Из точки вненаходимости

Предисловие

Главная цель, преследуемая при составлении данных лекций, состояла в том, чтобы философствование и его результаты — философские идеи не выглядели бы в процессе преподавания бессмыслицей, а преподаватель при этом не превращался бы в увещевателя, студентам которого оставалось бы либо верить в эти увещевания, либо стараться делать вид, что они верят, ради получения удовлетворительной оценки. Поэтому, при изложении ключевых идей в лекциях допускались разного рода неточности и несоответствия с единственной целью — постараться обойтись без противоречий, чтобы сделать ясным смысл тех или иных философских размышлений, высветить их логический каркас. Расчёт был сделан на то, что уяснив основную логику рассуждений, студент получит своеобразный «план местности», а детали сможет уточнить сам, если появившийся интерес побудит его отправиться в самостоятельное путешествие по ландшафтам философской мысли.

Представляемый вниманию читателей курс лекций является неполным и включает лишь первые десять, которые можно объединить одной темой. Этой темой стала метафизика. До недавнего времени философствующий ум человека неизбежно оказывался метафизическим в том смысле, что человек стремился поставить себя в такое положение, из которого ему как бы видно всё сущее, будто бы он смотрит с точки зрения Бога. Мы, вслед за великими и не очень великими умами прошлого, до сих пор остаёмся наследниками именно такого способа отношения к миру. Потому очень важно понять его истоки и, самое главное — последствия.

Хотелось бы указать, что данный курс лекций является, с одной стороны, плодом стремления автора сделать философию более понятной другим, с другой стороны — более понятной самому себе. Возможно, эта задача не была бы реализована даже в минимальной степени, если бы автору не представилась возможность столкнуться с замечательными текстами А. Ф. Лосева и М. К. Мамардашвили, чьи «История античной философии в конспективном изложении», «Кантианские вариации» и другие послужили ключом к пониманию философских идей и образцами того, как можно их сделать понимаемыми, а не почитаемыми. В ещё большей степени эти лекции обязаны своим появлениям моим друзьям по философскому клубу «Сократ»: А. Степанову, Л. Нестерову, М. Исмайыловой, А. Щербакову.

Что такое философия, кто такие философы и что значит философствовать?

Лекция 1

Самый простой ответ на вопрос о том, что такое философия может звучать так: «Это всё то, чем занимаются философы». Конечно, ответ слишком уклончивый и требует дополнительных пояснений особенно относительно того, кто такие философы. Имя «философ» придумал Пифогор. Так он называл себя, указывая, что он не мудрец, а только ревнитель, стремящийся достичь мудрости. Значит, Пифагор, не считая себя мудрым, для чего-то стремился им стать. Зачем?

Для ответа на этот вопрос нам следует определить самое существенное условие, при исполнении которого мы могли бы считать человека мудрым. Это условие — способность понимать, что к чему в жизни и в мире, или ум. В свою очередь теперь предстоит разобраться что такое ум? Прежде всего, обычно умность человека путают с многознанием. Посредством восприятия мы способны иметь сведения о мире как совокупности всего существующего. Для удобства будем называть совокупность всего существующего одним словом — сущее. Может показаться, что чем больше сведений у человека о сущем, тем лучше он способен понимать, что к чему в нём. Однако так ли это? «Многознание мудрости не научает», — говорили древние. Что они имели в виду? Давайте проведём мысленный эксперимент. Попробуем ответить на вопрос: «Что есть то здание, в котором мы находимся?» Но сделаем это так, как будто мы лишены памяти и можем лишь воспринимать то, что находится в поле нашего восприятия. Очевидно, что мы будем перечислять то, что видим. Именно в данный момент мы, к примеру, видим то, что в совокупности можем назвать университетом, в котором учимся. Сложность в том, что люди, находящиеся в другом помещении, данное нами описание вряд ли узнают: у них университет будет какой-то свой. Даже если мы соберём все сведения, полученные всеми людьми о нашем университете, то есть соберём все знания о нём, то не получим какого-то единого представления, просто потому, что наши восприятия были получены из разных мест. Эти восприятия есть разные ракурсы воспринимаемого предмета, каждый из которых — результат наблюдения из разных точек пространства. Мы, скорее, сойдём с ума окончательно и бесповоротно, чем составим что-то единое или общее в представлении об университете. Не поможет даже начертательная геометрия, которая учит инженера или архитектора изображать проект здания или чего-либо ещё, ведь даже на чертеже здание останется лишь трёхмерной проекцией. Зато начертательная геометрия научит нас тому, что заметили древние мудрецы; чтобы видеть что-то важное или просто как таковое, нужно «смотреть» на предмет из места, которое находится вне смотрящего, как бы со стороны или сверху. Эту точку мы будем называть точкой вненаходимости, а взгляд на мир из этой точки — метафизикойСлово метафизика, как гласит историческое предание, возникло, когда ученики Аристотеля задумали издать все его труды. Труд, который бы мы сейчас отнесли к философскому, они издали следом за томом трудов, названных физикой, что по-гречески звучало как «метафизика» (буквально «после-физика»). Позже это слово стало употребляться как синоним слова «философия». Но самое интересное заключается в том, что слово «метафизика» приобрело ещё один смысл. Дело в том, что слово «мета» в греческом языке многозначно и может быть переведено не только как «после», но и как «через», «за», «сверх» и благодаря этому метафизикой стали называть особый способ восприятия мира, при котором человек старается увидеть то, что невозможно воспринимать с помощью органов чувств, поскольку оно находиться и даже скрывается за (мета) предметами, составляющими мир и что можно «узреть» только умом или умозрительно как бы находясь в особом месте, из которого можно видеть всё.. Однако то, что не под силу чувственному восприятию, оказывается под силу воображению как особому органу сверхвосприятия. Но, даже вообразить можно только то, что видел когда-то, а как же быть с тем, что нельзя увидеть в принципе? Ведь даже начерченный архитектором проект здания университета, в котором мы находимся, будет лишь трёхмерной проекцией, то есть даже на чертеже мы не сможем увидеть здание полностью, со всех сторон. Вот тут мы и встречаемся с таинственным явлением ума, позволяющим охватывать всё и сразу, даже то, что непредставимо. Приведу пример. Один китайский мудрец из школы имён доказал своему собеседнику, что белая лошадь — это не лошадь. Оцените аргумент…

Философ: «Если я попрошу тебя привести из табуна белую лошадь, то ты приведёшь мне какую?»

Собеседник: «Ну, вон ту белую (показывает пальцем)»

«Ага,» — отвечает философ, — «а если я попрошу тебя привести лошадь, то какую ты мне приведёшь?»

Собеседник замешкался, не зная, что ответить. Обратите внимание, что к слову «лошадь», действительно, невозможно подобрать соответствующий предмет или образ, ведь придётся искать лошадь как таковую, а не какую-то определённую лошадь. Значит, понятие «лошадь» соответствует чему-то непредставимому и неизобразимому. Из этого примера следует, что предметом мысли (то, что мыслится) является нечто, на что нельзя просто указать пальцем и сказать: «да вот же это», то есть предмет мысли отличается от предмета восприятия, от того, что может быть воспринято с помощью органов чувств. Следовательно, с помощью ума мы можем иметь дело с тем, что невозможно представить.

Если вы обратитесь к любому учебнику философии, то среди первейших функций философии вы увидите так называемую «мировоззренческую» функцию. Обратите внимание на слово «мировоззрение», то есть воззрение на мир. Но получается противоречие: в учебнике называют философию воззрением на мир, а ум или то, чем мыслит человек, имеет дело с незримым. Это противоречие разрешается, если мы уясним, что понимать под словом «мир». Чуть раньше мы уже дали приблизительное определение: мир — это совокупность сущего или всё сущее в целом. Именно сущее как целое и является незримым, но необходимым для понимания мира предметом, который и является средоточием интереса философствующего с помощью ума человека. Философствующий стремится к цельному взгляду на мир.

Итак, ум позволяет нам выходить за пределы видимого и даже представимого (воображаемого). В философии это мыслительное действие стали называть латинским словом «трансцендирование», что нужно понимать просто, как выход за границы и прежде всего за границы собственного опыта, ограниченного тем, что мы воспринимали, воспринимаем или могли бы воспринять, то есть в точку вненаходимости. Без трансцендирования невозможно «выйти» в эту точку и помыслить мир как общее и целое.

Но поставим следующий вопрос: «А зачем далось нам это целое или общее?» Древние греки, изобретатели философии, называли людей, не способных или отказывающихся мыслить, или «видеть умом» общее, идиотами. Это слово сейчас используют иносказательно либо как бранное слово, либо для обозначения диагноза умственной отсталости, а буквально оно означало отдельного или частного человека, не способного или отказывающегося воспринимать общее и целое. Такой человек не способен быть гражданином, ведь неспособность видеть общее: общие интересы, правила и так далее, — есть признак отсутствия ума. Выражаясь языком молодёжного слэнга, такой человек просто «не врубается».

Подведём первые итоги. Человек, не способный осмыслить общее и целое, — это идиот, то есть человек не способный мыслить. Мыслить — значит иметь дело с общим. Чтобы охватить общее, нужно выйти за границы частного, отдельного, преодолеть ограниченность. А тот, кто заботится о том, чтобы мыслить и есть философ, в изначальном смысле этого слова, то есть стремящийся к мудрости.

Бытие как всеобщее: космология древних

Лекция 2

В прошлой лекции мы определили, что ум имеет дело с общим и целым, или можно сказать ещё так: с миром как целым и общим. Как это может быть? В восприятии мы имеем дело с многообразием вещей и явлений, но то, что мы воспринимаем, ещё не есть всё, что есть. То, что мы способны в данный момент воспринимать, будем называть наличным бытием или просто наличным. Очень многое из того, что существует, мы воспринять по разным причинам не можем, к примеру, в силу слишком маленького размера или чрезмерной удалённости от нас, но мы, однако, догадываемся, что наличным мир не ограничивается, и тогда мы воображаем мир как всё что есть в нём или просто Всё. Воображая, мы преодолеваем наличность или совершаем действие трансцендирования и в результате получаем возможность думать о мире как о пределе всего существующего и специальное слово, которое именует это — Всё или бытие.

Примерно так же, давным-давно в древности, поступили наши предки и стали мыслить мир как всё существующее или бытие.

Когда я говорю древние, то имею в виду людей, которые жили до начала нашей эры (пока нам не нужны точные даты) в трёх географически разных местах: вокруг Средиземного моря, на полуострове Индостан и в Китае. Для простоты будем называть их греками, индусами и китайцами. Так вот греки именовали бытие космосом, индусы — брахманом, китайцы — тай цзы (великий предел), но поскольку мы благодаря, нашей системе образования, являемся наследниками именно греческой культуры, то тоже будем называть мир древнего человека или наш мир, как если бы мы были древними людьми, космосом. Потому учение о мире будет называться космологией. Таким образом, космология — это онтология древних.

Я употребил сейчас незнакомое слово — онтология. Поэтому сделаю сейчас отступление и объясню кое-что, без чего дальше никак не обойтись. В философствовании принято выделять основные темы: размышление о мире, размышление о человеке, размышление о знании и другие. Со временем стали выделять основные разделы, соответствующие основным темам философствования. Далее мы будем иметь дело с четырьмя главными из них: онтологией,  гносеологией и этикой. Онтология — это учение о бытии, гносеология — о познании, этика о том, что и как человеку делать в этом мире.

Мы начнём с онтологии, и как уже было сказано, онтология древних — это космология. Что такое космос? Космос - это мир или бытие, в котором главенствует порядок. Если порядка нет, то это не космос, а хаос. Хаос -это беспорядок, бессмысленность или просто не пойми что, одним словом, — это небытиеСледует помнить, что словом «небытие» можно обозначать то, что не существует вовсе, и то, что не существует «как бы», то есть оно есть, но не пойми как. Хороший пример такого вида небытия мы встречаем в военной терминологии, согласно которой воинское подразделение считается уничтоженным, когда перестаёт существовать как организованное целое, при этом бойцы, составляющие данное подразделение, могут оставаться после разгрома в полном здравии.. Космос — это бытие, хаос — небытие. В чём есть порядок — бытие-космос, в чём порядка нет — небытие-хаос. Этот не особо гениальный вывод важен, по крайней мере, по следующей причине: то, в чём нет порядка, понять нельзя, понять можно только то, в чём есть порядок, а что нельзя понять, то этого и не существует. О том, что мыслить можно только то, что существует прямо говорит Парменид:

«Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; Бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать».

Или Веды:

«Шри-Бхагаван сказал: … небытие не причастно бытию, бытие небытию не причастно; Граница того и другого ясна для постигшего Правду».

Очевидно, что очень похоже сказано.

Теперь попробуем охарактеризовать Космос. Воспользуемся чеканной формулой А. Ф. Лосева:

«Космос — это телесно оформленная стихия, движимая космической душой и руководимая космическим разумом» [5].

Он сказал это о Космосе древних греков, но мы, конечно, с известной долей условности, можем применить эту формулу и к Космосу индусов и китайцев.

Причём древние люди и мир, и человека, и общество понимают как Космос и особой разницы между этими явлениями не делают. Поэтому для того, чтобы представить Космос, воспользуемся образом человека: голова — ум (нус или брахман); телесная внешность — вид (идея или пуруша); телесная внутренность — материя (стихия или пракрити); живот как средоточие жизни — душа (пневма или атман). Конечно эти соответствия не буквальные, но наша задача сейчас не поиск точных соответствий, а общий логический каркас космологических представлений древних.

Итак, как только человек перестаёт удовлетворяться наличным и пытается начать понимать что к чему, первое с чем он сталкивается выходя умом за рамки наличного это бытие понимаемое как всё или как всеобщее, то есть как Космос.

Героическая порядочность: логика и этика древних

Лекция 3

Напомню, что Бытие глазами древних есть Всё, или Космос или Вселенная, а учение о бытии называется онтологией. Но кроме онтологии как основного раздела философствования имеются и ещё два, тоже основные, это гносеология и этика, отвечающие на вопросы, «как и что может человек знать?» и «как ему быть?», соответственно. Таким образом, тремя основными темами для философствующих являются онтология, гносеология и этика. Поскольку с онтологией мы уже в первом приближении разобрались, то перейдём к двум другим. Итак, как же древние отвечали на вопросы поставленные вопросы.

Так вот не только мир в целом считался древними людьми Космосом-Вселенной, но Космосом так же считался человек, то есть человек есть Космос, только меньшего масштаба — микрокосмос или малый космос. Значит, на человека распространяются и все законы Космоса. Следовательно, мы сразу можем ответить, что если человек знает космический порядок, то он знает Всё, и ему только остаётся в соответствии с этим знанием жить и быть при этом уверенным, что он живёт правильно, не ошибаясь. Разберём эту мысль подробнее.

Как человек может знать? Если человек — малый Космос, то законы его мышления — это и есть законы Космоса. Так было у греков, так было у китайцев и индусов. Законы мышления получили название логики. Это греческое слово и происходит от слова «слово» или «логос», хотя нужно сказать, что слово это многозначное и может пониматься, к примеру, в значении «закон». Первым законы логики сформулировал Аристотель, у индусов — Акшапада Гаутама, основатель школы ньяя, а у китайцев — Сунь-Цзы. Однако, стоить заметить, что у китайцев не было специальных трактатов по логике, как и самой логики в привычном нам смысле. Вместо логики они создали нумерологию [3], но всё равно их логика-нумерология отражала законы Космоса.

Итак, если онтология древних — это космология, то гносеология древних — логика. Это в самом широком смысле, в узком смысле слова, логика — это учение о законах мышления, а в ещё более узком смысле — это учение о законах речевого (словесного) мышления. Значит, логика — это и закон словесного мышления и закон Вселенной одновременно, можно сказать ещё, что логика — это выраженный в словах закон Вселенной. Законы логики, как и всякие другие законы, для древних были непреложны. Так, к примеру, мы с вами, современные люди, можем считать, что юридический закон может быть несправедлив, а граждане Рима и представить себе не могли, что закон может быть не справедлив, ведь «закон есть закон».

Что из себя представляют законы логики? Все законы логики говорят, в общем, об одном, что нечто не может быть собой и не собой одновременно, что истинное не может быть одновременно неистинным, а высказывание об истине не может быть в то же время ложным. «Бытие не-бытию не причастно», — вспомним слова из Упанишад. Даже китайцы, которые, как я уже сказал, пользовались не логикой, а нумерологией, отлично понимали всю сложность логической непротиворечивости. Приведу пример. То, что в логике Аристотеля выражалось логической формулой «либо А, либо не А», у китайцев формулировалось как аргумент о всепробивающем копье и непробиваемом щите. Общий закон логики — это закон, не допускающий противоречий. Другими словами, мышление как последовательность суждений не должно содержать в себе противоречий, точнее, высказывающий какую-либо мысль человек не должен противоречить сам себе. Но не только высказывание должно быть непротиворечивым, но и поступок не должен противоречить высказыванию. Таким образом, если поступки и высказывания человека не противоречат, то последовательность действий и суждений человека соответствуют вселенскому порядку и наоборот, порядок — это когда отсутствует противоречивость или всё находится в единстве. Значит, человек, мыслящий и поступающий логично есть человек знающий, поскольку ему ведом Закон Вселенной.

Но это ещё и значит, что человек, как малый Космос или малая Вселенная, представляет собой единство или собранность. Поясню, почему можно сделать такой вывод. Что означает быть непротиворечивым? Непротиворечивость означает, что нечто или некто есть то и только то, что (кто) они есть. То есть я не могу быть одновременно собой и ещё кем-то, а это и значит быть единым. Скажем более того, о Вселенной как малой (человек), так и большой (Мир) можно сказать, что они есть только в том случае, если Вселенная есть нечто единое или просто Единство, то есть Космос.

Но человек мыслящий и поступающий логично не только человек знающий, он ещё и правильный человек, ведь если ему ведом Вселенский Порядок в форме логических законов, то он ещё и получает возможность правильно поступать. Значит логика — это ещё и этический закон. Поступать логически упорядоченно и непротиворечиво — поступать правильно или как должно.

И вот здесь древний человек столкнулся с тем, что он оказался заперт во Всём как Едином. Вселенная-Космос, понятая как Всё не допускает ничего кроме себя, а Вселенная-Космос, понятая как Единое ещё и не допускает самостоятельности своих частей, иначе нарушится единство. Древний человек осознал, что пойман в ловушку и обречён, ведь во Вселенной кроме Всего ничего нет, и всё, что есть человеку уже известно, предсказуемо и в конечном счёте древнему становится скучно, и даже бунт против такой предсказуемости и несвободы невозможен. Человек вдруг осознал себя обречённым.

Вы только представьте, что живёте в замкнутом пространстве, не допускающем ничего вне себя. Это тюрьма, каких бы размеров она ни достигала. А теперь вспомните миф о Сизифе или ещё более трагичную историю об Эдипе, который оказался обречённым на грех. Вспомним также ключевую для индуистской мысли идею сансары как вечно повторяющегося круговращения или взаимопревращение Ин и Янь в китайской мысли.

Конечно, не все древние люди расстроились от осознания того факта, что они живут в замкнутом Всё. Стоики, например, учили, что нужно покориться своей судьбе и героически принять её вызов, скептики же, наоборот, призывали не волноваться, поскольку несомненную истину человек всё равно не знает, а потому и дёргаться, как говорится, не стоит, а знаменитые последователи Эпикура призывали наслаждаться и брать от жизни всё, пока не наступит её конец. У древних индусов происходили похожие события, и лишь древние китайцы не впали в уныние. Они считали, что, следуя Вселенскому порядку или порядку Дао, можно вполне себе неплохо жить. Взгляды китайских философов расходились лишь по поводу того, как достигнуть порядка: даосы предлагали отдаться естественному ходу событий, последователи учителя Кун полагали, что люди должны быть порядочными и воспитанными, а легисты были уверены, что народ нужно заставлять беспрекословно подчиняться законам. Но каковы бы ни были предлагаемые рецепты внутри логики Вселенной древних людей, пессимизм и отчаяние от замкнутости и обречённости, по всей видимости, непреодолимы.

Итак, древние люди считали, что Бытие есть не просто Всё или Вселенная-Космос, но эта Вселенная едина, непротиворечива. Человек как малая Вселенная должен также быть непротиворечивым, а значит, единым и последовательным в делах и речах. Этика древних людей — это логика непротиворечивости, это логика героической порядочности, потому что следование логике — это следование Высшему Порядку Вселенной. Последовательно и не противоречиво поступать в соответствии с Высшим Порядком главная добродетель человека и путь к славе порядочного человека.

Онтология Грядущего: мир глазами человека Средневековья

Лекция 4

Прошлую лекцию мы закончили на пессимистической ноте. Древним людям удалось своим умом представить Всё, но за его пределы они выйти не смогли, поскольку за пределы Всего выходить некуда — древние оказались в ловушке. Также в ловушке оказываемся и мы с вами, мысля Бытие как Всё, то есть мысля мир так, как будто он имеет границы и за его границами ничего нет. В так мыслимом нами мире не оказывается места для нового, и он по меньшей мере оказывается скучным, а скука верная спутница бессмысленности. При этом речь идёт не о том новом, что мы просто пока не видели или чувствовали, в этом смысле мир довольно обширен, и на век всякого человека хватает достаточно дивностей, которые он счёл бы новыми для себя, но речь идёт о таком новом, которое новое для меня, а новое как таковое, новое как Чудо.

Дело в том, что надеяться на чудо в мире, где всё подчинено установленному распорядку, где у всего есть причина и у каждой причины следствие, невозможно. В таком мире всё предсказуемо, а значит, в нём нет неожиданности, и ещё это значит, что в нём нет свободы. Тоска, да и только…