18+
Избранное. Время слов/5

Бесплатный фрагмент - Избранное. Время слов/5

Объем: 148 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

ПРЕДИСЛОВИЕ

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________


________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

________________________________________________________________________

С уважением, автор_________________________________________________

________________________________________________________________________

Вероника Владимировна Богданова

Родилась в 1971 году в республике Казахстан. В 1994 году приехала на Ямал, который считает своей второй творческой — Родиной. Много лет отдала журналистике. В настоящее время работает в пресс-службе Администрации города Лабытнанги.

Член Союза писателей России, Международного Союза Русскоязычных Писателей. Лауреат Всероссийской литературной премии имени Д. С. Мамина-Сибиряка в номинации «Поэзия» 2019 года.


БИБЛИОГРАФИЯ

1. Сборник стихов «Под сиянием Севера» — Салехард: ГУП «Издательство «Красный Север», 2000.

2. «Полуночная душа» — Москва: Издательский дом «Один из лучших», 2003.

3. Сборник стихов «Душой рождённые слова…» — Харп: типография «ЮрТа», 2005.

4. «Тайники женского сердца» — Салехард: ЗАО «СПЭЙБ», 2005.

5. Сборник стихов ямальских поэтесс «Женщина талантлива от Бога» — Екатеринбург: ООО «Баско», 2007.

6. Антология ямальской литературы, т.4 — Салехард — Екатеринбург: Креативная Команда «Кипяток», 2011.

7. «До шестнадцати и старше» — Екатеринбург: Издательство «Баско», 2011.

8. Сборник стихов ямальских поэтесс «Женщина талантлива от Бога» — Салехард — Екатеринбург: ГУ «Северное издательство» — ООО Креативная Команда «Кипяток», 2013.

9. «Семь ключей от ворот Ямала»: фотоальбом — Красноярск: ООО ИПК «Платина», 2013.

10. «Сердце России — Ямал»: фотоальбом — Красноярск: ООО Студия полиграфии «Абрис», 2015.

11 «Танцы на крышах» — Новокузнецк: Союз писателей, 2019.

12. Сборник стихов «Русская душа» — Москва: Издательские решения, 2019.

13. Сборник стихов «Вчера закончилась война» — Москва: Международный Союз Русскоязычных Писателей, 2020.

Печаталась в журналах «Ямал — сокровищница России», «Ямальский меридиан», «Северяне», альманахе «Обская радуга». Стихи вошли в Антологию ямальской литературы.


Автор множества песен, в том числе в соавторстве с композиторами Ю. Юнкеровым, А. Климашевым, О. Фадеевой.


Я снегом был

…Я снегом был минувшей ночью,

Спускался с ангельских пределов.

Весь мир казался чёрно-белым,

Торжественным и непорочным.

Я снегом был… Я был холодным,

Но — парадоксы неизбежны —

Я землю обогрел так нежно,

Став неподвижным — и свободным.

Я снегом был… Меня пятнали

Следов звериных партитуры,

Что вечной жизни песнь с натуры —

На белом — чёрным — рисовали.

Я снегом был и до рассвета

В графичность мира свято верил.

Следы оставившие звери

Меня поддерживали в этом.

Я снегом был… Но утром рано

Явившееся в мир светило

Гравюру алым окропило,

Как кровью из звериной раны…

Я снегом был… Но боль потери

В то утро испытал напрасно.

И понял я: цвет жизни — красный!

Как кровь в горячем сердце зверя…


Освободите для танцев крыши!

Освободите для танцев крыши!

Сегодня ночью, под вальс метели,

Вдвоем — в обнимку, и нас не слышат,

Ведь все, конечно, давно в постели.

Нас обнимают ладони ветра,

И слезы снега нас обжигают, —

И далеко еще до рассвета,

А звезды гаснуть так не желают.

Мне горячо от шального вальса,

Хоть зимний холод — не понарошку,

А утром снова нам расставаться,

И оттого лишь — знобит немножко…

И, в легком платье скользя над вьюгой,

И плечи шалью закутав снежной,

Я понимаю, что, круг за кругом, —

Мы ближе к звездам в ночи безбрежной.

Освободите для танцев крыши, —

И будем мы, не боясь сорваться,

Кружить средь вьюги все выше, выше,

В своем безумно-счастливом вальсе…


Вальс белой ночи

Белая ночь — день ото дня — темней,

И, наконец, станет обычной ночью.

Нехотя прочь лето уйдёт за ней,

Сквозь иван-чай, вспыхнувший вдоль обочин.

Так каждый раз — звёзды сквозь небосвод

Смотрят на мир, осенью опалённый.

Полночи час в дальней дали пробьёт, —

Ориентир брошенных — и влюблённых.

И никогда миру не стать иным, —

Этот закон принят единогласно.

На провода инея ляжет дым,

Ты на перрон выйдешь опять напрасно.

Ждёшь целый год в холоде стылых дней,

Ночь напролёт ты проклинаешь память.

В вихре забот легче смириться с ней…

Лето придёт…

Белая ночь настанет…


* * *

Утоли моя печали, утоли,

Словно жажду, что сжигает изнутри.

Фитилёк свечи потухшей запали

И губами моё имя повтори.

При свечах иным всё кажется, поверь:

Небо звёздное у ног мне расстели

И, прильнув ко мне, как приручённый зверь,

Утоли моя печали, утоли…

В чём печаль моя, не спрашивай меня

И простого избавленья не сули.

Став звездой вечерней на излёте дня,

Утоли моя печали, утоли…

На последней фазе тающей луны

В небеса глаза с мольбою подними,

В миг, когда давно другие видят сны,

Что витают невесомо меж людьми…

Обними! — да так, чтоб грешница-душа

Враз отмякла, с крыльев путы отряхнув,

И в блаженстве воспарила, чуть дыша,

Задевая истончённую луну…


* * *

Мне быть дано женой твоей невенчанной,

Любить издалека, сквозь пепел лет…

Ты просто приручил однажды женщину —

А для меня — перевернулся свет.

Часы судьбы отбили нам прощание, —

Я так хотела их остановить!

И в вечности, наполненной отчаяньем,

Я жить должна, чтоб небо не гневить.

Сложны пути, по жизни нас ведущие, —

Но все они приводят к одному:

Обречены на горе счастья ждущие,

Что сердцу верят больше, чем уму.

Все в этом мире строго и размеренно,

И истине одной подчинено:

Когда одна душа в любовь поверила,

Другая знала: все обречено…

От счастья отказавшись, станешь прежним ты, —

Суровым, недоступным для меня…

Что делать с нерастраченною нежностью

И с сердцем, полным жаркого огня?

Не так уж много было мне обещано:

Я — слабый отсвет всех твоих побед…

Ты просто приручил навеки женщину, —

А мне теперь за все нести ответ…


Вороной белой с сердцем соловья…

Моя душа, ты ветру откликаешься,

Его дыханье трепетно ловя,

Бескрылой птицей в клетке тела маешься,

Вороной белой с сердцем соловья.

Как тесно в этом мире, где расписано

Все по минутам: и любовь, и смерть.

Лишь ночь, наедине оставив с мыслями,

Приостановит эту круговерть.

И, провалившись в сон, с его кошмарами

Ты справишься играючи-легко,

И ангелы ночными санитарами

Сойдут с небес и принесут покой.

Но ты его отринешь, бесшабашная,

Моя душа, родник среди песка,

Расставшаяся с песнями вчерашними, —

В них только отболевшая тоска.

И только ветер, нашептав пророчества,

Промчится мимо, всколыхнув в тебе

Надежду на любовь — средь одиночества,

И жажду счастья — вопреки судьбе.


Ожидание весны

Да что мне лето? — Заболела я весной,

Я окунуться не хочу в июльский зной, —

Апрель милее мне.

Он заманил меня прозрачностью берез,

И я брожу с глазами, влажными от слез,

Его аллеями…

Я не заметила, что вновь пришла весна,

И так давно я не бывала влюблена,

Что и не хочется.

И запираюсь вновь от света в этот мир,

Затертый серостью до безобразных дыр, —

Мир одиночества.

А может, стоит утром окна распахнуть,

Весенний воздух, ветром пахнущий, вдохнуть,

Забыв сомнения.

И в эту жизнь ворваться, позабыв покой,

Махнув на прошлое отчаянно рукой, —

И стать… весеннею!


* * *

Ты шанса мне не дал последнего

Исправить все и все вернуть,

И знойный шорох ветра летнего

Мне вспомнится когда-нибудь.

Не знаю, для чего, — но вспомнится, —

До исступления, до слез!

О чем мечтаю — все исполнится,

Но понарошку, не всерьез.

И, летней памятью измучена,

Я ей отдамся на беду,

И над речной пройду излучиной, —

Не по траве, увы, — по льду.

И разом вспыхнут звезды летние

И, полыхнув, сорвутся в рожь…

Ты шанса мне не дал последнего,

Но памяти — не отберешь!


Чёрная речка

Ни чёрту кочерга, ни Богу свечка…

Так давит беспросветность бытия,

Что Чёрная на ум приходит речка:

Она у нас — у каждого — своя.

Ложится утра раннего завеса,

Туманом пыльным заслонив рассвет…

Как измельчали новые Дантесы! —

Нет, им уже не нужен пистолет,

Они тебя не встретят на дуэли

Лицом к лицу, не опуская глаз.

И не поймёшь порой на самом деле:

Дантес перед тобой или Данзас?

И, как бы горько это ни звучало, —

Честь нынче не в чести… Ищу ответ

И возвращаюсь я душой — к началу,

Чтоб только в сердце не погиб поэт!


Достучаться до небес…

Достучаться попробуй до совести —

Королевы закрытых дверей,

Что кружит на космической скорости

В лабиринтах ночных галерей.

Достучаться попробуй до жалости,

Что лежит на кровати ничком

И открыла бы дверь, — да пожалуйста! —

Но стоят костыли далеко…

Достучаться попробуй отчаянно

До субстанции той небольшой,

Что в сердечную мышцу запаяна

И зовётся — твоею душой…

Ты стучи! — И да будет отвечено!

Пусть откроют — с охотой иль без…

А потом — на пороге у Вечности —

Достучишься, даст Бог, до небес…


Счастья — мало…

Счастья — мало, боли — много,

Далека в ночи дорога,

Далека в ночи дорога,

Свет небесный — от луны…

Кони — ходу от порога,

Не судите слишком строго,

Не судите слишком строго,

Подождите — до весны.

И наступит день весенний

Без прощаний и сомнений,

Без прощаний и сомнений

Станет просто и легко.

Птицы в лужах встрепенутся —

И захочется вернуться,

И захочется вернуться, —

Как бы ни был далеко.

Бог простит, и ближний — тоже,

Да и дальний — если сможет,

Да и дальний — если сможет,

А не сможет — наплевать!

Вот он я, хотите — бейте,

Только слышите — не смейте,

Больше — слышите! — не смейте

На чужбину прогонять!


* * *

Мы собираем память по крупицам,

Когда не спится ночью нам в тиши,

И скармливаем, словно крошки — птицам,

Воспоминанья — пустоте души.

Нам кажется порой: она — бездонна.

И что же в ней тогда болит, скажи,

Когда в глуши отчаянно-бессонной

Мы прошлого возводим этажи,

Их наполняя призраками теми,

Что раньше, осязаемы вполне,

Смеялись и отбрасывали тени —

Теперь они — лишь пятна на луне…


Лицедеям

…Их хоронили за оградами погостов,

И к ним испытывали зависть, а не жалость.

Чужой судьбою обрастая, как коростой,

Они мечтали, чтобы пьеса не кончалась.

Они вне времени седые — молодели,

Или старели так легко и безнадежно…

Их называли, как клеймили — лицедеи,

Звучало слово — то безжалостно, то нежно.

И, к небесам глаза шальные поднимая,

Они хотели, чтобы роль судьбою стала,

И, средь придуманных другими слов — немая,

Она, как крылья сквозь лопатки, прорастала…


* * *

Мы с возрастом становимся мудрее

И силимся отчаянно понять:

Не оттого ли тело так стареет,

Чтоб душу на отлёте не догнать,

Освободить от пут земных, как птицу,

И небесам отдать, как выйдет срок?..

И с этим невозможно примириться,

Страшит нас перед вечностью порог.

Но всё равно — шагнуть вперёд придётся

И свет вдохнуть — ну, а кому-то — тьму…

Не оттого ль порой так сердце бьётся,

Что замолкать не хочется ему?

Но миг придёт — и мир замрёт. И сердце

Раскроет с болью сжатый свой кулак…

И вырвется душа, чтобы согреться,

Летя на вечный свет… Да сгинет мрак!


Времена года

Лето

Шлёпанцы, панама и очки

На песке лежат, забыты нами…

Море — вечность между временами,

Звёзды в небе, словно маячки.

Летний вечер плавится в костре

Жаркого курортного романа,

Что остынет поздно или рано,

Как костёр на утренней заре…

Осень

Осенним утром я иду по зеркалам.

Они хрустят, под каблуками разбиваясь,

И рыжих крон очаровательный бедлам

Чуть кружит голову, с шуршаньем осыпаясь.

Вот так всегда: вся обнажённость бытия

Перед тобою раскрывается внезапно,

И ничего уже не отложить на завтра,

Глаза зажмурив и дыханье затая…


Зима

Дышу тихонько на стекло,

Чтоб увидать сквозь иней стылый

Луны морозной шар унылый.

Ей — холодно, а мне — тепло.

Тепло, хоть за окном — зима,

И серебра надолго хватит…

А лунный шар по небу катит,

Заглядывая к нам в дома…

Весна

Не стоит спешить:

Всё свершится и сбудется в срок,

Растают снега

После этой зимы бесконечной,

И ступит опять, улыбаясь, весна на порог,

Добавив в унылые будни смешинки беспечной.

Захочется в купол зонта постучавшийся дождь

Под зонтик впустить,

Как весеннего дня неизбежность…

И верится:

Ты в этот день непременно придёшь,

Чтоб мне подарить

В холода сбережённую нежность.


Без любви

А мне сказали, что любовь — невечная,

Что выше, чем она, — лишь неба синь.

А я смеялась, — глупая, беспечная, —

Где высота? Лицо лишь запрокинь,

И небо — вот оно! Руками трогаю

Я белые смешные облака,

Что проплывают важно над дорогою,

Стремящейся вперед издалека.

И досмеялась! Небо — не дотянешься

И лишь с тоскою смотришь в синеву.

Никто ведь не сказал: одна останешься,

Когда вдвоем мы были наяву.

Зализываем бесконечно раны мы,

Иль, плюнув, привыкаем жить в крови.

И жизнь свою мы постигаем заново:

Без неба, облаков. И без любви…


* * *

На грани неба и земли

В тиши рассвета

Тревожат песней соловьи

Начало лета.

На грани мира и войны —

Почти за гранью —

Досматривают люди сны

Июньской ранью.

Но чуток сон, и ночь кратка

Солнцеворота…

Уже, пронзая облака,

Мчат самолёты,

С нечеловеческой тоской.

Натужно воя…

А где-то ночью над рекой

Сидели двое,

Слова чуть слышные любви

Уносит ветер…

Любовь, Господь, благослови —

На грани смерти…


Помолюсь…

…Помолюсь за тебя я тихонечко,

Хоть неверием сердце измучено…

Мир июньский — беспечный и солнечный —

В ночь сменила война неминучая.

И пришла эта боль несказанная —

Та, которой теперь всё измерено,

И, сквозь боль, наполняю я заново

Душу — верой, отринув неверие…

Я молитву шепчу обережную,

А сердечко трепещет — поможет ли,

Одолеет ли смерть неизбежную

Крест, тайком в вещмешок твой положенный?..

Даже ангелы — светлые вестники —

Пред войной оказались бессильными!

…Под рубаху надетые крестики

Обернулись крестами могильными.

Над бомбёжками и над атаками,

Над пожарищами рукотворными

Кровью белые ангелы плакали.

Становясь от бессилия — чёрными…

Я — не ангел, я женщина. Стало быть,

Мне бессильно рыдать не положено,

Я до лучших времён свои жалобы

Отложу — но свершу невозможное!


Помолюсь за тебя! Слышишь, милый мой?

И плевать мне, что ангелы — чёрные!

Это скорбно кружат над могилами

И не ангелы вовсе, а — вороны!

Для тебя, мой любимый, всё сделаю,

Злую долюшку переиначу я!..

Но в атаку — за Родину! — смело вы

Умирали, вчерашние мальчики.

Но, покрытый бинтами кровавыми,

Выжил ты в лазарете горячечном…

Сгиньте, вороны: были неправы вы,

Милый в списках убитых не значится!

…Похоронку — бумажку обманную,

Ту, что после атаки досталась мне,

Молча пальцами рву деревянными.

И боюсь я поддаться усталости,

Чтоб молитва моя исступлённая

Не смолкала ни ночью, ни днём!

Плачьте, ангелы! — Сердце влюблённое,

Слёзы спрятав, спасёт под огнём…


Глаза Победы

Июньская душная ночь разразилась грозой,

И капли дождя, торопясь, отстучали морзянку,

Что эта гроза обернётся войной спозаранку,

И каждая капля прольётся кровавой слезой.

Всё дальше к востоку гремели раскаты войны.

Горели деревни. Стонал Ленинград под блокадой.

Дымились снега… Только, путая гром с канонадой,

Сжимались сердца от предчувствия новой весны

И верили свято: она непременно придёт,

Под Курском неистово танковый строй размыкая,

Цветами над каменоломнями Аджимушкая

Приветствуя степь, — и на запад наш путь повернёт!

Давно за спиной Сталинграда ночные огни,

Форсирован Днепр, и пылают навстречу закаты…

И, майской грозой умываясь, считают солдаты

Уставшей войны по минутам последние дни.

Теперь уже майская ночь на излёте войны

Салютные залпы транслирует в чутком эфире,

И смотрит Победа на радость в израненном мире —

Глаза Богородицы юной девчонке даны,

И в этих глазах — сыновей потерявшая мать,

Голодный ребёнок, в атаке погибший солдат,

Успевший шепнуть перед смертью: «Ни шагу назад!»

И эти глаза нам нельзя ни забыть, ни предать…


Баллада о матери

По этой гулкой лестнице из камня

Не ходят люди в гости и домой.

По ней к солдату-сыну ходит мама

И просит, чтоб вернулся он живой.

Уже давно салюты отгремели

Над крышами в победном том году,

И почтальонши просто не посмели

После победы в дом нести беду.

Одна из них, совсем ещё девчонка,

Сказала: «Может, это ерунда,

Наверное, ошиблась похоронка

И не к тому пришла, и не туда?..»

…Конверт смертельный спрятан был надёжно

От глаз людских, а после — позабыт…

А мама ждёт и верит, что, возможно,

Война лихая сына возвратит.

Быть может, он тоскует на чужбине,

В беспамятстве живя за годом год…

А мама вечно молится о сыне

И ждёт его. Зимой и летом — ждёт!

…По лестнице взойдя, гранит шинели

Вновь гладит лёгкой сморщенной рукой…

Ах, как давно салюты отгремели,

Но матери не принесли покой.


У каменного строгого солдата —

Знакомые мальчишечьи черты.

Таким он на войну ушёл когда-то,

Таким — над постаментом он застыл:

Серьёзные глаза и чуб упрямый,

Цветы у ног, когда приходит май…

О, Боже, дай здоровья нашим мамам

И сыновей у них не отнимай!


* * *

Их никогда не будет с нами рядом:

Погибшие не встанут во плоти.

Нарушен был космический порядок,

Не дав ушедшим в жизни воплотить

То, что мальчишку делает мужчиной

И ценится в любые времена:

Ни дома нет, ни дерева, ни сына —

Мужчинами их сделала война,

Их женщиной единственною стала

И уложила в землю, как в постель…

Кого-то возвела на пьедесталы —

Гранитные — за тридевять земель,

Ну, а иных, в безвременье оставив,

Лишила вовсе права на погост…

Лишь журавлей тоскующая стая

Проводит души их до самых звёзд.

И смотрят звёзды сверху виновато

На мир, лишённый сыновей своих…

А здесь, внизу, состарились девчата,

Что в бой когда-то проводили их.


Мы — прошлой войны незажившие раны…

Мы — прошлой войны нерождённые дети.

Погибли мальчишками наши отцы.

Один — в сорок первом, другой — в сорок третьем…

На плач наш беззвучный никто не ответит, —

Кровавую жатву собрали жнецы.

Мы — концлагерей бесприютные тени,

Нас жгли и душили за то, что мы есть.

И нас — миллионы, ушедших в забвенье…

Убив, не поставили нас на колени, —

Нас с дымом печей вознесли до небес…

Мы — с мёртвых полей не взлетевшие птицы.

Нам не было места для гнёзд на земле,

А небо, где нам на крыло становиться,

Изранили в кровь артобстрелов зарницы…

А птицы не могут гнездиться во зле!

Мы — вечной разлуки заложницы — вдовы.

Не выплакать слёз нам до самого дна.

Мы ждать до скончания века готовы

И рваться на зов, если снится нам снова,

Что мужа живым отпустила война.

Мы все — той войны незажившие раны,

Нам в памяти вашей болеть суждено.

Болеть отрезвляюще и постоянно —

За всех, кто погиб. За живых ветеранов.

Лишь с этою болью вам выжить дано!


* * *

Нынче утро — совсем как с картинки,

Что порой возвращается в сны:

На траве серебрятся росинки,

Будто нет в этом мире войны.

Улыбается солнцу ромашка,

Из окопа нас жизнью дразня.

Я тебя вспоминаю, Наташка, —

Не проходит без этого дня.

Так некстати в бою передышка:

Враг опять затаился — и ждёт.

Лейтенант наш — безусый мальчишка —

Нас в атаку сейчас поведёт.

Фляжка — в круг, на троих — самокрутка,

Непривычно звенит тишина…

Эх, Наташка, в такую минутку

Забываешь, что в мире — война…

Что ж, прощай, недотрога-ромашка,

Никому на тебе не гадать.

Ты прости, дорогая Наташка,

Если жизнь мне придётся отдать.

Всё закончится страшно и быстро:

Крик: «За Родину!», шаг по росе.

Упаду я, споткнувшись о выстрел, —

Из атаки вернутся не все.


Но, пока мы в окопе лежали

На рассвете, готовые в бой, —

Над окопом ромашки дрожали,

Подарив мне свиданье с тобой.

Помнишь, как мы рассветы встречали,

Что роняют росу на траву?

Я тебе напишу на привале,

Если я до него доживу…


Моя Одиссея

Я помню день, в котором счастлива была

И так легко постигла этой жизни суть:

В ней всё по-доброму, в ней места нет для зла!

И я поверила. А ты сказал — забудь.

Я помню ночь, в которой обнулился мир.

Зачем мне вакуум, где счастью места нет,

Где вместо звёзд — лишь вечный голод чёрных дыр?

И я шагнула к ним. А ты сказал — привет!

Как ты поймёшь, коль бесшабашный зов дорог

Однажды принял за судьбы колокола:

В разбитом сердце места нет для новых строк!

А ты в ответ: «Но Пенелопа ведь ждала,

Когда вернётся к ней бродяга — Одиссей,

Хоть в ожиданье — сколько лет прошло — бог весть!

И, чтоб забыть любовь, не хватит жизни всей,

Коль та любовь на самом деле в сердце есть,

Что тот, кто любит, непременно бы простил

Слепого странника, прозревшего в пути:

Он у порога появляется без сил…»

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.