Предисловие
Написать книгу навеяла мне моя личная история.
Как-то все сошлось в одной точке: и мое филологическое образование, и образование психолога и кризис, который привел меня к расстановкам.
Так получилось, что расстановки внесли ясность в мою жизнь и я получила ответы на многие вопросы.
И, как круги по воде: пришла с одним запросом, а решение получила в разных сферах жизни.
Главное и базовое нарушение в моей жизни было — непринятие своих родителей и своего Рода — внесло много сумятицы и путаницы в мою жизнь.
Мне повезло, что основные сферы жизни от этого не пострадали. Пострадала только моя душа, мое внутреннее «Я», которое из последних сил давало всем — ничего не беря для себя.
Привело это к тяжелому кризису, из которого я выходил в течение трех лет.
И теперь появилась потребность делиться тем, что узнала сама.
Я хочу, чтобы мой читатель узнал, что целый пласт нарушений в жизни можно решить одной-двумя расстановками. Этот метод краткосрочной терапии — может стать для кого-то спасением, как для меня когда-то.
Я много делюсь этим в соцсетях, но я поняла, что сухим научным языком сложно доносить глубину метода.
Мне всегда не хватало художественной, творческой составляющей.
Когда Системе — кто-то называет ее Вселенной, кто-то — Богом — нужно донести какую-то информацию до человека, в поле начинают возникать люди, события, информация и все это непременно приведет его туда, куда нужно.
Так и случилось со мной.
Накопленный собственный опыт, насмотренность, опыт коллег — информации столько, что уже невозможно не отдавать ее другим.
Коллега написала книгу — значит и я могу написать.
И так и появилась идея, которую я сразу воплотила в жизнь.
Благодарю своих родителей за жизнь и за все, что они дали мне.
Благодарю свой Род за силу и энергию.
Благодарю свою семью за любовь, терпение и поддержку.
Благодарю себя за смелость и упорство.
За глубину знаний и поддерживающее пространство, благодарю моего учителя Полежаеву Юлию Вячеславовну, моих коллег и «Со-развитие».
Благодарю за рост.
Благодарю за путь.
«Любовь — движущая сила всех наших поступков»
Берт Хеллингер
Глава 1
Бабушка, я такая же как ты…
Когда бабушка улыбается, морщинки на ее лице
превращаются в эпические повествования.
По ним прослеживается история поколений,
которую не может заменить никакая книга.
Кертис Тайрон Джонс
Один и тот же сон. Каждую ночь. Я иду по заснеженной улице, навстречу мне идет то ли мужчина, то ли медведь… Чем ближе, тем гуще страх. Я чувствую страх, как что-то осязаемое, как туман, и мой шаг замедляется. Мужчина, а теперь я вижу, что это мужчина — тоже замедляет ход и внимательно смотрит на меня.
Я резко разворачиваюсь и убегаю, слышу приближающееся тяжелое дыхание, я бегу… поскальзываюсь… падаю и… просыпаюсь.
На работе постоянно возвращаюсь к этому сну. Покрываюсь мурашками. Сколько времени уже меня сопровождает этот сон? Не помню. Долго, очень долго…
1
— «Ты чего такая квелая, Марин?» — от неожиданности вздрагиваю и оборачиваюсь. Полина смотрит на меня с недоумением:
— «Третий раз уже тебе говорю, а ты не реагируешь..»
— «Прости, задумалась» — с трудом возвращаюсь в реальность.
— «Не нравишься ты мне…» — с тревогой заглядывает мне в глаза подруга — «Давай вечером сходим куда-нибудь, развеемся, может познакомишься с кем-нибудь, роман закрутишь — отпустит грусть-тоска» — Полина игриво обнимает меня за талию, я осторожно отстраняюсь…
— «Ой, не до романов мне сейчас…» — улыбкой пытаюсь смягчить резкость слов.
Полина внимательно смотрит на меня, качает головой и отходит.
— «Ну почему? Почему у меня все не как у людей? Люди встречаются, люди влюбляются, женятся» — почему-то в голове проигралась мелодия старой песни — «А я-то чем хуже? Все романы заканчиваются одним и тем же»
Опять я мыслями ушла в воспоминания.
Андрей — первая любовь. Познакомились в университете, учились на одном потоке. Цветы, признания, ночные прогулки, первый поцелуй. Все как в хорошем кино про красивую любовь. Первый месяц все было как в сказке. До тех пор, пока в сердце холодной змеей не стало закрадываться чувство тоски — «Так не может быть. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это быстро закончится. А я потом буду страдать». Андрей быстро заметил перемены в моем поведении. Стал допытываться до причин. Но что я могла ему ответить? Я сама не понимала, что со мной происходит. Отношения, сами собой, закончились, не продлившись и двух месяцев.
С Виктором познакомились, когда уже заканчивала универ, он был гораздо старше меня. Ухаживал красиво. Говорил мало, но заботой и вниманием окружил. Любил и я это чувствовала.
Тоска, что все это закончится и я буду страдать — накрыла неожиданно и мощно. Я перестала выходить с Витей на связь и сердце разрывалось от боли, видя его попытки связаться со мной. А что я могла ему сказать? — «Прости, но я уверена, что ты меня когда-нибудь бросишь…» Он бы точно ничего не понял. И я… И я ничего не понимала.
2
Полина появилась опять неожиданно и снова застала меня врасплох. Более непохожих людей, чем я и Полина найти было сложно. Возможно, поэтому нас притянуло мощной волной симпатии друг к другу. Кстати, в отношении Полины у меня не возникало даже сиюминутной мысли, что она может меня подставить или предать. Значит степень моего недоверия людям не так уж широко распространяется. Уже легче.
— «Без меня не уходи. Дело есть!» — шепнула она мне.
— «Дело — это женихи?» — попыталась я пошутить, но Полина одарила меня таким испепеляющим и полным достоинства взглядом, каким могла одарить только она, что я осеклась и покорно кивнула.
«Ну все, теперь не отвертишься» — с улыбкой и, неожиданной благодарностью, подумала я.
На улице моросил дождь и, пока я боролась с собственным зонтом, Полина уже остановила машину и отчаянно жестикулировала, призывая поторопиться. Сели в машину. Полина назвала адрес и мы поехали. По загадочному лицу Полишки я поняла, что спрашивать куда мы едем было бесполезно, поэтому я постаралась расслабиться и стала смотреть в окно на проплывающий город.
Мысли снова унесли меня в мой сегодняшний сон: главной деталью этого повторяющегося сна было то, что шла я днем, а убегала уже в кромешной темноте. А дыхание за спиной… бррррр.
— «Спасибо, да, высадите здесь. Спасибо» — голос Полины вывел меня из оцепенения.
— «Ну пошли» — это она уже мне. Мне показалось или Полина немного волнуется?
— «Посмотрим» — подумала я.
3
Мы приехали в новый район, я здесь еще не была. Закрытый двор, светлый подъезд: чисто, уютно.
Мы зашли в квартиру. На полу ковры. Очень много света. Нас встретила женщина средних лет, седые волосы аккуратно уложены, маникюр, серое платье, на ногах уютные носочки — доброжелательно улыбаясь, проводила нас в большую комнату, почти без мебели. Только стулья. Много стульев и на некоторых уже сидели женщины, вполголоса переговариваясь.
Внизу живота неприятно заныло. У меня это означало тревогу.
Моя, всегда темпераментная, шумная и эмоциональная, Полина вдруг притихла. Молча взяла меня за руку и повела в самую дальнюю часть комнаты.
Мы молча просидели около пяти минут, оглядывая комнату и гостей. Компания собралась самая разношерстная: от взрослых холеных женщин в модных нарядах до молоденьких девушек в спортивных костюмах.
Вошла женщина, которая встретила нас, села на стул возле окна и тихим голосом проговорила, что ждем уже десять минут одного человека — клиентку, она задерживается — а это никак не должно отразиться на нас. Она улыбнулась и предложила начинать без нее.
— «Позже она к нам присоединится.» — Она немного помолчала — «Для тех, кто меня не знает, представлюсь — меня зовут Татьяна Юрьевна. Я — психолог и системный расстановщик. Кто никогда не слышал о системных расстановках?» — спросила она.
Руку подняла только Полина. Обернувшись ко мне, она ткнула меня в бок и прошептала: «Ты много знаешь о расстановках?»
Я, как в тумане, тоже подняла руку.
Как описать мое состояние? Не знаю… Тревога ушла. Совсем. Я как-будто, после долгой разлуки, приехала домой. Атмосфера и обстановка дома и окружения была для меня родной. Я расслабилась и, впервые за очень долгое время, ни о чем не думала. А только наслаждалась теплом и уютом дома и слушала мягкий голос Татьяны Юрьевны. Совершенно родной для меня голос. Наваждение какое-то.
Дальше я ничего не слышала, что говорила Татьяна Юрьевна, что ей отвечали гости — слышала только ровное журчание звуков и голосов.
И вдруг я услышала: «Кто хочет стать сегодня первым клиентом, может быть у кого-то есть насущный запрос?»
— «Я» — совершенно неожиданно для себя ответила я.
— «Проходите, присаживайтесь рядом» — улыбнулась Татьяна.
Я резко встала, проигнорировав изумленный взгляд Полины. Я сама не понимала, что со мной происходит, куда уж что-то объяснить Полине. Просто я знала, что мне насущно необходимо сейчас что-то вытащить из себя.
Это я потом узнаю и про поле, и про то, что за несколько дней до расстановки, в поле уже начинают происходить события, изменения, приводящие туда, где будут расставлены события и люди — о которых давно уже никто не помнит. Не помнит никто, кроме поля моего Рода.
Я села на стул, рядом с Татьяной. Она молча смотрела на меня пять минут. И меня это не смутило… Как-будто для меня норма, когда на меня смотрят внимательно в течение пяти минут.
— «Что не так в твоей жизни?» — совершенно естественно Татьяна перешла на «Ты».
— «Сон» — не задумываясь, ответила я и вопросительно посмотрела на Татьяну. Она молчала, как бы приглашая меня продолжать. «Мне уже очень долго снится один и тот же сон, почти каждую ночь. Я убегаю от мужчины, поскальзываюсь, падаю и в ужасе просыпаюсь».
Татьяна задавала вопросы, я отвечала. Потом она помолчала и спросила:
— «Что хочешь прямо сейчас?»
— «Почувствовать, что со мной все нормально»
Расстановка показала, что в моем Роду женщина — мой предок — горько плачет, у нее горе — от нее отворачивается и уходит мужчина — она, в тщетной попытке его вернуть, падает и ложится ничком. Как-будто умирает.
— «Переплетение с этим предком заставляет тебя ощущать, что мужчина уйдет. И это чувство тоски тебя угнетает и не дает тебе построить собственные счастливые отношения.»
Дальше идет процесс расстановки, где мою судьбу отделяют от судьбы моей прабабушки.
Я выдыхаю и мне хочется смеяться. Громко, в голос.
Полина смотрит на меня во все глаза, как-будто не узнавая. Я сама себя не узнаю.
4
Я вам не рассказала, что это за действо — расстановки.
Клиент озвучивает свой запрос:
а это процесс не быстрый, потому что мы — люди — хотим решить сразу все свои проблемы и боли, а в одной расстановке можно разрешить только один запрос — самый насущный на сегодняшний день.
И в соответствии с запросом клиент назначает заместителя Себя и заместителей того или тех, кто в запросе заявлен. И очень часто, по ходу расстановки, открываются динамики и появляются новые заместители.
Заместители назначаются из числа тех, кто, кроме клиента, пришел на расстановку и кто желает быть назначенным.
И начинается магия. Люди, совершенно незнакомые ведут себя и проявляются, например, как мама клиента или дедушка. Клиент видит картину — что-то вспоминает, проживает чувства — а опытный расстановщик помогает эту картину на поле расстановки и в душе клиента расставить правильно и сказать правильные слова.
Результат всегда волшебный.
Следующей клиенткой была Вера. Лет тридцати. Высокая белокурая, с большими грустными глазами. Не успела сесть — сразу глаза ее наполнились слезами. Было понятно, что, то, с чем пришла поработать, очень болезненно…
Вера тихим голосом стала рассказывать, что все партнерские отношения заканчиваются одним и тем же. Вера слишком много отдает любви и заботы партнеру и, каждый раз партнер уходит со словами: «Я просто задыхаюсь от твоей опеки и заботы. Для меня это слишком.»
В расстановке заместитель Веры подходит к заместителю ее партнера, садится и садит рядом с собой заместителя ее партнера. Заместитель партнера отворачивается.
Татьяна, расстановщик, подходит к одной из гостей, которая не была назначена заместителем и спрашивает:
— «Ты что-то чувствуешь?»
— «Да, как только началась расстановка, у меня сначала замерзли ноги, потом руки, теперь спина — я постепенно замерзаю вся. И мне хочется лечь…»
— «Заходи в расстановку, пока просто как элемент системы» — пригласила Татьяна.
Девушка встает, неуверенно оглядывается и идет к заместителю Веры, ложится между ней и заместителем партнера в позе эмбриона. Заместитель Веры начинает гладить ее и ложится рядом.
В Роду Веры был непризнанный и неоплаканный неродившийся ребенок, (а может и несколько) с которым Вера неосознанно переплелась и пыталась разделить его судьбу, помня о нем через отказ от собственной жизни. Поэтому, энергии на свою собственную жизнь и на построение партнерских отношений у нее нет. Чаще у таких женщин партнерских отношений вообще нет.
У Веры партнеры приходили, вкладывались в отношения в одностороннем порядке и, вымотанные такой динамикой, просто уходили.
Я во все глаза смотрела, как заместители воспроизводят людей, симптомы, чувства… И опытный расстановщик читает и помогает Вере увидеть и разрешить то, что ее бессознательное показывает в поле.
Волшебство какое-то…
Расставили, увидели, признали, разделили — и Вера, выдохнув, уже вовсю улыбается и обнимает Татьяну.
5
Мы, счастливые, выходим на улицу, время уже 11 вечера. А мне не хочется домой. Мне хочется к маме. И к бабушке. Бабушка живет с мамой.
Дверь открыла мама. Уже готовая ко сну. Такая родная и уютная.
Удивилась:
— «Что это ты так припозднилась, Марусь?» — Сколько себя помню, дома называли меня Маруся.
— «Мам, а почему тогда вы меня Машей не назвали» — спросила я ее однажды…
— «Марией звали твою прабабушку, а называть детей в честь умерших — плохая примета.» — Вот такая логика.
В итоге, я все равно Маруся.
Послышались шаркающие шаги, на кухню тяжелой походкой вошла бабуля и со вздохом села в свое кресло.
— «Бабуля, а ты чего не спишь» — спросила я.
— «Так у вас тут посиделки, а я чем хуже?» — улыбнулась бабуля — «Поди новости какие привезла, Маруся?»
— «Нет, бабуль, просто соскучилась. Как твои ноги? — привычно спросила я.
— «Как обычно, болят. Но мазь, которую ты привезла в воскресенье, замечательно подошла» — бабушка погладила больную коленку.
Мама вскипятила чайник, разлила по чашкам ароматный чай. Я надкусила сушку и посмотрела на бабулю. Она поставила свою чашку на подлокотник и смешно складывая губы трубочкой, осторожно дула на чай и мелкими глотками пила.
— «Бабуль, в почему ты мне никогда не рассказывала про дедушку?» — расслабившись окончательно, спросила я.
Эта тема была у нас запретной, поэтому я практически ничего не знала про мужчин в нашей семье.
Точнее, про своего папу я знала. Когда мне исполнилось восемь лет, он вдруг решил, что пора со мной познакомиться. Мама не разделила его энтузиазма — и вышел конфуз.
Всегда спокойная мама, в тот момент, выглядела как фурия. Я даже не сразу поняла, что это реакция на незнакомого человека, который сидел на лавочке у подъезда и, при виде нас, стремительно встал. Мама спрятала меня за спину и громким шепотом что-то говорила этому мужчине. Я с любопытством выглядывала из-за ее спины. Мужчина ловил мой взгляд и виновато улыбался. Только через много лет мне мама призналась, что это был мой папа — недостойный мужчина. Бабуля в этом месте всегда согласно кивала головой. Недостойный мужчина в нашей семье был прочно забыт с тех пор.
— «А, бабуль?» — решила, в этот раз, не дать шанса бабушке уйти от ответа.
— «Да что дедушка? Любил дед чужой обед. Один ответ. Больше мне сказать нечего…» — отрезала бабуля.
Все, больше я ничего не добьюсь и я решила зайти с другой стороны:
— «А прадедушка? Про своего папу расскажи, бабуль» — сложила я руки в молитвенном жесте.
Лицо бабули разгладилось, напряжение, возникшее при упоминании дедушки, спало и она улыбнулась:
— «Папа мой был замечательный человек, он погиб на войне. Я была совсем маленькой. Он сначала был в тылу и мог бы в тылу и отсидеться. Но он был очень честный человек. Однажды пришел с работы и сказал маме, что уходит защищать Родину. Уж как мама его ни уговаривала, даже на коленях стояла, много плакала, но он ушел. На вокзале, когда прощались, мама выкрикнула: „Коля, не уходи!“ Он на секунду остановился и даже не обернулся. Ушел и с войны не вернулся. Вот такая история!»
Понятно теперь, откуда сегодня в расстановке плачущая женщина на коленях, вот с кем я переплелась и чью тоску я чувствовала. Моя прабабушка Мария. Маруся.
— «А почему она больше не вышла замуж, молодая же еще была?» — задумчиво спросила я.
— «А зачем? Чтобы снова потерять?» — отрезала бабушка.
Ну вот и решение, которое приняла прабабушка и которое преданно унаследовали мы с мамой и бабулей. Мужчин не нужно даже близко подпускать — одно от них предательство и боль.
Время было уже за полночь, когда я вызвала такси и поехала домой. Да, есть над чем подумать… Но не сегодня. А сегодня спать. Завтра на работу.
Впервые, за долгое время, в эту ночь я выспалась — без снов.
Глава 2
Мама, я буду тебе хорошей мамой
«Ребенок никогда не должен чувствовать, что ему нужно заслужить любовь матери»
Шерри Кэмпбелл
1
Прошел месяц.
Проспала… Проснулась полдевятого — к девяти на работу. Но все-равно не смогла сразу подняться к кровати. Хотелось посмаковать сон.
Весь день меня преследовал образ девчушки из сна, ее счастливый смех, легкое платье, босые ноги — ветер треплет ее светлые волосы, она бежит по длинному коридору — над головой открытое небо, заглядывает в открытые двери и снова бежит. Лучи солнца освещают ее тонкий стан. Ни одна дверь ее не привлекает. И, наконец, она останавливается перед одной из дверей — оттуда на нее бьет яркий свет — и она, наконец, решается войти…
Именно на этой секунде, мой условный рефлекс наемного работника срабатывает — я просыпаюсь.
Я точно знаю, что этот сон — предвестник чего-то очень хорошего в моей жизни.
Мне хочется поделиться с миром своими ощущениями.
Полина, за своим столом, сидит и не отрываясь смотрит в экран монитора. Только сейчас я поняла, что за все утро она ни разу не подошла ко мне. За все утро я ни разу не услышала ее задорного: «Ну что, Маринетта, идем покорять этот непокорный мир?» или что-то в этом роде. На афоризмы, присказки, мотивашки, разного рода, Полина была мастерица. И я настолько привыкла к тому, что рядом со мной всегда аура неиссякаемого оптимизма, что воспринимала это нормой.
И эта норма сегодня дала течь…
Я подошла к Полине.
— «Полиш, у тебя все хорошо?»
— «Да…» — одними губами ответила Полинка
— «На тебе лица нет? Ок, потом…» — я заметила, как в офисе повисла тишина. Всем было интересно узнать, почему сегодня не слышно всегда шумную и энергичную Полину Сергеевну.
2
Чуть не проворонила обед. Мой внутренний будильник был не готов нести ответственность за этот пункт в моем расписании. Всегда за это отвечала Полина.
Я почти одновременно почувствовала голод и тишину в кабинете. Мы с Полиной остались одни, все ушли. Я, не поднимаясь со своего кресла, окликнула:
— «Полиш, сходим поесть куда-нибудь?»
— «Я не голодна» — хриплым голосом ответила подруга. Потом откашлялась и повторила: «Я не голодна»
Я подошла к ее столу и снова спросила: «Что-то случилась? Дома все в порядке?»
— «Более чем… более чем всё в порядке у меня дома…» — последние слова она проговорила уже дрожащим голосом и вдруг заплакала. Заплакала, всхлипывая и глотая воздух, как будто сейчас задохнется…
Я так растерялась, застыла и, вытаращив глаза, смотрела, как моя подруга пытается справиться с истерикой:
— «Она прокляла меня, проклялааааа! Это же нельзя! Про-клинать де-детей не-нельзяяяя!»
Полинка, моя такая сильная, непоколебимая, на раз-два решающая все острые ситуации, строящая мужчин в офисе, ставящая на место даже начальника-самодура, которого мы все боялись, как огня — сейчас беспомощно плакала, закрыв лицо руками — такая маленькая, хрупкая. У меня сердце сжалось, я обежала стол — обняла ее, а она покорно уткнулась мне в живот и уже не пыталась справиться с потоком слез.
Сколько прошло времени — я не знаю. Мир, как-будто отошел на задний план. Были только мы. Я гладила ее по голове, как маленькую девочку, а она и была в этот момент маленькой девочкой.
Отвлек меня легкий шорох. Я обернулась, рядом стоял Артем, наш технический директор — он протянул мне стакан с водой. Я взяла, а он молча вышел из кабинета.
Полина потихоньку начала успокаиваться. Подняла на меня заплаканное лицо и попыталась улыбнуться. Не получилось… Я протянула ей стакан с водой.
Она взяла — сделала глоток и сказала: «Всё, этому я должна положить конец. Кроме меня — некому…»
Я должна вам рассказать немного про Полину. Про железную леди с душой девочки…
Яркая, красивая, стройная, волосы всегда убраны в хвост — ровный и гладкий. Ухоженная, модная и дерзкая. Умная — начальник нашего отдела, вы скажете, что начальник — это не гарантия ума. Но это тот как-раз случай, когда человек на своем месте. Мы всем отделом ее любили. А я гордилась своей подругой.
При всей своей успешности и хорошем доходе, Полина жила в съемной квартире. Хотя давно могла себе купить жилье. Я никогда не интересовалась, почему она до сих пор этого не сделала. Иногда она рассказывала, что у нее есть брат, который вот-вот закончит обучение и встанет на ноги. А Полина непременно должна ему помочь. И тогда она, наконец, сможет пожить для себя. И это все, что я знала о ее семье.
3
Рабочий день прошел так же, как обычный день. Полина вела себя, как ни в чем не бывало. Выполняла рабочие задачи, улыбалась и шутила. Я иногда с беспокойством поглядывала на нее и чувствовала в этом поле еще один заинтересованный взгляд. Не могла понять куда и откуда этот взгляд, пока случайно не наткнулась на широкую улыбку Артема. Он подмигнул мне и отвернулся.
Ровно в шесть ко мне подошла Полина и спросила:
— «Я сегодня еду к Татьяне, ты со мной?»
— «Конечно» — даже не спрашивая к какой Татьяне и зачем. Я знала. И даже как-будто знала, что поеду к ней именно сегодня.
На улице кружил снег. Было тепло или мне так казалось. Только Полина достала телефон, чтобы вызвать такси, как вдруг сзади раздался голос Артема:
— «Марин, ты куда? Ой… то есть… ты с кем? Блин… Я могу тебя… вас… подбросить»
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.