Бесплатный фрагмент - Избранное. Поэзия. Драматургия

Адвертисмент

Книга сия, состоящая из нескольких тематических разделов, представляет собой первую эксклюзивную подборку поэтических и драматических произведений автора, находящего теперь, после пятнадцати лет самопроизвольно-предпочитаемого молчания в официальной литературной среде, необходимость, отныне, препоручения продуктов собственного творчества заслуженной и небездарной публичной дистрибьюции.

Наравне с произведениями, написанными на Русском, в сборник включен, также, ряд Английских коротких стихов и фрагментов, среди которых, к скромной чести автора, литературно-примечательные посвящения к особым ново-календарным датам и темам, и, также, поэтические философизмы. К сему, в разделе Дополнений, помещены авторские построчно-адаптированные Русские переводы, с надлежащими, к тому, пояснениями.

Отличительность сей книги — её разножанровость; последующие разделы включают в себя произведения крупных форм, в ряду коих: «Сердце Поэта» — романтическая поэма в свете истории погребения сердца П.Б.Шелли, в своём роде, гимн поэтической дружбе; сюрреалистическая драма «Морская Раковина и Духовник», по мотивам легендарного киносценария А. Арто; и пост-модернистическая оригинальная пьеса «Gloomy Sunday», выражающая в себе одну из основных дилемм в чувственной жизни творца искусства.

К сему: если драматическая импликация символических образов Арто произвелась, здесь, в большей степени, в предмет классического смысла, характера и действа, что вполне бы могло адвокатировать ту, и доселе, нередко кажущуюся абсурдной, амбицию самого поэта Арто, в претензии того на место во всемирной классике драматического жанра; и если, в сим случае, это потребовало некоей сюжетной версификации в пользу более эстетического метода (что, возможно, подверглось бы осуждению самим мастером Театра Жестокости); то, в случае пьесы, автор, совершенно обратно популярной, на сегодня, идеализации истории и линии судьбы характеров, предпочёл изобразить момент данной биографии героя в свете, не приукрашенном, в свете чистого события и, наперво известных фактов трагического исхода, и только это послужило источником представления о композиционных путях инверсии обыгрываемых чувств. (Так, даже Дьявол-Тофель, действующим лицом введённый в пьесу, вплоть до самого финала, не представляет из себя ничего дьявольского в его собственном образе, ибо ему не присуща никакая иная природа, помимо внезапного, феноменального визитёра.)

В отношении ж общей стилистики оформления текстового материала, по предполагаемому недоумению читателя в соблюдении тут правил Русской письменности и издательского такта, автор заблаговременно отправляет того заглянуть в раздел Дополнений, к грамматическому письму «Мёртвый Маленький я или Высоты Русской Строки», каковое интродуктивно поместить в начале книги автор не решился, единственно, лишь во избежание педагогического тона в начале сборника.

Во всемирной истории Русской литературы и книгоиздания, это уже вторая книга сего автора, где находят место все Принципиальные Озаглавливания, по его мнению, необходимые для поднятия авторитета Русского языка и, в нём, Самоутверждённого Собственного Смысла.

                                                                   Автор.

Поэзия разных лет

Малый Поэзиум

Сборник коротких произведений

Вечность

…Вечность темна и неясна,

      Но вот, возникает в ночи свет звёзд,

         Преисполненных неги страстной,

            Возымевших от Зеркала

               От глаз человеческих,

                  Любящих,

                     Ласковых

                        Судеб…

(Из уничтоженной поэмы 1994 г.)

В паузе

Когда падает вся наша слепая тоска

В бездну случайных мгновений, —

В стороне от привычных реприз судьбы или зеркала

Найдётся кружащей памяти след;

Эхом сполна не постигнутой, —

Потому не отторженной

И кротко смеющейся чрез прошлого плач, —

Безобъяснительной нежности

Встречаема временем скраденная фраза

О нелепом конце одной из божественных шуток,

Иль постылых трагедий,

Иль ко вкусу банальных фрагментов

Не пришедшихся, неуместных ролей.

Подспудная правда в том — видно, лишь

Преходящая несостоятельность слова

В комедии растрат чувственных,

Аль, тёмного смысла исполненных, иных сожалений,

        Аль слёз…

Остаётся, пожалуй…

Беспричинно лишь наследовать Паузу, —

        Где Легчайшее паузы

Плещется в свете, неумолимо и всегда,

        Враз застигнуть готовых,

                 Ненадеянных метаморфоз…

(Декабрь 2002; Лондон)

В театре звука Сати

Времени непомерность,… и…

В стремлении пространного шёпота,

Колышется ныне переплеск лишь клавишной грусти —

Этакая степень утраты, быть может, собственных фраз,

Сошедших к глубинным началам

На сегодня обличаемых тайн:

В театре звука Сати,

Сцену долгих ночей обнажая,

Подъят уж занавес; —

Плачет, чрез танец играя,

Немая фатальность

В сей час…

(2003 год; Лондон)

Колдовство Грусти

О, страсти образо-рожденья в шаре:

            Огнь лунной сферы;

Мыслей черты во трепете теней, в оглядствах часа:

            След немых художеств;

Все-призрачность, ко знаку места, вспоминанных сродств:

            Иссохшее плодово древо;

Намёк о предначале жертвоприношенья скорби, в первом:

            Свет нощных свечных таинств;

В даль — пере-представление, сторонне телу, —

            Проблески забыта мира;

Признание, стремимо в одиночества пеансах, —

            Жизнь изолганной правды;

Глубь-проклинание о мерах мер и бреднях, —

            Сердце в крыльях ночи;

Искус о новом Дне и об освобожденьи вечном,

            Чудовище пред Детством на коленях.

(Июль 2006;

Дача в Зимняке, под Серг. Посадом)

Белейшее АМО

                    Это белесое солнце…

В час снежный напомнишь мне, сколь настроению туч

                    Подвластен забывшийся.

                    Этот туман во глазах,

В едва желтоватых расплывах, карандашных дерев

                    Что сокрыл берега, —

                    Далью сгустившийся день.

                    Гирлянды немых снегирей,

Как сонм кардиналов, под лай неприкаянной суки вдали.

                            Художник Небес,

Не нарочно ль ошибся в выборе тонов совестей? —

                                     Ты —

                    Восходящий на холмы небес,

          Это твоё манное, твоё пасторальное АМО,

                           Это белесое солнце…

          Ошибись ещё раз, Художник, в выборе средств, —

                           Ты напомнишь мне,

          Сквозь полуденну времени рваность,

          Это, как если бы, помутненного Ангела

                                  Заново

                     Стремление в Светлость.

(Февраль 2008;

Дача в Зимняке, под Серг. Посадом)

На смерть Зимней Бабочки в остывающем Доме

               Ты непременно умрёшь,

               Ты уже умираешь;

               Боязливая нежность твоя, не знаешь,

               Не вкусит пряность тёплых ветров.

               Небесного рая не видишь,

               В землях очей не сомкнёшь;

               И летаешь, знамений и жалоб не зная, и ждёшь

               Погибая, совершенную в мире любовь.

               Зимний дождь умаляет,

               В хладе играет чувство тоски; —

               Ах, прости, милый Принц тебя не узнает

               В сонном коконе жизнь не прельстит.

               Слишком ранне созданье,

               Дом пустой не схранит грёзы души;

               Куколкой твоя память не станет

               В сожаленной грусти злата вершин;

               Ты теперь умираешь,

               Обречённо созданье, умрёшь;

               В часах, счастьем обманута, слепо витаешь, —

                            После ж,

                            Амбиентно,

               В непрожитый завтрашний день упадёшь.

               Лёгкая трепетность на холодном стекле;

               Глядя вслед змеистой тропе,

               Будто б вновь в мёртвую осень,

                            Ты засыпаешь.

(01 марта 2008,

Сергиев Посад — Москва, в пути)

Розовое в Голубом

Такой красивый закат.

Небо розовое и голубое,

Как одно из настроений любви;

Розовый чёлн бриллиантовых снов.

Розовый бог, в голубом, розовый мир.

Влекущий берег в арабесках небес;

Лучисто мерцающий бриз и

Розово-ласковый бред.

Такой красивый исход.

В волнах ожидания сумерек —

Голубой, по воде точно, голубой бег.

Играющий в звон розовый воздух,

Как небесно плывущий ребёнок,

Сокрывший свой смех.

Розовый миф, голубой жажды миг, берег…

Розовый свет в глазах, поющих цветы.

Какой красивый, — цвета Голубой, может, Розы, —

Будет однажды День,

В котором вновь Я, и есть ты.

Я… голубое в розовом… Ты там…

(Сентябрь 2009; Москва)

Страсти по Созиданию

Зачем Я так хочу писать?

Стать боле полнозвучным для себя?

Я ли хочу сказать себе всё то,

Чего не ведали мои глаза,

Чего твои глаза знать были неспособны?

Прежде? В Прошлом?… Завтра?

Я ли пишу Тебя?

Тебя — всё То, чего столь этак не хватает мне во днях; —

Ты состоишь из недосказанных ещё слов,

Их вздохов,

И их красок…

Ты обещаешь мне влюблённые глаза друзей?

Ты даришь мне шанс обладания своим преображением…

Я — жизнь иль маска слов в Тебе?

Любовь в Тебе?

Здесь, на земле? На небе?

Я ли дышу, влеку иль изгоняю?

Печаль или чарующ свет?

Знаменья и созвездия в душе ответной,

И вереницы бриллиантово-прекрасных лет,

Аль лет, — во станце скорбей, — незабытых,

Драматически-заветных,

В коих, всё ж —

Твоя улыбка…

Я — Твой?..

Я — Кто, в секундах зыбких сих?

Я источаю боль аль смех собою?

Я порождаю… Всё? — Всех женщин, гениев, героев,

Всяк непрощённый или искупленный грех,

И… всяко чувство в Тех, отдам сердцам чудовищ и изгоев,

Кто искусится

И поступится Тобою вслед?

Я созидаю Бога…

Я созидаю Жизнь аль, снова, Смерть?

(02.02.2010; Москва)

Крест Моцарта

/Для Г. Потоцкого, по поводу создания им

памятника Моцарту в Австрии/

…И говорить ещё им впредь о ранах и о смехе…

Вновь предлагать дешёвый яд, и снобствовать, и сеять лесть; —

И, в моде дней, не верить, в час напрасной их потехи, —

Им не верить в то, что аж и в малой боли гения, Есть…

                                     Злато.

           Сонм Стерв. Контральто. Скрипки, косовато.

                     «Смех и грех. Крест. —

                     И, в повтореньях такта, —

                            Смех и Крест.

                            Смейся, смейся, Крест!»

 …И возвращать ему, по долгу вечности, залог науки:

И цену яда опускать их до морали блудных скук;

Хватать за лисий хвост, и нос выделывать, на муки

Обрекая круг их, делая шутами грёз и своего вдруг…

                                     Злата.

           Вступает Дух. Страх Стерв. Viva moderate.

                     «Смех и месть. Крест. —

                     И в скорость, в повторенье такта, —

                            Смех и Крест.

                            Смейся, смейся Крест!»

…И нотам воспарять, игр торжествуя все-продленность,

И музыке нестись, точь будь под шпорой лунному коню,

И Кавалеру юности и сердца, там, златом одарить Вселенную…

(02.09.2010 — 07.09.2010;

Дача под С. Посадом)

Из Сожаления

Вернись, вернись ко мне, из той Мечты,

Какую погубил напрасный старый День

И злое там… Вернись, мой богоравный Смех.

Явись, явись мне, через хлад ночей,

Что был создан средою Страха там

И ложью снов… Явись, мой все-свободный Мир.

Проснись, О, великолепье дивных глаз;

                Прими сию Печаль;

Пребудь со мной, О сокровенна Даль Любви,

                Узнай свою здесь Тень.

(16.09.2010; Москва)

Тёмные Воды

Там Древо и Луна его, Свет их обоих в ветвях…

Других там пути: путь Реки и синей, в ней, Тени;

И птичий шёпот… о них;

Маленькой рыбки, летящей, нежен сколь поцелуй;

Поверхностью вод отражённый изгиб милого тела,

Мгновение вод — игрою маленьких губ…

Мысль по воде…

Грустящий матовый берег в редком тумане звёзд; —

В контуре Ночи всплывает сребристая Тема

Другое отражение здесь.

В октавности волн, стороною небес покачнувшись,

В Завтра уходит река;

В прошлое звёзд…

Позже, наверное, снова кто-то умрёт здесь,

В стихах.

(27.09.2010 — 03.10.2010

Дача, Сергиев Посад)

Эклипс

Иное существо, Принц не помышленных Часов,

          Бог иcтемна натур из-под плаща,

          Из мысли, скраденной по свету Смерти,

          Мыслью станет Света.

По гласу Ново-коронованного, в Час Палача,

          Исходит новая печаль…

          Там Смех.

Там Око… Любовью слепленная Тень

Раздваивается по углам великого пространства;

Фантасм и Тризна правят тайным государством;

На Землю кособоко снизойдут слепые Небеса.

          Глазами хищных птиц,

          Над трупом мертвеца —

          Мир звёзд.

          Не слепленное хлебом, там пребудет хлебом,

          Как предание.

          Там голосами хладных лиц,

          Над кладом изо льда — страх слёз;

          И многие уйдут…

          И будет жить другое осознанье.

(22.12.2010 — 27.12.2010; Moscow)

Завещание Поэту

                                               (В мыслях об Освобождённом

                                               Прометее в Искусстве

                                               Истинной Поэзии Будущего

                                               Посвящается…)

                     …В Тебе потом —

Всё то, чему вдруг никогда не прослыть Нелюбовью;

          Смирись, улыбайся, люби это снова;

                        Или только играй…

                                 Ты

                        Само Совершенство

          Не постигнутой жизни в степени Сердца;

                                 Ты

Сама Не-Отторженность в степени Свободы Конца;

                        Последнее Знание;

          Грёзы желаний, не устрашённые явью;

          Цветов и пространств их далёкая тайна;

          Гласа — в призраках судеб и дней — начинанье;

          Одушевлённы движением в тебе небеса; —

                        Первое Чувство.

                        В тебе — почитание,

                               В тебе

          То, чем после назовётся искусство,

          Которого восхищенны глаза ещё не видали,

          Не слышал и слух, не ведал и вкус; —

          Не постигнуто мыслью иль осязаньем,

          То, чего всё ещё никак не бывает

                               На свете —

                               Искусство

                               В Тебе.

                               После тебя.

                        Но в том — Ты весь.

Раскаянья обо всех несвершённых признаниях, вместе

          С прощанием о наивной прелести здесь,

                               Навсегда,

                        Навсегда испытанной.

          О пространстве скитанья дней и о солнце,

          О времени человечьих теней и о сродстве

                        С природой, узнанной

                               По свойству,

                        Так, и обманному в ней…

                               Ты — сон и елей,

                               Свет и Ночь,

                               Свет и Плач

                        Живых лет и их весен.

          Меланхолии, грусти царство твоей,

                        В чудесных приливах

                        Редкостной песни, —

                               Созвездно

          Заветным пространствам умилия

          В слезных Сумерках чуткой Эмоции.

В преступленьи веленевом, мифотворного сходства

                               Таинствам

          Всех торжественных превосходств, —

                        Не во Зло, но о Зле, —

Бесподобство схороненного, в свадебных тризнах

                        Девственных пауз,

                               Дления

                        Бессмертного Голоса.

                        Восчеловеченный мир

                                   Там;

                        Возвеличенный такт;

                        Осознаваемый рок

                                   Тут;

                        Воссотворяемый круг;

                        Воспредставленна речь

                                   Так;

                        Воспространствленный нрав;

                        Восславляемый миг

                                   Вкруг;

                        Воссочувствован Человек.

Стереотип ограничения правды о свойствах свободы в тебе —

В несопротивляемом слове твоем, как во вздохе… по всем тем,

                               По ним всем,

                               По всем, —

                               Прехожден,

В наслаждении ненадуманной Воли, в вердиктах Любви,

                               По принятию

                    Вновь не ульстивленной мысли.

          Слово открыто тобой для внезапного гостя

                    Из мира непредвиденных Судеб.

                               (Впусти, с тем.)

                                    Ты

Само движение Красоты в превзойденном пределе;

                                    Ты

                    Его и рожденье и смерть;

          В Человеке ново-обретенных Пределов,

                        Вновь беспредельное —

                        Первое Знание.

                               Умереть…

          От одного только лишь невниманья;

          Проклясть цену слова чрез зло ожиданья;

          Изменить меру Бога в сердцепрощаньи

          С… Ты, как сам по себе, — для него этот путь; —

                       Фатальное Чувство.

                         Беспредельное.

                                 Estin.

На могилах грёз твоих взрастает драгоценный, наиболее, цвет.

          В сонме снов твоих пребудет завет

              Для нового вселенского сердца

                  О том, как сметь и суметь

                      Принять То,…

                          Чего на свете вновь ещё нет. —

                            …Эссенция…

                                   Суть Искусства.

(03.02.2011 — 08.03.2011; Москва)

Когда окончилась Война

                        (К 66 –летию окончания Второй Мировой

                         и Отечественных Войн 1939—1945 г.г.)

Когда окончилась Война,

Был после снова день Её;

          И спрашивал он Мир, воскресший:

Достойно ли отомщена

Зло-память, что в видениях,

          Знамёна взносит средь умерших?

Мир новый отвечал тогда:

Война есть прежняя страна,

          И время той грозит мне встречно;

Ему коль не сломить тебя,

Мне тоже пусть не ведать сна; —

          Да будет новый смысл сей вечен.

Войны тогда сын — новый День —

Страну отвёл туда, где Мир;

          Над Прошлым в склепе, Смерть взгласила:

От солнца разве ль скрыта тень?

Но там, где монстр прочит пир,

          Новой стране — две ваши силы.

…Они и до сих пор живут на свете,

Деля пространство-время в том завете.

(08.05.2011; Москва)

Стремление к Звёздам

                            /Друзьям прогрессивных 90-х, сего XXI века,

                             Живым, или покуда ещё мёртвым,

                             С любовью, посвящается…/

Когда мы жили только лишь словом,

Мы, не правда ли, мы любили всегда иные слова;

Когда мы жили только лишь смыслом,

Нас встречала в людях вокруг пустота;

Когда мы откинули смысл,

Нас стали учить наши освобождены тела;

Когда мы предали раз глупое тело,

Сознание превозмогло отрицание дня;

Зачем мы потом прославляли Отрицанием тело!

Зачем мы взяли Отрицание за принцип в смертях?!

Нет-нет, не все доживали лишь только до сорока.

              Нет же и нет,

Не все переживали всю свою жизнь вслед смолкающим Нам.

              Да. —

Но в нас тогда это было стремлением к звёздам;

              В нас

              Иных,

Это ещё живо в стремлении к человеческим звёздам;

              К живым, истинно,

              К самым живым, неподкупным,

              И неизолганным, в истине,

              И где бы то ни было, в оргазм или в страх,

              К истинно человеческим,

              Любящим,

              Тем чувственным

              Звёздам.

Нас, уж после, стали встречать Новых Времён слепые глаза.

А-га… Так, когда мы любили ещё друг в друге себя,

Горизонт стал замыкаться линией стемненного круга;

Когда мы перестали в зеркалах грёз искать близнеца,

Мир и Свобода в тех, в новых, вновь убили друг друга;

Мы тогда стали учить в живом мертвеца,

Мы тогда стали палачами и тризнами вокруг Лжи и Испуга,

Этак, во избежании обесцененных слёз,

              Да. —

Но в нас тогда это было, также, стремлением к звёздам,

              В нас

              Иных

Это ещё живо в стремлении к человеческим звёздам;

              К самым живым,

              Неподкупным, освобожденным

              И истинным, в суицид или же в кайф,

              Человечески-истинным, любящим,

              Чувственным, full-life

              Сверх-чувственным звёздам.

Когда мы станем жить потом только лишь вздохом,

Снова тайная страсть станет душою в словах;

Когда мы сокроем усталость, в след, грубым смехом,

Философская даль томной тенью пребудет в глазах;

Когда выцветет после паденная тень,

Фантастичная гордость вздрогнет небом пред входом; —

Фантастичная, безнадёжная лень —

Будет тот день в оный раз,

              Да,

Но в нас это всё же останется стремлением к звёздам,

В нас иных это вспомнится в том же стремлении к звёздам,

              К тем же живым,

              К тем чувственным, неподкупным,

              К тем свободным, воистину свободным,

              Человечески-любящим, и истинно

              Бесподобным,

              Жизне-влекущим,

              Истинно-любящим звёздам.

(23.10.2011; Москва)

Чаадаевский Плач

…Нет, Я вам не лгу, Я не люблю Россию…

Я страстно не люблю и ненавижу ту,

Да-да,…Россию,…дух мой что лишает сил, —

И пусть, в том, слышится вам плач Мессии,

Пусть, в том, обратно б меня люд поносил.

Я страшно, страшно ненавижу Её ту,

Которая есть враг здесь всей моей науки,

О, сколь же не люблю Её Я эту простоту,

Которая с меня снимает голубые брюки

И оставляет голым в валенках в углу.

О, ненавижу, не терплю Её Я ту свободу,

Какая предлагает веру несть, как бремя слёз,

Какая служит лишь грошу на полмечты в угоду:

На зависть в полдуши — царю, и в полу-честь — вору.

Я не люблю тот Оной вредный темперамент,

Кой прочит долгу быть перед чужим стыдом,

Я не приемлю тот Её собачьих чувств регламент,

Где мера правоты утверждена слепым скотом.

И мне не нравится Её тот в блеф менталитет,

Кой прочит дутым гонором огородить страну,

Тот «нравственный», по бабке сказан, «паритет»,

Кой, в ссудах зависти, казнит прекрасную судьбу.

Но Я… люблю, да… думаю, что всё же Я люблю:

Какую-то, должно быть, Ту одну Россию —

Страну, фантазию — средь всех иных Россий,

В какой Я смело отдаю свой смысл вниманну дню,

Когда приемлю настроение Её или стихию, —

Когда не сомневаюсь, что всё то, что говорю,

Не вымышлено мной, что не кривит мою стезю,

Что восприемлет истинный мой ум и стиль,

Что уж никак не враг того, что ищет быть собою; —

Когда греза о Продолжении не венчана с враждою,

Один лишь только Я вопрос себе, во вздох, и задаю:

А именно: — Где ж оная, Такая, среди всех россий?

(10.11.2011 — 06.02.2012

Москва, Россия)

Ангел Западных Крыл

«…Ничто не способно заставить Ангела Неба

поступиться собственной свободной волей, —

ничто не в силах заставить его поступить

не в меру присущей ему Мудрости и Любви;

ничто не в силах изменить его вечную орбиту,

ничто не заставит его отвернуться от своей духовной земли,

от небесной земли, данной ему его Высшим духовным Солнцем.»

(Авторская ретрактация мест из Э. Сведенборга)

Ангел западных крыл,

Ты приносишь мне весть;

Воссоздаёшь мой чувственный день,

Белым воссотворяешь свет.

Бездна сердца времён

Взносит тебя в мою даль;

Сколь роскошен твой мир в очах, —

Сколь пленительна твоя глубина!

Дотянись до меня,

Ангел таинства грёз,

Донесись к солнцу сна,

Залети в мой предел;

Обратись миром вех,

Обернись смерти вкруг;

Эта стройность свободных начал…

Эта гордость разомкнутых стен…

Вдохновение смелых ветров

И cоздание новых небес;

Это — воля твоя ко мне,

Это вечная воля пространств, —

Силой чувства свободных эпох,

Волей к жизни страстных детей…

С ранних звёзд снисходит любовь,

Ангел западных крыл, в тебе.

(18.12.2011 — 24.12.2011; Moscow)

Театр

                                         (Александру Федотову,

                                         сумасшедше-авангардному

                                         режиссёру и моему давнему другу.)

Таков он есть Театр Жизни: — поведенье ль…, смерть…

Рок — всюду слишком частое явление, и если захотеть

Смотреть одним, как если б, свысока в бездонный грех,

В других тогда увидеть сцену испытанья смехом.

Бог смеётся наиболее раскатистее всех.

Как правило, жест в междометьях объясняет его суть;

Он мог бы пережить ещё один бред иль успех,

Но он… Он снова алчет жертвы, коей не избегнуть.

Ах, нет? Не потому ли там не жертвенны другие

Столь счастливы использовать вдруг всякий денный блеф,

Чтоб предоставить Жизни-Скуке извинения любые,

И выяснить, кого манит здесь прорва Дама Треф?

И, вот, он — выбор сделан! Друг по самопроизволу,

Известно, вынужденное есть, в целом, существо.

Красавицы тоски пусть опускают очи долу,

Там в ожидании страстном чудо-принца своего.

Какая ж суть! — Ах, все банкноты из кармана грёз,

Все радости в дверях, все одержимости от века…

Ни Бог, однако, ведь, ни Смех не омрачат вопрос,

Что есть там утро вечно-молодого человека.

(нач. 09.02.2012 в Москве —

законч. на даче 12.07.2012)

Видение Ада Цепей

(Ничто не есть проданно впредь…)

Бездны давней хладны времена;

Огромная гора, и там на ней,

Окованный в цепях, тот Образ,

Подымавший стылых своих глаз

Архангела ресницы на меня.

И, страх — не страх? — У стоп его там

Виделся мне… котелок, чернее

Что был сотканного бездной мрака; —

Да, котелок, как с Нищего главы

Иль Мима улиц, или Музыканта,

Отшедшего к теням, в мечтах трубы.

И только вслед видение Руки,

С ладони коей соскользнула горсть

Нетленна злата; металичен свет

Его тогда-то, — вдруг от монет

Исшедший разом, — озарил сей вид;

Тогда Я видел, предо мной стоит,

Уж боле не безглазо, Анти-Стыд,

Но он в растопленных очах, — да,

Он — ещё Страдание: Он… плачет?

Нет, он по себе лишь есть Палач.

И, вот, тогда повелевает Он

Руке громадной натянуть ту цепь,

И так, чтобы впивалась в грудь

Она, чтоб тела разорванна ткань

Вкруг изливала бы кровь голубую;

Тогда услышал какофонию Я злую,

И то был смех тех дьявольских монет,

Безумьем исходивших в котелке,

И…«Нет!», там трижды «Нет» кричавших,

Страшно извергавших в смехе смерть: —

«Нет, о, ничто ни есть проданно впредь!

О, нет же!» — О, не так, как прежде,

Я к нему смотрел, и этак видел,

Что этой истиной владеет Мститель,

Ещё злой Рок, но не Освободитель…

(10.12.2012, Москва)

Гимн сезонно-мечтанных Смен

(Вскоре; Ускоренное; Скорость)

Скоро начнут просыпаться деревья,

Скоро солнце играть примется небом,

Завороженным птицам — вскоре плыть во приливах света,

Весь мир обратится в круг насыщенной песнью.

День в объятиях тени станет плескаться лучами,

Расстояние сфер смерено будет в скорости утра;

Скоростью цвета там создаётся царствие ветра,

Преисполненность жизни — в скорости движения ночи.

Настроения чувств ускоряют пространство;

Романтических истин ускоренные одиночества

Преисполнены зовом, преисполнены юностным свойством,

Ускоренные судьбы, встречно скорости смысла….

(01.03.2012 — 03.03.2012, Москва)

Слова, красивые слова…

Слова, красивые слова,

Что говорите вы всегда,

Они чтобы судить и клясть, —

Чтоб были оне точно плеть

В руке Насильника Судьбы?

Иль есть они признание небес,

Так, в каждом из живых,

Кто не пришёл втоптать здесь

Честный смысл Души естеств

В отвратну грязь Анти-любви,

Где только порицание и месть,

И… месть там, всюду, повсеместно?

(08.03.2012; Москва)

Министрант

Добрый друг, министрант,

Сколь белы ваши дни,

Сколь легки ваши мысли

В белой одежде —

Министрант новой жизни

В первой надежде.

Ваш злачёный собор,

Господин министрант,

И вся память потом

О жизни безгрешной, —

Этот вяз, этот двор

Этот чёрт иммигрант; —

Это, новым уж днём —

В фантазии вешней.

Мир, взрослеющий в вас,

Честный друг мой, — мечта,

Кой движенье, в любом

Измерении, прежне:

Это — искренний час,

Это — чувств красота,

В океане ж людском —

Дум гармония смежных.

Весь ваш опыт души,

Приключенья во днях,

Вся любовь добрых дел,

Все признания в судьбах —

Чтоб злой свет не внушил, —

В миром чтимых словах,

То прейденный предел

Жизнетворчеств пусть будет.

Вспоминайте ж мечты,

Добрый сэр министрант,

Вспоминайте их ход

Что казался игрою;

В правдах всей Суеты,

Рок — злых тщет протестант,

И свершений исход

Свят ценой золотою.

Добрый друг, министрант,

Сколь белы ваши дни,

Сколь легки ваши мысли

В белой одежде —

Министрант новой жизни

В светлой надежде.

(19.05.2012 — 23.05.2012; — Moscow)

Столь неиспорченные женщины…

Столь неиспорченные женщины…

Сей коварный, деликатный жест. —

Всё наказание для взглядов

Тех, усомнившихся в весне;

Трагедии всех, с тем, отверженных

И мстящих за глаза, — всех тех,

Кто вами не любим и не утешен. —

Сколь неиспорченные женщины, —

Сколь, этак, час раскаяний в вас грешен.

(25.05.2009 — 25.06.2012. —

Нач. в столичном кафе, законч. на даче в Зимняке)

Крепостная Графиня

                                / Её артистически-графской светлости

                                  П. И. Жемчуговой-Шереметевой

                                  Посвящается… /

Ещё продолжаются аплодисменты, графиня; —

            Сплетни, овации, — слышите?

            Актриса, крепостная актриса…

На сцене, полной цветов, дышат ещё декорации:

            Все воздушные образы смысла;

            Ах, Графиня, живая графиня….

В небесных мечтах и фантазиях, true artistess,

            Художества высшего грация;

            Невеста, роковая невеста;

В изысканной фразе — незабвенные все вариации

            Верной песни, нежной любви;

            Ах, графиня, неземная графиня…

Моя дорогая, моя золотая графиня,

            Сколь чудесен в вас этакий свет,

Этакий тон, моя душа, дорогая графиня,

            Сколь редкий в вас чувства портрет;

Се вольно в художнике, и в крепостном,

            Чистым демократичным сюжетом;

Се танцует как будто бы кремовым сном

            В той, чьи па стали дружбы заветом;

Свет Мальтийской Звезды, венчанна любовь —

            Ореол истой страсти в искусстве;

В Тайном свадебстве душ, завещанная Новь —

            Честь герольда вечных Такта и Вкуса.

Лести чуждый сонет, Ариадниной песнью

            В мир Свободы ведёт поколенья,

И Признаний Душа вестью полнится здесь

            О питавшем мечту Вдохновеньи.

Ещё продолжаются аплодисменты, графиня; —

            Всплески, овации, — слышите?

            Актриса, легендарна актриса…

На сцене, полной цветов, вновь вздохнут декорации:

            Все воздушные образы смысла;

            Графиня, столь земная графиня….

(20.06.2012 — 03.07.2012;

В Зимняке под С. Посадом, на даче)

Безызвинительное

Мы будем, раз, и вновь, благодарить всех тех,

Чья жизнь в перспективе извиненья:

Безызвинительно-прекрасной станет, с тем,

Вся в нас, свободная сомнений их, любовь…

(20.11.2012 — Москва)

Страсти по Вертеру

/ В перечитывании Гёте /

Милый, добрый Вертер,

Ты должен убить себя, друг мой.

Добрый романтичный влюблённый,

Тебя просят уйти.

Святой Валентин, честный Вертер,

Увы, светит не по тебе.

Благословенье льётся в твоё окно,

Но пурпурная блядь не с тобой.

Ах, она смеётся с другим, Вертер; —

Под утро, она — демон бессонных грёз.

Весь мир, как перевёрнутый отвратно гей;

Твоих им не нужна глубь высот.

Ей не нужен такт твоих высот, Вертер,

Ей не нужен голубой такт сердца;

Ты должен убить себя здесь:

Она — только лишь призрак.

Спасайся! Но, скраденный чужою зарёй,

Найдёшь ли спасенье в бездне?

Спасайся, Вертер,

Устремись к живой!

Ах, сумеешь ли лететь не с грустью

В раннее новое солнце,

Жертва неземной мести?!

Спасайся, друг мой…

Ибо тебе должно пасть в смерть.

(12.02.2013; Москва)

Памфалон

Здравствуйте, господин Памфалон!

Храм дивленной природы — ваш дом;

         Птицы воспитали ваш сон.

Полицмейстер к вам не лезет в окно,

         Господин Памфалон;

Проклятия, натуралист Памфалон,

         Не хмурят ваш небосклон.

               Революции: —

Пожар революции на ваш холм, —

               Не всползёт он:

      Ваши мыши, ваши плющи

      Не станут фьюнеральным огнём.

Летней лютне фавн споёт в унисон,

      И нимф странных станцует сонм,

      И ночью у вас свет, точно днём,

      И предательств не слышен стон.

Вас не мучит мысль о государствах,

               Бес Памфалон, —

      Вы пережили зло Государства.

      Вы верите в предвечный закон,

               Шут Памфалон? —

Утренним облаком от всех скрытое Царство.

(01.07.2013 — 08.07.2013;

в своём Зимняке под С. Посадом)

В Песнях Света Иманта Раменьша

…Виденное преображает мнимость,

А мнимое не в силах боле испугать

Коварным, в раз, своим исчезновением;

Волшебная то прелесть — светлое схождение

Чувственного вида в многоголосу мысль,

И чувственного сна скольженье в явь,

И сказочной души that «with my light».

Когда бы ангелы, в своих благих крылах,

Могли бы столь легко сходить по нитям звёзд

К очам, тут внемлющим любви надежд!

Когда бы птицы столь легко могли бы петь

На языках, понятных избранным мечтам,

В страстях чудной волшбы незлобливых невежд! —

Да так и есть! Движенье тайно дивных струн

Обяжет голос сокровенных утр плыть

Созвучно пению, в сердцах, эфирных станц; —

Да будет счастлив всяк, постигший эту песнь,

И незабвенен будет миг that «of the start».

(23.07.2013

дача в Зимняке, под Серг. Посадом)

Сонет к Матери

О, что скучней того, чтобы считать года!

Слагать напрасным цифрам дифирамбы,

Напрасным вздохом возвеличивать всегда

Часов банальный ход пред старой лампой?

О, нет! Прелестней много-больше, в сотни раз,

Смотреть в перспективу дней желанных;

Не правда ли, сколь больше привлекает глаз

Волшебный шарм часов и лет не знанных!

Да, памятны сценарии для нас тех грёз,

В которых светом чаяний теплились очи:

Когда же не погублен мир их зрим всерьёз, —

Чрез всяку грусть, путь к радости упрочен.

Красот души младой нам с возрастом достигнуть;

Стары людские дни, коль это не постигнуть.

(18.08.2013 — дачка; маме на Д.Р.)

К 450-летию Шейкспира

(Гимн во здравие Души)

Дух романтический,

За здравье мертвеца испью —

Как завещал поэтов друг,

Священной птицы песнь

Лететь пребудет вкруг,

И мир фантазии, и весть

О правде чувств величит пусть

Мусический священный час!

В признаньи незабвенных фраз,

Грядущее великое Позавчера

Пребудет в истинных очах

Своих магистром таинства:

Целебно времени Души искусство.

Слав вечных гений торжества!

Вино да будет высшею водой

В преображеньи своих всех свойств; —

Пьяненье предстанет трезвостью:

Действительность черты той: —

Чист богатых в бедном дух,

Кристальных просветлений суть,

Дар заповедных королевств,

Воздушных и земных безумств,

И, волей дивных муз, мир свадебств

Не слепых и не ревнивых,

И Время — не больных убийц.

(Что ж, Созидание, — за Смерть?)

За Здравье, Превосходный Дух!

За здравие воистину Той,

Кто во кругу всех вех и лиц,

В ядре земных всех толщ, судеб

И всех божественных рождеств; —

Питаема воспетой смертью,

Своей грезой бессмертна здесь.

Жизнь Оной да наполнит рог чудес, —

Сонм Дня, со мною да испей сей свет!

(01.04.2014 — 09.04.2014; Москва)

Клятва Гиппократа

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

За изучением Гераклитовой и Сократовой логики, в некотором постижении Эллинского «учения о словах» в былых и современных сочинениях, в частности, этак, перечитывая М. Хайдеггера, мне недавно пришла мысль, пока-что в поверхностном роде, исследовать достояние всей завещанной быть истории медицины, а именно, оригинальный текст всем-известной Клятвы Гиппократа, каковая, как известно, была изменена в России на клятву Советских Врачей. То, что много толков разного рода и разного основания ходит вокруг идеи интерпретации сего произведения, то — правда, однако ж таки, всего лишь в силу собственного любопытства, избегая при этом вникать в оные сторонние мнения, мне захотелось самостоятельно поразмыслить над текстом. Я как будто услышал некий голос в себе, который призвал меня к этой затее. То, вправду, стало великим удивлением для меня, когда совсем недавно, несколько дней назад, Я узнал о том, что в Ватикане было посажено сакральное дерево Гиппократа. Должно быть, сие — знамение; этакое доброе совпадение; так, в мыслях о том, что мой сын — католик, моя мать — православная, сам Я — независимый протестант, а мой отец — закоренелый учёный агностик, да, и вообще, в мыслях о том, как много представителей разных конфессий пребывают в честном служении искусству Гиппократа, так, несомненно, и у нас, в России, — во всех этаких мыслях, Я нахожу ныне совершенно необходимым уравновесить истинные чувства жрецов медицины в едином её пантеоне, коль скоро, если я думаю о том, что нынешнее признание нетрадиционных методов лечения профессорами науки не может ответно не побудить духовную Россию к ново-принятию и к некоторому переосмыслению перво-этического завещания ученика божественного Асклепия. Вообще, сия тема — новоизложение оригинального текста Клятвы Гиппократа (так, взять на уровне опять-таки философа-логиста Хайдеггера) — суть, тема, на мой взгляд, достойнейшая наиболее глубокого погружения в сокровенный мир Ионического языка; для тех, кто последует сим путём, сие может стать превеликим из достижений в области философии и естествознания. На Русском, да будет сказано то ко всему энтузиазму авторитетнейшего Кабинета Древне-Греческого языка и культуры.

Вам — задача Школы Эллинской нового языка:

Говоримое от природы добродетельных сил,

Не убудет ни в сердце, не избудет верности слова;

Муж, произнесший великую клятву светилу,

Положил ей быть навсегда нерушимой твердыней

Исповедного знания продолженья жизни, —

Вверена та искусствам достойным в оной участии.

Разумевшего счастье и мудрость часа Сократа,

Сего добровидца пребудет священная клятва,

В веках поколений, чистою мерой деяния

И сохранения образа в практиках здравия.

Названного жреца Гиппократа Асклепиада

Многие смены пришедшее целебное слово

В Логоcе вечном раскроет, пусть, внятную правду

Для жрецов, идущих путями призвания, новых.

Вот, что сложено мной ко дню ныне из слов Гиппократа:

«Клянусь светом зримого глаз, зрящим светом, целебным,

Клянусь божеством, духом и чувством благоприязни,

Умом, — его здравостью, — воспитанным к познанию,

Достоинством пола и детородящею силой;

Правом клянусь, в причащении Священною Чашей,

Во свидетельстве всех престолов всех вер и религий

К послуженью в занятьях своих природной Идее,

Деять в истине о способностях, и не в дерзости,

И не в лукавстве: — скреплено то будь в буквах судеб всех; —

Дух правд учителя единю с духом родительским,

Потому учеников единю в духе с потомством,

Потому берусь и достаток делить с ними в нуждах,

И идею развития чистой школы искусства

Относить первому смыслу всех дружб, и не прибыли.

Да не будет силён ни единый из уговоров,

Ни один из законов или сложенных понятий,

Из тех, что испортить способны суть эталона

Заповедного человекоучастия в судьбах; —

Да не извратится с тем закон продолженья жизни

В данной клятве сей о практиках дел исцеления.

Сей закон — заведомо чужд идее любой умиранья,

И да не станет поводом прерывания жизни,

В желании оной, в муже, в жене, паче в матери

Иль в обретшем человеческий образ зародыше; —

Потому время и чувство в больном Я разумею

Отнесённое чувству и времени их волежелания

К оздоровлению, равно то в зрении, в слухе ли,

В психике, во внутренних органах, — как и себе то.

Жизнь оттого посвящаю свою добродетели,

Чистой природе, в том, и непорочному смыслу;

В мир больного Я никогда не внесу ни неправды,

Ни злобы, вреда иль ревности, или растления,

Из тех, что способны нарушить все-благость естества.

Да не будет предано мною из знанного, в тайне

Искусства, о людях сиих, слуху людскому ничто.

Да воздастся мне за служение дивной идее

Целительного человекоучастья счастьем

Вниманья людского и признания времени.

Преступившему клятву сию, лжецу, будет всё то

Обращённым против него во все-осуждение.

(19.04.2014 — 28.04.2014; Москва)

Похороны Войны

/К тёмной дате начала 1й Мировой Войны/

           Взгляни, должны быть факелы там? —

           Их певны языки в щитах зеркальных,

           Глянь, в ристальных таинствах своих, —

           Они исполнены очей фатальных,

           В которых истина о все-свободных

           Гениях культуры провозвестных благ.

           Там, за грядой из призрачных облак, —

           Нагой курган? — но игрище ли флагов

           Иль хищнических крыльев на крестах?

           Се странно шествие-всезрелище,

           Как карнавал; прощальных платьев страх

           Поёт, как в сон, там сказочный фазан;

           Повиновен искусству фраз ландшафт;

           Тимпаны, идолы и жертв всех… смех!

           Глашатай в круге произносит вслух:

           «Блаженство праздных — на похоронах!

           Искусством погребенья счастлив дух!

           Адепт, Плясун, Шут, хороним Войну!»

           …Все-оживление. — Волшебный труд

           Вину спослан — там обоюдоцарствен Миф

           Чтоб изошёл к любви эпох: зло стран,

           Гляди, преданно глупым чучелам,

           И их несут, и всюду зиждим слух;

           Так расступись, даль-полог бранных дел!

           Встречай, Терновник Чёрный, Красный Смех! —

           Часов Балкан и Дарданелл, их Мир

           Отсель един — их цикл, их театр-цирк…

           Не веришь? Там, узри — вздыманна Тень

           И с нею силы о двух тьмах Времён,

           И к ней регалианты идут все

           Собранием великим на поклон,

           И гимн увеселения — Жизнь Ссуд

           Извечных в них, к предобращенью правд.

           Но, вот, уж будто замер гвалт — сосуд,

           Волшебнейший, вещает в Новый Век;

           И с ним — всё то, что прежде не сбылось,

           Всё то, чему не верил человек. —

           Чшш… Послушаем здесь.

— Возьмись, Ильмер, принять великий дар…

(8 мая, в день окончания 2-й МВ, Москва;

yet unfinished…)

Жизнь — дивное смешение

                                           / Проф. М. Д. Литвиновой

                                             Ко Дню её рождения /

Сей мир — из редкостных частиц души

Он состоит, и жив прозреньем стран;

А весть о странах, на пути мечты,

Нам ведома по предрицанью чувств;

The note of history, из тайн тиши

Своих имён, исходит гордо к нам,

И Гений черт людских, из темноты

Далёких уз, выводит свет искусств.

И дивное смешенье — эта жизнь,

Сотканная из лоскутков всех правд;

И дивное признанье — путь Любви

В свидетельных друзьях Её времён;

Cудеб из скольких состоит та мысль,

Творец в кой благородным духом прав!

Миров из скольких скроены те дни

В коих свет в нас — свет всех его сторон!

(06.06.2014 — 09.06.2014; Дача под С. Посадом)

Кукушка и Соловей

Басня, из добрых

Кукушка, в подражанье соловью,

Однажды, раз, взялась за дело,

И говорит: тебя Я тут перепою;

А тот её не замечает смело, —

И что же? льётся соловьиный глас,

Исполненный всех дивных ноток,

А в унисон ему, подряд, сто раз —

Кукушкин, всепродолженно-короток.

«Что ж замолчала?» — в такт ведёт певец;

А та ему в ответ: «Уж сколько песен!»…

«Часам любви да не придёт конец!» —

Ответ сей… соловьихе был сколь лестен.

Так, что ж — обида? Нет! — Даль, из-за кроны,

В ответ летит кукушечий сонет,

И в нём признания, и чутки стоны;

И сожаленных чувств уж вовсе нет…

Вновь трелью с кукованьем полон свет;

В сей Елисейской роще — пир дуэтов…

Суть? — Скажет и философ, и поэт: —

Не в подражаниях, — в душе ответной.

(июнь 2014 — 11.10.2014; дачка)

Рог Астольфа

Играй, Астольфа добрый рог,

Играй заливистее, громче!

Играй, чтоб разум ведал рок

И гибель сам себе не прочил.

Взметнись великой трелью ввысь,

Развей Зла колдовские чары!

Героя сделай светлой мысль,

А стерву обреки на кары.

Лети в глаза. Друзей кошмар,

Ослепленных кровавой распрей,

Там обрати в прозренья дар,

Избавив от убийств напрасных.

Вей! Пой! Эротизируй! Славь!

Да будут оправданны свойства;

Натуру не скривит Лжи явь,

С Химерой что утратит сходство.

Играй же дивностный рожок!

Целебная искусства сила

Часам, пусть, тем пребудет впрок,

Любовь что раз провозгласила.

(08.08.2014 — 10.08.2014

Дача под С. Посадом)

Синь Небес Метерлинка

В небесах Метерлинка

              Поёт одинокая птица,

                           Что тебе снится?

                                           Кто тебе снится?

Птица-диво красавица,

              Как же привидится!

                           Где очутиться?

                                           Кто очутится?

В явь обратится

              Небыль-тайна кудесница;

                           Очертанные лица,

                                           Дивноокая ризница…

              Чудится,

              Видится…

              Изумрудные солнца,

              Хрустальные спицы;

              Лестница,

              Вестница…

Бесподобные Ниццы;

              Непредвзятые станцы; —

                           Вы не любите Шварца?

                                           Вы не слышали Шварца?…

              …До свидания, странница…

              Всё, что деется — вторится;

              Всё, что внемлет — дивится;

              Зареясная колесница

              Катит за морем над одром столиц.

В небесах Метерлинка

              Поёт беззаботная птица.

                           Что тебе снится?

                                           Кто тебе снится?

(нач. окт. 2014, дачка —

26.08. 2015; Москва)

Осенний Этюд

День золочёный, прекрасный;

Солнце сияет, ленится;

Птица играет, трепещет;

Миф обращается к Смерти.

Воздух влюбляется, плещет;

Чувство внимает, кудесит;

Истине смелой доверься —

Боги вне мер постоянства.

Домыслы всуе напрасны;

Cудьбы ль враги Легколетьям?

Тайное вдруг настроенье;

Это — лишь осень, лишь осень…

(14.10.2014 — 17.10.2014;

Дача под С. Посадом)

Воссоздание Христа

(Рождественская кармина)

Когда воссоздадут Его

Из дивь-эссенциальных капель —

Тех, схороненных в плащанице, —

Когда сценарный алхимизм

Научных грёз произведёт

Живой иконообраз на границе

Мысли бытия; — вновь фатализм

Когда вопросом изойдёт там,

ЧТО есть совершенна формула

Для общества и индивида:

Как жертва Пробужденна Сна,

Искусственная ль смерть: — Вторая

Явь? в Век Света? — Гения ль, Вида? —

ДНЯ этического Спор тогда

Выйдет велик; печаль слепая

Чувственного знания свой лик

В тех обратит к делам труда

Былых легенд, а «безымянных Cуд»

Партий интеллект сведёт к злу Врат, —

Как раб, кто боле не спасёт, враг

Не попустит прав; — цифр взропщет мир

В звёздных чертах, когда мудрец сан

Свой предаст мечтам негаданным

И вновь, и где в свидетельствах лир

Ещё жить неизменному слов

О том, что, в имени, Сын — Добр там.

(07.01.2014 — 12.01.2014

Дача под С. Посадом)

Чернь

Рожденные из грязи скотских слов,

Они взростают в смерть цветам;

Их много, в имени одном, всех там,

Ревнивых к звукам чистых голосов.

Заговоренные в животном зле,

Они живут душой своих уродств,

И, избегая страхов бесподобств,

Плюясь, труп топчут Красоты в земле.

Простейшие потребности их дней

Не терпят вкуса, что далёк их рта;

Любовь их — та собачая черта,

В чём грубость лишь решает, кто верней.

Слепой их Ум вкруг создаёт Тюрьму,

Куда идут потом честнее их;

Прожжённых вровень стонам щеголих,

Их сетованья на свою судьбу.

В одном числе пасёт чернь ход Судеб,

Но мёртвых всюду больше, чем живых;

Меньшинственность Добра познав средь них,

Своим числом дикарь ест чёрный хлеб.

(06.02.2015 — 10.02.2015; Дача)

Я слышал Гимн

(1й вариант, краткий)

Я слышал Гимн: мне чудится оттоль —

Гимн, лихо грянувший, как вихорь,

Как обилье вод, как рокот сил;

И в нём Я слышал, в Гимне зычном сим,

Что брань, Страх из забвенья вышел,

И высшие явления пленил;

Царил не выживших средь, лишних;

Дань жертвенных стад относил слепым,

А верных гнал к иному свету;

Там, сокрушен в уме об этом,

Как матерь моя в детстве, перед ним,

Во сне сим, сколь же Я напуган был…

(2й вариант)

Я слышал Гимн: мне чудится оттоль —

Гимн, лихо грянувший, как вихорь,

Как обилье вод, как рокот сил;

И в нём Я слышал, в Гимне зычном сим,

Что брань, Страх из забвенья вышел,

И высшие явления пленил;

Царил не выживших средь, лишних;

Дань жертвенных стад относил слепым,

Признанных гнал к брегам иным там,

Верных — к тризнам; — сон по отчизне

Праздный был, но Я в смятении застыл

Пред звукострахом наважденным, —

Точь, мать как в детстве, в порожденном

Гимном чувстве, Я всё позабыл…

(13.03.2015 — 17.03.2015;

Дача под С. Посадом)

Сожаление, по Шатобриану

(Эпиграмма грусти)

                                /В. Б. Микушевичу,

                                 к его недавнему «Запоздалый след»,

                                 из лирических стихотворений 2015/

Не грех, что то сказал Французский ум; —

«Как жаль, что в мире злополучном

Те души, коим жить бы неразлучно,

Увы, обречены в томленьи дум

Друг друга знать аль слишком поздно,

Аль рано чуть, вздыхая слёзно,

Тая в одном всё то, что было б Двум.»

(24.03.2015; дача)

Апология Сотворения Человека, и его оправдание

                   (На недавне-представленный фильм Г. Потоцкого

                                                     «Жизнь в потоке Доброты»)

Взывает Беззащитность к Доброте,

И беззащитней глины есть ли что?

И есть ли что первее честных слов,

Вложенных в изваянные уста?

В том, чтО дороже оживленных глаз?

Чей мир, что рухнет прошлому взамен?

Как контур растворяется креста

В гордиевом пространстве Вечных Смен!

Ты — оттиск будущего! Верь, человек:

В исходе нрава чувств, нет мёртвых стен;

В Весну, по пол-Лица на Мира два,

Тот воздух жив, в чём лишь твоя любовь.

(05.04.2015 — 10.04.2015; дача)

В тайнах Божественной Комедии, или 750 лет света Данте

(TrES2b; «Trespass to be»? )

Там Тьма. На той Её, обратной стороне —

Жизнь сутию томимых грёз,

Семь сотен с половиной лет.

В рождение Дня Данте,

В одной из миллионных всех долей,

Систем тем миром отражённый Свет —

Небесный Одиссей.

Здесь, в яблоневый цвет,

В дождь, на моей Земле, он — Весть;

Так, если саламандры — из огня,

Актисион — он весь из серебра

Из Звёзднаго; жизнеисход

Из Красного там Сна.

Надежд, оставленных сполна,

Найдёт Юпитер в тайнах глаз;

Искрен Я слышу певный голос:

Чрез тридцать с половиной лет,

Как тень Любви средь вас, Поэт

Вновь Льдяного там Царствия зрит колосс; —

К той конституции, все девять тёмных грёз:

От круга всяк из Ада сущность сих,

Но лучшее, всё ж, в каждой от грехов

Найдёшь; —

Не разрушай.

Не знать о том, что не взимаешь.

Такое мне тут враз ко Дню пришло

От той планеты, темнотою что,