнение других. Те, кто с тобой в одной лодке, останутся грести, кто не захочет, пусть прыгает в воду, ну, или сама их сбросишь, — сказал Марчелло и отвернулся.

А я пошла по направлению к ресторану. Начинался мой второй рабочий день. Проходя мимо фитнес-зала, заглянула туда, но, Имми там уже не было. Зато тренировался волосатый гость, у которого не только на голове росли длинные волосы, а все его тело было покрыто плотным волосяным покровом, как будто его мама не родила, а связала.

Я зашла в ресторан, у меня оставалось еще пятнадцать минут. Решила выпить капучино. Тимея сделала мне капуччо, как они его шутливо называют, и я отправилась в закоулок. Забегает Имми:

— Тоже будешь проситься в фитнес, что ли?

— Хотела бы, а что, только для избранных?

— Ну нет, только не особо это приветствуется. Я, к примеру, тренировался, пока шерстяной качок в зал не зашел.

Я прыснула со смеху, вспомнив волосатого молодого человека.

— Это нужно заслужить, чтобы ходить железо жать. А вот в открытом бассейне, который в парке, после смены можно поплавать. Мы все туда ходим. Кружок-другой навернешь, и усталости нет. Вода все забирает.

— Спасибо Имми за совет, завтра прихвачу с собой купальник.

— Что? Какие купальники? С купальниками не пускают в бассейн, — улыбнулся он и попытался в шутку шлепнуть меня, я увернулась и погрозила пальцем.

Что это, флирт? Но это дружеский флирт, потому что пахнет весенним жасмином. Значит, все хорошо.

— Привет, Анастасия, — заглянула в наш уголок Ингрид. — Как, выспалась после вчерашнего?

— Привет, Ингрид, спасибо, держусь пока на кофе, — решила сказать так, давая ей понять, что вчерашний день меня очень вымотал.

— Ничего, коллега, привыкнешь. Ты будешь быстро вес терять, ешь орехи на ночь, а то щеки уже впали. Тебе не идет, — сказала она.

— Ингрид, а почему у словачки немецкое имя? — поинтересовалась я.

— Мой папа влюблен в шведскую актрису Ингрид Бергман, вот теперь я должна носить ее имя, — немного грустно сказала Ингрид и выскользнула из закоулка.

Я глянула на свое отражение в рядом висящем старинном, в некоторых местах потускневшем от времени, зеркале. На меня смотрела девушка довольная, но, действительно, с немного впалыми щеками. Завтра куплю орешки.

Пришел Марчелло.

— С чего мне начинать сегодняшний день — салфетки и приборы?

— Пока не нужно. Давай относительно графика работы поговорим через неделю, а пока поработаешь в свободном. Завтра и послезавтра трудишься, потом два дня выходных, отдохнешь.

— Хорошо, Марчелло.

— Вот твоя кассовая карта, с ней ты можешь принимать заказы у гостей и проводить их по кассе, пока что оформляй заказы на номер комнаты. Но если гости не проживают в отеле, их нужно рассчитывать наличными или кредитными картами, вот это пока не трогай. Первое время я тебя буду сам отправлять, куда нужно. Сегодня ты работаешь на напитках и выпечке, изучи внимательно витрину, что у нас есть, Тимея тебе расскажет про выпечку, — шеф ресторана показал мне, как оформлять заказ, я записала все пошагово на листок.

Несколько официантов, обслуживающих завтрак, снимали свои бордовые фартуки и уходили, прощаясь до завтра, другие приходили на дневную смену. Я, вызубрив виды выпечки, отправилась на террасу, где за столом расположились двое гостей отеля, которые приехали на феррари. Они заказали у меня латте маккиато и два кусочка шоколадного торта с кремом и вишнями «шварцвальд». Тимея приготовила на тарелочках аппетитные тортики и отправилась мастерить латте маккиато. Я в это время оформила заказ на кассе и наблюдала правила приготовления кофейного напитка.

— Итак, — сосредоточенно объясняла мне коллега, — для латте маккиато ты берешь вот такие большие стаканы и готовишь два эспрессо. Пока оно набирается из аппарата в чашечки, ты взбиваешь молоко. Внимание, никакой молочной пены не должно быть! Молоко должно быть кремообразное, только так оно может хорошо смешаться с кофе. Смотри, вот так, — молоко действительно было мягкое и густое, как крем. Она разлила его по стаканам. — А потом добавляешь эспрессо так аккуратно, чтобы оно держалось наверху, получается вот такая кофейная полосочка сверху. Гости, конечно же, потом размешают, но это очень красиво, наша «кроновская» фишка.

— Ого, это настоящее искусство, — заметила я.

— В Италии все — искусство, итальянцы делают все «кон аморе», с любовью. Если ты будешь делать все «кон аморе», ты постигнешь такое «искусство» очень быстро.

Прихватив заказ, я отправилась к гостям. По всем правилам расставила перед ними латте маккиато и кусочки торта. Похвалив их выбор, рассказала, что у нас в отеле работает превосходный кондитер из Австрии, как это сделал Петер в день моего знакомства с синьорой де Риво. Я возвращалась к барной стойке и ощущала запах лесной спелой земляники, что указывало на мою радость. Ай да Алессандро, ай да спасибо!

— Анастасия, на каменную террасу пришли твои бароны, спроси, что они хотят, — проходя мимо меня, сказал мой наставник.

— А где это — каменная терраса? — спросила я.

— В самом конце, — указав рукой направление, махнул в сторону Марчелло.

Я отправилась к семейной паре, прихватив из ящичка семейный герб. Каменная терраса выглядела действительно каменной: соответствующая отделка, повсюду лежали камни и были рассажены большие кактусы причудливых форм с крупными цветами. Подойдя к баронам, поставила заботливо на стол герб.

— Здравствуйте, господа. Сегодня снова погода балует нас, хоть и передавали ветер, — начала я разговор.

Они улыбнулись, увидев свои семейные знаки отличия у себя на столе. Барон аккуратно поправил знак и передвинул поближе к центру.

— Здравствуйте, Анастасия. Да, действительно, погода отличная. Для моей супруги, пожалуйста, свежее киви, а для меня, будьте любезны, «захер» и капучино.

— Да, конечно.

Я подхожу к Тимее и спрашиваю, где мне взять свежее киви. Она отправила меня к Хельге и сказала заказать ей лично, поскольку в меню этого нет. Но порция свежих фруктов у нас стоит 6,50, поэтому пусть она не жалеет.

Я пошла на кухню, Хельга трудилась над своим очередным мучным шедевром. Она нехотя посмотрела на меня с немым вопросом: «Что надо?»

Хельга — девушка ростом ниже среднего, не блещущая женскими достоинствами, немного горбящаяся и худенькая, даже сухенькая, но с живыми глазами, на которые надвинут высокий поварской колпак. Он смотрелся на ней так смешно! Я от неожиданности засмеялась, когда мне показалось, что за кухонными плитами и шкафчиками перемещается один головной убор.

— Здравствуй, Хельга, меня зовут Анастасия. Заказ на порцию свежего киви.

— Ясно, — она почистила и нарезала один киви и уложила его красиво в вазочку на ножке.

— Хельга, порция стоит 6.50, ты уверена, что одного киви достаточно? — решила уточнить я.

— 6.50? — удивленно спросила Хельга. — Минутку, — и добавила еще две штуки.

После чего она отвернулась от меня, демонстрируя безразличие. Вежливо поблагодарив ее, отправилась в бар, где меня уже ждали приготовленные захер и капучино и, поставив все это на поднос, я направилась к титулованной семье.

— Очень вкусно пахнет киви! Благодарю Вас, Анастасия, — ответила мне искрящаяся от предвкушения женщина.

Пожелав приятного аппетита, я пошла пробивать по кассе заказ, где меня ждала Тимея. Подойдя вплотную, она тихо сказала:

— Никогда не оставляй оформление на потом. Иногда народу много набивается, ты можешь просто забыть. Но страшно не то, что ты забыла даже сто раз. Неприятностей не оберешься, если сами гости об этом синьоре де Риво расскажут.

Поблагодарив ее за дружеское вмешательство, я пошла дальше: взбивать молоко, делать капучино и латте маккиато «кон аморе». И даже начало получаться, но я пока не всегда улавливала эту грань, которая отделяла молочный крем от пены. Тимея, чтобы приободрить меня, сказала, что всему свое время, первые пятьсот почему-то пенятся сами по себе.

В ресторан зашел Джакомо:

— Привет, коллеги. Мне вчера туфли так натерли ноги, что сегодня решил надеть сандалии — только так я могу хоть как-то двигаться, — прихрамывая, он прошел в закоулок и начал крутить салфетки.

С вершины лестницы послышался голос синьоры де Риво:

— Сегодня на ужине будет маловато людей, поэтому формируем центральный стол с декором.

Марчелло махнул головой и начал сдвигать столы в центре зала. Мне сказал застелить их бежевыми скатертями и украсить цветами. Что я и сделала. Хозяйка отеля, понаблюдав достаточно долго за всем, спустилась по лестнице и пожелала, чтобы я заменила скатерти сиреневыми. Я незаметно посмотрела на Марчелло, он кивнул мне головой. Пришлось убрать весь декор и, поменяв скатерти на сиреневые, водрузить снова вазу со свежими розами.

— Вот, совсем другое дело, — одобрительно заметила синьора и вышла из ресторана.

— Лупини, кто тебе сказал салфетки крутить? — возмущенно заявил практиканту шеф ресторана.

— Ну, Марчелло, у меня ноги болят, можно я сегодня салфетками займусь и приборами?

— Видел я, как ты сегодня дома в саду работал с утра и не хромал, прохиндей ты этакий. Неси грязные скатерти и салфетки в прачечную! — строго сказал руководитель ресторана.

— И никаких сандалий больше, это тебе не пляж на Сардинии!

Джакомо, уже не хромая, сгрузил все использованные скатерти в одну большую, соорудив тюк, понес его, как мешок с подарками, горничным в прачечную.

Появился Томмазо с теннисной ракеткой в руке и налил себе стакан воды.

— А кто это сиреневыми скатертями застелил центральный стол? — удивленно произнес он.

— Синьора де Риво распорядилась взять эти, — сообщила ему я.

— Срочно поменять на розовые! И убрать эти цветы, что за безвкусица?! Сегодня возьмем примулы, они нежнее! — распорядился сын хозяйки.

Я в совершенном недоумении подошла к Марчелло.

— Марчелло, де Риво сказала взять сиреневые скатерти, Томмазо скомандовал сменить на розовые. Ну, ладно, я-то поменяю, а потом же в ресторан вернется его мать и увидит эти розовые. Что делать?

— Анастасия, ну что за проблемы, сейчас поменяем на розовые, потом на сиреневые, и так будем менять, пока вечер не закончится. Но он же закончится когда-нибудь! — невозмутимое и авторитетное мнение Марчелло сразу же успокоило и избавило меня от всяких колебаний. — Это их столы и их скатерти. Пусть делают, что хотят. Не вмешивайся в семейные проблемы хозяев!

Томмазо водрузил на розовые скатерти цветочную композицию, которая стояла на барной стойке, кинул на стол горсть свежих лепестков роз и примул и прикрикнул:

— Ну, что, некрасиво разве?

Да, смотрелось действительно оригинально, но мне было уже все равно, поскольку я успела перенервничать и подсознательно ждала окончания рабочего дня.

Пришло время нашего ужина. Мы направились все на кухню набирать себе еду. Там собралось много народу: сотрудники администрации, из сада, горничные и официанты. Штеффен, увидев меня, стоящую в очереди, подошел и, протягивая тарелку с салатом, сказал:

— Под салатом ньокки с белыми грибами, как и обещал, только пришлось спрятать под листьями, а то твои коллеги обзавидуются. А я вчера надеялся, что ты придешь.

— Хоть надежда и умирает последней, Штеффен, но не стоит от меня чего-то ждать.

— А что, ты счастливо замужем?

— Нет, — ответила я, — но есть масса и других поводов, чтобы отказаться от свидания.

Я сначала хотела оставить тарелку с ньокки на кухне, но, все это выглядело бы странно, не стоило ставить романтика Штеффена в неловкое положение.

Как-то потянуло жженой листвой. Это что, стыд? Да, мне было стыдно и неловко. Но, пытаясь распознать запах, я и правда отвлеклась от внезапно нахлынувшего чувства.

Поблагодарив, отправилась в ресторан за стол официантов.

— А чем это так вкусно пахнет, грибами? — произнесла Ингрид, принюхиваясь.

— Думаю, что пахнет едой, — ответила я, давая понять: пусть смотрит в свою тарелку.

— Сегодня макарошки восхитительны, — воскликнул Джакомо.

— Ты хоть немного салата поешь с мясом, — сказал Петер практиканту.

— Петер, макароны дают намного больше энергии, чем твой салат. Я же не кролик. Между прочим, спортсмены итальянской велосипедной сборной, когда участвуют в «Джиро д`Италия», просыпаются в четыре утра, едят по тарелке макарон и ложатся снова спать, а когда в семь утра опять просыпаются, они уже полны энергии, но не имеют тяжести в желудке. Вот так. Поэтому, поешь макарон лучше, Петер, — отпарировал наш грамотный и находчивый практикант.

— Ладно, съем тарелочку в четыре утра, — сказал Петер, — но не раньше.

Поев, мы стали сооружать салат-буфет в соответствии со всеми правилами замка-отеля «Крон». Все миски с салатом мы ставили на свою медную тарелку, каждая из которых, в свою очередь, весила килограмма два. Джакомо, как обычно, предварительно оглянувшись и не найдя Марчелло, кинул в рот несколько кусочков нарезанной брезаолы — вяленой говяжьей ветчины — и побежал на кухню за очередным лакомством для салата-буфета, выбирая, что повкуснее он понесет. Салаты же оставлял другим. Когда все было готово, Марчелло собрал официантов и, осмотрев всех, сказал:

— Сегодня прибыла часть гостей на свадьбу немецких актеров Карстена Лоренса и Надин Линден. Стол накрываем на шестнадцать человек, обслуживают Петер, Имми, помогают Джакомо и Анастасия. Завтра свадьба на сто человек, к которой готовятся все: будет съемка немецкого телеканала. Жених пьет латте маккиато, невеста — вино «лаграйн».

Любовь или страсть?

На верхней ступени лестницы появилась синьора де Риво. Окинув взглядом ресторан, видимо, заметив, что скатерти не сиреневые, поджав губы, спускается к нам.

— Синьора де Риво, можно с вами обсудить очень важный вопрос по поводу торта к свадьбе наших немецких звезд? — понимая ситуацию и пытаясь ее заговорить, подошел к ней Марчелло.

— Так, Марчелло, почему она поменяла сиреневые скатерти? — возмутилась хозяйка отеля.

— Как поменяла? — шеф ресторана оглянулся на скатерти. — А, точно, не те… Может, она дальтоник? Синьора де Риво, нам поменять скатерти на сиреневые, или ладно уже, завтра возьмем их, я и цветы синие заказал на декор, как раз в тон.

— Ладно, оставим сегодня. Ты за ней приглядывай, а то мне кажется все это странным, — сказала синьора и села за свой столик, заказав Марчелло фузилли болоньезе себе на ужин.

— Так, все нормально со скатертями твоими, госпожа дальтоник, — сказал он мне, проходя мимо, — теперь сегодня вечером лучше все-таки тебе как можно меньше ей на глаза показываться. Где-то синие цветы надо достать на завтра. Ладно, разберемся. Сегодня в ресторане гостей немного, человек 60 и банкет. Поставь на стол баронов герб, только их сегодня не будет, они в Вероне в опере. Но рамка пусть стоит на всякий случай на столе. Вдруг на рюмочку граппы зайдут ночью. Обслуживаешь банкет и помогаешь Ингрид.

— Хорошо, договорились, — и я отправилась помогать готовить стол для банкета.

Гости начинают заполнять зал. А вот и шерстяной качок пришел с очень симпатичной спутницей, они, широко улыбаясь, со всеми поздоровались. Я, сверив номер комнаты, в которой они проживают, с планом столов, проводила к зарезервированному для них столу в трапезной, и началась работа.

Заходит группа людей: все веселые, счастливые, по их эмоциональному настрою видно, что это гости, приехавшие на свадьбу. Имми их встречает и провожает к столу. А вот и сама сладкая парочка. Да, они действительно красивы и очень подходят друг другу. Фройляйн Линден — высокая брюнетка с мягкими чертами лица и точеной фигуркой, а господин Лоренс — высокий блондин, у него короткая стрижка и широкая открытая улыбка. Гости со свадьбы сделали заказ и пока наслаждались отличным вином, громко разговаривали и смеялись, обсуждая предстоящую свадьбу. Только сам Лоренс пил латте маккиато, а Линден отчего-то очень грустила, потягивая свой любимый лаграйн.

Я, совершая «кружок» по трапезной, заметила, как Джакомо пристроился к брезаоле и поедает кусочек за кусочком. Конечно, это не мое дело, поэтому делаю вид, что не вижу. Слышу, Ингрид рассказывает шерстяному гостю и его даме о том, что она в Южном Тироле уже двенадцать лет. Интересная особа — девушка из Словакии с немецким именем, названная в честь шведской актрисы, проживающая в Италии.

Выхожу в ресторан, Петер дает мне понять, чтобы мы с Джакомо помогли им вынести холодные закуски для гостей. Мы заходим на кухню:

— Так, Настя, сейчас или никогда, — говорит мне Имми и вкладывает три тарелки в одну мою руку. — А во второй неси только одну тарелку, поскольку этой рукой можешь маневрировать.

Я, пока несла эти тарелки, отклонялась все больше назад, пытаясь удержать баланс. Все, кто видел эту картину, смеялись и подбадривали меня:

— Вот, вот, правильно, хоп-хоп-хоп.

Только мне было не смешно, и, делая каждый шаг, я молилась, чтобы смогла все это донести, поскольку тарелки и сами по себе тяжелые, а тут еще и еда в них весу добавляла. В общем, еле дотащила, ф-у-ух!

Наш шерстяной друг, выходя из ресторана, сообщил мне, что хочет сделать сюрприз своей даме сердца, и пошел на ресепшен за цветами, которые для него только что туда доставили. Возвратился сияющий, держа в руках огромный букет сине-белых ирисов, как оказалось, любимых цветов его девушки.

— Здравствуйте, — поприветствовал его снова Имми, а потом понял, что это все тот же гость, и добавил под общий хохот, — это, случайно, не ваш брат-близнец вон за тем столом сидит с красивой женщиной?

Мне нравилось рабочее настроение в нашей команде. Все ее члены в общении были легкие и шутливые. Хотелось учиться у них быть такой же находчивой и остроумной.

Имми сказал, чтобы мы с Джакомо далеко не уходили, поскольку скоро нужно будет убирать пустые тарелки, и делать это необходимо одновременно у всех гостей. Когда пришло время, Джакомо мы не обнаружили и работали втроем. Я даже забыла о нашем практиканте, от него помощи-то особой не дождешься, но с ним забавно иметь дело, надо отдать должное.

Гости были очень веселые и шумные. Их настроение передавалось и нам. Пришло время подавать горячие блюда.

— Не будем рисковать, Имми, и пытаться вложить несколько горячих тарелок мне в руки, я лучше два раза схожу, — сказала я на кухне.

— Нет, — парировал он, — не принято по несколько раз бегать. — И позвал еще подмогу.

Пока я прицеливалась к тарелке, ко мне подошел Штеффен и, якобы объясняя, как можно унести несколько тарелок за один раз, нежно прикоснулся своей рукой к моей, пристально глядя мне в глаза. Он замолкает на секунду и просто молча смотрит на меня. Что это был за момент! Мне показалось, что весь свой пыл и жар наш шеф-повар передал мне одним взглядом. На какое-то мгновение я забыла про ресторан, про Имми и немецких актеров и чуть не выронила тарелку. Руки задрожали, коленки стали мягкими… Словно искра проскочила между нами, а я пытаюсь понять, с чем ассоциируется у меня флирт с сексуальным подтекстом. Клубничная ваниль, точно! Я быстренько взяла себя в руки, и, не сильно заботясь о том, что все это мог кто-то увидеть, вышла из кухни.

Остаток вечера у меня не выходило из головы это волшебное прикосновение Штеффена. Что это? Влюбленность? Думаю, нет, скорее всего, тоска одиночества и желание мужского внимания. С тех пор, как я разошлась со своим бывшим, все размышления о том, что нужно создавать семью, гнала прочь. Просто жила и наслаждалась каждым днем. Ну что мы за народ, женщины? Он только дотронулся до моей руки, а я его уже женила. Итак, это всего лишь клубничная ваниль и ничего серьезного. Все-таки поразмыслив и вспомнив слова Ленки о том, что еще ни одна девушка не отказывала ему, можно понять, что какие-то психологические трюки в коллекции Штеффена есть. Да, точно есть! Он ими ловко пользуется, вынимая, как фокусник, из рукава. Так, все, забыла!

Создавалось впечатление, что этот вечер никогда не закончится. Свадебные гости, выпивая очередную порцию граппы, вина и итальянских коктейлей, разговаривали все громче. Мирек от скуки жонглировал бутылками за стойкой бара. Столик с гербом выглядел очень одиноко без своих титулованных гостей. Ингрид готовила в трапезной столы к завтраку. Имми и Петер согласовывали с Марчелло свадебное меню на завтра. Джироламо-сомелье рассказывал гостям очередные винные легенды, а я начала в нашем закоулке крутить салфетки, выглядывая периодически из своей берлоги и осматривая то трапезную, то ресторан, не нужна ли я там. Только Джакомо я нигде не видела, но надеялась, что с ним все хорошо.

Тут гости свадебного стола обратились ко мне, когда я подошла подлить вина в бокалы:

— Анастасия, Петер сказал, что вы из России, а в России знают Лоренса? — поинтересовался друг артиста.

— Если Лоренс талантлив, он мог бы стать известным в России, ведь Тобиас Моретти известен со своим «Комиссаром Рексом», — ответила дипломатично я.

— Карстен, я же тебе говорила, что нам нужна собака, — сказала своему жениху захмелевшая Линден.

А я, разлив вина гостям, подхожу к Марчелло:

— Шеф, я пошла? Завтра к двум?

— Нет, приходи к четырем, потому что надо будет подольше задержаться. Завтра свадьба.

— Ок, до завтра, пока.

И я пошла к выходу. Проходя по коридорам, рассматривала фигуры деревянных ангелов, прикрепленных почти под потолком. Все они были с крупными чертами лица. И тут мне показалось, что один ангел повернул в мою сторону голову. Померещилось? Да нет же, я отчетливо это видела. Неужели я начинаю сходить с ума? Его нахмуренное лицо вызвало такой страх, что я не могла больше ступить ни шагу.

— Пока, Анастасия! — крикнула мне Грация из ресепшена, с которой мы успели познакомиться на кухне, пока набирали еду. Ее голос привел меня в чувства и вывел из гипнотического состояния. Я тоже попрощалась с ней и вышла из замка. Было очень тепло, и мне захотелось снова пройтись до прачечной и обратно, чтобы привести мысли в порядок. Красивая аллея, фонари, стрекочут кузнечики. Жаль, что со мной нет Вушеля, он бы исследовал все розовые кусты, скакал, вилял хвостиком и успокоил меня.

Подойдя к прачечной, заметила шевеление на скамейке. Присмотрелась, а это наш практикант.

— Джакомо, что ты здесь делаешь? У тебя все в порядке?

— Смотри, — показывает он мне босые стопы, сплошь покрытые кровавыми мозолями. — Я уже ходить почти не могу.

— Какой ужас! А ты Марчелло рассказывал? — поинтересовалась я.

— О таком нельзя здесь рассказывать, сразу в неудачники запишут.

— Ну, ты, может, возьми несколько выходных, пока не затянется.

— Ты что, завтра свадьба, будут хорошие чаевые, такое нельзя пропустить. К тому же у рестораторов другие законы, тут как в джунглях! Меня вышвырнут сразу же, и пикнуть не успею! — грустно улыбнулся Джакомо.

— Давай доведу тебя до машины.

— Я на мотороллере, не нужно, спасибо, доберусь, — улыбаясь, ответил мне практикант.

Мы с ним посидели, поговорили еще немного.

Да, мир жесток, несправедлив, а мир сервиса особенно. Здесь, как нигде, нужна сила духа.

Я встала и направилась к парковке, а там возле машины меня ждал Штеффен.

— Пройдемся? — предложил он.

— Прости, меня дома ждет собачка, она соскучилась и хочет погулять, поэтому я еду домой.

— А ты где живешь? — поинтересовался романтически настроенный повар.

— В Кальдаро.

— Давай там встретимся на площади через полчаса, прогуляем твою собаку.

— Ладно, до встречи.

И я села в машину. Было странное чувство на душе, непонятное. Я не хотела начинать никаких отношений, все это было мне не нужно. Зачем же согласилась встретиться с ним? Потом подумала, что посидим на площади, поболтаем о том, о сем и разойдемся.

Добралась до дома. Мой верный рыжий друг прыгает от счастья. Переодеваюсь в джинсы, надеваю рубашку, беру с собой легкую курточку, и отправляемся на прогулку к центральной площади. Я люблю наш городок. Старинные здания, пристроенные друг к другу, образуют узкие уютные улицы; вымощеные дороги, маленькие окна со ставнями, что создают впечатление средневекового города. Я люблю ходить и рассматривать флюгеры на шпилях крыш. Они все разные и демонстрируют род занятий тех людей, которые жили здесь лет двести назад. Приближаюсь к тому месту, где мы договорились встретиться со Штеффеном, и уже приготовила речь о том, что должны остаться друзьями. Но тут увидела высокого, стройного и очень красивого мужчину, который стоял на площади с обрывком петунии в руке. Это было так смешно, что я не удержалась:

— Оборвал чью-то клумбу? — спросила я, не переставая смеяться.

— Не чью-то, а синьора вон из того дома, — указав на здание, где возле входа по обе стороны стоят пышные вазоны. — Пошли, присядем.

Преподнося цветок, он перехватил протянутую мною руку, сначала ее поцеловал, после чего вложил в нее свой подарок. Мы сели за столик уютного кафе на площади, совсем недалеко от того бара, где вчера разговаривали с Алессандро.

Вушель разместился прямо под моим стулом. Мне захотелось попробовать вино, которое беспрерывно пила актриса Линден, и я заказала себе фужер лаграйна подоспевшему официанту. Штеффен показал на пальцах «два», и понятливый молодой человек вскоре принес два фужера чудо-вина и маленькую вазочку для петунии. Я сидела и наслаждалась тишиной центральной площади, только небольшой фонтан журчал рядом, нарушая покой вечернего городка Кальдаро.

— Ты совсем не похожа на обычную официантку, — начал разговор мой коллега, перейдя сразу в личное русло.

— А мы, собственно, и не должны быть на кого-то похожи, — ответила я с улыбкой.

— Когда я тебя увидел, сразу же решил, что надо бы с тобой покувыркаться, а через день мне просто захотелось узнать тебя получше: чем ты живешь и о чем думаешь, — разоткровенничался Штеффен. — По твоему лицу видно, что ты сейчас скажешь: бла-бла-бла, мы не сможем быть вместе.

Я молчала и не могла подобрать ни одного слова в ответ.

— Тебя кто-то так сильно обидел, что ты не хочешь никому довериться?

— Мы, конечно же, можем быть друзьями… И прости, не хочу рассказывать о своем прошлом, так же, как не хочу знать твое. Мне интересно настоящее и будущее, моя работа, и ты мне интересен так же, как и все остальные мои коллеги. Давай действительно останемся с тобой хорошими друзьями. Ну, представь, что я мужчина, к примеру.

— Думаю, что ты можешь быть хорошим другом, но я же не могу хотеть своего друга, черт побери! Шутка-шутка! — рассмеялся он, и напряжение как-то само собой рассеялось.

Мы разговаривали о жизни в Южном Тироле, об Италии, о том, куда обязательно нужно съездить и на что посмотреть. С нашим шеф-поваром было интересно говорить на отвлеченные темы.

— Пошли вместе в горы! Любишь ходить по горам? Говорят, когда тебе тяжело на душе, нужно ходить по горным тропам. У гор есть своя душа, она обязательно поймет тебя и даст все ответы на все вопросы, — говорил Штеффен.

Ну как я могу отказать человеку, если он предложил именно таким образом?

— Да, с удовольствием! — согласилась я, а сама с каждым его словом все больше удивлялась внутреннему миру моего коллеги.

— Ну, с удовольствием или без, это мы потом разберемся, — принялся снова за свое мой собеседник. — Да ладно, шучу. Давай, я тебе покажу чудесное место! Не бойся, приставать не буду, слово даю!

— И где это место?

— Увидишь. Поехали?

— Что, прямо сейчас?

— А чего тянуть? Еще весь вечер впереди, — он порывисто вскочил, бросил на стол 10 евро и потянул меня за собой.

Мы направились к его машине, захватив петунию из вазочки. Вушель бежал впереди, словно знал дорогу к машине. Ехали долго по узким серпантинным улочкам вверх. Вот уже и асфальтовое покрытие закончилось, и мы стали подниматься по очень крутому склону. У меня начало с непривычки уши закладывать и даже подташнивать, но вскоре авто остановилось.

Мой новоиспеченный «хороший друг» вышел из машины и открыл багажник, достал корзину, одеяла и даже одну подушку. У меня начали мурашки по коже идти. Как я могла поверить ему? От истерики меня сдерживало только то, что я пыталась подобрать запах этому чувству, но кроме клубничной ванили ничего не могла разобрать. А это что? Да, это флирт с сексуальным подтекстом. Стоп! Это у меня или у него? Внешне Штеффен выглядел очень спокойно и вел себя достаточно по-дружески, совершенно не суетился и не показывал мужского интереса. Ну, что ж, все понятно — дело во мне. А я себя могу быстро успокоить. Он вручил мне одеяло с подушкой, а сам взял второе и корзинку, и мы прошли метров пятьдесят, пока не дошли до площадки приблизительно два на два метра. За ней возвышался небольшой холмик с естественным углублением. Все это место напоминало театральную ложу и было хорошо защищено от ветра.

На площадке была мягкая, невысокая трава, и росли несколько карликовых сосен, а перед ней — пропасть. Да, не защищенная никаким ограждением пропасть. Бользано и множество маленьких городков и деревенек лежали, как на картине. Было удивительно красиво: горы и между ними мерцающие огни. Тихо и спокойно, а от легкого ветра можно скрыться в этой небольшой пещерке. Положив мою петунию в самый уголок, чтобы ее не захватило случайно ветром, мы расстелили одеяла, и мой коллега выкладывал из корзинки то, что он с собой прихватил. Было очень приятно и странно! Вон какой запасливый …Такого чувства я давно не испытывала. Мой бывший друг жил только для себя, и все окружающие должны были обслуживать его драгоценную персону, а он просто принимал что-то или не принимал и отдавал распоряжения. А тут такая забота. Было страшно неловко, наверное, с непривычки, но я спокойно сидела и смотрела на него. Штеффен доставал из корзинки бутылочку вина, положил на салфетку несколько сортов сыра, крестьянскую черную лепешку, пару яблок и кусок, отколотый от производственного шоколада.

— Это ты у Хельги позаимствовал? — показывая на кусок шоколада, рассмеялась я.

— В горы не берут с собой ни ножи, ни вилки и никакого декоративного шоколада, — улыбался он. — Все по-простому. Мы хоть еще и не в горах, но, тем не менее, хочу, чтобы ты прочувствовала горный дух. Но что я не люблю — это пластиковые стаканы, поэтому прихватил вот это, — и достал два металлических старинных фужера-кубка с фигурной резьбой. — Я их купил лет пять назад на блошином рынке в городке Лана, тут, недалеко.

Если сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Он разлил по этим бокалам вино и произнес:

— Ешь и пей все, что видишь, а теперь поворачиваемся к городу Бользано лицом, просто молчим и слушаем тишину. Ни слова!